Гарри Поттер и Свидание со Смертью

В маленьком английском городке Ламборн, что на юге Англии, как и в любом нормальном городе, есть кладбище. Это старое кладбище. Многие кресты и таблички покосились, некоторые могилы заросли травой. В свежую июльскую ночь на кладбище очень тихо. Вряд ли кто-нибудь захочет прогуляться здесь в такое время. Любой обычный человек, проходящий мимо, сказал бы: «Кладбище, как кладбище, ничего особенного».

Однако эта тишь была обманчивой. На поверхности было всё спокойно, но под землёй, на глубине чуть более двух метров, находился туннель, что само по себе вызвало бы удивление у обычного человека. Пол, потолок и стены туннеля были земляными. То там, то сям в стенах торчали горящие факелы. И по этому туннелю, этой самой июльской ночью, шли четверо, а точнее — трое. Четвёртый, видимо, был не в состоянии идти самостоятельно, поэтому двое других, взяв его под руки, бесцеремонно тащили несчастного вперёд. Свободный от таскания шёл позади и подгонял остальных. Все идущие самостоятельно выглядели совершенно одинаково. На них были чёрные мантии, достающие почти до земли, с длинными, торчавшими вверх, как у куклуксклановцев, капюшонами, за которыми не было видно лица. Четвёртый же очень сильно отличался от остальных. На нём была коричневая мантия, более короткая, чем у его спутников. Когда-то она была красивой, но сейчас походила скорее на лохмотья. Лицо несчастного носило явные следы жестоких побоев: один глаз практически полностью заплыл, нос был сломан и из него сочилась кровь. Избитый кашлял кровью, оставляя частые пятна на полу туннеля. На лбу у него красовался большой и сильный ожог, волосы тоже были подпалены, и цвет их из-за этого и из-за того, что они были очень грязными, нельзя было определить. Голубые глаза его как будто покрыла какая-то пелена. Он то открывал, то закрывал их. Всё выражение изуродованного лица этого несчастного человека говорило, что ему уже всё равно, что с ним будет.

Наконец четвёрка дошла до большой железной двери, местами немного проржавевшей. Замыкавший процессию Пожиратель смерти направил свою волшебную палочку на дверь, и она тут же с грохотом распахнулась. Они вошли в довольно большой зал с каменным полом и такими же неоштукатуренными стенами. У противоположной стены находился большой камин, в котором ярко горел огонь. Он довольно хорошо освещал половину зала. Кроме того, справа от двери на стене было несколько окон, несмотря на то, что помещение полностью находилось под землёй (волшебники и не такое умеют!). Из них лился серебристый лунный свет. Примерно посредине зала стоял большой деревянный стол, сделанный достаточно грубо. Возле стола разместилось десятка два стульев, полностью ему соответствующих. Это и было всем скромным убранством явно неприхотливых хозяев.

Около камина стояли человек пятнадцать Пожирателей смерти, разговаривавших о чём-то между собой. Однако, как только наши друзья вошли в зал, они сразу же замолкли. Сделав пару шагов по направлению к камину, двое Пожирателей смерти отпустили бедного волшебника, а шедший за ними со всего размаху пнул его под зад. Несчастный пролетел с метр и всем телом грохнулся об пол. Из группы, стоявшей у камина, вышел волшебник, несколько отличающийся от остальных. На нём не было капюшона, и голова его, совершенно лысая, смотрелась как-то неестественно. Нос, как таковой, отсутствовал, а были лишь две зияющие ноздри. Это делало лицо волшебника жутким и зловещим.

Спокойно, не торопясь, он шёл к лежавшему на полу. Не дойдя до него метров трёх, Волан-де-Морт (а это был именно он) остановился. Лежавший волшебник, кажется, собирался с силами и пытался встать, но это у него не получалось. Через минуту, однако, он немного приподнялся на руках и осмотрелся. Увидев Волан-де-Морта, волшебник передёрнулся всем телом и задышал тяжелее, однако не опустил головы и смело посмотрел Волан-де-Морту прямо в глаза. Несколько раз кашлянув и собравшись, видимо, с силами, он заговорил слабым, но остервенелым голосом:

— Я ничего не расскажу тебе… И я никогда, — он сплюнул слюной, смешанной с кровью, — никогда не буду служить тебе…

Волан-де-Морт внимательно смотрел ему в глаза секунд десять, словно пытался найти в них ответ на какой-то вопрос. Потом он улыбнулся своей жуткой улыбкой и совершенно спокойно, с лёгкой иронией в голосе, сказал:

— Я знаю.

И буквально через секунду, резко достав волшебную палочку из своей чёрной мантии и направив её на лицо лежавшего волшебника, крикнул:

— Авада Кедавра!

* * *

Гарри Поттер ходил по своей комнате и собирал вещи. Сегодня ему исполнилось 17 лет, и он стал уже совершеннолетним волшебником. Время после окончания учебного года Гарри провёл у Дурслей. По правде сказать, ему очень не хотелось к ним возвращаться, но Дамблдор ещё год назад попросил его это сделать, а Гарри не мог не исполнить просьбу Дамблдора. К тому же, Дамблдор просил его далеко не просто так. Магическая защита не давала Волан-де-Морту возможности напасть на Гарри в доме Дурслей, пока ему не исполниться семнадцати лет, потому что в этом доме жила его родная тётя. Мать Гарри, пожертвовав собой ради него, дала ему наивысшую защиту, которая действовала в доме его родственников. Но теперь, когда совершеннолетие настало, эта защита стала бесполезной, и Гарри думал только об одном: «Как бы поскорее убраться из этого ненавистного жилища!».

Собрав всё необходимое в большой рюкзак и погрузив его на тележку, Гарри поставил на него пустую клетку Букли и выкатил тележку из комнаты. Саму Буклю он ещё вчера отправил с письмом в «Нору» (в дом Рона), в котором говорил, что прибудет завтра вечером.

Дядя Вернон ходил внизу из стороны в сторону и весело потирал руки. Наконец то Поттер уезжал и, вроде бы, не собирался возвращаться, а эта мысль доставляла мистеру Дурслю большое наслаждение.

— Что, опять собираешься в свою психушку? — спросил дядя Вернон, ехидно улыбаясь.

— Нет, её закрыли, — холодно ответил Гарри, спускаясь по лестнице. Он решил для себя не злить своего дядю и отвечать его на вопросы. Всё равно не позже чем через минуту он будет уже далеко отсюда.

— Ой, какая жалость! — воскликнул Вернон, качая головой. — Так где же ты будешь жить? — но, видимо что-то вспомнив, продолжил, не дожидаясь ответа. — Ах да, у тебя же есть теперь твой собственный дом! Но почему её закрыли? — поинтересовался дядя, опять переводя разговор на школу.

Из двери в гостиную высунулась встревоженная тётя Петунья и стала делать знаки своему мужу, что б тот перестал допытываться до Гарри, однако дядя Вернон не обращал на неё ни малейшего внимания.

— Потому, что в ней убили Дамблдора, — так же холодно ответил Гарри, уже спустившись с лестницы и направляясь к входной двери.

— Дамблдора… — задумался дядя Вернон. — А-а, это того самого вредного старикана, который приходил к нам год назад? Наконец-то! Могу я узнать имя того прекрасного человека, который совершил этот геройский поступок? Ему обязательно нужно послать хотя бы букет цветов!

Негодование и злость закипели в Гарри так сильно, что никакое самообладание не могло уже оставить его спокойным.

— Его зовут Северус Снегг! — надорванным голосом прокричал Поттер, доставая из-за пояса свою волшебную палочку, и, взмахнув ею в направлении живота мистера Дурсля, выкрикнул:

— Остолбеней!

Красноватый луч вырвался из палочки и попал Вернону Дурслю прямо в его толстое пузо. Резко отшатнувшись, как от мощного удара, дядя Вернон громко охнул и грохнулся всем своим грузным телом об пол. Гарри очень хотелось наложить на него ещё какое-нибудь заклятье, причём посерьёзнее, но он усилием воли заставил себя этого не делать и опустил палочку.

Тётя Петунья, наблюдавшая за всем этим из двери в гостиную, вскрикнула и бросилась на помощь к своему мужу. Она начала трясти его за плечи и бить по щекам, приговаривая: «Очнись, ну очнись же!». Мистер Дурсль, однако, не собирался приходить в себя. Видя всю бесполезность своих действий, Петунья повернулась к Гарри и закричала:

— Что ты с ним сделал!? Немедленно приведи его в чувство! Немедленно!!!

Услыхав крики своей матери, из гостиной выскочил Дадли, до этого совершенно безразлично сидевший на диване. Не успев подумать и хоть как-то оценить ситуацию, он сразу же сжал кулаки и молча бросился на Гарри. Но как только тот поднял свою волшебную палочку в воздух, Дадли тут же затормозил и, сделав несколько шагов назад, испуганно поднял руки вверх, как будто на него направили дуло пистолета. Миссис Петунья, однако, не унималась:

— Ты слышал, что я тебе сказала? А ну быстро сними свои грязные чары, неблагодарный!

— И не подумаю, — огрызнулся Гарри. — Он заслужил!

— Ах вот значит как! Ну ничего… Твои же любимые волшебники и разберутся с тобой. Тебя будут судить и на этот раз обязательно посадят!

— Они не узнают об этом, — мрачно усмехнулся Гарри. — Можете не беспокоиться и не вызывать скорую — через пару часов он сам придёт в себя.

Однако этот ответ не удовлетворил, видимо, тётю Петунью. Когда Гарри направился было к двери, она крикнула: «Постой!», — и прыгнула, как резвая лошадка, за ним. Допрыгнув и схватив его за руку, она сделала усилие, чтобы потащить его обратно, но Гарри приставил волшебную палочку к её глотке и угрожающе сказал:

— Не усложняйте ситуацию.

Петунья тут же выпустила его руку и трусливо отпрянула назад. Гарри остановился и внимательно оглядел всех, кто находился в прихожей: тётю Петунью с лошадиным лицом, которая хотела что-то сказать, но, косясь на волшебную палочку, боялась; своего двоюродного братца Дадли, злившегося на собственное бессилие, и дядю Вернона, неподвижно лежащего на полу.

— Я думал, что у меня получиться хоть проститься с вами по-хорошему, но я заблуждался, — со злостью в голосе проговорил Гарри. — С вами ничего нельзя сделать по-хорошему. Вы только и можете, что хаять и ненавидеть остальных. Прошу прощенья, что отравлял вашу жизнь столько лет. Надеюсь, что теперь вам будет дышаться спокойнее.

Сказав это, он взял свою тележку, открыл дверь и вышел на улицу. Тисовая улица, на которой стоял дом Дурслей, сейчас была абсолютно пустынной, хотя было чуть больше девяти часов вечера. Городок Литтл-Уингинг вообще всегда отличался тишиной. Иногда даже днём можно было выйти на улицу и не встретить ни одного человека. Такое положение вещей нравилось Гарри, потому что он не хотел, чтобы его увидел сейчас какой-нибудь магл (так волшебники называют обычных людей).

Внимательно осмотрев улицу и не найдя в ней ничего странного, Гарри повернул направо и пошёл по тротуару. Из дома номер четыре, который он покидал навсегда, доносились причитания тёти Петуньи, тщетно пытающейся привести своего мужа в чувство. Настроение у Гарри было паршивое. Тоска по Дамблдору ещё не прошла, и дядя Вернон своими издевательскими комментариями только усилил её. К тому же, Гарри прекрасно понимал, что Волан-де-Морт не будет сидеть сложа руки. Он может напасть в любой момент, а Гарри не был уверен, что сможет справиться с ним даже один на один, не говоря уже о том, если ему будут помогать Пожиратели смерти. Угнетала также Гарри и мысль о том, что ему уже не вернуться в Хогвартс. Совет попечителей, правда, ещё не решил, открывать ли школу в этом году или нет, но Гарри принял решение в любом случае туда не возвращаться. Дамблдор говорил, что у Волан-де-Морта должно было остаться четыре крестража, и Гарри знал, что уничтожить их жизненно необходимо. Однако как это сделать, он не имел ни малейшего понятия, но надеялся, что ему удастся это выяснить. А если же он пойдёт в школу, то уничтожение крестражей придётся отложить на неопределённый срок, что Гарри очень не хотелось.

Однако он не собирался немедленно отправляться на поиски крестражей. Прощаясь с Роном, Гарри пообещал ему, что обязательно будет на свадьбе его брата, которая должна состояться в августе. А обещания свои Гарри привык исполнять.

Пройдя метров пятьдесят, он остановился и впервые задумался над тем, как именно будет лучше добираться до «Норы». Раньше ему всегда кто-то помогал убраться от Дурслей: то Хагрид, то Рон на летающей машине, то волшебный автобус… Сейчас же никакой помощи не предвиделось. И тут Гарри вспомнил, что он умеет трансгрессировать. Однако волшебникам запрещено трансгрессировать, пока они не сдадут экзамен по трансгрессии — это было Гарри хорошо известно. Но он уже трансгрессировал себя и Дамблдора, когда ему было ещё шестнадцать. «И теперь тоже получиться, — подумал Гарри, — Министерство больше не следит за мной, поэтому там просто не узнают об этом!».

Вспомнив про три «Н»: нацеленность, настойчивость и неспешность, Гарри как можно сильнее сосредоточился на конечной цели — «Норе» — и повернулся на месте. Знакомое чувство сжатия охватило его, но ему показалось, что оно кончилось как-то слишком быстро, не успев толком начаться. Однако он уже не стоял на Тисовой улице. Пролетев с полсекунды непонятно куда, Гарри шмякнулся на что-то пыльное и вонючее. Рядом с ним упала и его тележка.

Быстро поднявшись на ноги и отряхнувшись, Гарри осмотрелся кругом. Он стоял на пыльной просёлочной дороге. «Норы» поблизости не было и в помине. Вместо неё метрах в тридцати от Гарри располагалась какая-то деревушка. Домов было всего штук двадцать, не больше. Все они выглядели так, словно в них не жил никто очень много лет: крыши обветшали, стены покосились, из окон глядела непроницаемая тьма. За деревней раскинулись луга вперемешку с полями. Со всех остальных сторон её окружал негустой лес.

Гарри не понимал, почему он здесь очутился. Он никогда раньше не бывал в этой деревушке и не видел этого места. Да и вообще, он хотел появиться перед «Норой», а не провисать в какой-то непонятной дыре.

Решив не повторять пока попыток трансгрессии, Гарри взял тележку и направился к ближайшему дому. Вокруг стояла тишина. Ветра практически не было. Завтра должно было быть полнолуние, поэтому луна, периодически скрывающаяся за лёгкими облачками, достаточно хорошо освещала унылый пейзаж.

И тут с левого от Гарри конца деревни послышались чьи-то голоса. Гарри подумал, что те люди, возможно, знают, что это за место, и повернул, было, к ним навстречу, но голос говорившего показался вдруг ему знакомым, и от этого у Гарри всё похолодело внутри. Быстро забежав вместе с тележкой за стенку дома, он открыл рюкзак в поисках мантии-невидимки. К счастью, она лежала на самом верху. Приставив тележку к стене, Гарри накинул мантию-невидимку так, чтобы она накрывала не только его, но и тележку, достал волшебную палочку и стал ждать. Между тем, голоса становились всё отчётливее. Гарри уже мог разобрать, что говорили идущие сюда люди:

— …И вообще, хватит меня за это отчитывать, — раздражённо говорил какой-то высокий голос. — Если вы не забыли, то это именно я нашёл способ, как проникнуть в Хогвартс. Без меня у вас ничего бы не вышло. А что касается Дамблдора, то я вовсе не струсил… Я убил бы его без сожаления… Просто этот старик был очень хитёр. Он загипнотизировал меня даже без палочки! Поэтому у меня и тряслись руки…

— Ну конечно! — с издёвкой прорычал другой голос. — Знаем мы твою хвалёную храбрость. Я тоже был там и всё видел. Да ты просто жалкий и ничтожный трусишка!

— Я не трус! — злобно и визгливо прокричал первый. — И я это тебе докажу…

— Хватит! — громко и отчётливо перебил его надменный и холодный голос, который Гарри узнал бы и среди тысячи других голосов, голос, обладателя которого Гарри ненавидел почти так же сильно, как и Волан-де-Морта, голос, принадлежавший Северусу Снеггу. — Никто из нас, конечно, не считает Драко Малфоя трусом. Раз Тёмный Лорд великодушно простил Драко, то и нам не следует более обвинять его. Тем более, что все мы служим одной цели…

— Спасибо, — отозвался Малфой.

— Кстати, насчёт нашей цели, — заговорил кто-то средним по высоте голосом, который Гарри никогда раньше не слышал. — Вам никогда не казалось, что Тёмный Лорд хочет невозможного?

— Попридержи язык! — прошипел Снегг. — Если ты считаешь действия Тёмного Лорда ошибочными, то ты можешь высказать это ему в лицо. Только особо не рассчитывай, что кто-то будет оплакивать твой труп. Нам не нужны такие…

— Тише! — перебил его голос, называвший Драко Малфоя трусом. — По-моему, мы здесь не одни…

Гарри Поттер замер и старался не дышать. Снегг и его компания остановились как раз перед домом, за которым он прятался. По звуку шагов Гарри понял, что один из них идёт к нему. Гарри уже слышал его тяжёлое дыхание. Оно переросло в сопение, и из-за стены вышел Сивый, тот самый оборотень, который покусал Билла, брата Рона. Сивый остановился, внимательно озираясь по сторонам и глубоко втягивая воздух носом. Так продолжалось с полминуты, пока он не уставился туда, где стоял Гарри. Оборотень не мог его видеть из-за мантии-невидимки, но он мог чувствовать его запах, особенно теперь, когда до полнолуния оставался только один день. У всех людей, страдающих болезнью оборотня, повышенно развито обоняние. Оно ещё больше усиливается, когда скоро должно наступить обращение, и, особенно, во время самого обращения.

Гарри крепче сжал свою палочку и не сводил глаз с Сивого. Ему очень хотелось напасть на него самому, отомстить за то, что он сделал Билла уродом. Однако это было не так просто. Гарри не сомневался, что, благодаря эффекту неожиданности, ему легко удастся нейтрализовать оборотня. Но как быть с остальными? Может, разобраться с Сивым и сразу трансгрессировать? А если не получиться? Что же делать? Гарри никак не мог решиться, а поэтому продолжал бездействовать.

Сивый, тем временем, сделал, было, шаг в направлении Гарри, но тут его раздражённо окликнул Малфой:

— Да нет там никого.

— Заткнись, малявка, — рявкнул оборотень.

— Как ты меня назвал? — угрожающе провизжал Драко, выхватывая, судя по всему, волшебную палочку.

Сивый развернулся, злобно прорычал и вновь скрылся от глаз Гарри за домом.

— Пре-кра-тить! — делая ударение на каждом слоге, отчеканил Снегг. — Вы что, забыли, зачем мы здесь? Быстро все в дом!

— Но… — начал было Сивый.

— Быстро все в дом! — голосом, не допускающим возражений, повторил Снегг.

И все повиновались. Входная дверь протяжно заскрипела, а через несколько секунд с таким же скрипом захлопнулась.

Какое-то время Гарри продолжал не двигаться и изо всех сил прислушиваться к тому, что происходило в доме. Оттуда едва доносились звуки шагов и приглушенного разговора. О чём именно говорили, Гарри не мог разобрать. «Сейчас бы удлинители ушей не помешали!» — думал он. Однако удлинители ушей Гарри с собой не брал, а делать что-то было необходимо. Гарри не знал наверняка, все ли зашли в дом. «Вполне возможно, что Снегг оставил кого-то на всякий случай на стрёме, — рассуждал он сам с собой. — А если это так, то лучше будет не высовываться и сразу попробовать трансгрессировать в «Нору». Но кроме желания безопасности, в Гарри говорила ещё и жажда мести. Ему ужасно хотелось отомстить и Сивому, и Малфою, и, в особенности, Северусу Снеггу.

Наконец, жажда мести поборола страх. Собравшись с духом, Гарри сбросил мантию-невидимку с плеч и резко выскочил из-за угла дома, держа наготове волшебную палочку. Однако на крыльце никого не было. В единственном окне, которое находилось ближе к противоположенной от Гарри части дома, тускло горел свет.

Отойдя немного от строения, в котором засели Пожиратели смерти, Гарри вновь остановился в нерешительности. «Врываться туда слишком рискованно, — думал он. — Их там как минимум четыре, а я один. К тому же, эффект неожиданности может не подействовать: Сивый догадывается о том, что я здесь».

И словно в подтверждение его мыслей из дома донёсся довольно чёткий и сердитый голос Сивого:

— Да говорю я вам: там, за дверью, кто-то есть. И, кажется, я даже знаю, кто…

Медлить было больше нельзя. «Или сейчас, или никогда» — решил Гарри. Дверь в дом, открываемая, видимо, Сивым, уже скрипнула. Направив палочку в сторону тележки, Гарри прошептал:

— Акцио, вещи.

Из-за угла вылетела тележка вместе с клеткой Букли и мантией-невидимкой. Дверь, тем временем, открылась наполовину. Крепко обхватив свои вещи, Гарри нацелил все мысли на «Нору» и трансгрессировал.

«Слава Мерлину!» — с облегчением подумал Гарри Поттер. Теперь он стоял не в какой-то неведомой деревушке, а прямо перед «Норой». Когда Гарри трансгрессировал, никто из Пожирателей смерти не успел ещё выйти из дома, и он надеялся, что они его не увидели. Но трансгрессия всегда сопровождается лёгким хлопком, поэтому все остальные Пожиратели смерти, услыхав его, наверняка поверили Сивому. «Раз они считают, что кто-то подслушивал их разговор, то они, скорее всего, уберутся оттуда очень скоро, — рассуждал Гарри. — А раз так, то нужно будет сейчас же рассказать обо всём мистеру Уизли. Он, в свою очередь, передаст информацию о месте сходки Пожирателей смерти в Министерство. Там снарядят отряд мракоборцев, и если Снегг со своими дружками не позаботятся о немедленном бегстве, им придётся не сладко!»

Размышляя об этом, Гарри направился к главному входу в «Нору». Света в её окнах не было, и это немного удивило его. «Наверно, все уже легли спать, хотя ещё рановато, — подумал он. — Но ничего. Миссис Уизли, должно быть, всё же не спит. А мистер Уизли мог даже не вернуться ещё из Министерства. Но лучше, чтобы он уже был дома, а то с рассказом придётся повременить».

Гарри подошёл к двери и собрался постучать в неё, но от первого же удара дверь открылась. Внутри оказалось совершенно темно. Сердце у Гарри застучало от ужаса: «Нет, не может быть! Миссис Уизли не могла оставить входную дверь не запертой. Особенно в такое время. Неужели… Нет, нет и ещё раз нет! Тогда бы над домом обязательно была бы Чёрная Метка»

Держа палочку наготове, Гарри осторожно вступил во тьму.

— Миссис Уизли, Рон? Есть здесь кто-нибудь? — негромко позвал он.

Ответа не последовало, но у Гарри возникло ощущение, что кто-то смотрит на него из темноты, и от этого ощущения у него мурашки побежали по коже. Гарри хотел, было, уже произнести: «Люмос!», но тут вдруг загорелся яркий свет и несколько голосов дружным хором закричали:

— Сюрприз!!!

От неожиданности Гарри споткнулся на ровном месте и упал на задницу. Это было встречено таким же дружным, как и крик, смехом. И тут Гарри понял, в чём дело. В комнате, кроме него, оказалось ещё много волшебников. Здесь были: мистер и миссис Уизли, Джордж с Фредом, Рон, Джинни, Гермиона, Флёр с Биллом и Люпин с Тонкс. И все они весело смотрели на него.

— Ты там, смотри, поаккуратнее, а то сидеть будет больно! — сквозь смех сказал Джордж.

— Да, всё мягкое себе отобьёшь! — добавил Фред.

Гарри поднялся на ноги и хотел, было, что-то сказать, но ему не дали.

— С днём рожденья! — почти одновременно воскликнули мистер и миссис Уизли, Рон и Джинни.

— С днём рожденья, дружище! — хором выкрикнули Фред с Джорджем.

Все присутствующие стали по очереди подходить к нему, поздравлять с днём рождения и вручать подарки. Гарри успевал только говорить спасибо. Он не ожидал такого тёплого приёма даже от своих друзей. С раннего детства Гарри привык, что у него день рождения практически не отличается от любого другого дня. В этот день он, как правило, был у Дурслей, а с ними не очень то повеселишься.

Все коробки с подарками не помещались у Гарри в руках, так что он сложил их прямо на пол. Мистер Уизли закрыл входную дверь с помощью волшебной палочки на замок. Миссис Уизли с довольным видом осмотрела Гарри с ног до головы и сказала:

— Ну что ж, теперь все к столу! А то мы тебя уже заждались, Гарри. Думали, что ты раньше придёшь… Ой, как ты исхудал! Тебя обязательно необходимо откармливать.

Все, переговариваясь, направились на кухню. Мистер Уизли подошёл к Гарри, хлопнул его по плечу и спросил:

— Ну что, как добрался? Трансгрессировал?

— Да.

— Ну и правильно! В наше небезопасное время самый надёжный способ добраться живым туда, куда нужно. Но лучше не делать этого под носом у работников Министерства, пока не сдал экзамен по трансгрессии, — и весело добавил. — Меня за работника можешь не считать!

Тут Гарри вспомнил, что хотел немедленно рассказать мистеру Уизли о своём неудачном трансгрессировании.

— Извините, но, по-моему, трансгрессия не настолько уж надёжна. Мне не сразу удалось попасть к вам. Сначала я очутился там, где вообще раньше никогда не бывал. А вот Пожиратели смерти чувствовали себя там, как дома.

Мистер Уизли остановился и недоумевающее посмотрел на Гарри. Все остальные успели уже сесть за стол, заставленный большим количеством разнообразной еды. Как только Гарри упомянул о Пожирателях смерти, все замолкли и так же недоумевающее уставились на него.

— Что ещё за Пожиратели смерти? — взволнованно спросила миссис Уизли. — Ты их что, только что видел?

— Да, — ответил Гарри. — Когда я захотел трансгрессировать сюда, я попал в какую-то деревушку. И там были Снегг, Драко Малфой, Сивый, — при упоминании этого имени изуродованное лицо Билла перекосила ненависть. — Был и ещё кто-то, но я не знаю точно, кто. И все они собрались там не для того, чтобы просто прогуляться. Они что-то затевают. Нужно срочно сообщить об этом в Министерство!

— Так значит, — несколько неуверенно начал мистер Уизли, — ты только что трансгрессировал туда, куда не хотел? И того места ты никогда раньше не видел?

— Именно так.

Мистер Уизли переглянулся с Люпином. Тот недоверчиво посмотрел на Гарри и требовательно спросил:

— Гарри, постарайся вспомнить. Ты точно никогда не видел той деревни?

— Э-э… Никогда, — немного подумав, ответил Гарри.

— Но это невозможно! — совершенно уверенно воскликнул Люпин. — Невозможно трансгрессировать в то место, которого не знаешь.

— И, тем не менее, я трансгрессировал, — упрямо возразил Гарри.

— Если ты не знаешь, где был, то как мы сможем попасть туда? — спросил Билл, явно намеривающийся добраться до Сивого. — Сообщать в Министерство о какой-то абстрактной деревушке с Пожирателями смерти бессмысленно. Пока мракоборцы будут искать её по приметам, Пожиратели смерти сто раз успеют убраться оттуда.

— Совершенно верно. Нужно начинать поиски немедленно! — с жаром воскликнул Гарри.

— Стоп, стоп, стоп! — немного набравшись уверенности, начал мистер Уизли. — Всё может оказаться намного проще. Гарри, ты сможешь трансгрессировать туда опять?

— Не знаю, но сейчас выясню…

— Гарри, Гарри! Что ты делаешь?! — всполошилась миссис Уизли. — Артур, останови его!

Но Гарри уже представил себе мрачные дома с покосившимися крышами и крутанулся на одном месте. Однако вместо того, чтобы оказаться в деревушке, в которой он только что побывал, он как будто ударился в воздухе обо что-то твёрдое и, потеряв равновесие, упал на пол. Фред с Джорджем не смогли удержаться и опять засмеялись, но под гневными взглядами своих отца с матерью, Люпина, Гермионы и Джинни тут же прекратили. Гарри быстро поднялся на ноги и попробовал ещё раз, представив другое место в деревне, но ничего не получилось. Результат третьей попытки был аналогичным.

— Ясно, как день, — поучительным голосом вмешалась в разговор Гермиона, — что они наложили на деревню антитрансгрессионные чары. По-другому и быть не могло.

— Но почему они не сделали этого раньше? — недоумевающее спросил Рон, тупо смотря то на Гарри, то на Гермиону.

— Они думали, что за ними никто не следит, — ответил Гарри. — Но теперь, когда Сивый учуял меня, они так не считают.

— Раз до этого деревня не была защищена, — немного подумав, сказал мистер Уизли, — то там нет ничего ценного для Пожирателей смерти… По крайней мере, ещё недавно не было. В любом случае обязательно нужно выяснить, что они там делали. Однако сейчас это не горит. Мы всё равно не сможем туда трансгрессировать, поэтому поиски займут довольно много времени. Завтра я расскажу обо всём в Министерстве, кроме твоей трансгрессии.

— А что, Гарри действительно могут что-то сделать? — взволнованно спросила Джинни. — Ему же как раз сегодня исполнилось семнадцать.

— Но это ещё не значит, что он может трансгрессировать. Экзамен по трансгрессии, если ты не забыла, никто не отменял, — пояснил мистер Уизли, покосившись на Рона.

Рон уныло опустил голову. Когда он сдавал его вместе с Гермионой, то у него не получилось трансгрессировать полностью: половинка брови осталась на месте. И теперь Рон ужасно боялся этого экзамена, поэтому даже и не пытался повторять сдачу до сих пор.

— Да, кстати. Со сдачей не стоит медлить. Гарри, завтра отправишься со мной в Министерство. Рон, ты тоже. Хватит тебе трястись по этому поводу. Сейчас не такое время, чтобы бояться каких-то экзаменов!

Рон насупился, но ничего не ответил.

Немного поразмыслив, Гарри решил, что мистер Уизли прав. Начинать поиски сегодня было действительно практически бессмысленно. Пожирателей смерти там застать уже вряд ли удастся, да и в Министерстве никто не будет срочно действовать из-за каких-то слухов. Гарри вспомнил, как там отнеслись к известию о возвращении Волан-де-Морта, которое сообщил он, и решил, что мистер Уизли опять прав. Будет лучше, если имя Гарри Поттер не будет фигурировать в сообщениях о действиях Пожирателей смерти.

Наконец, Гарри и Артур Уизли тоже сели за стол. Однако весёлое настроение, которое ещё недавно было у всех, кроме Гарри, растворилось, как дым. Все вспомнили про смерть Дамблдора. Теперь, когда его не стало, Пожиратели смерти активизируют свою деятельность. И никто не будет даже в относительной безопасности.

За столом Гарри довольно подробно рассказал о том, как выглядела деревня и что говорили Пожиратели смерти. Примерно к полуночи большая часть еды была уже съедена, и миссис Уизли заявила, что пора спать. Люпин с Тонкс попрощались со всеми, пожелали Гарри и Рону удачи на завтрашнем экзамене по трансгрессии и вышли из дома. Вслед за ними ушли и Фред с Джорджем. Рон помог Гарри дотащить подарки до бывшей спальни Фреда и Джорджа, в которой опять предстояло спать Гарри, пожелал ему спокойной ночи и сам пошёл спать.

Однако Гарри не терпелось узнать, кто ему чего надарил. Закрыв дверь в спальню, он принялся раскрывать коробки с подарками. В средней по размеру коробке Рона оказалась целая куча самого разного шоколада. Примерно такая же по размеру коробка, которую подарили мистер и миссис Уизли, была наполнена всевозможными сладостями. А вот в немного меньшей коробке Гермионы еды уже не было. В ней помещался набор зелий. В основном это были различные защитные зелья, а также противоядия. «Гермиона умница! — подумал Гарри. — Знает, что мне действительно пригодиться!». С довольным видом отложив зелья в сторону, он принялся распаковывать здоровенную коробку, подаренную близнецами. Она, как и предполагал Гарри, была наполнена продукцией магазина «Всевозможные волшебные вредилки». Сверху была целая куча Забастовочных завтраков разных видов. «На кой чёрт они мне сдались? — с огорчением подумал Гарри. — Я ведь всё равно не пойду в Хогвартс». Однако под Забастовочными завтраками оказались вещи по полезнее: Порошок мгновенной тьмы и Отвлекающие обманки. Тут же находилась коробка с «Патентованными чарами». На самом же дне Гарри обнаружил перчатки с надписью: «Гарри Поттеру от Фреда и Джорджа. Перчатки-щиты». «Отлично, — подумал Гарри. — Это то, что нужно. Дополнительная защита никогда не помешает!».

Разобравшись с продукцией Фреда и Джорджа, он развернул небольшой свёрток, подаренный ему Люпином и Тонкс. В нём оказалась довольно старая на вид и довольно толстая книга, на которой крупными буквами было написано: «Общая магия. Практическое применение». Немного полистав её, Гарри пришёл к выводу: «Полезная, видимо, книга, да вот только читать её когда?». В небольшой коробке, подаренной Джинни, тоже оказалась книга, но более тонкая, выглядевшая только что напечатанной. На ней красовалась надпись: «Практическая защита от Тёмных искусств», а ниже, более мелко: «Новейшее издание». «Обязательно нужно будет найти время, чтобы прочитать хоть часть», — решил Гарри.

Наконец, осталась последняя коробка — коробка Билла и Флёр. Гарри с большим любопытством распаковывал её, думая о том, что именно они могли ему подарить. Распаковав, он обнаружил в ней очень красивую новую мантию. Она была тёмно-каштановой, почти чёрной. Быстро примерив её, Гарри обнаружил, что она оказалась ему как раз в пору.

Закончив разбираться с подарками, Гарри лёг на кровать. Настроение у него намного улучшилось, потому что подарки очень понравились ему. Мысленно ещё раз говоря всем спасибо, Гарри закрыл глаза и моментально заснул.

— Гарри, вставай! — неожиданно раздался голос мистера Уизли прямо у Гарри в ухе. Ничего не соображая, Гарри начал лихорадочно нащупывать очки. Прошла, вроде, какая-то секунда, а мистер Уизли уже кричит, что надо вставать. Нащупав, наконец, очки, Гарри надел их и огляделся по сторонам. Мистера Уизли уже не было в комнате, но дверь в спальню была открыта. Гарри очень не хотелось сейчас вставать, но раз мистер Уизли его разбудил, то, видимо, уже пора.

Из спальни Рона донёсся сердитый голос мистера Уизли:

— Хватит валяться на постели! Слышишь? Поднимайся немедленно!

— Ну-у… Ну нет… Не хочу… Ещё рано… — промычал Рон, всегда любивший поспать подольше.

— Уже пора. Говорят тебе, вставай!

— О-о-ох… Ну ещё только шесть часов…

— Вставай! Сейчас же! Я не имею права опаздывать на работу! Может, я и дал бы тебе поспать ещё минут двадцать, но Молли хочет, чтобы вы поели перед тем, как отправляться на экзамен.

— Да, и это совершенно необходимо, — донёсся снизу строгий голос миссис Уизли. — Гарри, иди скорей к столу! Завтрак уже готов.

Гарри надел свою новую мантию, взял с собой, разумеется, волшебную палочку, с которой он последнее время вообще не расставался, а также прихватил на всякий случай Перчатки-щиты и пошёл умываться. Рон недовольно сопел в своей спальне, нехотя одеваясь. Приведя себя в порядок, Гарри спустился на кухню. Увидев его, миссис Уизли широко улыбнулась и спросила:

— Доброе утро, Гарри, как тебе спалось?

— Добро утро, мисси Уизли. Хорошо.

— Ну и отлично! Садись за стол. Тебе обязательно надо хорошенько покушать, а то ты так совсем отощаешь!

Гарри сел к столу и принялся за яичницу с беконом. Ему не очень то хотелось есть, но обижать миссис Уизли ему хотелось ещё меньше. Тут сверху спустился Рон, подгоняемый мистером Уизли. Вид у Рона был, мягко сказать, заспанный. Его рыжие волосы торчали во все стороны, а глаза смотрели так, как будто он не спал целую вечность.

— Мам, я не хочу есть… — жалобно протянул Рон. — Можно я ещё немного…

— Нельзя! — оборвал его мистер Уизли. — У нас в отделе очень много работы, поэтому я не могу опаздывать ни на сколько, а без меня вам добираться до Министерства никто не разрешит. Сейчас очень опасно выходить на улицу по одиночке и даже вдвоём!

Гарри подумал, что мистер Уизли даже не подозревает о его намерениях. Кроме Рона и Гермионы он никому не говорил, что собирается в одиночку отправиться на поиски крестражей Волан-де-Морта. Интересно, как бы отреагировали на подобное желание миссис и мистер Уизли?

— Не хочу слышать никаких не хочу! — строго заявила миссис Уизли. — Быстро садись за стол! Вон смотри, Гарри с аппетитом кушает яичницу и не ноет. И ты давай, присоединяйся. Вытянулся в рост, как тролль, а веса никакого!

Рон с ужасно недовольным видом уселся за стол и принялся медленно есть яичницу, запивая её томатным соком и то и дело норовя заснуть. Мистер Уизли, видимо, уже поел и теперь ходил по кухне взад и вперёд, периодически поглядывая на свои наручные часы магловского производства. Гермиона, Джинни, Билл и Флёр ещё спали, потому что им никуда не нужно было идти так рано. После того, как его покусал Сивый, Билл ещё не выходил на работу. Сейчас он чувствовал себя намного лучше, но Флёр уговорила его не работать до свадьбы, которая, как вчера за столом узнал Гарри, была назначена на двенадцатое августа. Сама же Флёр работала в волшебном банке «Гринготтс», а он теперь начинал работу только в девять часов утра.

Доев яичницу, Гарри встал из-за стола и поблагодарил миссис Уизли за вкусный завтрак.

— Может добавочки? — заботливо поинтересовалась миссис Уизли.

— Нет, спасибо, я уже наелся, — выдавил из себя Гарри. На самом же деле, он не наелся, а объелся. Гарри решил, что он не то что трансгрессировать, но даже просто дойти до входной двери с таким набитым животом не сможет. Рон же съел примерно половину того, что наложила ему его мама, и теперь смотрел на свою тарелку с грустным видом.

— Можно я это потом доем? — с надеждой в голосе спросил он, глядя на миссис Уизли.

— Нет. Будь добр съесть всё, что тебе положили. Гарри ведь всё съел и даже не объелся.

В ответ Гарри слабо улыбнулся. Ему казалось, что если он съел бы ещё хоть ложку, то яичница уже полезла бы у него из ушей.

— Ну мам, ну я попозже обязательно доем, — занудил Рон.

— Нет и ещё раз нет! Тебе нужно хорошо питаться. И так уже одни кости да кожа!

Но тут за Рона вступился мистер Уизли:

— Молли, ещё чуть-чуть и мы опоздаем, а он на полчаса трапезу растянет. Разреши ему потом доесть.

Миссис Уизли явно заколебалась. Она перевела взгляд с нервного лица Артура на умоляющую физиономию Рона, немного подумала и нехотя согласилась:

— Ну ладно, так и быть. Но только потому, что твоему отцу нельзя опаздывать. Как только вернёшься, обязательно всё доешь и ещё добавки возьмёшь.

— Хорошо, — сразу же согласился Рон и резво выскочил из-за стола, боясь, что его мама передумает.

— Гарри, Рон, готовы? — спросил мистер Уизли, направляясь к входной двери.

— Да, — ответил Рон, направляя свою волшебную палочку себе на волосы. Его растрепанная шевелюра сразу же приобрела человеческий вид. Гарри удивился. Он ещё никогда не видел, чтобы Рон невебрально использовал подобные заклинания. Наверное, лень Рона заставила его научиться приводить себя в порядок, не пользуясь магловскими методами, требующими куда больше сил и времени.

— Ну тогда пошли скорей, — сказал мистер Уизли, открыл дверь и вышел во двор. Рон быстро вышел за своим отцом. Гарри вразвалочку, как медведь, последовал за ними.

— Удачи вам! — добродушно пожелала им вслед миссис Уизли, убирая с помощью волшебной палочки недоеденную Роном еду в магловский холодильник, купленный недавно её мужем, обожавшим всё магловское.

Прямо перед домом стояла летающая машина мистера Уизли. Гарри вспомнил, как он прокатился, а точнее — пролетелся на ней вместе с Роном перед вторым курсом в Хогвартс, и ему стало смешно.

— Так, трансгрессировать вам пока нельзя, так что быстрее в машину, — немного нервозным голосом скомандовал мистер Уизли, направляясь к своёму любимому средству передвижения.

Гарри и Рон залезли на заднее сидение. Мистер Уизли сел за руль, включил систему невидимости, и они резко взлетели. «Нора» моментально осталась далеко позади. Рон тут же устроился поудобнее и задремал. Однако Гарри уже не хотелось спать. Про предстоящий экзамен он практически не думал. Его волновало другое. Что делали в той деревне Пожиратели смерти? Снегг говорил тогда про общую цель, которая их всех объединяет. Так что же на этот раз задумал Волан-де-Морт?

— Мистер Уизли, а что известно в Министерстве о действиях Волан-де-Морта? — спросил Гарри. Рон вздрогнул и открыл глаза. Мистер Уизли тоже слегка дёрнулся и быстро заговорил, не поворачивая головы:

— Не надо имён. Мы сейчас мало что знаем о действиях Сам-Знаешь-Кого. Последнее время обстановка довольно спокойная, но это ещё не значит, что мы находимся в безопасности.

— То есть как? — не совсем понял Гарри.

— После смерти Дамблдора Пожиратели смерти притихли. До сих пор больше не было ни одного убийства. Даже нападений дементоров не зафиксировано.

— Не может быть! — удивлённо воскликнул Гарри. — Ведь теперь, когда Дамблдора не стало, у Во… ну ладно, у Сами-Знаете-Кого развязаны руки. Почему же он бездействует?

— В Министерстве существует много мнений по этому поводу, — немного раздражённо проговорил мистер Уизли. — Не знаешь даже, какого из них правильней придерживаться… С одной стороны, это, конечно, хорошо — никто не умирает, всё спокойно… Но с другой… Лучше, когда врага видно в лицо. Мы можем не знать всего, что на самом деле происходит…

— То есть, вы хотите сказать, что на самом деле всё не так уж хорошо, что он сейчас далеко не бездействует?

— Я не знаю, — коротко и ясно ответил мистер Уизли.

Гарри решил больше не доставать его вопросами и вновь углубился в свои мысли, а Рон опять задремал. Однако нормально поспать ему так и не удалось. Они уже летели над Лондоном. Мистер Уизли повёл машину на снижение, и вскоре она приземлилась на грязной, практически безлюдной улице. Всё на ней было точно так же, как и тогда, когда Гарри со своими друзьями прилетели на фестралах спасать Сириуса: рядом с разбитой телефонной будкой стоял переполненный мусорный бак, стена небольшого здания, у которой стояла будка, была вся исписана.

Мистер Уизли выключил систему невидимости и быстро вылез из машины. Гарри пихнул Рона в бок. Тот недовольно крякнул и продрал глаза.

— Что, уже прилетели? — вяло спросил он.

— Да, вставай скорей, а то твой папа нервничает.

Гарри вылез из машины, вслед за ним недовольно выбрался и Рон. Мистер Уизли уже зашёл в телефонную будку и жестом пригласил Гарри за собой. Когда они втроём забились в будку, мистер Уизли набрал на телефоне шесть, двадцать четыре, сорок два, и послышался хорошо знакомый Гарри прохладный женский голос:

— Добро пожаловать в Министерство магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения.

— Артур Уизли, начальник Сектора выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов. Сопровождаю Гарри Поттера и Рональда Уизли на сдачу прав по трансгрессии.

— Благодарю вас. Посетители, возьмите, пожалуйста, значки и прикрепите к мантии спереди.

Из металлического желобка для возврата монет вылетело два квадратных серебряных значка. Гарри взял один из них. На нём было написано: «Гарри Поттер. Экзамен по трансгрессии» . У Рона был аналогичный значок, только вместо «Гарри Поттер» на нём было написано «Рональд Уизли».

— Уважаемые посетители, — вновь заговорил прохладный женский голос, — вам необходимо пройти проверку на наличие чёрной магии и на возможную принадлежность к Пожирателям смерти у дежурного колдуна, чей пост находится в дальнем конце атриума. У него же вы можете узнать информацию о процедуре и сроках проведения экзамена по трансгрессии.

Телефонная будка поползла вниз, и примерно через минуту Гарри, Рон и мистер Уизли уже вышли в очень длинный, великолепный зал.

— Министерство магии желает вам приятного дня, — сказал им напоследок со своим обычным выражением женский голос.

Зал, по которому они шли, выглядел точно так же, как и два года назад, когда Гарри отправился вместе с мистером Уизли на дисциплинарное слушание: тёмный паркетный пол; переливчато-синий потолок, на котором сияли золотые символы; позолоченные камины в стенах… Фонтан Волшебного Братства был отреставрирован и имел свой прежний вид. Людей в зале было не меньше, если не больше, чем во время прошлого визита Гарри.

Мистер Уизли, не теряя времени, быстро присоединился к потоку волшебников, идущих к противоположному концу зала. Гарри с Роном еле поспевали за ним. Пройдя мимо фонтана, мистер Уизли отделился от толпы и направился к столу, над которым висела табличка с надписью «Охрана». За столом сидел молодой высокий волшебник с приятным лицом и читал какую-то толстую книгу. Увидав подходившего мистера Уизли, он отложил книгу, широко улыбнулся и заговорил:

— А! Мистер Уизли! Доброе утро! А это кто с вами? Ваш сын? Ну конечно, прям вылитый вы!

— Доброе утро, Гордон. Да, вот привёл их, чтоб сдали на права по трансгрессии, а то сейчас не умеющие трансгрессировать — легкая мишень.

— Ещё бы! А это, если я не ошибаюсь, Гарри Поттер?

Гарри с Роном тоже подошли к столу. Молодой волшебник, весь сияя от счастья, протянул через стол свою длинную руку для рукопожатия с Гарри.

— Гордон Маккелен к вашим услугам, — сказал волшебник, крепко пожимая Гарри руку. — Всегда мечтал познакомиться с вами! Для меня это большая честь!

Его слова звучали так искренне, что Гарри даже немного растерялся, не зная, что и сказать. Гордон, тем временем, поздоровался и с Роном, который скучающим голосом назвал своё имя, хотя оно было написано у него на значке.

— Конечно, в этом нет большой необходимости, — почему-то извиняющимся голосом продолжил разговор Маккелен, — это, скорее, простая формальность, но, всё же, лучше будет её выполнить, так что извините.

— Ничего, — отмахнулся мистер Уизли.

Гордон достал из-под стола какой-то прибор, напоминающий магловский металлоискатель, и включил его. Прибор зажужжал, и из его конца вылезла небольшая трубочка с глазком в верхней части, напоминающая перископ подводной лодки. Маккелен направил прибор на Гарри, и из глазка вырвался плоский красный луч света, расширяющийся по мере удаления от источника. Луч начал медленно сканировать Гарри с головы до ног.

— Всё чисто, — улыбаясь, сказал Маккелен, когда прибор закончил свою работу. — Теперь вы, — обратился он к Рону.

Рон встал на место Гарри, и красный луч начал сканировать его. Но на уровне груди луч почему-то остановился. Улыбка моментально пропала с лица Гордона, и он, с немного вытянувшимся лицом, начал лихорадочно переводить взгляд с Рона на прибор. Мистер Уизли тоже занервничал, недоумённо смотря то на своего сына, то на охранника.

— В чём дело? — настороженно спросил Рон, до которого, наконец, дошло, что что-то не так.

Но тут луч вновь пошёл вниз, и Гордон облегчённо вздохнул:

— Да, такое бывает… Приборы иногда барахлят… Но ничего страшного… Всё нормально.

Красный луч дошёл до ступней Рона уже без остановок. Маккелен нажал на небольшую жёлтую кнопочку, находящуюся на рукояти прибора. Из отверстия, расположившегося под местом вылезания своеобразного перископчика, вылетели четыре одинаковые небольшие бумажки. Гордон внимательно рассмотрел их, две положил на свой стол, а две другие вручил Гарри и Рону.

— Да, да, всё в абсолютном порядке, — вновь улыбнувшись, произнёс Маккелен и деланно рассмеялся. — Можете не волноваться об этом… Так… бывает!

Гарри начал разглядывать свою бумажку. Слева на ней красовалась его фотография (как и любая нормальная волшебная фотография, она походила на кусок фильма). Всё остальное место занимала справочная информация:

ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР

Анализ на принадлежность к Пожирателям смерти–––––––— отрицательный

На бумажке Рона находилась аналогичные сведения. Оба «анализа» были отрицательными. Мистер Уизли просмотрел информацию о своём сыне, и это его успокоило. Однако сам Рон явно разозлился на Гордона, использующего какой-то «тупой» прибор, который не может нормально различать простых волшебников и Пожирателей смерти. Мистер Уизли решил не тратить время на выяснение причин задержки луча на Роне и обратился к Гордону:

— Женский голос при входе говорил нам что-то о сроках проведения экзамена по трансгрессии. Это она о чём?

— Ах, да, конечно! Секундочку… — Маккелен открыл шкафчик в столе и принялся в нём копаться, одновременно говоря. — Дело в том, что они принимают экзамен далеко не каждый день…

— Что?! — удивлённо воскликнул мистер Уизли. — Да чем они там тогда занимаются?

— Не знаю точно… я же там не работаю… Однако говорят, что у них сейчас много работы… Хотя, вполне возможно, что только говорят, причём они сами… — сказал Гордон и опять рассмеялся, но на этот раз уже искренне. Тут он достал из шкафчика средних размеров свёрток, развернул его, бегло просмотрел и, ещё шире улыбнувшись, воскликнул, — Ха! Вам повезло! Сегодня они как раз принимают. С восьми до одиннадцати. Придётся, конечно, подождать с часик, но это лучше, чем возвращаться домой, так и не сдав!

— Спасибо, Гордон, мы пойдём, — поблагодарил его мистер Уизли, поглядев на часы. — Гарри, Рон, поторапливайтесь!

— Удачи вам! — пожелал им напоследок Маккелен, проводив Рона подозрительным взглядом.

Когда мистер Уизли успел отойти метров на двадцать, спеша к золотым воротам, его нагнал Гарри и довольно тихо спросил:

— А тот, прошлый охранник, всё ещё работает?

— Это который? Эрик, что ли?

— М-м… Да.

— Нет, он оказался Пожирателем смерти. Помог им тогда пробраться в Министерство. Азкабана, однако, сумел избежать. Сейчас скрывается.

Гарри слегка призадумался. Он вспомнил, как этот самый Эрик проверял тогда его волшебную палочку. Теперь, конечно, всё о ней знает и Волан-де-Морт. Гарри и не подозревал Эрика в принадлежности к Пожирателям смерти. Выходит, что слугой Волан-де-Морта может оказаться кто угодно…

— А этот, новый, — продолжил говорить мистер Уизли, не замедляя, однако, шаг, — американец. Переехал в Англию три года назад. Сказал, что не мог найти в штатах работу. Сейчас у нас вообще много новых работников. Скримджер со своими помощниками затеяли провести аттестацию, чтоб оставить, как они говорят, только действительно полезных и способных.

— Это значит, что теперь будут массовые увольнения? — удивлённо и взволнованно спросил Гарри. — Вас тоже могут уволить?

— Нет, я прошёл её два дня назад, — мрачновато ответил мистер Уизли. — А вот в моём отделе четырёх человек поменяли. Причём я уверен, что зря. Хорошо работали ребята. Я говорил Скримджеру, чтоб он их не трогал, но этот Сэмуэль…

— Что за Сэмуэль, — настороженно спросил Поттер.

— Не сейчас, Гарри. Через десять минут мне нужно быть на рабочем месте.

Они уже миновали ворота и присоединились к толпе, стоявшей в ожидании лифта. Тут их догнал немного отставший Рон, который всё ещё злобно оглядывался назад. Остановившись, он сердито пробурчал:

— Совсем хорошо. Заподозрил меня в связи с Пожирателями смерти, и хоть бы что!

— Прекрати! Хватит из себя жертву строить, — приструнил его мистер Уизли. — Сказали тебе, что приборы иногда барахлят… У маглов, кстати, тоже техника часто бывает неисправной.

Рон замолчал, однако затаённая злоба всё же осталась на его лице. Лифт с лязгом и стуком спустился, золотые решётки разъехались, и наши друзья вошли в него вместе с толпой других волшебников. Лифт начал медленно подниматься, и прохладный женский голос произнёс знакомые Гарри слова:

— Уровень седьмой. Отдел магических игр и спорта, включающий в себя штаб-квартиру Британско-ирландской лиги квиддича, Официальный клуб игроков в плюй-камни и Сектор патентов на волшебные шутки.

Дверь лифта открылась, и в неопрятный коридор вышли три молодых волшебника в форме игроков в квиддич. Они весело переговаривались между собой. Гарри показалось странным, что можно так беззаботно веселиться теперь, когда Волан-де-Морт готов напасть в любой момент. Просто поразительно, как быстро люди забывают об опасности, если какое-то время ничего страшного не происходит… Лифт, между тем, двинулся дальше, и всё тот же женский голос объявил:

— Уровень шестой. Отдел магического транспорта, включающий в себя руководящий центр Сети летучего пороха, Сектор контроля за мётлами, Портальное управление и Трансгрессионный испытательный центр.

— Нам сюда, — деловым тоном сказал мистер Уизли и не без труда пропихнулся через толпу сотрудников Министерства к выходу из лифта. Гарри с Роном тоже успели выбраться из лифта, прежде чем его двери захлопнулись. Кроме них, вышел ещё какой-то седовласый волшебник с большой коробкой летучего пороха в руках. Кряхтя, он скрылся за первой же дверью недлинного широкого коридора. Мистер Уизли, Гарри и Рон дошли до конца этого коридора и остановились перед большой позолоченной железной дверью, на которой висела приличных размеров табличка с надписью, начерченной большими красивыми буквами: «Трансгрессионный испытательный центр». Мистер Уизли открыл дверь, и они вошли в достаточно большой зал. Пол в нём был паркетный. Вдоль стен располагались роскошные деревянные скамейки со сложным узором на спинках. Этот превосходный зал, однако, был всего лишь своеобразной прихожей. Из него вели ещё несколько дверей.

На скамейках сидели шесть волшебников. Прямо у входа расположились два индуса, которые вели между собой оживлённый разговор, из которого Гарри не мог разобрать ни слова. Немного подальше, справа от входной двери, сидел хмурый волшебник средних лет с проседью на голове. Он напряжённо смотрел в пол и даже не обратил внимания на вошедших. У противоположной стены зала находились два молодых волшебника и одна волшебница. Здесь, в Трансгрессионном испытательном центре, не было никакой суеты, никакого движения. Никто не шастал из кабинета в кабинет, из-за дверей не доносилось никаких голосов. Казалось, что кроме сидящих в этом зале, здесь вообще никого не было.

Мистер Уизли посмотрел на часы и быстро направился к противоположной части зала. Гарри и Рон последовали за ним. Дойдя до двери, на которой висела табличка: «Сдать на права по трансгрессии можно сегодня с 8:00 до 11:00», мистер Уизли остановился, и, повернувшись лицом к Гарри с Роном, выдохнул:

— Всё, наконец пришли… Придётся вам подождать до восьми. Садитесь где-нибудь здесь и никуда не уходите. После экзамена вы уже сами вполне сможете трансгрессировать домой. Но только сразу домой, никаких попыток трансгрессии куда-либо ещё! Сейчас это очень опасно…

— Но папа, а если у меня опять не получится… — начал удручённо мямлить Рон.

— Всё у тебя получится! Просто соберись с мыслями и не волнуйся, и ты сдашь. До вечера, а то мне уже надо быть в своём отделе.

Мистер Уизли торопливо ушёл, а Гарри с Роном сели на ближайшую лавочку. И тут Гарри узнал молодых волшебников и волшебницу. Волшебники учились с ним на одном курсе и оба были из Слизерина. Увидев его, они почему-то заулыбались и начали с ехидным видом что-то говорить друг другу на ушко. Волшебница же была из Пуффендуя. Весь её нервный и расстроенный вид говорил о том, что ей сейчас нет дела не до чего, кроме предстоящего экзамена. Гарри не помнил, как их зовут. Он никогда с ними толком не общался. Но слизеринцы уж точно знали и хорошо помнили его имя.

Рон сидел с мрачным видом и смотрел в пол. Его явно угнетала мысль о предстоящей сдаче. Гарри же практически о ней не думал. Мысли о Волан-де-Морте и о неизбежной встрече с ним не давали ему покоя.

— Как там твои маглы? — грустным голосом спросил Рон, переведя взгляд с пола на Гарри.

— Как обычно. Вот только попрощался с ними фигово.

— В каком смысле?

— В прямом. Когда я уже уходил, мой дядя начал расхваливать Снегга за убийство Дамблдора, и я вырубил его заклятьем «Остолбеней».

— Ну ничего себе скотина! — голосом, полным негодования, воскликнул Рон.

— Это ты мне? — удивлённо спросил Гарри, до которого почему-то сразу не дошло, о ком говорит Рон.

— Конечно нет! Это твой дядя толстая и вонючая скотина! Я бы его за такие слова голыми руками придушил!

— Я готов был его придушить, но, к счастью, вовремя сдержался. Он, конечно, дерьмо, но всё же не заслуживает смерти.

— Ещё как заслуживает! — разгорячился Рон. — Может, как-нибудь навестить его невзначай…

— Не стоит, — без особого энтузиазма сказал Гарри. — Я не хочу, чтобы тебя посадили в Азкабан.

Рон замолчал и вновь уставился в пол, однако вскоре продолжил разговор, поменяв тему:

— Ты, кажется, порвал с Джинни?

— Не совсем, — раздраженно ответил Гарри, которому очень не хотелось говорить об этом. — Сейчас, когда Волан-де-Морт на свободе, мне нельзя ни с кем встречаться. Он охотиться за мной. Находиться рядом со мной вообще опасно.

— Так значит, ты не передумал с походом? — осторожно спросил Рон.

— Нет. После свадьбы твоего брата я уйду на поиски крестражей, и уйду один!

Рон ничего не ответил и посмотрел на слизеринцев, которые прекратили шептаться и теперь спокойно сидели, глядя в потолок, и скучали. В зале, тем временем, произошли изменения: в него вошла группа волшебников, негромко переговаривавшихся между собой. Хмурый волшебник с проседью на голове сразу же встал и, подойдя к одному из них, чёрноволосому волшебнику с округлым лицом, начал о чём-то с униженным видом просить его. Другие волшебники сделали вид, что ничего не происходит, и разошлись по двум ближайшим к входу дверям. Черноволосый волшебник какое-то время слушал его с недовольным видом, потом покачал головой, развёл руками и зашёл в левую от выхода дверь, закрыв её за собой. Однако волшебник с проседью не успокоился и через пару секунд зашёл в дверь вслед за черноволосым. Через минут пять он вышел обратно. Гарри показалось, что он чуть не плачет. На его хмуром лице отчётливо было видно отчаяние. Простояв секунд десять, словно в оцепенении, волшебник быстро направился к выходу и хлопнул дверью.

— Чё это с ним? — недоумённо спросил Рон.

Гарри только пожал плечами. В это самое время в зал вошёл маленький человечек. Гарри сразу узнал в нём Уилки Двукреста, того самого министерского волшебника, который был у них инструктором трансгрессии. Двукрест торопливо вошёл в ту же дверь, из которой недавно вышел волшебник с проседью. Вскоре он выскочил обратно в сопровождении ещё трёх волшебников, среди которых был и черноволосый.

— А! Кажется, у нас есть экзаменуемые! — с довольным видом воскликнул Двукрест, подходя к Гарри. — Отлично. Дайте мне свои справки, которые выдал вам охранник, и подождите пару минут. Вас будут вызывать по одному.

Гарри, Рон, а следом за ними и слизеринцы с девочкой из Пуффендуя сдали ему свои информативные бумажки. Уилки скрылся с другими волшебниками за дверью с табличкой «Сдать на права по трансгрессии можно сегодня с 8:00 до 11:00». Минуты через три из неё вышел довольно молодой колдун с небольшой русой бородкой и объявил:

— На сдачу приглашается мистер Гарри Поттер.

Гарри встал и прошёл в дверь мимо колдуна, который закрыл её за ним. Он оказался в длинном зале с множеством окон на правой от него стене. Слева за длинным письменным столом сидели Двукрест и два других волшебника. Черноволосый колдун пристально посмотрел на Гарри и очень тихо сказал что-то Двукресту. Тот кивнул в ответ и громко обратился к Гарри:

Итак, мистер Поттер. Вы пришли сдавать экзамен только сейчас. Вы, если я не ошибаюсь, не сдали его вместе с большинством, потому что вам тогда не было семнадцати. Так?

— Так, — ответил Гарри.

— Очень хорошо. Не будем тянуть время. Ваша задача элементарна. Вам нужно трансгрессировать вон в тот обруч, который лежит в противоположном конце зала, — Двукрест приподнялся со стула и показал рукой на обруч, который Гарри сразу и не заметил. — Только трансгрессировать нужно с первой попытки, точно в обруч и без «расщепов». Итак, приступайте.

Гарри внимательно посмотрел на обруч, чтобы легче было представить себя в нём. «Только бы не трансгрессировать куда-нибудь к Волан-де-Морту на квартиру», — с тревогой подумал он, вспомнил про три «Н», нацелил все свои мысли на обруч и, повернувшись на одном месте, трансгрессировал. Знакомое чувство прохождения через узкий резиновый шланг охватило его, и через мгновение он уже стоял прямо перед противоположной стеной точно в обруче. «Фух, получилось!», — с облегчением подумал Гарри.

Колдун с русой бородкой, тем временем, внимательно осматривал место, из которого трансгрессировал Гарри, и, повернувшись лицом к сидящим волшебникам, торжественно объявил:

— Всё чисто, расщепа не произошло!

— Отлично. В таком случае, мистер Поттер, вы сдали экзамен. Вот, — Двукрест что-то настрочил на небольшом свёртке и поставил на нём печать, — документ, подтверждающий ваше право трансгрессировать, когда вы захотите. Разумеется, не нарушая Статуса о секретности…

Гарри быстро подошёл к Двукресту и взял из его рук свиток.

— Позови следующего, — обратился Уилки к волшебнику с бородкой, и тот направился к выходу. Гарри вышел вместе с ним.

— На сдачу приглашается мистер Джулиан Паркенс, — объявил бородатый колдун, и один из слизеринцев прошёл мимо него сдавать экзамен.

— Ну как, сдал? — спросил Рон у Гарри, который присел рядом с ним на скамейку.

— Да, это оказалось совсем не трудно. Просто трансгрессировать один раз, и всё.

— Хм, нетрудно. Я бы так не сказал. Попробуй ещё, трансгрессируй, чтобы этого проклятого расщепа не получилось!

— Не беспокойся, Рон. Ты обязательно трансгрессируешь, и без всякого расщепа! — обнадёжил его Гарри.

По Рону, однако, нельзя было сказать, что он перестал беспокоиться. После Джулиана пошёл сдавать другой слизеринец, а после него — волшебница из Пуффендуя. Судя по их довольным лицам, все они сдали экзамен, и сдали его неплохо. Наконец, дошла очередь до Рона. Он встал с таким видом, будто бы шёл на казнь.

— Ты обязательно сдашь! Удачи! — пожелал ему напоследок Гарри.

Не прошло и десяти минут, как Рон вышел обратно. Его самодовольная рожа так и сияла счастьем.

— Ура! У меня получилось! — закричал он. — Чёрт побери, ты был сто раз прав! Это вовсе не сложно. Просто не понимаю, почему я тогда не смог этого сделать!

Гарри тоже был доволен, что Рон сдал экзамен. Теперь и он, и Рон могли совершенно свободно трансгрессировать, а это просто необходимо сейчас, когда можно ожидать нападения в любой момент…

После экзамена Гарри вместе с Роном, как и просил мистер Уизли, трансгрессировали в «Нору». Флёр уже уходила на работу. Джинни, Гермиона и Билл тоже проснулись. Миссис Уизли сразу же заставила несчастного Рона доедать свою яичницу. Гарри, столкнувшись на кухне с Джинни, ещё раз поблагодарил её за книгу, которую она подарила ему на день рожденья. Джинни только слабо улыбнулась и ничего не сказала. После разговора на похоронах Дамблдора Гарри вообще с ней толком не разговаривал. Джинни, однако, всё ещё очень нравилась ему, но он был уверен, что не должен сейчас ни с кем встречаться. «В конце концов, Джинни будет в намного большей безопасности вдали от меня, чем вместе со мной», — рассуждал Гарри.

Решив, пока есть время, использовать его с пользой, Гарри пошёл в свою комнату и принялся читать книгу, подаренную Джинни. «Общая магия — это, конечно, хорошо, но защита от Тёмных искусств — лучше», — подумал он.

Книга начиналась с подробного описания действия Щитовых чар. Гарри и так знал о них очень много, но здесь была кой-какая информация, с которой он раньше не сталкивался: был приведён длинный перечень заклятий, которые можно полностью отразить с помощью Щитовых чар, а также список заклинаний, которые блокируются ими частично. Заклятий, против которых Щитовые чары бессильны, приведено не было, да это было и не нужно. Любой умеющий соображать человек и так догадается, что такими заклятьями являются все остальные. Некоторые из приведённых заклинаний Гарри, однако, не знал, но он знал наверняка, что здесь приведены не все заклятья. Не было, например, Левикорпуса, хотя это заклинание можно отразить Щитовыми чарами. «Новейшее издание, а про заклинания Принца-полукровки так и не знают», — подумал Гарри.

Однако долго рассуждать над слабой осведомлённостью автора ему не пришлось: в комнату вошёл Рон, уже доевший свою яичницу. Сладко зевнув, он подошёл к Гарри и, посмотрев в книгу, лениво спросил:

— Чё читаешь?

— Защиту от Тёмных искусств, — ответил Гарри, не глядя на Рона. Тот вытаращил глаза и удивлённо воскликнул:

— С каких это пор ты стал читать учебники до начала учебного года!? Ты что, решил в Гермиону превратиться, что ли?

— С тех самых пор, как Снегг убил Дамблдора, — прохладно ответил Гарри и посмотрел на Рона. — А что касается Гермионы, то нам всем не помешало бы брать с неё пример.

— Хм… может быть… Кстати, я тебе ещё, кажется, не говорил… Мы с Гермионой и с Джинни, но в основном, конечно, Гермиона, начали приготовление «Феликс Фелицис»…

— Да? Ух ты, это классно! «Феликс Фелицис» может очень пригодиться! — обрадовался Гарри.

— Классно то оно классно, но зелье готовится целых полгода, так что его можно будет пить только к Рождеству, — удручённо промямлил Рон. — К тому же, если хоть немножко нарушить процесс приготовления…

— Гермиона его уж точно не нарушит! — не дал ему договорить Гарри, ни секунды не сомневавшийся в её способностях. Он даже не стал его спрашивать, откуда ей известен способ приготовления этого зелья. Гермиона всегда всё знала намного лучше Гарри и Рона вместе взятых.

И тут в двери показалась сама Гермиона. Вид у неё был грустный. Постояв на пороге пару секунд, она вошла в комнату и поздоровалась:

— Привет, Гарри.

— Привет, — банально ответил Поттер.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Гермиона с лёгкой тревогой в голосе, которую она тщетно пыталась скрыть.

— Нормально, — немного смутился Гарри. — А что?

— Да так, на всякий случай, — в свою очередь смутилась Гермиона. — Кстати, поздравляю тебя с успешным прохождением испытаний по трансгрессии.

— Спасибо. Кстати, Рон тоже их прошёл, — сказал Гарри, начинавший понемногу удивляться тому, что Гермиона не обращает ни малейшего внимания на Рона.

— Я с ним уже говорила, — малость раздражённо процедила Гермиона и посмотрела на Рона. Помолчав с полминуты, она продолжила:

— Я тут подумала, и решила тебе сказать, что…

— Я ему уже сказал, — в наглую перебил её Рон.

— Гермиона медленно повернулась к Рону и, сотворив язвительно-улыбчивую гримасу на своём лице, с силой спросила:

— Что именно ты ему сказал?

— Ну… — замялся Рон, — ну, я сказал ему, что мы готовим зелье…

— А я не это собиралась говорить. Так что будет очень мило, если ты не будешь встревать в разговор, когда не знаешь, о чём говорят, и когда тебя не просят!

— Я и не встревал, — обиделся Рон, — я просто… — но он, не найдя, видимо, подходящее продолжение фразы, замолчал, и Гермиона с Гарри так и не узнали, что хотел «просто» сделать Рон.

Гермиона вновь повернулась к Гарри и, как ни в чём не бывало, продолжила:

— Так вот, я хотела тебе сказать, что если Хогвартс не откроют в этом году, то мы, — она бросила на Рона полный презрения взгляд, — то мы отправимся на поиски крестражей вместе с тобой.

Гарри устало вздохнул и спокойно спросил у неё:

— А если Хогвартс откроют?

Гермиона замялась, и Гарри продолжил, не дожидаясь ответа:

— То вы, как ни в чём не бывало, туда отправитесь. Так что давайте будем говорить по существу, когда всё уже станет ясно, идёт?

Гермиона опять промолчала, но Гарри и не ждал ответа. Мысль о том, что придётся разыскивать крестражи Волан-де-Морта в одиночку, угнетала его, но ему казалось, что эти поиски — неизбежность. Говорить про них он вовсе не хотел, даже со своими лучшими друзьями.

Гермиона немного помолчала и опять начала:

— Вообще-то, я ещё хотела сказать тебе, что… — но она не договорила, хотя на этот раз Рон её не перебивал. Переметнув взгляд с Гарри на Рона, она тяжко вздохнула и уставилась в пол.

— Что ты хотела сказать? — не совсем понимая поведение Гермионы, спросил Гарри.

— Да так, ничего, — грустно произнесла она. Гарри сейчас не хотелось ни с кем разговаривать, и как это ни странно, но Гермиона, судя по всему, поняла это. Постояв секунд пять, она также грустно сказала, — ну ладно, я, пожалуй, пойду, — и вышла из комнаты.

Рон тоже долго не задерживался. Постояв с минуту, тупо смотря в «Защиту от Тёмных искусств», он молча ушёл. Гарри же продолжил чтение книги. Причём, продолжил основательно. Из своей комнаты он вышел только незадолго до обеда, чтобы помочь миссис Уизли почистить овощи. Теперь он мог совершенно свободно использовать волшебную палочку для бытовых нужд, что и начал делать. Нож, который он заколдовал, быстро справился с полной кастрюлей картошки, притом сделал это довольно качественно. После обеда Гарри опять пошёл читать, чем вызвал большое удивление Рона, который никак не мог понять, что это на Гарри нашло.

За этот день Гари успел прочитать приличное количество листов и узнал не мало нового о практическом применении различных простых заклятий и контрзаклятий. Прекратил читать он только к вечеру, когда с работы вернулась Флёр, а вслед за ней и мистер Уизли. Гарри сразу же спросил его, что сделали в Министерстве с информацией о месте сходки Пожирателей смерти. Мистер Уизли не стал мучить Гарри ожиданием, а поэтому ответил без промедления:

— Конечно, её восприняли должным образом, хотя я и сказал, что сведения ещё не проверены. Скримджер запретил игнорировать любую информацию, касающуюся Пожирателей смерти.

— А саму деревню нашли? — осведомился Гарри.

— Да, причём на удивление быстро. Один из мракоборцев моментально узнал её по описанию. Однако они там ничего интересного не обнаружили. Антитрансгрессионных чар не было, да и Пожирателей смерти тоже. В этой деревне несколько десятилетий назад жили маглы, но сейчас там давно уже никто не живёт.

Гарри догадывался, что результат поисков будет именно таким, и всё-таки ему стало обидно, что мракоборцам не удалось поймать ни одного слуги Волан-де-Морта.

За ужином Гарри вспомнил ещё одну вещь, которую он хотел спросить у мистера Уизли. Когда тот покончил с луковым супом и собрался, было, приступить к жареной картошке с беконом, Гарри, явно неожиданно для всех, громко и отчётливо обратился к отцу Рона:

— Мистер Уизли, сегодня в Министерстве вы что-то говорили про какого-то Сэмуэля. Кто он такой?

За столом сразу же воцарилась тишина. Мистер Уизли начал вертеть в руках вилку. По его раздосадованному виду можно было сказать, что он решает, стоит ли вообще об этом говорить Гарри, или нет. Наконец, он тяжело вздохнул и, взглянув на Гарри, начал:

— Сэмуэль Палтатин, старший помощник министра магии. Ещё недавно работал рядовым мракоборцем. Но после последних событий в Хогвартсе Скримджер уволил своего старшего помощника, ведь тот отвечал за безопасность в школе, и назначил на эту должность Палтатина. Не знаю, как ему это удалось, но Сэмуэль сумел втереться в доверие к Скримджеру. Именно он стал главным инициатором аттестации… Скримджер вообще во всём ему доверяет, а лично у меня этот Сэмуэль вызывает подозрение, как и его злополучная аттестация, будь она проклята! Столько людей уволить… Они хотя бы подумали, где все эти волшебники будут работать? Многое из них, вполне возможно, перейдут теперь к Сам-Знаешь-Кому, а Палтатин говорит, что аттестация поможет в борьбе против него, в установлении порядка и благополучия…

Гарри охватил взглядом всех сидящих за столом и понял, что он один до сих пор ничего не знал про Сэмуэля. Мистер Уизли, судя по всему, уже рассказывал это, и не раз, так как ни у кого на лице не было и следа удивления. Миссис Уизли смотрела на мужа с сочувствием и пониманием. Гермиона, Джинни, Билл и Флёр тоже были согласны с Артуром. Один лишь Рон недоверчиво посмотрел на своего отца и возразил:

— Но ведь сейчас Сами-Знаете-Кто притих. Может быть, это как раз благодаря Сэмуэлю.

Мистер Уизли посмотрел на своего сына, как на идиота, но не стал ничего говорить в ответ. Все остальные тоже, почему-то, промолчали. Гарри, тем временем, призадумался: «Мистер Уизли никогда не будет просто так говорить плохое о человеке. Следовательно, Сэмуэль Палтатин это заслужил. Но как узнать наверняка, что он из себя представляет? У охранника в Министерстве есть прибор, способный распознать Пожирателя смерти. Однако можно и не быть Пожирателем смерти, но являться при этом законченной сволочью… Ну что ж, будущее покажет!».

* * *

Последующие дни прошли без каких-либо происшествий. О Волан-де-Морте по-прежнему не было ни слуху ни духу. Гарри не понимал, почему постоянные нападения Пожирателей смерти внезапно прекратились, но очень хотел выяснить это как можно быстрее.

Третьего августа приехала Габриэль, младшая сестра Флёр Делакур. По красоте она явно не уступала Флёр, так что Рон начал ошалело на неё таращиться. Это, естественно, вызвало справедливое негодование у Гермионы. Однако одёргивать Рона оказалось бессмысленным, и Гермиона стала демонстративно его игнорировать. Гарри решил для себя не вмешиваться в это. «Гермиона с Роном сами разберутся», — рассуждал он. Гарри вообще стал с ними общаться меньше обычного. Занимался он в основном тем, что читал «Защиту от Тёмных искусств», а также помогал миссис Уизли в подготовке к свадьбе. Все остальные, кроме мистера Уизли, который обычно приходил с работы ближе к полуночи, тоже принимали в этом участие.

Свадьба обещала быть пышной. Кроме Габриэль, на неё должны были приехать и другие родственники Флёр. Обещало также собраться всё семейство Уизли. Сомнения были лишь на счёт Перси. Он так и не помирился окончательно со своим отцом, да и с другими членами семьи, не считая матери. Кроме того, на свадьбу собирались явиться министерские друзья Билла и мистера Уизли, а также приятели Флёр по работе.

И вот день свадьбы, двенадцатое августа, настал. Если ещё недавно Гарри думал о нём, как о последнем спокойном дне, который ему предстоит провести с Роном и Гермионой, то теперь при мысли об этом дне его душу охватывал отравляющий сознание страх. «Вполне вероятно, что Волан-де-Морт нападёт именно сейчас, — думал Гарри. — Массовое убийство волшебников прямо на свадьбе создаст настоящую панику в волшебном мире. А это то, что ему нужно». Поэтому Гарри во время свадьбы был предельно напряжён и сосредоточен. Его рука в любое мгновение была готова нырнуть в карман мантии, где лежала волшебная палочка. За столом он практически не пил, чем в очередной раз вызвал удивление Рона.

Перси на свадьбу так и не явился, но все остальные, обещавшие на ней быть, пришли. Грозный Глаз Грюм, явившийся одним из первых, как и Гарри, изрядно беспокоился. Его волшебный глаз так и метался из стороны в сторону. Люпин, пришедший через десять минут после Грюма, тоже слегка нервничал. Тонкс, почему-то, пришла не вместе с Люпином, а минут через двадцать после него. Гарри плохо разбирался в любовных отношениях, поэтому решил спросить кое о чём Гермиону:

— Слушай, ты не знаешь случайно, Люпин с Тонкс, они… ну, в общем, они собираются пожениться?

— Нет, по крайней мере, не сейчас, — твёрдо ответила она.

— Почему же? — спросил удивлённый осведомлённостью Гермионы Гарри.

— Люпин мне сам сказал. Он же общается с оборотнями, а они почти все на стороне Волан-де-Морта. Если они узнают, что Люпин женился на мракоборце, то они тут же убьют его.

— О, точно! — воскликнул Гарри, которого поразила внезапная мысль. — Ведь Люпин шпионит за оборотнями, а они должны знать, почему Волан-де-Морт приказал им бездействовать! В таком случае, Люпин тоже это знает.

— Нет, — также твердо сказала Гермиона и вздохнула. — Я уже спрашивала его об этом. Оборотни сами этого не знают. Люпин говорил, что они жалуются на скуку и считают, что необходимо скорее наступать. Волан-де-Морт им, по-видимому, ничего не объяснял.

Порыв воодушевления, охвативший Гарри, исчез в одно мгновение. Конечно, Волан-де-Морт навряд ли стал бы посвящать многих в свои планы, если он хочет, чтобы они остались в тайне, а этого он хочет наверняка! — в этом Гарри ни сколько не сомневался, как не сомневался и в том, что необходимо узнать о его планах как можно скорее.

Несмотря на все опасения Гарри, свадьба прошла без каких-либо происшествий. Ни Волан-де-Морта, ни Пожирателей смерти, ни разъярённых великанов с полуразложившимися инферналами на ней замечено не было. Это обстоятельство отнюдь не успокоило Гарри, скорее наоборот. Однако он вспомнил о своём намерении отправиться на поиски крестражей, и хотя это тоже его не успокоило, но дало надежду, что в ближайшее время удастся найти причину внезапного затишья.

На следующий после свадьбы день Гарри назначил свой уход из «Норы». И всех Уизли, и Гермиону он решил известить об этом непосредственно перед отправлением. «Миссис Уизли, наверное, будет упрашивать меня не делать этого, — рассуждал он, — но сделать это нужно. Рон с Гермионой хотят пойти вместе со мной, однако у них ничего не выйдет. Я и так слишком много раз подвергал их смертельной опасности. Волан-де-Морт охотиться за мной, а не за ними. И именно я, согласно пророчеству, должен уничтожить его. Поэтому я пойду один».

После обеда Гарри направился в свою комнату и принялся быстро собирать вещи. Нужно было ничего не забыть. «Перчатки-щиты, набор зелий Гермионы, мантия-невидимка… — перечислял он в уме всё, что необходимо взять, — жалко, конечно, что нет «Феликс Фелицис», могло бы очень пригодиться, ну ничего, обойдусь и так!»

Однако Гарри не суждено было спокойно собрать вещи: в комнату вошла Гермиона. Гарри обернулся, и ему, первым делом, бросилась в глаза какая-то газета, которую она держала в руках. Гермиона беглым взглядом оглядела комнату, задержала взгляд на походном рюкзаке, который как раз и собирал Гарри, и, безусловно, всё поняла. Внимательно посмотрев Гарри в глаза, Гермиона молча подошла к кровати и бросила на неё газету, после чего отошла к окну. Гарри вопрошающе глядел на Гермиону пару секунд, но как только перевёл взгляд с неё на газету, ему стало всё ясно. Это был «Ежедневный пророк». И на первой его странице была напечатана следующая статья:

ОТКРОЕТСЯ ЛИ ХОГВАРТС В ЭТОМ ГОДУ?

В связи с увеличением контингента мракоборцев в Хогвартсе, а также для эффективного предотвращения действий Того-Кого-Нельзя-Называть Министерство магии проводит дополнительный набор в Отдел обеспечения магического правопорядка. Подробности принятия на службу смотрите в интервью с возглавляющим Управление мракоборцев Гавейном Робардсом (стр. 3).

Гарри не стал дальше читать. Он отложил газету, посмотрел на Гермиону и сказал:

— Ты же знаешь, что я не пойду в Хогвартс в любом случае. В этом году он открылся для кого угодно, но только не для меня.

Гермиона опустила глаза, сделала шаг в направлении Гарри и тихо проговорила:

— Конечно, это твоё право, но я советовала бы тебе не делать этого.

— Дамблдор хотел, чтобы я нашёл крестражи Волан-де-Морта и уничтожил их, — с жаром возразил Гарри. — И чем скорее я это сделаю, тем лучше!

— Да, конечно… но идти сейчас, одному — это слишком опасно. После окончания школы мы все вместе могли бы…

— После окончания школы будет слишком поздно! — резко перебил её Гарри. — Нужно начинать поиски немедленно.

Гермиона замолчала, смотря то на кровать, то в окно, то ещё куда-то в некуда. Гарри уже продолжил было собирать вещи, но тут она сделала ещё один шаг к нему и негромко позвала:

— Гарри.

Он нехотя повернулся к ней. Гермиона, глядя ему прямо в глаза, заговорила тихим и грустным голосом:

— Помнишь, как ты рассказывал нам с Роном о своём преследовании Снегга. Я не хотела напоминать тебе об этом, но, боюсь, по-другому нельзя. Тогда ты был с ним один на один, но у тебя не получилось его одолеть. А Волан-де-Морт, он… он намного сильнее Снегга. К тому же, с ним Пожиратели смерти. Они не пощадят тебя… Я уверена… да, я уверена — тебе необходимо продолжить обучение, усовершенствовать свои магические навыки, пока есть время.

От былой уверенности Гарри не осталось и следа. При воспоминании о той ужасной ночи дикая злоба пронизала всё его существо. Но нет, злился он не на Гермиону: она была права; злился он на себя, на своё бессилие и на свою глупость. Переведя взгляд с Гермионы на кровать, он ещё тише, чем она, проговорил:

— Находиться рядом со мной опасно. Я не хочу подставлять вас.

— Ты подставишь нас, если погибнешь! — надорванным голосом воскликнула Гермиона.

Гарри вновь посмотрел на неё. На глазах у неё были слёзы, она с тревогой и надеждой смотрела на него. Казалось, что ещё чуть-чуть, и она готова разрыдаться. Гарри опять отвернулся и крепко задумался: «Так что же делать? Пропустить всё, что она сказала, мимо ушей, или же согласиться и, как обычно, отправиться в Хогвартс?».

Да, это был вопрос не из лёгких. Гарри уже свыкся с мыслью о том, что никогда не вернётся в Хогвартс. И теперь, казалось, было слишком поздно что-либо менять. Но Гермиона, всё же, была права — это Гарри очень хорошо понимал, поэтому он не мог просто взять и плюнуть на её слова. Нужно было взвесить все аргументы «за» и «против», прежде чем принимать окончательное решение.

Минут пять Гарри молча медленно ходил по комнате. Гермиона терпеливо ждала, следя за ним глазами и не сходя с места. Наконец, он остановился и, посмотрев ей в глаза, негромко сказал:

— Хорошо, я поеду в Хогвартс.

— Ой, Гарри! — радостно вскрикнула Гермиона и бросилась ему на шею.

В этот самый момент в комнату, что-то жуя, вошёл Рон. Остановившись на пороге, он с удивлением уставился на обнявшую Гарри Гермиону и настороженным голосом спросил:

— Что это вы здесь делаете?

Гермиона отпустила немного смутившегося Гарри и жизнерадостно обратилась к Рону:

— Гарри решил поехать в Хогвартс вместе с нами!

— А-а… а я то подумал… — но тут же поправился, — я так и думал. Это здорово!

Гермиона засмеялась и направилась к Рону, потащив за собой и Гарри. Обхватив из обоих за плечи, она весёлым голосом сказала:

— Что ж, опять все вместе едем в Хогвартс. Надеюсь, мы всегда будем вместе, что бы ни случилось, прямо как три мушкетёра! А как вы думаете?

— Что ещё за три мушкетёра? — с любопытством осведомился Рон.

— Были такие три мушкетёра во Франции, три неразлучных друга. Один за всех — и все за одного! Про них какой-то магл написал, Дюма, кажется. Я его книгу о них читала ещё до школы. Мне тогда десять лет было.

— А я то думал, что ты только книги заклинаний, учебники и прочую нуднятину читаешь, — усмехнулся Рон.

— Ты и этого прочесть не способен, — огрызнулась Гермиона и повернулась к Гарри. — Ну так как, что думаете?

Рон скорчил странную гримасу, выражавшую не то насмешку, не то согласие, а Гарри негромко и просто ответил:

— Конечно будем.

Гермиона продолжила что-то радостно говорить, но Гарри её почти не слушал. Он полностью ушёл в свои мысли. Правильно ли он сделал, что послушался Гермиону и изменил своё решение, он не знал. Гарри никогда не обладал способностями к прорицанию, поэтому будущее было скрыто для него так же, как и для простого магла. Уничтожение крестражей Волан-де-Морта и последняя встреча с ним, возможно, откладывались на более поздний срок, но даже этого Гарри не знал наверняка. Единственное, что он хорошо знал, так это то, что он всеми силами постарается защитить своих друзей от Пожирателей смерти и от их предводителя, даже если для этого придётся пожертвовать самым дорогим — своей жизнью.

С планами о немедленном походе на Волан-де-Морта было покончено. «Теперь нужно готовиться к школе», — думал Гарри Поттер. Стоит сказать, однако, что раньше он никогда толком к ней не готовился (в отличие то Гермионы). Гарри любил погонять балду не меньше Рона, когда представлялась возможность. Но сейчас он, наверное, в первый раз за всю жизнь, совершенно не хотел бездельничать. «Раз я не иду на уничтожение крестражей, то должен использовать появившееся у меня время с максимальной пользой», — решил он.

До первого сентября Гарри успел дочитать книгу, подаренную Джинни, и приступил к «Общей магии». Он узнал много нового, однако нельзя сказать, что он многому научился. «Овладение заклятьями — дело тренировки», — такой вывод сделал для себя Гарри к началу учебного года.

До одиннадцатого августа никто толком не знал, откроется ли Хогвартс, поэтому письма из него со списками учебной литературы прибыли лишь девятнадцатого августа. Несмотря на то, что убийства прекратились и ничего страшного не происходило, все девять стрелок любимых часов миссис Уизли по-прежнему показывали смертельную опасность, поэтому она, как и в прошлом году, заявила, что без мистера Уизли учебники покупать не пойдёт, а у него было очень много работы. Различные поддельные амулеты, зелья, талисманы и пр. постоянно появлялись в обиходе у волшебников, принося своим владельцам много неприятностей, так что мистер Уизли смог отпроситься с работы лишь двадцать второго.

Машину из Министерства ему на этот раз не дали, да и охраны никакой не предложили. Гарри догадывался, что это из-за него. Их последний разговор с министром прошёл не очень гладко. Скримджер, видимо, понял, что от Гарри он ничего не добьётся, и поэтому решил больше не подлизываться к нему. Однако никакая охрана для покупок в Косом переулке и не понадобилась. Всё, что нужно, было куплено, а Пожиратели смерти так и не показались.

Наконец, день отправления в Хогвартс, первое сентября, наступил. Министерскую машину мистеру Уизли опять не дали, сославшись на большую загруженность транспорта и отсутствие свободных машин. Артур, однако, не унывал. Его собственная машина была на ходу, и на вокзал Кингс-Кросс Гарри, Гермиона, Рон, Джинни, мистер и миссис Уизли отправились на ней. Было, конечно, тесновато, но прилетели они быстро. Никакие мракоборцы на вокзале их не ждали, что нисколько не огорчило Гарри, скорее наоборот. «Не будут меня к барьеру между платформами подталкивать, как младенца неразумного», — довольно подумал он.

Перед отправлением Рон с Гермионой, как обычно, пошли в вагон старост. Мистер и миссис Уизли пожелали им и Гарри удачи и успешного окончания школы. Вообще, Молли не очень хотела, чтобы её дети отправлялись в Хогвартс после того, как там убили Дамблдора, но Артур убедил её, что в школе теперь намного безопаснее, чем где-либо.

Распрощавшись с родителями Рона, Гарри залез в ближайший вагон. Джинни успела забраться в поезд раньше него, и теперь сидела вместе с другими шестикурсниками во втором купе. Свободных мест в нём уже не было, но Гарри и не хотел почему-то садиться вместе с ней. Найти же свободное купе не составило никакого труда: их было полным-полно. Видимо, не все в этом году возвращались в Хогвартс…

Поезд тронулся. Пройдя немного вперёд, Гарри заметил выбиравшуюся из группы старшекурсников девочку и почти сразу узнал в ней Полумну Лавгуд. Она, судя по всему, увидела его ещё раньше. Весело помахав ему рукой, Полумна двинулась, было, навстречу к Гарри, но один из старшекурсников, высокий и худощавый парень с чёрными волосами, сделал ей подножку, и она со всего размаху упала на пол. От негодования Гарри замер на пару секунд, однако быстро опомнился и побежал к старшекурсникам, хохотавшим над медленно поднимающейся с пола Полумной. Они, как и следовало ожидать, все были из Слизерина и учились с Гарри на одном курсе.

Подойдя вплотную к высокому слизеринцу, нагло продолжавшему смеяться, Гарри положил свой чемодан и клетку с Буклей, посмотрел на него снизу вверх и твердым уверенным голосом произнес:

— Извинись перед ней. Немедленно!

— О-хо-хо! Поттер заступается за полоумную Лавгуд! Как это трогательно! — хохоча, издевался слизеринец.

— А что ты ему сделаешь, а? — поинтересовался Забини, стоявший слева от высокого слизеринца и хохотавший вместе с ним. — Может, пожалуешься Дамблдору? Авось, он встанет из могилы, чтобы защитить своего любимчика!

Крэбб и Гойл, два толстых друга Драко Малфоя, а вместе с ними и ещё один смуглый слизеринец, заржали пуще прежнего.

— Не надо, Гарри, — почти что будничным тоном, как будто ничего и не произошло, посоветовала уже вставшая и отряхнувшаяся Полумна, — я не стою того, чтобы у тебя из-за меня были неприятности.

Гарри сжимал в кармане джинсов волшебную палочку и с ненавистью переводил взгляд с одного слизеринца на другого. Ещё чуть-чуть, и он готов был забыть, где находиться и что ему будет за нападение среди бела дня.

— Нет, наверное, он спрячется под юбку к своей грязнокровке Грейнджер. Она ведь, как ни как, староста! — не унимался высокий слизеринец, нагло и бесстрашно смотря на Гарри.

— Да вы только посмотрите на него — он вот-вот лопнет! — хохотал Забини, указывая пальцем на лицо Гарри, которое изрядно покраснело.

— Он, походу, влюбился в полоумную, — вставил державшийся за живот Крэбб.

— Да, это точно! — с пафосом согласился высокий слизеринец. — Сделай ей прям сейчас предложение, Поттер, мы пожелаем вам долгих мучений и скорой смерти в один день!

Терпеть такие издевательства у Гарри больше не было сил, да и просто уйти он тоже был не в состоянии. Резко вытащив волшебную палочку из кармана джинсов, Гарри взмахнул ей в направлении высокого слизеринца, подумав: «Левикорпус!». Слизеринец, испуганно вскрикнув, мгновенно перевернулся в воздухе, повиснув вниз головой. Ещё один взмах палочки — и он намного быстрее обычного упал, сильно врезавшись головой в пол. Издав какой-то протяжный звук, слизеринец неподвижно распластался на полу вагона, как будто в него попало смертоносное заклинание.

Нейтрализовав одного врага, Гарри не стал терять время. Взмахнув палочкой в сторону Крэбба, который бросился на него, пытаясь вытащить свою волшебную палочку из-за пояса штанов, явно сильно жавших ему в районе живота, Гарри рявкнул:

— Остолбеней

Красноватый луч ударил Крэбба в его большое пузо, и он, прямо как дядя Вернон, тяжело охнув, всем своим грузным телом грохнулся об пол. Гарри, тем временем, направил волшебную палочку на Забини и крикнул:

— Экспеллиармус!

Но Забини в то же мгновение взмахнул своей палочкой, невербально сотворив, по-видимому, Щитовые чары, причём сотворив их превосходно: заклятье Гарри, отскочив от Забини, попало в своего создателя. Гарри не успел среагировать на это: его волшебная палочка вырвалась из рук. Буквально через мгновение ещё какое-то заклинание, выпущенное, как показалось Гарри, смуглым слизеринцем, ударило его в живот. Пролетев с метр, Гарри распластался на полу. Перед глазами всё поплыло, от жгучей боли в животе хотелось кричать.

Забини, тем временем, подскочил к Гарри и, злобно улыбаясь, зашипел:

— Кру…

Но произнести заклинание до конца он не смог: Полумна запустила в него заклятье-подножку, и он со всего размаху, громко выругавшись, шмякнулся об пол. Послышались крики — это Гойл и смуглый слизеринец начали пускать в Полумну одно заклинание за другим. Гарри, между тем, надел очки, упавшие ему на грудь, и, собрав свою волю в кулак, вскочил на ноги в поисках волшебной палочки. К счастью, она валялась рядом с ним. Быстро подняв её, Гарри бросился на помощь к Полумне. Забини не был оглушён, и поэтому, увидев приближающегося Поттера, истошно закричал:

— Петрификус Тоталус!!!

Но поразить своего врага заклинанием ему на этот раз не удалось. Взмахнув волшебной палочкой, Гарри завопил:

— Протего!

Заклинание полетело обратно в Забини, однако он, лёжа на полу, тоже защитил себя Щитовыми чарами, причём опять невербально. На этот раз заклятье полетело в Полумну, сражавшуюся с двумя противниками сразу. Однако и её заклинание достать не смогло: Полумна слегка наклонилась вперёд, и оно пролетело в каком-то сантиметре от её затылка.

Тем временем, из всех занятых купе вагона повысовывались любопытные рожи волшебников и волшебниц. Происходило что-то немыслимое: поезд только тронулся, ещё никто не успел нормально рассесться и разложить вещи, а в вагоне уже началась настоящая битва.

Забини попытался встать, но это было его ошибкой. Гарри, взмахнув палочкой, опять подумал: «Левикорпус!», и Забини, не успевший защититься, повис в воздухе так же, как совсем недавно повис его черноволосый дружок. Гарри собрался, было, долбануть его об пол, но заклинание Гойла ударило Поттера по лицу, сломав нос. Зажав его рукой, чтобы остановить хлынувшую кровь, Гарри немного отступил, блокировав палочкой ещё два заклятья, пущенных Гойлом. Между тем, смуглому слизеринцу удалось поразить Полумну заклинанием, которым до этого он попал в Гарри. Вскрикнув, она ударилась о стенку вагона и сползла по ней вниз.

Гарри оказался не в самом лучшем положении. Здоровенный Гойл и явно умеющий неплохо использовать заклинания смуглый слизеринец, мрачно улыбаясь, начали теперь вдвоём атаковать Гарри заклятьями. И тут невесть откуда показался Невилл. Он бежал к Гарри, размахивая волшебной палочкой, а за ним спешила на помощь Джинни. Увидев, что ситуация складывается не в их пользу, слизеринцы перестали пускать заклинания, но отступать и не думали. Выставив вперёд волшебные палочки, они приготовились к обороне.

— Расколдуйте меня, сделайте что-нибудь! — взмолился до сих пор висящий вниз головой Забини.

Смуглый слизеринец коротко взмахнул палочкой, и несчастный Забини рухнул на пол. В то же мгновенье подоспевший Невилл закричал:

— Инкарцеро!

Толстые канаты-змеи, появившиеся из воздуха, опутали Забини так, что он стал походить на извивающуюся в конвульсиях мумию. Подбежавшая сразу после Невилла Джинни взмахнула волшебной палочкой в сторону смуглого слизеринца. Прямо из воздуха появились большие крылатые твари, походившие на летучих мышей, и с громадной скоростью ринулись на него, но он взмахнул своей палочкой — и твари так же внезапно исчезли, как и появились. Джинни остолбенела от удивления — в первый раз Летучемышиный сглаз подвёл её. Гарри, тем временем, направил волшебную палочку на Гойла и тихо проговорил:

— Обезъяз.

Гойл явно не ожидал такого заклинания, да, скорее всего, и не знал его. Он никак не защитился и теперь не мог говорить, так как его язык прилип к нёбу. А именно это и было нужно Гарри Поттеру. Гойл не слишком хорошо владел невербальными заклинаниями, поэтому стал практически беззащитен, чем не преминул воспользоваться Гарри, тут же крикнув:

— Экспеллиармус!

Красный луч выбил волшебную палочку из рук Гойла, и она упала к ногам выбежавших из своих купе волшебников. Две небольшие толпы собрались с обеих сторон от места схватки. Сюда уже прибежали ученики из других вагонов. Все они взволнованно переговаривались между собой, наблюдая, чем же закончиться эта драка.

Обезоруженный Гойл явно струсил. Он попятился назад, подняв руки вверх. Но Гарри не собирался его щадить: из сломанного заклятьем Гойла носа во всю текла кровь, уже запачкав Гарри футболку, а за это стоило отомстить. Вспомнив заклинание, которое они изучали у профессора Флитвика ещё на первом курсе, он закричал:

— Вингардиум Левиоса!

Одежда и обувь потянули своего хозяина вверх, и через мгновенье ступни Гойла оторвались от пола. Толстый дружок Малфоя, оказавшись зависшим в воздухе, пусть и не вниз головой, начал махать во все стороны руками и ногами и мычать. Гарри рассёк палочкой воздух слева направо, и Гойл полетел на стоявшего слева от него смуглого слизеринца. Однако тот успел резко отступить назад, и толстый Гойл пролетел прямо перед ним, причём слизеринец умудрился запустить в Джинни проклятьем, которым уже попадал в Гарри и Полумну, из-за спины своего пролетавшего друга. Джинни защитилась, крикнув:

— Протего!

Проклятье отразилось от её палочки и ударилось в дверцу ближайшего купе, в котором никто не сидел. Гойл же, между тем, не слабо вмазался головой об оконную раму и, протяжно промычав, сполз на пол вагона. Смуглый слизеринец теперь остался один против Гарри, Джинни и Невилла, но сдаваться он не собирался. Держа палочку на уровне подбородка и не сходя с места, он перебегал своими чёрными глазами с одного противника на другого и молчал.

Гарри, первым делом, запустил в него заклятьем «Обезъяз», хотя это и не имело особого смысла: смуглый колдун и так всё время держал рот закрытым. Не блокировав заклинание, слизеринец лишь мрачно улыбнулся и приготовился защищаться от более серьёзной магии. Гарри, Джинни и Невилл одновременно стали атаковать его заклятьями, причём Джинни повторила попытку Летучемышиного сглаза, которая прошла не лучше первой. Смуглый слизеринец технично блокировал все летящие в него заклинания, а сам и не думал пускать что-либо в ответ, как не думал и отступать. И тут у него за спиной раздался нервный голос Гермионы:

— Что тут, чёрт побери, происходит!? Пропустите меня… Да пропустите меня, я староста!

Из толпы взволнованных учеников, забивших проход, еле выбралась растрёпанная и немного испуганная Гермиона с волшебной палочкой в руке. Следом за ней пробирался Рон, после него — Пэнси Паркинсон и другие старосты. Смуглый слизеринец, не зная, что можно ожидать от Гермионы, прислонился спиной к окну, чуть было не наступив ногой на валяющегося под ним Гойла. У Гарри возникло страстное желание продолжить забрасывать слизеринца заклятьями до победного конца, но он усилием воли сдержал себя и прекратил атаковать противника. То же сделали и Невилл с Джинни. Гермиона, тем временем, остановилась перед смуглым колдуном, быстрым взглядом охватила лежавших на полу и, схватившись за голову руками, отчаянно воскликнула:

— Ой, мамочки! Что же вы наделали! Вы что, с ума все посходили?! Да разве так можно???

— Ничего себе разборки! — удивлённо и восхищённо одновременно воскликнул подоспевший Рон, заметив, что валяющихся слизеринцев было четверо, а со стороны Гарри на полу оказалась только Полумна.

— Рон, ты что, рехнулся, что ли?! — моментально заметив восхищение в голосе своего друга, гневно закричала Гермиона. — Да ты хоть представляешь, что им за это могут сделать?

Воспользовавшись заминкой, смуглый слизеринец провёл волшебной палочкой себе по губам, видимо сняв, на всякий случай, с себя заклинание молчания. После этого он взмахнул палочкой на запутанного Невиллом Забини, освободив его от канатов. Не теряя времени, слизеринец пустил красноватым лучом в Крэбба, и тот сразу же пришёл в себя.

Забини подскочил, яростно озираясь по сторонам и делая такие движения, как будто хотел с себя что-то сбросить. Увидев, что драка закончилась и канатов больше нет, он прекратил дёргаться, посмотрел на Гарри и сдавленным от злости голосом сказал:

— Ну всё, Поттер, тебе конец!

— Сначала конец настанет тебе! — яростно воскликнула Джинни и занесла волшебную палочку для атаки. Гермиона, увидев это, почти в истерике закричала:

— Джинни, нет!!!

Джинни не произнесла никакого заклинания, но палочку опускать и не собиралась. Забини, однако, даже не приготовился защищаться. Вообще, слизеринцам всегда было свойственно трусить, когда возникает реальная опасность. В глазах же Забини не было ни следа страха — только злоба и презрение. Мельком взглянув на Джинни, он вновь обратился к Гарри:

— Ты посмел напасть на нас, используя боевые заклинания. Я, как староста, имею право наказывать учеников за нарушения дисциплины, и ты будешь у меня весь год наказан! Зря ты вообще в Хогвартс вернулся, Поттер!

— Вы сами напросились, — скорее для перепуганной Гермионы, чем для самоуверенного Забини, оправдался Гарри.

— Если над тобой неудачно пошутили, это ещё не повод размахивать волшебной палочкой, — спокойно, как будто это была святая истина, сказал Забини.

— Пошутили? — от такой наглости, а может и от ударившего в живот заклятья, Гарри стало трудно говорить. — Пошутили???

— Все, хватит, довольно! — в отчаянии взмолилась Гермиона. — Джинни, опусти палочку! Прошу тебя!

Но Джинни пропустила слова Гермионы мимо ушей. Смуглый слизеринец, тем временем, поводил волшебной палочкой над головой Гойла, и тот пришёл в себя. Теперь на полу оставались только лежавший без сознания высокий слизеринец и Полумна, которая уже два раза тщетно пыталась встать, и про которую временно забыли.

Гарри не знал, кто будет старостой у Слизерина. Малфой, бывший им в прошлом году, теперь скрывался вместе с Пожирателями смерти, а значит, новый директор должен был назначить и нового старосту. Гарри, к своему удивлению, только сейчас, после драки, обнаружил значок старосты на груди у Забини, хотя он, безусловно, был там и до неё. «Наверное, Слизнорт постарался», — с огорчением подумал Гарри, вспомнив, как их учитель зельеварения приглашал Забини на свои праздники по случаю и без случая.

— Я уверена: никому из нас не нужны лишние проблемы, — продолжила разговор Гермиона. — Давайте спокойно разойдемся, кто куда, идёт?

— Эй! Так не пойдёт! — встрял в разговор Эрни Макмиллиан, староста Пуффендуя. — Все, кто принимал участие в драке, должны отвечать!

— Да пошёл ты! — презрительно отозвался Забини. — На меня напал Поттер, и я ещё буду за это отвечать!? Вот Поттер за всё и ответит, а ты засунь свою мудрую справедливость себе в задницу!

Макмиллиан ничего не ответил, но вытащил свою волшебную палочку и угрожающе направил её в сторону Забини. Тот лишь презрительно хмыкнул, так и не приготовившись защищаться.

— Если ты собрался наказать Гарри, то мне придётся наказать вас! — пригрозила Гермиона, обращаясь, однако, к Забини, а не к Макмиллиану.

— У старост нет власти наказывать друг друга, — ухмыльнулся Забини.

— А я говорю про твоих друзей, не про тебя, — ответствовала Гермиона.

Староста Слизерина задумался на несколько секунд, а потом, гадко улыбнувшись, сказал:

— Что ж, согласимся в общих чертах с мудрым изречением Эрни, что ли? В принципе, я не так уж и против. Махнёмся!

Гойл и Крэбб, пришедшие в нормальное состояние, молча и угрюмо слушали своего нового предводителя, но, видимо, из-за недостатка сообразительности, так и не поняли, что он только что разрешил Гермионе прищучить их за участие в стычке. Смуглый слизеринец же вопросительно взглянул на Забини, однако ничего не сказал.

Теперь настала очередь Гермионы задуматься над ситуацией. Поразмыслив секунд пять, она, без лишних нервов и, не обращая внимания на Макмиллиана с Джинни, чьи палочки по-прежнему угрожали Забини, уверенно сказала:

— Нет, так не пойдёт. Боюсь, вам всем в любом случае придётся отвечать за драку, так что расходимся кто куда и точка.

— А что, если я не соглашусь? — поинтересовался Забини. — Ты, вместе со своим дружочком Уизли, можешь валить, куда захочешь, а наказывать Поттера или нет, — моё право!

— В таком случае, я превращу тебя в трусливого кролика, каким в душе ты и являешься! — угрожающе проговорила Гермиона.

— Попробуй! — с вызовом ответил Забини.

На удивление Гарри, Гермиона направила свою волшебную палочку на старосту Слизерина, хотя ещё недавно умоляла Джинни не делать этого. Забини, на этот раз, соизволил ответить Гермионе тем же. Эрни Макмиллиан уже успел пожалеть, что вообще ввязался в разговор: Пэнси Паркинсон почти засунула свою палочку ему в ухо. Рон направил свою волшебную палочку на Пэнси, Гойл и смуглый слизеринец — на Гермиону, Крэбб — на Гарри, Невилл — на Крэбба, а Гарри приготовился атаковать Забини. Сложилась достаточно опасная ситуация: драка могла разгореться в любой момент, причём на этот раз она обещала быть более серьёзной. В целом вагоне наступила почти гробовая тишина, если не брать во внимание равномерный звук идущего поезда. Забившие проход зеваки замерли, чтобы услышать, кто первым начнёт атаку.

Некоторое время Забини презрительно и самоуверенно смотрел на Гермиону. Но в какой-то момент Гарри показалось, что староста Слизерина что-то вспомнил, и от этого воспоминания его самоуверенность улетучилась без следа. Возможно, он вспомнил, что Гермиона — сильнейшая волшебница на их курсе, а теперь и во всей школе, и что она с лёгкостью сможет превратить его в кролика; возможно, воспоминание было вовсе не про Гермиону. Так или иначе, но Забини опустил волшебную палочку и, недовольно вздохнув, сказал:

— Ладно, так и быть. Разойдёмся, как будто ничего и не произошло. Будем считать, что на этот раз вам повезло. Только не думайте, что вам будет вести всегда.

Следом за Забини опустили палочки и все остальные. Гермиона улыбнулась и не спускала глаз со своего недавнего противника. Забини молча направился в противоположную от вагона старост сторону. Следом за ним последовали и остальные слизеринцы, включая Пэнси Паркинсон. Гарри, Джинни и Невиллу пришлось расступиться, чтобы пропустить их. Столпившиеся ученики тоже сразу дали им дорогу. Смуглый колдун остановился над лежавшим без сознания слизеринцем, нагнулся и поводил над его головой палочкой. Слизеринец тут же пришёл в себя. Схватившись за голову, он жалобно застонал (по-видимому, его друг ещё не успел наложить обезболивающее заклинание). И тут смуглый слизеринец впервые за всё это время открыл рот:

— Пошли!

Он бесцеремонно схватил своего стонущего приятеля за руку, рывком поставил его на ноги и потащил вслед за Забини. Высокий слизеринец практически не сопротивлялся. Другой рукой он продолжал держаться за голову, как и продолжал стонать. Забини, тем временем, остановился, обернулся и, страшно напомнив Гарри Люциуса Малфоя, злобно и с нажимом на каждое слово прошипел:

— Наслаждайтесь жизнью, пока можете!

После чего продолжил шествие и вскоре скрылся вместе со своими дружками в другом вагоне. Гермиона облегчённо вздохнула и громко обратилась к зевакам, всё ещё продолжавшим толпиться в проходе:

— Что встали? Давайте расходитесь, хватит на нас пялиться!

Старосты Пуффендуя и Когтеврана среагировали на это гораздо быстрее зевак, решив, видимо, что делать им здесь больше нечего. Они направились обратно в вагон старост, разгоняя по пути всех любопытствующих. Макмиллиан понял, что не стоит настаивать на наказании для Гарри Поттера, поэтому молча ушёл вместе с остальными старостами. Гермиона взмахнула волшебной палочкой, и «поле брани» мгновенно пришло в порядок: кровь и следы заклинаний пропали без следа.

— Так, давайте расположимся в ближайшем свободном купе… в этом, к примеру, — скомандовала Гермиона, указав на купе, почти напротив которого они стояли.

Невилл и Джинни взяли Полумну под руки и осторожно повели к купе. Гарри хотел, было, им помочь, но его живот внезапно так сильно заболел, что он сам еле удержался на ногах. Возможно, проклятье начинало действовать не сразу, а может он просто не замечал такой жуткой жгучей боли только потому, что его мысли были направлены совсем на другое. Так или иначе, но Гарри даже забыл про свои вещи, в том числе и про верную сову Буклю, которая сидела в клетке, оставленной им рядом с чемоданом. Собрав всю свою волю в кулак, чтобы не закричать, он вошёл в купе. Рон, увидев, судя по всему, что Гарри не очень хорошо себя чувствует, занёс его чемодан и клетку с Буклей. Гарри хотел сесть, но тут у него закружилась голова. Всё поплыло перед глазами. Невилл и Джинни уже успели посадить ослабевшую Полумну. Гермиона о чём-то взволнованно расспрашивала Джинни. Однако Гарри не слышал слов. Лишь какие-то бессвязные звуки доносились до него как будто с того света. Простояв в таком состоянии несколько секунд, Гарри смутно почувствовал, что падает. Но тут чьи-то руки схватили его за живот, и прямо над ухом послышался испуганный голос Рона:

— Гарри, ты чего?

Такая дикая нечеловеческая боль пронзила Гарри в местах прикосновения ладоней Рона, что он моментально пришёл в себя и, не в силах больше сдерживаться, завопил:

— А-а-а!!! Только не за живот!

— Хорошо, — ещё испуганнее сказал Рон и сразу же отпустил его.

Гарри опустился на сиденье. Страшная жгучая боль в животе не проходила. Она делала незаметной тупую боль сломанного носа и не давала Гарри нормально соображать. Гермиона подскочила к нему и, быстро осмотрев его нос, направила на него волшебную палочку. Но на этот раз Гарри толком ничего не почувствовал. Ровно год назад, когда Малфой сломал ему нос, Тонкс поправила это заклинанием «Эпискеи». Тогда носу Гарри стало сначала очень жарко, потом — очень холодно. Сейчас же Гарри не почувствовал — скорее смутно осознал, что с носом всё в порядке. А с ним самим всё было в полном беспорядке: живот болел так, словно на него постоянно дышал огнём небольшой, но злобный дракончик.

— Гарри, Гарри! Ты меня слышишь? Что с тобой? — невнятно доносился до Гарри испуганный голос Гермионы.

— Полумне тоже очень плохо! — раздался взволнованный голос Джинни. — Она ничего не говорит, а я никак не могу определить, что с ней.

— Надо кого-нибудь позвать на помощь, — предложил Невилл.

— Не надо, я и сама справлюсь! — закричала Гермиона. — Знать бы только, что с ними произошло…

— Подрались они с этими вонючими слизеринцами, вот что произошло! — со злостью воскликнула Джинни.

— Это и ослу понятно! — огрызнулась Гермиона. — Я о другом: чем эти подонки в них попали?

— А я откуда знаю?! — нервно воскликнула Джинни. — Мы с Невиллом подоспели только к концу драки, а тогда в них ничем не попадали!

Голоса друзей доносились до Гарри всё слабее, а перед глазами опять всё поплыло. Он хотел сказать Гермионе, что ему попали каким-то проклятьем в живот, но язык его не слушался. Голос Рона, начавшего что-то говорить, был для него уже еле различим:

— Он попросил меня не трогать его живот, ну я и отпустил его…

После этого для Гарри настала мёртвая тишина. Смутные очертания друзей и предметов полностью расплылись, и их покрыла непроницаемая тьма. Ему в голову уже успела прийти страшная мысль: «Всё, это конец», но тут он почувствовал, как кто-то тянет его куда-то вверх. Через несколько секунд, а может и минут или даже часов — Гарри потерял счёт времени — боль в животе мгновенно прошла. Перемена была настолько резкой и сильной, что Гарри показалось, как будто он заново родился. Сделав небольшое усилие, он продрал глаза, и перед ним сфокусировалось улыбающееся лицо Гермионы.

— Ну что Гарри? Как ты себя чувствуешь? — участливо спросила она, но, вспомнив о Полумне, метнулась к ней.

— Надеюсь, на неё наложили такое же проклятье, как и на Гарри, — негромко сказала Джинни, стоя посреди купе и закусив губу.

Гермиона молча начала водить волшебной палочкой над лежавшей без сознания Полумной на манер металлоискателя: слева направо, справа налево и так сантиметр за сантиметром. Закончив, она взмахнула палочкой на пол, как будто хотела что-то стряхнуть с неё, и тут Полумна пришла в себя. Выпучив свои большие бледные глаза, она с удивлением уставилась на Гермиону. Прошло секунд десять, прежде чем она поняла, что произошло.

— Спасибо, — широко улыбнувшись, поблагодарила она Гермиону. — А я уже подумала, что умерла.

— Да нет, нет, что ты, — смутилась Гермиона. — Просто, ты была без сознания. Я всего лишь привела тебя в себя.

— Как ты? Ничего не болит? — спросил у Полумны Невилл, немного испуганно глядя на неё.

— Нет, всё в полном порядке, — жизнерадостно ответила она. — По-моему, я так хорошо, как сейчас, себя никогда не чувствовала!

У Гарри тоже было такое ощущение. «Наверное, это из-за резкой перемены», — подумал он. Встретившись глазами с Гермионой, Гарри серьёзно сказал:

— Большое спасибо, что вытащила меня с того света. Я перед тобой в долгу.

Гермиона густо покраснела и промычала что-то несвязное, вроде: «Не стоит благодарности». Джинни, Полумна и Невилл заулыбались, однако Рон почему-то нахмурился. Никто, кроме Гарри, не заметил этого. Джинни и Невилл начали наперебой расспрашивать Гермиону, где она научилась так хорошо снимать проклятья. Гарри же, тем временем, задумался над поведением своего лучшего друга. Рону очень давно нравилась Гермиона — это было Гарри хорошо известно. Рон постоянно ревновал её по малейшему поводу, постоянно спорил с ней, зачастую даже без повода. И вместе с тем, постоянно пялился на всех красивых девчонок, какие попадались ему на пути. Такое поведение, по мнению Гарри, было, по меньшей мере, неразумным. «Пора ему уже определиться, с кем он», — думал Гарри, внимательно смотря на Рона, который, стоя у двери, недовольно глядел в окно. И тут в голове у Гарри возник вопрос, ответ на которой не мешало бы получить.

— А ты знаешь, чем это в меня попали? — спросил он Гермиону, присевшую рядом с ним и только что закончившую рассказывать про какую-то книгу по снятию проклятий, порчи и сглаза, которую она недавно прочитала. Гермиона почему-то сразу помрачнела и, помолчав несколько секунд, негромко ответила:

— Да, знаю. Когда ты потерял сознание, Рон сказал нам, что у тебя, наверное, что-то с животом. Ну, я и посмотрела… А там… Твой живот, он был весь в громадных волдырях, часть которых уже полопалась…

— Потому что этот придурок схватил тебя за живот, — встряла Джинни, указав пальцем на Рона.

— Ну я же не знал, что у него там, — оправдался Рон, раздражённо взглянув на Джинни. — Извини, Гарри, я не хотел.

— Ничего, — отмахнулся Гарри.

— Так вот, — продолжила Гермиона, — И тогда я догадалась, что в тебя попали проклятьем, которое называется «Фиронэнтро». Это Тёмная магия. От этого заклинания легко защититься, его легко снять. Оно вызывает очень сильные ожоги, не повреждая при этом одежду. Но если вовремя не принять меры, то наступает смерть…

— Кто в вас этим попал? — с трудом сдерживая гнев, спросила Джинни.

— Тот слизеринец, который остался последним, — ответил Гарри. — Смуглый такой. Я не помню что-то, как его зовут.

— Я убью этого урода!!! — яростно воскликнула Джинни.

Все промолчали. Пару минут никто не раскрывал рта, каждый задумался о происшедших событиях. Молчание первым нарушил Рон. Сев с другой стороны от Гермионы, ближе к окну, он сказал:

— А я, кажется, знаю его. Мой отец рассказывал, что с нами на одном курсе учиться внук Далматина… то есть Палтатина. Ну, этого, старшего помощника, как его там: Самуил… нет, Сэруэль… Чёрт, никак не вспомнить…

— Сэмуэль, — подсказала Гермиона.

— Да, точно! Ну так вот, это, походу, он и есть.

— Ты уверен? — настороженно спросил Невилл.

— Почти. Я даже помню, как его зовут… Сейчас… А, Джонни Бинош, кажется.

— Но он же внук Палтатина… — начал Гарри.

— Палтатин — его дед по матери, — пояснил Рон, — поэтому и фамилия другая.

— А вы знаете, что Палтатин — чревовещательская свинья? — будничным тоном вставила Полумна.

— Кто??? — в один голос воскликнули Гарри, Джинни, Гермиона, Рон и Невилл.

— Чревовещательская свинья, — спокойно повторила Полумна. — Палтатин, на самом деле, родился не человеком, а свиньёй, умеющей разговаривать, не раскрывая рта. Когда ему исполнилось шесть лет, он научился превращаться в волшебника. В одиннадцать поступил в Хогвартс, а потом умудрился устроиться на работу в Министерство, причём мракоборцем. Однако там догадывались о его происхождении, поэтому никогда не повышали. А Скримджер ведь вампир, так что ему на это плевать. Он, к тому же, любит кровь свиней. Потому они и ладят между собой… Об этом мой папа статью написал, — добавила она, немного помолчав. — Хочет напечатать в следующем номере «Придиры».

Гарри много раз приходилось слушать всякие глупости, которые Полумна слепо повторяла за своим отцом. Но такого тупого бреда он ещё не слышал никогда. Рон зажал обеими руками рот, чтобы не заржать во всю глотку. Невилл фыркнул, но сделал вид, что громко чихнул. И Гарри, и Гермиона еле сдерживались, чтобы не засмеяться. Даже Джинни, ещё недавно выглядевшая как грозная туча, не смогла сдержать улыбку. «Это ж надо было такое придумать, — думал Гарри. — А ведь найдутся, наверняка, идиоты, которые в это поверят».

— Гарри, а ты помнишь, что внучок Далматина… тьфу ты, Палтатина, а ещё этот, который дольше всех валялся на полу, сдавали вместе с нами экзамен по трансгрессии? — немного успокоившись, спросил Рон.

— Да, сдавали, — ответил Гарри, а сам задумался: «Хм, а я и не вспомнил этого. Ведь они действительно сдавали. Можно было и имена запомнить, когда их бородатый колдун объявлял. Да, что-то с памятью моей стало…».

— Пошли вон! — громко и неожиданно воскликнула Гермиона, заметив осторожно заглядывающих в купе девчонок с младших курсов. Те, трусливо завизжав, бросились наутёк. Когда Гермиона высунулась из купе, чтобы вставить любопытным созданиям по полной, их уже и след простыл.

— Слушай, Гарри, расскажи-ка, с чего вы подрались? — спросил Рон. Остальные (кроме Полумны) тоже хотели это узнать, поэтому, полные внимания, уставились на Гарри. Он не стал заставлять друзей ждать и довольно подробно рассказал, как всё было. Полумна при этом молчала, хотя и сама могла рассказать не меньше. Когда Гарри закончил, она обратилась к нему:

— Спасибо тебе. За меня никто ещё так отчаянно не заступался!

— Да не за что, — смутился Гарри.

После его рассказа каждый задумался о своём. Всю оставшуюся дорогу до Хогвартса наши друзья молчали, лишь изредка перекидываясь отдельными фразами. Жаба Невилла, Тревор, делась куда-то ещё во время драки, когда Долгопупс оставил её на своём чемодане. Но Невилл, на этот раз, был к ней на удивление равнодушен и даже не пытался найти её. Однако, когда приехала тележка со сладостями, Тревор сам запрыгнул в купе, отыскав его непонятно как. Видимо, ему нравилось убегать от Невилла, только когда тот догонял его.

Гарри прекрасно понимал, что вся школа уже знает о драке, и скоро о ней узнают учителя вместе с Министерством. Что ему за неё сделают, он мог только гадать. «Если исключат из Хогвартса — не беда, — рассуждал он. — Вернусь к своему прежнему плану и только. Главное, чтобы в Азкабан не посадили». Но ещё больше, чем наказание, которое он получит за драку, его интересовало то, откуда взялась такая смелость у слизеринцев, в особенности — у Забини. Ведь они всегда отличались подлостью и трусостью. А теперь, когда с ними нет Малфоя, их главного заводилы, трусость должна была только возрасти. Всё же вышло как раз наоборот. С Джонни Биношом и Джулианом Паркенсом Гарри вообще никогда не сталкивался. Это были самые тихие и незаметные слизеринцы: никогда ни во что не ввязывались, мало отвечали на уроках. В общем, вели скромный образ жизни, даже слишком скромный для слизеринцев. А теперь они нагло и бесстрашно начали издеваться над Гарри и Полумной, что и послужило причиной драки. «Это всё не спроста, — думал Гарри. — Они явно были чем-то обрадованы. Это же и придало им уверенности. Вполне возможно, что причина — успехи Волан-де-Морта. Только министерские идиоты могут сомневаться в том, что слизеринцы за него».

Незадолго до прибытия «Хогвартс-экспресса» Джинни ушла в купе к шестикурсникам, в котором она оставила свои вещи. Рон с Гермионой отправились в вагон старост сразу после неё. Гарри, Невилл и Полумна, взяв свои вещи и животных, вышли в коридор и направились к двери вагона. Спустившись на перрон, Гарри услышал хорошо знакомый ему голос Хагрида, школьного лесничего и учителя по уходу за магическими существами:

— Первокурсники, ко мне!

Рядом с Хагридом стоял высокий плечистый мракоборец мрачного вида, почти достававший лесничему до плеча. В руке у него была волшебная палочка, как будто он прям сейчас собирался с кем-то драться. Не обращая внимания на мракоборца, Гарри подошёл к Хагриду и поздоровался:

— Привет, Хагрид. Как жизнь?

— О, Гарри! Привет, — обрадовался Хагрид, но, скосившись на мракоборца, который переводил угрюмый взгляд с Гарри на лесничего, тут же помрачнел.

— Давай-ка ты топай вместе со своими в Хогвартс. Потом поговорим, — грустно пробасил Хагрид и продолжил созывать первокурсников.

Гарри не стал ждать второго приглашения и направился через здание вокзала к каретам, которые уже поджидали учеников. В кареты, как и обычно, были запряжены фестралы. Подойдя поближе, Гарри заметил ещё двух мракоборцев, стоявших по обе стороны от дороги. В левой руке у них было по метле, в правой — по волшебной палочке. «Да, мракоборцев здесь явно стало больше», — подумал Гарри, вспомнив, что ещё два года назад их вообще не было в Хогвартсе.

Долго не задерживаясь, Гарри влез в ближайшую свободную карету вместе с Невиллом, Полумной и Джинни. Рона с Гермионой видно не было. «Наверное, задержались где-нибудь или сели в другую карету», — решил для себя Гарри. Скрипя колёсами, кареты поехали. Прильнув к окну, Гарри увидел летящего на метле мракоборца. Тот озирался по сторонам, держа в руке волшебную палочку. «Конвоируют нас, — подумал Гарри. — Как будто пара мракоборцев сможет что-нибудь сделать против Волан-де-Морта».

На этот раз кареты остановились раньше: не перед дубовыми входными дверями замка, а перед воротами, по обе стороны которых стояли высокие каменные столбы с фигурами крылатых вепрей наверху. Выйдя из экипажа, Гарри увидел, что в воротах сделана небольшая калитка. С другой стороны ворот стояли четыре мракоборца. Один из них, мужчина средних лет в тёмном плаще, подошёл к калитке и слегка ударил по ней волшебной палочкой. Калитка тут же распахнулась настежь. Гарри вместе с другими учениками пошёл, было, к калитке, но открывший её мракоборец загородил собой проход и громко, армейским выговором объявил:

— Стоять! Сейчас будет проведена проверка на принадлежность к Пожирателям смерти и на наличие чёрной магии. Если среди вас есть такие, которые знают, что не пройдут её, убедительная просьба поднять руку вверх. Добровольное признание смягчает наказание.

Чокнутых дураков, разумеется, не нашлось. Все тихо стояли, ожидая, что будет дальше.

— А, вот ты где, — послышался сзади Гарри приглушённый голос Рона.

— Я то здесь. А вот ты где был? — шёпотом спросил Гарри, повернувшись к Рону.

— Да мы с Гермионой разнимали двух придурков из Пуффендуя. Они чуть не подрались прямо на выходе из поезда, представляешь? Чего-то сегодня день какой-то драчливый. А ещё эта проверка на принадлежность к Пожирателям. Приборы у них барахлят, а они всё равно проверять суются. Нашли где Пожирателей смерти искать, идиоты!

Открывший калитку мракоборец, возглавлявший, видимо, мракоборцев Хогвартса, тем временем внимательно осматривал столпившихся перед воротами учеников. Не найдя ни одной поднятой руки, он таким же громким голосом объявил:

— Отлично! В таком случае, постройтесь в очередь и заходите по одному. В калитке не толпиться. Так, первый пошёл!

Небольшая пухленькая четверокурсница, стоявшая ближе всех к калитке, робко пошла на проверку. Мракоборец в светло-коричневом плаще уже подготовил прибор. Ещё два мракоборца, волшебник и волшебница, стояли рядом с проверяющим. Конвоировавшие учеников мракоборцы встали, как часовые, с внешней стороны ворот. Все мракоборцы, кроме проводящего проверку прибором, держали в правой руке по волшебной палочке.

Четверокурсница нормально прошла проверку. За ней последовали и другие ученики. Очередь постепенно приближалась к Гарри. Начал проходить проверку какой-то худенький третьекурсник. Но тут плоский красный луч, дойдя ему до живота, остановился, и прибор пронзительно запищал. Третьекурсник ужасно испугался и кинулся бежать. Волшебница попыталась схватить его, но он ловко увернулся и стремглав бросился наутек к Хогвартсу.

— Стоять! — закричал главный мракоборец, но перепуганный третьекурсник только ускорил бег. Вспышка света — и третьекурсник как подкошенный шлёпнулся на землю. Волшебница подбежала к нему и бесцеремонно потащила его к проверяющему.

— Всем оставаться на своих местах! Сохраняйте спокойствие — всё под контролем! — громко отчеканил главный мракоборец, заметив волнение и испуганные возгласы среди учеников. Повернувшись к волшебнице, тащившей несчастного оглушённого ученика, он приказал. — Обыскать его!

Волшебница кивнула и направила свою палочку на третьекурсника. Из-под его школьной мантии вылетели: волшебная палочка, горсть монет, карточки от шоколадных лягушек и ещё несколько небольших предметов. Всё это по воздуху отправилось на сканирование. Когда красный луч коснулся небольшой фигурки человечка, вылетевшей из кармана задержанного ученика, прибор опять пронзительно запищал.

— Ага, понятно, — практически безразличным голосом сказал проверяющий колдун. — Теперь давайте его самого.

Но при повторном сканировании третьекурсника прибор уже не пищал.

— Значит, не Пожиратель смерти, — также безразлично констатировал проверяющий.

— Где ты это взял? — строго спросила волшебница у задержанного, показывая ему фигурку человечка и продолжая крепко держать его. Однако бедный третьекурсник, всхлипывая и дрожа всем телом, хранил полное молчание.

— Так, в Министерство его, на допрос, — приказал волшебнице главный мракоборец. — Как только отведёшь его, немедленно возвращайся.

Волшебница опять кивнула, материализовала из воздуха сумочку, запустила в неё скромное имущество задержанного и, взяв сумочку под мышку, а задержанного — за шкирку, направилась к калитке. Выйдя за неё, она, вместе с третьекурсником, сразу же трансгрессировала.

— Продолжаем проверку, — объявил главный мракоборец. — Следующий!

Гарри не удивляло то, что мракоборцы подозревают даже третьекурсников в связях с Пожирателями смерти. С помощью оборотного зелья сам Волан-де-Морт вполне мог бы превратиться в безобидного на вид первокурсника и таким образом проникнуть в Хогвартс. «Интересно, что такого в том небольшом человечке? — думал Гарри. — И откуда третьекурсник, если он не преображённый Пожиратель смерти, достал предмет с чёрной магией?».

Тем временем, проверка продолжалась. Гарри и его друзья удачно прошли её. На Роне луч в этот раз не останавливался, и прибор не пищал. Но, чтобы войти в Хогвартс, одной проверки оказалось недостаточно. У дубовых дверей замка учеников поджидал мистер Филч, школьный смотритель. В руках он держал прибор, выглядевший как простой металлический штырь. Рядом с Филчем стоял мракоборец, такой же мрачный, как и его коллеги.

Гарри, первым делом, бросилась в глаза целая куча Забастовочных завтраков всех видов, лежавшая у ног Филча. Рядом с ней расположилась стопка Кусачих тарелок, злобно порыкивающих на каждого, проходящего мимо. Здесь же валялись флакончики с надписью: «Средство от насморка», в которых, на самом деле, находилось приворотное зелье. У Гарри с собой было несколько Забастовочных завтраков — так, на всякий случай. С ними пришлось расстаться. Как только Филч поднёс прибор к Гарри, конец штыря сделался красным, как будто накалился на невидимом огне.

— Ага, попался, Поттер! — торжествующе воскликнул школьный смотритель. — А ну давай, вытряхивай свои кармашки!

Гарри особо не жалел о Забастовочных завтраках. Всё равно он не стал бы их применять. «Сейчас не время отлынивать от уроков, — думал он. — А Фред с Джорджем обязательно найдут средство, как дурить хитроумный прибор Филча. Это лишь вопрос времени».

Наконец, Гарри прошёл все проверки и вошёл в замок. Но ещё оставалось приличное количество не проверенных учеников, поэтому пир по случаю начала учебного года не начался. Гарри сел на скамью за Гриффиндорский стол и начал глазеть по сторонам. Большой зал выглядел так же, как и всегда: над столами парили свечи, потолок ничем не отличался от ночного неба. Однако учительский стол теперь смотрелся иначе. В его центре в золочёном кресле с высокой спинкой сидела профессор Минерва Макгонагалл. Гарри догадывался, что именно она будет директором после смерти Дамблдора, но точно узнал это только сейчас. Слева от неё сидел незнакомый Гарри низенький пожилой волшебник в фиолетовой мантии. Он что-то оживлённо рассказывал Макгонагалл, которая слушала его с нескрываемой скукой. Рядом с ним сидел ещё один незнакомый Гарри колдун в синей мантии. Он молча обводил уверенным взглядом своих голубых глаз зал. На вид ему можно было дать лет тридцать. Его светло-русые волосы были подстрижены не коротко, но и не очень длинно. Росту он был среднего, не брился где-то с неделю и из-за щетины выглядел несколько неопрятно.

— Как думаешь, кто у нас в этом году будет вести защиту? — спросил Гарри у сидевшего рядом с ним Рона.

— Понятия не имею, — отозвался Рон. — Скорей бы эта дурацкая проверка закончилась. Умираю с голоду!

Но когда проверка закончилась, поесть Рон всё ещё не мог. Перед началом пира должно было пройти распределение первокурсников по факультетам. Гарри увидел пробирающегося к своему месту за учительским столом Хагрида. Вид у школьного лесничего был непривычно мрачный. «Наверное, он до сих пор не смирился со смертью Дамблдора», — решил для себя Гарри.

Через несколько секунд после Хагрида в зал вошла профессор Стебль, преподаватель травологии. Она несла табурет с древней волшебной шляпой. Следом за ней шли первокурсники. Их было всего восемь, не то, что в прошлые годы. Но Гарри небольшое количество первокурсников не удивляло: если бы в «Ежедневном пророке» постоянно не писали статьи о новой мощнейшей системе защиты Хогвартса, новичков в этом году могло и вовсе не быть. Проблемы были бы и со старыми учениками.

Гарри внимательно осмотрел факультетские столы и пришёл к выводу, что «Пророк» превосходно сыграл своё дело: старшекурсники были почти все, не было примерно половины учеников вторых — четвёртых курсов, но это не относилось к слизеринцам, у которых, наверное, не было лишь одного человека — Драко Малфоя. Все же остальные слизеринцы явились в Хогвартс, причём чувствовали себя явно куда увереннее, чем ученики прочих факультетов. Это обстоятельство насторожило Гарри. «Они не боятся нападения, — думал он. — Вполне возможно, они даже знают, когда оно произойдёт. И почему в Министерстве работают одни слепые дураки?».

Но ещё больше Гарри насторожился после церемонии распределения. Дело в том, что шесть первокурсников были направлены не куда-нибудь, а именно на Слизерин. По одному новому ученику получили Гриффиндор и Когтевран, а Пуффендуй вообще остался без единого первокурсника.

Когда каждый из новичков сел за стол своего факультета, профессор Макгонагалл встала и громко обратилась к ученикам:

— Приветствую всех, собравшихся здесь! Вашим родителям нелегко было сделать выбор: отпустить вас учиться или же оставить у себя под присмотром. Но я уверена, что они поступили правильно. Я и все наши учителя, при поддержке Министерства магии, постараемся не допустить повторения ужасных событий, которые произошли в конце прошлого учебного года. Сейчас в Хогвартсе безопаснее, чем где бы то ни было. Так что не тревожьтесь понапрасну. Отчаяние нам не поможет.

Профессор Макгонагалл умолкла, но продолжала стоять. Все ученики ждали от неё какой-нибудь фразы типа «Да начнётся пир!» или «Ешьте за обе щёки!». Однако Макгонагалл, молча постояв с полминуты, продолжила:

— Прежде чем начнётся пир, я хочу сделать несколько объявлений.

В зале сразу же стало шумно. Из-за тщательной проверки при входе пир и так уже прилично задерживался. К тому же Дамблдор всегда произносил речь после него. Но Макгонагалл не стала терпеть возмущённые возгласы учеников и громко приказала:

— ТИХО!

В зале почти мгновенно воцарилась тишина. Внимательно обведя глазами учеников, Макгонагалл вновь заговорила:

— В связи с тем, что я теперь директор школы, я не могу более преподавать трансфигурацию. Моё место займёт заслуженный работник Министерства, профессор Август Ноубл.

Низенький колдун в фиолетовой мантии встал и отвесил поклон в сторону учеников. Макгонагалл не торопилась продолжать речь: видимо Август заранее договорился с ней о том, что ему будет дана возможность сделать объявление. И этой возможностью он не преминул воспользоваться:

— Дорогие учащиеся! Министерство магии уже сделало очень многое для вашей безопасности. И оно сделает ещё — это не всё. Современная система защиты — мощнейшее средство для подавления агрессии со стороны ненадёжных элементов волшебного сообщества. Система мощных заклинаний, которую наши многоуважаемые работники установили здесь, в Хогвартсе, просто великолепна. Я лично премного благодарен нашему прекрасному министру, Руфусу Скримджеру, который сделал так много для процветания и благополучия как нашей прекрасной страны в целом, так и для Хогвартса в отдельности. Ведь это именно он первым осознал всю громадную опасность, нависшую над столь древней и уважаемой школой волшебства. Хочу заметить, что…

Казалось, что Ноубл не остановиться никогда. Он всё говорил и говорил без пауз, с постоянной, как математическая константа, интонацией. Где-то с минуту Макгонагалл стояла, ожидая, что новоиспечённый учитель, наконец, заткнётся. Не дождавшись этого, она села на своё кресло и с усталым видом принялась глядеть по сторонам. Ноубл, между тем, продолжал. Он минут десять расхваливал Скримджера на все лады, потом без малейшей заминки перешёл на Палтатина. После этого настала очередь Гавейна Робардса, затем — всего Отдела обеспечения магического правопорядка. Гарри был уверен, что давно заснул бы, если бы не хотел так сильно есть. Голос Августа Ноубла действовал как хорошее снотворное. Далеко не только Гарри — практически всех учеников клонило ко сну. Даже Гермиона выглядела несколько оглушённой.

Так продолжалось примерно с полчаса. Наконец, Ноубл замолчал, вспоминая, видимо, имя очередного работника Министерства, которого он хотел похвалить. Паузой не преминула воспользоваться Макгонагалл. Торопливо встав, она вежливо, с едва уловимой иронией в голосе, обратилась к Августу:

— Спасибо за столь длинную и содержательную речь, профессор Ноубл. Думаю, ученики уже узнали достаточно, и я могу, с вашего позволения, продолжить.

Август широко улыбнулся, слегка кивнул профессору Макгонагалл и сел на своё место. Директор школы, тяжко вздохнув, заговорила более бодрым голосом:

— А теперь я хочу представить вам вашего нового учителя защиты от Тёмных искусств, победителя Турнира Трёх Волшебников, русского профессора Александра Романовича Тихомирова!

Реакция зала была неоднородной: некоторые, не успев до конца проснуться и услышав, что профессор русский, недоумённо уставились на преподавательский стол; другие, услыхав, что новый учитель — победитель Турнира Трёх Волшебников, начали воодушевлённо аплодировать. Гарри же толком не знал, что ему делать. Такого резкого поворота событий он не ожидал.

После слов Макгонагалл светловолосый волшебник в синей мантии встал и, на удивление всех, громко, доброжелательным голосом без малейшего акцента произнёс:

— Я неплохо знаю английский и постараюсь научить вас всему, что знаю сам.

После этого он поклонился ученикам, потом — Макгонагалл и присел обратно на свой стул. Директор решила не терять времени, а поэтому сразу продолжила:

— Как вам известно, у Слизерина отсутствует декан. С этого дня им будет профессор Слизнорт.

Гораций Слизнорт лениво приподнялся на стуле и сразу же опустился на него. Слизеринский стол встретил назначение Слизнорта на должность декана вялыми аплодисментами. Среди слизеринцев учитель зельеварения явно не пользовался такой популярностью, как Снегг. Макгонагалл, тем временем, продолжала:

— Доношу до вашего сведения, что профессор Трелони ушла по доброй воле из Хогвартса, и прорицания будет вести только кентавр Флоренц. Но нагрузка у него не увеличится, потому что часы прорицаний на всех курсах сокращены вдвое. Таким образом, вам будет выделено время для дополнительных занятий по более важным предметам. И последнее: прошу вас быть бдительными и сообщать обо всём, что вызывает у вас хоть малейшее подозрение, дежурным мракоборцам… А теперь, да начнётся пир! Всем приятного аппетита!

Макгонагалл села, и в зале, откуда ни возьмись, появилась еда. Как всегда, от разнообразных блюд ломились все пять столов.

— Наконец-то! — воскликнул голодный как волк Рон и начал накладывать себе в тарелку всякой всячины. Гарри тоже наложил себе еды больше, чем обычно. В поезде он не ел — не до того было, а поэтому ему казалось, что он с лёгкостью съел бы и слона.

Ни Гарри, ни Рон, ни Гермиона не разговаривали на протяжении всего пира. Когда Гарри почти объелся, съев напоследок приличный кусок пирога с патокой, остатки десерта исчезли и Макгонагалл объявила, что торжество окончено. Наевшиеся и сонные ученики начали двигаться к выходу.

— Какой кошмар! У нас только один первокурсник! — ужаснулась Гермиона.

— Ничего страшного. И без мелкоты обойдёмся, — зевнул Рон.

— Я, кажется, просила тебя не называть первокурсников мелкотой!

— Ах, да, я забыл — лениво сказал Рон и вразвалочку направился к выходу.

Гермиона подозвала к себе единственного Гриффиндорского новичка и пошла вместе с ним из Большого зала. Гарри последовал за ними. В его голове крутились самые разные мысли. За сегодняшний день произошло много событий, и всё надо было хорошенько проанализировать. Но сейчас больше всего на свете Гарри хотел спать. Пройдя в гостиную Гриффиндора, Гарри, ни с кем не разговаривая, направился к двери, которая вела к спальням мальчиков. Перекинувшись парой фраз с Симусом и Дином, которые пришли в спальню раньше него, Гарри улёгся на свою кровать и моментально заснул.

Следующим утром Гарри и Рон пошли вместе, как обычно, на завтрак. Гермионы в общей гостиной не оказалось.

— Наверное, уже ушла завтракать, а нас ждать не стала, — предположил Рон. — Давай пойдём, встретимся с ней в Большом зале.

Гарри молча кивнул, и они прошли через портретный проём вместе с другими гриффиндорцами. Но, выйдя из гостиной, Гарри сразу же остановился: в нескольких шагах от портрета Полной Дамы стояла профессор Макгонагалл и пристально смотрела на Гарри.

— Пройдёмте со мной, Поттер! — холодно приказала она и, развернувшись, быстро пошла по коридору. Гарри переглянулся с Роном. Тот, кажется, тоже понял, в чём дело.

— Встретимся в Большом зале, — тихо сказал Гарри и отправился догонять Макгонагалл.

Директор шла, не сбавляя темпа и не оглядываясь назад. Гарри следовал за ней. Он прекрасно понимал, что Макгонагалл встретила его перед завтраком не для того, чтобы пожелать приятного аппетита. «Наверняка это из-за драки в поезде, — думал Гарри. — Главное — не попасть в Азкабан, а остальное всё пустяки!».

Наконец, директор остановилась перед статуей каменной горгульи, охранявшей вход в кабинет Дамблдора, ставший теперь кабинетом Макгонагалл, и отрывисто проговорила:

— Серая кошка.

Горгулья ожила и отскочила в сторону, стена за ней разошлась, и Макгонагалл ступила на движущуюся винтовую лестницу. Гарри встал несколькими ступеньками ниже директора. Добравшись до двери с молотком в виде грифона, Макгонагалл рывком открыла её и устремилась внутрь. Следом за ней в кабинет вошёл Гарри и прикрыл за собой дверь. В кабинете до их прихода никого не было. Портреты бывших директоров и директрис по-прежнему висели на стене, а изображённые на них волшебники притворялись спящими. Был здесь и портрет Дамблдора. Он выглядел примерно так же, как и той ночью, когда Макгонагалл просила Гарри рассказать, чем занимался Дамблдор, покидая школу. В общем, кабинет мало изменился за последнее время. Макгонагалл, повернувшись к Гарри и пристально глядя ему в глаза, строгим голосом заговорила:

— Вы вообще отдаёте себе отчёт в том, что делаете? Вчера вы устроили драку в «Хогвартс-экспрессе» с пятью учениками Слизерина только потому, что так и не научились держать себя в руках? Или вам не терпится поскорее побывать в Азкабане?

— Профессор, я не хо… — начал, было, Гарри.

— Я знаю! — резко перебила его Макгонагалл. — Если бы я сомневалась в этом, с вами бы уже давно разговаривали в другом месте. Сегодня рано утром у меня был весьма неприятный разговор с министром. К счастью, мне удалось убедить его, что эта драка не представляла собой ничего серьёзного, и что я сама вполне могу справедливо наказывать учеников за подобные нарушения. Однако на самом деле всё было более чем серьёзно! Вы хоть понимаете, что если бы мисс Грейнджер не имела таких обширных познаний во всех видах магии, ваша вспыльчивость стоила бы вам жизни?

— Откуда вы… — попытался спросить Гарри, но Макгонагалл опять перебила его.

— Мисс Грейнджер догадалась зайти ко мне ни свет ни заря и объяснить ситуацию прежде, чем я услышала бы о драке от кого-нибудь ещё. Ваше счастье, Поттер, что у вас есть такая подруга!

Макгонагалл замолчала, продолжая пристально смотреть на Гарри. Тот тоже молчал, стараясь не глядеть директору в глаза. Гарри было стыдно, что он подвел Макгонагалл, но он просто был не в силах сдержать себя тогда.

— Только не думайте, Поттер, что раз я защитила вас перед министром, то драка полностью сойдёт вам с рук. Явитесь сегодня после уроков. И передайте Долгопупсу, мисс Уизли и мисс Лавгуд, чтобы тоже пришли.

— Но профессор, Полумна ни в чём не виновата! Она…

— Тоже участвовала в драке, а поэтому будет наказана вместе с остальными, — закончила фразу Макгонагалл. — Не беспокойтесь о слизеринцах — их я оповещу сама. Совет на будущее: постарайтесь держать свои эмоции при себе и не влезать более в подобные истории, а то в следующий раз я уже не смогу вам помочь. А теперь можете идти завтракать.

Макгонагалл села за письменный стол и принялась перебирать на нём какие-то бумаги. Гарри не стал ждать второго приглашения и молча вышел из кабинета директора. Войдя в Большой зал, Гарри нашёл глазами Рона, рядом с которым сидела и Гермиона, и направился к ним.

— Ну как, всё нормально? — с тревогой в голосе спросил Рон, когда Гарри подошёл к нему.

— Да, оставила меня после уроков и только, — ответил Гарри и пошёл сообщать Невиллу, Джинни и Полумне, которые уже вовсю завтракали, о приказе Макгонагалл. Те встретили сообщение о своём наказании совершенно спокойно. Каждый из них, по-видимому, хорошо понимал, что участие в драке не может оставаться безнаказанным.

— Спасибо тебе, — закончив обход и присев между Роном и Гермионой, поблагодарил Гарри свою подругу.

— Да не за что, — отмахнулась Гермиона и вновь уткнулась в «Ежедневный пророк», который она читала ещё до прихода Гарри.

— За что это ты её благодаришь? — спросил Рон, удивлённо глядя на Гарри.

— А что, разве она тебе ничего не сказала? — в свою очередь удивился Гарри, накладывая себе в тарелку немного яичницы с беконом.

— Нет, — ответил Рон и вопросительно посмотрел на Гермиону, которая зачем-то делала вид, что разговор вовсе не про неё.

— Она вовремя сообщила Макгонагалл о драке, и поэтому та смогла мне помочь. Если бы Гермиона этого не сделала, меня бы вызвали на допрос в Министерство, а потом и на суд, — пояснил Гарри, принявшись за яичницу.

— Понятно, — протянул Рон. Доев свою овсянку, он обратился к Гарри с вопросом:

— Как думаешь, почему Макгонагалл сделала преподавателем защиты русского профессора? Я понимаю, конечно, что этот тип победил в своё время, как и ты, на Турнире Трёх Волшебников и достоин уважения, но у нас никогда не было иностранных учителей. Как будто у нас своих волшебников, желающих работать в Хогвартсе, мало?

— Навряд ли найдётся много желающих работать учителем защиты от Тёмных искусств, — немного подумав, ответил Гарри. — Волан-де-Морт проклял эту должность, поэтому никому и не удавалось задержаться на ней больше года. Видимо, слухи о проклятье уже неплохо распространились, а министерские волшебники берегут свои шкуры.

— Хм, может быть, — несколько неуверенно согласился Рон. — А до России эти слухи, походу, не дошли?

— Наверное, — подтвердил Гарри, уже доедая яичницу.

— Гарри, ты слышал вчера, кто теперь будет нашим деканом? — поинтересовался Рон. — А то я, по-видимому, прослушал.

— Нет, не слышал, — озадаченно проговорил Гарри и задумался: «Действительно, Макгонагалл сказала только насчёт декана Слизерина, а кто заменит её, не сказала».

— Не может же Макгонагалл оставаться одновременно и директором, и нашим деканом… Или может? — спросил Рон.

— Навряд ли, — задумавшись, ответил Гарри.

— А может, она подразумевала, что тот министерский работник, который заменил её как учителя трансфигурации, заменит её и как декана?

— Наверняка, — неожиданно набравшись уверенности, подтвердил Гарри. — Август Ноубл раньше работал в Министерстве, и Макгонагалл просто не сможет дать дополнительную власть кому-нибудь другому. Главное, чтобы наш новый декан не оказался двойником Амбридж.

— Ну, это вряд ли, — усомнился Рон. — По-моему, он на неё не сильно смахивает. Просто обыкновенный нудяга.

— Хорошо, если так, — тихо сказал Гарри.

— Я так и думала, что это всё не спроста! — отложив газету, непонятно к чему воскликнула Гермиона. Гарри и Рон вопрошающе уставились на неё.

— Помните, вчера мракоборцы задержали третьекурсника? — переводя взгляд с Рона на Гарри, мрачным голосом заговорила Гермиона. — Так вот, в «пророке» пишут, что этого третьекурсника, которого звали Майклом Левинсоном, ночью доставили в больницу святого Мунго. Его состояние было критическим, целители пытались помочь ему изо всех сил, но не смогли. Под утро он скончался.

И Гарри, и Рон замерли, смотря на Гермиону так, словно не верили своим ушам. Гарри первым вышел из оцепенения и тихо спросил:

— Скончался?

— Да. Он умер из-за того предмета, на который реагировал прибор. На ту фигурку человечка кто-то наложил мощное проклятье, передающееся через прикосновение. В Министерстве не успели допросить Левинсона. Ему стало плохо сразу по прибытии туда. Поэтому никто не знает, откуда он взял смертоносную игрушку.

— Это проделки Волан-де-Морта, — тихо и мрачно сказал Гарри после долгой паузы.

— Сомневаюсь, что сам Волан-де-Морт стал бы заниматься такими мелкими делами, — негромко проговорила Гермиона. — Скорее, это кто-то из Пожирателей смерти решил повеселиться.

— А откуда ты знаешь, чем бы стал, а чем бы не захотел заниматься Волан-де-Морт? — почему-то разозлился на Гермиону Гарри. — Последнее время о его действиях вообще ничего не слышно, но я уверен, что он не бездействует! А главное — Пожиратели смерти ничего не предпринимают без его приказа! Так что глупо рассуждать на тему «Возможные действия Волан-де-Морта». Просто глупо!

Гермиона ничего не ответила. Рон тоже молчал, о чём-то серьёзно задумавшись. Помолчав с минуту и успокоившись, Гарри тихо обратился к отвернувшейся от него Гермионе:

— Прости меня. Не понимаю, почему на тебя набросился.

— Ничего страшного, — спокойно сказала Гермиона. — Я действительно не знаю, сделал ли это Волан-де-Морт, или же кто-нибудь ещё.

— А по-моему не важно, дело это рук Сами-Знаете-Кого или же его прислужников. Все они одна компания! — рассудил Рон.

— Ты прав, — коротко согласился с ним Гарри.

В это время в Большой зал вошла Макгонагалл, неся в руке пачку каких-то бумаг. Остановившись неподалёку от гриффиндорского стола, она направила свою волшебную палочку на бумаги, что-то прошептала и резко швырнула их в воздух. Бумаги моментально разлетелись, но не упали на пол, а полетели к сидящим за столом гриффиндорцам, причём каждому досталось по одной бумаге.

— Это же персональные расписания! — воскликнул Рон, рассматривая свой листок. — Сдвоенная трансфигурация, сдвоенная защита, а после — сдвоенное зельеварение. Гермиона, а у тебя что?

— То же самое, — немного удивлённо проговорила Гермиона.

В расписании у Гарри, конечно же, были такие же предметы, как и у его друзей. Свободный урок, почему-то, был только один — после обеда.

— Пошли скорей, а то на трансфигурацию опоздаем, — с волнением в голосе сказала Гермиона и встала из-за стола.

Гарри и Рон тоже встали и направились вслед за торопившейся Гермионой из Большого зала. Уходя, Гарри заметил, что Макгонагалл что-то говорит Джинни. Другие шестикурсники тоже продолжали сидеть, потому что расписаний они ещё не получили. Гарри вспомнил, что в прошлом году Макгонагалл сначала удостоверялась, получил ли ученик нужные баллы за СОВ, а потом только выдавала ему персональное расписание. Сейчас она делала по отношению к курсу Джинни то же самое.

— Макгонагалл теперь директор, а раздачей расписаний всё ещё занимается, — задумчиво обратился Гарри к Рону.

— Может быть, всё же она осталась нашим деканом? — неуверенно предположил Рон.

Гарри только пожал плечами. Ему не особо хотелось подходить к Макгонагалл и спрашивать её об этом.

Через пять минут Гарри, Гермиона и Рон уже стояли под дверью класса, в котором Макгонагалл преподавала трансфигурацию. Забини, пришедший раньше, при виде Гарри только презрительно хмыкнул и отвернулся. Вскоре показался Август Ноубл. Войдя в класс, он жестом пригласил учеников следовать за ним. Когда все уселись на свои места, Ноубл начал говорить и на Гарри практически сразу напала сонливость. Вначале Август почти дословно повторил свою вчерашнюю речь, но на этот раз он довёл её до конца. Потом он начал рассказывать что-то об истории создания трансфигурации как науки. Чем дальше он говорил, тем больше Гарри хотелось спать. Минут через десять после начала урока Рон, глядя сонными глазами на Ноубла, лениво произнёс:

— Мистер Бинс дубль два… — после чего уткнулся лицом в свой экземпляр учебника «Расширенный курс трансфигурации для седьмого курса» и моментально заснул.

Гарри очень хотелось сделать то же самое, но он усилием воли заставил себя не спать. Монотонный голос Ноубла действительно напоминал голос Бинса, учителя истории магии. На шестом курсе Гарри не продолжил изучения этого предмета, а поэтому думал, что монотонные и скучные речи остались позади, но он жестоко ошибся. Ноубл как-то умудрялся говорить ещё более нудно, чем призрак Бинс. Мало того, что он не делал пауз между фразами, он ещё и нёс какой-то скучный бред, разобраться в котором не представлялось Гарри возможным. Оглядевшись по сторонам, Гарри заметил, что несколько учеников, как и Рон, мирно спят. Другие тупо смотрели кто куда, с трудом сдерживая жгучее желание заснуть. Только Гермиона конспектировала зачем-то речь Августа, периодически встряхивая головой, чтобы отогнать сонливость. Но Ноубл не замечал, что его почти никто не слушает. Он упивался своей речью и не обращал ни на кого внимания.

Примерно за пятнадцать минут до конца второго урока Август закончил речь и объявил, что нужно открыть учебники и прочитать первую главу. Но далеко не все ученики услышали его слова: кто спал, тот от них так и не проснулся. Гарри потеребил Рона за руку, и тот медленно поднял голову. Сонно посмотрев на Гарри, Рон вяло спросил:

— Что, уже утро?

— Да нет же, ты на уроке трансфигурации. Учитель сказал прочитать первую главу.

— А-а… — лениво протянул Рон и перевёл взгляд с Гарри в свой учебник.

Поттер открыл свой экземпляр и начал читать. Но уже с первых строчек Гарри понял, что автор учебника — поклонник Уилберта Слинкхарда. Читать было почти так же скучно, как и слушать профессора Ноубла. «Чёрт, трансфигурация завалена! С таким учителем и с таким учебником мы ничему не научимся!», — с горечью подумал Гарри, вспомнив, насколько лучше и интересней вела уроки профессор Макгонагалл.

Наконец, самый нудный в жизни Гарри урок трансфигурации закончился. Выйдя из класса, Гарри и Рон не спеша отправились на урок защиты от Тёмных искусств. Их тут же догнала Гермиона и поучительным голосом заговорила:

— Опять ничего не делаете на уроках? А когда ЖАБА будет уже на носу, станете просить у меня конспекты? Думаю, будет справедливо не давать их вам.

— Что? — заспанным голосом спросил Рон. — А ты что, разве не спала на уроке?

— Я??? — глубоко уязвлённым голосом воскликнула Гермиона. — Если ты дрых как сурок, это ещё не значит, что остальные делали то же самое!

— Ха, бьюсь об заклад, только ты одна могла что-нибудь записывать за этим министерским нудягой!

— Тем не менее, тебе тоже не мешало бы научиться писать конспекты, — раздражённо процедила Гермиона и отвернулась от Рона.

Подойдя к классу, в котором проводились занятия по защите от Тёмных искусств, Гарри немного удивился: дверь в класс была открыта настежь, ученики перед ней не стояли. Заглянув в неё, Гарри увидел, что несколько его однокашников уже сидят за партами. Долго не думая, Гарри зашёл в класс и тоже сел за парту. Рядом с ним присел Рон. Гермиона, малость обидевшаяся на Рона, села за соседнюю парту с другой стороны от Гарри.

Оглядевшись, Гарри сразу же обнаружил существенные изменения во внутреннем убранстве класса. Теперь в нём было намного светлее, чем при Снегге. Казалось, что окна стали даже больше размером. Картины, изображавшие людей в мучениях, исчезли, и их место заняли другие. На новых картинах были изображены горы, леса, поля и другие природные пейзажи. Неподалёку от противоположной входу стены располагалась чёрная школьная доска, рядом с ней — учительский стол. У самого дальнего от входа окна стоял новый учитель, выглядевший точно так же, как и на вчерашнем пиру. Тихомиров держал в правой руке волшебную палочку и смотрел в окно, не обращая внимания на учеников. Когда все они зашли в класс и расселись, дверь сама собой захлопнулась. Тихомиров повернулся лицом к ученикам и заговорил громко, отчётливо и уверенно:

— Здравствуйте! Меня зовут Александр Романович Тихомиров, — на доске появилось его имя, — и я буду в этом году вести у вас защиту от Тёмных искусств. Заранее попрошу не называть меня «сэр». Можете обращаться ко мне «профессор Тихомиров» или же просто «Александр Романович».

Гарри, все ещё очень хотевший спать после урока трансфигурации, моментально очнулся. Казалось, что от сонливости, царившей в классе, не осталось и следа. Все удивлённо уставились на новоиспечённого учителя. Такого ещё не бывало: преподаватель сам просит не обращаться к нему «сэр». Гарри вспомнил, как Снегг бесился, когда его не называли сэром, и еле сдержался, чтобы не засмеяться. Тихомиров, между тем, продолжал:

— Учебник, рекомендованный Министерством, — тут он взял с учительского стола учебник по защите от Тёмных искусств, немного полистал его и презрительно бросил обратно, — можете на уроки не приносить. По нему мы заниматься не будем. Однако в нём есть кой-какая информация, которая может помочь вам сдать теоретическую часть экзамена ЖАБА, поэтому советую вам почитывать его в свободное от уроков время. Думаю, что вопросов по написанному в нём у вас не возникнет. Но прежде, чем мы начнём занятия, я хотел бы узнать, что вы изучали в прошлом году. Если я не ошибаюсь, вашим последним учителем был Северус Снегг?

При упоминании Снегга ненависть моментально захлестнула душу Гарри. Не сумев сдержаться, он громко сказал, даже не подняв руку:

— Да, Пожиратель смерти и убийца Дамблдора!

— Неплохой комментарий, — спокойно заметил Тихомиров. — Но меня больше интересует, чем вы занимались с ним на уроках.

Гермиона подняла руку. Александр перевёл взгляд с Гарри на неё и вежливо произнёс:

— Да, мисс…

— Гермиона Грейнджер, — бойко ответила Гермиона. — В прошлом году мы изучали невербальные заклинания, способы защиты от заклятья «Империус», а также некоторые специфические методы защиты от различных Тёмных существ.

— Так значит, Пожиратель смерти и убийца Дамблдора не учил вас чёрной магии? — с откровенной иронией в голосе осведомился Тихомиров. Слизеринцы довольно заулыбались.

— Нет, не учил, — сдержанно ответила Гермиона.

— Что ж, это хорошо! Высшую магию, как я понял, вы тоже не проходили?

— Нет, не проходили, — спокойно подтвердила Гермиона.

— Ну, в таком случае с вами всё понятно, — подытожил Тихомиров и улыбнулся. — Этого я и ожидал. Но смею вас заверить, что против той опасности, которая угрожает вашей стране, заклятья вроде «Экспеллиармуса» не очень-то помогут. Чтобы выжить, нужно знать намного больше стандартного курса школьной программы.

Гермиона опять подняла руку. Александр сразу же замолчал и уставил на неё пытливый взгляд.

— Извините, профессор, но я не могу согласиться с вами по поводу заклинания «Экспеллиармус». Гарри Поттер использовал его против Волан-де-Морта, и оно спасло ему жизнь.

При упоминании имени Волан-де-Морта большая часть учеников, в том числе и Рон, вздрогнула. Тихомиров же даже глазом не повёл. Несколько секунд внимательно всматриваясь Гермионе в глаза, словно пытаясь уточнить, шутит ли она или же говорит серьёзно, он перевёл взгляд на Гарри и с фальшивым восторгом в голосе воскликнул:

— Гарри Поттер! Как же я мог забыть! Да, слухи о вас распространились далеко за пределы Англии! Мальчик, который выжил… Что ж, я уверен, что вы не будете против показать нам, на что способны?

Гарри одарил Гермиону осуждающим взглядом и повернулся к Тихомирову. Тот, помолчав немного и решив, что Гарри ждёт дополнительных инструкций, продолжил:

— Вам всего лишь нужно нейтрализовать меня любым известным вам способом. Разрешаю использовать любые заклинания.

— Что? — не поверил Гарри своим ушам. — Нейтрализовать вас?

— Именно, — подтвердил Тихомиров. — Ну, не стесняйтесь! Давайте, давайте, поторапливайтесь! Не заставляйте публику ждать!

Чего Гарри сейчас не хотелось, так это устраивать дуэль. Тем более со странным русским профессором, от которого можно было ожидать чего угодно. Но отказываться Гарри не хотел ещё больше: это было бы трусостью. Встав из-за парты, Гарри подошёл к доске и развернулся лицом к Тихомирову, стоявшему у окна. Все слизеринцы злорадно улыбались. Они явно были на стороне профессора.

— Итак, начнём! — улыбаясь, воскликнул Тихомиров. — Атакуйте, Поттер.

По Александру Романовичу, однако, нельзя было сказать, что он приготовился к обороне: палочка его была опущена, он то и дело переводил немного шкодный взгляд с Гарри на других учеников. Несмотря на то, что Тихомиров разрешил использовать любые заклинания, Гарри не собирался этого делать. «А если ему не удастся отбить «Сектумсемпру», к примеру, — рассуждал про себя Гарри, — то меня из-за него посадят в Азкабан. Ну уж нет! Лучше не буду использовать ничего опасного». Собравшись с мыслями, Гарри решил для начала использовать как раз то заклятье, из-за которого и начался сыр-бор. Взмахнув палочкой в сторону Тихомирова, он отчетливо произнёс:

— Экспеллиармус!

Красный луч вырвался из палочки Гарри. Александр ленивым движением поднял свою палочку на уровень живота. Луч ударил в неё, но вместо того, чтобы выбить палочку из рук, рассыпался искрами, которые тут же погасли. Теперь Тихомиров уже не отвлекался. Улыбаясь, он смотрел на Гарри, но ничего не предпринимал. Поттер, однако, не собирался ждать, когда профессор снова начнёт уговаривать его атаковать. Взмахнув волшебной палочкой, Гарри крикнул:

— Остолбеней!

Тихомиров сделал еле заметное движение палочкой, и заклятье погасло, не долетев до него нескольких сантиметров.

— Петрификус Тоталус! — закричал Гарри, но эффект от его очередного заклинания был таким же, как и от первых двух. И тут Гарри вспомнил, что вербальными заклятьями достать сильного колдуна практически невозможно, а Тихомиров, судя по всему, относился именно к таким. Собрав в кулак всю свою способность к концентрации, Гарри взмахнул палочкой, подумав: «Левикорпус!». В тот же момент Александр резко рассёк волшебной палочкой воздух. Даже не успев сообразить, что произошло, Гарри спиной подлетел в воздух. Палочка вырвалась у него из руки, и через секунду он, перевернувшись в воздухе, больно шлёпнулся на задницу. Очки упали на пол, но не разбились. Нащупав и надев их, Гарри увидел прямо перед собой стоящего Тихомирова. Профессор более не улыбался. Он серьёзным и внимательным взглядом смотрел сверху вниз на Гарри, не обращая внимания на хохотавших слизеринцев.

— Признаюсь, мистер Поттер, я ожидал от вас большего, — негромко проговорил Тихомиров. — Боюсь, что с таким низким уровнем знания магии вы не продержались бы против Волан-де-Морта и пяти секунд.

Крэбб с Гойлом, никогда не отличавшиеся особыми умственными способностями, опять заржали. Встав на ноги, Гарри со злостью в упор смотрел на Александра Романовича. Но тот отвернулся от Гарри и уставился на ржавших толстяков.

— Вам смешно? — отрывисто спросил Тихомиров. — В таком случае, я думаю, вы способны показать всем нам более высокий уровень волшебства, чем мистер Поттер?

Крэбб с Гойлом осеклись и тупо уставились на учителя.

— Садитесь, — тихо обратился Тихомиров к Гарри, протягивая ему его волшебную палочку, и намного громче добавил. — А вы двое будьте добры пройти сюда и сделать то, что не получилось у Поттера.

Гарри решил, что сейчас лучше просто молча сесть на своё место. Злясь и на Тихомирова, и на Гермиону, и на себя, Гарри присел рядом с Роном, угрюмо смотрящим на профессора. Крэбб и Гойл, похоже, не врубились, что хочет от них учитель. Они продолжали сидеть и тупо пялиться на него.

— Ну, вы чего, к сиденью приросли, что ли? — нетерпеливо спросил Тихомиров. — Давайте, давайте, шевелитесь! Вам будет легче, чем Поттеру, потому что вы будете вдвоём против меня одного.

Тут до Крэбба и Гойла, наконец, дошло, что от них требуется. Однако отказываться они, как и Гарри, не стали. Крэбб, а следом за ним Гойл, вышли к доске, опасливо поглядывая на Александра Романовича. Тихомиров же наоборот, повернулся лицом к окну, не приготовившись защищаться.

— Чего вы опять ждёте? — спросил он, так и не развернувшись к толстякам. — Давайте, атакуйте меня!

Крэбб с Гойлом переглянулись, достали волшебные палочки и одновременно взмахнули ими на Тихомирова. Два луча — красный и оранжевый — вылетели из них и полетели на учителя. Но за какое-то мгновение до того, как лучи ударились бы в профессора, он внезапно развернулся и отразил заклинания невербальными Щитовыми чарами. Ни Крэбб, ни Гойл не успели сделать того же. Их же заклятья и поразили их. Тихомиров, не теряя ни секунды, рассёк палочкой воздух, и Гойл, лишённый волшебной палочки, повалился на поражённого оранжевым лучом Крэбба. На этот раз засмеялись почти все, кроме слизеринцев. Гарри тоже было смешно смотреть, как Крэбб с Гойлом пытаются встать, но их объёмные животы мешают им сделать это немедленно.

— Хм, вы продержались против меня ещё меньше, чем мистер Поттер, хотя и были вдвоём — произнёс Александр, медленно подходя к ним и злорадно улыбаясь. — Советую вам в следующий раз сначала хорошенько подумать, прежде чем испускать какие бы то ни было звуки изо рта.

Обиженные Крэбб с Гойлом подобрали волшебные палочки и поплелись на свои места. Тихомиров встал лицом к классу перед доской и негромко, задумчивым голосом сказал:

— Что ж, очень печально, что это всё, на что вы способны. Я рассчитывал, что в классе будут более одарённые ученики. Хотя… — тут он задумался на несколько секунд и более бодрым голосом продолжил, — если среди вас есть те, кто считает, что может показать лучший результат шестилетнего обучения — прошу!

Стало очень тихо. Многие опустили глаза в надежде, что учитель не станет обращать на них внимания. Одной лишь Гермионе не сиделось на месте. Бросив беглый взгляд на Гарри с Роном, она подняла руку вверх.

— А-а, мисс «До всего есть дело» решила попытать счастья! — с издёвкой воскликнул Тихомиров. — Что ж, не стесняйтесь, проходите!

У Рона был вид человека, готового совершить убийство. Он яростным взором сверлил Александра, но тот не обращал на него ни малейшего внимания. Гермиона же совершенно спокойно вышла к доске и, не дожидаясь, пока отошедший к окну Тихомиров предложит ей атаковать, молча взмахнула волшебной палочкой. Профессор тут же блокировал её заклинание, но не прошло и секунды, как на него полетело новое. Гермиона взмахивала волшебной палочкой как кинжалом, посылая всё новые и новые заклятья в Александра Романовича. Часть её заклинаний Тихомиров блокировал, от части уворачивался, другие посылал обратно Щитовыми чарами. Но выбить палочку из рук Гермионы у него не получалось, хотя было видно, что он всеми силами пытается это сделать. Через несколько секунд он тоже начал посылать в Гермиону различные простые заклятья, но она защищалась от них не хуже его.

Гарри всегда знал, что Гермиона сильная волшебница, но такого мастерского владения невербальными заклинаниями он от неё не ожидал. Весь класс, затаив дыхание, следил за противоборством лучшей ученицы и новоявленного учителя. Ни Гермиона, ни Тихомиров не произносили ни звука: все посылаемые ими заклятья были невербальными.

Сначала на лице профессора появилось удивление: он, как и Гарри, не ожидал от Гермионы такой прыти. Но потом удивление сменилось восхищением. Продолжая отбивать Гермионины заклинания и пускать в неё свои, Тихомиров восторженно воскликнул:

— Бесподобно!.. Просто бесподобно!..

Противостояние длилось уже больше минуты. В какой-то момент Гарри показалось, что Гермиона ещё чуть-чуть и вышибет палочку из рук профессора. Но тут Тихомиров, увернувшись от очередного заклятья, как-то странно рассёк палочкой воздух снизу вверх, чуть было не лишившись её из-за отражённого Гермионой «Экспеллиармуса». Волшебная палочка вырвалась из рук Гермионы и упала недалеко от своей хозяйки.

— Превосходно, мисс Грейнджер! — с неподдельным восхищением воскликнул Тихомиров, опуская свою волшебную палочку. — Простите, что недооценивал ваши силы. Признаюсь, я не мог обезоружить вас, используя только простые заклинания.

Гермиона подобрала свою палочку и собралась, было, идти на своё место, но Александр остановил её:

— Подождите. Я слышал от профессора Макгонагалл, что в этой школе существует система накопления очков по факультетам. К какому факультету принадлежите вы, мисс Грейнджер?

— К Гриффиндору, — коротко ответила она.

— Отлично! В таком случае, тридцать очков Гриффиндору!

Расплывшись в довольной улыбке, Гермиона села на своё место. У слизеринцев же был такой вид, как будто каждый из них съел по дюжине лимонов. Рон, однако, не успокоился. Он продолжал с нескрываемой ненавистью смотреть на Тихомирова, а тот продолжал игнорировать его взгляд. Гарри же толком не знал, как относиться к новому учителю. С одной стороны Тихомиров явно хорошо владел магией и, следовательно, мог многому научить, но с другой — он был каким-то странным. К тому же, он опозорил Гарри перед всем классом. Гарри понимал, что во многом виноват он сам: владел бы заклятьями как Гермиона — заработал бы тридцать очков, но, не смотря на это, он всё равно злился на Александра Романовича.

— Думаю, я узнал о вашем уровне подготовки достаточно, — довольно громко сказал Тихомиров, обводя глазами класс. — Итак, начнём обучение. Каждый из вас наверняка задумывался над тем, как защитить себя от смертельного заклинания. Всем вам, безусловно, известно, что заклятье «Авада Кедавра» часто называют «неотразимым заклинанием». Это так. Не существует известного способа, с помощью которого можно отразить смертельное заклятье обратно в пустившего его. Единственное исключение из этого правила сидит среди вас. Таким образом, пока вы можете использовать лишь один способ защиты — просто увернуться. Для этого не нужно никакого владения магией, это может сделать даже магл. Единственное, что необходимо, — это отличная реакция. В принципе, можно также и трансгрессировать от смертельного заклятья, но это сложнее. Существует воззрение, что теоретически можно блокировать силой мысли любое заклинание. Но истории магии пока не известно ни одного случая простого блокирования заклятья «Авада Кедавра». Насколько мне известно, даже Мерлин, которого считают величайшим волшебником в истории, не умел этого делать. Однако существует ещё один способ защиты, о котором вы узнаете сейчас.

Тихомиров сделал паузу, переводя взгляд с одного ученика на другого. В классе царила полная тишина, как на уроках Снегга или Макгонагалл. Гарри было очень интересно услышать, что же сейчас скажет учитель. Дело в том, что даже Дамблдор никогда не говорил ни о каких способах защиты от смертельного заклятья, поэтому Гарри всегда был уверен, что их не существует. Все остальные ученики тоже так думали, а потому уставились на Тихомирова с любопытством и удивлением. Набрав побольше воздуха в грудь, Александр заговорил ещё громче:

— Существует единственное заклинание, способное защитить вас от любого внешнего воздействия, в том числе и от смертельного заклятья.

— Но сэр, это невозможно! — тоненьким голоском воскликнула Парвати Патил, подняв руку уже после своих слов. В классе сразу стало шумно. — Если бы такое заклинание существовало, то мы бы уже давно прошли его!

— Я бы на вашем месте не использовал слово «невозможно», — спокойно сказал Тихомиров. — Не существует ничего невозможного, и Гарри Поттер — живое тому доказательство. Можем ли мы осуществить данную задачу или нет, зависит от уровня наших знаний и умений, а не от того, выполнима ли эта задача в принципе. И я, кажется, просил не называть меня «сэр».

Парвати не стала больше возражать, решив, судя по всему, что только что сморозила несусветную глупость. Тихомиров, тем временем, продолжал:

— Даже если бы данное заклинание входило в стандартную школьную программу, вы начали бы изучать его не раньше, чем на седьмом курсе. Но вот уже несколько сотен лет оно не входит ни в одну школьную программу ни в одной стране мира. Такое положение вещей сложилось из-за недостатков данного заклятья, но об этом позднее. Заклинание, которое вы будете изучать ближайшие несколько уроков, называется «Мэтро Хиягре», что в переводе с одного мёртвого языка означает «силовое поле». И его действие выглядит вот так…

Профессор взмахнул волшебной палочкой, выставив её перед собой на уровень груди, и громко произнёс:

— Мэтро Хиягре!

Из его палочки вырвался мощный луч, который тут же образовал вокруг Тихомирова некое подобие шаровидного купола, имеющего полупрозрачные белые стенки, ярко сверкающие и отдающие голубизной. Гарри не знал наверняка, насколько действенно это заклятье, но ясно было одно: выглядит оно впечатляюще.

— Чтобы выполнить это заклинание, недостаточно правильно произносить его, — сказал Александр Романович, коротко взмахнул волшебной палочкой, от чего сверкающий купол моментально исчез. — Слова в данном случае вообще играют последнюю роль. Главными являются три вещи: нужно хорошо представить действие заклятья, то есть, как оно будет выглядеть; нужно суметь внушить себе, что ты находишься в безопасности, и необходимо думать, что ты отделён от всего мира непроницаемой стеной и находишься в данный момент в полном одиночестве. Это является одновременно и главной сложностью, и главным недостатком заклинания «Мэтро Хиягре». Ещё один существенный недостаток: чем больше заклинаний блокирует защищающее вас поле, тем слабее вы становитесь. Слабость, правда, очень быстро проходит, но сразу перейти от защиты в нападение она вам может помешать. К тому же, пока вас окружает силовое поле, вы не можете произносить никаких других заклятий. Однако если научиться мастерски выполнять данное заклятье, можно защитить им сразу несколько человек. Волшебники, находящиеся внутри силового поля, но не поддерживающие его, могут использовать любые заклинания против существ, находящихся за полем, так как оно пропускает магию наружу, но не впускает внутрь… А теперь я попрошу всех вас встать из-за парт и попытаться сотворить заклинание «Мэтро Хиягре».

Было совершенно ясно, что большинство учеников сильно сомневаются в эффективности нового заклятья, и тем более — в смысле его изучения. Тем не менее, никто не решился спорить с Тихомировым. Все встали, причём последней сидящей оказалась Гермиона, усердно записывающая слова профессора. С первой попытки ни у кого ничего не получилось. Да, сложно было представить себя в одиночестве, находясь среди толпы однокашников. Но когда учитель, напомнив о трёх главных вещах и ещё раз продемонстрировав заклинание, попросил повторить попытку, перед Невиллом возникло слабое голубоватое свечение, через несколько секунд погасшее. Тихомиров, с видом человека, увидавшего чудо, подошёл к Невиллу, не менее удивлённому, и тихо произнёс:

— Со второй попытки… Признаюсь, у меня подобное было примерно с двадцать пятой… На каком факультете вы учитесь, мистер…

— Невилл Долгопупс, — немного испуганным голосом ответил Невилл. — Я учусь на Гриффиндоре.

— Хм, ещё один гриффиндорец, — ухмыльнулся себе под нос Александр и громко добавил. — Что ж, десять очков Гриффиндору!

Всё оставшееся время до конца урока прошло в попытках сотворить новое заклинание. Но ни у кого, даже у Гермионы, не получилось ровным счётом ничего… Ни у кого, кроме Невилла. К концу урока он уже научился полностью окружать себя силовым полем. Хотя оно и выглядело жиденьким по сравнению с тем, что показывал Тихомиров, но это был нереальный прогресс. Профессор наградил Невилла ещё тридцатью очками. В итоге счёт факультета Гриффиндор за урок повысился на семьдесят очков, а остальные факультеты не получили ни одного.

— Это же яснее ясного: он чокнутый кретин, — со злостью сказал Рон Гарри, когда они вышли из класса и направились в Большой зал на обед. — И где Макгонагалл умудрилась откопать такого идиота! Придумал на ходу какое-то тупое заклинание и начал бузить, мол защита от всего на свете, вы только посмотрите на меня, чего я только не знаю! Я роза среди навоза, гений среди говна и удобрений! Готов поспорить на что угодно, что это «метро» не защитит от «Авады Кедавры». Будет чудом, если оно вообще хоть от чего-нибудь защищает!

— А профессор Уизли, конечно же, знает всё на свете, — послышался сзади издевательский голос Гермионы. — Сначала научись пользоваться магией, как он, а потом уже открывай свой трепливый рот!

— Давай, защищай его, сколько влезет! Над тобой у него не получилось поиздеваться, как над Гарри. Превосходно, мисс Грейнджер, тридцать очков вам! Куда нам до вас!

Гермиона еле сдержалась. Смерив Рона испепеляющим взглядом, она быстро направилась прочь. «Это уже серьёзная ссора, — с огорчением подумал Гарри. — Она его не скоро простит. А я то думал, что теперь они не будут больше ссориться и ругаться!».

Для себя же Гарри решил, что в данном случае молчание — золото. Он не хотел ссориться ни с Роном, ни с Гермионой. Но чем дальше, тем сложнее было поддерживать хорошие отношения с ними обоими.

За обедом Гермиона села на другой конец стола, чтобы находиться подальше от Рона. Гарри же, как обычно, сел вместе с ним. Хотя он и не разделял взглядов Рона, они были ему все же ближе, чем Гермионины, в основном из личных соображений.

Свободный урок Гарри провёл в гостиной Гриффиндора, выслушивая негодующие возмущения Рона по поводу нового учителя. Вообще, Гарри имел больше оснований хаять Тихомирова, чем Рон, но вместо этого просто молчал. Гермионы в гостиной не было. Она куда-то запропастилась после обеда.

Спустившись вместе с Роном в подземелье, Гарри обнаружил, что Гермиона уже стоит у двери класса зельеварения, а Забини что-то ожесточенно шепчет Нотту. Но как только Гарри подошёл поближе, Забини сразу же замолчал и сотворил ехидно-презрительную гримасу. Гарри собрался ответить ему тем же, но тут дверь классной комнаты открылась и, как обычно, показался сначала живот Слизнорта, а потом уж и он сам. Получив полное энтузиазма приветствие от учителя зельеварения, Гарри вошёл в класс. Сегодня в нём не было множества котлов с зельями. Лишь только на учительском столе стояла небольшая колба, наполненная чем-то прозрачным и бесцветным, напоминающим воду. Рядом с ней находилось с дюжину небольших флакончиков, заполненных какой-то маслянистой жидкостью.

— Ну-те-с, — проговорил Слизнорт, когда все расселись по своим местам. — Никто не забыл новые рекомендованные Министерством учебники, весы, наборы для приготовления зелий… Отлично! Я приготовил для вас одно зелье, — тут он очень осторожно взял со стола колбу с бесцветной жидкостью. — Может кто-нибудь из вас знает, как оно называется?

Гермиона, поколебавшись с секунду, подняла руку вверх. Но к её огромному удивлению, рука Гарри взмыла вверх ещё раньше. Слизнорт тоже немного удивился: Гарри он считал непревзойдённым мастером по приготовлению зелий, но в теоретическом плане Гермиона, по его мнению, была сильнее.

— Да, мой мальчик? — ласково обратился он к Гарри.

— Это взрывающееся зелье, — уверенно ответил тот.

— Очень хорошо! Но позвольте вас спросить: как вы отличили это зелье от сыворотки правды?

— Вы подняли его со стола слишком осторожно, потому что оно чрезвычайно взрывоопасно, — немного подумав, ответил Гарри. — А с сывороткой правды осторожным быть не за чем.

Слизнорт благодушно смотрел на Гарри несколько секунд, а потом рассмеялся.

— Отлично, Гарри, отлично! С такого расстояния действительно невозможно по-другому распознать эти два зелья. Только если рассмотреть их поближе, можно заметить, что взрывающееся зелье более густое, чем сыворотка правды. Вы, наверное, знаете и то, какой компонент в этом зелье является главным?

— Кажется, нитроглицерин, сэр, — немного неуверенно ответил Гарри, усиленно вспоминая первую главу нового учебника. — Это вещество, изобретённое маглом по фамилии Нобель, взрывоопасно. В тысяча девятьсот тридцать шестом году наш соотечественник Марк Грей изобрёл зелье на основе нитроглицерина, обладавшее намного более значительной разрушительной силой.

— Совершенно верно! — воскликнул восхищённый Слизнорт. — Примите заслуженные двадцать очков в пользу Гриффиндора! Действительно, вы впервые сталкиваетесь с зельем, основным компонентом в котором является вещество, изобретённое маглом. Да, Нобель был одним из величайших маглов. Некоторые даже считают, что он был волшебником, но скрывал это. По-моему, это всё вздор. Иногда случается, что и среди маглов рождаются великие люди, — тут Слизнорт довольно посмотрел на Гермиону.

— Так, а теперь откроем первую главу нашего нового учебника, — деловым тоном сказал Слизнорт. — В ней вы найдёте инструкции по приготовлению этого весьма действенного зелья. Как только внимательно всё прочтёте, разбирайте со стола флакончики с нитроглицерином и приступайте к работе. Будьте очень осторожными с ними, потому что нитроглицерин взрывается даже от небольшого сотрясения.

Рецепт взрывающегося зелья Гарри наизусть не помнил, а поэтому открыл учебник и стал внимательно читать.

— Слышь, ты откуда узнал об этом зелье, — шёпотом спросил у Гарри потрясённый Рон.

— Учебник до начала учебного года почитал и только, — ответил Гарри, решивший для себя, что зельеварением в этом году надо заняться более чем серьёзно. Теперь Принц-полукровка не мог уже помочь ему, но Гарри не стал бы пользоваться его помощью, даже если бы была возможность. Учебник Снегга «Расширенный курс зельеварения» Гарри ненавидел почти так же, как и ненавидел самого Снегга. Но Гарри очень не хотелось, чтобы Слизнорт коренным образом изменил своё мнение о нём в худшую сторону.

Несмотря на все старания, Гарри не успел к концу урока, в отличие от Гермионы, закончить приготовление взрывающегося зелья. Слизнорт, посмотрев в его котёл, выглядел несколько разочарованным.

— Что ж, для промежуточной стадии очень неплохо, но я надеялся, что вы успеете довести дело до конца. Хотя торопиться с приготовлением такого зелья действительно не стоит. Если мешать быстрее положенного, оно может взорваться.

Гермиона же имела торжествующий вид. Наконец-то Гарри был лишён возможности мухлевать, и её зелье было лучшим в классе.

После зельеварения Гарри сразу же разыскал Невилла и пошёл вместе с ним к кабинету Макгонагалл. По дороге Гарри спросил у Долгопупса:

— Как у тебя получилось сотворить новое заклятье на уроке защиты? Я вроде тоже пытался следовать инструкциям Тихомирова, но ничего так и не вышло.

— Да я и сам не знаю, — ответил немного смущённый Невилл. — Представил, что вокруг меня светящийся купол, вот он и начал появляться.

Когда Гарри с Невиллом подошли к каменной горгулье, никого ещё не было. Джинни вместе с Полумной появились через несколько минут. А следом за ними пришли и пять слизеринцев: Забини, Бинош, Паркенс, Крэбб и Гойл. Встав неподалёку от Гарри, они о чём-то очень тихо переговаривались, но ни Полумне и ни кому из гриффиндорцев ничего не говорили. Джинни яростно сверлила глазами Джонни Биноша, а тот совершенно спокойно смотрел на неё, не произнося ни звука. Наконец, показалась профессор Макгонагалл, державшая в руках стопку бумаг и несколько перьев. Подойдя к провинившейся компании, она коротко приказала:

— За мной!

Наши друзья пошли за директором. Вскоре Макгонагалл зашла в какой-то пустой класс и сказала всем присесть. Раздав каждому по нескольку листов бумаги и по перу, Макгонагалл торжественно объявила:

— В целях предотвращения очередных драк Поттер и его друзья испишут данную им бумагу следующей фразой: «Я уважаю учеников Слизерина и больше никогда не буду с ними драться». Ученики Слизерина будут писать аналогичное: «Я уважаю учеников Гриффиндора и больше никогда не буду с ними драться». Приступайте! Через час я приду и проверю, как вы справляетесь. И не дай вам Мерлин снова подраться!

Макгонагалл ушла, захлопнув за собой дверь. Гарри думал, что наказание будет действительно серьёзным, а оказалось, что нужно всего лишь писать строчки. Но ни ему, ни его друзьям, ни слизеринцам совершенно не хотелось писать такую явную и никому не нужную ложь. Выбора, однако, не было.

Через час Макгонагалл, как и обещала, вернулась обратно. Гарри уже успел исписать почти всю данную ему бумагу. Слизеринцы за этот час тоже прилично настрочили, а самое главное — не стали пускать в эфир никаких издевательств по поводу Гарри. Они вообще по большей части помалкивали, бросая время от времени на Гарри полные презрения взгляды. Быстро проверив однообразную писанину, директор объявила, что все свободны.

«Обошлось, — с облегчением подумал Гарри. — Но в следующий раз может и не обойтись. А следующий раз, несмотря на ту чушь, которую я только что писал, будет. Да, боюсь я, что он все же будет…»

В течение следующих нескольких дней Гермиона так и не помирилась с Роном. Гарри же прекрасно понимал, что попытки примирить их навряд ли окончатся чем-нибудь, кроме ссоры ещё и с ним самим. Вообще, отношения двух лучших друзей Гарри Поттера между собой были какими-то странными. Гарри, Рон и Гермиона начали дружить ещё с первого курса, но, начиная где-то со второго, Поттер стал смутно осознавать, что между его друзьями есть что-то большее, чем просто дружба. На шестом курсе он уже был почти на сто пудов уверен, что Рон нравиться Гермионе, а Гермиона — Рону. После окончания истории с Лавандой Гарри думал, что Рон с Гермионой начнут встречаться, но он просчитался. Они не только не начали встречаться, но наоборот, возобновили свои перебранки, споры и ссоры. Гарри оставалось только теряться в догадках. Поведение Гермионы ему было ещё смутно понятно, но вот поведение Рона… Дело в том, что Гарри вёл себя иначе, когда ему кто-либо нравился. Он не смог бы встречаться с какой-нибудь Парвати после того, как ему понравилась Джинни. А Рон как-то умудрился лизаться с Лавандой, хотя ему, вроде бы, в то же время нравилась Гермиона. Да, Гарри определённо чего-то не догонял.

Школьная жизнь в Хогвартсе шла своим чередом. Но это как раз и казалось Гарри странным. Всё было чересчур спокойно. После инцидента с несчастным третьекурсником, ни о каких смертях в «пророке» не писали. Нападений дементоров тоже не было. Казалось, что Волан-де-Морт и его прихвостни просто провалились сквозь землю.

Шрам Гарри не болел, а это означало, что Волан-де-Морт не погиб и продолжает скрывать свои мысли и чувства при помощи окклюменции. Но хотя боли в шраме не было, Гарри начало угнетать нечто другое: слабое, еле заметное предчувствие какой-то беды, ощущение, что что-то не так, что мир не в порядке. И самым плохим было то, что это предчувствие с каждым днём крепло, становилось сильнее. Такого с Гарри не было никогда, но пока он решил не говорить об этом ни кому, даже Рону и Гермионе. Он вернулся в Хогвартс не за тем, чтобы жаловаться, а для того, чтобы подготовиться к встрече с Волан-де-Мортом. Поэтому Гарри счёл правильным до поры до времени не обращать внимания ни на что, кроме учёбы.

На второй день пребывания в Хогвартсе Гарри пришлось признать, что его, казалось бы, железная логика по поводу нового декана оказалась ошибочной. Спустившись утром вместе с Роном в гостиную, он взглянул на доску объявлений и обнаружил там большой новый лист:

У ФАКУЛЬТЕТА ГРИФФИНДОР НОВЫЙ ДЕКАН

Доношу до вашего сведения, что я, профессор Макгонагалл, в связи с занимаемой мной теперь должностью директора школы, не могу более занимать и должность декана. С этого дня деканом факультета Гриффиндор будет профессор Тихомиров.

Ниже стояла подпись Макгонагалл и печать школы. Гарри несколько раз перечитал это небольшое объявление, прежде чем окончательно решил, что глаза ему не врут. Деканом становился действительно Тихомиров, а не Ноубл.

— Не может быть! — раздался у Гарри над ухом голос потрясённого Рона. — Уж лучше был бы Ноубл: у него на уроках хотя бы поспать можно спокойно.

— Интересно, почему Макгонагалл не объявила это сразу, и почему её выбор пал на русского? — скорее у самого себя, чем у Рона, спросил Гарри.

— Наверное, для пущего эффекта. А этот любитель попонтоваться поразил, походу, её своим зрелищным маханием палочки. Теперь я не удивлюсь, если Макгонагалл его ещё и своим заместителем сделает.

— Да нет, заместителем директора стала профессор Стебль. Волшебную шляпу выносила ведь она.

Объяснение Рона не было исчерпывающим, и Гарри решил, что в этом деле есть какая-то деталь, неизвестная ни ему, ни Рону. Но вдаваться в подробности и пытаться найти её он не стал. В конце концов, это было не столь важно.

А с намного более важной учёбой, увы, всё было далеко не гладко. Заклинание «Мэтро Хиягре» оказалось нереально сложным. На втором уроке защиты ни у кого, кроме Невилла, который заработал ещё двадцать очков, опять ничего не вышло. Гермиона пребывала в бешенстве, смешанном с отчаянием. Она явно поставила перед собой задачу: во что бы то ни стало овладеть этим жутко сложным заклятьем. И поставила её не зря.

После второго урока защиты Рон, Симус и Дин поймали Невилла и начали наперебой расспрашивать, как у него получается выполнять новое «левое» заклинание. Невилл по большей части что-то невразумительно мычал, но настырные гриффиндорцы не отставали. И тут в общую гостиную, в которой и происходил допрос, вошла Гермиона с двумя толстенными книгами в руке. Подойдя к Гарри, сидящему рядом с допрашивающей компанией, но не принимающему участие в вытягивании информации, она коротко сказала:

— Есть разговор.

— Давай.

— Пошли.

На этом сверхкороткая беседа в гостиной закончилась. Гермиона вышла через проём. Не предупредив Рона о своём уходе, Гарри последовал за ней. Войдя в Большой зал, Гермиона села за Гриффиндорский стол, положив перед собой книги. Гарри сел напротив.

— Я знала, что Рон придурок, но теперь у меня есть ещё и доказательство этого! — с жаром воскликнула Гермиона, осторожно открывая более тонкую и более ветхую, готовую, казалось, в любой момент развалиться, книгу.

— Неужели? — улыбнулся Гарри, на секунду представив, что в такой древней книге написали о том, как в такой-то день родится ребёнок по имени Рон, который будет придурком. Гермиона, кажется, уловила его мысли.

— Ты меня не понял. Здесь есть информация о заклинании, которое мы проходим с Тихомировым. На вот, почитай, — с этими словами она сунула открытую на триста двадцать седьмой странице книгу Гарри под нос. Долго не думая, Гарри принялся за чтение. На этой странице было написано следующее:

Премудрое заклинание «Мэтро Хиягре», защищающее от всякой магии, светлой и тёмной, высшей и низшей, может сотворить только великий волшебник, наделённый способностью видеть не видимое, воображать не воображаемое, представлять не представляемое. Наипорочнейшее из всех заклятье смерти, чьё название здесь упоминать мы не будем, и то не способно преодолеть могучую защиту, которую может вызвать лишь великий волшебник заклятьем «Мэтро Хиягре». Приведём мы здесь всю премудрость сильнейшего заклятья, но не льсти себе надеждой, о искатель знаний, что без труда великого удастся тебе познать её. Ибо сказано было, что встать на путь истинный, путь святого просвещения, может лишь тот, кто разумом чист и не погряз душою своей в мелких заботах и сиюминутных наслаждениях.

Читать дальше Гарри не стал, решив, что с него хватит средневекового сленга. Хоть Поттер и не понял всего написанного дословно, ясно было одно: если верит этой допотопной книжке, заклинание Тихомирова действительно защищало от любой магии, включая смертельное заклятье. Предположение Рона о некомпетентности Александра Романовича как учителя было в корне неверным.

— Это ещё не всё, — сказала Гермиона, открыв другую толстенную книгу почти в самом конце. — Вот, это энциклопедия Турнира Трёх Волшебников. В ней записаны подробности проведения каждого турнира, а также информация об участниках. Эта книга волшебная: её дописывают только в одном месте, а все остальные экземпляры дополняются автоматически… Здесь и о тебе много чего есть, — добавила она, улыбаясь и глядя на Гарри. — О Тихомирове поменьше, расскажу главное. Он победил на турнире пять лет назад…

— Пять лет назад? — удивился Гарри. — Неужто ему сейчас…

— Да, только двадцать два года, хотя выглядит он на все тридцать, — ухмыльнулась Гермиона. — Турнир, в котором он победил, был признан одним из самых сложных за историю Турнира Трёх Волшебников. Дело в том, что последним заданием был лабиринт минотавра. Самого зверя, охраняющего кубок, организаторы наделили защитой от всей известной магии, кроме «Авады Кедавры», разумеется. Подразумевалось, что участник должен как-нибудь обхитрить минотавра и похитить кубок. Но, уже после победы Тихомирова, телепортировавшегося из лабиринта вместе с кубком, когда организаторы пошли проверять состояние зверя, оказалось, что минотавр обездвижен и с него снята вся защитная магия. Смертельное заклятье просто убило бы его, а не обездвижило. Так вот, до сих пор никто не знает, как удался этот трюк Тихомирову. Сам автор трюка ничего по этому поводу так и не сказал.

Гермиона замолчала, ожидая, какой будет реакция Гарри. А Гарри, тем временем, ждал, что ещё скажет Гермиона. И дождался.

— Здорово, что у нас появился такой сильный учитель, неправда ли? — с восторгом в голосе сказала она.

Гарри, однако, не разделял её восторга, но и противопоставить что-либо её словам тоже не мог, а поэтому просто молчал. Гермиону, судя по всему, такой ответ не удовлетворил, а потому она настойчиво спросила:

— Так на чьей ты теперь стороне?

Это было уже слишком. Гарри не собирался выбирать между Гермионой и Роном. Внимательно посмотрев своей подруге в глаза, он начал:

— Слушай, может ты всё-таки прекратишь…

— Пусть он сначала возьмёт свои слова обратно! — не дала ему договорить Гермиона.

— Хорошо, я передам ему твоё пожелание, — немного помолчав, негромко проговорил Гарри.

— Можешь не передавать, у него и своя голова на плечах есть. Догадается когда-нибудь, хотя я в этом сильно сомневаюсь.

На этом разговор о Тихомирове и Роне закончился. Гермиона забрала библиотечные книги и отправилась, по-видимому, сдавать их. А Гарри ничего не оставалось, как вернуться в гостиную. Рон уже перестал расспрашивать Невилла, который ничего конкретного так и не сказал. Гарри в двух словах передал Рону свой разговор с Гермионой и посоветовал ему помириться с ней. Рон ничего не ответил, но было понятно, что он не пропустил слова Гарри мимо ушей. И действительно, хотя Гарри и не видел, чтоб его друг извинялся перед Гермионой, но на следующий день он уже разговаривал с ней, пусть держались они и не очень дружелюбно. А это, как ни как, был прогресс.

Но что бы там ни говорил Рон, хуже всего дела обстояли с трансфигурацией. Август Ноубл не собирался менять свою методику обучения. Практических упражнений по трансфигурации человека (по программе именно эту тему, начатую ещё на шестом курсе, продолжали и на седьмом) на уроках почти не было, потому что учитель слишком увлекался произнесением речей. Учебник же являлся образцом нудной, неинтересной и непонятной книги.

Гарри никогда не уделял так много времени учёбе, как Гермиона, и только теперь ему стало понятно, насколько трудно хорошо учиться по всем предметам. Стараться окончательно не разочаровать Слизнорта и вместе с тем самостоятельно делать громадные домашние задания Флитвика и Стебль, а также усиленно тренироваться выполнять мудрёное заклинание Тихомирова оказалось поистине жутко сложно. Свободного времени не оставалось вообще. А ведь ещё был квиддич. Гарри являлся капитаном гриффиндорской команды, и именно ему нужно было найти замену Кэти Белл и Ричи Куту. Первая уже окончила школу, а второй по какой-то причине не явился в Хогвартс.

С отборочными испытаниями Гарри решил не затягивать. Он назначил их на первые же выходные. Отбирать всю команду заново Гарри не собирался, нужно было найти только двух игроков. Это, к счастью, удалось довольно быстро. Новым охотником стала Элизабет Андерсен, ученица четвёртого курса, а загонщиком — накаченный пятикурсник Морган Хейсберг. Вот только когда тренировать команду, Гарри не имел ни малейшего понятия. Чтобы провести тренировку, нужно было пожертвовать временем, отведённым для выполнения домашнего задания, а этого Гарри не очень-то хотелось. Однако Рон настаивал на том, что можно свихнуться, если только и делать, что заниматься, поэтому Гарри всё же назначил тренировку на следующие выходные.

А с Гермионой уже на следующий день после разговора о Тихомирове стало твориться что-то неладное. Она выглядела так, как будто вообще не спала. И с Гарри, и с Роном она лишь изредка перекидывалась отдельными фразами. После уроков она куда-то пропадала и появлялась только на ужин. Гарри настораживало такое поведение Гермионы. Он спросил её за завтраком, что с ней происходит, но Гермиона лишь устало посмотрела на него и ничего не ответила. Вскоре, однако, Гарри догадался, чем занималась Гермиона всё свободное время и, судя по всему, ночи напролёт. Произошло это на следующем уроке защиты от Тёмных искусств.

Гермиона пришла на урок с таким видом, как будто плакала всю ночь и вот-вот упадёт от изнеможения: синие круги под глазами, растрёпанные и совершенно не причёсанные волосы, бледное, как у мертвеца, лицо. Не обращая ни на кого внимания, Гермиона села на своё место и уставилась куда-то в некуда. Когда Тихомиров, сделав вид, как будто ничего не заметил, хотя почти весь класс поглядывал на Гермиону, приказал продолжить тренировку нового заклинания, она встала и немного дрожащим, но вместе с тем уверенным голосом произнесла:

— Мэтро Хиягре!

Ярко сверкающее силовое поле практически мгновенно окружило Гермиону. Ещё у одного человека — у Невилла — заклинание тоже получилось, причём ещё лучше, но сейчас никто не смотрел на него. Все, кто удивлённо, кто восхищённо, а кто завистливо, уставились на Гермиону.

— Отлично, мисс Грейнджер! Я знал, что рано или поздно оно у вас получится, — сказал с довольной улыбкой Тихомиров. — Двадцать очков Гриффиндору!

Гермиона просияла. Куча времени была потрачена на тренировку заклинания не зря. Рон же наоборот, стал мрачнее тучи. Когда урок закончился, Рон, стараясь говорить как можно спокойнее и равнодушнее, хотя это у него не особо получалось, обратился к Гермионе:

— Может, всё-таки не нужно было так напрягаться из-за этого заклятья? Со временем оно у тебя всё равно бы получилось. У тебя ведь всегда всё получается…

— Именно потому, что я, как ты выразился, напрягаюсь, — закончила за него фразу Гермиона.

— Допустим, но зачем же было ещё и ночью заниматься? Выходить из спален в ночное время, как тебе хорошо известно, запрещено. Не понимаю, как ты смогла нарушить школьные правила?

— Да, а ты их, конечно же, никогда не нарушал! — с иронией воскликнула Гермиона. — Кстати, а с чего ты взял, что я выходила из спальни ночью?

— Я всё же не полный идиот, хотя ты, наверное, меня таковым и считаешь.

— Ничего подобного. Я тебя идиотом никогда не считала!

Пока Рон с Гермионой выясняли отношения, Гарри думал, почему именно у Невилла, который никогда не отличался большим талантом в области защиты от Тёмных искусств, заклинание «Мэтро Хиягре» получается лучше всех в классе. У самого Гарри только в конце этого урока стало появляться слабое свечение, когда он произносил слова заклятья, а у Невилла намного лучший результат был со второй попытки. Гарри вспомнил, что Невилл вполне мог бы поменяться с ним судьбой, если бы Волан-де-Морт в своё время сделал другой выбор. А может, Волан-де-Морт ошибся? Может, избранным должен был стать Невилл? Быть может, именно Невилл владеет силой, способной уничтожить Тома Реддла, принявшего личину Тёмного лорда и жестоко просчитавшегося с пророчеством? Ответы на все эти вопросы Гарри не знал. Он мог только гадать.

Жизнь в Хогвартсе текла непривычно размеренно, никаких происшествий не было. Гарри приходилось очень тяжело. Гермиона помогала ему только по трансфигурации, а по всем остальным предметам приходилось справляться самому, но справлялся Гарри, надо сказать, очень даже не плохо. А тем временем приближался первый матч сезона: Гриффиндор — Слизерин. В этот раз его, почему-то, назначили немного раньше, чем обычно. Гриффиндорской команде не удалось серьёзно подготовиться к нему. Гарри провёл всего несколько тренировок, а слизеринская команда тренировалась чуть ли не через день. Слизнорт оказался заинтересованным в получении Кубка по квиддичу не меньше Снегга. А вот про Тихомирова такого сказать было нельзя. Гарри довольно быстро понял, что их новый декан относиться к квиддичу как Гермиона, если не хуже. Александр Романович даже не почесался ни одного раза заказать поле для своей команды. Более того, он, как будто нарочно, объявил в конце урока защиты за день до матча:

— Сегодня мы заканчиваем проходить заклинание «Мэтро Хиягре». К сожалению, мало у кого оно получилось, но это пусть и повод, но не причина расстраиваться. Советую всем продолжить тренировку данного заклятья самостоятельно. Как говориться, терпенье и труд всё перетрут. На следующий урок вам нужно будет сделать первую в этом году письменную работу на тему: «Способы защиты от непростительных заклинаний». Подробно распишите всё, что вы теперь знаете. Минимальный размер — тридцать дюймов.

— Но ведь завтра квиддич! — громко сказал Рон, агрессивно и в упор смотря на профессора.

— В таком случае, мистер Уизли, вам придётся поднапрячься. Чтобы я мог быть уверен, что никто не сделал вашу домашнюю работу за вас, — Тихомиров покосился на Гермиону, — вам нужно будет ещё и устно защищать её. Урок окончен.

Гарри очень давно не видел Рона таким злым. В последнее время его друг вёл себя совершенно нормально, стал лучше заниматься и даже прекратил постоянно ссориться и спорить с Гермионой. А теперь все проблемы обещали возродиться, потому что поведение Рона напрямую зависело от настроения.

— Да он просто ненавидит квиддич! — высказывал Рон Гарри своё негодование. — Не понимаю, как можно быть таким ограниченным. Копается в древних книгах заклинаний и думает, что в этом весь смысл жизни, ботаник хренов!

К счастью, Гермиона не слышала этих слов, поскольку её просто не было рядом. Гарри же, как обычно, ничего не ответил. Да и что он мог сказать? С одной стороны Рон был прав, но с другой был прав и Тихомиров. Пытаться объяснить своему другу, что сейчас не самое подходящее время для квиддича, Гарри не особо хотел. Рон уже не волновался по поводу угрозы со стороны Волан-де-Морта, так как нападений и убийств не было, но Гарри придерживался менее радужных взглядов. К тому же, странное предчувствие нависшей угрозы стало вполне ощутимым. А оно то, как раз, больше всего и беспокоило Гарри.

На следующий день погода была отличная, как раз для квиддича. Рона, правда, это не сильно обрадовало. Он оставался таким же раздражённым, как и вчера. Гарри понимал, что злость Рона была явно лучше, чем отчаяние, но всё же волновался за своего друга. В таком состоянии Рон вполне мог натворить дел.

Позавтракав, Гарри вместе с Роном отправились в раздевалку. Гермиона пожелала им удачи и пошла на трибуны. Переодевшись, гриффиндорская команда вышла на поле под оглушительный рёв трибун. Слизеринских болельщиков было больше, что являлось закономерным, так как некоторые ученики Гриффиндора не явились в школу. Воодушевив свою команду и дав последние указания, Гарри подошёл к судье матча, мадам Трюк. С другой стороны к ней подошёл не кто-нибудь, а Джонни Бинош, тот самый слизеринец, чуть не убивший Гарри в поезде. Бинош никогда раньше не играл в квиддич, что Гарри немного радовало, но теперь он стал ловцом вместо Малфоя, да к тому же — капитаном команды. А этого Гарри уж никак не ожидал. «Да какой из него капитан, — думал он. — Он даже рта лишний раз не раскроет! Впрочем, это ему и не сильно нужно. Если кто-нибудь начнёт выпендриваться — рубанёт по нему проклятьем и дело в шляпе».

— Капитаны, пожмите друг другу руки, — проговорила традиционную фразу мадам Трюк, и Гарри обменялся рукопожатием с Биношом. Новый капитан слизеринской команды не сжал с силой пальцы Гарри, как это всегда делали прошлые капитаны. Он только внимательно и спокойно, даже без тени вражды, посмотрел на Гарри и быстро направился к своей команде.

— Все на мётлы! — закричала мадам Трюк. — Взлетать по свистку!

Через пару секунд прозвучал свисток, и обе команды взмыли в воздух. Игра началась.

— Не знаю как вас, но лично меня удивило назначение новым капитаном слизеринской команды Джонни Биноша, — громко раздался будничный голос. Взлетевший высоко в поисках снитча Гарри оглянулся на помост комментатора. Сомнений не было: матч опять комментировала Полумна Лавгуд. — По-моему, не нужно было назначать капитаном только что поступившего в команду. Думаю, что здесь, без сомненья, сыграли свою роль связи родственников Биноша в Министерстве.

«Нет, только не это! — с горечью подумал Гарри и выругался сквозь зубы. — Ну кто её за язык тянул? Теперь она уж точно больше ни одного матча не прокомментирует!».

А Полумна, не обращая внимания на весёлый хохот гриффиндорских болельщиков, злобные крики и улюлюканье слизеринцев и разгневанный взгляд Макгонагалл, сидевшей неподалёку, продолжала демонстрировать свою убийственную честность:

— К тому же, он очень недобрый. Я бы его даже в команду не взяла.

Бинош, явно не ожидавший такой наглости, с большим удивлением уставился на комментаторскую площадку, забыв о поисках снитча. Впрочем, Гарри тоже нигде не замечал золотистый маленький шарик. Остальные члены команд не очень-то слушали комментарии Полумны. К кольцам, перед которыми парил Рон, уже вовсю мчался с квоффлом слизеринский охотник.

— А вот и первая атака слизеринцев, — мечтательно, как ни в чём не бывало, произнесла Полумна. — С квоффлом новый охотник Ливайн. Вот он бьёт — и Рон берёт мяч. Этого и следовало ожидать, потому что Рон — лучший вратарь в нашей школе, а в придачу и весёлый. Ему просто так гол не забьёшь! А квоффл уже у Джинни, она несётся вперёд… Ой, в неё попадает бладжер, пущенный Крэббом… или Гойлом? Отсюда не различить, они оба такие толстые, очень похожи… Квоффл подхватывает Нери, слизеринская охотница. Она очень ловко уворачивается от бладжера, пущенного Хейсбергом, вот она уже у самых колец… И Рон опять берёт мяч! Молодец, Рон, я в тебя верю!

«Хорошее начало, — думал Гарри, кружа над полем и выискивая снитч. — Если Рон и дальше будет так брать мячи, у нас есть шансы на победу!». Осмотрев трибуны, Гарри заметил, что Тихомиров, в отличие от большинства других учителей, на матче не присутствует. Гарри, однако, скорее удивило бы обратное.

— …А вот квоффл у Андерсен, она уже недалеко от колец соперника, но Ливайн перехватывает квоффл… И ещё одна неудачная атака слизеринской сборной. У Рона, кажется, сегодня боевое настроение, он не собирается пропускать мячи. А слизеринский вратарь отдыхает. До него дело до сих пор не дошло.

Гарри тоже подметил, что до сих пор никому из его охотников не удалось атаковать слизеринские кольца. И охотники враждебной команды, и даже загонщики Крэбб и Гойл играли сегодня на удивление хорошо. Рон играл примерно так же, как и в тот день, когда Гарри устроил хитрость с «Феликс Фелицис». Но ничего подобного нельзя было сказать об остальных членах гриффиндорской команды. Малое количество тренировок сыграло, конечно, своё дело.

— …Идёт пятнадцатая минута матча, а счёт по прежнему ноль — ноль, — безмятежно заметила через некоторое время Полумна. — Я уже сбилась со счёта, даже любопытно, сколько же раз Рон успел словить мяч? А вратарь сборной Слизерина пока отразил только две атаки, правда больше их и не было. Но ничего, Джинни отличная охотница, она ещё себя покажет!.. А это уже серьёзно. Рон получил мощный удар бладжером по голове. Похоже, он падает. Перед кольцами Гриффиндора никого нет. Разъярённый Ньюман с квоффлом в руке приближается…

Гарри моментально оглянулся на кольца своей команды. Рон действительно падал, выписывая по спирали круги и опускаясь всё ниже и ниже, а Ньюман, слизеринский охотник, вовсю мчался к кольцам. Потребовалась какая-то десятая доля секунды, чтоб Гарри решил, что делать. Прижавшись к метле, он с громадной скоростью ринулся наперерез Ньюману. Тот не торопился пускать квоффл, видя, что гриффиндорский вратарь вот-вот упадёт, других охотников поблизости нет, а бладжеры Пикса и Хейсберга просвистели мимо. До колец оставалось каких-нибудь пять метров, когда Ньюман, наконец, с силой запустил квоффл в центральное кольцо, но в то же мгновение перед кольцами возник Гарри и отбил мяч прямо в руки сидящей на хвосте у Ньюмана Джинни.

— О, Гарри Поттеру надоело играть ловцом, и он решил попробовать себя в качестве вратаря! — радостно сообщила Полумна. — Это у него очень даже хорошо получилось. Квоффл у Джинни, она несётся к кольцам противника…

Гарри, вернув с процентами разгневанному Ньюману полный ненависти взгляд, посмотрел вниз. Рон, к счастью, не упал. У самой земли он затормозил и теперь поднимался обратно к кольцам.

— Как ты? — с тревогой в голосе спросил Гарри, когда Рон поравнялся с ним.

— Ничего, бывало и хуже, — мрачно ответил тот, осторожно потирая голову чуть повыше лба. Прекратив это делать, Рон намеренно спрятал ладонь себе за спину, но Гарри всё же заметил на его перчатке кровь. К тому же, рыжие длинные волосы Рона были как будто прилизаны в месте удара.

— Эй, у тебя там кровь! — воскликнул Гарри. — Бладжер не острый, он не мог просто кожу вспороть. У тебя, скорее всего, трещина в черепе. Тебе срочно нужно в больничное крыло!

— А кто вместо меня будет вратарём? Ты, что ли? Ловец, по типу, нам больше не нужен, ведь Бинош тупой как пробка, за всю игру снитча не словит! — с сарказмом воскликнул Рон, но видно было, что он еле держится на метле.

— Нам нужно ещё меньше, чтобы тебя после матча отнесли не в больничное крыло, а на кладбище! — закричал Гарри.

— …И вот Гарри Поттер в очередной раз ругается со своим вратарём, — будничным голосом заметила Полумна. — Надо признать, он любит это делать…

— Никуда я сейчас не пойду и точка! — сквозь зубы прорычал Рон, с нескрываемой злобой смотря на Гарри.

— Хорошо, — секунду подумав, согласился Гарри, — только дай мне наложить на тебя лечебное заклинание.

— Ладно, накладывай, только поторопись, квоффл уже у слизеринцев.

Действительно, атака Джинни закончилась мощным ударом по кольцам, который профессионально словил слизеринский вратарь, и теперь Нери неслась с квоффлом, выжимая на своей метле на полную катушку.

— Эпискеи! Тергео! — в подряд проговорил Гарри, достав свою волшебную палочку и направив её на голову Рона. Волосы в месте удара приняли нормальный вид. — Так лучше?

— Да, — коротко и мрачно ответил Рон, исподлобья смотря на приближающуюся Нери.

Гарри отлетел от своего друга, лихорадочно выискивая глазами снитч. «Главное — найти снитч побыстрее, тогда игра закончиться и Рону можно будет лечь в больничное крыло», — думал Гарри, взлетая повыше. Но тут раздался оглушительный рёв трибун, сопровождающийся немного грустным голосом Полумны:

— И вот слизеринская команда открывает счёт. Десять — ноль в её пользу. Отличалась охотница Нери, забившая первый в этом матче гол.

«Чёрт, Рон явно выбит из колеи! — чертыхался сквозь зубы Гарри, стараясь не отвлекаться ни на что, кроме поисков снитча. — Надеюсь, он дотянет до конца матча, а там скорее к мадам Помфри».

Счёт был уже сорок — ноль в пользу Слизерина, когда Гарри наконец заметил сверкающий на фоне голубого неба золотой снитч и с места рванулся к нему. Бинош тоже узрел золотистый шарик и летел за ним примерно наравне с Гарри. Но то ли у Джонни была устаревшая метла, то ли он боялся лететь на полную скорость; так или иначе, однако Гарри постепенно вырывался вперёд. До снитча оставалось метров пять, Гарри был уверен, что не упустит победу, но… снитч ни с того ни с сего резко метнулся в сторону и моментально исчез из поля зрения. Гарри затормозил на метле, недоумённо смотря по сторонам: снитча нигде не было видно. Такого с Гарри ещё не случалось. Бинош, однако, тоже потерял снитч из виду и теперь парил над полем, внимательно всматриваясь в небо. Неуловимый золотой шарик, казалось, испарился в воздухе.

Чем дальше продвигалась игра, тем сильнее душу Гарри наполняло отчаяние. Слизерин уже вёл в счёте сто тридцать — двадцать. И это несмотря на то, что Рон брал как минимум половину мячей. Джинни и Демельзе Робинс удалось забить только по одному голу, тогда как каждому слизеринскому охотнику — не меньше трёх. Ситуация для Гриффиндора действительно складывалась критическая. И тут Гарри показалось, что в небе над противоположной частью поля сверкнуло что-то золотое. Наддав ходу, Гарри ринулся вперёд, но прошло всего пару секунд, как он ощутил, что внутри у него всё похолодело: Бинош был чуть ли ни на половину поля ближе к снитчу, чем он. Слизеринский ловец, разумеется, тоже заметил маленький сверкающий шарик и быстро приближался к нему. Гарри рванулся вслед за Джонни с такой скоростью, с какой не летал ещё никогда. Ветер свистел у Гарри в ушах, полностью заглушая комментарии Полумны и рёв трибун, очки больно вдавились в кожу, метла еле выдерживала громадную перегрузку. Расстояние между Гарри и Биношом быстро сокращалось, но ещё быстрее оно сокращалось между Джонни и снитчем. Слизеринский капитан уверенно повторял все виражи маленького снитча, неуклонно приближаясь к нему. Гарри всё ещё надеялся, что Бинош совершит какую-нибудь ошибку. Между Гарри и Джонни уже было примерно метров семь, когда дикий радостный вопль, вырвавшийся сразу из всех глоток слизеринских болельщиков и даже заглушивший слова Полумны, дал Гарри понять, что всё кончено. Слизерин победил.

Такого позорного поражения Гарри на своём веку еще не помнил. Почти всухую, со счётом двести восемьдесят — двадцать, слизеринская команда разгромила сборную Гриффиндора. Вот уже шесть лет как Слизерину не удавалось получить Кубок по квиддичу, а теперь у него возник реальный шанс.

Слизеринские болельщики орали, бесновались, улюлюкали и дразнили гриффиндорцев, в большинстве своём не ожидавших такого вот окончания матча и теперь даже не отвечавших на издёвки со стороны своих вечных противников. Гарри, злясь на самого себя, спустился на землю. Здоровенные Крэбб с Гойлом подхватили поймавшего снитч Биноша на руки и торжественно понесли к слизеринским раздевалкам. Вскоре к их шествию присоединились остальные члены команды-победительницы.

— Рон, ты играл сегодня просто бесподобно! Все молодцы! Все, кроме меня. Сегодняшний проигрыш — исключительно моя вина. Боюсь, теперь мне не остаётся ничего, кроме как сложить с себя обязанности капитана и уйти из команды, — спокойно заявил Гарри своим товарищам по квиддичу, возвращавшимся в раздевалку.

— Ещё чего! — голосом миссис Уизли возразила Джинни. — Тебе просто не повезло, а вот я действительно играла как нюхлер недоделанный!

Гарри не стал спорить. В последнее время он вообще старался избегать разговоров с Джинни. Дело было в том, что Гарри постепенно начал осознавать, что Джинни ему уже практически не нравится. Вместе с тем, он прекрасно понимал, что сам очень нравится Джинни, нравится ей ещё со второго курса, и это временами терзало его куда больше, чем непонятное предчувствие и мысли о возможных успехах Волан-де-Морта. Гарри почти ненавидел себя за своё непостоянство, но, разумеется, ничего не мог поделать со своими чувствами.

Рон выглядел после матча явно неважно, но сознание так и не потерял. Молча переодевшись, с затаённой злобой на лице он отправился вместе с Гарри в больничное крыло. Мадам Помфри осмотрела место ушиба и со смесью удивления и тревоги объявила, что у Рона сотрясение мозга и небольшая трещина в черепе, но с таким диагнозом он не мог оставаться в сознании и ещё продолжать играть в квиддич. Гарри тоже встревожился за друга, но самому Рону, судя по всему, было всё равно. Мадам Помфри, не церемонясь, выгнала Гарри из палаты, напоследок сказав ему, что трещину она легко залатает, но Рон должен будет оставаться в больничном крыле до завтрашнего утра.

Следующий день после матча, воскресенье, был не самым лучшим выходным в жизни Гарри. Большую часть времени пришлось потратить на уроки, а едкие замечания гриффиндорцев по поводу Гарри и его команды вкупе с издевательствами со стороны торжествующих слизеринцев выводили из себя. Рон, вернувшись из больничного крыла, был мрачнее тучи. Он мало занимался и почти не разговаривал. Гермиона сама предложила ему помощь в работе для урока защиты, но он только отмахнулся от неё, так ничего и не сделав. Гарри боялся, что Рон в таком скверном расположении духа может сотворить что-нибудь такое, о чём потом сам будет сожалеть. И страхи Гарри, увы, очень скоро оправдались.

Следующий урок защиты Тихомиров начал с проверки домашнего задания. Когда все расселись, он, как назло, обратился к Рону:

— Если вы не забыли, мистер Уизли, я обещал спросить вас о способах защиты от непростительных заклинаний. Так что же вы можете рассказать нам?

Рон медленно поднялся со своего места, в упор посмотрел на Тихомирова и неожиданно, полным ненависти голосом, выдал:

— Я не собираюсь выполнять весь тот бред, которым вы с одержимостью пичкаете нас, сэр!

Несколько человек, в том числе и Гермиона, ахнули. После этого в классе установилась давящая тишина. Все слизеринцы замерли в предвкушении разборок. Гарри уставился на своего друга. «Что, чёрт побери, на него нашло? — недоумевал он. — Не может быть, чтоб от попадания бладжера у него рассудок помутился!».

Несколько секунд Тихомиров внимательно смотрел Рону в глаза. Гарри думал, что учитель сейчас раскричится, потащит Рона к директору или сделает что-нибудь в этом роде. Но нет, ничего такого не произошло. Только усмешка скользнула по губам Тихомирова, и он спокойно заговорил:

— Отлично, мистер Уизли! Именно этого я от вас и ожидал. Как говориться, в семье не без урода. Боюсь, квиддич настолько забил вам мозги, что вы уже не в состоянии адекватно оценивать ситуацию. Я, как декан вашего факультета, просто обязан принять меры по вашему спасению. С этого дня весь последующий год вам запрещается играть в квиддич. Явитесь сегодня в восемь часов вечера в мой кабинет. И прихватите с собой вашу метлу, в ближайшее время она вам не понадобится.

Тихомиров подошёл к учительскому столу и сделал какую-то запись в своём журнале, в котором он выставлял оценки за работу на уроке. Потом профессор вновь взглянул на красного, как рак, Рона и добавил:

— Ах да, чуть было не забыл! Минус тридцать очков Гриффиндору!

Гарри не помнил, чтобы Тихомиров отнимал у какого-нибудь факультета очки. Вообще, снятие баллов было не в его духе. А теперь учитель защиты решил изменить своим правилам.

— Мистер Крэбб, а что вы можете рассказать нам о защите от непростительных заклятий? — как ни в чём не бывало, обратился Тихомиров к Крэббу, сидящему, как и все остальные слизеринцы, с довольной гримасой на лице.

Крэбб встал и начал очень неуверенно рассказывать, делая приличные паузы между предложениями и то и дело подглядывая в свою несоответствующую требованиям учителя работу. Через пару минут Александр остановил толстяка, хотя тот и сам не собирался продолжать дальше. Несмотря на то, что Гарри сразу после последних слов Тихомирова пытался убедить своего друга в бессмысленности и опасности дальнейших пререканий, Рон соизволил сесть лишь сейчас. Профессор не снял баллы со Слизерина за очень слабый ответ Крэбба, только сделал ещё одну запись в журнале и спросил о способах защиты Гермиону. Та затараторила заученный наизусть текст с громадной скоростью. Через полминуты учитель остановил её, написал что-то в журнале, наградил Гриффиндор десятью очками и попросил сдать работы. Все, кроме Рона, выполнили эту просьбу. Сложив работы на учительский стол, Тихомиров встал перед доской лицом к классу и задумчиво сказал:

— Я долго думал, стоит ли проходить с вами одно весьма действенное заклятье, и, в конце концов, решил, что стоит. Если вы хотите уметь защищать себя от Тёмных сил, важно знать не только защитную магию, но и атакующую. Как известно, лучший способ защиты — нападение. Пусть это правило действует и не всегда, но довольно часто. Я почти уверен, что никто из вас ещё не владеет такой мощной атакующей магией, как заклятье «Зевсус». Именно это заклинание мы будем проходить на оставшихся до Рождества уроках.

Гермиона подняла руку вверх.

— Да, мисс Грейнджер?

— Извините, профессор, но разве изучение подобной магии не запрещено законом?

— Нет, не беспокойтесь, мисс Грейнджер. Международные правовые акты запрещают обучать волшебников только непростительным заклятьям…

Тихомиров сделал паузу, явно что-то обдумывая. Секунд через десять он заговорил вновь:

— Как вам должно быть известно, убить человека можно далеко не только заклятьем «Авада Кедавра». Семи-восьми секунд прямого воздействия заклятьем «Зевсус» вполне хватит для летального исхода. Даже безобидное на вид заклинание «Остолбеней» приведёт к смерти, если раз десять в подряд запустить им в одного и того же волшебника. Так почему же заклятье «Авада Кедавра» запрещено, а великое множество других заклинаний, многие из которых тоже очень опасны, — нет? А дело в том, какие мысли и чувства мы используем для выполнения конкретного заклинания, — Тихомиров вдруг как-то посерьёзнел и даже помрачнел. — Для выполнения непростительных заклятий нужна ненависть, страстное желание убивать и получать от этого наслаждение. Подобные мысли губительно воздействуют на разум, иссушают душу, уничтожают в человеке способность любить. Если вы начнёте использовать непростительные заклинания — обратного пути уже не будет. Тьма поглотит вас, не оставив в вашей душе ничего человеческого. Вы превратитесь в «недочеловеков», находящих отраду только в очередных убийствах. Чем такое существование — лучше смерть, уж поверьте мне.

Мёртвую тишину, наставшую в классе после слов профессора, можно было, казалось, пощупать рукой. Гарри подметил, что все слизеринцы перестали улыбаться и потупили взгляд.

— Но для заклинания «Зевсус» ничего такого не нужно, — после небольшой паузы сказал Тихомиров и улыбнулся. — А теперь попрошу всех встать.

Когда все, даже Рон, поднялись со своих мест, профессор достал волшебную палочку из своей синей мантии и плавно взмахнул ей, ни в кого конкретно не целясь. Парты, стулья, учительский стол и доска моментально исчезли. Сам кабинет непонятно как растянулся в ширину и немного уменьшился в длину, но в целом стал объёмней. А прямо за спиной у Тихомирова, откуда ни возьмись, возникли в ряд около тридцати фигур в чёрных плащах с длинными капюшонами и жуткими масками на лицах. Одним словом, с виду это были Пожиратели смерти.

В классе начался переполох. Несколько девчонок завизжали, а Лаванда Браун так вообще грохнулась в обморок. Многие попятились, Рон, Невилл, Крэбб и Гойл тупо уставились на возможных приспешников Волан-де-Морта, а Гарри чисто машинально полез в карман за волшебной палочкой.

— Стоп, стоп, стоп! Никакой паники! — громко провозгласил Тихомиров, поспешно подошёл к ближайшему «Пожирателю смерти», сдёрнул с него маску и вытащил из-под капюшона пучок соломы. — Это всего лишь макеты для тренировки. Внутри у них солома и ничего более.

После этих слов класс довольно быстро успокоился. Макеты, однако, выглядели чересчур реалистично. Они немного покачивались и время от времени переступали с ноги на ногу. Поправив разворошённый макет, профессор, заметив лежащую без сознания на полу Лаванду, быстро подошёл к ней и направил на неё волшебную палочку. Девушка мгновенно пришла в себя.

— Это всего лишь макеты, — улыбаясь, успокоил её Тихомиров.

— Это что, так действует заклинание «Зевсус»? — спросил немного ошеломлённый Забини.

— Нет, что вы. Я просто подготовил класс для отработки заклинания…

— И вы сделали это вот так вот, одним взмахом волшебной палочки? — не смогла удержать восхищение Гермиона.

— Нет. Разумеется, нет. Для этого пришлось потратить довольно много времени на проведение сложной процедуры создания двоякого пространства, благодаря которой теперь можно изменять кабинет простым невербальным заклятьем. Но мы отвлеклись от темы. Итак, заклинание «Зевсус» действует следующим образом…

Профессор направил волшебную палочку на один из макетов и отчётливо произнёс:

— Зевсус!

Мощная молния вырвалась из палочки и в то же мгновение поразила макет. Тот затрепыхался и через пару секунд загорелся.

— Это заклинание хоть и сложно, но на порядок проще, чем прошлое заклятье, изученное нами. Для его создания обязательно нужно видеть цель, поэтому я и сделал эти макеты. Ни в коем случае не пытайтесь тренировать это заклинание друг на друге, поскольку Щитовые чары против него абсолютно бессильны, а «Мэтро Хиягре» большинство из вас пока ещё не научилось уверенно делать. Ещё два момента: нужно иметь большую уверенность в себе и своих силах, а также отлично представлять действие заклятья. Только тогда оно может у вас получиться. Для достижения максимального эффекта не помешает также ощущать выпускаемую вашей палочкой молнию как продолжение тела, но на худой конец без этого можно обойтись. И ещё: главное не то, какие заклинания мы применяем, за исключением непростительных, а то, как мы их применяем. Любую, даже самую светлую магию можно обратить во зло. И именно использование колдовства во зло является незаконным. Хорошо запомните это. А теперь настало время для практических упражнений. Выбирайте себе «Пожирателя смерти», здесь как раз на всех хватит, и начинайте пытаться сотворить заклинание «Зевсус».

Тихомиров придал коротким взмахом палочки горящему макету первоначальный вид и отошёл подальше от «Пожирателей смерти». Через некоторое время все ученики выстроились перед тренировочными макетами и стали громко выкрикивать слова заклинания. В этот раз раньше всех сумела сотворить некое подобие молнии Гермиона. Хотя макет перед ней и не загорелся, но достаточно сильно дёрнулся, и за это Гриффиндор получил десять очков. Но стоявшему недалеко от Гермионы Биношу это явно не понравилось. Он постоял какое-то время молча, как будто собирался с силами, а потом громогласно закричал:

— ЗЕВСУС!

Яркая, почти ослепительная молния вырвалась из его палочки, разветвилась в воздухе и поразила сразу три макета. Те отлетели назад и вспыхнули одновременно. В классе сразу стало тихо. Все оставили попытки сотворить заклятье и уставились на Биноша, героя прошлого матча. Тихомиров неспешно подошёл к нему и пробормотал себе под нос:

— Хм… определённые склонности… — и громко добавил. — Да, способность поражать несколько мишеней сразу — одно из главных достоинств этого заклинания. Но это возможно, только если вы мастерски им владеете.

Гарри показалось, что Тихомиров пытается проникнуть в сознание Биноша, используя легилименцию, но выражение лица Джонни было совершенно непроницаемым. Через несколько секунд Александр Романович перестал сверлить Биноша взглядом, взмахом палочки привёл макеты в нормальное состояние и громко сказал:

— Двадцать пять очков Слизерину!

Оставшееся время до конца сдвоенного урока ушло на тренировку нового заклинания. В итоге у Гарри стало немного получаться, хотя то, что вылетало из его палочки, скорее можно было назвать искрами. У Невилла же не получилось ровным счётом ничего. Рон толком и не пытался сотворить новое заклятье, только угрюмо смотрел на своего «Пожирателя смерти» и ничего не делал.

После окончания урока Гермиона зачем-то задержалась в классе, а Гарри с Роном, особо не мешкая, направились к выходу. Но Забини умудрился выйти ещё раньше и, увидев плетущегося вместе с Гарри Рона, язвительно сказал:

— Ну что, Уизли, отхватил сегодня по полной?

Рон без какого-либо предупреждения выхватил из-под мантии волшебную палочку и, взмахнув ею в направлении Забини, закричал:

— Остолбеней!

Однако Забини, видимо, предвидел такой шаг противника, а поэтому ловко увернулся от красноватого луча и полез, было, за своей волшебной палочкой, но тут на пороге класса возник Тихомиров.

— Вымещать злобу на своих однокашниках — как это некультурно! — с издёвкой воскликнул профессор. — Ещё минус двадцать очков Гриффиндору! Думаю, вы сегодня полностью заслужили похвалу друзей, мистер Уизли.

— Что на тебя, чёрт побери, нашло!? — накинулся Гарри на Рона, когда они отошли на безопасное расстояние от класса защиты.

— Ничего, — буркнул себе под нос Рон и направился прочь.

Гарри остался стоять и с тупым выражением лица смотреть вслед уходящему другу. С Роном явно творилось что-то неладное, и жизненно необходимо было выяснить, что.

Но все самые страшные опасения Гарри насчёт своего друга, к счастью, не оправдались. Видимо, Рон всего лишь впал в сильную депрессию. Уже на следующий день после неудачного для себя урока защиты Рон вновь начал разговаривать, хотя по-прежнему имел грустный вид.

— Догадайся, какое наказание избрал для меня наш гениальный учитель, — с горькой усмешкой в голосе обратился Рон к Гарри за завтраком.

— Перебирать флоббер-червей? — ляпнул наугад Гарри.

— Если бы, — вздохнул Рон. — Он заставил меня тренировать это долбанное защитное заклинание. Да напоследок сказал, что я должен буду приходить к нему каждый день в восемь вечера и тренироваться, пока оно у меня не получиться.

— Но ведь мы его уже прошли?

— А у меня то, если ты не забыл, так ничего и не получилось, — грустно пояснил Рон. — Гермиона — это понятно, у ней всегда всё получается, но объясни, пожалуйста, как ты научился его выполнять?

— Ну, научился выполнять — это сильно сказано, — в свою очередь вздохнул Гарри. — Я тренировался хотя и меньше, чем Гермиона, но тоже довольно много, а в итоге научился создавать только не особо яркое свечение вокруг себя. Этим свечением навряд ли хоть одно заклинание блокируешь.

— Да мне бы хотя бы так научиться! — воскликнул совершенно несчастный с виду Рон.

Во время свободного урока Гарри рассказал своему другу всё, что знал сам о сотворении сложного защитного заклинания. К Гермионе Рон, по одному ему известной причине, обращаться за помощью не хотел.

А время, между тем, текло с неумолимой скоростью. Приближалось Рождество. Бедный Рон ходил к Тихомирову целую неделю, но так и не научился заклинанию «Мэтро Хиягре». В итоге русский профессор плюнул на эту безнадёжную затею и разрешил Рону больше не приходить.

Гермиона занималась очень много даже для себя. Качественного выполнения всех уроков для неё, как всегда, было мало. Она твёрдо решила дополнительно изучать магию, а также привлечь к этому процессу Гарри.

Однажды вечером Поттер сидел в библиотеке, ища для урока травологии информацию о Луговом Горце — лечебном растении, входящем в состав многих зелий. И тут к нему подсела Гермиона с толстой книгой в руке. На чёрной обложке не было написано ровным счётом ничего.

— Вот, это то, что нам нужно, — негромко сказала Гермиона, почти с благоговейным выражением лица открывая довольно древнюю на вид книжку.

— Да? И зачем же? — поинтересовался Гарри, переводя взгляд с энциклопедии лечебных растений на свою подругу.

— Здесь есть очень много полезной информации о разных видах магии. Я уже нашла подробное описание способа создания двоякого пространства…

После этих слов Гарри начал догадываться, каким образом Гермиона откопала эту книгу. А Гермиона, по-видимому, в очередной раз каким-то образом уловила мысли Гарри.

— Да, эту книгу мне посоветовал почитать Тихомиров, — ответила она на немой вопрос своего друга. — Он сказал, что в ней есть много полезных заклинаний, пройти которые мы просто не успеем, назвал имя автора и высказал предположение, что в библиотеке Хогвартса, одной из лучших библиотек в мире, эта книга должна быть. Вот я и нашла её. Правда, она почему-то была в запрещённой секции, но это не важно. Так, теперь нужно кое-что сделать…

Гермиона опасливо, как хулиган, залезший в чужой сад, осмотрелась по сторонам. Библиотекарши нигде не было видно, и это обстоятельство явно успокоило Гермиону. Она достала свою волшебную палочку и молча направила её на чёрную книгу. Та как-то странно дёрнулась, подскочила в воздух и очень резко упала обратно, развалившись, как в первый момент показалось Гарри, на три куска. Но нет, книга была в целости и сохранности. А вот рядом с ней появились ещё две практически такие же книги, отличающиеся только тем, что выглядели они несколько новее.

— Отлично, — пробормотала Гермиона, взмахивая палочкой на две новые книжки, отчего те резко уменьшились в размерах. — Созданные подобным образом копии недолговечны, через несколько лет превращаются в пыль, но пока нам этого хватит. Я сейчас пойду, отнесу книгу обратно, а ты спрячь побыстрее эти две, они очень пригодятся.

Не дав Гарри возможности что-либо сказать, Гермиона схватила рекомендованную Тихомировым книгу, моментально наложила на себя Дезиллюминационное заклинание и быстро исчезла за первой же книжной полкой.

Гарри счёл правильным выполнить просьбу Гермионы, а поэтому, не теряя времени, засунул две теперь очень небольшие книжки в карман мантии. И сделал это как раз вовремя, поскольку секунд через пять из-за стеллажа показалась библиотекарша, мадам Пинс. Она подозрительно посмотрела на Гарри, перевела взгляд с него на энциклопедию лечебных растений, и, не заметив ничего подозрительного, скрылась обратно за стеллажом.

Минут через десять показалась Гермиона, уже без Дезиллюминационного заклинания и без книги. По её довольному выражению лица легко было понять, что миссия по возврату запрещённой книжки прошла без каких-либо осложнений.

— Библиотека вот-вот закроется. Пошли, — сказала она Гарри и направилась к выходу.

Гарри и сам знал, что минут через пять появится мадам Пинс и вежливо попросит его выметаться отсюда, а поэтому, не мешкая, поставил энциклопедию на место, прихватил с собой конспект о Луговом Горце и отправился вслед за Гермионой.

— А почему эта книга, раз она такая хорошая, была в запрещённой секции? — спросил Гарри у своей подруги, как только они вышли из библиотеки.

— Может быть, именно потому, что она хорошая, — немного поразмыслив, ответила Гермиона. — Подумай сам: Министерство магии специально разрабатывает такую программу по каждому предмету, чтобы мы ничего не знали. Быть может, единственное исключение — это зельеварение. Нам очень повезло, что наш директор — профессор Макгонагалл. Если бы она не утвердила программу Тихомирова, по защите от Тёмных искусств мы бы ничего нового не проходили. Я прочитала учебник. Там одно только повторение, причём написан он так, что ты с Роном вообще ничего бы не понял.

— Интересно, зачем им это нужно? — задумчиво проговорил Гарри. — Ведь Дамблдора больше нет, армию против Скримджера собирать некому… Да и Скримджер вроде не такой идиот, как Фадж. Здесь явно есть что-то такое, чего мы не знаем и о чём, скорее всего, даже не догадываемся… У меня вообще последнее время плохое предчувствие…

— Предчувствие? — взволнованно переспросила Гермиона. — Что ещё за предчувствие?

— Не знаю, — отозвался Гарри. — Оно очень неопределённое, но с каждым днём становиться сильнее. Думаю, я скоро выясню, что оно означает…

Гермиона ничего не ответила. Когда они подошли к портрету Полной Дамы, она взяла у Гарри одну из двух созданных ею книжек и сказала:

— Настоятельно советую тебе прочитать эту книгу. Я уверенна: там есть много чего, что в дальнейшем может пригодиться.

— Хорошо, я почитаю, — обнадёжил свою подругу Гарри.

Этой ночью Гарри почему-то не спалось, и он решил просмотреть содержание пресловутой книги. Рон, Симус, Дин и Невилл преспокойно спали. Гарри аккуратно вытащил маленькую книжку из кармана мантии, где она до сих пор находилась, нацелил на неё волшебную палочку и шепнул:

— Энгоргио!

Книжка быстро приняла обычные размеры. Гарри шёпотом произнёс: «Люмос!», и его волшебная палочка довольно ярко засветилась. Используя её в качестве фонаря, Гарри начал просмотр.

В книге действительно было расписано действие многих видов магии. В основном, это была жутко сложная магия. Здесь рассказывалось о различных способах искривления пространства, Антигравитационных чарах постоянного действия и даже о создании Петли времени. Но всё это мало интересовало Гарри. Книга, к сожалению, была написана в высокопарном стиле, что ещё больше затрудняло понимание и без того сложного волшебства. Однако два заклинания привлекли внимание Гарри. Первое и, судя по всему, довольно простое, называлось «Люмос Локалус». Его действие заключалось в пускании из палочки направленного пучка слепящего света, способного в считанные секунды нанести ожоги четвёртой степени, а также отпугивающего абсолютное большинство Тёмных Созданий. Второе было куда сложнее. Называлось оно «Экссектио» и служило чем-то вроде усовершенствованной «Алохоморы», только его возможности были намного обширнее. Если верить книжке, оно могло взломать практически любую защиту, включая установленный силовой барьер, запечатанную дверь и многое другое.

Гарри твёрдо решил выучить эти два заклятья и начать тренироваться уже с завтрашнего дня. Мысленно поблагодарив Гермиону за откапывание полезной книги, он закончил чтение, погасил волшебную палочку и быстро заснул.

Несмотря на то, что лёг Гарри Поттер последним, проснулся он на следующее утро раньше всех, причём проснулся в холодном поту и с выражением дикого ужаса на лице. У Гарри сложилось странное чувство: будто бы он видел какой-то жуткий и чрезвычайно важный сон, но теперь ничего не может вспомнить. Такого с Гарри раньше не случалось. Ему много раз снились кошмары, некоторые из которых оказывались реальностью, но он всегда помнил их содержание.

О своём непонятном сне Гарри рассказал сначала Рону, потом — Гермионе. Однако его друзья ни о чём подобном раньше не слышали. Гермиона сохраняла спокойствие и пообещала, что обязательно поищет информацию в библиотеке. Рон же конкретно разволновался, вспомнив, как на пятом курсе Гарри увидел во сне то, что случилось с мистером Уизли в Министерстве. А что если и сейчас Гарри видел во сне то, что происходило на самом деле, только теперь не может вспомнить это?

Как и следовало ожидать, Гермиона нашла возможное решение в тот же день. Оба свободных урока она провела в библиотеке, а после окончания занятий встретилась с Гарри и Роном в общей гостиной.

— Кажется, я кое-что обнаружила, — негромко, чтобы не услышали окружающие, сказала Гарри Гермиона. — Надо поговорить без присутствия посторонних ушей.

Убедившись, что Невилл, Симус и Дин заняты выполнением громадного домашнего задания и уходить из гостиной в ближайшее время не собираются, Гарри Рон и Гермиона выбрали подходящий момент и незаметно проскользнули в спальню мальчиков.

— Ну и что же ты нашла? — нетерпеливо спросил у Гермионы Рон, как только они оказались одни.

— Если это был важный сон, а особенно, если это происходило на самом деле, то он обязательно должен был сохраниться в памяти. По крайней мере, так говорит автор книги…

— Но Гарри его не помнит! — раздражённо воскликнул Рон, расхаживая взад и вперёд. — А значит, автор твоей книги…

— Ничего он не лжёт! — перебила взволнованного Рона Гермиона. — Я и не говорила, что Гарри должен помнить свой сон, но, тем не менее, сон остался в его голове, а значит, его можно восстановить.

— И как ты это сделаешь? — спросил Гарри у своей подруги.

— В принципе, воспоминания можно восстановить с помощью искусной легилименции, но я не говорила, что буду делать это сама…

— Это почему же? — осведомился не прекращающий нервничать Рон. — Может быть, сейчас кто-то умирает, в наших силах спасти его, а мы будем ждать непонятно чего? А что, если это было такое же видение…

— Навряд ли, — не дал договорить своему другу Гарри. — Волан-де-Морт закрылся от меня с помощью окклюменции. Сомневаюсь, что он рискнёт снять защиту, особенно теперь…

— И всё же, почему ты не хочешь? — упрямо спросил Рон у Гермионы.

— Я не говорила, что не хочу! — не на шутку разозлилась Гермиона. — Дело в том, что я не особо сильна в легилименции. Здесь нужен кто-то другой, кто-то более опытный…

— Может, предложишь в качестве кандидатуры своего любимого иностранного профессора? — съязвил Рон.

— Вообще-то, я имела в виду профессора Макгонагалл, — холодно сказала Гермиона и обратилась к Гарри. — Ведь она старая опытная волшебница, член Ордена Феникса, ей можно доверять. Я думаю, ты можешь рассказать ей о своих опасениях.

— Нет, — немного поразмыслив, сказал Гарри. — Дамблдор не рассказал ей о крестражах, значит, он не полностью доверял ей. Думаю, и мне не стоит этого делать. Я ведь не знаю, про что был сон… Знаю только, что он был важным… Не знаю откуда, просто знаю… Так что я не могу доверить свою память никому, кроме вас. Или смысл сна попробует вытянуть из меня кто-нибудь из вас, или это не сделает никто.

Какое-то время наши друзья молчали, обдумывая сложившуюся ситуацию. Наконец Гермиона произнесла:

— Я никогда раньше не пробовала применять легилименцию, знаю принцип её действия только теоретически…

— А я не знаю и теоретически, так что попытаться узнать о чём был сон сможешь только ты! — воскликнул Рон.

— Я могу попробовать, — неуверенно сказала Гермиона, — но я не очень то рассчитываю, что у меня получиться.

— Попытка — не пытка, — обнадёжил Гермиону Гарри.

— Ладно, раз вы так хотите, я попробую вытянуть из твоей памяти этот сон, — ещё немного поколебавшись, выдохнула Гермиона.

— Хорошо. Можешь начинать прямо сейчас. Я готов, — улыбнувшись, сказал Гарри и присел на свою кровать.

— Так, вчерашний вечер… последние воспоминания… нужно сосредоточиться… — подойдя поближе к Гарри, пробормотала Гермиона себе под нос. Рон стоял у входа в спальню и внимательно следил за происходящим. Гермиона достала волшебную палочку, направила её на Гарри, пристально посмотрела ему в глаза и отчётливо произнесла. — Легилименс!

Напряжённое и сосредоточенное лицо Гермионы расплылось и исчезло вместе со спальней и Роном. Образы замелькали в мозгу Гарри, словно в ускоренном фильме, но это длилось всего какую-то секунду. Потом Гарри увидел, как он берёт книгу в чёрной обложке, просматривает её. Вот он уже закончил чтение, ложиться в кровать… И тут такая страшная, дикая, нечеловеческая боль пронзила голову Гарри, что ему показалось: он сходит с ума. Как будто каждая нервная клеточка в голове взбунтовалась и болит. Все мысли спутались, перед глазами неестественная чернота. Отчётливо мелькнуло только одно: ещё немного — и это конец.

— НЕТ! Гарри, нет!!! Ой, мамочки, что же я наделала!? — с отчаянием в голосе закричала Гермиона прямо у Гарри над ухом. — Анестезио! АНЕСТЕЗИО!!!

— Гарри, дружище! Что с тобой!? — откуда-то сзади донёсся испуганный голос Рона.

К счастью, жуткая боль немного уменьшилась, хотя Гарри казалось, что голова готова вот-вот разлететься на куски. Чувство реальности постепенно возвращалось к Гарри, и он, наконец, осознал, что бьётся в судорогах на полу и орёт не своим голосом.

— Гарри, она не проходит, да? Ты меня слышишь? Анестезио!.. О Мерлин, почему она не проходит, почему он кричит!? У меня ничего не получается, Рон! Сделай же что-нибудь!!! — в истерике надрывалась Гермиона, тщетно пытаясь помочь Гарри.

— Я сейчас позову кого-нибудь на помощь! — крикнул Рон и ринулся к выходу из спальни.

Медленно, но верно, боль в голове уменьшалась. Громадным усилием воли Гарри взял себя в руки, прекратил биться на полу и орать. Рон уже находился в дверном проёме, когда его остановили слова Поттера:

— Не надо, мне уже лучше…

— Правда? — испуганно и коротко спросил Рон, не сводя с Гарри напряжённого взгляда.

— Да… мне лучше…

— О, Гарри, прости меня, пожалуйста! — со слезами на глазах воскликнула Гермиона. — Прости меня, я не знаю, почему так вышло… Я не хотела… Я вообще не хотела использовать легилименцию, и теперь вам меня уже не уговорить сделать это ещё раз!

— И не будем… — тихо сказал Гарри и сел на полу. Голова всё ещё сильно болела, но соображать боль уже не мешала.

— Что здесь, чёрт возьми, происходит? — неожиданно для всех раздался голос Симуса, возникшего на пороге спальни.

— Э-э… Ничего, — торопливо сказал Рон. — У Гарри просто разболелась голова… Сильно разболелась. Правда ведь, Гарри?

Гарри молча кивнул и встал с пола. Вслед за Симусом столпились в проходе Дин и ещё несколько человек, в том числе Невилл. Очевидно, крики Гарри очень даже неплохо были слышны в гостиной. Объяснение Рона явно показалось Симусу неполным, а поэтому он продолжал стоять и подозрительно рассматривать белого как полотно Гарри и Гермиону, которая не сумела скрыть того, что вот-вот была готова расплакаться.

— У Гарри болела голова? — переспросил Симус. — А почему тогда он не пошёл в больничное крыло?

— Э-э… Ну, Гермиона хорошо владеет обезболивающим заклинанием, она три раза его наложила — и всё прошло! — стараясь придать голосу безмятежность, пояснил Рон.

— Да неужели? — холодно усомнился Симус, быстро подметив, что Гарри и сейчас чувствует себя неважно; по крайней мере, если судить по его виду.

— Ты что, сомневаешься в знаниях Гермионы? — неожиданно перешёл в наступление Рон.

— Я? Да нет, я…

— Ну тогда хватит задавать глупые вопросы! — отрезал Рон. — А то у Гарри опять голова заболит, только на этот раз от тебя! Так что давай, иди, пожалуйста, занимайся своими делами, а Гарри оставь в покое. Остальных это тоже касается!

Симус недовольно посмотрел на Рона, но спорить не решился: Рон, как-никак, был старостой. Ни Симусу, ни Дину в спальне сейчас делать было нечего, и они молча спустились обратно в гостиную. Все остальные, кроме Невилла, последовали их примеру.

— Может, нужна помощь? — неуверенно спросил Невилл, когда остальные гриффиндорцы скрылись из виду.

— Нет, спасибо, Невилл, — ответил Рон и улыбнулся.

Невилл, однако, почему-то медлил с уходом, а Рон не хотел его грубо прогонять, поэтому сам вышел из спальни и спросил:

— Слушай, Невилл, а где ты раздобыл столько информации о Луговом Горце? Даже у Гермионы, по-моему, было меньше.

— А, это мне профессор Стебль дала книгу о лечебных травах почитать, — радостно ответил Невилл, поскольку травология была его любимым предметом. — Эту книгу один китайский мудрец написал. У профессора Стебль она, конечно, в переводе, но смысл нисколько не изменился…

Увлёкшись рассказом о книге китайского мудреца, Невилл вместе с Роном пошёл вниз. Как только они скрылись из виду, Гермиона бросилась к Гарри на шею.

— Прости меня… — чуть слышно прошептала она, уткнувшись лицом в плечо Гарри и беззвучно плача.

— Ты не виновата, — негромко сказал малость смутившийся Гарри. — Я уверен: дело было во мне, в этом сне…

Гермиона опустила руки и посмотрела Гарри в глаза так, словно больше всего на свете боялась, что Гарри опять начнёт кричать от боли. По обеим щекам Гермионы вовсю катились слёзы.

— Не расстраивайся: со мной уже всё в порядке, голова не болит, — соврал Гарри, чтобы успокоить Гермиону. Однако назвать его слова наглым враньём было нельзя: хоть голова и продолжала болеть, но по сравнению и изначальной болью эта была уже почти незаметна.

— Фух, от Невилла отделался, — войдя в спальню, выдохнул Рон.

Некоторое время наши друзья молчали, думая об одном и том же. Наконец, Рон негромко заговорил:

— Значит, узнать, о чём у Гарри был сон, нам не удастся. Что ж, остаётся надеяться, что сейчас никого не убивают, не пытают, не насилуют… Одним словом, что сейчас всё нормально.

— Ты прав, — задумчиво сказал Гарри. — Не удастся… по крайней мере, не сейчас…

Минут через двадцать головная боль у Гарри полностью прошла. В этот день до позднего вечера Гарри вместе с Гермионой и Роном делали домашнее задание, а про забытый сон и неудачную попытку легилименции больше не говорили.

Но как ни старался Гарри не думать про эти непонятные события, с этого дня он не находил в Хогвартсе покоя. Смутное предчувствие надвигающейся опасности резко усилилось, терзая душу Гарри и днём и ночью. Он пытался прогнать его, отвлечься, тренируя два заклинания из запрещённой чёрной книги, но ничего не получалось. Уже через несколько дней такой же моментально забытый сон повторился, опять заставив Гарри проснуться в холодном поту. В этот раз он не стал ничего говорить своим друзьям. Они всё равно не могли ни чем ему помочь. А того, кто мог, уже как полгода не было среди живых. Дамблдор покинул этот мир более чем не вовремя, и сейчас совета старого мудрого волшебника Гарри не хватало, как никогда. И не было никого, кто мог бы заменить Дамблдора, не было никого, кто мог бы подсказать Гарри правильное решение…

Наконец, самое трудное в жизни Гарри учебное полугодие закончилось. Начались Рождественские каникулы. До самого Рождества оставался всего лишь один день. Гарри собирался отправиться вместе с Роном в «Нору» и отпраздновать Рождество там. Гермиона же пообещала своим родителям приехать навестить их. Ложась спать в Хогвартсе последний раз в этом году, Гарри думал о том, какой подарок лучше будет купить завтра Рону. Но дремота быстро овладела Гарри, и, так и не определившись до конца, он заснул.

* * *

Гарри открыл глаза. Вверху простиралось что-то чёрное и покрытое блестящими точками. «Потолок в спальне выглядит по-другому», — мелькнуло в голове у Гарри. Он нащупал рукой очки, надел их и только тогда до него дошло, что он лежит под открытым звёздным небом. Не долго думая, Гарри встал и огляделся по сторонам.

Он стоял посреди громадного потока людей. Все они молча и практически бесшумно шли в одну сторону, не обращая на Гарри внимания и, вместе с тем, тщательно обходя его стороной. Эта была разношёрстная толпа: от младенцев, которых несли на руках их матери, до дряхлых стариков; от грязных бомжей в рваных лохмотьях, до членов парламента в красивых чистых фраках. В ширину это странное шествие было метров десять, а начало его скрывалось за горизонтом.

Местность вокруг тоже была какой-то странной. Хогвартса нигде не было и в помине. Во все стороны до самого горизонта простиралась холмистая равнина, покрытая отдельными группами деревьев. Снега нигде не было ни капли, хотя на дворе стоял декабрь. Деревья были покрыты листвой, и Гарри показалось, что сейчас, скорее всего, май. Весь это унылый пейзаж освещала бледно-зелёным светом большая полная луна.

«Чёрт возьми, как я здесь оказался?» — недоумевал Гарри, внимательно вглядываясь в идущих людей и надеясь найти здесь кого-нибудь знакомого. И тут он заметил, что далеко впереди мелькнула чья-то рыжая шевелюра, сильно смахивающая на волосы Рона.

— Рон! — крикнул Гарри, но обладатель шевелюры продолжал удаляться.

— Рон, постой!!! — закричал Гарри что было мочи, но рыжеволосый человек даже не повернул головы.

Гарри побежал вперёд, туда, куда шли все эти люди, надеясь догнать Рона, но это оказалось довольно трудно. Никто из шедших людей не сбирался уступать Гарри дорогу, да и вообще все полностью его игнорировали. Гарри с трудом протискивался сквозь толпу, продолжая звать Рона, который с неизменной скоростью продолжал удаляться. Но тут Гарри споткнулся о небольшой камень, торчавший из земли, и упал, успев выставить вперёд руки. И сразу же какой-то полный человек прошёлся по Гарриным ногам, какая-то дамочка больно наступила каблуком на кисть руки, отчего на ней выступила кровь. Сжав зубы, Гарри умудрился резко встать, чуть не сбив с ног какую-то худую старушку. Рона уже видно не было: судя по всему, он скрылся вместе с другими людьми за довольно высоким холмом. Вершина этого холма служила в этом месте горизонтом, поскольку за ней не было видно ничего, кроме звёздного ночного неба.

Гарри не стал бежать к холму. Он со всё возраставшим отчаянием в душе принялся искать знакомые лица среди тех, кто был дальше от холма, чем он сам. И ему, если можно так выразиться, повезло. Уже через полминуты он заметил идущую с краю людского потока Гермиону.

— Гермиона! — закричал Гарри, но она не обратила внимания на его крик.

Гарри принялся протискиваться к ней сквозь толпу, однако сделать это оказалось намного сложнее, чем можно было бы предположить. Все упорно не замечали Гарри. Два раза его чуть не сбили с ног, ему даже пришлось оттолкнуть какого-то парня, который потянул его вместе с толпой и явно не собирался отпускать. В конце концов, Гарри умудрился выбраться из этого ненормального потока людей, и выбрался он как раз вовремя, поравнявшись с Гермионой.

— Гермиона, куда вы все идёте? — взволнованно спросил Гарри, подойдя к ней вплотную, но она даже не повернула головы, продолжая равномерно идти вперёд. Гарри схватил Гермиону за руку с целью вытащить свою подругу из безумной толпы, но тут Гермиона повернулась к нему лицом.

В одно мгновение волосы на голове у Гарри встали дыбом, он отпустил Гермиону и в ужасе отпрянул от неё. Гермиона спокойно, без какого-либо выражения смотрела на Гарри. Лицо её было неестественно бледным, отливающим зеленцой в жутком свете луны. Простая чёрная мантия резко контрастировала с ним. Но привели Гарри в ужас глаза Гермионы. Это были глаза мертвеца: расширенные зрачки, стеклянный, безжизненный взгляд. От всего облика Гермионы веяло леденящим кровь потусторонним холодом.

Гарри медленно пятился назад, не сводя с Гермионы глаз. Он хотел спросить её, что случилось, почему они здесь, куда идут все эти люди, но язык его как будто прилип к нёбу. Гермиона не торопливо отошла от потока людей, продолжая таким же безжизненным взглядом смотреть на Гарри. И тут в воздухе далеко за спиной Гермионы показалось что-то чёрное. Оно быстро приближалось. Гарри подумал, что это дементор: такой же чёрный подранный плащ с капюшоном, из-за которого глядит непроницаемая тьма. Когда от этого существа до Гермионы оставалось метров пятнадцать, к Гарри вновь вернулся дар речи:

— Гермиона, сзади!

Но Гермиона никак не отреагировала на эти слова. Она продолжала безразлично смотреть на Гарри. Идущие рядом люди как будто ничего не замечали. Гарри не стал ждать, когда это существо, напоминающее дементора, подлетит вплотную, достал волшебную палочку и закричал:

— Экспекто патронум!

Но ничего не получилось. Только струйка белого дыма вылетела из палочки и растворилась в воздухе. Гарри изо всех сил попытался вспомнить что-нибудь хорошее, но казалось, что все добрые мысли вылетели из головы. С трудом представив себе физиономию Рона и нормальное лицо Гермионы, Гарри заорал что было мочи:

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!!!

Однако на этот раз результат был ещё хуже: слабая струйка дыма, вылетевшая из палочки, была почти незаметной. И тут до Гарри дошло, что эти две попытки были абсолютно бесполезны: существо, уже нависшее над Гермионой, не было дементором. Оно не втягивало в себя воздух, не создавало пробирающий до мозга костей холод, не насылало тьму. Нет, оно лишь вселяло такой смертельный, ни чем не объяснимый ужас, что Гарри решил: перед ним сама смерть. И словно в подтверждение его мыслей, сбоку от существа взметнулся с земли чёрный дым. Когда дым рассеялся, Гарри увидел огромную косу, которую держало это существо. А Гермиона продолжала ничего не замечать, хотя сама смерть зависла в каком-то метре у неё за спиной.

— Гермиона!!! — в ужасе заорал Гарри и, забыв про всё на свете, ринулся вперёд, но успел сделать всего пару шагов. Между ним и Гермионой непонятно откуда появился невидимый барьер, об который всем телом ударился Гарри.

Поттер начал изо всех сил колотить кулаками по преграде, расшибив их в кровь, но ничего не изменилось. Отшатнувшись от прозрачной стены, Гарри направил волшебную палочку на капюшон воплощения смерти и истошно завопил:

— Люмос Локалус!!!

Мощный луч света вырвался из волшебной палочки, но невидимая преграда поглотила его. Гарри не знал, что ещё можно сделать: его сознание наполняли лишь отчаяние и страх. А Гермиона была совершенно спокойна. Она вдруг скрестила руки на груди и, оскалившись, ледяным голосом проговорила:

— Прощай, Гарри.

После этого она немного откинула голову назад и закрыла глаза. Воплощение смерти отвело косу для удара и резко взмахнуло ею. Голова Гермионы слетела с плеч. Кровь фонтаном брызнула из обрубка шеи, и обезглавленное тело замертво рухнуло на землю, а голова подкатилась прямо к ногам Гарри. Мёртвые глаза открылись, в упор смотря на него стеклянным взглядом.

— НЕТ!!! — взвыл Гарри от боли.

И тут голова Гермионы вместе со смертью, равниной и толпой так ничего и не заметивших людей исчезли.

Гарри, весь в холодном поту, сидел на кровати в своей спальне с волшебной палочкой в руке и выл, выл с таким отчаянием, что Рон, Симус, Дин и Невилл испуганно повыскакивали из своих кроватей, как будто и не спали вовсе.

— Гарри, что случилось!? Приснился кошмар? — испуганным голосом спросил Рон, подскочив к Гарриной кровати.

Гарри вдруг сильно затошнило. Пробежавшая судорога заставила его согнуться пополам, и Рон вовремя отпрянул, поскольку Гарри вырвало на пол.

— Гарри, тебе плохо? — спросил перепуганный Невилл.

— Тебе опять приснился такой же сон, как с моим отцом? — вновь подходя ближе и стараясь не наступить в блевотину, не унимался Рон. — Кого-то убили?

— Гермиону… — прохрипел Гарри, тяжело дыша.

— Гермиону??? — вскрикнул Рон, вытаращив глаза. — Нет… это не…

Не договорив, Рон как был в пижаме, так и вылетел вихрем из спальни.

— Рон! — позвал Гарри, сообразив, что сказал не то, что нужно, но Рон не остановился.

Быстро натянув мантию поверх пижамы, Гарри взмахнул волшебной палочкой на лужу рвоты и сказал:

— Экскуро!

Рвота моментально исчезла. Не теряя времени, Гарри выбежал из спальни. Невилл, Симус и Дин последовали за ним. Забежав в гостиную, Гарри услышал визг, доносившийся из спален девочек, а уже через несколько секунд оттуда вышел Рон, с ног до головы покрытый куриным пухом.

— Да нет, она всё ещё жива, — со странной смесью радости, облегчения и грусти вздохнул Рон, увидев Гарри.

— Я не это имел в виду, — сказал Гарри, даже не улыбнувшись при виде пернатого друга, хотя в любое другое время он ржал бы от души. — Это был не такой сон, не как с твоим отцом…

— Гарри, может ты, в конце концов, объяснишь этому придурку, что врываться ночью в спальню девочек — не самое лучшее занятие? — строго сказала Гермиона, войдя вслед за Роном в гостиную.

— Я думал, что ты… — начал было Рон, но так и не договорил.

— Рон меня неправильно понял, — тихо сказал Гарри и присел в ближайшее кресло.

Гермиона достала из-под своей наспех накинутой мантии волшебную палочку и направила её на Рона. Куриный пух мгновенно исчез без следа.

— Спасибо, — поблагодарил Рон и тоже сел в кресло. Гермиона последовала примеру своих друзей.

— Рон тебя неправильно понял? В каком смысле? — спросила у Гарри Гермиона.

Невилл, Симус и Дин стояли в проходе, слушая, о чём шёл разговор, но в гостиную не заходили. Гарри чувствовал, что Гермиона смотрит на него, но сам не решался взглянуть ей в глаза, боясь увидеть тот безжизненный взгляд. Глядя в пол, Гарри приглушённо заговорил:

— Сон… мне сегодня приснился сон. Я думал, что он — реальность… Я знаю: этот же сон снился мне тогда… Он снился мне ещё раз, просто я вам не сказал. Тогда я не мог вспомнить, о чём он, но теперь я помню…

— И о чём же? — взволнованно спросила Гермиона.

— Там были люди, — мрачно и негромко продолжил Гарри, — много людей. Все они куда-то шли… Там был и ты, Рон. Я пытался тебя догнать, но не успел… Гермиона, ты тоже была… Ты перестала идти, и тут появилось какое-то существо, похожее на дементора, но это был не он… И это существо, оно… оно материализовало из воздуха косу и… и отрубило тебе голову…

Гарри замолчал, продолжая смотреть в пол. Гермиона переглянулась с Роном, а потом спокойно заговорила:

— Гарри, не стоит так переживать. Это был всего лишь сон.

— Нет, это не просто сон, — тихо проговорил Гарри. — Я знаю: очень скоро должно произойти что-то плохое… Очень плохое… Предчувствие, оно усилилось…

— Что за предчувствие? — осведомился Рон, которому Гарри до сих пор ничего по этому поводу не говорил.

— Предчувствие беды, — мрачно ответил Гарри. — Что именно произойдёт, я не знаю… Знаю только, что час уже близок…

Некоторое время наши друзья молчали. Невилл, Симус и Дин так и не вошли в гостиную, однако и уходить в спальню не собирались. В конце концов, Гермиона, по-видимому, сочла, что лучше не спорить с Гарри. Встав из кресла, она, стараясь говорить бодрее, сказала:

— Ну ладно, я, пожалую, пойду, посплю ещё. А то мне завтра, то есть уже сегодня, ехать к родителям. На завтрак я оставаться не буду, чтоб можно было вместе с ними покушать…

— Нет! — под действием внезапно возникшего очень дурного чувства воскликнул Гарри и взглянул на Гермиону. Разумеется, её глаза были совершенно нормальными. — Тебе нельзя ехать!

Гермиона опять переглянулась с Роном, удивлённо посмотрела на Гарри и мягко спросила:

— Это почему же?

— Не знаю наверняка… Просто нельзя.

Гермиона в очередной раз переглянулась с Роном и спокойно заговорила:

— Послушай, Гарри, я обещала своим родителям отпраздновать с ними Рождество, и им будет очень обидно, если я вот так вот плюну на своё обещание. Успокойся, ничего страшного не произойдёт. Я просто трансгрессирую в их новую квартиру в Лондоне и только.

Гарри ничего не ответил. Гермиона, подождав некоторое время, вздохнула, направилась в свою спальню и напоследок сказала:

— Ну всё, я пошла спать.

Рон тоже долго не задерживался. Встав из кресла, он спросил у Гарри:

— Ну что, пойдём, поспим ещё, что ли?

— Ты иди, — негромко ответил Гарри. — Я здесь посижу, сегодня мне уже не заснуть.

Рон пожал плечами и отправился в спальню. Невилл, Симус и Дин пошли вместе с ним.

Было около трёх часов ночи, но Гарри совершенно не хотел спать. Он так и просидел в общей гостиной до самого утра, анализируя свой сон и предчувствие.

Первой, кто вошёл в гостиную утром, была Гермиона. Она тащила за собой чемодан с вещами. Увидев сидящего в кресле Гарри, она немного удивилась и спросила:

— Ты что, больше так и не спал?

— Нет, — тихо ответил Гарри и громче добавил. — Давай я тебя провожу.

— Хорошо, — согласилась Гермиона и направилась к портретному проёму.

— Дай чемодан: я понесу, — уверенно сказал Гарри и, не дожидаясь приглашения, схватил Гермионин чемодан. Гермиона хотела возразить, но быстро передумала.

Они молча шли вдвоём по только просыпавшейся школе. Дойдя до входной дубовой двери, им пришлось подождать, пока один из двух постоянно дежуривших на входе мракоборцев открывал её с помощью волшебной палочки. Выйдя на крыльцо, засыпанное снегом, Гарри отдал своей подруге чемодан и, неожиданно сжав её ладонь в своей, сказал:

— Будь осторожней!

— Хорошо, — улыбнувшись, коротко ответила Гермиона. — Ещё увидимся!

— Пока, — тихо произнёс Гарри.

Гермиона пошла по заваленному снегом школьному двору к воротам. Там она прошла, по-видимому, какую-то проверку у дежурного мракоборца, после чего он открыл перед ней калитку и Гермиона, выйдя за неё, тут же трансгрессировала. Гарри всё это время стоял на крыльце, не чувствуя холода, и смотрел ей вслед. У него было странное и очень плохое чувство, будто он сам посылает Гермиону на смерть. В конце концов, Гарри вернулся обратно в здание Хогвартса, пытаясь прогнать это чувство, но у него не очень хорошо получалось.

Позавтракав вместе с Роном в Большом зале, Гарри заметил, что какая-то сова принесла профессору Макгонагалл письмо прямо на учительский стол. Поспешно прочитав письмо, директор явно занервничала и быстро вышла из Большого зала. Гарри сразу показалось, что здесь что-то не так, а Рон ничего не заметил и пошёл собирать вещи для отъезда в «Нору». Гарри сказал своему другу, что присоединится чуть позже, а сам направился вслед за Макгонагалл. Но догнать директора ему не удалось, однако он успел увидеть, что она скрылась в своём кабинете. Гарри решил подождать неподалёку, став за выступ стены, откуда хорошо было видно каменную горгулью. Долго ждать, правда, ему не пришлось: послышались чьи-то шаги, и к кабинету подошли несколько волшебников, среди которых Гарри сразу же узнал Руфуса Скримджера, министра магии. Скримджер, видимо, прекрасно знал пароль, поскольку горгулья отскочила, как только он подошёл к ней и что-то тихо произнёс. Волшебники один за другим вставали на винтовую лестницу и поднимались вверх. Однако один колдун не последовал их примеру. Он заметил Гарри и большими шагами направился к нему.

Разумеется, Гарри понял, что прятаться больше нет нужды, и вышел из-за своего укрытия. Волшебник, похоже, сразу узнал Гарри, а поэтому, подойдя к нему и протянув руку для знакомства, громко воскликнул:

— Гарри Поттер! Давно хотел с вами познакомиться! Меня зовут Гавейн Робардс, я возглавляю Управление мракоборцев.

Гарри пожал ему руку, но ничего не ответил. Гавейн был волшебником средних лет, на пару сантиметров ниже Гарри. Он был в коричневой, довольно короткой мантии как раз под цвет его русых волос. Его голубые глаза внимательно всматривались в Гарри, как будто хотели что-то в нём отыскать. Постояв несколько секунд в молчании, Гавейн опять заговорил:

— Я слышал, вы мечтаете стать мракоборцем. Что ж, это будет легко устроить. Нам нужны новые люди, особенно такие, как вы!

Гарри опять промолчал, и Робардс, так и не дождавшись ответа, продолжил:

— Если я не ошибаюсь, вы довольно близко знакомы с некой Гермионой Грейнджер?

— Да, — ответил Гарри, сразу почувствовав неладное.

— Когда вы видели её в последний раз? — спросил Гавейн, внимательно смотря Гарри в глаза.

— А что такое? Что-то случилось? — взволнованно спросил Гарри.

— Когда вы видели её в последний раз? — повторил свой вопрос Робардс, не мигая глядя на Гарри.

— Сегодня утром. А что, с ней что-то произошло?

— Дело в том, что мисс Гермиона Грейнджер является на сегодняшний день главной и единственной подозреваемой в зверском убийстве сорока трёх маглов и провоцировании крупнейшего ДТП в истории Англии, — спокойно сказал Гавейн, продолжая сверлить Гарри взглядом.

Прошло секунд десять, прежде чем Гарри пришёл в себя и, вытаращив глаза от удивления, громко закричал:

— ЧТО???

— Нет, Поттер, вы не ослышались, — так же спокойно сказал Гавейн. — Ваша подруга уже арестована. Судебное разбирательство по этому делу состоится послезавтра и будет открытым, так что вы сможете прийти. Рад был с вами познакомиться. С наступающим Рождеством вас и приятного вам дня.

Робардс быстро зашагал прочь, оставив Гарри одного. «Это какой-то бред, — недоумевал Гарри, стоя посреди коридора и смотря вслед удаляющемуся министерскому работнику. — Это какой-то бред…»

«Нет, Робардс не стал бы врать. Такое враньё слишком быстро раскрывается, — рассуждал Гарри Поттер, медленно возвращаясь в Большой зал и не обращая внимания ни на что вокруг себя. — Значит, Гермиону действительно арестовали за массовое убийство… Но это ведь чушь зелёная! Гермиона никогда в жизни даже одного магла не убила бы! Да и когда это произошло? Сегодня утром? Получается, что Гермиона трансгрессировала куда-то и сразу же принялась потрошить маглов. Она сама такого никогда не сделала бы, остаётся одно — на неё кто-то наложил заклятье «Империус». Но когда? Ещё давно? А как же сверхсовременные приборы, которыми нас всех проверяли первого сентября? Ведь они должны улавливать любую чёрную магию… Должны… А если они не улавливают? Если это все продуманная подстава? Навряд ли, хотя не исключено. В таком случае, Гермиону околдовали сегодня, сразу после того, как она ушла из Хогвартса. Но как они узнали, когда именно она трансгрессирует и куда? А ведь как-то узнали… Это Волан-де-Морт… Да, никто другой не смог бы, ведь Гермиона умеет за себя постоять… но против него…».

— О, Гарри, привет!.. Постой-ка, чего это у тебя такой грустный вид? — раздался низкий голос Хагрида прямо у Гарри над ухом. Оказалось, что Поттер уже вошёл в Большой зал, даже не заметив этого, как не заметив и очень даже приметного великана.

— Что? — рассеянно спросил Гарри, постепенно возвращаясь от размышлений к реальности. — А, Хагрид, это ты… У меня плохие новости: Гермиону арестовали.

— Гермиону что? Арестовали??? — Хагрид выпучил глаза от удивления и потряс бородой. — Быть того не может! Кто тебе такую глупость сказал?

— Хотел бы я, чтоб это было глупостью, — тихо проговорил Гарри и громче ответил. — Гавейн Робардс, он работает в Министерстве. Минут двадцать назад в школу явился Скримджер со свитой, в которой был и Гавейн. Ты их видел?

— Ну да, — ответил Хагрид. — Мало ли, зачем они пришли… А в чём, собственно, дело то? Ты говоришь, Гермиону арестовали? А за что? Что она такого сделала?

— Её подозревают в убийстве… в массовом убийстве маглов, — мрачно ответил Гарри.

— Не-е-ет… Нет! — протянул Хагрид и вновь потряс бородой. — Что за глупость… массовое убийство… Вот что: они, наверное, ошиблись! Ну, знаешь, бывает, берут не того… Перепутали с кем-то… Может, Гермиона видела чего, выступает в качестве свидетеля, а этот Говнойн твой всё напутал!

— Хорошо бы, если б всё было так просто, — задумчиво и мрачно проговорил Гарри себе под нос.

— Эй, Гарри, где ты пропадал? — раздался у него за спиной немного раздражённый голос Рона. — Говорил, что сейчас пойдёшь собирать вещи, а уже полчаса как где-то бродишь!

Гарри обернулся. К нему быстро приближались Рон и Джинни.

— Гарри, что-то случилось? — взволнованно спросила Джинни, увидев его мрачное лицо.

Но Гарри медлил с ответом, а поэтому Хагрид решил ответить за него:

— Да это Гарри Говнойн… нет, кажись, по-другому… а, шут с ним! Короче, Гарри сказали, что Гермиону в чём-то там подозревают, но я думаю, что это всё пустяки! Не могла она ничего плохого сделать! Я же вас всех с первого курса знаю, вот и говорю Гарри, что они в этом ихнем Министерстве всё перепутали. А он переживает зря.

— Министерство подозревает Гермиону? В чём? — всполошился Рон.

— В массовом убийстве маглов и ещё в какой-то крупной аварии, — тихо ответил Гарри, усиленно соображая, что сейчас можно сделать для выяснения обстоятельств этого дела.

— В масс… что??? — вытаращил глаза Рон.

— Не может быть! — побледнев, воскликнула Джинни и переглянулась со своим братом.

— Кажется, я кое-что придумал… — негромко сказал Гарри и быстро направился прочь из Большого зала.

— Эй, Гарри, постой! — крикнул Рон и вместе с Джинни поспешил за ним.

Хагрид постоял какое-то время на месте, обречённо покачал головой и пошёл из замка в свою хижину, что-то бормоча себе под нос.

— Гарри, ты можешь объяснить, что произошло? — нервно спросил Рон, догнав своего друга на лестнице. — Подозревают в массовом убийстве… Да это же бред собачий!

— Гарри, когда это случилось? — не отставала Джинни. — Когда они успели? В «пророке» сегодня ни о каких убийствах не писали, почему же тогда…

— И не должны были, — уверенно сказал Гарри, продолжая быстро, почти бегом, куда-то идти. — Убийство могло произойти только сегодня утром, уже после того, как совы начали разносить газеты, а значит, информация в «пророке» будет только завтра, в рождественском выпуске. Но в «пророке» всегда описывают события не так, как было на самом деле, а так, как это нужно Министерству. Поэтому нам необходимо получить информацию из независимого источника.

— Из независимого источника? — не понял Рон. — Где ты найдёшь такой источник? Да и вообще, можешь ты, в конце концов, объяснить по-человечески, что произошло!?

— После завтрака я пошёл вслед за Макгонагалл. Она получила какое-то письмо, видимо, из Министерства. Я решил подождать у её кабинета. Вскоре показался Скримджер и ещё несколько волшебников. Они зашли в кабинет, но один из них, Гавейн Робардс, заметил меня. Он и сказал мне, что Гермиону арестовали по подозрению в убийстве, если я не ошибаюсь, сорока трёх маглов и в провоцировании крупного ДТП. Суд над ней, вроде, будет открытым и состоится послезавтра. Скримджер, наверное, и сейчас ещё у Макгонагалл, разговаривает с ней, наверняка, по поводу этого происшествия.

— Так что, мы сейчас идём к Макгонагалл? — спросила Джинни.

— Нет, это не имеет смысла, — уверенно сказал Гарри, не вдаваясь в подробности.

— ДТП… Что такое ДТП? — осведомился Рон, так и не понявший до конца слов Гарри.

— Дорожно-транспортное происшествие, — на ходу пояснил Гарри. — Авария магловского транспорта, автомобилей, скорее всего.

— Но это всё бред! — сделал вывод Рон. — Чтоб Гермиона прикончила магла!.. Да я, скорее, поверю, что Сами-Знаете-Кто пришёл в Министерство с повинной!

— Она никого не убивала, — всё также уверенно сказал Гарри. — Её как-то умудрились подставить. Увы, но я могу только гадать, как. Вероятней всего, заклятье «Империус», но это ещё не факт.

И тут Гарри пришёл, куда планировал. Рон с Джинни затормозили, а Гарри уверенно вошёл в женский туалет Плаксы Миртл.

— Что ты там забыл!? — озадаченно воскликнул Рон, переглянувшись со своей сестрой, но Гарри не ответил.

Немного поколебавшись, Рон с Джинни вошли вслед за ним. В туалете, как и следовало ожидать, никого не было. Гарри внимательно огляделся по сторонам, убедился в этом и громко позвал:

— Добби!

Ответа не последовало. Гарри повторил попытку, и тут раздался гулкий хлопок. Прямо перед Гарри возник домовой эльф в коричневом свитере и нескольких шерстяных шапках сразу. Радостно улыбаясь, эльф обратился к Гарри:

— Сэр Гарри Поттер звал меня? — но, вглядевшись в мрачное и напряжённое лицо Гарри, перестал улыбаться. — Произошло что-то нехорошее? Добби может чем-то помочь Гарри Поттеру?

— Да, думаю, можешь. Разумеется, я не вправе тебе приказывать, это будет опасным, так что ты можешь отказаться…

— Добби ни за что не откажет в помощи Гарри Поттеру! — заявил Добби, и его большие глаза взволнованно вспыхнули.

— Хорошо. Ты ведь сможешь ненадолго покинуть Хогвартс? Антитрансгрессионные заклинания на домовых эльфов не действуют.

— Добби — свободный эльф-домовик, он умеет перемещаться, куда захочет!

— Отлично! Так вот, мою подругу, Гермиону, сегодня утром арестовали по подозрению в убийстве…

— Мисс Гермиону Грейнджер обвиняют в убийстве!? — ужаснулся Добби. — Глупые люди! Гермиона Грейнджер всегда боролась за свободу эльфов, она не причинила бы никому зла! Добби знает это!

— Я тоже знаю это, — заверил его Гарри. — Именно поэтому мне нужна твоя помощь. Нужно тайком проникнуть в Министерство и попытаться разузнать, что к чему, подслушать, что об этом говорят. Разумеется, нельзя показываться волшебникам на глаза. И если подслушивание станет очень опасным, лучше вовремя прекратить его…

— Ради Гарри Поттера и Гермионы Грейнджер Добби разузнает всё, что только можно разузнать! И если Добби ничего не узнает, Добби будет биться головой об пол, пока не разобьёт её вдребезги!

— Это совершенно не обязательно, — поспешил заверить его Гарри. — Если ты согласен пошпионить в Министерстве, тогда отправляйся туда, только будь осторожен. Вечером придёшь ко мне, я буду ждать в «Норе». Ты ведь знаешь, где находиться «Нора»?

— Добби знает это, и Добби отправляется в Министерство прямо сейчас! — воскликнул Добби и исчез, издав громкий хлопок.

— Думаешь, он действительно сможет узнать что-нибудь полезное? — с сомнением в голосе спросил Рон у Гарри.

— Домовые эльфы — отличные шпионы. Я понял это, когда попросил Добби и Кикимера шпионить за Малфоем, — отозвался Гарри. — Тот так ничего и не заметил. Кикимера я решил сейчас не привлекать: с ним проблем не оберёшься, да к тому же навряд ли он что-нибудь узнает.

— И что теперь? Что нам делать? — неуверенно спросила Джинни, как будто Гарри знал единственно верное решение.

— Как что? Мы же собирались отправиться в «Нору», — спокойно сказал Гарри, решив для себя, что лишние нервы сейчас ни к чему. — Я пошёл собирать вещи.

Рон и Джинни озадаченно уставились на Гарри, который уверенными шагами направился прочь из туалета. Ни Джинни, ни, в особенности, Рон не понимали, как можно сохранять спокойствие в такой ситуации.

Собрав всё необходимое, Гарри вместе с Роном и Джинни трансгрессировали к «Норе». Джинни ещё не умела самостоятельно трансгрессировать, поэтому Рон крепко держал её за руку.

Как только наши друзья вошли через чёрный ход в «Нору», который был даже не заперт, до их ушей долетели звуки работающего магловского телевизора. Зайдя на кухню, Гарри обнаружил, что мистер и мисси Уизли сидят за столом и неотрывно смотрят в экран. Телевизор располагался на холодильнике, и Гарри сразу понял, что по нему показывают.

Заснеженная лондонская улица была полна народу. Повсюду стояли машины скорой помощи, в которые загружали израненных или мёртвых людей. Несколько десятков полицейских отцепляли место аварии: перекрёсток, буквально заваленный грудой обгоревших искорёженных легковых машин, продолжавших дымиться. Кроме того, чуть поодаль от основной свалки виднелся чёрный как зола двухъярусный автобус, почти перебитый пополам подъёмным краном и не имеющий по какой-то причине задней стенки. Сам кран выглядел повреждённым менее всех остальных магловских транспортных средств.

Но это были далеко не все повреждения. Камера телевизионщика поменяла ракурс, и Гарри увидел, что череда разбитых машин начинается ещё далеко от перекрёстка. Из витрины какого-то магазина торчала задняя часть неудачно съехавшего с дороги автобуса. На тротуаре валялся переломленный на две части чёрный мотоцикл, успевший размозжить по стене дома кишки какого-то несчастного прохожего, которого до сих пор не успели убрать.

— Вот что представляют собой ужасные последствия внезапного возгорания двухъярусного городского автобуса, — заговорил грустный женский голос, и камера взяла в объектив молодую немного полную мулатку, репортёршу этого канала. — Автобус загорелся примерно в семь часов сорок восемь минут утра. Причина возгорания пока ещё не установлена. По приблизительным подсчётам эта страшная авария унесла жизни более чем ста пятидесяти человек. Но, как утверждают многие, подобных катастрофических последствий можно было избежать, если бы меры по уничтожению гололёда на дорогах были приняты вовремя. Теперь родственники раненых и погибших, скорее всего, подадут в суд на городскую администрацию за халатное отношение к своим прямым обязанностям.

— О, Гарри, это ты! — заметив стоящего у входа на кухню Гарри, воскликнул мистер Уизли и попытался выдавить улыбку, но на его мрачном лице появилась лишь болезненная гримаса.

— Гарри, дорогой, как ты вошёл? — всполошилась миссис Уизли, которая, как показалось Поттеру, совсем недавно плакала.

Гарри уже открыл рот, чтобы ответить, но его опередила Джинни, вошедшая на кухню вместе с Роном:

— Входная дверь была не заперта. Мам, я, конечно, понимаю, что Волан-де-Морт давненько не подавал признаков жизни, но это всё же не значит, что теперь нужно оставлять входную дверь открытой.

— Да, разумеется, конечно, я совсем забыла!.. — не на шутку разволновалась миссис Уизли и чуть ли не бегом направилась к входной двери, желая удостовериться, что её не забыли запереть вошедшие ребята.

— Э-э, Гарри, Рон, Джинни… — неуверенно заговорил мистер Уизли, переводя взгляд с Гарри на своих детей и обратно. — Видите ли, нам недавно сообщила Макгонагалл… Эта авария… — Артур указал на телевизор, по которому продолжали показывать разрушительные последствия ДТП. — В общем, в Министерстве считают, что…

— Я знаю, — спокойным твёрдым голосом перебил Гарри. — Они — тоже, я им уже сказал. Не переживайте так, всё будет хорошо.

Не дожидаясь ответа, Гарри пошёл из кухни наверх, в бывшую комнату близнецов. Хотя Гарри не знал, как всё обернётся, но ему казалось, что он только что соврал мистеру Уизли прямо в лицо. Очень нехорошее предчувствие не давало ему покоя. «Нет, просто так это всё не закончится, — думал Гарри, сидя один на кровати и размышляя о происходящем. — Это всё не спроста. Конечно, Гермиона не могла подстроить такую страшную аварию… Более ста пятидесяти человек… Нет, не могла. В этом однозначно замешан Волан-де-Морт, вот только как это доказать?».

До самого вечера Гарри просидел в комнате. Он напрочь забыл про своё намерение купить друзьям подарки на Рождество. Несколько раз к нему заходили Рон и Джинни, но довольно быстро уходили, поскольку у Гарри не было не малейшего желания ни с кем разговаривать. Пару раз миссис Уизли настойчиво звала его пообедать, но он настоял на том, что совершенно не хочет есть.

Примерно в половину восьмого прямо к Гарри в комнату телепортировался Добби. Вид у домового эльфа был несколько грустный, но вместе с тем довольный.

— Добби весь день провёл в Министерстве, как просил его Гарри Поттер, и у Добби есть информация насчёт Гермионы Грейнджер! — воскликнул домовой эльф.

— Выкладывай, — оживился Гарри

— У Гермионы Грейнджер отобрали палочку, Гермиону Грейнджер держат в хорошо защищённом помещении на самом нижнем этаже Министерства как опасную преступницу. Добби не смог проникнуть в это помещение, на него наложили очень много всякого волшебства, но Добби слышал, как Гермиона Грейнджер плачет. Да, она постоянно плачет, ей очень плохо! Глупые люди, они ещё хотят судить Гермиону Грейнджер, они специально для этого строят целый новый судебный зал! Добби сам видел, как они колдуют волшебными палочками новые кресла, увеличивают размеры небольшой комнаты до размеров большого зала. Добби слышал, как многие волшебники говорят между собой, они думают, что Гермиона Грейнджер убивала маглов. Но не все так думают! Добби слышал своими собственными ушами, как двое волшебников говорили между собой о Гермионе Грейнджер, они были уверены, что она не сделала ничего плохого! Но это были плохие волшебники. О да, Добби знает, что они плохие! Они говорили совсем как прошлый хозяин Добби, они смеялись над Гермионой Грейнджер, называли её грязнокровкой. Добби хотел наказать их, очень хотел, но Гарри Поттер сказал Добби не показываться волшебникам на глаза, и Добби не показывался…

— Эти волшебники называли Гермиону грязнокровкой, но они знали, что она не виновна? — стараясь сдержать волнение, спросил Гарри.

— Да, именно так! Правда, Добби не удалось больше узнать ничего важного, но если нужно, Добби готов вновь отправиться в Министерство…

— Нет, ты узнал вполне достаточно. Громадное спасибо, Добби, можешь возвращаться в Хогвартс.

— Если Гарри Поттеру вновь понадобится помощь, Добби всегда почтёт за честь оказать её! — радостно воскликнул Добби и исчез.

Гарри остался наедине со своими мыслями. «Теперь это ясно как день, — рассуждал он. — Эти два колдуна наверняка являются Пожирателями смерти или собираются ими стать. В любом случае, они знают, что Гермиона ни в чём не виновата, потому что они знают, кто всё это подстроил. Но что же мне делать? Впрочем, Гермиона действительно не виновна в этом убийстве. Хоть в Министерстве и работает много идиотов, но там, в конце концов, должны понять, что она никого не убивала… Должны…».

Это Рождество было самым несчастливым для Гарри с того момента, как он перешагнул порог Хогвартса. Вечером в «Норе» собралось много волшебников: Фред с Джорджем, Люпин с Тонкс, Билл с Флёр, а также Кингсли Бруствер. Однако веселиться всем не очень-то хотелось. Кингсли рассказал в общих чертах об аварии в Лондоне и посоветовал быть морально готовыми к худшему, поскольку Министерство имеет много веских доказательств против Гермионы. Гарри же в свою очередь рассказал о том, что передал ему Добби. Бруствер лишь пожал плечами и сказал, что с ним никто не говорил о невиновности Гермионы.

На следующий день в рождественском номере «Ежедневного пророка» на первой же странице красовалась большая фотография места аварии. Чуть ниже располагалась фотография Гермионы, сделанная уже после задержания. Надпись под ней гласила: «В жестоком убийстве маглов подозревается ученица Хогвартса. Подробности смотрите на стр. 5».

В эти дни до суда Гарри на собственной шкуре испытал, насколько тягостным бывает ожидание. Он толком ничего не делал, зато номер «пророка» прочитал от корки до корки, чего с ним раньше не случалось. Из написанного в газете достаточно сложно было понять, чем именно может закончиться судебное разбирательство, которое должно было начаться завтра в девять утра. Как и говорил Добби, в Министерстве специально построили новый судебный зал, чтобы все желающие могли прийти посмотреть на суд. Вход был бесплатным.

Ночью Гарри практически не спал. Мысли о предстоящем суде не давали ему покоя. Странно это или нет, но сейчас он волновался намного больше, чем летом перед пятым курсом, ожидая суда над самим собой.

Утром следующего дня Гарри, мистер и миссис Уизли, Рон, Джинни, Фред и Джордж вместе отправились в Министерство. Народу в нём было намного больше, чем обычно. Открытых судебных заседаний очень давно не проводилось, а тем более по такому крупному делу, поэтому всем хотелось прийти посмотреть.

Новый зал суда находился на втором уровне. Без десяти девять наши друзья уже подошли к его открытым дверям, которые охраняли два мракоборца. Судебное заседание ещё не началось, но все желающие уже заходили в зал и занимали места. Гарри вместе со всеми Уизли тоже зашёл и осмотрелся.

Зал суда имел прямоугольную форму и был прилично вытянут в длину. На серых боковых стенах красовались большие окна, из которых лился яркий солнечный свет. Большую часть зала занимали ряды красно-коричневых кресел для желающих посмотреть на суд. Перед креслами немного возвышалось некое подобие сцены. В её центре располагались два стула, а на дальнем краю — длинный продолговатый стол, за которым восседали несколько волшебников в мантиях сливового цвета с серебряной буквой «В» на левой стороне груди. За сценой вздымались ряды скамей, на которых расположилось примерно шестьдесят колдунов в таких же сливовых мантиях. Над скамьями навис роскошный балкон, какие бывают в магловских театрах и служат для приёма особо важных персон. Пока что в нём никто не сидел.

Свободных мест в зале оставалось не так уж много. Найдя три не занятых кресла подряд примерно в середине зала, Гарри, Рон и Джинни опустились в них. Мистер и мисси Уизли сели на ряд дальше, а Фред с Джорджем так вообще приземлились на последнем ряду.

Внимательно оглядев собравшихся посмотреть на суд, Гарри заметил много знакомых лиц. На одном из первых рядов сидела профессор Макгонагалл вместе с профессором Стебль. Немного подальше с краю присели Невилл и Полумна. Прямо за ними расположилась компания слизеринцев, среди которой Гарри сразу узнал Забини, Биноша, Паркенса, Крэбба, Гойла, Нотта и Пэнси. Было много учеников Хогвартса и с других факультетов. Многие работники Министерства, никак не связанные с правосудием, тоже пришли посмотреть на судебное разбирательство.

Гарри взглянул на продолговатый стол, за которым сидело несколько волшебников, и его внимание привлёк пожилой колдун, сидящий в центре. У него были кудрявые седые волосы, смахивающие на старомодный парик. Его чёрные глаза обводили зал пронзительным взглядом, а острый нос походил на клюв какой-то хищной птицы. Гарри это колдун показался похожим на одного мореплавателя, чей портрет висел в старой магловской школе Поттера.

Разумеется, Гарри очень быстро приметил сидевшего с краю длинного стола Перси Уизли. «Совсем как тогда, — подумал Гарри. — Как пить дать, опять будет всё записывать и услужливо поддакивать суду».

Ровно в девять утра дверь, ведущая на роскошный балкон, отворилась, и из неё вышел Руфус Скримджер. Следом за ним показался Корнелиус Фадж, бывший министр магии. При виде волшебницы, вышедшей после Фаджа, сердце Гарри вмиг наполнилось негодованием и ненавистью: это была Долорес Амбридж. И она, и Фадж были в сливовых мантиях с серебряной буквой «В» на левой стороне груди, а значит, они входили в состав суда.

— Встать, суд идёт! — громогласно провозгласил Скримджер, и все поднялись на несколько секунд со своих мест.

Скримджер сел за стол, занимающий чуть ли не полбалкона. Фадж присел справа от министра и разложил перед ним какие-то бумаги. Амбридж села слева от Руфуса и принялась осматривать зал своими круглыми крупными глазами.

— Ввести подсудимую! — коротко и громко приказал Скримджер.

Боковая дверь на своеобразную сцену отворилась, и у Гарри почему-то сразу же сложилось очень плохое чувство, что он становится свидетелем показушной, разыгранной по нотам дрянной комедии. Из двери вышла группа волшебников. В её центре шла Гермиона. Она была одета так же, как и утром того злополучного дня: тёмно-синие джинсы, тёплая розовая кофточка, зимние кроссовки. На её руках виднелись наручники, а ноги были закованы в кандалы. Отчаяние отчётливо выражалось на её бледном, заплаканном лице. Гермиону окружали шесть мракоборцев с волшебными палочками наизготовку, как будто закованная по рукам и ногам, лишённая волшебной палочки она была в состоянии сбежать из зала суда, на который были наложены мощные антитрансгрессионные чары. Рядом с мракоборцами шёл высокий худой колдун с вытянутым бледным лицом и короткими чёрными волосами. Он нёс стопку каких-то пергаментов.

И тут с первого ряда выскочила какая-то женщина и ринулась навстречу Гермионе. Стоявший у стены мракоборец стремглав метнулся к ней и загородил дорогу.

— Пропустите меня!.. Дайте… Дайте пройти!.. Это моя дочь! Моя девочка!.. — надорванным голосом закричала женщина, силясь вырваться из цепких объятий мракоборца.

С первого ряда встал мужчина, в котором Гарри узнал отца Гермионы, быстро подошёл к своей жене и принялся что-то тихо говорить ей на ухо. В конце концов, ему вместе с мракоборцем удалось немного успокоить мать Гермионы, и она, жалобно всхлипывая, опустилась на своё место. Члены суда и остальные мракоборцы сделали вид, что ничего не произошло.

Гермиону посадили лицом к суду на один из стульев, расположенных в центре сцены. На другой стул сел высокий колдун с пергаментами. Мракоборцы никуда не ушли: они равномерно рассосались по залу суда для соблюдения порядка.

— Итак, судебное разбирательство от двадцать шестого декабря объявляю открытым, — звучно провозгласил Скримджер, глядя в длинный пергамент, и Перси принялся с громадной скоростью вести протокол. — Разбирается дело об убийстве сорока трёх маглов путём сожжения заживо и о провоцировании посредством сложных магических манипуляций крупной аварии магловского транспорта, приведшей к смерти ещё ста сорока одного магла. Главная подозреваемая — мисс Гермиона Грейнджер, ученица Хогвартса, седьмой курс. Верховный судья — Руфус Скримджер, министр магии; главный прокурор — Сэмуэль Палтатин, старший помощник министра магии; адвокат подсудимой — Витрувиус Стоун, работник Сектора борьбы с неправомерным использованием магии; секретарь суда — Перси Уизли, младший помощник министра магии. Дело разбирается полным составом Визенгамота. В совет суда, выносящий решение на основании вердикта, входят: Руфус Скримджер, министр магии; Сэмуэль Палтатин, старший помощник министра магии; Корнелиус Фадж, консультант министра магии; Долорес Амбридж, второй заместитель министра магии; Констанция Элфмэн, глава Отдела обеспечения магического правопорядка; Сопхрониус Коббс, начальник Сектора борьбы с неправомерным использованием магии; Тимоти Фостер, глава Отдела магических происшествий и катастроф.

Скримджер закончил чтение пергамента, сделал небольшую паузу и объявил:

— Можете начинать, Сэмуэль.

Кудрявый пожилой колдун, сидящий в центре длинного стола, повернул голову на Скримджера, коротко кивнул и принялся перебирать бумаги вместе с двумя соседними волшебниками. Через полминуты он закончил и заговорил громким уверенным голосом:

— Для начала я хотел бы передать многоуважаемым членам суда документы, подтверждающие результаты анализов, уже проведённых над подсудимой.

Сидящие рядом с Палтатином колдуны достали волшебные палочки и, бормоча слова какого-то заклинания, направили их на стопки бумаг, отчего те моментально исчезли и стали появляться в руках у судей. Палтатин же опять заговорил:

— Из проведённых анализов следуют три основных момента. Первый: во время совершения преступления, семь часов сорок восемь минут утра двадцать четвёртого декабря, мисс Гермиона Грейнджер не находилась под воздействием заклятья «Империус» с вероятностью в семьдесят три процента. На данный момент совершенно точно известно, что она не находится под воздействием заклятья «Империус». Второй: во время совершения преступления мисс Гермиона Грейнджер не находилась в состоянии умственного помешательства с вероятностью в семьдесят девять процентов. На данный момент она признана вменяемой. И третий: абсолютно точно известно, что мисс Гермиона Грейнджер не принадлежала и не принадлежит к Пожирателям смерти.

Члены суда начали шёпотом переговариваться между собой и одобрительно кивать в знак согласия с Палтатином, который, тем временем, продолжал:

— Итак, начнём допрос обвиняемой. Мисс Гермиона Грейнджер, двадцать четвёртого декабря в семь часов тридцать шесть минут утра вы вышли за территорию школы чародейства и волшебства Хогвартс и трансгрессировали в Лондон. На предварительном допросе вы сознались, что хотели отпраздновать Рождество с вашими родителями. И тем не менее, вы трансгрессировали в тупиковый безлюдный дворик, который находится на расстоянии одного квартала от дома ваших родителей. Так?

— Так, — тихим, полным безысходности голосом подтвердила через несколько секунд Гермиона.

— Своими действиями вы не нарушили Международного статуса о секретности, что, разумеется, похвально. Но ваше дальнейшее поведение весьма непонятно. Вы вышли на остановку магловского транспорта и сели в двухъярусный автобус. Так?

— Так.

— Зачем вы это сделали?

Гермиона молчала какое-то время, а потом заговорила слабым, постоянно прерывающимся голосом:

— Ну… я думала, что… Этот автобус… он едет как раз к дому… одну остановку… ну, вот я и подумала…

— Вы хотели доехать до дома ваших родителей, используя магловский транспорт?

— Да.

— Но зачем вам это понадобилось? Вы вполне могли пройти одну остановку пешком или трансгрессировать прямо в квартиру. Конечно, это не очень культурно, но зато быстрей.

— Протестую, ваша честь, вопрос не по существу! — воскликнул высокий черноволосый волшебник, адвокат Гермионы.

— Протест отклонён, — невозмутимо заявил Скримджер. — Данный вопрос поможет выяснить мотивы преступления. Будьте добры ответить, мисс Грейнджер.

— Я не знаю, — тихо проговорила Гермиона.

— Так вы не знаете? — переспросил Палтатин и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Отлично! Пойдём дальше. Вы сели в автобус. Что было потом?

— Потом… я огляделась и там… там было оно…

— Оно? — вскинул брови Палтатин. — Кто оно? О ком вы говорите?

— Это… это существо… Оно было там, оно сидело там, а потом встало… — Гермиона запнулась, и Гарри услышал, что она тихо плачет.

— Продолжайте! — резко приказал Палтатин.

— Оно подошло ко мне… Оно говорило, что хочет меня убить… Я… Я достала волшебную палочку и попыталась защититься…

— Какое заклинание вы использовали для защиты? — осведомился Палтатин, пристально смотря на Гермиону.

— Фиронэнтро, — чуть слышно ответила Гермиона.

— Какое? — переспросил Палтатин.

— Фиронэнтро, — намного громче повторила Гермиона.

— Вы использовали заклинание «Фиронэнтро» для защиты? — с усмешкой в голосе спросил Сэмуэль. — Вам что, не было известно, что это Тёмная магия? Вы что, не знаете больше ни одного заклятья? Зачем вы использовали именно это заклинание?

— Я не знаю.

— Ах, вы опять не знаете? Вы же лучшая ученица Хогвартса, а чего не спросишь — всё не знаете!

Среди судей и зрителей пронёсся лёгкий смешок. Палтатин сделал небольшую паузу и продолжил допрос:

— Ладно, что было потом?

— Всё загорелось… — сквозь слёзы проговорила Гермиона. Теперь уже всем было отчётливо слышно, что она рыдает.

— Да, мы знаем, что от автобуса, в который вы сели, в скором времени остался лишь один покорёженный металлический каркас. Но позвольте вас спросить, от чего же загорелся автобус и почему вы выжили, а все маглы, находящиеся в нём, превратились в пепел?

Но Гермиона ничего не ответила. Она продолжала рыдать. Взгляды всех судей были устремлены на неё, а она не могла даже закрыть лицо руками, поскольку они были в наручниках и, к тому же, привязаны к стулу.

— Будьте добры ответить на поставленный вам вопрос, — вежливо попросил Палтатин, но в его голосе чувствовалась угроза.

Однако Гермиона была не в состоянии что-либо говорить. У неё началась истерика.

— Отвечайте на поставленный вам вопрос! — угрожающе приказал Палтатин, повысив голос.

— Протестую, ваша честь, это давление на обвиняемую! — воскликнул Витрувиус Стоун, во второй раз обращаясь к верховному судье.

— Протест принят, — снисходительно согласился с Витрувиусом Скримджер. — Подозреваемая сейчас находиться не в лучшем моральном состоянии. Сэмуэль, у вас будет предостаточно времени на предоставление суду более веских доказательств против мисс Грейнджер, а пока мы послушаем, что хочет нам сказать в её защиту мистер Стоун.

— У меня есть доказательство того, что моя подзащитная не имела мотивов для совершения подобного преступления, — громко заявил Витрувиус. — Я прошу ввести в зал суда мистера Терри Бута для дачи показаний.

Боковая дверь открылась, и на сцену вышел Терри Бут, однокашник Гарри и когтевранец.

— Вот документы, подтверждающие, что мистер Бут не является родственником моей подзащитной, — сказал Стоун и направил волшебную палочку на свои пергаменты. Часть из них исчезла и появилась у судей. — Также я собрал подписи у двадцати четырёх учеников Хогвартса разных факультетов в подтверждение того, что мистер Бут не имел никаких любовных либо дружественных связей с моей подзащитной.

Витрувиус отправил оставшиеся пергаменты судьям и взмахнул волшебной палочкой. Рядом с ним появился простой деревянный стул. Адвокат жестом пригласил Терри сесть, и когда тот опустился на стул, Стоун спросил:

— Как вы может охарактеризовать мисс Гермиону Грейнджер?

— Ну, она очень трудолюбивая, всегда много занимается, полностью готовит домашнее задание, — ответил Бут, искоса поглядывая на заплаканную Гермиону. — Также она всегда старается соблюдать школьные правила, не даёт старшекурсникам издеваться над малышами.

— Как мисс Гермиона Грейнджер относится к маглам? — продолжил расспрашивать Бута Витрувиус.

— Ну, я не знаю наверняка, но, по-моему, вполне хорошо. У неё ведь родители маглы. По крайней мере, я никогда не слышал, чтобы Гермиона плохо отзывалась о маглах.

— Как вы думаете, могла ли мисс Гермиона Грейнджер хладнокровно убить магла?

— Нет! — коротко и уверенно ответил Терри.

— Вы уверенны в этом?

— Да, на все сто!

— Отлично! У меня больше нет к вам вопросов, — сказал Витрувиус.

— Сэмуэль, у вас есть вопросы к свидетелю? — спросил верховный судья.

— Нет, у меня нет вопросов, — ухмыльнулся Палтатин.

— В таком случае, вы свободны, мистер Терри Бут, — объявил Скримджер.

Терри встал со стула и вышел из зала суда.

— Можете продолжить допрос подсудимой, Сэмуэль, — сказал Скримджер.

— Боюсь, что дальнейший допрос ни к чему не приведёт, — неожиданно заявил Палтатин. — Я прошу ввести в зал суда мистера Исидоруса Сеймура.

Боковая дверь открылась, и на сцену вышел пожилой невысокий волшебник с довольно большой металлической коробкой в руках, опутанной множеством чёрных проводков.

— Мистер Сеймур согласился прийти на сегодняшний суд и лично применить своё новое, запатентованное всего лишь восемь дней назад изобретение, которое поможет нам выяснить, что же произошло двадцать четвёртого декабря в семь часов сорок восемь минут утра в автобусе, в котором решила проехаться мисс Грейнджер, — на одном дыхании проговорил Палтатин и обратился к Сеймуру. — Будьте добры, расскажите суду Визенгамота о вашем изобретении.

— Оно называется Демонстратор воспоминаний, — став лицом к судьям, заговорил пожилой волшебник немного сиплым голосом. — Принцип действия основан на легилименции…

— У вас есть разрешение на использование этого прибора? — перебил Исидоруса Скримджер.

— Он уже передал разрешение мне, прошу меня простить, что не сказал об этом сразу, — встрял Палтатин и опять начал вместе с двумя соседними волшебниками перебирать бумаги. Через минуту копии разрешения были в руках каждого судьи.

— Всё верно, — ознакомившись с вновь поступившим документом, сделал вывод Скримджер. — Можете продолжать, мистер Сеймур.

— Так вот, мой прибор способен показывать воспоминания человека, — вновь заговорил Исидорус. — Воспоминание переходит в заколдованное хранилище, аналогичное Омуту памяти, после чего часть воспоминания трансформируется в направленный поток фотонов и проецируется на любую гладкую поверхность, а другая часть преобразуется в звуковые волны определённой частоты. Поэтому каждый желающий может увидеть и услышать добытое моим прибором воспоминание, не прилагая ровно никаких усилий.

Многие судьи начали тихо переговариваться и пожимать плечами. Видимо, несмотря на всю важность изобретения, о нём пока что мало кто знал.

— Очень хорошо! Разумеется, в интересах следствия следует применить ваш прибор к подозреваемой, — заявил Скримджер.

Палтатин не стал ждать второго приглашения. Он сделал знак рукой волшебнику, сидящему с краю длинного стола. Волшебник встал и направился к Гермионе. Сеймур вместе со своим прибором тоже подошёл к ней. Адвокат Гермионы молчал, поняв, видимо, что препятствовать проверке его подзащитной новым прибором бессмысленно.

Член суда вместе с Исидорусом действовали быстро. Уже через пару минут всё было готово. К голове Гермионы были прикреплены в разных местах чёрные проводки, тянущиеся от прибора, а сама металлическая коробка стояла на материализованном столике. За процедурой подготовки зачем-то следил мракоборец, вплотную подошедший к Гермионе с волшебной палочкой в руке. Сама Гермиона никак не сопротивлялась. Она уже перестала плакать, только тихо всхлипывала.

— Сейчас всё, находящиеся в этом зале, смогут своими собственными глазами увидеть то, что видела мисс Грейнджер в страшное утро двадцать четвёртого декабря, — торжественно провозгласил Палтатин. — Прошу вас начинать, мистер Сеймур!

Исидорус достал из своего плаща волшебную палочку, направил её на прибор и сказал:

— Легилименс!

Из волшебной палочки вырвался тусклый жёлто-оранжевый луч света и ударился об металлическую коробку. Несколько секунд луч продолжал безрезультатно светить на прибор, но тут Гермиона, сидевшая до этого спокойно, вдруг резко дёрнулась и как-то сжалась, как будто хотела спрятаться, стать незаметной. Маленькое отверстие в металлической коробке ярко засветилось. Судьи устремили взоры на противоположную стену. Все зрители, в том числе и Гарри, обернулись.

На гладкой серой стене, в нижнем углу которой располагалась входная дверь, с громадной скоростью мелькали образы. Разобрать что-либо было невозможно. Такое положение дел продолжалось примерно десять секунд, после чего на стене установилось довольно чёткое изображение заснеженной лондонской улицы. Появился звук. Он лился ниоткуда, и вместе с тем, со всех сторон. Как будто каждый, сидящий в зале, находился на той самой улице.

Гарри внимательно вглядывался в ставшую объектом всеобщего внимания стену. Гермионы не было видно. Складывалось впечатление, что кто-то с камерой вместо головы преспокойно подходит к дороге. Гарри почти сразу понял, что изображение ведётся глазами Гермионы, а не от третьего лица, как это происходит в Омуте памяти.

Как только Гермиона вплотную подошла к широкой дороге, изобилующей, несмотря на ранний час, машинами, прямо перед подругой Гарри остановился красный двухъярусный магловский автобус. Чтобы войти в открывшуюся заднюю дверь, Гермионе достаточно было сделать лишь шаг. Секунду Гермиона колебалась, но потом смело зашла в автобус.

Пассажиры преспокойно сидели в удобных мягких креслах и даже не обратили внимания на вошедшую. Входные двери захлопнулись, и автобус тронулся. Но тут Гарри бросился в глаза некто в чёрном плаще с накинутым на голову капюшоном, сидящий на одиночном кресле примерно в середине автобуса. Когда Гермиона только вошла, там никого не было.

Некто встал с кресла и развернулся к Гермионе. В одно мгновение у Гарри по коже пробежали мурашки, и он вспомнил свой недавний ночной кошмар. У вставшего существа не было лица. Капюшон был довольно короткий, но из-под него глядела лишь непроницаемая тьма. Гермиона застыла в ужасе, а существо неторопливо направилось к ней. Подойдя почти вплотную, оно остановилось. Прямо с пола взвился чёрный дым, и в руке у существа появилась коса. Все находящиеся в автобусе маглы ничего не замечали, а существо, растягивая слова, зашипело пронзительным, закладывающим уши голосом, от которого кровь стыла в жилах:

— Гермиона Грейнджер, вот и пришла твоя смерть!

Гермиона как будто очнулась ото сна. Она выхватила свою волшебную палочку и молча взмахнула ею на существо. Из палочки вырвался тёмно-оранжевый луч света, но вместо того, чтобы поразить противника, он пролетел сквозь существо, как будто его и вовсе не было, и ударился о стенку, загораживающую водителя. В одно мгновение всё: железный пол, оконные рамы и стёкла, мягкие кресла вместе с людьми, сидевшими в них, запылало как в Хиросиме. Весь зал суда огласили такие дикие вопли горящих заживо людей, каких Гарри не слышал за всю свою жизнь. Огонь подобрался к самым ногам Гермионы, но дальше не пошёл.

Какой-то молодой парень, охваченный пламенем, вскочил с кресла и, с перекошенным лицом, принялся бить себя руками, тщетно пытаясь затушить огонь. Гарри отчётливо видел, как лицо парня покрывается пузырями, потом эти пузыри сдуваются, багровеют и постепенно чернеют. Его волосы уже выгорели до конца, а сморщенная кожа на лице напоминала потрескавшийся асфальт раскалённым летним полднем, но он продолжал биться в агонии и кричать. Какая-то женщина накрыла собой свою маленькую дочку, словно это могло защитить девочку от вездесущего огня. Кто-то попытался выбить головой стекло в надежде спастись, но всё тщетно. Стопроцентную площадь ожогов четвёртой степени не лечат даже в больнице святого Мунго. У несчастных маглов не было ни единого шанса…

Многие из пришедших посмотреть на суд не выдержали страшного зрелища и отвернулись. Некоторые из них зажали уши руками, чтобы не слышать душераздирающих воплей сгорающих в проклятом автобусе маглов.

А существо с косой чувствовало себя вполне нормально. Огонь лизал немного подранный плащ, но тот не загорался. И тут существо захохотало жутким, ледяным хохотом и взмахнуло косой. Гермиону не задел взмах, но от косы в мгновенье ока распространилось некое подобие ударной волны. Заднюю стенку автобуса вырвало с мясом, и Гермиона вылетела вместе с ней на дорогу. Изображение на стене стало нечётким, через несколько секунд раздались звуки взрывов, бьющегося стекла и рвущегося как картон металла. Кто-то испуганно визжал невдалеке. Разобрать толком, что происходит, не представлялось возможным.

— Хватит! — громко воскликнул Палтатин.

Исидорус убрал волшебную палочку, и изображение на стене исчезло. Звуки тоже прекратились. В зале суда настала мёртвая тишина. Да, навряд ли увиденное могло оставить кого-либо равнодушным…

— Итак, мы все видели, что произошло, но некоторые вещи остались непонятными, — после длительной паузы спокойным голосом заговорил Палтатин. — Мисс Гермиона Грейнджер, вы сказали суду, что применили в автобусе заклинание «Фиронэнтро», но дело в том, что это заклинание не способно поджечь даже связку сухого хвороста. Увы, нашим экспертам так и не удалось определить, с помощью какой магии был сожжён автобус, но ясно одно — «Фиронэнтро» тут не при чём. Однако было прекрасно видно, что вы выпустили из волшебной палочки какое-то заклятье, и всё загорелось именно благодаря нему…

— Протестую, ваша честь, причина возгорания автобуса до конца не установлена, а поэтому мы не можем утверждать, что именно заклинание мисс Грейнджер послужило…

— Но автобус загорелся сразу после попадания в стенку заклятья вашей подзащитной, — перебил Витрувиуса Палтатин, — а значит именно поэтому…

— Возгорание автобуса и попадание заклинания могли просто совпасть, либо кто-то мог специально подстроить это…

— Да неужели? Я что-то не припомню, чтобы кроме мисс Грейнджер в автобусе был хоть один волшебник…

— А вы что, забыли про то существо в чёрном плаще? Почему это не мог быть тёмный маг?

— Если вы не забыли, то волшебники материальны, а заклинание мисс Грейнджер прошло сквозь это… Кстати, а что это было? На дементора не похоже: они не умеют материализовывать предметы. Напоминает Ангела смерти, но они не нападают вот так вот прямо и так неудачно…

— Мы очень мало знаем об Ангелах смерти, — в очередной раз перебил Палтатина Витрувиус. — Эти создания из другого мира, поэтому мы не можем со всей уверенностью утверждать…

— И тем не менее, до сих пор не было зафиксировано ни одного случая непосредственного нападения…

— Если их не было зафиксировано, это ещё не значит, что их действительно не было! — воскликнул Стоун, постепенно повышая голос.

— Может быть, вы сейчас начнёте разглагольствовать по поводу того, что мы, дескать, ничего не знаем и не ведаем? — с издёвкой поинтересовался Палтатин, с каждым разом говоря всё громче и громче.

— Разумеется, мы знаем далеко не всё! Но дело в том, что моей подзащитной угрожал некто. Он мог и не быть Ангелом смерти, это могло быть какое-нибудь привидение, например боггарт…

— Боггарт? Ха, лучшая ученица Хогвартса оказалась не в состоянии справиться с боггартом!?

— Мы сейчас разбираем не способности моей подзащитной, а её действия в конкретное время и в конкретном месте! И я с уверенностью утверждаю, что её действия были направлены лишь на защиту собственной жизни!

— А вот я не уверен, что ей вообще было от чего защищать свою жизнь!

— И как же вас прикажете понимать?

— А так: мисс Грейнджер со своим способностями вполне могла встроить это существо в свою память с целью имитации угрозы собственной жизни!

— Но у вас нет никаких доказательств…

— А вы, между прочим, не сможете доказать, что это существо реально!

— А я и не буду! Вы, видимо, забыли про презумпцию невиновности! Это вы должны…

— ТИХО! — приставив палочку к горлу, громогласным голосом воскликнул Скримджер. Витрувиус и Сэмуэль тут же умолкли. — Пустой спор ни к чему не приведёт! Если вы хотите что-либо доказать, предъявляйте объективные доказательства, а не болтайте попусту!

— О да, я думаю, что смогу привести более чем объективные доказательства! — воскликнул Палтатин и гадко улыбнулся. — Я прошу у суда Визенгамота разрешение на использование над подсудимой сыворотки правды!

— Отличная идея, Сэмуэль! — поддержал прокурора Скримджер. — Можно было с этого и начинать, но лучше поздно, чем никогда!

Как оказалось, всё было уже подготовлено. Пока Палтатин и Стоун бессмысленно надрывали глотки, Исидорус отцепил все проводки от головы Гермионы, а сам вместе со своим прибором вышел из зала суда. Помогавший ему волшебник заранее взял с собой сыворотку правды и сразу после слов Скримджера достал её, направил на неё волшебную палочку и переместил прямо на стол верховного судьи. Скримджер внимательно осмотрел флакончик с бесцветной жидкостью и передал его Фаджу. Тот в свою очередь отправил флакончик Амбридж, а она — обратно Скримджеру. Удостоверившись в подлинности сыворотки правды, министр отправил её в руки члена суда, продолжавшего стоять возле Гермионы. Тот открутил крышечку флакончика и сказал:

— Прошу вас открыть рот, мисс Грейнджер.

Возражать и сопротивляться было бесполезно. Гермиона молча повиновалась. Волшебник влил ей в рот три капли сыворотки правды и отошёл на несколько шагов.

— Вы слышите меня, мисс Грейнджер? — громко спросил Палтатин.

— Да, — тихо ответила Гермиона.

Гарри замер в напряжении. Теперь от ответов Гермионы зависела её судьба.

— Итак, зачем вам понадобилось утром двадцать четвёртого декабря садиться в магловский двухъярусный автобус? — чётко выговаривая каждое слово, спросил Сэмуэль.

— Я села в автобус, чтобы сжечь в нём маглов, — каким-то не своим, тихим и холодным голосом монотонно ответила Гермиона.

— Неправда!!! — истошно закричала с первого ряда мать Гермионы. — Она бы этого не сделала! Нет! Я знаю свою дочь! Вы перепутали сыворотку… Да, вы всё перепутали! Всё перепутали!

В зале суда сразу стало шумно. И зрители, и судьи начали в голос переговариваться между собой. Гарри не верил своим ушам. «Этого не может быть, — мелькало у него в голове. — Нет, это невозможно!».

— Зачем вам понадобилось сжигать маглов? — не обращая внимания на шум и рыдания Гермиониной мамы, слегка улыбаясь, спросил Палтатин.

— Я хотела доказать этим свою преданность Тёмному лорду, хотела, чтобы он принял меня в свои ряды несмотря на то, что я грязнокровка, — так же монотонно ответила Гермиона.

— Почему в аварии погибло так много маглов? — беспристрастно продолжил расспрос Сэмуэль.

— Я наложила особые чары на окружающие магловские машины, и от этого у них не сработали тормоза, — тихо и холодно ответила Гермиона.

— То существо в чёрном плаще, откуда оно взялось?

— Я изменила свои воспоминания, добавив в них образ смерти с косой, чтобы если меня поймают, я не раскололась от легилименции.

— Протестую, ваша честь, моя подзащитная могла находиться под воздействием заклятья «Империус» или быть не в себе. В любом случае, эти показания нельзя рассматривать как истину!

— Насчёт этих двух пунктов я говорил в самом начале судебного заседания, — спокойно сказал Палтатин.

— Но ведь вероятность не стопроцентная! — воскликнул Витрувиус, непонятно на что надеясь. — Существуют шансы, причём не маленькие шансы, что мисс Грейнджер околдовали. И тогда все мы будем нести ответственность за то, что осудили невинную…

— Из-за мисс Грейнджер уже погибло слишком много невинных жизней! — с жаром воскликнул Палтатин, прилично повысив голос. — Или вы не считаете маглов за людей? Или вы думаете, что только волшебники имеют право на жизнь? У всех тех несчастных маглов тоже были семьи, родственники, друзья. Каково им теперь? Каково им узнать, что их близкие заживо сгорели, причём виновата во всём этом какая-то сопливая семнадцатилетняя девчонка!? Вы об этом подумали? Подумали, я вас спрашиваю!?

— ТИШИНА!!! — громоподобным голосом, от которого задрожали стёкла в волшебных окнах, воскликнул Скримджер. Шум в зале моментально утих. В наступившей тишине отчётливо было слышно, как плачет от безысходности мать Гермионы.

— Думаю, мы все услышали достаточно, — спокойно, нормальным голосом сказал Скримджер. — Теперь я прошу всех членов Визенгамота посовещаться и вынести свой вердикт.

Судьи начали торопливо, шёпотом обмениваться мнениями. Гарри не знал точно, сколько это продолжалось. Он просто не мог поверить в случившееся. Признание Гермионы казалось ему немыслимым, невероятным, невозможным…

Наконец члены Визенгамота затихли. Скримджер внимательно обвёл уверенным взглядом зал и заговорил:

— Кто за то, чтобы оправдать подсудимую по всем пунктам?

Гарри взглянул на судей и не нашёл ни одной поднятой руки. Все они спокойно сидели на своих местах и ждали, по-видимому, совершенно другого вопроса.

— Кто за то, чтобы признать подсудимую полностью виновной в преднамеренном массовом убийстве с особой жестокостью и даче заведомо ложных показаний перед судом Визенгамота и не заслуживающей снисхождения? — спросил Скримджер.

Все, сидевшие за длинным столом, в том числе и Перси, подняли руки вверх. Сам Скримджер вместе с Амбридж и Фаджем — тоже. Над скамьями, на которых сидело большинство судей, вырос лес рук. Быть может, лишь каких-нибудь два-три волшебника воздержались от голосования.

— Единогласно, — констатировал Скримджер. — В таком случае, совет суда удаляется для вынесения решения.

Министр встал и вышел с балкона. За ним последовали Фадж и Амбридж. Палтатин и ещё три судьи тоже покинули зал. Среди зрителей вновь начались разговоры. Никто не собирался покидать судебное заседание, всем хотелось услышать приговор.

Прошло, наверное, полчаса, прежде чем Скримджер вновь показался на балконе. Остальные члены совета тоже вернулись в зал суда. Гарри успел заметить, что по губам Палтатина скользнула довольная улыбка, но старый колдун быстро придал своему лицу непроницаемое выражение. Министр же выглядел мрачновато. Он уселся за столом на балконе, тяжело вздохнул и громко, раздельно и чётко заговорил:

— Посовещавшись, совет Визенгамота решил, что лица, совершившие подобные страшные преступления, отныне и впредь должны быть наказаны самым строгим образом. Поэтому суд Визенгамота приговаривает мисс Гермиону Грейнджер к высшей мере наказания: смертной казни через отрубание головы. Казнь состоится завтра в десять часов утра близ деревушки Хогсмид и будет публичной. Каждый желающий сможет прийти и посмотреть, как Министерство расправляется с врагами нашего народа! Судебное заседание окончено!

Скримджер встал и быстро вышел из зала суда. Новость о смертной казни, похоже, взбудоражила всех, в том числе и рядовых членов Визенгамота. Мать Гермионы кричала что-то в истерике и пыталась пробиться к своей дочери, которую уже уводили, но два мракоборца невозмутимо преграждали ей путь.

— Ну что, Поттер, можешь попрощаться со своей грязнокровкой! — полным желчи голосом воскликнул Забини, проходя мимо Гарри.

Но Гарри никак не отреагировал. Все происшедшее за сегодняшнее утро просто не укладывалось в его сознании. Рон же, шедший сзади отрешённого от реальности Гарри, достал свою волшебную палочку и уже собрался атаковать Забини, но его вовремя остановила его сестра:

— Не смей! Ты что, хочешь, чтобы тебя судили как Гермиону!?

Рон еле сдержался, а Забини, нагло ухмыльнувшись, спокойно направился вместе со своей компанией к выходу. Гарри тоже шёл из зала суда, только делал это чисто машинально. Мысли вихрем проносились в его сознании. Поттеру стало казаться, что всё происходящее — всего-навсего дурной сон, и больше всего на свете Гарри хотелось лишь одного — поскорее проснуться.

«Гермиона сама призналась во всём под действием сыворотки правды… Призналась во всём, — думал Гарри, сидя один в бывшей комнате близнецов. — Но она не могла всего этого совершить… Я чувствую, она не могла… Так как же так? Как всё это вышло?».

— А может быть Витрувиус прав? Может, анализы ошибочны или специально подстроены кем-то? Может, во всём виновато заклятье «Империус»? — спросил у Гарри его же собственный внутренний голос.

— Нет. Не знаю почему, но нет. «Империус» тут ни при чём, — ответил сам себе Гарри.

— Но тогда что? — спросил всё тот же голос. — Ведь обмануть сыворотку правды невозможно?

«Не существует ничего невозможного, и Гарри Поттер — живое тому доказательство. Можем ли мы осуществить данную задачу или нет, зависит от уровня наших знаний и умений, а не от того, выполнима ли эта задача в принципе», — вспомнились Гарри слова Тихомирова.

— Может быть, Волан-де-Морт сумел как-то очень хитро всё подстроить? — предположил Гарри. — Быть может, он нашёл какой-то способ… Ведь он уже в свои шестнадцать лет заставил своего дядю признаться в убийстве, которого тот не совершал… Почему же сейчас не могло произойти подобного?

— Сейчас всё сложней, — заявил внутренний голос. — Гермиона же призналась не просто так, а под воздействием сыворотки правды. Аналогично можно предположить, что Гермиона действительно решила служить Волан-де-Морту…

— Нет! Она не могла… не могла она… нет, она не могла…

Вдруг Гарри почувствовал, что у него покалывает шрам. Но как только Поттер осознал это, покалывание мгновенно прекратилось.

— Волан-де-Морт! — со злостью воскликнул про себя Гарри. — Этот проклятый ублюдок не спит! Наверняка он всё знает и ржёт сейчас как конь! Чтоб его…

Гарри встал и начал нервно расхаживать взад и вперёд по комнате. Немного успокоившись, он вышел из спальни и направился в комнату, где обычно ночевала вместе с Джинни Гермиона, когда приезжала в «Нору». Сейчас там никого не было.

Гарри и сам не знал, зачем пришёл сюда. Внимательно оглядевшись по сторонам, он заметил небольшой чёрный котёл, стоявший на столе у окна. Над поверхностью котла подскакивали большие капли цвета расплавленного золота, но ничего не проливалось наружу. «Зелье удачи! — мелькнуло в голове у Гарри и он подошёл вплотную, всматриваясь в плескавшуюся золотую жидкость. — Ну конечно, ведь Гермиона начала варить его ещё летом. Сейчас оно уже готово…».

И тут в Гарриной голове внезапно возник дерзкий и практически нереальный для выполнения план. «Если ничего не предпринять, завтра в десять утра Гермионы не станет, — рассуждал Гарри. — Потом будет поздно что-либо менять. Её уже не будет никогда… Нет, этого нужно не допустить! Виновна она или нет, но она моя лучшая подруга, и если я вот так вот брошу её… К тому же, если её подставил Волан-де-Морт, а он её подставил, сделал это он исключительно из-за меня. Конечно же, он прекрасно знает, как сделать мне больно: достать моих друзей. И это у него отлично получилось…».

Гарри оставил котёл с зельем удачи в покое и спустился в гостиную. Рон с потерянным, безумным взглядом нервно ходил по ней взад и вперёд, бормоча:

— Бред, чушь… подставили… бред собачий… глупость, казнь… враги народа… чтобы доказать преданность… невозможно, это невозможно… бред…

Лицо Рона после окончания суда до сих пор было красным как спелый помидор. Казалось, что Рон сейчас либо окончательно свихнётся, либо его хватит удар. На диване сидела Джинни с бледным лицом, смотря перед собой невидящим взглядом. Рядом с ней присел Люпин, сгорбившись и глядя в пол. Миссис Уизли стояла в противоположной части гостиной и, прикрыв ладонью глаза, плакала.

— Я просто не могу поверить, что Гермиона всё это сделала, — проговорила миссис Уизли сквозь слёзы. — Она была мне почти как дочь… Нет, я не смогу смотреть, как её казнят… не смогу…

— А я смогу! И буду! — рявкнул Рон, внезапно остановившись и посмотрев на свою мать таким взглядом, как будто она была его врагом номер один.

— Нет, я думаю, что лучше никому из нас этого не видеть… — негромко сказала миссис Уизли, вытирая носовым платком глаза.

— Молли, ты не можешь ему запрещать, он уже совершеннолетний, — устало сказал Люпин, взглянув на миссис Уизли.

— Я тоже пойду, — тихо, но уверенно проговорила Джинни.

Миссис Уизли ничего не ответила, только громче заплакала и быстро вышла из гостиной. «Если миссис Уизли так переживает из-за Гермионы, то каково сейчас Гермиониной матери?» — подумал Гарри, и ему стало страшно даже представить это.

— Нужно посмотреть правде в глаза, — заговорил в Гарри его внутренний голос, когда тот поднимался обратно в комнату близнецов. — Без посторонней помощи у тебя ничего не выйдет. Тебя поймают и посадят в Азкабан, а Гермионе отрубят голову!

— Но у кого просить помощи? Я же не владею навыками легилименции, чёрт возьми! Я не знаю, кто, кроме меня, верит в невиновность Гермионы после того, как она сама призналась…

— Гарри, где твоё чутьё? Пораскинь мозгами! Неужели ты думаешь, что Рон не пойдёт вместе с тобой на это?

— Да, конечно, Рон пойдёт на это… Джинни тоже согласится. Но я не хочу подставлять их под удар! Я слишком часто подвергал жизни моих друзей смертельной опасности. Больше этого не повторится! Всё это произошло по моей вине, и только я один буду всё это расхлёбывать! Только я один!

— Но у тебя ничего не получится! Зачем тешить себя бессмысленной надеждой? Зачем идти на дело, которое заранее обречено на провал?

— Шансы на успех есть… Шансы всегда есть…

— Шансы? Какие у нас, по-твоему, шансы? Один из миллиона?

— Всё! Хватит, довольно!!!

Гарри схватился руками за голову, которая раскалывалась от боли, и повалился на свою кровать.

— Возвращение в Хогвартс было ошибкой, — сказал сам себе Гарри, уткнувшись лицом в подушку. — Одной большой, глупой ошибкой. Зря я послушался Гермиону. Нужно было сразу отправляться на поиски крестражей. Тогда ничего этого не было бы.

— Но сделанного не воротишь, — вкрадчиво заметил внутренний голос. — Нужно решить, что делать дальше.

— «Феликс Фелицис» подскажет. Да, зелье удачи никогда не подводит…

— Если оно правильно сварено. Малейшая неточность — и принятие зелья повлечёт за собой страшные последствия…

— Гермиона не допустила никаких неточностей! Я верю ей! Принять зелье нужно вечером, чтобы действия хватило на первую половину следующего дня, а там посмотрим…

Ждать оставалось недолго. До вечера Гарри не выходил из комнаты и ни с кем не разговаривал. Самые разные мысли, страхи и сомнения терзали его душу. «Дамблдор подсказал бы, что делать, помог бы принять правильное решение, если был бы жив, — подумал Гарри, и к горлу подступил ком, а глаза предательски наполнились слезами. — Почему он так слепо верил Снеггу? Почему он не видел, что тот за одно с Волан-де-Мортом, ведь это было очевидно? Почему он не принимал мои слова всерьёз? Он не должен был умирать! Нет, только не тогда, только не тогда…».

Примерно в семь часов вечера Гарри опять спустился в спальню Джинни. К счастью, там снова никого не было. Джинни, скорее всего, до сих пор сидела в гостиной. Котёл с зельем удачи стоял на своём месте. Гарри достал заранее приготовленную колбочку и осторожно влил в неё немного, примерно в два раза больше, чем получил в прошлом году от Слизнорта, золотистого зелья. «Гермиона сварила зелье правильно!» — в последний раз уверил себя Гарри и залпом выпил содержимое колбочки.

Медленно, но верно знакомое ощущение бесконечных возможностей начало прокрадываться в Гарри. Ему казалось, что он может справиться с чем угодно… Но когда он представил свою цель, громадная уверенность в себе куда-то испарилась. «Может и получится, — мелькнуло у него в голове. — Шансы есть… а пока надо ждать».

Гарри вернулся в свою спальню, лёг на кровать и накрылся покрывалом. Минут через двадцать дверь отворилась и на пороге показалась Джинни. Она постояла какое-то время молча, потом сделала шаг в комнату и тихо позвала:

— Гарри!

Гарри, лёжа спиной к двери, не откликнулся. Джинни помедлила ещё немного и вышла из спальни. Гарри продолжал лежать где-то ещё с полчаса, пока в его голове чётко не раздался голос:

— Пора!

Гарри быстро встал, накинул на себя зимний плащ, повязал шею шарфом, вышел из комнаты и добрался до чёрного входа. По дороге он никого не встретил. Дверь была заперта с применением магии. Гарри достал волшебную палочку, направил её на замок и шепнул:

— Алохомора!

Дверь тут же открылась. Гарри вышел во внутренний дворик, ещё один раз направил палочку на дверь, произнеся:

— Коллопортус!

Дверь со странным чавкающим звуком запечаталась наглухо. Не теряя ни секунды, Гарри повернулся на месте и трансгрессировал в Косой переулок, появившись неподалёку от магазина «Всевозможные волшебные вредилки». Вокруг не было ни души. Из окон некоторых домов лился свет. Чёрное небо, покрытое тучами, низко нависло над головой. Слегка сыпал снег.

Гарри направился к магазину Фреда и Джорджа. Снег скрипел под ногами как подушка, набитая синтетической ватой. Разумеется, магазин был уже закрыт. Не долго думая, Гарри постучал в дверь и принялся ждать. Где-то через полминуты в магазине загорелся свет. Дверь открылась на половину, и в проёме показалось непривычно мрачное и удивлённое лицо Фреда.

— Гарри? Что ты здесь делаешь? — спросил он, слегка прищурившись и внимательно осматривая гостя.

— Я пришёл к вам по одному важному делу, — спокойно и довольно туманно ответил Гарри.

— Эй, Фред, кто там? — раздался из глубины магазина голос Джорджа.

— Это Гарри, — повернувшись, ответил Фред и вновь недоверчиво впился в Гарри глазами. — Слушай, если ты Гарри, а не накачавшийся оборотного зелья Пожиратель смерти, ответь на один простой вопрос: что ты сделал для меня и Джорджа в конце четвёртого курса?

— Я отдал вам тысячу галеонов, которые выиграл в Турнире Трёх волшебников, — уверенно ответил Гарри.

— Верно! Заходи, — сказал Фред, пропуская Гарри в магазин и закрывая за ним дверь.

Из-за прилавка вышел Джордж в пурпурной мантии, как и его брат.

— Так что это за дело, Гарри? — с любопытством спросил Фред.

— Дело в том, что я уверен в невиновности Гермионы, — начал Гарри. Фред с Джорджем переглянулись. — Я слишком хорошо её знаю, чтобы принять всерьёз её признание. Эта авария — дело рук Волан-де-Морта. Он что-то сотворил с Гермионой, и в этом вся проблема.

— Да, нам тоже всё это кажется абсурдным, — несколько неуверенно сказал Джордж. — Но считается, что невозможно подстроить показания, полученные с использованием сыворотки правды.

— Вам как никому должно быть известно, что не существует ничего невозможного. Проведение аналогичной процедуры — всего лишь дело техники, — уверенно возразил Гарри.

— Разумеется, но до сих пор никому не удавалось подобного, — усомнился Фред.

— Всё бывает в первый раз, — парировал Гарри.

Близнецы опять переглянулись, но дальше спорить не стали, а Гарри продолжил:

— Волан-де-Морт подставил Гермиону, чтобы сделать мне больно, а поэтому именно я за неё в ответе. Так что спасти её — мой долг.

Брови Фреда поползли на лоб, а Джордж, улыбаясь одновременно восхищённо, удивлённо и растерянно, заговорил:

— Погоди! Если я правильно понял, ты намереваешься проникнуть в Министерство и…

— Нет, в Министерство идти ни к чему. Проще будет сделать это прямо на казни.

— Ты собираешься спереть Гермиону во время казни прямо из лап мракоборцев??? — вытаращил глаза Фред.

— Да, именно так. У меня есть зелье удачи, я им воспользуюсь, — Гарри счёл за лучшее не говорить, что уже выпил зелье. — Кроме того…

— Эй-эй-эй! Постой-погоди! Притормози, сникерсни! — воскликнул ошарашенный Джордж. — Ты хоть последний номер «пророка» читал? Ты знаешь, какая там будет защита!? Да там соберется, по меньшей мере, половина Министерства!..

— Кроме того, министерские уже наложили антитрансгрессионные чары на всю территорию в радиусе трехсот метров от места казни!.. — продолжил Фред.

— А в придачу, само место казни будет окружено силовым полем… — сказал Джордж.

— И прорваться через него можно только в том случае, если ты великий мастер в области магии взлома и несанкционированного проникновения! — закончил Фред.

— И именно поэтому мне нужна ваша помощь, — подытожил Гарри.

Фред с Джорджем в очередной раз переглянулись и уставились на своего нежданного гостя. Гарри помолчал какое-то время, а потом негромко заговорил:

— Безусловно, донести на меня в Министерство — ваш гражданский долг. Но даже не пытайтесь меня отговорить! Я пойду на это в любом случае. С вашей помощью, или без неё, но я сделаю всё, чтобы освободить Гермиону. Просто без вас у меня практически нет шансов на успех. Мне не нужно, чтобы вы непосредственно участвовали в похищении или даже приходили на казнь. Мне требуется помощь чисто в техническом плане. Не знаю почему, но я уверен: лишь вы сможете оказать её. А окажете вы её или нет — только вам решать.

Гарри замолчал, переводя уверенный взгляд с Фреда на Джорджа и обратно. Близнецы тоже не раскрывали рта, крепко задумавшись над ситуацией. Они несколько раз переглядывались, внимательно смотрели на Гарри, словно хотели уточнить, насколько глубоки его намерения. Наконец Джордж с непривычно серьёзным лицом сделал шаг в направлении Гарри и, глядя ему в глаза, сказал:

— Мы с тобой, дружище! Что именно нужно сделать?

* * *

К семи утра Гарри уже был в «Норе». Его многочасового отсутствия никто так и не заметил. Прошлые две ночи Гарри практически не спал, а в эту вообще не сомкнул глаз, но сейчас он почему-то не чувствовал усталости. Его мозг работал с бешеной скоростью. Зайдя в свою комнату, Гарри сел на кровать, в последний раз всё хорошенько обдумывая:

— Если верить близнецам, план должен сработать. Единственное, кто-то может быстро догадаться, в чём дело, и тогда…

— Нет, это только в том случае, если сильно не повезёт. Но зелье удачи этого не допустит!

— Да, по крайней мере, не должно. Жаль только, что в Хогвартс мне уже больше не вернуться. Никогда.

— Почему же никогда? Всякое может случиться…

— Нет, я чувствую: школу мне не удастся закончить… Но не беда! Сейчас главное — спасти Гермиону, а потом — остановить Волан-де-Морта… По крайней мере, попытаться остановить.

Гарри не очень хорошо представлял себе, как найти крестражи и, тем более, как победить их владельца. Сейчас зелье удачи отчётливо говорило лишь одно: «Нельзя никому больше говорить о плане, или же полное фиаско обеспечено». «Рон не дурак, он поймёт, — размышлял Гарри. — Раньше я всегда рассказывал ему о своих намерениях, но сейчас иная ситуация».

К восьми часам утра Гарри успел полностью подготовиться. Всё, что зелье удачи посоветовало взять, было уменьшено до микроскопических размеров и спрятано в рубашку. Точно не понимая зачем, Гарри заколдовал два небольших куска пергамента Протеевыми чарами и поместил их туда же. Надев Перчатки-щиты и заранее захватив зимний плащ с шарфом, Гарри спустился на кухню. Миссис Уизли суетилась у плиты. Заметив вошедшего Гарри, она болезненно улыбнулась и спросила:

— Хочешь перекусить чего-нибудь?

— Нет, спасибо, миссис Уизли, я не голоден, — негромко отозвался Гарри и присел на стул.

На его удивление, мисси Уизли не стала настаивать. Вскоре на кухне показался Рон. Краска так и не сошла с его лица. От завтрака он тоже отказался, только в более резкой форме. Миссис Уизли не выдержала: опять заплакав, она ушла из кухни. Какое-то время Рон молча расхаживал взад и вперёд, потом остановился и неожиданно спросил у Гарри:

— Как думаешь, а Палтатин там будет?

— Думаю, будет, — ответил Гарри.

— Отлично! — воскликнул Рон и его глаза загорелись каким-то бешеным огнём.

Ближе к девяти на кухне появилась Джинни. Гарри старался не смотреть на неё, хотя и чувствовал на себе её пристальный взгляд. Уже несколько раз его подмывало объясниться с ней, но «Феликс Фелицис» останавливал его каждый раз. «Не сейчас, — мелькало у него в голове, — только не сейчас!».

Примерно в девять пятнадцать на кухню зашёл Люпин, а следом за ним — Грозный Глаз Грюм.

— Молли и Артур не пойдут на казнь, — грустным голосом сказал Люпин. — Они попросили нас присмотреть за вами, раз вы так хотите это видеть.

— Но смотреть там не на что! — рявкнул Грюм, пристально обводя кухню нормальным и волшебным глазом. — Я сто раз видел человеческую смерть, и могу с уверенностью сказать, что в ней нет ничего интересного или поэтического!

— Дело вовсе не в этом! Она наша подруга! — с жаром воскликнула Джинни.

— Тем более, — словно в подтверждение своих слов, добавил Грюм.

— Ладно, одевайтесь. Мы скоро выходим, — сказал Люпин.

Через пятнадцать минут Гарри, Рон, Джинни, Люпин и Грозный Глаз уже вышли из чёрного хода «Норы». Гарри опасался, что Грюм может заметить своим волшебным глазом вещи, спрятанные в рубашке, однако Грозный Глаз лишь внимательно осмотрел Гарри лицо, а на туловище даже не взглянул. То, что Гарри одел именно Перчатки-щиты, тоже никто не заметил.

Не мешкая, наша компания сразу трансгрессировала в Хогсмид. Трансгрессировать Джинни помог Люпин. Деревня волшебников выглядела опустевшей, однако на другом её конце, подальше от видневшегося в лёгкой дымке Хогвартса, было заметно оживление. Именно в той стороне находилось место казни, и именно туда направились наши друзья.

Тяжёлые снежные тучи полностью застилали небо. Время от времени немного сыпал снег. Стояла необыкновенная тишь: ни малейшего дуновения ветерка, ни малейшего колебания веточки на дереве.

— Мистер Грюм, а Орден Феникса пытался самостоятельно расследовать дело Гермионы? — внезапно спросил Гарри у хромавшего рядом с ним Аластора.

— Орден Феникса? — оскалившись, переспросил Грюм. — Можешь забыть про Орден Феникса!

— Забыть??? — не поверил своим ушам Гарри.

— Да, да, забыть! — подтвердил Грюм. — Его уже фактически не существует. После смерти Альбуса началось повальное бегство членов из Ордена. Достаточно легко догадаться, к кому они убежали! Сейчас у нас нет ни чёткой организации, ни чёткого лидера. Осталось человек двадцать, на которых можно более-менее положиться, и только!

— Но ведь нельзя складывать руки! — воскликнула Джинни. — Если Волан-де-Морт опять начнёт действовать…

— Опять начнёт действовать? — горько усмехнувшись, переспросил Грюм. — А с чего ты взяла, что он прекращал действовать? Сделала вывод на основе новостей из лживого «пророка»? Нет, моя дорогая, он не прекратит действовать до тех пор, пока кто-нибудь не отправит его на тот свет! Это затишье хуже жаркой битвы, уж поверь мне на слово!

— Но тогда тем более нужно объединить силы, чтобы остановить его! — не унималась Джинни.

— Да что мы можем? — скривился в усмешке Аластор. — Я лично всеми силами пытался выяснить хоть что-нибудь о местонахождении и планах этого ублюдка и ничего! Нет, моя девочка, можешь не обманывать себя бессмысленной надеждой! Это начало конца! Теперь наше полное поражение — лишь дело времени. Довольно короткого времени.

— Неужели Министерство ничего не сможет сделать? — не сдавалась Джинни. — Ведь Скримджер вместе с Палтатином и другими помощниками организовывают поиски приспешников Волан-де-Морта…

–Ха-ха-ха!.. Организовывают… ха-ха… поиски… ха-ха… — залился истеричным смехом Грюм. — А я работал в своё время с Палтатином, — добавил он, слегка успокоившись и переведя взгляд на мрачно-напряжённого Рона. — Можешь даже не пытаться, сынок, этот старый плут вырубит тебя прежде, чем ты достанешь палочку!

Казалось, что Рон покраснел ещё больше, хотя краснеть сильнее было уже некуда: лицо Рона и так напоминало китайский флаг. Тем временем, наши друзья уже миновали крайний домик Хогсмида, и их глазам открылось место казни. С площади более десяти тысяч квадратных метров был специально снесён лес. В центре площадки на небольшом возвышении стояла прикрёплённая наручниками к шесту Гермиона. На неё надели простую чёрную мантию, хотя на дворе стоял десятиградусный мороз. В радиусе метров двадцати от неё никого не было, кроме угрюмого палача с громадным бердышом в руках. Рядом с шестом находилась и плаха. С трёх сторон место казни, защищённое, как и говорил Джордж, прозрачным силовым полем, окружала приличная толпа волшебников, причём на самой границе поля стояли человек двадцать пять мракоборцев с волшебными палочками наизготовку. С четвёртой, дальней от Хогсмида стороны находилась возведённая наскоро деревянная трибуна. На ней восседали несколько десятков волшебников, среди которых, разумеется, был и Скримджер со свитой. «Чтобы просто казнить человека, совершенно необязательно было устраивать весь этот цирк», — подумалось Гарри.

— Хлеба и зрелищ, — вздохнув, устало сказал Люпин, и наша компания направилась к пришедшим посмотреть на казнь.

Большинство любопытных было совершенно незнакомо Гарри. Однако пришли и многие хорошо известные Гарри колдуны. В частности, чуть ли не все старшекурсники Слизерина явились на казнь. С других факультетов почти никого не было.

— На своём веку я успел повидать столько настоящих убийц, что другим и не снилось, — прохрипел Грюм, остановившись с краю толпы и внимательно всматриваясь в находившуюся на общем обозрении Гермиону. — Эта девчонка никого не убивала!

— Раз вы так уверенны в этом, почему же вы ничего не делаете!?! — не выдержав, вскричал Рон, и выражение его лица сделалось совершенно безумным. — Вам что, глубоко на всё плевать?!

— А что я могу? — обречённо усмехнулся Грюм. — Пожаловаться министру на министра, приведя в качестве доказательства собственное чутьё, которое, как знаю только я, никогда не ошибается?

Тем временем Гарри заметил стоявшего в толпе Невилла вместе с Полумной и быстро направился к ним.

— О, привет, Гарри, — печальным голосом сказала Полумна, когда Поттер подошёл вплотную.

— Привет, — отозвался Гарри. — Невилл, можно тебя на секундочку?

Невилл молча кивнул и отошёл вместе с Гарри от Полумны на несколько шагов. С ловкостью профессионального фокусника Гарри вытащил из рубашки один из небольших кусков пергамента и практически моментально засунул его Невиллу в карман. Никто, кроме самого Невилла, этого не заметил.

— Зачем ты мне это подложил? — удивился Невилл, нащупывая рукой пергамент у себя в кармане.

— Некогда объяснять, — наклонившись к самому уху Долгопупса, тихо сказал Гарри. — Пообещай мне одну вещь: ты сохранишь этот пергамент и никому его не отдашь. Обещаешь?

— Хорошо, обещаю, — негромко ответил Невилл, несколько удивлённо посмотрев на Гарри.

— Вот и отлично! — слабо улыбнулся Гарри и похлопал Невилла по плечу.

А между тем на небольшой деревянный помост, выходящий из трибуны, зашёл Перси Уизли и принялся громким монотонным голосом зачитывать пункты обвинений против Гермионы и приговор Визенгамота. Гарри вместе с Невиллом и Полумной, а следом за ними и Рон с Джинни протиснулись поближе к Гермионе. Грозный Глаз и Люпин остались стоять с краю толпы.

Гарри ждал внутреннего сигнала. Надо сказать, что сейчас Поттер больше всего опасался не кого-нибудь, а именно Грюма. Волшебный глаз бывшего мракоборца превосходно видел сквозь людей и мантию-невидимку, а это могло всё испортить. Однако Грюм, судя по всему, тоже верил в невиновность Гермионы… Привстав не цыпочки и посмотрев поверх голов, Гарри заметил Гермионину мать. Она рыдала и силилась пробиться к своей дочери, но невидимое силовое поле не давало ей этого сделать. Рядом стоял и отец Гермионы. Он не пытался успокоить свою жену, сам еле сдерживая слёзы.

И тут в голове у Гарри чётко раздался голос:

— Сейчас или никогда!

Практически неуловимым движением руки Гарри выхватил волшебную палочку. В тот же момент он достал из рубашки малюсенький свёрточек и ударил палочкой по нему. Свёрточек превратился в аккуратно сложенную мантию-невидимку. Через какую-то долю секунды Гарри уже накинул её на себя, сделавшись абсолютно невидимым. Как это ни странно, но никто из стоявших рядом волшебников ничего не заметил.

Зелье удачи превосходно делало своё дело. Взгляды Рона, Джинни, Невилла, Полумны, Люпина и Грюма были устремлены на Гермиону, а Гарри начал осторожно пробираться к силовому полю. Стоявшие вокруг зеваки как будто специально расступались, давая ему дорогу. Не дойдя до силового барьера нескольких метров, Гарри наклонился, поставил в снег небольшой предмет, напоминающий горшочек с землёй, в которую зачем-то воткнули фитиль, и поджёг кончик фитиля волшебной палочкой, после чего быстро продолжил свой путь. Благодаря зелью удачи появление горшочка тоже осталось незамеченным.

Перси уже заканчивал свою речь, а угрюмый палач от нетерпения топтался на месте, ожидая сигнала к началу казни, когда земля под ногами у зрителей задрожала как при пяти-шести бальном землетрясении. Перси осёкся и явно занервничал, стоя на ходившем ходуном помосте. И пришедшие посмотреть на казнь, и мракоборцы, и члены Визенгамота со Скримджером во главе начали недоумённо переговариваться и осматриваться по сторонам, пытаясь найти причину происходящего. И тут волшебников, стоявших там, где Гарри оставил необычный горшочек, разбросала в разные стороны какая-то неведомая сила. Земля дрожала всё сильней, и из места расположения горшочка вырвалась мощная, метра полтора в диаметре, струя яркого красно-оранжевого пламени. Раздался оглушительный звук взрыва, и всю площадь казни наполнил громоподобный гул, как при извержении вулкана.

— Что за хренотень? — спросил сам у себя Грюм, не отрываясь следя за извергающейся прямо из земли струёй пламени, конец которой поднимался всё выше и выше.

Все присутствующие на казни как зачарованные наблюдали за странным зрелищем. На высоте пары сотен метров пламя начало образовывать густой чёрно-бардовый дым. Вначале совсем небольшое облачко дыма очень быстро росло, увеличиваясь прямо на глазах. Спустя несколько секунд струя пламени внезапно погасла. Дрожь земли тоже стихла. Облако дыма, имеющее в длину не меньше сотни метров, прекратило расти и стало постепенно развеиваться. Однако на этом всё не закончилось. Не прошло и десяти секунд, как дым растворился в воздухе и перед глазами всех присутствующих предстал гигантский дракон. Бугристая матовая красно-коричневая чешуя, длинный, заострённый к концу хвост, огромная пасть с рядами острых как скальпель и больших как двуручные мечи зубов, размах перепончатых крыльев более сорока метров… Со всем этим вселяющим страх великолепием никак не вязались голубые большие добрые и почти человеческие глаза.

Над местом казни повисла напряжённая тишина. Дракон завис в воздухе, плавно взмахивая крыльями и осматривая столпившихся внизу волшебников. Эта немая сцена продолжалась где-то с полминуты. Наконец дракон издал воинственный оглушительный рёв и, сложив крылья по туловищу, с молниеносной быстротой ринулся к земле. Мощная струя огня вырвалась из его пасти и пронеслась над головами мракоборцев и стоявших поближе к силовому полю волшебников, но конец её всё же сделал своё дело: у нескольких колдунов загорелась одежда. Мракоборцы и зрители как будто очнулись ото сна. В дракона со всех сторон десятками полетели самые разные заклинания и проклятья, однако это не дало ни малейшего результата: даже не затормозив, дракон направился прямиком к трибуне.

А Гарри Поттер не терял ни секунды. В начавшейся суматохе он проскользнул мимо растерянного мракоборца и нащупал рукой силовой барьер. Взмахнув палочкой прямо перед собой, даже не высовывая её из-под мантии-невидимки, Гарри прошептал:

— Экссектио!

Из палочки вырвался тусклый белёсый пучок пламени и, пройдя сквозь мантию-невидимку, с приглушённым звуком удара двух тупых твёрдых предметов друг о друга врезался в силовое поле. Казалось, что само пространство заколебалось от этого удара. У Гарри до сих пор не получалось нормально выполнять сложное заклинание «Экссектио», но зелье удачи помогло это сделать.

Однако силовое поле всё же не было прорвано. Взмахнув волшебной палочкой во второй раз, Гарри чуть громче проговорил:

— Экссектио!

Последовал такой же приглушённый удар, но Гарри почувствовал, что нужна третья попытка. Зелье удачи подсказало, что никто сейчас его не услышит. Предельно сконцентрировавшись, Гарри в голос воскликнул:

— Экссектио!!!

По поверхности силового поля пошли еле заметные глазу волны.

— Вперёд! — раздался голос в Гарриной голове, и Поттер, долго не думая, устремился по направлению к Гермионе. Но, сделав всего пару шагов, Гарри почувствовал, что поле не уничтожено и пройти дальше просто так не получится. От воздействия разрушающего защиту заклятья барьер потерял твёрдость и стал упругим. Гарри с трудом сделал ещё шаг и еле удержался на ногах, испытывая страшное давление со стороны силового поля. Ещё чуть-чуть и оно было готово отбросить Гарри далеко назад. «Если я не смогу пройти, Гермиону убьют!» — мелькнуло в голове у Гарри, и эта мысль как будто придала ему сил. Собрав всю свою волю в кулак, Гарри рванулся вперёд. К какой-то момент ему показалось, что силовое поле вот-вот просто расплющит его, но через мгновение всё прошло. Гарри с облегчением осознал, что силовой барьер остался позади.

А дракон уже набрал воздуха в грудь с целью испепелить колдунов, восседающих на деревянной трибуне, но тут Скримджер встал со своего места и взмахнул волшебной палочкой. Толстенные канаты-змеи опутали дракону пасть на манер намордника. Дракон судорожно замотал головой из стороны в сторону и начал подниматься ввысь, однако столкновение длинного хвоста с трибуной было уже неизбежно. Скримджер, Фадж, Палтатин, Амбридж и ещё несколько волшебников в ужасе метнулись в разные стороны. Перси забыл о достоинстве и сиганул с помоста в снег. Проломив хвостом трибуну так, что щепки разлетелись на много метров во все стороны, дракон разорвал пастью спутывающие её канаты и, яростно зарычав, развернулся в воздухе над лесом.

— Что это за чертовщина!? Откуда он взялся!? — недоумевал Рон, тупо следя за происходящим.

— Гарри! Гарри! Где Гарри!? — конкретно занервничала Джинни, лихорадочно озираясь по сторонам. Гарри нигде видно не было.

Дракон, между тем, опять полетел к трибуне, только с другой стороны. Важные на вид колдуны и колдуньи быстро очистили её, как бойкие подростки, и сделали это как раз вовремя: из пасти дракона вырвалась струя огня и трибуна загорелась как пучок сухой соломы. Дракон миновал её и, не обращая ни малейшего внимания на огромное множество преимущественно красных и синих лучей, которые чуть ли не каждую секунду били его во все части тела, собрался вновь дыхнуть на толпу огнём, но какой-то матёрый мракоборец заткнул летающему ящеру пасть ледяным намордником. Пытаясь стряхнуть с морды ледяной панцирь, дракон пролетел почти над самыми головами незадачливых зрителей и уже над крайними домами Хогсмида растопил лёд огненным дыханием. Откашлявшись, как какой-нибудь больной чахоткой старик, дракон с воинственным рыком пошёл на второй заход.

— Этот дракон неуязвим! Спасайся, кто может!!! — завизжал какой-то паникёр.

Как это ни странно, но слова одного глупого труса зачастую побуждают к необдуманным действиям целую толпу намного более умных и смелых людей. Вот и сейчас произошёл такой же невероятный с первого взгляда случай. Среди волшебников началась паника.

Гарри же, тем временем, со всех ног нёсся к Гермионе. Подбежав почти вплотную, он остановился и взглянул своей прикованной к шесту подруге в лицо. Бледная как полотно Гермиона не обращала внимания на шум, истеричные вопли и творившийся вокруг бедлам. Её карие глаза, под которыми зияли тёмные сине-бардовые круги, смотрели куда-то в некуда отрешённым от реальности взглядом. Казалось, что ей даже не холодно, хотя тонкая чёрная мантия не могла нормально защитить от мороза.

Забежав Гермионе за спину, Гарри сразу понял, что мракоборцы позаботились окружить силовым полем осуждённую: невидимая преграда не позволяла дотронуться до Гермионы. Гарри начал шептать слова разрушающего защиту заклинания, однако полностью разрушить силовой барьер оказалось не так-то просто. По полю вокруг Гермионы пошли волны, воздух неестественно задрожал. Гермиона, по-видимому, наконец-то стала что-то замечать. Плохо соображая, что происходит, она повернула голову, пытаясь заглянуть себе за спину, что у неё не получилось. Стоявший неподалёку палач перестал наблюдать за осуждённой. С бердышом в одной руке и с волшебной палочкой в другой он испуганно следил за драконом, не сходя, однако, с места.

А наглый дракон явно не собирался отступать. Спикировав под градом заклятий на толпу, он выпустил очередную порцию огня, на это раз поджарив десятка два колдунов. Послышались истошные вопли «Агуаменти!», перепуганные зрители и взбудораженные мракоборцы начали тушить друг друга. Кто-то попытался засадить струёй воды дракону в пасть, но неудачно. Гавейн Робардс с перекошенным от злости лицом что-то кричал потерявшим уверенность мракоборцам и попробовал связать дракону лапы, но тот разорвал канаты толщиной сантиметров в десять, как человек рвёт паутинку домашнего паука. Члены Визенгамота вместе со Скримджером запустили в дракона целый залп разнообразных заклятий. Послышались звуки взрывов, летающего ящера с хвоста до головы охватил явно не его собственный огонь, но уже через секунду дракон, развеяв огненный кокон, пролетел над пылающей трибуной. Почти со шкодной мордой и без единой царапины на чешуе, дракон развернулся над лесом, несомненно намереваясь полететь обратно.

Гарри уже успел запустить с десяток заклинаний «Экссектио», но силовое поле всё ещё держалось. Поттер прекрасно понимал, что необходимо убрать защиту как можно скорее, или же неясные вспышки за спиной у Гермионы могут быть замечены кем угодно. Но пока Гарри везло: практически никто не смотрел в сторону «преступницы», ещё недавно находившейся в центре внимания.

А стоявший рядом со Скримджером Палтатин, судя по всему, набрался смелости. Он с необыкновенной для старика прытью отбежал от министра, став лицом к приближающемуся дракону. Многие зеваки в беспорядке разбегались в разные стороны, в результате чего неподалёку от Рона и других растерявшихся друзей Гарри началась давка. Некоторые мракоборцы даже перестали атаковать, только пятились от летающего ящера, выставив вперёд волшебные палочки и приготовившись защищаться от огня. Палтатин же направил свою короткую палочку на приближающегося к нему дракона и громовым голосом закричал:

— ЗЕВСУС!!!

Раздался режущий ухо электрический звук, и из палочки Палтатина вырвалась мощная ослепительная молния. Через какую-то секунду она врезалась дракону в грудь. Несмотря на весь свой громадный размер, дракон начал дёргаться из стороны в сторону как тряпичная кукла. Палтатин не опускал палочку, и молния продолжала нещадно бить конвульсивно извивающегося в воздухе ящера. Однако победить возникшего как будто из самой преисподней зверя было не так-то просто. Дракон умудрился изловчиться и пустить огненной струёй в Сэмуэля. Старый колдун моментально погасил молнию и успел обвести вокруг себя волшебной палочкой. Близлежащий снег в одно мгновение поднялся вихрем вокруг Палтатина, образовав нечто наподобие ледяного кокона. Пламя ударилось в него, растопив снег, но образовавшаяся вода не дала огню проникнуть внутрь. Однако дракон, гневно порыкивая, стремглав полетел прямиком к Палтатину. Раздался страшный удар длинного хвоста. Сэмуэль, убрав кокон, попытался увернуться, но это у него не очень хорошо получилось: кончик хвоста всё же задел ему плечо. Пролетев метра три и перевернувшись несколько раз в воздухе, словно какой-нибудь циркач, Палтатин со стоном повалился в снег. Разумеется, плечо у него было сломано. Дракон же, как ни в чём не бывало, развернулся и пошёл на третий заход.

Гарри, тем временем, уже начал терять надежду: силовое поле никак не хотело поддаваться. Но тут мысль, что теперь жизнь Гермионы зависит только от него, вновь придала Гарри сил. Очередной раз произнеся «Экссектио!», Гарри почувствовал, что через всё его тело прошла заряженная волна энергии. Силовое поле было разрушено. Гарри два раза быстро взмахнул палочкой. Наручники и кандалы на ногах Гермионы разлетелись вдребезги. Резко схватив её за руку и бесцеремонно подтащив к себе, Гарри моментально накинул на неё мантию-невидимку и крикнул:

— Бежим!

Гермиона, явно плохо понимая, что происходит, молча повиновалась. Стоявший неподалёку палач засёк боковым зрением внезапное исчезновение осуждённой, развернулся лицом к опустевшему шесту и собрался, было, закричать о пропаже, но Гарри, направив в его сторону палочку, подумал: «Петрификус Тоталус!». Палача в мгновение ока парализовало, и он безмолвно свалился в снег. Гарри же, крепко стиснув Гермионе руку, побежал вместе со своей подругой под прикрытием мантии-невидимки в сторону леса. Зелье удачи почему-то говорило, что возвращаться к Хогсмиду ни в коем случае нельзя.

— Что вы цацкаетесь с ним, мать вашу!? — приставив палочку к горлу, заорал на всю площадь возглавляющий мракоборцев Гавейн. — Это вам не волшебник! Убить его!!!

Несколько мракоборцев, в том числе и сам Робардс, взмахнули волшебными палочками на приближающегося дракона; из нескольких глоток почти одновременно вырвалось:

— Авада Кедавра!

Полыхнули вспышки слепящего зелёного света, несколько языков изумрудного пламени со свистом одновременно ударились в дракона… Но результат был нулевым. Да, драконы обладают большой сопротивляемостью к магии, но ни один из них не смог бы выдержать столько смертельных заклятий одновременно…

— Этого не может быть! — прошептал поражённый Скримджер, наблюдая, как дракон, даже не затормозив, дышит огнём на прикрывающихся водными щитами мракоборцев.

Невилл вместе с Полумной пребывали в ступоре с самого возникновения дракона. Люпин и Грюм хотя и вытащили волшебные палочки, но так ими и не воспользовались. Они довольно спокойно стояли на месте, следя за происходящим. Джинни же и Рон с волшебными палочками в руках метались между отступающими в панике к Хогсмиду колдунами и колдуньями и искали Гарри. Но он как будто сквозь землю провалился. И тут Джинни заметила, что Гермионы нет ни у шеста, ни на плахе, а в дракона как раз попал залп смертельных заклятий. Остановившись и переводя взгляд с прекрасно чувствующего себя дракона на пустой шест и обратно, Джинни раскрыла от удивления рот. Она всё поняла…

Однако раньше, чем Джинни и чем парализованный палач, исчезновение Гермионы заметил ещё один человек, даже не волшебник. Гермионина мать всё это время практически не спускала со своей дочери глаз. Ей было всё равно, сожжёт её дракон или нет. Когда теряешь самого близкого тебе человека и ничего не можешь с этим поделать, зачастую даже хочется отправиться на тот свет вместе с ним…

Тем временем Гарри вместе с Гермионой добежали до всё ещё окружающего место затянувшейся казни силового поля, но то ли оно было серьёзно повреждено, то ли наружу оно пропускало легче, чем внутрь. Так или иначе, однако Гарри всего лишь раз произнёс разрушающее защиту заклятье и, подвергнувшись лёгкому давлению, вырвался со своей подругой к горящей трибуне. Обогнув её с левой от себя стороны, Гарри направился прямиком к лесу, продолжая крепко держать бегущую прямо за ним Гермиону.

А между тем об исчезновении Гермионы стало известно и членам Визенгамота, и мракоборцам.

— Преступница пропала! Не обращать внимания на дракона и найти её! Найти её во что бы то ни стало!!! — надрывался побледневший от ярости Гавейн.

Однако не обращать внимания на дракона было не так просто. Неуязвимый ящер поливал всех подряд огнём, получая от этого видимое наслаждение. Но тут один мракоборец с седой бородкой, стоявший сбоку от полыхающей трибуны, заметил, что на снегу сами собой появляются следы, и, долго не думая, рассёк волшебной палочкой воздух, сотворив небольшой вихрь. Мантию-невидимку сдуло с плеч Гарри, и он вместе с Гермионой предстал перед глазами пожилого мракоборца.

— Вот она!!! Вместе с ней Гарри Поттер!!! — закричал во всё горло мракоборец и взмахнул волшебной палочкой на Гарри.

Поттер моментально отпустил Гермиону и выставил вперёд освободившуюся руку. Выпущенный мракоборцем красный луч отразился от перчаток и полетел в обратно в своего создателя. В то же мгновение Гарри, направив палочку на мракоборца, подумал: «Остолбеней!». Пожилой колдун успел блокировать собственное заклинание, но на заклятье Поттера у него не хватило времени, либо он его просто не заметил его за другим красным лучом. Тяжело охнув, мракоборец неподвижно распластался на снегу.

Буквально через секунду прямо над головами Гарри и Гермионы просвистели несколько заклинаний, но по счастливой случайности ни одно из них не попало в цель. Десятка два членов Визенгамота и мракоборцев, в том числе и Гавейн Робардс, кинулись к сбегающей осуждённой, посылая оглушающие заклятья. Гарри одним взмахом палочки притянул к себе мантию-невидимку и ловким движением руки запихнул её под плащ в рубашку, одновременно достав из неё крохотный свёрточек. Невербально увеличив его, Гарри бросил свёрточек в стремительно приближающихся мракоборцев. В то же мгновение настала неестественная тьма. Схватив стоящую рядом Гермиону за руку, Гарри во весь дух понёсся в другую от мракоборцев сторону. Уже через несколько секунд тьма пропала, и Гарри заметил боковым зрением, что позади него осталось облако плотного чёрного тумана.

— Люмос! Чёрт возьми! Поттер, чтоб его соплохвосты зажарили, использовал Перуанский Порошок мгновенной тьмы! — ругался Гавейн, пробираясь вместе с другими волшебниками сквозь непроглядный мрак.

А дракон не тратил времени попусту. Закончив неудачное поджаривание неплохо защищающихся мракоборцев, он пустил струёй огня в Скримджера и окружающих министра колдунов. Однако Руфус блокировал пламя, сотворив нечто наподобие водяной сферы. Не унывая, дракон развернулся и полетел прочь от министра, чтобы совершить ещё один налёт.

— Это не дракон!!! — внезапно взвизгнула валяющаяся в снегу рядом со стоявшим Скримджером Амбридж. — Это фейерверк! Это грёбанный фейерверк!!!

Министр с отвисшей челюстью смотрел пару секунд на Амбридж, потом перевёл взгляд на удаляющегося дракона и коротко взмахнул ему вслед волшебной палочкой. Дракон в один миг остановился в воздухе и развернулся на месте. Крыльями он больше не махал, однако падать и не собирался. Его украшенная гигантскими зубами пасть неожиданно расплылась в добродушной улыбке, а голубые глаза сделались просто громадными, прям как у Диснеевских мультяшек. Осмотревшись по сторонам, дракон схватился лапами за живот и захохотал.

Теперь уже челюсть отвисла далеко не только у Скримджера. Многие из убегающих в панике волшебников остановились и начали тупо наблюдать за тем, как наводящий ужас зверь хохочет, словно отменно напроказивший школьник. И тут дракон взорвался. Во все стороны от него разлетелись разноцветные тонкие струи пламени, которые в свою очередь разорвались на сотни мерцающих звёздочек, погасших через некоторое время в небе. От дракона не осталось и следа.

Скримджер, как и большинство оставшихся на площади казни колдунов, лишился дара речи. Сотни боевых заклятий, которые не оставили бы от нормального дракона и мокрого места, были потрачены впустую. А нужно было всего лишь понять, что это не дракон. Да, осознание собственной беспросветной тупости даётся не легко…

Гарри продолжал бежать, тянув за собой плохо соображающую Гермиону. До леса оставалось уже меньше тридцати метров, когда Гарри заметил, что им наперерез мчатся два волшебника. Судя по одежде, это были работники Сектора борьбы с неправомерным использованием магии. Один из них, несколько опережающий напарника, взмахнул волшебной палочкой в сторону беглецов и крикнул:

— Авада Кедавра!

Луч нестерпимого зелёного света вырвался из палочки министерского работника и полетел к Гарри. «Если я заторможу, оно попадёт мне в живот, если продолжу бег — поразит Гермиону. И в том и в том случае — конец. Никакие Перчатки-щиты от него не спасут», — эта мысль пронеслась в голове Гарри за какую-то долю секунды. Но зелье удачи подсказало, что делать, хотя сам Гарри подумал бы, что это верная смерть. Резко притормозив, он одновременно отпустил Гермиону, выставил волшебную палочку на уровень груди, за миг, показавшийся ему вечностью, вспомнил всё, что говорил Тихомиров на первом уроке, и громко воскликнул:

— Мэтро Хиягре!

Что-то сверкающее образовалось перед Гарри, и в тот же момент зелёный луч с пронзительным свистом врезался в новоявленную преграду. Гарри показалось, что его ударили тяжёлой кувалдой по голове. Ноги мгновенно стали ватными, в глазах почернело. «Не сработало», — мелькнуло в его сознании. Но уже спустя пару секунд он понял, что всё ещё жив и стоит на ногах, правда, согнувшись пополам.

Оба колдуна остановились и во все глаза смотрели, как Гарри выпрямляется, хотя смертельное заклятье должно было уложить его наповал. А Гарри, к которому уже вернулись силы, взмахнул волшебной палочкой на волшебника, только что использовавшего Непростительное заклинание, и крикнул:

— Зевсус!

Колдун, по-видимому, попытался защититься Щитовыми чарами, но молния сразила его. Дёрнувшись, как припадочный больной, он упал в снег и больше не поднимался, лишь тихо постанывал. Его напарник, бесспорно, струсил, но убегать ему не позволяло достоинство. Он рассёк палочкой воздух, прошипев:

— Круцио!

Гарри ловко увернулся и запустил в своего противника целую серию невербальных оглушающих и парализующих заклятий. Министерский волшебник неплохо защищался и даже попытался выбить палочку у Гарри, но тот опять увернулся и достал-таки одним красноватым лучом нападавшего.

— Стоять на месте, Поттер! Руки за голову! Вы арестованы!!! — послышался сзади яростный крик Гавейна Робардса.

И возглавляющий мракоборцев, и сами мракоборцы вместе с несколькими членами Визенгамота успели за время боя Гарри с двумя колдунами выбраться из облака Порошка мгновенной тьмы. Не долго думая, Гарри вновь схватил до сих пор не пришедшую в себя Гермиону за руку и побежал вместе с ней к лесу. Им вслед понеслись самые разные заклятья. Большинство просто пролетало мимо, некоторые несильные ударялись Гарри в спину, но Перчатки-щиты защищали всё тело, так что Гарри получал лишь слабые толчки. В Гермиону, судя по всему, не попало ни одного.

— Они уходят! Остановить их! Остановить любой ценой!!! — бесился от собственного бессилия Гавейн.

Гарри и Гермиона вбежали под покров заснеженных деревьев. Министерские колдуны гнались за ними по пятам, но стало ясно, что догнать беглецов уже не удастся: зона действия антитрансгрессионных чар скоро заканчивалась. Продолжая бежать со всех ног, Гарри ощутил позади себя жар: какой-то мракоборец попытался поджечь их, но промахнулся, отчего загорелся кустарник. Неожиданно лес озарила яркая вспышка красно-оранжевого света, послышался звук взрыва и треск ломающейся древесины. Гарри вовремя успел затормозить: прямо перед ним упала здоровенная сосна. Обходить её не было времени. Гарри помог перелезть через объёмный ствол Гермионе, после чего перелез сам, получив два мощных оглушающих заклятья в спину, вследствие чего она сильно заболела, но сейчас он не обращал на боль внимания. Ещё с полсотни метров отчаянной погони — и Гарри почувствовал, что антитрансгрессионных чар больше нет. Крепче стиснув Гермионе руку, Гарри представил себе снежную вершину какой-то горы, которую он видел ещё в раннем детстве, смотря месте с Дурслями телевизор, и трансгрессировал. Однако, оказавшись вместе с Гермионой по колено в снегу на той самой горе, Гарри понял благодаря зелью удачи, что необходимо трансгрессировать ещё хотя бы два раза. Не отпуская Гермиону, он представил себе египетские пирамиды. Успев заметить отвисшую челюсть какого-то негра, Гарри вспомнил фотографию красивого букового леса, которую ему показывал Невилл, разглагольствуя о редких видах средиземноморских волшебных растений, и трансгрессировал в третий раз.

Очутившись посреди безмолвного, бесснежного и голого леса, Гарри отпустил, наконец, Гермиону и рухнул на подгнивший слой опавшей листвы, прислонившись спиной к стволу молодого бука. После тройной парной трансгрессии Гарри чувствовал себя так, словно его основательно избили дубинками. В голове громко жужжало, всё тело ломило и выкручивало.

Гермиона же, несмотря на всю свою бледность, устояла на ногах. Тяжело дыша, она медленно осматривалась по сторонам, слово не веря, что разъярённых мракоборцев, жаждущих убить её, больше нет. Переведя взгляд на Гарри, она, в конце концов, полностью осознала, что произошло…

Внимательно посмотрев ошалевшей Гермионе в глаза, Гарри сделал усилие и поднялся на ноги. Достав запасную волшебную палочку из-под плаща, он протянул её Гермионе и сказал:

— Это палочка Джорджа, он себе новую купит. Твою ведь сломали, её уже не вернуть, а палочка ещё пригодится… Без Фреда и Джорджа у меня вообще ничего бы не вышло…

Гермиона осторожно взяла волшебную палочку, посмотрела Гарри в глаза и, не выдержав, бросилась к нему на шею. Крепко обхватив его руками, словно боясь, что он растворится как галлюцинация, она жалобно зарыдала, уткнувшись лицом в его плечо и трясясь всем телом как в лихорадке.

— Ты поверил, что я их не убивала? — зашептала она сквозь слёзы. — Ты правда поверил, что я не…

— Конечно поверил, — спокойно сказал Гарри, поглаживая Гермиону по голове. Он вдруг осознал, что готов сделать всё ради этой прижавшейся к нему несчастной девушки. — Успокойся, больше ничего страшного не случится. Теперь всё будет хорошо. Всё закончилось…

Однако Гарри прекрасно понимал, что всё только начинается. Теперь Министерство будет охотиться за ними, где бы они не находились. Гарри плохо представлял себе, как он будет скрываться вместе с Гермионой от мракоборцев. Зелье удачи говорило, что сейчас можно не опасаться нападения: следы трансгрессии удачно заметены. Но зелье ничего не сообщало на будущее…

Было около часу ночи. На окраине Лондона на одной из узких тёмных улочек раздался негромкий хлопок. Появившийся прямо из воздуха высокий человек был закутан в чёрный зимний плащ. Ближайший работающий фонарь находился не меньше чем в сотне метров, а небо было полностью покрыто тяжёлыми тучами, из которых вовсю валил снег. Не останавливаясь, человек пошёл по тротуару, утопая в глубоком снегу и раздражённо бормоча себе под нос:

— Чёрт бы побрал этих проклятых хулиганов. Разбивают фонари и хоть бы что! Теперь ни фига не видно, хоть глаз выколи! А этот Сопхрониус вообще с ума сошёл! Всё ему срочно да обморочно. Как будто-то мало ему, что я дело с треском проиграл, так он теперь загружает меня работой так, словно я козёл отпущения для всего Министерства! Рабочий день заканчивается в шесть, а домой приходится возвращаться в час ночи. Жена наверняка подумает, что я любовницу подцепил. Обещали, правда, заплатить пять галеонов за сверхурочные, но такая работа стоит намного больше! Как будто это простая задача — изменить главные приоритеты для СГПНП! А с ДНК, как всегда, проблемы. Где его взять, если у нас даже анализа крови нет? После этого представления на казни в Министерстве вообще все перебесились. Всё виноватых ищут. Меня там не было, так что пусть себя и винят, раз не смогли фейерверк от дракона отличить!

Вдруг где-то рядом с шагающим волшебником два раза жалобно мяукнула кошка.

— Бездушные маглы! — бормотал колдун. — В такую погоду выгнать кота из дома! А может, просто бездомный. Ничем не лучше. Бездомные сами собой не возникают, в этом всё те же маглы виноваты!

Но тут волшебник почувствовал на своём затылке чей-то пристальный взгляд. Остановившись, колдун начал напряжённо прислушиваться, однако вокруг стояла мёртвая тишина. Засунув руку в плащ за волшебной палочкой, министерский работник обернулся. Сверху вниз на него смотрели два больших светящихся огненно-красных глаза с узкими щелками зрачков. В непроглядной тьме слабо прорисовывался образ чего-то огромного, отдалённо напоминающего оборотня.

Колдун остолбенел от ужаса. Непреодолимый страх пронизал всё его существо. Сердце ушло в пятки, руки онемели, ноги сделались ватными. А тварь, тихо порыкивая, ничего не предпринимала, словно получая наслаждение от нагоняемого ею ужаса. Несчастный волшебник даже не вытащил палочку для обороны. Его тело просто не слушалось его.

Некоторое время тварь глядела на него, как удав глядит на кролика, но потом ей это надоело. Страшный удар жутких лап — и голова колдуна полетела в одну сторону, а внутренности — в другую. Снег оросила алая, ещё тёплая кровь…

* * *

Не только несчастный министерский волшебник бродил по Лондону этой ночью. В пригороде английской столицы по совершенно пустынной и тёмной улице неспешно шли двое. Первого звали Фенрир Сивый. Рядом с ним шагал его приятель по имени Майкл Брэк, тоже оборотень.

— Зря я на это поставил, зря! — сокрушённо рычал Фенрир. — Надо было ставить, как Тёмный лорд. Вечно он во всём прав! Вот теперь пришлось отдать ему тридцать галеонов, а так я получил бы не меньше сотни. Ведь очень мало кто ставил, как Тёмный лорд, очень мало…

— Да я ещё больше просчитался! — вторил Сивому Майкл. — Ты хоть в чём-то оказался прав, а я… Просрал целый полтинник коту под хвост!

— Нда, не повезло нам с тобой, — вздохнул Фенрир. — Кто бы мог подумать, что всё так выйдет!..

Оборотни шли молча некоторое время. Первым вновь заговорил Майкл:

— Как думаешь, мы скоро будем выступать?

— Всё зависит от Тёмного лорда, — ответил Сивый. — Лично я думаю, что он зря медлит… Хотя, он наверняка окажется прав! И тем не менее, мы бы и сейчас легко победили. Эх, как же хочется порвать какому-нибудь наивному министерскому колдунишке глотку!

— Да, было бы здорово! — согласился Брэк. — Однако всего в планах Тёмного лорда мне всё же не понять. Ведь одно другому не мешает! По-моему, вполне можно было бы продолжать старый курс вместе с новым.

— Я бы продолжил, но Тёмный лорд решил по-другому, — отозвался Фенрир. — Не советую тебе соваться к нему с предложениями. Он чётко дал понять, что план в доработке не нуждается.

— Да я и не буду, мне ещё жить охота! — воскликнул Майкл.

— За нами слежка, — не сбавляя шаг и как бы между прочим, негромко сказал Сивый, глубоко втягивая воздух носом.

Майкл начал принюхиваться и через несколько секунд тихо проговорил:

— Я тоже почуял. Как думаешь, министерские?

— Хорошо иметь дело с братом по крови! — весело, словно никакой слежки нет, рявкнул Фенрир. — А то я ещё летом вдалбливал Снеггу, что за нами Поттер наблюдает, а он всё никак не хотел верить. Только когда мальчишка трансгрессировал чуть ли не под нашим носом, до него дошло… Нет, министерские болваны не сумели бы так близко подобраться…

— А тогда кто? Поттер? — приглушённо спросил Брэк.

— Нет, это уж точно не Поттер… Не знаю, кто-то другой…

Сивый напрягал свой острый слух как мог, но вокруг стояла гробовая тишина, если не брать во внимание скрип снега под ногами оборотней. Беззвучно сыпались снежные хлопья, ни в одном из ближайших частных домов не горел свет, а фонари были почему-то выключены. Сбавив шаг, Фенрир через некоторое время полностью остановился. Его примеру последовал и Майкл.

— Слышишь что-нибудь? — спросил у своего приятеля Сивый.

— Нет, только чую, — откликнулся Брэк.

— Я тоже. А этот тип уже совсем близко…

Фенрир начал внимательно осматриваться по сторонам. Обычный человек не смог бы ничего разобрать в такой кромешной тьме, но Сивый был оборотнем, а они намного лучше видят во мраке ночи. Однако вокруг не было заметно ни человеческих очертаний, ни какого бы то ни было движения, кроме падающего снега.

Нет, Фенрир Сивый был не из пугливых. Он сам превосходно умел нагонять на окружающих ужас, он много раз смотрел смерти в лицо… Однако сейчас медленно но верно душу матёрого оборотня заполнял страх, которого он не испытывал уже много лет, — страх перед неизвестностью. Сивый чуял, что где-то совсем близко идёт какой-то волшебник, но не было слышно ни звука шагов, ни шуршания одежды, ни дыхания, ни биения сердца. Оборотню стало казаться, что этот волшебник постоянно у него за спиной, постоянно глядит ему в затылок. Достав волшебную палочку, Фенрир несколько раз резко оглянулся, но улица по-прежнему выглядела совершенно пустынной.

— Может, трансгрессируем? — робко предложил Майкл.

— Чтоб я убежал как последний кролик? Никогда! — злобно прорычал Сивый, постепенно теряя над собой контроль.

И тут улицу озарила беззвучная вспышка синего света. Не успев даже вскрикнуть, Майкл повалился в снег. Фенрир метнул взгляд к источнику света и успел заметить тёмную фигуру волшебника с накинутым на голову капюшоном и волшебной палочкой в руке. Долго не думая, Сивый взмахнул палочкой в сторону колдуна и гаркнул:

— Авада Кедавра!

Ослепительный луч зелёного света вырвался из палочки оборотня и с пронзительным свистом полетел к волшебнику в капюшоне, но того уже и след простыл. Луч врезался в деревянный забор ближайшего двора, выломав пару досок, и угас. А через какое-то мгновение за спиной Фенрира вспыхнул яркий синий свет, и оборотень также безмолвно, как и его приятель, упал в снег.

Волшебник, стоявший позади Сивого, спокойно направился к распластавшемуся на снегу Майклу. Со стороны могло показаться, что это вовсе не волшебник, а почему-то не просвечивающий призрак. Снег не скрипел под ногами колдуна, не оставляющего на нём следов, хотя он не летел, а шёл. Абсолютно беззвучно подойдя вплотную к Брэку, волшебник склонился над ним. Из его палочки на голову оборотня начал светить тусклый жёлто-оранжевый луч. Через некоторое время колдун прекратил просвечивать голову Майкла и провёл аналогичную процедуру над Сивым. Закончив, волшебник коротко взмахнул палочкой сначала на Брэка, потом — на Фенрира, после чего всё также беззвучно растворился в воздухе.

Какое-то время спустя и Сивый, и Майкл поднялись на ноги.

— Слышь, а чё это я оказался на земле? — недоумённо спросил Фенрир у своего приятеля.

— Без понятия. Я тоже только что валялся… Наверное, пить надо было меньше!

— Хе, это точно! — согласился Сивый и спокойно, как будто ничего и не произошло, продолжил вместе с Майклом свой путь.

* * *

Гарри Поттер брёл по безмолвному и голому буковому лесу. Сзади него молча плелась Гермиона. Местность вокруг была гористой. Длинные и довольно крутые спуски сменялись ещё более протяжёнными подъёмами. Где-то невдалеке пролегало шоссе. Гарри не знал, где именно он находится. Поттер предполагал, что он вместе с Гермионой трансгрессировал куда-то на прибрежную зону Средиземного моря, но это было всего лишь предположение.

Действие зелья удачи уже закончилось, но оно успело отлично выполнить свою задачу. Гарри заранее позаботился захватить с собой кой-какую верхнюю одежду, потому Гермиона больше не замерзала в простой мантии: на ней был её же зимний плащ. Кроме того, зелье подсказало, что нельзя подолгу оставаться на одном месте. Поэтому Гарри и шёл сам не зная куда, лишь бы идти. Усталость от бодрствования последней ночью уже начала проявляться в полную силу: Гарри ужасно хотелось упасть прямо на подгнившую листву и заснуть. Однако он понимал, что в сложившейся ситуации это равноценно смерти, хотя вообще не спать тоже было нельзя. Эта проблема и мучила сейчас Гарри больше всего. Кроме того, необходимо было достать что-нибудь поесть. С водой никаких проблем не возникло: и Гарри, и Гермиона отлично умели её материализовывать. Создание же еды с помощью магии — процесс намного более сложный, который под силу далеко не каждому колдуну. Увы, но Гарри материализовывать пищу не умел.

Гермиона, пока они шли по лесу, практически всё время молчала, что немало удивляло Гарри. Обыкновенно она размышляла над ситуацией, задавала вопросы, старалась поддерживать разговор… Сейчас же она явно не хотела ни о чём говорить. Впрочем, сам Гарри тоже не особо жаждал беседы. Он считал, что расспрашивать Гермиону о подробностях аварии не имеет смысла. «Если бы она знала что-то, чего не знаю я, она сказала бы это ещё во время суда», — думал он.

Постепенно буковый лес начал сменяться сосновым, а опавшая листва под ногами — сухой хвоей. Это обстоятельство несколько удивило Гарри: он считал, что вокруг Средиземного моря сосны не растут. Однако в этом было и кое-что хорошее — изменение местности говорило о том, что Гарри не ходит вместе с Гермионой кругами.

Ни птиц, ни волшебных, ни обыкновенных животных не встречалось на пути наших скрывающихся друзей. Складывалось впечатление, что какая бы то ни было живность давно ушла с этих лесистых склонов.

Уже поздним вечером Гарри и Гермиона, наконец, вышли из леса. Их взорам предстали обширные виноградники. Разумеется, никакого винограда здесь не было. Лишь небольшие корявые и голые стволы торчали из-под земли ровными рядами. Людей поблизости не наблюдалось. Впрочем, не так далеко за виноградниками смутно виднелись сотни огней, говоривших о том, что неподалёку расположен какой-то магловский город. На самом горизонте в свете уже поднявшейся луны поблёскивала чёрная гладь моря.

Не долго думая, Гарри направился по грязной просёлочной дороге между виноградниками прямиком к городским огням. Гермиона без лишних вопросов последовала за ним.

«Боюсь, придётся прибегнуть к мелкому воровству, — думал Гарри, постепенно приближаясь к городу. — Никаких магловских денег у нас нет, а поесть чего-нибудь необходимо. Устроиться на временную работу, когда тебя ищет всё Министерство — не лучшая идея. Значит, нужно будет либо своровать немного денег, либо сразу еды… Наверное, лучше сразу еды… А ведь не спать тоже нельзя. Надо будет делать это по очереди, чтоб в случае чего министерские не застали нас обоих спящими».

Однако, рассуждая над тем, как можно жить, прячась от мракоборцев, Гарри прекрасно понимал, что у него не получиться скрываться с Гермионой вечно, да и делать это не имеет смысла. Но как после всего, что произошло, доказать, что Гермиона ни в чём не виновата? У кого теперь просить помощи? Близнецы навряд ли смогут что-нибудь сделать, да и кто сможет? Ответов на эти вопросы Гарри не знал. Он даже точно не знал, где находится. И тем не менее, делать что-то было необходимо, а в Гаррину голову не приходило ничего лучшего, чем продолжать идти в неизвестный ему город. Гермиона же явно не горела желанием высказываться по поводу дальнейших действий.

Через некоторое время Гарри вместе с Гермионой миновали виноградники и вошли, наконец, в город. Людей и машин на улицах было мало, зато деревьев столько, что весь город можно было счесть одним большим парком. Частные дома располагались вперемешку с отдельными небольшими группами пяти и девятиэтажных зданий. Немногочисленные прохожие не обращали особого внимания ни на Гарри, ни на его спутницу. Рекламные вывески в основном были на каком-то неизвестном Гарри языке, хотя отдельные слова — чаще названия фирм — были по-английски.

Пропетляв какое-то время по достаточно тёмным и узким улочкам, Гарри наткнулся на небольшое строение, судя по витрине — продуктовый магазин. На двери висела табличка с надписью по-английски: «Закрыто». Повернувшись к Гермионе, Гарри сказал:

— Подожди меня здесь, я сейчас приду.

Гермиона молча кивнула в знак согласия, и Гарри быстро направился к магазину. Подойдя вплотную к двери, Поттер достал волшебную палочку и прошептал:

— Алохомора!

Дверной замок тут же открылся, и Гарри проскользнул внутрь. К счастью, улица в этот момент была пустынна, да и в самом магазине никого не было. Проворно захватив две буханки хлеба и ещё чего-то, что первое попалось под руку, Гарри уменьшил всё это, запрятал под плащ и выскочил из магазина, заперев с помощью волшебной палочки замок. Гермиона продолжала спокойно стоять на том же месте, где остановилась, и даже ничего не сказала вернувшемуся Гарри, хотя прекрасно видела всю сцену «ограбления» магазина. Раньше она всегда читала Гарри поучительные нотации, если он в очередной раз нарушал какие-либо правила, но сейчас в поведении Гермионы явно многое изменилось, и Гарри пока что не брался сказать, в какую сторону произошли эти изменения.

Наскоро поев, наши друзья решили заночевать на заднем дворе магазинчика. Гарри настоял на том, что дежурить будет он, соврав Гермионе, что прошлой ночью он отлично выспался. Впрочем, Гермиона не стала спорить. Она достала волшебную палочку Джорджа и, тихо прошептав какое-то заклинание, взмахнула ею на землю. Откуда ни возьмись, на земле появился матрас. Гермиона улеглась на него и затихла, а Гарри принялся медленно прохаживаться взад и вперёд, держа в руке волшебную палочку. Мысли путались в его голове, ужасно хотелось упасть и заснуть… Побродив некоторое время, Гарри сел на землю рядом с Гермионой.

«Посижу немного — сонливость пройдёт, — подбадривал он себя. — А спать я не буду. Нет, спать сейчас нельзя. Конечно же, а вдруг мракоборцы нас найдут… Нет, спать нельзя… нельзя…».

Гарри встал и трансгрессировал куда-то, сам не зная за чем… Да нет, он, вроде бы, знает. Он в Лондоне. Вокруг всё такое яркое, блестящее. Так много людей и машин. Все весёлые, все куда-то спешат и смеются. Рядом с Гарри идут Невилл, Джинни, Полумна и Гермиона. Они дружно держатся за руки. «Интересно, а почему Гермиона тоже здесь, — думает Гарри. — Она же спит там, в каком-то иностранном городе…».

— Гарри, а ты захватил с собой «Берти-Ботт»? — неожиданно спрашивает Невилл. — Знаешь, я очень люблю «Берти-Ботт».

— Да, я тоже их очень люблю! — вторит Невиллу Полумна.

Гарри начинает ощупывать свои карманы… но нет, у него же ничего нет, кроме куска недоеденного хлеба. Гарри почему-то становится очень обидно, что он не захватил «Берти-Ботт». Он хочет извиниться перед Невиллом, но тут картинка меняется…

Гарри стоит всё на той же лондонской улице, однако вокруг ни души. Небо застилают чёрные, мрачные тучи. Гарри еле различает очертания зданий в свете далёкого зарева… И тут позади Гарри раздаётся жуткий свист, на него надвигается что-то громадное. Гарри падает на землю. Прямо над его головой пролетает яркий столп красно-оранжевого пламени и, озаряя улицу огненным светом, врезается в какое-то старое кирпичное строение. Гарри поднимается на ноги и смотрит, как из витрины и окон этого строения высовываются длинные языки пламени. «Да это же больница святого Мунго!» — проносится у него в голове.

Неожиданно из полыхающей витрины выходит высокий рыжеволосый человек в чёрной мантии. Огонь охватывает его с ног до головы, но он спокойно идёт вперёд. Гарри всматривается в лицо горящего заживо и к своему дикому ужасу узнаёт в нём Рона. Уизли неторопливо приближается к Гарри. Кожа на лице Рона уже покрыта бардовыми пузырями, волосы совсем скоро выгорят дотла… Но самое ужасное то, что Рон не кричит от той адской боли, которую испытывает. Вместо этого из его рта громко вырывается:

— Гарри Поттер!

Гарри не знает, что сделать. «Это какой-то бред», — мелькает у него в голове. А Рон всё также громко спрашивает:

— Интересно, как это у нас получилось так быстро их засечь?

— Просто у меня нюх на этого Поттера, — отвечает откуда-то сбоку знакомый Гарри голос. Гарри резко разворачивается и…

Тёмная лондонская улица вместе с горящим Роном исчезла, и Гарри еле успел подставить руки, чтобы не пропахать носом землю.

— Они нас нашли, — раздался за спиной Гарри тихий и почти обречённый голос Гермионы.

Гарри резко подскочил на ноги и огляделся. Вокруг было светло. У стены магазина стояла бледная как полотно Гермиона с волшебной палочкой в руке. Небольшой магазинный дворик с левой стороны был ограждён высоким каменным забором, из-за которого доносились голоса:

— Они должны быть где-то в радиусе тридцати метров, не дальше!

— Я включил прибор. Если они трансгрессируют, я смогу точно определить их новое место дислокации.

— Отлично! Начинаем поиски! У Поттера есть мантия-невидимка, так что вынюхивайте каждый квадратный метр. Мы не должны их упустить!

Реакция Гарри была моментальной. Он выхватил из-под плаща упомянутую кем-то из мракоборцев мантию-невидимку, метнулся к Гермионе и спрятался вместе с ней под мантией. А спустя секунду из-за забора уже показался первый мракоборец с волшебной палочкой наизготовку. За ним последовали другие, среди которых Гарри сразу узнал Гавейна Робардса. Два мракоборца держали в руках какие-то странные металлические приборы и практически неотрывно смотрели в них. Остальные же быстро разбежались по дворику, внимательно всё осматривая, прям как сыскные псы.

Среди шныряющих мракоборцев неспешно шествовал с важным видом не кто иной, как Сэмуэль Палтатин. Остановившись посреди двора, он спросил у пристально осматривающегося Гавейна:

— Как думаешь, почему Поттер вместе с Грейнджер решили скрываться именно в России?

— Не знаю точно. Впрочем, у меня есть кой-какие предположения…

«В России? — не поверил своим ушам Гарри, наблюдавший вместе с Гермионой за мракоборцами из-за мантии-невидимки. — Так я трансгрессировал в Россию, а не… Но ведь в Росси зимой снег должен быть по колено, а тут… Хотя где-то у них на юге был выход к морю… к Чёрному, по-моему».

А мракоборцы не теряли времени даром. Один из них начал идти вдоль стены магазина, ощупывая её руками. «Ещё чуть-чуть, и они нас обнаружат… найдут нас, — вертелось в голове у Гарри. — Может, трансгрессировать вместе с Гермионой, пока не поздно… Нет, уже поздно, у них же прибор, который сразу покажет, куда мы трансгрессировали… Чёрт возьми, что же делать? ЧТО ДЕЛАТЬ?».

Мракоборец уже подошёл совсем близко, и Гарри, осторожно вытащив волшебную палочку, приготовился драться до конца, но тут из-за магазина вышел какой-то высокий очкастый человек с чемоданом в руке. Увидев колдунов, человек остановился. Судя по его выражению лица, которое сделалось, мягко говоря, удивлённым, это был магл. Мракоборцы вместе с Палтатином тоже остановились, осматривая нежданного гостя. Впрочем, магл довольно быстро решил, что лучшим будет ретироваться, однако ближайший к нему мракоборец взмахнул волшебной палочкой. Вырвавшийся из неё красноватый луч поразил магла, и тот распластался на земле.

— Только этого нам не хватало! — яростно воскликнул Гавейн и громко выругался. — Теперь придётся этому кретину память изменять!

Воспользовавшийся палочкой мракоборец подбежал к маглу и начал осматривать его, но применить заклинание забвения не успел: раздалась целая серия хлопков и прямо из воздуха в магазинном дворике возникли десятка два волшебников. Гарри не успел и глазом моргнуть, как вновь прибывшие колдуны угрожающе направили волшебные палочки на мракоборцев, а те, в большинстве своём обладавшие отличной реакцией, ответили им тем же. Повисла напряжённая тишина.

— Вы арестованы! Сложить ваши волшебные палочки и руки вверх! — с сильным акцентом и ужасно коверкая слова, громко заявил высокий и абсолютно лысый колдун, направивший свою палочку на Палтатина. Последние два слова колдун зачем-то произнёс по-немецки.

Сэмуэль растерялся, но уже спустя какую-то секунду вновь овладел собой. Сотворив гримасу искреннего удивления, он наиграно вежливым голосом обратился к своему противнику, не опуская волшебной палочки:

— По-видимому, произошло какое-то недоразумение. По какому праву вы решили нас арестовать?

— Вы трансгрессировать на наша территория. Вы не иметь на это права, поскольку вы не иметь разрешения или ранней договорённости. Вы напасть на магла. Вы нарушить международный закон. Мы иметь право арестовать вас. Руки вверх!

— Послушайте, мы не собираемся сдаваться, — спокойно, с угрозой в голосе сказал Палтатин. — Это вы сейчас нарушите международный закон, поскольку помешаете поимки опаснейших преступников!

Однако ни лысый колдун, ни его коллеги не собирались опускать палочки. Мракоборцы тоже не намеревались складывать оружие. Ситуация накалилась до предела.

Тем временем Гарри успел разглядеть колдунов, которые, судя по всему, являлись русским аналогами мракоборцев. В большинстве своём они, как это ни странно, выглядели практически так же, как и англичане. Из их общей массы резко выделялись только трое. Первым был колдун, заговоривший с Палтатином. В какой-то момент Гарри показалось, что это сам Волан-де-Морт: высокий, лысый, с прищуренными, пронзительными глазами. Если бы не большой горбатый нос, то сходство с Тёмным лордом было бы практически абсолютным. Второй была волшебница. Таких красивых и не похожих при этом на вейл девушек Гарри ещё видеть не доводилось: идеально правильные черты лица, большие тёмно-карие глаза, стройная, как у фотомодели, фигура… При всём при этом волшебница держала под прицелом своей палочки какого-то мракоборца и сверлила его холодным взглядом. Третьим был колдун, напомнивший Гарри Игоря Каркарова. С такими же длинными чёрными волосами и бородой, колдун, в отличие от своих коллег, на которых были зимние плащи, был одет в меховой полушубок. В правой руке колдун держал громадный меч, приставив его к глотке одного из мракоборцев, а в левой — волшебную палочку, угрожающе направив её на другого английского волшебника. Поглядывая то на одну свою цель, то на другую, колдун постоянно скалился и неприлично сплёвывал на землю.

Время текло, но никто не делал никаких шагов по мирному улаживанию ситуации. Гарри уже был почти уверен, что вот-вот разгорится бой и ему с Гермионой, может быть, удастся ускользнуть, но тут раздался негромкий хлопок. У каменного забора появился полный пожилой сероглазый человек среднего роста в красивом каштановом плаще. На голове у него красовалась старомодная цилиндрическая шляпа, а в руке он вертел резную деревянную тросточку. Его довольное, украшенное пушистыми седыми усами лицо делало его ужасно похожим на объевшегося кота.

Большинство находившихся во дворике колдунов и колдуний оглянулись на вновь прибывшего волшебника. Палтатин с секунду всматривался в его лицо, после чего, сотворив фальшиво-дружелюбную улыбку до самых ушей, громко воскликнул:

— А-а, русский министр Котов собственной персоной! Какая встреча!

«Хм, у него даже фамилия созвучна со словом «кот», — невольно подумалось Гарри.

— Да, это я. А вы, если я не ошибаюсь, Палтатин, старший помощник английского министра? — на чистом английском с еле заметным акцентом ответил Котов, неспешно подойдя поближе к Сэмуэлю.

— Угадали! Кстати, мне и моим людям уже довелось испытать на собственной шкуре легендарное русское гостеприимство!

— Да, я вижу, что вы не очень-то ладите с нашей службой соблюдения правопорядка, — задумчиво сказал Котов, внимательно оглядывая расположившихся во дворике волшебников, большинство из которых сосредоточились каждый на своём противнике и лишь боковым зрением наблюдали за русским министром. — Однако меня больше интересует, что это вы и ваши люди забыли в этом маленьком приморском городке?

— Видите ли, по нашим данным в этом вашем маленьком приморском городке скрывается опаснейший преступник, а ваша служба соблюдения правопорядка мешает нам найти его! — ответил Палтатин, продолжая широко улыбаться.

— Опаснейший преступник? — переспросил Котов, изобразив гримасу ужаса. — Неужели это сам лорд Волан-де-Морт?

При упоминании имени Волан-де-Морта большинство английских волшебников и некоторые русские колдуны испуганно вздрогнули. Палтатин продолжал спокойно стоять, однако его широкая улыбка малость угасла.

— Нет, это не он, — сдержанно ответил Сэмуэль.

— А тогда кто же? — с любопытством поинтересовался Котов.

— Думаю, это вам знать не обязательно, — также сдержано ответил Палтатин.

— Позвольте угадать, — Котов возвёл задумчивые глаза к небу. — Ваш опаснейший преступник — обвинённая в убийстве ста восьмидесяти четырёх маглов и приговорённая к смерти семнадцатилетняя ученица Хогвартса по имени Гермиона Грейнджер?

— Я смотрю, вы прекрасно информированы, — холодно улыбаясь, заметил Палтатин, сверля русского министра пристальным взглядом.

— Что вы! Я просто люблю почитывать английские газеты.

— Хм, а ваши газеты в международных новостях ничего о недавно происшедших у нас событиях не пишут…

— Вы читаете наши газеты? — наигранно изумился Котов. — Неужели вы знаете русский?

— Нет, русский я не знаю, — заметно помрачнел Палтатин, — но у меня есть свои источники информации… К слову, ваши блюстители порядка обнаружили наше присутствие только потому, что не так давно кто-то из ваших агентов каким-то образом умудрился спереть нашу новейшую разработку…

— Ну почему же сразу спереть? — улыбаясь, воскликнул Котов. — Наши учёные тоже вели исследования в этой области.

— Ладно, спорить с вами я не собираюсь. Перейдём к делу. Вы хотите арестовать нас? Но если у вас есть голова на плечах, вы должны понимать, что сделать это вам не удастся.

— А я это прекрасно понимаю! Также я думаю, что будет довольно-таки глупо начинать войну из-за такого пустяка. Однако у вас, многоуважаемый Палтатин, ровно как и у ваших людей, нет прав находится здесь, поэтому я предлагаю вам в течение минуты трансгрессировать из России туда, куда вам заблагорассудится. Мои люди не будут вам мешать. В противном же случае я не могу гарантировать вашу безопасность.

С секунду Палтатин пристально смотрел на Котова, потом оглядел напряжённых мракоборцев и, наконец, опустил свою волшебную палочку. Примеру Сэмуэля последовал лысый колдун, а после и все остальные русские и английские волшебники. Последним убрал оружие бородатый колдун с мечом. Палтатин вновь посмотрел на Котова, изобразил улыбку, угрозы в которой было больше, чем в лютом взгляде, и сказал:

— Хорошо, пусть будет по-вашему. Но мы ещё вернёмся!

— Будем с нетерпением ждать, — мягко проговорил Котов, отвесив лёгкий поклон.

Палтатин и все остальные английские колдуны трансгрессировали. С лица русского министра в мгновение ока спала улыбка, он сплюнул на землю и раздражённо спросил что-то у одного из своих людей. Тот достал какой-то странный прибор, наподобие тех, что были у мракоборцев, и включил его. Из прибора вырвался широкий плоский фиолетовый луч и начал методично сканировать дворик. Гарри вновь приготовился драться до последнего, решив, что теперь их обнаружат русские, однако сканирование закончилось, а никто даже не посмотрел в его с Гермионой сторону. Спрятав прибор, колдун кивнул министру. Котов сразу же принялся расспрашивать лысого волшебника, а тем временем один из русских колдунов трансгрессировал вместе с находящимся в бессознательном состоянии маглом.

Гарри Поттер определённо ничего не понимал из того, о чём говорили русские, ведь говорить по-русски он не умел. Единственное, что ему удалось уловить, так это то, что разговор шёл о нём и Гермионе. Их имена довольно чётко не раз повторяли и Котов, и лысый колдун. Через некоторое время в разговор вмешалась красивая волшебница. Она тоже произнесла «Гарри Поттер». Министр почему-то пришёл в ярость и наорал на волшебницу. Та стояла, потупив глаза, и когда ор закончился, что-то тихо сказала. Котов ничего не ответил, только пробурчал какое-то проклятье себе под нос и трансгрессировал. Вскоре магазинный дворик вновь стал пустынным.

Некоторое время Гарри продолжал стоять вместе с Гермионой под мантией-невидимкой. Поттер понимал, что мракоборцы или русские вполне могут вернуться, а поэтому показываться здесь открыто будет крайне неразумным. Так что Гарри и Гермиона покинули дворик, не снимая мантию.

«Наверное, не стоит продолжать скрываться в России, — размышлял Гарри. — Мракоборцы как-то узнали, что мы здесь. К тому же неизвестно, что можно ожидать от русских… Но в Англии, под носом у Министерства, прятаться будет ещё опаснее. Так куда же идти теперь?».

Гарри достаточно хорошо помнил мало заграничных мест, а значит — выбор был небольшим. Гермиона же явно не хотела брать инициативу в свои руки. Отойдя на несколько кварталов от злополучного магазинчика, рядом с которым их чуть не поймали, Гарри решился и трансгрессировал вместе с Гермионой в Нью-Йорк, который он неплохо помнил по американским фильмам, просматриваемым Дурслями в великом множестве.

Появившись в каком-то замусоренном и практически безлюдном переулке, Гарри понял, что его с Гермионой возникновение всё же не прошло незамеченным: мантию-невидимку он снял перед трансгрессией, а из-под грязного одеяла, лежавшего неподалёку, на него во все глаза смотрел чумазый бородатый старик. Однако прежде, чем Гарри успел что-либо сообразить, Гермиона взмахнула волшебной палочкой на бомжа и приказала:

— Забудь!

Глаза бомжа на мгновение разбежались в разные стороны и его лицо приняло безмятежно-сонное выражение. Разделавшись таким образом с ненужным свидетелем, Гермиона спрятала волшебную палочку и обратилась к Гарри:

— Что будем делать дальше?

— Сперва надо покинуть эту помойку, — ответил Гарри, обрадовавшись, что Гермиона не потеряла окончательно способности интересоваться происходящими событиями.

Гарри никогда не был в Нью-Йорке, а поэтому, разумеется, не знал, в какую сторону лучше будет пойти. Так что направление движения наши друзья выбрали случайно.

Поттер понимал, что раз мракоборцы сумели быстро обнаружить его вместе с Гермионой в России, то они, скорее всего, быстро обнаружат его и здесь, в Америке. Однако никаких новых идей в голове у Гарри, увы, не возникало. Впрочем, остаток этого дня прошёл вполне спокойно. Пропутешествовав ближе к окраине Нью-Йорка, Гарри совершил ещё одно небольшое «ограбление», используя мантию-невидимку. Гермиона продолжала большую часть времени хранить молчание, даже не делая замечаний по поводу каких бы то ни было действий Гарри.

Решив заночевать в небольшом парке, Гарри, на этот раз, не стал настаивать на собственном единоличном дежурстве. Было решено, что первые два часа будет дежурить Гермиона, потом два часа Гарри, и так до утра. Однако в дежурстве большой необходимости не возникло: о мракоборцах не было ни слуху, ни духу.

Следующий день проходил так же спокойно и однообразно. Гарри надеялся, что мракоборцы продолжают искать его и Гермиону в России, а поэтому покажутся не скоро, но его надеждам не суждено было оправдаться…

Ближе к вечеру Гарри и Гермиона вышли на окраину американского мегалополиса. Погода стояла пасмурная. Гигантские небоскрёбы остались далеко позади, а вокруг ровными рядами простирались частные дома с ухоженными газончиками. Прохожие и машины встречались не часто, но это было в порядке вещей — в спальных районах, как правило, стоит сравнительная тишина. Однако спустя некоторое время Гарри заметил, что на улице, куда ни посмотри, нет ни одного магла. Квартал как будто внезапно вымер.

И тут Гермиона, всё время шедшая немного позади Гарри, резко выскочила вперёд и побежала к большому двухэтажному частному дому.

— Гермиона, постой! — крикнул Гарри и бросился вслед за ней.

Добежав до калитки, Гермиона остановилась. Через секунду её догнал Гарри. Небольшая калитка, ведущая во дворик двухэтажного дома, была не заперта. Но странным было не это: Гарри не ощущал ни малейшего дуновения ветерка, а калитка со скрипом раскачивалась на петлях из стороны в сторону, будто кто-то невидимый постоянно подталкивал её.

Не долго думая, Гермиона придержала калитку и быстро вошла во дворик, резко и как-то испуганно оглядываясь по сторонам. Не до конца понимая, что происходит, Гарри последовал за ней. Продолжая оглядываться, Гермиона почти вплотную подошла к светло-бежевой стене дома, остановилась, пристально и вместе с тем ещё более испуганно осмотрелась и прошептала:

— Они здесь…

— Что? — не понял Гарри и приблизился к Гермионе.

Внезапно позади Поттера раздались несколько хлопков. Моментально, как и Гермиона, выхватив волшебную палочку, Гарри обернулся.

— Что, попались, неуловимые беглецы? — усмехнулся Гавейн Робардс, появившийся у небольшого забора справа от калитки.

Кроме Гавейна, во дворик трансгрессировали ещё десять мракоборцев. Среди них не было ни одной волшебницы, и ни одного из них Гарри не знал. Все они, как и Робардс, направили свои волшебные палочки на Гарри и Гермиону, но медлили с атакой — видимо, ждали приказа.

— На этот раз вам уйти не удастся, — злорадно улыбаясь и смотря Гарри в глаза, продолжил Гавейн. — Думаю, ты должен понимать, Поттер, что мы достанем тебя прежде, чем ты успеешь трансгрессировать со своей подружкой. А помощи тебе ждать неоткуда. Уж поверь мне, она не придёт. Видишь ли, американцы тупые, у них нет СГПНП.

— Что такое СГПНП? — громко и уверенно спросил Гарри, усиленно соображая, как можно выбраться из сложившейся тупиковой ситуации. На него с Гермионой приходилось по пять мракоборцев — колдунов, превосходно владеющих боевой магией, — и он слишком хорошо понимал, что выиграть бой с ними практически невозможно. Единственное, что почему-то вселяло в Гарри надежду — это отсутствие среди них Палтатина. Но он, как и другие министерские работники, мог появиться в любой момент, а тогда дело стало бы безысходнее безысходного. Однако в голову Гарри не приходило ничего лучшего, чем просто тянуть время.

— Хе, видишь ли, Поттер, это засекреченная информация. Впрочем, кое-что я тебе всё же скажу. Это Система Глобального Поиска Нарушителей Правопорядка, предназначена для поиска преступников, как раз таких, как вы. Хотя точнее будет — таких, как она. Ведь ты же не убийца, Поттер! Подумай сам, зачем тебе защищать её?

— Она тоже не убийца! — с жаром воскликнул Гарри. — Вместо того, что бы бороться против Волан-де-Морта, вы гоняетесь за теми, кто являются его врагами. И кому это нужно, как не ему? На кого вы работаете?

— Ты наполовину прав, Поттер, — после короткой паузы сказал Робардс, продолжая улыбаться. — Ты действительно его враг, ведь он убил твоих родителей. Но мисс Грейнджер сама призналась, что мечтает вступить в ряды Пожирателей смерти. По-твоему, этого не достаточно? Вспомни, скольких маглов она порешила ради достижения своей цели. Я никак не могу взять в толк, зачем тебе рисковать всем для неё, верной служанки Сам-Знаешь-Кого?

— Она не его служанка, и она никого не убивала! — уверенно воскликнул Гарри.

— Если ты действительно так считаешь, то либо она окончательно вскружила тебе голову, либо у тебя и не было головы на плечах. Что ж, всё это очень печально, но не будем слишком строгими! Я предлагаю тебе сдаться без боя. Твой гениальный фейерверк никого, к счастью, не убил, поэтому я могу смело утверждать, что суд Визенгамота проявит к тебе должное снисхождение. Мы ведь прекрасно понимаем, насколько тяжело было тебе принять страшную истину о своей лучшей подруге, которой ты уже много лет во всём доверял. Думаю, суд Визенгамота приговорит тебя на пару лет условно, не более, но это только в том случае, если ты сейчас и по-хорошему сложишь оружие.

— А что будет с Гермионой? — осведомился Гарри, постепенно теряя даже малейшую надежду.

— Думаю, ты сам знаешь ответ на этот вопрос, — ухмыльнулся Гавейн. — Приговор Визенгамота, разумеется, будет приведён в исполнение.

— Что ж, в таком случае нам больше не о чем говорить, — сказал Гарри, придвинувшись вплотную к всё это время молчавшей Гермионе. — Я сделаю всё, чтобы не допустить убийство ни в чём не повинной!

— Хорошенько поразмысли, Поттер, прежде чем принимать столь необдуманное решение. Второго такого шанса на искупление уже не будет.

— Я сделал свой выбор, — уверенно проговорил Гарри, покрепче сжав волшебную палочку. — Вы получите Гермиону только через мой труп!

— Нет, Поттер, можешь не надеяться, что мы убьём тебя. Мы вовсе не хотим нарушать закон, но ты ещё пожалеешь, что не принял моё предложение. Взять их!

Гарри уже был морально и физически готов к драке, которая вполне могла стать для него и его подруги последней. Представив себя и Гермиону вдвоём в общей гостиной Гриффиндора и выбросив из головы мысли о мракоборцах и Гавейне, Гарри выставил волшебную палочку на уровень груди и крикнул:

— Мэтро Хиягре!

Сверкающий полупрозрачный купол за какое-то мгновенье образовался вокруг Гарри и Гермионы, и сразу же целый залп заклятий, выпущенных мракоборцами, врезался в него. Гарри показалось, что с десяток молоточков одновременно стукнули его по голове, но, пошатнувшись на ногах, он всё же выдержал. Купол продолжал защищать его и Гермиону, а это было чуть ли не чудом. Даже под действием зелья удачи у Гарри заклинание «Мэтро Хиягре» получилось хуже, чем сейчас.

— Хм, ты меня удивил, Поттер, — проговорил Гавейн, выпустив, как и остальные мракоборцы, только одно оглушающее заклинание и теперь пристально смотревший на Гарри. — Я не ожидал, что ты так хорошо умеешь пользоваться столь древней и сложной магией. Видимо, твой учитель по защите не зря ест свой хлеб. Впрочем, это тебе всё равно не поможет… Продолжить атаку, Поттер долго не продержится!

Мракоборцы, как и сам Робардс, начали пускать в купол одно заклинание за другим. Гарри не мог никак ответить на это, не сняв защиту, но Гермиона могла… и сделала. Неожиданно она взмахнула волшебной палочкой на крайнего с её стороны мракоборца, и тот, явно не ожидавший такого, рухнул на землю полностью парализованным. Как и говорил Тихомиров, из-под защитного купола магия отлично проникала наружу.

Не теряя ни секунды, Гермиона направила волшебную палочку на соседнего мракоборца и закричала:

— Зевсус!

Мракоборец только что пустил оглушающим заклятьем по куполу и защититься просто не успел: вырвавшаяся из Гермиониной палочки молния моментально сразила его. Остальные мракоборцы, наконец, поняли, с кем имеют дело. Когда Гермиона выпустила ещё одну молнию в другого мракоборца, тот был к этому готов и выставил вперёд волшебную палочку. Молния ударилась в неё и погасла. Однако Гермиона тут же запустила в мракоборца очередным мощным ослепительным разрядом, который начал непрерывно бить в волшебную палочку министерского работника. Несчастный колдун медленно отступал назад, еле удерживая обеими руками свою ходившую ходуном под страшным напором молнии палочку. Вены на вспотевшем лице бедного мракоборца жутко вздулись, и он закряхтел, как будто ему приходилось сдерживать взбесившегося быка.

Остальные мракоборцы вместе с Гавейном явно не собирались помогать своим вырубленным Гермионой коллегам. Они продолжали всё ожесточённей атаковать защитный купол, а Гарри с каждым новым заклинанием всё слабел и слабел. Тошнотворная дурнота постепенно сковывала его, каждый удар заклятья по силовому полю отдавался болью в Гарриной голове. Стало очевидным, что Робардс прав: долго выдерживать это Гарри был не в состоянии. Решив, что не стоит дожидаться, когда силы полностью иссякнут, Гарри прошептал Гермионе:

— Приготовься…

К счастью, Гермиона сразу поняла смысл этого слова, поскольку Гарри не стал ждать. Взмахнув волшебной палочкой на ближайшего к себе мракоборца, отчего защитный купол растворился в воздухе, Гарри рявкнул:

— Сектумсемпра!

Мракоборец, бесспорно, не ждал таких резких действий от Гарри, а поэтому успел блокировать заклинание лишь частично: лицо его осталось нетронутым, но плащ несильно порвался в нескольких местах и начал набухать от выступившей крови. Министерский работник согнулся пополам, протяжно застонал и повалился на небольшую кучку подтаявшего снега.

Как только силовое поле исчезло, целый залп оглушающих заклятий обрушился на Гарри и Гермиону. Однако Гарри в своё время позаботился взять у близнецов ещё одни перчатки-щиты, которые теперь были на Гермионе, да и сам Поттер защитных перчаток не снимал, так что оглушающие заклинания не осуществили свою цель. Гермиона перестала бить молнией серьёзно ослабшего мракоборца и пустила в ход Щитовые чары, поскольку перчатки просто гасили попадающие по телу заклятья, а не отбивали их. Гарри последовал примеру своей подруги.

— Грейнджер не убивать, вы можете задеть Поттера! — крикнул Гавейн, пустив очередным мощным красным лучом в Гермиону. — Кевин, переходи с Поттера на Грейнджер, она первоочередная цель!

Один из мракоборцев, атаковавший Гарри, начал сыпать заклятьями в Гермиону. В итоге сам Робардс и ещё четыре министерских работника дрались против несчастной девушки, а у Гарри нашлось только три противника.

Мракоборцы, увы, соображали довольно-таки быстро. Оглушающие заклятья, не приносящие существенного вреда благодаря защитным перчаткам, очень скоро прекратились. Вместо них мракоборцы стали использовать какие-то проклятья, вызывающие при попадании острую жгучую боль. Только одновременное действие Щитовых чар и перчаток-щитов спасало от атаки этих заклинаний, но обратно они всё равно не отражались.

Гарри, еле успевая отбиваться от очередных заклятий и уже не думая о том, чтобы пустить чем-нибудь в мракоборцев, надеялся только на одно: если повезёт, то может ещё удастся трансгрессировать с Гермионой и не получить при этом антитрансгрессионного заклинания в самый последний момент. В ночь перед так и не состоявшейся казнью близнецы упомянули, что их защитная одежда не в состоянии нейтрализовать эффект антитрансгрессионных чар, а мракоборцы явно не забыли про эту разновидность магии. Они уже несколько раз пытались сковать этими чарами и Гарри, и отчаянно оборонявшуюся Гермиону, но вовремя применённые заклятья «Протего» не позволили им этого сделать. К счастью для наших друзей, ни один из министерских работников и близко не обладал такой магической мощью, как Дамблдор, легко связавший, в своё время, антитрансгрессионными чарами далеко не одного Пожирателя смерти…

Время шло, а положение Гарри и Гермионы только усугублялось. Мракоборцы больше не несли потерь. Они несколько раз пробили защиту Гарри новыми проклятьями, но тот не обращал внимания на постепенно возраставшую боль во всём теле, лихорадочно соображая, как можно заставить мракоборцев прекратить пользоваться магией хотя бы на секунду. Однако гораздо тяжелее приходилось Гермионе. Она непонятно как блокировала почти сплошной поток заклинаний, но некоторые всё же достигали своей цели. Кроме пяти-шести проклятий, в неё попало что-то наподобие «Сектумсемпры»: одежда на боку порвалась, из образовавшейся раны брызнула кровь. Гермиона лишь коротко вскрикнула, но прекращать бой и не собиралась. В сложившейся ситуации сдаться — значило умереть.

Гарри не следил за Гермионой: непрекращающиеся атаки мракоборцев не давали возможности ни на что отвлекаться. Однако он вдруг почувствовал всем своим существом, что ещё чуть-чуть — и Гермиону убьют, и это ощущение отдалось в его душе куда более страшной болью, чем действие каких-то там проклятий. Продолжая мысленно повторять: «Протего!», Гарри перевёл взгляд на Гермиониных противников и тут же заметил, что Гавейн Робардс тихо читает какое-то заклинание, а Гермиону атакуют только четверо. Однако это продолжалось недолго: секунд через десять Гавейн закончил произнесение заклятья и взмахнул волшебной палочкой. Из неё как будто вылетела тень, некое подобие тёмного призрака. С негромким, но отчётливым и леденящим кровь завыванием, тень понеслась к Гермионе. Несчастная девушка попыталась защититься Щитовыми чарами, но это не помогло: спустя секунду тень врезалась в Гермиону и исчезла. Отступив на шаг, Гермиона машинально блокировала ещё несколько заклинаний, но Гарри стало ясно, что отчаянная борьба его подруги за жизнь подошла к концу. Ждать больше было нечего. Оставалось либо рискнуть и трансгрессировать сейчас, либо не сделать этого никогда.

Времени на раздумья уже не было. Плюнув на защиту, Гарри сделал то, что первое пришло в его раскалывающуюся от душевной и физической боли голову: прикрыв рукой лицо и отступив к Гермионе, он сквозь зубы проговорил:

— Оглохни!

Три проклятья практически одновременно попали в Гарри, и он еле удержался на ногах, но заклинание Принца-полукровки сделало своё дело. У всех мракоборцев одновременно возник странный шум в ушах, что привело их к секундному замешательству. В то же мгновение Гарри крепко ухватился за Гермиону и, даже не представив толком ничего конкретного, повернулся на месте. Знакомое чувство страшного сжатия охватило его, крики мракоборцев и свист опоздавших заклятий остался позади, и он появился вместе с Гермионой в ненавистном доме Дурслей, прямо посреди своей бывшей комнаты.

— Что это, чёрт меня возьми, за звуки? — донёсся откуда-то снизу раздражённый голос дяди Вернона.

Гарри не стал ждать своего дядю и даже не осмотрелся вокруг. Не отпуская Гермиону, он представил буковый лес, в котором началось его путешествие, и трансгрессировал. Через миг он и его подруга были на месте. В безмолвном лесу стояла глубокая ночь. На ясном звёздном небе красовалась полная луна, освещая всё своим бледным, слегка серебристым светом.

Гермиона, к ужасу Гарри, не простояла на ногах и пары секунд. Слабо застонав, она повалилась на землю, и Гарри еле успел подхватить её.

— Гермиона!.. нет, не надо… сейчас, сейчас будет лучше… да, сейчас всё будет хорошо, — в отчаянии забормотал Гарри, осторожно положив бедную девушку на опавшую листву, и невербально зажёг кончик своей палочки, ярко озарив всё вокруг.

Из длинной рваной раны на левом боку Гермионы постоянно и обильно сочилась алая кровь, уже успев запачкать и Гаррины руки, и подгнившую листву. Не теряя времени, Гарри направил волшебную палочку на рану и воскликнул:

— Эпискеи!

Лечебное заклинание подействовало как нельзя лучше: в считанные секунды от страшной раны не осталось и следа. Не останавливаясь на достигнутом, Гарри произнёс:

— Тергео!

Вся вытекшая кровь тут же всосалась в палочку.

— Гермиона! Гермиона, ты слышишь меня? Только не молчи, пожалуйста, не молчи, скажи что-нибудь! — дрожащим голосом попросил Гарри, сжав её холодную ладонь в своей. — Тебе лучше?

Гермиона, бледная как сама смерть, с трудом приоткрыла глаза, посмотрела на Гарри и отрицательно качнула головой. «Дело не в ране… я так и думал: дело не в ране… не в ране», — завертелось в Гарриной голове. И тут он почувствовал, что ладонь Гермионы постепенно теплеет и слегка дрожит. Мало-помалу дрожь усиливалась и стала вполне ощутимой. Гермиону начало трясти как в лихорадке. Гарри осторожно пощупал её лоб. Тот был просто огнянным.

— Гермиона, что с тобой? Это действие того проклятья, да? Но оно не смертельно, правда ведь? Ну что ты молчишь? Ради всего святого, скажи что-нибудь! Ты ведь знаешь, что это за проклятье?

— Да… — с трудом выдавила из себя Гермиона и тут же скорчилась от страшного приступа боли. Теперь её трясло уже как больного эпилепсией во время припадка.

— Я могу что-нибудь сделать? Гермиона, ты только скажи, я всё сделаю, всё что угодно! — в отчаянии воскликнул Гарри.

Гермиона несколько раз резко мотнула головой из стороны в сторону. Гарри не знал, что и делать. Он никогда особо не увлекался лечебной магией, и теперь жалел об этом так сильно, как не жалел ещё ни о чём в своей жизни.

Спустя совсем короткое время несчастную девушку стало лихорадить немного поменьше. Гарри, было, обрадовался, однако тут Гермиона тихо, но отчётливо проговорила:

— Гарри, я умираю…

Эти слова как будто ошпарили всё внутри Гарри. Сердце сжалось в комок от невыносимой, терзающей душу и туманящей рассудок боли.

— Нет! Нет, ты не умрёшь!.. Слышишь, ты не умрёшь… только не сейчас! — вскрикнул Гарри. В его голове внезапно возникла одна мысль о рискованном, но не лишённом смысла деле, и он решил реализовать её. — Потерпи ещё немного… придётся потерпеть, но скоро всё закончится…

Гарри бережно взял дрожавшую Гермиону на руки и трансгрессировал. Появившись вместе с ней на маленькой, пустынной, тускло освещённой несколькими фонарями городской площади, он быстро пересёк мостовую и подошёл к неприглядного вида зданию, у заснеженных ступеней которого валялось несколько мешков с мусором.

— Штаб-квартира Ордена Феникса находится по адресу: Лондон, площадь Гриммо, 12, — скороговоркой произнёс Гарри. Как только он закончил, между двумя ближайшими к нему домами появилась видавшая виды дверь, а следом и всё остальное. Старый дом семейства Блэков, который теперь принадлежал Гарри, возник как будто ниоткуда и раздвинул соседние здания. Живущие там маглы, впрочем, ничего не почувствовали.

Не теряя ни секунды, Гарри вместе с Гермионой на руках ринулся к чёрной двери бывшей штаб-квартиры Ордена Феникса. Приблизившись вплотную, он, не имея возможности нормально взмахнуть зажатой в руке волшебной палочкой, воскликнул:

— Алохомора!

Но ничего не произошло. Данное заклинание вскрывало запертые замки, а у этой двери никаких замков не было и в помине. Не теряя надежды, Гарри промолвил:

— Экссектио!

Из палочки вырвалось тусклое белёсое пламя — и дверь с грохотом распахнулась. Видимо, прежней мощной защиты на ней уже не было. Не забивая этим свою лихорадочно соображающую голову, Гарри быстро вошёл внутрь, разгоняя белым светом своей палочки густой непроглядный мрак пыльной прихожей. Дверь захлопнулась за ним с таким же грохотом, как и отворилась.

— Нечистоплотные уроды! Мерзавцы! Отребье! Негодяи! Мутанты! Порождения порока и грязи! Вон из дома моих предков! Вон!!! — пронзительно завизжала мать Сириуса со своего портрета. Вдоль всего коридора пробудились и другие представители семейства Блэков, подняв душераздирающий вопль.

Гарри, стараясь не обращать на ор внимания, побежал по коридору и поднялся на второй этаж — в гостиную. Гермиона жалобно застонала. Непрекращающаяся дрожь вновь начала сильнее колотить её.

— Сейчас… сейчас, потерпи ещё чуток, — пытался успокоить бедную девушку Гарри, сдув заклинанием толстый слой пыли с дивана и осторожно положив на него Гермиону. После этого Гарри направил палочку на камин и сказал:

— Инсендио!

В камине ярко загорелся огонь, озарив оранжевым светом пыльную продолговатую гостиную с высоким потолком и грязными серо-зелёными гобеленами.

«Здесь, как я и предполагал, уже давно никто не жил… Нет, я не смогу сам помочь Гермионе, — галопом мелькали мысли в Гарриной голове. — Нужно попросить чьей-нибудь помощи, или всё было напрасно. Больница святого Мунго, мадам Помфри не подходят. Но тогда кто? Близнецы? Да они разбираются в снятии проклятий ещё хуже меня!»

— Пить!.. — слабо простонала Гермиона, трясясь всем телом и тяжело дыша.

— Пить? Конечно, сейчас, — Гарри вытащил из кармана миниатюрный бокальчик, увеличил его, материализовал туда воду и, приподняв Гермионе голову, начал поить её. Сделав всего лишь пару глотков, Гермиона поперхнулась и зашлась тихим, чахоточным кашлем.

«Гермиону оставлю здесь, пока не найду помощь, — думал Гарри, убрав бокал и стараясь сохранять спокойствие. — Но у кого же её просить? У Грюма? Если бы я знал, где его найти! Да и времени на поиски нет. Остаётся миссис Уизли… Да, я трансгрессирую к «Норе», а там будь что будет…».

— Прости… прости меня… — прошептала Гермиона, полным боли взглядом посмотрев Гарри в глаза. По обеим её щекам вовсю катились слёзы.

— Простить? За что? Ты ни в чём не виновата! Ни в чём! — попытался успокоить несчастную девушку Гарри, но это у него не очень хорошо получилось. К горлу подступил ком, и Гарри самому захотелось заплакать вместе с ней.

Гермиона собиралась ответить, но очередной приступ жуткой боли заставил её лишь тихо застонать. Жизненные силы покидали её.

— Я умираю… — еле слышно прошептала Гермиона. Её взгляд вдруг стал каким-то отрешённым, да и дрожь во всём теле практически прекратилась.

И тут Гарри не выдержал. Слёзы сами потекли из глаз, и сдержать их он уже не мог.

— Нет! — вскрикнул он и начал трясти Гермиону за плечи. Та очнулась и с трудом перевела взгляд на Гарри.

— Гермиона, милая, я сейчас отлучусь совсем не на долго и приведу помощь, — дрожащим голосом сказал Гарри, ласково поглаживая Гермиону по голове. — Ты только дождись меня… пожалуйста, дождись… не умирай…

Гермиона лишь слабо улыбнулась в ответ, и Гарри стремглав вылетел из гостиной, пронёсся по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек, и побежал по коридору к выходу. Портрет матери Сириуса продолжал истошно вопить. На ходу взмахнув в его сторону волшебной палочкой, Гарри рявкнул:

— Бомбарда!

Портрет вмиг разлетелся на мелкие клочки. Другие портреты, очевидно, не на шутку испугались, а поэтому тотчас же умолкли. Выскочив на улицу, Гарри закрыл за собой дверь и тут же трансгрессировал к главному входу «Норы». Вокруг не было ни души, а в одном из окон дома семейства Уизли слабо горел свет. Гарри постучал в дверь и принялся ждать, то и дело немного нервно оглядываясь.

Спустя непродолжительное время за дверью послышались шаги, она резко открылась и Гарри кончиком носа ощутил направленную на себя палочку.

— Гарри? — уставившись на однозначно нежданного гостя, подозрительно спросил Люпин и, не дожидаясь ответа, бесцеремонно втащил его в дом, после чего захлопнул за ним дверь и вновь впился в него недоверчивым взглядом. — Что ты тут делаешь и где Гермиона?

— Вы верите, что Гермиона никого не убивала? — вопросом на вопрос ответил Гарри, всеми силами пытаясь по удивлённому и усталому лицу Люпина понять ответ. Сейчас навыки легилименции очень бы пригодились…

— Верю, поскольку у меня есть несколько причин в это верить, — после короткой паузы ответил Люпин, продолжая держать Гарри под прицелом своей палочки. — Но почему ты один и почему ты плакал? С ней что-нибудь случилось? Вас нашли мракоборцы?

— Да, — торопливо ответил Гарри. — Поэтому я и пришёл сюда. А где миссис Уизли, Рон, Джи…

— Их сегодня арестовали по подозрению в том, что они помогали тебе устроить побег. Палтатин добился разрешения на обыск. Они нашли зелье удачи и утверждают, что Молли сварила его для тебя. Я привожу здесь всё в порядок, а Артур, Кингсли Бруствер и Тонкс пытаются добиться ос…

— Но я даже не говорил им ничего! — воскликнул Гарри.

— А зря… Тебе нужно было рассказать о своих планах хотя бы Макгонагалл. Тогда мы были бы в курсе и смогли бы тебе помочь.

— Сомневаюсь, но теперь вы можете! Гермиона умирает, а я не знаю, как снять проклятье…

— Хорошо, — даже не дал договорить Гарри Люпин и опустил, наконец, волшебную палочку. — Где ты её оставил?

— В штаб-квартире Ор… точнее, в бывшей штаб-квартире Ордена Феникса.

Люпин быстро исчез в глубине дома, а Гарри остался стоять в прихожей. Он не знал наверняка, правду ли говорил Люпин, но у него просто не было выбора. Оставалось довериться…

Не прошло и полминуты, как Люпин вернулся обратно с толстой книгой в руках. На обложке было написано: «Снятие тяжёлых проклятий».

— Пошли! — Люпин, не теряя ни секунды, открыл входную дверь и вышел вместе с Гарри на крыльцо, после чего запечатал дверь волшебной палочкой и практически одновременно с Гарри трансгрессировал. «Только бы успеть, только бы успеть…», — непрестанно вертелось в Гарриной голове.

— Какие симптомы? — спросил Люпин, когда он вместе с Поттером уже вошёл в Гаррин дом.

— У неё лихорадка, жар, и ей очень трудно говорить. В неё попало что-то тёмное, как будто тень. Я не знаю, как это правильнее назвать…

Не обратив внимания на разорванный в клочки портрет, Люпин вбежал вместе с Гарри в гостиную. Гермиона не шевелясь лежала на диване. Глаза её были закрыты, а бледные, как и лицо, руки сложены на груди.

У Гарри всё как будто оборвалось внутри. Ему стало казаться, что он тихо сходит с ума. Застыв в дверном проёме, он не смог больше сделать ни шагу. Люпин же замер на какую-то секунду и бросился к Гермионе, на ходу взмахнув волшебной палочкой. Гермиона сразу же ожила и истошно закричала от невыносимой боли, сжавшись в судороге и чуть не упав с дивана.

«Она ещё жива!», — мелькнуло в голове у Гарри, страшный груз в один миг свалился с его плеч и он кинулся к Гермионе. Несчастную девушку трясло намного сильнее, чем до этого. Она хаотично дёргала руками, ногами и головой и постоянно кричала. Судя по всему, она была в беспамятстве.

— Гермиона, помощь уже пришла. Терпеть осталось всего ничего! Сейчас тебе будет лучше, — приговаривал Гарри, не давая Гермионе свалиться на пол, а Люпин ускоренно просматривал книгу по снятию проклятий, то и дело бросая всё более и более тревожные взгляды на больную.

— Вот, да… придётся это, — пробубнил себе под нос Люпин, остановившись, наконец, на какой-то странице. — Отойди, Гарри!

Поттер послушно отскочил в сторону, а Люпин, подойдя вплотную к бьющейся в агонии Гермионе, начертил волшебной палочкой в воздухе над ней круг, пересёк его косым крестом и воскликнул:

— Аффиго конклудо круциатус момэнтум!

Полыхнула вспышка слепящего белого света, раздался странный чавкающий звук, как при запечатывании двери, и Гермиона, взлетев на несколько сантиметров в воздух, вновь шлёпнулась на диван. Она больше не кричала. Покрывшись испариной, Гермиона часто и тяжело дышала, переводя усталый взгляд с Люпина на Гарри и дрожа всем телом.

— Вы сняли проклятье? — негромко спросил Гарри у Люпина, который продолжал напряжённо смотреть на Гермиону.

— Нет, не снял, — ответил тот, повернувшись к Гарри. — Я не уверен, что его вообще можно снять, как не уверен и в том, что это за проклятье. Я же не целитель, Гарри! Мне пришлось заморозить распространение проклятья, поскольку времени ни на что другое у нас просто не было. А теперь у нас есть ещё часов десять-двенадцать, прежде чем будет поздно… Правда, вылечить её теперь будет ещё сложнее…

— Ещё сложнее? — переспросил Гарри, в душу которого вновь закрадывался страх. — Почему?

— Остановленное таким образом проклятье постепенно набирает силу. Чем дольше ничего не делать — тем хуже. Даже если вовремя начать лечение, то нет никаких гарантий, что больной выживет… Однако если бы я сейчас не запечатал проклятье, Гермиона умерла бы у нас на глазах через пару минут, а может и раньше…

— Спасибо, — поблагодарил Люпина Гарри, неотрывно смотря на Гермиону, которая явно хотела что-то сказать, но так и не сумела.

— Я не смогу вылечить Гермиону, так что благодарить меня не за что, — грустным голосом отозвался Люпин. — Думаю, мне не стоит задерживаться здесь. Я трансгрессирую обратно в «Нору» и пошлю сообщение Макгонагалл о том, что вы прячетесь в нашей бывшей штаб-квартире и что Гермионе требуется лечение. Я уверен, она придёт ещё до утра.

— Макгонагалл? — удивился Гарри. — А мадам Помфри…

— Мадам Помфри — добрейшая женщина, — перебил Гарри Люпин, — но я не знаю, как она относится ко всему произошедшему, а выяснять это сейчас уже поздно. Макгонагалл очень опытная волшебница. Она сможет незаметно выйти за территорию школы. Надеюсь, у неё получится вам помочь.

Люпин оставил книгу по снятию проклятий на стуле и быстро направился к выходу из комнаты.

— Подождите… — начал, было, Гарри.

— Извини, Гарри, мне некогда. Наверняка у тебя есть вопросы — задашь их Макгонагалл, я всё равно отвечу хуже. Оставайся вместе с Гермионой здесь, никуда не выходи и никого, кроме Макгонагалл, не впускай. Впрочем, навряд ли кто-нибудь ещё придёт: скрывающие заклинания продолжают действовать с прежней силой, так что вы здесь пока в относительной безопасности. И последнее: советую тебе почитать эту книгу, если, конечно, будет время.

Люпин вышел из гостиной. Гарри проводил его и закрыл за ним дверь с помощью «Коллопортуса». Конечно, любой опытный колдун без больших проблем мог бы взломать такую защиту, но ничего другого Гарри просто не знал.

Гермиона, по-видимому, полностью потеряла голос и силы, но она до сих пор не умерла, а это было для Гарри главным. Вернувшись обратно в гостиную, он уселся на стул и принялся ждать. Спать он просто не мог, да и читать предложенную Люпином книгу тоже был не в состоянии. За очень короткое время произошло слишком многое, и многие вещи до сих пор нормально не укладывались в Гарриной голове. Нужно было всё спокойно и хорошенько проанализировать, но и это у Гарри сейчас не получалось. Его непрестанно терзала одна мысль: «А что если и у Макгонагалл ничего не выйдет? А что если это проклятье вообще нельзя снять? Ведь Робардс не дурак, он вполне мог использовать смертельное заклятье, не поддающееся лечебной магии…». Гарри всеми силами старался не думать об этом, но проклятая мысль сама лезла в голову, отравляя Гарри душу и заставляя сердце сжиматься в комок. Гарри невольно вспомнилось, что давно, ещё на третьем курсе, он больше всего боялся дементоров. И только сейчас Гарри полностью осознал, что теперь это уже не так. Больше всего на свете он боялся лишь одного — потерять Гермиону.

Спустя часа четыре Гермионе стало значительно хуже. Лихорадка вновь усилилась, и бедная девушка начала мотать головой из стороны в сторону, словно не находя себе места. Её голос полностью пропал, так что кричать или даже стонать она не могла. От собственного абсолютного бессилия и страшной боли во всём теле Гермиона вновь беззвучно заплакала и попыталась закрыть лицо руками, но даже это у неё не получилось. Гарри не знал, как помочь Гермионе, и от этого ему было только больней.

Уже начало светать, когда во входную дверь кто-то постучал. Вытащив волшебную палочку, Гарри спустился вниз, подошёл в двери и спросил:

— Кто там?

— Это я, Поттер, открывайте быстрей! — раздался взволнованный голос профессора Макгонагалл.

— Что вы хотели у меня узнать, но так и не получили ответа? — осведомился Гарри под действием внезапного приступа подозрительности.

— Куда вы пропадали с Дамблдором в ночь, когда его убили, — после секундной паузы ответила Макгонагалл. — Перестаньте задавать глупые вопросы и открывайте дверь! Я и так сильно рискую, что пришла сюда!

Долго не думая, Гарри взмахнул волшебной палочкой и произнёс:

— Фините инкантатем Коллопортус!

Как только запечатывающее дверь заклятье спало, она резко открылась и Макгонагалл, в тёмном зимнем плаще, с остроконечной шляпой на голове и дорожной сумкой через плечо, быстро переступила порог, нервно оглянулась назад и сразу же захлопнула дверь за собой.

— Здравствуйте, Поттер! Хорошо, что вы наконец-то дали о себе знать. Я получила сообщение от Люпина и как только смогла — трансгрессировала сюда. Где мисс Грейнджер?

Гарри молча провёл Макгонагалл в гостиную. Последнее время он не особенно доверял новому директору Хогвартса: не рассказал ей о крестражах, не поведал о своём пророческом сне, не обмолвился о плане спасения Гермионы… Но теперь все его надежды были только на Макгонагалл, на то, что она действительно верит в невиновность Гермионы и знает, как снять с неё проклятье.

— Расскажите поподробней, как попало проклятье в мисс Грейнджер, — пару минут пристально разглядывая бьющуюся в лихорадке Гермиону, попросила Макгонагалл.

— Мы были в Нью-Йорке, когда нас нашли мракоборцы, — начал Гарри. — У нас не получилось трансгрессировать сразу и поэтому пришлось вступить в бой… Гавейн Робардс, глава Управления мракоборцев, читал какое-то заклинание наверно секунд пятнадцать… а потом пустил чем-то тёмным в Гермиону… Щитовые чары не помогли…

— Это, как вы выразились, тёмное, оно издавало какие-нибудь звуки? Может стоны или завывания? — осведомилась Макгонагалл.

— Да, оно как будто выло, — ответил Гарри.

— Я так и думала, — вздохнула Макгонагалл и принялась выкладывать из сумки на письменный стол какие-то пузырьки с разного цвета жидкостями.

— Так вы знаете, что это за проклятье и как его снять? — спросил Гарри.

— Да, это древнее египетское проклятье, тёмная, очень мощная и опасная магия. Вообще чудо, что мисс Грейнджер до сих пор жива, — Макгонагалл начала наливать по нескольку капель разных жидкостей в одну маленькую колбочку. — Удивляет меня и то, что Робардс использовал его. Оно вышло из моды уже не одну тысячу лет назад… С помощью только волшебной палочки это проклятье снять невозможно, так что не вините себя, вы всё равно ничего не смогли бы сделать.

Макгонагалл взболтала колбочку со смесью жидкостей, взмахнула над ней волшебной палочкой, после чего материализовала небольшой стакан с водой, влила туда содержимое колбочки и подошла к Гермионе.

— Выпей, моя дорогая, — по-матерински ласково сказала Макгонагалл, приподняв Гермионе голову. Бедная девушка послушно опорожнила стакан.

— Это поможет? — взволнованно спросил Гарри.

— Должно помочь, только не сразу, — откликнулась Макгонагалл. — Такие проклятья не снимаются в один приём. Пройдёт месяц, а может и больше, прежде чем мисс Грейнджер полностью поправится, но это при условии, что она будет каждый раз вовремя получать лечебное зелье. Вот инструкция, — Макгонагалл выложила из сумки на стол свиток, — которой необходимо точно следовать. Это ваша задача, Поттер, поскольку я навряд ли смогу часто вас посещать. Конечно, я бы приготовила сразу много зелья, но оно очень быстро портится.

— Насколько я понял, вы знаете, что Гермиона никого не убивала? У вас есть какие-нибудь доказательства? — с надеждой в голосе спросил Гарри.

— Должна вас разочаровать: никаких доказательств этого у меня нет. Зато есть кое-что другое, — Макгонагалл направила волшебную палочку на сумку, и оттуда стала вылетать и укладываться на пол самая разнообразная, аккуратно завёрнутая в пакеты еда, в основном ещё не до конца приготовленная. — Вам с мисс Грейнджер нужно будет что-то есть, а пока вы находитесь на нелегальном положении, лучше всего оставаться здесь. Прежде чем постучать, я проверила скрывающие чары на надёжность: сюда не проникнет никто, если он не знает пароль.

— Огромное спасибо… — немного растерялся Гарри. — Даже не знаю, как вас благодарить…

— «Огромного спасибо» вполне хватит, — улыбнулась Макгонагалл.

— И всё же, раз вы думаете, что Гермиона невиновна, вы опираетесь на что-нибудь? — не терял надежду Гарри. — Может, на какие-нибудь косвенные доказательства, на небольшие зацепки?..

— Признаюсь вам, Поттер: первое время я сомневалась в том, что мисс Грейнджер невиновна, — после короткой паузы проговорила Макгонагалл, оглянувшись на Гермиону, которую продолжала бить несильная дрожь. — Судебное разбирательство с применением сыворотки правды выглядело очень даже убедительно. Однако после разговора с Грюмом моя уверенность в невиновности мисс Грейнджер значительно окрепла. Кроме того, профессор Тихомиров тоже подтвердил, что мисс Грейнджер никого не убивала…

— Профессор Тихомиров? — изумлённо переспросил Гарри. — А вы не спрашивали, есть ли у него доказательства?.. Получается, что если бы Грюм и профессор Тихомиров считали, что Гермиона — убийца, вы бы тоже так считали?

— Неужели вы думаете, что если бы я не доверяла Тихомирову, я бы взяла его работать в Хогвартс? — строго спросила Макгонагалл. — Неужели вы думаете, что если бы я не доверяла Тихомирову, я бы сделала его деканом Гриффиндора? Неужели вы думаете, что если бы у меня не было причин доверять Тихомирову, я бы спрашивала его мнение?

Гарри потупил взгляд, не найдя, что и ответить, а Макгонагалл, немного смягчив тон, продолжила:

— К слову, компоненты для лечебного зелья мне дал ни кто иной, как профессор Тихомиров. Он же подтвердил моё предположение насчёт разновидности проклятья. Так что благодарите его, не меня.

— Значит, он всё знает… — тихо проговорил Гарри, крепко задумавшись.

— Не всё. Например, где вы скрываетесь, он не в курсе.

Гарри начал медленно расхаживать взад и вперёд, погрузившись в свои мысли. Макгонагалл помолчала некоторое время и вновь заговорила:

— Чуть не забыла вам сказать: перед тем, как отправиться сюда, я получила сообщение от Бруствера. Миссис Уизли вместе с детьми отпускают. Вы правильно поступили, что не рассказали им ничего. По приказу Палтатина их допрашивали с помощью сыворотки правды, но так ничего и не добились. Однако Палтатин этим не удовлетворился. Бруствер передал, что нескольким мракоборцам приказано следить за ними, так что в ближайшее время у вас не получится с ними встретиться.

Гарри промолчал, а Макгонагалл продолжала:

— В ваше отсутствие мракоборцы не теряли времени даром. Они провели обыск в магазине близнецов Уизли, но не нашли там ничего, хоть отдалённо напоминающего фейерверк громадной разрушительной силы, который вы использовали для отвлекающего манёвра. Я даже не буду спрашивать, откуда он у вас взялся, поскольку мне и так понятно, чья эта работа. Впрочем, у близнецов всё равно конфисковали всю защитную одежду и весь Порошок мгновенной тьмы, что сумели найти.

Гарри упорно продолжал молчать. Макгонагалл сделала короткую паузу, после чего заговорила очень серьёзным, даже несколько мрачным голосом:

— Мне нужно задать вам один вопрос, Поттер. Когда вы в последний раз видели Витрувиуса Стоуна?

— Вы имеете в виду адвоката Гермионы? — вышел из собственных мыслей Гарри. — Во время суда, позже я его не встречал. А в чём, собственно, дело?

— А дело в том, что в ночь после вашего с мисс Грейнджер побега Витрувиус Стоун бесследно исчез. «Пророк» уже успел обвинить в этом вас. Дескать, Поттер следует примеру своего давнего врага и расправляется со своими людьми за плохую работу. Разумеется, я ни на секунду не поверила бы в эту чушь, но мне всё же хотелось поговорить об этом с вами. Так вы точно ничего не знаете?

— Нет, — коротко ответил Гарри.

— Всё это очень странно, — негромко и задумчиво проговорила Макгонагалл, глядя в окно. — Странно… сыворотка правды выпускает наружу информацию, скрытую в подсознании, и никакая легилименция не позволит туда проникнуть и что-либо изменить… хотя… иногда мне кажется, что Грюм прав… Тот-Кого-Нельзя-Называть, вполне возможно, опережает нас на шаг… опережает во всём… и чем дальше, тем больше я убеждаюсь в этом… Ладно, Поттер, мне пора, я уже и так задержалась. Последний вопрос: мне показалось, что вы, прежде чем пустить меня в дом, спросили одну вещь не просто так. Вы ничего не хотите рассказать мне?

Гарри сразу понял, к чему клонит Макгонагалл. В любое другое время ответ был бы однозначным, но сейчас Гарри засомневался в своём первоначальном выборе. «А действительно ли стоит скрывать это? — спросил он у самого себя. — Не будет ли это полезно лишь Волан-де-Морту?».

— Вы хотите знать, чем я занимался с Дамблдором, когда покинул школу? — уточнил спустя короткое время Гарри, взглянув в глаза директору Хогвартса. Макгонагалл невольно оглянулась на бьющуюся в лихорадке Гермиону. — Не беспокойтесь, она давно это знает. Сейчас узнаете и вы…

Гарри сделал небольшую паузу и начал:

— Дамблдор предположил, что Волан-де-Морт выжил шестнадцать с половиной лет назад только благодаря тому, что у него были несколько крестражей, — Макгонагалл ахнула, но Гарри не останавливался. — Один из крестражей — дневник Тома Реддла — я уничтожил, учась на втором курсе и даже не зная, что передо мной было на самом деле. Ещё один крестраж — кольцо Марволо, дедушки Волан-де-Морта, — Дамблдор уничтожил сам примерно полтора года назад. Но исходя из воспоминания Слизнорта, у Волан-де-Морта должны были остаться ещё крестражи. Весь прошлый год Дамблдор отлучался из школы, чтобы найти их. В ту злополучную июньскую ночь я отправился вместе с ним туда, где предположительно должен был быть спрятан один из оставшихся крестражей. Но его не было там… Всё было впустую… Какой-то Р.А.Б. опередил нас… Дамблдор напрасно выпил страшное зелье, отнявшее его силы и послужившее причиной его смерти…

Гарри умолк, внимательно смотря ошеломлённой Макгонагалл в глаза. Судя по всему, директор Хогвартса ожидала чего угодно, но только не этого…

— Так вот значит… крестражи… путь к бессмертию… — потрясённо прошептала Макгонагалл, уставившись в одну точку. — Спасибо, Гарри… спасибо за доверие…

Она развернулась и медленно пошла прочь из гостиной, что-то очень тихо бормоча себе под нос. Гарри проводил её до входной двери. Остановившись, Макгонагалл повернулась к Гарри и, стараясь сдерживать волнение, сказала:

— Я не смогу часто приходить к вам сама, но буду присылать оставшихся членов Ордена, чтобы держать вас в курсе… Удачи вам и скорейшего выздоровления Гермионе!

Открыв дверь, Макгонагалл вышла на крыльцо и спустя мгновение растворилась в утреннем тумане…

Для Гарри начались однообразные, но сравнительно спокойные дни. После смерти Сириуса он не хотел когда-либо возвращаться на площадь Гриммо, 12, однако сейчас прятаться именно здесь было наилучшим решением. Гермиона поправлялась очень медленно. Первое время она даже не могла подниматься с постели самостоятельно. Перенеся её в одну из спален, Гарри ухаживал за ней, как за беспомощным младенцем. Впрочем, вскоре он поймал себя на мысли, что ему это вовсе не в тягость. Лечебное зелье нужно было давать три раза в день, и Гарри каждый раз чётко соблюдал это условие. С приготовлением еды, оставленной Макгонагалл, никаких сложностей не возникло. Всё своё детство живя у Дурслей, по сути, в качестве прислуги, Гарри научился отлично готовить. Несколько дней Гермиону пришлось кормить с ложечки, и только спустя неделю она вновь научилась нормально есть без посторонней помощи.

Всё свободное от приготовления пищи, заботы за Гермионой и уборки дома время, которого было предостаточно, Гарри использовал для изучения магии. Кроме книги, которую оставил Люпин, Гарри поначалу ничего не читал, но спустя три дня явился Грюм с новостями и с несколькими пособиями по маскирующим чарам. В Министерстве, по словам Аластора, сбились со следа, а Палтатин ходит жутко злой, поскольку ему влетело от Скримджера. Но хуже всего приходится рядовым мракоборцам, так как на них отыгрывается Робардс, который, в свою очередь, получил жестокий нагоняй от Палтатина. Начёт же Волан-де-Морта по-прежнему не было ни звука.

«Скорее бы Гермиона поправилась, — размышлял Гарри. — Уже прошло восемь дней, а она всё ещё не может нормально ходить. А что будет, если мракоборцы нас здесь всё же найдут?.. Нет, я не брошу Гермиону тут, ни за что не брошу… Но надеюсь, у них это не получится… Необходимо как можно скорее приступить к поиску крестражей, однако пока Гермиона не выздоровеет окончательно, я не могу этого сделать. Я не переживу, если в моё отсутствие мракоборцы отыщут её здесь, ведь это будет исключительно моя вина…».

Лишь спустя две недели после попадания злосчастного проклятья Гермионе стало значительно лучше. Её больше не лихорадило, однако серьёзная слабость во всём теле всё-таки сохранялась. Гарри должен был радоваться… но нет. Предчувствие чего-то плохого, пропавшее после побега вместе с Гермионой, вновь возродилось с прежней силой. Даже пребывая здесь, в самом безопасном месте во всей Англии, Гарри прекрасно понимал, что его и Гермионина жизни висят на волоске. И Министерство, и Пожиратели смерти во главе с Волан-де-Мортом охотятся за ними и рано или поздно отыщут их, где бы они не находились. И каждый раз, когда Гарри думал об этом, его мучила страшная душевная боль, а сознание сковывал страх. Но боялся он не за себя. Ему уже было практически всё равно, выживет он или нет. Боялся он за Гермиону…

Через некоторое время Гарри начал замечать, что ему стало как-то неловко находиться с Гермионой в одной комнате. Но с другой стороны, он наоборот, хотел этого. Гарри всегда считал, что Гермиона для него только друг, лучший друг, однако теперь кое-что однозначно изменилось…

— Ты никогда не задумывался над тем, почему ты всё время столь сильно боишься за Гермиону? — спросил однажды у Гарри его же собственный внутренний голос.

— Но это и так понятно, она же моя лучшая подруга, — ответил сам себе Гарри.

— Только лучшая подруга? И ты ради всего лишь подруги пошёл на всё на это? Даже не зная наверняка, виновна они или нет, ты подверг свою жизнь смертельной опасности, чтобы спасти Гермиону. Теперь за тобой охотится не только Волан-де-Морт, но и всё Министерство, ты не можешь больше учиться в Хогвартсе и показываться на людях, ты откладываешь поиски крестражей, потому что боишься оставить Гермиону одну. И после всего этого ты продолжаешь утверждать, что она для тебя только друг?

— Но я же знаю её много лет, мы всегда были как брат с сестрой. Она помогала мне, поддерживала меня, когда все, даже Рон, не хотели меня знать, она спасла мне жизнь… Конечно, я обязан был вызволить её из лап мракоборцев. Это был мой долг.

— Гарри, ну зачем же врать самому себе? Гермиона для тебя уже давно не просто подруга. Ты любишь её!

— Я… люблю? Но… но а как же Рон? Он же давно любит Гермиону, а она его. Я что, должен пойти против своего лучшего друга, попытаться увести у него Гермиону? А Джинни останется мной обманута? Да это просто подло!

— А ты уверен, что они действительно любят друг друга? — вкрадчиво спросил внутренний голос. — У них было предостаточно времени, но они так и не начали встречаться. А Джинни, в конце концов, не твоя невеста! Или ты хочешь остаться с ней, потому как считаешь, что раз ты её целовал, то теперь это твой долг? Ты же не любишь Джинни и никогда её по-настоящему не любил. Она нравилась тебе, но теперь она для тебя только подруга, не более!

— Ты прав… Я поступил с Джинни, как последний негодяй… и теперь этого не исправить… Но мне казалось, что я люблю её… только казалось…

— Ну а раз ты понял свою ошибку, то нужно не допустить её повторения! Ты не любишь Джинни, и не надо терзать себя по этому поводу.

— Да, всё так. Я люблю Гермиону, только её… и я хочу, чтобы она была счастлива. И именно поэтому я не буду ей ничего говорить. Она не любит меня, она любит Рона, и я не стану им мешать.

— Но тогда ответь мне, Гарри, почему, почему у них до сих пор ничего не было? Почему Рон лизался с Лавандой? Чтобы досадить Гермионе? Разве если любишь человека, хочешь сделать ему больно? Нет! Ты слишком хорошо это знаешь, значит, ты должен понимать, что Рон не любит Гермиону. Скорее всего, она просто нравится ему, не более.

— Но Гермиона его любит. Она так открыто ревновала, когда Рон начал встречаться с Лавандой. Не может быть, чтобы это было только от ущемлённой гордости. Нет, я в это не верю…

— Ну а если это так? Зачем полностью исключать такую возможность?

— Нет и ещё раз нет! Так или иначе, но Рон с Гермионой хотят быть вместе, и я ни за что на свете не встану им поперёк дороги! Надеюсь, всё рано или поздно уладится, Гермиона с Роном выживут, и тогда я просто уйду… Да, я буду третьим лишним, и мне лучше будет просто уйти и не мешать их счастью… И не нужно больше думать об этом.

Однако не думать о Гермионе оказалось не так-то просто. Мысли о ней сами лезли и лезли в голову, постоянно мешая тренироваться по маскирующим чарам. Гарри пытался освобождать своё сознание, как учил его Снегг ещё на пятом курсе, но из этого ровным счётом ничего не выходило. У Гермионы уже несколько раз в этом году получалось читать Гаррины мысли, и Поттер опасался, что это может повториться. Поэтому он решил, что лучше будет большую часть времени проводить в одиночестве.

Дни текли медленно, и чем дальше, тем Гарри становилось только хуже. Его постоянно мучила бессонница, а когда он всё-таки засыпал, ему снились кошмары. Некоторые из них были просто дурацкими. Один раз Гарри приснилось, что он смотрит со стороны, как Рон бьёт маленького Гарри ремнём по жопе и приговаривает: «Будешь у меня Гермиону уводить? Будешь?». Но про некоторые другие сны Гарри хотелось забыть. Однажды ему приснилось, как у него на глазах Люпин превращается в оборотня и живьём съедает Джинни, а потом говорит: «Это ты виноват!». В другом кошмаре по Лондону шла, как ни в чём не бывало, толпа заживо горящих людей, которые мирно переговаривались между собой. Ложась спать, Гарри всеми силами старался ни о чём не думать, но жуткие сны не прекращались.

* * *

Мокрый снег сыпал за окном, напоминая, что на дворе уже февраль. Гермиона сидела на мягком кресле в гостиной и молча смотрела, как в камине весело, словно живые, играют оранжевые языки заколдованного пламени. На часах было около восьми вечера, поэтому камин являлся единственным более-менее ярким источником света в комнате.

В другом кресле сидел Гарри, уткнувшись в пособие по снятию тяжёлых проклятий. Несколько дней назад Гермиона окончательно выздоровела и перестала пить лекарства, а Гарри начал почти открыто избегать разговоров с ней. Даже если она о чём-то спрашивала, он отвечал коротко и не смотрел ей в глаза. Его с Гермионой положение за последний месяц ничуть не изменилось. Про Волан-де-Морта не было никаких вестей, а мракоборцы по-прежнему считали Гермиону преступницей номер один. Всё это вкупе с постоянными ночными кошмарами и размышлениями о том, что теперь необходимо начать, наконец, поиски крестражей и оставить Гермиону одну, крайне скверно воздействовало на Гаррино сознание. Единственный способ отвлечься от гнетущих мыслей Гарри находил в книгах. Вот и сейчас он настолько увлёкся чтением, что даже не обратил внимания, как пару минут назад в гостиную вошла Гермиона и села в кресло.

— Уже много прочитал? — внезапно спросила она.

От неожиданности Гарри вздрогнул и мельком взглянул на Гермиону. Та пыталась улыбаться, но скрыть явное напряжение у неё не особо хорошо получалось. Ничего не ответив, Гарри вновь уткнулся в книгу. Гермиона помолчала какое-то время и очень серьёзным голосом сказала:

— Гарри, я давно хотела спросить у тебя одну вещь, просто никак не получалось…

Гарри отложил книгу и с выражением ожидания на лице устремил взгляд в пол мимо Гермионы. Гермиона помолчала ещё немного и медленно, тщательно подбирая слова, заговорила:

— Помнишь, там, на суде, мне давали сыворотку правды?.. Я не знаю точно, что я тогда сказала, но этого оказалось достаточно… В общем, мне самой иногда кажется, что я как-то ко всему к этому причастна… Ну а ты же не знал наверняка, убивала ли я маглов… Но ты… ты всё равно пошёл против Министерства… Почему ты это сделал? Ты же мог не рисковать…

— Что именно ты хочешь узнать? — напрямик спросил Гарри, по-прежнему не смотря на Гермиону.

— Я… ну, я просто хотела понять… Тебе же не обязательно было спасать меня… Ты ведь ничего плохого не сделал, но теперь тебя могут посадить в Азкабан… или даже хуже… А в пророчестве сказано, что только ты сможешь уничтожить Волан-де-Морта… Ну я и подумала, что тебе не стоило так рисковать из-за меня…

— Может ты и не знаешь, сжигала ли ты заживо маглов, но я знаю, что ты этого не делала! — почему-то разозлился Гарри и посмотрел, наконец, Гермионе в глаза. — В этом виноват Волан-де-Морт и только он один! А если ты думаешь, что я буду трястись лишь за свою шкуру и прятаться, то ты просто… Волан-де-Морт подставил тебя, потому что он знает, как сделать мне больней. Так что спасти тебя было моим долгом! Я не смог бы смотреть, как тебя… я… я… Хватит говорить об этом, идёт?

Гарри встал и, злясь на самого себя, направился к выходу из гостиной. Когда он был уже в двери, его окликнула Гермиона:

— Гарри!

Гарри нехотя повернулся. Выскочив из кресла, Гермиона стремглав подбежала к нему и… поцеловала его прямо в губы. Гарри просто опешил. Этого он никак не ожидал…

— Гарри, я люблю тебя! — взволнованно прошептала Гермиона, взглянув ему в глаза. Её слова прозвучали так искренне, а взгляд наполнившихся слезами глаз был таким родным, что Гарри совсем растерялся. Сердце заколотилось как бешеное, мысли спутались в один большой клубок. Гарри хотел спросить: «А как же Рон?», хотел сказать, что им нельзя быть вместе, что она ставит себя под удар, но у него ничего не вышло. Он не в силах был врать, глядя в её большие, полные нежности и тревоги карие глаза, а поэтому сказал правду:

— Я тоже тебя люблю! Больше всего на свете, больше жизни…

Гермиона улыбнулась. Такой счастливой искренней улыбки Гарри не видел у неё уже очень давно. Он нежно обнял Гермиону за талию и притянул к себе, а она обвила ему шею руками, и они слились в долгожданном поцелуе. Гарри показалось, что он умер и попал в рай: время как будто остановилось и во всём мире существовали только они. И Гарри забыл и про ночные кошмары, и про опасность, и про Рона, и про лорда Волан-де-Морта…

* * *

Тяжёлые чёрные тучи застилали ночное небо, низко нависнув над землёй, словно хотели раздавить всё, что находилось на ней. Мокрый снег срывался из них и с порывами ветра налетал на тёмно-серые могучие каменные стены Азкабана, знаменитой тюрьмы для волшебников. Теперь, когда отсюда ушли дементоры, влияние Гольфстрима заметно увеличилось. Несмотря на февраль и приличную северную широту, грязный снег мокрыми ошмётками лежал на бесплодной земле небольшого острова и в ближайшее время однозначно собирался растаять.

Максимус Каррингтон, пожилой волшебник, проработавший всю свою жизнь в Азкабане, сидел под каменным навесом сбоку от больших чёрных железных ворот замка. Сегодня была его очередь дежурить. По другую сторону ворот примостился молодой колдун, один из недавно поступивших сюда на работу. Ещё два года назад основную охрану тюрьмы составляли дементоры, а контингент волшебников, приглядывающих за ними, был незначительным. Однако теперь ситуация изменилась. Дементоры ушли, и Министерство стало отправлять на охрану Азкабана всё больше и больше новых колдунов.

Каррингтон, укутавшись в тёплый зимний плащ, читал книгу, осветив её своей волшебной палочкой. Книга называлась «Как убить дементора». Из Министерства постоянно шли сообщения, что дементоры могут напасть и нужно быть к этому готовым, а недавно пришёл приказ, чтобы все работники тюрьмы ознакомились с вышеупомянутой книгой. Поэтому Максимус и читал её. Надо сказать, что сейчас он больше думал не над содержанием книги, а над её названием. Строго говоря, оно было неправильным. Дементора невозможно убить — это хорошо известно даже школьнику. В книге и не говорилось о том, как это сделать, зато очень подробно было описано, как уменьшить количество дементоров. Существовало специальное заклинание, способное превратить двух дементоров в одного. Таким образом, с помощью него громадную армию дементоров постепенно можно было бы уменьшить до одной единственной особи. Впрочем, с этим заклинанием было много заморочек, да и для самозащиты намного удобней пользоваться Патронусом, но Каррингтон всё же хотел научиться его использовать.

Вдруг невдалеке от замка прямо из воздуха появилось десятка полтора волшебников в чёрных плащах с накинутыми на голову капюшонами. «Пожиратели смерти! — мелькнуло в голове у Максимуса, и он, как и молодой колдун, резко подскочил, бросив книгу на скамейку и тщательно вглядываясь в ночную тьму. — Нет, вроде не они. У Пожирателей смерти капюшоны торчат и на лицах маски, а у этих масок нет, да и капюшоны свисают. Наверное, делегация из Министерства пожаловала… Хотя навряд ли. Скорее, министерские явились бы днём… Если только хотят проверить, как мы справляемся… Что ж, сейчас узнаем».

Тем временем, волшебники в чёрных плащах молча и без каких-либо попыток нападения приближались. Лиц за капюшонами ни у кого из них видно не было. Когда они подошли почти вплотную, Каррингтон преградил им путь и громко спросил:

— Кто вы и что вам нужно?

Из группы колдунов вышел один, приблизился к Максимусу и снял капюшон. Взгляду пожилого волшебника предстало вытянутое изжёлта-бледное презрительное лицо с крючковатым носом и чёрными холодными глазами. Чёрные сальные волосы спадали до плеч и сливались с плащом. Каррингтону показалось, что он уже где-то видел это лицо, но он почему-то не мог вспомнить, где. Дурное предчувствие охватило Максимуса, и он, покрепче сжав волшебную палочку и пытаясь хоть что-то понять по совершенно непроницаемому лицу незваного гостя, подозрительно спросил:

— Кто вы такой?

Колдун скривил губы в презрительной усмешке и сказал:

— Твоя смерть!

Каррингтон не успел даже понять смысл этой фразы, как у черноволосого колдуна появилась в руке волшебная палочка и он гаркнул:

— Авада Кедавра!

Нестерпимый ядовито-зелёный свет приближающейся смерти — это было последнее, что видел Максимус Каррингтон в своей жизни.

Оставшийся стражник вскрикнул от ужаса и собрался, было, взмахнуть волшебной палочкой на черноволосого колдуна, но высоченный волшебник в чёрном плаще, стоявший в основной массе прибывших, опередил его. Зелёный луч с пронзительным свистом сразил второго охранника наповал.

— Спасибо, Паркенс, — поблагодарил черноволосый колдун.

— Всегда пожалуйста, Снегг, — отозвался высоченный волшебник.

Совершенно спокойно, как будто это не он только что отправил Каррингтона на тот свет, Северус Снегг направился прямиком к железным воротам. Остальные Пожиратели смерти последовали за ним. Подойдя вплотную, Снегг начал ощупывать створку ворот рукой, словно хотел понять, гладкая она или нет, после чего взмахнул волшебной палочкой. Но ничего не произошло.

— Тупые бараны! — со злостью и негодованием громко воскликнул Снегг и неприлично выругался. — Как можно было забыть про ворота!? Да их там всех как безмозглых овец перебьют, и всё будет коту под хвост!

Некоторые Пожиратели смерти ощутимо занервничали, хотя Снегг кричал вовсе не на них. Отшатнувшись от ворот, Северус задумался на какую-то секунду и неожиданно заорал во всё горло:

— НАЗАД! БЫСТРО!!!

Второй раз повторять не пришлось. Пожиратели смерти вместе со Снеггом во весь дух понеслись прочь от тюремных ворот. Пробежав сотню метров, Снегг резко остановился и рявкнул:

— Стоп!

Пожиратели смерти послушно затормозили, а Северус засунул руку в плащ, достал оттуда что-то маленькое и сверкающее и стукнул по нему волшебной палочкой. Через мгновение у Снегга в руке была уже довольно объёмная колбочка, заполненная прозрачной густой жидкостью и покрытая светящейся синим светом оболочкой. Ещё один взмах палочки — и оболочка исчезла без следа. Большинство Пожирателей смерти медленно попятились, а какая-то колдунья сдавленно вскрикнула, но Снегг оставался спокойным. Он очень осторожно, стараясь не дышать, поднял колбочку на вытянутую руку и негромко скомандовал:

— Приготовились!

Все Пожиратели смерти достали волшебные палочки и невербально выполнили заклинание, от которого вокруг каждого из них образовался тёмно-фиолетовый сияющий купол. Снегг же плавно взмахнул палочкой — и колбочка выскользнула из его руки и медленно, но постепенно ускоряясь, полетела к железным воротам. Защитив себя фиолетовым куполом, Северус, как и другие Пожиратели смерти, спрятал лицо за капюшоном и отвернулся от замка. А колбочка, тем временем, уже быстро летела и, наконец, врезалась в ворота. В одно мгновение весь остров озарила вспышка света во много сотен раз ярче солнца. Земля задрожала, как при семи бальном землетрясении, и от ворот Азкабана начала стремительно распространяться взрывная волна. Не прошло и секунды, как она с оглушительным грохотом накрыла Пожирателей смерти. Однако защитное заклинание отлично делало своё дело: ни один из прислужников Волан-де-Морта не получил ни царапины. Как только земля, поднятая взрывом, осела, Снегг снял с себя фиолетовый купол и громогласно приказал:

— Вперёд!

Пожиратели смерти последовали примеру Северуса и торопливо побежали обратно к воротам. Снега на острове больше не было, слегка накрапывал дождь. Но несмотря на колоссальную мощь взрыва, ворота Азкабана, как и сам замок, выдержали, хотя и выглядели несколько покорёженными. Металл немного расплавился, стены около ворот потрескались, а земля под ними покрылась твёрдой коркой, однако нигде не было видно проёма внутрь замка. Впрочем, это Снеггу и не требовалось. Не добежав до ворот нескольких метров, он на ходу взмахнул волшебной палочкой и крикнул:

— Экссектио!

Мощный пучок белёсого пламени вырвался из палочки и врезался в ворота, отчего те с треском, лязгом и скрипом распахнулись настежь. Внутри замка уже вовсю кипела битва. Заклинания проносились со свистом и визгом, повсюду слышались крики сражающихся. Нет, здесь не было ни одного в чёрном плаще с капюшоном и маской на лице. Все бьющиеся с обеих сторон являлись тюремщиками…

Не теряя времени, Снегг первым вбежал в ворота. Какой-то волшебник, стоявший у стены, пустил в него красным лучом, но Северус мгновенно отбил заклинание и рассёк своей волшебной палочкой воздух. Из лица и груди бедного волшебника фонтаном брызнула кровь, он свалился на каменный пол и начал биться в предсмертных судорогах, захлёбываясь в собственной крови. Матёрый колдун, обороняющийся вместе с несколькими волшебниками от натиска других тюремщиков за железным письменным столом, явно заколдованным на неуязвимость, тут же пустил зелёным лучом прямо в грудь Снеггу, однако тот ловко увернулся. Бежавший прямо за ним Паркенс тоже умудрился уклониться от смертельного заклятья, но спешивший позади Пожиратель смерти не заметил зелёного луча и, не успев даже вскрикнуть, замертво грохнулся об пол.

— Врассыпную! — рявкнул Снегг и побежал вдоль стены, увернувшись от очередного смертельного заклятья.

Обороняющийся за столом колдун, судя по всему, не разделял воззрений Министерства по поводу непростительных заклинаний, хотя и не служил Волан-де-Морту. Четыре волшебника неподвижно и без видимых повреждений лежали на подступах к письменному столу, ставшему своего рода крепостью. Все они, скорее всего, пали от руки упомянутого колдуна. В других местах обширного холла с каменными шестиугольными колоннами и рядом каминов на левой от входа стене ситуация пока не складывалась в чью-либо пользу. Волшебники, в основном, сражались один на один и в большинстве своём были ещё живы.

Пожиратели смерти пустили залп заклинаний в группу волшебников, но те спрятались за столом — и заклинания не причинили никому вреда. Матёрый колдун резко высунулся из-за своего укрытия и смертельным заклятьем уложил наповал ещё одного прихвостня Волан-де-Морта. Снегг же, тем временем, достал из-под плаща малюсенький сверкающий пузырёчек, стукнул по нему волшебной палочкой и пустил его по направлению к столу. Спустя пару секунд тюремный холл озарила вспышка мощного взрыва. Железный стол остался стоять без видимых повреждений, однако волшебников за ним уже не было. Их просто разорвало на мелкие кусочки.

После уничтожения своеобразного аванпоста, ситуация резко изменилась в пользу Пожирателей смерти. С криком «Да здравствует Тёмный лорд!» они понеслись в самую гущу сражения. Волшебники, оставшиеся верными министру, падали один за другим. Какая-то колдунья постоянно атаковала Круциатусом, и прочим Пожирателям оставалось только добивать корчившихся в адских муках волшебников. На территории замка действовало мощное антитрансгрессионное заклинание, поэтому бежать было некуда. Исход боя был предрешён.

Трое колдунов всё же попытались спастись, устремившись к каминам. В одного из них сразу полетело четыре зелёных луча, два из которых достигли своей цели. Другой почти добежал до камина, когда змея, материализованная Снеггом, укусила его за щиколотку. Несчастный волшебник вскрикнул и свалился на пол. Из его рта выступила пена, он конвульсивно дёрнулся и спустя несколько секунд затих. Последний волшебник даже успел встать в камин, но один из тюремщиков подорвал его. Бедного волшебника завалило камнями. Лишь кисть руки осталась торчать из-под груды обломков.

Сопротивление было жестоко подавлено. Большинство волшебников, попытавшихся помешать Снеггу и его компании, отправились на тот свет. Несколько остались живы и теперь лежали связанными и без волшебных палочек на полу.

Северус внимательно осмотрел залитое кровью «поле брани» с валяющимися на нём мёртвыми телами. Пожиратели смерти не теряли времени даром и принялись приводить холл в нормальный вид. Снегг поймал взглядом одного худощавого тюремщика, что-то встревожено рассказывающего своему коллеге, и позвал:

— Легран!

Тюремщик оглянулся на Снегга и поспешно подошёл к нему.

— Насколько я помню, это ты был начальником Азкабана? — спросил Северус, сверля Леграна пристальным взглядом.

— Да, я, — ответил тюремщик.

— Значит, именно ты был ответственен за ворота?

— Я, — подтвердил Легран, заметно занервничав.

— Но ворота были закрытыми, хотя ты должен был проследить, чтобы их открыли перед нашим приходом, — холодно заметил Снегг. — Тёмный лорд будет очень недоволен, когда узнает, что его план нарушили.

— Я… просто у нас не получилось, — начал оправдываться Легран. — Мелисборн хотел снять защиту, но ему помешали… Началась бойня, этот проклятый бывший мракоборец разбрасывался Авадами направо и налево, к воротам было просто не подойти…

— Кому-нибудь удалось сбежать? — перебил тюремщика Снегг.

— Нет, никто не ушел, — торопливо ответил Легран.

— Ты уверен в этом?

— Да, конечно же! — не очень уверенно подтвердил начальник Азкабана.

— Что ж, в твоих же интересах, чтобы так оно и было, — скривился в усмешке Северус. — Для Тёмного лорда главное — результат, мелкие подробности его не очень интересуют.

Снегг собрался отойти, но Легран остановил его:

— Подождите! Нам же нужно будет составлять отчёты для Министерства, а Тайлер, который этим занимался, мёртв. Бывший мракоборец, чтоб его, постарался…

Северус бросил взгляд на неподвижно распластавшегося на полу Тайлера, чьё тело ещё не успели убрать, и с холодным удивлением обратился к Леграну:

— Что, ни у кого из вас не получиться подделать его подчерк?

Начальник Азкабана замялся, а Снегг продолжил:

— Чем позже в Министерстве обо всём узнают, тем лучше. Общий план, как тебе должно быть известно, Тёмный лорд не отменял. Если нагрянет комиссия, вас предупредят заранее. И ещё: передай своим людям, чтобы пока не трогали тела. Когда мои ребята соберут образцы, тогда и приступайте к уборке.

— Будет выполнено! — поклонился Легран и побежал останавливать тюремщиков, которые явно намеревались помочь Пожирателям смерти, занимающимся «сбором образцов».

— Отличная работа, Снегг. Видимо, я зря сомневалась в тебе, — раздался за спиной у Северуса женский голос.

Снегг повернулся и его глазам предстала колдунья, недавно выпустившая из своей палочки не один десяток «Круцио». Сейчас на ней не было капюшона. Темноволосая, с тяжёлыми веками и выступающим подбородком, она внимательно смотрела Северусу в глаза.

— Я рад, что тебе понравилось, Беллатриса, — осклабился Снегг. — А сейчас пойди, объясни освобождаемым узникам, что значит служить Тёмному лорду. Я уверен, у тебя это получится лучше, чем у кого бы то ни было ещё.

Беллатриса посмотрела на Северуса долгим, расчётливым взглядом, но ничего не ответила и молча направилась к небольшой группе Пожирателей смерти, что-то оживлённо обсуждающей.

— Заключённых выпускать по очереди, спешка нам ни к чему, — приказал Снегг прошмыгнувшему мимо него маленькому тюремщику со связками ключей. Тот поклонился и побежал к лестнице, которая вела на верхние этажи Азкабана. Сам же Снегг подошёл к толстому тюремщику, пытающемуся самостоятельно залечить свою обгоревшую руку, и спросил:

— Где находится Люциус Малфой?

Толстяк сразу прекратил бесплодные попытки лечения и жестом пригласил Северуса следовать за собой. Они вышли из холла, прошли длинный коридор, по бокам которого находились решётки камер, спустились по винтовой лестнице на четыре уровня вниз и вошли в тёмное мрачное подземелье, освещённое рядами волшебных факелов. Несколько крыс разбежались при их появлении. Миновав пару десятков камер, толстый колдун, наконец, остановился, достал связку ключей, отпер дверной замок и стукнул по нему волшебной палочкой. Только после этого дверь камеры открылась. Взгляду Снегга предстала маленькая грязная комнатка без окон и мебели, если не считать железные нары. На них сидел худой волшебник с осунувшимся лицом и длинными спутанными белокурыми волосами. Увидев Снегга, волшебник широко, но как-то испуганно, улыбнулся и воскликнул:

— А-а, Северус! Какая встреча! Я так и знал, что рано или поздно увижу тебя здесь, вот только не был уверен, в каком качестве!

Снегг скривил губы в ухмылке и спокойно проговорил:

— Тебя хочет видеть Тёмный лорд.

Невилл Долгопупс сидел после уроков в пустом классе и в очередной раз разглядывал небольшой кусок пергамента, который Гарри подсунул ему на так и не состоявшейся казни. Пергамент выглядел совершенно обычным, и Невилл никак не мог взять в толк, зачем Гарри так просил сохранить его. Однако Долгопупс обещал выполнить просьбу Поттера, поэтому он уже больше месяца бережно хранил эту бесполезную с виду вещь.

Дела в Хогвартсе последнее время складывались не самым лучшим образом. Охраняющие его мракоборцы постоянно были на взводе, словно ждали нападения. Комиссии из Министерства зачастили в школу волшебства чуть ли не каждый день, проверяя всё: начиная от внешнего вида учеников и заканчивая возможным наличием шпионов. Представители министра присутствовали почти на каждом уроке. Программа по защите от Тёмных искусств, несмотря на возражения Макгонагалл, была пересмотрена. Оставалось непонятным, как Тихомиров вообще умудрился удержаться на посту, ведь его обвиняли в обучении школьников опаснейшей боевой магии.

Слух о том, что Рона и Джинни арестовывали по подозрению в помощи Гарри, моментально распространился по школе. Теперь почти все пуффендуйцы, когтевранцы и даже большинство гриффиндорцев сторонились их, как прокажённых. Всё боялись заинтересовать вездесущих мракоборцев, боялись привлечь к себе внимание Министерства… Все, кроме слизеринцев. Они вели себя уверено и нагло, хорошо понимая, что уж кого-кого, а их точно не будут подозревать в содействии Поттеру.

Но Невилл не боялся, что его обвинят в помощи Гарри. Он бы охотно помог ему, если бы только представилась такая возможность. Однако сейчас Невилл не знал, где находится Гарри, и, разумеется, помочь ему никак не мог.

Спрятав кусок пергамента в карман, Долгопупс встал и собрался уходить, но тут в класс вошла Джинни, а следом за ней — Рон.

— А, Невилл, это ты… — устало вздохнула Джинни и села на парту. На соседней примостился её брат.

— Э-э… а почему вы не пошли в общую гостиную? — неуверенно спросил Невилл, переводя взгляд с грустного лица Джинни на угрюмую физиономию Рона.

— Как будто ты сам не знаешь, — саркастически откликнулась Джинни. — Не хотим лишний раз терроризировать наших «смелых» однокашников.

Повисло напряжённое молчание. Невилл остался стоять в нерешительности, а у Джинни явно не было настроения беседовать. Тишину первым нарушил Рон:

— И всё-таки зря Гарри ничего не сказал нам. Мы ведь всегда всё делали вместе…

— Он просто решил не впутывать нас, — возразила Джинни. — Если бы мы много знали, нас бы уже упрятали в Азкабан, так что он поступил правильно!

— Не упрятали бы! Не знаю как ты, но я бы с радостью помог Гарри спасти Гермиону! Она ведь и моя подруга. И по-моему, лучше удирать от мракоборцев, чем торчать здесь! Всё равно нас ничему толком не учат…

Неожиданно на пороге класса показался Забини. С довольной ухмылкой на лице он вошёл внутрь. За ним следовали Бинош, Крэбб, Гойл, Паркенс и Нотт.

— Что, скучаем по Поттеру? Томимся без его ласк? — спросил Забини, с издёвкой смотря Джинни в глаза.

— А ты, судя по всему, томишься без ласк Малфоя! — не осталась в долгу Джинни.

— Как смешно! Могу только позавидовать твоему остроумию! — ничуть не смутившись, продолжал издеваться Забини. Джинни открыла, было, рот, собираясь ответить, но её опередил Рон:

— Пошёл вон, урод!

Крэбб, Гойл, Паркенс и Нотт нахмурились, Бинош продолжал беспристрастно молчать, а Забини лишь ещё шире улыбнулся:

— Ого! Да у нас, оказывается, язык имеется! Никогда бы не подумал, что у тебя хватит смелости сказать такое.

— Косишь под Малфоя? — презрительно отозвался Рон. — Тебе не идёт. Сначала мозги смени, а потом уже суйся острить!

— И кто только учил тебя так себя вести, Уизли? Впрочем, этого и следовало ожидать. Я вообще удивляюсь, что ты, выросши в такой семье, хоть отдалённо напоминаешь человека…

Рон счёл, видимо, что дальнейшие пререкания бесполезны, резко соскочил с парты, достал волшебную палочку и, взмахнув ею на Забини, закричал:

— Остолбе…

Однако произнести заклинание до конца ему не удалось. Джонни Бинош практически неуловимым движением руки выхватил свою волшебную палочку и рассёк ею воздух. Палочка вылетела из рук Рона прямо к Биношу, а сам Уизли ударился об парту, перевернулся через неё и больно свалился на стулья. Джинни, а следом и Невилл, вытащили свои палочки и направили их на слизеринцев. Но те в долгу не остались: Забини, Паркенс и Нотт тоже моментально вынули из карманов волшебные палочки. Последними приготовились к драке Крэбб с Гойлом.

— Спокойно, спокойно. Навряд ли вы хотите присоединиться к Поттеру, — сказал Забини, продолжая издевательски улыбаться.

Джинни и Невилл не стали атаковать, однако ситуация накалилась до предела. Рон поднялся на ноги, потирая ушибленную спину, и впился в Джонни полным смертельной ненависти взглядом.

— Поттера рядом нет, он вам уже не поможет, — вновь заговорил Забини. — А вообще, мы пришли не ругаться… — Джинни удивлённо переглянулась с Невиллом, а Забини неожиданно посерьёзневшим голосом продолжал. — Видите ли, времена — они меняются. Дамблдора больше нет, Поттер вместе с Грейнджер в розыске, Хогвартс уже не тот, что прежде. Хвататься всеми силами за старое — не лучший выход. Предлагаю вам хорошенько подумать, сделали ли вы правильный выбор, на той ли вы стороне?..

— Да пошёл ты! — гневно воскликнула Джинни, еле сдерживаясь, чтобы не наслать на Забини какое-нибудь проклятье.

— Я уйду, вот только времени на раздумья у вас немного. Скоро будет поздно…

Забини направился к выходу. Бинош бросил Ронину волшебную палочку её владельцу и вместе с остальными слизеринцами молча скрылся с глаз оставшихся стоять, словно громом поражённых, гриффиндорцев.

* * *

«Какая же она всё-таки красивая! И как я раньше не замечал этого… — размышлял Гарри, лёжа рядом со спящей Гермионой и осторожно перебирая пальцами её густые вьющиеся каштановые локоны. — Столько лет её знаю, а никогда об этом даже не думал…».

По правде сказать, Гермиона не отличалась какой-нибудь внеземной красотой. Нет, она была просто симпатичной. Однако Гарри казалось, что красивее неё нет никого на свете. И он ни за что не променял бы её даже на такую сногсшибательную красавицу, как Флёр Делакур.

Гермиона зашевелилась и открыла глаза. Посмотрев на Гарри, она улыбнулась такой же лучезарной счастливой улыбкой, как и вчера вечером, когда Гарри признался ей в любви. От этой улыбки сердце Гарри наполнилось небывалой теплотой, и он улыбнулся ей в ответ. Та, которую он любил больше жизни, была рядом с ним и была счастлива, а большего ему и не требовалось. И несмотря на все опасности, которые ждали впереди, несмотря на неизбежную встречу с Волан-де-Мортом, сейчас Гарри был так счастлив, как ещё никогда. Всё, пережитое им раньше, казалось серым и бессмысленным. И только сейчас Гарри нашёл, наконец, смысл своей жизни. Этим смыслом стала Гермиона…

— Спасибо тебе, — негромко сказала она, ласково поглаживая Гарри по щеке.

— За что? — не понял Гарри.

— За всё, — просто ответила Гермиона. — Ты спас меня, возился со мной целый месяц, а я так и не сказала спасибо. Не знаю, что бы я без тебя делала…

Гарри ещё шире улыбнулся и обнял Гермиону. Та крепко прижалась к нему, словно боялась, что он может вдруг исчезнуть, как сладкий сон. Отпускать Гермиону Гарри тоже не хотелось. Он не знал наверняка, удастся ли им обоим выжить в эту войну, он даже не знал, переживут ли они завтрашний день. Единственное, в чём Гарри не сомневался, так это в том, что в любой ситуации, что бы ни случилось, он всеми силами будет защищать Гермиону и пока не умрёт, ни за что на свете не оставит её одну. Ни за что на свете…

Дни потекли быстро, словно кто-то специально ускорил бег времени. Так всегда и происходит: когда человек счастлив, время летит незаметно. Гарри не мучили больше ночные кошмары, а дурное предчувствие растворилось без следа. Практически всё своё время он проводил вместе с Гермионой, забыв о своём недавнем намерении покинуть её и отправиться на поиски крестражей.

Увы, но счастье не бывает долгим. Так уж устроен мир. Февраль подходил к концу, а снег на улицах Лондона полностью растаял, когда беспечное пребывание Гарри и Гермионы в старом доме семейства Блэков так же внезапно закончилось, как и началось.

Встав и приведя себя в порядок, Гарри собрался, было, помочь Гермионе в приготовлении еды, но тут во входную дверь постучали. Оказалось, это был Кингсли Бруствер. Гарри сразу насторожило, что он выглядел взволнованным и даже испуганным. Не переступив порога, Кингсли торопливо заговорил:

— Я только что из Министерства: там как-то узнали, что вы прячетесь здесь. Сейчас мракоборцы подготавливают отряд захвата. С минуты на минуту они прибудут сюда. Возьмите только самое необходимое и быстро уходите. Уходите, пока не поздно!

К счастью, Гарри был готов к такому повороту событий. Через полминуты он и Гермиона не без помощи волшебных палочек уже собрались и выскочили на крыльцо. Не теряя времени, они трансгрессировали в один из множества безлюдных лондонских переулков. Однако теперь наши друзья не были в таком почти безвыходном положении, в котором оказались сразу после побега с казни. Из книг по маскирующим чарам Гарри усвоил одну важную вещь: как блокировать биополе. Когда Кингсли Бруствер приходил в прошлый раз, он рассказывал о принципе действия СГПНП, поскольку сам принимал участие в разработке этой системы. Из слов Бруствера следовало, что в базу данных СГПНП заносится генетическая и некоторая другая информация о человеке, которого нужно найти, после чего система начинает сканирование всей планеты. СГПНП сопоставляет занесённый в базу данных материал с излучением биополей разных людей и существ. Таким образом, нужный человек будет рано или поздно обнаружен, где бы он не находился. Если же блокировать излучение своего биополя, то вычисление координат затормозится, а то и вовсе станет невозможным. Поэтому Гарри, первым делом, и провёл процедуру блокировки для себя и Гермионы.

Кроме блокирования биополя, Гарри хорошо выучил одно довольно полезное заклинание, позволяющее эффективно скрывать лицо за капюшоном. С помощью него можно было показываться на людях, не опасаясь, что тебя узнают. Впрочем, человек, у которого не видно лица, вызывает подозрение, но далеко не всегда удобно пользоваться мантией-невидимкой.

Два дня Гарри и Гермиона бродили по Лондону, одновременно заметая следы и пытаясь наткнуться хоть на какие-то признаки деятельности Волан-де-Морта. И если первая цель, судя по всему, была выполнена, то со второй ничего не вышло. В конце концов, в голову Гарри пришла рискованная идея посетить «Дырявый котёл». И хотя места, где собираются волшебники, потенциально опасны, если за тобой охотится всё Министерство, Гарри не стоило никакого труда уговорить Гермиону на посещение волшебного бара. Одновременно Гарри преследовал сразу три цели: разузнать или подслушать что-нибудь важное о Волан-де-Морте, проверить надёжность маскирующих чар и нормально поесть (несколько галеонов у Гарри с собой имелось).

Наложив на себя заклинания, скрывающие лицо за капюшоном, и применив маскирующие чары, позволяющие стать незаметным для маглов, Гарри и Гермиона без каких-либо помех добрались до «Дырявого котла» и смело зашли внутрь. В целом, изнутри паб выглядел примерно так же, как и всегда. Единственное существенное отличие заключалось в том, что прямо у входа на стене висели два больших плаката. На первом красовалась волшебная фотография Гарри, сделанная ещё для «Ежедневного пророка». Надпись крупными буквами под ней гласила:

РАЗЫСКИВАЕТСЯ: Гарри Поттер, также известный, как Мальчик-Который-Выжил. Обвиняется в организации побега опаснейшей преступницы — Гермионы Грейнджер. Брать только живым. Вознаграждение — 1000 галеонов.

Рядом, как и следовало ожидать, находилась фотография Гермионы, сделанная, судя по всему, незадолго до суда. Гермиона на ней, заплаканная и бледная как сама смерть, поворачивалась то в профиль, то в анфас. Надпись под фотографией возвещала:

РАЗЫСКИВАЕТСЯ: Гермиона Грейнджер, опаснейшая преступница. Обвиняется в массовом убийстве маглов с особой жестокостью. Приговорена судом Визенгамота к смерти. Вознаграждение за живую или мёртвую — 2000 галеонов.

Посетителей в баре было немного. Недалеко от входа сидели две пожилые волшебницы в остроконечных шляпах, что-то оживлённо обсуждающие. Как только наши друзья вошли, волшебницы умолкли и подозрительно осмотрели их, после чего вновь принялись болтать. И хотя ни Гарри, ни Гермиону не узнали, Поттеру стало не по себе. Сам то он не видел, что его лицо застилает непроницаемая тьма, а поэтому ему было неприятно стоять прямо перед своей фотографией, под которой указывалось весьма красноречивое вознаграждение. Однако отступать от задуманного Гарри не собирался. Чтобы отыскать крестражи или хотя бы понять, что замыслил Волан-де-Морт, нужно было найти какую-нибудь зацепку, и Гарри решил, что будет вполне разумным искать её здесь.

Особо не задерживаясь у входа, Гарри направился вглубь бара. Гермиона, постоянно оглядываясь на плакаты, последовала за ним. В углу за столиком сидели трое волшебников, у которых, как и у наших беглецов, не было видно лица за капюшонами. Они покуривали трубки и хранили молчание, однако Гарри почувствовал, что колдуны с интересом наблюдают за ним и его подругой.

— Что ты будешь? — тихо спросил Гарри у Гермионы. Скрывающее лицо заклятье, ко всему прочему, несколько изменяло голос, добавляя шипения и делая его жутковатым, поэтому Гермиона слегка вздрогнула и ответила:

— Мне всё равно.

Оставив свою подругу за одним из свободных столиков, Гарри подошёл к стойке, за которой только что показался старый лысый бармен Том.

— Мне, пожалуйста, две бутылки сливочного пива и… Э-э, что у вас есть пообедать? — спросил Гарри, стараясь вести себя непринуждённо.

— Всё, что угодно! — воскликнул Том, дружелюбно улыбаясь, однако в его глазах читалось волнение и даже испуг. — Могу предложить отменный грибной суп и превосходную отбивную. Есть жареный цыплёнок, молочный пудинг, яичница с беконом. Что-нибудь из этого желаете, мистер…

— Андерсен. Вильям Андерсен, — прошипел Гарри первое, что пришло на ум. Казалось, Том испугался ещё больше, однако всё же осмелился спросить:

— А-а, у вас есть дочка, Элизабет? Она сейчас в Хогвартс ходит, на четвёртом курсе, если мне память не изменяет…

— Вы ошиблись, — заверил бармена Гарри. — Наверное, это однофамилец.

— Ах да, конечно, — пробормотал совсем растерявшийся Том и оглянулся на сидевших в углу волшебников. — Так что будете заказывать?

— Две порции грибного супа и яичницы с беконом, — немного подумав, ответил Гарри.

— Сию минуту, — сказал Том и скрылся из виду.

Хотя Гарри никогда особо не владел легилименцией, но старый бармен, судя по всему, даже не слышал об окклюменции, поэтому кое-что из его мыслей Поттеру уловить удалось. Том не догадывался, что перед ним Гарри Поттер, однако он принимал Гарри за кого-то знакомого, которого бармен боялся. Вот только за кого? За Пожирателя смерти? За самого Волан-де-Морта? Понять это у Гарри не получилось.

Спустя полминуты Том показался с двумя бутылками сливочного пива в руках.

— Через пару минут ваш заказ будет готов, — сообщил бармен, отдавая пиво Гарри и опять покосившись на курящих в углу колдунов.

— Как дела в баре? Есть что-нибудь новенькое? — как бы между прочим спросил Гарри, тоже оглянувшись на спокойно сидящих волшебников.

— Дела… новенькое?.. Э-э, да дела в порядке, всё как всегда, — ответил Том, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Посетителей немного, но, слава Мерлину, есть. А так, к нам никто такой не заходит, — бармен оглянулся на плакаты. — Гарри Поттер не появлялся, да и вообще, ничего необычного не было.

Гарри лишь усмехнулся про себя, а Том, постояв за стойкой несколько секунд, проговорил: «Извините», — и вновь скрылся во внутренностях бара. Спустя минуты две он, как и обещал, появился с супом и яичницей на подносе. Заплатив и взяв еду, Гарри вернулся к заметно нервничающей Гермионе. Ей затея с посещением паба явно не нравилась.

Гарри догадывался, что Том, вполне возможно, что-то знает, только не хочет говорить. Поттер, своим внешним видом напоминающий дементора, явно пугал старого бармена, однако причина могла быть и не в этом. Те трое колдунов, быть может, являлись Пожирателями смерти, а может и мракоборцами. Если Том знал, кто они, он, по понятным причинам, не горел желанием разбалтывать в их присутствии неизвестно кому лишнее.

Гарри с Гермионой уже доедали суп, собираясь приняться за яичницу, когда входная дверь в бар скрипнула. Поттер повернулся взглянуть, кто пришёл, и чуть не поперхнулся супом: на пороге паба стоял Сэмуэль Палтатин. Следом за ним вошли внутрь Гавейн Робардс, Гордон Маккелен — охранник в Министерстве, — а также ещё какой-то колдун, которого Гарри где-то видел, но как его зовут — не знал. «Неужели они нас обнаружили?» — мелькнуло в голове у Поттера, и он чисто машинально потянулся за волшебной палочкой. Гермиона, разумеется, тоже увидела министерских работников, однако взяла Гарри за руку, словно говоря, что торопиться не стоит.

И действительно, ни у кого из вошедших не было волшебных палочек в руках; криков «Поттер, вы арестованы!» тоже не последовало. Колдуны вальяжно направились к соседнему с Гарриным столику, а Гордон со словами «Плачу я!» подошёл к стойке.

— О, какие люди! Моё глубочайшее почтение! — воскликнул бармен при виде министерских работников.

— Здравствуйте, Том, — вежливо поздоровался Гордон. — Как жизнь?

— Да, потихоньку полегоньку, — отозвался бармен. — Вы как, пообедать пришли, или просто выпить?

— Выпить, — ответил Маккелен. — По одному бокалу Огненного виски и ещё закусить чего-нибудь.

Пока Гордон беседовал с Томом, Гарри не отрываясь следил за Палтатином и, как и следовало ожидать, поймал на себе его взгляд, после чего тут же принялся за яичницу. Однако Сэмуэль, видимо, что-то заподозрил. Гарри чувствовал, что старый колдун пристально смотрит ему в затылок, и от этого взгляда у Поттера мурашки побежали по коже. Он уже был почти уверен, что его с Гермионой сейчас раскроют, но тут к столу подошёл Гордон с виски — и Палтатин отвлёкся.

— Ну так вот, я всё же не могу найти в этом логику, — продолжил Маккелен явно начатый ранее разговор. — Подумайте сами: прошлым летом один из людей Того-Кого-Нельзя-Называть убил Дамблдора. А Дамблдор был великим волшебником. Даже у нас, в Америке, очень многие считали его величайшим колдуном в мире! Ещё незадолго до его убийства Сами-Знаете-Кто постоянно организовывал нападения на мирных граждан, но сразу после убийства всё стихло. Разве в этом есть смысл? Ведь Дамблдор боролся против Пожирателей смерти, а не помогал им. Значит, логично было бы предположить, что Сами-Знаете-Кто после уничтожения своего заклятого врага тут же распустил бы руки и нападения приобрели бы массовый характер. Однако мы ничего такого не наблюдаем.

— Дамблдор, конечно, был могущественным магом, но борьбу против Сами-Знаете-Кого вёл далеко не только он, — после короткой паузы медленно и с расстановкой проговорил Палтатин. — Не стоит недооценивать действия Министерства в этом направлении.

— Да я и не недооцениваю! — воскликнул Гордон. — Безусловно, Тот-Кого-Нельзя-Называть не смог бы сделать ничего действительно серьёзного, пока ему противостоят мракоборцы, однако он вполне мог бы продолжать запугивать волшебное сообщество разными выходками, да и дементоры не стали бы просто так прятаться… Кстати, я слышал, что по подсчётам количество дементоров за последние полгода выросло почти в три раза. А вы что-нибудь об этом знаете?

И Гарри, и Гермиона, внимательно слушая, о чём шёл разговор за соседним столом, поглощали еду молча и чересчур медленно, что вместе с маскирующими чарами вполне могло вызвать серьёзные подозрения. Однако пока всё выглядело так, как будто министерские работники даже не задумывались над тем, кто сидит рядом с ними.

— В районе городка Ламборн, а также у юго-западного побережья и над проливом Ла-Манш довольно долгое время держался очень густой туман, — сказал Робардс. — Результаты основывающихся на этом подсчётов весьма приблизительны, однако количество дементоров действительно выросло.

— Вот именно, — подтвердил Гордон. — Дементоров стало больше, но они не подают признаков жизни. Всё это очень странно, не находите?

— Некоторые вещи могут быть нам неизвестны, — устало сказал ранее молчавший колдун. — Вполне возможно, Сами-Знаете-Кто уже мёртв…

— Да, такую возможность исключать не стоит, — опередил Маккелена Палтатин. — Однако мы бы об этом, скорее всего, узнали. Так что я больше склоняюсь к мнению, что Сами-Знаете-Кто жив, но просто боится своего обнаружения, боится, что его поймают и убьют мракоборцы. Да и сторонников у него сейчас немного. Кому охота рисковать всем, идти против закона и системы ради какого-то психопата?

Не выдержав, Гарри слегка повернулся, чтобы хоть боковым зрением иметь возможность наблюдать за Сэмуэлем. «Он что, действительно такой дурак, или лишь косит под идиота? — вертелось в голове у Гарри. — Да Волан-де-Морт не боится никого и ничего, кроме смерти! Что ему какие-то там мракоборцы!?»

— Кстати, Гавейн, что там насчёт Поттера и Грейнджер? — спросил Палтатин.

— Ничего определённого, — отозвался Робардс. — Они там были, следов сколько угодно, но кто-то, судя по всему, их предупредил. Кто-то из наших. Сейчас сигнал практически отсутствует, была лишь слабая вспышка по второму потоку. Из неё мы и сделали вывод, что они, скорее всего, ещё в Лондоне.

— Кто-то из наших, говорите? — усомнился Палтатин. — Но ведь работники Министерства регулярно проходят серьёзные проверки, не так ли, Гордон?

— Разумеется, — подтвердил Маккелен, — однако проверки основываются на поиске чёрной магии, а если человек, помогавший Поттеру, вовсе не чёрный маг? Знаете ли, я очень сомневаюсь, что Гарри сделал всё это со злым умыслом. Прошлым летом он вместе с сыном Артура Уизли приходил сдавать экзамен по трансгрессии, а тогда как раз была моя смена. Гарри нормально прошёл проверку, а вот его друг… Артур — замечательный человек, он никогда не сделал бы ничего противозаконного, но что касается его младшего сына: я бы не удивился, если бы он при соответствующих обстоятельствах перешёл на сторону Сами-Знаете-Кого…

Гермиона замерла с вилкой во рту, а Гарри, негодуя и злясь на Гордона, развернулся к нему лицом, но тут же заметил краем глаза, что под столом от большей частью помалкивающего колдуна летит прямо к Палтатину какой-то маленький свёрточек. Спустя секунду он уже скрылся в плаще Сэмуэля. Палтатин почти сразу заметил, что Гарри увидел полёт свёрточка, однако лишь смерил Поттера пристальным взглядом и обратился к Маккелену:

— Я тоже считаю, что Гарри Поттер не понимает, насколько он заблуждается. Грейнджер как-то умудрилась запудрить ему мозги. Не исключено, что она контролирует его с помощью «Империуса». По крайней мере, это многое объяснило бы…

— Может быть, может быть, — вздохнул Гавейн.

— Кстати, а как вам удалось выяснить, что Поттер вместе со своей подругой скрывались именно там? — поинтересовался Гордон. — Просто, очень интересно…

— Портреты обычно бесполезны, но иногда и от них бывает толк, — загадочно ухмыльнулся Робардс.

Министерские работники замолчали, допивая виски. Спустя непродолжительное время они, перекинувшись парой-тройкой незначащих фраз, встали и спокойно вышли из бара. Гарри с Гермионой тоже долго не задерживались. Через четверть часа они уже шагали прочь от «Дырявого котла».

— Поверить не могу! — негодовал Гарри. — Я всегда знал, что многие из министерских работников глупы, но не до такой же степени! Как можно всерьёз полагать, что Волан-де-Морт умер или боится показать нос? А ещё это предположение, что ты, дескать, наложила на меня «Империус»… Теперь понятно, почему они до сих пор не поймали ни одного настоящего Пожирателя смерти…

— Не исключено, что они намного умнее, чем мы можем предположить, — серьёзно и мрачно проговорила Гермиона. Гарри удивлённо уставился на неё, а она, ничуть не смутившись, продолжила. — Если это так, то считай, всё уже кончено. Поэтому я надеюсь, что ты прав.

Гарри не понял до конца, что имела в виду Гермиона, но уточнять не стал. Его захватила мысль о свёрточке, который получил Палтатин от другого колдуна. Поразмышляв над этим довольно долго, Гарри так и не пришёл к окончательному выводу, поскольку равноценных вариантов было немало.

Последующие несколько дней прошли в бесплодных попытках узнать о действиях Волан-де-Морта что-нибудь более существенное. Гарри ещё сразу после смерти Дамблдора планировал начать поиски крестражей с посещения Годриковой Впадины — деревни, в которой жили и в которой же были убиты его родители. Проблема заключалась в том, что ни Гарри, ни Гермиона не знали, как туда добраться. Последний раз Гарри бывал там годовалым младенцем и сейчас, разумеется, ничего не помнил. Однако всё разрешилось намного проще, чем можно было себе представить…

Прохладным мартовским утром Гарри и Гермиона, используя скрывающие лицо заклинания, брели по одной неширокой улице ближе к окраине Лондона. Различные волшебные заведения или сборища, насколько понимал Гарри, обычно располагались именно в таких не очень людных местах, но пока ничего подобного обнаружить не удалось. И тут в голове у Гарри как будто раздался щелчок. Поттер остановился, замер на пару секунд и сказал:

— Гермиона, дай мне руку.

Даже не спрашивая, зачем, Гермиона молча выполнила просьбу друга. Гарри покрепче сжал её ладонь в своей и повернулся на месте. Знакомое чувство прохождения через узкий резиновый шланг — и наши друзья уже стояли посреди пыльной деревенской улицы. Вокруг не было видно ни души. Деревня, в которой они оказались, состояла всего из нескольких десятков одноэтажных домов, частью каменных, частью — деревянных, и чей внешний вид оставлял желать лучшего. С обеих сторон деревушка была окружена довольно-таки высокими холмами. На одном из них, начиная примерно с середины и заканчивая вершиной, рос густой лес, другой же покрывали кресты вперемешку с табличками.

— Где это мы? — поинтересовалась Гермиона, внимательно осматриваясь по сторонам.

— В Годриковой Впадине, — ответил Гарри.

— Но… но ведь ты сам говорил, что не помнишь этого места? — несмотря на шипение, чувствовалось, что Гермиона не на шутку взволнована. — Ведь нельзя трансгрессировать туда, где ты никогда не был или…

— Прошлым летом я уже трансгрессировал в деревню, которой никогда раньше не видел, — перебил свою подругу Гарри. — Как я это сделал, я и сейчас не знаю, но я сделал это один раз, а теперь и второй, значит — это вполне реально.

Гермиона не стала спорить. Пройдясь по деревне, наши беглецы обнаружили, что она не такая уж безлюдная: перед одним деревянным домом с перекошенной крышей на лавочке сидел мрачного вида старик, чем-то напоминающий то ли жабу, то ли хорька. При виде Гарри и Гермионы старик прищурился, пристально оглядывая явно нежданных гостей. И на Гарри, и на его подруге были наложены чары, делающие волшебников незаметными для маглов, значит, этот старик являлся либо колдуном, либо сквибом.

Особо не задумываясь над личностью мрачного деда, Гарри свернул к кладбищу, располагавшемуся на холме. Гермиона последовала за ним. Именно здесь, насколько знал Гарри, были похоронены его родители. И он не ошибся. Долго искать могилу не пришлось: она находилась почти на вершине холма прямо напротив дома со стариком на лавочке. На надгробном камне средних размеров было высечено следующее:

ЗДЕСЬ ЛЕЖАТ:

«Верный друг до самого конца»

Гарри невольно представил образы своих родителей. Более шестнадцать лет назад они прятались где-то здесь, в одном из этих заброшенных домов. Они хотели спасти своего сына, защитить его от встречи с самым могущественным тёмным магом на свете. Но Хвост предал их, он рассказал Волан-де-Морту об этом месте, и тот пришёл сюда, в эту маленькую деревушку. Пришёл лишь с одной целью — убить Гарри. Сначала Джеймс, а потом и Лили погибли от руки Волан-де-Морта, пытаясь уберечь своего сына, но погибли не напрасно. Гарри выжил, и теперь лишь он способен отомстить убийце своей семьи. Но удастся ли осуществить эту месть? Сможет ли любовь справиться с такой жуткой злобой? Гарри не знал. Дамблдор всегда говорил, что любовь намного сильнее зла, но Дамблдора больше нет. Его предал человек, которому он так слепо доверял, и никакая любовь не спасла его в ту роковую ночь. Гарри вновь вспомнил, как величайший колдун, какого он знал, перевалился, словно тряпичная кукла, через стену Астрономической башни и полетел вниз… К горлу подступил ком, и Гарри еле удалось удержать слёзы. Стоявшая рядом Гермиона взяла Гарри за руку и осторожно прислонилась к нему, словно хотела поддержать его, разделить с ним страшную боль утраты…

Неожиданно из деревни донёсся слабый звук хлопка. И Гарри, и Гермиона тут же обернулись. По улице шагал какой-то человек в тёмном плаще. Он оглянулся в сторону кладбища — и Гарри не поверил своим глазам: это был Долохов, тот самый Пожиратель смерти, чуть не убивший Гермиону в Министерстве. Однако сейчас он должен был быть в Азкабане…

Не задерживаясь, Долохов подошёл к сидящему на лавочке старику и что-то спросил у него. Тот довольно коротко ответил, встал и вместе с Долоховым скрылся внутри дома.

— Надо узнать, о чём они там говорят, — негромко сказал Гарри.

Гермиона молча кивнула, и наши друзья начали быстро спускаться обратно в деревню.

— Интересно всё же, как он сбежал из Азкабана?.. — скорее сам у себя, чем у своей подруги, тихо спросил Гарри, подбираясь всё ближе к деревянному дому и внимательно озираясь по сторонам.

— Сбежал… или его отпустили, — задумчиво проговорила Гермиона.

Убедившись, что на улице никого нет, Гарри и Гермиона, наконец, добрались до бревенчатой стены дома, в которой виднелось одно небольшое оконце. Приблизившись к нему, Гарри затаил дыхание и напряг свой слух, как мог. Некоторое время из дома не доносилось, толком, никаких звуков, но потом послышались голоса:

— Мне уже надоело отвисать в этой вонючей дыре! Когда мы, в конце концов, будет выступать!?

— Представь себе, мне тоже это не в кайф! Но дело важнее всего! Или ты думаешь, что умнее Тёмного Лорда?

— Нет, конечно же, нет… Я просто не понимаю, зачем тянуть время, когда можно было бы покончить со всем этим одним махом!

Наступила непродолжительная пауза, после которой второй голос продолжил:

— Не всё так просто, Амикус. Есть ещё несколько незаконченных дел. Надеюсь, ты помнишь, кто бегает в Международную конфедерацию магов с призывами объединиться против всемирной опасности в виде нас?

— Ещё бы не помнить, — сердито отозвался Амикус, один из Пожирателей смерти, присутствующих на убийстве Дамблдора.

— Ну так вот, сначала нужно хорошенько подготовиться к настоящей войне, а она не за горами. Время работает на нас. Тёмный Лорд объяснял это далеко не только мне, но до большинства, почему-то, не дошло. Не успел выйти из Азкабана, а уже растолковывай это каждому персонально…

Голос умолк. Гарри продолжал вслушиваться, но в доме стояла тишина. И тут неестественно мощный порыв ветра сорвал капюшоны с Гарри и Гермионы и чуть не сбил их с ног.

— А я то думаю, кто это под окном сидит и подслушивает, причём так неумело? — издевательски улыбаясь, сказал Долохов, появившись из-за дальнего угла дома и направив свою волшебную палочку на Гермиону. — Летум ассевератэ!

Что-то похожее на язык пурпурного пламени стремительно понеслось в Гермиону, но та ловко увернулась и, взмахнув палочкой на Долохова, закричала:

— Зевсус!!!

Мощная молния полетела в Долохова, однако он выставил вперёд свою волшебную палочку — и молния ударилась в неё. Гарри уже собрался, было, помочь Гермионе с Долоховым, но тут из-за другого угла дома выскочили мрачного вида дед и ещё какой-то колдун, причём оба с волшебными палочками в руках. Первый из них тут же запустил в Гарри красным лучом, но Поттер невербально отбил заклинание и крикнул:

— Сектумсемпра!

Старик попытался блокировать заклятье, но до конца это у него не получилось. Схватившись за живот, он поспешно заковылял обратно, а его молодой приятель начал пускать в Гарри парализующие заклинания одно за другим. Поттер еле успевал отбивать их или уклоняться. Тем временем, из-за дома выбежал грузный Амикус и направил свою палочку в небо. Из неё вырвался столп зелёных искр и с закладывающим уши свистом взмыл ввысь, после чего взорвался с громким хлопком и растворился в воздухе.

Гермиона, между тем, яростно сражалась с Долоховым. Уклонившись несколько раз от его заклятий, она немного отдалилась от Гарри. Отбив невербальный «Экспеллиармус», Гермиона ещё раз ударила по своему противнику «Зевсусом», только сейчас палочку она не опускала. Молния стала нещадно бить Долохова в его волшебную палочку. Тёмный маг напрягся изо всех сил. Было видно, что ещё чуть-чуть, и он не выдержит, но тут Амикус, взмахнув палочкой в сторону Гермионы, рявкнул:

— Авада Кедавра!

Гарри Поттеру понадобилась лишь доля секунды, чтобы осознать, что сейчас произойдёт, если он ничего не сделает. Стремительным прыжком он загородил собой Гермиону и успел произнести:

— Мэтро Хиягре!

Силовое поле ещё толком не образовалось, но ведь смертельное заклятье не умеет ждать. Ядовито-зелёный луч ударился в только что появившееся вокруг Гарриной палочки свечение. В глазах у Гарри почернело, и он как подкошенный рухнул на землю. Сколько времени прошло до того момента, когда он вновь пришёл в себя, он не знал. Лихорадочно поднявшись на ноги, Гарри увидел, что Долохова уже нет (видимо, тёмный маг успел трансгрессировать), Амикус, чья мантия ярко полыхает, безумно мечется во все стороны, а молодой Пожиратель смерти улепётывает со всех ног. Гермиона же с исступлённой яростью на лице буквально засыпает заклинаниями трёх Пожирателей смерти, выскочивших из другого дома. Такой свою подругу Гарри видеть ещё не доводилось. С всклоченными волосами, красным, как спелый помидор, лицом и каким-то диким, безумным взглядом, Гермиона напоминала взбесившуюся злобную ведьму, вселяющую ужас одним своим видом. Гарри хотел помочь ей и уже направил палочку на Пожирателей, но очередное Гермионино заклятье разбросало их во все стороны, как маленьких котят. Поспешно подскочив на ноги, они тут же трансгрессировали, однако Гермиона не успокоилась. Взмах палочки — и соседний дом вспыхнул, как пучок сухой соломы. Ещё несколько взмахов — и чуть ли не пол деревни охватил жестокий пожар.

Какая-то колдунья, ярко пылающая, словно новогодняя шутиха, выскочила из горящего дома и, дико вопя, трансгрессировала прямо в таком виде. Небольшая кучка Пожирателей смерти, забравшаяся на лесистый холм, решила достать Гермиону издалека. Один из них выпустил мощный красно-оранжевый столп пламени, конец которого ярко, завораживающе мерцал, и в целом заклинание разительно напоминало красочный болид. Однако Пожиратель смерти промахнулся: заклятье врезалось в землю метрах в десяти от наших друзей, и довольно-таки мощный взрыв лишь несильно отбросил Гарри и Гермиону назад. Моментально поднявшись на ноги, Гермиона начала рассекать палочкой воздух, и, откуда ни возьмись, над ней появились несколько больших двуручных мечей. Ещё один взмах волшебной палочки — и мечи с колоссальной скоростью ринулись к Пожирателям. Сама Гермиона тоже быстро побежала к ним навстречу. Ошеломлённому Гарри ничего не оставалось, как последовать за ней.

Спустя пару секунд мечи достигли своей цели. Раздались крики, прислужники Волан-де-Морта принялись отчаянно отбиваться, один из них, поражённый мечом, согнулся пополам и свалился на землю. Добежав до подножья холма, Гермиона занесла палочку для атаки, но Пожиратели смерти трансгрессировали, прихватив с собой и своего раненного приятеля.

Гарри только успел догнать Гермиону, как с дальнего конца деревни до него донеслись слабые звуки множества хлопков. Оглянувшись, он увидел, что человек сорок, если не больше, в чёрных плащах с длинными капюшонами, гротескными масками на лицах и волшебными палочками в руках неторопливо и уверенно приближаются к нему. И Гарри, и Гермиона принялись медленно отступать на холм, держа палочки наготове. Справиться с таким количеством прихвостней Волан-де-Морта вдвоём было нереально.

Гарри уже подумал, что лучше будет трансгрессировать отсюда немедленно, а не умирать смертью идиота, но тут за его спиной раздалось с десяток хлопков.

— Наконец-то вы сами дали о себе знать! Такое бурное использование магии… Неужели вы думали, что мы вас не засечём?

Гарри вместе с Гермионой обернулись. У кромки леса с волшебными палочками наизготовку стояли мракоборцы, среди которых был и Робардс. В центре, гадко улыбаясь и держа под прицелом своей палочки Гарри, расположился Сэмуэль Палтатин.

— Там Пожиратели смерти! — воскликнул один из мракоборцев, испуганно смотря на толпу Волан-де-Мортовских прислужников.

Остальные мракоборцы, как и Гарри, невольно оглянулись. Пожиратели смерти почему-то остановились в замешательстве, хотя их было раза в четыре больше, чем работников Министерства.

— Немедленно трансгрессируй в Министерство! — негромко приказал Гавейн одному из мракоборцев. — Пусть высылают всех, кого могут! Сейчас здесь будет жарко…

Мракоборец послушно трансгрессировал, а Палтатин, переведя взгляд с Пожирателей на Гарри, заговорил:

— Вечно убегать не получится, Поттер. Ты должен это понимать. Почему бы не сдаться сразу? Ведь даже вон те твои мрачные дружки тебе уже не помогут…

— Это скорее ваши дружки, чем мои, — ответствовал Гарри.

Палтатин лишь ещё шире улыбнулся и открыл рот:

— Зев…

Внезапно всё вокруг озарила ослепительная, невыносимая вспышка света. Гарри не понял, скорее почувствовал, что произошло. Он успел лишь закрыть лицо рукой и заслонить собой Гермиону, когда взрывная волна с жутким грохотом накрыла его. Упав на землю, Гарри не ощутил боли, он даже не чувствовал, что лежит. Для него вокруг стояла мёртвая тишина, а перед глазами — беспросветная тьма. Единственное, что осталось у Гарри, — это его сознание. «Интересно, я умер или нет?» — этот вопрос вертелся волчком в Гарриной голове. Сколько продолжалось такое состояние, Гарри не знал. Он всё так же продолжал ничего не чувствовать, но, спустя какое-то время, к нему начал возвращаться слух. Сначала появился слабый гул. Он всё усиливался, и Гарри начал с трудом что-то разбирать. Где-то неподалёку раздались еле слышные хлопки, кто-то закричал:

— Они используют Взрывающееся зелье! Рассредоточиться и приготовиться к обороне!

Чьи-то неразборчивые крики, возгласы и вопли, потом отчётливо:

— В атаку!!!

Страшный свист заклинаний где-то над головой, целая канонада взрывов, всё усиливающиеся выкрики, чьи-то стоны, пронзительные вопли… Неожиданно Гарри смутно почувствовал, что его что-то сдавливает со всех сторон, но уже через мгновение это прошло. Вокруг вновь стояла тишина.

Потребовалось некоторое время, прежде чем до Гарри дошло, что он не видит лишь потому, что его глаза закрыты. Однако открыть их оказалось намного сложнее, чем можно было себе представить. Удалось ему это только после того, как он начал слабо ощущать своё тело. Очков на нём не было, поэтому всё выглядело расплывчатым. Высоко в небе через ветви деревьев, начавших покрываться светло-зелёной листвой, проглядывало солнце. Сделав усилие, Гарри перевёл взгляд и увидел Гермиону. Лицо её было сплошь в ссадинах и кровоподтёках, левая бровь была рассечена, на лбу красовался сильный ожог, подпаленные волосы свисали грязными спутанными прядями, а из глаз лились, скатывались по щёкам и капали с подбородка крупные слёзы. Гермиона водила над Гариным животом волшебной палочкой и что-то торопливо бормотала, дрожа всем телом и то и дело всхлипывая.

Постепенно Гарри полностью стал ощущать своё тело, и почти сразу после этого его руки, ноги и живот пронзила такая адская, невыносимая боль, что, не успев даже вскрикнуть, он потерял сознание. Когда Гарри очнулся, от той страшной боли не осталось и следа. Всё тело ныло, но, в сравнении, это было уже ничто.

— Гермиона… — слабо простонал Гарри, не найдя взглядом свою подругу.

— Гермиона, всё так же израненная, показалась перед Гарри и сразу же крепко обхватила ему шею руками, уткнувшись в его плечо и зарыдав.

— Ты жив… — сквозь слёзы прошептала она. — Слава Мерлину, ты жив!

— Гермиона… тебя… тебе… тебе нужно лечение, — выговорил, наконец, Гарри, слегка обняв Гермиону правой рукой.

— Это всё пустяки! Главное, что ты жив…

— И всё же… Гермиона, тебя тоже задело… тебе нужна помощь…

— Хорошо, я помогу себе сама, — согласилась Гермиона, отпустила Гарри и принялась что-то бормотать, плавно рассекая волшебной палочкой воздух перед своим лицом. Из палочки начала вылетать светящаяся светло-жёлтая пыльца. Она плавно ложилась на лицо — и раны заживали прямо на глазах.

Гарри, тем временем, с трудом поднялся на ноги и осмотрел себя. Его плащ выглядел как новенький, будто и вовсе не подвергался губительному воздействию взрывной волны. Оглядевшись по сторонам, Гарри сразу узнал место, в которое Гермиона трансгрессировала вместе с ним. Именно сюда сам Гарри трансгрессировал после побега с казни.

— Гермиона, я… — начал, было, Гарри, но Гермиона буквально накинулась на него, страстно поцеловав в губы. Гарри обнял её, тоже не желая разрывать этот поцелуй.

— …Я, я… милая, я люблю тебя!

Гермиона улыбнулась, надев на Гарри очки, и снова слилась с ним в долгом и нежном поцелуе…

— Гермиона… Они же не знают, что Долохов сбежал из Азкабана. Скорее всего, оттуда сбежал далеко не только Долохов… нужно предупредить…

— Но как? — удивилась Гермиона. — Мы же не можем пойти в Министерство и…

— В Министерство идти не нужно. Необходимо сообщить Макгонагалл, а она уже примет меры…

Гарри осёкся. Как сообщить Макгонагалл о побеге Долохова, он тоже не знал. Ведь Хогвартс охраняют мракоборцы… Внезапно Гарри осенило. Слегка отстранившись от Гермионы, он стал рыться в одном из внутренних карманов плаща и вскоре достал оттуда аккуратно сложенный кусок пергамента, который тоже выглядел вполне целым. Без сомненья, Гермиона постаралась на славу.

— Да, конечно же, как я мог про это забыть?.. — полностью уйдя в свои мысли, проговорил Гарри.

— А при чём здесь пергамент? Чем он может помочь нам, если мы хотим предупредить профессора Макгонагалл?

— Это не просто пергамент, — вернулся к реальности Гарри. — Я наложил на него Протеевы чары, когда готовился вытащить тебя с казни. Мне подсказало зелье удачи. Точно такой же кусок пергамента должен был остаться у Невилла.

— Но почему ты не рассказал ничего мне?

— Да я и сам про него забыл, — отозвался Гарри. — Надеюсь, Невилл сохранил свою часть… Так, нужно что-то, чем можно писать…

Гермиона без лишних слов подобрала первую попавшуюся под руки палку и взмахнула над ней волшебной палочкой. В мгновение ока палка превратилась в гусиное перо. Стукнув по нему палочкой, Гермиона протянула его Гарри со словами:

— Вот, хватит примерно на пять книжных страниц.

— Не зря тебя считают лучшей ученицей Хогвартса! — взяв перо, воскликнул в очередной раз поражённый Гарри. Подумав несколько секунд, он присел, положил пергамент на коленку и написал следующее:

Невилл, мне нужно передать тебе одну важную весть. Ты сейчас один?

— Другой кусок пергамента должен был стать тёплым, — сказал Гарри. — Если он у Невилла с собой, тот это почувствует. Нам же остаётся подождать.

Впрочем, долго ждать, к радости и Гарри, и Гермионы, не пришлось. Спустя четверть часа на пергаменте одна за другой стали появляться буквы, в которых Гарри сразу распознал довольно-таки корявый подчерк Невилла:

Да, я сейчас один. Гарри, это ты?

Долго не задумываясь, Гарри повёл диалог:

Это я. Дело в том, что сегодня мы с Гермионой видели Долохова. Ему как-то удалось выбраться из Азкабана. Вполне возможно, что не ему одному.

И вы тоже!

На этом своеобразная беседа с Невиллом закончилась. Одна сторона пергамента была исписана почти до конца.

— Что ж, надеюсь, Макгонагалл примет все необходимые меры, — задумчиво проговорил Гарри, встретившись с Гермионой взглядом. — Надеюсь…

— Почему ты не сказал мне об этом раньше? — тихо спросила у Невилла Джинни, выйдя вместе с ним из общей гостиной Гриффиндора.

— Гарри попросил никому не говорить, — буркнул Невилл.

— А сейчас он тебя просил сказать, что ли? — не унималась Джинни.

— Нет, но я решил, что он будет не против, если я расскажу тебе.

Джинни не стала дальше спорить. Оглянувшись назад, чтобы удостовериться, что за ними никто не следит, она достала из мантии свежий номер «Ежедневного пророка».

— Я его уже несколько раз перечитывала, но так ничего и не нашла, — развернув газету, сказала Джинни. — Видимо, в Министерстве действительно ничего не знают. Все существенные новости только на первой странице. Вот, послушай:

Сегодня утром команда мракоборцев под предводительством старшего помощника министра магии Сэмуэля Палтатина провела операцию по обезвреживанию группировки Пожирателей смерти, скрывающейся в Годриковой Впадине. По оперативным данным группировка состояла более чем из сорока волшебников. В результате разгоревшегося боя многие из Пожирателей смерти были уничтожены, однако некоторым из них всё же удалось скрыться. Потерь среди мракоборцев нет. Министр магии Руфус Скримджер, недавно вернувшийся с внеочередного заседания Международной конфедерации магов, организованного по инициативе русского министра Котова, так прокомментировал сложившуюся ситуацию: «Организация, члены которой именуют себя Пожирателями смерти, вполне может вновь активизировать свою деятельность, если вовремя не принять всех необходимых мер. С целью предотвращения возможных террористических актов, в ближайшее время Отдел обеспечения магического правопорядка проведёт операцию по проверке всех заброшенных или малонаселённых деревень, хуторов и посёлков. Просьба ко всем гражданам Англии: при встрече с подозрительными лицами и, особенно, с группами лиц, немедленно сообщить об этом в отделение мракоборцев».

— Только про стычку с Пожирателями пишут, — закончив чтение, подытожила Джинни. — Ни про Гарри с Гермионой, ни про Азкабан не звука.

— А может, Долохова кто-нибудь заменил? — предположил Невилл. — Как тогда Барти Крауча младшего…

— Сомневаюсь, — отозвалась Джинни. — Навряд ли кому-нибудь понадобится так возиться с одним Долоховым.

Между тем, она вместе с Невиллом уже подошла к статуе горгульи, заслоняющей вход в кабинет директора.

— Английская голубая! — воскликнула Джинни.

Горгулья ожила и отскочила в сторону. Наши друзья встали на движущуюся винтовую лестницу, добрались до двери с молотком в виде грифона и постучали.

— Войдите! — послышалось из-за двери.

Не мешкая, Невилл и Джинни вошли в кабинет директора. Макгонагалл, сидевшая за письменным столом, подняла глаза на ребят.

— Что-нибудь случилось? — спросила она, пристально смотря то на Невилла, то на Джинни.

— Профессор, — видя, что Невилл робеет, начала Джинни. — Дело в том, что мы…

Однако тут в дверь кто-то постучал. Джинни осеклась и переглянулась с Невиллом, а Макгонагалл, удивлённо фыркнув, повторила:

— Войдите!

Дверь открылась — и в кабинет вошёл молодой волшебник, один из охраняющих школу мракоборцев.

— Профессор, если вам не трудно, пройдёмте со мной, — мельком взглянув на учеников, попросил он.

— А в чём дело? — осведомилась Макгонагалл.

— Вам стоит на это взглянуть, — многозначительно ответил мракоборец.

Вздохнув, директор встала из-за стола и уже в двери обратилась к ребятам:

— Ждите меня здесь и ничего не трогайте!

Дверь захлопнулась за ней, и Невилл с Джинни остались одни. Портреты бывших директоров и директрис притворялись спящими, хрупкие серебряные приборы неподвижно стояли на столиках с точёными ножками. Осматривая кабинет, Джинни остановила взгляд на широкой каменной чаше с вырезанными по краю таинственными знаками, которая мирно располагалась в застеклённом шкафчике. Джинни показалось, что внутри чаши что-то светится. Это слабое свечение было необъяснимо притягательным, и девушке страшно захотелось посмотреть поближе. Подойдя к шкафчику, Джинни дёрнула за ручку, но дверка была заперта.

— Джинни, что ты делаешь? — всполошился Невилл. Портреты на стенах начали подавать признаки жизни. Кто-то из директоров уже в открытую смотрел на ребят.

— Я только взглянуть, — отозвалась Джинни, достала волшебную палочку и, взмахнув ею на шкафчик, произнесла:

— Алохомора!

Дверки шкафчика распахнулись.

— Джинни! — испуганно воскликнул Невилл, но девушка уже склонилась над светящимся серебристо-белым веществом — не то жидкостью, не то газом. Оно завораживающе мерцало, и Джинни, слово загипнотизированная, с открытым ртом наклонилась ещё ниже, почти касаясь носом серебристой субстанции. Невилл кинулся к Джинни, собираясь оттащить её, но было слишком поздно: пол ушёл из-под ног девушки, и она почувствовала, что падает сквозь крутящуюся тьму. Однако спустя секунду Джинни вновь стояла на ногах.

Оглядевшись, она поняла, что оказалась в Хогсмиде. На чёрном ночном небе не было звёзд, почти полную темноту разгоняли лишь редкие уличные фонари да несколько горящих окон. Но улица не была пустынной: по ней шёл высокий человек с длинной седой бородой, одетый в чёрный дорожный плащ. Джинни приблизилась к нему, тщательно вглядываясь в его лицо, и непроизвольно ахнула: это был Альбус Дамблдор.

Только сейчас до Джинни дошло, что она очутилась в воспоминании. В воспоминании бывшего директора Хогвартса. Джинни никогда раньше не окуналась в Омут памяти, так что она не знала, как выбраться из воспоминания, не знала даже, что нужно делать. Она продолжала стоять в оцепенении, а Дамблдор спокойно прошёлся мимо неё и скрылся за углом соседнего дома.

Собравшись с мыслями, Джинни решила последовать за Дамблдором и быстро побежала к углу дома, за которым он исчез. Однако старого волшебника не было видно, будто он растворился в воздухе. Джинни внимательно вглядывалась в ночную тьму, но нигде не замечала никакого движения. Девушка совсем, было, отчаялась, однако тут прямо рядом с ней пронёсся мощный порыв ветра и полыхнула ослепительно белая вспышка света. На углу дома стоял Дамблдор со светящейся волшебной палочкой в руке. Перед ним из ниоткуда возник какой-то человек среднего роста в тёмно-синем плаще. Человек резко развернулся к Дамблдору лицом, и Джинни узнала его. Это был профессор Тихомиров.

Джинни даже не успела подумать над тем, что он здесь делает. Она лишь перевела взгляд с его направленной на Дамблдора палочки, самый кончик которой угрожающе мерцал, на его лицо, и внутри у неё как будто всё остановилось. С первого взгляда Тихомиров лишь улыбался, однако и его улыбке, и в его голубых глазах было нечто, вызывающее столь сильный необъяснимый ужас, что Джинни стало физически нехорошо. Больше всего на свете ей вдруг захотелось уйти отсюда, убежать, провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть этого лица, но у неё не получилось даже сдвинуться с места. Она просто не могла оторвать взгляда от этих голубых глаз. Её ноги сделались ватными, а сознание охватила паника.

По Дамблдору, однако, нельзя было сказать, что он испытывает что-либо подобное. Старый волшебник благодушно улыбался, смотря сверху вниз на Тихомирова, и через несколько секунд спросил:

— Следите за мной?

— Нет, — даже не моргнув глазом, соврал Тихомиров. — Прогуливаюсь, свежим воздухом дышу.

— А-а, — понимающе протянул Дамблдор. — Используя, при этом, Дезиллюминационные чары, три вида блокировщиков* и зелье Генриха Саранского**? Не знал, что так сейчас в моде.

Тихомиров ничего не ответил, а Дамблдор, явно веселясь в душе, спросил:

— И к нам вы пожаловали тоже, чтобы свежим воздухом подышать?

— И опять нет, — продолжая улыбаться, откликнулся Тихомиров. — Я турист. Путешествую, совершенствую свой англесский.

— А мне показалось, что говорите вы даже без акцента, — проигнорировав последнее намеренно исковерканное слово, заметил Дамблдор.

Джинни, тем временем, стало только хуже. Она вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха. Сердце в груди заколотилось как бешенное, а навязчивое желание убежать сводило с ума.

— Может, всё же сами скажете, зачем вы за мной следили? — мягко предложил Дамблдор.

— Не а, — отозвался Тихомиров. — Вы, конечно, можете вновь воспользоваться волшебной палочкой, чтобы вытянуть из меня информацию, но я бы на вашем месте этого не делал.

Дамблдор добродушно усмехнулся и неожиданно предположил:

— Ну а раз уж вы попались с поличным, я полагаю, вы не откажетесь выпить со мной по бокалу отличной медовухи? Плачу я!

Тихомиров задумался на пару секунд и ответил:

— Нет, не откажусь.

— Вот и прекрасно! — воскликнул Дамблдор, опуская палочку.

Спустя секунду Тихомиров последовал примеру старого волшебника. Дамблдор, как ни в чём не бывало, совершенно спокойно направился в сторону «Кабаньей головы», а русский профессор, отставая на полшага, пошёл вслед за ним.

Джинни, которая уже начала по-настоящему задыхаться, только сейчас смогла вздохнуть свободно. И паника, и необъяснимый ужас пропали без следа. Отдышавшись, девушка всё же решила следовать за идущими в «Кабанью голову» волшебниками. Ей было жутко любопытно узнать, чем закончилась эта встреча Дамблдора с Тихомировым.

Дойдя до трактира, колдуны вместе с Джинни зашли внутрь. Освещённый расставленными на грубых деревянных столах свечами, изнутри трактир выглядел таким же грязным, как и всегда. Из посетителей в нём было только два расположившихся в углу и тихо переговаривающихся волшебника в чёрных мантиях, чьих лиц не было видно за низко свисающими капюшонами. Подойдя к стойке, Дамблдор поймал левой рукой из воздуха два больших идеально чистых прозрачных бокала и, дав их склочного вида бармену, сказал:

— Два бокала медовухи, пожалуйста.

— Хм, два? — переспросил бармен, будто бы не замечая количество бокалов и стоящего рядом с Дамблдором Тихомирова.

— Да, два, — спокойно подтвердил Дамблдор.

Бармен достал откуда-то снизу запылённую бутыль и наполнил оба бокала жидкостью медового цвета. Бокалы поднялись в воздух и плавно полетели к одному из столов. Расплатившись, Дамблдор пошёл вслед за ними. Тихомиров тоже не отставал.

— Итак, вы не хотите признать, что последнее время довольно упорно следили за мной, — немного отпив из своего бокала, начал Дамблдор, улыбаясь и внимательно смотря поверх очков-половинок в глаза расположившемуся напротив Тихомирову. — Однако я не стану темнить. Думаю, вам это не понравится, но я знаю о вас куда больше, чем вы считаете, Александр… Если позволите, я буду называть вас так, — Тихомиров еле заметно кивнул, а Дамблдор продолжил. — Разумеется, вы прекрасно знаете, кто я. Так вот, я начал следить за вами — пусть и не так явно, как вы за мной — ещё с вашей нашумевшей победы на итальянском Турнире. И из всех сведений, которые я получил о вас, я сделал один главный для меня вывод: вы не работаете на Волан-де-Морта. Однако я могу и заблуждаться…

— Хотите верьте, хотите нет, но вы не ошиблись, — усмехнулся Тихомиров. — Своей непринадлежности к Пожирателям смерти я не скрываю.

— Вот и отлично, — вздохнул Дамблдор. — Это я и хотел услышать. Теперь мы можем перевести разговор в предметное русло. Но для начала мне бы всё же очень хотелось узнать, зачем вам понадобилось следить за мной?

— Думаю, вы сами знаете ответ на этот вопрос, — увильнул от ответа Тихомиров.

— И да, и нет, — загадочно промолвил Дамблдор. — Одну причину я действительно знаю, но насчёт другой могу только догадываться.

Дамблдор, как и Тихомиров, ещё немного отпил из бокала и, неожиданно для стоявшей рядом и внимательно слушающей Джинни, спросил:

— Полагаю, вы знаете, почему он вернулся?

— Догадываюсь, — отозвался Тихомиров.

— Так вот, двух из них уже нет…

Глаза русского профессора сразу же расширились, но спустя полсекунды он прищурился, пристально смотря на Дамблдора, словно хотел поймать его на вранье. Через несколько секунд Тихомиров, поняв, видимо, всю бесполезность этой затеи, прекратил сверлить Дамблдора взглядом, как прекратил и улыбаться. Альбус же, немного помолчав, продолжил:

— Сколько их всего, никто точно не знает…

Джинни только сейчас заметила, что правая кисть Дамблдора выглядит почерневшей и как будто ссохшейся. Значит, всё это происходило в прошлом году…

— …Тучи сгущаются… Чувствую, мне осталось недолго… и я не успею закончить того, что должен был… — Дамблдор замолчал, внимательно глядя Тихомирову в глаза. Александр не пытался отвести взгляд. Он с совершенно серьёзным и даже мрачным лицом смотрел на Дамблдора и, в конце концов, очень тихо проговорил:

— Хорошо. Тем более, я и сам собирался это сделать…

— Любая магия оставляет следы, а любые события — следы вот тут, — Дамблдор указал пальцем себе на лоб. — Хорошо помните это. Ну а насчёт вашей официальной части… Не верьте тому, что видите — это обман. Инициатива давно потеряна. За ним стоят столь древние и могущественные силы, что никакие магические навыки нам уже не помогут. Наше полное поражение практически неизбежно.

Некоторое время Тихомиров смотрел на Дамблдора пристальным взглядом, а потом медленно и с расстановкой проговорил:

— Однако вы не кажетесь человеком, потерявшим надежду.

Дамблдор невесело усмехнулся и вздохнул:

— Надежда… надежда всегда была слишком слабой… призрачная надежда… но она всё же есть. Гарри Поттер — это наша надежда.

— Да, он единственный, кому удалось выдержать смертельное заклятье, — согласился Тихомиров. — Думаете, теперь он неуязвим?

— Нет, неуязвимых нет. Однако в мальчишке что-то есть… Я чувствую в нём силу, которая не подвластна никому из нас… Однако он ею до сих пор ни разу не воспользовался… И нет никаких гарантий, что он воспользуется ею в дальнейшем…

Дамблдор отхлебнул медовухи и заговорил немного бодрее:

— И именно поэтому, Александр, я хочу обратиться к вам с просьбой. В следующем году в Хогвартсе место преподавателя защиты от Тёмных искусств будет свободно, и я предлагаю вам занять его. В России вы официально преподаёте Заклинания, но я уверен, у вас более чем достаточно знаний и для других предметов. Меня, к тому времени, скорее всего, уже не будет. Новый директор получит исчерпывающие сведения, чтобы без разговоров взять вас на работу. Разумеется, согласившись на моё предложение, вам будет несколько сложней достичь части ваших целей, однако с другой частью всё упростится. К тому же, у вас появится возможность самому убедиться насчёт Гарри. Также вы сможете присматривать за ним. Очень важно, чтобы он остался жив.

— Я подумаю над этим, — выдержав небольшую паузу, сказал Тихомиров.

И тут Джинни как будто кто-то потянул за шиворот. Она взмыла в темноту, а спустя секунду упала на спину. Моментально подскочив на ноги, девушка поняла, что вновь находится в кабинете Макгонагалл. Директора всё ещё не было, а бледный как полотно Невилл что-то взволнованно и торопливо говорил. Но Джинни его не слушала. «Наше полное поражение практически неизбежно», — эти слова Дамблдора всё ещё отчётливо звучали в голове у Джинни. Когда что-то подобное говорил Грюм, это с легкостью можно было списать на его паранойю. Однако это сказал Дамблдор… Дамблдор, который недоговаривал, умалчивал, скрывал, но никогда не врал… никогда. Дамблдор, который видел в вещах и событиях лишь хорошее, который никогда не предавался отчаянию. Дамблдор, которого Джинни считала мудрейшим из всех знакомых ей волшебников… Многое из того, что Дамблдор говорил Тихомирову, Джинни так и не поняла, однако эту короткую фразу не понять было просто невозможно.

— Ну нынче и ученики пошли! — негодующе воскликнул со своего портрета Финеас Найджелус, и это, наконец, вернуло Джинни к действительности. — Ни на секунду нельзя оставить одних! Говорят им, чтобы они ничего не трогали, но это их только стимулирует!

— Успокойся, Финеас, — необычным для себя холодным голосом сказал Дамблдор со своего портрета и обратился к Джинни. — То, что ты увидела там, не стоит обсуждать с каждым встречным. Надеюсь, ты хорошо это понимаешь?

Джинни, которую била мелкая дрожь, лишь молча кивнула, а Невилл быстро закрыл дверки шкафчика с Омутом памяти. И как раз вовремя: спустя несколько секунд дверь в кабинет открылась и внутрь вошла Макгонагалл.

— Пивз написал чернилами на стене несколько неприличных выражений про мракоборцев, а они чуть было панику не подняли, — раздражённо проворчала директор, усаживаясь за свой письменный стол. — Так что вы хотели мне рассказать?

Однако Джинни была не в состоянии что-либо рассказывать. Невилл, судя по всему, понял это, а поэтому начал:

— Профессор, видите ли, мы… в общем, у нас есть информация, что Долохов, который был одним из Пожирателей смерти, сбежал. Его больше нет в Азкабане.

— Да? — вскинула бровь Макгонагалл. — И откуда у вас такие сведения? Вы недавно видели его?

— Э-э, не мы… нет, мы не видели, но нам сказал тот, кто видел.

— И кто же это вам сказал? — продолжала допытываться Макгонагалл.

— Ну, вообще… Гарри Поттер! — неожиданно набрался смелости Невилл.

— Гарри Поттер? — недоверчиво переспросила директор. — Интересно, как это вам удалось с ним переговорить?

Решив, что идти на попятный уже поздно, Невилл достал заколдованный пергамент и со словами «С помощью этого» протянул его Макгонагалл.

Директор пробежала по нему глазами и, на удивление Невилла, отдала ему пергамент обратно.

— Я приму все необходимые меры, — сказала она. — Вы же можете быть свободны.

Решив не ждать второго предложения, Невилл потянул за собой Джинни и вышел вместе с ней из директорского кабинета. Оставшись одна, Макгонагалл закрыла ладонью глаза и негромко, полным отчаяния голосом спросила:

— Что же мне делать, Альбус?

— Предотвратить того, что в ближайшее время произойдёт, ни ты, ни, тем более, я не в силах, — отозвался Дамблдор с портрета. — Нам остаётся только надеяться…

— Я всё же сообщу о Долохове мракоборцам, — всхлипнув, решила Макгонагалл. — Быть может, это даст хоть что-нибудь… хоть чуть-чуть…

* * *

После событий в Годриковой впадине прошло три недели, а положение Гарри с Гермионой практически не изменилось. Информация о Долохове, которую они передали Макгонагалл, ожидаемого результата не дала. Попав в Косой переулок (предварительно тщательно замаскировавшись), наши друзья нашли в одной из мусорных урн свежий номер «Ежедневного пророка», в котором было написано следующее:

К счастью для нас всех, распространившийся слух о том, что Антонин Долохов, Пожиратель смерти и убийца Пруэттов, на свободе, не оправдался. Прибывшая в Азкабан комиссия из Министерства обнаружила Долохова исправно отбывающим свой срок в камере, так что никаких причин для беспокойства нет.

Попытки найти крестражи тоже пока не увенчались успехом. Осколки души Волан-де-Морта могли находиться где угодно, а Гарри и Гермионе, кроме всего прочего, приходилось серьёзно заботиться о собственной безопасности. Да что и говорить: Дамблдор, величайший волшебник в мире, за целый год тщательных поисков смог обнаружить лишь одно место, где когда-то располагался крестраж. Однако вскоре произошли события, которые, с первого взгляда, не поддавались логическому объяснению…

Гарри в очередной раз думал над тем, где стоит искать крестражи, когда у него возникло странное ощущение: будто бы он, сам того не зная, выпил зелье удачи. В голове возник внутренний голос, чётко говорящий, что нужно сделать. И Гарри сделал. Он трансгрессировал вместе с Гермионой, даже не зная, куда. Спустя мгновенье они оказались в очень густом, тёмном и старом лесу. Воздух вокруг как будто загустел. Казалось, что здесь никогда не ступала нога человека.

— Гарри, ты когда-нибудь был здесь? — спросила Гермиона, но по её голосу было понятно, что ответ ей известен.

— Нет, — откликнулся Гарри. — Однако я чувствую, что мы на верном пути…

Ведомый своим внутренним голосом, Гарри пропетлял между вековыми дубами пару десятков метров и начал рыться в невысоком бугорке, разбрасывая в разные стороны толстый слой лесной подстилки. Гермиона стояла рядом и молча наблюдала. Спустя непродолжительное время остатки листвы осыпались — и в бугорке образовалась чёрная зияющая дыра, словно Гарри раскопал нору какого-то довольно большого зверя.

— Вот… не знаю, почему, но я чувствую, что крестраж должен быть здесь, — проговорил Гарри, поднявшись на ноги.

Гермиона подошла поближе, всматриваясь в непроглядную тьму дыры, и внезапно резко отпрянула.

— Нет! — воскликнула она. — Туда нельзя идти!

— Почему? — осведомился Гарри.

— Я ощущаю там чьё-то присутствие… присутствие зла. Когда я приблизилась, то почувствовала дыхание смерти… будто мне остались считанные секунды… Нет, туда нельзя входить.

— Всё верно, — задумчиво промолвил Гарри. — Крестраж Волан-де-Морта — это зло, а его защита — это опасность. Только защита здесь, видимо, другая, не такая, как в пещере. Но это не важно… Главное — крестраж здесь, и его нужно достать… во что бы то ни стало…

Гарри посмотрел на Гермиону и очень серьёзным голосом сказал:

— Ты права. Входить туда смертельно опасно. Поэтому тебе лучше будет остаться тут, а я…

— Нет! — перебила его Гермиона. — Я тебя не брошу!

— Гермиона, там действительно будет очень опасно, а я не хочу потерять тебя…

— Ты не понимаешь. Можешь думать обо мне, что хочешь, но если ты пойдёшь туда один, то обратно уже не вернёшься! Я знаю это! И я не переживу, если с тобой что-нибудь случится! Да, крестражи необходимо уничтожить, и раз ты считаешь, что один из них находится там, то мы пойдём туда вместе.

— Хорошо, ты меня убедила, — согласился через непродолжительное время Гарри. — Но я иду первым.

Поттер зажёг свою волшебную палочку и на четвереньках полез навстречу неизвестности. Ничего, о чём говорила его подруга, он не чувствовал. Гермиона, тоже с зажжённой палочкой, следовала за ним. Своеобразная нора не собиралась, однако, заканчиваться. Она продолжала с неизменным небольшим наклоном и такой же неизменной шириной вести наших друзей вниз. В Гарри уже начало закрадываться смутное подозрение, что этот подземный туннель заколдован и вообще не имеет конца, когда он увидел, как проход резко расширяется. Ещё несколько метров — и Гарри, а следом и Гермиона, спрыгнули в небольшую комнату с гладкими каменными стенами. Никаких дверей в ней заметно не было.

— Так, здесь должен быть какой-то проход, — сказал Гарри и направился к противоположной стене. Как только он подошёл вплотную, помещение огласил низкий гул, пол слегка задрожал, а в стене появились контуры двери. С грохотом часть стены развернулась, открыв размером с обычную дверь проход, после чего вокруг вновь установилась гробовая тишина.

— Нас пропускают внутрь, — тихо проговорила Гермиона, смотря в непроницаемую тьму, глядящую на неё из-за двери. — Это ловушка.

— Если мы хотим достать крестраж, нам придётся туда пойти, — отозвался Гарри и смело вошёл в проход. Поколебавшись с секунду, Гермиона последовала его примеру. Она не успела пройти и трёх метров, как дверь за ней внезапно захлопнулась. И Гарри, и Гермиона метнулись к месту, где ещё секунду назад был проход, однако теперь его вновь заменяла гладкая стена.

— Ничего, отсюда должен быть другой выход, — предположил Гарри, почувствовав, что трансгрессировать не получится. — Вполне возможно, нужно сначала добраться до крестража, и тогда выход сам появится.

Гермиона промолчала, внимательно вглядываясь в окружающую их тьму. Свет от палочек почему-то разгонял мрак вовсе не так далеко, как следовало бы ожидать. На расстоянии каких-нибудь двух метров уже абсолютно ничего не было видно.

Долго не думая, Гарри начал удаляться от исчезнувшего прохода. Гермиона не отставала ни на шаг. Под ногами виднелся однообразный каменный пол, а окружающая тьма, казалось, становилась только плотнее. И хотя шаги наших друзей не отдавались эхом, у Гарри сложилось впечатление, что зал, по которому он движется, огромен, практически бесконечен.

Некоторое время продолжая молча идти вперёд, Гарри смутно почувствовал, что кто-то смотрит на него из темноты. И этот кто-то не один. Остановившись, Гарри внимательно прислушался, однако вокруг стояло гнетущее безмолвие.

— Хорошо было бы зажечь свет поярче, — негромко озвучил Гарри свои мысли. Гермиона, видимо, решила, что он попросил об этом её. Она взмахнула своей волшебной палочкой и воскликнула:

— Люмос максима!

Яркий, слепящий свет озарил ряды уходящих в чёрную высь огромных колонн. Увидев то, что находилось на них, Гермиона испуганно завизжала, а Гарри, резко выставив палочку в вытянутой руке, представил себя вместе с Гермионой одних у Хогвартского озера и одновременно закричал:

— Мэтро Хиягре!

Сверкающее полупрозрачное силовое поле моментально образовалось вокруг Гарри и Гермионы — и сразу же со всех сторон на него с пронзительным, леденящим кровь писком налетели жуткие крылатые твари, смахивающие на летучих мышей. Острые как бритва зубы были просто гигантскими по сравнению с их небольшими, совершенно чёрными тельцами. На месте глаз у них красовались зияющие ямки, а перепончатыми крыльями они махали как-то уж слишком резко и неестественно.

Прижавшись спиной к Гарри, Гермиона с ужасом наблюдала, как летающие твари облепили защитный купол, не оставив ни капли свободного места. Они быстро щёлкали своими страшными зубами, словно хотели прогрызться внутрь. Их пронзительный писк слился в один сплошной оглушающий гул, поэтому стало ясно, что существа на куполе — далеко не все, кто был в громадном зале.

— Гермиона, нужно избавиться от них! — закричал Гарри.

— Но как?! — в панике вскрикнула Гермиона.

Она выпустила в одну из тварей красноватым лучом, отчего оглушённый монстрик камнем полетел прочь от купола, однако спустя мгновение его место занял точно такой же.

— Необходимо уничтожить их!.. Гермиона, я не смогу постоянно сдерживать их натиск!

— Но я не знаю, что это за существа! Я про них никогда и нигде не читала! — стараясь перекричать сплошной писк, в отчаянии воскликнула Гермиона. — Откуда их столько здесь и что они, в конце концов, едят!? Как они смогли выжить без еды!?

— Да никак, — неожиданно вспомнив слова Дамблдора в пещере, отозвался Гарри. — Это мертвецы, летучие мыши-инферналы… Огонь, их прогонит огонь…

Не теряя времени, Гермиона взмахнула волшебной палочкой. Из неё вырвалась мощная струя оранжевого пламени и, сжигая тварей на своём пути и разгоняя соседних, понеслась в чёрную глубину огромного зала. С секунду часть силового поля оставалась свободной, но после целая стая крылатых зубастиков вновь облепила его.

— Надо создать огненную защиту!.. — собрав оставшиеся силы в кулак, крикнул Гарри. — Гермиона, это наш последний шанс…

Гермиона, однако, опустила палочку и закрыла глаза, словно приготовилась быть съеденной заживо. Гарри же, между тем, ослабел настолько, что говорить более не мог. Сотни ударов в секунду об купол отдавались всё большей болью в его голове. К нему уже успела прийти мысль, что Гермиона была права, что им не выбраться отсюда живыми, когда он буквально кожей ощутил позади себя, там, где стояла его подруга, что-то настолько страшное и злое, что волосы на голове у него встали дыбом. Гарри хотел повернуться, но ноги его подкосились и, выронив палочку, он рухнул на каменный пол. Защитный купол растворился в воздухе, однако спустя какое-то мгновение со всех сторон из ниоткуда возникла яркая стена красно-оранжевого огня. С тонким, пронзительным визгом несколько десятков пылающих тварей пронеслись у Гарри над головой, после чего гул ослаб.

Силы быстро вернулись к Гарри, и он, не теряя времени, подскочил на ноги и огляделся. Везде, куда не глянь, был огонь. Завораживающие языки пламени поднимались в высь и странным образом смыкались, образуя своеобразный огненный купол. Гермиона же продолжала с опущенной палочкой и закрытыми глазами стоять на своём месте.

— Гермиона, с тобой всё в порядке? — торопливо спросил Гарри и потряс девушку за плечо. Та очнулась, встряхнула головой, словно отгоняя от себя назойливую муху, взглянула на Гарри и, улыбнувшись, ответила:

— Да, со мной всё хорошо.

— Чёрт возьми, у тебя получилось! — не выдержав, воскликнул Гарри, оглядывая огненную стену. — Прям не верится… Вот только теперь мы действительно в ловушке.

— Нет, — коротко возразила Гермиона и, к ужасу Гарри, устремилась прямо в огонь.

— Гермиона!!! — завопил Поттер и попытался схватить свою подругу, но не успел: Гермиона шагнула в пламя. Однако за миг до того, как огонь охватил бы её с ног до головы, стена пламени сама собой раздвинулась, словно давая Гермионе дорогу.

— Не бойся. Когда мы пойдём отсюда, огонь будет следовать за нами, — спокойно сказала Гермиона.

Потрясенный до глубины души Гарри на время лишился дара речи. Он молча прошёл мимо Гермионы, направляясь в огненную стену, но она расступилась и перед ним. Сзади же, между тем, пламя подобралось поближе.

— Где ты этому научилась? — повернувшись к Гермионе лицом, спросил, наконец, Гарри.

— Я не знаю, — почему-то растерявшись, тихо ответила Гермиона.

Гарри не стал больше ничего спрашивать и быстро пошёл в ту сторону, в которую ему советовал внутренний голос. Гермиона последовала за ним. Сплошная огненная стена, как и сказала Гермиона, исправно продолжала окружать их. Сливающийся писк крылатых тварей доносился со всех сторон, но далеко не так сильно, как до этого.

— Ну что, Гарри, может, стоит хорошенько задуматься? — спросил у Гарри его же собственный внутренний голос.

— Над чем это? Над способностями Гермионы?

— Именно, — подтвердил внутренний голос. — Неплохая отговорка «я не знаю», не находишь? На суде она говорила то же самое. А как можно не знать, где ты научился чему-либо, особенно если это столь могущественная магия?

— Этого и я не знаю… — подумал Гарри.

— Разумеется, не знаешь. Откуда же нам знать это, если это невозможно?

— Не существует ничего невозможного! Можем ли…

— Ну хватит цитировать этого выскочку Тихомирова, будто бы он только и делает, что глаголет истины! — саркастически перебил Гарри его же внутренний голос. — Подумай собственной головой: в том автобусе загорелось всё — металл, стекло, люди. Сейчас же в метре от тебя горят голые камни, да ещё как горят! Явное сходство на лицо. И тогда, и сейчас ярко полыхали предметы, которые вообще не поддаются горению; и тогда, и сейчас в этом так или иначе была замешана Гермиона. И какой же из этого напрашивается вывод?

— Нет, Гермиона этого не сделала! Она не могла!

— Да неужели? И с чего ты это взял? Может, с того, что она спала с тобой?

— Не смей! Не смей обвинять Гермиону! Слышишь? Она ничего не сделала! Ничего! Ничего!!!

Внезапно страшная, невыносимая боль пронзила Гаррин шрам. Схватившись обеими руками за голову, Гарри упал на колени, но спустя секунду боль так же внезапно угасла, как и началась.

— Гарри! Гарри, что случилось!? — подскочив к нему, испуганно спросила Гермиона.

— Волан-де-Морт!.. — прохрипел Гарри. — Он здесь!..

— Волан-де-Морт? — побледнев, прошептала Гермиона и, не дожидаясь ответа, развернулась от Гарри, держа палочку наготове и внимательно вглядываясь в окружающее их пламя.

Поднявшись на ноги, Гарри тоже приготовился к обороне от врага, которого вполне могло и не быть здесь. Поттер уже очень давно не испытывал боли в шраме. Боли, которая появлялась, когда Гарри сталкивался с эмоциями Волан-де-Морта или же с ним самим лицом к лицу. Дамблдор больше года назад говорил, что Волан-де-Морт закрылся от Гарри при помощи окклюменции. Именно поэтому сейчас Гарри решил, что Тёмный Лорд не снял блока, а просто узнал о попытке похитить его крестраж и трансгрессировал сюда для его защиты. Однако боль очень быстро прекратилась…

«Если он действительно здесь, мы обречены. Все козыри в его руках. Ему достаточно будет захлопнуть нас в огненном коконе, словно мух, и мы даже не успеем понять, как будем мертвы», — подумал Гарри, и ему вдруг стало ужасно жалко, что он не простился с Гермионой как следует. Она любила его — Гарри чувствовал это. Чувствовал, что так играть не способен никто, — а он заподозрил её в предательстве. Ему даже захотелось попросить за это прощенья, хотя он и не произнёс ни одной из своих мыслей вслух. В конце концов, Гарри, продолжая стоять с Гермионой спина к спине, негромко но искренне сказал:

— Гермиона, я люблю тебя!

— А я тебя, — тихо откликнулась Гермиона.

Прошло ещё пять минут, однако ничего не изменилось. Шрам более не давал о себе знать.

— Надеюсь, я ошибся, и Волан-де-Морта нет поблизости, — проговорил Гарри. — Если мы будем продолжать оставаться на месте, ничего всё равно не изменится, так что нам стоит двигаться дальше… По-моему, туда.

Гермиона молча согласилась и последовала за Гарри, который устремился в прежнем направлении.

Поттер уже потерял счёт времени. Он продолжал брести вместе с Гермионой куда-то вглубь необъятной обители мёртвых летучих мышей-мутантов, которые, впрочем, были куда опаснее живых. Привыкнув к их монотонному писку, Гарри размышлял над тем, когда же, в конце концов, закончится этот долбаный зал; нет ли неподалеку Волан-де-Морта; откуда у него появилось чувство, что надо идти именно в эту, а не в какую бы то ни было другую сторону; что творится с памятью Гермионы и что, чёрт побери, происходит с его собственной головой. На все эти вопросы у Гарри не было ответов… На все, кроме первого. Ответ на него возник столь неожиданно, что Гарри чуть не упал: впереди пламя исчезло, открыв взору небольшой фрагмент противоположной стены зала.

— Наконец-то! — вырвалось у Гарри, и он, ощупывая каменную стену руками, пошёл вдоль неё. Гермиона, по-прежнему не задавая вопросов, следовала за ним.

— Ага… должно быть, вот здесь, — внезапно остановившись, решил Гарри, достал из плаща небольшой ножик и прежде, чем Гермиона успела что-либо сделать, резанул себя по руке.

— Гарри! — удивлённо и испуганно воскликнула Гермиона, но Гарри, не обращая на неё внимания, обтёр свою резаную рану об шершавую стену. На стене тут же появился слепящий серебристый контур арки, камень внутри него исчез, оставив проход, ведший в непроглядную тьму. Гермиона, тем временем, направила палочку на Гаррину руку — и от раны не осталось и следа.

— Спасибо, — поблагодарил Гарри. — Похоже, зал с летучими мышами был всего лишь прихожей. Нам сюда.

— Ты уверен? — спросила Гермиона.

— Да. Точно так же было и тогда, в пещере. Вход в место, где хранился крестраж, был запечатан, и пройти туда можно было, только оросив его кровью.

Долго не задерживаясь, Гарри вместе с Гермионой прошли через проход. Огненная стена на сей раз за ними не последовала. Внутри арки вновь образовался камень, так что наши друзья оказались в кромешной тьме. Однако спустя пару секунд на боковых стенах один за другим начали вспыхивать заколдованные факелы, осветив длинный коридор с вполне обыкновенной высоты потолком. В конце коридора была точно такая же, как и в других местах этого подземелья, каменная стена, но Гарри показалось, что там всё же есть выход. Добравшись до конца коридора, Гарри убедился, что был прав: коридор разветвлялся на два точно таких же.

— Это лабиринт, — неожиданно сказала Гермиона, пристально озираясь по сторонам. — Если мы просто пойдём исследовать его, то останемся в нём навсегда. Поэтому я сделаю одну полезную вещь…

Гермиона взмахнула палочкой — и из её кончика вырвалась ослепительно сверкающая белая нить. Она плавно опустилась на каменный пол и будто бы прилипла к нему.

— Вот, так уже лучше, — вздохнула Гермиона, проверяя, продолжает ли нить тянуться из палочки. — Теперь мы можем двигаться дальше и не бояться, что заблудимся.

На этот раз Гарри не стал спрашивать, откуда Гермиона знает очередное весьма полезное заклинание. Долго не задумываясь, он повернул налево, а Гермиона пошла за ним, оставляя позади себя ярко светящийся след.

Надо сказать, Волан-де-Мортовский лабиринт не отличался разнообразием. Повсюду были совершенно одинаковые каменные стены и такие же однообразные волшебные факелы. Писк летающих тварей сюда совсем не доносился, поэтому вокруг стояла мёртвая, давящая тишина. Странно или нет, но сейчас Гарри понятия не имел, в какую сторону нужно идти. Он брёл наугад, уже который раз проходя отмеченные Гермионой места.

— Чёрт, мы ходим кругами, — остановившись и повернувшись к своей подруге, сказал Гарри. — Но крестраж должен быть здесь, я знаю… Только как его найти?

Гермиона лишь пожала плечами и проговорила:

— Мне не нравится это место. Очень не нравится. Я чувствую здесь какую-то магию, и она пугает меня…

Вздохнув, Гарри отвернулся от Гермионы и буквально застыл на месте: в нескольких метрах спиной к нему неподвижно стоял высокий человек с русыми волосами, одетый точно так же, как был одет Седрик Диггори на последнем задании Турнира Трёх Волшебников. Ещё секунд десять назад там точно никого не было.

Выйдя из оцепенения, Гарри сделал несколько шагов в сторону незнакомца и обернулся к Гермионе со словами:

— Гермиона, там…

Однако договорить он не смог. Его язык как будто прилип к нёбу, а внутри всё похолодело: на месте Гермионы в чёрной мантии, с такими же чёрными сальными волосами до плеч и чёрными пронзительными глазами стоял Северус Снегг.

— Гермиона?.. — слабо спросил Гарри.

— По-вашему, я похож на эту всезнайку Грейнджер? — ухмыльнувшись, осведомился Снегг.

— Гермиона! Гермиона, где ты? — судорожно озираясь по сторонам, позвал Гарри. Гермионы, однако, нигде не было видно.

— Вы, должно быть, ослепли, Поттер, — сделав шаг в направлении Гарри, заметил Северус. — Мисс Грейнджер здесь нет.

— Не подходите! — направив палочку на Снегга и медленно отступая, угрожающе предупредил Гарри. — Клянусь Мерлином, я убью вас!

— Так чего же вы ждёте, Поттер? — спросил Снегг. — Прозрейте же, наконец! У меня даже волшебной палочки в руках нет. Упустить такой шанс — преступление.

— Гермиона! — продолжая отступать, закричал Гарри. — Гермиона!!!

— Как же вы похожи на своего отца, — скривив губы в презрительной ухмылке, сказал Снегг. — Он нападал на меня, только когда рядом с ним были трое его дружков. Жалкий трус, мнящий себя героем из-за бесполезного квиддича. И вы, Поттер, точно такой же. Вы боитесь напасть на меня, потому что потеряли свою подружку и остались в одиночестве. Я просто поражаюсь, как вы могли планировать искать крестражи без помощи своих ненаглядных друзей?

Гарри ошалело уставился на Северуса, а тот, как ни в чём не бывало, продолжил:

— Думаете, я не знаю про крестражи? Ошибаетесь. Я знаю о вас и ваших планах всё. Однако ваши героические помыслы никак не вяжутся с вашей жалкой, трусливой сущностью. Вы полнейшее ничтожество, Поттер. Вы даже не способны отомстить за убийство своего кумира, этого старого, наивного и глупого Дамблдора. Или вы забыли, что на тот свет его отправил я? Куриная, однако, у вас память. Но ничего страшного, она вам больше не пригодится. Вы умрёте здесь, Поттер, умрёте в полном одиночестве, и никто и никогда больше не вспомнит о вас.

Страшная ненависть волной поднялась в душе Гарри. Он уже занёс палочку на Снегга, собираясь произнести слова смертельного заклятья, но тут чья-то холодная ладонь опустилась на его плечо. Гарри моментально обернулся и вскрикнул от ужаса: позади него, жутко оскалившись, стоял Седрик Диггори. Правая половина его лица практически полностью сгнила, вместо глаза наружу высовывался большой и жирный червяк. Другая же половина была мёртвенно бледной, отдающей зеленцой, а зрачок невидящего глаза был неестественно расширен.

— Привет, Гарри! — прошипел Седрик и схватил второй рукой Гарри за запястье.

Поттер попытался вырваться, но у Седрика была железная хватка, а через какое-то мгновение сзади подскочил Снегг, будто бы клешнями обхватив грудь Гарри. Перед глазами всё поплыло, и Гарри показалось, что он падает в чёрную бездонную тьму. Страшная боль пронзила всё его тело, но уже через несколько секунд она прошла. Гарри продолжал быстро лететь вниз. Он вдруг понял, что умирает, однако эта мысль не показалась ему ужасной. «Я вновь увижу и своих родителей, и Сириуса, и Дамблдора, — подумал Гарри. — Мы все будем вместе… но там же осталась Гермиона?.. Гермиона осталась в том лабиринте одна! Нет, я не могу оставить её в одиночестве! Нет! Нет!!!».

Гарри резко затормозил и понёсся куда-то ввысь. Невыносимая боль мгновенно вернулась с удвоенной силой, а шрам как будто поливали расплавленным свинцом. Чем выше Гарри поднимался, тем сильнее становилась боль. Ему уже стало казаться, что ещё немного, — и эта мука прикончит его, но тут всё внезапно прекратилось. Гарри понял, что сидит на полу в том же проклятом лабиринте, а на его плече, дрожа всем телом, рыдает Гермиона.

— Гарри… Гарри, ты не узнавал меня, да?.. — сквозь слёзы спросила она. — Ты вдруг упал, а я ничего не смогла сделать… лечебные заклинания не помогали… Я думала, что ты… что ты умер…

— Всё в порядке, со мной всё хорошо, — обняв Гермиону, отозвался Гарри. Мысль, что Гермиона здесь, с ним, принесла ему несказанное облегчение. — Просто… у меня, судя по всему, были галлюцинации…

— Дело в этом месте, — проговорила Гермиона. — Здесь какая-то тёмная магия… Она везде, и я не знаю, как от неё защититься…

— Не бойся, всё будет хорошо, — уверенно сказал Гарри. — Мы вместе, и это главное. Только не стоит задерживаться здесь. Поверь мне, не стоит. Нам нужно двигаться дальше.

— Да, конечно, — откликнулась Гермиона и отпустила Гарри. Тот встал на ноги и осмотрелся. Ни Снегга, ни ходячего трупа Седрика нигде не было видно.

— Всё в порядке, всё хорошо, — пробормотал Гарри и твёрдо добавил: — Гермиона, мы должны найти крестраж, и мы найдём его. Мы найдём его, слышишь? Пошли быстрей, только не отставай. Не отставай, прошу тебя.

Гермиона, то и дело всхлипывая, кивнула и вместе с Гарри отправилась вглубь лабиринта. Поворот налево, поворот направо, ещё один налево и один направо, ещё два налево, ещё три направо и один налево… Гарри давно сбился со счёта. Однообразные стены и факелы, казалось, не закончатся никогда. Однако всё в этом мире имеет конец. Закончились и они. Свернув в очередной раз, Гарри и Гермиона вышли не в коридор, а в невысокий зал средних размеров. В нём не было факелов, но в дополнительном освещении он не нуждался. Свет лился с потолка, однако его источник определить не представлялось возможным. Вблизи стен располагались круглые, довольно толстые колонны, а в центре была гладкая каменная площадка. Ничего, похожего на осколок души Волан-де-Морта, в этом зале не наблюдалось.

— Чувствую, крестраж где-то здесь, — медленно идя вместе с Гермионой к центру зала и внимательно озираясь по сторонам, проговорил Гарри. — Да, он должен быть здесь…

Неожиданно где-то совсем близко кто-то жалобно мяукнул. «Нет, только не галлюцинации!», — мелькнуло в голове у Гарри, и он торопливо спросил Гермиону:

— Ты слышала это?

— Да, — ответила девушка, сжав Гаррину ладонь в своей и испуганно осматриваясь.

Впрочем, долго гадать не пришлось. Из-за дальней колонны вышла небольшая кошка и грациозно направилась к нашим друзьям. Её густая блестящая шерсть была совершенно чёрной, даже отдающей синевой, а большие жёлтые глаза перебегали с Гарри на Гермиону и обратно. Её довольная мордочка казалась столь добродушной и милой, что так и хотелось погладить её по голове и почесать ей за ухом.

— Хм, это какая-то чепуха! — выдохнул Гарри. — Кто эта кошка?.. Гермиона, ты только посмотри, какая она хорошенькая!

Гарри сделал, было, шаг в направлении миленького зверька, но тут Гермиона больно стиснула его ладонь. Поттер удивлённо оглянулся на свою подругу: Гермиона, бледная, как сама смерть, не сводила округлившихся глаз с кошки и дрожала, словно осиновый лист.

— Гермиона, в чём дело? — почуяв неладное, спросил Гарри.

— Э-э-э-т-т-ого н-н-н-е м-м-м-м-о-ж-ж-ет б-б-б-ыть, — жутко заикаясь, проговорила она.

— Гермиона, что происходит? Это же…

Гарри осёкся. Маленькая и безобидная на вид кошечка начала трансформироваться прямо на глазах. Спустя пару секунд над нашими друзьями нависла тихо порыкивающая тварь метра три в вышину. В целом она напоминала оборотня, но были существенные отличия. Морда у существа, в сравнении с оборотнем, была не столь вытянутой; на ушах красовались кисточки, как у рыси; передние лапы с громадными, острыми, как бритва, когтями больше походили на кошачьи, чем на волчьи, а длинный хвост извивался из стороны в сторону. Шерсть монстра была пепельно-коричневой. Он стоял на задних лапах и пристально, будто бы обладал интеллектом, смотрел своими огненно-красными глазами с узкими щелками зрачков на Гарри.

— Люмос Локалус! — выйдя из оцепенения и направив палочку в морду твари, взвизгнула Гермиона.

Слепящий луч белого света вырвался из палочки и попал в цель. Издав что-то среднее между шипением, визгом и рыком, монстр отшатнулся и резко взмахнул лапами. Какая-то неведомая сила моментально разбросала Гарри и Гермиону в разные стороны. Судорожно подскочив и надев упавшие очки, Гарри увидел, что Гермионы нигде нет, а тварь совершенно спокойно, без единого ожога на морде, приближается к нему.

И тут всё Гаррино существо охватил такой непреодолимый панический ужас, какого он не испытывал за всю свою жизнь. Встреча с Волан-де-Мортом, по сравнению с этим, показалась ему цирковым представлением. И руки, и ноги сделались ватными, а в голове, затмевая рассудок, крутилась лишь одна мысль: «Убежать!!!». Собрав все остатки своего мужества в кулак, Гарри неимоверным усилием воли заставил себя поднять трясущейся рукой волшебную палочку и пискнуть:

— Экспеллиармус!

Красный луч попал монстру в грудь, но тот даже не затормозил.

— Сектумсемпра! — еле-еле преодолев страх, крикнул Гарри, медленно пятясь.

Красивую шерсть твари как будто рассекли невидимые мечи, однако кровь из образовавшихся ран не брызнула, поскольку те затянулись в какое-то мгновение.

— Остолбеней! Петрификус Тоталус! Инсендио! Инкарцеро! — выкрикивал Гарри первое, приходившее на ум, но должного эффекта не последовало. Канаты, вызванные последним заклинанием, монстр разорвал ленивым движением лапы.

«Левикорпус!», — в отчаянии подумал Гарри, однако ничего не произошло. Лихорадочно взмахнув своей палочкой, он завопил:

— Таранталлегра!

Продолжая неторопливо наступать и сверлить Гарри взглядом, тварь издала звук, разительно напоминающий усмешку. Казалось, что от ужаса Гарри она получает истинное наслаждение.

— Круцио! Круцио!!! — взвыл Поттер. Но то ли смертельный страх не являлся подходящим чувством для сотворения непростительного заклинания, то ли у монстра был к этому заклятью иммунитет. Так или иначе, однако тварь остановилась и подняла лапу на Гарри.

— Протего!!! — взвизгнул тот, но это не помогло. Неведомая сила отшвырнула его назад. Врезавшись затылком в круглую колонну, Гарри сполз по ней на пол. Очки соскочили с глаз, и Гарри показалось, что от удара у него проломился череп. Всё плыло перед глазами, страшная боль в затылке не давала нормально соображать. У Гарри даже не осталось сил, чтобы раскрыть рот и произнести слова заклятья.

А тварь, между тем, неуклонно приближалась. Гарри смутно различал её образ. Вот она опять остановилась в паре метров от него, вот у неё в лапе появилось что-то яркое, пылающее… «Поклонись своей смерти, Гарри!», — чётко прозвучали в его голове слова Волан-де-Морта. Но тут раздался режущий ухо электрический звук. Тварь громко, пронзительно зарычала и отскочила от Поттера. Послышались взрывы и крики вперемешку с рыком. «Это Гермиона! — подумал Гарри. — Значит, она жива!.. Но ей не справиться, эта тварь убьёт её… Нет, я не могу этого допустить! Не могу! Нет!!!».

Гарри и сам не знал, откуда у него появились силы. Он направил волшебную палочку себе на затылок и произнёс заклинание, которое использовала Гермиона после побега из Годриковой впадины (спустя несколько дней девушка научила Гарри этой лечебной магии). Головная боль почти сразу сошла на нет, и Гарри, подобрав очки, поднялся на ноги, немного пошатываясь. Тварь медленно кралась в противоположной части зала, высматривая среди колонн Гермиону, которая снова спряталась. Долго не думая, Гарри решил использовать ещё не применявшееся им заклинание и, прицелившись, крикнул:

— Бомбарда!

Взрыв вырвал мясо на спине монстра, но страшная рваная рана затянулась за считанные секунды. Тварь обернулась и метнула в Гарри большим огненным шаром. Поттер успел увернуться, однако взрыв шара сбил его с ног. Лежа на спине, Гарри увидел, как тварь в три прыжка добралась до него и занесла когтистую лапу для удара.

— Мэтро Хиягре! — завопил Гарри, и сделал это как раз вовремя. Со страшной силой когти врезались в сверкающее силовое поле, не причинив Поттеру никакого вреда.

Яростно зарычав, монстр набрал воздуха в грудь и выпустил изо рта мощную струю оранжевого пламени. Гаррина защита еле выдержала, а каменный пол вокруг потрескался от колоссальной температуры. Решив, что не стоит дожидаться, пока защитный купол растворится в воздухе вследствие атак твари, Поттер резко подскочил на ноги, увернулся от взмаха лапы и кинулся бежать, но не миновал и трёх метров. Всё та же невидимая сила подняла его и швырнула на одну из колонн. В этот раз больше всего досталось плечу. Оно отчётливо хрустнуло, и левой рукой Гарри пошевелить более не мог.

Монстр, между тем, почему-то никуда не спешил, словно ему нравилось растягивать битву. Он неторопливо приближался к Гарри, однако дойти до конца ему не удалось: из-за колонн внезапно выскочила Гермиона и пустила в тварь ослепительной молнией. Пронзительно зашипев, монстр рассёк лапой воздух, от чего Гермиона как подкошенная рухнула на пол. В один прыжок тварь достигла девушки, но тут зал озарила вспышка невыносимого белого света. Схватившись лапами за морду, монстр отпрянул, а Гермиона моментально подскочила, отбежала от него на несколько шагов и вновь атаковала чудовище молнией. Но разъярённая тварь не собиралась отступать. Издав жуткий, клокочущий рык, она запустила огненным шаром, попав в пол прямо перед Гермионой. Взрывом девушку отбросило назад, а монстр, в этот раз не теряя времени, кинулся к ней, однако Гермиона тоже действовала на редкость быстро. Она успела подняться на ноги и создать вокруг себя силовое поле прежде, чем страшные когти разорвали бы её на куски. Но тварь не успокоилась и выставила вперёд лапу. Из неё вырвалось яркое пламя и охватило сверкающий купол.

Гарри стало понятно, что если он ничего не сделает, монстр сожжёт Гермиону живьём, ведь вечно удерживать силовое поле она не сможет. Эта мысль заставила его вмиг забыть и острую боль в плече, и тупую в затылке, и тошнотворную слабость во всём теле. Подскочив на ноги, Гарри направился к чудовищу и, взмахнув волшебной палочкой, закричал:

— Бомбарда! Оставь её, ты, ублюдок! Вот он я! Хочешь драки — напади на меня!

Монстр прекратил поливать защитный купол огнём и повернулся к Гарри. Гермиона, тем временем, уронила палочку и сползла на пол. Не теряя ни секунды, Гарри принялся рассекать своей палочкой воздух, безустанно повторяя:

— Бомбарда! Бомбарда! Бомбарда! Бомбарда!..

У твари, судя по всему, не получалось сосредоточиться. Одна рваная рана ещё не успевала зажить, как появлялась другая. Под градом взрывных заклятий монстр медленно отступал, а Гарри, предельно сконцентрировавшись и собрав всю свою волшебную силу в кулак, завопил:

— БОМБАРДА!!!

Заклинание попало твари в морду, вследствие чего верхняя челюсть неестественно оттопырилась вверх, а нижняя загнулась вниз. Разорванная пасть очень быстро, как и всё остальное, зажила, но вывернутые кости не хотели принимать нормальный вид. Потоптавшись в недоумении несколько секунд, монстр обхватил челюсти лапами и ловким движением вправил кости на место. Посмотрев оторопевшему Гарри в глаза, он поднял один коготок вверх и покачал им из стороны в сторону, словно говоря, что так делать не стоит. От этого жеста у Гарри волосы встали дыбом и мурашки побежали по коже. Смертельный ужас парализовал его, а монстр преспокойно сжал лапу в кулак. Гарри сразу же стало нечем дышать, будто бы его шею сдавили капроновой ниткой. Ноги его оторвались от пола, а вроде бы ещё совсем недавно сломанная в плече левая рука вновь заработала, пытаясь вместе с правой снять с горла невидимую удавку. Однако ничего не получалось. Гарри быстро задыхался. Тварь глядела на него и получала от зрелища видимое наслаждение. «Это конец», — уже в который раз мелькнуло у Гарри в голове.

— Зевсус!!! — истошно закричала поднимающаяся с пола Гермиона.

Мощная молния начала нещадно бить монстра в спину. Свирепо зарычав, он принялся медленно разворачиваться к Гермионе. Тем временем, удушье спало, и Гарри свалился на пол. А в лапе чудовища уже появился огненный шар. Собрав все оставшиеся силы, Гарри рывком вскочил на ноги и, направив палочку на тварь, заорал:

— ЗЕВСУС!!!

Вторая слепящая молния ударила в монстра. Изогнувшись дугой, он взвыл и стал бешено махать лапами, разбрасывая во все стороны огненные шары. Два из них пролетели в каком-то дюйме от Гарри, но тот не опустил палочку, продолжая атаковать тварь молнией. Постепенно вой чудовища стал переходить в предсмертный хрип. Выпустив последний огненный шар, тварь зашаталась из стороны в сторону и с размаху грохнулась на пол. Однако вместо облегчения у Гарри всё оборвалось внутри: по проклятому закону подлости последний огненный шар попал в Гермиону. Даже не успев вскрикнуть, девушка неподвижно распласталась на полу.

Стараясь не думать о наихудшем, Гарри стремглав подлетел к Гермионе. Её плащ немного дымился, но никаких повреждений почему-то заметно не было. Не теряя времени, Гарри принялся торопливо водить волшебной палочкой над Гермионой и читать лечебное заклинание. Светло-жёлтая пыльца исправно сыпалась из палочки, однако ничего не изменялось. Бледное лицо Гермионы и её закрытые глаза не подавали признаков жизни.

— Нет… — прошептал Гарри. Страшная мысль, что Гермиона погибла, просто не укладывалась в его сознании. — Нет… Ты ведь не умерла?.. Ты же не могла умереть?.. Скажи что-нибудь! Пожалуйста!.. Гермиона, не оставляй меня, прошу тебя! Нет!.. Нет! Нет!!!

И тут случилось чудо: Гермиона шевельнула рукой, приоткрыла глаза и слабо позвала:

— Гарри!..

Волна облегчения захлестнула душу Гарри, и он крепко стиснул Гермиону в объятьях. Придя в себя, девушка прижалась к своему любимому. Всё было понятно и без слов…

В конце концов, Гарри отпустил Гермиону и сел подле неё на пол. Сейчас, когда угроза со стороны оборотневидного монстра миновала, жестоко потрёпанное тело Гарри дало о себе знать. Оно сильно ныло, левой рукой было очень больно пошевелить, а голова серьёзно кружилась.

— Не могу поверить, это был Чёрный Кот!.. — глядя на труп твари, первой прервала молчание Гермиона.

— Да, именно был, — подтвердил Гарри, вспомнив, как миленький котик превратился в жуткого монстра.

— Ты меня не понял, — вздохнула Гермиона. — Их так и называли… Чёрные Коты, демоны древнего мира… Впрочем, в разных местах называли по-разному… Сохранилось довольно часто употребляемое название «Хассамэнтрул», что в переводе с одного мёртвого языка означало «Вселяющий страх»…

Гарри удивлённо уставился на Гермиону, а та улыбнулась и сказала:

— Ты, конечно же, не слушал профессора Бинса? Он упоминал о них ещё на втором курсе… Впрочем, лишь упоминал… Но мне стало интересно, я пошла в библиотеку и обнаружила на эту тему довольно много информации, правда, в запрещённой секции… Так вот, много тысяч лет назад Чёрные Коты были доминирующим видом на планете. Они питались магической силой волшебников… могли полакомиться и маглами, только для насыщения их требовалось в несколько сотен раз больше, чем колдунов. Мало кто знает, но впоследствии именно от Хассамэнтрулов, а не от каких-нибудь мифических волков-одиночек, произошли оборотни. Один волшебник, покусанный Чёрным Котом, сумел спастись. Так всё и началось… Хассамэнтрулы обладали громадной сопротивляемостью к большинству видов магии, имели абсолютную регенерацию, превосходно владели телекинезом и огненным волшебством, а также умели воздействовать на центральную нервную систему жертвы, вызывая у последней панический ужас. Они не старели, могли проводить в состоянии анабиоза сотни лет без какого бы то ни было питания и были гермафродитами. Единственный недостаток — они страшно любили убивать медленно… Долгое время считалось, что невозможно уничтожить Чёрного Кота. В битве с ними даже могущественнейшие чародеи древности терпели неудачи. Примерно три с половиной тысячи лет назад раса волшебников находилась на грани истребления. Хассамэнтрулы расплодились, и везде, куда они приходили, оставались руины. Появившиеся к тому времени непростительные заклинания оказались абсолютно бессильны. Даже заклятье смерти не причиняло Чёрному Коту никакого вреда. И тогда великий древнегреческий колдун по имени Зевс изобрёл заклинание, впоследствии названное в его честь: «Зевсус». Единственное заклинание, способное убить Хассамэнтрула… За несколько десятилетий оно распространилось по всему миру, и основная масса Чёрных Котов была уничтожена. Однако отдельные особи сохранялись довольно долго. В книге говорилось, что последний Хассамэнтрул был убит более пятисот лет назад. После этого нигде не было зафиксировано ни одного нападения Чёрных Котов, да и их поиски не принесли никакого результата…

— Но это, как я понял, был Чёрный Кот? — уточнил Гарри. — А ты же сказала, что последнего убили пятьсот лет назад?

— Да, это общепринятое мнение, и сейчас мы убедились, что оно ошибочно, — отозвалась Гермиона.

— Думаешь, это последний? — кивнул Гарри в сторону трупа.

— Хотела бы я так думать… Но нет, навряд ли. Он был здесь не по своей воле, и это самое страшное. Дело в том, что очень долго существовало мнение: Хассамэнтрул не поддаётся дрессировке, его нельзя загипнотизировать или каким бы то ни было другим способом заставить работать на себя. Однако около семисот лет назад один тёмный арабский маг опроверг это. Он приручил Чёрного Кота, и тот по его приказу совершал убийства… Через некоторое время властям удалось убить и зверя, и его владельца, хотя это и стоило нескольких десятков ни в чём не повинных жизней. Никаких записей по поводу управления Хассамэнтрулом никто так и не обнаружил, поэтому считалось, что секрет этот гениальный маг унёс с собой в могилу… Но ведь убитый нами Чёрный Кот, судя по всему, охранял крестраж по приказу Волан-де-Морта… Значит, способ найден… Главный недостаток Хассамэнтрула не проявлялся, когда он нападал на маглов. Если Чёрный Кот объявлялся в магловском поселении, в живых не уходил никто. Именно поэтому даже в магловских сказках нет никаких упоминаний о страшных демонах, приходящих в обличии маленькой чёрной кошки и сеющих разрушение и смерть. Единственное, у некоторых народов сохранилась примета, что если чёрная кошка перебежала дорогу — к беде… Так вот, боюсь, Волан-де-Морт нашёл то, что искал многие годы. Научившись управлять Хассамэнтрулом, можно убрать его главный недостаток, отдав простой приказ убивать быстро. Достаточно лишь одного Чёрного Кота, чтобы через некоторое время создать целое войско. Если у Волан-де-Морта есть хотя бы несколько десятков Хассамэнтрулов — он уже победил. Любая армия волшебников и магических существ в битве с ними за считанные минуты превратится в прах… У Чёрных Котов нет ни любви, ни жалости, ни сострадания. Страх им неведом. Они будут убивать всех без разбора, одновременно выполняя приказ, питаясь и получая наслаждение… Заклинание «Зевсус» давно вышло из моды, и это будет на руку только Волан-де-Морту. Его уже никто и ничто не остановит…

Гарри внимательно и молча слушал страшный рассказ Гермионы. «Вот значит что искал Волан-де-Морт, окончив Хогвартс. Вот зачем он отправлялся в долгие странствия по миру. Он искал силу, способную сделать его самым могущественным магом в истории, и он нашёл её…».

Встав, Гарри подошёл к трупу Хассамэнтрула. На теле опаснейшего зверя не было никаких повреждений, словно он просто заснул.

— Гарри, крестража здесь нет, — сказала Гермиона. — В этом зале был лишь Чёрный Кот и больше ничего!

— Ты права, — тихо проговорил Гарри. — Но крестраж поблизости, я чувствую это. И ключ к нему находится передо мной…

— Что? — не поняла Гермиона, но вместо объяснений Гарри, превозмогая боль, приподнял тяжёлую лапу чудовища и стукнул по одному из больших когтей волшебной палочкой. На когте практически сразу же загорелась, выпуская несколько-сантиметровые языки пламени, надпись:

Что ты хочешь?

— Что я хочу?.. — пробубнил Гарри себе под нос. — Что я хочу?..

— Гарри, ты знаешь, что это значит? — взволнованно спросила подошедшая к нему Гермиона.

— Не мешай, — коротко отозвался Гарри и закрыл глаза.

Гермионе ничего не оставалось, как молча выполнить его просьбу. Гарри, между тем, постепенно склонялся всё ниже и ниже над горящей надписью. Вскоре языки пламени начали почти касаться его век. В душу Гермионы всё глубже закрадывался страх за Гарри, но тут Поттер поднял голову и открыл глаза. Вскрикнув от ужаса, Гермиона споткнулась на ровном месте и упала: в глазах Гарри не было ни белков, ни зрачков, только огонь. Один сплошной жуткий оранжевый огонь. Направив взгляд огненных глаз на стену, Гарри не своим, громким, хриплым и неестественно раздваивающимся голосом заскрежетал:

— Я хочу быть бессмертным, я хочу быть великим, я хочу спасти мир и я хочу властвовать над всей земной жизнью!

Яркие струи пламени вырвались из его очей, а его самого резко отбросило назад. Пламя образовало в воздухе огненный вихрь, который со свистом пронёсся мимо ошеломлённой Гермионы, миновал колонны и врезался в стену. Пол задрожал, а в стене образовался проход, ведший в ещё одну комнату.

— Гарри! Гарри, как ты? С тобой всё в порядке? — бросившись к своему любимому, испуганно спросила Гермиона.

— Да, всё хорошо, — поднимаясь на ноги, ответил Гарри. Глаза его вновь были совершенно нормальными. — Крестраж там, в той комнате! Надо спешить!

Ничего не объясняя, Гарри побежал к образовавшемуся проходу. Гермиона быстро последовала за ним. Вбежав в комнату, Гарри увидел, что в центре её на довольно высокой каменной плите возвышается красивая золотая чаша. Однако, подойдя поближе, Гарри почувствовал: что-то не так. Ничего не говоря, он приблизился к плите вплотную и, несмотря на испуганный возглас Гермионы, резким движением схватил чашу. Но ничего не произошло. Всё так же молча Гарри перевернул предполагаемый крестраж вверх дном — и на его ладонь упал аккуратно свёрнутый кусок пергамента. Отбросив чашу в сторону, Гарри развернул пергамент и прочёл следующее:

Тёмному Лорду.

Р. А. Б.

Гарри молча, невидящим взглядом смотрел в пергамент. Только сейчас он полностью осознал простую истину: всё было напрасно. Он и Гермиона бессмысленно рисковали своими жизнями, всё это время гоняясь за тенью. Крестража не было здесь, загадочный Р. А. Б. опередил их. Так кто же он, этот похититель осколков души Волан-де-Морта и его заклятый враг? Гарри не знал. Однако его надежда, его вера в светлое, счастливое будущее медленно, но верно начала угасать. Он считал, что Гермиона права. Даже если у Волан-де-Морта не останется ни одного крестража, даже если его верные слуги предадут его, Чёрные Коты отправят на тот свет любого, кто осмелится перейти Тёмному Лорду дорогу. А Гарри стоял в этом списке первым…

____________

* Здесь имелись в виду блокировщики звука (глушит все звуки, издаваемые человеком), биополя (блокирует излучение биополя и убирает эффект «чьего-то присутствия») и сознания (убирает эффект «чьего-то взгляда», а также немного усиливает способности к окклюменции).

** Зелье Генриха Саранского — очень дорогое и сложное в приготовлении зелье, изобретённое в 1645 г. немецким колдуном Генрихом Саранским. На несколько часов делает человека и ближайшие к нему предметы (одежду) полностью прозрачными для фотонов, рентгеновского и гама излучений, то есть попросту невидимыми. При использовании магии находящимся под действием зелья волшебником, эффект зелья пропадает на десять-пятнадцать секунд. При длительном употреблении зелья возможен побочный эффект в виде полупрозрачности. Существует специальное заклинание, способное полностью снять действие зелья Генриха Саранского.

Было тринадцатое мая, около шести часов вечера. На краю плоской крыши одного из высотных зданий неподалёку от центра Лондона в своей вечной простой чёрной мантии и с непокрытой лысой головой стоял лорд Волан-де-Морт. Прикрыв глаза и выставив вперёд волшебную палочку, он негромким монотонным голосом читал какое-то очень длинное заклинание. Голубое и почти безоблачное небо не предвещало ничего дурного. Ветер полностью отсутствовал.

Кроме самого Тёмного Лорда, на крыше находилось ещё с полтора десятка Пожирателей смерти. В своей стандартной форме — чёрные плащи с длинными капюшонами, гротескные маски на лицах — они стояли ближе к центру крыши и молча наблюдали за своим предводителем. Из их небольшой группы резко выделялся один человек. Он стоял на полусогнутых ногах и несильно трясся всем телом, словно боялся невзначай получить пинок под зад. Это был Хвост. Ни длинный капюшон, ни гротескная маска не скрывали сущности трусливой и жалкой шестёрки Волан-де-Морта. Даже находясь среди своих, Хвост вечно дрожал, вечно готовился хоть в чём-то услужить своему господину.

А господин спокойно, как каменное изваяние, возвышался над крышей и продолжал монотонно произносить слова на каком-то неизвестном никому из присутствующих языке. Далеко внизу тёк сплошной поток машин. Многие люди как раз возвращались с работы. Но ни многочисленные прохожие, ни любители прокатиться в автомобиле почему-то не замечали отчетливо выделяющейся на фоне голубого неба чёрной фигуры; фигуры, так презирающей их, фигуры, виновной в смерти многих сотен ни в чём не повинных людей, фигуры, одно имя которой вселяет ужас в сердца волшебников по всему миру…

Наконец, Волан-де-Морт закончил чтение заклинания и плавно взмахнул волшебной палочкой. Из неё вырвалась бледно-зелёная струя дыма и вихрем понеслась в небо, через несколько секунд пропав в маленьком облачке. Облачко озарил изнутри какой-то странный, фиолетово-зелёный свет, после чего всё, вроде бы, стихло. Однако это ощущение было ошибочным. Уже через полминуты маленькое облачко начало расти на глазах. Другие клочки облаков тоже принялись увеличиваться с противоестественной скоростью. Изначально белые как вата, они постепенно темнели, становились сине-бардовыми, почти чёрными. Неизвестно откуда налетел очень мощный порыв ветра. Некоторые Пожиратели смерти от неожиданности чуть не попадали, но Волан-де-Морт даже не шелохнулся. Его мантия красиво развевалась по ветру, словно чёрный пиратский флаг.

А небо, между тем, уже больше чем на половину покрывали тучи. Движение в Лондоне практически встало. Люди выходили из своих машин и недоумённо наблюдали за необычным и очень быстрым изменением небосклона. Синоптики ведь обещали ясную солнечную погоду на всю оставшуюся неделю, а тут прямо на глазах непонятно откуда появлялись тяжёлые и мрачные тучи, стремительно застилавшие небосвод.

В этот момент на довольно большом расстоянии от дома, на котором находились волшебники, одна за другой по кругу начали вспыхивать мощные ослепительные молнии. Через некоторое время послышались оглушительные раскаты грома. Волан-де-Морт, чью мантию по-прежнему нещадно трепал ветер, повернулся лицом к малость ошеломлённым Пожирателям смерти и спокойным, отчётливым голосом сказал:

— Передайте всем, что время пришло. Мы выступаем.

Двое Пожирателей сделали шаг вперёд, низко поклонились своему предводителю и трансгрессировали. Однако сам Волан-де-Морт никуда не спешил. Он неторопливо прошёлся по краю крыши, всматриваясь в толпившихся на улице маглов, после чего перевёл взгляд на небо. Большая чёрная туча медленно, но верно заслоняла солнце. Свет дневного светила постепенно мерк, Лондон погружался во тьму. Волан-де-Морт дождался, когда последний солнечный луч угас, и коротко провозгласил:

— Пора!

* * *

В Министерстве магии заканчивался рабочий день. Некоторые волшебники уже отправились по домам, но большинство всё ещё оставалось на своих местах. Обширный атриум был полон народу. Колдуны и колдуньи оживлённо переговаривались между собой, спеша каждый по своим делам.

Неожиданно в центре атриума возникли с десятка полтора волшебников. На всех на них была форма Пожирателей смерти… На всех, кроме одного. Впереди своих людей совершенно спокойно, внимательно осматриваясь, стоял лорд Волан-де-Морт.

На несколько секунд в атриуме установилась гробовая тишина. Взгляды министерских волшебников были устремлены на появившуюся группу колдунов. И тут со всех сторон послышались крики вперемешку с воплями, атриум озарили вспышки зелёного и красного цветов. Но нет, ни Волан-де-Морт, ни трансгрессировавшие вместе с ним Пожиратели даже не пошевелили палочками. Одни работники Министерства без предупреждения атаковали других…

Волан-де-Морт и его свита направились к золотым воротам, не помогая своим министерским союзникам. Исход разгоревшегося боя и так был очевиден. Волшебники, остававшиеся верными министру, не ожидали нападения от своих же коллег, а поэтому в большинстве своём за считанные секунды были нейтрализованы. Лишь Гордон Маккелен сумел увернуться от смертельного заклятья и, выскочив из-за своего стола и вырубив на ходу одного из предателей, побежал Волан-де-Морту наперерез с криком:

— Центральное разведывательное управление Соединённых Штатов! Именем Международной конфедерации магов, вы арестованы!

В Гордона полетели ещё несколько зелёных лучей, но он умудрился уклониться и от них, запустив в кучку министерских работников мощной струёй огня. Тех разбросало взрывом в разные стороны, однако Волан-де-Морт уже приблизился к Маккелену и ленивым движением руки направил на него свою волшебную палочку. Ослепительный язык изумрудного пламени вырвался из неё и попал не успевшему увернуться американцу в плечо. Даже не вскрикнув, Гордон распластался на тёмном паркетном полу. Он был мёртв.

Не задерживаясь, Волан-де-Морт спокойно продолжил свой путь. Битва в атриуме уже закончилась полной победой его людей. С криками «Да здравствует Тёмный Лорд!» волшебники и волшебницы кланялись Волан-де-Морту и бежали через золотые ворота к лифтам. Некоторые колдуны остались в атриуме, чтобы убраться и присматривать за парализованными министерскими работниками. Всё было спланировано заранее, и сейчас требовалось лишь разыграть по нотам давно написанный сценарий. Люди Волан-де-Морта прекрасно знали друг друга, знали, кого нужно будет убить, а кого просто парализовать, кто окажется непреклонным или бесполезным, а кто может пригодиться. И всё это произошло прямо под носом у министра…

Волан-де-Морт вместе со свитой занял один из лифтов и поехал на нём вверх. В другие лифты забились министерские работники. Они высаживались на разных уровнях небольшими группами, продолжая нападать на ничего не подозревающих волшебников. К ним присоединялось всё больше и больше колдунов, короткие стычки происходили то в коридорах, то в кабинетах, но всегда с одним итогом, с быстрой победой Волан-де-Мортовских прислужников, предавших своих друзей, своего министра, свою страну.

Когда Тёмный Лорд доехал до первого уровня, прохладный женский голос, как ни в чём не бывало, объявил:

— Уровень первый. Отдел магического хозяйства, включающий в себя Метеорологический центр, Сектор по разработке торговых стандартов, Исследовательский центр новых пищевых технологий и личный кабинет министра магии.

Двери лифта распахнулись — и Волан-де-Морт вместе со свитой вышел в великолепный коридор. Стены из белого мрамора были превосходно отполированы, на паркетном полу красовались картины, выложенные из разных пород древесины и изображающие волшебных существ. Идущая по коридору чародейка, увидев Волан-де-Морта, выронила стопку пергаментов и в ужасе прижалась к стене, даже не вынув палочку для обороны. Тёмный Лорд, не обращая на неё внимания, прошёл мимо, но один из его людей пустил в волшебницу красным лучом. Охнув, оглушённая колдунья сползла на пол, а Пожиратели смерти, не задерживаясь, продолжали следовать за своим господином.

Повернув направо, Волан-де-Морт подошёл к большой двери из красного дерева с золотыми ручками и распахнул её. В обширном, изысканно меблированном кабинете за длинным письменным столом напротив двери сидел Руфус Скримджер. Справа от него расположился Сэмуэль Палтатин, слева — Перси Уизли и Корнелиус Фадж, а напротив — Констанция Элфмэн, женщина средних лет, возглавляющая Отдел обеспечения магического правопорядка. Позади стола у камина стояла Долорес Амбридж и что-то говорила какому-то молоденькому пареньку, слушавшему её с видом побитого щенка.

Как только Волан-де-Морт показался в дверях, все находящиеся в кабинете волшебники, кроме юного паренька, среагировали на это очень быстро. Спустя мгновение они уже выхватили волшебные палочки. Констанция Элфмэн направила свою на Волан-де-Морта, но её тут же поразила мощная молния, выпущенная Палтатином. Скримджер даже успел занести палочку для атаки, когда Перси Уизли выбил её из рук министра обычным «Экспеллиармусом». Долорес, между тем, направила волшебную палочку на медлительного, смертельно перепугавшегося парня, Фадж — на обезоруженного Руфуса, а Сэмуэль продолжил бить молнией несчастную колдунью. Та истошно кричала, извиваясь на полу под действием древней магии, но уже через несколько секунд затихла. От её красивой синей мантии поднимались вверх тоненькие струйки дыма. Не успев ни попросить о пощаде, ни отомстить своему убийце, Констанция Элфмэн умерла.

— Всегда мечтал это сделать, — тихо проговорил Палтатин, взирая на свою жертву. Переведя взгляд на зашедшего вместе со свитой Волан-де-Морта, он улыбнулся и отвесил Тёмному Лорду изящный поклон. Тот ответил ему еле заметной улыбкой и таким же лёгким поклоном.

Скримджер, казалось, вместе с палочкой лишился и дара речи. От его былой уверенности в себе и своих силах не осталось и следа. Сейчас он напоминал бедного, побитого львёнка, которого отняли у львицы, загнали в угол и направили на него дуло винтовки. Переводя взгляд округлившихся от удивления и страха глаз с Волан-де-Морта на людей, которых он ещё несколько секунд назад считал своими верным друзьями, Руфус остановился на уже державшем его под прицелом палочки Палтатине и, заикаясь, проговорил:

— К-как же… как же так?..

— Ничего личного, — спокойно отозвался Сэмуэль. — Я всегда вас уважал, но мне больше нравится быть с теми, кто побеждает.

Перси, Фадж и Амбридж тоже поклонились Волан-де-Морту и продолжили держать под прицелом своих палочек Скримджера и молоденького волшебника соответственно. Сделав пару шагов к Руфусу, Волан-де-Морт улыбнулся, от чего его лицо сделалось ещё страшнее, и вежливо, елейным голосом сказал:

— Добрый вечер, министр.

— Но… но… но как?.. Как это возможно? — вышел, наконец, из оцепенения Скримджер. — Ведь… ведь всех наших работников проверяли, ведь никто не смог бы пронести сюда оборотное зелье, ведь мы бы обнаружили…

— Вас, судя по всему, никто не учил хорошим манерам, — перебил его Волан-де-Морт. — Когда вам говорят: «Добрый вечер», в ответ нужно поздороваться.

Пожиратели за спиной Волан-де-Морта хохотнули, а их господин спокойно продолжил:

— Впрочем, я вас прощу. У меня сегодня отличное настроение, поэтому я даже удовлетворю ваше любопытство. Вы хотите знать, как мне удалось захватить Министерство прямо у вас под носом? Что ж, это было довольно трудно сделать, пока в живых был Дамблдор. Ему всегда удавалось узнать достаточно много о моих планах, чтобы помешать их осуществлению. Но Дамблдора убил Северус, один из моих вернейших друзей, а после этого серьёзных преград уже не существовало. Вы, конечно же, рассчитывали на новые средства проверки принадлежности к Пожирателям смерти, на недавно разработанную СГПНП, но вы не учли того, что в обоих случаях в подготовке этих систем участвовали мои люди. Абсолютно все данные были у меня, и ещё раньше, чем новинки начали работу, я подготовил превосходные средства противодействия… Проведённой и поддержанной вами аттестацией я убил сразу двух зайцев. На освободившиеся места вставали большей частью мои люди, а многие из уволенных волшебников сами перешли на мою сторону. С оборотным зельем ничего бы не вышло, если бы всё тот же гениальный Северус не закончил полтора года назад колоссальную работу по его усовершенствованию. Новый рецепт оборотного зелья получил название «Сутки», поскольку позволял приготовить его за двадцать четыре часа, и действия зелья хватало на тот же срок. Вы бы, наверное, дали Северусу Орден Мерлина первой степени «За заслуги перед волшебной наукой», но это вам не грозит. Северус и без вас будет награждён куда значительнее… Ко всему прочему, я совершил прорыв в области передачи и считывания данных из человеческой памяти. Объяснять его значение я не буду — вы всё равно не поймёте. Главное не в этом. Все мои потуги и махинации не имели бы ни малейшего смысла, если бы мои идеи не поддерживали почти все здравомыслящие колдуны и колдуньи. Существовавшая века система давно загнила, волшебный и магловский миры находятся на грани краха, но вы не поняли этого. Вы продолжали упорно, с упрямством твердолобого барана, стоять на своих консервативных позициях и верить в свою правоту. И даже сейчас до вас не доходит, насколько глубоко вы заблуждались. Мне надоело рассказывать вам то, что всё равно не останется в вашей памяти. Глухое непонимание глядит на меня из вашего примитивного мозга. Вы настолько жалки, что мне даже противно пачкать о вас свои руки.

— Можно я, милорд? — воскликнула Амбридж, сверля министра жадным взглядом.

— Нет, для него это слишком большая честь, — откликнулся Волан-де-Морт. — Хвост!

Из кучки Пожирателей вышел один и, немного дрожа всем телом, снял маску. Взглядам присутствующих предстало обрюзгшее, трусливое лицо Хвоста, предавшего Поттеров почти семнадцать лет назад.

— Убей его! — приказал Волан-де-Морт, указав Питеру на Скримджера.

— С-сею секунду, мой господин, — промямлил Хвост, направил трясущейся рукой волшебную палочку на несчастного Руфуса и, набравшись смелости, рявкнул:

— Авада Кедавра!

Министр инстинктивно попытался увернуться, но не успел: зелёный луч попал ему в бок. Завалившись на своё роскошное кресло, Скримджер перевернул его и неподвижно распластался на полу.

— Молодец, Хвост, ты справился! — снисходительно потрепав Питера за щёку, похвалил его Волан-де-Морт.

Тем временем, откуда-то снизу донёсся приглушённый звук взрыва и послышались еле различимые крики. Некоторые Пожиратели смерти слегка занервничали, Палтатин замер, внимательно вслушиваясь в слабые звуки, но Волан-де-Морта, судя по всему, это не волновало. Осматривая дорогой интерьер министерского кабинета, он неторопливо прошёлся к Амбридж, всё ещё угрожающей молоденькому волшебнику, и спросил:

— Так, что тут у нас?

— Дэвид Зибельман, — ответила Долорес, указав на паренька. — В этом году поступил к нам на работу.

От ужаса молоденький волшебник трясся всем телом, боясь взглянуть Волан-де-Морту в глаза, и неожиданно рухнул на пол, к ногам Тёмного Лорда, заголосив в истерике:

— Прошу вас, пожалуйста, не убивайте! Только не убивайте! Я всё сделаю, всё, что вы хотите! Я буду служить вам, я буду верен вам, верен до гроба! Я просто не знал… Да, я не знал, что вы… что вы…

— Я знаю, — негромко отозвался Волан-де-Морт, внимательно, с нескрываемым презрением сверля Дэвида взглядом, — как знаю и то, что в тайне ты всегда желал свою собственную сестру. Когда тебе исполнилось семнадцать, ты вскружил голову одной магловской девушке. Она забеременела от тебя, а ты послал её на аборт, который стоил ей жизни. И сейчас ты думаешь только о том, как бы уберечь свою жалкую шкуру. При первой же возможности ты сбежишь и предашь меня. Ты предашь даже свою собственную мать, если это поможет твоим личным интересам. На своём веку я повидал предостаточно дерьма, но ты превзошёл все мои ожидания.

— Нет! — взвизгнул Зибельман. — Я ничего такого не думал! А Кейт, она сама не хотела ребёнка! Я ни в чём не виноват! Не убивайте меня, вам же нужны слуги, а я пригожусь вам! Я никогда не предам вас!

— Не надо врать мне, — промолвил Волан-де-Морт и сделал еле заметный знак Амбридж. Та, злорадно ухмыляясь, взмахнула волшебной палочкой. Полыхнула слепящая вспышка зелёного света — и вопли Дэвида прекратились. Навсегда.

— От отбросов нужно избавляться своевременно, иначе твой дом превратится в помойку, — сказал Волан-де-Морт, поставил с помощью палочки министерское кресло на место и собрался, было, сесть в него, но тут в кабинет влетел какой-то растрёпанный колдун, сходу упал на пол и, задыхаясь, проговорил:

— Милорд, простите, у меня срочное сообщение… Можно сказать?

— Можно, — разрешил Волан-де-Морт.

Колдун поднялся на ноги и торопливо, тяжело дыша, заговорил:

— Мы захватили Министерство, сопротивление на всех уровнях подавлено… но штаб-квартира мракоборцев… у них, судя по всему, было внеплановое собрание… Собралось больше половины корпуса… Они выбили наших оттуда и забаррикадировались…

— Понятно, — вглядываясь в лицо растрёпанного колдуна, проговорил Волан-де-Морт. — Пора и нам вступить в игру. Все за мной!

Тёмный Лорд плавно взмыл в воздух, перелетел через стол и так же плавно опустился на ноги. Кое-кто из Пожирателей, в том числе и Хвост с Амбридж, благоговейно ахнули, а Волан-де-Морт широкими шагами направился прочь из министерского кабинета. Остальные волшебники последовали за ним.

Забравшись в лифт, Волан-де-Морт и его люди высадились на втором уровне. В широком коридоре с множеством дверей было полным-полно народу. Волшебники и волшебницы со всего Министерства стекались сюда, потому что именно здесь остался последний оплот борьбы с Тёмным Лордом. И уничтожение этого оплота знаменовало полное поражение официальной магической английской власти…

Волан-де-Морт со свитой направился к другому концу коридора. Волшебники расступались перед ним и почтительно кланялись. Со всех сторон слышались приветственные крики и восхищённые возгласы, направленные в адрес Тёмного Лорда. Повернув за угол, Волан-де-Морт оказался перед массивной дубовой двустворчатой дверью, у которой стоял Гавейн Робардс и читал какое-то заклинание. При появлении Волан-де-Морта Гавейн тут же повернул к нему своё лицо, на котором красовалась свежая глубокая рана, и заговорил:

— Простите, милорд, у нас не получилось удержать позиции. Вы же знаете, что среди мракоборцев наших людей было слишком мало. Но зато теперь все идиоты в ловушке! Там мощные антитрансгрессионные чары, а каминов нет, им не выбраться…

— Тебе не надоело, Никола? — слегка улыбаясь, спросил Волан-де-Морт. — Ещё с лета в этом идиотском виде ходишь. Твой собственный тебе куда больше идёт.

— Как вам угодно, милорд, — поклонившись, отозвался лже-Гавейн, отступил в сторону, достал из-под мантии маленький пузырёк и опорожнил его. Спустя несколько секунд на месте Робардса стоял высокий мужчина с правильными чертами лица, густыми тёмно-каштановыми волосами до плеч и синими глазами. Волан-де-Морт же ощупывал дверь, более не обращая внимания на Николу, всё это время отлично игравшего роль возглавляющего управление мракоборцев.

— Так, будут очень большие потери, а это нам не нужно, — отстранившись, наконец, от двери, промолвил Волан-де-Морт. — Я уверен, пора позвать наших маленьких друзей…

На лицах всех колдунов и колдуний, слышавших Волан-де-Морта, промелькнуло непонимание и удивление. Лишь Палтатин изобразил улыбку, не предвещающую ничего хорошего…

Прикрыв глаза, Тёмный Лорд начал тихо произносить слова на каком-то древнем языке. Через несколько секунд возле левой ноги Волан-де-Морта с пола взмыл небольшой столп оранжевого пламени. Когда огонь пропал, на полу оказалась маленькая абсолютно чёрная кошка. Рядом с ней полыхнуло точно такое же пламя, потом ещё одно — и вот уже три чёрных миленьких зверька грациозно ластятся к ногам Волан-де-Морта.

— Что, мои хорошие, проголодались? — нагнувшись и ласково почёсывая одной из кошечек за ухом, проворковал Волан-де-Морт. — Я знаю, что проголодались! Там, за дверью, вас ждёт отличная еда. Там много аппетитных, сильных волшебников. Только прошу вас, мои дорогие, не медлите! Действуйте быстро, волшебников ведь много, тянуть не за чем. Убейте их всех, отправьте этих тупых ослов в небытие! Главное — не мешкайте!

Громко мурча, кошечки мявкнули, будто бы в знак согласия с Волан-де-Мортом, и подкрались вплотную к дубовой двери. Большинство из присутствующих при вызове Чёрных Котов волшебников недоумённо перешёптывались, некоторые побледнели и начали медленно пятиться, а лицо стоявшего неподалёку от Волан-де-Морта Николы ничего не выражало. И лишь Палтатин довольно улыбался, словно испытывал за Тёмного Лорда гордость.

Достав волшебную палочку, Волан-де-Морт неспешно три раза начертил ею в воздухе перед дверью круг, после чего взмахнул палочкой с возгласом:

— Экссектио!

Мощная вспышка света озарила коридор, пол содрогнулся от звука удара, но дверь оставалась практически нетронутой. В точности повторив все движения палочкой, Волан-де-Морт чуть громче воскликнул:

— Экссектио!

Некоторые колдуны чуть не попадали, другие заранее заткнули уши, но это не очень-то помогло. Могучая дубовая дверь скрипнула, от её центра к краям пошли вполне заметные волны, что свидетельствовало о локальном искривлении пространства. Чёрные Коты топтались под ней, поглядывая своими большими жёлтыми глазами на Волан-де-Морта и нетерпеливо помявкивая. А Волан-де-Морт в третий раз начертил в воздухе круги и громогласно крикнул:

— ЭКССЕКТИО!

Полыхнула нестерпимая вспышка белого света — и дверь распахнулась настежь. Мгновенно превратившись в громадных оборотневидных монстров, Хассамэнтрулы с жутким рыком ринулись вперёд. На них тут же обрушился целый шквал самых разных заклинаний, часть из которых полетела в толпу Пожирателей, но это не остановило древних демонов. Я яростью взбесившихся быков они кинулись на мракоборцев и за считанные секунды прорвали их первую линию обороны. Во все стороны полетели человеческие внутренности и части тел, волшебники погибали один за другим. Будто бы кровавый вихрь пронёсся по залу штаб-квартиры мракоборцев, где ещё совсем недавно звучал смех.

— Вперёд! — взмахнув рукой, приказал Волан-де-Морт и направился в самую гущу сражения. С дикими криками и воплями Пожиратели смерти, большей частью одетые в обычную министерскую форму, рванулись за своим господином.

В Волан-де-Морта десятками полетели заклятья, но он успел создать несколько серебряных сверкающих щитов, которые с жутким гулом приняли удар на себя. Чёрные Коты, тем временем, превращали в другом конце зала волшебников в кровавое месиво, снося перегородки между отсеками. Слева от Волан-де-Морта у двери осталось трое мракоборцев — одна волшебница и два колдуна. Они попытались достать Тёмного Лорда смертельными заклинаниями, но серебряные щиты поглотили их, разлетевшись на мелкие кусочки, а Волан-де-Морт взмахнул палочкой. Мощная струя оранжевого пламени вырвалась из неё, превратив мракоборцев в пепел.

Между тем, первые Пожиратели смерти ворвались в зал, однако залп заклинаний, выпущенных мракоборцами справа от двери, убил их. Другие прислужники Волан-де-Морта налетели на трупы, в результате чего у двери образовалась давка. Воспользовавшись этим, Кингсли Бруствер выпустил из своей палочки заклинание, напоминающее болид, и уложил им ещё с десяток Пожирателей. Волан-де-Морт оказался на время отрезанным от своих людей, но это его не смущало. Вокруг него появлялись всё новые щиты, блокировавшие почти сплошной поток заклятий, а сам он плавно рассёк волшебной палочкой воздух. Из шкафов вмиг вылетели ящики, полные пергаментов, обломки перегородок и мебели взмыли вверх, — и всё это с громадной скоростью ринулось на мракоборцев. Многие успели защититься, но некоторые попадали с проломленными черепами или сломанными рёбрами. А из палочки Волан-де-Морта уже выскользнула гигантская змея и впилась в лицо одной волшебницы, снеся ударом хвоста пожилого мракоборца. В змею попало несколько заклинаний, вследствие чего она растворилась в воздухе. Тем временем, какой-то мракоборец запустил в Волан-де-Морта стулом. Не долетев до цели самую малость, стул обратился в металлический диск с острыми, как скальпель, краями и полетел обратно, перерубив незадачливого мракоборца надвое.

А в двери, между тем, одним лёгким движением палочки убрав обожжённые остатки тел, появился Палтатин вместе с Николой, Фаджем и ещё двумя Пожирателями в стандартной форме. Бруствер выпустил второй болид, но Никола погасил его каким-то ледяным заклятьем, а Палтатин выставил вперёд свою короткую палочку. Ослепительная молния вырвалась их неё и поразила сразу восемь мракоборцев, в том числе и Бруствера. Однако чернокожий колдун блокировал заклинание. Палтатин продолжал бить молнией — и вскоре семь мракоборцев погибли под её напором. Не сдавался лишь Бруствер. Тем временем, в зал вбегали всё новые и новые люди Волан-де-Морта. Вот уже пал Долиш, успев напоследок прикончить зелёным лучом Фаджа, бывшего министра, столь глупо сунувшегося в эту бойню. Вот уже Волан-де-Морт убил смертельным проклятьем какого-то матёрого мракоборца, сражавшегося до последнего. Вот Чёрные Коты уже добивают своих последних жертв… Повсюду полыхали вспышки невыносимого зелёного света и страшный свист надвигающейся смерти заставлял кровь стыть в жилах, а Бруствер из последних сил продолжал противостоять Сэмуэлю. Но тут металлический диск, созданный Волан-де-Мортом, отрубил Кингсли руку вместе с палочкой. Бруствер взвыл от адской боли, трепыхаясь во все стороны, как на электрическом стуле, а Палтатин оскалился, и в глазах его промелькнул жуткий сатанинский огонь. Спустя несколько секунд Кингсли Бруствер был мёртв.

Битва в штаб-квартире мракоборцев закончилась. Закончилась полной победой Волан-де-Морта. Мракоборцы бились насмерть, стояли до конца, но это не помогло. Почти все они пали в этой бойне, лишь нескольким израненным колдунам удалось выжить. Сейчас они лежали в собственной крови, желая только одного — смерти. Но она не приходила. Волан-де-Морт, по одному ему известной причине, распорядился пока что не трогать их. Он что-то тихо сказал вновь принявшим кошачий облик Хассамэнтрулам — и те исчезли в языках пламени. Пожиратели смерти принялись убирать тела и приводить полуразрушенный зал в нормальный вид, а Волан-де-Морт начал раздавать приказы:

— Сэмуэль, отправляйся в Лондон. Возглавишь там показательное выступление для маглов. Никола, трансгрессируй в Ламборн и проверь боеготовность наших сил, после чего возвращайся обратно. Доложишь лично мне. Макнейр, отправь сообщения представителям наших разношёрстных друзей. Я буду ждать их в кабинете министра. Долохов, передай нашим дипломатам в Штатах, Франции и Италии, чтобы начинали действовать. Затем отправляйся в Болгарию и предупреди Тодора: пусть готовит своё министерство и наёмников к войне. Беллатриса, займись вербовкой оставшихся в живых министерских работников. Нотт, собери команду и приведи атриум в вид, подобающий нашему новому Министерству…

Упомянутые Пожиратели смерти внимательно слушали своего господина, кланялись и быстро уходили из штаб-квартиры мракоборцев. Между тем, в двери показалась группа их четырёх колдунов, ведших под прицелом палочек молодых волшебника и волшебницу. Волан-де-Морт как раз закончил раздачу поручений и обратил своё внимание на вновь прибывших чародеев.

— Милорд, эти двое изъявили горячее желание служить вам! — воскликнул один из ведших пленников Пожирателей.

Волан-де-Морт сначала пристально посмотрел на волшебника, потом перевёл взгляд на волшебницу и почему-то сразу же широко улыбнулся, сделав знак рукой одному из Пожирателей смерти. Тот подтащил к своему господину двух полуживых мракоборцев и отошёл в сторону.

— Сейчас у вас появится уникальная возможность незамедлительно показать свою преданность, — громко провозгласил Волан-де-Морт, обращаясь к пленникам. — Верните ему его волшебную палочку.

Один из конвоиров вручил палочку молодому волшебнику. Тот остался стоять в нерешительности, боясь посмотреть Волан-де-Морту в лицо, а Тёмный Лорд продолжал:

— Чтобы навсегда вступить в ряды Пожирателей смерти, тебе нужно убить одного из мракоборцев. Точнее — добить, они всё равно уже не жильцы. Действуй!

Волшебник немного помедлил, подошёл чуть ближе к одному из мракоборцев и, тяжело вздохнув, направил на него палочку со словами:

— Авада Кедавра!

Полыхнула слепящая вспышка зелёного света — и мракоборец был избавлен от мучений.

— Отлично! — воскликнул Волан-де-Морт. — Теперь ты один из нас. Поставить ему Чёрную Метку, но накладывать на неё скрывающие чары не нужно — ныне это не имеет смысла… Так, а теперь верните палочку этой очаровательной колдунье.

Двое Пожирателей увели своего новоиспечённого коллегу, а волшебнице вручили палочку.

— Специально для тебя остался один мракоборец, — промолвил Волан-де-Морт, внимательно смотря волшебнице в глаза и улыбаясь. — Что ж, действуй, моя дорогая, действуй…

Чародейка перевела взгляд с Волан-де-Морта на бедного мракоборца. Тот был весь в крови, но сознание не потерял. С трудом смотря на, возможно, свою будущую убийцу, он всем своим видом просил её о смерти. Однако волшебница медлила. Она старалась сохранять спокойное выражение лица, что у неё не получалось: из глаз потекли по щекам горькие слёзы. Всхлипнув и сжав зубы, колдунья всё же подняла волшебную палочку на мракоборца, тихо проговорив:

— Авада…

И, неожиданно для Пожирателей, перенаправила палочку Волан-де-Морту в лицо с криком:

— …Кедавра!!!

Но прежде, чем зелёное пламя достигло цели, Волан-де-Морт выставил свою волшебную палочку на уровень груди. Яркое силовое поле образовалось вокруг него — и заклятье смерти просто рассыпалось зелёными искрами. Опомнившиеся Пожиратели уже занесли свои палочки, чтобы отправить безрассудную колдунью к праотцам, однако Волан-де-Морт, тут же убрав защитный купол, поднял левую ладонь вверх — и смертельных заклинаний не последовало.

— Думала, я не пойму, чего ты хочешь? — устало спросил Волан-де-Морт, с некоторой долей сожаления смотря на побледневшую волшебницу. — Надеялась одурачить меня, величайшего мастера легилименции во всём мире? Я сразу прочёл твои мысли, узнал твоё глупо-героическое желание пожертвовать собой во имя спасения планеты. Увы, но каждый из нас уверен, что он спасает мир и стоит на страже правды… Просто мне было интересно, хватит ли у тебя смелости? Оказалось, что хватит…

— Ты обречён! — полным ненависти голосом воскликнула волшебница, дерзко глядя Волан-де-Морту в глаза. — Пусть не я, но тебя рано или поздно уничтожат! Таким как ты никогда не удастся править этим миром! Твои жалкие дни сочтены! Ты обречён!

И тут, на удивление всех, Волан-де-Морт захохотал. Захохотал жутким, ледяным хохотом. Даже Пожирателям смерти стало не по себе. Волшебница сделалась белой, как полотно, и инстинктивно немного отступила назад, а Волан-де-Морт, продолжая хохотать, безо всякого предупреждения взмахнул своей волшебной палочкой. Оранжевое пламя вмиг охватило несчастную чародейку с ног до головы. Та взвыла от нечеловеческой боли, но спустя пару секунд всё прекратилось. На месте волшебницы осталась лишь небольшая кучка серого пепла.

— Представление окончено, — Волан-де-Морт окинул взглядом зал. — Оставшихся мракоборцев добить.

После этого Тёмный Лорд направился прочь из штаб-квартиры мракоборцев. Хвост, Перси, Амбридж и ещё трое Пожирателей последовали за ним.

Как и следовало ожидать, Волан-де-Морт вместе со своей свитой поднялся в кабинет Скримджера, где услужливо был уже наведён полный порядок. Усевшись в министерском кресле, он телепортировал к себе какую-то книгу и принялся читать её, поджидая, судя по всему, «разношёрстных друзей». Пожиратели же, расположившись недалеко от двери, большей частью помалкивали, лишь изредка шёпотом переговариваясь между собой.

Впрочем, долго ждать Волан-де-Морту не пришлось. Через некоторое время в дверях кабинета показался Макнейр.

— Милорд, ваше приказание исполнено. Представители разных волшебных народов прибыли. Им ждать?

— Нет, пускай заходят, — ответил Волан-де-Морт, отложив книгу.

Макнейр коротко кивнул и скрылся в двери. Спустя полминуты в кабинет неспешно влетело четверо дементоров. Вокруг сразу стало холодно, а свет, льющийся из волшебных окон, ослабел и померк.

— Мы готовы сеять ужас и смерть, мой повелитель, — со свистом втягивая в себя воздух, прошипел один из дементоров.

— Хорошо, — отозвался Волан-де-Морт. — Пусть четыреста дементоров подлетят на безопасное расстояние к Хогвартсу. Когда мы будем наступать, им пошлют сигнал. Остальные же могут отправляться в Лондон. Все здешние маглы в вашем полном распоряжении.

Дементоры удалились, и за ними в кабинет вошли двое: один — громадный, уже немолодой мужчина, другой — небольшой паренёк.

— А где Фенрир? — прежде, чем вошедшие успели что-либо сказать, осведомился Тёмный Лорд.

— Он вместе со Снеггом производит зачистку, милорд, — прохрипел здоровяк. — Но если вы хотите видеть именно его, я могу…

— Не нужно, Ганнибал, — перебил его Волан-де-Морт. — Лучше ответь мне, оборотни всё ещё хотят отведать магловской плоти?

— Конечно, милорд, — прорычал Ганнибал. — Есть, правда, несколько маглолюбцев, сторонников почившего Дамблдора, но к завтрашнему с ними будет покончено.

— В таком случае, в ближайшее полнолуние вам будет предоставлено столько маглов, сколько вы в состоянии сожрать, — усмехнулся Волан-де-Морт. — Ну а пока готовьтесь. Очень скоро ваше умение убивать не только маглов, но и волшебников окажется весьма полезным.

— Мы рады служить вам, милорд, — откликнулся громадный оборотень, поклонился и вместе со своим приятелем вышел из кабинета.

Следом за ними показалось трое бледнолицых и черноволосых вампиров. Они были одеты в чёрные плащи до пола, а на их поясах висели большие двуручные мечи.

— Почти все вампиры приняли ваше предложение, милорд, — холодным, ничего не выражающим голосом проговорил один из кровососов. — За свежую кровь маглов мы будем служить вам.

— Отлично! — воскликнул Волан-де-Морт. — Здесь, в Лондоне, организуется показательное выступление для маглов. Вы тоже можете поучаствовать.

— Мы поучаствуем, милорд, — всё так же холодно подтвердил вампир, после чего все трое скрылись за дверью.

Между тем, в кабинет вошло несколько гоблинов. Среди них был и главный гоблин Гринготтса. Он, как и остальные гоблины, поклонился Волан-де-Морту и заговорил:

— Мы готовы выполнить условия договора. Денежные средства наших клиентов, убитых вами, будут переданы в ваше распоряжение.

— А я, со свой стороны, гарантирую, что гоблины будут уравнены в правах с волшебниками и получат возможность носить волшебные палочки, — довольно улыбаясь, заявил Волан-де-Морт. — Вступать в войну вам, скорее всего, не придётся. Это потребуется только в крайнем случае.

Гоблины ещё раз поклонились и вышли из кабинета. Тем временем, Никола, видимо, исполнил поручение своего господина. Он зашёл в кабинет после ухода гоблинов и сказал:

— Всё готово. Мы выиграем войну!

— Ты уверен? — вкрадчиво спросил Волан-де-Морт.

— На все сто, — ничуть не смутившись, отозвался Никола.

— Что ж, вы все прекрасно знаете, кто нам противостоит, — сказал Волан-де-Морт, обращаясь и к Николе, и к всё это время молчавшей свите. — Уже сегодня Котов узнает, что у нас произошло, а завтра нам придётся встречать гостей. Как вам известно, Котов не сидел сложа руки. Он выпустил из тамошней волшебной тюрьмы почти всех отъявленных головорезов, приговорённых на пожизненное заключение, только с одним условием — они обязаны сражаться против меня. Вообще-то, они могли бы стать нашими союзниками, но Котов опередил нас. Кроме того, его люди давно разводят Горынычей. По моим данным, они готовы немедленно кинуть в бой с полсотни этих тварей. Да и тамошние ведьмы, которых местное население называет термином «Баба-Яга», тоже очень опасны. А союзник Котова, канцлер Вильгельм, также готовил своё министерство к войне. На стороне немецких волшебников будут духи огня и духи льда… Хм, многие придурки до сих пор считают, что они не существуют… Немецкие колдуны обладают железной дисциплиной и отлично владеют боевой магией высшего уровня. Чтобы победить их и русских чародеев, нам придётся использовать все резервы.

— У нас есть более чем достаточно сил, милорд! — вдохновенно воскликнул Никола. — Под Ламборном ожидают вашего приказа около семисот Пожирателей смерти, порталы на территории наших врагов давно готовы. Болгарское министерство магии выступает за нас, более тысячи наёмников из разных стран волшебного мира готовы вступить в бой. Дементоры, великаны, оборотни и вампиры на нашей стороне. Кроме того, у нас есть несколько десятков драконов из Румынии. Против трёхголовых Горынычей они, конечно, не особенно сильны, зато с волшебниками умеют драться куда лучше. К тому же, сегодня вы показали, что… есть ещё кое-кто, куда более опасный, чем Горынычи и драконы, вместе взятые.

— Верно, мой друг, — сказал Волан-де-Морт. — Других слов я от тебя и не ожидал. Я и сам не сомневаюсь, что мы победим, однако нам нужно закончить войну быстро, иначе враждебно настроенные маги из Америки, Франции и Италии могут вступить в неё, а тогда нам придётся не сладко. Главное — действовать чётко и слаженно. Мы не должны нападать первыми, поскольку в этом случае нас сочтут агрессорами. Пусть наши враги атакуют, мы ответим им так, что они не забудут этого никогда.

Пожиратели одобрительно закивали. Один из них хотел, было, что-то сказать, но тут в дверях показался Люциус Малфой. Волан-де-Морт сразу же перевёл на него взгляд и воскликнул:

— А, Люциус, наконец-то ты явился! Ну что, какие вести из Хогвартса?

— Всё готово, милорд, — торопливо ответил Малфой. — Осада не потребуется, можно начинать взятие.

— Ты же знаешь, Люциус, что это твоя последняя возможность реабилитироваться, — лениво проговорил Волан-де-Морт. — Я дал её тебе по старой дружбе, но если ты опять всё провалишь, тебе не позавидует даже Гарри Поттер.

— Ошибки не повторится, милорд! — воскликнул Малфой. — Клянусь, всё пройдёт гладко!

Волан-де-Морт пристально посмотрел Люциусу в глаза, после чего перевёл взгляд на волшебное окно и задумчиво промолвил:

— Рассвет наступит не для всех…

* * *

Тем временем, мистер Уизли, его сын Билл и ещё двое волшебников из его отдела находились в Косом переулке. Мистер Уизли со своими людьми был на плановом дежурстве, проверяя у продавцов амулетов товар на соответствие рекламе, а Билл, как Ликвидатор заклятий, присутствовал на случай обнаружения предметов с чёрной магией. Раны на его лице давно зажили, но шрамы остались, напоминая о нападении жестокого оборотня.

— Так, а этот амулет, судя по всему, просто бесполезный, — проговорил мистер Уизли, внимательно смотря то на амулет, то на показания специального прибора. — Хм, стоит целых тридцать галеонов…

— Обижаешь, дорогой! — с акцентом воскликнул смуглый, черноволосый продавец. — Хороший амулет, я сам проверял! От проклятий защитит, от сглаза защитит… Тридцать галеонов… Да ему цены нет!

— Ну, это мне решать, — раздражённо отозвался мистер Уизли. — Джон, запиши в протокол, что…

Не договорив, Артур подозрительно осмотрелся по сторонам: вокруг как-то слишком быстро потемнело. Переведя взгляд на небо, он увидел, как по нему во все стороны стремительно расползаются тяжёлые чёрные тучи. А ещё совсем недавно можно было заметить лишь несколько маленьких беленьких облачков…

— Что, чёрт побери, происходит? — спросил сам у себя Билл, наблюдая, как и другие волшебники, за необычным изменением небосклона.

Неожиданно поднялся сильный ветер, пробирающий до мозга костей, хотя на дворе стоял май. Косой переулок озарили мощные вспышки молний, а через непродолжительное время загрохотали оглушительные раскаты грома. Продавец испуганно осматривался и, как будто увидев что-то, чего не могли видеть остальные, побежал со всех ног прочь, оставив свой лоток вместе с амулетами.

— Эй, куда вы?! — крикнул ему вслед мистер Уизли, но продавец трансгрессировал в неизвестном направлении. Косой переулок в такое время всегда был немноголюден, но сейчас в нём, кроме четырёх министерских работников, не осталось ни души.

— У меня плохое предчувствие, — пробормотал волшебник, которого мистер Уизли называл Джоном.

— У меня тоже, — отозвался Артур. — Думаю, нам стоит трансгрессировать в Министерство и предупредить…

Мистер Уизли в очередной раз осёкся: с негромкими хлопками прямо из воздуха возникло несколько колдунов в чёрных плащах с капюшонами. Через пару секунд с другой стороны от наших друзей, уже успевших выхватить волшебные палочки, появились ещё пять точно также одетых волшебника. Артур со своей компанией был окружён.

— Мистер Уизли, вот вы и попались, — холодно заметил Снегг, сделав пару шагов по направлению к Артуру и держа его под прицелом своей палочки. В сгущающейся тьме чёрные глаза Северуса казались бездонной пропастью и вселяли необъяснимый ужас. — Навряд ли Тёмному Лорду понадобится такой законченный маглолюбец, как вы. Впрочем, немедленно сдаться — ваш единственный шанс спастись. Вы, конечно, можете попробовать трансгрессировать в Министерство, как и планировали, но там вас ждёт смерть. Решайте, только быстрее, я не намерен долго ждать.

И мистер Уизли, и два волшебника из его отдела, и Билл прекрасно понимали, что им не победить Пожирателей вместе со Снеггом, однако сдаваться они не собирались, а поэтому медлили. Между тем, из группы прислужников Волан-де-Морта выделился ещё один, подошёл к Снеггу и снял капюшон. Это был Фенрир Сивый.

— А, знакомые лица! — прорычал оборотень, глядя на Билла. — Надо будет закончить начатое…

— Повремени, Фенрир, — спокойно сказал Снегг, посмотрел на сына мистера Уизли, который, казалось, ещё чуть-чуть и пустит в Сивого смертельным проклятьем, после чего вновь обратился к побледневшему Артуру: — Ну что, мистер Уизли, хотите умереть сейчас, или же желаете отречься от своих взглядов и выжить?

Мистер Уизли мельком взглянул на Билла. В глазах юного волшебника не было ни капли страха, только ярость и ненависть. Артур чувствовал, что чародеи из его отдела тоже не пойдут на соглашение со Снеггом, а для трансгрессии, скорее всего, не хватит времени. И мистер Уизли решился. Вся его жизнь пролетела перед его очами за мгновение, показавшееся вечностью. Он вспомнил и Молли, которую любил много лет, и всех своих детей, в которых души не чаял. Мысленно попрощавшись со всеми, мистер Уизли смело посмотрел на Снегга и произнёс:

— Да пошёл ты!

Северус лишь скривил губы в презрительной усмешке и коротко приказал:

— Убить их!

Полыхнули слепящие вспышки зелёного света. Мистер Уизли и Джон пригнулись, Билл успел увернуться, однако оставшийся министерский работник неподвижно распластался на земле. Одно из смертельных заклятий, пролетевших над Артуром, сразило наповал какого-то Пожирателя, а Билл, не теряя ни секунды, пустил зелёным лучом в Фенрира. Тот уклонился, и заклинание убило ещё одного из прислужников Волан-де-Морта, стоявших за Сивым. Между тем, мистер Уизли выпустил в Снегга мощный красный луч, но тёмный маг отбил его ленивым движением руки и взмахнул палочкой. Кровь фонтаном брызнула из груди и лица как раз собиравшегося атаковать Пожирателей Джона, забрызгав Артура с ног до головы. Билл успел ещё несколько раз рассечь своей волшебной палочкой воздух прежде, чем один из Пожирателей смерти попал ему в спину парализующим заклинанием. Отважный волшебник рухнул на землю обездвиженным, а Фенрир с клокочущим рыком накинулся на него. Мистер Уизли, тем временем, попробовал ещё раз достать Снегга, но потерпел фиаско. Северус три раза быстро взмахнул волшебной палочкой, словно ножом, — и Артура подбросило в воздух, после чего с силой ударило об землю. Со сломанной рукой и размозжённым носом, мистер Уизли из последних сил попытался встать, однако Снегг направил на него палочку и спокойно сказал:

— Авада Кедавра.

Ослепительный язык изумрудного пламени полоснул мистера Уизли по голове, и тот умер. Бой закончился.

При свете зажжённых волшебных палочек Снегг осмотрел убитых министерских работников. Взглянув на то, что ещё совсем недавно было лицом Билла, он поморщился и обратился к неприлично облизывающему свои окровавленные губы Сивому:

— И как тебе не противно, Фенрир?

— Привычка! — рыкнул оборотень и выплюнул явно не свой зуб.

— Ладно, мне пора, — негромко произнёс Снегг, вглядываясь в ставшее абсолютно чёрным небо. — Пока что займитесь близнецами.

Пожиратели смерти вместе с Сивым направились к другому концу Косого переулка, даже не убрав двух своих убитых единомышленников, а Снегг просто растворился в воздухе.

* * *

Было почти одиннадцать часов вечера. В знаменитой школе чародейства и волшебства Хогвартс все ученики уже разошлись по своим спальням. Преподаватели тоже готовились ко сну. Лишь несколько мракоборцев несли дежурство. Однако большинство из них до сих пор не знало, что произошло в Министерстве магии и что происходит в Лондоне. Не было тех, кто мог бы предупредить их. Немногие, кому удалось сбежать из Министерства, спасали собственные жизни, судьба старой школы их не волновала.

Внезапно прямо перед главными железными воротами, ведшими на территорию Хогвартса, появился Волан-де-Морт. За его спиной трансгрессировали ещё около сотни Пожирателей смерти в своей стандартной форме. Все они, как и их предводитель, держали в руках волшебные палочки.

Неторопливо осмотрев окрестности школы, Волан-де-Морт направил свою палочку на ворота. В мгновение ока их вырвало из петель и отшвырнуло далеко в сторону, словно никакой магической защиты на них и не было. Волан-де-Морт широким уверенным шагом направился к замку, а Пожиратели, выстроившись в некоторое подобие колонны, последовали за ним.

В самом Хогвартсе, между тем, сработала одна из составляющих так разрекламированной «Ежедневным пророком» системы защиты. Во всех коридорах, кабинетах, гостиных и даже спальнях замигал льющийся из ниоткуда красный свет, здание школы огласил такой же, как и в Министерстве, прохладный женский голос:

— Внимание! Внимание! Внимание! Зафиксировано несанкционированное проникновение на территорию школы чародейства и волшебства Хогвартс. Угроза гражданскому спокойствию третьего уровня.

Школа, ещё совсем недавно сонная, быстро пробудилась. Ученики, в большинстве своём не понимающие, что происходит, выходили из своих спален и недоумённо переговаривались между собой. Однако Джинни поняла, что случилось. Одевшись с такой скоростью, с какой она не делала этого никогда, девушка захватила с собой волшебную палочку и оставленную Гарри Карту Мародёров. Влетев в гостиную, Джинни побежала по лестнице, ведущей в спальни мальчиков, и чуть не сбила с ног спускающегося по ней Рона.

— Нам надо уходить! Нам всем надо уходить, немедленно! — крикнула Джинни сонному Рону в ухо и, заметив стоявшего за Роном Невилла, торопливо обратилась к нему:

— Ты взял Гаррин пергамент? Взял, или нет?

— Я?.. — на секунду Невилл растерялся, но потом метнулся обратно в спальню, проскочив между спускающимися с лестницы другими учениками.

— Джинни, ты думаешь… — начал, было, Рон, но младшая из Уизли понеслась обратно в гостиную.

Тем временем, Макгонагалл отправила несколько Патронусов учителям, чтобы те собрались около её кабинета. Часть мракоборцев же — всего семь человек — построились в линию с волшебными палочками наизготовку перед огромными дубовыми дверями Хогвартса, которые были закрыты на несколько громадных засовов.

— Не знаю, как они проникли на территорию, но ворота им не пробить! — подбадривал и себя, и своих коллег главный мракоборец, спрятав в плащ необычный пергамент, на котором виднелась вся территория школы с высоты птичьего полёта. — Здесь такая защита, что и сам Мерлин не взломал бы!

А Волан-де-Морт и его люди продолжали неуклонно приближаться к замку. Между тем, из своей хижины, давно восстановленной после пожара, вышел ещё не ложившийся спать Хагрид. Рядом с ним семенил его старый пёс, Клык. Увидев Пожирателей смерти при свете почти полной Луны и множества звёзд, Хагрид в отчаянии схватился за голову руками, пробормотав:

— Да что же это такое?..

Впрочем, Пожиратели не обращали на Хагрида внимания. Однако смелый лесничий не собирался убегать и прятаться, когда в школу, ставшую его домом, пришли враги. Достав зонтик, в котором были обломки его палочки, Хагрид побежал к прислужникам Волан-де-Морта с криком:

— Как это возможно!?.. Убирайтесь, вон отсюда! Пошли прочь!!!

Трое Пожирателей смерти выделились из общей массы и быстро пошли навстречу Хагриду. Приблизившись на расстояние, достаточное для применения заклинаний ближнего боя, они взмахнули своими палочками, из трёх глоток вырвалось:

— Авада Кедавра!

В этот же момент Хагрид пустил из зонтика оранжевым лучом в ближайшего к себе Пожирателя. Тот не успел достаточно хорошо защититься, и его отбросило на пару метров назад. Один из зелёных лучей пролетел мимо, но два попали Хагриду в живот. У лесничего была неплохая сопротивляемость к магии, доставшаяся ему от матери-великанши, но она не могла спасти его от двух смертельных заклятий сразу. Упав на колени, Хагрид удивленно спросил:

— Вы что же, убили меня, что ли?

Всё поплыло перед глазами добродушного полувеликана, и он рухнул на зелёную мягкую траву, заснув навсегда. Обычно трусливый, Клык стремглав кинулся на Пожирателей, заливаясь яростным лаем. Поднявшийся с земли прислужник Волан-де-Морта выпустил ещё одно заклятье смерти — и Клык умолк.

Тем временем, из леса вышел великан Грохх, сводный брат Хагрида. В руках он держал громадное бревно. Увидев, что Хагрид неподвижно лежит на земле, Грохх издал гневный нечленораздельный вопль и побежал огромными шагами на Пожирателей. Между тем, из-за хижины лесничего вылетел гиппогриф Клювокрыл и с диким визгом полетел вслед за великаном.

От колонны Пожирателей смерти отделилось ещё несколько. Грохх, тем временем, на ходу швырнул бревно в убийц Хагрида, однако один из них взмахнул палочкой — и бревно разлетелось мелкими щепками. Между тем, Клювокрыл уже обогнал великана и растопырил острые как бритва когти для атаки. До цели ему оставалось совсем немного, когда в него полетел целый залп смертельных проклятий. Словно ударившись о невидимую преграду, Клювокрыл упал на землю без существенных повреждений, но, безусловно, мёртвый. А Грохх продолжал бежать на Пожирателей. Земля дрожала от его шагов, но никто из людей Волан-де-Морта даже не попятился. Засвистели заклятья смерти, ядовито-зелёный свет озарил всё вокруг, — и Грохх, остановившись и пару раз шатнувшись из стороны в сторону, тяжело рухнул, вмяв мягкую траву глубоко в землю.

Пожиратели смерти побежали догонять свою компанию, а один из них, направив волшебную палочку на небо, воскликнул:

— Мортмордре!

Мощная зелёная струя вырвалась из его палочки, понеслась ввысь и взорвалась, образовав громадный зелёный череп со змеёй, высовывающейся изо рта черепа вместо языка. Колдун поспешил догнать своих. В это время Волан-де-Морт плавно взмахнул волшебной палочкой. Яркий, мерцающий болид образовался из воздуха и, освещая всё красно-оранжевым светом, понёсся к дверям Хогвартса. Спустя несколько секунд он врезался в них. Громадные засовы сломались, словно хрупкие тросточки, и огромные дубовые створки дверей распахнулись внутрь, открыв взглядам мракоборцев приближающуюся толпу Пожирателей с Волан-де-Мортом во главе.

— Кто-то снял защиту… изнутри… — тихо проговорил ошеломлённый глава мракоборцев Хогвартса.

Сразу после открытия дверей прохладный женский голос начал возвещать следующее:

— Внимание! Внимание! Внимание! Зафиксирован взлом внешней защиты здания школы чародейства и волшебства Хогвартс. Угроза гражданскому спокойствию второго уровня.

Тем временем, в общей гостиной Гриффиндора собралась большая часть из его учеников.

— Джинни, по-твоему, это Сама-Знаешь-Кто? — под общий шум и гвалт спросил у своей сестры Рон, от сонливости которого не осталось и следа.

— Больше некому, — отозвалась Джинни и, заметив пробирающегося к ней Невилла с пергаментом в руке, приставила волшебную палочку себе к горлу, оглушительно закричав:

— ТИХО!!!

Ученики моментально умолкли, кто удивлённо, а кто испуганно уставившись на Джинни. Лишь прохладный женский голос продолжал беспристрастно повторять одну и ту же фразу.

— С минуты на минуту здесь появятся Пожиратели смерти! — громко и без предисловий воскликнула Джинни. — Вы все знаете, что в школе есть потайной ход, который ведёт далеко за её территорию. Нам нужно добраться до него и уходить отсюда!

После этих слов в гостиной опять стало шумно. Послышались выкрики: «Неправда, им сюда не пробраться!», «В Хогвартсе безопасней!», «Мы не оставим школу!». Набрав в грудь побольше воздуха, Джинни заорала ещё громче:

— НЕТ ВРЕМЕНИ НА СПОРЫ! Убирайтесь отсюда, немедленно!!! УБИРАЙТЕСЬ, КТО ХОЧЕТ ЖИТЬ!!!

Последняя фраза, судя по всему, произвела тот эффект, которого добивалась Джинни. Многие из девчонок испуганно завизжали, мальчишки побледнели, но все стремглав ринулись к выходу. Джинни первой выскочила из гостиной и, не обращая внимания на изумленные возгласы висящих на стенах портретов, побежала по направлению к месту, от которого вёл потайной ход. Ученики высыпали в коридор и понеслись вслед за ней.

— Джинни! Джинни, постой! — кричал отставший от сестры Рон, но она не повернула головы.

Между тем, Волан-де-Морт продолжал приближаться к замку. Чёрная масса Пожирателей смерти следовала за ним, как тень. Жуткий, зависший в небе череп освещал всё мёртвенно-зелёным светом. И тем не менее, никто из семи мракоборцев не отступил ни на шаг, однако трое из них мельком переглянулись между собой. Спустя несколько секунд, они взмахнули волшебными палочками на своих же коллег, закричав:

— Авада Кедавра!

Не успев отреагировать, несчастные волшебники повалились на пол мёртвыми, лишь глава мракоборцев избежал смертельного заклятья. Метнувшись в дверной проём, он отчаянно принялся обороняться от предателей, уклоняясь от зелёных лучей и отбивая обезоруживающую магию. Тем временем, вдоль стен замка к дверям бежал ещё один мракоборец, а Волан-де-Морту оставалось до них пару десятков метров. Почти достигнув своей цели, мракоборец остановился и поклонился Тёмному Лорду до земли. Волан-де-Морт на ходу ответил ему еле заметным кивком головы, поднялся по лестнице к дверям и, как бы между прочим, убил смертельным проклятьем главного мракоборца Хогвартса. Оставшиеся предатели низко поклонились своему господину, который уже перешагнул порог знаменитой волшебной школы. Как только он сделал это, прохладный женский голос в последний раз изменил свою речь:

— Внимание! Внимание! Внимание! Зафиксировано несанкционированное проникновение в здание школы чародейства и волшебства Хогвартс. Угроза гражданскому спокойствию первого уровня.

— Выруби эту хрень, она действует мне на мозги! — приказал Волан-де-Морт одному из мракоборцев. Тот ещё раз поклонился, подбежал к стене с правой стороны от двери и стукнул по ней в нескольких местах волшебной палочкой. В стене появилось нечто наподобие пульта управления. Мракоборец произвёл ещё пару замысловатых движений палочкой — и прохладный женский голос оборвался на полуслове, а мигание красного света прекратилось. Волан-де-Морт же взмахнул рукой — и Пожиратели смерти с оставшимися мракоборцами ринулись через вестибюль в Большой зал. Сам Тёмный Лорд неспешно отошёл в сторону, прикрыл глаза и принялся читать какое-то очень длинное заклинание. Из его палочки начали вылетать бледно-зелёные полупрозрачные тени. С тихими, но отчётливыми и леденящими душу стонами они разлетались в разные стороны и исчезали в стенах, озаряя их жутким потусторонним сиянием.

А Пожиратели смерти уже заполнили Большой зал, однако двери, ведшие из него во внутренние помещения школы, были автоматически заблокированы. Видимо, снять с них защиту предатели-мракоборцы просто не успели. Пожиратели столпились перед одной из дверей, а колдунья, ещё недавно изображавшая из себя защитника школы, принялась накладывать на дверь разные заклинания, чтобы открыть её.

Тем временем, Макгонагалл стояла у своего кабинета вместе с профессорами Флитвиком и Стебль, кентавром Флоренцем и молодым мракоборцем, который смотрел в необычный пергамент, водя над ним волшебной палочкой и говоря:

— Профессор Слизнорт убегает через потайной ход, остальные профессора, вроде бы, тоже… Хагрид мёртв… Пожиратели смерти уже в Большом зале, внутренняя защита не сможет сдержать их надолго… Нас предали…

— Где профессор Тихомиров? — спросила Макгонагалл, смотря на мракоборца так, будто Тихомиров был её последней надеждой. — Он тоже со Слизнортом?

— Нет, его там нет, — отозвался мракоборец, продолжая водить над пергаментом волшебной палочкой. Внезапно глаза мракоборца расширились от изумления, и он медленно проговорил: — Он трансгрессировал из своего кабинета полминуты назад…

— Что? — не поверила своим ушам Макгонагалл. — Трансгрессировал!?

— Да, — чуть слышно откликнулся мракоборец, — трансгрессировал… хотя мы думали… — тут мракоборец хлопнул себя по лбу и со смесью злости и отчаяния воскликнул: — Чёрт возьми! Надо было это предвидеть! Конечно же, русский профессор, зачем ещё ему было устраиваться в Хогвартс!..

Макгонагалл прикрыла глаза рукой. Флитвик и Стебль смотрели на неё, словно ждали от директора какого-то решения. Кентавр Флоренц же глядел куда-то вдаль с гордым выражением лица, будто его не волновало, что с минуты на минуту здесь будет полным-полно Пожирателей смерти.

Наконец, Макгонагалл подняла голову, оглядела своих коллег полным решимости взглядом и сказала:

— Это конец. Встретим же его достойно!

И, с необычной для семидесятилетней женщины прытью, Макгонагалл побежала по направлению к Большому залу. Флитвик переглянулся с профессором Стебль и ринулся вместе с ней за Макгонагалл. Кентавр с мракоборцем последовали за ними.

Между тем, в Большом зале тёмной колдунье удалось снять защиту с двери. Пожиратели понеслись, было, внутрь школы, но тут первые из них повалились на пол полностью парализованными. В двери, на удивление прислужников Волан-де-Морта, показалась Макгонагалл и плавно рассекла своей волшебной палочкой воздух. Тёмно-красная волна энергии вырвалась из неё и отшвырнула большинство Пожирателей смерти далеко назад. Успевшие защититься пустили в Макгонагалл смертельными проклятьями, но она мгновенно превратилась в кошку и, перекувыркнувшись в воздухе, метнулась в сторону, избежав всех зелёных лучей. А из двери выбежал профессор Флитвик и начал создавать сверкающие серебристые щиты, которые разлетелись по воздуху, блокируя выпускаемые Пожирателями заклинания. Между тем, профессор Стебль вбежала в Большой зал и кинула к прислужникам Волан-де-Морта какой-то небольшой зелёный комочек, после чего запустила в него жёлто-зелёной струёй пламени. Из комочка с колоссальной скоростью начали вырастать громадные зелёные побеги, которые тут же принялись опутывать ближайших к себе Пожирателей, словно щупальца гигантского кальмара. Вслед за профессором Стебль показались и мракоборец вместе с кентавром. Битва за Хогвартс разгорелась с новой силой.

Тем временем, Джинни оставалось совсем немного до чёрного хода, когда, оглянувшись на очередной громкий оклик Рона, она увидела спешащую к ней Полумну с группой когтевранцев и остановилась. Большая часть гриффиндорцев, охваченная паникой, даже не заметила этого и продолжила убегать, однако некоторые, в том числе и Рон с Невиллом, догнали Джинни и затормозили. Полумна с двумя своими однокашниками тоже подбежала к Джинни, остальные же когтевранцы пронеслись мимо.

— Пусть младшекурсники убегают, нам же нужно остаться и защищать школу! — крикнул Рон прежде, чем Джинни успела что-либо сказать.

Младшая из Уизли растерялась, но уже через секунду быстро раскрыла Карту Мародёров и взглянула на Большой зал. Множество точек с именами, большинство из которых было неизвестно Джинни, мелькали в нём, словно муравьи в муравейнике. От них довольно отчётливо отделялись пять точек, среди которых Джинни бросилась в глаза лишь фамилия Макгонагалл. Переведя взгляд на вестибюль, девушка нашла там только одну точку. Надпись под ней гласила: «Том Марволо Реддл». Внутри у Джинни всё похолодело. Она слишком хорошо понимала, что это означает…

Торопливо свернув Карту, Джинни громко, стараясь перекричать грохот, наполняющий школу всё сильнее, обратилась к Рону:

— Там не меньше сотни Пожирателей смерти, и с ними он, с ними лорд Волан-де-Морт! Они уже внутри! Нам не справиться с ними!

— А тогда кто справится!? — густо покраснев, со злостью осведомился Рон. — Идиоты из Министерства, что ли!?

— Ты должен знать лучше меня! — огрызнулась Джинни, и в этот момент по стенам пошло жуткое зеленоватое свечение. — Только Гарри сможет противостоять ему! Так говорил Дамблдор!

— Дамблдор мёртв! — заорал Рон. — Мёртв!!! Он не смог спасти даже свою жизнь, и после этого ты хочешь, чтобы он спас наши!?

— Я не узнаю тебя, — побледнев ещё больше, ужаснулась Джинни. — Ты же сам рассказывал мне о смысле полного пророчества… Ведь в нём говорилось, что Гарри — Избранный, что только ему по силам уничтожить Волан-де-Морта…

— Пророчество имеет смысл лишь потому, что мы сами вкладываем в него этот смысл! — закричал Рон ещё громче. Толпившиеся вокруг ученики вздрогнули, но никто из них даже не раскрыл рта. — Гарри такой же, как мы! Не лучше и не хуже! И если мы не сможем остановить Пожирателей смерти, Гарри их тоже не остановит!

— Но нам нужно хотя бы объединиться с ним! — не сдавалась Джинни. — По одиночке мы ничего не сделаем!

— Будет слишком поздно! — рявкнул Рон, и пол под ногами юных волшебников задрожал, а грохот стал невыносимым. — Или сражаться сейчас, или никогда!

— Но тогда тебя ждёт смерть!!! — закричала изо всех сил Джинни. По красному лицу Рона скользнула недобрая, обречённая улыбка, и он воскликнул:

— Она нас всех ждёт!

И, не дав Джинни более ничего возразить, Рон во весь дух понёсся обратно. Немного поколебавшись, несколько гриффиндорцев рванулись вслед за ним. Джинни же, сжав зубы от нестерпимой душевной боли, кинулась к потайному проходу. И Невилл, и Полумна, и оставшиеся ученики побежали за ней.

В Большом зале, тем временем, вовсю кипел бой. Превратившись обратно в человека, Макгонагалл сотворила несколько сложных движений палочкой — и один из столов обернулся громадным деревянным великаном, вставшим на ноги и принявшимся разбрасывать во все стороны Пожирателей. Флитвик же вызвал мощный воздушный вихрь, сметающий противников на своём пути. Прислужники Волан-де-Морта перепугались не на шутку: такого могучего сопротивления они явно не ждали. Однако отступать Пожиратели смерти не собирались. В вестибюле стоял Волан-де-Морт, а значит, бегство было равносильно смерти.

Кентавр Флоренц успел сразить из лука трёх Пожирателей прежде, чем в него попало с полдюжины смертельных проклятий. Молодой мракоборец пускал заклинаниями из-за щита, созданного Флитвиком, но один зелёный луч разбил щит вдребезги, а другой сразу же поверг мракоборца наповал. Защитников Хогвартса становилось всё меньше, однако они продолжали бороться.

Джинни, между тем, наконец-то добралась до чёрного хода. В месте, где обычно была голая стена, красовалась дверь. Рядом с ней стоял мракоборец, с потрясённым лицом глядя в необычный пергамент и бормоча:

— Они предали нас… всё было подстроено… Они всё знали, они разыграли по нотам целый спектакль… И помощь не придёт, ждать её бессмысленно… бессмысленно…

Заметив, что ребята остановились около него, мракоборец закричал:

— Не задерживайтесь! Проходите! Проходите, пока ещё не поздно!!!

Джинни вбежала в проход и понеслась по нему что было духу. Остальные ученики не отставали. Спустя непродолжительное время они уже выскочили на поляну, которая находилась за пределами школьной территории. Однако антитрансгрессионные чары здесь всё же присутствовали. По поляне сломя голову бежали некоторые отставшие от основной массы ученики, но несколько младшекурсников стояли как небольшие столбики и с застывшим ужасом в глазах смотрели на небо. Расположившийся у выхода мракоборец глядел туда же и, выставив вперёд волшебную палочку, медленно пятился. Джинни тоже взглянула вверх, и её тело начала бить мелкая дрожь: затмевая собой звёзды, к поляне летели сотни дементоров. Вокруг стоял потусторонний холод, все хорошие мысли и даже последние надежды канули в небытие, уступив место безысходности и страху.

— Бежим!!! — собрав всю свою волю в кулак, заорала Джинни и из последних сил ринулась вперёд. Невилл, Полумна и ещё кое-кто из учеников не отставали.

Однако дементоры уже пошли на спуск. Трава и листья ближайших деревьев начали покрываться инеем, и Джинни, пересекшая половину поляны, осознала, что ей не успеть до леса, где антитрансгрессионных чар не было. Перед её глазами отчётливо встала сцена, когда на похоронах Дамблдора Гарри сказал ей, что не может быть с ней вместе, пока не уничтожит Волан-де-Морта. И сейчас Джинни показалось, что всё уже кончено, что Гарри не победит Тёмного Лорда и никогда не вернётся к ней… никогда… А она так любила его, любила с того самого момента, как первый раз увидела… Джинни вспомнила, как на шестом курсе Гарри впервые поцеловал её, и это как будто придало ей сил. Направив волшебную палочку на уже нависшего над ней дементора, Джинни закричала:

— Экспекто патронум!

Мощное свечение вырвалось из её палочки — и ближайшие дементоры в ужасе полетели прочь. Оглянувшись, Джинни увидела, что Невилл с Полумной в паре метров от неё тоже выпустили Патронусов. Мракоборец бежал со всех ног, а летящий над ним и отпугивающий дементоров белый конь с каждой секундой тускнел. Остальные ученики в панике разбегались по поляне, и дементоры десятками нападали на них. Дин Томас тщетно пытался вызвать Патронуса. Из его палочки вырвалась лишь небольшая струйка белого дыма, затормозившая одного дементора, другие же, жутко втягивая в себя воздух, налетели на Дина и повалили его на замёрзшую траву. Не выдержав, Джинни заплакала. Ей хотелось немедленно кинуться и спасти своего бывшего парня, спасти всех погибающих у неё на глазах ребят даже ценой собственной жизни, но она прекрасно понимала, что это ей не удастся. Схватив ближайшего к себе второкурсника за шиворот, Джинни побежала вместе с ним к краю поляны. Невилл и Полумна последовали её примеру.

Джинни почти достигла своей цели, когда с десяток дементоров преградили ей путь. Взмахнув на них волшебной палочкой, девушка завопила:

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!!!

Полыхнула слепящая вспышка белого света — и дементоров буквально снесло в сторону. Выскочив из поляны, Джинни опять оглянулась: Невилл с Полумной спешили к ней, каждый из них тащил с собой по младшекурснику.

— Трансгрессируем в Хогсмид, а там видно будет! — крикнула им Джинни и, не дожидаясь ответа, трансгрессировала вместе с перепуганным второкурсником. Спустя несколько секунд, и Невилл, и Полумна тоже исчезли из поля зрения разъярённых дементоров.

Тем временем, в Большом зале Пожиратели смерти перешли в наступление. Деревянный великан развалился на части от залпа проклятий, а кому-то из тёмных колдунов удалось попасть взрывным заклинанием в самое основание убийственного растения, отчего оно тут же превратилось в прах. Профессор Стебль отчаянно оборонялась, но одно из смертельных заклятий, во множестве выпускаемых Пожирателями, всё же задело её. Спустя несколько секунд Флитвика постигла та же участь. Макгонагалл осталась одна, но достать её у прислужников Волан-де-Морта никак не получалось. Директор Хогвартса, будучи опытным анимагом, постоянно превращалась то в кошку, то обратно в человека и даже успела создать ещё одного гиганта, на этот раз из камня. Впрочем, с Макгонагалл остались сражаться лишь только десятка полтора Пожирателей. Остальные уже бежали вглубь школы.

Между тем, у ворот, ведших на территорию Хогвартса, трансгрессировали Снегг и несколько Пожирателей смерти с мётлами в руках. Не теряя времени, они оседлали мётлы и в считанные секунды долетели до распахнутых входных дверей школы. Спешившись, Снегг с компанией миновали вестибюль, поклонившись завершающему чтение заклинания Волан-де-Морту, и вбежали в Большой зал. По стенам всё ярче и ярче полыхали бледно-зелёные вспышки света, а пол дрожал всё сильней. Грохот перешёл в оглушительный гул, доносившийся, как могло показаться, глубоко из-под земли.

Не мешкая, Снегг с Пожирателями присоединились к колдунам, дерущимся с Макгонагалл. Одним коротким взмахом палочки превратив каменного великана в пыль, Северус напустил на свою бывшую коллегу непроницаемое облако тьмы, однако Макгонагалл, увернувшись от двух зелёных лучей, резко рассекла волшебной палочкой воздух. Освободившееся заклинание вмиг сдуло и тьму, и нескольких Пожирателей, но Снегг устоял. Он сразу же запустил в Макгонагалл ещё одним заклятьем. Та обернулась кошкой, избежав магии, но как только она снова стала человеком, Северус в мгновенье ока парализовал её и выбил у неё волшебную палочку. Кое-кто из Пожирателей хотел добить директора Хогвартса, однако Снегг резко поднял левую ладонь вверх, — и больше ни одно заклинание не попало в Макгонагалл.

Между тем, свечение стен достигло своего максимума. Снаружи Хогвартс мог показаться жутким зелёным костром колоссальных размеров. Внезапно гул полностью прекратился, а сияние принялось стремительно подниматься вверх, срываясь с верхушек башен мощными струями мёртвенно-зелёного пламени. Струи объединились в одну, которая некоторое время продолжала взмывать ввысь, после чего с оглушительным громом взорвалась, образовав, как и заклинание «Мортмордре», зелёный череп со змеёй вместо языка, только во много раз большего размера. Окрестности Хогвартса потонули в ядовито-зелёном свете, а в Большом зале настала сравнительная тишина. Ни свечения стен, ни дрожания пола, ни грохота более не было.

— Все враждебные нам заклинания сняты, — раздался позади Снегга высокий холодный голос только что трансгрессировавшего в Большой зал Волан-де-Морта. — О, только посмотрите на это!.. Отлично, Северус, отлично!

Волан-де-Морт прошёл мимо Снегга к парализованной, но прекрасно всё видевшей, слышавшей и понимающей Макгонагалл.

— Минерва, я очень рад, что тебе удалось выжить, — сказал Тёмный Лорд, смотря сверху вниз на Макгонагалл и улыбаясь. — Я не имел возможности поговорить с тобой ранее, но теперь мы сможем ликвидировать это упущение. Однако не сейчас, у меня слишком много неотложных дел. Унести её!

Двое Пожирателей смерти подхватили Макгонагалл и понесли её из Большого зала. Снегг последовал за ними. Оставшиеся Пожиратели принялись приводить Большой зал в нормальный вид, а Волан-де-Морт неторопливо подошёл к мракоборцу, стоявшему у стены и глядящему в необычный пергамент полным изумления и ужаса взглядом.

— Где Тихомиров? — спокойно спросил у мракоборца Волан-де-Морт, пристально глядя ему в глаза.

— О-о-он… о-о-н-н… — заикаясь и трясясь всем телом от страха, промямлил мракоборец, но Волан-де-Морт не стал церемониться и вырвал пергамент из его рук. Взглянув на него, Тёмный Лорд обнаружил застывшее изображение полупустого кабинета с осколками стекла на полу. Поверх него горела красным надпись:

ВНИМАНИЕ! В системе видеонаблюдения обнаружен вирус: «Троян-Закольцовщик 666». Попытаться извлечь файлы вируса? (Да/Нет)

Долго не думая, Волан-де-Морт ударил своей волшебной палочкой на «Да». Спустя мгновение, на пергаменте появилась чёрная горящая рука, показывающая неприличный знак, а справа от неё — такая же чёрная и горящая голова с рожками, трясущаяся от смеха. Через несколько секунд и голова, и рука взорвались, а вместо них высветилась новая надпись:

Ошибка! Файлы вируса самоуничтожились!

Волан-де-Морт ещё раз коснулся пергамента палочкой — и надпись исчезла, осталось лишь изображение опустевшего кабинета. Не мешкая, Волан-де-Морт плавно провёл волшебной палочкой внизу пергамента справа налево, вследствие чего изображение замелькало, но спустя секунду вновь установилось. Теперь в кабинете стоял человек и глядел в такой же пергамент, какой сейчас держал в руках Тёмный Лорд. Это был Александр Тихомиров. Несколько секунд он продолжал неотрывно смотреть в пергамент, после чего неожиданно со злостью пнул письменный стол. Ничего заметного со столом не случилось, но окно и несколько пустых колбочек, стоявших на полках длинного шкафа, разлетелись вдребезги. А через секунду Тихомиров уже достал из-под стола раскрытую дорожную сумку. Книги, флакончики с зельями и ещё множество всяких предметов стремительно полетели в неё со всех сторон. Спустя пару секунд Александр перекинул сумку, явно заколдованную на увеличение вместительности, через плечо. Небольшой опустевший книжный шкаф, стоявший в углу у окна, отъехал в сторону, и Тихомиров, встав на его место, исчез в вихре своей мантии.

Волан-де-Морт перевёл взгляд с пергамента на трясущегося мракоборца и ничего не выражающим голосом заговорил:

— Так значит, он получил контроль над вашей системой видеонаблюдения, снял у себя в кабинете антитрансгрессионные чары и мог незаметно покидать Хогвартс, когда ему вздумается. И всё это прямо у вас под носом…

Мракоборец ничего не ответил, лишь ещё сильнее задрожал. Однако, на его удивление, Волан-де-Морт вручил ему пергамент обратно со словами:

— Прекрати трястись, я не собираюсь тебя убивать. Большего я от вас и не ждал.

Волан-де-Морт неторопливо отправился прочь от мракоборца. Тот, видимо, набрался смелости и воскликнул:

— Он испугался одного вашего вида, милорд! Я уверен, он никогда не осмелится помешать вам!

— Ты заблуждаешься, — тихо проговорил Волан-де-Морт, не поворачивая головы. — Он ещё придёт.

Тем временем, Пожиратели смерти успели привести Большой зал в порядок: трупы были убраны, пол починен, а восстановленные столы сдвинуты к правой от входа стене. Снегг как раз вернулся обратно, а за ним следовали ученики. Главным образом, это были слизеринцы, но вместе с ними шли и несколько представителей других факультетов, даже Гриффиндора. Слизерин же был представлен в полном составе.

Волан-де-Морт занёс ногу — и под ней из ниоткуда возникла ступенька, зависшая в воздухе, словно сила гравитации на неё не действовала. Поднявшись таким образом на парящую в воздухе своеобразную лестницу, Тёмный Лорд оглядел уверенным взглядом собравшихся в Большом зале учеников. Снегг и ещё кто-то из Пожирателей встали с двух сторон от основания лестницы.

— Вы сделали правильный выбор, мои друзья, — в наступившей тишине громко и отчётливо произнёс Волан-де-Морт, обращаясь к столпившимся ученикам. — Знаю, многие из вас сомневались и даже боялись восстать против существующей системы, но каждый из вас нашёл в себе силы сделать это. И уже сегодня вы доказали, что достойны того волшебного дара, который достался вам от ваших родителей. Этот день запомнится всем нам, как начало новой эры. Эры, когда рухнут старые предрассудки и убеждения; эры, когда маглы узнаю своё место в этом мире; эры, когда лишь только действительно способные и достойные будут стоять у руля; эры, когда человеческая грязь сотрётся с лица Земли во имя процветания и благополучия нашего общества!

Большой зал взорвался воодушевлёнными криками и восклицаниями. Некоторые восторженно выкрикивали: «Да здравствует Тёмный Лорд, величайший из волшебников!», другие орали: «Да! Покажем маглам, чего мы стоим!», третьи просто фанатично аплодировали… Волан-де-Морт, довольно осматривая представителей молодого поколения, готовых служить ему, заметил, что в Большой зал вошли двое Пожирателей, тащивших под руки какого-то рыжеволосого парня, и остановились в сторонке. Плавно опустившись вместе с верхней ступенькой на пол, Волан-де-Морт приблизился к упомянутым Пожирателям.

— Он оказал упорное сопротивление, милорд. Серьёзно ранил одного из наших, — ответил один из Пожирателей на немой вопрос своего господина. — Прикажете добить его?

— Нет, отпустите, — отозвался Волан-де-Морт. Пожиратели послушно отпустили парня, и тот шлепнулся на пол. От этого он, кажется, пришёл в себя. Приподняв голову и взглянув на Волан-де-Морта затуманенными глазами, рыжеволосый парень смертельно побледнел и задрожал всем телом, как осиновый лист.

— Прошу любить и жаловать! — вглядываясь непродолжительное время в глаза парня, с сарказмом воскликнул Волан-де-Морт. — Рональд Уизли, ближайший друг великого Гарри Поттера!

И Пожиратели смерти, и ученики захохотали и заулюлюкали.

— Предупреждал ведь его, чем это закончится, но что с дурака взять? — держался за живот Забини. — Хорошие мозги, судя по всему, никогда не являлись достоинством семейки Уизли!

— Это точно! — вторил Нотт, хохоча вместе с Биношом, присоединившимся к своим старым друзьям Драко Малфоем и другими слизеринцами. — Идиоты всегда плохо заканчивают!

Между тем, в Большой зал суетливо вошёл ещё один Пожиратель, тащивший кого-то за собой. Увидев Волан-де-Морта, стоявшего около израненного Рона, он громко и радостно воскликнул:

— Милорд, у меня ещё один!

Волан-де-Морт оглянулся на Пожирателя, а тот собрался, было, предоставить пленника, но обнаружил, что он уже мёртв.

— Упс, — глупо и испуганно улыбнулся Пожиратель. — Ещё недавно был тёпленьким…

Волан-де-Морт лишь усмехнулся, а его прислужники и ученики опять заржали, теперь над незадачливым Пожирателем и его жертвой. Рон же, от страха готовый провалиться сквозь землю, с трудом повернул голову и узнал в окровавленном трупе одного из братьев Криви.

— Так где же он? — спросил Волан-де-Морт, вновь взглянув на Рона, и хохот мгновенно утих. — Где Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, Избранный, последняя надежда человечества? Что-то не видно растрёпанной шевелюры, не слышно победных криков… Не знаешь? А я знаю, я знаю о нём всё. Он сейчас в Албании, близ деревушки Джуджа. Развлекается с твоей девушкой… Ведь Гермиона была твоей девушкой, она нравилась тебе, не так ли? А он увёл её у тебя, причём как увёл!.. Он предал тебя, Рон, он предал всех вас, а я друзей не предаю. Ему плевать на тебя, он только обрадуется, когда ты умрёшь, ведь ты его соперник… Знаешь, многие любят говорить: «У меня не было выбора, я не мог поступить иначе». Это всё бред! Выбор всегда есть, это лишь вопрос цены. И сейчас у тебя тоже есть выбор: либо присоединиться ко мне, либо к нему, — Волан-де-Морт указал на мёртвого Криви. — Решать тебе!

Генерал армии Великобритании пребывал на своей загородной вилле и, развалившись в удобном мягком кресле подле старинного камина, мирно дремал, когда внезапно зазвонил его личный телефон. Шёл двенадцатый час, а в такое позднее время вряд ли кто-либо осмелился бы беспокоить столь высокопоставленного военного по пустяковому поводу. Недовольно кряхтя и гадая, кому это не спится и не хватает проблем, генерал нехотя снял трубку и спросил:

— Да?

— Здравия желаю, сэр! — послышался из трубки бодрый, но вместе с тем мрачноватый мужской голос. — С вами говорит полковник внешней разведки Её Величества Хэнк Уайт. Я очень сожалею, что мне пришлось побеспокоить вас, но сложившаяся ситуация не допускает промедления.

— Какая ситуация? — зевнул генерал, протирая ладонью заспанные глаза.

— Дело в том, что мы потеряли связь с Лондоном, — беспристрастно ответил Уайт.

— Что!? — не поверил своим ушам генерал, от сонливости которого не осталось и следа. — Как это понять, потеряли связь? По-вашему, Лондон что, аванпост какой-то, что ли? Как с ним можно потерять связь?

— И тем не менее, связь потеряна, сэр, — терпеливо сказал Хэнк. — Начиная примерно с полседьмого вечера, в Лондон стало невозможно дозвониться ни по спутниковым, ни по каким-либо другим каналам связи. Над городом за считанные минуты появились необычные тучи, которые не просматриваются ни в одном из диапазонов…

— Эй, эй, эй! Погодите! — перебил Уайта генерал, у которого сложилось скверное подозрение, что его разыгрывают. — Какие ещё тучи? Вы можете нормально объяснить, что происходит?

— Мы и сами не знаем наверняка, — ответил полковник. — За несколько минут до полной потери связи, к нам поступили отрывочные сообщения из полицейских участков о том, что в городе творится какая-то, извините, чертовщина. После этого никакой информации о положении дел в Лондоне нам получить не удалось. Мы уже послали две группы, но от них до сих пор нет вестей. Однако наши наблюдатели, расположившиеся на окраине столицы, передали, что над городом смутно просматривается зарево, напоминающее зарево пожара. В связи с этим есть вероятность, что жизни наших граждан, пребывающих в Лондоне, под угрозой.

— Под угрозой? — переспросил ошеломлённый генерал. — Но это же не могут быть террористы, верно? Получается, что… что это вторжение? Нам объявили войну?

— Если было бы так, всё стало бы намного проще, — мрачно отозвался Уайт. — Проанализировав снимки со спутников и незамедлительно проведя исследования вблизи города, наши учёные пришли к выводу, что большая часть районов Лондона окружена очень мощным электромагнитным полем неизвестной природы. Я могу с уверенностью сказать, что таких технологий на сегодняшний день нет ни у одной военной державы мира.

— Но а тогда как такое возможно? — совсем растерялся генерал. — Это какой-то бред…

— Мы не знаем, сэр, — спокойно ответил Хэнк. — Однако в ближайшие сроки мы должны это выяснить. И именно поэтому я прошу вас объявить в стране чрезвычайное положение и отдать приказ о вводе войск в Лондон.

— Но я не могу этого сделать! — вышел из себя перегруженный непонятной ему информацией генерал. — Это в компетенции парламента!..

— Большая часть членов парламента и премьер министр находятся в Лондоне, сэр. Об их состоянии мы ничего не знаем. Королева сейчас в Австралии. Мы уже связались с ней, она дала согласие на введение этих чрезвычайных мер. С минуты на минуту к вам приедут наши люди, чтобы обеспечить вашу безопасность. Кроме того, только вы можете попросить наших союзников о помощи. Я уверен, они откликнутся и предоставят нам свою авиацию в кратчайшие сроки. Мы должны взять ситуацию под контроль, сэр, иначе свыше десяти миллионов человек могут погибнуть, а мы даже не будем знать об этом.

— Хорошо, хорошо, вы меня убедили! — вскричал генерал. — Продолжайте держать меня в курсе!

— Будет исполнено, сэр! — радостно воскликнул Уайт. — Честь имею!

Генерал положил трубку, после секундного раздумья схватил пульт и включил свой большой цветной телевизор с плоским экраном. На нём тут же появилась полосатая картинка с надписью внизу: «Нет сигнала». Генерал переключил на другой канал и увидел лицо какой-то репортёрши, освещённое белым светом на фоне тёмных силуэтов частных домов.

— Мы уже въехали в Лондон и постепенно приближаемся к его центру, — взволнованно говорила репортёрша, то и дело нервно оглядываясь. — Скоро мы окажемся в зоне, из которой за последние часы никто ещё не выезжал и не выходил. Это странно… даже очень странно, но мы обязательно выясним, что происходит, и вы увидите всё собственными…

Внезапно картинка исчезла, уступив место шипящему серому фону. Спустя несколько секунд вновь появилось чёткое изображение, но на этот раз уже телеведущей, сидящей в студии.

— Извините, по техническим причинам мы потеряли связь с нашей группой, — сказала телеведущая. — В ближайшее время мы надеемся восстановить её. Напомню: до сих пор никто не сделал официального заявления о том, что происходит в Лондоне. Между тем, история такого не помнит…

— Чёрт меня дери! — выключив телевизор, со злостью воскликнул генерал, схватил телефон и лихорадочно набрал номер.

— Оператор слушает, — послышалось из трубки.

— Соедините меня с генеральным штабом!

* * *

Уже давно перевалило за полночь, когда первые танки вошли в Лондон. Ещё за час до них туда было послано несколько сверхзвуковых истребителей, но они так и не вернулись. Срочно поднятым прямо с постелей военным был дан приказ: разузнать, что происходит в городе, и в случае обнаружения угрозы для мирных граждан ликвидировать её любой ценой.

Капитан Джон Смит ехал на втором от начала колонны танке и, выглядывая из него с автоматом в руках, внимательно всматривался в окружающую тьму. Окраины Лондона, в которых спасатели проводили экстренную эвакуацию населения, остались позади. Связь со штабом уже была потеряна, но прежде, чем возвращаться обратно, военным нужно было прояснить ситуацию. А пока неширокая улица, по которой они ехали, казалась совершенно пустынной. Света ни в одном из окон не наблюдалось, фонари тоже были выключены. Впрочем, никаких следов борьбы или насилия военнослужащие не замечали.

Надо признать, что сейчас Джону Смиту, кадровому военному, участвовавшему во многих опаснейших операциях, было не по себе. Чем дальше он и его люди углублялись в город, тем отчётливей у него складывалось впечатление, что они едут по гигантскому склепу. Окружающая их гробовая тишина серьёзно давила на психику, а полное отсутствие каких-либо признаков жизни вселяло страх.

Внезапно в свет одного из фонарей военных попал немолодой заросший мужчина, одетый в рваные грязные лохмотья. Он стоял на тротуаре и, прикрыв глаза ладонью от яркого света, закричал:

— Возвращайтесь назад! Вы ничего не найдёте там! Там только смерть! Только смерть!

— Остановить движенье! — приказал Смит своим людям, спрыгнул с танка и вместе с двумя солдатами приблизился к подозрительному мужчине.

— С вами всё в порядке? — спросил Джон и, не дожидаясь ответа, задал новый вопрос: — Вы знаете, что здесь произошло?

— Демоны восстали из ада! — воскликнул мужчина, взирая на капитана безумным взглядом. — Демоны повсюду! Судный день близок! Антихрист пришёл на Землю! Так было сказано в писании, и так случилось!

— Вам стоит поехать с нами, — сказал Смит, решив, что мужчина не в себе.

— Нет!!! — неожиданно взвизгнул тот и побежал со всех ног прочь.

— Задержать его! — приказал Джон солдатам. Они побежали за бродягой, вслед за ним скрылись из виду, но вскоре вернулись обратно.

— Он будто бы сквозь землю провалился, сэр, — виновато ответил один из солдат. — Его нигде нет.

— Обыскать соседние дома! — скомандовал Смит.

Из бронетранспортёра повыскакивали ещё несколько человек. Спустя пару минут они выполнили приказ своего командира и собрались вокруг него.

Двери не заперты, но внутри никого, — доложил один из них. — Электричество не работает. В общем, как и везде…

— Ладно, хорошо… — пробубнил себе под нос капитан и громко распорядился: — Едем дальше!

Военные вновь продолжили углубляться в город. Впереди всё отчетливей проглядывалось красное зарево, а вокруг по-прежнему была тьма.

— Там человек! — внезапно воскликнул старший лейтенант, ехавший на первом танке. — Нет, там два, три… Господи всемогущий!..

Один из солдат пустил в небо зелёную сигнальную ракету. В её свете перед глазами военных предстала жуткая картина: на дороге, на тротуаре, в неподвижно стоящих машинах были люди. Мужчины, женщины, старики, дети… Все они лежали с застывшими гримасами ужаса на лицах, их рты и невидящие глаза были широко раскрыты. Вокруг стоял пробирающий до мозга костей могильный холод.

— Матерь божья!.. — воскликнул Джон Смит, чьё тело неумолимо сковывал ужас, а душу — отчаяние. — Неужели они все мертвы?..

Военные остановились, но никто из них не горел желанием покинуть технику. Спустя непродолжительное время, капитан пришёл в себя и приказал солдатам проверить, есть ли среди покоящихся кругом людей живые. Несколько военных соскочили с бронетранспортёра и трёх танков. Один из солдат осторожно подошёл к ближайшей женщине, проверил у неё пульс и крикнул:

— Пульс нитевидный, она жива!

— Эти тоже! — сообщили другие солдаты, проверяя пульс у ближайших к себе людей.

— На свет не реагирует, — констатировал первый рядовой, направив фонарик прямо в стеклянные глаза женщины. — Похоже на кому…

— Что здесь, чёрт побери, происходит? — со злостью спросил Смит, но никто из его людей не мог дать ему ответ.

— К нам что-то приближается! — неожиданно закричал старший лейтенант, смотря из бинокля на зарево. В его красно-оранжевом фоне действительно появилось нечто, похожее на тёмное облачко, и оно стремительно надвигалось.

— Полная боевая готовность! — под действием очень плохого предчувствия распорядился Джон. — По команде открыть огонь на поражение!

И автоматы, и станковые пулемёты, и даже дула танков направились на странное облачко. Военные замерли, во все глаза наблюдая, как оно увеличивается. Вот уже стало заметно, что оно состоит из множества небольших точек, вот уже донёсся писк, вырывающийся из сотен маленьких глоток.

— Это летучие мыши! — облегчённо и, вместе с тем, удивлённо воскликнул старший лейтенант. — Ничего опасного!..

Однако капитан почему-то так не думал. Дурное предчувствие только усилилось, и Джон покрепче сжал свой автомат. Между тем, странная стая летучих мышей поравнялась с первым танком. Раздались свистяще-фыркающие звуки — и Смит не поверил своим глазам: летучие мыши мгновенно превращались в бледнолицых мужчин и женщин, одетых в чёрные плащи. Попадав на землю, они непонятно как умудрились прекрасно устоять на ногах и тут же ринулись на военных.

— Твою мать! — непроизвольно вырвалось у Джона, когда прямо у него на глазах один из бывших грызунов снёс голову ошалевшему старшему лейтенанту одним ударом громадного меча. — Открыть огонь! Огонь!!!

Впрочем, эта команда была излишней. Раздались автоматные и пулемётные очереди, один солдат выстрелил из РПГ прямо в самую гущу вампиров, но должного эффекта не последовало. Военные хотели убить напавших на них тварей, однако проблема заключалась в том, что эти твари уже были мертвы. С жутким шипением они кидались на маглов, уничтожая их без тени жалости или сострадания.

Высокий черноволосый вампир стремительно запрыгнул на танк Смита. Капитан тут же пустил три пули прямо ему в лоб, но кровосос лишь оскалился, показав свои большие окровавленные клыки. Джон отчаянно замахнулся на своего противника прикладом, однако вампир моментально схватился за автомат и играючи расплющил его. Неведомая сила подбросила Смита на много метров в воздух. Падая, он слышал лихорадочную пальбу из всех видов оружия, предсмертные вопли и крики: «Отступаем!», «Наше оружие против них бессильно!», «Я не хочу умирать!». Это было последнее, что слышал капитан Джон Смит в своей жизни…

Тем временем, к центру Лондона летели несколько десятков боевых вертолётов. Они тоже потеряли связь со штабом, однако между собой она сохранялась.

— Прямо по курсу горят четыре квартала, над ними пять неопознанных целей, — говорил по рации командующий группой Том Браун. — Приготовить ракеты к бою!

— Сэр, метрах в трёхстах на ниши танки кто-то напал, — сообщил один из пилотирующих вертолёты военных. — Я вижу стрельбу.

— Сначала нужно ликвидировать угрозу с воздуха, — распорядился командующий. — Произвести захват целей!

— Захват целей осуществлён! — доложили по очереди все пилоты.

— Пустить ракеты! — приказал Том Браун.

Спустя секунду несколько десятков ракет понеслись вперёд, оставляя позади себя отчётливый дымовой след. Над заревом полыхнули взрывы и послышался громовой рык. Через непродолжительное время из клубов дыма вылетели пять громадных крылатых тварей и ринулись на вертолёты.

«Драконы!», — мелькнула у Брауна безумная, с первого взгляда, мысль, и он, не теряя времени, развернул вертолёт обратно, приказав по рации:

— Отступаем! Немедленно!!!

Однако не все успели среагировать так быстро, а разъярённые драконы не собирались ждать. С воинственным рыком они выпустили струи яркого пламени, вследствие чего два вертолёта взорвались сразу, а три, полыхая, словно новогодние шутихи, попадали на жилые дома.

— Что это за чертовщина!? — в ужасе и смятении спросил один из лётчиков, но ближайший к нему дракон ударом хвоста перебил его вертолёт на две части.

— Не рассуждать!!! Отступаем!!! — орал в рацию Том, улетая из Лондона на предельной скорости.

— Мне не уйти, он у меня на хвосте! — отчаянно кричал молоденький пилот, пытаясь увести вертолёт от древнего ящера. — Нет, я не хочу умирать, не хочу! Только не так!

— Резко сворачивай вправо! Пропусти его! — закричал по рации ему в ответ его старший брат, успевший оторваться от драконов на приличное расстояние. — Джимми, ты сможешь сделать это!

— Он сейчас дыхнёт на меня огнём! — взвизгнул Джимми, пытаясь уйти от дракона, но тот неуклонно приближался. — Нет! Нет!..

Пламя охватило вертолёт молоденького пилота. Зависнув на какую-то секунду в воздухе, он камнем полетел вниз, упал на дорогу и взорвался. Четыре других дракона тоже безжалостно уничтожали магловскую технику, не оставляя ошеломлённым военным ни единого шанса.

— Джимми, нет!!! — взвыл старший брат несчастного пилота, в безумном порыве развернул свой вертолёт к драконам, поймал в прицел того, который сжёг его брата, и выпустил ракету. Спустя несколько секунд она попала дракону прямо между крыльев. Древний ящер издал гневный рёв и полетел прямиком на смелого военного, но тот, вместо того, чтобы отступать, сам понёсся навстречу своей смерти.

— Ну что, мразь крылатая, получай! — воскликнул он и открыл огонь из мощного сверхсовременного пулемёта, однако пули, способные пробить насквозь титановый бронежилет, отскакивали от морды и туловища дракона, словно от стенки горох. Ничуть не смутившись, древний ящер выпустил ослепительную струю огня — и вертолёт его противника взорвался, разлетевшись множеством мелких осколков.

Между тем, Тому Брауну удалось неплохо оторваться от драконов. «Надо будет срочно связаться со штабом и доложить об этих мутантах, — думал он. — Вполне возможно, это результат генетических разработок наших противников…».

Высоко над вертолётом Брауна пролетели истребители и транспортные самолёты с десантниками на борту, направляясь к горящим кварталам. Том хотел, было, связаться с ними по рации и предупредить их об огнедышащих монстрах, но тут он внезапно заметил, что лобовое стекло вертолёта и приборы покрываются инеем. В глазах у Брауна потемнело, и он, сам того не желая, вспомнил, как много лет назад его отчим говорил ему: «Ты никогда не станешь пилотом, маленький гадёныш! Ты останешься здесь и будешь крутить быкам хвосты всю свою короткую, паршивую жизнь!». Ощущение полной безысходности сковало Тома, он почувствовал, как по его жилам растекается потусторонний холод. Ничего не видя перед собой, Браун потерял управление, и его вертолёт на полном ходу врезался в одно из зданий…

Тем временем, из транспортных самолётов повыпрыгивали десантники, а истребители рванулись вперёд. В двух драконов полетели несколько мощных самонаводящихся ракет, но это не причинило магическим созданиям вреда. Один из лётчиков вообще не стал атаковать и поднял свой самолёт высь, избежав смертоносных струй пламени, выпущенных древними ящерами. «Чёрт возьми! Такое, оказывается, не только в фантастических фильмах увидишь! — думал он. — Всё, я сваливаю! Пусть меня потом под трибуналом судят, но превращаться в жаркое я не собираюсь!».

Не страдающий геройскими замашками лётчик уже приближался к окраинам Лондона, когда в его истребитель неожиданно ударила ослепительная молния. Нет, самолёт от этого не взорвался и не упал на землю. Он просто испарился, будто его вообще не существовало…

А десантники, между тем, благополучно достигли земли. Оставив парашюты, они рассыпались по улицам, заскакивая в пустые дома с автоматами наизготовку. Небольшая группа десантников, выскочив из-за угла пятиэтажного дома, увидела человека, одетого в чёрный плащ с капюшоном на голове и маской на лице. В правой руке человек зачем-то держал тоненькую недлинную деревянную палочку.

— Стоять на месте! Руки за голову! — направив на странного человека дуло автомата, приказал один из десантников. Человек лишь усмехнулся и взмахнул палочкой на десантника, произнеся:

— Авада Кедавра!

Полыхнула слепящая вспышка зелёного света, раздался свистящий звук, от которого кровь стыла в жилах, — и десантник ничком упал на землю без каких-либо повреждений, но, однозначно, мёртвый. Его товарищи сразу же открыли прицельный огонь по человеку в чёрной мантии, однако тот выставил палочку вперёд — и пули отскакивали в разные стороны, даже не долетая до цели. Тут из воздуха появились ещё два Пожирателя смерти. Они принялись разбрасываться зелёными лучами, сражая бессильных против них десантников наповал.

Один отчаянный военный палил из автомата по тёмному колдуну, пока у него не кончилась обойма. Швырнув в своего противника бесполезным автоматом, десантник схватил с пояса гранату и хотел, было, кинуть её, но Пожиратель смерти с хохотом еле заметным движением палочки выбил её из его рук. Окончательно потеряв рассудок, военный достал десантный нож и кинулся на Пожирателя с воплем:

— Сдохни, сатанинское отродье!!!

— Круцио! — ответил Пожиратель смерти.

Истошно закричав, десантник свалился на землю и выронил нож. Нечеловеческая боль пронзила его тело. Два других прислужника Волан-де-Морта уже перебили остальных военных и с садистским наслаждением наблюдали за корчившимся маглом. Но тут из живота Пожирателя, применяющего Непростительное заклинание, резко показалось остриё ярко светящегося белым светом меча. Захрипев, тёмный колдун выронил палочку и сполз на землю. Взгляду несчастного десантника предстал человек с искорёженным шрамами лицом, громадным, неестественно вращающимся левым глазом и деревянной ногой. Светящийся меч он держал в правой руке, в левой же у него красовалась волшебная палочка. Это был Грозный Глаз Грюм.

Два других Пожирателя тут же пустили в Аластора смертельными заклятьями, но он моментально трансгрессировал и появился прямо перед одним из прислужников Волан-де-Морта, нанеся ему страшный удар мечом. Пожиратель замертво повалился на землю, а Грозный Глаз сразу же пустил зелёным лучом в его партнёра. Тот не успел среагировать и безмолвно умер.

Бедный магл, не понимая, что происходит, прижался к стене дома и во все глаза наблюдал за своим спасителем. Между тем, откуда-то сверху стремглав попрыгали несколько бледнолицых мужчин в чёрных плащах. Все они были вооружены громадными мечами.

— Что, решили устроить ад на Земле? — гаркнул Грюм, направив свою палочку на одного из приближающихся к нему вампиров. Мощный, ослепительный луч светло-жёлтого света вырвался из неё и за пару секунд превратил дико взвывшего кровососа в пепел.

Другие вампиры не испугались и набросились на Аластора, но он успел трансгрессировать. Появившись за их спинами, Грозный Глаз моментально испепелил ещё одного кровопийцу. Три вампира опять кинулись на Грюма, однако бывший мракоборец на удивление ловко блокировал мощные удары их мечей своим светящимся клинком и даже успел очистить землю от очередного голодного мертвеца. Между тем, матёрый вампир, оставшийся позади, взмахнул рукой на стоящий у тротуара магловский автомобиль, отчего тот взмыл в воздух и быстро полетел на Аластора. Лихорадочно отбиваясь от двух наседающих противников, Грюм направил свою палочку на приближающийся автомобиль — и прекрасный образец магловской техники разорвало на множество меленьких ошмётков. В этот момент один из вампиров чуть было не задел Грозного Глаза мечом. Блокировал ещё три удара, Аластор трансгрессировал, появившись за спиной у кровососа, применившего телекинез. Молниеносный удар обрушился на вампира, но тот в последний миг блокировал его и собрался отшвырнуть Грюма, однако бывший мракоборец действовал быстрее. Невыносимый светло-жёлтый луч за какую-то секунду сжёг кровопийце голову, и обезглавленное тело тут же рухнуло на землю.

Два оставшихся вампира понеслись, было, к Грюму, но он взмахнул палочкой — и голодных мертвецов снесло обратно. Как только они ударились об стену дома, им вслед полетело ещё одно заклятье, от которого дом взорвался изнутри. Оранжевый огонь вышиб стекла, яркие языки пламени показались из окон. Испуганно зашипев, вампиры превратились в летучих мышей и унеслись прочь.

Но отдохнуть у Грюма не получилось: с другой стороны к нему уже приближались десятка три дементоров. Не теряя времени, Аластор произвел несколько очень сложных движений палочкой — и двух дементоров скрутила вихрем какая-то неведомая сила. Спустя пару секунд, на их месте остался только один дементор. Грюм повторил процедуру, уменьшив количество дементоров ещё на одного. Делать её в третий раз уже не было времени: первые из противников подлетели на расстояние нескольких метров. Выставив вперёд волшебную палочку, Грозный Глаз закричал:

— Экспекто патронум!

Могучий, ослепительно сияющий единорог вырвался из палочки и снёс ближайших дементоров. Остальные в ужасе разлетелись прочь, а единорог продолжил преследовать и подгонять их.

Стоя на месте и внимательно осматриваясь, Грюм отдышался. В ближайших окрестностях не было заметно никого, кроме насмерть перепуганного, но всё ещё живого десантника. Подождав несколько секунд, Грозный Глаз собрался, было, трансгрессировать в другой район Лондона, но тут за его спиной раздался негромкий хлопок. Аластор моментально развернулся: перед ним в чёрной мантии, с непокрытой седой кудрявой головой и короткой палочкой в руке стоял Сэмуэль Палтатин.

С секунду они смотрели друг другу в глаза, после чего Палтатин без предупреждения направил палочку на Грюма. Мощная молния вырвалась из неё и понеслась на Аластора, но тот успел выставить собственную палочку для обороны. Молния с треском ударилась в неё. Сэмуэль с жуткой улыбкой на лице продолжал атаку, и Грюм согнулся под действием древней магии. Казалось, ещё чуть-чуть — и Палтатин победит, но тут Грозный Глаз собрался с силами и резко выдвинул волшебную палочку вперёд. Сэмуэль охнул и свалился на спину, прекратив бить бывшего мракоборца молнией. Не теряя ни секунды, Аластор пустил в Палтатина смертельным проклятьем, однако тот успел трансгрессировать прямо из лежачего положения, возникнув за спиной у Грюма и выпустив в него какое-то могучее заклинание, от которого воздух неестественно задрожал, а у наблюдавшего за всем этим магла волосы встали дыбом. Моментально развернувшись, Грозный Глаз выставил вперёд свой светящийся меч, вследствие чего тот разлетелся на мелкие кусочки, блокировав опасное заклинание. С ловкостью профессионального фокусника перехватив волшебную палочку в правую руку, Грюм послал ещё один зелёный язык пламени в Сэмуэля, а старый колдун опять вовремя трансгрессировал. Но на этот раз Аластор тоже исчез, и Палтатин выпустил следующее заклинание в пустоту. Воспользовавшись этим, Грозный Глаз послал заклятье, от которого Сэмуэля перевернуло в воздухе и с силой ударило об землю. Бывший мракоборец только хотел закончить дело, как Палтатин умудрился коротко рассечь своей палочкой воздух. Невидимая сила ударила по ногам Грюма, и тот со всего размаха шлёпнулся на землю. Со стоном поднявшись на ноги, Сэмуэль запустил в Аластора молнией, но могучий маг в очередной раз трансгрессировал. Палтатин тоже исчез в вихре своей мантии — и через мгновение волшебники возникли друг напротив друга. Грюм не стал атаковать, приготовившись, судя по всему, к обороне. Увидев это, Сэмуэль тоже не выпустил более ни одного заклятья. Вокруг настала сравнительная тишина.

— Я смотрю, ты поддерживаешь отличную форму, Аластор, — первым прервал молчание Палтатин. — Многочисленные раны и проклятья тебя нисколько не ослабили…

— И как я сразу не догадался, что ты работаешь на него! — презрительно гладя своим нормальным глазом на Сэмуэля, а волшебным вращая во все стороны, прохрипел Грюм. — Столько лет проработать мракоборцем и не получить ни одной царапины!..

— Каждый из нас отлично делал своё дело, Аластор, — слегка улыбаясь, проговорил Палтатин. — Теперь же ситуация несколько изменилась. Министерство под нашим контролем, а Дамблдор, которому ты так верно служил, мёртв. Так чего же ты хочешь? Неужели просто достойно умереть?

— Нет, я хочу уничтожить таких, как ты, — оскалился Грозный Глаз. — Из-за таких предателей у нас никогда не мог установиться длительный мир. Вам постоянно нужны новые смерти. Глядя на маглов, вы трясётесь от ненависти. Они же слабее нас, Сэмуэль! Или вы только и можете, что нападать на слабых?

— Дамблдор бы тобой гордился, — протянул Палтатин, не сводя с Грюма пристального взгляда. — Жаль, что он тебя не услышит…

Тут невдалеке раздался свист ракет и грохот взрывов. Послышалась лихорадочная стрельба, крики, стоны и вопли. Земля задрожала от разрушаемых убийственной силы зарядами домов…

— Слышишь, Аластор, это твои «безобидные» маглы идут слепо выполнять приказ! — с сарказмом воскликнул Палтатин. — Неужели ты хочешь отдать свою жизнь за них? За них, которые испокон веков завидовали нам и ненавидели нас; за них, которые направляли свой изощрённый ум на изобретение всё более и более беспощадных способов уничтожения себе подобных; за них, которые превратили некогда цветущую планету в галактическую помойку? Неужели тебе жалко их? Или ты до сих пор преданно служишь Дамблдору? Он мёртв, Аластор, мёртв! Пойми, он никогда не вернётся и не отблагодарит за помощь, он умер! Всё кончено, мой друг! Мы победили, и у тебя есть шанс присоединиться к нам, остаться в живых…

— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь! — каркнул Грюм.

— Не верю своим ушам! — наигранно изумился Палтатин. — Ты до сих пор веришь в мальчишку!? Видимо, Дамблдор отлично прополоскал тебе мозги. Ты же никогда не разделял его бредовую философию насчёт любви, ты же сам прекрасно знаешь, что зло намного сильнее добра! Да Гарри Поттер на порядок слабее нас с тобой, куда уж ему до Тёмного Лорда, величайшего из волшебников!..

— Твоя вера в Тёмного Лорда умрёт вместе с ним, не пройдёт и дня! — рявкнул Грозный Глаз.

— Упорство — это похвально, но только тогда, когда оно не является законченной тупостью. Ты же не хочешь умирать, Аластор! Переходи на правую сторону! Прекрати быть марионеткой в руках Дамблдора, подумай собственной головой…

— И это я слышу от тебя, от жалкой шестёрки Тёмного Лорда? — поморщился Грюм.

Ослепительная молния сразу же вырвалась из волшебной палочки Сэмуэля. Грюм еле успел блокировать её своей.

— Я не хочу убивать тебя, Аластор, — мрачным, тяжёлым голосом проговорил Палтатин, продолжая бить в палочку Грозного Глаза молнией. — Не заставляй меня делать этого!

— Кто кого убьёт, мы ещё посмотрим! — сквозь зубы проговорил Грюм, собираясь с силами. — Протектио электро!

Молния отразилась от палочки бывшего мракоборца и ударила в Сэмуэля. Старого колдуна отбросило на пару метров назад, а Грозный Глаз взмахнул ему вслед палочкой. Широкий, ослепительный, невыносимый луч белого света начал светить на Палтатина, но тот успел-таки сотворить вокруг себя нечто наподобие облачка тьмы. Асфальт вокруг Сэмуэля расплавился, однако сам тёмный маг оставался невредимым. Внезапно он трансгрессировал, появившись сбоку от Аластора, и плавно взмахнул волшебной палочкой снизу вверх. Могучие языки оранжевого пламени вмиг выросли из земли, заключив Грюма в огненный кокон. Несчастный, прижавшийся к стене магл буквально кожей ощутил излучаемую в этот момент от Палтатина столь страшную и злую силу, что ему захотелось умереть, лишь бы не находится здесь, рядом со старым колдуном. Казалось, что бывшему мракоборцу пришёл конец, но тут кокон захлопнулся и взорвался, разлетевшись снопом красочных искр, а Грюм появился прямо перед Палтатином и запустил в него смертельным заклятьем. Видимо, Сэмуэль не ожидал такого поворота. Зелёный луч приближался к нему с неумолимой скоростью, на трансгрессию не хватало времени, увернуться тоже было поздно… У Грюма уже мелькнула счастливая мысль, что всё кончено, но тут он не поверил своим глазам. Ему показалось, что Палтатин поднял левую ладонь вверх — и смертельное проклятье просто растворилось перед ней в воздухе. Грозный Глаз ошеломлённо уставился туда, где ещё секунду назад свистела надвигающаяся смерть, когда Сэмуэль резко пустил в него молнией. Грюм моментально потерял сознание, пролетел с метр и упал на землю. От его одежды поднимались вверх тоненькие струйки дыма.

Прищурившись, Палтатин пристально осмотрелся по сторонам, немного задержав взгляд на десантнике. Тот как-то приглушённо захрипел и сполз по стене на землю, умерев без каких-либо видимых причин. Не заметив более никого, Палтатин неспешно подошёл вплотную к неподвижно распластавшемуся на тротуаре Грюму и тихо заговорил:

— Видишь ли, Аластор, ты случайно влез в игру, смысл которой тебе не ясен. Ты не должен этого помнить. Однако грех убивать такого сильного волшебника, как ты, поэтому я просто сотру твои последние воспоминания. В дальнейшем ты, быть может, поймёшь, насколько глубоко ты заблуждался.

Палтатин направил свою палочку на лицо Грозного Глаза. Того приподняло на землёй, после чего вновь опустило обратно. Между тем, сбоку от Палтатина появились два волшебника в чёрных плащах с низко свисающими капюшонами. Сэмуэль кивнул на Аластора — и волшебники подняли последнего, а затем трансгрессировали вместе с ним в неизвестном направлении. Ещё раз внимательно осмотревшись, Палтатин тоже растворился в воздухе…

Между тем, магловское командование продолжало слать в Лондон всё новые и новые силы. В неравном бою военные гибли тысячами, зачастую даже не понимая причину своей смерти. У них у всех стояла цель: ликвидировать угрозу мирному населению Лондона, большая часть которого, впрочем, уже не нуждалась в помощи. Увы, но у военных не было средств, чтобы хоть сколько-нибудь существенно противостоять этой угрозе, об истинных причинах которой они даже не догадывались. Поставленная перед ними задача была невыполнима…

* * *

А в далёком Хогвартсе стояла сравнительная тишина. Раздав поручения своим людям, Волан-де-Морт направился вглубь школы и поднялся в кабинет директора. Сейчас за Тёмным Лордом не семенила свита, он шествовал в гордом одиночестве.

Кабинет выглядел так же, как и всегда, словно ничего не произошло. Висевшие на стенах портреты не стали притворяться спящими и молча следили за Волан-де-Мортом, неторопливо прохаживающимся по кабинету. Тёмный Лорд внимательно осматривал серебряные приборы, заглядывал во внутренности шкафчиков, словно искал что-то. Наконец, он сел в директорское кресло и, повернувшись своим змеиным лицом к портрету Дамблдора, вкрадчиво спросил:

— Интересно, куда это подевался ваш Омут памяти? Не знаете, а, Дамблдор?

— Напрасно вы думаете, что он будет работать на вас, Том, — непонятно к чему отозвался Дамблдор с портрета, улыбаясь и глядя на Волан-де-Морта.

— Ошибаетесь, Дамблдор, мы с ним очень похожи, а люди всегда тянутся к себе подобным. Это закон психологии. Уж кто-кто, а вы должны знать его.

— Быть может, Том, вы просто не разглядели одной маленькой детали? — мягко предположил Дамблдор.

— Это больше похоже на вас, Дамблдор, — усмехнулся Волан-де-Морт. — Впрочем, детали, которые вы не разглядели, были отнюдь не маленькими. Если бы вы столь слепо не доверяли Северусу, я бы сейчас разговаривал с вами, а не с вашим портретом.

— Как знать, как знать…

— Не хотите признать своё поражение даже после своей смерти? — расплылся в плотоядной улыбке Тёмный Лорд. — Интересно, на что вы до сих пор надеетесь? На всемогущество любви?

— Боюсь, Том, вы забыли про одного юношу, уже успевшего коренным образом изменить ваши планы, — сказал Дамблдор с портрета.

— Не смешите мои подмётки, Дамблдор, — отмахнулся Волан-де-Морт. — Северус дал мне слишком чёткое представление о способностях Гарри Поттера, чтобы я хоть сколько-нибудь брал его в расчёт, и беспрекословно следовать пророчеству, как вы однажды говорили Гарри, я не собираюсь. Кстати говоря, не исключено, что вашего любимчика убьёт человек, которому вы тоже наивно доверяли.… Но это навряд ли. Всё идёт по плану… По моему плану, Дамблдор, не вашему. Тогда мне помешала Лили, а не Гарри, но сейчас её нет.

— Зато есть кое-кто другой, — загадочно промолвил Дамблдор.

— С вами всё понятно, — подытожил Тёмный Лорд. — Как всегда, рассчитываете на чудо? Чудес не бывает, Дамблдор, любое событие вытекает из стремящегося к бесконечности количества причинно-следственных связей. Впрочем, для предсказания события зачастую требуется знать только несколько из них. И если мы не ведаем о причине данного явления, это не означает, что ему нет объяснения, причём вполне логического и научного… Знаете, Дамблдор, мне непонятно только одно: если бы я не услышал пророчества, Гарри остался бы посредственным и заурядным волшебником. Никаких могущественных способностей у него и в помине не было. Но что-то должно было породить это пророчество, ведь они никогда не возникают на пустом месте. Неужели это вы всё подстроили?

— Нет, что вы, — удивился Дамблдор. — Мне бы и в голову не пришло, что столь смелый маг, как вы, Том, испугается младенца… Хотя, отчасти вы правы. Пророчество действительно возникло не просто так, а поэтому вам рано праздновать победу. Всё ещё впереди.

В глазах Волан-де-Морта промелькнул жуткий красный огонь, но Тёмный Лорд сдержал себя и лишь негромко проговорил:

— Посмотрим, Дамблдор, посмотрим…

Гарри Поттеру снилось, что он сидит в мягком зелёном кресле и разглядывает свои длинные белые пальцы… Нет, это не его пальцы, и тёмной, освещённой лишь старинным камином комнаты, в которой он находится, он никогда раньше не видел…

Тут дверь в комнату отворилась — и на пороге показался Северус Снегг. Его волосы были растрёпаны, а в глазах, на удивление Гарри, читалось сожаление и вина. Мельком взглянув на Гарри, он быстро зашёл внутрь и плотно захлопнул за собой дверь.

— Итак, Северус, ты всё-таки пришёл, — высоким, холодным и совершенно несвойственным себе голосом сказал Гарри. — Что ж, мне интересно услышать, есть ли у тебя объяснение. Можешь говорить свободно, здесь специальные заклятья, так что нас никто не услышит.

— Я не мог вернуть вас! — воскликнул Снегг, вновь посмотрев Гарри в глаза. — Я очень хотел, но не мог!

— Да неужели? — холодно осведомился Гарри. — Уж не скажешь ли ты мне, что не ведал, как это сделать? Ведь ты прекрасно знал, что я не погиб.

Гарри встал, рывком выхватил длинную волшебную палочку и направил её на Снегга.

— Умоляю вас, милорд, выслушайте меня! — вскричал Северус и упал перед Гарри на колени. — Я не мог вернуть вас, потому что он так приказал!

— Он так приказал? — переспросил Гарри без какого-либо выражения.

— Да, он сказал, что мы не должны вмешиваться! — торопливо подтвердил Снегг. — Он сказал, что вас должен воскресить кто-то из обычных волшебников, или всё было напрасно…

— Он так сказал, — задумчиво проговорил Гарри. — Значит, он считает, что я не справлюсь? Что я недостоин?

— Нет, ведь вы вернулись…

— …благодаря Хвосту, — закончил за Северуса Гарри. — Благодаря этой мерзкой, шелудивой крысы, действующей из-за страха за собственную шкуру. Так значит, Хвост мог вернуть меня, а ни ты, ни Сэмуэль, не могли? Или он решил, что есть кто-то, достойней и могущественней меня? Быть может, этот кто-то — Гарри Поттер?

— Сам по себе Гарри Поттер ничего из себя не представляет, милорд! — воскликнул Снегг. — Наблюдая за ним в Хогвартсе, я тысячу раз убедился в этом. Во всём виновата его мать…

— И тем не менее, сегодня у меня не получилось убить его, хотя его мамаши не было рядом, — холодно заметил Гарри. — Он сумел вызвать её призрак, да и не только её, прямо из моей палочки.

— Так и должно было быть, — подтвердил Северус. — В его палочке перо того же феникса, что и в вашей. Вам нельзя драться против него своей палочкой.

— Ах, вот оно что! Так почему же, Северус, ты не мог явиться на мой зов и предупредить об этом? Тогда с Гарри было бы уже покончено.

— Это было бы слишком опрометчиво! Дамблдор по-прежнему доверяет мне. Он не знает, кто я на самом деле, и думает, что я здесь по его приказу. Наша главная проблема — это Дамблдор, а не Поттер, поэтому я продолжал по сей день правдиво играть его комнатную собачку.

— Всё верно, Северус, но если бы ты вернул меня тогда — сейчас мы бы уже наслаждались плодами победы.

— Я знаю, но… но я вынужден был подчиниться приказу…

Внезапно комната вместе со Снеггом исчезла, и Гарри оказался на асфальтовой дороге. Теперь его пальцы были нормальными. Вокруг него полыхали ярким пламенем жилые дома, дым большими кубами уносился ввысь, застилая и без того тёмное ночное небо. Со всех сторон до Гарри доносились рыдания, вопли и крики о помощи, но никого не было видно.

Внезапно прямо перед Гарри сгустился мрак, и из него образовалось то самое чёрное существо без лица, что снилось Поттеру почти пять месяцев назад. Существо ударило косой о землю и захохотало жутким, ледяным хохотом.

— Они все буду моими, Поттер! — неожиданно прекратив хохотать, тихим, погребальным голосом прошипело существо. — Ты ничего не сможешь сделать, их смерть будет твоей виной! Великий Избранный окажется неспособным спасти даже самых близких! Тьма поглотит этот мир, рано или поздно она поглотит всё, и ты бессилен что-либо изменить! Час пробил, отсчёт уже начался! Ты сам сделаешь этот выбор, ты будешь думать, что избрал из двух зол меньшее, но оно окажется большим! Это будет твоей виной, Поттер, только твоей!

Существо опять захохотало, картинка расплылась, и Гарри судорожно раскрыл глаза. Вверху, сквозь кроны деревьев, проглядывало звёздное ночное небо. Рядом с Гарри, прижавшись к нему, мирно спала Гермиона. В его ушах всё ещё звучал ледяной хохот, а шрам ныл тупой, непрекращающейся болью, но Гарри даже не обратил на последнее должного внимания. Странная, сдавливающая боль разливалась в его груди. Это была даже не боль, а какая-то необъяснимая тоска, ощущение страшной утраты, предчувствие неумолимо надвигающейся беды.

Гарри осторожно, чтобы не разбудить Гермиону, поднялся на ноги. После неудачного похода за крестражем, выбраться из подземелья которого не составило труда (в последней комнате почему-то не было антитрансгрессионных чар), Гарри с Гермионой решили отправиться в Албанию, поскольку именно там пряталась тень Волан-де-Морта после гибели его тела. Однако длительные поиски и расспросы местных старожилов о необычном красивом тёмноволосом мужчине ни к чему не привели.

«Я опять видел глазами Волан-де-Морта, — рассуждал про себя Гарри, вспоминая первую часть сна. — Такого не было со мной уже почти два года, а сейчас опять… Значит, Волан-де-Морт прекратил пользоваться окклюменцией… Но то, что я видел, не могло происходить с ним сейчас; это, судя по всему, случилось в ночь, когда он вернулся и когда погиб Седрик… Про кого это говорил Снегг? Кто этот он? Чёрт, по-моему, бред какой-то… Или Волан-де-Морт специально мне это подсунул, как в день убийства Сириуса, чтобы окончательно запутать меня? Если я получил доступ к его воспоминаниям, — это означает, что и он получил доступ к моим. Теперь он может знать всё…».

Тут Гарри показалось, что его кто-то зовёт… Или это только в его голове? Гарри замер, внимательно вслушиваясь. Шрам продолжал болеть, необычное ощущение в груди только усилилось, а вокруг по-прежнему стояла тишина. Однако в его голове вертелась навязчивая мысль: «Надо пойти и проверить! Надо пойти и проверить! Надо пойти и проверить!..».

Поколебавшись, стоит ли будить Гермиону, Гарри решил, что нет. Ещё вчера вечером он вместе с ней наложил на ближайшие окрестности Предупреждающие чары, дающие громкий звуковой сигнал, если кто бы то ни было заходит, трансгрессирует или как-нибудь по-другому перемещается в зону их действия. Благодаря этим чарам можно не бояться внезапного вторжения, поэтому Гарри и рискнул ненадолго покинуть Гермиону.

«Что-то произошло… что-то должно было произойти, — думал Гарри, осторожно пробираясь между деревьями к близлежащей деревне и держа наготове волшебную палочку. — Видимо, Волан-де-Морт активизировал свою деятельность, поэтому у меня и болит шрам… Как только проверю, нет ли кого из волшебников в деревне, сразу вернусь к Гермионе и разбужу её. Необходимо вернуться в Англию и узнать, что происходит…».

Добравшись до деревни, Гарри осторожно вышел на грязную деревенскую улицу, освещённую одним-единственным фонарём. Из окон неказистых частных домов глядела тьма, вокруг не было ни души. Внимательно осмотревшись по сторонам и ни кого не заметив, Гарри собрался, было, возвращаться назад, но тут от стены одного из домов отделился высокий человек в чёрном плаще и направился к Поттеру. Человек попал в свет фонаря — и Гарри непроизвольно ахнул, прошептав лишь:

— Рон?..

— Привет, Гарри, — холодным, а посему совершенно несвойственным себе голосом сказал Рональд Уизли, остановившись в нескольких метрах от своего старого друга.

— Как ты нас нашёл? — почувствовав что-то неладное, подозрительно спросил Гарри. — Почему ты не в Хогвартсе?

— Он сказал мне. И даже показал. Он предупредил, что ты придёшь один, и так и случилось… — Рон сделал паузу, пристально глядя ошеломлённому Гарри в глаза. — Видишь ли, Сам-Знаешь-Кто пришёл этой ночью в Хогвартс. Сопротивляться было бесполезно. Жаль, что я это не сразу понял…

— Что? — внутри у Гарри всё похолодело. — Волан-де-Морт захватил Хогвартс?! Этого не… Он отпустил тебя. Да, отпустил… Нет, ты не Рон!

— Об этом он тоже предупреждал, — мрачно улыбнувшись, проговорил Уизли. — Если думаешь, что я выпил оборотное зелье, спроси меня о том, что мог знать только Рон.

— Чьего приворотного зелья ты нахлебался на шестом курсе? — подумав с секунду, осведомился Гарри.

— Ромильды Вейн, — даже не моргнув глазом, отозвался Рон.

Гарри замялся, не зная, что и сказать, а Рон продолжил:

— Так вот, Сам-Знаешь-Кто приказал мне передать тебе следующее: если ты и Гермиона незамедлительно сдадитесь, он обещает, что не убьёт ни тебя, ни её, ни меня, ни Джинни с Невиллом и Полумной. Также он сказал, что это твой последний шанс выжить. Если же ты откажешься, то подпишешь смертный приговор всем нам. Сам-Знаешь-Кто не хочет…

— Я не узнаю тебя, — ужаснулся Гарри, всё ещё не веря, что перед ним Рон. — Неужели ты не понимаешь, что Волан-де-Морт не собирается оставлять нас в живых? Неужели ты забыл, что его необходимо уничтожить, что об этом говорил ещё Дамблдор… А, ну конечно! Он подчинил тебя своей воле!

Гарри резко выхватил свою волшебную палочку, направил её Рону в лицо и крикнул:

— Фините инкантатем Империус!

Но ничего не произошло.

— Он не стал бы этого делать, — грустно отозвался Рон. — Он прекрасно знает, что бежать мне некуда.

— Рон, приди в себя! — собравшись с мыслями, уверенно воскликнул Гарри. — Ещё не всё кончено! Теперь мы вместе, и это главное. Вместе мы сможем бросить ему вызов, он же не всемогущ! Мы найдём способ, как победить его!

— Ты не понимаешь, — сказал Рон, и в его голосе, кроме отчаяния, послышалась злоба. — Он знает всё! ВСЁ! Он знает, где мы сейчас, он знает, что ты охотился за его крестражами, он знает даже, как ты одет! Помнишь, ты говорил, мол я не представляю, что значит столкнуться Сам-Знаешь-С-Кем лицом к лицу? Теперь я представляю… Он смотрит тебе в глаза и пронзает тебя насквозь, проникает в твои самые сокровенные мысли и воспоминания. Ты осознаёшь, что ты — всего лишь марионетка в его руках, и твоя ничтожная жизнь зависит исключительно от его доброй воли. И так оно и есть, Гарри. Нам не скрыться, он достанет нас даже из-под земли! Я видел, что стало с теми, кто пытался помешать ему. Поэтому я знаю: у нас только два пути — либо присоединиться к нему, либо умереть. Третьего не дано!

— Нет, есть третий путь — отправить Волан-де-Морта в небытие и выжить! — воскликнул Гарри. — Идём, Рон! Мы должны рассказать всё Гермионе и решить, как добраться до…

— Мне почему-то кажется, что и в этом он был прав, — внезапно перебил Поттера Рон, чьи глаза блеснули недобрым огнём. — Скажи мне, Гарри, так это правда? Ты бросил Джинни ради Гермионы, не так ли? Поигрался с моей сестрой, а когда надоело, кинул её и решил найти себе новую девушку? Ну конечно, ты ведь Избранный, всё лучшее для тебя!

Наступило напряжённое молчание. Казалось, что деревня вымерла. Никого из маглов поблизости видно не было. Гарри потупил взгляд, а Рон терпеливо ждал ответа. Наконец, Гарри поднял глаза на своего старого друга и заговорил:

— Я люблю Гермиону… Мы оба любим её, так уж вышло. И этого не исправить. Но сейчас не время говорить об этом, нужно уничтожить Волан-де-Морта, уничтожить его раз и навсегда! Он убил моих родителей, по его приказу убили Сириуса и Дамблдора, и ты хочешь, чтобы я сдался, присоединился к нему? Я лучше умру, Рон, но не склонюсь перед Волан-де-Мортом! Пойдём со мной, а если не хочешь — возвращайся обратно и передай ему мои слова!

— Нет, Гарри, — сдавленным от злобы голосом проговорил Рон, выхватывая свою волшебную палочку, и его лицо сделалось совершенно безумным, — я не позволю тебе забрать с собой в могилу всех нас! Авада Кедавра!

Зелёный луч вырвался из палочки Рона. В тот же момент Гарри машинально выставил свою на уровень груди и крикнул:

— Мэтро Хиягре!

Изумрудное пламя врезалось в образовавшееся силовое поле и рассыпалось зелёными искрами. Спустя секунду силовое поле растворилось в воздухе.

— Что, выучил мудрёное заклинание Тихомирова и рад? — спросил Рон, смотря на потрясённого Гарри, но не используя более волшебную палочку. — А ты знаешь, что этот заграничный кумир Гермионы — обыкновенный трус? Когда другие преподаватели сражались с Пожирателями, ценой собственной жизни спасая учеников, он собрал свои шмотки и сбежал?

— И сейчас ты хочешь поступить ещё хуже, чем он, — тихо сказал Гарри, в голове которого происходящее перестало нормально укладываться.

— А какие у нас, по-твоему, шансы? — прошипел Рон. — Все, пытающиеся помешать Сам-Знаешь-Кому, рано или поздно погибают! Даже Дамблдор, величайший волшебник в мире, был убит всего лишь его прислужником! Последний раз говорю тебе: кончай строить из себя великого героя и посмотри правде в глаза! Мы должны сдаться, сдаться ради жизни!

— Я ошибался, Рон, — намного громче произнес Гарри, в душе которого поднимались волной негодование и злость. Неожиданно он добавил: — Ты не любишь Гермиону, ведь любовь — это когда ты не в состоянии причинить любимому человеку боль. Ты вообще не способен любить, поскольку людям, думающим только о себе, это не дано!

— Экспеллиармус! — закричал Рон.

Гарри лишь подумал: «Протего!», и заклинание Рона отразилось от его палочки и унеслось во тьму.

— Я не хочу с тобой драться, — мрачно проговорил Гарри.

— А я хочу! — крикнул Рон, пуская очередное заклятье. Его Гарри также отбил, но Уизли не успокоился. С исступлённой ненавистью на лице он продолжал сыпать в своего бывшего друга проклятьями, но достать того не представлялось возможным. В конце концов, Рон сконцентрировался и гаркнул:

— Сектумсемпра!

На этот раз Гарри произнёс защитное заклинание вслух. Охнув, Рон завалился на спину. Его лицо было нетронутым, но на животе и груди расползалось во все стороны кровавое пятно. Несмотря на это, Уизли попытался пустить в Гарри ещё одним проклятьем, но Поттер выбил палочку из его руки и, спустя пару секунд, уже склонился над ним.

— Вот моя рука, Рон, — сказал Гарри, протягивая истекающему кровью Рону ладонь. — Я готов тебя простить. Ещё не поздно всё исправить. Доверься мне, как раньше, вспомни, на чьей ты стороне.

— Лучше убей меня! — прохрипел Рон, постепенно бледнея. — Давай!.. Ну же, покончим с этим!..

Гарри молча смотрел в глаза Рону, который был его лучшим другом, в трудную минуту всегда находился рядом и отправлялся вместе с ним в самые опасные передряги. И Гарри осознал, что мирное, счастливое время безвозвратно ушло, его не вернёшь, и ничто уже не будет, как раньше…

— Ну конечно, ты боишься!.. — кашлянув пару раз кровью, выдавил из себя обречённую улыбку Рон. — Боишься довести дело до конца, трусливый…

— Ты назвал меня трусом, Уизли? — страшно напомнив самому себе Северуса Снегга, холодно осведомился Гарри. — А кто всегда боялся называть Волан-де-Морта по имени? Интересно, что бы ты сказал о себе?

— Потому что ты и есть трус!.. — проигнорировав последние Гаррины слова, захрипел Рон. — Ты всегда боялся использовать Непростительные заклятья, а только так можно победить его!.. Дамблдор заблуждался, и ты вместе с ним, глупец… Я прозрел… за час до смерти, смешно, не правда ли?.. Убей меня, Гарри, дай мне спокойно умереть!.. Хоть это ты можешь сделать?..

— Ты не Рон, — тихо проговорил Гарри. — Рон погиб сегодня ночью в Хогвартсе. Он не предал бы меня, не предал бы своих друзей, не предал бы Дамблдора… Нет, ты не Рон.

Гарри развернулся и быстро пошёл прочь от умирающего Уизли. Самым страшным было то, что Поттер прекрасно понимал: это не преображённый Пожиратель смерти, это Рон, и Гарри оставил его умирать там, на грязной деревенской улице, умирать в полном одиночестве.

— Ненавижу! Ненавижу тебя! — слышал он, как кричал ему вслед от собственного бессилия Рон. — Будь ты проклят!!!..

Не оглядываясь и не разбирая дороги, Гарри брёл туда, где он оставил Гермиону. Сдавливающая боль в груди стала почти невыносимой, а шрам продолжал ныть. Гарри преодолел примерно половину пути, когда его неожиданно окликнул знакомый голос:

— Гарри!

Поттер сразу же остановился и выставил вперёд волшебную палочку, повернувшись туда, откуда донёсся голос. От ствола одного из деревьев отделилась фигура человека в синем плаще и капюшоне. Человек стал неспешно приближаться к Гарри. Попав в полоску лунного света, он снял капюшон, и Гарри узнал его. Это бы не кто иной, как упомянутый Роном Александр Тихомиров.

— Вы? — подозрительно спросил Гарри, усиленно пытаясь понять, что происходит. — Это Волан-де-Морт послал вас? Послал, чтобы убить меня? Тогда вам придётся попотеть! Экспеллиармус!

Красный луч полетел в Тихомирова, но тот всего лишь поднял левую ладонь вверх — и заклятье разбилось об неё, как коса о камень. Этот факт резко остудил Гаррин пыл, а Тихомиров спокойным и немного грустным голосом заговорил:

— Если бы это было так, ты был бы уже мёртв. Я пришёл предупредить, что Волан-де-Морт перешёл в наступление… Хотя, ты, видимо, уже знаешь. Безусловно, ты захочешь помешать ему и сразиться с ним. Я наблюдал за тобой весь этот год. Даже в самых страшных и безвыходных ситуациях ты проявлял потрясающее мужество, находчивость и смелость, но сейчас этого будет недостаточно…

— Вы не знаете того, о чём говорите! — перебил Александра Гарри. — Вы не слышали пророчества, а в нём говорилось, что только я смогу победить Волан-де-Морта! Из-за меня он потерял тело почти семнадцать лет назад, и сейчас он потеряет его вновь!

— Я знаю намного больше, чем ты думаешь, — спокойно отозвался Тихомиров. — В пророчестве ныне покойной Сивиллы Трелони не говорилось о том, что именно ты убьёшь Волан-де-Морта, а не он тебя. К тому же, это всего лишь пророчество, а они часто не исполняются.

— Это пророчество исполнится! — воскликнул Гарри, в душе которого вновь поднималась злость. — Оно уже наполовину исполнилось именно потому, что ему следует Волан-де-Морт, пытаясь убить меня! Об этом говорил Дамблдор, но вам, судя по всему, этого не понять!

— Думаешь, Волан-де-Морт по-прежнему охотится за тобой? — невесело усмехнулся Тихомиров. — А тебе не кажется странным, что ты до сих пор жив и что тебя не убил Снегг, когда была такая возможность?

Гарри удивлённо уставился на своего бывшего учителя. Об этом-то он действительно не задумывался…

— Увы, но ты недооцениваешь Волан-де-Морта, — продолжил Тихомиров. — Дамблдор не рассказывал тебе всего… Впрочем, он говорил, что в тебе есть сила, но я не вижу её. Боюсь, он ошибался… Волан-де-Морт очень могуществен, Гарри. Ты даже не представляешь, на что он способен и что он уже сделал. Он играючи уничтожит и тебя, и всех, кого ты возьмёшь с собой…

— Это я не представляю? — от негодования и злости Гарри стало не хватать воздуха. — Да он убил моих родителей! Мне четыре раза пришлось противостоять ему, и вы будете рассказывать мне, насколько он могуществен!? Это вы не представляете!!! Вы явились сюда только в этом году, и откуда вам знать…

Неожиданно спокойное выражение лица Тихомирова, смотрящего на Гарри, сменилось крайним удивлением, но уже спустя секунду Александр сделал пару шагов к Поттеру и прищурился, пристально глядя ему в глаза. Гарри осёкся. От этого взгляда ему стало не по себе, захотелось отвернуться от Тихомирова, но он просто не смог. Впрочем, через несколько секунд Александр перестал сверлить Гарри взглядом и задумчиво проговорил себе под нос:

— Хотя, шансы есть… Очень маленькие шансы, но они есть…

— Какими бы ни были шансы, я должен их использовать! — воскликнул Гарри. — Пожар Волан-де-Морта разрастётся! Он охватит всю Землю, сожжёт каждый дом! Убегайте, прячьтесь — мне всё равно! Если он победит сейчас, потом уже никто не сможет остановить его! Вы могли бы помочь, но я вижу, что вы боитесь. Что ж, рано или поздно он найдёт и вас, он найдёт всех, кто не присягнул ему на верность, и тогда пощады не будет! И если мне суждено погибнуть, я постараюсь сделать это достойно. Лучше встретить страшный конец, смотря ему в лицо, чем до конца своих дней прятаться и бояться!

— Я всего лишь предупредил, — улыбаясь, негромко сказал Тихомиров. — Решать, конечно же, придётся тебе.

Александр беззвучно растворился в воздухе, и Гарри, на всякий случай осмотревшись по сторонам, стремглав побежал к Гермионе. «Раз Волан-де-Морт знает, где я, Пожиратели смерти могут явиться в любой момент!» — вертелось в Гарриной голове. Сиганув сквозь заросли орешника, Гарри чуть не сбил с ног недавно проснувшуюся Гермиону. Та направила, было, на него волшебную палочку, но, быстро узнав своего любимого, опустила её.

— Гермиона, с тобой все в порядке? — переводя дух, торопливо спросил Гарри.

— Да. Где ты был? — в свою очередь взволнованно спросила Гермиона.

— Я?.. Э-э… — Гарри потупил взгляд. Он был не в силах рассказать ей про то, что случилось с Роном. Однако Гермиона и не стала допытываться. Вместо этого она молча протянула ему пергамент, с помощью которого он общался с Невиллом. Взяв пергамент, Гарри прочел следующие новые строки:

Гарри, сегодня ночью на Хогвартс напали Пожиратели смерти. Мне, Джинни и Полумне удалось сбежать. Сейчас мы около «Норы». Здесь есть густые заросли вереска, Джинни говорит, что ты должен их помнить. Пожалуйста, трансгрессируй вместе с Гермионой к нам, только не в «Нору», лучше подальше от неё! Нам же нужно решить, что делать дальше. Мы будем ждать вас.

Гарри сжал пергамент, непродолжительное время смотрел невидящим взглядом в одну точку и, наконец, уверенно обратился к Гермионе:

— Мы должны трансгрессировать туда, должны помочь нашим друзьям.

— Да, конечно же, — согласилась та.

Не прошло и минуты, как Гарри и Гермиона уже появились посреди густых кустов вереска, которые, вкупе с ночной тьмой, делали дальность обзора крайне незначительной. Было слышно, как поблизости кто-то плачет. Пробираясь сквозь заросли на звук, наши друзья вышли на небольшую поляну. У противоположного её края сидела на корточках Джинни, спрятав лицо в ладони и безутешно рыдая. Рядом с ней стоял Невилл, держа в левой руке пергамент, а в правой — волшебную палочку. С другой стороны от Джинни была и Полумна. Трое младшекурсников — два мальчика и одна девочка — стояли столбиками поблизости от Полумны и из-за сковывающего их ужаса даже не плакали.

— О, Гарри, Гермиона, вы пришли!.. — попытался выдавить из себя улыбку Невилл, что у него не очень хорошо получилось.

— Привет, Гарри. Привет, Гермиона, — бесцветным голосом поздоровалась Полумна, оглядывая своими бледными выпученными глазами вновь прибывших. — Знаете, а Дина Томаса поцеловали дементоры.

— Что? — слабо спросила Гермиона, явно не желая верить услышанному. Но нет, Полумна никогда не врала, она говорила даже самую неприглядную правду в лицо.

— Да, поцеловали, причём не только его, — грустно подтвердила Лавгуд.

— Поцеловали! — истерично выкрикнула Джинни, трясясь всем телом. Лишь мельком взглянув на Гарри и Гермиону, она вновь закрыла лицо руками. — А он остался там… Рон остался в Хогвартсе!.. Он сказал, что… что нам нужно сражаться, нужно самим защищать школу от Волан-де-Морта… а мы бросили его и убежали… Теперь он, конечно, мёртв, его убили… убили… Нам тоже нужно было остаться, встретить конец вместе!..

— Подойдя к безутешно плачущей Джинни, Гермиона принялась успокаивать её, хотя и сама была готова разрыдаться. Гарри же, ощутив, что земля время от времени как-то странно дрожит, молча направился туда, откуда должен был открываться вид на «Нору».

— Осторожней! — приглушённо воскликнул Невилл. Не пропустив его слова мимо ушей, Гарри осторожно высунулся из кустов. Его взору предстала просёлочная дорога. Невдалеке за ней виднелась «Нора». Перед ней прямо в ухоженном огороде стояли два гигантских великана, осматриваясь по сторонам и периодически переминаясь с ноги на ногу, отчего и дрожала земля. Перед главным входом расположились несколько вампиров в чёрных плащах, скучающими взорами присматривая за великанами. Рядом с ними были три переговаривающихся между собой Пожирателя смерти с волшебными палочками наизготовку. В самом доме тоже кто-то однозначно присутствовал. Из всех окон лился свет. Впрочем, ни криков, ни звуков борьбы из «Норы» не доносилось.

Гарри смотрел на второе из своих самых любимых строений на свете, и его сердце сжималось в комок. Они опоздали, Волан-де-Морт начал настоящую войну. И в этом виноват он… Он Избранный, только он, согласно пророчеству, может уничтожить Волан-де-Морта, а он не нашёл ни одного настоящего крестража… Что же теперь делать? Неужели Рон был прав? Неужели это закат человечества, и остаётся только одно — достойно умереть?..

— Миссис Уизли там? — тихо спросил Гарри у Невилла.

— Мы не знаем, — ответил тот. — Когда мы трансгрессировали, они уже были у «Норы». Нам повезло, что мы не появились прямо перед ней и остались незамеченными…

— Пора покончить с этим! — внезапно вскрикнула Джинни, резко поднимаясь на ноги. Тяжело дыша и держа палочку на уровне подбородка, она ринулась, было, в направлении «Норы», но Невилл и Гермиона вовремя успели удержать её.

— Пустите!.. Отпустите меня! — кричала Джинни, силясь вырваться из цепких объятий Невилла. — Я хочу убить их! Убить тварей, засевших в моём доме!..

Только сейчас Гарри понял, что кто-то из его друзей наложил на окрестности глушащие звук чары. Именно поэтому Волан-де-Мортовские прислужники до сих пор ничего не слышали.

— Джинни, нет, они убьют тебя! — уверенно воскликнула Гермиона. — Успокойся, Рон не погиб, с ним всё будет хорошо!..

— Он мёртв! Я знаю, они все мертвы! — надрывалась Джинни в истерике. — И нам тоже не спастись! Уж лучше сейчас…

— Всё когда-нибудь умирают, — внезапно серьёзно сказала Полумна, переводя взгляд с Гарри на Джинни. — Зачем так горевать, если рано или поздно смерть улыбнётся каждому из нас? Может, лучше улыбнуться ей в ответ?

Джинни умолкла, удивлённо посмотрев на Полумну, и, спустя пару секунд, сползла на землю, вновь закрыв лицо руками. Отпустив несчастную девушку, Невилл, как и младшекурсники, просто молчал и глядел куда-то в никуда невидящим взглядом. Гермиона же взглянула Гарри в глаза, и тот, к своему удивлению, услышал у себя в голове её голос, хотя рта она не раскрывала:

— Гарри, я чувствую, что конец близко… Я ощущаю её дыхание… Пообещай мне: что бы ни случилось, ты не станешь жертвовать собой ради меня. Для меня это будет хуже смерти… Обещаешь?

— Я… — Гарри совсем растерялся, но очень быстро овладел собой и, внимательно смотря на напряжённую Гермиону, подумал: — Даже не думай об этом! Я не позволю им причинить тебе вред! Сначала им придётся убить меня!..

— Гарри, обещай мне! — всё так же мысленно потребовала Гермиона. Казалось, что ещё чуть-чуть — и её хватит удар. — Обещай, что ты не станешь этого делать, даже если это спасёт меня!

— Я не…

— Обещай!

— Ладно… Ладно, хорошо, я обещаю.

Гермиона слабо улыбнулась, и по щеке её покатилась слеза. Смахнув её, девушка закрыла ладонью глаза и склонила голову. Несколько мучительных секунд, показавшихся ему долгими, как сама земная жизнь, Гарри боролся со страстным желанием кинуться к Гермионе и трансгрессировать вместе с ней куда угодно — хоть на северный полюс, хоть в Гималаи, — лишь бы с ней всё было хорошо, лишь бы никто не смог найти их. И плевать на друзей, плевать на Волан-де-Морта, плевать на Англию, плевать на весь мир! Пусть всё катится к чёртовой матери, лишь бы Гермиона осталась жива!.. Но, в конце концов, трезвый рассудок одержал верх. Собравшись с мыслями, Гарри не стал долго рассуждать и озвучил первую более-менее здравую из них:

— Я думаю, нам нужно в Министерство магии. Быть может, там ещё нет Волан-де-Морта, и получится объединить силы…

— А как быть с ними? — очнулся Невилл, указывая на малышей, и неуверенно добавил: — Взять с собой?

— Нет, лучше оставить здесь, — после секундной паузы решил Гарри. Взгляды всех, присутствующих на поляне, были обращены на него.

— Но здесь рядом великаны, вампиры и Пожиратели смерти, — возразил Невилл. Здесь вовсе не безопасно…

— Сейчас везде не безопасно, — парировал Гарри. — Нужно лишь объяснить им, чтобы они оставались здесь и никуда не уходили.

Повисло напряжённое молчание. Гарри ждал, старательно не смотря Джинни в глаза, что кто-нибудь ответит, но никто не раскрывал рта.

— Ну так что, вы согласны? — не дождавшись ответа, нарушил безмолвие Гарри. — Как тогда, два года назад, вновь бросим вызов Волан-де-Морту!

— Но вас же считают опасными преступниками, — негромко сказала Джинни. — Ведь Министерство само охотится за вами…

— Это тот риск, на который необходимо пойти, — уверенно возразил Гарри. — Вы со мной?

— Да, — просто ответила Гермиона, в чьих глазах читалось: — Я всегда с тобой.

Джинни и Невилл лишь молча кивнули, а Полумна задумчиво проговорила:

— Вот только Рона уже нет с нами…

Через минуту Гарри, Гермиона, Джинни, Невилл и Полумна появились перед телефонной будкой, которая являлась входом в Министерство магии. Они даже толком не успели осмотреться, как их оглушил страшный грохот: полыхающий вертолёт врезался в крышу соседнего дома, с жутким лязгом проехался по ней пару десятков метров, упал на дорогу и взорвался. Пропеллер отлетел, прокатился метрах в трёх от наших друзей и, в конце концов, свалился на землю.

— Мерлин мой! Что здесь происходит? — спросил испуганный Невилл, ошалело осматриваясь по сторонам.

Джинни только хотела что-то сказать, когда с ужасным свистом, словно заклятья смерти, с чёрного неба полетели бомбы объёмного взрыва и упали в нескольких кварталах от Министерства. Непродолжительное время была слышна лишь далёкая стрельба, будто бомбы не сработали, но внезапно земля содрогнулась, а от невыносимого грохота у юных волшебников и волшебниц заложило уши. Оконные стёкла соседних домов не выдержали и полопались, осыпав улицы мелкими осколками.

— Мамочки! — вырвалось у Гермионы, и она непроизвольно схватилась за Гаррину руку.

Между тем, из-за угла выскочил очумелый мужчина с кепкой на голове и плачущей девчушкой в руках. Даже не обратив внимания на чародеев, он пронёсся мимо и скрылся за соседним домом.

— БЫСТРО ВСЕ В ТЕЛЕФОННУЮ БУДКУ! — услышав с каждой секундой усиливающуюся канонаду взрывов и свит ракет, гаркнул Гарри и рванулся к красной телефонной будке, у которой не хватало нескольких стёкол. Его друзья сразу же последовали за ним.

— Ну давай… давай же! — бормотал прижатый к телефонному аппарату Гарри, по памяти лихорадочно набирая номер. Тем временем, взрывы гремели уже совсем близко. Где-то невдалеке раздалось шипение, и притиснутая к разбитому стеклу Полумна увидела, как по крышам промелькнуло несколько тёмных силуэтов.

— А вон и Скримджер с другими вампирами убегает, — беспристрастно заметила Лавгуд.

— Полумна, Скримджер не… — начала, было, Гермиона, но её перебил прохладный женский голос, как ни в чём не бывало заговоривший:

— Добро пожаловать в Министерство магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения.

— Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер, Джинни Уизли, Невилл Долгопупс, Полумна Лавгуд, — на одном дыхании скороговоркой выпалил Гарри. — Мы пришли, чтобы помочь в войне против Волан-де-Морта!

— Благодарю вас, — произнёс прохладный женский голос. — Посетители, возьмите, пожалуйста, значки и прикрепите к мантии спереди.

В углубление для возврата неиспользованных монет высыпалась горсть значков. Мельком взглянув на верхний из них, надпись на котором гласила: «Гарри Поттер, вспомогательная миссия», Гарри смахнул значки на пол и устремил взгляд поверх голов своих друзей. Где-то очень близко прогремел очередной взрыв, озарив тёмную улицу красным светом. После этого пол телефонной будки, наконец, содрогнулся, и мостовая поплыла верх. «Только бы успеть, только бы успеть», — вертелось в голове у Гарри, который прекрасно понимал, что в любую секунду их может просто разорвать на мелкие кусочки.

На улицу уже можно было взглянуть лишь через неширокую полоску, когда одна из ракет с пронзительным свистом попала в расположенное напротив будки офисное здание. Полыхнула ослепительная вспышка, звуковая волна на время оглушила ребят, а телефонную будку неслабо тряхануло. Сплошное красно-оранжевое пламя стеной хлынуло во все стороны, прорвавшись сквозь закрывающуюся щель в будку и облизав её потолок. Гермиона и Джинни взвизгнули, пытаясь, как и остальные, пригнуться, но места для этого явно не хватало. Между тем, улица полностью скрылась из виду, а погрузившуюся в беспросветную тьму телефонную будку затрясло ещё сильней. С потолка посыпался песок и маленькие камешки. Казалось, ещё чуть-чуть — и наших друзей похоронит здесь заживо.

Спустя несколько секунд всё стихло. Будка продолжала медленно спускаться. Гарри, к которому вновь вернулся слух, отряхнул, как мог, свою запылённую шевелюру и негромко спросил:

— Все целы?

— Да вроде, — отозвался Невилл.

Через короткое время телефонная будка затормозила, её дверь распахнулась — и наши друзья, держа палочки наготове, вышли наружу. Сделав несколько шагов вперёд, Гарри остановился и, потрясённо оглядываясь по сторонам, тихо промолвил:

— Мы опоздали…

Атриум было не узнать. Некогда паркетный пол стал каменным, состоящим из больших тёмно-серых и гладко отполированных каменных плит. От него в два ряда поднимались колонны из чёрного мрамора, упираясь в потолок, окутанный непроницаемой мглой. Камины выглядели почти также, если не считать, что в них горел ядовито-зелёный огонь. Безлюдный пейзаж освещали пасмурным светом волшебные окна, расположенные на противоположной от золотых ворот стене. Фонтана Волшебного Братства и вовсе не было. Вместо него посреди зала красовалась композиция из чётырёх больших чёрных металлических статуй. Из скульптур Фонтана сохранилась только статуя гоблина, да и то он теперь смотрел на одну из стен с каминами и держал в руке мешочек, полный золота. Позади него стояла на четырёх лапах скульптура оборотня с красными глазами, взирающими на противоположную стену. Ближе всего к золотым воротам гордо возвышалась фигура вампира, опирающегося на громадный двуручный меч. Лицом же к нашим друзьям располагалась самая высокая и самая жуткая из всех статуй. Существо, которое она изображала, Гарри видел трижды: два раза в своих снах, и один — в воспоминании Гермионы. Это была статуя смерти.

Гарри молчал, не двигаясь с места. Он не знал, что делать. Отчаяние и ощущение собственного бессилия всё сильнее сковывали его, да и шрам продолжал тупо болеть. Остальные его друзья тоже не раскрывали рта, лишь Джинни, глядя некоторое время на композицию статуй, захохотала истеричным смехом:

— Ха-ха-ха!.. Вот так вот, теперь мы знаем, кому они поклоняются!.. Ха-ха-ха!.. Очень оригинально, надо признать!.. Ха-ха-ха!.. Ну всё, друзья, повеселились и будет, игра окончена!..

Не выдержав, Гарри посмотрел на Джинни. В глазах девушки, хотя она и смеялась, не было ни капли веселья, только застывший ужас. От этого несоответствия у Гарри мурашки побежали по коже.

Внезапно раздался негромкий хлопок. Джинни умолкла, повернувшись, как и остальные, к трансгрессировавшей волшебнице. Гарри не сразу узнал её. Казалось, что это семидесятилетняя старуха: совершенно седые волосы, морщинистое лицо, затуманенные глаза…

— Тонкс? — ахнула Гермиона, в ужасе прикрыв ладонями рот.

— Тонкс? — безразлично переспросила волшебница, блуждающим взглядом осматриваясь по сторонам. — Да… да, меня зовут Тонкс…

— О господи, Тонкс, что с тобой случилось? Где остальные мракоборцы? Почему Министерство ничего не делает? — затараторила Гермиона. — Неужели… неужели он уже победил?

Но Тонкс, судя по всему, не собиралась отвечать. Задержав взгляд на Гарри, она отрешённо уставилась в пол и тихо заговорила:

— Они знали, что он работал на Дамблдора… они просто делали вид… А сейчас они порвали его, загрызли, как свинью… Четверо оборотней убили Римуса… А я убила их!.. — лицо Тонкс озарила жуткая улыбка. — Один умолял меня о пощаде, говорил, что ему угрожали, но я убила и его…

Гарри показалось, что пол рушиться у него под ногами. Римус Люпин, друг его отца, последний из верных Дамблдору «мародёров» и, наверное, лучший учитель защиты от Тёмных искусств погиб. И это только начало…

Вдруг раздались множественные хлопки трансгрессии, колдуны в чёрных плащах с капюшонами появились метрах в десяти перед нашей компанией. Их было человек тридцать, если не больше, и все они держали в руках волшебные палочки.

— Вы только посмотрите, кто к нам пожаловал, — манерно растягивая слова, фальшиво-гостеприимным голосом сказал Люциус Малфой. — Да это же Гарри Поттер собственной персоной!

— Да здесь не только он, — издевательски улыбаясь, заметил Антонин Долохов, смотря на Гермиону. — Поттер с собой ещё и четырёх школьников прихватил…

— О, Нимфадора Тонкс! Вы уцелели! — переведя взор на мракоборца, воскликнул Люциус. — А я то думал, что со всеми мракоборцами покончено.

— Где ваш господин? — приготовившись, как и его друзья, в любой момент начать неравный бой, уверенно спросил Гарри. — Отвечайте!

Ответом был дружный хохот Пожирателей смерти.

— Вы слышали?.. Нет, вы слышали это? — держался за живот Малфой.

— А зачем он тебе, Потти? — осведомился высоченный Пожиратель смерти, который был отцом Джулиана Паркенса. — Неужели желаешь вступить в наши ряды?

— Нет, боюсь, он пришёл устраиваться в Министерство мракоборцем, — приторно-ласковым голосом проворковала Долорес Амбридж, улыбаясь своей жабьей улыбкой. — Не так ли, Поттер?

— А, ну тогда все вопросы к Тонкс, — с видом человека, только что решившего сложную головоломку, заявил Люциус. — Она у нас тут последняя осталась.

— Слушай, Поттер, я давно хотел тебя поблагодарить, — громко и с иронией сказал один из Пожирателей. — Знаешь, я болел за тебя и выиграл целых сто двадцать галеонов. Молодец, так держать!

— Да-да, Поттер у нас герой хоть куда! — саркастически откликнулся Долохов. — В представлении с драконом, надо признать, был стиль. А помните, как он ловко в мракоборцев порошком мгновенной тьмы засадил?

— Было дело, но мне больше понравилась выражение его рожицы в зале с летучими мышками, — расплылся в ехидной улыбке Малфой. — Это надо видеть! Поттер, если будешь хорошо себя вести, я обязательно дам тебе посмотреть!

Пожиратели опять заржали, а Гарри начал догадываться, в чём дело. «Значит, всё было разыграно… Он всё знал ещё тогда… Но как? Научился читать мои мысли, не вызывая боли в шраме?..». Страшное ощущение собственной никчёмности захлестнуло Гарри. Всё это время он, оказывается, был марионеткой в руках Волан-де-Морта, который переиграл и Дамблдора, и Министерство. «Всё кончено, — звучал отчётливый голос в Гарриной голове. — Рон тысячу раз прав. Лорд Волан-де-Морт победил, и не тебе, жалкому недоучке, остановить его!».

— О чём это они? — тихо, чтобы было слышно только Гарри, спросил недоумевающий Невилл.

Однако Гарри не ответил. Пожиратели же продолжали веселиться пуще прежнего.

— А помните, как он от своей девчонки пятился? — хохоча, спросил у своих коллег какой-то Пожиратель смерти. — Будто самого Тёмного Лорда увидал, не иначе!

— Ещё бы, как же это забыть! — воскликнул Люциус. — Эй, Грейнджер, ну как, натерпелась тогда страху?

Гермиона промолчала. Гарри видел, что она изо всех сил старается держать себя в руках, но на её лице всё чётче выступали отчаяние и страх.

— А помните, что… — начал, было, другой Пожиратель, но его перебил донесшийся из угла спокойный и грустный голос:

— Я так и думал…

Хохот моментально стих. Все, кто был в атриуме, оглянулись. Из ближнего к нашим друзьям угла неторопливо выходил Александр Тихомиров с волшебной палочкой в руке. С первого взгляда он выглядел так же, как и всегда: тёмно-синий плащ, не длинные, но и не короткие светло-русые волосы, голубые глаза, плохо выбритое лицо… Однако в его внешности было нечто такое, что всем присутствующим стало не по себе. Вокруг ощутимо похолодало, остатки хороших мыслей улетучились, словно в атриум влетела стая дементоров.

Продолжая приближаться к прислужникам Волан-де-Морта, Тихомиров мельком оглядел ребят и Тонкс, на мгновение задержав взгляд на Гарри. В это самое мгновение Поттер ощутил приступ необъяснимого, сводящего с ума панического ужаса, будто бы вновь столкнулся с Чёрным Котом. Но Тихомиров уже осматривал Пожирателей, и страх быстро сошёл на нет.

На кого именно из тёмных колдунов Александр смотрит в данный момент можно было понять по тому, кто из них испуганно пятится. Все они подняли вверх волшебные палочки и, кажется, уже практически не обращали внимания на Гарри с компанией.

— Ба, земляки пожаловали! — воскликнул Долохов, однако его голос звучал как-то слишком нервозно и высоко.

— Что ты здесь забыл, Тихомиров? — холодно спросил Люциус, кому лучше других удавалось сохранять спокойствие. — Валил бы в свою сраную Россию!

— Вы совершили главную ошибку своей жизни, когда присоединились к Волан-де-Морту, — спокойно сказал Тихомиров. — Сейчас пришло время расплатиться за неё.

Александр сделал неуловимое движение палочкой — и трое ближайших Пожирателей как подкошенные рухнули на пол. В Тихомирова сразу же полетели несколько зелёных лучей, но он исчез, в тот же миг появившись с боку от тёмных колдунов. Полыхнули вспышки зелёного, синего, красного и белого цветов, засвистели заклятья, — и тщетно обороняющиеся Пожиратели начали падать один за другим. Александра даже не было видно. Будто бы разноцветный вихрь нёсся по атриуму, снося всех на своём пути.

Гарри тут же запустил в какого-то Пожирателя «Сектумсемпрой», но был ли эффект, понять не удалось. Гермиона лихорадочно принялась наколдовывать летающие мечи. Невилл, Полумна, Джинни и Тонкс тоже выпустили заклинания, но это оказалось излишним. Вот уже Малфой согнулся пополам, словно ему всадили нож в брюхо; вот уже Амбридж, коротко вскрикнув, грохнулась об пол; вот уже Долохов пролетел пару метров и затих… Последнего из Пожирателей отшвырнуло на одну из колонн, он сполз по ней вниз и больше не двигался.

Стоя посреди валяющихся колдунов и колдуний, Тихомиров прикрыл глаза и тяжело дышал. Гарри же, как и все остальные, молча и изумлённо глядел на него. Такого уровня волшебства Поттеру видеть ещё не приходилось. Свыше тридцати взрослых магов, отлично владеющих боевой магией, за каких-то полминуты превратились в кучу неподвижных тел, причём виновником этого, по сути, был лишь один молодой волшебник… Гарри знал только одного чародея, способного на такое, и чародеем этим был Альбус Дамблдор.

Однако порассуждать над этим нашим друзьям не довелось. Внезапно Гаррин шрам пронзила адская боль, он скорчился и еле удержался, чтобы не закричать.

— Гарри! Гарри, что такое? — испуганно спросила стоявшая рядом Гермиона, однако ответ не заставил себя долго ждать. От статуй потянулся фиолетовый дым, застилая пол и вскоре добравшись до неподвижных Пожирателей. Вскинув палочку, Тихомиров медленно отступал к ребятам. Между тем, из-за скульптур показалась небольшая группа волшебников. В её центре шествовал лорд Волан-де-Морт собственной персоной. Слева и чуть позади шли Северус Снегг с непроницаемым лицом и Беллатриса, высматривающая, над кем бы поиздеваться. Справа же шагал жутко гордый Драко Малфой, а рядом с ним — высокий рыжеволосый парень, угрюмо и зло смотрящий вперёд. Нет, глаза Гарри не врали — это был Рон Уизли. Позади Волан-де-Морта плёлся Хвост.

Улыбаясь своей страшной улыбкой и пристально глядя на Тихомирова, Тёмный Лорд несколько раз хлопнул в ладоши. Тем временем, Пожиратели смерти начали подниматься на ноги и отряхиваться. Видимо, это было действие фиолетового дыма, который быстро рассеялся.

— Неплохая разминка. Убил только двух, хотя мог всех, — промолвил Волан-де-Морт, заметив, что лишь двое из его людей так и остались лежать на полу. — Доброта, как всегда?

Тихомиров ничего не ответил. Волан-де-Морт уже стоял впереди Пожирателей и, не обращая внимания на их полные благодарности восклицания, оглядывал всех, противостоящих ему, когда Рон, с ненавистью смотря на Гарри, проговорил:

— Зря ты не убил меня, когда была такая возможность!

— Рон? — слабо спросила пришедшая в себя Джинни. Мельком взглянув на свою сестру, Рон повернулся к Гермионе и со смесью злобы и бравады произнёс:

— У нас всё равно ничего бы не вышло!

Гермиона потрясённо взирала на Рона, столько лет бывшего их с Гарри другом, а теперь вставшего на сторону их злейшего врага. Еле справляющемуся с болью в шраме Гарри показалось, что она вот-вот расплачется. Волан-де-Морт, между тем, заговорил:

— Вы, как я посмотрю, пришли сюда, чтобы найти достойную смерть. Что ж, я выполню ваше желание через пару минут. Но сначала я хочу узнать, зачем пришёл сюда ты? — Волан-де-Морт вновь посмотрел Тихомирову в глаза. — Думаешь, я ничего не знаю о тебе? Ошибаешься, я знаю очень многое, гениальный русский шпион, один из могущественнейших волшебников в мире, главная надежда российского Министерства!

— Вы — шпион!? — воскликнула окончательно сбитая с толку Гермиона, но никто ей не ответил.

— Признаюсь, тебя невозможно было раскрыть, не имея своих людей в русской колдовской внешней разведке, — продолжил Волан-де-Морт. — Поступив на работу в Хогвартс, ты не стал вылизывать Министерству зад, а наоборот, начал учить деток высшей, реально действенной магии. Может показаться, что это должно было вызвать подозрение, но нет, министерские болваны, тщетно пытающиеся присматривать за тобой, решили, что ты выслуживаешься перед Макгонагалл с целью получить прибавку к зарплате… Гениально! Кстати, если мои данные верны, это именно ты принимал самое активное участие в воровстве всех сведений об СГПНП. Отлично проведённая операция, жаль, что не знаю всех подробностей… А вот твою историю я знаю хорошо. Отчасти, она похожа на мою собственную. Твоя мать была красивой маглой, а отец работал в российском Министерстве магии. Тебе было почти шесть лет, когда твоя жизнь резко изменилась. В один ужасный день твой отец был на дежурстве, а мать опрометчиво возвращалась домой слишком поздно. Двое местных маглов напали на неё, зверски изнасиловали и убили. Министерство магии знало, кто убийцы, но ведь волшебники не судят простых людей! Магловское следствие, как всегда, зашло в тупик, всё говорило о том, что преступники окажутся безнаказанными. Однако твой отец не смог жить дальше. Видимо, он слишком любил свою жену. Спустя несколько дней он порешил обоих ублюдков вместе с их семьями, после чего покончил с собой. И у тебя не осталось никого. Никто из волшебников не захотел усыновлять тебя, все считали тебя ребёнком злостного убийцы. Так как же поступило Министерство? Ну конечно, оно решило сбагрить тебя в детский дом. Надо признать, российские детские дома вообще отличаются звериными законами, но этот был настоящим гадюшником! Однако ты не дал грязным маглам сломать себя, нет, в тебе проснулся врождённый дар выводить из строя человеческую нервную систему и психику. Один за другим в местную психушку начали поступать совершенно седые и абсолютно переставшие соображать люди, среди которых был и детдомовский распространитель наркоты, и даже воспитатель-извращенец… Магловские власти недоумевали, Министерство магии не верило, что шестилетний волшебник способен на такое, ни один целитель так и не смог помочь тем тварям, от которых ты избавил мир. В детдоме примитивные маглы стали считать тебя ребёнком самого Сатаны… Как отлично начал и как низко опустился! Посмотри на себя, Александр, кому ты служишь? Министерству, которому не было до тебя дела? Или маглам, которые разрушили всю твою жизнь? Я точно так же не хочу, чтобы волшебники страдали из-за вонючих недоносков! Маглы должны отвечать за свои преступления! У нас с тобой одинаковые цели, Александр, так зачем же нам враждовать? Присоединяйся ко мне, и я клянусь: того, что произошло с твоей семьёй, не повторится никогда! Подумай и скажи мне, кто твой истинный друг? Маглы, эта ошибка природы, или же твои братья, волшебники? Что тебе терять, Александр? Присоединяйся ко мне, и весь мир будет лежать у наших ног! Что скажешь?

Наступила тишина. Казалось, что Волан-де-Морт с Пожирателями забыли про Гарри и его друзей. Лишь Рон продолжал не обращать внимания на Тихомирова. Шрам Гарри всё так же полыхал огнём, а русский шпион стоял, словно изваяние, и молча глядел в пол. Ощущение собственной слабости с новой силой захлестнуло Гаррину душу. «Если Тихомиров примет предложение Волан-де-Морта, мы даже не успеем понять, как будем мертвы», — подумалось ему.

— Заманчивое предложение, — подняв, наконец, глаза на Волан-де-Морта, отозвался Тихомиров. — Но, прежде чем ответить, я должен расставить все точки над i. Тебе, конечно, интересно будет узнать, кто уничтожил все твои крестражи?

Кое-кто из Пожирателей начал шёпотом удивлённо переговариваться между собой. С лица Волан-де-Морта спала улыбка, а в глазах появился жуткий красный огонь, но палочку он не поднимал. Судя по всему, он решил дослушать Тихомирова до конца.

— Итак, начну по порядку, — деловым тоном провозгласил Александр Романович, принявшись неспешно расхаживать из стороны в сторону. — Примерно восемнадцать лет назад ты обнаружил, что вместо одного из твоих крестражей лежит подделка с запиской. Впрочем, похититель оказался недальновиден и поставил свои инициалы: Р. А. Б. Потребовалось несколько секунд, чтобы ты понял, у кого хватило наглости на такое. Похитителем оказался один из твоих людей, Регулус Альтаир Блэк…

— Брат Сириуса! — вырвалось у Гарри. Тихомиров, между тем, продолжал:

— Ему удалось уничтожить крестраж прежде, чем ты убил его. Однако на этом всё не закончилось. Почти шесть лет назад высокопоставленный Пожиратель, Люциус Малфой, — Тихомиров кивком указал в сторону растерявшегося Малфоя старшего, — по собственной глупости подбросил твой доверенный ему дневник Джинни Уизли. — Тихомиров взглянул Джинни. — Это привело к тому, что Гарри Поттер, — Гарри тоже удостоился жеста в свою сторону, — уничтожил дневник, хотя и не знал, что он из себя представляет. В итоге Альбус Дамблдор, окончательно решивший для себя, что ты не погиб, начал поиски информации о тебе и твоём прошлом. Он целенаправленно принялся искать оставшиеся крестражи и добился определённого успеха. Почти два года назад ему удалось обнаружить кольцо твоего деда и уничтожить его. Однако Дамблдор, ошибочно пойдя по стопам Регулуса, погиб. Проникнув в память Гарри, ты решил, что лишь он и его друзья знают про крестражи. Разумеется, ты прекрасно знал и то, что им никогда не удастся самим найти хоть один крестраж, а поэтому успокоился. Но вот проблема: меньше года назад ты обнаружил, что ещё одного из крестражей, чаши Пенелопы Пуффендуй, нет, а на его месте красуется записка, подписанная всё тем же Р. А. Б. и тем же подчерком. И это несмотря на то, что ты усовершенствовал защиту на порядок, поставив систему сигнализации и целую кучу волшебных камер. Через некоторое время то же самое произошло и с другими крестражами. Ты недоумевал и терялся в догадках, кто мог похитить эти крестражи, ведь система их защиты была практически непреодолимой. Чашу защищала тьма чрезвычайно опасных летающих монстриков, мощные галлюциногенные чары, даже Чёрный Кот… А я то думал, что они вымерли… Чтобы добраться до зеркала Кондиды Когтевран, нужно было преодолеть целую армию инферналов, ходячих скелетов и прочей нежити, не попасться ни в одну и хитроумных ловушек и справиться с василиском. Про страшные проклятья на самих крестражах я и не говорю. Но самым уникальным был последний крестраж — магловские часы фирмы «Ролекс». Они были защищены только мощным скрывающим заклятьем и спрятаны на глубине нескольких десятков метров под городской свалкой Парижа… Их не нашёл бы даже Мерлин, ищи он хоть тысячу лет, если бы не ценные воспоминания Хвоста, который знал, что ты проводил там какой-то странный ритуал… — глазки Хвоста забегали, и он начал трусливо пятиться от своего господина, а Тихомиров остановился и, бесстрашно смотря на Волан-де-Морта, продолжил: — Совпадение или насмешка судьбы, но Белкина — фамилия моей матери. Если ещё переставить первые две буквы в моих инициалах, то получится всё тот же Р. А. Б. Мог бы и догадаться, лорд Волан-де-Морт! Это я закончил дело, начатое Блэком, я уничтожил оставшиеся крестражи и я же убил твою любимую Нагайну, ошибочно полагая, что она тоже крестраж! И мне всё равно, маг ли преступник, или магл. Если он отнимает жизни у других, он должен расплатиться за это. Ты слишком долго отравлял Землю своим присутствием! Пришла пора умереть — навсегда!

Терпение Волан-де-Морта лопнуло. В Тихомирова полетел изумрудный язык пламени, но Александр исчез и, появившись за спиной Тёмного Лорда, пустил в опаснейшего тёмного мага мощный столп ослепительно-белого света. Однако Волан-де-Морт тоже успел трансгрессировать и возникнуть за спиной у русского шпиона, второй раз воспользовавшись смертельным заклятьем. Тихомиров же вновь исчезнул и повторил попытку достать своего противника со спины, но Тёмный Лорд обладал неестественной реакцией. На этот раз он появился у композиции статуй и несколько раз взмахнул на них палочкой.

Тем временем, Пожиратели смерти тоже начали битву. Нет, никто из них, видимо, не жаждал нападать на Тихомирова, лишь Снегг направился на помощь Волан-де-Морту, бессмысленно запустив в успевшего трансгрессировать Александра «Сектумсемпрой». Остальные Пожиратели, наконец, вспомнили про Гарри и его друзей. В них сразу же полетели разные заклинания, но, к счастью, их оказалось не так просто достать. Ловко увернувшись от двух зелёных лучей, Гарри сумел сразить одного из Пожирателей «Зевсусом». Полумне тоже повезло, а Невилл умудрился невербально вызвать «Мэтро Хиягре», блокировав целый залп смертельных проклятий. Джинни безумно махала палочкой, как ножом, — и вскоре два Пожирателя уже валялись на полу её стараниями. Тонкс сражалась сразу с семью противниками, среди которых были оба Малфоя, но достать её у них никак не получалось. Однако тяжелей всего приходилось Гермионе. Её мечи полетели в тёмных колдунов, заставив некоторых из них заботиться лишь о спасении собственной жизни, но поток заклятий, хлынувший на несчастную девушку, всё равно был ужасен. Каждый миг находясь между жизнью и смертью, Гермиона не струсила и непонятно как продолжала бороться. Рон, тем временем, два раза запустил смертельными заклятьями в Тонкс и оба раз промазал. Единственным, бесполезно толкущимся среди сражающихся и испуганно оглядывающимся, был Хвост.

Тихомиров, между тем, появился с другой стороны от статуй, которые, жутко скрипя, начали оживать. Волан-де-Морт же произносил слова какого-то заклятья, совершая сложные движения палочкой. Скульптура гоблина даже не успела сделать шаг, когда Тихомиров рассёк волшебной палочкой воздух — и мощная ударная волна разбила гоблинскую фигуру на мелкие обломки. Вампир уже занёс меч, а оборотень приготовился к прыжку, когда их постигла та же участь. Тем временем, Волан-де-Морт закончил чтение заклинания и впустил в статую смерти чёрную тень. Александр попытался уничтожить последнюю скульптуру ударной волной, но та осталась целёхонькой. Издав пронзительное шипенье, статуя взмахнула косой. Тёмная волна энергии стала распространяться от неё, однако Тихомиров успел трансгрессировать, за одно избежав очёредного Волан-де-Мортовского проклятья. Возникнув прямо перед статуей смерти, он засадил ей туда, где должно было быть лицо, ослепительным лучом белого света. Издав что-то среднее между шипением, визгом и лязгом, скульптура нанесла страшный удар косой, который лишь раздробил пол, не причинив вновь исчезнувшему шпиону вреда.

Снегг однозначно хотел достать Тихомирова, но трансгрессировать к постоянно пропадающему и появляющемуся волшебнику было не так-то просто. Однако Долохов, набравшись смелости, сумел это сделать. Когда Александр возник опять, тёмный маг трансгрессировал сбоку от него и взмахнул палочкой. В тот же момент скульптура смерти вновь рассекла косой воздух. Смертельное проклятье Долохова, тёмная волна энергии и мерцающий болид, выпущенный Волан-де-Мортом, одновременно понеслись в Тихомирова, но тот за какую-то долю секунды создал вокруг себя переливчатое полупрозрачное силовое поле. И проклятье, и волна, и болид попали в цель, однако защита выдержала. Между тем, тёмная энергия задела и Долохова. Не успевший защититься Пожиратель начал стареть прямо на глазах. Его волосы седели, а лицо усеивалось морщинами, но на этом процесс не закончился. Долохов стал покрываться трупными пятнами и неестественно быстро разлагаться. Вскоре вместо мужчины среднего возраста стоял скелет, который незамедлительно превратился в пыль. Лишь чёрный плащ, оставшийся на полу, напоминал, что ещё недавно здесь был волшебник.

Гарри и его друзья, тем временем, продолжали неравный бой с Пожирателями смерти. Прислужники Волан-де-Морта рассвирепели, и защищаться от них становилось всё трудней. Рон не стал больше атаковать Тонкс. Постоянно уклоняющийся от смертельных проклятий Гарри заметил, что он занёс палочку на отчаянно обороняющуюся Гермиону. «Нет, я не дам тебе убить её!» — мелькнуло в голове у Гарри, и он бросился, было, защитить свою любимую от бывшего друга, но заклятьем-подножкой его сбило с ног. Летящее следом смертельное проклятье выполнило бы свою цель, если бы Невилл не закрыл Гарри собой, вовремя сотворив силовое поле. Подскочив на ноги, Поттер ухитрился вырубить чуть не убившего его Пожирателя «Сектумсемпрой», а Невилл убрал защиту и метнулся в сторону, на ходу безрезультатно атаковав тёмных колдунов. Рон же почему-то медлил. Он не сводил с Гермионы глаз, его палочка по-прежнему была занесена, однако заклинание никак не срывалось с его губ. Вокруг свистели проклятья, полыхали разноцветные вспышки, а Рон продолжал стоять и взирать на девушку, ещё недавно бывшую его лучшей подругой, девушку, которая нравилась ему ещё с первого курса. Могло показаться, что Рона бьёт несильная дрожь. В конце концов, он всё же произнёс слова смертельного заклинания и взмахнул палочкой… только не на Гермиону, а на ближайшего к себе Пожирателя. Тот замертво рухнул на пол, а Рон сразу же трансгрессировал к колонне сбоку от Пожирателей, запустив в них ещё одним зелёным лучом. Кое-кто из тёмных колдунов незамедлительно переключился на нового противника, но Уизли успел спрятаться за колонной, избежав убийственной магии. «Рон с нами!» — промелькнула у Гарри счастливая мысль.

Между тем, Тихомиров в очередной раз исчез, а появившись — мгновенно создал большой, светящийся переливчатым светом шар и пустил им в статую смерти. Как только шар врезался в цель, статуя принялась подниматься ввысь и трансформироваться с огромной скоростью. Из чёрной она превратилась в белоснежную, на её спине распахнулись крылья, как у громадной птицы, а коса обратилась гигантским мечом, сияющим, словно солнце. Зависнув метрах в десяти над полом, статуя, отныне разительно напоминающая ангела, развернулась к Волан-де-Морту, после чего замахала крыльями и понеслась к нему, занеся меч для атаки. Тёмный Лорд пустил в неё зелёным языком пламени, но она блокировала его мечом. Спустя секунду величайшего тёмного колдуна всех времён разрубило бы пополам, но он успел трансгрессировать, и страшный удар обрушился на пол. Волан-де-Морт возник невдалеке от Пожирателей. Своеобразный ангел тут же обернулся. От его меча взметнулся вверх луч света, и ангел взмахнул своим оружием на Тёмного Лорда, хотя их и разделял не один десяток метров. Пол начал лопаться, во все стороны полетели обломки каменных плит, словно под землей к Волан-де-Морту с колоссальной скоростью полз гигантский червь-мутант. Кроме того, Тихомиров пустил в Тёмного Лорда каким-то ослепительным заклятьем, однако тот пропал прежде, чем враждебная ему магия достигла его. Разрушение пола загасло, так и не добравшись до Пожирателей, а Волан-де-Морт, несколько раз являвшись и сразу же исчезая в разных частях атриума, улучил момент и умудрился попасть в живот ангелу бледно-зелёной струёй огня. Бывшая статуя смерти согнулась пополам и взорвалась белой вспышкой, но на этом всё не закончилось. Свет начал сгущаться, и через несколько секунд вместо одного ангела предстали взору десятка полтора таких же ангелочков, только меньшего размера. Чертыхнувшись, Волан-де-Морт опять трансгрессировал, ангелочки большей своей частью полетели прямиком к Пожирателям смерти, а Снегг улучил момент и напал на Тихомирова со спины. Впрочем, Александр с противоестественной реакцией отбил проклятье и обрушил на Северуса целый шквал разнообразной магии.

Тем временем, Пожирателям приходилось не сладко. Они оказались захваченными в кольцо. С одной стороны им противостояли Гарри и компания, с другой их теснили отнюдь не слабые ангелочки. Снегг еле успевал отбиваться от Тихомирова. Было видно, что ещё чуть-чуть — и Северусу конец. Волан-де-Морт же появился между двумя из колонн и принялся произносить слова на каком-то древнем языке. Поблизости от Тёмного Лорда взвился с пола небольшой оранжевый столп пламени. Когда огонь пропал, на полу оказалась маленькая совершенно чёрная кошка.

— Убить его! — приказал Волан-де-Морт, указав на Тихомирова, атакующего Снегга.

Мгновенно превратившись в жуткого монстра, Хассамэнтрул громадными прыжками за несколько секунд достиг цели, но и Александр, и Северус успели трансгрессировать. Появившись среди Пожирателей, Снегг принялся биться с ангелочками. Тихомиров же возник сбоку от Чёрного Кота и пустил в него двумя заклятьями. Первое напоминало струю горячего воздуха и попало демону в грудь. Второе — обыкновенный «Остолбеней» — летело туда же, однако Хассамэнтрул защитился от него левой лапой, а правой взмахнул на русского волшебника. Тихомирова отбросило далеко к золотым воротам. Не теряя времени, Чёрный Кот швырнул своему противнику вслед огненный шар. Подскочив на ноги, Александр в мгновенье ока непонятно как превратил свою палочку в ярко светящийся белым светом меч, которым и ударил по подлетевшему огненному шару. От этого шар быстрее прежнего понёсся обратно, взорвавшись перед своим создателем.

Стоя посреди языков пламени, Чёрный Кот потерял из виду опять трансгрессировавшего Александра. Протоптавшись недолго на месте, монстр в прыжке разорвал летящего к нему ангелочка. Между тем, Тихомиров возник за спиной у Волан-де-Морта. Молниеносный удар меча обрушился на тёмного чародея, но тот действовал ещё стремительней. Его палочка обратилась черным горящим клинком, и он блокировал смертоносный удар. Отпрыгнув, Тихомиров вновь бросился на Тёмного Лорда. Их волшебные палочки, имеющие вид мечей, замелькали с такой скоростью, что невозможно было понять, где чья. Ни один магл, будь он даже сверхталантливым и сверхопытным самураем, не смог бы так драться, однако тут имела место особая магия, магия предчувствия опасности, которой с рождения были наделены лишь немногие колдуны.

Тем временем, Чёрный Кот обратил внимание на Гарри, который отчаянно сражался с Пожирателями. Злорадно зарычав, Хассамэнтрул пошёл к нему, постепенно ускоряясь и переходя на бег. Перепрыгнуть через массу Пожирателей смерти для него однозначно не составило бы труда. Волан-де-Морт, между тем, сумел отшвырнуть Тихомирова туда, где ещё недавно были статуи. Палочка Тёмного Лорда моментально приняла обычный вид, и он выпустил в Александра смертельное проклятье. Русский шпион перекатился по полу и подскочил на ноги, избежав зелёного луча, однако в тот же момент Волан-де-Морт рассёк волшебной палочкой воздух снизу вверх. Добрая четверть атриума потонула в красочном оранжевом пламени. Казалось, что на этот раз Тихомирову уж точно конец, однако это было не так. Чёрный Кот уже приготовился к прыжку, который вполне мог стать для Гарри последним воспоминанием, когда прямо перед монстром появился Александр. Страшный удар светящегося меча рассёк Хассамэнтрулу морду. Чёрный Кот отшатнулся, а Тихомиров, не теряя ни секунды, вогнал ему в грудь клинок по самую рукоять. Снегг запустил в русского шпиона смертельным заклинанием, но тот исчез вместе с мечом. Изумрудное пламя врезалось в древнего демона, а возникший с другой стороны от монстра Тихомиров придал своей палочке стандартную форму и рубанул Чёрного Кота могучим разрядом молнии. Протяжно взвыв, опаснейшая тварь замертво грохнулась на пол.

Волан-де-Морт, тем временем, взмыл в воздух. Каменная плита, на которой он стоял, задрожала и с грохотом оторвалась от пола. Тёмный Лорд поднимался всё выше, и вскоре соседние плиты тоже взлетели ввысь, закручиваясь вихрем вокруг мощного колдуна. Ближайшая мраморная колонна развалилась на части, которые также приняли участие в своеобразном смерче. Весь атриум содрогался оттого, что новые и новые куски камня взвивались кверху, послушно следуя воле Волан-де-Морта.

Трансгрессировавший у каминов Александр пустил в Тёмного Лорда ослепительным лучом света, но одна из каменных плит заслонила могучего чародея, а сам чародей рассёк палочкой воздух. Одна за другой громадные глыбы, чей размер колебался от легкового автомобиля до грузовика, понеслись на Тихомирова. Русский волшебник еле успевал трансгрессировать. Подобраться к Волан-де-Морту сейчас не представлялось возможным, а каменные обломки продолжали разрушать камины, корёжить остатки ровного пола и грозить быстрой смертью. Случайно одна из частей колонны, преследуя Александра, полетела прямиком в Пожирателей. Почти все тёмные колдуны, на которых она неслась, увидели это. Кто-то успел исчезнуть, кто-то — отскочить, лишь Хвост ничего не сделал. Увернувшись от удара ангелочка, Снегг попытался прийти на помощь Хвосту и направил палочку на приближающийся валун, но опоздал: сбив маленького ангела, часть колонны врезалась в пол и только после этого превратилась в пыль. От Хвоста осталось лишь мокрое место.

Тихомирову же, судя по всему, надоело убегать. Очередная глыба стремительно падала на него, но он выставил вперёд волшебную палочку — и глыба затормозила, не долетев до него самую малость. Напрягшись до предела, Александр принялся водить по воздуху палочкой. Начав вращаться вокруг своей оси, каменная глыба понеслась обратно, постепенно ускоряясь. Завидев летящую прямо на него громадину, Волан-де-Морт трансгрессировал. Все, парившие в воздухе обломки, с жутким грохотом попадали, подняв целое облако пыли. Огонь, до сих пор охватывающий четверть атриума, погас, а Тёмный Лорд появился сбоку от Тихомирова и уже в который раз послал в него заклятье смерти. Александр трансгрессировал, однако Волан-де-Морт тоже исчез. Возникнув примерно в середине атриума друг напротив друга, они одновременно выпустили друг в друга заклинания. Зелёная струя пламени летела навстречу белой и на полпути врезалась в неё. Раздался гром, пол вновь задрожал, но заклинания не отразились друг от друга. Поттеру, который сражался с Пожирателями и лишь боковым зрением наблюдал за Волан-де-Мортом, на секунду показалась, что это «Приори Инкантатем», но он быстро понял, что ошибся. В палочке Тихомирова не было и не могло быть пера Фоукса. Нет, золотая нить света не образовалась между Александром и Волан-де-Мортом, белый луч первого и зелёный — второго сохранялись, и каждый из них стремился пересилить другой.

Снегг и Беллатриса отчаянно кинулись на помощь своему господину, но оставшиеся ангелочки преградили им путь, заставив заботиться о собственной шкуре. Другие Пожиратели от наступления перешли к обороне. Их ряды существенно поредели, а Гарри с друзьями изо всех сил продолжали сыпать в них заклятьями. Между тем, белый луч Тихомирова медленно, но верно теснил Волан-де-Мортовский. Глаза Тёмного Лорда ярко полыхали кроваво-красным огнём, на лице Александра от напряжения вздулись вены, из места соединения лучей во все стороны били мощные молнии и вылетали целые снопы искр. У Гарри, как раз удачно вырубившего очередного Пожирателя, уже промелькнула счастливая мысль, что это победа. И плевать на пророчество! Пусть Тихомиров, а не он, отправит Волан-де-Морта в небытие, какая разница? Главное, чтобы закончилась война, чтобы все его друзья выжили…

Пожирателям смерти приходилось всё сложней. Вот уже Рон убил ещё одного зелёным лучом, вот уже новый Гермионин меч срубил какому-то низенькому колдуну голову… Волан-де-Мортовское пламя уже сократилось больше, чем в два раза, когда Тёмный Лорд собрался с силами и крутанул своей палочкой, прошипев:

— Летумферро волукрис момэнтум!

В одно мгновенье зелёный луч взвился могучим, ослепительным вихрем, снёс белое пламя и ударил в Тихомирова. Русский чародей, словно тряпичная кукла, полетел вместе с ураганом изумрудного огня и врезался в покорёженную недавней атакой стену, вследствие чего его завалило камнями. Зелёное пламя тут же угасло…

Смертельный ужас сковал Гаррино сердце. Нет, надежды не было. Все оставшиеся ангелочки растворились в воздухе, и Гарри слишком ясно осознал, что его бывший учитель не восстанет вновь, не кинется спасать мир от Волан-де-Морта. Нет, Тёмный Лорд одержал верх, не зря же именно его считали самым могущественным после Дамблдора волшебником… Александр Романович Тихомиров, последний колдун, способный на равных противостоять Волан-де-Морту, был мёртв.

Тонкс потрясённо смотрела туда, где сгинул русский маг, и не верила своим глазам. Этим не преминул воспользоваться Люциус, пустив в Нимфадору смертельным проклятьем. Никак не защитившись, Тонкс упала на спину и больше не двигалась.

Тем временем, Беллатриса, чьё жестокое лицо озарила счастливая улыбка, трансгрессировала. Появившись в каком-то метре от Рона, она взмахнула палочкой. Струя ядовито-зелёного огня полетела Рону в живот, и он, не успев среагировать, упал ничком на пол и безмолвно умер.

— Рон, нет!!! — заорал Гарри и с безумной яростью кинулся к Беллатрисе, но появившийся впереди Пожирателей Снегг первым заклятьем сшиб его с ног и отбросил назад, вторым — полностью парализовал его, а третьем — выбил его волшебную палочку.

Между тем, лорд Волан-де-Морт стоял какое-то время на месте, глядел в пол и тяжело дышал. Подняв, наконец, глаза на завал, похоронивший Тихомирова, он негромко проговорил:

— Ты мог стать великим, но ты выбрал смерть…

Переведя взгляд на всё ещё сражающихся волшебников, Тёмный Лорд коротко провозгласил:

— Пора с этим кончать!

После этого Волан-де-Морт исчез в вихре своей чёрной мантии. Трансгрессировав перед Невиллом, он пустил в Долгопупса заклятьем смерти, однако тот успел создать вокруг себя сияющий купол. Ухмыльнувшись, Тёмный Лорд сотворил сравнительно небольшой разрушительный смерч и обрушил его на Невилла. Отважный юноша держался, как мог, но его силы были не безграничны. Страшная тёмная магия Волан-де-Морта сделала своё дело: спустя непродолжительное время силовое поле растворилось в воздухе и Долгопупса завертело в жестоком вихре. Полыхнула ещё одна зелёная вспышка — и Невилл тяжело рухнул на пол. Он был мёртв.

Лежа на спине и не имея возможности даже моргнуть, Гарри вынужден был наблюдать, как его лучшие друзья погибают один за другим, а он ничего не может с этим поделать. Невыносимая боль разливалась в его груди, постепенно затмевая адскую боль шрама, затмевая всё…

Между тем, Волан-де-Морт переключился на Полумну. Сразу после этого Пожиратели перестали атаковать её. Видимо, у них существовал негласный закон: жертва Тёмного Лорда — исключительно его жертва. Снегг же вообще бездействовал и молча наблюдал за происходящим.

С холодной яростью в своих бледных глазах Полумна попыталась достать Волан-де-Морта каким-то заклинанием, но он с легкостью отбил его и рассёк волшебной палочкой воздух. Пронзительно закричав, несчастная девушка согнулась в неестественной позе. Было отчётливо слышно, как хрустят её ломающиеся кости. Это продолжалось лишь пару секунд, после чего Волан-де-Морт ещё раз взмахнул палочкой — и неведомая сила швырнула Лавгуд ввысь. Почти долетев до потолка и продолжая кричать, Полумна камнем начала падать и с громадной силой шлёпнулась об пол ближе к золотым воротам. Выжить после такого падения было практически невозможно.

Тем временем, Джинни и Гермиона всё ещё бились с Пожирателями. Как только Полумну подбросило в воздух, сестра Рона с совершенно безумным видом ловко перекатилась по полу, избежав сразу нескольких заклятий, подскочила на ноги и выпустила в Волан-де-Морта стаю летучих мышей. Не долетев до цели, крылатые твари растворились в воздухе, но Джинни продолжала исступлённо забрасывать Тёмного Лорда заклятьями. Тот лишь лениво махал палочкой, блокируя магию, и даже демонстративно зевнул. В конце концов, Волан-де-Морту это надоело, и он резко рассёк своей палочкой воздух. Кровь фонтаном брызнула из лица и груди Джинни. Рыжеволосая девушка упала на спину, а Волан-де-Морт неторопливо приближался к ней. Захлёбываясь в собственной крови, Джинни из последних сил направила палочку на Тёмного Лорда, но тот коротко взмахнул своей — и кисть девушки моментально обуглись, а её палочка отлетела далеко к стене. Джинни лишь слабо вскрикнула. Жизненные силы очень быстро покидали её. Волан-де-Морт подошёл к ней вплотную и с садистским выражением своего змеиного лица взирал на неё сверху вниз. Жутко улыбнувшись, он помахал ей на прощанье ладонью, после чего Джинни затихла. Затихла навсегда.

Повернувшись к Снеггу, Волан-де-Морт одобрительно кивнул ему головой. В этот момент Гермиона убрала купол, защищающий её, и отчаянно попыталась достать Тёмного Лорда каким-то заклинанием. Тот еле успел защититься, явно не ожидая такой наглости. Впрочем, Гермионе повезло меньше: одно из заклятий, выпущенных Пожирателями, сбило её с ног, а другое — выбило её палочку. Гермиона только хотела подскочить, как Волан-де-Морт направил на неё свою волшебную палочку и промолвил:

— Круцио!

Пронзительно закричав от нечеловеческой боли, Гермиона начала корчиться на полу в судорогах. Её крики заставляли Гарри ощущать, будто в его сердце вогнали нож и медленно ворочают им из стороны в сторону. Спустя несколько секунд Волан-де-Морт опустил палочку. Прекратив кричать, Гермиона лежала на полу, дрожала всем телом и плакала. Так отчаянно и горько, что хотелось заплакать вместе с ней. Поразмыслив немного, Тёмный Лорд обернулся к своим людям со словами:

— Продолжи, Белла.

— С радостью, милорд! — фанатично блестя глазами, воскликнула Беллатриса, возбуждённо направила палочку на Гермиону и прошипела:

— Круцио!

Несчастная девушка опять закричала, а Волан-де-Морт подошёл к почти также страдающему Гарри и, насмешливо глядя ему в глаза сверху вниз, заговорил:

— Гарри Поттер! Вот мы с тобой и встретились вновь, лицом к лицу. Признаюсь, я долго ждал этого момента, мой очкастый, шрамоносный дружок! Даже не знаю, с чего начать…

Волан-де-Морт задумчиво осмотрелся по сторонам, недолго понаблюдал, как Пожиратели смерти приводят в чувство своих вырубленных приятелей, снова посмотрел на Гарри и продолжил:

— Нет, я не собираюсь убивать тебя. По крайней мере, сейчас. Думаю, было бы слишком жестоко оставить тебя в неведении, поэтому я кое-что расскажу тебе. Безусловно, больше всего ты хочешь узнать, что же случилось тогда, перед Рождеством, с твоей обожаемой подружкой. Неужели она действительно мечтала присоединиться ко мне? — Волан-де-Морт взглянул на бьющуюся в страшных мучениях Гермиону. — Нет, Гарри, с твоей стороны было глупо даже думать об этом. Гермиона всегда была предана тебе душой и телом, она никогда не смогла бы причинить своему любимому боль. Это легко читалось в её глазах. Так в чём же дело? Видишь ли, Гарри, я открыл способ проникновения в подсознание человека и изменения информации в нём. Мой верный слуга, играющий роль мракоборца в Хогвартсе, сообщил мне, что наивная мисс Грейнджер отправляется к своим родителям, и я не преминул воспользоваться возможностью попрактиковаться в условиях, приближённых к боевым. Вся прелесть заключалась в том, что сознание твоей подружки осталось почти нетронутым, а вот её подсознание говорило, мол она во всём виновата, поэтому сыворотка правды и дала такой результат. Что касается образа смерти, так это был я, а сжигающее заклятье… Я применил его через палочку Гермионы. Это очень древняя магия, очень могущественная и не характерная для волшебников. Я даже не буду говорить, кто научил меня использовать её, ты всё равно не поверишь! Кстати, помнишь, что Гермиона применила это заклятье в зале с летучими мышами?.. Да-да, как ты уже догадался, это я отправил тебя туда, где более не было моего крестража, но система защиты оставалась почти нетронутой. Надо же было как-то разбавлять трудовые будни… Кстати, мы тут даже тотализатор устроили, ставки делали… — Волан-де-Морт издевательски оскалился. — Ты не переживай так, Гарри, я ставил на тебя! Я прекрасно знал, какой ты уникальный везунчик! Надо признать, дуракам вообще везёт. Стоило лишь научиться проникать в твой никчёмный мозг, продолжая пользоваться окклюменцией и не тревожа твой шрам, как вся твоя сущность встала передо мной, будто на ладони. Однако кое-что тебе улавливать всё же удавалось, посему ты и мог, к примеру, трансгрессировать туда, где никогда не был, но где когда-либо бывал я… Так вот, то, что Гермиона использовала данное заклятье, — чрезвычайно интересный факт. Видимо, это побочный эффект проникновения в подсознание и сотворения магии через Гермионину палочку. Впрочем, тебе всё равно не понять…

Волан-де-Морт сделал небольшую паузу. Беллатриса, тем временем, периодически ослабляла ужасное воздействие на Гермиону. Несчастная девушка не сдавалась и, содрогаясь всем телом, безумно пыталась подползти к своей волшебной палочке, но безжалостная Пожирательница снова и снова произносила одно и то же слово: «Круцио!». Гермиона, чей крик постепенно переходил в хрип, вновь сжималась от нечеловеческой боли, а большинство тёмных колдунов хохотали над ней без тени сострадания. Гарри же медленно, но верно терял способность трезво оценивать ситуацию. Ненависть к Волан-де-Морту, Беллатрисе, Снеггу, Люциусу, злость на собственное бессилие и невыносимая боль за Гермиону умножались с каждой секундой. Гарри казалось, что его голова вот-вот разлетится на куски, а если этого не произойдёт — нестерпимая душевная мука всё равно прикончит его. Непонятно, как он до сих пор жив…

— Знаешь, Гарри, я не хотел, чтобы всё так вышло, — немного грустным голосом опять заговорил Волан-де-Морт. — Ты думаешь, что моя цель — убить как можно больше людей, но ты заблуждаешься. Я никогда и никого не убил просто так, на это всегда были причины. Признаю, что, когда я отправился прикончить тебя, я совершил ужасную ошибку. Трелони выдала бредовое пророчество, а я повёлся… Ничего, Гарри, я уже отомстил за нас обоих! Уверяю, смерть ничтожной предсказательницы была мучительной и долгой… Хм, а Северус предупреждал меня, что убийство твоей матери может плохо закончиться, поэтому я и предлагал ей оставить тебя, но она стояла до конца… Ладно, время, увы, не повернёшь вспять, так что нечего говорить о делах давно минувших лет. Поговорим о более насущном.

Взбодрившись, Волан-де-Морт продолжал:

— Зря ты не принял моё предложение, которое тебе передал Рон. Я действительно не убил бы никого из вас, мои люди тоже не стали бы этого делать. Все твои друзья были бы живы, Гарри, ты сам захотел их гибели. Ты и только ты отправил их на смерть. Вообще, с моей стороны было очень милосердно дать тебе шанс спастись, ведь ты столько раз становился у меня поперёк дороги, но ты плюнул на моё милосердие. Что ж, это твой выбор, и теперь моё отмщение будет жестоким. Ты останешься один, все, кто был тебе дорог, умрут у тебя на глазах… Знаешь ли, в чём-то Дамблдор всё же был прав. Да, действительно есть люди, для которых собственная смерть — отнюдь не самое страшное. И ты, Гарри, один из них. Ты останешься в полном одиночестве, ты будешь просить, умолять меня о смерти, но не получишь её! Ты, посредственный колдунишка, посмевший помешать мне, будешь завидовать даже своей ненаглядной Гермионе! Твоя жизнь превратится в один сплошной ночной кошмар, но ты будешь жив!.. Эх, Гарри, умел бы ты хоть немножко соображать, ты бы и сам понял, что в главном-то Дамблдор заблуждался. Любовь — это слабость! Разве страдал бы ты так сейчас, если бы не любил своих друзей? Разве испытывал бы ты такую невыносимую боль вместе с Гермионой, если бы не любил несчастную девчонку? Нет. Нет, Гарри, и ещё раз нет! Я бы ценил любовь, я бы проповедовал добро, я бы учил надеяться и верить, если бы в этом была хоть капля силы! Её там нет, Гарри, лишь только ярость может придать тебе сил, лишь только ненависть способна победить твоих врагов, лишь только зло в состоянии восстановить справедливость!.. Дамблдор, судя по всему, перечитал идиотских детских магловских сказок, поэтому и нёс всякий бред. Тихомиров был умнее, но всё равно глупо не пользовался чёрной магией. Теперь оба они мертвы, а я, как видишь, жив, здоров и весьма упитан. Тебе, однако, не помогла бы даже самая тёмная магия, ибо ты всегда был ленивым ничтожеством…

Гарри осознал, что тихо сходит с ума. «Быть может, они даже не убьют Гермиону, — промелькнуло в его изнывающем от боли сознании. — Быть может, Беллатриса замучает её до безумия. Нас положат в больницу святого Мунго, как родителей Невилла, а Пожиратели с Волан-де-Мортом временами будут наведываться к нам и куражиться над нами…».

— Итак, Гарри, ещё ты наверняка хотел узнать, чего же я добиваюсь, — после небольшой паузы промолвил Волан-де-Морт. — Так и быть, я расскажу… Тебе когда-либо приходилось любоваться магловским обществом? Приходилось, а то как же! Чего стоят только твои миленькие родственнички!.. Впрочем, ты, обладая скудным умом и отсутствием способности мыслить глобально, не смог охватить проблему целиком. Я же специально изучал маглов, их психологию, жизненные ценности и их воздействие на окружающую среду. И знаешь, к какому выводу я пришёл? Магловское общество тяжело, очень тяжело больно. Оно больно такими людьми, как Дурсли, как мой отец, как ублюдки, сломавшие судьбу Тихомирова. Из-за этой постоянно прогрессирующей болезни оно само превратилось в инфекцию, угрожающую экосистеме целой планеты. Маглы, словно свиньи под дубом, упорно уничтожают то, что дало им жизнь. Они создают законы, чтобы нарушать их; они плюют на собственных детей; они погрязли в разврате, чревоугодии и праздности; они культивируют всякие извращения, забывая свои моральные ценности и свою же природу; они сами превращают себя в стадо безмозглых овец! Плохо то, что всё это затрагивает и нас, волшебников, и всех остальных живых существ. Надо уничтожить источник заразы, Гарри, это необходимо сделать, пока не поздно! Сейчас ещё остались маглы, достойные жить, маглы, даже более достойные, чем некоторые волшебники. Нужно спасти их во что бы то ни стало, пока они окончательно не исчезли!.. Я никогда не хотел убивать нормальных людей, какими были твои родители, твои друзья, Дамблдор, Тихомиров… Проблема в том, что вы сами становились у меня поперёк дороги, не понимая и не желая понять, что я добиваюсь всеобщего блага, спасаю мир от грязи… Того, что сейчас происходит в Лондоне, я тоже не хотел, но по-другому маглы не поймут, кто хозяин положения, ибо они понимают только язык силы. В дальнейшем же такого не повторится, мои люди будут уничтожать лишь тех, кто оскверняет нашу прекрасную планету своим существованием! И тогда, спустя много лет, когда всё магловское дерьмо исчезнет с лица Земли, когда все государства мира будут управляться волшебниками и объединятся под моим началом, когда не останется ни одного глупца, мечтающего помешать мне… тогда на всей планете, впервые за историю, наступит мир!..

Волан-де-Морт замолчал, улыбаясь и глядя на Гарри. Спустя несколько секунд, Тёмный Лорд, явно довольный собой и своими словами, спокойно пошёл к Пожирателям смерти. Между тем, Беллатриса зазевалась, и Гермиона в отчаянном прыжке умудрилась схватить свою палочку. Пожирательница тут же пустила в изнеможённую девушку очередным заклятьем боли, но та непонятно как увернулась и взмахнула на Беллатрису палочкой, вследствие чего тёмную колдунью отшвырнуло назад. Другие Пожиратели хотели, было, немедленно убить Гермиону, однако Волан-де-Морт поднял левую ладонь вверх — и никто не осмелился пускать проклятья.

— Ничего не делать, я сам прикончу эту грязнокровку! — объявил Тёмный Лорд, поворачиваясь к Гермионе лицом.

Сходящему с ума от непереносимой душевной боли Гарри приходилось смотреть, как его любимая медленно, хромая и очень тяжело дыша, идёт к нему и становится между ним и Волан-де-Мортом. Всё её тело сотрясала неумолимая дрожь, она спотыкалась на каждом шагу и вот-вот была готова упасть, но всё равно шла, шла из последних сил, чтобы защитить Гарри, хотя бы закрыть его собой. Это было безумно, но сейчас Гермиона перестала быть той бесчувственной с виду ботаничкой, какой была на протяжении многих лет. Сейчас она не думала над тем, глупо это или умно, сейчас её душа поборола холодный разум. Гермиона даже не задумывалась, что ей не победить Волан-де-Морта, что она не сможет спасти своего любимого. Сейчас ей было всё равно, что её смерть стоит метрах в десяти от неё и ухмыляется. Несчастная девушка преодолела свой страх и была готова умереть, умереть за свою любовь…

— Ладно, не будем тянуть… — с видом человека, совершающего огромную милость, произнёс Волан-де-Морт, издевательски подмигнул Гарри и направил волшебную палочку на Гермиону со словами: — Авада Кедавра!

Зелёное пламя стремглав понеслось в несчастную девушку, но та подняла свою палочку на уровень подбородка — и заклятье смерти разбилось об неё, разлетевшись изумрудными искрами. Все, кто был в атриуме, замерли от удивления. Такого история магии ещё не помнила…

Волан-де-Морт изумлённо взирал на Гермиону, которая стала медленно, всё так же хромая, приближаться к нему. Долго не думая, он взмахнул на неё палочкой, повторив:

— Авада Кедавра!

Но и этот зелёный луч разбился об Гермионину палочку, некогда бывшую палочкой Джорджа. И снова Волан-де-Морт прокричал слова заклятья смерти, и в третий раз Гермиона блокировала его без «Мэтро Хиягре». Только на этот раз девушка ответила: со стоном она рассекла волшебной палочкой воздух, и из неё вырвалась могучая струя ослепительно белой энергии. У Гарри, хотя он и лежал позади Гермионы, от этого заклятья волосы на голове встали дыбом. Волан-де-Морт же моментально создал перед собой серебряный щит, но энергия расколола преграду пополам и задела тёмного колдуна, отчего его отбросило назад.

Испуганные Пожиратели расступились, наблюдая, как их господин неторопливо поднимается с пола и отряхивает свою мантию. Кое-кто из них вновь направил палочку на Гермиону.

— Ничего не делать, — повторил Волан-де-Морт, сотворив улыбку, угрозы в которой было больше, чем в самом лютом взгляде, и пристально всматриваясь в свою противницу.

Гермиона, тем временем, еле стояла на ногах. Смотря на Тёмного Лорда со смертельной ненавистью, она крепко держала свою палочку, но никаких заклинаний более не выпускала.

— Империо! — внезапно воскликнул Волан-де-Морт. Гермиона сразу же вытянулась в струнку и перестала дрожать.

— Даже проще, чем я думал… — тихо проговорил Тёмный Лорд и, расплывшись в злорадной ухмылке, громко приказал: — Убей Гарри Поттера!

Гермиона, словно робот, повернулась и направила палочку на парализованного Гарри. Однако проклятье не сорвалось с её губ…

— Давай, сделай, как он говорит, — изо всех сил подумал Гарри, глядя Гермионе в глаза. — Я полнейшее ничтожество, я недостоин оставаться в живых, когда все они погибли… Гермиона, я не могу больше этого выносить! Убей меня… пожалуйста… Уж лучше ты… Мы будем вместе, мы все вновь будем вместе, только там…

Гермиона продолжала молча смотреть на своего любимого. Постепенно неудержимая дрожь опять начала колотить её, палочка заходила ходуном в её руке. Слёзы потекли из её глаз и, в конце концов, она чуть слышно прошептала:

— Не могу…

И в одно мгновение развернулась к Волан-де-Морту с криком:

— НЕТ!

Невидимая сила отшвырнула Тёмного Лорда ещё дальше, чем в прошлый раз. Со стоном Гермиона согнулась пополам, отчаянно стараясь не упасть. Волан-де-Морт же резко подскочил на ноги. Он более не улыбался. Лишь ярость и злоба читались в его страшных, налившихся кровью глазах. Склонив голову сначала влево, потом — вправо, будто бы разминая шею, он принялся проворно махать своей палочкой, словно кинжалом. Не улавливаемые глазом заклятья со звуками, отдалённо напоминающими автоматную стрельбу, обрушились на Гермиону. Та пыталась блокировать их, но это получалось не полностью. Когда они задевали её, несчастная девушка лишь коротко вскрикивала, но продолжала бороться. Между тем, одно из заклятий попало Гермионе в живот, а из воздуха возник огненный кнут и ударил её по ногам. Не устояв, Гермиона упала на колени.

Волан-де-Морт прекратил поливать свою противницу магией и вновь оскалился. Однако Гермиона не собиралась молить о пощаде, как могло показаться с первого взгляда. Из уголка её рта потекла струйка алой крови. Вытерев её, несчастная девушка невидящим взглядом уставилась на собственную окровавленную ладонь.

Наблюдающему за всем этим Гарри сейчас больше всего на свете хотелось кинуться к Гермионе, закрыть её собой от беспощадного Волан-де-Морта, но он не мог даже пошевелить пальцем. Страшная боль превысила всё возможное и стала, кажется, даже ужасней «Круцио»…

Неожиданно Гермиона подняла глаза на Тёмного Лорда и, направив на него палочку, из последних сил прошипела:

— Империо!

Лишь какой-то миг продолжая смотреть Гермионе в глаза, Волан-де-Морт рывком отвернулся и схватился за свою лысую голову руками, раскачиваясь из стороны в сторону, точно желая отогнать назойливую муху. Гермиона, тем временем, медленно и с трудом поднималась на ноги, продолжая сверлить опаснейшего тёмного колдуна взглядом.

Поглядывая на своего господина, Пожиратели смерти серьёзно занервничали. Многие из них в очередной раз направили палочки на Гермиону. Снегг же наоборот, указывал своей палочкой в сторону Тёмного Лорда, но заклинаний тоже не выпускал. Видимо, он собирался снять с него проклятье подчинения, если Гермиона сумеет одержать верх…

Начав беспорядочно махать руками, Волан-де-Морт пустил куда-то в сторону смертельное заклятье. Пол загорелся перед тёмным чародеем и так же внезапно погас. Гермиона не опускала палочку, и Гарри на миг представил: а что, если у Гермионы получится? А вдруг Волан-де-Морт подчинится её воле, перебьёт своих людей, а после — прикончит себя?..

Казалось, что Тёмному Лорду всё хуже. Снегг и некоторые Пожиратели уже занесли волшебные палочки, намереваясь, несмотря на приказ, помочь своему господину, когда он выпустил ещё один зелёный луч. С пронзительным свистом проклятье врезалось Гермионе в грудь. Слабо и как-то удивлённо охнув, девушка замерла на секунду и еле слышно прошептала:

— Гарри…

Её ноги подкосились, и она, выронив палочку, сползла на пол. Сомнений не было: Гермиона умерла.

Волан-де-Морт пришёл в себя и, вместе с большинством Пожирателей, захохотал. Однако их веселье внезапно оборвалось: по всему атриуму пронёсся пронзительный, громовой крик:

— НЕ-Е-ЕТ!!!

И Пожиратели смерти, и их господин осеклись, изумлённо уставившись на Гарри. Да, это кричал он. В тот самый миг, когда смертельное проклятье поразило Гермиону, в его голове как будто что-то лопнуло. Какая-то неведомая преграда сломалась, и все те страшные чувства, которые Гарри испытывал, вырвались на свободу…

Медленно Гарри разжал пальцы — и его палочка сама влетела в его ладонь. Красная волна энергии прошла от неё через всё его тело — и парализующее заклинание спало. Тяжёлый гул, постепенно нарастая, стал доноситься откуда-то из глубины Министерства. Весь атриум задрожал, а Гарри даже не встал, он неестественно прямо взмыл в воздух и плавно опустился на пол.

— Это невозможно… — прошептал поражённый Волан-де-Морт.

Гарри не контролировал, что он делает. Страшная, смертельная, нечеловеческая ненависть, какой он никогда раньше не испытывал, заполонила всё его сознание. Невыносимая боль слилась с ней воедино, и единственное желание, оставшееся у Гарри, было непреодолимой жаждой мести.

Внезапно гул стих, а из Гарриных глаз и шрама заструился ослепительный белый свет, так что многие Пожиратели не выдержали и заслонили лица руками или капюшонами. Гаррины очки пролетели метра два, упали и разбились. Однако сейчас Гарри и без них видел так хорошо и ясно, как ещё никогда в жизни. Перед его очами в мельчайших чертах стояло лицо Волан-де-Морта, лицо, на котором впервые за долгие годы был виден страх…

Неторопливо и, с виду, совершенно спокойно Гарри пошёл вперёд. Выйдя из оцепенения, Волан-де-Морт пустил в Гарри изумрудным пламенем, но оно разбилось об его грудь, не причинив ему никакого вреда. Ещё одно заклятье смерти попало в его лицо, однако эффект был таким же. Между тем, Гарри направил палочку на Пожирателей — и антитрансгрессионные чары, которых он даже не знал, моментально сковали их всех вместе с их господином.

— Что вы стоите, убить его! — закричал в панике Волан-де-Морт.

Целый залп зелёных лучей обрушился на Гарри, но ему было всё равно. Как волны, налетая на прибрежные скалы, рассыпаются брызгами, так и Непростительные заклятья разбились об него, разлетевшись целыми снопами искр. Направив палочку на перепуганного Волан-де-Морта, Гарри тихо сказал:

— Это тебе за всё…

И громогласным голосом добавил:

— АВАДА КЕДАВРА!!!

Яркая, могучая струя ядовито-зелёной энергии стремглав понеслась в Тёмного Лорда. Тот моментально создал сверкающий серебряный щит, но он разлетелся мелкими обломками. Волан-де-Морт успел окружить себя силовым полупрозрачным полем, но даже оно оказалось не в состоянии спасти его. Убийственная магия прорвала защиту и поразила опаснейшего тёмного колдуна всех времён в самое сердце. Отлетев на несколько метров назад, Волан-де-Морт неподвижно распластался на полу. Тёмный Лорд, чьё имя боялись произносить вслух, наконец-то был повержен.

Без тени жалости, без капли сострадания и милосердия Гарри принялся забрасывать Пожирателей смертельными заклятьями, даже не произнося их вслух. Волшебники и волшебницы пытались помешать ему, убежать, сыпали в него проклятьями, но их усилия были тщетны. Вот уже пали Амбридж, Беллатриса, отец Паркенса, оба Малфоя… Последним остался не кто иной, как Северус Снегг.

Полным ненависти взглядом взирая на Гарри, который почему-то медлил, Снегг вдруг непонятно зачем осмотрелся по сторонам и вновь перевёл взгляд на Поттера. Неожиданно глаза Северуса наполнились тьмой, став совершенно чёрными, как у жука. Вокруг тоже ощутимо потемнело, а Северус заговорил жутким, хрипящим и противоестественно раздваивающимся голосом:

— Это не конец, Поттер, это только начало! Невозможно остановить рок неизбежности! Ты не в силах помешать тому, что предначертано свыше! И никто не в силах! Это не конец!

Снегг отшвырнул свою палочку, словно она была детской бесполезной игрушкой, и крутанул правой рукой на Гарри. Тот ощутил, как его внутренности рвутся, но эта боль, по сравнению с душевной, была пустяком. Взмахнув на Северуса своей палочкой, Гарри произнёс:

— Авада Кедавра!

Изумрудное пламя полетело в Снегга. Тот поднял левую ладонь вверх, но это не помогло: проклятье сразило его наповал. Как только Северус упал на пол, от него во все стороны разлетелась тьма, из-под земли донёсся раскатистый гул, после чего всё стихло. Широко раскрытые глаза Снегга вновь стали нормальными… для мертвеца, по крайней мере.

Свет прекратил литься из Гарриных очей и шрама. Немного придя в себя, Поттер осмотрелся по сторонам.

Вокруг стояла кричащая тишина. Весь в рытвинах и каменных обломках, атриум был усеян трупами. Из живых здесь находился только он, Гарри Поттер, Избранный… Лишь сейчас он с полной силой осознал, что остался один, один на всём белом свете. Лишь сейчас он понял весь смысл сна, приснившегося ему перед Рождеством. Все те люди, которых он видел тогда, погибли в эту ночь. Все они шли на тот свет. Холм был границей, разделяющей два мира… Он должен был догадаться, он мог предотвратить всё это, но у него ничего не вышло. Он всегда обладал силой, способной уничтожить Волан-де-Морта, но он воспользовался ей слишком поздно… Ангел смерти, приснившейся ему этой ночью, оказался прав. Гарри потерял всех, и в этом был виноват он сам…

Нет, сейчас Гарри совершенно не интересовало, что это творилось с глазами Снегга. Его вообще вряд ли что-либо в этой жизни могло ещё заинтересовать. С чувством безысходности и опустошения осматривая всех своих друзей, с которыми он дружил, начиная с первого курса, Гарри остановился на Гермионе. Её глаза были открыты, а зрачки расширены. Именно такими он видел её глаза в своём пророческом сне…

Подойдя к девушке, которую он любил больше жизни, Гарри осторожно прикрыл её веки. Всматриваясь в её бледное, измождённое лицо, он слишком ясно осознал, что никогда больше не заговорит с ней, не приласкает её непослушные каштановые волосы, не поцелует её нежные губы… Никто не прочтёт ему поучительную нотацию, не остановит от необдуманного поступка, не отправится вместе с ним навстречу приключениям… Она не вернётся, ведь оттуда не возвращаются. Никогда. Никогда…

Ужасная душевная боль вновь захлестнула Гарри. Не выдержав, он уткнулся в окровавленную Гермионину мантию и зарыдал. Смысл его жизни умер вместе с Гермионой, и боль этой утраты полностью не пройдёт никогда. От неё нет лекарства, кроме смерти. Да, Волан-де-Морт повержен, повержен навсегда, но для Гарри он победил. Он отнял у него самое дорогое, он уничтожил его морально, он убил его любовь…

Золотистый свет только что взошедшего солнца тёплыми лучами проникал сквозь плотную пелену серых туч, застилавших небо, и освещал некогда прекрасный, многолюдный город. Сейчас этот город превратился в безжизненное кладбище. Вокруг, куда ни глянь, красовались руины. Трупы валялись вперемешку с магловской техникой, кое-где ещё поднимался дым…

Гарри Поттер трансгрессировал из Министерства магии и медленно брёл среди развалин, не разбирая дороги, брёл в никуда. Мёртвая Гермиона покоилась на его руках. Гарри не обращал на окружающее внимания. Ему было всё равно. Он уже давно потерял счёт времени и не осознавал, где находится. В его душе образовалась непривычная пустота, и он более не ощущал ни боли, ни любви, ни ненависти… ничего. Он ни о чём не думал, просто шёл.

Гаррино лицо, запачканное Гермиониной кровью, покрывала смертельная бледность. Его растрёпанные волосы торчали во все стороны. Очков на нём не было, и самым ужасным являлись его глаза. Это были глаза мертвеца. Они абсолютно ничего не выражали, из них глядела потусторонняя бездна. Если бы на Гарри посмотрел сейчас какой-нибудь магл, у него бы волосы встали дыбом и мурашки побежали по коже.

Неизвестно, сколько бы ещё Гарри продолжал бесцельно идти, если бы его не окликнул сбоку грустный и до боли знакомый голос:

— Всё кончено, Гарри…

Неторопливо, словно зомби, Гарри обернулся. В нескольких метрах от него стоял седовласый старик. Глядя на Поттера сквозь очки-половинки, он грустно улыбался. Это был Альбус Дамблдор.

Несколько секунд без тени удивления продолжая смотреть на Дамблдора, который не просвечивал и выглядел вполне материально, Гарри осторожно положил Гермиону на землю, вновь уставился на Альбуса и, в конце концов, ледяным голосом спросил:

— Вы? Но вы ведь умерли почти год назад…

— Я и сейчас мёртв, — грустно отозвался Дамблдор. — Меня послали кое о чём предупредить тебя. Но сначала скажу от себя: ты справился, Гарри, справился так хорошо, что даже я такого не ожидал…

— Хорошо? — холодно усомнился Гарри. — По-вашему, это хорошо? Я не смог никого спасти, они все погибли. Или вы считаете, что это и есть хорошо?

— Конечно нет, но, боюсь, по-другому ничего бы не вышло, — виновато сказал Дамблдор. — Только так сила любви могла прийти к тебе и помочь справиться с Волан-де-Мортом. Другого пути не было. Я не говорил тебе об этом, потому что не хотел лишний раз травмировать тебя…

— То есть, вы предвидели это? — таким же ледяным голосом осведомился Гарри, и его губы исказила натянутая жуткая плотоядная ухмылка. — Вы знали, что всё закончится именно так? Вы целенаправленно готовили из меня орудие убийства Волан-де-Морта, не так ли?

— Мне очень жаль, Гарри, — тихо промолвил Дамблдор. — Если бы Волан-де-Морт победил, твои друзья всё равно были бы мертвы…

— А мне, почему-то, так не кажется, — возразил Гарри, и в его холодном голосе послышалась злоба. — Рон был прав. Если бы мы сдались, Волан-де-Морт не стал бы нас убивать…

— Но он убил бы миллионы ни в чём не повинных людей. Нельзя было допускать такого! Твои друзья пожертвовали собой во имя всего мира…

— А вы не спрашивали их, хотят ли они этого? — в очередной раз перебил Дамблдора Гарри. — Вам никогда не приходила в голову мысль, что мне плевать на эти миллионы, на этих маглов? Я бы сам пожертвовал ими во имя моих друзей, хотя бы ради одной Гермионы…

Дамблдор ничего не ответил. Видимо, ответить ему было нечего. Помолчав какое-то время, он заговорил вновь:

— Меня послали предупредить тебя, что твоя сила способна не только убивать. Там считают, что ты можешь вернуть кого-нибудь из недавно погибших к жизни. Но лишь одного, на большее сил твоих, боюсь я, не хватит…

— Но вы ведь сами говорили, что это невозможно, — усомнился Гарри, и в его голосе послышался слабый призрак удивления. — Ведь вы сами упорно внушали мне, что заклятьями мёртвых не оживить?

— Иногда и невозможное становится возможным, — загадочно промолвил Дамблдор и, будто мираж, растворился в воздухе.

Гарри остался стоять на месте, невидящим взглядом смотря в одну точку. Он не знал, сколько это продолжалось, пока в его голове не возник его же собственный внутренний голос, однако сейчас голос этот показался ему каким-то чуждым:

— Гарри, Гарри, Гарри!..

— Кто здесь? — выйдя из оцепенения, спросил сам у себя Гарри, бессмысленно осматриваясь по сторонам.

— Неужели ты не узнаёшь меня, Гарри? — спросил голос. — Это же я, Гарри!

— Что? Кто я? Что за бред…

И тут окружающая жестокая реальность расплылась. Зажмурившись от ослепительного солнечного света, Гарри невольно вдохнул душистый аромат цветов, запах свежескошенного сена, услышал журчание ручья и дивное пение птиц. Медленно открыв глаза, он осмотрелся.

Он стоял посреди цветущего луга. Невдалеке протекал поразительно чистый, прозрачный ручеёк. Стройные, усыпанные цветами деревья росли небольшими группами, и на их гибких ветвях сидели самые разные певчие птички. Вокруг пролетали шмели, пчёлки, изумительно красивые бабочки и стрекозы. В траве стрекотали кузнечики и ползали какие-то маленькие мохнатые зверюшки, напоминающие миниатюрных енотиков. На безупречно голубом небе не было ни облачка. Стоящее в зените солнце освещало всё потрясающим золотым светом.

— Привет, Гарри, давно не виделись, — раздался сбоку всё тот же голос. Обернувшись, Гарри замер от удивления: перед ним стоял он сам.

— Что, что за… — начал, было, Гарри.

— Бред? — закончил за него его двойник. — Ну почему же, как будто люди никогда не разговаривают сами с собой. Просто, они обычно не видят при этом себя, но какая разница?

Гарри ничего не ответил, а его двойник, немного помолчав, начал:

— Итак, Гарри, этой ночью произошли кой-какие важные события, и нам нужно обсудить их. Ты ещё не задумывался, как тебе удалось победить Волан-де-Морта, величайшего волшебника современности?

— Дамблдор говорил что-то насчёт любви… — неуверенно ответил Гарри.

— Насчёт любви? — изобразил удивление Гаррин двойник. — То есть, ты всерьёз полагаешь, что Волан-де-Морта убила любовь?

— А что тогда? — осведомился Гарри.

— Только не любовь! — уверенно воскликнул двойник. — Любовь может лишь создавать жизнь, она не способна сеять смерть! Добро ещё слабей, оно в состоянии лишь защищать, и то очень посредственно… Есть только одна сила, способная уничтожить зло — само зло!

— Ну а как же слова Дамблдора? — спросил Гарри. — А как же…

— У тебя что, своей головы на плечах нет? — резко оборвал его двойник. — С каких это пор ты стал во всём полагаться на этого маглолюбивого придурка? Или ты не умеешь рассуждать логически? Умеешь, я знаю, так что давай рассудим… «Авада Кедавра» — Непростительное заклинание. Для его создания необходимо желание отнимать жизни, его действие заканчивается летально. Отсюда следует, что «Авада Кедавра» — зло в чистом виде. Чем ты убил Волан-де-Морта и его прихвостней? «Авадой Кедаврой», разумеется, чем же ещё? Чего ты больше всего хотел тогда? Их смерти, конечно же. Значит, ты совершил зло.

— Но я должен был это сделать, — тихо сказал Гари. — У меня не было выбора…

— Выбор всегда есть, это лишь вопрос цены! — воскликнул Гаррин двойник. — Впрочем, у тебя всегда была тонка кишка на использование Непростительных заклинаний, так что не вини себя понапрасну. Это был я! Это я спас нас, это я уничтожил Волан-де-Морта! Вспомни, разве смог бы ты так хладнокровно прикончить Беллатрису, которая в безумном порыве хотела задушить тебя собственными руками? А Драко Малфой? Наша рука не дрогнула, когда мы пускали в него смертельное проклятье, хотя он стоял на коленях и умолял этого не делать, говорил, что Волан-де-Морт грозил прикончить всю его семью. Нет, это не похоже на тебя! Это мог быть только я, и это был я!

— Кто ты такой? — подозрительно спросил Гарри.

— Кто я? А кто ты? Гарри Джеймс Поттер? Мальчик, который выжил? Избранный? Единственный, кому удалось выдержать заклятье смерти? А может, просто несчастный юноша, потерявший всех, а за одно и интерес к жизни?

Гарри молчал. Его двойник выдержал небольшую паузу и продолжил:

— Ну так что, Гарри, что планируешь делать дальше? Жизнь ведь, как-никак, продолжается…

— Но не для меня, — негромко отозвался Гарри. — Я хочу умереть. Хотя… Дамблдор говорил, что я могу оживить кого-то одного из погибших. Надо попытаться…

— Дамблдор говорил! — передразнил двойник. — Дамблдор ничего не мог говорить! Он мёртв, Гарри, мёртв! Это были галлюцинации, ты сходишь с ума!..

— Верно. Два голоса в одной голове — это ненормально…

Тут до Гарри слабо донёсся какой-то посторонний звук, и это вернуло его в реальность. Осмотревшись, он увидел, что к нему едет БТР, полный перепуганных солдат. Метрах в тридцати от него БТР остановился. Из него выпрыгнул сержант и осторожно, держа наготове автомат, пошёл к Поттеру.

— Что вы здесь делаете, сэр? — громко спросил сержант у Гарри, но тут, переведя взгляд с его палочки на его жуткие глаза, смертельно побледнел и начал медленно пятиться. Почти достигнув бронетранспортёра, он визгливо закричал:

— Это один из них!!!

— Открыть огонь на поражение! — заорал сидящий на бронетранспортёре старший лейтенант.

Гарри машинально поднял палочку — и в этот же момент военные открыли по нему прицельную стрельбу. Однако пули не долетали до него и отскакивали в разные стороны, будто в воздухе появилось очень мощное магнитное поле. Один из солдат выстрелил прямо в Гарри из РПГ, но снаряд взорвался на расстоянии, даже не задев Поттера осколками. Отскочивший же в сторону сержант достал гранату, сорвал чеку и изо всех сил кинул гранатой в Гарри. Упав в метре от него, она подкатилась прямо к его ногам.

— Достаточно ничего не делать, и я буду с ней, — мгновенно промелькнуло в Гарриной голове. — Я снова буду с ней!..

— А может, не стоит раньше времени хоронить себя? — в этот же миг возразил внутренний голос. — Нас ещё ждут великие дела!

— Ты прав. Я должен попробовать воскресить Гермиону! Должен!

Гарри сделал еле заметное движение палочкой — и гранату стремительно снесло в сторону, где она и взорвалась, не причинив своей цели вреда. Ещё одно движение палочки — и всех военных разом полностью парализовало. Пули прекратили сыпаться на Гарри, и он, бережно подняв безжизненную Гермиону, быстро пошёл с ней, куда глаза глядят. БТР вскоре скрылся из виду за руинами домов.

— Ты так ничего и не понял, Гарри! — раздражённо заявил внутренний голос, и Гарри, споткнувшись об какую-то покорёженную железяку, со всего размаха шлёпнулся на землю. Подняв голову, он обнаружил, что опять оказался на том же несуществующем лугу, Гермионы не было видно, а прямо перед ним стоял его двойник и сверлил его пристальным взглядом.

— Хочешь потратить свои силы на девчонку? — презрительно спросил двойник, пока Гарри поднимался на ноги. — Ничего умнее не в состоянии придумать?

— А что может быть умнее? — холодно осведомился Гарри.

— Ха-ха! Он ещё спрашивает! Признаюсь, я не думал, что ты настолько глуп! Ты только представь, Гарри, только представь: мы обладаем силой, какая ни одному из волшебников даже не снилась! Мы победили Волан-де-Морта, и теперь мы можем занять его место! Весь мир будет нашим, Гарри, весь мир! Что ты зациклился на Гермионе? Все самые красивые девушки планеты будут лежать у наших ног, выберешь себе любую!

— Но я люблю её! — уверенно возразил Гарри. — Я не могу без неё жить!

— Ха-ха-ха! Любовь! И почему недоразвитые людишки обращают на неё так много внимания? Значение любви явно переоценили, человек может прекрасно жить и без неё! Посмотри на меня, Гарри, я никогда и никого не любил, это ты страдал древней болезнью! Это ты был готов умереть за Гермиону, мне всегда было всё равно!

— А мне плевать, всё равно тебе, или нет! — со злостью воскликнул Гарри. — Я попробую воскресить Гермиону независимо от того, хочешь ли ты этого! И мне на фиг не нужно господствовать над миром, плевал я на его самых красивых девушек! Я хочу только, чтобы Гермиона была жива, и я добьюсь этого, даже если это будет стоить мне жизни!

— Ты глуп, Гарри, и ты меня недооцениваешь! — противным голосом прошипел Гаррин двойник, выхватывая из своего плаща волшебную палочку. — Я обойдусь и без тебя! Авада Кедавра!

— Зевсус! — в тот же момент достав свою палочку, закричал Гарри.

Молния на полпути врезалась в изумрудное пламя. Раздался оглушительный гром, и прекрасная, окружающая обеих Поттеров природа начала изменяться прямо на глазах. Налетел порыв холодного ветра, по голубому небу поползли тяжёлые чёрные тучи, птички прекратили петь и с испуганным чириканьем разлетелись во все стороны.

Гаррину голову, между тем, пронзила страшная боль. На самом деле, он перекатывался по земле подле мёртвой Гермионы, держался за голову руками и в беспамятстве стонал. Однако он этого не видел и даже не ощущал. Перед его очами стояло его же собственное лицо, злобно ухмыляющееся и чем-то отдалённо напоминающее змеиное лицо самого Волан-де-Морта.

Молния, выпущенная Гарри, и зелёный луч, который пустил его двойник, не отразились и старались пересилить друг друга, как ещё недавно это делали заклятья Волан-де-Морта и Тихомирова.

Тем временем, сочная зелёная трава пожелтела, цветы осыпались с деревьев, их листья засохли и улетели с порывами всё усиливающегося ветра. Стрекотание кузнечиков смолкло, и бабочки, и все остальные насекомые куда-то исчезли. Маленькие пушистые зверюшки бегали среди мёртвой травы и жалобно пищали. Вода в ручейке помутнела, а небо уже практически полностью застилали беспросветные тучи.

— Ну что, Гарри, до сих пор считаешь, что Дамблдор был прав? — оскалившись, спросил Гаррин двойник. Его зелёный луч постепенно пересиливал Гаррину молнию, хотя он держал палочку только одной рукой и не прилагал никаких усилий. Гарри же удерживал свою ходившую ходуном палочку обеими руками и изо всех сил пытался помешать своему противнику, но у него ничего не получалось.

— Сам видишь, что мне ничего не стоит прикончить тебя, — продолжил двойник. — Зло всегда было, есть и будет намного сильнее добра! Этого не понимают только законченные идиоты вроде тебя! Ты всегда подавлял и сдерживал меня, но теперь этому настанет конец! Я победил Волан-де-Морта, а не ты, и я буду пользоваться заслуженными плодами своей победы!

Молния практически исчезла. Ещё чуть-чуть, и изумрудное пламя должно было врезаться в Гаррину палочку. Расплывшись в довольной, победоносной улыбке, Гаррин двойник снисходительно спросил:

— Итак, Гарри, может желаешь что-нибудь сказать перед своей смертью?

Гарри взглянул своему противнику в глаза, улыбнулся и прошептал:

— Я люблю её!..

В одно мгновение молния ослепительно вспыхнула, снесла зелёный огонь и врезалась двойнику в грудь. Тот охнул, потрясённо наблюдая, как из него начинает светить белый свет. Посмотрев на Гарри, он закричал:

— Я ещё вернусь! Тебе не победить меня! Нет! Я ещё вернусь!..

И, заревев что-то несвязное, Гаррин двойник взорвался. Сразу после этого Гарри вновь возвратился в реальность.

— Он ушёл! — вслух сказал сам себе Гарри и обрадовался, как младенец. — Слава Мерлину, он ушёл! Ушёл!.. Только, он может вернуться. Нужно этого не допустить… Да, но необходимо действовать, и быстро… вот только как действовать?

Гарри впервые по-настоящему задался этим вопросом, ведь Дамблдор не говорил, как именно можно кого-либо вернуть к жизни. Так что же делать?..

Внимательно посмотрев на безжизненную Гермиону, Гарри возвёл глаза ввысь, к серому небу, и заговорил:

— Гермиона, я знаю, ты меня слышишь! Я… у меня… у меня не получилось спасти тебя, но я очень хотел… Прости меня, пожалуйста… Я… я…

Слёзы сами потекли из Гарриных глаз. Не выдержав, он крепко обхватил Гермиону руками и уткнулся в её мантию.

— Я люблю тебя! — прошептал он сквозь слёзы. — Время, которое я провёл с тобой — это лучшее, что было в моей жизни!.. Я не хочу жить без тебя, не могу жить без тебя!.. Пожалуйста, если ты меня слышишь, прости меня… вернись!..

Внезапно Гарри почувствовал, как что-то изменилось. Он открыл глаза и понял, что из них струится такой же ослепительный белый свет, какой струился перед убийством Волан-де-Морта. Земля задрожала, и Гарри ощутил, будто кто-то два раза ударил его в спину. Спустя секунду силы начали быстро покидать его тело, перед глазами всё потемнело. Гарри вдруг слишком отчётливо осознал, что это конец, однако мысль эта не показалась ему ужасной. После гибели Гермионы он хотел лишь одного — смерти…

Но нет, это был не конец. Гарри стремительно летел куда-то сквозь тьму. Вдалеке появилась белая точка. Она быстро увеличивалась, и вскоре мгла осталась позади. Со всех сторон на Гарри лился ослепительный белый свет. Гарри прищурился, так как не мог толком ничего разобрать: освещение было чересчур ярким.

— Вначале всегда так, скоро ты к этому привыкнешь и будешь нормально видеть, — раздался сбоку грустный старческий голос.

Гарри обернулся и увидал подле себя Дамблдора. Мудрый старец смотрел на него сквозь свои очки-половинки и так знакомо, заговорщически улыбался. Спустя несколько секунд он добавил:

— Я так и думал, что увижу тебя здесь раньше времени. Однако ничего не поделаешь…

— Я умер? — коротко спросил Гарри.

— В общем-то, да, — со вздохом ответил Дамблдор. — А вот и они…

Из света появились Гаррины родители. Они тоже улыбались и держались за руки. Следом за ними показались Седрик, Сириус, мистер Уизли и Билл. С другой стороны вышел Хагрид, после него явились Люпин, Тонкс, Невилл, Полумна и Джинни. Все они смотрели на Гарри, который растерялся и не знал, что сказать. Встретившись глазами с Джинни, он не стал отводить взгляд, хоть и чувствовал себя виноватым перед ней. Она же улыбнулась и тихо промолвила:

— Я тебя прощаю.

— Признаю, ваш план был гениальным, — раздался знакомый голос, и к Дамблдору подошёл Тихомиров. — Да, такая мудрость приходит только с годами… Хотя, магические навыки, на мой взгляд, всё же важнее эмоций и чувств. Если бы Гарри остался на уровне шестого курса, он просто не дожил бы до встречи с Волан-де-Мортом…

— Ну, боюсь, в этом вопросе каждый из нас останется при своём мнении, — ответствовал Дамблдор. — Только не думайте, что я умаляю ваши заслуги!

— А где Рон и… и где Гермиона? — спросил Гарри, разыскивая их глазами.

При упоминании имени Рона все как-то помрачнели. Даже Дамблдор перестал улыбаться и серьёзно обратился к Гарри:

— Видишь ли, Рон сейчас далеко… В ближайшее время он не сможет прийти. Быть может, потом, спустя много времени… исправив и искупив ошибку…

— А Гермиона? — не дал ему договорить Гарри.

— А её здесь нет, — ответил Дамблдор и опять улыбнулся. — Ты же потерял свои жизненные силы не просто так. Ты смог вернуть её к жизни, и не только её…

— Как это понимать?

— Она беременна, Гарри. От тебя… Она не смогла бы так противостоять Волан-де-Морту и Пожирателям смерти, если бы не это обстоятельство… Это придало ей дополнительные силы.

Альбус сделал небольшую паузу и продолжил:

— Ты бы не умер, если бы не твой сын. Твоих сил могло хватить только на одно воскрешение…

Гарри полностью ушёл в свои мысли. «Значит, у меня получилось, — думал он. — Гермиона жива, жива, и у неё будет ребёнок… мой ребёнок, но я его даже не увижу… не увижу… Слава Мерлину, ОНА будет жить!.. Это самое главное! ОНА БУДЕТ ЖИТЬ, И МОЙ МАЛЫШ ТОЖЕ!..».

Наступило длительное молчание. Внезапно Гарри вспомнил про вопрос, ответ на который он хотел узнать с того самого момента, как погиб Дамблдор. Подняв на Альбуса глаза, он спросил:

— Почему вы так слепо доверяли Снеггу? Он ведь предал вас?

— Я не хотел тебе рассказывать, но сейчас что-либо умалчивать не имеет смысла, — невесело отозвался Дамблдор. — Видишь ли, Гарри, после того, как Волан-де-Морт убил твою семью, Северус пришёл ко мне. Он выглядел ужасно, будто потерял кого-то очень близкого… Он рассказал мне, что в тайне всегда любил твою мать, а поэтому просил Волан-де-Морта оставить её в живых…

— Да, Гарри, это было очень похоже на правду, — негромко сказала Лили. — Мне самой часто так казалось…

— Он говорил так искренне, а в его голосе было столько боли, что я не мог не поверить, — продолжил Дамблдор. — Северус сказал, что поклялся сам себе отомстить Волан-де-Морту, а если он не вернётся — его сторонникам… И я принял его. В дальнейшем Северус всегда только подтверждал моё доверие. Лишь незадолго до своей смерти я смутно осознал, что не всё так просто. Северус наотрез отказался, когда я попросил его объяснить Драко, что служба Тёмному Лорду — это дорога в никуда. Я тогда даже повысил голос, но Северус упорно стоял на своём, ссылаясь, что это слишком рискованно, необдуманно и ни к чему хорошему не приведёт… А оказалось, что он на самом деле принёс Непреложный обет матери Драко и планировал убить меня…

— Его глаза, — внезапно произнёс Гарри, живо вспомнив сцену гибели Снегга. — За минуту до того, как я убил его, они сделались совершенно чёрными… Он говорил, мол это не конец, мол я не смогу остановить предначертанного свыше… А потом он выбросил свою палочку и попытался прикончить меня без неё…

— Что ты сказал? — спросил Дамблдор, в чьём голосе, к удивлению Гарри, послышались изумление и страх.

— Ну да, он крутанул рукой — и мне показалось, что внутри у меня всё рвётся… Когда он умер, от него во все стороны разлетелось что-то тёмное… Не знаю, что это было…

— Так значит, это правда, — тихо промолвил Дамблдор, глядя в одну точку.

— Что правда? — не понял Гарри. Все остальные тоже выглядели удивлёнными и теперь смотрели на Дамблдора. А Дамблдор тяжело вздохнул и заговорил:

— Очень давно, во времена своей молодости, я слышал одну древнюю легенду. Её мне рассказал Гриндевальд…

— Кто??? — в один голос спросили Гарри, Джинни и Тихомиров.

— Да, он самый. Когда-то мы были друзьями. Тогда я был совсем молод, а он уже успел поездить по миру и узнать многое… Он говорил, что в Египте ему поведал об этой легенде какой-то дремучий старик… Так вот, в ней говорилось, что испокон веков существовала сила, стремящаяся установить на Земле свой порядок. Когда что-то начинало серьёзно противоречить этому порядку, она посылала в мир своих слуг — Воплощений этой силы… Тьма и огонь… Воплощения вселялись в тела волшебников при рождении и старались ничем не проявлять себя. Легенда утверждала, будто Воплощения обычно выбирали ещё одного, третьего колдуна, чтобы от его лица исполнять волю своей хозяйки…

— И что, такое уже было раньше? — осведомился Тихомиров, внимательно смотря на Дамблдора.

— Это же легенда, — ответил Альбус. — Однако Гриндевальд, судя по всему, поверил в неё ещё тогда… Он говорил, что многие события, причины которых до конца не выяснены, произошли не без вмешательства Воплощений: гибель Атлантиды, испепеление Содома и Гоморры, падение Великой Римской империи… Последним делом их рук, по его словам, было уничтожение цивилизации Майя. А теперь выходит, что Северус являлся Воплощением и кровавое восстание Волан-де-Морта возникло далеко не на пустом месте…

Дамблдор помолчал немного и, печально улыбнувшись, продолжил:

— Увы, но мои с Гриндевальдом дороги вскоре разошлись… Спустя много лет он стал главным инициатором Второй Мировой войны. Я пытался остановить его, хотел, чтобы он внял голосу разума, но у меня ничего не получилось. Мне более не оставалось ничего, как убить его… Я навсегда запомнил слова, которые он сказал перед смертью: «Они существуют, Альбус, я сам видел одного из них! Они выбрали не меня, но я всё равно всегда был с ними! Моё дело будет жить вечно!..». Тогда я не понял смысл этих слов, ведь между разговором о легенде и ними пролегали десятилетия… Их должно было быть два! — внезапно воскликнул Дамблдор и взволновано посмотрел Гарри в глаза. — Согласно легенде, их обязательно должно было быть два! Одним был Северус, Волан-де-Морт являлся тем, кого они использовали… Так кто же второй?..

* * *

Весть о гибели Волан-де-Морта очень быстро облетела весь Земной шар. Услышав её, в Англию потянулись отряды волшебников из разных стран, чтобы нейтрализовать Пожирателей, дементоров и всех тех существ, что вселяли ужас и сеяли смерть. Один такой небольшой отряд американских колдунов и колдуний получил приказ из своего Министерства о поимке и аресте Сэмуэля Палтатина, поскольку там уже успели узнать о связи старого волшебника с Волан-де-Мортом.

Начальник отряда, Оскар Беннет, худощавый чародей средних лет, решил начать поиски с дома Палтатина. Утром четырнадцатого мая Беннет и его люди уже стояли под дверьми большого величественного особняка, располагавшегося на отшибе одной из английских деревушек, ближе к кромке леса. Один из них вышиб дверь заклятьем — и американские блюстители порядка ворвались внутрь.

— Проверяйте всё! — приказывал Оскар, держа, как и остальные, наготове волшебную палочку и устремившись в тёмные покои дома. — Мы не должны его упустить!

— Он здесь! — вскоре донеслось из какой-то комнаты.

Беннет и остальные маги прибежали на зов. В средней по размерам комнате, не имеющей окон и освещённой лишь несколькими свечами, сплошь красовались стеллажи с книгами. От них был свободен лишь небольшой кусочек стены, центр комнаты с письменным столом и пространство перед дверью. Кусочек стены занимала резная деревянная тумбочка. На ней находилось большое зеркало в старинной раме. Перед этой тумбочкой с зеркалом стоял на коленях кудрявый седовласый старик. Глаза его были закрыты, а руки молитвенно сложены перед грудью. Он что-то непрестанно шептал, но разобрать какие-то неведомые слова никто из присутствующих не мог. Казалось, что он молится. Это был Сэмуэль Палтатин.

Все колдуны и колдуньи вошли в комнату. Беннет вышел вперёд и, направив палочку на свою цель, громко и отчётливо объявил:

— Сэмуэль Палтатин, именем Международной конфедерации магов, вы арестованы!

Старый чародей неторопливо поднялся на ноги. Палочки в его руках не было. Он так же неспешно развернулся к побеспокоившему его колдуну и открыл глаза. У всех присутствующих в одно мгновение волосы встали дыбом: в глазах Сэмуэля не было ни белков, ни зрачков, только огонь. Один жуткий, оранжевый огонь.

Беннета стала бить мелкая дрожь. Собрав в кулак всю свою силу воли, он приказал лишь:

— Убить его!

В Палтатина полетел целый залп зелёных лучей, но он поднял левую ладонь вверх — и заклятья смерти растворились в воздухе, не достигнув цели. Оскалившись сатанинской улыбкой, Сэмуэль направил правую ладонь на своих противников. Из его пальцев вырвались ослепительные молнии и моментально поразили американских волшебников и волшебниц. Кто-то из них пытался защититься Щитовыми чарами, кто-то — блокировать магию, кто-то — увернуться, а кое-кто даже трансгрессировать, однако всё оказалось тщетным. Спустя пару секунд они все неподвижно валялись на полу. От их одежды поднимались ввысь тоненькие струйки дыма. Все волшебники отряда были мертвы.

А Палтатин, как будто ничего не произошло, вновь стал на колени и продолжил бормотание. Спустя некоторое время изображение в зеркале исчезло. Теперь оттуда глядели языки оранжевого пламени. Комнату огласил тяжёлый, потусторонний гул, которой, казалось, доносился прямо из зеркала. Сэмуэль, между тем, негромко и по-английски заговорил:

— Мессир, мы потерпели неудачу. Том не справился. Нам помешал Тихомиров, а главное — Поттер всё же сумел воспользоваться своей силой. И Том, и Северус мертвы.

— Ничего страшного, — послышался из зеркала низкий, жуткий, хрипящий и неестественно раздваивающийся голос. — Поттер и Тихомиров тоже. Я не гневаюсь на тебя, Сэмуэль, ты отлично сыграл свою роль.

— Мне возглавить оставшиеся силы и повести их в бой? — спросил Палтатин, подняв глаза к зеркалу.

— Нет, ныне это не имеет смысла. Битва только начинается. Я чувствую: очень скоро должен родиться тот, чья сила будет столь могущественной, какую ещё не видела Земля. Уверен, он сможет исправить этот мир. Твоя новая задача: найти его и обеспечить его безопасность. И помни, Сэмуэль, главное для тебя — оставаться в тени. Ни один из смертных не должен узнать, кто ты на самом деле.

— Как прикажете, мессир, — поклонившись, отозвался Палтатин.

Огонь в зеркале пропал. Поднявшись на ноги и внимательно осмотревшись, Сэмуэль щёлкнул пальцем. В одно мгновение весь дом вспыхнул, как пучок сухого хвороста. Постояв немного в языках пламени, которые не причиняли его никакого вреда, и наблюдая, как превращаются в пепел осмелившиеся помешать ему волшебники, Палтатин исчез…

Смерть Волан-де-Морта стала переломным моментом в ходе войны. Лишившись своей головы, убийственная машина восстания потеряла чёткую слаженность действий. Часть Пожирателей являлись таковыми только из-за страха, а поэтому, узнав, что Тёмного Лорда больше нет, немедленно разбежались кто куда. Далеко не все поступили так, но даже преданные Пожиратели смерти не смогли дать организованный отпор многочисленным волшебникам, вторгшимся на территорию Англии. Главным образом, это были американцы, французы и итальянцы. В разгоревшихся боях сторонники почившего Волан-де-Морта потерпели несколько сокрушительных поражений, в результате чего многие Пожиратели были убиты, другие сдались, а некоторым удалось скрыться.

У объединённых сил Международной конфедерации магов сравнительно легко получилось подавить сопротивление вампиров и оборотней, поскольку многие из них просто затаились. Гоблины же вообще не стали воевать. Великаны тоже не сыграли существенной роли, главным образом из-за своей малочисленности. Ну а сложнее всего пришлось с дементорами, ибо они не тряслись за свои шкуры. Под Лондоном произошло крупнейшее сражение с ними за всю историю магии. Свыше трёх тысяч дементоров обрушились на смелых колдунов и колдуний, отправив около двухсот пятидесяти их них на тот свет. И всё же, ценой таких потерь и громадных усилий, волшебники умудрились значительно сократить число дементоров и разогнать оставшихся из них.

В ходе крупномасштабной операции очистки Лондона от сил тьмы стал общеизвестным тот факт, что Чёрные Коты, на самом деле, не вымерли. Один из них напал на большой отряд чародеев и устроил кровавую бойню. Ценой тридцати двух жизней волшебников и волшебниц, взбесившегося монстра удалось-таки ликвидировать.

Однако самое кровопролитное сражение произошло за пределами Англии. У маленького болгарского городка Врабево дислоцировались верные Тёмному Лорду наёмники и силы болгарского Министерства магии. Они лишь ждали приказа, чтобы начать наступление, но приказ отдать было уже некому. Отлично подготовленные объединённые отряды русских и немецких колдунов, при поддержке ряда волшебных существ, сами напали на них. В этой битве было впервые применено первое в мире магико-физическое психотропное оружие массового поражения, превращающее живых людей в инферналов. В результате сотни наёмников оказались нейтрализованы сразу, а вместе с ними и множество маглов, которые были виновны лишь в том, что попали в радиус действия. Остатки тёмных колдунов приняли неравный бой и, в большинстве своём, погибли. В итоге, из наземной битвы лишь немногим тёмным чародеям удалось сбежать, и русские, и немцы праздновали полную победу. Здесь же пал и Виктор Крам, лучший ловец в мире. Он и его сравнительно небольшой отряд магов на мётлах попали в кольцо: с одной стороны их атаковала лётная часть отличающихся железной дисциплиной немецких волшебников, а с другой — страшные русские ведьмы и Горынычи. Из образовавшегося над Землёй ада не ушёл ни один сторонник Волан-де-Морта…

И Хогвартс, и Азкабан, и Министерство тоже были очищены от прихвостней Тёмного Лорда. Волшебников и волшебниц, которых Пожиратели смерти захватили в плен, удалось спасти. Однако погибших имелось предостаточно…

В Косом переулке, ещё до падения Волан-де-Морта, произошла битва, о которой впоследствии слагали легенды: Фред и Джордж Уизли, при поддержке двух продавщиц, забаррикадировались в своём магазинчике и несколько часов отражали натиск десятков Пожирателей смерти. Близнецы израсходовали почти весь свой арсенал, серьёзно покалечив штук сорок тёмных колдунов, если не больше. Гениальная защита магазина не позволила осаждающим подорвать его. При попытке проникнуть внутрь магазинчика через окно на метле Фенрир Сивый умудрился ранить Фреда каким-то заклятьем, за что поплатился жизнью. Осада закончилась только после убийства Волан-де-Морта. Впоследствии Международная конфедерация магов наградила живых и здоровых близнецов и их помощниц Орденами Мерлина первой степени «За мужество». Кроме того, Фред с Джорджем получили ещё по одному такому Ордену, только «За огромный вклад в магическую науку и технику». Несчастная миссис Уизли, у которой остались только они да Чарли, могла ими гордиться. К сожалению, Перси отправили в Азкабан.

Освобождённый из плена Аластор Грюм стал главой Отдела обеспечения магического правопорядка во вновь образующемся Министерстве. Надо сказать, что в Англию переехало много колдунов и колдуний из разных стран, так что большого недостатка в волшебном населении не ощущалось. Директором Хогвартса осталась Макгонагалл, которая избежала смерти только потому, что Волан-де-Морту не хватило времени заняться её обработкой и вербовкой. Старые сбежавшие учителя вернулись, а на место погибших встали молодые.

Магловское общество так и не узнало причин, которые спровоцировали страшную бойню в Лондоне. До правительства информация об этих причинах дошла, хотя и в искажённом и сокращённом виде. Разумеется, опубликовывать её никто не собирался.

События, произошедшие роковой ночью с тринадцатого на четырнадцатое мая в атриуме Министерства, сделались достоянием волшебной общественности, поскольку это всё снимала установленная там мракоборцами прозрачная микрокамера. Не понятно, почему, но она внезапно прекратила работу сразу после того, как из Пожирателей остался только Снегг. Эту запись использовали на международном магическом суде, когда там повторно разбиралось дело Гермионы. Согласно записи, девушка должна была быть мертва, но её случайно обнаружили среди развалин рядом с телом Гарри Поттера. Сопротивления она не оказала, да и на суде не произнесла ни слова, однако этого и не требовалось. Видеозапись говорила за неё. Гермиону оправдали по всем пунктам и выплатили ей большую денежную сумму за причинённый моральный ущерб. Кроме того, все, кто сражался в атриуме против Волан-де-Морта, получили по Ордену Мерлина первой степени «За храбрость перед лицом смерти». Все — посмертно, лишь Гермиона могла бы похвастаться им, но на Орден этот ей было глубоко плевать. Она вообще несколько раз планировала покончить с собой, и лишь тот факт, что она отвечает не только за свою жизнь, заставлял её каждый раз не делать этого.

Ещё долго после окончания войны магические власти разных стран искали скрывающихся Пожирателей смерти. Много сил было брошено на поиски Палтатина, но о нём не удалось получить ровным счётом никакой информации. Его дом выгорел дотла по неизвестной причине, отряд американских волшебников и волшебниц, ищущий его, пропал без вести. В итоге ищейки сочли, что он сжёг себя в собственном доме вместе с отрядом, и на этом его розыски закончились. В волшебном сообществе наконец-то наступил мир.

* * *

Прошло шесть лет. Близ деревушки Хогсмид, там, где когда-то Министерство магии хотело казнить Гермиону Грейнджер, простиралось обширное кладбище. Главным образом, здесь были похоронены волшебники, погибшие во время второй войны с Волан-де-Мортом.

У одной из могил стояли двое: молодая женщина с каштановыми волосами до плеч и маленький мальчик. Женщина смотрела на надгробную табличку и беззвучно плакала. Мальчик же явно не понимал, почему его маме так плохо, но сочувствовал. Он глядел своими зелёными глазёнками по сторонам, потряхивая вьющейся каштановой шевелюрой. Это были Гермиона Грейнджер и её сын.

— Гарри, здесь лежит твой папа, — Гермиона печально улыбнулась, посмотрев на своего сынишку. — Его тоже звали Гарри, как и тебя!

Маленький Гарри взглянул на табличку. Надпись на ней гласила:

ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ:

отдавший свою жизнь за добро, любовь и друзей

— А почему он лежит? — наивно спросил маленький Гарри у своей мамы. — Он может встать?

— Нет, не может, — тихо отозвалась Гермиона.

— А почему? — не понял маленький Гарри.

— Потому, что не может, — просто ответила Гермиона.

Маленький Поттер не стал больше задавать вопросов.

Гермиона подняла глаза к голубому небу, покрытому небольшими белоснежными облачками, и прошептала:

— Дождись меня!..

Она так и не вышла замуж, хотя ей предлагали. Она по-настоящему любила только его, и никто больше её не интересовал. Гарри Поттер погиб, чтобы она и их малыш могли жить. Он любил её больше жизни и навсегда оставил в её сердце глубокий, неизгладимый шрам.