Никогда

Холодный ноябрьский день растворился в тумане, и сумерки давно превратились в липкую непроглядную тьму. Драко шёл по направлению к Хогвартсу, возвращаясь из «Трёх Мётел». Мысли медленно текли в голове, разбавленные изрядным количеством огневиски. Он весь ушёл в себя, не замечая холода и не видя ничего вокруг, ноги сами несли его привычным путём, который он проделывал множество раз. Война закончилась чуть больше двух лет назад. Малфою посчастливилось выжить в ней, не всем так повезло. И всё же порой ему казалось, что в этом странном, перевёрнутом с ног на голову мире он настолько потерян, словно, наряду с войной, пережил самого себя. Драко вполне неплохо устроился в Хогвартсе на должности преподавателя по Зельям и едва ли мог надеяться на лучшее, учитывая его прошлое Упивающегося и «подвиги» его отца на службе у Волдеморта. Директором Хогвартса теперь был бывший учитель Драко по Зельям и декан Слизерина, профессор Северус Снейп, который, не раздумывая, предложил Малфою должность, как только место освободилось, зная его бедственное положение после ареста Люциуса и конфискации практически всего имущества Малфоев и сам будучи экс-упивающимся и получившим, в своё время, эту самую должность от прежнего директора Хогвартса, Альбуса Дамблдора. И всё же, живя теперь в безопасности и комфорте, Драко по-прежнему не переставал жить кошмарами прошедшей войны, которые неизменно, каждую ночь, преследовали его в снах, изматывали, отбирая все силы, и, просыпаясь по утрам от звука магического будильника, он ещё около получаса лежал, приходя в себя, возвращаясь из дикой реальности снов, которые казались куда реальней, чем спокойное размеренное течение жизни послевоенного Хогвартса.

Непривычный для слуха звук вывел Драко из мрачных размышлений. Малфой остановился. Тихий, едва слышный полуписк-полувсхлип донёсся слева, со стороны небольшой канавы. Драко сделал пару шагов в сторону от тропинки и наклонился над краем овражка. Пара ярких, светящихся как фонарики, голубых глаз уставилась на него из темноты. Драко вздрогнул. «Люмос!» Холодный неяркий свет палочки выхватил очертания крохотной фигурки котёнка, возившегося на дне канавы. Драко негромко беззлобно выругался. Котёнок скользил лапками по обледеневшему краю канавы, безуспешно пытаясь выбраться из неё. «Этого мне ещё не хватало, возиться с застрявшим в канаве котёнком… Как ты вообще сюда попал?! Мантикора тебя побери…» Драко присел на пятки, дотянулся и ухватил котёнка за загривок. Котёнок слабо пискнул, но даже не думал вырываться. Очутившись возле ног своего «спасителя», он благодарно мяукнул и ткнулся в ботинок Драко остренькой мордочкой, после чего тут же уселся и начал лихорадочно вылизываться. Драко смотрел на него в некоторой растерянности. «Ну и что мне с тобой делать?» — спросил Драко вслух и тут же про себя подумал: «Не тащить же тебя с собой в школу… А если ты анимаг? Это может быть слишком опасно… Хотя, какой анимаг стал бы сидеть полночи в канаве в облике котёнка, когда в любой момент мог вернуться в человеческий вид и выбраться из неё, сделав всего один шаг…» Котёнок тем временем закончил вылизываться и теперь сидел возле ног Драко, даже не думая никуда убегать. «Чтоб тебя…» — снова выругался Драко, но бросить это крохотное существо в промозглом холоде и темноте он не мог. Подхватив котёнка на ладонь, Драко сунул его во внутренний карман мантии и поспешил в Хогвартс. Было уже без четверти полночь, а ровно в двенадцать главные ворота Хогвартса закрывались, и доступ на территорию школы становился невозможен, если только опоздавшего не впустит кто-то изнутри. Без пяти полночь Драко благополучно миновал ворота, а ещё через десять минут уже был у себя в комнате. Высадив котёнка на небольшой журнальный столик, Драко в задумчивости уставился на него. Котёнок с любопытством исследовал столик, принюхиваясь к незнакомым предметам. «Не мешало бы тебя помыть…» — подумал Драко, и, взмахнув палочкой, наколдовал небольшой тазик с теплой водой и пеной. Купание котёнку не понравилось. Он жалобно пищал и перебирал лапками до тех пор, пока не оказался укутанным в тёплое махровое полотенце. Ещё через пару минут высушивающее заклинание убрало из шёрстки котёнка остатки влаги. Драко устал. Заботиться о ком-то не было его любимым занятием, и поэтому, наколдовав напоследок блюдце с молоком и поставив его рядом с котёнком на столик, он тут же вышел из гостиной. Несколько минут под горячим душем вернули Драко привычное безразлично-усталое состояние. Вернувшись в спальню, Драко сразу же лёг в постель. Сон — единственное, чего он сейчас хотел. И боялся. Но глаза закрывались, одна реальность сменяла другую, и Драко уже не в силах был сопротивляться, да и не хотел.

Дикий рёв ветра и вспышки вокруг, крики, стоны, звуки взрывов и комья земли, летящие прямо в глаза. Волшебники падают у него на глазах, одному заклятьем снесло голову, и она валяется неподалёку, тараща на него свои бессмысленные глаза. И кровь, кровь, кровь… Руки в грязи, он ищет что-то среди лежащих повсюду мёртвых тел. Или кого-то? Он не помнил этого. Стараясь не наступать на ноги и руки, бродит по выжженному полю, неба не видно… Неожиданно оттуда, где должно быть небо, срывается струя пламени и бьёт в каком-то полуметре от него. Дракон? Да, огромный, чёрный, садится прямо перед ним. Чего ты хочешь от меня? — бессильно думает Драко. Убить? Пожалуйста, вот он я… Чего же ты ждёшь? Или тебе уже не интересно убивать, когда вокруг столько смерти? Дракон смотрит на него своими непроницаемыми тёмно-болотными глазами с вертикальной щёлкой зрачка. Чего тебе нужно?!!! — изо всех сил кричит Драко и падает, сознание ускользает от него, и он уже не видит дракона, ничего не видит, хотя продолжает чувствовать… тепло. Тепло окутывает его. Прикосновение, осторожное, лёгкое, едва ощутимое. Ещё одно… как будто чьи-то невесомые пальцы заскользили вверх по его плечу, коснулись шеи, волос и продолжили своё путешествие по его плечам, вниз к линии лопаток, снова вверх, вдоль позвоночника. Драко не шевелился. Он не мог понять, что происходит. Я всё ещё во сне? — мысли работали вяло, отказываясь анализировать происходящее. Прикосновения были так приятны, успокаивающе уютны… По сути, Драко и не хотел знать, что это было, реальность или сон. В конце концов, разве это важно? К тому же, Драко не мог себе представить, каким образом это могло быть реальностью. Вопрос отпадал сам собой. Сон исчез так же внезапно, как и начался. Звук магического будильника наполнил комнату, Драко открыл глаза. Прикосновения, казалось, растаяли на коже, оставив странное, ни на что не похожее ощущение нежности и покоя. Несколько минут Драко лежал без движения, наслаждаясь этим чувством, не понимая, как это возможно, и стараясь запомнить, сохранить… что-то завозилось у него под боком. Котёнок. Лежал, свернувшись в крошечный пушистый клубок, привалившись к нему спинкой. «Ах, это ты…» — Драко облегчённо вздохнул.

* * *

День прошёл незаметно, в привычных делах. Преподавателей не хватало, и Драко вёл Зелья у всех курсов. Нагрузка, конечно, большая, но Драко был даже рад. Обучение тонкому и точному искусству зельеварения требовало большого внимания как от учеников, так и от преподавателя. Таким образом, все мысли Драко были сосредоточены на Зельях практически целый день. Это давало возможность отвлечься от неприятных воспоминаний и размышлений, которые жадно набрасывались на его измученный разум, как только он оставался наедине с собой. Вот и сейчас, после ужина, спускаясь по лестнице, ведущей в подземелья, он слегка хмурился и подумывал о том, чтобы одеться потеплее и снова пойти в Хогсмид. По крайней мере, там, сидя в углу за столиком в большой, хорошо освещённой комнате, слушая голоса людей, видя, как они приходят и уходят, каждый занят своими мыслями и заботами, Драко чувствовал себя не так угнетённо. Пропуская через себя сиюминутные выражения лиц, слова, движения посторонних людей, Драко заполнял ими своё сознание, не позволяя собственным мрачным мыслям занять его. Отворив дверь, Драко зашёл в свою гостиную и уже потянулся было за тёплой мантией, перекинутой через подлокотник кресла со вчерашнего вечера, как вдруг замер. На его мантии, свернувшись уютным клубком, спал котёнок. «Чёрт! — выругался Драко, — я же про тебя совсем забыл…» Котёнок сонно приоткрыл глаза и, увидев Драко, тут же спрыгнул на пол, сел и начал умываться. Драко встряхнул свою мантию — шерстинки остались. Чуть наморщив нос, Драко взмахнул палочкой и произнёс очищающее заклинание, после чего повесил мантию в шкаф. Идти в Хогсмид почему-то расхотелось. Недовольный этой переменой в настроении, Драко, тем не менее, переоделся в более уютную мантию, которую носил вне классных занятий и когда никуда не собирался. Котёнок неотступно бегал за ним по пятам. «Ты, конечно же, голодный» — констатировал Драко. «Так и быть» — он снисходительно усмехнулся и щёлкнул пальцами. Из воздуха материализовался эльф-домовик в аккуратненьком чистом полотенце с вышитым на нём гербом Хогвартса. «Принеси мне несколько кусочков сырого мяса, мелко нарезанные, для котёнка» — Драко едва заметно кивнул на котёнка, жмущегося к его ногам и с опаской поглядывающего на домового эльфа. «Да, сэр, сию минуту, мастер Малфой, сэр!» — с этими словами эльф испарился. И через минуту появился снова, с небольшой плоской серебряной мисочкой и розовеющими на ней кусочками мяса. Драко с отвращением отвёл взгляд. «Поставь на столик, ты можешь быть свободен». Как только эльф исчез, Драко приподнял котёнка и посадил его на столик, рядом с мисочкой. Котёнок посмотрел на содержимое миски, принюхался, посмотрел на Драко, потом снова на миску и снова на Драко. Драко фыркнул: «Да ешь уже! Тебе это, тебе!» Котёнок принялся за еду. Драко невольно улыбнулся. «Ну надо же…» — подумал он, достал с полки новенькую книгу по зельям, которую купил пару недель назад во «Флориш и Блоттс», но всё никак не было настроения почитать, устроился в кресле и углубился в чтение.

В этот вечер Драко лёг спать раньше обычного. Полночи он, уже привычно, бродил по выжженному полю среди мёртвых тел в поисках того, о чём не помнил. Он снова видел дракона, тот сидел поодаль и наблюдал за ним тёмным сощуренным глазом. Устав от бесплодных и, казалось, бесцельных поисков, Драко присел на камень. Голова кружилась, он снова терял сознание, проваливаясь из сна в сон, ничего не видя, кроме темноты, но чувствуя то же приятное тепло, которое окутывало его в конце вчерашнего сна. Драко замер. Теперь он явно ощущал чьё-то присутствие, кто-то невидимый был рядом с ним, и это слегка напрягало. Хотя, странно, он не чувствовал себя в опасности. В голове сам собой родился вопрос. Мысли, казалось, звучали в тишине:

— Кто ты? — ответа не последовало. — Почему я не вижу тебя? — тишина. — Чёрт, почему я вообще ничего не вижу?

Лёгкое прикосновение к щеке заставило Драко вздрогнуть. В голове слабо позвучало:

— Прости… я не хотела тебя напугать…

— Кто ты? Что ты здесь делаешь? Где мы, чёрт возьми? — мысли Драко, лихорадочно кружась, пытались найти объяснение происходящему. На этот раз, в отличие от прошлой ночи, сознание бодрствовало и желало получить ответы. И ответ прозвучал, так же слабо, едва слышно:

— Я не знаю… Ты так прекрасен, я не могла удержаться…

— Так ты видишь меня? Почему же я тебя не вижу? — и потом, как бы возвращаясь к чему-то более существенному, добавил:

— Хм, конечно, я красив. Может быть, не так, как в лучшие времена, но тем не менее.

Что-то отдалённо напоминающее улыбку чуть искривило уголки губ Драко. Он поднёс ладонь к щеке, намереваясь поймать прикасающиеся к нему пальцы. На долю секунды Драко показалось, что его рука пройдёт сквозь воздух и коснётся его собственной щеки, но нет. Его ладонь накрыла кисть руки невидимки, и, кем бы она ни была, она не стала выдёргивать свою ладонь. Драко прикоснулся к невидимой ладони второй рукой и заскользил пальцами вверх: запястье… локоть… плечо… ключица… шея… подбородок… губы… Невидимая рука чуть прижала его пальцы к губам — поцелуй, такой мягкий… и покалывание в пальцах, там, где оставили след невидимые губы. Драко напряжённо вдохнул. Сколько лет прошло с тех пор, как к нему кто-то так прикасался? Четыре? Пять? Он не знал, что сказать, не знал, что делать.

— Я хочу видеть тебя… — собственный голос показался Драко слабым и растерянным. Невидимые губы коснулись его запястья. Сердце Драко защемило от этого прикосновения. Ведь всё, что касалось его запястий в последние годы, не считая собственных манжет, было железо наручников. И это были отнюдь не эротические игры, а кошмар, самый настоящий кошмар, какой только может подарить война.

— Я ничего не могу сделать, этот мир не подвластен мне… — ещё один поцелуй, чуть выше запястья, заставил Драко едва заметно задрожать. В следующую секунду он вспомнил, что это его левая рука, и, следовательно, на ней Чёрная Метка. Испуганно дёрнувшись, Драко высвободил руку и уставился перед собой в пространство, туда, где, предположительно, должна была стоять она.

— Я не хотела оскорбить тебя. Рисунок на твоей руке не имеет никакого значения для меня, поверь, — в её голосе звучало сожаление.

— А что имеет значение? — всё ещё чувствуя себя крайне неловко, спросил Драко.

— Твоя кожа, — её голос звучал так нежно… и, кроме того, Драко казалось, что он слышит в её голосе улыбку. Он беззвучно вздохнул и немного расслабился. Драко почти жалел, что отдёрнул руку. Прикосновения невидимки были так странно, почти болезненно привычны, дарили столько нежности и тепла… Драко хотел протянуть руку, чтобы коснуться её снова, но в этот момент зазвучал магический будильник. Драко открыл глаза. Привычная обстановка спальни, и мирно спящий под боком котёнок. «Надо бы придумать ему имя» — подумал Драко, садясь в постели.

Весь следующий день прошёл как в тумане. Драко, как обычно, вёл занятия, но мысли его на этот раз не были всецело сосредоточены на Зельях. Да, он думал о Зельях, но какая-то часть его сознания словно томилась в ожидании и была сфокусирована на событиях последнего сна, отчего профессор Малфой казался своим студентам несколько отстранённым. Он рассказывал о новых зельях с таким отсутствующим видом, что можно было подумать, что он запрограммировал себя на воспроизведение урока заранее, а сам витает где-то, явно не здесь. Студенты заметили это, но списали на недосыпание, вызванное кошмарами, мучавшими профессора каждую ночь, что ни для кого не было секретом. Или же причиной могло быть чересчур большое количество выпитого накануне огневиски. О привычке мастера Зелий ежедневно посещать Хогсмид и сидеть допоздна в «Трёх Мётлах» все тоже, конечно же, знали. А потому никто из студентов и коллег не стал заострять внимание на слегка необычном состоянии профессора, тем более что он вообще мало кого действительно волновал. Кроме, разве что, влюблённых старшекурсниц, восторженно ахавших каждый раз, когда он посреди урока бессознательным движением руки убирал за ухо выбившуюся прядь своих божественных волос цвета лунного сияния, шелковистым водопадом покрывающих его плечи, послушных и мягких даже на вид и чуть вьющихся на концах. Или когда обожаемый профессор задавал вопрос, глядя в глаза, и несчастная студентка чуть не падала в обморок, а в лучшем случае едва не теряла дар речи. Не говоря уже о том, что не в состоянии была уловить суть вопроса под невозмутимо холодным взглядом его прекрасных глаз, переливающихся как расплавленное серебро в неярком свете подземелий — взгляд, пробивающий, словно две пули навылет. Конечно, профессор делал вид, что всего этого не замечает. И даже милостиво не снимал баллы в подобных случаях. Как бы то ни было, подобная реакция на его внешность тешила его самолюбие, и он не намеревался наказывать за это, что непременно сделал бы на его месте прежний преподаватель Зелий, профессор Снейп. Но тому такое восхищение и обожание студентов никогда не грозило. Хотя, некоторые из них всё же теряли дар речи — от ужаса, роняя и переворачивая всё подряд, когда грозный профессор чёрной тучей нависал над чьим-то котлом, в частности, одного из бывших однокурсников Драко, Невила Лонгботтома. Но те дни давно миновали, хотя и сейчас директор Снейп внушал трепет студентам своим мрачным видом и неизменно суровой манерой общения. Что же касается Драко, он всегда был в хороших отношениях со своим бывшим деканом, а потому его ничуть не напрягал ни внешний вид Снейпа, ни его манеры.

За прошедший день Драко дважды возвращался в свои комнаты, после завтрака и обеда, чтобы принести несколько лакомых кусочков своему маленькому питомцу. И каждый раз котёнок радостно пищал, заслышав шаги хозяина, бежал навстречу, довольно фыркал, мурча и уплетая кусочек курицы или рыбки, благодарно тыкался носом в туфли и тёрся о ноги Драко, а потом самозабвенно умывался. То же было и сейчас, когда после ужина Драко принёс котёнку небольшую, но аппетитную котлетку. В считанные минуты расправившись с лакомством и запив молоком из серебряной мисочки, котёнок запрыгнул на подлокотник кресла, в котором расположился Драко, читающий всё ту же книгу о зельях, ласково потёрся о его плечо и принялся умываться. Драко отложил книгу.

— Так как же тебя назвать? Хм, для начала неплохо бы определить, мальчик ты или девочка. Прикоснувшись кончиком палочки к спинке котёнка, Драко тихо произнёс заклинание выявления сути, и над пушистой дымчато-серой шёрсткой котёнка появилось слабое розовое свечение.

— Девочка. Как, собственно, я и предполагал. Только девочки могут быть настолько беспомощны, чтобы угодить в канаву и просидеть там полночи в ожидании спасителя. К тому же, у тебя слишком острый нос. А у котов, как правило, носы тупые, — Драко усмехнулся, вспоминая совершенно плоскую морду огромного рыжего кота Гермионы Грейнджер, тоже его бывшей однокурсницы, гриффиндорки и невыносимой всезнайки.

— Ну что ж, буду звать тебя… Сиси. Тебе идёт. Надеюсь, тебе нравится.

Кошечка закончила умываться и, подняв мордочку, внимательно уставилась на Драко своими голубыми светящимися глазами. Драко улыбнулся.

— Стало быть, договорились.

* * *

В эту ночь Драко никак не мог уснуть. Он ворочался с боку на бок, думая о странных видениях, посещавших его уже две ночи подряд и о том, что бы они могли означать. Реальность ощущений в этих снах поражала, хотя и не была чем-то новым. По сути, все сны Драко казались ему очень реальными, ведь они отображали события войны, порой воспроизводя самые ужасные её эпизоды во всех подробностях. И тогда Драко просыпался в холодном поту, кляня собственную память за подобную дотошную и злонамеренную избирательность и мысленно обещая себе в ближайшие же выходные отправиться в Лондон, в госпиталь св. Мунго к опытному колдомедику, который сможет заблокировать участок памяти, связанный с войной, или стереть его вовсе, к мерлиновой матери. Но каждое утро, вспоминая свои обещания, Драко в очередной раз понимал, что не выполнит их, так как процедура блокирования памяти потребовало бы N-ной суммы денежных средств, которой Драко, увы, не располагал. А стирание памяти обошлось бы ему в очень ощутимую, пусть и реальную, сумму, но лишило бы Драко, наряду с кошмарами, огромного количества приобретённых за время войны ценных и даже просто необходимых, как теперь казалось, знаний. И каждый раз Драко говорил себе «нет».

Долгожданный сон пришёл неожиданно. Снова выжженное поле. Снова безжизненные тела вокруг и бесконечный поиск. «Что я ищу?» — это вопрос не оставлял Драко, каждый раз оставаясь без ответа. Огромный чёрный дракон опять сидел неподалёку, как будто ждал чего-то. Внимательный болотно-зелёный глаз с вертикальной щёлкой зрачка неотрывно следил за Драко, наблюдал, присматривался. Драко чувствовал этот изучающий взгляд спиной, ощущал кожей. И вот знакомое головокружение, и выжженный мир вокруг сменился темнотой. Она окутала, словно чёрный бархат, мягкостью и теплом, заставляя мышцы расслабиться, заменяя мрачные образы в уставшем сознании блаженной пустотой. Драко прислушался к себе — тишина. Странно, но на этот раз он не почувствовал её присутствия. Может быть, она ещё не пришла? Медленно потекли минуты ожидания. Кто она? Время казалось здесь безбрежной чёрной рекой, воды которой почти не двигались в своём неспешном течении. Почему я не вижу её? Драко почувствовал лёгкое беспокойство. А вдруг она больше не придёт? И тут же рассердился на себя. Не хватало ещё привязаться! Мерлин, какой же я дурак, если позволил себе её ждать!

Внезапно всё вокруг едва уловимо изменилось, и в тот же миг лёгкая ладошка коснулась его плеча. Драко резко обернулся, прикосновение было явно со спины, и тут же об этом пожалел — ладошка соскользнула с его плеча. Вот идиот! — подумал он про себя. Мысль прозвучала нежелательно громко.

— Ты сердишься… — её мягкий голос был тихим и немного печальным. Драко почувствовал себя ещё глупее, если только это было возможно.

— Почему ты так долго не приходила? Я… — Драко запнулся. Вопрос прозвучал почти виновато, но Драко не мог не спросить. А вот продолжение мысли Драко совершенно не понравилось, и он резко оборвал себя на полуслове.

— И я скучала, — тихо прозвучало где-то возле его левого уха. Тёплое дыхание коснулось его кожи, и мурашки волной побежали от шеи по всему телу.

— Мерлин, да что со мной творится… — выдохнул Драко еле слышно, чувствуя себя беспомощным перед налетевшим, едва не сбивающим с ног вихрем ощущений, таких забытых и таких сильных, захлестнувших так внезапно. Мягкие губы осторожно коснулись его виска.

— Я не могла прийти раньше, прости… Я знаю об этом мире не больше, чем ты… Он просто забирает меня, когда я сплю… Сама я не нашла бы дорогу… — теперь её губы легко касались его шелковистых волос, тонкие прохладные пальцы нежно перебирали светлые серебристые пряди, а Драко безуспешно пытался унять дрожь, вызванную этими прикосновениями. Казалось, внутри полыхало волшебное пламя, а он был сосудом, это пламя вмещающим. И с каждой секундой оно становилось всё сильнее и жарче.

— Не уходи… — единственное, что он мог прошептать в ответ. В горле пересохло, и голос куда-то пропал. Руки Драко сами скользнули вперёд, без труда найдя её талию. Прижать к себе, не отпускать…

— Прошу тебя, не уходи, — едва ли Драко осознавал, что говорит. Всё, что он помнил в этот момент, всё, что для него сейчас существовало — это её руки, ласково перебирающие его волосы, её тёплое дыхание и нежное прикосновение губ к его коже, сводящее с ума, заставляющее каждую клеточку вибрировать, откликаясь на прикосновение. Её губы осторожно исследовали его лицо, покрывая лёгкими поцелуями лоб, переносицу, брови, глаза… Драко закрыл их. Его длинные ресницы трепетали, сердце бешено стучало где-то в горле. Щека… кончик носа… губы… Драко ждал этого момента, боясь приблизить его сам. Всё казалось невероятным и таким безумно прекрасным, что просто не могло происходить на самом деле. И, тем не менее, происходило. Он осторожно ответил на поцелуй, чуть подавшись вперёд, прижимая её к себе изо всех сил. Её первый поцелуй — тот, который был в висок — был прохладным, но теперь, согревшись от прикосновений к его коже, её губы излучали тепло. Они были мягкими и сухими, отчего поцелуи напоминали прикосновение крыльев мотылька. И теперь эти крылья застыли в нерешительности, получив ответное прикосновение. Секунда. Другая. Драко поцеловал её снова, уже более настойчиво. В ответ она чуть приоткрыла губы, одной рукой ласково обнимая его за шею, второй рукой держась за его плечо, как будто боясь упасть и, в то же время, сливаясь с ним, растворяясь… Прижатая к его груди так крепко, что едва могла дышать, она была бесконечно счастлива быть частью его, остаться в его руках навсегда.

Неожиданно звук наполнил пространство вокруг них, темнота начала рассеиваться.

— Нет… — прошептал Драко, прижимая её к себе ещё крепче, — только не это, не сейчас! — она растворялась в его руках.

— Нет! Нет! Нет!!! — голос сорвался, — это безумие… — теперь он прижимал к груди воздух. Глаза распахнулись сами собой. Его спальня, тусклый свет ночника и побелевшие костяшки собственных кулаков возле лица. Магический будильник предусмотрительно затих. Не то чтобы он знал, что закончит своё существование разбитым вдребезги в углу спальни, если не заткнётся — нет. Просто он был заколдован замолкать сразу же, как только его хозяин пробудился. Но сейчас эта его особенность была как никогда кстати и представлялась особенно благоразумной. Драко с трудом разжал онемевшие ладони, и через мгновение на них проступили красные полумесяцы — следы от ногтей. Драко сел в постели, обессилено положив руки к себе на колени.

— Мерлин… да что же это…

Весь день Драко пребывал в подавленном состоянии. Он был крайне недоволен собой. И как он ни пытался оправдать своё поведение в собственных глазах, виноватым всё равно оказывался он. В конце концов, не на шутку разозлившись на самого себя, Драко решил, что так больше продолжаться не может. Да кто она такая! Не хватало ему, Малфою, тратить свои силы и обращать внимание на кого-то, кого он никогда не видел — ни разу, даже во сне! Бред. Твёрдо решив, что выкинет всю эту чепуху из головы, Драко, тем не менее, решил подстраховаться и попросить кое-каких снадобий у профессора Снейпа. Конечно, он мог приготовить зелье и сам, но до сих пор ему не удавалось подобрать подходящее. Драко давно испробовал все известные ему зелья, но кошмары не отступали.

Было около восьми вечера, когда порядком уставший от занятий, но больше от собственных внутренних терзаний, Драко появился на пороге директорского кабинета. Время визита было предварительно оговорено, директор ждал его. Дверь отворилась, и Драко зашёл в комнату. Она практически не изменилась с тех времён, когда профессор Дамблдор принимал его здесь. Просторный кабинет со множеством полок, столиков и хрупких поблёскивающих предметов непонятного назначения, расставленных на них. Профессор Снейп был давно уже не молод, хотя и выглядел неплохо. В его чёрных блестящих волосах кое-где уже виднелась седина, вечно недовольное лицо желтоватого оттенка с резкими неправильными чертами и острым крючковатым носом осунулось, слегка потемнело и теперь выглядело уставшим. Драко понимал, что во многом такой эффект давали морщины, которых вдвое прибавилось на лице профессора Зелий за беспокойные годы войны. Хотя с коллегами-преподавателями и со студентами он всё ещё держался грозно, надменно и неприступно, поддерживая всеми силами свой мрачный, внушающий страх образ. Драко был приятным исключением из правила. С ним профессор Снейп мог позволить себе быть любезным.

— Мистер Малфой, прошу вас, проходите. Рад видеть вас, — профессор указал Драко на кресло перед своим столом. — Выпьете чего-нибудь? Огневиски?

— Добрый вечер, директор. Да, не откажусь, — Драко уселся в кресло, нога на ногу, скрестив руки на груди.

— Что привело вас ко мне на этот раз? Одна из ваших студенток окончательно потеряла рассудок от безответной любви? Или, может быть, причина тому — очередной взорванный котёл мистера Лонгботтома-младшего?

— Да, сэр, последнее само собой разумеется, но сегодня я хотел поговорить не об этом, сэр.

— Слушаю вас внимательно, Драко — профессор Снейп, очевидно, понял, что речь пойдёт о чём-то личном, и намеренно назвал Малфоя по имени.

— Профессор, дело в том, что меня мучают сны. Я испробовал все известные мне зелья, но результата никакого. Более того, всё стало только хуже. Сэр, посоветуйте мне что-нибудь, пожалуйста. Ваш опыт просто огромен, вы непременно знаете что-то, что сможет мне помочь, — Драко старался говорить спокойно, но от проницательного взгляда профессора не ускользнуло чуть более взволнованное и напряжённое выражение лица Драко, чем того требовала ситуация, как не ускользнули и едва уловимые нотки мольбы и отчаянья в его голосе. Снейп помолчал с минуту, внимательно глядя на Драко непроницаемыми чёрными глазами. Драко слегка нервничал. Мерлин, какого чёрта я здесь делаю? Ха, представляю, как бы это звучало: извините, профессор, но в последнее время по ночам меня преследуют какие-то подозрительные сопливо-романтические бредни. Нет, я ещё понимаю, если бы это были эротические сны — здоровое мужское желание и всё такое. Но романтические бредни?! Да профессор просто высмеял бы меня и посоветовал бы больше времени проводить в женском обществе…

— Именно, Драко. В Хогсмиде полно хорошеньких женщин, стоит только присмотреться. Это вполне реально, если только не сидеть, забившись в угол, с таким видом, как будто любому, кто рискнёт к тебе подойти, грозит не меньше, чем Авада Кедавра, — голос профессора звучал бесстрастно, и лишь морщинки возле глаз выдавали улыбку. На лице Драко застыл немой ужас: Чччёрт, как же я мог забыть! Легилименция…

— Да, ты прав, прости меня, мой мальчик, — голос Снейпа неожиданно зазвучал так странно, что Драко вздрогнул и в вежливом недоумении уставился на пожилого профессора. — Я знаю, ты удивлён. Но, видишь ли, я уже стар, война не добавила мне молодости. Драко, я знаю тебя с младенческого возраста, ты мне как сын. Твоя судьба никогда не была мне безразлична, тем более что своих детей у меня нет.

Вид растроганного профессора Снейпа подействовал на Драко гипнотизирующе. Он совершенно отчётливо понимал, что вряд ли кто-то ещё удостоился такой чести. А профессор тем временем продолжал свою необычную речь:

— Ты можешь думать, что это всё глупости, ерунда, но настанет день, и, возможно, ты вспомнишь мои слова. То, что кажется тебе сейчас сопливыми романтическими бреднями, на самом деле может оказаться самым важным, самым существенным в твоей жизни. Чем-то, без чего всё остальное однажды потеряет смысл. Моя глупая гордость и страх оказаться зависимым и управляемым заставили меня, в своё время, отказаться от романтических чувств. Я сделал свой выбор, время ушло, и, как оказалось, это был мой единственный шанс. А прожить всю жизнь в одиночестве ох как непросто, мой мальчик. Прошу тебя, помни об этом. А я, помня о твоей просьбе, обещаю найти для тебя к завтрашнему утру рецепт одного прекрасного зелья. Он очень старый, мне придётся порыться в своих записях, чтобы отыскать его. А пока вот, обычные сонные капли. Но, знаешь, мне иногда помогают, — на этих словах профессор Снейп криво усмехнулся, что придало его лицу привычное саркастичное выражение, и Драко невольно улыбнулся в ответ.

— Спасибо, директор. Я очень ценю ваш совет и обещаю подумать над вашими словами, сэр. С вашего позволения, я загляну к вам за рецептом после завтрака, если вам будет удобно, профессор. Мне неловко беспокоить вас, сэр, и я надеюсь, что поиски рецепта не доставят вам слишком много хлопот. И отдельное спасибо за сонные капли, профессор, — Драко снова улыбнулся, на этот раз лукавой улыбкой, которой улыбался много лет назад на уроках мастера Зелий, когда задумывал какую-то шалость и при этом точно знал, что кого-кого, а его Снейп не накажет.

Драко вернулся в свои комнаты с твёрдым намерением успокоиться, принять душ, выпить капли и хорошенько выспаться — как он надеялся, без снов. Он вошёл в гостиную. Сиси нигде не было видно, но еды на столике в серебряных мисочках тоже не было. Значит, поужинала и спит где-нибудь в укромном уголке, — подумал Драко. Так же незаметно еда исчезла утром и в обед, и Драко решил, что Сиси сегодня не в духе и хочет побыть одна, или же ей нездоровится и просто нужно отлежаться. В конце концов, она же кошка, а кошки склонны гулять сами по себе, даже такие маленькие.

Простояв в полупрострации минут двадцать под душем, наслаждаясь горячей водой, Драко понял, что ужасно устал. Шевелиться не хотелось. Усилием воли заставив себя выползти из душа, Драко доплёлся до постели и через четверть часа уже спал беспробудным сном. Ему снова снилось выжженное поле. Дракона нигде не было видно. Побродив, уже привычно, среди мёртвых тел, в очередной раз не найдя искомого и ни на йоту не приблизившись к разгадке вопроса о том, что бы это могло быть, Драко обессиленно присел на чёрный камень. И в ту же секунду сон начал изменяться, превращаясь в знакомую, окутывающую теплом темноту. С той лишь разницей, что теперь эта темнота вызывала у Драко напряжение и беспокойство. Он по-прежнему ничего не видел, но продолжал чувствовать. Почти сразу же он почувствовал её присутствие и внутренне настроился не позволить вывести себя из равновесия, как это случилось в прошлый раз. Выставив вокруг себя невидимый мысленный барьер, он настороженно ждал. Прошла минута, другая, затем четверть часа, час — так, по крайней мере, казалось — за временем Драко не следил, но ничего не происходило. Неожиданно Драко осознал, что сидит, обхватив себя руками за плечи — ему было прохладно. И это означало только одно. Драко медленно опустил руки на колени, ладонями вверх — так же, как он сделал это сегодня утром. Тогда простенькое заживляющее заклинание помогло ему избавиться от восьми маленьких кровоточащих ран, оставленных в ладонях собственными ногтями. Сейчас ладони были целыми и невредимыми, а вот сердце… сердце опасно сжималось, готовое взорваться и разлететься на тысячу осколков. И Драко даже хотел, почти мечтал, чтобы это произошло, потому что тогда оно перестало бы болеть. Боль… откуда, чёрт возьми, она взялась?! Драко не хотел себе признаться. В глазах предательски защипало, и Драко решительно закрыл их, плотно сжав веки. «Малфои не плачут, не плачут!» — он изо всех сил стиснул зубы. Потратив остатки воли на борьбу с собственными глазами, Драко безразлично расслабился, когда, несмотря на все его усилия, из-под его тёмных ресниц, прокладывая горячие солёные дорожки, покатились слёзы. Беспомощный выдох, и слёзы закапали с подбородка. Неожиданно на колени Драко что-то упало, лёгкое и живое. Драко не шелохнулся, ему было всё равно. Едва ощутимое, прохладное, влажное прикосновение к руке, пушинки защекотали пальцы. Маленькое существо бесцеремонно исследовало его. Повертевшись немного, оно, наконец, улеглось, уткнувшись носом в раскрытую ладонь. Ещё одна блестящая капелька сорвалась с подбородка Драко и, упав на спинку котёнка, поблёскивала теперь на тёмно-серой шкурке, словно это было украшение. Вторая капелька упала на ухо, и котёнок быстро стряхнул её характерным рефлекторным движением.

— Сиси, — голос слегка дрожал, но Драко просто необходимо было сейчас с кем-то поговорить. Он хотел отвлечься, любым способом. — Где ты была? Я не видел тебя весь день, — свободной рукой Драко машинально гладил котёнка по ушкам и голове. Тихое мурчание в ответ. — Откуда ты здесь взялась?

Директор Снейп сидел в своём кабинете, задумчиво разглядывая хрупкую изящную конструкцию из серебряных шариков и изогнутых линий, замысловато вращающихся в определённом цикле, едва слышно тикающую у него на столе. Возможно, кому-то показалось бы, что его внимание всецело занято этой вещицей, но на самом деле он был глубоко погружён в себя и сосредоточенно размышлял. Раздался негромкий стук, и дверь впустила профессора Минерву МакГонагалл, бессменного преподавателя Трансфигурации в Хогвартсе на протяжении вот уже нескольких десятков лет. Многие прочили ей быть преемницей Альбуса Дамблдора в директорском кресле, но любовь к Трансфигурации и, что было куда менее очевидно, к детям, заставила её решить иначе. К тому же, управление делами школы требовало периодически отлучаться из Хогвартса, встречаться с работниками Министерства и прочими официальными лицами магического мира, иметь дело с Советом Попечителей школы и так далее, и тому подобное — все эти обязанности отнюдь не привлекали Минерву МакГонагалл. Будучи в душе очень эмоциональной и принимающей всё близко к сердцу женщиной, к тому же, уже не молодой, она решила остаться в привычной для себя должности и уступила место главы школы профессору Снейпу. К тому же, если сравнивать их двоих, Северус куда менее расположен был к работе с детьми. Да и самообладания ему не занимать, сумеет поставить на место любую зазнавшуюся министерскую шишку. И с Советом Попечителей не должно было возникнуть никаких проблем: едва ли они могли найти другого такого солидного и уважаемого мага, пережившего две войны, с таким огромным опытом работы и участия в делах школы.

Профессор Снейп поднял глаза и жестом пригласил её присаживаться в кресло.

— Что-то случилось, Северус? — обеспокоенно спросила она.

— Нет-нет, всё в порядке. Но мне нужна ваша профессиональная консультация, — на этих словах Минерва МакГонагалл едва заметно приподняла в брови. Снейп продолжил.

— Вам, конечно же, приходилось читать об исследованиях в области бессознательной трансфигурации? Или, скажем, трансфигурации в снах? — вопрос был неожиданным, и профессор не сразу нашлась, что ответить.

— Да… мне встречалась информация по этой теме. Насколько я знаю, это очень тонкая и малоизученная область трансфигурации. Масса возможностей для экспериментов, — она изучающе посмотрела на Снейпа в ожидании более подробной информации.

— Видите ли, профессор, — осторожно начал Снейп, — возможно, один из немногих близких мне людей, я думаю, вы сами без труда поймёте, о ком я сейчас говорю, столкнулся с некоторыми проблемами такого рода. Помимо обычных кошмаров, которые снятся всем нам после войны, он уже несколько ночей подряд попадает в одно весьма странное место — окутывающая темнота и тепло. Он ничего не видит, но ощущает присутствие… ээ… девушки, которая его видит. Насколько я понял, они успели немного пообщаться, и дело даже зашло довольно далеко. Собственно, в этом и есть суть проблемы. Каждое утро со звуком будильника она исчезает. А он изводит себя бесполезными надеждами непонятно на что и отчаянной самокритикой по поводу своего «мальчишеского сопливого романтизма» и своей «идиотской привязанности». В общем, мальчик уже на грани срыва. Вчера он приходил ко мне за рецептом зелья, стирающего сны. Я обещал найти рецепт к утру и дал сонных капель — хоть что-то на первое время. А на утро, когда он явился ко мне в кабинет за рецептом, на нём лица не было. Он даже не потрудился выставить защиту от легилименции, как делал это обычно. Впрочем, накануне он тоже забыл это сделать, и это само по себе уже о многом говорит, — профессор Снейп говорил негромким, спокойным, рассудительным тоном. Ни разу интонации не выдали его. Но сами слова и живой блеск в его глазах свидетельствовали о том, что он взволнован.

— Образы, которые я увидел, — профессор сделал паузу, чтобы подобрать нужные слова, — в отличие от тех, что видел во сне сам Драко — а он, судя по всему, не видел вообще ничего, кроме окутывающей его темноты, и события сна это только подтверждают — так вот, эти образы дают возможность разобраться в ситуации, если иметь в распоряжении источник достоверной информации. В данном случае, мой единственный источник информации такого рода — это вы, профессор МакГонагалл. К тому же, вы анимаг, и ваша анимагическая сущность — кошка, что в нашем случае особенно удачно, — уголки губ директора скривились в довольной усмешке. МакГонагалл недовольно фыркнула.

— Северус, вы собираетесь, наконец, рассказать мне, что именно вы увидели? — слегка раздражённо, но со всей полагающейся вежливостью спросила она. Директор невозмутимо продолжил рассказ.

— Сначала в его снах фигурирует выжженное поле, усеянное трупами. Он часами бродит среди них в поисках чего-то, о чём до сих пор не имеет ни малейшего понятия. За ним, слоняющимся по полю, наблюдает огромный чёрный дракон. В одном из снов Драко попытался разговаривать с ним, но это не дало никаких результатов. А вот дальше, в какой-то момент, он чувствует сильное головокружение и проваливается в темноту, пустую тёплую темноту, где чувствует присутствие этой девушки. В отличие от Драко, я видел её, Минерва. Она неотрывно смотрела на него, любовалась… хм, есть на что. Хотя, надо заметить, она тоже красива. Но дело не в этом. Прошлой ночью Драко вёл себя с ней иначе. Он заранее настроился не разговаривать с ней, не позволять ей прикасаться к себе, выстроил вокруг себя мысленный щит, и она, конечно же, почувствовала это. В том странном месте не обязательно разговаривать вслух — все мысли звучат. Она сразу же поняла, что он больше не желает её знать. Даже не стала подходить к нему, просто присела шагах в десяти и смотрела на него. Её силуэт постепенно бледнел, растворяясь в темноте. К тому времени, когда он… ээ… заплакал, её уже совсем не было видно, но на её месте сидел серый котёнок. Котёнок подбежал к Драко и запрыгнул ему на колени. И, что странно, Драко назвал котёнка по имени, обращаясь к нему. Вернее, к ней. Он назвал её Сиси. Я спрашивал у наших эльфов-домовиков, и они подтвердили, что у Драко в комнатах живёт тёмно-серая кошечка. И что он каждый раз приносит ей из Большого Зала еду, и как-то раз даже просил одного из них принести специально для котёнка сырого мяса, — профессор Снейп закончил рассказывать и выжидательно посмотрел на МакГонагалл.

За всё время рассказа Минерва не произнесла ни слова. Пребывая в лёгкой задумчивости, она, как бы размышляя вслух, сказала:

— Стало быть, Драко подобрал этого котёнка… видимо, где-то за пределами Хогвартса, иначе я заметила бы… вероятнее всего, по дороге в Хогсмид или, скорее, из Хогсмида, и принёс к себе…

— Именно так, профессор. И, похоже, он не имеет ни малейшего понятия о том, что его кошечка не совсем обычная. И уж тем более, что это её он видит в своих снах. Другое дело, намеренно ли создана эта ситуация или… как вы считаете, профессор, могла эта девушка сама спланировать подобную ситуацию в личных целях? А если нет, то кто же всё это устроил и для чего? Вопросов слишком много, а ответов пока нет ни одного… Минерва? Вы слушаете меня? — почти отсутствующее выражение на лице профессора МакГонагалл заставило Снейпа прервать цепочку логических рассуждений.

— Да, Северус, конечно… — проговорила она медленно, как будто возвращаясь из лабиринтов собственных мыслей на поверхность сознания. — Не думаю, что девочка сделала это намеренно. В этом случае в её поведении отсутствовала бы всякая логика. Если она хотела заполучить себе Драко в качестве ээ… кхм, — лёгкая краска проступила на щеках строгого профессора МакГонагалл, она не ожидала от себя такой глупости и смущённо прочистила горло негромким кашлем.

— … любовника, — услужливо подсказал директор. Минерва вспыхнула ещё больше и возмущённо посмотрела на него. Но директор только криво усмехнулся, подумав про себя о том, насколько же предсказуемы всё-таки гриффиндорцы, с их поистине неиссякаемыми запасами праведности.

— Именно это я и хотела сказать, благодарю вас, директор! — холодное выражение лица и сердитый деловой тон помогли Минерве вернуть потерянное на долю секунды самообладание, — судите сами, если она хотела таким образом завести роман, то зачем же продолжать жить рядом с предметом своих воздыханий в образе котёнка? Не проще было бы принять свой нормальный облик и обо всё ему рассказать, поговорить?

— Хмм, резонный вопрос. А вам не приходило в голову, что, узнав правду, Драко мог просто вышвырнуть её из своей жизни так же быстро, как и впустил. Это в лучшем случае. А в худшем он мог сдать её аврорам за незаконное проникновение на территорию школы.

— Если так, то не очень-то она уверена в своих силах. А неуверенная и затевать бы всё это не стала, — с лёгким вызовом во взгляде профессор МакГонагалл посмотрела на директора, но тот решил не замечать. Очередная заочная дуэль была ему сейчас ни к чему.

— К тому же, — продолжила Минерва после короткой паузы, — когда Драко отказался от неё, она не стала настаивать, а молча отошла в сторонку и «стаяла» в анимагическую форму. Решительностью тут и не пахнет. И это говорит об одном: девочка не знает о том, что с ней происходит, и воспринимает себя в двух реальностях, очевидно, не связывая их между собой. В одной она — потерявшийся котёнок, во второй — девушка, встречающаяся с любимым в снах. Интересно другое. Если не она сама приняла изначально анимагическую форму, то… это уже скорее трансформация. Кто-то намеренно заколдовал её в облик котёнка, причём перманентно. Так, что она видит и ощущает свой первоначальный облик только во сне. Но, испытав сильное, по всей видимости, потрясение, на какое-то время утратила и эту способность, невольно приобретя облик котёнка даже во сне, — голос профессора МакГонагалл в конце звучал уже не так уверенно, как в начале. Казалось, она сама не могла поверить в правдоподобность своих предположений, такими невероятными они ей казались. Директор Снейп снова задумчиво глядел на вращающиеся серебряные шарики.

— Мда. Но кому может понадобиться такое? Думаете, кто-то её проклял? — директор оторвал взгляд от серебряных шариков и вопросительно посмотрел на профессора МакГонагалл. — Ваши предположения?

— Такое заклинание мог наложить только очень сильный маг. И не очень добрый, как вы понимаете. А причиной могла быть либо злоба, и в таком случае мы имеем дело с опасным тёмным магом. Либо ревность, желание обезопасить себя от измены, и в этом случае мы тоже имеем дело с весьма опасным и жестоким колдуном. Либо зависть: если девушка действительно хорошенькая, то от неё вполне могли избавиться таким способом, как от нежелательной конкурентки в борьбе за сердце какого-нибудь красавца. И в этом случае имеет место всё то же злонамеренное колдовство опасно высокого уровня, — лицо профессора Трансфигурации становилось всё мрачнее по мере того, как она одно за другим высказывала свои предположения, — хотя, конечно, конкурентку скорее превратили бы в уродливую жабу, а не в миловидного котёнка…

— Есть ещё один вариант, — голос директора прозвучал чуть более мрачно, чем до этого, — возможно, кто-то заколдовал эту девочку и теперь с помощью неё пытается воздействовать на Драко. Не знаю, кому именно это могло бы понадобиться, но у Драко, конечно же, осталась масса недругов после окончания войны, поэтому нельзя исключать вероятность, что это один из них. Во всяком случае, теперь вы предупреждены, Минерва. Будьте начеку. Осторожность никогда не помешает, — с этими словами директор Снейп поднялся из кресла, разговор был окончен.

Воды Чёрного озера темнели стальными переливами под свинцом нависших туч. Драко стоял на берегу, возле небольшого поваленного дерева, и любовался этим холодным великолепием. Занятия закончились, до ужина оставалось несколько часов, и Драко, не заходя к себе, сразу же направился в сторону озера. Благо, тёплая мантия была у него с собой. Вода манила Драко, её вид успокаивал, лёгкий ветерок приятно холодил лицо, ласково трепал его волосы, и они серебристым шёлком развевались за его спиной. Во всей внешности Драко сквозило что-то пронзительно печальное. Студенты издали замечали его тонкий чёрный силуэт и струящиеся на ветру пряди светлых волос и почтительно обходили стороной, давая возможность побыть в одиночестве. И это было сейчас очень кстати. В голове Драко бесконечной лентой прокручивались события прошедшей ночи. Зачем я это сделал? Она поняла всё без слов, да и зачем там слова, когда каждая мысль звенит, как в пустом колодце. Я обидел её, она больше не придёт. Мерлин, да с какой стати это должно меня волновать?! Мне всё равно. Почти всё равно. Чёрт возьми, нет! Мне не всё равно! Я хочу увидеть её… Драко присел на ствол поваленного дерева. Он чувствовал себя усталым и опустошённым.

Вернувшись с ужина, Драко почти сразу же лёг спать. Сиси устроилась в ногах, уютно свернувшись клубком. На этот раз дракон снова был там, наблюдал тёмным немигающим глазом. Привычное головокружение и темнота. Никого. Лёгкие болезненно сжались. «Ну пожалуйста, пожалуйста, приди…» — мысль сама застучалась в голове. Тишина. Минута, другая. И вдруг всё изменилось, темнота начала рассеиваться. Драко решил, что он просыпается, но нет. Это место не было его комнатой. Здесь было пусто и серо, был каменный пол, и не было стен. И на этом полу перед ним сидела Сиси.

— Чёрт! Сиси, я не тебя ждал! — на долю секунды разочарование победило вежливость.

Котёнок с укоризной смотрел Драко в глаза. Драко стало не по себе.

— Ну что ты здесь делаешь? — спросил он уже мягче. Разве кошкам не положено иметь собственные сны? Или ты не кошка? — внезапно Драко застыл, услышав свои слова. Не кошка. А если это и есть… как её зовут? Я даже не знаю её имени. Драко подошёл к котёнку и присел на одно колено.

— Прости, я не хотел тебя обидеть. Просто я очень боюсь к кому-то привязываться. Но если хочешь, мы можем попробовать. Я слишком устал быть один, — слова образовались сами, прежде чем Драко успел оценить, стоит ли их говорить. «Мерлин, что я несу» подумалось вдруг. Но это была правда, и он это знал.

Котёнок шагнул вперёд, и Драко подхватил её на ладонь и посадил к себе на плечо:

— Сиси, почему ты больше не… в человеческом виде? — голос Драко звучал неуверенно, как будто он очень сомневался в том, что делает. И действительно, всё это сильно смахивало на сумасшествие.

Котёнок потёрся о его ухо и замурчал.

— Потому что я не хотел… общаться с тобой? — Драко понимал, что трудно ожидать ответа от котёнка, но, почему-то, продолжал говорить.

Мурчание. Что-то шершавое коснулось его правого уха, потом ещё и ещё.

— Эй, ты что там творишь? Я уши мою каждый день! — Драко улыбался.

Дни проходили привычно и спокойно, один похож на другой. Выпал снег, Хогвартс был окутан его мягким белым покрывалом и уже не казался таким мрачным, а возвышался, светло и празднично, в преддверии рождественских каникул. Драко, не спеша, шёл по дорожке вдоль Запретного Леса. После занятий ему вдруг отчаянно захотелось воздуха. Тишина звучала как музыка, воздух, прозрачен и свеж, затекал в лёгкие, словно приятный прохладный напиток, а нетронутый снег под ногами был мягок и чист. Сиси уютно завозилась во внутреннем кармане мантии.

— Хочешь побегать? — Драко достал котёнка из кармана и поднёс на ладони к лицу.

— Мяяу…

— Ты чего такая беспокойная сегодня? — Драко смотрел на потерянную, дрожащую фигурку котёнка на своей ладони. Внезапно сильный удар сбил с ног, Драко кубарем полетел в снег, и, пролетев метров семь, ударился виском о ствол дерева. Перед глазами всё поплыло… Последним, что Драко видел, была тёмная фигура, загородившая свет.

* * *

Драко открыл глаза. Высокий потолок, смутные очертания теней, едва различимые приглушённые голоса где-то в отдалении. Тела он не чувствовал. «Хм, странно…» — Драко попробовал пошевелиться и обнаружил себя, лежащим в постели, плотно укрытым одеялом, видимо, в больничном крыле. «Что со мной произошло? Сиси… где она?» — он попытался приподняться на локтях, тело тупо заныло. «Этого только не хватало…» — Драко невольно издал тихий стон. Через пару секунд лёгкая рука легла ему на лоб.

— Как ты себя чувствуешь? — негромкий голос, шелест ткани. Драко повернул голову, рядом сидела она.

— Сиси… — Драко едва мог узнать свой голос, так слабо он прозвучал. Она наклонилась к нему и мягко поцеловала в уголок губ. У Драко перехватило дыхание от этого нежного прикосновения. Он чуть повернул голову, так, чтобы их губы оказались рядом. Она замерла. Драко чувствовал на своих губах её лёгкое дыхание, она не поднимала головы от его лица. Он видел её опущенные ресницы, прядь её волос щекотала его щёку. — Сиси, — снова произнёс он, стараясь придать голосу твёрдость. Всё казалось таким нереальным… Больничное крыло… в последний раз он лежал тут во время войны, когда его вскользь задело Авадой, и он провалялся без сознания пару дней… её присутствие, как во сне… запах её кожи, прикосновение… Он приподнялся, голова закружилась, но он дотянулся до её губ. Прохладные ладошки обняли его голову и положили обратно на подушку, но она не отняла губ, осторожно ответив на поцелуй. Лёгкие сдавило, он едва мог дышать, весь превратившись в осязание. Невесомые пальцы скользили по его щеке, очерчивая скулу, другая ладошка касалась его волос, рассеянно и нежно теребя их.

Раздались негромкие шаги, Сиси выпрямилась и, посмотрев на него, ласково улыбнулась. Шторка, отгораживающая кровать от остальной части комнаты, отодвинулась, и появилась мадам Помфри. Неизменно строгая, сосредоточенная, чуть суетливая, но полная достоинства. Драко помнил её, как и все бывшие студенты Хогвартса, с 11 лет. Помнил, как, попав к ней в первый раз, с простудой и кашлем, он отказывался снять мантию, чтобы она прослушала его дыхание на хрипы в груди, заявив, что за всю его жизнь раздетым его видели только мать и отец, и он не желает раздеваться при ней, тем более, когда даже не заперта входная дверь. Тогда она взглянула на мальчика строго, и видно было, что хотела отчитать, но неожиданно выражение её лица изменилось. Взгляд стал внимательным, почти задумчивым, когда она посмотрела на его мраморно-бледное личико — кожа почти просвечивала, тонкие правильные черты, широко распахнутые серые глаза красивой формы, расширенные зрачки, длинные тёмные ресницы… «Не каждая девочка может похвастаться такими» — вдруг подумалось ей, и уголки её губ едва заметно изогнулись. Определённо, в лице этого мальчика читался испуг, как бы ни старался он изобразить надменное, презрительное выражение, очевидно, подражая своему отцу — испуг и смущение. Она присела рядом с ним и успокаивающим жестом легко коснулась его плеча. «Не волнуйся, дорогой, дверь я сейчас запру и задвину шторки, чтобы никто тебя не увидел, а ты пока сними свою красивую мантию… Видишь ли, мне просто необходимо послушать твоё дыхание, чтобы знать, какое лечение тебе назначить. Я обещаю на тебя не смотреть, буду только слушать» — и она улыбнулась, посмотрев ему в глаза. Мало кто видел улыбку этой строгой женщины, для большинства её лицо оставалось серьёзным и озабоченным, а ведь ей очень шла улыбка. Драко сам не знал, почему послушался тогда. Может быть, её улыбка так на него подействовала, или эти мягкие, успокаивающие нотки в её голосе, или ласковое прикосновение к плечу… Вот и сейчас она зашла, взглянула на него внимательным, обеспокоенным взглядом и, увидев, что он уже в сознании, улыбнулась ему так же, как и много лет назад — с тех пор ни одна из их встреч не обходилась без этой улыбки.

— Мистер Малфой, наконец-то! Вы заставили нас серьёзно поволноваться, — она задвинула за собой шторку и подошла к его кровати. — Как вы себя чувствуете? Голова болит? Двигаться можете?

Драко вяло пошевелился и чуть улыбнулся в ответ:

— Что со мной произошло?

— О, так вы не помните? Хм, не уверена, что хочу вам об этом рассказать… Ничего приятного, смею вас уверить. Но, слава Мерлину и спасибо этой леди, всё закончилось благополучно, и вам не о чем беспокоиться. Разве что о вашей причёске… — добавила она чуть насмешливо и снова улыбнулась при виде его внезапно обеспокоенного выражения лица.

— А что с моей причёской?!

— Ничего непоправимого. И знаете, эта повязка вам очень к лицу, — Драко не мог разобрать, шутит она или говорит серьёзно. Он приподнялся в постели, голова снова закружилась, но он справился с головокружением и сел, облокотившись на спинку кровати. Пока он садился, Сиси подняла подушку и прислонила её к спинке, чтобы Драко мог удобно облокотиться. Шторка снова отодвинулась, и в проёме появился профессор Снейп. Директор выглядел уставшим и мрачным, но чуть заметно просветлел, увидев Драко сидящим в постели.

— Вы выглядите не так уж плохо для подвергшегося нападению оборотня, профессор Малфой, — знакомая усмешка на желтоватом лице. Смысл сказанного дошёл до Драко не сразу.

— Ч-чтоо?!

— Ох, директор… ну что же вы так сразу! Мальчик ничего не помнит… — мадам Помфри иногда называла Драко мальчиком, по старой привычке. А сейчас, может быть, ещё оттого, что выглядел он таким беспомощным.

После того разговора с профессором МакГонагалл ни дня не проходило, чтобы директор Снейп не думал о происходящем. Он перелистал множество книг по трансфигурации, но ничего ценного, что помогло бы ему разобраться в данном конкретном случае, так и не нашёл. И вот сегодня в Большом Зале, наблюдая за тем, как Драко заворачивает в салфетку кусочек рыбы, очевидно, на ужин своему котёнку, директора посетила неожиданная мысль. Из Большого Зала он сразу же направился в библиотеку и попросил «Древнемагическую Энциклопедию Имён». Поднявшись к себе в кабинет, директор углубился в поиски. Фолиант был поистине огромным, и через полчаса его усилия были вознаграждены. Он нашёл. И даже нельзя сказать, что он нашёл то, что искал. Он и сам не знал, что именно он искал. В его распоряжении было только имя. Но то, что он нашёл, было ответом на все вопросы. Имя «Сесилия» было весьма распространённым женским именем, и директору Снейпу пришлось перечитать немало тонких пожелтевших от времени страниц о разных Сесилиях, живших столетия назад, прежде чем он увидел это:

«Сесилия Далем-Малфой, Девильдес (1038 — 1065) единственная наследница магического рода Далем, богатого и уважаемого рода аристократов, давшего магическому миру немало ярких личностей. Её отец, Гедеон Далем, известный полководец и талантливый стратег, с раннего детства обучил девочку верховой езде, искусству боя на мечах, стрельбе из лука, метанию ножей, а также магическим составляющим военного искусства. К 16 годам Сесилия превзошла по владению этим искусством всех мужчин своего окружения, в том числе своего отца. В 17 лет она вышла замуж за ровесника и друга детства, Дракониуса Малфоя, наследника старейшего аристократического рода Малфой. В течение десяти лет армия Гедеона Далема не знала ни одного поражения. Его дочь стала символом победы для его солдат, вопреки всем запретам отца неизменно сражаясь в самом пекле, наравне с рядовыми магами-бойцами. Хрупкая по сложению, Сесилия обладала удивительной, нежной красотой и в быту едва способна была поднять ведро воды. В бою же она перевоплощалась, становясь разящим демоном. Быстрота, сила, точность и изящество её движений во время схватки с противником были пугающими. Казалось, она не дерётся, а кружится в одной ей известном магическом танце, сокрушая врага вне зависимости от его численности и уровня мастерства. Многие замечали, что в разгаре битвы от Сесилии начинал исходить неяркий, но вполне заметный серебристый свет. Этот свет и волна ярости, исходящая от такого хрупкого и прекрасного существа, зачастую деморализовали противника, заставляя отступить. Старые воины говорили, что дочь Гедеона — посланник небес, ангел, разрушающий зло. Молодые же бойцы, завидев её на поле битвы, старались не встречаться с ней лицом к лицу, прозвав её заочно Девильдес — смерть дьявола. Никто из рядовых магов в бою не мог противостоять ей дольше 3 секунд, на самых опытных уходило полминуты. Единственным, кто мог сравниться с ней в мастерстве, был её муж. По словам очевидцев, иногда они устраивали тренировку на мечах, и тогда полюбоваться на это зрелище сбегалась целая толпа. Танец с мечами в исполнении Драко и Сиси был любимым развлечением в стане армии Гедеона Далема, о красоте этого действа ходили легенды. Точно так же никто не мог оторвать взгляда, когда эта пара следовала верхом за главнокомандующим: Сиси на белом коне, Драко на вороном, оба молодые и прекрасные, как боги. Но это не могло длиться вечно. В одной из военных кампаний Гедеона, во время сражения, Сесилия пропала. Сражение было выиграно, но поиски не дали результата. Гедеон приказал наложить замораживающее заклинание на всё поле битвы, и в течение трёх недель, метр за метром, тело за телом, оно было прочёсано вдоль и поперёк. Но Сесилию так не нашли. Её муж сутками бродил по полю, и, обессилев, засыпал там же, среди мёртвых тел. Бойцы несколько раз находили его на поле в отключенном, полубредовом состоянии, пока, в конце концов, Гедеон не приказал выжечь поле дотла. Но и тогда, убитый горем, Драко продолжал возвращаться на пепелище, бродя среди камней и костей в поисках той, которой здесь быть уже не могло. Месяц спустя армия Гедеона покинула эти места. Драко вернулся в родовое Поместье. Оставшуюся часть жизни он провёл практически в полном уединении. Он больше не женился и не завёл детей, а детей от Сесилии у него не было. После исчезновения жены у него неожиданно проявился художественный талант — он начал писать её портреты. По словам тех немногих, кому удалось их увидеть, портреты были поистине прекрасны. И сам Драко оставался всё так же красив, разве что осунулся и помрачнел, но с людьми держался неизменно вежливо и с достоинством. Он продолжал повторять образ любимой на холстах до самой смерти и скончался 9 годами спустя, в возрасте 36 лет, от болезни лёгких. В завещании было сказано, что всё своё состояние и Поместье он оставляет в распоряжение своего младшего брата Фабиана Малфоя и просит похоронить своё тело в дальней Северной башне Поместья, на самом верху, в саркофаге, наполненном землёй. Также он просил разместить в башне все написанные им портреты Сесилии, после чего запечатать башню запирающим заклинанием, как склеп. Завещание было исполнено в точности. Гедеон Далем несколько раз навещал зятя. В последний свой визит он поделился сведениями, которые ему удалось получить от одного из перебежчиков из стана своих врагов. По слухам, перед тем памятным сражением главнокомандующий армией противника привёз в лагерь одного очень странного на вид колдуна, очевидно, араба. Тот провёл в генеральской палатке весь день, а во время сражения смешался с подразделением бойцов, сражающихся на передовой. После сражения его никто не видел. А главнокомандующий после отступления завёл себе котёнка. И откуда котёнок на поле сражения? Гедеон был убеждён, что это его дочь. Она была анимагом и могла принимать облик котёнка, когда пожелает. А этот арабский колдун, по мнению Гедеона, наверняка был сильным тёмным магом и наложил какое-то особое заклинание, трансформировавшее Сесилию в её анимагическую форму и предусматривающее блокирование обратного превращения. Гедеон до конца жизни не оставлял попыток найти свою дочь, но ни одна не увенчалась успехом».

Директор прочитал этот текст на одном дыхании, пальцы его дрожали, когда он переворачивал страницу. Всё стало вдруг отчётливо ясным: этот сон с выжженным полем, бесконечный поиск и чёрный дракон, покровитель и талисман Драко, символизирующий удачу, головокружение и падение в темноту, характерные для перемещений во времени. Сомнений быть не могло, она нашла его сама, почти тысячу лет спустя она нашла его…

Неожиданно палочка директора завибрировала, словно отвечая на входящий сигнал. Северус Снейп поднял глаза и замер в изумлении — патронус. Перед ним в воздухе висел патронус в виде… котёнка. В ту же секунду патронус начал удаляться, и директор, сердцем почуяв что-то неладное, поспешил за ним. Патронус вывел директора из замка и полетел в направлении Запретного Леса. Ещё пять минут, и глазам Северуса Снейпа предстало жутковатое зрелище. Огромные следы, очевидно, волчьи, и пятна крови на поляне, а возле дерева, немного поодаль, две человеческие фигуры: худенькая темноволосая девушка, испуганно таращившая на него огромные голубые глаза, и Драко Малфой, очевидно, без сознания, с разбитым вкровь виском и спутанными, прилипшими к виску, перепачканными в крови светлыми волосами.

— Силы небесные… что тут произошло?!

Драко было 3 года, когда отец лично занялся образованием сына. Научив Драко читать, он, согласно сложившейся семейной традиции, прежде всего, начал читать с ним огромную старинную рукописную книгу, повествовавшую об истории рода Малфоев с незапамятных времён вплоть сегодняшних дней. И вот, когда мальчику было 6 лет, на одном из уроков Люциус попросил сына прочитать ему очередную страничку из жизни предков. На середине рассказа голос мальчика зазвучал напряжённо, а в конце уже заметно дрожал. Люциус подошёл к сыну. Щёки Драко пылали, глаза блестели, полные слёз.

— Драко, мальчик мой, что случилось? Тебя так взволновала эта история? — Люциус мягко обнял сына за плечи.

— Простите меня, papa, просто… я неважно себя чувствую. Вы не рассердитесь, если я попрошу закончить наш урок пораньше сегодня? — голос Драко прерывался от волнения.

— Конечно, не рассержусь. Иди к себе, отдохни. Я загляну к тебе чуть позже, — Люциус наклонился и ласково поцеловал сына в лоб. Лоб горел. «Похоже, у него температура», подумал Люциус, но вслух только повторил:

— Иди.

Драко вышел из комнаты. Люциус щёлкнул пальцами и приказал появившемуся из воздуха домовому эльфу разыскать Нарциссу. Через десять минут оба родителя стояли посреди комнаты сына. Комната была пуста.

Люциус попросил Нарциссу остаться, а сам пошёл за Драко. Он уже догадался, где нужно искать сына, и сразу направился в северное крыло замка. В голове настойчиво крутилась мысль: "Я должен был знать, что однажды это случится". Шесть лет назад, в ночь, когда родился Драко, Люциус на какое-то время задремал, сидя за столом в своём кабинете, в ожидании. И тогда ему приснился сон. Красивый чёрный дракон сидел на одной из башен Поместья, расправив огромные крылья и глядя Люциусу прямо в глаза… на Северной башне. Её ещё называли башней Далем. Тогда Люциус не обратил на это внимания. Для него было очевидно только одно — мальчика нужно назвать Драко. И это действительно оказался мальчик. Нарцисса не стала спорить, и вопрос был решён. Но теперь... всё обретало для Люциуса новый смысл. Он знал, что переселение душ в рамках семьи — явление не такое уж редкое, и ничего в этом страшного нет, и всё же Люциус волновался. Он нашёл Драко у двери в башню. Мальчик не услышал его шагов, полностью сосредоточенный на висячем замке.

— Алохомора! Алохомора!! — в детском голосе сквозило отчаяние.

— Сынок, что ты делаешь? — Люциус постарался произнести это негромко и как можно мягче.

Драко вздрогнул и обернулся. Румянец пропал, на бледном лице виднелись дорожки от слёз. Драко молчал.

— Сын…?

Тяжёлый вздох.

— Мне нужно открыть эту дверь, papa. Вы не поможете мне? — глаза Драко всё так же блестели, голос дрожал.

— На эту дверь наложено очень древнее запирающее заклятие, я не могу её открыть. Кроме того, это склеп. А тревожить умерших без очень веской на то причины не следует, ты ведь знаешь об этом, не правда ли? — Люциус чуть приподнял левую бровь, вопросительно взглянув на сына.

— Да, я знаю, papa, но мне очень, очень нужно туда попасть! Я не видел её столько лет… — из глаз снова потекли слёзы. Драко знал, плакать нельзя, это было запрещено правилами, кодекс Малфоев гласил… но… слёзы сами текли, и Драко подумал, что, может быть, если он не будет обращать на них внимания, не будет всхлипывать и вытирать их, то они сами перестанут, и, может быть, отец не заметит…

— Сын, — голос Люциуса был мягок, но настойчив.

— Papa, мне правда, правда очень нужно туда попасть… — сбивчиво, почти задыхаясь от слёз, он продолжал объяснять отцу.

— Драко, остановись. Ты сам не понимаешь, что говоришь. Тебе туда нельзя. Никому нельзя, — Люциус говорил очень спокойно, хотя грудь что-то больно сдавило, а в горле застрял ком.

— Но, papa! Там мои картины! Мне можно, себе ведь я не запрещал! — голос мальчика звенел от напряжения, слёзы катились непрерывным потоком, но Драко даже не моргал, глядя на отца. — Прошу тебя… — добавил он, почти шёпотом.

Люциус подошёл к сыну вплотную и опустился на одно колено, чтобы их глаза были на одном уровне.

— Драко… я всё понимаю, это очень больно, но, послушай меня, мой мальчик, открыв эту дверь, ты её не вернёшь. А я не хочу, чтобы мой единственный сын прожил всю свою жизнь так же, как остаток предыдущей. Поэтому мы сейчас уйдём отсюда, договорились? И я обещаю тебе, сегодня же ты об этом забудешь, — Люциус осторожно обнял сына и поднял его на руки.

— Но я не хочу забывать… я и так слишком долго не помнил… — голос совсем ослаб, Драко не сопротивлялся, когда отец поднял его на руки. –Papa, мне нельзя забывать… я не могу… — дыхание его совсем сбилось, Драко больше не мог говорить, а только прижался к отцу, обняв Люциуса за шею, уткнулся в его плечо и беззвучно затрясся всем телом.

— Всё будет хорошо, я обещаю, — Люциус погладил сына по голове и зашагал прочь по коридору, унося его с собой.

В тот же день в Поместье побывал опытный колдомедик из Министерства, а дверь в коридор, ведущий к Северной башне, была замурована каменной кладкой, и на неё было наложено заклинание необнаружения.

Северус Снейп стоял на краю заснеженной поляны и смотрел на две полулежащие фигуры возле дерева. Ему хватило доли секунды, чтобы сообразить, что следы на снегу слишком большие для волчьих и, что странно, к дереву не приближаются, как и пятна крови. Снейп быстрым шагом пересёк поляну и опустился на колени возле Драко. Девушка сидела в снегу, прислонившись к дереву спиной, обняв Драко сзади так, что его затылок лежал у неё на плече. Руки, плечи и коленки у неё были голые, мокрые от снега, длинные тёмные волосы спутаны и тоже в снегу. Тонкая ручка обхватила Драко где-то в районе груди, другая держала пригоршню снега, прижимая её к окровавленному виску Драко, пальцы были белые, как мел.

— Леди, я спрашиваю вас, что здесь произошло?! — голос Снейпа прогремел как гром на всю поляну.

— О.. оборотень, — отчётливый, чуть удивлённый голосок.

— Что с Драко? Отчего эта рана? — Снейпу не хотелось строить предположения.

— Ударил… об дерево, — тонкая ручка сильнее вцепилась в мантию Драко, прижимая его к себе. Снег в ладони постепенно таял, и между белых пальцев поползли розоватые от крови ручейки.

— Но не покусал? Не оцарапал? — директор с трудом сдерживал волнение.

Тишина.

— Я спрашиваю, он никого из вас не зацепил?! — голос снова прогремел не хуже громового раската.

— Н-нет. Только ударил. Когтями не задел. К-кажется.

И тут Снейп спохватился.

— Вставайте, — директор снял тёплую мантию, затем приподнял Драко под мышки и переместил его голову на своё плечо. — Вставайте и наденьте это, — он протянул девушке мантию. Она благодарно кивнула и быстро закуталась в мантию. Пальцы не слушались, и она не стала возиться с застёжками:

— Спасибо. Давайте я возьму его с одной стороны… — девушка не сводила глаз с Драко ни на секунду. Ловко подсунув плечо под его левую руку, она обхватила его за талию. Снейп не стал спорить, молча подхватил Драко с другой стороны и двинулся по направлению к замку. Минута прошла в молчании. Затем Снейп не выдержал.

— Леди, я не буду спрашивать вас о том, кто вы и откуда. Полагаю, я уже знаю ответы на эти вопросы, а подробности могут подождать. Меня интересует другое. Почему оборотень вас не тронул?

— Я не… я плохо помню, — голос девушки звучал неуверенно.

— Расскажите то, что помните, — попросил Снейп спокойно, но настойчиво.

— Хорошо… — казалось, девушка задумалась. Повисла небольшая пауза, но Снейп не торопил. — Я почувствовала оборотня, неожиданно. Я сидела во внутреннем кармане мантии Драко и очень испугалась. Мало кто знает, но я всегда боялась оборотней… Я попыталась выбраться, Драко вынул меня, я сидела у него на ладони, пыталась сказать ему, но не могла… Оборотень был сзади, размахнулся и ударил, с такой силой… казалось, мы случайно попались ему на пути. Драко отлетел в сторону, а я упала… в метре от оборотня. Кажется, я зашипела… помню, что вся шерсть встала дыбом. Он навис надо мной, оскалив зубы, и я прыгнула. Вцепилась ему в морду, прямо в глаза… я целилась в глаза. Он взвыл, такой оглушающий вой… и, кажется, стряхнул меня. А когда очнулась, то увидела Драко, без сознания, и кровь течёт по виску, и… я взяла его палочку и отправила патронус, до первого сильного мага.

Снейп слушал молча. Когда девушка закончила рассказывать, они уже подходили к парадному входу замка. Минуя стайки испуганно-любопытствующих студентов, трое продвигались в больничное крыло:

— Расходитесь, расходитесь, не на что тут смотреть. С профессором Малфоем всё в порядке, просто небольшая царапина, — директор услышал сердитый взволнованный голос Минервы МакГонагалл. Мадам Помфри пришла в ужас при виде этой процессии. Снейп тут же отдал распоряжения.

— Осмотрите Драко на царапины от когтей, на них напал оборотень. Возможно, сотрясение мозга, был сильный удар о дерево. Девочку тоже осмотрите. Вполне вероятно, что у неё переохлаждение и шок.

Директор удалился. За дверями больничного крыла его ждала встревоженная профессор МакГонагалл.

— Северус, что произошло?

— Оборотень. Необходимо немедленно связаться с Министерством. С каких это пор оборотни бегают в непосредственной близости от Хогвартса?

МакГонагалл ахнула.

— Не волнуйтесь, он никого из них не покусал.

— Но кровь...

— Голову Драко поранил от удара о дерево. Если бы не эта девочка, не знаю, чем бы всё закончилось. Она вцепилась ему в глаза. Этот котёнок — Сесилия Далем-Малфой, не приходилось слышать о ней? Можете почитать в «Энциклопедии Древнемагических Имён». Но сейчас у нас есть дела поважнее. Не рассказывайте о ней никому. Потом подумаем, как лучше поступить.

* * *

Драко был в ужасе.

— Как… оборотень?! — испуг и недоверие звучали в его голосе.

Директор Снейп усмехнулся.

— Не беспокойтесь, он вас не покусал. Профессор, скольких оборотней вы убили за время войны? Вам ли бояться? — директор ехидно улыбался, это действовало на Драко успокаивающе.

— Да, но сейчас мирное время. И, в любом случае, это не самая приятная встреча, согласитесь, сэр.

— Согласен. Драко, Мерлин с ним, с оборотнем. Боюсь, вам предстоит осмыслить кое-что более важное. И мы не будем вам мешать. Да, и… мадам Помфри, я полагаю, как только мистер Малфой почувствует себя лучше, он может быть свободен?

— Сразу же, как только я решу, что его здоровью ничто не угрожает, — мадам Помфри с воинственным видом покинула палату. Директор молча взглянул на Драко и удалился вслед за ней.

Повисла тишина.

Драко обернулся. Сиси по-прежнему была здесь, тихо сидела в изголовье его постели. На этот раз Драко мог отчётливо её рассмотреть. Тонкие красивые черты лица, длинные тёмные волосы… Ярко-голубые глаза сейчас были словно затянуты полупрозрачной матовой поволокой. Внезапно в лёгких закончился воздух. В голове бешено закружились образы, зашумели голоса, обрушились, словно мощный поток, снося границы памяти, прорывая плотину сознания.

— Ты… кто ты? Я помню тебя… я… ох, чёрт… — Драко сам не заметил, как схватился за голову, запуская пальцы в волосы, сжимая светлые мягкие пряди в кулаках. Образы продолжали кружиться, мелькая один за другим, информация наполняла сознание слишком быстро.

— Это немыслимо! Всё это… это слишком много для моего понимания… — Драко зажмурил глаза, костяшки пальцев побелели.

— Тише, осторожно, не сорви повязку, — Сиси подошла к нему и взяла его руки в свои. Кулаки медленно разжались. Нет, это не было похоже не электричество. Это вообще ни на что не было похоже — её прикосновение. Волна тепла разлилась через руки по всему телу. Драко поднял глаза и встретился с ней взглядом. Он помнил эти глаза, помнил это лицо, каждую чёрточку, каждую линию.

— Это не сны — то, что я вижу? — картины из прошлого продолжали мелькать в сознании Драко подобно сумасшедшему калейдоскопу. — Это какое-то безумие…

— Нет, не сны. Это твоя память, — голос, такой знакомый, давно забытый, звучал тихо и ровно, наполняя всё его существо светом. Она не отводила взгляд.

Он смотрел в её глаза неотрывно, не моргая, ища и находя ответы.

— Но… как это возможно?

— Я не знаю. Может быть, вспомню… потом, — она чуть улыбнулась, наклонилась и легко коснулась его губ своими губами. Его руки тотчас же поймали её в крепкое кольцо объятий. Голос Драко прозвучал тихо, но уверенно и твёрдо:

— Я больше не отпущу тебя. Ни на шаг. Никогда.

И она повторила слабым эхом:

— Никогда…