Школа выживания

Первый луч весеннего солнца пробился сквозь плотные занавески. И в ту же минуту волшебный бесшумный будильник на столе отчаянно завибрировал, подполз к краю тумбочки и свалился прямо на голову спящему Гарри. Отключив, как говорил Снейп, эту «адскую машину», Поттер стал осторожно выбираться из крепких обьятий профессора. Однако тот не спешил отпускать юного преподавателя защиты: неразборчиво пробурчав что-то во сне, Снейп ещё крепче стиснул ладони на его плечах. Засмеявшись, Гарри попробовал совершить очаянный рывок, но бледные худые руки тут же переместились на живот и резко потянули его назад.

— Куда ты? — сонно пробормотал Северус, удобно устроив свою голову на плече Гарри.

— Я же говорил вчера: пообещал гриффиндорцам побывать на их тренировке и показать им пару приемов.

— В семь утра?

— Северус!

Гарри решительно стряхнул с себя чужие руки и, как ни жаль было расставаться с утренней негой и теплом, поспешно слез с кровати.

Ледяные струи воды в души не оставили от сонного оцепенения и следа. Быстро натянув старую и несколько коротковатую квиддичную форму — чемпионская девятка — он бросил прощальный взгляд на профессора. Тот растянулся на кровати с недовольным видом. Черные пряди не очень чистых волос разметались по лицу; он повернулся, и одеяло сползло с него, обнажив бледную кожу груди и длинные руки: ещё секунда — и Гарри плюнул бы на гриффиндорскую команду по квиддичу — да что там, на английскую сборную плюнул бы! — чтобы броситься обратно, на кровать. Но Снейп пошевелился и Гарри, решив не раздражать его лишний раз своим ранним уходом, тихо покинул комнату.

Какая красота! Свежий ветер забил в лицо, мимо проплыл серо-зеленой зубчатой стеною Запретный лес. В такое время, в неуловимые рассветные минуты, природа только просыпается и, подобно оркестру перед концертом, настраивает свои инструменты. Раздаются робкие трели весенних птиц, словно пробующих свои голоса, и первый ветерок, ещё неумелый, неуклюже уносит в сторону брошенную на траву мантию; та взмывает в застывший воздух, но тут же стелется по земле, пролетев всего пару метров.

Но в определенный момент эту неуверенную какофонию пронзает один звук, самый чистый, самый свежий. В такие моменты Гарри замирает в прозрачном воздухе и невольно прислушивается, даже не понимая, отчего так защемило сердце и внезапно стало так радостно и легко.

Завершив головокружительное сальто, он легко приземлился: там, на площадке уже собрались юные игроки в своих кроваво-красных мантиях.

— Профессор Поттер!

— Мы так рады, что вы пришли!

Гарри заулыбался, прижимая к себе метлу.

…Через несколько минут его новенькая «Молния» стрелой взмывает вверх, со свистом рассекая воздух. Там, наверху, на самом пике всё будто останавливается на секунду: все замирает как на фотоснимке. И в этом застывшем кадре, в этой туманной картинке, где-то то ли сбоку, то ли внизу едва заметное шевеление: темная фигура бредет вдоль квиддичной площадки. На мгновение смолкает гомон игроков, бладжер на бешеной скорости пролетает в нескольких дюймах от плеча Гарри и тот вопит, чуть не падая с метлы:

— Сеееевеееруууус!!

* * *

Команда Гриффиндора продолжает игру, хотя и не так сосредоточенно, как раньше: не проходит ни минуты без того, чтобы кто-нибудь да не бросит украдкой взгляд вниз, туда, где стоят, обнявшись, два самых строгих профессора.

— Мерлин, я так рад, что ты появился! Ты ведь не сердишься на меня из-за того, что я ушел? Правда?

Гарри вцепился в мантию Снейпа и непрерывно тряс его руку.

— Северус? В чем дело? — Поттер с тревогой заглянул в его глаза; Снейп медленно отстранился и он наткнулся на его тяжелый мрачный взгляд.

— Я сержусь на тебя, Гарри, — профессор осторожно высвободился из объятий, — Но не из-за этого.

— Из-за чего же?

— Ты не следишь за собой, — Снейп вдруг отводит взгляд и смотрит не на Гарри, а на трибуну Рейвенкло, — Бладжер чуть не сломал тебе спину.

— Но… — в голове почему-то пусто, и нужные слова никак не приходят на ум, — я был так рад видеть тебя… что…

— Если я действительно тебе так дорог, ты вполне мог бы подумать обо мне, когда чуть не свалился с метлы, — отчеканил Снейп и резко развернулся, взмахом руки созывая команду.

Недоуменные гриффиндорцы неуклюже приземлились на поляну, с грохотом упали бладжеры и квоффл. Золотой снитч ослепительно вспыхнул в вышине и пропал, похоже, надолго.

— Профессор Поттер больше не сможет участвовать в тренировках, — заявил Снейп, прежде чем Гарри успел опомниться, — Прошу оставить это без вопросов и комментариев.

Он развернулся на каблуках и стремительно зашагал прочь, оставив позади недоуменно пожимающих плечами гриффиндорцев и ошарашенного Гарри.

Тот простоял с минуту с открытым ртом. А потом, увидев, что поле для квиддича опустело, подхватил свою «Молнию» и со всех ног бросился за Снейпом.

* * *

— В чем дело, Северус? — выпалил Гарри с порога, швыряя свою мантию в кресло, — почему мне нельзя играть в квиддич?

— Гарри, ты потерял слух? — Снейп устало повернулся к нему, сжимая в руках «Энциклопедию поганок», — Я всё объяснил. Дело в том, что — видишь ли! — хотя мы вместе сравнительно недавно, я привык называть тебя «своим». И неудивительно, что я забочусь о своей собственности.

Он усмехнулся, заметив, как изумлен был Поттер.

— Ты… что ты говоришь?

Гарри вскипел. Он застыл на пороге, уставившись на Снейпа.

— Как ты думаешь, что подумает тот, кто пойдет сейчас по коридору? Подойди ко мне. Ближе. Вот так.

— Гарри… — Снейп понизил голос, и это звучало так соблазнительно, что у того подкосились коленки, — не заводись. Я неудачно выразился, прости. Просто ты мне очень… близок. И… — казалось, он сам не мог найти нужных слов, — … я не знаю, что буду делать, если с тобой что-нибудь случится.

С этими словами он очень мягко коснулся губами мочки уха Гарри. Тот закусил губу, чтобы не застонать в голос: мерлин, это… восхитительно.

— Может быть, я просто нервный старый профессор зельеварения? — с легкой улыбкой Снейп дотронулся пальцами до талии Гарри и тут же залез под майку.

— Ты… нет… — Поттер зажмурился, пытаясь собрать свои мысли воедино, что было весьма проблематично в его положении, — Ты не старый… Ты очень… красивый, возбуждающий, умелый…

Остатки слов потонули в тихом стоне: Снейп поднялся, подхватил Гарри на руки и торжествующе прошагал в спальню.

* * *

Откормленная серебристо-серая сова, громко ухая, приземлилась на стол преподавателей, чуть не сбив кувшин с молоком.

— Спасибо, — поблагодарил её Гарри и сунул в распахнутый клюв несколько кукурузных хлопьев.

— Я за то, чтобы навсегда запретить появление этих животных в Главном Зале, — буркнул Снейп, не поднимая взгляда от свой тарелки, — весьма неаппетитно выглядит еда с перьями.

— Да ладно тебе, — Гарри рассеянно махнул рукой и развернул небольшую записку.

Дорогой Гарри,

Ремус Люпин

Поттер закончил читать и почувствовал, как по лицу расползается улыбка. Но вдруг почувствовав что-то странное, он отложил конверт и резко оглянулся. И тут же встретил внимательный взгляд черных глаз. Он только сейчас понял, что всё это время Снейп весьма бесцеремонно читал письмо вместе с ним.

— Северус!

— Да? — тот как ни в чем не бывало снова принялся за свою овсянку.

— Ты читал моё письмо!

— Ничего подобного, — заявил профессор, предельно честно глядя в его глаза.

— Но я же видел, — вилка выскользнула из пальцев и покатилась по столу. С ума сойти! Он был пойман на месте преступления и ещё отрицает свою виновность!

— Ты собираешься бить посуду? — с насмешливым холодком в голосе поинтересовался Снейп. Гарри поднял глаза и увидел, что на них смотрит добрая половина учеников и точно все преподаватели. Ха, нашли себе зрелище: семейные разборки, что может быть интереснее?

Не придумав ничего лучше, Гарри встал, схватил своё письмо и вылетел из Зала. Он знал, что его трудно было чем-то разозлить, но профессору это определенно удалось. Влетев в их комнаты в подземельях, он поймал себя на мысли о том, что ему захотелось вдруг взять и испортить что-нибудь, принадлежащее Снейпу: грохнуть об стену его дурацкие пробирки, залить кислотой это чертову «Энциклопедию поганок»…

Вне себя от раздражения, Гарри схватил круглую банку, полную заспиртованных человеческих глаз, замахнулся — банка опасно блеснула в ярком луче солнца — и…

— Ну, ну, Гарри, не стоит, — глубокий бархатный голос вновь заставил его замереть.

Снейп спокойно подошел ближе и взял банку у него из рук, — в чем дело, Гарри?

— Ты читал моё письмо, вот в чем дело! — завопил Гарри, — и дело даже не в этом! А в том, что ты отказываешься это признать, шпион ты чертов! Его трясло от гнева. Он орал так, что зазвенели стекла в окнах, и что-то из пыльных, грязных ингредиентов, лежащих на столе, попадало вниз.

— Ну хорошо, — Снейп прошагал к окну и устало плюхнулся в кресло, — Хорошо, я его читал. Но это и неудивительно: ты размахивал своим несчастным письмом так, что его была вынуждена прочитать половина школы.

— И это всё? — голос предательски сел.

— А что ещё?

Гарри вдруг почувствовал себя неимоверным глупцом.

— Как что? Извинения.

— Извини. Доволен?

Поттер перевел дыхание, и вдруг обнаружил, что коленки стали подгибаться. Он оглянулся в поисках стула, но… Как так получилось, что кресло в комнате лишь одно, и в нем сидит Снейп?

Профессор среагировал без промедления. Он схватил Гарри за руку и быстро притянул его к себе, да так, что то оказался у него на коленях.

— Послушай, Гарри, — тихо начал Снейп, — мне не понравилось то, что я прочитал.

Тот лишь заерзал на острых коленях, но в конце концов очень удобно устроился в складках черной мантии. Из окна падал широкий луч света, он бил по глазам: а потому Поттеру ничего не оставалось, кроме как спрятать голову у Снейпа на груди… И было так тепло, так уютно…

— Я не хочу темнить, — Снейп осторожно подцепил пальцем длинную прядь волос и стал рассеянно наматывать её на палец, — Мне не хотелось бы, чтобы ты шел туда.

Дремоту как рукой сняло. Гарри затряс головой: ему показалось, что он не расслышал.

— Что-о? Почему это?! — Понимаешь … — тяжелая рука Снейпа опустилась на его затылок, — Нет ничего странного в том, что я ревную.

* * *

Снейп определенно сошел с ума. Во всяком случае, Гарри не приходило на ум нечего более подходящего. Он шел с урока по Защите, намереваясь, наконец, найти профессора и расспросить его как следует обо всем, что происходит.

В последние дни он находился в абсолютной прострации: его пугала обманчивая мягкость в сочетании с непривычной жесткостью и нахальством, проявившаяся вдруг в его новоприобретенном любовнике. Идя по коридору, он умудрился трижды пройти мимо дверей собственной комнаты, и не заметил Минерву, которая с ним здоровалась. Последняя, вероятно, серьезно на него обиделась.

Найдя, наконец, нужную дверь, Гарри потянул на себя ручку, полный решимости завести, наконец, серьезный разговор. Дверь бесшумно распахнулась: комната была залита светом и весенне-цветочным теплом — нет более располагающей обстановки для разрешения личных проблем. Профессора он обнаружил не сразу: прищурившись, Гарри с минуту оглядывал комнату, прежде чем разглядел темную фигуру Снейпа, согнувшегося над письменным столом. Решив не мешать ему, Гарри на цыпочках пробрался в покои и встал у него за спиной.

И не чуть не упал от изумления.

То, на чем работал Северус, оказалось не научной статьей и не чьей-нибудь домашней работой: это были — Гарри не поверил своим глазам — две записки, одна из которых была точно адресована ему.

Ну да, та самая «Дорогой Гарри…» от Ремус Люпина. Но вторая… Вторая была адресована уже Люпину, и подписана его именем, «От Гарри»!

Дорогой Рем,

С любовью, Гарри

Строчки плясали перед глазами. Прежде чем Поттер успел открыть рот, профессор резко крутанулся на стуле и, с свою очередь, застыл с непонятным, странным выражением лица.

— Гарри, — заключил он с каким-то мрачным удовлетворением.

— Что… что ты делаешь?! — Гарри отшатнулся назад, и невольно схватился за косяк, чтобы не грохнуться, — ты… ты подделал письмо…

Жутчайшая смесь гнева и изумления застучала в голове. Сквозь кровавую пелену он видел, как Снейп поднялся и принялся что-то ему втолковывать, но он ничего не слышал кроме расплывчато-виноватых «Гарри…»

Вне себя, трясясь от бешенства, он вылетел из комнаты. Не зная, куда податься, некоторое время он несся по коридору, шарахаясь от каждого встречного.

Внезапная идея озарила его, и Гарри, выбежав на улицу, помчался к сараю для метел.

* * *

Секунда — и всё стало чуть легче, чуть понятнее. Тут, в воздухе, Гарри отдалился хоть немного от всех проблем. Снова свежий — уже вечерний! — ветер подул в лицо, взлохмачивая волосы, срывая застежки на мантии. Ублюдок Снейп и эти несчастные письма, и совы, и его острые колени, и его прохладная ладонь под майкой, — всё это было где-то далеко, внизу. Здесь же — только клубы теплого бархатистого воздуха, крепкая блестящая рукоять метлы и радость от этого стремительного полета.

Но злость никуда не делась. Неприятная сцена с письмами всё ещё маячила под глазами. Вот ублюдок! Поняв, что не добьется от него согласия, Снейп решил сам ответить Люпину! Гарри снова затрясло как тогда, перед профессором. Рука задрожала и предательски начала соскальзывать с метлы. Поняв, что дело дрянь, Гарри начал снижаться. Глаза вновь заволокло мутным туманом, но сосредоточиться на полете становилось всё сложнее. Из головы не выходил Снейп и его ужасное поведение… Когда до земли оставалось несколько метров, рука всё-таки соскользнула с метлы, та накренилась… И Гарри полетел вниз.

Даже почувствовав сильный удар, он снова подумал о Северусе — о его запрете на полеты. И тут же потерял сознание.

— Поттер… Мистер Поттер, просыпайтесь. Как вы себя чувствуете?

— Жутко саднит в коленке.

— Разбита коленная чашечка, что же тут странного… Ладно, оставляю вас на совести профессора Снейпа.

Гарри с трудом разлепил глаза. Первым, что он увидел, оказался выкрашенный зеленой краской потолок Больничного Крыла. А потом — возникшее прямо перед ним бледное узкое лицо Северуса.

— Это ничего серьезного, Гарри, хотя тебе и следовало обратить внимание на ту мою шутку. Не зря я запретил тебе прикасаться к метле.

Слегка затошнило, и зеленый потолок поплыл куда-то в сторону, закрывая собою стены, а потом начал медленно вращаться по часовой стрелке.

— Что?.. Что ты сказал? — он уже не чувствовал и злости. Осталась только слабость и безмерная усталость после всего произошедшего.

— Что тебе не следовало…

— Нет, раньше. Ты… шутил?

Запрокинутое бледное лицо на секунду исчезло из поля зрения и возникло слева, у кровати.

— Не совсем, — Снейп присел на краешек больничной койки, — конечно, я не такой тиран, как ты подумал.

Короткая усмешка. Гарри закрыл глаза.

— Это так называемая слизеринская школа выживания, мой мальчик. Видишь ли, я действительно старый нервный учитель зельеварения. И я на старости лет хочу быть уверенным в том, что моя жизнь устроена. В том, что я выбрал себе подходящего спутника.

Гарри заинтересованно приподнялся на подушках, превозмогая тошноту:

— Я не понимаю. Ты вел себя просто отвратительно.

— Дослушай… Это же проверка. К моему счастью, ты выдержал её с блеском. Я показал тебе худшего Северуса Снейпа, и ты сумел прожить с ним неделю. И даже наблюдались весьма похвальные попытки наладить отношения…

— Похвальные… попытки? Ты… ты все это подстроил?!

Снейп уронил голову на скрещенные руки, всем своим видом признавая поражение.

Внезапно слабость и головокружение, недоумение и обида — всё это куда-то делось, уступив место лишь старому как мир желанию показать ублюдочному Слизерину чего стоит Алый Гриффиндор. Не думая ни о чем больше, Поттер вытянул ногу и бесцеремонно спихнул профессора с кровати на пол.

— Ты… Я не знаю, что с тобой сделаю!

Следом полетели подушки и сам Гарри, отчаянно молотя кулаками по всему, до чего мог дотянуться. Что ж, в конце концов он выдержал проверку, а значит пришло время показать лучшему Северусу Снейпу худшего Гарри Поттера.