Русалочка

— Минус пять баллов с Гриффиндора, мисс Патил, за двусмысленный взгляд на доску.

— Минус пять баллов, мистер Финниган, за недвусмысленные взгляды на коленки мисс Патил. Ещё минус пять, мистер Финниган, за оскорбление учителя.

— Но я ничего не говорил...

— Зато подумали! Минус пять с Гриффиндора, мистер Уизли, за покушение на мистера Гойла во время урока.

— Минус пять баллов, мисс Грейнджер, за подсказку мистеру Долгопупсу путем использования языка жестов. Прошу вас застегнуть блузку и убрать свою ногу с его колен.

Уже половину урока Гарри скрежетал зубами, пытаясь сосредоточиться на приготовлении отвратительного на вид, запах и, очевидно, вкус зелья, однако гадкие замечания Снейпа выводили его из себя. В новом учебном году все студенты на своем горьком опыте ощутили, что их профессор перешел на новый уровень злости и ненависти ко всем окружающим в процессе своей нравственной деградации. Поняв, что возражать Снейпу бесполезно, гриффиндорцы старались молчать во время уроков зельеварения и выказывать своё недовольство только по вечерам, в своих гостиных.

Однако по вечерам у учеников не хватало времени на разговоры: все были заняты домашними заданиями. Гриффиндорцам оставалось лишь изредка перебрасываться фразами в процессе работы.

— Ууу, гад, — бурчал Рон, завершая своё сочинение по трансфигурации фразой «Безусловно, заклинание для превращения чайника в копыто играет огромную роль в нашей жизни».

— Уверена, он скрытый садо-педо-вуайерист, — пробормотала Лаванда, самозабвенно поглаживая второй том «Чудовищной книги о чудовищах. Всё только начинается».

Впрочем, образ мерзкого профессора вдохновлял. Симус написал блистательную работу по прорицанию, главный вывод которой заключался в том, что встреча с сальноволосым и длинноносым покойником, несущим пустые котлы не приведет вас ни к чему хорошему. Дин Томас, в свою очередь, сделал небольшой бизнес, продавая ученикам серию своих рисунков «Большой нос и его последствия».

Понятно, что команда вредных, противных, озлобленных, мстительных и отчаянно-смелых подростков не могла ограничиться перемыванием косточек ненавистного учителя. Всё чаще и чаще происходили ночные вылазки в кабинет зельеварения. Возможно, этому способствовала безудержная тяга безрассудных тинэйджеров к приключениям; возможно, то, что Симус подслушал пароль. Бесцельные ночные вылазки сменялись организованными охотничьими походами. Еженедельно в гостиную Гриффиндора прибывали разнообразные трофеи: один грязный Снейпов носок, его перо, пузырек с кровью первокурсника из его личных запасов, в большом количестве прибывало огневиски, бережно сливаемое учениками в зелёные бутылки из профессорских бокалов. Добытчики трофеев получали всеобщее уважение в то время, как сами трофеи пользовались огромной популярностью. Эти вещицы распродавались на доморощенных ученических аукционах, вокруг которых вечно шли сплетни и устраивались интриги.

— Слыхали? Зануда Грейнджер приобрела у Долгопупса грязный тапочек Снейпа всего за два свитка по трансфигурации и одно предсказание по шару! Тут явно не обошлось без чьего-то грязного влияния... — громким шепотом сказала Парвати, одним легким движением руки превращая белку в белку-с-одним-глазом-с-ненавистью-уставившимся-на-Патил.

— Скажу вам по секрету — мне тут сказали — мелкая Уизли захомячила под кроватью десять ворсинок из личной подушки Снейпа... Нет, ну вы только представляете? — горячо говорила Лаванда, трансформируя нижнее белье Симуса в большого дикобраза.

Гарри старался не принимать участия во всеобщем переполохе до тех пор, пока близнецы Уизли не отловили его за чтением «1001 способа использования магглских очков в сексуальных играх» и не вручили ему в знак благодарности за его вклад в их дело странного вида сверток из кабинета Снейпа. Разумеется, неукротимая юношеская страсть к бесконечному познанию толкнула мальчика развернуть упаковку и осмотреть таинственный предмет. Какого же было его удивление, когда оным предметом оказалась гладкая, блестящая, мускулистая...нога в черном ботинке.

* * *

Оказавшись в руках Гарри Поттера, нога нервно передернулась. Гарри Поттер нервно передернулся в ответ, и нога, выказывая признаки необыкновенной для этой части тела сообразительности, извернулась, пытаясь выскользнуть из потных мальчишеских ладошек. Но коварному плану ноги не было суждено претвориться в жизнь: мгновенная реакция квиддичного ловца в который раз помогла Гарри, он быстро перехватил ногу и прижал её к груди. Нога задрожала от возмущения, но, поняв, что дело — швах, притихла.

Весь вечер Гарри не находил себе места. Присутствие в его жизни ноги Северуса Снейпа терзало его. Конечно, мальчик не сказал никому ни слова о странном подарке: ажиотаж вокруг персоны мастера зелий достиг своего апогея, и за хранение такого рода контрабанды Гарри мог поплатиться своей незапятнанной репутацией. Тем не менее, тайна ноги не давала ему покоя; взявшись за её разгадку, он выпросил у Гермионы книгу об автономном существовании магических частей тела. Читая эту книгу по ночам, Гарри узнал массу интересных вещей, большая часть которых могла существенно обогатить его личную жизнь. Разгадку тайны ноги он, к своей радости и своему ужасу, нашел в главе под названием «Магическое протезирование». Разумеется, отгадка одной тайны повлекла за собой возникновение другой. Неукротимое подростковое любопытство заставило Гарри всерьез задуматься над тем, каким же образом Северус Снейп потерял ногу. Самым естественным было бы предположить, что профессор лишился столь важной конечности в борьбе с Тем-кого-уже-победили. Однако Гарри на своем горьком опыте познал, что этот злодей как правило не ограничивался лишением человека частей тела, а если и лишал, то уж точно не ноги. Вариант «шел-упал-проснулся-ноги нет» тоже не подходил: магическая медицина могла творить невообразимые вещи. Снейп всё своё время посвятил работе с зельями, что нередко являются причиной самых опасных повреждений, однако вероятность того, что профессор нечаянно залез ногой в котел, стремилась к нулю. Гарри думал весь вечер об этой загадке, и потому не заметил, как нога, тихо скользя по полу, начала подползать к двери. Мальчик заметил хитроумную конечность, когда она уже перекатилась через порог спальни и поползла к лестнице. Он представил себе, что будет, когда беглянку заметят и пришел в ужас. Мальчик крадучись пошел за ногой, готовясь схватить её. Когда до уползшей конечности оставалось менее шага, он осторожно вытянул руки, нога застыла на месте, ещё секунда и... протез внезапно дернулся в сторону, молниеносно вскочил на каблук и, перейдя на бешеный галоп, круша всё на своём пути, покинул гостиную Гриффиндора.

Гарри был в отчаянии. Быстро схватив волшебную палочку, он побежал отлавливать ногу на бескрайних коридорных просторах. Пару раз он пытался призвать её с помощью «Ассио», однако беглянка так часто меняла траекторию движения, что заклинание просто не могло в неё попасть. Мальчик в ужасе увидел, что протез скачет по ступенькам по направлению к подземельям, к своему законному владельцу.

Конечно, дорогое читатели, мы-то с вами представляем, сколько переживаний принесет бедному студенту погоня за протезом его учителя. Был бы Гарри чуть более сообразительным, он бы догадался оставить ногу в покое, дать её поколесить вволю по хогвартским закоулкам. Но от ужаса и неожиданности наш герой совсем потерял голову и решил во что бы то ни стало поймать беглянку. Конечно, тут сыграла немаловажную роль неукротимая юношеская тяга к риску: Гарри надеялся настичь протез у самого кабинета профессора и с триумфом вернуться в гостиную. Кроме того, нога представляла для Поттера немалый интерес. Ходячая нога, согласитесь, это вам не хрен собачий. Куда круче шоколадных лягушек. Итак, вернемся же к сцене преследования.

Весьма скоро оба они — сбежавшая и преследующий — запыхавшиеся, но не сдавшиеся оказались у входа в личные покои Снейпа. Нога замерла, покачиваясь, перед массивной дверью. Так как протез значительно выигрывал в ловкости, Гарри не стал сразу пытаться его схватить, а затаился для одного решающего броска. Нога не двигалась с места... Задержав на секунду дыхание, мальчик сорвался, одним прыжком достигнул протез и, с победным криком зажав его в руках, врезался в дверь.

В общем и целом, расчет мальчика был верным. Он допустил лишь одну ошибку. Он подумал, что дверь, ведущая в покои Снейпа, была закрыта. Это, как вы уже догадались, было не так. Дверь с грохотом распахнулась и Гарри, прижимавший к груди ногу Северуса Снейпа, как прижимают только любимую женщину, упал на залитый лунным светом пол прямо перед креслом, в котором сидел сам Северус Снейп в черном халате.

— Поттер.

От такого знакомого бархатного голоса мальчика бросило в дрожь. Поднять голову и встретиться с тяжелым взглядом черных глаз или хотя бы сказать что-нибудь было выше его сил. На мгновение в голове его промелькнула шальная мысль любезно сказать что-нибудь вроде «Ах, это вы, профессор...а что это вы делаете в своем кабинете в такое время? А я тут как раз вашу ногу выгуливал». Однако, взглянув на Снейпа, Гарри распрощался со своей бравадой. Он начал лихорадочно придумывать тысячу и одну зловещую историю о том, как нога оказалась у него в руках. Некоторые варианты вроде «Мне её подбросили в коляске», «Это моя нога, она отвалилась», «Какая нога? Это глюк, сэр», «Нога арестована за нелегальную продажу психотропных веществ», «Она проиграла мне три галлеона в покер и я решил взять деньги с её хозяина», Гарри отбросил сразу же. После недолгих раздумий был принят вариант «Я шел в туалет в подземелье, а она тут валялась, вот я решил вернуть её вам». Однако всё творческие муки несчастного Поттера оказались ненужными после того, как Снейп, без всяческих вступлений и прелюдий, сказал страшным голосом всего одно слово:

— Отдайте.

Гарри окатили волной облегчения, потом холодного пота, а потом он внезапно и неожиданно проявил некоторую сообразительность. Ни один другой ученик школы не придумал бы такого. Ревенкловцем, хаффлпафцам и большинству гриффиндорцев не хватило бы изощренной хитрости; слизеринцам же — безрассудной храбрости. Он со сладким ужасом решился на отчаянный шаг. У него был план.

Гарри сжал вспотевшей рукою палочку и сказал будничным голосом то, что потом войдет в анналы истории Хогвартса:

— Не отдам.

* * *

Секунду-другую у Снейпа был вид голодного волкодава, выбирающего, на какой именно кусок мяса ему наброситься первым. Но вскоре железная выдержка и мастерство маскировки каких-либо чувств на лице, полученные в результате довольно серьезной и небезуспешной шпионской деятельности, помогли профессору: как только секунда-другая прошла, зельевар сменил собачье выражение лица на вполне человеческое, хотя и весьма сволочное. Морщинки разладились на его чистом челе, куда-то подевались клыки и пена изо рта, длинный мясистый язык исчез где-то в недрах носоглотки. Лицо Северуса Снейпа напоминало теперь маску — обычную, гладкую, гипсовую маску с совершенно бесстрастным и равнодушным выражением взирающую, если, конечно, так говорят о масках, на перепуганного Гарри.

Правая бровь поднялась, и тонкие губы искривила презрительная ухмылочка, явно не предвещающая ничего хорошего.

— Так, так, мистер Поттер. Будем рассуждать логически, если, конечно, это выражение применимо по отношению к гриффиндорцам. Впрочем, исправлюсь: профессор Снейп будет рассуждать логически, а Поттер, очевидно, будет стоять с видом овцы, которой предложили закурить. Итак: вы врываетесь посреди ночи ко мне в кабинет, держа в руках предмет, который явно принадлежит мне, и говорите, что не отдадите мне его. Заметим, Поттер, я даже не стану касаться мотивации большинства ваших поступков, поскольку на эту тему можно написать ни одну — чертову — диссертацию. Так. Исходя из моих умозаключений, вы что-то хотите получить от меня взамен на сей предмет. И, судя по тому, с каким глупым видом вы сжимаете свою палочку, вы скорее попадете в Азкабан за убийство преподавателя, чем позволите мне взять его силой. Один вопрос Поттер — слушайте — один: что вы от меня хотите?

Гарри. Тук-тук. Твой звёздный час.

— Кактотакслучлосссь! — выпалил опьяненный чувством собственной наглости студент.

— Стадия становления речи, — прокомментировал Снейп, тяжело вздохнув, — теперь, пожалуйста, с древнегриффиндорского на английский.

-Сэр. Как. Так. Получилось. Что вам нужен...?— не найдя деликатного слова, Гарри призывно помахал ногой в воздухе.

Мальчик невольно сжался, представив богатый опыт и развитое воображение Снейпа в сфере пыточного прикладного творчества. Однако поведение профессора, как ни странно, принесло временное ощущение спокойствия и безопасности.

С ещё одним вздохом, выражающим полную безнадежность, профессор Снейп коснулся висков кончиками тонких пальцев и развернулся так, что сидел теперь в профиль к мальчику. Не сводя глаз с огня в камине, как уставший походник с банки консервированной тушенки, что никак не открывается, он начал свой рассказ.

— Слушай, Поттер, — произнес профессор замогильным голосом, — я расскажу тебе сказку. Учитывая репутацию твоего факультета и твое природное слабоумие, придется начать с сотворения мира. Ты знаешь, кто такие русалки? Кажется, ты познакомился с ними на четвертом курсе. Ну да, русалки — это такие злобные, уродливые существа, которым не требуются жабросли из моего кабинета, чтобы обитать в этой дыре, называемой дном морским. Я рассказал тебе про русалок, Поттер. А теперь я расскажу тебе про любовь.

У меня был дед. Звали его Себастьян, но это неважно. В общем, он был...хмм... эксцентричным человеком и любил гулять по дну морского залива с пузырем на голове. Да, очень смешно, Поттер. Так вот... на чем я остановился... да, встретил он как-то русалочку и, что называется, влюбился с первого взгляда. Что? Да нет, маленький идиот, из под пузыря всё видно. Но не суть важно. В общем, от их далеко не платонических отношений появился мой отец, и пошло-поехало... Да нет, не то, что ты подумал. М-да, пошляк. В общем, все дети дальше стали рождаться с хвостами. Ну вот теперь тебе должно быть понятно, зачем мне протез... Что?! «Как крепится?» Ах, ты инженер хренов, а больше тебе ничего не показать? Что значит «не отдам»?

Поле нескольких подобного рода оживленных диалогов, Снейп всё же приподнял стыдливо полы своего халата, что привело Поттера в полный восторг и он, вдохновленный заметным успехом своей затеи, наглел всё больше. Было видно, что профессор теряет последние драгоценные капли своего терпения.

Безусловно, этот вечер обещал быть не самым приятным в жизни Северуса Снейпа. Он пытался себя контролировать, хотя бы ради того, чтобы не окончить свою преподавательскую карьеру убийством собственного студента. Тем не менее, он постоянно ловил себя на всяких странных мыслях, вроде того, что у него в кабинете лежит великолепно отточенный нож в левом верхнем ящике стола или, например, того, что небольшая полянка перед Запретным лесом идеально подходит для закапывания тела худенького подростка. Хотя... с другой стороны, тело можно и сжечь, не так ли? Так даже удобнее: не надо гулять по лесу с лопатой. Да, только так: сжечь, собрать пепел в такую симпатичную серебряную коробочку (на второй правой полке с левой стороны), пойти на чаёк к Дамблдору, порекомендовать старику пепел Поттера как новый сорт «травки со смехом» (старый любитель повеселиться наверняка не откажется), и...О! Нет! Шашлык. Это идея. Берем Поттера, шампур, помидорку... нет. Нельзя. Надо держать себя в руках. Когда профессору Северусу Снейпу уже начали мерещиться мальчики кровавые в глазах, он нашел единственное верное решение. Мальчик от него так просто не отвяжется. Он обнаглел до такой степени, что скорее сам залезет тебе под халат (естественно, в научных целях!), чем ты сможешь наконец удовлетворить его любопытство. Причем дуэль на палочках совсем не хотелось устраивать. Тогда оставалось лишь одно...

— Поттер. Ты пьешь огневиски?

* * *

— П-профессор, а знаете что? Нэ, не знаете?.. А ведь у меня теперь есть на вас славный комопр...кмпр...компромат...ик. Да-с, компроматик. Ведь никто не знает об...этом! А ведь может и ...ик...узнать!

Час пробежал так быстро, что наши герои и не заметили загадочного исчезновения половины бутылки огневиски вместе с остатками самоконтроля. Последнее касалось, конечно же, Гарри Поттера. Он нахально развалился на кожаном кресле профессора и старался поддержать светскую беседу фразами типа «Какое у вас миленькое платьице...простите, ночная рубашка, профессор», «А знаете что? Мне тут нравицца. Люстру сами выбирали?», «Профессор... по секрету... я — тссс!..а где же вы храните откушенные головы ваших студ-дентов?» Снейп же, что вполне естественно, сидел мрачнее пресловутого походника. Теперь он смотрел на языки пламени в камине не просто как на неоткрывающуюся банку тушенки — нет, теперь весь его вид свидетельствовал о том, что банка наконец открылась, только вместо тушенки там оказалось нечто, покрытое нежной зеленой плесенью. С каждой очередной поттеровской фразой ему становилось всё хуже и хуже. Глупые хихиканья и подначивания просто выводили из себя. Не будь у Поттера «компроматика», не пил бы Поттер в его кабинете.

— П-профессор, выпейте ещё стаканчик. Ведь небось редко приводится пить со студентами...

— Отличное огневиски, сэр. Потом пожалеете...

— Профессор, а правда ведь говорят...что вы...предпочитаете...ну, мужчин?...

Всё. Это было последним куском заплесневелой тушенки.

Мгновение спустя беззаботное лицо Поттера накрыла черная тень. Черный черный человек поднялся со своего черного черного кресла, навис как черная черная летучая мышь над Поттером (в душе его кипела черная черная злоба) и жесткий кулак с грохотом опустился на тщательно отполированную черную поверхность стола.

— МАТЬ ТВОЮ, ПОТТЕР! Какого хера здесь тебе надо?! Что ты ещё не узнал?!! Да, я — русалка! У меня — рыбий хвост! Я, мать твою, беспомощен. Я не могу передвигаться по суше самостоятельно, я не могу жить в воде из-за того, что полукровка, я неприспособлен ни-к-какой-нормальной-жизни. Я не могу ходить, сидеть, молчать, смотреть на тебя здесь, не могу тебя убить, не могу больше пить, не могу иметь нормальных детей, нормального самочувствия и нормальной жизни. Я не могу ничего с тобой сделать, мелкий ты дегенерат. Я не могу взять у тебя то, что принадлежит мне. Бог мой, я могу уничтожать Вольдеморта, пожирателей смерти, магглов, полукровок, взять всё, что хочу, кроме того, чего не могу... Да, маленький нахал, мне нравятся мужчины! Но я не создан для нормальных отношений. Ты всё узнал?! Теперь проваливай и говори своим приятелям всё, что хочешь. И хватит на меня так смотреть, чертов кретин-который-к-несчатью-выжил!

Снейп схватил на глазах у изумленного и резко протрезвевшего от потрясения Поттера полупустую бутылку огневиски и одним глотком опустошил её.

После этого он приготовился опуститься прямо на пол и с наслаждением обматерить Поттера, а потом, возможно, с наслаждением прислушаться к небесному звуку его стихающих шагов. А потом плюнуть на всё, уснуть, а завтра с утра либо попытаться разгебсти ситуацию, либо положить увольнительную Дамблдору на стол. Но этим планам не суждено было сбыться. Едва обжигаюжая жидкость совершила свой последний путь по направлению к желудку, в рот Северуса Снейпа весьма агрессивно проникло что-то влажное и шершавое. На ощупь «что-то» не напоминало ничего знакомого. На проверку «что-то» оказалось языком Поттера.

— Поттер, ты рехнулся?!Что...что это?..

— Э-ээ, поцелуй, сэр...Севви, дорогой.

Снейп задыхался от изумления и не мог вымолвить ни слова даже по поводу совершенно возмутительного «Севви». Поттер же заметно покраснел, но отнюдь не собирался оставить всё без подробного разьяснения.

— Се...Северус, я действительно хочу вам помочь. — Лицо Снейпа на секунду выразило потрясение от такого рода помощи, и Поттер тут же смешался.-Ну...Вы утверждаете, что не можете нормальные отношения...сделать. — Гарри удивился неожиданным выкрутасам собственного словарного запаса, но решил во что бы то ни стало не терять нить сюжета и продолжал, — Но я уверен, что можете! Вы...очень, очень привлекательны, и вы мне...ну, нравитесь, и я...просто хотел показать вам, что ничего не...потеряно, и вы можете жить нормальной жизнью. Можете, профессор. Честно.

— И вы решили, что ваш язык проложит мне путь к нормальной жизни.

— Но...профессор...

— И все мои жизненные проблемы, которые, кстати, вас не касаются, исчезнут.

— Почему вы замыкаетесь...

— И счастье я постигну на земле и в небесах увижу бога.

— К-какого бога?!

— Поэзия, Поттер! И что я упаду с криком восторга в ваши объятья...

— Профессор, я — понимаете— я...

— И пойму, что все неприятности — тщета мирская.

— Я этого хочу! Я!

— И что весь мир внезапно обретет счастье.

— Я не это имел в виду...

— Теперь мы видим, что Поттер не способен к связной речи и логически верным выводам...

— Да, нет...я просто хочу тебя, русал...

— И что ему лучше всегда молчать и занять, наконец, свой язык чем-нибудь другим!

— О...С удовольствием...

The end

P.S.

— Севви...ну ладно, Се-ве-рус, слушай, а как размножаются русалки?

— Икрой, Поттер. Иди учить про магических существ.

— Ммм...ты хотел сказать: уходу за ними? О, ты не знаешь, как я могу ухаживать...

— Боюсь даже представить. А к чему был разговор о размножении, позволь поинтересоваться?

— Нуу... знаешь, если ты не готов, то я всё пойму...но надо ведь переходить на новую ступень наших отношений...Всё таки год уже встречаемся...Почесать тебе под плавничком?