Черное зеркало

Die Frage ist nicht, ob ich dir verzeihen kann,

А в том, сможешь ли ты простить себя.

Ему было невыносимо жарко. Плотная ткань аврорской мантии липла к телу, когда он лихорадочно пробивался сквозь чащу. Ветви хлестали по лицу, оставляя кровавые полосы на щеках. Сквозь тяжелое дыхание слышался треск сухих веток под ногами, звучащий в давящей тишине Запретного Леса неестественно громко.

Лунный свет почти не пробивался сквозь плотные кроны деревьев. Да и вряд ли он помог бы молодому аврору что-то разглядеть. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как где-то в густом подлеске он потерял очки. На мгновение его накрыло чувство полной беспомощности, и он был близок к тому, чтобы просто сдаться. Все же, в последнем порыве отчаяния, маг поборол свою панику и побежал дальше.

Он не знал, куда направляется. Он уже давно сбился с дороги.

Аврор бросил поспешный взгляд через плечо, чтобы удостовериться в погоне. Он почувствовал их присутствие, хотя не увидел ничего, кроме расплывчатой темноты. Они догоняли его медленно и неотвратимо.

Он поборол искушение повернуться и послать несколько проклятий в эту ужасную всепоглощающую темноту, слишком хорошо понимая, что это не приведет ни к чему хорошему. Ему бы очень повезло, если бы он хоть в кого-нибудь попал. Прежде всего, этим бы парень выдал свое местоположение. Как будто подтверждая эти мысли, как ему показалось, раздался чей-то тихий смех, но он не смог определить источник.

Преследуемый постарался бежать быстрее, пытаясь вытеснить из головы мысли о Джинни Уизли и Терри Буте. Он горячо молился, чтобы эти двое, с которыми он был послан на миссию, остались живы. Возможно, они смогут привести помощь, если он все-таки попадет в руки Пожирателей смерти. Аврор знал, что этого не избежать. Только отсрочить. Это была игра. Коварная игра, в которую они с ним играли, в которой они гнали его через Запретный Лес, как дикого зверя, как добычу.

Внезапно он остановился и прищурился. Сквозь густой кустарник проникал свет. Парень почувствовал, что его сердце дрогнуло. Была ли это опушка леса? Возможно, это — свет из хижины Хагрида.

Оставалась пара шагов. В нем затеплилась искорка надежды. Неужели через минуту он будет в безопасности? Или же это…?

Молодой маг не успел довести мысль до конца. Проклятие ударило ему в спину и швырнуло на землю. Удара он уже не почувствовал.

* * *

Когда он пришел в себя, болела каждая частичка тела. Он сидел на полу, опираясь спиной на стену. Руки были скованы. Пахло гнилью. Холодная сырость наполняла помещение, проникая до мозга костей. Моргая, он открыл глаза и попытался рассмотреть место, куда попал.

Аврор находился в маленькой комнате, освещенной тусклым светом фонаря. Спустя некоторое время, привыкнув к полутьме, он с горечью осознал, что это вряд ли хижина Хагрида.

Скорее всего, это была старая часовня в середине Запретного Леса, в которую его загнали. В ней, казалось, только каменный алтарь не поддался разрушениям времени. Все остальное давно обветшало и полуразрушилось. По стенам тихо стекали капли воды.

Его преследователи были здесь. Сначала — только безликая, пугающе единая, черная масса, которая медленно приближалась. Затем — постепенно начали проявляться лица Пожирателей Смерти. Благодаря тому, что на их головы сейчас не были наброшены капюшоны, парень смог узнать некоторых из них.

Антонин Долохов, Август Руквуд. Восемь лет назад, после побега из Азкабана, Гарри часто видел их фотографии в газетах. Черты этих лиц были выжжены в его памяти.

Томас Эйвери, Тимоти Нотт. Рты искажены насмешливой ухмылкой. Лица, застывшие, как маски.

— В этот раз к нам в сети угодила особенная рыба, — цинично заметил Эйвери и подошел ближе. — Добро пожаловать в ад, Гарри Поттер.

Встать со скованными за спиной руками и болью в теле оказалось непросто. Это удалось только со второй попытки. Пожиратели не мешали, а только молча смотрели на мучения своего пленника.

Он, дрожа, оперся на стену и посмотрел мимо Эйвери, на дверь, в которую, пригнувшись, вошел очередной Пожиратель, более молодой, чем остальные. Влажные белые пряди прилипли к его потному лбу. Внутри Гарри что-то сжалось, и он опустил голову, только несколько секунд выдержав равнодушный неподвижный взгляд серых глаз. Он никому не позволит заметить. Он ни в коем случае не должен предать Малфоя.

Гарри даже никогда не сомневался, что Драко Малфой когда-нибудь присоединится к Лорду Волдеморту. Его карьера Пожирателя Смерти была предопределена с детства. Но наступил день, когда картина мира пошатнулась. Факт, что бывший слизеринец после непонятной смерти его отца поменяет сторону и станет шпионом Дамблдора и Ордена Феникса, выбил землю из-под ног. Гарри до сих пор не узнал причин этого решения. Нечастые встречи в штаб-квартире Ордена и неразговорчивость Малфоя не особо способствовали прояснению картины. Хотя оба и повзрослели со дня окончания школы, их отношения почти не изменились. Нельзя забыть старую вражду так же, как и лежащее между ними недоверие. Гарри часто спрашивал себя, почему Дамблдор так убежден, что Малфой достоин доверия. Но в правильности решения директора он не сомневался.

— Что вы сделаете со мной? — он с трудом преодолел дрожь в голосе. Нельзя показать, что его внутренности сжимаются от страха. Ему хотелось верить, что он не станет молить о милости.

— Что мы запланировали? — Руквуд садистки улыбнулся и оценивающим взглядом скользнул по телу Гарри. — Мы отомстим. Мы отомстим за то, что ты и Орден вечно вмешиваетесь в дела Господина, — улыбка сменилась гримасой ненависти.

Гарри с трудом сохранял спокойствие, рассматривая отталкивающе рябое лицо Руквуда. Несколько дней назад Вольдеморт потерпел сокрушительное поражение от Дамблдора и членов Ордена Феникса. Битва произошла в Запретном лесу. Джинни, Терри и он были посланы на поиски следов.

— Вы убьете меня? — он сам удивился невозмутимости своего голоса. От затхлого воздуха часовни уже тошнило.

— Будь в этом уверен, — мрачно-радостным голосом бросил Долохов. Его кожа казалась мертвенно-бледной, как у трупа. — Но я подумываю и о других развлечениях… — Гарри коснулось его смрадное дыхание, и он с отвращением закрыл глаза. — Разденьте его, — отрывисто бросил Долохов.

Гарри почувствовал, как его желудок сжался в комочек. Долохов хрипло рассмеялся, в его взгляде светилась неприкрытая похоть. Рассмеялись и другие Пожиратели. Леденящая волна ужаса прошла по телу Поттера. Он не мог ничего сделать.

* * *

Проклятье! Его лицо выглядело, как всегда, безучастным, но внутри Драко все кипело от волнения. Он уже несколько минут насиловал мозг, не находя возможности вытащить Поттера из этой неприятности так, чтобы не раскрыться самому. Для него это бы означало верную смерть. Почему в Запретный Лес послали только трех молодых авроров? Фадж — совершенно некомпетентная личность, если не понимает, что ослабление Темного Лорда не делает его Пожирателей менее опасными.

На лице Поттера он увидел тщательно скрываемый страх. Серьезное лицо без очков выглядело неожиданно и пугающе уязвимым. Драко ощутил что-то наподобие сочувствия к Поттеру. Бывало, он призывал чуму на голову гриффиндорца, но такого насилия он никогда не пожелал бы своему далеко не самому злейшему врагу. Он знал, как Пожиратели обращаются со своими жертвами.

Пока мысли Драко лихорадочно метались в поисках выхода, Тимоти Нотт, с ледяным смешком взмахнув палочкой, полностью лишил Поттера одежды. Драко заморгал. Он не хотел смотреть. Не хотел еще больше унижать Поттера. Но все же не смог отвести взгляд от обнаженного тела.

В школьные годы Поттер был хилым недоростком. Теперь по его великолепно сложенному телу можно было оценить жесткий тренинг Академии Авроров. От холода в часовне на коже поднялись тонкие волоски. Драко облизал внезапно пересохшие губы. Он ощутил горячее желание коснуться этой кожи. Он жаждал Гарри. Он всегда хотел его. Он больше не мог отрицать этого.

Поттер высоко держал голову и не опускал глаз. Даже в этой ситуации он ухитрялся сохранять достоинство. Драко не мог не отдать ему должное. Он восхищался Поттером.

— Больше вам нечего предложить? — голос бывшего гриффиндорца звучал холодно и властно. По-видимому, он не хотел облегчать им задачу. Сломать его было не просто.

Руквуд издевательски скривил губы:

— Это было только начало, — пробулькал он. — Но у тебя есть выбор.

— Какой выбор? — бросил Поттер.

Пожиратель Смерти с рябым лицом вплотную подошел к Поттеру и почти нежно провел рукой по обнаженной груди. Гарри отшатнулся к мокрой стене. Его губы дрожали, глаза панически расширились. Драко почувствовал нарастающий гнев, но усилием воли вернул спокойствие. Сейчас он не мог ничего сделать для Поттера.

Глаза Руквуда заблестели от удовольствия:

— Ты можешь выбрать того, кто возьмет тебя, — зашептал он на ухо, — а другие посмотрят.

Драко увидел, как Поттер побледнел еще сильнее. Он уже начал дрожать. И все же, он замечательно держался.

Гарри переводил взгляд с одного на другого. На секунду задержал взгляд на Драко. Он не издал ни звука. Вероятно, предложение Руквуда лишило его речи.

— Решайся быстрее, красавчик. Или пустим по кругу.

Похотливый смех заполнил помещение, отразился от каменных стен. Драко увидел ужас, вспыхнувший в глазах Гарри. Это причинило ему почти физическую боль. Время застыло на месте. Брюнет откашлялся, но его слова все равно были почти неслышны.

— Говори четче, чтобы мы смогли понять тебя, — Руквуд наслаждался ситуацией. Драко мысленно проклял его.

Гарри на мгновение закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Я выбираю Малфоя, — громко повторил он и отвел взгляд. Его щеки пылали.

Пожиратели Смерти недовольно забормотали. Руквуд желчно рассмеялся.

Драко оцепенел от ужаса. Его сердце бешено колотилось. Земля уходила из-под ног. Мир дрогнул. Мысли смешались. Он едва замечал завистливые взгляды других Пожирателей.

— Прекрасный выбор, — издевательски прокомментировал Долохов. — Для мальчика пришло время набраться немного… практики, — он ободряюще похлопал его по плечу. Драко сжался.

— Не нежничай с ним, — угрожающе добавил Долохов.

Рот Драко пересох, как после многодневной жажды. У него не было шанса избежать этого. Ни у него, ни у Поттера. Он лихорадочно сглотнул, покидая полукруг Пожирателей, чтобы приблизиться к Поттеру, ощущая дрожь в коленях. Он старался смотреть только в лицо Гарри. И видел плещущуюся в его глазах панику…

Wann wirst du wieder ohne Schuldgefühle in den Spiegel sehen können?

— Только тогда, когда ты сможешь без страха посмотреть мне в глаза.

Спиной он чувствовал пронзительные взгляды других Пожирателей. Сквозь шум крови в ушах он слышал только, как капает стекающая со стен вода. В старой часовне царила неестественная тишина. Казалось, все затаили дыхание в лихорадочном ожидании предстоящего.

Драко не мог позволить себе ни минуты промедления и ни малейшего признака страха. Это было невыносимо тяжело. Его сердце гулко билось о ребра. Только один шаг — и он уже рядом с Гарри. Драко положил руки на его плечи и всем своим телом прижал к каменной стене, пытаясь прикрыть наготу от жадных взглядов. Жар обнаженного тела электризовал кончики пальцев и посылал горячие импульсы тока в артерии. Как страстно хотел он овладеть этим телом. Но все же цена, которую он вынужден заплатить, слишком высока.

Гарри содрогнулся. Он не знал, была ли эта дрожь от прикосновения Драко или от холода каменной кладки за спиной, но он не отшатнулся. И смело выдержал взгляд. Страх, сквозивший в его необыкновенных зеленых глазах, смешался с чувством вины.

— Мне так жаль, — вымучено прошептал он и, закусив нижнюю губу, наконец, перестал дрожать.

Драко скорее догадался о смысле слов, чем услышал их. Он провел языком по соблазнительной стройной шее. Восхитительный мускусный аромат загорелой кожи затуманил его разум.

— Ты последний, кто должен извиняться, — в его голосе звучала странная хрипотца. — Я надеюсь, что ты сделал правильный выбор.

Гарри издал неопределенный звук и закрыл глаза.

— Лучше ты, чем один из них, — с трудом выговорив это, он наклонил голову, чтобы дать языку Драко больше простора для действий.

Драко не отвечал. Горячее дыхание Гарри, коснувшееся его щеки, разбудило миллионы мотыльков в груди. Его руки скользили по телу Гарри, пытаясь подарить всю нежность, на которую только Драко был способен. Ногти оставляли тонкие красные царапины на безупречном атласе кожи. Зубы играючи впивались в изгиб шеи и оставляли предательские темные отметины, клеймившие свободолюбивого гриффиндорца, как личную собственность.

Он услышал, как тихо ахнул Гарри, когда нежно сжатые соски отзывчиво затвердели. Он с удивлением отметил, что эти прикосновения не оставили его заклятого врага холодным. Гарри боролся с нарастающим возбуждением, восставал против него. Но его дух был бессилен против требований тела, которое предало его и наслаждалось прикосновениями. Он проиграл в этой борьбе.

Драко почувствовал, как что-то твердое вжимается в его эрекцию, и увидел стыд и унижение, горящие в глазах Гарри. Такая реакция на его прикосновения стала жестоким потрясением. Только сейчас Драко понял, что Поттера можно сломать и вытащить его душу на всеобщее обозрение. Эта мысль шокировала Драко, всегда считавшего Поттера неуязвимым. Но он не был до конца уверен, что сам выстоял бы в подобной ситуации.

— Ближе к делу, Малфой! — скучающий голос Долохова прервал его мысли, и он вздрогнул, как под кнутом. — Бери его, наконец! И сделай это жестко, — темная масса Пожирателей зашумела, поддерживая его, но звуки с трудом достигали слуха Драко.

Чувство бессилия и беспомощности захлестнуло сознание. Он должен, наконец, перестать надеяться. Слишком поздно: никто не появится, чтобы положить этому конец. Вся его сущность восставала против насилия над Гарри, но у него не было выбора. Он знал, что при малейшем признаке осторожности Долохов исполнит свое ужасное обещание и отдаст Поттера своре Пожирателей. Он не позволит этого. Они удовольствуются тем зрелищем, которое увидят.

Он освободил руки брюнета и грубо толкнул его на пол. Гарри не оказал никакого сопротивления и даже не сделал попытки смягчить падение. Очевидно, он, поняв безнадежность положения, смирился с ним.

Горло сжалось от вида обнаженного юноши, лежащего перед ним на холодном каменном полу. Принадлежащего только ему. Эта мысль возбудила Драко, пусть и против его воли.

Сжатые губы Гарри не издавали ни звука. Глаза были плотно зажмурены. По напряженным скулам было видно, как сильно он стиснул зубы. Драко внезапно захотелось убрать с лица Гарри влажную прядку волос, но он сумел удержаться. Нежные жесты будут ошибкой. Они раскроют остальным его чувства, которых быть не должно.

— Попробуй расслабиться, тогда будет не так больно, — тихо пробормотал он, опускаясь на колени и расстегивая брюки. Разрываясь от желания и отвращения, он раздвинул стройные худощавые бедра брюнета, замершего в напряженном ожидании. Еще раз глубоко вздохнув, Драко с силой вошел в него.

Тысячи ощущений и впечатлений обрушились на него, вырвав все рациональные мысли. Он смутно осознал, как напряглось под ним тело, противясь насильственному вторжению и судорожно сжимающее мышцы. Гарри с хриплым стоном втянул в себя воздух и выгнул спину, до скрежета ногтей вцепившись пальцами в холодный мокрый пол.

Драко не понимал, что с ним происходит. Все шло слишком быстро. Не было времени подумать. Он терял контроль над собой, отчетливо понимая, что уже не сможет сам остановиться, прервать восторг обладания. Точно так же, как тело предало Гарри, так и выдержка Драко понеслась ко всем чертям. Слишком долго тосковал он по этой горячей, опьяняющей тесноте, слишком долго был лишен этого. И Гарри поплатится за это.

Впервые за ночь Драко забыл о Гарри. О его боли. Забыл Пожирателей Смерти — безмолвных свидетелей этого извращенного соития. Грубо вцепившись в плечи аврора, он снова и снова яростно вбивал это желанное, истекающее потом тело в грязный пол. И каждый толчок уводил его за грань реальности. Он наслаждался, не обращая внимания на то, что каменные осколки, покрывающие пол часовни, раздирают кожу Гарри в кровь. Не слышал сдавленных болезненных звуков. Звезды наслаждения вспыхивали в его глазах, заставляя забыть об окружающем мире. Драко со стоном кончил и обессилено рухнул на спину Гарри.

Только теперь медленно развеялся туман в его голове. Собрав последние силы, он вышел из ободранного, покрытого кровью и спермой тела и застегнул брюки. Отрешено посмотрел на распластавшегося перед ним Гарри и, сняв с себя мантию, накрыл его. Достаточно, насмотрелись. Шоу окончено.

Драко присел на корточки, привалившись спиной к холодной стене. Тело казалось вялым и тяжелым, голова — странно пустой. При взгляде на Гарри горькое чувство вины навалилось со страшной силой, сжигая его изнутри. Спрятав лицо в сгибе согнутого локтя, Гарри не переставал дрожать. Драко не решался прикоснуться к нему. Успокаивающе погладить по спине, понимая, что сделает еще хуже.

Он поднял взгляд и посмотрел прямо в ухмыляющиеся лица других Пожирателей. Они все еще молчали. Тишину нарушил Руквуд:

— Добро пожаловать в наши ряды, — тихо сказал он с дьявольской улыбкой. — Теперь ты действительно — один из нас.

Руквуд протянул Драко руку, но тот не спешил принять ее. Больше всего ему хотелось закрыть глаза и уши, чтобы ничего не видеть и не слышать. Он почувствовал, как бессильная ярость рождается в сердце и ищет выхода. Ничего не было, кроме раскаленного желания причинить им такие же муки, посылая Круциатус во все стороны.

Он медленно поднялся, без помощи Руквуда. Но прежде чем он вытащил свою палочку, начался ад.

Авроры ворвались без предупреждения и захватили врасплох не ожидавших вторжения Пожирателей Смерти. Очевидно, Джинни и Терри сумели ускользнуть от погони и привести помощь. Яростные крики звучали под старыми каменными сводами, проклятия пронизывали помещение и рикошетили от стен.

Драко, не раздумывая, пригнувшись под заклинаниями, подхватил Гарри под руки и потянул в дальний угол, подальше от сражающихся волшебников. Юноша не протестовал. В его глазах застыла пугающая пустота, заставившая Драко отвести взгляд. Чувство вины вгрызлось в его внутренности. Он боролся с тошнотой, Старался не думать о том, что только что произошло. О том, что он сделал. Тошнота не проходила.

Через несколько минут, показавшимися ему часами, бой окончился. В воздухе стоял отвратительный запах паленого мяса. Некоторые из Пожирателей попали под шоковые заклятья и теперь безжизненно, с неестественно вывернутыми конечностями, лежали на полу. Большинству же из них удалось ускользнуть через заднюю дверь. Он в смятении смотрел на обеспокоенные лица подбежавших к ним Ремуса Люпина, Нимфадоры Тонкс и Джинни Уизли. Джинни, взглянув на Гарри, ахнула и зажала рот рук — Что с ним? — резко спросил Люпин, присел рядом и дотронулся до плеча Гарри. Брюнет резко вздрогнул, однако не сделал даже попытки защититься.

При виде такой реакции Гарри на прикосновение, желудок Драко судорожно сжался. Он открыл, было, рот, но не смог выдавить ни слова. Ужасное чувство отвращения сдавило горло, и он закашлялся до слез.

— Проклятье! — в голосе Джинни слышалась паника. Она схватила Драко за плечи и сильно встряхнула. — Рассказывай же!

Он не мог. Он не мог больше сдерживаться и, грубо оттолкнув Джинни, не думая, выскочил наружу. Его вырвало в кусты. Драко трясло от тошноты, его продолжало рвать, несмотря на то, что желудок был давно пуст. Лоб покрылся каплями пота. Мир вокруг вращался, и Драко шатало от головокружения.

Из темноты леса все еще доносились звуки битвы. По-видимому, Авроры догнали ускользнувших Пожирателей. Поднявшийся ветер сдунул со лба мокрые пряди и слегка освежил Малфоя. Драко вытер рот рукавом рубахи. Ткань еще хранила очаровательный запах Гарри.

Вдали запел жаворонок.

Люпин, Тонкс и Джинни вышли из часовни. Они сопровождали парящие носилки, на которых лежал Гарри, укрытый черной мантией Пожирателя смерти. С закрытыми глазами и мертвенно бледным лицом.

Драко снова охватило сильное головокружение, он снова потерял опору. Это была слабость измученной души, когда хочется просто умереть.

В глазах Нимфадоры Тонкс застыло сочувствие, но она не могла ничем помочь ему. Официально, он был Пожирателем Смерти и врагом Ордена, — Постарайся уйти отсюда, как можно быстрее, — мягко посоветовала она ему, прежде чем исчезнуть с остальными в темноте.

До Драко с трудом дошел смысл сказанного. Время и пространство не имели для него никакого значения. Шли часы, а он все лежал на влажной земле и пристально смотрел в плотную густую листву, сквозь которую уже начали пробиваться первые бледные лучи. Безуспешно пытаясь избавиться от сжигающего его чувства вины.

Du hast die Mauer gesprengt, die ich so mühsam um mich herum aufgebaut habe.

Хочу ненавидеть… но тягостно мне.

— Мисс Уизли… в усталом тихом голосе мадам Помфри чувствовалась сдержанная укоризна. — Почему бы вам не отдохнуть? У вас была тяжелая ночь.

Джинни отрицательно покачала головой.

— Я не могу, — жалобно сказала она в щель приоткрытой двери. — Нет ничего хуже, чем бездеятельно ждать. Может, вам пригодится моя помощь?

Умоляющий взгляд Джинни подействовал: на лице мадам Помфри отразилось сомнение.

— Ну, ладно. Вы, надеюсь, достаточно хорошо знаете мистера Поттера, — смирилась она и приоткрыла дверь немного шире — так, чтобы Джинни смогла зайти в лазарет.

Со времен их учебы больничное крыло совершенно не изменилось. Те же высокие потолки, те же, стоящие вдоль стен, белоснежные кровати. В воздухе стоял строгий запах дезинфекции.

Только одна кровать была занята. При виде Гарри сердце Джинни болезненно сжалось. Он лежал на животе, отвернувшись от прохода. Его ресницы слегка вздрагивали во сне. Лицо было еще более бледным, чем накануне. Она хотела было что-то сказать, но ее резко прервала мадам Помфри.

— Лучше не спрашивайте, мисс Уизли, — попросила она и почти втолкнула в руку Джинни тампон и склянку с коричневато-красным зельем. — Вы можете помочь продезинфицировать его раны. Их нужно очистить перед исцелением, — медсестра решительно стянула одеяло со спины Гарри, оставив прикрытыми только бедра.

Джинни захлебнулась воздухом, внутри нее все сжалось. Она уже не в первый раз видела Гарри обнаженным, но только не в таком ужасном состоянии. Вся поверхность спины была покрыта разрезами, ссадинами и синяками. На коже почти не было неповрежденных участков. На шее отчетливо выделялись синеватые метки укусов.

Ей захотелось прикоснуться к нему, но руки не повиновались. Она с трудом контролировала выражение лица. Но скрыть собственный ужас от острого взгляда мадам Помфри ей не удалось.

— Это была ваша идея — помочь мне, — холодно напомнила медсестра девушке, и Джинни попыталась взять себя в руки. Еще раз глубоко вздохнув, она с величайшей осторожностью принялась наносить на раны темное зелье. Ей было хорошо известно из собственного опыта, что это болезненно. Гарри слабо застонал, но так и не проснулся.

Проходили минуты. Они молча работали до тех пор, пока все повреждения не были обработаны. Мадам Помфри, сжав в полоску тонкие губы, критически осмотрела хрупкую фигурку Джинни. — Мы должны перевернуть его на спину.

Джинни кивнула и потянулась к столу, чтобы поставить склянку с зельем. При этом она случайно слегка задела локтем бедро Гарри. Его реакция на это незначительное прикосновение была совершенно неожиданна. Ее охватил ледяной ужас.

Ягодицы Гарри судорожно сжались, голова и тело резко подались вверх. Из горла вырвался хриплый крик пойманного животного. Бутылочка с зельем выскользнула из пальцев Джинни и со звоном разбилась об пол. Тишина, сменившая пронзительный звук, показалась еще более глубокой.

Мадам Помфри мгновенно справилась с собственным испугом.

— Все хорошо, вам никто не причинит вреда, — успокаивающе бормотала она, одновременно мягко нажимая на плечи Гарри. Его взгляд застыл, тело сотрясала неконтролируемая дрожь. Мадам Помфри убрала с его лба прядь волос и проверила температуру.

— У него жар, — в ее голосе отчетливо слышалось беспокойство. Затем медсестра взяла волшебную палочку и одним взмахом заживила раны. В уверенности ее движений угадывался большой опыт. — Вы сможете перевернуть его?

Сердце Джинни все еще дико колотилось, но она нашла в себе силы преодолеть охватившее ее оцепенение. Что с Гарри? Она причинила ему боль? Требовательный взгляд мадам Помфри не оставлял времени для вопросов, и Джинни помогла медсестре перевернуть парня на спину.

Девушка судорожно сглотнула. Она была не готова увидеть то, что предстало сейчас перед ее взором. Ссадины на груди, животе, бедрах выглядели еще ужаснее, чем на спине.

— Что они с ним сделали? — решилась спросить Джинни, стараясь не смотреть в глаза мадам Помфри.

Медсестра медленно опустила руки. Казалось, она боролась с собой, но все же ответила почти беззвучно, тяжело вдохнув и выдохнув несколько раз:

— Они изнасиловали его.

Джинни не могла понять, какие чувства вызвали у нее эти слова. Это было похоже на пощечину. Колени подогнулись, и она была вынуждена присесть. Ее сковал ужас. Слабость, зародившаяся в груди, расползлась по всему телу, не хватало сил даже на дыхание. Джинни затрясло от накатывающей истерики, изо рта вырывались лишь бессвязные слова.

— Это… моя вина. Я…мы оставили его одного, — перед ее глазами встали события прошлой ночи. Картины, не дававшие заснуть.

— Их было так много… у нас не было шанса… Гарри велел разделиться, чтобы запутать их… им нужен был только он… нам просто позволили уйти… — слезы наворачивались на глаза, несмотря на все попытки сдержаться. — Мы должны были помочь ему, — закончила она сдавленным голосом и спрятала лицо в ладонях.

Мадам Помфри вдруг подошла к ней и по-матерински обняла за плечи.

— Вы помогли ему, — ее голос звучал твердо и убедительно. — Вы сообщили Ордену и смогли вытащить Гарри. Если бы не вы, Гарри был бы мертв, не забывай об этом! — колдомедик коротко вздохнула. — Что же касается психических ран… когда-нибудь будут исцелены и они. Он сильный. И сможет перенести это.

Движением волшебной палочки медсестра убрала осколки склянки и пятна зелья.

— Сейчас вам лучше уйти. Вы и так уже слишком много увидели… А о Гарри я позабочусь сама.

Кивнув с отсутствующим взглядом, Джинни медленно поднялась. Ей с трудом удалось собраться с мыслями

— Может, у профессора Дамблдора найдется для меня задание? — устало бормотала она. Тело наливалось свинцовой тяжестью.

Мадам Помфри обеспокоено посмотрела на нее.

— Если вы действительно не желаете отдыхать, то не могли бы вы поискать мистера Малфоя? Профессор Дамблдор рекомендовал обследовать и его, но он все еще не пришел. Может, вам удастся уговорить мальчика.

— Драко здесь, в Хогвартсе? — удивилась Джинни. Она вспомнила загнанный взгляд бывшего слизеринца. Внезапно все кусочки мозаики встали на место. Его действия в часовне обрели смысл. Ему пришлось стать невольным свидетелем, не имея возможности вмешаться. Желудок судорожно сжался. Она виновато-трусливо порадовалась, что не была на месте Драко.

— Сегодня утром Альбус лично разыскал его в Запретном Лесу, — спокойно пояснила мадам Помфри, продолжая тщательно обрабатывать оставшиеся раны Гарри.

— Я попытаюсь найти его, — прощаясь, Джинни робко коснулась неповрежденной руки Гарри и постаралась проглотить жалость вместе со слезами. Затем решительно повернулась и ушла.

* * *

Для младшей Уизли — наследнице Мародеров — поиск молодого шпиона не составил особого труда. Она спокойно изъяла Карту из особого отделения стола для Магических Вещей Конфискованных в Хогвартсе и, улыбнувшись, нежно провела пальцами по шуршащему старому пергаменту. Прикосновение пробудило память о последнем годе обучения в Хоге. Но времени для сентиментальных воспоминаний не было. Она решительно ударила палочкой по карте и сказала: «Клянусь, что замышляю шалость и только шалость!»

Сейчас, во время летних каникул, на карте отражалось не слишком много имен. Дамблдор, Люпин, Тонкс, Терри, Минерва МакГонагалл и несколько других членов Ордена крохотными точками бродили по замку. Мадам Помфри и Гарри застыли в больничном крыле. И высоко, на самом верху Северной Башни, находилась крохотная черная точка, подписанная «Драко Малфой». Джинни в недоумении наморщила лоб. Что понадобилось Малфою в этом давно заброшенном месте?

В конце последнего лестничного пролета она уже слегка запыхалась и, чтобы не испугать Малфоя, открыла дверь так тихо, как смогла.

Легкий ночной ветер задувал через широко открытое окно. Драко сидел на подоконнике спиной к комнате, свесив ноги вниз. Рубаха была мокрая и безобразно грязная, но он, кажется, не обращал на это никакого внимания. Так же, как и на ее появление. Только сделал большой глоток из бутылки, которую держал в руке.

Девушка застыла в паре метров от него.

— Драко? С тобой все в порядке? — Джинни с досадой отметила дрожь в собственном голосе. Ее несколько настораживала его поза. Под окном, на котором сидел Драко, зияла пропасть минимум ста метров глубиной.

Блондин не ответил. Он не замечал ее. Или не хотел замечать.

— Ты же не хочешь… спрыгнуть… или? — она неестественно засмеялась, чтобы обернуть все в шутку, но где-то внутри была странная уверенность, что происходящее шуткой совсем не было. Ее опасения усилились. А когда он повернул к ней голову, смех застрял в горле.

Человек, сидевший перед ней, не имел ни малейшего сходства с тем Драко Малфоем, которого она знала. Пьяно остекленевшие глаза. Дрожащие руки. Всегда гладко зачесанные волосы были полностью растрепаны. Глаза, в которых еще теплилась жизнь, на потерянном, смертельно застывшем лице. В них светилось такое отчаяние, какого Джинни никогда не видела.

— Исчезни! — трезво, ровным голосом сказанное слово. Только неприятный запах спиртного доказал, что его сказал именно Драко. — Я не могу исчезнуть, — ответила Джинни, сохраняя внешнее спокойствие. — Ты вывалишься из окна, если продолжишь напиваться.

Драко безрадостно рассмеялся.

— А кто тебе сказал, что я этого не хочу? — его голос сорвался. Слизеринец бросил взгляд вниз и вновь припал к горлышку.

Джинни не знала, что делать. И не решалась подходить ближе. Единственное, что ей оставалось, это говорить.

— Наверное, это было ужасно — наблюдать, что они делают с Гарри, — как можно более успокаивающе произнесла девушка, но ее слова возымели обратный эффект. Драко сильно вздрогнул, рука еще сильней стиснула бутылку. Ужас в его взгляде отнюдь не был наигранным.

— Откуда ты знаешь, что произошло в часовне? — каркающий голос и широко открытые серые глаза, уставившиеся прямо на нее, заставили ее ответить.

— Мадам Помфри… — заикаясь, выдавила из себя Джинни. Она почувствовала, что ситуация выходит из-под контроля и испугалась. Кровь застыла в жилах.

Ужас в его взгляде сменился безропотным смирением. Лицо подергивалось. Драко с силой провел рукой по волосам, взъерошив их еще больше.

— Она велела сказать, что ждет тебя на осмотр, — взгляд Джинни прошелся по фигуре Драко. Видимых повреждений не было, но они могли быть скрыты одеждой.

Драко высокомерно задрал нос и покачал головой.

— Я не пойду. Можешь доложить это и Помфри, и Дамблдору, — холодным голосом возразил он.

На некоторое время между ними воцарилось неприятное молчание. Неподвижный взгляд Драко был устремлен вдаль, ноздри нервно подергивались.

— А тебе неинтересно, как себя чувствует Гарри? — почти беззвучно спросила Джинни. С Драко было что-то не так. Она чувствовала это.

Он измученно закрыл глаза и едва слышно выдохнул.

— Нет, неинтересно. А теперь, пожалуйста, уходи. Я хочу остаться один.

Джинни прищурилась.

— Только если ты прекратишь пить эту дрянь, — возразила она, показав на бутылку. Да, она терпеть не могла Драко, но и ни в коем случае не хотела быть виновной за его глупость. Она и так чувствовала себя достаточно виноватой перед Гарри.

— Проклятье, Уизли! Перестань, наконец, вмешиваться в мои дела! — заорал Драко. В его глазах сверкнул неистовый гнев, придя на смену отчаянью. Бутылка пролетела в метре от ее головы и с дребезгом разбилась о стену. Едкий запах дешевого пойла заполнил помещение.

— Теперь ты довольна? — бессвязно крикнул он, его голос был полон ненависти. Искаженное от ярости лицо заставило ее попятиться. — Ты этого хотела?

Воздух загустел и с трудом проникал в легкие. Девушка боялась вздохнуть. Драко резко отвернулся, прижимая кулак ко рту. Его плечи дрожали.

Не говоря больше ни слова, Джинни повернулась и, спотыкаясь, выбежала вон. Мысли дико вращались в голове. Единственное, чего она хотела — это оказаться как можно дальше от этой комнаты. И с каждой преодоленной ступенькой лестницы ей становилось все яснее, что Драко Малфой пережил в часовне что-то более страшное, чем просто стал свидетелем насилия.

Ich habe Angst. Angst davor, dass du mich noch mal berührst

И страшно, что ты никогда не сделаешь этого снова.

Сначала он не понял, где находится. Неприятно пахло больницей. Глаза болели от яркой белизны стен. Контуры помещения расплывались. Он зажмурился и попробовал найти на прикроватном столике свои очки, но пальцы нащупали лишь пустоту. Гарри с трудом попытался упорядочить мысли. Он был уверен, что не засыпал в этой кровати. Что с ним произошло?

Яркость и четкость вернувшихся воспоминаний заставили его задохнуться от ужаса. Запретный Лес. Темнота. Страх. Джинни и Терри. Пожиратели Смерти. Часовня. Серые глаза Драко Малфоя. И боль. Бесконечная боль.

Он услышал панические хрипы и не сразу осознал, что они вырываются из его горла. Холодные когти впились во внутренности. Он попытался встать, но его тело будто одеревенело. Руки и ноги больше не повиновались ему, каждая кость горела огнем, в висках глухо стучало.

Гарри услышал торопливые шаги по холодному линолеуму. Над ним склонилось знакомое лицо, и на плечо успокаивающе легла теплая рука.

— Что? — он заметил, как слабо звучал его голос. Как будто принадлежал не ему.

— Вы в Хогвартсе, мистер Поттер, — спокойно объяснила мадам Помфри (а это была именно она). — Все в порядке. И с двумя другими аврорами тоже.

Он с облегчением узнал, что с Джинни и Терри ничего не случилось, но все остальное было не в порядке. Совсем не в порядке. Сострадательный взгляд мадам Помфри ясно показывал, что она знала о произошедшем в часовне. Наверное, ей было нетрудно правильно истолковывать оставленные следы. Раны на его теле. Кровь. И еще совсем другая жидкость…

Он напряженно стиснул зубы, пытаясь выкинуть эту мысль из головы. Кровь бросилась в лицо. Гарри пристыжено отвел взгляд, он не мог больше смотреть в глаза медика. Внезапно он почувствовал себя грязным, каждая частица тела молила о душе.

— Мы, было, начали опасаться, что вы уже никогда не проснетесь, — голос мадам Помфри звучал по-деловому, но Гарри услышал в нем нотки беспокойства.

Парень вопросительно посмотрел вверх. Его взгляд остановился чуть ниже ее подбородка.

Медсестра уперла руки в бедра и тихо пробормотала: «Приступ лихорадки обессилил вас. Вы проспали два дня. Все наружные раны я излечила, но, может быть, остались некоторые ушибы».

Ноющая боль в костях подтверждала ее предположение. Гарри судорожно сглотнул и напряженным жестом убрал волосы со лба. Тихий, дьявольски соблазнительный голос в его голове нашептывал о потерянной возможности никогда не просыпаться.

— Я могу уйти? — почти беззвучно спросил Гарри. Он, собственно говоря, понятия не имел, куда направится, зная только, что больше не в состоянии выносить ее понимающий взгляд.

Мадам Помфри смиренно пожала плечами.

— Для вас было бы куда лучше еще немного полежать. Но, боюсь, я все равно не смогу удержать вас. В конце концов, вам уже не четырнадцать.

Гарри покачал головой и сел, спустив ноги с кровати. Голова налилась тошнотворной тяжестью, и он измученно закрыл глаза. Несколько первых шагов были неуверенны, но, к его удивлению, головокружение прошло.

— Ваша одежда — здесь, — мадам Помфри указала на стул у кровати. — А вот ваши очки.

Она протянула его старые круглые очки. Гарри озадаченно погладил холодный металл оправы. Он точно знал, что потерял их, когда убегал от Пожирателей Смерти. Парень напрягся, изгоняя воспоминание о своей панике и беспомощности: «Кто их нашел?»

Мадам Помфри легко улыбнулась.

— Профессор Дамблдор очень искусен в розыске потерянных вещей. Даже в Запретном Лесу.

Гарри надел очки и насладился чувством уверенности, обретя, наконец, четкость зрения.

Медленно, с лицом, искаженным от боли, он оделся и собрал свои вещи. Гарри уже потянулся к дверной ручке, когда его остановил убедительный голос мадам Помфри.

— Вам необходимо поговорить с кем-то, — сказала она мягко, — есть вещи, которые нельзя оставлять в себе. Вы задохнетесь в этом, если никому не доверитесь.

Его пальцы задрожали. На мгновение он просто остолбенел. Не мог повернуться. Не мог ответить. Он чувствовал только отчаяние, сжавшее горло. Но прежде чем оно одолело его, Гарри широко распахнул дверь и выбежал наружу.

* * *

Прошло уже много времени с тех пор, как он бродил по коридорам Хогвартса. Но, несмотря на прошедшие годы, все было очень знакомым, ничуть не изменившимся. Ванна старост, которой он пользовался во время Турнира Трех Волшебников, удалось найти с первого раза. Пароль не изменился.

Большой бассейн быстро заполнился. Над водой поднимался пар, наполненный ароматом пены для ванн. Гарри торопливо разделся и опустился в горячую воду, которая, наконец, изгнала холод из его тела. Дрожь медленно стихала. Но все же ему не становилось лучше.

Здесь, в тишине, нарушаемой лишь журчанием воды, он больше не мог игнорировать воспоминания о той ночи. Они нахлынули на него неотвратимой черной волной. Перед глазами отчетливо стоял холодный взгляд Малфоя. «Я надеюсь, что ты сделал правильный выбор». Гарри больше не был в этом уверен.

На его коже пылали следы оставленные Драко Малфоем. Его руками, губами, языком. И унижение, сводившее с ума унижение. Но он же не мог приказать телу не отвечать на ласки. В той же мере, как не мог приказать ранам не кровоточить.

Гарри с остервенением терся мочалкой, пока кожа не покраснела. Он хотел начисто смыть с себя прикосновения, поцелуи и укусы, чтобы больше ничего не напоминало о проклятом слизеринце. Но чем дольше он мылся, тем яснее становилось, что это не поможет. Грязь была не на коже. Она проникла гораздо глубже.

Его пальцы сморщились от воды, когда он, наконец, выбрался из ванны. Гарри быстро вытерся и одел один из пушистых банных халатов, лежащих наготове в нише. Он слегка помедлил, прежде чем бросить взгляд на слегка запотевшее зеркало над мраморным умывальником.

Гарри не знал, чего он ожидал. Вероятно, видимых следов насилия. Но он все еще оставался собой. Бледная кожа. Черные растрепанные волосы, с которых стекала вода. Только в выражении зеленых глаз появилось что-то чужое. Он не мог понять, в чем это выражалось.

Гарри сильно вздрогнул, услышав шум отворяемой двери. Отголосок страха бился в его груди, даже когда он узнал вошедшую. Джинни.

Она быстро подошла к нему. На мгновение в ее взгляде мелькнула неуверенность, но потом она нежно обняла Гарри.

Первым порывом было оттолкнуть Джинни. Гарри думал, что не вынесет прикосновения. Но ее объятия были так успокоительно привычны и утешающи, что он не сделал этого.

Ее плечи слегка вздрагивали.

— Я так рада, что ты жив, — едва слышно шептала она, сильнее обнимая его.

— Могу поспорить, что обязан этим тебе и Терри, — так же тихо пробормотал парень. Гарри положил голову на ее плечо и глубоко вздохнул знакомый аромат. Когда же они расстались? Два года назад? Три года? Ее любовь не выдержала напряженной работы в одной команде. Осталась только дружба.

Немного отодвинувшись, Джинни посмотрела ему в лицо. В ее глазах стояли слезы.

— Мне так жаль, что это случилось. Если бы мы пришли раньше… — уголки рта задрожали. С ресниц сорвалась капля и, не касаясь щеки, упала вниз.

Гарри закрыл глаза и отвернулся. По-видимому, это уже известно всем. Перекрывая воздух, наружу рвалось отчаяние. Он не хотел, чтобы она заметила это. Колени ослабли. Гарри медленно опустился на край бассейна и пристально уставился в хмурую воду. Спиной он чувствовал ее взгляд.

— Это был Малфой?

Ужас заполнил его. Гарри уже захлебывался в нем. Он с хрипом втянул воздух. Он почувствовал, как от лица отхлынула кровь. Несколько долгих секунд Гарри не мог отвести от нее взгляд. Она выглядела такой невинной, такой невероятно ранимой… Но внешность обманывала. За детским взглядом скрывался ум — холодный и острый.

Гарри оперся локтями в колени и спрятал лицо в ладонях. Горло саднило и стоило огромных усилий сдержать слезы. Он не хотел плакать.

— Откуда ты знаешь? — с трудом выговорил Гарри онемевшими губами. Голос наждаком царапал горло, как будто им не пользовались целую вечность.

— Логическое умозаключение, — в ее голосе звенел сарказм. — После того, как Дамблдор с трудом удержал пьяного Малфоя от прыжка с Северной башни…

Гарри с удивлением поднял голову. До сих пор он даже ни разу не подумал, каково сейчас Драко Малфою. Но это было неудивительно, так как сейчас его единственным желанием было больше никогда в жизни не встречать бывшего врага.

И все же… он помнил страх, вспыхнувший в глазах Драко, когда Гарри выбрал его. Вероятно, до этого Малфой еще ни к кому не применял насилия. Осознание этого причинило почти физическую боль.

— Он сделал это не добровольно, — слова с трудом проталкивались сквозь губы. — Это моя вина.

— Почему твоя? — в ее взгляде было искреннее недоумение. Господи, ну почему так тяжело сформулировать пару простых предложений? Гарри нервно облизал пересохшие губы

— Они заставили меня выбрать, кто будет насиловать… — он с трудом выдавливал слова. — И я выбрал Малфоя.

Он увидел, что это потрясло Джинни до глубины души. Она отшатнулась. Кажется, только сейчас она оценила величину его горя.

И в этот момент Гарри отчетливо понял, насколько права была мадам Помфри. Это перекрывало ему воздух. Стыд и отчаяние смешались в нем гремучей смесью. Во взгляде Джинни он разглядел нежелание знать подробности. Но было уже безразлично. Она начала этот разговор и теперь услышит все, что хотела знать.

— Самым ужасным было не принятие решения, — он попытался подавить дрожь в голосе, но это ему не удалось. Желудок бунтовал. Все внутренности сжимались в комочек. — Если бы это сделали Долохов или Руквуд, я был бы сломлен. Малфой был меньшим злом. Ну, и еще я подумал, что он… ну да… будет более осторожен… — лицо Гарри исказилось. Перед тем, как продолжить, он рукавом банного халата стер пот со лба. Его глаза смотрели куда-то мимо Джинни, в пустоту.

— Он не обращал никакого внимания на меня. Наверное, чтобы… ни у кого не возникло подозрений, — Гарри закрыл глаза и опустил голову на колени. С закрытыми глазами говорить об этом было легче. — И вовсе не насилие было худшим. Это унизительно. Больно. Но боль понятие относительное, особенно после Круциатуса, — он горько улыбнулся где-то глубоко в складках халата.

— Они хотели сломать меня, и им это удалось. Они смотрели, как Малфой трахал меня. Они смеялись и делали непристойные замечания. Это было… непросто выдержать, — пересиливая себя, он поднял голову и посмотрел на Джинни. Ее лицо было смертельно бледным. Чтобы удержаться на ногах, девушка прислонилась спиной к умывальнику. Взгляд, в котором сквозил ужас, застыл на Гарри. Кажется, Джинни на собственной шкуре сейчас переносила все, о чем он рассказывал.

Гарри плакал, но уже не замечал своих слез.

— Хуже всего были его прикосновения. Его поцелуи. Игра его языка. Это напомнило мне о том, как… ты касалась меня. Тогда, — он остановился, заметив, что сдерживает дыхание, — я не хотел реагировать на это. Боролся с этим. Но все было бессмысленно. Он… это возбудило меня. И в тот проклятый момент… я хотел… Малфоя, — его голос сорвался. Следующие слова были лишь хриплым карканьем.

— Они хотели покорить меня. Хотели видеть, как Гарри Поттер валяется у их ног. Я не верил, что у них получится. По-крайней мере, не так легко. Но я ошибся, — чтобы удержать рыдания, Гарри зажал рот рукой. В нем осталась только пустота. Но это проклятое чувство удушья, наконец, ослабло.

Джинни тихо подошла и села рядом. Обняла его холодными дрожащими руками, прижалась мокрой от слез щекой. Слова были не нужны.

Du glaubst, du kannst mir verzeihen, dass ich dir Gewalt angetan habe.

Пришлась мне по нраву.

— Мистер Малфой?

Тихий, внушающий доверие голос был прекрасно слышен, но слова не проникали в сознание. Малфой с трудом отвел взгляд от лазурного неба за окном и сконцентрировал внимание на седом пожилом человеке, стоящим напротив.

Альбус Дамблдор скрестил пальцы на столешнице и пристально посмотрел на Драко. Его пронзительные глаза были того же оттенка, что и небо снаружи.

— Вы не должны чувствовать вину за происшедшее. У вас не было возможности поступить иначе, в противном случае вас бы убили.

Желудок Драко судорожно сжался. Он заслонил лицо рукой, вспомнив, как манила его пропасть под Северной башней.

— Наверное, я должен был поступить именно так, — ответил он пугающе равнодушно. Пугающе даже для собственных ушей.

— Не говорите чепухи! — резко оборвал его Дамблдор. Он наклонился вперед и пристально посмотрел в глаза Драко. — Это никого бы не спасло. Разве мы выиграем эту войну, если вы умрете? — в обычной обстановке Драко был бы польщен. Но ничего обычного больше не было. Драко предпочел проигнорировать этот риторический вопрос.

— Вольдеморт сильно ослаб после последней битвы, — устало начал он. — Возможно, это подходящее время еще раз атаковать его.

Дамблдор, не выпуская его из поля зрения, медленно покачал головой:

— Может, Вольдеморт и ослаблен, но его Пожиратели Смерти все еще слишком сильны. Вы сами знаете это.

Драко измученно прикрыл глаза. Они снова были здесь. Образы, которые он с удовольствием бы забыл. Жадность во взгляде Долохова. Мясистые ладони Руквуда на обнаженной коже Гарри. И, конечно, каждая деталь его собственного зверства. Он с силой прикусил губу. Боль вернула его в реальность.

— Скольким из них удалось уйти?

Директор тихо вздохнул.

— К сожалению, большинству. Тонкс и ее команда воспользовались эффектом внезапности, но численное превосходство было не на их стороне. Двое Пожирателей убиты, пятеро арестованы. Ни Долохова, ни Руквуда в этом списке нет, — как будто догадавшись о мыслях Драко, добавил Дамблдор.

Драко опустил глаза.

— Что у вас запланировано в дальнейшем? Когда будет мое следующее задание?

Старый волшебник немного помедлил с ответом.

— Вы больше не нужны нам в качестве шпиона — мягко сказал он.

— Но я… — Драко пристально посмотрел на директора. В его голове вспыхнули тысячи вопросов. — Почему? — в его поведении отчетливо проявлялась нервозность. Пальцы вцепились в подлокотники кресла.

— Драко… — произнес Дамблдор голосом отца, переубеждающего своё дитя. — Вы навлекли на себя подозрения. Пожиратели Смерти видели, что при нападении в часовне вы прикрыли Гарри. Они видели ваш ужас. Теперь в эту змеиную яму вам дорога заказана. Приверженцы Волдеморта не щадят предателей, вы сами знаете это.

Драко внутренне содрогнулся.

— Что будет со мной? Я должен остаться в Хогвартсе?

— Нет, — решительно ответил Дамблдор. — Для вас есть другое убежище. Место, где вас никто не найдет. Там вы будете в безопасности.

Секунды казались Драко годами, он почувствовал, как каменеет его лицо. Все тело было болезненно напряжено.

— Я не вынесу этого, — тихо выдавил он дрожащим голосом. Драко надеялся, что Дамблдор не заметит его отчаяния. — Я просто не смогу месяцами прятаться и бездеятельно выжидать, пока что-нибудь произойдет. Я там свихнусь один.

— Это не продлится слишком долго, — взгляд Дамблдора был мягким и жестоким одновременно. — Все скоро закончится, — убеждал он, — день победы близок. Пророчество осуществится. В нашу пользу.

Драко сухо сглотнул. Эти слова больше не вызывали в нем никаких эмоций, и облегчения в том числе.

— Надеюсь, вы не требуете слишком многого от Гарри, — только и сказал он. Медленно отодвинул стул и поднялся. Старый деревянный пол заскрипел под ногами.

— Все будет хорошо. Раны излечатся, — и опять этот пронизывающий взгляд, который все видит, но ничего не рассказывает. — Держитесь, Драко. Сделайте это хотя бы ради Люциуса.

Драко попытался подавить болезненное чувство утраты, которое всегда вспыхивало при упоминании его отца.

— Когда мне ехать? — глухо уточнил он.

— В течение часа, — ответил директор голосом, не терпящим возражений.

* * *

В этот раз ей не пришлось использовать Карту Мародеров, чтобы отыскать Гарри. Он лежал там, где лежал все последние дни — на лугу, около берега озера, в тени старых плакучих ив, ветви которых мягко качались на ветру. При ее приближении он только приподнял голову. Его лицо было хмурым, зеленые глаза — такими же глубокими, как темная вода озера.

Джинни медленно опустилась на траву рядом с ним и принялась задумчиво ощипывать одну из многочисленных ромашек.

— Ты когда-нибудь начнешь обедать вместе со всеми? — спросила она, не поднимая глаз. Джинни беспокоилась, что он ничего не ест. Его поведение также внушало опасения.

Гарри недовольно засопел.

— Я беру кое-что на кухне. Не могу выносить ваших сострадательных взглядов за обедом. Такое чувство, что они с удовольствием бы спросили меня, могу ли я снова сидеть, — он перевернулся на спину и угрюмо уставился в унылое безоблачное небо.

Впервые после срыва в ванной для старост, он заговорил об изнасиловании.

— Никто не спросил бы тебя об этом, — спокойно возразила Джинни. — Ты это точно знаешь. И ты не должен бояться встречи с Малфоем — он уехал уже несколько дней назад.

— Почему ты думаешь, что я боюсь встретиться с ним? — его голос звучал слишком напряженно.

— Я не знаю, — сказала она. — Но если бы я была на твоем месте, то боялась бы.

На минуту они умолкли. Джинни нервно терзала в пальцах ромашку. Маленькие волны тихо разбивались о берег.

— Завтра мы тоже уезжаем, — сказала она, наконец, нарушив тишину. — Послезавтра начинается учебный год, и здесь не должно быть авроров.

— О, хорошо, — в его голосе появилась горечь. — Это просиживание штанов действует мне на нервы. Я рад, что снова буду занят делом.

Джинни глубоко вздохнула и выдохнула. Следующие слова дались ей тяжело.

— В Академию Авроров мне придется возвратиться одной. По мнению Дамблдора, ты еще не готов вернуться в группу.

Она почувствовала, как Гарри застыл.

— Извини… что? — только и смог выдавить он. Аврор приподнял голову. Внешне он был спокойным, но в глазах сверкала ярость. За прошедшие годы он научился контролировать свою вспыльчивость.

— Гарри, — ее голос умоляюще звенел, — посмотри же. Ты все время думаешь только об этом… происшествии. Ты сам веришь, что сможешь быть хорошим руководителем группы? Ты хочешь подвергнуть опасности Терри или меня?

Гарри не отвечал. Он, плотно сжав губы, смотрел в пустоту.

— Ты переживешь это, поработав пару недель в резерве Ордена, — Джинни старалась говорить твердо и убедительно. — Потом Дамблдор вернет тебя в команду.

— Куда он меня посылает? — беззвучно спросил Гарри. — В штаб-квартиру Ордена?

Джинни медлила. Она боялась его реакции.

— Почти, — растягивая слова, ответила она. — В старую штаб-квартиру. Гриммаулд Плейс 12.

* * *

На следующее утро, опускаясь на диван в одном из купе Хогвартс–экспресса, Гарри чувствовал себя совершенно изнуренным. За всю ночь он так и не сомкнул глаз. Итоги его разговора с Дамблдором не давали успокоиться. Он руками и ногами сопротивлялся решению старого волшебника, но Дамблдор не отступил. Он настаивал на том, что время для возвращения Гарри в Академию еще не пришло. А в новой штаб-квартире Ордена, в Калландер-сквере, было недостаточно места, чтобы на несколько недель разместить его.

Он прислонился лбом к холодному стеклу и смотрел, как за вершиной горы медленно исчезают башни Хогвартса. Как ни странно, он не чувствовал сожаления. Только страх перед будущим.

Со дня смерти Сириуса Гарри больше ни разу не вступал в особняк семьи Блэков. Тогда Дамблдор довольно быстро нашел новую штаб-квартиру. Он не захотел отягощать членов Ордена печальными воспоминаниями. И, несмотря на это, Гарри был вынужден вернуться туда.

Напротив сидела Джинни и время от времени бросала обеспокоенные взгляды, которые Гарри пытался игнорировать. Он не хотел с ней разговаривать. Обсуждать было нечего.

Уже стемнело, когда поезд прибыл на вокзал Кинг Кросс. Багажа было немного. На них никто не обратил внимания, когда они прошли через зал ожидания. Джинни вместе с Гарри подождала прибытия Ночного Рыцаря. Они крепко обнялись на прощание.

— Мы скоро увидимся, я обещаю. Держи хвост морковкой, Гарри!

Он погладил ее волосы и поцеловал в щеку. Затем вошел в автобус, сел на свое место и махал, пока изящный силуэт не растаял в темноте.

Поездка до Гриммаулд Плейс не заняла много времени. Безуспешные попытки Стэна Шанпайка разговорить его, не смогли отвлечь от непонятного нарастающего чувства. А когда задние огни удаляющегося автобуса исчезли из виду, его полностью захлестнула паника.

От старого дома, который могли видеть только волшебники, исходила невидимая угроза. Она не давала дышать. Но у Гарри не было другого выбора, кроме как войти. Не мог же он ночевать на улице.

Он медленно поднялся по обветшавшим каменным ступеням ко входу. Черная дверь с серебряной колотушкой в форме змеи сама открылась при его приближении. Гарри еще раз вздохнул и вошел.

Неожиданно его окутало приятное тепло, исходящее от мерцающего огня в камине. Не было ни следа сырости, ни затхлого запаха. Гарри широко открыл глаза и с любопытством осмотрелся.

В вестибюле, освещенном мягким светом многочисленных светильников, почти ничего не напоминало бывший дом Блэков. Старые потемневшие портреты членов семьи исчезли так же, как пыль и паутина. Тяжелые темные столы и шкафы были заменены более современными из светлого дерева. И, когда чересчур усердный, непрерывно кланяющийся домашний эльф выхватил из его рук чемодан и пальто, стало ясно, что Критчера здесь больше нет. Гарри ожидал, что его поглотят воспоминания о Сириусе, но в этом доме больше ничего не напоминало о нем. За спиной с громким стуком захлопнулась входная дверь.

Хотя дом был более гостеприимен, чем во время последнего посещения, Гарри не мог отделаться от чувства угрозы. Он осторожно сделал пару шагов. Но только подойдя к старой лестнице с вычурными перилами, он понял, откуда оно исходило.

Наверху, на площадке появилось смертельно бледное лицо молодого белокурого человека, вероятно испуганного хлопком двери. На нем был только халат из тонкого шелка. В его взгляде были растерянность и ужас.

Гарри невольно отступил назад. Сердце заколотилось.

— Что… что ты здесь делаешь? — вырвалось у него вмиг охрипшим голосом. Казалось, земля разверзлась под ногами.

— То же я хочу спросить у тебя, Поттер, — это звучало бы надменно, если бы не отчетливая дрожь в голосе Малфоя.

Он больше был не в состоянии думать. В эту минуту его мозг отключился. «Прочь отсюда», — было единственной мыслью. Но, когда он стремительно развернулся на каблуках, направляясь к выходу, дверь исчезла. И ничего на голой холодной стене не напоминало о том, что там когда-то был вход…

Wir sind nicht mehr die, die wir einst waren. Die Zeit lässt sicht nicht zurückdrehen.

Но как же мне узнать, кто ты, если ты сам не знаешь этого?

Дрожащие пальцы касались холодной стены робко и недоверчиво, как будто не верили в результат волшебства. Но дверь так и не появилась. Лихорадочные прикосновения не смогли ничего изменить.

Драко закрыл глаза. Ощущение шока как будто поселилось в нем, не желая уходить. Он до сих пор слышал скрежет ногтей Гарри, царапающих каменный пол часовни. Это нереально. Память играет в сумасшедшие игры. Когда Драко вновь открыл глаза, Гарри уже опустил руку.

Сделав над собой громадное усилие, Поттер медленно повернулся и посмотрел вверх, на Малфоя. Так, как будто хотел удостовериться, что увиденное им — не иллюзия. В его взгляде отчетливо читался страх. Ноздри слегка расширились.

Драко почувствовал головокружение. В ушах шумела кровь. Он панически схватился за перила, рука сжалась так судорожно, что костяшки пальцев побелели. Это не Поттер. Это кто-то чужой. Поттер никогда не боялся его.

Молчание подавляло Драко. Оно наваливалось на плечи многотонным весом и не давало дышать. Он хотел сказать хоть что-нибудь, объяснить, как он сожалеет о том, что произошло, просто разбить тишину. Но не смог выдавить ни слова. Каждая новая попытка давалась все тяжелее.

Гарри застыл на месте. Казалось, он врос в пол и был неспособен двинуться с места. Неспособен даже отвести взгляд.

Драко стиснул зубы. «Дамблдор!» — взорвалось в голове. Кто еще мог загнать их обоих в эту ловушку? Чем больше эта мысль укреплялась в сознании, тем больше он впадал в ярость. При всем своем желании Драко не мог понять, чего ожидает старик от их столкновения.

— Гарри Поттер, сэр! — писклявый голос лебезящего домашнего эльфа вывел его из раздумий. Появившийся эльф энергично дергал Гарри за рукав. — Прошу вас, Гарри Поттер. Падди покажет вам вашу комнату. Гарри Поттер устал от дальней дороги!

В глазах Гарри было все, кроме усталости. С нескрываемым отвращением его взгляд проследил за домашним эльфом, который, шмыгнув мимо Драко, поднялся по лестнице со старомодным подсвечником в руке.

Драко видел, как тяжело дался Гарри первый шаг. Тот с трудом переставлял ноги. Гарри не смотрел на Драко, с видимым усилием преодолевая первые ступени.

С каждым его шагом напряжение все усиливалось и, казалось, разрывало Драко изнутри. Присутствие этого человека вызывало непонятную смесь ощущений. Драко почувствовал, как тело охватила нервная дрожь.

Он трахал Гарри. Владел его телом. Но это ничего не изменило. Притяжение, которое он чувствовал, никуда не делось, он по-прежнему хотел Гарри, но не насилуя, а добровольно, хотел получить его душу и тело навсегда.

Драко был ошеломлен, осознав это. Он нервно сглотнул и, когда Гарри, тщательно выдерживая дистанцию, прокрался мимо него, с ужасом смотрел в пол, будто увидел там нечто ужасающее.

Он еще долго оставался на прежнем месте после того, как Гарри исчез в своей комнате, находящейся в дальнем конце коридора. Драко слышал звук дважды поворачиваемого в замке ключа и неуклюжие шаги Падди. Потом наступила тишина.

* * *

Заперев дверь, Гарри плюхнулся на кровать и попытался понять, что происходит. Из того, что сюда их заманил Дамблдор, нельзя было ничего вытрясти, а, значит, невозможно было и понять, какую цель преследовал директор.

Гарри осознавал, что следующие недели он будет вынужден жить и работать, ощущая близкое присутствие Драко, и это сводило с ума. Сводили с ума не столько леденящие кровь воспоминания о времени, проведенном в часовне, но непонятное чувство, испытываемое им, когда Драко был близко. Гарри ощутил его, пробегая мимо Драко по лестнице, и оно испугало его. В конце концов, Драко был человеком, ненавидящем его с самой первой встречи. Его насильник. Насильник поневоле. Но это ничего не меняло.

Одна лишь мысль о тяжелом дыхании Драко, обжигавшем его затылок, заставила содрогнуться. А воспоминание о реакции собственного тела на прикосновения Драко жаром опалило щеки. Он не хотел вспоминать. Хотел просто забыть все, что произошло. Но это не получалось! Встреча со слизеринцем вновь разбудила его воспоминания и услужливо бросила их в лицо. Пальцы Гарри судорожно вцепились в простыню. Воздух! Ему нужен свежий воздух! Скатившись с кровати, он бросился к окну и толчком распахнул тяжелые ставни, открывая вид наружу.

Открывшаяся картина заворожила Гарри, заставив на минуту забыть, что он находится в центре большого города. Окно выходило в заброшенный сад, вероятно, скрытый колдовством. Дорожка вела к потайной деревянной беседке в дальней части сада. Серебристый свет полной луны сиял на поверхности притягательного озера, волны нежно ласкали песок. Мягкий ночной воздух коснулся лица Гарри, и он закрыл глаза. Дикие цветы в саду источали почти невыносимо сладкий аромат.

Все звало к одному. При помощи простейшего заклинания левитации не представляло труда преодолеть эти десять метров, разделяющих подоконник и сад. Но, когда Гарри протянул руку, его пальцы натолкнулись на невидимую преграду, а с кончиков ногтей сорвалось несколько шипящих красных искр.

Разумеется, Дамблдор предусмотрел все и соорудил магическую стену вокруг дома. Гарри с разочарованием понял, что он — беспомощный пленник дома Блэков. Дома Блэков и Драко Малфоя.

* * *

Драко совсем не удивился появлению за завтраком Ремуса Люпина. Абсолютно. Наоборот, он сильно удивился такому долгому молчанию Ордена.

Некоторое время Драко, застыв в дверном проеме, рассматривал Люпина. Видимо, уставший, тот сидел, положив ноги в разбитой обуви на стул, и читал Ежедневный Пророк. Ремус сильно постарел, по-настоящему сильно. Седые волосы только подчеркивали глубокие морщины вокруг глаз и рта.

Драко расправил плечи и тихо вошел в кухню.

— Доброе утро, Ремус, — стараясь скрыть нетерпение в голосе, он медленно опустился за стол и взял кофейник, не выпуская Люпина из поля зрения.

Седой волшебник, нахмурившись, посмотрел на Драко из-за края газеты, которую затем начал неторопливо и тщательно складывать.

— Доброе утро, — спокойно ответил он, продолжая исследовать лицо Драко. — Все в порядке?

Драко захотелось громко расхохотаться, но он сумел взять себя в руки.

— О, все отлично! — в голосе прозвучал ядовитый сарказм. — Если забыть о том, что я заперт вместе с Поттером в этом ужасном доме, то все просто прекрасно, — Драко сложил руки на груди, откинулся на стуле и выжидающе уставился на Люпина.

Ремус вздохнул.

— Как Гарри? — тихо спросил он.

— Если бы я знал! — разозленно засопел Драко. — Я не видел его со времени прибытия сюда. Прошло уже три дня. Наверное, он осмеливается выходить из комнаты только, когда я сплю, — незаметно для себя Драко выплескивал всю боль, накопившуюся за эти дни.

Пожилой мужчина некоторое время молчал. Пронзительные золотисто-карие глаза впились в глаза собеседника.

— Ты должен поговорить с ним, Драко. Вы оба погибнете, если не объяснитесь друг с другом.

Драко в гневе вскочил со стула.

— Как, черт возьми, я должен с ним говорить, если он постоянно избегает меня? — взвившись, закричал он.

Ремус попытался подобрать нужные слова — Тогда ты должен заставить его поговорить, — произнес он медленно, выделяя каждое слово.

Драко вздрогнул, чувствуя холод, наполнивший тело.

— Дамблдор действительно этого хочет? — онемевшие губы с трудом повиновались ему. Что-то сильно сдавило горло. — Я больше ни к чему не хочу принуждать Гарри. Совсем не хочу.

Несколько секунд царила напряженная тишина. Затем Люпин совершенно спокойным голосом заговорил снова.

— Ты ведь не понял, почему Дамблдор так поступил, верно? — спросил он, задумчиво рассматривая что-то в кофейной чашке.

Драко только кивнул. Он чувствовал себя совершенно опустошенным. Голова раскалывалась от неприятной давящей боли.

Бывший преподаватель ЗОТИ сделал большой глоток из чашки.

— Встань на место Дамблдора, — начал он осторожно, — и просто пойми его, как человека. Он уже тридцать лет активно борется против Волдеморта. Он одержал много маленьких побед, но потерпел, также, много горьких поражений. В ночь насилия он понес двойной ущерб, так как жертвами стали два лучших бойца, — Ремус отвел взгляд от окна и посмотрел в глаза Драко.

Тот был озадачен. Дамблдор рассматривал его в качестве жертвы? До сих пор он считал себя только преступником. Но не успел он обдумать эту мысль, как Люпин уже продолжал.

— Двое, на которых возлагаются все надежды. Только с ними есть шанс выиграть эту войну и исполнить пророчество, — он слегка улыбнулся. Это была горькая улыбка. — Мы все слишком устали от этой войны и слишком много потеряли.

Драко видел скорбь и горе в глазах Ремуса. Он понимал.

— Дамблдор сделал бы все, чтобы вернуть вам психическое равновесие. Вы снова должны быть в строю. Терапия, к которой он вас принуждает — жестока. Никто не понимает этого лучше, чем он сам. И все же, он уверен, что вы должны поговорить. Это единственная возможность избавиться от ваших страхов и чувства вины.

Когда он закончил, повисло задумчивое молчание. Драко рассматривал носки своих ботинок. Ему нечем было возразить. Он еще долго будет злиться на Дамблдора, но, казалось, он начинает понимать, зачем директор так поступил.

— Разумеется, будет жестоко напомнить Гарри о ночи в часовне, — мягким голосом продолжал Люпин. — Велика возможность вновь пробудить к жизни появившегося той ночью демона. Но это единственный способ заставить демона замолчать навсегда.

Люпин встал со стула, достал из кармана ветхой мантии небольшой мешочек с порошком и подошел к камину. Но, прежде чем бросить порошок в огонь, он еще раз обернулся к Драко.

— Удачи, — просто сказал бывший профессор, — ты справишься.

Драко не ответил. Его глаза смотрели в пустоту. В голове уже складывался план — достаточно абсурдная мысль, но, вероятно, единственная возможность сломать лед между ним и Гарри.

Огонь полыхнул и окрасился в зеленый цвет. Кивнув на прощание, Люпин вошел в камин и исчез.

Уверенными шагами Драко покинул кухню. В вестибюле он остановился и бросил долгий взгляд вверх, туда, где находилась комната Гарри. Он почувствовал, как страх сдавливает внутренности. Но не мог позволить слабости взять верх.

— Только подожди, — прошептал он, выражение его лица не предвещало ничего хорошего. — Кажется, я знаю, как пробудить твоего Демона, Гарри Поттер.

Was passiert nur mit mir? Warum weiß ich so genau,

Что не смогу вечно сопротивляться тебе?

Проникнуть в комнату Гарри не составило особого труда. Бесшумно открыть двери помогло простое темно-магическое заклинание. Одно из первых, которому еще в детстве его обучил отец. Драко затолкал мысль о нем на задворки сознания. Люциус бы никогда не одобрил намерения Драко.

Комната была пуста. На столе, стульях и разобранной постели вперемешку валялись одежда и книги. Проникавший сквозь открытое окно яркий свет солнца ослепил Драко и заставил зажмуриться. Шум текущей воды из смежной комнаты почти заглушал пение птиц в саду.

Сердце неистово колотилось о ребра. Драко глубоко дышал, пытаясь сконцентрироваться и вернуть себе привычное спокойствие. Он медленно приблизился к двери в ванную и осторожно открыл ее. В комнате клубился горячий пар, лишая предметы привычных контуров. Сначала Драко смог увидеть только расплывчатые контуры душевой кабинки и черноволосую фигуру за занавеской. Потом предметы стали четче.

Еще оставалось время вернуться. Он мог покинуть комнату и сделать вид, что не приходил сюда. Если он начнет игру, то должен будет довести ее до конца. В этом Драко был абсолютно уверен.

За него неосознанно принял решение Гарри. Шум воды неожиданно стих. На несколько секунд воцарилась гнетущая тишина. Затем занавеска душа скользнула в сторону. Полотенце обвивало бедра молодого аврора, вода капала с его растрепанных волос и стекала по груди.

Драко вышел из-за скрывавшей его дверной рамы и сделал шаг вперед. Он видел, как Гарри замер на полпути. Он обескуражено щурился, пытаясь разглядеть расплывчатую фигуру у двери.

Без очков его лицо имело то незащищенное выражение, которое Драко уже видел ночью. Той ночью, которую он не забудет до конца своей жизни.

— Вот и увиделись, Поттер, — в его голосе не прозвучало никаких эмоций, в лучших традициях Малфоев. Услышав знакомый голос, Гарри в ужасе отскочил назад, сильно вздрогнув, когда его обнаженная спина коснулась холодного и мокрого кафеля, покрывающего ванну. В его глазах плескалась неприкрытая паника.

Драко вызывающе медленно стянул капюшон мантии Пожирателя Смерти и шагнул в направлении Гарри.

Уязвимое без очков лицо Гарри. Его нагота. Его страх. Они снова были в часовне. Только на этот раз правила диктовал Драко.

* * *

Гарри оцепенел от ужаса. Он задыхался. Взгляд не отрывался от Малфоя, подходившего все ближе и ближе. На его надменном лице расцветала злобная ухмылка.

— Что… что это значит? — у Гарри сорвался голос, в котором отчетливо слышались нотки беспомощности. Они пугали парня, но он ничего не мог с этим поделать. Им вновь овладел пережитый ужас. — Что за маскарад?

Улыбка Малфоя стала еще шире.

— А кто сказал, что это маскарад? — тихо спросил он опасно мягким тоном.

— Этого не может быть. Дамблдор доверяет тебе... — Гарри с трудом сдерживал рвущуюся наружу истерику. Это было чертовски трудно. Дыхание срывалось. Он осознавал свою наготу и беззащитность. Гарри снова вернулся в ночь, которую так старался забыть.

— Что тебе от меня надо?

Малфой был уже так близко, что их тела почти соприкасались. Он уперся руками в стену справа и слева от головы Гарри так, чтобы не дать возможности ускользнуть.

Гарри закрыл глаза, полные отчаяния. Холод стены, в которую он вжимался, причинял почти физическую боль. Он больше не хотел быть пойманным. Не хотел бездеятельно ощущать, как его тело отвечает на чужие прикосновения.

— Может быть, мне понравилось трахать тебя? — губы Драко Малфоя вплотную приблизились к его уху. Гарри чувствовал горячее дыхание на своей щеке. — Может быть, я хочу продолжить банкет?

Гарри хотелось кричать, но он не мог. В голове остались только не умолкавшие с той ночи голоса. Голоса, слышимые только им. Из горла вырвался хриплый стон, прозвучавший странно и отчужденно.

Он в ужасе распахнул глаза, когда тонкие холодные пальцы начали рисовать на его груди невидимые узоры. Как будто соединились лед и огонь. Казалось, каждая клетка взрывается под этими пальцами. Его тело бунтовало против этих прикосновений, но он не мог ничего сделать.

— Мне нравится, когда ты полностью в моей власти, Поттер, — властный шепот заполнял его голову, вытесняя все мысли. Он доносился до Гарри словно сквозь плотный туман. Так могло быть только в кошмаре. — Пойми, ведь ты не сможешь противостоять мне.

Уже через мгновение Гарри осознал значение этих слов. Он заморгал, пытаясь прояснить мысли. Почему это он не сможет защищаться? Здесь нет своры Пожирателей Смерти, только Драко Малфой. На этот раз он должен бороться за жизнь.

Чужой рот жестко прижался к его губам, полностью перекрыв дыхание. Но Гарри едва ли это почувствовал. Почему он чувствует такой страх? Здесь нет ничего, чего следовало бы бояться. Он не в часовне. Это Гриммаулд Плейс 12.

Сильные руки решительно оттолкнули чужое тело. Драко качнулся назад. В его глазах сверкнуло удивление, но тут же снова вернулась надменная кошачья улыбка, знакомая Гарри с первого учебного года. И такая ненавистная.

Времени для раздумий не было. Гарри чувствовал только полыхающую в груди ярость. Он сконцентрировался и ударил со всех сил, какие только смог собрать. Его кулак врезался в челюсть белокурого Пожирателя. Гарри даже не почувствовал боли от удара в собственной руке. Драко не издал ни звука. Тело, как в замедленной киносъемке, откинулось назад и жестко ударилось об пол.

Гарри хватал ртом воздух, стук сердца грохотал в ушах. Через несколько бесконечных минут ему удалось справиться с оцепенением. Как на ходулях, ощущая дрожь в коленях, он подошел к Драко и присел рядом.

Юноша со стоном прижал руку к скуле. Его веки задрожали, а из уголка рта вытекла тонкая ярко-красная струйка. Драко пристально посмотрел в лицо Гарри, и короткая, болезненная улыбка тронула его губы.

— Ну как, тебе лучше? — невнятно прошепелявил он. Голос звучал совершенно нейтрально. Никаких следов ярости или надменности. Только участливый интерес.

Вопрос полностью сбил Гарри с толку. О чем спрашивает Малфой? Почему ему должно быть лучше?

Но когда он прислушался к себе, то понял, что в его сознании впервые после ночи в часовне утихли резкие крики. Как будто, после многолетней темноты снова рассвело. Гарри не совсем понял, что здесь только что произошло. Но это же подействовало?

Он посмотрел вниз, на Драко. Вырвавшийся смешок поразил его самого.

— Да, — просто ответил Гарри, — я думаю, мне лучше.

* * *

Когда Драко спустился к ужину, Гарри уже сидел за столом. Погруженный в свои мысли, он рассеяно листал одной рукой газету, а другой — автоматически крошил булочку, время от времени отправляя кусочек в рот. Он выглядел усталым. Под глазами залегли тени. Гарри посмотрел на Драко, его взгляд остановился на разбитой скуле.

— Я сожалею, — тихо сказал он и отложил газету.

Драко знал, что выглядит ужасно. Хорошо, что не пострадала ни одна кость, но кожа уже наливалась синевой, а разбитая губа все еще сильно кровоточила.

— Я получил то, что заслужил, — возразил юноша, сохраняя внешнее спокойствие. Он сел на свободное место напротив Гарри, — просить прощения не за что.

Оба замолчали, и Драко потянулся за булочкой. Наступила тишина. Неприятная тягостная тишина. Слишком много было между ними, но никто не знал, как нарушить молчание.

— Я могу попробовать вылечить твои раны, — осторожно предложил Гарри. — Нас обучали первой помощи.

Драко медленно покачал головой.

— Иногда боль необходима. Она напоминает, что ты еще жив, — глухо ответил он. Взгляд Гарри прожигал насквозь и заставлял Драко чувствовать себя не в своей тарелке. Поттер некоторое время молчал, внимательно изучая крошки на тарелке.

— Зачем ты это сделал? — нервно, не поднимая глаз, поинтересовался он. Его лицо сохраняло неприступное выражение. Драко никак не мог понять, о чем он думает.

Он медленно опустил вилку. К этому вопросу Драко подготовился заранее.

— Нельзя победить страх, избегая его, — начал он рассудительным тоном, — только, если противостоять ему. Я помог тебе в этом. Меня подтолкнул Люпин. Он предполагал, что необходимо разбудить демона, чтобы заставить его замолчать навсегда. Вероятно, он думал о чем-то другом, но я сделал то, что сделал.

Гарри перестал играться ложкой и поднял глаза. В них было удивление. Удивление и еще что-то, что Драко не смог определить.

— Здесь был Люпин? Как он сюда попал и как ушел?

Драко сузил глаза.

— С помощью камина и летучего пороха.

— А мы можем…

— Забудь об этом, — Драко прервал предположение Гарри. — Во-первых, у нас нет порошка, а во-вторых, Дамблдор не позволит нам так просто ускользнуть.

В глазах Гарри все еще стояло сомнение. Драко вздохнул, схватил со стола пустую чайную чашку и резко швырнул ее в камин.

Как он и ожидал, чашка не рассыпалась грудой осколков в холодной золе, а, отскочив от невидимой стены, полетела назад. Драко ловко перехватил ее, вернул на стол и, насмешливо приподняв бровь, посмотрел на Гарри.

Глаза брюнета снова уставились в пространство. Крохотный проблеск надежды, зародившийся в них, исчез.

— Гарри? — когда он в последний раз обращался к Поттеру по имени? Было ли это вообще?

— Хм? — ответил тот и поднял глаза на Драко.

— Не бойся меня, — как можно мягче произнес бывший слизеринец. — Я обещаю, что никогда больше не прикоснусь к тебе. Во всяком случае, до тех пор, пока ты сам не захочешь.

* * *

Гарри знал, что не сможет уснуть. В его голове безостановочно вертелось слишком много мыслей. Сегодня был очень насыщенный день, и слишком много осталось невысказанного между ним и Драко. Он до сих пор с ужасом вспоминал все детали насилия: темную часовню, похотливые возгласы пожирателей, грязный каменный пол, но одновременно осознавал, что страх не вечен, и его можно изгнать.

Кроме того, его запутало непонятное замечание блондина. Что значит это ограничение? Гарри не видел в нем никакого смысла.

Задумавшись, парень блуждал взглядом по саду, погруженному в темноту. Ночь была необычайно теплой для начала сентября. На безоблачном небе сияла убывающая Луна. Щебету соловья вторил тихий шум ветра в кронах деревьев. Гарри погрузился в эту атмосферу совершенного спокойствия.

Умиротворенное настроение прервала внезапно появившаяся фигура, закутанная в черный халат. Она медленно брела к озеру. Несмотря на расстояние по сияющему серебру волос Гарри легко узнал Малфоя. На нем был тот же халат, что и во время прибытия Гарри.

Что здесь понадобилось Малфою? Гарри не знал, но, тем не менее, с любопытством следил за ним, пока Драко не достиг озера. Внезапно соловей умолк.

Юноша на мгновение застыл на берегу. Затем халат соскользнул с его плеч и упал на землю.

Гарри не хотел смотреть, но одновременно не мог отвести взгляд. Он никогда еще не видел Малфоя обнаженным. Тело было стройным и жилистым. Не слишком худое, но и не слишком мускулистое. Его безупречная кожа почти сверкала в свете Луны.

В следующее мгновение Драко прыгнул в воду и скрылся от наблюдателя. Его руки сильными взмахами энергично рассекали поверхность озера. Кажется, он был хорошим пловцом. В тишине сада неестественно громко звучал плеск воды.

Наверное, вода была не особенно теплой, так как Драко довольно быстро поменял направление и направился к берегу. Гарри слегка смутился, когда Малфой показался из темной воды. По коже Поттера пробежали мурашки. Он чувствовал каждую невидимую каплю воды, стекающую по бледной коже. Драко встряхнул мокрыми волосами и посмотрел в окно. Их взгляды встретились.

Жар ударил в голову Гарри. Он неловко отпрыгнул в сторону, скрываясь за занавеской. Его щеки полыхали огнем. Что подумает Драко? Чувствовал ли он, что за ним следят?

Колотящееся сердце медленно успокаивалось. Вздохнув, Гарри лег на кровать. В голове опять, как мельничное колесо, завертелись мысли. Картина обнаженного слизеринца засела в сознании и никак не давала себя прогнать.

Sag mir, wie soll ich deine ständige Nähe ertragen

Без возможности когда-нибудь коснуться тебя?

Солнце стояло уже высоко в небе, когда он проснулся. Теплый воздух, проникающий в открытое окно, предвещал жаркий день. Некоторое время Гарри размышлял над возможностью просто остаться в своей уютной кровати и не спускаться вниз — как это было день назад. Но очевидно, что он не сможет вечно избегать разговора с Малфоем. Осознание этого, несмотря на жару, заставило его поежиться.

Гарри ожидал увидеть Драко за обеденным столом, но стол, как и кухня, был пуст. Никаких признаков, что кто-то завтракал. Негромкое тиканье старых часов с кукушкой подчеркивало мертвую безмолвность дома. Потом Гарри увидел дверь.

Это была не какая-то там особенная дверь. Вполне обычная, из гладкого светлого дерева, довольно старая, с маленьким окошком из молочно-белого стекла посередине. Гарри сморщил лоб. Вчера вечером этой двери точно не было.

Проснулось любопытство. Он осторожно нажал на щеколду. Дверь с негромким скрипом распахнулась, и Гарри вступил на большую, залитую солнцем террасу, выходящую в сад.

За садовым столом с остатками завтрака сидел Драко. Услышав звук открывающейся двери, он поднял глаза от тарелки.

Гарри с неистово колотящимся сердцем застыл в дверном проеме. Сможет ли он когда-нибудь взглянуть в лицо бывшего слизеринца, не вспоминая, как тот его насиловал? Поттер почувствовал, что снова теряет контроль над своими эмоциями, и не хотел впадать в панику.

— Доброе утро, — голос Драко звучал очень спокойно. Если появление Гарри и удивило его, то это ни в чем не проявилось. Разве что жест, которым он убрал со лба прядку волос, казался немного нервным. — Второй стул все еще свободен, — немного иронично пригласил он к столу. — Кофе?

Гарри откашлялся: «Да, с удовольствием». Несмотря на то, что голос, кажется, отказался повиноваться, а внутреннее напряженнее все нарастало, он заставил себя сесть за стол. Драко любезно подал ему наполненную чашку, при этом тщательно следя, чтобы их пальцы случайно не соприкоснулись.

Крепкий горячий напиток немного успокоил Гарри. Его взгляд блуждал по саду. Со стороны озера слышалось слабое журчание, вероятно, там находился ручеёк или маленький водопад.

— Откуда здесь взялась эта дверь? — Гарри, наконец, нарушил царящую тишину.

Драко, слегка пожав плечами, пристально посмотрел на него.

— Без понятия. Я обнаружил ее вчера вечером, когда ты уже ушел. Наверное, это — одна из шуточек Дамблдора, — предположил он, недовольно изогнув бровь. — Но сад действительно великолепен. Ночью я был у озера и успел немного осмотреться.

Жар ударил в голову Гарри, когда он вспомнил, как наблюдал за Драко. И то, что Драко не только осматривался…

Его пальцы судорожно вцепились в чашку. Гарри с трудом поднял глаза и попытался понять по выражению лица Малфоя, о чем тот думает. Но по спокойному виду собеседника никак нельзя было разобраться, заметил ли он Гарри у окна или нет. Ни насмешки, ни двусмысленной ухмылки.

— Кстати, у меня осталось кое-что из твоих вещей, — Драко сунул руку в карман и извлек оттуда продолговатый деревянный предмет, который затем положил на стол перед Гарри. — Вероятно, я должен был вернуть это раньше, но тогда случай в ванной мог бы плохо для меня закончиться, — он неосознанно потер синяк на подбородке.

Гарри растерянно, медля, потянулся к своей волшебной палочке. Гладкая и прохладная древесина легла в его руку. Как могло получиться, что он ни разу за последние полторы недели не вспомнил об этой жизненно важной части каждого волшебника? Странно, что ему только сейчас бросилось в глаза ее отсутствие. Гарри, нахмурившись, посмотрел на Малфоя.

— Ты? — тихо прошипел он, его рука с зажатой волшебной палочкой дрожала. — Ты забрал ее в Запретном лесу, после того, как ударил в спину ошеломляющим заклинанием?!

Выражение глаз Драко мгновенно изменилось, в них возникла настороженность. И страх. Они с Гарри, как Драко и предвидел, вступили на опасный путь, и дороги «Назад» уже не было. Пение птиц в саду внезапно смолкло. Настало время объясниться и разбить стену непонимания. Хотя Гарри и знал, как это неприятно и болезненно. Для обоих.

— Да, — послышался тихий, как дыхание ветра, ответ. Гарри скорее почувствовал его, чем услышал.

— Я обезоружил тебя после проклятия Долохова, — бледность проступила сквозь легкий загар Драко. — Другие сразу бы сломали твою палочку в целях безопасности.

Мелкая дрожь охватила тело Гарри. Он мерз, несмотря на то, что сидел на самом солнцепеке.

— Значит, ты был с теми, кто преследовал меня? Охотились на меня в Запретном Лесу? — Гарри закрыл глаза и снова почувствовал под ногами мягкую лесную землю. Смотрел в расплывающуюся темноту. Слышал свое срывающееся дыхание. Ощущал вкус страха.

— Они знали о вашем задании. Они знали, когда вы придете. Вы угодили прямо в ловушку. У меня не было ни малейшей возможности предостеречь вас, — голос Драко доносился откуда-то издалека, до Гарри с трудом доходил смысл его слов.

Ярость кипящей лавой залила сознание Поттера, топя под собой все благоразумие.

— Проклятье! — собственный крик болью отдался в ушах. Кофейная чашка вдребезги разбилась о ближайшую стену. Брызги горячей жидкости разлетелись по террасе. Он посмотрел на напряженно сжавшегося Драко. — Почему ты ничего не сделал? Почему никто не смог ничего сделать? — он пытался остановить рвущиеся наружу гневные слезы.

Драко не мог подобрать правильные слова, его рот открывался и снова закрывался. Пальцы впивались в деревянные подлокотники стула.

Ярость испарилась так же быстро, как и пришла. Гарри, загнанно дыша, вдруг увидел вину, горящую в глазах Малфоя. И вспомнил слова Джинни. Дамблдор с трудом удержал Малфоя от прыжка с Северной Башни.

— Господи! — в отчаянии Гарри спрятал лицо в ладонях. — Пожалуйста, прости меня. Я не подумал…

Некоторое время царило тягостное молчание. Затем бывший слизеринец откашлялся.

— Я уже говорил, что ты последний, кто должен просить прощения. Мне нечего тебе прощать, — его лицо слегка дрогнуло, но Драко сумел сохранить обычное выражение.

— Все же, — Гарри глубоко вздохнул. — Я выбрал и принудил тебя… чтобы ты насиловал меня. Ты боялся. Я это видел.

Светловолосый юноша молчал. Его губы были твердо сжаты, ноздри слегка подрагивали, а взгляд был направлен куда-то вглубь сада, но Гарри и не ожидал ничего, кроме молчания — Ты впервые занимался этим? — как можно осторожнее спросил он. Поттер не знал, почему это так важно для него. Драко сглотнул и, уклоняясь от пристального взгляда, слабо кивнул. Гарри откинулся на спинку стула. Он вдруг спросил себя, а что чувствовал бы он, принужденный кого-то насиловать. К тому же мужчину. Его затошнило. Внезапно он подумал, что теперь не знает, кому из них было хуже — Драко или ему.

— Ты меня ненавидишь за это? — хриплым голосом спросил шпион. Его глаза будто что-то искали в лице Гарри.

— Ненависть? — для Гарри вопрос прозвучал как-то странно. Ненавидел ли он когда-нибудь Драко? Может, еще в школе. Это было так давно… — Нет, ненависти нет, — ответил Гарри после недолгого раздумья, показавшегося Малфою вечностью.

Драко опустил глаза. Казалось, в нем бушевала внутренняя борьба. Затем его плечи напряглись.

— Что было самым ужасным для тебя? — серые глаза напряженно всматривались в глаза собеседника. Увидев выражение лица Гарри, Драко торопливо добавил. — Ты не должен отвечать, если не хочешь… или не можешь.

Внезапно Гарри почувствовал, как судорожно сжалось его тело. Краска бросилась в лицо. О небо, ему было очень тяжело говорить об этом с Джинни, его лучшей подругой! А здесь сидел Драко Малфой, не виновный, но все еще возбуждающий страх и ярость. Сидящий и смотрящий на него со странным выражением в глазах.

— Я…я не думаю, что смогу ответить сейчас, — выдавил из себя Гарри. Он не знал, куда девать руки. Горло сдавило. Ему потребовалось время, чтобы успокоиться. Гарри с сожалением признал поражение. Он мог не говорить, но Драко и не настаивал на ответе, он знал, что это часть терапии, которой нельзя пренебречь.

* * *

— Хуже всего была… совершенная беспомощность, — Голос Гарри прерывался, в нем отчетливо слышалась дрожь. — И это чувство… будто ты — чья-то вещь.

Драко задыхался, нарастающее чувство вины сдавило грудь, но не стал прерывать Гарри. Он хотел слышать это, хотел наказать себя за то, что сделал.

— Мне было бы легче вынести Круциатус, чем это… унижение, — Гарри смотрел куда-то сквозь Драко. Его пальцы нервно сжимались на коленях. — Наверное, я бы смог как-то смириться с этим, если бы… — он тихо выдохнул носом и хрипло прошептал, — если бы твои прикосновения не возбудили меня.

Драко мог только пристально смотреть. Тысячи скомканных мыслей обрушились на него, и он запутался в них.

— Теперь ты думаешь, что я законченный извращенец, — щеки Гарри пылали, во взгляде проскальзывало бесконечное смущение. Ничего более сексуального Драко в жизни не видел. — Я до сих пор не могу понять, почему это произошло… я не хотел этого, — Гарри с трудом выдавил признание, — еще и от… мужчины, — казалось, каждое слово, слетающее с губ, причиняет ему нестерпимую боль, во взгляде явственно читалась мука.

На мгновение у Драко возникла микроскопическая надежда, что Гарри испытывает к нему те же чувства, что и он к нему, однако разум отверг эту абсурдную мысль.

И все же, он очень надеялся, что сказанное сейчас окажется неправдой.

— Ты не должен думать об этом… — безвольно и нехотя начал Драко. — Это ничего не значит. Чисто физическая реакция, которая не имеет ничего общего со здравым смыслом и, вероятно, вызванная страхом и стрессом. Ты не должен стыдиться этого.

В чудесных зеленых глазах Гарри сверкнуло сомнение.

— Меня постоянно мучает вопрос… Было ли верным решением — выбрать тебя? — он с трудом выталкивал из себя слова и старался не смотреть на Драко. Голос звучал странно отчужденно. — Если бы это были Долохов или Руквуд, отреагировал бы я так же? Сама мысль об этом уже вызывает отвращение, — Гарри обхватил себя руками и поежился, как от мороза.

У Драко появилась маленькая искорка надежды. Ее невозможно было потушить. Он слегка вздрогнул, когда вспомнил жар от взгляда Гарри на своей обнаженной коже ночью… у озера.

— А от меня тебя не тошнило? — вырвалось у него случайно.

Гарри резко отодвинул стул. Бывший гриффиндорец встал и немного отошел в сторону. Он отвернулся, потянулся за листом винограда, обвивающего террасу, и сорвал его.

Драко услышал его тяжелое дыхание.

— Нет, — признался он, когда Драко уже и не рассчитывал на ответ, — я выбрал тебя, потому что у меня была причина.

Сердце Драко резко подскочило. Однако это длилось не дольше взмаха ресниц — следующий вопрос Гарри заставил об этом забыть.

— А что было хуже всего для тебя, Драко?

Как необычно прозвучало его имя из уст Гарри! Казалось, что от напряжения внутренности сплелись в узел. Он почувствовал, как по спине потекли ручейки пота. Ладони стали влажными, и он постарался незаметно вытереть их о штаны. Сейчас Драко сделал бы что угодно, только бы не отвечать на этот вопрос. И, тем не менее, он попытался.

— Я не хотел… причинять боль. Никому. Не хотел никого унижать… так, — он сухо сглотнул. — И, прежде всего… я не хотел…

Голос отказался служить ему. Он с радостью сказал бы, что не хотел испытывать удовольствия, насилуя Гарри, но был не в состоянии контролировать реакцию своего тела. Все в нем требовало овладеть Гарри. Драко понимал, что бывший гриффиндорец возненавидел бы его, если бы узнал это. Вкус вины был нестерпимо горьким. И он знал, что будет помнить его до последнего вздоха.

Гарри смотрел на него широко открытыми глазами. В них бился невысказанный вопрос. Чего ты не хотел? Чего?

Этот взгляд и их близость вели Драко за грань рассудка. Чувствовал ли Гарри напряжение, возникшее между ними?

Драко неловко встал из-за стола.

— Мне жаль, — выдавил он. — Я расскажу когда-нибудь потом. Мне еще … надо время…

Siehst du dieselben Bilder, die ich sehe?

Мучают ли они тебя ночью, как меня?

После того, как Драко в панике скрылся за дверью в дом, Гарри принялся задумчиво убирать посуду со стола, чтобы унести ее на кухню. Появившийся Падди, домашний эльф, отчаянно запротестовал, но Гарри настоял на своем. Работа, хорошо известная ему по маггловскому миру, помогла успокоиться и привести мысли в порядок.

Гарри старался понять, почему Драко так отреагировал на его откровение. Хоть он и сам не мог сказать, чего ожидал, но на такую реакцию уж точно не рассчитывал. Было ясно одно — Драко не думал о нем, как о душевнобольном или извращенце. Странно, но эта мысль принесла облегчение.

И все же, о чем умолчал бывший слизеринец? И отчего он хотел спрыгнуть в пропасть под Северной Башней?

После уборки Гарри, не зная, чем себя занять, сидел на кухне, внимательно слушая тихое тиканье часов. Делать было нечего, хотя Дамблдор и говорил, что они будут выполнять задания Ордена. И где же она — обещанная работа? Некоторое время Гарри рассматривал возможность вернуться в комнату, но передумал уже на лестнице. Он решил, что пришло время поближе познакомиться с домом.

Мягкий ковер поглощал шум его шагов. Все было совсем не так, как тогда, после пятого курса, когда Гарри провел здесь все каникулы. Он даже не мог с уверенностью сказать, появились ли здесь новые двери или они существовали всегда.

Он тихо проскользнул мимо двери комнаты, в которой жил Драко. Оттуда наружу не проникало ни одного звука, и в темном коридоре стояла зловещая тишина.

Мрачные дубовые двери следовали одна за другой. Гарри остановился в нерешительности, не зная, какую предпочесть, и решил воспользоваться считалочкой, очень кстати всплывшей в памяти. Когда он осторожно потянул на себя выбранную ручку, послышался жалобный скрип, и в нос ударил запах кожи и старой бумаги, проникающий повсюду. Гарри удивленно осмотрелся. За дверью была библиотека — перед ним громоздились бесконечные ряды полок с книгами.

Была ли эта библиотека раньше? Уже вступив внутрь и с любопытством оглядываясь, он все еще продолжал размышлять об этом. Взгляд пробежался по названиям книг, и озадаченный Гарри с удивлением осознал, что это не волшебные книги, а совершенно обычная маггловская литература. Что это значит? Не задумываясь, он протянул руку и, сняв с полки фантастический роман Г.Г.Уэллса, осторожно сдул с переплета тонкий слой пыли. Поттеру никогда не давали читать вволю. У дяди Вернона и тети Петунии книг было немного, а в школе у него никогда не находилось времени. И сейчас, пока Дамблдор держит его в заключении, чтоб хоть как-нибудь убить время, он решил наверстать упущенное.

Яркий свет ослепил аврора, когда он с книгой в руке вышел из темного дома на террасу. На солнцепеке Гарри бы долго не выдержал и потому, скользнув взглядом по цветущему саду, он медленно спустился по крутым ступеням к дорожке, намереваясь поискать тенистое место где-нибудь под деревом.

Пройдя совсем немного, он вышел к озеру, оказавшемуся несколько больше, чем он ожидал. Внизу, на узком песчаном пляже под старым лесным буком, неподвижно, как статуя, стоял Драко и пристально смотрел на воду. Он еще не заметил появления Гарри. Рукава его рубашки были высоко закатаны, и Гарри впервые увидел Темную Метку на белом предплечье. Отвести взгляд оказалось очень тяжело. Знак Темного Лорда притягивал все внимание. Черные линии выделялись на светлой коже с кричащей непристойностью. На пару секунд Гарри потерял связь с реальностью. Затем юноша с татуировкой сильно вздрогнул и резко повернулся к Поттеру.

* * *

За прошедшие годы его инстинкты сильно обострились, так что угрожающую опасность он ощутил почти мгновенно. Но когда он обернулся, то увидел только стоящего на песчаной дорожке Поттера, который пристально смотрел на его руку. Драко нервно сглотнул. Взгляд Гарри был ему неприятен, и он быстро опустил рукава.

— Читаешь? — ехидно спросил Малфой, кивком указав на книгу в руках Гарри. Это не должно было прозвучать так насмешливо, но он так и не смог избавиться от старой привычки.

Гарри приподнял бровь.

— Да, я собирался, — ответил он, не обращая внимания на колкость, — и здесь превосходное место для чтения. Или тебе хочется побыть одному?

В Драко бушевали противоречивые чувства. С одной стороны, он тосковал по близости Гарри, но с другой, его тяготила мысль, что он не должен переходить установленные границы.

— Нет, располагайся спокойно, — наконец, произнес он и тут же мысленно отругал себя за секундную слабость.

Гарри достал свою волшебную палочку, немного помедлил, осматривая блестящую поверхность, и затем четко произнес: «Акцио, садовые стулья!»

Неожиданно на его плечо опустилась чья-то рука и резко отдернула на пару шагов в сторону. Спустя мгновение на то самое место, где он стоял, с грохотом приземлились стулья, оставив глубокие выбоины в песке. Гарри рассеяно потер место, которого коснулись пальцы Драко. Всего пара квадратных сантиметров кожи, пылающей огнем.

— Неплохая идея, — пробормотал он, со вздохом опускаясь на мягкое сиденье.

Несколько минут царила тишина. Они лениво смотрели на спокойную поверхность воды, отражающую солнечный свет. Ветер успокаивающе шумел листвой. Гарри, задумавшись, даже не пытался открыть книгу.

Что-то изменилось между ними. Что-то, чего нельзя было выразить словами. Это было ощущение, что препятствие между ними стало меньше. Хотя они и не могли понять, почему.

— Расскажи мне что-нибудь о своей жизни, Гарри Поттер.

Зеленые глаза за круглыми стеклами очков сузились. Драко почувствовал, как напряглось тело соседа.

— Почему я должен это делать? — нервно ответил Гарри вопросом на вопрос.

— Потому что мне это интересно, — Драко прикрыл глаза, наслаждаясь теплой лаской ветра. — Например, как дела у твоей подруги Джинни?

Лицо Гарри осталось абсолютно спокойным.

— Она уже давно не моя подруга. Во всяком случае, не то, что ты думаешь.

— Я не знал этого, — Драко машинально вертел в пальцах соломинку, — Я решил так, потому что редко видел вас порознь.

Гарри едва слышно фыркнул.

— Она очень важна для меня, единственная, от кого у меня нет никаких тайн, — Гарри повернул голову в сторону Драко и внимательно посмотрел на него. — Сейчас в моей жизни нет других женщин. В конце концов, мы на войне.

Драко похолодел: «Поэтому мелкая Уизли и знала до мельчайших подробностей обо всем, что произошло в часовне!» Воспоминание не было приятным, и Драко поторопился вновь затолкнуть его в дальний уголок сознания.

— Никаких женщин? Как ты только выдерживаешь это? — Драко прищелкнул языком.

— Давай по-честному, поэтому у тебя и был оргазм в часовне?

Жар ударил в лицо Гарри.

— Б~*ть! — выругался он сквозь зубы. — Как я только мог рассказать тебе об этом! Я — идиот.

Драко ухмыльнулся, глядя на реакцию Гарри.

— Мы разговариваем почти так же, как в Хогвартсе, — усмехнулся он. — Я могу абсолютно точно сказать, что в психотерапевтическом плане мы на пути прогресса.

Некоторое время Гарри растеряно смотрел на него. Затем уголки его рта начали немного вздрагивать, и он отвернулся в сторону, чтобы Драко не увидел его улыбки.

— Впрочем, я очень благодарен тебе, что ты сказал мне правду, — Тихо добавил Драко, помолчав. — Я… могу понять, что это было… было не легко для тебя.

Молчание вернулось, но оно не было особо тяжелым. И на этот раз его нарушил Гарри.

— Я тоже хочу услышать кое-что о твоей жизни, — потребовал он спокойным голосом. — У тебя есть серьезные отношения с кем-нибудь?

Ситуация казалась нереальной — он сидит у озера с Поттером и рассказывает анекдоты о своей личной жизни. Если бы кто-то предположил это несколько недель назад, то точно был бы высмеян. А сейчас именно неправдоподобность обстановки способствовала тому, что Драко был совершенно спокоен.

— У меня еще не было настоящих отношений, — честно признался он. — Собственно, только более или менее незначительные интрижки. И большей своей частью — совсем ненужные.

Гарри удивленно посмотрел на него.

— Тебе что, не хватало партнерш? Еще в Хогвартсе за тобой бегали все девушки, — добавил он, чуть улыбаясь.

— А за тобой нет? — колко ответил Драко. Он напрягся. Ему никогда не было трудно в этом признаваться, но сказать об этом Гарри оказалось тяжелее. Он подозревал, что запустит лавину, которую так боялся.

— Проблема в том, что они меня никогда не интересовали.

Бывший гриффиндорец наморщил лоб.

— Что ты хочешь этим сказать?

Драко еще раз глубоко вздохнул.

— Мне просто не нравятся женщины, — просто ответил он, не выпуская Гарри из виду.

Малфой почти слышал, как судорожно сжимаются мозги Гарри, пытаясь переварить эту информацию. Секунды растягивались в вечность. У бывшего гриффиндорца задрожали руки.

— Извини меня, — с трудом выдавил он из себя, вскакивая со стула. — Мне как-то… нехорошо, — он вцепился рукой в волосы, еще больше взъерошил их и, повернувшись, опрометью бросился к дому.

Драко, вздохнув, откинулся на спинку стула.

«Я правильно сделал, что сказал ему», — внушал он себе. — «Он скоро опомнится», — думал Драко, сам в это не веря.

* * *

Гарри захлопнул за собой дверь комнаты и, тяжело дыша, прислонился к стене.Мне просто не нравятся женщины. Слова снова и снова прокручивались в голове. В другое время новость о Малфое-гее ничего бы не изменила, но сейчас она практически произвела эффект ядерной бомбы. Сексуальные предпочтения Драко пролили новый свет на произошедшее в часовне.

Вполне возможно, что шпион никогда раньше не насиловал мужчину, но сам акт был ему не внове. Гарри стало жарко от стыда, когда он вспомнил горячее дыхание Драко на своей шее. Находил ли Малфой его привлекательным? Был ли им заинтересован? Гарри почувствовал неприятную слабость внутри желудка и испугался, что его сейчас стошнит.

На подгибающихся ногах он добрался до окна и выглянул в сад. Пол под ногами качался, и парень отчаянно ухватился за подоконник. В окне Гарри увидел Драко, неподвижно стоящего на берегу озера. Он будто врос в песчаный пляж. Его голова была опущена. Светлые волосы трепал ветер.

На лбу Гарри выступили капли пота. Как он мог быть настолько глуп? Я обещаю, что никогда больше не прикоснусь к тебе. Во всяком случае, до тех пор, пока ты сам не захочешь этого. Слова Драко приобрели новый смысл.

Закрыв глаза, Гарри прислонился к оконному стеклу. Приятная прохлада остудила разгоряченный лоб. Он мало помнил из того, что было после насилия. Помнил только крики, звучащие в ушах, страх, боль и горячую липкую жидкость, стекающую по ногам.

Гарри застонал, когда все части головоломки нашли свое место. Как можно было получить оргазм, если то, что ты делаешь — противно? Если сексуальный акт не дает никакого удовольствия?

И тогда Гарри понял, о чем ему не смог рассказать Драко Малфой.

Hör auf, dich gegen mich zu sträuben.

И посмотри в глаза правде.

Позже он так и не смог вспомнить, как долго избегал Малфоя. Иногда, казалось, что прошли недели, иногда — только часы. Дни и ночи смешались в бесконечном вихре времени, он давно перестал различать их. В этом доме, ставшем для него западней, время суток больше не имело никакого значения.

Он провел много часов за чтением и размышлениями. С последними страницами «Войны миров» Гарри принял решение заставить Драко говорить несмотря на то, что только от одной этой мысли его живот судорожно сжимался.

Сентябрь выдался жарким. Гарри наслаждался солнечным теплом, согревающим лицо и руки. Он медленно и осторожно спустился к озеру. Интуиция подсказывала ему, что Драко находится именно там. Как и следовала ожидать, интуиция Гарри не подвела.

Светловолосый шпион сидел на деревянном причале в тени старого бука. Он был одет в рубашку с длинными рукавами и джинсы, штанины которых были высоко закатаны; босые ноги непринужденно опущены в воду. Только приблизившись, Гарри заметил, что юноша погружен в чтение.

Поттер странно себя чувствовал. Медленно, не здороваясь, он опустился на доски причала — не ближе, чем в метре от Драко. Тот не оторвался от книги.

— Это доставило тебе удовольствие, — Гарри удивился тому, как спокойно прозвучал его голос. Так, будто в нем никогда не было ярости или отчаяния. Видимо, время их власти кончилось, и пришло время правды. — И это было ужасно. Для тебя. И это то, о чем ты не хочешь говорить мне. Я прав?

Драко вздрогнул. Гарри почувствовал, что он напрягся, хотя выражение лица блондина оставалось холодным и каменно-спокойным. Лишь трепещущие ноздри выдавали его внутреннее смятение. Драко отвел взгляд. Забытая книга, соскользнув с колен, с глухим стуком упала на причал.

Гарри глубоко вздохнул и закрыл глаза.

— Пожалуйста, ответь. Я должен знать это.

Секунды тянулись мучительно долго. Казалось, что сад тоже замолчал и задержал дыхание. Остался только слабый умиротворяющий шум волн, непрерывно ударяющихся о деревянные опоры старого причала.

— Да, — произнес Драко. — Это доставило мне удовольствие, — он с едва видимой улыбкой откинул голову назад и еле слышно вздохнул. — Я буду вечно гореть в аду за это.

Когда Гарри шел к причалу, он думал, что если его опасения оправдаются, на него нахлынет ураган чувств. Однако урагана не было. Не было ничего. Гарри ощутил себя пустым и выгоревшим. Все было нереально, как во сне: сад, причал, озеро.

— Почему? — только и спросил он.

Драко тихо и безрадостно рассмеялся.

— Ты все еще не понял? — он повернулся к Гарри, но тот продолжал неподвижно смотреть на воду. — Я всегда хотел тебя. С самой первой встречи.

Гарри потребовалась вся его смелость, чтоб поднять глаза и встретиться со взглядом Малфоя. Доселе он считал серый мрачным непроницаемым цветом. Но глаза его бывшего заклятого врага были ясны, как замерзшее горное озеро во время грозы. И так же глубоки.

Драко, в свою очередь, тоже пристально смотрел на Гарри, вглядываясь в его глаза, будто что-то искал там.

— Помнишь, как мы впервые встретились у Мадам Малкин в Косом переулке? — его лицо приобрело мечтательное выражение. Не дожидаясь ответа, он продолжил. — Наверное, мы могли бы тогда подружиться. Но все пошло по-другому... С тех пор ненависть к тебе, Гарри Поттер, стала важной частью моей жизни — единственное, что мне оставалось, когда я понял, что ты никогда не будешь со мной.

Гарри глотнул. Его рот пересох. Мысли смешались. Он уже ничего не понимал.

— Я не хотел заставлять тебя страдать в часовне. Но менее всего я хотел наслаждаться, причиняя тебе боль, — поморщившись, Драко запустил руку в волосы и с силой дернул их. — Я не мог контролировать ни себя, ни свои чувства. И за это, по-видимому, ты будешь меня ненавидеть до самой смерти.

Гарри пристально смотрел на озеро и пытался прислушаться к своим чувствам. Ненависти не было. Даже сейчас, когда он узнал правду. Было что-то другое. Что-то, что он не мог выразить словами. И картина, которую не мог изгнать из памяти. Обнаженный юноша, как Афродита выходящий из озера.

Драко не ждал ответа или возражения. Он подтянул колени к груди и обнял их руками.

— Тебе, наверное, страшно быть запертым в этом доме со своим насильником, — печально продолжал он. — Но быть запертым с человеком, которого хочешь, но не имеешь права тронуть — невыносимо. Каждая секунда рядом с тобой — мучение, — он резко поднял голову и сделал попытку встать.

— Подожди! — Гарри не знал, почему он удержал Драко. Но что-то в нем не хотело отпускать его. Поттер по-прежнему не мог объяснить это странное чувство.

Драко тихо и почти весело фыркнул.

— Тебе нравится издеваться надо мной? — вся его веселость была насквозь пропитана горечью.

Гарри быстрым движением убрал волосы со лба, безуспешно пытаясь скрыть нервозность. Казалось, воздух потрескивает от напряжения.

— Покажи мне свою левую руку, — негромко попросил он, стараясь игнорировать слабый голос разума, призывающий остановить это безумство, и удивленный взгляд Драко, резко выдохнувшего воздух, когда гриффиндорец схватил его за запястье.

Пальцы Гарри слегка дрожали, расстегивая запонку и задирая вверх рукав рубашки. Драко попытался вырвать руку, но Гарри силой удержал ее. Пульс под его пальцами бился быстро и сильно. Наконец, из-под ткани показалась белоснежная кожа, на которой резко выделялась Черная Метка.

Метка Волдеморта в первый раз была так близко от Гарри. Прищурившись, он рассматривал черный череп и выползающую из его рта змею. Поттер осторожно обвел ее контур кончиком пальца, но никакой предполагаемой боли не почувствовал. Очевидно, Дамблдор был прав: Вольдеморт сильно ослаб после последнего сражения.

— Тебе было больно, когда выжигали это? — спросил Гарри, поднимая взгляд, так и не выпустив руку.

Драко приоткрыл рот. В его глазах сверкнуло недоверие и почти дикое, отчаянное, доводящее Гарри до головокружения, желание.

— Да, — выдохнул шпион, освобождая запястье.

Происходящее все больше напоминало какой-то запутанный сон, один из тех, за которым можно только наблюдать, не в силах изменить его течение. Какая-то часть Гарри безуспешно пыталась проснуться, но другая, неизвестная и ему самому, жаждала продолжения безумства.

— Что ты сделаешь, если я поцелую тебя? — хотя внутри все сжалось от волнения, вопрос был задан странно деловым тоном, как будто он спрашивал Драко о чем-то совсем к нему не относящемся.

Гарри услышал, как участилось дыхание его собеседника.

— Почему у тебя возникают такие дурацкие мысли? — голос Драко был, как всегда, холоден и насмешлив, но пальцы, которыми он все еще потирал запястье, слегка дрожали.

Гарри закрыл глаза. Перед его взором проплывали воспоминания. Он узнал лица Сириуса, Рона и Гермионы. Как всегда, мысль о них принесла боль.

— Что такого, если я хочу почувствовать что-нибудь другое, кроме страха, боли, ярости или скорби? — тихо ответил Гарри, стараясь сдержать свои эмоции. — Что такого, если я хочу знать, почему на меня так подействовали твои прикосновения? Что такого, если я не хочу вспоминать, что произошло в часовне каждый раз, когда вижу тебя? Неужели мое желание кажется тебе таким глупым?

Несколько секунд прошло в молчании. Поднялся ветер, и шум разбивающихся о причал волн стал громче.

— Нет, — шепотом прямо в ухо. Гарри поежился от теплого дыхания, задевшего его шею. Он испугался, что мужество покинет его, но сумел изгнать секундное колебание и открыл глаза.

Рядом с ним на коленях стоял Драко. Его лицо только однажды было так близко — в ночь, когда шпион его изнасиловал. Гарри почувствовал нарастающую панику, грозившую полностью затопить его. Но нежные руки, обхватившие лицо, чтобы притянуть ближе, подавили ее. Сердце гулко колотилось о ребра. Гарри не мог понять выражения глаз Драко, слишком оно было противоречивым: диким, но мягким; уязвимым, но повелевающим.

Соприкосновение их губ было подобно удару тока. Поттер не мог припомнить ничего подобного, что так сильно действовало на него. Казалось, по его венам вместо крови потек жидкий огонь.

Язык Драко нежно раздвинул его губы. Гарри не смог подавить стон. Его руки, совершенно не повинуясь хозяину, обвили шею блондина. Жар чужого тела проникал сквозь все слои одежды. Танец чужого языка во рту доводил брюнета до грани рассудка. Казалось, что кости сделаны из резины, и если бы он не сидел, подгибающиеся колени давно бы предали его. Будущее стало безразличным. Все, что важно сейчас — это поцелуй с пьянящим желанием.

В реальность Гарри вернула рука Драко, прокладывающая себе путь под его рубашкой. Все шло слишком быстро. Видимо, Малфой это понял и поспешил убрать руку, не забыв, тем не менее, напоследок легонько пройтись по паху, вырвав у Гарри испуганный вскрик.

Глаза Драко озорно заблестели.

— Боюсь, что теперь ты многого не сможешь отрицать, — с ироничной улыбкой произнес он. — Но, наверное… я должен дать тебе время для размышлений, — и теплое, вжимающееся в него тело исчезло. Вскоре затихло и шлепанье босых ног по доскам причала.

Гарри ошеломленно потряс головой. Сердце все еще дико стучало. Он больше ничего не понимал. Он впервые в жизни целовал мужчину. К тому же бывшего заклятого врага и насильника. Это должно было быть неприятным. Он должен быть в ужасе. Но в этом заколдованном саду, где, казалось, остановилось время, этот поцелуй был так странно нормален... И единственным, что чувствовал сейчас Гарри, было сожаление от исчезновения Драко.

Рассеянный взгляд аврора упал на книгу, которую шпион оставил на причале. Сонеты Шекспира. Гарри заморгал, чтобы удостовериться, что это не оптический обман. Все-таки, настоящего Драко Малфоя он еще не знал…

Ich glaube nicht an Liebe. Habe niemals daran geglaubt.

Но почему мне кажется, что скоро ты это исправишь?

Пытаясь отвлечься, Драко стал отвечать на письма, однако это не сработало. Он снова и снова ловил себя на том, что его мысли возвращались к Гарри. И снова его грудь сжималась, и снова загнанно стучало сердце. Малфой был не в состоянии оставаться таким холодным и собранным, как всегда. Обычно ему легко удавалось подавлять свои эмоции. Но на этот раз все было совсем по-другому.

Ему казалось, что для Гарри это была всего лишь игра с целью увидеть настоящего Драко Малфоя, ранее скрывавшегося за актерской личиной. И эта мысль заставляла шпиона паниковать — он никогда и никого не подпускал к себе слишком близко.

Малфой задумчиво окунул перо в маленькую стеклянную чернильницу и, аккуратно прикоснувшись к ее краю кончиком пера, убрал лишние зеленые капли.

Драко все еще не мог поверить, что Гарри позволил поцеловать себя. Не было ли ошибкой уступить ему? Малфой привык следовать принципу: если есть заманчивое предложение, не упускай случая воспользоваться им. Не думай о последствиях. Но как раз сейчас его и настигли опасения о последующем развитии событий. Правильно ли он поступил? Но при воспоминании о сладкой волне желания, захватившей все тело, раскаяние давалось с трудом. И, прежде всего потому, что было ясно: Гарри испытывал те же чувства. Вопреки всей тяжести пережитого.

Он с огромным усилием отмел в сторону мысли о поцелуе. Перо издало слабый скрежещущий звук, соприкоснувшись с пергаментом, когда он дописывал стандартную пустую фразу прощания. Вскоре Драко отложил перо, свернул пергамент, отодвинул чернильницу и встал из-за стола.

Небо за высокими окнами было почти черным. В сумерках деревья возвышались, как тени. Некоторое время Драко рассматривал свое отражение в оконном стекле. Его лицо, как обычно, было серьезным и замкнутым. Руки засунуты в карманы. Спустя некоторое время, не придя к какому-то определенному выводу по поводу своей внешности, он пожал плечами, вышел из комнаты и направился в сад.

Едва Драко вступил на террасу, как в лицо подул свежий вечерний ветер, принеся с собой аромат осенних астр. Где-то стрекотал сверчок. Вдали за деревьями мерцал свет.

В нем проснулось любопытство. На песчаной дорожке шаги были почти не слышны. С каждым шагом мерцание огня становилось все заметнее и ярче.

Только выйдя к озеру, Драко понял, что это свет от костра, разожженного Гарри. Искры летели высоко в небо. Горящее дерево негромко потрескивало. Бывший гриффиндорец сидел на песке и в слабом свете огня листал страницы какой-то книги. Только когда Драко подошел к костру совсем близко, он поднял взгляд.

— Я и не знал, что ты романтик, Поттер, — улыбнулся Драко. Он не мог не подкалывать брюнета. И почему не исчезают старые привычки?

Глаза Гарри странно сверкнули.

— И это говоришь мне ты, Малфой?— почему-то весело парировал он. — Несмотря на то, что ты читаешь?

Драко слишком поздно узнал книгу, которую Гарри держал в руках. Сонеты Шекспира — та самая, которую он забыл на причале. Не дав ему опомниться, Гарри театрально откашлялся и процитировал с наигранной патетической дрожью в голосе.

Смежая веки, вижу я острей.

Открыв глаза, гляжу, не замечая,

Но светел темный взгляд моих очей,

Когда во сне к тебе их обращаю.

И если так светла ночная тень —

Твоей неясной тени отраженье, —

То как велик твой свет в лучистый день,

Насколько явь светлее сновиденья!

Каким бы счастьем было для меня —

Проснувшись утром, увидать воочию

Тот ясный лик в лучах живого дня,

Что мне светил туманно мертвой ночью.

День без тебя казался ночью мне,

А день я видел по ночам во сне.

Драко окаменел, жар ударил в голову. Закончив декламировать, Гарри разразился хохотом.

— О ком ты думаешь, когда читаешь этот сонет? — невинная фраза, произнесенная вызывающим тоном, сработала для Малфоя, и так уже готового взорваться, детонатором.

— Верни мне книгу сейчас же! — полуяростно, полушутливо Драко бросился к Гарри, который, смеясь, перекатился на бок, защищая своим телом книгу. На авроре была только футболка, и Драко ощутил под пальцами его твердые мышцы. И жар его тела. Возня продолжалась недолго. Когда Драко почувствовал во рту вкус песка и услышал хруст очков Гарри, то немедленно откатился в сторону.

Гарри тяжело дышал. Его руки все еще удерживали книгу. Под гипнотизирующим взглядом Драко ухмылка медленно сползла с его лица. Вернулось прежнее напряжение, настолько осязаемое, что, казалось, его можно было пощупать руками.

— О чем ты думаешь, когда смотришь на меня? — спросил Драко. Каждая частица его тела стремилась к Гарри. Самообладание давалось с трудом. — О насилии или о поцелуе? — в венах бурлил адреналин, не давая сердцу успокоиться.

Даже в темноте было видно, что Гарри покраснел.

— О поцелуе, — неохотно признался он, отвернувшись к черной в сумерках воде.

Некоторое время тишина прерывалась лишь потрескиванием огня да шелестом волн. На безоблачном небе появились первые звезды. Казалось, что они — двое потерпевших кораблекрушение на необитаемом острове. Без надежды на спасение.

— А что, собственно, произошло после насилия? — Гарри сгреб в горсть песок и теперь медленно просеивал его сквозь пальцы. — Я вообще ничего не могу вспомнить.

Драко ощутил, что ему становится холодно, а руки покрываются мурашками. Он придвинулся поближе к костру. В лицо ударил жар огня, и Драко сощурился.

— Часовню атаковали авроры, — нехотя выдавил он.

Гарри коротко вздохнул.

— Превосходная команда, — его голос звучал горько. Драко увидел, как он поморщился и предпочел не комментировать слова Гарри.

— В часовне мгновенно начался кошмар. Я схватил тебя и затянул в безопасное место, чтобы ты не пострадал, — все вспоминалось легко, как будто произошло только вчера. Но Драко никак не мог прогнать ощущение ужасной вины.

Гарри повернулся к нему.

— Ты перенес меня в безопасное место? — в лицо Драко уставились удивленно расширенные глаза. — Но… ты выдал себя, чтобы в меня не попало проклятие? — спросил Гарри. Он опустил глаза и с неожиданным интересом уставился на свои руки. — Зачем ты это сделал? — прошептал он.

Драко пожал плечами и убрал с лица прядь волос. Он пристально смотрел в огонь, не видя его.

— В той ситуации это показалось мне самым верным. Я даже не подумал, что может случиться потом.

— И поэтому ты здесь, — это было не столько вопросом, сколько констатацией факта. — Ты больше не можешь пригодиться Дамблдору как шпион. Они знают, что ты — предатель.

Драко вздохнул.

— Они и раньше догадывались о моих связях с Орденом. Так или иначе, но к тому моменту мне уже не слишком доверяли.

— Почему? — на стеклах очков Гарри плясали отблески огня.

Лица отца и Снейпа вновь возникли в памяти Драко и принесли с собой новые безрадостные воспоминания.

— …я расскажу тебе в другой раз, — с кривой улыбкой извинился он. — Это довольно длинная история.

Казалось, Гарри удовлетворился этим.

— А что было дальше? — осторожно продолжил он.

Драко сморщил лоб.

— Пожирателей довольно быстро вышвырнули из часовни. Ремус, Джинни и Тонкс вернули тебя в Хогвартс, а я выблевывал душу из тела. Дамблдор нашел меня утром. Не спрашивай, я не имею понятия, что все это время делал в лесу.

Драко видел, что Гарри напряженно обдумывает услышанное, задумчиво покусывая нижнюю губу.

— А почему ты стал Пожирателем? — поинтересовался он. — Тебя заставил отец?

Последний вопрос позабавил Драко.

— Ты думаешь, меня заставил отец? — спросил он, приподняв бровь.

Гарри пожал плечами.

— Я не могу думать о нем хорошо, — слегка смущенно объяснил брюнет.

Драко горько рассмеялся.

— Он даже никогда не трогал меня, не говоря уже о том, чтобы ударить. Как он мог заставить меня? — Малфой глубоко вздохнул, пытаясь не дать волю чувствам. — После окончания Хогвартса я получил предложение примкнуть к Темному Лорду и принял его. Мой отец ни способствовал, ни препятствовал этому. Только после его смерти я понял, что совершил ошибку.

Он поднял голову и посмотрел прямо в зеленые глаза Гарри. Бывший гриффиндорец также напряженно всматривался в его глаза, пытаясь что-то прочесть в них.

— Мне жаль… — прошептал Гарри.

Драко кивнул. Сейчас он не хотел говорить о смерти Люциуса. Он бесшумно поднялся, отряхнул песок с одежды и сделал несколько шагов к озеру. Пока они разговаривали, вокруг совсем стемнело. Драко закрыл глаза и глубоко вдохнул ночной воздух. Где-то тихо пела ночная птица.

— Знаешь, ведь ты не прав, — тихий колеблющийся голос за его спиной. Что-то не позволило Драко обернуться к Гарри. — Это… не было чисто физической реакцией там, в часовне… — Малфой заметил, как тяжело даются Гарри эти слова. — Я хотел тебя тогда. Хотя и не мог объяснить, почему. И я думаю, что все еще хочу тебя.

Драко ощутил, как по телу пробежала горячая волна. Мгновение — и вот она уже полностью накрыла его. Блондин резко повернулся и посмотрел на Гарри.

— Может быть, это странное напряжение всегда стояло между нами. Я или вытеснял его или понимал неправильно. И я не знаю, что нам теперь делать, — Гарри замолчал и принялся дрожащими пальцами вычерчивать круги на песке. Его щеки пылали.

Драко стоял неподвижно, будто врос в землю, не зная, что сказать или сделать. Хотелось кинуться к Гарри и зацеловать его до бесчувствия. Но он знал, что сейчас это было бы ошибкой.

— Я стремлюсь к тебе и избегаю одновременно, — замучено продолжал Гарри. — Часть меня хочет быть с тобой рядом, но я не знаю, смогу ли когда-нибудь уступить ей, потому что другая часть боится твоей близости. Я просто не могу представить, что не должно быть больно… при нормальной любви между мужчинами.

Драко не знал, что пылало ярче — костер или щеки Гарри. Он осторожно подошел к Гарри, остановился за его спиной и мягко опустился на колени. Нежно коснулся плеч. Почувствовал, как сжалось и напряглось тело под его пальцами.

— Ччччшшш, — тихо шепнул в ухо Гарри, прежде чем бесконечно нежно прижаться губами к тонкой чувствительной коже на его шее. Поттер со всхлипом втянул воздух. Его веки дрожали.

— Я не буду заставлять тебя, — прошептал Драко. — Я больше никогда не буду заставлять тебя.

Медленно, очень медленно расслаблялось напряженное тело под его ласковыми руками. Жар кожи обжигал даже сквозь футболку. Мысли Драко на мгновение вернулись к той ночи в часовне, и он почувствовал, что Гарри думает о том же.

— Драко?

— Хм? — ему все еще было непривычно обращаться к Гарри по имени.

— Я рад, что это был ты, а не кто-то другой, — сказал он и, помедлив, осторожно облокотился спиной на грудь Драко.

Руки слизеринца змеями обвились вокруг теплого тела. И Гарри ничего не мог с этим поделать.

Egal, was wir tun. Egal, wohin wir gehen.

Что было между нами когда-то.

Гарри проснулся от мягкого ветра, нежно играющего его волосами. Не открывая глаз, он попытался найти очки, но рука нащупала только сырой песок.

В воздухе стоял сильный запах холодного пепла. Солнце, уже показавшееся из-за горизонта, освещало ограду, окружающую заколдованный сад. Гарри с удивлением отметил, что лежит в мягком темно-синем спальном мешке и, по-видимому, провел ночь под открытым небом.

Недалеко от него на песке сидел Драко. Он задумчиво смотрел на Гарри, обняв руками колени, и слегка улыбнулся, встретившись с ним взглядом.

— Доброе утро, спящая красавица, — в голосе слизеринца брюнет расслышал дружелюбную насмешку. — Как спалось?

Гарри рассеянно посмотрел на него и сел.

— Как никогда отлично, — довольно улыбнулся он. И это была правда. В эту ночь не снились постоянно преследовавшие его кошмары, и он чувствовал себя хорошо отдохнувшим. Только неотрывный взгляд слизеринца немного нервировал.

— И давно ты наблюдаешь за мной? — прищурившись, спросил Гарри.

— Достаточно долго, чтобы понять, что спящий Гарри Поттер — удивительно милое существо, — ответил Драко, двусмысленно улыбаясь. — Но, наверное, немногие имели удовольствие видеть тебя таким.

Гарри почувствовал, что его и без того порозовевшие со сна щеки в течение нескольких секунд приобрели окрас пожарной машины.

— Это точно, — прошипел он, пытаясь выкарабкаться из спального мешка. Когда Гарри это, наконец, удалось, он стал безуспешно приглаживать волосы.

— А ты что, вообще не спал?

— А ты думаешь, что я бы смог заснуть после таких признаний? — усмехнулся Драко.

Взгляд его серых глаз проникал вглубь сознания. Что он говорил вчера Драко? Что он его хочет… Вспомнив это, Гарри сухо сглотнул. Видимо, он был тогда не в себе.

— Кажется, на этом доме лежит что-то вроде Чар Правды, — его смех прозвучал несколько неуверенно. — По крайней мере, что-то, заставляющее нас быть честными по отношению друг к другу.

Ухмылка исчезла с лица Драко, и ее место заняла абсолютно искренняя и открытая улыбка, показавшаяся Гарри совершенно необычной.

— Мне тоже так кажется, — подтвердил Малфой. — И это точно не единственные чары, лежащие на этом доме, — он проворно поднялся с песка и протянул руку Гарри. — Пошли, пора завтракать.

На этот раз Поттер не медлил — он ухватился за предложенную ладонь и позволил помочь себе подняться.

* * *

— А откуда ты знаешь про Спящую Красавицу? — поинтересовался Гарри, с самым серьезным выражением лица сооружая себе бутерброд. Его волосы все еще были влажными после душа и слегка поблескивали на солнце.

Драко попытался спрятать свою усмешку за кофейной чашкой.

— Бабушка Блейза — полукровка, — любезно пояснил он. — Она часто рассказывала нам маггловские сказки, в том числе и «Спящую Красавицу», — ему вспомнилось умиротворяющее позвякивание вязальных спиц и тихий скрип кресла-качалки.

Брюнет удивленно поднял глаза.

— Бабушка Блейза — полукровка? — саркастично спросил Гарри. — И он учился в Слизерине?

— Не все из нас такие чистокровные, как, по-видимому, думали в Гриффиндоре, — тем же тоном парировал Драко.

Виноград, так живописно обрамляющий террасу, за одну ночь превратился в море желто-красных листьев, которые тщетно пытались напомнить об увядании. Драко чувствовал, что напряжение, все эти дни стоявшее между ними, ослабело. Он наслаждался, так мирно проводя время, сидя на залитой солнцем террасе.

Но уже в следующее мгновение их пальцы случайно соприкоснулись на баночке с джемом и разрушили все умиротворение, вновь заставив вспыхнуть огонь. Сердце Драко ушло в пятки, и спокойствие сменилось напряжением. Он знал, что Гарри чувствует то же самое.

— А ты видишься с Блейзом? — деланно безмятежным тоном спросил гриффиндорец.

Драко было неприятно вспоминать о бывшем сокурснике в этом саду, но он все же ответил.

— Блейз работает в Министерстве Магии. В отделе магического транспорта. Он один из тех немногих слизеринцев, которые никогда не думали о присоединении к Темной Стороне, — сухо произнес Драко. — Я встречаю его… иногда, — неохотно добавил он, нервно ерзая на стуле.

На лице Гарри мелькнула еле заметная улыбка.

— Я понимаю, — проговорил он.

Судя по ехидному выражению его лица, догадки Гарри исходили из области знаний, запрещенной для детей, не достигнувших определенного возраста. Драко тихо вздохнул и решил проигнорировать это замечание.

Его мысли внезапно вернулись к прошлой ночи. Он снова вспомнил, как его руки самовольно обвились вокруг напрягшегося тела Гарри. Кажется, брюнет пробудил в нем инстинкты защитника. Или же Драко просто стал слишком сентиментален. Но, хотя и отторгая эту мысль, он признавал, как прекрасно обнимать Гарри в мягком свете догорающего костра.

— Ты когда-нибудь жалел, что стал аврором? — бросил Драко в вязкую тишину. Этот вопрос действительно занимал его уже давно.

Шпион почувствовал, что Гарри не может ответить ему. В глазах Поттера появилось странное выражение. Некоторое время он молчал.

— О да, — тихо выдавил он. — Даже очень часто. Особенно после несчастного случая с Роном, — Гарри смотрел куда-то поверх головы Драко. На его лицо легла тень печали.

Виноградные листья зашелестели от порыва ветра.

— А что с ним случилось? — спросил Драко так осторожно, как только мог. Весь Орден отгораживается стеной молчания, стоит только зайти разговору о Гермионе и Роне.

Гарри закусил нижнюю губу. Он все еще смотрел мимо Драко.

— Мы вместе поступили в школу Авроров — Рон и я, — пальцы Гарри нервно сминали салфетку. — На третьем курсе мы были в засаде у Эдинбурга. Меня отвлек один из Пожирателей, и, когда я повернулся к нему, другой ударил в спину. Рон прикрыл меня, бросившись под проклятие, — Гарри замолчал и глубоко вздохнул.

— Еще на первом курсе в Хогвартсе он сказал, что жизнь похожа на шахматную партию, — в тихом смехе Гарри отчетливо слышалась горечь. — Иногда надо жертвовать фигурой. Рон знал о пророчестве и о том, какую роль в нем играю я. Вероятно, он считал меня более важной фигурой, чем себя, — Поттер тряхнул головой, будто даже сейчас, спустя много времени, не мог поверить в случившееся.

Драко сглотнул. Он терпеть не мог Уизли, но слова Гарри что-то затронули в его душе.

— Что это было за проклятье?

— Черномагическое. Его так и не смогли определить, — взгляд Гарри выглядел невероятно больным. — Оно ударило Рона в позвоночник. Врачи больницы святого Мунго сказали, что он никогда больше не сможет ходить.

Драко захотелось сжать руку Гарри, но он не осмелился.

— Мне жаль, — тихо проговорил он и удивился, осознав, что действительно сочувствует Уизли.

Гарри слегка улыбнулся.

— К счастью, у него есть Гермиона, — продолжал он. — Без нее Рон был бы сломлен. Они ушли из магического мира и живут, как обычные магглы в Канаде, где-то в Скалистых Горах. Я скучаю по ним, но принимаю их выбор. Здесь они никогда бы не смогли забыть.

Секунды мягко сочились тишиной. Несколько воробьев спорхнули на пол террасы и стали подбирать хлебные крошки.

Драко покачал головой.

— Просто на Его совести и так уже было слишком много, — прошептал он. Затем потянулся вперед и накрыл ладонью тонкие пальцы Гарри. Медленно и боязливо он сжал их так осторожно, будто они были сделаны из стекла, а не из плоти.

Брюнет задумчиво и немного удивленно посмотрел на свою руку, но по какой-то причине не стал отдергивать ее, лишь слегка нахмурился.

— Да, это так, — произнес он более твердым голосом. — И мы отомстим. За каждого.

Гарри оторвал взгляд от пальцев Драко и посмотрел ему прямо в лицо.

— Скажи, почему ты перешел на хорошую сторону, — тихо попросил он. В его глазах было что-то умоляющее. Будто он хорошо знал, как тяжело Драко вспоминать об этом.

Шпион глубоко вздохнул. Он попытался представить, что напротив сидит кто-то абсолютно чужой. Не более. Так было легче рассказывать.

— Мой отец был одним из тех людей, которые могут извлечь выгоду из любой ситуации, — медленно начал он, слегка поморщившись. — Люциус присоединился к Темному Лорду в период его взлета. Отчасти, потому что имел с ним схожие взгляды, отчасти, потому что присоединение к Лорду давало ему весьма ощутимую власть, а отец никогда не позволял ей ускользнуть из своих рук. Но он был не глуп. Не то, что мои дядя с тетей, попавшие в Азкабан. После падения Волдеморта он стал отрицать, что был его сторонником. И, будучи Малфоем, весьма успешно выкрутился. Драко шумно выдохнул. Он рассеянно смотрел на край стола, вряд ли замечая его.

— Волдеморту понадобилось почти четырнадцать лет, чтобы вернуть былое могущество. Второй раз моему отцу было трудное убедить Господина в своей верности, и я не думаю, что это ему вполне удалось. Как тебе известно, через год после возвращения Волдеморта Люциус был арестован и посажен в Азкабан.

Гарри внимательно смотрел на Драко, и слизеринцу показалось, что он задержал дыхание.

— В целом, отец отсидел пять лет. Он вернулся сломленным человеком. Дементоры истощили его разум, — Драко закрыл глаза, напрасно пытаясь не вспоминать бессмысленный взгляд Люциуса.

— Несколько недель назад Северус Снейп был изобличен в шпионаже. Он никогда не говорил мне, что работает на Орден и Дамблдора. Я, как и другие, мог только предполагать это. Я не знаю, как Лорд догадался, — Драко непроизвольно вздрогнул. — Они не стали сразу убивать его. Пытки. Они так и не смогли выбить из Снейпа признание. На третью ночь я помог ему бежать.

Глаза Гарри удивленно расширились.

— Почему ты это сделал? Ты же был на стороне Волдеморта.

Драко пожал плечами.

— Я не знаю, — пробормотал он. — Момент слабости, не спрашивай меня. Тогда это казалось единственно правильным решением.

Вздохнув, Драко отвел взгляд.

— Мы с Северусом были более или менее близки еще со времен Хогвартса… поэтому в измене заподозрили и меня, — напряженным голосом продолжал Малфой. — Волдеморт в полной мере показал свою жестокость. Он заставил моего отца подтвердить свою преданность, выбив из меня признание.

Драко горько улыбнулся. Он еще помнил боль, хотя время постепенно сглаживало тяжесть этих воспоминаний.

— Я уже говорил тебе, что мой отец не мог причинять мне боль. Он ни разу не направлял на меня свою волшебную палочку, — шпион уже не старался скрыть свои чувства. — В ту ночь я видел его в последний раз. Несколько дней спустя тело Люциуса нашли где-то в лесу. Я до сих пор не знаю, что с ним произошло.

Драко замолчал. Он не стал рассказывать о бесконечных круциатусах, которыми, после того, как это не смог сделать Люциус, довел его до грани помешательства Волдеморт. Умолчал и о том, что так и не признался в своей измене, которую никто, кроме него самого, не мог подтвердить. Словно сквозь туман он вдруг ощутил тепло и с удивлением заметил, что Гарри держит его за руку.

— Смерть отца раскрыла мне глаза. Его убеждения не могли быть правильными, если за них пришлось заплатить жизнью, — Драко приподнял голову. — Я занял место Северуса в Ордене. Сейчас он живет где-то в Европе, в эмиграции. Больше я ничего о нем не слышал. С ним слишком опасно поддерживать контакт.

Некоторое время они просто сидели друг против друга, чувствуя, что демоны прошлого снова уходят в темноту, из которой явились.

— Что ты имел в виду, говоря о более-менее близких отношениях между тобой и Снейпом? — вдруг спросил Гарри с лукавым блеском в глазах. — Или вопрос можно задать по-другому: существует хотя бы один человек, с которым у тебя не было секса?

Драко почувствовал жар, ударивший ему в лицо, но сумел, ехидно улыбнувшись, скрыть смущение.

— Да, — насмешливо ответил он, глядя прямо в любопытные глаза Гарри. — Ты!

Брюнет безуспешно попытался подавить улыбку. Вместо этого он большим пальцем погладил ладонь Драко.

Наслаждение растеклось по всему телу блондина. Дыхание ускорилось. Он начал опасаться, что просто не выдержит этого.

— Ты сводишь меня с ума, знаешь ли ты это? — хрипло прошептал он.

— Да, — улыбнулся Гарри. — Я знаю.

These wounds won't seem to heal

Не жди, их время не сотрет.

Ich wollte nicht anfangen dich zu mögen. Wollte mich nicht noch

Что мои похвальные намерения терпят крах.

— Здесь какая-то странная погода. Ты заметил?

Они сидели рядом на краю старого деревянного причала, болтая ногами в прохладной воде озера. Хотя листва уже окрасилась в пестрые цвета осени, солнце светило по-летнему жарко.

Драко лениво приоткрыл глаза и покосился на Гарри.

— Ты имеешь в виду, что здесь слишком тепло? — он пожал плечами. — Я думаю, что это опять проделки Дамблдора. Представь типичную лондонскую погоду: дождь, слякоть и холод. Удалась бы тогда его терапия, как думаешь?

Гарри задумчиво смотрел на Драко. У него возникло странное чувство. В последнее время он совершенно забыл об истинной причине их пребывания в этом доме. Постоянное присутствие Малфоя казалось уже абсолютно нормальным, будто по-другому и быть не могло, хотя напряженность между ними и не уменьшилась. — Скорее всего, ты прав, — ответил Гарри, отворачиваясь к озеру. Ни малейшее дуновение ветерка не тревожило его зеркальную поверхность.

— Я всегда прав! — дерзко парировал Драко. — А против жары помогает только одно… раздеваемся!

И, опережая все протесты аврора, он вскочил, стянул через голову футболку и принялся расстегивать джинсы.

Под одеждой скрывалась безупречная снежно-белая кожа. Натренированные мышцы пресса. Стройные худощавые бедра. Озадаченный Гарри мог только молча взирать, не в состоянии даже пошевелиться.

— Эхм… и что дальше? — странно, но голос ему не повиновался.

Драко тихо рассмеялся и, рисуясь, стянул джинсы. Черный шелк боксеров создавал разительный контраст с белой кожей.

— Без паники, великий герой, я просто хочу немного остыть.

Гарри сумел, наконец, отвести взгляд.

— На этот раз, пока ты еще чего-нибудь не снял… — едва слышно пробормотал он.

Но блондин все же услышал его.

— На этот раз? — его глаза невинно блеснули. Даже слишком невинно для Малфоя.

Поняв, что проговорился, Гарри прикусил язык. Догадался ли бывший слизеринец, что ночью, когда он купался голым, за ним наблюдали? Жар ударил в голову, и Гарри понял, что не в силах скрыть предательский румянец. Он медленно поднял взгляд, ожидая язвительного комментария.

Но его не последовало. Драко только довольно улыбнулся и, обрызгав причал, прыгнул в воду. Темная вода сомкнулась над его головой, и спустя некоторое время Малфой вынырнул в нескольких метрах от причала.

Гарри протер очки и стряхнул воду со страниц книги, надеясь вернуться к чтению. Но смысл строчек не доходил до него. Взгляд снова и снова возвращался к белокурой макушке Малфоя, который плыл так спокойно, будто ничего и не произошло. У Гарри же по-прежнему дрожали руки. Он, наверное, в тысячный раз спрашивал себя, почему именно Драко оказывает на него столь странное влияние.

Поттер с большой неохотой признал, что уже со времен их совместной учебы Драко слишком часто занимал все его мысли. Работая в саду Дурслей, он иногда думал, что бы сказал Драко, если бы увидел его сейчас? При возвращении в Хогвартс первый взгляд всегда предназначался слизеринскому столу и, разумеется, Малфою. И, конечно же, Гарри помнил чувство удовлетворения, полученное от испуганно-раздраженного взгляда Драко, брошенного в его сторону, когда блондин умудрился разбить все стекла в классе во время экзамена. Между ними уже в течение многих лет существует не только неприязнь. Так бы продолжалось и дальше, если бы ситуация в корне не изменилась.

Его мысли прервал совершенно мокрый Драко, влезший на причал с поистине кошачьей грацией. С удовлетворенным вздохом он плашмя рухнул на заскрипевший от перегрузки надувной матрас.

Гарри насупился. Теперь он вообще не мог сосредоточиться на чтении. Аврор захлопнул книгу и стал следить за каплями воды, медленно стекающими со спины Драко. Он не мог не любоваться немного угловатыми формами стройного тела и тонкой линией позвоночника. Бледная кожа, слишком чувствительная к солнцу, уже начинала краснеть.

— Тебе лучше пойти в тень или намазаться кремом, а то будешь выглядеть, как поджаренная курица, — как бы мимоходом заметил Гарри.

Драко открыл глаза и окинул его оценивающим взглядом.

— Может быть, смажешь мне спину? — коварно предложил он. — Мой крем в кармане, — в наглых серых глазах сверкнул вызов. — Если рискнешь.

Рот Гарри мгновенно пересох, желудок сжался, сердце заколотилось. Слушая его гулкие удары, Поттер не мог двинуться с места, застыв, как статуя. Что с ним? Ведь он уже касался Драко, когда рассматривал Метку на его руке. И еще потом… Наверное, это был не он, а совсем другой человек.

Блондин не сводил с него глаз.

— Я не кусаюсь, — спокойно сказал он, без единой нотки сарказма. — И крем, насколько мне известно, тоже.

Это невинное замечание заставило Гарри встать, будто в трансе найти крем и опуститься на колени рядом с матрасом. Он совсем запутался в своих чувствах. Почему просьба намазать спину так взволновала его? Может потому, что парни еще ни разу не просили его ни о чем подобном? Или же все дело было в полуобнаженном Драко, лежащем прямо перед ним?

Бывший слизеринец положил голову на плечо. Грудь размеренно вздымалась вверх-вниз. Гарри почувствовал, что спокойствие не так легко дается Драко, как тот показывает. Это открытие придало ему мужества.

Дрожащими пальцами Поттер выдавил немного крема в ладонь, и очень мягко коснулся уже слегка обгоревшей кожи.

Драко вздрогнул от прикосновения и глубоко вдохнул, будто коснулся чего-то очень холодного. Казалось, воздух искрится от электрических разрядов между ними. Гарри затаил дыхание, увидев, что веки блондина вздрагивают.

Осторожно, почти боязливо, он повел руками вдоль позвоночника, оставляя за собой блестящую полосу крема. Жар тела жег пальцы. Он никогда не думал, что кожа может быть такой невероятно нежной и мягкой. Это открытие потрясло его.

Тонкий аромат крема, смешавшийся с запахом Драко, гипнотизировал Гарри. Время остановилось. В саду воцарилась зловещая тишина. Или это ему только казалось из-за шума крови в ушах? Руки машинально скользили по спине, разминая, мягко массируя лопатки и затылок. Гарри не замечал, что крем уже давно впитался в белую кожу.

Только когда Драко поднял голову, аврор перестал делать ему массаж. Он все еще ощущал жар в ладонях. И еще что-то в груди. Или еще глубже. Гарри закусил губу. Каждая клеточка его тела рвалась к Драко. Он больше не мог этого отрицать. Но что-то сдерживало его, не давая перешагнуть последнюю черту. Блондин перевернулся на спину и почти мечтательно посмотрел на Поттера.

— Поцелуй меня еще раз, — выдохнул он. Гарри скорее угадал эти слова по губам, чем услышал.

Когда он вспомнил их первый поцелуй, внутри все судорожно сжалось. Тогда Драко захватил его врасплох, одолевая демона страха. Но Гарри не мог по собственному желанию сделать первый шаг в этой игре. Существовал некий барьер, преодолеть который он был не в силах. Чем сильнее Гарри хотел это сделать, тем больше казалось препятствие.

— Чего ты так боишься? — шепот, как будто издалека.

Чары правды не подвели и на этот раз.

— Каждый раз, когда я закрываю глаза рядом с тобой, я будто снова оказываюсь в часовне, — по телу пробежал озноб.

Однажды Ремус сказал, что бояться страха — мудро. Но Гарри был только глупо испуган, будто ребенок в темноте.

Нежные пальцы погладили его щеку, зарылись в волосы. Гарри не знал: наяву ли это или он спит и видит сон.

— Тогда открой глаза.

Решение было так просто и логично, что он едва не улыбнулся. Но только едва.

Все оказалось намного серьезней, чем думал Гарри. И от этого нельзя было избавиться, просто мирно побеседовав со своим мучителем. Наверное, это вообще никогда нельзя будет забыть. Надо научиться уживаться со своими психическими травмами.

— Как бы я хотел, чтобы все было так просто, — прошептал Гарри, поднимаясь. — Мне жаль…

Он скользнул взглядом по лицу Драко, заглянул в глаза. Малфой первым опустил длинные ресницы. Сгорбившись, Поттер отвернулся и медленно побрел к террасе.

* * *

Стемнело. С наступлением сумерек на улице сильно похолодало, и они решили поужинать в столовой.

Напряжение, ощущаемое днем, после небольшого ужина и пары стаканов красного вина сменилось почти дружеской атмосферой. Они по возможности избегали серьезных тем, обсуждая годы учебы в Хогвартсе и до хрипоты споря о квиддиче.

Драко с удовольствием наблюдал, как Гарри с огромным аппетитом уничтожает свой десерт. От вина его щеки разрумянились, глаза задорно блестели в свете свечей. Глядя на этого веселого парня, никто бы не догадался, что его душа страдает.

Малфой задумчиво потер подбородок. Его мысли вернулись к происшествию на причале. Он сам был виноват, решив, что Гарри стало легче. И ошибся. Переживания ранили душу аврора гораздо глубже, чем казалось. Драко искренне сочувствовал бывшему гриффиндорцу. Но сильнее жалости жгла ярость за собственное бессилие. Он ничем не мог помочь Гарри.

Они молча поднялись по лестнице. Но это молчание уже не было тягостным и гнетущим. Драко нес подсвечник, освещая путь. Ветхая лестница негромко поскрипывала под ногами. Кроме этих звуков ничто больше не нарушало тишины старого дома.

Войдя в немного затхлую прихожую, Драко почуял неладное. Внимательно оглядевшись, он понял причину своей тревоги и застонал от ужаса.

— О нет, опять!

Двери исчезли, правда, не все. Остались в кладовку, библиотеку и комнату Гарри. Пропал только вход в спальню Драко. На его месте были полосатые, давно вышедшие из моды обои, в точности, как и на всех стальных стенах.

Малфой чуть не плакал с досады. Он даже не знал, на кого она направлена.

— Прекрасно! — прошипел блондин сквозь стиснутые зубы. — Значит, я буду жить в библиотеке.

Гарри заглянул через его плечо, в раздумье сморщив лоб с известным всему магическому миру шрамом.

— Это нелепо, — тихо возразил он. — Моя комната достаточно велика и для двоих.

Драко пристально посмотрел на него.

— Ты серьезно? — уточнил он почти болезненным голосом. Им овладело странное чувство, будто под кожей замаршировали тысячи муравьев, все ускоряя свой ход.

В ответ бывший гриффиндорец только приподнял бровь. Затем открыл дверь в свою спальню и застыл на пороге.

— Что здесь происходит? — пораженно прошептал он.

Драко осторожно протиснулся мимо него в комнату. Кажется, она стала больше. Платяной шкаф устроился в простенке между окон. Как ни странно, около него стоял его чемодан. Кровать стала намного шире, чем помнил Драко, впервые побывав здесь. Рядом с красной пижамой расположилась зеленая — его собственная. Постельное белье тоже поделилось на два цвета, символизировавших факультеты Слизерина и Гриффиндора. Шпион смущенно кашлянул.

— Опять Дамблдор? — необычно тонким голосом спросил Гарри. Стекла очков не скрыли внезапного испуга в его глазах.

Драко покачал головой.

–Дамблдор хотел, чтобы мы спали вместе? Не могу поверить — пробормотал он. — Тут что-то другое.

Он вздрогнул и обернулся, услышав резкий, разорвавший тишину хлопок закрывшейся двери. Гарри прижался спиной к косяку. На побледневшем лице выделялись потемневшие от страха глаза.

Драко внутренне рассмеялся. Неужели Поттер думает, что он будет набрасываться на него при каждом удобном случае? Малфой медленно подошел к зеленой стороне кровати и приподнял пуховое одеяло. Погладил прохладный шелк пижамы.

— Нам необходимо выспаться, — уверенно сказал он. — Уже поздно, а прошлой ночью я не сомкнул глаз.

Он почувствовал, что Гарри немного успокоился и даже решился приблизиться к кровати. Драко кожей ощущал напряжение между ними. Он стянул пиджак, стараясь ни на секунду не выпускать Гарри из виду. Футболка и джинсы полетели вслед за пиджаком.

Помедлив, Гарри последовал его примеру. Зеленые глаза поймали серые и не отпускали до конца переодевания. Загорелая кожа мелькнула лишь на мгновение и быстро скрылась под клетчатой пижамой.

Как странно было ложиться в постель вместе с Гарри Поттером. Так близко к мечте и, в то же время, так бесконечно далеко. Драко чуть не рассмеялся, осознав абсурдность ситуации.

Бывший гриффиндорец погасил свет и после слабого «Спокойной ночи», свернулся, как еж, на самом краю кровати.

Драко знал, что еще долго не сможет уснуть. Слишком быстро для этого стучало его сердце и слишком много вопросов кружилось в голове. Он лежал на спине, пристально смотрел в потолок, улыбался и внимательно слушал ровное дыхание Гарри.

"Schlaf mit mir."

Знаешь ли ты, чего от меня требуешь?

Гарри проснулся оттого, что лицо щекотала прядка волос. Было раннее утро. Он с удивлением обнаружил, что провел ночь не в одиночестве. Кто-то лежал рядом, тесно прижавшись спиной к его груди.

«Джинни», — где-то на границе сна и яви, улыбаясь, подумал Гарри. Только горьковатый, скорее мужской, чем женский запах чужого тела показался ему странным.

Он приоткрыл глаза. Сквозь окно в комнату прокрался первый утренний свет, но и в его сером полумраке можно было понять, что щекочущие его щеку волосы не рыжие, а платиновые. Спросонья, до Гарри не сразу дошло, что никакой женщины тут не может быть и в помине. И он мгновенно проснулся, вспомнив, кому предложил переночевать в своей комнате.

Первым порывом Гарри было оказаться как можно дальше от этого теплого мягкого тела. Однако, что-то удержало его. Может быть, спокойное, размеренное дыхание, свидетельствующее о крепком и глубоком сне Драко? Или осознание того, что тесный телесный контакт был скорее необычен, чем неприятен? Этого он понять не мог.

Дыхание Гарри резко участилось. Он должен решиться, лучшего случая могло больше и не представиться.

Он медленно опустил лицо в мягкие светлые волосы, полностью осознавая, что это волосы Драко, и закрыл глаза. В течение нескольких ударов сердца он напряженно прислушивался к своим ощущениям. Но ровным счетом ничего не происходило: никакого страха или нервозности, никаких воспоминаний о ночи в часовне. Он мог закрывать глаза рядом с Драко. И очень даже легко. Больше ему ничего не мешало.

Воодушевленный этой победой, Гарри осторожно поднял голову и, удобно устроившись, принялся рассматривать спящего Драко. Несколько светлых прядей упало на лицо блондина. Его щеки слегка разрумянились, рот приоткрылся. Он выглядел так пленительно, невинно и мирно, что Поттер невольно заулыбался.

Сердце все еще неистово колотилось. Гарри, краем глаза рассматривая профиль Драко, нерешительно коснулся губами его горла, где под нежной кожей, пульсируя, билась голубенькая жилка. Юноша продолжал спать, только веки его чуть вздрогнули.

Коснуться спящего Драко оказалось невероятно просто. Гарри медленно погладил его ухо, дотронулся до затылка, запустил пальцы в светлые волосы, которые в этот ранний час были так же растрепаны, как и его собственные. Блондин безмятежно вздохнул. Тихий звук вспугнул стаю бабочек в груди Гарри.

Он осторожно опустился назад на подушку. Его правая рука неосознанно обвилась вокруг теплого тела рядом и прижала его к себе. Гарри не мог и не хотел останавливаться. В нем росли страсть и желание. Они нарастали, вызывая чувственный жар, охвативший каждую клеточку тела. Почему именно этот парень вызывал в нем такие сильные, доселе неизведанные чувства? В нем, человеке, ранее не проявлявшем ни малейшего интереса к собственному полу?

Рядом с Драко все было по-другому. И это пугало больше, чем Гарри мог себе признаться. Осознание того, что между его эрекцией и попкой Малфоя всего несколько миллиметров теплого воздуха, заставило Поттера медленно отодвинуться от блондина и вылезти из кровати, причем намеренно проигнорировав недовольное ворчание Драко. Одетый только в пижаму, босой, Гарри прокрался к двери в ванную и тихо закрыл ее за собой.

В ванной было приятно тепло. Из зеркала над умывальником на аврора смотрел сонный, растрепанный двадцатитрехлетний парень с блестящими зелеными глазами. Произведя критический осмотр собственного лица, Гарри с удивлением обнаружил, что выглядит намного лучше, чем несколько дней назад. Исчезли даже темные круги под глазами.

Он поскорее встал босыми ногами на пушистый коврик и потянулся за зубной щеткой. Восходящее солнце заливало комнату теплым оранжевым светом.

Дверь открылась так тихо, что Поттер почти не заметил этого. Собственно говоря, его насторожило только отражение какого-то движения в зеркале.

Драко стоял в дверном проеме и рассматривал отражение Гарри. У Малфоя был самый необычный вид, который только брюнет мог себе представить. Блондин моргал и сонно протирал глаза. Всегда аккуратно уложенные волосы были неописуемо растрепанны. Серебристо-серый, выглядевший очень дорогим халат, разумеется, превосходно сочетался с цветом его глаз.

Гарри быстро прополоскал рот и повернулся к Драко.

— Я думал, ты еще спишь, — пробормотал он.

Драко был так близко, что Гарри и без очков смог рассмотреть легкую улыбку, тронувшую уголки его рта.

— Спине вдруг стало так холодно, — тихо ответил Малфой.

В паху внезапно возникло сладкое напряжение, такое же непреодолимое, как и желание шагнуть вперед и накрыть губы блондина своими губами. Но ноги будто вросли в пушистый коврик и не могли сдвинуться ни на миллиметр.

— Ты не будешь против, если я приму душ? — спросил Драко, кивнув в сторону душевой кабинки. В его глазах блеснул странный огонек.

Желудок Гарри снова сжался в комочек. Как Драко умудряется полностью выводить его из равновесия одной-единственной фразой?

— Может быть, ты подождешь, пока я закончу? — несколько дерзким тоном ответил Гарри. И с сожалением отметил, что его попытка держаться абсолютно невозмутимым провалилась.

— Разумеется, буду, — мягко возразил Драко и нахально ухмыльнулся. — Но не беспокойся, ничего нового ты не увидишь, — он взял свою зубную щетку и направился к душу.

Гарри хотел запротестовать, но во рту вдруг стало так сухо, будто он неделю скитался по пустыне без глотка воды. Поттер быстро отвернулся к умывальнику, но, к сожалению, это не помогло. В зеркале было прекрасно видно, как Драко откручивает кран и проверяет рукой температуру воды. Расстояние между душем и умывальником меньше метра. Ему нужно только протянуть руку, чтобы коснуться блондина.

Слабо зашелестел шелк халата, мягко соскользнув с белоснежных плеч на пол. Гарри не хотел смотреть, но его прирожденное любопытство взяло верх. Взгляд зацепился за спасенную вчера от солнца спину Драко, затем спустился ниже.

Дыхание участилось. Небольшие, но крепкие ягодицы блондина были прекрасно сложены. Кожа в этой части тела, в отличие от немного подрумяненной солнцем спины, была белоснежной. Мгновение — и Драко закрыл за собой дверь душевой кабинки, оставив Гарри разрываться между сожалением и облегчением, рассматривая лишь размытый контур тела.

Аврор потянулся за бритвой, но для этой процедуры его руки слишком сильно дрожали. Он закрыл глаза и прислонился к умывальнику, пытаясь успокоить сердцебиение и избавиться от ощущения слабости. Открыв глаза, Гарри понял, что побриться так или иначе уже не удастся. Да и зеркало успело запотеть. Из душевой кабинки доносились странные звуки. Кажется, Драко чистил зубы и забавно булькал водой.

Гарри засмеялся и тряхнул головой. Как можно чистить зубы под душем? Пока он размышлял над этим, теплая, мокрая рука резко схватила его за плечо, заставив испуганно сжаться.

Твердая, как сталь, хватка, принудила его развернуться. Он замигал. В проеме двери душевой кабины стоял Драко. Гарри сглотнул, судорожно пытаясь смотреть блондину только в лицо. Разумеется, это не удавалось.

С волос Драко сбегала вода, прокладывая дорожки по привлекательной гладкой груди и собираясь в маленьком озере пупка. Бывший слизеринец насмешливо улыбался, хотя глубоко в глазах иногда и проглядывало нечто боязливо-сомневающееся. «Сумеешь ли ты опять отказать мне? Или на этот раз сможешь справиться со своим страхом?»

Гарри не оставалось времени ответить на этот немой вопрос. Горячие требовательные губы накрыли его собственные, приняв решение за него. Чужой язык ворвался в рот, вызвав громкий вздох и ослабив взрывное напряжение между ними. Земля качнулась под ногами. Чужая рука сжала плечо и втянула в душевую кабинку. Гарри не мог ни протестовать, ни защищаться.

Струя воды тут же окатила Гарри с головы до ног. Пижама моментально промокла. Мокрая ткань как-то невероятно чувственно облепила уже возбужденное тело.

Сильные руки подхватили Поттера, удерживая от падения. Колени подгибались. В него тесно вжималось чужое обнаженное тело. Гарри отчетливо чувствовал у своего бедра эрекцию Драко. Только задохнувшись, они смогли прервать свой дикий и необузданный поцелуй. У Гарри не осталось ни малейшей возможности вырваться от Малфоя, да и желания, впрочем, тоже. Ему нравилась страсть Драко.

В ушах стоял шум текущей воды, теплый пар делал все вокруг нереально призрачным. До этого момента Гарри и не подозревал, что способность трезво рассуждать может мгновенно улетучиться, вместе со страхом и гнетущими воспоминаниями.

Когда он в последний раз занимался сексом? Прошли недели? Месяцы? Годы? Он не мог вспомнить. Неудивительно, что гормоны сводят его с ума.

Руки автоматически скользнули по спине к заднице Драко, обхватили ее и прижали ближе. Погладили кончиками пальцев. Поттер увидел, что блондин улыбнулся и принялся расстегивать пуговицы его пижамной рубашки. Мокрая ткань подавалась невообразимо медленно. Нетерпеливый стон проник Гарри в уши, но он так и не понял, кто из них застонал. Если рай существовал, то он находился где-то между поцелуями Драко и его нежными, требовательными руками.

Язык блондина торопливо пробежался по шее Гарри, слегка всасывая нежную кожу. Нетерпеливые руки распахнули вырез пижамы, освобождая грудь. Влажный язык, играючи, слизнул капельку воды с его соска, который тут же окружили нежные губы. Гриффиндорец откинул голову назад, раскрыв рот в беззвучном крике.

Прикосновения Драко вызывали желание даже в часовне. Но тогда Гарри, борясь со стыдом и отчаянием, был бесконечно далек от наслаждения. Сейчас же никто не наблюдал за ними, никто не осудил бы его страсть и желание. Аврор давно простил Драко. Настоящими мучителями были Долохов, Руквуд и остальные приспешники Темного Лорда.

Но руки и губы его любовника не позволили ему долго размышлять о вине и невиновности. Надоевшая пижамная рубашка, наконец, упала на пол. Теперь горячая вода без препятствий ласкала кожу, унося прочь все колебания. Нежные пальцы скользнули в его штаны, заставив беспомощно выдохнуть имя Драко.

Но и его собственные руки с любопытством исследовали каждый сантиметр нежной бледной кожи. Давно исчезнувшая гриффиндорская отвага подтолкнула его пальцы как бы случайно коснуться бархатной кожи стоящего органа Драко и слегка покружить вокруг чувствительной головки. Это заставило блондина задохнуться. Он недоверчиво взглянул на Гарри и тихо рассмеялся. Вода капала с его чувственных губ. Блеск желания в мглисто-серых глазах опьянял аврора, еще сильнее разжигая огонь внутри. Мозг давно превратился в бесполезное желе, утратившее даже намек на разумные мысли.

Его рука притянула Драко ближе, вовлекая в еще один страстный поцелуй. Другая, тем временем, на ощупь пробравшись вдоль груди, приласкав по дороге твердые кубики пресса, нашла член Драко и после секундного колебания сильно, но нежно обхватила его.

Ощущение было чужим и знакомым одновременно. Бывший слизеринец сдавленно простонал свое согласие. Он закрыл глаза, сильно закусив нижнюю губу. Гарри между тем наслаждался сознанием собственной власти. Его движения стали быстрее и ритмичнее. Тихие приглушенные вздохи Драко почти доводили его до оргазма.

Почти. Малфой, кажется, догадался о его мыслях. Дрожащие пальцы сдернули мокрую ткань штанов, и они упали на пол. Гарри вздрогнул, когда изящная рука Драко нашла свою цель. Поттер уткнулся лицом в плечо блондина, стараясь подавить стон. Опыт Драко в этой области не оставлял сомнений, и уже через несколько секунд брюнет кончил. Он ахнул, жадно глотая воздух. Перед закрытыми глазами мириадами звезд взорвалась вселенная, сметенная прочь ураганом оргазма. Теплая липкая влага брызнула на живот. Отстав только на секунду, в руку Гарри, тихо простонав, разрядился Драко.

Вода все еще тихо шумела, но они не замечали этого. Горький запах мускуса смешался с ароматом мыла. Поттера охватила свинцовая тяжесть, заставившая колени дрожать, а руки лихорадочно цепляться за стену. По телу разлились послеоргазменные эйфория и слабость. Драко, навалившись на его грудь, пытался усмирить свое дыхание.

Когда, наконец, сознание полностью вернулось, в глаза бросилась нелепость ситуации — вокруг ног змеей обвилась пижама. Гарри отодвинулся от Драко и поспешно выбросил ее.

Бывший слизеринец слегка улыбнулся. Под его пристальным взглядом Гарри стыдливо опустил голову, но Драко приподнял её за подбородок и коснулся губ поцелуем. Не настоящим, требовательным поцелуем, а редким жестом нежности, совершенно для него нехарактерным.

— И что теперь? — хрипло шепнул Гарри. Теперь все изменилось. Только напряжение никуда не делось.

Драко тихо рассмеялся и пожал плечами.

— Без понятия, — он мягко погладил щеку брюнета. — Но это только начало, — озорной выдох прямо в ухо, и вот уже блондин выскользнул из душевой кабины.

Вода щекотала кожу Гарри. Слова Драко заставили напрячься. Он слишком хорошо понимал, что Малфой прав. Желание владеть душой и телом Драко не оставит его до конца жизни.

Überwinde deine Angst.

Рядом со мной ты не должен бояться.

«Королевство за твои мысли».

Булочка так и осталась нетронутой. Драко не знал, долго ли уже наблюдает за гриффиндорцем, рассеянно обрывающим гроздь винограда. За едой Гарри неторопливо листал старый маггловский журнал, совершенно непонятным образом попавший ему в руки. Смотреть на читающего Поттера было очень приятно, Малфой мог бы сидеть так вечно.

-Хм? — буркнул Гарри с набитым ртом, заметив, что на него смотрят, и плавно поправил очки на носу. В его взгляде мелькнуло легкое удивление, а отсутствующее выражение лица заставило Драко улыбнуться каким-то своим мыслям.

— Просто я никак не могу понять тебя, — немного подумав, медленно объяснил он. Уголки губ Гарри дрогнули в легкой полуулыбке, глаза странно блеснули.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — подчеркнуто невинно парировал он, но легкий румянец выдавал лживость его слов.

— Знаешь, — при воспоминании о мокрой шелковистой коже брюнета по телу прокатилась горячая волна, — если серьезно, я думал, что ты изобьешь или проклянешь меня, если я попытаюсь затащить тебя в душ. Но я даже не предполагал, что ты…

Закашлявшись, Драко замолчал. Жар ударил ему в лицо. Да что происходит? Ведь его обычно не так легко смутить. — Тем более … еще вчера вечером ты не мог даже поцеловать меня, — совсем тихо закончил блондин.

Гарри опустил глаза, и его ресницы почти коснулись щек. У него были невероятно длинные для парня ресницы, практически девичьи. Он несколько раз глубоко вдохнул, собираясь с мыслями.

— Ты, наверное, не поймешь, — медленно начал он. — Вчера у озера я пытался понять... что со мной происходит. Что-то останавливало меня, и я не мог с этим бороться. Но сегодня, когда ты так внезапно проявил инициативу … это совсем другое, — Гарри пристально смотрел блондину в глаза, его щеки пылали. — Когда ты меня целуешь то, как ни странно… я забываю обо всем, что случилось в часовне.

В животе будто что-то оборвалось. Драко спрятал нервно дрожащие руки под стол.

— А когда ты думаешь, что я сплю, тебя тоже… ничего не останавливает? — спросил он сладким, как сахар, голосом. Вообще, Малфой хотел промолчать насчет того случая, но ему доставляло какое-то садистское удовольствие провоцировать гриффиндорца.

Гарри уставился на него. В его взгляде смешались удивление и ярость.

— Ты только притворялся, что спишь? — заорал он. Его непредсказуемый темперамент веселил Драко и одновременно возбуждал.

— О, сочувствую, — пробормотал он. — Но я не хотел рисковать. Боялся, что ты перестанешь…

В наступившей тишине и стук упавшей на пол иголки показался бы громом. Драко с трудом выдерживал пронизывающий насквозь взгляд Гарри. Его лицо все еще выражало смущение и растерянность, но ярость в глазах уже улетучилась. Драко слегка наклонился вперед.

— Я и не думал, что ты можешь быть таким… агрессивным, — начал он двусмысленным тоном, слегка приподняв бровь. Его голос звучал немного хрипловато. — Ты удивил меня… в душе.

В глазах Гарри мелькнули плутовские искорки, однако лицо оставалось на удивление серьезным.

— Никогда бы не подумал, что ты заставишь меня забыть о хороших манерах, — нагло парировал он.

Сердце забилось быстрее. Драко мысленно проклял разделяющий их стол.

— Могу ли я надеяться, что ты забыл о них не в последний раз?

Гарри наклонился вперед. Медленно, совсем медленно, пока их лица почти не соприкоснулись.

— Ты позаботишься об этом, не так ли? — сощурившись, спокойно спросил он. Его горячее дыхание обожгло щеку Драко. Гарри, улыбнувшись, откинулся назад. Ответ на этот риторический вопрос он знал давным-давно.

* * *

Уже во время завтрака сияющее синее небо потемнело. Первые тяжелые капли дождя ударили по стеклам высоких окон комнаты с камином. Где-то вдали сердито прогрохотал гром. Гарри тоскливо смотрел на мрачный серый пейзаж за окном и даже не заметил приближения Драко.

— Сегодня явно не пляжный день, — пробормотал бывший слизеринец, угадывая мысли Гарри. Тот огорченно кивнул.

— Чем бы нам заняться? — поинтересовался он, разглядывая свое отражение в стекле.

Почти ожидаемого двусмысленного комментария не последовало.

— Дамблдор нашел для нас работу, — обыденно-спокойным голосом сообщил Драко, секунду поколебавшись. Гарри пораженно повернулся на каблуках.

— Так быстро?— напряженно спросил он. — И что же это за работа?

Драко уже шел к тяжелому дубовому столу, с трудом удерживая в руках стопку пергаментов. Опустив ее на столешницу, он вздохнул с облегчением и осторожно начал рассортировывать эту кучу желтых листков. Гарри подошел ближе и с любопытством заглянул ему через плечо. В нос ударил запах старого пергамента.

— Это — копии личных дел всех служащих Министерства, — пояснил Драко. — Здесь хронометраж рабочего времени каждого из них и сведения о проектах каждого отдела. Только не радуйся преждевременно. Это только первая стопка, — он сунул руки в карманы и глубоко вздохнул. — Мы должны изучить всю эту хрень и поискать что-нибудь подозрительное.

— И что это даст? — спросил Гарри, покусывая губу. Он никак не мог понять, зачем Дамблдору это понадобилось. Блондин отвел взгляд. Казалось, что ответ дается ему с трудом.

— Я рассказывал тебе, что Пожиратели были в курсе насчет вашего задания. Они знали, что Фадж послал вас в Запретный лес, и устроили ловушку, — запинаясь, пробормотал он. Ощутив легкий озноб, Гарри опустил голову.

— Значит, в Министерстве имеется слабое место, — глухо продолжал Драко. — Кто-то продался Темной стороне. Кто-то, тесно сотрудничающий с Фаджем, — он нервно убрал с глаз прядь волос. — И Дамблдор хочет, чтобы мы вычислили предателя.

— Предатель в Министерстве? — безжизненным голосом переспросил Гарри. Это известие потрясло его сильнее, чем он старался показать. Он почти ежедневно бывал в Министерстве, был близко знаком со многими сотрудниками, с некоторыми поддерживал дружеские отношения. В предательство одного из них верить не хотелось. Гарри судорожно вцепился в спинку стоящего впереди стула.

— В точку — Драко сел и потянулся за первым личным делом, лежащим сверху. На фотографии Гарри узнал Гестию Джонс, которая бросила на него со снимка смертельно оскорбленный взгляд и отвернулась.

— Они, кажется, не особо рады подозрению в измене, — пробормотал Гарри, присаживаясь рядом с Драко.

— Не особо рады — это мягко сказано, — вздохнув, согласился Малфой. Аластор Грюм, яростно тряся кулаком, только ухудшил его и без того плохое настроение. — Может, нам следует заострить внимание на недавно принятых сотрудниках? Я думаю, что Волдеморту легче было завербовать новичка, чем уже опытного аврора.

— Здравая мысль, — кивнул Гарри, откладывая в сторону личное дело Кингсли Бруствера, который, как и Гестия, отвернулся, укоризненно глядя на него.

Некоторое время они молча работали. Тишину нарушал лишь монотонный шум дождя да шелест пергамента. Гарри с сожалением признал, что совершенно отвык работать за письменным столом. Имена, фамилии, данные и лица мутным потоком вливались в его сознание, образовывая сплошную массу. В висках начинала пульсировать боль.

Он украдкой глянул на полностью углубившегося в работу Драко. Тот просматривал документы, совершенно не обращая на него внимания.

Гриффиндорец часто задавался вопросом, что же такого соблазнительного было в Драко Малфое? В принципе, он совершенно не соответствовал типичному идеалу мужской красоты глянцевых журналов. Его глаза были красивого цвета, но слишком близко посажены, что придавало лицу строгий вид. Нос и подбородок излишне остры, а кожа, несмотря на солнечные ванны, все еще оставалась прозрачно-бледной. Но руки, изящно перелистывающие страницы, были безоговорочно прекрасны. Немного хрупкие, но не слишком женственные. И, когда Драко насмешливо взглянул на него, обнажив в усмешке ряд идеально белых зубов, так просто и без труда разбудив в груди рой бабочек, вопрос отпал сам собой.

Улыбнувшись, Гарри потянулся за следующим документом и удивленно вскрикнул, наткнувшись на лицо Блейза Забини. Только спустя некоторое время он вспомнил, что Драко рассказывал о должности слизеринца в Министерстве.

Они давно не встречались, и, может быть из-за этого, парень на фотографии показался ему чужим. Гарри нехотя признал, что Блейз очень хорошо выглядит. Его фиалковые глаза создавали странный контраст с темной гривой волос, собранной в конский хвост. В отличие от других Забини не отвернулся, а только оценивающе и слегка надменно осмотрел Гарри. Что-то в его взгляде заставило Поттера поспешно перевернуть страницу с фотографией. Внимание аврора привлекла запись, несколько озадачившая его.

— Забини работает в Министерстве всего четыре месяца?

Драко поднял глаза и нахмурился. — Почему Забини заинтересовал тебя?

— Потому что мы ищем недавно принятых сотрудников, — немного холоднее, чем хотел, напомнил Гарри. Драко тихо засмеялся и захлопнул очередное дело.

— Поверь, Блейз не имеет ничего общего с Темной стороной. Я могу ручаться за него.

Слова Драко задели Гарри. «Ревность?» — захихикал в голове тихий голосок. Аврор попытался его прогнать.

— Ты давно его знаешь? — как бы мимоходом поинтересовался он.

Драко кивнул.

— Практически с пеленок, — казалось, тема была исчерпана, но, поколебавшись, Драко продолжил. — К сожалению, в отличие от других Блейз совершенно нечестолюбив и нецелеустремлен. В течение многих лет он ровным счетом ничего не делал, если только бессмысленное изучение всемирной истории можно считать достойным занятием. Блейз — наследник солидного состояния и ему безразлично, имеет он приличную профессию или нет. Несколько месяцев назад я убедил его занять должность в Министерстве, просто, чтобы избавиться от скуки. Удивительно, но работа в Отделе Магического Транспорта ему нравится, — Драко задумчиво хлебнул воды из стакана.

Гарри вернулся к странице с фотографией. Теперь Забини ехидно ухмылялся. Поттер понял, что терпеть его не может.

— Он тоже гомосексуалист? — неожиданно спросил аврор. Драко ничего не рассказывал о своих отношениях с Блейзом.

Малфой чуть не захлебнулся.

— Зачем тебе это знать? — кашляя, выдавил он. — Он, что, нравится тебе?

Гарри оценивающе посмотрел на блондина.

— Мне — нет, — провоцирующе возразил он. Драко слегка покраснел, что позабавило Гарри. Но слизеринец быстро взял себя в руки и, рассмеявшись, покачал головой.

— Насколько мне известно, Блейз — бисексуал, — выдал он.— Ну что, теперь ты вычеркнешь его из списка подозреваемых?

Гарри довольно неубедительно улыбнулся и вернул дело Забини на стол. Мысленно он пообещал себе заняться темноволосым слизеринцем несколько позже.

* * *

Стемнело, и Драко разжег огонь в камине, не потому, что замерз, а просто для уюта.

Он хотел немного отдохнуть, удобно расположившись в одном из старых кресел, захватив с собой стакан шерри. Работа была сложнее, чем он думал, и не привела к видимым результатам. Однако, ни потрескивание огня в камине, ни шерри не помогли блондину вернуться к привычному спокойствию. Вероятно, в этом был виновен Гарри, лежащий на белоснежной шкуре у камина. Он все еще перебирал бумажные стопки, судорожно зевая и пытаясь побороть сонливость.

Решение оставить кресло и присоединиться к Гарри было продиктовано не разумом, а чем-то совершенно не зависящим от Драко.

Он медленно опустился на шкуру рядом с бывшим гриффиндорцем. Жар огня ласкал щеки. Пальцы гладили шелковисто-мягкий мех. Драко не мог сказать, какому животному раньше принадлежала эта шкура. — Может, на сегодня хватит? — тихо спросил блондин, стараясь не испугать Гарри. Брюнет вздохнул. Затем, с шумом захлопнув очередное дело, перекатился на спину и устало закрыл глаза.

— Это так напрягает, когда ищешь, сам не зная что, — пробормотал он и потер глаза под очками.

Драко колебался не больше секунды. Он протянул руку, осторожно снял с Гарри очки и отложил их в сторону.

Брюнет напрягся и резко сел. В его взгляде вспыхнули удивление и страх, в точности, как и утром в душе. Усталость как ветром сдуло.

У Драко появилось такое ощущение, что кровь в венах превратилась в расплавленный металл и закипела. Слегка дрожащими пальцами он коснулся щеки Гарри и мягко погладил ее.

— Больше не будет спонтанных решений, — серьезно объяснил он. — Тебе нужно время, чтобы подумать и решить, чего ты хочешь от меня.

В глазах Гарри появилось странное выражение, дыхание участилось. Драко собрал все силы, сдерживая желание поцеловать эти дрожащие губы. Он боялся снова испугать Поттера.

Блондин осторожно встал на колени рядом с брюнетом. Тонкие пальцы коснулись плеч, ласково пробежались вниз по спине. Драко покрыл невесомо-нежными поцелуями загорелую шею аврора, слегка укусив того за ухо. Гарри напрягся, но не отпрянул, когда руки Малфоя медленно проникли под тонкую ткань его футболки. Драко услышал лишь тихий вздох. Краем глаза он заметил, что Гарри плотно зажмурился, и ощутил странную нервозность. Пальцы продолжили свой путь по упругому животу, медленно поднимаясь к подмышкам. Готово. Гарри поднял руки, чтобы дать возможность стянуть с себя футболку.

Головокружительное возбуждение накрыло слизеринца от одного только вида загорелого обнаженного тела. Все в Драко устремилось к Гарри, но блондин с огромными усилиями подавил эмоции. Если он хочет, чтобы Гарри доверял ему, то придется держать в узде собственные желания.

Малфой мягко принудил Гарри лечь на роскошный мех. Даже в самых смелых фантазиях он не представлял, что когда-нибудь будет лежать на полуобнаженном гриффиндорце. Улыбнувшись этой мысли, Драко медленно склонился над Гарри и кончиком языка обрисовал контуры его груди, посмаковав солоноватый вкус кожи. Наслаждаясь тихими вздохами брюнета, он уткнулся лицом в его шею, глубоко вдыхая чарующий аромат.

— Я хочу коснуться твоей кожи.

Хриплый шепот адреналином ворвался в кровь Драко, не оставляя никаких сомнений в смысле сказанных слов. Он пораженно ахнул, когда Гарри решительно сдернул с него пиджак. Драко обессилено отдался нежной хватке рук, притянувших его на шкуру и неожиданной прохладой обласкавшей кожу.

Они лежали на боку, тесно обнявшись, и смотрели на огонь. Драко так и не понял выражения глаз Гарри. Рука брюнета робко коснулась его груди и скользнула ниже. Опаляющий жар желания шпиона на минуту сменился странной меланхолией.

— Ты сможешь когда-нибудь простить меня за то, что я с тобой сделал? — слова выскочили неожиданно, блондин не успел обдумать их.

Гарри ничуть не удивился. Он просто продолжал ласково поглаживать Драко.

— Я уже давно простил, разве ты этого не заметил?

Драко судорожно сглотнул, ощущая комок в горле.

— Я не могу понять, почему это далось тебе так легко, — с трудом проговорил он.

Голос Гарри звучал тихо и спокойно.

— Потому что настоящими насильниками были те, кто просто стояли и наблюдали, — он глубоко вздохнул и добавил. — И пусть они не ждут от меня милости и прощения.

В его словах была такая непоколебимая уверенность, что Драко внутренне вздрогнул. Но он не увидел в глазах Гарри ни ненависти, ни мстительности. Только твердую и уверенную решимость.

Дождь успокаивающе барабанил по окнам.

Мягкие и одновременно сильные руки, обнимающие Драко, осторожно перевернули его на спину. Гарри смотрел на него сверху вниз и обезоруживающе улыбался .

На мгновение во взгляде брюнета мелькнуло сомнение. Но только на мгновение. Затем его губы нежно накрыли рот Драко.

Иногда Гарри удивлялся тому, как внезапно становятся нормальными и привычными вещи, которые раньше он и представить себе не мог. Например, просыпаться, тесно прижавшись к Драко Малфою, чувствовать его теплое дыхание на затылке и при этом не ощущать страха, вспоминая ночь в часовне, которая, казалось, осталась в далеком прошлом, хотя в действительности прошло не более шести недель.

Пестрые листья на деревьях сада напомнили, что осень вступила в свои права.

Как странно, — думал аврор иногда, — они так легко смирились с тем, что их заперли в этом доме и оставили наедине друг с другом. И как быстро он позволил Драко так глубоко проникнуть к себе в душу, как не позволял еще ни одному парню в жизни.

Но самое удивительное — брюнет не находил времени для того, чтобы серьезно разобраться в сложившейся ситуации и играючи отодвигал тревожные мысли в сторону. Вот и на этот раз теплая, любопытная ладошка, осторожно скользнувшая под пижамную рубашку, мигом отвлекла аврора от посторонних размышлений и мгновенно заставила его кожу покрыться мурашками.

Драко пообещал, что больше никогда ничего не будет предпринимать, не получив согласия Гарри. Но он по-прежнему проявлял инициативу. Каждое их сближение было мягким и нерешительным, а согласие Гарри только усиливало требовательность ласк блондина. Такая негласная договоренность обеспечивала аврору необходимую безопасность и позволяла отдаться рукам Драко.

Иногда они понимали друг друга без слов.

Окружающий мир и все его краски тускнели, когда губы Драко нежно исследовали каждый сантиметр его тела. В такие моменты все вокруг теряло значение. Он тайком, сквозь опущенные ресницы, любовался блондином, всякий раз поражаясь ласковому выражению его лица и огню, вспыхивающему в обычно таких холодных, серых глазах.

Из горла вырвался слабый стон, когда Малфой, обхватив руками его бедра, нырнул языком во впадинку пупка. В обычной ситуации этот стон точно показался бы ему неприятным. Но у них с самого начала все было необычным.

— Мммм…. Твой вкус божественен… везде, — голос Драко был мягким и жестким одновременно, как мех дикого животного. По спине пробежала горячая волна.

За последние дни Драко медленно, но верно, словно слепой в кромешной тьме, исследовал все его тело и, каждый раз продвигаясь все дальше и дальше, предоставлял Гарри возможность привыкнуть к его прикосновениям и близости.

В утренней сонной тишине было слышно, как гулко стучит сердце. Драко, дразня, поцеловал мочку его уха, зная, что это сводит аврора с ума. Его пальцы неуверенно потеребили резинку пижамных штанов.

— Можно? — соблазнительная, почти похотливая улыбка. Помедлив секунду, Гарри робко кивнул, и уверенные руки слизеринца тут же сдернули с него всю одежду. Поттер ощущал некоторое внутреннее неудобство, лежа полностью обнаженным перед стоящим на коленях Драко и позволяя его взгляду скользить по телу. Но блондин не оставил ему времени на размышления.

Все вокруг сразу потеряло всякий смысл. Он был опьянен горьким, но вместе с тем и сладким ароматом Драко. Дыхание участилось, когда нежные пальцы мучительно медленно провели по внутренней стороне бедер. Он с закрытыми глазами ощущал улыбку шпиона.

Гарри резко вдохнул, когда чужая рука нескромно обхватила его член, и был почти шокирован, когда ее примеру последовали мягкие, любопытные губы. Он с трудом, сильно укусив себя за руку, подавил хриплый стон. Некоторое время аврор безуспешно пытался восстановить контроль над своими эмоциями, изгнавшими из разума все трезвые мысли.

Гарри открыл глаза. Представившийся ему вид был странен и в то же время красив и эротичен. Поттер за всю свою жизнь не видел ничего подобного. Губы и язык Драко легко скользили по вершине самого чувствительного органа гриффиндорца.

Аврор вздрогнул всем телом и, не сдержавшись, громко закричал от наслаждения.

Даже в самых диких фантазиях он и представить себе не мог, что наследник древнего рода будет делать что-то подобное — Малфой не должен работать на коленях. Гарри бы точно возбудился только при мысли об этом, но реальность запросто смела все самые смелые фантазии.

Постанывая, Гарри запрокинул голову, впиваясь пальцами в простыню. Он парил на вершине блаженства. Его бедра ритмично двигались навстречу невероятно сладкому рту. По-видимому, Драко только этого и ждал, потому что сразу усилил ласки.

Это сводило с ума, Гарри понял, что не сможет сдерживаться слишком долго. Он попытался приподняться, мягко отталкивая Драко, но блондин не позволил ускользнуть своей добыче. Не прерывая ласк, он сильно прижал запястья Гарри к постели, удерживая его горячими, дрожащими пальцами.

Это было слишком. Гриффиндорец потерял последнее самообладание, он больше не мог сдерживаться. Свободной рукой аврор притянул голову Драко ближе, вталкивая член глубже в его рот. Как сквозь толстый слой ваты до него донеслись вздохи Драко. Вдруг темнота под веками взорвалась ослепительной молнией оргазма. Он задохнулся, его опьяненное тело выгнулось и, спустя мгновение, обессилено рухнуло обратно на кровать. Краем глаза он заметил, что рядом с ним тяжело упал Драко. Оба задыхались.

Уже покачиваясь на плавных волнах удовольствия, Гарри спросил себя, как такое удовольствие может быть чем-то противоестественным.

* * *

— С тобой все в порядке? — Драко окинул бывшего гриффиндорца обеспокоенным взглядом. Гарри уже полчаса с отсутствующим выражением лица таращился на бумаги. — Ты что-то притих.

Аврор испуганно вздрогнул.

— Извини, — пробормотал он, машинально знакомым движением поправив очки. — Я просто задумался.

Его слова заставили Драко ухмыльнуться.

— Ах, вот как, — наигранно наивно воскликнул он. — Случайно не о… сегодняшнем утре?

По легкому румянцу на щеках Гарри он понял, что попал в точку.

— Ну… — неуверенно начал брюнет. — Я не думал, что ты будешь заниматься … чем-то в этом роде…

— Чем-то в этом роде? — неужели Драко доставляло удовольствие возбуждать его? — Ты думал, что я никогда в жизни не отсосу другому парню?

Щеки бывшего гриффиндорца запылали еще ярче, но уголки губ вздрогнули в легкой улыбке. Драко наклонился вперед и заглянул в зеленые глаза.

— Поверь, я способен на гораздо более неприличные вещи, — спокойно сказал он, будто рассуждал о погоде. — Но, разумеется, только если ты захочешь.

Гарри издал странный звук, нечто вроде смеха и сопения одновременно.

— Спасибо, я как-нибудь подумаю над этим предложением, — нагло парировал он. В его глазах загорелся дьявольский огонек. — И, возможно, дождусь случая взять реванш.

Драко почувствовал сладкую дрожь в районе живота. Неужели Гарри не догадывается, что владеет талантом бессознательного соблазнения? Блондин с трудом вновь обрел контроль над телом.

Чтобы отвлечься, он потянулся за следующим пергаментом из стопки документов, хотя и знал, что пока их работа не принесла никаких результатов. Но даже запах пергамента не смог полностью заглушить чарующий аромат кожи Гарри.

Но как бы то ни было, они кое-чего достигли за последние дни. Разумеется, Драко и не надеялся, что, копаясь в личных делах, они выследят предателя, но все же им удалось разработать метод, помогающий ограничить круг поисков.

— У нас есть, — Драко нахмурился, — двадцать семь сотрудников, принятых в течение последних шести месяцев. И, предположим, каждый из них вполне мог сблизиться с Фаджем или получить доступ к секретной информации.

— Двадцать восемь, — улыбнувшись, уточнил Гарри, — Забини тоже считается.

— Ты не сдаешься? — криво улыбнулся Драко. — Я же говорил, можешь не беспокоиться о нем, — он не дождался ответа Гарри, так как ему в голову пришла новая мысль. — Кто знал о решении Фаджа отправить вас в Запретный Лес?

Удивленный Гарри пристально посмотрел на него.

— В его кабинете были Джинни и Терри, еще Гестия Джонс и Дедалус Дингл, — задумчиво ответил он. — Но все авроры состоят в Ордене Феникса и регулярно тестируются с помощью Веритасерума. В принципе, это зелье нельзя обмануть.

— Маловероятно, что предатель — один из Авроров, — Драко рассеяно тер подбородок. — А как насчет их семей и друзей?

Гарри тихо застонал. Каждый служащий давал обет о неразглашении. Он еще больше взъерошил волосы, так что они совершенно немыслимым образом торчали во все стороны.

— Насколько я знаю, Гестия живет с магглом. Дедалус уже несколько лет вдовец. О других их родственниках я ничего не могу сказать, — он шумно вздохнул, — но если мы будем искать шпиона вне Министерства, то заподозрить придется половину волшебного мира. Спрашивается, смог бы посторонний заранее узнать о нашем задании и сообщить о нем Пожирателям, чтобы они успели устроить засаду?

Драко почувствовал нарастающую апатию. Может, вычислить предателя вообще невозможно?

— А как насчет Многосущного Зелья? — он предпринял еще одну попытку. — Смог бы кто-нибудь в облике служащего Министерства проникнуть внутрь?

Брюнет отрицательно качнул головой.

— Сработала бы система безопасности. Здесь я полностью полагаюсь на паранойю Фаджа.

Оба замолчали, напряженно размышляя. В потухшем камине посвистывал ветер.

— Что ты будешь делать, если поймаешь предателя? — внезапно спросил Драко.

Гарри некоторое время молчал. Блондин увидел, что он отвел взгляд.

— Я не знаю, — наконец, признался аврор. — Это зависит от того, кто он. Посмотрим.

Драко сузил глаза.

— Пожиратель Смерти? Руквуд, Долохов, Эйвери?

Он заметил, как напрягся Гарри, услышав эти имена. Его лицо окаменело, рот сжался в узкую полоску. Драко нанес еще один удар.

— Если представится случай, ты убьешь их?

— А что бы сделал ты, если бы был на моем месте? Если бы они смеялись и глумились над тобой, в то время как один из них насиловал тебя? — в обманчиво мягком голосе слышался лед. Глаза гневно сверкнули. — Убьешь ли Авадой? Или медленно сведешь с ума Круциатусом?

Драко ощутил пронизывающий до костей холод. Он попытался скрыть свой страх за неестественной улыбкой, но смех застрял у него в горле.

— Так как я не владею Непростительными, то этот вопрос не стоит для меня.

— Ты не владеешь? — от удивления Гарри широко раскрыл глаза. — Я думал, что каждый Пожиратель владеет Непростительными проклятиями.

Почему-то эти слова причинили Драко боль. Может, Поттер намекнул на ту пропасть, которая с давних пор лежала между ними? Даже когда они сражались на одной стороне.

— Я был бы просто счастлив, если хотя бы одним из них сломал бы тебе нос или оставил синяк под глазом, — зло парировал блондин. Гарри озадаченно посмотрел на него. Затем он тихо захихикал и, наконец, разразился невинным смехом, разрядившим напряженную атмосферу. Драко слабо улыбнулся, но тут же снова стал серьезным. — Мне все равно, что ты сделаешь, но пообещай, пожалуйста, что будешь осторожен, — убедительно сказал он.

Улыбка не исчезла с лица Гарри, но клятва прозвучала почти торжественно.

— Обещаю, но только если ты тоже поклянешься в этом.

* * *

Аврор стоял на берегу озера и пристально смотрел на воду. Ветер заметно посвежел, и он обхватил себя руками, чтобы немного защититься от холода. Сырой песок приятно холодил ноги. На небе угрожающе собирались тучи. Он знал, что будет дождь, но это нисколько его не огорчало.

Беседа с Драко взволновала и вновь вернула мысли о мести и ненависти к мучителям. Он не мог прогнать их.

Ветер трепал волосы. В воздухе кружились желтые листья. Он закрыл глаза и постарался думать о Джинни, миссис Уизли, Роне и Гермионе, пытаясь оттеснить тени назад в темноту. Но ничего не вышло. С неба упали первые дождевые капли.

Он почувствовал присутствие Драко раньше, чем тот появился на берегу, и даже не был удивлен, когда на плечо опустилась теплая рука.

— Пойдем в дом, — шепнул блондин, но эти слова заглушили шум ветра. — Ты промокнешь.

Гарри медленно повернулся к бывшему слизеринцу, на мгновение утонув в его глазах. Драко слегка улыбнулся. Он пригладил растрепанные волосы брюнета. В эту секунду Гарри понял, что шпион — единственный, кто может дать ему отдых и утешение. Ни Джинни, ни миссис Уизли, ни Рон, ни Гермиона. Только Драко, потому что он понимал Гарри, потому что сам пережил подобный ужас, потому что ненавидел тех же людей.

Не раздумывая, он обнял Драко и без предупреждения накрыл ртом теплые, мягкие губы. Но удивление блондина длилось не более секунды, затем Малфой с готовностью приоткрыл рот, позволяя языку Гарри скользнуть глубже.

С неба хлынул поток воды, но Поттер не заметил этого, так как был слишком занят покорением сладкого рта. Он услышал слабый вздох Драко, ощутил, как руки блондина обняли его талию, притягивая ближе. Поцелуй становился все более страстным.

Он потерял счет времени. Только, когда бывший слизеринец мягко отстранился, Гарри увидел, что они оба промокли до нитки. Он вздрогнул, ощутив дуновение холодного восточного ветра. Вода лилась с волос Драко и капала с кончика его носа. Щеки раскраснелись от холода.

— Наверное, лучше продолжить в доме, — несколько хрипло предложил он. Гарри смог только кивнуть. Блондин схватил его за руку и потянул в направлении дома. Сердитый гром сопровождал их до самой двери.

Они быстро пересекли кухню и прихожую, оставляя за собой грязь и лужи. Старая лестница протестующе заскрипела. Драко распахнул дверь ванной и испуганно отпрянул.

— Опять что-то новенькое, не соскучишься, — нервно пробормотал он и отступил в сторону, освобождая место для Гарри.

Брюнет удивленно осмотрелся. Комната стала больше, но это было еще не все. В дальнем углу, сразу за душевой кабинкой, стояла огромная, прямоугольная ванна, которой не было раньше. Она вполне могла вместить их обоих.

— Мы будем игнорировать фокусы этого сумасшедшего дома? — тихо спросил он блондина, по посиневшим губам которого было хорошо видно, насколько сильно тот замерз. — Или, может, воспользуемся предложением?

Драко дрожал всем телом. Для него в этот момент не было ничего более заманчивого, чем горячая ванна.

— Игнорирование было бы пустой тратой времени, — стуча зубами, ответил он.

Драко подошел к ванне и пустил горячую воду. Из следующего повернутого крана полилась ароматная розовая пена.

Шум дождя за окном сливался с журчанием текущей воды. Уже стемнело. Маленькая лампа у зеркала окутывала облицованную плиткой комнату мягким, спокойным светом.

Они медленно и осторожно освободили друг друга от одежды, будто совершая некий ритуал. Глаза Драко были странно серьезными. Ни он, ни Гарри ничего не говорили, но молчание не было неприятным.

Гарри совершенно свободно прислонился спиной к груди Драко и накрыл его обнимающие руки своими. Как будто так было всегда.

Некоторое время брюнет просто лежал с закрытыми глазами, наслаждаясь близостью Драко и теплой водой, прогоняющей холод.

— На чем мы остановились? — подбородок Драко лег на плечо. В мягком голосе было что-то неуловимо соблазнительное, вызывающее уже знакомое пробуждение бабочек. Рука осторожно развернула его голову, шелковистые губы коснулись рта, а зубы умело прикусили нижнюю губу. Язык, поддразнивая, скользнул внутрь и тут же нагло сбежал.

Улыбаясь, Гарри обернулся. Теперь он стоял на коленях у бедер Драко, удерживая под водой его запястья. Их лица опасно сблизились.

— В какие игры ты играешь со мной? — хриплым голосом спросил он.

Драко дерзко ухмыльнулся.

— Подойди ближе, и я покажу тебе, — прошептал он срывающимся голосом. От возбуждения его глаза потемнели.

Казалось, воздух между ними раскалился до предела. Гарри застонал, когда их губы снова соприкоснулись, и в его животе началось медленное движение. Он наслаждался безмолвной битвой их языков. Он ощущал собственную жадность и желание в этом поцелуе и знал, что Драко ощущает то же самое.

Гарри с трудом оторвался от губ блондина, задыхаясь, схватил стоящую на краю ванны бутылочку с гелем и вылил холодную струйку на грудь Драко, заставив того сильно вздрогнуть.

— Я понял, тебе нравиться меня мучить, — прорычал он, но стоило Гарри мягкими вращающимися движениями начать массировать его грудь, как рык перешел в слабые вздохи. Мышцы приятно расслаблялись под ласковыми руками.

Шампунь стоял довольно далеко.

— Подвинься, — шепнул Гарри. Он оперся на плечо Драко и влез на бортик ванны, чтобы дотянуться до бутылочки. Но не успел он дотронуться до нее, как почувствовал на коже мокрые руки.

— Ты что, серьезно считаешь, что я смогу спокойно усидеть при виде такого? — тихо промурлыкал Драко. Он нежно держал бедра Гарри. Губы дотронулись до кожи между лопаток и медленно скользнули вниз.

Аврор закрыл глаза, не решаясь даже вздохнуть, его живот сжался. Между тем, губы достигли ягодиц, но не остановились. Наоборот. «Но он же не будет…» — в голове колотилась отчаянная мысль. «Там… он не может этого делать…»

Его тело прошил удар тока, когда язык дерзко скользнул между ягодицами. Гарри откинул голову и потрясенно ахнул, чувствуя жар, охватывающий лицо. В нем бушевали противоречивые чувства. Неприятие, вопреки желанию. Ведь подобное не делают. Или… все же? Он попытался уклониться от языка, но бывший слизеринец усилил хватку, заставив Гарри сдаться.

Из последних сил брюнет схватился за вешалку для полотенец, позволив миру раствориться в тумане. Он чувствовал теплое дыхание Драко в своей заднице, но затем нахальный язык последовал дальше. Гарри сильно прикусил губу. Во рту появился металлический вкус крови. Вопреки собственному желанию, он наклонился вперед и прогнулся в пояснице, полностью предоставив себя этим настойчивым губам.

Дыхание было сбивчивым и прерывистым. Секунды растягивались в вечность. Все вокруг стало пустым и незначительным. Весь мир сконцентрировался между его ног.

Он и не догадывался, насколько чувствительна кожа в этом месте. Волна страсти прокатилась по телу, когда язык осторожно скользнул в узкое отверстие. Неудержимый стон разорвал тишину. Потом сладкая пытка внезапно прекратилась.

Рисунок на кафеле расплывался перед его глазами, он не мог сосредоточиться. Между ног болезненно пульсировала эрекция, умоляющая о разрядке.

Драко мягко притянул его назад в ванну. Его губы плотно прижались к уху.

— Я хочу тебя, — страстно бормотал он, лихорадочно поглаживая грудь Гарри. — Я так сильно хочу тебя, что это причиняет боль.

Никакой поднимающейся паники. Никаких За или Против, о которых можно рассуждать.

— Тогда возьми меня, — простые слова без тени сомнения. Драко достиг своей цели.

Он испытующе смотрел Гарри в лицо. В его глазах светилось удивление.

— Ты не боишься? — шепнул он. — Не боишься, что я снова потеряю контроль над собой? Как в часовне?

Блики света на поверхности воды были почти гипнотизирующими. В этот момент часовня была бесконечно далеко отсюда. Он только мечтательно улыбнулся.

— Нет, — твердо возразил аврор. — Я больше не боюсь тебя.

Kalt wird es, wenn du gehst.

— Почему же ты не заставишь меня остаться?

— Госпожа Уизли, — яркие, синие глаза вопросительно смотрели на нее из-под очков-половинок. Кажется, Дамблдор не особо удивился ее появлению или, по крайней мере, ему удалось сохранить обычное выражение лица. — Чем могу служить?

Джинни не сомневалась, что он точно знает причину ее визита, поэтому этот вопрос только подлил масла в огонь ее ярости. Рука в кармане сжалась в кулак, ногти больно впились в ладонь.

— Вытащите, наконец, Гарри из этого дома, — Девушка заметила, что ее голос дрожит, но ничего не могла с этим поделать. — Не слишком ли долго они вынуждены терпеть друг друга?

Дамблдор вздохнул. На его лице появилось странное выражение, и Джинни только сейчас поняла, как он стар.

— В мои планы никогда не входило причинить Гарри и Драко еще большие страдания, чем они перенесли, — тихо сказал он. — Я выбрал эту форму терапии, потому что только она может помочь им справиться с последствиями ужасного происшествия в часовне. Вольдеморт возвращает свои силы, Джинни. У нас нет времени.

Она закрыла глаза, пытаясь успокоиться, и медленно опустилась в кожаное кресло у стола. Джинни уже не в первый раз просила Дамблдора прекратить то, что он называл терапией, и уже не в первый раз получала подобный ответ. Все казалось абсолютно логичным и правильным, если забыть об эмоциональной стороне вопроса. Каждый раз, когда она думала о том, что Гарри заперт вместе со своим насильником, ее сердце сжималось от жалости. Если б она только знала о том, как в действительности проходит терапия Дамблдора, то никогда бы не позволила Гарри вернуться на Гриммаулд Плейс.

— Так в чем дело? — она лихорадочно заправила за ухо длинную прядь рыжих волос. — Долго еще вы будете держать его взаперти?

Дамблдор осторожно положил руки на стол.

— Я не держу взаперти ни Гарри, ни Драко. Этот дом — не тюрьма. Когда придет время, они смогут уйти сами, — немного помедлив, объяснил он. Больше всего Джинни ненавидела эти неясные намеки, не дающие однозначных ответов на ее вопросы.

— И когда же это произойдет? — у девушки не было ни малейшего желания соглашаться с Дамблдором, но, похоже, ему удалось переубедить ее. — Я просто хочу знать, как там Гарри. Не слишком ли много вы от него требуете?

Старый волшебник посмотрел на огонь в камине.

— К сожалению, я не могу точно сказать, как там Гарри, — серьезно ответил он. — Дом окружен магической стеной, сквозь которую я не в силах проникнуть.

Некоторое время Джинни молча смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова.

— Вы шутите? — выдавила она, наконец. — А как же вы узнаете, помогла ли ваша гениальная терапия? Может, они давно перегрызли друг другу глотки.

Дамблдор, мягко улыбаясь, покачал головой.

— Если бы что-то было не в порядке, я бы сразу узнал. В этом могу вас уверить.

Улыбка медленно угасла. С задумчивым выражением лица он начал сортировать перья на столе. Дамблдор был чем-то озабочен, Джинни совершенно отчетливо ощущала исходившую от него тревогу и нервничала.

— Я не могу следить за Драко и Гарри, да и не желаю. Люди интуитивно чувствуют слежку, а я не хочу доставлять им беспокойство. Ситуация и так слишком напряженная. Пусть это будет их личным делом, — немного приподняв брови, произнес Дамблдор.

Джинни пришлось смириться, и гнев внутри нее сменился опустошением. Она слишком сильно устала, чтобы продолжать спорить с руководителем Ордена Феникса.

— Подумайте еще раз, — вставая с кресла, попросила она слабым голосом. — Завтра вечером мы потеряем Рона и Гермиону. Нам бы не хотелось потерять еще и Гарри. Он член семьи.

Девушка почувствовала закипающие в глазах злые слезы и быстро сморгнула их. Молчание становилось напряженным. Она отвернулась и шагнула к двери.

— Мисс Уизли?

Что-то в этом тихом голосе удержало ее. Она пораженно остановилась и обернулась к Дамблдору. В его глазах мелькнуло какое-то необъяснимое выражение.

— Я последую вашему совету. Вашему и миссис Малфой, — мягко сказал он. — Вы обе правы, мы не можем больше ждать.

Ее охватило чувство благодарности, но, как ни странно, смешанное со страхом. Джинни слишком хорошо понимала, что прекращение терапии может быть чревато тяжелыми последствиями.

— Справятся ли Гарри и Драко? — едва слышно прошептала она. — Смогут ли они снова участвовать в войне?

Девушка заметила странный блеск в глазах старого директора. Он был самым могущественным волшебником мира, но, одновременно, — обычным человеком. И он разделял ее страх.

— Они должны, — твердо ответил Дамблдор. — Иначе на что нам надеяться?

* * *

Все последующие дни Гарри будет удивляться, насколько точно запомнились ему все детали этой ночи: дождь, подобный всемирному потопу, оставлявший дорожки слез на оконном стекле; гром, заставляющий вздрагивать старый дом; ломаные молнии, на секунду заливавшие темную комнату ослепительным белым светом. Он не мог забыть ничего. Вообще ничего: ни приятную прохладу простыней, ни их сбивчивое дыхание в перерывах между раскатами грома, ни нежность рук на пылающей коже. И, прежде всего, он не мог забыть их мягкие, полубессознательные поцелуи. Он помнил дразнящие слова Драко: «Еще не поздно остановиться…» Но ни на мгновение не воспринял их всерьез, несмотря на нервное царапанье в груди, усиливающееся с каждой минутой.

Как странно было лежать обнаженным, с раздвинутыми ногами, под парнем. Отдаваться ему. Чувствовать жар его кожи, вес теперь уже не чужого тела и теплое дыхание. Блондин потратил много времени, подготавливая его, давая привыкнуть к новым ощущениям. Так много, что он почти не вытерпел. Но только почти.

Лицо Драко этой ночью навсегда запечатлелось в памяти. Выражение его глаз. Их с трудом усмиряемая страсть. И страх причинить боль. Но боли не было. Ни на мгновение.

Он помнил, как затаил дыхание, когда смазанный маслом палец проник в него и стал исследовать его изнутри, мягко растягивая мышцы. Помнил успокаивающий шепот, заставляющий расслабиться и принимать необычные ощущения так, как принимал их раньше. Это было необычно.

Он думал, что страх вернется, что воспоминания о ночи в часовне оживут снова, но ошибся. Только нервозная тяжесть в груди и больше ничего. Наверное, потому что все было по-другому, и каждая частица его тела стремилась к Драко. Ноги самостоятельно легли на плечи блондина. Так просто, будто его тело давно знало, что ему надо делать в этот момент, даже если он и сам не знал этого.

Драко двигался медленно и осторожно. Гарри помнил маленькие жемчужины пота на его лбе, пряди волос, постоянно падающие на глаза, слабое пыхтение и сдержанную, измученную улыбку, показавшую, как Малфою было тяжело сдерживаться и контролировать себя, давая Гарри время.

Ему приходилось следить за дыханием, чтобы совсем не перестать дышать. Это было непросто. Его плоть сжималась вокруг члена Драко, он чувствовал себя совершенно заполненным, мозг отказывался работать. Но в тот момент он и не хотел думать — только чувствовать, и ничего больше.

Он помнил о печально известной гриффиндорской храбрости, внезапно перекочевавшей в ноги, которые без принуждения подтолкнули Драко, заставляя блондина преодолеть последний порог, заканчивая соединение. Частично — потому что он не мог больше выносить мучения Драко, частично — потому что сам жаждал, наконец, почувствовать его. Полностью, даже если сам не осознавал этой тоски и жажды.

В принципе, он не верил, что это ему действительно понравится. Слишком много сомнений терзало его, и слишком много страха поселилось в душе. Но Драко доставил ему настоящее наслаждение, когда при третьем или четвертом, почти боязливом, толчке задел точку, о которой Гарри и не подозревал. Его поглотила волна удовольствия, заставившая громко вскрикнуть. Такого в его жизни еще ни разу не было.

Он помнил о жаре, вызванном трением их тел, о слабом скрипе старой кровати; о запахе пота и мускуса в воздухе; о неудержимом стоне Драко, которым он наслаждался не меньше, чем всем остальным; о собственных ногтях, впившихся в спину блондина, хотя он и не хотел причинить боль; о неописуемом оргазме, лихорадкой потрясшем тело. В памяти осталось биение сердца Драко: сначала — сильное и быстрое, потом — все более размеренное и затихающее. Как и сердцебиение, дождь и гром тоже постепенно улеглись, и плотный слой облаков был на минуту разорван.

Он помнил Луну, заставлявшую кожу Драко мерцать странным бледным светом. Усталость, с которой безуспешно боролся. И сон, медленно окутавший его мягким, теплым одеялом.

* * *

Из сна Драко вырвал странный шум, будто внизу, на первом этаже, уронили что-то большое и тяжелое. Некоторое время он напряженно вслушивался в темноту, не будучи уверенным, что окончательно проснулся. Шум не повторился.

Где-то вдали начали бить старые часы. Ровно четыре. Дождь давно прекратился. Осень окутала сад плотной пеленой тумана, слабо светящейся в бледном свете Луны.

Участившийся пульс медленно приходил в норму, а взгляд остановился на тесно прижавшемуся к нему Гарри. Бывший гриффиндорец, по уши закутавшись в одеяло, крепко спал. В свете луны были видны его приоткрывшиеся губы.

Драко не мог не улыбнуться. Как умудряется Гарри выглядеть столь невинно после всего, что произошло между ними? Этой ночью он вполне убедился в абсолютном отсутствии скромности у гриффиндорца. Улыбка превратилась в ухмылку. Четыре параллельные царапины на его спине, оставленные ногтями Гарри, все еще горели.

Это было фантастически, это было ошеломляюще. Лучшее, что он мог себе представить. И, тем не менее, желание обладать этим парнем осталось неутоленным.

— Что ты делаешь со мной? — прошептал он, отводя от лица Гарри спутанные пряди волос. — Боюсь, мне никогда не освободиться от твоего влияния.

Ему показалось, что Гарри улыбнулся во сне. По телу Драко прокатилась непривычная волна нежности, которую он не мог, да и не хотел останавливать. Вдруг тишину прорезал новый звук — слабый скрип, будто по полу тащили что-то тяжелое. Но на этот раз Драко точно бодрствовал, а значит, здесь, среди ночи, на первом этаже этого дома, точно кто-то был. В крови забурлил адреналин. Бросив взгляд на Гарри, Драко выбрался из кровати, быстро надел джинсы и футболку, схватил свою волшебную палочку и как можно тише покинул комнату.

В прихожей было совершенно темно, но он не решился зажечь свет. Медленно, шаг за шагом, почти ощупью он продвигался к лестнице. Из приоткрытой двери кухни пробивался слабый свет. Драко подумал, что враг Ордена не будет спокойно сидеть на кухне при свете свечи, но шла война, и осторожность не помешала бы. Заклинание тишины заставило смолкнуть скрипящие ступени лестницы. Он прокрался вниз, быстро пересек прихожую и замер у двери. Стараясь дышать как можно тише, Драко осторожно заглянул в щель.

За кухонным столом спиной к нему сидела женщина. Она что-то писала на маленьком клочке пергамента. На лопатки свисали длинные волосы, в слабом свете свечи отливающие почти… розовым.

— Тонкс! — Драко не смог сдержать удивленного возгласа. Женщина за столом вздрогнула и резко обернулась. В испуганных глазах мелькнуло облегчение.

— Обязательно было пугать меня, Драко? — она сдула прядь с лица, поднялась и медленно подошла к нему. — У меня чуть инфаркт не случился. Глянь, руки до сих пор дрожат.

Тонкс сунула ему под нос тонкие и в самом деле слегка дрожащие пальцы, но губы ее уже тронула легкая улыбка. Затем она приподнялась на носках и обняла его.

— С тобой все в порядке?

Он кивнул.

— Как ты сюда пробралась? Через камин? — рассмеявшись, спросил Драко, показывая на полосы сажи на ее лице.

— И откуда ты все знаешь? — хихикая, парировала она, пытаясь оттереть лицо кончиком мантии. — Наверное, ты что-то услышал?

— Если быть точным, то грохот от твоего падения, — иронично уточнил он.

Тонкс тихо рассмеялась.

— Я принципиально не выхожу, а выпадаю из камина, — пробормотала она, потирая бедро. — У Ремуса это получается лучше.

Вдруг, будто услышав, что о нем говорят, из камина почти элегантно выскользнул Ремус Люпин.

Ворча, он стряхнул остатки золы со своей поношенной мантии и внимательно огляделся.

— Всем доброе утро, — он кивнул ухмыляющейся Тонкс и вежливо пожал руку Драко. Несмотря на раннее время в его глазах чайного цвета не было и намека на сонливость.

— Как у вас дела? — без обиняков спросил Ремус. Драко нервно откашлялся.

— Я думаю, очень хорошо, — кажется, в горле что-то застряло. — Нужно будить Гарри? Наверное, что-то случилось, если вы оба здесь в столь ранний час.

— Нет необходимости, — донесся от дверей немного хриплый со сна голос. На растрепанном еще больше, чем обычно Гарри был одет темно серый халат Драко. Он криво улыбнулся. — Хватило поднятого вами шума.

Их взгляды встретились. Пульс участился. Драко почувствовал напряжение между ними и понял, что Гарри чувствует то же самое. Им нужно многое обсудить после этой ночи, но явно не сейчас.

Брюнет вошел в кухню и остановился рядом с ним. На лицах Ремуса и Тонкс явственно читалось удивление, казалось, две пары обеспокоено-любопытных глаз пытались пронзить их насквозь. Драко почувствовал себя редким животным в зоопарке.

— У нас все в порядке, — наконец, спокойно сказал Гарри, нарушив напряженное молчание. Наверное, ему тоже были неприятны изучающие взгляды. — А у вас, видимо, нет. Иначе

вы бы не пришли так внезапно.

— С какой стороны посмотреть, — пробормотал Ремус. Тем временем Драко разрывался между желанием приветственно обнять Гарри и страхом напугать его. — Вообще-то, мы пришли, чтобы проводить вас домой.

Воцарилась тишина. Драко не мог понять своих чувств, все мысли смешались, в голове образовался сумбур. Домой. Он так жаждал освобождения из этой тюрьмы, а теперь это слово стало лишь пустым звуком. Он заметил, как Гарри неуверенной походкой подошел к одному из стульев и тяжело опустился на него. Он выглядел невероятно растерянным. Драко пытался поймать его взгляд, хотя и без того ощущал исходящее от аврора замешательство. Он очень хорошо понимал его.

— Вы что, не рады? — удивилась Тонкс. — Я думала, вы будете просто счастливы покинуть Гриммаулд Плейс.

Гарри нервно сжал пальцы.

— Это… так неожиданно, — напряженно объяснил он. Тонкс пожала тонкими плечами.

— Кажется, Дамблдор больше не может обходиться без вас. Мы должны доставить вас в Хогвартс до восхода солнца. Порт-ключ у тебя, Ремус?

Ремус слегка кивнул.

— Нас прикроют на час. Надеюсь, обойдемся без происшествий, — он засунул руки в карманы. Драко сухо сглотнул. Вся ситуация казалась ему нереальной, точно во сне.

— Нам надо торопиться, — Тонкс потерла руки и стремительно прошла мимо них. — Ваши комнаты на втором этаже? Я помогу вам уложить вещи.

— Эхм… — Гарри испуганно вскочил со стула.

— Не стоит… мы сами справимся… — добавил, заикаясь, Драко, но Тонкс пропустила его слова мимо ушей. Молодой аврор уже пересекла прихожую и поднималась по лестнице. Гарри и Драко поспешили за ней. Когда они, тяжело дыша, остановились в дверном проеме, Тонкс уже зажгла свет и внимательно осматривала комнату.

— Чья это комната? — весело спросила она, изучая неразбериху на полу. Драко на секунду закрыл глаза. Ей не следовало знать об этом, но было поздно.

— Наша, — не мудрствуя лукаво, ответил он. Тонкс непонимающе уставилась на него. Вдруг на ее лице отразилась ошеломляющая догадка.

— Ты имеешь в виду, что вы спали вместе… в этой кровати? — немного шокировано переспросила она, указывая на двуспальную кровать. Драко мог понять ее удивление. Насильник и жертва в одной кровати… Совершенно абсурдная ситуация.

Гарри глубоко вздохнул.

— Однажды вечером комната Драко просто исчезла, — тихо пояснил он. — И где ему было спать? На полу? Этот странный дом делает все, что ему вздумается!

Удивленно расширенные глаза Тонкс с любопытством перебегали с одного парня на другого.

— Сделай доброе дело, не говори никому, хорошо? — убедительным тоном попросил Гарри. Тонкс была несколько болтлива, но нельзя было назвать ее сплетницей. На нее можно положиться. — Я бы хотел прежде спросить кое о чем Дамблдора.

Несмотря на мучившее ее любопытство, девушка коротко кивнула, соглашаясь, достала волшебную палочку и приступила к упаковке вещей. Десятью минутами позже они были готовы отправиться в путь. Тонкс заставила их надеть теплые куртки. Ремус с напряженным лицом встретил компанию в прихожей.

— Дамблдор установил порт-ключ недалеко от дома, — нервничая, объяснил он.

Почему-то нервозность Люпина передалась и Гарри. Он чувствовал: что-то было не так.

— Хорошо, — с напускным спокойствием согласился он. — Дверь в сад там.

Старые часы пробили половину пятого.

Ремус медленно покачал головой. Он пристально смотрел Гарри прямо в глаза.

— Я имею в виду совсем снаружи, — он поднял руку и указал на стену позади Драко. Тот резко обернулся и понял свою ошибку. За ним больше не было стены, только тяжелая, темная дверь, ведущая наружу, в маггловский Лондон. Дверь, которая исчезла много недель назад. Он услышал, как рядом с ним охнул Гарри.

— Дамблдор предупредил, что, может быть, вы будете несколько удивлены, когда покинете дом, — тихо сказал Ремус, с опасением глядя на двух парней. — Сразу же сообщите, если почувствуете себя как-то странно. Возможно, это уже началось.

Объятый ужасом Гарри широко открыл глаза.

— Что это значит? — резко спросил он. Взгляд скользнул от Ремуса к Тонкс. — Неужели все произошедшее здесь было ненастоящим? — его голос дрогнул.

Драко охватила паника, вызванная вопросом Гарри. По телу пробежал озноб. Он пытался сохранить спокойствие, унять участившийся пульс. Что, во имя Мерлина, сделал Дамблдор с этим домом?

— Нет, все было реальным, — как можно мягче ответил Люпин, — просто реальность Дома отличается от реальности там, снаружи. Дамблдор объяснит тебе лучше.

Побледневший Гарри не отвечал. Его дыхание участилось, и, когда Драко обернулся, чтобы поймать его взгляд, он отвел глаза. В этот момент все чувства Малфоя смешались в единый ком. Что между ними происходит? И, прежде всего, почему? Он хотел взять Гарри за руку, сказать, что все будет хорошо. Но не смог. Только не перед Ремусом и Тонкс, которые неотрывно смотрели на Гарри. Он решил бежать. Блондин в последний раз глубоко вдохнул воздух, взглянул на знакомые стены, затем потянул тяжелую дверь и ступил на порог.

В лицо ударил ледяной ветер. Несмотря на темноту, Драко на мгновение почувствовал себя ослепленным. Свет старых фонарей освещал нетронутый, снежный покров. Все еще шел снег. Ничто не нарушало звенящей тишины пустынных кварталов.

Он твердо сжал зубы и понял, что с этого момента ничто уже не сможет удивить его.

— Сейчас начало октября, не так ли? — беспомощно прошептал Драко. Он шагнул к ослепительно белой улице и по щиколотку утонул в снегу.

— Нет, — деликатно ответила Тонкс. — Уже Рождество, сегодня двадцать четвертое декабря.

Wie viel einfacher wäre mein Leben, wenn ich nur aufhören könnte,

Если бы меня перестало тянуть к тебе.

Смерч из красок и ветра камнем швырнул Гарри на землю, но снег немного смягчил падение. Портключ — старый, расписанный цветами чайник без крышки — упал следом, с дребезгом разбившись на тысячи осколков. Поттер, оглушенный падением, едва успел подхватить очки и вздрогнул, почувствовав холодный снег, попавший за воротник.

Заснеженная земля все еще была окутана предрассветной тьмой, и только серая полоска на востоке предвещала скорый восход солнца. Таинственный свет Луны придавал картине вид зловещей декорации, на заднем плане которой тусклыми тенями выделялись высокие силуэты деревьев Запретного Леса.

Запретный Лес. Тьма. Гарри закрыл глаза. Здесь, на месте событий, на него вновь нахлынули мучительные воспоминания об изнасиловании. Ледяная рука страха сжала сердце, все тело оцепенело.

— Эй! — знакомый тихий голос вернул его к действительности. — С тобой все в порядке?

Над ним склонился бывший слизеринец. Его одежда тоже была запорошена снегом. Страх и опасение в серых глазах создавали разительный контраст с замкнуто-отстраненным выражением лица. На мгновение Гарри показалось, что он знает Драко уже очень давно, буквально наизусть: его характер, привычки, желания. Хотя, возможно, так оно и было. Только тогда, когда проживешь вместе с человеком в одном доме не четыре недели, а почти столько же месяцев, сможешь по-настоящему узнать его.

— Да, — хрипло шепнул Гарри в ответ. Он ухватился за предложенную Драко руку и встал на ноги. По телу пробежала дрожь.

— Что с нами происходит? — спросил он так тихо, что Драко с трудом услышал его.

С тех пор, как они покинули старый дом Сириуса, все стало совсем по-другому. Буквально за считанные секунды изменился весь мир, и все, что было ему дорого и привычно, исчезло. Только лицо Драко осталось прежним. Оно помогало ему держаться, хотя смотреть в глаза блондина и было сейчас невыносимо тяжело: все, что они делали несколько часов назад, и что казалось ему невероятно чувственным и правильным, вдруг стало чудовищным. Он позволил мужчине, своему заклятому врагу, своему насильнику соблазнить себя. По-видимому, этот безумный дом лишил его разума.

— Я не знаю, — Гарри отчетливо услышал панику в голосе Драко. — Я просто не знаю.

Некоторое время они стояли рядом, пристально глядя друг другу в глаза. Во взгляде Драко было что-то умоляющее. Ветер трепал его волосы, а губы слегка дрожали от холода. Неожиданно для себя Гарри понял, что и в этом реальном мире между ними осталось необъяснимое притяжение. Единственным чувством, в котором он не сомневался, было желание. Чтобы подойти и обнять Драко хватило бы и одного шага. Одного крохотного шажка. Но ноги внезапно отказали ему.

— Вот вы где! — веселый голос Тонкс развеял волшебство момента. Ее щеки и нос покраснели от мороза.

Следом за Тонкс шагал Ремус. Очевидно, портключ высадил их немного дальше, чем было нужно.

— С вами все в порядке? — они машинально и почти одновременно кивнули. Драко нехотя отвел взгляд.

Они вместе вступили в окрестности Хогвартса, обходя Запретный Лес. Тишину нарушало лишь слабое поскрипывание снега под ногами. Спустя некоторое время сквозь листву деревьев показался силуэт замка: четыре башни с зубцами, покрытыми снегом, величаво вырисовывались на фоне неба. Очарованный этим видом, Гарри затаил дыхание. Почти ничего не изменилось с тех пор, как он впервые увидел Хогвартс. Не смотря на раннее утро, в некоторых окнах мелькал неяркий свет.

Пока они добирались до замковых ворот, никто не произнес ни слова, и аврору представилась прекрасная возможность спокойно погрузиться в приятные воспоминания о своих школьных годах.

* * *

— Пожалуйста, садитесь, — голос Дамблдора звучал как всегда мягко и успокаивающе. Директор радушным жестом указал прибывшим на два кресла у письменного стола. Фоукс приветственно кивнул головой.

От жара огня, наполнявшего помещение, нервозность Гарри несколько ослабла. В синих глазах Дамблдора не было любопытства, и аврор спокойно встретил их мудрый взгляд.

— Для начала я хотел бы попросить у вас прощения, — безмятежно начал директор, дождавшись, когда все усядутся в предложенные кресла, — за все те неудобства, которые я, возможно, причинил вам своим нетрадиционным методом лечения, — в уголках его губ мелькнула тень сочувствия, но почти сразу же исчезла.

Гарри был поражен. Он ожидал всего, чего угодно, но только не извинений. Дамблдор глубоко вздохнул.

— Возможно, когда-нибудь вы простите меня. Возможно — нет. Тогда, видимо, мне придется доживать свой век, мучаясь угрызениями совести, — их лица снова обжег пронзительный взгляд. В синих глазах таилось нечто загадочное. — Но, насколько я вижу, все прошло не так уж и плохо. Вы выглядите замечательно. Легкое замешательство и дезориентация — результат перехода границы реальностей. Это совершенно нормальное явление, которое исчезнет в ближайшие дни. А как вы чувствуете себя в целом?

— Очень хорошо, — к собственному удивлению ответил Гарри, но, прислушавшись к себе, он с не меньшим удивлением понял, что сказал правду. В самом деле, исключая его до сих пор не определившиеся чувства к Драко, все было в полном порядке.

— Нам будет намного лучше, если мы получим ответы на некоторые вопросы, — вдруг сказал Драко. В его голосе уже не было привычной резкости, только усталость и какая-то обреченность. — Например, мне бы очень хотелось знать, с помощью какой магии вы управляли домом?

Гарри бросил на него быстрый взгляд и задумчиво потер лоб.

— Внезапное появление того, чего раньше не наблюдалось… и, — неуверенно добавил брюнет, — наверное, дом исполняет наши желания?

— Нет, он не исполняет желания, — старый волшебник слегка улыбнулся. — По-крайней мере, дом не выполняет того, чего мы хотим осознанно. Лежащее на нем колдовство намного сложнее Волшебства исполнения желаний, и его действие всегда непредсказуемо, — взгляд Дамблдора скользнул к Драко. — Дом смотрит в сердца людей, живущих в нем. Только там спрятано самое сокровенное, все, что есть в нас лучшего. Порой между тем, чего желаем мы, и тем, чего желает наше сердце, лежит огромная пропасть.

Частицы головоломки крутились в голове и никак не соединялись в единую картину.

— И что же дом делает с полученными сведениями? — нахмурился Гарри. Его желудок сжался, когда он вспомнил сад, библиотеку, ванну, пропавшую дверь. И исчезнувшую комнату Драко.

— Он всегда по-разному распоряжается ими, — спокойно ответил Дамблдор. — Дом открывает нам новые пути, показывает иные возможности, осторожно руководит нами, подсказывая правильные действия. И, вероятно, колдовство может сделать человека счастливым насильно, если он будет игнорировать подсказки.

Гарри заметил, что открыл от удивления рот, и поспешил его захлопнуть.

— Значит, запереть нас решил сам дом? — озадаченно переспросил он. Дамблдор едва заметно кивнул.

— Вероятно, он подумал, что вы не сможете сами справиться со своими проблемами, если будете постоянно избегать друг друга.

Гарри отметил, что официальный тон Дамблдора сменился на дружеский.

— Я все еще не совсем понимаю вас, — тряхнул головой Драко. — Если это дом направлял нас, то являемся ли мы ответственными за наши действия в течение последних месяцев?

Гарри понял, на что намекал Драко. Легкий румянец окрасил его щеки.

— Да, являетесь, — Дамблдор задумчиво погладил бороду. — Дом не может влиять на наши мысли, чувства, поступки так же, как и не может причинить нам вред. Он просто видоизменяет вещи в нашем окружении и ставит перед выбором, как на эти изменения реагировать, — директор посмотрел на них поверх очков. На секунду у Гарри появилась безумная мысль, что безграничную мудрость Дамблдора можно потрогать рукой. — Возможно, вас будет мучить вопрос: совершали бы вы в реальности те же действия, что и в том, чужом мире? Но это один из тех вопросов, ответа на который не существует, а даже если бы и существовал, то он не избавил бы вас от сомнений. Вы должны просто принять происходящее таким, каковым оно является. Все остальное будет бесполезной тратой времени.

В течение нескольких минут Гарри переваривал полученную информацию. С одной стороны, он почувствовал облегчение, узнав, что не был марионеткой сумасшедшего дома, но с другой, — он понял, что исчезло последнее более ли менее разумное объяснение его действиям. Он спал с Драко по собственной воле, и никакое колдовство не затмевало его разум. Он сам хотел этого. Эта мысль отнюдь не успокаивала. Гарри не давал покоя вопрос, почему Дамблдор утверждал, что такое развитие событий являлось наилучшим для них.

Драко оперся подбородком на руку. Его отсутствующий взгляд устремился куда-то мимо директора.

— А почему мы не заметили, что время идет гораздо быстрее? — с любопытством спросил он.

— Это действие второго колдовства, лежащего на доме, — директор откинулся в кресле и скрестил руки на груди. — Очень простое, но необходимое для моего плана заклинание, ускоряющее эмоциональные процессы. Оно сделало то, для чего в реальности понадобились бы многие годы: помогло вам сблизиться друг с другом и прогнать живший в вас страх.

«И еще кое-что», — мысленно добавил Гарри, пытаясь справиться с предательским румянцем, вновь охватившем щеки. Медленно, очень медленно все стало вставать на свои места. Заклинание ускорения. Вот почему он так быстро позволил Драко прикоснуться к себе, хотя ночь в часовне все еще стояла перед мысленным взором. Возможно, в реальности Драко тоже удалось бы сблизиться с ним, но только позже. Гораздо позже.

— Но я не понимаю, почему колдовство ускорения замедлило время? — обеспокоено уточнил он, сдерживая вздох. Небо, ну почему все так сложно?

Дамблдор задумчиво посмотрел в окно, сквозь которое в комнату уже начали проникать первые лучи солнца.

— Если ускоряются процессы внутри, то процессам снаружи подобает замедлиться. Все должно быть в равновесии. Таков закон природы.

Директор замолчал, вероятно, чтобы дать бывшим ученикам время обдумать услышанное. Гарри больше не мог оставаться на месте. Аврор вскочил с кресла, подошел к Фоуксу и осторожно погладил его сияющие перья. Он чувствовал приятное спокойствие, исходящее от этой птицы, и внимательный взгляд Драко.

— Ваша терапия закончена? — в голосе блондина слышалось тщательно скрываемое волнение. — Или вы нарушили планы дома, послав за нами Тонкс и Люпина?

Гарри стремительно развернулся и посмотрел на директора.

— Я бы никогда не решился прервать свое собственное колдовство! — уголки губ Дамблдора вздрогнули, и его лицо осветила широкая улыбка, глаза весело засверкали. Он слегка наклонился над столом и, доверительно подмигнув, спросил. — Дом же отпустил вас? Или нет?

* * *

Гарри покинул кабинет директора со странным чувством опустошенности, стараясь не думать о том, что произошло за эти недели и месяцы. В голове до сих пор звучали слова директора, и он едва замечал, куда идет. Рядом шел Драко. Он казался полностью погруженным в свои мысли.

— ГАРРИ!

Ликующий крик заставил его поднять глаза. Джинни, сияющая от радости, рыжим вихрем бросилась в его объятия.

Только сейчас Гарри полностью осознал, что действительно вернулся в реальный мир. Он снова был дома. Дома, у людей, которых он любил. Его затопило теплое чувство. Смеясь, Гарри схватил Джинни в охапку и озорно закружил вокруг себя.

— Мне тебя не хватало, — прошептала она и нежно погладила его волосы. Тонкий от умиления голос добавил:

— И нам всем тоже, — Молли Уизли торопливо подошла к нему и поцеловала в щеку. Ее глаза подозрительно влажно поблескивали.

— И нам! — на лицах Фреда и Джорджа расцвели одинаковые улыбки, когда они дружески, без каких-либо признаков робости, хлопали его по спине. Так, будто ничего и не было. За это он им был благодарен. — Все нормально, Гарри?

— Да, — он чувствовал застрявший в горле горький комок и постарался проглотить его. — Как же я рад видеть всех вас снова, — но голос все равно не слушался его. Гарри вдруг увидел, что рядом больше нет Драко, и поспешил найти его взглядом.

С тех пор, как он в последний раз видел эту высокую, светловолосую женщину, прошло много времени, но он сразу узнал ее. Вероятно потому, что Драко был очень на нее похож, только глаза другие — сияющие, синие, как море, со странной тоской, которую не могла погасить даже радость встречи. Когда блондин обнял мать, с ее длинных ресниц сорвалась маленькая слезинка. Он давно перерос Нарциссу, и теперь рядом с ним она казалась нежной и хрупкой, как фарфоровая статуэтка.

Гарри улыбнулся. У Драко тоже был домашний очаг, где его ждали и любили. Эта мысль успокаивала, делала разлуку менее тяжелой.

— Нам пора, Гарри, — будто догадавшись о его мыслях, напомнила Молли. — Портключ ждет.

— Я догоню, — спокойно возразил он, не отводя глаз от Драко с Нарциссой. — Мне надо попрощаться.

Будто услышав его слова, бывший слизеринец отошел от своей матери и подошел к Гарри. Любезно-насмешливая улыбка играла на его губах, настолько типичная для Малфоя, что Поттер не мог не ответить на нее.

— Без тебя будет… непривычно, — голос Драко мягко обволакивал сознание Гарри. Его колени подогнулись, и он ничего не мог с этим поделать.

Они так много недель провели вместе, за эти месяцы произошло столько невероятных событий, прочно связавших их, что ему трудно было смириться с неизбежностью разлуки. Но оба знали, что это необходимо, если они хотят снова научиться жить в этом реальном мире.

— Да, конечно, — брюнет сглотнул, заставляя себя выдержать взгляд, который всегда вызывал странное чувство в его душе. — Я думаю, мне необходимо все обдумать…

Еще одна улыбка, насмешливая и печальная одновременно. Гарри знал, что Драко понимает его, и понимает лучше, чем кто бы то ни было.

— Нам обоим это необходимо, — спокойно подтвердил Драко. Его глаза блеснули. Гарри не ожидал, что Малфой обнимет его на прощание. Осторожно, как цветок, который можно смять одним неосторожным движением. Он закрыл глаза, пытаясь сохранить в памяти знакомый аромат.

— До скорого, Гарри Поттер, — шепнул блондин. — И будь осторожен, — затем он отпустил Гарри и вернулся к матери. Лицо Нарциссы было мягким и любезным, хотя она и не улыбалась. В ее взгляде читалось что-то, чего Гарри при всем желании не смог бы объяснить.

Пришло время возвращения к будням. Его переполняла энергия, возвращая прежнего Гарри, заблудившегося тогда в Запретном Лесу. И хотя он был счастлив снова оказаться дома, его не покидало чувство утраты. Крохотная частица его души страстно желала никогда больше не отпускать Драко Малфоя.

Конец первой части.

Wie anmaßend von uns war es zu glauben,

Мы были самонадеянны, полагая, что сможем жить дальше и делать вид, что ничего не произошло.

Канун Рождества в семье Уизли как всегда проходил очень шумно. Гарри с самого начала понял, что у него не будет времени для размышлений, и радовался этому. Не обращая ни малейшего внимания на протесты Молли, он лихорадочно принялся за предрождественскую подготовку: колол дрова, украшал елку, помогал накрывать на стол, заперев в чулан своей памяти все мысли о прошедших месяцах.

Первые гости появились только с наступлением сумерек. Со своего места за столом улыбающийся Гарри наблюдал, как Нора постепенно заполняется друзьями и членами семьи Уизли. Радостный смех и веселые голоса были слышны по всему дому.

Пришли почти все приглашенные: Билл и Флер с маленькой дочерью Клер, чей детский лепет вызывал умиление у всех присутствующих; весельчак Чарли со своей невестой Амандой; Фред и Джордж с кучей подарков, издающей подозрительные звуки и временами испускающей клубы разноцветного дыма; сияющая Тонкс, стряхивающая снежинки с ярко розовых волос; смущенный Люпин. Каждого вновь прибывшего гостя Молли сердечно обнимала и одаривала стаканом рождественского пунша. Артур безуспешно пытался зажечь свечи на елке с помощью маггловской зажигалки, а Джинни и Перси уже расставляли на праздничном столе разноцветные тарелки с дымящейся едой. В воздухе витал великолепный аромат пихты, пряников и рождественского гуся.

Но всеобщее веселье не могло заглушить чувства утраты. Это было уже третье Рождество, которое праздновалось без Рона и Гермионы. Взгляды все чаще останавливались на фотографиях, расставленных на каминной полке. На одной из них, сделанной в их последнее совместное Рождество, обнимались смеющиеся Рон и Гермиона. Гарри вновь почувствовал боль и сожаление. Молли проследила за его взглядом и вздохнула.

— Их нет с нами, — тихо и печально прошептала она. — Это так странно.

Гарри молча кивнул. Она успокаивающе положила руку ему на плечо.

— От них есть какие-нибудь новости? — спросил он спустя некоторое время. Молли покачала головой.

— С тех пор, как мы получили их последнее письмо, прошла целая вечность.

Он ободряюще погладил ее дрожащую руку.

— У них все хорошо, — Гарри попытался придать своему голосу как можно больше уверенности. — Я в этом не сомневаюсь.

Молли улыбнулась и нежно, по-матерински, погладила его по щеке. Затем она откашлялась и решительным голосом пригласила гостей к столу.

За ужином Гарри постоянно чувствовал на себе любопытные взгляды, хотя никто еще не решился спросить о Гриммаулд Плейс. Наоборот, все делали вид, будто он никуда и не пропадал на четыре месяца. Но Гарри знал, что это было только отсрочкой казни. Вопросы будут, и ему никак не удастся избежать их.

Ему вдруг стало душно. Звонкий голос Флер громом отдавался в ушах. Гарри понял, что совершенно отвык от людей: слишком много времени он провел в обществе только одного человека.

Драко. Это имя вдруг всплыло в голове, и как Гарри ни старался прогнать его, не хотело уходить обратно на задворки памяти. Осознание того, что светловолосый слизеринец никогда не впишется в эту маленькую, празднично украшенную гостиную Уизли, ранило гораздо сильнее, чем аврор мог себе признаться. Они жили в разных мирах, они всегда жили в разных мирах.

Гарри поднялся так внезапно, что его стул скрипнул, заставив сидящую рядом Аманду испуганно вскрикнуть. За столом мгновенно стало тихо. Все без исключения озабоченно смотрели на него, и только Джинни отвела взгляд. Гарри так сильно сжал спинку стула, что костяшки пальцев побелели.

— Извините меня, — с трудом выдавил он, криво улыбнувшись. — Мне надо выйти на свежий воздух. Я ненадолго, — он до самых дверей ощущал на себе пристальные взгляды.

Глубоко вдохнув ледяной зимний воздух, аврор наконец почувствовал себя лучше. Над заснеженной землей царила почти торжественная тишина. На черном небе сияли первые звезды. От холода мысли Гарри несколько прояснились. Он даже не удивился, когда в приоткрытую дверь проскользнула тоненькая фигурка с копной рыжих волос. Джинни была одета в длинное, поношенное пальто, вероятно, принадлежащее мистеру Уизли. В руках она несла точно такое же пальто, которое жестом, не терпящим возражений, сунула Гарри в руки.

— Пока ты не замерз до смерти, — будто оправдываясь, сказала она. Поттер улыбнулся и послушно натянул пальто. Старая ткань пахла нафталином, но его это нисколько не волновало. Их глаза встретились, и Джинни покраснела. — Ты не сможешь вечно прятаться, — прошептала она. — Ты знаешь, как сильно волновались за тебя все, сидящие там? Вполне очевидно, что они хотят узнать, получилось ли у тебя справиться со своими страхами. И я в том числе.

Гарри вздохнул.

— Я знаю. Давай пройдемся. Мы превратимся в ледышки, если и дальше будем стоять на одном месте.

Из-за темных туч выглянула Луна и залила снег серебристым светом. Гарри вслушивался в скрип снега под ногами.

— Я не знала, что было у Дамблдора на уме, — Джинни старалась, чтобы ее голос звучал как можно более убедительно, будто боялась, что Гарри не поверит ее заверениям, — иначе я бы не позволила тебе идти туда.

— Я знаю, — мягко сказал брюнет. — Но теперь Гриммаулд Плейс в прошлом. Все снова наладится. Я надеюсь на это.

— Что произошло в доме? Я имею в виду, как тебе удалось выдержать все эти месяцы, находясь наедине с Драко… после того, как он тебя… — запнувшись, она замолчала. Перед внутренним взором Гарри опять возник Драко. Он почувствовал, как судорожно сжался его живот, и глубоко вздохнул:

— Прошло довольно много времени, прежде чем мы решились… поговорить о том, что случилось … Но потом… С каждый днем мне становилось все лучше, и я как-то привык постоянно находиться рядом с Драко, — Гарри задумчиво пошевелил пальцами в карманах пальто. — Я верю, что терапия Дамблдора помогла нам. Теперь, по крайней мере, я не боюсь Малфоя.

Они еще долго молчали. Возможно, Джинни чувствовала, что Гарри что-то утаил от нее. Но девушка была достаточно деликатна, чтобы не лезть в душу друга.

— Знаешь, я никогда не переставала любить тебя. — Голос Джинни звучал абсолютно спокойно, словно она говорила не о своих чувствах, а о совершенно посторонних вещах. Но этого хватило, чтобы Гарри пробрала дрожь. Он растерянно поднял голову и посмотрел на ее зарумянившееся от холода лицо. На губах девушки застыла неуверенная улыбка. — Тогда наши проблемы казались мне неразрешимыми. Но… мы слишком быстро сдались… может быть, мы могли бы что-нибудь спасти, если бы попытались. Может, начнем все сначала, как ты думаешь?

— Я… — неуверенно пробормотал Гарри, но тут же запнулся. Мысли путались, жар ударил в лицо, и брюнет нервно закусил губу. Как ответить на это неожиданное признание, если в последнее время он сам не уверен в собственных чувствах?

Губы девушки растянулись в жалком подобии улыбки.

— Ты можешь не отвечать сейчас, — спокойно продолжала она, — просто подумай об этом.

Гарри подумал, что еще полгода назад ему бы не понадобилось никакого времени для размышлений, он бы сразу согласился снова встречаться с Джинни. Но ситуация изменилась. Драко изменил ее. Гарри еще не свыкся с этой мыслью.

— Давай возвращаться, — наигранно бодро предложила девушка. — Нас точно уже ищут.

Гарри рассеяно кивнул, и они повернули обратно на протоптанную ими тропинку к Норе.

За дверью дома их окутало приятное тепло. Очки моментально запотели. Гарри неохотно снял их, на ощупь двигаясь вслед за Джинни по темной прихожей.

Настроение в комнате было оживленным, что объяснялось не столько действием рождественского пунша, сколько возмутительными анекдотами из хаотичной жизни Тонкс. Лишь некоторые заметили пару в дверном проеме.

Когда миссис Уизли увидела Гарри и Джинни вместе, ее лицо расплылось в улыбке, а взгляд скользнул вверх, на притолоку.

— Вы стоите под омелой, — шепнула она, широко улыбаясь. Кроме Гарри и Джинни, пожалуй, только Флер услышала ее и тоже заулыбалась. Гарри знал, как Молли хотела, чтобы они вновь стали парой. Ему было больно разочаровывать женщину, которая была для него почти матерью. Однако, Джинни не терялась ни минуты. Ее глаза весело блеснули. Девушка встала на цыпочки и обвила руки вокруг шеи Поттера, мягко накрывая губами его рот. В крови брюнета закипел адреналин. Нет, он еще не забыл сладость ее поцелуев, совсем не таких, как у Драко. Это внезапно всплывшее в голове сравнение еще больше запутало его.

К действительности его вернули смех и аплодисменты. Джинни прервала поцелуй и весело посмотрела на Фреда, свистящего в два пальца. Гарри постарался взять себя в руки.

Среди гостей мелькнули длинные русые кудри, и к ним стремительно подбежала Клер. В ее красивых темно-синих глазах сверкала радость.

— Дядя Гарри, — она бесцеремонно дернула его за штанину, — ты же мой настоящий дядя? Они говорят, что ты станешь моим дядей, только если женишься на тете Джинни. Скажи, что это неправда!

Если кто-то и мог вертеть им, как хочет, то только дочь Билла и Флер. Он не мог не улыбнуться ей.

— Иди сюда, принцесса! — он подхватил Клер на руки и закружил в воздухе. Комната огласилась восторженно-ликующим криком ребенка.

Найдется ли здесь место для Драко? Сможет ли он быть с ним вместе, если для этого придется отказаться от собственных детей? Или это будет для него слишком трудным шагом? Гарри внезапно захлестнуло чувство отчужденности. Он больше не был уверен в себе, не знал, что теперь думать и чувствовать. Брюнет знал только одно: этим вечером ему придется спать одному, без Драко. И осознание этого наполняло душу невыразимой тоской. Здесь, в старой комнате Рона, все напоминало о лучшем друге.

Он перестал кружить Клер, опустился перед ней на колени и мягко ущипнул за щечку.

— Я могу быть кем угодно, если ты захочешь, — тихо шепнул он ей на ушко.

* * *

— А здесь довольно мило, — ехидным голосом заметил Блейз Забини, с ухмылкой осматривая новое жилье Драко. — Учитывая такое чудесное расположение дома… осмелишься ли ты из него выйти? — он шагнул к кухонному окну, указывая на размытые в сумерках очертания домов напротив, освещенных слабым светом уличных фонарей. Несколько бездомных кошек бродили вокруг мусорной свалки в поисках пропитания.

— Только в случае крайней необходимости, — ухмыляясь, парировал Драко. Блейз пригладил длинную прядь волос.

— Дамблдор? — решился спросить он. Драко поморщился, услышав это имя. Он чувствовал острую неприязнь к этому человеку, которую так и не смог побороть.

— Кто же еще, — печально вздохнул он.

— Он должен был предварительно ознакомиться с местностью, — невинно заметил Блейз с веселым блеском в глазах и осторожно задернул темную гардину на окне. — В Лондоне можно найти и более приятные уголки.

Драко только пожал плечами и зажег газовый фонарь на стене.

— Зато здесь меня никто не догадается искать. И это самое главное.

Приняв самые серьезные меры безопасности, Дамблдор уже на рассвете рождественской ночи вывез его из Малфой Мэнора. У Малфоя почти не было времени, чтоб поговорить с матерью и успокоить ее, хотя бы приблизительно рассказав о событиях в доме Блеков. Драко было тяжело снова оставлять ее в одиночестве, но решение Дамблдора было неоспоримо. Кроме того, в Малфой Мэноре его искали бы в первую очередь. Это стало главной причиной его заключения в этой старомодно обставленной, защищенной многочисленными заклинаниями квартире, расположенной где-то на окраине Лондона. Для него это было просто новой тюрьмой, только на этот раз без Гарри Поттера… Блондин предпочел не развивать эту мысль. К счастью, Блейза нельзя было испугать заброшенными кварталами и обветшалой мебелью, и Драко был благодарен своему лучшему другу за то, что тот избавил его от скуки.

— Может, прогуляемся по барам? — спросил Блейз, внимательно изучая содержимое холодильника. — Давненько мы не собирались вместе.

Воспоминания о подобных совместных прогулках заставили Драко улыбнуться.

— Я бы охотно, — признался он, — но у Дамблдора случится приступ, если он узнает, что я шлялся ночью по маггловскому Лондону… — тихо выругавшись, он задул спичку, обжегшую ему палец.

Брюнет с громким щелчком захлопнул дверь холодильника. На его губах играла фирменная ироничная улыбка.

— И ты позволяешь старику указывать тебе, где проводить время? — он удивленно покачал головой. — Я думал, что ты уже достаточно взрослый, чтобы решать подобные вопросы самостоятельно…

«Он прав», — зашептал ехидный голосок в голове Драко. «Что может случиться? Ты что, серьезно считаешь, что Пожиратели будут ждать тебя в маггловском баре?»

— Ок, — помедлив, согласился блондин. — Ты выиграл. Я только переоденусь, — он повернулся к Блейзу спиной, стягивая старую, застиранную футболку. Блейз тихо присвистнул сквозь зубы. Обернувшись, Драко понял причину этого свиста. Взгляд его лучшего друга переместился с голой спины на лицо шпиона. Глаза весело сверкали.

— Что за дикий кот прыгнул тебе на спину? — с любопытством спросил Блейз. Драко застыл на месте. Он ничего не сказал, только прикрыл царапины Гарри футболкой. Но Блейз опередил его.

— Все же ногти. И еще не зажило, — интонация была шутливой, но в ней проскальзывало что-то еще, чего Драко не смог определить. — Ведь тебя только вчера вытащили из дома? — брюнет испытующе посмотрел прямо ему в глаза. Затем лицо Блейза исказилось, будто его ударили. — О, нет… ты же не спал… в доме… с Поттером…? — шокировано спросил он.

Губы Драко сжались в тоненькую полосочку. Он ничего не ответил, но этого для Блейза было достаточно.

— Поттер? Но это же… нонсенс… это невозможно — Драко видел замешательство в глазах Блейза, но не мог винить его.

— Да, — его лицо казалось непроницаемым, как маска. — Точно. Невозможно.

Некоторое время блондин просто смотрел на стену, не замечая ничего вокруг себя, но потом почувствовал пару нежных рук на обнаженных плечах и мягкие губы, коснувшиеся его шеи. Драко слегка вздрогнул, хотя совсем не удивился — он слишком хорошо знал Блейза.

Просто его жизнь изменилась. Раньше связь с лучшим другом казалась абсолютно нормальной. Раньше, когда он еще был прежним Драко Малфоем. Но пришло другое время. Теперь он чувствовал вину. Вину перед Гарри.

— Блейз, давай не будем, — его голос не дрогнул. Он прозвучал твердо, но в то же время очень устало. — Это осталось в прошлом, и я не хочу начинать все сначала.

Блейз отступил в сторону и улыбнулся. Немного зло, будто заранее знал, как отреагирует Драко. Но в его улыбке было еще нечто странное… Тоска.

— Так много мужчин хотят тебя. И я в том числе, — брюнет вздохнул и тряхнул роскошной гривой волос. — И кто бы мог подумать, что именно Поттер заставит тебя… Что в нем такого особенного?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — холодно отрезал Драко. Блейз, уклоняясь от его взгляда, посмотрел в окно.

— Ты любишь его, — просто сказал он совершенно спокойным голосом.

Сначала до Драко не дошел смысл этих слов, он лишь пристально смотрел на лучшего друга. Но, осознав, что сказал Блейз, блондин почувствовал, что его захлестывает холодная ярость.

— Не мели чепухи! — выплюнул он в лицо Забини. В висках глухо застучало. Щеки горели. — Ты говоришь всякую х"""ю, потому что я не хочу спать с тобой! Ты не знаешь, о чем я думаю. Ты очень давно не видел меня. Поверь, ты и понятия не имеешь, что со мной происходит!

Блейз не сдвинулся с места. Он не отвечал, только молча улыбался, его лицо было абсолютно бесстрастным.

Пылающий огонь ярости потух, и Драко обессилено опустил руки. Куда делось его привычное спокойствие? Как он мог потерять над собой контроль? Еще никому и никогда не удавалось так легко его спровоцировать. Тем более Блейзу.

Сейчас он чувствовал только полную опустошенность. Драко был уверен, что не способен ни на какие чувства. Как же он будет любить Гарри? Откуда ему знать, что такое любовь?

Он посмотрел прямо в невероятные глаза Блейза, снова полные насмешки. Малфою было невыносимо тяжело задавать этот вопрос, но ответ был просто необходим.

— Как нам это удавалось? — едва слышно шепнул он. — Как мы могли заниматься сексом и одновременно оставаться друзьями?

Уголки рта Блейза слегка дрогнули. Но он не улыбнулся.

— Мы ничего друг другу не обещали, — ответил брюнет. — Вот и все.

Was macht dich so sicher,

Почему ты так уверен, что не путаешь любовь и желание?

Гарри шел по темному, отполированному до зеркального блеска паркету, его шаги неестественно гулко раздавались в вестибюле Министерства. Это место редко бывало таким тихим и пустынным, как сегодня. В это время большинство сотрудников уходило в отпуск, чтобы провести его со своими семьями, но только не Гарри. Он истосковался по своей рутинной, но такой привычной работе.

Аврор миновал Фонтан Волшебников, украшенный огромными золотыми фигурами, и вошел в один из двадцати лифтов. Он чувствовал странную нервозность, будто отсутствовал не несколько месяцев, а несколько лет. И даже знакомая обстановка не спасала от волнения.

Погрузившись в свои мысли, он едва различал холодный женский голос, объявляющий о проезжаемых отделах. Только когда лифт остановился на втором этаже, где размещалось отделение магического уголовного расследования, Поттер очнулся и вышел.

Кабинеты младших авроров находились в самом конце коридора. Когда Гарри открыл нужную дверь, петли тихо заскрипели, будто в кабинет уже давно никто не заходил.

Помимо него офис занимали Терри Бут и Джинни. Каждый украсил комнату, как ему захотелось: Джинни, будучи неплохой художницей, разрисовала белые стены рисунками, всюду стояли фотографии членов семьи. Маленькая плюшевая лягушка украшала находящийся в идеальном порядке стол Терри, в то время как стол Гарри был весь завален разнообразными документами. Аврор не смог сдержать улыбки при виде такой знакомой картины.

— Неужели мне это снится… Гарри! — голос пораженной Гестии Джонс заставил Поттера резко обернуться. Брюнетка, весело смеясь, повисла у него на шее. — Наконец-то Дамблдор соизволил отпустить тебя.

Гарри улыбнулся, прижимая ее к себе. Гестия всегда ему нравилась.

— О, у тебя новая прическа, — он посмотрел на ее модную короткую стрижку. — Тебе идет.

Ее щеки окрасил легкий румянец. Хотя Гестия уже разменяла пятый десяток, смеялась она задорно и звонко, словно молодая девушка.

— А почему бы и не вспомнить молодые годы, — подмигнула Джонс. Ее непринужденность была бальзамом для души Гарри, но он все еще опасался любопытных взглядов и расспросов.

— Ты и так выглядишь, как минимум, лет на десять моложе, — рассмеялся вошедший в кабинет Дедалус Дингл. Невысокий волшебник в помятом цилиндре и с редкими седыми волосами широко улыбнулся и протянул Поттеру руку. Гестия шутливо толкнула его локтем в бок. — Я так рад, что ты снова с нами, Гарри. Давненько не виделись.

— Сейчас лучше всего оставить его в покое, — сказала благоразумная Гестия. — Но горе тебе, если ты не придешь на чашечку кофе, — добавила она нарочито грозным голосом, после чего, развернувшись, вышла в коридор, увлекая за собой протестующего Дедалуса. Их голоса становились все тише и тише и, наконец, совсем смолкли. Гарри улыбнулся. Все как обычно. Все в порядке. Никто не задает дурацких вопросов. Он немного расслабился.

Груда бумаг на столе оказалась личными делами сотрудников Министерства. Гарри тихо чертыхнулся, вспомнив, что они с Драко ни на шаг не продвинулись в расследовании. В течение нескольких минут он неподвижно стоял на одном месте и пристально смотрел на документы. Перед его внутренним взором возникло лицо Блейза, но сразу же исчезло, заставив, однако, Гарри выйти из ступора. Он усердно принялся за работу.

Спустя полчаса его внимание привлек шум за дверью.

— Гарри? — удивленно окликнул его мучительно знакомый голос, который Поттер не слышал уже довольно давно. Он вздохнул и повернулся к Терри Буту.

Молодой аврор ни капли не изменился: все те же прямые каштановые волосы, постоянно падающие на веселые карие глаза, то же добродушие. Терри поймал его взгляд и криво улыбнулся. — Добро пожаловать назад, в команду, — тихо сказал он, и улыбка исчезла.

— Спасибо, — только и ответил Гарри.

Возникла неловкая пауза.

Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как они виделись в последний раз. Снова нахлынули воспоминания... Запретный Лес… Их бегство от Пожирателей… Гарри до сих пор помнил ледяной страх в глазах Терри. По телу пробежала дрожь. Поттер догадался, что его коллега сейчас чувствует то же самое.

Они вместе учились на Авроров и со временем стали хорошими друзьями. Но только сейчас Гарри понял, что прошлое не вернуть. Ночь в часовне воздвигла между ними непроницаемую стену. За воспоминаниями пришла боль, и ему никак не удавалось прогнать ее.

— Я никогда не прощу себе, что бросил тебя на произвол судьбы, — напряженное молчание прорезал измученный шепот.

Гарри закрыл глаза. Терзания Терри доставляли ему невыразимое страдание.

— У тебя не было выхода, — с напускным спокойствием возразил он. Его голос звучал глухо. — Если бы мы решили сражаться и не разбежались, то сейчас все были бы мертвы.

— Ты и так чуть не погиб, — Терри угрюмо смотрел в пол. Хотя в комнате было тепло, он не спешил снимать пальто.

Гарри с трудом подавил желание схватить его за плечи и хорошенько встряхнуть.

— Но я еще жив, — заметил он, — и только потому, что вы вызвали на помощь Орден. Ты последний, кого я могу хоть в чем-то упрекнуть. Чем понапрасну себя винить, лучше помоги мне найти предателя, — Губы шатена дрогнули. Терри шумно выдохнул и начал подробный рассказ, одновременно снимая пальто.

— Мы так ничего и не выяснили, хотя проверили почти всех сотрудников, включая нас самих, с помощью Веритасерума и даже глаза Грюма. Но так и не напали на след.

— Вы принимали Веритасерум? — Гарри даже засмеялся, такой нелепой казалась эта мера предосторожности. Джинни ничего не рассказывала об этом. Но мгновение спустя, аврор снова стал серьезным. — Я подозреваю Блейза, — ровным голосом сказал он.

В глазах Терри мелькнуло удивление.

— Блейз Забини? — переспросил он. — Из отдела Магического транспорта?

— Точно, — подтвердил Гарри. — Вы уже проверяли его?

Шатен покачал головой.

— Нет, — тихо ответил он. — Сотрудникам этого отдела нечего делать на нашем этаже. Думаю, если бы он шатался здесь, его бы сразу кто-нибудь заметил.

Гарри кивнул, хотя предположение Бута не убедило его. Терри усмехнулся.

— Послезавтра тебе представится возможность познакомиться с Забини поближе. Поттер нахмурился.

— Почему именно послезавтра?

Напарник сел за свой стол и сложил руки на столешнице.

— Новогодний бал в Академии, — напомнил он. — Маурин, жена Штургиса Подмора, работает в транспорте, так что их отдел тоже приглашен. Будет и Блейз, — Терри с любопытством посмотрел на Гарри. — Ты пойдешь?

У него не было никакого желания идти на бал, хотя Джинни настаивала, чтобы он сопровождал ее. Поттер не любил подобные мероприятия. Но сейчас дело приняло иной оборот. Он улыбнулся.

— Думаю, да.

* * *

— Расслабься, — шепнула Джинни, ободряюще погладив его руку. — У тебя такое выражение лица, будто ты увидел воскресшего Волдеморта. Я думала, ты пришел развлекаться, — свободной рукой она успела вовремя поправить спадающую бретельку черного платья с открытой спиной.

Гарри поджал губы, что, конечно, не прибавило его лицу добродушия. Джинни легко говорить. В переполненном зале было жарко и душно. Слишком много людей. Дорогой шелковый галстук удавкой сдавливал шею. Гарри никак не мог избавиться от нервозности и постоянно пытался незаметно вытереть мокрые ладони о брюки, блуждая взглядом по переоборудованному для бала спортивному залу Академии.

С большинством присутствующих он был знаком. Одни любезно кивали, отвечая на приветствие. Другие, заметив его приближение, тут же начинали перешептываться. Гарри старался избегать любопытных взглядов, не думать, чем вызваны эти сплетни. Среди этой многоликой, чужой толпы он чувствовал себя все хуже и хуже, но упорно продолжал искать глазами истинную «причину» своего появления на балу.

Они подошли к стойке бара, где было меньше всего народу, и Джинни завела светскую беседу с Эрни Макмилланом, Сюзен Боунс и Кэти Белл.

Молодая светловолосая женщина за стойкой, со скучающим видом протирающая бокалы, налила Гарри шампанского. В ее взгляде явственно читалось сочувствие. Будучи профессиональным барменом, она безошибочно определила, что аврору сейчас просто необходимо выпить. Гарри, не колеблясь, одним глотком осушил бокал. Обычно он не пил шампанское, но сейчас алкоголь был просто необходим. Иначе ему не пережить этот вечер.

Поттер заметил Терри, который пытался пробиться к ним сквозь толпу. Вместо мантии на нем была нарядная маггловская одежда, как и на большинстве молодых посетителей бара. Бут смущенно улыбнулся.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался он. Только сейчас Гарри заметил, что Терри не один. Сопровождающий его высокий темноволосый мужчина с несколько азиатскими чертами лица неуверенно улыбнулся присутствующим.

— Знакомьтесь, это Винсент, — представил его Терри и, помедлив, добавил. — Мой парень, — было заметно, что это признание далось ему нелегко. Щеки Бута покрылись густым румянцем, хотя, возможно, в этом была виновата духота. Гарри стоял, как громом пораженный, впрочем, не он один.

— Вы вместе? — недоверчиво спросил он, игнорируя все правила приличия. Терри не ответил, лишь покраснел еще сильнее.

Джинни пихнула Поттера локтем в бок. В ее синих глазах вспыхнуло негодование. Она шагнула к Винсенту и протянула ему руку.

— Рада познакомиться. Меня зовут Джинни, я работаю в одной группе с Терри.

Остальные поспешно последовали ее примеру, хотя далеко не всем удалось так же успешно скрыть удивление. Бархатисто-карие глаза Винсента смеялись, он тепло и твердо пожал протянутую руку.

— Чем ты занимаешься? — с любопытством спросила Кэти.

Винсент улыбнулся.

— Я изучаю физику, — небрежно ответил он приятным мягким голосом. — В университете… для магглов, — было видно, что это слово для него непривычно. — Можно сказать, это мой первый выход в волшебный мир, — он весело посмотрел на Терри.

-Ты шутишь! — Неужели это правда? — Не может быть!

Издавая удивленные возгласы, девушки засыпали Винсента расспросами о маггловском мире. Эрни молча стоял рядом и, когда их глаза встретились, недоуменно пожал плечами и улыбнулся.

Гарри слушал в пол-уха. Он смотрел на Терри. Кто бы мог подумать, что его спокойному и сдержанному коллеге нравятся мужчины. Во время учебы в академии они жили в одной комнате, но он, тем не менее, ничего не заметил. А было ли, что замечать?

В глазах Терри, устремленных на него, читалось беспокойство. «Как ты теперь будешь ко мне относиться?» — казалось, спрашивали они. И Поттер понял, что Бута интересует только его, Гарри, мнение. Он боится, что брюнет не оставит в команде гомосексуалиста.

Губы аврора тронула легкая улыбка. Терри был из тех людей, которые всегда слишком сильно волнуются, даже когда этого совершенно не требуется.

— А твой друг довольно мил, — спокойно сказал он и взглянул на Винсента, окруженного щебечущими девушками. Парень вел себя свободно и уверенно, будто был знаком с ними лет сто, не меньше. Он смеялся над очередной шуткой Джинни, открывая в улыбке белоснежные ровные зубы. Терри немного расслабился.

— Да, — тихо подтвердил он, его лицо осветила мягкая улыбка. — Он необыкновенен.

При взгляде на этих двух Гарри охватило какое-то странное чувство. Он вспомнил Драко. Терри решился пригласить своего друга на вечеринку, и никто не делал грубых замечаний, все абсолютно спокойно отнеслись к известию о том, что Бут — гомосексуалист.

Скоро Поттер понял, что это странное чувство — самая обыкновенная зависть. Вот он никогда не рискнул бы пригласить Драко на вечеринку.

* * *

— Ты кого-то ищешь? — обиженный голос вывел Гарри из задумчивости.

Он с трудом оторвал взгляд от толпы и виновато посмотрел на Джинни. Аврор умудрился совершенно забыть том, что находится посреди танцплощадки. Девушке таки удалось уговорить его станцевать с ней фокстрот под песню популярных Weird Sisters. Из-за слишком громкой музыки разговаривать было почти невозможно.

— Нет… конечно, нет, — довольно неубедительно солгал Гарри и попытался сосредоточиться на танце. Раньше они часто танцевали вместе, но это осталось в прошлом, хотя он все еще помнил тепло ее объятий.

Джинни улыбнулась, будто прочитав его мысли.

Быстрый фокстрот закончился. За ним последовала медленная, грустная песня о любви. Над головами появились крохотные, напоминающие светлячков огоньки. Гарри смущенно огляделся. На площадке остались только влюбленные пары, которые танцевали, тесно прижавшись друг к другу.

Он почувствовал себя обманутым и с трудом подавил желание сбежать от Джинни.

Джинни, ничего не замечая, прижалась еще сильнее и положила голову ему на плечо, будто имела на это полное право. На то самое плечо, к которому прислонялся Драко. Гарри сквозь платье ощущал ее женственные формы и даже вспотел от неловкости.

Он так и не ответил на ее вопрос, заданный рождественской ночью в заснеженном саду. Тонкие пальцы нежно поглаживали спину, вызывая легкую дрожь. Брюнет закусил губу, проклиная собственную слабость. Он знал, какую боль причинит девушке, если скажет сейчас о том, что слишком поздно. Между ними уже ничего нельзя изменить.

На краю танцплощадки он увидел Терри. Коллега хитро улыбнулся и незаметно показал глазами на другой конец зала. Гарри проследил за его взглядом. Там, небрежно прислонившись к стене и сжимая в тонких пальцах сигарету, стояла причина его появления на этом вечере.

Их взгляды встретились, видимо, Блейз давно следил за аврором. В глазах, казалось, слившегося со стеной слизеринца, промелькнуло нечто странное, хотя со стороны могло показаться, что его лицо абсолютно равнодушно. Гарри не мог понять, о чем думает Блейз, и почему он так пристально следит за ним, но было ясно, что явно не из дружеских побуждений.

Джинни подняла голову и мечтательно улыбнулась. Поттер уклонился от ее взгляда. Он снова нашел глазами все еще стоящего в углу Забини. В груди что-то сжалось.

Рядом с темноволосым слизеринцем появился блондин. Он стоял спиной к танцплощадке, засунув руки глубоко в карманы брюк дорогого серого костюма. При виде столь знакомой фигуры Гарри почувствовал подкатывающую к горлу тошноту, сердце неистово заколотилось.

Блейз положил руку на плечо блондина и, улыбаясь, что-то горячо зашептал ему на ухо. Гарри захлестнула ревность. Внезапно Драко обернулся, и опасения Поттера подтвердились: взгляд серых глаз полностью обезоруживал его, лишал силы воли. Вулкан чувств, кипящий в душе аврора в течение всего вечера, наконец, взорвался. Разочарование и желание смешались с кипящей яростью, рвущейся наружу, сметающей все на своем пути. Он потерял над собой контроль и чувствовал себя совершенно беспомощным.

Что Драко делает на этом балу? Почему он не предупредил о своем приходе?

Гарри не был готов к встрече с Малфоем на людях. Тем более с Блейзом, который, нагло ухмыляясь и как бы подчеркивая свои права, обнимал блондина за плечи. У Гарри появилось острое желание кинуться к Забини и кулаками стереть эту самодовольную усмешку и кошачье выражение с его лица.

Драко уже забыл обо всем, что было между ними? Быстро же он нашел утешение в объятиях бывшего любовника!

По шее Поттера скользнули мягкие губы, он ощутил легкое дыхание. Гарри на секунду замешкался. Губы Джинни почти касались его лица. Он хрипло вздохнул и, догадавшись о ее дальнейших действиях, в панике отстранился.

Глаза девушки удивленно расширились. Гарри понял, что обидел ее своей резкостью, но сейчас это не имело для него никакого значения.

— Мне жаль… — дрожащим голосом выдавил он, не понимая, за что, собственно, просит прощения, и сделал то, что хотел сделать еще пару минут назад. Аврор бросил ее посреди танцплощадки и побежал к выходу.

Гарри прекрасно понимал, что это еще не конец. И, конечно, оказался прав. Не успел брюнет достичь дверей, как наткнулся на ледяной взгляд Драко.

Блондин стоял слишком близко. До Гарри донесся знакомый аромат одеколона Малфоя.

— Надо же, как быстро ты меняешь берега, — процедил Драко, небрежно кивнув на немного запыхавшуюся Джинни, которая бросилась вслед за Гарри. Малфой брезгливо скривился. Его обычно бледные щеки покраснели от еле сдерживаемой ярости. — Впрочем, этого и следовало ожидать. Однажды Гете — всегда Гете, — почти выплюнул шпион.

Мир рушился. Малфоя больше ничего не сдерживало.

У Гарри появилось такое чувство, будто его ударили. И это говорит ему Драко? Человек который не в состоянии прожить и недели, чтобы с кем-нибудь не переспать?

Одна только мысль о том, что Драко спал с Блейзом, сводила аврора с ума. Гарри охватило жгучее желание ранить блондина как можно глубже, растоптать его.

— Как мило, что ты не забыл о старых знакомых, — выдавил он сквозь стиснутые зубы, бросив злой взгляд на Блейза. — Очевидно, предатели особенно хороши в постели?

Драко нахмурился.

— Блейз не тот, кого ты ищешь, — произнес он тихим угрожающим голосом. — Он не предавал вас. Сколько можно повторять?

Он подошел еще ближе, так, что их лица почти соприкасались. Гарри почувствовал жар, исходящий от тела Драко. — Почему я должен верить тебе? — прошипел он, стараясь скрыть нарастающие желание, и со злорадством отметил, что Драко, несмотря на холодное выражение лица, вздрогнул.

Что произошло с ними после возвращения в реальный мир? Почему они так легко забыли те четыре месяца, которые провели вместе? Гарри не понимал, что случилось, но чувствовал сильную боль.

В Гриммаулд Плейс он мог полностью отдаться Драко. Там, в старом доме, где кроме них никого не было, это было совсем несложно. Не нужно было ни перед кем оправдываться. Здесь же, в реальности, они столкнулись с трудностями, о которых тогда даже не задумывались. И сейчас они были не в силах справиться с ними самостоятельно. Он больше не знает, что думает Драко, не понимает, испытывает ли блондин к нему хоть какие-нибудь чувства. Земля разверзлась у Гарри под ногами. Душу терзали ярость, ревность и сомнения. В этом мире слишком много людей, которые никогда не примут его таким и всегда будут ненавидеть. Придется отказаться от слишком многих вещей, если он решится на борьбу, которая, может, даже не стоит этих лишений. А стоит ли их Драко?

В душе нарастал хаос, дыхание перехватило. Казалось, этому безумию нет конца. У Поттера больше не осталось сил смотреть на развалины этого мира. Ему хотелось бежать прочь отсюда: от ледяного взгляда Драко и его оскорблений, от ядовитой ухмылки Блейза, от попыток Джинни вернуть упущенное. Он грубо оттолкнул Драко в сторону. Дверь была уже совсем близко.

— Ты снова хочешь сбежать? — губы Драко сжались, глаза злобно сверкнули. — Не получится, — он крепко схватил Гарри за плечо.

Это было его самой большой ошибкой.

Плечо аврора пронзила сильная боль. Драко даже не догадывался, о чем сейчас напоминает Гарри.

В мгновение ока слизеринец превратился из заботливого и нежного парня, с которым Гарри добровольно разделил постель в жестокого насильника, причиняющего боль. Поттера охватил холод. Он снова почувствовал тошнотворный запах сырости в заброшенной часовне.

Его затопили ледяные волны ужаса. От ярости не осталось и следа: все поглотил животный страх, от которого ему так и не удалось избавиться. Хотя прошло довольно много времени, воспоминания о той ночи были еще слишком свежи в его памяти.

Гарри почувствовал, что еще чуть-чуть, и он забьется в истерике. — Не трогай меня! — закричал он голосом, полным ужаса, и рванулся изо всех сил. — Никогда больше не трогай меня!

Находящиеся рядом люди почти свернули себе шеи, чтобы не упустить ни малейшей подробности этого скандала. Любопытные взгляды, казалось, прожигали его кожу насквозь. Прочь отсюда. Как можно быстрее.

Гарри видел нарастающее смущение в глазах Драко, до которого, наконец, дошло, что он натворил. Блондин попытался что-то сказать, но аврор не желал ничего слушать. Глубоко вдохнув, он рванул тяжелую дверь и скрылся в холодной ночи.

Гете (в среде геев) — название, не всегда вежливое, гетеросексуальных мужчин. Произносится с ударением на втором «е».

Du bist wie ein Licht in der Dunkelheit, das ich einfach

пока он не скользнул сквозь пальцы и не оставил меня в темноте.

Некоторое время Джинни стояла, словно оцепенев. Со всех сторон до нее доносились любопытные голоса, сливающиеся в один бессмысленный гул.

Она никак не могла понять, что же произошло. Все что видела девушка — безотчетный страх в глазах Гарри и слышала непонятный ей разговор. Поттер утверждал, что после терапии Дамблдора больше не боится Драко. Вероятно, он заблуждался.

Собравшись с духом, она открыла рот, чтобы спросить у Драко, чем вызвана эта ссора, но когда слизеринец оторвал взгляд от двери и обернулся, слова замерли у нее на губах.

В серых глазах больше не было ужаса. Теперь в них плескалась ненависть, смешанная со злобой, причину которой она не могла ни понять, ни определить. Джинни почувствовала исходящую от Малфоя угрозу. Его рука потянулась к волшебной палочке, лежащей в кармане. Это движение заставило девушку вздрогнуть от испуга. Ее сердце билось, словно пойманная птица. Что здесь происходит? Они что, все одновременно сошли с ума?

— Бог мой, возьми себя в руки! — раздался вдруг резкий окрик. К ним подбежал высокий брюнет, лицо которого показалось Джинни смутно знакомым. Он бросил в ее сторону странный взгляд, одновременно удерживая Драко на месте и не давая ему сделать ни шагу. — Успокойся и пошли отсюда! — Уже несколько мягче попросил он блондина.

Напряжение спало. Дикий блеск в глазах Малфоя сменился усталым равнодушием. Джинни почти физически ощущала, как расслабляется его напряженное тело. Он покорно позволил брюнету увести себя.

В полном изнеможении девушка прислонилась к стене. Сейчас ей совершенно не хотелось думать о том, чем был вызван гнев Драко. Ее гораздо больше волновало поведение Гарри. Джинни побежала в гардероб, быстро накинула длинное пальто и выскочила на улицу.

Большая площадь перед Академией была пуста. Никого. Сюда не доносилась оглушительная музыка новогоднего бала. Тишину нарушало лишь цоканье ее каблуков.

Следов Гарри нигде не было видно. Несколько фонарей слабо освещали вход в большой парк Академии, в котором она часто гуляла во время учебы вместе с Гарри. Летом огромный парк был удивительно красив, но сейчас, погруженный в темноту, он казался странно притихшим и зловещим.

Джинни медленно пошла к озеру. Что-то подсказывало ей, что Гарри надо искать именно там.

Старые деревья протягивали в темное пасмурное небо голые ветви, напоминающие костлявые руки скелета. Кое-где еще лежали жалкие остатки рождественского снега. Джинни охватили отчаяние и холод. Она обхватила себя руками, но это не помогло. Ноги, обутые лишь в элегантные туфельки, давно заледенели.

Где-то в чаще зашипела кошка. По крайней мере, девушке очень хотелось верить, что это была кошка. По спине пробежал озноб, она невольно ускорила шаги. Наконец, среди деревьев показалось озеро.

Гарри сидел на старой скамье у самого берега. Он был без пальто, но не казался замерзшим. Аврор пристально смотрел на застывшее озеро, такое тихое и неподвижное, словно на картинке в книге.

Джинни испугал его неподвижный взгляд и отрешенное выражение лица, казалось, мысленно Гарри находился далеко отсюда.

— Эй, — тихо, чтобы не испугать, окликнула его Джинни. — С тобой все в порядке?

Брюнет чуть слышно фыркнул, повернул голову и посмотрел ей прямо в глаза. — Нет, — спокойно ответил он. Даже слишком спокойно. До дрожи ровным голосом.

Джинни охватил невольный страх. Это был совсем не тот Гарри, которого она знала. Из дома Сириуса вернулся новый, чужой ей человек.

— Тогда расскажи мне, что с тобой случилось? — В голосе девушки слышались умоляющие нотки. — Что я сделала не так? Конечно, мне не следовало быть такой настойчивой на танцплощадке, но… я думала…что ты был бы тоже… — Она внезапно замолчала. Почему она была так уверена в этом? Действительно ли Гарри хотел поцеловать ее? Или ей показалось? Сердце девушки сжалось.

— Джинни…— На лице Гарри появилось страдальческое выражение. — Ты не совершила никаких ошибок, — тихо сказал он. — Если кто и сделал большую ошибку, то это я.

Его слова не успокоили Джинни. Наоборот. Холодная рука страха вновь сжала ей сердце. И она не могла понять, почему.

— Я знаю, это из-за Драко. В том проклятом доме между вами что-то произошло — Джинни заметила, что дрожит. И не только от холода.

Где-то вдали раздался жалобный крик ночной совы.

На лице Гарри не дрогнул ни один мускул. Он только пристально посмотрел на Джинни, не подтверждая, но и не опровергая ее предположение. Все было понятно без слов.

— Я не хотел делать тебе больно, — наконец, произнес он, когда девушка уже не надеялась получить ответ. — Кому угодно, только не тебе.

Огромным усилием воли она сдержала наворачивающиеся на глаза слезы, чтобы не показать Гарри собственную слабость.

— Что же с тобой случилось? — беспомощно прошептала Джинни. — Как же мне помочь тебе, если я даже не знаю, что произошло?

Он закрыл лицо руками. Затем сильно дернул себя за волосы. Когда Гарри вновь взглянул на нее, девушка увидела в его глазах страх. Страх и одновременно решимость.

— Я спал с Драко, — не глядя на нее, сказал он. Четыре коротких слова. Ничего больше.

Джинни покачнулась, как от удара, и замерла. Волна боли накрыла ее с головой. — Как… как ты можешь так говорить? — заикаясь, в шоке спросила она. Ее охватил еще больший ужас. — Он изнасиловал тебя. Как у тебя только язык поворачивается?

В глубине души девушка понимала, что аврор говорит правду. Необъяснимое притяжение между Драко и Гарри было видно еще в Хогвартсе, после их возвращения. Хотя она и старалась не замечать этого.

— Джинни… — Гарри старался говорить как можно мягче и убедительнее. — Я имею в виду… не насилие.

Чувства Джинни были растоптаны. Время остановилось. Все надежды на их общее с Гарри будущее лопнули, словно мыльный пузырь. Она надеялась, что если предпримет еще одну попытку вернуть прежние отношения, то у них все получится. Но то, что сказал Гарри, просто не укладывалось в голове. Сердце разрывалось на части, в голосе звенело отчаяние.

— Почему? — выкрикнула она Поттеру прямо в лицо, даже не пытаясь сохранять спокойствие. Сейчас ее это мало волновало. — Свихнулся? Или Малфой ухитрился запудрить тебе мозги? — Колени дрожали так сильно, что она боялась не удержаться на ногах. В груди нарастало какое-то странное жгучее чувство, угрожающее разорвать ее на куски. — Просто так не становятся геями. Просто так не ложатся в одну кровать со своими насильниками. — Она не смогла таки сдержать слез, и они потекли по щекам, оставляя за собой ледяные дорожки.

Гарри сжал губы. Она так любила нежно обводить контур этих мягких губ. Ими он добровольно целовал парня. Она вдруг почувствовала такое отвращение, что сдавило горло. Как он посмел? Как он мог забыть их ночи?

— Возможно, я действительно свихнулся, — в зеленых глазах засверкала ярость. Эти глаза сводили ее с ума, заставляли забыть о реальности. — Но Драко не принуждал меня. Просто так вышло. Я не имею ни малейшего понятия, почему. — Гарри дышал глубоко и часто. — Ему достаточно щелкнуть пальцами, чтобы я снова сделал это. — Он сжал кулаки. Джинни поняла, что аврор злится прежде всего на себя самого, а не на нее. Но от этого легче все равно не становилось.

Каждое его слово ранило девушку, словно острая бритва. Терзаясь от почти физической боли, она поняла, что больше ни секунды не может выносить его присутствия.

— Я не хотел причинить тебе боль, — повторял Гарри, его лицо исказилось, но Джинни казалось, что он лишь издевается над ней. — Но я больше не могу делать вид, будто ничего не произошло. Не могу жить по-прежнему. И это не зависит от меня.

Воцарилась тишина. Девушка слышала только стук своего сердца. Отчаяние сменилось странной апатией. Она так радовалась этому вечеру. Возлагала на него такие большие надежды. От них осталась только груда обломков.

— Но ты нужна мне, Джинни, — шепнул Гарри. В его глазах затаилась бесконечная печаль. Как хорошая подруга, которой ты всегда была.

Это стало последней каплей. Из горла девушки вырвалось рыдание. Джинни дрожала всем телом. Она ничего не могла поделать, все кончено. Она окончательно потеряла его.

Девушка, плача, повернулась и, спотыкаясь, побежала обратно к Академии. Он не сделал попытки остановить ее.

Она аппарировала, не достигнув выхода из парка.

* * *

Он терпеливо ждал в маленьком прокуренном закутке между туалетами и гардеробом, уже давно потеряв счет времени. Проходящие мимо люди бросали на него любопытные взгляды. Но ему было все равно. Уже все равно.

Драко в сотый раз взглянул на свое отражение в большом зеркале, нервно поправив галстук. Он самокритично отметил неестественную бледность лица, которую только подчеркивали темные круги под глазами.

Шпион медленно опустил руки. Как они могли устроить такой скандал? Его жгло чувство вины. Он проклинал себя за собственную глупость. За то, что напомнил Гарри о той давно забытой страшной ночи.

Драко прикурил очередную сигарету, выпустив в воздух струйку дыма. Пепельница уже почти переполнилась. Не имеет значения. Сегодня ничего не имеет значения.

Он знал, что Гарри вернется. Он не уйдет домой без пальто. Интуиция не подвела. Брюнет появился ближе к полуночи. Сердце Драко дрогнуло, когда он заметил отсутствие Джинни.

Поттер был белым, как мел, в точности, как и он сам. Увидев Драко, аврор нисколько не удивился, из его глаз исчез страх, наоборот, теперь в них сверкала решимость. Это успокоило Малфоя.

Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза. Сейчас, когда угасло пламя ярости, они снова почувствовали необъяснимое притяжение, уже давно возникшее между ними. У Драко всегда была слабость к мужчинам в костюмах. Строгая одежда шла Гарри, делая его старше, чем он был на самом деле. Малфой с трудом подавил желание подойти к Гарри и коснуться его. «Никогда больше не трогай меня!», — эти слова до сих пор звучали у него в голове. И ранили гораздо сильнее, чем он мог признаться.

— Я хотел бы поговорить с тобой. — Драко откашлялся. Почему его голос звучит так жалко в присутствии Гарри? — Идет?

Бывший гриффиндорец кивнул. Медленно и как-то неуверенно.

Драко отшвырнул сигарету и вошел в гардероб. В самом конце он нашел место, скрытое от посторонних глаз за высокими вешалками. В небольшом помещении пахло кожей и дорогими духами. Гарри медленно последовал за ним и прислонился к стене рядом. Слишком близко. Пульс Драко мгновенно участился.

— Я сожалею о том, что произошло сегодня вечером, — наигранно спокойно сказал он, пытаясь загнать чувство вины в самый дальний угол сознания. — Мне не хотелось снова причинять тебе боль.

Гарри посмотрел на носки своих туфель, что-то обдумывая. — Это все, что ты хотел мне сказать? — Он медленно поднял голову и посмотрел на Драко. В его голосе отчетливо слышались гневные нотки. — С какой целью ты устроил этот скандал? Чего ты от меня хочешь?

Ярость, сомнение, желание, страх. Слишком много противоречивых чувств. Слишком слабый контроль над собой. На какой-то миг эмоции победили разум.

— Я не хочу, чтобы ты спал с кем-нибудь другим, — горячо вырвалось у Драко. Потрясенный, Гарри широко открыл глаза и озадаченно уставился на него. Тут только до блондина дошел смысл сказанных слов. Он прикусил язык с досады, но было уже поздно.

Что с ним случилось? С ним, человеком, который всегда контролировал свои эмоции и в любой ситуации оставался холодным и сдержанным? Но в присутствии Гарри вся его сдержанность летела к чертям. Что с ним делает этот парень? Драко задавал себе этот вопрос не в первый раз.

Гарри, кажется, не догадывался о его мыслях. Он продолжал пристально смотреть на Драко. Но его взгляд смягчился, ярость улеглась.

— Я тоже не хочу, чтобы ты спал с другим, — тихо пробормотал он, отводя глаза. — И в первую очередь, с Блейзом.

Драко криво улыбнулся. — Я не спал с ним, — ответил он. Ситуация постепенно прояснялась. Вероятно, Гарри ошибочно истолковал его отношения с Блейзом. Да и его собственная злоба на Джинни была абсолютно необоснованна. Они вели себя, как дети.

— Дерьмо…— сквозь зубы выругался Драко. — Знаешь, я впервые ревновал к женщине. Мне хотелось придушить ее.

Гарри улыбнулся в ответ и снова стал серьезным.

–Я сказал ей правду, — вымученно прошептал он. — Теперь она знает, что было между нами.

У Драко резко пересохло во рту. Он знал, как важна была для Гарри дружба с Джинни. — И как она отреагировала?

Лицо аврора окаменело.

— На Рождество она призналась, что все еще любит меня. Теперь она возненавидит меня.

Драко не знал, что сказать, как утешить Гарри. Он понимал, что в глубине души Поттер боится, что подобным образом могут отреагировать многие его знакомые. В свое время он тоже прошел через это.

— Я не знаю, что делать дальше, и это хуже всего — В голосе Гарри отчетливо прозвучали нотки смирения. Казалось, он полностью подавлен сложившимися обстоятельствами.

— Действительно ли я стал геем? — его глаза были полны отчаяния. — И самое главное, смогу ли я встречаться с человеком, у которого никогда не было серьезных отношений? Только случайные связи?

Эти слова сильно задели Драко. Он признавал, что Гарри прав. Разве ему что-нибудь известно о постоянных отношениях? Ему, парню, который всю жизнь боялся зависимости от другого человека?

Брюнет сглотнул и устало закрыл глаза.

— Вероятно, я тоже был для тебя всего лишь очередным увлечением, — с трудом заключил он.

— О Боже, нет! — Испуганно воскликнул Драко. В груди что-то сжалось. — Пожалуйста, не говори так! — уже тише добавил он и хотел взять Гарри за руку, но в последний момент передумал. Гарри прав. Чего он хотел от брюнета? Неужели он действительно боялся серьезных отношений? Дрожащие колени были более чем убедительным ответом.

— Наверное, я просто боюсь, — неохотно признался Драко. — И даже не знаю чего. — Он посмотрел в сверкающие, прекрасные, даже за стеклами очков, глаза Гарри. Блондин вдруг почувствовал внезапную слабость, которую всегда вызывал взгляд этих глаз. — Скорее всего, я просто не уверен в тебе и боюсь, что ты когда-нибудь променяешь меня на женщину.

Гарри печально улыбнулся.

— Дороги назад нет, — едва слышно сказал он.

«Никогда больше не прикасайся ко мне!» — Эти слова продолжали звучать в голове, и Драко никак не мог забыть их. Он осторожно оперся руками о стену справа и слева от головы Гарри, стараясь не коснуться его. Аромат и тепло, исходящие от тела аврора, чуть не заставили его забыть о своем намерении.

«Никогда больше не прикасайся ко мне!» Он и не прикасался. Но Гарри ничего не говорил о поцелуях.

В животе Драко затанцевали мотыльки. В глазах Гарри вновь появился страх. Сладкое ощущение в животе стало почти болезненным, когда его губы нежно коснулись губ аврора. И Малфой вдруг понял, как ему не хватало этого электрического разряда. Как ему не хватало вкуса Гарри.

Брюнет вздрогнул, как от удара током. Из его горла вырвался слабый вздох, когда их языки соприкоснулись. От этого звука колени Драко подгибались, по телу бежали мурашки.

Он не знал, как долго длился этот поцелуй. Блондин был на седьмом небе. Вся сдержанность Гарри мгновенно испарилась. Нежность переросла в безграничную страсть. Поттер обнял Драко за шею, а тот судорожно вжимал ладони в холодную стену. К нему прижималось разгоряченное тело. Малфой застонал, почувствовав вжимающуюся в бедро эрекцию Гарри. Собрав волю в кулак, он оторвался от губ аврора.

Он увидел в горящих глазах брюнета дикое желание, к которому примешивалось замешательство. Шпион невольно улыбнулся. Бывший гриффиндорец еще не был готов к серьезным отношениям в реальности. Он должен был вновь позволить касаться себя.

— Зачем ты сделал это? — хрипло, задыхаясь после поцелуя, спросил Гарри. Он все еще обнимал Драко.

Где-то поблизости начали звонить колокола, громко и радостно приветствуя Новый год. Сотни голосов в зале запели «Auld Lang Syne». Добрая, немного грустная мелодия согрела его душу, и Драко почувствовал облегчение.

— Чтобы ты не забывал, — прошептал он на ухо Поттеру, неохотно отступая назад. — Счастливого Нового года, Гарри!

Им потребуется еще много времени, чтобы разобраться в своих чувствах. Впереди предстоит долгий и чертовски трудный путь.

Улыбаясь, Драко отвернулся от Гарри и, не оглядываясь, покинул гардероб. Хотя это было совсем не легко, и каждая частичка его души рвалась обратно, в ласковые объятия аврора.

Только что начался новый год. И пришло время решительных действий. Просто сегодня было еще слишком рано.

Erst im Angesicht des Todes werden wir begreifen,

в каком чувстве не хотели признаться.

Гонимый внутренним беспокойством, он бесцельно брел по темным, пустынным улицам Лондона. Давно умолк колокольный звон. Между рядами совершенно одинаковых домов гулял суровый ледяной ветер, пробирался под одежду, заставлял ежиться от холода редких прохожих. Но Гарри, погруженный в свои мысли, не замечал его.

В нем бушевали противоречивые эмоции, а мысли никак не желали раскладываться по полочкам. Слишком много неожиданных событий произошло этим вечером. Слишком много вопросов остались без ответов. Гарри пытался затолкнуть воспоминания о поцелуе Драко и своей реакции на него на чердак памяти. Страсть вряд ли помогла бы принять разумное решение.

Он аппарировал, немного неудачно приземлившись на покрытую льдом землю сада Норы. Живот мгновенно скрутило от волнения.

Дом был погружен в темноту. Из него не доносилось ни единого звука. В глубине души Гарри надеялся, что все уже давно крепко спят. Старый фонарь на входной двери покачивался на ветру, издавая тихий скрип.

Но надеждам аврора не суждено было сбыться. Когда он, стараясь не шуметь, прокрался в гостиную Уизли, в камине, несмотря на позднее время, горел огонь. В старом кресле, закутавшись в плед и задумчиво глядя на пляшущее пламя, сидела Молли Уизли. В уголках ее рта пролегла скорбная складка, и сердце брюнета сжалось.

Будто почувствовав чье-то присутствие, женщина подняла голову, и их взгляды встретились. Гарри заметил промелькнувшее в ее глазах облегчение.

— Гарри! — Она поднялась с кресла и поспешила навстречу, но, сделав несколько шагов, остановилась и, внимательно посмотрев ему в лицо, спросила. — С тобой все в порядке?

Поттер задумался. В последнее время ему слишком часто задавали этот вопрос. Он машинально кивнул, не в силах объяснять, что больше ничего не было в порядке с тех самых пор, как Фадж послал их в Запретный Лес.

— Джинни вернулась еще до полуночи. Она была сильно расстроена и заперлась в своей комнате. — Казалось, Молли видит его насквозь. — Вы поссорились?

Он почувствовал себя жалким. Поттеру хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы оказаться как можно дальше от этого испытующего взгляда и дотошных вопросов.

— Завтра она сама все расскажет,— с трудом выдавил он.

— А может, будет лучше, если ты расскажешь мне, что случилось? — Ее голос звучал взволнованно и расстроено, как и следовало голосу матери. Гарри почувствовал, что внутри у него все сжалось. — Что плохого в том, что я беспокоюсь о тебе?

— Ты вовсе не обязана, — хрипло пробормотал он.

Она мягко накрыла его руку своей. Аврор медленно поднял глаза, встретил ее взгляд и, увидев в нем страх, почувствовал себя глубоко виноватым.

— Хватит того, что мне пришлось рассказать об этом Джинни, — Гарри слегка сжал тонкие натруженные пальцы Молли. — Я не хочу огорчать еще и тебя. Ни за что на свете.

Старые, доставшиеся Артуру от деда, часы пробили три раза. Гулкие удары сливались друг с другом, заставляя душу вибрировать.

Гарри дождался последнего удара. Затем отошел от Молли и побрел к лестнице, ведущей наверх, к спальням.

— Что ты собираешься делать? — ее голос слегка дрожал. Она знала его. Она слишком хорошо знала его.

Гарри повернул голову. Хотя миссис Уизли всегда была сильной женщиной, сейчас, в старом бесформенном халате, укутанная в плед, она казалась странно уязвимой. Он вспомнил Джинни. Они были очень похожи: как внешне, так и внутренне.

— Я соберу вещи, — медленно сказал он.

На ее лице мелькнуло выражение боли, которое она не смогла скрыть.

— Уходишь? — прошептала Молли. — Ты даже не подождешь до утра?

Гарри покачал головой.

— Нам с Джинни лучше не встречаться за завтраком, — глухо признался он.

Не дожидаясь ответа, аврор направился к бывшей спальне Рона. Чемоданы до сих пор не были распакованы после приезда, поэтому понадобилось совсем немного времени, чтобы собрать все самое необходимое. Он старался не смотреть на знакомые, напоминающие о друге вещи, его квиддичные постеры. О Роне тоже думать не хотелось.

Молли ждала его у двери. Несмотря на решительное выражение лица и прямую спину, было видно, что она смирилась.

— Все будет хорошо. — Гарри почти поверил в собственные слова.

Молли кивнула. Так же машинально, как и он перед этим.

— Береги себя, — сказала она на прощание.

— Постараюсь, — хрипло пообещал он, вспомнив, что она была не единственной, кому он это обещал.

* * *

В студенческом общежитии, где он жил почти два года, уже подходили к концу последние вечеринки. Сладковатый аромат новогоднего пунша заполнил весь вестибюль. Из приоткрытой двери комнаты на первом этаже доносилась громкая музыка и веселые голоса. На лестнице сидел в стельку пьяный юноша. Девушка с длинными темными косами безуспешно пыталась поднять его. Заметив взгляд Гарри, она вздохнула и закатила глаза. Брюнет заставил себя улыбнуться.

Его комната находилась на самом верху, под крышей. Захлопнув за собой дверь, Гарри, наконец, вздохнул с облегчением. Сюда не доносилось никаких громких звуков. Заклинание тишины надежно защищало от шума остальных жильцов. Рука автоматически потянулась к выключателю.

Заливший прихожую яркий свет вызвал странные, противоречивые чувства. Все здесь было привычным и знакомым, но все же за его четырехмесячное отсутствие комната стала немного чужой. Поттер медленно прошелся по темному паркету, защищенному от пыли заклинанием.

Ничего не изменилось с того рокового летнего дня: незаправленная кровать, телепрограмма за август, лежащая на маленьком столике, грязная посуда в мойке.

Он вдруг со всей ясностью осознал, как сильно изменила ночь в часовне его жизнь. И как тяжело ему возвращаться в реальность.

Вдруг аврор заметил, что его руки дрожат. Появилось такое ощущение, что стены и потолок сдвигаются, давят, сжимаются. Гарри закрыл глаза, отчаянно пытаясь подавить накативший страх, но у него ничего не получилось. Он зажег свет, включил телевизор и, поспешно раздевшись, лег в кровать. Привычный монотонный шум помогал успокоиться и забыть, что впервые за много месяцев он остался совсем один.

Вообще-то, он не хотел думать о Драко. Но мысли снова и снова возвращались к блондину, а его образ выплывал из глубины сознания и не давал Гарри заснуть. «Никогда больше не прикасайся ко мне!», — бросил он в лицо Малфою. На тот момент это было его единственным желанием.

Одиночество и тишина действовали на нервы, угнетали, и у Поттера вдруг возникло острое желание увидеть Драко, почувствовать его присутствие. Бывший слизеринец оставил в душе пустоту, которую невозможно было заполнить, не меняя привычный ритм жизни.

* * *

Ближе к вечеру Гарри вернулся в Академию. Ничего не напоминало о новогоднем бале: магические уборщики хорошо справились со своей работой. Несколько учеников и младших авроров уже приступили к тренировкам в спортивном зале. Большинство из них были бледны как смерть и казались вялыми.

Да и сам Гарри выглядел не намного лучше. Несмотря на включенный свет и работающий телевизор спал он очень плохо, то и дело просыпаясь от очередного кошмара. За завтраком он принял, наконец, решение. Аврор взял с собой только самые необходимые вещи. Он не хотел навязываться, у бывшего соседа по комнате должен быть выбор.

Он пересек внутренний двор, направляясь к зданию, где проживали младшие авроры. В большой столовой второго этажа сидели два юноши, вероятно, первогодки. Они подчеркнуто любезно поздоровались.

Гарри не составило труда найти комнату, в которой он прожил несколько лет. Глубоко вздохнув, он собрался с духом и постучался.

Через минуту дверь приоткрылась, и взору аврора предстала голова с шапкой кудрявых каштановых волос.

— Гарри? — В глазах молодого человека читалась озабоченность, смешанная с любопытством. — Что ты здесь делаешь? Что-то случилось?

— Нет. — Гарри немного неуверенно откашлялся.

Может, ему не следовало приходить сюда? Но он не успел ответить на этот вопрос, Терри уже втянул его в комнату.

За прошедшие два года почти ничего не изменилось: в длинной и узкой комнате все так же стояли две кровати с балдахинами, похожие на хогвартские, два шкафа, пара письменных столов и очень уютный диван посередине. Вероятно, до его прихода Терри читал. На столе, у включенной лампы, лежала раскрытая книга.

— Вчера вечером я стал свидетелем твоей ссоры с Малфоем, — немного натянуто сказал Терри. — Я уже начал беспокоиться о тебе.

Гарри чуть не рассмеялся. Интересно, существовал ли на этой планете хоть один человек, который не волновался за него?

— Все нормально, — наигранно бодро ответил он. — Я… — просить было чертовски трудно. Он почувствовал, как горят щеки. — Я не могу сейчас оставаться один, — выдавил он из себя. — Тебе не будешь против, если я немного поживу здесь?

Глаза Терри расширились от удивления, но в них не промелькнуло ни тени сомнения.

— Конечно, нет! — просто ответил он. — У меня до сих пор нет нового соседа, так что это все еще твоя комната. — Он с любопытством уставился на Гарри. — Но я думал, что ты живешь у Уизли.

Гарри подавлено смотрел в пол. Он ждал этого вопроса.

— Я поссорился не только с Малфоем, но и с Джинни, — неохотно объяснил он.

Он почти слышал, как работают маленькие серые клеточки в голове Терри. Шатен был аврором и неплохим аналитиком. Он кивнул.

— Здесь тебе всегда рады, — сказал он твердым голосом и робко улыбнулся. — Я даже помыслить не мог о том, что ты… после моего… признания вчера вечером надумаешь снова жить со мной, — невнятно закончил он и тоже покраснел.

Сначала Гарри вообще не понял, на что намекает коллега. Но затем вспомнил, как Терри представил своего друга. Из-за собственных проблем заботы друга отодвинулись куда-то на задний план.

— Я последний, с кем у тебя могут возникнуть проблемы из-за гомосексуальности, — поторопился он успокоить парня.

Некоторое время Терри изучал свои ботинки, затем поднял глаза и слабо улыбнулся. — Чай?

Ничего не изменилось. Гарри тихо рассмеялся. — Ты до сих пор помнишь.

* * *

Во время учебы в Академии вечерний ритуал чаепития стал неотъемлемой частью их жизни. Иногда к ним присоединялись друзья или школьные приятели. Но чаще всего они оставались в комнате вдвоем и за чашкой чая обсуждали самые разнообразные и необычные темы.

Грея руки о горячую кружку, Гарри пришел к выводу, что решение вернуться было правильным. Эта комната символизировала для него домашний очаг, который он, окончив школу, так и не обрел. Присутствие Терри успокаивало. Внутреннее напряжение, не покидавшее аврора с момента возвращения в реальность, немного ослабело.

— А почему ты все еще живешь здесь? — спросил Гарри между двумя глотками. — Ты же мог бы найти себе другую квартиру.

В общежитии Академии были обязаны проживать только учащиеся. Младшие авроры, проходящие испытательный срок, имели право жить там, где им заблагорассудится. Поэтому в общежитии всегда оставалось мало людей.

— Только из-за денежных проблем, — тихо объяснил Терри, задумчиво глядя в кружку и помешивая чай. — Мои родители — магглы. Я не получаю от них никакой поддержки. Жить с ними я тоже больше не могу.

— Почему? — Гарри не хотел показаться слишком любопытным, но вопрос вырвался сам собой.

Терри посмотрел ему прямо в глаза.

— Мой отец, узнав, что я гомосексуалист, вышвырнул меня из дома, — привычно пояснил он. Но за этими простыми словами Поттер угадал боль и печаль.

— Ты же это несерьезно? — шокировано спросил он.

— К сожалению, я вполне серьезен. — Собеседник осторожно подул на чай. Его лицо окаменело. — Он преподает теологию в Оксфорде. Сын-волшебник уже не вписывался в его представления о мире и моральных нормах. А гомосексуальный сын-волшебник заставил их рухнуть, как карточный домик. — Терри вздохнул. — Мы уже очень давно не общаемся. Иногда приходят письма от матери.

Гарри не знал, что сказать. Как он мог, столько лет проучившись вместе с Терри и работая с ним, ничего не знать о катастрофическом положении в его семье? Коллега никогда ничего не рассказывал. Да и сам он особо не интересовался.

— К счастью, большинство магглов довольно толерантны к гомосексуалистам, — продолжал с немного кривой улыбкой Терри. — Например, родители Винсента не видят в этом никакой проблемы. В волшебном мире с этим, к сожалению, несколько труднее.

— Почему труднее? — Спросил Гарри. Он вдруг понял, как мало, на самом деле, осведомлен в данном вопросе.

Терри пожал плечами.

— По сравнению с магглами волшебников очень мало. Чтобы не вымереть, они вынуждены вступать с ними в связь. Каждый волшебник несет ответственность за сохранение своего рода. И если ты уходишь от этой ответственности, заявляя, что спишь только с мужчинами, то общественность реагируют весьма неодобрительно. Особенно чистокровные волшебники. — Он улыбнулся. — К счастью, молодое поколение смотрит на это проще.

Гарри озадаченно молчал. Кажется, общество, в котором он прожил двенадцать лет, до сих пор являлось для него загадкой. Особенно чистокровные маги. Эти рассуждения натолкнули его на новую мысль. В голове возник вполне закономерный вопрос: а знает ли семья Драко о его сексуальных предпочтениях?

Терри воспользовался возникшей паузой и поспешно сменил тему.

— А почему ты поссорился с Джинни? — Он потянулся к лежащей на столе книге, закрыл ее и переложил подальше. — Надеюсь, несерьезно. Рассорившиеся члены группы — не очень хорошее дополнение к работе.

Одна только мысль о встрече с Джинни завтра утром в кабинете заставила Гарри покрыться холодным потом.

— Дело в том… — начал, было, он, но тут же запнулся. Может ли он хладнокровно врать Терри? После того, как тот открыл ему свои семейные секреты?

— Драко? — любезно подсказал Бут.

Лицо Гарри исказилось, он с трудом взял себя в руки.

— Как…— не задумываясь, выпалил он, но тут же прикусил себе язык. Терри был профессионалом по проведению допросов. Против его мастерства у Гарри не было ни единого шанса.

— Вчера я слышал вашу перепалку. А я более или менее хороший наблюдатель, особенно, если речь идет о парнях. — Уголки губ коллеги слегка вздрагивали, глаза лукаво блестели.

Гарри вздохнул, закрыл глаза и положил голову на спинку дивана. На мгновение он прикинул возможность полного отрицания. Но решил, что Терри заслужил правду. Хотя рассказать ее было отнюдь не легко.

— О’кей, мы спали вместе. Добровольно, — наконец, скрипя зубами, выдавил он. — С тех пор моя жизнь превратилась в сплошную неразбериху. Я не имею ни малейшего понятия, как нам быть дальше, — Гарри нервным движением, выдававшим его внутреннее волнение, смахнул волосы со лба.

Терри весело рассмеялся. Он совсем не удивился.

— Секс с мужчиной — только маленький шаг, связь с мужчиной — это нечто намного более серьезное и сложное, — небрежно пояснил он и совершенно спокойно отхлебнул чай.

Гарри некоторое время обдумывал сказанное Бутом. Затем кивнул соглашаясь. И тут же тряхнул головой.

— После происшествия в часовне, все считают меня сумасшедшим, — воскликнул он с отчаянием в голосе. — Ты тоже так думаешь?

Молодой аврор, нахмурив брови, пощупал лоб брюнета, будто желая проверить температуру. Его глаза смеялись.

— Можешь мне поверить, ты самый нормальный из всех, кого я знаю.

* * *

Когда на следующее утро они прибыли в Министерство, в их кабинете еще никого не было. Парни удивленно переглянулись: Джинни была жаворонком и всегда первая появлялась на рабочем месте. Гарри кольнуло острое чувство вины, Терри нахмурился.

Поттер включил свет, снял пальто и со вздохом опустился на стул. Стол был все еще завален папками с документами. Но Гарри не мог сконцентрироваться на работе.

В приоткрывшуюся дверь заглянула Гестия, заставив авроров вздрогнуть от неожиданности.

— Привет, мальчики! — воскликнула она и рассмеялась, увидев их ошеломленные лица. — Пришли в себя после бала?

Гарри засмеялся в ответ.

— А как же! — подмигнул ей Терри.

— Приятно слышать, — непринужденно продолжала Гестия. — Вот Джинни это, похоже, не удалось. Я только что получила ее сову. На эту неделю она сказалась больной.

Терри бросил на Гарри странный взгляд. Беспокойство аврора усилилось. На самом ли деле Джинни заболела? Или она просто избегает его?

— Она объяснила, почему отсутствует? — деловым тоном уточнил брюнет.

Гестия отрицательно покачала головой.

— К сожалению, нет. Письмо было очень коротким. Но вы же все равно увидитесь, тогда и узнаешь.— Она еще раз кивнула аврорам и закрыла дверь.

Несколько время они молча смотрели друг на друга. Тишину в комнате нарушало лишь негромкое тиканье настенных часов.

— Все будет хорошо, — мягко сказал Терри. Вчера Поттер рассказал ему все подробности ссоры с Джинни. — Не волнуйся.

— Постараюсь, — глухо отозвался Гарри.

До полудня они старались не разговаривать на эту тему. Терри продолжал допросы с Веритасерумом, оставив на долю Гарри наблюдение и ведение протоколов. Сегодня их кабинет напоминал проходной двор, так что у Гарри не было ни минутки свободной, чтобы подумать о Джинни.

Только что был закончен опрос Маурины Подмор. Терри закрывал флакон с Веритасерумом, а Гарри вносил пометку «отрицательно» в графу рядом с фамилией Маурины.

— Вы свободны, — кивнул Терри светловолосой, немного полноватой ведьме и улыбнулся. — Действие сыворотки сейчас пройдет. Большое спасибо.

— Не за что, — без улыбки бросила Маурина, поднимаясь со стула. — Удачи в поиске, мальчики.

После ее ухода Гарри еще раз просмотрел список и, нахмурившись, повернулся к Терри.

— Ты следуешь определенной схеме, или просто пригласил всех работающих сегодня?

Терри удивленно посмотрел на него. — Нет, я работаю по разработанной тобой схеме, — ответил он слегка ироничным тоном.

— Мы с Джинни уже проверили всех, находящихся в непосредственном контакте с Фаджем или руководством аврориата. Сегодня на очереди — недавно принятые сотрудники. Маурина — одна из них. Она работает в Отделе Магического Транспорта с мая.

Гарри хотел задать еще один важный вопрос, но не успел. В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в кабинет вошел Блейз Забини.

Атмосфера в комнате мгновенно стала напряженной. Высокий брюнет с холодными синими глазами приковывал взгляд, становясь центром внимания. Выражение его лица было бесстрастно, как и всегда. Взгляд Забини, скользнув по Терри, остановился на Гарри. Когда их глаза встретились, на губах бывшего слизеринца мелькнула едва заметная язвительная усмешка.

— Меня вызвали на тест с Веритасерумом, — сказал он, не здороваясь.

И он еще осмеливается ухмыляться? Развязное поведение Блейза вызвало у Гарри приступ ярости, сердце бешено застучало. Перед глазами отчетливо возникла сцена на новогоднем балу. С языка аврора готово было сорваться резкое замечание, но в последний момент ему удалось справиться с собой. Допрос вел Терри, и Гарри никоим образом не хотел вмешиваться.

— Именно так, — так же холодно подтвердил Бут и расправил плечи. Кажется, ему было отнюдь не в новинку поведение Блейза. Гарри ощутил прилив благодарности к коллеге. — К сожалению, мы вынуждены проверить всех сотрудников Министерства, так как имеется подозрение, что в нашем лагере действует шпион. Садитесь, пожалуйста,— подчеркнуто вежливо добавил он, указывая на свободный стул.

Поколебавшись, брюнет выполнил его просьбу. Гарри был удивлен отсутствием даже намека на страх. Лицо Забини было каменно-спокойным.

— Как долго продолжится действие? — ровным голосом уточнил Блейз у потянувшегося за флаконом Терри.

Гарри незаметно наклонился вперед, чтобы лучше видеть Забини. Напряжение росло. Даже та ослабленная форма Веритасерума, что находилась в их распоряжении, была очень надежна. Сейчас он точно узнает, справедливы ли были его подозрения, или Драко оказался прав, и Блейз невиновен.

Терри капнул в ложку всего две-три капли раствора.

— Максимально — пять минут, — успокоил он Забини, протягивая ему Веритасерум. — Когда вы покинете кабинет, действие уже закончится.

Блейз, с недоверчивым выражением лица, взял ложку. В наступившей тишине можно было услышать, как муха пролетит. Затем Забини быстро проглотил жидкость, слегка скривившись от отвращения.

Терри засек время начала действия Веритасерума и приступил к рутинному допросу, который он провел сегодняшним утром уже не менее десяти раз.

— Состоите ли вы в настоящее время в контакте с Темной стороной?

Гарри задержал дыхание. Сердце гулко колотилось о ребра. Ладони неприятно вспотели.

— Нет, — спокойным голосом, без тени сомнения, ответил Блейз.

— Передавали ли вы когда-нибудь секретные данные Министерства Вольдеморту или его сторонникам?

— Нет, — повторил брюнет, на его лице не дрогнул ни один мускул.

Гарри запретил себе сомневаться в действии Веритасерума. Лишь пальцы слегка дрожали, когда он ставил пометку «отрицательно» в графе рядом с именем Забини. Аврор тщетно старался успокоиться, чувствуя закипающие в душе ярость и разочарование: кажется, он ошибался в этом надменном самодовольном ублюдке, который решился у него на глазах бросаться на шею Драко.

— Вы закончили? — подчеркнуто равнодушно спросил бывший слизеринец. Этот вопрос, окончательно вывел Гарри из терпения. Он принял мгновенное решение.

— Нет, — твердо возразил Поттер и встал со стула. Он понимал, что следует поторопиться. Оставалось не более трех минут — надо надеяться, достаточно времени для его личной мести Блейзу Забини.

— Нет? — Терри озадаченно взглянул на Гарри.

Но у аврора не было времени для объяснений. Он присел на край стола, прямо напротив Блейза. Тот смотрел на него с недоверием, и Гарри не мог обижаться на него за это.

— Что вам еще надо? — возбужденно заговорил Блейз. — Я не шпион, вы это выяснили и должны закончить тест, или нет?

Гарри знал, что его действия неправомерны. Но его это нисколько не волновало.

— У тебя была связь с Драко Малфоем? — решительно, без малейшей дрожи в голосе, спросил он. За спиной раздался испуганный всхлип Терри.

Веритасерум не давал Блейзу времени на размышления. Он мгновенно ответил: «Да». Его глаза пораженно распахнулись.

— Что, к черту…

Забини хотел встать со стула, но Гарри успел первым, направив ему в грудь волшебную палочку.

Блейз открыл рот и снова закрыл, не издав ни звука. Он загнанно смотрел на кончик волшебной палочки. Казалось, он напряженно что-то обдумывает. Его лицо застыло.

— Гарри, ты не можешь этого делать! — воззвал к благоразумию аврора Терри. В его голосе отчетливо слышалось беспокойство. Он протянул руку и шагнул к Гарри.

— Стой, где стоишь, Терри, — холодно предостерег его брюнет, не отрывая взгляда от Блейза. — Иначе я за себя не ручаюсь.

Терри застыл на месте.

— Ты все еще спишь с Драко, — щелкнуло ударом кнута.

Блейз сильно сжал губы, но это не помогло.

— Нет! — буквально выплюнул он. Его глаза метали искры ярости, но сам он не двигался.

— Почему? — Гарри не хотел наслаждаться ощущением собственной власти. Но не смог удержаться от соблазна.

— Потому что он отказался! — выдохнул Блейз. Его обычно бледное лицо слегка покраснело. Казалось, он готов испепелить аврора взглядом.

Гарри постарался сдержать торжествующую улыбку. Забини действительно пытался подкатить к Драко. И Драко отказался. От этой мысли сердце радостно екнуло.

— И почему он отказался? — попробовал выведать он.

Глаза Блейза сверкнули.

— Без понятия, — невнятно пробормотал он. Действие Веритасерума, кажется, ослабевало.

Бывший слизеринец выдавил удивительно злобную ухмылку.

— Вероятно потому, что в последнее время он грезит только об одном маленьком гриффиндорском котенке? — предположил он, изогнув бровь.

У Гарри появилось сильное желание наслать на Забини парочку заклятий. Но, подумав, он отверг эту заманчивую мысль. На сегодня Блейз был уже достаточно наказан. Гарри медленно опустил волшебную палочку, предоставляя брюнету возможность встать со стула.

Блейз грациозно поднялся. К нему вернулась способность контролировать выражение лица. Только легкий красноватый оттенок кожи свидетельствовал о произошедшем инциденте.

— Твое маленькое представление было очень впечатляющим, — насмешливо заявил он, пренебрежительно скривившись. — И почему ты учился не в Слизерине? Он бы подошел тебе куда больше.

Гарри холодно улыбнулся. На этот вопрос он предпочитал не отвечать.

У самого выхода Блейз обернулся. Его пронизывающие синие глаза смотрели прямо в лицо Гарри.

— Я недооценивал тебя, — задумчиво признал он. — Но это… больше не повторится.

Цинизм и надменность смешались в его улыбке в опасный коктейль.

Затем он вышел из кабинета.

Терри очнулся от потрясения. Он кинулся к двери и захлопнул ее за Блейзом. Затем медленно, с растерянным лицом, обернулся к Гарри.

— Думаю, что должен пересмотреть свое мнение о твоей нормальности, — заявил он с широко раскрытыми глазами. — Если Забини расскажет о твоем поведении, то тебя ждут большие неприятности. Злоупотребление Веритасерумом — серьезное правонарушение.

Гарри только пожал плечами.

— Он не станет жаловаться, — уверенно возразил он. — Потому что тогда ему придется повторить заданные мной вопросы. Не думаю, что это будет для него очень приятно.

Коллега, вздыхая, потер лоб и почти упал на свое место.

— Хорошо, тогда разреши дать тебе маленький совет…Впрочем… Блейз, что, тоже впутан в эту историю? — безразлично уточнил он и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Тогда только один вопрос. А кто еще не впутан?

Гарри слабо улыбнулся. Это было не смешно. Но он просто не мог иначе.

— Не знаю, — ухмыльнулся он еще шире. — Но не сомневайся — ты находишься в самом центре событий.

Sei behutsam mit meinen Gefühlen.

Не забывай, что они еще хрупки, как стекло.

— Что он сделал? — Драко повернулся к Блейзу и удивленно посмотрел на него, в широко открытых глазах блондина читалось явное недоверие. — Шутишь?

От резкого движения стремянка, на которой стоял блондин, покачнулась, и пальцы Блейза машинально сжались на перекладине. Он на мгновение закрыл глаза и вздохнул.

— С такими вещами не шутят, — стараясь сохранять спокойствие, ответил брюнет.

В глазах Драко появился странный блеск, который совсем не понравился Блейзу. — И что же он хотел узнать?

Разумеется, Забини никогда в жизни не признался бы, что ему очень неприятно повторять вопросы Поттера. Особенно здесь, в библиотеке Хогвартса, где в каждом углу мог притаиться и подслушивать какой-нибудь любопытный ученик, Филч или мадам Пинс.

— Например, почему ты больше не спишь со мной, — он даже удивился, что смог придать голосу обычные насмешливо-саркастические интонации.

На несколько секунд Драко лишился дара речи, уголки его губ невольно поползли вверх. Пытаясь скрыть радостную улыбку, он вновь отвернулся к полкам и схватил следующий том. Но его настроение выдавали вздрагивающие плечи.

— Тебе это не кажется странным? — немного кисло поинтересовался Блейз и протянул Драко еще одну книгу.

Драко издал неопределенный звук.

— Мне жаль, — довольно неубедительно протянул он и, не выдержав, прыснул. — А я и не ожидал, что он воспользуется таким радикальным средством.

— Он нарушил закон! — резко заметил Блейз и непроизвольно сжал кулаки.

— И ты хочешь предъявить ему иск, — насмешливо изогнув бровь, съязвил блондин.

Забини шумно выдохнул. Он предпочел не отвечать на этот вопрос, просто посмотрел на веселящегося Драко задумчивым взглядом.

— Тебе нравится, — прищурившись, констатировал он. — Тебе нравится ревность Поттера.

Лучший друг только улыбнулся, с абсолютно бесстрастным выражением лица.

— Ну, если ты это утверждаешь, — равнодушно согласился он.

Внезапно все вокруг показалось Блейзу странно чужим и нереальным: темные стеллажи, тусклый свет, немного затхлый запах старого пергамента и кожи и, особенно, лицо Драко.

— Ты изменился, — тихо сказал Блейз, пытаясь подавить почти болезненное раздражение. — У меня такое чувство, что я больше не знаю тебя. Одна только эта твоя работа здесь… — Блейз неопределенно махнул рукой в сторону книжных полок Запретной Секции. — Зачем тебе это? Мадам Пинс уже не может самостоятельно расставить книги?

Лицо Драко застыло. Он осторожно спустился со стремянки и сел на нижнюю ступеньку. Теперь их лица были почти на одном уровне. Во взгляде Малфоя сверкнул гнев.

— А ты, Блейз, не понимаешь. Мне смертельно скучно,— процедил он сквозь стиснутые зубы. — Я заперт в этой квартире, так как уже не нужен Ордену в качестве шпиона. И чем же ты предлагаешь мне заняться? — он взъерошил свои так тщательно уложенные волосы. Дыхание участилось. — Сегодня утром мадам Пинс попросила помочь упорядочить книги по Зельям, так как я понимаю в них больше, чем она. И знаешь что? Для меня это стало единственным жалким просветом среди всех этих скучных, однообразных дней.

Блейз не знал, что ответить. Он лишь пристально смотрел на блондина.

Но Драко и не ждал ответа. Он просто продолжил.

— С того рокового дня в августе моя жизнь превратилась в груду развалин. И эти странные отношения с Гарри только все усложняют,— его голос становился все тише и тише. Драко смотрел на Блейза холодными серыми глазами, лицо искривилось в болезненной гримасе. — Я изнасиловал его, хотя и не хотел. Я виноват. И каждое утро отражение в зеркале в очередной раз напоминает мне об этом. Знаешь ли ты, что это значит? — на какое-то мгновение в глазах Драко промелькнуло отчаяние, и он спрятал лицо в ладонях.

Сердце Блейза будто сжала ледяная рука. Он редко видел Драко во власти эмоций и, чувствуя свою полную беспомощность, не знал, куда деть руки.

— Если я могу как-то…— он откашлялся и неопределенно махнул рукой. — Я могу что-то сделать для тебя?

Драко поднял голову и тихо усмехнулся. Потом слегка улыбнулся.

— Помоги мне рассортировать книги, — немного подумав, сказал он. — Иначе я просижу здесь до завтрашнего утра.

Блондин опять поднялся по ступенькам и вопросительно посмотрел на Забини.

Руки Блейза все еще немного дрожали, когда он потянулся за пухлым томом «Самые эффективные зелья». Но вместо того, чтобы протянуть его Драко, задержал книгу в руках, задумчиво разглядывая пожелтевшие листы, пока буквы не расплылись.

Где-то в глубине души он чувствовал сильную боль. Даже если она и ослабеет со временем, останется понимание, что он не нужен Драко. И, вероятно, никогда не был нужен.

— Сколько ты еще собираешься отрицать свои чувства к нему? — Блейзу не удалось изгнать из голоса грусть. Хоть он и очень старался.

Он не смотрел на Драко, но чувствовал на себе его взгляд.

— До тех пор, пока это необходимо, — мягко ответил блондин.

Блейз удивленно поднял голову. Он думал, что Малфой будет все яростно отрицать, но блондин не доставил ему такого удовольствия. Его лицо было необычайно серьезно.

— Ты не будешь пытаться отомстить Гарри за Веритасерум, хорошо? — в его всегда таких холодных глазах сейчас было какое-то умоляющее выражение. И что-то еще, объяснившее Блейзу, что у него нет никаких шансов против Поттера. Книга в руке вдруг стала невыносимо тяжелой.

— Ты действительно доверяешь мне?

Драко тихо рассмеялся:

— Я должен быть честен? — его лицо приняло вид глубокой задумчивости. — Да! — наконец, ответил он и улыбнулся.

Улыбка Драко была невероятно заразительной. Все опять вернулось на свои места. Ощущение напряженности растворилось в воздухе. У Блейза будто камень упал с плеч.

— Боюсь, ты просто слишком хорошо меня знаешь, — рассмеялся он.

* * *

— Гарри, поторопись! — Терри заглянул в ванную комнату. — Или мы опоздаем на собрание.

— Я готов, — рассеяно пробормотал Гарри.

Он еще раз причесал волосы, пытаясь хоть немного пригладить их, но спустя некоторое время вынужден был признать, что это ему не удастся. Вздохнув, он опустил руки и посмотрел в зеркало. Сегодня, во второй половине дня, было запланировано собрание Ордена Феникса, и аврор жутко волновался.

Гарри уже полчаса стоял в ванной, стараясь задержаться дома как можно дольше. Но Терри, ярый приверженец пунктуальности, был безжалостен.

— Я уверен, все будет не так плохо, как ты думаешь, — вскользь заметил шатен, перед тем как аппарировать. — Все равно вы бы встретились с ней на работе не позднее завтрашнего утра. Драко ты тоже не сможешь избегать до конца своей жизни.

Гарри охватило еще большее волнение. Он понимал, что Терри прав. Но легче от этого все равно не становилось: одна только мысль обо всех этих волшебниках, с любопытством поглядывающих на них с Драко, приводила аврора в смятение.

На Кэлленджер-сквер их встретила обычная для января лондонская погода: серое небо и легкий моросящий дождь. Дрожа от холода, Гарри поднял воротник пальто. Терри, с волшебной палочкой в руках, прокладывал дорогу сквозь непроницаемую живую изгородь, окружавшую штаб-квартиру Ордена и скрывавшую ее от любопытных взглядов магглов.

— Почти как в «Спящей красавице», — недовольно пробурчал Гарри, осторожно пробираясь вслед за Терри.

Как по волшебству, кусты вновь сомкнулись за их спинами.

Терри беспечно рассмеялся.

— Мне без разницы где, лишь бы не заставляли будить поцелуем каких-нибудь принцесс.

Дом был маленький, но выглядел очень уютно. Кажется, он когда-то принадлежал маггловским бабушке и дедушке Тонкс. Она обычно называла этот домик «избушкой ведьмы». Из трубы поднимался дымок. Фасад живописно обвивал плющ, который был единственным зеленым растением среди голых деревьев и кустов.

В прихожей было тепло. Гарри немного расслабился.

Некоторые члены Ордена уже прибыли. Молли и Тонкс готовили на кухне чай и бутерброды. Обе женщины весело и непринужденно поздоровались. Гарри понял, что Джинни до сих пор не рассказала матери подробностей ссоры, и вздохнул с облегчением.

В гостиной сидели Артур, Билл, Гестия, Ремус, Моуди и еще несколько знакомых гостей, которым Гарри лишь небрежно кивнул. Его взгляд был прикован к блондину, сидевшему с газетой у камина. У аврора сильно заколотилось сердце, и он искренне понадеялся, что его волнения никто не заметит.

Гарри вспомнил последнюю встречу Ордена. Был дождливый день начала августа. И он, и Драко старательно избегали друг друга, обмениваясь скупыми фразами только когда без этого нельзя было обойтись. Тогда они даже подумать не могли, что скоро все кардинальным образом изменится.

Будто почувствовав взгляд Гарри, блондин поднял голову. Его лицо было как всегда безучастно. Здороваясь, он равнодушно кивнул, только легкая приветливая улыбка, на миг коснувшаяся губ, доказала Гарри, что этот Драко совсем не такой, каким был пять месяцев назад.

Поттер почувствовал знакомое ощущение в груди, которое вызывала эта улыбка, и немного беспомощно улыбнувшись в ответ, быстро отвернулся к другим гостям. И тут же столкнулся лицом к лицу с незаметно появившейся рядом Джинни.

Шум голосов мгновенно стих, превратившись в невнятный гул. Окружающий мир расплылся, и на фоне его неожиданно ясно выделялось лицо Джинни. Веснушки на ее бледной коже. Слегка покрасневший нос, свидетельствующий о перенесенной простуде. Холод в синих глазах, когда она взглянула на Драко поверх плеча Гарри. Замораживающий душу взгляд.

— Я могу поговорить с тобой? — ее голос звучал абсолютно спокойно, без тени источаемого глазами холода.

Гарри нервно откашлялся.

— Разумеется, почему бы и нет? — хрипло согласился он.

Взгляд Драко преследовал их до самой двери.

В повисшем молчании было что-то тревожное. Гарри непроизвольно напрягся.

— Спасибо за сову с пожеланиями выздоровления, — медленно начала Джинни. Ее пальцы нервно теребили бахрому красной шали. — Кажется, я слишком долго простояла на морозе в новогодний вечер. Утром меня накрыл грипп и не отпускал всю неделю.

Она пожала узкими плечиками, по-прежнему внимательно глядя на Гарри.

Он смог только кивнуть.

— Мне жаль, — тихо сказал аврор, опустив глаза и внимательно изучая носки своих туфель. Всем свом видом он показывал сожаление о ее болезни и о том, что невольно обидел человека, которого меньше всего хотел обидеть. Слова были не нужны. Он знал, что она понимает его.

— Ты не должен извиняться. В конце-концов это я поступила неправильно, — Джинни серьезно посмотрела Гарри прямо в глаза, ее взгляд потеплел. — Я справлюсь… с этим. Как-нибудь. Хотя хотелось бы большего, — по губам девушки скользнула печальная улыбка. — Но боюсь, я не смогу отказаться от такого друга, как ты, — помедлив, закончила она.

Гарри не сразу понял, к чему она клонит. Это было предложение примирения. Уверенность, что между ними ничего не изменится, и разбитую любовь заменит искренняя, крепкая дружба. Гарри выдохнул с облегчением, напряжение сменилось приятным теплом. Ему хотелось обнять Джинни и прижать к себе. Но он понимал, что для физической близости еще слишком рано.

— Пока не забыла: возьми, это тебе, — девушка достала из кармана почтовый конверт и протянула его Гарри. — От Рона и Гермионы. Когда прочитаешь, просто отдай маме.

Тонкая бумага холодила пальцы. Сначала он просто смотрел на неприятно ровный почерк Гермионы и канадскую почтовую марку. Затем поднял голову и взглянул на Джинни.

— Спасибо.

Она коротко улыбнулась и ушла.

Гарри медленно опустился на ступеньку лестницы, осторожно развернул письмо и начал читать.

* * *

Ванкувер, 2 января 2004 года.

Рон, Гермиона.

* * *

Гарри не сразу вновь вернулся к действительности. Дрожащими пальцами он опустил лист бумаги с тщательно продуманными Гермионой предложениями. Ее улыбающееся лицо так отчетливо стояло перед глазами, словно она находилась рядом. Казалось, только протяни руку — и можно коснуться ее мягких, шелковистых волос. Чувство тоски по друзьям нарастало с каждой секундой.

Гарри поспешно вскочил, затолкал письмо в карман и выбежал на улицу. Только там, в ледяном воздухе января, его эмоции немного улеглись.

С одной стороны, он был рад узнать, что у друзей все хорошо, и они объяснили свое долгое молчание. Но к радости примешивалось разочарование. Огорчение, что они не могут встретиться в ближайшем будущем. Не во время войны, пока есть опасения навести на след Рона и Гермионы Упивающихся.

Из этих грустных мыслей его вывел слабый скрип входной двери. Гарри не обернулся, так как подумал, что это вернулась Джинни.

Но слабое «эй», произнесенное теплым низким голосом, явно не могло принадлежать ей.

На Поттера исподлобья смотрел Драко. Он стоял, засунув руки глубоко в карманы пальто. В его глазах мелькнула тень беспокойства. На лоб упала непослушная прядь.

У Гарри появилось искушение пригладить прядку. Он едва сдержался, хотя пальцы покалывало от желания дотронуться до этих мягких волос. Аврор опасался любопытных взглядов из освещенных окон.

— Опять выговор? — прервал напряженное молчание блондин.

Покалывание из кончиков пальцев перешло в руку, распространяясь по всему телу. Присутствие Драко заставляло Гарри нервничать, хотя он и сам не знал почему.

— Не думаю, — ответил он совсем тихо, подняв голову и посмотрев прямо Малфою в глаза. От этого взгляда земля уходила из-под ног.

Равнодушие, которое было обычной маской бывшего слизеринца, исчезло. Лицо Драко выражало странную мягкую уязвимость. Кажется, в этот момент его глаза отразили все, что было между ними: как плохое, так и хорошее.

Гарри показалось, что он смотрит в зеркало. Но вместо того, чтобы отскочить, он застыл на месте, растерянный и одновременно восхищенный.

Между ними будто пробегали искры, заставляя шелестеть холодный зимний день. И только сейчас Гарри понял, что их связь может быть основана не только на взаимной страсти. Между ними было нечто большее, чему они еще пока не могли дать названия.

— Мне не хватает тебя, — неожиданно вырвалось у Гарри. Между ними больше не было той близости, которая связывала их там, в доме. И в этот момент он жалел об этом гораздо сильнее, чем все эти дни.

В глазах Драко мелькнула растерянность. Ветер свежел, играя с промокшей белокурой челкой.

На какой-то миг у Гарри возникло страстное желание, чтобы Драко преодолел сохраняющуюся между ними дистанцию, обнял его и удержал навсегда. Но аврор знал, что этого не произойдет. Он слишком хорошо понимал, что паническое «никогда больше не трогай меня» все еще звучит в ушах Драко.

Блондин не успел ответить на признание Поттера. Живая изгородь вновь разошлась, пропуская Альбуса Дамблдора и Минерву Макгонагалл.

— Вас выгнали? — усмехнулся Дамблдор, глядя на юношей пронзительными синими глазами.

Этот испытующий взгляд заставил Гарри покраснеть. Как всегда, он не смог избавиться от ощущения, что директор с легкостью читает чужие мысли. Тем не менее, аврор попытался изобразить некое подобие улыбки.

— Рада снова видеть вас в Ордене, — почти торжественно серьезно произнесла Макгонагалл и одарила их теплым взглядом.

На ветвь голого дуба, стоящего прямо в центре сада, мягко опустилась ворона и огласила окрестности хриплым карканьем, от которого невольно мурашки пробегали по коже.

— Почему вы не заходите? — добродушно улыбнулся Дамблдор, открывая входную дверь. — О, замечательный запах! Думаю, нас ожидают знаменитые бутерброды Молли, — и, весело подмигнув юношам, он скрылся в доме вслед за Макгонагалл.

Некоторое время бывшие враги стояли неподвижно, не замечая холода и серого моросящего дождя. Затем Драко бросил в сторону Гарри долгий взгляд.

— Пошли, — шепнул он, приглашающе махнув рукой, и шагнул в открытую дверь, оставив Гарри в саду.

Поттер не сразу последовал приглашению. Казалось, его ноги вросли в песчаную дорожку сада. Ворона, склонив голову, насмешливо посмотрела на него, взмахнула крыльями и взмыла ввысь. Гарри следил за ней глазами, пока она не скрылась за крышами.

Желудок судорожно сжимался при мысли, что именно ему придется сделать первый шаг. Брюнет закрыл глаза, слушая шум крови в ушах, сливающийся с гулом дождя, и спрашивая себя, хватит ли ему для этого мужества?

* * *

В третий раз проверив все телеканалы и не найдя ничего интересного, Драко разочарованно отбросил пульт, опустил голову на спинку дивана и уставился в потолок.

С последнего заседания Ордена на Келлэнджер-сквер прошла целая неделя. Все члены Ордена получили новые задания, важные для дела сопротивления. Все, кроме него. Все, что от него требовалась: скрываться, выжидать и не постараться не попадать в ловушки Пожирателей.

Малфой вздохнул, подошел к окну и взглянул на темную, унылую улицу. Дождь не переставая стучал в грязные окна, размывая контуры соседних домов. Был январь, но снега не предвиделось.

Блондин не испытывал особого желания мокнуть под дождем, но сейчас прогулка под холодными струями казалась намного заманчивее, чем очередной одинокий вечер в этой маленькой квартирке-тюрьме.

Драко не стал медлить. Он схватил пальто с вешалки и ключ со столика в прихожей, резко открыл дверь и замер. На пороге стоял человек, которого он меньше всего ожидал здесь увидеть. Сердце тут же неистово заколотилось.

С волос Гарри стекала вода, образуя на полу лужу. Бывший гриффиндорец попытался улыбнуться, но улыбка вышла жалкой.

Наконец, Драко оправился от шока.

— Парень, ты весь промок, — не особенно умно заметил он и, не раздумывая, схватил Гарри за руку и втянул в квартиру. Тот не оказывал никакого сопротивления.

Дверь захлопнулась. Они молча стояли в прихожей, избегая смотреть друг другу в глаза и чувствуя нарастающее напряжение.

— Ты собирался уходить? — сдавленно спросил Гарри, указывая на пальто в руках Драко.

Тот отрицательно покачал головой, водружая пальто на место.

— Нет, — быстро ответил Малфой. — Уже нет.

Его улыбка была такой же жалкой, как и у Гарри.

Капли воды падали на потертый линолеум.

— Я сожалею, — невнятно пробормотал аврор, беспомощно опуская руки. В его глазах появилось отчаяние. — Но я… — он отвернулся и вздохнул.

Драко понял, как тяжело дался Гарри этот визит и задался вопросом: долго ли гриффиндорец топтался в холодном коридоре, не в силах пересилить себя и нажать на кнопку звонка. Драко заметил, что брюнет дрожит от холода.

— Ты должен немедленно принять горячий душ, иначе непременно заболеешь, — не обращая внимания на протестующие возгласы, Малфой направился в ванную, ожидая, что Гарри пойдет за ним. И тот действительно последовал за ним, хотя и несколько боязливо.

— Вот шампунь, гель для душа и полотенце, — Драко указал на полку в нише. — Я могу дать тебе несколько своих вещей, у нас приблизительно один размер.

— Спасибо, — с заметным облегчением в голосе пробормотал Гарри, не торопясь снимать насквозь промокшую одежду.

В последний вечер в Гриммаулд-Плейс — это было не так уж и давно — они вместе купались в огромной ванне. При этом воспоминании лицо Драко запылало. Но здесь, в тесной ванной комнате, облицованной вышедшим из моды зеленым кафелем, мысль о совместном душе показалась ему дикой. Он успокоил себя тем, что необходимо заботиться о чувствах Гарри. И Драко знал, что сдержит свое обещание. Хотя это стоило огромных усилий. Он ободряюще улыбнулся Гарри и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

В гостиной блондин попытался взять себя в руки и изгнать из разыгравшегося воображения заманчивые картинки, вызываемые приглушенным шумом воды. Сейчас они были ему совершенно ни к чему — картинки влажной, сияющей кожи, такой удивительно мягкой под его руками.

Драко со стоном рухнул на диван, зарываясь лицом в подушки. Во имя Мерлина, что Гарри здесь понадобилось? Может быть, он хотел продолжить странную беседу, прерванную Дамблдором и Макгонагалл?

Он так и не нашел ответа на этот вопрос. Размышления о причинах неожиданного появления Гарри были прерваны мыслью об обязанностях хозяина дома.

Гости были довольно волнующим разнообразием. Пометавшись по комнате, Драко достал сухую одежду, выбрал лазерный диск, вино и печенье, зажег огонь в камине. Когда все было готово, он нерешительно огляделся. Может, огонь в камине — лишнее, а музыка слишком романтичная? А то еще Поттер подумает, что он хочет его соблазнить.

Драко даже вздрогнул, когда кто-то мягко дотронулся до его плеча. В спешке и растерянности он не заметил, как стих шум воды в душе. Малфой удивленно обернулся и почти испугался, когда увидел, что на Гарри нет ничего, кроме полотенца на бедрах.

Взгляд скользнул по груди брюнета, покрытой капельками воды, и спустился ниже. Во рту мгновенно пересохло. Драко попытался что-то сказать, но не смог издать ни звука.

Очевидно, под душем Гарри принял решение. Его улыбка все еще была несколько нерешительной, но в глазах, отражающих пляску огня, горела решимость и горячее, почти непреодолимое желание, лишающее Драко силы воли.

Блондин сглотнул. В этот момент перед ним предстал совершенно другой, знающий, чего хочет, уверенный в себе, Гарри.

Теплая обнаженная кожа. Мягкие губы, решительно овладевшие его ртом.

Из горла Драко вырвался удивленный стон. И в ту же секунду все его благие намерения растаяли без следа.

Warum ist es nur so schwer, an den Punkt zurückzukehren,

Где мы перестали быть собой?

Не успела его спина коснуться мягких подушек дивана, как дрожащие руки с лихорадочной поспешностью сдернули с него свитер. Он сильно вздрогнул, почувствовав прикосновение обнаженной груди Гарри. В эту минуту он хотел брюнета каждой клеточкой тела. Дыхание участилось, и Драко был не в силах с ним справиться.

Все будто происходило в странном нереальном сне. Их первый раз в запертом доме на Гриммаулд Плейс был полон осторожности и сдержанной нежности. Сейчас не осталось ни того, ни другого. Поцелуи были жадно нетерпеливы и требовательны, как и каждые, даже самые мимолетные, прикосновения.

Но, несмотря на все это, Драко чувствовал, что сейчас с ним настоящий Гарри, каким он был до изнасилования. Дикий, необузданный Гарри, изголодавшийся по физической близости так же, как и он после долгого воздержания. И осознание этого давало блондину достаточно уверенности для преодоления последнего препятствия.

Он углубил поцелуй, притягивая Гарри ближе, цепляясь за него, как утопающий, которого безжалостно захлестывают с головой волны желания. С губ Поттера сорвался хриплый стон, который только усилил страсть Драко.

Сильные руки прижали его кисти к подушке, лишая свободы действий и заставляя лежать, не двигаясь. Тело выгнулось под касаниями бархатного язычка Гарри, который с мучительной медлительностью заскользил по груди и животу, разжигая огонь в прекрасном белом теле блондина.

Брюнет ангельски улыбнулся, хотя в этой улыбке мелькнуло нечто дьявольское, когда его пальцы добрались до ремня Драко и, проворно расстегнув его, решительно сдернули с блондина джинсы. Нижнее белье полетело следом. Малфой, нервно сглатывая, активно помогал Гарри. Полотенце давно сползло с бедер бывшего гриффиндорца, показывая его готовность.

В прекрасных зеленых глазах не было ни капли напряжения или страха, только легкая неуверенность, в доли секунды сменившаяся огнем желания. Теплое дыхание обожгло чувствительную кожу паха, заставив Драко со стоном заметаться под Гарри. Пораженный вскрик вырвался из его горла, когда любопытный язык коснулся головки члена, а затем осторожно покружил вокруг.

Это прикосновение было подобно электрическому удару. Драко растворился в ощущениях, потеряв всякую связь с реальностью, чувствуя только опаляющий, сжигающий разум жар. В голове хаотично метались обрывки мыслей о том, что Гарри еще ни разу в жизни не делал ничего подобного. Этот факт по неизвестной причине еще больше разжигал страсть, делая усилия удержать бедра на месте почти невозможными. Драко был не в силах не двигаться навстречу этому невероятно сладкому рту, владелец которого, кажется, давно уже преодолел свою первоначальную нерешительность.

Мягкие губы окружали его член, позволяя скользить в хмельную, теплую и влажную узость. Драко откинул голову, выгибая спину. Дыхание сорвалось на лихорадочные вдохи и выдохи. Давно освобожденные руки судорожно цеплялись за мягкую ткань обивки. Мерлин, Гарри так быстро научился всему этому, что в голову начали закрадываться тревожные мысли. Каждая клеточка тела напряженно ожидала разрядки. Перед закрытыми глазами затанцевали звезды. Но прежде чем невыносимое давление в нем было готово взорваться, брюнет отодвинулся.

Драко издал сдавленный звук и открыл глаза. Он успел заметить, как Гарри облизнул слегка распухшие губы. На порозовевшем лице блестели капельки пота.

Блондина захлестнула волна желаний, с которыми он был не в силах справиться. Он больше не мог выносить эту сладкую пытку.

Мягкие губы еще раз облизали чем-то испачканные пальцы. До Драко не сразу дошло, что это смазка. Где Поттер умудрился достать ее, шпиона совсем не интересовало. Он впервые полностью потерял контроль над ситуацией и от этого чувствовал себя странно беспомощным.

Туман в голове несколько рассеялся, только когда Драко ощутил, что головка его возбужденного члена прижимается к сжатому отверстию Поттера, стоящего перед ним на коленях. Возвращение в реальность было болезненным.

— Что ты делаешь? — испуганно прошептал он, пытаясь приподнять бедра Гарри. — Будет больно, если я не подготовлю тебя.

В наступившей тишине слабое потрескивание дров в камине казалось громоподобным. Драко смотрел на тонкое лицо, кажущееся без очков таким уязвимым, на лихорадочно вздымающуюся и грудь. Ощущал напряженное тело и слышал сбивчивое, учащенное дыхание.

Гарри с задумчивым и решительным выражением лица стиснул запястья блондина, опять прижимая их к подушке. На этот раз хватка его рук была намного жестче и больнее. В горящем взгляде появился холодный расчет.

— Так надо, — медленно возразил он. Затем без предупреждения опустился немного глубже.

— Ты сошел с ума, — выдавил Драко, но это было его последним связным предложением. Ахнув, он захлебнулся воздухом, когда вокруг его члена тесно сжались тугие мышцы.

Он не знал, что и думать. Каждая частица его тела требовала продвигаться вперед, глубже в эту невероятную узость, теряясь во времени и пространстве. Но странная волна паники, как ураган неистовствующая в сознании, удерживала его от этой попытки. Хватка рук Гарри была тверда, как сталь. Драко был слишком шокирован, чтобы защищаться. Он мог только молча наблюдать за этим безумством широко открытыми глазами.

Губы брюнета приоткрылись, щеки горели лихорадочным румянцем. На лице отразились самые противоречивые эмоции. Смешанное с болью желание. В душе Драко что-то надломилось.

Бывший гриффиндорец осторожно наклонился вперед и коснулся поцелуем бледного плеча шпиона.

— Как мне бороться с этими ужасными приступами паники, если я не привыкну к боли, которую ты можешь причинить мне? — шепнул он. И за этими простыми словами Драко увидел всю глубину его отчаяния.

Гарри опустился немного ниже и, не сдержавшись, с шипением втянул воздух. Драко увидел, что он твердо сжал зубы. На мгновение черты лица брюнета исказились, но секундой позже вновь расслабились.

Драко старался не шевелиться, но тело начала сотрясать неконтролируемая дрожь, не желающая прекращаться.

Он поклялся себе никогда больше не причинять Гарри боль. Почему же его принуждают нарушить клятву? Ожило старое чувство вины, кислотой разъедая внутренности и душу, разрывающуюся между желанием и ужасом. Горячая плоть почти сводила с ума.

Гарри с измученной улыбкой и закрытыми глазами медленно преодолевал последние сантиметры между их телами. Кажется, он пытался как-то справиться с саднящей болью и не поддаваться ей. Гарри отпустил запястья Драко только тогда, когда, наконец, полностью опустился на него.

На нежной коже отчетливо выделялись синие пятна, но шпион не чувствовал боли, только бушующую в теле борьбу. Он истосковался по близости Гарри и жаждал его всей своей сущностью. Драко помнил об одиноких, тоскливых ночах. Но все происходящее было каким-то неправильным, ненастоящим. И он ненавидел себя за то, что был не в силах остановить это.

Прошло немного времени, прежде чем брюнет понял, что, в принципе, может двигаться. Драко не сделал ни малейшей попытки пошевелиться. Он кусал губы в жалкой попытке стряхнуть оцепенение с тела и воли.

Первое же осторожное движение послало в живот лаву жидкого огня. Драко издал хриплый крик, сорвавший невидимые оковы с его тела и духа. Руки вскинулись, пальцы впились Гарри в бедра, насаживая его глубже — до чувства абсолютной заполненности. И на этот раз Гарри не защищался от его хватки.

Он закрыл глаза и откинул голову. Картина, изображающая восторг в чистом виде, опьяняющая, как наркотик. Дьявол, он не хотел вспоминать ужасные ошибки прошлого. Он хотел жить. Наслаждаться этим актом. Просто заниматься сексом с человеком, которого хотел больше жизни.

Драко приподнимал бедра, чтобы встречать наталкивающие движения Гарри, касаться в нем точки, дарящей самые невероятные ощущения. Его дрожащая рука сомкнулась вокруг члена аврора, пытаясь приспособиться к быстрому ритму партнера. Приглушенное пыхтение и бессмысленные заикающиеся обрывки слов стали вознаграждением его труда.

Окружающий мир померк, просто потерял значение. Чувственные губы жестко впивались в его рот, полностью лишая дыхания. Языки ожесточенно сражались за преобладание, кажется, никто из них не желал покориться другому. Драко оторвался от поцелуя только тогда, когда заметил приближение оргазма.

Это напоминало ад и рай одновременно. Накопившееся в нем давление освободилось глубоко внутри Гарри, смывая все страхи и сомнения. Спустя лишь мгновение Поттер догнал его, орошая горячей влагой живот и руку шпиона.

Когда все закончилось, Драко ощутил себя пустым и обессиленным. Его заполняло странное чувство оглушения. Сначала только тело, потом голову. Шум дыхания Гарри доносился словно сквозь толстый слой ваты.

Рука аврора легко и ласково скользнула по его груди, Затем брюнет с утомленным стоном опустился рядом.

Прохладный воздух, коснувшись обнаженной груди и бедер, заставил слегка вздрогнуть. Драко напряженно вслушивался в лихорадочный стук сердца, ожидая, когда успокоится сбивчивое дыхание, и нормализуется пульс. Но этого не происходило. Что-то было не так. Но что именно, он понять не мог.

Взгляд скользнул по собственному телу. Тревожно-темный, странный багрянец смешался с дорожкой семени Гарри. Понимание пришло неожиданно, словно кирпич на голову. — У тебя кровь, — только и смог выдавить блондин.

Гарри внимательно посмотрел на него. В его взгляде читалось опасение. Опасение за Драко.

— Все в порядке, — мягко возразил он. — Со мной все в порядке.

Его слова едва ли дошли до сознания Драко. Они казались каким-то смутным шумом без всякого смысла. К горлу подкатила тошнота, распространяясь по всему телу. Живот бунтовал. Когда Малфой, наконец, внял сигналам своего тела, было почти поздно.

Шатаясь, он добрался до ванной и вырвал в унитаз. Шпион плакал, сотрясаясь от отвращения. Плитки кафеля расплывались, превращаясь в бессмысленный узор из кругов и квадратов. Он отчаянно жмурился, борясь с неослабевающей тошнотой.

Неожиданно чьи-то мягкие руки коснулись его вздрагивающих плеч, успокоительно поглаживая по спине. Драко очень не хотелось, чтобы Гарри видел его в столь жалком состоянии. Но, кажется, брюнету было абсолютно наплевать на это, так как он не отодвигался.

Наконец, спустя несколько долгих секунд, показавшихся Драко часами, ужасные рвотные судороги и кашель прекратились. Теплые руки оторвались от его кожи. Послышались неуверенные шаги, затем шум воды. Мгновением позже Гарри молча сунул ему в руку стакан.

Драко благодарно принял его, прополоскал рот и смыл следы своей слабости в унитазе. Медленно поднялся. Его колени подозрительно дрожали. Но все же ему удавалось держаться на ногах. В горле неприятно жгло. Он пытался глубоко дышать, сдерживая подступающие слезы.

Гарри стоял в дверном проеме и пристально смотрел на него. Они были совершенно голые, с потными и грязными телами, но им это было абсолютно безразлично. В широко раскрытых глазах аврора застыло странное выражение.

— Мы не смогли победить ее, — тихо шепнул он.

Драко не понял его. Он приподнял бровь, состроил гримасу и тряхнул головой, избавляясь от головокружения.

-Ее?

— Ночь в часовне.

Шпион сглотнул, пытаясь избавится от царапанья в горле. Оперся рукой о край умывальника и уставился взглядом в пол.

— Я не знал, что она поселилась в нас так глубоко. — Его голос прозвучал странно бесцветно и… смиренно.

Гарри слабо вздохнул. — Я думаю, мы просто ожидали слишком многого. — Его взгляд изучающее скользнул по лицу Драко. — Ты хорошо себя чувствуешь? Может, мне чем-нибудь помочь тебе?

Охотнее всего Драко истерически рассмеялся бы над комичностью ситуации. Но он справился с собой. — Да. — Он закрыл глаза, уклоняясь от внимательного взгляда. — Пообещай мне, что не уйдешь, пока я не засну, — попросил шпион тихим голосом.

Некоторое время в ванной стояла напряженная тишина. На щеках Гарри появился румянец. Затем уголки его рта тронула легкая улыбка.

— Я обещаю, — с торжественной серьезностью сказал он. Затем повернулся и пошел в комнату.

Ощущение за спиной теплого тела Гарри, его легкого дыхания было одновременно и чужим, и знакомым. Драко судорожно пытался удержать глаза открытыми, всматриваясь в огонь в камине. Хотел продлить драгоценные секунды близости, впитать в себя каждое мгновение, потому что слишком хорошо знал, что утром, проснувшись, найдет за своей спиной лишь пустое место.

* * *

— У тебя когда-нибудь было такое чувство, что твое прошлое вдруг просто исчезло?

Магически сделанное зимнее солнце ласково освещало высокие окна буфета Министерства Магии, что совершенно не подходило к его апокалипсическому настроению. Каждый раз, когда он вспоминал о вчерашнем вечере, в животе появлялось неприятное ощущение.

Терри слегка наклонил голову.

— Конечно, — необычайно серьезно ответил он. — Рано или поздно это обязательно случается с каждым человеком. Что случилось?

Гарри тихо вздохнул. Он уже жалел, что завел этот разговор. С другой стороны, коллега был единственным человеком, с которым он мог поделиться своими переживаниями, пусть не всеми, но все-таки.

— У меня… — заикаясь, начал он и замолчал, не в силах продолжить. Парень нервным жестом пригладил волосы, и без того нормально уложенные. Признание давалось ему труднее, чем он думал.

На лице Терри заиграла легкая усмешка.

— Позволь подсказать. Речь идет о Драко? — предположил он, упираясь подбородком в ладонь. Его глаза озорно блеснули. — Ты вернулся вчера довольно поздно.

Гарри снова удивился способности Терри одним-двумя предложениями выбить у него почву из-под ног. Лицо и даже шея аврора покрылись красными пятнами.

— Да, точно, — выдавил он из себя, понимая, что бессмысленно все отрицать. К счастью, они сидели несколько в стороне от других, в нише. Шум в буфете был такой же громкий, как и всегда. Вряд ли кто-то мог подслушивать их разговор.

— Если ты предполагаешь что-то неприличное, то ты угадал, — Гарри нервно кусал нижнюю губу, пытаясь игнорировать ухмылку Терри. — Вчера вечером…я попытался избавиться от своих переживаний. Но каким-то образом ухитрился разбередить старые раны Драко. И сейчас я чувствую себя просто отвратительно. — Интересно, повлиял ли этот разговор на то, что ему стало еще тяжелее?

Терри поднял брови и быстро хлебнул кофе.

— Лучше я не буду строить предположения насчет того, что ты понимаешь под самолечением, — пробормотал он, тряхнув головой. Бут сделал еще один глоток уже почти остывшего кофе и скривился от отвращения. Между его бровями обозначилась задумчивая складка.

— Может быть, ты поторопился? Может, следовало немного подождать с сексом?

— Еще подождать? — Не задумываясь, ужаснулся Гарри. Услышав этот ответ, Терри чуть было не рассмеялся в чашку.

Снова покраснев, Гарри склонился над своим десертом.

-Я не думаю, что это зависит от времени, — наконец, тихо пробормотал он.

— А что ты думаешь?

Гарри тихо засопел носом. Он с трудом выговорил следующие слова.

— Я думаю, что ничего не изменится даже в будущем. Между нами стоят слишком страшные вещи. Мы надеялись, что сможем справиться с ними. Но на самом деле, мы просто разрушаем друг друга. Последняя ночь только подтвердила это.

— А тебе не кажется, что ты слишком пессимистичен? — Коллега пристально смотрел на чашку, не замечая, что она уже давно пуста.

Гарри взглянул на Терри.

— Нет, я просто слишком реалистичен, — возразил он. Поттер глубоко вздохнул, пытаясь не обращать внимания на колющую боль в груди.

— Наши отношения с Драко не могут продолжаться. Мы должны снова продолжать жить. Но вчера вечером я понял, что не вместе.

Терри посмотрел на аврора тяжелым, изучающим взглядом.

— Но ты, конечно, еще не сказал ему, что все кончено?

Только от одной этой мысли живот скрутило. Гарри, как в трансе, затряс головой.

Терри задумчиво поджал губы.

— Но ты же испытываешь к нему хоть какие-нибудь чувства? — медленно спросил он, отводя взгляд. — Или нет?

Этот вопрос почему-то причинил Гарри сильную боль. Он напомнил о его собственных словах в саду штаб-квартиры. «Мне не хватало тебя» — простые слова, но какой глубокий смысл скрывался за ними.

— Мне, наверное, уже пора, — невнятно ответил он. — Иначе я бы не переспал с ним снова, — шепнул брюнет, уже уходя.

За последние недели все изменилось. Он вдруг совершенно отчетливо понял это. После возвращения в реальность шокировало одно лишь то, что его может соблазнить парень. Мало того, парень, который являлся его злейшим врагом и насильником. Но эти панические реакции остались в прошлом. Сейчас он вполне невозмутим и хладнокровен. Нет ничего плохого в том, что он переспал с парнем. Это абсолютно нормально. Гарри едва не улыбнулся этим своим мыслям, таким новым и успокаивающим. Но только едва.

— Терри, я гомосексуалист, — сказал он, пытаясь сохранить спокойное выражение лица, что почти удалось. И хотя его услышал только Терри, эти слова произвели такой необходимый для него освобождающий эффект. Как будто сразу стало легче дышать. Как будто исчезло что-то, сдавливающее грудь.

Гарри заметил, как тяжело было Терри сдерживать улыбку.

— Сердечные поздравления, — наконец рассмеялся коллега. В его взгляде появилось тепло. — Это все-таки начало.

* * *

Вздохнув, Джинни нервно заправила за ухо прядь рыжих волос и в сотый раз спросила себя: что, собственно говоря, она здесь делает?

Девушка стояла в большом открытом фойе Отделения Магического Транспорта, с балкончика которого открывался хороший вид на министерский буфет. Оба ее коллеги о чем-то разговаривали за столиком в нише, очень удачно скрытом от посторонних взглядов большой пальмой. От посторонних, но не ее.

Сюда доносились обеденные запахи, но они не пробудили в ней аппетита. Гарри приглашал ее пообедать вместе с ними, но она с благодарностью отказалась — боялась молчания, в последнее время слишком часто возникавшего между ними. Джинни задумчиво потерла холодные пальцы, но тепло не возвращалось.

Почему ей было так трудно оторвать взгляд от черноволосого парня? Гарри просто магически притягивал ее. Особенно теперь, когда она, казалось бы, должна была похоронить все связанные с ним надежды.

Девушка пообещала ему, что будет довольствоваться дружбой, прекрасно зная, как это будет нелегко. Во время работы в кабинете она тратила почти все силы, стараясь вести себя, как обычно. Но после ухода Гарри, маска исчезала. Она вспомнила взгляды, которыми обменивались Гарри и Драко во время заседания Ордена, и ей снова стало дурно.

— Вы должны отпустить его, — неожиданный тихий голос рядом заставил ее вздрогнуть.

Джинни испуганно вскинула голову. Она настолько погрузилась в собственные мысли, что не заметила появившегося рядом парня.

Молодой брюнет, прислонившись к перилам, тоже смотрел вниз, на Гарри. Затем повернулся и взглянул ей в лицо. У него были самые поразительные синие глаза, которые она когда-либо видела у парней.

Вероятно, эти глаза и помешали яростному ответу сорваться с ее языка.

— О чем вы говорите? — вместо этого невозмутимо спросила она, несмотря на лихорадочный стук сердца. — Мы знакомы?

Серьезный рот слегка вздрогнул, будто ему было непривычно улыбаться. — К сожалению, о знакомстве не может быть и речи, — любезно ответил этот странный парень. — Мы встречались на новогоднем балу в Академии. Я друг Драко Малфоя.

Воспоминание причинило боль. Она увидела перед собой полное ненависти лицо Малфоя и недовольно улыбнулась. — Этот человек неприятен мне.

— Я понимаю вас, — медленно согласился парень. Как ему удается оставаться таким хладнокровным? Джинни не понимала этого. — А как насчет другого имени — Блейз Забини. — Он вежливо протянул ей руку. — Это мое имя.

— Джинни Уизли, — несколько рассеянно ответила она и приняла его руку. Рукопожатие было приятно теплым и крепким.

— Очень рад знакомству, мисс Уизли, — с ироничным блеском в глазах преувеличенно вежливо сказал Забини. — Что же касается вашего первого вопроса: я хорошо знаю, о чем говорю, советуя вам отпустить его. — На его лице мелькнуло и сразу исчезло странное выражение печали. — Я думаю, жизнь слишком коротка, чтобы горевать о тех, кто отказывается от наших чувств.

Услышав эти слова, Джинни ощутила легкий озноб.

— Наверное, вы правы, — пробормотала она и опять бросила взгляд вниз, где Терри и Гарри уже поднялись со своих мест. — Но отпустить его не так-то просто, как я думала.

— Разумеется. — Блейз, наконец, улыбнулся широкой открытой улыбкой, заставившей потеплеть даже его всегда такие холодные глаза. — Может быть, как-нибудь сходим вместе выпить кофе? — непринужденно спросил он, с надеждой приподнимая бровь.

Его улыбка была чрезвычайно заразительной. Когда она успела забыть, что он друг Малфоя?

— Может быть, когда-нибудь — улыбнувшись, согласилась девушка.

Блейз весело фыркнул. — Я был бы рад. — Он еще раз подмигнул ей, прежде чем, не торопясь, скрыться за одной из дверей.

Джинни еще раз глубоко вздохнула и посмотрела на буфет, который к тому времени уже почти опустел. Ее взгляд преследовал Гарри до тех пор, пока тот не шагнул в лифт.

Лишь спустя некоторое время она поняла, что ее настроение несколько улучшилось, и даже холодные руки снова потеплели.

Viel größer als die Angst, die zu verletzen, die ich liebe,

Я боюсь навсегда потерять тебя, любимый.

Недели летели слишком быстро. Время всегда было невозможно остановить. В феврале вернулась зима.

Гарри любил сидеть по вечерам на подоконнике. И сейчас сумерки застали его там. Парень обнял колени руками и пристально вглядывался в темноту двора Академии Авроров. Снегопад длился уже несколько часов. Суровый ветер бил в стекла тяжелыми снежными хлопьями. Дыхание оставляло на холодном стекле матовые разводы.

— Ты действительно не хочешь пойти со мной? — Терри вышел из ванной, вытирая мокрые волосы полотенцем. — Ты же не можешь запереться в четырех стенах. Особенно вечером пятницы. Мы с Винсом хотим прошвырнуться с друзьями по барам. Будет весело.

Гарри слегка улыбнулся и решительно покачал головой.

— Большое спасибо, но при такой погоде меня из дома и палкой не выгонишь.

Терри окинул его внимательным взглядом. — Ты должен чаще бывать среди людей, — убежденно сказал он. — Нельзя постоянно только работать или размышлять. Это для тебя не очень-то полезно.

Гарри скривился. — Я желаю вам удачи, — спокойно, не обращая внимания на слова Терри, ответил он. — Передавай привет Винсу.

Аврору было стыдно признаваться в этом, но, когда дверь за спиной Терри захлопнулась, он почувствовал облегчение. Вообще-то, Гарри вовсе не стремился казаться недружелюбным, особенно по отношению к коллеге. Но меньше всего ему хотелось проводить вечер в прокуренном баре вместе с совершенно незнакомыми людьми. С другой стороны, одиночество тоже не привлекало. Как только Поттер оставался один, все его мысли снова и снова возвращались к одному и тому же.

Прошло уже четыре с половиной недели с тех пор, как он впервые пришел в квартиру Драко, чтобы поспешно, не прощаясь, покинуть ее на рассвете. Четыре с половиной недели, в течение которых он ничего не слышал о слизеринце, и с каждым новым прожитым днем в нем росли опасения и тоска по близости этого сероглазого шпиона. Но аврор ничего не мог с собой поделать: слишком велико было чувство апатии, слишком сильно грызло осознание собственной вины.

Было уже почти девять, когда Гарри, наконец, принял решение. Тело заныло, когда он соскользнул с подоконника. Взгляд упал на фотографию, стоящую на комоде. Она была уже довольно старой, вероятно, еще со школьных времен. На ней были собраны все Уизли. Почти вся семья уже спала и видела десятый сон, но только не она. Ее лицо было бодрым, внимательным, будто чего-то ожидающим. И Гарри знал, что уже давно должен поговорить с ней, и так слишком долго он уклонялся от этого разговора.

Брюнет сомневался лишь мгновение. Затем надел теплую мантию и аппарировал в сад Норы.

Дверь отворилась, едва он успел приблизиться к дому — будто его уже давно ждали. Губы Молли ласково улыбались. Гарри смотрел на мелкие морщины вокруг ее глаз. Некоторые возникли из-за смеха. Большинство же были следами постоянной заботы о тех, кого она любила.

Объятие Молли было коротким, но сердечным. Пахло жасмином — таким знакомым и бесконечно дорогим ему ароматом.

— Как давно я не видела тебя, — с наигранной строгостью заметила она, но в голосе слышалась мягкость.

— Я знаю, — тихо ответил он. — Я знаю.

В гостиной было тепло и уютно. Гарри закрыл за собой дверь и последовал за Молли к камину. Прежде чем опуститься в старое кресло, она налила ему кружку чаю и приложила палец к губам.

— Тише, — предупредила миссис Уизли и указала на диван за его спиной.

Укутавшись в любимый плед Молли, на диване лежал комочек, похожий на свернувшегося маленького ежа. По темно-зеленой подушке разметались светло-рыжие кудри.

— Клер, — прошептала Молли. Гарри медленно опустился на колени и осторожно убрал с лица девочки непослушную прядку. Ее щечки разрумянились во сне, рот слегка приоткрылся. Она крепко сжимала в руках своего уже достаточно потрепанного любимого медвежонка, которого он подарил ей на первый день рождения. Эта картина вызвала у Гарри волну нежности.

Молли тихо рассмеялась и окинула внучку заботливым взглядом. — Только что уснула. Прямо посреди игры. Раз — и уже спит. Прямо как ее отец в детстве. Если бы Фред и Джордж следовали его примеру, у меня было бы на несколько седых волос меньше.

Гарри весело улыбнулся и опустился на ковер перед диваном. Тепло огня приятно грело лицо. — Ее привезли на все выходные?

Молли кивнула. — Билл и Флер на конгрессе в Каире, — начала рассказывать она. — И я так рада, что малышка снова со мной.

— Ты одна? — Гарри приподнял бровь, озираясь по комнате. Из камина вылетела искра и погасла на холодном кафеле.

— Артур был вызван на аварию — какие-то туалетные щетки, которые внезапно начали отчаянно драться. Неприятное происшествие. Разумеется, вернется только к полуночи. — Она вздохнула. — Джинни тоже ушла. В последнее время она часто встречается с молодым человеком по имени Блейз.

Гарри напрягся. Он поднял голову и в упор посмотрел на Молли. — Блейз Забини?

Она задумчиво сморщила лоб. — Может быть. Я знаю только, что он работает в Министерстве в Магическом Транспорте.

В груди похолодело. Пальцы судорожно вцепились в ковер. Неужели Забини протянул свои слизистые щупальца к Джинни, чтобы отомстить ему за Веритасерум? Может, ему следует разобраться?

Некоторое время Гарри одолевало желание броситься на поиски Джинни, хотя он и понимал всю бессмысленность этого поступка. Чувствуя себя полным идиотом, аврор шумно выдохнул и в отчаянии обхватил колени руками.

— Я знаю, что ты больше не любишь Джинни и нашел кого-то другого.— До его слуха донесся мягкий голос Молли. — Почему ты не хочешь поговорить со мной об этом? Думаешь, я не смогу принять твой выбор?

Гарри испытывал противоречивые чувства. Миссис Уизли всегда была ему как мать. Неудивительно, что она могла понять его лучше, чем кто бы то ни было. Он медленно поднял голову и встретил ее нежный взгляд, в точности такой же, каким она смотрела на Клер.

-Это еще не все, — начал Гарри. Слова давались ему с трудом. Но еще тяжелее было выдерживать ее взгляд. В свете огня лицо Молли выглядело очень молодо. — Верно, я нашел другого человека. И это — Драко Малфой.

За его признанием последовала долгая и мучительная тишина. В выражении лица миссис Уизли ничего не изменилось. Только слегка дрогнули уголки губ, и в глазах мелькнуло странное выражение. Но Гарри понял, что это была боль.

— Я шокировал тебя? — слабо спросил он. Голос прозвучал странно хрипло, а сердце застучало вдруг где-то в горле.

Молли неуверенным жестом отвела с лица выбившуюся из прически прядь волос. — Нет, — шепнула она в ответ. — Немного удивлена, но не сильно. Ты ведь никогда не искал легких путей. — В ее смеющихся глазах сверкнули слезинки. — Я всегда любила тебя, как своих детей. Все останется по-прежнему независимо от того, какие ты принимаешь решения.

Ее слова глубоко тронули его душу. Горло сдавило, Гарри сглотнул и замигал, пытаясь сдержать подступающие слезы.

Молли слегка поджала губы. С ее ресниц сорвалась слезинка и упала на сложенные на коленях руки. — Но вы не вместе, что-то случилось?

Гарри, будто находясь в ступоре, медленно покачал головой. — Нет, мы не вместе, — признался он. — И боюсь, у нас никогда не будет нормальных отношений. С такими мыслями мне трудно даже представить наше совместное будущее.

Лицо Молли стало задумчивым. — Он тоже так считает? — Уточнила она.

Гарри почти весело фыркнул. — Если бы я знал это. Мы уже четыре недели не виделись. — Перед внутренним взором возникло искаженное лицо Драко, и сердце вновь болезненно сжалось.

Молли внимательно посмотрела на него. — Что произошло? — Как можно мягче спросила она.

Некоторое время Гарри молча разглядывал ковер. — Я испортил все, что только можно было испортить, — наконец, вырвалось у него. Голос почти сломался от этого признания. — В наш последний вечер все вышло из-под контроля, и я не могу понять, почему это произошло. — Гарри замолчал, восстанавливая дыхание. — Я знаю, что смогу преодолеть свои страхи, только если буду снова и снова сталкиваться с тем, что их вызывает. Я хотел, чтобы прикосновения Драко не вызывали во мне паники и ужаса. — Поттер дышал часто и глубоко. — Но я не ожидал, что у Драко тоже могут возникнуть проблемы, и что не только на меня слишком сильно повлияло происшествие в часовне.

Молли по-прежнему пребывала в глубокой задумчивости. — Ты избегаешь его из-за того, что боишься, что он обиделся на тебя?

Некоторое время Гарри обдумывал это предположение. — Я думаю — нет. В первую очередь, я боюсь, что снова могу ранить его и только ухудшить положение. Разум подсказывает мне, что лучше всего сразу покончить со всем этим, пока не стало слишком поздно. Но с другой стороны…— Аврор замолчал, не в силах выразить переполнявших его чувств.

— …твое сердце подсказывает совсем другое, — с осторожной улыбкой продолжила Молли.

Он кивнул и, сильно покраснев, сдавленно выдавил хриплое «Да». — Хотя я и не могу еще точно определить свое чувство к Драко.

После его слов повисла полная тишина, даже тиканье старых часов казалось громоподобным.

— Вам не стоит торопиться, — убедительно сказала Молли. — Тебе не следовало принуждать его. Время покажет, есть ли у вас хоть малейшая возможность быть вместе.

Огонь почти догорел. Миссис Уизли встала и быстрым движением подбросила в камин несколько поленьев, вызвав при этом сноп искр.

— Как ты думаешь: можно ли сначала ненавидеть человека, а потом полюбить? — Гарри уже долго мучился этим вопросом, но осмелился задать его только ей.

Рыжеволосая женщина тихо рассмеялась. — Твои родители являются очень ярким примером.

Гарри пораженно вскинул голову и пристально посмотрел на нее. На нечто подобное он не рассчитывал. И ему ничего не оставалось, кроме как только улыбнуться в ответ.

— Не стоит слишком много думать об этом, Гарри. — Молли осторожно присела на край дивана и посмотрела на спящую Клер. — Заклятье, лежащее на доме Сириуса, желало вам самого лучшего. И оно соединило вас. — Женщина пристально взглянула на Гарри. — Даже если вам и кажется, что это не так. Возможно, все намного важнее, чем вы можете себе представить, и имеет гораздо большее значение для всех нас.

Ее слова вызвали странное чувство уверенности. И Гарри стало ясно, что в глубине души он уже давно знал это.

Клер повернулась во сне и что-то тихо пробормотала. Это помогло аврору вернуться в реальность.

Он медленно поднялся с пола. — Отнести ее в кровать?

Молли подняла плед и кивнула Гарри, тихо пояснив. — Она спит в комнате Рона.

Клер была такой легкой, что он едва ощущал ее вес. Аврор медленно и осторожно поднялся по лестнице и вошел в такую знакомую комнату своего лучшего друга, освещенную проникавшим сквозь окна серебристым лунным светом. Клер не проснулась, даже когда Гарри уложил ее в постель и бережно укрыл.

Несколько минут он сидел на краю кровати, вслушиваясь в ее размеренное дыхание. Брюнета захватило ощущение совершенности мира, хотя он и знал, что оно скоро исчезнет. Наклонившись, аврор коснулся губами бледного лба. — Спокойной ночи, принцесса, — тихо шепнул он. — Пусть тебе приснится что-нибудь очень хорошее.

* * *

Гарри заметил, что Джинни изменилась, но не смог определить, в чем это выражалось. Может быть в легком румянце на щеках или странно сверкавших глазах, а может — в странной улыбке, неосознанно появившейся на губах, когда она задумчиво помешивала кофе в чашке.

В маленькой кухне Отделения Авроров было необычайно тихо. Гарри нажал кнопку новомодной кофеварки, которую принес маггловский друг Гестии, и заинтересованно наблюдал, как машина без дальнейших указаний наколдовывает чашку итальянского кофе с кремовой пенкой. Помещение заполнил аромат свежеподжаренных кофейных зерен.

— Я слышал, ты встречаешься с Блейзом, — как бы между прочим заметил Гарри, глотнув крепкого горячего напитка. Этими словами он высказал свои сомнения, мучившие его все выходные.

Джинни несколько секунд помедлила, прежде чем ответить. — Мне запрещено встречаться с коллегой? — Несмотря на дерзкий, упрямый тон, было заметно, что девушка напряглась.

Аврор едва слышно засопел. — Но почему именно Блейз? — тихо уточнил он.

Джинни закатила глаза и тряхнула головой. — А почему бы и нет? Чем он плох?

Гарри нервно пригладил волосы. Причину его неприязни к Блейзу вряд ли можно было назвать веской. — Несколько недель назад мы поссорились. Я немного перегнул палку и опасаюсь, что он встречается с тобой только для того, чтобы отомстить мне.

— Постой-ка, — Джинни встала с места и ошарашено уставилась на Гарри. — Ты намекаешь, что он только играет со мной? — Она уперла руки в боки и внезапно стала очень похожа на Молли.

Гарри неопределенно пожал плечами. — Может быть, — едва слышно подтвердил он. — Согласись, что это возможно.

Джинни на мгновение отвернулась. Ее ноздри слегка дрожали. Затем ее разгневанное лицо вновь обратилось к нему. — Знаешь что, Гарри? Прекрати вмешиваться в мою жизнь. Ты дал мне от ворот поворот и больше не можешь решать, с кем я могу встречаться, а с кем нет. Слишком поздно.

Поттер вздрогнул, как от удара, когда она, яростно швырнув чашку на стол, выбежала из кухни, при этом чуть не столкнувшись с Тонкс.

— Ого! — Тонкс неуловимым движением сумела увернуться и бросила вслед рыжей девушке удивленный взгляд. — Поцапались?

Не дожидаясь ответа, она сунула Гарри в руки кусок темной ткани. — Это мантия Дедалуса из чистки. Не мог бы ты как можно быстрее отнести ее в кабинет? Она срочно нужна ему. Через десять минут мы уходим, а мне еще надо к Фаджу. — Тонкс скорчила гримаску отвращения, показывая, как ей не хочется делать это, и быстрым шагом устремилась к выходу.

Гарри схватил мантию. Неприятная беседа с Джинни отошла на задний план.— Что за задание? — нервно спросил он.

Уже стоя в дверях, Тонкс обернулась. — Мы должны выполнить пару указаний. Рутина. С нами идут Гестия и Ремус. Так что не волнуйся.

Гарри нахмурился и неосознанно крепче сжал мантию. — И все же, будьте осторожны.

Тонкс слегка улыбнулась. — Обязательно! — она кивнула на прощание и побежала к лифту.

Задумавшись, Гарри направился в другой конец коридора, где находился кабинет Гестии и Дедалуса. Дверь оказалась приоткрыта. Аврор собрался постучаться, но вдруг замер на месте.

Дедалус снял свою обычную лиловую мантию и вешал ее в шкаф. Гарри показалось странным выражение его лица, когда он заглянул в один из потайных карманов.

Стук прозвучал громче и настойчивее, чем обычно. Дедалус виновато вздрогнул, будто Гарри поймал его за чем-то предосудительным. Увидев на пороге Поттера, он быстро вернул обычное выражение лица.

— Гарри, мальчик мой, — немного фальшивым высоким голосом воскликнул Дедалус. — Чем могу служить?

— Вообще-то, ничем, — усмехаясь, ответил Гарри. — Мне нужно только отдать тебе твою мантию.

— Ах да, спасибо. Большое спасибо, — немного рассеянно забормотал Дедалус. Он заворожено смотрел на мантию в руках, будто не совсем понимая, что нужно делать.

— А что ты прячешь в своей мантии? — С невинным выражением лица поинтересовался Гарри.

Коллега, казалось, был неприятно удивлен. — Что мне там прятать? — Попытался возразить он, но получилось не очень убедительно.

— Без понятия, — с широкой улыбкой ответил Поттер. — Но, может быть, ты расскажешь об этом старому приятелю?

Казалось, пожилой волшебник борется с собой. Потом он устало вздохнул и косо улыбнулся. — Тогда, может, закроешь дверь.

Гарри, усмехаясь, закрыл дверь и подошел к шкафу, с любопытством заглядывая внутрь. Дедалус нервно подрагивающими пальцами открыл потайной карман.

Сначала Гарри ничего не увидел из-за темноты. Но спустя некоторое время на него уставились два блестящих глаза-пуговки. Затем показались клюв и клубок черных перьев.

Аврор сдвинул брови. В его голове слышалось удивление.

— Черный дрозд? — озадаченно спросил он. — Почему ты носишь его с собой?

Дедалус таинственно улыбнулся. — Я нашел ее прошлой весной в своем саду, — мягко пояснил он, сияя голубыми глазами. — Вероятно, выпала из гнезда при первом полете. У нее было сломано крыло. Я вылечил его и оставил у себя, пока она снова не смогла летать. Но, выздоровев, птичка осталась у меня. Я ношу ее повсюду, так как привык к ее обществу. — Нежный взгляд, которым он наделил птицу, напомнил Гарри Молли, любующуюся Клер.

— Но почему такая таинственность?— непонимающе спросил Гарри.

Дедалус осторожно открыл серебряную банку, в которой извивались сотни мучных червей. Одного из них он протянул птице. Она молниеносно выскочила навстречу и жадно проглотила лакомство.

— В Министерстве запрещены животные, — медленно пояснил Дедалус. — Мне не хочется иметь неприятности, но еще меньше я хочу оставлять мою подружку одну дома. Он с невероятной осторожностью погладил черное оперение птицы. Та ничуть не протестовала. — Обещаешь, что не выдашь меня?

Брюнет поднял брови. — Разумеется, — не раздумывая, пообещал он.

Дедалус с улыбкой похлопал его по плечу. Затем он принялся аккуратно надевать свою свежевычищенную форменную мантию. — До встречи, Гарри.

Гарри кивнул в ответ. — Будь осторожен.

— Я всегда осторожен, — подмигнул ему коллега и ушел.

Поттер еще раз посмотрел на черного дрозда. У него появилось ощущение, что птица враждебно осматривает его. Но впечатление быстро пропало.

* * *

К вечеру Гарри охватило странное внутреннее беспокойство, не позволившее покинуть кабинет и пойти домой, хотя он и не мог понять, чем оно вызвано. Какое-то неопределенное чувство, что что-то случилось. За магическими окнами уже давно стемнело. В кабинете царил полумрак, разбиваемый лишь лучом света настольной лампы. Дверь кабинета оставалась открытой, и Гарри постоянно ловил себя на том, что с беспокойством прислушивается к звукам в коридоре.

Наверное, было уже совсем поздно, когда чьи-то торопливые шаги заставили его вздрогнуть. Сонливость как рукой сняло. Не успел аврор пошевелиться, как на пороге возник Ремус.

Он, согнувшись, опирался рукой о косяк. Тяжелое дыхание выдавало, что Люпин бежал по коридору.

Ремус выглядел очень плохо. На покрытом восковой бледностью лице выделялся кровоточащий порез. Разорванная мантия все еще немного дымилась.

Гарри резко вскочил. Желудок сжался от страха. — Что случилось?

— Засада, — сквозь сжатые зубы выдавил Люпин. — Они знали о нашем задании. Дедалусу совсем плохо. Он в больнице святого Мунго.

Борясь с холодной волной ужаса, Гарри на секунду закрыл глаза. — Он выживет? — спросил аврор ломающимся голосом.

— Я… не знаю, — хрипло прошептал Ремус. Он прижался лбом к холодному дереву двери. Этот жест говорил об испытываемом им отчаянии лучше, чем тысячи слов. Он видел уже слишком много смертей.

— Пожалуйста, принеси его документы из кабинета. Они нужны в больнице. Я сам бы сделал это, но сначала нужно позаботиться о Тонкс. Она в истерике, считает себя во всем виноватой… — Ремус попятился и прежде, чем исчезнуть в темноте коридора, бросил на Гарри умоляющий взгляд.

Некоторое время аврор стоял неподвижно, слушая лихорадочный стук сердца и пытаясь прогнать из воображения образ мертвого Дедалуса. Почему так тяжело идти? Несколько метров коридора до кабинета Гестии и Дедалуса показались бесконечными. Как они могли попасть в засаду? И что все-таки произошло?

В кабинете Дедалуса ничего не изменилось. Яркий свет вспыхнувших под потолком ламп на мгновение ослепил Гарри. Он нерешительно стоял в помещении, сердце колотилось, как ненормальное. И где, спрашивается, искать документы чудаковатого волшебника? Может, он носил их с собой?

Взгляд упал на все еще аккуратно висящую в шкафу лиловую мантию. Материал гладкой прохладой приятно скользнул в руку. Предмет своих поисков Гарри нашел в правом потайном кармане — старый бумажник из коричневой кожи со всеми документами. Левый карман немного отвис — там все еще сидел черный дрозд. Гарри осторожно заглянул внутрь. Птица спросонья замигала и немного сердито взглянула на нарушителя своего спокойствия.

Гарри опустил руки и отступил на шаг, не спуская с мантии глаз. В голове закружились частицы головоломки, медленно складываясь в единую четкую картину, настолько безобразную, что Гарри с трудом представлял ее.

Почему в Министерстве запрещались животные? Почему Дедалус так боялся быть пойманным? Действительно ли он повсюду таскал эту птицу? И даже на закрытые совещания у Фаджа, где обсуждались все подробности их действий?

— Нет…

Гарри не смог сдержать негодующий возглас. Он пытался хоть как-то подавить чувства боли и ярости, вызванные осознанием истины. Но вскоре понял бессмысленность этой попытки. Эмоции рвались наружу.

В глазах черного дрозда отчетливо сверкнуло недоверие. Затем птица внезапно зашевелилась, делая неуклюжие попытки выбраться из кармана. Ускользнуть от него. Но Гарри опередил ее.

Аврору было известно заклинание, возвращающее анимагам их первоначальный вид. Впервые он увидел его действие в Воющей Хижине, где Ремус и Сириус применили это заклинание к крысе по имени Питер Петтигрю. Сине-белый луч, вырвавшийся из палочки, был хорошо знаком, так же, как и белая молния, на мгновение погрузившая помещение в слепящий свет.

Сощурившись, Гарри наблюдал, как набухает, растягивается, а затем рвется карман. На протяжении нескольких бесконечных секунд черный дрозд парил в воздухе, пока не начал расти. Появились руки, ноги, тело, голова, и вот, наконец, на пол медленно опустился человек, оставшийся неподвижно лежать.

Гарри не знал, что и думать. Он предполагал, что при встрече с предателем его захлестнет ярость. Но преобладала душевная боль, невыносимо сильная, пульсирующая. Вновь навалились воспоминания о ночи в часовне. Гарри прижал ко рту кулак, чтобы не издать ни звука. Колени ощутимо дрожали.

Это была девушка, маленькая и изящная, вероятно, не старше семнадцати. Иссиня-черные волосы спускались до талии.

Аврор растерянно смотрел, как она медленно встает — странно неуверенно, будто движения в человеческом теле были непривычны для нее.

Лицо девушки было прозрачно-бледным, что напомнило Гарри о Драко. Она не была классически красива, но в ее лице было что-то детски беспомощное, что, вероятно, тут же покорило бы большинство мужчин. Ее глаза были оттенка янтаря — цвет, который, вообще-то, должен быть мягким и теплым. Но в ее взгляде сквозили лишь холод и невыразительность, заставившие Гарри вздрогнуть.

— Экспеллиармус. — слова заклинания ударом кнута взорвали звенящую тишину, опережая девушку и не давая ей дотянуться до волшебной палочки. Гарри ловко перехватил кусочек дерева, казавшийся теплым и живым.

В ее глазах не было и намека на страх. Девушка казалась удивительно свободной. Даже несмотря на то, что проиграла последнюю решительную партию в этой игре.

— Ты, правда, шпион? — Гарри заметил, как спокойно звучит его голос. Почему-то его это не удивило.

— А у тебя есть доказательства? — с небрежной надменностью парировала она, заинтересованно осматривая его с ног до головы. Ее голос оказался гораздо ниже, чем ожидал Гарри и совершенно не подходил к такому изящному телу.

— Как тебя зовут? — Гарри слегка нахмурился, пытаясь поддерживать нейтральный тон. Сейчас он старался избавиться от любых чувств, оставаясь только аврором.

— А почему я должна говорить это? — высокомерным тоном поинтересовалась она, кокетливо приподняв бровь. И медленно сделала шаг в его сторону. И еще один. В ее глазах светился ледяной расчет.

— Оставайся на месте, — Гарри направил волшебную палочку прямо ей в сердце.

Она не отпрянула, а по-кошачьи улыбаясь, продолжала двигаться по направлению к нему.

— Я не верю, что ты способен меня убить, — с усмешкой пояснила она. Ее смех напоминал звон серебра. — Это было бы действительно глупо после того, что они с тобой сделали.

Теперь волшебная палочка касалась ее плеча.

В голове Гарри заметались обрывки воспоминаний, подавляя волю. Внезапно ему стало трудно дышать. Он заметил, как дрожит рука и опустил ее вместе с волшебной палочкой, преодолевая оставшееся расстояние между собой и девушкой. Ее теплое тело прижалось к нему, белые руки обвились вокруг шеи. Мягкие округлости грудей чувствовались даже сквозь одежду так же, как и непонятно ровное биение ее сердца.

— Меня зовут Пандора, — соблазнительно шепнули мягкие губы прямо в его ухо. Но даже от дыхания девушки веяло холодом.

Еще год назад она смогла бы смутить его подобным поведением. Но теперь все было по-другому. Гарри ощущал только усиливающееся с каждой секундой напряжение от этого нежелательного прикосновения. И в этом была ее вина. Ее — предавшей их группу. Сознательно пославшей их в ад. Пандора. Она, так же, как и ее тезка из греческой мифологии привела их к горю и гибели. Его и дорогих ему людей.

Этой мысли оказалось достаточно, чтобы вызвать, наконец, долгожданную ярость. Гарри вывернулся из объятий и грубо оттолкнул девушку от себя. Кажется, она не ожидала такой реакции, потому что не смогла предотвратить падение и с шумом ударилась о стену. Пандора сквозь зубы втянула воздух и скривилась от боли.

— Мне жаль, что ты разочарована, — дрожа всем телом и с трудом сохраняя самообладание, сказал Гарри. — Но меня просто не интересуют женщины. — Он понял, что почти слово в слово повторил признание Драко у озера. Казалось, это было так давно, что причиняло боль. Но эти слова внезапно упрочили их связь.

Впервые в ее глазах вспыхнуло настоящее удивление, сменившееся яростью от осознания полного провала ее замысла.

— Это что — шутка? Знаменитый Гарри Поттер — гомик? — голос Пандоры сочился презрением. — Тогда, вероятно, тебе понравилось, когда тебя трахали в часовне. — С издевательским смехом добавила она.

Это оскорбление стало последней каплей. Даже не осознавая, что делает, аврор размахнулся и сильно ударил. Ее голова метнулась в сторону. Волосы упали на лицо. Звонкая пощечина вырвала его из ада воспоминаний и вернула в реальность. На щеке девушки горел красный отпечаток его ладони.

Она медленно и почти боязливо коснулась щеки дрожащими пальцами. Лицо было искажено, красивый рот недоверчиво приоткрыт. В глазах вскипали слезы ярости и боли. Гарри понял, что был первым, рискнувшим поднять на нее руку.

Тихо пробормотав «Петрификулус Тоталус», брюнет полностью обездвижил предательницу, оставив лежать на полу, словно нелюбимую куклу. В ее неподвижных глазах горели ненависть и отвращение, но это не имело значения.

— Обычно я не бью женщин, — тихо пояснил Гарри, втайне уверенный, что ей глубоко плевать на его извинения. — Но ты заслужила эту пощечину.

Он отвел с ее лица одну из черных прядей тем же мягким жестом, что и несколько дней назад у маленькой Клер.

— Как они заставили тебя сделать это? — устало пробормотал брюнет. — Спорю, что твоя мать умирает от страха за тебя.

С выражением глубокой задумчивости на лице он поднялся и потянулся за банкой летучего пороха, понимая, что сегодня ночью заснуть ему вряд ли удастся.

Sag mir, dass du verrückt bist.

Может быть, тогда я смогу понять тебя.

В конце концов, он передумал и решил аппарировать. Аврор никогда не любил добираться до места, используя камин, к тому же, учитывая сложившиеся обстоятельства, было бы вежливее войти в дом через дверь, а не вываливаться из камина.

Он тяжело приземлился на окутанную темнотой ночи землю. Гарри, не отдавая себе отчета, избегал смотреть на расплывчатые контуры деревьев Запретного Леса. Он сконцентрировался на воротах Большого Зала, которые приближались с каждым шагом.

Он нес Пандору на руках, прижимая ее к груди. Перед аппарированием Поттер снял с нее заклинание, заменив его сильным сонным зельем, расслабившим ее тело. Ледяной февральский ветер трепал длинные волосы девушки. Она была так хрупка и изящна, что ему не составило особого труда донести свою ношу до замка.

Стоило Гарри подойти к воротам, как они распахнулись сами собой. Несмотря на поздний час в Большом Зале горел слабый свет. Небольшая группа волшебников собралась в углу у погасшего камина. В огромном помещении было холодно и неуютно, слышалось лишь слабое бормотание.

Древние стены отразили эхо его шагов. Порыв холодного ветра, ворвавшийся через открытую дверь, поколебал пламя свечей. Гарри подошел ближе и узнал Дамблдора, Макгоногалл, Флитфика, Вектора и Спраут. На их лицах застыло выражение настороженности, сразу же сменившееся удивлением при виде ноши Гарри.

Дамблдор нахмурился и поправил очки-половинки, когда Гарри осторожно положил девушку на один из столов и отступил на шаг. Никто не произнес ни слова. Все напряженно молчали.

Наконец, директор решился нарушить тишину.

— Кто она? — спокойно спросил он, вглядываясь в лицо девушки. — И зачем ты принес ее сюда?

Гарри размял затекшие руки. — Я знаю только, что ее зовут Пандора, — устало пояснил он, не отрывая взгляда от ее бледного лица. Его чувства были противоречивы. С одной стороны, аврора переполняла ярость, но она была направлена не на спящую девушку.

— Она шпион. Пряталась в облике черного дрозда в мантии Дедалуса в течение нескольких месяцев. — С каждым словом голос Гарри становился все тише. — Он, кажется, не имел об этом ни малейшего понятия

За несколько минут Гарри рассказал все от начала до конца.

К окончанию рассказа в глазах Дамблдора плескалась неутихающая боль. Казалось, что за эти секунды он постарел на много лет. — Они распознали наше слабое место, — едва слышно прошептал он. — После смерти жены Дедалус стал совсем другим человеком.

Гарри молча опустил голову. Он был потрясен, насколько неосторожным может стать человек, внезапно оставшийся один. Одинокий аврор.

Дамблдор подошел к столу и оперся на его край. Он, сощурившись, разглядывал Пандору. — Такая юная, — горько заметил он.

— Ей только четырнадцать.

Все повернулись к профессору Макгоногалл. Преподаватель Трансфигурации была не из тех, кого легко вывести из равновесия. Но сейчас был особый случай. Ее голос срывался, лицо сильно побледнело.

Минерва закрыла рот ладонью, не отводя растерянного взгляда от Пандоры.

Дамблдор осторожно коснулся ее руки. Но она не обратила на это внимания.

— Минерва? — тихо, но настойчиво спросил он. — Ты знаешь ее?

Она издала неопределенный, приглушенный звук. Вероятно, всхлипывание, но, может, это был безрадостный смех.

— В прошлом году ее забрали из школы. Якобы для перевода в Дурмстанг. Скорее всего, она и не появлялась там. — Минерва тоже подошла к столу. Ее пальцы, вцепившиеся в спинку стула, побелели от напряжения. — Это дочь Эйвери.

Сначала Гарри ничего не почувствовал. Это имя ни о чем не говорило ему. Но только до тех пор, пока перед внутренним взором не возникло лицо Эйвери.

Все вернулось. Затхлый запах часовни. Двусмысленные замечания Эйвери. Хриплый смех. Жадность в его глазах. Гарри понял, против кого направлена кипящая в нем ярость.

— Как он заставил ее? — Кажется, голос больше не повиновался ему. Тело сотрясала крупная дрожь, и он не мог с ней справиться.

— Не знаю, — Дамблдор вздохнул. — Можно предположить, что у Пандоры не было другого выхода. Она слишком молода для того, чтобы быть анимагом. Ее кто-то заколдовал.

Гарри вздрогнул, воспомнив, что Дедалус нашел птицу со сломанным крылом. Он замер от возникшего в голове ужасного вопроса: неужели они намеренно сломали руку четырнадцатилетней девушке, почти ребенку?

Дамблдор оглядел по очереди всех присутствующих. Его взгляд остановился на Гарри.

— Пандора действовала не одна. Она же передавала каким-то образом сведения, собранные в Министерстве. Я думаю, девушка не могла сама принимать человеческий облик. — В голубых глазах вспыхнул холодный огонь. Лицо приняло боевое выражение.

— Он вернется забрать ее. А мы будем ждать.

Вдруг в камине что-то загремело. Из него на холодный каменный пол Большого Зала выскользнули сначала Тонкс и Ремус. Через несколько секунд, после того, как осело облако пыли и холодного пепла, появились Гестия, Джинни, Терри и Блейз.

Гарри открыл, было, рот, чтобы спросить, какого черта здесь делает Блейз, но слова замерли на губах. Он разглядел лица вновь прибывших.

Он никогда еще не видел Тонкс такой бледной. В ее взгляде застыла странная, почти вызывающая опасение пустота. Девушку поддерживал невероятно уставший Ремус. Но было ясно, что она не замечает его заботы.

Гестия опустилась на стул. Ее глаза покраснели от слез. Терри и Джинни тоже выглядели не лучшим образом. Единственным, чье лицо, как всегда, не выражало никаких эмоций, был Блейз Забини. Гарри испытал странное чувство, когда увидел, что брюнет ободряюще сжал руку Джинни.

Вопросы были излишни. Объяснения не требовались. Все же Ремус предпринял неуклюжую попытку передать свои чувства словами.

— Он не смог, — сказал он дрожащим голосом. — Ранения были слишком тяжелыми.

Внутри Гарри все сжалось. Большой Зал накрыла волна парализующего горя, каждый вздох давался с огромным трудом. Слова Ремуса звучали в голове Гарри бесконечным, бессмысленным бредом. Еще несколько часов назад он шутил и разговаривал с Дедалусом. И разве теперь Дедалус не должен тоже быть с ними вместе?

По щекам Гестии безудержно текли слезы. Но Гарри не мог оплакивать погибшего коллегу. Мешала бушующая в душе сильная ярость. Ярость на Вольдеморта и его приспешников.

Достаточно. Уже слишком многие погибли в этой бессмысленной войне. Еще больше пострадавших. Гарри надоело бездеятельно выжидать. У него больше не было сил заполнять бесчисленные документы. Пришло время действовать.

Взгляд вернулся к Пандоре, и аврора вдруг осенила догадка.

— Это была случайность, — тихо, но отчетливо сказал Гарри, не обращая внимания на удивленные взгляды. — Они не хотели убивать его. Они знали, что смерть Дедалуса навлечет подозрения на Пандору. — Он нашел глазами Дамблдора и внимательно посмотрел в льдисто-голубые глаза. — Они вернутся, чтобы найти ее. Может быть, они уже в дороге.

Дамблдор отреагировал мгновенно. — Значит, нам нельзя терять ни минуты.

На лицах вновь прибывших отразилось непонимание. Они еще не знали о раскрытии шпиона в Министерстве и только сейчас увидели на столе неизвестную девушку. Терри вопросительно посмотрел на Гарри, но его взгляд остался без ответа.

— Ремус, Гестия, я рассчитываю на вашу поддержку. — Губы директора сжались в тонкую полоску. Он озабоченно взглянул на растерянную Тонкс. — Вы пойдете со мной в дом Дедалуса. Там я объясню все подробно. Если повезет, нам удастся перехватить Пожирателей из Внутреннего круга.

Для скорби и слез не было времени. И все уже давно привыкли к этой жестокой действительности. Немного удивленный Ремус кивнул. Гестия шумно высморкалась и поднялась со стула.

— Есть какие-нибудь новости от Драко, сэр? — неожиданно раздался голос Блейза. Впервые в нем отчетливо слышалось беспокойство. Он неотрывно смотрел на Дамблдора.

Тот слегка вздрогнул. — Нет, к сожалению. — Странно смиренно ответил Директор.

Что-то в его голосе заставило Гарри занервничать.

— Что случилось с Драко? — спросил он, чувствуя, что сердце начинает неистово колотиться.

Дамблдор вздохнул и посмотрел юноше прямо в глаза.

— Он исчез. — Взгляд волшебника выражал бесконечную усталость. — Блейз видел его последним больше недели назад.

Из горла Гарри вырвался полузадушенный всхлип. Живот скрутило. Он изо всех сил старался бороться с этой болью. — Что значит, исчез? — Он и не предполагал, что в его голосе может быть столько ярости, но аврор просто не мог оставаться спокойным. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

— Его схватили Пожиратели? — Казалось, по венам потек жидкий лед. Тело вдруг охватил жуткий холод. Перед глазами замелькали страшные картины. Замученный Драко на холодном каменном полу часовни.

Ремус поднялся. Немного помедлив, он осторожно коснулся плеча Гарри. — Не похоже, — мягко возразил он.

Хватка на плече усилилась. — Скорее, он добровольно вернулся на Темную Сторону.

У Гарри чуть земля не ушла из-под ног, и он невольно задался вопросом, сколько еще принесут плохих новостей этой ночью? Что, к дьяволу, случилось с Драко?

— Почему ты так думаешь? — С трудом выдавил он. Поттер был благодарен Ремусу за то, что тот крепко держал его за плечо, иначе аврор просто не удержался бы на ногах. — Почему он должен был это сделать?

Минерва молча протянула ему маленький блестящий предмет, неожиданно оказавшийся невероятно тяжелым. Гарри пристально смотрел на него, словно оглушенный. Золотой знак с изображением феникса.

— Мистер Малфой получил это, когда присоединился к Ордену, — голос Макгононалл снова звучал твердо, без малейшей дрожи.

— Это знак его верности. Он поклялся, что оставит его, если решит предать Орден. Чтобы мы знали, что происходит.

Гарри ничего не понимал. Знак, лежащий на ладони, многотонной тяжестью тянул ее вниз.

— Сегодня утром мы нашли его на столе в квартире Драко, — Дамблдор сощурил глаза. Его взгляд проникал, казалось, глубоко в душу аврора. — Он забрал с собой все свои вещи. Не похоже, что он планировал вернуться.

Никто не проронил ни слова. Гарри пристально смотрел на Дамблдора, не видя его. Лицо расплывалось, как на некачественной фотографии.

— Этого не может быть, — беззвучно прошептал Поттер. Бушевавшая в нем ярость никуда не исчезла, дожидаясь своего часа, спрятавшись за ледяной маской. Разве Дамблдор не говорил, что доверяет Драко Малфою? — Он никогда бы так не поступил!

Директор пожал плечами. — Возможно, у него были на то причины, — спокойно предположил он. — Нам ничего не известно.

Лицо старого волшебника выражало то самое безграничное спокойствие, которое медленно, но верно раздражало Гарри. Он ударил по столу кулаком с таким грохотом, что некоторые из присутствующих вздрогнули.

— Нет и еще раз нет! — Гневно закричал он. Сердце гулко колотилось о ребра. Что-то было не так. Он чувствовал это.

— Драко в опасности. Мы должны найти его. Мы не можем оставить его на произвол судьбы. — Дикий взгляд аврора метался по лицам присутствующих.

Но этот страстный призыв натолкнулся на непроницаемую стену молчания. Почти все опустили глаза под этим горящим взглядом. И снова Дамблдор взял ситуацию под контроль. Он откашлялся, и его лицо приняло странное выражение.

— В данный момент мы ничего не можем сделать для Драко, иначе опять подвергнем опасности людей из наших рядов. Последнее наше действие повлекло за собой много жертв. — Эти слова были сказаны не терпящим возражений тоном. Но Гарри не обратил на них никакого внимания.

Он понимал, что все могло было быть по-другому, если бы он так долго не избегал Драко. И осознание этого сводило с ума.

— Тогда его буду искать я, — он почти кричал. С него было достаточно. Он будет, черт возьми, действовать! И ему безразлично, что думают другие. — Даже если для этого мне придется покинуть Орден.

Ремус испуганно втянул носом воздух. Даже Тонкс на минуту подняла взгляд. Джинни, Терри и Блейз продолжали смотреть в пол. Они единственные знали правду. Правду, которую Гарри при всем желании не мог озвучить при Дамблдоре.

Опять этот изучающий взгляд директора. Будто он пытался заглянуть в душу Гарри. Но, похоже, он так и не нашел того, что искал.

— И откуда же ты хочешь начать поиск? — голос Дамблдора звучал холодно, но не враждебно.

— Малфой-Мэнор, — едва слышно ответил Гарри первое, что пришло ему в голову.

Лицо Дамблдора застыло. — Малфой-Мэнор остается вражеской территорией, даже если Нарцисса Малфой сохраняет нейтралитет. Мы и так пошли на риск, отпустив Драко домой на Рождество. Новое посещение слишком опасно.

— Мне это безразлично, — гневно сверкнул глазами Гарри. Некоторое время они вели безмолвную дуэль взглядов. Вдруг тишину нарушил глухой голос.

— Будет лучше, если с ним пойду я, — Блейз мягко высвободил руку из пальцев Джинни и шагнул вперед.

Гарри пораженно обернулся к нему. Как обычно он ничего не смог прочитать на лице Блейза. Его намерения были весьма туманны. Возможно, Веритасерум и доказал, что он не связан с Темной Стороной, но это еще не обозначает, что ему можно доверять.

— Будет еще лучше, если ты останешься, — прошипел Гарри сквозь стиснутые зубы.

Блейз оставил его выпад без внимания и продолжил. — Я с детства бывал в Малфой-Мэноре и изучил там каждый уголок. Мои знания могли бы пригодиться.

Гарри недоверчиво хмыкнул.

— Мы с Джинни могли бы сопровождать их, — осторожно предложил Терри и бросил быстрый взгляд на согласно кивнувшую девушку. — Мы смогли бы подстраховать вас или, в случае чего, поднять тревогу.

Гарри в ужасе закрыл глаза. Его коллеги действительно поддерживают предложение Блейза? Как они могли так подставить его? Аврор уже совсем, было, собрался гневно отвергнуть предложенную помощь, но Дамблдор жестом призвал всех к молчанию.

— Хорошо, вы вчетвером посетите Малфой-Мэнор. Я пошлю сову с запиской, в которой поставлю миссис Малфой в известность о вашем визите. Будьте осторожны. Один неверный шаг может привести к смерти. — Однако решительный тон не мог скрыть звучащего в голосе беспокойства. Он мягко похлопал Гарри по плечу.

— Удачи, — шепнул старый волшебник, исчезая в зеленом пламени разожженного камина вслед за Гестией и Ремусом.

Для страха и сомнений не было времени. Небо еще было черным, когда они достигли границы аппарации Хогвартса. В лицо бил ледяной ветер. Они молча дошли до края Запретного Леса.

* * *

Первый раз в жизни он вступил во владения Малфоев. Укрывшись в кустах, парень рассматривал заднюю часть дома. Старое здание располагалось среди заснеженного ландшафта. Вероятно, оно уже столетия противостояло ветрам и непогоде и даже в полной темноте выглядело так величественно, что у Гарри на миг перехватило дыхание, и он забыл свою злость на Терри и Джинни.

— Мой бог… — почтительно шепнула Джинни. Ее теплое дыхание коснулось затылка Гарри, заставив его невольно поежиться.

Под ногами тихо хрустели веточки. Где-то с быстротой молнии вспорхнула вспугнутая птица. Из этого странного места тянуло чем-то тревожным. Здесь, в противоположность Хогвартсу, было совершенно безветренно. Гарри зябко поежился, предполагая, что остальные чувствуют себя не лучше.

— Давайте подойдем поближе, — шепнул Блейз, доставая волшебную палочку. Поттер подчинился и вышел из тени деревьев. Терри и Джинни последовали за ними, сохраняя небольшую дистанцию.

Гарри нахмурился: Блейз самовольно взял на себя роль руководителя. Но аврор решил оставить без комментариев дерзость бывшего слизеринца. Сейчас было не время для провокаций. В ушах еще слишком отчетливо звучал предостерегающий голос Дамблдора.

При близком рассмотрении стало ясно, что великолепная каменная кладка стен обветшала. Некоторые ее участки выглядывали из-под облупившейся штукатурки. Обширный парк почти одичал. Очевидно, имение уже долгое время оставалось без хозяина.

Они вжались в стену, напряженно вслушиваясь в ночь. Никаких необычных звуков. Над имением господствовала прямо таки торжественная тишина. Дыхание вырывалось в воздух маленькими клубами пара.

Ни одно из огромных окон не светилось, что в этот поздний час было неудивительно. Тем не менее, Гарри чувствовал себя невероятно подавленным. Дом казался странно неживым. И окна, как пустые глаза, в которых давно угасла последняя искра жизни.

— Как вы думаете, миссис Малфой получила сову Дамблдора? — разбив звенящую тишину, нервно бросила Джинни. Жалобный крик домового сыча, донесшийся с другого конца парка, заставил ее вздрогнуть,

— Нет, — спокойно ответил Блейз, не отрывая взгляда от мертвых окон. Его бледные щеки раскраснелись от холода. — Я не думаю, что она здесь. Дом выглядит каким-то…пустым.

Гарри удивленно посмотрел на него. Блейз озвучил его собственные мысли.

— Дверь там.

Гарри скорее угадал сказанное по губам Терри, чем услышал его тихий шепот. Шатен указывал на скрытую в нише тяжелую дубовую дверь, вероятно, когда-то бывшую черным ходом поместья.

И прежде чем кто-нибудь смог остановить его, Терри осторожно прикоснулся волшебной палочкой к изящной дверной ручке. Дверь скрипнула и неохотно приоткрылась. Казалось, ее не использовали целую вечность. Молодой аврор растерянно смотрел в щель дверного проема.

Адреналин ударил в кровь Гарри. У него появилось ощущение, что в наступившей тишине все слышат гулкие удары его сердца.

— Вам не кажется, что все слишком просто? — Остановившись, спросил он. — Думаю, нам слишком легко удалось проникнуть сюда. Двери не заперты. Не могла же миссис Малфой забыть наложить охранные заклинания?

— Возможно, кто-то уже побывал здесь до нас, — нахмурившись, начал Блейз. Он смотрел прямо в глаза Гарри. — Или этот кто-то все еще здесь и ждет, когда мы войдем.

Оба варианта были одинаково неприятны. Но Гарри не мог позволить Блейзу запугать себя.

— Тогда нам надо войти и узнать это, — вызывающе ответил он и, не прерывая зрительного контакта, надменно вскинул подбородок.

Блейз ухмыльнулся и легко распахнул дверь.

— Люмос. — В свете волшебной палочки показался потертый темно-зеленый мрамор пола. Кивнув остальным, Забини бесшумно скользнул вовнутрь. Они тотчас же последовали за ним. Дверь, слабо скрипнув, захлопнулась за их спинами.

Внутри дома магов встретила сеть коридоров и витавшая в воздухе сырость, исходящая от старых стен. В тусклом свете волшебных палочек окружающее казалось декорацией к фильму ужасов. Гарри внимательно осмотрелся, стараясь не терять из виду Блейза, двигающегося вперед с почти лунатической уверенностью.

Глухой, без окон, подобный кошмарному сну коридор все никак не кончался. Потолок заплели сети гигантской паутины. Дыхание почти физически затрудняло призрачное давление.

Время от времени справа или слева из темноты появлялись двери. Некоторые из них были заперты, другие открывали вид на давно заброшенные комнаты, битком набитые старой мебелью и странными предметами. Гарри с трудом сдерживал любопытство, помня о поручении Дамблдора.

Царящую тишину не нарушал ни единый звук. Нигде не было видно домашних эльфов. Единственным живым существом, встретившимся им, оказалась мышь, испуганно шмыгнувшая в темную тишину, едва заслышав их шаги.

Гарри казалось, что прошло уже несколько часов, когда они, наконец, достигли обитаемой части дома. Обставленная ценной антикварной мебелью огромная столовая, из окон которой открывался прекрасный вид на заснеженный парк. Такой же огромный салон, с дорогой мягкой мебелью, благородными коврами и китайскими вазами тонкого фарфора. Все комнаты были погружены во тьму. В каминах — давно остывший пепел. Стены украшали дюжины портретов членов рода Малфой. Гарри пораженно остановился, увидев на одном из них Драко.

Вероятно, портрет был времен Хогвартса. Блондин был облачен в форменную мантию Слизерина. Прямая осанка и минимум движений. В его глазах застыла знакомая смесь гордости и надменности, почти заставившая Гарри улыбнуться. Как ни странно, на несколько секунд ему показалось, что Драко стоит рядом.

В реальность аврора вернул холодный, почти властный голос Блейза.

— Спальни находятся на втором этаже. Будет лучше, если двое из нас останутся здесь, для охраны.

Джинни кивнула. — Будьте осторожны, — она с трудом двигала губами. Гарри различил страх в ее голосе, но не смог подобрать успокаивающих слов. Он криво улыбнулся девушке и направился вслед за Блейзом.

За чудовищно огромными белыми двустворчатыми дверями обнаружился вестибюль Малфой-Мэнора. Гарри высоко поднял руку со светящейся волшебной палочкой.

Сделав несколько шагов, он замер, как вкопанный. Только спустя некоторое время брюнет заметил, что стоит с открытым от удивления ртом.

Зал показался Гарри ужасным, хотя и не был таковым. Странное впечатление создавали бесчисленные зеркала, стоявшие и висевшие на стенах, которые тоже, казалось, состояли сплошь из зеркал. Зеркала во всех мыслимых и немыслимых вариациях. И они сами среди зеркал, будто заглядывают в бесконечность. На мгновение Гарри забыл все. Напряжение, страх и даже то, зачем они здесь находятся.

— Добро пожаловать в Зеркальный кабинет, — почти на ухо шепнул Блейз.

Гарри не мог отвести глаз. В слабом свете волшебных палочек их отражения казались таинственными бледными масками, с угольно-черными провалами глаз.

У Поттера не хватило сил сопротивляться почти необъяснимому магическому притяжению зеркала неподалеку от вычурной винтовой лестницы.

Его поверхность была не обычной серебристой и блестящей, а невероятно черной. Но заглянув в него, Гарри удивился, увидев свое отражение так же ясно и четко, как и во всех остальных зеркалах. Несколько секунд он не мог избавиться от ощущения, что смотрит в черное, как ночь, озеро. Он почти поверил, что видит мягкое колебание воды, и с большим трудом подавил желание протянуть руку и коснуться поверхности Зеркала.

— Будь внимателен у Черного Зеркала, — Блейз, с насмешливым блеском в глазах, встал почти за спиной Гарри.

В голову полезли тысячи вопросов. — Что оно показывает? — Спросил Гарри первое, что пришло ему в голову.

Блейз слегка улыбнулся. — По большей части правду. — Почти с нежностью сказал он. — В детстве мы немного побаивались его. Особенно когда в очередной раз что-нибудь натворили. — На этот раз в его голосе не было насмешки. Только легкая грусть.

Бывший слизеринец еще раз тихо вздохнул, повернулся и медленно начал подниматься вверх по лестнице. Лишь спустя некоторое время Гарри удалось оторваться от зеркала и направиться следом.

До сих пор все жилые комнаты были так чисто прибраны, что находиться в них было даже как-то неуютно. Здесь же, на лестничной площадке второго этажа, их встретил абсолютный хаос.

Путь преграждали опрокинутые ящики и раскрытые чемоданы, содержимое которых было разбросано по устланному персидским ковром полу. В мешанине из одежды, книг и лазерных дисков в глаза Гарри бросился слишком хорошо знакомый ему серебристо-серый халат. Внезапно он почувствовал сильную боль в груди.

— Это вещи Драко,— с беспокойством пробормотал аврор. Он наклонился и осторожно поднял халат. Легкий шелк, так же, как и всегда, мягкой прохладой коснулся пальцев.

Взгляды магов скользнули в темноту. Причин для спешки больше не было. В воздухе все еще витала угроза, но опасность уже ушла из этого дома. Они находились здесь одни: не ощущалось присутствия ни одного живого существа, ни за одной дверью бесконечно длинного коридора. Малфой-Мэнор внутри оказался таким же безжизненным, каким казался снаружи.

Гарри прочел опасение в глазах Блейза и понял, что это страх за Драко. Он чувствовал то же самое, причем, беспокойство было таким сильным, что даже дыхание перехватывало. Он не изменил своего мнения о Забини этой ночью, но на какой-то краткий миг ему показалось, что их связывают не только антипатия и недоброжелательство.

— У тебя с Джинни действительно все серьезно, или это одна из твоих маленьких грязных интрижек, чтобы досадить мне? — Для подобных вопросов было не время и не место, но Гарри больше не мог молчать. Он чувствовал себя странно беспомощным.

Блейз даже не удивился и, не долго думая, ответил.

— Возможно, в самом начале у меня и была такая мысль, — с бесстрастным лицом согласился он. — Но ситуация изменилась. Ее изменила Джинни. Она замечательная девушка, даже если и имела глупость влюбиться в тебя. — Блейз нахально уставился на Гарри. Уголки его рта слегка вздрагивали. — И мне кажется, что ты сам себе создаешь лишние проблемы, пытаясь понять серьезность наших отношений.

Гарри был потрясен. Он не мог понять, прав ли Блейз, делая такие выводы относительно его поведения. Но сейчас не время, чтобы ломать голову над этим. Сейчас важно другое.

— Пошли искать дальше. — Устало сказал он. С одной стороны, аврор боялся того, что они могут найти. С другой, он уже хотел закончить поиски поскорее. Тело настойчиво требовало сна. Блейз не противоречил.

Они молча обошли разбросанные вещи Драко и двинулись дальше по бесконечному коридору. Мягкие ковры поглощали звуки их шагов. С каждой оставленной за спиной дверью воздух становился все холоднее. Идти оставалось недолго.

Открытая дверь в конце коридора вела в роскошную, обставленную в бело-золотой гамме спальню. Одно из высоких окон было разбито. Ледяной ветер беспрепятственно проникал в помещение, теребя портьеру. Гарри, дрожа от холода, обнял себя руками. Блейзу не было нужды говорить, кому принадлежала эта комната. Это было очевидно.

Белые лилии на комоде. Смятая постель. Раскрытая книга на тумбочке. Ночник еще горел кровавым пятном на белоснежном ковре. Темный знак на дверце шкафа, провоцирующе-непристойный знак гнева.

— Мой бог… — растерянно выдохнул Блейз. Его лицо мгновенно стало белее мела.

Маги стояли молча, взирая на эту картину, а время уходило.

Гарри, словно в трансе, покачал головой. — Она даже не пыталась сопротивляться, — почти беззвучно прошептал он. — Скорее всего, она давно знала об их приходе, и может быть, только их и ждала. — Тело охватил жуткий холод, но аврор не двигался с места.

Рядом с ним потрясенно молчал бывший слизеринец, сохраняя неподвижное выражение лица.

Гарри мог только догадываться, что случилось с Драко. Что произошло с ним, когда он узнал, что они силой забрали его мать. Жестокая причина измены.

Колени начали дрожать. — Идиот, — отчаянно прошептал Гарри. Он закрыл глаза и прислонился лбом к косяку двери. — Дьявол, ну почему ты ничего не сказал?

Блейз понял, что это относится не к нему.

Wie weit wirst du gehen

Чтобы спасти меня

Его охватило необъяснимое спокойствие. Спокойствие воина, готовящегося к битве. Пусть он еще не знает, где она состоится, но уже ясно, кто его противник.

Вид неподвижного, скованного сильным парализующим заклятием, Томаса Эйвери на полу кабинета Дамблдора был не в состоянии вызвать в нем ни малейшей эмоции. Может быть потому, что глубоко в душе он уже знал правду. Может быть потому, что он достиг той точки, после которой его уже ничего не могло шокировать.

После напряжения последних часов Дамблдор выглядел истощенно: его покрытые старческими пятнами руки дрожали, когда он наливал чай в чашку и придвигал ее ближе к Гарри. Через окно в круглую комнату проникал первый серый свет. Утро нового дня было уже недалеко.

— Схватить его было не сложно, — тихо заговорил Дамблдор, кивая головой в направлении Эйвери. — Страх это фактор, который нельзя недооценивать. Особенно, когда мы боимся за тех, кого любим. В такие моменты он наделяет некоторых людей силой. Других же просто парализует.

Гарри проследил за его взглядом. Эйвери был очень бледен, через его левую щеку тянулась рваная рана. Дамблдор казался спокойным и задумчивым, но Гарри знал, что директор и его авроры не церемонились с Пожирателем.

— Вы действительно считаете, что он может любить свою дочь? — Голос Гарри звучал до странности бесцветно. — После всего, что он ей сделал?

Легкая улыбка коснулась уголков рта Дамблдора. — Определенно, да. Это неправда, что темные принципиально не умеют любить. Эйвери, так же как и Пандора только крохотные винтики в механизме, управляемом Волдемортом. Думаю, у него был такой же небольшой выбор, как и у нее.

Гарри задумчиво молчал. По какой-то причине он с трудом понимал речь Дамблдора. Против кого направлять дремлющую глубоко в душе ярость, если предполагаемые преступники оказались тоже жертвами?

— Его уже допрашивали? — Наконец спросил он. Глаза слипались. Вероятно, это немыслимое спокойствие было следствием усталости.

— Может быть, он сможет рассказать, где прячутся Пожиратели. Или что случилось с Драко и его матерью. — Он попытался задвинуть мысль о Драко вглубь сознания. Не подпустить к себе страх. Это удалось лишь отчасти.

Старый маг тряхнул головой:

— Мы выслушаем его, как только ослабеет шоковое заклятие. Боюсь, что нам не удастся много узнать даже с Веритасерумом. Данные доступа к убежищу Пожирателей обычно так запутывают, что это не поддается сыворотке правды.

Гарри понадобилось не больше секунды, чтобы принять решение.

— С вашего позволения, сэр, я хотел бы лично провести допрос, — он выдавил это каким-то механическим голосом, но с опасным блеском в глазах. — Есть и другие методы заставить его говорить.

— И я бы не мешал тебе, — легко ответил Дамблдор. — Но ты же знаешь, мы не используем пытки, чтобы заставить говорить правду... Этим мы, отличаемся от другой стороны.

Тихое фырканье было достаточно красноречивым ответом.

— Не волнуйтесь, — Гарри достал свою волшебную палочку и осторожно положил ее на стол. — Я не собираюсь настолько нарушать правила.

Не прикоснувшись к чаю, юноша медленно поднялся из кресла и сделал несколько шагов к двери. Но прежде чем скрыться за ней, он еще раз повернулся к Дамблдору.

— Когда вы узнали об исчезновении Драко? — Злость на директора уже давно покинула его сердце. Пусть он не мог внятно объяснить, почему. Может быть, потому, что этой ночью в спальне Нарциссы Малфой он внезапно понял, что Дамблдор не всемогущ, но всеведущ.

— Ненамного раньше тебя, — на лице Дамблдора не дрогнул ни единый мускул. Ни искры вины в голубых глазах. — Максимум на несколько часов.

— И если бы Блейз не спросил, то по собственному почину вы не рассказали об этом?

Дамблдор слабо вздохнул и отвел глаза.

— Возможно, что и нет, — признался он, слегка стушевавшись. Затем вновь повернулся к Гарри, пригвоздив его острым проницательным взглядом. — Я предвидел твою реакцию. И с одной стороны, боялся ее. Потому что последнее, чего я хочу, это еще раз поставить тебя в такую же ситуацию, как в часовне. — Гарри вдруг увидел перед собой старого изможденного человека, и что-то внутри сжалось при виде такого.

— А с другой стороны? — По какой-то причине его голос прозвучал едва слышным хрипом.

В глазах Дамблдора мелькнуло странное выражение — прежний огонь, так хорошо знакомый Гарри.

— С другой стороны, я хотел именно этого, — в его голосе звучали воинственные нотки. — Я не знаю, когда и где состоится решающая битва. Я также не знаю, выиграем ли мы. Единственное, во что я верю это то, что вы оба — ключевые фигуры. Ты и Драко, и только вместе.

Гарри потрясенно смотрел на директора. Формулировка Дамблдора была слишком расплывчата, ничто более чем намек. Что предвидел Дамблдор? И что он уже знал? Как давно уже догадывается о том, что происходит между ним и Драко?

В сияющих глазах Дамблдора не было никакого ответа.

Гарри медленно опустил руки. Это был вызов. Испытание. Все сразу все стало кристально ясно.

— В действительности, вы и не сомневались в Драко, — Гарри не чувствовал в себе ярости. Все ощущалось так, как будто так и должно было быть. — Вы ни секунды не верили в то, что он добровольно вернулся на Темную Сторону.

Старый волшебник положил руки на колени: «Нет», — мягко, не уклоняясь от взгляда Гарри, подтвердил он.

Гарри едва слышно хмыкнул. Ожидаемо.

На мгновение он ощутил себя полностью послушной игрокам фишкой на игровом поле. Со знанием, что кости судьбы уже брошены.

— В Малфой-Мэноре я смотрел в Черное Зеркало, — губы Гарри сжались в тонкую полоску. Он не мог сказать, почему посвящает директора в это. Вероятно, просто потому, что не знал, с кем еще поделиться наблюдением.

— В самом деле? — в голосе Дамблдора взметнулось любопытство. Директор наклонился вперед, прищуривая глаза. — Что ты там увидел?

— Сначала только себя самого. — Снова вернулось ощущение погружения в черную воду. Гарри поднял голову, встречая взгляд Дамблдора. — Но что-то было не так, как всегда. За секунду до того, как я отвернулся, на моем лице появились чужие глаза. Возможно, это было лишь видением, но мне показалось, на мгновение, что это глаза… Драко.

Дамблдор не казался удивленным. Наоборот. На его лице появилось какое-то облегчение и мелькнула тень улыбки, он медленно откинулся в мягкие глубины кресла. — И ты знаешь, что это должно значит?

Гарри помедлил:

— Если предположить, что я не ошибся, — осторожно начал он, — и если, кроме того, предположить, что зеркало сказало правду… — В глазах Дамблдора Гарри увидел надежду. Его заполнило чувство спокойствия. Больше не осталось и капли того отчаяния, которое наполняло его в спальне миссис Малфой. Плечи почти автоматически выпрямились, пальцы сжались в кулаки. — Если все это правда, то я предполагаю, что Драко жив и здоров.

По какой-то причине ему не удавалось заглянуть в глаза Дамблдора. Внезапно желание убежать отсюда возросло многократно. Он быстро развернулся, распахнул дверь и выскочил из кабинета. Не желая ни ответа Дамблдора, ни его понимающего взгляда. Может быть потому, что боялся любого возможного возражения.

Он был уже на ступенях винтовой лестницы, когда его нагнал шепот, заставивший содрогнуться все тело.

— Вероятно, это значит намного больше.

* * *

С портрета на двери на него неприязненно смотрел старый монах в темной рясе. Слабый свет ржавого фонаря в его руке с трудом освещал истощенное лицо аскета.

— Пароль? — каркающие звуки вырвались изо рта, искривленного так, будто его владелец глотнул уксуса.

— Мандрагора, — нетерпеливо ответил Гарри, ожидая, когда монах неохотно пропустит его в отдаленную комнату башни. После небольшого отдыха Гарри чувствовал себя немного лучше. Но даже в более бодром состоянии, терпение никогда не входило в число его добродетелей.

Бегло осмотрев помещение, он заключил, что обычно тюремная камера выглядит немного по-другому. Комната была хорошо обставлена, из нее открывался захватывающий вид на заснеженные вершины гор и озеро.

Но нынешняя ее обитательница, кажется, не особенно интересовалась пейзажем. Сидя на кровати по-турецки, Пандора неохотно листала какой-то учебник. Ее темные волосы были заплетены в косу, тяжело спадающую на спину и неприятно напоминавшую Гарри о черной змее.

В глазах девушки мелькнул страх узнавания, но лишь на минуту. Он исчез так же быстро, как и появился. Она прекрасно себя контролировала.

— Что тебе здесь надо? — Пандора недовольно нахмурилась и с шумом захлопнула книгу.

Гарри остановился в паре метров от девушки.

— Поговорить с тобой, — он произнес это совершенно спокойно, не отводя взгляда от Пандоры.

Она пренебрежительно фыркнула: «Не понимаю, о чем», — в ее подчеркнуто смиренном голосе звучала горечь. — Профессор Дамблдор уже сообщил мне, что вы схватили моего отца.

Гарри не знал, что ответить на это. Выражение ее лица было таким же холодным и безжизненным, как у мраморной статуи. При всем желании он не понимал, как она восприняла факт пленения отца. И главное, чувствует ли она хоть что-нибудь?

— Что с ним будет? — В голосе все же мелькнула тень беспокойства. Ее глаза, неожиданно взрослые на невинном детском лице, светились пониманием жестокости жизни.

— Он предстанет перед судом, — Гарри пожал плечами. По какой-то причине он ощутил странную потребность успокоить ее и изо всех сил сопротивлялся этому. — Остальное будет зависеть от приговора.

Неосознанно теребя косу, неподвижная Пандора пристально смотрела в пол,

— Что с твоей матерью? — Этот вопрос уже долго занимал Гарри. Что это за мать, позволившая отдать ребенка в руки врагов?

Взгляд девушки был невыразителен и недружелюбен:

— Она давно мертва, — в голосе не было и намека на эмоции. — По большей части, я живу у дяди и тети.

Наверное были моменты, когда Гарри с радостью пожелал бы ей смерти. Но сейчас стало невозможным не ощутить к ней сочувствия. Она напомнила ему самого себя. В комнате наступила неуютная тишина.

Пандора неуверенно кашлянула «А что будет со мной?» — это прозвучало немного вызывающе. И как-то типично для четырнадцатилетней. — Сколько еще мне сидеть взаперти в этой ужасной комнате?

— А что ты имеешь против этой комнаты? — Гарри озадаченно приподнял бровь.

— Тебе доставляло больше удовольствия месяцами сидеть в темном кармане мантии и есть червей? — серьезно уточнил он.

На мгновение она застыла, ее глаза злобно сверкнули:

— Мерлин, это было адом! — тихо почти прошипела она. — Ты не понимаешь о чем говоришь.

— Я не понимаю? — Гарри хотелось истерически расхохотаться, но он справился с собой, даже если это и стоило ему больших усилий. — А кто позаботился о том, чтобы в ад попал я? — Страшные воспоминания рвались наружу и Гарри пришлось приложить все силы, чтобы вновь вернуть их в небытие. — Поверь, я знаю, как выглядит ад.

Впервые с их первой встречи в глазах Пандоры мелькнуло что-то вроде стыда. Едва заметного, но все же ощутимого. Она слегка поджала губы.

— Ты ненавидишь меня за это?

— Нет, не ненавижу, — холодно сощурившись парировал он. — Я жалею тебя. За то, что тебе не хватило мужества защититься. Хотя бы от этого задания. — Он был несправедлив к девушке и точно знал это. Но ему было уже безразлично.

Ее лицо исказилось от ярости:

— Не думай, что это так просто! — с досадой выкрикнула она. Только ли агрессия заставила дрожать ее голос? Или еще что-то? — Не думай, что это легко — восстать против семьи!

Ее правота была слишком очевидна. И это только увеличивало сочувствие к ней. Она не принадлежала к тем, кто ненавидел магглорожденных волшебников. Темная идеология еще не впиталась в ее плоть и кровь. Она просто родилась не в той семье.

— Возвращаясь к твоему исходному вопросу… — Гарри повысил голос, чтобы заглушить приступ давно прошедшего бешенства. — Профессор МакГонагалл сегодня в полдень подтвердила решение разрешить тебе продолжать обучение в Хогвартсе. Кажется, она еще не оставила надежду на то, что правильное воспитание может вернуть тебя на достойный путь, — немного самодовольно продолжил Гарри.

В светлых глазах Пандоры застыло странное выражение. Он не мог сказать, радуется она новости или нет. Ее яростный внутренний мир был поглощен невыразительной мимикой.

Гарри медленно покачал головой. — Ты несовершеннолетняя ведьма и тебя не обвинят в шпионаже, — задумчиво проговорил он. Внутреннее спокойствие еще не прошло. Гарри неторопливо наклонился и вытащил из сапога красиво отделанный кинжал, когда-то, вечность назад, подаренный Джинни. Острое лезвие блеснуло в лучах неяркого зимнего солнца. — Похоже, что ты отделалась, не потеряв и волоса. И я не могу отрицать, что это немного злит меня.

Он шагнул вперед, и в ее глазах сверкнула паника. Еще шаг и еще. Девушка попыталась отодвинуться от него в сторону, но ее движения были слишком медленны. Прежде чем она успела сбежать, Гарри крепко ухватил ее длинную косу и обрезал у самого затылка. Из горла Пандоры вырвался задушенный вопль, перекрывший слабое потрескивание, когда лезвие легко рассекло черные пряди.

Его руку оттягивал непривычный вес чужой косы. Короткие волосы распались, мягко обрамляя тонкое, сейчас мертвенно бледное, лицо девушки.

Пандора дрожала всем телом, не в силах осмыслить весь ужас его поступка. Ее тонкая рука недоверчиво коснулась оголившегося затылка. Крепко сжав челюсти, она изо всех сил старалась не разрыдаться перед ним, оплакивая свои волосы.

— Жаль, — Гарри был абсолютно бесстрастен, как будто ничего не произошло и не он держал в руке ее косу. — Но она мне необходима, чтобы убедить кое-кого в моей серьезности.

Перед тем, как выйти он бросил последний взгляд на девушку. С одной стороны, Гарри сочувствовал ей. Но с другой — он знал, что это было меньшее, чего она заслуживала.

— Когда-нибудь, я, возможно, научу тебя, как снова отрастить волосы. — Гарри говорил нарочито покровительственным тоном, стараясь убрать из голоса малейший оттенок насмешки. — Но вообще-то, тебе хорошо и с такой прической.

В коридоре маленькая усмешка все же прокралась на его лицо. Его тело все еще ощутимо ласкали мягкие волны спокойствия. Он очень надеялся, что это продлится еще немного. Но был не уверен в этом.

С каждой ступенькой вниз, в подземелья Хогвартса, становилось заметно холоднее. Гарри засунул мерзнущие руки глубоко в карманы, но это слабо помогало от запертого среди стен метровой толщины холода столетий. Холода, который нельзя было изгнать отсюда даже в разгар лета.

Эта камера полностью соответствовала представлению о тюрьме. Крохотное грязное помещение за тяжелой решеткой, с наложенными заклинаниями для предотвращения побега пленника. Это было видно по красным искоркам, с шипением перепрыгивающих с одного на другой прут решетки. Гарри даже не хотел знать, чем грозит прикосновение к ней.

Приблизившись, он увидел Томаса Эйвери, который провоцирующее медленно выступил из тени старых стен.

Мужчина был худ, но мускулист. Выглядел он не слишком хорошо: спутанные пряди длинных темных волос скрывали лицо. Рана на щеке была обработана, но не залечена.

На крупном лице выделялась тонкая полоска жесткого рта, сжатого так, будто он никогда не знал улыбки. Только в светло-карих глазах Гарри смог уловить схожесть с Пандорой. Но в отличие от невыразительного взгляда дочери Эйвери рассматривал его оценивающе-расчетливо.

— Ты пришел допросить меня? — низкий голос звучал мягко и вкрадчиво, так не подходяще к жестокому изгибу губ.

— Нет, — так же мягко ответил Гарри, судорожно удерживая маску невозмутимости. Это было нелегко. Этот человек слишком сильно напоминал о ночи в часовне, об ужасе, который лучше всего забыть.

— Разумно, — теперь Эйвери слегка улыбался, но это не было вежливой улыбкой. В ней отражалась вся злость, на которую он был способен. — Так или иначе, от меня вам не получить чего-либо важного. Ваш ценный Веритасерум зря истрачен.

Он буквально излучал удививший Гарри душевный покой. Разве он не знал, что случилось с дочерью? Или он не хотел знать правду?

— Я пришел не допрашивать, а угрожать. — В эти слова Гарри вложил весь доступный ему холод.

Эйвери недоуменно нахмурился. Затем тихо рассмеялся. Но смех прозвучал не весело. Скорее, немного нервно, хотя он, кажется, делал все, чтобы скрыть этот нежелательный оттенок.

— И чем ты можешь угрожать мне? — тихо уточнил пленник, подходя к решетке так близко, как позволяло охранное заклинание. По Гарри скользнул его оценивающий взгляд. — Или ты хочешь удовлетворить себя мной? Трахнуть? Сделать со мной то же, что мы сделали с тобой в часовне?

Пожирателю доставляло удовольствие напоминать об этом. О том страшном унижении, что перенес Гарри. Это отчетливо читалось в сверкающих карих глазах. Гарри глубоко вздохнул, с трудом сдержавшись.

— Тебе лучше оставить подобный тон, Эйвери, — намеренно спокойно продолжил Гарри. — У нас твоя дочь.

Темноволосый пленник слегка отшатнулся назад:

— Откуда мне знать, что это правда? — сузив глаза, прошипел он. Но это звучало уже не так уверено, как минуту назад.

Уголки губ Гарри слегка вздрогнули. Он не собирался отвечать, сконцентрировавшись на атаке.

— Знаешь, Пандора достаточно красива, — как бы мимоходом заметил он, намеренно используя ее имя. — Такая нежная кожа и чувственный рот, — Гарри провокационно облизнулся. — Мне не составит труда заставить себя изнасиловать ее. Можно сказать, я совершу это, как личную месть. Как ты думаешь, будет ли она защищаться? Или ее уже давно научили раздвигать ноги перед любым из свиты Волдеморта?

Он видел, как быстро меняется цвет лица Эйвери. От мертвенно-бледного до багрово-красного, прежде чем страх и ярость вырвались наружу.

— Ублюдок! — угрожающе выплюнул Эйвери. — Только тронь ее, и я лично убью тебя! Слышишь? Я убью тебя!

Гарри согласился с утверждением Дамблдора, что темные тоже способны любить. Эйвери не размышлял ни минуты. Бессильная ярость ослепила его, бросив к решетке.

Заклинания сработали мгновенно. В его тело ударила красная молния, сотрясая и отшвыривая назад. Эйвери беспомощно вскинул руки, пытаясь хотя бы защититься от проклятия, которое он не мог отразить. Касавшаяся решеток кожа рук была обожжена. Боль должна была быть невыносимой. Но, казалось, что Пожиратель не чувствовал ее.

— Кажется, ты забыл, с какой стороны решетки находишься, — цинично заметил Гарри, как можно ближе подходя к толстым металлическим прутьям. — Ты не можешь помешать моим намерениям. Разве только согласишься сотрудничать.

— К чему ты хочешь меня принудить? — Прошептал Пожиратель ломким голосом. Его била крупная дрожь, почти скручивая напряженное тело. — Я должен кинуться тебе в ноги, умоляя простить за то, что смотрел, как тебя трахают?

В Гарри вспыхнула неконтролируемая ярость. Он пытался заставить себя дышать, возвращая контроль над ситуацией, подавляя малейшую возможность выплеснуть свой гнев. Мысль о Драко вернула ему необходимую силу воли.

— Мне нужно знать расположение вашего убежища, включая данные доступа, — выдавил он сквозь стиснутые зубы. Несмотря на холод подземелий, его лоб покрылся крупными каплями пота.

На минуту вспыхнуло желание спросить о Драко. Видел ли его Эйвери? Действительно ли тот вернулся на Темную сторону? Но он не решился. Может быть, Драко сумел сохранить свою маскировку. Тогда будет лучше, если никто не узнает о его контактах с Орденом.

Эйвери моргал. Кажется, молния проклятия повредила его нервные окончания.

— Тебе придется долго ждать этого, — невнятно пробормотал он, сумев выдавить коварную усмешку.

Гарри пожал плечами. — Прекрасно, — согласился он так легко, как было возможно. — Значит, ты сам захотел этого, — Он достал из кармана косу Пандоры и швырнул ее сквозь решетку на грязный пол камеры. — Пока ты получил только ее волосы. Когда я в следующий раз приду задать тебе этот же вопрос, то принесу тебе один из ее пальцев. С руки или ноги? Впрочем, я дам ей право выбора.

Гарри повернулся, намереваясь покинуть помещение, но ему не дали уйти.

— Подожди! –голос остановивший его звучал непривычно высоко и истерично. — Остановись, ты, ублюдок!

Гарри, ухмыляясь, повернулся. Эйвери наклонился, поднимая длинную черную косу. Его пальцы почти нежно скользили по безжизненным прядям. Кажется, он боролся сам с собой. Гарри знал об этом, даже не видя его лица.

— Однажды ты уже пожертвовал свою дочь Темному Лорду, — увещевающе начал Гарри. — Она призналась, что это было адом. Хочешь ли ты пожертвовать ею вторично?

Несколько секунд царствовала напряженная тишина. Когда Пожиратель поднял голову, в его глазах не было ничего кроме боли. — Я буду сотрудничать, — тихо согласился он. Это прозвучало капитуляцией.

Гарри был готов к этому. В кармане мантии лежали лист бумаги и обычная маггловская шариковая ручка. — Тебе лучше не кормить меня сказками, — пригрозил он. — Помни, что за ложь поплатится твоя дочь.

Эйвери скрипнул зубами, но, уже смирившись, вздохнул.

Следующие десять минут Гарри не издал ни звука. Он, сосредоточенно вслушиваясь в пояснения Эйвери, добросовестно записывал координаты, описание пути и пароли.

— Это мало что даст тебе, — в заключение устало заметил Эйвери. — Тебе не удастся привести туда армию. Твои люди погибнут, даже не приблизившись к убежищу. Или ты думаешь, что сможешь просто позвонить и получить приглашение на чай? — Хриплый смех закончился вызывающим сочувствие приступом кашля.

Гарри понял, что Эйвери не слишком умен. По крайней мере, не настолько, чтобы принять во внимание все возможности. Безразлично, насколько абсурдными могли они казаться.

Молниеносным движением он просунул руку сквозь решетку и вырвал клок волос с головы пленника. Эйвери потрясенно вскрикнул. Гарри отступил раньше, чем его схватили за руку.

Гарри совершенно спокойно извлек из кармана небольшой полиэтиленовый пакет и тщательно упаковал в него волосы Пожирателя. — Думаю, они откроют, если перед дверью будешь стоять ты, — довольно улыбаясь, пояснил он, нагло глядя в расширенные от понимания глаза Эйвери.

— Ты все равно не пройдешь, — прохрипел пленник, в его глазах была отчетливая паника. Он понял, что окончательно проиграл.

Гарри покачал головой. — Они не рассчитывают на это, — убеждая скорее себя, чем Эйвери сказал он. — Они не рассчитывают на то, что приду я.

Der Moment wird kommen, wo ich mir eingestehen muss, dass ich meine Seele

Лишь бы ты вернулся ко мне невредимым.

Открывшаяся картина по какой-то неведомой ему самому причине заставляла темноволосого слизеринца улыбаться. Джинни, чуть ссутулившись, сидела на маленькой скамейке у горящего камина, лениво просматривая подшивку старого «Дневного Пророка». Ее волосы были собраны в высокий хвост и хотя весна была еще далеко, веснушки на бледной коже оголившейся шеи уже свидетельствовали о ее приближении.

Блейз немного помедлил, прежде чем коснуться плеча девушки. Она не вздрогнула, подтверждая, что уже давно заметила его присутствие.

— Тебе все еще нравится подкрадываться ко мне сзади? — с легкой насмешкой уточнила Джинни, пытаясь скрыть улыбку, тронувшую уголки губ. Газета выскользнула из ее пальцев и упала в огонь: языки пламени жадно принялись лизать сухую бумагу.

Блейз бесшумно присел рядом с Джинни:

— Сегодня больше, чем когда-нибудь раньше, — шепнул он улыбаясь, и как бы случайно задел губами мочку ее уха, чувствуя, как девушка вздрагивает от его прикосновений.

— А что ты делаешь? Проводишь какой-то оккультный огненный ритуал?

Она пожала плечами, обернувшись к нему:

— Вообще-то, нет. Жалкая попытка как-то отвлечься, — прошептала она в ответ и горько сжала губы. Ее глаза светились беспокойством. — Гарри не отговорить от его безумной затеи, я права?

Блейз задумчиво выпятил нижнюю губу. Его пальцы машинально сжались на маленькой руке Джинни, безвольно лежащей на ее коленях, так, как уже делали это множество раз.

— Я не знаю его так хорошо, как ты, — тихо проронил он. — Но по моей оценке, я бы сказал — нет.

Джинни наморщила лоб:

— И что нам делать?

— Ну… — Блейз приподнял брови. — Само собой разумеется, что мы будем сопровождать его.

Девушка, прищурившись, что-то высматривала в его лице:

— Он не выглядит так, будто хочет этого.

Блейз слегка улыбнулся и коснулся поцелуем холодной руки Джинни:

— А мы не выглядим так, будто интересуемся его мнением.

* * *

Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз видел Томаса Эйвери. Лет восемь или девять. Тот постарел за это время: в волосах появилось много седых полосок, а в светлых глазах зажегся оттенок неуверенности — чувства, совершенно не уместного на этом лице.

Блейз тихо фыркнул:

— Ты не изменил своего решения, — это был не вопрос, а простая констатация факта. — Зачем же сейчас принял Оборотное Зелье?

Гарри медленно повернулся к высокому зеркалу на стене и критически осмотрел себя.

— Мне необходимо время, чтобы привыкнуть к его телу, — неторопливо пояснил он и скривился, в его голосе звучало едва скрываемое отвращение.

Некоторое время стояла тишина.

Внимательный взгляд скользил по худощавому телу Эйвери.

— Как тебе удалось убедить его предать Убежище? — Блейз с трудом скрывал любопытство. Людям Дамблдора удалось получить лишь некоторые незначительные сведения.

Бывший гриффиндорец пристально смотрел в никуда. По какой-то причине ему явно было нелегко ответить:

— Я пригрозил ему кое-что сделать с Пандорой.

Это признание поразило Блейза. Оно открыло ему неизвестного Гарри, холодного и расчетливого.

— А если бы он промолчал, ты бы выполнил угрозу?

Гарри, с яростно пылающими глазами, крутанулся к нему:

— Ты серьезно думаешь, что я способен на что-то подобное? Черт возьми, Забини, до сих пор я считал себя хорошим!

Блейз с трудом подавил улыбку:

— Оценивая плохих, исходят из того, что все, что они делают — по большей части Зло, — он откровенно веселился. — Хорошие всегда непредсказуемы.

— Не та ли это причина, по которой ты не примкнул ни к одной из сторон? — Низкий, не знакомый ему голос аврора, звучал откровенно злобно.

На этот раз Блейз позволил себе улыбнуться:

— Мне всегда больше всего нравилось место между двумя стульями, — парировал он. Взгляд скользнул по рваной ране на левой щеке искаженного яростью лица Эйвери. — А кто, собственно, передавал сведения из Министерства? И, прежде всего, как?

Гарри нетвердой походкой подошел к окну и выглянул в мрачную тьму.

— Шпионом в Министерстве была Пандора, — тихо начал он, кончиками пальцев мягко поглаживая темный мрамор подоконника. — Дедалус не распознал ее маскировку и постоянно носил ее из дома в Министерство и обратно. Он жил где-то в деревне под Эссексом. Вероятно, ночью Пандора выбиралась из дому и встречалась с отцом. Он передавал сведения Волдеморту. — Гарри повернулся к Блейзу, упершись в него взглядом. — Последней ночью Эйвери ожидал Пандору в саду Дедалуса. Поэтому он и попал в ловушку к Дамблдору, Гестии и Ремусу.

Блейз долго смотрел на него. Молча. Было необычно видеть столь яркие эмоции в глазах Эйвери. Ему впервые стало предельно ясно, что все это значит для Гарри.

Пандора и Эйвери предали его. Стали причиной его захвата и изнасилования. Как он мог чувствовать себя сейчас, когда преступники были схвачены и изобличены? Блейз взмахнул рукой в неопределенном жесте, включающем в себя все вопросы. Исчезновение Драко. План Гарри. Оборотное зелье:

— Ты делаешь это только для мести? — Голос Забини звучал странно бесчувственно.

Молодой аврор задумчиво засопел. Прядь волос, доставшаяся ему от Эйвери, упала на лоб. Он снова повернулся к зеркалу, пристально глядя на чужое лицо:

— Я думал, что почувствую удовлетворение, увидев страх и боль в его глазах. — Челюсть напряглась. Слова с трудом выходили изо рта. — Или облегчение. Может быть, триумф. Но не было ничего. Я совершенно ничего не чувствовал. — Взгляд зеркального двойника впился в глаза Блейза. — Я делаю это только ради Драко. — Гарри ошеломленно потряс головой, как будто сам был потрясен таким внезапным признанием

Слова Поттера тронули Блейза больше, чем он мог признать. Даже если они и не были друзьями и, вероятно, никогда не будут ими — он оказался бессилен против легкой волны симпатии, коснувшейся его чувств. Прежде чем он сам успел понять, что делает, Забини шагнул вплотную к Гарри. Слегка ткнул кулак в позвоночник собеседника:

— Держи спину, по возможности, именно так, — бормотал он, прищурившись, изучая осанку Гарри, машинально расправляя его плечи. — Прежде всего голова. Эйвери никогда не опускает глаз. Разве что стоит перед Лордом.— Медленно, не отпуская взгляда, отступил. — Он не знает ни сочувствия, ни жалости. Настроение, в котором ты его видел, вероятно, единственное, которое у него есть.

Блейз задумчиво нахмурился, отыскивая в памяти некоторые, возможно, очень важные детали:

— Раньше у него была слабость к Нарциссе Малфой — он очень уважал ее и никогда не скрывал этого. Может быть, это поможет приблизиться к ней.

Глаза аврора удивленно расширились:

— Ты знаком с Эйвери? — затаив дыхание, уточнил он.

Блейз вздохнул и пожал плечами:

— Он был одним из тех, кто после падения Волдеморта избежал Азкабана на основании собственного утверждения, что находились под Империусом. Долгое время у него были какие-то дела с моим отцом и он часто бывал у нас. Но, поверь мне, его общество никогда не было приятным.

Лицо Гарри окаменело от этого признания. Блейзу не трудно было догадаться, о чем он думает. Блейз стиснул зубы:

— Постарайся вернуть невредимыми ваши с Драко задницы, — попросил он. — Даже если оцениваешь ваши шансы, как один к тысяче. Мы позаботимся о свободном обратном пути.

Бывший гриффиндорец смотрел в пол, очевидно, не в силах возразить.

— Почему это делаешь ТЫ? — поинтересовался он. — Почему ты помогаешь нам?

Этот вопрос был ожидаемым. Поэтому ответ дался легко:

— Если ты лезешь в змеиную яму только ради Драко, то это значит, что каждый из нас имеет там, внизу, максимум одного дорогого ему человека, — мягко пояснил он. — И я не исключение. Кроме того, у меня нет никакого желания смотреть, как Джинни будет оплакивать тебя.

Блейз все еще ощущал на спине горящий взгляд Гарри, когда подошел к дверям. Там он еще раз обернулся.

— Удачи, — просто пожелал Забини. И неохотно признался в том, что для него было так бесконечно тяжело сказать. — Ты мужественный человек, Поттер.

* * *

Уже на пути к убежищу Пожирателей Гарри понял, что должен забыть обо всем происшедшем. О неожиданно откровеннoм разговоре с Блейзом. О последних инструкциях Дамблдора, аврорах, беззвучно и незримо следующих за ним. И прежде всего бессмысленное желание мстить. Исправить причиненное ему зло не могло ничего.

Он закрыл глаза и сконцентрировался, вспоминая уроки в Академии Авроров. Сохранять ясную голову. Не допустить, чтобы страх захватил контроль над ситуацией. Сведения Эйвери четко отпечатались в памяти. Его могли предать любой неверный шаг или малейшее сомнение, отправляя в ад, который он так отчаянно пытался забыть.

Болотистая почва мягко пружинила под ногами. Гарри плотнее стянул на себе мантию-невидимку. Сильный ветер, дующий от Атлантики был необычно мягок для этого времени года. Гарри намеренно аппарировал немного в стороне от указанных Эйвери координат. Он посчитал очень важным немного разведать окрестности, не попадаясь на глаза врагам.

Понадобилось несколько минут прежде чем его глаза привыкли к непроницаемой темноте. Серебристая луна на почти безоблачном небе была единственным имеющимся у него в наличии источником освещения. В ее свете он рассмотрел призрачные силуэты Шотландского нагорья. Где-то там наверху были Джинни, Блейз и другие авроры. Он не мог видеть их — Дамблдор использовал для их маскировки все свое мастерство. Но он чувствовал их. Это было успокаивающее чувство близости друзей.

Из мрака выплыли древние руины Урквахарт Кастл. В хорошие летние дни здесь всегда было полно любопытных магглов со всего света. Но сейчас это таинственное место казалось давно вымершим. Лох Несс было беспокойно. Небольшие волны с шипением атаковали скалистый берег. Над водой вился призрачный туман. Воспоминание о том, насколько глубоко это озеро вызвали неприятный озноб.

Глоток Оборотного Зелья, чтобы защититься от досрочного обратного превращения. Еще один глубокий вдох. Последний взгляд на не подающий признаков жизни темный знак на левом предплечье. Рывком сорвать с себя мантию-невидимку, открываясь невидимым наблюдателям. Он почти благодарил черную, окутывающую почти всю фигуру, мантию Пожирателя.

Никакого страха. Никакой неуверенности. Снова и снова повторяя это, как мантру он твердыми шагами пересек небольшой мостик и вступил на территорию столетия назад взорванной крепости.

Слова Блейза всплыли в сознании. Гарри вытянул подбородок вперед и распрямил плечи, решительно направляясь к левой башне. Сильный сквозняк дувший среди руин трепал полы его черной мантии. Путь был не слишком далек и Гарри сосредоточился на том, чтобы не запнуться об остатки древних стен, скрывающихся в непроглядной тьме.

Рядом с башней ему открылся береговой откос по которому только с большим трудом можно было спуститься к воде. Изгородь у опасного места оказалась не слишком сильным препятствием. Небольшое, но крайне полезное заклинание позволило Гарри не скользить на замшелых скалах, когда он, следуя указаниям Эйвери, медленно спускался к кромке воды. Это оказалось нелегким делом даже с помощью магии. Когда он наконец-то достиг цели, на лбу, несмотря на холодный бриз, выступил пот.

Плоский белый камень, возвышающийся над водой, был найден достаточно быстро. Выцарапанный на его поверхности человеческий череп действительно был различим только для внимательного наблюдателя. С участившимся сердцебиением Гарри встал на камень и медленно склонился над неспокойной поверхностью воды. Любопытные волны лизали его сапоги, но он едва замечал это.

— Nosce te ipsum. — Ветер почти поглотил его слабый шепот. Благодаря Эйвери, Гарри понимал значение. «Познай самого себя».

Не принадлежащее ему лицо отразилось в озере. Ничего не нарушало тишину. Казалось, что даже порывистый ветер на минуту задержал свое дыхание. Затем земля начала дрожать в глухом барабанном ритме, поднимающемся откуда-то из глубин. Кажется, что-то наблюдало за ним из глубины воды, оценивая каждую частицу его тела. Гарри, пристально глядя в темную воду, не решался даже моргнуть. Затем земля вздрогнула и пол вырвался из-под его ног.

Падение в черные глубины озера продолжалось бесконечно. Темная вода вокруг него кружилась огромным вихрем, не задевая тела. Гарри чувствовал себя, как в середине торнадо, только что течение тянуло его не вверх, а вниз. Барабанный бой стал громче, почти болезненно громыхая в ушах.

Он слишком поздно заметил несущийся навстречу пол, встретивший его жестоким ударом, вышибающим воздух из легких. Мир погрузился в тьму.

* * *

— Эйвери, да послушай же, очнись наконец!

Эйвери? Почему его называют Эйвери?

Незнакомый голос звучал странно глухо, проникая в сознание будто через слой ваты. Кажется, он по какой-то причине лежал на полу. На холодном жестком и сыром полу. Кто-то грубо тряс его за плечи. Холодная рука шлепала по его щекам. Он раздраженно открыл глаза — и немедленно застыл.

Гарри узнал русоволосого мужчину со впалыми щеками и немного кривым носом. Тимоти Нотт. Пожиратель внутреннего круга Волдеморта.

В первое мгновение он рефлекторно отшатнулся. К счастью боль в теле удержала его от слишком быстрых движений. И странное выражение в глазах Нотта. Был ли это страх? Или беспокойство?

Воспоминания вернулись мгновенно. Он под Оборотным зельем! И находится в убежище Пожирателей. Мышцы напряглись почти немедленно.

— Мы уже думали, что тебя нет среди живых, приятель, — в мягком голосе вибрировало явное облегчение. Рука немного неловко приласкала его плечо. — Почему ты не вернулся прошлой ночью? Получил свою порцию проклятий?

Беспокойный взгляд Пожирателя скользнул по укутанному в мантию телу. И Гарри понял: Нотт и Эйвери были друзьями.

— Чепуха, — процедил он сквозь стиснутые зубы, с трудом пытаясь подняться. — Я едва не попал к ним в сети, но в последнюю секунду сумел выбраться. Потом я должен был скрываться. — Его охватила слабость, перед глазами заплясали белые точки. Нотт помог ему встать, подхватив под руки.

— Сколько я был без сознания? — невнятно прошепелявил Гарри.

— Несколько минут, — медленно ответил Нотт, не отпуская его. — Сколько их было? Дамблдор тоже принимал участие?

— Да, он и еще двое, — Гарри отвечал правду. Сейчас он беспокоился о сохранении присущего Эйвери бесстрастного выражения лица. — Думаю, они схватили Пандору.

Он видел, как в глазах Нота появился ужас, сменившийся сочувствием:

— Пойдем, — тихо проговорил он. — Надо найти кого-то, кто приведет тебя в порядок.

Нотт вел его сквозь бесконечный лабиринт коридоров. Скальные потолки иногда были так низки, что ему приходилось наклоняться. Всюду была вода. Она непрерывно капала с потолка, журчала ручейками по земле. Гарри предположил, что они должны были находиться глубоко под дном озера. Благодаря долгим годам в чулане у Дурслей ему была практически неизвестна клаустрофобия. Но здесь, под тоннами воды, он внезапно ощутил себя запертым и почти лишился способности дышать.

Он не мог и предположить, что в действительности жидало его здесь, внизу. И также, кого он мог встретить. Присутствие Волдеморта еще не ощущалось — Темный знак на его руке вел себя совершенно спокойно. Им никто не встретился на пути. Гарри почти начал сомневаться, что он попал в настоящее убежище, но когда они, наконец-то, достигли цели, он забыл все, о чем думал раньше.

На первый взгляд зал был огромен. Чуть позже стало понятно, что это совсем не простой зал. Крестообразный в плане. Дюжины массивных колонн, богато отделанных сусальным золотом, поддерживали высокий потолок. Магический свет из готических витражных окон отбрасывал на каменный пол пестрые цветные пятна. На драгоценных фресках были изображены христианские мотивы: распятие Христа, Мария, Богоматерь с младенцем, Апостолы у причастия. Прямо в поперечном нефе поднимался величественный купол. Это был собор. Гигантский собор под озером. По телу пробежала почти почтительная дрожь. Гарри никогда не был особенно религиозен. Но факт, что Волдеморт, кажется, приравнял себя к богу, вызвал в груди мертвенный холод.

За столом, на небольшом возвышении у алтаря сидели трое Пожирателей, увлеченных карточной игрой. Понадобилось несколько секунд, чтобы узнать их: Югсон, Трэверс и Мульсибер. Они пораженно вскочили со стульев, когда увидели, кто приближается к ним.

— Эйвери! — Голос Югсона прогремел на весь зал. В здании была замечательная акустика. — Ты в самом деле сумел выбраться? — Он с любопытством уставился на Гарри холодным взглядом.

— Чудом. — Гарри с трудом выдавил это, заботясь об осанке. В воздухе витало почти ощутимое чувство угрозы.

Тимоти Нотт бросил косой взгляд в его сторону:

— Его почти схватили, — принялся он объяснять Югсону и остальным. — Кроме того, он подозревает, что Пандора попала в их руки.

Гарри увидел застывшие на мгновение лица Пожирателей. Некоторое время они молчали. Мульсибер откашлялся:

— Вскоре вернется Долохов. Он лучше всех разбирается в контрпроклятиях. До тех пор мы можем позаботиться лишь о твоих наружных ранениях. — Он указал на порез на щеке Гарри, который вновь начал кровоточить. — А что касается Пандоры, то она умная девушка. Может быть, ей удалось спрятаться. — Мульсибер слегка передернул плечами. на его лице отразилась озабоченность отсутствием Долохова.

Гарри почувствовал вскипающую ярость. Это было все, что мог сказать Мульсибер по поводу исчезнувшей девушки? Неужели никто не собирался начать поиск? Кажется Трэверс понял отразившиеся на его лице эмоции:

— Мы не сумели захватить старика, — пробормотал он, бросив Мулсиберу неприязненный взгляд. — Убив его, мы практически отдали Пандору в их руки.

— Заткнись. — Седой волшебник гневно прикрикнул на него, отчего Трэверс слегка сжался. — У Руквуда не было намерения убивать его. Но они слишком приблизились к нашему убежищу. Необходимо было преподать им урок. — Его лоб избороздили глубокие морщины и на этом беседа была закончена

Он медленно повернулся к столу, собирая оставленные там карты. То, что убийцей Дедалуса оказался Руквуд не вызвало удивления у Гарри, только боль. Боль от потери, которая оказалась лишней.

Нотт мягко подтолкнул его локтем:

— Пойдем, я провожу тебя к Малфою, — не терпящим возражений голосом заявил он. — У него обязательно найдется что-нибудь для твоих ран.

Пара простых предложений. Но имени Малфой хватило, чтобы сердце дико забилось.

* * *

Комната, в которую привел его Нотт, была небольшой и не имела окон. В углу на слабом огне стоял дымящийся котел, наполняя воздух приятным ароматом свежих трав. За столом сидел блондин в черной мантии Пожирателя и с сосредоточенным лицом очищал корень асфоделии. С ним было все нормально. По крайней мере, внешне. От облегчения и радости у Гарри закружилась голова.

Нотт послал ему легкую улыбку и оставил наедине с Драко.

Бывший слизеринец поднял голову только после того, как дверь с шумом захлопнулась за спиной Нотта. Это был не тот Драко, которого он несколько недель назад оставил спящим на диване в его квартире. Лицо было холодно и надменно, глаза сверкали жестко и враждебно. Почти как у того Драко, с которым он был знаком в школьные годы.

— Все еще жив? — иронично приподнял бровь блондин, в голосе которого звучало полное безразличие.

Гарри с трудом вспомнил, чью роль он сейчас играет. Кого видит перед собой Драко.

— Похоже на то, — небрежно парировал Поттер, без спросу опускаясь на свободный стул. Легко коснувшись раны на лице, спросил. — Даже если ты не рад моему возвращению, вероятно, ты все же сможешь оказать мне хоть какую-то медицинскую помощь?

Драко пристально посмотрел на него. Несколько секунд его лицо не выражало ничего, кроме отвращения. Потом он, будто против воли поднялся со своего места. Для Гарри это стало последним доказательством, что тот вернулся сюда не добровольно. Они контролировали Драко. Сомнений не оставалось.

Движения блондина, когда он доставал из шкафа маленькую коричневую бутылочку и вату, были спокойными и сосредоточенными. Еще раньше, чем Драко сел, придвинув свой стул ближе к нему, в нос Гарри ударил запах йода. Прищурившись, Малфой оценивающе осмотрел безобразную рану.

— Когда это случилось? — холодно поинтересовался он, открывая бутылочку.

— Прошлой ночью, — тихо пробормотал Гарри, нервным взглядом провожая каждое, даже мельчайшее, движение рук Драко.

— Наверное, будет жечь, — неторопливо пояснил блондин с неопределенным выражением лица. — Старайся держать голову неподвижно. — Он осторожно смочил тампон рыжей жидкостью.

Жгло и в самом деле, но не столько йод, сколько тепло пальцев Драко, ощутимое даже сквозь слой ваты. Гарри со свистом втянул в себя воздух, безуспешно пытаясь бороться с реакцией тела. Живот скрутило от напряжения и несмотря на витающий во влажном воздухе холод, с него хлынул пот.

Кажется Драко заметил его реакцию. Это странное, внезапно появившееся напряжение, уже так часто возникающее между ними.

Бывший слизеринец нахмурился и отодвинулся от него на шаг. Его пальцы слегка дрожали, когда он обычным пластырем заклеивал разрез:

— Еще раны? — едва слышно, сквозь твердо сжатые губы, уточнил он.

Гарри не оставалось ничего иного, как отрицательно покачать головой. Он точно знал, что не сможет выдержать еще одного прикосновения Драко. Было слишком рано, чтобы явить свое истинное лицо. Он не мог рисковать безопасностью Драко, пока не узнает, что произошло с Нарциссой Малфой. Медленно, на подгибающихся коленях, он поднялся со своего места, отчетливо ощущая острый взгляд Драко.

Им не было необходимости пытать его. Все и так ясно. Пожиратели знали — пока его мать у них в руках, Драко будет сотрудничать. Вероятно, у него всего лишь отобрали волшебную палочку. Так что теперь он вынужден пользоваться маггловскими средствами, вместо колдовства, при лечении небольших ранений. Без ответа остался только один вопрос: почему Пожиратели приложили все силы, чтобы вернуть назад в их ряды молодого Малфоя?

Рука слегка тронула пластырь на щеке, под которым все еще слабо пульсировала рана.

— Спасибо, — просто сказал Гарри, потом повернулся и вышел.

Позади себя он оставил потрясенного Драко, который, вероятно впервые в жизни, получил благодарность от Томаса Эйвери.

* * *

У Гарри всегда было хорошее чувство ориентации, поэтому он легко нашел дорогу назад к собору. Но, у входа в огромное помещение он почти столкнулся с Уолденом МакНейром, несшим небольшую закрытую корзинку. Он едва успел сдержать рвущееся с языка извинение — Эйвери не был человеком, способным просить прощение за что бы то ни было.МакНейр заухмылялся при виде пластыря на его щеке:

— Драко оказал тебе красивую помощь, — насмешливо заметил он, протискиваясь мимо.

Гарри пожал плечами, стараясь естественно улыбаться и решительно спросил:

— Куда ты собрался? Романтичный пикник под озером?

Пожиратель тихо захихикал:

— Неее, к сожалению, нет. Всего лишь последнее на сегодня кормление диких зверей, — весело объяснил он, приподнимая салфетку над корзинкой. В ней оказались хлеб, сыр и немного фруктов. — Хочется надеяться, что в этот раз она оставит свои когти далеко от меня, — закатив глаза, добавил со вздохом.

В голове зашумело. Потребовались лишь пара секунд для принятия окончательного решения. Лучшего шанса может и не представиться.

— Я мог бы сделать это вместо тебя, — сказал он, стараясь, чтобы предложение прозвучало не слишком заинтересовано.

МакНейр пораженно уставился на него. Затем на него лицо выползла двусмысленная ухмылка.

— Ты все еще не оставил попыток усмирить дикую кошку? — Он изнывал от любопытства и одновременно пытался многозначительно покачать головой. — Я уже целую вечность твержу, что у тебя нет никаких шансов. Найди лучше себе благоразумную женщину. — Он подмигнул ему и решительным жестом сунул в руки корзинку. — Последняя клетка справа. И удачи. А у меня нет желания еще раз ходить с расцарапанным лицом.

МакНейр удалился тихо насвистывая. Гарри снова остался один в сыром темном коридоре. Осталось совсем мало времени для действий

Проверив, что поблизости никого нет, он вытащил из кармана карту Мародеров и коснулся ее волшебной палочкой. С помощью Дамблдора Ремус полностью переделал реликвию своих школьных лет. Теперь карта показывала не только Хогвартс и его окрестности, а индивидуально приспосабливалась к любому возможному окружению. Гарри с восхищением наблюдал, как на пергаменте появляются первые линии и имена.

Убежище Пожирателей оказалось намного больше, чем он рассчитывал, и своими бесчисленными коридорами и ходами напоминало архитектуру кроличьей норы. Храм находился в центре гигантского комплекса и, кажется, являлся местом собраний. Сейчас он заметно заполнился. Среди новоприбывших были Руквуд и Долохов. Драко все еще оставался в маленькой лаборатории. Большинство помещений были пусты. Тем легче было разыскать Нарциссу Малфой в ее тюрьме.

Прежде чем спрятать карту, Гарри запомнил путь. Никакого излишнего риска. Чем глубже опускался он по системе тоннелей, тем влажнее становился воздух меж заплесневелых стен. Скудный свет нескольких, еще не павших жертвой стекающей по стенам воды, факелов слабо освещал коридоры. Гарри вздрогнул, когда неожиданно появившаяся из темноты крыса прошмыгнула мимо него, задев ногу. Стук сердца громом разорвал бесконечную тишину. Кажется прошла вечность, прежде чем он достиг тюрьмы. Справа и слева от входа на посту стояли двое Пожирателей. Гарри чувствовал нарастающую с каждым шагом нервозность. Нужен ли пароль для пропуска? Он бросил незаметный взгляд на часы — отведенный час еще не истек. Действие Оборотного зелья еще не ослабло.

Лица Пожирателей скрыты глубоко натянутыми капюшонами. Оба были молоды. Возможно, его возраста. Их неподвижные лица не отразилось ни эмоции, когда он с деланным спокойствием прошел мимо. Его никто не задержал.

Тюрьма была не просто влажной, она была буквально залита водой. Пахло плесенью.. Он неожиданно, по лодыжки, оказался в холодной воде и скривился от отвращения, проклиная себя за издаваемые при ходьбе плещущие звуки. В этот момент не было ничего желаннее тишины.

Ни одна из тесно прилегающих друг к другу камер не была занята: обычно Пожиратели старались не оставлять пленников. Нарцисса Малфой была исключением. Скорее всего она была средством давления, а не заложником. Гарри знал, что Драко сделал бы все, чтобы спасти её жизнь. Так же, как и она сделала бы все для своего сына.

Ее вид потряс Гарри. Женщина сидела посреди озерного ландшафта на простой железной кровати, обняв прижатые к груди колени, как будто ей было холодно. Длинные волосы свободно спадали на спину. На ней был только белый махровый халат поверх длинной, почти до пола, розовой ночной рубашки. К удивлению Гарри, при его приближении, Нарциссе удалось принять достойный вид. Надменность, появившаяся на ее лице, сильно напомнила ему Драко.

Он очень осторожно поставил корзинку в предусмотренное для этого отверстие в решетке. Она должно быть была голодна, но все же не удостоила принесенную еду взглядом. Вместо этого женщина пристально изучала его своими голубыми, со стальным отливом, глазами.

— Эйвери, — несмотря на дрожь от озноба, в голосе прозвучало почти веселье. — Я спорила с Руквудом, что ты не сделаешь этого. Кажется, я проиграла. — Ее глаза блеснули. Чувствовал ее ненависть к Пожирателю Гарри не мог не восхищаться ее мужеством. Даже в этой безнадежной ситуации Нарцисса излучала огромную силу. Такую же, как и у Драко.

— Иногда вещи являются не тем, чем кажутся с первого взгляда, — мягко проговорил Гарри. — И некоторые пари выигрываются.

Выражение ее лица изменилось. Слегка приоткрылся рот, потом изумленно распахнулись глаза. С прирожденной элегантностью Нарцисса быстро поднялась с кровати, без раздумий спрыгнув в неприятную темную воду, и подошла к нему. На ее ногах были только чулки. Никакой обуви. Гарри вспомнил о крысе и слегка вздрогнул. Во взгляде Нарциссы открыто читалось недоверие:

— Какую книгу читал Драко на Гриммаульд-плейс? — нетерпеливо спросила она, ни на секунду не спуская с него внимательного взгляда. Каждое слово звучало, как удар кнута.

Эйвери не мог ответить на этот вопрос. Но не Гарри:

— «Сонеты» Шекспира, — каркнул он, не понимая хриплости своего голоса. И на вдохе спросил себя, что еще знает о нем Нарцисса? Он смотрел, как на её лице расцветает улыбка:

— Я знала, что ты придешь, Гарри, — слабо прошептала она.

Эти слова и доверие тронули его душу. Женщина стоящая в темной воде напоминала ангела. Гарри тряхнул головой, упорядочивая мысли, пытаясь сконцентрироваться на самом существенном.

— Вы должны исчезнуть отсюда, — быстро открывая замок камеры, убеждал он Нарциссу. Но та не сдвинулась ни на сантиметр:

— Что с Драко? — страшась ответа поинтересовалась она.

Гарри слегка передернул плечами:

— Надеюсь, что он будет бороться на моей стороне, когда это потребуется.

Последнее грызущее его сомнение было рассеяно одной фразой:

— Он сделает это, — убедительно сказала Нарцисса, осторожно переходя вброд лужу у двери.

Гарри порылся в карманах и протянул светловолосой женщине мантию-невидимку и карту Мародеров. Вещи, ценимые им, как собственная жизнь. В ее глазах мелькнуло удивление, когда ее пальцы осторожно скользнули по серебристой ткани мантии. В нескольких словах Гарри объяснил Нарциссе, как пользоваться обоими магическими предметами.

— Постарайтесь выбраться отсюда, не потеряв времени. Видите, здесь есть много выходов, используйте тот, какой сочтете наиболее безопасным. — Гарри задумался, не упустил ли он чего-либо. — Наверху меня ожидают авроры. Вы их не увидите , но они знают о необходимости быстро доставить вас в безопасное место.

Она внимательно слушала и с решимостью во взгляде кивнула, когда он закончил:

— Вам не стоит волноваться обо мне, — спокойно и решительно начала она. — Позаботьтесь, лучше, о себе. — Нарцисса бросила внимательный взгляд в сторону двери, где все еще стояли оба охранника. — При последнем нападении Волдеморт потерял почти всю свою силу. Даже Пожиратели вроде бы не знают, где он скрывается. — Едва слышно шептала она. — Скипетр власти здесь держат Руквуд и Долохов. Даже если они и не пользуются уважением прежних приближенных Волдеморта, их не стоит недооценивать, понимаешь?

Новость оглушила его, как пощечина. Знал ли Волдеморт, что двое его самых сильных людей почти вырвали у него власть? И почему Орден оставался так страшно слеп?

Прежде чем исчезнуть под мантией-невидимкой, Нарцисса протянула руку и слегка коснулась его щеки:

— Даже если мой сын не любит громких слов — он любит тебя. — Она улыбнулась ему. — Теперь я тоже знаю, почему.

Гарри стоял неподвижно, не в состоянии ответить. В голове кружились самые противоречивые мысли. Но чувствовал он только огромное тепло, наполняющее тело и упрямо вырывающееся наружу, вопреки всей холодной воде вокруг.

Ein Körper, der sich zwischen dich und die namenlose Dunkelheit stellt.

Сердце, бьющееся только для тебя.

Оба часовых на выходе из тюрьмы стояли неподвижнее каменных истуканов. Гарри постарался контролировать участившееся дыхание и переставлять ноги не слишком лихорадочно-поспешно. Сердце пыталось вырваться из груди. Легче не стало даже тогда, когда первое препятствие было преодолено, и вход в тюрьму растворился в темноте за их спинами

Длинный, едва освещенный немногими факелами тоннель никак не хотел кончаться. Со стен беспрерывно стекала вода, но пол больше не был залит ею. Гарри старался ступать как можно более тяжело, чтобы за стуком каблуков не были слышны шаги невидимо спешащей за ним Нарциссы Малфой. Пусть даже ухо не воспримет никакого даже крохотного звука от ее по-эльфийски легкой поступи. Он мог только чувствовать ее присутствие.

Достигнув первого перекрестка и повернув налево, Гарри понял, что здесь их пути расходятся. Сквозняк в последний раз донес до него аромат ее духов. Затем он перестал ощущать присутствие Нарциссы. Пространство за его спиной вновь стало неживым. Гарри не остановился и не обернулся, лишь мысленно пожелал ей удачи.

Найти обратную дорогу к собору было просто и без карты Мародеров. Все пути, казалось вели к сердцу убежища пожирателей. На секунду Гарри прижался к двери, стараясь обуздать свое лихорадочно — учащенное дыхание. Возмущенный голос изнутри собора, громом отразившийся от древних стен, заставил его прислушаться.

— Что это значит? — голос звучал злобно и раздраженно. — Вы позволили Эйвери просто шнырять здесь без всякой проверки?

За вопросом последовала долгая неприятная тишина, прерываемая лишь смущенным покашливанием. Гарри затаил дыхание, осторожно наклонившись вперед и заглянув в щель двери. Он смог узнать тонкий профиль, вероятно, только что вернувшегося Антонина Долохова. Пожиратели вокруг него пристыжено опустили головы.

— Судя по вашему молчанию, я могу сделать вывод, что ответ будет «да»? — в голосе звучала насмешка. — Что с вами случилось? Или вы так ничему и не научились? Никто не отменял осторожность только потому, что враг отступил. — кажется, он осматривал каждого пожирателя в отдельности. — Где сейчас Эйвери?

Макнейр смущенно кашлянул:

— Внизу. Он понес еду пленнице.

Гарри не мог увидеть, как неверяще расширились глаза Долохова. Он мог только предположить это.

— Чего вы ждете еще, болваны? Немедленно за ним! — голос Пожирателя перешел в яростное шипение. — И если он окажется не тем, кем должен быть, то здесь полетят головы.

Гарри вовремя оторвался от двери и прыгнул в одну из темных ниш. Всем телом вжавшись в сырые стены, он видел, как мимо него промчалась добрая дюжина пожирателей, поспешно направляясь в сторону тюрьмы. Долохова среди них не было.

Пульс зачастил. Гарри натянул капюшон глубже на лицо и внимательно осмотрелся, прежде чем бесшумно покинуть свой темный угол.

В интересах Нарциссы он должен был как-то потянуть время. В голову пришла единственная удачная мысль.

До маленькой лаборатории было недалеко, и коридор был свободен. Гарри напрягся и быстро побежал к двери. Каждая секунда растягивалась в бесконечность, но он, наконец, достиг цели.

Рывком распахнув дверь, Гарри ворвался внутрь, немедленно захлопнув ее за собой. Прислонившись к заплесневелой древесине, он пытался успокоить дыхание. Лабораторию наполнял тяжелый пар. Ноздри защекотал приятный аромат ромашки и розы.

При его появлении Драко замер. Его глаза сощурились. Лицо было еще более бледным, чем при их первой встрече.

Бывший слизеринец медленно встал со своего места и подошел к нему. В руке, как оружие, он держал нож для измельчения трав.

— Ты не Эйвери, — сказал он странно спокойным голосом. Так, как будто уже давно знал правду. — Вопрос в том, кто ты такой.

Гарри не отвечал. Во рту был сухо от пыли. Взгляд впился в недоверчивые глаза Драко. Их близость вновь вызвала сердцебиение.

Блондин остановился совсем близко от него. Прошли секунды, прежде чем холодное безэмоциональное лицо изменилось. Рот недоверчиво приоткрылся и почти сразу же закрылся.

— У тебя зеленые глаза. — В голосе Драко прозвучала дрожь, распространившаяся по его телу, прежде чем он отступил на шаг, все так же не отрывая взгляда. Из его руки выпал нож, громко ударившись о землю.

Гарри медленно вздохнул. Время пришло. Началось обратное превращение.

* * *

Драко чувствовал, как его вены почти болезненно наполняются адреналином. На несколько бесконечных секунд он застыл, неспособный двигаться. Мог только смотреть широко распахнутыми глазами, как Эйвери становится стройнее, как укорачиваются и принимают угольно-черный цвет волосы. В этот момент последние сомнения оказались безжалостно развеяны. Гарри был здесь. Даже если разум все еще отказывался принимать этот факт.

— Не может быть, — Драко не мог удержаться от машинального отрицательного движения головой. — Ты сошел с ума? Зачем ты влез в эту ловушку?

Только мысль о том, что его могут вновь заставить пытать Гарри, вызывало физическую боль. Он знал, что второй раз перенести этого не сможет. Пол поплыл под его ногами.

Лицо Гарри окаменело, внешне оставаясь на удивление спокойным. Но Драко видел, кипевшую за маской ярость, которую выдавали напряженно выступившие скулы.

— Я пришел, чтобы вытащить тебя отсюда. Как будто это не понятно, — его голос звучал настораживающе мягко. Светлые глаза пылали гневом. — Я и не ожидал благодарности. Но не ожидал и того, что ты встретишь меня с ножом.

— Черт побери! Где-то там внизу содержится под стражей моя мать! — Драко заметил, что скрипит зубами, и попытался расслабить напряженные челюсти. Не получилось. В нем бушевали самые противоречивые чувства. — Я не могу уйти с тобой. Будет лучше, если ты глотнешь оборотного зелья и исчезнешь как можно скорее.

— Слишком поздно, — злобно огрызнулся Гарри. Все его тело излучало чистую агрессивность. — Уже запахло жареным. И что касается твоей матери, она уже давно на пути отсюда.

Слова Гарри были совершенно неожиданны. Некоторое время Драко мог только пристально смотреть на брюнета. Внутри него все сжалось от страха. Тот самый страх, который он уже так долго носил с собой.

Гарри не двигался. Его лицо было так напряженно сконцентрировано, как у человека, вслушивающегося в едва различимые звуки. Затем он взглянул в глаза Драко. — Кто-то идет, — почти беззвучно шепнул он. — Пришло время решить, на какой стороне ты останешься. — Гарри с осторожной медлительностью отступил назад и вжался в крохотный участок стены между шкафом и дверью. Вовремя до секунды.

Дверь распахнулась, с глухим стуком ударившись о шкаф и закрывая собой Гарри. Драко вздрогнул и сжался. На пороге стоял Долохов, сжимая в руке волшебную палочку. На его обычно бледных щеках играл лихорадочный румянец.

— Мы ищем Эйвери, — без предисловий рявкнул пожиратель. — Он у тебя?

Драко постарался скрыть свой испуг и взять под контроль выражение собственного лица. Он всегда враждовал с Долоховым и не хотел, чтобы его захватили.

Стук сердца громом отдавался в ушах, но он с отчаянной смелостью надменно вскинул голову вверх:

— Как видишь, нет, — медленно, растягивая гласные, выплюнул он и довольно отметил, что его голос не дрогнул.

Долохов недоверчиво обвел взглядом крохотное помещение:

— Но ты его видел вечером? — Драко заметил, как нервно подергивается правый веко глаз высокого пожирателя.

С наигранной невозмутимостью Драко ответил чистую правду:

— Да, но это было больше часа назад.

Собеседник пробурчал себе под нос что-то невнятное. Но прежде чем повернуться и уйти, он еще раз косо взглянул на Драко:

— Почему ты торчишь столбом посреди комнаты? У тебя больше нет никакого занятия?

Драко удалось выдержать его взгляд:

— У меня упал нож, — мягким, как шелк голосом пояснил он свое поведение. Потом быстро наклонился и поднял названный предмет, который с серьезным лицом и продемонстрировал Долохову.

Тот недовольно засопел и, топая, покинул комнату, с гулом хлопнув дверью, вновь открыв взгляду Драко затаившегося Гарри.

Тот стоял, небрежно опершись на влажную стену с таким видом, будто всего лишь ожидал здесь автобус. Разве что сжимал в руке волшебную палочку. Гарри опустил голову, и посмотрел на Драко исподлобья. Он улыбался одними уголками губ. — Ты очень убедительно лжешь, — с едва заметной благодарностью в голосе, сказал он.

Драко предпочел проигнорировать это. Сейчас было гораздо важнее другое. Он стряхнул с себя непривычную расслабленность.

— Теперь ты объяснишь мне, что случилось с моей матерью? — твердо потребовал он.

Гарри со вздохом оттолкнулся от стены и ступил ближе, задумчиво глядя на Драко:

— Я уже говорил тебе, что она на пути отсюда. На ней моя мантия-невидимка и магическая карта, на которой указаны все выходы. Наверху ее встретят авроры. Единственное, что мы еще сможем для нее сделать, это предоставить ей столько времени, сколько в наших силах.

Драко старался осознать все выплеснутые на него факты. В воображении, всплыло лицо Нарциссы, и он задал первый вопрос, который пришел на ум:

— Как она узнала, что это ты?

— Она устроила мне небольшой экзамен, — Гарри легко усмехнулся и опять стал серьезным. — И она сказала, что ждала меня.

Драко потрясенно уставился на него:

— Тогда она несомненно знала больше меня, — с легким оттенком горечи признался он. Страх не хотел уходить. — Как она выглядела? С ней все в порядке? Удастся ли ей выйти невредимой? — он с трудом подавил мгновенное желание спрятать лицо в руках. Слишком долго он беспокоился о ней, и теперь у него закончилась выдержка.

В глазах Гарри мелькнуло сочувствие. Сочувствие, которое трудно выдержать. Даже если это сочувствие Гарри.

— С ней все хорошо, — убежденно произнес брюнет. — И она, несомненно, справится. Она невероятно сильная женщина.

Драко почувствовал, что слова Гарри правдивы. И даже если он и не мог открыто признать это, он чувствовал себя немного спокойнее.

— И что мы будем теперь делать? — тело онемело, так как будто Драко внезапно потерял привычное равновесие. — Как сможем мы незаметно уйти отсюда?

— А кто говорил о незаметном исчезновении? — в глазах Гарри застыло трудноопределимое выражение. Драко еще ни разу не видел у Гарри такого выражения. Потребовалось время, чтобы он понял, что это напомнило ему. Это был взгляд бойца. Дикий и решительный. — Мы уничтожим их, — с замечательным спокойствием продолжил Гарри, сжимая руки в кулаки.

— Мы окончим эту войну раз и навсегда.

Высказывание звучало неправдоподобно. Война продолжалась уже так долго. Победа казалась чистой утопией.

Драко почувствовал странное ощущение в руках и ногах.

— Я не смогу быть тебе полезен, — пожал он плечами. — Мою палочку сломал Эйвери.

Драко не хотел чувствовать себя слабым и беспомощным. Но не мог защититься от этого чувства. Волшебник без волшебной палочки был ничем. Ему дали это понять. Нож был прямо-таки смешной заменой.

— Она тебе и не нужна. — На лице Гарри мелькнула секундная ярость. Свою волшебную палочку он все еще крепко сжимал в руке. — Даже если бы она и была у тебя, вдвоем мы не имеем и доли шанса в дуэли против толпы пожирателей. — В его глазах появилось недоумение. — А как они вообще сумели заставить тебя вернуться?

Это был вопрос, над которым Драко и сам размышлял уже много дней, но так и не нашел ответа:

— Если бы я только знал это, — уныло пробормотал он.

Гарри первым отвел глаза:

— Нам надо торопиться, — с трезвой объективностью произнес он. — Они скоро вернутся.

Гарри медленно опустился на сырой пол перед дверью, слегка скривился, почувствовав влагу, просочившуюся сквозь одежду.

Простые слова подлили масло в огонь его напряжения. Драко постарался не показать этого. Сморщив лоб, он следил за каждым движением Гарри:

— Что ты собираешься делать? — этот Гарри был еще неизвестен ему, и Драко волновался. — Ты хочешь использовать какое-нибудь заклинание?

Брюнет чуть улыбнулся, не открывая глаз. Драко скорее почувствовал, чем увидел эту улыбку:

— Не только заклинаниями можно победить, — тихо пробормотал Гарри. Затем вытянул руку с волшебной палочкой.

Драко, как загипнотизированный, следил за ним. Вещи-ни-из-чего принадлежали к самому сложному колдовству. На несколько секунд воцарилась запыхавшаяся тишина. Когда Драко уже решил, что ничего не получается, все факелы в его маленькой лаборатории внезапно погасли.

Атмосфера стала напряженной. Остался гореть только маленький огонек под котлом в углу, погружая помещение в зловещий полумрак. До ушей доносилось слабое жужжание. Нервы были напряжены до предела.

Жужжание стало громче и резче. Драко боролся с желанием закрыть уши руками. Где-то в темноте вдребезги разбилось стекло. Ледяной страх судорогой свел его конечности. Но внезапно стало вновь светло.

Драко дрожащими руками сложил нож, все еще зажатый в руке, и сунул его в карман.

На лбу Гарри появились крохотные капли пота. Он судорожно быстро дышал, но на на лице было облегчение.

На полу перед ним появился блестящий ящик из металла. Ничем не выделяющийся и даже не особенно большой.

Единственный вопрос, который остался у Драко, был прост: как можно с этим неприметным ящиком выиграть войну?

* * *

Первый пожиратель, которого они встретили в коридоре, был Трэверс. У него не было и шанса спастись, когда Гарри целенаправленным Ступефаем снес его с дороги. На лице, пораженного заклинанием тела, застыло удивление.

Осторожно, стараясь не наступить, Драко перешагнул через лежащего и засеменил вслед за Гарри, не удержавшись от искушения бросить тревожный взгляд через плечо. Но темный коридор за ними был пуст.

Казалось, уровень воды повышался. Грязно-коричневая жидкость уже покрывала скрывала сапоги по щиколотку, вызывая слишком неприятное ощущение. От мысли остаться здесь погребенным под тоннами озерной воды, он покрылся холодным потом.

Гарри держал палочку в правой руке, левой прижимал к себе ящик. Его движения были стремительны, но не лихорадочно-суматошны. Из темноты послышались громкие голоса и топот ног. Слишком близко к ним. Драко пугало это.

Два следующих охранника, стоящих у дверей собора, были вынуждены разделить участь Трэверса. У Гарри была восхитительная реакция, его заклинания оглушения были безошибочны и изящны. Он был великолепным бойцом. И слишком хорош, что не без зависти признал Драко.

При том, что пожирателей было много собор на удивление был пуст. Гарри подбежал к стоящему у алтаря столу и с большой осторожностью установил на нем ящик.

Взмахом волшебной палочки он запер все три выхода. После того, как последний замок громко щелкнул, закрываясь, Драко ощутил себя мышью в ловушке. Громадное помещение подавляло его. Он с трудом сглотнул, рот и горло пересохли.

Их взгляды на секунду пересеклись. Напряжение явно выступило на лице Гарри: он слегка прикусил губу, бесшумно опустился на край стола и медленно открыл крышку ящика.

Драко с любопытством наклонился вперед, чтобы лучше видеть, и пораженно ахнул, когда из ящика поднялись, медленно расплываясь в стороны, как мыльные пузыри, сотни стеклянных шариков, каждый из которых был не больше галеона. Только внимательный взгляд мог заметить то, что все они были наполнены различной начинкой. Одни шарики содержали светлую маслянисто поблескивающую жидкость, в других парили крохотные серебристо вспыхивающие, похожие на металл, кусочки.

— Что это? — почтительно выдохнул Драко. Было трудно удержаться и не коснуться одного из непонятных шариков. Но, несмотря на их красоту, Драко ощущал исходящую от них невероятную опасность. Даже если и не понимал, что все это значит.

— Это экзаменационная работа Дамблдора на звание мастера. — Гарри проследил взглядом за последним шариком и захлопнул крышку. В его глазах блеснули огоньки. — Он экспериментировал с химическими материалами магглов, разрабатывая это огненное оружие. Как только исчезнет защитная стеклянная оболочка, здесь все взлетит в воздух. Мы просто выкурим их из убежища.

Драко не мог не заметить ненависть в голосе Гарри. Это не было мстительное чувство, только желание навсегда положить конец боли и горю.

— Но здесь же все под водой, — Драко слышал свой голос как со стороны. — Как сможет загореться здесь хоть что-то?

Гарри осторожно взял в руки поймал один из парящих над ним шариков — так осторожно, как будто брал бабочку, крылья которой не хотел повредить. Внутри шарика блеснул металл. — В мире магглов есть металлы, которые реагируют с водой, — медленно пояснял он, критически осматривая шарик. — Они горят, образуя взрывоопасные газы.

Драко недоверчиво фыркнул:

— Они такие маленькие. Насколько они могут быть опасны?

Гарри косо улыбнулся:

— Вообще-то они не так уж и малы, — возразил он, выпуская из пальцев шарик, немедленно улетевший. — Дамблдор немного уменьшил их, чтобы они влезли в ящик.

В реальность их вернули глухие удары в дверь. На затылке Драко зашевелились волосы.

— Ты забыл о кое-чем важном, — нервно пробормотал Драко, не отрывая взгляда от подрагивающей на петлях двери из центрального коридора. — Как мы уйдем, прежде чем все взлетит на воздух?

— Я не забыл об этом, — Гарри вскочил с места. — На карте, которая теперь у твоей матери, зарегистрирован четвертый выход из собора, ведущий в один из верхних тоннелей. Вход должен лежать точно за этой картиной. — Он указал на огромное изображение распятия Христа, висящее на стене над алтарем.

— Да помоги же мне! — Драко поспешил присоединиться к Гарри, сильно дергающему античную раму. Вместе они ухитрились отодвинуть массивное полотно в сторону. За ней обнаружилась находящаяся почти на высоте двух метров тяжелая железная дверь. Брюнет открыл ее простой Аломохорой.

Драко, прищурившись, отступил на шаг. За дверью обнаружился не коридор, а скорее темная штольня, высотой не более метра, но достаточно широкая, чтобы в ней поместились двое мужчин.

От дверей в коридор донеслись новые глухие удары. В глазах Гарри мелькнул страх:

— Быстро, заклинания на двери долго не продержаться, — прошипел он, складывая руки, чтобы Драко мог опереться на них.

Драко не медлил. При помощи Гарри залезть в тоннель не составило труда. Оттуда он протянул бывшему гриффиндорцу руку, чтобы втащить наверх к себе. Тяжело дыша, они лежали рядом на грязном полу, пристально глядя на входные двери.

Дверь из центрального коридора была первой, с хрустящим треском слетевшей с петель и рухнувшей под напором пожирателей. Последующее показалось Драко фильмом в замедленном темпе.

Он видел не пожирателей, проталкивающихся сквозь дверной проем. Он видел только единую черную массу тел, хлынувшую в огромный зал, как волна раскаленной смолы. Их яростные крики, отражаясь от стен, наполнили помещение. Только когда первые проклятия ударили, растекаясь, по стенам рядом с ними, Драко поспешно втянул голову в коридор:

— Чего ты еще ждешь? — заорал он, перекрикивая какофонию звуков в зале. — Исчезаем!

— Еще несколько секунд, — выдавил Гарри сквозь стиснутые зубы, кивком головы указывая на парящие в воздухе шары, только сейчас замеченные пожирателями.

Шум внезапно прекратился. Множество пар глаз с удивлением уставились вверх, на сияющий хоровод шариков. Драко бросилось в глаза, что некоторые из непонятных снарядов уже проникли сквозь взорванную дверь в коридор. Остальные скопились над головами пожирателей, как гигантская военная армия.

«Они в ловушке», внезапно понял он, но остался холоден.

Затем тишину разорвал новый гневный крик. Следующее проклятие пролетело почти у левого уха Гарри, понявшего, что медлить больше не стоит.

Драко не понял точно, что сделал Гарри. Пара тихо произнесенных слов, взмах волшебной палочки и часть стеклянных шариков начала лопаться в воздухе, как мыльные пузыри, достигшие конца их короткой жизни. Их содержимое падало на пол, в холодную мрачную воду, которая с шипением закипала.

— Вон отсюда, — заорал Гарри не терпящим возражений голосом. Возражения и так было последним, что замышлял Драко. Он поспешно развернулся и так быстро, насколько мог, пополз на четвереньках вдоль темного прохода. Грубые камни рвали его колени и ладони, но он игнорировал боль. Брюнет полз вслед за ним, так близко, что Драко ощущал его быстрое дыхание. Железная дверь захлопнулась за ними, погружая их во тьму. Путь освещал лишь слабый луч света с противоположного конца тоннеля.

Драко захлебнулся воздухом, когда подземелья содрогнулись от первого мощного взрыва. На мгновение земля ушла из-под ног. С потолка тоннеля посыпались мелкие камни и галька, пыль заполнила воздух, запорашивая глаза, отнимая возможность видеть. Но страх возможного падения потолка штольни придал ему сил. Кашляя и задыхаясь, он продолжал ползти к источнику света, пока, наконец, не достиг его.

Несколько ужасных биений сердца показались ему длиннее, чем были на самом деле, когда он обнаружил себя в тупике без намека на выход. К счастью, это впечатление оказалось обманчивым. Круглое помещение было старым колодцем, из которого вверх вела проржавевшая лестница.

Драко нервно сглотнул. Уровень воды в шахте доходил до полутора метров. Дно под грязной водой лишь угадывалось.

Взрывы еще не прекратились, но стали слегка слабее. Земля периодически подрагивала.

Драко скривился от отвращения, глядя на воду под собой. Но выбора не было. Так же, как и времени для сложного колдовства.

Вздохнув, он выполз из шахты и кувырком свалился в воду. Он успел услышать испуганное восклицание Гарри, прежде чем темные волны сомкнулись над его головой.

Драко приготовился к тому, что вода окажется холодной, но реальность превзошла все его опасения. Ледяная вода обожгла его кожу тысячей иголочных уколов, парализуя мышцы так, что он даже не мог вдохнуть. Фыркая и барахтаясь, он вынырнул на поверхность и несколькими неловкими гребками достиг старой лестницы. Схватившись за первую перекладину, он услышал, как позади него шлепнулся в воду Гарри, чтобы мгновением позже появиться на поверхности.

Грязь тоннеля все еще оставалась на лице Гарри, ее не смогла смыть даже вода. Очки он держал в руке, чтобы не потерять в колодезной воде. Они только обменялись взглядами, слова были давно не нужны.

Драко начал осторожно подниматься по перекладинам лестницы. Путь наверх продолжался лишь несколько минут, показавшихся часами. Ладони и колени горели огнем, усилившемся от контакта с ржавым металлом. С одежды, мокро и тяжело прилипавшей к телу, стекала вода. Холод сковывал конечности. Изо рта вырывались клубы пара.

Он с облегчением достиг конца лестницы. Суставы казались окаменевшими, что совсем не облегчило выход из колодца. Гарри почти обессилел. Он дрожал всем телом, пока Драко помогал ему выбраться из колодца.

Оба были истощенными, перепачканными и промокшими насквозь. Оба тяжело дышали. Земля под ними все еще подрагивала, пахло гарью.

— Выдержат ли тоннели? — единственное, о чем решился спросить Драко. Он страшно замерз и страстно желал себе переодеться в сухую одежду.

— Надеюсь, — глухо пробормотал Гарри. Он выглядел уставшим и, казалось, прилагал большие усилия, чтобы держаться прямо. Взгляд был прикован к теням в углах коридора, неосвещенных огнем факелов. Он медленно вынул волшебную палочку. Вернулось ощущение опасности.

Все произошло так быстро, что у Драко не было времени хоть как-то отреагировать. Резкое Expelliarmus вырвалось из темноты навстречу к ним. Драко мог только беспомощно смотреть, как проклятие ударило в спину Гарри, отнимая волшебную палочку и беспомощной марионеткой швыряя с глухим шумом тело на пол.

Драко хотел закричать. Но ни один звук не сорвался с его губ, оставшись где-то глубоко в горле.

Лицо Гарри покрыла восковая бледность. Из раны на виске стекала струйка крови. Очки в его руке были разбиты, и осколки в ладони казались нереальными.

«Он мертв», — панически думал Драко, не в силах вынести эту шокирующую мысль. Ледяной ужас потери парализовал его чувства и мысли сильнее чем вода в колодце.

Каждый удар сердца отдавался колющей болью в груди. Драко хотел кинуться к Гарри, но ноги будто вросли в землю, и он не сдвинулся и на миллиметр.

Драко резко повернул голову к темной фигуре, вынырнувшей из мрака теней и приближающейся к ним. В руке чужак держал волшебную палочку Гарри. Драко сразу узнал темное отполированное дерево. Ему пришлось собрать все силы, чтобы не отступить к стене.

Когда-то личность в разорванной и еще тлеющей мантии называлась Антонином Долоховым. Но то, что оставил огонь, можно было лишь с трудом назвать человеком.

Не было такой части тела, которая не была бы поражена огнем, ужасные черные раны, под которыми угадывалась открытая, лишенная кожи, плоть. Было чудом, что он все еще был жив.

— Союз с врагом является изменой и карается смертью, — голос Долохова был ни чем иным, как хриплым карканьем. Казалось, что даже дыхание причиняет ему боль. Лицо искажала гримаса. Несмотря на явные страдания, Долохов держался замечательно прямо. — Отец должен был дать тебе этот урок. И я надеялся, что сын окажется умнее. — Он зашелся в удушающем кашле и сплюнул на землю сгусток крови. — Мы многого ожидали от тебя, — почти мягко добавил он, впрочем, не скрывая убийственного блеска глаз.

Это была точка, в которой рациональное мышление отказало Драко. Он не понимал, что хотел сказать ему Долохов, не понимал, почему он обвиняет его отца в измене. Он знал лишь одно, случилось что-то страшное.

Взгляд вернулся назад, к Гарри, который по-прежнему неподвижно лежал на земле. Под его головой уже образовалась темно-красная лужа, которая продолжала расплываться по земле. От этого вида скрутило живот.

Эмоции вскипели и выплеснулись, не оставив ничего кроме неизмеримой ненависти.

Он больше не знал, что делал. Так, как будто лишь стоял рядом с самим собой. Смотрел на себя, безрассудно бросившегося с диким криком на Долохова, ударяя кулаками в черную кровавую массу, которая когда-то была лицом. Отвратительный запах горелого мяса заполнил воздух, не давая дышать. Он слышал, как пожиратель, скуля, как загнанное животное, медленно валился на землю, увлекая его с собой. Долгие секунды они боролись, пока Драко не схватился за горло Долохова и сжимал до тех пор, пока тот не стал хрипеть. Но это не сделало пожирателя менее опасным.

Внезапно проклятие Долохова ударило в грудь Драко, отшвыривая его назад, без возможности противодействовать. Острые камни впились в спину. Резкая боль в бедре, заставила испуганно вскрикнуть, но привела в чувство. По ноге стекала теплая влага, не надо было смотреть, чтобы понять, что это кровь.

Пожиратель направил волшебную палочку на него и начал медленно подниматься. Его разбитые губы скривились в торжествующей улыбке, даже если он и не скрывал дрожь рук.

— Неужели ты действительно надеялся победить меня без волшебной палочки, мальчик?

Краем глаза Драко видел, как в коридор вошли еще несколько людей, одетых в черные мантии пожирателей, с низко надвинутыми на лица капюшонами, Долохов тоже заметил их и удовлетворенно улыбнулся.

Драко признал свое поражение еще прежде, чем упал. Они боролись зря. Но в нем не было ни страха, ни скорби, а лишь пылающая ярость.

Вокруг его шеи затянулась невидимая петля, вздергивая вверх и перекрывая воздух. Он сучил ногами, яростно дергая невидимую, медленно удушающую его, веревку, мучительно борясь за каждый глоток воздуха. Даже если больше не было и грамма надежды, он не хотел сдаваться без борьбы.

Долохов рассмеялся — или это был кашель?

— В тебе сидит демон, Малфой, — хрипло шепнул он, приближаясь с поднятой палочкой. — Я любил это в тебе. Действительно жаль, ты мог бы стать одним из сильнейших пожирателей.

Контуры окружающего расплывались перед глазами Драко, освобождая место всепоглощающей темноте. Он не мог больше дышать и ожидал конца — милостивой Avada Kedavra. Но убийственного проклятия не было. Вместо этого тишина была разорвана резким Stupor. И потом петля немедленно исчезла с его горла.

Драко упал на пол, прямо на раненную ногу и замучено застонал. Перед глазами танцевали звездочки. Когда зрение вновь прояснилось, то первое, что он увидел, было неподвижное тело Долохова.

Он удивленно повернул голову. Вновь прибывшее пожиратели все еще неподвижно стояли над ним. Один из них еще не успел опустить волшебную палочку. Драко недоумевающее нахмурился. Что это означает?

Самый маленький из пожирателей опустил капюшон, выпуская на волю волну ярко-рыжих волос и бесконечно знакомое лицо. Сердце екнуло.

— Джинни… — вероятно, он первый раз в жизни так невероятно радовался ее появлению.

Как будто ожидающие этого сигнала, сняли капюшоны и остальные. Блейз, Люпин и Тонкс освободили лица от маскировки. На их лицах явно читалось опасение.

— Я сожалею о Гарри, — с трудом выдавил Драко. Голова была настолько тяжела, что он, не удержав ее прямо, откинулся вслед за ней назад, опрокидываясь на спину, и больше не видел, что делали остальные. Только слышал тихий голос Тонкс, слабо пробормотавший «жив» и почувствовал, что готов умереть от облегчения.

К нему подошел Блейз, мягко приподнимая за плечо.

— И как ты умудряешься попадать в подобные ситуации? — с показным равнодушием поинтересовался он, осматривая рану на бедре.

— Вы всегда дьявольски опаздываете, — невнятно шепнул Драко, даже не пытаясь отвечать на вопрос Блейза. Свинцовая тяжесть уже охватывала все тело. Он так хотел спать.

Блейз весело хмыкнул:

— Мне жаль, — ханжеским тоном оправдался он. — Тебе нужны носилки?

Эти слова оттеснили усталость:

— Чепуха, я вполне могу идти сам, — надменно возразил Малфой и приподнялся. Ни за какие блага мира он не хотел быть вынесенным аврорами из укрытия пожирателей.

Но вопреки заявлению, встать на ноги было не просто. Тело отказывалось повиноваться, колени предательски дрожали. Но еще прежде чем они уступили и подкосились, кто-то подхватил его под руку. Драко удивленно повернулся и увидел рядом с собой Джинни.

Ее лицо было открыто и не выказывало крохотной искры антипатии или ненависти.

— Можешь опереться на меня, если хочешь, — ровным голосом предложила она.

— Спасибо, — немного робко ответил он и крепко охватил ее тонкое плечо рукой.

— Пожалуй, я должен подставить и свое плечо, чтобы бедная Джинни не рухнула под твоей тяжестью, — в своей обычной добродушно-насмешливой манере вмешался Блейза и подхватил Драко под вторую руку.

Первые шаги заставили его стиснуть зубы, но через несколько секунд, освоившись с двойной опорой, он вполне уверенно похромал к выходу.

Рядом парили носилки с Гарри, чьи веки слегка подрагивали. Но он был все еще бесконечно бледен. Тонкс на скорую руку обработала рану на его виске и удалила осколки стекла из ладони. Заодно она привычным движением влила в его рот неприятно пахнущее зелье. Драко увидел, как бывший гриффиндорец скривился от его вкуса.

Слабое ощущение узнавания зародилось в желудке Драко, растекаясь по всему телу. Он уже испытывал подобное. Ночь в часовне оказалась так близка, что ее можно было коснуться, несмотря на мучительное желание навсегда изгнать ее из памяти.

Но там, внизу, Драко понял, что это воспоминание было необходимо. Оно станет порукой тому, чтобы он никогда не смог принять близость Гарри, в качестве чего-то естественного. Мысль утешала

Драко упрямо смотрел в пол. Его жгли вопросы, ответов на которые он боялся.

— Успела ли моя мать выйти? — это был первый из списка вопросов.

Джинни бросила ему короткий взгляд искоса.

— С ней все хорошо, — тихо пробормотала она, — не волнуйся.

Он только кивнул и глубоко вздохнул. Они все еще не могли выйти из бесконечной темноты тоннелей. Но теперь выносить внезапность боли и холода оказалось гораздо легче.

Звездное небо встретило их где-то в центре древних руин замка Уркухарт. Звезды нигде не были такими яркими, как здесь на высокогорье, вдали от любого источника искусственного света. Прохладный ветер, овевающий старые камни, заставил Драко зябко вздрогнуть.

Летающие носилки с Гарри мягко опустились на пол. Тонкс довольно осмотрела уже открывшего глаза раненого аврора.

— У нас получилось? — было первое, то он хотел знать. Голос Гарри звучал немного хрипло, но твердо.

Ремус подошел ближе к носилкам и слегка кивнул.

— Выбрались лишь немногие — вероятно, только те, кого не было в соборе. Собор же и близлежащие помещения совершенно разрушены. Группа Кингсли сейчас внизу и заботится о раненных и мертвых, — негромким голосом пояснил он.

Гарри слабо фыркнул. Затем он приподнялся и встал с носилок.

— Не думаю, что это хорошая идея… — начала нахмурившаяся было Тонкс, но замолчала, увидев решительный, не терпящий возражений жест Гарри.

Его первые шаги были такими же шаткими и неуверенными, как и у Драко. Но вскоре стали тверже. Драко поднял глаза и впервые с тех пор, как они избежали опасности, их взгляды встретились. Драко был потрясен, увидев в глазах Гарри ярость.

Он восхищался невероятным спокойствием и невозмутимостью Гарри во время его битвы, понимая насколько тяжело в такой ситуации сохранять холодный рассудок. Сейчас же он больше не мог. Карточный домик, его с трудом поддерживаемого спокойствия, рухнул.

Прежде, чем кто-то успел среагировать, Гарри схватил Драко за воротник и толкнул, прижимая весом всего тела, спиной к ближайшему останку стены. Его глаза метали искры, рот судорожно искривился.

— Почему ты ничего не сказал? — гневно закричал он, бесцеремонно барабаня кулаками в грудь и живот Драко. Раненая рука оставляла кровавые следы на мантии блондина. — Почему ты просто вернулся, не сказав мне ни слова, ты чертов идиот! Никогда больше не делай так, ты понял?

Драко испуганно открыл глаза, почувствовав себя совершенно беспомощным перед этим напором. Не зная, как реагировать. В состоянии только беспомощно смотреть.

На лице Гарри появилось странное выражение, нижняя губа задрожала. Он медленно опустил руки, упирая голову в плечо Драко и прижимаясь к его телу. Его горячее учащенное дыхание обжигало шею Драко, заставляя вставать дыбом крохотные волоски на коже.

Страх, пережитый вместе под озером, вытеснил напряжение из их отношений. Сейчас оно вновь вернулось и стало еще более ощутимым. Драко слегка кашлянул, готовясь сказать то, что Гарри точно не хотел слышать. Но он не собирался больше никого подвергать опасности и прежде всего Гарри.

Когда брюнет вновь поднял голову, его глаза влажно поблескивали, но он вновь взял себя в руки. Или нет? Драко внезапно перестал быть уверенным в этом. Взгляд Гарри стал вдруг упрямым. Очень странным.

Мягкие руки, внезапно охватили лицо. Губы, бурно впились в его губы, захватывающие, порабощающие, вызывающие потрясенный вздох. Драко с ужасом вспомнил об аврорах, стоящих вокруг и наблюдающих эту сцену. Но Гарри не оставил ему и шанса на сопротивление. После немногих мгновений он сдался.

Мысли о любопытствующей публике вокруг них отошли на второй план. Слишком долго тосковал он по близости Гарри. Его глаза закрылись автоматически. Так же, как руки обвились вокруг тела, крепко притягивая его к себе.

Он почти забыл, какими хмельными были поцелуи Гарри. Даже если в этом поцелуе Драко ощущал все пережитые им эмоции, отчаянный страх и испуганное отчаяние. И одновременно ощущал, как это уходит, сменяясь страстью и желанием.

Факт, что они стоят насквозь промокшие посреди зимней ночи и холода, внезапно стал очень незначительным. Единственным, что он чувствовал, был — жар тела Гарри, сжигающий его. В течение прошедших дней и недель у него иногда появлялось чувство, что он застыл в глыбе льда. Но он ошибся. Жар в нем был всегда, где-то глубоко внутри. И Гарри был катализатором, заставившим прежний огонь вспыхнуть вновь.

Только когда Гарри неохотно оторвался от его губ, остальные авроры пришли в себя. От них не доносилось ни единого звука, кроме надоевшего шума волн и ветра. Драко, неприятно смущенный, откашлялся и бросил через плечо Гарри осторожный взгляд, впрочем, не отрываясь от него.

Джинни и Блейз были единственными, кто тактично отошел в сторону. Остальные, кажется казалось, примерзли к земле, пристально таращась на них со смесью удивления и любопытства.

Ремус казался настолько ошеломленным, что хотелось вопреки смущению высмеять его. Тонкс подозрительно-понимающе усмехалась, как будто давно догадывалась обо всем. Драко не мог обвинить ее в этом. Гестия покраснела, она сумела закрыть широко открытый рот только встретившись с ним взглядом. Грюм поджал губы и, неодобрительно покачивая головой, отступил в сторону, отрывая их взору мать Драко.

В улыбке Нарциссы, осветившей ее тонкое лицо, облегчения было не меньше, чем веселья. Она стояла босиком. Ветер теребил край ее изношенной ночной рубашки. Длинные волосы слиплись от пыли и грязи. Но единственное, что видел в этот момент Драко, это ее красоту.

Vielleicht muss ich am Ende all meine engstirnigen Ansichten revidieren.

Вероятно, я никогда не был тем, кого ты хотел.

— Как ты себя чувствуешь?

Гарри заморгал, просыпаясь, и немного приподнялся на кровати. Больничное крыло Хогвартса было залито оранжевым утренним светом. Не была занята больше ни одна из кроватей. Было так спокойно и мирно.

В кресле рядом с кроватью сидел Дамблдор и смотрел на него со скромной вежливостью. Цвет его ярко-фиолетовой мантии резал глаза, почти вызывая боль. Любой другой волшебник выглядел бы в подобном смешно. Но директору Хогвартса эта одежда придавала странное, нереально-свободное достоинство.

— Думаю, неплохо. — Гарри немного скривился, для пробы расправляя плечи и осторожно наклоняя верхнюю часть туловища в разные стороны. Он почувствовал лишь слабый отклик прошедшей боли. — Тонкс и мадам Помфри хорошо поработали.

Глаза Дамблдора за очками-половинками едва заметно сузились:

— Во время атаки Долохов был уже сильно ослаблен ранами. В противном случае его черная магия причинила бы гораздо большие повреждения.

Жар ударил в лицо Гарри.

— Я сам виноват в том, что он захватил меня врасплох. Я отвлекся на некоторое время, — неохотно признался он.

На лицо Дамблдора вернулась благосклонная улыбка:

— Я и не думал порицать тебя, — мягко проговорил он. — Наоборот, сегодня ночью ты провел великолепную работу. Я горжусь тобой.

Он никогда не был в состоянии достойно принять похвалу. Вот и сейчас, скользнув взглядом по мантии Дамблдора, старательно уставился на выглядывающие из-под нее туфли.

— А теперь, рассказывай, — Дамблдор наклонился немного вперед. Тональность его голоса неуловимо изменилась. Когда немного удивленный Гарри посмотрел в его лицо, то увидел любопытный блеск в невероятно живых синих глазах директора. — Полностью разрушенный собор можно считать показателем успеха в нашем маленьком эксперименте с использованием маггловских средств?

Воспоминании о шариках наполненных смертью вызвало невольную дрожь.

— Превосходное оружие, — тихо согласился Гарри, стараясь не смотреть на собеседника. — Они так и не распознали опасность и сами, ничего не подозревая, вошли в западню. Я успел увидеть лишь, как закипела вода на полу. Затем дверь за нами захлопнулась.

— Это было лучше для вас. — Гарри ощущал застывший на нем знающий взгляд Дамблдора. — Тебя гнетет то, что нам пришлось решиться на подобное, я прав?

Гарри тихо вздохнул, отмечая факт невозможности утаить от директора хоть что-либо.

— Они заслужили смерть только убийством Дедалуса. — медленно начал он. — Но это ничего изменяет в ненужности подобной жестокости.

— Знаю, — спокойно ответил Дамблдор. На мгновение его лицо окаменело, чтобы почти немедленно вернуться к обычной мягкости. — Но все же, умерли лишь некоторые. Большинство пожирателей, находящихся вблизи собора, отправлены с ранениями в больницу Святого Мунго. — Он шумно выдохнул и продолжил. — Жертвы — необходимая принадлежность войны. Ты не хуже меня знаешь это. И не мы начали эту войну. Но мы не намерены бездеятельно смотреть, как они уничтожают нас.

Гарри сжал кулаки под одеялом:

— Нет, конечно, нет, — в голове метались обрывки мыслей. Он с большим трудом мог схватить одну из них. — Миссис Малфой убеждена, что Долохов и Руквуд захватили власть над пожирателями. Может ли она быть права? Был ли Вольдеморт настолько ослаблен после боя в августе, что его оказалось так легко сместить с трона?

— Все может быть. — В глазах Дамблдора сверкнуло странное выражение и немедленно исчезло. Гарри не успел понять, что оно может значить. — Жажда власти всегда была самой большой слабостью Тома Ридла. А Долохов и Руквуд ни в чем не уступают своему господину. — Дамблдор задумчиво нахмурился. — Немедленно после возвращения силы Вольдеморт вернет себе все, вырванное из его рук, — наконец, признал он. В глухом голосе не отразилось ни единой эмоции.

Гарри попытался избавиться от овладевшего им напряжения. Все вокруг вдруг показалось ему нереальным.

— И что мы будем делать дальше?

— Ничего, — просто ответил Дамблдор. Он легко, как юноша, поднялся с места. — Сегодня ночью мы лишили Вольдеморта большинства его важнейших фигур. Теперь его ход. А мы подождем и посмотрим, какую тактику он изберет, — уголки его рта приподнялись в циничной улыбке. — Пока король на доске — война продолжается.

Гарри глубоко вздохнул, прежде чем задать нелегкий для него вопрос.

— Что с Долоховым и Руквудом?

Взгляд Дамблдора скользнул по длинному ряду пустых кроватей.

— Долохов все еще без сознания. В данный момент для нас он уже не опасен. Руквуд представляет собой гораздо большую проблему. В эту ночь его не было в Убежище. Это значит, что он жив и здоров, и все еще где-то там. — Дамблдор значительно кивнул головой в сторону высоких окон.

Гарри осторожно спустил на пол тяжелые ноги. Отмытый до блеска линолеум неприятно холодил его босые ступни. В этот момент не было ничего более заманчивого, чем горячий душ и обильный завтрак. На стуле у окна его ожидала свежая одежда. На черной мантии серебряной искрой сверкнул значок аврора.

Директор слегка усмехнулся.

— Мадам Помфри обеспечила тебя новыми очками, — пояснил он, указывая на маленький черный футляр на столике у кровати. — Она побеспокоилась о том, понравятся ли они тебе.

Гарри почти благоговейно прикоснулся к черному бархату. Он заглянул в футляр и слабо улыбнулся:

— Спасибо, — неожиданно ломким голосом поблагодарил он и осторожно надел свои новые очки.

* * *

Гарри вошел в Большой Зал, когда большинство учащихся и преподавателей уже закончили завтракать. В реакции, которую всегда вызывало его появление, не изменилось ничего. Несколько первоклассников почти благоговейно расступились в стороны, чтобы дать ему пройти. Старшие девочки, хихикая и кидая кокетливые взгляды в его сторону, зашептались. Но Гарри уже давно привык к этому.

За преподавательским столом Ремус, нахмурившись, читал «Ежедневный Пророк». Немного в стороне от него Минерва МакГонагалл оживленно беседовала с Помоной Спраут. Гарри любезно кивнул им и опустился на стул рядом со своим бывшим преподавателем по Защите от Темных Искусств.

— Ты не можешь постоянно убегать от меня, — тихо и не глядя в сторону Ремуса, сказал Гарри, наливая себе горячий ароматный кофе. — Доставь мне удовольствие, поговори со мной.

Он почти физически ощутил, как напрягся Ремус, почти осторожно складывая газету и опуская ее на стол. — Почему ты решил, что я избегаю тебя? — медленно проговорил он.

Гарри тихо засопел.

— У меня возникло это впечатление, когда мы вернулись в Хогвартс.

— Вчера вечером, когда мы вернулись в Хогвартс, я был немного перегружен всей ситуацией в общем, — с иронией в голосе, пояснил Ремус. В его выразительных карих глазах молнией сверкнула укоризна. — Ты, по крайней мере, мог бы и предупредить своих друзей, прежде чем на глазах всей команды кидаться на Малфоя. Я уже решил, что тебя накрыло Империусом.

Гарри ощутил жар румянца, заливающего его щеки, и с трудом проглотил истерический смех, клокотавший в его горле.

— Ты прав, я должен был сделать это, — согласился он, пряча усмешку за чашкой кофе. — Но не все так просто. Я долгое время был не уверен в том, что должен думать или чувствовать. И, вероятно, немного боялся вашей реакции.

Ремус расслабил обиженно сжатые губы. — Нет причин бояться, — мягко ответил он. Карие глаза пытливо всмотрелись в лицо Гарри. — Это серьезно… между Малфоем и тобой?

Гарри почесал висок, где тонкий, но еще заметный шрам, напоминал о встрече с Долоховым. Это был тот вопрос, которого он до сих пор избегал. Вероятно потому, что по какой-либо причине боялся ответа. Но путей отступления не было.

— Пожалуй, после той сцены, сегодня ночью, трудно утверждать что-либо иное, — невнятно прошептал он. При воспоминании о поцелуе на руинах замка Урукхарт, жар вновь ударил в его лицо. — Даже если я и не уверен, думает ли Драко так же.

Ремус скривил губы и пожал плечами.

— Если у кого-то хватает мужества атаковать с голыми руками вооруженных пожирателей, чтобы защитить тебя, то можно предположить, что он считает ваши отношения серьезными.

Гарри растерянно опустил чашку, промахнувшись мимо блюдца. Несколько бесконечных секунд он мог только пристально смотреть на Ремуса, не в силах выдавить хоть слово из помертвевших губ.

Седой волшебник рассеянно смахнул со стола крошки от булочки. Он продолжал говорить, не обращая внимания на растерянность на лице Гарри.

— Можно много спорить, был ли поступок Драко мужественным или просто глупым. Но в любом случае, он сумел на несколько минут отвлечь внимание Долохова, и дать нам время прийти вам на помощь. Иначе, вас бы не было сейчас в живых.

В глазах Ремуса светилась искренняя забота, но Гарри едва замечал это. Его взгляд оказался волшебным образом притянут к высокому блондину, только что вошедшему в Большой Зал. В животе Гарри что-то трепыхнулось.

Драко был единственным в зале не одетым в форменную одежду. Его темно-синие джинсы, белый пуловер и простые спортивные ботинки выделяли его из толпы учеников. Он все еще немного прихрамывал, очевидно, не до конца избавившись от последствий прошлой ночи. Его появление оказало на девушек тот же эффект, что и Гарри, но Драко вообще не заметил этого. Их взгляды разошлись только тогда, когда Драко занял свободный стул рядом с Гарри.

Гарри с трудом противостоял вспыхнувшему искушению вплотную придвинуться к Драко, которое вызвала сила притяжения блондина. Но, хотя они не касались друг друга, Гарри ощущал тепло его тела. Тонкий и горький аромат кожи Драко, такой типичный для него, окутывал Гарри, вызывая нервное покалывание в животе.

Частью недоверчивый, частью любопытный взгляд Ремуса сновал от одного к другому, Гарри был уверен, что ощущает напряжение обостренных до предела чувств оборотня. Наконец Люпин откашлялся, преувеличенно наглядно всмотрелся в циферблат часов и поднялся.

— Извините, но мне пора, — с виноватой улыбкой пояснил он. — Меня уже ждет Тонкс. Еще увидимся. — Он похлопал Гарри по плечу, кивнул Драко и быстро покинул зал.

— Хочу верить, что он сбежал не от меня, — слегка насмешливо пробормотал Драко, убедившись, что Ремус покинул пределы слышимости. — Некоторые довольно-таки странно реагируют на меня, после того, как ты официально заклеймил нас вчера ночью. Я только что едва отделался от Гестии, завалившей меня пытливыми вопросами.

В Гарри зажглась искра неуверенности.

— Поэтому ты и злишься на меня?

Веселое сопение Драко было достаточным ответом.

— Нет, — все же решил он возразить и бросил на Гарри долгий взгляд серо-грозовых глаз. В них что-то блеснуло.

Гарри почувствовал себя, как под гипнозом. Он должен был заставить себя вспомнить, что они не наедине, а под надзором дюжин пар глаз, украдкой следивших за ними.

— Как дела у твоей матери? — осторожно поинтересовался он.

Драко потянулся за кувшином с черным чаем.

— Они оставили ее на ночь в Святом Мунго. Но думаю, что она уже может вернуться домой.

Его рука с кувшином внезапно замерла посреди движения, а сам Драко, с потрясшим Гарри горьким отчаянием, посмотрел ему в лицо.

— Я знаю, что поступил тупо. — Драко с трудом выдавил признание сквозь стиснутые зубы. Его ноздри дрожали. — Я должен был сказать Ордену, что случилось. Но после того, как они похитили мою мать я обезумел от страха. Поэтому я просто ушел, оставив знак Феникса, надеясь, что меня никто не будет искать. Ты понимаешь? — он чуть слышно дышал. — Я не хотел подвергать опасности людей, которые мне дороги.

Рука с кувшином начала дрожать, и Драко осторожно поставил его на стол.

Гарри более чем осознавал свою причастность к решению Драко. Тем не менее, при последнем слове Драко, его сердце екнуло.

— Я ни секунды не сомневался, что добровольно ты никогда не вернешься на Темную сторону, — почти неслышно шепнул он.

Драко криво улыбнулся:

— Наверное, ты знаешь меня лучше, чем кто-либо еще. Моя мать говорила мне это.

— А когда ты рассказал ей о нас? — Только слова Драко придали Гарри необходимое для произношения слова «нас» мужество.

Бывший слизеринец слегка передернул плечами.

— Мы виделись лишь несколько часов в Сочельник — когда бы я еще успел рассказать ей обо всем? — внезапно в серых глазах вспыхнул интерес. — Тебя поразило, что я говорил с ней о тебе?

Гарри неприятно заерзал на стуле.

— Немного, — наконец согласился он.

Драко тихо хихикнул. — Я никогда не мог хранить тайны от мамы. Она всегда видела меня насквозь. И она первая заметила, что я холодно отношусь к девушкам. Но она никогда не приняла это, как проблему. С отцом, конечно, все было бы по-другому. Думаю, он и не знал, что я гомосексуален. И вероятно, это было к лучшему, — лицо Драко внезапно омрачилось.

— Что случилось? — Гарри обеспокоено нахмурился.

Покачивание головы было ответом на его беспокойство. — Вчера ночью, Долохов назвал моего отца предателем. Я не представляю, что он имел в виду. Люциус был всегда верен Темной стороне. Предатель — я. — Колючий взгляд Драко буквально сверлил Гарри. — У меня плохое предчувствие. Я бы с удовольствием заставил говорить Долохова. Но проснется ли он хоть когда-нибудь?

Громкая болтовня учеников, наполнявших Большой Зал, воспринималась Гарри, лишь как легкий шум вне сознания. Он хотел только рассеять беспокойство Драко. Но, казалось, что ни одно слово в мире не предназначено для этого.

Блондин вздохнул и скривился.

— Наверное, мне никогда не получить ответ.

Смирившись, он вновь поднял кувшин и налил себе чай. Его пальцы держали ручку чашки так крепко, что суставы побелели.

— Есть еще Руквуд, — как бы мимоходом заметил Гарри, не отрывая взгляда от тонких рук Драко. — Дамблдор уверен, что сегодня ночью его не было в соборе под озером. Возможно, ты и получишь свой ответ.

Голова Драко дернулась. Несколько секунд он пристально смотрел на Гарри. На лице отражалась лихорадочная работа мысли.

— Если Дамблдор прав, то мы оба в еще большей опасности, чем можем себе представить, — мрачно предсказал он и продолжил. — А что он еще сказал? Что мы будем делать дальше?

— Я скажу тебе точно, что мы будем делать. — Гарри склонился вперед и оперся подбородком на сложенные руки, не обращая внимания на нахмурившийся лоб Драко. — Сейчас я просмотрю в кабинете накопившиеся в течение последних дней бумаги. А ты направишься в Святой Мунго и заберешь домой свою мать. А вечером, около семи, я зайду за тобой.

Брови блондина сошлись на переносице.

— А что будет сегодня вечером около семи?

Гарри поджал губы и сделал вид, что задумался.

— Я тут подумал о небольшой прогулке в маггловский мир, — приглушенным голосом начал он, изо всех сил игнорируя заметавшихся в животе бабочек. Пронизывающий взгляд Драко ни в коей мере не облегчал его задачу. — Сначала мы могли бы сходить в кино, а потом где-нибудь перекусить. Я знаю замечательный суши-бар, он тебе понравится. Или ты не любишь рыбу?

На лице Драко все еще отражалось полнейшее недоумение.

Гарри нервно закатил глаза.

— Свидание, — преувеличенно четко проговорил он, как будто объясняя маленькому ребенку. — Я приглашаю тебя на свидание. Неужели так тяжело понять?

Ситуация была настолько абсурдна, что ему больше всего хотелось громко засмеяться.

Морщины на лбу Драко медленно разглаживались. Уголки рта принялись предательски вздрагивать. Сияющие глаза что-то искали на лице Гарри.

— Это у тебя новые очки? — вдруг совершенно неожиданно спросил он.

Непредвиденный вопрос оказался не в состоянии заставить Гарри забыть о свидании. Он коснулся тонкой черной дуги.

— Да, — ответил, не прерывая контакт глаз. В этот момент не было ничего увлекательнее, чем Драко с его постоянно меняющимся лицом.

Бывший слизеринец слегка прикусил нижнюю губу.

— Но они такие же, как и раньше, — по-деловому сообщил он так, как будто Гарри был еще не проинформировал об этом факте.

Гарри чувствовал, что не в состоянии удерживать черты лица под контролем так же хорошо, как и Драко. Против воли, его рот расползался в ухмылке.

— Мне нравится именно эта модель, — весело парировал он придирки Драко.

Прошло лишь несколько мгновений, и Драко тоже начал ухмыляться, одновременно многозначительно покачивая головой. Затем он поднялся, не сделав до сих пор и глотка чая.

— Семь часов, — повторил он цифру с насмешливым огоньком в глазах. — И будь точен.

Гарри улыбался ему вслед, не обращая внимания на то, что содержимое его чашки давно остыло.

* * *

— А у тебя здесь уютно, — Драко с усталым вздохом опустился на большой рубиново-красный диван и осмотрелся по сторонам.

Гарри улыбался. Он не мог припомнить, когда в последний раз видел блондина с таким расслабленным выражением лица.

— Я и сам давно не заходил сюда, — пояснил он, задергивая тяжелые портьеры на окнах. Мелкий моросящий дождь никак не хотел прекращаться, — я просто больше мог оставаться здесь в одиночестве и переехал в свою старую комнату в общежитии Академии, решив немного попортить нервы Терри Буту.

Драко с усмешкой посмотрел на него снизу вверх.

— А там ты меня принимать не хочешь?

Гарри неловко откашлялся.

— Терри бы наверняка удивился, — возразил он с натянутой улыбкой, достал из шкафа два стакана и бутылку Single Malt Whiskey и поставил на стол.

Драко, не отрываясь, следил за его движениями.

— А ты всегда приглашаешь домой после первого свидания? — с двусмысленной улыбкой спросил он.

Гарри глубоко вдохнул. Достаточно было бы пары слов, чтобы испортить непринужденную атмосферу вечера. Между ними стремительно нарастало давно знакомое напряжение. Гарри даже слышал потрескивание воздуха. Сердце начало гулко стучать о ребра.

— Иногда, да, — подчеркнуто спокойно признал он, открывая бутылку и разливая янтарную жидкость в два стакана. — Но поверь, что ты — первый приглашенный ко мне мужчина. — Гарри с удовольствием заметил, что дыхание Драко слегка ускорилось.

— Кажется, сегодня у нас вечер «первого раза», — Драко отпил глоток из своего стакана, тем не менее, не выпуская Гарри из вида. — Теперь я, наконец, знаю, как выглядит изнутри маггловское кино, и какова на вкус сырая рыба.— Драко ухмыльнулся над краем стакана. — Ребенком я всегда думал, что люди на фотографиях передвигаются только в волшебном мире. Но магглы нашли тоже неплохое решение.

— Это не может быть правдой, — Гарри пораженно приподнял бровь. — Ты сегодня в первый раз был в кино?

Драко дернул плечом и слегка кивнул.

— А с кем бы я пошел? Большую часть моей жизни я был окружен чистокровками, которым в маггловском мире делать нечего.

Гарри ошеломленно потряс головой.

— Надеюсь, что тебе понравилось.

Драко расслабил сжатые губы, жесткая линия которых совершенно не подходила к лукавому блеску его глаз.

— Это был прекрасный вечер, — почти с торжественной серьезностью пояснил он.

Несколько секунд Гарри просто сидел и смотрел на Драко, пока не понял, что больше не в силах выносить расстояние между ними. Не в силах противиться внутреннему побуждению он встал, обошел разделяющий их столик и остановился перед бывшим слизеринцем.

— Почему в прошлом времени? — спросил он чужим голосом, опускаясь на колени Драко и обнимая его. — Ведь вечер еще не закончился.

Он легко коснулся сомкнутых губ Драко, ощущая при этом аромат и остроту виски. Драко охотно приоткрыл рот, впуская его. Электрический импульс ворвался в его артерии. Их языки прикоснулись друг к другу, сначала совсем нежно, чтобы в следующее мгновение голодно сплестись. В лицо ударил жар. Он пил дыхание Драко, его тихое постанывание дрожал от нахлынувшего возбуждения. Его пальцы дрожали, когда он вслепую добрался до воротника Драко и попытался расстегнуть верхние пуговицы рубашки. До тех пор, пока его не остановила сильная хватка горячих рук.

Он непонимающе открыл глаза. На обычно бледных щеках Драко горел румянец, дыхание ускорилось.

— Вероятно, нам не стоит так торопиться, — шепнул Драко прямо в его губы. В голосе слышалась отчетливая ирония. — Мне бы не хотелось еще раз спровоцировать крах нашего последнего свидания. Твое бегство после секса я посчитал немного некрасивым.

Гарри отодвинулся и немного ошарашено посмотрел на Драко. Разочарование, как ледяная волна, обожгло его разгоряченное тело. Он был более чем готов сделать это. Он сам и планировал окончить этот вечер вполне определенным способом. Как Драко мог вот так просто отказаться?

На губах блондина мелькнула насмешливая улыбка. Как будто он догадался о его мыслях.

— Я не хотел сказать, что мы должны полностью отказаться от секса, — немного хрипло добавил он.

Прежде чем Гарри смог хоть как-то отреагировать, Драко повернулся и уронил его на диван. В серых глазах светилось желание. Тяжело дыша, они смотрели друг на друга, пока Драко не скользнул на мягкий ковер между его широко раздвинутых ног и начал с соблазнительной улыбкой расстегивать пряжку брючного ремня Гарри. Затем пуговицу и молнию.

В эту секунду разум Гарри опустел. Голова бессильно упала на мягкий кант дивана, когда руки и язык Драко нашли свою цель. Каждый мускул его тела вздрогнул. Пальцы вцепились в красную ткань. Гарри хрипя, захлебнулся воздухом, попав в теплую влажную узость, заставившую его забыть обо всем, что было до сих пор.

Только позже, гораздо позже, когда на зимний Лондон легла глубокая ночь, мысли вернулись. С ними пришло понимание, что его сомнениям пришел конец.

Дождь усилился и с успокоительной монотонностью барабанил в окна его спальни. Теплое тяжелое тело Драко тесно прижималось к его спине. Гарри с закрытыми глазами наслаждался чувством близости. Он был уверен, что уже давно не чувствовал себя так хорошо, как сейчас.

— Думаю, что я люблю тебя, — признание было не боле, чем слабым шепотом, но эти поразительно трудные слова все же сорвались с его губ. Гарри не ожидал этого.

Вероятно, это было вызвано равномерным дыханием, ласкающим чувствительную кожу затылка, выдававшем, что Драко давно и крепко спал.

* * *

— Уже уходишь?

Голова Драко повернулась к нему. Без очков знакомые черты выглядели слегка расплывчато. Все же Гарри разглядел, что мужчина, с которым он несколько минут назад делил кровать, выглядел немного виноватым.

— Извини, — Драко продолжал одевать джинсы. Его голос звучал измученно. — Но я… я просто не могу иначе.

Вероятно, было еще очень рано. Небо на востоке только начинало сереть.

Гарри улыбнулся в складки своей подушки.

— Ты не должен беспокоиться, — сонно возразил он. Ему с трудом удавалось держать глаза открытыми. — В последний раз я поступил не лучше. — Он мрачно вспомнил свое поспешное бегство из квартиры Драко. Но он слишком боялся утреннего противостояния.

— Но в этот раз все должно было быть по-другому, — Драко тихо фыркнул и потянулся за рубашкой. — Не злись на меня, пожалуйста, — в его взгляде было что-то умоляющее.

— Я не злюсь, — совершенная правда. Гарри знал, что всю жизнь Драко тщательно избегал постоянных связей. Наверное, так было всегда. Наверное, он всегда исчезал на рассвете, оставляя спящих любовников.

— Думаю, что только исчезновение дверей убедит тебя переночевать со мной, — предположил Гарри.

Драко неуверенно улыбнулся.

— Вероятно, — тихо согласился он.

Гарри перекатился на другую половину кровати и потянулся за подушкой Драко, еще хранившей его несравненный аромат.

— У меня полно времени, — пробурчал он, зарываясь лицом в подушку и вдыхая его запах. — Я буду ждать так долго, пока ты не будешь готов к этому.

Он вновь погрузился в сладкую тяжесть сна и уже не услышал тихий хлопок закрывшейся двери.

Hab keine Angst.

Я сделаю это для тебя.

Тихий, но отвратительно-назойливый стук в окно вырвал его из послеобеденного сна и вернул в реальность. Драко с трудом открыл глаза и покосился в сторону неприятной помехи.

— У тебя на подоконнике сидит сова, — сонно прошепелявил он на ухо Гарри и опять зарылся лицом в волосы на его затылке, прижимаясь ко все еще разгоряченному телу.

Гарри недовольно заворчал. Но так как сова не переставала стучать, ему пришлось мягко выбраться из объятий Драко, подойти к окну и открыть его.

Маленькую сову-огневку упрашивать войти не пришлось. Она влетела, внося с собой волну холодного мартовского воздуха, заставившего раздетого Гарри зябко вздрогнуть.

Драко внимательно смотрел, как Гарри освобождает сову от ее груза, разворачивает пергамент и просматривает его. Морщины на его лбу хорошей новости не предвещали.

— Дамблдор? — решился спросить Драко, недовольно приподняв бровь.

Гарри поджал губы.

— А кто же еще? — он недовольно дернул плечом. — Я должен немедленно отправиться в Святой Мунго. И, не задерживаясь.

Сова защелкала клювом, подчеркивая важность послания Дамблдора. Гарри ткнул ей совиное печенье, заставляя замолчать. Она жадно проглотила его, хлопнула крыльями и вылетела во все еще открытое окно.

Драко, мысленно проклиная директора, поправил подушку.

— Дьявол, сегодня же воскресенье.

Они, сразу же после совместного завтрака, как-то незаметно оказались в кровати. Соблазнительная мысль проваляться там весь день, и чтобы никто и ничто не мешало им, была слишком хороша, чтобы сбыться.

Гарри ухмыльнулся и попытался пригладить волосы, впрочем, без особого успеха.

— Зло не дремлет, — с сарказмом процитировал он и принялся одевать боксеры. Драко с сожалением смотрел, как смуглая кожа исчезает под слоями всевозможной одежды.

Внезапно идея остаться одному в кровати показалась ему чрезвычайно непривлекательной. Тихо ворча, он отшвырнул одеяло, вылез из кровати и принялся разыскивать в груде белья на ковре свои боксеры. Он ощутил на себе внимательный взгляд Гарри.

— Когда ты опять по-настоящему переспишь со мной?

Драко потрясенно вскинул голову и уставился в пару сверкающих глаз. Гарри, в одних штанах, сложил руки на груди, представляя собой чрезвычайно привлекательный вид.

— Уверен в этом? — двусмысленно уточнил он, прикусывая губу, чтобы сдержать широкую ухмылку. — А что ненастоящего ты нашел в минете? — Хотя время взаимного изучения давно стало их прошлым, время от времени смущение Гарри доставляло ему почти извращенное удовольствие.

По щекам Гарри разлилась легкая краснота.

— Ты понимаешь, о чем я говорю, — обвиняющим тоном возразил он. — Со дня нашего первого свидания прошло уже две недели. С тех пор мы... — он прищурился, а во взгляде появилось оценивающее выражение. Любопытство, смешанное с охотничьим азартом. — Принимал ли ты, собственно говоря, до сих пор только активную часть в сексе, или время от времени соглашался и на смену ролей? — с нескрываемым любопытством спросил Гарри.

Драко потрясенно смотрел на Гарри. Это требование вместе с агрессивно-вызывающим видом Гарри отняло у него дар речи. Хотя он давно должен был привыкнуть к такому Гарри, всякий раз это было, как внове. Вообще-то он всегда был уверен в собственной способности удерживать бразды управления этим разговором. Но бывший гриффиндорец только что с нахальной уверенностью отнял у него эти нити.

Чем дольше длилась пауза, тем нахальнее становилась улыбка Гарри.

— Ляжешь ли ты под меня? — соблазнительным, бархатисто-мягким голосом спросил он. В его глазах светилось нескрываемое желание.

Сердце Драко заколотилось быстрее, горло сжалось. Как мог этот человек оказывать такое ошеломительное действие? Одним-единственным предложением разбивать все его барьеры? Драко нервно облизал внезапно пересохшие губы.

— Уверен ли ты, что знаешь, о чем говоришь? — немного хрипло ответил он. Попытка придать голосу насмешливую интонацию бесславно провалилась.

Гарри рассмеялся, и это был непоколебимо уверенный смех. Он подошел к кровати и, потянув за руку, привлек Драко к себе. Они стояли, прижавшись, друг к другу.

— Может, мой опыт с мужчинами и невелик, — улыбаясь, начал Гарри. Тепло его дыхания ласкало щеку Драко. — Но в сексе мне больше знакомо положение сверху.

Тело Драко задрожало, когда его губы накрыл теплый рот. Это был ленивый, ничего не требующий, нежный поцелуй. Но, тем не менее, предотвратить прилив возбуждения Драко не смог.

— Это не честно, — пробормотал он в губы Гарри. — Ты заводишь меня, а потом просто сбегаешь.

Гарри усмехнулся и скользнул взглядом по обнаженному телу Драко.

— Я вернусь так быстро, как смогу, — пообещал он, натягивая пуловер.

Вздохнув, Драко собрал разбросанную одежду и направился в ванну. Но прежде чем он коснулся двери, в спину ударил резкий вопрос, напоминающий о неприятном факте.

— Ты не ответил мне, Драко.

Снова это непонятное чувство в животе. Драко глубоко вздохнул и обернулся.

— Ты все еще не понял? — наигранно снисходительным тоном начал он, приподнимая бровь. По открытому лицу Гарри можно было читать, как по книге. — Ради тебя я готов почти на все, — мягко закончил он.

Гарри, с совершенно растерянным взглядом, ошеломленно открыл рот и закрыл его, так и не выдавив из себя ни звука.

Драко насмешливо улыбнулся и спрятался в ванной. Он был более чем доволен победой в этом маленьком бою.

* * *

Даже пересекая переполненный вестибюль Святого Мунго — госпиталя для магических болезней и травм — Гарри ощущал себя, как после удара током. Разговор с Драко отказывался покидать сознание. Особенно совершенно невероятное последнее предложение.

Помещение было наполнено разноголосицей. Казалось, что еще более лихорадочной, чем обычно. Гарри едва сумел увернуться от паникующей старой ведьмы, ухитрившейся узлом завязать руки. Ее многословно, но безуспешно успокаивали два целителя в лимонно-желтых мантиях.

Не дожидаясь лифта, он направился к лестнице. Неприятное ощущение в животе, настигшее его еще при подходе к больнице, усилилось. Перепрыгивая через две ступеньки, он поднялся к отделению тяжелых травм на четвертом этаже.

В коридоре его уже ожидали Дамблдор и Минерва Макгоногалл. Их лица были необычайно серьезны. Гарри, немного задыхаясь от быстрого бега, пожал им руки.

— Что случилось? — его нарочито спокойный голос резко контрастировал со взволнованным выражением лица.

Директор едва слышно вздохнул.

— То, чего мы и опасались.

Он повернулся и открыл дверь одной из палат, переступая ее порог. Гарри последовал за ним.

Тишина маленькой комнаты подавляла. Только спустя минуту он понял, почему. Магические приборы, которые, обычно чирикая и насвистывая, следили за лежащим в коме пациентом, умолкли.

В палате было три кровати, но занята была лишь одна. Под белым саваном угадывалось человеческое тело. В нос ударил резкий запах формальдегида, заставив Гарри вздрогнуть от внутреннего холода. Дамблдор подошел к кровати и откинул простыню.

Покрытое ожогами лицо Долохова было таким же бледным, как и при жизни. Смерть придала ему лишь легкий пепельный оттенок. Щеки ввалились, а губы сомкнулись в тонкую полоску. Его глаза были закрыты.

Гарри потряс головой, не в силах осознать увиденное.

— От чего он умер? — приглушенно спросил он. — Еще пару дней назад утверждали, что ему лучше.

В свете магических люминесцентных ламп глаза Дамблдора сияли, как темные драгоценные камни.

— Avada Kedavra, — так же тихо ответил он.

Свет мигнул, лампы слабо загудели. Гарри был уверен, что этими двумя словами директор мог убивать даже без волшебной палочки.

По спине пробежала волна ледяного озноба.

— Кто? — шокировано спросил он.

— Ни один из наших людей, — вмешалась до сих пор молчавшая Макгонагалл. Ее взгляд был направлен на лицо Долохова, но, казалось, что видела она лишь пустоту. — Долохов — единственная жертва. Остальные раненные Пожиратели, находящиеся в больнице, еще живы. Так же, как и содержащиеся в Азкабане.

Гарри лихорадочно размышлял. Частицы головоломки медленно складывались в цельную картину.

— Долохов вместе с Руквудом перехватили у ослабленного Вольдеморта власть. Они ударили ему в спину.

Гарри вопросительно посмотрел на застывшее лицо Дамблдора.

Директор медленно потянул простыню, накрывая мертвого Долохова.

— Я говорил, что он вернет себе все, что у него вырвали. Но я не ожидал, что настолько быстро.

— Это значит, что он вернул силу? — Гарри попытался понять, что вызвало в нем это известие. Но не нашел ответа. Тело ощущалось странно глухо.

— Как ему удалось незаметно проникнуть сюда?

Дамблдор нахмурился, но, тем не менее, ответил совершенно спокойно.

— Это один из вопросов, ответы на которые мы должны найти, как можно быстрее. Пока же мы должны находиться в постоянной бдительности. Предполагаю, что вскоре он призовет своих сторонников к себе. И выбора у них не будет — он обладает средствами и возможностями принудить их вернуться.

Взгляд Дамблдора остановился на лице Гарри. Казалось, что он что-то ищет там.

Сначала слова директора показались Гарри пустыми и незначительными. Но образ Знака Мрака на руке Драко настигло его, как удар в лицо.

Старый волшебник кивнул, как будто прочитал мысли Гарри.

— Я постараюсь найти и предупредить Северуса Снейпа. Захваченных Пожирателей погрузили в магический сон. Так что возможности откликнуться на его призыв у них нет. — Он сделал значительную паузу, окидывая Гарри пронзительным взглядом синих глаз.

— А тебе лучше ни на секунду не выпускать из виду молодого мистера Малфоя.

Гарри ощутил, как напряглись и окаменели мышцы лица. Он стиснул зубы и кивнул.

— Можете положиться на меня, сэр, — твердо ответил он.

Дамблдор мягко похлопал его по плечу.

— Не поступай необдуманно, Гарри, — неубедительным тоном предостерег он. — Но если все же сделаешь это… Тогда во имя Мерлина, пожалуйста, делай не только это.

Гарри не успел задуматься над этой странной формулировкой, новая идея внезапно ворвалась в его мысли и твердо обосновалась там.

Между тем время подходило к пяти, в высоких общественных слоях отличное время для незапланированного визита.

* * *

— Счастлива, что ты составил мне общество, Гарри, — Нарцисса Малфой, слегка улыбаясь, осторожно разливала чай. — Но не думаю, что ты пришел ко мне только ради чашки чая.

Он медленно поднял чашку и сделал крохотный глоток. Было нереально странно сидеть в Малфой-Мэноре рядом с матерью Драко, на вероятно безбожно дорогом белоснежном диване. Гарри прибыл через камин и теперь отчаянно надеялся, что не оставит после себя пятен сажи.

Сейчас, при дневном освещении, салон, однажды уже видимый им, больше не казался ни загадочным, ни таинственным. Атмосфера беседы была неожиданно свободной и расслабленной. Наверное, этому способствовала их встреча в катакомбах под озером.

— Нет, не только, — честно ответил он, осторожно возвращая на стол чашку тончайшего фарфора. — Я хотел бы еще раз взглянуть в зеркало.

Он видел сверкнувшее в ее глазах понимание. Дальнейшие пояснения были уже ни к чему. Она знала, о чем идет речь.

— Пойдем. — Нарцисса грациозно-плавным движением поднялась с дивана.

Вестибюль, или, как его назвал Блейз, Зал Зеркал, был освещен мягким светом бесчисленных керосиновых ламп. Гарри хотелось засыпать Нарциссу вопросами. Он хотел знать, зачем здесь столько зеркал и, откуда они все. Но стоило его взгляду задержаться на черном зеркале, как все вопросы были забыты. Казались, что темный блеск поверхности зачаровал его.

Все было так же, как и тогда. Ощущение, что смотришь в глубину ночного озера. Сначала он еще видел свое лицо. Но уже спустя несколько секунд его черты растворились в плотном тумане.

Ждал он недолго. Из тумана выплыло другое лицо. Сначала лишь бесформенная черная тень, которая медленно преображалась в плотное тело, с искаженной в смертельном оскале гримасой вместо лица. Два пылающих ненавистью красных глаза смотрели, не отрываясь. Злорадный, раздающийся сразу со всех сторон, хохот звучал прямо у него в голове.

— Вот мы, наконец, и увиделись, Гарри Поттер.

Невыносимо острая боль ударила в шрам, оставляя за собой полный ужаса стон. Гарри свернулся в беспомощный комочек. На несколько секунд мир превратился в поток бесконечного мучения. Затем тело ощутило сильный толчок. Он не понимал, что происходит.

— Гарри, — испуганный голос помог ему вернуться в реальность. Видение исчезло. Туман в зеркале рассеялся, и Гарри вновь мог видеть только самого себя. Он тяжело дышал. В глазах сверкнула дикая решительность, и он направил палочку на мерцающую черную поверхность. Стоящая рядом Нарцисса слегка коснулась его плеча.

Взгляд ее широко распахнутых глаз подсказал Гарри, что она знала, кого он увидел в зеркале. Ее рука невесомо скользнула вниз.

— Зеркало не предсказывает будущего, Гарри, — мягко пояснила она.

Дрожащими руками он спрятал палочку в карман и обернулся.

— Знаю, — с трудом выдавил он. В ушах все еще шумела кровь, а шрам горел от боли.

— Оно показывает правду. И правда состоит в том, что я не могу вечно избегать решающей встречи. К ней все и сводится.

— И что будет теперь? — Голос Нарциссы был не громче слабого шепота.

Гарри расправил плечи и заставил себя улыбнуться, хоть и знал, что слишком откровенно вымученной улыбкой.

— Теперь я знаю, что должен делать.

— Но ты же не позволишь им навредить Драко?

Гарри собственным телом ощущал страх Нарциссы.

— Нет, я не допущу этого, — мягко успокоил он женщину.

Он еще раз обернулся к зеркалу, ловя в нем ее взгляд.

— А что видите в зеркале вы? — без раздумий спросил он.

Нарцисса тихо рассмеялась, как будто давно знала об этом вопросе. Но печальным смехом.

— Я вижу женщину, совершившую в своей жизни множество непростительных ошибок, — она говорила без тени сочувствия к себе в голосе. — Женщину, наказанную за свои грехи бесконечным одиночеством, — она едва слышно вздохнула. — То, что я вижу в Черном Зеркале, можно увидеть и в простом.

Гарри был озадачен. Одновременно он понимал, что не в состоянии сделать для нее ничего. Он сжал ее холодную кисть.

— Мы увидимся еще раз, когда все кончится.

Он не знал, правдивы ли его слова, но ощущал непреодолимую потребность успокоить ее.

* * *

Было около трех часов ночи, когда его вырвали из крепкого сна, грубо встряхивая за плечо. Потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что он не в своей квартире, а в бывшей детской комнате Драко в Малфой-Мэноре.

В свете полной луны искаженное лицо Драко казалось призрачно-бледным. Он высоко задрал рукав футболки, молча, показывая запястье. Не требовалось и лучика света, выжженный на коже темный знак пылал багровым светом. Не нужны были и слова, чтобы понять, что боль должна быть невыносимой. Взгляд серых глаз ясно передавал это.

Гарри мгновенно проснулся и выскочил из кровати. Они подробно обсудили эту возможность, и до миллиметра отработали каждое движение.

Сердце билось лихорадочно быстро, но руки спокойно помогали Драко скользнуть в мягкий кожаный жилет, изготовленный Флитвиком, Профессор Чар, искусно обработал материал так, чтобы ослабить направленные на Драко проклятия.

Драко стиснул зубы. На лбу появились крупные капли пота. Гарри чувствовал, что времени почти не оставалось.

— Ты не должен идти со мной, — Драко не в первый раз предлагал это. Теперь блондин дрожал всем телом. Правой рукой он сильно сжимал левое предплечье.

Гарри тихо фыркнул.

— Мы договорились, что покончим с этим вместе, — голосом, не терпящим возражений, грубо оборвал он Драко. Времени для сомнений уже не было. Гарри обнял Драко.

— Готов?

Блондин судорожно сглотнул и закрыл глаза. В следующий момент они дизаппарировали.

Одновременно с привычным, присущим этому виду перемещений, хлопком, шрам взорвался режущей болью. Перед закрытыми глазами затанцевали звезды. Привычное давление перемещения выбило воздух из легких. Потребовалась короткая вечность, прежде чем все вернулось в норму. В следующую секунду Гарри уже жестко ударился о влажную землю.

Немного ошеломленный, он поднял голову и замигал. Режущая боль в шраме не исчезла, затуманивая вид. Сильные руки вздернули его на ноги. Земля под ним качнулась. Гарри попытался одолеть подступающую тошноту.

— Ты в порядке? — взволнованный голос прозвучал совсем рядом с ухом.

— Не уверен, — невнятно прошелестел он и потер лоб.

— Что с тобой?

— Нормально, — Драко показал запястье. — Жжение почти прекратилось, — он прищурился, недоверчиво оглядываясь по сторонам. Он недоверчиво оглянулся. — Но я понятия не имею, где мы?

Гарри проследил за его взглядом.

Неожиданностью окружающий пейзаж не стал. В душе Гарри уже давно предполагал, куда приведет их зов Лорда. Но, все же, на него обрушились неприятные воспоминания. Воспоминания о месте, где когда-то потерял жизнь Седрик Диггори.

Погруженные в ледяной свет полнолуния надгробья тянулись до самого горизонта. Дымные клочья тумана окутывали могилы, обвисали на деревьях, чьи листья мягко шелестели под порывами ночного ветерка. Они стояли посреди кладбища.

Все чувства Гарри внезапно обострились. Боль отошла на задний план. Он медленно вытащил волшебную палочку.

Слабый шум ветра и далекие жалобы домового сыча только подчеркивали гнетущую тишину. Опасность витала в воздухе. Не непосредственная, нет. Гарри не ощущал присутствия ни единого человеческого существа. Тем не менее, понимание, что с этим кладбищем не все в порядке, усиливалось с каждой секундой.

И он легко подчинился Драко, который дернул его в тень высокого надгробного камня. Освобождая им место, оттуда выскочила тощая, пыльно серая кошка, которая с паническим шипением, скрылась в тумане.

Медленно опускаясь на корточки, Гарри понял, что спрятались они у свежей могилы, Влажная земля издавала неповторимый пронизывающий запах. На могильный холм кто-то бросил несколько полевых цветов.

— Здесь что-то не так, — слова Драко были не громче сдавленного шепота. Он повторил ту же мысль, что мгновение назад посетила Гарри. — Тебе не кажется, что для марта на деревьях дьявольски много листьев?

— Кажется, — мрачно пробормотал он, всматриваясь в плотные кроны деревьев.

Драко осторожно повернулся и поднес свою палочку к надгробному камню.

— Lumos, — шепнул он с яростным выражением лица.

Но ничего не случилось. На кончике его палочке не появилось и крохотного огонька.

Их взгляды встретились, и впервые в серых глазах мелькнул дым страха.

В этом нереальном месте, кажется, не было магии. Попытки Гарри остались такими же безуспешными. С тихим проклятием он вытащил из кармана простую маггловскую зажигалку и поднес маленький огонек к камню.

— Катарина Макайон, — приглушенно прочитал Драко. — Декабрь 1621 — Май 1640. — он недоверчиво потряс головой. — Кладбище настоящее или он просто хочет заморочить нас? Может ли он прятаться в другом временном промежутке?

Гарри нахмурился.

— Возможным может быть все. А это, по-крайней мере, объяснило бы, почему Ордену не удается выследить его.

Он ощутил растущую в нем ненависть. Что значит весь этот театр? Вольдеморт призвал пожирателей, почему же тогда не показывается им? Доставляет ли ему эта игра удовольствие?

Он бесшумно поднялся и вышел из тени надгробия в лунный свет. Ничего не произошло. Тишина по-прежнему окутывала кладбище и его.

Под деревьями вилась тонкая тропинка, уходя между могил вдаль. Он не знал, куда она ведет, но был готов разгадать эту загадку.

— Пойдем, — шепнул он в сторону Драко. Блондин, без промедления, последовал его приказу.

Путь казался бесконечным. Они молча двигались вперед. Говорить было не о чем. Гарри напряженно вслушивался в окружающую темноту. На мгновение ему показалось, что он увидел мелькнувшую между могильными рядами тень. Но уверен он не был.

Впереди, сквозь плотный кустарник, забрезжил свет. Гарри прищурился, пытаясь лучше рассмотреть контуры призрачного здания. Но казалось, что чем с большим напряжением он всматривается, тем сильнее растворяется оно в темноте.

Драко, привлекая внимание, негромко кашлянул.

— За нами кто-то следит, — почти беззвучно выдохнул он, глядя в глаза Гарри.

Тот едва кивнул и осторожно покосился через плечо. Где-то в темноте за ними притаилась нетерпеливая тень. Драко не ошибся.

Хотя это ничего не давало, Гарри вытащил волшебную палочку. Просто по привычке. Адреналин ударил в кровь. Потом он медленно повернулся.

— Expelliarmus, — хриплый лающий голос раздавался откуда-то из защиты могильных камней.

Драко испуганно всхлипнул. Но ничего не случилось. Проклятие не ударило в них. Волшебная палочка все еще твердо лежала в руке Гарри.

Из тени вышла высокая фигура в порванной черной мантии. Дикий взгляд на исхудавшем, грязном лице, спутанные волосы и борода позволили лишь с трудом узнать в этом бродяге Августа Руквуда.

Гарри глубоко вздохнул, пытаясь успокоить частящий пульс.

— Здесь твоя палочка поможет тебе так же слабо, как и наши нам.

В кладбищенской тишине его голос прозвучал неестественно громко. Последний раз он видел Руквуда ночью, которую с радостью стер бы из собственной памяти. Казалось, что за эти несколько месяцев пожиратель состарился на годы. Судя по его внешности, он, скрываясь от Ордена, неделями скитался где-то в лесу. Но это была лишь видимость. Пожиратель приблизился. Его лицо выражало смесь замешательства и ярости. Некоторое время он недовольно смотрел на свою волшебную палочку, прежде чем с видимым безразличием спрятал ее в карман.

— Предательская шкура, — злобно прошипел он, уставившись на Драко колючим взглядом. — Тебе дали второй шанс, а ты отблагодарил, взорвав наше убежище.

— Второй шанс? — Драко презрительно рассмеялся. В его взгляде сверкнула жажда убийства. — Вы хотели контролировать меня. Меня и состояние Малфоев. Ради этого вы и похитили мою мать, — его голос дрожал от отвращения.

— Думай, что хочешь, — Руквуд безразлично пожал плечами и скривил губы. — Важно лишь одно — ты снюхался с врагом. Мы должны были уничтожить тебя, убрать с дороги тогда же, когда мы расправились с твоим отцом.

Гарри задохнулся от ужаса. Он ощущал рядом застывшего с открытыми глазами Драко. Казалось, что убийственное признание Руквуда лишило его дара речи. Гарри угрожающе шагнул к Руквуду.

— Что вы сделали с Люциусом? — резко спросил он.

— То, что этот предатель заслужил, — пожиратель мерзко улыбнулся. — Удивительно, как долго он держался под Cruciatus.

Гарри на секунду закрыл глаза. Почему внезапно стало так невыносимо холодно?

— Черт, отец не был предателем, — Сквозь рваное дыхание Драко послышалось приглушенное рычание.

Руквуд потряс головой.

— Был, — почти нежно возразил он. — Люциус признался во всем даже без пыток. Он признался в связях с Орденом и в пособничестве в бегстве Северусу Снейпу. Одновременно он поклялся своей честью, что ты не замешан в этом.

Он замолчал, и наступила долгая тишина. Единственное, что Гарри слышал, был грохот его собственного сердца. Постепенно он понимал, что сделал Люциус Малфой. Он пожертвовал жизнью для спасения собственного ребенка. Даже если до самого конца так и не понял, что его плоть и кровь мог стать предателем.

Драко задрожал всем телом. Его ноги ослабели, и он рухнул коленями на влажную землю. Ни один звук не сорвался с его плотно сжатых губ. В глазах, смотрящих в никуда, появилась, пугающая Гарри, пустота.

Руквуд спокойной походкой направился к Гарри и остановился всего в полуметре от него. Их глаза были примерно на одном уровне.

Из-за того, что приходилось смотреть почти в упор, рябое лицо Руквуда казалось еще более отталкивающим. Гнилостное дыхание достигало обоняния.

— Удивительно, насколько быстро ты пришел в себя, — взгляд Руквуда с жадной нетерпеливостью скользнул по телу Гарри. — И к тому же, ты вместе с юным Малфоем. И как это понимать?

Гарри понял, что ему намекают на ночь в часовне. Взгляд и насмешливая ухмылка слишком хорошо напомнили о неприкрытой похоти Руквуда. Бессильная ярость пружиной сжала грудь, но на этот раз Гарри удалось скрыть ее.

— Без него я бы не стоял здесь, — вынужденно спокойно ответил он, а затем, без предупреждения, ударил кулаком в лицо Руквуда.

Раздался неприятный хруст. Сила удара сбила пожирателя с ног. Из его глаз брызнули невольные слезы. С предельной осторожностью Руквуд ощупал сломанный нос и недоверчиво уставился на окровавленные пальцы.

— Я убью тебя, Гарри Поттер, — он говорил медленно и равнодушно. — Если будет нужно, то и голыми руками, — это прозвучало, как клятва.

— Вряд ли у тебя появится возможность для этого, — незнакомый ледяной голос заставил Гарри испуганно вздрогнуть. — Avada Kedavra.

Шок был слишком велик, чтобы реагировать. Зеленая молния со свистом пронеслась у левого уха Гарри и ударила в грудь Руквуда.

У Пожирателя не было ни единого шанса спастись. В его застывшем взгляде осталось легкое удивление. Гарри растерянно смотрел, как истощенное тело Руквуда лицом вниз падает на песок и остается неподвижно лежать.

Erst wenn der Krieg zu Ende ist,

Может дать нам новое начало.

* * *

Медленно, очень медленно, все еще сжимая в руке бесполезную палочку, Гарри обернулся. Живот сжался от предчувствия. Гарри начал глубоко и равномерно дышать, пытаясь не выпустить свой страх наружу.

Убийца Руквуда стоял совсем рядом. Он вызывающе медленным движением откинул капюшон черной мантии, Гарри заморгал.

Маленький хилый, со спиной, согнутой, как у глубокого старика. С бледного, как смерть, изборожденного морщинами лица пристально смотрели водянисто-голубые глаза. На почти голом черепе древнего волшебника осталась лишь пара-тройка белоснежных, неряшливо спадающих на плечи, прядей.

— Ты больше не узнаешь меня, Гарри? — Голос звучал по-старчески хрупко и надломлено. Из него уже почти исчез ледяной холод смертельного проклятия. Сморщенный рот растянулся в странно мучительной улыбке.

Гарри не мог отвести взгляда. Вместо ответа, он безмолвно, механическим жестом, покачал головой.

Пожиратель разжал губы, обнажая беззубый рот. Он поднял правую руку, направляя на Гарри и Драко волшебную палочку, и Гарри увидел, что пальцы, сжимающие темное дерево, были не из кости и плоти, а из сияющего серебра.

Понимание встретило его жестокой пощечиной.

— Червехвост! — Имя испуганным вздохом вырвалось изо рта.

Охваченной паникой, Гарри повернулся к Драко, грубо схватил его за плечи и, не деликатничая, поднял на ноги. Блондин не оказывал никакого сопротивления. Его лицо было отстраненно-безучастным.

Гарри жестко сглотнул и зажмурился. Он знать не хотел о том, что происходило в голове у Драко.

Казалось, что тело, не нуждаясь в рассуждениях, принимало собственные решения. Гарри решительно выпятил подбородок и встал перед Драко.

— Чтобы убить его, тебе придется убить меня, — с яростью бросил он в лицо Петтигрю. Уши ломило от грохота крови.

— Гарри, Гарри, — голос Петтигрю звучал успокаивающе, почти насмешливо. Серебряная рука опустила палочку. В его взгляде появился странный блеск.

— Почему я должен желать убить кого-то, спасшего мне когда-то жизнь?

Гарри едва слышно выдохнул. Смутно вспомнилась та судьбоносная ночь в Визжащей Хижине, когда сбежал Червехвост, избежав тем самым справедливого наказания. У этого человека были на совести родители Гарри и, определенным образом, смерть Сириуса. Руки невольно сжались в кулаки.

— Я не убью тебя, — прищурившись, повторил старик. — Ты поможешь мне привести все это к концу. Если ты не пойдешь со мной добровольно, то, в крайнем случае, я заставлю тебя, — он повернулся и направился по узкой тропинке к непонятному зданию, чьи освещенные окна были отчетливо видны.

Некоторое время Гарри оставался неподвижным, растерянно глядя в спину Червехвоста, который удалялся удивительно быстрым шагом. В голове кружилась тысяча оставшихся без ответов вопросов. Наконец, он встрепенулся, молча схватил безвольного Драко за холодную руку и поспешил следом за Пожирателем.

Инстинкт говорил ему, что нельзя доверять Петтигрю, но одновременно он понимал, что если хочет найти решение для обрушившихся на него тысячи загадок, то выбора у него нет. Нет, если он хотел вытащить Драко и себя из этой переделки невредимыми.

Полная луна спряталась за плотными облаками, и, погруженное в серебряный цвет, кладбище закуталось во мрак. Гарри, едва разбирая куда идет, тихо выругался, споткнувшись о возникший на пути древесный корень. Он с трудом удержался от падения.

Первый труп, на который они натолкнулись, лежал уже на следующей развилке тропинки. Гарри, тяжело дыша, остановился. Он не знал имени мертвеца, но видел того в убежище Пожирателей под озером. Вероятно, ему удалось выбраться из того ада. В неподвижных глазах трупа застыло то же выражение удивления, что и у Руквуда. Он не ожидал смерти. Был поражен ею.

Гарри почувствовал, как перехватило горло. Он узнал следующую жертву. Тимоти Нотт. Он, принимая его за Эйвери, приветствовал в убежище. Два мертвеца рядом были неизвестны Гарри. Затем были Треверс и Макнейр. Потом еще.

Вид безжизненных тел подавлял. Гарри ускорял шаг, пока не поравнялся с Петтигрю.

— Что это значит? — он старался не смотреть на своего спутника. — В чем я должен помочь? И почему Вольдеморт убил всех своих служителей?

Червехвост внезапно остановился и мрачно покосился в сторону Гарри. Удивительно, но, услышав имя своего господина, он не вздрогнул.

— Темный Лорд приказал мне обезвредить Долохва и Руквуда, — тихо прошипел он. — Не из мести, а чтобы усилить свое положение, после того, как он вернул назад свою силу, — где-то недалеко вспорхнула сова, Петтигрю лихорадочно оглянулся. В его глазах впервые вспыхнул страх. — Их жажда власти была слишком велика, — зашептал он. — Они забыли, кому обязаны.

Гарри ничего не понимал.

— А остальные пожиратели? — Едва слышно выдохнул он.

— Я же сказал, что мы должны привести это к концу, — теперь в голосе Петтигрю звучало почти разочарование. — Посмотри же на меня! Я умираю! Чем больше он у меня забирает энергии, тем я становлюсь старше и слабее. Я — единственный оставшийся у него слуга. Без меня ему бы никогда не удалось восстановить свою силу после того, как Дамблдор почти убил его в Запретном Лесу.

Сам того не желая, Гарри почти отшатнулся назад. В голове неистовствовали мысли.

Петтигрю с лихорадочно горящими глазами поспешно продолжал.

— Я дал ему больше, чем кто-либо из них. Я пожертвовал руку, чтобы он вернулся в свое тело. Но он не может требовать отдать ему мою жизнь, — теперь он дрожал всем телом.

Гарри понял, что сделал Червехвост и глубоко задышал. Этот человек уже в молодости ничего так сильно не боялся, как смерти. Лишь этот страх соединил его с Вольдемортом. Склонил его к предательству друзей, сделавших его хранителем своей тайны. И только страх смерти сорвал с него оковы господина и сделал убийцей. Убийцей своих единомышленников.

— Я не мог допустить, чтобы они вернулись к нему и укрепили его силу, — взгляд Петтигрю равнодушно скользнул по безжизненным телам Треверса и Макнейра. Он убил их, не оставив и шанса защититься. В его взгляде не было ни сочувствия, ни раскаяния. Гарри был уверен, что Червехост не способен на подобные ощущения. Единственное, что имело для него значение, была его собственная жалкая жизнь.

— А почему ты оставил в живых остальных Пожирателей в Святом Мунго? — Гарри мог не спрашивать, как Петтигрю проник в больницу. Мелькавшая по бесконечным ночным коридорам одинокая крыса, очевидно, никем не была замечена.

Червехвост поджал губы.

— Дамблдор позаботится, чтобы никто из них больше никогда не увидел света. Темный Лорд больше не сможет влиять на них. Теперь он совершенно один. От него отвернулся последний его слуга, — он кивнул, подтверждая свои слова. Затем продолжил путь. Освещенное здание, к которому они направлялись, медленно приближалось.

Гарри молчал, пытаясь упорядочить мысли. Он все еще крепко сжимал руку Драко. Осторожное пожатие встретило едва заметное ответное движение.

Драко распрямил плечи и держался очень прямо. Их взгляды встретились, и Гарри увидел горящие в глазах Драко ярость и скорбь. Блондин так крепко сжал зубы, что выступили его челюстные кости.

— Это означает, что убить Вольдеморта и сделать грязную работу должны мы, — голос Драко был равнодушен и холоден. На его лице отчетливо читалось отвращение, которое он испытывал к Петтигрю. — Потому что ты слишком труслив для этого.

От слов Драко Червехвост вздрогнул, как от удара кнутом.

— Я не тот, о ком говорит пророчество, — жалобно заскулил он. — Победить его может только Гарри. Я и пробовать не хочу. Он же убьет меня.

Гарри приподнял бровь.

— И как, по-твоему, я должен уничтожить его? Здесь даже моя волшебная палочка не работает, — он помахал бесполезной деревяшкой перед носом Петтигрю. — Ты можешь вернуть нам нашу магию?

— Нет-нет, — быстро отказался Червехвост. — Кому разрешено использовать здесь магию, кому нет — решение самого Лорда, — его взгляд с тупым безразличием перешел от Драко к Гарри. — Тебе придется придумать что-то другое, — почти самодовольно добавил он.

Первой мыслью Гарри было безотлагательное желание немедленно задушить Петтигрю голыми руками. Рука с волшебной палочкой дрогнула.

— Мы пришли, — тихо сказал Петтигрю, остановившись метрах в двухстах от здания, и Гарри пришлось отказаться от своих темных планов.

Это было странное сооружение. Почти круглое, не особенно большое, с вытянутыми готическими окнами и острым шпилем башенки. Гарри нахмурился, он не мог понять, откуда у него такое неприязненное ощущение.

Драко рядом с ним испуганно втянул воздух. Его широко открытые глаза всмотрелись в лицо Гарри, как будто искали там что-то особенное. Признаки страха?

Гарри потряс головой и хотел спросить, что означает реакция Драко. Но Червехвост привлек его внимание к себе.

— Удачи тебе, Гарри Поттер, — шепнул он. Древний волшебник не отрывал взгляд от их сплетенных пальцев. — Но если кто-то и сможет закончить это, то только вы вдвоем.

В следующий момент он исчез. На его месте осталась лишь ветхая мантия. Седая крыса шмыгнула мимо их ног и беззвучно растворилась в ночи.

Гарри глубоко вздохнул. Он неохотно освободил руку Драко и сделал шаг к старому дому. Затем еще один. Ноги как-то странно отяжелели. Вопрос, который он хотел задать, был все еще в голове. Но Гарри больше не был уверен, что хочет знать ответ.

Чем ближе приближалось здание, тем меньше оставалось сомнений, что речь идет о часовне. Сердце билось уже в горле. Гарри пытался внушить себе, что нет смысла бояться обыкновенной часовни, но это не помогало.

Дверь была приоткрыта. Гарри медленно приблизился, немного наклонился и осторожно взглянул в щель. Драко был рядом. В затылке ощущалось его теплое дыхание.

Это была не какая-то там капелла. Гарри сразу узнал ее, хоть все было иным. Каменный алтарь был цел так же, как и красивые скамьи перед ним. В кованных подсвечниках на стенах горели толстые свечи. Не пахло гнилью. Вместо этого в воздухе витал приятный запах пчелиного воска и свежего дерева.

Часовня была на несколько столетий моложе, чем при последнем его посещении. Но это ничего не изменяло в факте, что она оставалась часовней из его худшего кошмара.

* * *

Ужас в глазах Гарри, наконец, стряхнул летаргию Драко, заставив отправить в глубины сознания все мучительные мысли об отце. Он уже давно узнал часовню в Запретном Лесу, но понадобилось время, чтобы понять, что Гарри никогда не видел это здание снаружи.

Он с трудом представлял, что Вольдеморт действительно спрятался в другом времени и призвал их туда, к себе. Должно было быть другое объяснение. Но размышлять над их сомнительным положением было не время.

Гарри все еще стоял на пороге, не отрывая взгляда от каменного алтаря. Его тело напряглось, дыхание было рваным и неравномерным. Затем он начал дрожать. Так сильно, что зубы, с грохотом стучали друг об друга.

Драко не знал, что делать. И он сделал первое, что пришло в голову. Он взял Гарри за руку и потянул за собой внутрь помещения. Тяжелая дверь захлопнулась за их спинами.

Драко ощутил напряжение, лишившее его самообладания. Казалось, что воздух в часовне насыщен электричеством. Угрозу, исходящую от этого места можно было пощупать. Свечи лихорадочно мерцали. Хотя не было и намека на сквозняк.

Все это время Драко ощущал жжение Знака Мрака, но сейчас боль усилилась. Каждая частичка его тела вопила о присутствии Вольдеморта. Шли секунды, а он слышал лишь тяжелый стук собственного сердца.

Медленное появление, из тени высокого алтаря, закутанной в черное фигуры, не вызвало никакого удивления.

Пальцы, которыми он попытался убрать с лица мешающую прядь волос, дрожали. Он не должен размышлять. Сжав губы, он встал перед Гарри, закрыв его от взгляда Темного Лорда.

— Ты вернулся, чтобы привести ко мне Гарри Поттера? — в голосе Вольдеморта звенел ликующий триумф. Рот растянулся в тонкую линию. Красные глаза пылали, придавая бледному лицу потустороннюю призрачность. Ничего не напоминало о том, что несколько месяцев назад Дамблдор почти лишил его всей силы. Благодаря неохотно пожертвованной Петтигрю жизненной энергии, он казался почти восстановившимся. — Можно ли считать это жалкой попыткой загладить вину измены твоего отца?

Злобные слова пробрали его до костей. Драко потребовались все его силы, чтобы хранить самообладание и продолжать держать себя в руках. Не для собственного спасения, а ради Гарри.

— Я ни за что не прошу прощения, — с трудом произнес он. Его захватил бушующий ураган чувств. Никто не будет его господином. — И ты никогда не получишь Гарри.

— Значит ты хочешь бороться со мной, мальчик? — в холодных глазах блеснула мрачная радость. В голосе звенела самоуверенная насмешка. — Я весь внимание. В жизни бы не поверил, что у тебя имеется хоть крупица мужества.

Как ни странно, но Драко не ощущал страха. Его больше не было. Наверное, его изгнало успокаивающее тепло тела Гарри за спиной.

— Если ты позволишь мне бороться на равных, — он вытащил палочку и направил ее на Вольдеморта. — Или честная дуэль не для тебя?

Вольдеморт рассмеялся. Смех был настолько холоден, что в нем слышалось дребезжание осколков льда.

— Я обработал лишь ваши волшебные палочки. Кусок дерева, окружающий ничего не значащую магическую субстанцию. Магия скрыта в тебе, мой мальчик. Вопрос в другом, найдешь ли ты возможность использовать ее, — его губы искривились в насмешливой ухмылке. Окружающая его темная аура расширилась. Драко показалось, что он может коснуться ее голыми руками.

— Cruciо!

Долгие секунды он ощущал себя пойманным, словно в замедленной съемке. Он видел, приближающееся к нему проклятие, но ноги не сдвигались ни на миллиметр, казалось, что они вросли в каменные плиты пола. Он беспомощно смотрел, как проклятие мощно ударило в его грудь, опрокидывая навзничь. Драко в последний раз втянул в себя воздух, пытаясь настроиться против невыносимой муки, которая скоро охватит его.

Сильные, невероятно теплые руки, обняли его, удерживая от падения. Мгновение Драко боялся потерять пол под ногами, но неприятное чувство быстро прошло. Странно, что он не ощущал боль. Только слабый отголосок удара в живот, который уже исчезал.

Удивляясь, Драко схватился за грудь, и нащупал под рубашкой мягкую кожу заколдованного жилета, изготовленного для него Филиусом Флитвиком. Одновременно он точно понял, что от круциатуса его защитила не только волшебная одежда.

Руки Гарри все еще обнимали его плечи. Исходящее от них тепло мягкими толчками согревало все тело. А потом пришло озарение, Вольдеморт не мог ничего сделать им. Все равно, какие бы проклятия не использовал. Драко не знал, откуда пришло это понимание. Он медленно поднял голову и встретил взгляд Вольдеморта.

Искаженные черты Темного Лорда застыли в выражении недоверия, он понял, что в этом месте не действовала и его собственная разрушительная магия.

Теплые руки исчезли, затем Гарри встал рядом с Драко. На его лице больше не было и тени былой паники. Наоборот, его мышцы были расслаблены. Почти так, как будто ничего и не было. Как будто ночь в часовне была не более чем давно позабытый кошмарный сон. Гарри едва заметно улыбнулся Драко и обратился к Вольдеморту.

— Твое время проходит, — тихо, но отчетливо начал он. — Тебе не сможет помочь ни один из твоих последователей, они либо мертвы, либо в плену. Сегодня ночью мы закончим эту войну. И нет ничего, что ты сможешь противопоставить нам.

В словах Гарри не было ни единого намека, ни на сомнение, ни на неуверенность. Кажется, он был уверен, что говорит правду. Непоколебимую правду о судьбе, высказанную еще двадцать лет назад и зафиксированную в форме пророчества.

Драко похолодел. Дамблдор давно уже рассказал ему о пророчестве, но он не смог заставить себя поверить старой истории. Только этот волшебный момент заставил его пересмотреть собственные представления.

В глазах Вольдеморта вспыхнула дикая ярость.

— Какой смешной фарс, — злобно прошипел он. — Веришь, что я облегчу тебе задание? — он опять поднял волшебную палочку и направил ее на Гарри. Бледные костлявые руки, в рукавах черной мантии казались странно нежными и хрупкими, как будто стеклянными.

Гарри на ощупь нашел левую руку Драко и крепко сжал ее. Жар, исходящий из нее, мягко смешался с его собственным теплом. У него было чувство, что он не участь этого нереального спектакля, а посторонний наблюдатель, не имеющий на события никакого влияния.

— Avada Kedavra, — голос Темного Лорда болезненно резко ударил в уши.

Драко знал, какие эмоциональные предпосылки необходимы для успешного смертельного проклятия. Не было и незначительного сомнения в их наличии у Вольдеморта. Его голосом говорила настоящая ненависть. Она жила в каждой частице его души.

Драко, со смесью ужаса и очарования, смотрел, как зеленая молния остановилась у тела Гарри, а потом медленно, как дыхание ветра, коснулась его защищенной жилетом груди. Гарри не шелохнулся. Кажется, он даже не беспокоился о своей участи.

В глазах Темного Лорда не было страха. Он давно уже не был способен ни к единому человеческому чувству. Демоны тьмы уже слишком давно овладели его душой. Но Драко предполагал, что потеря силы принадлежала к вещам, которые Лорд боялся больше всего.

Он не мог сказать, что происходило с ним, но Гарри, с какой-то приходящей лишь во сне уверенностью, поднял левую руку Драко, оголил ее предплечье и сильно прижал темный знак к своему шраму в форме молнии.

Неожиданное прикосновение к месту, где кожа была особенно тонка и чувствительна, заставило Драко испуганно ахнуть. Но боли он не ощутил. Вместо нее тело обняла еще одна успокаивающая, удивительно мягкая волна тепла, заставив замолкнуть все его страхи и волнения.

Он вслушивался в себя и ощущал распространяющееся бескрайнее спокойствие. Сегодня ночью они не умрут. Только они смогут навсегда победить зло. Это было так, как будто к этому их вели все скорбные происшествия прошлого. Внезапно Драко стало ясно, почему Дамблдор на месяцы запер их в том заколдованном доме. Почему дом приложил все свои силы, чтобы свести их с Гарри. Потому что только это было восхитительно простым и правильным.

Драко почувствовал прокравшуюся на его губы улыбку. Тепло больше не втекало в его тело, но и не покидало его. Лоб Гарри раскалился под его рукой. Потом он понял, что это тепло есть ничто иное, как их магия. Магия, для которой не нужна волшебная палочка.

Между ними и Вольдемортом вспыхнул белый свет. Так болезненно ярко, что Драко не мог не зажмуриться. Он больше ничего не видел, но отчетливо чувствовал, как свечение распространяется по всему помещению, вытесняя прочь черную ауру Темного Лорда и поглощая его тело.

Громкий хлопок, напомнивший об огромном лопнувшем воздушном шаре, заставил его испуганно вздрогнуть. Слепящая белизна постепенно теряла силу и меркла, проявляя погасшие свечи на стенах и обстановку вокруг.

Драко открыл глаза и заморгал, но зрение еще не восстановилось. Он сильно потряс головой, пытаясь избавиться от ощущения онемения. Он все еще чувствовал рядом с собой тело Гарри. Близость, показавшаяся ему странно утешающей.

— Lumos, — шепот Гарри вызвал крохотный огонек на конце его волшебной палочки. Драко не надо было спрашивать, почему волшебная палочка вдруг опять заработала. Ощущение, что сила Вольдеморта сломана, было слишком отчетливо.

— Что это ты сделал? — Драко, затаив дыхание, смотрел в глаза Гарри.

— Я? Без понятия, — Гарри несколько нервно улыбнулся и потер глаза. — А что сделал ты?

Но ответ Драко был таким же. Он напряженно всматривался в темноту.

— Мертв ли он?

— Не думаю, — Гарри поднял волшебную палочку и направил свет в сторону алтаря, где несколько мгновений раньше стоял Вольдеморт. Но там было пусто.

Быстрым движением волшебной палочки Драко зажег свечи, и часовня вновь погрузилась в их мягкий свет.

Все было, как и раньше. Почти так, как будто Темного Лорда никогда и не было. Затем Гарри сильно вздрогнул и указал рукой на испуганного ребенка, забившегося под одну из скамей.

Маленький, не старше четырех лет, с черными, как смоль волосами и большими, темными, чуть влажными глазами. Испуганно приоткрыв рот, он смотрел на них сквозь вырезы в спинке скамейки, за которую схватился так крепко, что маленькие кулачки побелели.

В следующее мгновение часовня дрогнула. Несколько секунд пол под их ногами дрожал. С потолка посыпалась пыль.

— Что происходит? — Гарри растерянно осматривался. — Мы, что, повернули время вспять?

Драко открыл рот только для того, чтобы молча закрыть его. За свою жизнь он видел достаточное количество изображений лорда в детстве, чтобы узнать, что ребенок перед ними был точной копией Тома Риддла. Он не понимал. Что произошло, впрочем, это нормально для любого волшебного действия.

— Нет, вы не это сделали, — тихий голос раздался прямо за их спинами. — Вы только отобрали у него энергию, украденную у Питера Петтигрю.

Гарри и Драко резко обернулись.

За ними стояли Альбус Дамблдор и Северус Снейп. Драко не мог понять, откуда они пришли. Дверь часовни не двигалась.

— Вероятно, ваше волшебство оказалось слишком сильным. Только этим можно объяснить, почему Том Риддл вернулся в раннее детство, — в пронизывающем, направленном на Гарри и Драко, взгляде Дамблдора сверкнуло что-то странное. Драко посчитал это удивлением, но уверен он не был.

С тех пор, как он в последний раз видел Северуса, прошло немало времени. О ночи, когда он помог крестному сбежать из ловушки Пожирателей, он почти не вспоминал. Он запрещал себе вспоминать. Не хотел вновь тонуть в мучительном ощущении вины.

За годы эмиграции Северус постарел. Седые пряди перемежали некогда черные волосы, кожу избороздили морщин, особенно глубокие у рта и глаз. На его губах мелькнула едва заметная циничная ухмылка. Не слишком удачное время для счастливой встречи. Драко слишком хорошо понимал это.

Каменные стены дрогнули от еще одного подземного толчка. Драко обеспокоено взглянул на потолок.

Взгляд Дамблдора проследил за ним.

— Вы должны уходить, — голосом, не терпящим противоречий, сообщил он. — Это место не реально. В Запретном Лесу никогда не было кладбища. Вольдеморт сумел создать иллюзию, в которой действуют лишь его собственные законы. Мы находимся в его воспаленном сознании. И вскоре здесь все рухнет, потому что он теряет контроль над прежним Я.

— Что будет с ним? — Гарри указал на ребенка, который, тихо всхлипывая, все еще прятался за скамьей.

Несколько секунд директор боролся с собой. Затем на его лицо вернулось решительное выражение.

— Если мы хотим закончить все это, то должны убить Тома Риддла, — с максимальной мягкостью пояснил он.

Драко физически ощутил ужас Гарри. Он холодным порывом ветра коснулся его души.

— Разве нет какой-либо иной возможности? — Брюнет, заикаясь на каждом слове, умоляюще смотрел то на Дамблдора, то на Снейпа.

Дамблдор очень медленно покачал головой.

— Ты можешь поручиться, что если мы позволим ему повзрослеть во второй раз, он пойдет по другому пути? — он печально улыбнулся. — Я не пойду на риск, — тихо добавил он. — Слишком многие погибли от его руки. Ради этого я смирюсь с убийством беззащитного ребенка. Бремя, которое я не хочу перекладывать на тебя.

Некоторое время Гарри взволнованно смотрел на директора. Потом он молча отвернулся, толкнул дверь и выскочил в темноту.

Мышцы Драко напряглись. Он с трудом противостоял безрассудному желанию ринуться вслед за Гарри и проверить, все ли с ним в порядке. Но он чувствовал, что Дамблдор должен сказать еще что-то важное.

— Аппарируйте в любое место маггловского мира, — часовня вновь задрожала, старый волшебник стал говорить быстрее. Со стены упал один из подсвечников и с грохотом покатился по полу. — Вы окажетесь в безопасности, как только уйдете из волшебного мира. Там его иллюзия не будет иметь никакой силы.

Драко кивнул и шагнул к двери. Краем глаза он видел, как Северус, с выражением ярости на лице, вынул волшебную палочку.

— Поторопитесь! — крикнул Дамблдор, негодующе сверкнув глазами. — Если вас здесь засыплет, то спасаться будет некому.

Неприятное представление, быть погребенным в развалинах иллюзии, придало Драко сил, и он как мог быстро выскочил из часовни на кладбище, которое существовало лишь в фантазии Вольдеморта и теперь казалось совершенно не страшным.

Здесь уже поднялся бурный ветер. Воздух наполняла злоба, поднимающаяся из земли и усиливающаяся с каждой минутой. Драко лихорадочно оглядывался в поисках Гарри. Наконец, он увидел его за одним из высоких надгробий. Он мрачно смотрел на часовню.

Времени для долгих пояснений не было.

— Мы должны сматываться. И немедленно! — выдохнул Драко и, не обращая внимания на враждебное выражение лица, схватил Гарри за руку.

В следующую секунду окна часовни вспыхнули зеленым светом. Злоба вырвалась оглушительным раскатом грома. Земля под ногами качалась, как при сильном землетрясении. Драко с трудом удерживал равновесие.

С крыши часовни сорвались первые камни и с грохотом разлетелись по земле. С отвратительным звоном вдребезги разлетелись окна.

Драко поспешно охватил Гарри за шею. Он чувствовал пульсирующий в артериях страх.

— Ты должен думать о безопасном месте в маггловском мире. Ты ориентируешься в нем лучше меня, — он пытался перекричать буйство звуков и мог только надеяться, что Гарри понимает его.

Он успел еще раз вдохнуть, прежде чем аппарировал. Затем мир вокруг стал черным и тихим.

Der Tag wird kommen, an dem du begreifst,

Что больше не должен убегать от самого себя.

* * *

Гарри не знал, чего он ожидал. Может быть, сильного болезненного удара. Но не было ничего подобного. Вместо этого они рухнули на что-то мягкое, подозрительно похожее на полные полиэтиленовые мешки. Затем в нос ударил запах гниения, и Гарри скривился от отвращения.

— Черт тебя побери, Гарри! — возмущенный Драко неуклюже выпутывался из-под упавшего на него брюнета. — Ты должен был представить место в маггловском мире, и куча мусора была первым, что тебе пришло в голову?

Ситуация была более чем странной, но яростнее причитания Драко не могли не вызвать улыбку.

— Но, по-крайней мере, мы больше не заперты в иллюзии Вольдеморта, — подчеркнуто деловым тоном уточнил Гарри, внимательно осматривая окрестности. Темный, захламленный двор, в котором они оказались, был окружен высоким забором и выглядел достаточно негостеприимно, но сомнений в том, что принадлежит к ХХI веку не вызывал.

Гарри неловко слез со сваленных небрежной грудой мешков с мусором. Его колени все еще подрагивали. Мысль, о том, что произошло в часовне, он задвинул в дальний край сознания. В этот момент она была как никогда более неуместна.

Шум неподалеку заставил его напряженно сжаться. Тем не менее, виновником испуга оказалась всего-навсего бродячая собака, искавшая в мусоросборнике что-нибудь съедобное. Гарри медленно выпустил замерший в горле воздух.

— Ну и куда же мы попали? — Гарри чувствовал, с каким старанием Драко пытался говорить не слишком надменно. При этом он кончиками пальцев, брезгливо скривившись, стряхивал с мантии подгнившие салатные листья. — Что за место ты себе представлял?

Гарри наморщил лоб. Он и сам пытался вспомнить об этом.

— Не уверен, что вообще представил хоть одно. Все было слишком быстро, — Драко недовольно засопел.

Рядом с ними со скрипом открылась тяжелая железная дверь. Она принадлежала к ветхому домишке в общем ряду зданий, объединенных общим двором. Окна его первого этажа были забиты потемневшими от времени досками. Из дверного проема вырвалась музыка и закончилась громким хлопком закрывшейся двери.

Показалось, что атмосфера двора немедленно уплотнилась. Желудок Гарри неприятно сжался.

В туманном полумраке мерцающей лампы показалась высокая фигура. В одной руке мужчина держал два ящика с пустыми, дребезжащими на каждом шагу, бутылками, а в другой — фонарик, бросающий на землю тонкий луч света.

Кажется, чужак инстинктивно ощутил, что во дворе все не так, как обычно. Не было слышно ни звука, а он стоял и пристально смотрел в темноту. Наконец, он поднял руку с фонариком. Луч света пробежал по ряду ржавых мусорных бачков и зацепился за лицо Гарри.

Ослепленный Гарри прищурил привыкшие к темноте глаза. Он на ощупь принялся искать волшебную палочку, хотя то-то подсказывало ему, что этим вечером она ему больше не понадобиться.

— Гарри? Это ты? — В этих словах дрожало бесконечное удивление.

Теплый низкий голос показался Гарри подозрительно знакомым. Одновременно он понял, что слышал его не больше одного-двух раз.

Внезапно, слепящий свет исчез. Гарри, мигая, открыл глаза.

Молодой человек приблизился. Одетый в черную, облегающую одежду и с резкими чертами лица он потрясенно таращил изумленные миндалевидные глаза.

Гарри заулыбался. Он вспомнил, о чем подумал во время поспешного бегства из иллюзии Вольдеморта. В его подсознании всплыло воспоминание не о каком-то месте в маггловском мире, а о совершенно определенном лице.

— Привет, Винсент, — тихо поздоровался он и шагнул вперед, пожимая протянутую ему руку. — Ты спас нам жизнь.

* * *

Потребовалось некоторое время, пока он вспомнил, когда в последний раз видел друга Терри Бута. На новогоднем балу в Академии Авроров, таком бесконечно далеком от сегодняшнего дня.

Тем более странно было сидеть вместе с ошеломленно выглядевшим Драко у сияющей барной стойки довольно-таки жалкого маггловского ночного клуба. Винсент улыбнулся им с другой стороны и подвинул два стаканчика, наполненных янтарной жидкостью.

— Коньяк, — добавил он, как пояснение. — Вы выглядите так, будто вам это не повредит.

Вероятно, понять выражение их измученных лиц было не сложно. Тело налилось свинцовой тяжестью, казалось, он не спал уже неделями. Гарри хмыкнул, представив, что мог подумать о них Винсент.

Почти одновременно Гарри и Драко потянулись к стаканам. Крепкий алкогольный напиток оставил сильное жжение в горле и разлился приятным теплом в животе. Великолепное ощущение. Гарри почувствовал, как покраснели его щеки.

— Пожалуй, мне лучше не спрашивать, откуда вы взялись, — Винсент, не таясь, рассмеялся. — Постепенно я привыкаю к мысли, что что-то вроде магии все же существует. Но парочка упавших с неба волшебников все еще внушает мне священный трепет. — Он подмигнул, показывая, что шутит.

Гарри улыбнулся, благодарный деликатности Винсента. Он совершенно не желал рассказывать о ночи на мнимом кладбище. Кроме того, не было никакой уверенности в том, что, действительно, знал Винсент о волшебном мире и его опасностях.

Не раздумывая, Гарри сменил тему.

— Ты работаешь здесь?

В принципе, это был риторический вопрос. Он никогда не верил, что маггловская жизнь Винсента была достаточно хороша. Но, увидев его в столь жалком месте, Гарри не мог скрыть потрясения.

— Только по выходным, — Винсент отвечал, не переставая уверенными и привычными движениями протирать чистые бокалы. Он, хотя и простоял за этой стойкой всю ночь, усталым не выглядел. — Должен же кто-то оплачивать мое обучение. А эта работа подвернулась как нельзя кстати.

Гарри обвел взглядом помещение. Наверное, уже было достаточно поздно. В баре осталось всего несколько гостей, беседующих за дальними столиками по углам зала. Громкость музыки была отрегулирована так, что разговоры не доставляли собеседникам проблем. На двух незнакомцев у барной стойки не глазел никто. Внезапно Гарри бросилось в глаза, что среди присутствующих не было ни единой женщины.

— Это бар для гомосексуалов, — спокойно пояснил Винсент, как будто только что прочитал на лице Гарри нечто видимое только ему. — Надеюсь, проблем с тем, что я затащил вас сюда, не будет?

Вопрос немного позабавил Гарри. Он фыркнул.

— Драко мой друг, — отчетливо выговорил он и повернул голову навстречу удивленному взгляду знакомых серых глаз.

Гарри впервые дал ясное определение их отношениям и удивился, что слова дались ему настолько легко.

Все оказалось очень просто. По-крайней мере, в этой немыслимой ситуации.

В карих глазах улыбающегося Винсента мелькнула теплота ободрения. Затем он вытащил мобильный телефон и нажал несколько клавиш.

— Я попрошу Терри заехать за вами, — мягко пояснил он. — Ему это не составит труда. А просто отпустить вас в таком состоянии не позволяет моя совесть.

Гарри смиренно пожал плечами. Наверняка, узнав об успехе их акции, Терри не рассердится на нарушение ночного покоя.

— Домой? — Драко едва говорил от усталости. Он заговорил впервые с тех пор, как они вступили в этот бар. — Хорошо бы попасть туда хотя бы через несколько часов.

Вздохнув, Гарри признал, что предположение Драко слишком уж похоже на правду.

* * *

— Располагайтесь удобнее, — Дамблдор любезно указал им на два стула у его стола.

Гарри сел, с трудом подавляя зевоту. За окном уже брезжило утро. Ранние посиделки в кабинете Дамблдора стали настолько привычными, что ощущались нормальным событием. Поймав себя на этой мысли, Гарри не сумел сдержать улыбку, хотя на душе легче не стало.

Усталость и истощение на лице Дамблдора скрывали любые его эмоции. Не просматривалось и оттенка чувства вины за содеянное несколькими часами раньше.

— Прошу прощения, что я лишаю вас заслуженного отдыха, — тихим голосом начал Дамблдор. — Но есть несколько вещей, которые стоит выяснить, прежде чем вы уйдете.

Гарри не знал, хотел ли он действительно услышать дамблдорову версию происшедшего. Испуганное лицо ребенка навсегда осталось в его памяти, хоть он снова и снова напоминал себе, что речь идет о Вольдеморте, волшебнике, убившем его родителей и причинивший немало горя другим. Но это не помогало. Слабое ощущение тяжести на сердце не исчезало.

— Сегодня ночью ты поразил меня, Гарри. Вы оба поразили меня, — директор задумчиво поглаживал белоснежную бороду. Внимательный взгляд не отрывался от Гарри. — Много лет назад ты спрашивал меня, что это за сила, которой нет у Вольдеморта, но которой обладаешь ты. Сила, о которой упоминается в пророчестве, сила, способная победить Вольдеморта.

Неприятное чувство овладело Гарри. Он нервно сглотнул под прицелом синих глаз.

— И что же это за сила?

Уголок рта Дамблдора едва заметно дрогнул.

— Милосердие, — наконец медленно выговорил он. — Способность прощать врагам своим. Тогда, в часовне, у тебя не появилось и секундного позыва уничтожить Вольдеморта, даже, несмотря на все, что причинил он тебе и твоей семье. Лишить его силы. Но не убить. Вот то, что отличает вас. Поэтому ты и смог победить его — невероятно замечательным способом, — в памяти вновь прозвучало всхлипывание ребенка. Гарри поежился. — Даже сейчас ты все еще не расстался с убеждением, что было ошибкой не оставить в живых ребенка, который был Вольдемортом. Ты хотел бы дать ему второй шанс, — глаза Дамблдора едва заметно прищурились, а взгляд замер на лице Гарри. — Не все оказывается таким, каким кажется на первый взгляд, Гарри. В часовне, чтобы подтвердить мои предположения, я подверг тебя испытанию.

Наступила долгая тишина. Значение этого предложения медленно, как сквозь плотный туман, проникало в сознание. Поднять голову и взглянуть в глаза Дамблдору стоило невероятных усилий.

— Что это значит? — резче, чем хотел спросил Гарри. Он ощущал себя невероятно беспомощным.

Дамблдор подавленно вздохнул.

— Долгое время иллюзия Вольдеморта была сосредоточением его силы. Там властвовали лишь его законы. Там он удерживал Петтигрю, подчиняя его свей воле. И он мог заставлять Пожирателей аппарировать в это нереальное место, — Дамблдор замолчал, предоставив Гарри и Драко время для обдумывания услышанного. — Но сам Вольдеморт не мог появиться в своей иллюзии лично. Он создал и поместил внутрь своего фантома. Фантома из плоти и крови, которого можно победить и убить. Но, тем не менее, лишь фантома.

Гарри и Драко одновременно захлебнулись воздухом. Гарри оказался не способен собрать в связное предложение обрывки кружащихся в голове мыслей.

Драко первый пришел в себя.

— Значит, он не мертв?

Директор откинулся назад в кресле. Он уставился на Драко неподвижным взглядом.

— Он побежден, — пояснил спокойным голосом. — Мы разрушили фантом и уничтожили иллюзию. Созданного им центра силы больше нет. Так же у Вольдеморта нет ни одного служителя, — Дамблдор рукой в старческих пятнах поправил очки. — Но я считаю невероятным, что злой дух может умереть настолько просто. Что с твоей Темной Меткой, Драко?

Драко дрожащими пальцами, с легким замешательством во взгляде, поднял левый рукав и обнажил предплечье.

Темная Метка перестала пылать. Черные контуры стали бледнее, как будто что-то слегка обесцветило краску.

— Как я и думал, — тихо пробормотал Дамблдор после внимательного изучения руки Драко. — Немного слабее, но все еще реально.

Тело Гарри окатила волна холода. Значит, все было зря? Вольдеморту опять удалось скрыться?

— И что вы думаете? — Он, с трудом скрывая потрясение, смотрел на Дамблдора. — Где он теперь?

Дамблдор приподнял брови.

— Наверное, мы не узнаем это, — мягко пояснил он. — Вероятно, у него больше нет физического тела, которое он должен прятать. Но, тем не менее, он все еще существует и, где-то затаившись, будет ждать день, когда сможет вернуть силу. До этого дня мы можем жить в безопасности, — он уверенно смотрел в лица Гарри и Драко. — В этом мире полностью искоренить зло — невозможно. Единственное, что можем мы сделать, это удержать его в разумных границах, вовремя отсылая его за них. И в эту ночь мы сделали именно это.

Гарри ощущал себя, как после удара в голову. Кажется, Дамблдор оказался единственным, кто понял ситуацию в ее совокупности. Сам же он держал в руках лишь неподходящие друг к другу кусочки паззла.

— Почему кладбище из семнадцатого века? — вырвалось у него. — Почему часовня?

— Чтобы отвлечь от иллюзии и заставить верить, что вы и в самом деле попали в другое время, — в глазах Дамблдора мелькнуло странное выражение. — А вот часовню он выбрал вполне осознанно. Он предвидел, что ты, Гарри, найдешь путь в его иллюзию. И чтобы сделать тебя небоеспособным, он столкнул тебя с самым худшим твоим воспоминанием.

Гарри сухо сглотнул.

— Ему это почти удалось.

«Если бы Драко не было рядом», — мысленно добавил он.

Дамблдор добродушно улыбнулся.

— К сожалению, слишком часто случается так, что мы обращаем внимание лишь на очевидное и не заглядываем за фасад вещей, — вежливо посетовал он. — И таким образом, места, с которыми мы связываем наши ужасные переживания, могут нагнать на нас парализующий страх, хотя они совершенно не связаны с нашими кошмарами, как часовня в твоем случае. И, таким образом, можно ослепить нас невинным лицом маленького ребенка, который является только фантомом человека, принявшего на себя такую огромную вину, что никогда не будет способен исправить. Даже в том случае, если он получит второй шанс, — взгляд Дамблдора потеплел. — На некоторые вещи стоит смотреть не только глазами, но и сердцем. Но это способность, которой учатся на протяжении всей жизни. Вы же еще слишком молоды, — и он подмигнул им.

Не способный отвечать, Гарри раздумывал над словами директора. Но Дамблдору его ответ был не нужен.

— Вероятно, вам интересно, почему Вольдеморт не смог применить к вам черную магию. Это поразило меня больше всего. Я всегда знал, что если вы забудете школьную вражду и объединитесь, то сможете закончить эту войну, — он склонился вперед и внимательно всмотрелся в их лица. — Я не знаю, что произошло в Гриммаульд-плейс. Я не хотел разрушить вашу личную зону. Я предполагал многие вещи — от крепкой дружбы до родства душ. Но не любовь.

На секунду сердце Гарри остановилось. В лицо ударил пылающий жар, и он пристыжено опустил голову, не в силах выдержать долгий взгляд Дамблдора. Драко напрягся и сильно покраснел — вид доселе еще неизвестный Гарри. Неприятное ощущение, что Дамблдор видел их мысли об их половой жизни, вновь и вновь сотрясали его тело горячими волнами стыда.

Дамблдор сердечно рассмеялся. Это был свободный смех. Смех, которого Гарри еще ни разу не слышал от директора.

— Дом оказался прав, — прохихикал Дамблдор. — Это было лучшее, что могло произойти с вами или с любым из нас. Нет лучшей защиты от черной магии, чем взаимная любовь. И Вольдеморт не мог и предвидеть, что против вас двоих у него нет и тени шанса.

Усилием воли Гарри заставил себя дышать. Щеки все еще горели. Так как ответили еще не на все его вопросы, он решил сменить тему.

— А что произошло с Петтигрю? — голос звучал немного ломко. Руки, сжатые на коленях, дрожали. — Успел ли он выбраться?

Директор едва слышно засопел и пожал плечами.

— Не могу ничего сказать, — без обиняков признался он. — Для того чтобы выбраться, Питер должен был знать, что он пленник иллюзии, как знали это мы, и прыгнуть оттуда в маггловский мир. Не уверен, что ему было известно это.

Гарри вздрогнул от представления, что означало бы оказаться погребенным в иллюзии. Все же ему не удалось пробудить в себе и искру сочувствия к Червехвосту. Но если его бегство удалось, то вряд ли кто-нибудь потребует у него ответа за его действия. Руки почти невольно сжались в кулаки.

— А Северус? — тихо спросил Драко. В его голосе Гарри услышал беспокойство и заботу. — Как случилось, что он не должен был аппарировать к Вольдеморту? Можно ли было противостоять зову?

Дамблдор мигнул.

— Трудно, — согласился он. — Боль и стремление следовать зову зависят от силы призыва. Лишь немногие волшебники смогли бы прошлой ночью сопротивляться ему. Да ты и сам ощущал это в собственном теле, — он кивнул в сторону левой руки Драко. — Последние три года я не разрывал связи с Северусом и поэтому сумел вовремя предупредить его. Он с помощью заклинания обморока сумел отключить собственное сознание до тех пор, пока зов не прекратился. Для арестованных пожирателей оказалось достаточного простого Stupor, — взгляд директора вновь остановился на Драко. — Днем ты сможешь поговорить с ним. А пока вам лучше посвятить несколько часов сну. В вашем возрасте сон очень важен. — Он поднялся с места, показывая, что разговор окончен. Драко и Гарри тоже поднялись, с грохотом оттолкнув стулья.

Почти у двери Гарри обернулся. У него появился немного странный вопрос.

— О каком месте в маггловском мире подумали вы перед аппарацией из иллюзии?

Дамблдор не казался удивленным. В его синих глазах зажегся огонек молодости.

— Неподалеку от Вестминстерского моста стоит великолепное колесо обозрения, с гондол которого открывается прекрасный вид на город. Насколько я помню, это называется «Глаз Лондона». Я давно уже хотел прокатиться на нем, — он захихикал, как девочка. — К сожалению, Северус очень боится высоты.

Усмехаясь от мысли о страдающем высотобоязнью Мастере Зелий, Гарри отвернулся и вышел в темный коридор, где его ожидал Драко. За их спинами громко захлопнулась дверь.

Несколько секунд они пристально смотрели друг на друга. Казалось, что воздух вокруг них шелестит от напряжения. Затем Драко сделал шаг к нему.

— Я хотел сказать тебе… — он замолчал и уставился в пол. Его голос звучал нервно, а сам он выглядел немного неуклюжим. Совершенно непривычно для обычно сдержанно-холодного слизеринца. — Это, действительно так, как и выглядит… Я хочу сказать, что Дамблдор прав, — взгляд Драко остановился на лице Гарри, как будто разыскивая знак понимания.

Сердце Гарри застучало быстрее, он выдержал напряженный взгляд Драко. Фраза звучала странно, но он сразу понял, к чему она относится. «Я предполагал многое, но не любовь».

Три простых слова, которые так легко произнести, но так трудно сказать. Гарри по собственному опыту знал это. Факт, что Драко был мужчиной, никак не облегчал это.

Потом он понял, что сейчас Драко своеобразным способом выразил свои чувства к нему. И послание достигло цели.

Гарри улыбнулся и попытался игнорировать тяжесть в желудке.

— Знаю, — наигранно спокойно, ответил он. — Я согласен с тобой.

Из глаз Драко исчезла неуверенность, сменившись привычным любезно-насмешливым блеском. Он ответил на улыбку способом, заставившим ногам Гарри подкоситься.

* * *

— Драко?

От неожиданности он сильно вздрогнул. Задумавшись, он не заметил, что Гари уже проснулся. Быстрый взгляд ему в лицо подтвердил волнение, прозвучавшее в его голосе.

Драко поспешно отвернулся и стрел с лица предательские следы слез.

— Я не хочу, чтобы ты видел меня таким, — смущенно пробормотал он и жалко улыбнулся.

Он не знал, сколько уже просидел здесь, на подоконнике спальни Гарри, уставившись в холодный март за окном. Вероятно, было уже далеко за полдень.

Драко не оборачивался, пока за спиной не прозвучали неуклюжие со сна шаги Гарри и две теплые руки не охватили его плечи.

— Наверное, есть и худшее, чем оплакивать мертвого отца, — тихо шепнул Гарри ему в спину.

Драко судорожно вздохнул.

— В том, что он умер, виноват я. — Сердце сжалось от боли этих слов. Драко закрыл глаза и попытался игнорировать зарождающуюся тошноту.

Гарри принес второй стул и сел рядом с подоконником. Он так же, как и Драко был только в боксерах. Хоть они и не касались друг друга, Драко чувствовал тепло его тела.

— Почему ты так думаешь? — Гарри наморщил лоб, ожидая ответа.

— Ты что, не понимаешь? — Драко заметил истеричные нотки в своем голосе и заставил себя успокоиться. — Когда я помог Северусу бежать, я еще не был шпионом. Просто у меня было чувство, что это неправильно — молча смотреть, как его замучивают до смерти, — ужасные воспоминания вновь всплыли в его памяти, и Драко с трудом прогнал их. — Если бы я не изменил, то отец бы не пытался спасти меня, принимая вину на себя. Тогда бы он остался в живых, — от новых слез его удерживала только гордость.

Некоторое время господствовала могильная тишина. Потом Гарри откашлялся.

— Но если бы ты не изменил, то мертв был бы Северус. Примкнув к Вольдеморту, вы знали, на какой риск идете. Твой отец принял решение — твоя жизнь важнее его собственной, — Гарри твердо сжал его руку. — Убийца твоего отца — Руквуд. Ты не виноват ни в чем.

Слова Гарри были ясны и уверенны. Почему же было так тяжело поверить в них?

— Что произошло после смерти Люциуса? Как случилось, что ты примкнул к Ордену? — Гарри поставил локти на подоконник и уперся в них подбородком. В его взгляде светилось сочувствие и любопытство.

Драко тихо вздохнул.

— Дамблдор неожиданно появился в Малфой-мэноре. — Хотя с этого дня прошло уже три года, Драко до сих пор помнил каждую подробность. — Он спросил меня, хочу ли я занять место Северуса, шпионя для Ордена. И я принял предложение. Тогда это было единственно правильное решение, — он все еще помнил слова Дамблдора — «Ты еще никого не убил, Драко. Еще не поздно перейти на другую сторону».

Гарри первым отвел глаза.

Драко нахмурил брови.

— И что будет теперь? — тихо спросил он. — Мы победили его, но не довели до конца. Пророчество не было исполнено.

Гарри почти весело засопел.

— Ни один не сможет жить, если жив другой, — пояснил он, слегка улыбаясь. — Наверное, когда-нибудь Вольдеморт найдет способ восстановить силы и собрать вокруг себя новых сторонников. Тогда, вероятно, мы опять должны будем столкнуться с ним. Но до тех пор… — улыбка перешла в ухмылку… — я просто хочу быть с тобой и наслаждаться жизнью.

Гарри, без предупреждения, поднялся со стула и оседлал колени Драко. Тот изумленно застонал, вжимаясь в разгоряченную кожу.

Мягкие губы приласкали его закрытый рот и перешли к уху. Глаза закрылись сами собой. Теплое дыхание опалило мочку уха, и пульс ускорился, а тело задрожало с головы до ног.

— И что будет теперь? — Слегка хрипловатый от желания голос проник в самую душу. — Ты вернешься в кровать, или нет?

Короткое предложение, но и его хватило, чтобы выслать прочь чувство вины и отчаяние. Гарри прав. К чему он размышлял над прошлым и будущим? Единственно важным был и остается настоящее. Он не мог ничем повлиять на уже случившееся и прошедшее. Только научиться жить с этим.

Когда он открыл глаза, то увидел, что лицо Гарри находится в паре сантиметров от его собственного. Немного приоткрытые губы влажно блеснули. В, несомненно, дьявольских глазах сиял невысказанный вопрос. Понадобился единственный удар сердца, чтобы вспомнить — "А ты ляжешь под меня?"

Прошло уже много времени, когда его в последний раз убедили принять пассивную роль. В прошлом он всегда предпочитал мужчин, менее доминантных, чем сам. Тем было удивительнее, что сейчас он выбрал кого-то, совершенно не подходящего для этой категории.

"Для тебя я готов на все", — ответил он тогда. И когда губы Гарри накрыли его рот, а нахальная рука мучительно медленно пробиралась под резинку боксеров, он понял, что это было чистой правдой.

Warum hat es so lange gedauert, bis ich begriffen habe,

что отдал тебе тело и душу?

Он не мог поверить, что Драко действительно готов отдаться ему, уступив доминирующую позицию. В последнюю их встречу Гарри уже подавлял Драко, касаясь его скрытых кошмаров. Кажется, что уже прошла вечность, а воспоминания о собственной вине все еще сдавливали сердце. На этот раз он не позволит себе зайти так далеко. На этот раз им будет управлять осторожность и сдержанность.

Решение, которое едва не покинуло его, когда языки жадно сплелись, а воздух кончился. Когда матрас, жалобно охнув, прогнулся под их весом. Когда нетерпеливые пальцы жадно дергали последние мешающие клочки ткани, и когда они лежали рядом — тяжело дыша, кожа к коже — и не отводили горящих возбуждением глаз.

Драко слегка поежился, когда рука Гарри нежно, но требовательно проехала по его спине вниз. Вниз по горячей, почти обжигающей коже. Неповторимый аромат Драко туманил разум и опьянял, как наркотик.

Единственная неприятность заключалась в нервном шевелении в животе. Гарри убедил Драко, что ему хорошо известны действия активного партнера, но факт, что он впервые проделает это с мужчиной, отрицать было нельзя. От продемонстрированной Драко непоколебимой уверенности в собственных силах осталось не много. Больше всего на свете Гарри боялся причинить боль Драко или выставить себя идиотом.

— Ты уже был... ну вот так... хоть раз? — Гарри проклял неуверенные нотки в своем голосе. Тем не менее, эта информация была необходима.

На щеки Драко хлынул розовый свет.

— Ну, да, — пробормотал он, отводя глаза и вздрагивая уголком рта. — Только прошло уже много времени.

Руки охватили его затылок и притянули к лицу Гарри так близко, что губы жестко столкнулись, а для мыслей не осталось места. Гарри слегка сопел в поцелуе, фыркая от щекочущих нос белокурых прядей. Неописуемо сладкий рот Драко прогнал сомнения.

Невероятное ощущение тела Драко под исследующими его руками пьянило. Гарри уже давно знал все местечки, прикосновение к которым, выманивало из него самые удивительные звуки — игра, которая вновь и вновь манила его, которая никогда не прискучит. Улыбаясь, Гарри любовался, как встают дыбом тонкие волоски на предплечьях, когда он жадно целует восхитительную ямку в основании шеи Драко.

Кажется, Драко больше не смог выносить самостоятельно выбранную пассивность и без предисловий обратил внимание на самую восприимчивую часть тела Гарри. Столь интимное прикосновение родило жаркую волну, с огромной скоростью промчавшуюся по всему телу, и вырвавшую у Гарри такой хриплый стон, который в нормальных обстоятельствах заставил бы его смутиться. Драко точно знал, что он делает. Его движения были нежно, почти мучительно медлительны, угрожая довести Гарри до безумия.

Гарри позволил себе лишь пару секунд наслаждения и со всей силой воли убрал руку Драко. Казалось, что сквозь тело постоянно проходит ток, и Гарри, глубоко дыша, пытался вернуть контроль над возбуждением. Он не хотел, чтобы все кончилось так быстро. Он хотел испытать каждую минуту так, как будто это был его последний раз.

Он осторожно сжал запястья Драко, прижал их к кровати, обрекая на неподвижность. Склонившись над его грудью, Гарри осторожно лизнул напряженные соски, пробежался поцелуями по груди вниз, дерзко нырнул языком во впадинку пупка. Драко кусал губы, его живот вздрагивал, напрягая и вновь расслабляя мышцы. Гарри ощутил под ладонями ускоряющееся биение чужого пульса и мягко окружил губами верхушку члена Драко.

Даже если это было не в первый раз, многие впечатление все еще оставались непривычными. Бархатное ощущение на языке соленого, слегка горьковатого вкуса, запах — неподражаемо превосходная смесь мыла и просто только Драко, и память — все, что навеки останется при нем.

Гарри почувствовал, как тело Драко приподнимается навстречу, и обхватил руками его бедра, прежде чем расслабил горло и принял так много, сколько мог. Драко дышал часто и неглубоко, его влажные губы были приоткрыты, веки зажмуренных глаз вздрагивали. Гарри был почти удивлен, насколько его возбуждала реакция Драко — дрожь его бедер, стоны, которые он не мог скрыть, пальцы, настолько судорожно сжимающие простыню, что косточки пальцев побелели — все эти мелочи возбуждали его страсть и придавали мужество продвигаться вперед.

Не прерывая игру языка, пальцы сами собой пробрались между вызывающе раскинутых бедер, и нашли крохотный вход, которого еще ни разу не касались. Гарри задержал дыхание, когда сильные мышцы уступили давлению, и палец с неожиданной легкостью скользнул в тело Драко. Жар желанного тела почти расплавил его мысли, заставляя забыть обо всем на свете.

Гарри поднял голову, с легкой боязнью всматриваясь в черты блондина, в поисках малейшего признака неприятного ощущения. Но его мимика ничем не указывала, что ему хоть что-то не нравится. Драко, со все еще закрытыми глазами, приоткрывшимся ртом и запрокинутой головой олицетворял собой чистый эротизм. Гарри почти задохнулся от этого невероятного вида. Он, как завороженный, вглядывался в бледное лицо, не в силах и на секунду отвести взгляда. Ощущение в паху стало почти болезненным.

Небольшое количество смазки облегчило проникновение остальных пальцев. Теперь ощущение тесноты было почти нереальным, не сравнимым с его прежним опытом с женщинами. Сердце стучало уже в пересохшем горле. Вербальные команды давно были не нужны, тела говорили сами за себя. Драко все смелее встречал каждое его движение и громко стонал, когда пальцы касались той точки, о которой Гарри уже знал, как об источнике самых невероятных ощущений.

Надевание презерватива было единственной знакомой вещью в этом ритуале, использование смазки — уже нет. Осторожно раскатывая тонкий слой латекса и доставая тюбик с прохладным гелем, Гарри так и не смог справится с подрагиванием пальцев. Драко с явным любопытством следил за каждым его действием. Гарри слегка улыбнулся. Он никогда еще не спрашивал, есть в магическом мире соответствующее защитное заклинание.

В своих мечтах о первом сексе он всегда смотрел в глаза Драко. Но светловолосый дьявол с раскрасневшимися щеками только улыбнулся проклятой, просто-таки непристойной улыбкой, хрипло шепнул.

— Конец с невинным цветочкиным сексом, — и одним изящным движением перекатился на живот.

Гарри судорожно сглотнул, и еще раз. Было так, как будто он впервые увидел обнаженного Драко. Сияющая белая кожа, тонкие бугорки позвонков, сильные мышцы плечевого пояса, превосходно оформленные полушария его попки. Драко шире раздвинул ноги, открывая ему самый интимный вид, полностью отдаваясь ему. И Гарри начал понимать, почему тогда, в часовне, Драко потерял контроль над собой.

— Гарри, — Драко приподнял голову и повернул ее, глядя из-под пушистых ресниц. Его голос был лишь тихим шепотом. Сверкающая в его взгляде нескрываемая страсть, действовала на Гарри гипнотически. — Не заставляй меня ждать.

Гарри, устраиваясь между ног Драко, отчаянно боролся со страстью. Он стискивал зубы так сильно, что болели не только скулы, а и все лицо. Было так невероятно сдерживаться, медленно завоевывая это захватывающее дух тело, отпуская необходимое и ему и Драко время.

Пыхтя, он захлебнулся воздухом, когда кажущиеся непроницаемые барьеры медленно уступили, позволяя погрузиться в такую соблазнительную и чарующую тесноту. Тысячи всевозможных эмоций пронеслись сквозь его тело и разум, вознося в небо и погребая под собой. Стук собственного сердца громом отзывался в голове. Бицепсы, на которых держался вес всего тела, дрогнули, когда он решился продолжить осторожное продвижение внутрь Драко, до тех пор, пока их единение не стало полным, а его бедра не коснулись попки блондина.

Драко прогнул спину и откинул голову назад. Из приоткрытого рта вырывалось лишь шумное дыхание, но ни единого звука боли. На коже лопаток появились первые жемчужинки пота. Повинуясь внутреннему порыву, Гарри потянулся вперед, слизывая их и наслаждаясь знакомым солоноватым вкусом на языке. Все в нем требовало ощущать Драко, нюхать его, наслаждаться вкусом — чувствовать их невероятную близость — быть единым с ним.

Первые его движения были робкими почти боязливыми. По собственному опыту он знал, что понадобится несколько минут, чтобы привыкнуть к чувству заполненности и ощущению инородного тела внутри. Но, кажется, Драко не требовалось столько времени. Или он был более нетерпеливым.

Бывший слизеринец простонал что-то ободряющее и похотливо двинул бедра навстречу Гарри, принимая его максимально глубоко. Казалось, что в этот момент по венам протек луч жидкого огня, заставивший Гарри ахнуть почти панически. В этот момент последние баррикады его хваленого самоконтроля развалились, а тормоза отказали, и он подчинился воле своего желания.

Окружающее расплылось перед глазами, а он, спрятав лицо в изгибе шеи Драко, дикими необузданными толчками объявлял послушное тело под собой своей собственностью. Выступивший пот смешался с потом Драко. Каждый участок тела горел так, как никогда раньше. Окруженное стенами пространство вокруг них наполнилось приглушенными стонами и бессвязными восклицаниями.

Как будто обладающая собственной волей, его рука дернулась вниз, под бедра Драко, нашла его напряженный член и принялась ласкать его в том же равномерно-быстром ритме, который отбивали и его бедра. Стон Драко становился все громче пока не окончился коротким, приглушенным подушкой криком. Под пальцами Гарри разбухла горячая влажность, хлынув на живот Драко и простыни под ним. Под зажмуренными веками вспыхнули раскаленные до бела молнии. Гарри ощутил сильные мышцы, сжимающие его член, и позволил себе рухнуть в восхитительный оргазм, равного которому еще не испытывал.

* * *

Решение провести остаток дня в кровати, было принято обоими. Гарри встал только раз, чтобы выйти на кухню и вернуться с подносом нагруженном вкусностями. На такие банальные вещи, как работа, не хотелось тратить и краешка мысли. Между тем серое небо за окнами стало уже совсем темным.

Гарри, опершись на локоть, склонился над сладко потягивающимся Драко, скармливая ему очередную гроздь винограда.

— Если бы так спокойно было всегда, — пробормотал довольный Драко набитым ртом.

Гарри тихо рассмеялся.

— Слушаюсь и повинуюсь, милорд, — по телу протекали восхитительно приятные волны тепла и близости. — Только пожелайте, и остаток вечера я буду верно служить вам.

Драко весело рассмеялся и вдруг нахмурился.

— Сегодня вечером у меня назначена встреча, — признался он и подавленно взглянул на Гарри.

— Снейп? — приподняв бровь, спросил Гарри. Нельзя было сказать, что он удивлен. В принципе, он ожидал этого заявления.

— Да, — вздохнул Драко. — Я больше не могу откладывать встречу с ним. В ночь его побега у нас не было и шанса поговорить, — в его глазах мелькнула ироническая искра и тут же погасла.

Какое-то странное ощущение терзало внутренности Гарри. И это был не факт, что он терпеть не мог Снейпа. Потребовалось время, пока он понял вопрос, уже месяцы волнующий его. Точнее говоря, с того дня в Гриммаулд-Плейс, когда они с Драко разговаривали о прошлом и его любовных приключениях.

— Между вами что-то было?

Спустя секунду ужаса, Драко резко сел и принялся кашлять так, будто подавился не виноградинкой, а всей гроздью.

— Что? Между мной и Северусом? — выдавливал он в промежутках борьбы за глоток воздуха. — Шутишь?

— В Гриммаулд-Плейс ты намекал на что-то подобное, — заупрямился Гарри и постучал Драко по спине. При этом оставшийся в вазе виноград вылетел из нее и упал в сбившиеся простыни.

— Неправда, — прохрипел Драко и обессилено опустился в подушки. Несмотря на потребность кашлять, ему удалось ухмыльнуться достаточно самодовольно. — Это ТЫ утверждал нечто подобное. Я только упустил возможность отрицать твое предположение.

Гарри продолжал рассерженно сопеть. Типичный для Драко ответ.

— А разве это не одно и то же?

Он смотрел, как Драко слегка передернулся от отвращения.

— Не считая того, что Северус не особенно привлекателен, он — мой крестный! — наигранное возмущение в его глазах заставило Гарри улыбнуться. — Ты мог бы себе представить, что переспишь с Сириусом? — едва выпалив свой вопрос, Драко смутился. — Извини, — пробормотал он, смущенно отворачиваясь. — Я не хотел будить неприятные воспоминания.

Гарри лишь пожал плечами. Жест, который мог обозначать все сразу.

— Не проблема, — поспешил пояснить он свое движение. Боль потери крестного все еще была, но за годы, прошедшие со дня «смерти» Сириуса немного приглушилась. — Впрочем, несколько месяцев назад я не мог себе представить, что вообще когда-нибудь смогу переспать с любым мужчиной, — он улыбнулся, протянул руку и нежно обвел пальцем выступающую косточку ключицы Драко.

Даже от этого нежнейшего прикосновения Драко поежился.

— А когда ты узнал, что гомосексуален? — в этот момент Гарри был благодарен их близости за возможность задавать такие сугубо личные вопросы. — Ты и вправду никогда в жизни не был с женщиной?

Драко не выглядел удивленным. Он некоторое время размышлял, а потом наморщил нос.

— Когда-то Панси пыталась меня поцеловать. Кажется, после рождественского бала в четвертом классе, — он поджал губы и нахмурился. — Было не особенно приятно.

Гарри постарался подавить хохот и предпринял судорожную попытку оставить лицо спокойным.

— И это был твой единственный опыт с противоположным полом? — весело уточнил он.

Драко бросил ему недовольный взгляд.

— Поверь, у меня больше не было желания повторять его.

Рука Гарри уверенно легла на грудь Драко, чувствуя ленивое, но, тем не менее, сильное сердцебиения под пальцами. Любопытство Гарри достигло того порога, после которого стало неудержимым.

— Значит, после провала с Панси тебе стало понятно, что ты ориентирован на мужчин?

Драко тихо рассмеялся. В его смехе звенело и немного горечи.

— С чего это ты решил? Не все так быстро. Я учился в Хогвартсе, как я мог там экспериментировать с мальчиками? — он рассерженно скривился. — Волшебный мир не принимает гомосексуальных волшебников, особенно тех, кто вращается исключительно в их чистокровном кругу. Кроме того, в хогвартский период моей жизни я был занят совсем другими вещами — я хотел стать Пожирателем, служить Темному Лорду, быть таким, как мой отец. Времени выяснять мою странную незаинтересованность в девушках не было.

— А когда ты в первый раз сделал что-нибудь с мужчиной? — Затаив дыхание, спросил Гарри.

Драко перекатился на бок и посмотрел ему прямо в лицо. Казалось, или его щеки действительно слегка порозовели? Он прикусил губу и, медля, ответил.

— Мне было восемнадцать, — нарочито равнодушным голосом начал он. — И он был маггл.

Гарри едва слышно присвистнул. На этот раз он не справился с мимикой.

— Маггл? — Растерянно уточнил он. — Но ты же был Пожирателем?

Молодой мужчина рядом с ним равнодушно пожал плечами.

— Я никогда не принимал всерьез всю эту возню с чистой кровью, — не повышая тона пояснил он. — И к тому же чистокровного гомосексуального волшебника мне пришлось бы слишком долго искать. Вместо этого я начал тайком шляться по лондонским гей-барам. Разумеется, из чистого любопытства. И там однажды ночью он и подцепил меня.

Драко сделал значительную паузу и продолжил.

— Он был высокий, с отличной фигурой, наверное, под тридцать. Я не спрашивал о его возрасте. После нескольких коктейлей он потащил меня к себе домой. В противоположность мне, он точно знал, чего хотел, — Драко рассмеялся и потряс головой. — Можно утверждать, что он привил мне вкус к этому, — закончил он и дерзко усмехнулся.

Гарри понадобилось несколько секунд, чтобы переварить эту информацию. Взять и просто так пойти с незнакомцев, да еще и без единого сексуального опыта, казалось ему невообразимым.

В противоположность ему самому, Драко относился к людям действующих только спокойно и осмотрительно. Но с другой стороны, он был не из тех, кто упустит благоприятный случай. Гарри улыбнулся, поняв, как хорошо он научился оценивать Драко.

— А что с Блейзом? — продолжал он свой допрос. — Все же он более-менее чистокровен, или нет?

Драко выглядел так, как будто ожидал этого вопроса.

— Блейз — особый случай, — задумчиво проговорил он. — Мы дружили почти всю нашу жизнь, и, пожалуй, он просто захотел узнать, как это — быть с мужчиной. Насколько я знаю, он не был ни с кем, кроме меня.

Он еще некоторое время следил за лицом Гарри, а потом медленно прижался к нему и лениво поцеловал.

— И этим я заканчиваю твое интимное интервью, — ухмыляясь, заявил он и вылез из кровати.

Гарри постарался скрыть сожаление. Он машинально перекатился на еще теплое место Драко и натянул на себя одеяло.

— А потом ты вернешься? — с надеждой спросил он. Ему было все еще неприятно встречаться только для секса, но он ни в коем случае не хотел давить на Драко.

Драко нежно улыбнулся.

— Если ты согласен ждать меня так долго.

* * *

Когда он вошел в уютно обставленную комнату для гостей Хогвартса, в лицо ударил поток неожиданно приятного тепла. К этой обстановке не подходил только ее обитатель, и Драко невольно усмехнулся.

Северус Снейп стоял у окна, вглядываясь в темноту позднего вечера. Со спины он выглядел как всегда — широкая черная мантия и длинные, по плечи, неряшливые волосы. Только когда он повернулся, стало ясно, что впечатление оказалось обманчивым.

Северус очень изменился с той ночи, когда они виделись в последний раз. Вокруг рта пролегли глубокие борозды морщин, седые пряди проредили когда-то иссиня-черные волосы. Всем этим возрастным изменениям упрямо противостояло выражение лица Северуса. Такой умиротворенной расслабленности Драко еще ни разу не видел.

Еще подростком он восхищался Снейпом и уважал за его невероятные знания, за излучаемую ауру власти и авторитета и за тот снисходительный вид с которым он общался с другими людьми. Лишь после Хогвартса, когда сменились приоритеты, отношение к крестному стало сложнее. Северус все так же видел в нем только ребенка, которым он уже давно не был.

Их рукопожатие было прохладным, немного отстраненным, но не неприятным. Между ними невидимой стеной стояли невысказанные моменты прошлого. Атмосфера в комнате была нетерпеливо-выжидающей. Наконец Северус тихо откашлялся.

— До сих пор у меня не было возможности поблагодарить тебя, — спокойным голосом начал он. На его лице не дрогнула ни единая мышца. — Без тебя я бы сейчас здесь не стоял.

Драко оказался не способен произнести ни слова. В его мыслях промелькнули воспоминания о каждой той ужасной ночи. Воспоминания об истекающем кровью, израненном Северусе, который после длящихся сутки пыток почти не держался на ногах. Тогда он без магии, на собственных руках, вынес Снейпа из глубин подземного собора до места, где тот мог дизаппарировать, даже не понимая, откуда взял силы на это.

Северус едва заметно покачал головой.

— Даже если моя жизнь не была настолько дорога, как жизнь Люциуса, — почти беззвучно добавил он. В его глазах блеснула неприкрытая скорбь.

Драко почувствовал, как напряглось лицо. За спасение Северуса, отец был вынужден отдать свою жизнь.

— Я не знал, какие последствия будут у моих действий, — глухо пояснил он и судорожно сглотнул. — А даже если бы и знал, то в тот момент не смог бы сделать ничего другого.

Вообще-то он хотел о многом расспросить Северуса. Хотел узнать, какие причины заставили его много лет назад принять сторону Дамблдора и стать шпионом. Но теперь он понял, что это было чем-то, о чем он не должен был знать. То, что это были такие же мучительные переживания, так же, как и у него потрясшие все мировоздание и направившие его мировоззрение на другой путь, было понятно и без слов.

Посмотрев вверх, Драко заметил, что Северус легко улыбается — вид настолько необычный, что он некоторое время мог только озадаченно таращиться на своего крестного.

— Удивительно, каким ты стал взрослым, — осторожно сказал Северус. — Я почти не узнаю тебя. Даже если я и не должен удивляться, зная, что произошло с тобой, в частности в часовне и потом. Наверное, у тебя не было иного выбора, кроме как быстро повзрослеть, — обычно холодный взгляд непривычно мягко скользнул по лицу, рассматривая и вспоминая. Северус повел рукой в сторону камина, приглашая в стоящие перед ним кресла.

После короткого промедления Драко последовал приглашению и вскоре наблюдал, как Северус точными движениями разливает по бокалам шерри. На его темной поверхности блестел мягкий свет газовых ламп.

— Я слышал от Дамблдора, что в последнее время ты объединился с Поттером, — Драко наблюдал, как губы Северуса недовольно искривляются, а бровь ползет вверх. — Но я все же надеюсь, что это ничто иное, как бессмысленная сплетня.

Драко весело фыркнул. Он рассчитывал на этот разговор. Северус прекрасно знал о его сексуальных предпочтениях — ему, в отличие от отца, Драко не считал нужным лгать.

— Я знаю, что ты терпеть его не можешь, — усмехаясь, парировал он, наслаждаясь недовольным сопением Северуса. — Но я был вынужден изменить свое мнение о нем.

Северус ни разу не прервал его, пока он рассказывал о плене в Гриммаулд-Плейс, о медленном сближении между ним и Гарри и о болезненном разрыве после.

Бокал с шерри приятной прохладой лежал в нервно подрагивающих пальцах. Северус молча смотрел на Драко.

— Значит, после смерти Люциуса мое место в Ордене занял ты? — спросил он через минуту.

Драко коротко кивнул.

— До той ночи в часовне, — тихо шепнул он. — После этого они поняли, что больше доверять мне не могут, — объяснять, кто «они» необходимости не было. Северус все понимал.

— А что случилось с тобой? — неловко спросил Драко. Это был его главный вопрос. Он смотрел, как Северус, собрав последние силы аппарировал, но не знал, куда и выживет ли он. Недели спустя он узнал от Дамблдора, что Северусу удалось спастись. — Мне не сказали, куда ты ушел.

Северус едва слышно дышал.

— Этому была причина, — сообщил он с неподвижным лицом. — Дамблдор хотел быть уверенным, что моего убежища не выдаст никто, даже под Империусом, — он не отводил взгляда от огня в камине. Уголки рта горько дрогнули. — Это было его идеей, полностью убрать меня из видимости. Я изо всех сил сопротивлялся этому приказу, но меня не захотели слушать, — Северус несколько секунд помолчал и продолжил. — В качестве убежища он выбрал для меня одинокий замок в румынских Карпатах. Трансильвания, если тебе это о чем-то говорит. У Дамблдора всегда было неповторимое чувство юмора, — Снейп пренебрежительно приподнял бровь и бросил Драко многозначительный взгляд.

Драко понял намек и с трудом подавил ухмылку.

— И чем ты там занимался все это время?

Северус пожал плечами.

— Много читал, — равнодушно принялся перечислять он. — И пытался забыть о бушующей войне и своей бесполезности в ней.

Драко ощутил симпатию. Он слишком хорошо понимал чувство Северуса.

— Все уже прошло, — он с удивлением вслушался в собственные слова, не веря, что произнес их.

Глаза Мастера Зелий смотрели в никуда.

— Вероятно, — задумчиво возразил он. — Но, может быть, и нет. Нам обоим остается лишь одно.

Пришла очередь и Драко приподнять бровь.

— И что же?

Опять эта особенная, едва заметная улыбка, которая все же совершенно не шла Северусу.

— Забывать о прошлом, и прежде всего о том, что были Пожирателями, — спокойно ответил Снейп, подняв рукав и рассматривая черный знак на белой коже. — Даже если мы, вероятно, навсегда останемся помеченными.

Ein Vergessen kann es nicht geben.

Есть лишь конец горя.

Солнечный свет хлынул сквозь открывшуюся дверь Хогвартс-экспресса, она, ослепленная им, спрыгнула на платформу. Форменная мантия аврора хлопнула под порывом ветра. Джинни на мгновение прикрыла глаза и вдохнула по-летнему теплый воздух, затем отошла в сторону, освобождая проход для толпы галдящих школьников. Они, более-менее соблюдая приличия, выскакивали из поезда, что бы немедленно попасть в объятия ожидающих их родителей.

Оба других члена ее группы — Терри Бут и Гарри Поттер стояли на пару вагонов дальше. Терри лукаво улыбнулся ей, а Гарри целенаправленно выискивал кого-то в толпе. Вольдеморт был побежден, и опасность отступила, но не была изгнана. Это было причиной, по которой Дамблдор попросил группу авроров для сопровождения Хогвартс-экспресса назад в Лондон. Это оказалось приятным заданием, напомнившем о чудесном, давно прошедшем времени.

Терри с трудом протолкался к ней сквозь толпу юных ведьм и волшебников.

— Почти так же, как и раньше, правда? — он возбужденно улыбался. Его глаза подозрительно блеснули влагой.

Джинни кивнула и ответила немного грустной улыбкой.

— Мне тоже так показалось, — в теплой форменной мантии было жарко. Джинни потрясла головой, откидывая с лица длинную рыжую прядь.

— Смотри, это не та маленькая шпионка? Как же ее звали? — Терри наморщил лоб, незаметно указывая на вышедшую из поезда черноволосую девушку. Она нерешительно стояла на платформе, как будто и не ожидала, что ее будут встречать.

— Пандора, — спокойно ответила Джинни. Она смотрела, как Гарри машет рукой девушке. Та улыбнулась и помахала в ответ.

— Гарри проводит ее к тете, где она и проведет летние каникулы.

Терри недоверчиво смотрел на обоих.

— А разве Гарри не отрезал ей косу? — Удивленно спросил он. Иссиня-черные волосы Пандоры вновь спадали ей до самой талии.

Джинни весело хихикнула.

— Может Гарри и стал внезапно геем, — принялась пояснять она, — но иногда любая женщина спокойно обведет его вокруг пальца. Он вырастил ее волосы.

Она смотрела им вслед — изящная девушка с длинными черными волосами и высокий широкоплечий мужчина, с такими же черными, беспорядочно растрепанными волосами. За долгие месяцы боль в сердце ослабела, но все еще не ушла. Но теперь Джинни знала, что сможет жить и с этим.

— Мы увидимся в субботу на Гриммаулд-Плейс двенадцать? — Джинни почти забыла, что Терри все еще стоит рядом. Она повернулась и посмотрела в его смеющиеся карие глаза.

— Разумеется.

— Я правильно понял, что теперь дом принадлежит только Гарри?

— Да, — Джинни в последний раз взглянула на спину Гарри, уже уходящего в разделительный портал вокзала. — Семья Блэк отказалась от всех притязаний на дом, и теперь Гарри его единственный владелец. Кажется, миссис Малфой лично побеспокоилась о прекращении тяжбы.

— Ну, это легко понять, — с хитрым подмигиванием согласился Терри. — Тогда, до субботы. Кстати, там тебя кое-кто ждет, — он еще раз подмигнул и скрылся в толпе.

Джинни закрутила головой, осматриваясь. Блейз стоял, прислонившись к одной из массивных колонн. Его лицо было невыразительно-ленивым. Руки он глубоко засунул в карманы джинсов. Но она слишком хорошо его знала, чтобы поверить маске.

Их взгляды встретились, и в его холодных синих глазах мелькнула радость, а губы изогнулись в улыбке.

Джинни ощутила, как сильнее забилось сердце, а мысли о Гарри исчезли, как выметенные.

* * *

Порыв ветра зашуршал листвой старого бука. Небольшие волны разбились о песчаный берег озера, по поверхности которого ярко блестел солнечный свет. Казалось, что время повернулось вспять.

Гарри вздохнул, наслаждаясь последними спокойными минутами перед тем, как неизбежная суета вытеснит тишину этого места.

Действительно ли прошло уже целых четыре недели с тех пор, как он узнал, что дом принадлежит только ему? С момента, когда он решил, что откажется от своей маленькой квартиры и будет жить здесь, вместе с Драко? Ему все еще казалось, что это не более чем сон, хотя все это время они провели здесь.

Мысль остаться наедине с Драко как всегда вызвала легкое, отнюдь не неприятное, чувство в груди. Гарри улыбнулся. Затем он повернулся и пошел по знакомой песчаной тропинке.

На террасе Драко вместе с Джинни и Блейзом заканчивали последнюю подготовку к празднику по случаю новоселья. Несмотря на утомительную суету последних дней, они не выглядели усталыми.

На кофейном столике высились горы пирожных и печенья. Длинный садовый стол Джинни со вкусом украсила разноцветным жемчугом. Блейз и Драко с поднятыми волшебными палочками сопровождали из дома еще одну партию стульев.

— Ни облачка, — весело сообщила разрумянившаяся Джинни, вглядываясь в лазурное небо. — Отличный день для вечеринки.

Гарри искал взгляд Драко. Их глаза встретились, и по телу пробежала приятная волна от немного неуверенной улыбки Драко.

В этом месте все казалось таким знакомым и одновременно совершенно чужим. Когда-то напитанный магией Дамблдора, дом заботился о странных вещах вокруг них и о том, чтобы они с Драко приблизились друг к другу так близко, как они и не смели мечтать. Сейчас магия исчезла, и все стало другим. Они с Драко больше не были пленниками, и могли в любой момент покинуть дом, чтобы вернуться, когда захотят.

Глухой грохот из кухни прервал мысли Гарри и сообщил о прибытии первых гостей. Гарри поправил воротник белой рубашки и, взяв Драко за руку, потянул его в дом, приветствовать прибывших.

Кухня была отнюдь не маленькой, и все равно, уже через десять минут грозила лопнуть по всем швам. Гости выскальзывали из камина и с радостными лицами отряхивали с себя золу. Слегка пахло жженой тряпкой.

Как всегда первыми были Уизли — Билл, Флер, Чарли и Аманда сопровождали родителей. За ними следовали Ремус и Тонкс, Гестия и Грозный Глаз, Терри и Хагрид. Даже Дамблдор, МакГонагалл, Снейп и миссис Малфой позволили себе принять приглашение. Вскоре весь дом наполнился смехом и громкой разноголосицей.

Гарри старался не потеряться в этой суматохе. Он отвечал на объятия, подкидывал визжащую Клер и пожимал протянутые руки. Со смешанным чувством веселья и умиления он смотрел, как Молли обняла полностью потрясенного Драко и расцеловала его в обе щеки.

Гарри вздохнул от облегчения, увидев, что Блейз и Джинни принялись провожать гостей на террасу. Краем глаза он успел заметить, как близнецы приклеили над камином магический транспарант с надписью «Дом, родимый дом». Дамблдор, весело улыбаясь, одобрительно похлопал Гарри по плечу.

И Гарри решил, что пора сбегать. С непрерывно болтающей Клер на одной руке и с Нарциссой Малфой — опирающейся на вторую он вышел из кухни на залитую солнцем террасу. Гости, с шумом двигая стулья, рассаживались вокруг стола.

Джинни оказалась права. Погода была превосходна. Казалось, что дом оказывал им последнюю любезность. Чтобы помочь сохранить настроение. Чтобы облегчить им официальную демонстрацию всем членам семьи, друзьям и коллегам, что они были парой. Пусть даже еще пару месяцев назад это казалось невозможным.

Гарри, ощущая на себе взгляды множества глаз, приблизился к Драко и слегка коснулся его руки. Для большинства присутствующих это было непривычным зрелищем. Но они больше не собирались прятаться. Умолкли все грызущие из сомнения.

— Пойду, взгляну, хватит ли наших запасов сливочного пива, — шепнул он на ухо Драко. — Надеюсь, что ты сможешь выжить здесь без меня? — добавил ухмыляясь. За что получил толчок в бок и нахмуренный взгляд. Драко казался таким же спокойным, как и полчаса назад. Одарив Гарри странным взглядом, он отвернулся и продолжил беседу со Снейпом и Дамблдором.

Веселый шум слышался и за домом, у маленького сарайчика, в котором они разместили ящики с напитками. Гарри уже дотронулся до дверной ручки, когда заметил движение. Он поднял взгляд и застыл.

Из тени на солнечный свет вышла молодая женщина. На ней было пестрое летнее платье, а буйные каштановые волосы свободно падали на плечи. На губах дрожала робкая улыбка.

Гарри широко открыл глаза.

— Гермиона.

* * *

Обнимать Гермиону было так же, как и ощущать Гриммаулд-Плейс — отчужденно и вместе с тем бесконечно знакомо. Гарри закрыл глаза, глубоко вдыхая ее нежный аромат. Она подняла голову лишь после того, как он почувствовал, что его плечо, к которому она прижималась лицом, стало мокрым.

— Почему… — начал он и потряс головой, не зная, что сказать. Казалось невозможным вместить в одно предложение все вопросы.

В ее карих глазах блестели слезы.

— Мне жаль, что это продолжалось так долго, — задушенным голосом прошептала она. — Но ты же знаешь Рона. Иногда он бывает таким упрямцем.

— Где Рон? — так же тихо, как Гермиона спросил Гарри. Казалось, что любой громкий звук заставит все исчезнуть, как иллюзию. — Почему вы не пришли в дом, к другим?

Гермиона издала звук, похожий на смех и плач одновременно.

— Рон решил, что будет лучше сначала поговорить с тобой, а уж потом ворваться на вашу вечеринку, — она сжала его руки ледяными, несмотря на летнюю температуру, пальцами. — Пойдем, — мягко позвала и повела к озеру.

Он молча повиновался, полностью неспособный ни понять, ни упорядочить собственные мысли и чувства. Последние слова Гермионы все еще звучали в его ушах. Рон всегда был упрямцем. Он знал это столько, сколько длилась их дружба.

Сквозь зелень листвы сверкнула синяя вода. Секунды спустя они вышли к озеру.

Рон сидел в кресле-каталке на старом причале и пристально смотрел в воду. Сердце Гарри болезненно сжалось, но он не смел отвести глаза.

С момента ранения прошло три года. Три года, как они не виделись. Но чувство вины все еще не прошло. Рон бросился на проклятие, защищая его, Гарри. Он вздрогнул, вспомнив те ужасные дни.

Лучший друг похудел. Рыжие волосы отросли до плеч. Он поднял голову только когда Гарри и Гермиона вступили на причал. Жесткий взгляд потеплел.

— Привет, Гарри, — голос был Рона, а в остальном Гарри ощущал, что стоит напротив незнакомого человека. Взгляд синих глаз, изучающее скользивший по нему, показал, что Рон испытывает те же чувства.

— Привет, — с трудом ответил Гарри. Ситуация казалась странно нереальной. Горло от волнения сжало. Он не обратил внимания на неловко протянутую Роном руку. Вместо этого наклонился и обнял его. Коротко и крепко.

Гарри отошел и, глядя в удивленные глаза Рона, опустился на причал. Гермиона последовала его примеру.

— Мне жаль, что с тобой произошло, приятель, — голос Рона звучал странно сдавлено, как будто ему было тяжело говорить. Гарри понадобилась не одна секунда, чтобы понять, о чем говорит Рон. Сам он уже несколько дней не вспоминал о происшествии в часовне — подготовка к вечеринке не оставляла для этого времени.

— Со мной все хорошо, — услышал он собственный голос. — Я справляюсь с этим. Как-нибудь.

— Наверное, — едва слышно пробормотал Рон. — Если ты уже способен… — Он искривил лицо и не окончил предложение. Да это и не требовалось. Намек на сексуальную жизнь Гарри был более чем очевиден.

Гарри ощутил пролегшую между ними пропасть. Она не была непреодолимой — огорчало само ее наличие.

— Что тебе мешает конкретно? — медленно, выделяя каждую букву, спросил Гарри, судорожно стараясь сохранить невозмутимость. Вероятно, для Рона было не просто принимать подобные факты. Гарри казалось, что он никогда и не знал своего друга. — То, что я сплю с мужчиной, или то, что этот мужчина Драко?

Гарри смотрел, как на щеки Рона хлынул багряный поток. Сам же он ничего не ощутил — ни жара на лице, ни смущения. За прошедшее время он научился говорить об определенных вещах, не краснея при этом. Изменения, принесенные Драко не были невинными.

Рон беззвучно открывал и закрывал рот. У Гарри не было ни малейшего желания, пойти ему навстречу и нарушить молчание. Наконец, Гермиона дипломатично обезвредила давящую тишину.

— Это Драко написал нам, что нам нужно вернуться, Гарри, — Гермиона не опускала поблескивающих глаз. — Мы здесь сегодня только из-за его письма.

Гарри опять понадобилось время, чтобы обдумать и понять ее слова.

— Драко? — глупо переспросил он. Взгляд метался между Роном и Гермионой. — Но… почему?

Гермиона пожала плечами и улыбнулась, Рон с неприятным выражением лица уставился в свои колени.

— Он объяснил, что нас здесь ждут, — тихо заговорила девушка. — И что это не правильно — и дальше приносить боль любящим нас людям, — она выжидающе посмотрела на Рона. Гарри понял, что эта тема была у них постоянной.

Рон едва слышно сопел. Гарри понял, что ему нелегко сказать то, что хочется.

— Я не мог допустить, чтобы кто-то из вас оказался в опасности только из-за того, что должен будет защищать меня, — голос Рона дрожал. — Такой инвалид, как я, только мешал бы вам. Вы не смогли бы правильно бороться, если бы вам пришлось постоянно помнить обо мне. Поэтому, я и решил, что лучше всего будет исчезнуть из вашей жизни и ограничить контакты настолько, насколько это вообще возможно. Я надеялся, что когда-нибудь вы перестанете скучать обо мне.

Гарри с трудом подавил истерический смех. Это ограниченно твердолобое рассуждение было типично роновским. Но, одновременно стало понятно, насколько Рон сам страдал от их разлуки. Семья была самой важной частью жизни Рона.

— За эти три года не было ни единого дня, когда мы бы не вспоминали о вас, — просто сказал Гарри. — С вами многое было бы намного легче. По-крайней мере, для меня.

Он увидел, как Рон замигал, предотвращая слезы, и тактично отвел взгляд. Гермиона бесшумно поднялась, подошла к Рону и молча обняла его. Рон, не глядя на Гарри, ответил на ее объятие. Гарри понял, что только присутствие Гермионы удержало друга от глупостей из-за отчаянной тоски по семье.

— Мы покажем Гарри? — сдавленно спросила Гермиона. — Или еще слишком рано?

Гарри с любопытством посмотрел на нее. Рон, кажется, колебался. Затем он медленно кивнул.

— Но только ему, — в голосе слышалось упрямство. — Ты мне поможешь, Гарри?

Гарри немного неуверенно поднялся на ноги. Он не понимал, на что ему намекали друзья. Что хотел показать ему Рон? Могло ли быть, что?..

Он не решился довести мысль до конца. Сердце билось, как молот о ребра. Рон левой рукой обхватил Гермиону за плечо, а правую закинул на шею Гарри.

Гарри напрягся, и они, вместе с Гермионой, подняли Рона из кресла-каталки.

Только несколько секунд спустя Гарри понял, что все это время задерживал дыхание. Он охнул, выдыхая. Хоть Рон и сильно исхудал, вес неподвижного тела сильно давил на плечи. А потом стало легче.

Лицо Рона исказилось от напряжения и боли, но он переставил одну ногу вперед. Его шаги были шатки, неуверенны и мучительно медленны. Но он шел.

До края причала было немного, но минуты растягивались в бесконечность. Никто из них не проронил ни слова, пока они не достигли цели. На мгновение Рон, с лицом залитым потом, но с триумфом в глазах, остановился. Затем его ноги подкосились, и он, поддерживаемый Гарри и Гермионой, опустился на пол.

— Как это произошло? — Гарри был одновременно озадачен и взволнован. От радости хотелось петь. — Как произошло, что ты снова можешь двигать ногами?

Рон тихо рассмеялся и уткнулся лицом в плечо Гермионы.

— Маггловские врачи разглагольствуют о чуде и наперебой расхваливают свою технику, — тяжело дыша, заговорил он. — Мне же кажется, что проклятие начинает терять силу.

Рон пристально смотрел на лихорадочно размышляющего Гарри. Прошло почти три месяца с тех пор, как он вместе с Драко уничтожил иллюзию Вольдеморта. К этому времени почти все пожиратели внутреннего круга были уже мертвы.

— Ты не знаешь, от кого было это проклятие? — С наморщенным лбом спросил Гарри?

Рон скривился и пожал плечами.

— Понятия не имею, — недовольно буркнул он. — Об этом дне у меня остались лишь намеки на воспоминания.

Гарри кивнул. В принципе, было совершенно все равно был ли это Долохов, Руквуд, Нотт, Макнейр или лично Вольдеморт. Они исчезли, а вместе с ними и следы их черной магии.

Гермиона достала волшебную палочку и с легкостью отправила протестующего Рона назад в его коляску.

Гарри обнял руками колени и пристально смотрел на волны, слабо ударяющие в причал. От террасы доносилась тихая музыка. Казалось, что они все очень далеки от этого мира.

Слишком рано, чтобы рассказать Рону и Гермионе обо всем, что произошло с момента их отъезда. Каждый из них знал, что для того чтобы преодолеть эти долгие три года и вернуться в настоящее не хватит и дня. Но это безразлично. Он не торопится.

В это короткое, драгоценное мгновение было вполне достаточно просто сидеть. Вот так, прислонившись спиной к ногам Рона. С обнимающей их обоих Гермионой. И, наконец, ни о чем не думать. Быть благодарным за то, что друзья вернулись и снова были так близки к нему.

Волшебный момент разбился тихим вздохом Гермионы.

— Мы должны идти к твоей семье, Рон, — как всегда благоразумно пояснила она. — И лучше, если мы не будет оттягивать этот момент.

Некоторое время казалось, что Рон откажется. Но он только кивнул.

— Ты с нами? — с надеждой спросил он у Гарри.

Гарри было не трудно представить, как Артур и Молли отреагируют на долгожданное возвращение сына. Поэтому он решительно потряс головой.

— Спасибо, но на сегодня с меня достаточно встреч, — с насмешкой отказался он. — Кроме того, меня ждет некто, с кем я должен безотлагательно побеседовать.

* * *

Гарри услышал, как на террасе умолкла музыка и голоса. Он улыбнулся и продолжил путь. Что-то говорило ему, что Драко уже не было на вечеринке. И чувство оказалось верным.

Он нашел Драко за сараем, где росли старые фруктовые деревья. Вид был более чем необычен. На некоторое время Гарри даже застыл, любуясь открывшимся видом.

Драко стоял у новых качелей — построенных специально для Клер и уже оккупированных ею.

— Выше! — Ликующе визжал светло-рыжий смерч в облаке белого платья, и Драко, снисходительно улыбаясь, опять осторожно подталкивал качели.

Картина совершенного мира. И мучительно напоминающая о невозможности им с Драко иметь собственных детей.

— Ты был бы отличным отцом, — вырвалось из него прежде, чем он подумал над этими словами.

Драко вздрогнул и резко обернулся. Узнав Гарри, он расслабился.

— Возможно, — после короткой паузы согласился Драко мягким тоном. Казалось, что блондин точно понимает, о чем сожалеет Гарри. Что он умеет читать в мыслях, иначе как бы он смог пересилить себя и написать Рону и Гермионе, зная, сколько значит для Гарри эта дружба?

Порыв ветра взъерошил тщательно уложенные волосы Драко, сбрасывая на лицо несколько прядок. Было ли мгновение, когда Гарри чувствовал себя более влюбленным? Гарри не знал этого.

В сильном, электризующем воздух напряжении между ними ничего не изменилось. Оно лишь усиливалось с каждым шагом Гарри. Он ощущал щекотку в животе и кончиках пальцев. Он остановился, лишь подойдя вплотную.

Драко ни на мгновение не спустил с него глаз. Он все еще улыбался, с надеждой и спокойствием.

— Ты поцелуешь дядю? — писклявый, полный любопытств, детский голос мигом вернул Гарри на землю. Клер стояла рядом с ними и дергала за рукав грязными пальцами. Взгляд широко открытых лазурных глаз перебегал с Гарри на Драко и обратно.

Гарри почти забыл о ее присутствии.

Он с трудом сдержал смех и постарался ответить Клер с таким серьезным лицом, как и у нее.

— Думаю, что да, — выдал он ответ, втайне радуясь, что рядом не было ни Билла, ни Флер.

На лбу собралась пара милых складочек, указывающих на раздумья девочки.

— Тогда ты не будешь жениться с тетей Джинни? — немного робко спросила она.

Гарри засопел. Потом опустился на корточки, глядя прямо в глаза Клер.

— Нет, — тихо подтвердил он. — Если когда-нибудь я и буду жениться с кем-то, то только с Драко, — что-то удерживало его посмотреть во время признания на лицо Драко. Вместо этого он упорно смотрел на красивую ямочку на подбородке Клер.

Клер уперла руки в бедра и прищурила глаза. Сейчас она казалась миниатюрной копией Молли.

— Тогда ты должен пообещать, что все равно останешься моим дядей! — решительно потребовала она тоном, не терпящим противоречий.

Гарри улыбнулся этой странной логике. Но она ничего не изменила в его ответе.

— Обещаю, — торжественно поклялся он.

Schwarzer Spiegel,

Мое преступление.

«Время лечит», всегда говорила бабушка Блейза. Я стараюсь верить этим словам. Но это не всегда получается.

Иногда ночью я просыпаюсь от твоих криков. Они пронзительные и резкие, как акустический рисунок твоего страха. В такие моменты в моем теле судорожно сжимается каждая мышца. Я страдаю от желания вытянуть руки, обнять тебя и успокоить. Но чаще всего не решаюсь. Я боюсь твоей реакции.

Это всего лишь короткие мгновения после того, как ты вырываешься из своих мрачных снов. Тогда ты смотришь мне в лицо и не знаешь, кого видишь — мужчину, который любит тебя или насильника, виновного в этих кошмарах. Каждый раз в эти секунды, необходимые тебе для того чтобы паника в глазах сменилась на облегчение, умирает маленькая часть меня. Мучительно тонет в бесконечности вины, и я не могу избавиться от этого чувства.

Иногда мне кажется, что становится лучше. Так, как в день, когда ты решился вернуться на место твоего ужаса.

Прошел ровно год с тех пор, как мы встретились в часовне в Запретном Лесу. Холод и влажность в ней так и не выветрились — толстые заплесневелые стены не пропустили внутрь пылающую летнюю жару. Вода все с тем же монотонным шумом стекает с потрескавшейся штукатурки.

Я смотрю, как ты глубоко дышишь, осматриваясь по сторонам. Ощущаю дрожащее давление твоей руки, когда ты сжимаешь мои пальцы. Я делаю единственное, что могу — осторожно отвечаю на пожатие, доказывая, что всегда буду рядом. Даже если и для меня самого эта мысль, даже спустя столько месяцев, все еще непривычна.

Время прошло. Я больше не тот человек, которым был год назад. Ты тоже.

Я все еще считаю чудом, что ты позволяешь мне касаться тебя, делить с тобой постель, смотреть на твое лицо, любить тебя. Как ты сумел простить меня?

Иногда я пытаюсь надеяться, что там, снаружи, мир так и останется в равновесии. То, что мы сможем жить в мирном будущем. Даже если в глубине сердца понимаю, что надежде не сбыться. Потому что всегда найдутся волшебники и ведьмы, которым нужна большая власть, чем причитается.

Черное Зеркало в нашем вестибюле чаще всего показывает правду — так всегда говорил отец. Только на вопрос, что видно, когда оно отображает не правду, он не мог дать никакого ответа. Но это не мешало мне снова и снова спрашивать его. Он всегда указывал мне верный путь.

Кажется, что блестящая поверхность зеркала двигается, почти как небольшие волны черного ночного озера. Я вижу на горизонте тьму, которая медленно придвигается все ближе и ближе. Тени медленно вытесняют свет. Волшебный мир вновь восстанет против тех, кто будет грозить миру. Я не боюсь. Я знаю, что мое место рядом с тобой.

Иногда, в мгновения покоя, меня терзает вопрос — останемся ли мы навсегда вместе, или однажды наши пути разойдутся? Но как бы мне не хотелось ответа, я знаю точно. Это — единственный вопрос, который я не решусь задать Черному Зеркалу.

Конец.