Не люблю холод. Зубы выстукивают что-то вроде помеси похоронного марша и мелодии на тему я-вам-всем-покажу. «История Хогвартса» на коленях, но глаза смотрят куда-то далеко, на бесконечный кусочек света за окном.
В стены бьются ветер и вьюга. А вон тем двоим у камина всё равно.
Гарри сидит тихо-тихо, боится не то что пошевелиться — лишний раз вздохнуть, чтобы не потревожить чужой сон. Драко обнимает его крепко-крепко, готовясь в любую минуту защищать от всего и вся. Во имя чего? Да во имя любви, Господи!
Ох и холодно...
А ведь неудобно, на полу сидеть. И лежать не очень. И от кресла спина небось болит...
Ох и завидно...
А Гарри на самом деле взрослый-взрослый. Это он прикидывается, чтобы Драко не огорчать. А Драко на самом деле грустно-грустно. Просто рядом с Гарри он об этом не думает.
Ох и одиноко-о…
А у Гарри седая прядь в чёлке. Он улыбается, когда Драко целует её.
Волдеморт бы удивился, узнав, за какую цену купили его Иуду. Тридцать серебряников. А в обмен — что-то необыкновенное, желанное, живое чудо из плоти и крови. Дышит, живёт, смеётся, любит. И ненавидит. И всё делит пополам.
А я когда-нибудь выйду замуж за Рона. Найду работу. Заведу детей. Обои в нашей спальне будут жёлтые в синий цветочек. И в вазочке на кухне всегда будут лежать свежие фрукты.
Vova
