Они сидели, привалившись к каменной стене, и ждали. Северус первым нарушил молчание.
— И вот еще что, Поттер. Не пытайся здесь разыгрывать из себя самоотверженного героя-гриффиндорца. Беги и спасайся.
Гарри скосил на него глаза: поворачивать голову было больно.
— Слизеринцы так и поступают?
— Да, — твердо сказал Северус.
— Значит, если мне будет грозить опасность, ты просто сбежишь и бросишь меня?
Последовала пауза. Для человека, которому удавалось так долго дурачить Вольдеморта, Северус совершенно не умел врать.
— Что ж, я так и думал. — Гарри закрыл глаза.
Но, услышав скрип двери, снова немедленно открыл их. Дверь распахнулась, и они с Северусом поднялись, когда в комнату вошли четверо. Не сказав ни слова, они схватили Гарри и Северуса за руки и выволокли их в коридор. Гарри почувствовал резкое облегчение, у него как будто разом прояснилось в голове, когда они наконец-то покинули камеру, блокирующую магию. По телу пошел легкий зуд, когда магия вновь заструилась по его жилам. Он сосредоточился, и это ощущение усилилось…
Внезапно странная процессия остановилась, и Гарри и Северуса втолкнули в какую-то комнату. Там стояло шестеро Упивающихся Смертью, прикрывавших лица масками. Магглы, тащившие их по коридору, торопливо вышли, захлопнув за собой дверь. Гарри мельком взглянул на Северуса и заметил, что его рот сжался в тонкую напряженную линию. Северус едва заметно кивнул, и Гарри еще отчетливей представил, как магия бурлит и клокочет в нем, все нарастая и нарастая…
Упивающиеся подняли палочки. Грубым, бесцветным голосом один из них произнес:
— Crucio.
Боль, пронзившая Гарри, была настолько сильной, что он не смог даже закричать. Зажмурившись, он упал на колени и заставив себя не противиться магической атаке, а попытаться сделать так, чтобы чужая энергия смешалась с его собственной.
— Crucio, — сказали теперь уже двое.
Он смутно понял, что до крови прокусил язык. Он пытался сосредоточиться на своей магической силе, непрестанно накапливающейся в ключевых точках тела: в груди, в животе, в основании позвоночника, между бровями.
— Crucio, — а это, должно быть, уже трое. Что-то теплое и густое закапало из его левого уха. Он услышал, как Северус резко выдохнул, и почувствовал, как энергия волнами расходится от его тела.
Гарри подумал о своей силе и ее источнике. О своем гневе, горе, отчаянии, о своем желании выжить. Наконец, почувствовав, как знакомые импульсы силы пронзили его тело, он поднял голову, открыл глаза, посмотрел прямо на врагов и сосредоточился.
Энергия — его собственная, Северуса — пронеслась по телу Гарри. В его жилах пылал огонь, он буквально просвечивал сквозь кожу — Гарри поднял левую руку и увидел, что из нее выстреливают голубые искры. Растопырив пальцы, он мысленно представил, как магия вырывается из него. Ему даже не потребовалось произносить что-либо вслух. Кончики пальцев были окутаны голубым сиянием.
Гарри был готов к тому, что оглушительная волна прокатится по комнате, когда магия вырвалась из его тела и поразила Упивающихся. Он, в общем, был готов, что по всему его телу прокатится жар. Он не удивился, увидев горящие глаза Северуса и зеленые молнии, срывающиеся с его пальцев.
Но то, что мощь его собственной энергии поднимет его с колен и отшвырнет назад так, что он гулко ударился о стену, стало для него полной неожиданностью.
И он даже и представить себе не мог, что, с трудом подняв голову, увидит бездыханные тела своих врагов, по мантиям которых пляшут голубые и зеленые языки пламени. Рядом с ним неподвижно лежал Северус. «Он просто без сознания, — отчаянно подумал Гарри. — Он же не… не… »
Тут его настигла отдача, неизбежная всякий раз, когда неистовая магическая сила прокладывает себе путь сквозь неприспособленное для этого человеческое тело. Он бился в судорогах от чего-то, что было гораздо сильнее боли, что даже нельзя было назвать агонией. Легкие разрывались, кровь бурлила в венах, глаза горели. Мышцы напряглись, окаменели и неестественно вытянулись; суставы хрустнули.
Он не имел ни малейшего понятия, сколько это длилось, пока не провалился в благословенную темноту.
Но даже непонятно где, непонятно когда, в самом центре мрака, он знал, что должен выбраться оттуда. Выкарабкаться по скользким стенам из этой темной пропасти. Из столь прекрасного и спокойного темного уголка.
Голос, раздавшийся где-то над ним, был подобен раскату грома. Он заставил себя вслушаться в него.
— Поппи! Он пошевелился.
Глаза не открывались, но он разлепил сухие, потрескавшиеся губы:
— С… — только и смог прохрипеть он. — С…
Чья-то рука погладила его по голове. И чей-то голос, теперь уже тише, произнес:
— Да, Гарри. Я здесь. Ты… Я здесь.
Не та рука. И не тот голос.
Тут заговорил еще кто-то:
— Но он же должен спать. Гарри, выпей-ка это. — Что-то коснулось его губ, и какая-то жидкость обожгла нёбо. Он попытался отвернуться, но не смог пошевелиться. В горло полилось едкое снадобье, и он почувствовал, как что-то горячее сразу покатилось по щекам.
— Понимаю, больно, — сказал голос.
Больно? Разве это боль? Он знал, что такое боль. Боль — это когда ломаешь руку на квиддичном матче. А это…
— Спи, Гарри.
И блаженная темнота вновь поглотила его.
Кажется, на этот раз он пробыл в ней дольше, но ему было просто необходимо выбраться. Ему еще многое нужно сделать. И он снова начал пробиваться наружу.
— Поппи!
— Ничего не понимаю. Он должен был проспать еще 12 часов.
— С… — прошептал Гарри. — С…
— Я здесь. — И снова это был не тот голос.
— С…
— Выпей это, — раздался другой голос.
Ну уж нет, этого он делать не будет.
— Будет уже не так больно. — Обжигающая жидкость опять полилась в горло. Да, это было больно. Обычная, нормальная боль. И он обрадовался ей, снова скользнув в темноту.
В третий раз ему уже было значительно проще выбраться на поверхность.
— Ссс… — сказал он.
— Гарри, ты должен поспать. — Чужой голос звучал обеспокоенно. — Пожалуйста, Гарри.
— Ссс… — сказал он более настойчиво. Кажется, можно попытаться открыть хотя бы один глаз. Яркий свет ослепил его, и он снова зажмурился.
— Пожалуйста, Гарри.
Снова раздался второй голос.
— Он снова проснулся?
— Да. Он все время… думаю, он зовет меня, но не узнает.
— Ссс… — сказал он. Он попробовал еще раз. — Се… — Вот это было уже лучше.
— О! — воскликнул второй голос, а затем, уже гораздо тише, шепнул в ухо: — Гарри, Северус жив. Мы нашли вас обоих одновременно. Он жив. Спи давай.
Он снова провалился в эту уютную тьму и оставался там очень, очень долго. Когда ему захотелось выйти, он попросту открыл дверь и вышел; и больше не нужно было карабкаться ни на какие крутые вершины.
— Ммм, — промычал он для разнообразия и попытался разлепить один глаз. Они, видимо, приглушили свет, потому что он уже не так резал глаза. Тогда Гарри открыл и второй глаз. Он чуть шевельнулся и увидел, что кто-то неловко скорчился на стуле возле его кровати.
— Сириус? — В горле пересохло.
Крестный моментально проснулся.
— Гарри. Постарайся заснуть.
— Пить… — И сейчас он даже не подумал о том, что глотать может быть больно.
— Да-да, конечно. — С тумбочки Сириус взял стакан с торчащей в нем соломинкой и поднес к губам Гарри. — Это тыквенный сок. Только немного, а то тебя будет тошнить.
Гарри с благодарностью выпил. Его желудок сжался от холодной жидкости, и он выпустил соломинку изо рта.
— Что слу…
— А теперь выпей это.
«Этим» было то самое зелье, которым они его все время пичкали, вспомнил Гарри. И оно снова погрузило его в прекрасную темную бездну.
Через некоторое время он проснулся. Не двигаясь, он постарался оценить свое состояние. У него по-прежнему все болело, кроме левой руки, которой он просто не чувствовал. Он осторожно открыл глаза и огляделся. По-видимому, рука все еще была зафиксирована, потому что вся от локтя и до того места, где должны были быть пальцы, была плотно забинтована. «Где пальцы и остались», — оптимистично подумал он. Он взглянул на правую руку. На ней пальцы слегка припухли. А то, что может поворачивать голову, он понял тогда, когда решил посмотреть, здесь ли еще Сириус.
— Гарри? — Усталые синие глаза смотрели на него. — Пить хочешь?
Он слегка кивнул и с жадностью отпил тыквенного сока.
— Больше никаких зелий, — прошептал он. — Я не буду спать.
— Хорошо. Поппи сказал, что ты можешь немного поговорить, если захочешь.
— А… — Гарри заколебался, — а как Снейп?
— Он жив, — сказал Сириус. — Он в соседней палате. Поппи говорит, что он выкарабкается.
— А разве она не на уроках? — Гарри попытался сесть. Сириус приподнял его за плечи и подсунул под спину подушку. — Спасибо.
— Сейчас вечер, — сказал Сириус. — Я приведу ее. — Он вышел из комнаты.
Гарри откинулся на подушки и подумал о Северусе. Насколько он понял, Северус каким-то образом умудрился передать ему часть своей энергии. При этом он понятия не имел, какие могут быть последствия, так как никогда не слышал, чтобы кто-то добровольно делился своей магией.
— Ну что ж, мистер Поттер. Мы поручили вам провести небольшую экскурсию, и вот результат. Нам всем, знаете ли, было бы намного легче, если бы вы тогда просто отказались. — Но глаза МакГонагалл были теплыми. Она присела рядом с кроватью и легко прикоснулась к его плечу. Сириус стоял у нее за спиной.
— Извините, — сказал он и глотнул еще тыквенного сока. — Что случилось? Как вы нашли нас? — Неожиданно он встрепенулся: — А студенты… с ними все в порядке?
МакГонагалл улыбнулась.
— Да, с ними все хорошо. Они забеспокоились, когда вы с Северусом в назначенное время не пришли к кафе Фортескью. Двое из них по кружаной сети перенеслись сюда и сообщили обо всем нам с Альбусом. Мы отследили твои передвижения и обнаружили, что в последний раз тебя видели во «Все для квиддича». Продавец, который с тобой общался, испарился. Проследить за Северусом было труднее. — Она закатила глаза. — Его неуместная паранойя на этот раз сыграла против него.
Гарри рассмеялся и тут же пожалел об этом: ребра все еще болели.
— Но Альбус сумел установить, что он был в «Горбин и Бэркес». И Альбус… скажем так, весьма содержательно побеседовал с мистером Горбином. — Ее темные глаза сверкнули. Затем она вздохнула. — Но вас уж очень хорошо прятали. Нам потребовалось больше суток, чтобы вас найти.
Гарри открыл рот. Он был совершенно уверен, что с момента их захвата и до стычки с Упивающимися прошло семнадцать, ну, может, восемнадцать часов. Получается, они пролежали там…
— Черт! — сказал он.
— Вот и я так же подумал, — сказал Сириус. — Я ходил за Минервой по пятам, когда мне сказали, что ты пропал. — Это означало, что Сириус поднял такой шум, что МакГонагалл пришлось уступить ему. — Так что я… Какого дьявола вы там вытворяли? Все было полностью… — он осекся.
Гарри закрыл глаза.
— Мы сделали то, что должны были сделать.
— Гарри, — мягко сказала МакГонагалл. — Все в порядке. Мы знаем, что беспалочковой магией вы воспользовались для самозащиты.
— Кто это был? — спросил он. — Я так и не увидел их лиц.
— Ты бы все равно не узнал их, — коротко сказала она. — Они были на стороне Упивающихся, но обряд посвящения не проходили. После того как закончилась война, их не задерживали и не допрашивали.
Сириус фыркнул.
— Я Фаджу об этом все уши прожужжал.
Гарри мог себе представить. У него возник еще один вопрос:
— И как давно это произошло?
На мгновение МакГонагалл замолчала.
— Восемь дней назад.
Гарри снова открыл рот.
— Я был без сознания восемь дней?
— Ну… — задумчиво сказал Сириус, — не совсем так. В смысле, ты постоянно просыпался и шипел на меня
А, ну да…
— Можно я взгляну на него?
Сириус одарил его странным взглядом, но МакГонагалл все поняла.
— Он еще не очнулся.
— Я хочу его видеть, — твердо сказал Гарри.
Она вздохнула.
— Я спрошу Поппи.
Сорок минут спустя Помфри вкатила кресло Гарри в палату, где спал Северус. Где он лежал без сознания. Но живой. И Гарри приободрила эта мысль.
— Я оставлю вас ненадолго, — тихо сказала Помфри. Она задернула шторы и ушла.
Гарри посмотрел на Северуса. Все синяки сошли, лицо снова приобрело нормальный цвет, хотя и казалось бледнее и тоньше обычного. Помфри объяснила, что передача энергии сильно его ослабила, поэтому отдача от неконтролируемого выплеска магии подействовала на него сильнее, чем на Гарри. Гарри содрогнулся, представив себе, через что пришлось пройти Северусу. Он подкатился ближе к кровати и нежно взял его за руку.
Какое-то время он так и сидел. Слышно было только, как Помфри ходит по больничному крылу. Сириуса, наконец, убедили уйти, и он вышел, по-прежнему не сводя с Гарри озадаченного взгляда. Ничего, с этим Гарри разберется позже.
Длинные пальцы дрогнули в его руке. И еще раз. Гарри взглянул в лицо Северуса и увидел, что его губы приоткрылись.
— Га…
— Да, я здесь. Со мной все в порядке, — сказал он.
Слабая улыбка тронула тонкие губы, и рука, которую сжимал Гарри, расслабилась.
— Гарри…
— Сев. — Он поднес его руку к губам и поцеловал. — Все будет хорошо.
И увидел, что Северус снова провалился в сон. Он улыбнулся. Слава Богу, этот человек слишком упрям, чтобы умереть.
Vova
