Слизеринцам всегда был присущ уникальный и безошибочно узнаваемый стиль.
Как ни странно, именно обитатели мрачных, сырых подземелий Хогвартса издавна являлись воплощением шика и престижа. Большинство происходило из респектабельных семей… с тёмным прошлым. Магглорожденные попадали в Слизерин крайне редко, но если таковые и были, то они знали: лучше не распространяться на сей счёт.
Однако ни в коем случае нельзя утверждать, что этот факультет в чем-то уступал остальным. Конечно, нет. Герои рождаются и следуют своей судьбе вне зависимости от прихотей древней шляпы. И в Слизерине находилось немало героев, даже в самые темные времена. Их острый, коварный ум вкупе с безрассудной храбростью гриффиндорцев представляли чертовски грозное оружие, не раз спасавшее Хогвартс в трудный час.
Не стоит и говорить, что это был расчётливый факультет. Там, где гриффиндорцы слепо, очертя голову рвались вперед, слизеринцы всегда брали верх своей порочной хитростью, изобретательностью и изворотливостью. В то время как райвенкловцы и милые, безобидные хаффлпаффцы прилежно трудились, честно зарабатывая баллы, слизеринцы частенько отделывались малой кровью: лгали, жульничали, давали взятки и очаровывали.
Но ни в коем случае нельзя сказать, что это был плохой факультет. Нет, вовсе нет. Они просто были… другими.
Триста шестьдесят третье поколение слизеринцев, пришедшее в Хогвартс, полностью соответствовало этому описанию. Их сердца пылали гордостью за свое наследие, и они пользовались малейшей возможностью, чтобы сохранить, поддержать и упрочить репутацию предшественников. Подсаживая ли на метла гриффиндорцев путальные корешки, или роняя на головы врагов (Уизли, главным образом) навозные бомбочки, они видели в том вовсе не шалость, а свое законное право поддерживать честь факультета ради будущих поколений.
Но особенно слизеринцы гордились своей древней, веками заслуженной привилегией, присущим лишь им одним правом — зваться Шутниками. Право это досталось им благодаря негласной традиции каждый год устраивать отчаянную, рискованную авантюру, в кою вовлекались Хогвартс со всеми его обитателями. И так замысловаты были их задумки, что только лишь слизеринцы считались достойными год за годом носить титул Шутников. Лишь шестые и седьмые курсы Слизерина допускались до организации освященного годами действа. Семикурсники тем самым выказывали своё уважение предыдущим поколениям, а шестой курс учился и перенимал традиции.
* * *
Только из Хогвартс-Экспресса высадилась очередная партия новичков и старых знакомых, которым предстояло начать новый учебный год, а Драко Малфой уже едва сдерживал радость — наконец-то наступил его черед смеяться.
Вместо приветствия первокурсников Слизерина встретили предупреждения, презрительные взгляды старших студентов и несколько ленивых угроз. В конце концов, они же могут колдовать одной левой, верно? Черт возьми, если уж Миллисент Булстроуд с одним здоровым глазом может метко послать ватноножное проклятье, то и эти сосунки, наглеющие год от года, смогут за себя постоять.
В первый же вечер, после приветственного пира, седьмой курс Слизерина, несколько надёжных шестикурсников и один ненавидимый многими Мастер зелий встретились в аудитории, которую вскоре осквернят растертые жабьи лапы, змеиный яд, крысиная шерсть и взорвавшиеся котлы Лонгботтома.
Присутствующие торжественно уселись в круг. На голове у каждого красовалась повязка из змеиной кожи, с гербом факультета и именем, образованным сотнями чешуек. Двадцать свечей, горящих в центре комнаты, озаряли все вокруг изумрудно-серебряным светом, придавая собравшимся странную, зеленоватую бледность. Находиться сейчас в этой самой комнате было честью, которой отчаянно завидовали младшие курсы Слизерина. Драко казалось, что сама история творится у него на глазах, и голова кружилась от пьянящего восторга и благоговейного трепета перед важностью происходящего.
— Драко, у тебя было целое лето, чтобы обдумать возможные варианты, — негромко произнес Снейп. В его бархатном, выразительном, таком знакомом голосе прозвучал явственный намек на интерес.
— Конечно, — отозвался юноша, — Мой отец провел все лето в Риме, — пренебрежительно произнёс он. — Но я не поехал. В конце концов, мне нужно было подготовиться как следует.
— Хм, — довольно кивнул Снейп. — Тогда будь любезен, познакомь нас со своими планами.
— Это полный улет. Кое-что настолько подлое, что сам Салазар Слизерин встал бы и зааплодировал. Я придумал, как использовать нечто совершенно уникальное, что я узнал в прошлом семестре, и не просто использовать, а повернуть все к нашей выгоде.
— Неужели? — заинтересованно переспросил Снейп.
Драко лишь хмыкнул.
— Что ты узнал? — не выдержал Симмонс.
— Хм? А, — Драко, как ни в чем ни бывало, поглядел на свой маникюр и демонстративно отполировал ногти о лацкан мантии. — Всего лишь то, что Гарри Поттер — гомик.
Лающий смешок удивлённого Крэбба раззадорил всех. Слизеринцы были известны своей бисексуальностью и даже более, но чтобы гомиком оказался гриффиндорец? И не просто гриффиндорец, а сам Гарри Поттер?! О, новость оказалась слишком пикантной!
— Дети, — многозначительно произнёс Снейп, и молодежь немедленно успокоилась. — Драко, я полагаю, у тебя имеются веские доказательства для подтверждения сего факта.
— Естественно, — ответил юноша, поправив повязку. — Достойный доверия четверокурсник кое-что видел своими глазами. Поэтому мой план включает свежеобнаруженного гриффиндорского гея, но потребуется и ваше участие, сэр, — Драко посмотрел на Снейпа. — Никто не хочет вас обидеть, профессор, мы все находим вас весьма привлекательным и обаятельным мужчиной, — осторожно подбирался к сути юноша, чувствуя, как напрягся сидящий рядом Крэбб. Однажды им уже пришлось столкнуться с тёмной стороной их декана, и они вовсе не жаждали повторения. — Но Поттер вас ненавидит.
— Это так, — кивнул Снейп и замолчал, будто задумавшись — бровь выгнута, взгляд затуманен. На секунду, пока мужчина обдумывал полученную информацию, Драко затаил дыхание. И вот, наконец, Снейп мрачно усмехнулся. — Мистер Малфой, вы предлагаете именно то, что я думаю?
— О, да, сэр, — облегченно улыбнулся юноша.
— Вы всегда были злым ребёнком.
— Спасибо, сэр.
Глава 2. Предложение.
Гарри Поттер не мог решить — ждет ли он начала учебного года с нетерпением или со страхом. Стоило ему усесться в купе Хогвартс-Эскпресса, скрутило живот. Неприятное ощущение продолжалось всю сортировку, приветственный пир и не покинуло юношу на пути в спальню. Боль настырно копошилась в кишках и царапалась в глотке ночь напролет, пока Гарри беспокойно ворочался под одеялом. Не прошла она и на следующее утро, когда у бедняги случился особенно неприятный приступ колик, и на завтрак он пришёл бледный и пошатывающийся.
Его последний год в Хогвартсе.
Год спустя Гарри предстоит покинуть замок и доказать, что его слава не пустой звук.
Будучи гриффиндорцем, Гарри не высказывал свои сомнения вслух. Всем известно, что гриффиндорцы не беспокоятся насчет таких мелочей, как мысли о будущем, и, уж конечно, они не позволяют волнению достигнуть такой силы, чтобы начать блевать. Они живут настоящим.
И, кажется, этот год, по сравнению с остальными, будет наихудшим. Просто наиотвратительнейшим. Когда МакГонагалл вручила Гарри его расписание, первые десять минут юноша неверяще пялился на пергамент, прижимая ладонь ко всё ещё бунтующему животу. Нет. Этого быть не может. Нет, нет, нет.
Поглядев на друга, Гарри выдавил кривую усмешку. Вероятно, выглядел он при этом диковато, потому что рыжик аж отпрянул.
— Замечательно. У нас три пары со Снейпом каждую неделю.
— Три?! — обмер Рон, неверяще уставившись в свое собственное расписание, а затем, для верности, заглянул еще и к Гарри. Гермиона закатила глаза и с хрустом откусила кусочек тоста. — Не везёт, так не везёт, — обреченно вздохнул Рон. — Знаешь, мы даже передохнуть не успеем. Представляешь? Три раза в неделю в комнате ужаса у сального мерзавца! У нас никогда вонь из волос не выветрится!
— Вообще-то, сера и некоторые другие ингредиенты чрезвычайно полезны, — небрежно заметила Гермиона, потягивая сок. — От них кожа становится упругой, а волосы — мягкими. Как от ежедневной ванны с минеральными солями.
Рон уставился на подругу с плохо скрываемым отвращением, и Гарри тихонько усмехнулся.
— Ладно, нам уже пора. У нас с Роном первой Трансфигурация. А ты — на Руны?
— Да, до десяти. Увидимся на Истории магии, а после обеда вместе пойдём на Зелья. И не забудьте! — Гермиона помахала перед ними ежедневником, купленным, наверное, ещё вечность назад, специально для последнего года занятий, чтобы планировать подготовку к вожделенным ТРИТОНам. — Нам нужно чётко придерживаться учебного плана! Жду вас обоих в библиотеке, в четыре.
Ни Рон, ни Гарри, не успели и слова сказать, а она уже подхватила сумку и унеслась прочь.
— Великолепно, — простонал Рон. — Каждый день заниматься с Гермионой. Почему никто не избавит меня от страданий?
— Вообще-то, мистер Уизли…
Гарри вздрогнул и оглянулся. Над ним с Роном возвышался невесть откуда появившийся Мастер зелий — средоточие всех кошмаров Гарри за последние семь лет — и презрительно рассматривал их поверх своего выдающегося носа.
— Своевременная подготовка к ТРИТОНам, в отличие от зубрёжки в конце года, обычно вселяет уверенность в том, что всё будет сдано благополучно. Хотя в вашем случае и это вряд ли поможет, — взгляд непроницаемых черных глаз Снейпа переметнулся с Рона на Гарри и последний явственно ощутил, как противно сжался желудок. Не торопясь, чуть театрально, Снейп вынул из одного из своих многочисленных карманов конверт и положил его перед Гарри, заметив: — К сожалению, некоторые студенты, обладающие немалым потенциалом, растрачивают его на такие бесполезные занятия, как спорт и игры. Надеюсь в этом году, вы, мистер Поттер… пересмотрите систему своих приоритетов.
Ошеломленно уставившись на Снейпа, Гарри еле-еле заставил губы двигаться:
— Ага, я постараюсь, — неубедительно пробулькал он.
На лице Мастера зелий промелькнуло изумление, но тут же исчезло. Гарри же продолжал обалдело пялиться на профессора, пытаясь понять, каких неприятностей ему ждать на этот раз.
— Посмотрим, — важно кивнул Снейп, наконец. — Мистер Уизли? — Рон испуганно поднял голову. — Пять баллов с Гриффиндора. Заправьте рубашку. В Хогвартсе всё ещё действуют нормы внешнего вида для студентов. Или на каникулах у вас последние мозги выветрились? — казалось, сняв баллы, Снейп явно отвёл душу, — Хорошего дня, — с довольной ухмылкой попрощался он и направился к выходу.
Не в силах отвести взгляд от Мастера зелий, Гарри обернулся ему вслед. Всё равно все остальные уставились туда же, так что никто не заметил, как до неприличия ненормально юноша пялится на уходящего Снейпа.
Наконец, гомон, порожденный странным поведением профессора, утих, а Гарри уставился на таинственный конверт. Он бы открыл его, точно открыл, если бы не любопытные взгляды вокруг и не звонок, напоминающий, что до Трансфигурации осталось каких-то десять минут.
— Что там может быть такое?.. — прошептал Рон, опасливо уставившись на конверт. — Знаешь, ты лучше не открывай. Вдруг он отравлен!
— Рон, — закатил глаза Гарри, сунув конверт в сумку и запечатав ее хитрым заклинанием, чтобы никто кроме него не смог открыть. — Снейп миллион раз спасал мне жизнь. Какой прок убивать меня сейчас, а?
— Да кто его знает!?
Они спорили всю дорогу до кабинета Трансфигурации. Пока Рон осыпал Снейпа самыми отвратительными ругательствами, которые только мог припомнить, Гарри ломал голову — что же, в конце концов, может быть в том письме? И, зная Снейпа, решил, что иногда лучше не знать ответа.
Да и момент явно не располагал к раздумьям и треволнениям — гриффиндорцев ждали занятия со строгой и неумолимой Магконагал.
Урок начался как обычно: студенты достали новые учебники, и профессор завела нудную лекцию, которую каждый раз читала в начале семестра. Улучив минутку, Гарри вытащил таинственный конверт. Тот был не очень большим, размером с обычное письмо, и довольно легким. На лицевой стороне значилось полное имя юноши, и летящие штрихи, складывающиеся в буквы, показались Гарри очень симпатичными.
Очень осторожно, чтобы нечаянно не порвать конверт, гриффиндорец вскрыл его и достал письмо.
«М-р Поттер,
У меня есть к Вам предложение. Советую Вам вести себя разумно и дочитать письмо до конца, прежде чем делать какие-либо выводы относительно того, что я намереваюсь Вам сообщить. И учтите, за долгие годы возни с недорослями я изрядно подрастерял свое терпение.
Я очень редко беру семикурсников в ученики. Чаще всего ученик — это недостаточно подготовленный специалист, который, тем не менее, имеет достаточный потенциал, чтобы достичь высот на некоем поприще, в данном случае — в Зельях. Ваши прошлые успехи не ускользнули от моего внимания, как и Ваши способности к приготовлению лечебных зелий, которые особенно ярко проявилось после битвы под Йоркширом, поэтому я предлагаю Вам следующее.
Я готов взять Вас в ученики, если Вы изъявите таковое желание. В случае если Вы примете мое предложение, Вам предстоит дополнительно изучать Защиту от Тёмных Искусств и Зелья, продолжая при этом посещать остальные занятия. Кроме того, Вы дадите своё согласие на изучение других предметов, по моему выбору, если таковые будут иметь отношение к Защите или Зельям.
Однако обучение под моим руководством потребует от Вас неукоснительного соблюдения ряда условий и правил. Если предложение Вас устраивает, прочую интересующую Вас информацию можете получить при личной встрече, в свободное время. Прошу не затягивать с принятием решения, так как количество моего времени ограничено.
Северус Снейп»
У Гарри отвисла челюсть.
Ученичество? Под руководством Снейпа? Сама идея казалась абсурдной и смехотворной, совершенно не укладываясь в голове. Гарри Поттер — ученик Северуса Снейпа!
Пытаясь переварить невероятную информацию, Гарри не сразу понял, что вдруг стал центром всеобщего внимания.
— Вы меня слышали, мистер Поттер? — повысила голос МакГонагалл.
— Да, мэм, — быстро ответил юноша, запихивая письмо в карман и виновато кашлянув. — Клянусь, что больше не отправлюсь в лес без Хагрида или другого профессора, хотя в прошлом году я просто хотел найти доказательства для моего экзаменационного эссе. Это хорошее правило. Замечательное правило. Не ходить в лес без сопровождения.
МакГонагалл смерила Гарри удивленным взглдяом, а с соседних парт послышались смешки, но, скорее всего, сказанное им попало в тему, потому что профессор лишь кивнула и продолжила лекцию.
Гарри снова потихоньку достал письмо. Ох. Ладно. Нужно обсудить все с Роном. На Истории Магии как раз будет время: все равно Биннс никогда ничего не замечает.
Но, заметив, что изнывающий от любопытства Рон без конца поглядывает в его сторону, Гарри решил, что откладывать не стоит, и под столом передал другу конверт.
Наверное, с Гермионой тоже надо будет посоветоваться.
Гарри не знал, как сдержать рвущийся наружу хохот, когда Рон, прочитав послание Снейпа, сначала залился пунцовой краской, а потом побледнел так, что позавидовал бы даже Сэр Николас.
Пока МакГонагалл заливалась соловьём перед студентами, Гарри смотрел, как Рон вытащил небольшой листок пергамента, взял перо, быстро нацарапал что-то и передал бумажку Гарри.
«Ты не понял, Гарри?» — прочел юноша, моргнул и недоуменно посмотрел на Рона. Как всегда, когда он полагал, что уже все знает о волшебном сообществе, происходящее вновь доказывало обратное. Даже Гермиона, будучи магглорожденной, знала об окружающем их мире больше, чем он.
Ощутив в животе неприятную тяжесть, переполняемыый страхом и беспокойством, Гарри забрал у Рона перо и нацарапал: «Не понял чего?»
Увидев сообщение, Рон слегка улыбнулся и быстро черкнул: «Что ты все-таки особенный!»
— Ой-ей, — прошептал Гарри.
Улыбка Рона превратилась в усмешку, пока он лихорадочно продолжал писать: «Гермиона тебе сможет объяснить лучше, чем я, но ученичество — действительно большая удача! Жаль только, что именно сальный мерзавец тебе это предложил. Иначе ты бы смог без проблем принять предложение и найти хорошую работу сразу после выпуска. Быть в ученичестве, особенно в Хогвартсе — это огромная честь! Несколько лет назад Перси был учеником у профессора Вектор по Арифмантике. Помнишь, в каких смешных мантиях ему приходилось ходить?»
И Гарри вспомнил. Тогда он думал, что Перси так странно одевается, потому что является старостой, но теперь, оглядываясь назад, просто поверить не мог, что был таким невнимательным.
«Иногда я чувствую себя таким идиотом», — сообщил он Рону.
Vova
