Гарри Поттер и Кольцо Согласия

В одном из портретов, развешанных по стенам кабинета министра магии, раздалось покашливание. Министр поднял голову и посмотрел на маленького человечка, кланяющегося ему из рамы.

— Господин министр, у меня срочное сообщение. К вам направляется Кингсли Кандалболт.

— Хорошо, скажите, что он может войти, — кивнул Руфус Скримджер.

В ту же секунду в камине раздался треск и из пламени выскочил аврор, приставленный к премьер-министру маглов. Скримджер удивленно оглядел его взъерошенную фигуру: без головного убора, магловский пиджак расстегнут, верхняя пуговица отсутствует, галстук сбился в сторону; в руках волшебная палочка, которой он, казалось, пытается защититься от падающего на него забора.

— В чем дело, Кингсли? Почему в таком виде?

— Господин министр, разрешите доложить, только что Джимми Тоббс выступил с публичным заявлением на очередных магловских парламентских слушаньях…

— Погодите. Кто такой Джимми Тоббс?

— Магл. Я бы сказал, неуловимый магл. Журналист. Несколько дней назад стал свидетелем магических событий, но исчез до того, как стиратели смогли найти его и изменить ему память. Он успел отправить свои статьи в три магловские газеты, мы их изъяли и поработали со всеми, кто их читал. Но сам он, вероятно, не один, а вместе со своей знакомой, мисс Смит, исчез 8 дней назад. И вот теперь появился…

— На слушаньях присутствовали стиратели?

— И стиратель, и авроры, и я сам. Но все бесполезно. Слушанья транслировались в прямом эфире. По нескольким телевизионным каналам. И двум радиостанциям. С радио проще — у них существует специальная 7-секундная задержка в передаче, мы сразу же прервали трансляцию. Но с телевидением этого не получилось. В эфир прошло почти полторы минуты его выступления до того, как мы сумели отключить передатчики.

— И чего он наговорил?

— Он выступил с горячей речью, призывавшей сограждан к бдительности, поскольку любой из них может стать жертвой уже начатой в стране войны… Что власть хочет захватить некое тайное общество, которое вооружилось новейшими средствами технического прогресса… Упомянул великанов, Пожирателей Смерти, драконов, и даже гоблинов… Никак не могу понять, где он их всех мог видеть, и почему наши службы контроля до сих пор не могут его обнаружить… Он очень ловко скрывается… Я даже подумал… — вдруг замялся Кингсли.

— Ну-ну, чего ты надумал, не тяни русалку за хвост!

— … подумал, что он каким-то образом связался с волшебниками и те обеспечили ему защиту…

— Ну это совершенно невероятно! Выброси из головы. У нас все под контролем! Ни один контакт не мог оказаться без внимания… Так что предпринято на слушаньях?

— Всем присутствующим в зале маглам изменена память. Оставлены только те полторы минуты, которые транслировались по телевидению. Премьер-министр, он был единственным, кому память оставили без изменений, заставил присутствующего аврора… то есть магловского дежурного полицейского, сказать перед телекамерами, что это сумасшедший журналист, у которого именно во время слушаний наступило обострение. После этого выступил какой-то чудак в форме магловского лекаря, который сумел наговорить столько медицинских терминов, обосновывая сумасшествие выступавшего, что, надеюсь, окончательно запутал всех, и в зале, и зрителей, и слушателей…

— Что он еще успел сказать?

— После того, как телетрансляция была прервана, он начал кричать, что его преследуют, гонятся за ним по пятам… Что в дело вмешиваются настоящие волшебники, которых люди принимают за инопланетян… Что существует незаконное правительство, которое и манипулирует честными гражданами, натравливая на них драконов и великанов…

— И где теперь этот Тоббс?

— К сожалению, он успел скрыться. Совершенно непостижимо. Есть подозрение, что ему помог аппарировать кто-то из магов.

— Аппарировать? — голос премьер-министра внезапно сорвался на визг и он, тяжело вздохнув, продолжил уже более спокойно. — Ерунда! Кто ему мог помочь? Откуда там мог взяться волшебник? Или это был кто-то из официальных присутствующих?

— Нет-нет! Все волшебники, присутствовавшие на слушаньях, на месте. Нас было 5 человек — трое Авроров, дежурный стиратель и я. Мы все время были на виду, никто не исчезал. Тем не менее, след магических действий удалось выявить одному из авроров сразу после исчезновения Тоббса. Мы не смогли установить, исчез ли еще кто-нибудь вместе с ним. В зале была такая суматоха! Маглы кричали, телевизионные и радио-работники сопротивлялись нашим людям, все повскакивали с мест... Потом Дэйву удалось перебить заклинанием телевизионный кабель, и телетрансляция прервалась. За несколько минут удалось провести массовое изменение памяти всем, находящимся в зале.

— Массовое? Это же не совсем надежно!

— Да, знаю, но ведь и ситуация была нештатной. Надеюсь, все не так плохо, ведь это не на открытом воздухе, а в замкнутом помещении…

— Какие есть материалы на этого Тоббса?

— Материалы в секретном архиве…

— Полуция, дайте мне дело Тоббса, — произнес министр, стукнув палочкой по одному из стоящих на его столе зеркал.

— Какой номер? — послышался из зеркала девичий голос.

— Понятия не имею! Это дело того сумасшедшего магла, который сбежал от стирателей.

— Секундочку, министр!

Министр снова откинулся в кресле, махнув рукой Кингсли, приглашая его садиться. Вскоре из камина вышла стройная волшебница в лиловой мантии. В руках у нее была тонкая папка.

— Спасибо, Полуция, можешь идти, я верну это позже, — сказал министр, забирая у нее документы.

Девушка кивнула обоим волшебникам и вышла. Теперь через дверь.

Министр придвинул папку к себе и начал читать.

Секретный архив Министерства Магии

Досье 73-241

Материалы по делу Джимми Тоббса

Дата открытия: 25 июня 1997 г.

Дата закрытия: _______

Фактура: Магл, сумевший скрыться от стирателей

Сопроводительное письмо

Эти документы были найдены в 5 часов 37 минут пополудни 24 июня с.г. в номере 17 гостиницы «Толстый дядя» целителем отдела экстренной помощи Больницы магических болезней им. Святого Мунго Селестой Форгейт и дежурным стирателем Октавием Додом, куда они явились для изменения памяти проживающего по вышеозначенному адресу магла по имени Джимми Тоббс, ставшего свидетелем магического вмешательства. По невыясненным причинам вышеозначенный магл из номера исчез, и сразу его следов обнаружить не удалось.

Секретарь архива Полуция Эйман

Документ 1

Вырванный из блокнота лист

(Найден в мусорной корзине номера 17 гостиницы «Толстый дядя»)

Инопланетяне в Лондоне

Наш корреспондент, Джимми Тоббс, встретился с этими существами и… [текст перечеркнут].

Документ 2

12 июня

Джейн сказала, что оставаться в этой гостинице опасно. Пожалуй, переберусь в безопасное место. Пожалуй, это лучше сделать вечером. Сейчас пообедаю, куплю какой-нибудь рюкзак, и вперед. Дома лучше не появляться…

Документ 3

Диск с записями

Диск невозможно прочитать без специального устройства, работающего от электричества.

Докладная записка от 29 июня

Сэр,

Дуайт Колоник

Закончив чтение, министр поднял голову и взглянул на Кингсли.

— Последняя докладная записка датирована 29-м июня. Сегодня уже 2 июля. Что было сделано за эти дни?

— Руфус, о… Извините, господин министр…

— Да ладно, не до чинов теперь, — махнул рукой министр.

— Пойми, я не занимался этим маглом, о ситуации знаю лишь потому, что об этом нужно было поставить в известность магловского премьер-министра. Лучше позови тех, кто занимается этим делом.

— Хорошо, Кингсли, можешь быть свободен. Возвращайся к премьер-министру и постарайся успокоить его. Держи меня в курсе, если что.

— Руфус, я советую тебе самому пойти и посмотреть тот диск. Маглы часто записывают в свои машины важную информацию. Перкинс мог не обнаружить чего-то важного…

— А здесь этого сделать нельзя?

— Нет, здесь слишком много магии, ты знаешь… Электрические приборы нужно смотреть в домах маглов. У отдела по работе с маглами есть такая квартира, в ней вся техника. Заодно посмотришь запись телевизионного выступления этого Тоббса, там есть все необходимое. Я еще не смотрел ее, может быть что-то пропустил. Понимаешь ведь, что в тот момент у меня были более важные дела, чем вслушиваться в его слова…

— Хорошо, Кингсли, я подумаю… Сейчас столько дел… Я сообщу, если у нас появится что-то новое. Ближе к вечеру, возможно, пришлю к вам Фаджа. Скорее всего, этому премьеру сейчас нужна хоть какая-нибудь успокоительная информация. Не хватало еще, чтобы у него сдали нервы…

Рев мистера Дурсля был прерван звуком телефонного звонка. Дядя Вернон вздрогнул и, наконец, замолчал.

Телефон пронзительно пищал, но никто не двигался с места. Наконец, Гарри, выбрался из глубокого кресла, подошел к тумбочке и снял трубку.

— Алло, дом Дурслей…

— Гарри? Гарри, это ты? Это Гермиона! Ты телевизор сейчас смотрел?

— Да, да, Гермиона, смотрел… — обрадовано закричал Гарри в трубку, услышав подругу и тут же осекся, заметив внимание, с которым к разговору прислушивались его дядя и тетя.

— Гарри, у меня есть идея! Это очень важно. Я сегодня же вечером прибуду к тебе. — Гермиона говорила громкой скороговоркой. — Сейчас родители на работе, мне нужно с ними поговорить, предупредить… А вечером я аппарирую к твоему дому. Бирючиновая аллея, дом четыре? Правильно?

Лицо дяди налилось краской, он казалось, вот-вот лопнет от злости. Тетя Петуния смотрела на племянника испуганно и в то же время с надеждой.

— Да, Гермиона, все правильно, — под взглядами родственников Гарри старался говорить лаконично. — Давай созвонимся чуть позже. Рон еще ничего не знает…

— Ну конечно же! А где он? Как он там?

— Нормально. Пошел покупать папе подарок, что-нибудь магловское…

— Как там его заработки? Впрочем, ладно, до вечера! Лучше о таких вещах не по телефону…

— Ой, Гермиона, пока! — через открытое окно Гарри заметил, как по дорожке, ведущей от садовой калитки, возвращается Рон. — Он уже идет, мы тебе попозже еще позвоним!

Гарри нажал кнопку, отключая соединение, и положил трубку на место. Затем поспешил к входным дверям, встречать друга. Вдогонку ему раздалось злобное рычание дяди Вернона:

— Немедленно вернись и все объясни!

Гарри не прореагировал на это требование. Открыв дверь, он дождался Рона и ухватив его за локоть, потащил к лестнице:

— Пойдем, Рон, скорее, мне надо тебе рассказать…

— Никуда вы не пойдете, идите сюда! — рявкнул дядя Вернон.

Гарри не прореагировал на окрик, но в следующее мгновенье остановился и медленно обернулся.

— Гарри, пожалуйста, — раздался голос тети Петунии, но не обычный, резкий, а умоляющий.

Гарри взглянул на недоумевающего Рона. Поняв, что дождаться помощи от него сейчас все равно не удастся, он вернулся в гостиную. Рон поплелся за ним, крутя пакет с покупками в руках. Зайдя в комнату, друзья уселись на диван.

— Это правда? — грозно начал дядя Вернон. — Правда это, что в вашем чертовом мире идет война?

— Вернон, не нужно так, — мягко заговорила тетя Петуния.

Гарри и дядя Вернон удивленно уставились на нее. Слишком уж непривычными были ее интонации.

— Гарри, пожалуйста, расскажи, что происходит. Мы с твоим дядей волнуемся за тебя…

— Если из-за тебя сюда опять заявятся дестремчеры, — начал дядя Вернон.

— Дементоры, — автоматически поправил его Гарри. — Вам не нужно ждать их появления. Они уже здесь.

— Что? — испуганно и изумленно в один голос воскликнули дядя и тетя, и тут же начали оглядываться по сторонам, как будто в любой момент из-под стола мог появиться неизвестно кто.

— Ну не прямо здесь, — попытался успокоить их Гарри. — Авроры наложили антидементорное заклятье непроницаемости по периметру на весь палисадник. Так что в дом они не попадут.

— Что значит «в дом не попадут»? А на улице? Они будут ждать тебя за забором?

— Они не будут ждать меня, они сейчас распространились по всей стране. Это же не циклоны-антициклоны притащили сюда этот туман. Его генерируют дементоры во время размножения…

— Что? Где они тут раз-мно-жают-ся? — заговорил дядя Вернон, заикаясь.

— Везде, — ответил Гарри и заметил как внезапно побледнела тетя Петуния. — Да не переживайте вы так! Я их на улице пока не встречал. Туман тянется из-за леса, скорее всего они где-то там обосновались. Но в город пока не заходят…

— А если и зайдут, то уж вам-то беспокоиться не о чем, — легкомысленно заговорил Рон. — Скажите спасибо Гарри, это ж из-за него дом находится под охраной.

— А Дадлик? Он же пошел на улицу… — тут же всхлипнула тетя Петуния. — Там же нет охраны… Что если?!… Вернон, нужно срочно вернуть мальчика домой!

— Ты говоришь, их нет в городе?

Дядя Вернон ткнул в Рона пальцем. Рон пожал плечами:

— Сейчас пока ходил, ни одного не видел.

— Ты… Ты издеваешься, да? — начал закипать дядя Вернон, заметив пренебрежительно–ироничную интонацию Рона.

В этот момент сбоку послышался треск, что-то загудело и знакомый голос радостно воскликнул:

— Гарри, Рон, мальчик мой! Как хорошо, что я вас застал.

Все обернулись к источнику звуков и обнаружили в камине улыбающееся лицо мистера Уизли. Гарри и Рон уже видели такое прежде, но дядя Вернон и тетя Петуния в ужасе замерли, обнаружив, что в их неработающем камине вдруг весело заплясал огонь, из которого высовывается говорящая голова. Голова качнулась в сторону и, завидев взрослых, любезно улыбнулась:

— О, приветствую вас, мистер и миссис Дурсль. Извините, пожалуйста, за то, что я без предупреждения. Но по министерству поползли какие-то слухи… Я решил связаться с вами поскорее, но для этого пришлось возвращаться домой. Вы же знаете, что канал с вашим камином открыт только для Норы…

Дядя Вернон хлопал ртом, как будто ему не хватало воздуха, но так и не произнес ни звука.

— Здравствуйте, мистер Уизли, — поприветствовал голову Гарри. — Вы, наверное, имеете ввиду события на парламентских слушаниях? Мы смотрели телевизор в это время, но передачу слишком резко оборвали…

— Какой телевизор? Я не понимаю, о чем ты, Гарри. — удивился мистер Уизли. — Я о том, что было обнаружено скопление магической энергии в лесочке неподалеку от вас…

— Этот сказал, — дядя Вернон ткнул пальцем в Рона, — что там засели размножающиеся десметры…

— Да, там были дементоры, — кивнула голова из камина. — Но сегодня утром они все исчезли оттуда. Вы что, не заметили? Должно быть немного светлее, и дышать, наверное, легче…

— Так что там, в лесу? — рыкнул дядя Вернон.

— Скопление магической энергии выше статистической. Наверное маги, скорее всего Пожиратели Смерти что-то… предпринимают…

— Ты! — Дядя Вернон повернулся к Гарри. — Это опять из-за тебя!

— Погодите, не кричите! Я специально явился сюда, чтобы предложить всем эвакуироваться…

— Всем? — Изумленно воскликнули в один голос и маги, и маглы.

— Да, — кивнула голова. — В целях безопасности лучше всем покинуть этот дом…

— Мы едем к Мардж, — решительно заявил дядя Вернон.

— Нет, нет, погодите, — прервала его голова мистера Уизли. — Вам лучше укрыться в магическом мире. Нам будет легче обеспечить вам безопасность…

— Безопасность? — взвизгнул Дядя Вернон. — Какую безопасность можно получить в воюющей стране? Вы же воюете?

— Да, воюем, — озадаченно подтвердил мистер Уизли. — Но, видите ли, уважаемый мистер Дурсль, воюют сейчас по всей стране… И страдают от этого в основном маглы… Они же не понимают, как можно защититься…

— Что значит… страдают? — подала голос тетя Петуния.

— О, на них нападают дементоры, их дома разрушают великаны… На прошлой неделе мы получили информацию, что Пожиратели ввезли в страну около дюжины драконов…

Тетя Петуния громко всхлипнула. Дядя Вернон приобнял ее за плечи. В комнате повисла пауза. Голова мистера Уизли внезапно дернулась и полыхающие поленья глухо ухнули. Все находящиеся в комнате вздрогнули. Рон испуганно кинулся к камину:

— Папа! Папа, что случилось?

— Ничего, — хмуро ответил мистер Уизли. — Ничего особенного… Женщины — такой странный народ… Они очень волнуются…

Заметив изумленное выражение на лице сына, отец пояснил:

— Молли и Джинни переполошились, когда я прибыл домой в такое неурочное время… Да и Флер с Габриэль тоже… Они там беспокоятся… Пойду я, пожалуй…

— Э… Эй, погодите, как-вас-там! — обеспокоено вскричал дядя Вернон. — Вы что-то сказали насчет эвакуации… Надо бы разобраться…

— Да, да, конечно, мистер Дурсль! Я вернусь позже… Мы посоветуемся, что можно сделать… Пожалуйста, соберите все необходимые вещи и не выходите из дома! До встречи…

Голова мистера Уизли исчезла из камина. Дядя Вернон переглянулся с тетей Петунией и повернулся к Гарри:

— Как это все понимать? Сколько у нас времени на сборы?

— Дадлик, — подала голос тетя Петуния. — Нужно его найти, ему опасно находиться на улице…

— Нужно позвонить этому его приятелю, как его, Пирсу Полкису? — сказал дядя Вернон, направляясь к телефону.

— Вряд ли они сидят дома, — осторожно заметил Гарри.

— Что ты имеешь ввиду, дьявол тебя забери!

— Я, пожалуй, знаю, где он сейчас…

— И где же?

— Зачем его искать? — вмешался Рон. — Вы можете позвонить на его личный фелетон…

— Ну конечно же, конечно, — заахала тетя Петуния. — Вернон, дорогой, позвони ему…

Мистер Дурсль сосредоточенно засопел, вынув из кармана трубку мобильного телефона и начал тыкать по кнопкам.

— Дадлик, мальчик мой, ты должен немедленно придти домой… Нет, дорогой, это не обсуждается… Я сказал тебе: немедленно!... Меня не интересуют твои планы… Мы уезжаем…

Тетя Петуния подошла к супругу и взяла у него из рук аппарат.

— Дадличек, милый, пожалуйста, иди домой, это крайне важно… Пожалуйста, проследи только, чтобы за тобой не увязались твои друзья… Это связано с твоим кузеном… Не говори так, это опасно… Не нужно, чтобы нас кто-то слышал… Пожалуйста, иди домой…

— Дадли, — громовым голосом рявкнул мистер Дурсль, отобрав трубку у жены. — Это не обсуждается. Через пять минут ты должен быть дома! И поменьше разговоров! Не нужно ни с кем обсуждать наших планов!

Дядя Вернон отключил связь и, тяжело сопя, уставился на Рона и Гарри.

«Сильно же он напугался, если так раскомандовался», — подумал Гарри, едва сдерживая усмешку.

— Мы пойдем собираться, — сказал он, поворачиваясь к лестнице.

Дядя Вернон что-то недовольно проворчал, но, видимо, желание обсудить ситуацию с женой превысило желание разбираться с волшебниками и Гарри с Роном благополучно поднялись в свою комнату.

За прошедшие после вселения в дом Дурслей почти две недели юные волшебники порядком раскидали свои вещи по всей спальне, поэтому сборы должны были занять много времени. Разыскивая одежду и укладывая ее в сундук, Гарри рассказывал Рону о том, что они успели увидеть по телевизору. Наконец, все было упаковано, сундуки заперты, и друзья устало рухнули на свои кровати.

— И что, твой дядюшка позволил тебе смотреть дебаты? — поинтересовался Рон.

— Позволил, можно и так сказать… — хмыкнул Гарри. В общем я его не очень-то и спрашивал, а он сделал вид, что меня не существует… А за несколько минут до скандала тетя Петуния принесла чай и начала обхаживать дядю. В результате мы все трое посмотрели сюжет. А когда все вырубилось и пошла реклама, дядя Вернон начал требовать у меня объяснений. Пришлось сказать ему, что все сказанное этим журналистом — чистая правда… Но тут реклама закончилась и на экран вылез какой-то полицейский, объявивший, что нарушитель спокойствия уже задержан и оказался душевнобольным… Знаешь, я никак не могу выбросить из головы… Когда этот журналист начал говорить и к нему повернулась камера, то вначале показывали не только его, но и весь сектор… Рядом с ним сидела женщина… Мне показалась, что я ее где-то видел раньше… Но не могу вспомнить где… Потрепанная слегка, вся седая… Как-то не вписывалась она во весь этот антураж… Там же официальное мероприятие было, все в костюмах, солидно одетые… А она была… как инородное тело, поэтому я на нее обратил внимание…

— Да при чем тут эта тетка! Повтори еще раз, что говорил журналист…

— Он сказал… Понимаешь, на этих слушаньях же разбирался вопрос о ситуации в стране… Маглы заметили, что что-то происходит, они встревожены… Люди пропадают, ураганы эти… До этого выступал какой-то ученый, метеоролог, что ли… Он сказал, что-то такое, ну что ураганы и туманы нетипичны… Что в других регионах такого не наблюдается, ну ни в море, ни на континенте… Ну тут и вылез этот журналист. Что-то прокричал, на него камеру направили… Тут я на эту женщину внимание и обратил… Потом ему микрофон кто-то передал, наверное думали, что он вопрос задаст… А он вдруг объявил, что в стране ведется внутренняя война, в которой противник применяет самые современные средства, громадных роботов, роботов-Ку-Клус-Клановцев, каких-то мутантов… Потом сказал, что нападающие используют против народа мощных колдунов и факиров, фокусников и гипнотизеров… И что нужно быть бдительными… Тут я вспомнил Грозного Глаза… И вдруг передача вырубилась…

— А что такое ро-боты? Ку-клановые? — недоумевая спросил Рон.

— Роботы — это такие… ну вроде куклы, начиненные компьютерами… Могут ходить, убирать квартиру…

— Вроде магловских домовых эльфов, что ли?

— Да нет, они разные бывают… Станки на заводах заменяют, например, ну или коров доят…

— Эх, нам бы домой такого, а то мать уже совсем измучалась…

— Я думаю, что он принял за этих роботов Пожирателей Смерти и великанов, — задумчиво произнес Гарри, не обращая внимания на реплику Рона. — Но это значит, что он их видел… И сумел сбежать от стирателей…

— Ну, этого не может быть! Папа говорил, что у них есть средства даже на расстоянии в несколько миль обнаружить магла, обремененного информацией о волшебном мире…

— Да, наверное… Но ведь он как-то сбежал… Может сам не понял, что увидел? Судя по его выступлению так и есть…

— Нет, папа сказал, неважно, понял магл что он видел, или нет, главное, он соприкасался с магическим объектом и получил какую-то вспышку в мозгу, что ли… В общем стиратели это как-то определяют…

— … Никуда я не поеду! У меня каникулы! У меня планы! — разнесся за дверью капризный голос Дадли.

— Мамочка уже собрала твои вещи, Дадличек, — послышался голос тети Петунии. — Посмотри, может что-то еще захочешь взять…

— Я никуда не еду!

— Ну сынуля, дорогой, не капризничай…

— Все, хватит, — на лестнице раздались тяжелые шаги дяди Вернона и дверь в комнату Гарри распахнулась.

— Ты, — дядя Вернон ткнул пальцем в сторону Гарри. — Объясни Дадли что случилось. И мы с Петунией тоже послушаем. Быстро!

В этот момент в распахнутое окно влетели две совы — большая и маленькая. Большая белая сова, Хедвиг, грациозно махнув крыльями, создала в комнате приятный ветерок, разогнавший на мгновенье удушливую духоту, и уселась на открытую дверцу шкафа. Маленькая серая пташка, радостно вереща, начала описывать круги по комнате.

— Хедвиг! Пиг, — в один голос вскричали Гарри и Рон.

Рон заметил, что к лапке Пига привязано письмо и, изловчившись, поймал пташку.

— Они теперь и днем летать стали? — разъярился дядя Вернон.

— Они поняли, что мы уезжаем, и прилетели, — пояснил Гарри.

Снизу послышался какой-то неясный шум, мягкие хлопки, раздались чьи-то голоса. Гарри мгновенно выхватил палочку и направил ее на стоящего в дверях дядю. Боковым зрением он заметил, что то же самое проделал и Рон, одновременно заталкивая так и не распечатанное письмо в карман.

— Ну… Ну.. Что это вы… — лицо дяди Вернона исказилось и он попятился в коридор.

Гарри на цыпочках пробежал вперед и выскочил из комнаты. Дядя Вернон вжался в стену и стал медленно отползать по ней в сторону своей спальни. Гарри, не обращая на него внимания, почувствовал, что рядом с ним тревожно дышит Рон.

— Тихо! — предупреждающе шепнул Гарри. — Медленно…

Они двинулись к лестнице, сжимая волшебные палочки в руках.

— Гарри, Рон, вот вы где! — послышался радостный голос.

Джинни стояла на нижней ступеньке и смотрела вверх. За ее спиной ребята увидели мистера Уизли и еще каких-то людей.

Гарри с Роном сбежали вниз по лестнице.

— Глаз выколешь, убери, — махнув рукой в сторону палочки Гарри, сказал угрюмо Грозный Глаз.

— Надеюсь не нас пытались заколдовать? — послышался с другой стороны еще один знакомый голос, но на этот раз веселый.

Гарри обернулся и радостно улыбнулся, увидев Нимфадору Тонкс. Волосы ее снова были ярко розового цвета, она улыбалась и была похожа на прежнюю Тонкс, такую, как ее помнил Гарри еще по позапрошлому году. Она махнула рукой и представила стоящую перед ней девушку-шатенку в мантии цвета бутылочного стекла.

— Познакомьтесь, Рон, Гарри, это моя подруга, Селеста Форгейт. Она тоже член Ордена Феникса и целитель больницы св.Мунго.

Девушка кивнула и улыбнулась. Гарри тоже слегка склонил голову.

— Здравствуйте, Гарри Поттер, Рональд Уизли. Ваш покорный слуга, Дедал Диггл, — откуда-то сбоку, Гарри даже показалось, что из-под кухонного стола, выскочил маленький волшебник в потешном котелке и, подскочив к Гарри, начал трясти ему руку. Затем повернулся и так же энергично схватил руку Рона.

— Вы уже собрались? А где твои родственники? — раздался строгий голос.

Гарри обернулся. В дверях кухни с суровым выражением лица стояла их декан, а теперь директор Хогвартса, Минерва МакГонагалл.

— Сейчас, схожу за ними, профессор, — ответил Гарри и, получив молчаливое одобрение профессора МакГонагалл, побежал вверх по лестнице.

Семейство Дурслей сбилось в кучку посреди коридора и тревожно глядело в сторону лестницы.

— За нами пришли, берите вещи и спускайтесь, — сказал Гарри.

— Кто? Кто пришел-то? — спросил присмиревший дядя Вернон.

— Волшебники. Вы уже знакомы с некоторыми, — ответил Гарри и пошел назад, в гостиную.

Пока он ходил наверх, все волшебники уже разместились в гостиной. На диване уместились МакГонагалл, Тонкс, ее подруга Селеста и Джинни. В большом кресле дяди Вернона почти утонул Дедал Диггл. В кресле тети Петунии в напряженной позе сидел Аластор Грюм. Его настоящий глаз глядел на вошедшего Гарри, а волшебный глаз уставился в потолок, скорее всего он следил за перемещениями семейки Дурслей. Рон расселся в кресле Дадли, а мистер Уизли стоял возле телевизора и попеременно то смотрел на экран, где шел какой-то сериал, то заглядывал за телевизор, пытаясь разглядеть тянущиеся к нему провода. Гарри подошел к Рону и присел на подлокотник его кресла.

— Не ожидали увидеть такую компанию? — легко разорвала повисшее в комнате молчание Тонкс.

Рон помотал головой, а Гарри вопросительно окинул взглядом всех сидящих на диване женщин. Джинни ласково улыбнулась ему:

— Я решила с ними пойти, хотя они были против, — пояснила она тихим голосом.

— Конечно, мы были против. Это же не детские игры, — неодобрительно проговорила профессор МакГонагалл.

В это время на лестнице раздались шаги и один за другим в гостиной показались Вернон, Петунья и Дадли Дурсль.

— Проходите, — гостеприимно засуетился мистер Уизли.

Он взмахнул палочкой, заставив стулья, задвинутые под большой стол у стены, выскочить в центр комнаты и выстроиться полукругом. Дурсли испуганно отшатнулись. Однако после увещаний мистера Уизли, они все же уселись на отведенные им места. Похоже, даже дядя Вернон, наконец, смирился с фактом, что лучшие места в его собственной гостиной заняли ненавистные визитеры.

— Разрешите поприветствовать вас, мистер и миссис Дурсль, мистер Дадли… — обратился к хозяевам Артур Уизли. — Разрешите представить вам наш маленький отряд…

Гарри почти не слушал представления, ему гораздо больше хотелось смотреть на Джинни. Она тоже не сводила с него глаз и даже пропустила момент, когда отец назвал ее имя. Мистер Уизли повысил голос, позвав ее, и Джинни небрежно кивнула напряженно глядевшим на нее маглам и снова уставилась на Гарри. Из отрешенного состояния их вывел рев дяди Вернона:

— Ну уж дудки, ни через какой камин мы не полетим!

Гарри понял, что Дурслям предложили переместиться в Нору с помощью летучего пороха, а им эта затея не слишком понравилась. Дядя Вернон даже встал, нависнув над мистером Уизли. В спор вмешалась МакГонагалл:

— Сядьте, пожалуйста, мистер Дурсль. Мы не собираемся дискутировать здесь до вечера!

Ее четкий и строгий голос совершил чудо: дядя Вернон послушно уселся обратно на стул.

— Вы не можете нас заставить… С этим вашим Кольцом… Мы отправляемся к Мардж…

— Гляди, какой смелый магл! — хохотнул Грюм.

— Вы не смеете так разговаривать со мной! Вы в моем доме, — заверещал дядя Вернон неожиданно высоким голосом и осекся, когда тетя Петуния положила свою руку ему на запястье.

— Может быть мы найдем более спокойное место для разговора? — примирительно заговорила Тонкс. — Давайте, мы сейчас быстро доставим вас в Нору, а там сможем решить все остальные вопросы…

— Нет уж! Давайте все решим здесь! Мы еще не согласились на ваше предложение! — дядя Вернон явно не собирался уступать своих позиций. А, может быть, ему просто хотелось выглядеть, хозяином дома, а не школяром, попавшим под строгий взгляд учителя.

— О, это безнадежно, — с профессиональной холодностью произнесла Селеста.

— Не так уж безнадежно, — воскликнула Тонкс и вскочила на ноги.

В гостиной вдруг возникла суета, все поднялись со своих мест и одновременно заговорили. Гарри встал и подошел к Джинни.

— Привет, как ты? — спросил он.

— Нормально… Что за психи эти твои родственнички? Они еще хуже Флегмы!

Гарри рассмеялся. Ему было приятно находиться рядом с Джинни, вдыхать цветочный запах ее волос. Он изо всех сил пытался напомнить себе, что им нужно расстаться, но ничего не выходило. Сейчас ему хотелось одного: обнять ее крепко-крепко и больше уже никогда не отпускать…

Спор внезапно стих. Гарри и Джинни посмотрели на место сражения.

Всклокоченный дядя Вернон, тяжело дыша, победно шагнул в сторону двери, приказав жене и сыну:

— Выходите, я сейчас подгоню машину.

Тонкс подошла к стоявшим у камина Гарри и Джинни.

— Ну ладно, давайте прощаться!

— Что? — в один голос спросили они.

— Вы что, не слышали? — лукаво улыбнулась Тонкс. — Вы все сейчас отправляетесь в Нору. А мы с Аластором сопровождаем этих троих. Они едут на своем автомобиле…

С улицы раздались два негромких хлопка. Гарри огляделся. Похоже, профессор МакГонагалл и Дедал Диггл уже аппарировали. Тонкс посмотрела на него и покачала головой:

— Нет, думаю, вам с Роном лучше отправиться вместе с Джинни, летучим порохом. Вы еще не сдали тест на аппарирование. Давайте не будем нарушать правила без особой необходимости.

Гарри даже порадовался такому решению: в конце концов, не он его предложил. Что ни говори, но процедура аппарирования ему совершенно не нравилась.

— Дети, идите сюда! — позвал их мистер Уизли.

Он уже протягивал коробочку с летучим порохом Рону. Тот уже поднес руку к коробке, но вдруг вспомнил о вещах, которые остались в комнате. Они с Гарри быстро побежали наверх и через минуту уже загромыхали по лестнице своими сундуками.

— Какие же вы все-таки! Общение с маглами на вас явно плохо сказалось, — засмеялась Тонкс. — Локомотор мортис!

Она взмахнула палочкой и два сундука поплыли в воздухе перед друзьями. В руках у них осталось только клетки с совами.

Сундуки и сов Тонкс аппарировала прямо в Нору. Рон, наконец, шагнул в пламя и исчез. Джинни, ткнувшись носом в плечо Гарри, махнула рукой и отправилась вслед за ним. Гарри подошел к камину и вдруг замер.

— Погодите, — повернувшись спиной к огню сказал Гарри, — Я должен предупредить Гермиону, она собиралась вечером аппарировать сюда!

Он подбежал к телефону и быстро набрал номер. Грозный Глаз внимательно смотрел на него, в то время как Тонкс уговаривала Дадли оставить дома всю его технику — телевизор, видео, компьютер…

— Алло, здравствуйте, пригласите, пожалуйста, Гермиону… Гермиона, это Гарри. Мы сейчас уезжаем. Ты как, сможешь вырваться?... Нет, сюда не нужно. Мы сейчас уходим. Будем вечером ждать тебя в Норе… А?... Нет, давай позже… Мы спешим, до встречи!

Гарри положил трубку на место, окинул взглядом в последний раз гостиную. В окно он заметил, что дядя Вернон уже подогнал машину к крыльцу и складывает в багажник большие сумки. Тонкс что-то говорила Дадли. Гарри с изумлением вдруг заметил, что его кузен вдруг совершенно переменился. Оплывшая фигура как будто подобралась, сутулые плечи распрямились, а в маленьких глазках светилось гордое самодовольство.

«Ба, он что, влюбился?», подумал Гарри и едва не расхохотался.

— Давай, давай, Гарри, нужно уходить, — поторопил его встревоженный мистер Уизли.

Гарри шагнул к камину, снял и положил в карман очки. Затем взял из коробочки, которую держал в руках мистер Уизли щепотку порошка, кинул его в пламя, и быстро шагнул в него.

— Нора! — громко и четко выкрикнул он, и в следующее мгновение его уже закрутило в пламени.

Вернон Дурсль долго сдерживал себя, но, в конце концов, не выдержал:

— Дадли, давай потише…

Они ехали уже второй час. Нимфадора Тонкс развлекала Дадли своими превращениями. Когда запас зверюшек и киногероев иссяк, Дадли достал свой альбом с фотографиями и Тонкс начала изображать людей из альбома. Дадли особенно развеселился, когда увидел перед собой своего школьного учителя физики — пренеприятнейшего старикана, который доводил весь класс до судорог своими законами Ома и прочей ерундой. Лицо и плешивую макушку физика Тонкс передала очень точно, однако одежда на ней осталась какой была — элегантная, по волшебным понятиям, мантия цвета электрик. Физик, восседающий рядом с Дадли в синей мантии с рюшечками, оказался невероятно забавной фигурой.

После замечания старшего Дурсля, Тонкс, к великому разочарованию Дадли, вернула себе свой собственный облик. Впрочем, долго расстраиваться ему не пришлось, ибо он снова обнаружил, насколько привлекательная девушка сидит рядом с ним, и он вдруг начал рассказывать о том, как выиграл чемпионат школы по боксу, о том, как его приглашали в национальную молодежную команду…

— Бокс воспитывает характер, — вмешался Вернон Дурсль.

У него было прекрасное настроение. Они спокойно ехали по дороге, каким-то непостижимым образом не попав ни в одну пробку. Все светофоры давали им зеленый свет, ветер, весело влетавший в открытые окна машины, нес с собой долгожданную прохладу, а кое-где трассу освещало летнее солнышко, по которому они уже давно соскучились.

А ведь начиналось все так гнусно! Эти опасные люди, вооруженные своими палочками, вынудили всю семью бросить все дела и отправиться в дальний путь. Хотя он тоже сумел проявил характер! Несмотря на их численное превосходство и все их вооружение, он все же настоял на том, чтобы добираться до этой чертовой Норы на собственном автомобиле, а не с помощью этих дурацких печных труб! В конце концов, он не трубочист! В глубине души он, конечно опасался неведомой опасности. Взять хоть то Кольцо, о котором они говорили. Сложное же это дело, судя по всему. Похоже, не каждый из этих оборванцев умеет им пользоваться, несмотря на все их палочки! Вон сколько народу притащили с собой!

На очередной развилке они свернули на восток. Дальше дорога шла сквозь великолепные леса. Мистер Дурсль помнил, как Петуния всегда восхищалась этим лесом. И они всегда останавливались по дороге в маленьком придорожном ресторанчике, где подают такой замечательный чай! Еще пара километров, и они подъедут к этому ресторанчику. Пожалуй, нужно будет остановиться на ланч. Он покосился на сидящего рядом волшебника. Только дудки, ни за что не станет он за них платить, пусть сами расплачиваются…

Задумавшись, как бы повесомее аргументировать свое мнение на счет оплаты, мистер Дурсль не заметил, как изменилась обстановка вокруг. Из задумчивости его вывел голос Петунии:

— О, мой Бог, что это?

Вернон Дурсль поглядел вперед и автоматически нажал на тормоз. Дорогу окутывали рваные клочья тумана, в прорехах которого им отрылась жуткая картина. Красивого ресторанчика больше не было. Все уличные зонтики, столики и стулья были переломаны, в основном здании все было снесено, словно там взорвалась бомба. «Или на него наступил гигантский слон», — вдруг пришла мистеру Дурслю в голову неожиданная мысль. Он попытался отмахнуться от нее, но тут вспомнил о выступлении того журналиста, которого показывали по телевизору и который говорил что-то о роботах-драконах… Или роботах-великанах?..

— Чего ты встал, быстро поворачивай назад! — вдруг прервал его раздумья сидящий рядом волшебник с этим ужасным глазом.

Мистер Дурсль даже не осознал, как быстро автомобиль развернулся на месте и набрал скорость, возвращаясь назад.

— Теперь ищи любую тропу и сворачивай в лес, кретин! — снова рявкнул одноглазый волшебник.

Тропа, как по волшебству, обнаружилась через пару секунд. Она уходила под прямым углом влево от трассы, и Вернон Дурсль заложил крутой вираж, чтобы попасть на тропу. «Я же не каскадер», — в отчаянии подумал он, но сказать ничего не успел. Машина уже неслась, подскакивая на неровной дороге.

— Все, сворачивай сюда и останавливайся! — приказал одноглазый.

Мистер Дурсль заметил небольшую полянку и резко затормозив, остановил машину.

— Что… Что вы себе позволяете… — начал он, но договорить не успел.

— Что случилось с тем ресторанчиком? — испуганным голосом с заднего сидения спросила Петуния.

— Там террористы бомбу взорвали, да? — поинтересовался Дадли.

— Нет, — строгим голосом ответила ему Тонкс.

— Хватит болтать, выходите все! — снова скомандовал одноглазый.

— Погоди, Грозный Глаз, — осадила его Тонкс.

«Как это она назвала его?» — удивился мистер Дурсль. А девушка продолжила:

— Эта машина хоть немного экранирует, это даст нам несколько минут форы. Оставайтесь здесь, я за помощью!

С этими словами она выскочила из автомобиля, взмахнула палочкой и, словно закрутившись на одном каблуке, вдруг исчезла.

— Куда она, дьявол ее задери, делась? — изумленно начал моргать и оглядываться по сторонам Вернон Дурсль.

— Полегче на поворотах, магл! — грозно проревел одноглазый волшебник.

— Я хочу в туалет, — вдруг раздался испуганный голос Дадли.

— Сбегай вон туда, за деревья, быстренько, — ткнула в сторону леса Петуния.

Дадли схватился за ручку дверцы, но его оборвал сидящий на переднем сидении волшебник:

— Сидеть! Ты — сидеть! Кому говорю!

Дадли резко отодвинулся от дверцы и, жалобно скуля, приник к матери.

— Сэр, вы не скажете, что происходит, — как можно вежливее спросила Петуния.

— Там великаны побывали. Сейчас бригада из Министерства будет отлавливать всех маглов и стирать им память, — пояснил Аластор Грюм.

От этого объяснения сидящим в машине стало еще хуже.

— Стирать память? Вот как? Что это позволяет себе правительство? Что вообще происходит в стране? — наконец обрел голос мистер Дурсль.

— Ну не совсем же стирать, тупица! Только впечатления от увиденного. Чтобы паники среди маглов не было…

Вернон Дурсль не нашелся что сказать. Этот грозный вояка, сразу видно, не слишком расположен разговаривать. Интересно, где он потерял свою ногу?

Мистер Дурсль привык, что когда они ездят на машине всей семьей, рядом с ним всегда сидит жена. А сын любит ездить на просторном заднем сидении. Сегодня, когда они собирались уезжать, они все так и расселись. Только эта ведьмочка уселась вместе с Дадли на заднее сидение. А тот, похоже, не возражал. Взрослеет сын! И тут из дома — из их собственного дома! — вышел этот одноногий и заковылял к машине. Открыл переднюю дверцу и сказал:

— Извините, мадам, но я со своей ногой сзади не умещусь. Пересядьте!

И Петуния, затравленно взглянув на мужа, быстро перебралась на заднее сиденье, усевшись рядом с Дадли.

Больше он так и не сказал ни слова за всю дорогу, пока они не доехали до этого разрушенного ресторанчика…

Хорошо, что он хоть шляпу надвинул на свой ужасный голубой глаз. Еще дома, в гостиной, Вернон Дурсль заметил, как крутится он во все стороны. Словно рентгеном просвечивает…

Бах, бах, бах, бах!

Рядом с машиной раздалось сразу несколько хлопков. Вернон Дурсль закрутил головой, пытаясь понять, что происходит. Дадли ойкнул и спрятал свою большую голову на тощей груди матери, которая обхватив сыночка, и сама словно попыталась сжаться.

Дверца автомобиля распахнулась и давешняя (опять просторечие, можно — и уже знакомая) девица в зеленом плаще крикнула всем сидящим внутри:

— Выходите, быстро! Люди из министерства будут тут через несколько минут!

Аластор Грюм, кряхтя, первым выбрался из машины. За ним последовал Вернон Дурсль. Дадли и Петуния с опаской выбрались из машины, пригибая головы, словно над ними только что просвистела пулеметная очередь.

На полянке, похоже, стояли те же волшебники, которые были у них в доме.

— Аластор, ты сможешь припрятать эту машину? — спросила строгая дама в высоком остроконечном колпаке и просторной мантии.

Мистер Дурсль хотел запротестовать, и даже сделал движение по направлению к машине, но в этот момент одноглазый постучал по машине своей волшебной палочкой и автомобиль вдруг исчез: там, где он только что стоял, осталась лишь примятая трава.

Времени ни на раздумья, ни на протесты семейству Дурслей никто не дал.

Низенький волшебник в потешном котелке кивнул девушке в зеленом плаще и они, взявшись за руки, вдруг обхватили Вернона Дурслея, образовав вокруг него кольцо.

— Смотрите мне в глаза, — приказала девушка. — Так, теперь вы должны полностью и безоговорочно довериться мне!

Она пристально смотрела на него, не отрывая взгляда, и даже не мигая. Вернон Дурсль вдруг почувствовал, что тонет в этих глазах, что он не может и не хочет отрывать от них своего взора. В следующую секунду он увидел, как вокруг него вспыхнуло яркое, ядовито синее пламя, все его тело скрутило и сжало, ноги оторвались от земли и он полетел неведомо куда по абсолютно черному коридору, который сжимал его все сильнее и сильнее.

Внезапно все кончилось, и мистер Дурсль тяжело упал на четвереньки. Он огляделся и понял, что находится в каком-то сельском дворе. Рядом с ним барахтался волшебник в котелке. Девушке в зеленом плаще удалось приземлиться на ноги и теперь она стояла перед ними, весело улыбаясь.

— С прибытием, мистер Дурсль, — сказала она.

Перед носом Вернона важно прошествовал петух. Откуда-то сбоку раздалось мычание. С трудом поднявшись на ноги, он обнаружил, что стоит перед самым неуклюжим домом, который он когда-либо видел в своей жизни.

В следующее мгновенье неподалеку что-то хлопнуло, и на землю, прямо из воздуха, выпала Петуния. Она кулем осела на землю, глаза ее были закрыты, голова безвольно моталась. Одновременно с ней рядом материализовалась и та пожилая дама в высокой шляпе.

— Ну что вы, голубушка, все хорошо, вставайте. Мы уже на месте! — сказала она.

Раздалась еще серия хлопков и во дворе возникли сумки семейства Дурслей и тот одноглазый и одноногий волшебник. Один.

Петуния медленно подняла голову и открыла глаза.

— Где я?

Мистер Дурсль подбежал к супруге и помог ей встать.

Дверь в доме отворилась и на пороге показалась пухлая низенькая женщина с огненно рыжими волосами, которую Дурсли уже несколько раз встречали на вокзале, когда провожали и встречали Гарри.

— Добро пожаловать в Нору, — сказала она и жестом пригласила всех прибывших войти.

Чета Дурслей двинулась было к дому, но Петуния вдруг остановилась.

— А где Дадли?

Вся делегация замерла. Глава семейства заметил, как быстро во все стороны закрутился глаз у одноногого волшебника. Все начали оглядываться.

— Наверное сейчас прибудут, — неуверенно сказала волшебница в зеленом плаще.

Возникла пауза. Все, как будто напряженно чего-то ожидали. Вдруг все вздрогнули. Неподалеку раздался еще один хлопок и перед ними очутился мистер Уизли. Он изумленно уставился на глядевшую на него толпу.

— Э-э, приветствую, друзья! Вы уже приехали? А мы и не ждали вас раньше вечера! Добро пожало…

— У-у-у! Дадли, сыночек, ты где-е-е-е-е?.. — прервал его душераздирающий вопль Петунии Дурсль.

* * *

На крик из дома выскочили Джинни, Флер и Габриэль, помогавшие на кухне миссис Уизли. Из окна верхнего этажа высунулись Гарри и Рон.

— Смотри, твои приехали! — удивился Рон.

— Хотелось бы мне знать, чего это тетя Петуния так развопилась?.. Давай спустимся, там что-то интересное происходит…

И друзья стремглав бросились вниз по лестнице.

— Твои родственники всегда так кричат? — спросила миссис Уизли у Гарри, как только он появился в дверях кухни.

— Да, только обычно на меня. Вот мы и хотим посмотреть, на кого они еще так кричат.

Гарри ответил на бегу. Последние слова он говорил уже на улице и миссис Уизли их не расслышала. Растерянно посмотрев на пробежавшего мимо Рона, она тоже поспешила во двор.

Бац!

Селеста Форгейт с силой ударила ладонью по лицу Петунии Дурсль. Вопль прекратился. Тетя Петуния, захлопала белесыми ресницами и схватилась рукой за щеку. Истерика закончилась.

Дядя Вернон угрожающе зарычал на Селесту, но повернулся к жене:

— Успокойся, дорогая!

Затем обернулся, обводя взглядом стоящих вокруг волшебников.

— Что это значит? Где мой сын?

— Успокойся, папаша! — рыкнул на него Аластор Грюм. — Тонкс тоже нет. Куда их занесло?

С этими словами он резко повернулся вокруг своей оси и с громким хлопком исчез.

— Молли, им нужно что-нибудь успокоительное, — обратилась профессор МакГонагалл к миссис Уизли.

Та растерянно кивнула и вернулась в дом.

— Что происходит? — поинтересовался, обретя голос, мистер Уизли.

Гарри и Рон, сопровождаемые вышедшими из дома девушками, осторожно приблизились к ним.

— Тонкс и их сын, — кивнув в сторону Дурслей, ответила Селеста, — не аппарировали сюда, как мы договаривались.

— А… Разве они не на автомобиле поехали? — удивился мистер Уизли.

— На автомобиле, — подтвердил Дедал Диггл. — Только потом тут вдруг возникла Тонкс, сказала, что они попали в засаду Министерства и мы тут же кинулись их выручать. Этих двоих доставили, а Тонкс с ребенком куда-то пропали.

Слово «ребенок» по отношению к Дадли, который был чуть ниже своего отца, но по толщине уже давно его перещеголял, вызвало у Гарри нервный смешок. Между тем, он понял, что случилось нечто непредвиденное.

Кто-то взял его за локоть:

— Гарри, пожалуйста, дай это своим дяде и тете. Думаю, им сейчас хочется видеть знакомое лицо…

Миссис Уизли держала в руках две больших кружки, в которых плескался какой-то напиток. Гарри взял у нее обе кружки, но не пошел к своим родственникам, а неуверенно начал топтаться на месте.

— Боюсь, они и у меня это не возьмут, — наконец, ответил он.

— Ничего, дорогой, попробуй уговорить их, — похлопала его по спине миссис Уизли.

Гарри направился к дяде и тете, которые стояли обнявшись. Рядом находились Селеста и МакГонаналл, держащие свои волшебные палочки наготове. Гарри показалось, что они опасаются каких-то резких действий со стороны его обезумевших родственников.

— Тетя Петуния,.. дядя, — тихо проговорил Гарри. — Вот, выпейте это…

Дядя Вернон резко выбил протянутую ему кружку из руки племянника, облив зельем стоявшую рядом Селесту и перешел в наступление:

— Что за отрава? Где Дадлик? Что тут вообще происходит?

Профессор МакГонагалл брезгливо отшатнулась от них, но, сделав резкий вдох-выдох, совершенно спокойным голосом произнесла:

— Думаю, вам лучше пойти и присесть. Мы постараемся выяснить, куда делся ваш сын и наша… сотрудница.

К удивлению Гарри, дядя и тетя безропотно уселись на стулья, которые прямо из воздуха наколдовала МакГонагалл.

Селеста взяла из рук Гарри оставшуюся кружку и сунула ее в руки тети Петунии:

— Выпейте это, пожалуйста, — сказала она каким-то особенным голосом, который просто не допускал возражений.

Тетя Петуния покорно взяла кружку и отпила глоток. Затем подняла глаза на Селесту и выпила зелье почти до половины. Растерянно оглянувшись вокруг, она протянула остатки зелья супругу, который взял кружку и осушил ее до дна одним глотком.

— Репарто! — сказала Селеста, направляя свою палочку на осколки кружки, разбитой дядей Верноном. Осколки мелькнули в воздухе и уже в виде целой кружки оказались в руках девушки.

— Дрейнеро! — Селеста направила палочку на свою залитую зельем мантию и та сразу же высохла.

Тетя Петуния протяжно всхлипнула.

— Ну вот и хорошо, — сказала профессор МакГонагалл, усаживаясь рядом с Друслями на возникший стул.

Гарри понял, что сейчас ему лучше отойти от своих родственников, чтобы не раздражать их. Он направился к столпившимся у крыльца волшебникам.

Хлоп!

Во дворе возник Грозный Глаз. Он недовольно встряхнулся и посмотрел на мистера Уизли.

— Вот. Все, что нашел, — сказал он, показывая что-то, зажатое у него в кулаке.

Гарри подошел ближе.

— Борода Мерлина! — Воскликнул мистер Уизли, — это же…

— …палочка Тонкс, да, — подтвердил Аластор Грюм.

Волшебники ахнули в один голос. Гарри заметил, как к ним спешат Дурсли, Селеста и МакГонагалл.

— Где ты ее нашел? — спросил мистер Уизли.

— Там, возле автомобиля. Никаких следов Тонкс и мальчика, — пояснил Грюм. — Но там рыщут авроры со стирателями… И, похоже, недавно прошли великаны…

Кто-то ахнул.

— Нам лучше пройти в дом, — сказала профессор МакГонагалл, оглядываясь вокруг. — Мы сегодня и так привлекли слишком много внимания…

Мимо столпившихся волшебников и маглов вдруг пробежал петух, воинственно гнавшийся за весело верещавшим на бегу гномом.

Тетя Петуния проводила гнома, юркнувшего в нору рядом с грядками, помутившимся взглядом, и потеряла сознание. Все случилось так быстро, что дядя Вернон не успел подхватить ее и она грузно осела на землю.

Кто-то из волшебников наколдовал носилки и тело тети Петунии плавно переместилось на них, после чего носилки поднялись в воздух и полетели к дверям дома. Дядя Вернон в который раз за день потерял дар речи и в полном молчании последовал за носилками.

Кухня была слишком мала, чтобы вместить всех вошедших в дом маглов и магов. Поэтому миссис Уизли тихо попросила Рона и Джинни подняться наверх и прихватить с собой своих друзей.

— Нет, мы хотим послушать, — сказала Джинни.

— Детка, это невозможно, — ответил ей мистер Уизли. — Давайте, быстро…

Гарри, которому тоже хотелось бы послушать, что происходит, однако уже уставший от своих родственников, первым направился к лестнице. За ним двинулась Габриэль, подхватившая Джинни под руку, и Флер с Роном. Около комнаты Перси, в которой теперь жили Флер и Габриэль, компания остановилась.

— Мо’зно сидеть у нас, — пригласила Флер, — тут ближе, если снова нужно будет без’жать вниз.

Все с радостью согласились. Набившись в комнату, они расселись на кроватях. Вдруг Рон хлопнул себя по лбу и выскочил из комнаты. Через минуту он вернулся, держа в руках связку Удлинителей Ушей.

— Вот, можем послушать, — сказал он, раздавая шнуры.

— Кто об’яснит, что там случалось? — спросила Габриэль.

— Тонкс и Грозный Глаз должны были привезти сюда маглов, родственников Гарри, — пояснила Джинни. — Но по дороге у них что-то случилось и Тонкс аппарировала сюда за подмогой. Все кто здесь был, отправились за Дурслями, но вернулись не все. Нимфадора с их сыном пропали. Что там принес Грозный Глаз?

— Обломки палочки Тонкс, — нехотя сказал Гарри.

— Обломки? Ты сказал обломки? — повернулся к нему Рон, уже вдевший Удлинители Ушей и начавший слушать, что происходит внизу. — Это значит… Значит она…

— Ме’гтвая, — закончила фразу Флер. — Да! Палочку ломают только ког’да волшебник уми’гает…

— Вовсе нет! — яростно возразил Гарри. — У Хагрида палочку сломали, но он жив до сих пор!

— Тише! — прервала их Джинни. — Гарри, там о тебе…

Гарри быстро воткнул в ухо один конец Удлинителей Ушей, а второй выбросил на лестницу.

— …забрать Гарри от вас через два дня. Это Дамблдор попросил, чтобы он жил у вас не менее двух недель. Но сегодня я услышал, что ситуация в вашем районе изменилась. Мы посоветовались, и решили, что нужно вывезти из дома не только Гарри, но и вас. Вы — единственные его родственники, — объяснял мистер Уизли. — Но вы не захотели пользоваться камином, теперь нужно думать, где искать вашего сына и Тонкс.

— Где? Где их искать? — слабым голосом спросила тетя Петуния.

— Мы займемся этим, — ответила МакГонагалл. — Надо бы сообщить об этом Ремусу…

— Он сейчас в их доме, — сказал мистер Уизли.

— Я могу сменить его, — послышался тонкий голосок и Гарри не сразу сообразил, что это говорит Дедал Диггл.

— Пожалуй так будет лучше, Диди, — ответила миссис Уизли.

Послышалась какая-то возня, что-то звякнуло, раздались шаги.

Выглядывавшая в окно Габриэль, которой не нашлось места на лестнице, крикнула:

— Эй, они там, во дво’ге!

На улице что-то хлопнуло. Флер подбежала к окну и вдруг закричала:

— О-о! Наш обо’готень прибыл!

Гарри метнулся к окну и увидел внизу державшихся друг за дружку Люпина и миссис Фигг. Он стремглав бросился обратно, на ходу выдергивая Удлинители Ушей и кидая их на кровать. Прыгая через три ступеньки вниз по лестнице, он слышал позади шаги друзей. Пробегая через кухню, он заметил сидящих на длиной скамье у стола своих дядю и тетю. Тетя Петуния уже пришла в себя и сидела, прижавшись к дяде Вернону, который, обнимая ее за плечи, смотрел в распахнутую входную дверь.

Оказавшись во дворе, Гарри увидел, что Люпин стоит на коленях перед лежащей Арабеллой Фигг. Рядом с ним, над телом склонилась Селеста. Остальные волшебники стояли вокруг.

— Надо перенести ее в дом. А лучше — в больницу, — сказала, подняв голову, Селеста. — Все-таки возраст солидный, а тут аппарирование…

— В нее попали заклятием. Я еле сумел привести ее в себя, чтобы аппарировать, — вмешался Люпин.

— Заклятьем? Где? — изумилась МакГонаналл.

— Там бойня… Великаны пошли по улице, ломая ограды, деревья, фонари… Я увидел, как из своего дома выбежала Арабелла и позвал ее к себе, — Люпин говорил, с трудом выговаривая слова. — Мы только успели вбежать в дом, как подоспели великаны. Они сломали… калитку… двинулись к дому… Побили стены, но сломать не смогли… только окна… И кто-то из них зацепил крышу… Что-то сыпалось сверху… Потом появились два дракона… Они тоже не смогли сломать дом, но подожгли его… А потом они куда-то делись и мы увидели Пожирателей Смерти… человек пять, может больше… И начали кидать заклятиями во все стороны. Одно… в окно… Арабеллу зацепило… Я вытащил ее через окно с другой стороны дома, привел ее в себя… Пожар уже сильный был… Пожирателей отрезало от нас… Но когда мы начали аппарировать, что-то загрохотало… Кажется, рухнула стена…

Голос Люпина становился все тише и тише. Гарри с трудом расслышал последние слова. Он оглянулся на дом. Его родственники все еще сидели на кухне. Они явно не слышали рассказа Люпина. Видимо, новые впечатления их уже не прельщали.

— Надо занести их в дом, — сказала МакГонагалл, склоняясь над бесчувственной мисс Фиг и совершенно обессилевшим Люпином.

Сразу же появилась пара носилок, на которые бережно уложили мисс Фигг и Люпина.

Носилки поднялись в воздух и одни за другими влетели в дом.

— Наверх, давайте их пока в нашу комнату, — посоветовала миссис Уизли.

Она пошла вперед, указывая дорогу. Носилки, сопровождаемые Селестой и Дедалом Дигглом полетели за ней.

— Артур, думаю, здесь им оставаться опасно, — сказала МакГонагалл, кивая в сторону Дурслей. — Нужно уходить. И чем скорее, тем лучше.

— Что с ними случилось? — спросила тетя Петуния, проводив взглядом летящие по воздуху носилки.

— Я объясню позже, — ответила МакГонагалл. — А сейчас вы должны немедленно покинуть дом. Вместе с Гарри. Здесь вам оставаться опасно.

Гарри опешил. Дурсли, похоже, тоже.

— Куда…э-э.. Никуда мы не поедем, пока не найдем Дадли, — сообщил мистер Вернон, посмотрев на жену.

— Поисками вашего сына мы займемся сами. Не создавайте нам дополнительных проблем, — отрезала МагГонагалл. Вставайте и выходите на улицу. Мы постараемся спрятать вас в надежном месте. Как только Дадли найдется, мы доставим его к вам.

— Куда их? — поинтересовался Аластор Грюм.

Мистер Уизли растерянно взглянул на него и ответил расстроенным голосом:

— Пока не знаю. Мы собирались решить это вечером…

— Давайте пока ко мне, — предложил Грозный Глаз.

Мгновенье помедлив, МакГонагалл кивнула:

— Хорошо. Только до вечера, Аластор. Ночью мы их заберем.

— Мы что, багаж? — взревел вдруг Вернон Дурсль. — Куда вы нас посылаете? Я хочу знать!

— Мистер, сейчас вам лучше помолчать, — сказал Грозный Глаз.

— Отправляемся, — сказала МакГонагалл безапелляционным тоном.

Что было делать бедным Дурслям? Петуния находилась в прострации, отчасти от мыслей о потерявшемся неизвестно где сыне, отчасти от действия успокаивающего зелья. Эмоции Вернона тоже было притуплены, но все же привычка настаивать на своем взяла верх:

— Я не полезу в этот ваш камин!

— Хорошо, — кивнула МакГонагалл. — Только боюсь, что для миссис Дурсль повторное аппарирование будет… э-э… затруднительным.

На лестнице вновь показались носилки, только теперь они летели вниз. Следом шли Дедал Диггл и Селеста, контролировавшие движение взмахами своих палочек.

— Мы решили доставить ее в больницу, — сказала Селеста, направляя носилки в сторону двери.

— Нам будет нужна твоя помощь, Селеста, — заметила МакГонагалл. — Как там Ремус?

— Ему лучше, Молли присмотрит за ним. Я доставлю Арабеллу в больницу и сразу вернусь, заодно захвачу лекарства для Ремуса, — ответила Селеста и вышла вслед за носилками во двор.

С улицы донесся хлопок и все трое исчезли.

— Аластор, — проверь свой дом, через несколько минут мы доставим к тебе гостей.

Грозный Глаз, ни слова не говоря, тоже вышел из дома. Еще один хлопок и он исчез.

— Гарри, отправляйся через камин. Встретишь там своих родственников. Дом Аластора называется Западней, — сказал мистер Уизли.

— Я пойду с Гарри, — сказал Рон. — Мы договорились, я не оставлю его.

— Я с ними, — тут же присоединилась Джинни.

— Попозже, нам здесь будет нужна твоя помощь, Джинни, — остановила ее профессор МакГонагалл. — Рон, Гарри, отправляйтесь немедленно. Ваши вещи мы пришлем позже.

— Подождите, я сейчас! — сказал Гарри и побежал наверх.

Через минуту он спустился вниз. Дамблдор говорил ему, что теперь нужно всегда носить с собой мантию–невидимку. И он не будет с ней расставаться. Неизвестно, что их ждет впереди. Он подошел к камину, кинул в огонь щепотку Летучего Пороха, обернулся, получил кивок согласия от Рона и, шагнув в огонь, произнес:

— Западня!

* * *

От волнения Гарри забыл снять свои очки, поэтому, пролетая по бесчисленным трубам, молил только о том, чтобы они не слетели с его носа и не потерялись. Вывалившись из камина, он протер очки и быстро огляделся. Кухня, в которую он попал, была большой, но через маленькие окошки света почти не проникало и она казалась мрачной. Справа стоял аскетичный стол из потемневшего от времени дерева, рядом две скамьи. Пара висящих на стене ящиков без дверец открывали все свое нехитрое содержимое: несколько кувшинов, стаканы и миски. В левой части кухни стоял огромный сундук, который два года назад Гарри уже видел в комнате Грюма, только не здесь, а в Хогвартсе. По углам на тумбах громоздились разнообразные приборы — разнообразные распознаватели Темных Сил. Часть из них Гарри тоже уже видел раньше. Дверь со скрипом отворилась и в кухню вошел Грозный Глаз. В это же мгновенье сзади послышался шорох, полетели искры и из камина выбрался Рон.

— С прибытием, — хмуро сказал хозяин дома.

— Э-э… Спасибо, профессор, — поблагодарил его Гарри.

Грюм хмыкнул в ответ и спросил:

— Остальные когда явятся?

— Не знаю… Они там уговаривали этих маглов, — ответил Рон, поеживаясь.

Гарри порадовался в душе, что не ему это приходится делать. Грозный Глаз оглядел комнату, поднял палочку и на стенах зажглись факелы. Сразу стало светлее. Хозяин подошел к столу и уселся в большое кресло у стены, вытянув свою ногу с протезом и приглашающее махнув рукой в сторону скамьи:

— Садитесь, в ногах правды нет.

Гарри и Рон сели к столу напротив Грозного Глаза.

— Что, Гарри, прихватил свою мантию? — просканировал хозяин гостей.

Гарри неуютно поежился. Не очень приятно, когда кто-то видит тебя насквозь.

— Да, профессор.

— Правильно. Нельзя терять бдительность. А ты, — Грюм обернулся к Рону. — Я слышал, что решил везде сопровождать Гарри? Охранять?

Рон молча кивнул.

— Не охранять, — вмешался Гарри. — Они с Гермионой Грейнджер мои друзья. И мы решили идти вместе…

Он запнулся. Сложно вот так сразу объяснить Грозному Глазу все, что их троих связывало. Тем более, что говорить о замыслах, которые в нем породил план Дамблдора, он не собирался. Грюм снова хмыкнул. Затем поднял палочку и на стол выкатились две банки со сливочным пивом. Скользнув по столу, они остановились напротив ребят.

— Ты вот что, сынок, — сказал Грюм, обращаясь к Гарри. Затем открыл свою фляжку и сделал глоток. — Все что пишут газеты… Болтают… Ты — Избранный и прочее... Пейте, пейте, пока орда не налетела… Угостить-то мне вас особо нечем, а вы, поди, с утра голодные…

Гарри и Рон открыли свои банки и отпили. Гарри почувствовал, что ему стало легче, можно было не смотреть на Грозного Глаза. Он покрутил банку в руках, пристально вглядываясь в нее. А Грюм тем временем продолжал:

— Думаю, ты собрался идти войной на Волдеморта. Только вот такой армии, — он махнул рукой в сторону Рона, — тебе может и не хватить… Малы еще… Магической силы в вас троих и на одного аврора не наберется… Опыт, правда есть… И эта особенность твоя… Волдеморт тебя боится. И чем больше боится, тем больше будет стараться разделаться с тобой сам. Бравада… Сдвинутый он на этом… Дом твоих родственничков разрушили вот… Но тебя бы не тронули. Запугивают. Хотят ослабить… Снейп — никогда его не любил — он тебя изучал, думаю. И знает твои тайны...

У Гарри внутри все сжалось. Он вспомнил их бесконечные уроки Окклюменции, которые открыли Снейпу множество страничек из жизни Гарри, о многих из которых он даже друзьям не говорил.

— Дамблдор говорил, ты закрывать сознание не научился… И не научишься особо… Для этого не твой характер нужен… Поэтому Волдеморт этим воспользуется…

— Но ведь… профессор Дамблдор говорил, — мучительно пытался вспомнить Гарри слова директора. — Волдеморт сейчас сам пытается от меня закрыться…

— Закрыться, это да. Но в случае чего… Внушить-то он тебе может что хочет… Как тогда, с Сириусом…

По сердцу Гарри как будто что-то резануло. Но уже ставшая привычной мысль тут же потушила эту боль: «я должен выполнить то, что не сумел сделать Сириус… и мои родители… и Дамблдор».

— Я не собираюсь снова попадаться на его удочку, — твердо сказал Гарри, взглянув на Грозного Глаза.

— Да… Хорошо, что ты так думаешь, — одобрительно кивнул Грюм. — Только вот что… Хитрый он… Опытный… Ты не сможешь разделить правду и ложь…

— Гермиона сможет, — неожиданно подал голос Рон.

— Да, она это чувствует, — подтвердил Гарри, вспомнив, как Гермиона останавливала его от похода в Министерство.

— Ну что ж, — кивнул Грюм, — Это хорошо… Но Снейп же знает о вашей дружбе?

Гарри вздрогнул. Ненавистный учитель Зелий, убийца Дамблдора, мучитель Гарри, враг его отца… Да, Снейп знал об их дружбе. Он же встречал их всех вместе и в доме Сириуса, и на занятиях…

— Не хочу ничего плохого сказать о твоей подруге, — сказал Грюм, не дождавшись ответа от Гарри. — Только поверь, Волдеморт сумеет обмануть и ее тоже. Если будет знать о ней…

Кулаки Гарри сжались так сильно, что тонкие стенки банки не выдержали. Тонкий металл разорвался и Гарри залило пеной оставшегося в банке сливочного пива. Он вскочил на ноги, отряхиваясь.

— Погоди ты прыгать! — Грозный Глаз направил свою палочку на Гарри и вмиг высушил его джинсы и футболку, которые тот так и не успел сменить на мантию. — Руку!

Гарри удивленно поднял свои руки и увидел, как с левой ладони ручейком стекает алая струя. Он даже не заметил, как порезал руку раздавленной банкой. Грюм протянул свою палочку и что-то пробормотал. Края длинного пореза мгновенно сошлись вместе, оставив лишь белую полоску шрама на ладони. Рон вытащил из кармана носовой платок, смочил его в остатках своего пива и протер ладонь Гарри, стирая кровь.

— Достань саквояж, — приказал Грюм, указывая своей палочкой в противоположный конец кухни. — Там где Обнаружитель Врагов, внизу.

Рон подошел к тумбе, на которой стояло странного вида зеркало, в котором он сам не отразился, равно как и вся окружающая его обстановка, зато где-то в глубине мелькали какие-то тени. Задержав на секунду взгляд на зеркале, Рон открыл дверцы тумбы и вытащил потрепанный саквояж.

— Давай сюда, — раздался голос Грюма.

Покопавшись внутри, Грозный Глаз вытащил какую-то банку и клок ваты. Взмахом волшебной палочки он открыл банку и смочил ватку.

— Держи, оботри рану, — посоветовал он, протягивая лекарство Гарри. — Чтобы шрама не осталось…

Гарри обработал белый шов. Появившаяся было в ладони боль сразу исчезла.

У него перед глазами всплыла картина: Снейп стоит на коленях перед Драко Малфоем, лежащем на залитом водой и кровью полу в школьном туалете для мальчиков, и точно так же, как сейчас Грюм, что-то пришептывая, затягивает страшные раны на лице и груди, водя над ними своей палочкой. Гарри сел на место и посмотрел на Грюма.

— Профессор, каким заклинанием вы закрыли мою рану?

— Что, лечить вас не учили? — вдруг ухмыльнулся Грюм. Его изуродованное страшными шрамами лицо на мгновенье исказилось, а в настоящем глазе мелькнула искорка.

— Нет… Но я знаю Эпискей, — ответил Гарри и задумался. Действительно, среди всех школьных занятий их никто не учил обрабатывать раны. Разве что на Зельях они варили лечебные отвары. Вспомнив о прежнем учителе Зелий, Гарри снова вздрогнул от ненависти.

— Хорошее заклинание, — одобрительно кивнул Грозный Глаз. — Но мое заклинание лучше для открытых порезов.

Гарри снова вспомнил, как быстро закрывались раны Малфоя после того, как он, Гарри, чуть не разрезал его пополам Сектусемпрой, заклинанием Принца-Полукровки. Гарри сжал зубы. Волны ненависти к Снейпу, к этой книге, которой так восхищался Гарри почти весь прошлый учебный год, захлестнули его. По-видимому, Грюм это заметил.

— Вот и я говорю — не выйдет из тебя мастера Окклюменции, — сказал он.

Гарри попытался взять себя в руки и через секунду уже смог оторвать глаза от своих рук и посмотреть Грюму прямо в лицо.

— Хэ, — одобрительно выдохнул Грюм. — Ну что ж, давай научу. Идите сюда. Оба!

Гарри и Рон поднялись и обошли вокруг стола.

— Заклинание Репреноувейт. Но произносить его вслух не нужно.

— Невербальное? — понимающе кивнул Рон.

— Да нет, не совсем. Его нужно как бы выдохнуть. Почти не слышно.

Гарри набрал воздуха в легкие и попытался выдохнуть заклинание. Затем то же проделал Рон.

— Почти правильно, — кивнул Грюм. — Только не нужно так глубоко дышать. Если ран много, или если рана протяженная, — Гарри показалось, что Грозный Глаз метнул в него понимающий взгляд, — Вам придется произносить его очень быстро и много раз подряд.

Гарри попытался повторить заклинание несколько раз. Воздуха не хватало, он резко вздохнул и попробовал еще раз. Но из его рта вырвалось змеиное шипение.

Рон и Грюм встрепенулись, глядя на Гарри, а он не мог понять, почему они вдруг так подобрались.

— Да, ты понял, это заклятье придумал темный волшебник.

Гарри удивленно уставился на Грюма.

— Потому что Гарри заговорил на змеином языке? — спросил Рон.

— На змеином? — удивился Гарри. Не в первый раз он говорит на языке змей, не замечая этого. Он мотнул головой, пытаясь избавиться от неприятных мыслей. — Разве лечение может быть темным?

Грюм утробно хохотнул:

— Да, маловато вы еще знаете… Магия бывает белой и черной. И любая из них может как лечить, так и калечить… Хотя я не сказал, что Репреноувейт — это черная магия. Но придумал ее… один Пожиратель Смерти…

Гарри снова вспомнил о Снейпе. Раз уж он придумал Сектусемпру, мог и антизаклятие для него придумать…

— Смотрите, здесь нетипичное движение палочкой, — Грюм махнул своей палочкой из стороны в сторону.

Гарри попытался повторить движение, но сразу понял, что делает что-то неправильно. Рядом с ним Рон тоже взмахнул своей палочкой, но и у него вышло не так, как у Грозного Глаза.

— Тут секрет, — подсказал Грюм, глядя на неуклюжие попытки друзей. — Палочка должна мелко вибрировать в руке.

Он вытянул руку ближе к ученикам. Они уставились на палочку. Вначале им показалось, что палочка просто указывает вперед, однако потом они заметили, что она слега подрагивает.

Грюм повернул руку ладонью вверх.

— Глядите!

Гарри вгляделся и заметил, что на первый взгляд, крепко сжатая в кулаке палочка, в действительности свободно лежит на ладони, пальцы не сжимают ее, а лишь слегка придерживают. Мизинец же мелко вибрирует, заставляя палочку вздрагивать. Он попытался проделать то же самое, но у него не получилось, как только он пытался двинуть мизинцем, все остальные пальцы автоматически тоже сжимались. У Рона, похоже, успехов было не больше, его упорные попытки привели лишь к тому, что палочка вдруг вырвалась из руки, пролетела по столу и скатилась на пол, разбрасывая по пути желтые искры.

— Акцио, палочка Рона! — сказал Гарри.

В этот момент из камина посыпались искры и показалась Гермиона, на руках которой сидел огромный кот. Удивленно глядя на замершую, как на магловской фотографии сценку, она улыбнулась:

— Здравствуйте! Что это с вами?

Грозный Глаз сидел в своем кресле, вытянув руку вперед. Если бы не волшебная палочка на ладони, могло показаться, что он просит подаяния. Рон растерянно продолжал глядеть на край стола, за который секунду назад упала его палочка, а Гарри вооружился сразу двумя палочками.

Изображение дрогнуло и распалось. Все оглянулись на Гермиону. Гарри сунул Рону его палочку, Грюм опустил руку.

— Привет, Гермиона! А мы думали, что это Дурсли, — сказал после небольшой паузы Гарри.

— Решили сразить наповал акварельной зарисовкой? — фыркнула Гермиона и подошла к столу. Посадив кота на скамью, она сняла с плеч рюкзак. — Тут вам миссис Уизли передала поесть. Говорит, вы с утра голодные…

Она начала выгружать из рюкзака разнообразные кулечки, баночки и горшочки. Рон восторженно потянул носом:

— Вкусно пахнет!

— Пароль? — спросил Грюм.

Гарри, Рон и Гермиона повернулись к нему.

— Вы, все! По кругу! Задавайте друг другу вопросы, ответ на который можете знать только вы! Я не собираюсь принимать в своем доме каких-нибудь Пожирателей Смерти!

Друзья растерянно переглянулись. Первой среагировала Гермиона:

— Рон… э-э… когда ты в первый раз поцеловал меня?

Рон так поразился, что уставился на Гермиону, открыв рот.

— Ну, отвечай! — потребовал Грюм через несколько бесконечно долгих секунд.

— А-а… Я… Я… А… Много раз…— мямлил Рон.

Грюм и Гарри смотрели на него с интересом, едва сдерживая смех. Гермиона смотрела Рону в глаза, она выглядела очень серьезной и сосредоточенной.

— Да вообще мы с тобой не целовались! — вдруг выпалил Рон, неожиданно не только для других, но, похоже, и для самого себя.

Гермиона внезапно улыбнулась и кивнула:

— Правильный ответ.

Рон помотал головой и, в изнеможении, уселся на скамью.

— Рано успокоился, сынок, — раздался голос Грюма. — Теперь твоя очередь. Задай свой вопрос Гарри.

Было видно, насколько сложно в этот момент даются Рону хоть какие-то мыслительные усилия. В конце концов он собрался и, подняв глаза на Гарри, спросил:

— Гарри, почему сегодня дядя разрешил смотреть тебе телевизор?

— Я его не спрашивал, — быстро ответил Гарри. — Просто пришел, и сел смотреть…

Рон кивнул, а Грозный глаз указал рукой на Гарри:

— Давай теперь ты!

Гарри секунду помедлил, а затем повернулся к Грозному Глазу и спросил:

— Скажите, профессор, вы однажды показали мне фотографию… Кто на ней был изображен?

Напряжение в кухне, казалось, достигло предела. Гермиона от удивления прикрыла рот рукой. Рон уставился на Гарри, открыв рот и даже не пытаясь его закрыть. Они явно ожидали, что Гарри задаст свой вопрос Гермионе. Грюм крутанул своим волшебным глазом во все стороны, слегка кашлянул…

— Кхэ-хэ-э, — вдруг вырвалось у него и друзья поняли, что Грозный Глаз смеется. — Да, сынок, пожалуй что-то у тебя, может, и выйдет… По крайней мере, наглости тебе не занимать.

Гарри облегченно выдохнул. Он разозлился на Грюма, когда тот вынудил их задавать им вопросы. Особенно когда Рон смутился, не зная, как ответить на этот дурацкий вопрос Гермионы. Но играть со старым аврором, что ни говори, было опасно. Рон и Гермиона тоже, похоже, немного расслабились.

— Вы не ответили на вопрос Гарри, профессор, — вдруг выпалила Гермиона.

Аластор Грюм перевел взгляд на нее и кивнул.

— Да, я так и думал, что это будешь ты… Гриффиндор — Равенклоу, очень возможно. Не только действовать, но и думать…

Он перевел взгляд на Гарри и произнес:

— Это была старая фотография Ордена Феникса, Гарри.

Гарри кивнул. Казалось, напряжение, накалявшееся в доме с того момента, как Грюм предложил игру в вопросы и ответы, внезапно исчезло. Все облегченно вздохнули. Гермиона села. Но в этот момент Грозный Глаз произнес:

— Мисс Грейнджер, я тоже должен задать вам вопрос, — он слегка помедлил, глядя на Гермиону своим нормальным глазом, а волшебным словно проверял реакцию Гарри и Рона на свои слова.

Гермиона не вставая выпрямилась струной, плечи развернуты, шея вытянута. Гарри на миг показалось, что она сейчас поднимет руку, как это она делала почти на каждом уроке. Но Гермиона лишь внимательно глядела на Грюма.

— Скажите, почему вы решили сопровождать Гарри везде, куда бы он ни пошел?

Это был тот редкий случай, когда Гермиона сразу не нашла что сказать. Она не отвела взгляда от Грюма, лишь слегка прищурив глаза.

— Потому что мы друзья? — не очень уверенно произнесла она.

Грозный Глаз задумчиво кивнул.

— Теперь расскажите, что там происходит с этими маглами, — он ткнул рукой в сторону камина. — Им бы уже давно положено было быть здесь.

Гермиона встряхнула головой, словно освобождаясь от прежнего вопроса и метнула взгляд в сторону Гарри:

— Там твой дядя устроил ужасный скандал… Когда я вошла, он кричал так громко, что я даже не поняла, что именно он говорит. И в это время сверху прилетел ваш упырь, — Гермиона перевела взгляд на Рона. — От этого шума стало еще больше…

— Упырь? Да он же всегда сидит на чердаке, ни разу не видел, чтобы он оттуда выбирался.

— Наверное, узнал в дяде Верноне родную душу и прибежал встречать, — хмуро заметил Гарри.

Все кроме Гарри рассмеялись, и Гермиона продолжила:

— Твоя тетя выбежала во двор, за ней побежал мистер Уизли. Потом сверху пришла девушка, я ее не знаю, и сказала, что Люпину стало легче, и он прислал узнать, что за шум… Он решил, что на дом напали Пожиратели Смерти и пытался встать, чтобы принять участие в битве. Тут ко мне подошла миссис Уизли, подала этот рюкзак, — Гермиона кивком указала на рюкзак, из которого она уже вынула почти всю снедь. — Она сказала, что мне нужно срочно отправляться к вам и что вы мне все расскажете. Я так ничего и не узнала. Джинни сказала мне только, что дом Гарри разрушен, при этом пострадал Люпин и еще кто-то… А потом миссис Уизли чуть не затолкала меня в камин… Вот я и очутилась здесь…

В камине опять зашуршало и из него показалась МакГонагалл. В первую секунду никто не понял, что она обоими руками прижимает к себе тоненькую блондинку.

— Все, уже прибыли. Присаживайтесь, — подтолкнула она Петунию Дурсль к столу.

Та, покачиваясь на ослабевших ногах, подошла к скамье и буквально рухнула на нее рядом с Гермионой. Кот подскочил, выгнул спину дугой и спрыгнул на пол. Гермиона поддержала Петунию за спину — ей показалось, что женщина сейчас упадет. В это время на улице раздался знакомый хлопок. Все повернулись к окну и увидели, как Селеста и Дедал Диггл едва не уронили на землю объемную фигуру Вернона Дурслея.

— Все в сборе, — буркнул Грозный Глаз.

Дадли не увидел, как исчезли его отец и двое волшебников, но услышал хлопок. Повернулся и обнаружил, что народу на полянке стало меньше. В это время высокая строгая женщина в высокой остроконечной шляпе подошла к его матери, обняла ее, что-то шепнула…

Хлоп!

На том месте, где стояли его мать и та женщина в черном, ничего не было. Дадли растерянно заморгал. В это время тот хромой человек с ужасным глазом прямо из воздуха извлек все их сумки.

— Ничего не забыл? Эй, посмотри…

Дадли было все равно. Он оглянулся, увидел сваленные на траве сумки, кивнул. Новый хлопок — с поляны исчезли и багаж, и тот хоромой.

Симпатичная девушка, которая ехала с ними в машине, кажется ее звали Тонкс, подошла к Дадли и протянула к нему руки, словно пытаясь обнять. Дадли в ужасе отшатнулся.

От переживаний сегодняшнего дня, ему еще в машине стало плохо. Живот вдруг скрутило, к горлу подступила тошнота. Но тот одноглазый так и не позволил ему выйти из машины. Дадли пытался глубоко дышать, чтобы прогнать тошноту, но все эти хлопки, исчезновение родителей и вещей происходили так быстро, что просто не давали ему времени отдышаться. Когда девушка протянула к нему руки, Дадли понял, что если она сейчас к нему прикоснется, его вырвет прямо на нее.

— Не бойся, иди ко мне. Нам пора убираться отсюда, — сказала она.

Но Дадли лишь еще дальше попятился от нее.

И тут он увидел такое, от чего дыхание окончательно прервалось. Маленькие глазки безумно завертелись, почти как у того, с волшебным глазом. И тут раздался жуткий треск, который вывел Дадли из ступора. Он развернулся и со всех ног кинулся в лес.

Тонкс, заслышав шум, обернулась и выхватила палочку. Увы, слишком поздно! Среди деревьев показался великан, шаг, еще шаг, и вот он уже на поляне. Времени спастись бегством у Тонкс не было. Она метнулась в сторону и кинула в великана подряд несколько заклятий:

— Остолбеней! Заморозка! Тарратналегра!

Все было бесполезно. Заклинания отскакивали от великана и Тонкс рисковала, что следующее заклинание срикошетит в нее саму. Воспользовавшись тем, что, заметив ее заклятия, великан остановился, она кинулась в лес, вслед за Дадли, с раскаянием понимая, что мальчик, наверное, испуган еще сильнее, чем она. Прячась за деревьями, постоянно меняя направление, она добилась того, что великан, в конце концов запутался — он постоянно натыкался на деревья и немного ошалел от ударов. Услышав, что великан остановился, Тонкс тоже замерла.

В наступившей тишине она услышала, как неподалеку кто-то, скорее всего Дадли, прорывается сквозь кусты. Ей захотелось крикнуть, чтобы он замер и подождал ее. Ведь ей нужно совсем немного времени, чтобы подбежать к нему, и аппарировать из этого опасного места.

В лесу раздался душераздирающий вопль, какой-то треск, и все смолкло. Через секунду Тонкс услышала тяжелые шаги, хруст ломаемых молодых деревьев и тяжелое дыхание. Великан в лесу был не один! Где-то там, где кричал Дадли, по-видимому, бродит второй. Она прислушалась и ужаснулась: здесь было не один, и не два великана. Судя по шуму, их была тут целая толпа. Выводок. Стая… Или во что они там собираются?

Неизвестно, что стало с мальчиком. Он жутко закричал, после этого Тонкс не слышала никаких звуков, которые бы выдали его местонахождение. «Надеюсь, что он жив», подумала Тонкс и осторожно, стараясь не шуметь, начала пробираться в ту сторону, откуда в последний раз слышала голос Дадли. На всякий случай она преобразилась: сейчас это была уже не девушка с розовыми волосами в ярко-синей мантии, а коряга — коричневая, со мхом на одном боку. Очень достоверно, если не учитывать, что у этой коряги были руки и ноги, что она могла двигаться и даже размахивать зажатой одним из сучьев волшебной палочкой.

Великан, который гнался за ней, явно не мог понять, куда делась его добыча. На корягу, пусть она и вела себя необычно, он внимания не обращал. Тонкс продвигалась по лесу, пытаясь понять, куда же делся мальчик. Но его не было ни видно, ни слышно.

…Давным-давно, еще до поступления в Хогвартс, она смотрела телевизор у кого-то из своих соседей, и видела документальный фильм про лесной пожар. Почему-то именно он вспомнился ей, когда она услышала необычный, нарастающий шум. Мимо нее вдруг на огромной скорости начали прыгать белки, за деревьями пробежал какой-то крупный зверь (а может, это был великан), небо заволокло темной тучей, совершенно не похожей на стелящийся в последнее время туман. Тонкс подняла голову и увидела, что это была не туча, а птицы. Десятки, сотни, они бесшумно летели в одном направлении.

Тонкс опустила голову и вгляделась в чащу. Что же могло так напугать лесных жителей? Вдали послышались голоса. Она вслушалась и вдруг узнала их — это были ее коллеги, авроры. Значит Министерство устроило в лесу облаву. Несмотря на всю панику Дурслей и резкие приказы Грюма, Тонкс до этого момента не была уверена, что Министерство станет прочесывать лес: после того, как великаны разгромили придорожное кафе, там должны были появиться целители и стиратели. Возможно, в сопровождении одного из авроров, но это не обязательно, чаще стиратели справлялись сами. Но здесь она слышала не один, а несколько знакомых голосов. Что же они такой большой компанией делают в лесу? И почему именно здесь, а не там, на дороге?

Ответ пришел сам. Тонкс еще не заметила их, но почувствовала, как темнеет все вокруг, как удушливую жару внезапно сменяет промозглый холод, как меркнет настроение и ужас подступает к сердцу… Дементоры! Тонкс попыталась отогнать чувство ужаса и вспомнить о чем-нибудь хорошем… добром… Ничего не выходило. Она почувствовала, что ее защитная маскировка сползает с нее, как чешуя со змеи. Нет! Нет! Нет!

Деревья заслоняли видимость, она не видела дементоров, но чувствовала, что они все ближе. В глазах потемнело, всю ее пробрал озноб, накатил беспричинный ужас, и вдруг в сознании мелькнул ощетинившийся волк. Он смотрел на нее, скаля зубы. Спружинился, готовясь к прыжку. «Это я, твоя Дора!», — подумала она и вдруг волк начал превращаться в человека… Ремус! Любимый! Теплая волна согрела ее сердце. Тонкс сосредоточилась и выдохнула:

— Эспекто Патронум!

Из палочки вырвалась словно сотканная из солнечного луча фигура волка и побежала в направлении, указанном Тонкс. Холод отступал, стало светлее…

— Не-е-е-е-т! Не-не-не-е-е-т… — раздалось вдруг откуда-то издали.

Тонкс огляделась и рванулась в лес, на голос.

— Эспекто Патронум!

Еще один светящийся волк вылетел из ее палочки и помчался вперед. Крик смолк раньше, чем она успела понять, откуда он раздавался. Патронус пробежал еще немного вперед и растворился в лесной чаще. Тонкс ринулась вслед за ним, но, в конце концов, потеряла след. Она остановилась, огляделась, но никого не увидела. Вдруг откуда-то сверху посыпались какие-то веточки и листья. Выставив палочку перед собой, она подняла голову и из ее горла вдруг вырвался смешок.

Высоко на дереве, вцепившись в толстую — однако не такую толстую как он — ветку, лежал Дадли. Глаза его были закрыты, он весь трясся, от чего содрогалась приютившая его ветка.

— Дадли, все хорошо, я здесь, — негромко окликнула его Тонкс.

Дадли не ответил, продолжая трястись на ветке.

Всего несколько минут назад он бежал от великана, сломя голову, продираясь сквозь кусты и натыкаясь на деревья. Но это, оказывается, было не самым страшным. Зацепившись за какую-то корягу, он упал. И вдруг почувствовал, что вокруг стемнело. Дрожь пробрала его до самых костей, а затем накатилась волна ужаса. Перед глазами вдруг возник Гарри, размахивающий своей идиотской палочкой, из которой летели искры. А вот мать вцепилась в его язык, выросший до размеров огромной змеи, и пытается его оторвать… Вот он стоит на тренировке, прижавшись к канату, а противник бьет его перчаткой в лицо, соленый вкус крови на губах и паника: «зачем я сюда пришел?»… Картинка меняется. Его одноклассники собрались в кружок вокруг замухрышки, который весело рассказывает об игровой приставке, подаренной ему родителями, а его, Дадли, обуревает жуткая ненависть: почему у него нет такой, почему никто не обращает на него внимания?.. Он идет по аллее вдоль школьного здания, вдруг откуда-то выскакивает маленькая злобная собачонка и лает, лает, лает… Дадли в панике бежит от нее под хохот девушек, наблюдающих эту картину из окна…

Вдруг над головой проносится какой-то свет и сразу становится теплее. Дадли приоткрывает глаза и видит неподалеку, за деревьями громадную фигуру великана, привалившегося к дереву. Вот он трясет головой, поворачивается… Дадли, не отдавая себе отчета в том, что делает, вдруг вскакивает и начинает легко взбираться на стоящее рядом дерево. Выше, выше, выше… Подальше от этого чудовища… В конце концов силы изменяют ему, да лезть дальше уже опасно, ветви становятся все тоньше… Он боится смотреть вниз, но надеется, что забрался достаточно высоко, что бы тот урод его не достал. Сбоку вдруг обнаруживается большая ветка, за которую можно уцепиться…

— Эй, Дадли, спускайся вниз! Дементоры ушли, — снова кричит Тонкс, сложив руки рупором и стараясь, чтобы голос ее был не слишком громким. Совершенно никакого желания привлекать внимание авроров к этому маглу, у нее нет…

Ветка, на которой лежал Дадли, внезапно начала клониться вниз и треснула. Дадли вскрикнул и вцепился в нее еще сильнее. Но его вес был слишком большим, еще секунда, и он полетел вниз. Тонкс мгновенно подняла палочку, пытаясь задержать падение, но это было бесполезно, с нарастающей скоростью мальчик летел все быстрее. Хруст ломаемых веток слился с его завыванием. Неожиданно падение прекратилось в пяти футах от земли. Тонкс вгляделась: Дадли раскачивался на одной из ветвей дерева, зацепившись за нее свитером.

— Держись, сейчас я тебе помогу, — крикнула Тонкс и кинулась к стволу. Однако путь ей преградили буйные заросли ежевики.

Дадли покачивался, зависнув лицом вниз, но сделать самостоятельно ничего не мог. Он махал руками, пытаясь дотянуться до ствола. Бесполезно. Очередная ветка-спасительница не выдержала и обломилась. Дадли с жутким воплем рухнул прямо в колючие кусты. Тонкс раздвинула ветви, не обращая внимания на то, как они разрывают ей руки и мантию, и потянулась вперед, пытаясь помочь ему встать. В этот момент послышался тяжелый грохот, за ее спиной вдруг возник великан, легко обхватил пальцами ее талию и поднял в воздух. Палочка выпала из ее руки и великан тут же наступил на нее. Крик ужаса вырвался у Дадли из груди. Тонкс, с трудом подняв голову, увидела, как другой великан вытащил Дадли из кустов, поставил к себе на ладонь и начал внимательно рассматривать его, как новую игрушку.

Вдали снова послышались голоса. «Авроры!», — подумала Тонкс и закричала:

— Эгей! Сюда!

Державший ее великан недовольно тряхнул рукой. Тонкс почувствовала, что еще один такой толчок, и она сломает себе шею. Великан прислушался и, буркнув что-то своему сородичу, побрел в лес, прочь от раздававшихся голосов. Он так сильно сдавил в своем кулаке тонкую фигурку Тонкс, что она потеряла сознание.

…Она очнулась от боли. Попыталась шевельнуться и поняла, что все тело ее ноет, словно превратилось в один большой синяк. Вокруг раздавались какие-то звуки, происхождения которых она понять не могла. Осторожно приоткрыла глаза. Свет костра выхватывал из темноты лишь небольшую часть пространства вокруг себя. У костра сидели великаны. Тонкс сразу вспомнила, что случилось. Но почему так темно? Неужели уже наступила ночь, а она провалялась в беспамятстве весь день? И где сейчас Дадли?

— Лежи тихо, они нас пока не замечают, — послышался слабый шепот справа.

Тонкс скосила глаза и увидела Дадли. Он лежал на спине, примерно в трех футах от нее. Видимо ему тоже крепко досталось: вокруг глаза наливался зловещий фингал, все лицо расцарапано, нижняя губа опухла. «Я, наверное, выгляжу не лучше», — подумала Тонкс и осторожно подняв руку, прикоснулась к своему лицу. Кажется, никаких особых повреждений не было.

Глаза начали привыкать к полумраку, и Тонкс поняла, что они находятся в большой пещере. Именно поэтому здесь было так темно.

— Драпать надо, — тихо сказала она Дадли, но тут вдруг вспомнила, что у нее теперь нет волшебной палочки. Волна отчаяния накатилась внезапно, из глаз брызнули слезы. Она отвернулась от Дадли.

— Ну да, только бы они все куда-нибудь ушли, — прошептал Дадли.

Тонкс постаралась взять себя в руки. В конце концов, она отвечает за этого мальчика. Да и выучка аврора не давала ей права раскисать. И, если хорошо разобраться, то волшебнице не обязательно иметь волшебную палочку, многое она может сделать и без нее. Например, аппарировать. С палочкой это было бы сделать легче, но она сможет обойтись и без нее. Сложнее довести мальчика до нужного состояния, здесь ей придется полагаться только на себя. Она снова повернула лицо к Дадли.

— Нам нужно приблизиться, — шепнула она и попыталась немного подвинуться в сторону Дадли. Все тело тут же отозвалось такой болью, что она едва не застонала.

Дадли, поглядывая на великанов, тоже потихоньку начал перемещаться к ней. Тонкс услышала, как зашуршала солома, на которой он лежал.

— Тише, постарайся двигаться бесшумно, — попросила она. — У великанов хороший слух…

Она лежала ближе к рассевшимся у костра великанам. Если никто из них не встанет, то они и не заметят, как перемещается Дадли, лежащий у самой стены. Он постарался осторожно перекатиться. Тонкс услышала его натужное дыхание и шелест соломы.

— Как только пододвинешься ко мне, я обниму тебя. Ты должен смотреть мне в глаза и выполнять все, что я скажу, — начала давать инструкции Тонкс.

Дадли что-то буркнул, она решила, что это согласие. Он подползал к ней все ближе и ближе, вот уже коснулся рукой ее плеча. Тонкс начала медленно поворачиваться, чтобы оказаться лицом к нему. Но в этот момент мерные голоса великанов, раздающиеся со стороны костра, вдруг изменились. Они заговорили громче, кто-то из них поднялся. Тонкс оглянулась. Понять, что они говорят, она бы не смогла, так как не знала их языка. Но движения были абсолютно ясны: великан взмахнул руками, обращаясь к соплеменникам, затем повернулся и пошел в тот угол пещеры, где лежали пленники.

Тонкс прикрыла глаза и притворилась спящей. Почувствовала, как рука Дадли оторвалась от ее плеча и он немного откатился от нее. В следующую минуту пальцы великана снова осторожно обхватили ее и посадили к себе на ладонь. Она невольно открыла глаза. Перед ней нависало громадное лицо с маленькими глазками. Великан что-то сказал и ее обдало чудовищной вонью: он явно никогда не пользовался зубной щеткой и освежающей дыхание жевательной резинкой. От отвращения она снова прикрыла глаза и попыталась задержать дыхание. Великан повернулся и вернулся к костру, держа ее на ладони. Что-то улюлюкая, он показал ее сородичам. Те выразили интерес и начали передавать ее из рук в руки. Тонкс в ужасе оцепенела. Одно неловкое движение, и они просто переломят ее пополам!

Завершив полный круг она вернулась в руки первого великана. Он осторожно погладил ее пальцем по голове, довольно урча. Тонкс поняла, что он что-то говорит ей и с трудом сумела разобрать в его речи некий смысл, казалось, что он вставляет в свою речь некоторые английские слова:

— Гу-гу… взять… гу-гу, гу-гу, кхе-кхэ… любовь… го-го... хорошо… хо-хо… леди… гы-гы… забота… фы-фы…

«О, мой Боже! — мелькнуло у нее в голове. — Он что, признается мне в любви?»

Великан, между тем, продолжал что-то гомонить. И снова ей послышались те же слова: «забота», «любовь», «леди»… Она напряглась и через секунду вдруг превратилась в миниатюрную великаншу. Круглая голова, большие торчащие уши, массивный нос, редкий ежик короткой щетины на макушке, набедренная повязка и большой кусок шкуры, перекинутый через плечо, прикрывающий грудь и завязанный грубым узлом на талии…

Ее хозяин озадаченно пригляделся к ней и что-то пробурчал. В этом бурчании ей послышалось недовольство. В следующую секунду он поставил ее на землю рядом со своей огромной ножищей. Тонкс инстинктивно зажмурилась, испугавшись, что сейчас он просто наступит на нее и раздавит в лепешку, но тот лишь ткнул ее лицом в свою ногу. Затем одной рукой оттянул большой палец на своей ноге, а второй подтолкнул ближе к нему. Она медленно приоткрыла глаза и попыталась понять, чего хочет от нее великан. Оглядев гигантский палец, Тонкс обнаружила, что на сгибе пальца засела большая заноза. Великан еще раз подтолкнул ее, да так сильно, что она ударилась лицом об эту занозу.

«Он просит помочь ему вытащить занозу», — поняла девушка и, не задумываясь над тем, принял он ее за более слабого сородича, которому можно поручить неприятную работу, или просто просит о дружеском участии, она начала принялась за дело. Огромная колючка глубоко вошла внутрь, и кожа уже совсем затянулась. Достать ее можно будет только если снова проколоть кожу и попытаться зацепить кусок застрявшей деревяшки. Она попробовала расцарапать рану ногтями. Бесполезно, великанья кожа была слишком грубой. Тонкс осмотрелась вокруг, но не увидела ничего подходящего. Тогда она вернула себе свое обличье. Расстегнула мантию, ломая ногти, оторвала от пояса своей юбки большую нарядную пряжку, острым концом которой, наконец, сумела продырявить кожу рядом с занозой. Пыхтя, как паровоз, она попыталась надавить на дальний от разреза край занозы. Кусок дерева медленно начал двигаться. Еще, еще чуть-чуть. Из прокола показался краешек. Тонкс ухватилась за него пальцами и потянула на себя. Секунда, и заноза выскочила из раны. Великан довольно заурчал.

Тонкс оглядела занозу. Это был не просто кусок дерева. Полированная поверхность, чуть облупившийся по краям слома лак… Это ведь обломившийся кончик ее волшебной палочки! Тонкс осторожно взмахнула им в воздухе и из палочки вырвалась пара искорок. Да, это, конечно, не настоящая палочка, но девушка почувствовала, как тепло стало у нее на душе. Тяжесть, давившая с того момента, как она увидела обломки своей палочки, начала уходить. Тонкс почувствовала себя намного более защищенной.

В этот момент великан снова поднял ее вверх. Обнаружив, что его лекарь снова превратился в красивую игрушку, он радостно поставил ее себе на ладонь. Рядом поднялся другой великан, прошел мимо и вернулся, держа в кулаке Дадли. Тонкс увидела, что из кулака торчит только его голова: глаза выпучены от ужаса, волосы всклокочены, рот открыт…

Великан осторожно поставил Дадли себе на ладонь. Дадли не удержался на ногах и упал на четвереньки. Окружающие загомонили. Владелец Дадли потыкал его пальцем, заставляя встать. Но Дадли совершенно ошалел. Он ткнулся головой о ладонь, потом вдруг начал колотить по ней своими кулачками, такими маленькими! Великаны дружно загудели и Тонкс поняла, что они смеются. Великан двумя пальцами ухватил Дадли и все же поставил его на ноги.

— Держись, Дадли, они просто играют! — крикнула Тонкс. К счастью, в общем гомоне ее никто кроме Дадли не услышал.

Подросток стоял на ладони великана, слегка покачиваясь. Тонкс увидела, что колени у него немного согнуты. «Поза теннисиста», — подумала Тонкс, но тут же вспомнила, как он рассказывал ей в машине о своих занятиях боксом. Великан поднес палец к лицу Дадли и легонько стукнул. Дадли встал в боксерскую стойку и начал наносить по этому пальцу удары, как будто перед ним был не палец, а боксерская груша.

Великаны весело загомонили. О Тонкс, похоже, все забыли, новое зрелище оказалось более интересным. Держащий ее в руках гигант посадил ее на свое гигантское колено и переключился на бой, который давал Дадли. Тонкс с трудом удерживала равновесие: если сейчас она упадет, то великан может просто раздавить ее. Наконец, более или менее устойчивая поза была найдена и Тонкс начала смотреть на то, как великан играет с мальчиком. Он подставлял то один, то другой палец, то сразу два, то выставлял кулак. Наиболее удачные удары Дадли вызывали одобрительный гул у зрителей.

Наконец, зрелище им надоело. Сценка переменилась. Дадли продолжал стоять на ладони великана, но больше ему никакой цели не придвигалось. Великаны загомонили, указывая на Тонкс. Тот великан, на колене которого она сидела, что-то ответил, и окружающие загомонили еще громче. Тогда он подхватил Тонкс за талию и опустил на землю. Второй великан поставил рядом с ней Дадли. Все снова загомонили.

Дадли растерянно смотрел на Тонкс, потирая кулаки. Она поняла, что им предоставляется великолепный шанс. Топнув ногой, она подхватила с земли две сухих ветки и стукнула их друг об друга. Великаны примолкли и наклонились к ним, желая получше рассмотреть, что делают эти маленькие люди. Она начала ритмично стучать, выбивая дробь и покачиваясь из стороны в сторону. Кто-то из великанов хлопнул в ладоши, подхватывая ритм и через минуту уже вся компания дружно хлопала. Тонкс отбросила ветки и начала танцевать. Дадли стоял и смотрел, как она, размахивая руками, прыгает вокруг него.

— Сейчас мы будем танцевать вместе, — крикнула Тонкс, в очередной раз проскакивая перед ним.

На следующем кругу, она подхватила Дадли, предлагая ему вальсировать. Дадли неуклюже подчинился и тут же едва не отдавил ей ногу.

— Несколько па! Раз-два-три, раз-два-три, — прокричала ему в ухо Тонкс.

Дадли вошел в ритм и им даже удалось сделать несколько кругов.

— Сейчас я обхвачу тебя руками, ты должен сразу же опустить свои руки, встать по стойке «смирно!» и смотреть мне в глаза. Пожалуйста, Дадли, это очень важно. Ты должен полностью доверять мне!

Хлопки вокруг продолжались, великаны весело гомонили, все громче и громче…

Тонкс внезапно остановилась, опустила руки с плеч Дадли и обхватила его руками за талию, сцепив пальцы в замок. Дадли замер и посмотрел ей прямо в глаза.

Хлопки смолкли, великаны склонили головы в ожидании нового развлечения.

— Ты полностью доверяешь мне! — приказала Тонкс.

Дадли кивнул, преданно глядя ей в глаза. Она заметила, что взгляд его вдруг изменился и потеплел. Она сконцентрировалась…

Хлоп! Всего минуту назад весело отплясывающая парочка вдруг исчезла. Великаны испустили грозный вой и начали осматриваться, пытаясь найти сбежавшие игрушки. Но пленники исчезли…

* * *

Гарри, Рон и Гермиона, кое-как разместившиеся в маленькой спальне Грюма, радовались, что теперь, наконец, смогут обсудить все произошедшие за последние две недели события. Однако не успели они найти для себя подходящие места (Гермиона заняла большое кресло, Рон уселся на кровати, прислонившись к стене спиной, а Гарри выбрал для себя табуретку, как он подозревал, предназначенную, скорее для ноги Грозного Глаза, а вовсе не для сидения), как дверь отворилась и в комнату вошла Габриэль.

— О, ‘Арри! Э-э, Ге’миона, ‘Гон, а мне сказать, я должна сидеть с вы.

Гарри, Рон и Гермиона тоскливо переглянулись: только ее тут не хватало!

— Входи, только тут трудно найти место, — наконец пригласила ее Гермиона.

Габриэль оглянулась и осторожно присела на противоположный от Рона конец кровати.

— Ты одна? Или остальные тоже прибыли? — поинтересовался Гарри.

— Я один. Через камин. И еще эти у’гасные люди, тонкая жен’чина, который все время падать в обмо’гок и толстый человек с усами, который все время к’гичит…

— А где Джинни и Флер?

— Они там, — Габриэль неопределенно помахала рукой. — Им надо помогать миссис Уизли собирать пе’геезд.

— Что собирать? — переспросил Рон.

— Все гово’ят, надо ехать в новый дом. Они помогать собирать…

— А ты не знаешь, куда мы переедем?

— Нет, не знать. Все говорить: поздно вечер. Надо ждать владетеля…

— Владельца? Чего?

— Не знать. Надо ждать, надо ждать, так все говорить…

— Ну а где сейчас эти маглы? — спросила Гермиона.

— О, маглы сидеть на кухня. Или это комната? Там все вместе седеть, около стол, — Габриэль махнула рукой в сторону двери.

— А что насчет Тонкс и Дадли? Их нашли?

— Тонкс? Нет, не нашли. Эти два магл, они все падать и кричать... Один падать, другой кричать… Потом приходить Люпин. Совсем белый. Ему сказать, что Тонкс пропадает. Он стал лихорадочный, глаза бегать. И побежал на двор. Хлоп — и исчезать. Аппарировать чтобы искать Тонкс. Потом другие схватить маглы и доставить их сюда… А миссис Уизли сказал, что мне тоже лучше в камин, потому что у них много дела.

Дверь распахнулась и на пороге возникла МакГонагалл. Огляделась по сторонам, взмахнула палочкой, и в центре комнаты появился маленький столик. Еще один взмах, и на столе оказались тарелки и кубки.

— Вам нужно поесть, — сказала она, наполняя тарелки едой новым взмахом палочки. — Пожалуйста, не выходите из комнаты, там и без вас хватает шума. Ждать придется еще несколько часов, так что будьте терпеливы.

— Профессор МакГонагалл, — встрепенулся Гарри. — А куда мы отправимся вечером?

— Пока я не могу этого сказать, — сухо ответила МакГонагалл. — Надеюсь, это будет безопасное место… Если хозяин окажется более разумным, чем обычно.

С этими загадочными словами она вышла, плотно прикрыв за собой дверь.

— Кого она имела ввиду? — удивился Гарри.

— Не знаю, — пожал плечами Рон и переместился на кровати поближе к столу. — Мать что-то говорила, что вечером должен придти Хранитель, и впустить нас в дом.

— Какой дом? Что за Хранитель?

— О, наверное, это защищенный дом, — вслух подумала Гермиона. — Помните, как на Гримп… Ну как дом Сириуса, там Дамблдор создал защиту и без его личного разрешения никто не может его даже увидеть…

— Да, скорее всего, — кивнул Гарри, поддевая на вилку горячую сосиску. — Только что это за дом?

— Подсаживайся ближе, — Рон приглашающее поманил Габриэль.

Та посмотрела на Рона остановившимся взглядом и не двинулась с места.

— Ну ты что, давай, ты, наверное, тоже голодная? — снова позвал Рон.

Габриэль придвинулась ближе к столу. Но она была слишком маленькой, сидя на кровати, ее глаза находились на уровне стола. Рон, жуя булку, вытащил из-под одеяла подушку и придвинул к девочке. — Садись сюда, будет выше.

Габриэль пересела на подушку.

— Держи, — Гермиона положила на тарелку картофельное пюре и пару сосисок и придвинула к Габриэль.

Когда все, наконец, наелись и отодвинулись от стола, насколько это было возможно в такой тесноте, друзья переглянулись. О чем можно было разговаривать в присутствии Габриэль?

Рон сыто потянулся и откинулся на кровати, довольно похлопав себя по животу. Тут он обнаружил, что в кармане у него что-то лежит. Покопался и достал нераспечатанное письмо — то самое, которое принес Пиг, его крошка–сова, перед самым визитом волшебников в дом Гарри.

— Ух ты, я и забыл про него!

Гарри и Гермиона посмотрели на конверт. Рон тем временем, сломал печать и развернул свиток.

— О! Это от Невилла. Советы… Супер!.. Хотя теперь…

Рон разочарованно посмотрел на друзей.

— Это насчет твоего бизнеса?

— Да, причем очень кстати… То есть как раз то, что нужно… Было…

— Почему было?

— Мы же убежали… Какой теперь бизнес!

— Слушай, Рон, расскажи подробнее, а то из твоего письма я мало что поняла, — попросила Гермиона, стрельнув глазами в сторону Габриэль. Рон понял, что нейтральная тема для разговора найдена и нужно ею воспользоваться, ведь сидеть в молчании было не очень удобно.

— О, замечательный бизнес! Этим маглам так понравились мои советы! И они за них платят! Я купил папе старую печатательную машину! Маглы пользовались ими раньше, а теперь им больше нравятся компьютеры. Вот это вещь! Гарри показал, как он работает, мы с ним играли в игры когда маглы уехали на выходные!

— Насчет компьютера я поняла. Но расскажи о своем бизнесе!

Рон внезапно засмущался. Гарри увидел, как вспыхнули его уши и по лицу пошли красные пятна.

— Да, понимаешь, шли мы с Гарри мимо цветочного магазина… А там в витрине стоит дерево… Ну, пальма такая, выше меня ростом… А на ней — локотрус! Представляешь, в магловском магазине! Ну мы остановились и начали его разглядывать через витрину. Тут слышим, одна продавщица другой говорит — двери-то открыты — что она не хочет больше за ней ухаживать, за пальмой в смысле. Потому что та ее невзлюбила, колется… И покупателей колет. Хотя какие колючки на пальме могут быть? Ну, тут мы с Гарри переглянулись, и он говорит, что маглы, наверное, локотрусов не видят! Поэтому нужно осторожно снять его и унести. А то вдруг кто-нибудь зашибет ненароком…

— Ой, а я и не знала, что из пальмы тоже можно делать палочки! — воскликнула Гермиона.

— Да уж, никогда не видел палочек из пальмы, — пробормотал Рон.

— Почему палочки делать из пальм? — спросила Габриэль.

— Ну не обязательно из пальмы делать палочку, но можно, — пояснила Гермиона девочке. — Локотрус живет только на тех деревьях, из которых можно делать волшебные палочки.

— Ну вот, я пошел отвлекать продавщиц, а Гарри поймал локотруса и сунул его в пустую пачку из-под сока, мы ее заранее подготовили… А потом… так случайно получилось… Я спросил у них, как они ухаживают за такой большой пальмой, а они сказали, что теперь уже никак, потому что она кусается… А я сказал, что пальмы нужно любить, тогда они ответят тебе тем же…

Гермиона с Габриэль прыснули. Гарри посмотрел на красного, как вареный рак Рона и тоже захохотал.

— Ну и что я такого сказал? Мать всегда так говорит, когда в саду возится…

Гарри похлопал друга по плечу:

— Да правильно все, главное, что это сработало!

— И что дальше? — спросила Гермиона, пытаясь не смеяться.

— Ничего такого… Подошел к пальме и погладил ствол. Потом попросил, чтобы дали воды… ну, полить, значит… А они еще и побрызгать на нее попросили, как мы в оранжерее опрыскивали, чтобы листья не сохли.

— И ты стал штатным поливальщиком пальма? — очень серьезно глядя на Рона спросила Габриэль.

— Да нет… В смысле не только… Там у них букет стоял… Неправильный. Мать говорила, что так нельзя вместе цветы помещать в букет, будет голова болеть. Ну я и сказал. А потом зашел какой-то тип… В магазин, то есть… И сказал, что идет в гости к маме его невесты, знакомиться. Девушки подобрали ему букет, а я сказал, что неправильный, и дал другой… Там много букетов было наставлено… Ну он купил тот, что я ему дал и ушел. И мы с Гарри тоже ушли. А через два дня, проходим мимо этого магазина, выскакивает одна из тех продавщиц. И спрашивает, почему я тот букет посоветовал взять…

Рон окончательно запутался и замолчал. На помощь пришел Гарри:

— Ну Рон им и объяснил, как цветы должны сочетаться для разных случаев. А эти продавщицы прониклись. Оказалась одна из них владеет этим магазином. Ну и пригласила его консультантом…

— А, вот почему ты спрашивал о сочетаниях роз с другими цветами! — воскликнула Гермиона.

— Ну да… Еще и Невиллу написал. Он, наверное, должен знать такие штуки… А, вчера я получил первую зарплату за неделю, — с горечью сказал Рон. — А теперь мы уехали, и я даже не предупредил их…

— Боюсь, что после того, как по улице прошли великаны, от того магазина мало что не осталось, — заметил Гарри.

Все замолчали. Продолжать разговор было бессмысленно, а новую тему никто не мог придумать. Наконец, Рон тряхнул головой:

— А что это за кольцо, о котором они все утро твердили.

— Кольцо? — удивленно переспросил Гарри.

— Ну да, еще в твоем доме начали, ты что, не слышал?

Гарри не слышал ни о каком кольце. Да и не прислушивался он к разговорам, пока они с Джинни стояли у камина…

— Кольцо Согласия, — пояснила Габриэль.

— О! — возбужденно вскрикнула Гермиона. — Ну конечно, Кольцо Согласия! Как бы иначе сюда доставили маглов!

— Да что это за кольцо такое? — недоуменно сказал Гарри и оглядел друзей.

Гермиона сидела довольная, как на уроке, когда учитель задает вопрос, ответ на который она знает. Рон слегка покраснел и глядел нее заморожено, не решаясь задать уточняющий вопрос. Габриэль смотрела на Рона широко открыв глаза.

— О, это есть очень удобная колдовство. Только ошень, ошень сложная.

— Вы что, и вправду не знаете, — Гермиона изумленно переводила взгляд с Рона на Гарри.

— Нет, — одновременно покачали головами друзья.

— Интересно, почему вам никогда не приходит в голову почитать что-то, кроме учебников? — назидательным тоном спросила Гермиона, сразу став похожей на профессора МакГонагалл.

— Почему, мы читаем… — неуверенно начал Рон.

— Да, читаем! Ты же сама даришь нам книги, — подтвердил Гарри.

— О, квиддич! — возмущенно фыркнула Гермиона. — На свете столько интересных и полезных книг!

— Да ладно тебе, мы и так знаем, какая ты умная! — прервал ее Рон. — Лучше скажи, что это такое.

— О, Рон, ну ты-то должен об этом знать!

— Откуда? Почему именно я?

— Ну неужели тебе никогда в голову не приходило узнать, почему твоего папу некоторые волшебники называют осквернителем рода, а твоя мама…

В этот момент Гермиона вдруг замолчала и прислушалась. В кухне что-то происходило. Неявно доносившиеся оттуда голоса вдруг стихли, послышался шум отодвигаемой скамьи, затем крики.

— Там что-то случилось! — воскликнула Гермиона и вскочила на ноги.

Гарри уже стоял, прислушиваясь к происходящему. Он двинулся к двери. Гермиона начала огибать стол вслед за ним, с другой стороны из-за стола начал выбираться Рон. Только Габриэль осталась сидеть неподвижно, вытянув шею и глядя на дверь.

Выскочив из спальни, Гарри миновал маленький коридорчик и влетел на кухню, вынимая на ходу палочку.

В кухне творилось столпотворение! Все кричали, бегали. Гарри не видел причины и недоуменно озирался. Прибежавшие Рон и Гермиона, вытолкнули его из дверного проема и он наткнулся на Дедала Диггла, который от удара споткнулся, но тут же выпрямился и побежал дальше.

— Что случилось? — крикнул ему Гарри, но ответа не получил.

— Мама! — выкрикнул Рон и, отпихнув Гарри, вбежал в толпу. Гарри и Гермиона поспешили за ним.

— Рон, отойди в сторону, сейчас все уйдут, — услышал Гарри ответ миссис Уизли сыну.

Часть волшебников уже вышла на улицу и оттуда раздались хлопки — один за другим исчезли МакГонагалл, Грозный Глаз и Селеста. Гарри огляделся. Чета Дурслей продолжала сидеть на скамье, вид у них был встревоженный, но они никуда не спешили.

— Я через камин, пожалуй, — раздался тонкий голосок Дедала Диггла. — Сколько ж можно за один день аппарировать!

Он забежал в огонь и исчез. Это произошло так быстро, что Гарри даже не заметил, как он кинул в камин Летучий порох.

В кухне остались только Гарри, Рон, Гермиона, Дурсли и миссис Уизли.

— Мам, что случилось? Куда они все сбежали? — спросил Рон.

— Где наш сын? — взревел Вернон Дурсль.

— Не знаю, — повернулась к Дурслям миссис Уизли. — Ремус отправился их искать, но пока не вернулся.

— М-а-а-м, куда все делись? — повторил Рон.

Миссис Уизли повернулась к нему, затем метнула взгляд на Гарри и Гермиону.

— Они отправились в Нору… Надо помочь с вещами, — неуверенно проговорила она и покраснела.

— Миссис Уизли, что там произошло? В Норе? — спросил Гарри, понявший, что она хочет что-то от них скрыть.

— Ну… Там авроры явились…

В камине что-то затрещало и из него выскочила Джинни, перемазанная сажей с ног до головы. Вслед за ней оттуда выбралась Флер.

— Класс! — радостно крикнула Джинни.

— Хо’гошая шютка! — подтвердила Флер.

— Джинни, деточка… Флер… Где вы летели, что так извозились? — с изумлением спросила миссис Уизли, оглядывая девушек.

— Что там происходит?

— Где остальные? — одновременно обрушились на них с вопросами Рон и Гарри.

— О! Это был к’гасиво!

— Прикинь, — обратилась Джинни к Гарри. — Мы наверху упаковывали вещи, вдруг шум-гам! Выглянули, по двору мечутся какие-то люди, а эти, — Джинни махнула рукой в сторону мамы, — их не пускали в дом. Те начали ломиться в двери и тут мы кинули им сверху Перуанский порошок темноты, помнишь, который использовал Малфой в замке?

— Вы кинули на них Порошок? — недоуменно спросила миссис Уизли.

— Ну да! Во дворе стало совсем темно, вот они и начали лупить заклятьями во все стороны. Мы с Флер побежали вниз, посмотреть что происходит, но тут из камина вылез этот маленький мистер Диггл и буквально запихал нас в него! Он так забавно кричал: «В западню, в западню», мы никак не могли понять, о чем это он. Потом подошел папа и сказал, что это дом Грозного Глаза так называется. И вот мы здесь…

— Гарри, немедленно вернись! — миссис Уизли ухватила его за рукав. — Там и без тебя полно шума!

— Нет, мы тоже хотим! — сказал Рон, направляясь к камину вслед за Гарри.

— Прекратите! Я должна вас охранять. Я обещала отцу, что вы никуда отсюда не двинетесь.

— Что, дьявол вас всех забери, происходит? — вмешался мистер Дурсль.

Петуния Дурсль испуганно глядела на всех четверых: в руках волшебные палочки, лица злые.

Во дворе один за другим раздались громкие хлопки. Вся компания, похоже, возвращалась. Первой в дом вошла профессор МагГонагалл, на ходу отряхивая свою мантию. Вслед за ней ворвался Грюм — он был черным как негр, если бы не его бешено вращающийся во все стороны глаз, Гарри бы его не узнал.

— Что там такое, у вас во дворе взорвалось, Молли? — недовольно прорычал он.

Джинни переглянулась с ребятами и хихикнула.

— Осторожнее, вносите!

В дверях показались Флер и Селеста, на них, тяжело опираясь, буквально повис мистер Уизли.

— Артур, что с тобой? — кинулась навстречу им миссис Уизли.

Джинни, Рон и Гарри поспешили к ним. И вовремя. Девушки уже не могли удержать мистера Уизли и он начал сползать на пол. Ребята подхватили его под руки и подтащили к скамье. Дурсли дружно отодвинулись подальше в угол. Мистер Уизли уселся, навалившись на стол.

— Ничего, Молли, — пробормотал он. — Немножко зацепили…

Он попытался улыбнуться, но лицо лишь свело гримасой.

— В него попал заклятие, в окно, — пояснила Флер. — Мы хотел его через камин, но он сломан, поэтому ушли во двор и аппарировали.

— Кто сломан? — недоуменно спросил Грозный Глаз.

— Камин обрушился, — ответила Селеста, осматривая мистера Уизли. — Лучше бы ему прилечь.

В воздухе возникли носилки (в который раз за этот день!). Миссис Уизли помогла мужу перебраться на них. Он со вздохом откинулся на спину:

— Замотался я что-то сегодня.

Затем закрыл глаза.

— Что с ним, Селеста?

— В него попало заклятие. Во дворе творился какой-то кошмар. Разбили стекло в окне и туда сразу влетело несколько заклятий. Одно попало в Артура, другое разрушило камин… Лучше я доставлю его в штаб-квартиру. Там хоть есть где прилечь… Потом отправлюсь в госпиталь, у меня сегодня ночное дежурство…

— Что с папой? — сурово спросила Джинни, переводя взгляд с отца на Селесту.

— Не волнуйтесь, с ним ничего опасного не произошло, я сразу сняла заклятье, так что пока он просто… нокаутирован. Я дам ему сонного зелья, через несколько часов он проснется и будет в полном порядке.

Рядом с носилками возник Дедал Диггл.

— Давайте помогу… нынче мы с тобой на пару работаем, Селеста, видать так и надо…

— Погодите, я с вами! — в отчаянии крикнула миссис Уизли.

— Да, отправляйся с ними, Молли, — сказала МакГонаналл и, увидев растерянный взгляд, который миссис Уизли бросила на ребят, добавила, — мы проследим, чтобы все благополучно эвакуировались. Встретимся в Пампасах.

Миссис Уизли, Дедал Диггл и Селеста подхватили мистера Уизли, вынесли во двор и с одним громким хлопком исчезли.

* * *

Для беглецов процесс аппарирования закончился совсем не так, как планировала Тонкс.

…Когда Дадли взглянул в глаза Тонкс, волна любви и полного доверия охватила его, он хотел прильнуть к ней, обнять, защитить… Но в этот момент случилось нечто непонятное. Он обнаружил, что между ним и Тонкс вдруг появился тонкий мерцающий экран синего пламени. Дадли хотел оттолкнуть его, но успел лишь слега повернуть голову и заметить, что это не плоский экран, а закругленный, который окружил его… В голове всплыли разговоры, к которым он не очень-то и прислушивался утром, о каком-то Кольце. И в следующее мгновенье это кольцо сжалось вокруг него, закрутило и понесло куда-то в темноту.

Кольцо сжимало все сильней и сильней, Дадли показалось, что из него выдавили весь воздух, затем голову начало сплющивать так, что заболели глаза. «Эта чертова колдунья, это она, она убьет меня», — пронеслась мысль и в следующий момент он вдруг начал падать. Синее кольцо начало таять, вокруг него оставалась лишь все сильнее и сильнее сгущающая темнота…

Возможно она сама была в этом виновата. Волнения этого бесконечного дня, необходимость заботиться не только о себе, но и об этом магле, который впутал их в эту жуткую историю… Крики и хлопки великанов, от которого содрогалось все вокруг… Для усиления своего влияния, она использовала обломок волшебной палочки, может быть его силы оказалось недостаточно… Как бы то ни было, но Дадли внезапно разорвал Кольцо Согласия. Пытаясь удержать его, она вывалилась вместе с подростком из тоннеля аппарирования и они грузно свалились на землю.

Тонкс с трудом поднялась на ноги. Дадли лежал на боку, совершенно неподвижно. Глаза закрыты, одна рука неловко подвернута под живот. Тонкс наклонилась над ним, дыхания было не слышно. Она встала перед мальчиком на колени и пощупала пульс на горле. Он едва прослушивался, но он был! Дадли жив! Скорее всего, просто потерял сознание. Она легонько постучала его по щекам. Без результата. Сильнее. Еще сильнее. Ей показалось, что ресницы его дрогнули, затем она услышала легкий вдох.

Через несколько секунд Дадли очнулся. Открыл глаза, бессмысленно поводил ими вокруг и вдруг зацепил взглядом склонившееся над ним лицо Тонкс.

— Ну вот и хорошо, давай, поднимайся, — сказала она.

Но Дадли вдруг собрался в комок и в следующую секунду резко распрямился, отталкивая ее от себя руками и ногами. Тонкс не удержалась, и кубарем покатилась по траве.

— Прочь, нечистая! — выдохнул Дадли. — Ведьма! Убийца!

Он начал подниматься и Тонкс поняла, что сейчас он бросится на нее. Она выхватила обломок своей палочки в выкрикнула:

— Импедимента!

Кинувшийся к ней Дадли внезапно словно ударился в невидимую стену и отлетел назад.

— Ну ты что? Совсем сдурел? — раздраженно спросила Тонкс.

Дадли лежал на спине и с ненавистью смотрел на нее. Тонкс поняла, что ничего не понимает.

— Может скажешь, что случилось? Чего ты вдруг разъярился-то?

— Ты хотела меня убить… Этими своими колдовскими штучками, — запинаясь произнес Дадли.

— В самом деле? Когда?

— Чуть не раздавила в какой-то трубе…

— А… Извини, не было времени объяснить. Мы с тобой аппарировали… Ну это такое… — Тонкс хотела сказать «заклинание», но поняла, что этот юный магл ненавидит любое волшебство. — Такой процесс, который позволяет переместиться из одной точки в другую… Мы же сбежали от этих чертовых великанов, разве нет?

Дадли был слишком напряжен, чтобы понять, что она ему говорит. Он с ужасом глядел на нее и, похоже, не слышал ни одного слова. Тонкс вздохнула. Поняв, что любое ее движение будет воспринято как атака, она плавно опустилась на землю. Ее папаша тоже был из маглов и она хорошо понимала, как эти люди относятся к волшебникам. Поэтому она уселась поудобнее, обхватив руками колени и начала просто мирно смотреть на Дадли, улыбаясь полу-виноватой, полу-кокетливой улыбкой.

Видя, что она не делает никаких попыток напасть на него, Дадли в конце концов повернулся и тоже сел, не сводя с нее глаз.

— Ну что, успокоился? Я нас с тобой спасла. От великанов. Хотя ты вел себя там как настоящий герой!

Дадли немного приободрился, в его маленьких глазках Тонкс заметила какое-то движение мысли и поняла, что теперь она нащупала верный тон.

— Без тебя у меня бы ничего не вышло. Такое мужество перед лицом великанов! Кстати, ты хорошо боксируешь!

Дадли оттаивал на глазах. Однако как только Тонкс замолчала, он снова напрягся.

— За это ты хотела меня убить?

— Убить? Господь с тобой! Я пыталась вытащить нас из этой пещеры. Мы с тобой просто аппарировали… Понимаю, что не слишком это приятное дело, особенно с непривычки…

— Что значит ап-па-рить? — насупившись, спросил Дадли.

— Ну… переместиться… в смысле вот ты сейчас здесь, а через несколько секунд уже в Африке…

— Ты меня в Африку хотела уволочь? — гневно воскликнул Дадли.

— Да нет, это я так, фигурально… Ну представь себе, что ты летишь на самолете. Это же быстрее, чем если идти пешком, правда? А аппарирование — это вроде полета на самолете, только очень-очень быстром…

— На ракете?

— Ну… можно и так сказать. Только вот ни самолета, ни ракеты не нужно. И аэродрома тоже… Перемещаешься просто силой мысли…

— Какой мысли? Там огонь был… Синий… И тьма…

— Огонь — это Кольцо Согласия, — пояснила Тонкс, но тут же поняла, что это ничего не говорит Дадли. — Тут такая штука… Волшебники могут аппарировать сами, или с кем-то… А маглы не могут. Чтобы помочь маглам сбежать, было придумано Кольцо Согласия. Ты должен полностью доверять мне, тогда вокруг тебя я зажигаю это Кольцо. Оно удерживает тебя внутри, но для меня оно волшебное, поэтому я могу переместить его точно так же, как любой другой волшебный объект…

— И что, любые колдуны это могут? — с ужасом спросил Дадли, представивший себе, как Гарри заключает его в такое огненное кольцо и отправляет куда-нибудь в Африку или вообще на Луну…

— Да нет, это очень сложная, высшая магия, — ответила Тонкс, — Многие волшебники могут создавать такое кольцо для неодушевленных предметов. Ну, чемоданов там, книг… Но чтобы создать Кольцо вокруг человека, нужно очень много усилий… И обязательно сам магл должен быть согласен на это. Поэтому и называется «Кольцо Согласия». Человек, в отличие от обычных вещей, гораздо более сложное явление, поэтому и перемещать его гораздо сложней…

Они помолчали. Тонкс боялась нарушить с таким трудом завоеванный нейтралитет, а Дадли напряженно думал, пытаясь понять то, что услышал и оценить, идиотом или героем он был, вырвавшись из этого добровольного плена. Наконец, он пришел к приятному для себя выводу:

— Значит человек, если он достаточно сильный, то может разорвать это ваше Кольцо? — спросил он, явно гордясь собой.

— Ну да, конечно… Нет согласия, нет Кольца… — растерянно ответила Тонкс, не понимая, почему вдруг так изменилось поведение Дадли: он выпрямился, в глазках загорелся огонек.

— Знаешь, я есть хочу, — поднимаясь на ноги, сказал подросток. В его голосе почувствовались нотки превосходства.

Тонкс тоже поднялась и, наконец, огляделась. По-видимому, они оказались на поле для гольфа. Газон был хорошо ухожен, в нескольких шагах от себя она заметила лунку. Неподалеку виднелись деревья, справа поблескивала на солнце вода в пруду.

— Давай выбираться отсюда, пока кто-нибудь не пришел. Нам повезло, что никого не было. Представляешь, как бы они удивились, обнаружив, что вместо мячика мы свалились на их лунки прямо с неба!

Ни с того, ни с сего, на обоих накатила волна смеха. Они стояли друг против друга и хохотали так, что слезы брызнули из глаз. Дадли ухватил свой объемный живот и согнулся пополам, пытаясь хотя бы удержаться на ногах.

Через пару минут смех стих и они тяжело дыша уставились друг на друга.

— Знаешь, я больше не хочу апарить, — сказал Дадли.

— Э-э… Жаль… — ответила Тонкс, понимая, что этому мальчику сегодня и без повторного аппарирования пришлось многое пережить.

Они направились к деревьям, прошли через весь парк и вышли к дороге. Однако путь им преграждала высокая живая изгородь. Тонкс махнула своим огрызком палочки и пробила в ней небольшую дыру. Дадли с завистью посмотрел на дыру и внезапно понял, что не все у этих волшебников обязательно плохое, есть и весьма полезные трюки!

Тонкс первая нырнула в дыру, за ней, сопя, выбрался Дадли. Тонкс постаралась надвинуть ветви друг на друга, чтобы замаскировать дыру, после чего они подошли к дороге. Неподалеку виднелась заправочная станция. Они переглянулись, и отправились к ней. Нужно же выяснить, где они сейчас находятся!

Рядом с заправочной станцией расположилось небольшое кафе. Большинство столиков, укрывшихся от солнца под большими зонтами, были не заняты. Дадли направился прямо туда.

— Давай поедим, я голоден, — сказал он.

Тонкс растерянно пошарила по своим карманам, нащупала мелочь — это были канты и сикели. Магловских денег у нее с собой не было.

— У тебя есть деньги? Потому что у меня таких, что примут здесь, нет, — пробормотала она.

Дадли похлопал себя по карману:

— Есть немного.

— Знаешь, давай я пойду разузнаю где мы оказались и как нам отсюда выбраться, а ты можешь пойти поесть, — деликатно предложила она.

Дадли кивнул и поспешил усесться за ближайший столик. Тонкс же отправилась к станции.

Минут через десять она вернулась и присела за столик Дадли. Он уже проглотил гамбургер, пачку картофеля, выпил кружку пива и теперь ковырял вилкой в стоящей перед ним закуске. Тонкс посмотрела на тарелки, сглотнула слюну, но, не дождавшись приглашения разделить с ним трапезу, сказала:

— Знаешь, все не так плохо. До Норы примерно три мили. Можно пойти пешком, а можно пройти немного туда, — она махнула рукой, — и сесть на автобус, который довезет нас до их деревни. Только за билеты нужно будет заплатить, а у меня нет магловских денег.

Дадли слушал, уткнувшись носом в тарелку. Услышав про деньги, он задумался. Брести три мили по дороге совсем не хотелось. Но и тратить на нее деньги — тоже. «Сама меня сюда притащила, а теперь, видите ли, у нее нет денег», с раздражением подумал он. Однако перспектива тащиться невесть куда по солнцепеку привлекала его все же меньше.

— Думаю, у меня хватит на билеты, — сказал он, собрав корочкой хлеба остатки соуса с тарелки, затем быстро съел этот кусок и встал.

До остановки они дошли быстро, но ближайший автобус шел почти через час. Постояв немного на остановке, они направились в магазинчик, расположенный неподалеку — нужно же было укрыться от солнца и убить время. У голодной Тонкс мелькнула мысль, что неплохо было бы ей аппарировать, приказав этому жадюге добираться до деревни самостоятельно. Но она поняла, что не сможет так поступить. Как ни крути, она отвечает за этого мальчика и не может его бросить — мало ли что придет ему в голову! К тому же и авроры могли их выследить. Мальчишка просто набит информацией о волшебном мире, если кто-нибудь начнет проверять этот район, его легко найдут…

Все тело Тонкс болело после путешествия с великанами, хотелось есть, но она лишь отошла немного в сторону и налив в ладонь воды из волшебной палочки, немного попила, после чего торопливо вернулась к Дадли, который бродил по магазину, останавливаясь у полок, разглядывая товары…

Наконец, подошел автобус. Они уселись рядышком и облегченно вздохнули: кондиционер работал исправно. Только сейчас Тонкс поняла, насколько ее вымотали сегодняшние приключения.

От деревенской остановки до Норы было минут двадцать ходьбы. Но тут было уже проще: вдоль дороги росли деревья, идти по тенечку было приятно. Да и солнце уже клонилось к закату. Тонкс бодро вышагивала по привычному маршруту. Очередной поворот, и вот уже видна ограда сада Уизли. Тонкс сообщила Дадли, что они уже почти пришли. Тот же чувствовал себя слегка осоловевшим. Безумные события дня и плотный обед утомили его тело и притупили мысли. Поэтому в ответ он лишь слабо кивнул.

Обойдя ограду, они направились к калитке и тут, будто что-то острое кольнуло Тонкс. Она остановилась. Дадли замедлил шаг и обернулся: «чего это она?». А Тонкс смотрела на калитку. Она была сорвана с верхней петли и, наклонившись под странным углом, держалась лишь на нижней. Тонкс приложила палец к губам, призывая Дадли быть осторожным. Обогнула его, достала обломок своей палочки и начала медленно приближаться к калитке.

Открывшаяся панорама обескуражила. По двору, казалось, прошел тайфун. Все, что могло быть перевернутым, было перевернуто. Тут и там валялись лопаты, какие-то доски, стекла, мусор. Посреди этого хаоса спокойно гулял петух. Из-за дома внезапно выскочил поросенок и, промчавшись по двору, скрылся в глубине сада.

— Ух ты, — раздался позади голос Дадли. — Это настоящий дом, или кто-то свалил несколько домиков в кучу?

Тонкс подняла глаза. Она давно привыкла к необычному облику домика семейства Уизли, а для Дадли такое было, пожалуй, и впрямь, необычным.

— Тише, — сказала она, загораживая дорогу руками. — Тут что-то плохое случилось. Надо бы посмотреть… Стой здесь и не двигайся с места, пока я тебя не позову, ясно?

Она взглянула на Дадли, у него был весьма заинтригованный взгляд, было понятно, что он не станет стоять на месте, а тут же пойдет за ней. Тонкс обреченно махнула рукой: сил спорить с ним у нее уже не было. И она медленно направилась к дому, озираясь по сторонам и слыша за собой тяжелое дыхание Дадли.

* * *

— Где встретимся? В штаб-квартире? — повернулась Гермиона к друзьям.

— Я тоже так услышал, — подтвердил Гарри.

— Мы отправимся в дом Сириуса… в смысле в твой дом, Гарри? — уточнил Рон.

— Похоже на то…

Гарри почувствовал, что ему совершенно не хочется возвращаться в это мрачное жилище, где так страдал Сириус и о котором у самого Гарри остались только неприятные воспоминания…

— На ваш дом напали? — громко спросил Вернон Дурсль.

— А что будет с Дадли? — робко спросила тетя Петуния.

— Да, напали, — подтвердил Грозный Глаз.

— Надо бы оставить там метки, чтобы Тонкс и Люпин могли найти нас… — предложила профессор МакГонагалл.

— Люпин знает, что мы здесь. А Тонкс знает, что мы вечером будем жить в штаб-квартира, — вмешалась Флер. — А где Габриэль?

— Я здесь, — девочка показалась на глаза старшей сестре, выглянув из-за спины Рона.

— Что за штаб-квартира? — на всякий случай поинтересовался Гарри. — Дом Сириуса?

— Мы… э-э.. уже год назад перебрались в другое место, — ответила МакГонагалл. — Да, Дамблдор говорил, что ты предлагал использовать свой дом в качестве штаба, но мы посчитали, что там будет небезопасно… До того, как ты не вступишь в права владения…

— Эгей! Этот старикан говорил, что дом его крестного принадлежит Гарри! — вмешался Вернон Дурсль.

— Формально да, — кивнула МакГонагалл. — Но он сможет вступить в права наследования только после своего совершеннолетия… То есть примерно через месяц. А до этого… возможны прецеденты…

— Дамблдор говорил, что там все чисто. И что эта тварь, Беллатрикс, не сможет и приблизиться к дому! — проворчал Грюм.

— И тем не менее, он сам предложил перебраться в свой дом…

— Дом Дамблдора? — удивленно воскликнула Гермиона.

МакГонагалл кивнула. Рон с Гарри недоверчиво уставились на нее. В кухне повисло молчание.

— А… он где? — наконец спросил Гарри.

— На побережье. Он прекрасно защищен. Поэтому мы не можем доставить вас туда без прямого приглашения владельца.

— А кто владелец… В смысле… Дамблдор… — Гермиона смешалась, не зная как продолжить фразу.

— Альберфольд, брат Альбуса, — ответила МакГонагалл. Гарри не понял, то ли с неохотой, то ли раздраженно.

— И он тоже собирался явиться в Нору, — пробормотал Грозный Глаз.

— Я пойду туда дежу’гить, — сказал Флер. — Билл должен вернуться с работы… Он будет беспокоить…

— Это опасно, — сказал Грюм. — Я сам подежурю…

— Отправляйтесь вместе. В любом случае нужна страховка, — не дала разгореться спору МакГонагалл. — Аластор, мантия-невидимка у тебя есть?

Грюм кивнул и вышел из комнаты. Через минуту вернулся и протянул сверток Флер.

— Держи, тебе тоже нашлась, правда старенькая, ну да другой все одно нет.

— Габриэль, ты останешься здесь, когда они, — Флер махнула рукой на окружающих, — будут уходить, уйдешь вместе с ними, если я до этого не ве’гнусь.

Габриэль кинулась к сестре. Флер расцеловала ее в обе щеки, затем подтолкнула к ребятам.

— Гермиона, Джинни положите на нее глаз? ‘Арри, ‘Гон, я надеюсь на вас, — Флер подбежала и звонко чмокнула по очереди Гарри и Рона.

Грюм недовольно стоял в дверях и, заметив, что нежности закончились, вышел во двор. Флер поспешила за ним. С улицы послышались два хлопка.

— Может быть вы пойдете в комнату? — спросила МакГонагалл у ребят. — Гарри, мне нужно поговорить с твоими родственниками.

— Я хочу слышать, — твердо сказал Гарри, глядя прямо в лицо профессора МакГонагалл.

— Пусть он останется, — тихо попросила миссис Дурсль.

Рон, Джинни и Гермиона переглянулись, затем шагнули вперед и встали рядом с Гарри.

МакГонагалл посмотрела на ребят. Губы ее превратились в тонкую полоску. Все замерли в напряженном ожидании, затем МакГонаналл строго сказала:

— У нас не детские разговоры. Нам нужно обсудить важные вещи. Прошу вас уйти.

Гарри посмотрел на директора и понял, что спорить бесполезно. Взглянул на родственников, ободряюще кивнул тете Петунии, повернулся и вышел из кухни. Друзья последовали за ним.

— Рон, ты прихватил Удлинители Ушей? — спросил Гарри как только они вошли в спальню Грюма.

— Что ты там про отца с матерью говорила? — тем временем шипел Рон Гермионе. Услышав вопрос Гарри, он похлопал себя по карманам. — Только две штуки.

Гарри схватил шнур, воткнул наушники и выбросил конец шнура за дверь. Словно змея, он пополз по коридорчику в сторону кухни.

—…знаете, что Дамблдор наложил мощные чары на Гарри, Волдеморт не сможет причинить ему вреда, пока он может называть вас семьей. Поэтому ему нужно было возвращаться к вам каждое лето…

— Всю эту ерунду мы уже слышали, — прервал МакГонагалл рев дяди Вернона.

Рон, стоящий рядом с Гарри, непроизвольно дернулся.

— Осторожнее, — зашипела Гермиона. Гарри оглянулся — Рон с Гермионой уже не разговаривали, а вставили себе в уши по одному наушнику. Джинни, сжав губы, обиженно стояла рядом. Гарри вынул один наушник и протянул ей.

— Держи, только тихо.

—…Срок чар истекает через месяц, в день совершеннолетия Гарри. — МакГонаналл продолжала мерно говорить, как будто не слышала реплики Вернона Дурслея. — Тогда нам придется приложить гораздо больше усилий, чтобы охранять его…

Гарри раздраженно дернулся. Он не ребенок! Сколько можно его охранять! Джинни успокаивающе положила руку ему на плечо.

— …Но Дамблдор просил предупредить, что ваша роль на этом не исчерпывается.

В наушниках раздалось глухое ворчание и странный скрежет. Гарри решил, что дядя Вернон, протестующе вскочил, сдвинув стол.

— Сядьте! Вы должны меня выслушать! — очень тихо, но твердо произнесла МакГонаналл. Снова послышались какие-то механические звуки.

— Он вас в качестве парламентария прислал? — с издевкой спросил Вернон Дурсль. — Что же за гадость он хочет передать, что даже сам не рискнул…

— Дамблдор мертв. Он был убит больше двух недель назад. Я была уверена, что Гарри вас об этом предупредил.

Тетя Петуния ахнула и в наушниках снова раздались какие-то шорохи.

— Где Дадли? Что с нашим мальчиком? Потеряли его в вашем сумасшедшем мире… — вдруг взревел дядя Вернон и Рон опять дернулся.

— Как это случилось? — тихо спросила тетя Петуния.

— Что эти люди так к’гричат? — спросила за спинами ребят Габриэль.

Гарри уже забыл, что девочка сидит в комнате. Он повернулся и неопределенно махнул ей рукой.

— Вашего сына ищут, — сказала МакГонагалл. Вместо раздражения Гарри услышал в ее голосе сочувствие. — А Дамблдор погиб, защищая школу… Миссис Дурсль, разбирая его бумаги, мы нашли письмо, адресованное вам. Я передам его сегодня ночью. Возможно, там будет сказано о том, что я сейчас хочу сказать, но мне бы хотелось, чтобы вы внимательно меня выслушали…

МакГонагалл запнулась и замолчала. Послышались какие-то новые звуки, хлопнула дверь и раздались приглушенные голоса. Гарри не мог разобрать ни слова и вопросительно посмотрел на друзей. Гермиона пыталась вслушаться, прижав наушник рукой, а Рон потряхивал свой, пытаясь улучшить слышимость. Вдруг послышались громкие шаги: кто-то шел к ним!

— Тсс! Быстро убираем! — зашипел Гарри, потянув на себя длинный конец шнура и толкая друзей прочь от двери.

Только они успели отшатнуться и спрятать шнуры за спину, как дверь распахнулась. На пороге появился улыбающийся Билл Уизли, старший брат Рона и Джинни, за его спиной ребята заметили Флер.

— Привет Гарри, Гермиона! Джинни, не дай умереть с голоду! МакГонагалл сказала, что здесь найдется что пожевать!

Ребята подвинулись и пропустили Билла к столу. Уже опустошенные ранее тарелки снова оказались полными. Билл ухватил вилкой горячую сосиску и, подув на нее, затолкал в рот.

— Садись, дорогой! — заботливо предложила Флер, хлопоча вокруг жениха.

Билл тяжело опустился на кровать, пружины которой жалобно скрипнули.

— Сумасшедший день, на банк Гринготтс пытались напасть, гоблины так обозлились, что едва выпустили меня. Пришел домой, а там разгром… Хорошо, хоть Флер дождалась меня, — он игриво боднул сидящую рядом девушку в плечо. Потом перевел взгляд на Рона. — Что с отцом?

— Вроде не очень опасно, мама сейчас с ним в штаб-квартире, обещала прислать весточку как только все выяснится, — вместо Рона ответила Джинни. — Просила нас остаться здесь…

Билл кивнул, поскольку ответить не мог: рот у него был набит.

— А что это за штаб-квартира? — спросил Рон

— А что за нападение на банк? — одновременно с ним поинтересовалась Гермиона. Билл с усмешкой перевел взгляд с Рона на Гермиону.

— Билл гово’гит, около десятка Пожирателей проникли в банк как посетители и заблокировали вход в подземелья, — ответила Флер пока Билл жевал. — Но гоблины умные, у них внутри тоже была защита и они не пустили их вниз. Потом начинал бой и получилось задержать трех Пожирателей. Остальные аппарировать.

— Ладно, оставайся здесь, Флер, — сказал Билл, вставая. — А я вернусь к Грозному Глазу. Нельзя долго оставлять его одного. Вы бы пока вещи занесли…

Флер подхватила жениха под руку и они вместе вышли в коридор. Гарри, Рон, Гермиона, Джинни и Габриэль двинулись за ними.

Проходя через кухню, Гарри обнаружил своих родственников сидящими в самом углу. Тетя Петуния уткнулась лицом в широкую грудь супруга, который обнимал ее. Лицо его было багровым. Гарри удивился, что он сидит молча: в подобном состоянии он обычно кричал и топал ногами.

Во дворе была свалена целая гора сумок, коробок, чемоданов, сундуков. Флер и Билл обнимались. Наконец Билл оторвался от невесты, громко чмокнул ее в лоб и приветственно махнул рукой ребятам, высыпавшим во двор. Хлопок — и он аппарировал.

— Надо носить это в дом, — предложила Флер.

Все достали свои палочки.

— Локомотор, чемодан… сундук… коробка… — раздались голоса и доставленный из Норы багаж полетел в дом.

Хлоп!

Все «носильщики» обернулись. Во дворе возникла фигура Ремуса Люпина. Он печально посмотрел на столпившуюся молодежь и, не дожидаясь вопроса, покачал головой:

— Не нашел.

Войдя в дом, он тяжело уселся на скамью и поднял глаза на Дурслей.

— Я потерял их след. Скорее всего их похитили великаны.

— Что? — изумленно выпучил глаза Вернон Дурсль.

— Ве-ве-ли… — запинаясь произнесла Петуния и с ужасом перевела взгляд на МакГонагалл. Но та и сама была ошарашена.

— Возможно. По крайней мере мне ничего другого в голову не приходит. Весь лес набит аврорами, ловят дементоров и великанов. Но пока никого не поймали. Пожиратели Смерти, наверное, тоже там были, но сейчас, конечно, уже никого не осталось…

— Ты не думаешь, что Пожи… — начала МакГонагалл, но, взглянув на Дурслей, осеклась.

— Может быть, но там, где я обнаружил следы ребенка и Тонкс, были только дементоры и великаны…

— Дементоры? — выдохнула тетя Петуния, с ужасом глядя на Люпина.

— Да, они там проходили… Но не думаю, что им удалось… как-то повлиять на наших… Скорее, все же, их забрали великаны…

— Что мы можем сделать? — спросил Гарри.

— Вы — ничего! — резко оборвала его МакГонагалл. — Нам скоро нужно будет эвакуироваться и вы все должны быть здесь.

— Почему? — сдвинув брови спросила Джинни.

— Это не детские игры! Хватит нам этого мальчика и Тонкс.

— Тонкс не ребенок, — робко заметила Гермиона. — И мы с Роном уже совершеннолетние…

— Я сказала: нет, — рявкнула МакГонагалл.

Губы ее плотно сжались и побелели, глаза сверкали. Даже Дурсли, казалось, пригнули головы под ее взглядом.

— Не стоит, ребята, — мягко сказал Люпин. — Там весь лес забит аврорами. Вам лучше не попадаться им на глаза после того, что произошло утром…

— Что произошло? — спросила Джинни.

— Я имею ввиду трагедию в Литтл-Уингинге…

— Какую трагедию? — выдохнула тетя Петуния.

— Ну, с вашим домом… — с недоумением глядя на маглов, начал Люпин.

— Что там еще с нашим домом? — зарычал Вернон Дурсль.

Люпин беспомощно переглянулся с МакГонагалл. Она вздохнула.

— Мы не успели вам сказать… Ваш дом разрушен, — сказала она наконец.

— Что? — взревел дядя Вернон.

— И не только он. По вашему городку прошли великаны и драконы.

— Я должен вернуться, — вскочил на ноги Вернон Дурсль.

— Нет. Вы останетесь здесь, — сурово приказала ему МакГонагалл, но он лишь махнул рукой и двинулся к выходу.

— Там сейчас полно стирателей, — остановил его голос Люпина. — Всем жителям модифицируют память. Вы же этого не хотите…

Гарри на мгновенье даже стало жаль дядю, который уже почти дошел до двери, но обернулся к Люпину, сделал неуверенный шаг и буквально рухнул рядом с ним на скамью. Люпин подвинулся, освобождая место.

— Я должен обратиться в страховую компанию, — слабым голосом, почти жалобно произнес Вернон Дурсль.

— Я думаю, что они уже в курсе, — предположила Гермиона.

— Вам лучше сделать вид, что вы вообще ни о чем не знали… например, уехали отдыхать на природу… — предложил Люпин.

— Природу… — дядя Вернон обвел кухню безумным взглядом.

В камине что-то затрещало и из пламени показалась миссис Уизли. Все находящиеся в кухне вздрогнули и обернулись к ней. Только тетя Петуния продолжала смотреть в стену неподвижным взглядом.

— Все готово, Альберфольд прибыл и ждет вас, — сказала она. Затем увидела Люпина. — Ремус, ты нашел их?

— Нет, — снова покачал головой Люпин. — Вы сейчас в штаб-квартиру?

— Да, — ответила МакГонагалл. — И ты с нами. Там обсудим что делать дальше. Здесь оставаться небезопасно. Авроры уже могли выследить нас…

— Как там папа? — спросила Джинни. Миссис Уизли слабо улыбнулась, но ответить не успела.

— Кто такие эти авроры, дьявол вас забери? — вдруг подал голос Вернон Дурсль.

— Э-э… Это что-то вроде полиции у волшебников, — ответила Гермиона, поняв, что никто из магов не собирается ничего объяснять.

— И вы скрываетесь от полиции? Вы что, преступники? — энергия явно вернулась к дяде Вернону. — Петуния, вставай, мы уходим из этого вертепа. Ты понимаешь, куда мы попали?

Петуния Дурсль подняла на него глаза, но с места не двинулась.

— Мистер Дурсль, — холодно сказала МакГонагалл. — Мы не прячемся от авроров. Мы прячем вас!

Вернон Дурсль замер с открытым ртом. И не он один. Гарри обвел изумленным взглядом своих друзей, на лицах которых тоже было написано недоумение.

— Все, хватит, — прервала молчание МакГонагалл. — Сейчас мы убираемся отсюда в более спокойное место. Там и поговорим.

— Дадли… Мой мальчик, — вдруг всхлипнула тетя Петуния. — Как он там, с великанами…

Теперь уже миссис Уизли с изумлением посмотрела на окружающих.

— Великанами?

— Потом, Молли, давай лучше перебираться… — Профессор МакГонагалл повернулась к ребятам. — Сейчас мы отправляемся в Пампасы. А оттуда уже в штаб-квартиру.

— Пампасы? — одновременно переспросили Рон и Гермиона.

— Да, — кивнула МакГонагалл, — Живо, через камин. Вас там ждут.

— А… Профессор МакГонагалл… Я должна найти Живоглота…

— Он уже на месте, — ответила МакГонагалл и ребятам показалось, что на лице у нее мелькнула улыбка. — Ваши совы тоже уже там.

* * *

На улице уже стемнело, когда они прибыли в Пампасы. Под этим экзотическим названием скрывался дом Альберфольда Дамблдора, брата Альбуса Дамблдора, до недавнего времени их директора. К изумлению вывалившихся из камина тинейджеров, Альберфольдом оказался угрюмый старикан, которого они уже видели раньше в роли бармена — в грязном кабаке «Кабанья голова» в волшебной деревушке Хогсминд. И Гарри внезапно понял, почему, увидев его впервые, полтора года назад, ему показалось, что этот человек ему смутно знаком. Просто он был немного похож на профессора Дамблдора, своего брата. Похож, если сбрить длинную белую бороду, убрать из глаз директора искорки веселья, поубавить света, который оставляет любое знание, не говоря уж про мудрость… Да, они были похожи. «Были», резануло Гарри сознание невосполнимой утраты. Вряд ли этот неопрятный человек сможет заменить ему наставника, кумира, образца для подражания…

Представил их друг другу Дедал Диггл, встретивший в темной кухне с низким потолком и закопченными стенами, после чего суетливо крикнув, что ему нужно вернуться, скрылся в камине.

Ребята чувствовали себя не очень уютно в этом мрачном помещении. Они толклись неподалеку от камина, хозяин же хмуро глядел на них. Пауза явно затягивалась и все обрадовались, заслышав в камине знакомый шорох. Из камина выбралась МакГонагалл, обнимавшая Петунию Дурсль. Выпустив свою добычу из рук, она кивнула подросткам и сказала:

— Ждите, я в госпиталь, потом вернусь сюда.

«В госпиталь?» недоуменно переглянулись ребята.

— Ну что встали, проходите. В ногах правды нет, — пригласил их сиплым голосом Альберфольд. Он вышел из-за стола, подошел к Петунии Дурсль: «мадам, пройдите», схватил за острый локоток и буквально подтащил к стоявшему неподалеку от стола креслу.

Джинни первой двинулась в сторону стола, рядом с которым стояла длинная скамья, как в кухне Грюма. Однако с другой стороны вместо второй скамьи стояли разномастные стулья. Ребята дружно уселись на скамью: Гарри, Джинни, Габриэль, Рон и Гермиона. И снова нависла тишина.

— А куда мы пойдем потом, сэр? — обратился Гарри к хозяину. Но тот лишь неопределенно махнул рукой и снова возникла пауза.

Наконец, в камине что-то затрещало, на пол полетел огромный сноп искр и из него с шумом показалась громоздкая фигура Вернона Дурслея в окружении хрупких фигурок Дедала Диггла и Селесты. Селеста расцепила руки, взглянула на ребят и сказала:

— Сейчас остальные прибудут.

И правда, вскоре из камина один за другим выбрались Люпин, миссис Уизли, Грозный Глаз и МакГонагалл.

— Вещи уже в их комнатах, — сказала МакГонагалл, обращаясь к Алберфольду. — Мы можем идти.

Тот хмуро кивнул, поднялся и вышел во двор.

— Так, прошу вас, выходите за ним, по одному, — сказала МакГонагалл, посмотрев на ребят.

Те переглянулись. Первым поднялся Гарри и двинулся к двери.

— Давай, запомни, Юла, — раздался в темноте грубый голос. Гарри огляделся. Вокруг было темно, только вдали, словно звезды, мерцали огоньки — окна домов в близлежащей деревушке. На фоне тонущих во мраке деревьев слабо вырисовывалась фигура Альберфольда. «Люмос», — на конце палочки загорелся огонек, но стало еще хуже — хозяина дома Гарри теперь видел отчетливо, но остальное утонуло во мраке.

— Где юла, — спросил Гарри. — Или что?

— Не топчись тут, шевели ногами, — буркнул Альберфольд. — Юла это волчок такой, а здесь — дом. Ну, давай!

Гарри вспомнил, как заходил в дом Сириуса. Он сосредоточился и мысленно произнес: «Юла». В свете, льющемся от его палочки, вдруг показалась выложенная булыжником тропинка. Он оглянулся на Альберфольда, но тот лишь ждал, нетерпеливо топчась на месте. Гарри двинулся по тропинке и вскоре увидел красивую дверь полированного дерева, ведущую в светлое здание. Самого дома Гарри рассмотреть не сумел — слишком темно. Ухватившись за ручку, он открыл дверь. Позади послышались быстрые шаги.

— Гарри, я с тобой!

Джинни уже получила «пароль» и теперь бежала к нему. Взявшись за руки, они вошли в дом. Перед ними открылся длинный коридор, ярко освещенный факелами. Ни одной двери по сторонам видно не было, все стены были увешаны картинами в легких фанерных рамах. Вдруг в конце коридора отворилась дверь и появилась знакомая фигура.

— Проходите сюда! Я уж заждался.

Гарри и Джинни двинулись вперед, навстречу радостно улыбающемуся мистеру Уизли. Он слегка посторонился, пропуская их вперед, и они вошли в самую необычную комнату, которую когда-либо приходилось видеть Гарри. Комната (или, скорее, холл), была круглой, над ней возвышался стеклянный купол, сквозь который было видно звездное небо. Вокруг ребята обнаружили множество одинаковых белых дверей, на каждой из которых была прикреплена какая-то маленькая табличка. Гарри присмотрелся к ближайшей и увидел, что это карточка, точно такая же, какие были вложены в шоколадные лягушки.

— Нам сюда, — открыл одну из дверей мистер Уизли.

Гарри посмотрел, какая карточка на ней была: «Олдертон, Арчибальд (1568 — 1623)». Такая была в коллекции Гарри, но он не мог вспомнить, чем прославился этот волшебник. Джинни посмотрела на Гарри и хихикнула, заходя в дверь. Гарри последовал за ней. Они оказались в просторной кухне с веселыми занавесками на окнах.

— Этот Олдертон, помнишь, кем он был? — спросила Джинни. Гарри отрицательно помотал головой. — Да он же взорвал целую деревню в Хемпшире, когда пытался взбить крем для торта с помощью магии!

Гарри засмеялся. В холле послышались шаги. Один за другим в кухне появились Рон с Гермионой и Люпин с Габриэль. Затем, оглядываясь назад, вошла миссис Уизли.

— Гарри, дорогой, ты не поможешь своим родственникам… Они не очень… комфортно себя чувствуют…

Гарри вышел обратно в холл и увидел, как по коридору идут профессор МакГонагалл, поддерживающая за плечи тетю Петунию и Селеста с Дедалом Дигглом, которые под руки вели дядю Вернона. Гарри удивился — как-то странно шли его родственники, неуверенно водя перед собой руками, словно слепые.

— Они здесь ничего не увидят, все закрыто магией, мы сняли магию только в одной комнате, нужно проводить их туда, — зашептала миссис Уизли, подтолкнула Гарри к родственникам, а сама прошла через холл и открыла одну из дверей.

«Барквис, Мусидора, 1520-1666» прочел Гарри и ухмыльнулся, вспомнив, что на обороте карточки было написано «известный композитор», но Почти-Безголовый Ник как-то рассказал, что этот композитор написал сюиту, во время исполнения которой взрывались трубы, поэтому исполнять его произведения было запрещено, причем не только ту сюиту, но, на всякий случай, и все остальные тоже.

— Куда вы меня тащите, мы сейчас наткнемся на дерево! — взревел дядя Вернон.

— Ничего, ничего, это только мираж… вот, видите, как хорошо мы сквозь него проходим… — успокаивал толстяка писклявый голос Дедала Диггла.

Процессия уже приблизилась к комнате Барквиса. Гарри заметил, что взгляд у его дяди и тети изменился: через открытую дверь они увидели обстановку в комнате и уже самостоятельно ринулись туда. Гарри вошел следом за ними.

— Мы сняли здесь магическую защиту, но она осталась на внешней стене и окнах, — начала объяснять миссис Уизли. — Надеюсь, вам будет здесь удобно. Здесь ванная комната.

— Да, извините, мы не смогли установить ванну, — раздался голос мистера Уизли. — Завтра придет обученный специалист и все наладит. А пока только душ…

Гарри заглянул в дверь, около которой теперь стоял мистер Уизли. В большом помещении, освещенном двумя факелами, был установлен унитаз, прямо из стены торчала трубка с душевым распылителем, а большая ванна-джакузи лежала у стены на боку. Рядом с ней сиротливо болталось несколько труб.

— Как этим пользоваться? — недоверчиво посмотрел дядя Вернон на душ и унитаз.

Гарри присмотрелся: никаких кранов видно не было. Впрочем, и унитаз стоял совсем одинокий: сливного бачка на нем тоже не было.

— О, очень просто, нужно просто попросить, — радостно сказал мистер Уизли. — Вот смотрите: «смыв!».

Дядя Вернон отшатнулся: унитаз бодро заурчал и в нем полилась вода.

— Спасибо, — сказал мистер Уизли и поток иссяк. — А теперь душ: «Теплый душ, о, немного горячее, еще, еще», вот замечательно!

Мистера Уизли, подставившего под струи воды руки, забрызгало с ног до головы, но он был необычайно доволен. Показав, как замечательно льется вода, он воскликнул «Спасибо!» и вода исчезла.

— Вот ваши вещи, располагайтесь, — указала миссис Уизли на сваленные в углу сумки и пакеты.

Тетя Петуния посмотрела на багаж и вдруг заплакала.

— Ну что вы, что вы, успокойтесь, миссис Дурсль, надеюсь вам будет здесь удобно, — захлопотала вокруг нее миссис Уизли.

— Да-дадличек, — прорвалось сквозь рыдания.

— Ничего, ничего страшного не произошло, я думаю, — не очень уверенно проговорил мистер Уизли. — Их не смогли найти авроры, значит с ними все в порядке…

— Мы сообщим вам, как только узнаем, — попыталась утешить тетю Петунию миссис Уизли. — А пока располагайтесь, сейчас мы принесем вам ужин…

С этими словами она покинула комнату. Мистер Уизли, немного помедлив, последовал за ней. Гарри торопливо вышел вслед, не желая оставаться с родственниками наедине.

Однако как только он вошел в кухню, его остановил голос миссис Уизли:

— Гарри, дорогой, отнеси это своим дяде и тете. Им будет приятно видеть знакомое лицо.

Гарри чертыхнулся про себя: ну что они заладили «знакомое лицо, знакомое лицо»…

— Я помогу, мое лицо им тоже знакомо, — вдруг подскочил Рон, которому захотелось посмотреть, как устроились маглы.

— И я помогу, — в один голос вскрикнули Гермиона и Джинни.

Миссис Уизли только махнула растерянно рукой. Чинная процессия с Гарри во главе отправилась в комнату Барквиса. Зайдя внутрь, Гарри обнаружил тетю Петунию на коленях перед большой сумкой. Дядя Вернон угрюмо ощупывал кресло, явно пытаясь выяснить, можно ли на нем сидеть.

— Вот ужин, — сказал Гарри. Он подошел к столу и чуть не уронил на него горячую супницу. Рон поставил рядом пустые тарелки, выложил кучкой вилки, ложки и ножи. Гермиона торжественно водрузила посреди стола большой котелок, а Джинни поставила рядом хлебницу.

— Приятного аппетита, — улыбнулась Гермиона.

— Унесите, не станем мы этого есть, — грубо ответил ей Вернон Дурсль. — Неизвестно что вы туда подсунули, век не забуду, как у Дадлика язык вырос до полу…

Услышав имя сыночка, миссис Уизли снова залилась слезами.

Подростки потоптались на месте и начали отходить к двери.

— Здесь простой ужин, если бы хотели с вами что-то сделать, то потеряли бы по дороге, — насупившись сказала Джинни и, поджав губы, вышла из комнаты. Рон с Гермионой последовали за ней.

— Миссис Уизли превосходно готовит. Вы многое потеряете, если не попробуете, — сказал Гарри и вышел вслед за друзьями в холл, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Больше в тот вечер ничего интересного не произошло. Все взрослые куда-то ушли, оставив с подростками только миссис Уизли, которая, накормив ребят, отправила их спать, показав где чья комната. Гарри и Рону досталась та, на дверях которой висела карточка «Белби, Флавий, (1715 — 1791)». Кто он был такой ребята вспомнить не могли. Как они устали в этот день, они поняли лишь добравшись до постелей. Гарри хотел обсудить с Роном события этого бесконечного дня, но как только он снял джинсы и майку, положил на тумбочку свою волшебную палочку и очки, то сразу заснул, пожалуй еще до того, как голова коснулась подушки.

* * *

Гарри проснулся и открыл глаза. Обстановка вокруг была незнакомой. Посмотрел в сторону — напротив виднелась распахнутая постель, что-то белое лежало перед ней на полу. Гарри пошарил вокруг рукой, наткнулся на тумбочку, нащупал очки и водрузил их на нос. «Нечто белое» оказалось одеялом. И тут он вспомнил, где находится. Гарри торопливо начал надевать джинсы. Вдруг дверь без стука отворилась и в комнату вбежал Рон.

— Гарри, ты уже встал! Скорее, пойдем на кухню, Тонкс и твой кузен нашлись! — радостно выкрикнул он.

Гарри на ходу натянул на себя майку и устремился за другом. Вбежав в кухню, он обнаружил там Гермиону и Люпина.

— Они нашлись? — с порога спросил Гарри.

— Да, еще вечером, — зевая ответил Люпин. — Но пока мы твоего кузена сюда доставили, вы уже все дрыхли. Надо бы предупредить его родителей, они еще не знают.

— Им не сказали? — удивился Гарри.

— Как им скажешь, они забаррикадировали дверь, — фыркнул Люпин. — Молли сказала, что они и так все на нервах, поэтому вламываться мы не стали…

Рон засмеялся и тут же затих под осуждающим взглядом Гермионы.

— Давай, Гарри, иди, порадуй их, — мотнул головой Люпин.

— Почему я?

— Да мне они вообще не откроют…

Гермиона строго посмотрела на Гарри и он, вздохнув, отправился через холл. Подойдя к двери с Мусидорой Барквисом, Гарри обнаружил, что волшебник куда-то исчез с карточки, осталась лишь подпись. Он вздохнул, поднял руку и попытался стукнуть в дверь. Однако рука его остановилась в паре дюймов от двери, словно натолкнувшись на какое-то препятствие. Он попытался продавить преграду, но у него ничего не вышло.

— Ну, ты что? — спросил у него подошедший Люпин.

— Не могу достать до двери, — недоуменно признался Гарри.

— А, ерунда, на дверь наложили Чары Недосягаемости, — улыбнулся Люпин. Затем поднял свою палочку и что-то пробормотал. — Ну теперь давай, стучи.

Гарри еще раз глубоко вздохнул и, помня первую неудачную попытку, ударил посильнее. Пожалуй, удар получился слишком сильным — раздался глухой звук, карточка закачалась на двери и на ней сразу же возник недовольный волшебник. Гарри потер кулак и постучал еще несколько раз, уже осторожнее. Затем взялся за ручку двери и осторожно толкнул. Дверь не поддалась.

— Алахомора! — приказал Гарри, направив палочку на дверь. Та слегка качнулась, но приоткрылась лишь совсем немного. Гарри толкнул ее, однако открыться шире ей явно что-то мешало.

— Тетя Петуния, дядя Вернон! Дадли нашелся, откройте, — сказал Гарри в щелку. В комнате послышалось какое-то движение.

— Кто там? — раздался недовольный рев дяди Вернона.

— Это я, Гарри. Я только хотел сказать, что Дадли нашелся, можете не волноваться.

За дверью что-то загремело, и она приоткрылась. Всклокоченный, небритый, в мятой пижаме показался дядя Вернон.

— Где Дадли?

— Э-э… — Гарри оглянулся на Люпина. Он даже не подумал спросить, куда же делся его кузен.

— Он в соседней комнате, еще спит, — пояснил Люпин. — Извините, но ночью мы не смогли сообщить вам, поскольку дверь не открывалась…

— Конечно не открывалась, — самодовольно кивнул дядя Вернон. — Забаррикадировал, чтобы всякие… э-э-э… кто-нибудь не ворвался.

— Где Дадлик, с ним все в порядке? — раздался у него из-за спины взволнованный голос тети Петунии.

— Да, с ним-то все в порядке, хоть и доставил он нам хлопот, — ответил Люпин. — Он пока еще спит. Как проснется, мы его к вам пришлем… А пока может позавтракаете? Гарри, забери посуду, надо будет принести им завтрак.

Гарри протиснулся мимо дяди в комнату и обнаружил, что рядом с дверью, не давая ей открыться до конца, стоит большой гардероб, который вчера вечером стоял в углу. Он поразился, как это дядя Вернон сумел передвинуть его в одиночку. Вряд ли ему помогала тетя Петуния. Пройдя в комнату, он обнаружил, что ужин стоит на столе не тронутый.

— Зря вы не поужинали, — проворчал Гарри, пытаясь ухватиться за тяжелую супницу.

Тем временем в комнату протиснулся Люпин и взмахом своей палочки отправил гардероб на место. Вернон Дурсль посмотрел на это неодобрительно, но ничего не сказал. Затем Люпин взмахнул палочкой, и все блюда полетели в сторону двери. На столе остались лишь пустые тарелки, кубки и столовые приборы.

— Так будете вы завтракать? — спросил он, провожая летящую флотилию в холл.

Дядя Вернон что-то прохрипел. Гарри, которому уже нечего было нести, вышел из комнаты вслед за Люпином, оставив дверь открытой — навстречу ему уже шли Рон и Гермиона, нагруженные подносами с чайником, чашками, котелками и бутербродами. Гарри посторонился, пропуская их, и отправился на кухню.

— Что там Дадли натворил? — поинтересовался он у Люпина, когда все вернулись.

— Ох, думаю, Дора расскажет повеселее, чем я. Знаю только, что их точно утащили великаны, но они от них сбежали. Добрались до Норы и никого там не нашли. Наверное попали как раз в тот промежуток, когда все наши уже оттуда убежали, а Флер с Аластором еще не заступили на вахту. Ну вот, развернулись они, и ушли. Кузен твой отказался использовать Кольцо Согласия и Доре пришлось тащить его к Лавгудам, они из волшебников ближе всех к Норе живут. Однако когда они туда пришли, Дора поняла, что авроры их выследили. Дома была только дочка, больше никого.

— Луна Лавгуд? — спросила Джинни.

— Да, кажется ее так зовут. Ну они вместе скрутили твоего кузена и отправились через камин в Косой переулок, в магазин Фреда и Джорджа.

— Ух, повезло! — радостно воскликнул Рон.

— Не знаю, кому повезло, — хмуро ответил Люпин. — Кузен перепугался или распсиховался и чуть не разнес всю кладовую. Пришлось усмирять его магией. Фред и Джордж были в ярости и хотели хорошенько проучить мальчика. Тонкс побоялась оставлять их наедине и прислала сюда Джорджа. Тот сообщил новости матери, та отправила его в Западню. Потом МакГонагалл отправилась искать отца этой девочки, чтобы предупредить его. А Луне удалось каким-то образом обездвижить Дадли, после чего Фред напоил его какой-то микстурой, из тех, что этот псих не успел разбить. После этого Тонкс удалось его сюда доставить. Положили его в свободной комнате, вот он и спит до сих пор…

— А где Тонкс? — спросила Гермиона.

— Она в своей комнате отсыпается. Намоталась с этим маглом…

— У нее здесь своя комната? — удивился Гарри.

— Здесь же штаб Ордена Феникса, забыл? — ответил Люпин. — Мы здесь часто остаемся ночевать, поэтому…

Он внезапно замолчал и прислушался. В холле раздавались неуверенные шаги. Гермиона вскочила и подбежала к двери, выглянула и, держась за живот, попятилась.

— Там… Дадли проснулся… — выдавила она из себя сквозь смех.

Гарри вскочил и подошел к двери. По холлу осторожно, зигзагами передвигался Дадли, словно обходя невидимые препятствия.

— Дадли, привет, уже проснулся? — окликнул его Гарри.

Дадли поднял голову и оглянулся. Гарри пошел ему навстречу, но тут случилось невообразимое! Дадли посмотрел на Гарри, внезапно взгляд его расфокусировался он мотнул головой, обвил себя руками, словно все тело его пронзила судорога, затем закачался и упал на четвереньки.

— Ты что, Дадли, вставай, — кинулся к нему Гарри.

Но Дадли внезапно словно вцепился в пол, начал делать хватательные движения и махать в сторону Гарри, как будто пытался запустить в него воздухом или подобранными с пола пылинками.

Гарри остановился, не рискуя подходить к кузену. Сзади он услышал шаги — на шум из кухни выскочили Люпин, Рон и Гермиона. Одна из дверей справа распахнулась и на пороге показалась взлохмаченная Тонкс, на ходу завязывая на себе халат. Тут отворилась соседняя с Тонкс дверь и на пороге появилась Джинни, недоуменно глядящая на буйствующего на полу Дадли. Справа показалась встревоженная Флер, из-за спины которой выглядывала Габриэль.

— Ну, приятель, хватит, покидался. Теперь вставай, — спокойно произнес Люпин.

Однако Дадли, заметив вокруг столько врагов, начал разбрасывать невидимую пыль во все стороны. Вначале он просто пыхтел, но затем начал выть, чем дальше, тем громче.

Люпин поднял палочку и из ее конца в сторону Дадли вылетел целый пук тонких веревок. Вой Дадли взорвался на визг, он отшатнулся, но в следующую секунду уже оказался полностью спеленутым этими веревками. Прямо перед Гарри приоткрылась дверь, в щелку выглянул дядя Вернон, из-под руки у него высунулось лошадиное лицо тети Петунии.

— Дадличек, сыночек! Что они с тобой сделали? — с диким воем тетя Петуния нырнула подмышкой супруга и кинулась к сыну.

Супруги Дурсли подхватили спеленутого Дадли как кулек и поволокли его в свою комнату. Оставив сына с матерью, дядя Вернон через секунду выскочил из комнаты и начал орать так, что даже слов было не разобрать. «Гудит как труба на паровозе, который возит нас в школу», мелькнула у Гарри мысль. Он попятился и наткнулся на руки Рона и Гермионы, которые потащили его назад, в кухню.

* * *

* * *

…Между тем, все произошедшее объяснялось просто. Накануне долгий путь по полям привел Дадли и Тонкс к какому-то странному дому, разукрашенному всевозможными чудовищами. Не успели они войти во двор, как появилась совершенно сумасшедшая на вид девушка: взгляд блуждающий, в ушах вместо сережек редиски, на шее ожерелье из каких-то деревяшек. Одета она была в мантию, расписанную желтыми, оранжевыми и зелеными кругами.

— О, привет, Тонкс, — радостно поприветствовала она колдунью, затем посмотрела на Дадли.

— Ты странный. Нелюбезный, — отрывисто произнесла она. Затем ее взгляд переместился куда-то за спину Дадли. — Вы большой компанией, или просто притащили за собой хвост?

Тонкс резко оглянулась, затем схватила Дадли за руку и втащила в дом, странная девушка закрыла за ними дверь.

— Коллопортус, — махнула она палочкой на дверь.

— Луна, нам нужно быстро удрать от этих… — обратилась Тонкс к небрежно помахивающей палочкой Луне.

— Это магл? — спросила она, ткнув палочкой в Дадли.

— Да. И в этом проблема. Он отказывается использовать Кольцо Согласия.

— Хм, — пренебрежительно произнесла девушка, пожав плечами. И это было последнее, что Дадли увидел. На него обрушилась тьма, затем, словно из-за слоя ваты послышались какие-то голоса. Он попробовал пошевелиться, но не смог. Лишь почувствовал, что его снова опутывают тугие кольца, словно пропихивают в резиновую трубу… Затем полет. Он точно знал, что летит куда-то, вокруг что-то шуршало, по бокам все время что-то колотило…

Он вывалился из кокона, обрел зрение и обнаружил себя на полу в темной кладовке, освещавшейся лишь пламенем камина. Все стены были заставлены стеллажами, набитыми разноцветными коробочками и баночками. Перед ним стояла та сумасшедшая девица в наряде клоуна, а рядом — Тонкс.

Дадли поднялся на ноги и злобно посмотрел на девушек.

— Где мы?

— В магазине «Уморительные Уловки Уизли».

— Не знаю такого магазина, — буркнул Дадли, потирая бока.

— Конечно не знаешь, потому что это волшебный магазин, — раздался позади новый голос.

Дадли резко повернулся и отшатнулся так резко, что чуть не упал: перед ним стоял братец того рыжего негодяя, который жил последние две недели у них в доме. И который пару лет назад подкинул Дадли чудовищную заколдованную конфету, из-за которой у него вырос длинный и толстый язык до самого пола — озверевшая мамаша едва не оторвала его тогда.

Дадли понял одно, его окружили враги, которые задумали прикончить его, предварительно хорошенько помучив. И он отчаянно кинулся защищать свою жизнь. Он метнулся к полкам и начал швырять во всех присутствующих все попадающиеся под руку банки и коробки. В воздухе повисло облако из какой-то пудры, слышался грохот разбиваемых склянок, писк, визг, завывания, что-то прыгало у перед глазами. Кто-то пытался ухватить его за руки, но он не дался!

Это было последнее, что он помнил. Проснувшись, он обнаружил себя посреди леса. Вокруг были деревья и кусты, между которыми стояла кровать, на которой он лежал. Он скосил глаза в вправо: везде, сколько хватало глаз, был лес. Тогда он посмотрел влево… и чуть не упал с кровати. Между двумя елками стоял вполне приличный шкаф. А сбоку от него виднелся висящий прямо в воздухе унитаз! Дадли потряс головой, потом протер глаза. Ничего не изменилось. Разве что в изголовье кровати он обнаружил тумбочку!

Он полежал несколько минут, затем осторожно встал. Подошел к шкафу, с опаской потянул дверцы. Внутри была аккуратно развешана его одежда. Дадли оглядел себя — на нем была совершенно чужая пижама, рукава и штанины закатаны, явно размера на три больше, чем нужно. Он постоял еще немного, прислушиваясь. И заметил странную особенность этого леса: вокруг было тихо. Совсем. Ни одного звука. Деревья не шуршали, птицы не пели…

Еще раз тряхнув головой, Дадли протянул руку, снял с плечиков свою одежду и торопливо переоделся, оглядываясь по сторонам. Затем вернулся к кровати, прилег и попытался понять, куда он попал. «Это чертовы ведьмы, услали меня куда-то, может даже в Африку… или на Луну», — подумал он. Какие-то отрывочные знания о географии вспыхнули в его мозгу и он понял, что это не может быть Африка, кажется там должно быть намного больше песка… и елок не должно быть… Он осторожно втянул в себя воздух. Определенно, здесь есть чем дышать. Значит это и не Луна, он точно видел один классный боевик, в котором люди сражались на Луне, они все были в скафандрах и когда скафандр разрывался, люди погибали, задохнувшись… Или это было не на Луне, а какой-то другой планете?

Так он провел около получаса. Затем в животе что-то буркнуло и он вдруг понял, что страшно голоден. Он поднялся и огляделся. Вокруг не было видно ничего съедобного. «В лесу бывают ягоды и белки, поэтому умереть с голоду здесь нельзя», подумал он. Только ягоды надо было искать, а белок ловить… Или стрелять? Паническое чувство вдруг накатило на Дадли и он едва не взвыл.

Наконец, он нерешительно поднялся с кровати и отправился в лес. Однако лес не пускал. Несколько шагов — и Дадли прямо лицом уткнулся в какую-то преграду. Он пошел в сторону, теперь выставив перед собой руки. Та же история. Потыкавшись в разные стороны, он вдруг обнаружил, что в одном месте преграда слегка дрогнула. Он попытался толкнуть ее, сильнее, еще сильнее. Преграда не поддавалась. Дадли отступил на пару шагов и всем телом врезался в эту качающуюся стенку. Она не поддалась, но под бедром Дадли обнаружил какую-то выпуклость. Он ощупал ее. Похоже на дверную ручку. На ощупь. Потому что глаз видел лишь воздух. Дадли потянул ручку на себя и стена вдруг сдвинулась. Он пошарил вокруг рукой и обнаружил нечто вроде дверного проема. Нерешительно выглянул наружу, огляделся. Лес, такой же, как позади. Он осторожно шагнул вперед. «Нужно искать ягоды», требовал его желудок. Так он брел, рассматривая близлежащие кусты и огибая деревья. И вдруг услышал впереди:

— Дадли, привет, ты уже проснулся?

Перед ним стоял его недоделанный кузен и улыбался. «Ухмыляется, сволочь», подумал Дадли, решив, что сейчас ненавистный кузен начнет дразнить его едой. В животе снова заурчало, но Дадли мужественно решил: «ничего из его рук есть не буду».

И тут случилось страшное. Гарри двинулся прямо к нему… Именно прямо… Он проходил сквозь кусты, словно не замечая их. Сделав еще пару шагов, он прошел прямо сквозь дерево!

Из Дадли словно весь воздух выпустили, он упал на колени. «Только не подпускать его к себе, только не подпускать его к себе», засела в голове мысль. Гарри сделал еще шаг. И тут Дадли попытался найти хоть какое-нибудь оружие, но ничего подходящего не было. Он начал рвать траву и швырять ее в Гарри. Кинув несколько пучков, он вдруг понял, что никакой травы вокруг нет, он хватает руками воздух и бросается им же. Дадли от ярости и бессилья взвыл. И тут со всех сторон показались эти ненавистные колдуны: один, два три… Они окружали его! Дадли забыл, что никакой травы вокруг нет, он ведь видел ее! И он начал рвать ее и швырять, швырять, швырять в разные стороны…

Затем в воздухе что-то просвистело и его всего опутали тысячи змей. Падая, он заметил, что прямо сквозь деревья, как недавно Гарри, к нему несется его мамаша. Дадли судорожно взвизгнул, стукнулся об пол и потерял сознание.

* * *

Гарри, Рон и Гермиона, наконец, остались одни. После завтрака они ушли в спальню, на двери которой по-прежнему висела карточка с Флавием Белби. Взглянув на нее, Гермиона тут же начала рассказывать историю этого волшебника, первым описавшим свою встречу с ужасным чудищем смертофалдом и победившим его с помощью чар Покровителя. Но Гарри даже не пытался прислушиваться к ее скороговорке. Как только они с удобством расселись (Гарри и Рон — на своих кроватях, которые кто-то уже успел заправить, а Гермиона — в кресле-качалке с высокой спинкой, перетащив его из угла в середину комнаты), Гарри заговорил, оборвав один из ее вдохновенных пассажей:

— Слушайте, нам нужно найти возможность уходить и возвращаться из этого дома… Мне не нравится, что нас тут словно заперли…

— Слушай, Гермиона, ты вчера начала что-то про моих родителей говорить, но так и не досказала, — не слушая Гарри одновременно заговорил Рон.

— Что я о них говорила? Где нас заперли?

— Ну…, — замялся Рон, — что-то об осквернителях рода…

— В этой Юле! — рявкнул Гарри.

— А-а… Давайте по одному! Рон, ты говоришь о Кольце Согласия?

— Слушай, Рон, спроси об этом у своего папы, давайте сейчас серьезно поговорим, а то нас без конца прерывают, — вмешался Гарри.

— Интересно, что может быть интереснее истории своей семьи, — огрызнулся Рон.

— Вот и я о том. Вы можете здесь сидеть и рассуждать о всяких кольцах. А я только и ждал, когда выберусь от Дурслей, чтобы отправиться в Годрикову Лощину…

— Гарри, мы же договорились, что теперь всегда и везде будем ходить только вместе! — патетическим тоном воскликнула Гермиона.

— Что-то не вижу особого энтузиазма, — буркнул Гарри.

— Мы обещали, мы пойдем, — кивнул ему Рон.

— Тогда нужно решить, как отсюда выбраться, — повторил Гарри.

— Гарри, послушай, ты должен находиться со своими родственниками две недели, это Дамблдор говорил, — сказала Гермиона. — У тебя есть еще два дня, сегодня и завтра. Давай за эти два дня обследуем обстановку, а потом уже можно будет решать, как уходить и приходить.

— Правильно, — с глубокомысленным видом заметил Рон.

— Вообще-то Дамблдор говорил о доме моих родственников, а не о них самих… «Пока этот дом ты сможешь называть своим домом»… Какой теперь дом, если Люпин говорит, что он разрушен…

— Гарри, — медленно начала Гермиона нарушив внезапно возникшую паузу. — А ты возьми шире… Дом, знаешь, это не только стены… Это чувство, которое дает тебе место, где тебе уютно, где тебя любят…

— Да, очень меня любили мои родственнички все эти годы, — фыркнул Гарри.

— Конечно любили! Гарри, они могли сдать тебя в приют, они могли отказаться тебя принять… А они заботились… Просто любовь у них такая… специфическая.

Гарри хмыкнул, но ничего не ответил.

— Ну что, ты мне расскажешь про это Кольцо и мы идем обследовать дом? — деловито предложил Рон.

— Погоди, Рон. У меня ведь тоже есть что вам сказать… Мы почти две недели не виделись…

— Э-э… Какая-то идея, да? — спросил Гарри, мучительно стараясь припомнить телефонный разговор после трансляции по телевизору выступления того странного журналиста.

— Да, идея… И вот еще что, Гарри, — Гермиона замолчала, опустив глаза.

— Что у тебя еще?

— Ты же хотел отправиться в Годрикову Лощину…

— Угу, а ты отговорила меня!

— Я не отговаривала… Просто… знаешь, я провела маленькое расследование… Зашла в библиотеку…

Гарри с Роном иронически переглянулись: ну куда еще могло занести Гермиону на каникулах? Конечно в библиотеку!

—…Ну и не только… Мы с папой еще съездили…

— Гермиона, не тяни резину, — прервал запинающуюся Гермиону Рон.

— В общем, Гарри, я просмотрела старые газеты… И нашла кое-какую информацию о твоих родителях…

— Что? И ты молчала? — Гарри вскочил на ноги так стремительно, что пружины кровати жалобно скрипнули.

— Погоди секунду, я сейчас принесу, я сняла копии…

Гермиона выбралась из кресла и быстрым шагом вышла из комнаты. Гарри с Роном переглянулись. Через несколько секунд девушка вернулась, держа в руках тонкую пластиковую папку. Гарри выхватил ее из рук Гермионы, вытащил несколько листов бумаги и плюхнулся на кровать.

На первом листе сверху аккуратным почерком Гермионы было написано: «Кумбранский вестник»

Гарри уткнулся в текст. Это была колонка «Сплетни». Сразу после заметки о сбежавшей козе мисс Лорингтон, он прочитал:

СТРАННЫЙ ДОМ

Англия может считаться цивилизованной страной, однако в глубинке мы еще можем встретить загадочные явления… Наш корреспондент Джимми Тоббс побывал в одном из таких мест…

Если читателей заинтересуют подробности, мы обязательно проведем дополнительное расследование.

Пятерней Гарри зачесал со лба челку, пробежал текст еще раз. Скорее всего, это рассказ о доме его родителей. Они тогда еще жили все втроем, он, мама и папа. К ним являлись гости, судя по описанию в газете, они аппарировали прямо во двор, вызывав ажиотаж у местных жителей. После общения с Ритой Скитер любой журналист казался Гарри мерзким существом, которое лезет куда его не просят. Этот тоже влез. Правда, честно признался себе Гарри, он не слишком переврал увиденное…

Гарри глубоко вздохнул и поднял глаза на Рона с Гермионой. Те тихо разговаривали, повернувшись к нему спинами. Он бросил взгляд на следующий листок и снова углубился в чтение. На втором листе сверху от руки написано название той же газеты. Нужная ему заметка была помещена под рубрикой «Происшествия».

ЧУДОВИЩНЫЙ ВЗРЫВ

Вчера на улице Гончарной произошел мощный взрыв, жертвами которого стало около 40 человек, сообщает наш корреспондент Дуглас Смит, побывавший на месте событий.

Мы будем держать читателей в курсе расследования об этом ужасном происшествии.

Снизу, под заметкой, рукой Гермионы была сделана пометка «больше публикаций на эту тему в газете не было».

Гарри дочитал, но глаз от листка оторвать не смог. Это было описание «взрыва», устроенного Питером Петтигрю по прозвищу Хвост. Именно после этого взрыва аврорами был арестован и на долгие годы отправлен в тюрьму волшебников Азкабан его крестный, Сириус Блэк. Анимаг Питер Петтигрю превратился в крысу и поселился в семье Уизли. Почти три года он жил в Хогвартсе рядом с Гарри, все окружавшие принимали его за домашнего зверька Рона. Сердце Гарри наполнилось горечью. Хвост выдал родителей Гарри Волдеморту, из за Хвоста был осужден Сириус. Этот же самый Хвост принял деятельное участие в восстановлении Темного Лорда. Значит он был виновником множества смертей — сколько семей потеряли своих близких за прошедшие с момента возрождения Волдеморта два года! И во всем этом виноват он, Хвост. «И я тоже», шевельнулась вдруг неприятная мысль. Ведь именно он, Гарри, не дал Сириусу и Люпину убить Хвоста два года назад. «Я не хотел, чтобы друзья отца стали убийцами, за это сейчас страдают сотни других людей, и магов, и маглов. Волдеморт набирает силу, его сторонников становится все больше.

Сильнейшая дрожь сотрясла все тело Гарри. Он сжал кулаки и закрыл глаза. «Я отомщу. Отомщу. И Волдеморту, и Хвосту, и ненавистному Снейпу»…

Немного расслабившись, Гарри посмотрел в сторону друзей. Гермиона что-то тихо говорила Рону, вид которого был совершенно изумленным. Но Гарри было не до них. Он глубоко вздохнул и перевернул страницу.

ТРАГЕДИЯ В «СТРАННОМ ДОМЕ»

Около трех месяцев назад мы уже писали о «странном доме», что приютился в Годриковой Лощине. Напомним, что нашего журналиста привлекли слухи об обитателях этого дома, поведение которых никак не вписывалось в размеренную жизнь британской деревни. И вот в этом доме снова творятся странные дела. Только из разряда «необычных» они перешли в разряд «трагических». Наш корреспондент Джимми Тоббс сумел провести собственное расследование.

В полиции мне отказались дать какие-либо комментарии о произошедшем, однако местный кюре сообщил, что в доме были найдены тела молодой супружеской пары, похороны которых устроили прибывшие в вскоре после происшествия странно одетые люди. Ребенок, который по уверению местных жителей, жил в доме, бесследно исчез и о его судьбе никто не знает. Похоже, странные игры обитателей дома в Годриковой Лощине окончились трагически. Некоторые из жителей деревни полагают, что там жили сектанты, исповедовавшие неведомую религию и, по-видимому, один из их ритуалов окончился смертью участников.

— Там кто-то был! — закричал Гарри, спрыгнув с кровати сразу после того, как дочитал статью.

— Невероятно! Повтори! — закричал Рон, тоже вскочив на ноги.

— Там, в доме… — начал Гарри, но вдруг осекся.

Рон смотрел не на него, а на Гермиону. Взгляд его горел, рыжие волосы были склочены, на пылающих огнем щеках виднелись светлые полосы, оставленные пальцами — Рон так резко провел ими по лицу, как будто хотел содрать с себя кожу.

— Что случилось? — спросил Гарри.

Рон рухнул обратно на кровать и откинул голову. Затем, не глядя, ткнул пальцем в Гермиону:

— Повтори…

Дверь в комнату тихонько отворилась и в щелку заглянула Джинни.

— Что за шум? Вы как?

— Все нормально, Джинни, не беспокойся, — успокоила ее Гермиона.

— Нет, не нормально, — словно в бреду пробормотал Рон. — Не нормально. Великолепно!

— О чем это он? — подозрительно спросила Джинни.

— О Кольце Согласия, — пояснила Гермиона.

Джинни подошла к Рону и села рядом с ним на кровати.

— Ты что, раньше не знал? — тихо спросила она его, прижимая его голову к своему плечу.

— Не-а, — мотнул головой Рон.

— А в чем дело-то? — поинтересовался Гарри. Его переполняли собственные мысли, вызванные статьями, и он никак не мог понять, о чем говорят его друзья.

— Ты прочитал? — обернулась к нему Гермиона.

— Еще не все, — Гарри кинул взгляд на лежащие на кровати листы бумаги.

— А что ты читаешь? — Джинни подняла голову и посмотрела на Гарри.

— Так, ничего, — он махнул рукой, пытаясь придать лицу безмятежное выражение. Он не хотел рассказывать Джинни о своих планах, он не хотел, чтобы она читала эти статьи. Он хотел одного: сохранить ей жизнь. А сделать это можно только одним способом — отодвинуть ее от себя, отдалить, не дать Волдеморту заподозрить, как сильно он, Гарри, любит эту маленькую рыжую девочку с веселым нравом и стальными нервами.

Джинни сжала губы и слегка прищурилась. Совершенно не к месту Гарри вспомнил, как отчаянно она разнесла комментаторскую кабину на матче по квиддичу, отомстив шестикурснику с факультета Хаффелпуф, Захарии Смиту, за грубости в адрес игроков Гриффиндора, которые он допустил, комментируя матч.

— Это о моих родителях, — неожиданно для самого себя выпалил Гарри.

Джинни поднялась, потрепав Рона по волосам и подошла ко второй кровати. Сгребла разбросанные листы и уселась читать. Гарри растерянно посмотрел на нее, испытывая сожаление, что сорвался, и одновременно радость, что Джинни тоже сможет прочитать эти материалы, сможет понять его, Гарри, чувства…

* * *

— Ты расскажи еще раз, — обратился Рон к Гермионе. Та метнула в Гарри быстрый взгляд. Гарри обернулся и подошел к ним.

— Ну, что у вас тут случилось? — поинтересовался он. Ему вдруг отчаянно захотелось дать Джинни время спокойно почитать.

— Кольцо Согласия… Гарри, ты знаешь, что оно делает? — глядя затуманенным взглядом спросил Рон.

Гарри отрицательно покачал головой.

— Гермиона, расскажи еще, я тоже послушаю…

— Кольцо Согласия — сложная магия, позволяющая окружить магла волшебным полем, — четко, словно отвечая на уроке, начала Гермиона. — Вчера с его помощью маглы смогли аппарировать и пользоваться летучим порохом.

— А без него они не могли? — удивился Гарри. — Я думал, совместное аппарирование все могут…

— Да, все, но только существа, обладающие волшебной силой. Например, ваших сов или моего кота можно аппарировать даже без участия человека… То есть не совместно, а самостоятельно их отправить… Вещи любые можно перемещать тоже без сопровождения… Но живые существа, даже сверчок, если они не обладают магической энергией, аппарировать не смогут, даже если ты их в кулаке зажмешь… Но если применить Кольцо Согласия, магл как в скафандр заковывается в магическое поле, которое удерживает его внутри. А волшебник может переместить его с помощью аппарирования, портала или другими нашими средствами, поскольку имеет дело уже не с маглом, а с волшебной субстанцией…

— Понятно, понятно, ты дальше давай, — поторопил Гермиону Рон.

— Да, да… В общем тут такое дело… Магл, который попадает в Кольцо Согласия, вбирает в себя часть магической энергии, ну, как заряжается ею…

— Что? — вытаращил глаза Гарри, представив себе дядю Вернона на метле.

— Ну, у него появляется некая магическая сила… Нет, скорее, свойства магические. Они могут проявляться явно, но обычно магл даже не догадывается о том, что у него появились магические способности… и свойства…

В дверь комнаты кто-то постучал и, не дожидаясь ответа, вошел. Друзья дружно повернулись к двери.

— Тут зреют заговоры! — весело констатировала Тонкс с порога. — Сидите тихо, вместо того, чтобы бегать и буйствовать! Подозрительно!

Гарри напряженно смотрел на нее, не понимая, о чем она говорит. Слишком много информации и событий свалилось на него за последние сутки.

— Да ладно, расслабьтесь, а то я и вправду подумаю о заговоре! — Тонкс вошла в комнату и прикрыла за собой дверь.

— Да нет, мы тут просто… беседуем, — попыталась объяснить Гермиона.

— Беседуйте! Я мешать не собираюсь… Только вот, у меня тут мысль возникла… Грозный Глаз говорит, что вы собираетесь воевать с Волдемортом… А я подумала, может вам немного подучиться?

Рон привычно дернулся, заслышав имя Того–Кого–Нельзя–Называть, но на него никто не обратил внимания. Джинни подняла взгляд от бумаг и Тонкс заметила у нее на щеке слезу. Правда глаза девочки были сухими, а лицо выражало решимость хоть сейчас разнести в клочья не только Волдеморта, но и всех его приспешников.

— Подучиться? — задумчиво протянул Гарри.

— Ты будешь нас учить? — спросила Гермиона.

Тонкс обвела друзей взглядом, слегка кашлянула и сказала:

— Ну, и я тоже… Тут, знаете ли, желающих много…

— Где «тут»? — спросил Гарри.

— В штабе Ордена, — Тонкс снова оглядела всех. — Присесть можно? А то нависаю тут над вами…

Джинни немного сдвинулась в сторону и хлопнула по кровати рядом с собой:

— Садись сюда.

Тонкс устроилась поудобнее и, оглядев подростков, сказала:

— МакГонагалл говорит, что вам бы неплохо поучиться распознаванию магии…

— Распознаванию? — недоуменно переспросил Рон.

— Да. Не очень понимаю зачем, но, вроде бы, что-то такое Дамблдор хотел организовать…

Услышав это, Гарри почувствовал, как внутри его все сжалось. Неужели МакГонагалл узнала о хоркруксах? Для чего еще нужны будут им навыки распознавания магии? Гарри вспомнил, как Дамблдор привез его на озеро и сказал, что здесь есть магия, как потом он обследовал стену пещеры и нашел место, где находился проход во вторую пещеру, как вытащил из воды невидимую лодку… Да, не зная этих приемов, он, Гарри, даже найти хоркруксы не сможет. Если, конечно, они так же запрятаны… Но, так, по-видимому, оно и есть…

Тут он обратил внимание, что в комнате стало необычно тихо. Его друзья сидели, погруженные в свои думы, а Тонкс оглядывала их с легкой улыбкой.

— Именно для борьбы с Тем–Кого–Нельзя–Назвать? — спросила Джинни и Гарри вдруг вспомнил, что она ничего не знает о хоркруксах. «И не должна знать», — твердо подумал он.

— Мне тоже это показалось странным, — кивнула Тонкс. — Но теперь я думаю, что Дамблдор был прав. Посмотреть на этих заговорщиков, и никакой легименции не нужно, чтобы понять это.

Гарри, Рон и Гермиона быстро переглянулись, а Тонкс расхохоталась.

— Да ладно вам, держите свои секреты при себе! Только имейте ввиду, что иногда помощь более опытного товарища может оказаться весьма кстати.

— Нет! — внезапно выкрикнул Гарри. Все посмотрели на него, а он, немного смутившись, уже тише сказал: — Те из взрослых, кто пытался помочь мне… они все погибли…

— Ну, я бы не была столь категоричной, — спокойно ответила Тонкс. — Вокруг тебя куча живых людей, каждый из которых как мог пытался помочь тебе…

«Да, мне многие помогали. И Тонкс, и Люпин, и Грозный Глаз. А как МакГонагалл ругалась с Амбридж из-за того, что он, Гарри, решил пойти в авроры, — подумал Гарри, опустив глаза. — Но просто помогать и даже сражаться — этого мало. Надо еще приблизиться, стать почти что родным»… Но он, Гарри, в общем и не знал, что такое родные, у него их не было. Самыми близкими были Рон и Гермиона. Но они живы. Нет, все же он правильно сказал, погибают взрослые. Которые становятся близкими… Даже Седерик Диггори, он был старше, правда назвать его очень уж близким нельзя, но на Турнире они были вдвоем против всех… И вдруг его пронзило: «Джинни! Ведь она моложе меня!». Может быть ей не грозит участь Дамблдора, Сириуса, родителей Гарри?

«Ты ищешь лазейку, чтобы остаться с ней», — честно признался себе Гарри. — «Но ты не имеешь права подвергать ее опасности, мало ли»…

Гарри взглянул на Джинни. Она смотрела прямо на него чуть прищурив глаза. Казалось, что она читает его мысли. Это было невыносимо.

— Ладно, не тушуйся, — сказала Тонкс. — Просто знай, что если тебе понадобится помощь, ты можешь на нас положиться…

Гарри кивнул.

— И это еще одна тема для обучения. Вы ведь не используете никаких средств связи кроме сов. Но есть и другие методы…

— Да, я тоже об этом думала, — сказала Гермиона. — Но в книгах об этом почти ничего не удалось найти, только упоминания разных способов. Ну, там, энергетические, зарядные, зеркальные… Еще Патронусы могут как-то передавать информацию…

Гарри вспомнил своего Патронуса. Он красиво скакал, отпугивал дементоров и растворялся… Но ведь та же Тонкс в прошлом году отправляла своего Патронуса с сообщением к Хагриду. Как же он не догадался тогда спросить, как она это делает? Да и Дамблдор вызывал Хагрида тоже с помощью своего Партронуса — феникса…

— Да, все эти методы существуют. Не знаю, сможете ли вы их освоить, это сложная магия, требующая концентрации, кроме зеркальной, конечно, но зеркал-то практически не осталось, я не знаю, кто их умеет делать в наши дни…

— Оливандер, — вдруг сказала Джинни. Все повернулись к ней.

— Оливандер? Ты уверена? — удивленно спросила Тонкс.

— Да, я слышала, как он говорил об этом с каким-то клиентом, когда мы ходили покупать мне палочку.

— Открыто говорил? — изумилась Тонкс.

— Ну… Может и не открыто… Но я слышала…

Никто не стал задавать Джинни вопросов, как ей это удалось. На совести, пожалуй, всех сидящих в комнате были самые разные тайны, которые они узнали вопреки желанию обладателей этих тайн…

— И что он говорил?

— Ну… Что-то насчет сложности работы… Что это займет много времени и будет дорого стоить…

— Тогда понятно, зачем он понадобился Пожирателям, — задумчиво произнесла Тонкс, покачивая головой.

Гарри подумал, что похожее зеркало, вернее его осколки, у него осталось от Сириуса. И где-то лежит вторая половинка…

— Ты не знаешь, это зеркало обязательно должно быть целым? Или осколки тоже работают? — спросил он у Тонкс.

— Работают, конечно, но слабее. Их можно склеить, но все равно у целого зеркала сила больше…

— Что значит сила?

— Ну, четкость передачи, громкость, расстояние… А у тебя есть такие осколки?

Гарри нехотя кивнул. Ему не очень хотелось вспоминать, как он не воспользовался этим зеркалом, хотя Сириус так на это надеялся…

— У тебя обе части?

— Нет, только одна…

— Попробуй найти вторую. Тогда ими можно будет пользоваться.

— А монеты, помнишь, Гермиона, ты их заколдовала, — воскликнул Рон.

— Ты заколдовала монеты? — изумленно спросила Тонкс. — Что, Протеевы чары?

— Да, еще в прошлом году, — кивнула довольная Гермиона.

— Ну и ну! Да, ребятки, вы далеко пойдете! Пожалуй вам и впрямь удастся кое-чему научиться… Гарри с его Патронусом, теперь еще и ты с Протеевыми чарами…

— Патронуса мы все делаем, — вмешался Рон, который очень хотел, чтобы его тоже похвалили.

— В каком смысле все?

— Нас Гарри еще на 5 курсе научил… Помнишь ту историю, с Отрядом Дамблдора? Из-за которой Амбридж удалось захватить власть в школе… Ведь отряд тогда существовал, мы изучали защиту от темных искусств…

— Ух ты, а я подробностей и не знала… Хотя, кое-что рассказывали, на собрании Ордена Феникса… А какие у вас Патронусы?

— У Гермионы — выдра, у Рона собака… Не как у Сириуса, а маленькая такая, шустрая, — начал рассказывать Гарри.

— Это неплохо, мелкие Патронусы иногда бывают полезнее, их не так заметно…

— А у тебя какой раньше был? — спросил Гарри.

— Раньше? О, крошечный! Это была канарейка! Но очень боевая!— Тонкс расхохоталась, явно припомнив какой-то забавный случай.

Дверь распахнулась. На пороге стояла МакГонагалл.

— Вот вы где! Дора, она скоро будет здесь. Я подготовила комнату. Ты сказала им про учебу?

— Еще не все…

— А кто здесь будет? — заинтересовался Рон.

МакГонагалл снова окинула всех взглядом и, кивнув Тонкс, молча вышла. Все тут же обернулись к Тонкс.

— Луна Лавгуд, — пояснила Тонкс, не дожидаясь вопросов. — Она… Она помогла мне с Дадли… Ее отец немного повздорил с аврорами после нашего ухода, и решил на время уехать… А мы предложили присмотреть за Луной и он согласился. И она тоже…

— Ты еще не рассказала, о своих приключениях с Дадли, Люпин нам сказал, но как-то очень коротко, — вдруг вспомнил Рон.

— Я Джинни уже рассказала… Сейчас все равно некогда… Да, мы с Луной договорились, что она вас тоже кое-чему научит!

— Полоумная Лавгуд? — изумился Рон.

— Не называй ее так! — взвизгнула Джинни. — Она хорошая…

— Да, хорошая, но она, оказывается, еще и мастерица… Ее мама была выдающейся волшебницей. И научила некоторым вещам, о которых я даже не слышала никогда…

Ребята изумленно уставились на Тонкс. Однако долго удивляться им не пришлось. Через неплотно прикрытую дверь они услышали в холле шаги и поспешили из комнаты — встречать гостью.

Высыпавшие в холл подростки с удивлением обнаружили, что Луна прибыла не одна, а с незнакомым человеком. Высокий, с пышной седой шевелюрой, он пристально посмотрел на столпившихся подростков и сиплым голосом произнес:

— Вот, получайте свою подругу.

Подтолкнув Луну к замершим посреди холла друзьям, он огляделся и, завидев МакГонагалл, направился к ней. Гарри приглашающее махнул рукой в сторону открытой двери своей спальни, но тут вмешалась Тонкс:

— Успеете еще наговориться, дайте человеку разместиться на новом месте, — она радостно улыбнулась Луне. — Ну что, нормально добрались?

— Кто это такой? — тихо спросила у Гарри Гермиона, кивая на увлеченного разговором с МакГонагалл незнакомца.

— Не знаю… Вроде я его видел где-то, но никак не вспомню, — прошептал Гарри, который и сам ломал голову над этим вопросом.

— Элфус Дож, — пояснила Луна друзьям, едва они переступили порог ее комнаты.

— Что?

— Меня сопровождал Элфус Дож. Кажется, вы о нем говорили?

Луна безмятежно улыбнулась и начала распаковывать свой багаж. Взмахом палочки она раскрыла сундук, оттуда одна за другой стали вылетать вещи, перемещаясь в стоящий у стены громадный гардероб.

Гарри машинально проследил взглядом за какой-то оранжевой кофтой, которая, порхая рукавами, влетела в шкаф и повисла на плечиках. Все это мельтешение не смогло отвлечь его от засевшего в голове имени. Он точно слышал его раньше…

— Ах, ну да! Он же член Ордена Феникса! — хлопнул он себя по лбу. — Как же я забыл! Он сопровождал меня в штаб-квартиру два года назад…

Гермиона стрельнула в Гарри взглядом, предупреждая, что не стоит говорить об Ордене в присутствии Луны, однако Гарри был слишком увлечен своими воспоминаниями и не обратил на предупреждение внимания.

— Орден Феникса? — не отвлекаясь от своих вещей, спросила Луна. — Феникс был у Дамблдора. А это его дом. Ясно, тайное общество...

Луна опустила свою волшебную палочку, которой до этого дирижировала своими вещами, и обернулась к остолбеневшим друзьям.

— Папа разрешил мне тут пожить. Я довольна. Мистер Дож сказал, что этот дом хорошо защищен, так что не нужно будет бояться вторжения вампиров. И мы сможем немного позаниматься. Гарри, ты снова будешь учить нас защитным заклинаниям?

Гарри оторопело уставился на нее. Он не мог уследить за скачками ее мыслей и не сразу нашелся, что ответить.

— Луна, это ты будешь нас учить, — пришла на выручку Джинни. — Нам Тонкс сказала!

Луна хмыкнула, пожав плечами:

— Какой из меня учитель… Покажу пару фокусов… Я надеялась, что мы сможем продолжить заниматься, как в ОД, помните? Гарри очень хороший учитель.

В холле послышались голоса, все затихли и прислушались. Раздался гулкий удар! Еще один, и еще! Рон, вальяжно усевшийся на кровати, привалившись к спиной стене, вдруг подскочил и оглянулся:

— Эй, это что?

Тут все поняли, что удары явно раздавались за этой стеной.

— Кто там живет? — спросила Джинни. Луна флегматично пожала плечами, а Гарри подбежал к двери, приоткрыл ее и выглянул в холл.

— Там Дурсли! — шепнул он друзьям.

Впрочем, шептать не было никакой необходимости. Рев Вернона Дурсля потряс весь дом. Ребята высыпали в холл и обнаружили, что со всех сторон к ним спешат волшебники, доставая на ходу свои палочки. Из комнаты Дурслей выскочил невысокий человек и, отряхиваясь, возмущенно закричал:

— Какой идиот мог решить, что таким кретинам нужна приличная ванна?

Вслед за ним выскочила Тонкс, держась одной рукой за живот, а другой прикрывая лицо, пытаясь сдержать рвущийся хохот. Ей навстречу уже спешил Люпин, но она лишь помотала головой из стороны в сторону. Потом ее все же прорвало:

— Ой, не могу! Ох-хо-хо-хо-хо! — увидев столпившихся рядом с ней подростков, она прыснула, а потом не сдержалась и расхохоталась во весь голос.

— Гарри, пожалуйста, зайди к своим родственникам, — Гарри, смотрящий на Тонкс, не заметил, как из комнаты, которую занимали Дурсли, вышла МакГонагалл. Он недовольно поморщился, неохотно переступил порог и остановился.

Половина комнаты была залита водой, продолжающей лить из ванной комнаты. Посреди стоял дядя Вернон с красным от ярости лицом. Тетя Петуния сидела на диване, поджав ноги. Дадли сжался, обхватив колени, и, казалось, пытался слиться с большим креслом, в котором его застал потоп. Было слышно, как где-то хлещет вода. Наконец, все стихло, и из ванной показался мистер Уизли — мокрый с ног до головы, но чрезвычайно довольный.

— Ну вот и все, теперь все готово! Вы можете принимать ванну, когда захотите, — радостно сказал он, обращаясь к Дурслям. Потом заметил Гарри и добавил: — Гарри, ты можешь показать своим родственникам, как пользоваться удобствами…

Да, Гарри, конечно бы мог показать… если бы сам знал как они действуют! Он с опаской посмотрел на лужи вокруг. Перехватив его взгляд, мистер Уизли энергично взмахнул палочкой, убирая разлитую по полу воду. Дадли тоненько пискнул и переместился из кресла на диван, под защиту своей тщедушной мамаши. Гарри показалось, что Дадли не перебежал, а перелетел разделявшие диван и кресло пару метров. Под ложечкой у него тревожно заныло: он вспомнил, что Гермиона говорила что-то о Кольце Согласия, которое наделяет маглов некими магическими свойствами, и пожалел, что не дослушал рассказ до конца.

— Впрочем, я сам могу показать, — сказал мистер Уизли, заметив растерянный взгляд Гарри.

Гарри быстро ретировался, надеясь, что мистер Уизли предложил это от чистого сердца, желая подольше пообщаться с маглами. «Со своими горячо любимыми мглами», — сначала подумал Гарри, но потом решил, что такой эпитет совершенно не подходит для Дурслей.

— Гарри, а я за тобой… Иди в кабинет, все уже собрались, — раздался строгий голос профессора МакГонагалл.

Гарри удивился, но повернулся и пошел к двери, на которую указывала ему директриса. Войдя в комнату, он обнаружил всех своих друзей, сидящих с одной стороны огромного овального стола. Вдоль стен стояли высокие, забитые книгами шкафы со стеклянными дверцами. «Наверное, Гермиона безумно обрадовалась, обнаружив такие сокровища», — мелькнула мысль, и он ухмыльнулся. Взглянув на друзей, Гарри подошел и сел на свободный стул между Джинни и Гермионой.

— Что мы здесь делаем? — тихо спросил он.

— Не знаю, МакГонагалл сказала, что мы должны здесь собраться, — ответила Джинни и вдруг резко обернулась к двери.

— Ну, здравствуйте, — раздался сиплый голос.

В комнату стремительно вошел Элфус Дож. Он обогнул стол и уселся напротив друзей.

— Давайте познакомимся. Меня зовут профессором Элфусом Дожем. Я являюсь ректором Привилегированного Университета Волшебных Искусств Дамфрис…

Гарри с изумлением посмотрел на него, затем перевел взгляд на Гермиону. Она явно знала, что это за университет. Впрочем, даже она выглядела удивленной. Гарри оглядел друзей. Пожалуй, только Луну Лавгуд не поразило это заявление.

— … Насколько я могу разобраться, я вижу здесь Рональда Уизли, бесподобного вратаря Гриффиндорской команды, — тем временем продолжал Элфус Дож. Рон неуверенно кивнул.

— Так, рядом с ним, по-видимому, лучшая ученица шестого курса Гермиона Грейнджер? — Гермиона вспыхнула и радостно вытянулась в струнку.

— Затем Гарри Поттер, ну кто ж его не знает, — Гарри скривился — известность порядком надоела ему, хотелось бы услышать что-то более свеженькое.

— Ага, рядом с ним — Джинни Уизли. Мисс Уизли, мне рассказывали удивительные вещи о ваших способностях к заклинаниям, — Джинни слегка склонила голову и прищурила глаза. Из этого приветствия было сложно понять, одобряет Элфус Дож эти способности или порицает.

— Ну, с Луной мы уже давно знакомы, поэтому нет никакой нужды в представлениях, — легко закончил перечисление Элфус Дож. — Так вот, друзья, профессор МакГонагалл попросила меня познакомиться с вами и рассказать о предстоящих вам экзаменах…

Гарри ахнул от неожиданности и растерянно посмотрел на друзей. Экзамены? Их же отменили после гибели Дамблдора! Джинни смотрела на ректора напряженно, Гарри заметил, как заходили жевалки у нее на скулах. Повернувшись в другую сторону, Гарри увидел затылок Гермионы, которая подалась вперед, впившись взглядом в Элфуса Дожа, и растерянного Рона, который нервно вертел в руках свою волшебную палочку.

— Да, да, экзамены. Ваш учебный год не успел закончиться как подобает, — продолжил Элфус Дож. — Но вы, конечно, прекрасно знаете, что без экзаменов вы не можете перейти на следующий курс.

Гарри хотел заговорить: он вовсе не собирался переходить на следующий курс, у него имеются дела и поважнее, однако Элфус Дож не дал ему возможности выразить свой протест.

— Каждое дело, которым вы занимаетесь, должно быть закончено, — Гарри показалось, что ректор обращается к нему лично. — А посему, всем ученикам следует сдать экзамены. Для некоторых, — Дож перевел взгляд на Луну и Джинни, — это означает еще и возможность продолжить обучение на старших курсах, что без сдачи СОВ невозможно.

— Сэр, извините, а Хогвартс будет открыт в сентябре? — спросила Гермиона, воспользовавшись паузой.

— О, да! Мы посовещались и, несмотря на протесты некоторых… В общем да, мисс Грейнджер, школа будет открыта. Сегодня днем всем ученикам будут отправлены совы с письмами о предстоящих экзаменах. Трагические события, случившиеся в Хогватсе накануне экзаменов, не должны влиять на процесс обучения. В конце концов, это самое важное, что сейчас есть в вашей жизни.

Протестуя, Гарри откинулся на спинку стула и что-то хмыкнул. И вдруг услышал голос Рона:

— Сейчас ничего не может быть важнее войны с Тем–Кого–Нельзя–Назвать!

— Я так не думаю, — спокойно возразил Элфус Дож. — Войны приходят и уходят, а люди остаются… И им нужно жить дальше невзирая на тяготы и лишения.

— Да, тем, которые выживут, — выдохнул Гарри и тут же закусил губу. Он должен идти и сражаться с Волдемортом. А до этого он должен уничтожить все оставшиеся хоркруксы. Для кого-то жизнь, может и будет продолжаться, но… Как там говорилось в пророчестве: «пока жив другой». Червячок сомнения на мгновенье проник в его душу: Дамблдор говорил, что пророчества далеко не всегда сбываются, но Гарри тут же погасил эту мысль. «Кто, если не я?». Никто не знает о хоркруксах кроме него самого, Рона и Гермионы. И Волдеморт… он ведь боится его, «мальчика, который выжил», он хочет уничтожить его в любом случае, независимо от того, собирается или нет сам Гарри вступать в борьбу. «А это значит, что мне придется идти до конца, у меня нет иной дороги!», — подумал он, поднял голову и взглянул прямо в глаза Элфуса Дожа.

— Мистер Поттер, я понимаю, что вы сейчас переживаете, — Гарри протестующее мотнул головой, но Элфус Дож словно бы не заметил этого. — И могу уверить вас, что невежество еще никому и никогда не помогало победить.

Элфус Дож посмотрел на Гарри. Над столом переговоров возникла тяжелая пауза. Никто не двигался, казалось даже, что все собравшиеся перестали дышать.

— «Мы покончим с невежеством, мы станем существами, которым доступно совершенство и мастерство», — вдруг продекламировала Луна. Казалось, что она зачитала некую фразу и снова погрузилась в свои мысли.

Элфус Дож вздрогнул и перевел взгляд с Гарри на Луну.

— «Чайка по имени Джонатан Ливингстон»? — удивленно сказал он. — Вот уж не думал, что ты читаешь магловские книги!

Луна небрежно пожала плечами и спросила:

— А где будут проходить экзамены?

Элфус Дож слегка кашлянул, оглядел сидящих перед ним подростков и сказал:

— В Дамфрисе. В нашем университете. Сейчас заканчивается семестр, почти все наши студенты уже разъехались. У нас уютные дома, правда, одновременно все учащиеся Хогвартса там не поместятся… Да, в общем, не думаю, что все приедут… — он замолчал, затем тряхнул своей пышной шевелюрой, словно пытаясь забыть нечто неприятное. — Первые три курса заезжают в ближайшее воскресенье, а через неделю после них — все вы, четырнадцатого июля начнутся экзамены у старших курсов. Могу вас порадовать — сессия будет проходить по облегченной схеме. Мы учли, что обстановка для вас всех будет не очень привычной, поэтому по каждому предмету достаточно будет сдать либо только теоретический, либо только практический экзамен.

Гарри покосился на Гермиону. Она ожидаемо была огорчена: как же можно столь легкомысленно подходить к такому важному делу!

— Вы должны будете подать заявку на сдачу экзаменов, в которой укажете, какие именно экзамены вы предпочитаете сдавать письменно, а какие — практически. После этого мы подготовим расписание экзаменов для каждого ученика. Все понятно?

Никто не ответил, но Гарри показалось, что все остальные, кроме него, дружно кивнули.

— Если я не подам заявку, то это будет значить, что я отказался сдавать экзамен, сэр? — спросил Гарри.

— Не думаю. В этом случае ваши преподаватели сами назначат вам форму экзамена, — ответил Элфус Дож. Гарри показалось, что теперь он говорит уже не сипло, а хрипло, звук вибрировал, становясь все ниже, словно Элфуса Дожа обуревала вселенская тоска.

Он замолчал, грустно глядя на Гарри, затем словно встряхнулся, посмотрел на остальных и уже своим нормальным голосом сказал:

— Впрочем, мы собрались здесь не для обсуждения экзаменов. О них вы бы и так узнали через пару часов… Встретиться с вами меня попросила профессор МакГонагалл. Она считает, что вам не стоит терять время летних каникул... Насколько я понимаю, все здесь присутствующие являются членами тайной организации, называемой Отрядом Дамблдора?

* * *

Гарри с изумлением оглянулся на друзей. Те, похоже, были ошарашены не меньше него.

— Ну-ну, конспирация хороша, но в этом доме этот секрет можно и приоткрыть, — ухмыльнулся Дож. — Я полагаю, все вы уже принимали участие в сражениях с волшебниками, перешедшими на темную сторону. Если я не ошибаюсь, то первое сражение состоялось в Министерстве магии прошлым летом, а нынешним летом вы защищали школу?

— Это касается только нас, не так ли? — с вызовом спросил Гарри.

— Мы были не одни, рядом сражались взрослые волшебники, — Гермиона попыталась смягчить резкость Гарри. — И в обоих случаях с нами был еще Невилл Лонгботтом.

— Да, — кивнул Элфус Дож. — Мне известно о роли Лонгботтома… А насчет того, кого это касается… Гарри, в стране идет война. И она затрагивает каждого, независимо от того, является ли он простым обывателем, членом какого-либо тайного общества или правительственным чиновником.

— Слышали уже, — буркнул Гарри. Джинни пихнула его локтем в бок.

— Похоже, вы настроены очень решительно, мистер Поттер, — тихо просипел Элфус Дож. Гарри почудилось в его голосе змеиное шипение, но, оглянувшись на друзей, тут же понял, что это не Серпентарго, а обычный английский, все продолжали внимательно слушать ректора. — Я уважительно отношусь к вашему желанию иметь и хранить тайны. И, поверьте, не собираюсь силой вытряхивать их из вас. Я заговорил об Отряде Дамблдора лишь по одной причине… Мы понимаем, что все вы являетесь активными борцами. И своих попыток ввязаться в войну не оставите… Пожалуйста, не перебивайте! Люди бывают разными, некоторые предпочитают отсиживаться в норе. Вы не из их числа. Мы это прекрасно осознаем. И хотим предоставить вам возможность дополнительного обучения, которое, как мы надеемся, позволит вам лучше подготовиться к встрече с противником…

— Извините, сэр, вы все время повторяете «мы», «нас»… О ком идет речь? О сотрудниках вашего университета? — спросила Джинни.

— Нет, мисс Уизли, речь идет о членах Ордена Феникса. Некоторые… некоторые из них были против того, чтобы подготовку проходили несовершеннолетние, но, в конце концов, мы пришли к обоюдному согласию, что бессмысленно разбивать такой дружный коллектив. — Элфус Дож слегка улыбнулся, но все подростки смотрели на него очень сосредоточенно и серьезно, и улыбка быстро исчезла с его лица. — Занятия начнутся сразу после экзаменов. Учитывая, что у шестикурсников сессия продлится пять дней, а у пятикурсников — две недели, мы решили начать занятия с понедельник, 28 июля. Программа рассчитана на три недели, чтобы у вас осталась пара недель на отдых перед новым учебным годом. Предупреждаю, это будут очень напряженные три недели, вам многое придется освоить…

— А что именно мы будем изучать, сэр? — вскинулась Гермиона.

— Заклинания, защиту от темных искусств, средства магической связи… Кроме того, вас ждет психологическая и физическая подготовка. Последнее, полагаю, вызовет особые сложности у мисс Грейнджер и мисс Лавгуд, а также у Невилла Лонгботтома, которые не имели регулярных тренировок, как игроки в квиддич. Но я надеюсь, что им удастся справиться с нагрузками.

— Невилл будет заниматься с нами? — изумился Рон.

— Думаю, да. Хотя с ним мы этот вопрос еще не обговаривали. Прошу вас хорошо обдумать наше предложение. Возможно, вы захотите отказаться, мы не будем настаивать. Или вам захочется пригласить в летнюю школу еще кого-нибудь из ваших друзей… Мы подумаем о возможности расширения круга учащихся.

— А где будут проходить занятия, профессор Дож? Здесь, в Юле?

— Нет, мисс Грейнджер, заниматься вы будете у нас в университете. Здесь находится штаб Ордена, к тому же вам понадобится некоторое оборудование, которого здесь нет…

Все это время Гарри молчал, пытаясь понять, нужны ли ему дополнительные занятия, и не являются ли они ловушкой, призванной отвлечь его от задуманного похода за хоркруксами. Но так и не смог прийти к однозначному выводу. Собрание неожиданно закончилось. Элфус Дож кивнул на прощанье всем присутствующим и вышел из кабинета.

Едва за ним закрылась дверь, Гарри повернулся к Гермионе и попытался высказать ей свои сомнения, однако Гермиона, выслушав его, ответила, что не стоит искать заговоры везде и всюду.

— Университетские краткосрочные программы всегда славились отменным качеством, Гарри, — увещевала она его. — Интенсивную подготовку там проходят и авроры, и те, кто работают с драконами, и ликвидаторы заклятий. Я читала об этом …

Увлекшись разговором, Гарри и Гермиона не обратили внимания на разгоревшийся между Роном и Джинни спор. Однако, когда Рон вдруг вскочил и, толкнув сидевшую рядом Гермиону, подбежал к Джинни, отвлечься им все-таки пришлось. Джинни стояла, выставив перед собой волшебную палочку, рядом с ней валялся стул, который упал, когда она вскочила. Летящий к Джинни разъяренный Рон резко остановился.

— Может ты еще пригласишь Дина Томаса? — крикнул Рон и попытался вырвать палочку из рук Джинни.

— И приглашу! Если ты позовешь Лаванду Браун!

Гарри встал и вцепился в локоть Рона, чтобы тот не бросился на свою сестру. Одновременно Гермиона подбежала к Джинни и попыталась ее успокоить. Луна Лавгуд сидела, удивленно глядя на друзей. Дверь в кабинет внезапно отворилась и на пороге показалась Тонкс.

— Так-так! Похоже, общение с маглами серьезно повлияло на вас! — весело сказала она. — Не дожидаясь обучения магическим приемам борьбы, вы решили попрактиковаться в магловских боях? В таком случае вам лучше брать уроки у Дадли!

Рон обернулся к Тонкс, на лице его читалось непонимание. Джинни вырвала свою палочку у него из рук и тоже обернулась к двери.

— Да, Дадли мог бы показать вам пару боксерских ударов, — хихикнула Тонкс.

Гарри нервно улыбнулся. Кто-кто, а он уж насмотрелся этих ударов, а несколько лет назад еще и натерпелся от них.

— Вообще-то я хотела пригласить вас пообедать. Все разбежались, а мне одной есть скучно.

Гермиона посмотрела на часы, затем перевела взгляд на Рона.

— Да, пожалуй, уже пора. А куда все ушли?

— Миссис Уизли отправилась в госпиталь святого Мунго, проведать Арабеллу Фигг. Артур на работе. А Габриэль что-то состряпала и теперь приглашает нас к столу.

— Габриэль?

— Да-да, не удивляйтесь. Она классно готовит, я уже пару раз пробовала ее стряпню. Ее даже Молли хвалит. В отличие от Флер, — Тонкс хихикнула. — Вот кому готовка явно противопоказана!

Обед прошел довольно спокойно, говорить о делах в присутствии Тонкс и Габриэль друзья не хотели, поэтому обсуждалось в основном поведение Дурслей. Тонкс весело рассказала о великанах и бегстве, Габриэль же вдруг прониклась состраданием к вечно голодному Рону: стоило ему лишь посмотреть на какое-нибудь блюдо, как она тут же подкладывала ему на тарелку самый вкусный кусок. Поварихой она и вправду оказалась отменной, правда пару блюд Рон с Гарри дружно проигнорировали: в конце концов, «желудки у них не резиновые», как обосновал свой отказ Гарри, а на самом деле французская кухня уж очень сильно отличалась от британской. Но девушки с удовольствием полакомились деликатесами.

После обеда Гарри с Роном отправились в свою комнату, где через пару минут к ним присоединились Гермиона и Тонкс.

— Извините, что снова отвлекаю, я на пару слов, — сказала Тонкс. — Насколько я понимаю, Магистр сказал вам об обучении на курсах авроров…

— Какой Магистр?

— На каких курсах? — в один голос спросили Рон и Гермиона.

— Магистр Ордена Феникса, Элфус Дож, — удивленно ответила Тонкс. — Разве вы не с ним общались перед обедом?

— С ним, только он представился как ректор какого-то Университета… Придвинутого, что ли… — сказал Рон.

— Привилегированного, — поправила его Тонкс. — Да, он его ректор. А теперь еще и Магистр Ордена Феникса и Председатель его Президиума… Ну что вы так смотрите? Его избрали неделю назад, когда было окончательно решено сохранить Орден, чтобы он мог продолжить свою работу…

— А что за Президиум?

— Ну, это актив, наш штаб… наиболее активные члены Ордена, координаторы работы… В общем в основном те, кто был в нем с самого начала, ну и еще несколько членов, Кингсли, например, я, Селеста… Вы же знаете, что количество членов Ордена за последний год выросло в десятки раз, причем,не только в Британии, но и за рубежом. Кто-то же должен всем этим руководить…

— Снейп что, тоже был в этом активе? — сердито спросил Гарри.

— Северус? Нет, он отказался еще в самом начале, когда было решено организовать Президиум. «Я исполнитель», — так он сказал…

— Ага, приказов Волдеморта!

— Ну, если уж хорошо разобраться, то если бы Снейп на него работал, то, я думаю, был бы заинтересован просочиться в штаб. А он наоборот, отказался. Кстати, очень повысил доверие к себе этим!

— Да, ему только это и нужно было, притупить вашу бдительность, — зло бросил Гарри.

— Я бы не была столь категоричной, Гарри, не он один отказался. Ремус тоже не захотел. Да и Фред с Джорджем… Пойми, быть руководителем — это не значит надувать щеки и купаться в лучах славы. Это тяжелая работа и высокая ответственность. Ты отвечаешь не только за себя, но и за других людей, их работу, благополучие и даже жизнь… Поверь, эта работа нравится не каждому и не каждому по силам…

— Да ладно, ерунда это все, — легкомысленно махнул рукой Рон. — Скажи лучше, почему он стал Председателем, а не МакГонагалл, например. Она же гораздо ближе к Дамблдору была…

— Дож и Альбус — старые знакомые, они лет сто знакомы были. А после того, как Элфус спас жизнь Дамблдору, они вообще друзьями стали.

— Спас жизнь?

— Ну да, вы что, не знаете? — Тонкс оглядела подростков и, заметив изумление на их лицах, решила объяснить подробнее. — Это лет 50 назад было… Сторонники Гриндевальда решили отомстить Дамблдору за гибель своего кумира и напали на него. Я слышала, там была кошмарная битва. Альбус сумел захватить в плен человек пятнадцать этих сторонников, но сам был поражен каким-то заклятием. Каким образом Элфус оказался на месте событий не знаю, но он вытащил Альбуса и доставил его в госпиталь святого Мунго. А потом почти три года его выхаживал.

— Три года?

— Да, заклятие было необычным, так просто его не снимешь. Элфус долго экспериментировал, а потом все же снял. Все жутко огорчились, когда он ушел в Университет.

— А кем он до этого был? — заинтересовался Рон.

— Ученым… И не только, конечно. Он работал в госпитале с особо тяжкими заклятьями и был экспертом по египетским заклинаниям... В общем, все это вы можете прочитать и без меня.

Тонкс обвела взглядом троих друзей. Гермиона смотрела на нее озадаченно, видимо не понимая, как это она умудрилась не найти такую важную информацию раньше? Рон глядел восторженно — ему явно хотелось послушать про битву, Гарри же не смотрел на нее, напряженно уставившись куда-то в окно. Тонкс оглянулась, но ничего особенного за окном не заметила.

* * *

А Гарри вовсе не видел окна, он просто напряженно думал. Интересно, почему Дамблдор предпочел обратиться к Снейпу после того, как нашел Хоркрукс в кольце Марволо? Не надежнее ли было обратиться к эксперту?

— Дож снимал заклинания? А теперь не снимает? — спросил он у Тонкс.

— У него несколько другая жизнь теперь. Но в качестве эксперта его до сих пор приглашают…

— Потому что он белый маг?

— Ну да, белый… Впрочем, все это относительно. Элфус ведь учился в Слизерине… Ой, не нужно создавать никаких теорий, — спохватилась Тонкс, увидев, как изменились лица у всех троих подростков. — Из Слизерина вышла куча белых магов…

— А как мог слизеринец попасть в гриффиндорский Орден? — возмутился Рон.

— Почему гриффиндорский? В Ордене Феникса есть люди, окончившие все факультеты. Помните Эмилию Вэнс? Она тоже была из Слизерина… Селеста училась в Равенклоу, Наземкус Флетчер — в Хаффлпуфе… Правда не очень долго, — Тонкс улыбнулась, но тут же вновь стала серьезной. — Поймите, людей объединяют общие идеалы, понятия о справедливости, вера во что-то… Совершенно не важно, где ты учился… Ой! у вас вопросы когда-нибудь кончатся? Я ведь зашла предупредить, чтобы вы не расслаблялись. Та учеба на университетских курсах — это не все. До экзаменов мы прямо тут организуем небольшой ликбез по особой программе, которая, надеемся, займет не больше недели…

— Что организуем? — переспросил Рон.

Тонкс запнулась, посмотрела на друзей и пояснила:

— Ликбез. Сокращение от «ликвидации безграмотности»… Точно ваш случай… В школе вас, конечно, кое-чему научили, но для серьезных дел этого мало… И не только потому, что учителя по Защите от Темных Искусств у вас слишком часто сменялись… Просто в школе некоторых вещей вообще не проходят, не всем волшебникам это нужно… Заниматься будем часа по 3-4 в день, чтобы у вас осталось время для подготовки к экзаменам. Начнем послезавтра.

— Почему не сразу? Не сегодня? — удивился Рон.

Гермиона покосилась на него с недоумением: «почему он так рвется учиться? Это не в его духе», — подумала она и хмыкнула.

— Потому что сегодня все слишком заняты. Завтра свадьба Билла и Флер, забыл?

— Точно!!!

Со всеми этими событиями свадьба совершенно вылетела у Гарри из головы. А ведь он помнил, что, отправляясь на две недели к Дурслям, он обещал сразу оттуда прямиком направиться в Нору, на свадьбу…

— Веселые у нас каникулы получаются, — обиженно протянул Рон.

Как только Тонкс вышла, Гермиона суетливо заметалась по комнате, затем выскочила в холл. Вернувшись с бумагой, пером и чернильницей, она уселась за стол и начала что-то быстро писать. Гарри, задумавшись, откинулся на кровати, а Рон встал за спиной у Гермионы.

— Ох, только не это! Гермиона, ты с ума сошла! — в ужасе воскликнул он.

— Ничего подобного. У нас очень мало времени, нужно составить расписание, а то обязательно что-нибудь забудем! — радостно ответила Гермиона.

Взмах палочки — и со стола поднялись два листа бумаги. Один устремился к Рону, другой к Гарри. Поймав свои листочки, они прочитали:

«4 июля — свадьба,

27 июля — 17 августа — курсы авроров».

— Зачем мне эти экзамены? Терять на них целую неделю? — возмущенно сказал Гарри. — Я не собираюсь учиться в следующем году.

— Успокойся, Гарри, — отмахнулась Гермиона. — Экзамены нам всем нужны. Если мы даже не вернемся в школу в сентябре, нам все равно придется ее заканчивать потом. Ты же не собираешься бросать ее окончательно! Да и поступить в университет, чтобы стать аврором, ты не сможешь без ЖАБА.

Гарри ничего не ответил. Он хмуро посмотрел на Гермиону и снова уселся на кровать, небрежно отбросив на дальний край попавшиеся под руку копии газетных страниц, которые принесла Гермиона, и которые он так и не дочитал до конца. Сейчас ему было не до них. Он обещал Дамблдору, что проведет с Дурслями две недели. Он это обещание выполнил. Себе же он пообещал, что сразу после свадьбы Билла он отправится в свой собственный поход. А обещания нужно выполнять.

— Ты не обещал, Гарри, ты планировал, это разные вещи, — вдруг сказала Гермиона.

Гарри в изумлении уставился на нее:

— Ты что, мысли читаешь?

— Ну, не сказать, что читаю… — скромно потупилась Гермиона, хотя было видно, что она ужасно собой довольна. — Просто я немного позанималась Легилименцией… ну, не немного… Честно сказать, почти весь прошлый учебный год я брала уроки…

— Когда? Кхэ… У кого? — поперхнулся Рон.

— В основном пока вы на свои тренировки ходили… Меня обучал профессор Слагхорн. Дамблдор сказал, что как Легилиментор, сильнее него в школе только Снейп… Но не могла же я брать уроки у Снейпа…

Дар речи потерял, похоже, не только Гарри, но и Рон. Оба друга уставились на Гермиону с ужасом, а она поглядывала на них исподлобья, метая быстрые взгляды то в одного, то в другого. Внезапно дверь распахнулась.

— Школьные совы прибыли, получите ваши письма!

На пороге стояла Тонкс, держа в руках три свитка. Гермиона выхватила их и, отдав Гарри и Рону их письма, нервно вскрыла свое. Ничего нового из них узнать не удалось, о предстоящих экзаменах, времени и месте их проведения им уже рассказал Элфус Дож. Бросив письмо на кровать, Рон повернулся к друзьям.

— Слушайте, нужно же подарки купить Биллу с Флегмой. Как же я мог забыть!

На Гарри накатилась волна ярости. Сколько же можно! Все его планы нарушаются. Водоворот событий последних двух дней не оставлял ни минуты свободной! Может просто хлопнуть дверью и уйти из этого дома? Скрыться от назойливых учителей и доброжелателей? Конечно, то, что предлагала Тонкс — изучить способы обнаружения магии — ему, пожалуй, не помешает. Но тратить время на экзамены кажется бессмысленным. Да и на эти курсы авроров тоже. В конце концов, все эти тренировки вряд ли помогут искать хоркруксы. А Волдеморт… Гарри уже встречался с ним лицом к лицу не один раз. И до сих пор жив, несмотря на всю мощь и опыт Волдеморта. Да и научиться действительно серьезной магии невозможно за три недели. У Волдеморта на это ушли многие годы, а у него, Гарри, этого времени нет. Он должен, должен довести дело до конца… И, кстати, лучше всего в течение ближайшего месяца, до дня рождения. Магия Дамблдора хранит Гарри только до совершеннолетия. Именно она, наверное, помогала выжить ему все эти годы, несмотря на все попытки убить его.

Внезапно Гарри вспомнил, что смертельной опасности он подвергался не только при встречах с Волдемортом. Взять хоть тот поход в Запретный лес к Арагогу. Или нападения дементоров… Да и отчаянные попытки домового эльфа Добби сохранить ему, Гарри, жизнь, были ничуть не менее опасными. Это не говоря о Турнире Трех Волшебников…

— Ох!

Из руки Рона вдруг вылетела палочка и, перелетев через комнату, ударила Гарри по плечу. Он вздрогнул, посмотрел вниз, затем поднял глаза на Рона.

— Ты что?

— Извини, Гарри, она снова вырвалась…

Гарри перекинул палочку Рону и тот на лету поймал ее. Гермиона удивленно посмотрела на Рона и тому пришлось объяснять, что он со вчерашнего дня пытается повторить движение Грозного Глаза, но у него не получается. Он совсем забыл, что Гермиона ничего не знает о заклинании Репреноувейт, они просто не успели рассказать ей о нем во всей этой суете. Гермиону заклинание заинтересовало, и она тут же попробовала сделать движение палочкой, которое никак не удавалось Рону. Буквально через пару минут палочка в ее руке завибрировала точно также, как у Грюма. Как только Рон сказал ей об этом, она огорченно заметила, что держать палочку на вытянутой перед собой ладони легко, но как же при этом кого-то лечить? Попыталась перевернуть руку ладонью вниз, но палочка тут же выпала у нее из руки и со стуком упала на пол.

Гарри смотрел на всю эту возню, но сознание не фиксировало происходящего. В голове пульсировало: ему нужно выбраться из этого дома во что бы то ни стало. Он так погрузился в свои мысли, что не заметил, как Рон и Гермиона вышли из комнаты, поэтому вздрогнул, когда дверь распахнулась и Рон сердито выпалил:

— Представляешь, Тонкс сказала, что мы не можем никуда уйти! Даже за подарками!

Проблема покупки подарков выбила Гарри из мрачного состояния, ему вдруг захотелось немедленно отправиться в Косой переулок. «Да, чтобы проверить, можем ли мы свободно передвигаться, или за нами так и будет вестись наблюдение», — подумал он и сказал:

— И что теперь делать? Может улизнем тихонько? Можно воспользоваться мантией–невидимкой!

— Ни в мантии, ни без нее вы не сможете уйти, МакГонагалл запечатала дом, — раздался от двери голос Тонкс.

Когда Рон вбежал в комнату, он не закрыл за собой дверь и теперь Нимфадора стояла в проеме и весело глядела на разгоряченных друзей. Сзади ее подтолкнули и протиснулись в комнату Джинни с Гермионой, нагруженные кипами каких-то газет и журналов.

— Вот, смотрите, — Гермиона плюхнула свою стопку газет на кровать Рона.

Джинни уселась на кровать рядом с Гарри, положив стопку журналов себе на колени.

— Мы решили, что можно заказать подарки по почте. Сейчас это стало модным, — сообщила Джинни.

Гарри торопливо сгреб в одну пачку листы, которые утром ему дала Гермиона, и засунул их в конверт. Он содрогнулся от мысли, что может затерять их среди всех газет, буклетов и журналов.

Разглядывание разнообразной рекламы неожиданно оказалось увлекательным делом. Гермиона сказала, что она позаботилась о подарке заранее и подсела к Рону, помогая ему в выборе. Гарри вначале пытался просматривать всю эту макулатуру вместе с Джинни, но вскоре понял, что это займет кучу времени, поэтому перетащил половину стопки к себе на колени.

— Гляди, ошейник для драконов! Жаль, что не Чарли женится, а то бы я купил! — радостно выкрикнул Рон.

— О! Посмотри лучше сюда. Волшебный гребень! «Позволяет затрачивать минимум времени, достигая максимума результатов», — зачитала Гермиона.

Все дружно рассмеялись — Гермионе никогда не хватало времени, чтобы привести свою пышную шевелюру в порядок.

— Фу, какая гадость, — скривился Рон, обнаружив объявление о продаже фермы по разведению пауков.

Вскоре все уже забыли, зачем они здесь уселись. Разнообразные волшебные товары обещали развеселить, опечалить, накормить, развлечь, научить, защитить… Гарри вытащил глянцевую листовку, обещавшую доставлять по заказу любые волшебные и магловские газеты и журналы. «Вы всегда будете в курсе происходящего! Вам только стоит подписаться на любое издание, и мы доставим его вам, где бы вы не находились», — прочитал Гарри и перевернул страницу. На обратной стороне были перечислены основные газеты и журналы, «которые люди подписывают чаще всего». Взглянув на адрес, он с удивлением обнаружил, что эту услугу предлагает магазин Фреда и Джорджа.

— С каких пор близнецы занялись прессой? — удивленно спросил он.

— А, еще с весны, — отозвалась Джинни. — Люди опасаются выходить на улицу лишний раз, но хотят знать, что происходит. «Ежедневному пророку» далеко не все доверяют, да и в других наших газетах информация не всегда оказывается достоверной. Поэтому некоторым магам захотелось иметь альтернативные источники информации. Но достать магловские газеты удается не всем. Вот Фред с Джорджем и решили оказывать такую услугу… Идею им подсказал их новый продавец, он сам маглорожденный и после школы продолжает жить с родителями, в магловских кварталах, совсем неподалеку от «Дырявого котла». Они собирают заявки, а он каждое утро перед работой покупает нужные издания. А на некоторые редкие издания он просто подписался сам и приносит их как только ему их доставляют…

Гарри отложил листовку в сторону и вернулся к просмотру газет.

Примерно через час все газеты были просмотрены. Друзья навырезали целую кучу объявлений, причем среди заказов, оказались не только подарки на свадьбу, но и некоторые вещи, нужные им для самих себя. И тут встал вопрос о том, как же побыстрее сделать заказ?

Рассортировав все объявления, друзья обнаружили, что часть из них нужно отправить в Лондон, два заказа — в Шотландию, еще шесть или семь купонов следовало посылать в разные населенные пункты Британии, в основном в небольшие деревеньки. Одна из реклам предлагала присылать заказ совой, которой следует сказать лишь «Симусиул Косой, что в расселине живет», и сова обязательно найдет адресата.

После долгих споров, пришлось отложить часть покупок на потом. В конце концов удалось отправить Буклю с пятью заказами в Лондон, Пигу доверили два заказа в Шотландию, а на долю Стрелки, старой совы семейства Уизли достались два купона, которые следовало доставить неподалеку.

— Вот и остались мы совсем без связи, — грустно сказала Гермиона, когда все три совы улетели.

— Что возвращает нас к необходимости изучать средства связи, — тут же отозвалась Тонкс.

* * *

Подарки были заказаны. Все остальные, кроме Гарри, которому явно было чем заняться, высказались за то, чтобы приступить к освоению средств связи прямо сейчас. Тонкс не долго колебалась и предложила начать изучать возможности Патронуса в качестве идеального посредника.

Действительно, Патронуса можно было бы считать идеальным гонцом. Ни один волшебник не может создать чужого Патронуса, все они индивидуальны. Много лет назад Дамблдор, изучив свойства Патронусов, пришел к выводу, что их можно использовать для передачи сообщений. Но именно здесь и была вся сложность. Волшебник, создав Патронуса, мог мысленно «запечатать» свое сообщение, «распечатать» которое мог лишь тот, кто знал, как это сделать. Особенно важным, по словам Тонкс, являлось то, что, «распечатав» послание, адресат получал лишь мысль, которую ему передавали, причем получал так же, сразу в мозг. Ни один человек, находящийся рядом, не мог узнать, что именно ему передали и передали ли вообще.

— Перо феникса, помните, — вдруг озарило Рона. — Когда отца укусила змея, а мы сидели у Сириуса…

Он кинул взгляд на Гарри, запнулся, прикусил губу. По лицу Гарри пробежала тень, но он быстро справился с собой и кивнул другу:

— Да, тогда прилетело перо, а Сириус сказал, что твоя мама уже знает о случившемся…

А затем Гарри вспомнил, как почти год назад, первого сентября, Тонкс посылала своего Патронуса в Хогвартс, чтобы сообщить, что они прибыли с опозданием — тогда Малфой обездвижил Гарри, а Тонкс его выручила, но на кареты, которые везли фестралы, они уже не успели, и им пришлось добираться до замка пешком…

— Слушай, а ведь твое сообщение, посланное Хагриду, получил Снейп! — вдруг вспомнил он.

— Снейп был членом Ордена Феникса, — кивнула Тонкс. — И он знал все коды. Поэтому и сумел получить мое послание…

Несмотря на то, что он только что сам произнес имя ненавистного учителя, Гарри передернулся, услышав слова Тонкс. Этот предатель и убийца знал слишком много секретов! Кулаки Гарри непроизвольно сжались. Попадись ему Снейп сейчас, он бы убил его, не задумываясь!

После убийства Дамблдора и бегства Снейпа, Орден поменял код, призналась Тонкс. Однако быть уверенным до конца ни в чем нельзя. Если Пожирателям известен механизм «считывания», они вполне могут перехватить сообщение.

— Нужно придумать специальные пароли! — воскликнула Гермиона. — Как в компьютерах!

Все вопросительно уставились на нее. Гермионе пришлось объяснять, что летом она немного поработала на компьютере родителей — любую информацию в нем можно было закрыть от случайных прочтений или взлома с помощью специальных кодов и паролей.

— Отлично, над этим нужно будет подумать. У нас есть специалисты, думаю, им будет интересно послушать об этом, — кивнула Тонкс.

Затем она предложила каждому создать своего Патронуса. Гермиона тут же взмахнула палочкой и из нее вырвалась серебристая тень, которая начала весело скакать по комнате. «Это выдра», — пояснила Гермиона. Луна рассеянно кивнула и запустила рядом с выдрой своего Патронуса — небольшого льва с огромной лохматой гривой. Он встряхнулся, огляделся по сторонам и игриво пробежал мимо выдры Гермионы. Патронус Рона — небольшая лохматая собачка вылетела из кончика его палочки и начала гоняться за двумя Патронусами — лев и выдра весело скакали вокруг столпившихся в центре комнаты подростков.

— Это что, лев? — изумленно спросил Рон.

Луна, погрузившаяся в свои мысли, рассеянно кивнула.

— Странно, почему ты попала в Равенклоу, а не Гриффиндор? Ведь лев — это символ Гриффиндора! — удивилась Гермиона.

— Шляпа тоже так думала… А потом отправила меня в Равенклоу, — равнодушно отмахнулась Луна.

Гарри смотрел на них и никак не мог сосредоточиться. Ведь он сам научил друзей создавать Патронусов, а сейчас чувствовал, что у него нет сил, чтобы создать своего! Он прикрыл глаза, но почувствовал, что нужной концентрации все равно не возникает. Помотав головой, он открыл глаза и посмотрел на Джинни. Что-то большое и теплое затрепыхалось у него в груди, он почувствовал, как мощная волна радости поднимается в нем. Он поднял свою палочку и выдохнул:

— Эспекто Патронум!

Громадный олень вырвался из его палочки и горделиво поскакал по комнате. Места для него здесь было явно маловато. Патронусы Гермионы и Луны незаметно исчезли, только присмиревшая собачка Рона, отшатнувшись в сторону, чтобы не попасть под копыта, пристроилась за оленем и засеменила за ним по пятам. Сделав так пару кругов, оба Патронуса растворились в воздухе.

Все находящиеся в комнате, раздосадовано вздохнули. Находиться рядом с этими прекрасными созданиями было так приятно!

— Ну, теперь ты, — обратилась Тонкс к Джинни.

Джинни растерянно взглянула на нее. У нее Патронус не хотел получаться. Она много раз пыталась создать его — с тех самых пор, как на занятиях Отряда Дамблдора многим удалось его создать. Но не ей. Создать Патронуса ей так и не удалось. Лишь один раз из ее палочки вырвалось маленькое серебристое облачко, но что это был за зверь, она так и не успела разглядеть…

Вот и сейчас, под взглядами друзей, она тщетно пыталась сотворить Патронуса. И чем больше она старалась, тем меньше от этого было прока. Поначалу из палочки вырывалось хоть что-то — слабое облачко, как пар изо рта на морозе, но затем исчезло даже оно…

— Ты слишком напряжена, — утешила ее Тонкс. — Не переживай, потом обязательно получится! Это сложная магия, далеко не все волшебники могут ее освоить. Но у тебя получится, все задатки к этому есть. Так что нужно просто немного передохнуть… Отвлекись, не думай об этом.

Затем Тонкс начала рассказывать, как передать свое сообщение Патронусу и как его получить. Объяснив, что получить сообщение гораздо проще, чем отправить, она несколько раз сотворила Патронуса, пытаясь передать свою мысль, но получить ее никто из присутствующих не сумел. Они тренировались почти час, пока, наконец, Луна сумела «увидеть» мысль, которую передала ей Тонкс.

— Как это у тебя получилось? — спросил Рон, глядя на нее широко открыв глаза.

— О! Просто. Я код постаралась не проговорить, а представить…

На самом деле, код был простым. Нужно было лишь мысленно обратиться к Патронусу со словами: «Здравствуй, друг, что передает Тонкс?». Это и было кодом. Однако сколько ребята ни напрягались, Патронус не передавал им никаких сообщений. После заявления Луны, еще менее вразумительного, чем объяснения Тонкс, дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Тонкс продолжала посылать одного Патронуса за другим, но все было бесполезно.

— Я не могу, — наконец призналась Гермиона. — Ты так четко формулируешь сообщение, что я считываю его одновременно с Патронусом, поэтому у него уже узнать ничего не могу…

Джинни, Луна, Рон и Гарри удивленно посмотрели на нее, затем дружно перевели взгляды на Тонкс. Похоже, она уже знала о том, что Гермиона изучала Легилименцию, поскольку совершенно не удивилась, а лишь сказала:

— Тогда не смотри на меня, для Легилименции обычно нужен глазной контакт.

Гермиона отошла подальше и отвернулась. Через несколько минут она, сияя, обернулась:

— Я получила сообщение!

Рон раздосадовано взмахнул палочкой и из нее посыпались красные искры.

— Спокойнее, Рон, — отшатнулась от них Гермиона. — Оказывается, все просто. Наполни себя дружеским чувством к Патронусу и пославшему его человеку. Это не сложно…

Джинни вскрикнула — она тоже сумела получить сообщение. Гарри с Роном уставились друг на друга.

В конце концов они тоже сумели понять, что сообщала Тонкс: «Тяжело в учении — легко в бою!». После этого все, кроме Джинни, у которой Патронус никак не получался, по очереди начали пытаться создать свои сообщения. Как ни странно, но всем с первого раза удалось получить сообщение Луны. Правда расшифровать его оказалось гораздо сложнее: «Посмотри на облако, оно ответит». Никаких облаков вокруг не наблюдалось. Дотошная Гермиона даже выскочила из комнаты в холл и поглядела на стеклянный купол — совершенно ясное небо, ни одного облачка.

— Это метафора, — пояснила Луна. — Разбираться нужно, начав с себя…

Такое объяснение тоже ничего не прояснило. Гарри подумал, что, вероятно, именно поэтому Шляпа отправила Луну в Равенклоу — если у Луны в голове такая неразбериха, то в нацеленном на действие Гриффиндоре ей и вправду было бы неуютно…

Передать свое сообщение никому кроме Луны не удалось. Тонкс сказала, что здесь слишком много народу, поэтому сконцентрироваться очень сложно, поэтому лучше им разойтись по своим комнатам и попробовать отправить свои сообщения друг другу оттуда.

Друзья разбрелись по всему дому. Рон ушел на кухню, Гермиона и Луна разошлись по своим комнатам. Гарри остался в своей с Роном спальне, где вскоре к нему присоединилась Джинни, которой так и не удалось сотворить своего Патронуса.

Гарри, отправив своего Патронуса–оленя к Рону на кухню, занялся обучением Джинни. Но у нее по-прежнему ничего не получалось. Гарри с огорчением понял, что в этом, скорее всего, его вина: Джинни постоянно помнит, что он отказывается продолжать с ней встречаться, и это мешает ей сосредоточиться на самом радостном событии в ее жизни.

— Ну, давай, Джинни, закрой глаза и вспомни самый счастливый миг в твоей жизни!

Она покорно закрыла глаза, Гарри увидел, как она стискивает зубы, пытаясь выдавить из себя негативные эмоции. Но вот на лице вдруг мелькнула улыбка.

— Эспекто Патронум! — выкрикнула она. Из ее палочки вырвалось легкое облачко и тут же исчезло. Она разочарованно опустила палочку и взглянула на Гарри.

— Ничего не выходит.… Хоть я вспомнила нашу победу в последнем матче и…

Она не договорила, но Гарри понял, что она имеет ввиду. Тогда, после матча, на глазах всех праздновавших победу в кубке школы по квиддичу гриффиндорцев, Джинни кинулась к нему в объятия и они слились в долгом, бесконечно долгом поцелуе…

Гарри непроизвольно шагнул вперед. Джинни взглянула ему в глаза и метнулась навстречу. И вновь, как месяц назад, они стояли посреди комнаты крепко обнявшись. Гарри посмотрел на поднятое к нему лицо Джинни и, склонив голову, нежно поцеловал ее в лоб, нос, щеку. В следующее мгновенье губы их встретились… И вдруг Джинни оттолкнула его от себя. Гарри изумленно отступил, глядя на раскрасневшееся лицо подруги.

— Гарри, мы должны быть вместе, — твердо сказала Джинни, пристально вглядываясь в зеленые глаза любимого.

Гарри кивнул. Потом прикрыл глаза и вдруг отрицательно замотал головой.

— Нет, нет! Джинни! Пойми! Я никогда не смогу простить себе, если из-за меня с тобой случится что-то плохое!

— Уже.… Уже случилось, Гарри. Я люблю тебя. Я не хочу без тебя жить. И для меня в этом нет ничего хорошего. Ты решил бросить школу, собрался метаться по всей стране в поисках Волдеморта.… И думаешь, что я буду спокойно делать уроки, есть, спать, ходить на тренировки.… Если именно так ты собираешься сделать меня счастливой, то ты ошибаешься. Я…Я не смогу.… Не надо за меня решать. Каждый человек имеет право на выбор, и я свой выбор сделала — быть с тобой. Всегда!

Гарри смотрел на это бесконечно любимое лицо, вглядывался в голубые глаза, и не мог, не хотел ничего отвечать. Не знал, что тут можно сказать… Разве все, что переполняло его, можно выразить словами?

Они стояли напротив друг друга. Напряжение момента было столь велико, что, казалось, между ними проскакивают искорки. А, может, они и вправду проскакивали — ведь юные влюбленные были магами!

* * *

Замерев, они не заметили, как внезапно прямо сквозь закрытую дверь в комнату проник Патронус Гермионы — изящная, переливающаяся серебром выдра. Пробежав между Джинни и Гарри, сверкающая тень метнулась в сторону и, вдруг устремилась назад. Гарри заметил движение и оглянулся, но выдры уже не было. Нет, она не исчезла, а обогнула его по широкой дуге, устремилась в сторону Джинни, но и ее обогнула… Сделав вокруг них круг, она стала бежать все быстрее и быстрее. Диаметр круга все сжимался, словно она подталкивала их друг к другу. Ни тот, ни другой даже не сделали попытки получить сообщение Гермионы. Им было не до этого. Гарри сделал движение по направлению к Джинни. Джинни попыталась проследить за Патронусом, но через секунду тоже шагнула к Гарри. Вскоре они стояли уже так близко, что невозможно было шелохнуться, чтобы не коснуться друг друга, однако какая-то невидимая преграда словно разделяла их. Джинни опустила глаза, пытаясь увидеть выдру, затем резко подняла лицо и взглянула Гарри прямо в глаза.

И он понял, что ни о каком расставании он больше думать не хочет. Он вздрогнул, поднял руки и обнял Джинни, которая внезапно, словно ослабнув, уткнулась ему лицом в грудь и замерла. Две волшебные палочки выпали из их рук и с легким стуком упали на пол. Они не заметили, как исчез Патронус Гермионы, подтолкнувший их друг к другу. Они стояли посреди комнаты, боясь шелохнуться, чтобы не нарушить это волшебное единение…

В холле послышались голоса. Джинни едва успела отстраниться, как дверь распахнулась.

— Гарри, мальчик мой, нам…

Мистер Уизли замер на пороге, переводя взгляд с Гарри на Джинни и обратно, затем посмотрел вниз на валяющиеся у их ног волшебные палочки. В конце концов, он нервно сглотнул и продолжил:

— Нам нужно поговорить, Гарри… Да, еще я принес магловские газеты, думаю, твоим родным не хватает развлечений, пусть хоть почитают…

У Гарри вырвался нервный смешок. Чего-чего, а развлечений за последние сутки у его родственничков было хоть отбавляй! Но он кивнул мистеру Уизли. Затем, слегка замешкавшись, наклонился и поднял обе палочки и, не глядя, протянул Джинни ее палочку. Взяв у мистера Уизли газеты, Гарри направился с ними в комнату Дурслей. Однако перед самой дверью остановился, его взгляд упал на заголовок «Катастрофа в Литтл-Уингинге». Он попытался пробежать статью, но сзади раздался голос:

— Я захватил экземпляры и для тебя, отдай газеты и возвращайся.

Гарри обернулся, посмотрел на мистера Уизли, держащего подмышкой стопку газет, и вошел в комнату. Первое, что он увидел, была спина Дадли. Тот сидел за столом и, похоже, доедал остатки обеда. Услышав, как дверь отворилась, он сдавленно пискнул и в ужасе обернулся. Тети Петунии и дяди Вернона в комнате не было. Гарри растерянно огляделся и заметил справа дверь, на которую раньше не обращал внимания. «Там, наверное спальня», подумал он.

— Чего тебе? — грубо спросил Дадли, судорожно проглотив кусок хлеба, который откусил перед приходом Гарри.

— Ничего, газеты принес, — Гарри кинул кипу газет на диван, еще раз огляделся и пошел обратно.

Боковая дверь распахнулась и показался взъерошенный дядя Вернон.

— Долго мы будем тут торчать? — грозно спросил он.

Выглядел дядя плохо. Волосы всклокочены, багровое лицо помято. Он так и не переоделся — изжеванная желтая пижама еще больше подчеркивала болезненность и усталость.

— Не знаю, — ответил Гарри. — Я принес газеты, чтобы вы не скучали…

— А телевизора в этом доме нет? Или какого-нибудь захудалого радиоприемника? — пророкотал дядя Вернон.

Гарри покачал головой. Ни радио, ни телевизор, ни компьютер, ни любые другие электрические приборы в доме работать не могли.

— Здесь слишком много магии, — пояснил он.

Это объяснение вряд ли понравилось Дурслям, но другого он предложить не мог. Сделав паузу, он понял, что вопросов больше нет, и вышел в холл. В дверях кухни его поджидал мистер Узили. Войдя вслед за ним, Гарри обнаружил за обеденным столом Рона и Габриэль. По-видимому, они задушевно беседовали — Рон растерянно прервался на полуслове, когда в кухню вторглись отец и Гарри, Габриэль же суетливо поднялась и стала убирать со стола остатки еды.

— Рон, сынок, нам нужно поговорить с Гарри, ты не оставишь нас? — попросил мистер Уизли.

Рон удивленно посмотрел на отца, затем перевел взгляд на друга. Гарри топтался на месте, не зная, о чем пойдет речь и стоит ли попросить мистера Уизли, чтобы он разрешил Рону остаться. Не дождавшись ответа, Рон кивнул головой Габриэль и вместе с ней вышел из кухни.

Мистер Уизли бросил на стол кипу газет и жестом пригласил Гарри посмотреть их. Гарри пробежал заметку в газете, лежащей сверху, которая сообщала о том, что ураганы в стране продолжаются. Их городок даже не был упомянут, автор сосредоточился на эмоциональном описании последствий ураганов, которые странным образом, очень локально, возникали то тут, то там по всей стране. Затем Гарри прочитал заметку о разрушительном урагане, который пронесся по графству Сюррей. В третьей газете он, наконец, обнаружил ту статью, которая привлекла его внимание перед дверьми Дурслей. В ней рассказывалось об ужасных разрушениях в Литтл-Уингинге.

«В результате возникшего пожара сгорел один из домов на Бирючиновой аллее, остальные дома на этой вчера еще милой и спокойной улочке тоже серьезно пострадали — вырванный с корнем могучий вяз рухнул на крышу соседнего дома, проломив черепицу и полностью разрушив мансарду. Сила ветра была такой, что на другой стороне улицы автомобиль одного из жильцов подняло в воздух и бросило в стену соседнего дома, от чего стена обломилась, и дом рухнул. К счастью, в доме в этот момент никого не было, пострадала лишь одна из кошек, которая из-за своей старости, не успела убежать вместе с остальными».

Гарри оторвал взгляд от газеты. Бедная миссис Фигг, скорее всего это именно ее дом был разрушен соседским автомобилем. И вряд ли это произошло случайно. Скорее всего, это Пожиратели Смерти левитировали тот автомобиль. Хорошо, что Люпин успел аппарировать с ней, иначе бы она тоже могла пострадать…

Дочитав статью до конца, Гарри бегло просмотрел остальные газеты. Более подробного описания трагедии в Литтл-Уингинге он больше нигде не встретил. Затем он поднял глаза на сидящего напротив мистера Уизли.

— Кто-нибудь пострадал еще? Кроме кошки?

— В Литтл-Уингинге никто. Сметено несколько крыш, великаны растоптали несколько цветников, переломали витрины магазинов. В конце улицы драконы подожгли старый заброшенный сарай…

— А где пострадали? В смысле… Вы сказали, что в Литтл-Уингинге никто не пострадал, это значит, что Пожиратели напали не только на него…

— Да, Гарри, это была лишь одна из их акций устрашения. Вчера они напали на банк Гринготтс…

Гарри кивнул, вспомнив, как об этом рассказывала со слов Билла Флер. Но, как выяснилось из дальнейшего рассказа мистера Уизли, этими нападениями дело не ограничилось. Пострадало придорожное кафе — свидетелями разрушений стало семейство Дурслей, там четверо маглов погибло, а еще около десятка находятся в больницах. Кроме того, был разрушен большой придорожный магазин на севере страны — к счастью, это случилось рано утром, в магазине еще никого не было, были ранены лишь два сторожа, оба теперь находятся в магловском госпитале, а сами маглы спорят — это нападение было операцией террористов или происками конкурентов. Три человека погибли в пожаре, устроенном соседствующей с Литтл-Уингингом деревушке несколькими драконами: видимо Пожиратели не сумели их вовремя обуздать. Еще хуже дело обстояло в Шотландии, где от нашествия дементоров пострадали несколько маглов — их забрали на лечение в госпиталь Святого Мунго, но, по словам целителей, шансов на выздоровление практически нет. Гарри содрогнулся, поняв, что к невинным маглам дементоры применили свой чудовищный «поцелуй». Всего в стране погибло семь маглов и два гоблина. Около дюжины маглов сейчас проходят лечение в госпитале Святого Мунго. Среди волшебников погибших нет, но семеро, попавших в бойню, устроенную в банке Гринготтс, сейчас тоже лечатся в госпитале, не считая троих Пожирателей, которые находятся под охраной в отдельной палате, и миссис Фигг, пострадавшей в Литтл-Уингинге.

— Как она там?

— Неплохо. Молли забежала к ней с утра, говорит, что та уже улыбается. Скорее всего, ее выпишут уже завтра, уж очень она хотела попасть на свадьбу Билла…

Мистер Уизли нервно сглотнул, зачем-то оглянулся на дверь и продолжил:

— Но я не об этом хотел с тобой поговорить… Гарри, ты, наверное, догадался, что нападение на дом твоих родственников было не случайным… Мы предвидели возможность таких событий, поэтому и вытащили всех вас оттуда вчера…

— Да, мне кто-то говорил, что Волдеморт хочет ослабить меня, лишить защиты, которую наложил Дамблдор, — Гарри запнулся, в горле неожиданно запершило и он закашлялся.

— Ну, полагаю, это не совсем так, хотя косвенно это действительно касается тебя…

— Но зачем? Я не понимаю. Через месяц эта защита сама собой исчезнет! В мой день рождения…

— Гарри, послушай… Ты, конечно, прав, как только тебе исполнится семнадцать лет, ты станешь совершеннолетним и сможешь навсегда покинуть дом Дурслей, эти чары уйдут. Только не совсем так, как ты думаешь…

Мистер Уизли внезапно поднялся из-за стола и подошел к плите. Подняв стоящий на ней чайник, он сделал несколько глотков прямо из горлышка. Затем, словно опомнившись, достал большую кружку и наполнил ее водой. Гарри видел, что все эти манипуляции нужны отцу Рона только для того, чтобы оттянуть начало рассказа. Что-то очень важное должен был сказать ему мистер Уизли. Или тайное… Ведь и прежде случалось, что от него скрывают информацию, может быть сейчас тоже такой случай? И мистер Уизли хочет рассказать ему то, что другие члены Ордена Феникса хотели бы от него скрыть…

Наконец мистер Уизли вернулся к столу и уселся, поставив перед собой кружку с водой.

— Дело в том, Гарри, — начал он медленно. — Дело в том, что эта защита никуда не денется от тебя 30 июня… Я знаю, Альбус хотел рассказать тебе сам, но… Теперь… Кто-то должен сказать тебе…

Гарри молча ожидал окончания рассказа. Впервые после смерти Дамблдора, в его душе шевельнулось раздражение этими манерами. Ну почему, почему каждый раз после очередного разговора с ним, оказывалось, что директор сказал ему не все, что самое главное еще впереди… Услышав рассказ о хоркруксах, Гарри решил, что теперь, наконец, у Дамблдора не осталось никаких секретов!

— Дело в том, Гарри, что та защита, которую наложил Альбус, она была… Нет, не так… Защищает тебя магия Лили, Дамблдор лишь усилил ее, закрепил… Знаешь, миссис Петуния Дурсль, твоя тетя, она очень отважная женщина… Она знала на что идет, когда приняла тебя в семью…

Мистер Уизли замолчал, не зная как продолжить. Гарри тоже молчал, не понимая, к чему его так долго готовит этот человек, который, казалось, на десять лет постарел за эти несколько минут разговора.

* * *

— Гарри, твоя тетя знала, что эта магия защитит не только тебя, но и ее тоже! — наконец выпалил мистер Уизли.

Гарри вытаращил глаза. Вот оно что! Значит, когда она не дала дяде Вернону прогнать его прочь, она защищала не его, а саму себя? Тогда ее поведение можно понять, а он-то, наивный, ломал голову, пытаясь понять, с чего это его тетушка стала вдруг такой доброй после того, как два года назад в Литтл-Уингинг на него и Дадли напали дементоры! Эта мысль вмиг вытеснила все остальные, поэтому следующие слова мистера Уизли пробились в его сознание словно через ком ваты:

— Но это не все, Гарри. Дело в том, что пока ты не стал совершеннолетним, считается, что ты находишься под ее опекой. Поэтому та древняя магия защищает не только тебя, но и ее. Но как только ты выйдешь из-под ее опеки, она тут же потеряет эту защиту и вся ее семья тоже…

— Что???

В голове Гарри что-то перевернулось. Да, он все правильно понял. Но этого же просто не может быть! Не может! Получается, что они столько лет издевались над ним, ненавидели его, а сами жили под его защитой? Под защитой, за которую его мать отдала свою жизнь? Мистер Уизли продолжал что-то говорить, но Гарри не обращал на него внимания

— Да, Гарри, через четыре недели ты сможешь навсегда их покинуть. И лишишь их этой защиты… Но я бы хотел попросить тебя не делать этого…

Взгляд Гарри скользнул по лицу мистера Уизли и тот кивнул ему, словно пытаясь усилить свои слова. Но Гарри этого не заметил. «Они прикрывались мной, они мной пользовались! Они использовали для своей безопасности смерть моей мамы и ненавидели меня все эти годы», стучали молоточки у него в голове.

Он не хотел и не мог слушать, что говорит ему мистер Уизли. Он чувствовал себя опустошенным. Даже на злость сил уже не оставалось. Как же так? Почему Дамблдор не сказал ему об этом? Почему? И сколько еще вещей, которые старый директор позабыл ему сообщить? И спросить уже некого… Дамблдор умер, унеся с собой множество тайн. Гарри думал, что после смерти директора, он просто остался без поддержки. Теперь выясняется, что еще и без информации…

Артур Уизли потряс мальчика за плечо. Гарри поднял глаза, но мистер Уизли видел, что никакого отклика на его слова в них нет. Что же делать? Может быть правы были те, кто не хотел говорить Гарри о судьбе Дурслей?

Он поднялся, подошел к печи и поставил на огонь чайник. Дождался, когда тот закипел, насыпал в большую кружку заварки и залил кипятком. Оглянулся. Гарри по-прежнему сидел, уставившись глазами в стол. О чем он думает? Неужели в доме родственников ему было настолько плохо, что он даже мысли не хочет допустить, чтобы защитить своих родных? Пусть глупых, пусть самодовольных, но ведь единственных его родственников!

Чаинки осели. Мистер Уизли решил, что чай уже готов, пододвинул к себе сахарницу и начал сыпать в него сахар — одна, две, три ложки… Еще, и еще… Затем тщательно размешал напиток. Теперь получившуюся смесь вряд ли можно было назвать чаем. Скорее сахарный сироп… Молли давала ему такое питье каждый раз, когда после напряженной работы у него от слабости кружилась голова…

Гарри почувствовал, что мистер Уизли осторожно постучал ладонью по его спине. Окружающее постепенно начало выплывать из мрака. Пришло воспоминание, как во время Турнира Трех Волшебников он плыл наверх, со дна озера, волоча за собой Рона и маленькую Габриэль. Как закончилось действие жаброслей и он боялся, что не дотянет до поверхности воды, не сможет прорваться через эту толщу, чтобы хлебнуть целительный глоток воздуха… Из своих мыслей сейчас он выбирался примерно с таким же трудом…

— Держи, выпей… Не бойся, это просто чай, не очень горячий, не бойся…

«Чай-чай-чай». Слово стучало и никак не прояснялось. Что это? Что?

Мистер Уизли поднес кружку к губам Гарри и, ухватив его за затылок, чуть пригнул голову. Мальчик автоматически сделал глоток, еще один. В глазах его появилась некая осмысленность. Он взглянул на кружку, поднял глаза и посмотрел на мистера Уизли. Затем взял кружку в руки и быстро допил чай.

— Спасибо…

— Гарри, дорогой, я понимаю, как тебе тяжело. На тебя и без того свалилось столько проблем, я понимаю, что лишняя ответственность тебя угнетает…

Гарри непонимающе уставился на мистера Уизли. Ответственность? О чем это он?

— Нет-нет, не возражай, — отец Рона явно неправильно понял взгляд Гарри. — Я понимаю, что ты не хочешь оставить их в беде… Поэтому мы и хотим помочь тебе в этом… Хотя бы в этом… Позволь нам…

— Извините, мистер Уизли, я не понимаю, о чем вы говорите, — невнятно пробормотал Гарри, пытаясь сообразить, что же такое он упустил. — Пожалуйста, повторите все с самого начала, я не все понял.

— Да, да, конечно, Гарри…

В этот раз мистер Уизли начал свой рассказ издалека. Гарри внимательно его слушал, пытаясь не думать о той обиде на подлых Дурслей, которая переполняла его сердце.

…В день, когда погибли родители Гарри, а Волдеморт исчез, специальный сигнал тревоги, которым обладали все члены Ордена Феникса, дошел до Дамблдора буквально через несколько минут после того, как Волдеморт переступил порог дома Поттеров. В этот момент Альбус был один, но он тут же отправил своего Патронуса с сообщением о тревоге нескольким соратникам, а сам аппарировал к дому, где скрывались Лили и Джеймс. Однако было уже поздно. Дом стоял темный и тихий, из него не доносилось ни звука. Дамблдор осторожно зашел внутрь, произнес заклинание и в свете вспыхнувшего на конце его палочки огонька, обнаружил лежащего в колыбельке Гарри. В следующую секунду он увидел, что у его ног, на полу перед кроваткой, раскинув руки в стороны, лежала Лили. Директор сразу понял, что она мертва. Он оглянулся, заслышав какой-то шорох за окном, но в это время младенец шевельнулся. Дамблдор стремительно посмотрел на него и с изумлением понял, что ребенок жив! Он был без сознания, на лбу ярко горел зигзагообразный шрам, а на шее тоненько бился пульс. Дамблдор осторожно взял Гарри на руки и в это время услышал, как во дворе что-то хлопнуло. Он подбежал к окну и выглянул наружу. В свете луны он увидел, как к дому осторожно приближается Аластор Грюм. Окликнув его, Дамблдор двинулся к двери.

«Аластор, я не знаю, что здесь случилось, — сказал он. — Лили мертва, скорее всего, на нее кто-то напал.… Но мальчик выжил, я должен доставить его в безопасное место. Пожалуйста, оглядись здесь и если что найдешь, заходи ко мне».

«В Хогвартс?»

«Нет, ко мне домой, в Юлу. Я не знаю, что произошло, давай сначала разберемся»…

Очень скоро в доме Дамблдора появился Аластор Грюм. Он принес неутешительные вести: Джеймс Поттер тоже мертв. Кто убил его и Лили — неизвестно, скорее всего, кто-то из темных магов применил заклинание Авада Кедавра, поскольку никаких ран или других признаков насилия ему обнаружить не удалось. Преступник, кто бы он ни был, успел сбежать. Примерно через час Дамблдор получил сообщение, что с ним срочно хочет встретиться Северус Снейп.

При имени ненавистного учителя Гарри содрогнулся, в глазах его мелькнула такая злость, что мистер Уизли испугался. Ему страшно было видеть в хрупком подростке столь сильные чувства. И он поторопился продолжить рассказ, надеясь, что Гарри сумеет преодолеть свои чувства, услышав продолжение. Впрочем, после гибели Дамблдора, Артур Уизли уже не мог с чистым сердцем сказать, что на месте Гарри он бы поверил в искренность Северуса…

…Дамблдор аппарировал в Хогсмид, где в кабаке «Кабанья голова» его уже поджидал Снейп. Пожиратели Смерти взволновались, сообщил он. На сегодняшнюю ночь была назначена торжественная встреча. Все знали, что Темный Лорд собирается сообщить им о чем-то очень важном. Однако что-то случилось. Что-то, что не мог объяснить ни один из Пожирателей. Черные метки, выжженные на запястьях каждого из них, весь день горели все сильнее и сильнее, однако внезапно, пару часов назад, жжение прекратилось. Вначале большинство приспешников Волдеморта решили, что Темный Лорд за что-то осерчал на них и отказался от мысли позвать их на великое празднество. Но так думали в основном те, кто в этот момент были в одиночестве. Однако несколько Пожирателей оказались в компании с себеподобными — они сразу поняли, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Не мог их хозяин внезапно разозлиться сразу на всех… И они начали рассылать сообщения. Поднялась паника. Все кинулись на поиски, но их властелин исчез и его никто не мог найти.

«Утром мы договорились встретиться, чтобы обсудить ситуацию. Если Темный Лорд исчез, многим из нас придется худо», — закончил свое сообщение Снейп.

Дамблдор заверил его, что он глубоко благодарен ему за оперативность и никогда не даст в обиду. После этого Снейп вернулся к Пожирателям и присоединился к поискам… Как известно, больше Волдеморта никто не видел… Наиболее ожесточенные сторонники продолжали разыскивать его, но большинство постаралось как можно скорее замести любые следы, которые связывали бы их с Темным Лордом…

— Здесь я должен немного отвлечься, Гарри, — сказал мистер Уизли. — Дело в том… Дело в том, что каким-то образом… Каким-то образом Пожиратели узнали о том, что Волдеморт в ту ночь намеревался уничтожить две семьи… Твою и Лонгботтомов…

Гарри вдруг обдало жаром, во рту пересохло. Речь явно шла о пророчестве. А ведь Дамблдор уверял его, что никто кроме них двоих о предсказании, сделанном Трелони, не знает, включая и саму предсказательницу. Откуда же об этом узнал отец Рона?

— Откуда вы все это знаете, мистер Уизли?

— Дамблдор оставил письмо для членов Ордена Феникса. Из него мы и узнали все, что я тебе сейчас рассказываю. Не все, что в нем написано, оказалось нам понятным. Мы долго обсуждали его… И многие не хотели, чтобы ты узнал о том, что в нем написано… Только после того, что произошло вчера, я решил… Решил, что ты должен знать.

Гарри молча кивнул мистеру Уизли с благодарностью. Но раскрывать то, о чем умолчал Дамблдор, он не собирался.

— Я все же закончу, чтобы не возвращаться к этому… Несколько дней спустя, кучка Пожирателей ворвалась в дом Лонгботтомов и напала на родителей Невилла. К счастью, мальчик в этот день находился у своей бабушки, Августы…

Гарри хмуро кивнул. Он видел суд над Беллатрикс и ее дружками в Омуте Памяти… Тут его осенило:

— Значит… Значит родители Невилла пострадали из-за про… из-за меня?

Он чуть было не проговорился о пророчестве.

— Нет, Гарри, не вини себя… Ты здесь ни при чем… Давай лучше теперь вернемся к событиям той ночи, когда… когда Дамблдор увез тебя к себе домой…

В свете сообщения Снейпа, ситуация выглядела крайне тревожной. В тот момент никто не мог понять, что именно произошло в Годриковой Лощине. Дамблдор глубоко задумался. Какие силы помогли годовалому ребенку выжить, перенести проклятие черного мага, отделавшись лишь шрамом на лбу? И тут Альбус припомнил, как Элфус Дож нахваливал курсовую работу студентки Университета Дамфрис, Лили Поттер. Молодая женщина, обучавшаяся искусству целительства, не поленилась изучить старинные свитки в университетском архиве. Древняя, несправедливо забытая магия использовала любовь кровных родственников для исцеления от неизлечимых болезней и защиты от врагов. Впоследствии, внимательно изучив эту курсовую работу, Дамблдор утвердился в своих первоначальных догадках: Лили обеспечила своему сыну защиту не только от болезней, но и от злейшего врага. Гарри Поттер стал первым и, к сожалению, единственным пациентом молодой знахарки…

(— А мой отец… — перебил Гарри мистера Уизли.

— Джеймс обучался в школе Авроров…)

…Однако в ту ночь Дамблдор не знал всего этого, только предполагал. Он понимал, как важно защитить Гарри в этой ситуации, но что именно лучше сделать, решить не мог. Из Хогсминда он отправился в Хогвартс. Альбус разбудил Хагрида и отправился с ним в Юлу. К тому времени, в доме собралось уже несколько членов Ордена Феникса. Разгорелась жаркая дискуссия о действиях, которые следует предпринять в сложившихся обстоятельствах. Споры длились до самого утра, но ясности в ситуацию не внесли. Не вызывала сомнений лишь необходимость провести тщательное расследование в самом доме. Кто-то подал идею скрыть истинное место укрытия семейства Поттеров. В результате родилась легенда, будто Хагрид сумел раньше всех появиться на месте происшествия и вынес Гарри из горящих руин. Позже Дамблдор осознал, что это объяснение было шито белыми нитками — Хагрид был простым лесничим, да еще и лишенным волшебной палочки и права заниматься колдовством. Как, не умея аппарировать, не пользуясь никакой магией, он мог оказаться у дома Поттеров так быстро? Но в тот момент ничего лучшего придумать не удалось. Впрочем, волшебники так обрадовались исчезновению Волдеморта, что никто не задумался над нестыковками в оглашенной истории. Передаваемая из уст в уста, легенда быстро обросла множеством еще более невероятных подробностей, которым все, впрочем, охотно верили…

Утром в Юлу прибыл Снейп и сообщил о безуспешных попытках Пожирателей Смерти выяснить хоть что-нибудь о судьбе Темного Лорда. Вдохновленные надеждой, что черная полоса закончилась, члены Ордена Феникса поспешили разнести эту весть и уже через пару часов почти вся волшебная Англия праздновала избавление от угрозы. Люди поднимали бокалы за Мальчика–Который–Выжил, не подозревая, где он находится и что с ним происходит…

Дамблдор тем временем решал проблему обустройства дальнейшей жизни Гарри Поттера. Мальчика следует укрыть от колдовского общества с его толпами поклонников и непримиримыми врагами. И желательно усилить наложенные матерью защитные чары. Причем, дополнительную защиту может обеспечить лишь родственник мальчика — только в этом случае Гарри будет обеспечена защита неприкосновенности на долгие годы, а в дом, где он будет жить, не сможет проникнуть никто из врагов. За неимением других родственников, пришлось довериться родной сестре Лили, хоть она и была маглой.

Поскольку он уже несколько раз до этого общался с Петунией…

(— Общался с тетей Петунией? — прервал мистера Уизли изумленный Гарри.

— Да, видимо так оно и было… В письме об этом просто вскользь упоминается, я не знаю подробностей…)

…Итак, Дамблдор решил, что следует передать Гарри на воспитание Петунии Дурсль. Однако здесь таилась огромная опасность. Принимая опеку над племянником, Петуния обрекала себя и свою семью на неизбежные контакты с колдовским миром. Дурсли автоматически становились объектом повышенного внимания со стороны волшебников, причем не только белых, но и черных…

Глаза Гарри вдруг округлились. Он что, навлек неприятности еще и на семейку Дурслей? Да что же такое делается? С кем ни поведешься — жди неприятностей…

Мистер Уизли понимал, что должен чувствовать Гарри, узнав об этом. Поэтому, заметив, как вдруг изменилось выражение лица подростка, успокаивающе погладил его по плечу. Гарри дернулся и мистер Уизли быстро убрал руку, решив, что это протест против той роли, которую Артур взвалил на себя, решив познакомить Гарри с историей семьи. Но юноша неверно истолковал это движение.

Почувствовав дружеское участие, Гарри отшатнулся, ибо его пронзила мысль, что он проклят и проклятие это затрагивает каждого, кто становится ему близок. «Я должен, должен покинуть семейство Уизли, они все так любят меня! Я не могу, я не имею права подвергать их такой опасности!» — утвердившись в этой мысли, Гарри решительно поднялся.

(— Погоди Гарри, осталось совсем немного, — остановил его мистер Уизли.

Гарри замер, затем рухнул обратно на стул, сгорбился, уставившись на свои руки — он боялся взглянуть на этого человека, который и сам не подозревал, какой опасности подвергает себя, находясь рядом с проклятым.)

…Дамблдор решил ничего не скрывать от Петунии. В своем письме, оставленном вместе с младенцем на пороге ее дома, он предупредил, что, беря на себя заботу о Гарри, она приобретает защиту волшебников, но, одновременно, и смертельную угрозу со стороны лютых врагов.

— Это был мужественный поступок, Гарри, — мистер Уизли пристально посмотрел на сидящего перед ним подростка, но юноша по-прежнему сидел, не поднимая головы. — Твоя тетя знала, что подвергает опасности не только себя, но и всю свою семью. Тем не менее, она пошла на это, она приняла тебя… И расплата за этот поступок ждет ее через четыре недели…

— А что может с ними произойти?

— Все, что угодно, Гарри. Магия Лили защищала их все эти годы. Их и тебя. Но вскоре под защитой останешься только ты… Они же попадают под удар… Пожиратели сделают все, чтобы добраться до них и уничтожить…

— Но почему? Зачем это нужно Волдеморту?

— Месть… Назидание тебе… Пойми, Гарри, Тот-Кто–Не–Может–Быть–Назван, сделает все, чтобы ослабить тебя. Для него все средства хороши… И защитить семью Дурслей будет непросто. Вспомни Дамблдора! Если уж Пожирателям удалось справиться с таким сильным волшебником, что уж говорить о маглах!

— А Дамблдор… — голос Гарри внезапно прервался.

— Не принимай всю вину на себя, Гарри. Конечно, одной из целей Того-Кто–Не–Может–Быть–Назван было желание ослабить тебя, лишить поддержки и мудрого совета… Но и сам Альбус представлял для него серьезную опасность, поэтому Тот–Кто–Не–Может–Быть–Назван в любом случае продолжал бы свои попытки уничтожить Дамблдора.

Гарри кивнул, но чувство того, что он проклят, все равно не покидало его. Желание как можно скорее покинуть этот дом, уйти как можно дальше от людей, которые заботились о нем, подвергая тем самым себя ужасной опасности, накатило на него еще сильнее. На секунду прикрыв глаза, он решил, что как только мистер Уизли закончит свой рассказ, он уйдет из Юлы. Уйдет один. Он не имеет права рисковать жизнью своих друзей!

Помолчав немного, Гарри вдруг вспомнил про Дурслей. Вот кого ему не было жалко. Хотя… Они же сами виноваты в том, что он впутал их в историю.

— А Дурсли… Почему вы вытащили их… В смысле, понятно, почему мы уехали из дома, но в Норе…

Гарри замялся, не зная, как сформулировать вопрос. Со вчерашнего дня где-то глубоко засела мысль, которую он просто не имел времени продумать.

— Ты имеешь ввиду, почему мы спрятали их от авроров?

Гарри благодарно кивнул. Да, именно это его беспокоило. Мистер Уизли слегка замялся, затем ответил:

— Понимаешь, Гарри, мы подозреваем… Не все ладно в Министерстве… Возможно там есть предатели. И среди авроров тоже… Это только подозрения, но некоторые совпадения… В общем, мы подумали, что если прятать твоих родственников, то так, чтобы об этом не знали в Министерстве… Так надежнее.

— А… А вы не думаете, что предатель может быть и в Ордене?

Мистер Уизли изумленно посмотрел на Гарри, но ответить не успел. Дверь внезапно распахнулась и в кухню ворвалась миссис Уизли, нагруженная двумя корзинками. Она стремительно проскочила к столу и поставила на него свою ношу.

— Молли, дорогая…

Мистер Уизли смущенно пошел ей навстречу, за спиной делая знаки Гарри, чтобы он уходил. Но было поздно.

— Гарри, дорогой… Артур! Что вы здесь делали? Ты… ТЫ ЧТО, РАССКАЗАЛ ЕМУ О ПИСЬМЕ ДАМБЛДОРА?

Ярости Молли Уизли не было предела, она кричала так громко, что Гарри испугался: сейчас все обитатели Юлы сбегутся в кухню на крик. Он медленно, спиной вперед, двинулся к двери, коснулся ручки, повернул ее и выскользнул в холл.

— Тише, пойдем отсюда.

Руки Рона и Гермионы подхватили его и потащили куда-то в сторону. Поняв, что они бегут в направлении их с Роном спальни, Гарри взглянул на друзей и увидел Удлинители Ушей, которые Рон не успел спрятать. Ворвавшись в комнату, они захлопнули за собой дверь. Гарри тяжело рухнул на свою кровать.

— Гарри, мы понимаем, что ты хочешь помочь своим родственникам, — повернулась к нему Гермиона. — Но я думаю, что взрослые сумеют позаботиться об этом лучше. Тебе нужно думать об экзаменах и учебе на курсах авороров!

Гарри несколько раз моргнул, пытаясь понять, о чем это говорит Гермиона.

— Мы подслушали разговор твоих родственников… — Раздавшийся сбоку голос, заставил Гарри повернуться. У окна, в глубоком кресле сидела Луна Лавгуд, держа в руках журнал «Придира». Она рассеянно окинула взглядом троих друзей и замолчала.

— Да, подслушали… Благодаря Луне, — подтвердил Рон. — Ее комната расположена рядом с их спальней. И когда они начали кричать, она позвала нас…

Насколько поняли ребята из подслушанного с помощью Удлинителей Ушей разговора, Дурсли обсуждали полученное Петунией письмо Дамблдора — то самое, которое им обещала передать, и, очевидно, передала МакГонагалл. О том, что магическая защита, которой они пользовались все эти годы, исчезнет в тот момент, когда их племяннику исполнится семнадцать лет в случае, если он уйдет из их семьи, Гарри уже знал от мистера Уизли. Знала об этом и его тетя — хотя бы из того давнего письма. Однако на этот раз Дамблдор предупреждал, что до тех пор, пока Волдеморт не будет уничтожен, им будет грозить неминуемая опасность, защитить от которой смогут только волшебники. Но и их силы небезграничны, поэтому выбор у Дурслей совсем небольшой — либо подвергнуть себя угрозе истребления, либо согласиться на то, чтобы Гарри продолжал жить с ними и считать его членом своей семьи. Особо подчеркивалось, что до совершеннолетия Гарри их защищает хотя бы ежегодное двухнедельное его пребывание в их доме. Однако после этого семью Дурслей сможет уберечь лишь их постоянное совместное проживание с племянником.

Представив себе очаровательную перспективу провести с Дурслями всю свою жизнь, Гарри возмутился:

— Что? Я теперь должен жить с ними постоянно? Кто же тогда будет сражаться с Волдемортом?

— Гарри, успокойся, — попыталась вмешаться Гермиона. — Все равно они не смогут последовать за тобой в Хогвартс!

— Да, особенно если учесть, что лично я не собираюсь туда возвращаться…

Дверь в комнату распахнулась. На пороге стояла разъяренная миссис Уизли.

— Ужинать пора. Вы не заметили, как уже поздно? Неужели не могли сами об этом подумать, — сердито рявкнула она.

Друзья присмирели. Попасть под горячую руку миссис Уизли никому из них не хотелось. Они дружно встали и потянулись за ней на кухню.

Ужин прошел в полном молчании. Пару раз Тонкс пыталась завести разговор, но ее никто не поддержал. Все были слишком озабочены своими мыслями, к тому же миссис Уизли метала грозные взгляды на всех присутствующих. Поэтому, как только все поели, друзья поспешно выскочили из-за стола и направились в свою комнату.

— Гермиона, детка, я хочу, чтобы вы с Джинни помогли мне, — остановил Гермиону голос миссис Уизли на пороге кухни.

Добравшись до своей спальни, Рон и Гарри внезапно почувствовали, что валятся с ног от усталости. Они, не раздеваясь, рухнули на свои кровати. Через пару минут в комнате можно было услышать лишь глубокое дыхание двух подростков — им и в голову бы не могло придти, что в компот, который они выпили в конце ужина, было добавлено сонное зелье.

* * *

— Вставайте, лежебоки, скоро выходим!

Глубокий сон Гарри и Рона был прерван голосом Ремуса Люпина. Через открытую дверь ребята услышали, что в доме полно народу — слышались шаги и голоса. Вскочив с кровати, Гарри обнаружил, что ему даже одеваться не нужно. Забежав в ванную и умывшись, он обнаружил, что Рон еще и не думал подниматься: отвернувшись к стенке, приятель продолжал храпеть.

— Слушай, Рон, просыпайся, там что-то происходит, — Гарри растолкал друга и вышел в холл.

— Гарри, бегом завтракать! Мы уже опаздываем! — В голосе миссис Уизли сквозила нервозность. — Где Рон?

Махнув рукой в сторону спальни, Гарри направился на кухню, где пару минут спустя к нему присоединился зевающий Рон. Ребята не чувствовали себя слишком голодными, поэтому, быстро выпив по чашке чая и закусив парой гренок, они отправились выяснять, что происходит.

— Мы возвращаемся в Нору, — пояснила им Гермиона, упаковывающая посреди холла какую-то большую коробку. — Помогите, нужно вынести ее в Пампасы…

Кое-как завязав коробку, в которой грохотало что-то тяжелое, друзья левитировали ее вдоль длинного коридора к выходу из Юлы. На ходу Рон рассказал, что вчера, пока Гарри разговаривал с мистером Уизли, они с Габриэль попытались выйти из дома, но не смогли попасть даже в этот коридор…

Утренний ветерок оказался необыкновенно приятным. Бодро прошагав по дорожке, соединяющей дом Альбуса Дамблдора с хибарой его брата, ребята проводили грохочущую коробку в мрачную кухню и поспешили выйти обратно на улицу. Гарри впервые увидел окрестности при дневном свете. Старый запущенный сад, казалось, укрыл хибару от любопытных глаз, однако вдали, в просвете между деревьями, Гарри заметил уютные домики близлежащей деревушки. Юлы видно не было, как будто ее не существовало вовсе. Среди деревьев мелькала рыжая шевелюра Джинни. Девушка пыталась перемещать одновременно две громадные корзины, которые покачивались в воздухе перед ней, грозя перевернуться. Рон и Гарри одновременно подняли палочки. Как оказалось, своей целью ребята избрали одну и ту же корзину. Подвергнувшись действию одновременно двух заклинаний, корзина внезапно взмыла высоко в воздух, тогда как вторая — метнулась в сторону и наклонилась. Джинни взвизгнула и с трудом выровняла ее полет. Но в этот момент Рон и Гарри одновременно опустили свои палочки и корзина, которую они левитировали, рухнула вниз. Гермиона едва успела подхватить ее уже у самой земли.

— Что за детские игры! — миссис Уизли внезапно вынырнула из-за деревьев, грозно уставившись на ребят. — Быстро переправляйте груз в Нору и возвращайтесь за остальными вещами!

«Переправляйте в Нору?» — удивленно переглянулись друзья. Каким, интересно, образом?

Посоветовавшись, они решили, что единственная возможность — воспользоваться камином. Войдя с корзинами в дом Альберфольда, они быстро уменьшили до размеров яблока обе корзины и здоровенную коробку.

— Давайте я быстро сгоняю туда-обратно сам. Подождете меня? — спросил Рон. Гарри и Джинни дружно кивнули. Рон внезапно помрачнел, настороженно глянул на них и пригрозил:

— Смотрите у меня, ведите себя прилично!

Гарри и Джинни переглянулись и рассмеялись. Рон сердито дернул плечом, затем рассовал по карманам «багаж», повернулся, схватил щепотку Летучего Пороха, кинул в огонь, вошел в пламя и крикнул:

— Нора!

Как только он исчез в языках зеленого пламени, влюбленные вышли во двор и огляделись. Миссис Уизли видно не было, видимо она вернулась в дом, прихватив с собой Гермиону. Гарри и Джинни весело переглянулись. Погода была отличной, светило солнце, утренняя прохлада даже не напоминала о тяжелом жарком зное, который обрушится на побережье уже через несколько часов. Пели птички, шелестела листва. Гарри взял Джинни за руку и повел в сад, повернув направо — уж очень не хотелось ему наткнуться на Юлу…

Когда хибара Альберфольда скрылась из виду, Джинни повернулась и прильнула к Гарри. Он нежно поцеловал ее, а она прижалась к нему как маленький зверек. Обняв девушку за плечи, он замер, моля, чтобы это мгновенье продолжалось вечно. Но потом Гарри вдруг вспомнил вчерашние свои страхи и сомнения. «Я проклят. Ей даже просто рядом со мной находиться опасно. Я не должен, не имею права подвергать ее смертельной опасности!»

Гарри легонько отстранился. Джинни удивленно подняла на него глаза, затем протянула руку и ласково потрепала его по голове. И он не выдержал. Все отчаянье, которое накопилось, внезапно вылилось в глухой монолог. Гарри старался говорить как можно сдержанней, но вскоре почувствовал, что с каждым словом ему становится все легче и легче.

Джинни слушала возлюбленного, не перебивая. Ее серьезное лицо, упрямо сжатые губы, чуть прищуренные глаза заставляли говорить все более и более горячо, находя все новые и новые аргументы. И, с каждым словом, ему становилось легче, словно он стряхивал со своих плеч тяжкий груз…

— Найди их, не понимаю, куда они все подевались! — раздался откуда-то издали сердитый голос миссис Уизли.

Гарри и Джинни словно вынырнули из забытья. Сколько времени они здесь простояли? Не хватало еще, чтобы миссис Уизли увидела, как они… Влюбленные развернулись и поспешили обратно, к хибаре. Навстречу им выскочила растрепанная Гермиона.

— Ну и куда же вы делись?.. — крикнула она. — А где Рон?

— Должен был бы уже вернуться… — Гарри постарался придать лицу удивленное выражение. — Он хотел быстро смотаться в Нору и, наверное, должен был бы уже вернуться…

— Зачем ему в Нору? И как он туда собирался добраться? Ведь он еще не сдал тест на аппарирование! — возмущенно воскликнула Гермиона.

— А он и не аппарировал, — спокойно ответила Джинни. — Он полетел через камин, прихватив весь этот багаж.

— Что-о-о? Через какой камин? Вы что, очумели? Не слышали вчера, что камин в Норе обвалился???

Трое подростков переглянулись в ужасе. Куда же запропастился Рон? Куда он мог попасть и почему до сих пор не вернулся?

— Куда вы все подевались?

Из-за деревьев вышла миссис Уизли. Лицо ее было усталым, а движения суетливы. Друзья потупились, не зная как сказать ей, что Рон исчез. В конце концов, Гермиона сказала ей о камине. Миссис Уизли ахнула, затем внезапно расплакалась.

— Да что же это делается-то… Все из рук вон… — бормотала она сквозь слезы, отвернулась и побрела к дому.

Подростки направились вслед за миссис Уизли в Юлу, постоянно оглядываясь на хижину Аберфорта, в надежде увидеть там Рона. Навстречу им вышел Билл, который в день своей свадьбы не пошел на работу. Оказалось, что больше в доме из магов никого не осталось, все уже отправились в Нору. Ждать помощи от Дурслей никому и в голову не пришло.

— Не волнуйся, мама, я сейчас попробую разобраться, — весьма убедительно сказал Билл и, выскочив из дома, аппарировал.

Через несколько минут в кухню, где сидели озабоченные миссис Уизли, Гарри, Джинни и Гермиона, влетела разгоряченная Тонкс.

— И чего вы тут скуксились? — завопила она с порога так громко, что мисс Уизли вздрогнула. — С Роном все в порядке, мы доломали камин и вытащили его. Он там просто застрял.

Тонкс весело рассмеялась. Все сразу подскочили и тоже заулыбались, только лицо мисс Уизли еще хранило следы настороженности.

— Как он там?

— Да ничего ему не сделалось. Сидел и стучал в стену. Билл прибыл, когда мы уже вытаскивали Рона из пробоины…

— Ну и хорошо. Здесь осталось совсем немного. Давайте заберем все и переберемся в Нору, — радостно сказала миссис Уизли, суетливо забегав по кухне, и набивая снедью все новые корзины.

— А кто останется с маглами? — поинтересовалась Тонкс, когда все было собрано и они шумной толпой направились к выходу из Юлы.

— Ох, я и позабыла! Аластор обещал посидеть с ними до обеда, а потом их покараулит Клеопатра…

— Это еще кто? — спросил Гарри.

— Это волшебница из Каира. Приехала в штаб Ордена для согласования совместных действий. Она руководит северо-африканским подразделением Ордена с тех пор, как Билл вернулся в Лондон…

Гермиона обхватила Рона, нагруженного тремя корзинами, за талию, и они аппарировали вместе. Мисс Уизли с дочерью перенеслась вместе с ней. За ними последовали Нимфадора и Гарри, который для вида подхватил Тонкс под руку — несмотря на то, что он мог бы справиться и сам, но не хотел нарушать без нужды правил, ведь тест на аппарирование был еще не сдан.

Первое, что увидел Гарри, вывалившись из черного тоннеля аппарирования, были Рон и Гермиона, которые орали друг на друга. Рядом стояла Габриэль, которая вздрогнула от звука хлопка, но так и не повернулась к появившимся Тонкс и Гарри.

— Ти не должен кг’ичать на Г’он, — наконец, сказала она, втискиваясь между Роном и Гермионой.

Гермиона осеклась, лицо ее окаменело, губы сжались в тонкую полоску. Она посмотрела на младшую сестренку Флер, затем, ничего не ответив, развернулась и, чуть ли не бегом, направилась к дому. Рон тяжело вздохнул, потрепал Габриэль по плечу и, повернувшись к Гарри, сказал:

— Видал?..

Гарри, насмотревшийся уже на бесконечные ссоры Рона и Гермионы, даже не пытался выяснять, что на этот раз послужило поводом очередной размолвки.

— Ты бы кровь стер со щеки, — вместо ответа сказал другу Гарри.

Габриэль суетливо повернулась и начала вытирать щеку Рона большим куском ваты. Смыв со щеки кровь, девочка достала из кармана баночку с какой-то мазью. Зачерпнув пальцами желтую жижу, она принялась медленно смазывать царапину на виске Рона, время от времени вытирая рукавом стекающую по щеке юноши мазь. Парень покорно стоял, закрыв глаза. Его губы расплылись в блаженной улыбке. Гарри хмыкнул, глядя на эту трогательную картину. Тонкс ухватила его под руку и потащила в сторону Норы.

— Похоже, эта маленькая француженка еще доставит Гермионе хлопот, — тихо сказала Нимфадора, когда они отошли от Рона и его целительницы.

Из дома, прихрамывая, вышел Аластор Грюм. Старый аврор зыркнул на них своим волшебным глазом, крутанулся на месте и, с громким хлопком, аппарировал. Войдя в кухню, Гарри увидел двух незнакомых волшебников, которые, дружно размахивая палочками, ремонтировали камин. Вокруг клубилась серая пыль.

— Пойдем в сад, думаю, там будет нужна наша помощь, — Тонкс потащила Гарри прочь из кухни. Он громко чихнул и облегченно последовал за Нимфадорой: находиться в кухне без респиратора было невозможно.

Весь день прошел в ужасной суете. Несмотря на то, что вчера Гарри решил немедленно покинуть гостеприимных Уизли, сегодня, видя, как дружно они готовятся к свадьбе, как много вокруг помощников, он подумал, что следует отложить свое бегство, хотя бы до завершения свадебной церемонии. В конце концов, он обещал быть на торжестве! Гарри понимал, что исчезни он сейчас, свадьба расстроится… При этом, Гарри усиленно гнал прочь мысли о том, что ему просто не хочется расставаться со своими друзьями, особенно с Джинни.

Впрочем, особенно задумываться времени у него не было. Вначале он помог Гермионе очистить тропинку от калитки до лужайки в саду и выложить ее белыми булыжниками. Затем, Фред с Джорджем позвали Гарри гонять гномов. Потом появился Рон и сообщил, что доставили скамьи — вся компания понеслась расставлять их вокруг лужайки. Гарри заметил, что Джинни с Луной и еще несколько девушек, оседлав метлы, летают по саду, украшая деревья и кусты бумажными цветами и хлопушками. Ему захотелось присоединиться к девушкам, однако из дома вдруг выскочил Люпин и, забравл с собой всех парней, попросив помочь с уборкой дома.

Не успели ребята навести на кухне относительный порядок, как появился мистер Уизли и повел их ставить палатки для тех гостей, которые захотят остаться здесь на несколько дней, ведь некоторые прибудут издалека. Обойдя дом с другой стороны, Гарри обнаружил, что три палатки уже уютно пристроились под деревьями. Джордж пояснил, что в двух из них живут родственники Флер и Габриэль, которые вчера прибыли из Франции, а в третьей поселились гости из Дурмстранга, с которыми Флер познакомилась на Турнире Трех Волшебников.

— Что? — изумился Гарри. — Мало им Каркарова? Тоже хотят, чтобы их тут прихлопнули?

— А… а кто из них при-и-ехал? — запинаясь и краснея спросил Рон.

— Сюрприз, братишка! — весело похлопал его по плечу Фред.

— Нет, я не верю… Слушай, Гарри, ты не думаешь… Ты не думаешь, что… — начал Рон, оттащив Гарри в сторону.

— Крам? Ты его имеешь в виду? — спросил Гарри, припоминая, как ревниво относился Рон к своему более удачливому сопернику, Виктору Краму.

Рон затравленно посмотрел на Гарри и кивнул.

— Вряд ли, — покачал головой Гарри. — Он такой занятой человек, в этом году Болгария играет в Чемпионате Евразии, они уже прошли до четвертьфинала…

Но Рон его уже не слушал. Покрытое веснушками лицо вдруг побледнело, а уши побагровели. Гарри проследил за взглядом друга и обернулся. Из-за угла дома показалась целая процессия. Впереди, размахивая своим котелком, шел Дедал Диггл, оживленно беседуя с двумя юношами. А за ними, улыбаясь друг другу, следовали Гермиона… и Виктор Крам, легендарный ловец болгарской сборной по квиддичу.

* * *

Гермиона явно не ожидала встретить здесь Рона. Увидев его, она резко остановилась, улыбка сползла с ее лица. Крам, что-то говоривший ей в этот момент, по инерции сделал пару шагов вперед, прежде чем заметил, что его собеседницы уже нет рядом. Он оглянулся, затем, проследив за ее взглядом, повернулся к ребятам.

— Хей, Гарри! Рад тебя видеть, — радостно улыбнулся он, но улыбка быстро исчезла, и лицо приобрело привычное хмурое, настороженное выражение.

Гарри оглянулся на Рона, затем пошел вперед и пожал Краму руку.

— Мы не думали, что ты сможешь приехать, — сказал он.

По лицу Крама скользнула тень улыбки. Он оглянулся на Гермиону, по-прежнему стоявшую с каменным выражением лица.

— Ге’мивона приглашать, но я только на два дня, потом нужно ехать на тренировку… У нас на следующей неделе матч…

— Да, я слышал, — кивнул Гарри. — Вы здорово выступили…

— Привет, ребята, — помахал рукой Дедал Диггл. — Вы располагайтесь, а нам нужно поставить еще несколько палаток…

Гарри облегченно кивнул Краму и пошел к близнецам. Те явно не знали, как себя вести, хотя той, откровенной, антипатии к дурмштранговцам, которая была у них во время Турнира, уже не было.

— Давайте, Рон, Гарри, возьмите вот эту палатку! Джордж, Фред, вы можете взять вон ту, голубую, — слегка смущаясь, попросил Дедал Диггл.

Друзья дружно ухватились за указанные тюки и поволокли их в стороны. На земле осталось лежать еще с полдюжины тугих свертков разного размера и цвета.

— Мы можем помогать, — предложил Крам.

Диггл радостно кивнул, и, пару минут спустя, в саду уже закипела бурная работа. В какой-то момент Гарри оглянулся и увидел, что болгары, разбившись на пары, весьма споро ставят сразу три палатки. У них с Роном получалось далеко не так ловко, во многом «благодаря» Рону, который не мог сосредоточиться, то и дело обеспокоено крутя головой. Гарри тоже осмотрелся по сторонам: Гермионы нигде не было видно.

— Слушай, давай побыстрее поставим ее, — сказал он другу, который был явно не в своей тарелке.

В присутствии незнакомых волшебников Гарри не решился использовать волшебство, а действовать по-магловски оказалось весьма непродуктивно.

— Ты же совершеннолетний, можешь смело колдовать, — сердито бурчал Гарри на своего друга, но тот лишь неопределенно отмахивался. Похоже, в этот момент Рон не был расположен вообще что-либо делать.

— Разрешите помочь, — суетливо предложил Дедал Диггл, лукаво подмигнув друзьям, и Гарри облегченно кивнул ему.

Через пол часа десяток разноцветных палаток уже стоял под деревьями, а вся рабочая бригада отправилась вокруг дома в другой конец сада, где, по сведениям Дедала Диггла, для них были приготовлены легкие закуски. Проходя мимо одной из палаток, Гарри заглянул внутрь — оказалось, что это был тот самый домик, пропахший кошками, в котором им довелось жить на чемпионате мира по квиддичу два года назад. Гарри откровенно посочувствовал гостям, которым здесь придется ночевать.

— Давайте, скорее, — поторопила их в конец замотавшаяся миссис Уизли. — Скоро церемония, гости уже начали собираться…

Беседки, в которой был накрыт стол, еще днем здесь не было. Значит, ее соорудили пока ребята занимались палатками. Гарри подивился: сколько уже успели сделать здесь за один день! Впрочем, помощников было довольно много, причем большую часть из них Гарри видел впервые. Дедал Диггл сообщил, что еще утром по всему периметру сада наложили маглооталкивающие чары, равно как и на дорогу, проходящую мимо участка Уизли, так что прятаться от любопытных пришельцев не придется. Впрочем, и волшебники сюда не смогут проникнуть без особого разрешения — МакГонагалл наложила особые чары вроде тех, которыми Дамблдор закрыл дом Сириуса, и которыми Альберфольд скрыл дом своего брата, Юлу. Не зная специального пароля, никто не сможет проникнуть на праздник.

Ребята проголодались, поэтому на закуски накинулись весьма активно. Однако Рон, взяв бутерброд, лишь слегка надкусил его, кидая хмурые взгляды в сторону весело разговаривающих о чем-то болгар. Гарри подумал, что это совершенно не похоже на Рона — раньше ничто не могло отвлечь друга от еды, аппетит которого пропадал разве что перед матчами, где он должен был играть. Крам же, похоже, вообще не обращал на Рона внимания. Занятый разговором с друзьями, он лишь изредка бросал дружелюбные взгляды на Гарри, который чувствовал себя в этой ситуации не очень комфортно. Наблюдая за болгарами, он не заметил, как Рон ушел в дом.

— Все, заканчивайте, — крикнула им с порога миссис Уизли. — Скоро шесть, сейчас начинаем…

Вместе с весело гомонившей группой болгар, Гарри направился за дом, где должно было проходить торжество, забыв, что собирался переодеться — футболку и джинсы, в которых он ходил еще со времени бегства из дома Дурслей, нужно было сменить на свою выходную мантию, старательно отглаженную миссис Уизли.

— Вы тоже делаете свадьбы в новолуние? — спросил его Крам.

Гарри пожал плечами. О таких подробностях он не задумывался. Кто-то, правда, говорил, что церемония будет проводиться вечером, но Гарри даже в голову не пришло спросить, почему. Да и сейчас его гораздо больше волновал неожиданно возникший треугольник Рон–Гермиона–Крам, нежели процедуры грядущей свадьбы. Ему очень хотелось спросить Крама о его взаимоотношениях с Гермионой, но Гарри не знал как это лучше сделать. Впрочем, и эти мысли мигом вылетели из головы, едва они обогнули дом.

Пейзаж, еще днем такой знакомый, полностью преобразился.

Посыпанная желтым песком и выложенная белым булыжником по обеим сторонам дорожка, начинавшаяся от задней двери дома, вела в глубь сада, к большой площадке, на которой прежде Гарри, Гермиона и Уизли играли в квиддич. Теперь она выглядела совсем по-другому. В центре, как продолжение дорожки, булыжниками был выложен большой круг, тоже посыпанный песком. Вдоль всей дорожки и вокруг площадки стояли длинные скамьи, на которых сидели волшебники в своих праздничных мантиях. В ожидании начала церемонии некоторые увлеченно беседовали с соседями, другие церемонно раскланивались в разные стороны, приветствуя знакомых. Гарри присмотрелся, но знакомых ему лиц в толпе было не много. Ему показалось, что, несмотря на праздничность обстановки, многие из присутствующих держались весьма скованно. Некоторые о чем-то перешептывались, озабоченно поглядывая по сторонам. Какой-то незнакомый волшебник переходил от скамьи к скамье, останавливаясь на несколько секунд, что-то говорил и шел дальше, а у его собеседников лица вдруг становились суровыми и задумчивыми.

Гарри огляделся, пытаясь понять, где находятся Рон и Гермиона, однако друзей нигде не было видно. Вдруг юноша почувствовал, как на его плечо легла чья-то тяжелая рука.

— Гарри, мальчик мой…

Он резко обернулся и увидел улыбающееся лицо учителя зелий Горацио Слагхорна.

— Пойдем, твои друзья сейчас заняты, но я приглядел хорошее место…

Слагхорн потащил Гарри вперед, к площадке, и усадил на одну из стоящих вокруг нее скамеек.

— Вы не знакомы? — оживленно спросил Слагхорн у сидящего рядом с ним волшебника с одуловатым лицом. — Нет? О, познакомьтесь, мистер Холодей — Гарри Поттер.

Гарри кивнул и отвел глаза. Мистер Холодей смотрел на него с тем восторженным удивлением, с каким глядели многие волшебники. Этот взгляд был слишком хорошо знаком и порядком надоел. К счастью, через несколько секунд началась церемония и вступать в беседу не пришлось.

Сад наполнился звуками… Казалось, музыка звучит отовсюду, словно исполняли ее все окружающие цветы и каждый листочек на деревьях. Разноголосый шум разместившихся вокруг магов стих. Все повернули головы в сторону дома и по рядам зрителей пронесся шепоток восхищения.

Вокруг задней двери дома Уизли вдруг вспыхнула золотая арка, от которой во все стороны полетели искры. Темп музыки ускорился и стал более ритмичным. Зрители, поначалу не заметившие этого, вскоре уже подхватили ритм и начали хлопать. Золотая арка засияла еще сильнее, а затем начала переливаться всеми цветами радуги. Искры, до этого беспорядочно разлетающиеся от нее, вдруг словно обрели вектор и начали выстраиваться в некую фигуру. Неестественно выгнувшись, чтобы лучше видеть, Гарри, наблюдал, как эта феерия искр медленно наползает на тропинку, образуя над ней светящийся купол.

Переливающийся радугой коридор подходил все ближе и ближе к площадке, затем достиг ее, обогнул точно по контуру выложенный булыжником круг и сомкнулся. В это мгновение ритмичная музыка вдруг оборвалась и послышался торжественный гимн, с первыми звуками которого в дверях дома показался Билл, за которым следовали Рон и незнакомый парень в совершенно необычной мантии цвета хаки. Так мог одеться разве что какой-нибудь солдат. На первый взгляд, он был ровесником Билла, скорее всего, одним из его школьных друзей. Они прошли по тропинке под радужным куполом, подошли к кругу и остановились, не входя в него. Гарри с изумлением заметил, что в центре круга уже появилась трибуна, за которой стоял невысокий человек в черном фраке и атласном черном цилиндре. Разинув от удивления рот, Гарри рассматривал возникших из ниоткуда трибуну и человека, затем понял, что это чиновник, который должен провести обряд.

В этот момент по рядам зрителей пронесся шепоток и Гарри снова вытянул шею — в дальнем конце тропинки показалась еще одна фигура, в которой Гарри с изумлением опознал… Ремуса Люпина! Приветственно махнув рукой собравшимся, он тоже пошел по тропинке. Гарри впервые увидел бывшего учителя в новой нарядной мантии. Казалось, он сразу помолодел. Смущенно улыбаясь и раскланиваясь с сидевшими по обеим сторонам тропинки волшебниками, он, наконец, добрался до Билла и остановился напротив него. Только тут Гарри обнаружил, что его сопровождали два подростка. Приглядевшись, он понял, что это братья Криви — Колин и Денис. Они смущенно топтались на месте под взглядами собравшихся. В какой-то момент, Колин увидел Гарри и радостно помахал ему рукой. Неизвестно, обрадовался он, завидев своего кумира, или просто был счастлив увидеть хоть одно знакомое лицо.

Торжественный гимн немного изменился: мелодия стала более плавной. В дверях появилась Флер. Гарри даже не узнал ее в первый момент — она казалась более высокой, чем он привык ее видеть. Роскошные белокурые волосы были забраны наверх, в форме огромной пирамиды, которую венчал переливающийся драгоценными камнями обруч, делавший ее похожей на королеву или жрицу. «Диадема гоблинской работы», — вспомнил Гарри слова миссис Уизли, произнесенные ею над койкой с раненным Биллом.

Флер прошла по тропинке и встала рядом с Ремусом Люпиным, обменявшись с ним улыбками. Сзади, кивнув братьям Криви, пристроились Джинни и Габриэль. Джинни тут же оглядела собравшихся, и, увидев Гарри, радостно ему улыбнулась — в суете этого длинного дня им так и не удалось перекинуться хоть словечком. После всего, что наговорил ей утром Гарри, она была готова к тому, что вообще не увидит его на свадьбе, поэтому ее радость была совершенно неподдельной.

Тем временем, действо продолжалось. Засмотревшись на повеселевшую Джинни, Гарри не заметил, как по тропинке в сопровождении Луны Лавгуд и Гермионы прошествовала Тонкс. Встав рядом с Биллом, Роном и парнем в солдатской мантии, девушки огляделись и тоже помахали руками Гарри.

Музыка смолкла. В полной тишине по тропинке прошествовали мистер Уизли с отцом Флер и миссис Уизли с женщиной в светло лиловой мантии. Гарри показалось, что она напоминает ему кого-то, но вспомнить так и не смог. Мистер Уизли подошел к Флер и, взяв ее под руку, ввел в круг. Отец Флер подошел к Нимфадоре Тонкс, но они остались стоять на тропинке. Обогнув их, к центру круга устремилась незнакомка в лиловой мантии, увлекшая за собой Билла. Миссис Уизли, дружелюбно улыбнувшись, подошла к Ремусу Люпину, который тут же взял ее под руку, — и в круг прошествовала еще одна четверка. Оставшиеся на тропинке сопровождающие их подростки нервно переглянулись, не зная, что им делать. Тогда инициативу взял на себя парень в военной мантии и повел их в круг — вытянувшись в длинную цепочку, они окружили брачующихся.

В этот момент Гарри почувствовал, как кто-то осторожно дернул его за локоть. Обернувшись, он увидел склонившегося к нему Руфуса Скримджера, министра магии. Министр улыбнулся подростку и кивком головы попросил его отойти с ним в сад. Гарри неохотно поднялся, перешагнул через скамью и, извинившись перед профессором Слагхорном, пошел за Скримджером в сад.

— Я рад видеть тебя, Гарри, — сказал министр, пристально глядя в лицо собеседника.

Гарри не мог разделить его радости, поэтому промолчал, лишь слегка мотнув головой. Это движение не ускользнуло от Скримджера.

— Понимаю, праздник, я не задержу тебя надолго, — тихим голосом произнес он. — Я только хотел убедиться, что с тобой все в порядке и тебе не нужна наша помощь.

— Спасибо, господин министр, со мной все в порядке, — холодно ответил Гарри.

— Я… я слышал, что на дом твоих родственников было совершено нападение…

— С ними все в порядке, хотя это нельзя считать заслугой ваших людей…

— Мы не ожидали нападения так рано. Пойми, Гарри, — министр слегка замялся. — Пойми, мы внимательно следили за всем происходящим… Но невозможно же успеть везде…

— Да, конечно, господин министр. Поэтому я не хотел бы и в дальнейшем доставлять вам хлопот. Можете не стремиться опекать меня…

— Да-а, — протянул Скримджер. — Настоящий гриффиндорский характер. Я не разочаровался в тебе, Гарри. Я уважаю и горжусь тобой.

Гарри фыркнул и отвел глаза.

— Послушай, Гарри, — голос министра вдруг окреп, сюсюкающие нотки из него исчезли. — Я думаю, что ты уже окончательно понял, что Дамблдор мертв. И хранить ему верность…

— Дамблдор останется в Хогвартсе до тех пор, пока там будут люди, которые нуждаются в нем. И совершенно неважно, жив он или мертв, — резко прервал собеседника Гарри. — Мы уже говорили об этом пол года назад, и две недели назад. Мое мнение не изменилось… Если вам больше нечего мне сказать, я пойду…

Гарри развернулся и зашагал обратно. Министр остался под яблоней. В первый момент ему захотелось окликнуть наглого подростка, но он сдержал себя, хмуро глядя ему вслед.

Едва Гарри уселся на свое место, раздался торжественный, словно усиленный громкоговорителем, голос чиновника:

— Шесть тридцать девять пополудни, новолуние!

Центральный круг вдруг озарился ослепительным светом, снова послышалась музыка, но ее заглушили радостные крики гостей. Все вокруг вскочили на ноги и устремились к брачующимся.

— …мужем и женой, — услышал Гарри сквозь шум.

Поднявшись, он подался вперед, вместе с другими гостями, но внезапно замер. Его шрам взорвался чудовищной болью, в глазах потемнело, ноги подкосились. Словно издали, он услышал крики ужаса. Шрам горел таким жгучим огнем, что Гарри не заметил, как окружающие ринулись в разные стороны. Кто-то схватил его за плечо и поволок за собой, но Гарри не удержался на ногах и упал на спину. Он катался по траве, держась руками за лоб, воя от нечеловеческой боли.

А потом он услышал хохот. Холодный, безжалостный…

Гарри с трудом открыл глаза и посмотрел вперед. В центре круга валялась упавшая трибуна. Рядом, без движения, раскинув руки, лежал чиновник во фраке, который руководил церемонией венчания. Гарри почему-то сразу понял, что он мертв. Но, что гораздо хуже, рядом стоял человек, который не обращал на мертвеца никакого внимания. Гарри поднял глаза и увидел знакомое змееподобное лицо, на котором яркими пятнами выделялись щелочки красных, словно налившихся кровью, глаз. Прикрыв на мгновенье глаза, Гарри снова посмотрел в центр круга и понял, что не ошибся.

Перед ним стоял Волдеморт.

* * *

Если бы не раздирающая боль в шраме, Гарри решил бы, что ему померещилось. Откуда здесь, в тихой и уютной Норе взяться ненавистному Волдеморту? Да еще в день, когда входы для нежелательных лиц сюда были закрыты? Но факт оставался фактом: он явился на праздник, убил ни в чем неповинного чиновника и теперь стоит, разглядывая людей, разбегающихся от него во все стороны.

Раздался хлопок. За ним еще и еще. Похоже, некоторые из гостей предпочли аппарировать подальше от этого опасного визитера. Звуки хлопков словно вернули Гарри силы. Он перекатился на живот, пытаясь не выпустить из виду Волдеморта, затем попытался подняться, но снова упал, увидев, как Волдеморт махнул вокруг себя волшебной палочкой. Раздался резкий звук, от которого у Гарри заложило уши. Ему пришлось несколько раз сглотнуть, прежде чем к нему вернулся слух.

— Он разорвал защитное поле, — послышался откуда-то сбоку панический шёпот.

Гарри повернул голову, чтобы посмотреть на того, кто это сказал, но в это время вокруг послышались громкие хлопки, и он с ужасом увидел, как на полянке одна за другой появляются фигуры в белых балахонах, головы которых были укрыты остроконечными капюшонами. Стон ужаса пронесся по рядам оставшихся волшебников.

Пожиратели Смерти — а это были они — быстро группировались вокруг своего предводителя. Откуда-то из-за дерева справа от Гарри вылетел красный луч и ударил одного из только что аппарировавших пришельцев. Тот покачнулся и, словно полено, свалился на землю рядом с мертвым чиновником. На него никто не обратил внимания, однако сплотившийся вокруг Волдеморта кружок сразу ощетинился волшебными палочками, и во все стороны полетели заклятия. Из-за деревьев тут же последовала ответная канонада.

Гарри только сейчас понял, что он упал очень удачно. Большой куст смородины закрывал его от Волдеморта и его приспешников, давая ему самому возможность сквозь ветви следить за всеми действиями нападающих. Над ним сверкали лучи заклятий, но его самого, похоже, никто не замечал. Он даже не попытался встать — лучи мелькали над головой так часто, что его обязательно бы задел хотя бы один из них.

Вскоре крики и летящие во все стороны заклятия пропали. Обе стороны поняли, что ничего не добьются — щитовые чары защищали нападавших, обороняющиеся же попрятались за деревья. Гарри только теперь понял, что шрам больше не болит — с той самой минуты, как на поляну приземлился первый из Пожирателей.

— Повеселимся! Мы же прибыли на праздник!

Резкий голос Волдеморта прорезал тишину. И сразу же сад наполнился резкой барабанной дробью — при большом воображении этот сумасшедший ритм можно было принять за музыку. Одновременно Пожиратели кинулись в сад, пытаясь настигнуть своих попрятавшихся противников. Гарри увидел, как прямо на него мчится одна из белых фигур, прикрываясь едва заметным магическим щитом — он успел направить палочку на незащищенные ноги:

— Импедимента!

Бежавший явно не ожидал получить удар снизу и сразу рухнул. Другой Пожиратель, заметив, откуда вырвался луч, тут же направил туда свою палочку, но Гарри уже откатился в сторону и вскочил на ноги:

— Экспеллиармус!

Из руки нападавшего вылетела волшебная палочка, а сам он, словно ударившись о невидимую стену, отлетел назад и неловко упал. Гарри услышал неприятный хруст — похоже, Пожиратель сломал себе руку. Однако в следующее мгновение чье-то обездвиживающее заклятье попало в спину ему самому. Гарри покачнулся и упал лицом вниз.

Он слышал, как по всему саду раздаются выкрики, кто-то душераздирающе закричал, было непонятно даже, мужчина это или женщина. Затем он почувствовал, как кто-то присел рядом с ним на траву и перевернул его на бок. Гарри повел глазами — это был Аластор Грюм.

— Ты как, в порядке? — спросил он, нацеливая на Гарри палочку.

Гарри понял, что тот сейчас снимет с него чары, и приготовился сразу вскочить на ноги. Однако Грозный глаз не успел произнести заклинания. Желтый луч ударил откуда-то сбоку и Грюм свалился рядом с Гарри на землю. Ярко алая струя вырвалась у него из груди, забрызгав Гарри, который с ужасом увидел длинный, от уха до бедра, порез, разорвавший одежду грозного мракоборца и, как мечом, рассекший его самого. Это была «Сектумсемпра!», понял Гарри и, скосив глаза, попытался посмотреть в ту сторону, откуда прилетел луч. Он знал лишь одного человека, кроме себя самого, конечно, который владел этим страшным заклинанием — Северуса Снейпа, его бывшего учителя и убийцу Дамблдора. Однако повернуться он не смог.

Рядом раздался визг и на колени, рядом с Грозным Глазом вдруг приземлилась Гермиона. «Уходи!», хотелось крикнуть Гарри, но из горла не вырвалось ни одного звука. Гермиона, тем временем, неожиданно обняла Аластора, не замечая, что пачкает его кровью свое красивое голубое платье. Она что-то причитала, Гарри никак не мог разобрать слов — вокруг продолжалась битва, множество людей бегало между деревьями, выкрикивая заклинания, над головами гремела барабанная дробь. Неподалеку от одного из деревьев оторвалась большая ветвь, засыпав листьями Гарри, Грюма и Гермиону. Один из листочков упал Гарри на очки, полностью прикрыв правый глаз, поэтому теперь он мог смотреть только левым. «Удивительно, как это очки не свалились», вдруг подумал он.

Гермиона, не обращая внимания на осыпавший ее голову мусор, продолжала завывать над бывшим мракоборцем.

— Фамаскот, фамаскот, — слышалось Гарри сквозь причитания, но он не мог понять, что это может означать.

— Беги, беги отсюда, детка, — с трудом выдохнул Грюм.

Но Гермиона не двинулась с места. Она только теперь поняла, что Грозный Глаз жив. Слегка отстранившись, она выхватила свою волшебную палочку и начала водить ею над раной, что-то невнятно бормоча. Гарри увидел, что кровь почти перестала течь. Видимо заклинание Репреноувейт, которому всего два дня назад Грюм обучал их с Роном, все же удалось сотворить Гермионе. Ее пациент громко застонал. Она удвоила свои усилия. Вскоре о недавнем порезе напоминал лишь неровный, бугристый шрам. У нее получилось!

Увлекшись этой борьбой со смертью, Гарри не заметил, как суета вокруг снова стихла. Лишь где-то вдали раздавались одиночные выкрики. Внезапно раздался очередной взрыв, барабаны замолчали. Над садом воцарилась хрупкая тишина. На сад наползало сотворенное кем-то сизое облако.

Неожиданно Гарри понял, что может шевелиться — сковывающие его чары исчезли. Он осторожно придвинулся поближе к Грюму и шепнул Гермионе:

— Забирай его и аппарируй!

Грозный Глаз что-то недовольно буркнул.

— Быстрее, сейчас тут снова начнется!

Гермиона взглянула на него с удивлением. Казалось, она лишь сейчас заметила своего друга, лежащего рядом с поверженным мракоборцем.

— А ты?

— Я следом, давай скорее!

Аластор Грюм крутанул своим волшебным глазом во все стороны и отрывисто приказал:

— Аппарируем! Все вместе! Ко мне домой!

Гарри кивнул. Гермиона легла на траву и обняла старого мракоборца.

— Три, два, один, — произнес Гарри и с громким, как ему показалось, слишком громким, хлопком Грюм и Гермиона исчезли.

Гарри не был уверен, что сможет аппарировать лежа, поэтому он немного повернулся и огляделся. «Нужно найти Джинни, Рона и остальных. Оставлять их здесь нельзя!», вдруг понял он. Он откатился поглубже под куст и вдруг обнаружил, что с другой стороны сквозь прорези капюшона на него пристально смотрят черные глаза. Знакомые, до боли и содрогания знакомые глаза…

Пожиратель заметил, что Гарри заметил его, приложил палец к губам, призывая к тишине, а затем осторожно сдернул с себя капюшон.

Гарри сжался, ему показалось, что прямо в желудок упал тяжелый булыжник, вроде тех, которые до сих пор украшали дорожку. Недовольно прищурившись, на него смотрел Северус Снейп — ненавистный учитель, предатель и убийца.

— Тише, не бултыхайся ты! — зашипел Снейп, завидев, как дернулся узнавший его Гарри. — Иначе опять угодишь под заклятье.

Губы Снейпа презрительно искривились. Но Гарри не обратил на это внимания. Первый шок прошел, и теперь в нем билась лишь одна мысль: уничтожить человека, принесшего столько горя в его жизнь. Гарри яростно сжал палочку в руке, хотя ему хотелось отбросить ее и вцепиться в Снейпа, кусать, рвать, душить его голыми руками…

Огонь, пылавший в глазах бывшего ученика, не удивил Снейпа, он был к этому готов. Наконец, Северус увидел, как глаза подростка вдруг сузились до тонких щелок — тот явно пришел к какому-то решению.

А Гарри вдруг понял, что он остался с убийцей один на один, и то, что сейчас произойдет, будет делом только их двоих. Пусть вокруг полно врагов и друзей, которые ничуть не лучше врагов — никто толком не видит в начинающихся сумерках, не слышит в пылу битвы, а тут еще этот заволакивающий все вокруг туман… Получить удар можно из-за любого дерева, стоит лишь обозначить свое присутствие.

— А вам бы хотелось прихлопнуть меня самому, как Грюма? — пытаясь быть предельно саркастичным, произнес Гарри, но к концу фразы голос его предательски дрогнул.

— Я мог сделать это миллион раз, ты что, до сих пор не понял этого?

Гарри увидел, что Снейп сердится. В первое мгновенье ему захотелось вывести того из себя еще сильнее, но он сдержался. Ситуация действительно была странной, за то время, как он лежал парализованным, Снейп мог легко убить его, но почему-то не сделал этого. В горле запершило, Гарри попытался тихонько откашляться.

— Тише, идиот, — шепнул Снейп и направил ему в лицо свою волшебную палочку.

Горло прочистилось. Гарри не сразу понял, что это сработало какое-то заклятие Снейпа.

— Этот туман… если не знать нужного заклинания, то он хуже перца. Сейчас все ваши гости начнут кашлять и их передавят как котят, — пояснил Снейп.

В его голосе Гарри уловил злорадные нотки.

— Так сделайте же что-нибудь! — в отчаянье зашипел он.

— У тебя никогда не хватит мозгов, Поттер, понять, что происходит, — ощерился Снейп.

Нет, сумятица событий последних дней не могла не пройти бесследно. Гарри полностью потерял способность ориентироваться в окружающей среде. Где-то рядом был Волдеморт, куча Пожирателей отлавливала по всему саду гостей, среди которых были и близкие Гарри люди, но он сосредоточился на разговоре со Снейпом, словно беседа велась в пустом классе, а не в самой гуще сражения…

Он не заметил, как к нему приблизилась фигура высокого худого мужчины, который постоял немного, прислушиваясь к разговору. Первым подошедшего заметил Снейп. Не вставая, он подобострастно склонил голову, и Гарри резко обернулся. В двух шагах от них стоял Волдеморт. На лице Темного Лорда играла презрительная улыбка, но взгляд, устремленный на подростка, был настороженным и оценивающим. Несколько секунд они глядели друг другу в глаза. Затем Гарри заметил какое-то движение, солнечный зайчик на мгновенье ослепил его. Он опустил глаза и увидел, что Волдеморт крутит в руках что-то блестящее… Как загипнотизированный, Гарри смотрел на эту вещицу, узнавая и не желая узнавать ее.

Заметив интерес мальчика, Волдеморт остановил движение и продемонстрировал ее Гарри во всей красе. Да, это была диадема. Та самая диадема гоблинской работы, которую еще несколько минут — или часов? — назад он видел на голове Флер. Сердце его сжалось от ужаса — если диадема попала в руки Волдеморта, то что же произошло с ее хозяйкой?

— Интересуешься антиквариатом, Поттер? — насмешливо спросил Волдеморт.

Гарри вздрогнул и, словно избавившись от гипноза, снова посмотрел в лицо своего врага. Тот внезапно сжал зубы и, едва раздвинув губы, прошипел:

— Что, Мальчик-Который-Выжил, жалеешь, что не встал на правильную сторону? Тебя же с самого начала приглашали… У мальчишки Малфоя, конечно, не хватило аргументов, но ведь ты мог воспользоваться своей головой, не так ли? — Гарри дернул головой, протестуя, но шепот не прекратился. — А теперь мы с тобой смертельные враги… Глупые люди… О, какие же вы глупые…

Только теперь Гарри понял, что Волдеморт говорит с ним на змеином языке. Чувство протеста поднялось в нем, как будто в легкие внезапно кто-то вдул целое ведро негодования. Он слегка пошевелился, проверяя, смогут ли держать его ноги, а затем резко вскочил.

Волдеморт слегка отшатнулся. Губы его снова расползлись в дьявольской усмешке.

— Геройствуешь? Зря, — он продолжал шипеть. — Я больше не намерен играть с тобой, хотя это и довольно забавно… Ты знаешь, что кое-чему научил меня? Нет? Я и сам был удивлен… Какой-то сопляк преподал мне урок… Но, в отличие от тебя, Поттер, я умею учиться. И больше такой ошибки не повторю…

Гарри надоело слушать это шипение. Он резко поднял свою волшебную палочку

— Экспеллиармус! — выдохнул он и сразу резко отскочил в сторону.

Одним плавным движением Волдеморт отклонил заклинание Гарри и послал ему свое. Однако маневр с отскоком помог Гарри избежать красного луча.

— Не спеши, мальчишка, — вновь зашипел Волдеморт. — Ты должен посетить мой дом, прежде чем умрешь. Я так хочу. Я так задумал…

Гарри послал в него новое заклинание и снова отскочил в сторону. Теперь их разделяло уже больше пяти футов. Он решил отвлечь Волдеморта еще одним заклинанием, а затем нырнуть за толстый ствол старой яблони, до которого теперь оставалось буквально полшага.

— Мессир, позвольте мне!

Снова знакомый голос. На сей раз женский. Гарри резко повернулся и увидел горящие глаза Беллатрикс Лейстрендж. Балахон Пожирателей был по-прежнему на ней, но капюшон она сняла. Длинные черные волосы разметались по плечам. Тонкие губы сжаты в алчущей улыбке.

— Круцио!

Гарри успел отскочить в сторону. Где-то сзади раздался крик — заклинание угодило в кого-то другого, но Баллатрикс уже отвела палочку, приготовившись послать новое проклятие. Гарри увидел, как ее палочка поднялась вверх, затем начала опускаться, как будто Баллатрикс хотела ткнуть в него указкой. Он приготовился снова отскочить в сторону, однако в этот момент женщина закричала нечеловеческим голосом — абсолютно неожиданно ее голову, плечи и грудь облепила целая стая летучих мышей. Гарри изумленно моргнул, а в следующее мгновенье до него дошло: это же Летучемышинный сглаз, фирменное заклинание Джинни.

Джинни! Что она тут делает? Ей нужно бежать, спасаться!

Волдеморт, обнаружив свою преданную последовательницу, облепленную серыми, размахивающими крыльями, тварями, внезапно захохотал.

Гарри оглянулся, пытаясь найти Джинни. Но ее не нужно было искать. Она неожиданно выскочила из-за деревьев и встала между Волдемортом и Гарри.

— Уходи, беги, Джинни, — завопил Гарри, кинувшись к ней.

Однако она лишь небрежно повела плечом. И Гарри, подскочивший к ней, не смог схватить ее, спрятать, хотя бы оттолкнуть. Она стояла к нему спиной и спина эта выражала такую непоколебимую уверенность, что он не посмел даже дотронуться до нее.

Джинни стояла и спокойно глядела на Волдеморта. Тот в первую секунду досадливо отмахнулся от нее, но заклинание, которое уже рвалось с его уст, так и не было сказано. Слишком смелым и спокойным был взгляд этой маленькой девочки. Волдеморт удивился.

— Уйди с дороги, малявка, — пытаясь казаться беспечным, приказал он.

Джинни сжала губы и продолжала твердо смотреть на него. Затем чуть двинула головой, гордо подняв подбородок, и тихо сказала:

— Ты должен уйти.

Волдеморт удивленно раскрыл глаза — чего угодно он мог ожидать от такой пигалицы, только не этих слов. Прямо у нее за спиной Гарри буквально впал в столбняк, не смея шелохнуться и не понимая, что в этой ситуации можно предпринять. Рядом металась и завывала Беллатрикс, но на нее никто не обращал внимания.

Тут Гарри понял, что за ее воплями он не расслышал, как вокруг — и вблизи, и вдалеке — возникли какие-то новые звуки. Резкие и отрывистые чихания, судорожный, надсадный кашель. «Это туман… Где же Снейп, пусть избавит людей от этого удушающего дурмана!», подумал он. Где-то в саду раздались крики, снова в воздухе замелькали разноцветные лучи заклинаний.

Беллатрикс споткнулась о что-то и упала на траву, по-прежнему облепленная сгустком летучих мышей. Из-за дерева вынырнула фигура в белом балахоне, направила палочку на катавшуюся в истерике женщину и сняла сглаз. Беллатрикс замолчала , недовольно встряхнулась, после чего, опираясь о землю дрожащими руками, с трудом поднялась. Лицо ее было перекошено маской ненависти.

— Авада Кедавра!

Пронзительный зеленый луч, вылетевший из ее палочки, полетел прямо в лицо Джинни. Однако, в этот момент из-за деревьев выскочила задыхавшаяся в надсадном кашле фигура в лиловой мантии и метнулась между Баллатрикс и Джинни. Луч попал ей в горло, и женщина тут же рухнула. Беллатрикс взвыла от ярости и снова взмахнула своей палочкой. Но в этот раз она опоздала — Гарри кинул в нее обездвиживающее заклятие, а Джинни, легко поведя палочкой, снова наслала на нее Летучемышинный сглаз. Оба заклинания попали в цель. Вновь облепленная копошащейся кучей серых тварей, она столбом свалилась на землю, теперь лишь горящие ненавистью глаза жили на ее лице, однако через мгновенье и они скрылись под взмахами крыльев летучих мышей.

Волдеморт прищурился и оценивающе посмотрел на продолжавшую упрямо стоять перед ним девочку. Она так и не отвела от него взгляда, даже сглаз на Беллартикс она наслала лишь небрежным взмахом палочки.

Эти гляделки надоели Волдеморту. Он решил избавиться от малышки и, как только эта мысль пришла ему в голову, сразу потерял интерес к девушке, переведя взгляд на Гарри. Его волшебная палочка легко шевельнулась в длинных пальцах, выпустив сиреневый луч. Он был удивлен тем, что препятствие между ним и Поттером не исчезло. Джинни легким движением отвела от себя летящее в нее заклинание и снова уставилась на Волдеморта.

— Убирайся отсюда! — лениво произнес Волдеморт, хотя он и сам не мог объяснить себе, почему решил пожалеть эту девочку. Ему захотелось, чтобы она ушла и дала спокойно исполнить намеченный план.

— Нет.

Джинни глядела на него тем же спокойным, чуть прищуренным взглядом. Волдеморту надоела эта игра. Он скривился, и, словно нехотя, поднял свою палочку.

— Авада…

Договорить он не успел.

— Ты не сможешь убить меня. Не захочешь.

Заклинание замерло у него в горле, из кончика палочки вырвалось лишь несколько зеленых искр, которые, рассыпавшись, тут же погасли.

— Ерунда!

Снова возникла пауза. Гарри перебирал в голове тысячи возможностей для спасения Джинни, но сделать ничего не мог. Происходящее словно парализовало его. Он не слышал ни шума битвы, ни нескончаемого барабанного боя. Не смотрел на мечущиеся между деревьями тени. Не обращал внимания на лежащее в двух шагах тело мертвой женщины в лиловой мантии. Важным было лишь то, что сейчас происходило с Джинни, все остальное не существовало, не имело значения.

— Не думаю, что ты захочешь убить себя, — с едва заметной улыбкой сказала Джинни, сделав едва уловимое ударение на последнем слове.

Волдеморт замер. Что она имеет ввиду?

— На себя ведь ты не станешь покушаться. Самоубийство тебе не свойственно, не так ли? — чуть громче, с некоторым вызовом в голосе, но столь же неторопливо, произнесла Джинни.

Гарри слушал и не верил своим ушам. О чем это она? Что тут вообще происходит?

Волдеморт оказался в не меньшем замешательстве.

— Уходи. Я отпускаю тебя, — сказал он, мотнув головой в сторону.

— Нет. Оставь Гарри. Уходи из моего дома. Тебе здесь нечего делать.

Терпение Волдеморта иссякло. Эта малявка позволяет себе слишком много! Он вскинул голову и, словно отмахиваясь от назойливой мухи, выдохнул:

— Авада Кедавра!

Но Джинни будто бы специально ждала этого момента. Ее волшебная палочка взметнулась практически одновременно с палочкой Волдеморта:

— Экспеллиармус!

Гарри словно вновь оказался на кладбище в день возрождения Темного Лорда. Он увидел, как два луча ударились друг о друга, затем соединились, а легкое облако–паутинка начало обволакивать двух волшебников и уносить вверх… Только теперь одним из них был не Гарри. Вместо него там, внутри шара, дрожащего под последним лучом уже почти зашедшего солнца, теперь находилась Джинни.

Гарри внезапно ожил. Недоуменно посмотрев на волшебную палочку в своих руках, он перевел взгляд на палочку Джинни. Ошибки не было. Его собственная палочка по-прежнему была в его руке. В прошлый раз это удивительное явление — Приори Инкантатем, соединившее одним лучом его и Волдеморта, — осуществилось из-за того, что внутри их палочек находилась единая сердцевина, два пера хвостового оперения феникса Дамблдора, Фоукса. Но у Джинни совсем другая палочка! В чем же дело?

Он рванулся вперед, выставив палочку перед собой, словно шпагу. Но призрачный шар все отплывал и отплывал в сторону. Последнее, что увидел Гарри, были тени Волдеморта и Джинни на фоне светлой полосы заката. Затем шар поднялся выше и слился с темным, беззвездным небом. Беллатрикс, избавленная кем-то из Пожирателей от сглаза, не вставая, прямо с земли, послала в Поттера ослепительный оранжевый луч. Ударив Гарри сзади по ногам, луч рассыпался искрами, которые в наступающей темноте казались пронзительно яркими.

Но Гарри этого не видел. Сосредоточившись на уплывающем куда-то вверх шаре, он бежал, перепрыгивая через ветки и распростертые на земле тела, а потом словно налетел на невидимое препятствие. Ноги его взлетели высоко вверх, и он тяжело рухнул на спину. Перед глазами промелькнуло блеклое облако, что-то вспыхнуло, и Гарри потерял сознание.

Ноющая, пульсирующая боль. Она существовала сама по себе, не имела с ним ничего общего, но от этого ему все равно было плохо. Она нависала и расползалась, билась вместе с ритмами его сердца. Она мешала, мешала…

Внезапно он почувствовал на щеке чье-то легкое прикосновение, по лицу скользнуло что-то пушистое. Он ощутил знакомый цветочный запах… Его пересохших губ коснулись другие губы — теплые, мягкие, влажные…

Поцелуй длился лишь мгновенье, но он вывел Гарри из транса. Юноша открыл глаза. Вокруг было темно, но в этой темноте ему почудилось, как от него отпрянула хрупкая девичья фигурка.

— Джинни…

Фигурка вздрогнула, приложила теплую ладошку к его рту, затем отпрянула и окончательно растворилась в темноте. Где-то неподалеку тихонько скрипнула дверь, и снова воцарилась тишина. Гарри хотел ринуться следом за Джинни, однако, стоило ему пошевелиться, как жуткая боль пронзила все его тело, и он снова потерял сознание.

…В красно-черном тумане пульсировала боль. Временами, к этой боли примешивались чьи-то голоса… Отдельные слова и обрывки фраз, прорвавшиеся сквозь пелену беспамятства, слились в едином водовороте тьмы и света…

— …Дож сказал, что к вечеру он очнется…

— …Но… Он поправится?

— …Он погиб…

— …Скорее всего…

— …Шансов нет…

— …Немного опоздали, нужно было раньше…

Очнувшись в очередной раз, Гарри понял, что сквозь его веки пробивается свет. Где-то поблизости слышны шаркающие шаги, невнятные разговоры… Он с трудом разлепил глаза. Белый потолок. Повернув голову, увидел, что неподалеку стоит кровать, на которой кто-то лежит. Все тело болело, двигаться было сложно и неприятно, однако он пошарил вокруг глазами, заметил в изголовье тумбочку, протянул руку и зацепил непослушными пальцами очки.

Странная комната. Узкая и длинная, как коридор. В одном конце прозрачная стена со стеклянной дверью. В другом, по-видимому, окно: именно оттуда льется свет, оттуда в глаза бьет солнечный луч, разбудивший его. Но посмотреть в направлении окна Гарри не смог, слишком больно поворачиваться. Его кровать расположена у стены, примерно посредине между дверью и окном. У противоположной стены он разглядел еще две или три кровати…

— О, Гарри, ты очнулся! Добро пожаловать с того света! — адской сиреной прозвучал незнакомый радостный голос.

Гарри поморщился. Голос был слишком громким. И слишком жизнерадостным. Юноша повел глазами и увидел миловидную женщину в зеленом халате. Такие халаты носили только знахари колдовской больницы. Скорее всего, он находится в госпитале им. Святого Мунго. Но как он здесь оказался?

Память отказывалась ему служить. Не обращая внимания на улыбавшуюся целительницу, Гарри глубоко задумался. Вот он прибывает на вокзал, выходит в магловский мир. Видит родителей Гермионы. В конце перрона обнаруживает дядю Вернона. Там был еще кто-то… Да, конечно, Аластор Грюм, который кивком здоровается с ним, затем отводит Гермиону в сторону, о чем-то с ней говорит… Гермиона возвращается к Гарри и Рону, просит, чтобы они пару недель пожили у Дурслей, а потом она присоединится к ним уже в Норе…

Дальнейшее упорно не хотело вспоминаться. Как он оказался в госпитале?

— Ну, ну, молодой человек, давайте посмотрим, как ваши дела… — надсадный сиплый голос возвращает Гарри к действительности.

Над ним склоняется седой человек. Где-то Гарри его уже видел. Где? Когда?

От мучительных попыток вспомнить, голова начинает болеть сильнее. Гарри обессилено закрывает глаза и снова проваливается в бездну небытия.

В очередной раз он приходит в себя уже по-другому, резким толчком, в голове крутятся какие-то обрывки видения, промелькнувшего перед пробуждением. Пытается вспомнить, что ему снилось. В памяти мелькают красные, налившиеся холодным скепсисом глаза. Волдеморт, да, это был он. Гарри вздрагивает, пытается сбросить с себя этот сон, но одновременно не хочет совсем с ним прощаться, что же там было? Очередное предупреждение? Или он снова уловил какую-то эмоцию Волдеморта? Но сон улетучился, вспомнить, о чем он был, уже невозможно. И тогда Гарри проснулся окончательно.

Открыв глаза, Гарри не сразу понял, где находится. Вокруг темно, но, все же, кое-что можно разглядеть. Он явно не в Хогвартсе и не в своей спальне у Дурслей. Ну да, конечно, он в палате госпиталя имени Святого Мунго!

И тут память возвращается к нему. Он вспоминает все — бегство из Литтл Уингинга, Нора, дом Грюма, Юла… Затем свадьба Билла и Флер… О, Мерлин! Там же было сражение! Он же встретился со Снейпом! И Волдемортом…

Джинни! Она пыталась спасти его, Гарри, а потом… Что же было потом?

Он рывком сел на кровати. Тело отозвалось тупой болью, но Гарри не обратил на это внимания. Ему нужно срочно выбираться отсюда, нужно узнать у кого-нибудь, что с Джинни.

Нащупав на тумбочке очки, он быстро надел их, вылез из-под одеяла, встал и прошел к стеклянной двери. Осторожно потянул за ручку — дверь оказалась не запертой — и вышел в коридор. В коридоре Гарри наткнулся на массивный стол, едва заметный в тусклом свете прикрепленного к стене светильника. За столом, положив голову на руки, дремал кто-то в костюме целителя. Услышав осторожные шаги Гарри, целитель поднял голову.

— Кто там? Нужна помощь?

Светильник на стене загорелся ярче и Гарри узнал Селесту Форгейт. Она вскочила и кинулась к нему.

— Гарри, как ты? Зачем ты встал?

— Привет, Селеста. Мне нужно найти одежду. Мне нужно уйти…

Больничная пижама была ему велика. Штаны все время норовили свалиться, поэтому приходилось слегка придерживать и постоянно подтягивать их. Селеста улыбнулась:

— Гарри, это невозможно, тебе нужно полежать еще хотя бы недельку!

— Селеста, ты не знаешь, что… как там Джинни?

— Она… она жива, не волнуйся!

“Джинни жива!” — от этой мысли юноше стало легче на душе. Но странные нотки в голосе целительницы насторожили Гарри.

— А… Где она?... И… кто еще пострадал?

— Иди сюда, садись, Гарри, — позвала его Селеста. — Хочешь чаю?

— Я хочу знать, ответь мне!

— Не кипятись, Гарри, я понимаю твое нетерпение, но произошло столько событий, что в двух словах этого не расскажешь. Давай, присаживайся, я вовсе не желаю, чтобы ты сейчас свалился от слабости посреди коридора!

— Я в порядке, — соврал Гарри, которого, действительно пошатывало. Голова кружилась, перед глазами мелькали какие-то круги. Он подошел к столу и буквально рухнул на стул рядом с Селестой. Перед ним возникла большая кружка, над которой поднимался горячий пар. Гарри ухватил ее двумя руками и подул.

— Сахара нормально?

Гарри пожал плечами. Чай был слишком горячим, чтобы проверить, пускай пока немного остынет.

— Расскажи, что там случилось после того, как я...

— Не знаю, о чем тебе известно. В той сумятице каждый видел только что-то свое… Полную картину происшедшего сейчас воссоздают по отдельным рассказам участников…

— Кто-нибудь пострадал из... наших?

— Из Ордена Феникса?

— Ну… ну да… И вообще…

— Гарри, это было ужасное нападение… Повезло, пожалуй, лишь тем, кто сразу успел аппарировать…

Селеста замолчала, Гарри понял, что она пытается найти слова, но его нетерпение было слишком сильным. Чтобы не смущать ее, он отхлебнул чай, но обжегся и оставил кружку в покое.

— Тот–Кто–Не–Может–Быть–Назван появился в разгар церемонии, — медленно начала Селеста. Гарри кивнул. — Флер и Билл успели… успели обменяться кольцами, а Нимфадора и Ремус — нет…

— Нимфадора и Ремус? — недоуменно поднял брови Гарри.

— Да, разве ты не знал? Свадьба была двойной. Дора сказала, что Молли уговорила их пожениться вместе с Биллом, чтобы не ждать целый месяц…

Гарри мотнул головой. Почему месяц?

— Большинство волшебников предпочитает играть свадьбы в новолуние. Ну, или хотя бы на растущей луне…

Какая ерунда, при чем тут луна? При чем тут свадьбы?

— Кто победил? — отрывисто спросил он.

— Не знаю… Что значит победа? Тот–Кто–Не–Может–Быть–Назван прибыл, чтобы устроить переполох и похитить тебя. Пожиратели хотели как можно больше противников убить, ну и хозяину помочь… Тебя похитить им не удалось, значит, мы победили…

— Откуда ты знаешь?.. В смысле… Что я… Из-за меня…

— МакГонагалл сказала, что сама слышала, как об этом говорили Пожиратели. Да и авроры подтверждают… Тех двух Пожирателей, которых удалось схватить, уже допросили… Вчера Кингсли рассказал, как они признались, что должны были обеспечить твое похищение…

Опять он, опять из-за него случилась эта ужасная история… В горле возник комок, в голове пульсировала боль. Ему нужно уходить отсюда, уходить куда-нибудь, где нет людей, и где из-за него не будут страдать близкие люди… Гарри едва не застонал от бессилия, но затем понял, что прежде нужно узнать о том, что случилось. Потому что от того, насколько велика будет его вина, настолько возрастет его ненависть и желание уничтожить Волдеморта… Впрочем нет, Дамблдор говорил о любви, о том, что только она окажется в силах совладать с темной силой. И, значит, нужно вооружаться любовью, а не ненавистью…

Джинни… Такая маленькая и хрупкая. И такая сильная и надежная… Защитить ее — значит защитить весь мир. На это он будет способен. Не так, как там, в саду, когда он стоял рядом и не знал, что делать. Больше этого не повторится. Потому что больше он не допустит того, чтобы она оказалась в подобной ситуации…

Итак, нужно узнать о событиях того вечера все, что можно, а затем нужно вернуть палочку. И уйти. Все логично. Все просто…

— А… Уизли, как они, в норме?

Селеста, которой пришлось сказать мальчику о его роли в происшедшем, кляла себя, что вообще заговорила об этом. Поэтому, услышав вопрос Гарри, она секунду помолчала, затем кивнула:

— Можно и так сказать…

Почему, ну почему из нее все нужно вытаскивать клещами?

— Говори, Селеста, говори. Я хочу знать все…

— Мистер Уизли пострадал не очень серьезно, уже утром его выписали… А миссис Уизли пока здесь… — Гарри посмотрел на нее вопросительно. — Она… она застряла в дымоходе… Не только она, конечно, один из авроров тоже…

Гарри встряхнул головой. Что это за новости? В каком дымоходе?

— Не понял…

Селеста прикрыла на мгновенье глаза, затем посмотрела на мальчика. Да, конечно, Гарри еще ничего не знает. Селеста вздохнула и начала рассказывать.

Волдеморт, разрушив защитное поле над Норой, создал свое. Преодолеть его могли лишь Пожиратели. Поэтому прибывшие на помощь авроры не смогли пробиться к участку Уизли — словно невидимый купол накрыл большую часть сада и огородов, все постройки и даже кусок подъездной дороги перед домом. Те, кто аппарировал в Нору, ударялись об этот купол и выпадали из трубы аппарирования. Некоторые авроры серьезно ушиблись, вывалившись на большой, до пятидесяти футов, высоте — они соскальзывали по отлогому склону купола и падали на землю. Поскольку поначалу никто не был к этому готов, несколько человек серьезно расшиблись. Кто-то из авроров сумел аппарировать обратно в Министерство и предупредил оставшихся, чтобы те выбирали другое место для прибытия… Впрочем, никто из них так и не смог проникнуть в сад, где шла битва.

А после того, как все кончилось, оказалось, что никто из хозяев и гостей Уизли не может покинуть замкнутый контур, образуемый этим куполом, тогда как Пожиратели сделали это без помех. В конце концов, в Министерстве смогли каким-то образом пробить путь к камину Норы, через него, наконец, прибыли авроры… Но к тому времени битва уже закончилась и им пришлось усмирять нервные припадки некоторых гостей, которые в отчаянье пытались пробиться через барьер любыми способами…

— Селеста, скажи, кто пострадал? Кто-то погиб?... Рон? Гермиона?..

— В Рона попало серьезное заклятье. Но не волнуйся, Дож уже успел привести его в порядок… Он лежит на койке напротив твоей…

Гарри кивнул, из той огромной тяжести, что изнутри давила и трясла его, улетучился маленький кусочек. Но это не все. Он никак не мог сосредоточиться. Нетерпение было слишком сильным, а Селеста, похоже, не собиралась рассказывать. Сидела и отвечала на его вопросы. Как правильно задать вопрос, чтобы ушла еще частица этой тяжести? Голова Гарри шла кругом. Слишком много ему хотелось узнать, но разговор все время сползал в какие-то детали, мелочи, до главного Селеста никак не могла добраться.

— С Гермионой все в порядке, ее поят успокаивающим зельем, снотворным… Ее спас Грозный Глаз… — наконец сказала Селеста.

Гарри кивнул, правильно, он же видел, как они вместе аппарировали. Только зачем успокаивающее? Неужели погиб кто-то из близких знакомых, что она так переживает? Кто? Кто?!

Но Селеста не торопилась продолжать. Эти томительные паузы невыносимы! Он понял, что должен снова сам нарушить молчание.

— Как он там, шрамов не останется? — спросил Гарри, непроизвольно ухмыльнувшись.

Селеста отвела взгляд.

— Он… он погиб, Гарри…

— Как?..

Гарри не мог поверить своим ушам. Он же сам видел, как Грюм спасся — спасся вместе с Гермионой!

— Они вдвоем аппарировали, но ударились о купол и свалились обратно, примерно в районе огорода… Протез Грюма угодил и одну из нор гномов… Он отстегнул протез и Гермионе удалось оттащить Грозного Глаза к кустам… Потом… Потом этот туман… Они начали кашлять и на них налетели сразу трое Пожирателей. Гермиона сразила одного, Аластор другого. А третий послал смертельное заклятие в девочку, но Аластор… Он чудом поднялся на одной своей ноге и налетел на Пожирателя, нацелив на него свою палочку… И убил, попав в прямо в глаз… Но уже не видел этого, в него самого угодило заклинание, посланное Гермионе…

Гарри с ужасом смотрел на Селесту. Невероятно! Ну почему, почему?..

— А Гермиона… нет… я хотел сказать, — Гарри замолчал, забыв, о чем он хотел спросить.

— Гермиона… Она словно с ума сошла… Кинулась в сад и начала кромсать всех, кто попадался ей под руку… Тех двух Пожирателей, что задержали авроры… она приложила так, что они не смогли аппарировать… Потом вернулась к Аластору и упала рядом с ним… Когда я нашла их, вначале подумала, что они оба убиты…

Комок в горле разрастался и разрастался, пока полностью не перекрыл дыхание. И тогда по щекам Гарри вдруг потекли горячие слезы, скулы свело, но зато он смог вздохнуть. Впрочем, скорее это был всхлип. Селеста отвернулась, давая мальчику успокоиться. Но по его лицу слезы все текли и текли, он не пытался их вытереть, просто снял очки и сидел, уставившись в стену… Целительница встала, пробормотав «пойду проверю палаты», и скрылась в темном коридоре. Гарри этого не заметил…

Прошло не меньше десяти минут, пока оторопь отступила. И тогда хлынули мысли. Они крутились в голове, словно вода в водовороте, он не мог ни на чем сосредоточиться, пока, наконец, не пришло нужное слово. Проклят! Он проклят! Он не имеет права находиться рядом с другими людьми, его место — на необитаемом острове, он не может, не хочет, чтобы из-за него страдали другие!

Но в начале ему нужно довершить начатое… Пойти и убить Волдеморта. Самому. Одному. Ему для этого не нужен никто. Он не прибегнет больше ни к чьей помощи!

— Правильно, приходи, я так давно жду нашей встречи! — раздался в мозгу такой знакомый и такой ненавистный голос.

Гарри понял, что полностью раскрылся, что Волдеморт так же легко читает его мысли и чувства, как когда-то, в минуты величайшего напряжения, он сам врывался в мысли и чувства Волдеморта. Он сделал попытку защититься, поставить блок, но понял, что не сможет. Не сможет, потому что гораздо сильнее было желание передать этому чудовищу все свою ненависть, всю свою ярость…

Он не заметил, как Волдеморт покинул его сознание. Прибежавшая на шум упавшего тела Селеста нашла Гарри, лежащим без чувств на полу. Она подняла палочку и транспортировала мальчика обратно, в постель. Постояла над ним, затем порывисто наклонилась и поцеловала в лоб, на котором еще можно было различить пылавший горячим огнем шрам.

— Прости, Гарри… Я… я не должна была этого говорить… Но… ведь это еще не все, что тебе еще придется узнать…

Едва открыв глаза на следующее утро, Гарри увидел больничную палату и сразу вспомнил рассказ Селесты. На душе у него стало тоскливо. Чуть прищурившись, он посмотрел на соседнюю кровать. На подушке виднелись лишь рыжие волосы — во сне Рон натянул одеяло на лицо. На секунду Гарри захотелось подбежать к другу, узнать, как он себя чувствует… «Нет, нельзя, нельзя, нельзя! — остановил свой порыв Гарри. — И вовсе он не друг, так, знакомый… Мало ли бывает знакомых? Не нужен он мне, и я ему не нужен»…

Да, именно так и следует держаться. Здесь нет никого, кто был бы ему дорог. Как сказала Селеста — с Джинни все в порядке? Значит, и беспокоиться не о чем. Друзья здесь? Ну какие они друзья! Неуверенный в себе Рон, никчемный вратарь? Вечно умничающая Гермиона? Или — ха-ха — неуклюжий Невилл?..

Гарри попытался заглушить в себе чудовищную волну раскаянья: «нельзя так думать!». Нет, можно. И только так. Да, только так! Уизли? Да они нянчатся с ним от жалости! Члены Ордена? Подумаешь, решают собственные задачи, играют в тайные общества — им это интересно так же, как Пожирателям интересны их игры… Великовозрастные детки, никак не повзрослеют…

Эти «правильные» мысли Гарри старался сформулировать и запомнить. Иначе нельзя. Иначе он будет слишком уязвимым. Вот, ночью, залез же Волдеморт в его мысли. Что ж, пусть копается, если ему не лень. Все равно, у Гарри больше не осталось близких и любимых. Родители, Сириус, Дамблдор… Теперь вот еще и Грозный Глаз. Вот это люди! Они — близкие. Они — любимые. Они — защитники…

Он вздрогнул, почувствовав на пылающем лбу прикосновение холодной руки. Открыл глаза — рядом стояла незнакомая целительница, хрупкая женщина с широкими скулами и серьезными карими глазами, форма которых выдавала ее небританское происхождение. «Вот эту азиатку и стоит полюбить», — мелькнула мысль. В следующее мгновенье перед глазами вспыхнуло заплаканное лицо Чжоу… «Нет, похоже, у этой более крепкая нервная система. Она — не Чжоу, не станет без конца плакать и выяснять отношения!»

Целительница улыбалась одними губами, а сама пристально вглядывалась в изменяющееся выражение лица своего пациента. «Какой же он молоденький! Такой герой, популярнейшая личность, а вот, лежит тут, и любая его мысль читается, словно он говорит вслух»… Она вздохнула. Будучи волшебницей, она, конечно же, знала историю этого мальчика: читала газеты, обсуждала с друзьями его поведение… Но познакомиться пришлось лишь теперь. И вот те нате вам! Второй день здесь, а в глазах уже мелькает интерес. Она не понаслышке знала, как часто пациенты влюбляются в своих целителей — ничуть не реже, чем в учителей. Правда, обычно для этого нужно больше времени…

— Как ты себя чувствуешь, Гарри? Ты не помнишь меня? Я была здесь, когда тебя доставили…

Гарри взглянул на нее внимательнее, словно вынырнув из глубины своих мыслей, но ничего не ответил, лишь мотнул отрицательно головой.

— Меня зовут Арабеллой. Арабеллой Ли. Я целитель, занимаюсь лечением пациентов, пострадавших от заклятий…

Она продолжала что-то говорить, а у Гарри вдруг сжалось сердце. Сначала Дож, теперь эта Арабелла. Где она была, когда в таких специалистах нуждался Дамблдор? Почему он обращался к этому ничтожеству — Снейпу?

Нет, так нельзя! «Надо забыть о Снейпе, я должен думать о победе… А она возможна лишь с помощью любви».

Гарри вдруг решил, что на эту незнакомую женщину вполне можно перенести свои чувства, свою симпатию. Какая разница, кого любить, главное, чтобы в нем жила эта любовь. Только нужно постараться ничего не узнавать о ней, чтобы не навести на ее след Волдеморта.

Итак. Вот она, таинственная незнакомка. Уж конечно, никакой не целитель, а просто случайная знакомая… Где они могли встретиться? Да хоть бы и в Лондоне… Причем, в магловском… И сама она — магла. И звать ее не Арабеллой, как миссис Фигг, а как-нибудь иначе… Андромедой…

Это имя что-то напомнило Гарри, где-то он его слышал, что-то было с ним связано… Что? Нет, так сразу не вспомнить… Ну да ладно, пусть будет Андромедой. Маглой. И видел он ее… да, по пути в Косой переулок… Например, она уронила сумочку, а он поднял, так они и познакомились. А потом пошли вместе есть мороженое…

Память услужливо подсунула другое воспоминание — кафе-мороженое Флориана Фортескью. Как там было хорошо и спокойно… О, Мерлин! Ведь хозяин этого милого заведения исчез… Нет, конечно, он с этой, как ее… Андромедой, не мог сидеть в кафе Фортескью, она же магла... Нет, это было какое-то другое кафе! Вспомнилась веселая продавщица мороженого на входе в зоопарк. Только благодаря ей Дурсли купили ему замороженный сок, это было в тот день, когда Гарри выпустил на волю чудесного боа-констриктора, огромную змею, много лет томившуюся в клетке…

— Завтрак! Давай, поешь, потом выпьешь вот это зелье…

Аппетита у Гарри не было. Он равнодушно надкусил горбушку, ковырнул овсяной каши, выпил стакан сока и зелье из маленького стаканчика. Посмотрел на Рона, который молотил ложкой без остановки — с его аппетитом все было в порядке.

Гарри откинулся на подушке. Никакого желания общаться с кем-либо у него не было, даже с Роном. «В первую очередь с Роном», — поправил он сам себя. После завтрака Гарри впал в странное состояние. Одна его половина жаждала действий — встать и бежать, искать свою палочку и убираться отсюда подальше. Другая — сковывала мышцы, навевала уныние и требовала покоя. Наконец, Гарри с трудом встал и пошел искать туалет. Идти пришлось через силу. Все тело болело, голова кружилась, в ушах стоял нескончаемый нудный звон. Пытаясь умыться, он на мгновенье утратил концентрацию и больно ударился щекой о кран. Да, пожалуй, стоит еще денек полежать здесь, пусть его хоть немного подлечат, куда ему сейчас сражаться, даже умыться без осложнений не может…

Мысли его начали путаться, Гарри с трудом вернулся в палату и уселся на кровать, привалившись к стене спиной, затем, незаметно для себя, сполз на подушку и задремал…

Весь день он провел в странном оцепенении, словно издали слыша, как переговариваются между собой больные и посетители, апатично повиновался целителям, которые поили его безвкусной микстурой и натирали какими-то мазями. Но все это происходило как будто не с ним, не волновало и не касалось его.

…Шрам резануло, и Гарри проснулся. Вокруг было тихо, слышалось лишь мерное посапывание Рона. Голова была совершенно ясной, тупая, изматывающая боль ушла. И сразу нахлынули воспоминания о прошедшем дне.

Вот в палату вошел Элфус Дож, остановился у кровати Невилла, посмотрел ему в лицо, затем, не снимая одеяла, провел руками над телом, достал палочку и сделал несколько пассов, что-то пришептывая… Затем перешел к Гермионе, но лишь бросил на нее внимательный взгляд и сразу направился к Гарри.

— Ну как, молодой человек, уже поправляемся? — улыбнувшись, спросил Дож.

Гарри не ответил. В тот момент ему не было дела ни до Невилла с Гермионой, ни до Дожа. Эксперт-целитель провел руками над телом Гарри, так же, как до этого проводил над Невиллом, но палочку доставать не стал. На лице его мелькнула озабоченность, но потом он взглянул Гарри в глаза и, по-видимому, понял, что мальчик не хочет с ним разговаривать. По крайней мере, больше ни с вопросами, ни с лечением, приставать к нему не стал и отошел к кровати Рона. Там он задержался подольше — поговорил о чем-то, даже присел на краешек кровати. Но подробностей Гарри не запомнил — скорее всего, задремал.

Следующее воспоминание — визит Фреда и Джорджа. Вывалив на тумбочки объемные пакеты со сладостями, они громко поздоровались со всеми… Да, именно тогда Гарри понял, что в палате находятся шесть пациентов. Кровати стояли вдоль стен узкой и длиной комнаты — с двух сторон от входной двери расположились койки Невилла и Гермионы, затем лежали Рон и Гарри. У окна, как выяснилось, разместили двух болгар. Один из них до сих пор не пришел в сознание. Второй — его Гарри хорошо помнил по бесконечным придиркам Каркарова — вроде бы его звали Поляков, то лежал тихо, то присаживался к своему бесчувственному товарищу и что-то говорил ему на своем языке. Несколько попыток пообщаться с другими пациентами и гостями оказались не очень удачными, зато из его рассказа Гарри узнал, что Крам тоже попал в госпиталь и провел здесь ночь. А утром в больницу прибыли тренер и целитель болгарской сборной. Они забрали Виктора и еще одного болгарина.

В том, что произошло с болгарами, Гарри не очень разобрался. Двое из них аппарировали в самом начале — Фред сказал, что они всего лишь последовали примеру Руфуса Скримджера, который аппарировал первым.

— Папа говорит, что он помчался за помощью. Но ведь никто не знает, так ли это было, или Скримджер просто струсил!

— Все может быть, хотя… вряд ли… он ведь бывший аврор, — задумчиво протянул Рон.

Гарри лежал, притворяясь спящим. Однако последняя реплика Рона чуть было не заставила мальчика «проснуться» и подключиться к разговору. Гарри вспомнил о своей давней мечте стать аврором, влиться в ряды борцов с темными силами. Мог ли аврор, пусть даже бывший, сбежать, бросив целую толпу беззащитных граждан?

— Совсем испортился, как в министры подался, — приговор Джорджа расставил все по своим местам. Скорее всего, так и есть. Аврор не бросает людей в беде, а вот министр может…

О том, что делали оставшиеся четверо болгар, у Полякова не было точных сведений. Сам он остался из любопытства — столько слышать про легендарного Того-Кто-Не-Может-Быть-Назван, а тут такая возможность увидеть его своими глазами! Правда, когда по саду, словно неумолимые призраки, начали метаться Пожиратели в белых одеждах, он струхнул. Вначале он видел Крама, но вскоре потерял всех своих из виду. Заклятье он получил в спину и очнулся уже в госпитале. Дож сказал, что последствием заклятия стала какая-то «раскоординация», не сняв которую, он не может допустить, чтобы пациент аппарировал. Так что пока Полякову придется оставаться в больничной палате. Гарри не заметил никакой особенной «раскоординации», впрочем, он не очень-то и следил за болгарином.

Прислушиваясь к затеянному близнецами Уизли обсуждению трагических событий в Норе, Гарри узнал, что в тот вечер из гостей, присутствовавших на свадьбе, погибли трое. Первым был сражен проводивший обряд бракосочетания чиновник. Это был магл, много лет сотрудничавший с волшебниками и гордящийся своим сыном, оказавшимся магом. Поэтому он с радостью откликался на все просьбы о помощи в оформлении разнообразных бумаг, которыми бюрократический Лондон вынуждал время от времени обзаводиться даже волшебников.

Вторым пал Аластор Грюм, а третьей жертвой оказалась Андромеда, мама Нимфадоры Тонкс,— женщина в лиловом наряде, заслонившая собой Джинни от смертельного луча.

— Не может быть! Неужели убийцей Андромеды стала ее собственная старшая сестра? — спросил Рон, то ли восторженно, то ли с ужасом.

Гарри хотел подтвердить — это произошло на его глазах, хотя тогда он не знал, что женщина, спасшая жизнь Джинни, была мамой Нимфадоры Тонкс. Но он сдержал себя, не желая выдавать друзьям, что находится в сознании, иначе придется вступать в разговор и отвечать на их вопросы.

Не скрывая удовольствия, близнецы судачили о двух летучемышинных сглазах, которыми их сестрица попотчевала Беллатрикс Лейстрендж. Особенно сильно братья смаковали второй случай, когда, обездвиженная Гарри Поттером, Беллатрикс не могла даже пошевелиться. В полной мере ощутила всю мощь “фирменного” проклятия Джинни! О смертельном проклятии, от которого саму Джинни спасло самопожертвование Андромеды Тонкс, ребята старались не говорить.

— Жаль, что кто-то из Пожирателей расколдовал Лейстрендж, — помрачнев, заметил Фред, — Это же она наслала на Гарри какое-то неизвестное заклинание. Говорят, это чудо, что Дожу удалось спасти его. Кстати, как он, уже пришел в себя?

Фред поднялся и подошел к Гарри, которому пришлось покрепче прикрыть глаза и выровнять дыхание. К счастью, Фред оставался рядом с ним недолго — потрогал зачем-то лоб, шумно вздохнул и вернулся к Рону.

— Лейстрендж явно впала в безумство, металась по саду в поисках улетевшего вместе с Джинни Волдеморта, размахивала своей палочкой во все стороны… Правда пострадали от этого, — хихикнул Фред, — лишь несколько деревьев, да пара птиц. В конце концов, она споткнулась и упала, сломав свою волшебную палочку, после чего два Пожирателя с большим трудом эвакуировали ее из Норы.

Гарри уже не слушал братьев. Слова Рона прочно засели в его сознании. Убийцей Андромеды Тонкс стала ее родная сестра... Еще с детства Гарри питал ненависть и отвращение к своему двоюродному брату Дадли. Нередко Гарри едва удерживался от соблазна проклясть своего братца. Но убивать… В мире магов самыми близкими для Гарри стали Рон и Гермиона. Они оказались чем-то большим, чем друзьями. Рон с Гермионой фактически заменяли ему семью. Что бы он чувствовал, если бы убил их? Или что бы чувствовал Рон, убив кого-нибудь из своих братьев… или Джинни…

Вспомнив о Джинни, Гарри почувствовал, как все внутри у него сжалось. Он попытался стряхнуть с себя оцепенение. Открыл глаза. Палата едва освещалась тусклым светом одинокого факела, чадящего в коридоре. Нет, он не должен вспоминать о ней… Не должен! Хотя не понятно, куда она запропастилась. Ведь она была здесь в первую ночь! Не пригрезился же ему поцелуй… Почему же она не приходит снова? Нет, нет, Гарри вовсе не хотел, чтобы она пришла, пусть находится в безопасности, как можно дальше от него… Но все равно странно, что за весь день она так и не появилась. Хотя гостей в их палате перебывало предостаточно…

Взять хоть визит Луны Лавгуд. Она прошла мимо Невилла и Гермионы, подошла к Гарри и зачем-то похлопала его по ноге. Затем подошла к изголовью кровати, наклонилась и сунула что-то под подушку. Да, кстати, что же это было?

Гарри повернулся и осторожно пошарил рукой под подушкой. Пальцы наткнулись на что-то твердое и округлое. Он вытащил предмет и прищурился. В полутьме разглядел какой-то иссохший шарик, похоже, из глины. Думать о том, что Луна могла ему подкинуть, не хотелось. Скорее всего, какой-нибудь амулет или корешок от очередных морщеногих кизляков, или… за кем она там еще охотилась?

С информационной точки зрения ее визит оказался наименее плодотворным из всех. Рон ей явно обрадовался и пригласил угощаться — благо вся тумбочка у него была завалена конфетами, печеньем и прочей едой, которую принесли Фред и Джордж. Задумчиво развернув батончик и, глянув на Рона, Луна спросила:

— Ты тут что, один нормальный? Остальных еще не расколдовали?

— Да нет, только болгарин с Невиллом остались, остальные просто дрыхнут. А ты как?

— Меня сейчас выписывают. Вот, пришла попрощаться.

— А тебя сильно шарахнуло? — полюбопытствовал Рон.

Луна безразлично пожала плечами:

— Так, самую малость… Вам тут что-нибудь нужно?

— Да нет, все есть…

Рон явно опасался того, что Луна могла бы притащить в палату, дорвись она до своих запасов сушеного чеснока и других оберегов от невиданных существ. Поэтому он поторопился спросить:

— А ты сейчас куда? Домой или в Юлу?

— В Юлу. Папа вернется в конце августа…

…«Колпак дурака», вдруг вспомнил Гарри. Да, именно так она назвала чары, которые наложила на Волдеморта. Если бы не рассказ зашедшего вечером Артура Уизли, Гарри бы в голову не пришло, что за ее тихими речами таится настоящий подвиг. Она лишь обмолвилась: применила эти чары, когда поняла, что человек, напавший на Флер, защищен круговым щитом, сквозь который не могло пробиться ни одно заклятие.

— Он выглядел забавно. Как ежик. Весь утыкан летящими со всех сторон заклинаниями…

…Пока обездвиженный Гарри наблюдал за тем, как Гермиона лечит Аластора Грюма, а Пожиратели носились по саду за ошалевшими от ужаса гостями, Флер, увлекая за собой Билла, кинулась разыскивать Габриэль, затерявшуюся в толпе. Однако вместо сестренки, она натолкнулась на Волдеморта, который, словно памятник, стоял посреди творившегося вокруг безумия. Почему-то никто не обращал на него внимания, словно он был режиссером, вокруг которого актеры разыгрывают свое нехитрое действо…

Выскочив из-за деревьев прямо перед ним, Флер на мгновенье замерла, а затем, поняв, кто перед ней стоит, подняла палочку и послала в него красный луч. Волдеморт даже не шелохнулся, с улыбкой глядя, как луч срикошетил, не долетев до него нескольких дюймов. Это наглое спокойствие мгновенно вывело эмоциональную Флер из себя, и она начала кидать в Темного Лорда одно заклинание за другим. Тут подоспели Билл и его друг в мантии цвета хаки. Впрочем, они, скорее всего, просто хотели оттащить Флер от ее опасной цели, но это было бесполезно — темпераментная француженка не могла простить Волдеморту испорченную свадебную церемонию.

Некоторое время Темный Лорд, казалось, забавлялся видом прыгающих вокруг него людей. Затем он обратил внимание на диадему, по-прежнему блестевшую на голове Флер. Он даже слега прищурился, приглядываясь к ней. Затем поднял палочку — ярко-синий луч вылетел из нее и ударил Флер прямо в живот. Казалось, что в нее попал не луч заклинания, а мощный удар кулаком. Она отлетела назад и рухнула на землю. Билл рванулся к ней и, пощупав пульс на горле, с облегчением понял, что она жива, но тут его самого настигло проклятие одного из Пожирателей, прибежавшего на подмогу своему повелителю. Билл упал прямо на тело своей невесты — нет, теперь уже жены.

Волдеморт неторопливо подошел к супругам, не обращая внимания на бомбящего его заклятиями чудака в военной форме. Взмахом палочки Темный Лорд откинул бесчувственное тело Билла в сторону и склонился над диадемой. Но в это время из-за деревьев выскочило сразу несколько гостей, среди которых был Артур Уизли. Они принялись отчаянно забрасывать Волдеморта заклинаниями — но столь же безуспешно. Тогда на сцене появилась Луна Лавгуд. В отличие от всех остальных, она не бегала, размахивая палочкой, а просто вышла из-за яблони, сделала несколько шагов по направлению к Волдеморту, удивленно разглядывая разлетавшиеся от него лучи. Затем остановилась, слегка нахмурившись, и послала в него свое заклинание. И оно подействовало!

— Никогда не видел ничего подобного! Я чуть с ума не сошел, пытаясь придумать, как можно пробить эту защиту, — пожаловался Артур Уизли Рону и близнецам, которые пришли вместе с ним. — А тут выходит эта девочка, флегматично смотрит на всех нас, затем что-то делает и вдруг на голове Того-Кто-Не-Может-Быть-Назван появляется какой-то колпак… или мешок, который, словно раскручиваясь, опускается все ниже…

Волдеморт, на голове которого вдруг оказался грязно-серый мешок, резко выпрямился и попытался сбросить его с себя. Мешок не поддался, а еще сильнее надвинулся на лицо, охватил шею, опустился на плечи… Ничего не понимая, самый грозный волшебник современности, начал размахивать палочкой, метать во все стороны заклинания, но избавиться от мешка не смог.

Луна продолжала стоять, задумчиво глядя на мечущегося под «колпаком дурака» Волдеморта, когда в нее попало обездвиживающее заклятие — неизвестно кто его послал: может Пожиратель, а, может, и кто-то из обороняющихся гостей. Она покачнулась и упала. В эту же секунду ее чары перестали действовать и Волдеморту удалось стряхнуть мешок с головы. Разъяренный черный маг поднял палочку и одним длинным движением расшвырял в разные стороны всех окружавших его людей — и своих, и чужих. Затем подошел к Флер и сорвал с нее диадему, выдернув при этом несколько клочков волос. Брезгливо стряхнув волосы с диадемы, он поднес ее поближе к глазам и внимательно рассмотрел.

— Когда он повалил всех вокруг, мне показалось, что по мне шибанули дубиной. Народ повалился словно кегли… Ну и я тоже. Хотя мне повезло, — мистер Уизли хихикнул. — Я упал прямо на какого-то Пожирателя. Очень мягко приземлился…

Волдеморт огляделся и отправился в сад, на ходу перешагивая через лежащие на земле тела…

Гарри по-прежнему делал вид, что спит, но рассказ захватил его. Услышав последние слова, мальчик понял, что именно после этого Волдеморт подошел к нему. Пытаясь вспомнить все подробности своей встречи с Волдемортом, Гарри пропустил часть разговора мистера Уизли со своими сыновьями и снова начал слушать только после того, как Рон спросил о Джинни.

— Она в порядке, не волнуйся, — ответил мистер Уизли. — Сидит в Юле и отчаянно скучает по всем вам…

Гарри показалось, что отец Рона не вполне искренен. Если бы все было в порядке, неужели бы она не пришла навестить их — своего брата, возлюбленного и друзей? Желание расспросить о Джинни ее отца было столь сильным, что Гарри был готов «проснуться», невзирая на принятое решение — не общаться ни с кем из присутствующих. Однако в это время в палату заглянула целительница и объявила, что гостям следует удалиться, поскольку пациентам предстоят процедуры и ужин.

Фред, Джордж и мистер Уизли поднялись и начали шумно прощаться. Гарри, понимая, что сейчас придут целители и притворяться спящим все равно не удастся, открыл глаза. Это сразу же заметил Фред — он радостно позвал брата и сразу четверо Уизли (Рон тоже не удержался, даже привстал с подушек), принялись выяснять, как Гарри себя чувствует, передавать ему приветы и пожелания скорейшего выздоровления.

— Давай, держись, Гарри!

— Мы принесли тебе подарок!

Близнецы похлопали Гарри по плечу, затем их оттеснил мистер Уизли попытавшийся обнять лежавшего Гарри, которого все эти изъявления участия одновременно и трогали, и раздражали. Поэтому он с облегчением увидел входящих в палату целителей во главе с Дожем. Трое гостей направились к дверям, затем мистер Уизли внезапно вернулся, склонился к самому уху Гарри и прошептал:

— Гарри, нам нужно будет поговорить с тобой. Завтра я опять приду, подумай, где здесь мы можем уединиться. Я не успел рассказать тебе всего тогда, в Юле…

В это время к ним подошла Арабелла.

— Мистер Уизли, пожалуйста, покиньте палату, я должна заняться своим пациентом!

Отец Рона кивнул ей и пристально посмотрел на Гарри, словно пытаясь передать ему телепатически некую мысль, затем повернулся и быстро вышел в коридор.

Лежа в темноте, под мерное посапывание и храп соседей по палате, Гарри пытался понять: сколько же человек пострадало в этом сражении? Пострадало из-за него, Гарри, ради которого Волдеморт притащил свою гвардию в добрую и веселую, гостеприимную и хлебосольную Нору…

Нора… Память услужливо напомнила о дневном визите мистера Уизли и близнецов. Обсуждая трагические события в Норе, они вспомнили и о теперешнем плачевном состоянии их родного обиталища. Гарри тогда лежал, боясь шелохнуться. Каждая реплика воспринималась, как обвинение: все это из-за него…

— Никто до сих пор ничего не может поделать с этим барьером, — пожаловался мистер Уизли, — не могут даже понять, что это за магия.

— А где же мы теперь будем жить? — испуганно произнес Рон.

Мистер Уизли неопределенно пожал плечами. Попасть в дом по-прежнему можно лишь через камин. Впрочем, особого желания побывать там ни у кого не возникало. Фред и Джордж вернулись в свой магазин, сам Артур вместе с Джинни, Габриэль и ее родителями обосновались в Юле. Ну а Молли, Рон и Билл с Флер по-прежнему находятся в госпитале. Сам дом, по словам мистера Уизли, пострадал не очень сильно, чего нельзя сказать о саде, огороде и дворовых постройках. Уцелел разве что сарай для метел…

Услышав о сарае, Гарри сразу вспомнил, как ровно год назад он стоял в нем, напротив профессора Дамблдора, по шляпе которого ползали пауки. Эх, вот бы сейчас снова оказаться там…

Гарри судорожно сглотнул. Думать об этом было мучительно больно. Нет, он не имеет права тащить их за собой. Он не хочет, чтобы с ними случилось какое-нибудь несчастье… «Чтобы я навлек на них какое-нибудь несчастье», поправил Гарри сам себя.

Да, конечно, идти против Волдеморта нужно одному. В конце концов, его одного защищает древняя магия, только ради него Лили Поттер отдала свою жизнь. А Рон с Гермионой будут беззащитными… «Разве что Дурслей с собой прихватить, раз уж пользовались защитой столько лет», вдруг подумал он и непроизвольно ухмыльнулся. Затем вспомнил, как мистер Уизли рассказывал о том, что сейчас творится в Норе:

— …Два наших поросенка бегают по участку, корова самостоятельно поселилась в одной из беседок, чудом оставшейся целой. А вот гномы все куда-то подевались…

— Они умные, ушли еще до свадьбы, мы же их сами выгоняли, — сказал Рон.

— Ага, так я тебе и поверил! Как будто не знаешь, что они всегда возвращаются, — возразил ему Фред.

— Может, просочились сквозь тот барьер, вроде Пожирателей, — хмыкнул Джордж.

— Не болтай ерунды! Не могли они просочиться, — осадил его мистер Уизли. — Скорее всего, они действительно ушли еще до начала свадьбы, они ведь не любят шума, а столько гостей в доме уже лет двадцать не собиралось…

Дурсли сразу вылетели у Гарри из головы. То, что семейство Уизли по его вине лишилось крова, подсобного хозяйства и даже гномов — таких вредных, но таких забавных! — лишь усугубило чувство вины.

Более двадцати человек до сих пор находились в госпитале, из них состояние шестерых внушало целителям серьезные опасения. До сих пор под заклятием находилась Флер. До сих пор не было определенности в отношении Невилла — Элфус Дож сказал, что заклятие снять удалось, но почему-то до сих пор мальчик не приходит в сознание. Его бабушка, Августа Лонгботтом, тоже была ранена, но покинула госпиталь на следующее после битвы утро: «дома и стены помогают». Судя по всему, она просто не хотела занимать место, в котором нуждались колдуны с более тяжелыми травмами — госпиталь был переполнен. Сегодня она приходила к Невиллу. Поговорила с целителями, потом похлопала внука по лежащей поверх одеяла руке. Стремительно прошлась по палате, наклонилась над Гермионой, поправила ей волосы, разметавшиеся по подушке. Затем подошла к Рону и приказала — пожалуй, другого слова тут не подберешь, — приказала ему быстро выздоравливать и проследить, чтобы его друзья тоже поскорее вставали на ноги, словно это зависело от Рона. А потом долго стояла у постели Гарри, который даже подумал, что она уже ушла, но тут она заговорила:

— Вот герой. Он всем еще покажет! А вы войдете в историю только потому, что были с ним знакомы.

Говорила она негромко, но с такой уверенностью и так патетично, словно выступала на митинге. Затем Гарри услышал ее удаляющиеся шаги и чуть приоткрыл глаза. Без очков было плохо видно, но прямую спину, острый локоть и болтающуюся на сгибе руки большую красную сумку разглядеть сумел. Он сразу вспомнил богарта Невилла — как тот превратился из Снейпа в бабушку, в руке которой тогда была точно такая же сумка…

Гарри мотнул головой. Не стоит сейчас об этом думать… Итак, на чем же он остановился? Ах, да, тяжело раненные. Один из них лежит в этой же палате — болгарин, имени которого Гарри так и не вспомнил. Днем вокруг него собрался целый консилиум, но поделать они ничего не смогли. Поляков сказал, что, если здешним целителям не удастся вернуть его к жизни, то, по слухам, из Болгарии приедет Каравангов — черный маг и один из лучших целителей в Европе.

В одной палате с Биллом и Флер сейчас лечились Нимфадора Тонкс, Ремус Люпин и Молли Уизли.

Люпин зашел утром в палату подростков — лицо у него осунулось, под глазами залегли черные тени, на лбу образовалась глубокая складка, которой раньше Гарри не замечал. Узнав о самочувствии всех пациентов палаты, Ремус подошел к Гарри, присел на его кровать и взял его за руку. Гарри было невыносимо трудно не ответить на дружеское рукопожатие, он лежал, оцепенев, боясь вздохнуть. Ему вдруг захотелось броситься в объятия Люпина, прижаться к нему, свернуться калачиком и не шевелиться, а лишь чувствовать тепло и защиту… Гарри не подозревал, что точно так же он хотел бы спрятаться в объятиях своего отца, но таких чувств ему пока испытывать не доводилось. Ну не на грудь же дяди Вернона ему кидаться! Поэтому он сдержался. А Люпин, увидев, как из плотно сжатых глаз мальчика выкатились две слезинки, понял, что поговорить с Гарри и утешить его не удастся. По крайней мере, пока… Гарри с облегчением почувствовал, как друг его отца встал и подошел к кровати Рона. Пружины мягко скрипнули, Рон радостно поприветствовал Ремуса и поинтересовался здоровьем мамы.

— С Молли все в порядке. Разве что настроение… Она сильная женщина, но даже на нее все произошедшее довольно сильно повлияло…

Потом Люпин рассказал, что Флер по-прежнему находится без сознания, а Билл сидит рядом с ней, держа ее за руку. Ему, кстати, тоже досталось, но самое сложное уже позади — интенсивная терапия позволит выписать его уже через пару дней. О состоянии Нимфадоры, своей невесты, едва не ставшей женой, он вначале умолчал, но потом, нехотя, признался, что ей очень плохо, ходить она пока не может, хотя в сознание пришла еще вчера вечером…

— Это я виноват, не нужно было соглашаться на эту свадьбу…

Гарри протестующее дернулся, пружины его кровати жалобно скрипнули. Нет, вовсе не Люпин виноват в том, что произошло, а только он, Гарри! Чувство вины ошпарило его, словно кипятком, он сжал зубы и почувствовал, как голову стянуло обручем, дышать стало трудно... К счастью, именно в этот момент в палату вошла Арабелла Ли. Люпин тихо попрощался и вышел, а целительница заставила Гарри выпить целый стакан ужасно вонючей настойки, после чего жуткий спазм немного отпустил и, кажется, он снова задремал.

Теперь же, среди ночи, Гарри осознал, насколько опасно самобичевание. Днем чувство вины буквально захлестывало мальчика, изнуряя и не давая возможности сосредоточиться. «Так нельзя! — остановил сам себя Гарри, — Так можно сойти с ума. И не останется сил на борьбу. В конце концов, во время сражения пострадали ведь и приспешники Волдеморта».

Потери среди Пожирателей обсуждались подростками на протяжении всего дня.

На первом месте шел, конечно, Антон Долохов. И не только потому, что он был одним из самых жестоких убийц среди сторонников Волдеморта. Главное — его кровавый путь, наконец, остановил человек, который сейчас находился в этой палате.

…Невилл явился на свадьбу вместе со своей бабушкой, Августой Лонгботтом. Нельзя сказать, что их связывала с семейством Уизли прочная дружба, но они были соседями, а одно это означало очень много в мире, где волшебники не могли «дружить домами» со своими соседями–маглами. А после того, как Невилл принял участие в сражении в Министерстве магии год назад, Августа искренне сблизилась с родителями Рона и Джинни, которые бились с Пожирателями рядом с Невиллом. Как бы там ни было, приглашение на свадьбу Августа и Невилл получили, но, по непредвиденной причине, немного задержались и прибыли к самому началу торжества. Невилл так и не успел повидаться со своими друзьями, а они не знали о его присутствии на свадьбе.

Места на скамьях им уже не досталось, они остановились под большой яблоней. Кто-то принес Августе шаткую скамеечку, сидеть на которой было крайне не удобно, к тому же, за спинами гостей практически ничего не видно, поэтому она вскоре встала рядом с внуком. А через пару минут на площадке, где происходило главное действие, появился Волдеморт. Народ кинулся врассыпную. Августа с неженской силой толкнула внука за ближайшее дерево. Однако, одно из первых же заклятий Пожирателей попало в нее саму. Невилл подхватил бабушку и волоком оттащил в дом — воспользоваться своей волшебной палочкой ему в тот момент в голову не пришло. После чего выскочил в сад и сразу напоролся на схватку, которую вел Ремус Люпин сразу с двумя Пожирателями. Обездвижив одного, Невилл попал под заклятье второго и упал.

Ремус, воспользовавшись тем, что его противник отвлекся на мальчика, сумел поразить Пожирателя, а затем транспортировал Невилла в кухню, положив его рядом с бабушкой. Однако, по-видимому, в конце концов, Невилл пришел в себя и снова отправился навстречу приключениям — именно так следовало из слов близнецов Уизли. Желающих возразить ребятам не нашлось, поскольку сам герой до сих пор лежал без сознания и рассказать ничего не мог. Скорее всего, это случилось уже после того, как Волдеморт улетел в шаре из золотых нитей вместе с Джинни, а Гарри был поражен лучом Беллатрикс. Битва затихла. Пожиратели, видевшие, как их повелитель улетает вместе с рыжей девчонкой, растерялись, не зная, что делать: выручать Темного Лорда или поскорее убираться отсюда подальше?

Невилл, конечно, не мог знать всех этих деталей, поэтому, выйдя из дома и никого не увидев, пошел на разведку. И сразу же, повернув за угол дома, нарвался на дуэль Артура Уизли с Пожирателем Смерти. Артур, заметив Невилла, на секунду отвлекся и получил заклятье прямо в грудь. Пожиратель, увидев, что его противник повержен, развернулся к Невиллу. Обнаружив перед собой подростка, он захохотал и резко взмахнул палочкой. Невиллу не пришло в голову ничего, кроме взрывного заклинания. Почему именно его — никто не мог объяснить.

— Скорее всего, он и сам не знает, — сказал Джордж, поглядывая на кровать, где лежал Невилл.

Однако эффект оказался фатальным для противника — попав Пожирателю в ноги, заклятье буквально разорвало его на части. Позже авроры, сняв с него маску, опознали в Пожирателе бежавшего из Азкабана преступника, Антона Долохова. Впрочем, за мгновение до взрыва он успел послать последнее в своей жизни заклинание, которое попало в руку Невиллу — это было то самое заклятье, которым Долохов два года назад чуть не убил Гермиону. Правда, основная сила смертельного луча пришлась на угол дома Уизли, оставив в дереве черную отметину. Луч лишь слегка задел кисть Невилла, но и этого оказалось достаточным, для того, чтобы едва не погубить мальчика — теперь целители упорно трудились, чтобы вернуть ему здоровье.

Рон с воодушевлением слушал рассказы о подвигах Невилла, но, как показалось Гарри, гораздо интереснее тому было бы говорить о себе.

— Эх, не вспомнил я вовремя взрывного заклинания, — пару раз повторил Рон разочарованно.

Впрочем, если бы не невероятная победа Невилла, приключениям Рона, пожалуй, уделили бы гораздо больше внимания.

С самого начала он был в центре событий, однако, глядя, как Билл и Флер обмениваются кольцами, Рон не заметил момента, когда на сцене появился Волдеморт.

— Я засмотрелся на руку Флер, — нехотя признался он и получил легкий тычок в плечо от Фреда. — А потом вдруг гляжу, рядом стоит какой-то посторонний мужик. Откуда я знал, что это Тот–Кто–Не–Может–Быть–Назван! Он же спиной ко мне стоял! Я обратил на него внимание только когда он взмахнул палочкой, и дядюшка Том вдруг упал…

— Авада Кедавра? — полувопросительно, полуутвердительно пробормотал Джордж.

— Не знаю я… скорее всего, так и было. Но я не слышал. Ты что, не помнишь, какой там шум стоял!

— Ладно, ладно, давай рассказывай!

…После того, как Волдеморт убил стоящего прямо перед ним магла, собравшиеся, наконец, поняли, что происходит, и кинулись врассыпную. Билл схватил одной рукой Флер, а другой — Рона, поволок их подальше от площадки. Они спрятались за деревьями, но тут Рон увидел, как упал Колин Криви, а его брат пытается его поднять. И Рон кинулся на помощь Денису. Вдвоем они оттащили Колина в сторону, а затем, чуть ли не по-пластунски, поволокли обездвиженного мальчика в дом. Рон хотел оставить братьев Криви в кухне, но Денис был слишком напуган — не только раздававшимися с улицы криками, но и видом лежащих на скамьях Невилла и Августы Лонгботтомов, — пришлось пристроить Дениса и Колина в спальне Флер и Габриэль.

Выскочив на улицу, Рон обнаружил Гермиону — она стояла, прислонившись к дереву, словно оцепенев, наблюдая, как двое незнакомых волшебников, встав спина к спине, отбиваются сразу от четырех Пожирателей. Рон рванулся вперед, сам не понимая, что лучше делать — вступить в драку, или попытаться утащить Гермиону подальше отсюда. Но вдруг он увидел, как Гермиона взмахнула палочкой и мантии сначала одного, а затем другого Пожирателя загорелись. Заметив огонь, они тут же бросили своих противников и принялись тушить пожар. Один стал обливаться водой, словно шланг, направляя свою палочку на себя. Второму эта идея в голову не пришла, и он стал кататься по земле, пытаясь сбить пламя. Ни тот, ни другой не догадывались, что фирменные огоньки Гермионы весьма существенно отличаются от обычного огня — они не боятся воды, горят, но не обжигают. И их невозможно затушить без специального заклинания.

Рон изумленно смотрел на Пожирателя, который поливал себя из палочки — чем больше воды он лил, тем больше становилось пламя, разлетаясь в разные стороны и охватывая его всего, с головы до ног. Наконец, он бросил попытки залить огонь и в панике кинулся прочь. Через несколько шагов его пылающая фигура с разбегу натолкнулась на неожиданно выскочившего откуда-то Пожирателя, который, столкнувшись с пылающей фигурой, в ужасе отскочил в сторону и, подняв палочку, выкрикнул:

— Авада Кедавра!

Объятая пламенем фигура тут же свалилась на траву, словно пылающее полено. Убийца развернулся и скрылся за деревьями.

Гермиона смотрела на представление широко раскрытыми глазами, но, увидев гибель одной из своих жертв, быстро потушила огоньки и без сил опустилась на траву. Пожиратель, катавшийся по земле, вскоре понял, что огонь уже куда-то исчез, и быстро вскочил на ноги. Повернувшись к сидящей Гермионе, он уже занес свою палочку, но тут, наконец, вмешался Рон:

— Таранталлегра! — выкрикнул он первое, что пришло ему в голову.

Ноги Пожирателя тут же отправились в пляс. Заклинание, которое он хотел кинуть в Гермиону, улетело куда-то в небо. Тогда Рон подскочил к нему и, толкнув двумя руками, повалил на землю. Тот продолжал отчаянно дергаться — встать он теперь не мог. Во время одного из переворотов, он наткнулся на собственную палочку, которая с громким хрустом сломалась.

Гермиона схватила Рона за руку, призывая уйти отсюда подальше, однако Рон вырвался и побежал к тропинке, выложенной белыми камнями, — прямо за ней он увидел Габриэль, которая сидела на земле, обхватив голову руками. Подбежав к девочке, Рон поднял ее на ноги и потащил за собой — пусть лучше составит компанию братьям Криви, пока не попала под шальное заклинание. Оставив ее на попечение Дениса, он бегом рванул обратно, но Гермиона уже исчезла. Вместо нее Рон обнаружил профессора Слагхорна, который лежал на животе под огромным розовым кустом и вел прицельный огонь, направляя палочку в Пожирателей, которые появлялись в поле его зрения. Когда Рон чуть не наступил на профессора, тот закатился поглубже под куст и затаился. Тогда Рон отправился искать Гермиону.

Выскочив к картофельному полю, он увидел, как по грядкам прыгает Нимфадора Тонкс, сражаясь с очередным Пожирателем — две фигуры в белом уже лежали неподалеку. В тот момент, когда он увидел Тонкс, прилетевший откуда-то сзади луч ударил ее в ногу. Она вдруг завертелась волчком и рухнула на чахлые ростки. Пожиратель, увидев, как она упала, тут же навел на нее свою палочку. Рон кинулся к нему, выкрикнув на ходу:

— Силенцио!

Онемевший Пожиратель, бросив Нимфадору, повернулся к новому противнику. Последнее, что увидел Рон, был летящий в него красный луч. Он попытался защититься, выдохнув на бегу: «Протего!», но луч пробил щит и ударил прямо в лицо.

Очнулся Рон уже в госпитале и теперь отчаянно жалел, что так и не смог совершить никакого подвига. Назвать подвигом спасение Габриэль и братьев Криви ему и в голову не пришло…

Фред и Джордж были страшно разочарованы. Они подготовили к свадьбе фантастический фейерверк и «еще пару фокусов». Но в последний момент Джордж вспомнил, что они забыли захватить Лупоглазый Лозовик («это еще что?» — удивился Рон, но Джордж лишь похлопал его по плечу) и решил быстренько смотаться в свой магазин. Он аппарировал, но в магазине наткнулся на очень важного клиента и немного задержался с ним. Потерявший терпение Фред отправился за Джорджем. Пока они прощались с клиентом, упаковывали этого самого Лозовика, свадьба уже началась. Аппарировав домой, они ударились о купол, который создал Волдеморт над Норой и стали первыми пострадавшими — Фред набил чудовищную шишку на лбу, а Джордж вывихнул плечо. Пока они пытались понять, что случилось, с неба посыпались авроры. Один из них скатился с огромной скоростью по куполу прямо на Джорджа и сломал ему ногу. Бесчувственного аврора и Джорджа Фреду удалось транспортировать в госпиталь, где их всех быстро привели в порядок. К тому времени в больнице уже начался переполох — известие о нападении Пожирателей Смерти на Нору автоматически запустило план «А» — по тревоге все целители, у которых не было дежурств, были вызваны на работу. В госпитале началось «уплотнение» — в четырехместные палаты впихивали по 6-7 человек, извлекали со склада дополнительные кровати, готовили лекарства…

— Суета была жуткой, рабочих рук не хватало, вот нам и пришлось помочь, — тихо, словно стесняясь, сказал Джордж.

Впрочем, братья уже знали, что пробиться к Норе не удалось никому. Их сердца рвались туда, где их родственники, друзья и знакомые вели страшный бой. Но близнецы понимали, что именно здесь, в госпитале, можно будет получить все самые свежие новости. К тому же, они видели, какие строгие меры безопасности принимаются по охране госпиталя — шансы вернуться сюда были минимальными. И они оказались правы — проход в Нору был пробит только через один из специальных каминов Министерства. Попасть домой иным путем не было никакой возможности, а в Министерстве им бы вряд ли обрадовались. А так они принимали всех раненых, которых из каминного зала Министерства переправляли прямо в госпиталь…

…Да, пожалуй, именно рассказ близнецов Уизли оказался для Гарри наиболее полезным. Если уж уходить одному, то лишь вооружившись максимумом информации. А тот незаконченный разговор о письме Дамблдора, скорее всего, сможет пролить свет еще на какие-то тайны. Артур Уизли просил «подыскать укромное местечко». Ну что ж, рассказывая о том, как они помогали перетаскивать кровати, Фред и Джордж упомянули о складе, в котором нашли даже специальное кресло, на котором несколько часов ездил Джордж, ожидая, когда заживет сломанная нога. «Нужно найти этот склад. Скорее всего, его никто не занял, поэтому, там можно будет спокойно побеседовать с отцом Рона», подумал Гарри. Он пытался вспомнить рассказ близнецов — вроде бы этот склад находился где-то на самом верху, под крышей госпиталя.

Нудное «бу-бу-бу», доносящееся из коридора, наконец, смолкло. Гарри услышал, как собеседники идут по коридору. Если он правильно рассчитал, значит дежурный целитель провожает пациента в палату. «Путь свободен, — сказал себе Гарри. Стараясь не шуметь, он поднялся с постели и выскользнул в коридор.

Никого. Стремясь двигаться как можно тише, Гарри прошел до середины коридора и увидел выход на лестницу. Проскользнув на лестничную клетку, он огляделся и увидел на стене большую цифру «5», а под ней табличку «5 этаж. Недуги от заклятий». Значит, до чердака ему нужно миновать лишь шестой этаж, где, как он помнил, расположился буфет и маленький магазинчик, торгующий всевозможными снадобьями, продуктами питания, предметами первой необходимости, книгами и другими мелочами, в которых могли нуждаться пациенты или навещающие их посетители.

Поднявшись по лестнице, Гарри услышал приглушенные голоса. Странно, он думал, что ни магазин, ни буфет, не должны работать ночью… И тут ему показалось, что он услышал свое имя. Скинув тапочки, Гарри тихо шагнул вперед, почувствовав под босыми ногами холод кафельных плиток, которыми был выложен пол площадки. Дверь на шестой этаж была приоткрыта. Он прислонился к косяку и прислушался. Голоса стали отчетливее, ему показалось, что один из них, сиплый и надсадный, принадлежит Элфусу Дожу. Его слов было не разобрать, а вот голос собеседника Дожа прозвучал очень четко:

— Не думаю. Девушка пока в слишком большом шоке. Похоже, успокаивающее на нее не действует. Лонгботтом никак не придет в сознание. Кстати, ты бы посоветовался с мадам Помфри. Год назад, насколько мне известно, она уже сталкивалась с этим заклинанием… И весьма успешно, должен заметить, справилась с проблемой…

Сиплый что-то буркнул.

Гарри попытался заглянуть внутрь, но голоса раздавались откуда-то сбоку, скорее всего из буфета. Затаив дыхание, Гарри осторожно толкнул дверь. Она слегка приоткрылась, но тихонько скрипнула. К счастью, этого шума, увлеченные разговором волшебники, не услышали. Гарри пытался разобрать, о чем же они говорят, но теперь в разговор снова вступил сиплый, который говорил тише всех. И тут Гарри услышал, как кто-то из собеседников закашлялся — быстро толкнув противно взвизгнувшую дверь, он понял, что теперь сможет пройти в образовавшийся проем, только сначала нужно оглядеться.

Заглянув на этаж, Гарри понял, что голоса действительно раздаются из буфета, от которого его отделяла еще одна дверь, также неплотно прикрытая. Перебежав поближе к ней, юноша остановился и заглянул в щелку. Сбоку, за столиком у окна сидели три фигуры, две из них были в зеленой форме целителей. Гарри сразу узнал Элфуса Дожа, сидящего к нему лицом. Второй целитель был ему незнаком, зато третий собеседник, облаченный в безобразную пижаму пациента — похожая на нее сейчас была надета на Гарри, — оказался Ремусом Люпином. Занятый перебежками, Гарри пропустил часть разговора.

— …Дамблдор настаивал, — ответил своему собеседнику-целителю Элфус Дож. — Я не знаю причин, но все его решения обычно были достаточно взвешенными…

— Ты понимаешь, что, пойдя на это, мы подвергаем детей большому риску? — встревожено спросил незнакомый целитель.

— Они не дети, — голос Люпина прозвучал тихо, но очень твердо. — Они уже в третий раз попали в самую гущу. Гораздо больше, чем большинство авроров, не говоря о простых людях. Не думаю, чтобы это было случайно…

— Что ты имеешь в виду?

— Я, — Люпин сделал паузу, словно подбирая слова. — Я думаю, что эти битвы закалили их в какой-то мере… Если ты сможешь организовать приезд этого твоего факира, думаю, что… что ребята смогут подготовиться к следующей встрече. И тогда они будут уже не марионетками, а воинами.

Ему никто не ответил. Над столом повисло молчание, лишь тихонько звенела чайная ложка, которой незнакомец помешивал чай в большой кружке.

Пол был ледяным. Гарри осторожно переступил с ноги на ногу: пожалуй, зря он снял тапки. Еще немного, и у него от холода начнут стучать зубы.

— И все же я думаю, что мы должны согласовать это с их родителями…

— У Гарри нет родителей, — сухо сказал Люпин. — Да теперь и крестного тоже… Разве что ты попробуешь поговорить с маглами…

— Избавь меня, Мерлин! — Элфус Дож отмахнулся от Люпина. — Я их видел. Нам бы их собственные головы уберечь…

Где-то на лестнице вдруг раздались шаги. Гарри вздрогнул — он же там разулся! Быстро пробежав по коридору, выскочил за дверь, подхватил свои тапочки и на цыпочках устремился вверх по лестнице, стараясь как можно меньше шуметь. Вовремя! Пробежав один пролет, Гарри замер. К счастью, поднявшаяся снизу фигура в форме целителя прошла прямо в буфет, не посмотрев вверх.

— О, как хорошо, что вы согрели чайник! — раздался громкий жизнерадостный голос. — Я уж думал, что придется ждать…

Гарри понял, что заговорщики вряд ли продолжат разговор в присутствии постороннего, поэтому повернул и поднялся выше. Перед ним была распахнутая настежь дверь. Гарри заглянул внутрь. Темно. «Люмос», — по привычке едва слышно выдохнул он, забыв, что волшебной палочки у него нет. Однако неожиданно обнаружил, что где-то сбоку загорелся неровный огонек, высветивший часть большого чердачного помещения, заваленного всяким хламом. Масляный светильник, висевший на стене, по-видимому, давно никто не заправлял. Пламя затрепетало, выбросило черную струйку копоти и, словно выдохнув, погасло.

За те несколько секунд, пока горел огонек, Гарри успел кое-что разглядеть. Слева, скорее всего, хранились запасные кровати — у стены еще остался десяток составленных в два этаже коек, а пространство перед ними пустовало. Справа, рядом с дверью высилась небольшая горка тумбочек, за ней — несколько сваленных в кучу напольных вешалок. У дальней стены стояли несколько запылившихся инвалидных кресел-каталок.

В наступившей темноте, едва рассеиваемой светильником на лестнице, Гарри почувствовал себя не очень комфортно, но все же сделал несколько шагов по направлению к креслам. Наткнувшись на одно из них, юноша провел по сидению рукой — пыли на нем не было — наверное, именно на этом кресле ездил Джордж. Пожалуй, здесь вполне можно будет поговорить с мистером Уизли — вряд ли это унылое местечко пользуется большой популярностью. Гарри нащупал ручки кресла и уселся. Раздался надсадный скрип, но кресло оказалось довольно удобным. Подняв повыше подставку для ног, он довольно потянулся, устроился поудобнее… и заснул.

Он не слышал, как минут через десять, на лестнице раздались осторожные шаги, и в проеме мелькнула долговязая фигура в мятой больничной пижаме.

— Гарри? — раздался тихий и неуверенный голос.

Гарри продолжал спать, Рон же, заслонивший собой свет с лестницы, его не заметил, а лишь потоптался немного на пороге, затем понял, что все равно ничего здесь не разглядит, и повернулся, чтобы пойти обратно. Однако в этот момент на лестнице раздались легкие, едва слышные шаги. Он отступил назад, сделал шаг в сторону, в темноту, и замер. По пятну света на полу метнулась бесформенная тень, затем проем загородила чья-то фигура.

— Рон? Ты здесь? — раздался тихий шепот.

Сердце Рона колотилось как сумасшедшее, он не мог понять, как это Гермиона не слышит его стука. Наконец, он сумел выдохнуть и тихо ответил:

— Гермиона? Что ты здесь делаешь?

Девушка повернулась на голос.

— Я… я увидела, как ты ушел… Но ты не возвращался и я…

— Гарри куда-то делся. Я пошел его искать.

Гермиона кивнула. На чердаке вновь воцарилось молчание.

— Ну… тогда я пойду, — неуверенно сказала она и повернулась к двери.

— Нет, погоди…

Шепот Рона сорвался и последний слог он почти выкрикнул. Гермиона повернулась к нему.

— Ты… ты…

Юноша никак не мог подобрать нужные слова, наконец, на одном дыхании выпалил:

— Как ты себя чувствуешь? Мы волновались…

— Мы? — в голосе Гермионе прозвучала ирония.

— Ну… я… Я волновался…

— Со мной все хорошо, Рон. И я рада, что ты уже выздоравливаешь.

В голосе Гермионы послышался холодок. Она повернулась к двери и сделала шаг по направлению к лестнице.

— Постой!

В два прыжка Рон догнал девушку и схватил ее в охапку. Гермиона дернулась, желая повернуться к нему лицом, но он неправильно понял ее намерение и лишь сильнее сжал ее в объятиях, тяжело дыша ей в затылок. Она замерла на мгновенье, затем решительным движением вырвалась. Рон попытался ухватить ее за плечо, но тут же безвольно опустил руки.

— Рон… ах, Рон, — неожиданно всхлипнула девушка и бросилась ему навстречу.

Гермиона прижалась щекой к его груди. Он почувствовал, как дрожит девушка, и прижал ее к себе, пытаясь унять эту дрожь. Она подняла к нему лицо — глаза, глядевшие на него, были такими беззащитными и испуганными, что у Рона сжалось сердце. Он еще крепче сжал руки. Гермиона слабо пискнула, и он тут же ослабил объятия, поняв, что едва не раздавил ее. Затем, даже не осознав, что делает, наклонил голову и попытался поцеловать девушку. Он метил в губы, но в этот момент Гермиона чуть опустила лицо и его губы чмокнули кончик ее носа. Она не отшатнулась и Рон, уже более уверенно, коснулся губами ее губ. Девушка едва ощутимо вздрогнула… и неожиданно ответила на его поцелуй.

Неизвестно, как бы ситуация разворачивалась далее, но именно в этот миг Гарри, спящий в инвалидном кресле, громко всхрапнул. Этот звук был очень резким и громким — подросткам показалось, что где-то рядом выстрелили из пушки. От неожиданности Рон отпустил девушку, и она быстро отскочила в сторону. Они стояли, тяжело дыша, словно только что прибежали сюда, на чердак с первого этажа, и прислушивались, пытаясь понять, что за звук спугнул их.

Гарри снова всхрапнул, слегка пошевелился, вздохнул и спокойно засопел во сне.

Первой опомнилась Гермиона. Она стремительно повернулась и выскочила на лестницу. Рон хотел последовать за ней, но притормозил, услышав, что девушка вскрикнула, а затем раздался голос:

— Ну-ну, мисс полегче! Чего это вы бегаете по больнице среди ночи? Что вы делали наверху?

— Я… я просто хотела… пить… буфет где-то здесь. Этажи… этажи перепутала…

В первую секунду, услышав, как Гермиона ахнула, наткнувшись на кого-то, Рон хотел побежать ей на выручку, но сдержался — и правильно сделал. Она нашла единственно вразумительное объяснение, не стоило ей мешать. Шагнув назад, в темноту, Рон затаился. Пожалуй, испортить все мог тот тип, который своим храпом, как пить дать, привлечет внимание еще каких-нибудь дежурных. Пока он сопел не очень громко, вряд ли его услышат там, на лестнице. Но если он снова захрапит…

Рон осторожно двинулся вглубь чердака, ориентируясь на звук, одновременно прислушиваясь к разговору на лестнице. Ему показалось, что ночной собеседник Гермионы повел ее в сторону буфета, потому что ни голосов, ни шагов он больше не слышал.

Подойдя к креслу, Рон нагнулся и присмотрелся, пытаясь понять, кто тут спит. Глаза уже привыкли к темноте, поэтому слабого света, льющегося с лестницы, хватило, чтобы понять, что нарушителем спокойствия является тот, ради которого Рон выполз из теплой постели и отправился навстречу ночным приключениям.

Рон поднес одну руку к лицу спящего, а другой осторожно коснулся его плеча. Гарри проснулся и резко дернулся, но Рон уже зажал ему рот ладонью.

— Тише ты! Молчи!

Узнав голос друга, Гарри кивнул. Рон тут же убрал руку.

— Ты чего тут делаешь?

— А… а ты?

— Тебя пошел искать…

На лестнице снова послышался шум, и друзья замолчали. Шаги и голоса удалялись, становились все тише и, наконец, смолкли.

— Мне показалось… что это голос Гермионы, — неуверенно сказал Гарри.

— Да… Она тоже тебя искала… А потом нарвалась на кого-то. Я тут спрятался, а ты храпел, вот я тебя и нашел…

Рон говорил сбивчиво, но Гарри не обратил внимания ни на дрожащий голос, ни на странную логику событий. Ему вполне хватило этого объяснения. К тому же, он сам был не очень расположен продолжать разговор.

— Ну, тогда… давай вернемся в палату, — предложил он, но Рон удержал его в кресле, не давая подняться.

— Подожди… Как ты себя чувствуешь?.. Я же видел, что ты притворялся весь день…

Гарри не знал, что ответить. Объяснять свои чувства и планы ему не хотелось, а придумать что-то правдоподобное не получалось.

— Так себе, — в конце концов, ответил он. — Голова кружится…

Такое объяснение показалось ему вполне удовлетворительным, но Рон понял, что друг говорит неискренне.

— Ну ладно… Идти-то сможешь? — в голосе Рона слышалась откровенная издевка.

— Да, смогу… — буркнул Гарри, но в этот момент он вдруг осознал суть объяснений Рона и удивленно воззрился на приятеля. — Погоди, а Гермиона… Она вроде молчала весь день… Я думал, что ее… ее еще не вылечили…

Рону отчаянно не хотелось говорить о том, что произошло несколько минут назад, поэтому он неожиданно горячо начал пересказывать события первого после битвы дня, когда Гарри был еще без сознания.

Часть событий Гарри уже знал от Селесты, но не стал перебивать Рона.

— Этих двух Пожирателей удалось задержать только благодаря Гермионе, представляешь? Она наложила на них какое-то заклятие, из-за которого Пожиратели, ну те, которые остались в живых, не смогли забрать их с собой, когда сбегали из Норы. И никто не знал, как его снять!

…Очнувшись в госпитале на следующее утро, она услышала, как двое целителей обсуждали необычный случай, с которым не смог справиться даже сам Дож. Гермиона молча встала, вышла из палаты и нашла охраняемую аврорами комнатку, в которую поместили пленников. Прямо сквозь дверь, взмахом палочки, она расколдовала их и, так же молча, вернулась к себе в палату. Охранники не стали задерживать девушку, поскольку вначале не ожидали от нее никаких действий, а потом стоны Пожирателей вынудили их ринуться в палату…

После этого происшествия целители прошлись по палатам и забрали у всех пациентов их волшебные палочки — мало ли кому еще придет в голову ими воспользоваться! Большинство пострадавших пребывали в столь шоковом состоянии, что опасаться можно было всего, чего угодно. Заодно у пациентов изъяли одежду и личные вещи, которые были у них, когда они поступили в госпиталь.

— Нужно проверить их на заклятия, — объясняли пациентам.

Многие были недовольны, но предлог был вполне понятен, поэтому операция «изъятие» прошла без особых эксцессов.

— Не знаю, что с ней случилось, — продолжал свой рассказ Рон. — Странная она какая-то стала. Представляешь, вернулась в палату, легла и ни с кем не захотела разговаривать, даже со мной… Дож прописал ей успокаивающее, вот она и спала два дня…

Рон замолчал. Гарри хотел спросить, откуда тот взял, что Гермиона пошла искать его, Гарри, среди ночи, но по угрюмому молчанию друга понял, что сейчас лучше ни о чем не спрашивать. Об истиной причине этого молчания он, конечно, не догадался, решив, что Рон до сих пор еще ревнует ее к Краму.

— Кто здесь? Выходите!

Громкий голос разорвал тишину, воцарившуюся на чердаке после того, как Рон закончил свой рассказ. Друзья вздрогнули. Гарри схватил Рона за руку, призывая к молчанию.

— Люмос!

На кончике волшебной палочки вошедшего вспыхнул огонь, осветивший все вокруг.

— Ну, что я тебе говорил, — с иронией в голосе заметил Ремус Люпин, оборачиваясь ко второму волшебнику, стоявшему в дверях.

— Да, ты был прав. Отряд Дамблдора снова в бою, — ответил Элфус Дож, кивнув головой. Его огромная седая шевелюра колыхнулась, словно грива льва.

— Мы… Мы…

Гарри никак не мог сообразить, что сказать. Рон же, казалось, вообще потерял дар речи.

— Проголодались? — понимающе спросил Люпин. — Тут мы уже встретили одну крайне голодную девушку…

— Да!

— Нет!

Рон и Гарри ответили одновременно и сконфуженно переглянулись.

Взрослые волшебники снова рассмеялись, затем Элфус Дож сказал:

— Ну что ж, могу проводить голодного в буфет… Мы там, конечно, подъели немного, но, думаю, что-нибудь еще осталось… Ремус, проводишь второго в палату?

Гарри и Рон замерли. Им не хотелось разделяться. Но, видимо, у Дожа с Люпином был какой-то план, от которого они не захотели отступать. В результате, Рону пришлось подчиниться. Он оглянулся на друга и зашагал вслед за Дожем. Гарри и Ремус остались одни.

— Что, Гарри, мы помешали вам спокойно поговорить? — спросил Люпин после того, как шаги Дожа и Рона затихли.

— Да нет, просто…

Ремус Люпин прошелся мимо ряда кресел и, выбрав то, которое показалось ему менее пыльным, уселся. Затем взглянул на Гарри, который именно в этот момент поднял глаза, чтобы посмотреть, надолго ли устроился его бывший учитель.

— Как там Тонкс? — спросил Гарри, для которого воцарившееся молчание казалось невыносимым.

— Ничего… Потихоньку поправляется…

— А Билл, Флер…

— С ними все будет в порядке. Гарри, думаю, у тебя есть более важные вопросы… Может ты попробуешь задать хотя бы один из них?

…Разговор, начавшийся с таким трудом, оказался весьма плодотворным. В свои палаты Ремус и Гарри отправились перед самым завтраком — не выспавшиеся, но весьма довольные.

Поначалу Гарри пытался свести весь разговор к событиям в Норе. Люпин рассказал, что в результате сражения были убиты 8 человек — трое гостей и пятеро Пожирателей. «Это очень, очень много, Гарри. Я не припомню, когда еще за один вечер мы потеряли столько народу». Причем, достоверно было известно лишь о том, как были убиты трое Пожирателей. Как погибли еще двое — никто из свидетелей не рассказал.

— Ты же знаешь, что смертельные заклятия запрещены законом. Понятно, что ситуация была критической, и люди защищали свои жизни… Но авроры очень интересуются подробностями, Министерство проводит доскональнейшее расследование, однако результата оно пока не дало. Уже поговаривают, что этих двоих убили свои же…

А основания для таких утверждений, в общем, можно было найти. Так, к ужасу авроров, одним из убитых Пожирателей оказался… их коллега, более десяти лет прослуживший Министерству. Вполне возможно, что он выдал себя, поэтому дружки поспешили ликвидировать ненужного свидетеля. «Как пить дать, это именно он раскрыл Волдеморту пароль для проникновения в Нору», — с горечью заметил Люпин. Гарри вспомнил, как мистер Уизли рассказывал о подозрениях, что среди авроров есть предатель. Вопрос: один ли? И не прокрался ли кто-нибудь из них в Орден Феникса?

Люпин ненадолго замолчал, не зная, как продолжить разговор. Потом решил, что начать лучше с чего-нибудь простого — слишком уж важные вещи предстоит сказать, так пусть Гарри придет к нужной мысли сам.

…Двоих Пожирателей удалось задержать благодаря неведомому заклинанию Гермионы — оно не просто вывело их из строя, но и начисто лишило магических свойств. Авроры потом намучались с транспортировкой пленных через камин. Те ничем не отличались от маглов, а Кольцо Согласия применить было невозможно, поскольку они были без чувств. Выручила авроров Луна Лавгуд, которая применила какое-то собственное заклинание, «запаковавшее» жертвы в некую оболочку, в которой их, наконец, удалось отправить в госпиталь.

«Наверное, это тот самый Колпак Дурака, о котором рассказывала Луна» — подумал Гарри, но Люпину говорить о своей догадке не стал. Вместо этого он спросил, почему Люпин начал свой рассказ с Отряда Дамблдора? Ведь в Норе билось множество других волшебников!

— Понимаешь, Гарри, из всех школьников лишь вы шестеро постоянно оказываетесь в гуще событий. Вначале это казалось случайностью. Все уже привыкли к тому, что… что ты как будто концентрируешь вокруг себя опасные ситуации… Нет-нет, погоди, я не обвиняю тебя! — воскликнул Люпин, заметив, как вздрогнул его юный собеседник. — И даже очень хорошо понимаю, как тебе сложно… И что не ты создаешь эти ситуации, а просто волею судеб оказался вовлеченным в них… Но, согласись, мы не могли не обратить внимания на все эти совпадения…

Гарри сжал губы и прикрыл глаза. Нет! Нет, невыносимо думать, что во всех этих преступлениях виноват именно он, нет! Невозможно жить с такой виной! Она раздавит его и не даст встать в полный рост. Она не позволит ему смело взглянуть своему врагу в лицо! Во всех этих чудовищных происшествиях виноват Волдеморт! Да! Это из-за него погибли восемь человек! Крик боли и протеста готов был сорваться с его уст, но следующие слова Люпина мгновенно остудили пыл.

— …Потому что во всех последних случаях вместе с тобой оказываются одни и те же люди… Да, можно было бы отмахнуться от этих совпадений и найти им вполне логичное объяснение. В первый раз, в Министерство вы попали, казалось бы случайно.

«Нет, это я потащил туда друзей», угрюмо подумал Гарри, но тут же попытался снова перенести всю вину на Волдеморта.

— …Но в этом году… В школе были сотни учеников! А в бой вступили только те, кто были в Министерстве в прошлом году.

— Но я же позвал их, — попытался возразить Гарри.

— Нет, ты никого не звал. Ты попросил своих друзей патрулировать коридоры. Ты не приглашал их принять участие в сражении! К тому же, насколько мне известно, они могли пригласить с собой хоть всю гриффиндорскую гостиную, но в деле оказались только те же пять человек, которых ты привел в прошлом году в Министерство.

— Просто Луна и Невилл… они были единственными, кто скучал по занятиям по Защите…

— Нет, Гарри, — перебил его Люпин. — Внешне это выглядит именно так. Но ведь твои друзья вышли из гостиной при всех. И на лицах их вряд ли читалось счастье… Но никому не пришло в голову спросить: куда и зачем они идут, нужна ли им помощь… А Луна с Невиллом пошли. Сразу, без вопросов. Заметь, кстати, что Лавгуд вообще не гриффиндорка! Она с другого факультета, но во все истории ввязывается вместе с вами…

Люпин сделал паузу. У Гарри в голове вертелись сотня возражений и объяснений случившемуся, он даже не мог решить, с чего именно начать. Но он промолчал, вдруг почувствовав, что доводы Люпина действительно не лишены оснований. Допустим, они успели сдружиться и поэтому все время оказывались вместе. Но понятие «дружить» как-то не очень вязалось с Невиллом и, тем более, с Луной. Что же все время сводит их вместе?

— Ты, Рон и Гермиона — друзья. Поэтому не удивительно, что вы все время вместе влипаете во всякие истории… — Гарри нервно дернулся, но Люпин продолжал говорить, не обращая внимания на нервную реакцию подростка. — Остальные трое не очень-то вписываются в вашу компанию, но каждый раз оказываются рядом. Впрочем, ты, наверное, заметил, что есть еще один персонаж, который постоянно путается под ногами…

Гарри не понял, кого Люпин имеет в виду, поэтому лишь слегка качнул головой, перебирая в памяти всех, кто был рядом…

— Ты знаешь, в какой день была свадьба Била и Флер? — спросил Люпин, не упомянув, что в этот же день должна была состояться и его собственная свадьба.

Гарри поднял на него глаза, но не стал напоминать об этом.

— Новолуние? — лишь спросил он.

— Новолуние… Да, конечно, но не только. Это было пятое июля. Через месяц после дня рождения Драко Малфоя, то есть уже после истинного совершеннолетия…

Гарри недоуменно уставился на Люпина. При чем здесь совершеннолетие Драко?

— Как?..

— Да, это так. Ты ведь знаешь, что совершеннолетие у волшебников наступает на год раньше, чем у маглов? — Гарри молча кивнул. — На самом деле в этом есть глубокий смысл. У маглов совершеннолетие означает возможность начинать самостоятельную жизнь, независимую от воли родителей… А волшебники… Волшебники приобретают новые силы, у большинства появляются способности, которых не было раньше… И происходит это через восемьсот восемьдесят восемь недель после рождения… То есть примерно в семнадцать лет, плюс несколько дней… По настоящему, именно в этот день волшебник становится совершеннолетним.

Гарри изумленно слушал Люпина. Значит, он станет совершеннолетним не через четыре недели, а почти через восемь?

— А Драко Малфой… Это было его первое настоящее сражение. Поэтому… Это очень важно, Гарри, я хочу, чтобы ты понял… Только в возрасте восьмиста восьмидесяти восьми недель к магу приходит его судьба.

Гарри помотал головой, словно пытаясь стряхнуть с себя всю эту математику. Какая еще судьба?

— До этого волшебник формируется, растет и изменяется. Поступок, который он совершает после истинного совершеннолетия, определяет его жизнь. Это очень важно для каждого из нас… А мальчик… он был среди Пожирателей, ворвавшихся в Нору… Он перешел Рубикон, он выбрал свою судьбу. И он… он был одинок.

Теперь Гарри уже ничего не понимал. Какой Рубикон, какая судьба? При чем тут вообще Драко Малфой? О чем они говорят? Что хочет сказать ему Люпин?

— Я… я не понимаю…

— Он был без своих друзей. Без родителей. Без поддержки близких ему людей… Если… Если это действительно был его первый большой поступок, его первое сражение после наступления истинного совершеннолетия, то ему предстоит очень сложная и одинокая жизнь…

— Но… я все равно ничего…

— Драко Малфоя ранил один из Пожирателей. Случайно, я думаю… Хотя… ничего нельзя сказать наверняка. Горацио Слагхорн видел, как это произошло. Но помешать он не успел…

— И как он… как он теперь?

— Слагхорн? Плохо. Он вышел из себя и убил Пожирателя, напавшего на Драко…

— Нет, Малфой…

— А! Мальчик был тяжело ранен, но его эвакуировал один из Пожирателей. Мы не знаем, что с ним теперь… Надеюсь, что ему оказали помощь…

— Ну да, у них теперь есть свой придворный лекарь, — со злостью проговорил Гарри.

— Ты имеешь в виду Снейпа? Да, Горацио тоже решил, что это он спас мальчика…

— Конечно, спас! Ведь Снейп дал Нерушимую Клятву защищать его! Надеюсь, ему не поздоровится, раз он допустил, чтобы Драко был ранен!

— Нерушимую Клятву? Ты серьезно?

Гарри кивнул, вспомнив, как предупреждал об этом Дамблдора... Тот не поверил и поплатился за это жизнью…

— Тогда… Тогда я был не прав. Он был не одинок… Он был под защитой… Наверное, это еще хуже…

— Почему хуже? Я уже ничего, совсем ничего не понимаю…

— Хуже, потому что в этом случае его судьба — быть под опекой. А это трудно… Очень трудно всю жизнь зависеть от кого-то…

— Но почему? Почему так?

— Гарри, прости, я просто хотел привести пример… Но… Смысл истинного совершеннолетия в том, что первый серьезный поступок, который совершает волшебник после этого дня, предопределяет его дальнейшую судьбу. И лучше, если при этом рядом с тобой будут твои друзья и любимые. Тогда ты не будешь одиноким всю жизнь…

— Поэтому… Только поэтому Дамблдор… Дамблдор посоветовал мне рассказать все Рону и Гермионе?

— Не думаю, что только поэтому. Но и о твоем истинном совершеннолетии ему тоже нужно было думать.

Гарри тяжело вздохнул. Все перемешалось, все это было слишком сложным. Нужно спокойно обдумать все, о чем сейчас рассказал Люпин. Но сначала следует разузнать об этом поподробнее.

— А Малфой… Он…

— Он обречен на опеку. Может быть это не так плохо… для некоторых… Не знаю, насколько его устроит такая роль. Насколько я его помню, ему больше нравилось быть лидером, чем подчиненным…

— И профессор Слагхорн в этом уверен?

— Да, он видел все… Как Пожиратель послал фиолетовый луч в кого-то из наших гостей, но луч угодил в Драко. Тогда Горацио решил любым способом прервать заклинание и перестарался… Говорит, что не хотел убивать, но очень испугался за мальчика… А потом откуда-то выскочил еще один Пожиратель, наклонился над телом Драко и сорвал со своей головы капюшон. Слагхорн говорит, что это был Снейп. Он бегло осмотрел своего подопечного, схватил его в охапку и аппарировал…. Горацио хотел задержать его, чтобы доставить мальчика в госпиталь, но в это время закашлялся… Этот ужасный туман…

— Значит, это было перед тем, как на сад наполз туман?

Гарри судорожно вспоминал события того вечера. Вот он говорит со Снейпом… Подходит Волдеморт… Да, после этого Гарри больше не видел Снейпа… Впрочем, конечно, не очень-то и следил… Но это значит, что Снейп сразу же отправился к Драко и аппарировал. Если бы их разговор не затянулся, то Снейп еще успел бы защитить Малфоя!

«Ну и хорошо, пусть оба теперь страдают», — злорадно подумал Гарри, но тут же понял, что в глубине души ему жаль обоих — и Малфоя, полностью подчинившегося Волдеморту и даже Снейпа, который, возможно, поплатился за свой дурацкий характер слишком жестоко… И в этом опять виноват он, Гарри!

— Да, по всему саду уже слышался кашель, а потом Джинни с Тем-Кто-Не…

Все рассуждения о Снейпе и Малфое-младшем мгновенно вылетели у Гарри из головы.

— Джинни! Как она? Когда я потерял сознание, она… она…

Прежде, чем ответить, Люпин внимательно посмотрел на мальчика. В свете, льющемся из конца палочки, глаза Гарри казались совершенно черными. Взгляд был напряженным и напряжение это, казалось, заставит его сейчас вскочить. Ремус поспешил ответить:

— Да, она улетала в этом сотканном из золотых нитей громадном шаре вместе с Волдемортом, а с земли никто ничего не осмелился сделать — ни нападающие, ни обороняющиеся… Шар долетел до границы Норы, уткнулся в защитное поле и завис в воздухе. За ним следили буквально все, оставшиеся на ногах, ни о какой борьбе никто уже не думал… Если бы Волдеморт и Джинни не стояли внутри этой призрачной оболочки, нацелив палочки друг другу в лицо, то казалось бы, что внутри него идет мирная беседа… Но потом Джинни вдруг опустила палочку, Волдеморт мгновенно аппарировал, а шар тут же начал словно таять… И девочка выпала из него… МакГонагалл удалось замедлить ее падение и немного изменить траекторию. Джинни упала на огромную яблоню и мягко спланировала по ветвям, отделавшись лишь синяками и царапинами…

Люпин замолчал. Гарри ждал продолжения, но, не дождавшись, спросил:

— И… что она рассказала… потом…

— Не знаю, Гарри… Никто не знает. Она… Она ни с кем не хочет разговаривать…

— Но ведь она приходила нас проведать?

— Нет, Гарри, она сидит в Юле, в своей комнате… Артур ужасно переживает и ждет–не дождется, когда выпишут Молли, может она сумеет что-то сделать…

Гарри потупился. Нет, она была в госпитале. Была! Тот поцелуй не приснился ему!.. Хотя… хотя она и с ним не захотела говорить, сразу же исчезла, как только поняла, что он пришел в сознание… Но ведь и сам Гарри вовсе не жаждал общения после той встречи на кладбище… Если бы не лже-Грюм, не Дамблдор, он бы тоже не открыл рта… Неужели диалог Джинни с Волдемортом был столь же мучительным для нее?

— Гарри, поверь, сейчас все твои друзья находятся в ужасном состоянии, не только Джинни…

Люпин говорил взволнованно, но мальчик лишь нервно пожал плечами — думать ни о ком, кроме Джинни, он сейчас не хотел.

— Подумай сам, из-за Гермионы погиб человек, погиб у нее на глазах… И на глазах у Рона… Это не легко выдержать даже взрослому человеку…

Гарри вспомнил ужасные чувства и мысли, обрушившиеся на него самого после гибели Седрика Диггори и Сириуса, но Люпин снова не дал ему углубиться в себя:

— А Невилл вообще стал убийцей…

Убийцей! Истина, о которой ему и в голову не пришло задуматься, внезапно обрушилась на Гарри. Да, ведь это правда! Взорвав Антона Долохова, Невилл и вправду убил человека! Почему же это не пришло ему в голову раньше?

— Дож думает, что именно поэтому он никак не выйдет из коматозного состояния. — Продолжал говорить Люпин, и каждое его слово, казалось, все сильнее вдавливало Гарри в кресло. — Организм предохраняет Невилла от того кошмара, который обрушится на него, едва он очнется…

Вдавливаться дальше было некуда. Гарри изо всех сил попытался стряхнуть с себя и собственные переживания, и боль за Невилла. Поэтому он выкрикнул, словно пытаясь выдохнуть все, что расплющивало его:

— Какой же это кошмар? Кошмаром был этот Долохов!

— Гарри, каким бы чудовищем ни был человек, но все же это был человек… И стать убийцей, пусть даже невольным… Поверь, это память на всю жизнь… От нее нельзя избавиться. Невилл обречен до конца своих дней нести это клеймо…

Сердце Гарри сжалось от жалости к Невиллу. Бедный, неуверенный в себе недотепа! Ведь и это взрывное заклинание он, скорее всего, произнес случайно… А научил Невилла этому заклинанию он, Гарри!

Пытаясь загасить вспыхнувший огонь раскаянья, Гарри постарался переключиться на что-нибудь другое, но тут вдруг вспомнил о пророчестве и все то, о чем он боялся думать, о чем боялся рассказать друзьям (и не рассказал бы, если бы не просьба Дамблдора), внезапно обрушилось на него. Ведь ему тоже придется стать убийцей, если он хочет победить Волдеморта! И потом жить, как Невилл, под гнетом раскаянья…

— Но ведь Волдеморт убил десятки ни в чем неповинных людей! — Гарри даже не заметил, что последние слова произнес вслух.

Люпин удивленно взглянул на него. При чем тут Тот–Кто–Не–Может–Быть–Назван? Но Гарри замолчал и погрузился в свои мысли. Немного подождав, Люпин испугался, что раздумья могут увести мальчика слишком далеко: вон куда они уже перескочили — от Долохова и Невилла к его собственным проблемам с Темным Лордом…

— Ты сам лицом к лицу встретился с Тем–Кто–Не–Может–Быть–Назван. В который раз! И ведь снова остался в живых! А Луна Лавгуд… Она ведь не просто увидела его, а сделала то, чего не могли сделать гораздо более зрелые и опытные волшебники…

Гарри встряхнул головой. Казалось, мозг сейчас разорвется от переполняющих его мыслей, в которых невозможно разобраться… Тот Колпак Дурака… Да, она же напялила его на голову Волдеморту! Почему же сразу, услышав об этом, он не подумал, что девушка тоже успела сразиться с самым ужасным волшебником современности! Пусть и таким идиотским способом — вполне, впрочем, соответствующем ее обычному поведению, — но ведь она осталась в живых, хотя ее не защищала магия Лили…

— Мы отвлеклись, Гарри… — Люпин попытался вырвать мальчика из омута переживаний, но тот никак не отреагировал.

Перед глазами Гарри всплыл образ Дамблдора — вот он подносит палочку к своей голове, вытягивает похожую на струйку дыма белую субстанцию — мысль — и опускает ее в Омут Памяти…

— Интересно, а без Омута Памяти можно погрузиться в извлеченные мысли?

Люпин недоуменно посмотрел на подростка. Омут Памяти? Извлеченные мысли? О чем это он?

Где-то далеко внизу, на лестнице, раздались шаги, кто-то рассмеялся, затем послышался бойкий разговор, но слов было не разобрать. Люпин понял, что следует поторопиться. Нужно успеть объяснить юноше самое главное. Нужно успеть рассеять самое большое его заблуждение. Нужно успеть остановить мальчика от непоправимой эмоциональной ошибки. Очень скоро госпиталь проснется — неизвестно, представится ли еще такая хорошая возможность поговорить.

— Гарри, ты спрашивал, почему мы столько внимания уделяем всем вам…

Переживания раздирали сердце подростка. Гарри никак не мог справиться с водоворотом мыслей в своей голове. Он пытался слушать Люпина, чувствуя, насколько важно все то, о чем сейчас говорит друг отца. Только в этой неразберихе эмоций мальчик никак не мог понять, почему именно эта информация кажется ему столь значительной. Внезапно Гарри осознал, что Ремус молчит, пристально глядя на него, и кивнул: в горле стоял комок, мешающий не то что разговаривать, но даже дышать.

— Попробуй представить себе армию… ну или магазин. Всегда есть начальник, а есть подчиненные. Какой бы хороший план ни придумал генерал, он не сможет воплотить свои замыслы в жизнь без солдат… Каким бы гениальным ни был хозяин, он не сможет справиться без продавцов.

Гарри слушал доводы Люпина, но не воспринимал их. Слова профессора словно проносились мимо сознания, не оставляя никакого следа. Но вдруг в памяти всплыл магазин Фреда и Джорджа — вот близнецы показывают ему свои склады и лаборатории, а в это время другие продавцы общаются с покупателями. Да, в таком большом магазине без дополнительных работников не обойтись. Гарри снова кивнул и Люпин продолжил:

— Ты привлекаешь Того–Кто–Не–Может–Быть–Назван, судьба упорно подталкивает вас к встрече. Но в одиночку ты не сможешь победить. Тебе нужна своя армия, доверенные люди, объединенные одной идеей, понимающие друг друга с полуслова… При этом они должны быть самостоятельными, уметь сражаться не только в толпе, но и в одиночку. Подумай, ведь именно так и получилось у вас в Министерстве. Именно так случилось в школе. И именно так вы сражались в Норе…

Люпин замолчал, поняв, что Гарри нужно время на осознание услышанного. А мальчик так глубоко погрузился в свои мысли, что даже не заметил этого молчания.

— Значит… значит я должен тащить их за собой, подвергать смертельной опасности только чтобы спасти свою жизнь? — наконец прервал молчание Гарри.

— Нет, совсем не так. Ты не тащишь их никуда. Они идут сами. Более того, Гарри, они идут не за тобой, а вместе с тобой!

Гарри ошарашено посмотрел на Люпина. Вместе? Как же так? Это он потащил их в Министерство спасать Сириуса, это он приказал им патрулировать коридоры в Хогвартсе, это он… Нет, в Норе они оказались по собственной воле, но это ничего не меняет…

— Вспомни свои встречи с Тем–Кто–Не–Может–Быть–Назван. До сих пор ты встречался с ним один на один…

Гарри скептично хмыкнул. Сначала с Волдемортом был Квирелл, Потом — громадный Василиск. На кладбище вообще собралась целая толпа Пожирателей… Ну, просто совсем один на один!

Люпин, казалось, прочитал все его мысли, потому что мягко сказал:

— Он старше, умнее, поэтому никогда не допустит, чтобы даже самая банальная дуэль, пусть даже дуэль с ребенком, каковым он тебя считает, состоялась без его «группы поддержки». А ты думаешь, что сможешь справиться один. Нет, Гарри, не получится. У тебя тоже должна быть своя «группа поддержки».

Гарри внезапно закрыл глаза, замотал головой, и из его груди вместе с рыданием вырвалось:

— Нет! Нет… нет… Седрик… Это не должно повториться!

— Постой, Гарри, мальчик мой! Я понимаю ход твоих мыслей. Но, подумай, здесь совсем другой случай… Седрик не был твоим другом. Наоборот, вы были соперниками. И он не был готов к встрече… Пойми, он добрый и хороший мальчик, он прошел весь турнир вместе с тобой. Но для него это был вызов, игра… Это не было противостоянием с Тем–Кто–Не–Может–Быть–Назван! Это были ваши школьные соревнования, проводимые под присмотром учителей… Посмотри на меня, Гарри!

Гарри сидел сгорбившись, уткнув лицо в ладони, и мерно покачивал головой из стороны в сторону. «Нет, нет, нет, я не допущу, я должен быть один, это моя и только моя миссия! Никому не справиться, никогда, никогда!»

— Ты не прав, Гарри!

Новый, звонкий голос ворвался в чердачное пространство, собеседникам показалось, что по пыльному воздуху промчался чистый луч.

— Гермиона! Что ты здесь делаешь? — изумленно спросил Люпин, повернувшись на голос.

— Не я. Мы.

Девушка шагнула от дверей внутрь склада, за ней последовала вторая фигура, в которой Люпин опознал Рона.

Гарри смотрел на друзей остановившимся взглядом. «Нет, их не должно быть здесь, им нечего здесь делать! Они должны уйти!... Я должен уйти, я не имею права подставлять их под удар!»

— Нет, Гарри, это не ты подставляешь нас под удар! Мы будем рядом, куда бы ты ни пошел! Мы договаривались!

Гермиона легко читала рвущиеся из сознания Гарри эмоции. А он не отдавал себе отчета, что девушка отвечает на его мысли, а не слова.

«Уйдите! Я должен идти один!»

— Ты не можешь идти один! Это невозможно! Вспомни наказ Дамблдора!

Гарри показалось, что он получил пощечину. Имя директора прозвучало настолько неожиданно, что он не смог подготовиться к этому удару. Он снова склонил голову к коленям и закрыл ее руками.

Люпин и Рон, изумленно наблюдавшие за этой странной перепалкой, наконец, ожили.

— Гарри, дружище, не думай, мы ж тебя не бросим, — сказал Рон. Из слов Гермионы он сделал вывод, что Гарри чувствует себя брошенным. — Мы ж не предатели какие-нибудь…

Люпин покачал головой и взмахом руки попросил Рона и Гермиону уйти. Те колебались, но Люпин подтвердил свою просьбу энергичным кивком. Подростки переглянулись и медленно вышли за дверь. Шагов на лестнице Ремус не услышал, но понял, что сделать с этим все равно ничего нельзя. Пусть слушают…

Гарри долго сидел молча, спрятав лицо в ладонях. Потом медленно поднял голову, увидел, что друзей нет, и повернулся к Люпину.

— Профессор Дамблдор сказал, что я ничего не должен скрывать от них. Почему? Из-за совершеннолетия?

Голос мальчика дрожал от напряжения. Люпин понял, что это тот самый вопрос, который сейчас является для Гарри самым важным. Поэтому он ответил не торопясь, тщательно подбирая слова, боясь ошибиться:

— Во всем, что с тобой произошло, Гарри, нет ничего случайного. У тебя есть верные друзья, доказавшие, что та цель, к которой идешь ты, для них так же важна, как и для тебя. Альбус хорошо понял это. И он знал, что никто и никогда не сможет добиться победы в одиночку…

— Но… он сам… Та история с Гриндельвальдом… Ведь это он победил его…

— Да, конечно. Но ему помогали. Помогали верные друзья и соратники. Поверь, даже такой сильный волшебник как Дамблдор не смог бы сладить с могущественным темным магом и его сторонниками в одиночку…

— А я слабый, неопытный…

— Я этого не говорил, Гарри! Конечно, опыта и знаний у тебя поменьше, чем было в тот момент у Дамблдора. Но для победы над темной силой это не самое главное. Тот–Кто–Не–Может–Быть–Назван никогда не станет встречаться с тобой без своих прихлебателей. Он не настолько самонадеян.

— Или ему нужно, чтобы другие видели его победу…

— Тщеславие… Да, пожалуй, и оно тоже… Но оно не главное. Тот–Кто–Не–Может–Быть–Назван черпает силы в своих соратниках, он заряжается их энергией, он подчиняет их своей воле…

— Но я… Я никогда не стану…

— Нет, нет, Гарри, я не предлагаю тебе уподобляться ему. Но ты должен найти свой способ объединить близких тебе людей… И тогда вы одолеете его.

— Дамблдор говорил… говорил…

— Что у тебя есть силы, которые и не снились Тому–Кто–Не–Может–Быть–Назван. Я не знаю. Но ты ускользал от него столько раз, сколько и не снилось ни одному из волшебников. И я думаю, что Альбус был прав. И эти силы, скорее всего, являются противоположными тем, которые движут…

— Это любовь, — пробормотал Гарри и, припомнив страшную волну разочарования, окатившую его в тот момент, когда Дамблдор сообщил, в чем заключается его сила, повторил, — всего лишь любовь…

— Любовь? Вот как? Да, я подозревал что-то в этом роде… Только ты должен понять, что любовь — это не просто чувство… Это прежде всего способность… способность сопереживать. Она есть у тебя и отсутствует у Того–Кто–Не–Может–Быть–Назван. Да, это действительно сила. Может быть, самая могущественная…

Гарри показалось, что Люпин говорит это не ему, а словно рассуждает вслух. Примерно те же рассуждения он уже слышал от профессора Дамблдора. Неужели это правда? И что же такое любовь?

Волдеморт лишил его родительской любви… Перед глазами мелькнуло лицо Джинни, но Гарри тут же постарался изгнать его из своего сознания. Потом он вспомнил Сириуса. Ведь тогда, в Министерстве, именно воспоминание о Сириусе изгнало Волдеморта, вселившегося в него… И это тоже любовь? Или сострадание, о котором говорит Люпин. Что значит сострадание? И разве не заботой о друзьях объясняется его желание покинуть их, уйти как можно дальше, чтобы не подставлять под удар?

— Если это так, — внезапно заговорил Люпин, — то тебе действительно будет нужна их помощь.

Гарри удивленно взглянул на него.

— Да, да! Ах, почему же я не понял этого раньше! — Взволнованно произнес Ремус.

Где-то вдалеке послышались голоса.Что-то прогрохотало, раздался смех, затем — резкий окрик. Госпиталь просыпался.

Люпин услышал, как от двери тихо удаляются шаги — скорее всего, Гермиона потащила Рона обратно в палату. Да, наверное, и вправду лучше вернуться на место, пока кто-нибудь не обнаружил пропажу пациентов. Ремус взглянул на Гарри, который в этот момент повернул лицо в сторону двери.

— Пожалуй, нам нужно возвращаться, а то потеряют нас…

Гарри кивнул и поднялся. Он чувствовал себя на удивление спокойным. Все, что он услышал, нужно хорошенько обдумать. Но на душе все равно теперь было гораздо легче. В конце тоннеля забрезжил свет.

— Привет, Гарри!

— Привет, Луна! Рон! Гермиона! Невилл! Джинни!

Приветствия сыпались со всех сторон. В первые минуты жертвы популярности не могли понять, что происходит, пока, наконец, Гермиона, не шепнула: «Нора!»

Большинство прибывших на экзамены старшекурсников уже знали о произошедшей в Норе битве с Тем-Кто-Не-Может-Быть-Назван. Тех же, кто еще не знал, моментально просвещали. Наша боевая шестерка (которую в Ордене Феникса теперь звали Отрядом Дамблдора, несмотря на протесты друзей и объяснения, что в Отряд входило чуть не 30 человек) прибыла в Дамфрис из Юлы позже остальных учащихся.

Воскресный вечер принес долгожданную прохладу. Измученные дневным зноем школьники высыпали на дорожки Привилегированного Университета Волшебных Искусств Дамфрис — раскинувшегося на огромной территории комплекса, в центре которого стоял выщербленный временем трехэтажный замок (раза в три меньше Хогвартса). Вокруг него (на первый взгляд весьма хаотично) были разбросаны небольшие одно— и двухэтажные домики, разглядеть которые было довольно сложно из-за обилия растительности — деревья, заполнившие лужайки, пышные цветники вдоль затейливо разбегающихся в разные стороны тропинок, многолетние лианы, оплетающие здания от фундамента до самых крыш…

Сопровождаемые родственниками, школьники прибывали в Дамфрис в течение всего дня, начиная с раннего утра. Их встречали у ворот авроры с суровыми лицами, которые пропускали на территорию замка только детей, категорически отсекая мамаш и бабуль, рвущихся проводить свои чада (а, может, просто поглазеть на легендарный университетский комплекс). Неподалеку от входа под тяжелыми дубами раскинулась широкая беседка, в которую авроры отправляли всех вновь прибывших. Там их распределяли по домикам и объясняли, где находится столовая, главный зал для собраний, учебный корпус и другие строения Университета. Держа в руках карту комплекса, школьники разбредались по своим новым жилищам, обживались и спешили прогуляться по территории, встретить друзей, обменяться новостями. В результате к вечеру, когда до Дамфриса, наконец, добрались главные герои разговоров и сплетен последней недели, об их подвигах знали уже все.

Подобная популярность отнюдь не порадовала сопровождаемых Ремусом Люпином друзей. Впрочем, настроение у них было и без того довольно нервным. Они мало походили на сплоченную команду. Невилла только утром выписали из госпиталя святого Мунго, откуда он прямиком отправился в Юлу, где провел весь день, восхищаясь увиденным и пытаясь обсудить свое положение с друзьями. Но попытки эти по большей части были тщетными — Рон и Гермиона постоянно сидели вместе в комнате с табличкой Флавия Белби, иногда тихо переговариваясь, но в основном молча уставившись в одну точку. Причиной такого поведения было отсутствие второго жильца этой комнаты — накануне Гарри каким-то образом выскользнул из дома и исчез. Поиски по всей стране поднятых по тревоге авроров и членов Ордена Феникса оказались тщетными — периодически в Юлу доходили неутешительные новости: найти мальчика пока никто не может.

На блуждания Невилла быстрее всех откликнулась Луна Лавгуд. Однако Невилл в душе побаивался этой странной девушки, в компании которой он чувствовал себя пришельцем с другой планеты, который никак не может понять логики аборигенов. Поэтому, в конце концов, он нашел собеседницу в лице Габриэль Делакур, которая отчаянно скучала среди погруженных в собственные тревоги подростков и озабоченных взрослых. Ее старшая сестра, Флер, до сих пор оставалась в госпитале.

Джинни держалась особняком — она до сих пор ни с кем не разговаривала, держать холодно и отстраненно, словно механически следуя ежедневной рутине с завтраками и обедами, между которыми она упорно возвращалась в свою комнату, не давая втянуть себя ни в один разговор, не интересуясь новостями никак не прореагировав на возвращение Гермионы, которая жила с ней в Юле в одной комнате. Ее не встряхнуло даже исчезновение Гарри — услышав об этом, она лишь прищурилась и еще сильнее сжала губы.

Сам Гарри вряд ли бы смог объяснить себе, почему он ушел из дома в одиночку после всех договоренностей с друзьями. Его, вместе с десятком других пациентов, выписали из госпиталя в четверг.

Накануне Пожиратели Смерти, праздновавшие какой-то известный им одним праздник, так развеселились, что решили «поиграть» с маглами. Объектом их нападения стал загородный дом одного из новоявленных миллионеров, который устроил для своих детей и их друзей летний праздник. Свалившиеся словно с неба в самый разгар вечеринки Пожиратели вначале показались гостям неким новым развлечением, придуманным для них нуворишами. Однако когда одни подростки вдруг оказались на деревьях, другие — в бассейне, а третьи — распростертыми на столах прямо поверх тортов, уцелевшие решили, что шутка зашла слишком далеко, и кинулись врассыпную. Кто-то из них вызвал полицию, при появлении которой все Пожиратели словно испарились.

Прибывшим на место аврорам досталась непростая задачка: нужно было преобразовать память чуть не сотни гостей (часть из которых уже разъехалась по своим домам), а так же обслуживающего персонала, полицейских, любопытствующих, встревоженных родственников и восторженных друзей пострадавших… В ходе операции было выявлено, что больше дюжины подростков нуждаются в госпитализации. И вот, госпиталь святого Мунго во второй раз за неделю оказался переполненным. Учитывая, что маглов следовало изолировать от пациентов-волшебников, для них выделили сразу пол этажа. Для того, чтобы разгрузить палаты, по домам были выписаны все, кто не нуждался в интенсивной терапии и за кем дома могли присмотреть родственники.

Гарри, Рон, Гермиона, миссис Уизли и Ремус Люпин отправились в Юлу не дожидаясь больничного завтрака. Встретившие их члены Ордена Феникса, не участвовавшие в спасательных работах, тут же накинулись на них с вопросами. Поедая кашу и гору бутербродов, заботливо приготовленных Габриэль, прибывшие рассказали о ночных событиях в госпитале. Затем разговор перепрыгнул на черного мага, прибывшего из Болгарии.

— Этот Караванов…

— Каравангов, — поправила Рона Гермиона.

Рон просто светился, оказавшись в центре внимания. Гарри и Гермиона не рвались рассказывать о том, что происходило в последние дни в госпитале, Молли Уизли и Ремус Люпин тоже держались сдержанно, так что возможность рассказывать внезапно предоставилась Рону, который воспользовался ею в полной мере.

— Ну да, Каравангов, — отмахнулся он. — Влетел, как Снейп, размахивая крыльями! Сделал несколько шагов, а потом вдруг замер, голову повернул и уставился на Невилла. Смотрел, смотрел… Потом наклонился чуть не носом к его руке, ну той, в которую заклинание попало. Вроде как принюхался. Потом махнул палочкой и дальше пошел, к этому своему болгарину. Мимо меня пролетел, даже не взглянул… Вот я и думаю, хорошо, что не взглянул, маг-то он черный, неизвестно чего нашлет…

— Рон, детка, не нужно так говорить, Каравангов — очень известный человек, знаменитый целитель, — назидательным тоном сказала миссис Уизли.

— Да, может и знаменитый, но все равно черный, — отмахнулся от нее Рон. Вон, Тот-Кто-Не-Может-Быть-Назван тоже знаменит… Ну так вот, подлетел он к болгарину. А Поляков ему обрадовался, кланяется, что-то нашептывает… Сзади Дож толчется с целой свитой, все целители сбежались посмотреть на заморское чудо! Загородили, ничего не видно! Потом как рявкнет что-то, Караванов, значит, словно собака гавкнула. И тут все целители зашевелились, заговорили, даже в ладоши захлопали. И увели этого Караванова или как его там. А когда все ушли, я вдруг обнаружил, что Невилл сидит на кровати и смотрит как вся эта толпа несется за этим типом. Потом обернулся ко мне, Невилл, значит, и говорит: «А что это тут Снейп делает? Они его ловить побежали?».

За столом все засмеялись. Поводом для радости в такое тревожное время становилась любая мелочь, иначе психика могла бы просто не выдержать — в этом волшебники не слишком отличались от маглов. К тому же заморский целитель действительно успел сделать многое. Он снял заклятие с Невилла и мальчик теперь шел на поправку. Хотя Каравангов приехал только чтобы забрать оставшихся двоих болгар, он, все же, после разговора с Элфусом Дожем, проведал наиболее тяжелых больных, в том числе и лежащих в магловском крыле. Сумел помочь он и Флер, которая, по словам Люпина, теперь быстро шла на поправку.

Эйфория возвращения в Юлу быстро испарилась.

После завтрака МакГонагалл позвала всех подростков в кабинет Дамблдора, где вручила им расписание экзаменов, пояснив, что им всем были назначены практические экзамены, но если они хотят заменить их на теоретические, то должны предупредить ее до вечера.

Как только МакГонагалл вышла, Гермиона заметалась по кабинету:

— Рон, Гарри, как вы думаете, будет лучше? Может быть попросить сдать и теоретический экзамен тоже?

Ребята ошалело уставились на нее. Что за удовольствие можно получить от сдачи сдвоенного экзамена? В конце концов им удалось убедить девушку, что времени на подготовку осталось все равно слишком мало, хорошо бы подготовиться хоть к чему-нибудь одному. К тому же в ее расписание было невозможно втиснуть все двойные экзамены. Гермиона заикнулась было, что она бы могла с пяти— и семикурсниками сдавать экзамены две недели, а не одну, однако Гарри с Роном закричали на нее так дружно, что она вынуждена была согласиться с ними, хотя и с явным сожалением.

Расписания у Гарри и Рона были одинаковыми:

Понедельник….Заклинания

Вторник……….Защита от темных искусств

Среда………….Трансфигурация

Четверг………Зелья

Пятница………Травология

Все их экзамены начинались сразу после обеда.

Хуже было Гермионе. У нее было не пять, а десять экзаменов, поэтому ее расписание было более насыщенным: и после завтрака, и после обеда.

Гарри так и не сумел поговорить с мистером Уизли — в госпитале тот так и не появился, да и в Юлу, свой временный дом (с Норы до сих пор так и не сняли защитный барьер) если и заходил, то только чтобы выспаться. Разговоров с Роном и Гермионой тоже не получалось, кроме обсуждения здоровья оставшихся в госпитале, да пересказа Гарри его разговора с Люпиным, говорить, казалось, было не о чем. Да и некогда. Гермиона рьяно вцепилась в учебники, заставляя и друзей повторять пройденное, но у них не очень-то получалось. Рон был погружен в свои мысли, тупо пялясь в книгу. Гарри же даже не пытался читать — экзамены его не волновали.

Первый тревожный сигнал он получил в пятницу. Зайдя поздороваться со своими родственниками (мисс Уизли настоятельно просила его об этом по три раза на дню), он обнаружил сидящих на диване Дадли и тетю Петунию. Дяди Вернона видно не было, но тогда Гарри решил, что он находится в спальне. В обед история повторилась. Зная склочный характер своего дядюшки, он удивился, что тот уже пол дня сдерживает свои порывы выместить злость от заключения на племяннике. Впрочем, перед ужином мистер Дурсль не только предстал перед Гарри, но и устроил превосходный скандал.

Однако когда на следующий день с утра Гарри снова не обнаружил его в гостиной, он насторожился. Пока мисс Уизли с Габриэль вносили в комнату завтрак, Гарри ткнулся в прикрытую дверь спальни. Дадли тут же заголосил, требуя, чтобы кузен не шарахался по всей квартире. Гарри быстро прикрыл дверь, успев, однако, заметить, что дяди Вернона в спальне не было. Не в туалете же он прятался второй день подряд!

Поделиться сомнениями с друзьями ему не удалось — Рон с Гермионой опять поцапались, кажется из-за того, что Рон не стал помогать девушке готовиться к экзамену, поэтому разговаривать с ними было бессмысленно. Сидя в своей комнате, Гарри начал думать, куда и, главное, как дядюшка мог исчезать из дома? И не только исчезать, но и возвращаться обратно? Вспыхнувшая перепалка между друзьями вынудила его встать и выйти из комнаты. Послонявшись по Юле и убедившись, что спрятаться дяде было некуда, а выйти из дома обычным путем было невозможно, Гарри засел на кухне, где в это время никого не было, и начал вспоминать все, что он знал об этом доме. Но сколько ни перебирал возможности, пути на волю он не находил.

Обычный выход был закрыт, даже в коридор, который вел к нему, было не пройти. Камин тоже оказался не пригоден для перемещений — все пользовались камином в доме Альберфольда. Попытки вылезти в окно не увенчались успехом — форточки легко открывались, в них проникал жаркий летний воздух, но попытка высунуть наружу руку не удавалась. Гарри поймал лениво летавшую по кухне муху и выпустил в окно. Муха улетела и Гарри вздохнул: ну почему он, как Рита Скитер, не может превратиться в жука и вылететь на свободу? Впрочем, вряд ли дядя Вернон мог изобразить из себя насекомое…

Дверь тихонько приоткрылась и в кухню крадучись просочился Дадли. Гарри, сидевший в самом углу, с интересом глядел на кузена, который, не заметив его, уверенно двинулся к буфету. «Видать, не в первый раз», подумал Гарри. Распахнув дверцы, Дадли быстро достал с полки пачку печенья, затем вытащил банку с вареньем и большой кусок сыра. Засунув все это богатство за пазуху, он направился к двери.

— Приятного аппетита, Дадличек! — сказал Гарри, ухмыльнувшись.

Дадли в ужасе замер и медленно повернулся. Заметив своего двоюродного братца, он облегченно расслабился.

— А, это ты?

— И часто ты вот так опустошаешь запасы миссис Уизли?

— Не твое дело, — грубо ответил Дадли, дернув плечом.

От этого движения похищенные припасы съехали под рубашкой в сторону и подросток быстро схватился за живот, пытаясь удержать их. Гарри расхохотался. Потом ему в голову вдруг пришла неожиданная мысль.

— Да ладно тебе, не кипятись. Я же понимаю, что тебе тут скучно. Ни компьютера с костоломками, ни телевизора…

Дадли огорченно всхлипнул, подтверждая сказанное.

— Давай помогу. — Гарри подошел к противоположному буфету и достал оттуда кусок ароматной ветчины, пару огурцов и листья салата. Свалив все это на тарелку, он направился к двери. — Пошли, отнесем.

Недоверчиво поглядывая на вдруг ставшего слишком добрым кузена, Дадли опасливо оглядываясь, двинулся за ним. Войдя в апартаменты Дурслей, Гарри поставил тарелку на стол и огляделся. Дяди Вернона по-прежнему не было. Впрочем, и тети Петунии тоже.

— А родители где? — спросил он.

— Отдыхают, — дернув подбородком в сторону двери спальни, ответил Дадли.

Гарри еще раз оглядел гостиную, подошел к широко распахнутому окну и попробовал высунуть наружу руку, но она снова уперлась в невидимое препятствие.

— Давай, рассказывай, как твой отец отсюда выбирается, — повернулся он к кузену.

— Э… выбирается?... Он не выбирается, тут же не пройдешь нигде, — начал мямлить Дадли, но Гарри заметил, как он непроизвольно стрельнул глазами в сторону ванной комнаты.

Кивнув двоюродному братцу, Гарри направился туда.

— Эй, ты… ты куда это? — спохватился Дадли.

— Руки помыть хочу, — хмыкнул Гарри и вошел в ванную комнату.

Здесь стало получше, чем в прошлый раз. Большая ванна уютно стояла у стены, на пластмассовых крючках висели полотенца. Унитаз — по-прежнему без бачка — висел прямо в воздухе рядом с широким умывальником. Все вокруг блистало чистотой. Видимо, тетя Петуния, навела порядок даже в своем временном жилище.

Гарри двинулся вдоль стен, легко прикасаясь к ним пальцами. И вдруг, прямо за унитазом, обнаружил, что пальцы теперь упираются не в стену, которую видели глаза, а в пустоту. Он протянул руку дальше и нащупал довольно большой овал. Оглянувшись на стоящего в дверях Дадли, он подмигнул кузену, и шагнул прямо в невидимую дыру. Вокруг сразу стало темно. Через секунду он почувствовал, что воздух изменился — чистая прохлада Юлы сменилась влажной полуденной духотой. Сделав еще шаг, Гарри обнаружил, что стоит посреди сада. Справа виднелась знакомая тропинка, которая вела к дому Альберфольда.

На секунду задумавшись, Гарри повернул влево и, пригнувшись, чтобы его не увидел кто-нибудь из окна, пробежал до конца дома. Еще насколько шагов и он скрылся из виду. Сад Дамблдора был неухоженным, но местная растительность явно чувствовала себя здесь привольно. А через минуту совершенно счастливым почувствовал себя и Гарри. Коснувшись волшебной палочки, лежавшей в чехле, закрепленном на поясе, он радостно улыбнулся:

— Свободен!

Свобода — прекрасная вещь. Еще бы знать, что с ней делать.

Веселый и довольный, Гарри шагал по залитой солнцем дороге. Кое-где ее обрамляли стройные ряды деревьев и идти в тенечке было еще приятнее. Легкий ветерок трепал черные волосы, зеленые глаза лучились радостью. Давно забытое спокойствие и прекрасное настроение делали этот путь восхитительным.

Однако вскоре эйфория начала проходить и Гарри вдруг задумался. Вот, наконец, он вырвался на свободу. А что дальше? Идти было некуда. В голове шевельнулась мысль: «нужно бы идти искать хоркруксы». Но куда? Где их искать? И сколько могут занять поиски?

Время двигалось к обеду и в животе подростка тоскливо заурчало. Теперь он шел уже медленнее, больше озирался по сторонам. В конце концов справа он заметил блеснувшую меж деревьев воду. Он свернул с дороги и пошел по направлению к манящим бликам. Несколько минут — и во всей своей красе перед ним предстало море — синее до неправдоподобия, поблескивающее, сливающееся на горизонте с небом.

Гарри нашел кряжистое, развесистое дерево и уселся под ним. Море притягивало взгляд и ненадолго он погрузился в созерцание великолепной картины. Однако очень скоро молодой организм просигнализировал, что пора бы уже поесть. Гарри оглянулся по сторонам, но ничего съедобного поблизости не заметил. Сорвал травинку и стал покусывать ее. Ноги с непривычки начали ныть, вставать не хотелось. Жара тоже давала себя знать. Глаза слипались и мальчик не заметил как задремал.

Разбудил его какой-то знакомый звук. Он открыл глаза — отблески на воде на миг ослепили его, пришлось отвести глаза от моря. И тут он увидел, что рядом с ним, переминаясь с лапы на лапу, сидит белоснежная сова.

— Хедвиг, ты откуда взялась? — радостно воскликнул Гарри.

Сова довольно ухнула, встряхнула головой и повернулась к нему другим боком. И тут он заметил, что она сидит не на земле, а на каком-то свертке. Осторожно отвязав его, Гарри развернул бумагу и в изумлении замер. Перед ним лежала его мантия-невидимка. Перетряхнул упаковку и мантию в поисках записки, но ничего не нашел. Кто-то позаботился о нем. Кто-то из Юлы. Может быть даже Джинни… Или Рон. Хотя нет, вряд ли ему бы пришло такое в голову, скорее уж Гермиона. Нет, они бы обязательно написали ему. Значит, все же Джинни. Ему так и не удалось поговорить с ней. О том, что случилось с ней в Норе, тщетно пытались узнать все — и дети, и взрослые. Но она хранила молчание, холодно глядя на окружающих. Да, пожалуй, только она могла прислать его самую любимую вещь, не написав ни слова.

У него была мантия и волшебная палочка. Пошарив по карманам, Гарри вытащил конфету, развернул и с опаской съел ее — мало ли, вдруг это одна из новинок Фреда и Джорджа! Однако ничего не произошло, но есть захотелось еще сильнее. Вдобавок ко всему начала мучить жажда. И что теперь делать? Без дома, без денег. Можно попробовать аппарировать, хотя это и опасно (Министерство вполне может его засечь), но куда?

Послышались голоса. Сюда кто-то шел! Гарри накинул на себя и Хедвиг мантию и через секунду из-за большого валуна показались двое мальчиков, лет десяти.

— Ну а ты? — послышался голос одного из них.

— Ну, ты знаешь, как я делаю. Пробрался наверх и засел там. Народу днем ездит мало, это мой шанс!

Голоса постепенно удалялись. Гарри задумался. А ведь это выход! В мантии–невидимке можно пробраться в автобус, подняться на второй этаж и, если повезет и на него никто не сядет, спокойно ехать как угодно далеко! Вопрос: куда? В первую очередь, конечно, в Лондон. Нужно зайти в банк Гринготтс и взять деньги. Там же можно обменять часть их на магловские фунты — ему лучше держаться магловского мира, потому что в волшебном, скорее всего, уже начался переполох. Вон, мантию Джинни прислала, значит уже знают, что он исчез.

Гарри вскочил на ноги.

— Хедвиг, я еду в Лондон. Потом постараюсь устроиться где-нибудь в магловском квартале. Найди меня ближе к ночи, ладно?

Сова ухнула, вспорхнула ему на плечо, ткнулась клювом в щеку. Затем взмыла вверх и медленно полетела на восток. «Скорее всего, показывает, в какую сторону мне нужно ехать», благодарно подумал Гарри и отправился в путь.

Ближе к вечеру он подошел к Дырявому котлу, прошел через него и вышел в Косой переулок. Щемящее чувство сжало сердце, ему показалось, что он вернулся домой. Но это был не его дом. Здесь был мир, в котором на него велась охота. Поэтому он не стал снимать мантию, лишь удвоил внимание, чтобы не наткнуться на кого-нибудь — в субботу сюда съехалось за покупками множество волшебников. И лишь подойдя к банку Гринготтс, он вдруг понял, что если за ним охотятся авроры, то в банке, конечно же его уже ждут. Он затормозил перед мраморными ступенями и в него тут же кто-то врезался. Гарри отскочил в сторону и оглянулся. Две пожилых волшебницы, помахивая тросточками, целеустремленно поднимались по лестнице. Кажется, они так и не поняли, что с кем-то столкнулись. Гарри перевел дух и отошел к самой стене, чтобы на него еще кто-нибудь не наткнулся. Решение созрело быстро. Ему придется обратиться к близнецам Уизли. Это рискованно, но, по крайней мере, они точно не выдадут его аврорам.

В магазине Уморительные Уловки Уизли народу, казалось, было больше, чем во всем Косом переулке. Протолкнуться через толпу в мантии-невидимке было непросто, его все время толкали в бока, задевали сумками и зонтиками. Гарри запахнул плащ посильнее и, придерживая полы, пробился через торговый зал к служебным помещениям. Ага, вот и склад!

Гарри устроился на ящиках, стоящих в углу и стал ждать, когда появится кто-нибудь из хозяев магазина. Минут через двадцать в помещение влетел Фред, схватил с полки какую-то коробку и выбежал прочь. Все эти действия заняли, наверное, меньше секунды и Гарри не успел окликнуть его. Вскоре появился Джордж и начал переставлять коробки. Гарри скинул мантию и, приложив палец к губам, тихо позвал «Джордж»!

Вечер прошел великолепно. В маленькой квартирке, расположившейся над магазином, Гарри, наконец, усадили за стол и накормили. Близнецы наказали ему не высовывать носа из кухоньки и умчались вниз. Вскоре шум внизу начал затихать, магазин закрывался. Гарри, осоловело сидевший за столом — плотный ужин и дневные приключения притомили его — вздрогнул, когда в кухню ворвался Фред.

— Ну, давай, рассказывай, с чего это ты поднял переполох? — он отхватил толстый кусок ветчины, бухнул его на хлеб, залил сверху каким-то соусом и начал жевать.

— Знаешь, так сразу и не объяснить, — начал Гарри, но в это время в кухню влетел Джордж, позванивая большой связкой ключей.

— Эге! Уже рассказываешь? Обожди меня.

Гарри задумался. О чем же можно рассказать близнецам? О том, как раздражала его опека окружающих? Или о хоркруксах? (Гарри даже хмыкнул про себя, тут же пожалев, что рядом нет Рона с Гермионой, с которыми за прошедшие три недели у него так и не нашлось времени обсудить проблему их поиска).

— Да ладно, ты, не тушуйся! Мы же помним, что у тебя в долгу! — оборвал его размышления Фред.

Гарри расслабился. Да, он правильно сделал. Здесь были все свои.

Ближе к ночи Джордж вошел в камин. Фред и Гарри напряженно ожидали его. Минут через сорок он вернулся.

— Ну, чего пригорюнились? Больше жизни! Все хорошо!

На его плечи была возложена сложная миссия — оповестить членов Ордена о том, что с Гарри все в порядке и не привлечь при этом внимания к его местонахождению. И с этой задачей он справился блестяще. Вскоре они уже шагали по едва освещаемым улицам магловского Лондона — понимая, что оставаться у них Гарри опасно, Фред договорился с Гилдероем Мэйтом, одним из продавцов, происходящем их магловской семьи и жившем после окончания Хогвартса у родителей, о том, что Гарри переночует у него дома.

Встреча была горячей — хоть он и попал в семью маглов, но, к его удивлению, это была очень дружная семья, в которой и родители, и дети знали обо всем, что происходило в волшебном мире. Гарри вспомнил семейство Дурслей и поразился, насколько большим оказалось различие. Семейство Мэйтов оказалось таким же дружным, как Уизли, разве что детей было всего трое — у Гилдероя была маленькая сестренка, которой едва исполнилось десять лет, и брат, который этим летом поступал в колледж. Сам Гилдерой окончил Хогвартс четыре года назад и хорошо помнил Гарри, к сожалению, без взаимности — его Гарри вспомнить не смог, на первом-втором году обучения он с трудом распознавал гриффиндорских старшекурсников, что уж говорить о других факультетах (Гилдерой учился в Хаффелпуфе, поэтому единственное, что мог вспомнить Гарри, это то, что звали его так же, как профессора Локхарда, который — благодаря сломанной палочке Рона и собственному заклинанию — лишился памяти и уже который год лечился в госпитале святого Мунго).

Проснувшись утром, Гарри припомнил вчерашний день и поразился, как он успел сдружиться с семейством Мэйтов всего за несколько часов. Словно подтверждая его мысли, где-то над головой ухнула Хедвиг. Повернув голову, Гарри увидел, что она сидит на книжной полке, с явно довольным видом. Вчера она прилетела в дом Мэйтов буквально через несколько минут после того, как туда шумной компанией ввалились Гарри с близнецами, и вызвала восторженный переполох. Дети накормили ее до отвала, за это она позволила погладить ее по голове — видно хозяева пришлись по душе не только ее хозяину.

Между тем нужно было думать, что делать дальше. Миссис Мэйт, узнав о том, что его разыскивают, предложила переодеться и загримироваться. Гарри с тоской припомнил Наземкуса Флетчера, который тоже преображался, чтобы посещать «Кабанью голову», кабак Альберфольда в Хогсминде. Через два часа Гарри взглянул на себя в зеркало, к которому его торжественно подвела миссис Мэйт, и поразился. Своими остались разве что глаза. Не очень ровно осветленные волосы казались пучком соломы. Мама Гилдероя разделила их на пробор и с помощью каких-то цветных резинок связала в два смешно торчащих хвостика. Длинная челка полностью скрыла шрам. Кофта с рюшами была заправлена в девичьи брюки, зеленые, широкие и едва прикрывавшие щиколотки. На ногах — свободные сандалии. Губы намазаны светлой помадой — удивительно дурацкое ощущение, как будто на губах застыл бараний жир. «Ну, не так противно», признался сам себе Гарри. Нет, не Гарри. Перед зеркалом стояла угловатая девушка, изумленно оглядывающая себя.

— Нет, детка, так не пойдет! Девушки двигаются мягче!

Еще через пару часов, после ленча, немного свыкшийся со своей новой внешностью Гарри, шагнул с крыльца гостеприимного дома Мэйтов и зашагал по улице. Несмотря на то, что четкого плана у него не было, а приютившая его семья предлагала остаться у них на любое время, он все же решил пройтись. Во-первых, нужно было привыкнуть к своей новой внешности, а, точнее, попытаться выработать новую походку, не забыть о дурацкой сумочке, болтавшейся у него на плече. Миссис Мэйт надавала ему кучу советов, запомнить которые было просто невозможно. Например, ноги. Ну почему он не может просто шагать по тротуару? Нет, зачем-то нужно сдвигать ближе колени, пытаться идти мелкими шажками, а не привычной размашистой походкой…

Гарри так увлекся контролем за своей походкой, что не заметил, как из-за угла показалась фигура какого-то мужчины.

— Идиотка, смотри куда идешь!

С изумлением узнав голос, Гарри поднял глаза: перед ним стоял дядя Вернон — с красным от гнева лицом, запыхавшийся от быстрой ходьбы, в костюме, который явно нуждался в утюге, и с пачкой газет подмышкой.

— Я не хотел, — начал Гарри, но вдруг понял, что ему бы надо было изменить голос. Но было поздно.

— Ты… Ты… — маленькие глазки дяди Вернона превратились в щелки он повернулся, и, вглядываясь племяннику в лицо, ухватил его за локоть. — Что ты здесь делаешь? Да еще в таком… таком виде?

Гарри с досадой понял, что дядюшка его узнал.

— Отпустите меня, — взвизгнул Гарри, пытаясь вырвать руку. Но дядя слишком хорошо знал своего племянника, чтобы выпустить его.

— Что же это такое делается! Как вам не стыдно! Приставать к девушке прямо на улице!

Старая визгливая леди уперла конец своего зонтика в грудь Вернона Дурсля.

— Не мешайся, старая перечница! Это мой племянник… племянница! Без тебя разберусь, что мне с ним… с ней делать! — злобно взревел дядя Вернон.

— Нет, вы только посмотрите! — призывала дама, обращаясь к прохожим, которых, похоже, ничуть не занимала эта троица.

Дама не выдержала и ударила зонтиком мистера Дурсля по руке. Тот взвыл и на мгновение ослабил хватку. Гарри вырывал локоть из рук дяди Вернона и отскочил в сторону.

— Стой, стой, негодяй! Гарри! Кому я сказал? — отмахиваясь от настырной дамы, Вернон Дурсль бросился в погоню за племянником. Дама безнадежно отстала.

Гарри повернул за угол, нырнул в какую-то подворотню, но быстро понял, что ошибся — дядюшка уже нагонял его, а выхода не было: он очутился в замкнутом дворе. Еще секунда и цепкие пальцы дяди Вернона уже вцепились в его плечо.

— А ну, рассказывай, куда ты смылся? Наделал переполоху! — грозно ревел дядюшка.

— А вы? Оказывается вы ловкач! — рассерженно отбивался Гарри.

— У меня есть дела! Со страховкой надо утрясти, не понимаешь?

Гарри повезло, что именно в этот момент он взглянул в лицо дяди. Пышущее гневом, оно нависало над подростком багровым облаком. И вдруг что-то изменилось. По глазам мелькнула какая-то тень, взгляд на мгновенье расфокусировался, затем в нем появилась какая-то новая мысль. В следующее мгновенье Гарри почувствовал, что на него накатила волна эйфории, все стало вдруг легким и простым, вырываться и бежать не было никакой необходимости…

«Это заклятье Империус!» — вдруг понял Гарри и, вспоминая долгие занятия с Лже-Грюмом, попробовал вытолкнуть чужую волю из своего сознания.

«Покорность, спокойствие, безмятежность», — чужой голос в мозгу звучал громко, отчетливо, уверенно. Гарри сосредоточился и изо всех сил постарался вытолкнуть голос из головы. Однако как только это удалось, он почувствовал, как на его горле смыкаются толстые пальцы дяди Вернона.

— Задушить, конечно задушить, — радостно хрипел Вернон Дурсль, все сильнее стискивая пальцы.

Задыхаясь от ужаса, Гарри выхватил из кармана свою волшебную палочку и прохрипел:

— Инсендио!

Дядя Вернон отскочил от племянника, и начал дуть на обожженные пальцы. Затем покачнулся, неуверенно переступил с ноги на ногу, и снова кинулся на мальчика.

— Импедимента!

Не добежав до племянника двух шагов, дядя Вернон вдруг окаменел и по инерции упал вперед. Гарри подхватил его и опустил на землю. Однако долго заниматься дядюшкой у него не было времени. Он вновь почувствовал, как кто-то пытается снова влезть в его мысли.

— Протего! Протего! Протего! — яростно завопил Гарри, беспорядочно тыкая палочкой в разные стороны. Враг, скорее всего, был под мантией-невидимкой.

Тут его осенило, что он и сам может воспользоваться тем же способом. Крутанувшись на месте и послав еще несколько заклятий в разные стороны, он выхватил из этой чудовищно неудобно дамской сумки, которая по-прежнему болталась у него на плече, свою мантию, но надеть не успел — его настигло обездвиживающее заклятье. Он замер на мгновенье, а затем рухнул на спину.

— Антигравити Мист! — послышался вдруг знакомый голос.

Гарри почувствовал, как тело его стало невесомым и он взмыл в воздух, но почти сразу рухнул обратно. По тому, как тело среагировало на падение, он понял, что обездвиживающее заклятие уже не действует. Быстро вскочив на ноги, Гарри оглянулся. Посреди двора, боком к нему, стоял Рубеус Хагрид, лесничий и Хранитель Ключей Хогвартса, учитель по уходу за магическими существами. В вытянутой руке он держал волшебную палочку. Гарри проследил взглядом, куда она направлена и увидел парящую в воздухе фигуру в белом плаще — внизу, на земле лежала упавшая с него мантия-невидимка. Подбежав к ней, Гарри поднял тонкую, воздушную, отливающую серебром ткань и быстро отскочил в сторону.

— Хагрид! Ты как здесь оказался?

— Мимо шел, — сквозь зубы процедил великан. Действие заклинания внезапно прервалось и на то место, где только что стоял Гарри, тяжело рухнуло тело Пожирателя.

— Ферула! — выкрикнул Гарри, ткнув палочкой в упавшего врага.

Он перепутал заклинание. Вместо связывающих по рукам и ногам веревок, грудная клетка Пожирателя вдруг оказалась туго запеленутой. С одного конца повязки торчал кусок доски, упиравшийся в скрытую маской челюсть лежащего.

— Экий ты неловкий, — хохотнул Хагрид и, наконец, запаковал поверженного врага в кокон из толстых веревок и обернулся к по-прежнему лежащему посреди двора Вернону Дурслю. — Ну и куда их теперь?

Гарри растерянно оглянулся. Они находились посреди пустынного двора, дом выглядел необитаемым и заброшенным. Несмотря на радость от встречи с другом, Гарри испытывал двоякое чувство: хотелось убежать отсюда как можно дальше и одновременно хотелось кинуться к Хагриду, почувствовать его надежные руки и защиту. В голове шевельнулась неприятная мысль: «не так уж хороша свобода, когда ты совсем один».

— Сообщить бы кому-нибудь об этом типе, да мотать отсюда, — задумчиво произнес Хагрид. — Да и твоего родственника бы куда пристроить…

Внезапно Гарри вспомнил, как Тонкс учила их передавать информацию с помощью Патронуса. Он поднял палочку и, сосредоточившись, выдохнул:

— Эспекто Патронум!

Из кончика палочки вылетел огромный олень. Хагрид уважительно замер перед ним. Олень медленно обежал вокруг Гарри, затем вдруг стал стремительно уменьшаться в размерах, неуверенно косясь на хозяина, и вдруг метнулся в сторону и исчез.

— Кому сообщение-то? — спросил Хагрид, глядя вслед улетевшему Патронусу.

— Мистеру Уизли, — ответил Гарри.

— Ну и правильно. Давай, пойдем отсюда. Скоро авроры налетят. Не хочешь ведь, чтобы тебя прихватили…

Они сидели в самом темном углу магловского кафе. Гарри заказал себе маленькую чашку крепкого кофе и пару пирожных, а для Хагрида выбрал сочный бифштекс, большую тарелку салата с тунцом и кружку пива. Поедая принесенную еду, Хагрид выслушивал историю о похождениях Гарри, о произошедшем в Норе, а затем в госпитале.

— Я б тебя и не признал, коли не вопли твои. «Протего! Протего!», — ухмыльнулся в бороду Хагрид. — Вбегаю, вижу, какая-то девица палочкой машет, словно от комаров отмахивается. А рядом этот толстяк лежит, дядя твой, значит. Ну я и дошло до меня, что переоделся ты… Забавно…

О себе он сказал лишь, что был занят по делам Ордена и только что вернулся в страну. Гарри понял, что, скорее всего, Хагрид опять путешествовал к великанам, но говорить об этом явно не хочет.

— А откуда у тебя палочка? — полюбопытствовал он.

— Оливандера работа. Пятнадцать дюймов. Дуб и сердце дракона, — Хагрид нежно погладил палочку, которая в его огромной лапе, казалось, была не больше карандаша. — Мне ж разрешили теперь иметь палочку. Дамблдор постарался… После похорон его я письмо получил, из Министерства, значит, что по ходатайству Дамблдора с меня сняты все обвинения и запрет на колдовство… Великий человек… был…

Глаза великана затуманились и он, шмыгнув носом полез в карман за платком.

У Гарри шевельнулась какая-то мысль, но ухватить ее он не успел. В кафе быстрым шагом вошел Артур Уизли и направился к ним.

— Ага, хорошо, что я тебя нашел, Хагрид… Здравствуйте, — вежливо поздоровался он, заметив Гарри. — Артур Уизли… Хагрид, познакомь меня с юной особой…

Хагрид и Гарри расхохотались. Мистер Уизли недоуменно присмотрелся к девушке и внезапно прикрыл рот рукой:

— А… это ты, Гарри?

Теперь смеялись уже все трое. Немногочисленные посетители кафе начали оглядываться на них. Артур присел за столик и, понизив голос, сказал:

— Слава Мерлину, что я тебя нашел, Гарри. Хорошо, что научился Патронуса посылать. Получил я твое сообщение и сразу кинулся в тот двор. Дядя твой бродил по нему, словно не понимал, куда попал. Отправил я его в Юлу, хоть и непросто это было… Ну да ладно. Я потом авроров вызвал, чтобы того Пожирателя забрали. Так что давай выбираться отсюда, твоими поисками занята половина авроров Министерства…

Хагрид тоскливо вздохнул, поглядывая на недоеденные блюда. Гарри взглянул на него, затем вытащил из сумочки свою мантию и набросил на себя.

— А, мантия у тебя! Это хорошо. Тогда можно будет немного посидеть здесь, — мистер Уизли тревожно оглянулся по сторонам.

Никто вроде не заметил, что сидящий за угловым столиком подросток исчез. Артур тоже заказал себе салат и минеральную воду. Гарри из-под мантии выложил на стол магловские деньги, которые ему одолжили братья Уизли. Взрослые было запротестовали, но потом затихли, вспомнив, что канты и сикели здесь вряд ли примут, а других денег у них все равно нет.

Меньше чем через час Гарри уже вывалился из камина в доме Альберфольда. За ним последовал Хагрид. Мистер Уизли вернулся на работу, поручив Хагриду доставить мальчика в Юлу.

И вот теперь, неожиданно найденный Хагридом Гарри, в сопровождении своих друзей, вступил на землю Университета Дамфрис. Оживленной в их компании была, пожалуй, лишь Гермиона, но оживление ее не могло расшевелить остальных, потому что она без устали твердила об экзаменах, до которых Гарри с Роном не было никакого дела, но которые внушали тихий ужас Невиллу. Понять, что чувствуют Джинни с Луной, не представлялось возможным, хотя для них экзамены были гораздо более важными, чем для шестикурсников. Луна, как всегда находилась мыслями очень далеко отсюда, Джинни же ничем не выдавала, что экзамены волнуют ее больше, чем что-либо еще. Она так и не расшевелилась, по-прежнему не впуская никого в свои мысли.

Им шестерым выделили один домик, что в первую минуту вызвало недоумение — Луна Лавгуд была с другого факультета. Но уставшая волшебница, распределявшая их, пояснила:

— Нет у нас никакого деления по факультетам. И по курсам. Люди селятся вместе, если хотят. А если не понравится, то могут и разъехаться. Но у вас такого шанса нет. Все места уже заняты, если хотели жить врозь, надо было приезжать раньше.

Ничего против шестерка друзей не имела, поэтому, взяв ключи и карту, они отправились искать свое новое жилище.

Небольшой двухэтажный домик затерялся среди деревьев позади замка и ребята не сразу нашли нужную тропинку. На первом этаже они обнаружили спальню и гостиную, на втором — еще одну спальню и комнату для занятий. В каждой спальне было по три кровати, возле которых стояли большие тумбочки, скорее похожие на низкий комод, шкаф с тремя широкими дверцами, большое зеркало возле двери и небольшой круглый столик на высокой ножке, разместившийся возле окна. Посоветовавшись, ребята заняли нижний этаж, а на верхний занесли вещи девушек — тем, похоже, было все равно, где жить.

На столик около окна Невилл тут же водрузил свой драгоценный кактус — Мимбулус Мимблетонию. На тумбочки Рон и Гарри поставили пустые клетки — Хедвиг и Пиг добирались до Университета своим ходом.

Едва ребята начали распаковывать вещи, как в дверь постучали.

— Эй, молодежь, либо вы немедленно идете на ужин, либо останетесь голодными! — прокричал в распахнутое окно гостиной чей-то веселый голос.

Рон выбежал из спальни и влетел в гостиную. В окно заглядывала незнакомая девушка, возрастом примерно как Флер.

— А куда идти? — спросил у нее Рон.

— Обойдите замок, — девушка махнула рукой, показывая направление. — Увидите там большой зал, соединенный с замком галереей. Можете войти прямо с улицы.

Она взмахнула рукой и исчезла в кустах.

— Ну, кто там? — поинтересовался Гарри, когда Рон вернулся в спальню.

— Есть зовут…

Ужин прошел довольно напряженно. Рон сокрушался, что не узнал имени девушки и кто она такая. Гермиона судорожно повторяла заклинания, от которых предметы сервировки постоянно срывались с места и ускользали от рук голодных подростков. Гарри оглядывал зал и своих друзей, пытаясь разобраться в своих чувствах: рад он или нет, что вернулся.

В обеденном зале было совсем не так, как в Хогвартсе. Низкий серый потолок вкупе с широким, просторным залом, давил. Длинных факультетских столов не было — вместо них стояли небольшие, на четверых, столики, часть которых была сдвинута попарно. Именно за такой стол около распахнутого окна поначалу уселась наша компания. Однако, не успели они оглядеться, чтобы понять, откуда здесь берется еда, в окно заглянула Пенси Паркинсон, которая ехидно взглянула на озирающихся друзей, и сказала:

— Что, великий Поттер не знает, как приготовить обед? Попроси своих девиц, пусть быстренько что-нибудь состряпают!

Весело хохоча, она, вместе с двумя другими слизеринками, удалилась. Гермиона вскочила и поманила за собой друзей:

— Пойдем отсюда, не дадут спокойной поесть.

Они переместились к дальней стене, где нашли точно такой же сдвоенный стол. Луна оглядела зал и встала:

— Пожалуй, здесь лучше все брать самим.

Все оглянулись на нее и увидели, как она двинулась к широкому окну, находящемуся в торце зала. Поспешив за ней, они обнаружили широкую стойку, вмонтированную в стену, на которой стояли столовые приборы и множество блюд в судаках и кастрюлях.

— О! Это шведский стол, — сказала Гермиона. — Берите тарелки и накладывайте кому что нравится…

После ужина они немного прогулялись по территории Университета, но быстро вернулись в дом: Гермиона нервно заверещала, что ей срочно нужно кое-что проверить по учебнику.

Джинни с Гермионой тут же поднялись наверх. Гарри, Рон и Невилл забрались в широкие кресла, стоявшие в гостиной и пригласили присоединиться к ним Луну, которая не спешила идти в свою комнату. Неловкое молчание, воцарившееся после того, как все расселись, нарушил Рон:

— Надо было бы взять кувшин с водой, — Сытный ужин пробудил в нем жажду.

— Какие проблемы? Можно пойти и взять в столовой, — пожала плечами Луна.

За водой отправились все вчетвером. В зале почти никого не осталось. Гарри с Невиллом взяли два кувшина с водой (один — для девушек), а Рон набрал пирожков. Возвращение с добычей было более веселым, словно совместный поход по темным аллеям университетского городка сплотил всех четверых.

— Луна, ты обещала научить нас твоему коронному заклинанию! Которым ты натянула какой-то мешок на голову Тому–Кто–Не–Может–Быть–Назван, — напомнил Рон.

— А, Колпак дурака! — пожала плечами девушка. — Это одно из маминых коронных изобретений…

Гарри вспомнил, что мама Луны была великой изобретательницей, погибшей в ходе одного из своих экспериментов прямо на глазах дочери. Рону, похоже, эта мысль в голову не пришла, поэтому он потребовал, чтобы она тут же «показала свой фокус».

Взмахнув палочкой, Луна, не произнеся ни слова, напялила «колпак» на голову Рона. Тот тщетно пытался стянуть его с себя, пока, наконец, девушка не освободила своего пленника.

— Как ты это делаешь? — возбужденно спросил взлохмаченный Рон.

— Это невербальное заклинание, — пояснила она. — Очень простое…

Не таким уж простым оно оказалось, ребята промучились с ним добрых два часа, прежде чем осуществить его получилось, как ни странно, Невиллу, снова напялившему колпак на голову Рона. Взрыв хохота разорвал ночную тишину и через несколько секунд в гостиную влетела разъяренная Гермиона:

— Вы что, с ума посходили? Завтра экзамен!

Проснувшись утром, Гарри обнаружил, что Рон и Невилл крепко спят. Он встал, забежал в ванную и с удовольствием принял душ — ночь была душной, не спасло даже открытое окно. Вернувшись в спальню, он обнаружил, что Хедвиг и Пиг мирно дремлют, сидя на своих клетках. У окна, рядом с кактусом Невилла, растянулась его жаба, Тревор. В первый момент Гарри показалось, что жаба сдохла — лежа на спине, она растянула лапки в разные стороны. Подойдя ближе, он увидел, что она тяжело дышит.

Гарри не очень понимал в здоровье жаб, но ему показалось, что ей плохо, и решил облегчить ее страдания. Сбегав в гостиную за кувшином, он набрал полный рот воды и брызнул на жабу.

Дальнейшее он предусмотреть не мог. Мирно спящая жаба, попав под внезапный душ, резко подскочила, перевернувшись в воздухе, задела один из длинных шипов стоящего рядом кактуса, который среагировал вполне предсказуемо — обрызгал зеленой пеной и жабу, и склонившегося над ней Гарри. Часть зеленой жидкости выплеснулось на голову Невилла, изголовье кровати которого находилось поблизости.

— А-а-а-а-а, — завопил он, проснувшись и вскакивая с постели.

— Что? Где? — сонный Рон выхватил из-под подушки свою волшебную палочку и махнул ею в сторону окна.

Пытающийся протереть глаза Гарри, с изумлением увидел, как кактус оказался запакованным в давешний Колпак Дурака. Рону тоже удалось заклинание, пусть и спросонья. Мальчики удивленно смотрели на то, как Колпак все ниже и ниже наползает на растение, пока, наконец, не скрылся даже горшок.

— Э… а снять-то его как? — неуверенно спросил Невилл.

Гарри посмотрел на растерянное лицо владельца ценного кактуса и подавил в себе желание расхохотаться. Впрочем, ему было не до смеха — зеленая жижа по-прежнему окутывала всю его голову и стекала на грудь. Пока ему удалось только протереть очки. Схватив с крючка на стене полотенце, он быстро стер начавшую вязнуть жидкость с лица и повернулся к Рону.

— Слушай, сходи за Луной, пусть снимет этот свой Колпак…

Рон посмотрел на вытирающегося Гарри и быстро выскочил за дверь. Через секунду послышались его шаги на лестнице, затем стук: он колотил в дверь девушек, но, похоже, без успеха. Затем раздался его вопросительный голос, приглушенный расстоянием, затем он снова затопал по лестнице.

— Никого нет. Может завтракать пошли?

— А нас чего не разбудили? — удивился Гарри.

— Между прочим, уже начало одиннадцатого, у них уже начался экзамен, — тоскливо произнес Невилл, взглянув на часы.

— Тогда уже бы должен был закончится, — фыркнул Рон.

На ступеньках послышались шаги, входная дверь распахнулась, ребята услышали громкий топот и в спальню влетела запыхавшаяся Гермиона. Что бы она ни ожидала увидеть, но только не представшую перед ней картину. Трое парней в пижамах, двое из них перепачканы зеленой жижой, лица у всех растеряны. Открыв рот, она в изумлении уставилась на бравую компанию.

— Ты не знаешь, как снять этот чертов Колпак? — с надеждой спросил у нее Невилл.

— Колпак? — Гермиона перевела взгляд на укутанный разноцветным мешком неизвестный предмет.

— Ну да, случайно получилось, — сконфуженно промямлил Рон. — Под ним невиллов кактус, как его, Мимбулус Мимблетония…

Гермиона подошла ближе, разглядывая Колпак. Затем увидела заляпавшую столик зеленую жижу. Обернувшись к ребятам, оглядела их, и внезапно расхохоталась. Рон сердито нахохлился, а Невилл и Гарри выглядели обиженными.

— Ну да ладно, — постаралась успокоиться Гермиона и вынула свою палочку. Одним движением она очистила с головы Невилла весь сок, затем повернулась к Гарри. — Ты ее нарочно втирал, что ли? Иди, прими душ…

Гарри выскочил за дверь, а Невилл повторил свой вопрос, может ли Гермиона убрать куда-нибудь этот Колпак. Девушка отрицательно покачала головой.

— Когда только успели научиться его делать? — с завистью сказала она, осторожно прикасаясь своей волшебной палочкой к краю Колпака.

— Вчера Луна показала, пока вы там занимались, — гордо сказал Рон и вдруг спохватился: — Ой, а как твой экзамен-то?

— Спасибо, что вспомнил, — кивнула ему Гермиона. — Кажется, все в порядке. Попалась легкая задачка, нужно было показать как маглы пользуются газовой горелкой… А может просто попробовать его стянуть?

Она осторожно прикоснулась пальцами к нижнему краю Колпака. Ничего не произошло. Рон и Невилл подошли поближе.

— Давайте все вместе возьмемся за края и осторожно поднимем, чтобы не повредить растение, — предложила Гермиона.

На крыльце снова послышались шаги и через секунду в спальню заглянула Джинни.

— Сдала? — спросила ее Гермиона и, увидев небрежный кивок, позвала ее: — Иди сюда, помоги…

По лицу Джинни было видно, что все, что ей хочется, это подняться наверх и ни с кем не общаться, но вид собравшихся в кружок вокруг столика друзей заставил изменить намерение. Она подошла к столику, который Рон и Невилл осторожно отодвинули от окна на середину комнаты, чтобы легче было подойти к нему с любой стороны. Гермиона тем временем рассказала о том, что случилось и как они хотят спасти кактус Невилла.

— На счет «три», — сказала Гермиона, когда все встали вокруг столика и ухватились за края Колпака. — Раз, два, три…

Края Колпака на мгновенье поднялись вверх. И тут же все четверо оказались забрызганы зеленым соком с ног до головы. Но это было еще не все. Колпак, неожиданно устремился вниз, а попытка удержать его привела лишь к тому, что он внезапно начал расширяться, охватывая руки, плечи, головы всех четверых. Все это заняло не более нескольких секунд. Гермиона отчаянно взвизгнула и попыталась вырваться, но у нее ничего не получилось. Ее примеру последовали остальные, но коварный Колпак наползал на них тем быстрее, чем энергичнее они сопротивлялись.

— Мерлин, что тут происходит? — завопил Гарри.

Он вышел из душа с мокрыми волосами, закутавшись в длинный рваный халат, который ему отдала тетя Петуния сразу после его приезда в дом на Бирючиновую аллею три недели назад. Увидев представшую перед ним картину, он кинулся к своей тумбочки, схватил волшебную палочку и закричал:

— Вингардиум Левиоса! — бесполезно. — Диффендо!.. Петрификус Тоталус!

Последнее заклинание подействовало. Все четверо внезапно замерли. Колпак остановил свое обволакивающее движение. Впрочем, пользы от этого было немного — он наполз уже почти до талий всех друзей, Гарри видел перед собой только их бедра и ноги. Растерянно походив вокруг, он попытался ухватиться за край Колпака, но тут же почувствовал, как тот пытается обхватить его и быстро выдернул руку.

— Постойте, я быстро, — обратился он к статуям друзей, стоящих под Колпаком.

Выбежав из домика, он побежал по дорожке, но, достигнув развилки, внезапно остановился. Он не знал, где проводятся экзамены. Замешкавшись на секунду, он поднял палочку и выдохнул:

— Эспекто Патронум!

Серебристый олень проскакал вокруг него, затем, уменьшившись, стремительно исчез.

— Ух ты, это был Патронус?

Гарри резко обернулся. По тропинке шла группа слизеринок. Почти все восторженно глядели то на Гарри, то озирались вокруг в надежде еще раз увидеть Патронуса.

— Ерунда, забавляется перед экзаменом, — оборвала их восторги Пенси Паркинсон. — Поттер, вроде сегодня заклинания, а не Защита от темных искусств?

Гарри было не до нее. Он поглядывал на дорожку в обе стороны, надеясь увидеть Луну. И вот она появилась. Гарри махнул ей призывно рукой, развернулся и пошел по тропинке к дому. Луна догнала его уже на крыльце.

— Что случилось, Гарри?

— Ничего страшного… Просто надо снять как-то этот твой Колпак Дурака…

Они вошли в спальню мальчиков и Луна, не удержавшись, хихикнула. Через мгновенье колпак исчез. Но группа замерших подростков по-прежнему стояла вокруг Мимбулус Мимблетонии.

— Фенита Инкантатем! — взмахнул палочкой Гарри и друзья ожили.

Ни Гарри, ни Луна не ожидали того, что предстало перед их взором. К ним обернулись четыре Фантомаса — сок кактуса успел завязнуть, казалось все надели на себя зеленые маски. На мгновенье опешив, Гарри и Луна захохотали. Недовольные Джинни и Гермиона кинулись вверх по лестнице, а Невилл и Рон, не сговариваясь, ринулись в душ.

— Ну что ж, по крайней мере, у них у всех теперь есть магическая защита, — сказала Луна, разглядывая кактус.

— Защита? — недоверчиво переспросил Гарри.

— Ну да, ты разве не знаешь, что Мимбулус Мимблетония обладает чудодейственным свойством уменьшать действие тяжких заклятий…

Гарри не знал что ответить, Луна верила в совершенно невероятные вещи. Для того, чтобы с ней общаться, нужно было постоянно держаться начеку, чтобы она в очередной раз не огорошила тебя рассказом о каких-нибудь очередных монстрах, талисманах, чудовищах…

И вдруг ему вспомнилось, как два года назад его, Джинни, Невилла и Луну этот кактус уже облил своей пеной. И именно они вчетвером легче всех отделались во время боя в Министерстве Магии. Было бы неплохо, окажись она на этот раз права.

— Давай отнесем его обратно, — предложил Гарри, кивком показывая на столик с кактусом.

Они приподняли столик с двух сторон и осторожно двинули его в сторону окна. Когда цель была уже близка, Гарри почувствовал, что ножка стола на что-то наткнулась. Он посмотрел вниз и увидел ботинок Невилла. Вместо того, чтобы убрать его с дороги, Гарри просто приподнял свой край стола. Мимбулус Мимблетония не удержалась и начала заваливаться на Луну, которая инстинктивно отпустила стол и выставила перед собой руки. В следующее мгновенье кактус ткнулся в ее ладони и словно взорвался. Зеленая жижа облила девушку с ног до головы. Гарри, наконец, поставил столик и кинулся к Луне.

— Извини…

— О, нет, спасибо, Гарри! Теперь и я под защитой, — хлопая вздувавшимися при каждом слове изумрудными пузырями, ответила она и, слегка протерев глаза, устремилась к лестнице.

Гарри растерянно смотрел ей вслед, так и не найдя что сказать.

— А с ней-то что? — удивленно проводил девушку глазами Рон, выйдя из ванной комнаты.

— Тоже с кактусом пообщалась, — выдавил из себя Гарри.

— Ох, бедная моя Мимбулус Мимблетония, — трагическим голосом произнес появившийся вслед за Роном Невилл.

— Прибраться бы тут…

Рон растерянно оглянулся, поднял палочку и сказал:

— Экскуро!

С пола исчезла часть пленки и теперь казалось, что на зеленую поверхность кто-то поставил громадную коричневую кляксу.

— И как это только девчонки это делают? — спросил Рон и, не дожидаясь ответа, снова ткнул палочкой в сторону пола. — Экскуро!

На полу появилась еще одна «клякса».

— Неумеха! Надо не тыкать палочкой, а водить, — раздался голос Гермионы, которая тут же продемонстрировала свои слова делом.

Пол сразу стал чистым. Она подняла палочку и, проведя ею по сторонам, окончательно очистила и столик, и кровать Невилла.

— Слушай, я все забываю спросить, — обратился к ней Рон. — Зачем ты все время сдаешь магловедение? На занятия же не ходишь…

— Лишний экзамен никому не помешает, — философски заметила Гермиона, а затем повернулась к Гарри. — Может быть ты, наконец, снимешь этот ужасный халат? — Скоро обед, а за ним сразу Заклинания. О чем вы только думаете перед экзаменом? Неужели надеетесь околпачить Флитвика?

— О! А ведь это идея! — радостно потер руки Рон. — Я ведь теперь умею это делать!

Пять дней, в течение которых они сдавали экзамены, оказались на редкость разнообразными. Вернее разнообразными оказались вечера. Для Гарри каждый день распадался на три части: утро, экзамен и вечер. Он старательно уворачивался от всех попыток вовлечь его в подготовку, решив, что экзамены для него ничего не значат, поэтому тратить время на них бессмысленно, ну, разве что сходить и посмотреть, чего с них потребуют озабоченные преподаватели. К его изумлению, сдавать экзамены без подготовки оказалось гораздо проще. Вероятно, он просто не принял в расчет собственных нервов — волнение, которое прежде словно сковывало разум, теперь отсутствовало. Он приходил в класс с любопытством и был занят, скорее, наблюдением за однокурсниками, нежели усердным желанием сделать все как можно лучше. В результате он сдавал экзамены едва ли не лучше всех своих друзей, что страшно сердило Гермиону и вызывало уважительное удивление Невилла.

Как ни удивительно, но жизнь в университете Гарри понравилась. С утра он гулял по территории — не собираясь готовиться к экзаменам сам, он не хотел мешать в этом Рону и Невиллу. К тому же июльскую жару было гораздо приятнее переносить на тенистых аллеях, чем в доме. Выбрав уголок поукромнее, Гарри усаживался на одну из скамеек парка и читал «Пророк». Гермиона по-прежнему подписывалась на него, но времени читать у нее не находилось, поэтому Гарри забирал газету, пытаясь «не оторваться от жизни». Однако ничего интересного за пределами университета, казалось, не происходило. Пожиратели явно приутихли после нападения на Нору. Авроры прочесывали всю страну, задерживая то одного, то другого, о чем «Пророк» регулярно сообщал, намекая, что никаких серьезных доказательств вины арестованных у Министерства не было.

Иногда Гарри подходил к выходу из главного здания и встречал Гермиону, Джинни и Луну, закончивших сдавать свой очередной экзамен. Обедать все шестеро ходили вместе, после чего шестикурсники отправлялись в главный корпус, а Луна и Джинни, у которых экзамены были только с утра, возвращались в свой домик готовиться к завтрашнему испытанию.

Труднее всего приходилось Гермионе, у которой все пять дней экзамены были и с утра, и после обеда. Она просто не могла отвлечься от мыслей об уже сданных и еще предстоящих испытаниях, поэтому общаться с ней было невыносимо. В конце концов сторониться ее стали не только парни, но и Джинни с Луной, от чего она стала еще более нервной и готова была разрыдаться в любую секунду.

Идя из столовой на экзамен по Заклинаниям, друзья встретили Колина Криви.

— О, привет, Гарри! — тут же завопил он. — Ты знаешь, Денис сдал все экзамены на отлично! Сказал, что все учителя расспрашивали его только о событиях в Норе и его самочувствии, так что ему страшно повезло. И меня тоже сегодня спрашивали. И я сказал, что нас спас Рон! Думаю, мне тоже должны хорошую оценку поставить, в этой комиссии все такие заботливые!

Покрасневший от удовольствия Рон с огорчением вынужден был подчиниться Гермионе, которая потянула его дальне по тропинке. Вслед за ними, поздравив Колина и наспех с ним попрощавшись, двинулись Гарри и Невилл.

Справедливость слов Колина Гарри почувствовал, едва его пригласили в аудиторию. Маленький суетливый профессор Флитвик буквально кинулся к нему навстречу.

— О, мистер Поттер, как вы себя чувствуете? Сдавать экзамены для вас не слишком утомительно? Вы уже успели восстановиться после этих ужасных событий?

Гарри ответил, что чувствует себя хорошо. Он понимал, что Флитвика раздирает любопытство, которое он сдерживает лишь благодаря многолетней практике общения с учениками. Видя, как заглядывает ему в глаза учитель, Гарри рассказал ему, как Гермиона заклинанием уложила двух Пожирателей, а Рон спас братьев Криви и маленькую сестренку Флер Делакур — да, да, той самой участницы Турнира Трех Волшебников, чемпионки Бобатона.

Флитвик восторженно выслушал подробности, о которых явно раньше не слышал. Поняв, что учитель расчувствовался, Гарри взмахом палочки поднял со стола профессора большой хрустальный шар, заставил его пролететь вокруг комнаты и позволил плавно опуститься на фарфоровое блюдо. Затем перевел взгляд на восторженного Флитвика и спросил у него:

— Профессор, а почему мы до сих пор не изучали приемов распознавания магии?

— Распознавания?.. — Флитвик оторвал взгляд от хрустального шара и взглянул на Гарри. — А почему, извольте спросить, вас вдруг заинтересовал это вопрос, мистер Поттер?

— Профессор Дамблдор, — Гарри внезапно запнулся, почувствовав, что на глаза вот-вот навернутся слезы. Затем судорожно сглотнул. — Я видел, как это делает профессор Дамблдор, но… я даже не задумывался до этого, что можно распознать места, где до этого применялась магия…

Флитвик молчал, пристально вглядываясь в лицо своего ученика. Гарри же вдруг испугался, что сказал слишком много — никто кроме Рона и Гермионы не знали о походе за хоркруксом, хотя вопросы о том, что делали Дамблдор и Гарри в тот трагический вечер, когда Пожиратели напали на Хогвартс, задавали ему уже много раз. Но профессор не стал задавать никаких вопросов. После долгой паузы он лишь глубоко вздохнул и ответил:

— Наверное это важно для вас, мистер Поттер. В таком случае приглашаю вас навестить меня после того как закончатся все ваши экзамены. Я думаю, что смогу вам помочь…

— А нельзя пораньше? — выпалил Гарри, которому не хотелось зря терять время. — Я… Я бы мог подойти, например, сегодня…

— Сегодня? Сегодня? — Флитвик задумался. — Ну что ж, если вы не планируете готовиться к завтрашнему экзамену… Да, конечно, у вас же завтра Защита от темных искусств… Конечно, вряд ли вам нужно к ней готовиться… Хорошо, приходите сегодня после ужина. Я живу в домике напротив столовой. Выходите из нее в сторону парка, там увидите тропинку, уходящую вправо, идите по ней, домик сразу за деревьями… А сейчас идите, идите. Там еще многие рвутся сдать экзамен…

Гарри ждал Рона на улице, перед главным зданием. Тот выскочил довольный — видимо, Флитвик припомнил слова Гарри о том, как он спасал детей в Норе и не стал слишком мучить его заданиями. Едва он рассказал другу о приглашении на вечер, Рон тут же стал уговаривать взять его с собой. Гарри согласился, предупредив, что если Флитвик будет против, то будет лучше, если Рон спокойно уйдет — все равно потом Гарри расскажет ему о том, как пройдет занятие.

Попытка рассказать обо всем Гермионе оказалась бесполезной: девушка думала только о двух завтрашних экзаменах и друзья решили, что проку от нее все равно не будет. В результате после ужина, во время уже ставшей привычной вечерней прогулки, Рон с Гарри потихоньку ускользнули от друзей и, сделав круг, вернулись к столовой. Пройдя вперед, как указывал Флитвик, они увидели скрытый за деревьями маленький двухэтажный домик. Все окна первого этажа были освещены, а на втором свет горел лишь в одном окне. Подойдя к двери, Гарри постучал.

Встретивший их на пороге Флитвик, не возражал против присутствия Рона и сразу пригласил друзей войти. Практически весь первый этаж занимала большая гостиная. Камин, в котором горел огонь, уютные кресла, большой комод, на крышке которого стояло несколько тарелок с конфетами и печеньем, а также большая коробка с засахаренными ананасами.

— Проходите, устраивайтесь поудобнее, — суетливо забегал вокруг учеников Флитвик. — Мы здесь поселились вместе с профессором Слагхорном… Он не возражал, чтобы мы с вами оккупировали на этот вечер гостиную…

Распознавание магии оказалось не таким простым делом, как это показалось Гарри, когда он получил приглашение Флитвика. Прежде всего, основой распознавания являлась глубокая концентрация волшебника, в добавок ко всему, требовались невербальные заклинания, которые давались Гарри с большим трудом. Флитвик прочитал целую лекцию, из которой ребята поняли, что мало просто почувствовать, что в каком-то месте некогда творилась магия. Само по себе это было несложно, обнаружить присутствие магии на территории университета не представляло никакого труда — уже через пару минут и Рон, и Гарри смогли почувствовать ее. Сложнее оказалось «раскапывать» слои магических воздействий.

— Маглы–археологи раскапывают целые курганы, действуя крошечной лопаточкой и обычной кисточкой, — поведал им Флитвик. — Вам, конечно, не нужно никаких лопаток, чтобы снимать магию слой за слоем, для этого достаточно простой концентрации мысли…

Гарри вспомнил, что Дамблдор не одной своей мыслью разыскивал тайный ход в пещере — он «считывал» информацию своими длинными пальцами, приглядывался к скале, едва не тыкаясь в нее носом… На осторожный вопрос Гарри, Флитвик ответил, что у некоторых волшебников есть особая чувствительность на кончиках пальцев, которая позволяет им усилить получаемые сигналы.

— Гарри, мальчик мой! Ты уже справил свое совершеннолетие? — раздался голос с лестницы.

Ребята резко обернулись. В комнату вошел улыбающийся Горацио Слагхорн. Гарри поздоровался, затем отрицательно помотал головой: его совершеннолетие наступит лишь через несколько недель.

— В таком случае можешь забыть на эти несколько недель о том, что тебе внушает Филиус… Обычно эта чувствительность появляется с годами, но уж никак не раньше совершеннолетия…

— А мне уже исполнилось семнадцать, — привлек к себе внимание Рон.

Слагхорн рассеянно кивнул ему и снова повернулся к Гарри, намереваясь задать какой-то вопрос. Однако сделать это ему помешал Флитвик.

— О, это замечательно, мистер Уизли! Давайте попробуем с вами… Потом, если что, сможете поделиться с Гарри своими знаниями…

Возвращаясь в свой домик, Гарри и Рон были в совершенно разном настроении. Рон был страшно доволен, что сумел научиться «поднимать» сразу несколько слоев магии, докапываясь до более ранних воздействий. Гарри же вообще ничему не научился — Слагхорн буквально замучил его своими рассказами и попытками выведать, почему Гарри не хочет работать вместе с Министром, о чем ему рассказывал Дамблдор…

Гарри понимал, что Слагхорн был единственным из известных ему взрослых волшебников, который знал о хоркруксах и, более того, об интересе, который он, Гарри, проявлял к этой теме. Поэтому разговор у них был скорее похож на эквилибристику — в присутствии Флитвика и Рона ни тот ни другой не могли говорить открыто, но оба хотели бы узнать нечто, до сих пор скрываемое собеседником. Разница заключалась лишь в том, что эта беседа доставляла явное удовольствие Слагхорну, в то время как Гарри буквально изнемогал, боясь проговориться и одновременно пытаясь узнать хотя бы, знает ли профессор о хоркруксах больше, чем то, о чем он много лет назад рассказывал Тому Реддлу. Слагхорна явно забавляли эти попытки и порой казалось, что он готов рассказать Гарри что-то интересное, но только в обмен на рассказ о том, зачем Дамблдору и Гарри понадобились такие специфические сведения…

— Индюк надутый, — расстроено повторял Гарри по дороге домой. — Неужели он вообще не способен сделать хоть что-нибудь без «маленького подарочка» или «трепетного внимания»?

— Да не бери ты в голову! — пытался успокоить его Рон. — Найдем мы без него все эти хоркруксы, вон, я уже научился раскапывать магические слои!

— Вы где были? Мы тут извелись все! Обошли чуть не каждую тропинку!

Гермиона набросилась на Рона и Гарри с такой яростью, что им показалось, что еще чуть-чуть и она кинется на них с кулаками. Однако ее гнев утих, едва она услышала о том, что они ходили учиться, да еще и такой полезной вещи, как распознавание магии!

Если быть честной, то она бы могла сказать, что поиски заняли не так много времени. Исчезновения Гарри и Рона оставшаяся четверка попросту не заметила. Гермиона, которую точила зависть к ребятам, накануне сумевшим научиться применять Колпак Дурака, увела Луну по одной из боковых тропинок. Они нашли стоящую в глубокой тени скамью, усевшись на которую, начали практиковаться и в набрасывании Колпака, и в его снятии. Затем, вспомнив, что у нее завтра экзамены, Гермиона попыталась вовлечь Луну в отработку различных заклинаний, которые могли пригодится им на экзамене.

В свою очередь, Невилл, который чувствовал себя немного одиноким в компании Гарри и Рона, внезапно разговорился с Джинни. Впрочем, разговор, скорее напоминал монолог. Девушка, которая в последние дни ни с кем не хотела общаться, неожиданно для самой себя, с сочувствием выслушала сбивчивый рассказ Невилла о событиях в Норе, о его бабушке, о том, как неуютно он чувствует себя среди людей, каждый из которых, кажется, готов тыкнуть в него пальцем с воплем «убийца!»… До погруженной в собственные проблемы Джинни лишь теперь начало доходить, что пострадавшей во время битвы в Норе была не она одна. Слушая рассказ Невилла, она вдруг поняла, насколько сложно приходится этому нескладному пареньку. На нее, по крайней мере, никто не показывал пальцами… Впрочем, если ее и не называли убийцей, то вопросов — иногда ехидных, а порой и откровенно издевательских — ей задавали немало. Она отмалчивалась. Может быть зря?

В свой домик обе пары вернулись почти одновременно, ближе к полуночи. И лишь тут они обнаружили отсутствие Рона и Гарри. Разделившись, они кинулись обходить территорию университета, договорившись встретиться на крыльце через пол часа. Они только начали обмениваться информацией («никого не нашли») и обсуждать, куда же могли запропаститься эти два искателя приключений, как пропажа вернулась.

— А Патронуса послать никто не догадался? — ехидно поинтересовался Рон.

Все переглянулись, смущенно засмеялись, и лишь после этого нервное напряжение спало.

Ворочаясь с боку на бок в темной спальне, под мерное посапывание Невилла и раскатистый храп Рона, Гарри вдруг понял, что Слагхорн, возможно, намекнул ему о необходимости встречи «один на один». Правда сделал он это так витиевато, что Гарри сразу и не понял. И лишь теперь, лежа в душной комнате и почувствовав, как из окна, наконец, повеяло ночной свежестью, он вдруг понял, что профессор действительно был бы не против встречи. «Нужно будет попробовать отловить его завтра», — подумал Гарри, засыпая.

Понедельник закончился. Впереди были еще четыре дня экзаменов. И не только…

Хлопок!

Гарри проснулся и автоматически схватил с тумбочки свою волшебную палочку, но оказалось, что это Рон хлопнул дверью в ванную комнату. Невилл, увидев, как Гарри подскочил на кровати, хихикнул. Затем оглянулся на дверь и шепотом сказал:

— Ты бы поговорил с Джинни…

Гарри сел на кровати, надевая очки, и переспросил:

— С Джинни?

— Ну да… Тяжело ей сейчас… А ты… Вроде как у вас роман…

Бродя по аллеям университетского городка, Гарри думал о том, что сказал ему Невилл. Желания поговорить с Джинни у него не было — он боялся того, что может с ним сделать даже простой разговор. «Андромеда, Андромеда», — пытался твердить он, представляя давешнюю целительницу из госпиталя святого Мунго. Вот она, моя любовь… А Джинни — так, просто приключение, мимолетная связь… Перед глазами вдруг возникло заплаканное лицо Чжоу Чанг. «Да, вот как Чжоу»…

Но ничего не получалось. Любое воспоминание о Джинни окатывало его теплой волной, порой ему казалось, что при одном ее имени он начинает краснеть и задыхаться. «Надо быть честным с самим собой», приказал себе Гарри, рухнув на скамью, которую он облюбовал вчера утром. «Мне не справиться с этим чувством. И Волдеморта не обмануть. Да и нужно ли?» Гарри впервые пришла в голову мысль, что, может быть, он неправильно решил защитить Джинни таким вот способом? Может надежнее быть все время рядом?

Где-то за деревьями послышались голоса. Гарри показалось, что один из них принадлежит Слагхорну, и тут вспомнил, что хотел договориться с ним о встрече. Он встал и поспешил догнать собеседников. Однако едва они показались за поворотом тропинки, Гарри сразу понял, что ошибся — это были совершенно незнакомые ему люди, скорее всего, сотрудники университета. Он не стал догонять их, а свернул на боковую аллею и пошел по направлению к домику, который занимали Флитвик и Слагхорн. Но там никого не оказалось, скорее всего, они были на экзаменах. Хотя нет, с утра экзамены сдают шестикурсники, причем не хогвартским преподавателям, а комиссии. Затем он вспомнил, что Дин Томас, которого они встретили вчера за обедом, вместо практического экзамена по Заклинаниям, сдавал письменный, который проводился утром. Да и Гермиона тоже сдает утром. Значит, все-таки учителя сейчас на экзаменах…

— Привет! Я уже сдала! — услышал он голос Луны, как только подошел к главному зданию. — Слушай, Гарри, я советую тебе обязательно носить на экзамены магловский пятак!

Он уставился на девушку с недоумением. Потом понял, что последнюю фразу она сказала как-то слишком громко и оглянулся. По дорожке к ним приближались двое слизеринцев-пятикурсников, на лицах которых изумление сменилось ироническими улыбками. Кивнув Луне, Гарри подхватил ее под руку и поспешил другую сторону под дружное улюлюканье слизеринцев.

— Не будем далеко уходить, — тихо сказала девушка и он замедлил шаг.

Они свернули на тропинку, ответвившуюся от главной дорожки. Смех пятикурсников постепенно затих.

— Что случилось? — поинтересовался Гарри, когда они остановились.

— Мне показалось… Там, в коридоре… Кто-то сказал, что у Гермионы какие-то проблемы на экзамене по рунам… Может она будет переживать, видел же, какая она стала…

Какой смысл тревожиться из-за экзамена Гермионы? Гарри даже ухмыльнулся, подумав, что сниженная оценка, возможно, пойдет «всезнайке» на пользу. Однако, посмотрев на серьезное лицо Луны, он нахмурился и предложил вернуться к главному зданию. Не успели они подойти к крыльцу, как из дверей вылетела растрепанная (больше чем обычно) Гермиона. Увидев Гарри, она кинулась к нему. Лицо у нее было возбужденным, а вовсе не огорченным, как он ожидал.

— Гарри, мне нужно тебе сказать! О! Очень-очень важное! Даже не знаю, почему я раньше не обратила внимания…

Гермиона увлекла недоумевающего Гарри и явно успокоившуюся Луну по дорожке, ведущей к их домику. Войдя внутрь, они обнаружили, что Рон и Невилл куда-то ушли, гостиная была свободна и они быстро уселись в кресла с высокими спинками.

— Это все Перт. Я вытянула ее… Поэтому пошла медитировать… А до этого я услышала, как кто-то из слизеринцев говорил, что Фадж… Ты знал, что он учился в Слизерине?.. Да ладно, неважно, так вот услышала про Фаджа, что он, оказывается, большой знаток рун, советуется с ними даже чаще, чем с Дамблдором… ну, в начале своей министерской карьеры… И тут меня осенило, во время медитации, понимаешь, когда я пыталась сбросить свое Эго, что столько лет отказывалась видеть в тебе силу Соулу…

Гарри потряс головой. Он ничего не понимал. Гермиона говорила слишком быстро и постоянно перескакивала с одного на другое. Она даже привскакивала при каждом слове, отчего пружины кресла судорожно вздыхали и поскрипывали, усиливая впечатление, что девушка бредит.

— Да, конечно, он прекрасно знает руны, поэтому так держится за Гарри, — ответила ей Луна.

Пожалуй, девушки одновременно сошли с ума. Гарри переводил взгляд с одной на другую. Нет, похоже, они вполне друг друга понимали!

— Ну что ты, Гарри, в самом-то деле! Мотаешь головой, как будто мы с тобой по-китайски разговариваем!

Теперь Гарри кивнул: несмотря на то, что все слова были, вроде бы английскими, но сложить их в нечто разумное не представлялось возможным. Девушки продолжали щебетать, но смысл их слов по-прежнему ускользал от него. В конце концов он громко кашлянул и предложил объяснить все по-человечески. Девушки с недоумением уставились на него.

— Но, Гарри, это же так понятно… — разочарованно протянула Гермиона.

— Похоже ты не до конца постигла Перт, — взглянув на нее сказала Луна. — Лучше иди наверх, мы не будем тебе мешать, ее действие может скоро закончиться…

Гермиона хлопнула глазами, кивнула и кинулась к лестнице. Гарри проводил ее взглядом и повернулся к Луне:

— Ну, так о чем это вы тут говорили?

— Ты не изучал Руны? Нет? Ну понятно… Гермиона на экзамене вытащила руну Перт. Это карта смерти…

— Что? — вскочил Гарри. — Так зачем ты ее отпустила? Ее же охранять надо!

— Ерунда, — пожала плечами Луна. — Ты ведь тоже познал смерть и смирился с ней. И Невилл, и Джинни… Иначе бы мы все не попали в Министерство, не дрались бы в Хогвартсе… Перт говорит, что нужно понять, что в этом мире ты не один. И твоя судьба — песчинка среди многих… Когда она выпадает, ты можешь уйти из своего Эго, перестать воспринимать себя пупом земли, понять, что не можешь контролировать события… То есть убивая одну из своих эгоистических сущностей, можешь увидеть взаимосвязь событий как бы со стороны…

Он никак не мог сосредоточиться. Слова Луны казались ему такими же путанными, как и большинство ее речей. На какое-то время он словно отключился — он слышал, что девушка продолжает говорить, но даже не пытался вникнуть в смысл.

— Странно, что Гермиона только сейчас осознала, что Соулу живет в тебе…

Гарри внезапно «включился» и передернул плечом. Какая еще Соулу?

— Да ладно, не скромничай, все до одного знают, что твой шрам — знак Соулу… Людям это не хотелось признавать, поэтому они столько лет называли тебя Мальчиком–Который–Выжил. Но им пришлось признать. Поэтому теперь они называют тебя Избранным…

Вероятно во всех этих речах Гермионы и Луны был какой-то смысл, но Гарри он не интересовал. Единственное, что радовало его в этом разговоре, что у него хватило ума (или удачи) не изучать этот безумный предмет — судя по всему, он довольно серьезно влияет на мозги… «А Джинни ведь тоже изучает Руны», вдруг подумал он. И в этот момент он услышал, как хлопнула входная дверь. В прихожей мелькнула фигурка с рыжей копной волос.

— Джинни, погоди, не поднимайся! Там Гермиона медитирует, ей выпала Перт, — остановила ее Луна.

Джинни замерла, затем медленно повернула голову и, увидев Гарри, повернулась снова к входной двери. Через секунду он услышал, как закрылась дверь, а на крыльце послышались медленные шаги, словно она не могла решить, стоит ли уходить.

— Извини, мне нужно сказать ей несколько слов, — Гарри стремительно пробежал через гостиную к выходу и выскочил на улицу.

— Джинни! Погоди!

Несмотря на то, что Гарри едва не пришиб ее дверью, она не обернулась, а лишь шагнула на ступеньку ниже. Он на мгновенье замер, затем решительно шагнул к ней, взял под руку и повел по дорожке в сторону облюбованной им уединенной скамейки. Джинни не сопротивлялась, а просто следовала за ним — безо всяких эмоций, не сказав ни одного слова. Вот, наконец, заветная тропинка. Пройдя по ней чуть вперед, Гарри свернул и подошел к скамье. Только теперь он выпустил локоть девушки и приглашающее махнул рукой. Джинни присела, сохраняя напряженную позу и по-прежнему не глядя на него.

— Джинни, мне нужна твоя помощь. Пожалуйста, объясни, что означает руна Соулу…

Что бы Джинни не рассчитывала услышать, но только не эти слова. От неожиданности она подняла голову и взглянула на Гарри. Глаза ее удивленно расширились, она вгляделась в прикрытые стеклами очков зеленые глаза.

— Пожалуйста, не удивляйся… Гермиона с Луной говорили так непонятно…

По лицу Джинни мелькнула слабая улыбка.

— Ты никогда не интересовался формой своего шрама?

Гарри потер лоб рукой и отрицательно мотнул головой.

Джинни рассказывала спокойно, даже отстраненно, как будто зачитывала учебник. Казалось, что она обращается к ближайшему дереву, а не к Гарри. Он же замер, пристально глядя на девушку. Его раздражало, что она не смотрит на него, но, тем не менее, не пропустил ни слова. Когда Джинни закончила, она, наконец, взглянула на него и спросила:

— Ну что, понял теперь, как шрам отогнал от тебя Волдеморта?

Гарри насупился, затем лицо его просветлело: он вдруг понял, что Джинни назвала его главного врага по имени. Он попытался вспомнить, называла ли она его так раньше? Кажется, нет…

— Я не хотел этого…

— При чем тут твое желание? Соулу приходит к людям в минуты величайшего напряжения. Когда отступать НЕКУДА. И когда человек понимает, что он борется за ПРАВОЕ дело… Она никогда не придет к Волдеморту. Да и остальным Пожирателям ее вряд ли стоит ждать…

— Но этот шрам… Его же оставил Волдеморт!

— Ты думаешь? Вряд ли, — покачала головой Джинни. — Я много думала об этом. Может быть его оставила твоя мать. А, может быть, ты сам защитился с его помощью. Волдеморт ничего не мог сделать с Соулу… Скорее всего, именно поэтому ты и выжил… Но это не значит, что Соулу — лишь твоя руна. Каждому из нас она выпадает. Редко, но выпадает… Скорее всего, именно она помогла выжить нам во время той драки в Хогвартсе… Там ведь были сильные, взрослые волшебники… Но мы им не дались…

Гарри вспомнил, как Джинни сражалась с Амикусом, ужасным Пожирателем Смерти. Тогда в ее глазах горел огонь настоящей ведьмы! Непобедимой! Как она сказала: «Соулу показывает, что магия не может быть черной»…

Что-то случилось. Гарри не сразу понял. Взгляд уловил какое-то постороннее движение. Откуда-то сверху медленно падала полупрозрачная вещица песочного цвета… Ветка? Нет… Словно короткая веревочка с кисточкой на конце. Долетев до земли, она внезапно исчезла. Гарри захлопал глазами, пристально вгляделся в то место, куда только что приземлилось это нечто…

— Пойдем, Луна прислала сообщение, скоро обед. У тебя же экзамен сразу после него…

Словно встряхнувшись, Гарри обернулся к Джинни.

— Что… Что это было?

— Патронус Луны, — пожав плечами, Джинни встала со скамейки.

— У нее же лев…

— Да, но она прислала простое сообщение… Вовсе необязательно для этого гонять целого льва! К тому же его могут заметить… А кончик хвоста вряд ли кто посторонний опознает…

С этими словами Джинни двинулась вперед и вышла на тропинку. Гарри кинулся за ней.

— Погоди, Джинни… Нам нужно будет с тобой поговорить…

— Еще какая-нибудь руна?

— Да нет же… Я… Я…

Со стороны главной дорожки послышались голоса и Гарри замолк. Джинни молча взглянула на него через плечо и ускорила шаг. Он внезапно остановился, не зная, что можно сказать в этой ситуации. Дождавшись, когда Джинни скрылась за поворотом, он медленно отправился вслед за ней. «После экзамена. Я найду ее и мы поговорим», решил он.

Обед прошел в суете. Кто-то запустил в столовую огромную струю Живого Дыма. Эти старые чары в последнее время стали необычайно популярными. Накатывая легким туманом, Живой Дым заполнял пространство, а затем, вдруг, начинал концентрироваться, собираться в какую-нибудь фигуру. Иногда это были просто кольца, иногда — неведомые зверюшки. Сегодня дым собрался в толстый канат и начал извиваться между столами. Школьники, к которым он приближался, с визгом пытались убежать от него. Кто-то крикнул: «это душащая змея!» после чего паника только усилилась.

— Пожалуй, те, кто собирается сдавать сегодня Защиту от Темных Искусств, уже завалили экзамен, — весело сказал Горацио Слагхорн, который именно в этот момент вошел в зал и легким взмахом своей палочки ликвидировал заклятье.

Понятно, что такая реплика не могла не вызвать паники в рядах школьников.

— Что это было? — спросил Гарри.

— Новая забава. Живой Дым. Еще весной слизеринцы с третьего курса напустили его во время занятий с Хагридом. Хагрид тогда так озверел, что сломал сосну… После этого, как ты понимаешь, заклинание стало очень популярным. Неужели ты его еще не видел?

— Мне как-то не до этого было, — буркнул Гарри.

P.S. Понимаю, что пересказывать значения рун — дело совершенно бесперспективное. Поэтому не я стала занимать место разъяснениями. А тем, кого заинтересуют подробности, советую обратиться к первоисточникам (книгам или сайтам, например, http://aquarun.ru/mant/atr/default.htm)

В коридоре перед классом (нет, классы остались в школе, а здесь были аудитории), где проводился экзамен по Защите от темных искусств, уже столпились шестикурсники.

Рон, оглядевшись, заметил, что, похоже, никто не решился на сдачу теоретического экзамена. Здесь были все, в том числе и слизеринцы, которые пользовались покровительством Амбридж (а больше теории они и не проходили, если не считать бесконечных эссе, которые так любил задавать Снейп). Разворачивающаяся в стране война заставила даже самых ленивых изучать прикладную часть защиты.

Впрочем, его рассуждения никого не вдохновили. Гермиона сосредоточенно шевелила губами, время от времени взмахивая палочкой, из которой летели то желтые, то розовые искры. Гарри был погружен в собственные мысли, в который раз перебирая разговор с Джинни и пытаясь найти слова, которые бы позволили растопить возникший между ними лед. Невилл прислонился к стене в полубессознательном состоянии и лишь междометиями реагировал на вопросы Дина Томаса о событиях в Норе.

Внезапно дверь распахнулась — так резко, что одна из створок даже ударила по стене. Громкий стук заставил всех присутствующих затихнуть и повернуться к проему. Из полутьмы коридора можно было разглядеть лишь стоящую на пороге черную фигуру, резко выделявшуюся на фоне льющегося из окон аудитории света. Все замерли.

С того момента, как пришли письма с приглашением на экзамен, все гадали: кто же будет принимать экзамен по Защите от темных искусств? Несмотря на то, что смена учителей по этому предмету была делом привычным, но вряд ли МакГонагалл могла найти нового учителя за три недели, прошедшие со дня бегства Снейпа. Большинство склонялось, что это будет либо Люпин, либо Грюм, хотя некоторые ехидно интересовались, что можно будет делать на практическом экзамене, если принимать его станет Амбридж?

Сейчас же все стояли, замерев от волнения и любопытства. Фигура в дверях несколько секунд тоже была неподвижной. Затем раздался незнакомый голос.

— Пожалуй, авроров из вас не выйдет… Нельзя так долго пялиться на незнакомца. Видишь цель — атакуй!

— Но… сэр… нельзя же нападать на всех подряд…

Не слушая слабого возражения Гермионы, фигура вдруг шевельнулась. Гарри понял, что человек в дверях поднимает свою волшебную палочку. Инстинкт сработал быстрее, чем до сознания дошло, что он делает:

— Петрификус Тоталус!

— Протего! — успела среагировать фигура в дверях.

— Силенцио! — тут же выкрикнул Гарри и заклинание попало в цель.

Фигура немного покачнулась, затем шагнула внутрь аудитории. Дверь захлопнулась. Все стоящие в коридоре вздрогнули, затем обернулись к Гарри. Он почувствовал себя идиотом, стоя здесь, под взглядами однокурсников, с палочкой в вытянутой руке. Медленно опустив руку, он потупился:

— Что просил, то и получил.

— Супер! — Рон радостно улыбнулся и хлопнул его по плечу.

Напряжение, царившее в коридоре, мгновенно спало, школьники зашевелились и зашептались. И тут дверь снова распахнулась.

— Все в аудиторию! Быстро! — раздался голос незнакомца, на которого минуту назад Гарри наложил чары молчания.

Школьники топтались на месте, не рискуя сделать первый шаг. Гарри оглянулся на друзей и, поняв, что желающих входить в аудиторию нет, шагнул вперед, слыша, как за ним потянулись остальные.

— Здравствуйте, — незнакомец окинул сидящих перед ним школьников внимательным взглядом. — Можете называть меня профессором Кохом. Я преподаю в этом университете и согласился принять у вас экзамен, поскольку ваш собственный учитель трусливо сбежал.

В рядах слизеринцев послышалось глухое ворчание, которое тут же смолкло, едва Кох посмотрел в их сторону.

— Я не собираюсь разбираться с каждым из вас в отдельности. Мне интересны только самые слабые. Им придется повозиться подольше. А остальные могут отделаться от моего общества довольно быстро. Итак, начнем. Кто наслал на меня заклятие немоты?

Гарри не успел поднять руку. Сзади послышался голос Пенси Паркинсон:

— Это был Поттер!

Взгляд преподавателя обежал сидящих перед ним подростков и остановился на Гарри.

— О, мне следовало догадаться! Знаменитый Поттер! Ну что ж, мистер Поттер, можете быть свободным… Ну что же вы сидите? Не задерживайте нас. Мы тут немного повоюем — те, кто справятся с заданием, отправятся вслед за вами. Остальным придется потрудиться. Я не собираюсь ставить положительных оценок тем, кто их не заслужил! Идите!

Поднявшись, Гарри недоуменно посмотрел на своих друзей. Белый как полотно Невилл испуганно смотрел на него. Гермиона переводила взгляд с Гарри на Коха. Лишь Рон, похоже, сохранил остатки разума — он кивнул другу и махнул рукой в сторону двери, показывая, что тот может уйти. Секунду помедлив, Гарри кивнул Коху и со словами «до свидания, сэр», вышел из аудитории.

Проводив взглядом вышедшего из аудитории Гарри, профессор Кох повернулся к сидящим перед ним школьникам.

— Похоже, вы совсем расслабились. Поэтому перед тем как начать экзамен, проведем маленькую разминочку. Попробуйте покидать в меня разными заклятиями, а я буду прикрываться и посмотрю, что вы умеете делать.

На лице преподавателя читался презрительный скепсис. С улыбкой, не обещавшей ученикам ничего хорошего, он обвел глазами класс. Все замерли. Некоторые испуганно поглядывали на него исподлобья, другие потупились, разглядывая пятнышки на партах. Прямо на него смотрела лишь одна девушка с пышной растрепанной шевелюрой — Гермиона.

— Встать! Всем встать! Пошевеливайтесь!

Школьники зашевелились. Не дожидаясь, пока все встанут, Кох одним круговым движением своей палочки отправил столы и стулья в дальний конец аудитории. Те, кто не успел подняться, пытались спрыгнуть с них на ходу. На замешкавшегося Крэбба наехал стол — ученик едва успел нырнуть под него. Впрочем, лбом он уткнулся в перекладину, стол перевернулся, зацепив одной из ножек край мантии. Под дружный хохот школьников Крэбб отбежал в сторону от пролетающей мимо него мебели.

— Ну! Начали!

Первое заклинание в профессора запустил Дин Томас. Кох отвел его легким движением палочки. Тут сразу несколько школьников выпустили свои стрелы. Профессор создал щит. Гермиона пригляделась и шагнула в сторону, запустив свое заклинание в незащищенную часть. С другой стороны аудитории эта же мысль пришла к кому-то из слизеринцев — оттуда тоже вырвался желтый луч. Кох махнул палочкой, создав вокруг себя круговую защиту. Десятки заклинаний посыпались со всех сторон, но ни одно не могло пробить этой защиты.

И вдруг случилось невероятное: на голове преподавателя возник Колпак Дурака, который быстро пополз вниз. Кох взмахнул руками, защитное поле исчезло. Большинство школьников тут же опустили свои палочки, наблюдая, как Колпак наползает все ниже и ниже. Но Крэб, который еще не остыл от испытанного несколько минут назад унижения, внезапно пульнул в профессора заклятие-подножку. Пытающийся стянуть с себя Колпак профессор, не удержался на ногах и рухнул назад. При этом рукав его мантии зацепился за край преподавательского стола. Раздался резкий звук разрываемой мантии и Кох рухнул на пол.

— Ох, ну и ну, — сказал Невилл, виновато глядя на профессора.

— Это ты его околпачил? — спросил Рон. Невилл смущенно кивнул. — Тогда нужно бежать за Луной, никто кроме нее это заклятье не снимет…

Гермиона хмыкнула, шагнула вперед и подняла палочку. В следующее мгновенье Колпак исчез, но девушка вдруг громко взвизгнула, с ужасом глядя на разорванный рукав учителя. То, что изумило ее, в следующее мгновенье заметили Рон с Невиллом.

— Ропес!

Из кончика палочки Рона вырвались веревки, которые начали стремительно окутывать пытающегося подняться Коха. Увидев летящие в него путы, он попытался поднять свою палочку, но не успел. Через пару секунд он уже лежал полностью спеленутый веревками, страшно ругаясь и требуя немедленно его освободить.

— Э… Профессор…

Вперед шагнула Парвати Паттил, но Гермиона резко рванула ее за руку.

— Это Пожиратель Смерти! — выдохнула она и Парвати в ужасе отшатнулась.

Большинство школьников тоже инстинктивно шагнули назад, но вскоре любопытство взяло свое. Вытягивая шеи, все пытались подойти поближе и посмотреть на Пожирателя.

— Назад! Никому не приближаться! — взвизгнула Гермиона. — Нужно позвать кого-нибудь из учителей!

Никто не тронулся с места. Рон повторил приказ девушки. Кто-то из стоявших около двери пуффендуйцев выскочил за дверь и через несколько секунд в коридоре послышались быстрые шаги.

— Что здесь происходит?

В аудиторию ворвалась МакГонагалл, вслед за ней появился запыхавшийся Слагхорн. В здании университета поднялся шум, за дверью послышались возбужденные голоса.

— Профессор МакГонагалл, это… Это Пожиратель Смерти. У него на руке Черная метка! — выпалила Гермиона, не сводя глаз с поверженного преподавателя.

— Мисс Грейнджер, вы явно перезанимались!

МакГонагалл стрельнула взглядом в свою ученицу и одним движением освободила от пут лежащего на полу профессора. Тот, не прекращая ругаться, быстро вскочил на ноги, поправляя разорванный рукав мантии.

— Профессор! Гермиона говорит правду! — вмешался Рон. — Я тоже видел у него Черную Метку!

Профессор Кох оставив попытки поправить свой наряд, начал поднимать палочку в сторону Рона с Гермионой.

— Левикорпус! — взревел Рон, не дожидаясь, когда в него уткнется палочка Пожирателя.

Кох тут же взлетел вверх ногами. Профессор МакГонагалл сердито обернулась к Рону:

— Мистер Уизли, что вы себе позволяете?..

— Профессор! Смотрите, они были правы!

Слагхорн ткнул пальцем в сторону обнажившейся руки Коха, который изо всех сил пытался придержать рукав другой рукой, но добился лишь того, что его палочка выскользнула из пальцев и упала на пол.

МакГонагалл с выражением бесконечной брезгливости на лице посмотрела на круглое черное пятно на запястье Коха. Тот понял по ее взгляду, что она тоже увидела метку. Он дернулся и попытался взмахнуть палочкой, но лишь тут заметил, что потерял ее. Новый поток ругательств вырвался у него из груди. МакГонагалл резким движением снова упаковала его в кокон из веревок. Рон резко сбросил сверток с нецензурно вопящим профессором на пол.

— Всем выйти из класса! — скомандовала МакГонагалл, поворачиваясь к школьникам. — Горацио, я надеюсь у тебя найдется сыворотка правды?

Слагхорн торопливо кивнул, но не двинулся с места — он явно опасался оставить Минерву наедине с Пожирателем. Поглядев на продолжающего орать Коха, он сотворил из воздуха кляп, который влетел в рот пленника и в комнате, наконец, стало тише.

— Мы покараулим его, — раздался сзади тоненький голос профессора Тофти, который прибежал в аудиторию вместе с другими членами министерской экзаменационной комиссии.

— Минерва, что случилось?

В аудиторию влетел Элфус Дож. Большинство школьников уже вышли в коридор, повинуясь приказу МакГонагалл, вместе с профессорами остались лишь Невилл, Гермиона и Рон, которые отошли в сторону, чтобы не мешать взрослым. МакГонагалл начала объяснять Дожу произошедшее. Он недоверчиво качал головой, глядя на своего поверженного работника.

Вскоре появился отдувающийся на ходу Слагхорн, державший в одной руке маленький пузырек, а в другой кружку с водой. По знаку МакГонагалл, он осторожно влил в воду несколько капель зелья и поднес кружку к лицу Коха. Мешающий кляп пришлось вытащить из его рта, но Кох не дал влить жидкость — он отчаянно болтал головой и отплевывался. Тогда от стены вдруг отделилась фигурка Гермионы. Она взмахнула своей палочкой и у нее в руке вдруг оказался шприц.

— Профессор МакГонагалл, разрешите, я сделаю ему укол…

Глаза Коха, увидевшего, как девушка наполняет шприц содержимым кружки, бешено завращались и он обрушил на нее целый поток проклятий. Слагхорн снова заткнул ему рот кляпом. Гермиона склонилась над поверженным врагом, с помощью суетящегося рядом профессора Тофти отодвинула вбок веревку с локтя Коха и сделала ему укол в вену. Через несколько секунд мышцы пленника расслабились, голова с легким стуком откинулась на пол.

— Эллери, ты меня слышишь?

Стоящие у стены подростки не сразу сообразили, что у профессора Коха было и обычное имя.

Дож спокойным голосом задавал вопросы. Лишь плотно стиснутые «в замок» пальцы показывали, как он напряжен. Остальные преподаватели стояли вокруг тихо, вслушиваясь в вопросы и ответы. Через несколько минут Дож выяснил, что сегодня с утра Эллери Кох открыл Темному Лорду пароли на воздушное проникновение на территорию университета.

«Воздушное проникновение?» — Гермиона вопросительно посмотрела на Рона. Тот жестом изобразил, как он летит на метле, и девушка кивнула ему: «поняла».

— На университет готовится нападение? — ничуть не изменяя спокойной интонации, спросил Дож.

— Нет, — безучастно ответил Кох. — Они просто хотели сделать Поттеру маленький подарок…

Гермиона встревожено вцепилась в руку Рона. Тот, словно не замечая этого, подался вперед.

— Какого рода подарок?

— Не знаю. Просто подарок. Чтобы было не скучно сдавать экзамены…

Гермиона потянула Рона и Невилла из аудитории. Они тихо выскользнули в приоткрытую дверь, за которой скопились толкающиеся школьники, пытавшиеся подслушать, о чем идет речь. Стремительно прорывающаяся сквозь толпу Гермиона и ее друзья привлекли внимание некоторых однокурсников. Некоторые из них, особенно стоявшие слишком далеко от двери, чтобы рассчитывать на то, что им удастся хоть что-то услышать, двинулись вслед за ними.

Гермиона подбежала к домику, в котором они жили, но в гостиной обнаружила только Луну, которая, оторвавшись от чтения журнала, сообщила, что Джинни пошла прогуляться, а Гарри здесь не появлялся. Гермиона растерянно обернулась к Рону.

— Он же давно ушел! Куда он мог запропаститься?

— Может быть… То есть я думаю, — запинаясь начал Невилл. — Если он с Джинни, то они, наверное, на квиддичном стадионе… Он недалеко от оранжерей… Мы с Джинни вчера говорили о нем…

— Где он? Где этот чертов стадион? — закричала Гермиона.

Невилл ткнул рукой влево. Все трое тут же сорвались с места и помчались по тропинке. Вслед за ними из домика выскочила Луна, которая присоединилась к погоне. Теперь к оранжереям бежало уже два десятка школьников — к тем, кто начал эту гонку, теперь присоединились все встреченные по пути пятикурсники.

Закрыв за собой дверь, Гарри немного постоял, прислушиваясь, но на дверь, по-видимому, были наложены антишумовые чары, потому что из аудитории не доносилось ни звука. Прошедший таким странным образом экзамен, мгновенно вылетел у него из головы, едва за ним захлопнулась парадная дверь главного корпуса. Выйдя на улицу и сощурившись от яркого света, он пошел в сторону их домика. Теперь все мысли его снова были заняты Джинни.

Подойдя к дому, в котором они жили, Гарри обнаружил ее, сидящей в глубокой задумчивости на крыльце. Она заметила его только когда он уже был совсем рядом.

— Джинни, послушай, — начал Гарри, заметив, что девушка собирается встать. — Давай пойдем, пройдемся…

— Ты УЖЕ сдал экзамен?

— Да, если это можно так назвать…

Джинни легко поднялась и направилась мимо него к центральной дорожке. Он тут же развернулся и пошел рядом с ней, на ходу приноравливаясь к ее шагу. Казалось, между ними и не было этих долгих дней молчания. Гарри рассказывал о странном преподавателе и его методах принятия экзамена. Джинни расспрашивала о том, как выглядит новый профессор и что он еще успел сказать до того, как Гарри ушел…

— Знаешь, что за этими воротами? — спросила Джинни, подойдя к высокой стене, в которой была маленькая дверца.

Гарри окинул взглядом стену, и только тут заметил, что это вовсе не стена, а высокие — больше сорока футов — ворота. Он отрицательно покачал головой.

— Они называют это полигоном, но здесь еще и площадка для квиддича.

В груди Гарри что-то подпрыгнуло, на мгновение ему показалось, что он летит на своей Молнии туда, вверх, к облакам… Он поднял голову и посмотрел на небо. Нет, облаков нет. Как, впрочем, и Молнии — она осталась в Юле. Джинни, казалось, поняла его мысли:

— Здесь есть университетские метлы… Конечно, не чета твоей Молнии, но немного полетать можно…

Гарри с радостью согласился. Они подошли к маленькой дверце, Джинни ухватилась за большое кольцо и потянула его на себя. Через пару минут они уже входили в небольшой сарайчик, стоявший неподалеку от входа, на который им указали уже закончившие тренировку пятикурсники из Хаффелпуфа. Выбрав метлы, они вышли на поле и через несколько секунд были в воздухе.

Невероятная радость охватила Гарри. Он взмыл высоко вверх, спикировал, быстро развернулся у самой земли и взвился к небу в тугом винте.

— О-го-го-го-го!

Крик восторга вырвался у него из груди и тут он увидел, как неподалеку Джинни выделывает фигуры высшего пилотажа. Немного притормозив в воздухе, он с удивлением наблюдал за ее пируэтами — некоторые из них он видел впервые. Тряхнув головой, он развернул метлу в сторону Джинни и набрал скорость. Через мгновенье они встретились в воздухе. Девушка резко повернула свою метлу и крутанулась вокруг пролетавшего мимо нее Гарри, затем схватила его за руку… Они летели вместе и, казалось, составляли единое целое — едва один начинал подниматься, тормозить или ускоряться, второй тут же подхватывал движение.

Гарри вдруг охватил такой восторг, какой ему еще никогда не доводилось испытывать. На секунду он даже прикрыл глаза, но тут Джинни вскрикнула и резко выдернула свою руку. Он открыл глаза, пытаясь понять, куда делась девушка. Внизу — нет, сбоку — тоже. Подняв голову вверх, он вдруг увидел, что с восточной стороны с неба пикирует… Дракон? Какое-то другое чудовище? Крошечная фигурка Джинни летела навстречу ему. Гарри устремился вслед за ней, умоляя метлу лететь быстрее.

Неведомое чудище становилось все ближе, Гарри отчаянно вглядывался в него, пытаясь понять, что это за зверь и одновременно стараясь не выпустить Джинни из виду. Ну, ближе, еще, еще, еще! О! Мерлин!

Навстречу тоненькой фигурке Джинни летело три метлы, на которых сидели люди, одетые в белые балахоны Пожирателей Смерти. Они образовывали треугольник, внутри которого трепыхалось что-то темное. Гарри пришпорил метлу, пытаясь выдавить из нее максимум скорости. Секунда, другая… Ветер гудел в ушах, школьная мантия развевалась по бокам. Не снижая скорости, он оторвал правую руку от древка и вытащил свою волшебную палочку. Джинни, похоже, сделала то же самое — Гарри приблизился к ней достаточно близко, чтобы увидеть, что ее рука, вооруженная палочкой, направлена вперед, прямо на этот треугольник.

И тут произошло странное. Темная фигура вдруг вывалилась из треугольника, который мигом распался. Белые фигуры Пожирателей устремились вверх, тогда как грузный предмет начал стремительно падать вниз. На мгновенье Гарри растерялся, не зная, за кем лучше лететь, за Пожирателями или их «посылкой». Он выбрал врагов и направил метлу вверх, посылая вдогонку стремительно удалявшимся Пожирателям одно заклинание за другим. В ответ они тоже начали метать заклятия — Гарри видел, как мимо него проносятся разноцветные лучи. Впрочем, Пожиратели, похоже, не очень прицеливались, ни одно заклятие не пролетело достаточно близко, чтобы быть опасным.

Он умолял метлу лететь быстрее, но вскоре понял, что у Пожирателей метлы гораздо лучше, они уже удалились от него на недосягаемое заклятьям расстояние. Тем не менее трассирующие полосы их заклятий по-прежнему летели вниз. Гарри вдруг вспомнил о Джинни — вдруг одно из них попадет в нее? Он огляделся и обнаружил, что она резко пикирует вниз, вслед за свертком. Несмотря на то, что упускать Пожирателей ему не хотелось, он повернул метлу и устремился вслед за девушкой. Может быть она увидела что-то, чего он не заметил?

Он стремительно летел вертикально вниз, подгоняя метлу. Падающие фигуры становились все ближе и ближе… О! Нет! Темный кулек оказался человеком, полностью опутанным веревками — несколько концов развивались за ним, наверное, именно за них Пожиратели держали своего пленника. Без метлы он падал хоть и медленнее, чем Гарри, но со все увеличивающейся скоростью, оставляя за собой лишь размазанный в воздухе и еле слышный из-за свиста ветра в ушах душераздирающий крик. Джинни была уже близко к несчастному, но Гарри видел, что он гораздо массивнее ее, она не сможет удержать его в воздухе! Земля была все ближе, еще немного, и человек разобьется. Та же участь грозила и Джинни, которая неслась вниз с такой скоростью, что могла бы не успеть выйти из пике…

— Джи-и-и-нни-и-и-и! Свора-а-ачи-ива-а-ай!

Вряд ли девушка могла услышать его, но он увидел, как она слегка отклонилась в сторону, открывая ему вид на падающего человека.

— Антигравити Мист! — в отчаянье крикнул Гарри, направляя палочку на него.

Кажется, скорость падения немного замедлилась. Заклинание Вингардиум Левиоса могло поднимать лишь неживые предметы, тогда как новые чары, которым его обучил Хагрид несколько дней назад, позволяли поднять в воздух живое тело. Правда требовали они предельной концентрации и колоссальной энергии. До сих пор Гарри удалось поэкспериментировать с этим заклинанием лишь однажды, на спящей Хедвиг, которая была крайне недовольна этим экспериментом и, взмахнув крыльями, выпорхнула в окно, избавившись от сумасшедшего хозяина и его магии. Теперь же юноша чувствовал, что силы оставляют его. Держать заклинание становилось все труднее. В глазах потемнело, метла начала мелко вибрировать. Чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, Гарри опустил палочку, пытаясь «поймать» ускользавшую из-под него метлу. Как только та перестала дрожать, он снова навел палочку на падающего человека, но поймать его в прицел никак не удавалось — ситуация изменилась.

На поле высыпала целая толпа школьников, которые, подняв палочки вверх, пытались остановить падение. Вдруг сбоку взмыла на метле крошечная фигурка в школьной мантии, устремившаяся к уже подлетавшему к земле человеку. Поймать летящую с огромной скоростью тушу было невозможно — Гарри понял это сразу. Он пришпорил свою метлу, но добраться до них все равно не успевал. Перед глазами мелькнуло лишь, как школьник на метле на полной скорости врезался в падающего человека, угол падения того изменился, а в следующее мгновение в эту кучу врезалась Джинни. Палочки в ее руке уже не было. Гарри успел заметить лишь, что она словно пыталась обнять падающих, и как с ужасным грохотом все трое рухнули на землю. Тут Гарри понял, что сейчас и сам врежется в эту кучу. Он рванул метлу вверх. От резкого толчка метла выскользнула из-под него и улетела вверх. Сам же Гарри тяжело рухнул на траву и потерял сознание.

…Когда возглавляемые Роном и Гермионой школьники ворвались на стадион, они увидели, как сверху летит что-то черное, за которым гонится маленькая фигурка верхом на метле — Гарри они вначале и не разглядели. Все кинулись к предполагаемому месту падения, на ходу выхватывая из карманов палочки.

— Что-то падает!

— Разобьется!

— Тот не успеет поймать!

— Вингардиум Левиоса! Вингардиум Левиоса! Вингардиум Левиоса!..

Несмотря на совместные усилия учеников, скорость падения предмета не замедлялась.

— Бесполезно!

— О! Смотрите! Это же человек!

Пока вся толпа бессильно наблюдала за падением, Невилл, который прибежал на стадион позже всех, услышал крики о том, что какой-то человек валится с неба без метлы. Бежать туда, к предполагаемой точке падения, сил у Невилла уже не было. В висках пульсировала боль, в горле стоял комок, грудь стянуло после пробежки. Он пытался хоть немного отдышаться, когда увидел, как из стоявшего неподалеку от входа сарайчика выходит местный служитель с метлой в руке. «Не можешь бегать? Ну так лети!», мелькнула мысль. О том, что до сих пор полеты ему не очень-то удавались, Невилл даже не подумал. Он из последних сил метнулся к служителю, выхватил у него из рук метлу, оседлал ее и ринулся наперерез падающему телу. Метла плохо слушалась его, но подгоняемая диким воплем юноши, все же набрала скорость достаточную, чтобы Невилл успел со всего маху врезаться в опутанного веревками человека, когда до земли тому оставалось не более пяти футов…

Гарри довольно спокойно слушал рассказ о том, что случилось после его ухода на экзамене по Защите от темных искусств. Он и раньше подозревал, что Волдеморт успел внедрить своих шпионов повсюду, даже в ряды авроров. Что же удивляться шпиону в рядах обычных преподавателей! Зато поступок Невилла его поразил. Если бы Гарри спросили, кто это взлетел на метле и столь мастерски спас жизнь жертве, Невилл стоял бы в ряду кандидатов на последнем месте.

Не менее шокирующим для него оказалось известие, что пленником Пожирателей, совершившим столь стремительный полет и спасенным столь удивительным способом, оказался… его дядя, Вернон Дурсль.

— Дож думает, что твой дядюшка был под заклятием Империус. А Фред утверждает, что такого идиота и не стоит заколдовывать, чтобы он выделывал номера, которых от него никто не ждет, — прокомментировал это Рон.

— Фред? Он что, здесь?

— Да все они здесь, целая толпа родственников сбежалась, как услышали про этого Коха, — пожал плечами Рон.

Они лежали в просторной палате, залитой лучами закатного солнца. Хуже всех пришлось Невиллу, сломавшему ногу и два ребра и которому теперь предстояло провести ночь в компании с «Костеростом» — Гарри хорошо помнил, насколько противное это зелье и как мучительно больно наращиваются кости. Впрочем, ему еще повезло. В тот момент, когда он врезался в мистера Дурсля, а Джинни вцепилась в его пиджак, Рон направил свою палочку на падающую кучу: «Левикорпус»! Удержать летящих с огромным ускорением людей ему не удалось, но сила удара о землю оказалась гораздо меньше, чем без этого заклинания.

«Везучесть» Невилла подтвердила и вошедшая в палату мадам Помфри, которая сообщила, что срастить кости гораздо проще, чем вырастить новые. Когда друзья увидели, как она входит в палату, они очень удивились и обрадовались. Она же ворчливо объяснила им, что на время экзаменов ее попросили подежурить в местном лазарете, поскольку «она лучше знает своих пациентов».

Гарри и Джинни отделались довольно легко — вонючие мази, которые втерла в них мадам Помфри, да легкое успокаивающее зелье практически сделали свое дело и они остались в палате лишь потому, что целительница беспокоилась об их моральном состоянии. Дяде Вернону пришлось гораздо хуже. И не только из-за удара о землю. Он испытал нервное потрясение и в плену, и при полете через пол–страны, привязанным между трех метел, а затем и при стремительном свободном падении… Простого успокаивающего для него было мало, пришлось силой влить в него двойную долю снотворного зелья, прежде чем он затих. С помощью Колпака Дурака, снова сотворенного Луной, он был доставлен в Госпиталь Святого Мунго через два часа после падения.

— О, представляете, завтра экзамен у вас будут принимать прямо тут, в лазарете! — радостно объявила вернувшаяся с ужина Гермиона изумленным пациентам, Гарри, Невиллу и Джинни. — И я буду сдавать с вами!

— Здесь?

Гарри огляделся. Несмотря на то, что здесь было гораздо больше места, чем в их палате в госпитале Святого Мунго, но затащить сюда всю министерскую комиссию для Джинни, да еще и МакГонагалл…

— Да! Потому что сегодня ночью у меня астрономия, а завтра утро должно было остаться совсем свободным! И МакГонагалл сказала, что мне следует выспаться, а потом, после того, как закончат сдавать все остальные, она придет сюда и примет экзамен у тебя, Невилла и у меня!

— Лучше бы засчитали нам победу над этим Кохом. Кто им разоблачил Пожирателя? — буркнул недовольный Рон.

Его плохое настроение было легко объяснимо: сегодняшний экзамен так и остался не сданным. Плененный Кох не проставил оценок никому, даже Гарри. Поэтому шестикурсникам объявили, что завтрашний экзамен по Трансфигурации переносится на утро, а после обеда Защиту от темных искусств у них будет принимать министерская комиссия. Рисковать с поиском нового преподавателя на эту должность расстроенная МакГонагалл не решилась.

— При Дамблдоре учителя по Защите держались хотя бы несколько месяцев, а при ней, глядите, учитель и одного дня не протянул, — язвили слизеринцы.

Солнце село. В палате стало совсем темно, но ни посетители, ни пациенты, увлеченные беседой, этого не заметили. И лишь когда в комнату вошла мадам Помфри со светильником, все стали щуриться на показавшийся слишком ярким свет.

— Давайте, расходитесь, мне еще этих страдальцев лечить, — ворчливо погнала Рона и Гермиону целительница, зажигая факелы, висящие на стенах.

Однако когда посетители ушли, она не стала ни потчевать пациентов настойками, ни натирать их мазями, а лишь огляделась по сторонам (словно хотела убедиться, что никого лишнего в палате не осталось) и торопливо вышла. А через несколько секунд в палату заглянули мистер и миссис Уизли.

— Фред и Джордж отчаянно рвались к вам, но мадам Помфри была непреклонна, — сообщил мистер Уизли, усаживаясь на тумбочку возле кровати Джинни. — Да и нас тоже не хотели пускать сюда: «ах, посетители могут находиться лишь в гостевой зоне, вход на территорию университета закрыт». Но мы все же уговорили Элфуса с Минервой, чтобы они дали нам просочиться сюда под покровом темноты…

Несмотря на тревогу за детей, гости были в явно хорошем настроении. Даже миссис Уизли улыбалась — пожалуй впервые после битвы в Норе. И подросткам вскоре объяснили причину.

…Когда Гарри посылал вдогонку удиравшей троице в небе над квиддичным стадионом заклинания , одно из них все же попало в цель. К счастью, оно оказалось заклинанием щекотки, поэтому двое остальных Пожирателей не сразу поняли, что их подельник не просто веселится после удачно проведенной операции, а поражен заклятием. А когда поняли, было уже поздно — от хохота он начал терять высоту, извиваясь как уж на сковородке, в результате он начал все сильнее отставать и, в конце концов, не смог удержаться на метле, да еще и выронил при падении свою волшебную палочку. Спасла его огромная ель, на которую он свалился. Оттуда его и сняли подоспевшие дежурные авроры, охранявшие университет.

Пойманный Пожиратель оказался торговцем, державшим небольшой магазинчик в Лютном переулке. За ним числилось немало грешков, поэтому аврорам удалось быстро разговорить его. Всего за час он выложил все, что знал о деятельности Пожирателей, назвал множество имен, в том числе и несколько человек, которые находились под заклятием Империус — сейчас авроры мечутся по всей стране, пытаясь разыскать и задержать всех, о ком тот успел рассказать.

Но одна информация оказалась действительно сенсационной. Причиной такой повышенной активности Пожирателей в последнее время оказалось то, что Волдеморт собирается покинуть страну, если уже не покинул! И все эти акции устрашения были лишь прикрытием. Пленник не знал подробностей, но, по-видимому, где-то в Центральной Европе у Волдеморта появилась возможность захватить власть — все последнее время он был занят подготовкой к этому захвату.

Сегодня вечером и ночью авроры постараются арестовать максимальное число выявленных Пожирателей, Министр уже издал приказ о тотальных обысках всех домов, где они проживали, и даже изоляции их семей. Таким образом, есть надежда подавить наиболее активную часть Пожирателей, ну а Волдеморту, пожелай он вернуться в страну, придется начинать все практически заново.

— Это действительно хорошие новости! — возбужденно проговорила миссис Уизли.

— Да, особенно для жителей той центрально-европейской страны, — буркнул Гарри, но его никто не услышал.

В палате снова появилась мадам Помфри и погнала гостей прочь. Оставив целую кучу переданных Фредом и Джорджем сладостей, миссис Уизли расцеловала всех троих подростков, вручила Невиллу посылку от его бабушки, Августы Лонгботтом, после чего посетители удалились. Мадам Помфри и местный целитель принесли ужин, затем провели необходимые процедуры… Потом в палату заглянул Элфус Дож, справившийся о самочувствии пациентов и пожелавший им успешной сдачи экзаменов. Наконец суета улеглась и трое пострадавших, наконец, остались одни.

Невилл выпил оставленный на тумбочках каждого из пациентов успокаивающий напиток и вскоре в палате послышалось его размеренное сопение. Гарри и Джинни не торопились принять зелье. Они лежали, вглядываясь в тени деревьев, слабо различаемые за окном. Одна большая ветвь равномерно и убаюкивающе покачивалась, однако сон не спешил накрыть юных возлюбленных — слишком много событий произошло за сегодняшний день.

— Теперь у нас есть время, чтобы уничтожить все хоркруксы…

Голос Гарри прозвучал неожиданно. Джинни встрепенулась, но продолжения не последовало. Казалось, он просто озвучил одну из бьющихся в нем мыслей.

— Хоркруксы? — тихо переспросила Джинни.

— Да… Думаю, что теперь искать их будет проще…

Тут до Гарри дошло, что он высказывает свои мысли вслух. А в следующее мгновение вспомнил, что Джинни ничего не знает («и не должна знать») о хоркруксах. Прикусив язык, он попытался найти выход из положения.

— Вы все время о них думаете, — протяжно сказала Джинни. — Гермиона часто повторяет это слово во сне…

Гарри встрепенулся. Как же так! О них никто, никто не должен знать! Почему же ни ему, ни членам Ордена Феникса не пришло в голову, что нельзя селить с ними тех, кто не посвящен в их планы? Несколько секунд он в ярости кусал край простыни, а потом вдруг вспомнил, что и в Ордене Феникса никто не знает о тайных хранилищах души Волдеморта…

Мысли подростка метались. Как бы перевести разговор на другую тему?

— А что ты испытал, когда узнал о своей способности говорить со змеями?

Вопрос Джинни застал его врасплох. Вначале он не мог уловить связи между этим вопросом и хоркруксами. Но потом на него накатила волна воспоминаний. Он отвержен, от него шарахаются в коридорах, странный взгляд Малфоя — то ли зависть, то ли вопрос, то ли ненависть…

— Мне было плохо. Потому что… И еще Сортировочная шляпа… Я думал, что она права, что мое место в Слизерине… а я не хотел…

Слова скакали вслед за мыслями, но он даже не замечал, насколько сбивчив его рассказ. Джинни слушала молчала. Гарри, не отрывая глаз от качавшейся за окном ветки, внезапно начал говорить обо всем, что накопилось за последние недели, последние годы…

Нет, не все. О хоркруксах он упоминать не стал…

Внезапно Джинни спрыгнула со своей постели и подбежала к нему, присела рядом с кроватью и уткнулась головой в его руку, спрятав лицо в простынях. Гарри повернулся и подтянул девушку повыше. Теперь она уже сидела рядом с ним. Он облокотился на прислоненную к спинке кровати подушке, а она положила голову ему на плечо.

Гарри почувствовал, что девушку сотрясает мелкая дрожь. Он подтянул одеяло и укрыл ее.

— Ну что ты, что... Извини, вывалил на тебя такой воз… Я не имел права…

Он замолчал. Ветер за окном усилился. Теперь его заунывное завывание стало слышно даже в комнате. А, может быть, они только сейчас обратили на него внимание?

— Нет, Гарри, ты правильно сделал… Я… я… не думала, что это так тяжело… Теперь понимаю, через что тебе пришлось пройти… только когда сама…

Джинни всхлипнула. Гарри торопливо прижал ее голову к своей груди, нашептывая слова утешения. И вдруг до него дошло: она же пытается рассказать ему о событиях в Норе! Как же он сразу не понял! Голос его затих, лишь губы монотонно касались ее волос. Он и сам бы не смог объяснить эти движения: то ли попытка поцелуя, то ли стремление защитить, то ли страх услышать продолжение — она так долго отказывалась говорить о своем разговоре с Волдемортом, что ему стало казаться, что речь идет о чем-то постыдном.

Но вот она собралась с силами и снова заговорила — быстро и сбивчиво, словно боясь, что, если остановится, то уже не сможет продолжать. Гарри слушал ее, накладывая свои воспоминания о Норе и произошедшей там битве на ее рассказ.

…Во время нападения Пожирателей Джинни убежала вместе с Биллом и Флер. Но потом они разделились и ей пришлось выкручиваться самой. Но не очень-то хорошо это получилось, потому что на нее налетел Пожиратель, они принялись метать друг в друга заклятия… А потом вдруг оказалось, что перед ней уже двое врагов — не подоспей вовремя Крам, ей пришлось бы совсем худо.

— Крам? — не удержавшись переспросил Гарри.

— Ну да, он выскочил в тот самый момент, когда какая-то Пожирательница направила на меня палочку со своим «Круцио». Я упала и вообще ничего не видела от боли. А потом боль куда-то исчезла и я увидела Крама… Он уже разделался с тем Пожирателем и погнался за этой ужасной женщиной… Но она метнула в него какое-то странное заклинание, сиреневый луч, и он упал… Я подбежала к нему, но ничего не смогла сделать, только закатила его под смородиновый куст, чтоб не наступил кто-нибудь… Потом побежала к тому Пожирателю, который остался лежать… А он уже был мертв… Наверное Крам убил его…

— Крам убил? Ты уверена?

Джинни отрицательно покачала головой. Сама она не видела как было дело. Помнит только, что сражалась с Пожирателем, когда из-за деревьев выскочила та женщина в белом балахоне… А потом он был уже мертв. Но по саду бегало много народу…

Гарри похлопал девушку по спине, затем прижал к себе покрепче, целуя в пахнущие какими-то удивительными цветами волосы… Джинни на минуту замолчала, уютно свернувшись комочком, затем подняла лицо. Гарри попытался поцеловать ее в губы, но она легко отстранилась: «не время»!

— Если это Крам убил того Пожирателя, то понятно, почему он поспешил поскорее убраться на родину. Помнишь, как авроры выспрашивали о том, что случилось и никак не могли найти еще одного убийцу!

— Двоих. Наверное этот как раз из тех, кто неизвестно как погиб. Но Краму бы все равно ничего не сделали. Он же лишь оборонялся…

Джинни вдруг почувствовала, что сейчас сможет рассказать Гарри все, о чем она молчала все эти долгие дни. Кому как не ему? Ему, который на своей шкуре узнал, что значит быть связанным с Волдемортом…

В погоне за Пожирательницей, ранившей Крама, Джинни выскочила к тому месту, где уже встретились Гарри и Волдеморт. Но вначале она их не заметила — Пожирательница подняла палочку, явно пытаясь на кого-то напасть, и Джинни не задумываясь наслала на нее Летучемышиный сглаз. И только тут увидела, кто должен был стать жертвой Пожирательницы.

Обнаружив стоящих друг против друга Гарри и его заклятого врага, Джинни ни секунды не колебалась: ее любовь в опасности! Выскочив прямо между ними, она посмотрела на Волдеморта. Он был ужасен. Налившиеся кровью глаза — казалось это единственное, что жило на его лице. На секунду ей померещилось, что перед ней не человек, а робот, зловещая механическая игрушка. В результате, вместо того чтобы испугаться, она стояла и разглядывала его как манекен.

«Уйди с дороги, малявка».

Ну и ну! Этот урод еще и разговаривает!

И тут Джинни в голову пришла неожиданная мысль: нужно отвлечь его от Гарри любым способом! А лучший способ — притвориться, что дух молодого Тома Риддла, опутавший ее на первом году обучения в Хогвартсе, переселился в нее.

Она и сама не могла понять, откуда возникла эта идея. Но она сработала! А потом… потом…

— Приори Инкантатем, — тихо подсказал Гарри.

Джинни молча кивнула. Она не могла говорить дальше. Потому что до сих пор не сумела понять, что именно вызвало этот эффект. Она догадывалась, но от этих догадок становилось лишь хуже…

После долгого молчания Гарри решил, что говорить дальше будет проще ему самому. В крайнем случае Джинни подправит.

— Ты думаешь, что та давняя связь… она не прервалась? Нет, нет, я не то хотел сказать, — торопливо поправился он, почувствовав, как девушка вздрогнула. — Я хотел сказать… Ну, что во время вашей дуэли палочки почувствовали… почувствовали…

— Что у них единый хозяин.

Гарри не мог видеть в темноте ее лица, но просто почувствовал, как крепко сжала девушка зубы, как напряглось все ее тело. Волна боли за нее, ее переживания, ее метания все эти долгие дни… Нет, у него не было этого опыта. Рядом всегда оказывался человек, который снимал это страшное напряжение сразу. Дамблдор чувствовал, знал, что это нужно сделать. А он, Гарри, оказался таким упрямым болваном! Он ведь сам прошел через это! И не смог угадать в Джинни те же самые тревоги!

— Милая моя! Как же тяжело тебе пришлось! Прости, прости меня, идиота безмозглого…

— При чем тут ты? Это я… Это во мне… Я… Я не знаю почему так случилось!

— Не волнуйся! Думаю, что все не так страшно, как ты себе напридумывала…

Гарри судорожно пытался вспомнить свои беседы с Дамблдором. Да, ведь и он сам думал, что Волдеморт овладел им. Или, по крайней мере, вложил в него частицу себя…

— Знаешь, я тоже думал… Думал, что во мне есть частица Волдеморта. Даже шрам… Шрам… Ты ведь только сегодня сказала, что его не мог оставить Волдеморт. А все эти годы я считал, что это знак Волдеморта, которым он наградил меня… И от которого мне никак не избавиться… Но Дамблдор сказал… он говорил… что главное — это тот выбор, который мы сами делаем, а вовсе не силы, которыми мы наделены!

Он не был уверен, что процитировал директора правильно, но волшебные слова прозвучали. Даже будучи мертвым Дамблдор пришел на помощь Гарри. А теперь еще и Джинни. Гарри понял это сразу — девушка, до этого напряженная как струна, вдруг расслабилась, приникла к нему. Мир был восстановлен! Мир между ними и мир в ее душе.

Гарри прижимал к груди девушку и слышал, как бьется ее сердце. Они оба замерли, словно боялись нарушить это хрупкое равновесие. И вдруг тишину, нарушаемую лишь заунывным завыванием ветра, нарушил резкий звук. Невилл громко всхрапнул во сне, затем заворочался в постели. Влюбленные совершенно забыли, что они не одни в палате! Пружины кровати надсадно заскрипели. Невилл повернулся, откашлялся и, наконец, затих. Через пару минут послышалось его мерное сопение.

— Слушай, ты не считаешь… Ты не будешь считать, что я… грязная?..

— Ничуть не грязнее меня, — отшутился Гарри.

— Тогда давай, рассказывай про хоркруксы…

Гарри попытался поцеловать ее, но она отшатнулась от него. Он снова ощутил в ней силу, ту, что не позволила ему прикоснуться к ней там, в Норе, когда она стояла перед Волдемортом. У этой хрупкой девушки была стальная воля. Воля, которая заставляла его пасовать перед ней даже вопреки всем доводам разума. «А, может, это любовь?», мелькнула у него мысль. Но он тут же честно признался себе, что эту силу чувствует не он один — Фред и Джордж тоже ее побаиваются. Да и Волдеморт не сумел с ней ничего поделать…

— Слушай, а о чем вы там с ним говорили? Ну когда улетели в этом шаре?

— Говорили? Он страшно удивился тому, что произошло. Да и я, признаться, тоже. Но я знала, что мне удалось утащить его от тебя, и я чувствовала себя победительницей… Такой прилив сил… Он спросил, что происходит, кто я такая. Ну мне пришлось пофантазировать… Сказала, что во мне живет частица его души, которая перешла в меня из его дневника. Он почему-то сразу поверил…

Теперь настала очередь Гарри вздрогнуть. Хоркрукс! Неужели ему не удалось его уничтожить? Неужели он перешел в тело Джинни? Неужели действительно она стала живым Хоркруксом? Как Нагайна? Не зря же осуществилось редчайшее — по словам Дамблдора — явление Приори Инкантатем?

Джинни сразу поняла, что с Гарри что-то случилось. Что он узнал нечто такое, что может повредить ей… Или ему… Но ведь она рассказывала только свои фантазии! Фантазии, которые экспромтом родились у нее в голове во время того разговора с Волдемортом!

— Ну а дальше, дальше что?

Гарри с трудом выдавил из себя эти слова. Ему не хотелось пугать девушку. Прежде чем паниковать, нужно все хорошо обдумать…

— Дальше? Он предложил мне лететь с ним. Представляешь? Ну тут я напустила на себя очень серьезный вид и сказала, что это невозможно до моего совершеннолетия. Не знаю, почему я о нем вспомнила, но это произвело на него огромное впечатление! Он тут же согласно закивал. Тогда я сказала, что, в соответствии с планом, мы не должны трогать тебя до этой даты. Он удивился, а я сделала вид, что это совершенно понятная вещь. Тогда он подумал и согласился. А потом поинтересовался, когда у меня день рождения и страшно огорчился, что ждать нужно еще больше года. Ну а я спросила, неужели это такой длинный срок, если потом мы сможем объединиться и стать единой сущностью, непобедимой… В общем несла какую-то ахинею, а он всему верил. Знаешь, я думаю, что он вовсе не такой великий маг, как всем кажется. Просто запугал всех, вот и приписывают ему величие и разум, которых у него вовсе нет…

Гарри вслушивался в слова и пытался понять: откуда обо всем этом узнала Джинни? Ведь совсем недавно она сказала, что ничего не знает о хоркруксах! А тут так свободно рассуждает о них… Разве что не называет хоркруксами…

— Ну ладно, я тебе все рассказала. Теперь давай ты. Что это у вас за тайны? Не боишься, что я пойду в библиотеку и сама раскопаю все про эти ваши Хоркрусты.

— Хоркруксы, — машинально поправил ее Гарри и осекся.

Он не должен говорить ей о них! Она не должна о них узнать!

Раньше он просто не хотел впутывать ее в сложное и рискованное мероприятие. Теперь же стало понятно, что если она узнает о них, ее депрессия может оказаться гораздо более серьезной, чем предыдущая… Хватит того, что он, Гарри, понял, насколько она была права в своей беседе с Волдемортом…

— Давай спать. Поздно уже. Ты не забыла, что у тебя завтра экзамен?

— Как и у тебя!

— У тебя раньше!

— Да нисколько не раньше! Комиссия же придет сюда! И только после того, как примет экзамены у всех пятикурсников! Так что можно не ждать их раньше обеда!

— Все равно! Уже поздно! После экзаменов и поговорим…

Гарри привлек к себе девушку, потихоньку сползая с подушки. Они завозились, Джинни пыталась удержаться на краешке кровати, а он надеялся, что ему удастся улечься, не спихнув ее. Наконец, они устроились. Лежа спиной к стене, Гарри обнял Джинни. Она исхитрилась набросить на них двоих одеяло. У Гарри мелькнула мысль, что лучший способ отвлечь девушку от беседы о хоркруксах — крепкий поцелуй. Но сил ни у него, ни у нее уже не осталось. Как только удобная поза была найдена, они мгновенно заснули. Крепким невинным сном…

Небо внезапно раскололось громадной молнией, осветившей на мгновенье палату. Но они этого уже не видели. Как не услышали последовавшего через секунду грома. И тяжелого вздоха.

Невилл, который проснулся минут двадцать назад от сильной боли в заживающих ранах, все это время лежал, боясь даже вздохнуть и отчаянно пытаясь выровнять дыхание. Ему было неудобно подслушивать, но показать, что он слышал их разговор, казалось еще страшнее. Дождавшись, когда сладкая парочка, наконец, затихла, он дотянулся до тумбочки, выпил остатки оставленного мадам Помфри костероста, поморщился, запил успокаивающим зельем. И вскоре тоже заснул. Хотя сон его был не таким безмятежным, как у Джинни и Гарри, которые вообще позабыли принять свои успокаивающие напитки. Снотворным им служило тепло друг друга.

— Просыпайтесь! Пора вставать. Нужно успеть провести процедуры. Да и позавтракать бы не грех… А тут мне сказали, экзамен еще у вас. Как беречь детей, так их нет рядом, а как экзамены, сразу тут как тут…

Голос мадам Помфри просачивался в сознание никак не связанными между собой словами, вызывая чувство протеста. Гарри натянул одеяло на голову и тут его пронзила мысль: «Джинни». Он судорожно дернулся и повернулся, но рядом никого не было. Облегченно вздохнув, он попытался устроиться поудобнее, но тут понял, что окончательно проснулся.

— Ты меня ночью вытолкнул, вот я ушла к себе. И окно заодно закрыла, а то весь пол залило дождем, пояснила Джинни когда все процедуры были закончены, а Невилл ушел умываться.

Пациенты еще не покончили с завтраком, как в палату влетела Гермиона, которая, мимоходом поинтересовавшись самочувствием друзей, тут же начала рассказывать о том, как она рисовала карту звездного неба (не очень-то это просто в такой дождь!) и как, выйдя с экзамена, обнаружила на ступенях главного корпуса спящего Рона. Козырек над входом прикрывал его от дождя, но он, бедняга, так замерз, что сидел, обхватив колени.

— Мне сначала показалось, что кто-то втащил на ступени большой вазон с цветами и укутал его школьной мантией! Представляете, он ждал меня! Говорит, что волновался после всех этих вчерашних приключений с Кохом!

— С каким это Кохом у тебя были приключения?

Только что вошедший в палату Рон услышал лишь конец фразы и сразу же возмутился.

— Как твой экзамен? — поинтересовалась Гермиона.

— Да нормально все, МакГонагалл, правда, вся какая-то всклокоченная…

Договорить он не успел. В палату заглянула мадам Помфри:

— Мисс Уизли, пришла комиссия. Я разместила их в соседней палате, можете пройти туда! Я им сказала, что негоже больных трогать, но разве ж они послушают…

Джинни спрыгнула с кровати, схватила расческу и привела в порядок свои волосы. Затем, кивнув всем остающимся, вышла в коридор.

— Удачи! — крикнула ей вслед Гермиона.

Невилл с Гарри переглянулись — скоро и их позовут…

Джинни освободилась очень быстро. Однако она не успела рассказать о том, как проходил экзамен, поскольку снова вошла мадам Помфри и ткнула пальцем сначала в Гарри, потом в Невилла:

— Комиссия говорит, что вы можете сдать экзамен прямо сейчас, чтобы им потом не возвращаться снова…

Ребята переглянулись. Невилл явно растерялся. Но тут вмешалась Гермиона:

— Конечно! О! Мы пойдем прямо сейчас!

Мадам Помфри посмотрела на нее с недоумением: комиссия, вроде не приглашала мисс Грейнджер. Но девушка светилась такой радостью, что целительнице пришлось нехотя кивнуть. Гермиона тут же выскочила из палаты.

— Ну ты как, готов? — спросил Гарри у Невилла. Тот растерянно пожал плечами. — Готов, конечно готов! Вспомни вчерашний свой бой!

Невилл тяжело вздохнул: не участвовал он ни в каком бою! Но тут вмешалась Джинни, пояснившая, что во время битвы главное не заклинания, а умение правильно воспользоваться любыми средствами! Гарри горячо поддержал ее. Сопротивление Невилла таяло с каждой секундой, похоже, он был уже готов предстать под строгие очи комиссии.

— Гарри, Невилл, вы можете идти вместе!

Гермиона влетела в палату раскрасневшаяся и весьма довольная. Мальчики выбрались из своих кроватей и, поправляя на себе пижамы, поплелись в соседнюю палату. Там их встретили уже знакомые по прошлому году члены министерской экзаменационной комиссии.

Зря Невилл боялся этого экзамена. Комиссия явно чувствовала себя не очень комфортно, заставляя сдавать экзамены вчерашних героев, не просто пострадавших при нападении Пожирателей Смерти, а проявивших настоящие мужество и смекалку. То есть даже больше, чем требовалось для сдачи экзамена по предмету, называемому Защитой от Темных Искусств. К тому же мятые больничные пижамы придавали представшим перед ними школьникам вид очень больных детей, которые, к тому же и выглядели в таком вот беспомощном, помято–взлохмаченном виде гораздо моложе своих семнадцати лет.

Маленький профессор Тофти, покашливая и слегка заикаясь от волнения, попросил Невилла показать щитовые чары и был страшно доволен, когда Невилл, по своей рассеянности (или от испуга) соорудил вокруг себя круговую защиту. Гарри удивленно посмотрел на это: насколько он помнил, на уроках это заклинание у того ни разу не получилось. Довольно похлопав в ладоши, профессор Тофти похвалил юношу за проявленную смекалку в деле спасения магла от неминуемой гибели, после чего, заметив, как смутился Невилл, быстро обернулся к Гарри.

— Ах, мистер Поттер, вы воспользовались против Темных Сил столь непривычным в боевых действиях заклинанием…

— Я метал множество заклинаний, они, эти Пожиратели, ведь стремительно удирали… у меня метла школьная… то есть университетская, а они летели на хороших… Я даже не помню, когда применил чары щекотки… Просто так получилось, что это единственное заклинание, которое попало в цель…

— Удивительно, просто удивительно, насколько удачным оказалось это попадание, — подала голос профессор Марчбэнкс. — Э… мистер Поттер, вы бы не могли продемонстрировать чары Отвлечения–Исчезновения… Кажется вы проходили их на шестом курсе…

Да, эти чары они проходили со Снейпом, который изрядно поглумился над шестикурсниками, внезапно исчезая и затем нападая на них в тот момент, когда они растерянно пытались найти учителя. Гарри посмотрел на нее, потом перевел взгляд на остальных членов комиссии, чинно сидящих на больничной койке, придумывая, как бы отвлечь такую толпу, собранную в столь малом помещении. Снейп говорил, что для эффектного Отвлечения следует применять невербальные заклинания. Но у Гарри с ними были сложности. Особенно вот в такой ситуации, когда пять членов комиссии сидят и внимательно смотрят на тебя (не считая замершего у самой двери Невилла).

— Авис!

Из палочки Гарри вылетела стайка маленьких птичек. Их было немного, не больше дюжины, но для тесной палаты, в которой собралось семь человек, этого оказалось, пожалуй, слишком много. В результате члены комиссии, которые в первый момент перевели глаза на разлетающихся пернатых, почти сразу же снова обратили свои взоры на Гарри:

— О! Нет! Убери их!

Но было поздно. В тот краткий миг, когда внимание комиссии переключилось на птичек, Гарри набросил на профессора Тофти, восседающего на одной из тумбочек, Колпак Дурака. Тот растеряно взмахнул руками, но к этому времени все уже снова смотрели на Поттера. Он кивком успокоил профессора Марчбэнкс, которая даже пригнула голову, и троих членов комиссии, сидящих на кровати, затем взмахом палочки открыл форточку. Птички дружно выпорхнули на улицу, сопровождаемые облегченными вздохами комиссии, проводившей ее глазами. Когда комната очистилась от пернатых, взрослые волшебники обнаружили, что экзаменуемый мистер Поттер исчез и что на одном из членов министерской комиссии надет странного вида мешок, скрывший вышеупомянутого члена уже до груди.

— Мистер Поттер, замечательно! Теперь прошу освободить нашего профессора от этого… этого предмета!

Глава экзаменационной комиссии, миссис Марчбэнкс, обвела взглядом комнату. А в следующую секунду трое сидящих на кровати профессоров вдруг задергались и залились смехом — нырнувший за спинку кровати Гарри наслал на них заклинание щекотки.

— Фенита Инкантантум! — рявкнула, наконец профессор Марчбэнкс, и хохот затих.

Смущенно улыбающиеся члены комиссии продолжали оглядываться, разыскивая мальчика. Но его нигде не было. А профессор Тофти по-прежнему был заключен в мешок, который продолжал свое движение и скрывал его (вместе с тумбочкой) почти до самых ног.

В это время Гарри влетел в свою палату и потребовал, чтобы Гермиона немедленно научила его снимать Колпак Дурака. Девушка потребовала объяснений и ему пришлось вкратце объяснить ситуацию.

— Но как ты вышел? Выскользнул! Пока они там хохотали! Невилл прикрыл…

…Невилл, до сих пор стоявший около двери, чувствовал себя ужасно. Четыре профессора бегали вокруг пятого и ничего не могли поделать с Колпаком. Но ведь и Невилл тоже не успел научиться его снимать! Позволения уйти ему никто не давал, поэтому сейчас он стоял, раздираемый противоречивыми чувствами: убежать отсюда или остаться?

— Мистер Поттер! Вы превосходно исчезли, теперь вернитесь и расколдуйте Томаса!

Призывы членов комиссии не срабатывали. Они пытались разными способами снять заклинание, но ничего не получалось.

— Мистер Лонгботтом! Что вы стоите? Вы можете нам помочь?

— Найти Гарри?

— Да нет же, снять этот мешок!

— О, конечно!

Невилл поднял свою палочку и в следующее мгновенье Колпак исчез. Профессор Тофти спрыгнул с тумбочки и, радостно отфыркиваясь, пытался привести в порядок свои реденькие волосы, взлохмаченные в ходе экзамена.

— Уф, спасибо, выручила, — говорил несколько минут спустя Невилл, тряся руку Гермионе, которая, стоя за дверью, в коридоре, прошептала ему, что нужно делать, а сама в нужный момент сняла заклятье.

Джинни, Рон и присоединившаяся к ним после своего экзамена Луна с волнением прислушивались к доносящимся из-за стены звукам. Как только трое друзей вошли в палату, они кинулись их поздравлять с успешно проведенной операцией.

— Боюсь только, за такие проделки мне теперь даже Т не поставят, — сказал Гарри, ничуть, впрочем, этим не расстроенный. Он и так не собирался сдавать все эти экзамены.

Прибавила радости подросткам мадам Помфри, сообщившая, что все трое пациентов могут покинуть лазарет. Однако пока теперь уже бывшие пациенты собирались, в палату вошла МакГонагалл.

— Понимаю ваше стремление побыстрее оказаться дома, но я просила бы вас задержаться ненадолго. Мы, кажется, договаривались о том, что я приму у вас экзамен прямо тут.

Невилл буквально взвыл: мало приятного сдавать два экзамена в день, но два экзамена за пол-часа — это уже слишком! К счастью, его стон заглушили слова Гермионы:

— О, да, конечно, профессор МакГонагалл!

МакГонагалл оглядела собравшихся в палате подростков и потребовала, чтобы Рон, Джинни и Луна не мешали своим друзьям и немедленно шли обедать. Затем, пробормотав, что комиссия уже покинула соседнюю палату, пригласила Гермиону последовать за ней.

Прошло не менее пятнадцати минут, показавшихся Невиллу кратким мигом, а Гарри — целым часом. Гермиона впорхнула в палату с каким-то особым блеском в глазах. Гарри вспомнил, что такой она была всегда, когда узнавала нечто важное и тайное, как на третьем курсе, когда получила Маховик Времени. Однако расспросить девушку он не успел: МакГонагалл вошла вслед за ней и потребовала, чтобы мисс Грейнджер немедленно отправлялась на обед. Затем она пригласила Невилла пройти в соседнюю комнату.

Оставшись один, Гарри переоделся: больничная пижама ему уже надоела, к тому же в ней не было специального кармашка для волшебной палочки, поэтому на предыдущий экзамен пришлось идти, держа ее в руке.

— Вроде пронесло, — сообщил Невилл, когда Гарри пытался хоть немного причесать свои волосы, глядя в свое чуть заметное в оконном стекле отражение.

— Поздравляю! Ну… тогда я пошел…

Войдя в соседнюю палату, он обнаружил МакГонагалл, которая сидела на стуле, повернувшись спиной к окну. Она жестом пригласила Гарри садиться. Он огляделся и осторожно присел на краешек одной из кроватей, с удивлением ожидая, какое задание ему нужно выполнять сидя?

— Мистер Поттер, я не думаю, что у нас еще будет такая хорошая возможность побеседовать, поэтому я специально назначила экзамен здесь. Да, да, мадам Помфри сказала, что вас можно было выписать еще вчера вечером, но я попросила ее этого не делать…

Гарри слегка прищурился. О чем таком тайном и срочном могла захотеть поговорить МакГонагалл? Тайном, потому что иначе не стоило бы затевать столь сложной комбинации с экзаменом. А срочном — потому что через три дня они все планировали вернуться в Юлу, где возможностей поговорить было бы сколько угодно.

Факелы в палате не горели, а за окном небо было затянуто тяжелыми свинцовыми тучами, поэтому поначалу Гарри был виден лишь силуэт МакГонагалл, сидящей спиной к окну. Постепенно глаза привыкли к полумраку, но все равно, чтобы рассмотреть выражение ее лица, ему приходилось напрягать зрение.

— Я сейчас встретила профессора Слагхорна, — начала МакГонагалл. — Он сказал, что хотел бы встретиться с вами после обеда. У вас с ним какие-то дела?

Гарри вспомнил, что еще вчера хотел поговорить со Слагхорном о хоркруксах. Но ведь МакГонагалл об этом не скажешь… Что же ответить?

— Мы… Я… Профессор, вы знаете, что Гермиона в прошлом году изучала Легименцию со Слагхорном?

— Да, он весьма успешно умеет ее применять…

— Так вот… я подумал… подумал, что могу попросить его тоже заняться со мной…

Гарри прикусил язык. О том, что Гермиона учится закрывать свои мысли, в Ордене знали — вспомнить хоть реакцию Тонкс. Но вот знали ли там о его занятиях со Снейпом? Наверное знали… Сириус ведь знал. А остальные? Можно ли говорить об этом с МакГонагалл? И о чем вообще можно говорить? Он же не успел подготовиться к этому разговору! Того и гляди, проболтается о…

— Я уважаю ваши секреты, мистер Поттер. И помню о том, что вы не хотели говорить о своих отношениях с Дамблдором. Но я думаю… думаю, что за прошедшее время… вы смогли упорядочить свои представления о том, что можно, а чего нельзя говорить…

МакГонагалл замолчала, внимательно глядя на своего ученика. Он же уставился в пол и не отрывал от него своего взгляда, боясь даже шелохнуться. Эх, если бы МакГонаналл была права и он действительно хоть как-то успел упорядочить свои мысли!

— Профессор, — медленно начал Гарри, не отрывая глаз от пола. — У профессора Дамблдора были основания не распространяться о своей внешкольной деятельности…

— Внешкольной? — Брови МакГонагалл взметнулись вверх.

— Ну да… То есть я хотел сказать… В общем, вы и сами знаете, что Волдеморт понатыкал везде своих шпионов. И я думаю… И Дамблдор, похоже, тоже… В Ордене могут быть предатели!

— Но-но! Поттер! Я, конечно, понимаю, что вам пришлось пережить… Но утверждать такое, по меньшей мере, глупо…

— Глупо отмахиваться от этой мысли!

Гарри буквально выкрикнул эти слова и, наконец, взглянул прямо в лицо директору Хогвартса, ожидая услышать слова протеста. Но она смотрела на него… с жалостью. Этого он не мог вытерпеть.

— Не понимаю, почему, ну почему об этом никто, совсем никто не беспокоится? Этого что, не может быть? Или в Ордене собрались одни святые? Или Волдеморт не мог просто наложить на них заклятие Империус?

Гарри заставил себя остановиться лишь заметив, что последние слова он уже выкрикивал. Он замолчал, тяжело дыша и пытаясь взять себя в руки. Не стоит так кричать, иначе можно случайно проговориться.

— Мистер Поттер… э… Гарри… Вы помните, как мисс Грейнджер заколдовала подписной лист, когда вы организовывали свой боевой отряд на пятом курсе? — МакГонагалл на секунду остановилась. Гарри молча кивнул. — Так вот… Все, повторяю, все члены Ордена Феникса, подписали такую же бумагу. Только, в отличие от вас, мы все подписываем ее, зная, чем нам это грозит.

— Прыщами?

Гарри едва удержался, чтобы не хихикнуть.

— Нет. У нас все гораздо серьезнее. И… Давайте не будем об этом говорить, вы еще не член Ордена. Просто поверьте мне на слово, что любой из нас просто не сможет стать предателем. Даже под влиянием Империуса!

— Это… это давно… в смысле подписывать эту бумагу когда начали?

— Недавно. С того момента, как Элфус Дож стал магистром нашего Ордена.

Гарри кивнул. Тогда понятно, почему Снейп мог так долго вести двойную игру. Догадайся кто-нибудь создать такую подпись раньше, выявить предателя удалось бы уже давно… И Дамблдор был бы жив…

— Мы позаимствовали эту идею именно у вашего Отряда. И… что бы вы ни говорили, но при Дамблдоре такой магией мы бы вряд ли воспользовались. Несмотря на то, что он своими глазами видел ее эффективность. Но он слишком верил людям…

— Вы имеете ввиду меня? Что ему не стоило так доверять мне? Я что, похож на Снейпа?

— Нет-нет, Поттер, ни в коем случае! Никто вас ни в чем не подозревает. Мне бы только хотелось, чтобы вы… хорошенько обдумали свое положение. Насколько я понимаю, профессор Дамблдор возложил на вас некую миссию… И мне бы хотелось, чтобы вы знали — на членов Ордена вы можете смело положиться. Мы не меньше вашего хотим победы над злом. И прекрасно отдаем себе отчет в том, что… Поймите, те силы, то мастерство, тот опыт черной магии, который есть у Того–Кто–Не–Может–Быть–Назван, они гораздо серьезнее, чем вы даже можете себе представить…

Гарри внезапно вспомнил слова Джинни, сказанные ночью. И тут же повторил их:

— Думаю, что он просто запугал всех, вот и приписывают ему величие, которого у него нет.

— Поверьте, мистер Поттер, Тот–Кто–Не–Может–Быть–Назван в совершенстве владеет широчайшим арсеналом черной магии. И многие волшебники посильнее вас поплатились за непонимание этого своей жизнью!

Нет, продолжать разговор на эту тему бессмысленно. Ну почему взрослые так любят предостерегать, поучать, оберегать? Разве что Дамблдор вел себя иначе. Да, и то постоянно чего-то недоговаривал! Может и МакГонагалл тоже что-то от него скрывает?

— Профессор, о чем вы хотели со мной поговорить?

Пожалуй сказано это было слишком резко. Гарри попытался на ходу придумать что-нибудь, что бы смягчило эту резкость, но, похоже, ничего страшного не случилось. Ему показалось, что в глазах МакГонагалл даже мелькнула веселая искорка.

— Да, Гарри, я вовсе не об этом хотела поговорить с тобой. Видишь ли… После вчерашних событий… э… с твоим дядей… Дело в том, что профессор Дамблдор оставил письмо…

Гарри едва не перебил ее — о содержимом письма он уже знал от мистера Уизли, но вовремя прикусил язык: вряд ли МакГонагалл понравится, что один из членов Ордена уже опередил ее. Мерлин их разберет со всяческой подчиненностью. Вон, Дожа сделали каким-то магистром…

— Большая часть письма посвящена тебе и твоей семье, — продолжала тем временем МакГонагалл. — Вернее той ситуации, в которую вы попадете сразу после твоего совершеннолетия.

— А что с ним такое? — все же не выдержал Гарри. — Все упорно твердят о нем, но никто не объясняет…

— Позже, Гарри… Ты позволишь называть тебя так? — Гарри хмыкнул про себя, она уже не в первый раз называет его по имени. — Видишь ли, после того как не стало Дамблдора, я чувствую особую ответственность…

Гарри кивнул: не было никакой необходимости затягивать время. Разговор, по-видимому, и без того предстоял довольно долгим.

Вначале МакГонагалл пересказывала ту часть письма, о которой ему уже говорил мистер Уизли. Тем не менее, Гарри слушал очень внимательно, поскольку в словах декана… нет, теперь уже директора, проскальзывали детали, на которые в предыдущий раз он не обратил внимания или о которых мистер Уизли просто не упомянул. Правда в ее рассказе присутствовали и пустоты, например, она ни словом не упомянула о Снейпе и его роли в том, что члены Ордена узнали об исчезновении Волдеморта так быстро. Зато кое-что она знала и сверх письма, и это делало ее рассказ гораздо более полезным. К тому же Гарри обнаружил, что в этот раз слушать о своей ответственности за родственников ему намного легче. То ли события последних дней закалили его, то ли он уже смирился с мыслью о том, что Дурсли могут серьезно пострадать из-за него…

— Профессор МакГонагалл, извините, но я не понял этой истории с домами… Ведь мои родители жили в Годриковой Лощине…

— Да, Гарри. Именно в Годриковой Лощине и стоял их домик… Впрочем, он и сейчас там стоит…

Глаза Гарри внезапно округлились: дом его родителей, ЕГО дом — он еще существует?

— …а тогда нам пришлось объявить местом трагедии и… триумфа… да, другой дом в совсем другом месте. О Годриковой Лощине до сих пор знают только несколько человек из того, первого состава Ордена Феникса… Так получилось, что в одном из домов волшебников, расположенном в Кумбране, в ту же ночь случился пожар… Там жила одна экспериментаторша… Очень известная ведьма, которая изобретала новые заклинания и чары… Один из ее опытов окончился взрывом, в результате которого дом сгорел…

— Это была мама Луны Лавгуд? И она тогда погибла? — удивился Гарри.

— Да, это была она, только она не погибла… По крайней мере в тот раз. Ей помогал Альберфольд… Он успел вытащить ее из дома. Пока они пытались потушить пожар, к месту катастрофы прибыл Альбус. К тому времени он уже успел оставить тебя в Юле и поспешил на зов своего брата. Вместе они сумели справиться с огнем еще до приезда магловских пожарных. Он забрал женщину с ребенком с собой в Юлу...

— С ребенком?

— Да, ты разве не знал, что Луна Лавгуд родилась на год раньше тебя? В момент катастрофы ей едва исполнилось три месяца… В Юле их уложили спать, а члены Ордена придумали план… Ты пойми, Альбус настаивал, что место гибели твоих родителей следует тщательно обследовать. А если там будут толпиться счастливые волшебники и обезумевшие Пожиратели, сделать это будет довольно сложно. Так вот, было решено объявить, что Волдеморт исчез именно из дома Лавгудов. Утром мама Луны с удовольствием разрешила использовать ее разрушенный дом в рекламных целях… ведь дом полностью сгорел, а на восстановление его у семьи не было средств. К тому же это было ее городское жилище, в котором семья появлялась очень редко, мало кто знал его адрес. В основном они жили в пригороде, неподалеку от Норы… В общем, для нас все складывалось очень удачно.

— И вы… вы присутствовали…

— Нет, к сожалению, нет, — сухо ответила МакГонагалл. — Я узнала обо всем лишь утром… Да и то случайно… В ту ночь я была на задании… по делам Ордена… и Альбус не стал меня вызывать. Так что то, о чем я тебе рассказываю — это события, о которых я узнала несколько позже. Но не сомневайся, я не стану рассказывать тебе сплетен. Все, о чем я говорю, очень важно…

МакГонагалл продолжала говорить и Гарри, наконец, узнал, как он попал в дом Дурслей.

За окном бушевала летняя гроза. Молнии разрывали небо почти без остановки, а гром, казалось, выводит какую-то замысловатую мелодию — насыщенную и угнетающую однообразием как «Болеро» Равеля. В такую погоду сидеть в теплой комнате было настоящим удовольствием. Но тепла не было. Как, впрочем, и теплых вещей — школьники, собиравшиеся на скорую руку и всего на неделю, и представить себе не могли, что летний зной за одну ночь сменится осенней промозглостью.

Шесть закутанных в одеяло фигур скукожились в четырех креслах, расставленных перед камином, в котором потрескивал слабый огонек. Тепла от него не было, ведь это были знаменитые огоньки Гермионы — горящие, освещающие, но не обжигающие. Слабое тепло они все же давали, но для большой гостиной этого было мало. Углем или дровами никому в голову не пришлось запастись. Июль же на дворе!

После того, как Рон (единственный из жильцов домика, у кого после обеда еще был экзамен) вернулся из главного корпуса, Гарри позвал девушек в гостиную, обещая интересную информацию. Он поставил все имевшиеся в комнате кресла полукругом около камина. Хотел подтащить еще и диван, но он был слишком большим. Сам Гарри сел в крайнее кресло спиной к окну, напротив него устроился Невилл. Ходивший за девушками Рон бухнулся в кресло рядом с Невиллом, а Джинни уселась поближе к Гарри. Гермиона разожгла камин, затем сбегала наверх за одеялами и пристроилась вместе с Роном, укутавшись себя и его. Идея понравилась Невиллу и он принес одеяла себе и Гарри. Вошедшая позже всех Луна принесла два одеяла — для себя и Джинни. Гарри надеялся, что Джинни пересядет к нему, но Луна, набросив одеяло на Джинни, уселась рядом с ней.

— Вы знаете, как называется наш дом? — спросил Рон собравшихся, не дав Гарри начать рассказ.

— Этот?

— Ну да! Представляете, здесь все здания имеют свои имена!

— А что, логично… У вас ведь, Нора, у Дамблдора — Юла, — припомнила Гермиона.

— Ничего не логично. Дом Сириуса никак не называется, — возразил Рон.

— А может ты просто не знаешь, — прищурилась Гермиона, пытаясь вспомнить какие-нибудь сведения о доме на Площади Гримо, 12.

— Штаб Ордена Феникса! — подсказал Рон.

— Нет, это не название дома…

— Рон, так как называется этот домик? — Луна вернула всех к первоначальной теме.

— Нет, вы не поверите!

— Рон!

— Ну ладно, ладно! Этот дом называется Трущобой!

— Э-э… А другие как?

— Дин с Симусом и четырьмя ровенкловцами живут в Львином Зеве. Им понравилось название, а потом они узнали, что это название цветка! А главное здание, там где экзамены проводят, — это дом Бузины. Но это официально, а между собой студенты зовут его Жвачкой!

— А столовую тогда как называют?

— Приютом, — ответил Рон. — Наверное потому, что там могут найти приют изголодавшиеся студенты…

— Теперь я понимаю, почему нам достался этот дом, — сказала Гермиона, обводя глазами уютную гостиную. — Сюда просто никто не захотел селиться, с таким-то названием…

— А почему так странно? — спросил Невилл, зябко поежившись.

— Не знаю. Наверное потому, что на отшибе, — пожал плечами Рон. — Да и вообще логики никакой. Говорят, так исторически сложилось…

— Да, кстати об истории. Гарри, ты хотел нам что-то рассказать? — вспомнила Гермиона.

Все посмотрели на Гарри, который не принимал участия в обсуждении названий, а о чем-то сосредоточенно думал. Услышав свое имя, он поднял глаза и оглядел на своих развеселившихся друзей.

— Хотел, да. Но это долгая история… И не слишком… радостная.

— Зато по погоде, — буркнул Невилл, подтыкая край одеяла, чтобы по ногам не так дуло.

В памяти Гарри рассказ МакГонагалл перемешивался с другими его воспоминаниями и фактами, о которых он уже знал раньше. Ему хотелось рассказать друзьям обо всем, но было очень сложно решить, с чего лучше начать. К тому же общая веселая атмосфера в комнате мало располагала к историческим экскурсам. Поэтому он решил начать не с главного, о чем так хотелось поделиться с друзьями, а с информации о членах Ордена Феникса, которые подписывали магический документ.

— А что за кара им грозит, она не сказала? — спросил Рон.

— Нет, я спросил, не прыщи ли это, но она сказала, что это нечто более серьезное…

— Ага, хронический насморк, — прогундосил Рон, явно простывший ночью, но упорно отказывающийся обратиться к мадам Помфри за лекарством.

— Не знаю… Но я, в общем, не об этом хотел говорить, это так, информация к размышлению…

Гарри и не думал, что рассказывать всю эту историю будет так сложно. Рон и Гермиона отчасти ее знали, Джинни тоже уже прочитала материалы, которые из старых газет скопировала Гермиона.

Но вот для Луны и Невилла… Неизвестно же, что они знают о своем раннем детстве, о своих семьях… Напоминать, бередить раны было трудно. Еще труднее было предугадать, что они вообще знали об этом. Может быть в их семьях сохранились какие-то легенды, а то и искаженные версии событий… Гарри был не слишком уверен, что они нуждаются в новой правде. В ЕГО правде…

…В Кумбране и по сей день стоит разрушенный дом. Давнее пепелище, место паломничества сотен волшебников. И не только британских, туда едут изо всех стран. Именно там, по официальной версии, младенец Гарри Поттер одолел неведомым способом одного из самых зловещих волшебников современности. Найти что-либо среди обгоревших обломков дома пытались многие. Несмотря на охрану Министерства Магии, до сих пор находятся желающие исследовать самыми разными способами место чудесного Избавления. Впрочем, гораздо больше там появляется любителей сувениров. Из-за этого от первоначальных головешек и пепла там уже практически ничего не осталось: ежедневно работники музея вынуждены доставлять туда новые головешки и пепел.

Удивленному Гарри МакГонагалл объяснила, что этот дом стал одной из очень немногих достопримечательностей, существующих сугубо в мире волшебников и недоступных для маглов. И теперь Гарри пришлось пересказывать эти объяснения своим друзьям. Итак, это место не могло не стать музеем. Пусть в нем нет потолка, а признать стены можно лишь обладая живым воображением, но это такая же достопримечательность под открытым небом, как Колизей, разве что охраняется и оберегается он гораздо лучше: маглы вообще не видели его, а волшебники могли проходить лишь там, где была проложена «туристическая тропа», все остальное было защищено чарами недосягаемости. Несмотря на то, что с момента трагедии прошло много лет, Министерство по-прежнему опекало развалины. «По экономическим соображениям», как (с неодобрительной гримасой на лице) пояснила МакГонагалл — за полуобрушенными стенами стоит памятник, изображающий колыбельку с младенцем. Уменьшенные копии этого памятника охотно продают охранники музея, причем многие волшебники искренне верят, что эти фигурки являются настоящими талисманами против всех темных сил. Производство сувениров (фигурок, календарей, плакатов, значков, а также различной утвари, украшенной символикой с колыбелькой) держится Министерством под строгим контролем. За всю продукцию взимается огромный налог, поэтому цены на все эти поделки являются просто сумасшедшими, но большинство туристов это не смущает.

— Да, у нас дома лежит маленькая медная пластинка с изображением колыбельки, а у папы есть целая коллекция календариков из сувенирной лавки при музее, — подтвердила информацию Луна.

— Так он что, действительно существует? — удивленно спросила Гермиона. — Почему же я о нем ни разу не читала?

— А зачем о нем читать? Его и без того все знают, — пожала плечами Луна.

Рон, Джинни и Невилл переглянулись. Нет, не знали они об этом музее, хоть и были из семей волшебников.

Гарри хмыкнул. Не верить МакГонагалл у него не было причин. Но вот когда информацию подтвердила Луна, он засомневался. Вон, даже Гермиона ничего не знает…

— Да ты продолжай, очень интересно, — прервала Луна возникшую паузу.

Гарри взглянул на нее, пытаясь понять, знает ли она о чем просит?

— Дело в том… Дело в том, что это не настоящий дом…

Недоумение читалось на лицах всех пятерых. Оглядев друзей, Гарри начал рассказывать. Фоном для его повествования служили раскаты грома и отблески молний, что делало смысл слов намного более весомым и… фантастическим.

На самом деле нападение Волдеморта на семью Поттеров произошло в маленькой деревушке под названием Годрикова Лощина.

— Ее назвали в честь Годрика Гриффиндора? — спросила Луна.

Гарри изумленно уставился на нее: ему и в голову никогда не приходило ассоциировать место, где располагался дом его родителей, с легендарным Гриффиндором, одним из четырех основателей Хогвартса. Он растерянно оглянулся на Гермиону, но, похоже, и для нее это замечание оказалось неожиданным.

— Нет… То есть… не знаю. Просто не знаю, — промямлил он.

— Ты давай, продолжай, мы потом разберемся, — сказал Рон, стрельнув глазами в сторону Гермионы: «вот кто сумеет раскопать всю историю Гриффиндора».

Именно в Годриковой Лощине скрывались с маленьким сыном Лили и Джеймс Поттеры. Однако предательство Питера Петтигрю, известного также под кличкой Хвост, открыло Волдеморту доступ в дом.

— Он что, родственник того Петтигрю, от которого Пожиратели оставили лишь один мизинец? — снова перебила Гарри Луна.

— Да нет, как раз тот самый «герой»…

И Гарри пришлось рассказывать историю четырех друзей, один из которых оказался предателем. Луна и Невилл были поражены, узнав, что тот самый Сириус, освобождать которого они полетели в Министерство магии год назад, был ужасным преступником, о котором писали все газеты когда он бежал из Азкабана. Еще больше их поразил факт, что Сириус Блэк являлся крестным отцом Гарри. Прорывавшиеся в его интонациях то любовь, то боль, внушали чувство сострадания.

Закончив рассказ, Гарри немного помолчал. Остальные тоже ничего не говорили, даже не шевелились. Казалось, что в креслах замерли не люди, а укутанные в одеяла статуи. В конце концов молчание нарушил сам Гарри, который продолжил рассказ о событиях той давней ночи.

Первым на место трагедии прибыл Дамблдор, который нашел тело Лили и живого ребенка со свежим шрамом на лбу, затем он вызвал Аластора Грюма. Грозный глаз обнаружил мертвого Джеймса Поттера, обследовал дом, но ничего существенного для расследования больше не нашел — ни нападавших, ни следов борьбы, ни каких-нибудь подозрительных предметов. Проверять магические воздействия ему в тот момент в голову не пришло: дом весь был пропитан магией, а Поттеры явно были убиты Авадой Кедаврой — лишь это заклинание не оставляет никаких видимых следов применения. В тот момент Грюм не знал, что Волдеморт исчез, поэтому не слишком его искал. Вокруг дома он тоже обошел, но ничего интересного не заметил. Впрочем, долго оставаться на улице ему не хотелось: за забором болтались какие-то маглы, использовать свет волшебной палочки было не удобно, поэтому он аппарировал в Юлу, где доложил обстановку Альбусу, но вскоре тот получил вызов от своего брата и поспешил на помощь. Грозный Глаз остался ждать других членов Ордена, которых вызвал Дамблдор.

МакГонагалл ни словом не обмолвилась о Снейпе и Гарри пришлось рассказать о нем со слов Артура Уизли. Гарри вначале хотел умолчать о его роли, но история была бы неполной, ведь именно благодаря ненавистному учителю в Ордене так быстро узнали об исчезновении Волдеморта. Но долго останавливаться на этом он не стал, чтобы не начинать дискуссию о подлом предателе. Поэтому сразу, без перехода, он пересказал рассказ МакГонагалл о Сириусе.

— А почему Хагрид не сказал ему о Годриковой Лощине? Или, хотя бы не отправил к Дамблдору? — удивилась Гермиона.

— Думаю, никому в тот момент вообще ничего полезного в голову не лезло. Например, Хагрид, которого МакГонагалл рано утром встретила в Юле, вообще ничего ей не сказал кроме того, что меня должны оставить у родственников, потому что мои родители погибли. И она, оказывается, весь день просидела перед домом Дурслей, ожидая Дамблдора. А он явился только поздно ночью и без меня.

— И как же ты попал к своим родственникам?

— А Хагрид привез меня позже…

— Я что-то не понял… Утром Хагрид побегал с тобой на руках по этому Кумбрану, а ночью доставил к тетке. Где же он болтался весь день? — спросил Рон.

— Где? Эх, если бы ты хоть раз попытался поговорить по-человечески со своей мамой, то знал бы об этом…

— Что??

Удивился не только Рон. Джинни даже подпрыгнула в кресле, да так, что одеяло, которым она прикрывалась, упало на пол. Но девушка этого не заметила — поднимать его пришлось Луне. Гарри пошевелился внутри своего кокона из одеяла (вынимать оттуда руки ему не хотелось), устраиваясь поудобнее, и, дождавшись когда Джинни укутается, начал рассказывать новую историю. Историю, которую сегодня рассказала ему МакГонагалл.

…Хагрид был вынужден выехать за пределы городка, прежде чем нашел место, откуда можно было спокойно, не привлекая внимания маглов, улететь на мотоцикле Сириуса. Он взял направление на Лондон, но путь был не близким. Очень скоро мальчик проснулся и захныкал — детей нужно кормить гораздо чаще, чем взрослых. Об этом Хагрид забыл. Как, впрочем, и о том, что младенцам нужно менять пеленки…

Завидев впереди какую-то деревушку, над которой время от времени взлетали звезды явно волшебного происхождения, он приземлился. Осторожно прошел сквозь небольшой лесок, пытаясь выяснить, кто это устроил запрещенный праздник. Министерство очень строго следило за тем, чтобы маги даже свои самые радостные праздники отмечали в хорошо защищенных от взоров и присутствия маглов местах. А тут было явное нарушение волшебного законодательства.

Приблизившись к стоящему на отшибе дому, он заглянул через изгородь. И первый, кого он увидел, был Артур Уизли. («Отец?», воскликнули Джинни и Рон в один голос. Гарри кивнул).

Хагрид тихонько позвал его. Артур с радостными криками перескочил через изгородь и подбежал к великану.

— Хагрид, как я рад тебя видеть! Пойдем к нам! Ты слышал, Ты-Сам-Знаешь-Кто исчез! Пропал! Тут рассказывают невероятную историю…

Перед посланцем Дамблдора стояла нелегкая задача. Артур Уизли не был членом Ордена Феникса. По крайней мере, Хагрид об этом ничего не знал. Правда братья его жены, Фабиан и Гедеон Прюитты, были активными членами Ордена — для их уничтожения Волдеморт послал пятерых Пожирателей Смерти. О подробностях битвы Хагрид не знал, но слышал, что застигнутые врасплох братья, тем не менее, уничтожили четверых из этих пяти, прежде чем погибли сами. А пятый, удирая, запустил над домом Черную метку…

Можно ли доверять Артуру? Хагрид хорошо помнил его по школьным годам — всегда веселый и изобретательный, на первых курсах он часами просиживал в хижине Хагрида, расспрашивая о его отце–магле. Потом у него начался роман с Молли Прюитт и он стал появляться реже…

Впрочем, особого выбора у Хагрида не было. Он спросил Артура что тот делает в этой глуши. Тот начал рассказывать, что его прислали сюда разобраться с маглами, к которым попали какие-то волшебные артефакты («ничего серьезного, они приволокли в дом эти заколдованные кастрюли и даже не успели ими попользоваться»). И здесь узнал, что Волдеморт пал.

Откуда-то из лесочка раздался плач младенца — Хагрид побоялся выходить в деревню с ребенком на руках и положил его под развесистым деревом. Кинувшись на плачь, он подхватил Гарри на руки и обернулся — Артур прибежал за ним и теперь заглядывал в вопящий сверток.

— Не знаю я… Надо бы поухаживать за ним как-нибудь, — сказал Хагрид, покачивая его в своих громадных ручищах.

Узнав, что Хагрид понятия не имеет, как обращаться с детьми, Артур предложил доставить его к нему в дом, в Нору, где тому будет обеспечен надлежащий уход — имея к тому времени шестерых сыновей, семья Уизли явно могла позаботиться о ребенке лучше Хагрида. Они договорились, что Артур аппарирует в Нору немедленно, а Хагрид присоединится к нему позже, как только сможет добраться туда на своем мотоцикле.

Весь день маленький Гарри провел в гостеприимном доме Уизли, под бдительным присмотром Молли. Она даже попыталась вылечить шрам у ребенка на лбу, но обычно действующие безотказно мази не помогли. Хагрид добрался до Норы когда уже наступила ночь. Малыш крепко спал и Молли с Артуром отдали его великану лишь после того, как прозвучало имя Дамблдора…

Сам Дамблдор весь день был страшно занят. По всей стране вовсю шли празднования и к нему без конца обращались многочисленные знакомые (столько лет проработав в Хогвартсе, он знал едва ли не всех волшебников Британии), совы влетали в его окно одна за другой. Но если он мог проигнорировать большинство любопытствующих волшебников, то уклониться от общения с членами Ордена Феникса ему не удалось. Их было не так много, но они были весьма настойчивы. Между всеми этими визитами, аппарированием в Министерство и освобождением сов от писем он умудрился еще выкроить время, чтобы написать огромное письмо Дурслям. А это было не так просто. Нужно было рассказать всю историю таким образом, чтобы Гарри, когда вырастет, мог узнать обо всем, при этом письмо должно было убедить Дурслей взять племянника на воспитание.

Гарри страшно жалел, что так и не увидел этого письма, Дурсли не отдали его — может быть там было что-то из того, что Дамблдор так и не рассказал ему…

Но самое печальное заключалось в том, что, оказывается, приняв его в семью, Дурсли получили вместе с ним и его защиту. Защиту, за которую его мать отдала жизнь. Рассказывая об этом Гарри пытался говорить как можно спокойнее, но голос то и дело срывался. Наконец, он поведал сидящим рядом друзьям о той проблеме, которая в связи со всеми этими событиями свалится на него через несколько недель.

— Я никак не могу понять, что особенного в этом совершеннолетии. Все упорно говорят загадками… Но все убеждают меня, что та защита, которая была у Дурслей все эти годы, прекратит свое действие как только мне исполнится семнадцать… И я должен буду постоянно жить с ними, чтобы оберегать их жизни…

— Гарри, мы уже говорили об этом. У тебя есть дела и поважнее, оставь своих родственников на попечение взрослых, — Гермиона резко замолчала, поняв, что едва не проговорилась о хоркруксах.

— Как? Как я могу их оставить? Запереть их в Юле? А если Альберфольд их выгонит? В конце концов, он пустил туда Орден Феникса, а вовсе не Дурслей! Да и сами они… Видали как дядюшка удирал из дома? Ему, видите ли, страховка и его дурацкий бизнес дороже жизни.

— Но… может быть сейчас, после полета с Пожирателями, он немного одумается?

— Не знаю. Вряд ли. Он всегда делал так, как сам хотел. Дадли же по дороге в Нору потеряли только из-за его ослиного упрямства: «не буду делать так как мне сказали, сделаю по-своему»!

— Да уж, такого типа еще поискать, — кивнул Рон. — Но мне кажется, что уже пора ужинать…

Гермиона толкнула Рона локтем в бок.

— Гарри, у тебя еще много осталось? Может быть и правда сходим поедим? Послушайте, кажется, дождь кончился…

— Информационный голод был перебит голодом физиологическим, — резюмировала Луна.

— Не знаю как у вас, а у меня информационное перенасыщение, — сказал Рон, тряся головой.

— Ну… тогда надо пойти и поесть, — Гарри поднялся с кресла и потянулся.

Он почувствовал мимолетное облегчение. Самого главного он им так и не рассказал. Может быть не хватило смелости? Нет, скорее сообразительности. Он никак не мог понять, как бы поделикатнее подойти к теме, ради которой сегодня собрал друзей.

Продолжить разговор после ужина не удалось. Гермиона вдруг вспомнила, что завтра ей предстоят два экзамена и побежала наверх, «кое-что посмотреть». Вслед за ней поднялись Луна и Джинни. Рон с Невиллом попытались втянуть Гарри в беседу, но он отвечал невпопад, и вскоре они тоже уткнулись в учебники.

Гарри вышел на улицу и бесцельно пошел по тропе. Дождь закончился, только с деревьев еще падали холодные капли. Побродив немного, он понял, что погода (или его одежда) не располагают к прогулкам. Он вспомнил как весело потрескивал камин в домике Флитвика и Слагхорна. «Интересно, как он называется»?

Ноги сами привели его к скрытому за деревьями дому. За окнами виднелся свет. И на первом, и на втором этажах. Значит оба жильца дома…

На голову Гарри упала крупная капля. Он отскочил в сторону, задел огромную ветку и ему на голову тут же обрушился водопад. Отфыркиваясь и встряхиваясь, он перебрался на тропу. Окно на втором этаже внезапно распахнулось.

— Гарри, мальчик мой, заходи! В такую погоду лучше сидеть под крышей!

Слагхорн улыбался и призывно махал ему рукой. Гарри направился к крыльцу.

Дверь ему отворил Флитвик, который тут же пригласил его пройти к камину, на ходу высушивая мантию Гарри струей горячего воздуха из палочки. Несмотря на то, что мантия почти высохла, Гарри снял и повесил ее на спинку кресла — сидеть в ней в комнате показалось ему неразумным.

На лестнице послышались шаги и в гостиную вошел улыбающийся Слагхорн в длинном пушистом халате. Темно-фиолетовый, расшитый по низу золотыми драконами и змеями, халат совершенно не шел Слагхорну, но явно ему нравился. «Наверное, потому что теплый и уютный», подумал Гарри.

Флитвик осведомился у Гарри, будет ли он сегодня заниматься распознаванием магии, но тут же вмешался Слагхорн, заявивший, что до совершеннолетия мальчику не стоит забивать этим голову. Налив Гарри чая в большую кружку, Флитвик деликатно ушел наверх.

— Гарри, мальчик мой, я думаю, нам есть о чем поговорить, — начал в своей слащавой манере Слагхорн.

— Да, — кивнул Гарри. — О хоркруксах.

Реакция Слагхорна была предсказуемой. Он вздрогнул, губы его внезапно сжались в тонкую полоску, совсем как у МакГонагалл когда она сердится.

— Я ни с кем кроме вас не могу говорить о них, профессор. И мне бы хотелось, чтобы вы тоже ни с кем не обсуждали эту тему…

— Нет, нет, что ты!

Слагхорн вскочил и забегал по комнате. От его добродушия не осталось и следа.

— Профессор, вы единственный из всех, кого я знаю, можете хотя бы немного помочь мне. Вы понимаете, что интерес профессора Дамблдора не был праздным. И, я уверен, догадываетесь о том, что Волдеморт создал свои хоркруксы. Не один и не два, а гораздо больше…

— Не упоминай его имени!

Реакция Слагхорна была замедленной. Это говорило о его чрезвычайном волнении, но Гарри не собирался останавливаться. Ему нужно было найти и уничтожить эти чертовы хоркруксы, а для этого он должен знать о них как можно больше. И, в отличие от утреннего разговора с МакГонагалл, он подготовился к этому разговору. По крайней мере, ему так казалось.

— Дамблдор погиб, пытаясь обезвредить один из хоркруксов, — Гарри намеренно затронул эту тему, зная, как трепетно относится Слагхорн к собственной безопасности. Понятно, что ему будет куда легче поделиться информацией, нежели самому участвовать в поисках.

— Как? Разве его убил не мой незадачливый коллега?

— Дамблдор был ослаблен после того, как хоркрукс был найден и обезврежен, — Гарри понимал, что нет никакой необходимости усложнять разговор упоминанием о неизвестном Р.А.Б. — Только поэтому Снейпу удалось одолеть его…

Глаза Горацио самодовольно блеснули. Да, пожалуй, никто другой не знал этой бесценной информации. Пока он не выдал ни одной тайны, но уже получил такие бесценные сведения. Гарри, к которому Слагхорн стоял спиной, не заметил этой вспышки. Но по изменившемуся ритму дыхания Слагхорна понял, что ему удалось сдвинуть разговор с мертвой точки.

— Я не знаю ничего, кроме того, что ты уже знаешь. Думаю, Дамблдор рассказал тебе все…

Значит, Слагхорн не помнит, как отдал ему кусочек своей памяти! Или притворяется? Гарри представил себе затуманенный вином взгляд Слагхорна тогда, в хижине Хагрида. Нет, в том состоянии он вряд ли отдавал отчет о своих действиях…

— Не важно, что сказал Дамблдор… профессор. Я знаю что Волдеморт сумел найти информацию о хоркруксах и сумел их сделать. Да, да! Не один, а несколько. Может быть даже семь…

— Мистер Поттер, вы понимаете, что злоупотребляете гостеприимством?

— Я? Разве? Разве не вы, профессор, сегодня спрашивали у МакГонагалл, могу ли я побеседовать с вами после обеда?

— Мальчик мой, дорогой мой! Я действительно хотел побеседовать с тобой, но совсем на другую тему!

— Какую же? — в голосе Гарри послышался скорее сарказм, нежели вопрос.

— Какую? О, ты, наверное помнишь, что у меня хорошие связи… Так вот, один из моих прежних учеников, Руфус, ты, наверное, уже встречался с ним, это Министр Магии…

— Да, встречался, — довольно резко оборвал профессора Гарри. — И если вы хотите передать одно из его очередных предложений сотрудничества, то на эту тему я не хочу беседовать. Я все сказал Скримджеру лично и не собираюсь повторять свой отказ вам.

Горацио Слагхорн поджал губы и посмотрел на мальчика. Гарри тоже взглянул ему прямо в лицо. Глаза их встретились — лукавый и упрямый взгляды на мгновенье пересеклись, затем взгляд взрослого волшебника немного расфокусировался.

— Что ж, милый друг… Как же прикажете с вами разговаривать? Мне хочется говорить об одном, вам — о другом… Да, задачка… Может быть поговорим о чем-нибудь третьем?

— И первое, и второе, и третье — все будет связано с одной темой. Волдеморт. Это единственная тема, которая сегодня волнует каждого. Только одни трусливо бегут от мыслей о нем, а другие встречают их лицом к лицу!

— К первым, я полагаю, ты относишь меня, а ко вторым себя?

Гарри смешался. Прямое «да» выглядело бы оскорбительным, а лукавить, подобно Слагхорну, он не хотел. Впрочем, зачем отвечать, если и так все ясно?

— Видишь ли, мальчик мой, для борьбы со Злом у нас есть специально подготовленные люди. Они прошли обучение, у них есть опыт и знание… Ты же, по молодости своей, думаешь, что с Темными Силами можно справиться лишь отвагой… Это беда всех молодых... Со временем ты поймешь, что кроме лобовой атаки существуют еще и стратегии, широкие действия по многим фронтам… Вот, например, ответь мне на такой вопрос: ты знаешь, сколько людей погибло после того как Тот-Кто-Не-Может-Быть-Назван нанес тебе этот шрам и исчез?

На протяжении всей речи Гарри отчаянно хотел прервать учителя после чуть ли не каждого слова, но изо всех сил сдерживал себя: Гермиона предупреждала его, что невозможно говорить с человеком, если не дать ему высказаться. Однако когда прозвучал вопрос, из него словно выпустили воздух. Он растерянно моргнул, пытаясь найти ответ.

— Семья Лонгботтомов?

— О, конечно, это были знаменитые авроры. Однако они не погибли, насколько мне известно, они до сих пор живы…

Гарри прикусил язык. Почему ему в голову никогда не приходило изучить ту, давнюю историю? Сегодня он так увлеченно рассказывал друзьям о том, что касается его лично, но почему он не догадался спросить их о том, что знают о том времени они?

— А ведь после падения Темного Лорда, предыдущего падения, его приспешники, Пожиратели Смерти, нанесли не один удар. Волшебный мир испытывал такую эйфорию, что забыл обо всем. И все простил. Но Пожирателям, истинным, а не примазавшимся, им было не до праздников. Они мстили. Они хотели найти того, кто виновен в их горе…

— Меня? — Гарри в изумлении поднял глаза на Слагхорна.

— Да, тебя. Или любого, кто мог привести их к тебе. Мудрый Дамблдор спрятал тебя у маглов. Ты знаешь почему? — Слагхорн взмахнул рукой, рисуя в воздухе знак вопроса. Гарри отрицательно качнул головой. — Да потому что практически никто в волшебном мире не знал о том, что у тебя есть родственники–маглы!

Гарри открыл рот, но так и не смог ничего сказать. Никто не знал? Как же так? Ведь все знали, что его мама, Лили Эванс была маглорожденной!

Видимо Слагхорн понял замешательство мальчика, потому что на лице его вдруг заиграло крайнее самодовольство. Но Гарри этого не заметил. Он глядел в огонь камина, перед его глазами прыгали всполохи пламени, а в голове стучало: они же сестры, как же можно было не знать о сестре?

— Да, Лили была очень одаренной студенткой. Преподаватели любили ее не меньше, чем сегодня любят твою подругу, мисс Грейнджер. Но, подумай, кто из преподавателей интересовался, есть ли у нее братья и сестры? — Слагхорн сделал паузу, но Гарри ничего не ответил. — Вскоре после того, как Лили окончила Хогвартс, ее родители погибли…

Гарри оторвал взгляд от огня и с изумлением посмотрел на стоящего рядом профессора. Слагхорн тоже глядел в огонь, но понял, что мальчик обернулся к нему. Он тяжело вздохнул, шагнул в сторону и взмахом палочки подтащил второе кресло к камину. Грузно усевшись в него и по-прежнему не глядя на Гарри, он начал рассказ...

— Прежде чем я поведаю тебе некоторые факты о твоей семье, я хочу предупредить, что никогда по собственной воле не затеял бы этого тяжелого разговора… Но меня вынуждает к этому обещание, которое я дал Дамблдору и которое в силу известных тебе обстоятельств я теперь не могу не выполнить…

Гарри снова вскинулся, но не стал ничего говорить, поняв, что если Дамблдор лично и скрыл от него какую-то информацию, то теперь настало время открывать тайны, которые таились в памяти директора и которые он с такой неохотой, буквально по чайной ложке, выдавал ему на протяжении последних шести лет. Сначала мистер Уизли, потом МакГонагалл, теперь вот Слагхорн… Все словно сговорились побыстрее отделаться от поручений Дамблдора…

— …Лили Эванс была крайне одаренной волшебницей! Особых успехов она добилась в зельеварении, даже не будь я столь пристрастным, все равно бы сказал, что она была одной из лучших по моему предмету. Поэтому после окончания Хогвартса ей удалось без труда поступить в Дамфрис. Она мечтала стать целительницей и, должен сказать, все в ее характере соответствовало этой профессии. Единственным, что могло помешать ей, и, как мы знаем, помешало, добиться своей цели, был Джеймс Поттер. Этот фанфарон и заводила (Гарри протестующее дернулся, но потом сдержал себя и продолжил слушать) неплохо играл в квиддич, неплохо учился и был душой гриффиндорской гостиной. Однако в нем не было той цельности, той целеустремленности, которая отличала Лили. Может быть потому, что слишком легко давалось… Так или иначе, они сблизились на последнем курсе, а после того, как при нападении Пожирателей погибла его мать, Дорея Поттер, урожденная Дорея Блэк…

Гарри снова оторвал взгляд от огня и посмотрел на Слагхорна. Он так резко повернул голову, что заболела шея. Блэк? Дорея Блэк? Значит он родственник Сириуса? Как же он раньше не догадался! Ведь еще год назад Дамблдор доказал ему на примере Кричера, эльфа дома Блэков, что он, Гарри, имеет право принять завещанное Сириусом имущество, включая тот самый дом на площади Гримо, 12, хотя дом этот мог перейти по наследству лишь члену семьи Блэков!

Тяжело дыша, он пытался привести в порядок свои мысли, не замечая, что Слагхорн замолчал и теперь искоса смотрит на него. В конце концов, не выдержав той бури мыслей, что бушевала внутри него, Гарри вскочил и забегал по комнате. Слагхорн обернулся и увидел, что мальчик весь погружен в себя. Тогда он достал из кармана маленькую фляжку, неторопливо отвинтил крышку и пригубил. Прошло не менее пяти минут, было сделано не менее трех глотков, когда Гарри, наконец, перестал бегать, и остановился.

— Профессор, она была из рода тех самых Блэков, что и Сириус Блэк?

— Да, Гарри. Если ты бывал в кабинете Дамблдора, то несомненно видел там портрет одного из прежних директоров Хогвартса, Финеаса Нейджулуса Блэка. Если тебя когда-нибудь заинтересует генеалогия, то ты без труда найдешь связь между братьями Блэк, Сириусом и Регулусом, и собой. Можно сказать, что вы являетесь двоюродными братьями. Дед братьев Блэков, Поллюкс, и твоя бабка Дорея были родными братом и сестрой… Ты разве не знал этого?

Гарри покачал головой, не оборачиваясь к учителю. Он стоял и глядел в темное небо за окном. Подоконник был слишком широк, иначе бы он, наверное, уткнулся в холодное стекло горящим от возбуждения лицом. Вздорный старик, который без конца вмешивался в его беседы с Дамблдором, а потом так трогательно исчез, чтобы разыскивать своего праправнука в ночь, когда узнал о смерти Сириуса...

— И… Как она погибла? — наконец, смог выдавить из себя Гарри.

— Глупо, глупо погибла… Дорея вообще была довольно легкомысленной особой… Просто попала не в то место, не в то время… Тогда Пожиратели устроили налет, одну из своих знаменитых акций устрашения, на Косой переулок и она была одной из тех, кто в ней пострадал… Если быть точным, то единственной, кто тогда погиб. С фасада одного из магазинов на нее упал большой рекламный щит… Твой отец был поздним ребенком. Дорея вышла замуж очень поздно, за человека, который был на десять лет моложе ее… Ей было почти сорок лет, когда родился Джеймс. Поэтому, наверное, он был столь избалованным… Мамаша души в нем не чаяла…

Внезапно Гарри вспомнил, как Сириус рассказывал, что когда он ссорился с родителями, он всегда находил приют в гостеприимном доме Джеймса… Значит он знал его бабку и деда… Почему же ему, Гарри, тогда не пришло в голову расспросить Сириуса поподробнее?

— Да, как сейчас помню… Дорея погибла весной, в марте, если не ошибаюсь… А Лили… Она была очень доброй девушкой. Думаю, что именно тогда они с твоим отцом подружились окончательно… Двое отверженных… Да, чему ты удивляешься, она была из семьи маглов, а он неизвестно как попал в Гриффиндор. Большинство Блэков всегда учились в Слизерине… Кстати, и твой дед, Чарльз Поттер, тоже… Ну не удивляйся, не стоит делать круглые глаза. Я тебе еще год назад говорил, что принадлежность к Слизерину не ставит на человеке клеймо Пожирателя смерти! А Джеймс попал в Гриффиндор. Вместе с Сириусом, они были приятелями, ты знал об этом? Да, хорошо, что ты хоть что-то знаешь о своих родителях… Так вот, два года спустя, твои родители собрались пожениться. Чарльз пригласил родителей Лили погостить на уикенд в свой дом, хотел познакомиться с ними поближе. Должны были приехать и Джеймс с Лили, а также Сириус. Он был близким приятелем твоего отца, да, я уже говорил об этом… Но молодежь почему-то предпочла другой отдых… По всей вероятности кто-то известил Пожирателей, что в доме волшебника будут в гостях маглы и решили напасть на отступника… Орион Блэк, отец Сириуса, каким-то образом узнал о готовящемся нападении и поспешил предупредить Чарльза… К тому же ему стало известно, что там же будет его сын, Сириус. Но... поздно, слишком поздно, он ничего не успел сделать. Буквально через несколько минут после его прибытия, Пожиратели окружили и подожгли дом. Они не дали уйти оттуда никому, не пощадили даже домовых эльфов… В один день Лили и Джеймс осиротели…

Слагхорн достал из кармана халата большой носовой платок и громко высморкался.

— Да и Сириус тоже… У него и без того были напряженные отношения с семьей, но с отцом он все же поддерживал отношения… А после гибели Ориона, его жена, Вальбурга Блэк, окончательно отреклась от сына… Наверное, зря, потому что через несколько месяцев второй ее сын, Регулус, тоже погиб и, кажется, тоже от рук Пожирателей… Это был ужасный, ужасный год… Да, тысяча девятьсот семьдесят девятый… Твои родители поклялись отомстить Тому-Кто-Не-Может-Быть-Назван… Они были такие же молодые и бесшабашные как ты… Удивительно, что им удалось прожить еще больше года… Впрочем, ничего удивительного. Сразу после трагедии с их родителями, Альбус взял их под свое покровительство, они даже некоторое время жили в его доме, там же и поженились… А потом он нашел им жилище, дом в какой-то глухой провинции… А может и не один этот дом у них был… Я не думаю, что они постоянно жили в Кумбране, слишком людно, слишком много маглов вокруг… Они знали, на что идут, против кого восстали… Не думаю, что Лили, такая чуткая и заботливая, могла согласиться жить в такой близости от магловских домов, она бы никогда не решилась подвергнуть опасности никого из них…

Гарри уже не мог дышать. Глаза налились горячей волной, но слез не было. В горле стоял комок, который с каждым словом Слагхорна все увеличивался и увеличивался. У камина Слагхорн снова сморкался и вытирал слезы, а Гарри стоял, уставившись в оконное стекло. Но он не видел ни пейзажа за окном, но начавшего проясняться неба, ни появившихся звезд. Перед лицом снова вставали его родители, которых заливал пронзительно зеленый свет, а в ушах звенел раскатистый смех Волдеморта…

— Так вот, — немного успокоившись, продолжил Слагхорн. — Когда разыгралась эта ужасная трагедия в Кумбране… Нет, трагедией она была лишь для очень и очень немногих, кто знал твоих родителей… Для всех остальных это был великий праздник. Тот-Кто-Не-Может-Быть-Назван внезапно исчез, маленький мальчик под именем Гарри Поттер стал национальным героем и по всей стране люди безумствовали от радости… Среди бела дня во все стороны разлетались совы, целые стаи сов, как будто они были перелетными птицами… И, заметь, это был ноябрь, совершенно промозглое время года… Да, Великий и ужасный Темный Лорд погиб в Хэллоуин, а первое ноября и до сих пор отмечают как праздник всех британских волшебников… Вы в Хогвартсе всегда отмечаете Хэллоуин, а потом… Потом продолжаете праздновать?

Гарри ничего не ответил. Он не помнит никаких праздников после Хэллоуина. Да и что ему было праздновать? Гибель своих родителей?

— Преподаватели, уложив вас спать, всегда собирались и отмечали этот праздник… Я заметил, что в слизеринской гостиной никто не праздновал, насколько я понимаю твое молчание, то и в гриффиндорской тоже… Да, быстро забывает молодежь такие великие победы и такие знаменательные праздники… Они дороги только тем, кто пережил… Да и родители не умеют внушить детям должный пиетет к таким событиям… Возможно, просто боятся вспоминать… Как видим, не зря боялись… Но я отвлекся. Пока весь волшебный мир праздновал чудесное избавление, их герой таинственно исчез. В последний раз тебя видели на руках у Хагрида, который бродил вокруг пожарища… После этого вы оба исчезли, спросить подробностей было не у кого… А Пожиратели кинулись разыскивать вас. Возможно, они надеялись, что ты сумеешь показать им, куда делся их властелин… Не знаю… Пожиратели напали на магловскую семью, кто-то сказал им, что это твои родственники, но они ошиблись. Тогда погибло трое маглов, а двоих детей из их семьи долго лечили в госпитале Святого Мунго, прежде чем передали в магловский приют… Пострадало и несколько авроров из числа близких друзей твоего отца… Ты знал, что он учился на аврора? Да, конечно, он не только учился, но и принимал участие в их вылазках. А Лили всегда была рядом с ним… Я умолял ее сидеть дома… хотя бы тогда, когда она была беременной. Но ее даже беременность не останавливала… Вот по их друзьям и коллегам и начали шастать Пожиратели. Они, конечно, пытались действовать поосторожнее, использовали заклятие Империус, подсовывали людям сыворотку правды… Но так и не нашли твоих следов… Потом они напали на семью Лонгботтомов. Там все вышло уж чрезвычайно мерзко. Преступников схватили, а вскоре пополз слух, что тебя отправили на континент… Авроры начали хватать всех подряд, суды следовали за судами… Некоторым удалось отмазаться… Среди них был некий Игорь Каркаров. Ты, вероятно видел его на Турнире Трех Волшебников… А ты знаешь, что он был Пожирателем Смерти и чудом избежал пожизненного заключения в Азкабане? Знаешь? Так вот, после своего освобождения он уехал на континент и злые языки поговаривали, что его целью было найти тебя…

Слагхорн замолчал. Гарри продолжал стоять, вглядываясь в темноту за окном. Он словно погрузился в прошлое, героическое прошлое своих родителей. Почему столько людей пострадали из-за него? Хотя бы те маглы… Им пришлось лишиться семьи, пройти через приют… Сколько еще человек стали жертвами Волдеморта?

— Это было не просто… Отыскать тебя. Твоя тетя вышла замуж за пару месяцев до гибели родителей и уехала жить к мужу. Поэтому когда случилась та трагедия в доме Чарльза, прозвучало это слово: «осиротела». Лили, значит… Ну и все поняли, что родственников у нее не осталось… А вскоре она вышла замуж за Джеймса и они стали жить среди волшебников… Наверное Лили знала в какую игру ввязалась и хотела оградить свою сестру от неприятностей. Она была благородной, Лили… Жаль, что такой молодой… Если бы твои родители были хотя бы чуточку повзрослее и капельку поумнее, они бы поняли, что бороться надо не с одним конкретным человеком, а со всей созданной им системой…

— Зло конкретно. И его имя — Волдеморт. Это он, он во всем виноват… Это он создал этих Пожирателей, это он калечил судьбы…

— Гарри, Гарри! Он уже пропал, ты уже расправился с ним, когда пострадали Лонгботтомы. Тебе ничего это не говорит?

— А кто, кто создал этих Пожирателей? Кто внушил им эти идиотские идеи?

— Ты думаешь, что подобные идеи нужно внушать? Он лишь воспользовался тем, что уже было готовым. Разве тебе самому не приходилось встречаться с людьми, которые думают и оценивают мир иначе, чем ты?

Гарри хотел сказать: «Да, вот вы, например». Но он промолчал. Он вспомнил Дамблдора. Такие люди как Слагхорн ждут, когда их вытолкнут на арену, а он, Гарри, не будет этого ждать. Он выйдет на нее сам…

— Я знаю, что мне предстоит битва с Волдемортом. Я знаю, что она неизбежна. И я не собираюсь прятаться!

— Да, юношеский экстремизм… Пойми, Гарри, зло… оно в людях… Тот-Кто-Не-Может-Быть-Назван объединил тех, кто думал так же, как он. Но если ты истребишь его, это не значит, что ты покончишь со всем злом на земле…

— Но, может быть, лучше истребить хоть какой-то кусочек зла? Может не стоит сидеть, пряча голову в песок? Может стоит отдать жизнь за то, чтобы других вообще не могло коснуться это зло? Чтобы у них не было выбора, к какому лагерю пристать?

— Не лишай людей возможности выбора, они этого не прощают…

— Это вас Дамблдор попросил об этом сказать? Нет? Конечно же нет, потому что Дамблдор никогда бы не сказал такого!

Разъяренный Гарри повернулся к Слагхорну. И в этот момент шрам его взорвался чудовищной болью. Схватившись за лоб, Гарри в ужасе подумал: «неужели Волдеморт здесь?», и ответ последовал незамедлительно: «Ну конечно, а где же я могу быть? Я всегда, всегда с тобой…». Голос был пронзительно знакомым и до тошноты отвратительным. Это был голос Волдеморта. Гарри замотал головой, закричал, закрутился на месте и тут на него что-то обрушилось. Словно плотное покрывало накрыло мозг. Резкий приступ тошноты, затем свет померк и Гарри упал.

— …Ты до чего довел мальчика? Я понимаю, что ему нужно готовиться к твоему завтрашнему экзамену, но нельзя же загонять учеников до обморока!

В голове Гарри волнами плескался незамолкающий гул, сквозь который прорывались слова. Голос был, вроде, знакомым… Наконец, он смог приоткрыть глаза, но тут же закрыл их. Над ним нависало озабоченное лицо Флитвика. «Неужели я потерял сознание на экзамене?», подумал Гарри, но тут раздался новый звук и он сразу все вспомнил. Перед тем, как потерять сознание, он уже слышал его: это сморкался Слагхорн!

Флитвик приподнял голову Гарри и поднес к губам кубок. Гарри отхлебнул и закашлялся — зелье оказалось пронзительно горьким.

— Ну вот и хорошо, теперь вы можете встать, мистер Поттер.

Флитвик ободряюще похлопал его по плечу и Гарри рывком сел. Пружины дивана надсадно застонали под ним и он быстро опустил ноги на пол.

— Спасибо, профессор…

— Вам уже лучше? Может быть чашку чая?

— Нет-нет, спасибо. Я… я, пожалуй, пойду…

Слагхорн помахал рукой Флитвику, который хотел возразить, и Гарри получил возможность спокойно встать. Он прошел по комнате, едва удерживая дрожь в коленях, взял свою мантию, затем, невнятно попрощавшись с профессорами, вышел на улицу.

В лицо ударил холодный ночной воздух и Гарри сразу стало легче. Он несколько раз глубоко вздохнул, затем спустился по ступеням и пошел по тропинке. Однако, не успев сделать и нескольких шагов, он вдруг заметил, как от дерева отделилась темная фигура.

— Кто здесь? — выхватив свою волшебную палочку, спросил он.

— Успокойся, Гарри, это я, Рон…

— Чего ты выскакиваешь как… Что ты тут делаешь?

Рон подхватил его под руку и начал многословно рассказывать о том, как ему надоело читать учебник и как он решил пойти поискать Гарри, о том, как пришел к дому Флитвика и долго смотрел, как Гарри стоит у окна.

— Я тебе махал, махал рукой, но ты меня как будто и не видел, а потом вдруг, хлоп, и сполз, пропал из виду. Я заволновался, тут вижу, как Флитвик тебя транспортирует на диван. Вы с ним что, снова изучали распознавание магии? Что же ты меня не позвал?..

— Нет, я беседовал со Слагхорном… А Флитвик прибежал уже в самом конце…

— Со Слагхорном? О, я понял, ты говорил с ним о хорк… ну, ты-сам-знаешь-о-чем?

— Нет, то есть… Да, я пытался у него спрашивать… Но потом… Потом он начал рассказывать о моей семье…

— А, это то, о чем ты рассказывал днем?

— Нет, — покачал головой Гарри. — Нет, совсем про другое… О моих бабушках и дедушках…

— А-а, — протянул явно разочарованный Рон. Он ожидал чего-то более интересного или полезного.

— Давай… Давай поговорим об этом завтра, ладно, — предложил Гарри. — У меня раскалывается голова…

Рон обиженно засопел, но возражать не стал. Они подошли к своему домику. На втором этаже свет уже не горел, в их спальне — тоже, факел горел лишь в гостиной. Навстречу им из кресла поднялся Невилл:

— О, я уже думал, что надо вас искать идти, только не знал куда, — облегченно вздохнул он.

Всю ночь Гарри проворочался в постели, перебирая по крупицам рассказы Слагхорна и МакГонагалл, сопоставляя их с тем, что знал ранее. Прошлое начало приоткрываться ему, но оставалось еще немало неизвестного и непонятного. А под утро его вдруг начала грызть совесть из-за того, что он так и не смог ничего разузнать о хоркруксах — намного более необходимые знания, если разобраться…

Утро же оказалось премерзким. Разбудил его Невилл, который сразу же предупредил, что его пришла проведать мадам Помфри. Гарри недовольно рыкнул на него и потянулся за очками, но тут в комнату вошла целительница и сказала, что очки ему пока не понадобятся. Она встала над ним, словно статуя правосудия, поцокала языком, поводила своей волшебной палочкой, пресекла попытку объяснить, что с ним все в порядке, после чего заявила:

— Да, здесь определенно есть над чем поработать…

Затем удалилась, предупредив напоследок, что после обеда он должен обязательно зайти к ней в лазарет. ДО экзамена!

Как только она ушла, Гарри начал торопливо одеваться и раздраженно поинтересовался у Невилла, зачем нужно было приглашать мадам Помфри.

— Да ладно тебе, хорошо, что она пришла, скоро уже обед. А пригласил ее не я, а Флитвик. …

Гарри застонал: ну сколько же можно его опекать! Наверное, это из-за вчерашнего обморока. Ему хотелось обсудить все с Роном и Гермионой, но он увидел их лишь в столовой, куда пришел с Невиллом и Луной.

— А где Джинни? — тут же поинтересовалась Гермиона.

— И тебе «здравствуй», — ответил Гарри.

— Она еще с экзамена не пришла, — пояснила Луна.

Джинни появилась лишь к концу обеда, сказав, что сегодня комиссия действует как-то заторможено, а Марчбэнкс умудрилась принять экзамен у одного ровенкловца во второй раз — его только что отпустил Тофти и он шел к выходу, когда старая леди подозвала к себе и начала давать одно задание за другим…

Забежав после обеда в лазарет и выпив под строгим взглядом мадам Помфри целую кружку какой-то безвкусной, но пахучей настойки, Гарри отправился на экзамен. Ничего хорошего он от испытания не ждал. «Принц-полукровка» остался в Хогвартсе, собственных же знаний у него вряд ли хватит, чтобы порадовать Слагхорна и подтвердить реноме лучшего зельевара на курсе.

— Представляешь, нам придется сдавать экзамен профессору Тофти! Слагхорн заболел! — встретил его в коридоре перед аудиторией Рон. — Как вспомню, как он в прошлом году заглядывал в мой котел на экзамене, даже идти не хочется!

«Интересно, а действительно ли он заболел, или это очередной трюк, чтобы избежать разговоров о хоркруксах», подумал Гарри, разыскивая Гермиону в толпе школьников. Однако ее нигде не было видно. Рон пояснил, что пришла МакГонагалл и увела ее с собой.

Гермиона на экзамене так и не появилась. Гарри и Рону удалось сварить зелье лишь благодаря, как ни странно, помощи Невилла — Тофти задал им приготовить сложный раствор, позволяющий уничтожать вредителей на деревьях, которые облюбовали локотрусы. Невилл, который не ходил на зельеделие на шестом курсе, договорился с МакГонагалл и Слагхорном, что попробует сдать экзамен экстерном, чтобы продолжить его изучение на седьмом курсе: он решил поступать на факультет Травологии и Траволечения, а там без ЖАБА по зельеделию делать будет нечего. И, надо же, как повезло, что на экзамене было задано именно то зелье, которое он неоднократно готовил, помогая профессору Спраут ухаживать за растениями в оранжерее Хогвартса!

Вернувшись в свою «Трущобу», ребята первым делом поинтересовались, вернулась ли Гермиона? Нет, девушки ее не видели после обеда. Куда же она могла запропаститься? Первый раз в жизни она пропустила экзамен! Это было совершенно невероятно.

— Может быть отправить ей Патронуса?

Предложение Луны всем понравилось. Но кто должен его посылать? И что ей передать? «Куда ты делась?», «мы беспокоимся», «приходи, мы соскучились»? Нет, ничего такого посылать не стоит. Ведь понятно, что, скорее всего, у нее была серьезная причина для отсутствия на экзамене, может быть они помешают ей со своим сообщением…

— Ее МакГонагалл с собой увела. Может послать сообщение ей?

— А ты уверен, что они до сих пор вместе? А если с ней что-то случилось после того, как она ушла от МакГонагалл?

Джинни с Роном начали перепираться. Гарри попытался представить себе проблему, из-за которой Гермиона могла пропустить экзамен, но в таком шуме думать было сложно.

— Кто-нибудь знает, где живет МакГонагалл? — наконец спросил он.

Все покачали головами. Затем Невилл предложил пойти и узнать об этом у сотрудников Университета. В конце концов, на кого-нибудь из них всегда можно натолкнуться на дорожках. Поскольку других предложений не поступило, друзья вышли на улицу и разошлись в разные стороны, договорившись встретиться через двадцать минут.

Гарри отправился уже знакомой дорогой к домику Флитвика и Слагхорна — они-то наверняка должны знать, где живет директор Хогвартса. Были бы только на месте!

Едва он свернул на тропинку, ведущую к их дому, его чуть не сшиб с ног какой-то неизвестный волшебник, который выскочил из-за кустов, натолкнулся на Гарри и, даже не извинившись, побежал по дорожке, ведущей к центральной аллее.

В доме, куда направился Гарри, явно что-то происходило. Окна на втором этаже были завешаны плотными шторами, на первом же этаже, сквозь оконные стекла можно было видеть каких-то людей, которые нервно ходили по гостиной. Повернув к парадному крыльцу, Гарри обнаружил, что дверь в дом распахнута. Подойдя к ней, он заглянул внутрь и увидел, как навстречу ему идет МакГонагалл. Он хотел извиниться за вторжение и узнать у нее о Гермионе, но она и слова не дала ему сказать:

— Хорошо, что вы так быстро пришли, мистер Поттер, идите скорее, он ждет вас.

Гарри замешкался.

— Э… профессор, а кто меня ждет?

— Вам не сказали? — удивленно вскинула брови МакГонагалл. Гарри отрицательно покачал головой. — Профессор Слагхорн… он наверху. Он хочет вас видеть.

МакГонагалл уставилась на Гарри, то ли вопросительно, то ли недоверчиво. Решив, что ему не следует заострять внимания на своих беседах со Слагхорном, Гарри торопливо кивнул и направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

Войдя в комнату Слагхорна, он в изумлении остановился.

Учитель зельеделия лежал на широкой кровати с балдахином. Лицо его было очень бледным, на лбу и верхней губе выступили крупные капли пота, которые белой салфеткой старательно вытирала мадам Помфри. До самого подбородка профессор был укутан одеялом, но Гарри показалось, что того сотрясает мелкая дрожь. Похоже, он был действительно болен: подозрения в симуляции оказались беспочвенными.

— Скоро? Скоро он придет? — тихим, совершенно не похожим на свой обычный голос, спросил Слагхорн.

— За ним уже послали, — ответила мадам Помфри и повернулась, чтобы смочить салфетку в зелье, налитом в широкую миску. Тут она заметила стоявшего у двери Гарри. — О, он тут, он уже пришел… Мистер Поттер, подойдите сюда, профессор хочет поговорить с вами.

Гарри медленно приблизился к кровати.

— Садись ближе, — пробормотал Слагхорн. — Поппи, не могли бы вы нас оставить ненадолго? И никого не пускайте сюда, пока я не позову…

Мадам Помфри сделала попытку остаться, но Слагхорн заверил ее, что с ним все в порядке, а в случае надобности здесь будет Поттер. Она недовольно сверкнула глазами в сторону Гарри и, недовольно поджав губы, вышла из комнаты.

— Профессор…

— Садись и молчи. Ты… ты спрашивал меня о хоркруксах, — торопливо начал Слагхорн. — Знай… знай, что если со мной что-то случится… случится… я оставил для тебя записи… Нет, я делал их для Альбуса, но этот старый недотепа умудрился погибнуть раньше… Я оставляю их тебе…

Ледяными пальцами он вцепился в руку Гарри, словно пытаясь подтянуть его поближе. Гарри склонился его лицу:

— Да, я слушаю вас, профессор…

— Ты сможешь найти их… сможешь найти… — Слагхорна пробрала дрожь, настолько сильная, что даже пружины кровати печально скрипнули. — Обещай мне… ты должен обещать мне… Никто кроме тебя не увидит их… Два льва и змея… Ты… ты должен знать… Больше некому остановить Темного Лорда…

Пальцы Слагхорна, вцепившиеся в руку Гарри, внезапно разжались, голова безвольно откинулась на подушку.

— Профессор, профессор! Что с вами, очнитесь!.. Эй, кто-нибудь, помогите, ему плохо!

Гарри выскочил за дверь и наткнулся на спешащую ему навстречу мадам Помфри. По лестнице торопливо поднимались МакГонагалл и Флитвик, за ними шли какие-то неизвестные Гарри люди.

— Что он сказал? — спросила МакГонагалл.

— Ничего… Он не успел ничего толком сказать, его била дрожь, а потом он потерял сознание, — ответил Гарри.

— Хорошо. Ждите здесь, — приказала МакГонагалл и вошла в комнату.

Гарри остался стоять у двери. Мимо него прошли двое незнакомцев, один из них через минуту вышел, ведя МакГонагалл под руку — они начали спускаться по лестнице. Гарри показалось, что директор идет не очень уверенно, словно у нее подкашивались ноги. Он хотел пойти и помочь тому волшебнику отвести МакГонагалл вниз, однако в это время из комнаты Слагхорна вышел Флитвик.

— Мистер Поттер, я очень-очень сожалею, но вам сейчас лучше уйти, — Флитвик говорил скованно, Гарри показалось, что тот очень расстроен.

— А… профессор Слагхорн… он…

— С ним все будет в порядке, не беспокойтесь, — поспешил ответить Флитвик. — Слишком большая кровопотеря, плюс два заклинания… Но это ничего, мадам Помфри говорит, что сейчас ему нужен только сон… Она дала ему снотворного, так что до завтрашнего дня он вряд ли сможет поговорить с вами. Поэтому она попросила меня отослать вас…

— А что с ним случилось?

— Завтра, все завтра. Пожалуйста, мы и так наделали много шума…

Флитвик ухватил Гарри за локоть и буквально потащил за собой. В гостиной на диване сидела МакГонагалл, рядом с ней хлопотали тот волшебник, который помогал ей идти по лестнице, и какая-то молодая женщина в блекло-синей мантии, почему-то напомнившей Гарри джинсовый костюм.

— Как он? — МакГонагалл говорила своим ясным и твердым голосом, от слабости, казалось, не осталось и следа.

— Все в порядке, Минерва, — успокаивающе пропищал Флитвик. — Мадам Помфри дала ему снотворного. Наверное будет лучше оставить его здесь, он любит находиться среди своих вещей, ему тут уютнее. Вряд ли ему будет приятно проснуться в лазарете…

— Мистер Поттер, вы можете идти, — прервала Флитвика МакГонагалл. — Идите и успокойте мисс Грейнджер… Я прошу вас не слишком распространяться о том, что здесь произошло.

Гарри кивнул и двинулся к двери. Флитвик продолжал взволнованно рассказывать о состоянии Слагхорна.

Выйдя на улицу, Гарри глубоко вздохнул. Предупреждение директора было лишним. Он не узнал ничего важного. Даже о том, что случилось со Слагхорном. Подойдя к своему домику, Гарри увидел на пороге взволнованных Невилла и Луну, которые кинулись ему навстречу:

— Нашел?

У Гарри совершенно вылетело из головы, что он шел искать Гермиону. Судя по поведению друзей, здесь она тоже не появлялась. Куда же она делась?

Луна, Невилл и Гарри были в растерянности. Гермиона исчезла, а теперь куда-то пропали и Рон с Джинни. Подождав несколько минут перед домом, они зашли внутрь, обошли все помещения, но и здесь никого не было. В конце концов, Луна, с согласия юношей, отправила сообщение с помощью кусочка своего Патронуса.

— Как ты это делаешь? — поинтересовался Невилл, посмотрев как кисточка от хвоста льва исчезла за окном.

— Ничего сложного. Выбери ту часть своего Патронуса, которую хочешь послать, и кодируй только ее. Только желательно, чтобы адресат знал, что это именно ты послал, — Луна неожиданно хихикнула. — Когда мы вечером практиковались, я перепутала хвосты Патронусов Гермионы и Рона.

Гарри представил себе хвост выдры и собачки Рона. Да, перепутать их несложно. Наверное, Рону с Гермионой придется придумывать какой-то другой вариант. Затем он попытался представить хвост своего Патронуса — оленя. Ничего не получалось. Голову и круп он представлял себе хорошо, ноги — хуже, а хвост вообще не мог вспомнить.

— Они скоро придут!

Луна проводила взглядом растаявшую в воздухе фигурку. Гарри встрепенулся: он так погрузился в свои мысли, что пропустил визит Патронуса.

— Кто прислал сообщение?

— Рон. В этот раз он прислал целого пса, — пожав плечами, ответила Луна.

Вскоре в гостиную вошла Джинни. Зябко поеживаясь, она сказала, что Рон и Гермиона скоро придут. Луна возилась около камина, никто не обращал на это внимания, пока неожиданно в нем не разгорелся настоящий огонь.

— Как ты это сделала?

Гарри подошел к камину и увидел, что в нем горят настоящие поленья. Джинни тут же подтащила кресло поближе к огню, сбросила туфли, затем уселась, поджав ноги и обняв колени руками.

— Невилл еще утром принес дрова, а я только разожгла, — пояснила Луна, усаживаясь в другое кресло.

Секунду помедлив, Гарри взмахом палочки подкатил два оставшихся кресла поближе к камину, затем сходил в спальню и принес все три одеяла. Одно из них он протянул Невиллу, вторым прикрыл Луну, а третье, усевшись рядом с Джинни, накинул на нее и себя.

— А теперь рассказывай, где вы нашли Гермиону?

Джинни устроилась поудобнее и сказала:

— Она сидела на скамейке в дальнем конце парка. Думаю, она сама все расскажет, если захочет. Сейчас она… не в очень хорошем настроении…

— Что-то случилось?

— Нет, просто вспомнила про Грюма, как он погиб, спасая ее… Второй раз, так она сказала…

— Ну да, они же пытались аппарировать… Нет, там наоборот, она ему жизнь спасла…

Послышались шаги — кто-то шел по дорожке. Гарри вытянул шею и посмотрел в окно. Гермиона и Рон возвращались. Потопав на крыльце, стряхивая грязь с обуви, они вошли в дом под дружные приветствия рассевшихся в креслах друзей.

Гермиона хотела подняться наверх, но все начали уговаривать ее посидеть с ними и она согласилась, только сбегала наверх — скинула мантию, переоделась и вскоре вернулась, прихватив одеяло. Усевшись в кресло вместе с Роном, она взглянула на друзей.

— Ну и о чем вы тут беседуете?

Все смутились, наконец, Гарри выдавил, что просто сидели и ждали ее.

— Ты не пришла на экзамен… Это было как-то… непривычно.

— Да… МакГонагалл попросила… попросила помочь ей. Дело в том, что сегодня было нападение на Слагхорна и его серьезно ранили…

Вздох ужаса пронесся по гостиной. Вздрогнули все пятеро, даже Рон.

— Ты ничего об этом не сказала!

— Где? Здесь, в Дамфрисе?

— Как он?

Гермиона выждала, когда все вопросы утихнут, затем начала рассказывать, предупредив, что МакГонагалл просила особо не распространяться обо всей этой истории.

Сегодня с утра Слагхорн вышел с территории университета, сказав, что ему нужно ненадолго отлучиться по делам. А ближе к обеду дежурные увидели, как он аппарировал неподалеку. На ногах не удержался, упал и остался лежать на земле. Увидев, что он не встает, один из авроров поспешил к нему и обнаружил, что тот весь залит кровью и находится без сознания. Дежурные быстро положили Слагхорна на носилки, прикрыли мантией-невидимкой и оттранспортировали на территорию Дамфриса. По дороге он очнулся и чуть не упал с носилок, пытаясь скинуть с себя мантию. Пришлось дежурным уговаривать его вести себя спокойно, чтобы не поднимать паники. Когда Слагхорн увидел, что находится в безопасности, он потребовал, чтобы его отнесли в его квартиру, а не в лазарет. Он так волновался, что «носильщикам» пришлось согласиться: слишком опасно было продолжать спор, больной мог умереть в любую минуту от потери крови.

Когда они добрались до домика, в котором жил профессор, тот снова уже был без чувств. Мадам Помфри пришла почти одновременно с ними. Она осмотрела его раны, сняла одно из наложенных на него заклятий и сказала, что ей нужна помощь, пациент находится в слишком тяжелом состоянии.

Вскоре у его постели уже собрались целитель университета, местный преподаватель по заклинаниям и профессор Флитвик. Все они в ужасе смотрели на страшные раны, располосовавшие тело Слагхорна так, словно кто-то несколько раз наотмашь ударил его мечом. Каким-то образом больной смог сам остановить кровь. Было видно, что он пытался затянуть раны, но у него ничего не вышло. Равно как и у всех собравшихся. Это были раны от неизвестного заклятия, от которого не помогали обычные заговоры и мази: от любого вмешательства порезы начинали кровоточить еще сильнее. К счастью, вскоре появилась МакГонагалл, которая тут же вспомнила, что такие же точно раны были нанесены Аластору Грюму во время битвы в Норе — справиться с ними тогда смогла мисс Грейнджер…

— Когда мы зашли в комнату, я чуть не потеряла сознание. Слагхорн весь был залит кровью, даже не разобрать где у него раны. Мадам Помфри и Флитвик срезали одежду и я кинулась затягивать раны. Хорошо, что вы меня тогда научили этому заклинанию… Было очень трудно сосредоточиться, человек пять за спиной стояли… Потом профессор Колоброд, это преподаватель заклинаний в Дамфрисе, попросил меня научить его, — в глазах Гермионы мелькнул огонек удовлетворения, но тут же погас, она все еще была несколько скованной и грустной.

— Это была Сектусемпра?

— Похоже на то…

Гарри и Гермиона переглянулись. Им не хотелось рассказывать Невиллу и Луне о Принце-Полукровке и его заклинании. К их счастью, в этот момент в дверь кто-то постучал и, после разрешения войти, в гостиной появился тот волшебник, который едва не сшиб Гарри с ног около дома Слагхорна.

— Добрый вечер, дамы и господа. Меня зовут Джонотан Кларк, я здешний целитель и большой почитатель талантов вашей мадам Помфри, — представился незнакомец. Подростки, обернувшиеся к двери, кивнули, затем Невилл начал выбираться из кресла, но посетитель замахал руками. — Нет-нет, прошу вас, не вставайте, вы так уютно устроились… Мисс Грейнджер, я зашел выразить вам свое уважение, вам блестяще удалась сегодняшняя операция… Мы искренне признательны вам и надеемся, что вы поделитесь с нами столь полезным заклинанием… Мистер Поттер, я должен извиниться перед вами за тот инцидент, поверьте, я очень спешил… Вы бы не могли представить мне своих друзей?

Гарри представил. Затем пригласил присесть. Исключительно из вежливости. Если он ожидал, что мистер Кларк откажется, то сразу понял свою ошибку. Тот не только сел на мгновенно возникшее из воздуха кресло, но и наколдовал красивый столик, на котором через мгновенье возникли тарелочки с пирожными, два кувшина с соком, а также ваза с яблоками. Подростки ошарашено глядели на это изобилие. Они чувствовали себя не очень комфортно в компании незнакомца и никак не могли найти общую тему для разговора. Наконец, Гермионе удалось задать правильный вопрос, позволивший начать общую беседу:

— Мистер Кларк, вы предлагаете нам эти чудесные закуски, а я вдруг вспомнила, что когда мы проходили материализацию объектов, профессор Флитвик говорил, что любая подобная материализация будет временной, она является скорее видимостью объекта, нежели действительно неким предметом…

Рон, потянувшийся к пирожному, резко отдернул руку. Луна и Джинни прыснули. Мистер Кларк тоже улыбнулся.

— Да, дорогая мисс Грейнджер, вы совершенно правы. Только я не материализовал эти яства, а просто… вызвал. Так что можете есть их совершенно спокойно. В конце концов, пятичасовой чай в Англии еще никто не отменял…

— Акцио? — деловито поинтересовался Рон, хватая облюбованное пирожное.

— Очень похоже заклинание, но другое. Его не учат в школе.

— Но почему? Очень полезное! — возмутился Рон, жуя лакомство.

— Упомянутое вами заклинание, «Акцио!», позволяет вызвать предмет, причем вызвать явно. Вы не можете сделать это невербально. Более того, вызываемый предмет снимется с места и полетит к вам на глазах у всех. Это хотя бы отчасти снимает опасность того, что магия будет использоваться с неблаговидной целью.

— Да, заниматься воровством таким способом затруднительно, — кивнула Луна.

— Совершенно верно, мисс Лавгуд. Это заклинание сложно использовать ворам или тем, кто решил вам чем-нибудь навредить, поскольку вы будете предупреждены о предстоящем действии, и сможете защититься.

Мистер Кларк слегка шевельнулся и в следующее мгновенье большое яблоко, к которому только что протянул руку Рон, вдруг исчезло. Рон растерянно поводил пальцами, затем насупился и убрал руку под одеяло. Яблоко вновь возникло на тарелке.

— Извините, мистер Уизли, мой эксперимент был несколько нетактичным… Но он показывает, насколько важны в магии вопросы этики. Вы же проходили ее весьма поверхностно…

— Да, на Истории Магии! — сказала Гермиона.

— Но нам и в голову не приходило, что этика и… вот такое… это одно и то же, — буркнул Рон.

— Вот поэтому невербальные вызовы являются закрытым для школьников разделом магии. Разреши их изучение, и на кухню Хогвартса пришлось бы накладывать специальные заклинания, — рассмеялся Кларк. — А, должен сказать, домовые эльфы не могут преодолеть барьерных чар. Так что руководству бы пришлось выбирать: либо ученики будут таскать еду сами, либо просто не учить их этим заклинаниям.

— А много таких разделов, мистер Кларк? Закрытых для школьников, я имею ввиду, — заинтересовалась Гермиона. — Ведь в Запретной секции хранится множество книг, которые не разрешают получать без специальной записки учителя…

— О, хогвартская библиотека! Ну конечно же, там нет книг по запрещенным к изучению разделам. Даже в Запретной секции!

— Вы уверены?

— Дорогая мисс Грейнджер, вы забываете, что я не только старый и нудный целитель, но и бывший ученик Хогвартса! И тамошняя библиотека мне хорошо знакома!

— А что, библиотека Дамфрис богаче?

— Ну конечно! Во-первых, она раза в три больше. Во-вторых, в ней представлено гораздо больше разделов, чем в Хогвартсе!

— И мы… мы можем туда заглянуть?

— Заглянуть? Да, заглянуть можете. Только книг вам не выдадут. Даже относящихся к школьной программе. Библиотека университета открыта только для его студентов и сотрудников. Ни вы, ни ваши учителя не смогут воспользоваться ее фондами…

Час спустя, когда незваный гость ушел, Гарри задумчиво спросил друзей, специально ли тот рассказал им о библиотеке? Не хочет ли он разузнать об их тайнах таким замысловатым способом? Ведь так и напрашивался на то, чтобы ему задали вопрос, на который тот сможет найти в библиотечной книге! Хорошо, хоть хоркруксы не относятся к той теме, о которой бы они стали спрашивать у незнакомого волшебника или надеяться, что информацию о них можно найти в университетских архивах!

— Ну почему тебе везде мерещатся враги и предатели, — возмутилась Гермиона.

— Не обязательно враги, — устало ответил Гарри. — Ты и сама знаешь, что узнать о наших секретах хотят многие. Взять хоть Орден. В нем же все спят и видят, как бы вытрясти из меня все, что я знаю… А после того, как ты сама разоблачила Пожирателя, затесавшегося в ряды преподавателей, могла бы и сама понять, что осторожность никогда не помешает!

Джинни, Невилл и Луна с интересом следили за этим диалогом. Они явно подозревали, что им не все рассказывают, но допекать друзей вопросами было не очень удобно. Если захотят, сами скажут. Но Гарри и Гермиона продолжали спорить. В конце концов, рассерженная Гермиона выбралась из-под одеяла и отправилась наверх, пробормотав, что ей нужно готовиться к завтрашним экзаменам.

— Мне кажется, она хочет узнать о чем-то из высшей магии, вам не кажется? — Луна посмотрела на Гарри и Рона.

— Она всегда хочет узнать то, что еще не знает, — буркнул расстроенный уходом Гермионы Рон.

— Гораздо интереснее, почему она вдруг так расстроилась из-за Слагхорна, — решил изменить тему разговора Гарри.

— Женщины! У них всегда глаза на мокром месте, — отмахнулся Рон.

— Нет, тут что-то более серьезное…

— Ты бы тоже расстроился, если бы у тебя на глазах погиб твой фамаскот, а через две недели тебе бы пришлось…

— Фамаскот, фамаскот… где-то я уже слышал это слово, — наморщил лоб Гарри.

— Волшебный отец, — подсказала Джинни.

— Отец? — не понял Гарри.

— Ну да, волшебный, — Джинни удивленно посмотрела на Гарри. — Мы же говорили об этом в Юле! Помнишь, Гермиона рассказывала тебе об этом, а я сидела и читала вырезки из газет?

— Да… Что-то такое припоминаю… Нет, погоди, тогда она рассказывала о Кольце Согласия!

— Вот именно. А последствием Кольца Согласия может быть то, что ты станешь фамаскотом!

Гарри в изумлении уставился на нее. Затем обвел взглядом остальных. Похоже, они все знали об этом!

В конце концов друзья сжалились над ним и разъяснили, в чем там дело. Оказывается волшебник, применяющий Кольцо Согласия, передает часть своей магической силы маглу. Очень-очень небольшую, такую, что за раз и не заметить. Поэтому обычно все транспортировки с помощью Кольца стараются использовать не больше одного раза. Однако в некоторых случаях волшебники используют Кольцо для более сложных действий. Например, для спасения магла магическим способом или в момент создания Кольца намеренно передают часть своей магии. Совсем небольшую. Но этого достаточно для того, чтобы у этого магла родился ребенок-волшебник! Переданная сила действует не больше года, поэтому обычно в семье маглов рождается один ребенок–волшебник. Исключение могут составлять дети–погодки, но тут следует учитывать, что срок действия магии распространяется лишь на момент зачатия, поэтому такие случаи крайне редки. Волшебники довольно часто помогают маглам, но детей–волшебников рождается не так много: кто-то в ближайший год так и не собрался зачать ребенка (обычно маги не предупреждают маглов о последствиях), а в некоторых случаях маги из числа тех, кто борется за чистоту крови, намеренно мешают потенциальным родителям завести ребенка в этот период: разлучают семьи, устраивают катастрофы и прочие гадости…

— Значит… кто-то из родителей моей мамы… общался с волшебниками?

— Наверняка! Точно так же, как родители Гермионы и всех остальных маглорожденных. И посмотри, практически все оказываются единственными в семье волшебниками, хотя у многих из них есть братья и сестры!

— А братья Криви?

— Они единственные братья среди маглорожденных в школе, если ты заметил. И они погодки. Разница в их возрасте — всего одиннадцать месяцев.

Гарри посидел немного, пытаясь понять, что дает ему эта информация. Родители его мамы общались с волшебниками. Интересно, когда? Тетя Петуния была старше Лили на полтора года. Значит именно в этот промежуток кто-то из их родителей успел пересечься с волшебным миром, получить от него помощь. Интересно, кто был тот волшебник, который…

— А этот фамаскот, о котором вы говорили, он… кто?

— Фамаскот — это тот волшебник, который применил Кольцо Согласия и передал часть своей силы маглу. Если у магла рождается ребенок–волшебник, то передавший его родителям магическую силу волшебник становится фамаскотом, как бы магическим отцом ребенка…

— О, Мерлин! Значит, Грозный Глаз был волшебным отцом Гермионы? — воскликнул Гарри.

— Ну да, о чем мы тебе и говорим уже битых полчаса!

— А Люпин, скорее всего, для братьев Криви тоже был фамаскотом…

— Да, — кивнул Рон. — Я у него спрашивал тогда, в больнице… Поэтому он и пригласил их на свою свадьбу…

— А как узнать, кто был твоим фамаскотом?

— Никак. Если только тебе об этом родители сами не скажут. Если, конечно, сами знают, — хмыкнула Луна. — Я вот мечтаю найти хороших маглов и тоже подарить им волшебника в семью… Но пока рано, к сожалению… До совершеннолетия нам даже изучить Кольцо не разрешат…

— При чем тут совершеннолетие! Моя мама ведь поделилась магией вообще в детстве, — горячо возразил Рон и, увидев вопросительные взгляды друзей, кивнул на Джинни. — Скажи, так ведь было!

— Мама не использовала Кольца Согласия. Она просто отдала свою магическую силу для спасения ребенка… Поэтому у нее не так много силы, как у других волшебников. Она поделилась, поровну, безоглядно…

— С кем? — Невилл удивленно посмотрел на Джинни. — Почему ей позволили это сделать?

— Ее семья поехала по приглашению в Америку, в штат Нью-Джерси, — пояснила Джинни. — Мама только закончила третий или четвертый курс Хогвартса и была очень рада поездке. Но ее родители с местными волшебниками слишком весело отмечали какой-то праздник. В результате пострадал какой-то маленький магловский мальчик, лет восьми или девяти. А, может, он сам расшибся, никто толком не может вспомнить. В общем, решили они его вылечить, но не смогли…

— Вроде как там местная целительница была, — вмешался Рон. — Она могла спасти мальчика, но только если бы он обладал хотя бы крупицей волшебной силы, на магла ее магия не действовала. Тогда взрослые попытались передать ему силы с помощью Кольца Согласия, но у них не получилось, потому что он был без сознания…

— И тут речь зашла о том, что можно применить какое-то другое волшебство, чтобы передать ему магические силы, но заклинание было слишком сильным и никто из взрослых не решился его применить. Только повторяли его без конца, а ребенку становилось все хуже… Тогда мама закричала, что ребенка нужно спасать, выхватила палочку, взмахнула, произнесла заклинание… и все… Чуть не половина ее волшебной силы влилась в него. Она просто не знала, как ограничить воздействие…

— После этого та американская целительница его мгновенно вылечила. Они стерли у него память, чтобы не помнил, как его лечили и как отправили домой… Но он, наверное, сам почувствовал, что в нем появились волшебные способности. Потому что вскоре увлекся фокусами, а потом стал артистом–иллюзионистом!

— А типы вроде Малфоев, радеющие за чистоту крови, теперь упрекают маму, что она ни на что не годится, кроме как создавать для маглов бродячих факиров, — грустно сказала Джинни.

— Но она ведь спасала жизнь ребенка, — воскликнул Гарри, обняв девушку покрепче. — Она не могла поступить иначе! А она помнит, как его звали?

— Помнит только, что Дэвид. Фамилию не знает. Но папа говорит, что видел его фотографии в магловских газетах, он очень известный фокусник.

— Может быть, это Дэвид Копперфилд, — попытался вспомнить Гарри известных ему фокусников.

— Да, папа упоминал что-то очень похожее… А кто он?

— Да это же самый известный иллюзионист в мире! Вы не найдете ни одного магла, который бы его не знал!

— Может быть, но маме от этого не легче, — сказала Джинни.

— Брось! Если он такой известный, то она должна им гордиться, — воскликнул Рон. — Надо поточнее узнать об этом у отца, а если это действительно он, то принести ей магловских газет со статьями о нем! Фред и Джордж это легко сделают, они же занимаются распространением магловской прессы!

На этом разговор прервался, поскольку Невилл напомнил, что пора идти на ужин. А вечером пятеро обитателей «Трущоб» взялись за учебники: завтра шестикурсникам предстоял последний экзамен, а у пятикурсников по плану стоял экзамен по Трансфигурации. Не самый легкий из всех…

Гарри же долго гулял по территории университетского городка, размышляя обо всем, что сегодня услышал. Вопросов у него, к сожалению, было гораздо больше, чем ответов.

Куда отправился Слагхорн и кто на него напал? Скорее всего, он встретился со Снейпом. Но где? Неужели этот подлый предатель позволяет себе разгуливать в общедоступных местах? Или Слагхорн знал, где того искать? Подозрительно выглядит вся эта история… Гарри вспомнил, что во время их первой встречи год назад, Слагхорн старательно изображал, что за ним охотятся Пожиратели. Зачем? Чтобы убить или чтобы привлечь на свою сторону? И, если второе, то не удалась ли им, наконец, их попытка? Только зачем тогда было убивать его? И почему Снейп не воспользовался куда менее заметным заклинанием, которым он убил Дамблдора? Ведь Аваду Кедавра знают многие волшебники, в отличие от Сектусемпры… А что если Снейп хотел передать таким чудовищным способом некое послание ему, Гарри? Тогда какое? И откуда он знал, что Слагхорн вообще сумеет добраться до Дамфриса с такими ранениями?.. Нет, ответов не было. И неизвестно было, у кого спрашивать…

Ничуть не легче оказался вопрос о «волшебном родителе». Кто был фамаскотом его мамы? Сможет ли он когда-нибудь узнать об этом? И где об этом вообще можно узнать? В конце концов, у него, Гарри, не так уж много родственников, чтобы можно было ими разбрасываться. А фамаскот — это примерно то же, что и крестный отец… Гарри вспомнил Сириуса и понял, что все эти вопросы он бы мог обсудить с ним. Если бы…

Как же ему найти маминого фамаскота?

Жаль, что Гарри еще не осознал, как много событий вмещает это лето и как быстро одни события сменяют другие! Его планам на пятницу не суждено было сбыться.

Полночи он задавал и задавал себе вопросы, а заснул лишь, придя к выводу, что прямо с утра нужно попробовать прорваться к Слагхорну. Нужно получить от него хоть какие-нибудь ответы. Однако утром оказалось, что зельевару ночью стало хуже, и его отправили в госпиталь Святого Мунго. Флитвик посетовал, что вчера им не удалось снять одно из заклятий, наложенных на Горацио: никто не знал, что за чары оставили столь тяжкий след. Вечером собирался консилиум под предводительством Дожа, но никто из штатных сотрудников университета не смог понять принцип действия заклинания…

Узнав об этом, Гарри решил рассказать все друзьям, однако сделать это оказалось сложно. Рон и Невилл выслушали его довольно беспечно, понадеявшись, что уж в госпитале-то сумеют найти противочары. Джинни и Луна все еще были на экзамене. Гермиона же сдавала с утра не только свой плановый экзамен по Нумерологии, но и попросила разрешения сдать вчерашний экзамен по зельеварению, на сей раз письменный, поскольку уделить ей время для практического экзамена никто из членов министерской комиссии не мог. В результате встретиться со всеми сразу удалось лишь во время обеда, за которым разговаривали в основном о предстоящем экзамене. Гарри, правда, все же рассказал о Слагхорне, но девушки лишь поахали. Казалось, что никого эта тема не волнует.

Однако перед экзаменом по Травологии, когда ученики ожидали преподавателя, Гермиона неожиданно схватила Гарри за локоть и прошептала прямо в ухо: «Нам нужно найти Принца-полукровку». Он посмотрел на нее недоуменно: каким образом они смогут разыскать Снейпа? Но тут профессор Спраут вошла в оранжерею, поэтому уточнить, что девушка имела ввиду, ему не удалось.

Когда Гарри, Рон и Гермиона вышли из университетской оранжереи после экзамена, к ним подошла МакГонагалл и поинтересовалась, где Невилл. Узнав, что он остался обсудить какие-то вопросы с профессором Спраут, она приказала им ждать ее у входа и никуда не уходить. Через несколько минут она вышла в сопровождении Невилла.

— Я прошу вас немедленно пройти к главным воротам Дамфриса. Вас там уже ждут. Ваши вещи уже в Юле. Поторапливайтесь!

— А Джинни с Луной? — поинтересовался Гарри.

— Мисс Уизли и мисс Лавгуд пока останутся здесь. Им предстоит еще неделя экзаменов. И будет лучше, если вы не будете мешать им готовиться, — отрезала МакГонагалл.

Взгляд ее был настолько суровым, что никто не посмел возразить. Она кивнула им, приглашая следовать за собой, и быстрым шагом пошла в сторону главных ворот. Там их уже ждали Тонкс, Люпин и незнакомая женщина.

— Привет! Мы уж заждались! — Было видно, что Тонкс изо всех сил старается выглядеть веселой, но ей это не очень удавалось. — Познакомьтесь, это Клеопатра Куинн. Она поможет оттранспортировать вас в Юлу.

Гермиона была единственной из друзей, кто уже сдал тест на аппарирование, поэтому отправилась в Юлу самостоятельно. Нимфадора с Роном последовали за ней. Затем Невилл ухватился за руку Клеопатры и они тоже исчезли. Гарри повернулся к Люпину, но его остановил голос МакГонагалл:

— Мистер Поттер, подождите минуту. Я хочу предупредить вас, что в Юле вас ждут ваши родственники. Они… несколько расстроены длительным пребыванием в нашем мире. Будьте с ними помягче…

После этого она кивнула, разрешая им отправляться. Гарри скомкано попрощался с ней, ухватил за локоть Ремуса Люпина, и вскоре они уже оказались возле дома Альберфольда.

Рон и Гермиона неподалеку беседовали с Тонкс. Невилл стоял рядом и прислушивался к разговору. Клеопатры нигде не было видно.

— Так! Твои друзья уже насели на Дору, — улыбнулся Люпин, глядя на Гарри, который мотал головой, пытаясь придти в себя после аппарирования.

— Слишком долго мы сидели без информации…

— Зато вместо того, чтобы сдавать экзамены, участвовали в проектах, не предусмотренных школьной программой! Поверь, нам здесь не менее интересно узнать о ваших новостях, чем вам о наших!

— Но ведь для такого срочного отъезда были основания?

— Да, конечно, — Люпин похлопал Гарри по плечу. — А знаешь, какая причина главная? Мы тут по вам очень соскучились!

Люпин хохотнул и Гарри понял, что он просто отшучивается. Не стали бы без особых причин их выдергивать, не дав даже попрощаться с подругами. Он посмотрел туда, где стояли Рон с Гермионой. Но никого не увидел. Видимо они уже прошли на скрытую магией территорию Юлы. Через несколько секунд и он сам, сопровождаемый Ремусом, уже входил в дом.

Не успели они пройти в холл, как к Гарри кинулась Габриэль, умоляя как можно быстрее пойти к его родственникам. Ее эмоциональный наскок удивил Гарри — ни приветствия, ни хоть какой-нибудь нейтральной фразы… Но тут из кухни показалась Нимфадора Тонкс и присоединилась к просьбе девочки:

— Гарри, пожалуйста, зайди к ним, — в ее голосе звучала озабоченность. — Что-то происходит с ними, возможно магия защиты начинает рассеиваться… В общем зайди, посиди с ними хотя бы часик…

Ничего себе! Целый час с «разлюбимыми» родственничками? Да лучше он пойдет и сдаст еще пару экзаменов! Но поделать он ничего не мог: Габриэль смотрела на него умоляющими глазами, Нимфадора явно ждала, когда он пойдет, а Люпин, ничего не говоря, подтолкнул Гарри в сторону двери с табличкой «Мусидора Барквис, 1520–1666».

Глубоко вздохнув, Гарри обернулся к Рону и Гермионе, а затем, словно ринувшись в холодную воду, вошел к Дурслям.

Рон, Гермиона и Невилл зашли в свои комнаты и переоделись, а затем отправились на кухню, где миссис Уизли напоила их домашним компотом. Они попытались расспросить ее, что здесь происходило в последние дни, но настроение у нее было не самым лучшим: она рассержено пробурчала, что у нее без них забот полно, и прогнала их из кухни. Люпина, Тонкс и всех остальных видно не было. Гермиона сделала попытку заглянуть в библиотеку, но там было заперто. Гарри как зашел к Дурслям, так и застрял там.

— Нельзя же так! Даже с сестрой не дали попрощаться! И ничего не говорят!

Рон бегал по спальне, размахивая руками, и изливал свое недовольство на Гермиону и Невилла. Девушка ничего не говорила. То ли давала Рону «выпустить пар», то ли просто думала о чем-то своем. Невилл смотрел на Рона почти испуганно.

— Что случается? Г’он, ты так кг’ичал!

Габриэль заглянула в приоткрытую дверь. Рон повернулся к ней, но не успел ничего сказать, как Гермиона пригласила девочку войти. Поглядывая на Рона, Габриэль вошла и остановилась посреди комнаты.

— Привет, Габриэль! Проходи, садись сюда, — обратилась к ней Гермиона, похлопав по кровати рядом с собой. — Ты бы не могла сказать, что здесь происходило пока нас здесь не было?

— О, могла бы, могла бы… Было много взг’ослых волшебников. Очень-очень много. Они ходили и уходили. Потом был большой собирание. Вчера был… Но мне ничего не говорят. Я еще маленький, — Габриэль тяжело вздохнула и виновато посмотрела на Рона. — Флер еще в госпиталь. Я ходил к нему. Она рада. И скоро должна приходить сюда. Очень скоро, наверное в понедельник…

В целом события в Юле в последние дни в изложении Габриэль, выглядели довольно простыми. Всю неделю в Юлу забегали члены Ордена Феникса. Миссис Уизли явно выполняла коммуникационную функцию, принимая отчеты и передавая задания всем приходящим. В доме жили Люпин, Тонкс, мистер и миссис Уизли, Билл Уизли, Клеопатра Куинн, сама Габриэль и Дурсли. Впрочем, постоянно находились здесь лишь Дурсли, миссис Уизли, да Габриэль, остальные все время куда-то уходили и возвращались в самое разное время суток. Хуже всего были Дурсли. После того, как несколько дней назад мистер Дурсль исчез, миссис Дурсль устроила грандиозный скандал — вроде кто-то сказал ей, что ее мужа лечат в волшебном госпитале, а она почему-то ужасно разозлилась. Его не было два дня, потом он вернулся. Очень грустный, тихий и молчаливый.

Вчера утром народу в доме стало очень много, волшебники все прибывали и прибывали… Около полудня появился Элфус Дож и вся толпа (человек двадцать, по мнению Габриэль) отправилась за ним в библиотеку. Это было совершенно ужасно, потому что все взрослые волшебники заперлись в одном месте, оставив Габриэль наедине с Дурслями. Сначала в кухне появился Дадли, потом зашла миссис Дурсль, а потом она привела супруга… Они стали расспрашивать Габриэль о том, что происходит в доме, и очень мешали. Девочка была занята приготовлением обеда для всей этой толпы. Ей помогал домовой эльф, но он сразу же исчезал, как только в кухне появлялись маглы. («Здесь есть домовой эльф?», — изумленно спросила Гермиона. Габриэль ответила, что есть, и даже два, но один никогда не появляется на кухне). Ей все же удалось выпроводить Дурслей из кухни и успеть приготовить обед на всех — магов и маглов.

А вскоре после того, как все поели, пришла МакГонагалл. Она сразу прошла в библиотеку, видимо в большом волнении, потому что сняла чары недосягаемости с двери, да так и не наложила их снова. Более того, даже не прикрыла за собой дверь. Что она говорила, Габриэль не слышала, но когда из библиотеки раздались громкие крики, она вышла в холл, беспокоясь, что Дурсли захотят подслушать, что происходит.

Затем Габриэль вдруг застеснялась, но Рон, поняв причины ее смущения, убедил ее, что они тоже бы обязательно пошли послушать, о чем говорят взрослые. Габриэль кинула в него удивленный взгляд, но, все же продолжила рассказ. Присутствующие в библиотеке говорили очень громко и, казалось, все одновременно. Поэтому разобрать, о чем шла речь, было сложно. Из тех отрывков фраз, что она сумела разобрать, Габриэль поняла, что Пожиратели не свернули своей активной деятельности, потому что во время облавы аврорам не удалось схватить никого из них, но были арестованы их семьи и запечатаны дома. Еще она разобрала, как кто-то кричал о снятии барьеров на свалках — это она вообще не поняла. Кто-то предлагал организовать отряд во главе с МакГонагалл для поиска ее преподавателя («наверное его похитили», тревожно сказала Габриэль, но ее слушатели лишь мрачно переглянулись). Дож говорил что-то об усилении охраны школьников, которые закончат экзамены и разъедутся по домам… А потом кто-то закрыл дверь и больше она ничего не слышала. Ближе к вечеру участники собрания начали расходиться, на ужин осталось лишь пять человек.

Рон хотел расспросить девочку поподробнее, но в холле послышался голос его мамы, которая звала Габриэль. Быстро вскочив, юная француженка объявила, что она должна помогать миссис Уизли готовить праздничный ужин и убежала.

— Интересно, что они собираются праздновать?

Рон был разочарован тем, что им так и не удалось узнать ничего интересного.

— Скорее всего, наше возвращение. Может за ужином удастся что-нибудь разузнать, — задумчиво ответила Гермиона. — Мне пока понятно лишь про дементоров… Больше она ничего не сказала…

— А что там с дементорами? — удивился Рон.

— Они получили возможность размножаться. Поэтому в Министерстве и беспокоятся…

— Она вроде ничего не говорила про дементоров, — озадаченно сказал Невилл.

— Как же не сказала! Помнишь, упомянула, что защита со свалок снята?

— И что?

— Дементоры размножаются там, где царит запустение и уныние, — назидательным тоном пояснила Гермиона. — Поэтому специальные заградительные команды из Министерства постоянно контролируют, чтобы на свалки, в разрушенные дома, покинутые фермы и так далее не могли проникнуть никакие волшебные существа. Ну и выйти оттуда тоже…

— Первый раз слышу, — сказал Рон, недоумевая. — Папа никогда об этом не говорил… Интересно, а как можно снять магический барьер?

— Тебе-то зачем? Собираешься прорываться на свалку?

— Да нет, не собираюсь… Но было бы здорово научиться убирать барьеры. Ну, или хотя бы находить в них прорехи. Например, могли бы выходить отсюда когда захотим. Или подслушивать о чем они там говорят…

Дверь отворилась и вошел Гарри. Гермиона тревожно взглянула на него, но выглядел он довольно спокойным.

— Наконец-то! Как там твои родственнички? — спросил Рон.

— Нормально, — сказал Гарри и стрельнул глазами в сторону Невилла.

Гермиона заметила этот взгляд и поняла, что Гарри бы хотел поговорить с ними без свидетелей. Рон явно не обратил на это внимания, потому что с удовольствием потянулся, разминая спину, и сказал:

— Да, а мы тут выяснили, что дементоры размножаются на свалках и это почему-то волнует Орден.

— О! А что вы еще узнали?

— Да ничего особенного. Тут с нами никто не хочет разговаривать…

— Здесь толчется довольно много народу, а вчера было собрание Ордена, — перебила Рона Гермиона. — Похоже, МакГонагалл рассказала, что случилось со Слагхорном и теперь они обеспокоены безопасностью учеников.

— Его же не в университете ранили, — удивился Гарри.

— Мы так поняли, что они беспокоятся о безопасности учеников за пределами Дамфриса.

— Так вот почему они выдернули нас так быстро! Решили, наверное, что не зачем нам оставаться там до вечера, когда за нами начнут охотиться темные личности в белых балахонах, — иронично протянул Гарри.

— Похоже, что так, — заинтересовался Рон. — Главное, чтобы Пожиратели не проникли на территорию университета. А по одиночке отлавливать учеников им будет затруднительно!

— Да, Гарри! Ты знал, что здесь живут эльфы-домовики? Габриэль сказала, что их тут двое, только один помогает на кухне, а другой — нет.

— Да, можно было бы догадаться, — буркнул Гарри. — Ну не миссис Уизли же поддерживает в порядке такой дом! Разве что ей тетя Петуния помогает. А это вряд ли. Интересно, а известно, как их зовут? Нет? Жаль… Может один из них — Добби…

— Зачем тебе Добби? — подозрительно уставилась на него Гермиона. — Ты же не хочешь опять отправить его следить за кем-нибудь!

— А что, было бы полезно!

— Нет, Гарри, выброси эту идею из головы! В Ордене нет предателей!

— Теперь нет! А раньше очень даже были! Да и сейчас неизвестно…

— Ну что вы раскричались! Вас в деревне, наверное, слышно, — заглянула в комнату миссис Уизли. — Скоро ужин! Гарри, дорогой, ты до сих пор в школьной форме. Она тебе не надоела еще?

Невилл вышел, Гермиона тоже направилась к выходу, но по пути нагнулась к Гарри и шепнула на ухо:

— Нам нужно поговорить. Мы обязательно должны достать «Принца-полукровку»… Учебник, который ты спрятал!

Гермиона быстро вышла из комнаты, а Гарри, задумавшись, начал переодеваться.

— У тебя какие-то новости? — спросил у него Рон.

— Новости? Ах, да, — ответил Гарри, натягивая джинсы. — Тетя Петуния отдала мне письмо Дамблдора. То, старое… Вот я его сидел и читал. Оказывается, оно хранилось в банковском сейфе, а дядя, когда удрал отсюда, его забрал. Но они не хотели отдавать его насовсем, поэтому я сидел там и читал… А еще у них есть новое письмо, которое им недавно МакГонагалл передала, помнишь? Так вот, они его отказались показать, только все допытывались, когда мы все сможем вернуться домой…

— Все?

— Ну да, я и они. Почему-то вбили себе в голову, что теперь я должен жить с ними… Разбежались! Хотя, — честно признался Гарри. — им жить со мной еще противнее, чем мне с ними…

— А что в письме-то было?

Гарри не успел ответить. В холле раздался громкий голос миссис Уизли, которая приглашала всех на ужин.

Большой стол был накрыт в библиотеке. Книжные шкафы наполовину закрывал огромный плакат, поздравляющий шестикурсников с окончанием учебного года и экзаменов. Четверо героев праздника вошли в библиотеку когда там уже были Дож и МакГонагалл — до их прихода они явно разговаривали на малоприятную тему, но, завидев своих учеников, постарались придать лицам доброжелательное выражение. Вскоре подошли Тонкс и Клеопатра, затем в холле послышались громкие голоса и в библиотеку вошли разгоряченные мистер Уизли и Кингсли Кандалболт, выглядевшие так, словно весь путь от Министерства до Юлы они проделали бегом.

— Вам не кажется, что какая-то уж слишком официальная собралась компания? — обратился Гарри к сидящим рядом с ним друзьям.

— Надеюсь, они начнут свое собрание прямо при нас, и мы сумеем что-нибудь узнать, — ответил Рон.

Наконец, пришли миссис Уизли и Габриэль, блюда сами собой наполнились разнообразной едой («ну конечно, это эльфы, как же мы раньше не догадались», пробормотала Гермиона, забыв, что до сих пор они ели на кухне и все блюда обычно уже стояли на столе). Ужин начался несколько скованно — слишком уж разными оказались две сидящие за столом группы. Подростков и взрослых словно бы разделяла невидимая стена. Впрочем, всем хотелось узнать от противоположного лагеря новости и подробности, поэтому разговор постепенно завязался.

Кандалболт интересовался подробностями схватки с Пожирателями над стадионом Дамфриса, отвечать пришлось Гарри. Тем временем Гермиона пыталась расспросить Нимфадору о том, что происходило в стране в последние дни, но кроме сообщения о том, что рейд авроров за выявленными Пожирателями оказался не очень успешным, ничего не узнала. Гарри удалось переключить внимание Кингсли на Невилла, а самому поговорить с мистером Уизли — разговора не вышло, но они договорились встретиться после ужина.

Дож с воодушевлением рассказал присутствующим, что без помощи мисс Грейнджер им бы вряд ли удалось спасти жизнь Слагхорна. Хотя пока состояние его остается очень тяжелым, наложенное заклятие снять пока не удалось. Не удалось узнать и о том, где профессору угораздило нарваться на Пожирателей, и кто это его так разукрасил.

Ужин закончился поздравлениями с окончанием экзаменов, после чего все разошлись. Молодежь свернула в комнату Гермионы, где, как оказалось, было гораздо уютнее, чем в той комнате, что занимали Гарри и Рон. Войдя в комнату, Гарри увидел на одной из кроватей висящую на спинке майку с драконом, в которой он видел Джинни до отъезда в Дамфрис. Он тут же присел на кровать рядом с этой майкой. Ему казалось, что так он сможет быть ближе к Джинни.

— Они снова ничего не сказали. Непонятно, зачем было устраивать этот дурацкий ужин, если не смогли даже толком объяснить, что происходит, — проворчал Рон, устраиваясь рядом с Гермионой.

— Мне показалось… показалось, — замялся Невилл. — Я, конечно, не очень уверен, но все же… Вы не думаете, что это не нас оттуда забрали, а просто увезли, чтобы мы чего-то не увидели?

Гарри, Рон и Гермиона уставились на него непонимающе.

— Ну-ка, повтори еще раз, — попросил Рон.

— А! Я поняла! — воскликнула Гермиона, хлопнув себя по лбу. — Может быть ты и не так уж неправ…

— Может вы поясните, о чем говорите? — ехидно поинтересовался Гарри.

— Невилл говорит, что нас увезли не потому, что опасались за нас, а потому, что хотели, чтобы мы не узнали о чем-то! Думаю, он прав, другой причины просто не может быть!

— Тогда получается, что это «нечто» знают Джинни и Луна, поэтому нам с ними и не дали попрощаться, — продолжил ее мысль Гарри. — Как жаль, что у нас нет того зеркала… Сейчас бы могли с ними поговорить…

— Зачем зеркало! Мы можем послать Патронуса, — предложил Рон.

Минут двадцать у друзей ушло на то, чтобы придумать сообщение. Затем они начали выбирать, чьего Патронуса лучше послать. Олень Гарри не годился из-за своих размеров. Даже учитывая, что в качестве гонца он сжимался, но его фигура была очень узнаваемой. Тогда решили, что лучше всего послать «хвост» от Патронуса Рона или Гермионы — никто кроме адресата не сможет догадаться, что это…

Гермиона сотворила Патронуса, передала ему сообщение, затем, взмахом палочки, сделала так, что выдра внезапно начала растворяться в воздухе. Она становилась все бледнее и бледнее, пока, наконец, не исчезла совсем. Теперь посреди комнаты парил лишь оставшийся видимым хвост. Еще один взмах, и он устремился в сторону окна. Однако вместо того, чтобы исчезнуть в ночи, он остановился, затем взлетел выше, вбок, ниже… Все четверо друзей смотрели на него в изумлении: казалось это не Патронус, а птица бьется в стекло…

— Он не может улететь! На дом наложили защиту!

— Но зачем? Мало нас запереть, так еще и не дать никакой возможности для общения с внешним миром! — Гарри повернулся к Гермионе. — Да, теперь вы в полную силу сможете осознать, как тяжко жить без какой-либо информации!

— Но… Я не понимаю, Гарри, зачем? Зачем это надо?

— Зачем? Я тоже задавал себе этот вопрос год назад. Но мне никто не хотел на него ответить. Теперь нам легче, мы все же вместе. И находимся в эпицентре событий. И я этим собираюсь воспользоваться!

— Удлинители Ушей? — радостно хлопнул в ладоши Рон. — Сейчас принесу!

Он вылетел из комнаты и через минуту вернулся, держа в руках целую охапку шнуров. Гарри посмотрел на них, но брать не стал:

— Знаете, вы попробуйте разузнать что-нибудь с их помощью. А у меня есть другая идея… Встретимся здесь же, — он направился к двери, но вдруг остановился. — Да, кстати, будет неплохо, если вы не станете заходить в нашу спальню до моего возвращения…

Оставив недоумевающих друзей, Гарри направился в их с Роном спальню. У него там была назначена встреча с мистером Уизли, от которой он вправе был ждать многого.

Утром Рон разбудил Гарри и, не дав толком проснуться, спросил, знает ли он, где ночевал Невилл?

— А сам-то ты где ночевал? — поинтересовался Гарри, надев очки и посмотрев на нетронутую кровать Рона.

— Где-где… На кровати Джинни, — покраснев до корней волос, ответил Рон.

— А-а… Ясно…

— Ничего тебе не ясно! Сам просил не заходить сюда, пока не вернешься. Вот мы тебя ждали, ждали, да так и не дождались…

— Да не смущайся ты так, я же просто сказал… Удалось что-нибудь вчера разузнать?

— Так, немного, — оживился Рон, поняв, что друг не собирается говорить на скользкую тему. — После ужина все кроме нас остались и долго беседовали в библиотеке. К двери не подобраться было, но кое-что мы через стену услышали. Там Габриэль живет, она меня пустила к себе в комнату, вот я и подслушивал оттуда. Правда Удлинители Ушей не очень хорошо через стену действуют, надо сказать Фреду и Джорджу, чтобы усовершенствовали их… Начало я пропустил, но вроде о Дамфрисе говорили. Что-то у них там случилось, поэтому и Дож с МакГонагалл прибежали советоваться.

— Случилось? Что? — встревожено спросил Гарри.

— Плохо слышно было. Все говорили о каких-то заградительных барьерах и необходимости организовать охрану после того, как пятикурсники разъедутся.

— Пятикурсники?

— Ну да, остальные-то уже разъехались…

— Интересно, почему именно про пятикурсников шла речь?

— Не знаю! Гермиона тоже почему-то этим заинтересовалась, а я думаю, что просто потому что они последними уезжают… Ты же у нас самый главный субъект! Кому придет в голову за другими охотиться… Ну да ладно, потом ясно будет. Еще говорили о каких-то планах переезда. Я так понял, что тебя и Дурслей хотят куда-то перевезти… Да не пугайся ты так! Мы с Гермионой поедем с тобой все равно, куда бы они тебя не поселили! Но, вроде, это еще не скоро… Просто они спорили, можно ли разрешить тебе изучать высшую магию для защиты жилища. Тонкс сказала, что раз ты Патронуса научился на третьем курсе делать, то на седьмом-то точно сможешь это заклинание освоить…

Гарри слушал и недоумевал. Неужели ему придется не просто вернуться на Бирючиновую Аллею, но еще и накладывать на дом Дурслей какое-то сложное заклинание? Затем он представил себе реакцию родственничков, когда им сообщат, что их дом будет под магической защитой, и развеселился.

— Ничего смешного! — насупился Рон, завидев, как Гарри улыбается.

Внезапно дверь распахнулась и на пороге возникла Гермиона.

— Вы уже встали? Отлично! Пойдемте завтракать!.. А где Невилл?

— Слушайте, что это вы оба его потеряли? Вчера он где был?

— Сидел с нами. Потом мы разошлись. Я пошла на кухню, расспросила Габриэль, пока Рон сидел в ее комнате и подслушивал, о чем говорят в библиотеке. А Невилл взял Удлинители Ушей и засел в комнате Луны, чтобы послушать о чем маглы говорят… Но потом так и не вернулся… И мы к нему заходить не стали, потому что как совещание закончилось, так МакГонагалл с Дожем ушли, а миссис Уизли, Тонкс и Клеопатра все ходили туда-сюда по холлу, вот мы и не хотели высовываться…

Когда они вошли в кухню, Невилл уже сидел за столом. Вид у него был неважный: лицо опухшее, волосы растрепаны, глаза красные, а под глазами набухли мешки, словно он полночи проплакал.

— Лучше Филчу в руки попасть среди ночи, чем там переночевать, — мрачно ответил он на вопросы друзей.

Оказалось, что комната Луны была набита самыми невообразимыми предметами. Когда вечером он пришел туда и сел на кровать, пристраивая Удлинители Ушей к стене, смежной с Дурслями, он вдруг обнаружил, что сидит на какой-то подстилке из паутины. Очень липкой. Сам не заметил, как оказался обклеен тончайшей пленкой весь, даже к волосам что-то прилипло. Потом к лицу. И это не говоря о руках и ногах. Насилу содрал с себя эту паутину, но тут оказалось, что его палочка во время возни выскользнула у него из кармана и тоже приклеилась. Только, в отличие от кожи, волос и одежды, отрываться от паутины не собиралась. Он пытался ее соскоблить, оторвать, отрезать, даже поджечь — ничего не помогало. Тогда он решил завернуть ее (сейчас не мог вспомнить зачем, явно была какая-то идея), но едва он прикоснулся к покрывалу, как выяснилось, что под ним лежит целая куча каких-то сушеных предметов — то ли корешков, то ли насекомых. Из-под подушки выкатилась огромная луковица ярко оранжевого цвета. Когда Невилл потянул покрывало, половина этих вещей раскатились по полу. На какую-то штуку он наступил, и из нее тут же повалил серый дым. В общем, возился он со всеми этими чудесами довольно долго. А когда, наконец, сумел расчистить кровать, оказалось, что страшно устал. Прилег и заснул, даже не разделся…

Проснулся среди ночи. Темно, хоть глаза выколи. И где-то рядом кто-то сопит. Невилл прислушался, теперь ему казалось, что это не сопение, а шипение. Полежал немного, собираясь с духом, потом потянулся за своей палочкой, но ее в кармане не было. Вспомнил, что она валяется неизвестно где, вся заляпанная паутиной. Долго-долго он лежал и слушал это сопение-шипение. Не выдержал, и решил поэкспериментировать. «Люмос!», шепнул он и тут началось! Что-то яркое засияло на полу посреди комнаты так, что стало больно глазам. Потом это что-то начало двигаться, медленно поднимаясь с пола вверх. Невилл так испугался, что даже крикнуть не мог: словно обручем горло стянуло. Это что-то поднялось на уровень глаз, и тут Невилл понял, что видит перед собой свою волшебную палочку. На конце ее горел огонь, освещая все вокруг и… раздувая облепившую ее паутину. Шар все увеличивался и увеличивался в размерах, поднимаясь все выше и выше. Вот он достиг потолка, уткнулся в него, продолжая расширяться. Невилл в изумлении смотрел, как светящийся шар становится все больше. Почти достигнув кровати, на которой сжался Невилл, шар внезапно беззвучно лопнул. Свет померк, палочка, которую уже ничего не удерживало, упала на пол, освещая его обычным неярким светом. Но Невилл этого уже не видел, поскольку второй раз за ночь пытался избавиться от облепившей его паутины…

— Потом я уже боялся заснуть, пересел на стул возле окна, представляете! Держал в руках палочку и прислушивался к звукам… Дурсли храпели, по-моему, все трое. В моей… то есть луниной, комнате что-то шуршало по полу, но я просто ноги поднял на стул, и сидел там… Вот, рассвет встретил, даже задремал там, прямо на стуле. А потом услышал ваши голоса в холле и пришел сюда…

Невилл, которому вначале рассказывать было неловко, вскоре разошелся. Друзья хохотали над его приключениями, да и он сам теперь, когда было светло, рядом находились люди, а поблизости не было никаких сушеных предметов, начал понимать, что у него была не ночь ужасов, а очень смешное приключение…

— Ну ты даешь! Что ж ты не удрал-то оттуда?

— Да зачем удирать, интересно было, — храбрясь, ответил Невилл. — К тому же я забыл, в какой комнате поселился… Не тыкаться же во все двери среди ночи…

Приключения Невилла в комнате Луны не только повеселили друзей, но и имели весьма полезное последствие: мальчик чувствовал себя разбитым и сразу после завтрака ушел спать. Теперь уже в свою собственную комнату, в которой не было ни паутин, ни амулетов, ни взрывающихся под ногами засушенных насекомых. А Гарри, Рон и Гермиона, наконец, остались одни и получили возможность обсудить все свои проблемы без посторонних ушей. По крайней мере, на это надеялась Гермиона. Однако ее надежде не суждено было сбыться.

— Экзамены наконец закончились, теперь они уже не смогут нас больше задерживать, мы должны, наконец, добраться до Годриковой Лощины, — объявил Гарри, едва они переступили порог их с Роном спальни.

— Да, правда… Только я бы еще и в Кумбран сгонял… Надо же посмотреть музей, — мечтательно сказал Рон. — А там, глядишь, тебе, как герою и Избранному, вручили бы бесплатно эти тарелочки и значки…

— Погодите, а Луна знает о Кумбране? — прервала его мечты Гермиона.

— Знает… Хотя нет, я ей об этом так и не рассказал… Да и вам-то толком не смог… Видишь, какая суета! Без конца что-то случается!

— В доме тихо-спокойно, даже Дурсли не буйствуют, так что можно сейчас спокойно все обсудить, — прислушиваясь к тишине в доме сказала Гермиона.

— Да, я сказал бы, как-то уж очень подозрительно тихо, — заговорчески прошептал Рон.

— Как бы то ни было, я не собираюсь здесь оставаться, — сказал Гарри. — Я отправляюсь в Годрикову Лощину. Если хотите, можете присоединиться.

— Мне кажется, Гарри, что нас отсюда не выпустят, — обводя взглядом комнату, поделилась сомнениями Гермиона.

— Конечно не выпустят! Но мы выйдем сами, — ответил Гарри. — Как это ни удивительно, но дядя Вернон нашел способ отсюда выбираться, а я вчера убедил его им поделиться. Защитный барьер невозможно преодолеть в лоб, в него нужно просто ввинчиваться!

Рон и Гермиона смотрели на него с недоверчивым удивлением. Гарри вынул из кармана какой-то железный стержень и помахал им в воздухе.

— Мой дорогой дядюшка производит дрели. А к дрелям нужны сверла. Вот одно из них у него и завалялось. И он мне его любезно одолжил…

— Любезно? — полу-восторженно, полу-скептически спросила Гермиона.

— Ну… почти любезно. Не важно! Главное — оно у нас. А теперь мы проведем небольшую операцию…

Гарри огляделся вокруг, затем подошел к окну и распахнул его. Попытался просунуть наружу руку, но она ожидаемо уткнулась в невидимую преграду. Тогда он приставил острый конец сверла к препятствию и начал медленно поворачивать. Сверло входило в воздух совершенно легко. Наконец сверло преодолело пару дюймов, отделяющих его пальцы от защитной завесы. Он осторожно повернул сверло еще на один оборот и начал медленно покачивать его в воздухе. Рон и Гермиона смотрели на его манипуляции, затаив дыхание. Наконец, что-то случилось. Рука Гарри дрогнула, пальцы словно ухватились за что-то. Казалось, он держит кусок невидимой ткани. Потихоньку потянув ее, словно разрывая, Гарри вдруг остановился.

— Слушай, Рон, иди сюда, подержи дырку, чтобы я ее не потерял. Нам ведь еще может понадобиться этот проход. Если дыра будет слишком большой, ее сразу найдут. А если мы сделаем щель, то, может, никто и ее и не обнаружит…

Гермиона протестующее засопела, но ничего не сказала. Рон удивленно протянул руку, его пальцы встретились с пальцами Гарри, нащупали маленькую дырку и ухватились за ее края. Гарри поднял сверло повыше и повторил все свои манипуляции. Когда новое отверстие было готово, он начал медленно крутить сверло, нажимая вниз. Минута ползла за минутой, сверло все ближе и ближе приближалось к руке Рона. Еще мгновенье — и ура! — сверло коснулось его пальца.

Гарри деловито ощупал края разреза. Щель была длиной дюймов двадцать, края пружинили, раздвигаясь, как у обычной ткани. В образовавшуюся дыру вполне можно было пролезть.

— Готово! Можем идти. Дядя сказал, что дыра не исчезает, так что мы сможем вернуться тем же путем. Идем?

Он повернулся к друзьям. Они стояли перед ним, но не торопились наружу. Пауза затягивалась

— О, Гарри, — наконец сказала Гермиона. — Надо же подготовиться как-то, подумать, что взять с собой…

— А что нам нужно кроме волшебных палочек? Смотаемся по-быстрому туда–обратно, и все. Никто даже не заметит, что мы исчезали! Или ты собираешься раздумывать до вечера, когда тут снова соберется толпа?

Гермиона растерянно посмотрела на Рона, который старательно отводил от нее глаза.

— Ну ладно, ладно… Только давайте все же переоденемся… Лучше в магловскую одежду…

— Да ты и так в магловском! — вспылил Гарри.

— Нет, этот наряд не годится. Мы же в деревне будем, зачем привлекать внимание, — уже более уверенным голосом произнесла Гермиона. — Да и вам бы приодеться не мешало. Вы что, в тапках собираетесь гулять?

С этими словами она вскочила из комнаты. Гарри и Рон переглянулись.

— Видал? — почти восторженно произнес Рон. — Давай, правда, переоденемся во что-нибудь не такое броское…

Гарри открыл свой чемодан. Сверху лежали выстиранные и выглаженные вещи, в которых он покинул дом Дурслей. Казалось, что это было в прошлом веке, столько событий успело произойти за эти три недели! Он быстро переоделся и натянул старые кроссовки. Потом, поколебавшись немного, вышел из спальни и постучал в дверь Дурслей.

— Мне нужен твой рюкзак, — сказал Гарри открывшему дверь кузену. — Только быстро и тихо. А то хуже будет.

Дадли тихонько пискнул, попятился назад, прикрывая дверь… Через минуту дверь снова приоткрылась и он быстро сунул Гарри в руки новенький рюкзак. Дверь тут же захлопнулась.

Гарри вернулся в свою комнату, отыскал в сундуке мантию-невидимку и аккуратно положил ее в рюкзак. Затем сунул в боковой карман свою волшебную палочку. Рон протянул ему свою палочку, и он упаковал ее туда же. Затем подумал немного, и бросил в маленький внутренний кармашек немного денег — как магического мира, так и магловских, оставшихся у него со времени его бегства.

— Ну все, я готова!

В комнату влетела запыхавшаяся Гермиона. Она была в джинсах и короткой майке, на плече болталась небольшая дамская сумочка. Волосы она расчесала, теперь они красивой волной падали ей на плечи. В целом она выглядела гораздо привлекательнее, чем обычно. Посмотрев на открывших рты ребят, она самодовольно ухмыльнулась и подошла к окну.

— Ну, где тут ваша дыра?

Гарри вылез в сад первым. Огляделся и, никого не заметив, подал руку Гермионе. Она протиснулась в невидимую щель и спрыгнула с подоконника. За ней последовал Рон. Затем Гарри попросил его поддержать немного, поднялся повыше и прикрыл окно, чтобы никто не догадался, как им удалось удрать, если вдруг кто-то зайдет к ним в комнату.

Оглянувшись на дом, он вздохнул, посмотрел на друзей, и сказал:

— Ну все, можем идти. Пригнитесь, пока не доберемся до тех кустов…

Выбравшись на задворки дома Альберфольда, они аппарировали. Гарри отправился самостоятельно, а Рон, для страховки, крепко ухватил Гермиону за руку. Ему пока не очень удавалась эта процедура и он боялся промахнуться.

Через несколько жутких минут, они приземлились на небольшой полянке посреди леса.

— Ну и гадость это ваше аппарирование, — пробурчал недовольный Рон.

— Где-то здесь должна быть деревня. Интересно, а как узнать, где дом моих родителей? Не будем же спрашивать «где у вас тут жили волшебники пятнадцать лет назад»!

— Давайте сначала доберемся до деревни, а там что-нибудь придумаем, — ответила Гермиона. — Вон тропинка. Она ведет либо в деревню, либо из нее. Пойдем?

И они отправились по тропинке, оглядываясь по сторонам. Через пару минут за деревьями показался просвет, через который вдали виднелись аккуратные крыши деревенских домов. Гарри, шедший впереди, вдруг резко остановился.

— Ты что? — удивился уткнувшийся ему в спину Рон.

— Тихо! — прошептал Гарри. — Смотрите! Нет, давайте уйдем с дороги…

Он быстро шмыгнул в кусты и, призывая за собой друзей, побежал вперед, пригнувшись и стараясь не слишком шуметь.

Вскоре он остановился и присел. Рон с Гермионой приземлились рядом с ним.

— Что там? — тревожным шепотом спросила девушка.

— Смотрите… Нет, сейчас не видно… Видите тот дом, прямо у леса? Я думаю, что это и есть дом моих родителей…

— Почему? И почему мы тут сидим? — вытягивая шею и приглядываясь к дому за высоким забором, спросил Рон.

— Потому что там кто-то есть, — шепотом ответил Гарри, жестом призывая Рона говорить тише. — Да, это точно он… все приметы сходятся...

Рон и Гермиона решили, что Гарри ошибся. Дом был вполне заурядным, разве что расположен был в полумиле от деревни, да прятался за высоким забором. Но на заброшенное жилище он не походил. Сад может и выглядел неухоженным, но диким его было не назвать, взять хоть грядки, разбитые у забора, вряд ли они в таком виде продержались пятнадцать лет. Понаблюдав минут пятнадцать, подростки увидели, как из дома вышел мужчина, который тащил большой бидон. Обогнув дом, он поволок его куда-то вглубь двора. На шум распахнулось одно из окон, в нем мелькнула чья-то тень. Затем из трубы повалил легкий дымок, еле заметный на ярком солнце.

— Надо бы подобраться поближе, отсюда плохо видно, — пробормотал Гарри.

— Ближе нельзя, нас заметят, — оценил обстановку Рон.

— Не понимаю, почему мы так уцепились за этот дом, — фыркнула Гермиона. — Но если вы действительно хотите пошпионить за обитателями, то нужно обойти вокруг, с той стороны лес вплотную подходит к забору.

Гарри вытянул голову, что-то скептически буркнул, но все же поднялся и направился в лес. Обогнув по широкой дуге заветный дом, друзья вышли к нему с другой стороны. Гермиона была права, здесь лес вплотную подступил к высокой ограде. Ветви деревьев свешивались во двор, а подобраться к забору было сложно из-за густых зарослей какого-то кустарника, захватившего все подступы к дому. По крайней мере, с этой стороны.

Потоптавшись вокруг несколько минут, все трое нашли себе места для наблюдения. Гарри пробрался через кусты к самому забору и, сломав несколько мешавших ему веток, присел рядом, подсматривая в щели за происходящим во дворе. Рон взобрался на развесистое дерево и мог наблюдать за домом сверху. Гермиона пробралась к дальнему углу двора и обнаружила там холмик, на котором с удобством устроилась: хотя отсюда было плохо видно, зато очень хорошо слышно все, что говорилось во дворе.

Разведчики просидели в засаде минут пять, за которые на наблюдаемой территории ничего интересного происходило. Гарри решил, что выбрал не самое удобное место и начал оглядываться, пытаясь найти лучшую площадку. И в это время практически одновременно с двух сторон раздался шум. Слева Рон ахнул, свалился с дерева и, пригибаясь, ломанулся через кусты по направлению к Гарри. Справа раздался оглушительный визг и причитания: Гермиона слишком поздно обнаружила, что уселась на муравьиную кучу.

Гарри растерянно замотал головой: влево бежать или вправо? Но тут с двух сторон на него выскочили Рон и Гермиона, а над забором показалась чья-то голова, которая вдруг очень знакомым голосом произнесла:

— Дык чо у вас тут случилось?

Рон и Гермиона как по команде остановились. Гарри поднял голову, затем вскочил на ноги. На него из-за забора глядело знакомое лицо Наземкуса Флетчера. Затем что-то случилось. Голова Наземкуса дернулась и пропала из виду, над забором мелькнули руки, которые пытались ухватиться за край забора, затем что-то металлически загрохотало и послышался звук падения. Гарри подпрыгнул, зацепился за верхнюю планку, подтянулся и заглянул во двор.

Наземкус Флетчер лежал на земле, от него по двору катилась большая алюминиевая фляга. Наверное, он встал на нее, когда решил посмотреть, кто это шумит в лесу. Наземкус барахтался на земле, пытаясь подняться, но не замечал, что постоянно наступает коленом на край своей мантии. Через двор к нему на помощь спешила светловолосая женщина. Пальцы Гарри устали держаться за грубо обструганное дерево, он разжал их и спрыгнул на землю.

Рядом, потихоньку подвывая, отряхивалась Гермиона, которой помогал Рон.

— Муравьи. Целое полчище, — всхлипывала девушка.

— Сейчас, сейчас, погоди, давай еще здесь, — бормотал Рон, сбивая муравьев со спины Гермионы.

— Ну все, конспирация насмарку, — резюмировал Гарри. — Вы чего раскричались-то?

— Я Наземкуса увидел и обалдел…

— На меня муравьи напали…

За забором что-то снова загрохотало и показалась голова той блондинки, которую Гарри уже видел во дворе.

— Ну, что у вас там случилось? Туристы, что ли? — спросила она.

— Какие туристы? Волшебники эт’, — ворчливо забормотал Наземкус. — Вон тот, черненький, тот самый Гарри Поттер, будь он неладен…

— Так-так, — весело протянула блондинка. — Значит, разведка боем. Понятно… Ну ладно, чего уж там, входите, мы вас уже заждались… Только вокруг обойдите, вряд ли вам стоит лезть через забор…

Через полчаса друзья, уже умытые, без муравьев и со смазанными какой-то вонючей мазью ссадинами, сидели за накрытым столом и слушали историю, которую им рассказывала блондинка, подправляемая в некоторых местах хмыканьем и междометиями Наземкуса.

…Много лет назад Наземкус Флетчер крупно влип. Проворачивая одну из своих афер, он прогорел и сильно задолжал гоблинам. Те долгов не прощали, и у него началась трудная жизнь. Около полугода он скрывался от кредиторов, но затем был вынужден продать хибару — дом своих родителей, доставшийся ему по наследству. В общем, кое-как с долгами расплатился. Но нужно ж было где-то жить! Поскитался там-сям, а тем временем Тот-Кто-Не-Может-Быть-Назван пал. Зима тогда была на редкость промозглой, а дружкам уже надоело без конца пускать ночевать к себе бездомного Флетчера. И вот, где-то после нового года, кто-то сказал, что в Годриковой Лощине стоит заброшенный дом, ранее принадлежащий волшебникам.

Понимая, что лезть в такой дом было бы верхом безрассудства (мало ли какие чары на него наложили бывшие хозяева!), одной уж очень морозной ночью, Наземкус все же аппарировал к этому дому. Все было как ему и рассказывали. Осторожно прокрался в кухню, растопил печь, да и уснул. Утром занялся обследованием. Дом не выглядел опасным. Защищен был как любой другой дом волшебников — от маглов. Была в нем предупреждающая сигнализация о вторжении, пожалуй, покруче, чем в обычном доме, но частично уже не действовавшая — ведь тогда, ночью, он спокойно прошел в дом… В общем, остался он в нем жить. Хозяева так и не объявились. А дом оказался удобным — вдали от людских глаз, да просторный, было где вещи хранить…

Гарри в этом месте рассказа встрепенулся, но Гермиона успокаивающе положила ему руку на колено и он не стал выяснять отношений, решив отложить их на потом.

Больше десяти лет прожил Наземкус в этом доме, то постоянно, то наездами, но уже так сжился с ним, что начал считать своим. Но тут вдруг объявился Сириус Блэк. И все, сказка кончилась. Оказалось, что в доме этом жили родители знаменитого Гарри Поттера, так что после окончания школы, он, скорее всего, в нем и поселится, не вечно же ему жить у маглов!

— Ты серчать не должен, я ж по-хорошему тут жил, порядок, вона поддерживал… Еще прошлым летом тебя ждал, да ты не явился. А этим-то летом, так я себе кумекал, что будешь ждать, кода тебе семнадцать стукнет, потом явишься. Но мог ведь и сразу приехать со школы… Ну так я туточки все и прибирал, а то б давно уже растащили бы домик, я ж сохранил…

Гарри сидел, насупившись. С того зимнего утра, когда он обнаружил, что Наземкус растаскивает вещи Сириуса, ему очень хотелось поймать и сурово наказать воришку. Но теперь ситуация развернулась каким-то уж совсем нелепым образом. И эта женщина еще… Даже не представилась, сразу начала рассказывать…

— А хоть какие-то вещи моих родителей остались? — перебил он причитания Наземкуса.

— Вещи? А как же, сберег, все сберег, сложил все чин-чинарем, да и приберег… Там они, на чердаке лежат, тебя поджидают…

Глазки у Наземкуса бегали, руки суетливо перебирали край скатерти. Гарри понял, что все хоть немного ценное, давно продано. Ну так хоть что-то… Пока у него не было ничего из родительских вещей кроме отцовской мантии-невидимки. На него вдруг накатила волна брезгливости. Неприятно было думать, что этот неопрятный, дурно пахнущий человек касался своими грязными руками вещей его мамы и папы. Видимо чувства эти слишком явно проступили на его лице, потому что Наземкус вдруг испуганно замолчал, а Гермиона снова положила ему на колено руку, призывая успокоиться.

— А вы тут откуда? — наконец буркнул невежливо Гарри, посмотрев на женщину.

— Я? Ох, да, я же забыла представиться, извините… Меня зовут Джейн, Джейн Смит. По вашей терминологии я магла, — женщина смущенно улыбнулась, однако было заметно, что этот вопиющий факт ничуть ее не задевает.

— Как же вы попали в этот дом… миссис Смит? — наконец нарушила возникшую вдруг паузу Гермиона.

— Мисс, мисс Смит. Но вы можете называть меня просто Джейн. Назем сказал, что в июне защита сама собой исчезла, скорее всего, тот, кто ее поддерживал, решил, что в этом нет необходимости. Поэтому, кстати, мы и решили, что ты должен скоро появиться здесь, — повернулась она к Гарри. — Скорее всего, кто-то берег этот дом для себя, а потом вдруг узнал, что ты на него претендуешь, и бросил его охранять…

Гарри мрачно переглянулся с Гермионой. Она кивнула, словно прочитала его мысли. Впрочем, наверное, прочитала, не зря же целый год занималась Окклюменцией! Она снова кивнула и он тяжело вздохнул. Скорее всего, охрану дома от маглов осуществлял Дамблдор. Столько лет! И ни слова ему не сказал. А когда умер, защита сама собой исчезла…

— Э… Мисс Смит, вы не ответили на вопрос Гермионы, — Рон явно не понял этой затянувшейся паузы.

— Ах, да, конечно. Дело в том, что мы с Джимми, моим другом, немного влипли в ваши волшебные дела. Вернее это он влип, а я… В общем, неважно. Ваше Министерство Магии сейчас охотится за нами, поэтому мы были рады, когда настоящий волшебник предложил нам свою помощь и укрытие…

«Настоящий волшебник» в лице Наземкуса Флетчера приободрился, даже плечи слегка распрямил.

— И вы не боитесь, что мы сдадим вас Министерству? — резко спросил Гарри.

— О, мы много чего боимся в этой жизни, правда? Но нужно ведь кому-нибудь доверять. По описанию Назема, я решила, что могу вам довериться. Я ошиблась? Вы сейчас вызовете вашу магическую полицию?

В кухне снова повисло молчание. Гарри переглянулся с Гермионой, которая слегка кивнула головой, затем с Роном, который пожал плечами.

— Не прямо сейчас, — ответил Гарри. — Вначале нам хотелось бы узнать, что с вами случилось.

В этот момент за окном скрипнула калитка, послышались шаги по дорожке и в дом вошел невысокий человек в сером плаще.

— О! У нас гости! — радостно провозгласил он и дружелюбно улыбнулся.

Обернувшийся к нему Гарри заметил вопросительный взгляд, который пришедший бросил на Джейн Смит. Она поднялась из-за стола и чинно представила незнакомцу сидящих за столом подростков. Затем повернулась и сказала:

— Познакомьтесь, это Джимми Тоббс, мой приятель, о котором я вам говорила.

Гарри вежливо кивнул, стрельнул взглядом в Тоббса, затем нахмурил лоб. Лицо этого человека было ему смутно знакомо, но припомнить, когда и где встречал его, он не смог. Не так уж много времени он проводил в магловском мире, где же он мог его видеть? В Литтл-Уингинге? В Лондоне? Во время своего недавнего путешествия, когда он вот также сбежал из Юлы? Вдруг мысли его скаканули в сторону: а ведь в прошлый раз он не стал аппарировать, чтобы его не засекли авроры Министерства! А сегодня они аппарировали втроем, причем у двоих из них вообще не было лицензии!..

— Мистер Тоббс, — прервала его размышления Гермиона. — Извините, а вы случайно не тот журналист, которого показывали по телевизору во время парламентских дебатов?

Джимми Тоббс радостно улыбнулся и, кивнув, ответил:

— Да, мисс Грейнджер, это я. Наверное Джейн была права, мне бы надо что-то сделать со своей внешностью! Подумать только, меня знают не только обычные люди, но и волшебники! Вы что, смотрите телевизор? Назем уверял нас, что магия и электричество несовместимы! Неужели он просто дурачил нас?

Журналист говорил очень быстро и энергично, размахивая руками в такт словам.

— Уймись, Джимми, от тебя слишком много шума, — одернула его Джейн. — Иди, переоденься, и садись за стол.

Пока Тоббс обедал, Джейн рассказала о том, как они влипли в эту историю.

…Однажды вечером двое журналистов — Джимми Тоббс и Сюзанна Браун — направлялись на пожар. В прямом смысле слова — в пригороде Лондона обрушились и загорелись склады пиломатериалов. Если быть честными, то склады давно пустовали, так что гореть там мог разве что мусор. Но задание есть задание, с главредом не поспоришь, к тому же на место происшествия уже выехали журналисты других изданий…

До пожара Джимми и Сью не добрались. У старой колымаги Тоббса, на которой они ехали, неподалеку от места назначения, на окраине маленькой деревушки, заглох мотор. Посоветовавшись, они решили добраться до пожарища пешком, а там, глядишь, кто-нибудь из коллег их выручит, подбросит до дома. Заперев машину, журналисты двинулись по тропинке, которая привела их в район складов.

Там-то все и началось.

Сюзанна шла впереди, размахивая на ходу руками и рассказывая о том, как днем поругалась с Бетлоу, их главным редактором. Внезапно она словно споткнулась на ровном месте, ахнула, присела. Тоббс тут же наткнулся на нее и едва не упал.

— Кажется ногу подвернула, — ощупывая лодыжку, сказала она, когда он усадил ее на какой-то ящик.

— Подожди, я добегу до пожара, там наверняка есть врачи. А нет, так подгоню сюда машину. Не вставай!

Пару минут он шел, спотыкаясь в полутьме о какие-то кочки, затем одновременно произошло сразу несколько событий. Его вдруг обдало холодом, словно он вошел в морозильную камеру, в голове загудело, маячившие впереди огни, на которые он шел, померкли. Сзади раздался испуганный вскрик Сью. Где-то в сгустившейся темноте забубнили голоса — людей он не видел, но понял, что говорят мужчина и женщина. Говорили они какую-то чушь, ему даже показалось, что это просто звук телевизора, по которому показывают фильм ужасов или детскую сказку (которые, если подумать, не очень-то различаются между собой). Хотя откуда тут взяться телевизору?

На него накатила беспричинная волна ужаса. Он заставил себя поверить, что этот ужас — лишь страх за Сюзанну. И он заставил себя побежать назад, к ней. Не повезло. Он опоздал. Оставалось пробежать лишь несколько шагов, когда Тоббс увидел, что девушка сначала плавно взлетела на несколько дюймов, а затем рухнула на землю, как тряпичная кукла. Стуча зубами от холода и сжимаясь от перекручивающего все его внутренности страха, Джимми осторожно двинулся к Сью. Подошел, посмотрел ей в лицо и сразу понял, что случилось что-то ужасное. Она была жива, но в глазах ее не отражалось ни одной мысли. Пустые, совершенно безжизненные глаза. Те двое в телевизоре что-то выкрикивали, усиливая неправдоподобность всего происходящего.

Он стоял на коленях, склонившись над напарницей, и не знал что делать. Потом вдруг осознал, что вокруг стало светлее и теплее, а зубы уже не выбивают дробь. Он попытался приподнять девушку, но обнаружил, что у него трясутся руки, и снова опустил ее на землю. Голоса стали громче, он обернулся и вдруг увидел, как на фоне горящих вдали огней показались две странные фигуры — почему-то они напомнили ему игрушки в кукольном театре. Потом понял, что это просто люди нацепили на себя какие-то длинные одежды, то ли балахоны, то ли средневековые плащи. Женский голос сказал, что где-то здесь чувствует аглов, попавших под воздействие дементов, мужчина же клял драконов, устроивших пожар и выпустивших этих дементов на свободу. Еще он без конца упоминал каких-то то ли обжор, то ли едоков, которых тоже ругал.

Пару секунд Тоббс тупо смотрел на них, в голове щелкало, накатывались мысли о фантастическом романе: люди из телевизора вырвались на свободу и теперь свободно разгуливают! Потом вдруг понял, что если он будет здесь сидеть, то эта странная парочка его обнаружит. Попадаться в руки этим созданиям, кто бы они ни были, в его планы не входило, журналистский инстинкт подсказал, что лучше потихоньку проследить за ними, чем вот так, без подготовки, вступать в контакт.

Он слегка приподнялся и, не разгибаясь, кинулся в сторону. Нырнул в темноту. Ему показалось, что он на кого-то наткнулся. Чьи-то грубые руки оттолкнули его так, что он чуть не вылетел обратно на дорогу, потом послышался хриплый голос, недовольно буркнувший что-то. Но сколько Тоббс ни напрягал глаза, обидчика ему разглядеть не удалось.

Путаница событий последних минут (или часов?) совершенно сбила Джимми с толку. В голову пришла мысль, что на землю напали инопланетяне и одного из них он сможет сейчас поймать. Широко раскинув руки, он пошел вперед. Невидимый инопланетянин внезапно оттолкнул его и побежал прочь. Странно, Тоббс по-прежнему никого не видел, но хорошо слышал топот. Ориентируясь не столько на зрение, сколько на слух, он рванулся вперед и даже сумел схватить беглеца — вполне материального, хоть и по-прежнему невидимого. Беглец ткнул в него чем-то твердым, будто зонтом. Журналист выпустил добычу из рук и упал. Сверху на него свалилось что-то мягкое и он, вздрогнув, откатился в сторону. Невидимый противник отбежал и затих. Найти его теперь было невозможно.

Тоббс встал на четвереньки и посмотрел, что же на него упало? Увидел обычную шляпу. С небольшими полями. Он протянул руку и осторожно поднял ее. Ничего не случилось. Вряд ли бы он стал подбирать чужие шляпы в нормальном состоянии, но сейчас это был его трофей. Может эта шляпа даст хоть какую-то информацию о своем невидимом владельце?

Он еще ощупывал шляпу, когда до него дошло, что те двое, из телевизора, громко разговаривают, совсем рядом. Повернувшись, он увидел, что они склонились над Сью и что-то с ней делают. Тоббс нахлобучил шляпу на голову, чтобы освободить руки, затем на четвереньках переместился с дороги в тень и стал наблюдать. Те двое, в балахонах, осматривали Сюзанну, словно врачи, обсуждая ее состояние. Понимать их было сложно, казалось, что разговор шел наполовину по-английски, а наполовину — на каком-то неведомом языке. Затем эти двое пришли к какому-то выводу. Они подняли Сюзанну, поставив между собой, затем словно обнялись втроем. В руках у них были какие-то палки вроде школьных указок. Что-то бормоча, они в унисон взмахнули этими указками… и исчезли.

Тоббс проморгался, но ничего не изменилось. Улица как и прежде была на месте, вдали виднелись огни пожарища и десятков машин, но ни Сью, ни загадочных незнакомцев не было, словно три взрослых человека мгновенно испарились.

Так он стоял, оторопело оглядываясь, когда услышал топот. Взглянув вперед, он увидел, как по улочке навстречу ему бегут двое детей… Нет, это были не дети, скорее карлики. Он снова шагнул в тень и они пронеслись мимо. Ему показалось, что он снова попал в фантастический фильм. Потому что только что мимо него пробежали вовсе не дети, и даже не карлики, а какие-то неведомые существа. Серая морщинистая кожа, большие уши, странные носы… Может быть здесь снимают фильм? Тогда где режиссеры, осветители, помощники, зрители и прочая околокиношная братия?

Он стоял, глядя вслед удаляющимся фигуркам, когда сзади раздался шум. Шаги? Уханье? Казалось гигантский робот размером с асфальтоукладчик размеренно топает по пыльной дороге. Тоббс не мог разглядеть, кто или что надвигается на него. Это было что-то массивное и тяжелое. Оно перекрыло свет пожарища и медленно приближалось к нему. Страх окатил Тоббса душной волной. Чувствуя, как покрывается холодным потом, он начал тихонько пятится. В следующее мгновенье из надвигающейся на него тучи вдруг вырвался огонь. Такой яркий, что защипало глаза. Свет пламени на мгновенье осветил морду чудовища. Динозавр? Огнедышащий? Запахло паленым.

И тогда Тоббс побежал. Спотыкаясь на ходу, падая и вставая, обдирая ладони и колени… Существо (робот?) сзади, похоже, тоже прибавило ходу, потому что стало вдруг стремительно приближаться. Очередной раз скатившись в какую-то рытвину, он поднялся и увидел, как навстречу ему — и тому роботу — бегут люди. «Наконец, механики — или кто у них там отвечает за это безобразие — спохватились», мелькнула мысль, но тут он заметил, что эти люди одеты так же, как те двое, что исчезли, прихватив с собой Сью. И в руках у них такие же указки.

Они заметили его! Он метнулся в сторону. Справа обнаружилась дорожка, которая вела к деревне. Он побежал по ней, слыша за спиной топот и крики. Опять справа он заметил проход между кустами и рванулся туда. Пробежав несколько шагов, наткнулся на что-то огромное. И это огромное гулко склонилось над ним, навалилось, сжало… «Тот робот все же поймал меня», мелькнула мысль, прежде чем потерял сознание.

…Приходил в себя он мучительно долго, толчками. Вначале пробудилось осязание — пахло невыносимо противно. Затем осязание — ему казалось, что по подбородку и шее что-то течет. Он шевельнулся и тут же снова ушел в небытие, из которого его вытолкнули повторяющиеся толчки. Откуда-то издалека слышался нудный скрипучий голос. Слов было не разобрать. Очередной толчок — и он пришел в себя настолько, чтобы понять, что лежит на чем-то крайне неровном, укрытый также неравномерно чем-то шелестящим, стучащим и текущим одновременно.

Тоббс приоткрыл глаза. Над ним нависало небо, усыпанное звездами. Значит, он на природе. Однако ужасно неудобная поза и чудовищный запах говорили, что это вряд ли пикник. Он посмотрел по сторонам. Справа торчала чья-то темная фигура. Фигура сделала движение и он снова почувствовал, как что-то твердое толкнуло его в бедро. Он приподнялся, невольно застонав, и вгляделся в фигуру. Это была тощая старуха, одетая во все черное. Какая-то ассоциация мелькнула в голове… Тощая… Костлявая…

— Ох, пришла за мной, Костлявая, — пробормотал он, подумав, что жил, наверное, не так уж безгрешно, раз уж угодил в ад. Только почему в этом аду так холодно?

— Будет тебе дурака-то валять, — просипел голос. — Очухался, поди?

Он снова зашевелился, почувствовав, как с него что-то посыпалось. Сделал усилие и, наконец, сел.

Вокруг валялся какой-то мусор. Он и сам был засыпан этим мусором. Покрутил головой. У него за спиной высилась темная громада. Сделав усилие, он поднялся на ноги, рассыпая вокруг полетевшие с него банки, пакеты, бумагу…

— Где я?

Старуха невесело хохотнула.

— Так и знала, что добром это не кончится… Забастовка у них, а людям страдание…

Кое-как отряхнувшись, он представился и расспросил женщину о том, где находится. Спрашивать о том, почему он здесь оказался, показалось ему нетактичным (сам он ничего не помнил и не мог понять, куда же его занесло). Выяснилось, что находится он в пригороде Лондона, в небольшой деревушке, страдающей от местных властей, которые никак не могут сладить с этими чертовыми иностранцами, которые должны вывозить мусор, который, будучи не вывезенным, вот уже четвертый день отравляет жизнь местным жителям, а теперь, вот, свалившимся на ни в чем не повинного журналиста. А она, миссис какая-то-там (имени он не расслышал) шла посмотреть на пожар и услышала как что-то валится на свалке, и нашла его, даже подумала, что его до смерти завалило, потому что тыкала она в него своей тростью, тыкала, а он все не шевелился…

Слова о пожаре что-то напомнили ему. Он огляделся, увидел вдали слабые всполохи утихающего пожара. И вдруг его как кипятком обдало: он все вспомнил. И не поверил сам себе. Наверное, это ему в бреду почудилось, пока лежал под этой кучей мусора. Но тогда где Сью? Он точно помнил, что на задание они поехали вместе, потому что Робин был где-то занят, а другого фотографа в редакции не нашлось, пришлось брать милашку Сью, которая была гораздо привлекательнее как женщина, нежели как фотограф…

Он пошел в ту сторону, где он, по воспоминаниям, оставил свой автомобиль. Тот стоял где положено. Дверцы закрыты, все в порядке. Тоббс влез внутрь и попытался завести мотор. Ничего не получилось. Значит, все что он помнил, было на самом деле?

Муж его спасительницы поковырялся в моторе и проворчал что-то он негодных свечах. Затем ушел и минут через пятнадцать вернулся. Со свечами и старым одеялом. Свечи он приладил куда-то под капот, а одеяло протянул Тоббсу — чтобы прикрыл сидение: «вона какой грязный, всю машину извозишь». Горячо поблагодарив благодетеля, Тоббс попытался вручить ему деньги, но тот не взял. Задерживаться здесь дольше не имело смысла — мокрый, грязный и вонючий он был противен сам себе. Однако он не сразу повернул на Лондон, а проехал немного по той дороге между складами, где они (кажется) шли с Сюзанной. Места были очень знакомые. Вон тот проход, где он дрался с невидимым противником, вот тут стояли те двое, из телевизора, наклонившись над телом Сью…

Добравшись до дома, он выбросил всю одежду, долго плескался под душем, затем налил полную ванну воды, вылив в нее целый флакон пены для ванн. Ничего не помогло. Ему казалось, что запах помойки никогда не выветрится из его пор и волос… Позвонил Сью. Нет, она еще не возвращалась. Позвонил в редакцию. Видимо, был слишком резок, потому что старый мерзавец Бетлоу сообщил ему, что он уволен и может больше не заявляться в редакцию их добропорядочной газеты, которая должна всегда быть в курсе всех последних событий, а тунеядцы и ловеласы вроде Тоббса никогда не будут работать так, как им положено… Тоббс бросил трубку, повалился на диван и мгновенно уснул.

Проснувшись утром, он припомнил вчерашние события, и сам себе не поверил. В окно било радостное летнее солнце, небо было голубым, перед окнами пышными гроздьями цвела сирень. Если бы не слабый запах, все еще витавший вокруг него, он не поверил бы даже в то, что угодил в кучу мусора. Позвонил Сью, но к телефону никто не подходил. Позвонил в редакцию, но там услышал, что он уже уволен, его чек будет выслан ему по почте, а личные вещи вечером завезет секретарша Бетлоу — мымра с тяжелым взглядом и мощной челюстью, которая всегда и при любых обстоятельствах стояла за шефа и просить которую о чем-либо было абсолютно бесперспективным занятием.

В прихожей, на столике лежала черная шляпа. Он не мог вспомнить, как притащил ее домой. Разве что вообще не снимал ни там, на помойке, ни в машине… Внимательно осмотрел ее, даже понюхал. От нее не пахло. По крайней мере, помойкой. Шляпа выглядела как новенькая. Надев ее на голову, Тоббс посмотрел в зеркало и то, что он там увидел, ему чрезвычайно понравилось. Почему раньше он не носил шляп?

Выйдя из дома, он успел сделать несколько шагов в сторону ближайшего магазина (в доме — хоть шаром покати, даже кофе кончился), когда навстречу ему попалась соседка, на которую он никогда не обращал внимания — не его полета дамочка. Проходя мимо, она стрельнула в него взглядом. Вдруг он услышал: «ах, красавчик, хоть бы поздоровался». Он тут же поприветствовал соседку, но она уже прошла дальше и вряд ли услышала его тихий от смущения голос. Тогда он решил, что ему померещилось. Во-первых, он не считал себя «красавчиком». А во-вторых, вряд ли бы такая привлекательная женщина вообще могла обратить на него внимание.

В магазине он поругался с продавцом, который нелестно отозвался о журналистах, которые совершенно не умеют правильно питаться. Правда продавец уверял, что ничего такого не говорил, но Тоббс ему не поверил. Затем у него вдруг возникла безумная мысль. Забыв о кофе, сэндвичах и продавце, он рванулся на улицу, быстрым шагом прошел до соседней улицы, где движение пешеходов было гораздо более интенсивным, чем в его переулке.

Через час он окончательно убедился в том, что шляпа, доставшаяся ему в борьбе с невидимкой, обладает потрясающим свойством: она позволяет читать мысли!

Джейн Смит кинула хмурый взгляд на вешалку у входа — на ней болталась черная шляпа. Тоббс повесил ее туда едва переступил порог дома.

— Ну что ты смотришь злюкой, улыбнись, — весело сказал он, глядя на подругу.

— Не нравится она мне. И ты в ней мне тоже не нравишься, — сухо сказала она.

Гермиона обернулась, проследив за ее взглядом.

— Это же шляпа Фреда и Джорджа!

— Нет, это моя шляпа. Теперь моя, — возмутился Тоббс. — Я выкупил ее у Назема!

Наземкус втянул голову в плечи и виновато посмотрел на подростков.

— Джейн не слышит никаких мыслей в этой шляпе и злится, что я слышу, — пояснил Тоббс. — Впрочем, я тоже не слышу обычно. Никогда не думал, что чтение мыслей — такая странная штука. Похоже, люди далеко не всегда думают словами!

— Но ведь это естественно, — заметила Гермиона. — Мы облекаем мысль в слова в крайних случаях, лишь когда без этого не обойтись. Если бы люди думали словами, фразами, предложениями и абзацами, мы бы до сих пор сидели в пещере, произнося внутренний монолог!

Гарри с Роном посмотрели на нее с уважением. Похоже, на своих занятиях со Слагхорном она занималась не только практической легименцией-окклюменцией, но и теорией…

— Таки вот я и подарил ее, потому все, как ты сказала, — подал голос Наземкус. — Никому не опасно…

Гермиона фыркнула, а Гарри посмотрел на него тяжелым взглядом.

— А что дальше-то было, мистер Тоббс? — спросил Рон, прерывая зарождающийся конфликт в зародыше.

— О! Дальше! Дальше я предпринял кое-какое расследование. Нужно же было разобраться в том, что произошло. Сью дома так и не появилась, но ее родители почему-то совершенно не беспокоились. В газете мне сказали, что она уволилась и уехала. Но меня вся эта история задела. Нет, не потому, что меня уволили, поверьте! Просто здесь была какая-то загадка, а я ужасно люблю разгадывать их! Кто бы знал, что мои раскопки вдруг вернут меня в юность!

— Тот Джимми Тоббс, который писал в Кумбранском вестнике, и вы — это одно лицо? —спросила Гермиона.

— Вы что, Кумбранский вестник читали? — изумился Тоббс. — Я же оттуда ушел лет пятнадцать назад! Да, ровно пятнадцать, летом тысяча девятьсот восемьдесят второго… Похоже вы тоже провели свое расследование, раз докопались даже до той статейки…

Гарри сидел, уставившись в стол. О чем они говорят? Неужели о той заметке в газете, которую дала ему почитать Гермиона? Он был слишком увлечен содержимым статьи, чтобы обратить внимание на автора. Но это значит, что он был здесь сразу после того, как маму и папу…

— Мистер Тоббс, вы были здесь осенью восемьдесят первого года и расследовали историю о странных событиях, которые произошли в этом доме? — срывающимся от волнений голосом спросил Гарри.

— Ну да, об этом мы и говорим!

— И… вы можете вспомнить, что тогда узнали? Наверное в газету попало не все?

— Конечно не все! Если бы мы писали все, что сумели раскопать, то газета была бы толще энциклопедии! — захохотал Тоббс, но тут же осекся. — Извини, Назем рассказал, что вся эта история тесно с тобой связана… В смысле, что твои родители жили здесь, а, может, и ты тоже…

— Я и жил здесь! И это обо мне вы писали, что «ребенок исчез»!

— Нет, погоди, Назем сказал, что твои родители погибли в Кумбране! Ты не мог отсюда исчезнуть!

— Но вы же расследовали гибель моих родителей!

— Гибель? Я… — Тоббс на секунду задумался. — Да, возможно… Может все так и было… А я решил, что просто какой-то праздник был, со всеми вашими волшебными штучками… Ну, как в первый раз! Я же сюда дважды приезжал… Как же я не понял!

Он обхватил голову руками и задумался. Над столом повисло молчание. Потом Тоббс тяжело поднялся, посмотрел на Гарри и сказал:

— Знаешь, дружок, мне, пожалуй, нужно поискать свои старые блокноты… Может что и найдется там…

— Джимми, тебе не стоит появляться дома, это очень рискованно, — обеспокоено сказала Джейн.

— Дома? Зачем? Нет, они в доме моих родителей, в Кумбране. Помню, как набил целый сундук на чердаке этими блокнотами перед тем, как уехал в Лондон.

— Но ведь и это опасно, вдруг тебя и там поджидают!

— А кто знает, что мои предки там живут? Сколько же это нужно иметь людей, чтобы следить за каждым объявленным в розыск, да еще и за его разными семьями!

— У Министерства есть свои методы обнаружения нужных лиц и их действий, — сказал Гарри, вспомнив о письмах, которые он получал от Министерства.

— Да, мне вот непонятно, как это вам удавалось столько времени скрываться? Ведь Министерство строго контролирует маглов, которые узнали что-то о нашем мире, — спросил Рон.

— Я и сам удивлялся, пока Назем мне не пояснил, что эта шляпа защищает меня. Делает невидимым для этих ваших полицей... авроров.

— Это же шляпа для защиты от несильных заклятий! Вообще не понимаю, как она может позволить читать мысли. А теперь еще и охранять знания, — задумчиво протянула Гермиона, поглядывая на шляпу. Затем подошла, сняла с вешалки и повертела в руках. — Вроде ничего особенного, обычная защитная шляпа…

— Когда мы пойдем за блокнотами? — спросил Гарри, которого сейчас ничего другое не интересовало.

— Мы? — изумился Тоббс.

— Гарри, нам нужно вернуться в Юлу, пока никто не обнаружил, что нас нет! — возмутилась Гермиона.

— Ну обнаружат! И что? Я не собираюсь сидеть у них под замком и украдкой делать то, что считаю самым важным!

— Гарри, мы хотели приехать в Годрикову Лощину. Мы приехали. И нашли целый дом, а не только его развалины. Мы нашли даже человека, который может многое нам рассказать. Может быть хватит на сегодня? Вернемся сюда завтра…

— Хорк… Ты забыла, что у нас есть дела поважнее, чем отсиживаться за спиной Ордена и нянчить Дурслей! Я не собираюсь возвращаться туда!

Рон и Гермиона от неожиданности даже рты раскрыли. Джимми и Джейн с увлечением следили за пикировкой.

— Но… Гарри… Нам еще нужно будет пройти обучение в школе авроров, забыл? Как ты собираешься бороться с Тем-Кто… с Волдемортом?

Наземкус пискнул, Рон сжал зубы. В этот момент по полу прокатилось что-то непонятное, словно кто-то уронил колокольчик.

— Ай! — вскочил Наземкус.

— Тревога!.. Это ведь тревога, да, Назем? — провожая взглядом дребезжащий предмет спросил Тоббс.

— Да, через несколько минут здеся будут волшебники! Скорее убирайтесь отсюдова!

Тоббс и Смит стремительно выскочили из кухни и побежали к черному ходу. Однако, не добежав до двери, Тоббс резко затормозил, развернулся, подбежал и схватил свою волшебную шляпу, после чего кинулся догонять Джейн.

— А вы что расселись? Давайте, давайте! Опасно тут!

Наземкус подталкивал подростков, чтобы они поспешили за маглами. Гарри оглянулся на друзей, затем, словно приняв решение, направился к выходу. Рон и Гермиона последовали за ним.

Выскочив из дома, они успели увидеть, как их новые знакомые скрылись в маленьком сарайчике, привалившемся к забору, и кинулись туда же. Однако, нырнув в сарай, они никого там не обнаружили. Гарри в растерянности остановился. Рон пробежал вперед и начал стучать по доскам стены. Одна из них качнулась. Рон отодвинул ее в сторону и кивнул: «сюда». Гарри и Гермиона пролезли в отверстие и оказались в лесу, неподалеку от того места, где пару часов назад их обнаружил Наземкус. Рон вылез из дыры и осторожно подвинул доску на место.

Впереди кто-то продирался через кусты.

— Эй, погодите, мы с вами! — окликнула Гермиона.

— А, вы тоже решили смыться? — обрадовался Тоббс.

— Вы сейчас куда? — спросила Гермиона.

— Да, тут неподалеку есть гротик, отсидимся в нем. Нам Назем показал. Говорит, что к нему иногда приходят гости, о которых никто не должен знать. Или просто не желательные. Вот он и придумал этот способ — тот бегающий будильник говорит, что гости на подходе. Мы сразу же должны уходить из дома. Назем подождет, посмотрит, кто пожаловал. Если все в порядке, он останется с гостями, если нет — присоединится к нам. Вы не переживайте, мы там славно все оборудовали, можно целый день просидеть!

Он объяснял на ходу, шумно продираясь через кусты. Ребята следовали за ним. Джейн уже ушла далеко вперед. Минут через пятнадцать они вышли к каким-то развалинам, почти скрытым разросшейся зеленью. Тоббс уверенно направился вглубь построек и вдруг пропал из виду. Подбежав к месту, где видели его в последний раз, Гарри и Рон обнаружили еле видный за большим кустом проход. Дождавшись, когда Гермиона догнала их, Гарри осторожно пролез внутрь и через секунду крикнул:

— Заходите! Только осторожно, смотрите под ноги!

Место, куда они попали, вряд ли можно было назвать гротом. Скорее, это был полуподвальный этаж некогда стоящего здесь каменного дома. Просторный зал скупо освещался через три маленьких окошка, расположенных на одной из стен под самым потолком. В углу громоздились обломки печи, рядом стоял большой старинный буфет с двумя дюжинами дверец. Несколько ободранных кресел сгруппировались вокруг длинного овального стола.

— Здесь Назем тоже наложил защитное поле… Или не знаю как там у вас называется эта штука. В общем, чтобы ваши полицейские не могли обнаружить наличие двух маглов, осведомленных о волшебном мире. На его доме… о, нет, конечно, на вашем доме, мистер Поттер, тоже такая штука есть. А то шляпа у нас одна, а нас с Джейн — двое.

— Мистер Тоббс, а вы не можете вспомнить что-нибудь без тех тетрадей? — спросил Гарри, не слишком вдумываясь в то, о чем говорил перед этим журналист.

— Вспомнить? Да нет, пожалуй… Я, по правде говоря, уже немного думал об этом… ну, когда попал в этот дом. Сразу его и не узнал, потом Назем рассказал вашу историю, вот и начало у меня что-то шевелится в памяти. Окончательно убедился лишь сегодня. Извини, сынок, лет-то сколько прошло!

Тем временем Гермиона расспрашивала Джейн о том, как она оказалась в этой компании.

…Когда Джимми Тоббс понял, что за ним охотятся волшебники, он вынужден был сбежать из гостиницы, в которой уже побывала бригада Министерства. Попросив какого-то мальчишку забрать из номера свои вещи, Тоббс позвонил Джейн и сказал, что ситуация вышла из-под контроля и ему нужно срочно смываться. Они договорились встретиться у вокзала.

Джейн увидела его издалека. Тоббс стоял у газетного ларька. Затем отошел от него со стопкой газет в руках. Потом что-то случилось. С головы Джимми слетела шляпа и, как живая, устремилась в толпу. Он помчался за ней, но она вдруг пропала из виду. В этот момент Джейн подбежала к другу. «Этот чертов невидимка стащил мою шляпу», проинформировал он и вдруг рванулся в самую гущу толпы. Ему удалось схватить кого-то, после чего завязалась совершенно фантастическая драка: взрослый человек, отчаянно размахивая руками, дрался с пустотой.

Ко всему привычные лондонцы предусмотрительно сворачивали в сторону, но несколько провинциалов явно увлеклись этим танцем. Джейн подбежала к дерущимся и, прикинув на глазок, где может находиться невидимка, вцепилась в него. И, к собственному изумлению, обнаружила, что действительно кого-то держит. Жертва вдруг затихла и перестала сопротивляться. Тоббс и Смит подхватили невидимку под руки и ринулись прочь, от вокзальной суеты. Минут через пятнадцать они нашли небольшой дворик, где, наконец, и познакомились с Наземом, предварительно стащив с него плащ-невидимку.

Джимми удалось отбить свою шляпу, хотя Назем предъявлял на нее свои права. И тут во дворе показались двое людей. В футболках и джинсах, они выглядели совершенно обычно, однако Назем тут же попытался улизнуть. Тоббс в последний момент успел схватить его за руку. Незнакомцы подошли и начали какой-то разговор с Наземом, во время которого Тоббсу не оставалось ничего кроме глупого поддакивания — поняв, что ему выгоднее сейчас защитить Назема, он всячески подыгрывал ему… Наконец, те двое ушли.

— Вы двое — просто психи ненормальные! Чего вцепились-то? — обрушился на них Назем. — С какой стати я должен прикрывать каких-то маглов?

Тоббс удивился, но предпочел отложить расспросы на потом. За последние дни он узнал уже достаточно, чтобы понять, что этот пройдоха явно относится к миру волшебников. А иметь в качестве помощника такого негодяя очень выгодно, по крайней мере до тех пор, пока негодяй будет либо бояться тебя, либо видеть в тебе выгоду. Джимми слишком долго проработал журналистом, чтобы не суметь обработать такого субъекта. Вот так, ближе к ночи, они втроем уже входили в дом в забытой Богом деревушке…

— Спасибо вам за рассказ, мисс Смит, — наконец поблагодарила женщину Гермиона. — Мы еще наведаемся к вам, а сейчас нам нужно идти… Гарри, давай вернемся в Юлу, мы и так задержались здесь…

Гарри не успел ничего ответить, потому что в этот момент по полу что-то покатилось, очень знакомо дребезжа. Сигнализация!

Все пятеро вскочили на ноги. Куда бежать? Это же было хорошо законспирированное укрытие!

Рванувшегося к двери Тоббса Гарри успел окликнуть. Стрельнув глазами в сторону друзей, он сказал:

— Мы аппарируем отсюда, а вам я оставлю плащи-невидимки. Давайте, быстро!

Вытащив из своего рюкзака две волшебные палочки — свою и Рона, он быстро вытряхнул два почти прозрачных свертка и вручил их Джимми и Джейн. Посмотрев, как те исчезли, трое друзей кинулись к выходу.

— Откуда у тебя вторая мантия? — на ходу поинтересовалась Гермиона.

— Трофей, — ответил Гарри. — Давайте аппарировать! Быстро!

— К Юле, Гарри!

— Хорошо!

— Стоять! Куда собрались?

Прорвавшись через кусты, им навстречу выскочил… Ремус Люпин. Крича и размахивая руками, он кинулся к ним. Сзади показалась Нимфадора Тонкс.

— Улизнуть собирались? — тяжело дыша, но улыбаясь, спросила она.

— Как вы нас нашли? — удивился Гарри.

— За вами нужен глаз да глаз! Ладно, не страдай! Никто за тобой не следил, — утешила Нимфадора возмутившегося было Гарри. — Просто когда обнаружили, что вас нет, мы сразу поняли, что вы могли сюда направиться. Вот и рванули за вами. А МакГонагалл отправилась в госпиталь Святого Мунго искать. Артур обшаривает Министерство… Переполошили всех! Хорошо, что нам удалось поймать Наземкуса, а то ни за что бы вас тут не нашли! Да, сообщить бы надо, чтобы остальные перестали искать…

Нимфадора подняла палочку и ребята с удивлением увидели, как из нее вылетело несколько светящихся пушистых комочков. Крутнувшись в воздухе, они исчезли.

— Что это было?

— Ушки для писем, — весело сказала Тонкс, проводив взглядом своих посланцев. — Уши моих Патронусов, мы научились посылать их, чтобы никто из непосвященных не понял…

Гарри на мгновенье почувствовал раздражение: ему до сих пор не удалось научиться этому трюку. Впрочем, он еще и не выбрал, какой кусочек своего Патронуса посылать, чтобы его могли опознать. Но эта мысль тут же была вытеснена другой:

— А почему, все же, за нами нужно гоняться всем Орденом?

— Гарри, дорогой, неужели не понимаешь? Мы же отвечаем за тебя…

— Перед кем? Перед Министерством?

— Ну почему же сразу перед Министерством… Есть же люди, которым твоя судьба не безразлична…

— Вы не мои родители! И не мои опекуны! А через десять дней я стану совершеннолетним! — в голосе Гарри звучали одновременно и обида, и злость.

— Вот через десять дней и поговорим, — мягко сказал Люпин, хлопнув Гарри по плечу.

В доме они задержались. Вначале Наземкус, в услужливом рвении усадил гостей за стол — время обеда уже прошло, а Тонкс с Люпиным поесть не успели, ибо именно перед обедом и обнаружилось исчезновение Гарри и его друзей. Подростки решили скрыть, что в доме проживают маглы, но во двор неожиданно зашел молочник, доставивший свежие сливки. Тонкс удивилась, почему это Наземкус не наложил на ограду маглоотталкивающих чар и тот тут же начал объяснять, что когда в доме живут маглы…

Гарри сделал страшные глаза, Гермиона пнула Наземкуса под столом, но было уже поздно. Пришлось объяснять, что здесь делают маглы… В самый разгар дискуссии «стоит ли доверять им, или лучше вызвать Селесту, чтобы избавила их от лишних знаний», на пороге показался мистер Уизли, которого жена отправила посмотреть — куда это вместе с детьми запропастились теперь и Нимфадора с Ремусом. Естественно, что маглами, которые знали о волшебном мире, мистер Уизли мгновенно заинтересовался. Несмотря на протесты подростков, он все же настоял, чтобы их привели в дом. Наземкус сходил за ними и разговоры затянулись…

Уже начало темнеть, когда по полу снова, дребезжа, побежал шарик-сигнализатор. Теперь уже из дома рванулась целая толпа. И, как любая толпа, двигалась она намного медленнее, чем двигались бы отдельные ее представители по отдельности…

Тоббс и Джейн уже вылезли через дыру в лес, а остальные затеяли перебранку: кто первым должен пробираться через нее — взрослые или подростки. Какой бы небольшой не была заминка, но ее хватило на то, чтобы все шестеро услышали душераздирающий крик Наземкуса. В следующую секунду во дворе начали раздаваться громкие хлопки. Один, второй… пятый...

Нимфадора, Ремус и Артур тут же кинулись обратно во двор. Подростки последовали за ними, выхватывая на ходу палочки. Рон и Гарри достали свои из рюкзака еще днем. Палочка же Гермионы оказалась в ее сумочке. Девушка начала вытаскивать ее, но, как всегда, когда торопишься, палочка застряла, зацепившись за подкладку.

А во дворе уже шел бой. Тонкс сражалась с высоким Пожирателем в белом плаще, Люпин уже скрылся за углом дома, погнавшись за вторым. На долю мистера Уизли выпало сразу два Пожирателя. Гарри и Рон сцепились еще с двумя. Гермиона, наконец вытащившая свою палочку, обездвижила ближайшего к ней Пожирателя — того, который сражался с Роном. Увидев, что противник повержен, Рон закрутил головой и увидел, как двое врагов уже совсем прижали его отца к забору. И он кинулся на помощь. Метнув в одну белую фигуру «Ступефай», он увидел, как второй выпустил из своей палочки красный луч, попавший прямо в лоб отцу. Озверев, Рон бросил в обидчика взрывное заклятие, но промахнулся — оно попало тому под ноги, взбив фонтанчик пыли. Но Пожиратель испуганно отшатнулся и ударился спиной о забор. Краткого рауша хватило на то, чтобы Гермиона запустила в него пучок веревок — через секунду неприятель был скручен по рукам и ногам.

Рон кинулся к отцу, пытаясь понять, что с ним. Но выскочившая сзади Гермиона мигом расколдовала мистера Уизли, который, ошалело тряс головой, пытаясь придти в себя.

В этот момент Гарри со своим противником переместились очень близко к лежащему на земле Артуру и сидящему рядом с ним сыну. Гарри послал очередное заклинание, отскочил назад, споткнулся о спину Рона и упал, придавив собой и друга, и его отца. Его противник издал радостный клич и уже занес свою палочку, чтобы бросить заклятье на поверженных врагов, когда Гермиона сделала удивительно нелогичный шаг. Вместо того, чтобы обездвижить его, она метнула в него свою сумочку, которую до сих пор держала в левой руке. Сумочка пролетела несколько разделявших их футов, кувыркаясь в воздухе, и врезалась Пожирателю в лицо. Не ожидавший такого нетипичного нападения, тот взмахнул руками…

Выкрикнув по инерции заклинание, которое должно было поразить его противников, он не заметил, что в это мгновенье кончик палочки оказался направленным в лицо ему самому… Вырвавшийся из палочки серебристый луч ударил ему по глазам и Пожиратель упал на спину. Подбежавшая к нему Гермиона тут же связала его по рукам и ногам, хотя это было уже бессмысленно: он был мертв.

Гарри, перекатившись через лежавших под ним Уизли, поднялся на ноги и увидел растерянную Гермиону.

— Мо-мо-моя су-су-мочка уби-убила человека-а-а…

— Это не человек, это Пожиратель! — рявкнул на нее Гарри и оглянулся.

На земле лежало четыре поверженных фигуры в белых балахонах. Тонкс и Люпина видно не было. Наверное, они сражаются за углом. Он кинулся туда, но, обогнув дом, тут же наткнулся на тело Нимфадоры Тонкс — она лежала на земле лицом вниз. Ее палочка валялась рядом, сломанная пополам. «Вторая палочка за лето, что ж ей не везет-то так», мелькнуло в голове у Гарри. Сзади на него наскочил Рон и они оба чуть не упали на Тонкс. Прибежавший следом мистер Уизли успел обогнуть их и, присев на мгновенье рядом с телом, крикнул:

— Жива она. Хватайте ее и аппарируйте в госпиталь Святого Мунго… Или, хотя бы в Юлу! Быстро!

Сам он поднялся и кинулся вперед. Гарри с Роном протестующе переглянулись, но в этот момент где-то неподалеку раздался новый звук, не похожий на весь предыдущий шум.

Это был вой.

Гарри и Рон стояли у боковой стены дома и не могли понять, с какой стороны раздается звук, от которого стыли жилы и волосы вставали дыбом.

— Ремус, Ремус, назад, в дом! — закричал впереди мистер Уизли.

И одновременно дикий крик Гермионы раздался сзади.

— Беги к ней, — крикнул Гарри, толкая Рона в сторону Гермионы, а сам побежал к парадному крыльцу.

Завернув за угол, он увидел, как мистер Уизли тащит Люпина за руку, пытаясь затащить по ступеням крыльца в дом. Но было поздно. Люпин уже начал превращаться в волка.

— Мистер Уизли, отпустите его, он опасен! — кинулся к ним Гарри, на бегу поднимая палочку.

Однако произнести заклинание он не успел — сбоку на него налетел другой волк и сбил с ног. Удар был настолько сильным, что волк перелетел через мальчика и врезался в стену дома. Палочка Гарри вылетела из руки и откатилась в сторону. Пытаясь нащупать в темноте палочку, Гарри увидел, как напавший на него волк поднимается, оборачивается к нему… Поняв, что палочку найти он уже не успеет, Гарри собрался в комок, чтобы успеть откатиться в сторону, когда волк прыгнет на него.

И тот прыгнул.

Гарри успел увидеть, как темная туша заслонила свет луны и звезд, нависнув над ним, а затем резким толчком перекатился к самой стене. Он не видел, как в летящую над ним фигуру сбоку вонзился другой волк. Но, повернувшись на шум, увидел, как перед ним крутится завывающий и повизгивающий ком. Лишь через несколько секунд осознал, что перед ним не один, а два волка, которые сцепились в отчаянном бою.

Вдруг сбоку кто-то ухватил мальчика за плечо и потащил в сторону: «давай в дом, быстрее, быстрее». Передвигаясь на четвереньках, он последовал за мистером Уизли. Передвигаться было неудобно, и лишь несколько «шагов» спустя Гарри понял, что в правом кулаке у него зажата его палочка. Когда он успел ее найти?

Добравшись до крыльца, он вскочил на ноги и вдруг вспомнил о призыве Гермионы.

— Там Рон с Гермионой! — крикнул он мистеру Уизли и побежал вокруг дома. Отец Рона бросился за ним.

Выскочив к задней стороне дома, он оглянулся. В темноте были видны лишь четыре белые фигуры, распластанные на земле. Рона и Гермионы видно не было. Тут он услышал невнятные голоса, сдавленные стоны, казалось, кто-то кого-то уговаривает… Сделал несколько шагов по двору, прислушиваясь. Кажется, голоса раздавались из-за забора. Приблизившись, он узнал собеседников: это явно были Рон и Гермиона, однако интонации их были совершенно незнакомыми.

— Нет, нет, Рон, не надо, — причитала Гермиона, всхлипывая.

— Ну давай, давай, положи сюда руку, — уговаривал Рон.

— Ой-е-ей, я не хочу…

— Ну что ты в самом деле, как маленькая…

— Рон, не надо, я боюсь!

— А как же иначе? Ну, как? Давай! Обнимай, обнимай его!

— Не-е-е-т, я не буду!

— Ногу сюда подвинь… Что у тебя в руке?

— Па-палочка!

— Давай ее сюда, она тебе сейчас только мешает!

Гарри в изумлении слушал этот диалог. Что там у них происходит?

— Рон! Гермиона! Чем вы там занимаетесь? — раздался голос мистера Уизли.

— Папа, помоги! Она меня не слушается! — завопил Рон из-за забора.

— Ну что ты, в самом деле, — сконфуженно забормотал мистер Уизли.

— Пап, давай быстрее, у меня уже сил нет! Она сейчас сорвется! — торопил его сын.

Сзади, у парадного крыльца, продолжалась битва волков. Вот кто-то из них взвизгнул, затем послышалось тонкое и бесконечно долгое завывание…

Гарри встряхнул головой. Люпин, обернувшись волком, кинулся ему, Гарри, на помощь. А он бросил его на произвол судьбы! Рон с Гермионой явно находятся вне опасности. В отличие от Люпина.

Гарри повернулся и поспешил обратно, туда, где раздавался тонкий вой. Завернув за угол, он увидел волка, который, выгнувшись дугой, пытался зализать свою лапу, безостановочно скуля. Второго зверя видно не было. Гарри пригляделся. Нет, он не сможет узнать, кто это — Люпин или тот, другой. На секунду замешкавшись, он последовал примеру Гермионы и опутал волка веревками. Тот взвыл громче. Наверное, из-за веревок его рана разболелась еще сильнее. Гарри в нерешительности остановился. Что с ним можно сделать?

Послышались голоса — это возвращались Рон, Гермиона и мистер Уизли.

Мистер Уизли посмеивался, Гермиона явно оправдывалась, а Рон обиженно сопел. Повернув за угол, они увидели Гарри, стоявшего рядом со связанным волком.

— Гарри, отойди немедленно! Ты не представляешь его силы! Ему эти веревки разорвать — раз плюнуть. Сегодня же полнолуние, как же я забыл! — расстроено махнул рукой мистер Уизли.

— Он ранен, — сказал Гарри.

— Может быть ему нужна помощь? — начал приглядываться к волку Рон. — Это Люпин?

— Не знаю! Темно ведь! Да если было и светло, все равно мы бы не смогли его узнать, — объяснил расстроенный Гарри.

Если это был враг, его нужно было бы убить. Очень возможно, что это тот самый Фенрир, который ранил Билла Уизли. Но вдруг это Люпин?

Мистер Уизли, похоже, тоже не мог ни на что решиться. И в это время все услышали, как неподалеку треснула ветка, словно на нее кто-то наступил.

Четыре фигуры резко повернулись на звук. Из-за угла дома выглянула чья-то тень. Затем тень шелохнулась и шагнула вперед, навстречу четырем палочкам, нацеленным ей в грудь.

— Вот так вы меня и заколдуете? — спросил веселый голос Тоббса. — В кого превратите? В обезьяну или попугая?

Палочки опустились. Рон громко выдохнул. Тоббс подошел к волшебникам и тут заметил лежащего на земле волка.

— О! Как вы его!.. А вы знаете, что на заднем дворе лежат четверо пострадавших? Джейн сейчас оказывает им помощь, а я пошел за вами. Но, похоже, вам волки интереснее, чем люди…

— Отойдите, мистер Тоббс! Это оборотень!

Джимми отшатнулся.

— Оборотень? Настоящий?.. А где… остальные?

— Какие остальные?

— Мы видели штук пять или шесть волков. Или этот оборотень был их предводителем?

Волшебники в ужасе переглянулись. Здесь бродят и другие оборотни?

— Все в дом, быстро! — приказал мистер Уизли.

— А как же те пострадавшие на заднем дворе? — поинтересовался Тоббс.

— Заходите в дом. И не шагу оттуда. Я сейчас приведу мисс Смит, — сказал мистер Уизли и ушел.

— Как же я забыл! Там же Тонкс! — воскликнул Гарри и кинулся в другую сторону.

Обогнув дом, он увидел, что девушка по-прежнему лежит на земле. Подбежавший следом Тоббс поднял ее на руки и понес назад. Гарри подобрал обломки ее палочки.

Надеюсь, ее не покусали, — испуганно сказала Гермиона, когда они вошли в дом.

Тоббс прошел через кухню в комнату и осторожно опустил Нимфадору на кровать.

— Вроде укусов не видно… А они опасны? Интересно, где ее кавалер? Что удивляетесь? Думаете я не заметил, что у них с мистером Люпиным роман?

— Конечно роман… — начала вошедшая в комнату Джейн, но тут же осеклась. — Боже! Что с ней?

— Ничего, ничего, она жива, — ответил Тоббс, щупая пульс на шее Тонкс.

К ним подошел мистер Уизли и начал снимать проклятие. Похоже, у него не очень-то и получалось, но он не оставлял надежды, продолжая медленно водить палочкой над ее телом.

— Что вы там делали-то, за забором? — тихо спросил Гарри Рона.

— Пытался снять Гермиону с дерева. Уму непостижимо, как она туда забралась…

— Ты бы тоже забрался, если бы на тебя выскочила огромная собака, — обиженно зашипела Гермиона.

— Это была не собака, а оборотень! — поправил ее Рон.

— Тем более!

Гарри поднял глаза к потолку. Ну неужели даже сейчас им обязательно нужно перепираться?!

Мистер Уизли обернулся к подросткам.

— Давайте, выходите на улицу. Нужно возвращаться домой. Потом я доставлю Тонкс в госпиталь…

— Погодите! А как же мы? И куда делся Назем? — окликнул его Тоббс.

— Да, действительно, я совсем забыл о нем… Но вы не беспокойтесь, я доставлю детей домой и через минуту вернусь. Прихвачу подмогу заодно. Тогда и поищем Наземкуса… Рон, мальчик мой, давайте отправляться…

Гермиона первой шагнула к двери. Однако, едва переступив порог, вскрикнула и попятилась назад.

— Что это там? — дрожащим голосом спросила она и спряталась за спину Рона.

Гарри выглянул. Перед крыльцом высилась чья-то громадная тень. Дракон? Отодвигая мальчика в сторону, к двери протиснулся мистер Уизли.

— О, Хагрид, заходи! — крикнул он в темноту.

— Фестрал, — выдохнул Гарри, разглядевший то, что стояло во дворе как только глаза немного привыкли к темноте.

Это действительно был фестрал, на спине которого восседала громадная фигура Хагрида.

— Покидал их в яму, вряд ли выберутся, — тяжело спрыгнув на землю, сообщил великан.

Они вошли в дом. Гарри увидел, что на руках Хагрида были надеты перчатки из кожи дракона с высокими раструбами.

— И того, связанного, что перед домом лежал, кинул туда же.

— Ты поймал оборотней?

— Ага, пять штук, плюс связанный…

— Слушай, Хагрид… Ты никого из них не узнал? — спросил Артур. — Среди них, возможно, был и Ремус.

Хагрид взмахнул руками, задев болтающийся под потолком светильник:

— Ну и дела! Я и не подумал… Неладно вышло, надо идти выручать, как бы не задрали его там…

Великан вышел во двор, за ним выскочили Рон и Гермиона, которым хотелось посмотреть на фестрала и летающего Хагрида.

— А как ты его узнаешь? — обеспокоено спросил мистер Уизли.

— Что я своих, что ли не признаю… Да не волнуйтесь вы, лучше подумайте, куда нам его запереть, чтобы делов-то не наделал…

Подкатив к фестралу большую бочку, Хагрид забрался на нее, а оттуда — на спину фестрала. Потрепал по голове и с глубоким вздохом сказал:

— Давай, милая, обратно, к той яме.

Фестрал секунду помедлил, затем взмахнул громадными крыльями и легко взлетел.

— Ух ты, это на них мы в Министерство летали? — восхищенно произнес Рон, провожая фестрала взглядом. — А на ощупь он какой-то не такой был…

Маглы стояли, прижавшись лицом к стеклу и смотрели на удаляющегося Хагрида.

— Как это вам удается летать? Я думал, что для этого нужны какие-нибудь ковры-самолеты или, там, ступы…

— Фестралы гораздо удобнее. Они могут найти дорогу, да и быстрее намного, — рассеянно ответил мистер Уизли, глядя на подростков.

Во дворе что-то хлопнуло. Через секунду в дом вошла МакГонагалл. Губы ее были сурово сжаты. Она оглядела присутствующих, задержавшись на долю секунды дольше на маглах, затем повернулась к мистеру Уизли.

— Артур, мы уже забеспокоились. Дети пропали, потом Ремус с Нимфадорой, которые за ними отправились, потом ты тоже... Теперь и Хагрид запропастился куда-то. Тут что, Бермудский Треугольник?

— Хагрид полетел к оборотням, сейчас вернется, — виновато кивая, ответил мистер Уизли.

— К оборотням? — глаза у МакГонагалл округлились.

— Да, ты понимаешь, они напали на дом, Ремус превратился, одного Гарри связал, а пока мы там с Пожирателями разбирались, Хагрид отловил всех оборотней и скинул в какую-то яму, но Нимафадору ранили, она там, в комнате лежит, — быстро перечислял события Артур и по мере его сбивчивой речи глаза директора Хогвартса становились все больше и больше.

— Артур! У тебя температура? Что здесь происходит? И что тут делают посторонние?

— Профессор МакГонагалл, это наши друзья, маглы, они много знают о Гарри, — попыталась объяснить Гермиона. — Ну, о его родителях, о том, что здесь случилось шестнадцать лет назад… Наземкус нашел их и поселил в своем доме, хотя теперь выяснилось, что это дом Гарри... Познакомьтесь, это мистер Тоббс, а это мисс Смит… А это наш директор, профессор МакГонагалл…

По-видимому, объяснения Гермионы были не более вразумительными, чем речь мистера Уизли. Изумленно переведя взгляд с одного на другого, она, наконец, глубоко вздохнула, прошла к столу и села.

— Думаю, нам лучше присесть. Может быть мистер Тоббс и мисс Смит сумеют объяснить, что здесь происходит?

— Даже не знаю, что и сказать… В двух словах этого не объяснить, — начал Тоббс. — Но мне кажется, что тот джентльмен, который улетел без ковра-самолета, просил найти убежище для… оборотня…

— Да, да, — засуетился мистер Уизли, оглядываясь по сторонам. — Может быть вы что-нибудь нам посоветуете? Все-таки вы лучше знаете окрестности…

Узнав, что для того, чтобы обезопаситься от оборотня, нужно найти очень прочную камеру или глубокую яму, Джейн и Джимми начали совещаться. Сарай был признан непригодным в силу своей ветхости, «грот», где они прятались днем, тоже не годился в силу отсутствия стекол в окнах и запоров на дверях. Никакой подходящей ямы поблизости они тоже не могли вспомнить.

— Яму бы мы вырыли во дворе, — сказал мистер Уизли, — Но лучше бы где-нибудь подальше от деревни… Я боюсь, что от него будет слишком много шума…

Тоббс вызвался проводить Артура в лес, где они смогут подобрать удобное местечко для ямы, и они ушли.

— Мисс Грейнджер, здесь действительно происходило все, о чем вы тут рассказывали? — устало спросила МакГонагалл.

— Да, профессор…

— На вас что, действительно напали Пожиратели и оборотни?

— Да, напали… Только лично я оборотней не видела, кроме того, которого поймал Гарри. Хотя… один, наверное, выскочил на меня, но я решила, что это большая собака и залезла на дерево. А Пожиратели лежат на заднем дворе…

— Пожиратели — что? Где лежат?..

— Они там, на заднем дворе, четверо…

МакГонагалл закатила глаза. Затем, не глядя на сидящих за столом, поднялась и пошла к двери:

— Мистер Уизли, вы не проводите меня?

Рон не сразу сообразил, что директор обращается к нему, и вскочил лишь после того, как Гермиона толкнула его в бок. Поднявшегося вслед за ним Гарри МакГонагалл сразу осадила:

— Оставайтесь здесь, мистер Поттер… Должен же кто-то присмотреть за ними, — и, кивнув в сторону маглов, вышла вслед за Роном во двор.

Через несколько минут они вернулись.

— Осталось трое! — возбужденно сказал Рон. — Один сбежал!

— Может быть сбежал, а может бродит где-нибудь вокруг, — озабоченно сказала МакГонагалл.

— Извините, а почему теперь не срабатывает сигнализация, — поинтересовалась Джейн Смит. — Ну та, которая как колобок бегает и звенит?

Действительно, почему? Ни на Хагрида, ни на МакГонагалл она не среагировала. Подростки стали озираться по сторонам.

Во дворе послышались шаги и вскоре появились Тоббс и мистер Уизли, вслед за которыми вошел Хагрид.

— Все, пристроили красавца, — с какой-то суровой нежностью сказал великан.

— Минерва, знаешь, исчезновение Наземкуса кажется мне все более подозрительным, — сказал Артур Уизли. — Может быть он лежит сейчас где-то раненый…

— Или сбежал по обыкновению, — фыркнула МакГонагалл.

— Нужно идти искать, — предложил Тоббс. — Он неплохой человек, если разобраться…

— Вначале отправим детей домой, — строго сказала МакГонагалл. Гарри хотел было возразить, но увидел в лице директора такую решительность, что лишь кивнул.

— Хагрид, доставишь их на фестрале?

Великан поднялся и, кивнув троим подросткам, направился к двери. Выйдя вслед за ним, Гарри обнаружил, что Хагрид идет не к стоящему перед домом фестралу, а огибает угол, направляясь на задний двор. Через секунду оттуда раздался громкий призывный клич.

Рон толкнул Гарри в плечо: «что это?»

Но ответа не понадобилось. В полумраке начинающегося рассвета трое друзей увидели, как перед ними приземляются, один за другим, три фестрала.

— Ага, уже здесь, — радостно сказал Хагрид, появившись из-за угла. — Давайте, садитесь! Помощь нужна?

И, не дожидаясь ответа, схватил стоявшего ближе всего к нему Рона и посадил на фестрала. Затем точно также верхом оказались Гарри и Гермиона. Сам Хагрид снова взобрался на бочку и оседлал своего фестрала.

— В Юлу, дорогие! — крикнул он и во дворе сразу стало тесно. Один за другим, четыре зверя взмывали в воздух, расправляя громадные крылья.

Полет продолжался совсем не долго, минут пять–семь. Приземлившись рядом с домом Альберфольда, ребята быстро покинули своих крылатых коней — как бы там ни было, но удовольствия полет им не доставил. Хагрид, не спешиваясь, попросил их сразу же заходить в Юлу, затем слегка присвистнул — четыре черных силуэта, взлетев, пересекли тонкую светлую полосу разгорающегося рассвета и растворились на фоне черного неба.

— Нельзя больше откладывать этот вопрос! — крикнул Гарри.

— Тише, что ты орешь? Хочешь, чтобы сюда весь Орден сбежался? — попыталась успокоить его Гермиона.

Гарри сердито посмотрел на нее, но все же взял себя в руки и плюхнулся на кровать.

— У нас одна неделя. Потом эта дурацкая школа авроров. Мне бы хотелось найти хотя бы один хоркрукс до этого, — изо всех сил пытаясь говорить спокойно, объяснил Гарри.

— Искать нужно целенаправленно, — примиряющим тоном сказала Гермиона. — Мы должны вычислить его местонахождение, а не бегать по всей стране в поисках неизвестно чего! Выберешься сейчас отсюда, и что? Куда пойдешь?

Гарри сжал зубы, вспомнив, как он уже сбегал из Юлы… В словах Гермионы было рациональное зерно, но сидеть и раздумывать он сейчас не мог: его активная натура требовала действий.

А действовать было сложно. После вчерашнего происшествия они попали под домашний арест. Миссис Уизли страшно разозлилась на них и перестала кричать лишь после того, как домой вернулся ее муж, сообщивший, что с Тонкс уже снято заклятие и сегодня к вечеру она уже сможет вернуться в Юлу, а Ремуса им удалось вытащить из ямы после рассвета — он был страшно огорчен всем произошедшим, но все же отправился в госпиталь, чтобы сидеть с Нимфадорой.

Друзьям повезло, что МакГонагалл вернулась в Дамфрис сразу после того, как они с Артуром сдали аврорам троих захваченных в плен Пожирателей — гнев миссис Уизли был скорее эмоциональным, а вот с холодной яростью директора ученикам бы столкнуться не хотелось…

Проснулись они после полудня. В доме кроме миссис Уизли, Невилла и Дурслей, похоже, никого не было. После обеда (ставшего для троих друзей завтраком), Невилл рассказал, какая суматоха была в доме вчера вечером, а затем сообщил, что сегодня ему разрешили встретиться с бабушкой, поэтому он скоро уедет и вернется лишь завтра. Но сейчас он уйти не может, поскольку из Дамфриса прибыл какой-то волшебник, который запечатал дом — пока не вернутся взрослые, он будет сидеть здесь и охранять всех…

Около четырех часов прибыли Нимфадора и Люпин в сопровождении Билла, Флер и Габриэль. Флер, наконец, выписали из госпиталя. Выглядела она плохо, под глазами залегли темные мешки, лицо осунулось и побледнело. Впрочем, настроение у нее было хорошим, в отличие от Билла, который бросал на нее тревожные взгляды, словно не веря, что она уже вне опасности.

Поздравив девушек с выздоровлением, подростки оставили их обустраиваться, а сами вежливо удалились — Невилл, наконец, получил возможность отправиться домой, а Гарри, Рон и Гермиона уединились, чтобы обсудить все произошедшее…

И вот теперь речь зашла о хоркруксах. Гарри казалось, что Гермиона просто вредничает — если кто и мог бы вычислить, где они находятся, так только она. Вон, целое расследование провернула, пока они с Роном сидели у Дурслей на Бирючиновой аллее… Неужели искала какие-то дурацкие газетки вместо того, чтобы заняться самым важным делом — поиском хоркруксов?

— Искать хоркруксы — очень сложная задача. Поэтому решать ее надо последовательно, шаг за шагом, — сказала Гермиона, доставая перо и рулон пергамента.— Итак, что мы имеем?

Гарри с Роном посмотрели на письменные принадлежности с ужасом: неужели и на каникулах нужно будет что-то писать? И, главное: зачем?

— Мы имеем четыре хоркрукса. Вернее мы их не имеем, а должны найти, — сердито ответил Гарри. — И это вовсе не нужно записывать, я и так помню каждый из них!

— Нет, Гарри, я не думаю, что все так просто. Ты что, собираешься сидеть и медитировать, представляя хоркруксы и надеясь, что они сами прилетят к тебе? Давайте запишем, на какие вопросы нам нужно найти ответы, чтобы отыскать хоркруксы.

— Где они спрятаны? — предложил Рон.

— Нет, такой вопрос не даст нам ответа, он слишком абстрактный. Нужны более конкретные вопросы, к которым мы сможем найти ответы.

— Ерунда какая-то… Зачем задавать вопросы, на которые известны ответы? — фыркнул Гарри.

— Я не говорю, что известны. Я говорю, что мы МОЖЕМ их найти.

— Например?

— Например, сколько всего хоркруксов осталось, — медленно проговорила Гермиона, записывая свой вопрос.

— Можешь не писать, и так известно, что четыре!

— Кому известно?

— Мне!.. Так говорил Дамблдор, а я ему верю!

— Он тоже Снейпу верил, — горячась, ответила Гермиона, но тут же осеклась. — Да нет, я не говорю, что он был не прав! Просто Дамблдор думал, что их МОЖЕТ остаться четыре. Но доказательств у нас нет. Это начальная предпосылка, я бы сказала, гипотеза, которую ты пытаешься выдать за аксиому.

— Ты бы не могла говорить попроще? — попросил озадаченный Рон, который ничего не понял.

— Куда уж проще! Мы думаем… Дамблдор думал, что Волдеморт сделал семь хоркруксов. Мы можем принять это как утверждение и не оспаривать его. Но вот у меня вопрос… Он хотел СДЕЛАТЬ семь хоркруксов, или он хотел РАЗДЕЛИТЬ свою душу на семь частей?

— А какая разница?

— Разница? Очень простая. Если он душу делил, то хоркруксов запрятал шесть, седьмая же часть души находилась в его теле до тех пор, пока он на тебя, Гарри, не напал и не исчез... А если делал или собирался сделать семь хоркруксов, то разделил душу на восемь частей!

— И что?

— А то, что нужно вначале понять, сколько вообще было сделано хоркруксов!

— А может не усложнять, а просто найти хоть один? — предложил Рон.

— Может и стоит не усложнять. Но для того, чтобы найти «хоть один», мы должны понять главное: какова логика Волдеморта, какова последовательность его действий.

— Знаем мы его логику, — буркнул Гарри.

— Нет, все, что ты знаешь, это такие же ничем не подтвержденные домыслы, которые ты пытаешься снова представить аксиомами!

— Да что это за аксимы такие? — взмолился Рон.

— Аксиома — утверждение, которое принимают за верное, не требуя доказательств. Ее противопоставляют теореме, которую нужно доказывать, хотя и то, и другое может быть гипотезой...

Рон взвыл. Нет, не хочет он разбираться во всех этих запутанных штуках!

— Ну ладно, чего уж там, давай свои следующие вопросы!

— Следующие… Да, Следующий вопрос может звучать так: во что он запечатывал свою душу?

— Тут не может быть никаких вопросов! — фыркнул Гарри, глядя как Гермиона записывает вопрос. — Это медальон, чаша, змея и что-то, принадлежавшее либо Ровене Равенклоу, либо Годрику Гриффиндору…

— Вот именно, либо–либо…

— Да какая разница, во что запечатывал!

— Ну… Тут у меня есть гипотеза, — Гермиона смущенно потупилась, Рон закатил глаза, а Гарри скептически уставился на девушку. — Все дело в стихиях… У меня родилась такая идея, когда Гарри рассказал о том, как был найден фальшивый медальон… Понимаете, там было очень много воды… А вода — одна из основных стихий, наряду с землей, огнем и воздухом. Так вот, медальон был Слизерина, значит одну из стихий мы уже можем отбросить…

— Да, особенно учитывая, что, как ты правильно заметила, медальон был фальшивый…

— Гарри, я исхожу из предпосылки, что когда-то там был настоящий медальон, а этот Р.А.Б. его подменил…

— Да, еще бы знать, откуда он знал, что нужно брать с собой именно медальон!

— Откуда? Не знаю, может он был у него, когда этот Р.А.Б. полез в пещеру, вот он его и подменил!

— Угу, и записку заранее засунул туда…

— Ну не знаю. И мы этого не знаем… Вы меня все время с мысли сбиваете… Да, медальон. Если исходить из предположения, что это медальон Салазара Слизерина, то Волдеморт мог ассоциировать его с факультетом Слизерина, то есть со стихией воды… Нет, погоди, дай договорить!.. Поэтому и запрятал его в озере. Значит, если мы хотим вычислить местонахождение других хоркруксов, то должны исходить из тех стихий, которые связаны с артефактами…

Рон снова взвыл. Гермиона кинула в него быстрый взгляд и снова уткнулась в свою тетрадку.

— Ну ладно, проехали, — усталым голосом произнес Гарри. — Давай, что у тебя там еще?

— Еще? Да-да… Еще хорошо бы узнать, когда он создавал каждый из них… Может это подтолкнет нас к мысли о месте, где в тот период жизни он мог придумать тайник… Дамблдор, кажется, говорил, что Волдеморт…

— Слушай, называй его как-нибудь по-другому! — взмолился Рон, но Гермиона не обратила на его выкрик внимания.

— …Волдеморт был фетишистом… Ну, в общем, для него большое значение имели всякие символы, предметы… Даже в предсказание поверил, — сказала Гермиона и осеклась, взглянув на Гарри. Затем упрямо продолжила, но уже более громким голосом: — В общем, эти хоркруксы для него много значат, причем не только с точки зрения ценности предметов, но и с позиции их символической сущности… Значит, поняв, в какой период жизни он запрятывал свой хоркрукс, мы сможем понять, что в тот период было для него важным и найдем место!

Гермиона торжествующе посмотрела на ребят, но энтузиазма в них не заметила. Помолчав немного, она продолжила:

— Так, с этим вопросом ясно… Тогда вот еще один: а в какой последовательности они оживают?

— А это-то тебе зачем? — возмутился Гарри.

— Ну подумай сам, один из хоркруксов уже ожил… То есть использован… Ну из чего-то же Волдеморт возродился! Значит, если мы поймем, в какой последовательности они оживают, мы сможем понять, какой из них нам уже не нужно искать… Еще хотелось бы знать, как их делают и как их разрушают… А то найти найдем, а разрушить не сумеем… Вон что Дамблдором сделало то кольцо!

— Не факт, что кольцо, — возразил Рон. — Может быть это защита такая была вокруг него поставлена…

— Ну да, возможно…

Разговор явно замер. Гермиона смотрела в свои записи и, время от времени, кидала взгляды на сидящих перед ней ребят. Рон сидел с глубокомысленным видом, скорее всего, просто демонстрировал задумчивость. Гарри же, казалось, вообще отключился.

— Ну что, продолжим вопросы задавать, или начнем отвечать? — наконец, спросила Гермиона.

— Слушай, у меня такое подозрение… Мне кажется, что ты все эти вопросы не прямо сейчас придумала, — задумчиво сказал Гарри, взглянув на девушку.

— Ну, — смутилась она. — Да, я об этом думала… И летом, и до этого еще… Практически с того момента, как ты о них рассказал в первый раз… Хотя нет, сначала я пыталась просто найти о них что-нибудь в книгах… А когда поняла, что не получится… Вот тогда и поняла, что нужно думать самостоятельно…

Гарри и Рон смотрели на нее с удивлением и уважением. Додуматься до такого им просто не пришло в голову!

— Ну ладно, давайте попробуем хоть на какие-нибудь вопросы ответить!

— Мы знаем, что Гарри проткнул один хоркрукс клыком от василиска, — торопливо сообщил Рон.

— Да, отсюда у нас ответы сразу в три пункта: о том, как уничтожить хоркрукс и о том, что одного из них уже нет. Значит, осталось либо шесть, либо пять, смотря как считать… И еще о том, что именно он использовал для их создания.

— Тогда еще один сюда можно посчитать, дамблдоровский…

— Да, только я бы разнесла только по двум вопросам. С одной стороны, мы знаем, что он уничтожен, с другой — что это было кольцо Марволо… в общем, тоже слизеринский артефакт… Или просто родственный? Интересно, его Дамблдор тоже в воде искал?

— В какой воде? Оно в доме его мамаши было! — возмутился Гарри.

— В доме? Да, да… в доме… Может быть в каком-нибудь кувшине с водой?

— Да погоди ты со своими стихиями! Хоркруксов шесть или семь, а стихий, сама сказала, только четыре!

Гермиона озабоченно посмотрела на Гарри. А ведь он прав! Может быть ее теория не верна?

— Знаешь, ты меня запутала, — прервал ее размышления Рон. — Пока не начали говорить, было понятно, что есть четыре хоркрукса. А теперь как прикажешь думать?

— Давайте запишем оба варианта, — предложила Гермиона. — Он создал либо шесть, либо семь хоркруксов. По крайней мере, намеревался. Но мы будем исходить их самого пессимистического варианта, что все хоркруксы, которые он хотел сделать, он сделал.

— Тогда запиши и те, которые мы уже знаем, — предложил Гарри, почувствовав интерес к игре.

— Так… Первый — это дневник Тома Реддла. С ним все ясно. Он был отдан на хранение Люциусу Малфою, оттуда перекочевал к Джинни, начал оживляться, а потом был разрушен клыком василиска…

— Что-то я уже начинаю сомневаться, что это был хоркрукс, — задумчиво протянул Гарри. — Все то, что ты перечислила, так непохоже на то возрождение, которое я видел после Турнира Трех Волшебников… Во-первых, дневник не был ничем защищен, Джинни спокойно в нем писала. Да и я тоже… Во-вторых, Том постепенно подпитывался силами Джинни, и едва не ожил… А Волдеморту, чтобы возродиться, понадобилась какая-то совершенно дикая, ритуальная магия… И, кстати, непонятно, я тогда разрушил хоркрукс, в смысле предмет, в котором этот кусок души хранится, или саму душу уничтожил?

— Да, и если уничтожил душу, то почему фестралов не видел? — добавил Рон.

— Ну, тут все проще, — ответила Гермиона. — Скорее всего, душа — это не человек… Так что в Тайной комнате Гарри никого не убивал, кроме василиска. А дневник… ну, будем считать, что просто выпустил душу на свободу, разрушив хоркрукс…

В комнате снова повисло молчание.

— Тогда получается… нет, ничего не получается, — нарушил тишину Гарри. — Чтобы ликвидировать очередную часть души, нужно разрушить ее хранилище. Но ведь кольцо Марволо у Дамблдора было целым! Как же он умудрился избавиться от души, сохранив оболочку?

— Думаю, тебе нужно снова поговорить со Слагхорном, Гарри, — проникновенно сказала Гермиона. — Возможно, он знает хоть какие-то ответы. Ведь то, что он рассказывал тогда Тому Реддлу… Вряд ли он рассказал ему все, что знал…

— И как ты из него вытрясешь это знание? В прошлый раз мне Феликс Феликсис помог… А теперь у нас и его нет…

— Напоим его зельем правды, да и все! — махнул рукой Рон.

— Нет, не получится, — Гарри скептически покачал головой. — Волшебник может поставить заслон против вторжения, в том числе и против зелья… Не зря же даже Дамблдор не мог вытащить из него правды! Куда уж нам!

— Тогда нужно применить к нему легименцию! — не унимался Рон. — Зря, что ли, ее Гермиона целый год изучала!

— Тот же заслон сработает. Не так просто прорваться в чужие мысли, — ответила Гермиона. — Помнишь, что Тоббс говорил: мысли можно читать только те, которые на поверхности…

— Или просто те, которые наиболее эмоциональны, — продолжил Гарри, вспомнив, что за воспоминания выплывали у него на поверхность во время занятий со Снейпом.

— Тогда схватим его, запрем в чулане и пригрозим оставить его там без воды и хлеба! Он же комфорт любит, пусть посидит часик на полу, сам все расскажет!

Неожиданно дверь в комнату распахнулась. Гарри и Гермиона, изумленно смотревшие на Рона, не сразу это заметили, но тут Рон повернул голову и быстро вскочил с кровати.

— Пора ужинать, — каким-то странным голосом сказала миссис Уизли. Она слегка помотала головой, затем приложила руки к ушам.

— Ай!

Палочка вылетела из руки Гарри и покатилась под кровать. Доставая ее, он незаметно снял антишумовое заклятие, которое наложил на комнату, чтобы никто не мог их подслушать. Миссис Уизли отняла руки от ушей и прислушалась. Затем оглянулась, моргнула несколько раз и, повторив, что дети должны идти в библиотеку, вышла.

— Продолжим после ужина, — шепнула Гермиона, и друзья направились в холл.

Переступив порог, Гермиона ахнула, а Рон от удивления открыл рот.

Вместо привычных факелов, библиотеку освещали стоящие на столах высокие витые свечи. Все стены были задрапированы золотистой тканью, тускло отблескивающей в колеблющемся свете свечей, придавая комнате торжественный вид. Громадный стол был заставлен яствами, хрустальными бокалами, фарфоровыми тарелками, добавляя атмосфере праздничности.

У стены стояли несколько человек, среди которых ребята опознали только Элфуса Дожа, остальные были им неизвестны. В дальнем углу МакГонагалл тихо беседовала о чем-то с Артуром Уизли — лица их были сосредоточенными и грустными.

Остановившихся в дверях подростков протолкнула внутрь откуда-то взявшаяся сзади компания. Тонкс весело хлопнула Гарри по спине, Люпин улыбнулся ему виноватой улыбкой. Селеста подхватила под руку Гермиону и сразу оттащила ее в сторону, где они начали оживленный разговор. Затем в библиотеку, ставшую, впрочем, торжественной обеденной залой, вошел молодой парень в джинсах и голубой трикотажной рубашке. Его лицо показалось Гарри знакомым. Рон радостно поздоровался с ним, а потом, увидев недоумение Гарри, представил их:

— Вы же так и не успели познакомиться! Это друг Билла, Саймон Аджет… Это мой друг, Гарри Поттер…

Саймон радостно улыбнулся Гарри и протянул руку. Рукопожатие оказалось крепким. Приглядевшись к новому знакомому, Гарри воскликнул:

— Ах, да, я же видел вас на свадьбе Билла! Только тогда вы были в такой… военной мантии…

— Да, уж, стараюсь оправдывать свою фамилию!*

— Он работает в спасательном отряде, — пояснил Рон. — Биллу просто повезло, что он смог приехать на свадьбу, и что сегодня тоже освободился…

— Спасательный отряд? — удивился Гарри.

— Да. Ты разве не слышал о нашей деятельности? — спросил Саймон. — Вот она, слава спасателей! Нас никто не знает, пока не попадет в беду!

— Спасатели разъезжают по всему миру, это международный отряд, который работает на самых опасных работах! — сообщил Рон, с такой гордостью, словно сам был в этом отряде. — Когда случаются какие-нибудь наводнения, землетрясения, аварии… Там людям нужна помощь, и без волшебников не обойтись, особенно если туда налетают мародеры–волшебники, вроде Наземкуса…

— Ну, с мародерами имеет дело Международный Аврорат, мы в основном помогаем в защитно-восстановительных операциях, чтобы спасти выживших или не допустить вторичных обрушений…

Гарри слушал его с таким вниманием, что не заметил, что все гости уже начали рассаживаться за стол. Когда Рон потянул его за рукав, Гарри постарался увлечь за собой такого интересного собеседника, однако тому уже махал рукой Билл, и Саймон, извинившись, пошел к своему другу.

Огорченный Гарри уселся между Роном и Люпином. И лишь после этого осмотрелся.

За столом собралась большая компания, половину волшебников он не знал, хотя лица большинства были откуда-то знакомы. Во главе стола сидели Билл и Флер, с двух сторон от них устроились Саймон и Габриэль.

Фред и Джордж оказались напротив наших друзей, которые радостно поздоровались с ними. Гораздо менее приятным было соседство с двумя директорами — МакГонагалл и Дож сидели рядом с близнецами.

— Дорогие друзья, — обратился к присутствующим Артур Уизли. Все голоса разом смолкли. — Мы сегодня собрались, чтобы поздравить наших детей с торжественным событием, днем бракосочетания…

Гарри, Рон и Гермиона переглянулись: почему их никто не предупредил?

— Конечно, этот великолепный ужин должен был состояться в другом месте и в другой день, — продолжал между тем говорить мистер Уизли. — Но мы все знаем, почему этого не случилось. И очень рады, что хотя бы сегодня смогли собраться здесь, чтобы поздравить молодоженов! Кстати, их подарки мы сумели достать из Норы и сейчас они ожидают своих хозяев в их комнате!

Рон сидел с тоскливым выражением на лице, ожидая окончания торжественной речи. Толкнув Гарри в бок, он тихо спросил:

— Слушай, может под шумиху попробуем Огневиски?

Люпин повернулся к нему и сделал страшные глаза:

— А ты знаешь, что тот, кто рано начинает, тот быстро спивается?

Рон поджал губы: «да нет, это я так просто…». К счастью, тут речь закончилась, и он смог, наконец, наброситься на еду.

— Профессор Люпин, — обратился Гарри.

— Какой я профессор! Вон видал вчера, какой опять трюк исполнил!

— Да, всего-навсего спасли меня, — кивнул Гарри.

— Ну, спас, это ты слишком… Но ведь мог и поранить тебя… или еще кого-нибудь.

— А тот… волк, которого я связал… это был…

— Это был не я. Жаль, что не расправился с ним до конца. Это был крайне неприятный субъект, правая рука Грейбека. Теперь точно сообщит, что я перешел на другую сторону…

— Как же он сообщит, вроде бы всех их утром сдали аврорам!

— Да, но кто гарантирует, что они не передадут информацию на волю?

— Погодите, ведь… там, в Хогвартсе, все видели, что вы бьетесь на нашей стороне!

— Да, пожалуй… Но там была такая каша, что никто ничего и не запомнил… По крайней мере, мне удалось тогда отвертеться…

— А теперь вы можете сказать, что спасали меня для Волдеморта, — сообразил Гарри. — Вон ведь, в ту ночь, в Хогвартсе, Снейп не дал убить меня своим приспешникам… И сам не убил… Значит, выполнял приказ своего Темного Лорда… Да и сам Волдеморт мне в Норе сказал, что у него на меня планы, поэтому…

Гарри споткнулся и замолчал. Люпин похлопал его по руке.

— Не переживай, выкручусь как-нибудь. А твоя идея хорошая… Правда, придется объяснять, как это мне удалось проведать про планы Темного Лорда… Кстати, давай ты будешь называть меня по имени… Профессором я быть уже перестал, а до мистера еще явно не дотягиваю…

Люпин улыбнулся. Но Гарри вдруг прищурил глаза и сердито ответил:

— Нет, профес… мистер Люпин. Не нужно. Лучше, если я буду называть вас по-старому… Мне так привычнее.

Он закусил губу. Врать другу отца не хотелось. Но говорить правду хотелось еще меньше. Он не имеет права сближаться ни с одним взрослым, кем бы тот ни был. Это слишком опасно. Хватит одного Сириуса… Правда, Дамблдора он не называл Альбусом, но отношения у них все же были более… родственные… Теперь Гарри не допустит такого сближения ни с кем. Он не хочет чувствовать себя виновным еще в чьей-то смерти!

— Ну, как хочешь…

Гарри понял, что обидел Люпина, но не мог найти слов, чтобы смягчить свой отказ. Поэтому решил перевести разговор на другую тему.

— А вы не знаете, что это за Служба Спасения?

— О, значит, ты уже познакомился с Саймоном! Это очень почетная миссия. Тоже хочешь стать спасателем? — поинтересовался Люпин. Гарри пожал плечами. — Это очень сложно. Спасателям желательно знать несколько языков, они же по всему миру работают… Кстати, поэтому большинство из них — маглорожденные, почему-то им обычно лучше даются иностранные языки… Многие спасатели приходят из авроров. Хотя не обязательно… Саймон, например, очень зовет Чарли к ним в отряд, но тот не соглашается… пока. А специалисты по драконам им бы не помешали… Тот, вчерашний магл, помнишь, рассказывал о том, как драконы подожгли старые склады… Саймон тоже работал на тушении. Им туго пришлось без такого специалиста. Они справились, конечно, но все же с Чарли им было бы легче…

— А что, драконы часто нападают?..

— В общем, нет. Но сейчас идет война, Пожиратели ввезли нескольких драконов и теперь выпускают их то тут, то там… Видал, что наделали в вашем городке? Дом мисс Фигг вообще снесли…

— Драконы? Я думал это сделали великаны!

— Да теперь разве разберешь…

— А где сейчас живет миссис Фигг?

— Миссис Фигг? Она… нашла местечко… Приютили ее… У нее не было спасательного… или как-то так, в общем, договора, по которому ей должны возместить стоимость…

— Страховки?

— Да, да! Именно. Твои родственники получат деньги и смогут отремонтировать дом… Или купить новый, что для них было бы более удобным…

— Почему?

— Ведь ваш дом серьезно пострадал. Крышу великаны снесли полностью, задняя стена дома рухнула, а остальные в таком виде… В общем, заново построить легче, чем починить…

В этот момент на пороге показалась Тонкс. Она огляделась, увидела Люпина, улыбнулась и направилась к нему. Он похлопал по стулу рядом с собой:

— Иди сюда, я занял тебе место!

Проходя мимо Гарри, Тонкс потрепала его по голове, затем чмокнула Ремуса в затылок и уселась за стол.

— …Ах, моя диадема… Ваш диадема… Тетушка Мюриэль… Мне сказали, он ее заби’гал… — вдруг донеслись до Гарри слова Флер. Он резко обернулся.

— Что поделаешь, дорогая, — мисс Уизли, наклонилась вперед, мимо сидящего между ними Саймона, и похлопала Флер по руке. — В этом нет твоей вины… Ты не должна винить себя. Хорошо, что осталась жива, это главное…

— Миссис Уизли, а что это была за диадема? — спросила Гермиона, которая сидела к началу стола ближе, чем Гарри.

— О, это была старинная диадема, работа гоблинов… Говорят, что это была точная копия диадемы Ровены Равенклоу… Ты же знаешь, что почти все члены моей семьи традиционно обучались на факультете Равенклоу, я вот отбилась от стаи… Но ты не думай, я очень горжусь, что закончила Гриффиндор…

Дверь снова распахнулась и на пороге возникла громадная фигура Хагрида.

— Ох, опоздал маленько, вы уж извиняте! — пророкотал он и плюхнулся на ближайший к двери стул, который явственно заскрипел под его тушей.

Гарри радостно помахал великану рукой.

— Я так долго, потому как давал показания… Эти оборотни, они такие скользкие, ну прямо как змеи, — загрохотал Хагрид, перекрывая все остальные голоса. — Видать натаскали их Пожиратели-то, как отвечать… Я им говорю: напали, мол, на магловскую деревню, вот и пришлось их ловить… А те раскричались, мол в полнолуние они всегда превращаются, поэтому и выбрали глухой лес, чтобы кого не ранить…

— И что, их выпустили? — в ужасе спросил Гарри, посмотрев на Люпина.

— Да, может и выпустили бы, да тут вспомнили, что есть указ, не разрешающий им вместе собираться, в стаю, значит. Ну и присудили на три недели Азкабана… Говорят, что присудили бы больше, но опасаются, что те там могут что устроить…

— Значит, лучше, чтобы они следующее полнолуние провели среди людей, а не в тюрьме? — ужаснулась Гермиона.

— Видать так спокойнее им… Министерству, значит. В Азкабане-то тоже не просто, как дементоры ушли. Там охрана, вроде бастует, не хочет еще и за оборотнями присматривать…

Ужин продолжался. Шум множества голосов, обилие еды, духота… Гарри чувствовал себя разморенным, говорить ни с кем не хотелось. Он прислушивался к беседам, но сам в разговоры не встревал. Казалось кто-то повернул в нем выключатель, и жизненная энергия на время иссякла. Он покорно встал и пересел в угол комнаты, когда все решили, что наступила пора потанцевать. Столы отъехали к стене, а в центре библиотеки танцевали многочисленные гости. Оглядев пространство, Гарри подумал, что здесь не обошлось без магии — размер комнаты был раза в три больше обычных размеров библиотеки.

Фред и Джордж, проскакав в паре сквозь толпу, рухнули на стулья рядом с ним. Через секунду к ним присоединился Рон — Гермиону пригласил на танец какой-то незнакомый волшебник в строгой черной мантии.

— Странно, что сегодня мне удается не нарываться на Габриэль, — утомленно сказал Рон.

— В самом деле? Малышка Габриэль не пристает к красавцу Рону? — хихикнул Фред.

— Как она могла! — в притворном ужасе воздев руки, воскликнул Джордж.

— Вам бы все смеяться, — насупился Рон. — Сами-то вон, тоже без пар…

— А все почему, братишка? Все потому, что сегодня нам никто не нужен! Сегодня мы поздравляем Билла…

— Или сочувствуем ему…

— …И выручаем маленького братца из лап коварной вейлы…

— Чтобы сердце его не было разбито…

— Чтобы не разбить сердце красавицы…

— Вы о чем это? — подозрительно прищурился Рон.

— Мы? Да нет, просто сидим, болтаем между собой…

— А если серьезно?

— А если серьезно, то нам пришлось проделать титаническую работу…

— …чтобы образ непобедимого героя в глазах маленькой француженки…

— …померк!

— Да, но этого было мало!

— Ох, ох, как мало!

— И поэтому героем должен был стать кто-то другой!

— И им стал бедный неуклюжий…

— …взрыватель Пожирателей…

— …рыцарь печального образа…

— …Невилл Логнботтом!

Рон смотрел на братьев недоверчиво. Невилл? При чем тут Невилл? И при чем тут он, Рон?

Через пару минут все объяснилось. Фред и Джордж заметили, что Гермиона стала необычайно нервной, особенно в присутствии Габриэль. А Габриэль стала необычайно заботливой, причем заботливость ее проявлялась в основном в отношении Рона. Сложив один и один, близнецы поняли, что над головой бедняжки Роника нависла неминуемая угроза. И решили действовать. Вчера, пока наша троица прохлаждалась в Годриковой Лощине, они провели блестящую операцию, внушив Габриэль мысль, что самым героическим из них всех является Невилл — единственный из всех подростков, кому удалось уничтожить одного из самых отчаянных Пожирателей — Антона Долохова.

— И она поверила? — недоверчиво спросил Рон.

— О, да! И чувства ее сразу же обратились к такому нескладному, но так нуждающемуся в заботе, Невиллу!

— Потому что в ее возрасте девочек тянет к героям!

— А-а, — протянул расстроенный Рон.

— Не страдай, братишка! У тебя есть гораздо более интересная кандидатура…

— К тому же, мы не могли смириться с мыслью, что в нашей семье будет сразу две вейлы!

— О! Это было бы невыносимо!

Гарри, посмеиваясь, слушал веселую перебранку братьев Уизли. Но вдруг почувствовал, что атмосфера в комнате изменилась. Музыка продолжала играть, но танцующие пары одна за другой останавливались. Люди тревожно переговаривались между собой. МакГонагалл сурово огляделась и, выхватив взглядом из толпы Гермиону, подозвала ее к себе. Сказав несколько слов, директор кивком отпустила девушку, которая тут же направилась к углу, в котором сидели четверо друзей.

— В госпитале Святого Мунго произошло ЧП, — тревожным голосом сказала им Гермиона. — МакГонагалл попросила нас оставаться в доме… Да, и вас тоже, — посмотрев на Фреда и Джорджа, добавила она.

— С какой стати! Мы должны быть там!

— Внимание! Послушайте, пожалуйста, — музыка смолкла, и голос Селесты в наступившей тишине показался очень громким. — Я получила сообщение, что несколько минут назад в госпитале произошел взрыв, — несколько человек ахнули. — Сейчас там выясняют, что произошло. Думаю, будет неплохо, если авроры и целители отправятся туда. Остальные могут остаться…

В толпе послышались возмущенные выкрики, вопросы, волшебники окружили Селесту, но она, сказав, что больше ничего не знает, пробилась к двери. Вслед за ней в холл высыпала толпа гостей.

Перед коридором, ведущим к выходу из дома, стояли два человека, которые выпускали одних и останавливали других. Гарри увидел, как они пропустили Селесту и Саймона, затем Тонкс с Клеопатрой, еще человек пять, которых он не знал. Последним Юлу покинул Элфус Дож. Остальные стояли перед кордоном — кто-то уговаривал выпустить их, но большинство просто переговаривались между собой.

— Рон, Гарри, а где Гермиона? Ах, вот ты где, иди сюда, — суетливо метался перед ними мистер Уизли. — Я вас очень прошу, идите в свою комнату, посидите там. Мы сейчас разберемся с тем, что происходит, и сообщим новости. Не стоит создавать тут лишнюю суету… О, Фред, Джордж! Идите сюда! Отправляетесь вместе с ними! Нам нужно еще разобраться с остальными гостями…

Протестуя и ругаясь, недовольные подростки, тем не менее, отправились в спальню Гарри и Рона, тревожно прислушиваясь к голосам в холле. Через несколько минут в комнату заглянул Ремус Люпин:

— Гарри, ты не мог бы пойти к своим родственникам? Они переполошились из-за всего этого шума… МакГонагалл попросила унять их как-нибудь, но, боюсь, кроме тебя с ними никто не справится…

Гарри вовсе не был уверен, что сумеет справиться с тревогами Дурслей, но делать было нечего, он встал и направился в холл. Выходя из комнаты, оглянулся и заметил, как Рон подмигнул ему, а потом достал из кармана Удлинители Ушей.

— Если что, зови на помощь, — крикнул ему вслед Рон.

Гарри кивнул и, с глубоким вздохом, отправился к комнате родственников. Немного успокаивало лишь одно: судя по всему, друзья сейчас переберутся в комнату Луны, и будут подслушивать, о чем он будет говорить с Дурслями.

========

* Urgent (Аджет) — срочный, неотложный (англ.)

Следующие три дня оказались кошмаром. Их никуда не выпускали. И почти ничего не рассказывали. В понедельник вечером обещал вернуться Невилл, которого все трое ждали с нетерпением (как источник информации «с воли»), но он так и не приехал. На их расспросы, миссис Уизли сердито ответила, что Августе Лонгботтом стало хуже, поэтому мальчик пока останется с бабушкой.

Те крохи информации, которую они получали, лишь ухудшали настроение.

В госпитале Святого Мунго пожаром было объято три этажа и огонь с трудом удалось потушить лишь к утру. Часть магической защиты при этом исчезла и маглы забеспокоились: среди ночи целый квартал заволокло дымом, источника которого никто не смог обнаружить. Войти в госпиталь с улицы не представлялось никакой возможности, поскольку все вокруг было оцеплено магловской полицией и пожарными машинами.

Причинной же возникшего пожара, явился… Горацио Слагхорн. После того, как его перевезли из Дамфриса, он находился в крайне тяжелом состоянии. Снять наложенное на него заклятие так и не удалось. В воскресенье вечером он неожиданно поднялся с постели и вышел в коридор. Дальнейшее было больше похоже на фантасмагорию: он заглядывал в палаты, кидал в них поджигающее заклятие и закрывал дверь. К тому времени, как дежурные целители спохватились, он уже прошел своим огненным рейдом по пятому этажу, на котором находилась его палата, спустился на четвертый и успел заглянуть в несколько палат там. Увидев, что за ним гонятся, он добежал до лестницы, успел ворваться на третий этаж и там… взорвался.

Свидетели говорили, что на том месте, где он стоял, вдруг образовался огненный шар, послышался громкий хлопок, и Слагхорн исчез, оставив лишь пламя, которое начало стремительно расползаться по обе стороны коридора…

Удлинители ушей помогли подслушать беседу Молли и Артура Уизли, которые обсуждали исчезновение Слагхорна.

Миссис Уизли поделилась информацией, полученной от Тонкс: бедный Горацио, скорее всего, находился под заклятием Империус, но теперь проверить этого нельзя, поскольку в момент поступления в госпиталь никому в голову не пришло, что такое могло случиться, а теперь пациент таинственно исчез.

Мистер Уизли рассказал, что пока никто не может понять, куда делся Слагхорн. Вначале все думали, что он сам взорвал себя или устроил взрыв, в результате которого и сам пострадал. Однако позже выяснилось, что он просто исчез. От него не осталось ничего — ни тапочек, ни вставной челюсти (последнее на несколько минут развеселило друзей: они и не догадывались, что у их учителя зелий была вставная челюсть). Это было совершенно необъяснимо. Аппарировать на лечебных этажах госпиталя было нельзя — открытой для перемещений после начала войны с Волдемортом осталась лишь специальная комната, которую тут называли Залом прибытий и отбытий. В этом зале можно было аппарировать или использовать один из двух каминов, или пользоваться витриной с пыльным манекеном, выходящей в магловский переулок. Зал круглосуточно охранялся аврорами. Дежурившие в этот вечер сказали, что Слагхорн там не появлялся. Равно как и во всех иных местах, которые смогли проверить работники Министерства.

Из этого разговора подростки поняли главное: один из главных источников информации, на который они возлагали столько надежд, исчез. Временно или навсегда, неизвестно. Но, на всякий случай, нужно будет подумать о том, где еще можно найти сведения о хоркруксах.

Впрочем, беспокоили друзей не только хоркруксы. Эскалация нападений тоже явилась предметом горячих дискуссий.

Во вторник утром Рон проснулся очень рано (на улице только начало светать) и решил забежать на кухню, чтобы перекусить что-нибудь, а потом снова лечь спать. Однако, выйдя в холл, он услышал еле слышный разговор, доносящийся из кухни. Бегом вернулся в спальню, схватил Удлинители ушей и ринулся обратно.

Беседовали трое. Один голос был незнаком, два других принадлежали отцу и Тонкс. Насколько понял Рон, Тонкс и незнакомец где-то дежурили ночью, а теперь явились в штаб Ордена, чтобы поделиться своими наблюдениями.

…Несмотря на то, что все выявленные Пожиратели (а выявлено их было немало — более двадцати имен!) находились в розыске, их фотографии были опубликованы в газетах, на волнах волшебного радио без конца передавали их имена и так далее, так вот, несмотря на все принятые меры, обнаружить их не удавалось, в результате они совсем распоясались и совершали чуть не ежедневные вылазки, покушаясь как на волшебников, так и на маглов. Так, сегодня ночью какая-то бригада из трех или четырех человек и дементора напала на мирную деревеньку. Дементор напугал каких-то припозднившихся гуляк, которые с криками побежали по улице, а Пожиратели начали бить окна в домах и вытаскивать на улицу тех любопытных, которые пытались посмотреть, что происходит. Около дюжины добропорядочных граждан оказались под фонарями, на проезжей части, в своих пижамах и ночных сорочках, чем были чрезвычайно сконфужены. Их озлобление вылилось на горемычных гуляк, которые и без того оказались на грани безумия — одного из них пришлось даже отправить в госпиталь Святого Мунго (впрочем, целители сообщили, что он в порядке, только очень перенервничал).

— Восемнадцать нападений за последний месяц, — сказал незнакомец. — Это походит уже на настоящую войну, ситуация хуже, чем в прошлый раз. Что-то явно готовится…

— Но ведь Сами–Знаете–Кого нет в стране, насколько я помню, — перебил его отец Рона.

— Мы думаем, что нет. Но это ни о чем не говорит, он в любую минуту может вернуться… и снова исчезнуть, — с горечью ответила Тонкс. — Его местонахождение невозможно вычислить. Как и в прошлый раз, насколько я знаю.

— Да, одним из так и нерешенных вопросов в прошлый раз была невозможность его обнаружить. Он, словно наши дома, ненаносим, — подтвердил незнакомец.

— Но ведь мы знаем, что эта защита работает только для неживых объектов, — удивился отец.

— Да, так оно и есть. Видимо, он придумал что-то подобное для себя.

— Судя по поведению Пожирателей, теперь эта защита распространяется и на них, — устало сказала Тонкс. — Пожалуй, нужно идти спать. У меня уже глаза закрываются…

Рон услышал, как в кухне задвигали стульями и стремительно побежал через холл в спальню. Он хотел разбудить Гарри и рассказать ему об услышанном, но тот лишь лягнул ногой во сне, и Рон решил отложить разговор на утро.

Привычно засев втроем после завтрака в комнате Гермионы, друзья начали обсуждать подслушанный Роном разговор. Восемнадцать нападений — это действительно очень много. Из них друзья знали лишь о некоторых. Гермиона привычно достала свиток пергамента и начала записывать.

Несколько нападений было в тот день, когда был разрушен дом Дурслей — тогда Пожиратели действовали не в одиночку, а использовали великанов, драконов, дементоров. При нападении на Нору, никаких дополнительных существ не привлекали — вместо них на арену вышел Волдеморт. Происшествие в Дамфрис сложно назвать нападением: разве что покушением на Вернона Дурсля и душевное спокойствие Гарри. Кто-то напал на Слагхорна, но тут история темная, не факт, что это были Пожиратели, может, это был какой-нибудь личный враг. Журналист–магл рассказывал о том, как дракон или драконы подожгли склады на окраине Лондона. По-видимому, там были и дементоры, но о Пожирателях, вроде, он не сказал ни слова. На Годрикову Лощину Пожиратели напали в компании с оборотнями («хотя, может быть, не было там никаких Пожирателей, а только оборотни, дрались-то они не шибко хорошо, а как вышла луна, сразу и попревращались, за исключением тех, которые были оглушены», сказала Гермиона, но в свой список, все же, внесла и Пожирателей, и оборотней).

— Об остальных нападениях надо было бы расспросить поподробнее…

— Ха, так они тебе и сказали! — фыркнул Рон.

— Как бы то ни было, но вокруг тебя, Гарри, событий больше, чем вокруг кого-нибудь другого, — попыталась подытожить Гермиона.

— Ну, не вокруг меня одного, вам-то тоже досталось, — урезонил ее Гарри.

И если бы не Тонкс, которая пришла проверять, как подростки справляются с сообщениями, передаваемыми их Патронусами, спор мог бы затянуться. И неизвестно, к каким выводам бы они могли придти, может быть, даже подобрались бы и к самому важному для них. Но об этом друзья пока не знали… Зато после полутора часов занятий Гарри все же удалось не только закрепить свои навыки отсылки и приема сообщений, но и найти «свое перо» — в качестве посланца он использовал… нос своего Патронуса.

— Нет, все же у Дамблдора был куда более удобный Патронус, — вздохнул Рон, когда Тонкс ушла. — Перо отправить легко, а у нас какая-то расчлененка выходит…

До обеда оставалось еще немного времени и друзья вернулись к обсуждению нападений. Однако на этот раз Гермиона подняла другой вопрос: как же удается Волдеморту и его приспешником так успешно скрываться?

Рон рассказал, что Министерство имеет возможность отслеживать любое применение магии, только не знает, на чем сосредоточиться — не будешь ведь следить за каждым волшебником! Когда Гарри, насупившись, заметил, что за ним-то ведь следили, Рон ответил, что выявляется использование магии в каком-то месте, не более. Если это дом волшебников, то за несовершеннолетними должны следить их родители. А дом Гарри — магловский, поэтому если в нем что магическое и произойдет, сразу будет понятно, кто это натворил.

Чтобы Гарри не начал тут же жаловаться на тупое Министерство, которое не может различить магию эльфов от магии волшебников, Гермиона быстро перевела разговор:

— Гарри, а ты знаешь, каким образом были защищены твои родители? Помнишь, Хвост был их хранителем? Может и Пожиратели тоже все обзавелись своими хранителями, вот их никто и не может обнаружить…

— Тогда уж и Волдеморт имеет своего хранителя, — заметил Гарри. — Но мне сложно представить, чтобы он хоть кому-то доверился.

— Это может быть та тетка, которую он уволок из Министерства Магии год назад! — восторженно сказал Рон. — Иначе с чего бы он о ней так заботился?

— Беллатрикс Лестранж? Очень возможно, — задумчиво протянул Гарри. — Она так кричала, что она единственная, кто хранил ему верность…

— Не будет Волдеморт доверять фанатичке! — оборвала их измышления Гермиона. — Скорее всего, это вообще нейтральный человек, на которого никто и не подумает! Например, какой-нибудь иностранец!

— Угу, или вообще магл! — подпрыгнул Рон.

— Это вряд ли, — скептически скривился Гарри. — Уж очень он кичится своей волшебностью, чтобы довериться маглу…

— Значит волшебнику, на которого никто не подумает, — сказала Гермиона и ушла в свои мысли, бормоча лишь отдельные имена, в которые напряженно вслушивались ее друзья. — Слагхорн… нет… Снейп… возможно… Какой-нибудь законспирированный Пожиратель, о котором мы и не знаем… возможно…

— Слушай, не бубни, а? Давай записывай! — не выдержал в конце концов Рон.

Гермиона кинулась к столу, но обсудить кандидатуры они так и не успели — подоспел обед. После него они забыли о начатом списке и снова вернулись к хоркруксам.

В среду днем два сгорбившихся над шахматной доской подростка сидели на кровати, по-турецки подоткнув под себя ноги. На доске остался одинокий черный король, да две белых фигуры — король и конь.

— Шах, — устало сказал Рон.

Гарри посмотрел на доску. И сколько так может продолжаться? Почему Рон не соглашается на ничью? Надеется, что ему удастся загнать черного короля в угол? Он пошевелил пальцами, прицеливаясь, куда бы лучше двинуть фигуру.

Дверь распахнулась так неожиданно, что Гарри дернул коленом. Доска покачнулась, несколько лежащих рядом с ней фигур не удержались и скатились на пол. Гарри проследил взглядом за черным конем, который погнался за белой пешкой, убегавшей под соседнюю кровать, затем обернулся к двери. Там стояла Гермиона с сияющим лицом. Значит, ей что-то удалось узнать!

— Ну, говори, — поторопил он девушку.

Часа два назад она выгнала парней из своей спальни, сообщив, что они ей мешают сосредоточиться. Вернувшись к себе, Гарри и Рон попытались поговорить о происходящих событиях, но разговор явно не клеился, от всей этой болтовни они уже устали. Поэтому достали шахматы и играли, дожидаясь ужина. И вот теперь — явление Гермионы!

— Я собрала и систематизировала всю информацию, которую нам удалось с вами вспомнить, — торжественно сказала Гермиона. — И из нее напрашиваются кое-какие выводы. Но я не вполне доверяю себе, поэтому мне бы хотелось, чтобы вначале вы посмотрели мои записи и попробовали сами придумать какие-нибудь идеи. А потом можно будет обсудить, что у нас получилось.

Выслушав ее в полной тишине, Гарри и Рон переглянулись.

— Может ты лучше сразу сообщишь эти свои выводы? — сварливо пробурчал Рон.

— Нет, лучше вы сначала прочитайте…

— И чего читать, если там все, о чем мы говорили...

— Интересно, Рон, почему мне почему-то не сложно было все это писать, вспоминать и анализировать, а тебе даже прочитать лень?

— Ну, ты же у нас умная, — попытался польстить ей Рон, но интонация его была скорее насмешливой и Гермиона обиделась.

— Да что вы, в самом деле, — вмешался Гарри и посмотрел вначале на Рона, потом на Гермиону. — Давай свои бумаги, мы почитаем…

Девушка вручила ему длинный свиток пергамента и, помедлив, уселась в кресло. Рон сложил шахматную доску, кинул ее на подушку, а сам подсел поближе к Гарри и тоскливо взглянул на плотно исписанный мелким почерком лист. Как бы то ни было, быстренько прочитать его было проще, чем ссориться с Гермионой… Гарри держал пергамент так, чтобы текст был виден и Рону тоже.

«ХОРКРУКСЫ

1 вопрос: Какие места, связанные со знаковыми событиями в жизни Волдеморта мы знаем? (Это возможные места хранения Х.).

1.1. Приют. Первый этап жизни. Там он почувствовал свою волшебную силу и ту власть, которую она дает над людьми.

= Дом Слагхорна (единственный, о ком мы знаем, что знает о Х., слишком активно скрывался, дома не жил сильно боялся, а теперь исчез).»

Свиток закончился. Гарри отогнул краешек, чтобы прочитать последнюю строчку, затем отпустил его и пергамент свернулся в рулон.

— Да, ну и нагромоздила! — с явным уважением в голосе произнес Рон. — Еще бы хотелось узнать, как все эти дома искать?

— Надо подумать, где мы можем найти эту информацию. Должны же быть какие-нибудь списки. Может быть МакГонагалл нам в этом поможет, — предложила Гермиона.

Гарри и Рон в ужасе переглянулись. Идти с такими вопросами к директору?! Но предложить какого-нибудь своего варианта они не могли, поэтому дружно кивнули девушке.

— А что тут везде единички? У тебя есть и другие пункты? — спросил Гарри, помахав рулоном.

— Ну да, это только первый вопрос. Но прежде, чем разбирать остальные, я бы хотела услышать ваше мнение о моих выводах…

— Их очень много, — сразу дал оценку Рон. Гермиона обиженно нахмурилась. Рон этого не заметил и продолжил: — Больше всего мне понравилось, что ты обозначаешь Сама–Знаешь–Кого одной буковкой…

— Да вроде у тебя все очень точно написано, — поспешил исправить ситуацию Гарри, увидев, что девушка сейчас разразится грозной проповедью. — Может ты дашь остальное почитать, тогда и идеи могут появиться…

Рон посмотрел на Гарри тоскливым взглядом: неужели нужно еще что-то нужно читать? И так три дня просидели с этими разговорами! Но Гермиона, похоже, была другого мнения. Она поджала губы, стрельнула взглядом в Гарри, затем в Рона, пожала плечами, и вынула из кармана еще один свиток. Гарри развернул его и снова подвинул так, чтобы Рону было удобно читать.

«ХОРКРУКСЫ

2 вопрос: Сколько всего Х. было сделано (или могло быть сделано)?

Мы знаем цифру, к которой стремился В. — семь. Но что это означает?

ВЫВОД 8: максимально допустимое нами число Х. — семь, хотя, вероятнее, их было сделано только шесть.

3 вопрос: Сколько Х. осталось и что они могут из себя представлять?

(исходим из числа семь Х. — максимальное число, которое мог сделать В.)

ВЫВОД 11: Существует вероятность, что В. создал не все Х., которые хотел, тогда их осталось меньше (эта теория не очень правдоподобна, скорее всего, все Х., которые В. хотел создать, были созданы).

4 вопрос: Когда В. создавал свои Х.?

4.1. Скорее всего, первый Х. (или его подобие) В. создал еще в школьные годы, примерно в 1943-45 годах. Это вытекает из того, что Гарри видел его в возрасте примерно 16 лет (хотя, возможно, он просто выглядел моложе — детство в приюте), а по дате на кубке, которым его наградили, он окончил Хогвартс в 1945 г. в возрасте примерно 18,5 лет.

ВЫВОД 12: Ничего мы не знаем!

5 вопрос: Как уничтожить Х.?

5.1. Гарри уничтожил (?) Х. в дневнике с помощью отравленного клыка василиска. Т.е. был разрушен (проткнут) сам артефакт и осколок души погиб (?)

ВЫВОД 13: Возможно, чтобы уничтожить осколок души в Х., сам артефакт следует «убить» — проткнуть, расколоть или иным способом нарушить его целостность…

6 вопрос: Когда и откуда В. узнал о Х. и механизмах (заклинаниях) для их производства

ФАКТ 5: О том, что можно делать Х. узнал в школе (свидетельство Слагхорна).

6.4. Наиболее вероятен вариант, при котором он после своего исчезновения из магазина много путешествовал и нашел информацию о механизме создания Х. И лишь после этого стал их создавать.

Другие загадки, которые выплыли в процессе обсуждения:

1. Что означают слова Дамблдора: «олух, пузырь, остаток, уловка», которые он произнес на открытии учебного года, когда они поступили в Хогвартс. Была ли это подсказка? Если да, то к чему?

3. Что же такое было в дневнике — только Х. или нечто иное?

Закончив чтение, Гарри даже перевернул пергамент, надеясь найти продолжение. Но, похоже, это было все. Он поднял глаза на Гермиону.

— Про этот дневник ты несколько раз в разных местах упоминаешь, — заметил он, не зная, как начать разговор.

— Да, что-то я на нем зациклилась. Никак не могу понять, был он хоркруксом, или нет… Рон, ты как думаешь?

— Я? Не знаю. Теперь не знаю. Вчера, когда обсуждали, казалось, что он точно хоркрукс, а теперь ты так расписала, что я совсем запутался…

— Ну а еще какие-нибудь идеи возникли? — с надеждой спросила Гермиона.

— Угу, возникла, — неуверенно проговорил Рон. — Как бы это все покороче изложить? Ну правда же, очень много всего, невозможно осмыслить…

— Да, может быть, теперь выписать самое главное? Чтобы просто один листочек маленький был перед глазами, тогда будет проще думать, — предложил Гарри.

— Ты будешь писать? — обиженно спросила Гермиона.

— У тебя лучше получится, ты ведь гораздо умнее нас, — попытался подлизаться Рон.

— Не умнее, а организованнее, — вздохнула Гермиона, но ребята поняли, что она чувствует себя польщенной. — Ну ладно, давайте сюда, попробую выбрать главное…

Взяв оба свитка, она села за стол и начала что-то быстро строчить, иногда заглядывая в пергаменты. Рон сполз с кровати и начал собирать разбежавшиеся шахматные фигурки. Гарри сидел, облокотившись спиной на стену, и напряженно о чем-то думал. Когда Гермиона закончила писать, он поднял глаза и спросил:

— А как нам побыстрее попасть в Хогвартс? Из-за этой дурацкой охраны, теперь и не вырваться отсюда…

В холле послышались голоса. Ребята прислушались. В этот момент дверь распахнулась и появилась Тонкс, которой сегодня весь день не было в доме.

— Ну что, занимались без меня? Я так и не смогла вырваться пораньше… Может после ужина потренируемся?

— Если посылать Патронуса, то у нас уже и так все хорошо получается, — сказал Рон. — Жаль только за пределы этого дома никуда не пошлешь…

— А тебе что, есть кому посылать сообщения? Смотри, это только для членов Ордена, к которым вы, кстати, не относитесь. Я прошу вас быть поаккуратнее, не стоит привлекать к ним лишнего внимания…

— Да знаем мы, ты уже говорила, — буркнул Рон. — Но ведь Джинни можно послать? Или Луне? Все равно ведь никто другой не знает, что за уши мы отправляем…

— Ужин! Радость желудку! — в комнату заглянули близнецы Уизли. — Давайте скорее, мы страшно проголодались!

Рон вскочил на ноги и, свалив фигурки в коробку, помчался за братьями. Шахматные фигурки в коробке тут же затеяли возню. Гарри начал рассортировывать фигуры по отделениям коробки — черные и белые отдельно, иначе играть ими в следующий раз будет невозможно, перессорятся.

— Гарри, давай быстрее, — поторопила его Гермиона, поглядывая на Тонкс. Нужно было убрать все пергаменты, не привлекая внимания, но сделать это в присутствии Нимфадоры было затруднительно.

Закончив сортировку, Гарри закрыл коробку и, взяв Тонкс под руку, вышел из комнаты, надеясь, что Гермиона сумеет припрятать бумаги так, чтоб их никто не нашел. Вряд ли, в дополнение ко всем остальным строгостям, нужно, чтобы взрослые узнали об их интересе к хоркруксам…

Сегодня ужинали в кухне. За столом уже сидели Флер с Биллом, мистер Уизли с близнецами. Тонкс уселась рядом с Люпином, а Гарри и Гермиона заняли свободные места спиной к двери. Миссис Уизли поставила на стол последнее блюдо и, наконец, тоже примостилась рядом с мужем.

— Какими судьбами? — спросил Гарри у близнецов, намекая, что они не так уж и часто заглядывают в Юлу.

— Похоже, нам тут не рады! — подмигнул ему Фред.

— Как же не рады, как же не рады? — возмутилась миссис Уизли, подкладывая на тарелку сына побольше пюре.

— Мы встретили этого ужасного лицемера, Перси, — сообщил ей Джордж и откусил сразу половину сосиски.

— Перси? Как он?

— Да, он, как всегда, надут как индюк! — сообщил Фред.

— Угу, и очень горд тем, что его до сих пор не выпнули из Министерства, — жуя, сказал Джордж.

— Где вы его встретили? — поинтересовался мистер Уизли.

— Как где? У нас в магазине! Он явился закупать защитные плащи, которые мы делаем по заказу Министерства.

— Угу, эта жаба, Амбридж, не решилась явиться сама, вот и прислала нам нашего братца…

— Амбридж так и работает в Министерстве? — с горечью спросил Гарри.

— Да, что с ней станется!

— Ее перевели в отдел по связям с иностранными волшебниками, — поделился информацией мистер Уизли.

— А им-то зачем защитные мантии? — удивился Рон.

— Скорее всего, незачем, — пожал плечами Фред. — Но лично Амбридж такая мантия явно не помешает! С ее-то характером!

— Но мы подготовили для нее лично парочку сюрпризов, так что пусть не надеется спастись!

— Джордж! Что ты говоришь? Не смейте устраивать никаких фокусов! — возмутилась миссис Уизли.

В этот момент дверь приоткрылась и в кухню кто-то заглянул. Гарри, который не видел этого, успел заметить, что лицо миссис Уизли внезапно вытянулось. Он быстро обернулся. В дверях стоял улыбающийся Невилл.

— Добрый вечер, — поприветствовал он присутствующих. — Бабушке стало легче, вот я и вернулся.

— О, дорогой, заходи, садись к столу, — захлопотала миссис Уизли.

Гарри посмотрел на нее. Она явно была выбита из колеи. Наверное, не ожидала, что Невилл вернется так быстро.

— Спасибо, миссис Уизли, я дома поужинал…

— Да ладно тебе, Невилл, заходи! — помахал рукой Фред.

— Давай за компанию! Не будешь ведь один сидеть, — добавил Джордж.

Люпин взмахнул палочкой и рядом с ним возник стул. Невилл, смущенно улыбаясь, прошел мимо друзей и уселся между Ремусом и явно обрадовавшейся Габриэль.

— Как миссис Лонгботтом? — поинтересовалась Гермиона.

— Хорошо, — кивнул Невилл. — Передает вам всем привет. Особенно Гарри… Говорит, что мне нужно быть с вами, раз уж мне так доверяют…

— А ты тренировался? Как у тебя с Патронусом? — спросила Тонкс.

— Хорошо, — неуверенно ответил Невилл. — Хотя не очень… Целого я могу отправить, а кусочком не получается…

— А кому ты отправлял Патронуса? — снова заволновалась Тонкс. Гарри показалось, что миссис Уизли была недовольна, что этот вопрос прозвучал.

— Невилл, дорогой, — засуетилась она. — Может быть, налить тебе тыквенного сока?

— Спасибо, миссис Уизли, — согласился Невилл и повернулся к Тонкс. — Я всего два раза послал, только Луне и Джинни…

— Как они там? — радостно спросил Рон.

— Они? — начал Невилл, но в этот момент мистер Уизли уронил на пол тарелку.

— Ох, простите… Молли, не беспокойся, я сейчас уберу, — засуетился Артур.

Гарри посмотрел на Гермиону, которая переводила взгляд с четы Уизли на Невилла. Похоже, она тоже обратила внимание на необычное поведение взрослых.

— У них все нормально, только жалуются на всякие строгости… Охрану и все такое, — сообщил Невилл, не замечая взглядов, которые кидала в него миссис Уизли.

— Охрану? — удивился Гарри.

— Ну да… После того, как их переселили…

— Невилл, дорогой, — перебила его миссис Уизли, глядя как ее муж водит вокруг палочкой, наводя порядок. — Ты бы не мог немного подвинуть стул? Ага, вот так, теперь Ремус, Нимфадора, сдвигайтесь к нему…

— Мама, ты хочешь от нас что-то скрыть?

— Невилл, что ты такое знаешь, о чем не хотят слышать родители? — в один голос спросили близнецы.

— Не говорите ерунды, — резко ответила им мать.

— Ничего вроде не скрываю… не знаю… — растерянно промямлил Невилл, оглядывая сидящих за столом.

Миссис Уизли пристально посмотрела на близнецов и сказала:

— Вы еще не рассказали о Перси. Что он говорил?

— Да ничего он не говорил! — махнул рукой Фред. — Явился и потребовал предъявить заказ. Ну мы его и послали подальше. И он ушел. Так что не сбивай нас с темы. Невилл, так что ты там начинал говорить?

Миссис Уизли растерянно посмотрела на мужа, затем на Нимфадору с Ремусом. Однако на помощь ей никто не пришел.

— Я? Да ничего особенного… У Джинни все хорошо, у Луны — тоже. Они сегодня сдали экзамен по нумерологии, вроде бы без проблем… А ночью у них будет астрономия…

Невилл замялся, явно не зная, что еще сказать.

— Насчет переселения, — подсказал Рон.

— Насчет охраны, — одновременно с ним сказал Гарри.

— А… Они вам не сказали? Их переселили после того как мы уехали… Но они все время готовятся к экзаменам, поэтому им все равно где жить…

Гарри заметил, что миссис Уизли, не находя больше поводов прервать мальчика, старательно вслушивается в его слова. Наверное, нужно будет поговорить с ним без взрослых. Он явно знает что-то, о чем им не хотят говорить…

— Ты что-то насчет охраны говорил. Но тебя именно в этот момент перебили, — сказал Джордж, стрельнув глазами в отца.

— Да, охрана… Говорят, что им уже надоели со всей этой безопасностью. Они ведь живут в доме МакГонагалл, а та без конца их проверяет…

— МакГонагалл? — в один голос воскликнули Рон и Гарри.

— Ну да, — Невилл окончательно сбился, не зная, что говорить. — Их же туда переселили…

Близнецы переглянулись.

— Не понимаю, почему эту информацию нужно так тщательно скрывать, — сказал Фред, посмотрев на мать.

— Мы просто не хотели, чтобы вы изобретали всякие теории, — отрезала миссис Уизли. — Давайте, ешьте быстрее, а то все остынет…

— Пожиратели активизировались, поэтому по всей стране предпринимаются беспрецедентные меры безопасности, — сказал мистер Уизли. — Так что я бы тоже не возражал против защитной мантии…

— Ты только скажи, мы тебе подарим, — подмигнул ему Джордж. — Только вряд ли она пригодится. Она же защищает только от совсем слабеньких заклятий… Сглаза там, или щекотки… Пожиратели вряд ли будут применять к тебе заклятие-подножку… Так что проще просто не высовываться!

Близнецы расхохотались. Миссис Уизли смотрела на них с укоризной, но Гарри видел, что она испытывает облегчение. Что же такое происходит в Дамфрисе?

— Ну что, немного позанимаемся после ужина? — спросила Тонкс, поворачиваясь к ребятам. — А то завтра я опять весь день буду занята…

— У-у, — протянул недовольно Рон. — Мы уже освоили Патронуса…

— Это хорошо, — кивнула Тонкс. — Тогда быстренько повторим, а потом займемся чарами недосягаемости…

— Недосягаемости? — присвиснул Фред. — Тогда, пожалуй, и нам нужно поприсутствовать…

— Не болтай ерунды, — оборвала его миссис Уизли. — Вы и без того их слишком хорошо освоили…

В холле послышались шаги. Все повернулись к распахнутой двери.

— Приятного аппетита, — сухо кивнула всем присутствующим появившаяся МакГонагалл. — Артур, могу я с тобой поговорить?

— Минерва, может быть присядешь к столу? — спросила миссис Уизли.

— Спасибо, Молли, но не могу. Очень тороплюсь. Нужно вернуться в университет…

— А как там Джинни и Луна, профессор МакГонагалл? — спросила Гермиона, которую явно не удовлетворили ответы Невилла.

— С ними все в порядке, — сказала директриса и вышла из кухни, увидев, что Артур Уизли уже поднялся из-за стола и направился к двери.

— Мам, что же там все-таки происходит? — спросил Рон после того, как его отец и МакГонагалл удалились.

— Ничего особенного. Просто мы очень волнуемся, когда дети не с нами, — рассеянно сказала миссис Уизли.

Гарри показалось, что мыслями она сейчас там, с мужем и МакГонагалл…

— Ох, я забыл, — вдруг вскочил Рон. — Подождите, я сейчас!

Он выскочил из кухни, не дожидаясь, когда его кто-нибудь остановит.

— Рон, детка, ты куда? — окликнула его миссис Уизли, поднимаясь из-за стола.

— Еще один Перси растет, вечно какие-то тайны… — прикидываясь удрученным, сказал Джордж.

— Прекрати, — оборвала его мама, направляясь к двери.

— Мать, ну посмотри, что вы тут устроили! — воскликнул Фред. — За девчонками слежку устроили, малышу Ронику даже в туалет не выйти…

Миссис Уизли дернулась, немного притормозила, но затем решительно направилась в холл, оглядываясь, пытаясь понять, куда делся Рон.

Ужин стихийно закончился. Вслед за миссис Уизли из кухни выскочили Гарри и Гермиона, за ними потянулись остальные. За столом остались лишь Билл с Флер, которых, похоже, ничего кроме них самих не интересовало, да Невилл с Габриэль, которые так и не разобрались в происходящем.

— Рон, мальчик мой, ты где? — громко позвала миссис Уизли.

Одна из дверей распахнулась и на пороге показалась МакГонагалл. Неодобрительно поглядев на высыпавшую в холл толпу, она прошла к коридору, ведущему из Юлы, на ходу попрощавшись со всеми. Вслед за ней из комнаты вышел мистер Уизли.

— Вы что, уже закончили ужинать? — удивленно спросил он.

— Рон куда-то пошел и пропал, — пояснила миссис Уизли.

Где-то в доме раздался громкий хлопок, затем короткий вскрик. И почти одновременно Гермиона с размаху растянулась на полу, словно споткнувшись обо что-то. Падая, она закричала, а потом начала подниматься, держась за колени и громко жалуясь на свою неуклюжесть. Гарри и мистер Уизли помогли ей подняться, а близнецы, вначале испугавшиеся, вдруг начали шумно выражать ей свои извинения: это они оставили на полу веревку от упаковки.

Дверь спальни Гарри и Рона распахнулась, одновременно стали слышны звуки набирающейся в бачок унитаза воды. Показавшийся на пороге Рон удивленно оглядел собравшихся и открыл рот, намереваясь спросить, что здесь происходит, но в этот момент из двери, ведущей в комнаты Дурслей показалась закутанная в халат фигура Вернона Дурсля.

— Мы уже поужинали, — назидательным тоном произнес он. — Думаю, вы тоже. Только мы, как воспитанные люди, не устраиваем из этого шума!

Близнецы прыснули — слишком уж забавным выглядел родственник Гарри. Из под роскошного халата торчали две тонких (для такой объемной фигуры) волосатых ноги, на которых были надеты стоптанные тапки.

— Не вижу ничего смешного в своих словах, — проворчал мистер Дурсль и, величаво развернувшись, вернулся к себе в комнату, по-видимому, решив не связываться с целой ордой волшебников.

— Давайте пойдем в библиотеку, — позвала Тонкс. — Там сможем позаниматься, места больше, чем в ваших комнатах…

Гарри направился вслед за ней, не заметив, как переглянулись Рон и Гермиона.

Занятия затянулись надолго. Вначале Невилл учился посылать кусочек своего Патронуса, затем свои навыки демонстрировали Гарри, Рон и Гермиона, затем перешли к чарам недосягаемости и тут процесс обучения прервался. Гермионе удалось научиться снимать чары с заколдованных Тонкс дверец книжного шкафа, но снять их с входной двери она не могла. У остальных не получалось даже этого. Ближе к полуночи, когда Невилл уже начал откровенно зевать, они так и не добрались до методики накладывания недосягаемости. Тонкс погнала всех спать, сказав, что завтра вечером они продолжат занятия, а днем хорошо бы подросткам потренироваться без нее. Попробовать снимать чары можно было на разных предметах — в библиотеке она заколдовала дверцы всех книжных шкафов, затем прошлась по всем трем комнатам своих учеников и наложила чары на самые разные предметы.

— Вернусь вечером и проверю. Надеюсь, что до всех предметов к тому времени уже можно будет добраться, — сказала она и, пожелав всем спокойной ночи, наконец, ушла.

Невилл и Гермиона отправились в свои спальни, а Рон с Гарри, растянувшись в кроватях и погасив лампу, начали перешептываться.

— Ну как, удалось что-нибудь подслушать? — спросил Гарри, едва они легли.

— Совсем чуть-чуть, но я ничего не понял, — прошептал Рон. — Они говорили что-то о повышенной возбудимости и затуманивании глаз. Но я не понял у кого.

— Может у Слагхорна? Они не вспоминали мадам Помфри?

— Да вообще никаких имен не называли!

— Тсс!

В холле послышались шаги миссис Уизли, которая, по-видимому, прошла из кухни в свою комнату.

— Либо у Слагхорна, либо у того профессора, который оказался Пожирателем, — предположил Гарри, когда шаги затихли.

— Коха? Да его уже давно авроры увезли!

— Вроде больше никаких странных людей не было. Жаль, что нет связи с Джинни и Луной. Может там еще кто-то больной или подозрительный появился? Представляешь, еще какой-нибудь профессор под Империусом ходит! Тогда понятно, чего они так волнуются…

— Да, хорошо, что девочек переселили. Так им, вроде, безопаснее, нас-то нет, а как там этот Дамфрис охраняется, мы уже видели, когда твоего дядюшку скинули нам на головы!

— Тихо!

Они лежали в темноте, прислушиваясь к шагам в холле. Теперь там ходил явно не один человек. Послышались приглушенные голоса… Хлопнула какая-то дверь и все стихло.

— Кого там принесло на ночь глядя? — проворчал Рон.

— Не знаю, кто-то из Ордена, наверное… Так что они там еще говорили?

— Да больше ничего и не слышал, вы как начали орать в холле, я испугался, что меня сейчас найдут. Услышал, как Фред или Джордж про туалет говорили, ну и аппарировал к нам в спальню. Но промазал, угодил рядом со шкафом, всю спину об него ободрал. Потом пошел, вроде как в туалет, и вышел к вам…

— Интересно, а как это ты аппарировал? Здесь же нельзя!

— Ха, это Люпин как-то сказал, что здесь внутри дома можно аппарировать, а за его пределы — не получится. Вот я и воспользовался…

— Ну, значит, теперь тест спокойно сдашь, — сказал Гарри, вспомнив, как волновался из-за этого теста Рон. Даже не стал сдавать его в Дамфрисе, сказав, что пойдет на экзамен в августе, вместе с Гарри и Невиллом.

В холле снова послышался шум. Казалось, что туда-сюда там ходят сразу человек пять. Слышно было, что кто-то тихонько переговаривается, но голосов было не разобрать. Один раз Гарри показалось, что он услышал голос МакГонагалл, но он тут же понял, что ошибся, она ведь уже ушла…

Разговаривать было невозможно. Друзья ждали, когда шум затихнет, но так и не дождались, заснули…

— Гарри, Гарри, проснись… только тихо… давай, просыпайся…

Кто-то дергал его за локоть, высунувшийся из-под одеяла и он быстренько убрал его. Но назойливый шепот не исчез. Гарри почувствовал, что кто-то трясет его за плечо. Приоткрыл глаза — темно. Снова закрыл, но этот кто-то не унимался, продолжая шипеть ему в ухо.

— Ну, что еще? — буркнул он недовольно и вдруг проснулся от звука собственного голоса.

— Тише ты, — чья-то теплая ладошка прикоснулась к его губам. — Джинни в опасности, давай, просыпайся!

Гарри рывком сел на кровати, автоматически нащупал на тумбочке свои очки и вгляделся в темноту. Слабый свет с улицы позволил ему не столько увидеть, сколько догадаться, что рядом с его кроватью стоит Гермиона. Увидев, что он проснулся, она повернулась и, сделав три шага, начала будить Рона. Правда в этот раз, она сразу же зажала ему рот рукой. Рону это не понравилось, он скинул ее руку и рявкнул:

— Совсем сдурели?

Голос тут же стих, послышалось шуршание, тихий шепот и, наконец, пружины кровати заскрипели. Рон тоже проснулся. Гермиона легонько выдохнула заклинание, на кончике ее палочки появился огонек, осветивший две мятых физиономии, глядевших на нее с двух сторон. Она отошла в сторону и уселась в кресло.

— Я договорилась с МакГонагалл, что мы завтра отправляемся в Хогвартс, — сказала она.

— Что? — спросил Гарри. — Ты говорила что-то про Джинни?

— Да, похоже, Волдеморт каким-то образом влияет на нее…

— Что? Овладел? — испуганно выдохнул Рон.

— Тише, Рон, не то перебудишь весь дом, — оборвала его Гермиона. — Я не сказала овладел, я сказала, что она чувствует какое-то его влияние, поэтому вокруг нее и устроили повышенные меры безопасности. И поэтому нам не давали с ней связаться. Но пока она в безопасности. И я думаю, что нам как можно быстрее нужно попасть в Хогвартс, в комнату по требованию. Заберем учебник Принца-Полукровки, может быть сумеем найти в нем какие-нибудь антизаклятия. Вряд ли у нас будет возможность получить другую книгу по темным искусствам…

Гарри и Рон смотрели на нее с изумлением. Весь год девушка активно возражала против использования этой книги и написанных в ней заклинаний, а теперь сама предлагает забрать книгу, да еще и использовать заметки ненавистного Снейпа! Невероятно!

Утро выдалось промозглым. Свинцовые облака низко нависли над землей, грозя в любую минуту разразиться дождем, верхушки деревьев трепал ветер, а воздух был влажным и холодным.

Зябко поеживаясь, Гермиона ждала Гарри и Рона около домика Альберфольда. Хозяина видно не было, а ломиться в дом без приглашения девушке не хотелось. Наконец, послышались голоса и в следующую секунду между деревьев показались фигуры ее друзей, за которыми следовала МакГонагалл.

— Сейчас перемещаемся в… одно место, оттуда отправимся в школу, — скомандовала директриса, входя в дом Альберфольда.

Друзья молча прошли вслед за ней. Говорить в такую рань им не хотелось. МакГонагалл разбудила их часов в пять утра и потребовала, чтобы через пятнадцать минут они уже были на улице. Плохо соображающие спросонья Гарри и Рон обнаружили, что не могут добраться ни до гардероба, ни до своих сундуков, на которые Тонкс вечером наложила заклятия недосягаемости. Наскоро умывшись и натянув майки и джинсы, в которых вчера ходили по дому, ребята вышли в холл, держа в руках свои палочки — кармашков для них на домашней одежде не было.

— Вы куда в таком виде? — изумилась МакГонагалл.

Гарри, запинаясь, пояснил, что Тонкс запечатала их гардероб, поэтому добраться до другой одежды они не смогли. МакГонагалл сжала губы так, что они превратились в тонкую полоску. Ребята переминались с ноги на ногу, не зная, что в такой ситуации можно предпринять. Директриса окатила их подозрительным взглядом, вошла в комнату, распечатала гардероб и сказала, что они должны выйти через одну минуту, больше она ждать не намерена. Выхватив из шкафа свои мантии, мальчики быстро нацепили их на себя. Пропустив Рона вперед, Гарри задержался, вынимая из рюкзака свою мантию-невидимку, затолкнул ее во внутренний карман и побежал догонять МакГонагалл и Рона, которые были уже в конце коридора.

— Дом называется Клубок. Я иду вперед, вы следуете за мной. И не задерживайтесь!

С этими словами МакГонагалл бросила щепотку серого порошка в камин шагнула в огонь и исчезла в зеленых искрах. Гарри оглянувшись на Рона с Гермионой, последовал за директрисой. Его закрутило в пламени, сжало и понесло куда-то вверх. Плотно прижимая руки к бокам, Гарри переживал за свои очки, которые он снова забыл снять. Вывалившись, наконец, на ободранный коврик перед камином, он тут же стянул их с носа и начал протирать полой своей мантии. Впрочем, без особого успеха — мантия тоже оказалась вся в саже.

— Я думала, Поттер, что к седьмому курсу ученики уже могут очистить себя более эффективным способом, — сказала МакГонагалл, направляя свою палочку на Гарри.

Через пару секунд Гарри обнаружил, что мантия у него уже чистая, очки сверкают и даже закопченные руки стали белыми. Он натянул очки на нос, поблагодарив профессора. Из камина появилась Гермиона. Вскочив на ноги, она начала приводить себя в порядок, проводя палочкой по ботинкам, мантии, лицу и волосам. Вывалившегося ей под ноги Рона она тоже мгновенно очистила. Гарри заметил ироническую искорку, блеснувшую в глазах МакГонагалл, которая, оглядев друзей, сообщила:

— Могли и не приводить себя в порядок, сейчас мы отправимся в Хогвартс. Тем же способом. Предупреждаю, все этажи закрыты, вы не сможете никуда пройти. Я открою проход на седьмой этаж и в гриффиндорскую гостиную. Пароль — «Единение». Да, совсем забыла. Полная Дама сейчас отдыхает, поэтому проход в гостиную охраняет ваш старый знакомый, сэр Кадоган. — Рон шумно вздохнул. Общаться с этим психом у него не было никакого желания. Неодобрительно взглянув на него, МакГонагалл продолжила: — Я оставлю вас на весь день и заберу обратно в семь часов вечера. К этому времени будьте готовы, у меня не будет времени снова распечатывать ваши гардеробы!

С этими словами она повернулась к камину и, крикнув: «Хогвартс, кабинет директора», исчезла. Подростки последовали за ней, только теперь первой шагнула в огонь Гермиона.

Очутившись в кабинете директора, Гарри вытащил из кармана предусмотрительно спрятанные туда очки, натянул их и огляделся. В первое мгновенье ему показалось, что сейчас из-за своего стола ему навстречу встанет Дамблдор, однако тут же понял, что ошибся. Это был уже другой кабинет. Большой стол остался там же, где стоял раньше, но кресло было другим — более широким и не с такой высокой спинкой, как раньше. Из окон лился серый утренний свет, позволявший заметить, что маленькие столики, на которых раньше стояли многочисленные серебристые приборчики, исчезли. Гарри взглянул туда, где раньше на своей жердочке сидел Фоукс, но его там не было, равно как и самой жердочки. На том месте теперь расположился широкий диван, перед которым стоял низкий журнальный стол, заваленный какими-то свитками. На портретах, по-прежнему развешанных по стенам, все спали, включая Дамблдора. Гарри вдруг захотелось, чтобы прежний его директор открыл глаза и поговорил с ним, но, несмотря на шаги трех школьников и нового директора, треск камина и приглушенную перебранку Рона и Гермионы, Дамблдор на портрете продолжал спать, мерно посапывая. Гарри оглянулся на МакГонагалл, прикидывая, может ли он обратиться к портрету, но в этот момент заметил на одном из портретов какое-то движение. Он посмотрел в ту сторону и увидел Феаниса Найджелуса Блека, который, слегка прищурившись, разглядывал неожиданно свалившуюся в кабинет компанию. Сейчас Гарри не хотелось общаться с ним. Обращенные к Дамблдору слова словно застыли у него в горле и он так ничего и не произнес.

— Если вы не собираетесь здесь ночевать, я бы порекомендовала вам поторопиться, — сказала МакГонагалл, направляясь к двери.

По струящейся вниз винтовой лестнице все четверо спустились к нижней двери и через секунду оказались в коридоре. МакГонагалл быстро пошла вперед, на ходу помахивая палочкой и что-то еле слышно бормоча. «Видимо, снимает защиту», подумал Гарри. Следуя за директрисой, подростки вскоре оказались на седьмом этаже.

— Все, можете заходить, — сказала МакГонагалл, останавливаясь напротив гобелена с изображением Варнавы вздрюченного. — Я расчищу проход к вашей гостиной. Отсюда, далее через потайной ход и узкую лестницу. Имейте ввиду, что больше никуда вы пройти не сможете. Если уйдете в гостиную, сюда вы тоже не сможете вернуться, коридор самоопечатается сразу после вашего ухода. Надеюсь, вы сумеете найти то, что хотели. Я зайду за вами в семь часов, не забывайте! — Пристально вглядевшись в лица стоявших перед ней учеников, она внезапно улыбнулась. — Удачи!

Она развернулась, ткнула в сторону окна палочкой и, не оборачиваясь, удалилась. Гарри посмотрел направо. На подоконнике стояли три тарелки с бутербродами и три кубка.

— О-о-о! Как раз то, что нужно, — пробормотал Рон, хватая бутерброд с одной из тарелок.

Не позавтракавшие подростки дружно набросились на угощение. Вскоре тарелки опустели, но тут же наполнились снова.

— Надо будет прихватить их с собой, неизвестно ведь, насколько мы там застрянем, — обрадовался Рон.

— Интересно, что ты ей сказала? — спросил Гарри, кивая в сторону, куда ушла МакГонагалл.

— Я? Правду, — ответила девушка. — Что нам нужно забрать отсюда очень важную книгу, но она слишком хорошо запрятана, поэтому нам нужно время, чтобы ее разыскать.

— И она сразу согласилась? — изумился Гарри.

— Ну, может быть и не сразу… Но я сказала, что эта книга помогла бы нам снять заклятие со Слагхорна, если бы мы вовремя ее могли посмотреть. Сейчас это уже бесполезно, но кто знает, кто еще пострадает от Пожирателей в следующий раз! В общем, она была не совсем уверена, но все же разрешила поискать, после того, как я сказала, что мы спрятали ее здесь от Снейпа… В том смысле, что он очень хотел ее заполучить…

— Ух ты, теперь я понимаю, почему шляпа засунула тебя в Гриффиндор, — восхищенно присвистнул Рон.

Гермиона пожала плечами, но по вдруг вспыхнувшему на ее лице румянцу Гарри понял, что она польщена.

— И как мы туда попадем? Гарри, ты не помнишь?

— В тот раз я хотел спрятать книгу, поэтому комната и открылась. А сейчас нам, вроде, нечего прятать… Давайте попробуем попросить ее открыть хранилище…

Все трое сосредоточились и начали ходить по коридору, повторяя про себя: «нам нужна склад заброшенных вещей». Пройдя мимо скрытой двери три раза, они посмотрели на стену. Двери не было. Друзья разочарованно вздохнули. Гермиона покопалась в своих карманах и с радостным возгласом что-то извлекла.

— Смотрите, сломанная расческа! Давайте попробуем ее спрятать!

На этот раз замысел удался. В ровной стене вдруг возникла дверь. Потянув на себя ручку, Гарри открыл ее и заглянул внутрь. Это явно был склад старых вещей. Но он совершенно не был похож на то место, в котором Гарри был в прошлый раз. То ли едва пробивавшийся сквозь пыльное окно утренний сумрак, то ли ощущение того, что замок совершенно пустой, но хранилище казалось зловещим, мрачным и тоскливым.

— Неуютно тут, — передернула плечами Гермиона, входя в комнату вслед за Гарри. — Ух ты, смотрите, сколько здесь книг!

Девушка обогнула Гарри и устремилась к ближайшей стопке, сваленной на покосившемся стеллаже.

— Ты поосторожнее, мало ли кто чего здесь накидал. Могут быть и опасные вещицы, — предупредил ее Гарри. Гермиона тут же отдернула руку от книги.

— Да ладно тебе, это школьный склад, что тут может быть опасного? — пожалуй, слишком громко сказал Рон и ухватился за парящую над свалкой каких-то старых мантий, летучую тарелку. — Ай!

Тарелка оказалась вдобавок и кусачей. Рон потряс пальцами, а Гермиона кинулась осматривать его рану.

— Давайте поспокойнее, — тихо сказал Гарри, который ощущал себя очень неуютно. — Я попробую найти Полукровку, а вы посмотрите другие книги, может найдется что-нибудь интересное…

Он медленно пошел вперед, пытаясь вспомнить, как двигался в прошлый раз. Нет, пожалуй он пропустил поворот… Или нет?

Найти нужный проход не удавалось. Гарри ходил туда-сюда, заглядывая в каждый «переулок» этого города из хлама, но ничего знакомого ему не попадалась. Тогда он вернулся к двери и пробежал вперед, пытаясь вспомнить, как бежал здесь в прошлый раз. Рон с Гермионой уже скрылись из виду и до Гарри доносились лишь отдельные восклицания — «фи, гадость какая», «ой, что это там?», «достань вон ту черную книгу»…

— Гарри! Ты искал тролля? Я его вижу в соседнем проходе! Иди сюда! — раздался издали голос Рона.

Гарри огляделся, определяя, откуда ему кричит Рон. Затем повернул налево и пошел по какому-то узкому проходу. Под ногой что-то хрустнуло. Опустив глаза, он увидел коробку из-под Перуанского Порошка Темноты. Наверное ее оставил здесь Малфой в ту ночь, когда погиб Дамблдор... Гарри наклонился, чтобы поднять коробку и задел кучу хлама, громоздящегося сбоку. Сверху что-то посыпалось. Гарри отскочил в сторону — очень во время, потому что на то место, где он только что стоял, скатилась большая стеклянная бутыль, которая, подпрыгнув на каком-то ухабе, взлетела в воздух и упала, разбившись. Вылившаяся серая жидкость зашипела и запузырилась. Мусор все продолжал сыпаться, постепенно заваливая сварливую жижу. На шум откуда-то сбоку выскочила растрепанная Гермиона.

— Гарри! Ты жив? Что случилось? — воскликнула она, увидев привалившегося к громадному шкафу друга.

— Да жив я, жив. Осторожнее, там разлилась какая-то дрянь, — сказал он. Девушка остановилась. — Это должно быть где-то здесь, перед тем как все это упало, я нашел коробку из магазина Фреда и Джорджа. Скорее всего, ее оставил здесь Малфой, когда починил свой шкаф. А его я тоже видел, когда шел прятать книгу…

Гарри огляделся и, наконец, увидел чучело тролля, высившееся в соседнем проходе. Да, это оно. Только как к нему подобраться? Стараясь не терять из виду чучело, Гарри начал обходить горы хлама, пытаясь найти проход. Через несколько минут ему это удалось. Так, возле этого тролля он в прошлый раз свернул. Направо или налево? Пройдя несколько шагов влево, он понял, что идет не в ту сторону и отправился назад. Вот нужный проход… Да, наконец-то Исчезательный шкаф!

Подойдя к нему, Гарри вдруг остановился. Из соседнего прохода показалась Гермиона.

— Нашел?

— Да, Исчезательный шкаф. Так что Полукровка где-то рядом…

Но он не спешил идти дальше. Шкаф манил его. Гарри протянул руку к дверце, но дотянуться не смог. Рука уперлась в невидимую преграду.

— Гарри, не стоит туда лезть, на него наложили чары недосягаемости, и еще что-то в этом роде! Об этом рассказывал Люпин, ты что, не слышал?

Нет, ни о каких заклятиях и чарах, наложенных на шкаф, он не слышал. Хотя, наверное, и правда, нельзя было оставлять этот шкаф без присмотра. Мало ли каким Пожирателям опять захочется им воспользоваться! На мгновенье у него мелькнула мысль попросить Гермиону снять чары недосягаемости, но он сразу от нее отказался. Они здесь не для того, чтобы обследовать шкаф!

Пройдя вперед, он обнаружил буфет, очень похожий на тот, в котором он спрятал книгу. Но на нем не было потрескавшегося бюста в парике, да и выглядел этот буфет явно более ровным. Оглянувшись, Гарри шагнул в другой проход, и — о чудо! — сразу увидел то, что искал. Распахнув дверцы, он обнаружил клетку со скелетом неизвестного существа. Протянул руку, пошарил и вытащил учебник. Да, это был он, те же пометки на полях, те же загнутые страницы… Гарри облегченно вздохнул.

— Ух ты, а что это там? — возбужденно спросил Рон, появившийся с другой стороны. — Никогда не видел таких зверей!

Из-за спины Гарри к буфету протиснулась Гермиона и фыркнула: «какая гадость». Однако Рона неведомое существо явно заинтересовало. Он протянул руку и попытался вытащить клетку. Однако она, по-видимому, приклеилась к полке. Рон рванул ее на себя и клетка с противным клацаньем вывалилась из буфета. От толчка буфет дрогнул, стоявший на его крышке бюст закачался и на плечо Гермионы неожиданно свалился пыльный парик. Девушка от неожиданности взвизгнула и отскочила в сторону. Парик упал на пол, почему-то загремев, словно был металлическим.

— Что это? — Гермиона наклонилась к парику и потянула на себя прицепленный к нему обруч. — Какое-то украшение…

— Брось ты этот хлам, — посоветовал ей Гарри. — Занялась бы книгами. Все равно лучше тебя в них никто не разберется. Полукровку мы нашли, до вечера у нас куча времени. Хорошо бы найти еще что-нибудь полезное…

Гермиона осторожно отцепила от металлических завитушек волоски парика и потерла украшение о рукав своей мантии. Почерневший от времени металл в том месте тускло замерцал. Теперь стало видно, что это не просто металлическое украшение — в него были вставлены драгоценные камни, один из которых неожиданно ярко блеснул в полумраке хранилища.

— Это не простое украшение, а ювелирное изделие, — сообщила Гермиона, поднося обруч к самому носу. — И оно мне что-то напоминает…

— Я тебя умоляю, Гермиона, тут этого мусора — целые залежи. Если ты собираешься набрать сундук с драгоценностями, у тебя это займет от силы пару часов, — раздраженно проговорил Гарри. — Давайте лучше посмотрим книги. Представляете, вдруг нам удастся найти ту самую книгу, из которой Волдеморт узнал о хоркруксах…

Гермиона фыркнула и оглядела ближайшие книги. Гарри заметил, что свалившееся на нее украшение, она не выбросила, а засунула во внутренний карман. В приметы, что ли верит?

— Рон, не надо, брось эту бяку! — взмолилась Гермиона, увидев, что тот пытается достать из клетки скелет.

— Это не бяка! Очень интересная штуковина! Видела, у него пять ног!

Глубоко вздохнув, девушка отвернулась и побрела по ближайшему проходу, вглядываясь в лежавшие по сторонам книги…

Около пяти часов пополудни друзья покинули хранилище и отправились в гостиную Гриффиндора. Разбирать эти завалы можно было бы месяцами, но у них больше не было сил. По коридору они шли так, как будто взбирались в гору, в потайном проходе застряли, поскольку за день набрали слишком много книг. По узкой лестнице вообще не смогли пройти, пришлось перепаковывать свою добычу.

— Может бросим тут все это барахло? — предложил запыхавшийся Рон.

— У меня тоже была такая мысль, — ответил Гарри, держась за ногу, на которую только что упала целая связка книг. — Но коридор уже, наверное, запечатался, а оставлять всю эту темную магию здесь было бы неразумно…

Гермиона ничего не говорила. Она затуманенным взглядом смотрела на то, как ребята пытаются поднять по лестнице огромную связку с книгами. Несмотря на то, что поднимали они ее не на руках, а с помощью магии, операция грозила затянуться надолго — палочки у них в руках подрагивали, сосредоточиться на заклинании было сложно и книги над каждой ступенькой грозили свалиться в сторону. Добравшись, наконец, до коридора, ведущего к гриффиндорской гостиной, они облегченно вздохнули. Но отдохнуть им не удалось. Сэр Кадоган был на страже и огласил коридор воинственными криками. Одним нечеловеческим усилием Гарри катнул сразу все связки по полу до самого портрета.

— Что за невежды бродят по замку? Вы недостойны того, чтобы я обращал на вас свое внимание! Поэтому я вызываю вас на бой! — вопил сэр Кадоган.

— Единение, — пискнула Гермиона, пытаясь прервать словесный потоп рыцаря.

— Вы знаете пароль? О! Что же творится в Англии, если пароли раздают всем и каждому! — лютовал рыцарь.

— Не стоит тратить на нас сил, — посоветовал ему Гарри.

— Не стоит? Не стоит? Как это не стоит? — взвизгнул сэр Кадоган и упал с лошади. Осторожно поднимаясь с земли, он неожиданно жалобным голосом проговорил: — А вы знаете, как скучно и страшно летом в этом пустом и заброшенном замке?

— О, достопочтимый сэр, вы можете не беспокоиться, ведь теперь замок не пуст, здесь мы, — успокоила его Гермиона, сдерживаясь из последних сил.

Она оглянулась на Рона — он вел себя необычайно тихо. Но у Рона уже просто не было сил. Он стоял, прислонившись к стене и медленно сползал по ней вниз.

— Ну все, хватит, — сказал Гарри, которому надоели эти препирательства. — Сэр, нам нужно войти, сдвиньте, пожалуйста, картину…

С величайшей неохотой рыцарь повиновался. Картина рывком дернулась в сторону, освобождая проход. И тут до Гарри дошло, что они просто не сумеют втащить весь свой багаж в узкий проем. Он тупо уставился на книги, представляя, что сейчас нужно будет развязывать все эти связки и протаскивать их небольшими партиями внутрь.

Гермиона, которая уже пролезла в проем, выглянула из гостиной и поняла, чем озаботился Гарри. Она несколько раз взмахнула палочкой. И с каждым взмахом свертки становились все меньше и меньше, пока самый большой из них не стал размером с обычную книгу.

— Ты что, раньше этого придумать не могла? — вдруг завопил Гарри, глядя на девушку, которая, не ответив, шагнула назад и скрылась в комнате.

Сзади послышался шум. Гарри обернулся и увидел, что Рон окончательно сполз на пол и заснул. Клетка с неведомым существом, которую он упорно тащил всю дорогу, с грохотом упала, подняв вокруг целое облако пыли, кости загрохотали по днищу, но Рон так и не проснулся.

Гарри взвыл. Одним движением он направил все свертки с книгами в гостиную, где они с глухим шумом свалились на ковер. Затем ухватил одной рукой клетку, а другой — Рона и поплелся к проему. Ввалившись в комнату, он обнаружил, что Гермиона разожгла камин, уселась в свое любимое кресло и успела заснуть. Вяло барахтающийся Рон, на слабых ногах добрел до другого кресла и рухнул в него. Гарри посмотрел на спящих друзей, вздохнул, и полез обратно через проем — на полу перед входом осталась стоять коробка, в которую они сложили свои самонаполняющиеся тарелки и самоналивающиеся кубки. Подняв коробку, Гарри вернулся в гостиную и тоже поплелся к креслам. Однако, не дойдя до них, он обернулся, посмотрел на сваленные у двери крошечные свертки. Вернулся к ним, уменьшил их до размера спичечного коробка и рассовал по карманам. Затем подошел к ближайшему диванчику, рухнул на него и мгновенно заснул.

Гарри проснулся от холода. Попытался нащупать одеяло, но не нашел его. Локоть уткнулся во что-то мягкое. Странно, что там может быть? Приоткрыл глаза и не понял, где находится. Провел рукой — вроде бы он лежит на диване. Нащупал свои очки, завалившиеся между спинкой и сиденьем, нацепил их и огляделся.

Слабый свет от затухающего камина позволил понять, что он находится в гриффиндорской гостиной. Но почему так темно? Попытался посмотреть на часы, но циферблата не разглядел. Тогда он поднялся с дивана, который громко скрипнул пружинами в царящей вокруг тишине, подошел ближе к огню и вгляделся в стрелки часов. Они показывали четверть одиннадцатого.

Гарри оглянулся. В креслах крепко спали Рон и Гермиона. Что за ерунда? МакГонагалл что, не смогла их найти? Вряд ли, она же обещала зайти за ними именно сюда…

В животе громко заурчало. Гарри вспомнил, что в последний раз ел около трех часов дня. Пошарил по карманам. Но нашел в них лишь поддельный хоркрукс–медальон, да пару сигнализоторов-обманок из магазина Фреда и Джорджа. Вспомнил об оставленной где-то у входа коробке и самонаполняющейся посудой. Спотыкаясь в темноте о расставленные по всей гостиной кресла и стулья, он добрел почти до самого входа. Наткнувшись на коробку, откинул крышку, на ощупь вытащил тарелку и кубок. Странно, почему-то они оказались пустыми. Гарри попробовал представить себе горячую сосиску на тарелке, но ничего не изменилось, тарелка осталась пустой. Попытался вспомнить какое-нибудь полезное заклинание, но кроме Агуаменти в голову ничего не пришло. Он поднял кубок, направил на него кончик своей волшебной палочки и произнес заклинание. Мощная струя воды выбила кубок из руки, и он с грохотом покатился по полу.

— А? Что? — встрепенулся Рон.

— Кто тут? — пискнула Гермиона.

— Извините, кубок уронил…

Следующий час прошел весьма активно и дал массу информации. Правда информация эта не разъяснила самого главного: почему они до сих пор находятся тут? Да и вообще вся была с частицей «не». Выйти из гостиной не удалось. Картина с сэром Кадоганом не сдвигалась. Лестницы, ведущие в спальни, были недосягаемы. Окна не открывались и не разбивались. Тарелки и кубки не наполнялись. Масляные лампы не зажигались.

Возле камина лежало единственное полено. Рон бросил его в тлеющие угольки, но светлее и теплее стало не сразу, полено разгоралось долго и неохотно — скорее всего, просто отсырело. В гостиной было холодно, поэтому трое друзей уселись поближе к медленно занимающемуся огню. Наполнить кубки водой и напиться они все же смогли, с едой было хуже. Даже Гермиона не смогла вспомнить никакого подходящего заклинания.

— Куда же делась МакГонагалл? — в который раз повторил Гарри.

— Не понимаю, как она смогла про нас забыть, даже тарелки перестали наполняться, — раздраженно сказал Рон, массируя живот. Ему страшно хотелось есть, думать ни о чем другом он не мог.

— А что, если с ней что-нибудь случилось? — вдруг встрепенулась Гермиона.

— Все может быть, — помедлив, ответил Гарри. — Но нам все равно нужно будет отсюда как-то выбираться.

— Да, просто эпидемия какая-то! — простонал Рон. — МакГонагалл пропала, Дамблдор умер. Просто напасть какая-то на директоров…

— Интересно, а кто кроме директора сможет распечатать школу? — задумчиво произнесла Гермиона.

— Ты, например, — Гарри ткнул в нее пальцем. — У тебя же вчера получилось снять чары недосягаемости!

— Ну, не очень-то они и получились, — неуверенно ответила девушка.

— У нас вообще ничего не вышло, — встрепенулся Рон. — Так что давай, пробуй! Мы же тут с голоду помрем!

Целый час они бились во все двери и окна, попеременно пытаясь снять чары, — бесполезно. Наконец, Рон рухнул в кресло и начал обшаривать свои карманы. Ничего съедобного в них не нашлось, зато обнаружился маленький пакетик с летучим порохом.

— Можно попытаться воспользоваться камином, — сказал он. — Только тут от силы две щепотки будет…

— Пусть кто-нибудь один попробует! Если получится, приведет подмогу или принесет еще порошка, — предложила Гермиона.

— Ага, и еды, — обрадовался Рон.

Гарри понял, что обсуждать появившуюся возможность его друзья могут еще долго. Его же активная натура требовала действий. Он встал и аккуратно взял щепотку пороха, оставив в пакетике лишь жалкие крохи. Подошел к камину, бросил и, не задумываясь, привычно выкрикнул:

— Нора!

До него донесся испуганный вскрик Гермионы, в следующее мгновенье его закрутило в пламени, затем он ударился обо что-то и с грохотом выпал обратно. Удар был настолько неожиданным, что оглушил его.

— Гарри! Ты живой? Давай выбирайся…

Рон с Гермионой не рискнули использовать последнюю щепотку летучего пороха, поэтому пытались вытащить друга из огня, обжигаясь о горячие угли. Причитания Гермионы были первым звуком, который услышал Гарри после падения. Он неловко повернулся, ободрав руку о горящее полено, затем встал на четвереньки и выполз из камина.

— Совсем забыл, что тут тоже все запечатано, — пробормотал он.

— А Нора, между прочим, и вовсе недоступна, — добавила Гермиона.

Из головы Гарри совершенно вылетело, что после нападения Волдеморта, никто так и не может попасть в дом Уизли, если не считать какого-то камина в Министерстве…

Больше попыток они предпринимать не стали, решив, что лучше на всякий случай оставить оставшиеся крохи пороха нетронутыми.

От безнадежности Гермиона, казалось, впадет в истерику. Поэтому Гарри достал из кармана один из крошечных свертков и, применив увеличивающее заклинание, вернул книгам их настоящий размер.

— Давайте попробуем хоть тут что-нибудь полезное найти, — сказал он, перебирая толстые тома.

К его сожалению, учебника Полукровки среди них не оказалось, разыскивать же его в остальных стопках было лень. Все трое взяли по книге и начали перелистывать.

— Гадость-то какая, — брезгливо кинула свою книгу Гермиона через несколько минут. — Зачем мы ее только взяли?

Гарри поднял книгу. Да, это книга по темной магии. Вернее по тому ее разделу, который позволяет манипулировать людьми. Непростительных заклятий здесь, скорее всего, не было, но всего остального…

— Филч плохо исполняет свои обязанности, — сказала Гермиона, неодобрительно глядя на Гарри, который увлекся чтением. — Давным-давно нужно было расчистить все эти завалы и выбросить весь этот хлам!

— Будто у него других дел нет, — пробормотал Рон, перелистнув страницу. — Да и жалко, смотри, например, здесь описано ослепляющее зелье…

— Ты кого-то ослеплять задумал? — фыркнула Гермиона.

— Задумал–не задумал, а пригодиться может… например, ослепить всех Пожирателей…

— Ага, будешь гоняться за ними и предлагать выпить…

Гарри перестал обращать внимание на ставшую уже давно привычной перепалку друзей. Отброшенная Гермионой книга оказалась весьма полезной. Он вчитывался в рукописные строчки, выведенные каллиграфическим почерком какого-то древнего писца. Одно из заклинаний ему понравилось. Осторожно направив светящийся кончик своей палочки на Рона, он дождался, когда Гермиона закончила очередную фразу, после чего, ожидаемо, должен был разразиться речью Рон. «Флегматикус Тоталус», мысленно произнес Гарри — в книге было написано, что это невербальное заклинение.

— Да, конечно, ты совершенно права, дорогая, — ровным голосом ответил девушке Рон, затем переместил огонек своей палочки поближе к книге и уткнулся в текст.

Гермиона, не ожидавшая такой реакции на свои слова, изумленно посмотрела на Рона, затем перевела взгляд на Гарри, который поспешно уткнулся в книгу, пытаясь сдержать смех.

— Рон, с тобой все в порядке? — осторожно спросила девушка.

— Да, конечно, дорогая, — ответил Рон, продолжая читать.

Несколько раз растерянно моргнув, Гермиона протянула руку и взяла следующую книгу. Некоторое время она перелистывала страницы, пытаясь вникнуть в текст, но поняла, что ей не удается сосредоточиться — пожалуй, в первый раз в жизни. Отложив книгу в сторону, она погасила огонек на своей палочке, дотянулась до кубка и налила в него воды. Рон не обращал на нее никакого внимания, спокойно продолжая читать. Гермиона отпила пару глотков… Затем внезапно наклонила кубок и дернула рукой. Вся вода выплеснулась на Рона и его книгу. Он растерянно поднял голову, затем опустил глаза и посмотрел на залитые водой страницы.

— Ничего страшного, дорогая, — сказал он вставая, одной рукой стряхивая воду со своей одежды, а другой помахивая книгой.

— Рон! — страшным голосом закричала Гермиона.

Неизвестно, чем бы могло кончиться дело, но в этот момент Гарри не выдержал и расхохотался.

Разъяренная девушка повернулась к нему, а Рон с вежливым вниманием слегка склонил голову, глядя на захлебывающегося смехом друга.

— Это ты! — Гермиона ткнула пальцем в сторону Гарри. — Что ты сделал с Роном?

Продолжая улыбаться, Гарри объяснил, что наслал на друга чары спокойствия. Гермиона вырвала у него из рук книгу и уставилась в текст. Потом подняла глаза:

— Это не спокойствие! Это флегматичность! Как ты мог?

— Я надеюсь, это не что-то заразное, — с иронией ответил Гарри.

— А в чем, собственно, дело? — поинтересовался, наконец, Рон.

— Этот идиот наслал на тебя чары флегматичности! — чуть не плача выкрикнула Гермиона.

— В самом деле? Любопытно… Но почему тебя это так испугало? Разве со мной что-то не так?

Гермиона размахнулась и с силой хлопнула Рона по животу толстой книгой. Удержать ее в руках она не смогла и книга, закрывшись, шмякнулась на пол.

— Ой, что же делать? Гарри, ты не запомнил номер страницы? Нам же срочно нужно найти противочары!

Упав на колени перед книгой, девушка начала судорожно перелистывать страницы. Рон с Гарри обменялись ироническими взглядами.

— А чем, собственно, тебя не устраивает спокойный Рон? — спросил Гарри.

— Чем? Да это же не Рон! «Конечно, дорогая», «ничего, дорогая», — передразнила она друга, который уже уселся в кресло и спокойно наблюдал за ее судорожными движениями. — Ага, вот она… О, Мерлин! Здесь нет противочар!

Зажав пальцем страницу с заклинанием, девушка начала листать книгу. Но нужного заклинания не находила.

— Фините Инкантантум, — едва слышно пробормотал Гарри, направив палочку на Рона.

— Слушай, чего ты на полу расселась! Что, не чувствуешь, какие тут сквозняки? Нам не хватает только, чтобы ты заболела! — Рон вскочил с кресла и помог девушке подняться.

Гермиона недоверчиво смотрела на него.

— Ну, что еще?

— Да ничего, ничего, Рон, все в порядке… — она неуверенно посмотрела на Гарри.

— Да не волнуйся ты так, снял я эти флегматичные чары с него, — ответил он.

— А как же заклинание? Его же нет там…

— Гермиона, ты меня поражаешь! А Фините Инкантантум нам на что?

Девушка растерянно заморгала. Как же она сама-то не догадалась? Не найдя, что ответить, она переменила тему:

— Рон, ты говорил что-то про сквозняки? Если они есть, значит, откуда-то ветер все же поступает?

И они принялись обыскивать гостиную, пытаясь определить, откуда же может задувать в комнату свежий воздух? Несмотря на использование самых разнообразных способов и подручных средств (лизнуть палец и понять, откуда дует; найти пылинку и посмотреть, куда она полетит и т.д.), обнаружить источник сквозняка им не удалось.

Гарри взглянул на часы. Третий час утра! Что же произошло с МакГонагалл? Ну не могла же она просто взять и забыть о них!

— Интересно, а кроме нее кто-нибудь знает, что мы тут?

— Вряд ли. Я же поймала ее ночью, а уже через пару часов мы отправились сюда. Кого она среди ночи могла предупредить?

— Постой, она же ушла вечером? Где ты ее ночью-то нашла?

— Она вернулась. У них там целое совещание было. Я его подслушала с помощью Удлинителей Ушей, — Гермиона махнула рукой в сторону Рона. — А потом они начали расходиться. Я увидела, как МакГонагалл идет по холлу, выскочила из комнаты, ну, вроде, встала воды попить, ну и поговорила с ней…

— Ерунда, — вмешался Рон. — При чем тут ночь? У нее целый день был! Она за это время могла весь Лондон об этом известить…

Гарри с Гермионой уставились на него. В самом деле, она должна была сказать, куда отправились ее ученики, иначе бы их уже давно хватились.

— Может быть послать Патронуса? Надеюсь, он-то сможет через все эти препятствия пролететь? — снова поинтересовался Рон.

— Патронус! Ну конечно! Как же мы раньше-то не догадались! — воскликнула Гермиона. Затем подозрительно покосилась на Рона. — Слушай, ты что-то очень сообразительным стал после того, как Гарри тебя заколдовал…

— Да нет, не сообразительный, просто было время подумать… Хорошие чары, мне понравились…

— Среди ночи посылать сообщение глупо, все спят, — сказал Гарри. — Поэтому лучше нам тоже поспать, а утром сможем попробовать, все-таки больше шансов, что получат…

Так и решили. Только на этот раз сдвинули кресла, в которые улеглись Рон и Гарри, а Гермионе предоставили диван — когда она спала в кресле вечером, у нее затекла шея и она битый час после этого массировала ее. Поэтому будет лучше, если теперь она сможет устроиться более комфортно. За неимением одеял, воспользовались шторами, которые поснимали со всех окон и старательно почистили. Лето–не лето, но в пустом, заброшенном замке было довольно прохладно…

Гарри забрался в свою норку из двух кресел. Было тесно, лежать можно было только подогнув колени, зато под шторой сразу стало теплее. Рон возился у камина — пытался наложить Безвоздушные чары на единственное оставшееся у них полено (Гарри сказал, что огонь потухнет, если к нему не будет доступа воздуха). Неизвестно же, сколько они тут проторчат, может быть им еще потребуется обогреться…

Усилиями Рона огонь потихоньку затухал, в комнате становилось все темнее, лишь случайные всполохи создавали фантастические картинки на потолке. Гарри поежился (эти тени завораживали, но и пугали одновременно), снял очки и закрыл глаза.

В это время Гермиона, наконец, решилась снять с себя мантию — она уже стучала зубами от холода и голода, поэтому раздеваться было некомфортно. Но, подумав, что спать в мантии будет еще неудобнее, она все же быстро скинула ее и набросила на стоящий рядом стул. Раздался стук — что-то выпало у нее из кармана. Девушка наклонилась и подняла диадему, о которой она совершенно забыла.

— Ты все же утащила эту штуку, — прокомментировал Рон.

Гарри поднял голову, но ничего не увидел. Пришлось снова надевать очки. Гермиона стояла перед диваном и, прищурившись, разглядывала диадему.

— У тебя, как у Волдеморта, страсть к антиквариату, — недовольно пробормотал он, снова снимая очки.

— Да, только я не пытаюсь сделать из них хоркруксы, — обиделась девушка.

Положив диадему на сиденье стула, она забралась под сложенную в несколько раз штору. Несмотря на то, что они тщательно «пропылесосили» ее своими волшебными палочками, штора пахла пылью.

Рон, решив, что огонь, наконец, потух, отошел от камина и забрался в свое «ложе», ворча, что нужно было отломать ручки и составить четыре кресла, тогда бы хоть вытянуться было можно…

Но огонь, как выяснилось очень скоро, не погас, а лишь затаился где-то в глубинах полена. Набравшись сил, он вдруг выбросил длинный язык, осветивший на мгновенье всю гостиную. Гермиона вскрикнула. Рон заворчал: он был идиотом, когда поверил Гарри, что огонь можно потушить таким дурацким способом.

— Она… она светится, — пробормотала испуганно Гермиона. Но ребята не обратили на ее слова никакого внимания. — Рон, Гарри, она светится! — повторила она громче.

Рон завозился, устраиваясь поудобнее и пытаясь прикрыть шторой спину. Гарри уже задремал и не стал реагировать на возню друзей.

— Гарри! Ты что, спишь? Рон, ты что, оглох? Я ее боюсь! — взвизгнула Гермиона.

— Так выкинь ее куда-нибудь, — пробормотал Гарри сквозь сон.

Гермиона поднялась с дивана, кутаясь в штору. Протянула руку и взяла диадему. Ничего особенного, вещица, как вещица… Подошла поближе к камину и начала разглядывать ее более внимательно. Потерла выступающий камушек краем шторы…

—А-а! — Гарри подпрыгнул в своих креслах и схватился за лоб. Шрам полыхал огнем. Он неловко дернулся и кресла разъехались. Все еще державшийся за голову мальчик рухнул на пол, с двух сторон от него упали кресла.

— Вы спать сегодня собираетесь? — взревел Рон. — Все, хватит, ложитесь и прекратите шарахаться!

— Гарри, ты в порядке? Что случилось? — Гермиона подбежала к барахтающемуся на полу парню и помогла ему подняться.

Гарри потер лоб. Боль прошла. Он прислушался к себе. Нет, никаких мыслей и эмоций от Волдеморта он, вроде, не получил. Что же это было? Неужели грозный волшебник где-то рядом?

— Да нет, ничего, — пробормотал он, еще раз прикоснувшись ко лбу. — Шрам дернуло…

Испуганные вопросы Гермионы попытался прервать Рон, но девушка вдруг повысила голос и почти закричала:

— Я боюсь тут оставаться! Нужно что-то делать! Немедленно! Давайте как-нибудь отсюда выбираться!

— Наложил бы ты на нее свое флегминское заклятие, — пробормотал Рон, выбираясь из кресел.

— Чары флегматичности, — поправил его Гарри.

— Не смей! — взвизгнула девушка.

Гарри вздохнул, поставил валявшееся рядом кресло на ножки и уселся в него. Поспать сегодня, видимо, так и не удастся…

Они так и не легли снова. Запахнув поплотнее мантии и закутавшись в шторы, друзья сидели у камина и с ужасом думали, о том, что будет, когда полено догорит. Ждать, судя по состоянию их последнего источника тепла и света, оставалось недолго…

— Скоро рассвет, а там и Патронуса можно будет послать, — сказала Гермиона, оглядываясь на темное окно. — Ой! Смотрите!

Рон и Гарри повернулись к окну. За ним взлетала и опускалась, двигалась влево и вправо, в общем, металась белоснежная сова.

— Хедвиг! — вскочил Гарри и кинулся к окну, роняя по пути штору.

Сова отлетела назад и снова ринулась к окну. Тщетно! Невидимая преграда не пускала ее приблизиться к стеклу.

— Гермиона, сделай что-нибудь! Распечатай окно, скорее! — закричал Гарри и, не дожидаясь ответа, сам принялся снимать чары.

Рон и Гермиона пришли к нему на помощь. Еще, еще! Хедвиг парила перед окном, то приближаясь, то удаляясь. Она уже поняла, что ее заметили. Гарри протянул руку — ура! Он сумел дотянуться до рамы! У них получилось! Вцепился в ручку и отчаянно потянул. Через секунду рама отлетела в сторону. Окно было открыто!

— Хедвиг, давай сюда! — крикнул он.

Сова сделала круг и устремилась к отрытому окну.

Бац!

Она снова налетела на невидимую преграду!

Гарри вытянул руку за окно и понял, что снаружи на замок наложено еще одно заклинание. Друзья снова стали пытаться снять его, но тщетно! Видимо там были использованы другие чары!

— Смотрите, уже рассвет! — указала Гермиона.

Небо на самом горизонте действительно начало светлеть. Отчаявшись, Гарри помахал Хедвиг рукой — лети, лети обратно! Сам же отошел от окна и без сил рухнул в кресло. Полено догорело. В камине теперь оставались лишь едва тлеющие угли.

Проводив Хедвиг взглядом, к камину вернулись Рон и Гермиона.

— Кто бы мог подумать, что заклинания отнимают столько сил, — пробормотал Рон. — Я устал, как домовой эльф!

Ему никто не ответил, все были измотаны до крайности.

— Эльф? Ты сказал эльф? — вдруг встрепенулась Гермиона. — Здесь же должны оставаться эльфы! Может быть они нам помогут?

— Да! Пусть нас накормят! — обрадовался Рон.

Гарри изумленно посмотрел на друзей. Как же он раньше не сообразил!

— Добби! — громко крикнул он, обернувшись к двери.

Хлоп!

Посреди мокрого ковра, еще не просохшего от первой попытки Гарри напиться, стоял заспанный эльф. На нем была надета длинная, достающая ему до пят, мятая детская футболка, видимо, он в ней спал. Протирая глаза, он стал приближаться к камину, отмечая негромкими стонами каждое попадание ног в очередную лужу.

— Великий Гарри Поттер позвал меня! Сам! Добби сразу же явился! Потому что он не может не придти на зов самого великого и самого благородного волшебника на свете!.. А также его лучших и добрейших друзей!

— Ну ладно, хватит, Добби, — прервал его смущенный Гарри. — Спасибо, что сумел так быстро появиться. Вы проводите здесь все лето?

— О, да, Гарри Поттер, здесь очень много работы летом!

— Значит, вы в курсе того, что здесь происходит?

— О, да, конечно, Гарри Поттер!

— И знали, что мы тут застряли?

— Застряли? Этого не может быть! Великий Гарри Поттер не мог застрять в гриффиндорской гостиной!

— Но это именно так, Добби, — грустно сказал Гарри. — Нас впустила сюда МакГонагалл, но почему-то не пришла за нами…

— Добби, ты бы не мог раздобыть нам немного еды… Или много… А то мы умираем от голода! — вмешался в их беседу Рон.

— С голоду? С ГОЛОДУ? — изумлению эльфа не было предела. — Великий Гарри Поттер и его лучшие друзья умирают с голоду в собственной гостиной? О! Позор, позор на наши эльфьи головы!

Добби подпрыгнул и врезался головой в кресло Рона.

— Добби, прекрати немедленно! Не смей наказывать себя!

Домовой эльф, потирая макушку, не защищенную на этот раз множеством таких полезных при ударах шапок, потупился и виновато задергал ногой.

— Добби, ты знаешь, как можно отсюда выбраться? — спросила Гермиона.

— Добби знает, Добби знает, — радостно закивал домовик в ответ. — Никак нельзя! Замок запечатан! И никто, никто кроме директора, не может его распечатать!

— А как же ты перемещаешься тут? — удивился Гарри.

— О, великий Гарри Поттер, у нас, эльфов, есть собственная магия! — гордо поведал Добби. — К тому же везде есть проходы для таких маленьких существ как мы! Ни один человек не сможет воспользоваться ими!

Гарри почесал в затылке. Что же еще спросить?

— А выбраться из замка и передать сообщение ты бы смог?

— О, нет, Гарри Поттер, не смог бы…

— Вы не можете покинуть Хогвартс?

— Да, не можем, Гермиона Грейнджер, — понурился Добби.

— Жаль… А как же твои выходные? Ты же можешь покинуть замок в свой выходной?

— Да, Гермиона Грейнджер, могу. Я всегда могу покинуть замок.

— Добби, ты бы не смог покинуть его сейчас и передать письмо о том, где мы находимся… родителям Рона?

— Нет, не могу, извини, Гарри Поттер! Я могу покинуть замок только по приказу моего хозяина, директора Хогвартса.

— А если передать письмо директору? Если мы напишем записку МакГонагалл, ты сможешь отнести? — придумала выход Гермиона.

— Нет, к сожалению, не могу… Потому что это будет письмо ей, а не от нее…

Расстроенный, что не может помочь ребятам, Добби прицелился опять прыгнуть головой в кресло, но Рон схватил его за край майки и удержал от броска.

— …Но ты можешь… Ты можешь попросить своего эльфа, Гарри Поттер, он не подчиняется директору Хогвартса, поэтому он так ужасно себя ведет, плохо работает и ссорится с другими эльфами, — забубнил Добби.

— Кричер? — скривился Гарри. У него не было никакого желания общаться со злобным домовиком, оставшемся ему в наследство от Сириуса.

— Гарри, правда, как же мы раньше не догадались? — воскликнула Гермиона, умоляющее глядя на Гарри.

— Ну ладно, — пробормотал недовольный Гарри. — Кричер!

Раздался еще один хлопок и по мокрому ковру с визгом прокатился старый сморщенный эльф. На нем была лишь какая-то набедренная повязка. Серая кожа печально морщилась на его груди и животе, вызывая одновременно чувство жалости и отвращения.

— Хозяин звал меня, опять в компании с грязнокровкой и этим позором эльфов, и с этим рыжим осквернителем рода…

— Кричер, я не спрашиваю тебя, в какой компании я нахожусь, — изо всех сил пытаясь сдерживаться, сказал Гарри. — Однако запомни, я запрещаю тебе оскорблять моих друзей!

— Друзей? Тоже мне друзей нашел, какие это друзья, грязнокровки, да осквернители… — бормотал недовольный эльф.

— Тебе был дан приказ хозяина! — взвился Добби. — Ты позоришь звание эльфа!

С этими словами Добби кинулся к Кричеру и оба эльфа с визгом и грохотом сцепились в разъяренный комок, который тайфуном понесся по комнате, сметая на своем пути стулья, столики, кресла…

— Прекратите! Прекратите немедленно! — взревел Гарри, вскакивая на ноги и пытаясь схватить эльфов.

Рон тоже поднялся из кресла и помог другу поймать и растащить вопящих слуг.

— Обещайте, что не будете драться! — приказал Гарри, встряхивая Кричера.

— Обе-е-щаю, — выдавил из себя эльф и хозяин поставил его на пол.

— Добби, прошу тебя, не нужно с ним драться, — обратился Гарри ко второму эльфу, блаженно висящему в руках Рона.

— Я готов выполнять приказания великого Гарри Поттера, если они не расходятся с приказами моего прямого хозяина, — радостно проверещал Добби и Рон опустил его на ковер.

— Спасибо, Добби… Кричер, я хочу, чтобы ты сейчас отправился в…

Гарри запнулся. Юла, скорее всего, запечатана и кроме членов Ордена туда никто не сможет пройти. Вряд ли домовик сумеет проникнуть в дом. Разве что приказать ему ждать кого-нибудь из членов Ордена возле домика Альберфольда? Неуверенно посмотрев на Гермиону, он вздохнул и сел в кресло. Как же сформулировать приказ? Надо посоветоваться с друзьями.

— Кричер, Добби, пожалуйста, принесите нам что-нибудь поесть, — обратился он к эльфам.

Те поклонились ему и исчезли.

— Куда и к кому его послать? — спросил Гарри. — В Юлу он вряд ли сможет проникнуть, да и вряд ли в Ордене будут довольны, что теперь он будет знать еще и эту информацию… Мало он бед доставил, пока жил на площади Гримо…

— Да, жаль, что родители живут не в Норе, — протянул Рон.

— Может быть, отправить его к Фреду и Джорджу? Все-таки это обычный магазин, безо всяких секретов? — предложила Гермиона.

— Скажешь тоже, обычный! — фыркнул Рон.

Но Гарри обрадовался. Действительно, если передать сообщение близнецам, они смогут быстро связаться с Орденом!

Двойной хлопок возвестил о прибытии эльфов.

Рон радостно кинулся к ним и взял из рук Добби огромное блюдо, заваленное пирожными. Кричер бухнул свой поднос на краешек журнального стола, стоявшего у камина. Блюдо ударило по оставленной на столике диадеме и та отлетела футов на двадцать.

— Что это? Что ЭТО? ЧТО ЭТО? — Кричер подходил все ближе и ближе к упавшему на пол украшению и голос его становился все громче. — О! Великая, великая вещь! О! Невозможно! Грязнокровка держала в руках вещь великой волшебницы!...

— Кричер, отдай! — крикнул Гарри, обнаружив, что эльф трепетно прижимает диадему к своему голому животу.

Эльф вздрогнул, но не послушался. Тельце его задрожало, забилось, но он судорожно сжимал вещицу в своих тонких пальцах.

— Невозможно, невозможно, — бормотал он, — Это слишком, слишком ценная вещь… Хозяин не понимает, не понимает, какая это ценная вещь…

— Кричер! Отдай немедленно!

Эльфа скрючило. Безостановочно трясясь, он в ужасе переводил взгляд с украшения на хозяина.

— Кричер! Я кому сказал?

И Кричер не выдержал. Забившись, как припадочный, он неожиданно размахнулся и швырнул украшение хозяину. Однако дрожь, сотрясавшая его, была настолько сильной, что он промахнулся и диадема, перекувыркнувшись в воздухе несколько раз, влетела в камин. Ударившись о заднюю стенку, она свалилась прямо в тлеющие огоньки.

Гарри, не ожидавший этого броска, не успел среагировать и лишь взглядом проводил пролетавшую мимо вещицу. Увидев, что она упала в камин, он обогнул столик и наклонился, чтобы достать ее. В этот момент шрам его взорвался нечеловеческой болью. Он отшатнулся, запнулся о столик и рухнул на спину, обрушивая и сам столик, и стоявшее на нем блюдо с угощением, оставленное там Кричером.

Падая, он не услышал хруста, долетевшего из камина. Но его услыхала Гермиона. Растерянно оглянувшись — что лучше делать: выручать друга или спасать диадему, она все же кинулась к Гарри. С другой стороны уже набегал Рон. Оба наклонились, чтобы помочь другу встать, но не ожидали, что это движение они сделают вместе. Ударившись лбами, друзья рухнули на Гарри, окончательно доломав столик.

— О, Мерлин, как же нас угораздило, — стал подниматься Рон, слизывая с пальцев налипший на них при падении крем от разлетевшихся пирожных.

— Гарри, ты цел? — Гермиона, всхлипывая, отползла в сторону.

— Чуть не раздавили меня, — буркнул Гарри, пытаясь подняться. О сломанный столик он разодрал ладонь и теперь по ней текла алая струя. — Слушай, помоги, помнишь как закрывать раны?

Он протянул разодранную руку к Гермионе. Та, достав свою, к счастью, не пострадавшую при падении, палочку, начала водить ею над раной, тихо пришептывая. Рон протянул руку и вытащил из камина диадему.

— Ух ты! Треснуло! — воскликнул он, вертя украшение в руках.

Гарри, рана которого уже превратилась в белый шрам, повернулся к Рону. Гермиона, подняв палочку, тоже оглянулась.

Закопченная диадема раскололась прямо по центру. Верхние края ее разошлись, в самом крупном камене, находящемся посредине, появилась глубокая трещина. Лишь узкая витая полосочка по низу диадемы еще удерживала украшение.

— Осторожно, смотри не доломай ее окончательно, — сказала Гермиона, протягивая обе руки, чтобы осторожно взять диадему у Рона.

Гарри почувствовал, как кто-то толкает его под коленку. Он опустил глаза. Добби, делая круглые глаза, дергал носом и шевелил губами. Гарри понял, что эльф хочет сказать ему что-то на ухо. Он наклонился и услышал взволнованный шепот:

— Гарри Поттер должен отослать своего эльфа! Добби должен сказать Гарри Поттеру что-то очень важное!

— Кричер, отправляйся пока на кухню, к другим эльфам, — приказал Гарри, поднимаясь.

Еще не пришедший в себя эльф, беззвучно исчез. Шок от того, что он противился воле хозяина был настолько велик, что Кричер не был способен даже на свое привычное бурчание.

Гарри сел в кресло, подзывая к себе Добби. Рон с Гермионой отошли к дальнему столику, чудом оставшемуся стоять после всех приключений этого безумного утра. Гермиона осторожно положила диадему на лист забытого кем-то пергамента и встала на колени, пытаясь поближе рассмотреть, насколько серьезно пострадало украшение.

— Добби, пожалуйста, садись рядом, — пригласил эльфа Гарри, хлопая рукой по соседнему креслу.

— О, великий Гарри Поттер! Он приглашает Добби сесть как равного!

— Добби, ты теперь свободный эльф, почему бы мне не пригласить тебя присесть?

— О! Гарри Поттер слишком велик, чтобы помнить, что когда Добби еще не был свободным эльфом, Гарри Поттер тоже приглашал его сесть рядом с ним.

— Ну ладно, ладно, Добби, давай, что ты хотел мне сказать?

— Гарри Поттер спрашивал, может ли он отсюда выбраться? И теперь я могу сказать, что может!

— В самом деле? Как?

— Взрыв в камине разрушил наложенные чары… Гарри Поттер не может, конечно, переместиться за пределы замка, но теперь он может попасть в другие помещения, где есть камины! — возбужденно сказал Добби.

— Но у нас нет летучего пороха, — прервал его восторженные причитания Гарри.

— О! Это совсем не проблема! У любого камина преподавателей я найду для Гарри Поттера летучий порох! — радостно подскочил эльф.

— Да, да, конечно! — обрадовался Гарри. — Сможешь принести прямо сейчас?

Добби вскочил и, поклонившись мальчику, внезапно исчез.

— Рон, Гермиона, кажется, наш плен, наконец, закончился! — крикнул Гарри друзьям.

— Да ты что? Что случилось? — в один голос воскликнули они, кидаясь к камину.

— Добби сказал, что разрушилась защита, наложенная на камин. Поэтому мы сможем переместиться в другие помещения замка, где есть камины. Правда, выйти наружу мы не сможем…

— Все равно это лучше, чем торчать здесь! — хлопнул его по плечу Рон. — А там, глядишь, Гермиона придумает что-нибудь, чтобы вырваться из Хогвартса.

— Вырваться можно только из кабинета директора, по каминной сети, — ответил ему вдруг появившийся Добби, протягивая Гарри коробочку с летучим порохом. — Директор не запечатала свой камин, когда улетала вчера утром…

— Интересно, а почему разрушилась защита? — поинтересовалась девушка.

— Потому что в камине взорвалась очень-очень темная магия, — очень серьезным голосом пояснил эльф.

— Темная магия? — удивился Гарри. — Я не видел никакого взрыва!

— Гарри Поттер в этот момент ломал стол, — деликатно потупившись, сказал Добби. — А я видел! От огня металл нагрелся, но он бы не мог лопнуть сам, потому что он гораздо прочнее огня! Но в нем была заключена темная магия, и она разорвала металл и сломала камень…

— Хор-хор… Гарри, это был хоркрукс! — выдохнула Гермиона.

Гарри изумленно уставился на нее.

— О, нет, не нужно, не нужно употреблять таких ужасных, таких страшных, таких темных слов, Гермиона Грейнджер, — жалобно захныкал эльф.

— Добби, ты знаешь, что такое хоркрукс? — изумился Гарри.

— Добби знает, Добби плохой эльф, он не должен, не должен, не должен…

Эльф снова забился в конвульсиях и кинулся головой на ближайшую стену.

Гарри не успел поймать его, но тут же вскочил на ноги и поднял с пола отлетевшего от стены домовика.

— Добби, я уже говорил тебе! Я запрещаю тебе наказывать себя!

— О, нет, нет, нет! Гарри Поттер, не надо просить меня рассказывать о том, о чем он попросил меня сказать!

— Добби, успокойся!

Но эльф, которого все еще сотрясала дрожь, вдруг резко повернулся и, с громким хлопком исчез.

Друзья разочарованно переглянулись.

— Интересно, чей это мог быть хоркрукс? — спросил Рон, засовывая в рот очередное пирожное.

— Рон, не ешь сразу столько! Тебе же плохо будет! — заметила Гермиона. — Ты знаешь, мне кажется, что это был хоркрукс Волдеморта…

Рон, закатив глаза, застонал, услышав имя. Гарри встрепенулся:

— С чего ты решила?

— Знаешь, еще там, в Выручай-комнате, мне эта вещица показалась знакомой. А когда мы легли спать, я положила ее на стул, рядом с собой, и смотрела, смотрела… И вдруг поняла, что она как две капли воды похожа на ту диадему, которую Волдеморт сорвал с головы Флер на свадьбе. А миссис Уизли говорила, что та диадема была точной копией диадемы Ровены Равенклоу…

— Ерунда, — фыркнул Рон, протягивая руку за следующим пирожным. — Как диадема Равенклоу могла оказаться в Хогвартсе? Да еще в виде хоркрукса?

— Я думаю… Я думаю… — начал Гарри, потирая лоб. — Мне кажется, это действительно мог быть хоркрукс Волдеморта. Недаром же у меня так дергало шрам каждый раз, когда с этой диадемой что-то делали…

Рон и Гермиона уставились на него.

— И еще… Я думаю, что именно ради нее Волдеморт и хотел проникнуть в Хогвартс, — неуверенно проговорил Гарри.

— Подожди, он же хотел проникнуть, чтобы украсть Распределительную шляпу или меч — единственные вещи, принадлежавшие Гриффиндору! — воскликнула Гермиона.

— Это была версия Дамблдора, — сказал Гарри. — Но он сам говорил, что может ошибаться…

— Да! — воскликнул Рон. — Тогда сразу становится понятным, зачем Малфой ремонтировал этот дурацкий шкаф! Он просто хотел открыть дорогу в Хогвартс Сами–Знаете–Кому! Чтобы тот забрал свой хоркрукс!

— Вряд ли, — покачала головой Гермиона. — Разве его целью было не убийство Дамблдора?

— А может… А может это был ложный след? — предположил Гарри.

— Да, может быть, Тот–Кто–Не–Может–Быть–Назван скормил эту байку Малфоюшу, а тот, дурачок, и поверил! — радостно продолжил Рон.

— Да уж, так скормил, что он все же добрался до директора и прикончил его! — огрызнулась Гермиона.

— Но ведь Гарри говорил, что Малфой не смог убить Дамблдора, это сделал Снейп! — настаивал Рон.

— Думаю, Волдеморт сам хотел проникнуть в Выручай-комнату. Но у него что-то не сложилось. А Малфой, который знал совсем о другой цели, сумел предупредить Пожирателей, что он вот-вот откроет дорогу. Вот они и заявились… Вам не кажется, что та бойня в Хогвартсе была… какой-то неправильной? Ну явилась жалкая кучка, напоролась на Отряд Дамблдора и охрану Ордена. В общем, ведь даже серьезно ни на кого не думали нападать… Извини, Рон, — Гарри быстро среагировал на перекосившееся вдруг лицо друга, который вспомнил об ужасном ранении своего брата. — Малфой сам говорил, что он не звал туда Грейбека. А это значит, что кого-то он все-таки звал… Тот бой, он же на фарс был похож. Они ворвались в замок, а дальше? Хотели идти зачем-то на башню? Надеялись, что туда явимся мы с Дамблдором? Глупо… Мы ведь вообще этой Метки над башней могли не заметить! Да и о том, что я был с директором, они вряд ли знали. А так, подумайте! Сидел бы себе Дамблдор в Кабаньей Голове до утра, и что, эти психи так бы и ждали его? Метка-то не вечная, она постепенно тает. А Пожиратели так бы и торчали на башне, посылая метку за меткой? Нет, это не была спланированная акция. Просто кто-то из Пожирателей получил сообщение, что можно проникнуть в Хогвартс и помчались туда… А остальное было лишь… несчастным случаем.

Последние слова Гарри выдавил из себя через силу. Ему было невыносимо даже думать, не то что произносить вслух, эту крамольную мысль: Дамблдор погиб случайно. Когда Гарри внезапно замолчал, Рон и Гермиона, ошарашенные его горячностью, переглянулись. Девушка хотела что-то сказать, но Рон ткнул ее локтем в бок и она закрыла рот.

Гарри тяжело дышал, будто пробежал только что марафонскую дистанцию. Посмотрев на застывшие лица друзей, он тяжело рухнул в кресло. Сейчас у него вырвалось то, о чем он даже думать не хотел. Волна боли захлестнула его. Не будь его тогда рядом, Дамблдор бы не погиб, ведь он потерял время, не сумел уберечь свою палочку при нападении Малфоя…

— Не нужно так говорить, Гарри, — не выдержала Гермиона. — Все равно уже ничего не изменишь. Лучше скажи, откуда Добби знает о хоркруксах?

— Он же жил в доме Малфоев! — тут же откликнулся Рон.

— Мне кажется, что Малфои не знали о хоркруксах, — задумчиво покачала головой Гермиона. — Гарри, ты не помнишь, что говорил Дамблдор? Помнишь, когда рассказывал, как Волдеморт разозлился, узнав, что его дневник погиб?

— Да ничего особенного не говорил, — Гарри было тяжело переключиться на обсуждение, мысли о погибшем директоре, казалось, перекрывают ему все остальное. Но он собрался и попытался вспомнить. — Вроде разозлился, да… И наказал Малфоя… Может ты и права, вряд ли бы он так просто бы подсунул дневник Джинни, знай, что там хоркрукс… Но ведь мог ничего не знать о дневнике–хоркрусе, но знал, о том, что вообще они существуют…

— Бросьте вы, — Рон замахал руками, как ветряная мельница. — Если бы Пожиратели о них знали, то наделали бы все, вон сколько народу поубивали… А мы, вроде, не слышали, чтобы у кого-то кроме Сами–Знаете–Кого был хоркрукс!

В гостиной повисла пауза. Гермиона напряженно думала, а Гарри изо всех сил пытался настроить себя на активность: он еще год назад решил, что сожалеть о прошлом — непродуктивно. Нужно изменять будущее. И Дамблдор его в этом поддержал!

— Если это хоркрукс Волдеморта то три уже уничтожены, — сказал он тихо, словно разговаривал сам с собой. — Дневника, кольца и диадемы уже нет. А, может, и медальона тоже нет, если этот Р.А.Б. его уничтожил. Нам остается найти два. И, скорее всего, это будут чаша Хаффелпуф и эта дурацкая змея, Нагайни.

— Уже легче, Кричер сделал за нас работу, — сказал Рон радостно. — Как и положено домовым эльфам!

— Рон! — одернула его Гермиона.

— …Хотя тогда получается, что он так и не смог найти артефакты всех четырех основателей Хогвартса, — продолжил Гарри, не обращая внимания на слова друзей.

— Да, не очень вяжется с образом Волдеморта, — кивнула Гермиона. — Я еще когда список составляла, думала об этом. Если для него важны приметы и ритуалы, то он обязательно бы хотел собрать полный комплект…

— Ой, только не говори, что он наделал еще больше хоркрусов, чем мы посчитали! — взмолился Рон. — С этими бы разобраться!

— Не может у него быть полного комплекта, как ни считай, — продолжал раздумывать Гарри. — Я вот думал, что и от Ровены Равенклоу у него ничего не будет…

— Это еще почему? — удивился Рон.

— Она слишком сильная волшебница, при этом, думаю, белая. Не пошла ведь за Слизерином, когда он начал против полукровок возражать. Поэтому я думал, что ее вещи просто не могут быть хранилищем чего-то, что относится к черной магии… Дамблдор говорил что-то такое… В смысле, что все эти артефакты, которые Волдеморт искал, обладают собственной сильной магией…

— Пожалуй, ты прав, — кивнула Гермиона. — Но ведь в ее диадеме все же оказался хоркрукс, если верить Добби…

— Слушайте, а ведь он не был защищен! — хлопнул себя по лбу Рон. — Может в этом и есть магия! В том смысле, что даже если и использовать для черной магии, то воспользоваться все равно нельзя будет!

Гермиона изумленно посмотрела на раскрасневшегося парня. В самом деле, может, доза флегматичности и впрямь пошла Рону на пользу? И вдруг ее осенило:

— Гарри, та книга, она же была по темным искусствам? — спросила она и, заметив изумление на лицах друзей от столь резкой перемены темы, пояснила: — По которой ты Рона заколдовал?

— Да ты ж ее сама отбросила, как слишком темную, — напомнил ей Гарри.

— Тогда я не понимаю, чего это Рон такой умный вдруг стал, это же очень, очень опасно! Применять такую магию!

— Э-э… Ну ведь ты сама видела, ничего опасного с ним не случилось, стал умнее, и все…

Красный от смущения Рон переводил взгляд с Гарри на Гермиону, не осмеливаясь заговорить, пока его так хвалят. Не каждый день такое случается!

— А, может, поэтому она и темная, что никто не хочет, чтобы другие становились умными? — наконец, вмешался он.

— Скорее всего, так и есть, — сказал Гарри. — Но вообще-то, я думаю, что Дамблдор что-то такое говорил… В том смысле, что не наши способности все определяют, а наш выбор. То есть для кого-то темного это будет плохо, а для кого-то светлого — наоборот…

— Да, например, наслать на Пожирателя какое-нибудь Круцио будет совсем неплохо, все дело в том, с какой стороны на это посмотреть, — закивал Рон.

— Рон, ты тупеешь на глазах! Как можно вообще говорить о Непростительных заклятиях? — возмутилась Гермиона.

Гарри хотел сказать, что и Непростительные заклятия могут пригодиться, если их применить против врагов, но тут вспомнил, как сам попытался достать таким заклятием Беллатрикс Лейстрендж, но у него не получилось… Как же он сможет убить Волдеморта, если Круцио у него не вышло в миг, когда ярость переполняла его? Может быть здесь дело в том самом совершеннолетии, о котором в последнее время ему так часто приходится слышать? Этот вопрос так и остался невыясненным…

— Слушайте, а что вам известно про совершеннолетие?

Вопрос озадачил его друзей. Не слишком ли часто они сегодня вот так вот, резко, меняют тему разговора?

— Совершеннолетия достигают волшебники, прожившие восемьсот восемьдесят восемь недель. Это больше, чем просто семнадцать лет, но ненамного, — пояснила Гермиона.

— Да я не о том, а о каких-то новых возможностях…

— До совершеннолетия магия волшебника носит хаотический характер, — начала бубнить Гермиона, казалось, что она зачитывает параграф из учебника. — В момент совершеннолетия магия начинает формировать свой вектор. Это еще ничего не значит, потому что направление вектора будет выявляться еще много лет. Впрочем, в момент совершеннолетия у волшебника появляется дополнительная сила, которая и начинает формирование вектора. Поэтому так важно, чтобы поступки, совершенные в период сразу после совершеннолетия, носили созидательный характер. Это позволяет дополнительно заложить в свой вектор мощный импульс успеха…

Несмотря на то, что Гермиона говорила каким-то чудовищно казенным языком, Гарри пытался внимательно ее слушать. Люпин говорил что-то о Малфое… Что тот оказался под опекой, значит и всю жизнь будет под опекой… Да, похоже, с этими деятелями из Ордена, его самого ждет похожая судьба… Интересно, когда эти восемьсот восемьдесят восемь недель будут у него?

— Седьмого августа, — подсказала Гермиона, а Гарри не понял, задал ли он вопрос вслух, или девушка в очередной раз прочитала его мысли. — У нас с Роном этот день уже позади, а вам с Невиллом еще предстоит. Если честно, то на твоем месте, я бы пошла сдавать аппарирование только после совершеннолетия. Хотя у тебя, вроде, и сейчас получается…

— А какие поступки были у вас после совершеннолетия? Вы-то пытались как-нибудь свою судьбу… скорректировать?

— А как же! — воскликнула Гермиона.

Рон внезапно покраснел, вспомнив о заколдованных конфетах Ромилды Вейн.

— Рон, ты же отравился в кабинете Слагхорна в свой день рождения, это было за неделю до совершеннолетия! — выпалила Гермиона.

Гарри понял, что она читает мысли, причем не только его, но и Рона тоже!

— Гарри, сколько раз тебе говорить! Никто не может читать мысли, если ты этого не захочешь! — взорвалась Гермиона. — «Прочитать» мысль можно только если она на поверхности и вербализирована, либо если она существует в виде четко опознаваемого образа или чувства! Когда ты волнуешься, ты вербализуешь мысль, ну, словно произносишь ее вслух, поэтому услышать ее может любой мало-мальски знакомый с легименцией волшебник.

— И что делать? — спросил взволновавшийся вдруг Рон.

— Делать? Не нужно мыслить образами, не нужно облекать мысль в слова. Она должна быть быстрой и стремительной, перескакивать от одного образа к другому, не зацикливаться ни на одном событии… Это азы окклюменции. Гарри бы мог рассказать тебе об этом лучше, он ведь тоже занимался…

— С кем я занимался! Со Снейпом! В первый раз слышу всю эту теорию! — взорвался Гарри. — Этот урод только и делал, что лез в мои воспоминания, не объясняя, как я могу защититься!

— Когда мы вернемся в Юлу, я дам тебе почитать «Основы легименции», для этого тебе никакой Снейп не нужен. А потом мы сможем позаниматься!

— Я тоже почитаю, — сказал Рон, обиженный, что девушка обращается лишь к одному Гарри.

— Ну конечно, Рон, я не собиралась от тебя этого скрывать, просто для Гарри это сейчас гораздо важнее. У него же страшный противник, сильный легимент!

— Давайте выбираться отсюда, поговорить можно будет и дома, — устало предложил Гарри, поняв, что друзья сейчас снова сцепятся в бесконечном споре. Выслушивать их у него не было сил.

Гермиона заметалась по гостиной, собирая вещи и наводя порядок. Рон помог ей водрузить на место шторы и кое-как расставил поваленные во время борьбы двух эльфов кресла и столики. Оглянулся на рассыпавшиеся по полу пирожные, даже наклонился, чтобы подобрать одно из них, но девушка резко окликнула его и он, сразу выпрямился, вытирая руки о полы мантии.

— Кабинет Директора!

Через секунду Гарри уже выходил из камина в такой знакомой круглой комнате. Первые лучи солнца только что проникли через многочисленные окна, выхватывая отдельные детали, оставляя другие в глубокой тени. Гарри слышал, как вслед за ним в комнату влетели его друзья, но даже не оглянулся. Он в нерешительности стоял посреди комнаты, вглядываясь в портрет умиротворенно посапывающего во сне Дамблдора. Подойти или нет? Захочет ли его бывший наставник поговорить?

— Я слышал, ты решил принять наследство моего беспечного пра-пра-правнука? — раздался знакомый голос слева.

— Между прочим, я тоже ваш пра-пра… Вы об этом не знали? — раздраженно ответил Гарри, которому сейчас совсем не хотелось вступать в беседы со своим дальним предком.

— Ну как же, конечно знал, — вздохнул Феанис Найджелус Блек. — Даже страшно подумать, до чего докатились дети великого рода! Впрочем, я не тебя имею ввиду. Ты в мире живых, вроде бы герой? Избранный? Жаль, что не Блек. Хотя… Мои внуки попадают в Гриффиндор! Наверное, мне придется с этим смириться, но от самой мысли…

— Я ведь не первый гриффиндорец среди ваших потомков? — с вызовом спросил Гарри, вспомнив Сириуса.

— О, нет конечно, не первый… Но, к сожалению, самый известный…

— Гарри, мы так и будем здесь стоять? Нам пора! — окликнул друга Рон, который чувствовал себя в этом торжественном кабинете не в своей тарелке.

Да, пожалуй, нужно уходить. Гарри не мог понять, почему у него никак не хватает сил подойти к портрету Дамблдора и заговорить с ним. Потому что не было вопросов к бывшему директору? Нет, они были. Недоставало решительности? Ее, вроде, было не занимать… «Скорее всего, я просто боюсь, того, что портрет заговорит», подумал Гарри и честно признался сам себе: это будет окончательным подтверждением того, что Дамблдор мертв. А пока где-то в самых дальних уголках души оставалась надежда: может быть великий волшебник все-таки жив, а его смерть и похороны — лишь ловко разыгранный спектакль?

Тяжело вздохнув, Гарри повернулся к камину.

— В дом Альберфольда?

Увидев, как друзья кивнули ему, он сделал приглашающее движение рукой: давайте! Рон, оглянувшись на Гермиону, бросил щепотку летучего пороха в огонь, протянул коробку с остатками Гермионе и шагнул в огонь. За ним последовала Гермиона. Гарри мгновенье помедлил, повернул голову и посмотрел на портрет Дамблдора. Волшебник на портрете продолжал спать. Тогда Гарри бросил порох в огонь и шагнул в камин, в последний раз обернувшись.

Движение вверх уже началось, его уносило в темноту, но мальчик не замечал, как летит через бесконечный тоннель, потому что ему показалось, что перед тем, как его втянуло в бесконечную трубу каминной сети, Дамблдор на портрете открыл глаза и подмигнул ему. Он верил и не верил себе, всей душей стремясь вернуться назад. Поэтому когда он вывалился из огня, ему хотелось одного — тут же развернуться и отправится в кабинет директора.

…Движение вверх уже началось, его уносило в темноту, но мальчик не замечал, как летит через бесконечный тоннель, потому что ему показалось, что перед тем, как его втянуло в бесконечную трубу каминной сети, Дамблдор на портрете открыл глаза и подмигнул ему. Он верил и не верил себе, всей душей стремясь вернуться назад. Поэтому когда он вывалился из огня, ему хотелось одного — тут же развернуться и отправиться в кабинет директора...

— Экспелиармус!

Палочка выскочила из кармана Гарри и отлетела в сторону. Все еще стоя на четвереньках, он поднял голову. Перед ним, криво улыбаясь, стоял Драко Малфой.

Стрельнув глазами по сторонам, Гарри увидел, что Рон лежит у стены на спине и не шевелится, а Гермиона сидит на каком-то топчане, наклонившись над лежащим на нем человеком. Впрочем, обзор занял лишь долю секунды, затем Гарри снова повернулся к Малфою.

За тот месяц, что Гарри не видел Драко, тот побледнел, осунулся и… повзрослел. Щеки на его прежде лоснящемся лице ввалились, кожа казалась блеклой и серой, в глазах угадывалась затаенная боль. Он стоял, по-прежнему криво улыбаясь и вертя в пальцах сразу три палочки. Из одной из них, видимо, его собственной, во все стороны сыпались серебряные искры, но он не обращал на это внимания. Гарри стрельнул глазами в другую сторону и увидел, что его собственная палочка, вылетев из кармана, ударилась об стену и теперь лежит на полу, футах в пяти. «Надо бы дотянуться», подумал он, но Малфой уже двинулся по направлению к ней. Тогда Гарри, не поднимаясь до конца на ноги, устремился прямо на врага. Сзади вскрикнула Гермиона. В следующее мгновенье голова Гарри ударилась в живот Драко, который, взмахнув сразу тремя палочками, завопил:

— Перфитикус Тоталус!

Однажды это заклинание у него уже хорошо сработало — в поезде, когда он оставил истекающего кровью Гарри лежать на полу в купе. Но в этот раз рука дернулась вверх, заклинания от всех трех палочек ушли в потолок, а Гарри уже вцепился в него руками, пытаясь повалить на пол. Инерция толчка была слишком большой, а Малфой слишком сконцентрировался на заклинании, поэтому не удержался на ногах и рухнул на спину, увлекая за собой Гарри. Палочки выпали из руки и с грохотом покатились по деревянному полу в одну сторону, а комок из двух сцепившихся подростков — в другую. Пожалуй, рычания, хруста и стонов хватило бы на пять пар Добби и Кричеров, но в этой комнате мебели почти не было, поэтому яростная схватка закончилась как только парни врезались в стену. Гарри по-прежнему обнимал Драко вокруг талии, тот же вцепился ему в волосы, словно желая оторвать голову.

— Импедимента!

Гарри почувствовал, как Малфой вырывается у него из рук и одновременно отцепляется от его волос. С трудом повернув голову, он увидел, что там, где они сцепились с Драко, теперь стоит Гермиона с одной палочкой в правой руке и тремя — в левой. Стремительно откатившись от дезориентированного врага, он кинулся к девушке, которая уже протягивала ему его палочку. Малфой увидел это и кинулся вслед за Гарри.

— Таранталлегра! — взвизгнула Гермиона.

Запнувшись о собственные ноги, Драко растянулся посреди комнаты, судорожно дергая ногами в неведомом танце. Гарри схватил свою палочку и, наконец, обездвижил врага. После чего перевел дух и огляделся.

Темная, мрачная комната освещалась в основном огнем камина. Высокие, но очень узкие витражные окна почти не пропускали света. Возле двери стояло кресло, в нише за камином притулился тот самый топчан, который он заметил в самом начале. Больше мебели в комнате не было. Гарри подошел к по-прежнему лежащему на полу Рону, над которым уже склонилась Гермиона, и только теперь понял, что тот не ранен, а просто обездвижен. Сняв проклятие, Гарри помог другу подняться на ноги. И лишь после этого повернулся к топчану.

На нем лежала… МакГонагалл. Глаза ее были закрыты, казалось, что она не дышит. Подойдя к ней, Гарри наклонился и потрогал руку. Рука была ледяной.

— Она жива, — раздался сзади голос Гермионы. — Только ей очень досталось, хорошо бы поскорее переправить ее в госпиталь святого Мунго…

— А где мы?

— Не знаю, Гарри. Да и не важно это, давай побыстрее отсюда уберемся, мне здесь не нравится!

Голос девушки дрожал от волнения и страха. Гарри повернулся и увидел, что Рон пытается собрать с полу летучий порох, который Гарри рассыпал, выпав из камина.

— Давайте попробуем ее поднять, — предложил Гарри.

Рон поднялся и протянул друзьям коробку. Те взяли по щепотке пороха. Гарри с Роном подняли директрису на руки. Гермиона первой шагнула к камину, за ней шли парни, поддерживающие бесчувственную МакГонагалл.

— Этого возьмем? — Гарри кивнул на лежащего посреди комнаты Драко.

— Угу, давай, помогу тебе подхватить МакГонагалл, а потом прихвачу его, — ответил Рон.

— Хогвартс, кабинет директора! — крикнула Гермиона и шагнула в огонь.

Из камина посыпались зеленые искры, девушку закрутило и понесло вверх…

Через секунду она выпала обратно, налетев на уже входящих в огонь Гарри в обнимку с МакГонагалл, которую сзади придерживал Рон. Все четверо не удержались на ногах и рухнули на пол.

Кое-как поднявшись, они перенесли так и не пришедшую в сознание МакГонагалл на тахту.

— Жаль у нас нет второго хор… Сами–Знаете–Чего, чтобы взорвать этот чертов камин! — в сердцах выругался Рон. — Может попробуем этим протолкнуть?

Он кивнул на лежащего Малфоя. Несмотря на обездвиженность, тот все видел и слышал. В глазах его застыл ужас.

Внезапно дверь распахнулась. Обернувшиеся на шум Гарри, Рон и Гермиона увидели появившуюся на пороге Беллатрикс Лейстрендж, которая явно не ожидала увидеть здесь такую компанию. Гарри выхватил свою палочку, но сделать ничего не успел. По его телу вдруг хлестанула чудовищная волна боли: Пожирательница, видимо, полоснула по ним беспалочковым невербальным заклинанием. Он услышал, как сзади закричала Гермиона. В следующую секунду в руках Беллатрикс появилась волшебная палочка. Один взмах, и из рук Гарри, Рона и Гермионы вылетели их палочки и, перелетев через всю комнату, оказались в левой руке Беллатрикс.

— О, какие деточки к нам пожаловали! — своим резким, высоким голосом сказала она.

— Ты говоришь как людоед, — превозмогая боль, выдавил из себя Гарри.

— Что вы сделали с этим идиотом? — не ответив ему, сказала Беллатрикс, тыча палочкой в лежащего посреди комнаты Малфоя и снимая с него заклятье. — Я же говорила Темному Лорду, что ему нельзя доверить не то что охрану, а даже переноску ночного горшка.

— Заткнись, — прошипел Драко, тяжело поднимаясь на ноги.

— Круцио!

Малфой закричал и снова упал на колени. Беллатрикс сразу же отвела свою палочку.

— Я научу тебя разговаривать со мной, как подобает, племянничек, — промурлыкала она, прицеливаясь палочкой в разные части тела Драко. — Ты послал сообщение?

Снова поднявшийся на ноги Малфой что-то неразборчиво буркнул.

— Нет? Я так и думала…

Беллатрикс презрительно пожала плечами и повернулась к двери. В следующее мгновение ноги ее вдруг резко взлетели вверх и она взмыла в воздух, безостановочно ругаясь.

Гарри оглянулся. Рон стоял с нацеленной вперед палочкой, сам не веря, что у него получилось!

— По-полукровка, — промямлил он, не сводя взгляда с висящей в воздухе Беллатрикс.

Рон воспользовался невербальным заклинанием Принца-Полукровки. Обезоружив троих друзей, Беллатрикс не сообразила, что у Драко Малфоя могли отобрать палочку. Гермиона, растерявшись при неожиданном появлении Пожирательницы, сообразила, все же, осторожно передать ее стоящему за спиной Гарри Рону.

Со стороны камина послышался шум и Гарри, уже шагнувший, чтобы взять у Рона палочку, обернулся.

В снопе зеленых искр из камина выскочила фигура в черном. Ловко приземлившись на ноги, человек поднял голову и Гарри с ужасом и ненавистью узнал в нем своего бывшего учителя, Снейпа.

— Экспелиармус! — выкрикнул Рон, но Снейп легким движением отвел заклинание. В следующую секунду все трое друзей отлетели назад, как будто великан смахнул их одним взмахом дубинки.

Палочка Драко вырвалась из руки Рона и с легким стуком покатилась по полу. Гарри, ударившись об стену спиной, и еще не восстановив дыхания, тут же ринулся за ней, но был снова отброшен. В следующую секунду толстые веревки опутали и его, и Рона с Гермионой.

Снейп лениво прошелся по комнате, мельком взглянул на по-прежнему стоявшего посреди комнаты Драко, затем остановился перед висящей под потолком женщиной.

— В таком виде, Белла, ты, пожалуй, нравишься мне куда больше, чем обычно, — с неподражаемым сарказмом произнес он.

В ответ Беллатрикс злобно выругалась.

— На твоем месте, Беллатрикс, я бы был осторожнее в выражениях. Здесь, по-моему, нет никого, кроме меня, кто бы мог вернуть тебя на грешную землю…

От злости Белла с силой швырнула в Снейпа стопку палочек, зажатых у нее в руке. Палочки упали ему на плечи и свалились на пол.

— Когда ты злишься, ты становишься еще привлекательней, — ухмыльнулся Снейп и, обойдя висящую в воздухе фигуру, уселся в единственное кресло. — Драко, что здесь произошло?

Драко сбивчиво начал что-то объяснять, но его голос заглушали вопли Беллатрикс. Наконец, это надоело Снейпу, и он ленивым жестом освободил женщину от заклинания. В воздухе мелькнула яркая вспышка. Все еще продолжая вопить, Пожирательница упала на пол, едва успев выставить руки, чтобы защитить голову. Тяжело дыша, она поднялась на ноги и, бросив на Снейпа тяжелый взгляд, без единого слова вышла, хлопнув за собой дверью.

— Ты начал что-то рассказывать, Драко, но я не расслышал. Твоя тетушка порой бывает слишком эмоциональна…

Драко начал бормотать что-то. Троим друзьям, находящимся в другом конце комнаты было почти ничего не слышно.

Внезапно в камине снова послышался шорох. Драко замолчал и обернулся. Огромная вспышка зеленого пламени полыхнула по комнате, на мгновенье ослепив всех присутствующих, затем из камина шагнула высокая горделивая фигура.

— Северус, Драко? — произнес надтреснутый голос.

Шрам Гарри горел огнем, но, стянутый в кокон из веревок, он не смог даже поднести руки к лицу. Боль исчезла так же внезапно, как возникла. В уголках глаз юноши появились слезы, которые он, слабо двинув головой, попытался стряхнуть.

Лорд Волдеморт повернулся, обводя взглядом комнату и вдруг замер, увидев Гарри. Красные глаза его полыхнули огнем, радость перекосила черты лица, сделав их еще уродливее.

— Превосходно! Мой план сработал, — сказал он, кривя тонкие губы в улыбке. Затем посмотрел на лежащую МакГонагалл, мельком взглянул на Рона и Гермиону. — Поттер, ты, я вижу, никак не можешь обойтись без компании. Вечно притаскиваешь с собой кого-нибудь. Я рад сообщить тебе, что и эти твои спутники умрут у тебя на глазах… Впрочем, это подождет, у нас еще есть время…

Волна раскаянья захлестнула Гарри. Опять он будет виноват в смерти людей! Друзей! Сначала родители отдали за него свои жизни, затем Седрик пострадал из-за его тупого самодовольства, Сириус погиб, пытаясь вытащить его из ловушки в Министерстве, Дамблдор поплатился жизнью за попытку защитить его…

Волдеморт пристально вгляделся в лицо юноши и внезапно расхохотался. Гарри понял, что тот прочитал его мысли. Нет! Нельзя позволять врагу вот так вот легко копаться в своих мыслях и чувствах! Что там Гермиона говорила? Мысли должны метаться, не нужно им давать зацикливаться на одном, не нужно их вербализировать… Гарри попытался представить себе дом Дурслей, затем квиддичный матч, затем залитого кровью Драко, лежащего на полу в туалете… Волдеморт скривил губы, поняв его замысел, и неторопливо отвернулся.

Легкое движение руки — палочки, лежавшие на полу, взмыли в воздух и покорно упали в руку темного мага. Дверь распахнулась и на пороге снова показалась Беллатрикс.

— О, Темный Лорд! Как я счастлива, что вы смогли так быстро прибыть! Вы уже видели мой подарок? — она небрежно махнула рукой в сторону связанных по рукам и ногам подростков.

— Да, хороший у тебя вышел подарок… Если бы великий Лорд прибыл несколькими минутами раньше, он был бы еще больше рад, — пробормотал Снейп.

— Спасибо, Белла, — кивнул Волдеморт своей сподвижнице, взглянув ей в глаза. — Мне жаль, что я пропустил такое представление! Северус, благодарю, что прибыл вовремя… Ты всегда умеешь приходить вовремя…

— Не верьте, не верьте ему, мой Лорд! — вскричала Беллатрикс. — Он скользкий как змея! Я уверена, что он замышляет недоброе!

— Ты никак не успокоишься, Белла? Даже после того, как я спас твоего племянника? — с сарказмом сказал Снейп.

— Лучше бы ты дал сделать ему свое дело! Теперь это просто ни на что не пригодная тряпка! — Беллатрикс брезгливо махнула рукой в сторону побелевшего от унижения Драко.

Волдеморт с видимым удовольствием наблюдал за перепалкой своих слуг. И, похоже, они тоже сознавали, что это представление нравится хозяину.

— Не думаю, что именно так ты называешь его в разговорах с Нарциссой, — равнодушно сказал Снейп.

— Я не разговариваю с Цисси, — взвизгнула Беллатрикс. — И ты это знаешь!

— Я? Знаю? Откуда же? Меня не было здесь целый месяц…

— Бедняжка! Верный песик Дамблдора зализывал ранки после смерти своего хозяйчика!

— Это не твое дело, Белла, — спокойно ответил бывший учитель, но было заметно, что его этот разговор начинает раздражать.

— Не мое? Не мое? Как ты смеешь! Я самая преданная слуга великого Лорда, я слежу за каждым шагом каждого, кто приближается к нему!

— За мной, я полагаю, тоже? — ухмыльнулся Снейп. — Ну и где же я был этот месяц, ищейка ты моя?

— Где? Где? Я понятия не имею, где ты шлялся! И поэтому теперь еще больше подозреваю тебя в предательстве!

— Это твое дело.

— Мое? Да, это мое дело! Потому что мне говорит сердце! А его не обманешь!

Гарри вдруг показалось, что Снейп не случайно продолжает этот неприятный разговор. Эта мысль его настолько поразила, что он пропустил несколько реплик и лишь знакомое имя заставило его снова прислушаться к разговору.

— Я убила своего родственника! Этого презренного гриффиндорского прихвостня, Сириуса Блэка!

— О, это было не только легко, но и приятно, не так ли, Беллатрикс?

— Приятно? При… Что ты имеешь ввиду, Снейп?

— Как приятно послужить Темному Лорду, если при этом можно решить собственные проблемы?

— Какие проблемы, о чем ты говоришь, Северус? — в голосе женщины внезапно зазвучал страх.

— Ты же хотела получить наследство? Не так ли? Но у тебя ничего не вышло, дом достался присутствующему здесь подростку, — Снейп явно наслаждался ситуацией. — Но ты знаешь, Беллатрикс, что он не может погибнуть до своего совершеннолетия. А после этого он вступит в права наследования. И если у него есть капля мозгов, в чем я лично сомневаюсь, то он уже написал завещание! И в нем вряд ли упомянуто твое имя!

Лицо Беллатрикс внезапно исказилось гримасой, словно его свело судорогой. Несколько раз она жадно хватанула ртом воздух, затем прохрипела что-то невнятное. Снейп расхохотался.

— У тебя есть лишь один шанс вернуть дом, Беллатрикс! — сказал он, веселясь. — Попробуй понравиться Поттеру настолько, чтобы он добровольно захотел оставить его тебе! Не забудь, что все завещания проверяются и обман не пройдет!

— Кто бы говорил об обмане, — выдавила из себя женщина, устремив на Снейпа взгляд, полный ненависти. — Для тебя он столь же естественен, как дыхание! Наверное поэтому ты во всех остальных ищешь подлянку.

— В самом деле? — поднял бровь Снейп, продолжая кривить губы в ухмылке. — Для меня обман так же естественен, как дыхание? Нет, я обманываю только тогда, когда мне это нужно. Я не трачу лишних сил… Поттер, хоть и был любимчиком Дамблдора, это хорошо знает, я был с ним вполне искренним. Не правда ли, Поттер?

Ирония в голосе бывшего учителя всколыхнула такую ненависть, что Гарри едва не задохнулся. Волдеморт, молча наблюдающий эту картину, глухо хохотнул.

— Не верю! — выдохнула Беллатрикс. — Ни одному слову не верю! Ты обманывал Поттера, чтобы поддержать свою репутацию! Ты патологический лжец, Снейп!

— Нет, Беллатрикс, я очень искренний человек. И стараюсь по возможности обходиться без лжи. Запомни: обман требует слишком больших усилий, правда же естественна…

— Почему тогда тебе верил Дамблдор? — снова взвизгнула женщина.

— Потому что я сумел ему понравиться, — холодно произнес Снейп. — И мне не верил Поттер, потому что нравиться ему было бессмысленно…

Волна яростной ненависти внезапно взорвалась в сознании Гарри. Без палочки он мог сделать лишь одно: задушить ненавистного учителя своими руками. Вцепиться в него и душить, трясти, рвать, топтать…

Снейп внезапно покачнулся и схватился за горло. Медленно повернувшись, он посмотрел в лицо Гарри и мальчику показалось, что в глазах его мелькнула какая-то искра. Удивления? Уважения?

Волдеморта заинтересовала эта немая дуэль. Он пристально посмотрел в глаза мальчика, но тот отвел взгляд. Повернулся к Снейпу, который взглянул на него широко открытыми глазами. Волдеморт кивнул.

— Северус, Беллатрикс не успокоится. Покажи, как ты умеешь лгать и как ты можешь быть искренним… Можешь попрактиковаться на этих, — Волдеморт небрежным кивком указал на Рона и Гермиону. — А заодно проверим проницательность Беллы…

Снейп низко поклонился, принимая задание. Выпрямившись, он окинул стоящих у стены подростков, и задумался. Затем поднял глаза и пристально посмотрел на Гермиону, Рона и Гарри.

— Один из вас… Я не имею ввиду тебя, Поттер… Один из вас сможет выйти отсюда, — медленно начал Снейп, глядя перед собой, словно в комнате никого не было. — Уйти, когда все кончится. Чтобы рассказать о том, что здесь произошло. Поведать о величии Темного Лорда. Донести весть о радостном событии, воцарении мира в волшебном мире, основанном на полной победе Лорда Волдеморта, которому уже никто и ничто не сможет угрожать… Это первое. Теперь второе. Пользуясь случаем, любезно предоставленным мне величайшим из магов, — Снейп на мгновенье склонил голову в сторону Волдеморта. — Я, Северус Снейп, приглашаю вас четверых посетить мою хибару, мой дом, в котором вас будет ждать… в котором вас будут ждать совершенно неожиданные сюрпризы.

Снейп внезапно замолчал. Гарри увидел, как по лицу Волдеморта скользнула тень удивления. Беллатрикс стояла в напряженной позе, словно вслушиваясь в слова, хотя в комнате уже царила полная тишина, нарушаемая лишь легким потрескиванием огня в камине.

— Я сделал им два приглашения, — сказал Снейп совершенно будничным тоном, поворачиваясь лицом к Волдеморту и Беллатрикс. — Одно из них ложное, одно настоящее. Вы можете оценить степень моей искренности.

Он приклонил голову сначала в сторону Волдеморта, затем в сторону Беллатрикс. Потом глубоко вздохнул и посмотрел в глаза грозного волшебника, который, мимолетно взглянув на него, кивнул и перевел взгляд на Беллатрикс. Снейп повторил процедуру, но уже пристально вглядываясь в глаза женщины. Та уставилась на него, затаив дыхание, а через несколько секунд сказала:

— Великий Лорд, я вижу предательство! Приглашение в дом было настоящим!

Волдеморт удивленно посмотрел на нее, затем подошел и посмотрел в глаза Рона, а затем Гермионы. Удовлетворенно кивнув, он обратился к Снейпу:

— Северус, докажи свою преданность! Думаю, мальчик подойдет лучше. Мы немного потеряем, если Белла окажется права!

Снейп ухмыльнулся, взглянув на Беллатрикс, затем повернулся к подросткам и, повторяя движения Волдеморта, по очереди просмотрел в глаза своих бывших учеников.

— Вы как всегда правы, мой Лорд, — новый поклон в сторону Волдеморта. Затем Снейп отошел на несколько шагов от связанных подростков и обратился к ним: — Вы, наверное, не знаете, что усилиями Лорда Волдеморта и преданных ему людей, была создана независимая от Министерства каминная сеть. Она соединяет замок Лорда с домами самых преданных ему слуг. Нашу сеть можно подключить к официальной в одностороннем порядке, в чем вы уже могли убедиться. Да и защищена она лучше, чем официальная. В частности, ею можно пользоваться лишь с любезного приглашения хозяина дома, и никак иначе. Единственное исключение составляет Темный Лорд, которому в любое время открыт камин каждого из нас…

— Не тяни дракона за хвост, Северус, — крикнула Беллатрикс. — Тебе не удастся доказать свою правоту, сколько бы тут ни произносил речей!

— Я пригласил всех вас в свой дом, — продолжил Снейп, не обращая внимания на ее слова. — А это значит, что любой из вас может сейчас воспользоваться камином и попасть ко мне домой. Если вы не забыли, то до этого я пригласил одного из вас совершить героический поступок и выжить там, где другие погибнут. Платой за спасение должно быть тщательнейшее наблюдение за агонией и смертью остальных, а впоследствии точный рассказ об этом любому желающему за пределами этого замка. Я следил за вашими реакциями. Поттер не поверил ни одному из моих приглашений. Как я и подозревал, он достаточно глуп, чтобы понять данное мне Величайшим волшебником задание. Алчность и предательство, такие милые и полезные черты характера, свойственные Рональду Уизли, в полной мере пробудились в нем во время моего рассказа. Конечно же, он не поверил мне…

— Это мы видим без тебя, Снейп! — снова крикнула Беллатрикс.

— …когда я сказал, что приглашаю всех к себе домой, — продолжал говорить Снейп, не обращая внимания на вопли. — Он понял, что такого просто не может быть, поэтому его жалкая душонка ухватилась лишь за первую возможность. А именно: спастись любой ценой!

— Ты лжешь! — слабым голосом проговорил покрасневший до корней волос Рон. — Это неправда!

— Тогда как мисс всезнайка, набитая как тряпичная кукла опилками идиотскими представлениями о благородстве, восприняла мое первое предложение в штыки, а второе — как величайший подарок, который я по-прежнему делаю им, словно до сих пор еще являюсь учителем…

— Вы не сможете не быть учителем, профессор, — тихим от ужаса голосом сказала Гермиона, глядя в глаза Снейпа.

Волдеморт расхохотался. Его булькающий хохот прозвучал столь громко и столь неожиданно, что все находящиеся в комнате вздрогнули. Внезапно раздался еще один звук. Волдеморт прекратил смеяться так же неожиданно, как начал, а все остальные повернули головы в направлении Драко: забытый всеми подросток подобострастно подхватил смех своего хозяина. Когда все посмотрели на него, он попытался остановиться, но рвущийся из его груди хохот не прекращался, становясь все громче.

— Прекрати истерику, болван! — рявкнула Беллатрикс, наводя на него палочку. — Круцио!

Смех внезапно перешел в дикий визг. Малфой упал и покатился по полу. Женщина уже давно убрала палочку, а мальчик продолжал подвывать, прижав руки к животу и перекатываясь то в одну, то в другую сторону. Снейп вынул из кармана маленький коробок, направил на него свою волшебную палочку и через секунду у него на ладони уже стояла обитая кожей шкатулка. Открыв ее, учитель зельеварения достал маленький стаканчик, плеснул в него из какого-то пузырька, разбавил водой и, схватив Драко за шкирку, влил ему в рот. Визг прекратился. Малфой полежал еще несколько секунд, затем начал медленно подниматься, ни на кого не глядя.

— Иди, приведи себя в порядок, Драко, — сказал Снейп.

— А потом возвращайся сюда, — рявкнула Беллатрикс, пропуская мальчика к двери.

По-прежнему ни на кого не глядя, Малфой прошел мимо нее и вышел из комнаты. Снейп снова повернулся к плененным подросткам. Взмахнул палочкой и с Рона упали все стягивающие его веревки. От долгого стояния в плотно стягивающих путах, тело мальчика затекло, поэтому когда веревки исчезли, он покачнулся, попытался сделать шаг, но не смог и бессильно осел на пол.

— Не кривляйся! — брезгливо поморщившись, сказала Беллатрикс.

Снейп жестом приказал Рону подняться. Тот, посмотрев на него изподлобья, немного приподнялся и снова упал, упираясь руками в пол. Скептически поджав губы, Снейп бросил взгляд на Волдеморта. В этот момент Рон внезапно вскочил и бросился к Снейпу. Ухватившись двумя руками за его волшебную палочку, он резко рванул ее на себя и отлетел назад, с добычей в руках. Но воспользоваться ею не успел: Беллатрикс проревев какое-то заклятие, свалила его с ног. Рон упал на спину и остался лежать, без движения. Гарри в ужасе вглядывался в его лицо, но видел лишь глаза, немигающе уставившиеся в потолок. Снейп подошел и поднял свою палочку.

— Что ты с ним сделала? — грубо спросил Гарри, посмотрев на Беллатрикс.

— У-тю-тю, деточка разволновалась, — радостно оскалилась женщина. — Не волнуйся, он жив. У тебя еще будет возможность насладиться его мучениями и его смертью. Я не собираюсь пропустить такое удовольствие — смотреть на тебя в эти такие упоительные часы и дни!

Гарри озверел. Все тело его рванулось по направлению к веселящейся Пожирательнице. Кокон из веревок, в который он был упакован, пошатнулся и упал. В падении Гарри слышал, как женщина вскрикнула. В следующее мгновенье он ударился подбородком о пол и почувствовал, как во рту у него выступила кровь от разбитых десен.

— Гарри! Ты цел? — услышал он испуганный голос Гермионы. Попытался перевернуться, но не смог. В другом конце комнаты послышалось шуршание, какой-то неясный шум. Он не мог повернуть голову и посмотреть, что там происходит.

— Ты заплатишь за это, Поттер, — услышал он озлобленный голос Беллатрикс.

В следующую секунду кокон приподнялся в воздухе и снова занял вертикальное положение. Гарри увидел, как Снейп опускает свою палочку вниз. Значит это он зачем-то поднял его!

— Темный Лорд хочет, чтобы ты видел все, Поттер, — светским тоном сообщил ему бывший учитель, словно поделился своими наблюдениями о погоде.

За его спиной Гарри увидел поднимающуюся с пола Беллатрикс. Что она делала лежа? Неужели ему удалось свалить ее? Без палочки и без слов? «Ерунда, честно признался себе Гарри. Я же даже не думал в тот момент о заклинаниях».

— Девчонку давай, — прохрипела Беллатрикс, поднявшись во весь рост и вглядываясь в Гермиону.

— Я никуда не пойду без них, — выкрикнула Гермиона дрожащим от волнения голосом.

— А куда ты денешься, деточка? — равнодушно произнесла женщина, приближаясь к ней.

Взмах палочки — и веревки свалились с Гермионы точно так же, как недавно с Рона. Девушка покачнулась, но не упала: она видела, что было с Роном и знала, что сейчас лучше не шевелиться.

— Давай, иди, — сказала Беллатрикс, кончиком палочки указав на камин. — Если твой дорогой учитель прав, то ты скоро окажешься в его доме, вместе с его сюрпризами!

Беллатрикс расхохоталась и, взмахнув палочкой, подтолкнула девушку к огню.

— Нет, — Гермиона замотала головой и с размаху упала на пол, едва успев выставить перед собой ладони.

— Не стоит тянуть время, мисс всезнайка, — сказал Снейп, поднимая ее с пола, схватив за плечи.

— Нет! Не-е-е… — взвыла Гермиона.

Беллатрикс пришла на помощь Снейпу. Она кинула в огонь целую пригоршню летучего пороха, после чего они вдвоем втолкнули девушку в огонь.

— Лачуга, — прохрипел Снейп и отскочил от огня.

Беллатрикс, пытавшаяся в этот момент пропихнуть Гермиону поглубже в камин, не успела отойти. В зеленых искрах пламени обе фигуры завертело в огне и они скрылись в дымоходе. Через секунду Гарри показалось, что сквозь зеленый огонь сверху прорвалась ярко синяя вспышка. Затем послышался треск, возмущенный вопль и обе путешественницы выпали обратно, рухнув посреди камина бесформенными кучками.

Снейп поднял палочку — тело Беллатрикс вылетело из пламени и плавно приземлилось на каминный коврик.

— Вытащи Гермиону! — крикнул ему Гарри, понявший, что действие летучего пороха вот-вот закончится и девушка просто сгорит в огне.

— Как ты немилосерден, Поттер, — хохотнул Волдеморт. — Если она сейчас сгорит, то ей не придется мучаться на твоих глазах много-много дней. Но, видимо, в тебе есть что-то настоящее… Ты не хочешь, чтобы представление закончилось так быстро…

— Га-а-а-д! — Гарри закричал так громко, что у него внезапно потемнело в глазах. Его кокон снова качнуло и он опять упал лицом вниз, с облегчением заметив, что Снейп транспортирует находящуюся без чувств Гермиону из камина.

— Спасибо, Северус, — сказал Волдеморт, — Надеюсь, что Беллатрикс теперь приутихнет. Правда, не думаю, что надолго… Поттер, пока твои друзья тут отдыхают, приглашаю тебя в мой кабинет. Думаю, нам есть о чем побеседовать…

Гарри, лежащий лицом вниз, почувствовал, как он поднимается и перемещается в сторону двери в том же самом вертикальном положении. Он сделал попытку хоть как-то перевернуться, но кокон из веревок держал его слишком крепко, поэтому ему удалось лишь слегка покачать головой. Проплыв через всю комнату, он очутился в длинном темном коридоре, в котором горели масляные лампы, скорее чадя, нежели освещая. Он почувствовал запах прогоркшего горящего масла, затем почувствовал, что направление движения изменилось и обнаружил под собой ступени. Где-то наверху лязгнула дверь. Ступени закончились и Гарри вынесло в новый коридор, залитый солнечными лучами. «Неужели еще продолжается утро?» мелькнула в голове мысль. В следующее мгновенье краем глаза увидел, как распахнулась дверь слева от него, и он плавно влетел в большую комнату, в которой было еще светлее, чем в коридоре.

Кокон несколько раз перевернулся в воздухе, затем приобрел вертикальное положение и мягко опустился вниз. По бокам что-то мелькнуло, Гарри заметил что-то меховое…

— Мне бы не хотелось, чтобы во время нашего разговора ты без конца падал, — сказал Волдеморт. — Думаю, чучело великана сможет оградить тебя от беды.

Гарри повернул голову и увидел, как огромные руки, покрытые густой шерстью, обхватили кокон, в котором он находился. «Если сожмет свои объятия еще немного, то раздавит меня», подумал Гарри и вдруг почувствовал, что от этой мысли ему неожиданно стало легче.

— Оно не причинит тебе вреда, — сказал Волдеморт, словно отвечая на его мысли. — Оно подчиняется только мне, а у меня нет желания убивать тебя прямо сейчас. Мне хочется дождаться твоего совершеннолетия. И если к тому времени ты не захочешь присоединиться ко мне, то я с удовольствием убью тебя, ибо у тебя в таком случае просто не будет иных желаний, а мне нравится делать подарки, особенно в такой важный для каждого волшебника день …

Гарри ничего не ответил. Сердце у него внезапно забилось так сильно, что, казалось, разорвет и путы, и объятия великана. Он прикрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь унять сердцебиение.

Гарри никто не обучал ведению светских бесед.

Дурслям было не до этого, в школе о таком предмете и не думали, в Хогвартсе у мальчика было слишком много других проблем. Кратковременные появления в домах взрослых волшебников тоже мало способствовали развитию подобных навыков. Между тем, Волдеморт, заполучив, наконец, долгожданную добычу, расслабился и был не против, хотя бы поначалу, следовать этикету. Радость его была настолько велика, что он мог позволить себе слегка поиграть… Обронив несколько фраз о погоде, он попытался расспросить Гарри о его школьной жизни, а, не получив ответа, ударился в воспоминания о собственной молодости и учебе в Хогвартсе…

Гарри, собрав все силы, уставился на дерево, растущее перед открытым окном, и терпеливо ждал, когда его противник закончит отстраненные беседы и перейдет к делу. Ведь не просто так он притащил его сюда! Помня о том, что для легименции нужен зрительный контакт, на протяжении всего сольного выступления Волдеморта, Гарри упорно твердил себе: «не смотри ему в глаза, не смотри ему в глаза, не смотри ему в глаза»…

Однако все хорошее, равно как и плохое, имеет обыкновение рано или поздно заканчиваться.

— Зельеварение у нас вел Слагхорн… Насколько я знаю, он и тебя успел немного поучить…

Услышав имя Слагхорна, Гарри тут же вспомнил о заседании клуба Горнов, которое он увидел в Омуте Памяти, где молодые Волдеморт и Слагхорн играли столь драматические роли. Гарри непроизвольно поднял глаза и на мгновенье встретился взглядом с постаревшим уродливым героем той встречи. И сразу же постарался перевести мысль на другую тему, не давая себе сосредоточиться хоть на чем-нибудь.

Но Волдеморт что-то почувствовал. Он внезапно замолчал и стал пристально вглядываться в лицо стоявшего перед ним пленника.

«Не смотри ему в глаза… Тетушка Мардж, наверное, сбилась с ног, разыскивая своего братца… Главное — не думать о хор… Не смотри ему в глаза… Фред и Джордж изобретают все новые и новые товары для своего магазина… Не смотри ему в глаза»… Затем Гарри вдруг осознал, что в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы, врывающимся в открытые окна. Взгляд его метнулся в сторону Волдеморта, но в последний момент он прикрыл, а затем медленно отвел глаза. Скорее всего, светская часть беседы кончилась и теперь начнется та, ради которой Волдеморт так долго старался заполучить его в свой замок. Гарри вспомнил, как во время сражения в Норе, тот что-то сказал об этом… Как же себя вести? Следовать указаниям Гермионы и прыгать с темы на тему, не останавливаясь ни на одной? Или попытаться выведать, зачем же Волдеморт притащил его сюда? Интересно, а можно ли найти способ улизнуть отсюда вместе с друзьями? Снейп, предатель, даже не скрывает своей радости, что может не изображать из себя члена Ордена Феникса…

Пауза затягивалась. Гарри попытался боковым зрением посмотреть на Волдеморта. Почему он молчит?

Пару секунд после того, как Гарри взглянул на него, Волдеморт пристально вглядывался в лицо мальчика, на котором читались какие-то совершенно пустяковые мысли. Нет, конечно, он ошибся. Откуда этому гриффиндорцу знать о глубинных тайнах черной магии? Волдеморт отвел глаза и погрузился в собственные мысли. Он слишком давно ждал этого разговора, но события последнего месяца совершенно выбили его из колеи. Нужно сосредоточиться. Не стоит ожидать, что все, о чем он хочет узнать, выплывет в первом же разговоре. Ничего, у них впереди две недели, за это время многое можно успеть сделать… В конце концов, ни одними же разговорами добывается правда. Снейп, конечно, говорил, что мальчик туповат и агрессивен. Значит, мыслить логически он не будет. Можно добиться желаемого, просто поймав на слове.

Если это не получится, то под рукой всегда найдутся и более действенные средства… Впрочем, эти средства будут применены в любом случае — Беллатрикс слишком озлоблена и слишком хочет отыграться на ком-нибудь. Зачем искать для пыток каких-то идиотских маглов или запуганных до невозможности волшебников, когда им в руки попала такая замечательная компания… Да, нужно будет предупредить Беллу, чтобы поаккуратнее обращалась с тем рыжим, запугивая, но не калеча его. Шансы сделать из него такого же презренного, но в некоторых случаях весьма полезного предателя как Хвост, весьма велики, главное не переборщить. Впрочем, после того, как Гарри Поттер будет уничтожен, Волдеморту уже не будут нужны предатели. Так что предупредить Беллу будет нужно, но если она все же перестарается, ничего страшного, зато появится повод наказать ее саму — и полезно, и приятно…

Сквозь прищуренные веки Волдеморт заметил, как дернулись белки глаз пленника. Очень хорошо, он уже начинает терять терпение. Импульсивными натурами легко манипулировать, они сами выложат тебе все, стоит лишь немного подождать. Или подтолкнуть…

— Ты конечно понимаешь, что я так жаждал нашей встречи не просто так, — наконец нарушил молчание Волдеморт. — И сейчас ломаешь голову, пытаясь определить, зачем именно ты мне понадобился.

Гарри вспомнил о пророчестве и непроизвольно поднял глаза на хозяина кабинета. Взгляд был мимолетным, но, видимо, позволил Волдеморту понять, о чем думает его пленник.

— Да, нас связало пророчество… Пророчество какой-то безумной старухи, которое…

Волдеморт неожиданно замолчал. Лицо Поттера дернулось столь сильно, словно каждую его мышцу пронзила сильнейшая судорога. Мальчик стоял зажмурившись, стиснув зубы так, что побелели скулы и, казалось, вовсе не дышал. Неужели он знает что-то о пророчестве? Вряд ли, пророчество разбилось из-за неуклюжих действий Люциуса Малфоя, множество свидетелей утверждают, что его никто не слышал. Но именно заговорив о пророчестве, Темный Лорд добился такой вспышки эмоций. Нужно подумать, почему…

Гарри понял, что сейчас задохнется. Он попытался вздохнуть, но не смог. Волдеморт не знает, кто произнес пророчество? И того, кто слышал его? Неужели Снейп не открыл ему всей правды? Внезапно его пронзила мысль: а, может, в таком случае, и само содержание пророчества было донесено до Волдеморта не таким, как его слышал он, Гарри? Нет, не может быть, ведь не зря же Волдеморт ворвался в их дом и убил маму и папу… Не сумев вздохнуть, Гарри неожиданно для себя сделал глубокий выдох. Остатки воздуха из его легких с шипением вырвались через рот, после чего к нему вернулась способность дышать.

Внимательно наблюдая за мальчиком, Волдеморт заметил все эти перепады настроения. Способность улавливать эмоции, усиленная длительными занятиями легименцией, давно позволяли волшебнику если не «читать мысли», то восстанавливать по крошечным кусочкам контекст, понимать, о чем думает его собеседник. Сейчас все обстояло не так. Поттер упорно закрывал глаза, не давая считать ни одной своей мысли, а его эмоции менялись настолько быстро, что, даже будучи столь сильными, не позволяли понять, о чем именно он размышляет.

— Похоже, тебя тоже интересует это пророчество… Жаль, что тебе не удалось ни сохранить, ни услышать его… Тогда бы мне было намного проще… Но раз уж так вышло, мы оба не знаем, о чем оно. Да, да, я вижу, что ты знаешь об этом пророчестве, — поспешил Волдеморт, неправильно истолковав очередные эмоции (гримасы) Поттера. — Видишь, что получается, когда двое хотят одного и того же…

Волдеморт снова замолчал. Мысли Гарри пустились галопом, заставляя мышцы его лица сокращаться и расслабляться с большой скоростью. Со стороны могло показаться, что из кокона торчит резиновая маска, которой учится управлять начинающий кукловод.

— Ты упорно молчишь, — воззвал к своему пленнику Волдеморт. Не очень любезно и совсем не благоразумно… Мне бы хотелось поговорить с тобой. В конце-то концов, полагаю, у тебя ко мне не меньше вопросов, чем у меня к тебе. Почему бы нам не обменяться своими вопросами и не попытаться выслушать ответы?

«Нет, нет, нет, не верь ему, не верь ему, он слишком сильный легимент и гораздо более взрослый и опытный человек, он обманет тебя, не верь, не верь», твердило Гарри благоразумие. Другой же голос, голос эмоций и любопытства, твердил иное: «давай, не так уж мудр этот враг с искалеченной душей, он может очень многое рассказать и открыть тебе того, чего ты никогда не узнаешь от других».

Эта борьба двух «я» читалась Волдемортом словно комиксы: эмоции понятны, жаль только, подписи сделаны на неизвестном языке.

— Хочешь, в качестве жеста доброй воли, я расскажу тебе ту часть пророчества, о которой знаю? — спросил Волдеморт, решив использовать оружие посильнее: любопытство сгубило гораздо больше упрямцев, чем доводы рассудка.

Веки Гарри дрогнули, но он так и не открыл глаз. Он разрывался между желанием услышать, что же именно знает его враг о пророчестве и попыткой сохранить молчание. Волдеморт ждал. Поттер долго стоял, стиснув зубы, затем голова его слабо качнулась вперед. Кивок? Знак согласия? Глаза Волдеморта торжествующе блеснули: он добился своего! Мальчишка пошел на контакт!

— Много лет назад один мой слуга попал в некое местечко, в котором собирались воры, пьяницы и пройдохи, — заговорил Волдеморт задушевно, словно рассказывал сказку. — Он пришел туда, ведомый своей интуицией. К величайшему сожалению, он плохо знал нравы этого общества, иначе бы вся история могла сложиться совсем иначе…

Веки Поттера снова дернулись, губы сжались, превратившись в белую полоску. «Ага! Он заинтересовался! Хотя реакция немного странная. Он реагирует так, будто уже знает эту историю, а не как человек, слышащий ее впервые… Нет, какая ерунда лезет мне в голову! Скорее всего, он множество раз уже пытался представить себе это пророчество, и теперь сравнивает свои домыслы с тем, что слышит»…

— Да, да, Поттер, все могло быть совсем иначе… Но, чему быть, тому не миновать… Ты знаешь, как произносятся истинные пророчества? Нет? Я слышал, у вас прорицания ведет славная парочка — сумасшедшая правнучка знаменитой Кассандры и кентавр. Вряд ли от них ты мог узнать о высшем соединении медиума с Бездной, соединении, в котором великая Бездна подбрасывает некоторую информацию из будущего… Это не так редко случается, кстати… Ты своими глазами видел тысячи законсервированных пророчеств там, в Министерстве… А ведь туда попадают лишь услышанные и истинные пророчества, которые безошибочно определяются по настрою медиума… В сущности, каждый из нас имеет возможность прикоснуться к Бездне, но не каждый способен ее услышать. Настрой… Да, настрой медиума, открытость его для информации — удивительный дар… Оттого все медиумы являются неудачниками, они слишком погружены в себя и свои контакты с неведомым, слишком много сил уделяют тому, чтобы возобновлять эти контакты снова и снова…

В голосе Волдеморта прозвучало презрение. Гарри раздражали все эти отступления и болтовня, он хотел услышать, что же именно его враг знает о пророчестве? Судя по всему, Снейп обманул того, описывая личность прорицателя, значит мог обмануть и по смыслу сказанного. Но тогда непонятно, почему же Волдеморт все же напал на семью Поттеров?

— К тому же сам медиум никогда не помнит того, что произошло, нужен свидетель, который потом сможет рассказать о том, что слышал. Очень часто таким свидетелем оказывается именно тот, кто хочет услышать пророчество, ибо просто так даже опытные медиумы пророчат редко… Тебе неинтересна теория? Жаль, я рассказываю тебе то, что ты не мог бы услышать на своих глупых лекциях…

Видя, с каким нетерпением мальчик слушает его речь, Волдеморт забавлялся. Снейп говорил, что никакая теория никогда не сможет заинтересовать Поттера, у него на понимание высших материй не хватает мозгов. Дразня его длиной предысторией, Волдеморт намеренно испытывал терпение мальчишки. Чем больше он измотается сейчас, тем более бурной будет его реакция и тем проще будет вырвать из него любые сведения…

— Да, мы остановились на том, что мой слуга перед тем, как мне предстояла весьма важная операция, решил попробовать узнать у какого-нибудь медиума, по какому из двух сценариев мне лучше действовать. Ему подсказали, что он сможет найти одну безумную старуху в маленьком баре, расположенном в самом конце Дрян-аллеи…

Мышцы лица Поттера снова дернулись. Ага, значит он понимает, что обещанная информация все ближе! Да, никакой выдержки у парня… Может быть зря он, самый великий волшебник современности, так полагается на свой план? Этот фанатик, похоже, вообще не способен на рассудочные действия. Пожалуй, все даже хуже, чем описывал Северус…

Гарри же сжал веки так сильно, как мог, чтобы случайно не открыть глаза. Да, Снейп рассказал Волдеморту совсем не о том пророчестве! Ни Трелони, ни Хогсмида, ни Кабаньей Головы, ни Дамблдора…

— …Придя туда, он нашел старуху, — продолжил тем временем, свой рассказ Волдеморт. — Купил ей выпивку и усадил за свой столик. Затем осторожно навел разговор на обсуждение той войны, которая в тот момент велась между моей армией и Министерством… Он не успел задать свой вопрос, потому что старуха вдруг впала в транс, и начала произносить пророчество… Я скажу тебе то, что он услышал, немного позже. А пока объясню, как получилось, что пророчество не было услышано до конца. В том баре собиралась весьма решительные люди, довольные тем положением, в которое я поставил Министерство. Если бы я так сильно не презирал их, я бы мог сказать, что они были преданы мне, восхищались мной и готовы были идти за мной в огонь и воду… Так вот, эта темная публика, вдруг услышала, как грязная старуха громко и без стеснения, угрожает мне… Они вскочили на ноги и кинулись к ней. Она же была в трансе и видеть их не могла, поэтому на их возмущение никак не отреагировала… И они убили ее… Но умерла она не сразу. Свалившись под стол, она продолжала говорить… Мой слуга не сумел вовремя сориентироваться, поэтому не слышал полного пророчества… Он успел лишь заметить, что когда старуха умерла, из-под стола выскочила собака… Попав в такой переплет, мой слуга был слишком ошарашен, поэтому обратил на собаку внимание лишь тогда, когда она уже выбежала за дверь. Сквозь грязное стекло он увидел, как пес вдруг встал на задние лапы и превратился в человека… Выбежав на улицу, сн… слуга увидел лишь, как незнакомец аппарирует… Я долго подозревал твоего любимого крестного в том, что это именно он услышал пророчество, но потом выяснил, что это не мог быть он… Сотни людей по всей стране искали еще одного незарегистрированного анимага, но так и не нашли…

Гарри стоял, зажмурившись, и боялся пропустить хоть слово. Это совсем, совсем другая история! Может и пророчество, о котором рассказывает Волдеморт, было другим? Может быть было ДВА пророчества?

— Знаешь, Поттер, незарегистрированных анимагов довольно много, — Волдеморт снова решил увести разговор в сторону, испытывая терпение своего противника. — Таково уж свойство человеческой натуры, добиваться своего любой ценой, а затем делать так, чтобы дураки из Министерства не извлекали из этого пользу… О! Ты согласен со мной? Я уже замечал, что у нас с тобой много общего… Как и ты, я презираю этих неудачников, работающих в Министерстве… Неудачники с амбициями… да, пожалуй именно такие люди стремятся там работать. Своих собственных талантов у них не хватает, а жажда власти захлестывает… Я уже говорил тебе о своей войне с Министерством, так вот, на самом деле, ее не было… Министерство изо всех сил стремилось привлечь меня на свою сторону, использовать меня для выполнения своих целей… Естественно, что их раздражало то, что я отказывался работать на них… Забавно, я слышал, что ты тоже последовал моему примеру…

Гарри еще сильнее зажмурился. Он почувствовал, что вот-вот сорвется. Нет, нет у него ничего общего с Волдемортом! Если бы сейчас здесь оказался Руфус Скримджер, то просто из чувства противоречия, Гарри бы согласился работать на Министерство! Волдеморт не прав! Ну разве же можно назвать милого и доброго мистера Уизли неудачником с амбициями?

— Да, дамблдоровский Орден Феникса доставлял мне тогда гораздо больше хлопот… Но их было мало, слишком мало… Еще немного, и я бы уничтожил всех. И тогда дорога к власти для меня была бы открыта… Ты помешал мне… Ты знаешь, что я на тебя совсем не сержусь? У меня просто нет для этого повода, ибо именно благодаря тебе я получил нужное доказательство моей бессмертности, а заодно и неоценимый опыт… За это можно было бы заплатить и этими тринадцатью годами скитаний. Что, в самом деле, значат эти годы, когда впереди у меня вечная жизнь?

Гарри захотелось хотя бы мельком взглянуть на Волдеморта. По его интонациям казалось, что он уже не замечает ничего вокруг, а просто высказывает вслух свои мысли… Рассказывает о хоркруксах, не подозревая, что его собеседник знает о них!

На мгновение на лице мальчика мелькнуло удовлетворенное выражение и он тут же понял, что Волдеморт не прекратил наблюдения.

— Что ты так дергаешься, думаешь, что из-за того, что министерские недоумки назвали тебя Избранным, ты получил надо мной власть? Что ты действительно сможешь одолеть меня? Не надейся! Сейчас в нас течет одна и та же кровь, и одна и та же защита, защита твоей матери, оберегает нас обоих. Но как только ты станешь совершеннолетним, ты потеряешь эту защиту. И тогда я просто раздавлю тебя… Мне надоели косые взгляды и все эти разговоры. Впрочем, у тебя достаточно времени, чтобы перейти на мою сторону. Вдвоем мы сможем совершить очень-очень многое…

Гарри слышал, что голос Волдеморта приближается. И вдруг шрам его взорвался нечеловеческой болью. Из глаз хлынули слезы, но, даже задыхаясь от боли, мальчик не открыл их. Внезапно боль кончилась, оставив лишь остаточные всполохи.

— Забавно, — прозвучал словно сквозь вату голос Волдеморта. — Несмотря на то, что в нас течет одна кровь, ты все же чувствуешь мои прикосновения… Интересно, а если я попробую думать не о том, как уничтожить тебя, а о чем-нибудь другом, ты тоже сумеешь это почувствовать?

Возникла пауза. Гарри не разжимал глаз и не видел, что делает его противник. Секунда плыла за секундой, но ничего не происходило. Затем он почувствовал, как что-то холодное уткнулось в его лоб. Он почувствовал состояние покоя и умиротворенности… А потом понял, откуда оно пришло: гигантская змея покорно обвивала его ноги, приятно скользя по ним, легонько сжимая и разжимая кольца, делая круг за кругом… На мальчика накатило совершенно неизведанное чувство спокойствия… Где-то далеко-далеко, из глубин сознания, вдруг поднялась мысль, которая нарушала это спокойствие. Гарри попытался отмахнуться от нее, но она настойчиво пробивалась и пробивалась: «сопротивляйся, сопротивляйся»…

И тут все кончилось. Гарри снова вспомнил, где находится. Потом понял, что, по-видимому, Волдеморт просто приставил к его лбу палец, закачивая свои эмоции. Мелькнула мысль: «значит, он до сих пор боится того, что я проникну в его мысли, и использует окклюменцию даже сейчас, когда я у него в руках и беспомощен».

— Похоже, ты не только почувствовал мои эмоции, но и увидел мою Нагайни, — сказал Волдеморт и в его голосе Гарри послышалось разочарование. — Мне будет не хватать ее, привязался к ней так, как не привя… Чему ты удивляешься? Разве не знаешь, что змеи — смертны? Впрочем, как и люди… все люди, кроме меня…

Гарри услышал шаги. Скорее всего, Волдеморт возвращался в свое кресло. Нагайни мертва? Но как же хоркрукс? Или в ней его не было? Дамблдор ошибся? Или Волдеморт успел перенести осколок своей души в другой артефакт? А можно ли это сделать, или душа должна все время храниться в одном и том же артефакте?

— Странно… Она позволила пережить мне новые чувства… Я знал страх и радость, жадность и упоение… А она… своей смертью она заставила меня… почувствовать печаль… Очень неприятное чувство… Пожалуй, впредь я воздержусь от того, чтобы привязываться к кому-нибудь смертному… Да, ты прав, — быстро сказал Волдеморт, увидев скептическое выражение лица мальчика. — Я только что предложил тебе перейти на мою сторону… Но это не значит, что я собираюсь привязываться к тебе. Мне нужен надежный партнер, соратник. И мне кажется, что ты сможешь реализовать все свои возможности, если мы будем работать вместе… Думаешь, я забочусь о тебе? Нет, я просто не люблю, когда пропадает добро… В том пророчестве ведь говорится, что мы сможем стать равными… Жаль, что ты не попал в Слизерин, тогда бы мы могли гораздо легче общаться. Я бы обучил тебя тому, что знаю, и эта учеба заняла бы гораздо меньше времени, ведь тебе не пришлось бы собирать информацию по крупицам. Поверь, я пока не знаю, сколь далеко распространятся мои амбиции, но они не будут малыми, это я тебе обещаю… Мне бы не помешал преданный человек, которому бы я смог доверить завоевание далеких стран… Да, для меня, но и ты сам бы не остался внакладе… О, я кажется обещал тебе рассказать о пророчестве… Извини, я не хочу, чтобы ты думал, что я не исполняю своих обещаний…

Волдеморт замолчал, а Гарри собрал все свои силы. Какими бы ни были те слова, которые сейчас прозвучат, он не должен открывать глаз!

— Близится тот, кто сравняется с Темным Лордом, — начал декламировать Волдеморт низким, с хрипотцой голосом. — Он родится в жалком доме, но в легендарном месте… И место это придаст ему сил бросить вызов Темному Лорду, если…

Гарри забыл обо всем. Это было другое пророчество! Похожее, но другое!

В этот момент он не открыл глаз лишь потому, что все внутри его требовало тщательнейшего анализа, работы мысли, для которой зрение было не нужно…

— …Это все, к сожалению… Ни я, ни ты, ни кто-либо иной теперь никогда не узнаем, чем оно окончилось. И мы оба знаем, что оно уже исполнилось… По крайней мере, в той части, о которой мы знаем. Ты бросил мне вызов. Теперь тебе остается сравняться со мной. И в этом я готов помочь тебе…

«Снейп не сообщил Волдеморту о пророчестве, произнесенном Трелони, — напряженно думал Гарри. — Это совсем другое пророчество… При чем тут место моего рождения?.. Дамблдор говорил, что Снейп не знал, каких бед натворит пересказ пророчества Волдеморту, но если это было другое пророчество, то о чем вообще говорил Снейп?»

Гарри беззвучно выругался. Все его мысли сейчас были заняты Снейпом. Но стоять тут, под взглядом Волдеморта и раздумывать о бывшем учителе — глупо. О чем же думать?

— О чем ты думаешь? — тихо спросил Волдеморт. — Мне почему-то кажется, что твои амбиции дремлют. Или тебя пугает мысль, что ты можешь сравняться со мной силой? Не пугайся раньше времени. Чтобы обучиться всему, что я знаю, понадобится не один год. Ты еще успеешь обдумать свое положение… — Нет? Тебя волнует не это? Так что же? О, понимаю! Это так трогательно! Ты, наконец, услышал его! Я и забыл, какое впечатление на меня произвело это пророчество… А ведь я был взрослым и сильным… Но хлопот оно мне доставило гораздо больше, чем тебе, поверь… Если бы ты знал, сколько легендарных мест мне пришлось просеять, прежде чем я добрался до тебя… Впрочем нет, я кривлю душой. Тебя даже не было в списке младенцев, которыми я заинтересовался… Случай… Как много в нашей жизни решает случай…

Ситуация, описываемая Волдемортом, еще сильнее отличалась от всего, что знал Гарри. Как же так? Ведь Дамблдор говорил, что Джеймс и Лили сделали Хвоста своим Хранителем только потому, что знали, что Волдеморт на них охотится! О каком тогда «списке младенцев» говорит сейчас Волдеморт?

— …Но мне везет, везет во всем. Даже тебя смог найти, — продолжал между тем хозяин замка, словно не замечая, как быстро меняется выражение лица его пленника. — Поверь, для того, чтобы чего-то добиться, нужно просто этого очень захотеть. И тогда удача сама приплывет к тебе в руки. Если бы в тот вечер твой отец не заявился ко мне, если бы до этого мне не удалось завербовать Хвоста…

В голове Гарри что-то перевернулось. Отец? Явился к Волдеморту? Что за ерунда? Это Волдеморт явился к ним в дом!

Глаза мальчика непроизвольно распахнулись, но, в последний момент, он отвел взгляд и уставился на дерево за окном. Стоять с закрытыми глазами становилось уже невыносимым…

— Вроде бы события малосвязанные, но ведь я потрудился ради этого… И все получилось! Одно время я сожалел, что получилось именно так, но теперь понимаю, что удача и тут не отвернулась от меня. Ведь я познал, что есть бессмертие. Как никто другой…

Волдеморт замолчал, пристально вглядываясь в лицо мальчика. «Интересно, что именно взволновало его до такой степени? Хоть бы на мгновенье посмотрел на меня… Впрочем нет, еще не время… Не стоит уподобляться этому неврастенику, ведь я умею ждать… У меня еще много времени»…

— Тебя что-то тревожит, — снова заговорил он. — Я вижу… Не бойся, можешь спрашивать. Я ведь уже сказал тебе, что постараюсь доказать тебе, что мне можно верить…

Гарри кинул молниеносный взгляд на своего визави и снова отвел глаза. Но Волдеморт был настороже. Он поймал мощнейший импульс ненависти, который заставил его брезгливо поморщиться: фанатики бывают полезны, но они совершенно не могут думать логически. Значит нужно будет играть на его чувствах, а не пытаться пробудить в нем здравый смысл. Однако, сколь бы мимолетен не был этот взгляд, Волдеморт сумел уловить ключевую мысль, волнующую подростка. Ну конечно, слезливая история о родителях! Как же он раньше не подумал! Да, скорее всего, именно здесь и удастся сломить сопротивление мальчишки…

— Что ты знаешь о своих родителях? — спросил он, удвоив внимание в надежде уловить любую, даже самую мельчайшую деталь, которая позволит быстро направить разговор в нужное русло. — Почти ничего? Так же, как и я… В этом мы тоже похожи. А вот в безрассудстве ты, конечно, отцу не уступаешь. Это то, что всегда умиляло меня в гриффиндорцах… Да… Кто бы мог подумать, Годрикова Лощина… Забытая богом и людьми деревушка… Ты знаешь, что название свое она получила в честь великого волшебника, Годрика Гриффиндора? Нет? Ты не задумывался об этом? Странно… В твоем возрасте меня интересовали любые сведения о своей семье, которую я только мог раздобыть…

«Да, у тебя не было необходимости с первого курса вести борьбу за выживание», — подумал Гарри. Затем вспыхнуло раздражение: почему никогда ему не приходило в голову, что место его рождения может быть связано с одним из основателей Хогвартса? Может быть именно там и спрятал Волдеморт свой хоркрукс? Если, конечно, сумел раздобыть какой-нибудь артефакт Годрика Гриффиндора!

— Он был в Ордене Дамблдора, — продолжил Волдеморт, не дождавшись реакции противника. — Твой отец… И если бы не та роковая наша с тобой встреча, этому Ордену оставалось жить совсем немного. Я даже жалею, что не сумел привлечь Поттера на свою сторону, из него бы вышел замечательный Пожиратель…

— Нет! — неожиданно для самого себя выкрикнул Гарри и свирепо уставился на Волдеморта. — Мой отец никогда бы… никогда!..

Мальчик едва не захлебнулся своей яростью, но сумел взять себя в руки и снова отвести глаза в сторону. «Спокойно, спокойно, он ведь этого и добивается! Нельзя поддаваться на провокацию, мне еще нужно спасти Рона с Гермионой… и МакГонагалл», пытался внушить себе Гарри. Он вдруг вспомнил, как Луна рассказывала, что успокоиться можно очень быстро, если несколько раз глубоко вздохнуть и медленно выдохнуть. Он прикрыл глаза и сосредоточился на своем дыхании. Резкий глубокий вдох. Медленный выдох. Спокойнее, спокойнее, еще медленнее…

— Никогда? Ну почему же? Тебе никогда не приходило в голову, что ты оцениваешь события, как будто они происходят в черно-белом мире? А ведь мир полон красок... цветов и оттенков… За мной идет множество людей, которые понимают, что в моих идеях есть рациональное зерно… Юношеский максимализм… Да, да, конечно… Тут друзья, там — враги, и никакой середины… Я вижу, тебе неинтересны мои рассуждения. Ну что ж, скажи, о чем бы ты хотел узнать?

Увидев, что Гарри сосредоточился на собственном дыхании, Волдеморт задумался. «Не так уж прост этот мальчишка! Что-то в нем все-таки есть. Возможно, оставив на его лбу шрам, я оставил ему и свои способности? Может быть именно здесь и стоит искать рычаг, который позволит управлять им?»

— Да, родители… Я потерял своих даже раньше, чем ты… Моя мать умерла сразу после родов, не оставив о себе никаких воспоминаний. Я выжил и вырос в приюте. Ты же больше года находился под опекой своих родителей. Это не так уж мало… И родители твои были достойными людьми. Поверь, убивать их не входило в мои планы… Впрочем нет, твой отец, скорее всего, был бы обречен, он был слишком юн, чтобы понять, на какую сторону лучше перейти… А твоя мать… Она ведь могла жить до сих пор. Жаль, что она тоже оказалась фанатичкой… Впрочем, если бы все сложилось иначе, мы бы не могли сейчас наслаждаться этой беседой…

Лицо Гарри исказилось такой гримасой боли, словно Волдеморт применил к нему заклинание Круцио. Это развеселило хозяина и по комнате разнесся его сухой и отрывистый смех. Гарри внезапно понял, что сейчас он может посмотреть своему врагу в лицо, не боясь вторжения в свои мысли. Он понимал, что сейчас тот не сможет вытащить у него ни одной мысли, кроме мыслей о родителях.

— Почему ты убил моего отца? — спросил он, глядя в глаза Волдеморту.

— О, это была большая удача для меня, — с улыбкой ответил Волдеморт, прекратив смеяться. — Ты же знаешь, что такое война. Ничего личного, поверь. Он пришел в мой дом в качестве разведчика, но был разоблачен… Что еще могло ждать его? Либо переход на мою сторону, либо смерть. Он выбрал второе. Ну что ж, я уважаю чужой выбор.

— Разве… Разве ты убил его в СВОЕМ доме?

— Ну конечно же, в своем. Здесь, в этом замке. Если захочешь, то позже я могу показать тебе даже место, где это произошло… Почему же тебя это удивляет?

Волдеморт вгляделся в лицо мальчика. Гарри буквально выплеснул то воспоминание, которое каждый раз тревожило его, когда дементоры были рядом.

— О, значит ты запомнил тот день! Удивительно, просто поразительно!.. А что тебя, собственно, удивляет?

— Ты убил отца, а потом пришел к нам с мамой, — сказал Гарри.

— Нет, совсем нет. Неужели тебе никто не рассказал историю того вечера? Хотя бы это они могли сделать для тебя! — удивился Волдеморт. Затем увидел, как мальчик отводит глаза в сторону. — Неужели ни Дамблдор, ни твой крестный не нашли для этого времени? Забавно… Ну ладно, не кипятись… Тот голос, что ты слышал… Это был не твой отец. Это был некий Карадок Дирборн. Доверенное лицо Дамблдора. В вашем доме он находился для охраны, пока отец твой ходил в разведку. Думаю, он просто дом охранял, а не вашу семейку, поскольку увидеть он никого не мог после того, как Хранитель у вас появился. Я тогда и не знал, что он тоже в Ордене. Прихожу, а он выскакивает. Ну и пришлось его успокоить…

Гарри глядел на Волдеморта с изумлением, смешанным с недоверием. Тот голос, что он слышал, это был не голос его отца, Джеймса Поттера? А голос совершенно постороннего человека? Ерунда, не может быть! Как же так, ведь Грозный Глаз говорил, что нашел в доме тела Джеймса и Лили. Не мог же он спутать этого Дирборна с отцом?

Волдеморт читал эти мысли как в открытой книге.

— Честно говоря, не знаю, куда делось тело Карадока, — ответил Волдеморт на невысказанный вопрос Гарри. — Нужно у Хвоста спросить… Я ведь прибыл в вашу деревню с телом Джеймса Поттера, хотел отвлечь мамашу твою, чтобы спокойно до тебя добраться. Но этот псих мне помешал… Наделал шуму, так что пришлось в открытую мне выступать…

— Это был отец, — упрямо сказал Гарри. — Он говорил маме, чтобы она брала меня и убегала…

— Нет, твои воспоминания тебя обманывают. Кардок действительно кричал что-то в этом роде, но, думаю, он даже не знал наверняка, есть ли вы в доме. Он просто не мог вас видеть, даже если бы стоял рядом! Бегал по дому как сумасшедший, хлопал дверьми, как будто двери могли меня остановить! Пришлось его утихомирить… Я ведь даже не убивал его, просто обездвижил. Мне ни к чему было понапрасну тратить свои силы. Те, кто говорят, что я маньяк, которому нравится убивать, ошибаются. Я редко убиваю и только тогда, когда без этого не обойтись… Если хочешь, я вызову сюда Хвоста, и он нам расскажет, как было дело…

До Гарри наконец дошло. В ту ночь в Годрикову Лощину Волдеморт прибыл не один, а с этим предателем, Питером Петтигрю… Почти три года тот жил в спальне вместе с Гарри. Сколько бы он мог рассказать! Сколько секретов открыть! Вспомнилась статья, которую давала ему почитать Гермиона. Да, эти маглы из деревни, они же видели кого-то то ли карлика, то ли ребенка… Это был Хвост! Как же это раньше не пришло ему в голову?

— …думаю мы сумеем сделать это немного позже… Ты еще не устал? Нет? А, тебе хочется услышать продолжение? Ну что ж, я уже сказал тебе, что у меня нет тайн от тебя. Если моя искренность сумеет тебя убедить в моей правоте и ты перейдешь на мою сторону, то эта информация только скрепит наш союз. Если же ты по-прежнему будешь намерен меня убить, то тебе придется умереть самому. Как видишь, у меня нет никаких оснований скрывать от тебя что-либо…

Лорд Волдеморт поудобнее устроился в кресле и задумчиво посмотрел перед собой. Взгляд его затуманился, Гарри мог смотреть на своего врага совершенно спокойно — тот даже не думал лезть к нему в мысли.

— Забавная штука, эта история. Когда вспоминаешь, словно бы переносишься во времени, — задумчиво произнес Волдеморт. Гарри даже не понял, к нему он обращается или говорит сам с собой. — В тот вечер Хвост явился ко мне с очередным донесением. В тот момент в замке было несколько моих Пожирателей. Кто-то докладывал о выполненных заданиях, кто-то явился за инструкциями… Хвост не хотел, чтобы его видел кто-нибудь из моих людей, слишком опасался, что информация дойдет до Дамблдора… Трусом был, трусом и остался… Да… Я только вошел в секретную комнату, когда вдруг услышал, как Хвост запищал. Или захрипел… В общем увидел я, как он, выпучив свои маленькие глазки, пятится к стене, с ужасом глядя на штору. Я тоже посмотрел туда, но ничего не увидел. Тогда я спросил у него, что за приведение он увидел? Он, задыхаясь, тыкал пальцем в штору и хрипел. Затем вдруг выкрикнул: «Могущественный Лорд, это Джеймс Поттер». И тут я и вправду увидел, что рядом с окном стоит молодой Поттер.

Волдеморт замолчал, задумчиво крутя в руках маленькую статуэтку. Гарри слушал его с широко раскрытыми глазами. В эту минуту он забыл обо всем: где он находится, что ему нужно делать… Луч солнца коснулся статуэтки и она блеснула. Приглядевшись, Гарри увидел, что это фигурка змеи, которую Волдеморт быстро вращал в своих длинных тонких пальцах, похожих на паучьи лапки. На среднем пальце правой руки Гарри вдруг заметил серый перстень. Этот перстень вызвал чувство дискомфорта, причину которого мальчик не смог себе объяснить. Впрочем, он мгновенно забыл и о кольце, и о фигуре змейки, поскольку его собеседник снова заговорил.

— …Он сразу понял, что я его вижу. Поднял палочку и попытался напасть на меня. Я отклонил его заклинание, но он тотчас послал второе. Промахнулся, попав в большое чеканное панно, которое упало со стены и покатилось по полу… Грохот услышали находящиеся в соседней комнате Пожиратели. Они вбежали в комнату… Удивительное это заклинание… Хвост открыл мне Поттера и я мог его видеть, а мои Пожиратели его не видели и не слышали. И не могли понять, что происходит… Поверь, я не хотел убивать его… По крайней мере сразу. Но он начал отчаянно прыгать, размахивая палочкой. Пара заклятий попало в Пожирателей, остальные не могли понять, откуда летят лучи. Этот идиот Хвост не сообразил, что должен открыть секрет и остальным, а мои слуги вдруг начали стрелять заклятиями во все стороны. Со стен посыпались картины, мебель летала по комнате… Мне этот шум надоел и я попросил этих идиотов выйти… Но увлекшийся своей невидимостью Поттер уложил еще одного, а потом повернулся ко мне. Я попросил его быть повежливее с хозяином, но он не послушался. Стоял и посылал в меня одно заклятие за другим. Как будто меня можно достать его детскими заклинаниями! Но они рикошетили. Я подумал, что будет неплохо, если хоть кто-нибудь из моих болванов останется на ногах, поэтому остановил его. Простое заклятие он отразил, пришлось убить его…

Ненависть поднялась в Гарри огромной волной, которая, казалось, разорвет сейчас и его самого, и путы, и даже чучело великана. Волдеморт снова замолчал, погрузившись в свои мысли. Внезапно он вздрогнул и посмотрел на мальчика.

— Снейп говорил, что ты не силен в невербальных заклинаниях… Надо сказать ему, что он ошибался, — сказал Волдеморт, кривя губы в усмешке, которая не сулила Снейпу ничего хорошего.

Гарри на мгновенье даже стало жаль ненавистного учителя и ярость, бушевавшая в нем, неожиданно улеглась. Он потупился, выравнивая дыхание.

— Лучше себя пожалей, Поттер, — сверкнув красными глазами, сказал Волдеморт. — Я думаю, что ты перенял много моих талантов… Впрочем, у тебя и выбора-то не было. Младенец, в которого я вложил… вложил всего себя…

И еще одна волна душевной боли нахлынула на Гарри. Пытаясь удержать в себе крик, он так сжал губы, что они побелели.

— Почему ты не смотришь на меня? — вдруг взревел Волдеморт, терпение которого вдруг лопнуло. — Твой отец не боялся смотреть мне в глаза. Неужели его сын — трус?

Борясь с переполнявшими его чувствами, Гарри вздрогнул от крика, но глаз не поднял, даже зажмурился покрепче. Противник не должен, не должен знать, что он осведомлен о хоркруксах!

А потом все кончилось. Голова Гарри внезапно откинулась назад, глаза широко распахнулись. Нечеловеческая боль, казалось, разорвала все его тело. Упасть он не мог — чучело великана крепко держало кокон из веревок. И от этого было еще хуже. Краешком оставшегося в нем сознания Гарри понял, что эта боль совсем не такая как прежде… Она не затронула головы… И еще: он не мог закрыть глаза. Веки не слушались его! Мутнеющим взглядом он увидел, как Волдеморт поднимается из своего кресла и медленно идет к нему.

Гарри попытался отвести взгляд от зловещей фигуры, но не смог. Зрачки были столь же неподвижны, как и веки.

И тогда Гарри закричал.

Крик наполнил комнату, вырвался в открытое окно, проник сквозь каменную кладку стен, разносясь по замку.

Крик вытравил весь воздух, который только был в легких. Он разрывал горло, но Гарри не чувствовал этого. Невозможно было понять, какая боль — от того, что в его теле дробились кости, рвались мышцы, трескались сосуды, или от того, что мальчик чувствовал, как в его мозг все глубже и глубже пробирается взгляд Волдеморта — была сильнее. Из глаз хлынули слезы бессилия, но взгляду врага они не помешали.

Крик сорвался на хрип. В уголках рта показалась пена. И Гарри потерял сознание, так и не сумев отвести взгляд от приближающегося Волдеморта.

— Ты немного передохнула? — с издевкой спросил Снейп, отводя палочку от Беллатрикс.

Женщина, только что пришедшая в себя, с недовольным ворчанием повернулась на полу и медленно встала.

— Ты… Ты пожалеешь об этом, Снейп! — выплюнула она, задыхаясь от ярости.

— Хорошо, хорошо, — безразлично ответил тот, оглядывая изрядно помятый и испачканный наряд Пожирательницы. — Только на твоем месте, я бы вначале привел себя в порядок…

Беллатрикс на мгновенье опустила глаза и посмотрела на свои измазанные в саже руки. Затем гордо подняла голову и вышла из комнаты. Снейп, постоял немного, прислушиваясь к удаляющимся шагам, затем повернулся к лежащей на полу Гермионе и поднял палочку. Ресницы девушки дрогнули. Еще один взмах, и на полу завертел головой Рон, оглядываясь вокруг.

— Профессор, — сказал он и запнулся.

— Не время разлеживаться, поднимай свою подругу, — фыркнул Снейп, ткнув рукой в сторону Гермионы.

Не вставая, Рон подкатился к девушке, и осторожно приподнял ее голову.

В это время за дверью послышались шаги и в комнату влетел Драко.

— Где моя палочка? — спросил он грубо.

— Я тоже рад тебя видеть, Драко, — с ухмылкой ответил Снейп. — Но все же боюсь, что некоторое время тебе придется обойтись без нее. Ты неосмотрительно оставил ее на полу и теперь она у Темного Лорда, вместе с палочками этих идиотов.

Снейп кивнул на сидящего в обнимку с Гермионой Рона.

— Тетка сказала, чтобы я тут посторожил, — отмахнулся Малфой, глядя на палочку Снейпа.

— Сторожи, — пожал плечами тот и повернулся к гриффиндорцам.

Драко огляделся вокруг, затем подошел к единственному креслу, стоявшему около двери, и уселся в него. Видно было, что парень изо всех сил пытается сохранить собственное достоинство.

— Ну, чего вы тут разлеглись, — брезгливо сказал Снейп. — Поднимайтесь!

— Вам не идет грубость, профессор, — тихо сказала Гермиона и, опираясь на плечо Рона, медленно встала, глядя бывшему учителю в глаза.

Снейп не успел ответить. Дверь распахнулась и в комнату влетела Беллатрикс.

— Где моя палочка? — рявкнула она с порога.

Снейп медленно повернулся к ней и, скривив губы в презрительной ухмылке, сказал:

— По-видимому, это у вас семейное… Драко задал тот же вопрос. И тебе я отвечу так же как ему: у Темного Лорда!

— Драко, он пытался освободить этих? — спросила Беллатрикс, задыхаясь от гнева.

Малфой что-то невнятно буркнул.

— Зачем ты снял с них заклятия? — повернувшись к Снейпу, спросила женщина, окидывая его тяжелым, подозрительным взглядом.

— Готовил их твоему приходу, — вежливо ответил зельевар.

— Драко, — женщина повернулась к двери. — Посторожи еще минутку, я заберу свою палочку…

— Мою тоже возьми, — сказал Драко ей в спину.

— Боюсь, Темный Лорд не будет рад твоему визиту, Белла, — крикнул, немного помедлив, Снейп.

Беллатрикс остановилась и резко обернулась.

— Что это значит?

— Темный Лорд сейчас беседует с одним молодым человеком, — флегматично ответил Снейп. — И он вряд ли обрадуется, если ему помешают.

— Ерунда, — не очень уверенно сказала Беллатрикс. Затем вернулась в комнату и огляделась.

— А где третий? — подозрительно спросила она.

— Именно с ним сейчас и беседует Темный Лорд…

— С Поттером? — выдохнула Беллатрикс, покраснев от гнева. — С какой стати мне может помешать этот наглец?

— Насколько мне известно, этот наглец уже однажды одолел тебя, — слегка скривив губы в усмешке сказал Снейп.

— Не он! Эта дурацкая статуя!.. У тебя плохие информаторы, Северус! — Беллатрикс прищурилась, глядя на Снейпа. Ноздри ее раздувались от негодования. Однако она сумела сдержаться и медленно повернулась. Взгляд ее упал на племянника. — Убирайся!

Малфой торопливо поднялся и шагнул в сторону. Беллатрикс подошла к креслу и уселась в него.

— Пока Темный Лорд беседует с одним, я поговорю с этими двумя, — сказала она и с упоением глубоко вздохнула. — Северус, будь любезен, поставь их к стене. И сооруди для них оковы. Мне нравится глядеть на обвисающие по стенам тела…

— Ты забыла, что у тебя нет палочки, — сказал Снейп.

— Да, конечно, ты прав… Но кое-что я могу сделать и без палочки… К тому же я надеюсь, что ты захочешь помочь мне! Хотя бы для того, чтобы доказать, что ты не пытался их освободить!

Беллатрикс раскатисто рассмеялась.

— Я не собираюсь тебе ничего доказывать, Белла, — сухо ответил ей Снейп. — У меня только один господин и только перед ним я держу ответ.

— Брось, Северус! Я никогда не буду доверять тебе. Ты это знаешь. Но немного уменьшить мое недоверие ты сегодня сможешь… Впрочем, пока я не хочу, чтобы ты помогал мне, я надеюсь сама справиться. Прошу лишь приковать их к стене. А потом я немного потренируюсь… Совсем немного… Лорд просил делать это в присутствии Поттера. Мне нравится наблюдать за физической болью, а ему — за моральной!

Женщина расхохоталась, откинувшись в кресле. Рон так крепко обнял Гермиону, что она еле слышно пискнула. Он сразу ослабил объятия и постарался повернуться, задвигая девушку себе за спину.

— Ну же, Северус, давай! Я умираю от нетерпения! — махнула рукой Беллатрикс.

Снейп посмотрел на нее долгим взглядом. Затем едва заметно кивнул и повернулся к обнявшимся подросткам. Как только его палочка начала подниматься, Рон с силой оттолкнул Гермиону себе за спину и кинулся на бывшего учителя.

— Импедимента! — успел крикнуть Снейп.

Рон, словно запутавшись в собственных ногах, рухнул на пол, цепляясь пальцами за мантию учителя.

— Идиот! — крикнул Снейп, стряхивая с себя руки подростка.

Сзади раздался оглушительный хохот Беллатрикс. Снейп шагнул назад, отступая от барахтающегося на полу Рона, и вдруг резко обернулся.

— Перфитикус Тоталус!

Не ожидавшая нападения Беллатрикс ничего не успела предпринять. Лишь глаза широко раскрылись от изумления. Так она и она застыла. Сбоку нервно хихикнул Малфой. Еще один взмах палочки, и Драко тоже оцепенел. Поскольку поза, в которой он стоял, была не совсем устойчивой, то, немного покачавшись, его тело свалилось на пол.

Снейп обернулся вовремя, чтобы отразить атаку вновь набегающего на него Рона.

— Протего!

Рон, нетвердо державшийся на ногах, отлетел назад, словно ударившись в невидимую стену.

— Идиот! — рявкнул на него Снейп. — Грейнджер, скажите этому болвану, чтобы забирал Минерву и дуйте отсюда! Немедленно! Через камин!

Гермиона подбежала к Рону и начала нашептывать ему что-то на ухо. Рон протестующе заворчал.

— Долго вы будете здесь барахтаться? Бегите! Живо! — брызгая слюной заорал на них Снейп.

— Нет, — ответил Рон, глядя с пола на учителя. — Мы никуда не уйдем без Гарри.

— Я сам займусь Поттером! — зашипел Снейп. — Только избавьте меня от своего присутствия! Вы мне мешаете!

С этими словами Снейп повернулся спиной к подросткам и направился к Беллатрикс. Наставив на нее палочку, и пристально вглядываясь ей в глаза, он что-то забормотал.

У камина перешептывались Рон и Гермиона. Видимо, они до чего-то договорились, потому что, в конце концов, они подошли к лежавшей на топчане директрисе и начали поднимать ее.

— Вставай в огонь, — сказал Рон. — Придержишь ее. А я присмотрю за Снейпом.

Гермиона протестующее заговорила, пытаясь говорить как можно тише, чтобы не мешать учителю. Но Рон настаивал на своем. Чем дольше продолжался спор, тем громче становились голоса.

— Вы еще здесь? — повернулся к ним Снейп, закончив свои манипуляции над Беллатрикс. — Уизли, еще на своих занятиях я понял, что у вас полностью отсутствует хоть какое-то подобие того, что люди называют мышлением. Так послушайтесь свою подругу, у нее мозгов немного больше, чем у вас!

Не дожидаясь ответа возмущенного подростка, Снейп отвернулся от него и наклонился над Драко.

Гермиона чувствительно ткнула локтем в бок Рона, который готов был разразиться гневной речью, а то и снова кинуться на ненавистного учителя.

— Рон, давай доставим МакГонагалл в безопасное место, а потом вернемся сюда, — тихо сказала Гермиона. — Мы не знаем пока, в каком состоянии вернется сюда Гарри и вернется ли вообще. И не можем бросить МакГонагалл здесь. В конце концов, это из-за меня она попала сюда!

— В моем доме вас может встретить Хвост… Питер Петтигрю, — сообщил им Снейп, выпрямляясь. — Он трус и неудачник, но он взрослый волшебник, который немало времени провел в обществе Темного Лорда. Так что если вам не удастся использовать эффект неожиданности, я не поручусь за вашу безопасность.

Рон открыл рот, намереваясь что-то сказать, но в этот момент откуда-то издалека донесся какой-то звук. Вначале им показалось, что это гудит сирена, но уже через секунду стало ясно, что это кричит человек.

— Гарри! — выкрикнул Рон и кинулся к двери.

Гермиона в ужасе замерла, спрятав лицо на груди МакГонагалл.

— Стой! Уизли, кому говорю! — завопил Снейп. — Немедленно убирайтесь отсюда, я сам позабочусь о Поттере!

Видя, что Рон лишь на мгновение притормозил, а потом снова кинулся к двери, Снейп снова взмахнул палочкой. Мальчик с грохотом рухнул на пол.

— Мисс Грейнджер, забирайте этого идиота и немедленно отправляйтесь в мой дом. Оттуда аппарируете в штаб-квартиру! Что вы замерли? Шевелитесь!

Гермиона, услышав приказ учителя, нерешительно дернулась, и остановилась. Она по-прежнему стояла, прижимая к себе высокую фигуру МакГонагалл и подойти к Рону, не уронив директрису, не могла.

Снейп, ворча, подхватил мальчика под мышки, поставил на ноги, подтащил поближе к камину и расколдовал. Рон посмотрел на него с ненавистью.

— Мисс Грейнджер, отправляйтесь! Уизли, а вы прихватите с собой Драко. Его тоже нужно спасать…

От неожиданности Гермиона, уже кинувшая горсть летучего пороха в огонь, остановилась и обернулась.

— Это предательство! — завопил Рон.

Снейп заскрежетал зубами. Затем, поняв, что слова здесь не помогут, вернулся к лежащему на полу Малфою, подхватил его под мышки и подтащил к камину, буквально швырнув подростка в руки Рона.

— Вы очень похожи на его тетушку, — язвительно сказал Снейп. — Надо было дать вам с ней пообщаться, чтобы вы, наконец выяснили, кого из вас я предал! Держите, идиот! И выматывайтесь отсюда!

— Куда? — запыхтел под тяжестью Драко Рон. — В лапы моей бывшей крысы? Без палочек? С таким-то вот грузом? Ах, посмотрите, какой у нас добрый и заботливый учитель!

На мгновенье в комнате воцарилась тишина. И в этой тишине все поняли, что криков больше не слышно. Снейп и Гермиона переглянулись.

— Рон, давай сделаем так, как предлагает профессор Снейп, — сказала девушка. — А потом вернемся…

Рон кивнул, неохотно соглашаясь. Но, помедлив секунду, вдруг бросил оцепеневшее тело Драко на пол, отскочил в сторону и крикнул: — Я понял, это заговор! Гермиона, он наложил на тебя заклятие Империус! Сопротивляйся! Вспомни, как учил Грозный Глаз!

Гарри приходил в себя медленно. В глазах замерцал свет. Потом начала вырисовываться окружающая обстановка. Темная фигура в кресле напротив становилась все четче. И, наконец, стало ясно, что это Волдеморт. Закрыть глаза по-прежнему не удавалось, а взгляд был устремлен на лицо сидящего за столом противника, который, в ожидании, перебирал лежавшие перед ним волшебные палочки. Судя по почти не изменившейся тени, без сознания он был совсем недолго…

Все тело затекло и тупо ныло, но та, предыдущая яростная боль ушла. Гарри попробовал пошевелить пальцами в ботинках и по ногам сразу побежали искорки боли.

— О, ты уже очнулся? Отлично! — Волдеморт поднял голову и теперь смотрел на подростка. В его взгляде Гарри увидел пляшущие огоньки радости. — Извини, погорячился. Но ты же понимаешь, как сложно держать себя в руках, когда твой собеседник не только не отвечает тебе, но даже не хочет смотреть в глаза!

Сухой, кашляющий смех разнесся по комнате и Гарри вдруг уловил эмоции, которые выплескивал Волдеморт. Это было счастье. Волдеморт был счастлив. Гарри содрогнулся и острые иголочки тут же побежали по всему телу. Очевидно затекли не только ноги.

Сидящий в кресле волшебник взял из откуда-то возникшей вазы с фруктами гроздь винограда и начал отрывать спелые шарики, забрасывая их в рот. Гарри, который не имел возможности отвести взгляд, почувствовал, как проголодался — за исключением пары крошечных пирожных, которые удалось съесть ночью, он не ел уже почти сутки. Почувствовав, как слюна наполняет рот, он громко сглотнул.

— О, я и забыл, что, как гостеприимный хозяин, давно должен был предложить тебе чего-нибудь выпить, — кивнул ему Волдеморт.

На столе возник хрустальный кувшин, который наклонился и из него большой кубок полилась янтарно-желтая струя.

— Легкое приятное вино, которое для меня сберегли эльфы, — сказал Волдеморт, наблюдая, как кубок плывет по воздуху по направлению к пленнику.

Гарри внезапно вспомнил слова Грюма и плотно сжал зубы — он не должен принимать никакой еды из рук врага!

Кубок подлетел к губам подростка и легонько коснулся их, выплеснув на лицо несколько капель. Гарри шевельнул головой и тонкая струйка вина полилась у него по подбородку.

— Какой ты неловкий! — радостно сказал Волдеморт.

— Все тело… затекло, — с трудом ворочая языком, проговорил Гарри.

— Ну конечно же, конечно, — Волдеморт взмахнул палочкой и чучело великана развело руки.

Гарри почувствовал, что кокон, в который он был укутан, уже ничего не удерживает. Он слегка пошевелился и в следующую секунду упал, покатился по полу, тихонько подвывая от боли — словно тысячи острых кинжалов вонзились ему в руки, ноги, спину, плечи…

— Наверное эти путы слишком туги? — участливо спросил Волдеморт, перегибаясь через стол, чтобы увидеть своего пленника. — Но это разумная предосторожность… Если обещаешь, что не будешь бегать, размахивать руками и хвататься за палочку, я могу тебя ненадолго освободить…

Гарри неподвижно лежал, стиснув зубы. Он не собирался давать никаких обещаний этому чудовищу!

— Я бы мог запереть тебя в магическую решетку, но ты же понимаешь, что для ее поддержания нужны силы. А мне так нравится общаться с тобой, что я бы не хотел отвлекаться… Впрочем, ненадолго, я, пожалуй, потерплю…

Тугие веревки исчезли. Гарри немного полежал, пытаясь незаметно пошевелиться. Это было не очень приятно. По телу по-прежнему бежали острые иголочки, к тому же оно еще ныло от последствий той боли, которая перед этим довела его до обморока.

— Ну, поднимайся, не стесняйся. Можешь сесть в кресло, — гостеприимно предложил Волдеморт.

Гарри с опаской поднялся, прошел к широкому креслу, стоявшему у стола, и с опаской опустился в него. Кресло оказалось мягким, но слишком глубоким — из такого быстро не вскочишь!

— Давай договоримся так. Я даю тебе возможность сидеть в этом кресле и смотреть мне в глаза. Буду рад, если ты, все же, откроешь рот, и поговоришь со мной. Иначе мне придется копаться у тебя в мыслях, а это не всегда выглядит аппетитно, — Волдеморт растянул губы в улыбке, но его красные глаза так и буравили гостя. — Если ты попробуешь встать, я снова упакую тебя в такой же кокон, который ты покинул. Договорились?

Гарри промолчал. Он делал вид, что пытается поудобнее усесться в кресле, чтобы не смотреть в глаза противника. В голове у него было пусто. Событий и информации было слишком много, она просто осела где-то в недрах его памяти. Думать он сейчас не мог, хоть и понимал, что нужно подготовиться к предстоящей беседе...

— Так на чем же мы остановились? Ах, да, на родителях. Впрочем, по-моему мы уже обсудили все вопросы…

Гарри отрицательно качнул головой и Волдеморт замолчал.

— Мама. Почему ты убил ее? Из… Из-за меня?

— О, направляясь в Годрикову Лощину, я пообещал, что не трону твою мать, — Волдеморт усмехнулся, увидев изумление на лице подростка. — Да, да. Она была грязнокровкой, но, тем не менее, вызывала романтические чувства у некоторых неразборчивых чистокровных магов…

Волдеморт замолчал, с интересом разглядывая лицо Гарри, который судорожно пытался вычислить, кто же был тем заступником, который не побоялся обратиться с просьбой с своему страшному хозяину. Никого кроме Снейпа ему в голову не пришло. Волдеморт расхохотался.

— Нет, дружище Снейп здесь ни при чем. Он сам не слишком рад своему небезупречному происхождению, чтобы демонстрировать свои чувства к грязнокоровкам! Ну что, не догадываешься? А-ха-ха-ха! Ну пошевели же мозгами!.. Ну хорошо, даю тебе подсказку. Подумай, как я мог пообщаться с твоей мамашей, если не мог ее видеть?

В глазах Гарри мелькнул огонь осознания.

— Ну конечно, это был старина Питер Петтигрю! Ты не знал, что он много лет был влюблен в твою мать? И ненавидел твоего отца за то, что тот оказался удачливее его?

Юноше показалось, что его ударили кувалдой по голове. Питер Петтигрю? Хвост? Что за ерунда? Это ничтожество посмело… посмело… Гарри задохнулся от возмущения. Волдеморт расхохотался.

— Да, пожалуй, пора пригласить его сюда, — сказал хозяин. — Гендраф, сюда!

Где-то за столом послышались шорохи, мелькнула тень крошечной фигурки. Гарри понял, что это явился домовой эльф.

— Давай руку, мне нужен Петтигрю, — сказал Волдеморт и протянул палец куда-то под стол.

Раздалось жалобное поскуливание. Через секунду хозяин кивком отпустил слугу и Гарри увидел, как мимо него пробежал эльф, одетый в серую мешковину. В камине раздалось шуршание и в ореоле зеленых искр из него выскочил Хвост. Суетливо оглядевшись, он замер, завидев вольготно развалившегося в кресле подростка.

— Питер, я и мой юный друг хотим, чтобы ты рассказал нам кое-что, — сказал Волдеморт новому гостю.

— Но… но, мой господин, миссис Лейстрендж просила меня… никуда не отходить от камина… она говорила… говорила, что должен ждать незваных гостей…

— Незваные гости здесь и никуда не денутся, можешь не беспокоиться, — отмахнулся Волдеморт. — Мы тут беседовали о той мистической ночи Хэллоуина. Ты ее хорошо помнишь…

Хвост от ужаса весь сжался. Гарри даже показалось, что он сейчас снова превратится в крысу.

— Я удивлен, что ты ничего не рассказал мне о судьбе Карадока Дирборна, того безумца, которого я оставил валяться где-то в доме…

Петтигрю отшатнулся. Лицо его побледнело так, что немногим отличалось от цвета занавесок на окнах. Гарри показалось, что Хвост сейчас упадет в обморок.

— Да, господин, — еле слышно забормотал Питер. — Я не рассказывал… Это ведь было совсем неважно… Да, да, конечно, я должен был все рассказать своему господину… Когда… когда это все произошло… я понял, понял, что нужно… нужно убираться оттуда… Но я не мог оставить моего господина… И свидетеля тоже не мог оставить… Но я… я был… я очень торопился… А транспортировать двоих было… затруднительно… Я транс— трансфигурировал тело в кусок доски… и выбросил в окно… Потом… потом думал подобрать…

— Как подобрать, он же мог снова превратиться в человека после твоего ухода? — удивился Волдеморт.

— О, нет, господин, он не мог… Я… я слишком ничтожный маг… Я не мог… не смог трансфигурировать живой объект… Я не умел это делать, у меня никогда не получалось… Поэтому я… я убил его… я убил… а потом трансфигурировал…

Во время рассказа Хвост был до того жалок, что в Гарри начала подниматься волна брезгливости. Но когда тот сказал об убийстве, юноша ощутил гнев и подался вперед.

Лоб его внезапно стукнулся обо что-то, словно он попал головой в невидимое стекло. Волдеморт расхохотался.

— Я же предупреждал тебя, Поттер, что поставлю защитную решетку!

Гарри откинулся в кресле, не отрывая глаз от Хвоста. Глазки предателя вдруг понимающе сверкнули, до него, наконец, дошло, что Поттер здесь находится не как друг, а как пленник.

И вдруг Гарри заметил, как за спиной Питера что-то мелькнуло. Это был хвост! Хвост выдры! Гарри изо всех сил сосредоточился и — о чудо! — получил сообщение от Гермионы: «Гарри, мы сейчас транспортируем МакГонагалл в дом Снейпа, потом вернемся за тобой, если нам не помешает Петтигрю».

Гарри быстро взглянул на хозяина и его слугу. Они буравили друг друга глазами и не обращали на пленника внимания. Да, похоже, они не заметили Патронуса. Неужели его друзьям удалось скрутить Снейпа? Невероятно! Даже без палочек! Молодцы! Нужно задержать здесь Петтигрю! Но как же отправить ответ?

Бросив взгляд на стол, Гарри увидел на нем несколько палочек, среди которых была и его собственная. «Акцио, палочка», — несколько раз повторил он, но у него ничего не получилось. Снейп был прав, когда говорил, что к невербальным заклинаниям у него не хватает таланта…

Тогда юноша сосредоточился на палочке и попытался припомнить что-нибудь хорошее. Он вспомнил, как они бегали с Джинни по саду Юлы, как потом Рон застрял в камине… Сдерживая улыбку, Гарри пристально посмотрел на свою палочку и мысленно выкрикнул: «Эспекто Патронум!»

Из кончика лежавшей на столе палочки внезапно вырвалось огромное облако, через секунду превратившееся в благородного оленя. Изумляясь тому, что у него все же получилось это сделать, Гарри продиктовал послание: «Бегите и не возвращайтесь! Петтигрю здесь, я постараюсь его задержать!»

Он облегченно откинулся в кресле и только тут огляделся.

Все это время Волдеморт и Хвост сидели уставившись друг другу в глаза, ведя мучительную для обоих беседу — хозяин заподозрил, что его жалкий слуга скрыл от него какую-то важную информацию и теперь изо всех сил пытался узнать ее. Петтигрю же отчаянно сопротивлялся. Не смея отвести взгляд от своего господина, он судорожно пытался вспомнить свою жизнь в образе крысы.

Увлекшись этой дуэлью, они не заметили всех попыток Гарри завладеть палочкой и отвлеклись лишь тогда, когда между ними вдруг возник гигантский олень.

Патронус проскакал по комнате, сделав круг, а затем вдруг исчез, словно просочившись сквозь стену.

— Я кому сказал сидеть смирно, Поттер! — взревел Волдеморт.

Петтигрю испуганно отшатнулся от едва не сбившего его оленя, запнулся о лежавший на полу пушистый ковер и отлетел к стене. Волдеморт метнул в него разъяренный взгляд и вдруг забыл о Патронусе, Поттере и обо всем остальном. Ибо именно в этот момент находящийся в шоке Хвост, ударившись спиной о стену, широко раскрытыми глазами посмотрел на своего господина.

— Ты… Ты подглядывал! Подглядывал! Ничтожный! — просипел Волдеморт.

Гарри, решивший было, что гнев темного волшебника сейчас обрушится на него, с облегчением посмотрел на покрасневшее, затем быстро побледневшее, а затем и почерневшее лицо Волдеморта, не отрывавшего взгляда от Петтигрю.

Эта смена цветов лица Волдеморта обрадовала Гарри. Еще ни разу он не видел врага в такой ярости. «Может быть, его сейчас хватит удар?» — с надеждой подумал юноша.

— Ты… воспользовался… воспользовался… закли… заклинанием, — шипел между тем Волдеморт.

Петтигрю смотрел на него с ужасом. Он ничего не понимал, кроме того, что его господин безостановочно издает какие-то шуршащие звуки. Даже сквозь сковывавший его страх, Хвост вдруг сообразил, что Волдеморт говорит на серпентарго — именно так он общался с Нагайни. И тут Питер Петтигрю совершил ужасную оплошность. Он отвел взгляд от Волдеморта, инстинктивно оглянувшись в поисках змеи. Потом вспомнил, что Нагайни умерла. В голове мелькнула мысль о возможной новой змее, которую завел Тот-Кто-Не-Может-Быть-Назван. И в следующее мгновенье он услышал грохот, сквозь который прорвался яростный крик:

— Авада Кедавра!

Питер Петтигрю, по прозвищу Хвост, еще успел увидеть летящий в его сторону массивный стол и опережающий его пронзительно зеленый луч. Он успел даже удивиться этой странной загадке. Но разгадать ее уже не успел. Умер.

Несколько секунд его тело, прислоненное к стене, еще продолжало стоять, а потом грузно осело на пол.

Гарри всего этого не видел. Когда Волдеморт зашипел, шрам вдруг взорвался чудовищной болью и в мозг юноши внезапно хлынул поток информации. Картинки из жизни темного мага сменяли друг друга с такой скоростью, что Гарри видел лишь размазанное, мельтешащее пятно, из которого изредка появлялись отдельные кадры или вспыхивали эмоции. Меняясь с калейдоскопической быстротой, они не задерживались в сознании.

Схватившись руками за лицо, Гарри не видел, как на магическую решетку обрушился массивный стол, как мимо, не замечая его, пронеслась темная фигура. Он не слышал, как Волдеморт выскочил за дверь и как, сойдя с пушистого ковра, гулко застучал башмаками по каменному полу коридора…

Согнувшись в кресле, Гарри бился головой о невидимую преграду, но не замечал этого, раздираемый другой болью и тем информационным селем, который все вливался и вливался в его мозг…

Объяснить дальнейшие действия Волдеморта не смог бы, наверное, даже сам Волдеморт.

Переполнявшая его ярость требовала каких-то действий. Проревев смертельное заклятие, снеся с дороги огромный старинный стол, он помчался по коридору, не понимая куда и зачем бежит. Через несколько секунд ноги привели его к подвальной двери, которую он распахнул пинком. Влетев в подвал, он метнулся по просторному помещению, ударился о стену лицом, громко взвыл, а затем бессильно опустил руки, прислонив лоб к холодному камню.

Постояв так около минуты, он медленно обернулся и быстро обежал комнату взглядом.

Напротив него, возле двери, в широком кресле спала Беллатрикс. Сон ее был настолько крепок, что она не проснулась ни от удара по двери, ни от шагов своего господина, ни от его воя.

Слева от него, вежливо склонив голову, стоял Северус. Справа, возле камина, жались друг к другу его пленники — рыжий в обнимку с младшим Малфоем и грязнокровка, обхватившая обмякшее тело Минервы МакГонагалл.

Волдеморт вгляделся в эту замершую группу остекленевшим взглядом, не понимая, что все это может означать. Затем медленно перевел взгляд на Снейпа.

— Что здесь происходит? — выдавил он из себя. Привычка командовать все же пришла ему на помощь.

— Беллатрикс… Беллатрикс попыталась отправить детей в свой дом, мой Лорд… Она сказала, что пыточная камера там лучше… оборудована, — ответил Снейп.

— Лучше оборудована? — тряхнул головой Волдеморт. Он никак не мог понять, что тут происходит. — Какого же Мерлина она тогда спит?

Снейп пожал плечами. На лице его появилась презрительная улыбка. Волдеморт повернулся к стоящим у камина волшебникам. Стресс, который он только что пережил, требовал выхода.

— А вы что в них вцепились? Немедленно отпустите! — приказал он.

Ни Рон, ни Гермиона не шелохнулись.

— Бросьте их! — взревел разъяренный неповиновением Волдеморт, поднимая палочку.

И тут случилось невероятное!

Гермиона внезапно выпустила МакГонагалл из рук и та начала оседать на пол. Не дождавшись, когда директриса упадет окончательно, девушка кинулась к парням, рывком откинула в сторону замершего в оцепенении Драко, а затем, поднявшись на цыпочки и обхватив руками в голову Рона, поцеловала его. Не ожидавший этого Рон, чтобы удержаться на ногах, ухватился за плечи девушки и тут услышал шепот:

— Рон, я люблю, люблю, люблю тебя! Целуй меня!

В первое мгновение парень от неожиданности чуть не оттолкнул ее от себя, но вдруг разобрал: «Так надо». И уже совсем ничего не понимая, ответил на страстный поцелуй. Через пару секунд он уже забыл, где находится. Для него существовала только Гермиона, ее шершавые сухие губы и ее горячее тело, которое хотелось сжимать, не отпускать…

Некоторое время Волдеморт в изумлении смотрел на эту сцену, не понимая, что здесь происходит. Затем сработали хорошо отработанные рефлексы.

— Брысь! Отойдите друг от друга! Вы! Двое! Кому говорю! — заревел он. Увидев, что парочка не слушается, он в ярости поднял палочку и приготовился разъединить их насильно.

— Нет! Не надо! Темный Лорд! Умоляю!

Между Волдемортом и подростками внезапно возникла фигура Снейпа. Лицо его было испуганным. Он раскинул руки в стороны, мешая хозяину ударить во влюбленных заклинанием.

— Что?... Уйди с дороги!

— Нет, нет! Великий Лорд! Умоляю! Если вы нападете на них, вы погибните! — закричал Снейп.

Волдеморт отшатнулся и опустил палочку.

— Что? О чем ты говоришь, Северус?

— Вспомните Годрикову Лощину! Я умоляю вас, не нужно повторять!

Красные глаза Волдеморта впились в лицо Пожирателя. Затем взгляд его потух. Снейп понял, что его хозяин о чем-то задумался. Постояв в нерешительности, Темный Лорд повернулся и одним взмахом палочки подозвал к себе кресло, в котором лежала Беллатрикс. Кресло дернулось в сторону, вывалив спящую Пожирательницу, и подлетело к Волдеморту. Не глядя на оставшуюся лежать на полу женщину, Волдеморт уселся лицом к камину.

— Северус, я хочу, чтобы ты объяснил мне, что здесь происходит!

Снейп, склонив голову, начал что-то рассказывать. Подростки не слушали его. Переполнявшие их чувства были настолько сильны, что они забыли обо всем на свете. К реальности их вернуло лишь некоторое движение, внезапно возникшее у них под ногами.

На мгновенье отстранившись от возлюбленного, Гермиона посмотрела вниз. Глаза ее внезапно расширились и она, убрав руки с затылка любимого, зажала себе рот ладонью. Недовольный и недоумевающий Рон взглянул в лицо девушке, а затем тоже опустил взгляд. И чуть не закричал.

…Упавшая на пол МакГонагалл давно пришла в себя. После того, как Гермиона выпустила ее из рук, она несколько секунд прислушивалась и приглядывалась, чтобы поточнее оценить обстановку. Попыталась осторожно вынуть свою палочку, но обнаружила, что безоружна. Тогда она прикрыла глаза, сосредоточилась… и начала превращаться в кошку. Гермиона посмотрела вниз, когда кошка потерлась о ее ноги. И сразу опознала в животном своего декана, а ныне директора.

Кошка взглянула вверх, на две пары удивленных глаз. Затем ткнулась головой в ноги девушки, подталкивая ее в сторону камина. Гермиона сделала крошечный шаг, чтобы ее движение не обнаружил Волдеморт, которого пока закрывала от них фигура Снейпа в широкой мантии. Рон попытался удержать ее, но девушка настойчиво потянула его к огню.

Пристально смотря в спину Снейпа, Гермиона нагнулась и ухватила полную горсть летучего пороха. Выпрямившись, она пересыпала часть в руку Рона и шепнув: «Давай, сразу за мной», нагнулась, схватила на руки кошку и шагнула в огонь.

Из камина вырвался высокий столб зеленого огня. Волдеморт вскочил, но успел увидеть лишь как Рон нагнулся, схватил за ноги Драко, швырнул порох на угли и прыгнул в огонь, унося с собой перевернутого вниз головой Малфоя.

— Стой! Держи их! — завопил Волдеморт.

Они со Снейпом подбежали к камину, но в нем, как и следовало ожидать, уже никого не было. Красные глаза Волдеморта уставились на стоявшего в растерянности Снейпа.

— Куда они отправились, Северус? — требовательно спросил хозяин.

— Думаю, в дом Беллатрикс. Больше некуда, — ответил Снейп. Затем губы его скривились в ухмылке. — Насколько я знаю тот камин, нашим путешественникам не поздоровится.

Волдеморт, который едва сдерживал себя от ярости, после этих слов внезапно успокоился.

— Расколдуй ее! — кивнул он на лежавшую на полу Беллатрикс. — Пусть отправляется вдогонку. Неплохо будет их проучить немного…

— Мой Лорд, а где Поттер? — низко склонив голову, спросил Снейп.

— Он у меня в кабинете… Я бы хотел еще немного с ним поработать. Думаю, сейчас у него как раз соответствующее настроение.

Волдеморт скривил губы в улыбке. Глаза его вспыхнули красным огнем, от которого у Снейпа по спине побежали мурашки.

— Займись ею, путь приходит в себя и отправляется развлекаться. Только предупреди, что мне и мальчишка и девчонка нужны живыми! Я возлагаю большие надежды на Поттера. Можно будет, конечно, найти других идиотов, но, похоже, с этими дело у меня пойдет быстрее…

С этими словами Волдеморт покинул подвал. Снейп посмотрел ему вслед, немного постоял, затем сел в кресло и задумался.

* * *

Постепенно Гарри ощутил, что поток чужих мыслей, хлынувшей в его мозг, начинает иссякать. Он по-прежнему держался за лоб — боль в шраме не утихала. Наклонившись вперед, он снова напоролся на невидимую преграду. Боль прекратилась так же внезапно, как и началась. Гарри поднял глаза, но ничего не увидел — упавший на бок стол перекрывал обзор. Куда делся Волдеморт? И Хвост? Что здесь вообще произошло? Прислушался, но ни одного звука, кроме шелеста листвы за окном, не услышал. Попытался выбраться из кресла — безуспешно.

Тогда Гарри решил поискать лазейку. Попробовал передвинуть кресло, но оно словно приросло к полу. И тут взгляд его упал на сваленные кучкой волшебные палочки. Они лежали у него буквально под ногами, но достать он их не мог, мешала защитная решетка. Тогда он несколько раз попытался подозвать к себе палочку: «Акцио! Акцио, палочка!»

Один раз ему показалась, что его палочка слабо шевельнулась и удвоил усилия. Сначала тихо, затем все громче и громче, он подзывал и подзывал ее… Вдруг дверь за его спиной отворилась, и Гарри услышал, как в комнату кто-то вошел. Спинка кресла заслоняла ему обзор, встать он не мог, поэтому затаился в ожидании.

— О, Мерлин! Что это? — раздался женский голос. — Ах, какая птица! Подарок Лорду? Очень, очень символично!.. Хорошая, хорошая птичка! Это ты устроила тут этот разгром? Гендраф! Что здесь случилось? Где Темный Лорд?

Гарри почувствовал, что женщина приближается к его креслу. Она заглянула за стол, но никого там не увидела. Посмотреть в кресло, придавленное крышкой стола, ей не пришло в голову.

— Гендраф! Сколько тебя можно зва… О, о! Что это? Питер! Питер, что с тобо-о-о…

Гарри услышал какую-то возню. Затем что-то ударилось о край стола, который от толчка сместился немного в сторону. Гарри тут же приник к образовавшейся щели, стараясь двигаться как можно осторожнее, чтобы кресло не скрипнуло. Боком к нему, нагнувшись над чем-то, лежащем на полу, стояла молодая женщина в ярко розовой мантии. Длинные черные волосы закрывали ее лицо.

— Мисс Джоунс, — раздался тоненький голосок. — Вы звали меня?

— Гендраф! Куда ты запропастился? Что здесь произошло?

Гарри услышал, как эльф всхлипнул.

— Это… Это хозяин… Он вызвал мистера Петтигрю…

— Темный Лорд вернулся?

— Да, мисс Джоунс, он вернулся и вызвал мистера Петтигрю…

— Это я уже слышала! Что натворил этот несчастный? За что Лорд убил его?

Убил? Петтигрю убит? Гарри вздрогнул и едва сдержал вскрик, зажав рот рукой.

— Не знаю, мисс Джоунс, я… меня здесь не было… Темный Лорд вызвал его с помощью… с помощью моей метки… А потом… потом приказал мне уйти…

— Где сейчас Темный Лорд?

— Не знаю, может быть в своих апартаментах?

— Да, да, конечно… Слушай, Гендраф, как только Лорд освободится, скажи, что я здесь и хочу его видеть. У меня есть интересная информация для него… Красивую птичку он себе завел… А пока приберись здесь…

Гарри сжался в комок, чтобы женщина его не заметила. Вскоре он услышал ее шаги в коридоре.

Неожиданно стол взлетел вверх и встал на свое место. Гарри оглянулся. Эльф, подняв руки, безо всякой палочки легко управлял движением огромного стола. И тут в комнате послышалась… музыка. Самая дивная музыка, какую Гарри слышал когда-либо в жизни. Она звала, она внушала надежду, она настраивала на победу! «Не может быть! Феникс! Неужели это Фоукс?», — мелькнуло в голове юноши.

Он посмотрел вверх и увидел, что на камине действительно сидит феникс.

Оглядевшись, величественная птица перелетела на стол и уселась напротив кресла. Гарри рванулся навстречу, но отлетел назад, уткнувшись в невидимую решетку.

— Это пленник Темного Лорда, — проинформировал эльф. — Он заперт и не может вырваться. Я знаю этого пленника, это Гарри Поттер, Избранный.

Феникс склонил голову и посмотрел вниз. Гарри проследил его взгляд и увидел, что прямо перед ним стоит давешний эльф в серой мешковине. Одно ухо домовика было почти полностью сожжено и было видно, что ожег совсем свежий. Феникс наклонил голову, из глаз у него быстро закапали слезы. Падая на искалеченное ухо эльфа, они заживляли раны.

— О, спасибо, спасибо тебе, великолепная птица, — пробормотал эльф и внезапно заплакал, вытирая глаза крошечными кулачками.

— Гендраф, ты не можешь снять эту защитную решетку? — спросил Гарри.

— Решетку? О, нет, конечно нет! — в ужасе отшатнулся эльф. — Темный Лорд убьет меня, если я нарушу его заклинание!

— Гендраф, пожалуйста! Очень прошу! — воззвал Гарри, но сразу понял, что это бесполезно. — Слушай, а передать мне палочку ты можешь?

Эльф снова покачал головой. И тут же отшатнулся. Феникс, слегка взмахнув крыльями, опустился со стола на пол, выхватил клювом из кучки палочек палочку Гарри и, взлетев, бросил ее юноше.

О! Чудо! Палочка легко преодолела барьер и свалилась ему на колени. Быстро схватив ее, Гарри крикнул:

— Фините Инкантантум!

Надежды, что это заклинание сработает, у Гарри не было, однако, протянув руку вперед, он понял, что преграда исчезла.

— Фоукс, как же я рад тебя видеть! — поднимаясь из кресла сказал Гарри, бросившись обнимать феникса. — Ты даже представить не можешь, как без тебя было плохо!

Феникс отстранился и прислушался. Гарри, увидев с каким вниманием тот вытягивает шею, тут же замолчал. В коридоре раздавались шаги. Нужно срочно бежать!

— Лети, Фоукс, — выдохнул Гарри, хватаясь за горячее оперение огромной птицы. И тут же понял, что феникс не сможет вылететь из комнаты — слишком тесно. Отпустив руки, он кивнул в сторону окна.

Едва взмахнув крыльями, феникс перебрался на подоконник. Гарри наклонился, подобрал с пола все палочки, мгновенье поколебавшись, зачем-то прихватил статуэтку змейки, которую Волдеморт вертел в руках во время их разговора, затем подбежал к окну, снова обнял птицу и почувствовал, как ноги его отрываются от пола. Еще мгновенье — и вот они уже поднимаются над замком!

Феникс внезапно изменил направление, рванувшись в сторону крыши. Гарри едва удержался от падения, а в следующую секунду услышал доносящиеся из раскрытого окна проклятия Волдеморта и увидел, как снизу, им вдогонку летят разноцветные лучи заклинаний.

Но Фоукс, поднявшись над крышей замка, был уже недоступен им. Они поднимались все выше и выше, затем плавно изменили направление и стали быстро удаляться от замка. Гарри оглянулся назад. Сзади остались каменные стены, увитые плющом и довольно запущенный сад… Потом все вдруг исчезло. Сколько Гарри ни вглядывался, кроме леса уже ничего не было видно. Наверное, поместье защищено так же, как Юла, подумал он. И радостно закричал. Свободен!

Фоукс приземлился на маленькой полянке посреди леса. Гарри разжал руки за мгновение до приземления и мягко спрыгнул на землю. Погладив великолепную птицу по голове, он сказал:

— Фоукс, ты очень вовремя прилетел! Но я очень волнуюсь за друзей. Не знаешь, они успели сбежать?

Феникс посмотрел на него и отвернулся.

— Не знаешь? Ну, не страшно, я попытаюсь сам узнать. Скажи… Тебя прислал Дамблдор?

Голова феникса снова повернулась к юноше. Пристально посмотрев на Гарри, Фоукс внезапно сделал пару шагов в сторону, затем взмахнул крыльями, и взлетел. Быстро поднявшись над деревьями, он скрылся из вида. Гарри тяжело вздохнул. Ну почему он не изучал вместе с Гермионой легилименцию? Сейчас бы уже знал, откуда взялся феникс в доме Волдеморта. Вопрос о Дамблдоре, вырвавшийся у него, открыл то, о чем юноша пытался не думать: шансов, что старый директор жив, практически нет, но надежда засела где-то глубоко-глубоко и не хотела покидать его сердце. Но Гарри тут же смутился: стыдно признавать, но со смертью Сириуса он почему-то примирился гораздо быстрее…

Однако некогда раздумывать! Нужно отправляться в Юлу. Если Рон и Гермиона спаслись, то они уже должны быть там. Лишь бы они не вернулись обратно в дом Волдеморта!

Лицензии на аппарирование у него еще не было. Но и других способов выбраться из этого леса он тоже не видел. Поправив волшебные палочки во внутреннем кармане, он прикрыл глаза, представил себе дом Альберфольда и вот он уже несется по сдавливающей трубе, изо всех сил пытаясь не забыть о цели своего путешествия.

Приземление оказалось не таким удачным, как бы ему хотелось. Стукнувшись ногами о землю, Гарри покачнулся. Голова кружилась, перед глазами плыли разноцветные круги. Он взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и, наконец, оглянулся.

Да, он сумел добраться до места! Дом Альберфольда находился в нескольких десятков футов от него, сразу за деревьями. «Юла», подумал Гарри. И тут же увидел выложенную светлым камнем тропинку, уводящую вглубь сада. Через несколько секунд он уже входил в дом.

Пройдя по длинному коридору, он очутился в пустом холле и, прислушавшись, направился в кухню.

— Гарри, мальчик мой! Вы уже вернулись? — обернулась к нему миссис Уизли.

— Вернулись? — юноша тупо уставился на нее.

Она что, не знает, что они вначале застряли в Хогвартсе, а потом попали в лапы Волдеморта? Гарри прикрыл глаза и покачнулся.

— А… Рон и Гермиона… Они еще не пришли? — собрав последние силы спросил он, понимая, какой ответ сейчас услышит.

— Рон? Нет… А что, должны были?

— Мне нужно идти, — сказал Гарри и, слегка покачиваясь от слабости, повернулся к двери.

— Гарри, дорогой! Что происходит?

Миссис Уизли, наконец, заволновалась. Мальчик выглядел явно нездоровым, да и явился почему-то один…

— Отсюда… Отсюда можно отправить сообщение с Патронусом? — спросил он, идя через холл и слыша рядом шаги миссис Уизли.

— Патронуса? Да, конечно… Вас ведь не было, поэтому защиту сняли, — ответила она.

Гарри остановился. Попытался вызвать в памяти какое-нибудь хорошее воспоминание, но у него ничего не вышло. В голове сидело лишь одно: Рон и Гермиона в опасности! Неужели они решили вернуться за ним к Волдеморту. Они ведь не знают, что он уже спасся!

— Па-патро-патронуса надо послать… Сообщить, что я уже здесь… — пробормотал Гарри.

— Партонуса? Кому? — всплеснула руками миссис Уизли.

Послышались шаги. Гарри было не интересно, кто это. Он прикрыл глаза и попытался вызвать Патронуса.

— Джинни! Детка, зачем ты покинула Дамфрис? Мы же просили тебя оставаться там, — услышал он возмущенный голос миссис Уизли. Попытался открыть глаза, но не смог. Сознание его затуманилось и он второй раз за этот день упал в обморок. Только теперь он действительно упал — в плену у Волдеморта кокон из веревок и лапы чучела не дали ему такой возможности.

…Сначала он ощутил тошноту. Затем услышал голоса. Попытался открыть глаза, но не смог. Замер, пытаясь понять, о чем говорят…

— Голодный обморок, — сказал мужской голос. Знакомый. Кто это?

— Или нервное истощение, — всхлипнул кто-то. Тоже знакомый.

— Или и то, и другое вместе.

Последнюю фразу произнесла Джинни! Гарри почувствовал прилив сил и сумел открыть глаза.

— Гарри, ты как?

— Усадите его, я сейчас принесу бульон!

Чьи-то руки подхватили его подмышки, кто-то подсунул под спину подушку.

Гарри открыл глаза. Кто-то заботливо поспешил надеть на него очки. Наделись они криво и он поднял руку, чтобы их поправить.

Он сидел на своей кровати в Юле. Вокруг столпились знакомые лица. Люпин. Джинни. Невилл… Рон с Гермионой.

Рон с Гермионой?

Гарри дернулся вперед.

— Вы… вы тут?..

Он облегченно откинулся на подушку.

— Вам нужно поесть, молодой человек, — сказал Элфус Дож, которого Гарри сразу и не увидел, поскольку тот стоял у самого изголовья кровати.

Раздвигая толпу подростков, к нему протиснулась миссис Уизли с большой чашкой в руках.

— Давай, выпей бульончика, дорогой, — сказала она.

— Я бы тоже не отказался, — шумно потянул носом Рон.

— Да, да, конечно, сынок, пойдем на кухню…

— Лучше здесь, с Гарри…

— Оставьте его в покое, он еще очень слаб. Давайте, все, быстро! На кухню! — приказала миссис Уизли.

— Со мной все в порядке, — возмутился Гарри.

— Ничего, ничего, полежи немного, — похлопал его по плечу Дож. — Потом расскажешь о своих приключениях. И вы тоже!

Рон с Гермионой мигом вылетели из комнаты. За ними потянулись остальные. У постели осталась только Джинни.

— Ну, ты как? Вас что, МакГонагалл без еды оставила? — спросила она.

— МакГонагалл? А как она? Ее… Ее сумели эвакуировать?

— Эвакуировать? Откуда?

— Из того подвала… у Волдеморта…

— Слушай, ты и вправду пренапрягся, — сказала Джинни, погладив его по голове. Затем уселась рядом с ним. — Ты пей, пей, не обращай на меня внимания… Мы все экзамены сдали. Вроде неплохо… Луна отправилась домой, ну и я, под шумок, тоже… Оттуда же все уехали, скукотища. МакГонагалл второй день не видно, но это и к лучшему…

Гарри внезапно поперхнулся и, шумно отфыркиваясь соскочил с кровати, едва не столкнув Джинни.

— Анапнео! — Джинни едва не попала ему палочкой в нос. — Извини. Правда полезное заклинание? Помнишь, его применил Слагхорн в поезде в прошлом году? Оно мне уже третий раз пригодилось!.. Кстати, как он там? Уже выздоровел?

Гарри в растерянности смотрел на девушку. До него не сразу дошло, что всю последнюю неделю она сдавала экзамены и ни о чем не знает. Сколько же всего произошло! Гарри помотал головой. Неужели прошла лишь неделя?

— Слагхорн исчез. Устроил пожар в госпитале святого Мунго, затем взорвался и пропал, — сказал он, усаживаясь обратно на кровать.

— Взорвался? — недоуменно подняла брови Джинни.

— Слушай, тут столько всего произошло, пока вас не было… Давай присоединимся к остальным, там все и обсудим… Я и сам половины не знаю…

— Угу, сейчас, — сказала Джинни и внезапно уселась к нему на колени.

Поцелуй был долгим… Наконец, девушка отстранилась и прикрыла глаза.

— Ну и соскучилась же я по тебе, — сказала она небрежно. — Так рвалась сюда, так спешила… А тут — на тебе, куча событий и никакой романтики…

Гарри почувствовал укол совести. Со всеми своими проблемами, он начисто забыл, что ей пришлось сдавать экзамены… Ох, ведь что-то такое говорили о ее связи с Волдемортом! Как же он мог забыть!

— Во всем виноват Волдеморт, — пробормотал он, не подумав, что эти слова вряд ли подходят к реплике Джинни.

Девушке такой ответ на ее признание тоже показался странным. Но она не стала возмущаться, а просто встала и направилась к двери.

— Пойдем, а то и вправду сойдем с ума без информации…

Большая, просторная кухня, казалась, съежилась, столько там было народу. Когда Гарри и Джинни вошли туда, оказалось, что сесть им просто некуда, по крайней мере места у стола было не найти. Люпин тут же поднялся и, наколдовав еще пару стульев, отошел к окну, неся за собой свой стул. Видимо Рон и Гермиона уже рассказали о том, где они были. Миссис Уизли сидела напротив сына и в глазах ее была такая боль, что Гарри стало страшно. Он быстро отвел взгляд. Устроившийся у окна Люпин был собран и суров. Какие-то два незнакомца смотрели на Гарри с таким вниманием, что ему стало неприятно.

— Ну и как вы выбрались? — спросил Гарри, усаживаясь между Джинни и миссис Уизли и хватая со стола бутерброд.

— Через камин, — пояснила Гермиона. — И оказались в доме Снейпа, я полагаю…

— Жуткая дыра, — пробормотал Рон, усердно обгладывавший зажаренную ножку курицы.

— Ты извини, МакГонагалл стало плохо, насилу ее откачали, — продолжила Гермиона. — Поэтому не смогли сразу за тобой отправиться. Послали сообщение Селесте, она тут же прибыла вместе с Нимфадорой и Ремусом. Селеста забрала ее в госпиталь, а Ремус доставил нас сюда… Мы так переживали, как ты там один остался… Прости, что бросили тебя!

— Это вы извините, грохнулся в обморок, хотя знал, что нужно торопиться к вам, — ответил Гарри, прожевав последний кусочек бутерброда и запивая его чаем.

— Ладно вам извиняться, — пересилив себя, сказала миссис Уизли. — Как это нам в голову-то не пришло, что с вами беда стряслась…

Губы ее затряслись, Гарри показалось, что она сейчас расплачется.

— Вряд ли стоит кому-нибудь огорчаться, все хорошо закончилось, — подал голос Люпин.

— А вы думали мы где? — поинтересовался Рон.

— В Хогвартсе, — ответил Невилл. — Вроде как МакГонагалл забрала вас с собой, искать, что ли что-то…

В голосе юноши послышалась обида на то, что его они с собой не взяли.

— Да… Нужно было посмотреть книги, — слегка краснея, сказала Гермиона.

— Ух ты, для школы авроров, да? — заинтересовался Невилл.

— Ну… да… То есть и для школы авроров тоже, — неуверенно ответила Гермиона и потянулась за яблоком, чтобы скрыть смущение.

— А Дож куда делся? — спросил Гарри, оглядев сидящих за столом. — Вроде он тут был?

— Отправился в… в общем неважно, — сказала миссис Уизли.

— По делам Ордена? — деловито спросил Рон.

— Дружка вашего пристраивать, — пришел на выручку Молли Люпин. — С ним Тонкс осталась, а теперь им надо…

— С каким дружком? — удивился Гарри.

— Драко Малфоем, — ответил Люпин, недоуменно глядя на него.

— Гарри, мы прихватили с собой Драко, — быстро пояснила Гермиона.

— Драко? Зачем?... А-а! Заложника взяли? — догадался Гарри. — Лучше бы Снейпа прихватили… Как вы с ним справились-то?

— Мы и не справлялись… Это он нас отправил…

Гермиона начала говорить о том, что случилось после того, как Волдеморт уволок с собой Гарри, но Люпин попросил рассказать все с самого начала. Девушка вкратце объяснила, как они пытались выбраться из Хогвартса, и как они попали в замок Волдеморта. Было видно, что остальные эту историю еще не слышали.

Миссис Уизли сидела, прикрыв рот фартуком. Глаза ее были настолько испуганными, что, казалось, она вот-вот закричит. Но она не перебивала девушку. Лишь взгляд ее периодически перескакивал с Гермионы на продолжавшего жевать Рона.

Люпин слушал очень внимательно и в глазах его мелькали то восхищение, то недоверие.

— Так Снейп что, действительно помог вам бежать?

— Да, — кивнула Гермиона.

— Ерунда, он своего Лорда спасал, и свою шкуру, — фыркнул Рон.

— Волдеморта? — удивился Люпин. Миссис Уизли и Рон синхронно отшатнулись.

— Да нет, же, он просто играл роль для Сами-Знаете-Кого, — вступилась за бывшего учителя Гермиона.

— Не понять. Если спасал, то что он делал в том доме? — подала голос Габриэль.

Ей никто не ответил. Гермиона подошла в своем рассказе к щекотливому месту. Ей неудобно было рассказывать миссис Уизли о том, как она целовалась с ее сыном. Судорожно пытаясь придумать, как бы полегче изложить этот эпизод, она замолчала.

— Не верю я ему, — сказал в наступившей тишине Рон. — Хитрый, как лис. Невозможно понять, как ему это удалось. Сказал Сами-Знаете-Кому, что приглашение ложное, а нам — что оно правдивое. Ну и кто ему должен верить? А потом, когда мы целовались, кинулся защищать жизнь своего… господина.

— Целовались? — восторженно воскликнула Габриэль.

Этот вопрос явно хотела задать миссис Уизли, но боялась, что дрожащий голос ее выдаст. Поэтому она кинула на девочку благодарный взгляд.

— Ну да, защищались, — не заметив бушующих вокруг страстей, пояснил Рон. — Тот-Кто-Не-Может-Быть-Назван ведь больше всего на свете боится любви, это всем известно! Так что против него есть только одно средство: люби себе любого, кто рядом окажется.

Гермиона внезапно покраснела и откинулась на стуле подальше от стола. Гарри увидел, как губы ее сжались, а на глазах выступили слезы.

— Ты не прав, Рон, — сказал он серьезно. — Кого попало нельзя полюбить. Волдеморт хорошо чувствует любую ложь. Если бы ты соврал в тот момент, он бы сразу это понял.

Настала очередь Рона покраснеть. Гермиона заметно приободрилась. Миссис Уизли растерянно переводила взгляд с сына на сидящую рядом с ним девушку.

— О! Если п’г авда, что он боится любовь, то я бы могла сп’г авиться с ним легко! — громко сказала Флер и посмотрела на двух волшебников, сидевших рядом с ней.

Гарри их видел мельком на свадьбе, но кто они такие — не знал. На протяжении всего обеда они сидели молча, внимательно вслушиваясь в то, что говорят подростки. Впрочем, они то и дело отвлекались на Флер, бросая на нее восхищенные взгляды.

— Интересно, каким образом? — фыркнула Джинни.

— О! Я бы задушиль его в своя объятия! — пылко ответила француженка. По лицам двух ее соседей было видно, что они безоговорочно верят в это. — Инте’гесно, почему мне ’ганьше никто не сказал такое? Мы бы могли уже жить спокойно, если бы я знала об этом там, в Но’ге.

Гарри вспомнил, как в саду Норы она яростно кидалась заклятиями в Волдеморта, пока тот не уложил ее… И тут в памяти возникла диадема, которую они нашли в Выручай-Комнате. Интересно, где она сейчас? Осталась в гостиной Гриффиндора? Он взглянул на Гермиону, но та, не поднимая глаз, сосредоточенно резала яблоко в своей тарелке.

— И что там случилось, с вашим поцелуем, — нарушил возникшую паузу Люпин.

— Снейп… Не дал Сами-Знаете-Кому напасть на нас, — выдавил из себя Рон. — Сказал: «Вспомни Годрикову Лощину»!

— Так он хороший или плохой этот Снейп? — поинтересовалась Гарбриэль.

— Если бы мы знали, — задумчиво проговорил Люпин, оглядывая всех сидящих за столом.

Вечер пятницы оказался кошмаром, о котором Гарри не хотелось вспоминать. За обедом изголодавшиеся подростки охотно рассказывали о своих приключениях. Но потом те два незнакомца, которые сидели с ними за столом и оказавшиеся аврорами (и членами Ордена Феникса) попросили Рона и Гермиону пройти с ними — в разные комнаты. Гарри, которого увел в свою комнату Люпин, подозревал, что теперь о событиях этих двух дней им придется рассказывать и рассказывать... Так оно и вышло.

— Я понял, Гарри, что у тебя с Волдемортом произошло что-то экстраординарное, о чем бы ты не хотел говорить при всех, — сказал Люпин, когда они пришли в его комнату. — Если чувствуешь в себе силы, можешь попробовать рассказать мне…

Гарри не знал, хочет ли он кому-нибудь рассказать о том, что случилось в комнате Волдеморта. С одной стороны, информация была очень личной и касалась только его одного. С другой, возможно, какая-то информация может оказаться полезной Ордену. Тот факт, что два члена Ордена, слушавшие их рассказ, оказались аврорами, оставило неприятный осадок. Гарри даже сам себе не мог объяснить, почему у него возникло это неприятие авроров — ведь совсем недавно он сам хотел стать им…

Однако кое о чем он даже рад был поговорить с Люпиным. Вернее, даже рад, что ему представилась возможность поговорить именно с ним. Но начать разговор было очень сложно…

— Профессор Люпин, — обратился, наконец, Гарри.

Люпин поморщился, он уже просил парня называть его по имени, но перебивать все же не стал, ожидая продолжения, которое явно затягивалась. Выдержав долгую паузу, Гарри все же задал вопрос, который так тревожил его:

— Профессор Люпин, вы знали, что Питер Петтигрю любил мою маму?

Ремус Люпин явно не ожидал этого вопроса. Он побледнел и откинулся на спинку кресла, на мгновенье прикрыв глаза.

— Да, Гарри, мы знали об этом, — наконец ответил он, решив, что лгать юноше он не имеет права. — Знали и даже шутили над этим… А тебе об этом сказал… Волдеморт?

— Нет. То есть да… Волдеморт убил его. При мне…

— Убил? Питера? Когда?

— Сегодня. Я не видел, как это случилось…

Гарри, который до этого пристально смотрел на Люпина, опустил глаза и уткнулся взглядом в свои колени. Потом медленно, словно выдавливая из себя каждое слово, описал, что произошло после того, как Волдеморт рассказал ему о маме и вызвал Хвоста к себе в кабинет.

Люпин слушал очень внимательно, не вмешиваясь, не задавая вопросов, не подгоняя мальчика, когда тот надолго замолкал…

— Питер был в Годриковой Лощине в ту ночь? — не выдержал он, наконец.

— Да. Я так понял. Только не знаю, был ли он в доме когда… когда Волдеморт убил мою маму… Кто такой Карадок Дирборн?

— Карадок? О, это был очень хороший человек. Мы бы, наверное, стали хорошими друзьями, если бы… Он исчез… исчез вскоре после гибели Джеймса и Лили. Над его домом Пожиратели зажгли Черную метку примерно через неделю после… после той ночи. Но тела его мы так и не нашли. Дом был цел, в нем ничего не было нарушено…. Больше мы его не видели, исчез…

— Его убил Питер Петтигрю, — сказал Гарри и посмотрел на Люпина.

— Питер?

— Да. Волдеморт сказал, что Карадок был в доме, когда он пришел. И что он его обездвижил.… Не хотел терять силы.… А потом… потом, когда он… оставил мне этот шрам, в комнату вошел Питер, увидел тело Волдеморта…

Гарри почувствовал, что комок в горле уже мешает не то что рассказывать, но даже дышать. Он замолчал, сглатывая слюну. Люпин открыл банку сливочного пива и протянул Гарри, который с благодарностью отхлебнул холодный напиток. Ему стало легче. Потом он закрыл глаза, немного посидел, подумал. И понял, что нужно рассказать Люпину все с самого начала.

— Профессор Люпин, Волдеморт сказал, что мой папа ходил в разведку в ту ночь. И что… что он убил его в своем замке, а не в Годриковой Лощине.

Увидев искреннее изумление на лице Люпина, Гарри успокоился, поняв, что тот об этом не знал. Хоть в этом не обманывал…. Дальше рассказывать стало легче…

Гораздо сложнее оказалось позже беседовать с Дожем, который приехал уже после того, как все в Юле поужинали. Выглядел он устало, вокруг рта резко обозначились глубокие морщины. Гарри впервые видел его таким печальным.

— Досталось вам, бедняги, — сказал Дож, усаживаясь за стол в библиотеке. — Ведь даже в голову никому не пришло, что вы могли…

Он махнул рукой. А Гарри беседовал с магистром Ордена Феникса — вначале они вместе, с Роном и Гермионой снова рассказывали о том, что происходило с ними в последние полтора дня, а потом, когда друзья отправились спать, Дож попросил Гарри остаться и они засиделись до глубокой ночи. Нет, великий целитель не лез в душу. Казалось, ему просто нужно, чтобы кто-то сейчас был рядом. Он словно советовался с юношей, перебирая возможности, строя планы, разрабатывая мероприятия…

Гарри этот разговор, казалось, измотал больше, чем общение с Волдемортом. Ну, по крайней мере, не меньше. И тут, и там приходилось тщательно прятать свои знания о хоркруксах. Причем если Волдеморт совершенно точно владел легилименцией, то насчет Дожа такой уверенности не было. А это расслабляло. Видя, как магистр сидит, уткнувшись в пергамент, быстро строчит что-то, рисует какие-то схемы и забавные рожицы на полях, Гарри расслаблялся. Но разговор продолжался, и пару раз он чуть не брякнул о хоркруксах — сначала, описывая, как эльфы спасли их от голода, чуть не проговорился о диадеме; потом, пересказывая речь Волдеморта, едва не расшифровал, что значили слова змееуста.

Да, пожалуй, именно этим вечером Гарри окончательно уверился, что Волдеморт, придя к ним в дом той ночью, собирался сделать хоркрукс, как и предполагал Дамблдор. Хотел, но не смог. И был раздосадован, что Питер Петтигрю, этот ничтожный предатель, взять которого пришлось с собой лишь по необходимости, этот крысоподобный человечишко сумел подглядеть, а, может, и догадаться о том, что намеревался делать его хозяин. За это, скорее всего, и был убит. Волдеморт наверняка скрывал от своих приспешников информацию о хоркруксах, хотел быть единственным «вечным»…

Рассказывая Люпину о Фоуксе, Гарри не успел спросить, откуда он взялся — как раз в этот момент миссис Уизли позвала их ужинать. Зато во время беседы (или, лучше назвать ее совещанием) с Дожем, к этому вопросу удалось вернуться.

— Фоукс? Феникс Дамблдора? Ты уверен? — спросил у него Элфус Дож. Затем задумался, покачал головой и после долгой паузы произнес: — Нет, не может этого быть… Разве что… Да нет же, невозможно…

И сколько ни расспрашивал его Гарри, больше он ничего не сказал, переключившись на разработку какой-то сложной схемы, которая бы позволила прорваться в каминную сеть Волдеморта.

Вернувшись в свою спальню, Гарри обнаружил, что Рон крепко спит, чуть похрапывая и изредка постанывая во сне. И не решился будить друга, хотя обсудить им было что…

Ранним утором в субботу громкие голоса, раздававшиеся в холле, разбудили Рона. Он попытался прикрыть ухо подушкой, но тут понял, что страшно хочет есть. Голоса уже стихли, но голод стягивал желудок и чем дольше он лежал, тем больше хотелось есть. В конце концов, он не выдержал, и встал. Наскоро одевшись, он отправился в кухню.

Там уже сидели Фред и Джордж в компании с родителями. Увидев Рона, близнецы тут же набросились на него с вопросами: как это случилось, что их маленький Ронни попал в лапы Волдеморту, успешно спасся, а они, ближайшие его родственники, узнают об этом совершенно случайно, забежав перед работой поздороваться с мамочкой и папочкой?

Миссис Уизли попыталась приструнить их, близнецы же настаивали на своем праве получить информацию из первых рук. И тут в дело вмешался Артур:

— С Роном вы еще успеете наговориться, а вот мы с матерью ждем ваш рассказ. Что вы там говорили о Норе?

Нет, их новости не шли ни в какое сравнение с приключениями Рона, однако, поняв, что родители не отвяжутся, они поспешили быстренько рассказать, из-за чего заявились в дом в такую рань. Чем быстрее родители отстанут, тем больше времени останется на беседу с неблагодарным братцем!

— Да вот, у нас такая заморочка вышла, — сказал Фред.

— Лозовика хотели забрать, — продолжил Джордж.

— Которого бросили в день свадьбы перед Норой…

— Потому что кое-кто неудачно сломал ногу…

— В общем, появился у нас на него покупатель. И мы решили поискать, вдруг он еще цел…

— И заявились сегодня раненько утром к родному дому…

— Пройти-то в него невозможно…

— Вспомнили детство свое золотое…

— И тут увидели, что ходит кто-то по двору!

— Чужой!

— Совсем чужой!

— Хватит паясничать! Где ходит? Говорите толком! — не выдержала миссис Уизли.

— Да по нашему двору и ходит! Из нашего дома выходит! — трагическим голосом сказал Джордж.

Фред печально потупился, подтверждая слова брата.

— Кто там ходит? — удивился мистер Уизли. — Наши ребята проверяли, никак нельзя туда пройти!

— А мы знаем? Тетка какая-то, совершенно неизвестная прошла. Потом два мужика вывалились. Тетка обратно в дом вошла, а мужики аппарировали…

— Как аппарировали? Оттуда нельзя аппарировать!

— Можно, — подал голос Рон. — Если верить теории Гарри, то ту защиту может преодолеть только тот, у кого есть Черная Метка.

— Метка? — ахнула миссис Уизли.

— Да, — кивнул Рон. — Точно также они бегали в Хогвартсе.… На башню пробежали, потом обратно. А мы и туда, и сюда, и никак.… Слушайте, а что за лозовик-то? Я еще тогда, в больнице хотел спросить, но забыл.

— Рон, тут серьезное дело, не мешай! — вклинилась миссис Уизли.

— Да, в самом деле, — поддержал жену Артур, хотя было видно, что ему самому хочется узнать про этого лозовика.

— А тут все, больше ничего. Мы отошли подальше, в лесок, ну и аппарировали прямо сюда. Нам скоро на работу, а вы уж разбирайтесь, если интересно.… Хотя противно, что в нашем доме какие-то хмыри живут… — поморщился Джордж.

— И вообще, может быть, нас накормят в этом доме? — Фред потер себе живот и сделал жалобное лицо.

— А лозовика-то нашли? — спросил Рон, увидев, как мама вскочила и начала вытаскивать из буфета разнообразные тарелки, миски, кувшины…

— Нет. Да и не искали, если честно…

— Ты лучше расскажи, как он там, Сам-Знаешь-Кто…

Рон позавтракал с братьями, рассказывая о событиях в Хогвартсе и в замке темного волшебника. Он был страшно доволен, что может вот так, спокойно рассказывать о своих увлекательных приключениях, а близнецы внимательно слушают его, не называя ни Роником, ни Рончиком…

Отец, даже не позавтракав, куда-то убежал. А мама присела у окна, глядя, как едят ее сыновья, слушая рассказ младшего и с болью думая о том, что эти безумные выходки могли бы закончиться гораздо печальнее…

Когда близнецы умчались на работу, Рон вернулся в спальню и разбудил Гарри. Вкратце рассказав, что Фред и Джордж увидели в Норе, он снова задал вопрос про Лозовика. Гарри тоже стало интересно, что это за игрушка и друзья стали строить предположения — одно другого смешнее. Обсуждение было в самом разгаре, когда дверь распахнулась и на пороге показалась разъяренная Джинни.

— Нам опять запретили выходить из дома! Я что, добиралась сюда, только для того, чтобы сидеть взаперти?

Гарри с Роном переглянулись. Они уже если и не смирились, то хотя бы свыклись с мыслью, что из Юлы их не выпускают, и попытались объяснить девушке, что один денек можно и посидеть в доме, ведь завтра они переезжают в Дамфрис, и там-то уж смогут свободно гулять по всему университетскому городку!

— Да? Вам, конечно, можно и денек дома посидеть! А мне нужно выйти! — Джинни перевела взгляд с одного на другого. — Что, не понимаете? Между прочим, в понедельник у Луны Лавгуд был день рождения. Я ее не поздравила толком, а она, между прочим, моя подруга. А в среду будет день рождения Невилла. Хотя бы о нем вы должны помнить? Или вы уже запаслись подарками?

«А ведь в четверг и мой день рождения! — подумал Гарри. — Может быть, Джинни и для меня подарок хотела сегодня найти»…

— Про Луну я не знал, — сказал Гарри. — А про Невилла совершенно забыл! Рон, ты уже что-нибудь придумал?

— Э-э… Гермиона что-то такое про Луну говорила, но я забыл.… Экзамены же были! — попытался оправдаться Рон. — Да и сложно ей подарок придумать… Она же… такая…

— Так думайте быстрее! Раз мы сами не сможем пойти за подарками, значит, нужно посылать сову! И побыстрее, чтобы она к вечеру успела вернуться! Пойду с Гермионой обсужу! А то от вас толку не дождешься!

— Видал? — смущенно сказал Рон, когда Джинни выскочила из комнаты. — Чего она так разошлась-то?

Гарри пожал плечами. Девушка и в самом деле выглядела более взбудораженной, чем обычно. Но думать сейчас нужно не об этом, а о подарках…

— Хедвиг, отнесешь заказы? — спрашивал полчаса спустя Гарри у своей белоснежной совы. Тут он вспомнил, как она нашла их в Хогвартсе и пыталась пробиться в гостиную Гриффиндора. Интересно, от кого она принесла им тогда письмо? Почему-то вчера все забыли об этом эпизоде! Гарри посмотрел на лапки — никаких писем! Кто же тогда получил его письмо?

Сова крутанула головой, оглядев столпившихся под ее клеткой подростков. Затем согласно ухнула.

Первой привязывать свои заказы кинулась Гермиона.

— Хедвиг, а чье письмо ты принесла мне в Хогвартс? Помнишь, вчера утром?

Гермиона удивленно оглянулась на Гарри.

— А ты что, так и не получил этого письма?

Гарри отрицательно покачал головой. Невилл, Рон и Джинни уставились на него с удивлением.

— Может, она не письмо несла, а просто прилетела к тебе на выручку? — предположила Гермиона. — Почувствовала, что нужна тебе…

Этот вариант Гарри в голову не пришел. Да, наверное, так оно и было.… Он погладил клюв Хедвиг и, привязав свои свитки с заказами, посторонился, чтобы дать дорогу остальным.

В этот момент в холле снова послышались голоса. Гарри выглянул посмотреть, кто это пришел. Высокий аврор, один из тех, что вчера беседовали с подростками, успокаивающе держал за плечи миссис Уизли и что-то тихо говорил ей. Внезапно миссис Уизли отпрянула от него и пробормотала:

— Нет! Нет! Ну почему…

Плечи ее затряслись, руки судорожно ухватились за фартук. Затем она, вдруг прижав ко рту его краешек, бросилась в свою комнату. Когда она пробегала мимо, Гарри увидел, что по лицу ее текут слезы.

Вдруг за его спиной раздался взрыв хохота. Он обернулся. Четверо его друзей стояли у окна, в которое Хедвиг смогла вылететь, а они не сумели даже помахать ей в след, ударившись о невидимую преграду.

— Смотри-ка, улетела! — воскликнул Рон. — А в Хогвартсе не могла прорваться!

* * *

Выскочив из Юлы, мистер Уизли сразу аппарировал к Норе. Приземлившись в небольшом лесочке рядом с домом, он осторожно подошел к забору и заглянул во двор. Дом был тих и казался заброшенным. Наверное, Фред и Джордж пошутили, решил Артур и подошел поближе, проверить, действует ли еще наложенная во время битвы защита вокруг ограды. Да, она была на месте.

Он уже собрался уходить, когда увидел во дворе какое-то движение. Он быстро пригнулся и, метнувшись в сторону, спрятался за большим кустом.

Из дома вышли двое мужчин. Один из них показался Артуру знакомым. Где же он его видел?

Один — явно незнакомый — пошел в дровяной сарай и скоро вышел оттуда, неся в ведерке уголь. Другой направился в сторону, где прятался мистер Уизли. Когда он подошел ближе, Артур узнал его: это был один из Пожирателей, в доме которого всего несколько дней назад он делал обыск.

Как же его звали? Уолтер? Да, кажется так. Самого Уолтера министерские сотрудники, естественно, дома не застали, зато портрет одного из его родственников оказался не в меру шумным — он кричал безостановочно все три часа, пока шел обыск.

Дождавшись, когда оба Пожирателя вернутся в дом, мистер Уизли отбежал обратно, в лес, и аппарировал в Министерство, где двое дежурных авроров согласились пойти посмотреть на новое пристанище Пожирателей. А что это пристанище, мистер Уизли уже не сомневался: повальные обыски в домах заподозренных в причастности к шайке Того-Кто-Не-Может-Быть-Назван, вынудили десятки людей спрятаться. Одним из их укрытий, по-видимому, и послужила Нора…

Спрятавшись за кустами, прибывшие немного понаблюдали за домом, и вскоре обнаружили странное явление. Какой-то предмет, похожий на сухую лиану футов пяти длиной, с торчавшими наверху на тонких проволочках шарами-глазами, глядящими, казалось, во все стороны, перемещался с дороги во двор, перелетая над забором, а затем возвращаясь обратно.

Один из авроров, накинув мантию-невидимку, сбегал к этому месту и убедился, что перед забором по-прежнему стоит защитный барьер. Вблизи стало видно, что каждый раз, врезаясь в него, неизвестный предмет (или существо?) окутывался словно легким облачком из голубых искорок. Затем это облачко взрывалось с тихим хлопком, и предмет перемещался через барьер. Аврор попытался пощупать, что происходит, когда облачко лопается, и ему показалось, что вместе с облачком на несколько секунд исчезает и барьер. Вернувшись назад, он рассказал то, что ему удалось узнать.

Эта летающая коряга — наверное и есть тот самый Лупоглазый Лозовик, догадался мистер Уизли. Еще немного понаблюдав, им показалось, что летающий объект с каждым перелетом становится все больше в размерах. Однако обсуждение того, что это могло бы означать, было прервано в самом начале: из дома вышла женщина, которая, пройдя через двор к грядкам, вдруг тоже увидела представление, которое устроил этот Лозовик. Она быстро вернулась в дом и вскоре явилась обратно, теперь уже с двумя мужчинами.

— Это же Фанатик-Джойс! — буквально застонал один из авроров. Другой выглянул и кивнул головой.

Мистер Уизли слышал о нем — еще будучи школьником, Фанатик-Джойс, славящийся беспрецедентной изобретательностью, поставил на уши весь Хогвартс, а после окончания школы организовал собственную шоу-программу, выступая в основном в волшебных кабачках, хотя злые языки утверждали, что не брезгует он и магловскими кварталами. Примерно год назад его шоу вдруг прекратились и он исчез. Поговаривали, что он сбежал за границу. Однако если в Норе сейчас поселились Пожиратели, значит он присоединился к ним. Зная его бьющую ключом фантазию, можно было только догадываться о том, что за представления теперь он готовит…

Те трое, во дворе, понаблюдали немного за полетами странной коряги и ушли в дом, явно озадаченные.

— Надо бы попробовать пробить барьер там, где он летает, — шепотом предложил один из авроров.

Мантия-невидимка у них была одна на троих. Пользуясь ею, они перебрались через просматриваемое пространство и устроились рядом с барьером. Спрятавшись за забором так, чтобы их нельзя было увидеть из дома, он начали «ломать» барьер. Дело было непростым. В момент, когда Лозовик перелетал через забор, кто-нибудь на ощупь хватался за края образовавшейся «дыры» и пытался не дать ей закрыться. Безуспешно. Края все равно затягивались, в конце концов одному из авроров прищемило пальцы, да так, что он остался стоять с занесенной над собой рукой. Прошмыгнувший обратно Лозовик, увидев эту картину, в следующий раз поднырнул буквально под рукой аврора, и после очередного «хлопка» тому удалось вытащить распухшие пальцы из барьера. «Взломщики» решили больше не испытывать судьбу, а попробовать что-то новое. Посоветовавшись, разведчики решили использовать заклинания, однако ни одно из испробованных не подошло. А когда один из авроров попытался использовать щитовые чары, Лозовик подлетел к нему и так толкнул, что аврор покатился по земле.

— Видать, не нравятся ему наши заклинания, — фыркнул аврор, поднимаясь и отряхивая руки.

Минут через двадцать Лозовик изменил поведение. Он подлетел к спрятавшимся за забором людям и, опершись на три или четыре боковых отростка, «подошел» к барьеру. Потом отлетел назад и снова «зашагал» вперед, будто показывая, что теперь тут можно пройти. Мистер Уизли повторил его шаги и вдруг обнаружил, что свободно достает рукой до забора.

— Ага! Путь свободен! — прошептал он, обернувшись к аврорам. Затем подпрыгнул, ухватился за край забора, подтянулся и влез на забор.

— Мантию, мантию возьми! — зашипел один из авроров.

Но было поздно. Из дома выскочило несколько Пожирателей — теперь уже в своих белых одеждах и высоких колпаках — и атаковали беззащитного мистера Уизли, который даже палочку не успел достать. В него попало сразу несколько заклятий, и он, ахнув, тяжело рухнул с забора на руки авроров.

Один из них остался наблюдать возле дома, другой транспортировал находящегося без чувств Артура в больницу Святого Мунго и вызвал к Норе отряд авроров.

— Тсс!

Гарри приложил палец к губам и поманил друзей в холл.

Тем временем незнакомец постоял, с состраданием глядя вслед уходящей миссис Уизли, затем подошел к двери Люпина и постучался.

Вскоре вокруг него собрались все обитатели Юлы, кроме Молли. Вчерашний аврор рассказал о ранении Артура и о том, что сейчас начался штурм Норы. В дыру, проделанную Лозовиком, сумели пробраться прибывшие на место авроры, а с ними пара спасателей и целители. Самого его ранили в самом начале битвы, целители сняли заклинание, но попросили пару часов отдохнуть: попавшие в него чары на время разрушили магические способности.

— Это уже четвертый случай за неделю, — сказал ему целитель. — Хорошо, что мы нашли контрзаклятие, а то бы ты стал чем-то вроде сквиба… И где они только находят такие чары!

Подростки, выслушав рассказ, тут же изъявили желание отравится к Норе. Билл категорически приказал им не дергаться, но сам пошел переодеваться, чтобы двинуться на помощь аврорам. Вслед за ним побежала Флер. Гарри услышал, как они ссорятся — Флер настаивала, что она должна идти с мужем, а тот говорил, что это исключено.

Тонкс забежала в комнату на минутку и выскочила, на бегу завязывая на себе мантию. Люпин вышел из своей спальни одновременно с ней и они, не сговариваясь, направились к выходу. В этот момент дверь Уизли отворилась, на пороге показалась Молли, тоже в верхней одежде. Глаза у нее были красными, но выглядела она очень решительно. Окликнув Люпина, она попросила его присмотреть за детьми, пока не прибудет Дож — она его уже вызвала. Вышедшим в холл Биллу и Флер она сказала, что они тоже должны дождаться Дожа. Она говорила так сухо, безо всяких, столь привычных для нее, эмоций, что никто не посмел ей возразить.

На высыпавшихся из своих комнат подростков, она так рявкнула, что даже Джинни не нашла что сказать. Затем миссис Уизли обвела всех суровым взглядом и, проинформировав, что она отправляется в больницу, вышла. За ней поспешила Тонкс, бросив на Ремуса взгляд, в котором читалась просьба: останься здесь!

Люпин проводил ее тяжелым взглядом и пригласил всех пройти в кухню.

Минут через пятнадцать пришло сообщение от миссис Уизли: «Отец жив, но пока очень плох. Я останусь с ним».

— Мы должны отправиться в Нору, — сказала Джинни.

— Я согласен, — поддержал ее Гарри.

— И речи быть не может, — замахал руками Билл. — Вы что, хотите испытать судьбу во второй раз за два дня?

— А что, разве нам не удалось выпутаться вчера? — возмутился Рон.

— Возможно, мы бы могли… помочь, — сказала Гермиона, словно сама удивляясь своим словам.

— Не можем, а должны! — яростно выкрикнула Джинни. — Это наш дом, кто, если не мы будет защищать его?

— Защищают его сейчас как раз Пожи’гатели, — нервно хихикнув, сказала Флер. — Но забрать его обратно мы должны, конешно. Он очень маленький и неудобный, но что-то п’гривлекательное в нем есть! Я готова.

— Нет, — на этот раз заговорил Люпин. Он оглядел всех сидящих и повторил: — Нет. Мы договаривались, что будем исполнять приказы Дожа…

— Ни с кем мы не договаривались! — взвился Гарри.

— Вы еще не члены Ордена Фе…

— Вот именно! И поэтому мы не подчиняемся ему! — выкрикнула Джинни.

— Вы еще несовершеннолетние…

— Я совершеннолетний! — возмутился Рон.

— А я через неделю им стану! — сказал Гарри.

— Вот через неделю и погово’гим, — поддержала мужа Флер. — Поймите вы, нам же голову ото’гвут, если с вами что случится!

— Об этом вчера могли бы подумать, — фыркнул Гарри.

И в этот момент в кухню вошел Элфус Дож.

— Как Артур? — спросил он.

— Плохо, но идет на поправку, — ответил Люпин.

— Так, мне нужно поговорить со взрослыми. Дети, прошу вас, выйти.

— Мы не дети! — твердо сказал Гарри.

— Ну, хорошо, не дети. Вы герои. Но сейчас мне бы хотелось поговорить с членами Ордена Феникса. А ими вы не являетесь. Пожалуйста, выйдите!

Первой поднялась Флер. Стрельнув глазами в сторону Билла, она подхватила под руку свою сестренку, и вышла в холл. Гарри неохотно поднялся.

…Они просидели в библиотеке весь день. Правда ненадолго Билл вытащил оттуда Гарри, сказав, что Дурсли подняли страшный скандал и нужно их как-нибудь успокоить.

Нет, если уж сидеть взаперти, так лучше со своими друзьями в библиотеке! Хотя Дурслей тоже понять можно: они уже больше месяца провели в Юле. Без компьютера, телевизора, видеомагнитофона и даже радио. Разве что газеты им каждый день приносили. Но обсуждения магловских событий — единственное занятие — надолго хватить не могло. Пару недель назад им начали доставлять еще и издания волшебников, а иногда позволяли послушать на кухне волшебное радио. Но этих «развлечений» им все равно было мало. Ну какую нужно иметь психику, чтобы такое выдержать: без привычных вещей и дел, в окружении опасных и столь омерзительных волшебников!

Сегодняшняя беготня в холле переполнила чашу терпения. Когда Гарри вошел в комнату родственников, дядя Вернон был уже красным, как раскаленный чайник. Что сказать разъяренному дядюшке, Гарри не знал. Поэтому он демонстративно вытащил из кармана свою волшебную палочку и, помахивая ею в воздухе, осведомился:

— И что пишут магловские газеты?

Опасливо поглядывая на вооруженного племянника, старший Дурсль прорычал что-то неразборчивое, а младший ретировался в спальню родителей.

— Когда… Никто тут не говорит! Когда ты вступаешь в права наследования? — наконец сумел выжать из себя дядя Вернон, клокоча от гнева.

Гарри так удивился, что даже опустил свою палочку. Наследования? Ах, да! Дом Сириуса!

— А почему вас это волнует?

— Да потому, дурья твоя башка, что нам пообещали, что мы сможем переехать к тебе! В Лондон! Отсюда совершенно невозможно вести бизнес!

Гарри открыл рот и… не нашелся что сказать.

— Они… эти твои… они говорят, что твой день рождения — это не совершеннолетие! Хотя этот старикан в прошлом году говорил, что именно оно и будет у тебя в 17 лет! Так мы не поняли, когда же, наконец, мы сможем уехать из этой дыры?!

Дыры? Гарри хмыкнул про себя. Они еще не видели пресловутого наследства!

— Совершеннолетие наступает, когда волшебнику исполняется восемьсот восемьдесят восемь недель. В моем случае — через пять дней после семнадцатого дня рождения, — пояснил Гарри, пытаясь сохранять спокойствие. Хотя давалось оно ему непросто. До этого не задумывался о своих правах наследования и дате вступления в силу завещания Сириуса. А надо было бы! Он не хотел ехать в тот мрачный дом. Дом, где темной магией, казалось, был пропитан даже воздух. Дом, где так страдал Сириус… Неужели Орден так хочет избавиться поскорее от Дурслей, что отселит их всех, включая Гарри, подальше от себя?

Организм сопротивлялся. Нет, не хочет, не хочет он там жить! Да еще в компании с Дурслями! Пусть получают свою страховку и покупают новый дом! С какой стати он должен терпеть их присутствие?

— А кто сказал, что я приглашаю вас в свой дом? — спросил он, чувствуя, что пауза затянулась, и дядя Вернон сейчас взорвется.

Тетя Петуния всхлипнула. Гарри перевел на нее взгляд. Она осунулась. Без ежедневных сплетен, без ее цветника, без дома, в котором можно было целыми днями наводить чистоту... Даже обеды и те здесь подавались уже готовыми, даже на это не нужно было тратить сил. Казалось бы, сиди и радуйся, так нет, деятельная натура, не находя приложения своей энергии, похоже, совсем придавила женщину.

— Ты! — повернулся к ней дядя Вернон. — Ты обещала, что мы избавимся от этого мальчишки сразу, как он закончит школу! А теперь я должен просить его об одолжении?!

Гарри вздрогнул.

— Не смейте на нее кричать! — неожиданно для себя рявкнул он.

Дальнейшее Гарри помнил не очень связно. Они с дядюшкой начали орать друг на друга. Кто и что кричал, потом было не вспомнить, но дело едва не закончилось дракой, в которой Вернон Дурсль размахивал стулом, а его племянник — палочкой.

В самый разгар ссоры в комнату ворвался Люпин. Он вытолкал Гарри из комнаты, а сам остался успокаивать разъяренного Дурсля.

Выскочив в холл, Гарри увидел, как по длинному коридору, ведущему к выходу, идет очередной незнакомец. Что-то слишком популярным домом стала сегодня Юла! Неужели это тоже член Ордена?

Быстро проскочив в свою комнату, Гарри надел мантию, в которой был в Хогвартсе и замке Волдеморта, затем накинул на себя мантию-невидимку и выскользнул обратно в холл. Незнакомец уже исчез. Прислушавшись, Гарри на цыпочках подошел к кухне и приник к щелке приоткрытой двери...

Минут через пятнадцать он услышал шум за спиной, обернулся и увидел, как из апартаментов Дурслей выходит Люпин. Мешкать было нельзя! Если сейчас тот пойдет в библиотеку, то сразу обнаружит, что Гарри туда не дошел!

К счастью Ремуса заинтересовали голоса, доносящиеся из кухни, и он отправился туда. Гарри отступил немного в сторону, а когда Люпин вошел и закрыл за собой дверь, кинулся в библиотеку.

— В Норе продолжается штурм! — сообщил он друзьям. — Пожирателей никак не могут выбить из дома. На смену раненным и плененным, все время появляются новые. Скорее всего, они лезут через камин!

Как ни горько было признать, но пришлось: вероятнее всего, Волдеморт сумел подключиться к камину Норы и теперь посылает туда своих приспешников!

Друзья молча выслушали его рассказ. За два часа битвы уже появились погибшие — один из авроров, бросившийся на штурм дома, был выброшен во двор уже мертвым. В один из моментов толпа Пожирателей, высыпавшая из дома, оттеснила нападавших, в результате под заклятие попал случайно проходивший по дороге магл — спасти его не удалось. Трое авроров уже доставлены в госпиталь, причем один — в очень тяжелом состоянии: вся его кожа покрылась мелкими пузырьками, число которых быстро увеличивалось, перекрывая дыхательные пути. Бригада целителей не отходила от него ни на шаг, пытаясь сохранить жизнь, но если заклятие не удастся снять, вряд ли его удастся спасти: болезнь быстро прогрессирует… Билл, Флер и Тонкс уже отправились туда, но Гарри не знает, как они там, и нет ли среди них пострадавших…

— Мы должны быть там! — решительно сказала Джинни, прищурив глаза.

— Погоди, Джинни, нас все равно не отпустят, — урезонила ее Гермиона. — Но это не значит, что мы должны сидеть, сложа руки… Мы в библиотеке. Давайте искать противозаклятия. Должны же они где-нибудь быть!

Рон посмотрел на Гермиону, словно на чокнутую. Но девушка уже подошла к книжным шкафам и начала разглядывать корешки книг. К ней присоединился Невилл.

— Эх, сейчас бы нам те книги, что мы вытащили из Выручай-комнаты! — пробормотала Гермиона, вытаскивая с полки толстый том.

— Они здесь, — сказал Гарри, доставая крошечные связки из карманов.

Через несколько секунд на столе уже лежали увеличенные до настоящих размеров фолианты. Гермиона кинулась распаковывать книги, а Гарри, сунув руку в карман, чтобы проверить, не осталась ли там какая-нибудь связка, вдруг обнаружил маленькую серебряную фигурку змеи, которую он прихватил из кабинета Волдеморта. Достав ее, он подошел к окну и начал ее разглядывать.

— Что у тебя там? — заглядывая ему через плечо, спросила Джинни.

— Да вот… Трофей стащил…

— Дай посмотреть…

— Слушай, а ведь ты говорил, что Нагайни умерла… Может Сам-Знаешь-Кто перенес хоркрукс в эту змею? — предположил Рон, заинтересовавшийся трофеем Гарри.

— Да что это за хоркруксы-то у вас все время выскакивают отовсюду? — возмутилась Джинни. — Таитесь, таитесь, нет бы рассказать!

Гарри и Рон замерли, открыв рты. Столько сил потратить, чтобы Волдеморт не узнал о том, что они ищут его хоркруксы, и вот так вот проговориться в простейшей ситуации!

— Ерунда! — сказала Гермиона, подняв голову от книги, которую перед этим стремительно перелистывала. — Не станет он вертеть в руках такую ценную реликвию! Лучше идите сюда и начинайте просматривать книги!

— Ух ты, откуда у вас все это? — спросил изумленный Невилл, перебиравший одну из пачек. — Это же темная…

— Наша добыча. Трофей, если тебя больше устроит, — язвительно прервала его Гермиона, стрельнув глазами в сторону Габриэль.

Девочка и вправду сильно стесняла друзей. Нормально поговорить в ее присутствии они не могли, поэтому приходилось обсуждать лишь общеизвестные вещи. Неизвестно же, что она потом расскажет своей сестрице, да и всем остальным…

Тяжело вздохнув, Гарри отдал Габриэль статуэтку, а сам уселся за стол и подтащил к себе одну из распакованных Гермионой пачек книг. Джинни и Рон присоединились к нему с явной неохотой.

Часа два прошло в перелистывании книг. Отвлекала их только Габриэль, которой было скучно сидеть одной среди занятых чтением людей. Сама же она по-английски почти не читала. К счастью! Вряд ли стоило афишировать то, что школьники увлеченно изучают книги по темнейшим разделам магии!

Джинни удалось найти заклинание, которым был поражен Слагхорн. К сожалению, противочар в книге не нашлось. Рон разыскал Пузырьковую порчу, по описанию, очень похожую на то, чем был ранен доставленный в больницу аврор. Здесь же приводились и противочары. Впрочем, если порча действовала больше часа, то одних противочар было мало, больному нужно было еще долго принимать сложное зелье…

Прочитав об этом, школьники задумались, как бы им известить взрослых о том, что Пузырьковую порчу можно снять! Ведь даже о том, что ею был поражен один из бойцов, они, в сущности, не должны были знать! В конце концов, Гермиона, послав своего Патронуса, вызвала Люпина в библиотеку. Когда он вошел, ребята набросились на него, упрашивая рассказать о том, что происходит. Он не стал отказываться, но о том, каким заклятием был ранен аврор, не сказал. Гарри попытался навести Люпина на эту тему, а потом вспомнил, что в момент, когда незнакомец рассказывал об этой порче, Люпина в кухне не было. Что же делать?

— А кормить нас сегодня кто-нибудь будет? — поинтересовался Рон, поглаживая свой урчащий от голода живот. — В Хогвартсе про нас забыли эльфы, Сами-Знаете-Кому вообще в голову не пришло покормить гостей. Теперь и дома нас хотят заморить голодом!

Люпин, понявший правоту школьника, повел их в кухню. Со всей этой суетой не только он, но и все остальные позабыли, что время обеда уже давно прошло!

За столом сидела МакГонагалл и давешний незнакомец. Гермиона, поздоровалась с директрисой, поздравив ее в выздоровлением, а затем познакомилась с ее собеседником и начала расспрашивать его о происходящем в Норе. Тем временем Джинни и Габриэль начали накрывать на стол, а Невилл, как и договаривались, внимательно прислушивался к разговору. Едва новый знакомый (Дагги Диггл, племянник Дедала Диггла) сказал о заклятии, с которым целители пока ничего не могут сделать, Невилл объявил, что читал о таком заклятии и знает, как его можно снять. МакГонагалл, Диггл и Люпин уставились на него в изумлении.

— Мистер Лонгботтом, я восхищена вашими познаниями, хотя странно, что вы интересуетесь столь темной магией, — сказала МакГонагалл, подозрительно глядя на своего ученика.

— Не темной магией, а противодействию ей, — пришла на помощь растерявшемуся Невиллу Гермиона. — Точно такой же, как Защита от темных искусств, которую мы проходим в школе…

— Возможно, — сухо обронила директриса. — Но, как бы то ни было, отпустить вас отсюда, Лонгботтом, я не могу. Вы сможете рассказать нам, что нужно делать?

— Лучше Селесте пусть расскажет, — предложил Люпин. — Какие из нас целители…

Через десять минут в кухню уже входила Селеста.

— Что у вас такого срочного? Имейте ввиду, мы уже с ног сбились из-за этого штурма!

— Еще раненные? — испуганно спросила Гермиона.

— Да, двое. Плюс Пожирателей доставили. А им опять нужна отдельная палата!

— Селеста, Невилл утверждает, что знает, как можно справиться с той пузырьковой заразой, — сказал Люпин.

— Ерунда! Откуда ему знать! Это же темная, очень темная магия! Ее в школе не проходят! Дож бьется над ним уже не один час и ничего не может сделать!

— Но, может быть, ты все же послушаешь?

Невилл сбивчиво начал рассказывать, как снимать порчу и чем после этого нужно лечить пострадавшего.

Селеста была поражена.

Однако когда Невилл начал перечислять состав и способ приготовления зелья, он явно что-то напутал, потому что у Гермионы вдруг сделались круглые глаза и она жестами попыталась привлечь его внимание. Гарри, поняв, что нужно срочно что-то предпринимать, предложил Невиллу записать рецепт.

Пока Невилл, высунув от усердия язык, писал, Гарри, Рон и Джинни окружили Селесту с просьбой рассказать о последних новостях. Взрослые присоединились к их просьбе. Гермиона, делая вид, что тоже слушает рассказ, потихоньку помогала Невиллу.

В конце концов, Селеста убежала, унося с собой записанное заклинание противочар и рецепт, а подростки, закончив обедать, снова вернулись в библиотеку. И лишь вечером они узнали, что кроме них в доме оставалась одна МакГонагалл. Все остальные отправились штурмовать Нору.

…Только ближе к вечеру нападавшим удалось ворваться в дом, но в этот момент из камина выскочило еще несколько Пожирателей. В результате завязавшейся борьбы, рухнула пристройка третьего этажа, а вместе с ней и чердак. Разъяренный упырь, внезапно оставшийся без своего убежища, добавил шума и, в конечном итоге, решил исход битвы: оставшиеся на ногах Пожиратели сбежали.

Авроры вернулись в Министерство, захватив в плен троих Пожирателей, и выставив пост охраны возле дома и около камина. Целители, во главе с Дожем, доставили в госпиталь раненых — семерых нападавших и двоих обороняющихся. Еще один Пожиратель, которого прямо перед этим успел обездвижить один из авроров, был раздавлен упавшей крышей.

Уставшими, грязными, в разодранной одежде, исцарапанными и голодными вернулись в Юлу ее жильцы. Тонкс никак не могла сладить со своей левой рукой, которая дрожала. Через все лицо Люпина проходили длинные царапины, как будто кто-то полоснул по ним ногтями. Мантия Билла оказалась разорванной сзади почти полностью и держалась лишь на воротнике. Флер была необычайно молчалива, сидела тихонько, не поднимая глаз от своей тарелки, и лишь изредка бросала взгляд на Габриэль. Фред и Джордж, которые прибыли к Норе лишь под вечер, успели к самому концу штурма — именно благодаря им были захвачены те трое Пожирателей, которые после обрушения части дома попытались под шумок скрыться, но нарвались на только что прибывших близнецов. Передав пленников аврорам, Джордж отправился искать Лозовика и вскоре нашел: помощник, благодаря которому удалось прорвать защитный слой (о чем близнецы узнали уже только в Юле), преспокойненько сидел в кустах неподалеку от дома и его присутствие выдавали лишь безостановочно крутящиеся шарики-глаза.

— Вы что, его специально для прорыва защитных полей сделали? — спросил Люпин.

— Да нет, мы создавали его как помощника для волшебников. Он многое умеет, но вот о том, что он может выделывать такие трюки, даже не догадывались, — изумляясь собственным словам, сказал Фред.

— О-хо-хо, Гарри! Не ожидали меня здесь увидеть?

У ворот Дамфриса прибывших в воскресенье утром подростков ожидал Хагрид. Гарри радостно кинулся к великану: вроде бы совсем недавно виделись, но он уже успел соскучиться.

— Привет, Хагрид! А где ты был?

— Сами увидите! — загадочно улыбнулся себе в бороду Хагрид. — Ну, где вы хотите здесь разместиться?

— О, можно в нашем старом домике! — воскликнула Джинни. — В Трущобе!

— В Трущобе? — удивился Хагрид. — Вы чёй-то? Тут полно хороших домов!

Подростки расхохотались и потащили великана к знакомому им по прошлому приезду сюда домику. По пути они рассказали о вчерашних событиях в Норе. Как выяснилось, Хагрид о них еще ничего не слышал, равно как и о том, как Гарри, Рон и Гермиона попали в лапы Волдеморта.

Подойдя к Трущобе, они обнаружили, что на крыльце их уже поджидает Луна Лавгуд, которая прибыла в Дамфрис час назад.

— Привет! — кивнула она друзьям. — Хагрид, я же говорила тебе, что они захотят вернуться сюда…

Луна улыбнулась своей потусторонней улыбкой, открыла дверь и вошла в дом. Остальные потянулись за ней.

Хагрид просидел с ними до обеда, расспрашивая о приключениях в Хогвартсе и в замке Волдеморта. На вопросы же, где он сам был, ребятам так и не удалось получить ответа, великан лишь загадочно улыбался. После обеда подростки, наконец, остались одни. И начали с того, что поздравили Луну с прошедшим днем рождения и вручили ей подарки, которые вчера поздно вечером начали приносить совы из разных магазинов, где Хедвиг оставила заказы. Девушка была поражена и смущена: раньше у нее никогда не было ни стольких поздравлений, ни такой кучи подарков.

Затем они рассказывали о своих приключениях Луне и, отчасти, Невиллу, который не все слышал. Целую дискуссию вызвал у друзей тот поток мыслей и эмоций, которые хлынули в голову Гарри после того, как Волдеморт разозлился на Петтигрю.

Но, как и взрослым, Гарри не смог ничего сказать о них друзьям, даже с помощью Гермионы, которая просила его сосредоточиться на этих воспоминаниях, чтобы попробовать «считать» информацию с помощью Легилименции. Занявший больше часа эксперимент так и завершился ничем.

Когда они вышли из столовой после ужина, то решили немного прогуляться по территории университета. Тропинки были пустынны, ничьи голоса не нарушали мерного шелеста листвы, солнце еще не село и дорожки освещались косыми лучами заходящего солнца.

…Они, словно случайно, не сговариваясь, разбились на пары. Впереди шли Гарри с Джинни, за ними — Невилл с Луной, замыкали шествие Рон и Гермиона. Поглядывая назад, Гарри думал, как бы им удрать от следовавших по пятам друзей.

И вдруг с какой-то боковой тропинки им навстречу выскочил Элфус Дож. Он явно запыхался, словно в поиске подростков обежал весь парк.

— Приветствую, коллеги, — поздоровался он, изрядно удивив друзей как своим появлением, так и необычным обращением. — Как хорошо, что я вас нашел… Не смог раньше прибыть, все эти дела… Да… Не могли бы вы уделить мне немного времени? Завтра у вас начинаются занятия… И у меня есть опасение, что в ближайшие пару недель вам будет уже не до разговоров…

А ведь и правда, завтра у них начнутся уроки в школе авроров! Пожалуй, только сейчас, после слов Дожа, ребята задумались: что же это будут за занятия? Слова Магистра Ордена Феникса спокойствия не прибавили…

Дружная компания быстро преодолела несколько тропинок и вышла к Трущобе кратчайшей дорогой — они уже неплохо ориентировались в хитросплетениях парковых дорожек.

— Неплохо вы тут устроились, — сказал Дож, оглядываясь, после того, как все расселись у камина в гостиной. — Насколько я помню, вы и в прошлый раз жили здесь? Манит привычное? Да… Лучше бы вам поселиться поближе к преподавательским домикам… Ну да ладно… Может, потом надумаете…

Дож сделал паузу, вглядываясь в лица сидящих перед ним подростков. Затем оглянулся, на мгновенье задумался и, взмахнув палочкой, вызвал вазу с фруктами, которая с грохотом приземлилась на низеньком столике, а затем и пару кувшинов. Оглядев дело рук своих, он почесал переносицу: чего-то не хватало. Ах, да! Еще один взмах палочки и на столе появились высокие стаканы. Привыкшие к тому, что в Хогвартсе они обычно пили из металлических кубков, друзья переглянулись.

— Э-э… Угощайтесь. Еще, наверное, не совсем освоились здесь, — улыбнулся Дож. Гарри показалось, что улыбка была натянутой, словно директор извинялся перед ними. — Мне жаль, что у нас так мало времени… И жаль, что каникулы у вас выдались такими… насыщенными…

Рон фыркнул. Гермиона кинула на него испепеляющий взгляд.

— Сэр, а чему мы тут будем учиться? — спросил Гарри, решив ускорить разговор.

— Учиться? Да, учиться... — казалось мысли Дожа витали где-то далеко. — У вас запланирована очень напряженная программа… В общем, в этой связи я и хотел с вами встретиться… Не знаю, осознаете ли вы, насколько необычным является такое вот обучение? На моей памяти мы впервые обучаем людей, еще не сдавших ЖАБА. Впрочем, и школьников мы тут раньше не принимали, а этим летом… Да, о чем это я? Извините, я хотел сказать о том, что ваша программа довольно-таки необычна…

— Чем необычна, мистер Дож, — спросила Гермиона, поняв, что мысли директора снова куда-то унеслись.

— Да-да… Наши преподаватели не привыкли работать со столь юными студентами…

— Но мы же заканчиваем Хогвартс всего через год! — воскликнула уязвленная Гермиона.

— Ну, не все… Юные леди, я полагаю, только через два, — на лице Доже мелькнула улыбка. — Впрочем, не это главное. Я говорил о том, что некоторых знаний вам может пока не доставать, а изучать школьную программу в наши планы не входит, курсы и так слишком краткосрочны. А посему возникает вопрос: чему, собственно, вы собираетесь научиться здесь?

Подростки остолбенели. Такой вопрос им в головы не приходил. Вроде бы Тонкс что-то такое говорила… Но это было так давно, что уже успело забыться…

— Какие-нибудь заклинания боя? — высказал Рон заветную мысль.

— Защитные заклинания? — одновременно с ним предположила Луна.

Дож отрицательно покачал головой, оглядывая подростков.

— Возможно, какие-то способы ухода от борьбы? Ментальное опережение? — задумчиво спросила Гермиона.

— Немного теплее, — кивнул Дож.

В комнате повисла пауза. Казалось, можно было расслышать, как мечутся мысли в головах бравой шестерки. Гарри посмотрел на Рона. На лице друга читалась такая досада, что Гарри едва не рассмеялся.

— Попробую помочь… Мистер Поттер, разрешите спросить, — обратился к юноше Дож. — Насколько я знаю, весь прошлый год вы брали уроки у Альбуса Дамблдора?

Гарри вспыхнул. Ну сколько же можно? Почему, ну почему каждый встречный пытается выведать у него о его отношениях с Дамблдором?

— Я немного осведомлен, — продолжил тем временем Дож, не давая Гарри разразиться гневной тирадой. — Прошлым летом Альбус говорил, что хотел бы заняться с вами исследованием сильных и слабых сторон Волдеморта…

Гарри удивленно посмотрел на Дожа. Сильных и слабых сторон? Может это так и называется, но лично он изучал информацию о хоркруксах.

— Вы имеете ввиду, что мы тут будем изучать сильные и слабые стороны Пожирателей? — удивленно спросила Гермиона.

— Уже горячее, мисс Грейнджер, — кивнул Дож и по лицу его мелькнула улыбка. — Прежде, чем начинать что-либо изучать, мы должны представить себе, что хотим получить в результаты учебы. Не так ли?

— Так я и говорю, должны научиться сражаться! — снова воодушевился Рон.

— Мистер Уизли, это действительно очень важная составляющая обучения в школе авроров. И вы ее прекрасно сформулировали. А теперь задумайтесь, что значит «уметь сражаться»?

Все переглянулись. Как это, «что значит»? Кажется, все очевидно! Дож снова улыбнулся.

— Заклятия решают не все. Надо уметь применить их в нужное время и в нужном месте. Ну, начинаете понимать?.. Для того, чтобы сражаться, следует просто напросто быть готовым к бою!

Готовым? Быть готовым? Гарри вспомнил, как там, в Министерстве, Волдеморт внезапно вселился в его тело. Как к этому можно быть готовым? Как можно этому противостоять, не зная методов обороны? Как можно победить врага, не зная методов нападения?

Однако гневная тирада не успела сорваться с его уст. На этот раз его опередил… Невилл.

— Позвольте, сэр, но… простой готовности, полагаю, нам будет не совсем достаточно…

Неожиданно Дож расхохотался. Пожалуй, в первый раз за этот вечер, он расслабился и стал самим собой.

— Да, примерно так я себе это и представлял, — кивнул он. — И именно поэтому так хотел поговорить с вами до начала занятий.

Отсмеявшись, он подхватил ближайший кувшин и налил в свой стакан какую-то желтую жидкость. Сок? Гарри тоже потянулся к стоящему рядом кувшину и плеснул напиток в стакан. Затем пригубил. Острый, сладко-кислый вкус. Это не просто сок, в него явно было что-то добавлено.

— Пейте, не бойтесь, — приглашающим жестом Дож показал, что остальные тоже могут наполнить свои стаканы. — Наш фирменный напиток! Вы нигде не сможете его попробовать за пределами Дамфриса. Так что пользуйтесь случаем. Думаю, что в ближайшие две недели вы выпьете не один кувшин этого зелья. Стимулирует мозговую деятельность и повышает выносливость. Нашим студентам мы разрешаем использовать его только во время сессий и испытаний. Так что смотрите, не злоупотребляйте! Мы называем его КЭА… ничего загадочного, просто латынь: когитандум эт агендум — мысль и действие…

Он поднял палочку и разлил напиток по стаканам. Все пригубили, пробуя и пытаясь привыкнуть к вкусу.

— Планирование любого дела, в том числе и обучения, должно исходить из понимания цели. Например, если у меня есть цель: заставить вас выпить обычный сок, в который добавлено слабительное, то я организую небольшую вечеринку, сделаю вид, что пью сам, при этом рассказываю вам байку о чудодейственных свойствах напитка.

Рон, набравший полный рот янтарной жидкости, от неожиданности «пфыкнул» и окатил соком не только стол и свои колени, но и сидящего напротив Невилла. Гарри показалось, что глоток, который он только что сделал, встал у него комом в горле. Дож расхохотался.

— Ну-ну! Не переживайте вы так! В ваших стаканах действительно находится КЭА, и это действительно замечательный тонизирующий напиток. Гарри, пожалуйста, объясни мне, почему вначале ты лишь слегка пригубил КЭА, а после моих слов о его полезности, все же отпил?

В горле у Гарри все еще стоял комок. Он сердито посмотрел на Дожа. Этот клоун хочет их чему-то научить? Кому в голову пришло назначать его то директором университета, то Магистром Ордена?

— Потому что он доверял вам? — неуверенно спросила Гермиона.

— Да, именно поэтому. Если бы тут перед ним видел Пожиратель, он бы ни за что не стал пить этот напиток по доброй воле. А теперь, мисс Грейнджер… вы разрешите называть вас по имени? Да? Хорошо, Скажите пожалуйста, дорогая Гермиона, почему вы все мгновенно поверили мне, когда я сказал о том, что в напиток добавлено слабительное?

— Ну… мы плохо знаем вас и не знаем, чего можно ожидать…

— В общем, да, отчасти вы правы. Почему отчасти? Да потому, что здесь вмешивается множество других факторов. Вы только что пережили чудовищные события и ваши нервы несколько расстроены. Вместо того, чтобы отдыхать, вы сдавали экзамен и устали. Вы находитесь в том возрасте, когда люди не собираются доверять глупым взрослым, а лучшим советником становится либо ваш ровесник, что крайне неразумно, либо некий герой, кумир, что, как правило, еще неразумнее… Не обижайтесь, но дело обстоит именно так, и это совершенно естественно, все мы через это прошли, прежде чем стать взрослыми…

Дож улыбнулся, оглядывая нахохлившихся подростков. Да, нельзя забывать совета Дамблдора: они ни за что не захотят поверить ему…

— Да, вполне взрослые шуточки у вас, — фыркнул Гарри. — Если именно таким путем вы пытаетесь войти к нам в доверие, мэтр, то боюсь, у вас не очень хорошо выходит…

Джинни кинула на Гарри одобряющий взгляд и ухмыльнулась.

— Экспелиармус! — неожиданно выкрикнул Дож, резко крутанув рукой. Из карманов подростков вылетели палочки и разлетелись по всей комнате.

Гарри вскочил, за ним последовали Джинни и Рон. Чуть помедлив, из кресла поднялась и Гермиона — но не затем, чтобы продемонстрировать свою солидарность с друзьями, а для того, чтобы вцепиться в локоть Гарри, который уже готов был броситься на Дожа.

— Акцио, палочки!

Со всех сторон к Магистру устремились волшебные палочки. Он схватил их и раздал клокочущим от ярости подросткам.

— Ступефай! — выдохнул Гарри едва схватив свою палочку и направляя ее на Дожа, который отклонил заклинание так легко, что никто даже не заметил, как ему это удалось.

— Присаживайтесь, — махнув рукой пригласил Дож.

Гарри стряхнул со своего локтя руку Гермионы, которая снова вцепилась в него, и, секунду помедлив, уселся в кресло. Джинни, посмотрев на Дожа тяжелым взглядом, тоже села. Гермиона выглядела растерянной. Она глянула на Рона и они оба, как по команде, синхронно опустились в свои кресла.

— Извините, сэр, — обратился к Дожу Невилл как только его друзья уселись. — А в чем все-таки была цель всей вот этой демонстрации?

— Небольшой тест на то, как каждый из вас поведет себя в экстремальной ситуации, — легко пожав плечами ответил Дож.

— Мы тут вам не кролики подопытные! — огрызнулся Гарри.

— Нет, не кролики, — покорно согласился Дож. — Всего лишь компания нервных подростков, на которых весь магический мир возлагает свои надежды на освобождение…

Гарри открыл рот и тут же его закрыл. Этот клоун теперь начал еще и насмехаться!

— Думаю, вы уже достаточно возбудили нашу ненависть, можно переходить к следующему номеру программы, — ни к кому не обращаясь, проговорила Луна.

— Луна, детка, ты — прелесть! Вот за это я тебя и люблю! — развеселился вдруг Дож.

А Гарри вспомнил, что в тот день, когда они познакомились с Дожем, именно он привез Луну в Юлу. И, вроде бы, кто-то говорил, что они давно знакомы. «Могла бы предупредить, что у ее знакомого не все в порядке с головой», — подумал Гарри. Но затем перед ним встал его первый вечер в Хогвартсе. Как тогда Дамблдор выкрикнул какую-то ерунду, а братья Уизли смотрели на него глазами, полными обожания! Может этот Дож тоже такой же чудак, как Дамблдор? Разве что погибший директор был намного, намного мудрее и настолько же обаятельней…

— Сейчас мы с вами на практике изучили систему целей, — неожиданно став серьезным, сказал Дож. — Каждый наш поступок обычно влечет за собой изменение окружающего нас мира. Делая шаг, мы словно камень бросаем в воду. И по воде начинают расходиться круги… Если рядом с упавшим камнем будет находиться лодка, она может перевернуться. Вопрос: кидая камень, мы хотели попасть в лодку, в ее пассажиров или добивались, чтобы лодка перевернулась? Или вообще ни о чем не думали, а просто швыряли камешки куда попало?

Гарри почувствовал, что тупеет. Какие камешки, при чем тут шаги, откуда взялась лодка?

— Мистер Уизли, помогите мне, пожалуйста, — повернулся к Рону Дож. — У меня была цель: вывести вас из себя и посмотреть, как вы будете себя вести. Мог я добиться ее каким-нибудь иным способом, не возбуждая вашего недовольства мной лично?

Похоже, Рон отупел так же как Гарри. Он ничего не понял и напряженно смотрел на Дожа, пытаясь понять, какого ответа тот от него ждет.

— У вас была не эта цель, — сказала Джинни, пристально глядя Дожу в глаза. — Вы добивались другой цели, а нам обманом подсунули сказку про тест!

— Ого, мисс Уизли, поздравляю вас! — сказал Дож, поощрительно улыбнувшись девушке. — Вы очень близко подошли к правильному ответу.

— Вы добивались одновременно нескольких целей? — спросила Гермиона.

— О, мисс Гермиона, вы совершенно правы. У меня было несколько целей. И еще больше задач. Теперь скажите, можно ли было каждую задачу в отдельности решить каким-нибудь другим способом? Да, конечно. Но если мы пытаемся решить одновременно несколько задач, многие из этих решений отпадают, ибо требуют либо слишком много усилий, либо слишком много времени. Или и то, и другое. Поэтому, решая не одну задачу, а сразу несколько одновременно, следует подыскать такой вариант, который бы позволил за минимальный промежуток времени и при минимальных усилиях добиться решения максимума проблем.

Дож внезапно замолчал. И тут школьники услышали в наступившей тишине тихий голос, который звал: «Элфус, Элфус, откликнись». Дож торопливо достал из внутреннего кармана небольшую книжку, раскрыл ее, посмотрел внутрь. Затем сказал, обращаясь к книжке: «Я сейчас буду», захлопнул ее и, аккуратно возвращая ее обратно в карман, обратился к своим ученикам:

— Очень жаль, дорогие мои, но мне придется сейчас уйти. Пожалуйста, подумайте над моими словами и попытайтесь сделать выводы. Я надеялся, что сумею ближе подвести вас к нужному ответу, но не получилось. Ничего, думаю, вы и сами справитесь.

С этими словами он кивнул замершим в креслах подросткам и стремительно вышел из домика.

— Вот чудак, — нарушил молчание Рон. — Вы хоть что-нибудь поняли?

— Интересно, кто его вызвал? — спросила Гермиона.

— Обычно с помощью зеркала с ним связываются из госпиталя, — проинформировала Луна.

— Из госпиталя? Интересно, что там случилось? — возбужденно поинтересовался Рон.

— Надеюсь, не с отцом, — сказала Джинни, нахмурившись.

— Думаю, они все же сумеют справиться с заклинаниями, он обязательно выздоровеет, — без уверенности в голосе, подбодрила подругу Гермиона.

В самом деле, когда утром они отправлялись в Дамфрис, сведения о мистере Уизли были не очень обнадеживающими. Он до сих пор так и не пришел в сознание, угодившие в него заклятия перемешались и разделить их сейчас было крайне сложно, особенно не зная точно, какие именно заклятия в него попали. Миссис Уизли так и не вернулась в Юлу, даже чтобы проводить детей в университет. Весь вчерашний день и всю ночь она провела в палате у мужа. И сообщила, что не покинет госпиталь, пока Артуру не станет лучше…

Воскресный вечер затянулся. После ухода Дожа подростки до хрипоты пытались вычислить, о чем же им хотел сказать директор Дамфриса, вернее ректор, как поправила друзей Луна. Но у них почти ничего не получилось, разве что Гарри с Роном разобрались с лодкой. Вернее не с ней самой, а с тем, что это была лишь аллегория, поэтому вряд ли в ближайшие две недели им придется топить какую-нибудь лодку с помощью камней.

После полуночи утомленная спорами Гермиона прервала дискуссию, объявив, что завтра у них начинаются занятия. Рон проворчал, что организация здесь никуда не годится, ведь никому в голову не пришло сообщить им, когда будет завтрак и во сколько начнутся занятия…

…Чей-то крик разбудил Гарри. Были слышны удары, стоны, завывания… Сон? Явь? До конца не проснувшись, он схватил с тумбочки свою палочку, затем нащупал очки и лишь после этого открыл глаза.

Очки ему не помогли, поскольку в спальне было темно, хоть глаза выколи. Зато пригодилась палочка: «Люмос!» — и небольшой огонек на ее кончике позволил увидеть, что вызвало весь этот переполох.

По комнате металась, по меньшей мере, пара дюжин докси, сосредоточивших свои усилия почему-то на Невилле, отчаянно отмахивающегося от них подушкой. Гарри выпрыгнул из постели, и в эту же секунду сверху послышался душераздирающий крик. С соседней кровати, уронив на пол одеяло, вскочил Рон. С воплем «Гермиона!», он промчался мимо воюющего Невилла и выскочил из комнаты.

— Ступефай! Ступефай! Ступефай! — набросился Гарри на докси, кружащих над Невиллом.

Почувствовав поддержку, Невилл неожиданно прихлопнул одну из тварей подушкой, а затем, схватив палочку, присоединился к Гарри. Через минуту все было кончено. Однако сверху еще раздавались крики и друзья, не сговариваясь, бросились вверх по лестнице. Влетев в спальню девушек, ребята остолбенели.

— Убери-и-и-и-те! — захлебывалась криком Гермиона, прижавшись спиной к подоконнику. Окно было распахнуто настежь и казалось, что девушка вот-вот вывалится наружу.

На полу валялись обездвиженные тела докси. Рон и Джинни смотрели куда-то в угол: Гарри и Невиллу не было видно, что это, поскольку дверь загораживала им вид. Луна, закутавшись в одеяло, сидела в кресле и… спокойно пила тот самый вчерашний напиток, к которому после ухода Дожа никто так и не решился прикоснуться.

Заглянув за дверь, Невилл ахнул и отступил назад, наскочив на Гарри, тоже пытавшегося посмотреть, что там такое.

— Петрификус Тоталус! Ступефай! Протего! — закричал Рон, однако, по-видимому, ни одно из заклинаний не подействовало, поскольку он в растерянности оглянулся на Джинни, стоявшую рядом и продолжавшую смотреть в одну точку.

— О, Мерлин, что это? — изумился Гарри, наконец, заглянувший за дверь.

В углу висело большое зеркало, перед которым стоял туалетный столик. Почти все зеркало занимала огромная тварь, уцепившаяся многочисленными лапками за края рамы. Не менее дюжины серых крыльев беззвучно трепыхались в воздухе. Разобраться в ситуации мешали непрекращающиеся всхлипы и крики Гермионы.

— Твоя работа? — поинтересовался Гарри у Джинни

Но она не ответила ему. Казалось, что она вообще не заметила, что Гарри и Невилл находятся в комнате. С растрепанными волосами, прищуренным взглядом, не отрывающимся от чудовища, с опущенной вниз волшебной палочкой, она была похожа на грозную статую возмездия, вид которой не портила даже изрядно помятая пижама.

— Сделайте что-нибудь! — причитала Гермиона.

Гарри взмахнул палочкой: «Сектусемпра!»

Никакого эффекта.

— Слушай, успокойся, — бросил он через плечо Гермионе. — Похоже, это просто мираж…

Он не заметил, как у него за спиной шевельнулась Джинни, поднимая палочку. Зато сразу понял, что жуткая тварь, распластавшаяся на зеркале, — вовсе не мираж. Внезапно оттолкнувшись от рамы, чудовище развернулось в воздухе и обрушилось на голову, плечи и грудь Гарри. В последнее мгновенье он услышал, как взвизгнула Гермиона и как вскрикнул Невилл, затем перестал вообще что-то видеть, слышать и даже дышать. Острые когти впились в его тело, крылья полностью закрыли лицо. Он метнулся назад, споткнулся и покатился по полу, увлекая за собой раздирающую и душащую его тварь.

Внезапно все кончилось. Отплевываясь и тяжело дыша, Гарри перевернулся на полу и посмотрел по сторонам. К нему кинулась Джинни, внезапно обхватив его голову, и зарыдав: «Нет, это не я, не я, не я»…

— Успокойся, ну… все хорошо, — Гермиона подскочила к Джинни и, присев возле нее на колени, погладила ее по плечу. — Гарри, ты как, живой?

— Что это было-то? — спросил Рон, по-прежнему стоявший посреди комнаты с поднятой палочкой.

— Летучемышинный сглаз, — с удовольствием проговорила Луна, словно комментируя прекрасную игру актеров в театре. — Я и не знала, что его можно наложить на докси…

— Откуда они взялись-то? — спросил Гарри, поднимаясь с пола.

— Подослали… Авроры чертовы, — ответил Рон.

— Не могли они подослать, — возразила Гермиона.

— Могли, — покачивая головой сказал Гарри. — Еще одна проверочка. Ничуть не хуже вчерашнего трюка с напитком…

— То же мне… испытатели, — фыркнула Джинни, уже взявшая себя в руки, хотя в глазах ее еще металось виноватое выражение.

Лечь обратно в постели подростки смогли лишь полчаса спустя, обработав раны Гарри и вволю поругав школу авроров в целом и лично Дожа в частности. Словно сговорившись, они ни словом не обмолвились о страшном чудовище, порожденном фантазией Джинни. Но, закрывшись одеялом, Гарри задумался о том, что же могло случиться с девушкой и почему она натравила на него эту тварь…

… Кто-то легко ущипнул Гарри за ухо. Затем послышалось какое-то клокотание и в щеку ударило что-то твердое.

— Протего! — выкрикнул Гарри, схватив палочку. Послышался легкий удар и что-то упало на пол.

Натянув очки, Гарри пригляделся. На полу, сердито нахохлившись, сидела его белоснежная сова, Хедвиг.

— Ты решил потренироваться на сове? — недовольно заворчал разбуженный криком друга Рон.

— Гарри, могу я попросить тебя не тренироваться на Треворе? — зябко поеживаясь, из-под одеяла выбрался Невилл и потянулся к часам, лежащим на тумбочке. — Семь утра. Может пора вставать?

Гарри спрыгнул с кровати, подбежал к Хедвиг и, встав перед ней на колени, сказал:

— Извини, я не думал, что это ты… Больно? — он погладил сову по голове. Она сердито посмотрела на него, но, все же, протянула ему лапку, к которой было привязано письмо.

Быстро отвязав пергамент, Гарри еще раз погладил Хедвиг по спине, затем, поднимаясь, разорвал конверт.

— Здесь, вроде как расписание, — сказал он. — Только какое-то идиотское…

Рон и Невилл подошли ближе и тоже взглянули на текст. На лестнице послышались шаги и в спальню вошла Гермиона, кутаясь в халат. Гарри протянул ей листок, на котором было написано:

«Группа ОД

Расписание на 28 июля:

7-00 — завтрак. Рекомендация: сильно не усердствовать, акцент на фрукты.

23-00 — ужин. Рекомендация: молоко или кефир с сухариками».

— Это что? Откуда? — изумленно спросила Гермиона, перечитывая послание.

— Расписание, Хедвиг принесла, — попытался объяснить Гарри.

— Пойду покажу девочкам, — сказала Гермиона и побежала вверх по лестнице.

— Я не понял, сейчас уже семь? И завтрак в семь? — радостно спросил Рон, потирая живот. — Надо бы поторопиться…

— Куда торопиться-то? Вроде как весь день собираемся есть, — недоуменно почесывая в затылке, сказал Невилл.

Ребята шмыгнули в ванную, наскоро умылись и начали одеваться. Крикнув, что отправляются в столовую, они вышли на улицу. Утренняя прохлада заставила слишком легко одетых парней поежится, но возвращаться они не стали, направившись к центральной дорожке. Но дойти до нее не успели.

— Эй, куда вас понесло? Вся еда здесь! — раздался позади крик Джинни.

Дружно повернувшись, они поспешили назад, в Трущобу. Действительно, на столе в гостиной был накрыт обильный завтрак. Не менее дюжины огромных блюд были заполнены самыми разными яствами. Рон тут же поддел на вилку большую котлету и затолкал в рот. Затем прицелился на вареный картофель.

— Рон, полегче! Там написано, что лучше ограничиться фруктами, — предостерегла его Гермиона.

Угукнув нечто невнятное, Рон, вслед за картофеленой, отправил в рот сосиску. Гарри задумчиво оглядел стол. Взгляд его упал на дольки грейпфрута и он сразу же вспомнил о «завтраках» Дурслей. Ну уж нет, с ним этот фокус не пройдет! Он схватил кусок хлеба, брякнул на него котлету и залил кетчупом. Под неодобрительными взглядами девушек он с удовольствием начал жевать импровизированный бутерброд. И в этот момент в распахнутое окно влетел Пиг. Весело щебеча, он стал кружить над головами подростков. Гермиона отмахнулась от него, когда он едва не угодил в ее стакан.

— Давай сюда, глупая птица, — прожевывая пирожное, выругался Рон. Затем поймал крошечную сову и отвязал от ее лапки свернутый рулончик. — Ого! В семь пятнадцать нам надо быть на стадионе!

— В семь пятнадцать? — ахнула Гермиона. — Так уже семь пятнадцать! Бежим!

— И куда мы бежим? — спросила Луна, поднимаясь вслед за ней. — Где тут стадион?

Друзья переглянулись.

— Может, это там, где поле для квиддича? — предположила Джинни.

— Да, скорее всего, — кивнул Гарри. — Давайте туда!

Дружная ватага выскочила из домика и помчалась по тропинкам в сторону предполагаемого стадиона.

— Очень похоже на прошлый раз, — задыхаясь сказала Гермиона.

— Я надеюсь, что в этот раз никто не будет сбрасывать с неба родственников Гарри, — подхватила Джинни.

Они выскочили из-за деревьев прямо ко входу на квиддичное поле. Перед воротами стояла женщина в облегающем спортивном костюме и наброшенной на плечи коротенькой мантии.

— Так! Похоже это и есть мои ученики? Почему опаздываем?

Гарри резко затормозил, едва не врезавшись в новую учительницу. Одновременно с ним прибежала и Джинни. Остальные, тяжело дыша, остались далеко позади.

— Мы только что получили записку! — возмутилась Джинни.

— В самом деле? Вы что, не знали, во сколько у вас начинаются занятия? — спросила женщина, неодобрительно глядя на подбежавших, наконец, подростков. — И не смогли надеть что-нибудь более удобное для занятий?

Друзья оглядели друг друга. Рон и Гарри были в джинсах и футболках, на Невилле и Гермионе были длинные школьные мантии, в которых им уже стало жарко. Луна и Джинни были в легких летних платьях и, несмотря на пробежку, руки у них уже покрылись мурашками.

— Извините, миссис… Нас никто не предупредил, — сказала Гермиона, чуть не со слезами на глазах.

— Не предупредил? — удивленно подняла брови учительница. — Кто вас должен был предупреждать? Сами о себе не позаботитесь, никто о вас заботиться не будет. Поттер, от кого-кого, но от вас я точно не ожидала, что вы будете вести себя как неразумный маменькин сынок!.. Ну ладно, хватит разговоров. Мы и так уже опаздываем на пятнадцать минут. Будем считать, что эта ваша пробежка была разминкой. Проходите!

Она приглашающе взмахнула рукой и первой прошла через высокие ворота. Друзья, обиженно переглянувшись, потянулись за ней.

Стадион, где они уже были в свой прошлый приезд, было не узнать. Высокая стена разделяла поле почти пополам. Меньшая половина была разбита на несколько частей, представлявших собой длинные полосы, начинавшиеся у самых раздевалок, и тянувшиеся через все поле к противоположным трибунам. Вскоре ребята поняли, что этих полос шесть: свой коридор для каждого из них.

— Так, давайте познакомимся. Меня зовут профессор Вотекс, ближайшие две недели я буду заниматься вашей физической подготовкой. Теперь разберемся… Ты — Поттер. Это — Уизли. И еще Уизли. Затем Логботтом? Да, значит кто-то из вас Лавгуд, а кто-то Грейнджер… О, хорошо, мисс Грейнджер. Теперь я хочу спросить: могу ли я называть вас по имени? У нас это принято, так гораздо легче общаться, особенно при больших нагрузках… К тому же у вас двое Уизли… Согласны?

Друзья снова переглянулись и нерешительно кивнули. Не из-за просьбы, а, скорее, от упоминания о неведомых нагрузках.

— Так, Поттер… Извини, Гарри, у тебя есть классная метла, поэтому я разрешаю ею воспользоваться.

Гарри дернул головой: его Молния осталась в Юле. И тут же увидел, что за спиной Вотекс лежат несколько метел, среди которых выделялась его любимица. Он обрадовался и поспешил туда, слыша, как у него за спиной учительница говорит остальным о том, что университет Дамфрис дарит им профессиональные метлы, Нимбус-2000.

Джинни взвизгнула от восторга и догнала Гарри. Рон постоял немного, не веря своим ушам, затем, покраснев и едва сдерживая улыбку, тоже отправился к метлам. Невилл, Луна и Гермиона переглянулись. Похоже, их этот подарок не так уж и обрадовал…

— Вы должны привыкнуть к хорошим метлам. Ваши школьные метлы никуда не годятся. Я должна добиться, чтобы вы чувствовали себя на них как в любимых тапочках! Давайте, поторапливайтесь! Берите по метле и выходите на свои дорожки! Живо! Дальняя отсюда дорожка твоя, Гарри! Перед ней — дорожка Джинни. Следом — расположится Рон. Гермиона, детка, давай на следующую дорожку, Невилл, ты на вон ту, а Луна — сюда, ко мне поближе.

Расставленные вдоль кромки поля футах в тридцати друг от друга, подростки попытались оценить, что же их ждет на трассе. Перед каждым из них в воздухе, выстроившись две шеренги, словно гигантские свечи, висели деревянные шесты.

— По моему сигналу седлаете метлы и выполняете «змейку», — послышался усиленный мегафоном голос профессора Вотекс. — Облетаете вправо-влево шесты зигзагом до самого конца, затем возвращаетесь обратно и кладете метлу на землю! Понятно? Начинаем! Три… Два… Раз! Пошли!

Гарри мгновенно оседлал метлу и взвился в воздух. Ему хотелось взмыть повыше, однако едва он достиг верхнего края шеста, как почувствовал, что во что-то упирается. Защитное поле не давало ему взмыть вверх! Пришлось выполнять задание. Спустившись немного ниже, он полетел от одного столба к другому. Вправо… Влево… Вправо… Влево… Казалось, что столбы размножаются. Задание, вначале выглядевшее пустяковым, с каждым поворотом выполнять становилось все сложнее. В какой-то момент Гарри почувствовал, что у него уже рябит в глазах. И тут же врезался в шест. Его протащило вниз, почти до самой земли, но он все-таки смог выронить метлу и полетел снова. Влево–вправо–влево–вправо–влево… Наконец, дальний конец поля. Тяжело вздохнув, Гарри сделал круг пошире, и снова начал облетать шесты…

Он еще дважды натыкался на них, один раз легко, а во второй — едва не свалившись на землю. Наконец финиш. Облегченно выпустив из рук метлу, Гарри встал на траву, глубоко вздохнул и огляделся. Джинни, в развевающейся юбке, сделала два последних виража и спрыгнула на землю.

— Дурдом! Чуть голова не закружилась! — улыбнулась она Гарри. Затем они дружно уселись на траву и начали смотреть, как выполняют задание остальные.

Рону явно не хватало собранности. Он размашисто входил в поворот, но его заносило слишком далеко. Из-за этого он прилично отстал от Гарри и Джинни — сейчас он был еще в середине дорожки. Но он хотя бы возвращался! На соседней трассе Гермиона еще не достигла дальнего края, Невилл только что разминулся с Роном в центре поля. Луна же была неподражаема! Она грациозно облетала шесты… Один, второй, третий… Затем ее метла вдруг взмывала вверх, девушка ударялась о защитное поле и кувырком летела вниз. Приземлялась, подбирала метлу и снова наблюдалась та же картина — два-три столба, взлет вверх, падение…

— Гарри, Джинни, чего расселись, давайте теперь волну! — раздался усиленный мегафоном голос учительницы.

Оглянувшись на свои дорожки, Гарри и Джинни увидели, что их шесты уже развернулись и висят горизонтально, на разной высоте от земли. Оглянувшись, Гарри не увидел на поле профессора Вотекс. Наверное, она на трибуне, подумал он и, оседлав метлу, снова полетел к шестам. Вниз, под шестом. Вверх, над следующим шестом… Вверх–вниз–вверх–вниз… Это упражнение показалось ему более легким, чем первое. Вернее, казалось — до тех пор, пока на обратном пути, он на полной скорости, не врезался в землю. Удар был настолько неожиданным, что Гарри даже не сразу понял, что произошло и где он находится. Немного проморгавшись, он нащупал очки, свалившиеся на траву, затем приподнялся и встал на четвереньки. Молния лежала под ним. Он обеспокоено оглядел метлу. Нет, вроде цела. Тяжело вздохнув, он огляделся. Джинни уже опередила его, нужно поторопиться! Вверх–вниз–вверх…

На этот раз он взял слишком высоко и снова кувыркнулся вниз, ударившись о верхнее защитное поле. Правда, теперь ему удалось выровнять Молнию и выйти из пике уже над самой землей. И в следующее мгновенье Гарри получил удар по голове — пытаясь набрать высоту, он забыл о нижнем шесте и врезался в него макушкой.

«Так, нужно отдышаться. Я слишком тороплюсь», — подумал Гарри, сидя на земле. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, он прикрыл глаза и попытался восстановить дыхание. Затем поднялся, потер пальцами место ушиба: там уже вздулась здоровенная шишка. К счастью, остаток пути он проделал без приключений. Джинни уже стояла у края своей дорожки и улыбалась ему.

— Ну, ты как? Вроде все время летел впереди, а потом отстал. Я и не заметила когда, — крикнула она.

Гарри смущенно улыбнулся. «Вот и хорошо, что не заметила», — подумал он.

— Как там остальные?

Приглядевшись, он увидел, что Рон уже развернулся и полетел назад по своей волне. Остальные, похоже, еще штурмовали змейку: над тремя дорожками висели горизонтальные шесты, над остальными — еще вертикальные.

— Все, заканчиваем! Возвращайтесь!

Голос из мегафона еще летел над полем, а все шесты уже исчезли. Гарри увидел, как Рон, взмывавший в этот момент вверх, не обнаружив шеста, забрал слишком высоко вверх, ударился о защитный барьер и кулем свалился на землю. Метла выскользнула из-под него и плавно полетела к месту финиша. Полежав немного, Рон поднялся, огляделся, увидел летящую впереди метлу, и расстроенный поплелся за ней.

Едва шесты исчезли, находившийся еще посреди поля Невилл, тут же спрыгнул на землю и, зажав метлу подмышкой, потрусил назад. Гермиона, набрав скорость на прямой, не очень ловко затормозила и скатилась с метлы на самом краю поля. Луна, находившаяся на дальнем конце своей дорожки, красиво развернула свою метлу и полетела назад. Полет безо всяких шестов и «змеек» удавался девушке гораздо лучше: грациозно подлетев к ожидающим ее друзьям, Луна спрыгнула с метлы и, взяв ее в руку, огляделась.

Профессор Вотекс ждала их у ворот.

— Так, Гарри, Джинни, Рон — удовлетворительно. Гермиона, Невилл, Луна, вам еще работать и работать. Вечером приглашаю вас троих еще на одну тренировку.

— А нам можно? — спросил соскучившийся по полетам Гарри.

— Вам? Не думаю. Ну да там посмотрим, до вечера еще многое может случиться, — сказала учительница, открыла дверь и вышла со стадиона.

— Профессор Вотекс, погодите! — вдруг вспомнил Гарри. — А где мы можем узнать свое расписание?

— Расписание? Там же, где всегда! На доске в главном корпусе.

Кивнув им на прощание, она свернула влево, на тропинку, ведущую к домикам преподавателей. Друзья же, повернув направо, отправились в главный корпус.

— И как это разобрать? — удивленно спросил Невилл, разглядывая расписание, которое действительно висело посреди большой доски объявлений.

— Надо переписать, — забеспокоилась Гермиона. — У меня есть карандашик, у кого найдется пергамент?

Пергамента ни у кого не было, что настолько огорчило девушку, что все вдруг начали шарить по карманам.

— Ого! Вот!

Рон радостно достал из заднего кармана джинсов записку с приглашением на стадион, которую ему во время завтрака доставил Пиг. Гермиона радостно схватила листок и переписала расписание на обороте:

«Группа ОД

Расписание на 28 июня:

7-15 — ФП, стадион-а

21-30 — О, Сс»

— Ну и что все это может означать?

Невилл разглядывал лежавший перед ним листок. В одной руке у него был стакан с какао, в другой — пирожное. Остальные тоже торопливо перекусывали: из-за похода за расписанием, на этот завтрак у них осталось не больше трех минут.

— Первые буквы после времени, наверное, название предметов, а далее — место проведения занятия, — предположила Гермиона.

— Это и так понятно, — фыркнула Джинни. — Лучше попробуй расшифровать, что означают все эти буквы!

— ГК — скорее всего, главный корпус, — сказала Луна. — У нас там был экзамен по Заклинаниям…

— Ладно, поверим тебе на слово, — сказал Гарри, поднимаясь из-за стола. — Если мы не поторопимся, то опять заработаем выговор.

— А что это ты совсем ничего не ел? — тихо спросил Гарри у Рона, когда они вышли из дома.

— Да меня мутит после всех этих качелей! — насупившись ответил тот.

— Знаешь, меня тоже, — признался Гарри. — Особенно после того, как треснулся головой об этот чертов шест…

— Хотелось бы мне знать, зачем им понадобились два расписания? — сказала Джинни, когда вся компания вышла на широкую дорогу, ведущую к главному корпусу.

— Наверное знали, что за кошмар ждет нас с утра, вот и поспешили хоть чем-нибудь порадовать, — грустно сказал Невилл.

— И что же такое ЗЗ? — подумала вслух Гермиона.

— Зубодробительный забор, — проворчал Рон.

— Сейчас увидим, — ответил ей Гарри, открыв тяжелую дверь и впуская своих друзей в главный корпус.

На втором этаже им прошлось пройти в самый дальний конец коридора, прежде чем они нашли комнату с табличкой: «Аудитория 203. Практика ЗЗ».

Притормозив перед табличкой, друзья переглянулись: «и что их ждет там?»

Глубоко вздохнув, Гарри взялся за ручку и резко открыл дверь.

— Можно войти?

Ему никто не ответил. Оглянувшись назад, он наткнулся на любопытный взгляд Луны, заглядывающей в класс через его плечо. Тогда он снова вздохнул и вошел в комнату.

В ней было пусто. Совсем. Единственное, что можно было бы назвать «обстановкой», были многочисленные маты, прибитые к стенам и устилавшие пол в центре огромного помещения без окон.

— Так, пожалуй, тут мы будем драться, — сказала Луна, оглядываясь.

— Нам бы в Выручай-комнате такое, — с завистью протянул Рон, пиная ближайший мат.

Не наступая на маты, друзья разбрелись по периметру класса. Внезапно дверь распахнулась. Все повернулись к ней и увидели невысокого, абсолютно лысого человека с большой окладистой бородой. Он, казалось, удивился, обнаружив их здесь. Обежав пытливым взглядом всех подростков, он вопросительно наклонил голову.

— Извините, сэр, у нас тут назначены заня… — начала Гермиона, но договорить не успела.

Все шестеро неожиданно полетели кувырком на маты, словно их ударило резиновым канатом, натянутым вдоль всех стен.

Гарри вскочил на ноги одновременно с Джинни — с палочками, направленными на дверь, где перед этим стоял лысый человек. Но его там уже не было. Пока друзья кувыркались на ковре, он сместился футов на пятнадцать вдоль стены и теперь с интересом наблюдал за поведением своих жертв.

— Ну что ж, двое сумели быстро подняться и занять атакующую позицию. Неплохо для начала. Третий, вон тот рыжий, весьма неплохо перекатился с места падения в сторону, и присел, водя палочкой по сторонам. Не очень устойчивая позиция, но в некоторых случаях… Насчет вас, мисс, ничего пока не могу сказать, — лысый ткнул пальцем в сторону Луны. — Пожалуй, вы можете оставаться спокойной в стрессовой ситуации, но иногда этого бывает мало. Взгляд учителя пробежал по ученикам и остановился на Гермионе. — Вам, мисс, пожалуй, не помешает дополнительная физподготовка. Попросите Ванну Вотекс уделить побольше внимания скорости реагирования. Ну а вы, молодой человек, — взгляд незнакомца буквально воткнулся в Невилла, — вы, пожалуй, излишне отважны. Не забывайте о хладнокровии, в бою оно не бывает лишним…

Пройдясь вдоль стоявших перед ним подростков, он достал палочку. Все напряглись, готовясь к новому нападению.

— Давайте познакомимся. Вряд ли это поможет в наших занятиях, скорее помешает, но образовательные процедуры, к сожалению, приходится выполнять… Меня зовут Тимоти Спарк. А теперь попрошу представиться каждого из вас.

Самым крайним слева от него стоял Невилл. Взгляд преподавателя остановился на нем.

— Ло-Лонгботтом. Невилл Лонгботтом.

Короткий кивок, взгляд перемещается на Луну.

— Луна Лавгуд. Вы научите нас вот так вот метать людей в одну кучку?

Сдержанная улыбка, взгляд одобрительно задерживается на Луне, затем перемещается на Гарри.

— Гарри Поттер, — Гарри представился так, как будто ему самому было тошно от своего имени.

Губы преподавателя чуть дрогнули, но, к облегчению Гарри, никаких комментариев не последовало.

— Рон Уизли, — представление явно не удалось Рону, он чувствовал себя не в своей тарелке. После тренировки на метлах его еще подташнивало, а стоящий перед ним тип внушал если не ужас, то, как минимум, недоверие.

— В самом деле? Гон Зили? — брови Спарка удивленно поднялись. — В моем списке нет такого имени.

— Это Рональд Уизли, сэр, — вмешалась Гермиона.

— Пока, милая леди, я разговариваю не с вами… Итак?

— Рон. Кхэ-э. Рональд. Рональд Уизли.

— Уже лучше. Но все же я порекомендовал бы вам заняться дикцией. Если вам придется использовать вербальные заклинания, уверяю вас, плохая дикция может стать для вас существенной проблемой. Итак?

Взгляд преподавателя переполз на Гермиону.

— Гермиона Грейнджер, — звонко и гораздо громче, чем нужно, ответила девушка.

Брови Спарка снова взметнулись вверх, но он ничего не сказал.

— Джиневра. Джиневра Уизли. Но я бы предпочла, чтобы меня называли Джинни.

Губы преподавателя скрутились в трубочку, он поднял одну бровь, затем быстро окинул взглядом всех шестерых учеников.

— Итак, со всеми церемониями покончено. Теперь давайте, наконец, займемся делом!

— Сэр, извините, пожалуйста, а как расшифровывается название вашей дисциплины? — спросила Гермиона.

Впервые на лице преподавателя мелькнуло изумление.

— Мой предмет называется Защитными Заклинаниями. Мне казалось, что это — очевидно…

С защитными заклинаниями школьники, имеющие за плечами опыт обучения в группе, называемой Отрядом Дамблдора, справлялись довольно легко, поэтому в конце занятия Тимоти Спарк одобрительно кивнул всем шестерым ученикам. Воспользовавшись хорошим настроением преподавателя, Гермиона спросила у него:

— Сэр, а вы не сможете подсказать нам, что означают аббревиатуры других предметов из нашего расписания?

— Вы в самом деле не знаете? Когда вы спросили о моем предмете, я даже было подумал, что вы надо мной издеваетесь… Ну и какие аббревиатуры вам оказались не под силу расшифровать?

— СиП, — достав из кармана и заглянув в расписание, ответила Гермиона.

— О, это довольно редкий предмет, у нас его проходят только группы специального назначения, — брови Спарка снова поднялись, словно он удивился, что такую сложную дисциплину дали изучать таким юным ученикам. — Расшифровывается он просто: Союзники и Противники. Что именно вам будут преподавать, я, пожалуй, затруднюсь ответить, поскольку это точечный курс, он каждый раз подбирается под каждую группу специально… Возможно, вам придется пройти некоторые психологические тренинги…

— А где здесь расположен «Стадион-б»?

— Стадион-б? Не знаю, у нас есть только один стадион… Попробуйте спросить там, — ответил Спарк и вдруг его брови снова поползли вверх. — А-а! Я понял, что за СиП вас ожидает, — радостно произнес он, но расшифровывать свое заявление не стал.

— А ТЧ? — спросила Гермиона, поняв, что лысый бородач не собирается продолжать.

— ТЧ? Вы сказали ТЧ? — Спарк внезапно залился смехом. — Ой, ой, не могу! Я… Я поздравляю вас, друзья, думаю, что имея в своем расписании ТЧ, вы сможете дотянуть до сегодняшнего вечера! О-хо-хо-хо! Ну, давайте, бегите, иначе не успеете перекусить и опоздаете на следующее занятие!

И он погнал учеников прочь из класса.

— Что еще за психологию мы будем проходить на стадионе? — сердито спросил Рон, когда друзья чуть не бегом мчались к своему домику.

— Лучше об этом не думать, — ответила Луна. — Скоро увидим…

— Как это не думать! — возмутилась Гермиона. — Вот перед ЗЗ не подумали, в результате этот Спарк разметал нас как котят!

Наученные горьким опытом, друзья быстро перекусили сухариками, запив их рекомендованными молочными напитками. Рон, правда, не удержался и уже на ходу, когда они отправились на стадион, прихватил со стола пару сосисок, которые начал жевать по дороге. Брать с собой вилку ему не хотелось, поэтому сосиски он схватил просто рукой. Если бы он заранее знал, чем кончится подобное нарушение этикета и предписанной диеты!

Ворвавшись на стадион, друзья огляделись. Та половина, где они занимались утром, сейчас была совершенно чистой, ни шестов, ни дорожек… Да и людей видно не было. Заглянув в раздевалки и никого там не найдя, они направились к стене, перегораживающей поле. Подойдя ближе, они обнаружили крошечную дверцу, обитую железом и крепящуюся на массивных металлических петлях — даже Джинни не могла бы пройти сквозь нее в полный рост. Дверца была заперта на засов. Оглянувшись на товарищей, Гарри попробовал открыть засов. Раздалось громкое лязганье, скрип, и толстый прут, сдерживающий дверь, сместился в сторону.

И в это же мгновенье из-за забора раздался грозный рык.

Гермиона отшатнулась так резко, что налетела на стоящую позади нее Луну. Невилл поддержал девушек, чтобы они не упали. Гарри оглянулся на них: лица у всех были испуганными, разве что на лице Джинни читалось искреннее любопытство.

— Там что? — спросил Рон.

— Или, точнее, там КТО? — выдохнула Гермиона.

— Тренер по психологической подготовке, — констатировала Луна.

Гарри, не говоря ни слова, приник ухом к двери. Вроде никаких звуков оттуда больше не раздавалось.

— Держите палочки наготове! — бросил он через плечо, резким движением открыл дверь, пригнувшись, пронырнул внутрь и сразу же отскочил вправо.

За стеной было такое же зеленое поле, как и то, что они оставили позади. У самого дальнего края, сразу за квиддичными кольцами, высились два строения, напоминавшие большие ангары. Разве что один из этих «ангаров» был сооружен из массивных бревен, а второй целиком закрыт толстым слоем чего-то буро-зеленого.

— Никого? А кто рычал-то? — раздался голос Рона.

Гарри оглянулся. Все уже пролезли через дверцу и теперь озирались — Гермиона с явным ужасом, остальные, вроде, с любопытством.

— О-хо-хо! Явились мои ученики! — раздался могучий вопль.

Гермиона радостно взвизгнула: «Хагрид!»

Действительно, со стороны трибун к ним приближался Хагрид, веселый и довольный сюрпризом.

— Ну, как вы? Не устали? Нет? О, я вам такой хороший урок приготовил! Две недели уговаривал!

— Кого уговаривал, Хагрид? — дрожащим голосом спросила Гермиона.

— Как кого? Союзника! Мы с ним делов-то наделаем!

Хагрид хохотнул и, поманив школьников за собой, размашистой походкой пошел в сторону деревянного ангара. Гермиона вцепилась в руку стоявшего рядом с ней Невилла. Гарри оглянулся на друзей и пошел вслед за учителем. На душе у него кошки скребли: слишком хорошо он знал вот это настроение Хагрида. Явно дорвался до какого-нибудь ужасного зверя.

— Он же сказал, что союзник, значит не может быть страшным, — лепетала Гермиона.

И тут из ангара появился… великан. Нет, это был не Хагрид, и даже не его братец Грох, а настоящий великан. Вышедший вслед за ним учитель едва доставал ему до колена. Гарри почувствовал, что с него хватит. Сколько можно! Да, это не соплохвосты и не драконы. Но ему и младшенького братика Хагрида было слишком много!

— Нет, нет, не хочу-у-у, — раздался позади голос Гермионы. И на этот раз Гарри был совершенно с ней согласен.

— Вот, знакомьтесь! Олентзеро Двенадцатый… Олентзеро, смотри, это тот самый Гарри Поттер! А рядом с ним его замечательные друзья! Джинни, Рон, Гермиона, Луна, Невилл!

— Добрый день, друзья Хагрида, рад познакомиться с вами, — великан склонил голову.

— Привет, — сказала Луна. Она первой сумела справиться с ужасом, но голос ее все же дрогнул.

Гарри наклонил голову в знак приветствия, но сказать ничего не смог, в горле у него словно металлический шар застрял.

И в этот момент со стороны ангара снова раздался жуткий вой. Только на этот раз его поддержало какое-то шипение, за которым послышались громкие тупые удары. Кто-то схватил Гарри за предплечье. Стрельнув взглядом в сторону, он увидел Джинни. Обоими ладошками она ухватилась за его руку повыше локтя, но взгляд ее был устремлен на великана. Гарри показалось, что в глазах ее был не испуг, а восторг.

— Ну что за хулиганы, право слово, — отмахнулся от шума Хагрид, затем повернулся к подросткам. — А вы лучше сюда идите, Олентзеро уже давно хочет с вами познакомиться!

Что бы там ни говорили о великанах, Олентзеро оказался довольно приятным в общении. Когда все расселись на траве, он рассказал, что происходит из древнего рода джентилаков, давних покровителей басков. Проживает он на юге Франции и давно дружит с мадам Максим. Она и познакомида его с Хагридом. Ехать в Англию он не хотел, но уж очень его уговаривал новый знакомый…

По-английски он говорил почти без ошибок, но с довольно заметным мягким акцентом. Хагрид сказал, что Гарри и его друзьям нужно научиться дружить с самыми разными созданиями, которые смогут придти на помощь в трудную минуту.

— Детские сказки. Неужели Хагрид до сих пор в них верит? — шепнула Гермиона, пока Невилл и Луна вели с великаном оживленный разговор.

— Хагрид, ты говорил, что тебе надо напомнить о времени. Сейчас без пяти час, — вежливо сообщил Олентзеро.

— Видали! У него просто будильник в голове, никогда не опаздывает! — радостно воскликнул Хагрид, с восхищением поглядев на джентилака, а затем поднялся. — Давайте, давайте, до завтра! Вам сейчас на обед нужно!

Подростки торопливо поднялись, распрощались с Олентзеро, помахали рукой Хагриду и через маленькую дверцу вышли к раздевалкам.

— Теперь я понимаю, почему эта дверь такая маленькая, — проворчала Джинни.

— Странно, вроде этот великан такой добродушный…, — начала Гермиона.

— Да, такой добродушный, что они сделали выход, через который он не сможет выбраться, — тут же возразил ей Рон.

— Вряд ли это от него защищаются, — сказала Луна. — Слышали те звуки из ангаров? Вот там-то, наверное, и сидят опасные звери…

Они подошли к своему домику. Девушки побежали наверх мыть руки, а Рон тут же повернул в гостиную.

— Эгей, это что за дела! — тут же раздался его недовольный голос. — Глядите, вся еда пропала!

Действительно, в гостиной теперь не было не только еды, но и того большого стола, на котором она стояла.

— Странно… Может завтракать тут положено дома, а обедать в столовой? — предположил Гарри.

Дождавшись девушек, друзья отправились в «Приют», большую столовую Университета.

Университетский городок словно вымер. Казалось, даже птицы не пели. Поэтому, добравшись до столовой, все были удивлены, обнаружив стоящую у входа мадам Помфри. Целительница окинула подростков беглым взглядом, затем сказала:

— Я понимаю, что вы торопитесь поесть, но я должна осмотреть вас. Пройдемте в лазарет!

— С нами все в порядке, мадам Помфри! — громко сказал Гарри. — Нас еще не убили, не покусали, не заколдовали…

— В самом деле? — повернулась к нему мадам Помфри. — Вот это мне нравится! Но все равно, вечером прошу зайти ко мне. После ужина. Всех! Надеюсь, вы получили мои рекомендации по диете? Тогда приятного аппетита!

С этими словами целительница направилась по дорожке, ведущей к лазарету и преподавательским домикам.

— Мадам Помфри, извините, — догнала ее Гермиона. — Не можете ли вы нам сказать… У нас следующий урок называется ТЧ… Но около него не указано даже место проведения…

— А какое место вам нужно? Вы что, еще не разместились?

— Разместились?

— Да. Где вы сейчас живете?

— В Трущобе.

— Вот там и будет ваше «место проведения», — фыркнула мадам Помфри.

Затем посмотрела на Гермиону и добавила:

— ТЧ — это тихий час. Я была уверена, что вы это знаете!

— Ой, ой не могу, — внезапно залился смехом Рон, держась за живот.

— Мистер Уизли, с вами все в порядке? — обеспокоено посмотрела на него мадам Помфри.

— Да, да! Просто замечательно!

Повеселевшие друзья ввалились в столовую. Да, Гарри был прав, обед был и вправду накрыт здесь.

Наевшимися и слегка осоловевшими друзья вышли из столовой и отправились в Трущобу. Гермиона еще по пути в дом попыталась завязать обсуждение сегодняшних занятий, но ее никто не поддержал. Добравшись же до своей спальни, ребята повалились в кровати, так что девушкам ничего не осталось, как только последовать их примеру и отправиться наверх…

— Эгей! Подъем!

Бодрый голос Джинни отнюдь не порадовал три спящих на первом этаже «бревна». Рон досадливо отмахнулся и закрыл голову подушкой. Невилл пробурчал что-то неразборчивое и спрятался под одеялом. Гарри приподнял голову и растерянно поморгал:

— Что, уже?

На лестнице послышались шаги и через секунду в комнату влетели Луна с Гермионой.

— Если вы будете валяться, то останетесь без обеда, — громко сказала Гермиона.

Рон встрепенулся и скинул подушку на пол. Из-под одеяла Невилла вылезла рука и помахала: «ну и ладно, только уйдите». Гарри со стоном сел на кровати и пробормотал:

— Идите, мы вас догоним…

Девушки уже вовсю уминали обед, когда на пороге столовой возникли три друга.

— Скорее, — помахала им рукой Гермиона. — В диете мадам Помфри указано, что нам нужно налегать на мясо!

Пожалуй, это была единственная фраза, которая смогла приободрить парней. Напичкав свой желудок котлетами, зразами и толстыми отбивными, они явно повеселели.

— Ну и что за ТБ нас ожидает? — спросил Рон, поглаживая свой живот.

— Техника борьбы?

— Тумаки и барабашки?

— Темные болотники?

— Тупые болваны…

Веселые предложения выдвигались на протяжении всей дороги до главного корпуса. Но, как только друзья вошли в холл, шутки умолкли. Поднявшись на четвертый этаж, они нашли дверь, на которой висела табличка: «Аудитория 404». Никаких расшифровок больше не было. Как и преподавателя внутри класса.

Они оказались у самых верхних рядов парт огромной полукруглой комнаты, каскадами спускавшейся далеко вниз.

— Амфитеатр, — шепнула Гермиона, и этот шепот разнесся, казалось, по всей аудитории.

Внизу находилась большая площадка, посреди которой одиноко стояла какая-то узкая будка.

— Это кафедра, — еще тише пояснила Гермиона, когда все спустились вниз.

— Ого-го! Вы уже здесь? Освоились? Замечательно! Рад, очень-очень рад вас видеть!

Сверху к ним уже спешил маленький смешной человечек в развивающейся мантии. Безостановочно размахивая руками, он говорил не делая никаких пауз, так, что подростки могли отвечать на шквал его вопросов лишь кивками.

Так и не назвав своего имени, новый преподаватель перечислил имена шестерых своих учеников, радостно приветствуя каждого, затем проронил, что Теория Боя — совершенно удивительная дисциплина, поскольку касается столь прикладного предмета, что позволяет вовсю развлечься, несмотря на столь сухое и академическое название!

Полу-радостно, полу-торжественно объявив об этом, он, словно фехтовальщик, сделал выпад в сторону по-прежнему стоявших на площадке друзей, которые тут же выставили перед собой палочки и хором рявкнули:

— Протего!

И в следующую секунду с ужасом увидели, как их учитель размашисто летит от них спиной вперед. Пролетев метра три, он грузно рухнул на пол. Впрочем, поспешившая к нему Гермиона обнаружила, что упал он не на пол, а на предусмотрено уложенные вдоль стен маты.

— Сэр, вы в порядке?

— Я? Ну конечно же я в порядке! Очень, очень доволен, что вы восприняли мои слова всерьез! Прекрасные, прекрасные коллективные щитовые чары! А вы знаете, чем отличаются коллективные щитовые чары от индивидуальных щитовых чар? О-хо-хо! Ну конечно же вы знаете! Молчите-молчите! Я и так вижу, что вы знаете! А я применил смягчитель, чтобы не расшибиться… Вы же конечно знаете, как применять смягчитель? Конечно знаете, такие умные ребятки, как же вам не знать…

…Полтора часа спустя шестерка друзей торопливо направилась в столовую. По дороге все молчали, даже Гермиона. Удивительное дело, новый учитель не дал вставить никому из учеников ни одного слова в свою практически непрерывную речь! Безостановочно передвигаясь по площадке, он наскакивал то на одного, то на другого, демонстрируя «наиболее-часто-встречающиеся-приемы-боя-которые-вы-конечно-должны-знать-и-без-меня-вам-тут-конечно-не-справиться». Еще пару раз он отлетал к стене, нарвавшись на «совершенно-умопомрачительные-индивидуальные-щитовые-чары», но это ничуть не ослабило его энтузиазма.

— Глядите, по-моему, это тот самый напиток… КЭА. Попробуем? — в голосе Рона слышалось сомнение.

— КЭА рекомендован мадам Помфри. И я слышала о нем много хорошего. В частности, он отгоняет волосистых мерзлюков. А в Австралии те, кто не хотят левитировать, используют его для защиты от муховерток!

Все ошарашено уставились на Луну, которая, как ни в чем ни бывало, ухватила большой кувшин и налила себе полный стакан янтарно-желтого напитка…

КЭА им пригодился. Ибо, как выяснилось, следующий предмет сегодня, МН, расшифровывался как «Магия Нападения». Сложности с ним возникли с самого начала. Никто не знал, где находится спортзал. Спросить тоже было не у кого: территория университета выглядела на редкость безлюдной. В конце концов, они отправились в лазарет (хотя бы здесь-то должны быть люди!) и нашли там Джонотана Кларка, местного целителя, с которым познакомились в свой прошлый приезд. Он не только показал, где находится спортзал, но и сам проводил их туда. По дороге Кларк донимал Невилла, пытаясь выяснить, откуда тот знает такие чудодейственные зелья и заклинания — информация о том, что только благодаря знаниям семикурсника Хогвартса Лонгботтома удалось спасти пострадавшего во время штурма Норы аврора, уже дошла и до Дамфриса…

Вел МН профессор Колоброд, с которым Гермиона уже была знакома — в прошлый раз он представился преподавателем заклинаний. Но, как выяснилось, знал он не только заклинания… Устроив из урока воистину гладиаторские бои, заставляя друзей сражаться друг с другом то попарно, то трое на трое, то пятеро против одного, то двое против четверых, он так вымотал всех, что разрешение покинуть спортзал оказалось едва ли не самым желанным событием этого суетливого дня.

Еле шевеля ногами, подростки добрались до столовой и рухнули на стулья. Ни у кого из них, даже у Рона не нашлось сил пойти к столу раздачи за едой. Луна попыталась подозвать к ним большое блюдо с жареной рыбой (рекомендация диеты мадам Помфри для ужина в 19-00). Блюдо пролетело почти до стола, за которым устроились друзья, но в последний момент внезапно наклонилось, и куски рыбы посыпались с него прямо на стол. Джинни резким движением своей палочки выровняла полет и сумела успешно «приземлить» блюда с остатками рыбы. Экспериментировать с левитацией напитков ребята не стали. Рон, ухватив кусок рыбы прямо руками, начал есть, не обращая внимания на недовольные взгляды Гермионы. Гарри с Невиллом присматривались, как бы им тоже ухватить кусочек… В конце концов Джинни сходила за вилками. Через пару минут от рыбы осталось одно воспоминание. Теперь Рон почувствовал в себе силы и сумел принести еще пару подносов с едой и два кувшина с напитками, в одном из которых оказался КЭА — на этот раз отказываться от него никто не стал…

— Я надеюсь, что этот СиТ окажется все же полегче, — сказала Гермиона по дороге из столовой к главному корпусу. — Все же в классе, надеюсь, не будет таких боев…

— Угу, — скептически пробормотал Рон. — Особенно, если вспомнить ЗЗ и того лысого безумца с его Теорией Боя… Поневоле пожалеешь об отсутствии здесь профессора Бинса. Учителя-приведения тоже имеют свою прелесть…

«Ох, не зря нам рекомендовали рыбу, она, вроде, должна стимулировать работу мысли», — простонала Джинни посреди занятия по Стратегии и Тактике, обозначенной у них в расписании как СиТ. Вел этот предмет сам Элфус Дож.

Он опоздал на урок минут на десять, и все эти десять минут, собравшиеся внизу уже знакомого им амфитеатра подростки пугливо озирались, ожидая, что в любую секунду на них обрушится очередной учитель с очередными фокусами. Элфус Дож появился безо всяких спектаклей, быстро сбежал по лестнице к своим ученикам и позволил им, наконец, сесть за парты. Отдышавшись, он извинился за опоздание, и предупредил, что после его урока Невилл, Луна и Гермиона должны будут быстро поужинать, а затем отправляться на стадион, отрабатывать полеты. Затем посмотрел на Рона и сказал:

— С вами, Рональд, оказалось сложнее, но мы все же нашли вам учителя… Правда, он не волшебник…

Подростки с изумлением переводили взгляд с Рона на Дожа, сам же Рон вообще не мог понять, о чем идет речь.

— Профессор Спарк порекомендовал вам поработать над дикцией… Мне удалось найти одного логопеда, но он магл. К счастью, его сын оказался волшебником, он окончил Дамфрис лет восемь или девять назад. В отличие от некоторых маглов, в семье которых оказался волшебник, этот профессор медицины был очень доволен… Он оказывал нам множество услуг, а вот теперь, пригодился и по своей прямой специальности…

Рон покраснел так, что, казалось, сейчас взорвется. Попытавшись что-то сказать, он сумел лишь буркнуть нечто неразборчивое. Гермиона ободряюще похлопала его по плечу, но Рон так дернулся в сторону, что на мгновенье Гарри показалось, что друг сейчас вскочит и выбежит из аудитории.

— Так что на сегодня дополнительных отработок не получили лишь Гарри и Джинни, — как будто не замечая переживаний Рона, продолжил Дож. — Но это только пока… Возможно, к концу занятия у меня самого возникнут вопросы…

— Так это «О» в расписании означает отработки? — спросила Луна. — А мы-то голову ломали, что это за предмет и когда же нам сегодня дадут еще полетать!

— А где тогда находится Сс? — тут же спросила Джинни.

— Сс — это не место для занятий. Вечерняя программа для всех слушателей интенсивных программ включает комплексную работу над собой. «О и Сс» означают Отработки и СамоСовершенствование, — пояснил Дож.

А затем началась интенсивная умственная работа.

«Не знаю, не знаю, может как целитель он и хорош, но как учитель, по-моему, вообще ни на что не годен», — ворчал Рон, который никак не мог понять объяснений Дожа, которые были ничуть не понятнее тех, которыми ректор пичкал подростков вчера вечером. Хоть что-то понимающими выглядели только Луна и Гермиона. Впрочем, первая отвечала на вопросы Дожа так, что окончательно всех запутывала, и довольным выглядел только учитель, которому, возможно, было понятно, о чем она говорит. Гермиона же настолько точно повторяла цепочку рассуждений учителя, что не позволяло оставшимся понять хоть что-нибудь из ее ответов.

— Ну, все, давайте на этом сегодня закончим наше занятие, — наконец сказал Дож. — Теперь быстро на ужин, а затем вы трое отправляетесь на стадион. А вы, Рональд, пойдете к выходу из городка, там вас уже будут ждать. Вы же, — Дож посмотрел на Гарри и Джинни, — отправляйтесь в Трущобу. Как я и думал, нам с вами придется немного позаниматься дополнительно, вряд ли вы вынесли что-то полезное для себя из сегодняшнего занятия…

Ужин прошел относительно весело, все радовались окончанию столь трудного учебного дня. Однако к концу настроение у троих из них начало портиться. В конце концов, недовольного «особым к себе отношением» Рона увели («давай проводим тебя до выхода») Гермиона, Луна и Невилл, которые потом собирались отправиться на стадион. Посидев в пустом, гулком зале после ухода друзей, Гарри и Джинни поняли, что просидеть тут всю ночь они не смогут. Общаться с Дожем им не хотелось: его вообще трудно понять, а уж без Гермионы шансы становились совсем мизерными…

— Ладно, пойдем… Может, он хочет пригласить нас в квиддичную сборную университета, — поднялась, наконец, Джинни. Она первой не выдержала напряженной паузы, возникшей после ухода друзей.

Гарри хмыкнул, но все же поднялся и пошел вслед за девушкой.

Дожа они встретили на центральной аллее: он явно шел в сторону Трущобы и обрадовался, увидев своих подопечных. Расспросив их о первом дне, он с удивлением выслушал о ночном бое с докси. То ли в самом деле не знал об этом, то ли сделал вид, что впервые об этом слышит, — ни Гарри, ни Джинни так и не поняли.

— Извините, мне бы очень хотелось поговорить на отвлеченные темы, но у нас очень мало времени, — с сожалением сказал Дож, как только все трое расселись в кресла около камина. — Я думаю, вы понимаете, что являетесь довольно уникальными людьми… Я имею ввиду ту удивительную связь с Волдемортом, которую…

— Мы не напрашивались, — резко сказал Гарри.

— Я понимаю, понимаю… Это вовсе не ваша вина. Я сказал: это ваша особенность. К сожалению, вы не можете передать ее никому другому… А, значит, находитесь на особом положении…

— Сэр, я понимаю, этот шрам… Но при чем тут Джинни? — снова прервал магистра Гарри.

— Джинни?.. Э-э… Джиневра, милая моя, я думаю, вы понимаете, почему я связываю вас с мистером Поттером?

Джинни ничего не ответила. Гарри увидел, как глаза ее вдруг превратились в две щелочки, сквозь которые она в упор смотрела на Дожа.

— Альбус рассказал мне о том… происшествии, которое случилось с вами на первом году обучения в Хогвартсе… Вы уж простите брюзжание стариков… Но у меня зародились некоторые… соображения касательно вашей возможной… связи с Волдемортом…

— Нет у нее никакой связи с ним! — снова вмешался Гарри. Хотя он сам подозревал о чем-то подобном, но не хотел, чтобы посторонние бередили старые раны его любимой девушки. Пусть оставят ее в покое!

— Я не имею ввиду ничего плохого, поверьте мне… Но Волдеморт… Он втягивает людей… Вспомните хотя бы нашего профессора, которого вам так ловко удалось раскрыть на экзамене!

— Джинни не работает на Волдеморта! И она — не Пожиратель Смерти! — рявкнул Гарри, не обратив внимания на лестное замечание.

— Как и вы, мистер Поттер? — мягко улыбнувшись, спросил Дож.

Гарри ничего не ответил, всем своим видом показывая, что даже предположение, что он может быть Пожирателем — оскорбление.

— Джиневра, детка, не можешь ли ты рассказать, о чем вы беседовали с Волдемортом в тот день, когда твои действия спасли десятки ваших гостей?

Гарри знал, что никому кроме него самого, Джинни об этом не говорила. И правильно делала! Совершенно ни к чему об этом кому-нибудь знать!

— Сэр, я плохо помню то, что тогда случилось, — медленно сказала Джинни. — В тот момент я хотела лишь защитить Га… гостей любым способом… Мне рассказали, что мы взлетели с ним в каком-то шаре, но, наверное, он стер мою память. Я ничего этого не помню.

— Не помнишь? Жаль… Ты бы не хотела попробовать вспомнить? У нас есть средства…

— Не смейте трогать ее! Она и так слишком многое пережила! Вам этого не понять! Как и то, что даже ради вашего Ордена не нужно бередить старые раны!

— Гарри, мальчик мой, успокойся! Я и не думаю нарушать спокойствие мисс Уизли! Просто я предположил, что, возможно, ей самой захочется разобраться в этом…

— Пока нет, сэр. Я… я еще не чувствую себя готовой… Давайте лучше перейдем к тому вопросу, ради которого вы сегодня разогнали всех наших друзей.

— Друзей? Поверьте, я никого не разгонял, это вышло, хот и очень удачно, но совершенно непреднамеренно! Но вы правы, Джиневра, у меня действительно есть к вам разговор… На сегодняшний день очень тревожной для нас является вопрос о безопасности…

— Мы не дети, хватит нас опекать! — снова сорвался Гарри.

— Да, не дети. Но, поверьте, мистер Поттер, я чувствую ответственность за… за вас всех, потому что собравшиеся на этих курсах шесть человек… это не просто обычные наши ученики… В вас во всех есть нечто особенное. То, что объединяет вас. И все время ввергает в опасные ситуации… Вспомните, ведь именно вы шестеро оказались в Министерстве, и именно…

— Мы знаем это и без напоминаний, сэр. И даже обсуждали это, если вам это интересно знать, — сказал Гарри. — Но, думаю, вы делаете слишком далеко идущие выводы из простых совпадений. В мире идет война. А мы — друзья. И то, что мы противостоим в этой войне не поодиночке, а всей… командой, говорит лишь о том, что мы достаточно близки. Кстати, в Норе кроме нас было множество людей, в том числе и школьников…

— Я понимаю, о чем вы хотите сказать, мистер Поттер. А теперь попробуйте выслушать меня… Ваша славная команда, совершенно очевидно, замыкается вокруг вас двоих. И меня не может не волновать вопрос безопасности… Нет-нет! Успокойтесь! Я говорю не о вашей безопасности, а… о безопасности окружающих вас людей! Вы сами можете в любой момент стать опасными!

От неожиданности Гарри замер. Да, он знал, он чувствовал это! Он знал, что опасен для всех окружающих! Только из-за него погибли и его родители, и Седрик, и Сириус, и Дамблдор! Желание убежать подальше, туда, где нет людей, где он никому не сможет причинить вреда, снова накатило на него горячей волной.

— Я не опасна. Гарри — тоже, — твердо сказала Джинни.

— Вы не можете знать этого наверняка, юная леди! Вам дана сила, которой нет ни у кого из известных мне волшебников! Мистер Поттер узнает о планах Волдеморта и умудряется выскользнуть из его лап! Заметьте, не один, и не два раза! Это — не случайность. Это — закономерность. И мы должны с этим считаться!

— Моя мама умерла, чтобы дать мне защиту! — тихо сказал Гарри. — И ее защита оберегала меня все эти годы… И я не вижу, как я могу быть опасным для вас… Беспокоиться следует, скорее Волдеморту…

— Да, да, конечно…

— А я чем опасна? — перебила Дожа Джинни.

— Я бы не хотел говорить о вашей опасности. Ни о вашей, ни о Гарри. Но ведь что-то вас с Волдемортом все же связывает! Ну подумайте, откуда мог взяться этот эффект — Приори Инкантатем? Помните, во время боя с Волдемортом? Насколько я знаю, это весьма и весьма редкое явление. Мистер Поттер сумел добиться его благодаря своей палочке. А вы, мисс Уизли? У вас же не было двойника палочки Волдеморта? Что же такое произошло там, в вашем саду?

— Не важно, что там произошло! Важно, что она спасла всех нас! И, к счастью, не пострадала сама!

— Вы связаны с Волдемортом. И мы не знаем как, — продолжил Дож, не обращая внимания на слова Гарри и по-прежнему обращаясь к Джинни. — Но эта связь очевидна и отрицать ее нельзя. Я не хочу сказать, что вы действуете подобно тем, на кого наложено проклятье Империус. Думаю, ваша связь с Волдемортом носит более глубинный характер. И, возможно, природа этой связи, имеет нечто родственное с той связью, которую имеет с ним Поттер.

— Но… сэр, у меня нет шрама…

— Шрам — это лишь след, отпечаток. Возможность проникать в мысли Волдеморта никак не связана со наличием или отсутствием шрама. Это телепатия. А телепатия является известным, но не до конца объясненным понятием. Если Волдеморт решит обмануть вас, он это сделает. И если раньше он знал только о своей связи с Гарри, то теперь, полагаю, у него есть информация и о вашей с ним связи. Поэтому мне бы хотелось спросить, что знает об этой связи Волдеморт, и что именно о ней не хотите знать вы?

В комнате повисла пауза. Гарри и Джинни сидели, уткнувшись взглядом в собственные колени. Дож ждал.

— Я хочу помочь. Я понимаю, что у вас нет никаких оснований доверять мне, но все же, прошу запомнить: если надумаете что-то сказать, я всегда в вашем распоряжении. Мы постараемся дать вам максимально много за эти две недели. Просто я подумал, что если бы я знал больше, я бы мог скорректировать программу вашего обучения так, чтобы пользы было еще больше…

За окнами послышался смех. Гермиона, Луна и Невилл возвращались с тренировки. В гостиной воцарилось молчание, которое так никто и не прервал до тех пор, пока в комнату не ввалилась раскрасневшаяся троица.

— О, профессор Дож! — радостно сказала Гермиона. — А мы ломали голову, кому бы тут можно было задать вопрос! Мы так и не узнали, как зовут нашего преподавателя по Теории Боя!

— По Теории Боя? Ее зовут Магдаленой Френвоу…

— ЕЁ? — стон удивления вырвался сразу из нескольких глоток.

— Ну да. Должен заметить, что она редко соглашается преподавать у нас, но на этот раз уделила нам часть своего отпуска…

— Но, сэр! Занятия у нас вел… мужчина! — возмутилась Гермиона. — И он не представился!

— Он? Мужчи… В каком смысле мужчина?

— В самом прямом! По крайней мере, нам так показалось, — сообщила Луна.

— Не может быть! Магду нельзя спутать с мужчиной, — Дож озадаченно обежал взглядом всех подростков. Но их удивленные лица показали, что это не розыгрыш. — Э-э… Позвольте, друзья, я постараюсь выяснить этот вопрос… Я еще забегу к вам попозже… О, добрый вечер, мадам Помфри! Пришли проведать своих подопечных?

В гостиную и в самом деле вошла хогвартская целительница. Сухо кивнув ректору, она дождалась, когда тот выйдет из комнаты и повернулась к стоявшим посреди комнаты друзьям.

— Ну-с, как ваше здоровье? Почему вы не зашли ко мне после занятий? И, погодите, вас же должно быть шестеро! Куда делся еще один мой пациент?

Рон так и не вернулся со своего «урока».

Мадам Помфри закончила обследование и лечение пятерых «пациентов», самыми тяжкими ранами которых были несколько синяков и шишек у Луны и Гарри, да ноющие мышцы у Гермионы и Невилла. У Джинни жалоб никаких не было, да и беглое сканирование ее состояния, проведенное целительницей с помощью легкого взмаха палочкой, тоже не выявило никаких проблем.

— Натритесь этой мазью перед сном, — сказала мадам Помфри, выдав Невиллу и Гермионе по маленькой баночке. — Смазать нужно не только руки и ноги, но, также, спину, плечи и живот. Иначе завтра вы не то что на метлу, даже на стул спокойно не сядите!

Она уже выходила из домика, когда навстречу ей прибежал запыхавшийся Дож.

— Ма-ма-мадам Помфри, дорогая, пожалуйста, не уходите, — пропыхтел он и, подхватив ее под руку, втащил в дом. — Случилось… Случилось нечто неординарное, — чуть не крича, объявил он, обращаясь к подросткам. — Ваш друг, мистер Рональд Уизли исчез. Равно как и ваша преподавательница, Магдалена Френвоу! Я… Мы сейчас организовали поиск… Очень, очень настоятельно прошу всех вас не покидать этот дом! Вас, дорогая мадам Помфри, я попрошу побыть с детьми…

— Мы не дети! И пропал наш друг! Мы должны отправиться на его поиски! — перебил его Гарри.

— Да, это мой брат! Вы не имеете права задерживать нас тут! — поддержала его Джинни.

— Магистр, а они правы, вам так не кажется? — кисло улыбнулась Луна.

— Бунт? Я не потерплю бунта! — рявкнул Дож. И ребята впервые почувствовали в его голосе такую мощь, что желание возражать у них тут же пропало. — Сейчас вы находитесь под покровительством университета. И не сделаете отсюда ни шага. У меня нет времени вступать в полемику, каждая минута на счету!

С этими словами Дож вылетел из комнаты. Уже находясь на улице, он что-то крикнул, но никто из подростков не разобрал, что именно.

— Он запечатал дом, — философски вздохнув, сказала мадам Помфри. — Так что и мне теперь отсюда не выбраться. Если я вас стесняю, то могу уйти в какую-нибудь другую комнату…

Гермиона проводила целительницу наверх, в комнату для занятий, и быстро вернулась назад.

— Нужно что-то делать, нельзя тут сидеть! — донеслись до нее слова Гарри.

— Гарри, успокойся, Дож сделает все, что нужно, — сказала она.

— Нет, не сделает! Я ему не верю!

— Но почему?

— Потому! Не знаю, не нравится он мне!

— Да, ты все время на него кричишь, — ни к кому не обращаясь, констатировала Луна.

— Кричу?.. Он… Он… Он говорит как Волдеморт! — голос Гарри сорвался и, прежде чем продолжить, пришлось кашлянуть. — Да! Нормальные люди так не говорят! Вы послушайте его: «я», да «я» все время! Не «мне» или «нам»… Одно «я». И Волдеморт такой же… Он же ни о ком, кроме себя не думает!

— Ну, я бы не была столь категоричной, — снова произнесла Луна куда-то в потолок.

— А тебя с ним что-то связывает? Вы же давно знакомы? — ехидно спросила Джинни.

— Связывает? Папа. Они давние друзья… И с мамой тоже он дружил.

— Да не о том мы говорим! Нужно что-то делать! Рон пропал! Его спасать надо! — взорвался Гарри.

— Да погоди ты, «спасать, спасать». Может быть его похитили, чтобы выманить тебя? — сказала Гермиона.

— Выманить? Значит я выманюсь! Потому что я не могу бросить друга в беде!

— Как Сириуса, — тихо сказала Гермиона.

— Прекрати! — набросилась на нее Джинни. — С Роном действительно что-то произошло. И мы должны помочь ему! Должны спасти его!

— Думаю, на нашем месте, он поступил так же, — робко сказал Невилл.

Гермиона обвела друзей грустным взглядом. Все кроме нее были настроены на действия.

— И что вы предлагаете?.. Ой, что это?

Она посмотрела на распахнутую дверь, ведущую в холл.

— Где?

— Кажется, у вас в спальне погас свет…

— Ерунда. Надо попробовать выбраться отсюда, — сказал Гарри, доставая что-то из кармана. — И я знаю как!

Он подошел к окну, открыл его и высунул руку наружу. Рука тут же уперлась в невидимую преграду. Воткнув предмет, который он достал из кармана, в эту преграду, Гарри начал вкручивать его.

— Сверло? — спросила Джинни. — Молодец, что не выбросил его!

— Задерни штору, — сказал Гарри, не оборачиваясь. — Если сюда заглянет мадам Помфри, лучше, чтобы она меня не видела… Да и с улицы будет не так заметно, а то выставился тут, на всеобщее обозрение!

Джинни быстро дернула тяжелые занавески.

— Может, не надо? — спросила у нее Гермиона.

— Нам нужно собраться, — вместо ответа сказала Джинни. — Что нам может понадобиться? Палочки? Хорошо бы переодеться во что-то удобное, неизвестно же, куда нас занесет…

— Ай!

Удивленный возглас вырвался сразу из нескольких глоток. Масляная лампа, свисавшая с потолка, внезапно погасла.

— Никто никуда не пойдет, — сказал Гарри, выходя из-за шторы. — Хватит. Я без конца подвергаю вас риску. В Министерстве, в школе… С меня довольно. Я пойду один. Гермиона, Невилл, не одолжите мне денег? В прошлый раз без них мне было не очень удобно. Я верну… А вы еще и свет потушили?

— Какие деньги? Мы идем с тобой! — сказала Джинни, затем оглянулась на Гермиону. — Я иду с тобой. И можешь не спорить…

Гарри посмотрел на ее упрямо сжатые губы и, внезапно ринувшись к ней, поцеловал, крепко обняв. Джинни дернулась, но затем ответила на его поцелуй. Почувствовав, как девушка приникла не нему, он отстранился.

— Джинни, поверь, так будет лучше… Я пойду один…

— Свет погасили не мы. Он сам потух, — проинформировала Луна. — Может его потушил призрак Трущоб?

Остальные переглянулись, но ничего не ответили. Гарри снова взглянул на Невилла. Тот растерянно посмотрел на дверь: идти в темную спальню ему явно не хотелось. Здесь хоть пара факелов еще остались гореть, плюс камин, хоть и едва тлеющий, но все же отбрасывающий в комнату неровный свет.

— Хотелось бы мне знать, когда у тебя что-нибудь получалось в одиночку? — спросила Луна.

— У меня? — от такой наглости у Гарри даже горло перехватило.

— Если тебе нужны деньги, возьми, — Луна достала из кармашка крошечный кошелек и, взмахнув палочкой, увеличила его до нормальных размеров. Затем вынула несколько золотых галеонов и пачку магловских купюр.

— Спасибо, — сказал Гарри, убирая деньги в карман.

— С этим вопросом разобрались. Надеюсь, с деньгами тебе будет спокойнее. А теперь показывай, как нам отсюда выбраться, — пожала плечами Луна и подошла к окну.

— Погоди!

Гарри подошел к камину и взял стоявшую на полке чернильницу. Затем сел за стол, и начал что-то писать. Остальные молча смотрели на него, не решаясь подойти. Наконец, Джинни не выдержала, медленно приблизилась и заглянула ему через плечо.

— Завещание? — удивилась она. — О, только не говори, что собрался погибать!

— Не собрался, нет, — пробормотал Гарри. — Но на всякий случай не помешает… Мало ли… Мерлин! Что это???

Отстранившись от стола, он с изумлением смотрел на бумагу. Джинни наклонилась и прочитала вслух:

«Завещание.

Гарри Поттер, 28 июня 1997 г.»

Гермиона ахнула. Глаза Гарри сверкали недобрым зеленым огнем, а рот был приоткрыт. Он резко наклонился к столу, схватил листок, разорвал его на несколько частей и бросил обрывки в камин. Бумага, попав на едва тлеющие угли, слегка задымилась, подернулась красной пленкой и вдруг, с легким хлопком, вылетела из камина и упала на пол. Стоявший ближе всех Невилл, наклонился над ней.

— Завещание цело, — сказал он, не притрагиваясь к листку.

Все вскочили и подбежали к нему. На полу лежал белый лист бумаги, на котором почерком Гарри были написаны те слова, которые перед этим озвучила Джинни.

— Я же… разорвал его, — удивился Гарри.

— Не трогай! — взвизгнула Гермиона, хватая его за руку. — Дай, проверю!

Она выхватила свою волшебную палочку, затем, шепча что-то, начала водить ею над бумагой.

— Нет, ничего не могу найти, — сказала она. — Гарри, помнишь, ты рассказывал, как Флитвик учил вас с Роном распознавать магию… Попробуй…

Гарри вздохнул и присел рядом с лежащим на полу листком. Спрятав палочку в карман, он поднес к бумаге руки и начал медленно водить пальцами над строчками.

— Да нет, ничего не чувствую… Хотя Слагхорн тогда сказал, что до совершеннолетия у меня вообще вряд ли что получится… У Рона получалось лучше…

— Напиши еще что-нибудь, — предложила Луна, глядя, как Гарри поднимается.

Удивленно взглянув на нее, он все же подошел к столу и начал писать. Через секунду он отбросил от себя перо и вздохнул:

— Нет, все тоже самое…

— Попробуй переписать расписание…

— Напиши мне письмо…

Попытка следовала за попыткой, но все они привели только к одному: на столе скопилось несколько исписанных листков бумаги и испорченных пергаментов. На каждом из них были написаны слова: «Завещание. Я, Гарри Поттер…»

— Что, я теперь кроме этих слов вообще ничего писать не смогу? — отодвинулся, наконец, от стола расстроенный Гарри.

—Может это у тебя сейчас такой период? — спросила Луна.

— Гарри! Тебя Сам-Знаешь-Кто заколдовал, — вдруг выдохнул Невилл, глядя на друга округлившимися глазами.

— Думай, что говоришь! — оборвала его Джинни.

Но Гарри растерянно посмотрел на Невилла и потер свой шрам.

— Может… ты и прав…

— Ты что-то вспомнил? — спросила Гермиона. — Это тогда, в его кабинете, когда в твою голову хлынули мысли Волдеморта, которые ты потом никак не мог припомнить?

— Нет, — задумчиво покачал головой Гарри. — Тогда были его мысли… Чувства… Воспоминания… Нет, это не были приказы… Может… Может это когда я был без сознания? Эх, Омут Памяти бы сюда…

Еще один факел внезапно задымил и погас. Подростки растерянно переглянулись.

— Да что с ними со всеми сегодня? Неужели тут экономят на освещении?

— Нет, скорее всего, Дож их так заколдовал, чтобы мы побыстрее легли спать, — фыркнул Гарри. — И я последую его примеру и тоже порекомендую вам ложиться…

— Не скажите ли мне, откуда у вас это? — раздался голос мадам Помфри. — И почему вы сидите в темноте?

Друзья повернулись к двери — они не слышали, как целительница спустилась по лестнице. Стоя на пороге гостиной, она держала в руках пару книг из тех, что друзьям удалось утащить из Выручай-Комнаты.

— Это… Это мы принесли из Хогвартса, — пробормотала Гермиона.

— Из Хог… Ни за что не поверю!

— Нет-нет, это мы нашли в Выручай-Комнате…

— Петрификус Тоталус!

Новый, смутно знакомый голос выкрикнул заклинание. Гарри, сидевший, откинувшись на стуле, почувствовал, что не может пошелохнуться. В следующую секунду он увидел, как один за другим на пол с глухим стуком падают один за другим тела его друзей. Последней упала мадам Помфри, которая сразу после обездвиживания уткнулась плечом в дверной косяк, но, видно поза была не очень устойчивой, и она, в конце концов, тоже рухнула на пол.

В комнате послышались шаги, но Гарри никого не видел. Стол закрывал ему обзор и он не мог видеть никого из упавших. Неожиданно в масляной люстре вспыхнул огонек, который быстро разгорелся. В гостиной стало светлее.

Гарри пристально вглядывался и вслушивался, но, казалось, в доме все замерло. Через несколько томительных минут он услышал разочарованное хмыканье. Затем тот же голос сказал:

— Книги? Зачем мне книги? Где диадема, старая ты курица!

И тут Гарри вспомнил, откуда он знает этот голос! Это же был тот самый преподаватель по Теории Боя, который им так и не представился, и которого Дож отправился искать!

Снова послышались шаги, затем кресло у камина тяжело скрипнуло под тяжестью тела. Пару минут в комнате стояла тишина. Затем кресло снова заскрипело и послышались неровные шаги, как будто человек останавливался, сделав пару шагов.

Внезапно Гарри увидел, как посреди комнаты возникла фигура того самого лысого человечка, которого он уже опознал по голосу. Человечек небрежно смял мантию-невидимку и засунул ее себе в карман. Затем огляделся.

— Ну, с кого мне лучше начать? Я был уверен, что тот ваш рыжий друг сказал правду: диадема спрятана здесь. Кто из вас признается сам? Что-то мне подсказывает, что девушки более упрямы… Так что лучше начать с парней… Поттер! Мне нужно будет забрать тебя с собой. И желательно без физических травм. Зато моральных мне позволено причинить сколько угодно!

Человечек расхохотался. Гарри почувствовал, как стул, на котором он сидел, взмывает вверх, перелетает над столом и падает возле камина. Секунда — и его тело оказывается полностью примотанным к стулу, а сам стул — к каминной решетке. После этого человечек взмахом палочки снял с него заклятие. Гарри пошевелил головой: больше ничем он пошевелить не мог, слишком туго его стягивали веревки. «Сколько же можно! Надо попросить Дожа научить нас снимать эти веревки без палочки», мелькнула мысль, но в следующее мгновенье ему стало не до отвлеченных размышлений.

Тело Луны, лежавшее у стола, внезапно взмыло вверх, затем отлетело к стене и повернулось. Теперь девушка «стояла», прислонившись спиной к простенку между окнами, а боком — к высокой этажерке.

— Как ты относишься к блондинке, Поттер? — спросил человечек, высоко подняв брови. — Давай я попробую на ней свое мастерство в наложении непростительных заклятий, не возражаешь? Как только решишь, что ей ни к чему мучиться, скажешь, где находится диадема, которую вы утащили из Выручай-Комнаты… Круцио!

Кричать Луна не могла, но Гарри увидел, как из глаз у нее брызнули слезы. Он тут же закричал:

— Прекратите!

Лысый отвел палочку от девушки, и повернулся к Гарри.

— Ну-с? И где она?

Взгляд Луны говорил: «не смей!», но Гарри смотрел на лысого «учителя».

— Она осталась в нашем доме… Мы бы не стали тащить ее сюда, — сказал Гарри, пытаясь говорить презрительно.

— Ты врешь, Поттер! Я знаю, что ты врешь! Твой рыжий друг сообщил, что диадема находится у одной из ваших подруг… Вот этих!

— Это… не наши подруги, — выдавил из себя Гарри, пытаясь проглотить ком, который встал у него в горле. — Это… здесь только наши возлюбленные… Наши подруги остались дома…

— Возлюбленные! Надо же! Какой высокий стиль! — сморщив лоб, сказал лысый. Затем вдруг закричал: — Не морочь мне голову, ты, бездарь! Нет у вас дома никаких подруг!

Он направил палочку в лицо Гарри и прищурился.

Гарри почувствовал знакомое по своим занятиям со Снейпом ощущение: преподаватель пытался залезть в его мысли! «Думай о другом, о чем угодно!», — приказал он себе. Перед глазами поплыли воспоминания: вот Джинни с другими девушками летает между деревьями, украшая сад перед свадьбой, вот Волдеморт сидит в своем кресле и крутит что-то блестящее в руках, вот он в больничной палате и над ним склоняется юная целительница… Чжоу! Нет, нет, ее звали по-другому…

— Не дури! Не нужны мне все твои знакомые девушки! К которым, кстати, Темный Лорд уж точно не относится! — лысый злобно хихикнул. — Ну хорошо, видимо, твой интеллект недостаточно развит! Придется в добавление к картинке, включить звук!

Повернувшись к Луне, он снова выстрелил пучком веревок, которые опутали девушке ноги, а затем снял с нее заклятие. Луна пошевелилась, затем спокойно сказала:

— Гарри, если это что-то ценное, то не говори ему…

И в следующую секунду она взвизгнула, затем визг перешел в высокий, захлебывающийся крик.

— Хватит! Прекратите! Эй, вы, прекратите!

Гарри орал, пытаясь перекричать Луну, но лысый, казалось, его не слышит. Он медленно водил палочкой вверх-вниз, а Луна уже сорвала горло: крик превратился в хрип, изо рта пошла пена… Затем тело не выдержало напряжения, девушка потеряла равновесие и упала, покатившись по полу.

Лишь тогда лысый поднял свою палочку и снова повернулся к камину. Гарри увидел, как глубоко вздымается грудь фальшивого учителя, а глазки возбужденно блестят. Смотреть на него было противно.

— Ну-с, молодой человек… Надумали? Или я выбрал не ту «возлюбленную»? — лысый снова захихикал.

— Ди… диадема… в доме… здесь ее нет, — повторил Гарри. — Впрочем, может… может мы говорим о разных диадемах? Одна находится у Волдеморта!

— Не смей! Не смей называть так Темного Лорда! Иначе я вобью твои слова в твою нечестивую глотку! — взвизгнул лысый.

Гарри показалось, что тот выглядит испуганным. Это придало юноше сил.

— Не сметь? Почему же? Волдеморт не возражал, когда я обращался к нему так! — сказал он с вызовом. — Зато возражал, когда я называл его магловским именем, Томом Редлом…

— Не сметь? Почему же? Волдеморт не возражал, когда я обращался к нему так! — сказал он с вызовом.

— Замолчи!

Лже-учитель уставился на Гарри, тяжело дыша.

В следующее мгновенье Гарри моргнул, потом еще и еще раз. Ему показалось, что на голове лысого вдруг выросли волосы. Нет! Это были не волосы! Это был Колпак Дурака!

Околпаченный учитель внезапно поднял руки и попытался стянуть с себя стремительно наползающую на лицо ткань, но она тут же охватила и его руки. Палочка вылетела из пальцев, упала на пол, и покатилась от своего хозяина.

Позади Луна, тяжело дыша, поднялась на четвереньки.

— Сейчас, Гарри, я освобожу тебя…

Ноги девушки были еще спутаны веревками, но руки оказались свободными. Она с легким стоном облокотилась на локоть и, нацелив на Гарри палочку, сняла с него все веревки.

Гарри вскочил, выхватил из кармана палочку и тут же «запаковал» бывшего мучителя в такой же кокон из веревок, в каком только что был сам. Впрочем нет, всего «преподавателя» перевязать не удалось: колпак уже закрыл всю верхнюю часть тела и теперь начал наползать и на спутанные веревки.

— Ты как? — спросил Гарри, направившись к Луне, по дороге снимая заклинания с Невилла, Джинни, и Гермионы.

— Бывало и лучше, — попыталась улыбнуться Луна, но лицо ее исказила гримаса боли.

— Давай, где твоя мазь, которую мадам Помфри дала? — подбежала к ней Гермиона.

Гарри обернулся к целительнице, о которой впопыхах забыл. Сняв с нее заклинание, он увидел, что женщина по-прежнему не шевелится.

— Мадам… Мадам Помфри, вы в порядке?

Он подошел и склонился над ней. Глаза ее были закрыты, лицо бледное, дыхание слабое… Гарри похлопал целительницу по щекам. Никаких изменений.

— Слушайте, она… в обмороке, — обернулся он к друзьям, склонившимся над Луной. — Невилл, оставь девушек в покое, иди сюда.

Невилл смущенный тем, что наблюдал за тем, как Гермиона и Джинни растирают руки и ноги подруги, слабо стонавшей от любого резкого движения, быстро поднялся и подошел к стоящему у тела мадам Помфри Гарри.

— Ты же вроде на целителя хотел учиться? — спросил Гарри, взглянув на него. — Давай, используй свои знания…

Невилл достал палочку, на секунду задумался, затем начал водить над телом целительницы, тихонько что-то бормоча. Вскоре веки мадам Помфри дрогнули, дыхание стало глубже. Невилл убрал палочку в карман и легко похлопал женщину по щекам.

— Лонг… Лонгботтом? — пробормотала мадам Помфри. Затем стрельнула глазами по сторонам. — Где… Что случилось?

— Вы потеряли сознание, — сказал Невилл, помогая ей подняться.

Гарри подхватил целительницу под другую руку. Парни подвели ее к креслу и помогли усесться поудобнее.

— Тот голос… Кто это был? Как вы справились с ним? — спросила мадам Помфри.

— Луна… Луна справилась, — ответил Гарри, снова пытаясь избавиться от комка, внезапно возникшего в горле.

— Не волнуйтесь, мадам Помфри, он обездвижен и связан… — Невилл поспешил успокоить свою первую в жизни пациентку.

Джинни и Гермиона перетащили Луну в кресло и теперь пытались осторожно расстегнуть на ней кофту, чтобы смазать грудь и спину. Невилл был занят разговором с мадам Помфри. Гарри понял, что это удобный момент, чтобы незаметно скрыться. Он осторожно вышел из гостиной в спальню, быстро раскрыл свой чемодан, выхватил оттуда мантию-невидимку, накинул на себя, затем на цыпочках вернулся в комнату, где все были заняты делом. Подойдя к окну, он скользнул за штору, нащупал проделанную ранее дыру в защитном поле, с трудом протиснулся в нее.

Когда он уже почти вылез, одна нога зацепилась за край дыры, и он упал на траву головой вниз. Надеясь, что на звук падения никто в доме не обратил внимания, он высвободил ногу, поднялся и, слегка пригнувшись, побежал по тропинке — прочь от Трущобы, к выходу из университетского городка.

Идя по полутемным аллеям университетского городка, Гарри думал о всем, что произошло этой ночью. И постепенно его начала грызть мысль: как же он не додумался расспросить пленного о Роне! Ведь он явно говорил, что информацию о диадеме ему дал «рыжий»! А, значит, этот лысый лже-учитель точно знает, где находится Рон!

Эта идея настолько понравилась Гарри, что он повернул назад. Однако, приблизившись к Трущобе, он через окно увидел, что по гостиной, размахивая руками, расхаживает Дож. Нет, встречаться с ректором сейчас не хотелось. Осторожно приблизившись, Гарри попытался послушать, о чем идет речь, но именно в этот момент Дож замолчал.

— Он все время был здесь, с нами, — послышался голос Гермионы, но ее саму Гарри видно не было. — Я посмотрю наверху.

— Тут все странно, надо бы забрать детей из этого дома, — сказала мадам Помфри, когда Гермиона вышла к лестнице. — Темная магия, темные светильники, голоса ниоткуда…

— Какая еще темная магия? Она, что ли, украла мальчика? — возмутился Дож.

— Похоже, его там нет, — сообщила вернувшаяся Гермиона.

— Магистр, может быть вы сначала окажете помощь Луне? — раздался голос Джинни. — Мы натерли ее мазью, которую дала мадам Помфри, но, боюсь, этого мало…

Дож прошел мимо окна и скрылся из виду.

— Ничего, мистер Дож, со мной все в порядке, — слабым голосом сказала Луна. — Лучше распотрошите пленника, он знает, где Рон…

Вот оно! Пожалуй, теперь он узнает все! Гарри пододвинулся еще ближе к окну, присев под рамой. Дож, видимо уже снял свое защитное поле — никаких препятствий на пути к окну больше не было.

Однако, как выяснилось, Гарри поторопился спрятаться. Помимо Дожа в комнате оказался еще один посторонний. Впрочем, прислушавшись, Гарри узнал в нем Тимоти Спарка, который утром вел у них Защитные Заклинания.

— Давайте вначале посмотрим, кто это, — донесся голос Спарка. — Кто сможет снять с него этот мешок?

— Лежи, Луна, я сама, — сказал голос Гермионы.

Послышалась какая-то возня. Сидя под подоконником, Гарри не мог видеть, что происходит в комнате.

— Ну-с, посмотрим… — тихо пропыхтел Дож. — Нет, я его не знаю… Странно… Тим, ты не узнаешь его?

— Нет… Хотя… Кажется, это тот волшебник, с которым я встретил Магду пару недель назад…

— Здесь? — поразился Дож. — У нас в университете?

— Нет-нет, в Косой Аллее, я входил в банк Гринготтс, когда они оттуда выходили, мы столкнулись в дверях.

— И что?

— Да ничего, раскланялись, и разошлись…

— Я не хочу оставлять его здесь, — задумчиво сказал Дож. — Пожалуй, будет лучше, если я транспортирую его куда-нибудь подальше…

— Сэр, вы не можете! — возмутилась Джинни. — Я хочу слышать, куда он дел моего брата!

— И что за диадему он требовал, — тихо сказала Луна.

— Диадему? — удивился Спарк.

— Мадам Помфри, вам плохо?

Испуганный вскрик Невилла отвлек внимание присутствующих от пленника. Гарри слышал неразборчивые реплики, кто-то двигал мебель, мимо окна все время кто-то ходил — свет масляной люстры то и дело заслоняли чьи-то тени.

Наконец, хождение прекратилось, тихие голоса бубнили что-то в глубине комнаты. Гарри подождал несколько секунд, и решил заглянуть в окно: что они там делают? Но, едва он поднял лицо к свету, как на него метнулась черная тень.

Наверное, это день был такой. С утра Гарри бился головой о защитное поле на квиддичном поле, вечером упал на макушку, выбираясь из окна, теперь на голову ему, едва не сломав шею, свалилось нечто тяжелое. Гарри не удержался на ногах и рухнул назад, на спину. Человек — а, как выяснилось тут же, на него свалился именно человек, — наступив ему на грудь, отпрыгнул в сторону, отбежал пару шагов, затем обернулся и, узнав юношу, резво вернулся. Ухватив Гарри за руку, он потащил его прочь от дома:

— Давай, давай Поттер, ты же хотел увидеться со своим рыжим дружком!

Гарри никак не мог подняться на ноги — лысый волоком тащил его прочь от Трущобы. Он попытался встать, но это ему не удалось, тогда он изогнулся так, чтобы повернуться спиной вниз. Получилось! Левое плечо отчаянно ныло, но Гарри сосредоточился на правой руке, которой пытался дотянуться до палочки, спрятанной в кармане. Ага, вот она!

— Петрификус Тоталус! — выдохнул он, направив палочку в спину лысого. Но именно в этот момент его собственная спина ударилась о какой-то камень, рука дрогнула, и луч заклинания улетел в небо.

— Ну ты, не дури, — лысый сильно дернул его за руку.

Гарри почувствовал адскую боль в плече: как минимум вывих. Мотая головой, пытаясь избавиться от слез, брызнувших из глаз, он едва не потерял очки — теперь они болтались где-то под носом, зацепившись лишь за одно ухо.

— Стой! Куда! — раздался крик где-то далеко позади.

«Нас услышали!» — подумал Гарри, теперь уже не зная, радоваться этому, или огорчаться. Быстрые легкие шаги, догонявшие беглецов, становились все ближе.

Неожиданно лысый дернул свою ношу в сторону. Застонав, Гарри кубарем покатился по траве. В следующую секунду почувствовал, на больное плечо кто-то сел.

— Силенцио! — прошептал ненавистный голос.

Теперь Гарри не мог даже застонать. Он почувствовал, как что-то легкое опустилось ему на лицо. «Мантия–невидимка», — понял он и попытался вывернуться, но лысый крепко сидел на нем, зажав его руки коленями.

Услышав, что шаги звучат уже совсем близко, Гарри резко дернулся в сторону. От боли рот его раскрылся, но крика не получилось. Зато лысый не удержался и повалился в кусты, увлекая за собой мантию.

— Кто тут? — раздался тихий голос Джинни.

Гарри дернулся еще раз и окончательно выбрался из-под лысого.

— Люмос!

В свете вспыхнувшего на конце палочки огонька, Гарри увидел настороженное лицо Джинни, озиравшейся вокруг. Он поднял правую руку и дернул за ветку куста, около которого лежал. Куст зашуршал и девушка быстро оглянулась на звук.

— Гарри, ты как?

Подбежав к нему, она упала рядом на колени и обняла. Боль в вывихнутом плече пронзила, словно кинжалом, но застонать он не мог, лишь вздрогнул и Джинни тут же отпустила руки.

— Что? Что с тобой?

Гарри показал на свой рот. Джинни удивилась, затем, внезапно прильнула к нему поцелуем.

Издав откуда-то из глубин груди разъяренное рычанье, Гарри стряхнул с себя возлюбленную.

— Фините Инкантантум! — наконец, сообразила Джинни.

— Спасибо, — чуть слышно выговорил Гарри и попытался подняться на ноги, но тут же со стоном, свалился назад. — Этот псих, лысый… Он там, под мантией–невидим…

Из-за куста вылетел оранжевый луч. Гарри толкнул девушку, которая не удержалась на ногах, и упала на спину. Луч пролетел мимо.

— Петрификус Тоталус! — рявкнул Гарри.

Луч угодил в куст, но лысого, судя по всему, не задел, потому что с той стороны послышалось шуршание, резкий выдох и в направлении Гарри полетел ответный красный луч.

— Протего! — выкрикнул Гарри и тут же добавил: — Импедимента!

В кустах, где скрывался лысый, послышался хруст, негромкая ругань, затем шум начал смещаться в сторону.

— Вставай! Беги за ним! — Гарри толкнул Джинни ногой.

Девушка вскочила и, кидая перед собой заклинания, побежала на шум. Гарри, осторожно придерживая плечо, тоже поднялся и побрел в ту же сторону. Лысый бежал вглубь сада, Джинни следовала за ним. В воздухе мелькали разноцветные лучи заклятий. В темноте их было особенно хорошо видно, но совершенно непонятно, откуда они летели. Казалось ими обмениваются не двое, а, по меньшей мере, пятеро. Наконец, впереди раздался звериный рев, кто-то упал и покатился, треща кустами.

— Инкарцио! — донесся голос Джинни.

Подбежав ближе, Гарри увидел катающегося по траве человека. Неподалеку с гордым видом стояла невозмутимая Джинни. Гарри пригляделся: вся связанная фигура была залеплена летучими мышами, которые шипели, когда жертва, перекатываясь, придавливала их к земле.

— Он применил к тебе Силенцио? — спросила Джинни, взглянув на Гарри. — Я к нему тоже. Око за око!

Гарри, поморщившись, обнял здоровой рукой больное плечо. «Надеюсь, она не станет выворачивать ему руку», — мелькнула у него мысль.

— Думаю, хватит, — сказал он. — Нужно узнать у него, где Рон…

Джинни взмахнула палочкой и летучие мыши исчезли. Покатавшись по инерции еще пару секунд, лысый замер на траве, тяжело дыша.

— Как ты убежала? Где остальные?

— Я дезориентировала их, они побежали к столовой, а я — за вами. Думаю, мы сами должны заняться этим типом. Вряд ли Дож станет его пытать…

Слова Джинни прозвучали столь зловеще, что Гарри поежился. Впрочем, лысого они напугали еще больше. Лежа на спине, он начал перемещаться назад, подальше от подростков. Один рывок, второй, третий… Голова его уперлась в дерево. Джинни громко расхохоталась.

— Где Рон? — сурово спросил Гарри. — Ну, быстро!

Он поднял палочку, а вконец запуганный лже-учитель дернулся и закрыл глаза.

— По-погоди, — пробормотал он.

— Нет у меня времени ждать! — зарычал Гарри, приближаясь с связанному пленнику.

— Дай я спрошу, он тут же заговорит! — фыркнула Джинни.

Лысый замотал головой и открыл глаза. В них был ужас.

— О-он в привратницкой… У выхода, там…

Неопределенно махнув рукой, лысый обмяк и снова закрыл глаза.

— В какой привратницой? — рявкнула Джинни.

— У выхода из городка… Там под-подвал… Поднять панель… над каминной полкой…

— Не понимаю, — сказал Гарри. — Давай, поднимайся, сам покажешь!

Гарри попытался подхватить лысого, чтобы поставить его на ноги, однако тут же со стоном выронил и схватился за плечо. Джинни подошла, ликвидировала веревки на ногах пленника:

— Ну, вставай! И без фокусов!

Связанный пленник заворочался, но встать ему никак не удавалось. Похоже было, что он изо всех сил пытается тянуть время. Тогда Джинни снова наложила на него заклятие немоты, и так рванула вверх за волосы, что тот сразу встал.

— Будем считать это военным трофеем, — сказала Джинни, поднимая с земли и пряча мантию–невидимку к себе в карман. — Вот, хороший мальчик. Теперь давай, шевели ножками, показывай, куда идти…

По темному саду двигалась странная кавалькада: впереди, спотыкаясь и покачиваясь, шел лже-учитель со связанными руками. В нескольких шагах позади него шла Джинни, держа пленника под прицелом своей палочки. Гарри плелся позади, по инерции переставляя ноги и следя лишь за тем, как бы не упасть.

Выйдя на широкую дорогу, ведущую к выходу из университетского городка, компания зашагала более резво. Внезапно вдали послышались голоса. Где-то за деревьями замелькали огоньки. Джинни притормозила, дожидаясь, когда Гарри ее догонит, и тихо спросила:

— Сами вытащим Рона? Не хочу я их звать с собой…

Гарри не очень уверенно кивнул. Пленник, который по-прежнему шел впереди, внезапно рванул в сторону и, зашуршав кустами, ринулся в глубь сада, подальше от своей охраны и мелькавших вдали огней. Джинни было бросилась за ним, но ее остановил голос Гарри: «брось его, сами найдем».

Через минуту подростки подошли к воротам и огляделись. Справа темнела беседка, в которой школьников распределяли по домикам в их первый приезд. Никакой привратницкой видно не было. Оставив Гарри у беседки, Джинни отбежала в сторону и скрылась. Вскоре она появилась и, мотнув головой сказала:

— Вроде нашла, это там, дальше…

Действительно, футах в пятидесяти за беседкой показался небольшой домик. Гарри и Джинни подошли к нему и дернули дверь. Она была заперта.

— Алохомора! — шепнула Джинни.

Дверь отворилась. Войдя внутрь, Гарри снова зажег огонек на конце своей палочки и огляделся. Комната, где они оказались, была похожа на жилище Хагрида, разве что кровати не было. Большой дубовый стол, грубые стулья вокруг него, у дальней стены камин, какие-то шкафчики вдоль стен… Запах затхлый, не похоже, чтобы тут кто-то жил.

Джинни подошла к камину и поднялась на цыпочки, разглядывая стену над полкой. Движением палочки Гарри пододвинул к девушке тяжелый стул и подошел ближе и поднял палочку повыше. Джинни забралась на стул и присмотрелась внимательнее.

— Ага, вот, кажется…

Она потянула на себя что-то. Послышался треск и Гарри едва не свалился в люк, который начал открываться прямо у него под ногами. Отскочив в сторону, он протянул руку и Джинни, опираясь на нее, спрыгнула на пол.

— Ну что, полезли? — вгляделась Джинни в темноту подвала.

— Нет, оставайся здесь, я сам…

— Куда ты со своей рукой! Оставайся здесь, я мигом!

Джинни тоже зажгла огонек на кончике своей палочки и, осветив дыру под ногами, обнаружила ступени деревянной лестницы, уходящие вниз почти вертикально. Осторожно шагнула вперед и вскоре скрылась. Гарри показалось, что где-то поблизости раздался скрип. Он оглянулся. Нет, видно почудилось…

— Гарри, если можешь, спускайся сюда! Рон здесь! И еще какая-то женщина. Но они… не дышат…

Казалось Джинни то ли всхлипнула, то ли взвизгнула. Гарри еще раз окинул взглядом комнату, затем шагнул на ступеньку… Но тут, справа от себя он краем глаза уловил какое-то движение.

— Импедимента! — громко выкрикнул Гарри, взмахнув палочкой.

Кто-то ахнул. В следующее мгновенье Гарри показалось, что отлетела часть стены. Но нет, это была обычная дверь, которая внезпано распахнулась. Там, за дверью, кто-то был. Гарри торопливо поднялся назад и осторожно подошел к двери. Из темноты вырвался луч и попал прямо в огонек на кончике палочки, который тут же потух. Стало совсем темно.

Сделав шаг в сторону, Гарри замер. И тут же в дверной проем полетел ослепительно белый луч.

— Петрификус Тоталус! — рявкнул Гарри, целясь туда, откуда вылетел луч. Раздался глухой стук. — Люмос!

Оказалось, что рядом с той, большой, комнатой, в которую они с Джинни вошли с самого начала, в доме была еще маленькая спаленка. Старый облезлый диван, этажерка, да тумбочка — вот и вся обстановка. Теперь на диване лежал обездвиженный человек. Черный балахон скрывал лицо. Гарри подошел ближе и осторожно откинул ткань с лица. Неизвестный мужчина…

— Гарри, что у тебя тут?.. А это еще кто?

Из-за спины юноши выскользнула Джинни, удивленно разглядывая недвижимую фигуру.

— Не знаю. Мне показалось, что он на меня напал… Может, здешний привратник?

— Кто бы это ни был, но сидел тихо, в темноте, и сторожил пленников. Значит, ты правильно сделал, что его уложил! — Джинни взмахнула палочкой и натянула на жертву Колпак Дурака. — Знаешь, эти веревки не кажутся мне надежными… Лунин колпак гораздо эффективней…

— Что там с Роном?

— Не знаю… Вроде жив, но почти не дышит. Женщина тоже. То ли заколдовали их, то ли…

Джинни не договорила, но в голосе ее послышалась такая боль, что Гарри тут же приобнял ее здоровой рукой, а затем отправился вниз.

На земляном полу валялись старые матрацы, на которых лежали две неподвижные фигуры. Гарри попытался приподнять Рона и взвались его себе на спину, но у него ничего не получилось: слишком болело плечо. Тогда он выбрался из подвала. Джинни ждала его наверху.

— Думаю, пора звать подмогу, — сказал Гарри.

Джинни кивнула и направилась к двери.

— Подожди меня здесь, я быстро.

Она выскользнула из домика. Гарри устало опустился на стул. Он не смог бы сказать, сколько времени прошло: несколько секунд, или несколько минут, когда внизу, в подвале, что-то затрещало, затем дверца люка внезапно взлетела и закрыла проход. Гарри вскочил и вцепился в дверцу, но она лишь ободрала ему пальцы и плотно легла на пол. Ни одной щелки!

Снова подвинув к камину стул, Гарри взобрался на него и начал шарить рукой над полкой, как перед этим делала Джинни. Вот пальцы нащупали какую-то выпуклость. Надавил на нее — никакого эффекта. Тогда он ухватился пальцами и потянул ее на себя. С легким щелчком какая-то панель вылетела вперед. И тут же люк в полу начал открываться.

Быстро спрыгнув со стула, Гарри устремился по лесенке вниз, к Рону. Света, льющегося из кончика его палочки не хватало, чтобы осветить весь подвал, видны были лишь ближайшие ступени. Добравшись до дна, Гарри повернулся и замер. Рона не было. Равно как и той женщины. Два рваных матраца по-прежнему лежали у стены, пустые. Куда делись пленники?

Гарри поднял палочку повыше и осмотрелся. Вокруг были лишь осклизлые стены, да та лестница, по которой он сюда спустился. Подойдя к матрацу, на котором еще пару минут назад лежал Рон, Гарри опустился на колени. В центре матрац был еще теплым. Гарри постучал ногой по земляному полу. Звук был глухим. С трудом поднявшись, юноша начал исследовать пол, затем стены.

В одном месте звук показался другим, чем везде. Быстро постучав вокруг, Гарри сумел определить очертания небольшой дверцы, но самой ее видно не было: на вид стена в этом месте была такой же, как и рядом. Скорее всего, ее открывает такой же хитрый механизм, как и дверь в подвал!

Гарри снова пошел в обход, только теперь он искал рычаг, который бы позволил открыть потайную дверь. Внезапно что-то хлопнуло, огонек на конце его палочки метнулся в сторону и погас. Стало совсем темно. Подняв голову вверх, Гарри обнаружил, что люк над его головой снова захлопнулся. Интересно, можно ли открыть его из подвала или срабатывает только та панель над каминной полкой?

Волна ужаса на мгновенье накатила на него, холодный пот струился у него между лопатками, а зубы выбивали легкую дробь. Внезапно он понял, что весь взмок. Он постарался успокоиться и взять в себя в руки. Надо выбираться отсюда!

— Люмос!

Огонек вспыхнул так ярко, что на миг ослепил. Гарри несколько раз моргнул, затем подошел к лестнице и стал исследовать ее. Нет, никакого рычага на ней не было.

…Он стоял на коленях, простукивая стык стены и пола, когда потайная дверь внезапно распахнулась. В подвале сразу стало светло. Кто-то вошел с факелом в руке, сделал шаг, а затем увидел стоящего на карачках мальчика.

В это мгновение Гарри резко оттолкнулся от стены и ринулся вперед. От неожиданности вошедший попятился, но скрыться не успел: голова юноши врезалась ему в живот, факел подлетел, упал на пол и откатился в угол.

— Петрификус Тоталус! — выкрикнул Гарри, луч попал в ногу незнакомца и тот, покачавшись мгновенье, рухнул на спину, головой в соседнее помещение.

Схватив обездвиженного человека за ноги, Гарри оттащил его на один из матрацев. Посмотрел в лицо: нет, вроде бы он никогда не встречал этого типа. Подумав секунду, Гарри вспомнил совет Джинни, и натянул на очередного пленника Колпак Дурака. Затем поднял с пола факел, который, к счастью, не погас, подошел к дверце и посмотрел, куда она ведет.

Нет, там не было второй комнаты. Перед ним был узкий тоннель — факел освещал не более десятка футов, остальное терялось во тьме.

Гарри посмотрел вверх. Куда делась Джинни? Пора бы ей вернуться с подмогой! Но сверху не раздавалось ни одного звука. Что делать? Ждать, когда подойдут остальные или идти в тоннель? Нет, мешкать нельзя! Скорее всего, Рона уволокли по этому тоннелю и неизвестно, где он сейчас и что с ним делают!

Поколебавшись немного, Гарри поставил факел в дальний от лестницы угол, прислонив к стене и понадеявшись, что она не загорится. Все равно держать в одной руке и факел, и волшебную палочку было непродуктивно, а левая рука так болела, что была мало для чего пригодна, по крайней мере, факел он в ней держать не мог…

Несколько шагов по тоннелю Гарри сделал не очень уверенно, всматриваясь в темноту впереди и прислушиваясь: не раздастся ли какой-нибудь шум. Но все было спокойно, и он пошел быстрее. Внезапно позади раздался грохот. Гарри вздрогнул от неожиданности и быстро повернулся. Ничего не видно. Факел, что ли упал и потух? И тут он понял: дверь, через которую он проник в этот тоннель захлопнулась! Быстро пробежав назад, он смог в этом убедиться. И как ему вернуться? Даже если Джинни привела помощь, здесь его искать никто не будет!

Подняв палочку повыше, он начал осматривать стены тоннеля. Должен же быть какой-нибудь механизм! Стены были шершавыми, но зацепиться как там, над камином, здесь было не за что.

— Алохомора! — направил Гарри палочку на дверь.

И — о, чудо! Дверь приоткрылась. Быстро, ломая ногти, он вцепился в нее, не давая закрыться. Затем вбежал в подвал, где по-прежнему чадил факел, а на полу без движения валялся неизвестный в Колпаке Дурака. Ухватившись за край свободного матраца, Гарри подтащил его к двери и кинул в дверной проем. Теперь хотя бы эта дверь не захлопнется сама!

Он еще постоял немного, прислушиваясь, но сверху не доносилось никаких звуков. Куда они все запропастились? Потом Гарри понял, что потерял уже слишком много времени. Нужно идти в тоннель. Рон может и не дождаться его помощи!

Теперь Гарри шел быстро, не оглядываясь. Вскоре он вдруг увидел на полу впереди яркую белую линию и остановился перед ней. Наклонился и вгляделся. Линия как линия, шириной дюйма три, она была нарисована чем-то вроде извести и пересекала тоннель от одной до другой стены. Гарри поднес к полосе пальцы, пытаясь уловить токи волшебства, как его учил Флитвик, но ничего не почувствовал. Тогда он встал и, подняв палочку повыше, вгляделся вперед. Футах в пяти виднелась еще одна похожая линия. Интересно, кому в голову пришло разрисовывать темный тоннель?

Оглянувшись назад, он понял, что ушел уже слишком далеко: факела, освещавшего подвал, уже не было видно. Ну не возвращаться же из-за какой-то линии на полу? Гарри сделал осторожный шаг вперед, переступив через нее. Ничего не произошло. Тогда он шагнул еще, и еще… Внезапно пол под ним исчез и юноша полетел вниз.

Пролетев пару метров, он почувствовал, что свободный полет прекратился. Теперь он уже скользил по гладкой трубе, уходившей вниз под углом. Гарри попытался затормозить, но лишь ударился о край трубы плечом и взвыл от боли.

Труба не была прямой. Она то изгибалась почти горизонтально, и тогда он летел просто по инерции, затем снова уходила вниз и скорость возрастала…

Гарри потерял счет времени. Казалось, этот полет никогда не кончится. И тут труба внезапно изогнулась вправо. Его занесло, и он со всего маху налетел больным плечом на стенку. Труба еще раз вильнула и Гарри, который пытался на лету придержать больную руку, не удержал равновесия. Перекувыркнувшись несколько раз, он упал на левое плечо и от боли потерял сознание.

* * *

— Ну, моргни еще раз!.. Жив? Ты жив?

Голос Рона то врывался в сознание, то уплывал. «Что это со мной? Опять в больнице?» — подумал Гарри и вдруг все вспомнил.

— Рон? Ты жив? — невнятно пробормотал он, пытаясь открыть глаза.

— Да что вы заладили: «жив—не жив», — послышался женский голос. — По-моему, очевидно, что оба живы. Нашли бы, что ли, другую тему для разговоров!

Гарри еще раз попытался открыть глаза. Веки были тяжелыми, горячими и сухими, но ему все же удалось приоткрыть один глаз. Перед ним было лицо Рона, а подальше маячила какая-то фигура. Без очков он не мог ее рассмотреть, но понял, что это та самая женщина, что лежала в подвале, а потом исчезла вместе с Роном.

— Давай, протирай глаза, я дам тебе очки, Магда их починила, — сказал Рон.

Гарри потянулся к глазам и тут же со стоном опустил левую руку.

— Эй, что с тобой! — переполошился Рон.

— Похоже, ударился плечом, — прокомментировала женщина. — Это все же лучше, чем я…

От боли на глазах Гарри выступили слезы, зато открыть глаза сразу стало легче. Увидев, что он заморгал, Рон быстро нацепил на него очки.

— Мы где? — спросил Гарри.

— Понятия не имеем, — ответил Рон. — Я очнулся здесь, прямо на полу. А рядом Магда лежит. То есть я не знал, что она Магда, но она тоже в себя пришла и представилась. Работает спасателем, в международном отделе. Вместе с Саймоном… Помнишь, друга Билла, который на свадьбе был…

— Ну познакомились, и будет, — прервала рассказ женщина. — Ты, я полагаю, знаменитый Гарри Поттер. А я ведь только из-за тебя согласилась поработать в этот раз… Ну ладно, нужно отсюда уходить, вряд ли нас тут ждут друзья. Когда в печи застучало, мы с Рональдом как раз раздумывали, можно ли через нее выбраться. Но тут ты из нее вывалился…

— Из печи? — удивился Гарри. И тут увидел огромный синяк, налившийся под левым глазом Магды. Видимо именно его она имела ввиду, когда говорила, что ей не так повезло. Гарри хмыкнул про себя.

— Ну, не знаю как эта штука называется… Мы ее печью назвали… — Рон ткнул пальцем куда-то вправо.

Гарри, наконец, огляделся. Он лежал на плаще Рона. Напротив, в стене, действительно металлически поблескивала здоровенная дыра. «Наверное конец той самой трубы, по которой я летел», — подумал он и поделился этим соображением с товарищами по несчастью.

— Ага, тогда понятно, как мы сюда попали, — протянула Магда. — И очень длинная эта труба, говоришь?

Гарри кивнул. Затем рассказал, как летел по ней.

— Интересно, а каким образом мы-то могли до этой трубы добраться? Явно, что не сами...

— А как вы вообще в том подвале оказались? — спросил Гарри.

— В каком подвале? — удивился Рон.

Тогда Гарри рассказал о том, как они с Джинни искали Рона, и как получилось, что он оказался в этой трубе. Затем Рон и Магда рассказали ему то, что запомнили.

Рон попрощался с провожавшими его Гермионой, Невиллом и Луной, затем вошел в беседку у выхода из Дамфриса и увидел там учителя по Теории боя. Больше он ничего не помнил: очнулся уже здесь, в этой комнате.

— С каким учителем? Этот предмет я буду у вас вести! — возмутилась Магда.

— Но он ведь уже вел занятия, — резонно заметил Рон.

— Занятия ведь только завтра начинаются! Когда он успел?

— Занятия сегодня… нет, уже вчера начались, — пояснил Гарри.

Оказалось, что последнее, что запомнила Магда перед тем, как очнуться в этой комнате, был ужин с одним из ее приятелей, который проходил в субботу в обычном магловском ресторанчике. После ужина они вышли на улицу и завернули в какой-то дворик, посмотреть фигурку гномика — по крайней мере, приятель ей это обещал… На этом ее воспоминания обрывались. Как она оказалась на территории Дамфриса, Магда не знала.

— А этот приятель, он как выглядит? — поинтересовался Гарри.

По ее описанию ребята без труда узнали своего разговорчивого учителя по Теории боя.

— Он учитель? — спросил Рон.

— Нет. Даже не думала, что он когда-нибудь хотел им стать… Ну ладно, хватит болтать. Давайте будем думать, как отсюда выбраться. Аппарировать отсюда вряд ли удастся, если это дом волшебников, то на нем, скорее всего, наложены антиаппарационные чары…

Проблема была в том, что волшебная палочка была только у Гарри — Магда и Рон своих лишились. Аппарировать можно было бы и без волшебной палочки, а вот для большинства других действий, она была необходима. Гарри вспомнил, как дверь из тоннеля в подвал открылась заклинанием и направился к запертой двери.

— Погоди, а если там охрана? — остановила его Магда, как только он направил свою палочку на дверь. — Ведь драться с ней сможешь только ты, Гарри. Мы с Рональдом сможем разве что кулаками помахать!

Женщина огляделась вокруг. Комната была совершенно пуста. Кроме той дыры, через которую они сюда прибыли, в ней была только дверь. Ни окна, ни мебели… Опустившись на колени, Магда начала водить руками по полу, словно сметая мусор в одну кучку. Ребята смотрели на нее с удивлением. Наконец, она поднялась на ноги и протянула руку Рону.

— Держи. Хорошо, что они не следят тут за чистотой…

Рон изумленно посмотрел, как она высыпала ему на ладонь горстку пыльного песка.

— Осторожно, постарайся не рассыпать, — предупредила Магда. — Если к тебе подбежит кто-нибудь из врагов, кинь это ему в лицо. Если попадешь, у тебя появится возможность завладеть его палочкой!

Гарри и Рон переглянулись: «ну и ну»!

— А теперь давай посмотрю твою руку…

Магда осторожно ощупала плечо Гарри и попросила поднять руку. Мягко обхватив ее ладонями, она внезапно резко дернула на себя. Гарри вскрикнул. Рон напрягся и, казалось, бросится сейчас на женщину с кулаками.

— Ну, пошевели теперь, — сказала Магда. — Вывих должен вправиться…

Гарри подвигал плечом вперед-назад. Боль осталась, но не была такой острой. Осторожно подняв руку, он понял, что теперь двигаться стало гораздо легче.

— Спасибо, — сказал он и, снова повернувшись к двери, поднял палочку. — Алохомора!

Дверь отворилась. Гарри посмотрел в образовавшуюся щель, затем быстро выскочил наружу. В обе стороны от него уходил полутемный коридор, освещаемый лишь редкими масляными светильниками. Магда высунула голову из комнаты и огляделась.

— Налево, тихонько, не топайте! — шепотом приказала она.

Гарри двинулся первым, слыша, как позади осторожно движутся остальные. Коридор, казалось, был бесконечным. По одной его стороне время от времени попадались такие же двери, как та, что вела в их комнату. Мимо дверей все трое проходили с особой осторожностью, пригнувшись, и прислушиваясь. Однако казалось, что здесь вообще никого нет.

Наконец, они увидели, что одна из таких дверей распахнута. Заглянув за нее, Гарри увидел лестницу, ведущую наверх — узкую, с истертыми каменными ступенями. Казалось, им уже много веков. Посмотрев на Магду, он увидел, как она кивнула и шагнул к лестнице…

— Этажей десять отмахали, — задыхаясь, прошипел Рон, когда они добрались до самого верха и снова уперлись в закрытую дверь. — Давайте передохнем.

Пару минут все трое стояли, тяжело дыша. Наконец Гарри поднял палочку и произнес заклинание. Дверь со скрипом отворилась. В лицо ударил свежий воздух. Только теперь стало понятно, в каком смраде они находились все это время!

Прислушавшись, Гарри уловил шелест листвы. Похоже, лестница привела их в чей-то сад. Еще раз глубоко вздохнув, Гарри распахнул дверь и шагнул наружу.

— А чего еще можно было ожидать от Пожирателей, — проворчал Рон, увидев, где они оказались. — Устроили убежище в склепе!

Еле видные в лунном свете деревья, мраморные плиты и высокие кресты однозначно указывали, что они попали на кладбище.

— Скоро рассвет, хорошо бы нам убраться отсюда поскорее, — оглядываясь, сказала Магда. — Вы оба умеете аппарировать?

Гарри кивнул.

— Давайте все же отойдем отсюда, мало ли, — пробурчал Рон, немного помедлив, и двинулся вперед.

— Погоди!

Гарри догнал друга и пошел рядом с ним: в случае нападения обороняться сможет только он один.

— Здесь магией наполнено все, — сказала, догнав их Магда. — Странно это, ведь кладбище явно магловское…

Рон посмотрел по сторонам и, выбрав могильную плиту неподалеку, подошел к ней. Подняв над камнем руки, он начал водить ими, склонив голову на бок. Гарри наблюдал за ним с интересом.

— Да, магия… Только слоев очень много… мне столько не поднять, — растерянно сказал Рон через минуту.

— Слоев? — удивленно спросила Магда. — А мне и в голову не пришло это проверить…

Она подсела на корточки рядом с Роном и начала медленно водить руками над мраморной плитой.

— Рональд, ты молодец! Здесь и правда много слоев… И это не следы случайных заклятий… — Магда внезапно решительно поднялась на ноги. — Нужно уходить отсюда. Потом я вернусь сюда с аврорами и кем-нибудь из невыразимцев, — оглянувшись на изумленно замерших ребят, она добавила: — Это целенаправленная поддерживающая магия… Это историческое место, и магические слои здесь накапливались веками! Я впервые вижу такую старину в Британии! Разве что в Египте встречала, но там совсем другая магия, вечная… не нуждающаяся в поддержке…

Поманив за собой ребят, Магда вышла на дорожку и быстро зашагала по ней. Гарри и Рон едва поспевали за ней. Выйдя за ограду кладбища, они оказались на опушке леса. Вдали виднелись огни небольшой деревни, далее просматривалась автострада, по которой неслись автобусы и машины.

Гарри отошел от кладбища, поближе к лесу и обернулся.

— Аппарируем в Дамфрис? — спросил он.

— На территорию университета аппарировать нельзя, — сказала Магда. — Давайте лучше к воротам Дамфриса. Сможете?

Гарри неуверенно кивнул и оглянулся на Рона, но тот, казалось, даже не слушал их.

— Слушай… Ты знаешь, где мы оказались? — спросил он, запинаясь. Затем оглянулся, посмотрел на Гарри, и добавил: — Это же Годрикова Лощина! Вон твой дом!

Резко обернувшись туда, куда махнул Рон, Гарри пригляделся. Несмотря на очки, в темноте он видел гораздо хуже друга. Ничего не ответив, он пошел к деревне. И вскоре очутился перед забором, за которым в темноте высился дом. Да, очень похоже, что Рон не ошибся…

— Это мой дом, — сказал он. — Давайте зайдем, заодно сможем расспросить Наземкуса, что тут за кладбище с магией…

— Гарри, тебе не кажется, что нам лучше вернуться в университет? Тебя там, наверное, уже обыскались, — укоризненно сказала Магда.

— Ах, да, — вспомнил Гарри. — Сейчас отправлю сообщение Джинни!