Розмерта выключает маггловскую штучку и глядится в зеркало. Из стеклянной глубины на нее взирает пышная, нестарая еще женщина. Лицо зазеркальной красотки кривится, глаза ее красны. Трактирщица шмыгает носом и морщится.
— Ну-ну, милочка! Перестань, — воркует с ней зеркало. — От таких гримас и пиво прокиснет!
Розмерта вздыхает. В самом деле, хватит! От слез лучше не станет, а посетителей как раз распугаешь. А эта вещь... пора избавиться от нее. Больше травить себе душу она не станет.
Шалость удалась
— Это было НЕЧТО, — бормочет Флетчер.
— Тт-твою мать... О-омммх, — Блэк со стоном потягивается, поднимается с постели и принимается собирать разбросанную одежду. Стараясь не оборачиваться.
— Вообще-то... — начинает было Мандунгас — и тотчас обрывает сам себя. — А может, еще раз? Чтобы уж...
— Ни за что! — Сириуса передергивает. — Вот же мерзость!
— Мерзость, но какая! Пальчики оближешь! — Флетчер тоненько хихикает.
— И мне понравилось, — поддерживает его третий голос. — Мы могли бы повторить это, Сириус! С моим огневиски вместо вашей отравы. Ручаюсь, что "Старый Огден" подействует не хуже нее.
— Даже лучше. Ты умеешь убеждать, — прислушавшись к изменившемуся голосу, ухмыляется Блэк.
— Да остановитесь же! Дело сделано! — восклицает Флетчер.
— Эй! Вы слышите меня? Я больше не снимаю! — восклицает Флетчер.
— Да вы что, с ума сошли?! — восклицает Флетчер, вновь включая камеру.
Если поторопиться, он успеет найти еще несколько выигрышных ракурсов.
Получасом ранее
— Здесь можно, — вполголоса бормочет Сириус, вталкивая Снейпа в комнату. — Клянусь, сюда даже домовой эльф не проберется.
— Лучше бы тебе не ошибаться. Потому что я больше не собираюсь ждать, — шипит гость, вцепляясь ему в плечи.
— И не нужно, — Сириус прижимает мужчину к себе и жадно целует. Вскоре Снейп расслабляется, и поцелуй становится глубже, тесней и чувственней. Язык Блэка хозяйничает у него во рту, кружит, щекочет, дразнит. Сириус вылизывает под языком зельевара, пьет с его губ. У губ этих привкус огневиски, и Блэк с трудом отгоняет мысль о том, что спиртного Снейп не глотал — просто полоскал им рот, чтобы заглушить вкус дряни, которой пришлось хлебнуть прежде.
Уступив инициативу в поцелуях, слизеринец принимается ласкать и раздевать любовника. Блэк охотно отвечает ему. Одежда летит куда попало, и Сириус находит это возбуждающим. Он отрывается от губ Снейпа, толкает того к заботливо расстеленной постели и, улегшись сверху, склоняет голову ему на грудь и начинает целовать и прикусывать его соски. Снейп вздрагивает, тихо вскрикивает, и Сириус касается его губ левой рукой. Горячий рот принимается облизывать и посасывать его пальцы.
Блэк трется щекой о грудь зельевара, гладит его живот, ласкает член и, чуть подвинувшись, толкается своим членом в его мошонку. Снейп закрывает глаза и стонет. Сириус подхватывает его ногу под коленом, вынуждая поднять ее, раскрыться — и пальцы, которые только что вылизывал слизеринец, нашаривают в сбившихся простынях флакончик с маслом.
Зельевар дрожит и часто дышит, когда Блэк входит до конца и начинает двигаться. Сириус придерживает любовника за талию, при каждом толчке притягивая его к себе, то замедляя, то наращивая темп. Снейп стонет сквозь стиснутые зубы, извивается в его руках, мотает головой.
— Можешь... потрогать себя, — выдыхает Сириус и, глядя, как пальцы Снейпа охватывают член, окончательно теряет контроль над собой.
— Смотри, — шипит он, ускоряя движения. — Смотри на меня!
Черные глаза распахиваются. Снейп облизывает пересохшие губы. Он выглядит безумным или очарованным: лицо покраснело, на лбу выступил пот, волосы слиплись и спутались. Он перестает ласкать себя, и Блэк чувствует, как сокращаются его мышцы там, внутри, стискивая его так крепко, так восхитительно...
— Оо-ох...
— Сириус, да!
Замолкают они одновременно, и некоторое время в комнате не слышно ничего, кроме стрекотания видеокамеры.
Днем ранее
— Рози, ты же не хочешь, чтобы меня снова упекли в Азкабан? — Сириус заглядывает в глаза владелице "Трех метел".
— Совсем не хочу! — трактирщице жаль этого красивого мужчину, проведшего в тюрьме двенадцать лет. Двенадцать лет в молодости — это почти вечность.
Блэк горбится над стаканом "Старого Огдена". Здесь, в отдельном кабинете в задней части трактира, он может позволить себе принять свой настоящий вид. Розмерта разглядывает его с удовольствием. Что с того, что он все еще вне закона? Он не преступник — или она ничего не понимает в людях!
— Есть один мерзавец, который хочет снова упрятать меня туда. Он... Снейп ненавидит меня и сдаст Министерству при первой же возможности, — говорит Блэк глухо. — Тогда меня ждут дементоры, пусть даже Дамблдор на моей стороне.
Женщина качает головой: нет-нет, этого нельзя допустить, это было бы ужасно.
— Но мы с Флетчером придумали выход, — Сириус поднимает на нее взгляд. — Придумали, как сделать так, чтобы он не мог выдать меня, не подставив самого себя. Это отличная идея, Розмерта! Мы решили раздобыть доказательство того, что этот урод — мой любовник. Пусть в Министерстве знают, что их драгоценный Северус сам укрывает беглого заключенного.
У трактирщицы глаза лезут на лоб.
— О, фальшивое доказательство, разумеется, — усмехается Блэк, заметив ее замешательство. — Мандунгас предложил заснять на пленку мое свидание с поддельным Снейпом. Потом Сопливус получит копию записи и предупреждение, что такая же запись будет отправлена в редакцию "Ежедневного пророка" в тот самый миг, когда он попытается выдать меня аврорам.
— Ловко! — вырывается у Розмерты.
— Тебе нравится? — оживляется Сириус. — А согласилась бы ты нам помочь? Скажем, сохранить у себя копию такой записи?
— Только-то? — женщина пожимает плечами. — Конечно, сохраню. А кто будет изображать Снейпа?
— В этом вся и сложность, — признается Блэк. — Оборотное зелье достать нетрудно, но просить кого-то выпить его... Я теперь мало кому доверяю. Да и кто согласится!
Рози размышляет недолго.
— Я могла бы.
— Розмерта, ты чудо! Меня и в самом деле следовало отправить в Азкабан — за то, что я тебя недооценивал!
Два года и день спустя
Кассету приносит сова Розмерты. Приметная птица — трактирщица не заботится о том, чтобы не быть узнанной. К чему? Блэка давно нет на свете, а ей незачем прятаться. Розмерта не собирается никого шантажировать, она хочет избавиться от этой... этого... от наваждения.
Снейп не сомневается в том, что именно ему пришло, но все-таки хочет просмотреть пленку. К счастью, маггловскую технику достать несложно.
Запись затерта так, что слизеринец порой едва разбирает, что попало в кадр. Угадать все-таки можно — но в основном потому, что раньше он уже видел это. Да еще потому, что Флетчер фантазией не блистал. Освещение тоже подкачало, и режиссура у фильма неважная. Блистает там только Блэк, Сириус Блэк, работает на зрителей, откровенно позирует. Снейп всегда догадывался, что Блэк больше играл героя-любовника, чем являлся им — но теперь убежден в этом совершенно. Как и в том, что маггловское искусство немало потеряло от того, что Блэк родился волшебником.
— Ему бы на сцену, — бормочет слизеринец, рассматривая нечеткое изображение. На экране Сириус вглядывается в своего партнера с нежностью и вожделением, словно бы и в самом деле, словно бы в действительности, словно и вправду он...
Снейп качает головой. Так вот как это могло бы быть, если бы они оба...
Что — оба? Могли не презирать друг друга? Забыть о вражде? Вести себя иначе?
Глупости, это были бы уже не они.
Пленка будет уничтожена на следующий вечер. Первая удостоилась Incendio сразу после просмотра.
Vova
