Глаза змеи

Ему казалось, что все это только сон, очередной ночной кошмар, который рассеется с первыми лучами солнца, и он снова сможет почувствовать, как ветер бьет в лицо, заставляя слезиться глаза, как от бешеной скорости закладывает уши, как немеют напряженно сжатые пальцы, а взгляд неотрывно прикован к заветной цели. Квиддич, гонки — не имеет значения, лишь бы только снова ощутить огонь азарта в крови. Снова почувствовать себя живым…

Нетерпеливый крик совы отвлек молодого человека от мрачных размышлений. Рассеянно забрав газету у возмущенной таким невниманием птицы, он открыл первую страницу и хмуро уставился на собственный портрет, сопровождавший внушительных размеров статью.

"НЕУТЕШИТЕЛЬНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ.

Джеймс Линч, специальный корреспондент The Sunday Times"

Дэниел Блэк отбросил газету в сторону. С той самой аварии, после которой он действительно перестал участвовать в гонках, прошло чуть более четырех месяцев, а количество публикаций не уменьшалось, а наоборот увеличивалось. Конечно, молодой человек давно привык к преувеличенному вниманию к себе, поэтому сначала попросту не замечал всей этой шумихи. Но средства массовой информации продолжали активно посвящать "лучшему гонщику столетия" не только все статьи передовиц, но и теле— и радиопередачи, и теперь это его уже раздражало.

Дэниел не мог понять, почему каждый день неизменно продолжает получать маггловсккие газеты. Он неоднократно ругался по этому поводу с Гермионой — ведь это она снабжала друга прессой, в которой содержалось огромное количество информации о знаменитом спортсмене. И хоть Блэк совершенно не хотел ничего слышать о себе, девушка упорно отправляла в поместье Малфоев сов, нагруженных далеко не парой газет.

— Очередная порция дифирамбов в честь несравненного Дэнни? — протянул над его ухом насмешливый голос.

— Ты же знаешь, как я отношусь к подобному мусору, — хмуро отозвался Блэк.

— Собираешь на чердаке подшивку? — Малфой, а это был именно он, с ехидной улыбкой обогнул кресло, в котором сидел Дэниел, и сел напротив. Его забавляла реакция Блэка на всю эту маггловскую шумиху. — Через пару лет откроем музей, запустим фанатов — за умеренную плату, естественно. Будем жить на доходы от твоей маленькой популярности.

— Верх остроумия. Я просто сейчас лопну от смеха.

— Ты поосторожней. Этому ковру, между прочим, семьсот пятьдесят три года. Его еще мой прадедушка из Персии привез.

— Конечно, тебя волнует только то, что может запачкаться твой драгоценный ковер, — голос Дэниела больше был похож на рычание разъяренного зверя.

Малфой сосредоточенно смотрел прямо ему в глаза, но уже больше не улыбался.

— Поттер, думаю, нам надо поговорить.

Тот удивленно поднял бровь. Дело в том, что он по-прежнему предпочитал оставаться для всех Дэниелом Блэком. Для всех, включая Драко, Гермиону и Северуса. Он объяснял это тем, что так будет проще — никто не запутается и случайно не назовет его Гарри Поттером. На самом же деле в глубине души молодой человек понимал, что не только не хочет, но и не может заставить себя вернуться к прошлому. И страшные события "ночи ритуала" только укрепили его в правильности некогда принятого решения похоронить Мальчика-Который-Выжил.

Именно поэтому было странно слышать от Малфоя "Поттер" — к такому обращению он прибегал только в исключительных случаях.

— И о чем же нам надо поговорить? — по возможности невозмутимо поинтересовался Дэниел.

— О тебе, — было странно видеть Драко таким серьезным, словно случилось что-то непредвиденное, и сюрприз отнюдь не был приятным. — Когда ты собираешься возвращаться к гонкам?

Блэк на секунду опешил, явно не ожидая подобного вопроса, а потом резко вскочил.

— Ненавязчиво пытаешься от меня отделаться, Малфой? — процедил он сквозь зубы.

— Что за чушь! — закатил глаза Драко. — Если бы я хотел от тебя отделаться, я бы просто указал тебе на дверь.

Он медленно встал и подошел к Блэку почти вплотную. Тот с вызовом смотрел на него, словно готовился к ожесточенному бою.

— Скажи мне, Поттер, — прищурился Малфой, — долго мне еще терпеть твои выкрутасы? Знаешь, мне уже начало надоедать твое вечно плохое настроение, из-за которого ты готов разорвать меня на сотню-другую слизеринских флагов. Я понимаю, что тебе тяжело смириться с потерей магии…

— Я не пользовался магией с самой смерти Волдеморта, так что мне не привыкать, — огрызнулся Дэниел.

— Это другое, — покачал головой Драко. — Одно дело, когда ты отказываешься от этого сознательно, зная, что если ты захочешь пить, то Акцио всегда в твоем распоряжении. И совсем другое — когда от тебя ничего не зависит, когда ты можешь до одурения повторять пресловутое Акцио, но стакан сока так и не сдвинется с места.

В ответ Блэк лишь раздраженно передернул плечами, всем своим видом показывая, что его это мало волнует.

— Я хочу, чтобы ты вернулся к гонкам, — продолжил Малфой.

— Ты хочешь? — взвился Дэниел. — Значит, ты хочешь! А то, чего хочу я, не имеет никакого значения? Тебе абсолютно наплевать на мои чувства и желания, ведь для тебя существует только один человек, с кем ты считаешься — ты сам. Свет клином сошелся на Драко Малфое, и все, кто позволяют себе собственное мнение, моментально отбрасываются как мусор. Наигрался, и я тебе больше не нужен?

— Мне нужен ты, Поттер, а не твоя тень. Но ты, судя по всему, все же предпочитаешь быть тенью, — льдом в голосе Драко можно было порезаться. — И что бы я ни говорил, ты не способен это воспринимать, — он резко развернулся и направился к выходу из комнаты. И уже почти из коридора, не оборачиваясь, бросил через плечо: — Надеюсь, что в ближайшее время ты все-таки придешь в себя, и мы сможем нормально поговорить.

Вместо ответа он услышал жалобный звон хрустального графина, разбитого Блэком в приступе гнева о закрывшуюся дверь.

* * *

Первые несколько дней после этого разговора Дэниел продолжал злиться. Он разбил несколько ваз, до полусмерти испугал домовика, запустив в него стулом, и разорвал в клочья все газеты со своей фотографией, какие только попались ему под руку.

Именно за последним занятием его и застал Снейп. Периодически он наведывался в поместье Малфоев, так как очень беспокоился за молодых людей, особенно за Блэка. Его состояние не внушало Мастеру Зелий никакого оптимизма. Казалось бы, после аварии Дэниел полностью восстановился физически, к нему вернулась память — в общем, все самое страшное осталось позади. Но тем не менее кое-что явно было поводом для волнения. Блэк по-прежнему не мог колдовать, и это довольно сильно сказывалось на его эмоциональном состоянии. Снейп не мог понять, почему Дэниел отталкивает всех, кто заботится о нем, почему он замкнулся в себе и не подпускает абсолютно никого, держа все свои переживания за семью печатями. Такое поведение не могло не настораживать.

— Дэн, может быть, объяснишь, что происходит? — Снейп невозмутимо восстановил только что разбитую молодым человеком тарелку. — Вы с Драко поругались?

— Поругались? — Блэк яростно стиснул кулаки. — Ну что ты, просто он очень мило поставил мне ультиматум: либо я возвращаюсь к гонкам, либо он вышвыривает меня из своего дома. Конечно, кто я такой? Всего-навсего приживала, ходячий магнит для неприятностей и, что еще хуже, сквиб… — его голос сорвался.

— Чтобы я больше не слышал от тебя этой чуши! — стукнул ладонью по столу Снейп. — Ты один из самых сильных волшебников нашего времени, у тебя потрясающие возможности. А то, что твоя магия сейчас заблокирована — временное явление. Ты слишком многое пережил, и все это не могло не сказаться. К тому же свой отпечаток оставил и ритуал. Еще неизвестно, прошел ли он бесследно или же через какое-то время могут появиться его последствия.

— Какие? — вскинул голову Дэниел.

— Если бы я знал, то давно бы уже что-то предпринял, — раздраженно скривил губы Мастер Зелий.

— Кстати, я хотел у тебя спросить — почему у меня не проходят шрамы, которыми меня наградил Малфой… в ту ночь?

— Во-первых, прошло слишком мало времени. Во-вторых, это же темная магия, поэтому полностью шрамы не исчезнут, как и те, что остались после Лорда. Ну и в-третьих, я все еще ищу способ избавить тебя от этих отметин. И ты знаешь, что если есть хоть один шанс, я его не упущу.

— Спасибо, Северус, — тихо проговорил Дэниел. — Ты столько для меня делаешь, а я даже не знаю, смогу ли когда-нибудь отплатить тебе тем же. К тому же в последнее время я стал просто невыносим, я и сам это понимаю. Практически все вокруг вызывает у меня раздражение, причем я осознаю, что это глупо, но не могу сдержаться, как будто кто-то извне управляет мной и душит этой злобой. Не представляю, как ты меня выносишь.

— Лучше поинтересуйся, как тебя выносит Драко.

Блэк помрачнел. Разумом он прекрасно понимал, что не имеет права вести себя подобным образом с Драко, но ничего не мог с собой поделать.

— В таком случае я сегодня же уеду отсюда, чтобы не мешать его слизеринскому высочеству! — удушливая волна гнева снова одержала верх.

— Немедленно прекрати истерику! — рявкнул Снейп. — В чем он перед тобой виноват? В том, что поддерживает тебя? В том, что всеми силами пытается отвлечь тебя от мыслей о том, что произошло? Ты, конечно, не заметил, но Драко старается лишний раз не колдовать при тебе — чтобы не ранить твои чувства. И, естественно, тебе не приходило в голову, что он во всем винит себя: если бы вы не стали любовниками, ты бы не попал в руки к его отцу. Разумеется, он скорее умрет, чем признается в этом, но его поступки говорят сами за себя.

— Что за чушь?!

— Не большая, чем напридумывал себе ты. Кстати, а почему бы тебе действительно не вернуться к гонкам? Что тебе мешает?

— И как, по-твоему, я буду добираться отсюда в Лондон и обратно? — Дэниел скептически приподнял бровь.

— Это единственная причина? — повторил его жест Снейп. — Или без магии ты не сможешь управлять автомобилем?

— Бред! Для того, чтобы ездить на машине, не надо быть волшебником. Тем более, я ни разу не колдовал на треке. Мне не нужна грязная победа, — Блэк кисло усмехнулся. — Я же все-таки гриффиндорец.

Мастер Зелий скривился при упоминании своего самого нелюбимого факультета и поднял с пола одну из чудом уцелевших газет. С передовицы на него, конечно же, смотрел улыбающийся Дэниел, он небрежно опирался на белый "Пежо", а на заднем плане виднелись заполненные зрителями трибуны.

"Все с нетерпением ждут возвращения в большой спорт "железного Блэка". Он поистине является лучшим гонщиком столетия, что постоянно подтверждалось на протяжении всей его карьеры. Стремительность и честность — вот как можно охарактеризовать его стиль.

Интрига заключается в том, что его никто не видел уже несколько месяцев, с той самой злополучной аварии, в которой чуть не погиб он сам и в которой он лишился своей красавицы-машины. Желаем Дэниелу скорейшего выздоровления и возвращения на трек".

— Значит, лучший гонщик столетия? — ехидно поинтересовался Снейп, закончив чтение статьи вслух. — Хотя, ничего удивительного в этом нет. Любовь к скорости у тебя в крови.

— То же самое сказала Гермиона после того, как впервые побывала на моей тренировке.

— Пожалуй, я тоже как-нибудь приду посмотреть. В воздухе я тебя видел, теперь пришла очередь выяснить, каков ты на земле. Но для этого тебе надо взять себя в руки и хотя бы попробовать снова сесть за руль. Надеюсь, мне не придется тащить тебя туда за шкирку.

В ответ Дэниел лишь фыркнул. С самого начала он не допускал даже мысли о том, что может вернуться на автодром. И это было действительно тяжело, ведь вся его "новая" жизнь заключалась именно в гонках. Блэк чувствовал себя загнанным в угол. С одной стороны, он больше не принадлежал волшебному миру, ведь даже если бы он заявил о том, что жив, это только ухудшило бы его ситуацию — национальный герой, лишенный магии, представляет собой жалкое зрелище. С другой стороны, мир спорта тоже стал перевернутой страницей — если пилот позволяет эмоциям ослепить себя, причем до такой степени, что перестает видеть дорогу перед собой, это явный признак непрофессионализма. А уж если такое случается дважды и в одном из случаев заканчивается крупной аварией, такому водителю не место не только на треке, но и вообще за рулем.

Однако сейчас, благодаря Северусу, Дэниел смог посмотреть на ситуацию под другим углом. Пока он не будет официально объявлять о своем возвращении, но попробует продержаться хотя бы одну тренировку.

Блэк улыбнулся. Странно, но Снейпу, как никому другому, всегда удавалось найти подходящие слова, он обладал удивительным даром убеждения. И после сегодняшнего разговора Дэниелу действительно стало легче.

* * *

Драко остановился в дверях, изумленно оглядывая комнату. Мягкий полумрак, рассеиваемый трепещущим пламенем свечей. Ароматических, судя по витающему в воздухе ненавязчивому запаху мускуса. На маленьком столе на двоих — несколько салатов, ломтики авокадо, несколько сортов сыра и подкопченные мидии в чесночно-пармезановом соусе. На журнальном столике рядом — фрукты, восточные сладости, два бокала и бутылка коллекционного вина из "особого отдела" запасов Малфоев. Особого — потому что хранящиеся в нем напитки предназначены для исключительных случаев.

— Что празднуешь? — поднял бровь Драко, смотря на Дэниела. — Не помешаю?

— Я тебя ждал, — тихо ответил тот. — Присоединишься?

И в очередной раз Малфой заметил за собой одну особенность: в ситуациях, когда он был смущен, растерян или не мог мгновенно подобрать слов, он автоматически начинал язвить. Причем чем сильнее было замешательство, тем ехиднее становилась его речь. Видимо, это семейная черта, передающаяся из поколения в поколение и прочно укрепившаяся в генах — как светлые волосы, серые глаза, бледная кожа и аристократизм до кончиков ногтей.

Раньше Драко никогда не обращал внимания на то, что поступает таким образом. До тех пор, пока однажды у него не спросили, почему он предпочитает казаться надменным и презрительным. Логичнее всего было бы услышать это от Снейпа — он как никто другой знал Малфоев, их привычки и манеру поведения. Да и сам он практически всегда скрывал свои истинные чувства, надевая маску "мерзкого ублюдка", как его называли многие поколения учеников Хогвартса.

Но нет. Вопрос, а точнее, утверждение прозвучало из уст Дэниела — он оказался на удивление проницательным человеком, который мгновенно увидел то, чего не замечали остальные. И это при том, что в тот момент он знал Драко чуть больше недели, конечно, с поправкой на его тогдашнюю амнезию.

Как же давно это было… Тогда казалось, что самая большая в жизни проблема — удержать синеглазого гонщика в поместье как можно дольше и не подпускать к нему близко надоедливую Грейнджер. Конечно, Малфой ни за что не признался бы в этом ни одной живой душе, но те две недели, когда в его доме выздоравливал после автомобильной аварии Дэниел Блэк, были самыми счастливыми в его жизни.

И как же сильно все изменилось. Небо над родовым имением Малфоев недолго оставалось чистым и безоблачным, а яркое солнце все чаще стали закрывать грозовые тучи.

Блэк стал раздражительным, постоянно срывался по любому поводу, а Драко далеко не всегда сдерживался в ответ, и в итоге под сводами поместья все чаще раздавались их гневные крики. Так что нет ничего удивительного в том, что в последнее время их отношения были довольно натянутыми.

Это было действительно тяжело. А разве может быть по-другому, когда ты возвращаешься после работы домой и не знаешь, чего тебе ждать. На одну и ту же фразу Дэниел реагировал совершенно по-разному: то он шутил в ответ, то хмурился, то замыкался в себе, то начинал кричать…

Но тем не менее Малфой проявлял поразительные чудеса терпения. Он говорил себе, что Блэку нужно время, чтобы прийти в себя, ведь на него одновременно свалилось такое количество проблем, какое другим людям отмеряется на целую жизнь. Но ведь он никогда и не был обычным человеком. Судьбу Мальчика-Который-Выжил не изменит даже амнезия и новое имя.

Драко едва заметно вздохнул, прикрывая глаза и приказывая себе не думать на столь провокационную тему. По крайней мере, сейчас.

Но все-таки не смог удержаться от язвительности — защитная реакция, впитанная с молоком матери, была сильнее доводов разума.

— С удовольствием. Неужели ты думаешь, что я откажусь от… — он кивнул в сторону стола, — моих любимых мидий?

— Именно поэтому я их и приготовил, — улыбнулся Дэниел.

Ужин прошел в слегка напряженной обстановке. Молодые люди никак не могли избавиться от скованности, исподтишка бросая друг на друга настороженные взгляды. Однако оба искренне наслаждались внезапным перемирием.

— Все было замечательно, — протянул Драко, потягиваясь, словно кошка. — Спасибо.

— Рад, что тебе понравилось, — для Дэниела это действительно было очень важно, ведь он готовился к этому вечеру с особой тщательностью. — Я сам все делал.

— Неужели? — Малфой, наблюдавший за ним из-под ресниц, решил, что такой романтичный вечер просто необходимо завершить достойным десертом. — Клубнику тоже сам выращивал?

Он с наслаждением отправил в рот сочную ягоду, а Дэниел завороженно смотрел на его губы, на которых красной росой блестел сок. Как загипнотизированный, он протянул руку, но Драко удержал его за запястье.

Малфой положил в рот еще одну клубничину и наклонился к Блэку, разделяя ее на двоих столь необычным способом. Конечно же, от такого предложения просто невозможно было отказаться.

В следующее мгновение они уже неистово целовались, забыв и про ягоды, и про ссоры, и вообще про все на свете.

Остались только жадные губы…

— Ты мой, Гарри!

…ненасытные руки, исследующие все изгибы ставшего родным тела…

— Я твой, Драко. Твой!

…стремление поскорее сорвать мешающую одежду…

— Ты всегда будешь только моим…

…и прижаться к обнаженной коже.

— А ты — моим…

Желание, которое превращает кровь в жидкую лаву. Страсть, которая сжигает все остальные эмоции. Голод, который можно утолить только одним способом.

Самый волшебный звук — хриплый стон, прерывающийся шепот, тихая просьба или настойчивое требование: "Еще! Пожалуйста…", и выдох имени на финальном вскрике.

Чуть позже они, расслабленные, лежали перед камином, продолжая обнимать друг друга, словно боялись расстаться даже на миг. Драко медленно водил кончиками пальцев по спине Дэниела, а тот блаженно улыбался.

Двигаться совершенно не хотелось, но была одна вещь, которую Блэк больше не мог и не хотел откладывать. Он приподнял голову и посмотрел в глаза Малфою.

— Драко, я хотел сказать…

— Ммм?

— Я хотел извиниться… — рука на спине напряженно замерла. — В последнее время я был невыносим, я сам это прекрасно понимаю. И, зная твой характер, могу себе представить, как сложно тебе было сдерживаться и терпеть все мои взрывы… — тихий смешок, и поглаживания возобновились. — Ты слишком много для меня значишь, и я не хочу тебя потерять.

— Вообще-то я бы тоже не хотел, чтобы ты меня потерял. У меня на тебя еще есть некоторые планы.

— Ну да, я помню. Музей, фанаты и жизнь "на доходы от моей маленькой популярности".

— Ты что-нибудь решил? — после небольшой заминки спросил Малфой.

— Я попробую вернуться, — Блэк сделал вид, что не заметил этой паузы.

— Я рад. Тебе действительно нужно встряхнуться. Хотя я бы предпочел запереться с тобой в спальне и не выходить оттуда очень долго.

— Заманчивая перспектива, — улыбнулся Дэниел. — Спасибо тебе. Ты такой заботливый…

— Конечно, я же идеал.

— И что бы я без тебя делал? — Дэниел зевнул.

— Даже знать не хочу. И вообще, история не терпит сослагательного наклонения. Ты сейчас здесь и со мной, а остальное не имеет значения.

— Мне нравится быть с тобой, — Блэк теснее прижался к Малфою, покрепче обвивая его руками, уткнулся носом ему в шею и закрыл глаза. — С тобой так уютно…

— Знаю, — прошептал Драко, целуя уснувшего Дэниела в висок, и мягко улыбнулся: — мой лучший гонщик столетия.

Дэниел сидел в кресле, невидящим взглядом уставившись в одну точку, а на его коленях лежала раскрытая на предпоследней странице газета. Казалось, молодой человек совершенно не замечает, где он и что происходит вокруг. И это неудивительно: то, что он прочитал несколько минут назад, повергло его в шоковое состояние.

В самом низу листа, рядом с некрологами и объявлениями "Куплю-продам", располагалась маленькая заметка, которую Блэк и не заметил бы, если бы случайно его взгляд не зацепился за знакомое имя.

"Вчера недалеко от Бэксхилла был найден труп Теодора Нотта. Согласно отчету маггловской полиции, на его тебе не только не было обнаружено никаких следов насильственной смерти, но и вообще заболеваний, которые могли привести к летальному исходу. Однако Министерства магии заявило, что Отделом злоупотреблений магией было зафиксировано использование Непростительного заклятия.

Следствием по данному делу занимается аврорат Министерства магии".

От таких новостей у Дэнилела сильно разболелась голова. До сих пор он полностью был уверен, что Нотт и Гойл сидят в тюрьме, однако теперь не знал, что и думать. Как могло получиться так, что Нотт был убит, причем в маггловском городке, вдали от всех магических тюрем Британии? Сбежал? Его отпустили? Выкупили? Или же его вообще никогда не судили?

С каждой секундой вопросов появлялось все больше, и дать на них ответ он был не в состоянии. Прояснить ситуацию мог только один человек.

Дэниел посмотрел на кольцо, которое утром ему подарил Драко. На первый взгляд это было вполне обычное украшение, не привлекающее к себе особого внимания и не бросающееся в глаза: серебряный перстень с утопленным в металле темно-синим, почти черным сапфиром.

— Считай это авансом к Рождеству, — прокомментировал Малфой в ответ на удивленный взгляд Блэка. — Носил же ты браслет, который подарила тебе Грейнджер.

— Он был зачарован, — пояснил тот.

— А кто тебе сказал, что это — обычная побрякушка? — поднял бровь Драко. — Я предпочитаю вещи, которые не только красивы, но еще и полезны. Раз ты решил вернуться к гонкам, тебе необходимо будет как-то перемещаться отсюда в Лондон и обратно. Пока не восстановится твоя магия, самый оптимальный вариант — порт-ключ.

Дэниел поймал себя на мысли, что действительно никогда не обращал внимания на те проявления заботы Малфоя, о которых на днях говорил ему Снейп. Видимо, несмотря на нынешние отношения с Драко, старое мнение о нем иногда давало о себе знать. И именно поэтому Блэк совершенно не ожидал подобного подарка.

— Кольцо зачаровано на перемещение к тебе домой, в лондонскую квартиру Снейпа, к Грейнджер и сюда, в поместье, — тем временем продолжал Малфой. — Чтобы активизировать порт-ключ, тебе нужно будет надавить ногтем на одну из цветных пластин, которые держат камень с четырех сторон — каждая из них "отвечает" за определенного адресата, — он указал на необычную оправу сапфира, поясняя назначение ее фрагментов. — Темно-синяя отправит тебя в квартиру маггловского гонщика Дэниела Блэка, темно-зеленая — к Северусу, густо-золотая — к твоей гриффиндорской подружке, а серебряная — ко мне, соответственно.

Блэк был настолько удивлен, что потерял дар речи. Широко раскрытыми глазами он смотрел то на кольцо, то на Драко, и никак не мог подобрать слов, чтобы выразить все те эмоции, которые захлестнули его в тот момент.

— Я… — хрипло проговорил он, затем откашлялся и продолжил уже нормальным голосом: — Спасибо… Ты не представляешь, как много это для меня значит.

— Ну почему же? Вполне представляю, — улыбнулся Драко. — Во-первых, красота. Во-вторых, стиль. В-третьих, удобство. В-четвертых, скорость. Ну и в-пятых, память обо мне, — с этими словами он надел кольцо Дэниелу на палец. — Владей на здоровье.

Сначала Блэк собирался воспользоваться подарком для того, чтобы попасть в свою квартиру, а оттуда позвонить механику и договориться о тренировке. Однако после того, как он прочитал заметку о Нотте, его планы резко изменились. В первую очередь необходимо было выяснить, что же на самом деле произошло с бывшим заместителем начальника Отдела ядов и противоядий Министерства магии.

— Тирни, — позвал Дэниел и, когда домовой эльф появился, попросил: — Когда вернется Драко, пожалуйста, отдай ему вот эту газету, пусть почитает заметку, которую я отметил, — он кивнул в сторону стола, указывая на статью, видневшуюся на развороте. — И передай, что я отправился к профессору Снейпу, чтобы все выяснить. Потом постараюсь заглянуть в клуб. Ты все понял?

— Тирни все понял, Тирни сделает все, что ему приказали, — поклонился эльф.

— Спасибо, — кивнул Дэниел и тихо добавил, уже обращаясь к самому себе: — Надеюсь, хоть на этот раз обойдется без неприятных сюрпризов.

Быстро подкорректировав свою внешность в соответствии с обликом "железного Блэка", он активизировал порт-ключ.

* * *

Квартира Снейпа встретила Дэниела привычным полумраком — Мастер Зелий всегда оставлял в помещениях слабый свет, предпочитая не возвращаться домой в кромешной темноте. Он объяснял это впитавшейся в кровь предосторожностью, которая появилась еще в те времена, когда он только стал Пожирателем Смерти, и усилилась после перехода на Светлую сторону. Никогда не знаешь, что тебя может ожидать в конечной точке аппарации или при выходе из камина — проверка верности Темному Лорду могла принять какую угодно форму, вплоть до слежки за "коллегами" у них же дома. А в первые мгновения после перемещения в пространстве человек наиболее уязвим, и полное отсутствие света только усугубляет ситуацию. Снейп признался, что несколько раз эта полезная привычка не только помогла ему избежать разоблачения его шпионской деятельности, но и спасла жизнь.

— Северус? — на всякий случай позвал Дэниел.

С первого взгляда ему стало ясно, что хозяина нет дома, поэтому он совершенно не удивился, когда в ответ на его оклик не раздалось ни звука.

"Что ж, подождем, — решил Блэк. — Охранные чары наверняка уже оповестили его о моем присутствии, так что он появится сразу, как только у него будет свободная минута".

Дэниел огляделся по сторонам. Все вокруг было таким знакомым, что у него перехватило дыхание.

С этим местом было связано огромное количество воспоминаний, порой неприятных и болезненных, а порой пронзительно трогательных и щемящих сердце. Он точно знал, что никогда не забудет того, как много сделал Снейп, чтобы вернуть его к жизни после сражения с Волдемортом. Терпение, казалось бы, столь нехарактерное для Мастера Зелий, в сочетании с почти безграничным упрямством в конечном итоге смогли пробиться не только сквозь физическую, но и сквозь моральную кому, в которой тогда находился спаситель волшебного мира. Снейп вытащил его из омута отчаяния, нашел нужные слова, заставил поверить, что собственная жизнь слишком ценна, чтобы добровольно отказываться от нее. Но больше всего Дэниел ценил то, что им с Северусом удалось преодолеть все свои разногласия, оставить в прежней жизни весь негатив, который годами накапливался между ними. И что самое приятное — со временем эти дружеские отношения не исчезли, доказав прочность и искренность их привязанности друг к другу.

Блэк был так глубоко погружен в свои мысли и воспоминания, что не заметил, как в комнате появился хозяин квартиры. Снейп сразу догадался, что молодой человек его не видит, поэтому решил немного понаблюдать за ним. Тот рассеянно водил пальцем по ручке кресла, в котором сидел, и явно думал о том времени, которое провел здесь несколько лет назад. Для того, чтобы понять это, совершенно не надо было применять легилименцию.

— Знаешь, когда я учился в Хогвартсе, я был уверен, что ты самый злобный человек на всем свете, — не поворачивая головы, вдруг сказал Дэниел. Видимо, он все-таки обнаружил присутствие Снейпа. — Я рад, что ошибался.

— Между прочим, я постоянно говорил о том, что твои умственные способности оставляли желать лучшего, — усмехнулся Северус, заметивший нотку грусти в голосе Блэка. — Но ты упорно не хотел меня слушать, — он сел в кресло напротив Дэниела.

— Я многого не видел, был похож на слепого котенка, — продолжал тот. — Мне казалось, что я знаю окружающих меня людей, но сейчас понимаю, насколько же я заблуждался. Часто я выдавал желаемое за действительное, даже не стараясь узнать, что же на самом деле представляет собой тот или иной человек. Хотя, я и сейчас немногим лучше…

— Ты ведь говоришь не обо мне, а о Драко?

— И о нем тоже. Я не ожидал, что он сделает для меня этот порт-ключ, причем с четырьмя адресатами — самыми важными местами в моей жизни. Это просто невероятно!

— Честно говоря, я тоже был удивлен, когда Драко пришел ко мне с просьбой открыть для тебя доступ в мою квартиру. Можешь себе представить, каково ему было обращаться с аналогичным вопросом к Грейнджер. А ведь она помогла ему намного больше, чем я — не только со своим, но и с твоим домом.

— Вот и получается, я приношу ему только проблемы, ведь до моего появления в его жизни все было упорядочено, никто не покушался на его жизнь, не надо было ухаживать за калекой…

— Сколько раз тебе повторять, чтобы ты выбросил из головы эту чушь! — рассерженно зашипел Снейп. — И не пытайся решить за Драко, что ему делать с его жизнью, он сам в состоянии это сделать. Поверь мне, я знаю его с детства и могу сказать с абсолютной уверенностью: все, что он делает по отношению к тебе, он делает только потому, что хочет этого. И не создавай проблем из ничего. Ни себе, ни ему. Неужели тебе нужны еще какие-то доказательства его чувств?

— Я не хочу, чтобы с Драко что-то случилось, — прошептал Дэниел.

— А должно?

— Сегодняшний "Пророк", — прищурился Блэк. — Что, не ожидал, что я читаю магическую прессу? Спасибо Гермионе, она ежедневно снабжает меня килограммами макулатуры.

— Обязательно поблагодарю ее при случае, — язвительно заметил Снейп.

— Северус, объясни мне, что происходит. Я ничего не понимаю.

— Ну что ж, — вздохнул Мастер Зелий. — Я долго откладывал этот разговор, но из-за последних событий, а особенно из-за того, что ты о них узнал, больше не могу этого делать. Когда после ритуала ты потерял сознание, я тут же перенес тебя сюда, а затем снова вернулся в особняк Малфоев. Для этого Драко пришлось ненадолго снять с поместья барьер, который разрешает перемещение в пространстве при помощи магии — не важно, аппарация ли это или использование порт-ключа. Именно этим и воспользовался Нотт. Пока я уводил Драко из подземелий, Теодору удалось преодолеть заклинание, которое ты на него наложил. Он стер память Гойлу и сбежал, то ли дизаппарировав, то ли с помощью порт-ключа — этого я точно не знаю. Вместе с ним исчезло кольцо с тем самым красным бриллиантом, с которым ты имел удовольствие познакомиться лично, и… — Снейп сделал театральную паузу, — тело Люциуса Малфоя.

— Что? — от неожиданности Дэниел приподнялся в кресле.

— Не берусь утверждать, действительно ли Нотт забрал с собой труп, или же все дело в том, что ритуал так и не был завершен.

— То есть?

— Темная магия — слишком мало изученный раздел волшебства, а потому самый непредсказуемый. Ты ведь знаешь, что иногда при смерти маг лишается своей физической оболочки. Самый яркий пример тому — Темный Лорд. И когда он впервые пытался убить тебя, и после финальной битвы — от него не осталось даже пепла. Люциус, конечно, не проводил над своим телом такого количества экспериментов, но этот ритуал — один из древнейших и самых опасных в мире, недаром он не только запрещен законом, но и не упоминается ни в одном справочнике. Официально он считается лишь легендой, но в определенных кругах поговаривают, что описание его проведения существует на самом деле. Я всегда считал это глупыми сплетнями. Сам посуди, Темный Лорд никогда бы не упустил столь грандиозную возможность. Однако я абсолютно уверен — он точно не знал, что слухи имеют под собой реальную почву. Каким-то образом Люциусу удалось сохранить в тайне "рецепт" ритуала. Хотя, вполне возможно, тогда он просто не знал, что обладает такой бесценной книгой. Насколько я могу судить, а я все-таки довольно хорошо знаком с темной магией, в конечном итоге Малфой должен был получить всю твою силу, а твое тело стало бы подношением жертвенному кругу, так что от тебя осталось бы не больше, чем от Темного Лорда шесть с половиной лет назад.

— Тогда магия Волдеморта перешла ко мне? — вскинул голову Дэниел.

— Если бы так случилось, ты бы не выжил, — покачал головой Снейп. — Слишком сильная концентрация магии может убить человека. Тем более, ты бы уже давно почувствовал

— Но ведь после того, как я убил Волдеморта, мои способности намного возросли: иногда я могу колдовать без палочки, мне удаются многие невербальные заклинания, пару раз у меня даже получилось вылечить несколько царапин, всего-навсего приложив к ним руку.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но нет. У Темного Лорда не было склонности к целительству, так что это точно не его наследие. Скорее уж проснулась та самая "великая сила", о которой в свое время так много говорил Дамблдор. Ты ведь специально не развивал эти способности?

— Нет, — покачал головой Блэк. — Просто все происходит само собой, словно я всегда знал, что нужно делать.

— Я так и думал, — кивнул Снейп. — Мы этим займемся, когда ты восстановишься. И не придумывай никаких отговорок, я их все равно не приму, ты меня знаешь.

— Прошло уже четыре месяца, а я по-прежнему не могу колдовать, — тихо проговорил Дэниел. — Я уже сомневаюсь, что моя магия вернется…

— Ты не должен сомневаться. Просто наберись терпения, и все образуется. Вот увидишь.

— Да, я знаю, — раздраженно фыркнул Блэк, — нужно немного подождать. Только это "немного" может затянуться до самой моей смерти.

— Один раз ты уже умер. Может, хватит? — хмуро поинтересовался Северус.

— Профессор Снейп! — прервал его голос, раздававшийся из камина.

— Мисс Грейнджер… — Мастер Зелий скривился как от зубной боли. — Не могу сказать, что безумно рад Вас видеть. Что Вы так вопите, как будто от Вашей громкости зависит по меньшей мере судьба человечества?

— Извините, — смешалась девушка. — Просто я хотела спросить… Я только что была в поместье Малфоев, но Дэниэла там не оказалось. А когда я спросила о нем домового эльфа, тот вообще отказался что-либо говорить.

— И Вы решили, что я в курсе того, что происходит дома у Драко? — поднял бровь Снейп.

— Я подумала, что он может быть у Вас. В сегодняшнем "Ежедневном Пророке"…

— От тебя никуда не скроешься, Гермиона, — Блэк поднялся из кресла, за высокой спинкой которого его до сих пор не было видно. — Я уже видел ту заметку. Мы с Северусом как раз это обсуждаем.

— Обсуждали, — поправил его Снейп. — К сожалению, мне надо возвращаться в Хогвартс — через десять минут у меня сдвоенная пара Гриффиндора и Слизерина, а затем педсовет у Дамблдора.

— Тогда тебе надо поторопиться, — кивнул Дэниел. — А то, если ты опоздаешь, у самых ярых твоих фанатов может случиться сердечный приступ.

— Тоже мне шутник, — хмыкнул Мастер Зелий.

— Было у кого поучиться, — улыбнулся Блэк, а затем добавил уже серьезно: — Спасибо, что объяснил мне все. Хотя, ты мог бы сделать это и раньше.

— Иди уже, — махнул рукой Снейп. — Или тебе помочь найти выход?

— Дэниел, — вклинилась в их подтрунивание друг над другом Гермиона, — мы можем с тобой поговорить?

— Да, конечно, — отозвался тот. — Я сейчас у тебя буду.

Через несколько минут лондонская квартира Северуса Снейпа вновь опустела и погрузилась в привычный полумрак.

* * *

Гермиона всегда была уверена в том, что их дружба с Гарри — величина постоянная, и это неоднократно подтверждалось в течение всей жизни. Ссоры, недоразумения, обиды — все проходило, забывалось, снова возвращаясь к искреннему радушию. Даже смерти не удалось убить их привязанность друг к другу, и самым ярким свидетельством этого являлось то, что Гермиона была единственным человеком, которому Гарри сказал о своей мнимой гибели.

Конечно, как Дэниел Блэк он был не так близок к девушке, как Гарри Поттер, но все-таки впустил ее в свою жизнь, и постепенно их отношения стали возвращаться в прежнее русло настоящей дружбы. И тут появился Малфой…

События закрутились с бешеной скоростью, и все это не могло не оставить свой отпечаток. Дэниел очень отдалился от Гермионы, снова стал замкнутым, раздражительным. Когда она попыталась узнать, что же произошло в поместье, ей деликатно намекнули, что все было настолько страшно, что об этом не хочется даже говорить, и уж тем более не стоит напоминать об этом Дэну, на себе испытавшему все прелести черномагического ритуала. Конечно, в общих чертах эту историю Гермиона знала, но все подробности были известны только тем, кто находился в тот момент в подземельях особняка Малфоев.

Сейчас девушка чувствовала себя уязвленной. Она не заслужила такого отношения к себе. Ведь она искренне любила Дэниела, и ее обижало то, что он ее отталкивал.

Гермиона понимала, что с ее лучшим другом что-то происходит, но не могла ему помочь. Помимо того, что он ничего ей не говорил, он еще и не принимал ничью помощь, даже Снейпа или Малфоя — девушка поняла это, сопоставив факты и некоторые фразы, проскользнувшие в ее разговорах с Мастером Зелий и Драко.

Однако сам Дэниел делал вид, что ничего особенного не происходит. После того, как Гермиона обнаружила его у Снейпа, Блэк с помощью портключа переместился к ней, однако не стал задерживаться надолго. Во-первых, его успокоил только что состоявшийся разговор с Северусом, и он не хотел лишний раз возвращаться к неприятной теме. К тому же Блэк заметил одну странность: когда в его присутствии заходила речь о той ночи, у него начинали зудеть шрамы, оставленные во время ритуала. Правда, никому об этой особенности он не рассказывал. А во-вторых, он все равно хотел наведаться сегодня в клуб, чтобы как можно скорее прояснить ситуацию и узнать, можно ли ему будет вернуться к гонкам.

— Все в порядке, жизнь налаживается, — бодро заявил Дэниел, когда они с Гермионой спускались по лестнице, выходя из ее дома.

Девушка снимала небольшую квартиру в Сохо. Она всегда мечтала жить отдельно от родителей, чувствовать себя самостоятельной, и именно поэтому при первой же возможности переехала сюда. К тому же Гермиона не хотела полностью погружаться в магический мир, предпочитая поддерживать связь с миром магглов, в котором родилась и выросла и в котором многое было ей очень дорого.

— Дэн, как ты не понимаешь, что я очень за тебя беспокоюсь! — всплеснула руками девушка.

— У тебя нет никаких поводов для волнения, — невозмутимо ответил тот. — Все замечательно.

— С каких это пор ты стал врать, Дэниел Блэк!? — нахмурившись, отчеканила Гермиона.

— Тролль тебя раздери! Куда это я попал? — внезапно раздался прямо за их спинами хриплый, но от этого не менее знакомый голос.

Дэниел и Гермиона дружно обернулись.

— Рон? — выдохнула девушка.

Первым порывом Блэка было радостно поприветствовать старого друга, с которым они не виделись столько лет, но потом он понял, что такое поведение совершенно незнакомого человека может показаться диким.

"Позже. Позже я все ему расскажу, — решил Дэниел. — Он обязательно узнает правду. Только его нужно немного подготовить к этому, ведь такие новости могут стать для него огромным потрясением".

Именно поэтому Блэк сохранял невозмутимое выражение лица, молча разглядывая Рона. Тот довольно сильно изменился по сравнению с тем, каким он был в Хогвартсе. Долговязый нескладный мальчишка вырос в стройного молодого человека, от привычного растерянного вида тоже не осталось и следа, а старую потрепанную одежду сменили новые и современные вещи — видимо, работа драконологов хорошо оплачивалась.

— Привет, Герми, — улыбнулся девушке Рон. — Выходит, я не ошибся адресом. Но ты, судя по всему, занята…

— Я… — та смущенно переводила взгляд с одного молодого человека на другого. — Я не знала, что ты вернулся…

— Все в порядке, — кивнул Дэниел, понимая ее замешательство. — Увидимся позже.

Ответить Гермиона не успела, потому что внезапно рядом раздался визг тормозов, и из резко остановившегося автомобиля вылетел молодой человек.

— Дэн! — закричал он, подбегая к Блэку. — Дэн! Черт возьми, куда ты пропал? Все уже с ума сходят, не могут его найти, а он тут прохлаждается.

— Я тоже рад тебя видеть, Пол, — хмыкнул тот. — И я не прохлаждаюсь. Во-первых, мне было необходимо восстановиться после аварии, а во-вторых, я как раз сейчас собираюсь в гараж. Подбросишь меня, чтобы не привлекать лишнего внимания журналистов — сам понимаешь, я пока без машины, так что приходится пользоваться общественным транспортом.

— Он еще спрашивает! Так ты возвращаешься? — Пол явно был вне себя от радости.

— Хочу попробовать проехать несколько кругов, — ответил Дэниел. — Посмотрим, как получится, я ведь несколько месяцев не садился за руль. К тому же надо поговорить с новым начальством.

— Я тебя умоляю, будь осторожен! — вклинилась в их разговор Гермиона. — Ты ведь все еще не очень хорошо себя чувствуешь.

— О, — обернулся к ней Пол, — привет. Извини, я тебя и не заметил.

— Привет, — кивнула она — Я уже не удивляюсь. Ты вообще никого, кроме Дэна, не замечаешь.

— Может, хватит указывать, что мне делать и чего мне не делать? — нахмурился Блэк, не замечая смущения Пола, вызванное словами девушки.

— Ну зачем ты так? — плечи Гермионы поникли. — Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь.

Рон широко раскрытыми глазами смотрел на разворачивающуюся перед ним картину. Все было настолько удивительным и непривычным, что он не решался вмешаться, а просто наблюдал.

Шесть лет назад, сразу после того, как врачи разрешили ему уехать из страны, он отправился в Румынию, к своему брату Чарли. Слишком много воспоминаний, которые бередили душу, не давали покоя, возвращаясь ночными кошмарами, в которых чаще всего появлялись два человека — Гарри и Волдеморт. Поэтому Рон предпочел покинуть Англию, хотя бы на время, чтобы боль от потерь притупилась и не причиняла таких страданий.

Несколько дней назад, почувствовав, что он безумно соскучился по родным и друзьям, младший Уизли решил вернуться на родину. И, конечно же, первым человеком, которого он решил повидать, была Гермиона. Сейчас же, глядя на нее, Рон поражался, что по прошествии стольких лет она практически не изменилась. Правда, сквозь привычное упрямое выражение лица проступали черточки усталости, словно девушка все свои силы отдавала чему-то очень важному, но положительных результатов пока не достигла.

"Напоминает то, как на третьем курсе она пыталась нас убедить, что "Молния", которую подарили Гарри, заколдована и поэтому очень опасна", — подумал Рон.

— Миона, прекрати, — закатил глаза Дэниел. — К тебе приехал друг, которого ты давно не видела. А почитать мне нотации ты можешь в любой момент.

По лицу девушки было понятно, что она колеблется между желанием поехать с Блэком и остаться с Роном, но никак не может выбрать, что ей делать.

— Ну что, идем? — Пол обнял Дэна за плечи. — Так ты уже знаешь, что у нашего клуба поменялся владелец?

— Я же не в изоляторе был, — усмехнулся тот. — К тому же меня регулярно снабжали всеми новинками периодики. Но обычно в прессе много сплетен, но мало реальной информации. Ты что-нибудь знаешь?

— В общих чертах. Сейчас "Сайбер Пежо" принадлежит Лексу Мелвиллу. Он американец, богат как Крез. О том, что клуб продается, не было известно до тех пор, пока не оформили все документы. Сначала народ перепугался, что новый хозяин поменяет всех пилотов, но он не стал этого делать и оставил состав прежним. Наверняка он захочет продлить и твой контракт, ведь ты самый лучший гонщик не только нашего клуба, но вообще Англии. Любая команда примет тебя с распростертыми объятиями.

— Лекс Мелвилл… Никогда о таком не слышал, — пожал плечами Дэниел. — Надеюсь, мне не придется переходить к конкурентам, ведь "Сайбер Пежо" стал мне родным домом…

Неожиданно он сильно побледнел, словно вся кровь разом отлила от его лица, и покачнулся. Пол вовремя заметил это, поэтому быстро обнял Блэка за талию, поддерживая, чтобы он не упал.

— Что с тобой? — всполошилась Гермиона. — Дэн, тебе плохо?

— Ничего, — сжав зубы, процедил тот.

Он не хотел показывать свою слабость, пытался самостоятельно справиться с внезапно охватившим его приступом. Но все же Дэниелу пришлось опереться на плечо Пола, потому что у него подгибались ноги и кружилась голова.

— У тебя открылась рана, — вдруг сказал Рон, указывая на руку Блэка.

И действительно, на левом запястье Дэна виднелся ярко-красный, как будто свежий рубец, из которого сочилась кровь, стекая по пальцам и капая на асфальт.

— Черт, — сквозь зубы выругался Блэк, бледнее еще больше.

Это был один из шрамов, оставшихся после ритуала Малфоя. Эти раны заживали очень медленно и болезненно, так как несли в себе частичку черномагических проклятий — именно так объяснил Снейп.

— Быстрее, надо отвести его ко мне, — скомандовала Гермиона. — Ему необходимо оказать помощь!

Так как Пол продолжал поддерживать Дэниела с одной стороны, девушка подхватила его с другой, и они направились в дом. Рону не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ними.

Оказавшись в своей квартире, Гермиона мгновенно развила бурную деятельность: она уложила Блэка на диван, промыла рану, наложила на нее повязку, которая, впрочем, моментально пропиталась кровью, и отослала Пола в аптеку за бинтами и "чем-нибудь от порезов". Как только за ним закрылась дверь, девушка вытащила волшебную палочку и нацелила ее на руку Дэниела.

— Нет, — хрипло воскликнул тот, заметив ее движение. — Никакой магии. Станет только хуже. Зелья тоже не помогают, — добавил он, предвосхищая следующий вопрос.

— Но тебе ведь нужно остановить кровотечение!

— Протирать слабо разбавленной настойкой цветков ромашки, — Дэниелу было тяжело даже говорить. Он глубоко вздохнул и закрыл глаза, пытаясь абстрагироваться от сильной слабости и надвигающейся боли.

— Не уверена, что у меня есть, — пробормотала Гермиона. — Сейчас посмотрю.

Она убежала в соседнюю комнату, а Рон последовал за ней, прикрыв за собой дверь.

— Ты с ума сошла? — донесся до Блэка его приглушенный голос. — Ты рассказала ему о нас???

— В каком смысле? — растерянно спросила девушка.

— В прямом. Он ведь маггл, я прав? И он в курсе, что магия существует на самом деле.

— Рон, ты ничего не знаешь, — тихо проговорила Гермиона. — Все так сложно… Прости, но сейчас я не могу тебе ничего объяснить. В первую очередь нужно вылечить Дэна. Поверь, я отдаю себе отчет в том, что делаю. Пожалуйста, постарайся просто принять это. Мне и так тяжело…

Дэниел покачал головой. Он прекрасно понимал, в какую ситуацию попала девушка, как сложно ей лавировать между двумя ее лучшими друзьями, скрывать от одного из них правду о другом. Сам он очень хотел открыться Рону, которого всегда считал своей семьей, который всегда был самым близким для него человеком. И он очень скучал по тем временам, когда их дружба не была омрачена никакими тайнами и ложью.

Но… Всегда существует маленькое "но", которое одним махом сводит на нет, перечеркивает все остальные рассуждения. Если Рон узнает, что Гарри жив, то просто не сможет не сказать об этом своим родным, а это значит, что Поттеру больше не удастся скрываться от магического мира. Но он пока не был готов вернуться. К тому же его отношения с Драко… С каждым днем жизнь становилась все более запутанной, преподнося новые и новые сюрпризы, причем далеко не всегда приятные. И Дэниел не знал, что ему теперь делать.

Погрузившись в размышления, он не заметил, как вернулись Рон и Гермиона. Девушка тут же присела на корточки около Блэка стала протирать его рану.

— Странно, кровь уже остановилась, — пробормотала она. — Не понимаю… Очень странный шрам.

— Он у меня не один такой, — тихо отозвался Дэниел. — Можешь считать это прощальным подарком одного очень амбициозного аристократа.

— Что значит не один? — расширив глаза, медленно выговорила Гермиона.

Вместо ответа Блэк поднял другую руку, показывая точно такой же шрам на правом запястье, а затем запрокинул голову, открывая горло, на котором виднелся еще один рубец. Правда, эти не кровоточили, а были, как обычно, лишь слегка припухшими.

Девушка тихо охнула.

— Остальные демонстрировать не буду, — сказал Дэниел. — Они все совершенно одинаковы, можешь поверить мне на слово.

— Он не Гарри! И никогда не сможет занять его место! — вдруг воскликнул Рон, с неприязнью глядя на Блэка.

— Что? — от неожиданности тот чуть не упал с дивана.

— Гермиона относится к тебе так же, как к нашему другу, который трагически погиб несколько лет назад. Но ты — не он! И никогда им не будешь, как бы ты ни старался и как бы она этого ни хотела, — продолжал горячиться Уизли.

— Что ты такое говоришь? — голос девушки был полон ужаса.

— Ты думаешь, я ничего не замечаю? — хмуро спросил ее Рон. — Ты пытаешься заменить им Гарри. Ты даже разговариваешь с ним точно так же! Пусть у них есть что-то общее во внешности, но это не повод, чтобы делать из него нашего друга! И то, что ты рассказала ему о магии, не сделает его Гарри Поттером!

— Она ничего мне не рассказывала, — проговорил Дэниел, потрясенный этой вспышкой. — Если ты заметил, маггла Гермиона как раз отправила отсюда под благовидным предлогом. Никогда не поверю, чтобы у нее не было никаких медикаментов, — девушка согласно кивнула. — А я… Ты ошибся, Рон. Я — не тот, кем ты меня считаешь. Я…

Однако продолжить ему не дал вбежавший в этот момент Пол. В его руках был небольшой пакет с логотипом аптечного магазина, до верху заполненный различными лекарствами, которые он тут же стал вытаскивать. Естественно, его присутствие автоматически положило конец разговору.

— Дэн, как ты себя чувствуешь? — хлопотал вокруг друга Пол.

— Жить буду, — усмехнулся тот.

Ему и в самом деле было намного лучше. Головокружение прекратилось, от слабости не осталось и следа, а боль в шраме угасла, словно потухшая спичка.

— Ты можешь оставаться здесь столько, сколько нужно, — сказала Гермиона. — Если хочешь, я предупрежу… — она замялась, не зная, как назвать Драко — ей не хотелось говорить о нем при Роне.

— В этом нет необходимости, — Дэниел понял причину ее замешательства. — Но все равно спасибо. В любом случае я собирался еще заехать в клуб. Пора уже наконец определиться, смогу я вернуться к гонкам или нет.

— Но тебе же только что было плохо! — воскликнула девушка. — Тебе нужно отдохнуть.

— Последние несколько месяцев я только и делаю, что отдыхаю, — раздраженно ответил Блэк. — Я понимаю, что ты переживаешь, но пойми и ты: я в состоянии решить, как я себя чувствую, и что в таком состоянии я могу делать, а что — нет.

— Не волнуйся, с нашим драгоценным гонщиком все будет хорошо, — вмешался Пол. — Я сам за ним пригляжу.

— Хорошо, — кивнула Гермиона и добавила, обращаясь уже к Дэниелу: — Я загляну к вам сегодня вечером?

— Конечно, — кивнул тот. — Я много раз говорил, что мы всегда тебе рады.

— Да уж, — закатила глаза девушка. — Особенно некоторые…

— Кстати, — оживился Пол. — Надо отметить возвращение "железного Блэка".

— Даже не вздумай! — нахмурился Дэниел. — Мне не нужны никакие торжества.

— А я и не говорю о приеме у королевы. Можем собраться в том пабе, где мы праздновали твой День рождения, тем же составом.

— Мне одному кажется, что двое из этого списка точно откажутся? — поднял бровь Блэк, глядя на Гермиону.

— Ты имеешь на них определенное влияние, — улыбнулась та. — Тем более, один раз они уже участвовали в подобном мероприятии, так что осталось только выбрать время, когда они смогут.

— Вам лишь бы повеселиться, — вздохнул Дэниел, поднимаясь с дивана. — Ладно, посмотрим, как все сложится. К тому же для начала надо потренироваться и уточнить насчет продления контракта. Пол, мы идем, или мне лучше вызвать такси?

— А я тебе чем не такси? — пробурчал тот, направляясь к двери. — Ты в курсе, что у тебя испортился характер?

— Не только характер, — хмыкнул Блэк. — Миона, еще раз спасибо за помощь и до вечера. Пока, Рон.

Однако рыжий демонстративно отвернулся, всем своим видом показывая, насколько ему неприятно не только разговаривать с ним, но и вообще находиться в одном помещении.

Дэниела очень задело такое поведение, но он не хотел, чтобы это заметили остальные, поэтому скрыл свои эмоции под маской невозмутимости и быстро вышел из квартиры. Однако от Гермионы все-таки не укрылась мелькнувшая в его глазах боль и то, с какой скоростью он поспешил удалиться.

"Эх, Рон, если бы ты только знал… — покачала головой девушка. — Надеюсь, Гарри все же решится рассказать тебе правду".

Чем ближе молодые люди подъезжали к автоклубу, тем больше Дэниел волновался. Он не мог точно сказать, что именно заставляло его нервно сжимать кулаки, а сердце — учащенно стучать. Может быть, своеобразное возвращение к истокам, попытка второй раз войти в одну и ту же реку. А может, смутное предчувствие, маячившее где-то на крае сознания, настолько расплывчатое и невнятное, что даже неясно было — предзнаменование это чего-то хорошего или плохого.

Блэку было страшновато снова появляться на треке. Последняя гонка, в которой он невероятным чудом сумел выровнять машину из заноса, и последовавшая через несколько часов после этого авария оставили в сознании Дэниела неизгладимый отпечаток. Но в то же время Блэк не зря считался лучшим гонщиком столетия — его инстинкты, жажда скорости и фантастическое мастерство никуда не делись. К тому же причина, по которой он, поддавшись эмоциям, ослабил самоконтроль на дороге, больше не представляла опасности. Теперь присутствие Драко Малфоя было бы не раздражающим фактором, а совсем наоборот — поддержкой.

"У меня все получится!" — пообещал себе Блэк, глядя на здание автоклуба.

Как только они подъехали, из гаража вразвалочку вышел механик Том. На сегодня не было намечено никаких тренировок, поэтому он никуда не торопился. Однако когда он увидел Дэниела и Пола, вся неспешность разом исчезла, Том как будто даже подтянулся и быстрым шагом направился к молодым людям.

Блэк всегда был его любимцем, с того самого момента, когда впервые появился в клубе — молоденький паренек, одинокий, без крыши над головой, без денег, но трудолюбивый, упрямый и гордый, стремившийся "пробиться в люди" и не желавший показывать окружающим свою слабость. Все эти качества вызывали у Тома огромное уважение. Кстати, именно он впервые назвал Дэниела "железным Блэком" — прозвищем, которое подхватили не только коллеги по пелотону, но и журналисты, и которое прочно закрепилось за молодой звездой автогонок.

Когда однажды Дэниелу сказочно повезло, и он в одну секунду из простого помощника механика стал гонщиком, Том был по-настоящему счастлив. Он относился к Блэку как к собственному сыну, которого у него никогда не было. Том переживал за Дэниела, радовался его удачам, старался помочь во всем, чем только мог, и испытывал огромное чувство гордости, когда видел, с каким упорством тот добивался своей цели.

Победы Блэка никогда не были случайностью. Им всегда предшествовали тщательные разработки тактики и стратегии, а также многочасовые тренировки — тяжелейший труд до боли в мышцах, когда от напряжения уже дрожат руки, с трудом передвигаются ноги, а спину необходимо держать идеально прямой, иначе от любого неловкого движения кажется, что в нее втыкают ножи. Но даже этого Дэниелу казалось мало. Он был задействован и в технической части подготовки гонки — вместе с механиками и инженерами "Пежо" принимал участие в разработке машины и узнал все тонкости болида до мельчайших подробностей. Естественно, все эти усилия окупались сторицей — победа достается тому, кто ее заслужил.

— Дэниел, мой мальчик! — Том крепко обнял Блэка, стараясь скрыть подступившие слезы, а затем стал его отчитывать: — У тебя ни стыда ни совести! Я от волнения места себе не нахожу, а он даже позвонить не считает нужным, пропал совсем...

— Извини, — виновато опустил голову Дэниел. — Конечно, я должен был хотя бы позвонить, но… Просто слишком много всего разом на меня свалилось, мне нужно было время, чтобы все это осмыслить.

— Осмыслил?

— Вроде бы.

— Это хорошо, — одобрительно сказал механик. — Как ты себя чувствуешь? Я слышал, что авария была просто жуткая.

— Честно говоря, я вообще практически ничего не помню, — ответил Блэк.

Действительно, единственным воспоминанием о том моменте у него была дикая злость на Малфоя, застилающая собой все остальное — не только эмоции, но и вообще все окружающие предметы. Дэниел хотел как можно быстрее оказаться подальше от слизеринца, не думать о тех чувствах, которые тот в нем вызвал: почти болезненное желание, сводящее с ума удовольствие, которого он не испытывал даже с Чжоу, но шок от того, что все это вызвал в нем Малфой… всего одним поцелуем.

— До сих пор не могу понять, как я умудрился въехать в стену.

— Лобовое? — ахнул Том.

— В том-то все и дело, — кивнул Блэк. — Если бы по касательной, я бы как-нибудь вывернулся, но тут из-за высокой скорости ничего нельзя было сделать. Вот вам и хваленые рефлексы.

— Не наговаривай на себя! — сердито заявил Пол. — В таком состоянии тебе вообще нельзя было садиться за руль.

— В каком "таком"? — прищурил глаза Дэниел, гадая, неужели кто-то кроме Гермионы умудрился заметить их с Драко.

— А ты не помнишь, сколько ты выпил? — ехидно поинтересовался Пол. — Причем смешивал все подряд. Плюс добавь сюда еще выкуренную "травку", и получится впечатляющая картина.

— Надо же, а я думал, что только Гермиона заглядывала в мой стакан, — раздраженно хмыкнул Блэк.

— Ну что вы препираетесь? Сейчас уже не имеет значения, кто сколько пил и кто куда смотрел, — попытался погасить эту перепалку Том. — Дэн, тебе просто повезло, что после той автокатастрофы ты остался жив и здоров.

— Я бы так не сказал, — отозвался Блэк. — Долгое время после аварии я не приходил в сознание, зато когда очнулся, обнаружилось, что я потерял память. К счастью, рядом со мной были не просто верные друзья, но и великолепные лекари, настоящие мастера своего дела. Если бы не они, я бы просто-напросто не выжил.

— За что им спасибо от лица всех твоих болельщиков, — прокомментировал Пол.

"И отдельное — Люциусу. За лекарство от амнезии", — мысленно добавил Дэниел.

— А сейчас ты как? Уже вылечился? — спросил Том.

— Да, все в порядке.

— Какой же это порядок, когда ты чуть не теряешь сознание посреди улицы, да еще и при этом истекаешь кровью? — снова вмешался Пол.

— Ты угомонишься сегодня или нет? — прорычал Блэк. — Я в состоянии понять, плохо я себя чувствую или хорошо, — он глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки, и продолжил уже спокойно: — Том, я в порядке.

— Я рад, что ты вернулся, — тепло улыбнулся механик. — Мне, да и всем нам, тебя очень не хватало.

— Вообще-то о возвращении говорить рано, — покачал головой Блэк. — Пока неизвестно, захочет ли новый владелец клуба продлить мой контракт, да и смогу ли я вообще снова ездить.

— Вот уж в этом я ни капли не сомневаюсь, — заявил Пол. — Ты же самый лучший гонщик! Непобедимый! Великолепный! Потрясающий! — он замялся, подбирая слова. — Ты родился с рулем в руках!

— Ну и сравнения у тебя, — засмеялся Дэниел.

— А что, очень образно, — подмигнул Том. — Можно даже сказать — поэтически.

— Да ну вас, — Пол смущенно покраснел. — Я всего-навсего хотел сказать, что Дэну нет равных на треке и что без него гонка не интересна ни пилотам, ни зрителям.

— Это не ты случайно писал статьи для бульварной прессы, на все лады поющие мне осанну? — поднял бровь Блэк. — Стиль уж больно похож. Ладно, не дуйся. Все это лирика, — он снова стал серьезным. — Том, разрешишь мне прокатиться несколько кругов?

— Естественно! — воскликнул механик. — Я как чувствовал — вчера полностью подготовил твою машину, даже бензин залил.

— Отлично, — чуть напряженно улыбнулся Дэниел. — Пол, составишь мне компанию после третьей минуты? Когда едешь один, трудно понять, достаточную ты развил скорость или еще нет. И уж тем более это сложно определить после такого длительного перерыва в тренировках, какой был у меня. А так ты будешь моим ориентиром.

— Сделаю себе татуировку: "Ориентир "железного Блэка", — горделиво приосанился Пол.

— Идите уже, балагуры, — подтолкнул молодых людей к боксу Том. — Сначала потренируетесь, а потом будете шутки шутить.

Все трое скрылись в гараже, не обратив внимания на тихо подъехавшую машину, водитель которой наблюдал за ними сквозь полуопущенное стекло.

* * *

Тренировку Дэниел начал в самой что ни на есть академичной манере. И не потому, что являлся приверженцем классического стиля гонок, а из-за волнения, охватившего его в тот момент, когда он сел за руль. Однако как истинный профессионал Блэк сумел подавить в себе зачатки иррационального страха.

Дэниел тронулся с места предельно осмотрительно и столь же осмотрительно проехал первые три круга. Трасса всегда действовала на него удивительным образом — мгновенно забывались все тревоги и неприятности, даже радость от чего-то, не связанного с гонками, уходила на задний план, в фокусе оставались лишь бесконечная асфальтовая лента и закипающий в крови адреналин.

Точно так же произошло и в этот раз. Через несколько секунд после старта Блэк понял, что все его переживания были абсолютно напрасными. Сейчас он чувствовал себя абсолютно комфортно, поэтому постепенно стал все больше и больше разгоняться, взвинчивая темп, словно выпущенная на волю после длительного заточения птица. Впрочем, примерно так Дэниел себя и чувствовал.

Он даже физически ощущал происходящие с ним изменения: предельно собранный, сосредоточенный, нервы натянуты как струна, а тело казалось продолжением машины, ее неотъемлемой частью — таким Блэк не был уже давно. Сейчас он полностью растворился в гонке, доверяясь исключительно инстинктам и не обращая внимания ни на готовящегося присоединиться к нему соперника, ни на зрителей, ни на легкое покалывание кожи на горле.

Однако, несмотря на сумасшедшую скорость, Дэниел ехал в своем обычном стиле — блестяще и безукоризненно, так что все, кто наблюдал за тренировкой, наслаждались этим великолепным зрелищем, затаив дыхание.

Когда к снежному "Пежо" на треке присоединился зеленый автомобиль Пола, мастерство Блэка стало еще более очевидным. Он проходил круги так, словно не было никакого соревнования. Идеально точно входил в повороты, уверенно отыгрывая секунду за секундой, не оставляя сопернику ни единого шанса не только вырваться вперед, но даже приблизиться хотя бы на пару метров. Казалось, что Пол застенчиво плетется в хвосте, чтобы не мешаться у фаворита под ногами.

Однако сам Дэниел всего этого не замечал. Азарт полностью завладел им, не оставив места ни для чего другого. Стрелой пролетая один круг за другим, Блэк чувствовал, как автомобиль безоговорочно подчиняется его воле, а трасса скользит под колесами послушной лентой. "Магия скорости" — так он всегда называл это непередаваемое ощущение. И действительно, создавалось впечатление, будто воздух вокруг стал напряженным и почти осязаемым, словно наполненным волшебством. Волшебством, которое творится не произнесением заклинаний и взмахами палочки, а истинным талантом пилота.

Когда гонщики остановились возле Тома, тот, сияя, как начищенный чайник, подлетел к Дэниелу.

— Мальчик мой! — утирая глаза не слишком чистым рукавом, сентиментально проговорил механик. — Давненько я не получал такого удовольствия от тренировки!

— Надо сказать, я тоже, — раздался сзади негромкий, но уверенный голос.

Пол и Том мгновенно отскочили в стороны, пропуская вперед его обладателя. Одного только взгляда на этого мужчину вполне хватало для того, чтобы определить — перед вами человек, который привык, что ему подчиняются, хозяин жизни, обладающий не только материальным превосходством, но и силой и уверенностью в этой самой силе — это сквозило в каждом его жесте.

— Мистер Мелвилл, — не спросил, а констатировал факт Дэниел.

— Мистер Блэк, — с аналогичной интонацией произнес его собеседник. Они обменялись крепким рукопожатием, не сводя друг с друга изучающе-настороженного взгляда. — Думаю, самое время нам поговорить.

- Я как раз надеялся Вас встретить, — сказал Дэниел.

-

— Что ж, я услышал Ваш мысленный призыв, — Лекс Мелвилл едва заметно улыбнулся. — Надеюсь, Вы не возражаете против того, чтобы сейчас же поехать в офис и закрыть, наконец, вопрос о контракте.

— Дайте мне несколько минут, пожалуйста, — попросил Дэниел, а затем пояснил: — Мне нужно переодеться.

Новый хозяин клуба окинул Блэка с ног до головы оценивающим взглядом, словно решая, впишется ли тот в таком виде в интерьер начальственного кабинета.

— Жду Вас в своей машине, — он кивнул в сторону припаркованного неподалеку автомобиля.

— Что ты решил? — поинтересовался Пол, когда они отошли от Мелвилла на такое расстояние, что он уже не мог их слышать.

— Я хочу ездить, — уверенно ответил Дэниел. — Теперь у меня не осталось ни малейшего сомнения. Гонки — это моя жизнь. Гермиона даже как-то назвала меня адреналиновым маньяком, — он усмехнулся. — Наверное, она права. Мне действительно необходимы скорость и азарт. Потому что без них я похож на калеку…

"Хотя, я и есть калека", — ожесточенно добавил он про себя, со злостью дергая молнию комбинезона.

— Ну ты загнул! — присвистнул Пол.

— Знаешь, я несколько раз пытался изменить свою судьбу, начать все с чистого листа. Но все время возвращался к одному и тому же — скорости. Она всегда присутствовала в моей жизни — в разных ее проявлениях и плоскостях.

— Я всегда говорил, что ты и гонки — вещи неразделимые.

— Вот мы и не будем разделяться, — подытожил Блэк. — По крайней мере, надеюсь, что мистер Мелвилл этому поспособствует. Все-таки он видел тренировку.

— Удачи, — в один голос пожелали Том и Пол, а последний еще и ободряюще похлопал его по плечу.

— Спасибо, — улыбнулся Дэниел и направился к ожидающей его машине.

Лекс Мелвилл наблюдал за этой картиной сквозь стекло, и от него не укрылось то, с какой неохотой Пол убрал руку с плеча Блэка, а также взгляд, которым он его провожал, — в нем ясно читались восхищение и тоска. Странно, но больше никто этого не заметил — все были поглощены собственными мыслями по поводу того, что ждет в будущем году "лучшего гонщика столетия".

* * *

Дэниел уже несколько раз бывал в официальном офисе "Сайбер Пежо", поэтому сейчас с интересом разглядывал кабинет владельца клуба. Конечно, он ожидал, что здесь многое изменится, но совершенно не предполагал, насколько сильно.

При прежнем хозяине, Джейсоне, все вокруг буквально кричало о гонках: кубки победителей, дипломы, памятные фотографии, постеры с известными пилотами, рекламные плакаты болидов, схемы трасс, расписания за последние четыре года и даже искореженный номер машины погибшего восемь лет назад гонщика, часы — и те выглядели как автомобильное колесо.

Мелвилл же полностью переделал интерьер, не оставив от прежнего и следа. Сейчас это был спокойный, уютный кабинет бизнесмена, причем без акцентов на вид его деятельности. Обычный офисный стол с компьютером, бежевая кожаная мебель, мягкий рассеянный свет и несколько картин на стенах. И хоть Дэниел мало разбирался в живописи, он мог поклясться, что это не копии, а оригиналы, каждый из которых стоит в несколько раз больше, чем весь автопарк клуба.

— Что ж, — начал Мелвилл, усаживаясь в кресло и жестом предлагая Блэку последовать его примеру, — слухи оказались сильно… — он слегка улыбнулся, — приуменьшенными. Я наблюдал за Вашей тренировкой. Могу сказать, что на меня это произвело большое впечатление. Я много слышал о том, что Дэниел Блэк великолепный гонщик, но, честно говоря, относился к такому мнению с большим скептицизмом. Поэтому сегодня я был приятно удивлен.

— Спасибо, — смущенно пробормотал Дэниел, не ожидавший такой похвалы.

— Я просто констатирую факт, — пожал плечами Мелвилл. — Итак, Ваш последний контракт, мистер Блэк, был заключен на три года и истекает в конце этого месяца. Меня интересует, что Вы намерены делать дальше.

— Я хотел бы остаться в клубе и продолжить выступать за "Сайбер Пежо", — твердо ответил Дэниел. За предыдущие годы он прекрасно уяснил, что когда речь заходит о деле, нерешительность необходимо отбросить, даже если на самом деле у тебя от страха трясутся коленки.

— А как же авария, из-за которой Вы на несколько месяцев выбыли из строя? Если не ошибаюсь, великолепный "железный Блэк" пытался на полной скорости протаранить бетонную стену? — Мелвилл иронично поднял бровь.

Дэниел глубоко вздохнул. Он ожидал подобного поворота разговора, ведь все случившееся — прямой вопрос о его профессиональной пригодности. И все равно ему было тяжело снова говорить об автокатастрофе.

В последнее время Блэку вообще было очень трудно держать себя в руках, от прежней непробиваемой стены невозмутимости не осталось и следа, эмоции каждую секунду грозились выплеснуться наружу, причем зачастую ему не удавалось их усмирить. Однако сейчас ему необходимо было быть предельно спокойным и уверенным в себе — от этого зависела его дальнейшая судьба в клубе.

— Это больше не повторится, — наконец выговорил он, сжимая руки в кулаки и впиваясь ногтями в ладони.

— Я хочу знать, почему это произошло, — тихо, но требовательно сказал Мелвилл. — И я хочу знать правду.

— Правда состоит в том, что я был пьян, расстроен и не соображал, что я делаю, — ответил Дэниел, глядя ему в глаза. — Честно говоря, я вообще ничего не помню об аварии, знаю только по рассказам тех, кто ее видел.

— А расстроило Вас, видимо, то, что на гонке Вы первым пришли к финишу?

— Нет, у меня были совершенно другие причины для такого состояния.

— Какие же?

— Личные.

— Это не праздное любопытство, мистер Блэк, — с холодом в голосе заявил Мелвилл. — Я должен знать, что может так подействовать на гонщика, который считается лучшим не только в моем клубе, но и вообще во всем пелотоне, чтобы он полностью отключился от внешнего мира.

— Меня выбила из равновесия встреча с одним человеком, — тщательно подбирая слова, ответил Дэниел.

— Кто-то особенный?

— Даже слишком… Надеюсь, Вам не нужно называть его имя, фамилию, адрес и номер страховки?

— Думаю, я переживу без этой информации. Но меня интересует, что будет, если Вы снова его встретите?

— Я уже решил эту проблему, — улыбнулся Блэк. — Могу Вас заверить, что подобная ситуация больше не повторится. Обещаю, что Вы не пожалеете, если оставите меня в составе пилотов "Сайбер Пежо".

— Прекрасно, именно это я и рассчитывал услышать, — Мелвилл вытащил из ящика стола фирменный бланк, что-то туда вписал и протянул Блэку. — Вот новый контракт. Форма стандартная, я не вносил в условия договора никаких изменений, кроме временных рамок. Если у Вас нет никаких возражений, подписывайте.

Дэниел быстро пробежал глазами текст и пораженно воззрился на владельца клуба.

— Пять лет?

— Вас что-то не устраивает?

— Наоборот! Просто я не ожидал. Обычно контракт заключают максимум на три года. А пять — это…

— Ты мне нужен, Блэк, — прищурив глаза, проговорил Мелвилл. — И я не собираюсь тебя отпускать, не так скоро.

Дэниел удивленно моргнул прозвучавшей, как ему показалось, двусмысленности в этой фразе.

"Нет, у меня уже паранойя, — мысленно осадил он себя. — Хотя, немудрено. После Люциуса от своей тени шарахаться начнешь".

— Я рад, что мы не потеряли нашего лучшего гонщика, — невозмутимо продолжил Мелвилл. — Уверен, что в следующем сезоне чемпионский кубок вернется к нам.

— Я сделаю все, что от меня зависит, — пробормотал Блэк и поставил внизу договора свою подпись.

Владелец клуба с довольной улыбкой наблюдал за молодым человеком. В последнее время дела шли просто великолепно, все складывалось как нельзя лучше, а сегодняшнюю встречу с Дэниелом Блэком можно было расценивать как подарок судьбы.

— Такое событие надо отметить, — заявил Мелвилл.

Он взял со стоявшего рядом столика два бокала, кинул туда лед и щедро плеснул виски, а затем протянул один бокал Дэниелу.

— Черт! — тот неловко взял спиртное, другой рукой доставая из кармана носовой платок и прикладывая его к безымянному пальцу. — Порезался о край листа, — пояснил он.

— Символично. Договор, подписанный собственной кровью.

— Почти "Фауст", — машинально добавил Блэк. — Уж не хотите ли Вы сказать, что теперь я Ваш раб навеки? — насмешливо спросил он.

— Не знаю, как насчет навеки, но на ближайшие пять лет точно, — ответил Мелвилл, задумчиво глядя на красные подтеки на бокале Дэниела. — Что ж, выпьем за наше плодотворное и тесное сотрудничество.

С этими словами он поставил рядом с подписью Блэка свой витиеватый росчерк. Сделка состоялась.

Драко не мог объяснить, откуда взялось ощущение дискомфорта, которое появилось у него с самого утра. Вроде бы все было как обычно — конечно, насколько слово "обычно" можно применить к волшебному миру. Но в то же время Малфоя весь день преследовало странное чувство, будто что-то не так, только он никак не мог понять, что именно его беспокоит. Сам того не замечая, он более резко, чем обычно, переставлял банки с ингредиентами, рассеянно отвечал на вопросы коллег и в итоге ушел с работы домой намного раньше обычного. Однако стены родного поместья совершенно не успокоили Драко.

— Дэниел дома? — поинтересовался он у домового эльфа сразу, как только вошел в особняк.

— Хозяин Дэниел просил передать хозяину Драко, что он отправился к профессору Снейпу, а потом в клуб, — отчитался Тирни, словно заучил ответ. — И просил, чтобы хозяин Драко обратил внимание на заметку, которую хозяин Дэниел отметил, — он протянул оставленную Блэком газету.

— Хорошо. Как только он придет, мы сразу будем ужинать.

— Слушаюсь, хозяин Драко, — поклонился домовой эльф и исчез.

— Похоже, я становлюсь чертовым параноиком, — пробормотал Малфой, устраиваясь поудобнее на диване в гостиной. — Стоило отпустить Блэка к магглам, мне уже начинает мерещиться всякая чушь. Не съедят же его там, в конце концов.

Он тряхнул головой, словно отбрасывая ненужные и неприятные мысли, и погрузился в чтение той самой статьи, которая этим утром наделала немало переполоха по крайней мере в трех домах магической Великобритании.

Именно за этим занятием его и застал вернувшийся с переговоров с новым владельцем "Сайбер Пежо" Дэниел. Он чувствовал себя достаточно вымотанным — день оказался весьма насыщенным событиями, причем далеко не последними по своей значимости. Но в то же время Блэка переполняло чувство удовлетворения от того, что все наконец-то стало возвращаться в привычное русло.

Он с размаху запрыгнул на колени к Драко, одновременно вырывая у него из рук газету и отбрасывая ее в сторону. Малфой хмуро проводил взглядом отлетевший на пол "Ежедневный Пророк", который так и не успел дочитать.

— Не дуйся, это всего лишь дурацкая газетенка, почитаешь в другой раз, — махнул рукой Дэниел. — Мне столько нужно тебе рассказать!

— Я так понимаю, все прошло удачно? — поинтересовался Малфой.

Он потянул за концы ленты, стягивавшей волосы Дэниела, так что они рассыпались по плечам, и стал не спеша перебирать черные локоны, пропуская их сквозь пальцы. Другой же рукой он обнял Блэка за талию.

— Более чем, — тот широко улыбнулся. — У меня начинается новая жизнь!

— Надеюсь, ты сообщишь мне, какое место в этой твоей новой жизни буду занимать я, — поднял бровь Малфой.

— Дурацкие у тебя какие-то вопросы, — нарочито недовольно проворчал Блэк. — Даже не надейся от меня избавиться.

— Ну конечно, цель всей моей жизни — отделаться от тебя. Только вот все никак не удается, — закатил глаза Драко, а затем добавил уже нормальным тоном, без издевки: — Думаю, нам надо серьезно поговорить.

— Чуть позже, ладно? Я сейчас, кажется, не в состоянии внятно выражаться.

Блэк поерзал, устраиваясь поудобнее, и от этих явно провокационных движений у Малфоя на секунду перехватило дыхание. Дэниел всегда оказывал на него странное воздействие: достаточно было абсолютной мелочи, незначительного жеста, легкого поцелуя, а иногда даже взгляда — и Драко охватывало настолько сильное возбуждение, что зачастую он сам пугался реакций собственного тела. Никогда раньше такого с ним не происходило, впитанный с молоком матери самоконтроль всегда отлично сдерживал все эмоции. И только Блэк смог пробиться сквозь этот защитный барьер, причем, судя по всему, сам того не подозревая. Первое время Малфой объяснял подобные вспышки желания тем, что у него давно никого не было, и интересом к загадочному гонщику. Затем Драко нашел для себя новое оправдание — "пока не приелось". Но прошло вот уже почти полгода, а Малфой хотел Дэниела едва ли не больше, чем в начале их знакомства. До дрожи в коленях от невесомых поцелуев, до головокружения от возбуждающих прикосновений, до разноцветных кругов перед глазами от неистового секса.

— Сейчас у меня несколько иной настрой, — прошептал Дэниел.

Малфой обратил внимание на его глаза — они сияли, словно подсвечивались изнутри, словно за внешней оболочкой скрывался бушующий огонь. Однако это не отпугивало, а наоборот, притягивало магнитом. Хотя Блэк, кажется, совершенно ничего не замечал.

— Спасибо тебе. Если бы не ты, я бы еще не скоро решился вернуться к гонкам, — тихо проговорил он, наклоняясь к самому уху Драко и сопровождая каждое слово легким поцелуем.

"Слава Мерлину, ничего не произошло, — облегченно выдохнул тот, вспоминая свои дневные предчувствия. — Не хватало мне только уподобиться сумасшедшей стрекозе Трелони".

Однако вслух он произнес совершенно другое:

— Оригинальный способ благодарности — натурой.

— Мантикора тебя раздери, Малфой, — Блэк мгновенно отстранился, сверкая глазами, теперь уже полными ярости.

Но Драко не дал ему уйти, с силой притягивая обратно. Ловкие пальцы скользнули под рубашку и стали успокаивающе поглаживать напряженную спину гонщика.

— Я не собираюсь с тобой ругаться, — покачал головой Малфой. — Мне надоели эти постоянные ссоры, мне их с лихвой хватило в Хогвартсе. Неужели ты думаешь, что я считаю, будто ты со мной только из благодарности?

— Надеюсь, нет, — медленно выговорил Дэниел.

— Дурак ты, — беззлобно отозвался Драко. — Я бы не стал такого терпеть. Я предпочитаю, чтобы люди испытывали ко мне иные чувства. Особенно ты. Не забывай, я же Малфой.

— Вот уж этого я точно никогда не забуду.

Блэк теснее прижался к Малфою, постепенно расслабляясь в его объятиях. Он неторопливо расстегнул многочисленные пуговицы на его мантии, затем распахнул рубашку, обнажая бледную кожу, и медленно стал водить по его груди подушечками пальцев, вырисовывая замысловатые узоры. Драко же также неспешно, дразняще поглаживал бедра Блэка.

— Я волновался, — внезапно сказал Драко, причем казалось, это признание удивило даже его самого.

— Волновался? — удивленно переспросил Блэк. Для него такое заявление стало весьма приятным сюрпризом.

— Я тебе этого не говорил, — предупреждающе нахмурился Малфой. — Весь день у меня было странное ощущение, как будто вот-вот что-то случится. Не знаю, с чем это связано.

— Может быть, с заметкой в "Ежедневном Пророке"? — раздался голос Снейпа.

Молодые люди обернулись и увидели стоявшего в дверях Мастера Зелий. Он совершенно не выглядел смущенным той достаточно откровенной сценой, невольным свидетелем которой он явился. Напротив, создавалось ощущение, что он чем-то раздражен — чем-то, не имеющим к Блэку и Малфою никакого отношения.

— Северус, — Дэниел быстро вскочил на ноги, поспешно поправляя одежду. Драко же остался сидеть на месте, только запахнул на груди мантию. — Что-то случилось?

— Случился мистер Уизли, — фыркнул Снейп. — Я сегодня заходил в Министерство и столкнулся там с Артуром, — он испытывающее посмотрел на Блэка.

— Да, я знаю… — тихо проговорил тот, догадавшись, о чем именно идет речь. — Мы… мы виделись сегодня.

— Может быть, кто-нибудь возьмет на себя труд объяснить мне, что здесь происходит? — мгновенно напрягся Драко.

Снейп и Блэк переглянулись, словно в молчаливом диалоге решая, кто из них огласит последнюю новость. Если уж быть совсем точным, то новость была не одна, и Дэниел решал, какую из них сообщить сначала, а какую припасти на потом. Северус же, узнав, что Блэк в курсе дела, предпочел предоставить ему право объяснить все самому.

Однако их размышления прервал домовой эльф, который робко сообщил, что пришла Гермиона Грейнджер. Драко в ответ скривился, словно у него разом заболели все зубы, Снейп тихо хмыкнул, а Дэниел усмехнулся — Гермиона как всегда выбрала самый подходящий момент для появления. Таким образом, можно было не повторять историю о событиях сегодняшнего дня несколько раз, а рассказать все и всем сразу.

— Я не помешала? — девушка нерешительно переступила порог гостиной.

— Ну не выгонять же тебя, раз пришла, — буркнул в ответ Драко, чем заработал сразу два недовольных взгляда — от Блэка и Снейпа.

— Думаю, нам нужно серьезно поговорить, — заявил Мастер Зелий, обращаясь ко всем сразу. — Насколько я понимаю, сегодня произошло сразу несколько немаловажных событий, которые могут сильно повлиять на ваше будущее, особенно твое, Дэн.

Тот кивнул, прекрасно осознавая правоту этих слов. Несмотря на то, что смерть Теодора Нотта являлась всего лишь отголоском недавней драмы, Дэниел чувствовал, что они все вчетвером должны еще раз вернуться к этой проблеме, успокоить Гермиону, которая явно прочитала статью и была очень этим взволнована, и объяснить все Драко, который, судя по всему, заметку то ли не видел, то ли не дочитал.

С другой стороны, нельзя было закрывать глаза на возвращение в Англию Рона. Блэку было трудно смириться с тем, что он был вынужден скрываться от лучшего друга, и он не знал, что ему делать в этой ситуации — доводов "за" и "против" было очень много, и они навалились на молодого человека многотонным грузом.

Ну и, конечно, нельзя было проигнорировать новость о продлении контакта с автоклубом, ведь это было одной из важнейших составляющих жизни Дэниела Блэка. Тем более, всех присутствующих очень волновала его дальнейшая карьера в качестве гонщика.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — поднял бровь Драко, пристально глядя на Дэниела.

— Хочу, и не только тебе, — со вздохом ответил тот. — Думаю, разговор будет долгий — на повестке дня у нас сегодня много вопросов.

Он поднял с пола "Ежедневный Пророк", в котором была опубликована та самая злосчастная заметка о бывшем однокурснике Драко, и протянул его Малфою. Остальные и так прекрасно знали, о чем там говорилось.

По мере того, как Драко читал статью, заинтересованность на его лице сменилась сначала недоумением, а затем шоком. Он медленно поднял на Снейпа глаза, безошибочно угадав в нем человека, у которого есть ответы на все вопросы. Тот повторил то, что говорил Дэниелу несколько часов назад — историю исчезновения Теодора Нотта, которую Драко по понятным причинам знать не мог, а уж Гермиона и подавно слышала подробности "ночи ритуала" впервые.

— Почему ты мне ничего не сказал? — хмуро поинтересовался у Северуса Драко, когда тот закончил говорить.

— Между прочим, я тоже ничего не знал, — заметил Дэниел.

— В тот момент я не счел нужным вас волновать, — невозмутимо кивнул в ответ Снейп, — и без Нотта хватало проблем. Но в аврорат я сообщил все, что было необходимо, и они искали Теодора до тех пор, пока не нашли… его труп.

— А что стало с телом Люциуса? — проницательная Гермиона, естественно, заметила, что профессор в своем рассказе старался избегать темы Малфоя-старшего.

Дэниел прикрыл глаза, раздраженный тем, что подруга всегда стремится во все вмешаться и при этом иногда не замечает, что кто-то от этого может чувствовать себя некомфортно.

Драко же вопросительно посмотрел на Снейпа. Тот по-прежнему невозмутимо плеснул себе в бокал огневиски, сделал пару глотков и только потом ответил:

— От моего старого друга не осталось и следа.

— Это значит… — взволнованно начал Драко.

— Это совершенно ничего не значит, — отрезал Мастер Зелий. — Я собственными глазами видел труп твоего отца. В мире существует всего один человек, который выжил после Авады Кедавры, и он прекрасно тебе известен.

— Но ведь история могла повториться? — чуть слышно прошептал Малфой.

— Ты понимаешь значение слова "труп"? После того, как в Гарри попало убийственное заклинание Темного Лорда, он остался очень даже жив и отделался только шрамом на лбу. Люциус же был окончательно и бесповоротно мертв.

— Для всего магического мира Поттер тоже считается погибшим, — возразил Драко.

— Ты забываешь одну вещь — я присутствовал при гибели Люциуса, и ты тоже там был. Поэтому перестань накручивать себя и окружающих и осознай, наконец, что у тебя больше нет отца.

— Драко, все в порядке, — Дэниел успокаивающе погладил Малфоя по руке. — Люциус больше не сможет причинить никому вреда, ведь я… я убил его, — закончил он почти шепотом.

— Не говори так, — тихо проговорил Драко. — Он сам виноват во всем, что с ним произошло, и он заслужил такую смерть.

— Я надеюсь, мы закрыли эту тему? — ворчливо поинтересовался Снейп. — Тогда предлагаю от трупов врагов перейти к живым друзьям.

— Я не знаю, что мне делать, — покачал головой Блэк.

— Если Рон узнает, что ты жив, он не сможет это скрыть, по крайней мере, от своей семьи. Миссис Уизли видит его насквозь, — сказала Гермиона, задумчиво накручивая на палец локон волос.

— Верно подмечено, — согласился профессор. — Молли действительно обладает потрясающей интуицией, поэтому сразу заметит перемену в своем сыне, и ей не будет стоить особого труда узнать, в чем дело.

— А это неминуемо будет означать воскрешение Гарри Поттера, — продолжила девушка. — Дэн, ты к этому готов?

— Я тоже обо всем этом думал и пришел к таким же выводам, — удрученно ответил тот. — Я безумно скучаю по Рону, но вернуться в волшебный мир не могу.

Малфой, принципиально хранивший молчание во время всего разговора о Роне, собственнически обнял Блэка, прижимая его к себе, словно стараясь оградить от возможных посягательств Уизли. Ведь с самого детства, с той самой злополучной попытки подружиться перед первым курсом, Драко переживал, что его общество было отвергнуто, ревновал Гарри к Рону. И сейчас он боялся, что если Дэниел снова будет поставлен перед выбором, то история повторится, предпочтение вновь окажется на стороне рыжего. Однако Блэку удалось всех удивить.

— К тому же мы с Драко в последнее время много ссорились, — продолжил он свою мысль, — и я хочу, чтобы мы полностью наладили наши отношения. А зная, как они с Роном друг к другу относятся…

Драко на это заявление удивленно расширил глаза, подозревая, что у него начались слуховые галлюцинации. Гермиона же понимающе кивнула — видимо, она ожидала услышать подобный аргумент, каким бы несправедливым по отношению к Рону он ей ни казался.

— Постарайся поменьше сталкиваться с мистером Уизли, — подытожил профессор Снейп, скрывая удовлетворенную улыбку за своей обычной невозмутимостью.

Дэниел угрюмо кивнул, осознавая, что он только что практически отказался от человека, который был не только его первым и, можно сказать, единственным другом многие годы, но еще и братом, самым близким человеком на свете. Как же все изменилось! Война убила не только Гарри Поттера, но и дружбу, которая, как когда-то казалось, будет вечной.

От этих невеселых мыслей Блэка отвлекла Гермиона. Она стала рассказывать Снейпу, что днем у Дэниела внезапно открылась рана на запястье. Мастер Зелий, услышав эту новость, нахмурил брови и сразу стал расспрашивать о подробностях — когда именно это произошло, что предшествовало и кто был рядом. Затем профессор несколько раз провел палочкой вдоль тела Блэка, словно сканируя его на предмет наложенных заклинаний. Однако это ни к чему не привело.

— Отсутствие новостей — тоже новости, — беспечно махнул рукой Дэниел.

— Я предпочитаю отрицательные новости, нежели нулевые, — недовольно отозвался Снейп. — По крайней мере, в таком случае знаешь, с чем имеешь дело. Ты же сейчас похож на бомбу отсроченного действия — не угадаешь, когда и какой сюрприз она выкинет.

— Постараюсь предупредить заранее, если соберусь взрываться, — шутливо пообещал Блэк. — Но в ближайшее время это в мои планы не входит. Сначала мне нужно вернуть нашему автоклубу кубок — ведь в этом сезоне мы его потеряли именно из-за моей… — он запнулся, — болезни.

— Расскажи, как все прошло, — оживилась Гермиона. — Удалось потренироваться?

— Не только потренироваться, — расплылся в довольной улыбке Дэниел и стал рассказывать обо всем, что произошло на автодроме: о своих ощущениях, связанных с возвращением за руль и на трек, о Поле, механике Томе и, естественно, о разговоре с новым владельцем "Сайбер Пежо".

Драко и Гермиона, уже однажды присутствовавшие на гонке и поэтому более-менее представляющие себе, как все это выглядит, слушали Блэка затаив дыхание. Повествование было настолько эмоциональным и красочным, что они словно снова оказались на трибунах, наблюдая, как снежного цвета "Пежо" стрелой мчится по дороге, ставя очередной рекорд.

Снейп же, хоть ни разу не видел бывшего гриффиндорца в новой ипостаси, тем не менее был заинтригован рассказом и пообещал себе обязательно посмотреть хотя бы один из заездов, чтобы иметь полное представление об этом маггловском виде спорта.

Когда Дэниел упомянул Лекса Мелвилла, Драко весьма ощутимо вздрогнул.

— Его инициалы совпадают с инициалами отца, — тихо сказал он. — Да и описание похоже…

— Ты думаешь, я бы его не узнал? — поднял бровь Блэк. — После всего, что случилось, я не смогу забыть Люциуса, даже если буду очень стараться. Думаю, единственное, что может помочь мне избавиться от этих воспоминаний, это Обливиэйт.

— Нет, к таким кардинальным мерам мы прибегать не будем, — хмыкнул Снейп.

— К тому же, — продолжил Дэниел, — у всех мультимиллионеров есть что-то общее — в стиле общения с людьми, которых они считают ниже себя по положению, манере поведения, да и вообще в осанке, в голосе и прочем. Огромные деньги накладывают свой отпечаток.

— В этом ты прав, — кивнул Мастер Зелий. — Но в любом случае осторожность не помешает. Пожалуй, пора мне наведаться в твой хваленый автоклуб. Когда там у тебя тренировка?

Блэк улыбнулся. Сколько раз, выезжая на трассу, он думал о том, как было бы здорово, если бы с трибун за ним наблюдал Северус Снейп. Молодому человеку всегда хотелось доказать профессору, что он может чего-то добиться в жизни. Сначала — из чувства противоречия, из-за ненависти к постоянно третировавшему его преподавателю. Затем, когда их отношения кардинальным образом изменились, Дэниел стал руководствоваться огромным уважением, которое питал к человеку, который бесчисленное количество раз спасал его жизнь, зачастую даже подвергая опасности свою собственную. Блэк хотел, чтобы Снейп гордился им и тем, чего он смог добиться, начав все с чистого листа, без всемирной известности и поддержки влиятельных покровителей.

— Выше нос, Блэк, — проницательно заметил Снейп на прощание. — Со временем жизнь все расставит по своим местам.

Дни складывались в месяцы с такой скоростью, что невозможно было уследить за сумасшедшим бегом времени. Но жизнь и в самом деле постепенно стала возвращаться в прежнее русло, снова становясь упорядоченной и более стабильной.

Возвращение «железного Блэка» в мир автогонок стало весьма значительным событием, несмотря на то, что сам Дэниел совершенно не хотел никакой шумихи вокруг своего имени. Средства массовой информации попросту не могли не отреагировать на его появление после таинственного исчезновения на несколько месяцев, поэтому принялись с утроенной силой публиковать статьи в газетах, выпускать видео— и радиопередачи, посвященные "лучшему гонщику столетия", как его продолжали называть журналисты.

Все это смущало Дэниела, но он стоически переносил издержки своей популярности, жестко ограничивая все попытки узнать что-либо о его личной жизни. Для всех он по-прежнему являлся не только гонщиком, но и владельцем книжного магазина, где проводил все свое свободное время. И только три самых близких для него человека знали, что, закрывая «Sirius Books», Блэк не оставался ночевать в Кенсингтоне, а активировал порт-ключ и возвращался в особняк Малфоев.

Характер Дэниела постепенно стал выравниваться, с каждым днем ему все лучше удавалось контролировать свои эмоции. Естественно, в немалой степени этому поспособствовало то, что он снова стал ездить. Блэк очень много времени проводил на треке, постоянно тренировался, доводя почти до полного изнеможения не только себя, но и механиков, и коллег, которые готовились к очередному туру чемпионата вместе с ним. Зато такая стратегия давала отличные результаты. Кубки победителей всех прошедших в этом сезоне гонок занимали свое почетное место в активах «Сайбер Пежо». Естественно, первым неизменно приходил Блэк, но и на остальных подиумных местах всегда присутствовал кто-то из одного с ним клуба. Таким образом, за первую половину сезона 2005 года «Сайбер Пежо» стал неоспоримым лидером, вырвавшись далеко вперед по отношению ко всему остальному пелотону.

Правда, надо заметить, что нынешний сезон был более жестким, нежели предыдущие. Увеличилось количество травм, а также автомобилей, стартовавших в начале гонки, но по различным причинам сошедших с трассы и не сумевших добраться до финиша. То подводила резина, то перегорал мотор, несколько раз механики заливали слишком много или слишком мало бензина, что не могло не отразиться на скорости. Даже неожиданно начавшийся дождь сумел внести свою лепту в историю неблагополучных моментов на гонках.

Японец Сатуно Като запомнился только тем, что на трассе вел себя как камикадзе и стал причиной возникновения нескольких крупных аварий, за что был дисквалифицирован и на год отстранен от гонок.

Райно Виирунена с полным правом можно назвать главным неудачником сезона, сместившимся с третьей на седьмую позицию. Поначалу команда «МакРено» пыталась убедить всех в том, что заметно ухудшившиеся результаты заездов финна носят временный характер, но затем и спортивный тренер, и технический директор признали, что слабым местом болида в этом году стали двигатели, что и послужило причиной поражения Виирунена.

Дэниела Блэка тоже не миновала полоса неудач. В одном из первых заездов ему пришлось вести напряженную борьбу не только с другими пилотами, но и с собственным автомобилем. Позже он признался, что это была одна из лучших гонок в его карьере, потому что с машиной было не все в порядке, и ему пришлось постоянно атаковать, чтобы удерживать Майкла Шнайдера — своего главного конкурента. Под конец, по словам Дэниела, это стало особенно сложно, поскольку Майкл был очень быстр из-за разной настройки их болидов и количества залитого в баки бензина.

Однако к экватору сезона картина соперничества «Блэк-Шнайдер» кардинальным образом изменилось. У зрителей создалось ощущение, что Шнайдер сдался, отказываясь от борьбы с Блэком, и стал фаталистом. Как будто он сказал: «Будь, что будет» и просто пытался получить удовольствие от того, что участвует в самых популярных автогонках современности. Впрочем, с каждой следующей гонкой его поведение становилось все более странным, а в последнем заезде он вообще побил все рекорды собственных ошибок. На разогревочном ралли Майкл по непонятной причине перекрыл траекторию «Опеля» Кристиана Бергера, и тот не успел увернуться от столкновения. На самой же гонке Шнайдер стартовал из боксов на запасной машине, пробился с последнего места на второе и непостижимым образом умудрился вылететь с трассы в тот момент, когда абсолютно все болиды следовали в разогревочном режиме за машиной безопасности. Такие ошибки свидетельствовали только об одном: Майкла Шнайдера абсолютно не занимало то, что происходит на трассе.

Естественно, все эти события отражались на Дэниеле — он переживал за своих коллег, пусть даже это были его конкуренты Он предпочитал соревноваться с сильными соперниками, а не оставаться на треке в гордом одиночестве. Он как-то даже жаловался Гермионе, что судьба словно убирает с его дороги тех, кто потенциально может обогнать его на трассе.

За всеми этими волнениями и тяжелыми тренировками у Дэниела почти не было времени терзаться сомнениями по поводу того, правильно ли он сделал, что так и не рассказал Рону правды. Они сталкивались еще несколько раз — естественно, благодаря Гермионе. К счастью, она держала себя в руках и не старалась надавить на Блэка, чтобы он как-то изменил ситуацию, сложившуюся с младшим Уизли. Но от того исходила такая волна отвращения, что Дэн старался уйти как можно быстрее. Он оказался в тупике — не признался сразу, а теперь было уже поздно: он был уверен, что Рон точно не поймет и не простит его молчания. Снейп же и Драко со своей стороны оказывали Блэку молчаливую поддержку, не вмешиваясь в его отношения с бывшим другом.

Жизнь вышла на очередной виток.

* * *

Новый импульс получила не только карьера Блэка, но и его личная жизнь. Их отношения с Драко развивались вполне благополучно, и ссоры в родовом поместье потомственных магических аристократов стали весьма редким явлением. Нет, конечно, полностью они не прекратились, ведь две сильные личности, два лидера, два амбициозных человека под одной крышей сами по себе представляют взрывоопасную смесь. А если учесть еще и их непростые характеры, то вообще трудно себе представить, как два бывших непримиримых врага могут не только не ругаться с утра и до вечера, но великолепно уживаться друг с другом.

Надо сказать, несмотря на то, что чувства Дэниела к Драко со временем становились все крепче и глубже, а сексуальное притяжение не ослабевало ни на йоту, Блэк отнюдь не проводил все свое свободное время с Малфоем.

Это объяснялось тем, что многое в его жизни резко изменилось, он вынужден был соединять в себе два мира — магический и маггловский. Соответственно, весьма расширился круг его общения. Если раньше Дэн проводил время только с Драко, Северусом и Гермионой — в один период, и с Томом, Полом и Сэмом — в другой, то теперь все они присутствовали в его жизни одновременно. К тому же, в ней далеко не последнюю роль в последнее время стал играть еще один человек. Лекс Мелвилл.

Как-то после очередной тренировки Пол предложил сходить куда-нибудь перекусить, поэтому молодые люди отправились в любимый паб Дэниела — тот самый, где почти год назад состоялся его первый откровенный разговор с Гермионой. Прошедшее время совершенно не повлияло на это заведение: атмосфера благоприятствовала спокойному разговору, посетителей было по-прежнему немного, да и те приходили сюда совсем не для того, чтобы поглазеть на знаменитостей, изредка заглядывающих в «Шерлок».

Первым делом Дэниел заказал себе эль, который варили тут же, в пивоварне при пабе. Чуть сладковатый цветочный привкус чем-то напоминал магическое сливочное пиво, которого последние дни Блэку почему-то очень хотелось — совершенно непонятное желание, особенно учитывая то, что последний раз этот напиток он пробовал много лет назад, а сейчас практически не употреблял спиртное.

За разговорами в ожидании обеда время летело незаметно. Молодые люди обсуждали то, как прошла последняя гонка, слухи о грядущих очередных изменениях правил чемпионата, странное поведение главного соперника Блэка — Шнайдера и тактику «Сайбер Пежо» в следующем заезде. Дэниел любил такие посиделки с Полом или Сэмом. Все они были первоклассными специалистами и понимали друг друга с полуслова. С ними он мог говорить на профессиональные темы не боясь, что его не поймут или что это может наскучить собеседнику.

Сначала Дэниел пытался рассказать, обсудить или поделиться своими соображениями по поводу той или иной ситуации на треке с Драко, но тот совершенно не разбирался ни в маггловских гонках, ни в автомобилях, поэтому от этой идеи Блэк вскоре отказался, остановившись на простом выражении эмоций. С Гермионой дело обстояло не намного лучше. Девушка, хоть и имела представление об этом виде спорта, все равно была далека от его технической стороны.

Спор о том, что лучше — сразу вырваться вперед, взяв максимальную скорость, или стартовать спокойно, а затем постепенно, но неуклонно наращивать темп, делая ставку на уже разогревшуюся и привыкшую к покрытию резину, прервал насмешливый голос:

— Я смотрю, вы и в свободное время не можете говорить ни о чем кроме гонок.

Дэниел резко обернулся.

— Мистер Мелвилл, — он удивленно расширил глаза, глядя на владельца «Сайбер Пежо», который стоял в паре шагов от молодых людей.

— Зрение Вам не изменяет, мистер Блэк, — кивнул тот. Он оглядел столик, на котором пока стояли только бокалы пива и закуска, а затем спросил: — Раз уж и вы, и я пришли сюда перекусить, то, надеюсь, вы не будете против, если я присоединюсь к вам за обедом?

Естественно, даже если у кого-то и были возражения, то озвучивать их никто не стал.

Поначалу Дэниел чувствовал себя довольно стесненно, ведь до сих пор он не так часто общался с владельцем автоклуба, и уж точно никогда это не происходило в такой неофициальной и расслабляющей обстановке. Однако, к своему удивлению, молодой человек понял, что в компании Мелвилла ему вполне комфортно, и с ним действительно приятно беседовать.

Правда, Пол явно был не в своей тарелке. Он все время отмалчивался, не принимая участия в разговоре и старательно изображая незаметный предмет мебели. Очевидно, он чувствовал себя лишним, но соревноваться за внимание Блэка с владельцем автоклуба, с которым у него был подписан контракт, не решался.

Мелвилл прекрасно видел и смущение Пола, и обиду, скользнувшую по его лицу, которую он немедленно поспешил скрыть, и ревность, смешанную с тоской, отражавшиеся в глазах молодого человека, когда Блэк улыбался. Улыбался не Полу. Однако Мелвилл ни взглядом, ни единым жестом не выдал того, что он что-либо заметил.

Сам же Дэниел совершенно не обратил на все эти детали внимания, полностью сосредоточившись на разговоре с Мелвиллом.

Этот обед, бесспорно, был для Пола весьма неприятным, поэтому молодой человек долго не выдержал. Довольно быстро он «вспомнил» о весьма срочном и неотложном деле и умчался, даже не дождавшись основного блюда. Блэк и Мелвилл остались вдвоем.

Они говорили обо всем подряд — естественно, о гонках, о музыке, живописи, литературе, политике. Собеседник оказался очень интересным, умным и проницательным человеком, который к тому же много путешествовал, и его рассказы доставляли Дэниелу истинное удовольствие.

С каждой минутой Мелвилл все больше очаровывал Блэка. Он казался тому загадочным и притягательным, с присущим только ему обаянием и неповторимой привлекательностью.

Но все когда-нибудь подходит к концу, и этот приятный во всех отношениях обед не стал исключением. Беседу прервал телефонный звонок — Мелвиллу необходимо было уезжать по делам.

Дэниел же поймал себя на мысли, что разочарован. Он прекрасно провел время, и ему не хотелось, чтобы все так быстро закончилось. На какой-то момент эти эмоции отразились на его лице, но он мгновенно их скрыл, не желая, чтобы Мелвилл что-то увидел. Тот же, если и заметил, то не подал вида.

* * *

Северус Снейп угрюмо изучал разложенный на столе свиток пергамента: множество дат, большая часть которых была обведена ровными кругами, однако некоторые числа выбивались из общего ряда, помеченные другой геометрической фигурой — квадратом; под каждой датой располагались пометки, сделанные аккуратным мелким почерком; а между кругами и квадратами тонкой паутиной расползались стрелки. Рядом на полу громоздились несколько впечатляющих размеров стопок газет — подшивки ведущих маггловских газет за последний год. Однако дело было вовсе не в том, что Мастер Зелий внезапно заинтересовался немагической журналистикой.

Некоторое время назад Гермиона Грейнджер поделилась с ним очередной своей тревогой за Дэниела. Судя по всему, ей попросту не с кем было поговорить на эту тему, поэтому подвернувшемуся под руку Снейпу пришлось выслушивать ее умозаключения, сделанные на основе наблюдений, разговоров с Дэном и чтения газет. Поначалу профессор не придал значения словам девушки. Но, видимо, ей все же удалось заронить в его душу зерна сомнения, поэтому что он решился наконец осуществить давнюю свою идею — посмотреть на Блэка за рулем гоночного автомобиля.

Надо сказать, разговор об этом заходил уже не один раз. Дэниел даже объяснял Северусу, что бывают разные типы тренировок. Официальные — в которых участвует основная масса пилотов клуба. Проходят такие мероприятия раз в неделю, и состав участников заезда определяется владельцем автоклуба. В остальные же дни гонщики могут практиковаться когда, сколько и с кем угодно.

Вот на одной из таких «официальных» тренировок и оказался Снейп. И там получил подтверждение тому, что у Гермионы были все основания для беспокойства.

Эта тренировка выдалась на удивление зрелищной. Весьма впечатляюще смотрелся зеленый «Пежо», летящий в отбойник после жесткого контакта с машиной Дэна. Не менее эффектно выглядел крутящийся на асфальте болид, который, как бензопилой, срезал элероны автомобиля Пола, и в результате — разлетающиеся во все стороны разноцветные ошметки обшивок.

На Снейпа все это оказало неизгладимое впечатление. Если подобные аварии происходят во время подготовки к чемпионату, то что же должно происходить на самой гонке? Именно этот вопрос заставил Мастера Зелий прийти на ближайший основной заезд.

Естественно, профессор не ожидал увидеть вежливо пропускающих друг друга вперед пилотов, но и к той жестокости, которой он стал свидетелем, Снейп тоже не был готов.

Все полтора часа происходившее на трассе держало зрителей в состоянии максимального напряжения, не давая расслабиться ни на минуту. Исхода гонки не смог бы предугадать самый лучший прорицатель — ситуация менялась каждую секунду, причем активную роль во всем действе играла погода, к чьим сюрпризам, как оказалось, было очень непросто приноровиться.

Все началось с того, что на финише прогревочного круга развернуло «Хонду», а машина Шнайдера заглохла, в результате чего пелотон вынужден был пройти еще один прогревочный круг.

Сразу после объявленного старта события на треке стали напоминать демонстрацию каскадерского мастерства вкупе с калейдоскопом спецэффектов. Два хромированных болида Блэка и Ринберга, на бешеной скорости несущиеся колесо к колесу, и абсолютно всем понятно, что ни один из пилотов просто так тут не уступит. Яркий, как у павлина, огненный хвост «Рено» Виирунена, забрасывающий искрами половину финишной прямой. И наконец, Бергер, главный конкурент Блэка на этой гонке, буквально сдирающий наждаком отбойника всю левую часть своего болида. Через мгновение машина ползет поперек трассы к другому отбойнику, испуская дух и теряя колеса...

Удивительным был сход Шнайдера по техническим причинам. Он стартовал с неудачного места в середине пелотона, но довольно быстро вырвался вперед и умудрился даже атаковать Блэка, причем немцу удалось даже красиво обойти чемпиона по внешнему радиусу. Оставив лидера позади, Шнайдер имел все шансы на то, чтобы закончить гонку победителем. Однако несколько кругов спустя он неожиданно вылетел с трассы и впечатался в барьер. Технический директор команды заявил, что причиной случившегося стала какая-то поломка в «БМВ» Шнайдера, но конкретной причины неполадки он так и не смог назвать.

Из-за таких события, достойных по меньшей мере сценария голливудского блокбастера с многомиллионным бюджетом, интерес к европейскому первенству, судя по всему, достиг апогея.

Именно поэтому профессор принялся тщательно изучать все статьи в маггловской прессе, посвященные Дэниелу Блэку. Причем он подошел к этому анализу со всей присущей ему педантичностью, поэтому пересмотрел газеты не только за время возвращения Блэка к гонкам после своего вынужденного отпуска, но и за время его отсутствия, а также небольшой период до автокатастрофы.

Чем больше записей появлялось на пергаменте, тем мрачнее становился Снейп. Результаты проведенного им исследования сильно настораживали. С завидным постоянством — два раза в месяц — на гоночных трассах происходили несчастные случаи. Конечно, сами по себе подобные травмы не являются чем-то необычным, ведь это довольно жесткий и опасный вид спорта. Однако после сравнения времени и мест автокатастроф вырисовывалась следующая картина. Раз в четыре недели проходил очередной этап чемпионата мира, и ни один из них не обошелся без загорающихся, сталкивающихся и взлетающих в воздух машин. Вторая «плановая драма» приходилась на одну из тренировок между основными заездами.

Иногда пострадавшие отделывались, как говорится, легким испугом, но были и такие случаи, когда болид оказывался разбитым вдребезги, а пилота увозила с трека машина скорой помощи. Правда, до летального исхода еще ни разу не доходило, но построенный Снейпом график аварий красноречиво обещал в скором времени исправить это досадное недоразумение.

— У них там не гонки, а просто триллер Хичкока! — заявила Гермиона Грейнджер, когда рассказывала Снейпу о своих наблюдениях.

И сейчас Северус, знакомый с маггловской культурой и поэтому имеющий представление о знаменитом авторе фильмов ужасов, был полностью согласен с девушкой.

Самым примечательным было то, что все эти катастрофы относились исключительно к гонкам с участием «Сайбер Пежо». Конечно, в других клубах тоже хватало неприятных моментов, но они происходили не в таком количестве и не с такой пугающей закономерностью. Причем количество травматических случаев на треке резко увеличилось в последние полгода, до этого их число не дотягивало даже до среднего уровня.

Была еще одна деталь, которая бросилась в глаза Снейпу, заставляя его раз за разом перечитывать свои заметки о прошедших заездах и все больше убеждаться в том, что все не так просто и случайно, как это кажется на первый взгляд.

Дело в том, что все эти несчастные случаи происходили в непосредственной близости от Дэниела Блэка. И при этом после каждого из них молодой человек жаловался на то, что его беспокоят шрамы, оставленные Люциусом Малфоем в ночь незаконченного ритуала — рубцы, которые так и не исчезли до конца, воспалялись и зудели, словно в ответ на очередную катастрофу на автодроме. К тому же, со слов все той же мисс Грейнджер Северус знал, что Дэн жаловался подруге на судьбу, которая якобы удаляет с его пути самых сильных конкурентов.

Однако теперь Мастер Зелий был уверен, что рок здесь ни при чем. Все указывало на то, что в этом деле замешана темная магия.

* * *

Пока Северус Снейп занимался детальным изучением маггловских гонок, Драко Малфой и Гермиона Грейнджер молча переживали за Дэниела Блэка, а Рон Уизли продолжал злиться на человека, который, по его мнению, пытается занять место Гарри Поттера, виновник всех этих треволнений был занят совершенно другими вещами.

Список причин, которые заставляли Дэниела стараться выиграть Кубок года, дополнил еще один пункт. Как-то Мелвилл выразил уверенность, что благодаря Блэку в этом сезоне титул чемпионов вновь будет принадлежать «Сайбер Пежо». И теперь Дэн хотел подтвердить свое звание лучшего гонщика, доказать, что новый владелец клуба не ошибся, оставив его в команде.

К тому же Блэк, по каким-то неясным для него самого мотивам, стремился к тому, чтобы завоевать уважение и одобрение Лекса Мелвилла. Правда, анализировать свое отношение к мужчине у Дэниела попросту не было времени.

Через несколько дней после встречи с Мелвиллом в «Шерлоке» Блэк снова обедал в этом пабе, но уже не с друзьями, как обычно, а с владельцем «Сайбер Пежо».

К концу недели это уже стало устоявшейся традицией, и Дэниел с нетерпением ожидал конца тренировок, чтобы отправиться в "Шерлок". Общение с Мелвиллом доставляло ему огромное удовольствие, действуя на молодого человека сродни наркотика — чем больше узнаешь, тем больше нравится, тем больше привыкаешь и тем сложнее от него отказаться.

Естественно, эта своеобразная дружба не могла не сказаться на поведении Блэка. Он все меньше времени проводил дома и все чаще уезжал в клуб, где почти всегда находился хозяин «Сайбер Пежо». Кстати, последний тоже чаще обычного стал наведываться на автодром, хотя раньше такого активного желания наблюдать за тренировками за ним не наблюдалось.

Подготовка к очередному туру Чемпионата мира по автогонкам все чаще заставала Дэниела Блэка в офисе владельца "Сайбер Пежо". Здесь проводилось компьютерное моделирование — то, с чего всегда начинается изучение трассы: это необходимо для того, чтобы выявить оптимальные аэродинамические элементы, добиться компромисса между скоростью на прямой и на медленном участке автодрома. К тому же Мелвилл каким-то образом умудрился достать DVD с обкаточными записями с автодрома, так что Блэк мог изучать повороты и перемены высот, не находясь на стадионе физически. Конечно, виртуальная гонка не совсем соответствовала реальности, зато давала хорошее представление о трассе.

Дэниел не переставал восхищаться такой новой тактикой клуба. Правда, вполне возможно, что одной из причин его восторгов стал хозяин "Сайбер Пежо", который всегда находился рядом и принимал непосредственное участие в подготовке к гонке. Хотя сам Блэк боялся в этом признаться даже самому себе.

Еще одним нововведением Мелвилла был висевший на стене его кабинета большой план трассы, которую предстояло покорить. На него наносились все данные о вариантах скорости и углах, под которыми лучше проходить тот или иной поворот. Каждый день в этот план вносились коррективы, так что Блэку приходилось постоянно изучать изменения, чтобы уже на автодроме проверить их на практике.

Правда, последнее время Дэниелу все сложнее было сконцентрироваться на деталях нарисованной дороги. Рабочий настрой сбивал, как ни странно, Лекс Мелвилл. Хотя в его поведении не было ничего необычного — он спокойно занимался своими делами, подписывал документы, вел переговоры по телефону, договаривался о личных встречах, — но его присутствие странным образом влияло на Блэка. Тот постоянно отвлекался, и вновь сосредоточиться на трассе удавалось с трудом. Что самое странное, Дэниел отчетливо ощущал каждое движение Мелвилла, и это его довольно сильно смущало.

Поэтому совершенно не удивительно, что когда однажды Лекс встал у гонщика за спиной, также вглядываясь в нововведения на плане, мысли Блэка как-то сразу разбежались в разные стороны, а внимание моментально переключилось на Мелвилла. Тот стоял так близко, что Блэк кожей ощущал его дыхание.

— Честно говоря, я уже совершенно запутался в этих цифрах, — тихо проговорил Мелвилл, невесомо касаясь губами уха Блэка. — Я поражен, насколько хорошо ты разбираешься не только в гонках, но и во всем, что касается их технического оснащения.

— Просто мне это интересно, поэтому я и вникаю во все детали, — слегка пожав плечами, ответил Дэниел. Он старался говорить как можно спокойнее, чтобы не выдать охватившего его волнения.

— Восхитительно! — прошептал Мелвилл и продолжил уже громче: — А тебе не кажется, что на пятом участке лучше все-таки больше сбросить скорость, но сразу после поворота максимально разогнаться, ведь там довольно длинный прямой отрезок?

Он положил ладони Дэниелу на бедра, мягко сдвигая того чуть в сторону, а затем одной рукой указал на карте ту часть трассы, которую имел в виду. Другая же рука так и осталась лежать на бедре молодого человека.

Мысли Блэка окончательно смешались. Если бы у него сейчас спросили, как его зовут, он вряд ли сразу смог бы ответить на этот вопрос. Чего уж говорить о чем-то более сложном? Гонки, трассы, машины — все было забыто в один миг.

— Завтра ты уже сможешь опробовать все варианты непосредственно на треке, — подытожил владелец "Сайбер Пежо".

— Завтра? — переспросил Дэниел. Он был уверен, что до обкатки трассы еще несколько дней, и новость о досрочном открытии автодрома немого прочистила ему мозги, отвлекая от волнующей близости Мелвилла.

— Ну да, — с удивлением ответил тот. — Разве я тебе не говорил, что устроители чемпионата перенесли начало тренировок?

— Нет.

— Ну значит, говорю сейчас, — невозмутимо отозвался Мелвилл и отошел от Блэка. При этом его рука плавно соскользнула с бедра молодого человека, как бы невзначай пройдясь по его ягодицам.

Пока Дэниел пытался справиться со сбившимся дыханием и охватившим его возбуждением, Мелвилл спокойно вернулся к своему столу. Казалось, он совершенно не заметил, что творилось с Блэком.

— Не хочешь прерваться на кофе? — предложил гостеприимный хозяин кабинета.

— Я… — Дэниел откашлялся, чтобы избавиться от хрипотцы в голосе. — Вообще-то мне нужно идти. У меня… назначена встреча. И я не хотел бы опаздывать.

Он уже практически полностью взял себя в руки, поэтому даже смог повернуться к Мелвиллу лицом, не опасаясь, что может выдать свои чувства. Тот же был полностью погружен в документы, веером разложенные перед ним.

— Тогда продолжим завтра, — Мелвилл лишь мимоходом взглянул на молодого человека и снова вернулся к бумагам.

* * *

Блэк не стал задерживаться в офисе "Сайбер Пежо" и тут же отправился в поместье Малфоев. Внезапно ему больше всего на свете захотелось оказаться сейчас с Драко, и это желание затмило собой все остальные обязательства — и автодром, и книжный магазин. Хотя, справедливо рассудил про себя Дэниел, сколько можно работать, вполне можно устроить себе небольшой перерыв, хотя бы на один вечер.

Малфой был приятно удивлен тем, что вернувшийся домой намного раньше обычного Блэк прямо с порога буквально набросился на него, прижав к стене и впившись в губы жадным поцелуем. Одежда оказалась отброшенной в сторону в мгновение ока, а Драко уже плавился от ненасытных ласк Дэниела, от его сводящих с ума прикосновений, поглаживаний, прикусываний. Наверное, такого неистового и жаркого секса у них не было ни разу за всю их совместную историю отношений.

Уже позже, когда молодые люди все-таки добрались до спальни и лежали, расслабленные, на кровати, Драко лениво поинтересовался:

— Тебя кто-то опоил возбуждающим зельем? Не то что бы я был против, — уточнил он, почувствовав, как напрягся Дэниел.

— А что, есть такое зелье? — удивленно спросил тот спустя несколько секунд, решив не заострять внимание на своей почти неконтролируемой вспышке желания.

— Конечно. Только оно не входит в школьную программу, поэтому и известно очень узкому кругу людей. Да и вообще это довольно опасная штука.

— Могу себе представить. Передозировка ведет к импотенции, — кивнул Дэниел.

— Не совсем так, — покачал головой Драко. — К этому ведет частое употребление. А передозировка практически во всех случаях приводит к смерти.

— Ну ничего себе! — это явно произвело на Блэка впечатление. — Ты действительно выдающийся зельевар, раз разбираешься в таких тонкостях.

— Всего-навсего мне нравится то, чем я занимаюсь, — улыбнулся Малфой. — Да, кстати о зельеварах. Вчера я получил одно странное письмо.

— И что же в нем было странного?

— Отправитель.

Дэниел вопросительно поднял бровь, однако не сказал ни слова.

— Дамблдор.

Казалось, это имя Драко выговорил с огромным трудом. Он слышал историю исчезновения Гарри Поттера — от него самого, а не только официальную версию. Причем Блэк рассказал и о причинах, которые заставили его поступить именно так. Поэтому сейчас Малфой был готов к тому, что при упоминании директора Хогвартса Дэниел нервно вскочил.

— Успокойся, о тебе там не было ни слова, — Драко притянул Блэка обратно в свои объятья. — Даже между строк.

— Что ему нужно? — Дэниел был похож на туго сжатую пружину. Казалось, он в один миг превратился в сгусток энергии, собранный и готовый к удару или прыжку.

— Он просит меня приехать в школу. Что-то связанное с зельевареньем. Даже прислал билет на "Хогвартс Экспресс". Странно, что профессор Дамблдор обратился ко мне, а не к Снейпу. Даже не представляю, что там могло случиться.

— Надеюсь, ничего серьезного, — Блэк по-прежнему был очень напряжен. — Когда ты едешь?

— Седьмого числа.

— Черт! У меня в этот день гонка, я буду торчать на автодроме с самого раннего утра и даже не смогу тебя проводить.

— Ну что ж, придется устроить слезливую мелодраматичную сцену прощания дома, — усмехнулся Драко. — Или вот еще один вариант. Я могу перед отъездом заглянуть к тебе в клуб. Хочется верить, что у тебя найдется минутка, чтобы поцеловать меня на дорожку.

— Не ерничай, — хмуро отозвался Дэниел. — Не нравится мне это неожиданное приглашение Дамблдора. Он ничего не делает просто так. Пожалуйста, будь с ним осторожен. Да, еще кое-что. Я подозреваю, что он на высшем уровне владеет легилименцией, причем не используя при этом заклинания. Меня всегда удивляло, как ему удавалось быть в курсе всего, что происходит. Он часто спрашивал, не хочу ли я что-нибудь ему рассказать, я ничего не говорил, но он все равно обо всем знал. Поэтому я очень тебя прошу, постарайся на то время, пока ты будешь в Хогвартсе, забыть о моем существовании. Гарри Поттер погиб семь лет назад. Я не хочу, чтобы Дамблдор узнал, что я жив.

— Не беспокойся, от меня директор узнает разве что рецепт перечного зелья.

— И все равно мне как-то не по себе. Не знаю, как объяснить, просто какое-то нехорошее предчувствие. Обещай мне, что вернешься как можно скорее, что не задержишься дольше, чем это действительно необходимо.

— Обещаю, — Драко торжественно поднял вверх руку. — Я вернусь к тебе, несмотря ни на что.

* * *

Лекса Мелвилла никак нельзя было назвать обычным человеком. Он отличался, прежде всего, железным характером, однако тираном и самодуром не был — он прислушивался к мнению компетентных людей и мог изменить свою точку зрения, если ему предлагали лучший вариант. У владельца "Сайбер Пежо" было потрясающе чутье в области предпринимательства, благодаря которому он безошибочно определял нужные шаги и точно обходил опасные зоны. Слава гения бизнеса, закрепившаяся за ним еще в Америке, в Англии подтверждалась уже множество раз, что сделало Мелвилла одним из самых популярных деловых людей современности. К тому же он обладал сногсшибательной харизмой, и перед его обаянием было очень трудно устоять. Особенно если сам Мелвилл сознательно пускал его в ход.

Однако его маневры по очаровыванию Дэниела Блэка были очевидны только для Пола. Молодой человек пристально наблюдал за другом и видел, что тот тянется к Мелвиллу, предпочитает его общество, а не компанию своих друзей. Остальные же то ли действительно ничего не замечали, то ли предпочитали закрывать на это глаза.

Большим сюрпризом, а для некоторых и потрясением, стал подарок Мелвилла Дэниелу. Владелец автоклуба презентовал своему лучшему гонщику новейшую модель "Aston Martin", представленную на последнем Парижском автосалоне.

Естественно, Блэк долго не решался принять такой дорогой подарок. И делал он это сразу по нескольким причинам. Во-первых, он не хотел привлекать к себе лишнего внимания прессы, которая и без того чересчур пристально следила за всеми событиями, происходящими в его жизни. Во-вторых, Дэниел не хотел быть обязанным Мелвиллу — все-таки тот подарил ему даже не коллекционную зажигалку или раритетный экземпляр книги, а безумно дорогую машину. Ну и в-третьих, молодого человека смутила такая демонстрация того, что владелец клуба явно выделяет его среди прочих своих гонщиков.

Мелвилл же объяснил свой поступок тем, что просто-напросто компенсирует Блэку разбитый "BMW". Надо сказать, Дэниел настолько закрутился со своими отношениями с Драко, последствиями ритуала Малфоя, а затем возращением к гонкам, что совершенно забыл обратиться в страховую компанию. А теперь оказалось, что Мелвилл уже обо всем позаботился, поговорил с нужными людьми, решил все технические вопросы. И результатом этого стал новенький "Aston Martin". Конечно, абсолютно неравноценная замена, но дело уже было сделано.

Как ни странно, в прессе эта ситуация совершенно не обсуждалась. СМИ ограничились констатацией факта появления у Дэниела Блэка нового автомобиля, и на этом тема была исчерпана.

Зато друзья проявили немало любопытства. У Пола даже появилась мысль, что отношения Дэниела с владельцем клуба из деловых стали слишком личными и зашли настолько далеко, что это стало выливаться в дорогие подарки. Однако Пол все-таки проявил благоразумие и не стал озвучивать эту идею, прекрасно сознавая, что таким образом он может потерять друга, и ограничился лишь восторженными похвалами автомобилю.

— Как же я тебе завидую! — заявил он однажды после очередной тренировки. Молодые люди направлялись в раздевалку, как раз проходя мимо "Aston Martin", который стоял на стоянке рядом с гаражом. — Иметь такое авто в личном пользовании — мне такое даже и не снилось!

— Знаешь, я до сих пор не пришел в себя от этого подарка, — ответил Блэк. — Я не хотел его принимать, но Мелвилл так упорно настаивал, что в итоге мне просто было неудобно отказаться, — он улыбнулся. — И ты прав — машина просто мечта! Ездить на ней сплошное удовольствие.

— Кстати, ты в курсе, что в день гонки шеф назначил сбор на девять утра? Сначала будет небольшая тренировка на нашем автодроме, а затем отправимся в Сильверстоун.

— Да, я знаю, — кивнул Дэниел. — Снова Сильверстоун.

В памяти тут же всплыли события прошлого года: победа в гонке, празднование в клубе, первый поцелуй с Драко, авария… Знаменитый город вызывал у Блэка только негативные эмоции, которые ему предстояло побороть на ближайшем этапе чемпионата мира.

— Может, встретимся пораньше, чтобы было больше времени для тренировки? — предложил Пол.

— Что? — переспросил Блэк. Он был полностью погружен в невеселые мысли о трагических событиях во время прошлой гонки в Сильверстоуне, поэтому не сразу сообразил, о чем ему говорит Пол.

— Я сказал, что седьмого числа мы с тобой могли бы встретиться пораньше, скажем, часов в восемь, чтобы подольше потренироваться, — повторил Пол. — Не думаю, что Мелвилл будет против.

— Извини, но я не смогу появиться в гараже раньше девяти, — покачал головой Дэниел.

— Хочешь выспаться?

— Да нет, у меня есть кое-какие дела.

— Какие дела могут быть в такую рань? — удивленно вытаращил глаза Пол.

— Мне нужно отвезти Драко на вокзал. Он уезжает утренним поездом, и я хочу его проводить, — неохотно пояснил Блэк. — Я как раз успею забросить его на Кингз-Кросс, а потом прямиком поеду на тренировку.

— Не забудь помахать вслед поезду кружевным платочком, — усмехнулся Пол. — Не заводись, я шучу, — добавил он, видя, как мгновенно нахмурился Дэниел.

— Ну теперь точно не забуду, — хмыкнул тот.

* * *

— Что происходит?

Снейп угрюмо смотрел на Блэка, который метался по комнате, словно тигр в тесной клетке. Последнее время Дэниел стал более рассеянным, но в то же время чувствовалось, что его что-то беспокоит. Однако все свои эмоции он держал в себе, не поддаваясь на тонкие провокации Северуса, который старался незаметно вызвать молодого человека на откровенный разговор. В конце концов такое положение вещей Снейпу надоело, и он решил спросить прямо.

— Итак, что же все-таки происходит?

— Если бы я сам это знал, — пробормотал Дэниел, падая в кресло. — Все так… странно. Как-то все очень запуталось. Мерлин, я даже не могу сформулировать то, что чувствую.

— Говори, как можешь, я постараюсь разобраться, — предложил Снейп.

— Сомневаюсь, что ты сможешь хоть что-то понять, раз уж я сам ни черта не понимаю.

— Со стороны обычно виднее.

Блэк глубоко вздохнул. Он и сам понимал, что ему необходимо выговориться. То, что сейчас происходило в его жизни, ошеломляло и сбивало с толку, но держать все в себе он тоже больше не мог. А с кем ему еще было советоваться, как ни с человеком, которому он доверял абсолютно и безоговорочно?

— Это касается… Лекса. Лекса Мелвилла. Владельца автоклуба, с которым у меня подписан контракт. В смысле, контракт у меня подписан не с Лексом, а с клубом, — Дэниел, казалось, сам не замечал, что несет полную чушь. Северус давно не видел его в таком волнении. — В последнее время мы очень много времени проводим вместе. В основном по работе, ведь он как-никак мой шеф. Но еще… Почему-то так получается, что мы постоянно сталкиваемся и вне клуба — по большей части в пабе, где мы обедаем с друзьями. Последнее время ребята даже перестали со мной туда ходить — им почему-то кусок в горло не лезет, если рядом сидит Мелвилл. Дольше всех держался Пол, да и то у меня такое ощущение, что лишь для того, чтобы не оставлять меня наедине с Лексом.

— Тебя настораживает то, что твои друзья избегают близкого общения с хозяином вашего автоклуба, или то, что он всегда появляется там, где находишься ты? — уточнил Снейп.

— Что? — Дэниел удивленно моргнул. — Я как-то никогда не задумывался, что это так выглядит.

— По крайней мере, из твоего рассказа у меня сложилось именно такое впечатление. И чем же вы с мистером Мелвиллом занимаетесь, когда видитесь не по работе?

Как ни странно, этот невинный вопрос вызвал у Блэка совсем не ту реакцию, какую ожидал Мастер Зелий.

— Ничем! — быстро ответил Дэниел. Слишком быстро и с проскользнувшей ноткой нервозности, что не могло укрыться от проницательного Снейпа.

— Мне ты можешь не врать, — нахмурился Северус. — Ты же знаешь, что весь наш разговор останется только между нами.

— А я и не вру, — вскинулся Блэк. — Мы с Лексом разговариваем.

Молодой человек действительно сказал правду. Только с одной маленькой поправкой — правду, но не всю. И в самом деле имели место и долгие беседы о разных странах, и споры по поводу литературы, и обсуждения новинок кинопроката... Но кроме этого были еще моменты, о которых Дэниел не мог заставить себя рассказать кому бы то ни было. Ну как объяснишь, что от обычных прикосновений Мелвилла у Блэка замирало сердце и отчаянно хотелось, чтобы эти случайные касания превратились в смелые ласки? Или недавний случай в пабе, когда Лекс уронил на пол телефон и для того, чтобы нагнуться за ним, оперся рукой на колено Дэниела. Но ладонь съехала, и получилось, будто Мелвилл не опирался на ногу Блэка, а гладил внутреннюю часть его бедра. Дэниела до сих пор бросало в жар от одного только воспоминания об этом неосознанно провокационном жесте. Слава Мерлину, Лекс быстро достал упавший телефон и убрал свою руку с бедра Дэниела, прервав ее волнующий путь в опасной близости от паха Блэка. Еще чуть-чуть, и Мелвилл смог бы воочию убедиться, как именно сказались на молодом человеке его действия. Если бы это произошло, Блэк просто сгорел бы на месте от стыда.

— Мы просто разговариваем, — повторил Дэниел, словно убеждая в первую очередь самого себя.

— Я прекрасно понимаю, что ты взрослый и самостоятельный человек, — тихо проговорил Снейп, — и что только ты решаешь, с кем тебе лучше, а с кем хуже. Я вижу, что у тебя что-то происходит с этим Мелвиллом, но ты предпочитаешь все держать в себе. Что ж, это твое право. Я и так примерно представляю, как обстоят дела. Не уверен, правда, как далеко у вас все зашло.

— Да что ты такое говоришь! — Блэк вскочил с кресла. — Между нами ничего нет!

— Но ты его хочешь, — невозмутимо продолжил Северус. — А он очень умело подстегивает твой интерес и разжигает твое влечение.

— С чего ты взял эту чушь?

— Я не первый день живу на этом свете и многое повидал. Поверь, мне приходилось сталкиваться с людьми, подобными твоему Мелвиллу. Этот человек точно знает, чего хочет, и знает, как этого добиться. И между прочим, уже практически добился. Ведь последние недели ты почти все время проводишь с ним, наплевав на все остальное и забыв обо всех своих друзьях и людях, которые тебя любят.

— Вот только не надо читать мне нотаций! Я сам разберусь! — воскликнул Блэк.

— Ну конечно, разберется он, — ворчливо отозвался Снейп. Он подошел к столу, проверил бурлящее в котле зелье, погасил под ним огонь и подозвал Дэниела: — Мне нужен образец твоей крови.

— Зачем? — озадаченно спросил Дэниел. Он совершенно не ожидал такой резкой смены темы разговора, поэтому остановился на месте как вкопанный.

— Живо! Все объяснения потом.

Хоть молодой человек и был сейчас зол на Мастера Зелий за то, что тот вмешивался в и так непростую для Блэка ситуацию с владельцем автоклуба, но все-таки позволил взять у себя необходимое количество крови. Снейп вылил ее в зелье, которое только что снял с огня, перелил полученную смесь в небольшую прозрачную чашу, а затем добавил туда несколько капель из пузатого флакончика с темно-фиолетовой жидкостью, стоявшего рядом на столе.

— Прозрачное, — результат, судя по всему, был для Снейпа неожиданным.

— И что это означает? — поинтересовался заинтригованный Блэк. — У меня больше нет магии? Во мне нет темной магии? Я не болен? Я — что?

— Это означает, что ты не подвергался никакому любовному заклятию.

— А при чем здесь любовные заклятия? — Дэниел уже было успокоился, но теперь снова начал заводиться.

— Притом, что слишком уж неожиданно ты воспылал страстными чувствами к Лексу Мелвиллу, — недовольно пояснил Снейп. — Я подозревал, что здесь мог быть замешан какой-нибудь вид приворота — либо зелье, либо заклятье. Но, как видишь, я ошибся. Ты абсолютно чист.

— И тебе это не нравится, — уточнил Дэниел. — Будешь пытаться наставить меня на путь истинный?

— В первую очередь это должно не нравиться Драко. Тебе не кажется, что ты поступаешь непорядочно по отношению к нему? Он не заслуживает, чтобы его обманывали.

— Не надо за меня решать, что мне делать, а чего не делать! — рявкнул Блэк. — Я сам разберусь в своей личной жизни. Почему все считают себя в праве в нее вмешиваться? Кого я хочу и кого не хочу — только мое дело! Оставите вы меня наконец в покое или нет?!

От него исходила такая волна ярости, что любой другой человек на месте Снейпа давно бы уже отступил на несколько шагов назад. Но бывшего Пожирателя Смерти, одного из наиболее приближенных к Волдеморту, не так-то просто было запугать возмущенными криками. Поэтому он с непроницаемым лицом смотрел на все больше распалявшегося Блэка.

— С меня хватит! Довольно! — в конце концов воскликнул Дэниел, разрубая ребром ладони воздух.

И словно в ответ на этот его жест графин, стоявший на полке, разлетелся вдребезги, залив водой все вокруг. Блэк же, совершенно не обращая ни на что внимания, вылетел из комнаты, со всей силы хлопнув дверью.

Несмотря на то, что исследования несчастных случаев, которые происходили в последние месяцы во время гонок, привели к одному вполне конкретному результату, Снейп продолжал пополнять список новыми данными. Но вот уже несколько дней, как только Мастер Зелий садился за стол, разворачивал перед собой пергамент и погружался в изучение новостей из мира гонок, почти сразу же его кто-нибудь отвлекал. Профессору никак не удавалось нормально поработать с "таблицей спортивных приключений", как ее однажды обозвал Блэк. Тогда Снейп попытался заговорить с ним о странных авариях, которые происходят во время тренировок и этапов чемпионата мира, и о своих подозрениях насчет того, что в этом замешана темная магия, но у Дэниела не было времени слушать рассуждения Северуса. Он, как обычно, торопился в гараж. "Давай поговорим о твоей таблице спортивных приключений попозже, ладно?" Стоит ли говорить, что это "попозже" все еще не наступило?..

Вот и сейчас, по уже сложившейся традиции, дочитать увлекательную статью под интригующим названием "Шнайдер наносит ответный удар" Снейпу не дали. На этот раз к нему решил заглянуть Драко Малфой.

— Нет, это не дом, а проходной двор! — недовольно пробормотал себе под нос профессор.

— Что, гости замучили? — усмехнулся Драко, отряхивая мантию от остатков летучего пороха.

— Заблокирую камин, Мерлин его раздери! — раздраженно отозвался Снейп. — Что за странная тяга к моей квартире?

— Это называется популярность, — ехидно протянул Малфой. — А если серьезно, что случилось? Зная, настолько уединенный образ жизни ты ведешь, я вообще удивлен, что кто-нибудь кроме меня бывает у тебя дома.

— О, в последнее время меня решила навестить просто уйма народа!

— Может быть, в "Пророке" кто-то дал объявление: "Не забудь зайти в гости к Северусу Снейпу"? — невинно предположил Драко.

— Очень смешно, — скривил губы профессор.

— Так кто же почтил тебя своим присутствием?

— За последнюю неделю, — Снейп демонстративно стал загибать пальцы: — Мисс Грейнджер — два раза, к тому же она каждый день пытается поговорить со мной через камин. К счастью, ей это удается далеко не всегда. Далее. Дэниел — один раз. Даже Альбус — и тот заглянул "на чашечку чая". Ну и ты заявляешься уже в третий раз.

— Действительно, просто аншлаг, — хмыкнул Драко. — Ты против того, чтобы я к тебе приходил?

— Я против того, что ты все время ходишь вокруг да около и не говоришь, что тебя беспокоит.

— Меня много что беспокоит: достаточно ли у меня запаса сиропа морозника, не мало ли я заказал мискантуса, до каких пределов у меня получится увеличить действие Оборотного зелья… — принялся перечислять Малфой, но осекся, увидев мрачное выражение лица Снейпа. И тихо добавил: — Но самое главное — меня волнует Дэниел.

— Вот с этого и надо было начинать, — кивнул профессор. — И не отнимать время ни у меня, ни у себя. Что-то случилось?

— Вроде бы нет. Но… Тебе не кажется, что Дэн изменился?

— Я мало виделся с ним в последнее время, но кое-что мне показалось необычным.

— Значит, у меня не паранойя…

— Что именно тебя тревожит?

— Я даже не знаю, как объяснить. Вроде бы у нас все отлично, мы не ссоримся, в плане личной жизни тоже все замечательно. Но… Какое-то смутное ощущение, что что-то происходит, но я не могу понять, что именно. Как будто я пытаюсь поймать руками туман, а он ускользает сквозь пальцы, оставляя легкий привкус горечи и разочарования.

— А ты не пытался поговорить с Блэком?

— И что, по-твоему, я должен ему сказать? — невесело поинтересовался Драко. — "Дэн, ты не в курсе, откуда у меня странное предчувствие сам-не-знаю-чего?" И потом, у нас сейчас полная идиллия, и у меня нет никаких оснований жаловаться. К тому же из-за всех этих его тренировок и гонок мы не так много времени проводим вместе, чтобы тратить его на выяснение отношений…

— Думаю, все-таки вам лучше было бы поговорить. Мне очень не нравится то, что происходит.

Снейп вытащил из стола свиток, на котором отмечал все несчастные случаи на гонках с участием Дэниела Блэка и который уже разросся до весьма внушительных размеров, и протянул Драко.

— Посмотри. Вырисовывается очень настораживающая картина.

Чем больше Малфой вчитывался в записи Мастера Зелий, тем мрачнее он становился. В отличие от Снейпа Драко видел, что часто после возвращения с автодрома Дэниела беспокоили шрамы. Иногда они были просто воспалены, но в какие-то дни из них сочилась кровь. Пару раз Малфой просыпался ночью от того, что рядом Блэк метался во сне. Кошмар возвращался, отзываясь гулким эхом сдавленных криков Дэна, его выгибающимся от боли телом, жуткими ранами и едва уловимым запахом ромашки. Драко возненавидел этот запах, теперь он ассоциировался у него со страданиями, кровью, и собственным бессилием. Блэк же утром не помнил абсолютно ничего, хотя чувствовал себя разбитым и утомленным, но списывал все это не на вернувшиеся приступы, а на то, что слишком много времени провел за рулем накануне.

Драко встревоженно расхаживал по комнате, пытаясь сложить все эти факты воедино. Все указывало на то, что у Дэниела постоянно происходили выплески магии. Причем магии темной, разрушительной по своей природе.

— Нет, я не могу в это поверить,— Малфой резко остановился перед столом Снейпа.

— Вижу, что ты пришел к тем же выводам, что и я, — устало выдохнул Мастер Зелий.

— Этого просто не может быть!

— После ритуала, который пытался провести твой отец, может быть все, что угодно.

— Но Гарри же гриффиндорец! — привел последний аргумент Драко, как будто одно это могло объяснить почти все.

— Между прочим, он чуть было не стал слизеринцем, — возразил Снейп.

— Да, он рассказывал мне эту историю, — кивнул Малфой. — Но сам посуди, из него слизеринец, как из меня — гриффиндорец. Он абсолютно честный человек, он никогда не стал бы использовать магию, чтобы тайком добиться своей цели. Тем более подвергая своих коллег такому большому риску, ведь кто-нибудь мог запросто погибнуть. К тому же, если бы он снова мог колдовать, он бы не стал этого скрывать. Как раз на днях он жаловался, что ему неудобно каждый раз, когда надо зажечь свет, звать домового эльфа, ведь сам он не может воспользоваться даже элементарным Люмосом.

— Думаю, Дэн не подозревает, что вокруг него происходят подобные вещи. Ты ведь знаешь, что у детей дошкольного возраста часто случаются выбросы неконтролируемой магии. Похоже, здесь похожий случай.

— Есть еще кое-что, — как-то нерешительно протянул Драко.

— Еще? — вопросительно поднял бровь Снейп.

— Может быть, мне это только кажется, но, по-моему, у Дэниела постепенно меняется внешность. Особенно последнее время. Он становится похож на себя прежнего, такого, каким он был до магглов.

— Я тоже обратил на это внимание, — кивнул профессор. — Судя по всему, его магия все-таки не дремлет. Он сам-то что-нибудь заметил?

— Нет, — покачал головой Малфой. — Но такими темпами Дэниел Блэк скоро исчезнет, а Гарри Поттер, наоборот, вернется.

— Мы должны все выяснить как можно быстрее. Пока не случилось непоправимое.

* * *

Последние годы Северус Снейп довольно редко наведывался в кабинет директора Хогвартса. Исключения составляли только педсоветы, на которых обязан был присутствовать весь преподавательский состав школы. В годы войны Снейп часто беседовал с Дамблдором с глазу на глаз, передавая тому информацию, которую удавалось получить от Волдеморта или Пожирателей Смерти, обсуждая сложившуюся ситуацию и планируя поведение Северуса в той или иной ситуации. Однако после того, как Гарри Поттер все-таки уничтожил Темного Лорда, необходимость в подобного рода встречах отпала. Поэтому Мастер Зелий был весьма удивлен, когда директор пригласил его "на чашечку чая".

— Лимонных долек, Северус? — эта фраза уже давно стала столь же неотъемлемой частью Дамблдора, как его мантия, расшитая звездами, длинная белоснежная борода и очки-половинки.

— Сколько можно, Альбус! — скривился Снейп. — Может быть, мы обойдемся без ненужных церемоний? Просто скажите, зачем я Вам понадобился.

— Ты даже мысли не допускаешь, что я мог позвать тебя просто составить мне компанию? — заинтересованно спросил тот.

— Для этого я слишком хорошо Вас знаю, директор, — фыркнул Мастер Зелий. — Вы ничего не делаете просто так.

— Ну что ж, раз ты так настроен, тогда действительно имеет смысл сразу перейти к делу, — вздохнул Дамблдор. — Видишь ли, близится начало учебного года, а мы снова остались без преподавателя по Защите от Темных Искусств.

— Ну и при чем тут я?

— Ты же всегда хотел занять эту должность.

— Тем не менее, Вы упорно мне в этом отказывали.

— Северус, ты же прекрасно понимаешь, что тогда была совсем другая ситуация, — укоризненно покачал головой директор.

— Альбус, я уже давно не подаю прошение о своем переводе на должность преподавателя ЗОТИ. Что такого вдруг стряслось, что Вы так резко переменили свою позицию?

— Школе нужны новые кадры.

Голос Дамблдора звучал слишком невинно, чтобы Снейп принял это объяснение за чистую монету. Однако сейчас пытаться добиться от Альбуса правды было невозможно. Оставалось только сделать вид, что хитрость Дамблдору удалась, а самому выяснить все позже. И другими путями.

— К тому же, кто вместо меня будет преподавать Зелья? Лонгботтом? — ехидно поинтересовался Снейп.

— Ну почему сразу Невилл? — удивился директор. — Я знаю одного великолепного специалиста, который вполне может стать твоим преемником.

Северус вопросительно изогнул бровь, даже не пытаясь угадать, о ком говорит Дамблдор — тот мог предложить самую невероятную кандидатуру, руководствуясь только одному ему понятной логикой.

— Надеюсь, мистер Малфой не откажется от моего предложения, — как ни в чем не бывало продолжил директор.

— Драко? — Снейп был действительно удивлен. — Не думаю, что он согласится.

— Я умею убеждать, — мягко улыбнулся Дамблдор.

— Что ж, воля Ваша. Но если все-таки получится так, как Вы запланировали, хотя я в этом сильно сомневаюсь, я смогу совершенно спокойно переключиться на преподавание Защиты, не опасаясь, что завтра найду свою лабораторию разгромленной.

Как только за Снейпом закрылась дверь, Дамблдор удовлетворенно кивнул головой. Все складывалось как нельзя лучше.

* * *

Дэниел не мог сказать, что он любит ходить по ночным клубам. Однако все-таки изредка они с друзьями выбирались в подобные заведения — то отмечали чей-нибудь день рождения, то праздновали удачное завершение гонки, то просто расслаблялись после изматывающих тренировок. Правда, после того, как Блэк поселился в поместье Малфоев, эти вылазки прекратились: Драко с лихвой хватило одного единственного, того самого памятного посещения ночного клуба, поэтому от остальных он упорно отказывался, а без него Блэк развлекаться не хотел.

Но сейчас ситуация была совершенно иная. Лекс Мелвилл попросил Дэниела составить ему компанию на переговорах. Правда, добавил, что они пройдут в очень необычном месте, и просил ничему не удивляться. Слишком уж эксцентричный попался клиент. Естественно, Блэк не мог отказать, и именно поэтому они оказались в одном из ночных клубов Лондона.

Это место действительно было весьма необычным. Начиная с того, что здесь практически не было девушек, а молодые люди щеголяли в весьма откровенных нарядах. К тому же встречавшиеся на каждом шагу парочки не оставляли никаких сомнений в том, что это гей-клуб.

Дэниел с удивлением оглянулся на своего спутника — вот уж чего он не ожидал, так это того, что Мелвилл не только пойдет в подобное заведение, но и будет чувствовать себя там совершенно свободно.

— Извини, что сразу тебе не сказал, но дело очень срочное и чрезвычайно важное, — прошептал Лекс на ухо Блэку. — И, коль уж мы здесь, я хотел бы попросить тебя еще об одной услуге. Только даже не знаю, как сказать…

— Я сделаю все, что нужно, — отозвался Дэниел.

— Я не хотел бы злоупотреблять твоим доверием, — усмехнулся Мелвилл. — Но сейчас у меня нет другого выбора. Мне нужно, чтобы сегодня ночью ты изображал моего бойфренда.

После этих слов Блэк судорожно закашлялся.

— Очень неожиданная просьба, я бы сказал, — наконец смог выговорить он.

— Пожалуйста, мне нужна твоя помощь, — продолжал уговаривать Мелвилл. — Я должен подписать контракт. К тому же я не прошу ничего сверхъестественного — никакого интима, или о чем ты там подумал.

— Ни о чем таком я не думал, — вспыхнул Дэниел, но в темноте его румянца заметно не было. — Конечно же, я готов помочь.

— Вот и отлично, — улыбнулся Мелвилл, обнимая его за талию. — Пойдем выпьем чего-нибудь в баре. Человек, с которым у меня назначена встреча, может появиться в любой момент.

Мистер Томпсон оказался весьма оригинальным молодым американцем. Его экстравагантность заключалась не только в привычке вызывающе одеваться — слишком смело даже для этого совершенно не пуританского гей-клуба, где он привлек к себе пристальное внимание с первых секунд своего появления. Томпсон отличался абсолютно нестандартным взглядом на окружающий мир. К примеру, он старался не вести дела с гетеросексуальными компаньонами, отдавая предпочтение гомосексуальным бизнесменам, считая их более надежными партнерами. Еще одним условием он ставил обязательное участие в переговорах "второй половины" предпринимателя, с которым собирался подписывать договор. При этом в роли этой самой пары мог выступать как постоянный любовник, так и временное увлечение — в этом плане не предполагалось никаких ограничений.

Отметив руку Мелвилла, по-хозяйски лежавшую на бедре Блэка, и смущенный румянец молодого человека, явно не привыкшего бывать в подобных заведениях, Томпсон удовлетворенно улыбнулся и подошел к парочке.

— Лекс, — кивнул он владельцу "Сайбер Пежо" и перевел взгляд на Дэниела. — Мистер Блэк. Очень неожиданный, но приятный сюрприз. Рад знакомству. Я Ваш давний поклонник и тщательно слежу за всеми гонками, в которых Вы принимаете участие.

— Спасибо, — смущенно ответил Дэн. Несмотря на свою популярность, он все еще не мог привыкнуть к тому, что его узнавали в обычной жизни. И уж тем более не ожидал услышать подобные комплименты в таком месте. — Мне тоже приятно с Вами познакомиться, мистер…

— Томпсон, — подсказал бизнесмен. — Что ж, я всегда знал, что у Лекса прекрасный вкус. И в очередной раз в этом убедился, — подмигнул он Мелвиллу.

Тот лучезарно улыбнулся, демонстративно притягивая Дэниела еще ближе к себе, так что Блэк оказался прижат к горячему телу так плотно, что чувствовал, как бьется сердце Мелвилла.

— Давайте сначала займемся делами, а потом уже можно будет расслабиться и насладиться приятной компанией, — предложил Томпсон. — Мистер Блэк, я украду Вашего спутника на пару минут. Вы даже не успеете заскучать.

Бизнесмены отошли на несколько шагов и стали о чем-то переговариваться. Дэниел же взял с барной стойки свой коктейль, который поставил туда при приближении Томпсона, и принялся осматриваться. До этого ему не удалось хорошенько рассмотреть клуб, сейчас же для этого представилась прекрасная возможность.

Популярная музыка играла довольно громко, но не оглушающе, так что в разговоре не приходилось пытаться ее перекричать и орать собеседнику в ухо, но в то же время подслушать чужой разговор было проблематично.

Расположиться можно было где угодно, в этом отношении клуб предоставлял большой выбор: на высоких стульях у бара, за маленьким столиком на двоих или длинным столом для больших компаний, в небольшом мягком кресле или на широком диване.

Светильники, имитирующие пламя свечей, создавали приятный полумрак. Большинство посетителей разбрелись по парам и безо всякого стеснения обнимались и целовались на виду у всех. Надо сказать, на Дэниела это действовало весьма возбуждающе.

Внезапно к нему сзади кто-то прижался, крепко обнимая за талию.

— Привет! — горячо прошептал Блэку на ухо незнакомец. — Неужели такой красавчик скучает в одиночестве? Надо это срочно исправить.

Дэниел даже не успел ничего ответить, потому что тут же рядом словно по мановению волшебной палочки материализовался Мелвилл.

— Убери руки, — тихо проговорил он, в упор глядя на нахального молодого человека, активно пристававшего к Блэку. И в этом негромком голосе было во много раз больше угрозы, чем если бы Мелвилл стал орать.

Он буквально вырвал Дэниела из чужих объятий и, собственнически положив руку ему чуть ниже спины, повел к столику в дальнем углу зала. При этом ладонь не лежала спокойно, а словно невзначай поглаживала ягодицы Блэка, и тот ощущал эти прикосновения так, будто между его телом и шаловливыми пальцами Мелвилла не было никакой джинсовой преграды.

Как оказалось, Томпсон уже удобно расположился в кресле, оставив уютный диванчик на двоих Дэниелу и Лексу, и с улыбкой наблюдал за ними.

— Не знал, что ты такой ревнивый, Лекс, — заметил он, когда те подошли.

— Не терплю, когда покушаются на то, что принадлежит мне, — отрезал Мелвилл таким тоном, что безо всяких уточнений было понятно, что этим тема закрыта.

За весь остальной вечер больше никто не рискнул подойти к Блэку, хотя многие молодые люди заинтересованно поглядывали на него. Правда, неизвестно, чем это было вызвано — привлекательной внешностью Дэниела или же тем, что кто-то узнал в нем знаменитого гонщика.

Однако Блэк совершенно не обращал на это никакого внимания. И дело было не в том, что он привык быть в центре внимания публики, или его не интересовал даже невинный флирт. Причиной такого поведения Дэниела был Лекс Мелвилл. Он занимал все мысли молодого человека, тем более они сидели вплотную друг к другу. К тому же прикосновения Мелвилла становились все более интимными и настойчивыми, и это совершенно не прибавляло Блэку ясности ума. Все плыло как в тумане, и Дэниел затруднялся определить, что именно было тому причиной — слишком крепкие спиртные напитки, выпитые им за весь вечер, или опьяняющая близость Лекса. Блэк даже не заметил, когда ушел Томпсон — тот был очень доволен подписанным с "Сайбер Пежо" спонсорским контрактом и тем горячим зрелищем, которое представляли собой лучший гонщик и владелец автоклуба. Казалось, для них весь мир сузился до размеров одного маленького дивана, такого тесного, что один почти сидел на коленях у другого.

— Чего ты боишься, Дэн? — прошептал Лекс, лаская губами мочку уха Блэка. — Тебе неприятно?

— Нет, — только и смог вымолвить тот.

— Тогда почему ты так напряжен? Расслабься. Ты же хочешь этого…

— Хочу, — завороженно повторил Дэниел.

У него было такое чувство, что кровь закипает от желания, все мысли окончательно спутались, растворяясь в красном мареве возбуждения. Блэка даже не волновало то, что они были не одни, что они находились в клубе, а вокруг много народа.

Он больше не мог сопротивляться и со стоном отдался настойчивым рукам Лекса, которые, казалось, были повсюду: расстегивали пуговицы на рубашке, почти вырывая их из петель, чтобы поскорее добраться до пылающей кожи; ласкали напряженные соски; поглаживали возбужденный член, вынуждая Дэниела вжиматься в дразнящую ладонь, умоляя о большем. Это было сродни жгучей жажды, когда каждый глоток не утоляет ее, а наоборот, распаляет еще больше. Каждый нерв обострен до предела, и любое прикосновение вызывает бурю эмоций, хриплые стоны, заставляет изгибаться навстречу горячему телу, желая одновременно и остановить, и продлить эту сладкую муку.

И торжествующий шепот Лекса, с трудом различаемый сквозь пелену оргазма:

— Ты мой, Блэк. Ты — мой!

Автодром в Сильверстоуне всегда считался одним из самых популярных в мире. В дни гонок все желающие попасть туда — от обычных болельщиков до руководителей команд — вынуждены были простаивать в километровых пробках. Даже построенной в 2002 году объездной дороге, которая должна была значительно уменьшить трафик, так и не удалось избавить город от транспортных проблем.

7 июля 2005 года не стало исключением из правил. С самого утра подъезды к Сильверстоуну были забиты машинами: десятки тысяч зрителей желали как можно раньше занять свои места в предвкушении захватывающего шоу. Однако для них автодром пока был закрыт. Там проводились последние перед отчетным заездом тренировки.

Несмотря на то, что в нынешней гонке "Сайбер Пежо" представляли Дэниел Блэк и Пол Дормен, в Сильверстоун приехали многие гонщики этого клуба — чтобы поддержать своих коллег. В их числе был, конечно же, и Сэм.

Они с Полом вполголоса обсуждали расстановку сил в сегодняшнем заезде и возможные варианты подиума, когда рядом с ними, бешено взвизгнув тормозами, резко остановился автомобиль, и из него вышел Дэниел. Он был явно на взводе, о чем свидетельствовали упрямо сжатые губы и абсолютно непроницаемое лицо.

— Ну что, трогательное прощание состоялось? — шутливо просил Пол.

В ответ Дэниел одарил на него таким взглядом, что широкие улыбки молодых людей мгновенно померкли.

— Что-нибудь случилось? — осторожно поинтересовался Сэм.

— Ничего, — отрезал Блэк.

— У тебя такой вид… — начал было Пол, но Дэниел не дал ему договорить.

— Вам больше заняться нечем, кроме как меня разглядывать? — сквозь зубы процедил он. — Потренировались бы лучше.

Молодые люди никогда не слышали от него подобного тона, поэтому даже сразу не нашли, что ответить. Блэк же, не обращая больше на них никакого внимания, быстрым шагом направился в раздевалку и вскоре снова появился на поле, уже одетый в фирменный гоночный костюм "Сайбер Пежо". Через несколько минут он уже был на трассе, круг за кругом показывая рекордное время. Однако мысли Дэниела были далеко от автодрома.

С самого утра он чувствовал себя не в своей тарелке. Все шло наперекосяк, и это безумно раздражало.

Во-первых, утренняя тренировка в клубе была отменена, зато время обкатки самой трассы в Сильверстоуне увеличили в два раза. Пол сообщил эту новость накануне поздно вечером, и поэтому Блэк в последний момент вынужден был изменить намеченный на утро план. Они с Драко собирались аппарировать на вокзал, а затем, после отправления "Хогвартс Экспресса", с помощью порт-ключа Дэниел должен был переместиться в книжный магазин, чтобы забрать машину и оттуда поехать на тренировку. Теперь же пришлось сначала заглянуть в "Sirius Books", сесть в новенький "Aston Martin" и только после этого ехать на Кингз-Кросс, чтобы прямо оттуда Блэк мог стартовать в Сильверстоун.

Во-вторых, после того, что произошло у них с Лексом, он не знал, как вести себя с Драко. Ту ночь не так просто было забыть или сделать вид, что ее не существовало. Хочешь — не хочешь, а приходилось с ней считаться. Но рассказывать Малфою о своей измене Блэк совершенно не собирался. Оставалось только надеяться, что Мелвилл, соблазнив Дэниела, потеряет к нему личный интерес, а Драко ни о чем не узнает.

Однако не зря существует пословица: "Человек предполагает, а бог располагает". И Блэк испытал ее на себе, причем намного скорее, чем этого можно было ожидать.

До вокзала они с Малфоем добрались вполне благополучно. Если не считать того, что оба были замкнуты и неразговорчивы. Дэниел переживал из-за собственного поведения, а Драко было как-то не по себе из-за Блэка и его отчужденности в последние дни. Малфой дал себе слово, что как только вернется из Хогвартса, серьезно поговорит с Дэниелом. Драко беспокоило его состояние: снова начавшиеся перепады настроения — от безудержной веселости к глубокой задумчивости, когда он не замечал ничего вокруг, погруженный в свои мысли; от жаркой страстности до ледяной холодности, причем любая крайность возникала совершенно без причины. К тому же немаловажную роль играли подозрения Снейпа о просыпающейся темной магии, доставшейся Блэку в наследство после ритуала, который пытался провести Люциус.

На Кингз-Кроссе, как всегда, было шумно и многолюдно: кто-то шел стремительно и деловито — явно спешил на работу; некоторые медленно толкали огромные тележки с багажом, оглядываясь по сторонам в поисках нужного выхода; но встречались и те, кто просто глазел на прохожих, прислонившись к стене или колонне.

Драко никогда не любил поезда. С путешествием на "Хогвартс Экспрессе" у него были связаны не самые приятные воспоминания. К тому же Малфою казалось, что если он оставит Блэка одного, хотя бы ненадолго, обязательно случится что-то непоправимое. Он и сам не мог объяснить, откуда у него взялись такие мысли, но избавиться от них никак не получалось.

У Дэниела же было странное ощущение, будто Драко уезжает не на пару дней в Хогвартс, чтобы просто поговорить с Дамблдором, а как минимум на месяц. Его охватило острое чувство тоски: когда смотришь человеку в глаза, касаешься его руки, говоришь с ним, но в то же время понимаешь, что через несколько минут между вами уже будут простираться сотни километров, и неизвестно, когда вы увидитесь в следующий раз. Поддавшись порыву, Блэк украдкой погладил внутреннюю сторону ладони Малфоя, и этим жестом — незатейливым проявлением своих чувств — вызвал у того едва заметную, но искреннюю улыбку.

Стараясь не привлекать к себе внимания, они направились к барьеру, который разделял платформы 9 и 10. Однако в нескольких шагах от него их нагнал какой-то подросток, одетый в форуму посыльного.

— Мистер Блэк! Мистер Блэк! — окликнул он. — Вы ведь мистер Дэниел Блэк? — уточнил мальчишка, подходя ближе и с трудом переводя дыхание — он явно бежал слишком быстро.

— Да, — кивнул Дэниел, удивленный неожиданным появлением курьера.

— Вам срочный пакет, — тот вытащил из сумки небольшой конверт и протянул Блэку. А затем добавил: — Весьма срочный.

— Спасибо, — поблагодарил его Дэниел.

Отдав письмо, посыльный мгновенно растворился в толпе, даже не дождавшись чаевых. Блэк же, озадаченный такой экстренностью послания, решил не откладывать дело в долгий ящик и не ждать, пока уедет Драко, а тут же узнать, что такое могло случиться, чтобы его пришлось срочно разыскивать на вокзале.

На ощупь конверт был довольно плотный. Вскрыв его, Дэниел хотел было вытащить то, что лежало внутри, но тут тучный мужчина, который в этот момент проходил мимо, толкнул его, рука Блэка дрогнула, и пакет упал на пол. Гонщик недовольно фыркнул, но возмутиться не успел, так как увидел выражение лица Драко. Тот был смертельно бледен, губы сжаты в тонкую линию, а глаза будто остекленели.

Проследив взглядом, куда смотрел Малфой, Блэк похолодел. На каменных плитах веером лежали фотографии, которые выпали из злополучного "весьма срочного" конверта. И на этих снимках был запечатлен не кто иной, как сам Дэниел. В объятиях Лекса Мелвилла. При этом оба мужчины были абсолютно узнаваемы. Пусть даже фотографии были маггловскими — то есть застывшими, а не движущимися волшебными, откровенные позы весьма красноречиво говорили о том, чем занимались эти двое. Кто бы ни держал в руках фотоаппарат, он оказался настоящим профессионалом: интимное освещение клуба не помешало ему не только поймать в четкий кадр сплетенные в пылу страсти фигуры и великолепно передать настроение момента, но и сделать из фотографий настоящее произведение искусства. Правда, искусства порнографии.

— Понравилось? — ровным голосом спросил Малфой, продолжая смотреть на снимки.

Дэниел опешил. Он ожидал вспышки ярости, ревности, гневных криков, обвинений в измене, даже драки в конце концов, но никак не такого холодного спокойствия.

— Драко, я… — Блэк понятия не имел, что говорить и как ему теперь оправдываться.

— Я вижу, что это ты, — невозмутимо заметил Малфой.

Он наконец-то посмотрел на Дэниела, и тот поразился его взгляду. Глаза Драко, которые еще несколько минут назад были живыми и яркими, светились нежностью и заботой, сейчас казались потухшими и напоминали застывшие кусочки льда. Голос Малфоя был таким же ледяным, как и взгляд:

— А еще я вижу, что ты времени даром не теряешь.

— Драко, все не так, как ты думаешь! — Дэниел никогда не думал, что когда-нибудь произнесет эту фразу, ведь в фильмах и книгах она всегда казалась ему невероятно глупой, банальной и пошлой.

— Неужели? — скептически поднял бровь Малфой. Сейчас он снова был тем надменным аристократом, презирающим всех окружающих, каким его когда-то знал Блэк. Когда-то в другой жизни…

— Позволь мне все объяснить!

— Ты уже все объяснил, — отрезал Малфой, поднимая с пола несколько фотографий, — этим, — он брезгливо швырнул снимки в лицо Дэниелу. — Потрудись освободить мой дом от своего присутствия. Чтобы к моему возвращению и духа твоего не было в поместье!

С этими словами Драко развернулся и исчез в толпе. Блэк кинулся его догонять, но быстро понял, что эта затея не имеет смысла. Найти кого-то, когда вокруг такое количество народа, все равно что искать иголку в стоге сена. На платформу 9 и ¾ Дэниел тоже не смог попасть: стена не пропустила его, как когда-то на втором курсе, с тем лишь отличием, что сейчас за этим не стоял Добби. И сознание того, что перед ним закрылась последняя дверь, ведущая в мир магов, еще больше разозлило Блэка.

— Мантикора тебя раздери, Малфой! — в сердцах он изо всех сил саданул кулаком по каменной кладке барьера между платформами. — Вот оно — твое истинное отношение ко мне. Даже не стал ничего слушать. Ненавижу тебя!

Конечно, в глубине души Дэниел понимал, что несправедлив к Драко, что для него самого подобная ситуация тоже была бы сильным потрясением и ему тоже не нужны были бы никакие объяснения, по крайней мере, первое время, пока не улягутся эмоции, и он не сможет адекватно воспринимать случившееся. Но сейчас ожесточение буквально затопило Блэка.

— Что ж, раз так, то ты больше меня не увидишь. Никогда, Малфой! Катись на все четыре стороны!

Он резко оттолкнулся от стены и быстрым шагом направился к выходу из вокзала. Он чувствовал, как гнев разливается по венам, до самых кончиков пальцев, отзываясь легким покалыванием кожи. Люди вокруг будто ощущали эту волну, исходящую от молодого человека, и расступались перед ним, словно по мановению волшебной палочки.

Казалось, настроение Дэниела отразилось даже на погоде. Всего полчаса назад Лондон мог похвастаться погожим июльским деньком, но внезапно все переменилось с точностью до наоборот. Небо, которое было на удивление ясным, без единого облачка, мгновенно почернело, его заволокло тяжелыми тучами, будто проглотившими солнце, и хлынул дождь. Скорее даже не дождь, а ливень — огромные капли падали стеной, и сквозь эту пелену невозможно было что-то разглядеть даже на расстоянии вытянутой руки. Вдобавок к этому налетел ураганный ветер, который подхватывал забытую на лавочке газету; изо всех сил толкал прохожих в спину, выдергивая из рук зонт; рвал тонкие нити воздушного змея, привязывающие его к земле, и даже опрокинул несколько рекламных щитов. Создавалось такое ощущение, что всего за несколько минут теплое лето сменилось холодной промозглой поздней осенью.

В Сильверстоуне погода была еще хуже. Ко всему прочему здесь то и дело раздавался раскатистый рокот грома, а небо яркими всполохами расчерчивали молнии. Организаторы чемпионата даже хотели отменить заезд, но в конце концов такие кардинальные меры не понадобились — природа все-таки поутихла, будто давая свое разрешение на проведение заезда.

Тренировка и гонка проходили для Дэниела словно в тумане. Зато для всех остальных это было на редкость яркое и зрелищное действо. К тому же весьма щедрое на сходы: из двадцати двух машин до финиша добралось только тринадцать. К счастью, никто из горевших или летавших не погиб, но серьезные травмы все-таки были. Фразу про триллер Хичкока, некогда сказанную Гермионой, с полным правом можно было отнести именно к сегодняшнему заезду. На трассе разыгралась самая настоящая битва, каких не случалось последние пару десятков лет. Поклонники автоспорта давно не становились свидетелями столь насыщенных событиями гонок. Причем событиями на любой вкус. Столкновения, вылеты, схватки колесо к колесу, горящие на последних метрах дистанции моторы — трасса почти постоянно была усыпана обломками.

Для Дэниела же единственным запоминающимся моментом была смена мотора на его автомобиле, загоревшегося при выезде на трассу, прямо перед первым прогревочным кругом, из-за чего Блэку пришлось стартовать последним.

Но не только у него были проблемы с самого начала гонки. Автомобиль Райно Виирунена заглох через несколько секунд после отмашки клетчатого флага, и сразу же вслед за этим на мониторах крупным планом появилось лицо владельца клуба. Даже не зная французского, легко было догадаться, что именно с остервенением вышептывали побелевшие губы босса.

Надо сказать, на этом технические неполадки "Рено" не закончились. Чуть позже, находясь в глубине пелотона, Виирунен потерял контроль над управлением и, вылетая с трассы в отбойник, снес спойлеры Блэку. Однако тому инцидент совершенно не помешал — Дэниел словно ничего не заметил и продолжал отвоевывать секунду за секундой, методично продвигаясь все ближе к призовым местам.

Занятый своими мыслями, Блэк ехал агрессивно и уверенно, решительно расправлялся с конкурентами, безжалостно использовал абсолютно все ошибки соперников. Несмотря на все свои внутренние переживания, он ни разу не дрогнул и не ошибся, а ведь всем известно, насколько трудно ездить в стрессовых ситуациях.

Во время гонки создавалось ощущение, что Лекс Мелвилл ни секунды не сомневался в победе своей команды, причем явно ожидал увидеть на подиуме не только Блэка, но и Дормена. Большую часть заезда между ними держался Лароса из "Тойоты", но транслировавшиеся в эфире радиопереговоры команды "Пежо" демонстрировали, что итальянец для них — фигура чисто виртуальная. Снабжая своих пилотов необходимой информацией, инженеры "Сайбер Пежо" учитывали лишь их перемещения друг относительно друга, полностью исключая из "пейзажа" Ларосу.

Пол Дормен, слишком широко зайдя в поворот "Бруклэндс", вынудил "BMW" Шнайдера взлететь в воздух и, несколько раз перевернувшись, рухнуть днищем вверх. Болид оказался разбит под списание, гонщик сумел выбраться из того, что осталось от автомобиля, при небольшой помощи техников, но с поля его унесли на носилках "Скорой помощи". А Пол, как ни в чем не бывало, поехал дальше, вслед за Блэком прорываясь в начало пелотона.

Дэниел же, автоматически проезжая один круг за другим, никак не мог сосредоточиться на трассе. Его раздирала на части ярость. На фотографа, который снял компрометирующий материал. На человека, который выкупил эти фотографии и послал Блэку. И надо же было попасть именно в тот момент, когда рядом был Драко. Или все было рассчитано как раз так, чтобы он их увидел? Дэниел негодовал и из-за того, как отреагировал Малфой, и это был абсолютно иррациональный гнев от того, что тот мгновенно и безоговорочно поверил снимкам и даже на секунду не предположил, что это может быть фальшивка. И конечно же, Блэк злился на самого себя: потому что не смог устоять перед обаянием и настойчивостью Мелвилла, потому что не остановился, не взял себя в руки и в итоге потерял самого близкого на свете человека. В том, что случилось, виноват только он сам, и никто иной. Ожесточение на других, помноженное на чувство собственной вины, в итоге образовало дьявольский коктейль, который сводил Дэниела с ума. Казалось, даже воздух вокруг сгустился, стал плотным и тягучим.

А трасса тем временем в очередной раз оказалась засыпана обломками разбитого автомобиля, и специальные машины только и успевали убирать их, чтобы они не мешали проносящимся на бешеной скорости болидам.

До финиша не суждено было доехать и Бруно Ларосе, "Тойота" которого получила повреждение задней подвески после того, как ее "догнал" "Мерседес" Альберта Рида. Как выяснилось, немецкие автомобили гораздо прочнее японских. Об этом свидетельствовало то, что Рид, машина которого, судя по всему, тоже пострадала, продержался еще десять кругов — в отличие от сошедшего тут же Ларосы. Оба они, естественно, были очень расстроены. Первого раздражало то, что в этой ситуации от него ничего не зависело, ведь отлично разработанная стратегия оказалась бесполезной из-за грубейшей ошибки Рида, который врезался в него сзади на одном из поворотов. А второй из-за этого столкновения упустил прекрасную возможность потягаться с легендарным "Сайбер Пежо" вообще и вернувшимся в число фаворитов чемпионата Блэком в частности.

На фоне всех этих эффектных полетов довольно скромно смотрелись огненно-дымовые шлейфы "Ниссана" Моргана и "Опеля" Бергера, а также проблемы с шинами у "Инфинити" Родригеса.

Ринберг имел все шансы завершить гонку третьим, но за сто метров до финиша на его "Хонде" взорвался мотор. Это автоматически уничтожило все шансы не только на подиумное место, но и вообще на присутствие в итоговой таблице заезда.

И только Блэк каким-то невероятным способом ни разу за всю гонку не дал эмоциям выплеснуться наружу, хотя для него она была очень трудной и физически, и психологически. Апофеозом этого гран-при стала его поистине феноменальная победа — стартовав последним, он все-таки сумел выиграть.

* * *

На подъездах к Лондону творилось что-то странное. Машины еле-еле двигались, образовывая растянувшиеся на километры пробки. В город автомобили пропускали по одному, причем некоторые из них даже подвергались досмотру. К тому же поражало огромное количество полиции повсюду.

Дэниел, который после гонки уже более-менее пришел в себя и порядком успокоился, не обращал на заторы на дороге никакого внимания. Он на автомате вел машину, погрузившись в размышления о том, что же ему теперь делать. Если бы он мог повернуть время вспять, то не допустил бы последних событий. Сейчас он отчетливо видел, что во всем произошедшем была только его вина. Он не должен был позволять Лексу… От одного только воспоминания о клубе Блэка бросало в жар. Такое ощущение, что тогда его рассудок помутился, раз он мог забыть обо всем на свете и поддаться настойчивости Мелвилла. Но в то же время Дэниел не мог забыть выражение лица Драко, когда тот увидел пресловутые фотографии. Малфой практически никогда не демонстрировал свои эмоции, однако за почти год совместной жизни Блэк научился их видеть, но чаще — чувствовать. И именно поэтому, несмотря на показное равнодушие Драко, он был уверен, что его измена стала для того большим ударом и причинила сильную боль.

Дэниел незаметно для остальных нащупал под курткой плотный конверт. Он сам не помнил, как там оказались эти злополучные фотографии. Он был уверен, что не забирал их, но сейчас они весьма ощутимо оттягивали карман. Блэк чувствовал их, будто они прожигали ткань одежды насквозь, будто были каленым железом, оставляющим на нем свою зловещую метку.

"Если я узнаю, кто послал эти фотографии, я убью этого человека собственными руками! — думал Дэниел. — Мерлин, если бы только я мог все исправить. Может быть, за эти пару дней Драко немного успокоится, и мы сможем поговорить, когда он вернется. Нет, я этого так не оставлю. Ему придется меня выслушать, даже если для этого я вынужден буду его связать!"

— Интересно, что там такое происходит? — поинтересовался Сэм, нарушая тишину, царившую в салоне автомобиля. Угрюмый вид Дэниела не располагал не только к бурным проявлениям радости по поводу победы в гонке, но даже к разговорам.

— Понятия не имею, — пожал плечами Пол. — Но есть все шансы узнать.

Он подкрутил громкость радио, где как раз начался экстренный выпуск новостей.

"Сегодня утром Лондон из будущей столицы олимпийских игр превратился в город, сотрясаемый терактами. К настоящему времени полицией подтверждено, что всего произошло шесть взрывов, три из которых прогремели в городской подземке и три — в рейсовых автобусах. По предварительным данным, семьсот человек ранено и тридцать восемь погибли, однако точное число жертв пока неизвестно.

В настоящий момент в город введены армейские подразделения, которые будут следить за ситуацией в Лондоне. Пока же британская полиция призывает общественность быть бдительной, поскольку нет уверенности в том, что серия терактов закончилась".

— Ничего себе! — присвистнул Сэм. — Пока мы переживали за наших любимых гонщиков, тут творились такие дела!

— Да уж, — кивнул Пол. — Хорошо хоть чемпионат не отменили, а ведь могли бы — из-за большого скопления народа. Правда, Дэн? — он легонько коснулся руки Блэка, опасаясь очередного взрыва гнева.

— Не может быть… — прошептал тот.

Он остановил машину у обочины, заглушил мотор и уставился в окно невидящим взглядом. Друзья недоуменно переглянулись, не понимая, что могло случиться, но задавать какие-либо вопросы так и не решились.

Дэниел же был в шоке. Сообщение о терактах словно расставило все по своим местам. Это открытие было настолько ошеломляющим, что Блэк не мог в него поверить. Но и не верить тоже было невозможно, ведь все факты упрямо говорили только об одном.

"Не бывает таких совпадений. Просто не бывает! — Дэниел так сильно сжал в руках руль, что побелели костяшки пальцев. — Из-за ссоры с Драко я был так зол, что даже ничего не помню: ни как добрался с вокзала до автодрома, ни как проходила гонка. А в итоге — шесть взрывов в Лондоне и девять сходов с трассы в Сильверстоуне. Как раз там, где был я… — Он опустил голову на руки. — Северус говорил, что магия вернется. И вот она вернулась. Но только моя магия — темная. И во всех этих несчастьях виноват именно я…"

— Может быть, хватит обвинять меня во всех смертных грехах? — устало поинтересовалась Гермиона, разливая ароматный вишневый чай по чашкам и протягивая одну из них Рону.

Они только что вернулись из "Норы", где девушка гостила несколько дней. Эта поездка очень ее утомила. Гермиона давно не общалась ни с кем из Уизли, ограничиваясь лишь перепиской, да и та последнее время сводилась лишь к традиционным поздравлениям друг друга с праздниками. И теперь девушке было сложно вновь окунуться в мир суеты и преувеличенной заботы, присущих этому семейству. К тому же создавалось ощущение, что время повернуло вспять, и гриффиндорцы снова собрались на каникулы в "Норе", как это неоднократно бывало раньше. С одним только отличием — среди них не было Гарри. И это не проходящее чувство потери остро ощущалось всеми без исключения, словно рядом с ними витал призрак Поттера.

Еще одной причиной того, что Гермиона уехала от Уизли как можно скорее, был страх. Девушка боялась, что, сама того не желая, может нечаянно выдать секрет Гарри Поттера, а этого ни в коем случае нельзя было допустить. Поэтому она старалась больше молчать, делая вид, что погружена в свои мысли, ведь все разговоры, о чем бы они ни были, все равно сводились к победителю Волдеморта. К счастью, Уизли решили, что Гермиона до сих пор сильно переживает гибель друга, поэтому не стали заострять внимание на плохом настроении девушки. В конце концов она не выдержала и, сославшись на большое количество работы, вернулась в Лондон.

Рон по какой-то причине отправился вместе с Гермионой и последние полчаса изводил девушку очередной порцией претензий по поводу ее "желания заменить Гарри этим типом". Надо сказать, эту тему Рон поднимал с завидной регулярностью, снова и снова пытаясь доказать, что Блэк — не Поттер. Иногда у Гермионы создавалось ощущение, что Рон попросту не может говорить ни о чем другом.

Взъерошенная сова, влетевшая в открытое окно, перебила Уизли на полуслове. Гермиона с трудом сдержала смешок, а затем с удивлением развернула экстренный выпуск "Ежедневного Пророка", который почтовая птица уронила ей прямо в руки.

Рон, наблюдавший за девушкой, заметил, как по мере прочтения передовицы удивление на ее лице сменилось волнением, а затем Гермиона несколько раз пораженно охнула. Наконец она медленно опустила газету.

— Что случилось? — Рона встревожило то, что девушка внезапно сильно побледнела, а в ее широко распахнутых глазах читался шок.

Она молча протянула ему "Пророк".

"Сегодня утром в Лондоне произошел ряд террористических актов. Взрывы прогремели на нескольких станциях городской подземки, а также в трех автобусах.

Наряду с маггловским "Скотленд Ярдом" аврорат также ведет расследование. Подробности читайте в следующем номере".

— Ну и дела! — присвистнул Рон, откладывая газету. — Оказывается, у магглов тоже бывают… как они там это назвали?.. теракты.

— И это все, что ты можешь сказать?

— Только не говори, что ты так расстроилась из-за хорька, — недоуменно воззрился на девушку Рон. — Я вообще удивлен, что его тогда не убили. Или не посадили в Азкабан.

— Как ты можешь так говорить?! — от возмущения Гермиона аж подпрыгнула. — Неужели ты до сих пор ненавидишь его до такой степени, что желаешь ему смерти?

— А ты, как я посмотрю, стала питать к этому белобрысому уроду нежные чувства, — скривился Рон.

— Не мели чепуху, — отрезала девушка. — Так. Мне надо уйти, — она поспешно вскочила со стула и судорожно стала собираться. — Я срочно должна найти… О, черт! — Гермиона замерла на месте, словно со всего размаха наткнулась на невидимую стену. — Как я могла забыть?! Сегодня же гонка!

— Что, забыла про своего ненаглядного… как там его?.. в общем, того маггла, которым ты пытаешься заменить Гарри? — презрительно поинтересовался Рон.

Он упорно продолжал называть Дэниела магглом, несмотря на слова Гермионы о том, что это не так, и объяснения самого Блэка. Тот очень не нравился Рону. Сам Уизли за все эти годы так и не смог оправиться ото всего, что произошло семь лет назад, не смог забыть гибель Гарри. Поэтому он не понимал, как легко, на его взгляд, Гермиона могла найти замену лучшему другу, который спас ей жизнь. Рона откровенно бесило то, как трепетно она относилась к Блэку, и Рон не мог и не хотел это принять.

— Не начинай! — в голосе Гермионы зазвучали стальные нотки. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь! И вообще, сейчас у меня есть более важные дела, чем в очередной раз выслушивать твой бред по поводу Дэна и Гарри.

— Я уже вижу, что ты свой выбор сделала, — поморщился молодой человек. — Кстати, а они действительно похожи. Даже странно. Сначала мне показалось, что это лишь отдаленное сходство, но чем больше я вижу твоего маггла, тем больше понимаю, что у них с Гарри очень много общих черт. Не то чтобы я разглядывал, конечно…

— Будь добр, Рон Уизли, заткнись! — девушка вытащила волшебную палочку и нацелила ее на Рона. — Или предпочитаешь Петрификус Тоталус?

— Ладно, ладно, — тот поднял руки в примирительном жесте. — Только не говори потом, что я тебя не предупреждал.

В ответ Гермиона лишь фыркнула и пулей вылетела из квартиры. Из-за визита в "Нору" она совершенно забыла, что сегодня у Дэна должна была быть гонка. Причем на той же самой трассе, что и в прошлом году, когда ему удалось взять подиум, несмотря на довольно сильно разбитую машину. А уж о том, что произошло чуть позже, о горящей машине, которая вот-вот взорвется, об обмякшем в руках Малфоя теле Блэка и его залитом кровью лице вообще лучше было не вспоминать.

Гермиона корила себя, что не поехала в Сильверстоун, что пропустила этот психологически трудный для Дэниела этап Чемпионата мира. Она должна была быть рядом, должна была всеми силами поддерживать друга. А вместо этого выслушивала бесконечные воспоминания Уизли о Гарри Поттере, которые только разбередили всем душу.

Но с другой стороны, Гермиона была уверена, что Малфой обязательно будет присутствовать на заезде. Ведь прошлым летом именно он спровоцировал все драматические события и по логике вещей сейчас должен был "искупить вину". Чего уж девушка никак не ожидала, так это того, что Блэк останется в Сильверстоуне в одиночестве. Драко же судя по заметке в газете, собирался в Хогвартс. Дэниел как-то обмолвился, что Дамблдор просил Малфоя приехать по какому-то делу, но не уточнял, когда именно.

"Ну почему именно сегодня? — вздохнула Гермиона. — Этот Сильверстоун — просто какое-то проклятое место! Сплошные трагедии. А Снейп? У него что, тоже неотложные дела?"

Выбежав из подъезда, девушка на секунду остановилась, пытаясь быстро сообразить, где сейчас может быть Блэк и где его лучше начать искать. И тут же увидела его самого — он быстро шел по дорожке к ее дому. В его судорожно сжатых кулаках были стиснуты смятые "The Times" в одной руке и "Ежедневный Пророк" — в другой.

— Дэн, — чуть слышно проговорила Гермиона, с тревогой смотря на него.

— Это неправда! — рявкнул он, подходя ближе. — Какого дьявола ты подписала меня на эту чушь? — он резко махнул рукой, так что страницы газет жалобно зашелестели.

— Я понимаю, ты в шоке… — начала девушка.

— Я не в шоке, — перебил ее Блэк. — Но мне действует на нервы, что эта бульварная газетенка смеет писать такой бред!

С гримасой омерзения он отшвырнул от себя "Пророк", и тот, пролетев несколько метров, упал прямо под ноги недоуменно наблюдавшему всю эту картину Рону.

Гермиона потянулась было к Дэниелу, но он оттолкнул от себя ее руку, и девушка осталась стоять, смотря на него широко раскрытыми глазами, полными слез.

— Мне так жаль, — прошептала она.

— Не ври, — резко возразил Блэк. — Ты должна быть рада. Наконец-то я избавился от… — он резко замолчал, как будто поперхнулся словами.

— Да что ты несешь?! — воскликнула Гермиона. — Как я могу радоваться, когда тебе плохо?!

— Со мной все будет в порядке, — сквозь зубы проговорил Дэниел. — Все это, — он встряхнул рукой, в которой все еще сжимал сегодняшний выпуск "The Times", — ложь! Вот увидишь, сегодня вечером, максимум завтра утром, все снова будет хорошо. Все. Будет. Хорошо! — словно мантру повторил он.

Рон абсолютно ничего не понимал из этого диалога, как если бы Гермиона и Дэниел говорили на иностранном языке. Но от Блэка исходила такая сильная волна гнева, почти ощутимая физически, что Рон инстинктивно отступил назад, чтобы не попасться ему под горячую руку.

Дэниел явно был не в себе. Несмотря на то, что его глаза были прищурены, из них словно бил свет, как будто ярость, клокотавшая внутри, выливалась через зрачки. Лицо Блэка исказила гримаса, в которой смешивались ненависть, презрение, злость и… боль. Было так странно видеть это сочетание, да и вообще такой взрыв эмоций, ведь обычно гонщик выглядел идеально хладнокровным.

— Послушай, — снова принялась уговаривать Гермиона, — мы не можем ничего изменить. Но делать вид, что ничего не произошло, тоже не выход.

— Это неправда!!!

Крик Дэниела пронесся по улице, переполошив стайку голубей, которые несколько секунд назад мирно клевали что-то в траве, а теперь испуганно разлетались в разные стороны, громко хлопая крыльями.

— Тебе придется это принять, как бы больно ни было, — тихо, но твердо сказала Гермиона.

— Нет, — сквозь зубы процедил Дэниел, с неприязнью глядя на нее. — Тебе не удастся убедить меня в том, что его больше нет!

У Рона, наблюдавшего за этим странным диалогом, сложилось впечатление, что взбешенный Блэк взглядом толкнул Гермиону, и ее отшвырнуло на несколько шагов назад. Она точно поранилась бы о решетку соседнего палисадника, но Рон вовремя подскочил и успел поймать девушку.

— Что ты себе позволяешь? — возмутился он, вытаскивая волшебную палочку и нацеливая ее на Блэка. — Я не позволю тебе так разговаривать с Гермионой!

— Не вмешивайся! — тот отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и Рона обдало жаркой струей воздуха, палочка вырвалась из рук, отлетая в кусты, а сам он с трудом удержался на ногах.

Теперь он отчетливо понимал, что Блэк не может быть магглом. Такие выплески магии, явно неконтролируемые, но от этого не менее мощные, свидетельствовали о том, что Дэниел — очень сильный волшебник. И находиться с ним рядом, когда он в такой ярости, было весьма рискованно. Сейчас Рон чувствовал себя очень неуютно, даже несмотря на то, что последние годы провел в драконарии, где постоянно подвергался опасности. Но в любом случае надо было остановить Блэка, пока он не покалечил кого-нибудь и не разрушил весь квартал.

Однако предпринять Рон ничего не успел, так как в этот момент из подъезда Гермионы стремительно вышел Снейп. Он явно был встревожен.

— Я тебя искал, — заявил он, подходя к Блэку.

— Профессор… — Рон хотел было предупредить Мастера Зелий, но тот не дал ему договорить.

— Мистер Уизли, не вмешивайтесь в то, что Вас не касается, — не поворачивая к нему головы, отрезал Снейп, а затем вновь обратился к Дэниелу: — Нам надо поговорить. Это важно.

— Если ты тоже собираешься пересказывать сплетни газетчиков… — угрожающе начал Блэк.

— Я был там, — тихо проговорил Снейп. — Сразу, как только узнал о взрыве. И видел все собственными глазами.

Было в его голосе что-то такое, что даже Рон, который до сих пор понятия не имел, вокруг чего разгорелись такие страсти, понял: это — что бы оно ни было — правда. Гермиона судорожно всхлипнула, прижимая ладони ко рту, как будто боялась выдать себя хотя бы словом. Однако Блэка, похоже, убедить не удалось.

— Это неправда, — в который раз повторил он.

— Тело обезображено, но все равно узнаваемо. К тому же рядом мы нашли его палочку. Мне жаль…

Дэниел отшатнулся от Снейпа, словно тот наотмашь его ударил.

— Ты решил мне отомстить, ведь так? — в его голосе звучал гнев, но в то же время слышалась и горечь. — Нашел прекрасный способ и ударил по самому больному месту. Ты всегда меня терпеть не мог, а сейчас наконец-то тебе удалось поквитаться. Пусть со мной, а не с моим отцом, но тебе ведь все равно, для тебя нет никакой разницы, с кем сводить старые счеты. — Блэк говорил все громче и под конец уже орал на всю улицу. — Ублюдок! Старая летучая мышь! — он с отвращением скривился. — Как же я тебя ненавижу!

— Ну, если тебе так станет легче… — невозмутимо пожал плечами Снейп.

— НЕНАВИЖУ!

От яростного крика Дэниела ветви деревьев вокруг пригнулись, как от сильного ветра, а тоненькая береза неподалеку вообще сломалась пополам. Машину, которая была припаркована в паре шагов от Блэка, отбросило на противоположную сторону улицы. Лишь Мастер Зелий продолжал стоять на месте, словно ничего не происходило. Только напряженная поза и стиснутые в кулаки руки свидетельствовали, что и для него все не так просто, как он хотел бы это показать.

— Слишком большая цена за возвращение магии, ты не находишь? — заметил Снейп.

— Плевать мне на магию! — огрызнулся Блэк. — Я не знаю, что за труп ты там видел, но я точно знаю, что это какая-то ошибка. И я сам разберусь, в чем дело.

Он развернулся и решительно двинулся прочь, полностью игнорируя робкие попытки Гермионы его остановить. Судя по всему, Снейп тоже не хотел отпускать Дэниела одного в таком состоянии.

— Стой, — громко скомандовал он. Однако тот не обратил на этот оклик никакого внимания, продолжая быстро удаляться. — Блэк, стой! — Видя, что его слова не возымели никакого действия, Снейп решился на крайнюю меру. — Поттер, сейчас же остановись!

Едва он успел договорить, как Дэниел, который уже успел отойти на приличное расстояние, мгновенно оказался рядом, словно аппарировал. Он схватил профессора за грудки и с ненавистью прошипел:

— Не смей называть меня этим чертовым именем!

— Я могу называть тебя хоть Мерлином, но от этого твоя суть не изменится, — ответил Снейп.

У Рона было такое ощущение, что его только что шарахнули по голове чем-то тяжелым. Все это походило на театр абсурда.

"Блэк не может быть Гарри, ведь Гарри погиб семь лет назад. Да и внешность у них разная. Типаж один, даже есть какие-то общие черты, но все равно это не он. Или Гарри не погиб?.."

Рон скосил глаза на Гермиону, которая, похоже, абсолютно не была шокирована. Она замерла, боясь пошевелиться, и умоляюще смотрела на Дэниела, словно ждала от него какого-то признания.

Блэк же, казалось, их даже не замечал. Он отпихнул от себя Снейпа и снова повернулся, чтобы уйти, но тот ловко обхватил его руками за плечи, разворачивая к себе лицом, так что Дэниел оказался крепко прижат к его груди и, как ни пытался, не мог вырваться.

— Мисс Грейнджер, подойдите, — позвал профессор и, когда девушка приблизилась, распорядился: — Достаньте из правого кармана моей мантии флакон. Пошевеливайтесь, не стойте столбом.

Гермиона послушно вытащила небольшой пузырек и, открыв его, протянула Снейпу. Тот среагировал быстрее, чем Блэк успел возмутиться — быстрым движением поднес флакончик к его рту и заставил проглотить лекарство.

— Мисс Грейнджер, не смотрите на меня такими глазами, — заметив удивленный взгляд девушки, Снейп недовольно поджал губы. — Вопреки общему мнению, обычно я не изображаю передвижной медпункт и не ношу с собой множество зелий на все случаи жизни. Сейчас — особые обстоятельства. Я прекрасно знал, что Дэниелу понадобится успокоительное, поэтому и захватил его с собой. Хотя, с какой стати я Вам это объясняю? — перебил он сам себя.

— Пусти меня! — в очередной раз рванулся Блэк.

— Отпущу, когда успокоишься, — невозмутимо ответил профессор, не ослабляя хватку.

Дэниел метался в его руках, как загнанный зверь, с безумными глазами и желанием избавиться от этого плена любой ценой.

Хоть Снейп и не показывал виду, но эта борьба давалась ему нелегко. Он с трудом сдерживал не только физические попытки Дэниела освободиться, но и бурлящую в том магию, которая, чувствовалось, грозила выплеснуться в любую секунду. Блэк и сам не подозревал о собственной силе.

Еще одна вещь, которая совершенно не помогала самоконтролю Мастера Зелий — оскорбления Дэниела. Снейп прекрасно понимал, что все это было сказано в запале, что на самом деле Блэк его не ненавидит. Но осадок от отравленных ядом слов все равно продолжал неприятно царапать душу.

Однако поразмышлять на эту тему Снейпу не удалось. Дэниел внезапно очень сильно побледнел и обмяк в его руках.

— Боже! — пораженно выдохнула Гермиона.

И в самом деле, было от чего ахать. У Блэка снова открылись раны, и теперь почти вся его одежда быстро пропитывалась кровью, причем какого-то неестественного алого цвета.

Снейп поудобнее подхватил полубесчувственного Дэниела и устремился в подъезд, а Гермиона бросилась открывать им двери. Рону не оставалось ничего другого, кроме как пойти вслед за ними. Шокированный, он по-прежнему отказывался верить в то, что Блэк — это Гарри Поттер.

Сам же Дэниел, казалось, не понимал, что происходит, где он находится и куда его практически несут Снейп и Гермиона. Он отталкивал от себя их руки, не обращая внимания на воспаленные и разошедшиеся рубцы, и продолжал повторять, как заведенный:

— Это неправда. Неправда. Неправда. Неправда. Неправда…

— Я понимаю, что тебе больно, — Гермиона больше не могла сдерживаться и заплакала. — И я знаю, как тебе больно. Ведь когда-то я тоже пережила нечто подобное. Но, пожалуйста, не отталкивай тех, кто тебя любит. Позволь помочь тебе, разделить твое горе…

Дэниел вздрогнул всем телом и отшатнулся от девушки. Если бы Снейп его не поддерживал, он бы рухнул на пол.

— Это неправда, — мутным от нахлынувшей боли взглядом Блэк уставился на Мастера Зелий. — Северус, скажи, что все это неправда. Пожалуйста!..

В этой мольбе было столько отчаяния, что Снейп — наверное, впервые в жизни — отвел глаза.

— Мне жаль, — тихо проговорил он, с трудом справляясь с комком в горле.

Дэниел жалобно всхлипнул, мертвенно побледнел и потерял сознание. Снейп осторожно уложил его на кровать, снял с него одежду, которая только мешала, и принялся стирать с Блэка кровь. К счастью, у Гермионы был большой запас цветков ромашки, слабый настой которых — единственное средство, способное хоть как-то помочь в данном случае.

Рон же был настолько шокирован, что даже не мог пошевелиться. Он готов был поклясться, что никогда в жизни не забудет картины, которая предстала перед его глазами. И хоть он много раз видел самые разные ранения — от заклинаний, от укусов оборотня, от ожогов или когтей дракона, — сейчас его сковал ужас.

Все тело Блэка было покрыто шрамами, будто безумный художник практиковался в рисовании, используя его вместо полотна, а нож — вместо кисти. Некоторые отметины были тонкими, как паутина, почти незаметными царапинами, некоторые — явно застарелыми и почти зажившими, но несколько ран, несомненно, нанесли совсем недавно, и они даже не успели затянуться. Сейчас из всех этих порезов хлестала кровь, которую никак не удавалось остановить.

Дэниел же метался в забытьи, и сквозь стоны боли можно было различить:

— Это неправда… Ты жив, Драко… Драко!..

Голоса то приближались, то удалялись, кружили вокруг, сталкиваясь и перекрывая друг друга. Кто-то просил, требовал, умолял, плакал, но все это казалось таким далеким и ненужным, что просто проплывало мимо сознания.

Время от времени голоса сменяла боль. Она подкрадывалась тихо, словно на цыпочках, осторожно касалась, будто пробуя свою жертву на вкус, а затем вцеплялась мертвой хваткой. Она все сильней и сильней сжимала объятие, так что непроглядная тьма вокруг расступалась. Теперь перед глазами плавало кровавое марево, которое то и дело рассекали яркие вспышки.

В те моменты, когда боль переставала терзать тело своей жертвы, отступая, чтобы вскоре вернуться и в следующем раунде накинуться с новой силой, она сменялась абсолютной пустотой, в которой не было ничего — ни звуков, ни образов, ни запахов, ни ощущений, не было даже воспоминаний или желаний. Казалось, что эта пустота не только обволакивала снаружи, но исходила изнутри, из самого сердца.

Трудно было определить, сколько длился каждый такой приступ, но рано или поздно он заканчивался, и из багряного мрака безумия медленно проступала плохо различимая фигура. Она то приближалась, то удалялась, притягивая взгляд, словно магнитом, и уже невозможно было сосредоточиться ни на чем другом. Все остальное попросту переставало существовать, во всем мире оставался только один единственный человек.

Каждый раз Дэниел пытался броситься к Драко, объяснить те идиотские фотографии, прижать к себе и не отпускать, до тех пор, пока тот не поймет, как много для него значит. Но как ни старался, не мог сдвинуться с места, словно был парализован обездвиживающим заклинанием.

Блэку нестерпимо хотелось дотронуться до Малфоя, почувствовать, что он живой, настоящий, а не призрак, померещившийся в горячечном бреду. До бесконечности вглядываться в серые глаза, в которых, как в зеркале, отражаются все эмоции. Ощущать под руками горячую кожу, наслаждаясь ответной реакцией столь желанного тела. Целовать упрямые губы, дразнящие, непреступные и соблазняющие одновременно.

Малфой подходит так медленно, что от каждого его шага у Дэниела замирает сердце и почти останавливается дыхание — вдруг он передумает и развернется, уходя навсегда. Но нет, в планы Драко, похоже, это не входит.

Мир разбивается на осколки, впиваясь острыми краями, царапая и оставляя глубокие раны.

— Нет! Драко… Нет! Нет…

Невозможно было сказать, как долго продолжалась эта безумная круговерть. Ведь в том состоянии забытья, в котором находился Дэниел, время попросту перестало существовать. Была только дьявольская карусель, без надежды на остановку или хотя бы изменение сценария. Снова и снова по кругу. Продолжая и продолжая эту изощренную пытку. Ведь смерть — это слишком легко.

* * *

Гермиона с тревогой наблюдала за тем, как Дэниел метался в бреду; как кричал, сгибаясь пополам, от боли; как отчаянно, до хрипоты, срывая голос, звал Драко. Но помочь другу девушка была не в состоянии. Все попытки лечения — будь то чары или зелья — не принесли абсолютно никакого результата. Снейп уже сталкивался с подобным состоянием Блэка несколько лет назад, когда выхаживал его после сражения с Волдемортом. Поэтому прекрасно понимал, что все усилия привести Дэниела в сознание, используя соответствующие заклинания или общеизвестные лекарства, совершенно напрасны, что это лишь пустая трата времени. Однако надежда, что все-таки можно что-то изменить, по-прежнему оставалась, хоть и таяла с каждой минутой.

Единственное, что удалось сделать — почти остановить кровь. Не совсем, конечно, но через несколько часов она хотя бы перестала литься рекой. Здесь помогло уже не раз проверенное, причем проверенное именно на самом Блэке, средство — слабый настой цветков ромашки.

Гермиона всерьез опасалась, что Блэк может умереть от потери крови. Однако, в противовес всем законам природы и логики, этого не случилось. Хуже Дэниелу не стало, правда и особых улучшений тоже не наблюдалось. Он по-прежнему был без сознания, терзаемый не только болью, но и своими внутренними монстрами, о мощи которых можно было лишь догадываться по его мучительным стонам. Раны Блэка были все еще воспалены, а те, что достались ему от Люциуса Малфоя, и вовсе разошлись, словно щерясь. Кожа вокруг них почернела, будто обожженная.

— Все объяснения потом, — увидев выражение лица Рона, прошептала Гермиона. — Не делай поспешных выводов и не устраивай истерику. Сейчас не до этого.

— Гарри… — потрясенно выдохнул тот.

Надо сказать, Рон до последнего отказывался верить в то, что столь противный ему Дэниел Блэк — на самом деле его лучший друг Гарри Поттер. И даже тогда, когда почти все указывало на то, что это не просто совпадение, а правда, он с завидным упрямством продолжал повторять про себя: "Он не Гарри Поттер! Он не Гарри Поттер!".

Если бы у Рона спросили, почему он упорно отвергает даже возможность того, что Поттер может быть жив, он не смог бы ответить на этот вопрос. Не то чтобы он никогда над этим не задумывался, наоборот, он немало времени провел в размышлениях о том, "что было бы, если бы…". Здесь многое смешалось в такой тугой клубок, что выделить из него какую-то одну нить совершенно не представлялось возможным. Это была и обида на то, что Гермиона оказалась посвящена в тайну не-смерти Гарри. Рон же слишком долго пытался свыкнуться с мыслью о его гибели, слишком глубокой была эта душевная рана, которая только-только начала затягиваться, и вот теперь ее снова разбередили, причем весьма шокирующим способом. К тому же не могли не удивлять странные отношения Блэка-Поттера со Снейпом, который тоже, судя по тому, что и как он говорил, был в курсе. Да и то, что в бреду Дэниел все время звал Драко, лишний раз подтверждало то, что и так уже было очевидно. Рон знал только одного человека с таким именем.

Но несмотря на все это, сейчас он был ошеломлен. Последние сомнения развеялись, как дым. Рону больше не за что было уцепиться, чтобы продолжать уверять себя в им же самим придуманной "правде". Помимо всего прочего истина была написана у Блэка на лбу, причем в прямом смысле этого слова — знаменитый зигзагообразный шрам, хоть и стал бледнее, все равно был отчетливо различим.

Вообще сейчас Дэниел, исполосованный шрамами, как будто побывал в мясорубке, и истекающий кровью, представлял собой поистине страшное зрелище. Но и отвести взгляд от изуродованного тела близкого друга тоже было невозможно. С каждой минутой ран на его теле становилось все больше, они словно проявлялись на коже, как проступают на бумаге невидимые чернила после соответствующей обработки.

— Не можем же мы сидеть сложа руки! Он же так умрет! Надо что-то делать! — Рон, до сих пор стоявший в стороне и беспомощно наблюдавший за тем, как Снейп и Гермиона пытаются привести Блэка в чувство, словно очнулся от ступора, в который его повергли последние события.

— А мы чем, по-Вашему, занимаемся, мистер Уизли? — сквозь зубы процедил Снейп.

Он даже не стал оборачиваться к своему бывшему ученику, продолжая аккуратно стирать кровь с левой руки Дэниела. Странно, кровь то приостанавливалась, то снова начинала течь с удвоенной скоростью, причем иногда сразу везде, а иногда — будто волнами, постепенно переходя сверху вниз, от шеи к ногам, или вдоль всего туловища с правой стороны на левую. Цвет крови тоже не оставался без изменений — большую часть времени он был, к счастью, обычным, но периодически становился то пронзительно алым, то густо-багровым, почти черным. Все это, естественно, не могло не настораживать.

— Профессор Снейп, Вы же лучший зельевар во всей Британии. Неужели Вы никогда не сталкивались с зельем, которое могло бы помочь Гарри, — Рон, судя по всему, решил активно включиться в процесс спасения друга.

— Вообще-то не в Британии, а в Европе, — отозвался Снейп, оборачиваясь.

— Тем более, — не растерялся Рон. — Европа больше Британии.

— Уизли, Вы всерьез считаете, что такими сомнительными комплиментами можете заставить меня что-то сделать?

Видимо, вопрос этот был риторическим, потому что Снейп, не дожидаясь реакции на свои слова, продолжил:

— А вообще Вы меня удивили. Я ожидал истерики. Хотя с гриффиндорцами всегда так — не знаешь, в какую сторону их занесет в следующую секунду, — он фыркнул, но получилось это у него не так угрожающе, как Рон помнил по своим школьным временам.

Снейп задумчиво смотрел на Рона и Гермиону, но чувствовалось, что он их не видит, так как мысли его заняты совершенно другим. Судя по всему, у него появилась какая-то идея, так как через пару минут он резко поднялся и вытащил волшебную палочку.

— Мисс Грейнджер, надеюсь, без меня Вы справитесь? Если у Дэниела появятся какие-нибудь изменения — любые, в хорошую или плохую сторону, — срочно свяжитесь со мной. Я буду в своей домашней лаборатории.

— Я все сделаю, — кивнула Гермиона. — Вы что-то придумали?

— Не я.

После того, как Снейп дизаппарировал, девушка заклинанием призвала из соседней комнаты кресло и поставила у самой кровати Блэка. Но перед тем как сесть в него, автоматически подняла с пола куртку Дэниела, которая, видимо, так и валялась там с тех самых пор, как когда в эту комнату принесли полубесчувственного гонщика. Под рукой что-то зашуршало, и тут же из внутреннего кармана выскользнул пухлый конверт с надписью "Дэнилу Блэку. Лично. В.Срочно!" по центру.

— Рон, я отойду на пару минут. Скоро вернусь. Пойду… сварю себе кофе.

Гермиона чуть ли не бегом отправилась на кухню, причем она и сама не могла бы объяснить, что именно заставило ее так поступить. Просто в тот момент, когда в ее руках оказался выпавший из куртки Блэка пакет, у нее появилось ощущение, что она держит в руках бомбу с зажженным фитилем. Хотя девушка даже не знала, что именно скрывалось под плотной бумагой.

Надо сказать, Гермиона никогда не была патологически любопытна, в отличие от тех же Лаванды Браун или Парвати Патил. Но сейчас как будто кто-то руководил ее действиями, принуждая заглянуть в таинственное послание. И девушка не могла этому сопротивляться.

То, что оказалось внутри конверта, повергло ее в еще больший шок, нежели сегодняшнее известие о гибели Драко Малфоя. Хотя всего несколько часов назад Гермиона думала, что уже ничто не может удивить ее сильнее. Оказало, очень даже может.

Видеть Блэка с Малфоем для Гермионы поначалу было, мягко говоря, странно. Но затем, поняв, что молодым людям по-настоящему хорошо вместе, девушка изменила свое отношение к этому странному союзу. Она не раз замечала, какая нежность проскальзывает в их взглядах, направленных друг на друга, особенно когда один смотрит на второго, когда тот этого не видит. Казалось, Блэк наконец-то обрел свое счастье.

Тем более дико сейчас было видеть откровенные фотографии, на которых Дэниел с упоением отдавался смелым ласкам другого мужчины. Несмотря на то, что это были обычные маггловские снимки, они великолепно передавали и накал эмоций, и жар полуобнаженных тел, и предельное возбуждение. Создавалось ощущение, что еще секунда — и из фото посыпятся искры.

Гермиона не могла оторваться от этого завораживающего зрелища, но в то же время отказывалась верить своим глазам. Однако снимки не собирались никуда исчезать, по-прежнему являясь молчаливым и в то же время весьма красноречивым доказательством того, что мир перевернулся. По крайней мере, у Гермионы было именно такое чувство.

От шока у девушки подгибались колени, так что она вынуждена была опереться на кухонный стол, а затем и вовсе опуститься на стул. Потеряв счет времени, она так и сидела на самом краешке, сгорбившись и спрятав лицо в ладонях. В конце концов Гермионе все-таки удалось стряхнуть с себя оцепенение и расправить плечи. Она убрала фотографии в конверт, а конверт положила обратно во внутренний карман куртки Блэка.

"Пусть ящик Пандоры остается закрытым. Никто больше не должен знать, об этих снимках. А Дэн не должен знать, что я их видела", — решила девушка.

Она сделала глубокий вдох, выравнивая дыхание, постаралась придать своему лицу выражение озабоченности здоровьем друга, а не потрясшими ее новостями, а затем вернулась в комнату к больному.

— Нам остается только надеяться на чудо, — тяжело вздохнул Рон, заметив ее появление.

— И Снейпа, — поправила его Гермиона. — Он должен найти зелье, которое поможет Дэну. Должен! И я верю, что он снова его спасет.

* * *

Профессору Снейпу было очень непросто находиться рядом с Блэком. Во-первых, в какой-то мере он чувствовал свою вину за то, что принес плохие известия о Драко. Как только Снейп узнал о взрывах в немагическом Лондоне и услышал имена пострадавших, он первым делом отправился туда. Как бы ему ни хотелось, чтобы это было неправдой, на самом деле оказалось, что все обстояло гораздо хуже. Снейпу представили для опознания сильно изуродованное, почти неузнаваемое тело молодого человека. Это был высокий худощавый блондин, хотя из-за грязи и запекшейся крови, покрывавших его волосы, их цвет угадывался с трудом. На отвороте левого рукава его черной мантии ("плаща", как упорно называли это одеяние суетившиеся рядом магглы), если приглядеться, можно было различить монограмму "М"— именно такие мантии шили по специальному заказу Малфоя в небольшом фирменном магазинчике мистера Коннора в Кливленде, и именно их Драко предпочитал носить на работу. А самое главное — в правом кармане мантии погибшего оказались обломки волшебной палочки, которую Снейп видел в руках своего бывшего ученика тысячи раз. Сомневаться не приходилось — труп принадлежал именно Драко Малфою.

Другой причиной было то, что для Снейпа все еще оставались свежими воспоминания о том, как тяжело ему далось "оживление" Поттера после битвы с Волдемортом. К счастью, в тот раз Мастеру Зелий удалось найти нужные слова, чтобы пробудить в Гарри желание жить. Хотя, если бы кто-нибудь спросил Снейпа, чем именно он смог воздействовать на Спасителя-Волшебного-Мира, он не смог бы сказать ничего определенного. Тогда он сутками просиживал у постели умиравшего Поттера, который, казалось, угасал с каждым днем, и говорил обо всем подряд. О повсеместных празднованиях по поводу поражения Волдеморта, о торжественном пире в Хогвартсе и о потрясающей красоты фейерверке, который почти час расчерчивал небо над Запретным Лесом самыми немыслимыми красками и фигурами. О Джеймсе, его несомненном таланте к квиддичу, очевидном даже для самого Северуса, бесконечно далекого от этого вида спорта. О Лили, ее удивительной доброте, мягкости и — к удивлению многих — выдающихся способностях в зельеделии. О Сириусе, его бесшабашности, задиристости, но в то же время исключительной верности друзьям, пусть даже это могло повлечь (и в конечном итоге все-таки повлекло) за собой семейные проблемы. О застенчивом Люпине, который зачастую не решался вмешаться и остановить не в меру разошедшихся товарищей, хотя как староста не должен был закрывать глаза на их недопустимое поведение. О трусливом Петтигрю, всю свою жизнь прятавшемся за спинами лидеров: в Хогвартсе это были самые яркие и популярные ученики курса — Мародеры, как они сами себя называли, а после окончания школы — Темный Лорд, именно в то время набравший огромную силу. Говорил Снейп и о Дамблдоре, его планах, истинное значение которых знал только сам директор, о его надежде, что случайное пророчество Сибиллы Трелони претворится в жизнь и исполнится, о роли самого Гарри в этой большой игре…

Поначалу Снейп чувствовал себя довольно глупо: ему казалось, что он разговаривает сам с собой, и если бы его в этот момент кто-нибудь увидел, то профессору была бы гарантирована койка в палате для умалишенных клиники святого Мунго. Но однажды Мастер Зелий заметил, что на Поттера его рассказы почему-то действуют: тот понемногу успокаивался, постепенно периоды затишья между приступами становились все длиннее и длиннее, даже боль, казалось, на время отступала. Все это не могло не вдохновить Снейпа, и он продолжил это "лечение словом", забывая и о собственном больном от сильной нагрузки горле, и о сорванном голосе, и о затекшей спине, и о дикой усталости, когда от утомления слипаются глаза, когда почти отключаешься от внешнего мира, но на автомате продолжаешь говорить.

Судя по всему, такая терапия оказывала благотворное влияние не только на Поттера, но и на самого Снейпа. Сказать о проблеме — значит наполовину ее решить. Это утверждение Мастер Зелий испытал на собственном опыте, хотя до этого никогда не верил, что чему-то можно помочь обыкновенными разговорами. Точнее, в данном случае был не диалог, а монолог, но итог от этого не изменился. Выплеснув годами копившиеся обиды и раздражение, Снейп смог переступить и оставить в прошлом свое отношение к Поттеру-старшему и Мародерам, смог посмотреть на Гарри не как на копию его отца, а увидеть в нем совершенно другого человека. Размышления вслух заставили Снейпа по-новому взглянуть на пристрастие Дамблдора: к шахматным играм: слишком уж часто выходило так, что пешками, слонами и конями в его партиях становились окружающие люди, а сам директор — опытным гроссмейстером, считающим жизнь шахматной доской. Возможно, подобные мысли появлялись у Снейпа и раньше, но из-за войны, а в особенности из-за двойного шпионства, отнимавшего и так небольшое свободное время, ему было некогда над всем этим раздумывать, сопоставлять факты, ощущения, чувства. Пока же Снейп выхаживал Поттера, ничего другого ему не оставалось — только раскладывать жизнь по полочкам и варить все новые и новые зелья, чтобы вернуть к жизни юного героя.

Сейчас перед профессором стояла еще более сложная задача — как и тогда, основная проблема была больше не физического, а морального плана. Но при этом существовала колоссальная разница, которую можно было охарактеризовать одним словом — смерть. Причем не абстрактная смерть и не смерть кого-то из знакомых. Блэк (почему-то для Снейпа сейчас он был не Поттером, а именно Блэком — то ли из-за привычки скрывать его настоящее имя, то ли потому что он действительно был совершенно другим человеком, совершенно не похожим на победителя Темного Лорда) никогда не говорил, какие чувства испытывает к Малфою. Точнее, говорил о том, что Драко ему дорог, что ему с ним хорошо, но ни разу не было сказано ни единого слова о любви. Тем не менее, Снейп был уверен: Драко — единственный человек в мире, без которого жизнь Дэниела не имеет никакого смысла, если нет Драко — нет и самого Дэниела. И теперь, после гибели Малфоя, никто (в том числе и сам профессор) не мог поручиться, что снова удастся найти нужные слова и вытащить Героя Волшебного Мира с того света.

Видя, что ни заклинания, ни лекарства не помогают, Снейп лихорадочно пытался найти выход из сложившейся ситуации. Как и Гермиона, он тоже опасался, что Блэк может попросту умереть от потери крови. Протирая его бесчисленные раны слабым настоем цветков ромашки, Снейп перебирал в уме все зелья, которые он знал или о которых только слышал и которые могли бы помочь Дэниелу. На нужную мысль его навел, как ни странно, Рон Уизли своим замечанием о лучшем зельеваре в Британии.

Дело в том, что несколько лет назад Драко был выдвинут в качестве номинанта на звание лучшего зельевара года. Тогда он даже приезжал в Хогвартс, чтобы посоветоваться со своим бывшим деканом, какое зелье лучше было бы представить на суд жюри. Малфой составил целый список, но никак не мог определиться, что именно ему следует выбрать. Одним из вариантов было экспериментальное зелье, нейтрализующее действие проклятий, над которым Драко активно работал последнее время. К сожалению, добиться того результата, на который он рассчитывал — полностью снять боль от темномагических заклинаний и в максимальной степени восстановить поврежденные ткани, — ему не удалось. Но приблизиться к обозначенной им самим же планке Малфой смог. К немедленным результатам можно было причислить то, что боль практически прекращалась примерно на три часа. В перспективе же после месяца регулярного приема этого зелья физическое недомогание пациента уменьшалось, часть шрамов исчезали, а некоторые заметно бледнели. Но несмотря на очевидный прогресс, Снейп посоветовал Драко повременить с обнародованием этого средства. В конечном итоге Малфой выбрал для презентации другое зелье, а этот почти забытый рецепт до сих пор хранился в запертом на ключ нижнем ящике письменного стола Снейпа. Судя по всему, именно сейчас настало его время.

Дело оставалось за малым — докупить все необходимые ингредиенты и сварить зелье, которое могло бы облегчить страдания Блэка. Самое главное — чтобы через семь дней, когда зелье будет готово, не оказалось слишком поздно.

Гермиона никак не могла придумать, как бы заставить Рона молчать о том, что на самом деле Гарри Поттер жив. Обнародование такой сенсационной новости сейчас было ну совсем ни к чему. Во-первых, все-таки сам Гарри должен решить, хочет ли он, чтобы это стало известно. А во-вторых, шумиха, которая из-за этого поднимется — а она не может не подняться, — вполне может стать той последней каплей, которая способна нарушить хрупкий баланс между жизнью и смертью Поттера и склонить чашу весов его судьбы в пользу смерти.

Но Рон — в который уже раз за последнее время — снова удивил Гермиону, заставив ее увидеть, что он способен принимать взрослые взвешенные решения. Он первым заговорил об этой проблеме, причем буквально на следующий день.

— Ты ведь тоже думала, что я устрою истерику, — это был даже не вопрос, а утверждение, и в голосе Рона слышалась горечь. — Я семь лет считал своего лучшего друга, нет, не друга — почти брата, погибшим. Каждый год, когда весь магический мир праздновал уничтожение Волдеморта, я оплакивал смерть его победителя. Почти каждый день я просыпался с мыслью: надо рассказать Гарри, что за бред я видел сегодня во сне. Но потом понимал, что это был не ночной кошмар, а воспоминания о реальности, и рассказывать об этом мне некому, ведь Гарри больше нет. Я писал ему письма, длиннющие свитки, размеру которых позавидовал бы даже профессор Биннс. Писал, а потом сжигал, потому что это невыносимо — смотреть на гору посланий, которые я никогда не отправлю и которые адресат никогда не получит. Глупо писать письма мертвому другу, но это было единственным, что помогало мне не сойти с ума все эти годы. Постепенно боль стала стихать. Она не исчезла, но я как-то научился с ней жить. И вот я возвращаюсь домой и узнаю, что все это было ложью, что Гарри Поттер живет и здравствует. Причем об этом прекрасно осведомлена не только ты, но еще и Снейп и, насколько я понимаю, Малфой.

— Рон, — тихо проговорила Гермиона, — все не так. У него были причины…

— Знаю, — кивнул тот. — Точнее, верю. Ведь это же наш Гарри, а ради друга я готов на что угодно. Самое главное, что он жив.

— Когда он придет в себя, вы обязательно поговорите и все выясните. Я уверена, что он расскажет тебе все, что с ним приключилось за эти семь лет. Поверь мне, неприятностей у Дэниела Блэка не меньше, чем у Гарри Поттера. Особенно в последнее время.

Гермиона поежилась, глядя на страшные рубцы, которыми, как она знала, наградил его Люциус Малфой. Страшно даже себе представить, что это был за ритуал, если после него остались такие вот отметины.

— Значит, ты никому не расскажешь? — уточнила девушка, переводя взгляд на Рона.

— Нет, — покачал головой тот. — Ведь это может навредить Гарри.

— Теперь его зовут Дэниел Блэк.

— Я готов называть его каким угодно именем. Лишь бы он был жив. Я не хочу потерять лучшего друга снова.

Гермиона тяжело вздохнула. Она прекрасно понимала, что сейчас для Дэниела выжить — не самое главное, как бы парадоксально это ни звучало. Девушка не представляла себе, как он сможет справиться с тем, что Драко погиб. Конечно, она знала, что с Малфоем он был действительно счастлив, помнила ощущение, будто между ними пробегали искры. Несмотря на то, что ни Драко, ни Дэниел старались никогда не проявлять на публике свои чувства и уж тем более их не демонстрировать, Гермиона была уверена: то, что между ними происходит — настоящее. Она не могла объяснить, откуда у нее взялась эта убежденность. Но из разрозненных кусочков мозаики (взглядов тайком, когда никто не видит; светящихся глаз Блэка, стоит Малфою только войти в комнату; смягчающегося выражения лица Драко при появлении Дэниела; не демонстрируемой и от этого еще более впечатляющей заботы друг о друге, проявляющейся даже в самых незначительных мелочах вроде любимого Блэком тыквенного сока на завтрак; безмолвной, но очень четко осязаемой их взаимной поддержки — "Я здесь, я рядом, я с тобой") складывалась однозначная картина: Дэниел и Драко — единое целое. А как человек может жить, если ему ампутировали руки, ноги или — что больше подходит в данном случае — вырвали сердце?..

— Когда он очнется, ему будет очень тяжело. И мы должны быть рядом. У него и так никого больше не осталось. Только я, ты и Снейп, — Гермиона всхлипнула, не справившись с собой.

— А кто-нибудь еще знает, что Гарри Поттер жив? — наконец-то решился задать мучивший его вопрос Рон.

— Теперь нет, — покачала головой девушка.

— Что значит теперь?

— Еще знал Малфой. Я имею в виду Драко. Люциус тоже оказался в курсе, хотя очень ненадолго. По-моему, не больше часа. Впрочем, как и Нотт с Гойлом.

— А ты не боишься, что они могут проговориться?

— У Гойла стерта память, а остальные… — Гермиона снова всхлипнула. — Мертвые не выдают тайн.

* * *

— Я не буду пить никакие зелья, — тихо, но твердо заявил Дэниел.

Он пришел в сознание ровно через неделю после того злополучного дня 7 июля, столь насыщенного трагическими событиями. Все это время Гермиона не отходила от него ни на шаг, всеми силами стараясь хоть немного облегчить его страдания, протирая раны различными лечебными мазями и молясь всем известным богам, чтобы ее друг выжил.

Она по-разному представляла, как он однажды очнется. Просто откроет глаза, будто просыпаясь после долгого сна. Или же медленно будет приходить в сознание, постепенно узнавая окружающих и вспоминая, что с ним произошло. Будет задавать вопросы или же отмалчиваться, полностью уходя в себя.

Но Гермиона никогда не думала, что все произойдет так просто и так быстро. В середине ночи, во время одного из приступов, после того, как он снова отчаянно звал Драко, Блэк вдруг резко замолчал и открыл глаза. Он будто одним махом вырвался из плена своих кошмаров и теперь хмуро смотрел на недоверчиво-счастливые лица Гермионы и Рона.

— Он так и не вернулся, да? — хрипло проговорил Дэниел.

Даже без уточнений было кристально ясно, о ком он сейчас спрашивает.

— О, Мерлин! — выдохнула Гермиона.

Она слишком хотела, чтобы Блэк очнулся, но не меньше этого боялась его вопросов о Малфое. Девушка просто не знала, что сказать, ведь все слова и соболезнования казались ей совершенно неуместными.

— Только не начинай снова, — Дэниел покачал головой. — Я не сошел с ума от горя. Но Драко жив, я это знаю. И хватить доказывать мне обратное.

Он перевел взгляд на Рона, но ничего не произнес, а только молча смотрел на своего старого друга, чуть склонив голову на бок, словно пытался угадать, как тот себя поведет в этой ситуации. Надо сказать, Рон оказался на высоте.

— Я рад, что ты жив, — просто сказал он, подходя ближе и опускаясь на корточки около кровати, на которой сидел Блэк.

— Прости, что не сказал сразу… — начал было Дэниел.

— Не важно, — перебил его Рон. — Самое главное, что ты не погиб. Мы потом поговорим. Когда ты будешь к этому готов. И потому что захочешь рассказать, а не потому что должен. Я прекрасно понимаю, что сейчас тебе совершенно не до этого. И я никому ничего не скажу, — добавил он, предвосхищая возможный вопрос. — Если хочешь, могу дать нерушимую клятву.

— Спасибо, — потрясенно выдохнул Блэк. Он действительно был изумлен такой реакцией друга и уж совершенно точно не ожидал ничего подобного.

— Добро пожаловать обратно, в мир живых, мистер Дэниел Блэк, — улыбнулся Рон.

— Неужели здесь еще остались живые? — раздался от камина ехидный голос, и через мгновение его обладатель уже был рядом с молодыми людьми — Как ты себя чувствуешь? Что болит? Что последнее ты помнишь?

— Не слишком ли много вопросов? — поморщился Дэниел. — Не беспокойся, память я не потерял, болит все, чувствую себя недотрупом.

— Оптимистично, — хмыкнул Снейп. — Если бы я знал, что ты пришел в себя, я бы захватил зелья. Сейчас вернусь.

Но Блэк вцепился в его руку мертвой хваткой, не позволяя уйти. Его взгляд стал жестким, так что не оставалось сомнений — то, что он собирается сказать, обсуждению не подлежит.

— Я не буду пить никакие зелья, — тихо, но твердо заявил Дэниел.

— Что значит "не будешь"? — холодно поинтересовался Снейп. — Ты вообще в своем уме?!

— Северус, я понимаю, что ты беспокоишься, — Блэк утомленно прикрыл глаза. — И я тебе за это очень благодарен. Но предупреждаю сразу: можешь даже не пытаться влить в меня лекарства. Вопрос закрыт.

— Полагаю, ты соизволишь поставить меня в известность, если тебе что-то понадобится, — ледяным тоном заявил Мастер Зелий и, не прощаясь, исчез в камине.

— Впервые вижу, чтобы Снейп обиделся, — удивленно пробормотала Гермиона.

— Да уж, — кивнул Рон. — Зрелище впечатляет.

— Все образуется, — тихо проговорил Дэниел. — Все будет хорошо.

Сложно было сказать, пытался ли он таким образом убедить самого себя, или же это был способ успокоить остальных. Но дальнейшее показало, что оба этих предположения вполне справедливы.

События стали развиваться почти сразу же, как только погасло пламя камина после ухода Снейпа. Блэк медленно, с большим трудом, но при этом отказываясь от помощи, поднялся с кровати и начал собираться, явно намереваясь уходить. От недоуменных восклицаний друзей и попыток Рона его остановить он лишь вяло отмахивался.

— Куда ты пойдешь в таком состоянии? — с беспокойством всплеснула руками Гермиона.

— Я должен вернуться домой, — отозвался Дэниел.

И это его "домой" прозвучало настолько естественно, что у девушки перехватило дыхание, и она с трудом сдержалась, чтобы в очередной раз не расплакаться. В отличие от Рона, она прекрасно поняла, что именно имел в виду Блэк. Поместье Малфоев стало для него самым настоящим домом, о котором он мечтал с детства. Несмотря ни на что, там он нашел свое счастье, именно туда он всегда возвращался — взбудораженным или ослабленным, радостным или печальным, спокойным или разозленным. Ему было куда, а главное — к кому возвращаться. Но теперь… Гермиона не была уверена, что отправиться в имение Малфоев — хорошая идея. Там Дэниел только еще больше растравит себе душу, ведь там абсолютно все будет напоминать ему о Драко. А ведь Блэк так и не смог принять то, что того больше нет.

— Ты уверен? — с сомнением нахмурилась девушка. — Может быть, останешься у меня, пока тебе не станет лучше?

— Спасибо, Гермиона, — покачал головой Блэк. — Я свяжусь с вами. Позже. А сейчас мне надо идти.

Он нащупал на кольце, которое когда-то подарил ему Драко, серебряную пластину, надавил на нее ногтем, таким образом активируя порт-ключ, и через мгновение исчез.

* * *

Поместье встретило Дэниела привычной картиной. Садовник, осторожно водя из стороны в сторону волшебной палочкой, подрезал чуть-чуть отросшие ветви кустарников. Большие соцветия плюща, обвивающего колонны у входа в особняк, тихо покачивались на ветру, источая тонкий сладкий аромат. Фонтан в виде змеи, из распахнутой пасти которой в любое время года бьет вода, переливался сверкающими на солнце каплями, а мраморная голова рептилии, казалось, время от времени поворачивалась, словно осматривала окрестности.

Однако Блэк не обратил на это никакого внимания. Пошатываясь от слабости, он вошел в дом и направился на второй этаж. Первым делом он заглянул в спальню, не забыв осмотреть гардеробную и ванну, а затем стал планомерно исследовать все комнаты особняка. Дэниел даже перепугал домовиков, когда заявился на кухню. Те сначала бросились врассыпную, а затем окружили его, наперебой гомоня и причитая, будто старались перекричать друг друга.

— Драко не возвращался… — наконец выдохнул Блэк. Судя по тону, он не спрашивал, а констатировал факт.

Домовые эльфы дружно замотали головами, громко хлопая ушами. Дэниел не знал, умеют ли эти создания читать, но ему показалось, что они уже знают о разразившейся в Лондоне трагедии.

Когда на следующий день Гермиона появилась в поместье, она обнаружила Блэка возле входной двери. Он сидел на полу, привалившись спиной к креслу, и моментально вскинул голову, когда девушка вошла. Но, узнав ее, Дэниел снова помрачнел, а его взгляд, который зажегся было надеждой, потух. Было совершенно очевидно, что Блэк ждал другого человека. Человека, которого ему никогда не суждено дождаться, который больше никогда не войдет в эти двери.

— Как ты себя чувствуешь? — осторожно поинтересовалась Гермиона, присаживаясь на корточки рядом с другом.

— Все так же, — хрипло отозвался тот.

— Тогда почему бы тебе не принять лекарство и не лечь в постель? Ведь от твоей забастовки никому не станет легче. Наоборот, тебе может стать только хуже, ты ведь потерял много крови и долго был без сознания. Такие вещи просто так не проходят.

— Это не забастовка. Как ты не понимаешь? Я должен быть здесь. Я не хочу пропустить момент, когда вернется Драко.

— Он… — начала Гермиона.

— Он вернется, — отрезал Блэк, перебивая ее. — А тебе лучше уйти. Я больше не хочу слышать о том, что Драко погиб.

Он повернул голову, смотря девушке прямо в глаза, и она поразилась, насколько жестким был его взгляд. Создавалось впечатление, что он пронизывал ее насквозь, лишая способности сопротивляться, заставляя механически встать и уйти. В себя Гермиона пришла только у порога своего дома. К Дэниелу явно возвращалась магия.

Сам же Блэк совершенно этого не осознавал. Правда, и задумываться над собственной силой ему было некогда. Все время он проводил в ожидании Драко. Иногда ему слышался его голос, и Дэниел срывался с места. В спальню, где все еще сохранялся слабый аромат парфюма, которым пользовался Малфой. В голубую гостиную, в которой Блэку мерещились их с Драко призраки и памятный сеанс массажа. В лабораторию, где иногда колдовал над зельями хозяин поместья. На квиддичное поле, в небе над которым Дэниелу чудилась знакомая фигура. В беседку, розарий, конюшню…

Однажды Блэк спустился даже в подземелья особняка, где почти год назад Люциус пытался провести свой страшный ритуал. С сих пор Дэниел ни разу здесь не появлялся, но сейчас это место не произвело на него того ошеломительного эффекта, какой можно было ожидать. Конечно, стоять под высокими аркообразными сводами, где в центре круга, который образовывали испещренные замысловатыми рисунками и древними рунами колонны, до сих пор виднелось темное пятно, оставшееся от пролитой крови самого молодого человека, — не самое приятное на свете. Но было кое-что, что начисто перекрывало все неприятности, пережитые по милости Люциуса Малфоя.

Воспоминания об измене и ссоре с Драко полностью поглотили Дэниела, словно он окунулся в омут памяти. Каждую секунду он вновь и вновь переживал все случившееся. Стоило ему закрыть глаза, как он видел себя в клубе с Мелвиллом или на вокзале с Драко. Снова чувствовал на себе ненасытные руки и губы Лекса, ощущал тяжесть его тела, слышал свой хриплый молящий шепот: "Хочу… Пожалуйста… Глубже… Не останавливайся…". И контрастом к этому, сродни эффекта от ледяного душа, бледное лицо Драко, его остекленевший взгляд и неестественно ровный голос: "Понравилось?". И звенящий в ушах собственный яростный крик: "Ненавижу тебя! Ты больше меня не увидишь. Никогда, Малфой!".

С каждой минутой Дэниел все глубже и глубже погружался в эти воспоминания, они засасывали его, будто зыбучие пески. А если учесть, что при этом он еще и постоянно перебирал те фотографии, на которых были запечатлены они с Мелвиллом… Эти снимки притягивали его, как магнит, и он ничего не мог с собой поделать. Так что вкупе все это составляло мощнейшей силы коктейль, выдержать который было не под силу даже самому сильному духом человеку. К сожалению, в настоящее время данный эпитет к Блэку применить было невозможно.

Так продолжалось примерно неделю. Профессор Снейп, Гермиона и Рон много раз появлялись в поместье и пытались повлиять на Дэниела. Они уговаривали, угрожали, просили, но все безрезультатно. Такое впечатление, что он их даже не слышал. Он сидел на одном и том же месте около входной двери, уставившись в одну точку, погруженный в собственные мысли и не реагируя на внешние раздражители. Блэк осунулся, под глазами залегли черные круги, редкие движения были какими-то дергаными, а голос (за все это время он сказал от силы дюжину слов) — хриплым и надтреснутым.

Когда профессор Снейп поинтересовался у домового эльфа самочувствием Дэниела, Тирни принялся остервенело биться головой об угол стола, жалобно причитая, что хозяин отказывается не только двигаться с места, но даже есть и пить.

Ситуация складывалась критическая. Однако разрешил ее, как ни странно, сам Блэк.

Однажды Снейп в очередной раз появился в поместье, но, к большому удивлению профессора, Дэниела на его уже ставшем привычным месте у двери не оказалось. Правда, он тут же вышел в холл из боковой двери, которую невозможно было заметить, если не знать, что она существует.

— Мне нужна твоя помощь, — вместо приветствия заявил он. — Сам я аппарировать не могу.

— И куда же это ты собрался? — удивленно поинтересовался Мастер Зелий.

— Для начала — в Хогвартс, — отозвался Блэк. — Ведь именно туда собирался Драко, когда… — он за секунду замолчал, подбирая слова, — все это случилось.

— Ты что, решил объявить о том, что жив? — Снейп явно не ожидал такого поворота событий. — Если ты не в курсе, последнее время твоя внешность как Дэниела Блэка очень изменилась. Видимо, влияет запертая в тебе магия. Постепенно ты возвращаешься к облику Гарри Поттера. Тебя узнают.

— Плевать, — поморщился Дэниел. — Если Драко не возвращается, то не потому что не хочет, а потому что не может. И я должен его найти. Я уверен, с ним что-то случилось.

— Конечно, случилось, — фыркнул Мастер Зелий. Но Блэк бросил на него такой взгляд, что продолжения фразы не последовало. Хотя и без слов было понятно, что имелось в виду. — А в Хогвартс лучше наведаюсь я. В отличие от тебя, мне намного проще будет все осмотреть, не привлекая к себе внимания. Тем более, у меня есть доступ абсолютно во все помещения замка.

— Хорошо, — согласился Блэк. — Тогда я попробую поискать Драко где-нибудь еще.

— Тогда советую тебе привлечь к этому мисс Грейнджер. Ты ведь не можешь сам аппарировать, так? Вот она и будет помогать.

— Обойдусь собственными силами, — нахмурился Дэниел.

— Я прекрасно понимаю, что ты не хочешь показывать свою слабость, — вздохнул Снейп. — Но иногда даже "железному Блэку" нужна поддержка близких людей. И в этом нет ничего постыдного.

— Гермиона не верит, что Драко жив, — привел последний аргумент Дэниел.

— А это не важно, — покачал головой Снейп. — Для своего лучшего друга она сделает все и даже больше.

Гермиона действительно не стала отговаривать Блэка от этой затеи, хотя и считала ее бесполезной тратой времени. Но, по крайней мере, Дэниел вышел из той моральной комы, в которой пребывал последнее время, и перестал неподвижно сидеть у двери, глядя в одну точку. Словно кто-то щелкнул переключателем скоростей, переводя его из положения "0" на максимум.

Блэк развел кипучую деятельность. За следующие полторы недели он исколесил не только весь Лондон, но и практически всю Великобританию. Все места, где когда-либо бывал Драко и где он мог побывать, были тщательно обследованы. Иногда Дэниел называл Гермионе такую точку их конечной аппарации, что у девушки от удивления округлялись глаза. Невозможно было представить, что Малфоя могло занести на остров Мэн, который даже не является частью Великобритании, или в городок с забавным названием Кукстаун в Северной Ирландии.

Остальные тоже не сидели сложа руки.

Расследования Снейпа в Хогвартсе не принесли никаких результатов. Никто из учителей не видел Драко уже несколько лет. А ученики даже понятия не имели, как он выглядит, они лишь слышали о семействе Малфоев от родителей и видели заметку в "Ежедневном Пророке". Дамблдор же только пожал плечами, сетуя на то, что ему не удалось заполучить в преподаватели одного из лучших молодых зельеваров современности. Правда, Снейпу показалось, что это не слишком-то и расстроило директора.

Даже Рон внес свой вклад в эти поиски. Он отправился в Министерство магии, пользуясь тем, что там работает его отец и некоторые бывшие однокурсники, а заодно наведался и в Отдел ядов и противоядий. Естественно, никаких следов Драко Малфоя он не обнаружил. Впрочем, ни сам Рон, ни Дэниел Блэк другого результата не ожидали. Министерство — последнее место, где Драко стал бы скрываться.

В общем, все усилия были потрачены зря. За последний месяц о Драко Малфое было известно только одно — то, что он погиб во время террористического акта в Лондоне. Все, с кем разговаривали Дэниел, Гермиона, Снейп и Рон, повторяли это на разные лады, прибавляя ими же самими выдуманные подробности несчастного случая, описывая его в красках, будто сами побывали на месте трагедии, но суть оставалась неизменной. Абсолютно все были уверены, что Драко нет в живых.

Все, кроме Дэниела. Он упорно игнорировал все признаки того, что Малфой мертв, и настойчиво продолжал его поиски, ориентируясь на только ему одному понятную логику. Иногда Гермионе даже казалось, что Блэк отправляется в самые невероятные места только для того, чтобы не оставаться одному в пустом поместье Малфоев, чтобы заглушить боль, чтобы не думать о своей потере.

Однажды поздним вечером Дэниел и Гермиона вернулись из очередного, на этот раз особо утомительного, "рейда" в шотландский порт Скапа-Флоу. У дверей их встретил домовой эльф, застенчиво теребивший край полотенца, обернутого вокруг тщедушного тельца, с вопросом, на сколько персон готовить завтрашний торжественный обед.

— Обед? Какой еще обед? — недоуменно переспросил Блэк, который был погружен в собственные, явно невеселые, мысли.

— Ты что, забыл, какой завтра день? — удивилась Гермиона.

— У хозяина не будет праздника? — пискнул домовик.

— Я помню, — тихо проговорил Дэниел. — И не хочу никаких торжеств. Единственный праздник, который может быть в этом доме, это возвращение Драко.

Он схватил девушку за руку и тут же дизаппарировал вместе с ней, причем даже не осознал того, что сделал это сам.

Они очутились на заросшей сорняками лужайке перед заброшенным особняком. Чувствовалось, что когда-то это было великолепное поместье. Об этом говорил и большой розарий, который с трудом, но все-таки можно было определить среди многочисленных диких растений. И множество экзотических деревьев, широко раскинувших свои кроны, но при этом оплетенных щупальцами плюща. И почти не работающий фонтан в виде змеи, дно которого затянуто склизкой тиной. И сам дом: некогда прекрасное архитектурное сооружение, сейчас изуродованное, но все же сохранившее свое былое величие; с уцелевшими красивыми резными рамами в окнах второго этажа и кое-где — резными башенками, которые стараются дотянуться до неба. И самая заметная деталь — высеченная из камня монограмма: две изогнувшиеся змеи, которыми своими телами образовывают букву "М".

— Поместье Малфоев? — ахнула Гермиона. — Как у тебя это получилось?

— Понятия не имею, — отозвался Дэниел, оглядываясь по сторонам. — Драко как-то говорил, что у них есть старое, почти разрушенное имение во Франции. Видимо, это оно и есть.

Он медленно обошел дом, по пути осматривая окружающий его парк, а затем направился внутрь. Гермиона не отставала ни на шаг, держа палочку наизготове. На интерьере особняка также лежала печать запущенности. Все вокруг было покрыто толстым слоем пыли, на полу виднелись рассыпанные осколки разбитых оконных стекол, которые поблескивали в лучах заходящего солнца, а в воздухе ощущался неприятный запах сырости.

— Судя по всему, здесь давно никого не было, — поежилась девушка.

— Похоже на то, — кивнул Дэниел. — Но я все равно хочу удостовериться.

Они тщательно осмотрели весь первый этаж, причем Блэк умудрился даже пару раз заглянуть под чехлы, которыми была накрыта мебель, и задержать взгляд на массивных шкафах в библиотеке, а затем направились на второй. Здесь было намного чище, но все равно далеко до обычного "жилого" состояния. Ни одна из комнат не представляла никакого интереса, зато попасть в спальню Люциуса удалось не сразу. На дверь была наложена дополнительная защита, и Гермиона долго не могла подобрать отпирающее заклинание. Дэниел же ничем не мог ей помочь, поэтому нервничал больше обычного. Правда, оказалось, что девушка зря демонстрировала свои навыки в области чар. Если в комнате у старшего Малфоя и хранились какие-то секреты, то они не имели никакого отношения к Драко. Несмотря на царившие здесь идеальную чистоту и аккуратность, которые подчеркивались изысканной мебелью, мягким освещением и едва заметным ароматом водного жасмина, Блэк чувствовал себя очень неуютно. У него было ощущение, что Люциус где-то рядом, что он вышел отсюда буквально несколько минут назад и может вернуться в любой момент. И как Дэниел ни пытался взять себя в руки, убеждая себя, что это лишь иллюзия, он с трудом сдерживался, чтобы не выбежать из этой комнаты и не аппарировать куда-нибудь подальше.

В конце концов импровизированная инспекция поместья была закончена. Не избежали осмотра и подземелья, причем им было уделено особое внимание. Но опять же — безрезультатно.

— Малфои не были бы Малфоями, если бы в этом особняке не было каких-нибудь скрытых от посторонних глаз помещений, в которые могут проникнуть только члены семьи, — Блэк стукнул кулаком по каменной кладке стены длинного коридора, уходившего довольно глубоко под землю. — Ты уверена, что здесь мы сделали все, что могли?

— Ты же видел, я несколько раз накладывала сканирующие заклинания, — терпеливо ответила девушка. — Кроме нас здесь никого нет. Кстати, ты заметил, что в этом поместье какая-то неестественная, я бы даже сказала — могильная, тишина?

— Да, я тоже обратил на это внимание. Может, Силенсио? Хотя, вряд ли. Мы ведь друг друга прекрасно слышим.

— Согласна. К тому же, Фините Инкантатем не помогло, — кивнула Гермиона. А затем тяжело вздохнула, понимая, что своими следующими словами вновь рискует вызвать вспышку ярости у друга. — Почему ты не хочешь признать, что все наши поиски бесполезны? Мы как сумасшедшие мотаемся по всей стране, а результат только один — у меня уже голова кружится от этих бесконечных аппараций, да и ты больше похож на привидение. Может быть, сделаем перерыв? Хотя бы на несколько дней, ты ведь с ног валишься.

— Нет, — упрямо вздернул подбородок Дэниел. — Я буду продолжать искать Драко, несмотря ни на что.

— Такое ощущение, что ты себя за что-то наказываешь, — покачала головой Гермиона.

— Ты даже представить себе не можешь, что я натворил, — после долгой паузы едва слышно проговорил Блэк.

— Могу, — так же тихо отозвалась девушка. Ей было нелегко признаться в том, что она сунула нос в то, что ее никоим образом не касается, оказалась свидетелем интимной жизни друга. Но и скрывать это, особенно сейчас, тоже не могла. — Из твоей куртки выпали фотографии. Не беспокойся, больше никто не знает, — поспешно добавила она, предвосхищая очевидный вопрос Дэниела.

Блэк буквально сполз по стене вниз, усаживаясь прямо на грязный пол. Новость о том, что Гермиона в курсе его измены, только усилила и без того терзавшее его чувство вины.

— Это еще не все, — Дэниел наконец-то решил высказать вслух те свои подозрения, которые мучили его последнее время. С трудом подбирая слова и пытаясь справиться с эмоциями, он старался объяснить девушке: — Те взрывы в Лондоне… Это были не теракты. И несчастные случаи на гонке — тоже. Понимаешь, ко мне вернулась магия. Но она слишком сильная. И разрушительная. И я не могу ее контролировать. Я виноват во всех этих катастрофах. Я никогда себе не прощу, если Драко пострадал по моей вине.

— Не говори глупостей, — Гермиона сердито тряхнула волосами, будто отгоняя прочь эти самые глупости.

— Теперь ты видишь, какое я чудовище…

— Я вижу, что ты не читал "Теорию магии", а на уроках чар ловил ворон. Ни один, даже самый сильный волшебник, не способен на такие мощные действия, которые ты себе приписываешь. Ни ты, ни Дамблдор, ни Волдеморт вместе взятые не смогли бы учинить такой погром, причем в одно время в разных концах Лондона, да еще и в Сильверстоуне. Так что выброси из головы эту чушь, — девушка прищурилась, глядя на Блэка. — А еще я вижу, что тебе нужен Драко, а не этот, — она кивнула куда-то в сторону, — Мелвилл. Знаю, что это трудно, но постарайся забыть о том, что между вами произошло, и идти дальше.

— В том-то и дело, что я не могу забыть. Эти чертовы фотографии! Понятия не имею, откуда они взялись, но появились они в самый "подходящий" момент. И хуже всего, что Драко их видел...

— Значит, тебе нужно будет доказать ему свои чувства. Ведь одно то, что ты не веришь в его гибель, о многом говорит.

— Я точно знаю, что Драко жив, — твердо заявил Дэниел. — Я это чувствую, понимаешь, чувствую. И он обязательно вернется, — он на секунду прикрыл глаза и добавил едва слышно: — Он мне обещал.

С самого утра в поместье Малфоев царила суета. Домовые эльфы поспешно сновали по коридорам, то тут поправляя чуть сдвинутую диванную подушку, то там переставляя на пару миллиметров вазу с цветами. И так обычно идеально начищенная посуда сейчас была отполирована до такой степени, что в ее блестящую поверхность можно было смотреться, как в зеркало, и сверкала в лучах утреннего солнца не хуже фамильных бриллиантов Нарциссы. Из кухни доносились восхитительные ароматы фруктов, выпечки и чего-то сладкого. От таких запахов мгновенно просыпался аппетит, даже если человек только что плотно позавтракал. Все это говорило о том, что в доме шла подготовка к какому-то событию.

— Вот уж не думал, что когда-нибудь здесь окажусь.

Рон с любопытством оглядывался по сторонам, рассматривая зеркала в массивных вычурных рамах, бронзовые подсвечники в виде изящных женских фигур, кубки с надписями на латинском языке, огромные пушистые ковры, старинную мебель, резную деревянную лестницу, ведущую на второй этаж. Малфои явно стремились сочетать собственный комфорт с желанием произвести впечатление. И это им прекрасно удавалось.

— Да, здесь есть на что посмотреть, — кивнула Гермиона. — А какая у них библиотека!

— Ты не меняешься, — улыбнулся Рон. — Слушай, а ничего, что я сюда пришел? Гарри… то есть Дэн не будет против?

— Не будет, — вместо девушки ответил неизвестно откуда появившийся Блэк. — Вы что, тоже решили поздравить меня с Днем рождения?

— Можем и подождать до 23-го, — лукаво подмигнула Гермиона.

Дэниел скривился, как от внезапного приступа зубной боли.

— Домовые эльфы суетятся со вчерашнего вечера, — хмыкнул он. — Такое ощущение, что они ожидают в гости королеву Елизавету, вот и стараются изо всех сил. Я пытался им сказать, что не будет никакого празднования, но они ничего не хотят слушать. И как только Малфои с ними справлялись?!

— Вековая привычка, — сморщила нос девушка. Она так до конца и не оставила свою идею об освобождении домовиков, хотя давно уже не предпринимала в этом направлении никаких активных действий.

— А при чем тут 23-е? — удивленно спросил Рон, переводя взгляд с Блэка на нее.

— Это День рождения гонщика Дэниела Блэка. А поподробнее я тебе потом объясню, — отозвалась Гермиона. — Кстати, Дэн, я вчера видела Пола. Он очень беспокоится, что ты давно не появлялся на тренировках. Ты не забыл, гонка уже совсем скоро?

— Не до этого мне как-то было, — вспылил тот. — Я, знаешь ли, был немного занят поисками Драко.

— Ну зачем ты так, — девушка укоризненно покачала головой. — Мы же на твоей стороне. И то, что Драко… — она запнулась, подбирая слово, — исчез, еще не значит, что ты должен разрушить то, чего добивался много лет. Ведь он сам настаивал, чтобы ты вернулся к гонкам после аварии.

— Может быть, ты и права, — с сомнением протянул Дэниел.

— Естественно, я права, — кивнула Гермиона. — Так что сейчас же собирайся и марш на автодром.

— А знаешь, — задумчиво проговорил Рон пару минут спустя, глядя вслед поднимающемуся на второй этаж Блэку, — а я не удивлюсь, если Малфой действительно жив.

* * *

Дэниел не только давно не показывался в "Сайбер Пежо", он почти полностью забросил свой некогда любимый книжный магазин. Может быть, он бы не появлялся там еще какое-то время, но во время поисков Драко ему приходилось оставлять свою машину в расположенном рядом гараже, так что сейчас друзьям тоже пришлось сначала аппарировать в "Sirius Books".

То, что Дэниел оказался владельцем книжного магазина, удивило Рона ничуть не меньше, чем в свое время удивило Гермиону. Он с интересом разглядывал многочисленные стеллажи и картины на стенах, даже пощупал пальму, чтобы удостовериться, что она настоящая. Блэк же быстро переговорил со своим помощником Джоном, который вкратце отчитался о том, что произошло за то время, пока он отсутствовал, затем дал указания, как ответить на несколько наиболее важных писем, и даже ответил на пару звонков.

— У тебя такой классный магазин! — с восторгом заявил Рон. — Чем-то напоминает библиотеку в Хогвартсе, только намного уютнее.

Зато в гараже механик Том встретил Дэниела свирепым взглядом из-под насупленных бровей и отборной руганью. Несмотря на то, что рядом с Блэком стояла Гермиона, он не стал стесняться в выражениях.

— Ты совсем обалдел? — орал он не своим голосом. — Думаешь, раз тебя назвали "лучшим гонщиком столетия", тебе уже и тренироваться не надо? А машину за тебя кто будет настраивать? Байрон? А ну живо переодеваться и за руль!

— Том, не кипятись, — попытался его успокоить Дэниел. — Я же здесь.

— До гонки неделя, а ты прохлаждаешься, как будто подиум тебе преподнесут на тарелочке.

— У меня были причины…

— Единственная причина, по которой ты можешь отсутствовать здесь во время подготовки к гран-при — смерть, — отрезал Том, не замечая, как при этих словах побледнел Блэк, а Гермиона тихо охнула. — Причем твоя. Все, хватит пререкаться. Я кому сказал, быстро на трек!

Гермиона предупреждающе положила руку на плечо Дэниела, волнуясь, что у него сейчас снова могут начаться неконтролируемые выбросы магии. Но ее опасения не подтвердились. Блэк действительно был вне себя от бешенства, но всю свою злость выместил на тренировке. Его машина летела по асфальту, будто стрела, выпущенная из до предела натянутой тетивы. Педаль газа до упора в пол, и вот уже трибуны сливаются в размытое серое пятно, а впереди только четкая лента дороги. Быстрее, еще быстрее, словно пытаясь убежать от собственных мыслей, чувств, переживаний, оставив лишь пустоту и скорость.

Даже невооруженным глазом было видно, насколько быстро ехал Дэниел. С каждым кругом он хоть на немного, но стабильно улучшал собственные результаты, все больше и больше взвинчивая темп. Хорошим подтверждением этому было выражение лица механика Тома: тот сначала сердито хмурился, переводя взгляд с машины на секундомер, затем немного расслабился, а потом вообще даже стал улыбаться.

Гермиона с замиранием сердца смотрела, как Блэк снова и снова проезжает мимо, так стремительно, что на доли секунды перед глазами лишь мелькает силуэт его автомобиля. Девушка боялась, что он не сможет держать под контролем свои эмоции, ведь в последнее время на него столько всего свалилось, и малейшее неверное движение может снова привести к аварии. Именно поэтому Гермиона была напряжена, как струна, и была готова в любой момент воспользоваться волшебной палочкой. Но в то же время она не могла не любоваться мастерством и изяществом, с которым ехал Дэниел. Со стороны казалось, что трасса — только разминка, что еще мгновение, и белоснежный "Пежо" взлетит над землей. Даже Рон, который до этого ни разу в жизни не видел гонок, а из маггловских машин был знаком только с приснопамятным фордиком "Англия", сейчас замер в немом восхищении.

Дэниел настолько растворился в скорости, что потерял счет времени. Когда он только сел за руль, от ярости у него перед глазами расплывались красные круги, но дорога — в который уже раз — заставила забыть обо всем. Постепенно Блэк почувствовал, что злость ушла, переплавившись в адреналин, что для него снова существует только трасса, которую нужно покорить, и машина, чутко отзывающаяся на каждое движение.

Когда он наконец остановился, Том бросился к нему, размахивая зажатым в руке секундомером. Рон и Гермиона тоже не остались в стороне. Через минуту к ним присоединился и Пол, который, как оказалось, наблюдал за тренировкой из боксов.

— Ну как, приемлемо? — поинтересовался Блэк у Тома.

— Не то слово, — широко улыбнулся тот. — Ты в отличной форме!

— Да уж, — поддержал его Пол. — Я давно не видел, чтобы ты так шикарно ездил! Не то чтобы обычно ты ездил плохо. Но сегодня — это просто фантастика! Поделишься секретом?

Дэниел нахмурился, вспомнив слова Тома, которые вызвали у него такие эмоции, что от злости он не только побил собственный рекорд скорости, но и оставил его далеко позади.

— Лучше не надо, — он покачал головой.

— Дружище, это действительно было впечатляюще, — хлопнул Блэка по плечу Рон. — Ты точно не можешь жить без скорости.

— Гермиона меня уже обозвала адреналиновым маньяком, — усмехнулся Дэниел. — Ну что, на сегодня закончим? — он повернулся к Тому.

— Думаю, да, — отозвался тот. — Только с условием, что до самой гонки ты потренируешься еще хотя бы пару раз.

— Договорились, — кивнул Блэк. — Пол, развлечешь немного Гермиону, пока я буду возвращать себе человеческий облик?

— Ради тебя — что угодно, — шутливо отсалютовал тот.

Рон же увязался за Томом, который еще больше оживился, когда увидел его заинтересованность автомобилем Блэка. Естественно, Рону все это было в новинку, да к тому же хотелось хоть немного побольше узнать о том, чем сейчас живет его друг.

— Небось, сам он ничего не рассказывает? — понимающе подмигнул механик. — Дэн у нас не только железный, но еще и самый скромный из всех, кого я знаю. Никогда не будет хвалиться своими победами.

Судя по всему, обычно этим занимался Том. Вот и сейчас он принялся взахлеб рассказывать о том, что его подопечный за всю свою карьеру только один раз пришел к финишу вторым, да и то из-за технических неполадок, что Блэк — прирожденный лидер, что жажда скорости у него в крови. В общем, Рону очень скоро стало ясно, что для Тома "просветить" старинного друга своего любимца о его подвигах — это святое. При этом и сам Рон был не прочь все это послушать.

Пока Дэниел переодевался, Пол расспрашивал девушку о том, не случилось ли чего-то экстраординарного, ведь обычно Блэк не пропускал ни одной тренировки, а сейчас его не было видно почти месяц.

— Том рвал и метал, — шепотом рассказывал Пол, будто боялся, что его откровения кто-нибудь услышит. — Орал, что на отсутствие Дэна и так долго закрывали глаза, но дальше так продолжаться не может. Хорошо, что сегодня Дэн появился, иначе я даже не знаю, что было бы. Особенно узнай обо всем Мелвилл.

— Он обо мне не спрашивал? — напряженным голосом уточнил вернувшийся Блэк.

— У меня — нет, — покачал головой Пол. — И, насколько я знаю, у Тома тоже.

— Ну зачем же мне спрашивать кого-то, если я всегда могу поговорить с самим Дэниелом, — заметил возникший словно из воздуха Мелвилл.

Блэк интуитивно отступил на шаг назад, а Гермиона машинально потянулась за палочкой, причем она сама не могла бы ответить, почему. Правда, вытащить ее не успела.

— Экспеллиармус.

Эффект от заклинания, произнесенного так тихо, что его с трудом можно различить, был ничуть не меньше, чем если бы его прокричали. Еще одно заклинание, теперь уже совсем неразборчиво, и все четверо оказались заключенными в кольцо огня.

— Черт, — себе под нос ругнулась Гермиона. — Я так и знала, что здесь что-то нечисто.

— М-м-мистер Мелвилл? — Пол в ужасе смотрел на своего шефа.

— Кстати, Дормен, спасибо за своевременную информацию, она мне очень помогла, — тот не отрывал взгляда от Дэниела, словно гипнотизируя его.

— Информацию? — недоуменно переспросил Блэк. — Какую еще информацию?

— П-п-понятия не имею, — от страха Пол даже стал заикаться.

— Думай! — Дэниел тряхнул его изо всех сил.

Он сам не мог сказать, откуда у него появилось это предчувствие, от которого противно засосало под ложечкой. Но почему-то узнать, что именно рассказал Лексу Пол, казалось жизненно необходимым. Словно это была некая поворотная точка, которая должна прояснить нечто важное, после чего все будет по-другому.

Гермиона в это время лихорадочно пыталась придумать, как им вырваться из этой ловушки. Колдовать без палочки она не умела, на Дэна тоже было мало надежды, ведь управлять своей магией он пока не мог, а стихийные выбросы слишком непредсказуемая вещь. Конечно, их тоже не стоило скидывать со счета, но это был лишь маленький шанс. Оставалось только рассчитывать на то, что Рон не растеряется и сможет им помочь. При данном раскладе он был неучтенной картой, которая могла стать джокером.

— Ну же, вспоминай! — Блэк продолжал трясти Пола, словно грушу, не обращая внимания ни на Лекса, ни на огонь.

То ли паника не полностью парализовала Пола, то ли встряска так хорошо подействовала на его мозги, но он неожиданно воскликнул:

— Подожди, подожди! Я действительно не понимаю, что ты от меня хочешь. Единственный раз, когда мы с мистером Мелвиллом говорили о тебе, был перед Сильверстоуном. Помнишь, еще изменилось расписание тренировки? Он просил сообщить тебе об этом, а я сказал, что ты можешь немного опоздать, потому что будешь провожать друга на вокзале.

— Так значит, фотографии — твоих рук дело? — Дэниел не хотел в это верить, но достаточно было только одного взгляда на лицо Лекса, чтобы понять, что именно за эту информацию он и поблагодарил только что Пола. — Но зачем?

— Месть, мой дорогой, это блюдо, которое подают холодным. И у меня было достаточно времени, чтобы приготовить его как следует, — казалось, в глазах Мелвилла отражалось не только бушующее вокруг пламя, но и исходящий изнутри огонь.

— Не может быть, — прошептал Блэк. — Этого не может быть.

Для него вдруг все встало на свои места. Все, что происходило в его жизни в последнее время, уложилось в четкую картину, словно расступился густой туман, в котором до этого были видны лишь разрозненные кусочки паззла. То, каким тоном говорил Мелвилл, не оставляло никаких сомнений.

— Надо же, — хищно ухмыльнулся Лекс, — сообразил все-таки. Не думал, что ты догадаешься.

— Значит, Драко — тоже твоя работа? — от шока осознания Дэниел побелел, будто из него разом выкачали всю кровь. — Как ты мог так с ним поступить?!

— Я должен был наказать вас обоих, заставить корчиться от боли. Только так вы могли заплатить мне за все. Ты не можешь отрицать, что мой план удался: ты принадлежишь мне, весь, без остатка, и твой любовник, — он буквально выплюнул последнее слово, — об этом знает. Не сомневаюсь, он был впечатлен теми снимками, они получились на редкость удачными.

— Я тебе не принадлежу, — Блэк дернулся, как от пощечины. — Если бы ты знал, как я тебя ненавижу!

— Но это не мешает тебе меня хотеть, — улыбка Мелвилла больше походила на оскал хищного животного, играющего со своей добычей.

— Я… тебя… не… хочу…

Казалось, Дэниел через силу выталкивал из себя слова, которые не шли у него с языка. И в то же время он медленно стал приближаться к Лексу, словно его притягивал магнит, которому он не мог сопротивляться.

— Плохая идея, — Мелвилл взмахнул палочкой куда-то в сторону, пристально смотря на Блэка. — Петрификус Тоталус.

Гермиона судорожно пыталась найти выход из этой западни, придумать, что можно сделать. Рон почему-то не появлялся, и это тоже заставляло девушку беспокоиться. Слабая надежда на его помощь с каждой минутой все больше таяла.

Блэк же даже не оглянулся на Пола, который за секунду до этого попытался его остановить, но ему помешало заклинание обездвиживания. Дэниел не мог отвести взгляд от Мелвилла, он чувствовал, что его захлестывает волна желания, что все окружающее не имеет никакого значения, практически не существует, есть только один человек, на котором в данную минуту сконцентрировался весь мир.

— Лекс… — хрипло пробормотал Блэк, приблизившись вплотную.

— Что и требовалось доказать, — смех Мелвилла можно было бы посчитать даже приятным, если бы не ледяные нотки, которые в нем проскальзывали. — А теперь, если ты не возражаешь, мы продолжим то, на чем прервались в прошлый раз.

Он одной рукой обнял Дэниела за талию, прижимая к себе, а указательным пальцем другой провел по его шее, по правому боку, по запястьям, по плечам, по лопаткам, по бедрам, чуть наклонившись — по икрам, и закончил отметкой под сердцем. Там, где он касался Блэка, у того мгновенно открывались раны и начинала течь кровь. Раны, оставленные во время страшного ритуала в поместье Малфоев, снова ожили, будто все это время ждали своего часа.

Лекс довольно улыбнулся, взмахнул волшебной палочкой, и рядом с ним в воздухе зависла небольшая чаша, чью широкую ножку обвивала змея, душившая в объятиях другую, а на дне можно было разглядеть надпись "Единство жизни и смерти".

— Пришло время объединить наши жизни, раз смерть мы уже разделили, — негромко проговорил Мелвилл, обводя пальцем, смоченным в крови Блэка, самый знаменитый во всем магическом мире шрам в виде молнии.

Если бы он не поддерживал Дэниела, тот бы давно упал. Силы стремительно покидали и без того измученного за последние недели гонщика, перед глазами все плыло, он вообще не понимал, где находится и что происходит, существовал только голос Лекса, который проникал в самую душу, заставляя кипеть кровь, отзываясь во всех без исключения клетках его тела. Он пытался оглядеться, но Гермиона и Пол выглядели двумя размытыми фигурами, а трибуны сливались в одно серое пятно.

— Я… — неожиданно прохрипел Блэк, наклоняясь к самому уху Мелвилла, — никогда не прощу тебе Драко.

— Что? — непонимающе вскинул голову Лекс.

Все произошло очень быстро, но Гермиона все-таки успела заметить выражение полного недоумения на лице Мелвилла, прежде чем их с Блэком буквально окутала зеленая вспышка, настолько сильная, что ослепила всех остальных. Через несколько секунд, когда глаза перестало резать от яркого света, девушка увидела, что Лекс и Дэниел падают на асфальт, так и не расцепив объятия, оказавшиеся смертельными. Она рванулась к ним, но ее опередил непонятно откуда взявшийся Снейп. Он на ходу призвал к себе палочки из рук Лекса и тут же кинул Гермионе ее палочку, а затем каким-то заклинанием, которого она никогда не слышала, разделил Мелвилла и Блэка.

Гермиона опустилась на колени рядом с Дэниелом, а Снейп первым делом склонился над владельцем "Сайбер Пежо", удостоверяясь, что теперь уже бывшим. Видимо, под влиянием сильного выброса магии чары рассеялись, и тот принял свой настоящий облик — Люциуса Малфоя.

— Глазам не верю! — ахнула девушка.

— А придется, — мрачно отозвался Снейп. — Но на этот раз я сам позабочусь, чтобы он больше не воскресал. Кстати, можете уже снять заклинание и с молодого человека, который валяется сзади. Не думаю, что ему очень удобно в такой позе. Память потом сотрем.

Беспомощный Пол лежал на боку и вытаращенными глазами наблюдал за тем, что происходит. И только тут Гермиона заметила, что кольца огня больше нет. Видимо, Снейп дождался удобного момента и воспользовался заминкой Мелвилла.

— Фините Инкантатем, — пробормотала девушка и снова обратила свое внимание на Дэниела.

— Он жив? — можно было не оборачиваться, чтобы узнать, на кого смотрит Пол и о ком он спрашивает с таким волнением.

Ответил же ему сам Блэк.

— Драко, — с трудом проговорил он, глядя на пустые трибуны, — Драко, извини, мне снова пришлось убить твоего отца…

Следующие несколько дней были настоящим кошмаром, причем не только для Дэниела, но и для всех остальных.

Блэк практически не приходил в сознание, а его состояние никак не стабилизировалось из-за большой потери крови и огромного выброса магии. Пугающим контрастом было и то, что раньше он метался в бреду, корчась от боли и срывая голос, а сейчас был невероятно тихим, до такой степени, что даже его дыхание можно было различить с большим трудом.

И от этой оглушающей тишины у Рона, который все дни проводил на дежурстве у постели Дэниела, под вечер начинало ломить в висках, а по ночам снова стали сниться кошмары. С одной только разницей — сейчас он заново переживал не момент последней битвы своего друга с Волдемортом, а вновь и вновь видел открывающиеся у него раны, исполосованное шрамами тело и залитые кровью простыни.

Надо сказать, в реальности Дэниел кровью больше не истекал, а пугающие рубцы постепенно заживали. И первым, кто обратил на это внимание, был именно Рон.

— Мистер Уизли, Вы вполне могли бы догадаться сами, почему это происходит, — с неизменным сарказмом заявил Снейп на вопрос Рона о такой странности. Но объяснение все-таки дал. — Как Вы, может быть, слышали, некоторое время назад Люциус Малфой начал проводить ритуал, в результате которого к нему должна была перейти вся магия Гарри Поттера. Но не все на этом свете происходит так, как того хочет Люциус. Ритуал был прерван, магию он не только не получил, но и сам вынужден был скрываться.

— А теперь, после смерти Малфоя-старшего, та часть темной магии, которая находилась в Дэниеле после незаконченного ритуала, окончательно исчезла, — не смогла удержаться догадливая Гермиона.

— Именно, — кивнул профессор. — Судя по всему, шрамы реагировали именно на Люциуса.

— Но ведь когда я впервые увидел Гарри у дома Гермионы, и он начал истекать кровью, Малфоя рядом не было, — недоуменно уточнил Рон. — Может, конечно, он проходил по соседней улице…

— Очень смешно, мистер Уизли, — скривился Снейп. — Кто-то еще с вами был?

— Через пару минут подъехал Пол, приятель Дэниела по автоклубу, — припомнила Гермиона. — Кстати, он тогда что-то говорил о Мелвилле.

— А что, вполне возможно, — профессор будто соглашался с какими-то своими внутренними рассуждениями. — Совершенно не исключен вариант того, что из-за длительного перерыва между самим ритуалом и новой встречей связанных им магов сначала достаточно было простого упоминания Люциуса.

— И запущенный механизм проклятия не обмануло даже изменение имени?

— Как видите, не обмануло.

— И теперь, когда Малфой погиб… А он правда мертв?

— Не волнуйтесь, мисс Грейнджер, на этот раз я не совершил прежней ошибки. Я тщательно обследовал тело и убедился, что ни о каком воскрешении и речи быть не может. Так что, теперь магия ритуала потеряла свою силу, поэтому эти раны Дэниела перешли в разряд обычных.

Можно было даже не сомневаться, насколько сильно Снейпа беспокоило самочувствие Блэка. Он понимал, что на долю молодого человека выпало слишком много испытаний — как физических, так и моральных, — и не был уверен, что тот сможет с ними справиться. Хотя в тайне профессор не отказывался от надежды, что желание найти и вернуть Драко Малфоя все-таки заставит Дэниела бороться за свою жизнь. Ну а Снейп собирался сделать все возможное и даже невозможное, чтобы ему помочь. Так что Мастер Зелий большую часть времени пропадал в лаборатории, где пытался изготовить снадобья для восстановления здоровья своего подопечного.

Гермиона же забаррикадировалась в библиотеке и не выходила оттуда даже на обед. Домовые эльфы были этим очень недовольны, но исправно носили девушке сок, бутерброды и теплые булочки — от супа, вторых блюд и десертов она так категорически отказалась, что они не решились с ней спорить. Рон, который подозревал, что его подруга даже спит, подложив книгу под голову, на второй день перестал пытаться чем-нибудь ей помочь, чтобы еще больше ее не раздражать. Ведь он все равно не знал, что именно она пытается найти. Правда, Гермиона тоже не могла бы четко ответить на этот вопрос, поэтому в своих поисках больше полагалась на интуицию.

Кстати, еще одним последствием выброса накопившейся в Дэниеле магии было изменение его внешности. Сейчас трудно было сказать, на кого он больше был похож — на гонщика Блэка или на "спасителя волшебного мира" Поттера. Так что если бы сейчас его увидел кто-то из знакомых магов, то после недолгих колебаний признал бы в нем погибшего несколько лет назад победителя Волдеморта. Зато и поклонники лучшего гонщика "Сайбер Пежо" без особого труда распознали бы своего кумира.

Публикации в "Ежедневном Пророке" тоже не улучшали ситуацию. Центральное место в каждом номере отводилось истории о загадочной гибели Люциуса Малфоя, около года назад сбежавшего из второй после Азкабана крупнейшей в мире магической тюрьмы. Букрент охраняли не дементоры, а волшебники, но это не делало тюрьму менее защищенной. Однако Люциуса Малфоя это не остановило. В июле прошлого года магический мир потряс его дерзкий побег, общество еще долго строило предположения, как ему удалось организовать и воплотить в жизнь этот хитроумный план, и кто ему в этом помогал. Ведь без сообщника извне Малфой не смог бы не то что оказаться на свободе, а даже сделать двух шагов от своей камеры. Но ответы на мучившие всех вопросы так и не были найдены. И вот сейчас утихшие было страсти разгорелись с новой силой. В гибели Люциуса оказалось не меньше вопросов, чем в его побеге из тюрьмы. И опять же никто не мог сказать, что произошло на самом деле и как Малфой оказался среди магглов.

Естественно, те, кто присутствовал в автоклубе и являлся непосредственным участником событий, хранили молчание. Во-первых, они не хотели объявлять о воскрешении Гарри Поттера, а это неминуемо пришлось бы сделать, ведь именно он был центральной фигурой всего произошедшего. А во-вторых, им попросту было не до этого, в настоящий момент их больше волновало здоровье их пострадавшего в очередной схватке с Люциусом друга.

После того, что произошло в автоклубе, Снейп аппарировал с потерявшим сознание Блэком в поместье Малфоев, где вместе со своими бывшими учениками пытался привести его в себя всеми возможными способами. Однако абсолютно ничего не помогало — ни заклинания, ни зелья, ни разговоры не давали никакого результата.

Временами Рона охватывало отчаяние, но он заставлял себя стиснуть зубы и продолжать надеяться, что в следующее мгновение Дэниел откроет глаза и спросит, вернулся ли Драко.

Правда, когда все именно так и произошло, Рон в первый момент даже растерялся. Он больше всего на свете хотел, чтобы его друг очнулся, и понимал, что первый его вопрос будет именно о Малфое, но понимать и видеть безнадежность в зеленых глазах — совершенно разные вещи.

— Тебе нужно отдохнуть, ты слишком слаб после всего, что случилось, — Рон понятия не имел, что можно сказать в такой непростой ситуации, поэтому попытался переключить внимание Дэниела на другую тему.

— Насколько я понимаю, я и так тут провалялся не пять минут, — Блэк чуть повернулся, устраиваясь поудобнее.

— Без малого неделю, — кивнул Рон. — Но теперь тебе надо набраться сил, восстановиться, ведь ты был на волосок от смерти.

— Не впервой. Я всю свою жизнь хожу в опасной близости от этой старухи с косой. Каждый раз она подходит так близко, что мне кажется, я вот-вот загляну ей в глаза. Меня столько раз пытались убить — сначала Волдеморт и Пожиратели Смерти, а потом Люциус, — что иногда мне хотелось, чтобы у них это уже наконец получилось. Но я, оказывается, живучий. Я как птица Феникс — снова и снова возрождаюсь из пепла. Только вот с каждым разом это дается мне все труднее.

Блэк тяжело вздохнул и отвернулся к окну, в которое несмело пыталось заглянуть солнце, пробираясь своими лучиками сквозь пышную листву акации. Но только сегодня погода совершенно не соответствовала настроению Дэниела.

— Что случилось? — вошедшая в этот момент Гермиона услышала только последние слова и, естественно, захотела узнать, о чем же идет речь. — Ой! — она замерла в дверях, не сразу осознав, что слышала голос Дэниела. — Ты пришел в себя!

— Нет, я разговариваю с вами с того света, — буркнул тот, а затем добавил чуть тише: — Не думал, что Драко настолько противно находиться рядом со мной.

— Не говори глупостей, — Гермиона заботливо поправила подушку и присела на край кровати. — Все образуется, вот увидишь. А сейчас тебе нужно отдохнуть, набраться сил, — она успокаивающе похлопала его по руке. — Они тебе еще понадобятся.

— И ты туда же? — прищурился Дэниел.

— Ты не поверишь, но и я скажу тебе то же самое, — Снейп появился в дверях по обыкновению бесшумно. — Если хочешь поваляться еще недельку, только скажи. А вообще хватит уже падать в обморок, как рафинированная барышня. Чуть что — сразу теряешь сознание на неделю. Число "7" для тебя заколдованное что ли?

— Скажи спасибо своему другу, это его рук дело, — огрызнулся Блэк. — Я не виноват, что все маньяки спят и видят, как бы только отправить меня на тот свет.

— И у них это плохо получается — в итоге сами оказываются на кладбище.

— Северус…

— Все, достаточно разговоров. В первую очередь мне нужно тебя осмотреть. Как ты себя чувствуешь?

Мастер Зелий склонился над Дэниелом и принялся водить волшебной палочкой вдоль его тела, стараясь определить состояние своего подопечного. Правда, его почти сразу прервал решительный стук в дверь и раздавшийся практически одновременно с ним возглас:

— Гарри, мой мальчик!

Последовавшая за этим немая сцена совершенно не озадачила вошедшего. Профессор Дамблдор, а это был именно он, уже шел к кровати, на которой лежал Блэк, и делал вид, что абсолютно не замечает недоумение и испуг на лицах своих бывших учеников. Снейп же смотрел на него с неприкрытой злобой.

— Альбус, что это за цирк? — прошипел он.

— Гарри, мой мальчик, — Дамблдор не удостоил Снейпа даже взглядом, лучезарно улыбаясь Блэку, — я так рад, что с тобой все в порядке. Или ты предпочитаешь, чтобы я называл тебя Дэниелом?

— Вы знали.

Это был не вопрос, а утверждение, и Дамблдор только кивнул в ответ.

— Я слишком давно живу на этом свете, чтобы позволить себе незнание важных вещей. Все эти семь лет мне было известно, что ты жив. Но раз ты принял решение умереть для всего магического мира, я был не в праве тебе мешать. Мы слишком многим тебе обязаны, и ты заслужил право жить той жизнью, которую выберешь себе сам.

— Сколько патетики! — негромко фыркнул Снейп, так, чтобы казалось, что он говорит сам с собой, но все же недостаточно тихо, чтобы Дамблдор этого не расслышал.

— Но почему Вы пришли именно сейчас? — как ни странно, Дэниела совсем не удивило, что Дамблдор, как всегда, оказался в курсе событий. Наверное, подсознательно он это подозревал. — И зачем Вы просили Драко приехать в Хогвартс?

— Мне действительно нужен хороший зельевар, а мистер Малфой — идеальная кандидатура на эту должность. Я говорил об этом Северусу, — Дамблдор, видимо, решил сначала ответить на более легкий вопрос и проигнорировать ехидное замечание Снейпа. — Конечно, у меня была мысль, что это может спровоцировать тебя открыться, но особо на это не рассчитывал. И да, я знал, что вы с Драко живете вместе. Поэтому сейчас и пришел сюда, в поместье. Теперь, со смертью Люциуса, в мире волшебников наконец наступят долгожданные мир и покой. Не скрою, меня весьма беспокоил его побег, а затем ритуал, который он пытался здесь провести.

— Но ведь никто об этом не знал, — удивилась Гермиона.

— Действительно, Северус и Драко никому ничего не рассказывали. Гарри — тем более. Теодор Нотт исчез с телом Люциуса Малфоя. А у Грегори Гойла, — Дамблдор многозначительно подмигнул, — была стерта память.

— Альбус, Вы страшный человек, — пробормотал Снейп. Даже он, зная директора много лет и работая с ним бок о бок в самых сложных ситуациях, такого не ожидал.

— Чепуха, — отмахнулся тот. — Так что воскрешение Люциуса, хоть и оказалось кратковременным, было для меня очень неприятным сюрпризом.

— Ничего себе кратковременным! — хмуро заметил Дэниел.

— К сожалению, я до последнего не знал, что он скрывается под личиной другого человека. И уж тем более не мог даже предположить, что он решит выбрать для своих целей маггла. Последние несколько дней я наводил справки о жизни мистера Малфоя после его мнимой смерти, и кое-что мне удалось узнать.

— Я собственными глазами видел его труп, — покачал головой Снейп. — Как Нотту удалось его оживить? Неужели…

— Ритуал, который задумал провести Люциус, давно считается лишь легендой, о нем почти ничего неизвестно. Я с большим трудом нашел это описание в старых архивах, которые мне оставил Николас Фламель. Это очень древний, очень сложный ритуал, и он не может быть незакончен, — принялся за рассказ Дамблдор. — Маги, которые в него вовлечены, обречены стремиться к его завершению, причем любыми способами. Они связаны друг с другом, смерть одного является жизнью для другого. И вот тут появляются некоторые нюансы. Например, если в мага попадет его же заклинание, допустим, отраженное, от какого-либо предмета, оно не причинит ему сильного вреда. Разрушающее заклятие максимум поцарапает, а смертельное не убьет, а погрузит в своего рода летаргический сон. Что и произошло с Люциусом. При этом оживить человека вполне возможно: в течение часа после прерванного ритуала необходимо смочить его губы кровью из того предмета, от которого отразилось заклинание.

— "Единство жизни и смерти", — понимающе кивнул Снейп. — Вот почему Нотт прихватил с собой чашу. Не зря Люциус держал у себя в доме эту дешевую безвкусицу. А алмаз, которым он наносил Гарри раны и который впитал его кровь, приумножил воскрешающую силу кубка.

— Думаю, все было именно так, — подтвердил Дамблдор. — А дальше уже было делом техники. Укрыться за границей даже при небольшом старании не составляет никакого труда.

— Поэтому он и убил Нотта, — добавил Дэниел. — Они с Драко работали над усовершенствованием оборотного зелья, пытались добиться как можно более длительного срока его действия.

— Нотт был необходим Люциусу только для черновой работы, дальше же он стал только мешать. Поэтому пришлось от него избавиться. Малфой переправился в Америку и там начал выстраивать свою кампанию против Гарри. Он навел справки о Дэниеле Блэке, узнал, что тот является знаменитым гонщиком, и сделал единственно возможное, чтобы безопасно приблизиться к нему.

— Да, Лекс Мелвилл действительно существует, — добавила Гермиона. — Я просматривала в библиотеке подшивки старых газет и нашла о нем довольно много информации. Он на самом деле является американским миллионером, большим оригиналом и поклонником автоспорта. Судя по всему, во время очередного путешествия по стране Лекс был похищен, а Люциус с помощью оборотного зелья занял его место. Купить британский клуб, за который выступает Дэниел Блэк, было несложно.

— Ну а дальше вы все знаете, — Дамблдор явно был доволен, что его бывшая ученица снова подтвердила свою репутацию и доказала, что в библиотеке она может найти если не все, то почти все.

— А дальше начались аварии моих конкурентов, — продолжил Дэниел.

— Профессор Дамблдор, ну хоть Вы ему скажите! Может быть, Вас он послушает, — буквально взмолилась Гермиона. — Он вбил себе в голову, что у него постоянно происходили выбросы темной магии, из-за которых загорались машины, ломались двигатели, начинались стихийные бедствия и взрывы в лондонской подземке.

— Мальчик мой, — улыбнулся Дамблдор, — ты, конечно, очень сильный маг, но все же на такое не способен. Сейчас много говорят об ухудшении экологии, о глобальном потеплении, озоновых дырах, снегопадах летом, неестественной жаре зимой и прочих катаклизмах. А управлять силами природы не мог даже сам Мерлин.

— А взрывы в Лондоне были произведены обычной маггловской взрывчаткой, — снова показала свою осведомленность Гермиона, директор же только согласно кивнул. — Ответственность за них взяла на себя международная террористическая сеть "Аль-Каида", с которой магглы борются уже много лет. Об этом уже неоднократно писала вся немагическая пресса.

— И конкурентов гриффиндорцы не устраняют, а честно побеждают, — добавил Снейп. — Я почти уверен, что все несчастные случаи на треках — дело рук Люциуса. Иначе просто быть не может. Он ведь в это время тоже присутствовал на гонках или тренировках. И ему было очень удобно, чтобы в случае, если кто-то из нас что-то заметит, все подозрения были бы направлены на тебя, ведь ты же там единственный волшебник. Никто даже не подозревал в нем мага. Одного только Люциус не учел.

— Он не знал, что я не могу колдовать.

— Все мы время от времени ошибаемся, — философски заметил Дамблдор.

— Зато вазу у меня в кабинете разбил именно ты, — продолжил Снейп, — когда я поинтересовался вашими отношениями с мистером Мелвиллом.

— И еще ты очень бурно реагировал тогда, у дома Гермионы, когда прочитал в газетах про взрывы, — дипломатично добавил Рон, не уточняя, что именно тогда натворил Блэк. Хотя воспоминания о силе его магии до сих пор заставляли Рона поеживаться.

— Я почти ничего не помню, — покачал головой Блэк.

— Никто не пострадал, все отделались легким испугом, — попытался отшутиться Рон. — Так, сломал березку, отбросил подальше машину, выбил у меня палочку и чуть не впечатал Гермиону в забор.

— Ты был расстроен, — Гермиона успокаивающе похлопала Блэка по руке.

— Такие выплески совершенно нормальны после длительного периода "запертой" магии, — кивнул Дамблдор. — Со временем твоя магия стабилизируется, и все придет в норму. Я рад, что сейчас ты в порядке. Теперь тебе ничего не угрожает.

— Профессор Дамблдор, получается, теоретически сейчас мистера Малфоя можно было бы снова оживить? — решила уточнить дотошная Гермиона.

— Нет. Сейчас другая ситуация. Очередное исключение из правил. Такое ощущение, что этот ритуал — вообще сплошные исключения. Тогда в Люциуса попало его же заклинание, сейчас же его поразило заклинание Гарри — оно, как и должно было быть, стало смертельным.

— Ритуал завершен, — подытожил Снейп. — Именно поэтому раны, которые наносил Люциус, стали нормально заживать только сейчас.

— Профессор Дамблдор, а что с Драко? — в глазах Дэниела было столько надежды, что у Гермионы защемило сердце.

— Тебе нужно отдохнуть, мой мальчик, набраться сил, ты еще очень слаб, — Дамблдор поспешно встал и направился к двери. — А я еще как-нибудь загляну. Надеюсь, ты не возражаешь?

— Издеваетесь вы все что ли? — вскипел Дэниел. — Даже говорите одними и теми же словами.

— Вообще-то мы о тебе заботимся, — заметил Снейп, провожая директора взглядом.

— Он поклялся, что вернется ко мне, — тихо сказал Дэниел. Быстро наступивший приступ ярости так же быстро сменился приступом отчаяния. — Вернется, во что бы то ни стало.

— Значит, так и будет, — бодро заявил Рон. — Малфои не бросают слова на ветер и всегда исполняют свои обещания.

— Я точно знаю, что Драко жив, — голос Блэка был едва слышен, — и это не бред и не попытка отрицать очевидное, чтобы убежать от боли. Он же был на стадионе, когда Люциус решил продолжить этот спектакль с ритуалом. Я видел его за трибуной. Видел, понимаешь? — Блэк схватил Рона за руку и сжал с такой силой, что тот стал опасаться, не пришлось бы ему срочно бежать за костеростом.

— Извини, я не видел, что происходило на стадионе, — принялся оправдываться Рон. — Когда я понял, что вы в опасности, я срочно отправился за подкреплением к профессору Снейпу. Один я вряд ли смог бы вам помочь. А потом ждал: профессор сказал, что если через десять минут не появится его патронус, я должен мчаться за аврорами и привезти их в клуб. Кажется, это были самые долгие минуты в моей жизни. Хорошо, что все закончилось благополучно.

— Рад, что Вы поумнели, мистер Уизли, и смогли четко выполнить все инструкции, — несмотря на грубость слов, было очевидно, что Снейп сделал Рону комплимент.

— Не важно, кто куда отправился. Важно только то, что Драко там был. И именно это помогло мне избавиться от наваждения, — продолжил свою мысль Дэниел.

— Наваждения? — удивленно переспросила Гермиона.

— Сам не понимаю, что это было. Видимо, все-таки какая-то магия, хотя Северус и проверял меня на наличие приворота.

— И?

— Что — и? Результат оказался отрицательным. Я не подвергался никаким любовным заклинаниям и не пил никаких любовных зелий. По крайней мере, к такому выводу пришел Северус. Но ты же видела, я не мог сопротивляться Люциусу. И так было каждый раз, когда он оказывался поблизости.

— Скажи мне одну вещь, — задумчиво протянула Гермиона. — А не могло ли так получиться, что у Лекса Мелвилла оказалась твоя кровь?

— Люциус и так выкачал у меня целую чашу крови. Тебе мало? — огрызнулся Дэниел.

Снейп внимательно посмотрел на девушку, но не стал уточнять, что за идея пришла ей в голову.

— Чем хамить, лучше подумай как следует, — заявил он Блэку. — Мисс Грейнджер и так уже поселилась в библиотеке. Вполне возможно, она найдет что-нибудь стоящее. Или уже нашла. У Малфоев богатый выбор в секции темной магии.

— Меня интересует период, когда вы с ним стали более близко общаться.

Вместо ответа Блэк лишь хмуро на нее посмотрел, всем своим видом показывая, что не собирается обсуждать подробности своей личной жизни.

— Я не это имела в виду, — смутилась девушка. — Я говорю о том времени, когда Люциус был под маской Лекса. Кровь после ритуала тут не подойдет.

В памяти Дэниела внезапно всплыл давно забытый эпизод в кабинете нового владельца "Сайбер Пежо".

"— Символично. Договор, подписанный собственной кровью.

— Не знаю, как насчет навеки, но на ближайшие пять лет точно."

— Однажды я порезал при нем руку, — с трудом вспомнил Дэниел. — Я как раз подписывал новый контракт и обрезался краем бумаги.

Услышав этот рассказ, Снейп чертыхнулся сквозь зубы, а Гермиона просияла, будто внезапно наступило Рождество.

— Паззл сошелся? — Блэк был удивлен тем, что столь незначительное происшествие оказалось для его подруги отличной новостью.

— Что сошлось? — не понял Рон.

— Я тебе потом объясню, — девушка уже была в дверях. — А сейчас у меня есть важное дело.

Она выбежала из комнаты, промчалась до конца коридора, спустилась по лестнице на первый этаж, перепрыгивая через две ступеньки, и влетела в библиотеку, с трудом переводя дыхание.

— Я все знаю, — с улыбкой заявила она, закрывая за собой дверь и прислоняясь к ней спиной. — Теперь все встало на свои места.

* * *

— От того, что ты постоянно будешь повторять одно и то же, ровным счетом ничего не изменится, — в десятый раз за последние пару часов повторил Снейп. — Может, хватит травить себе душу? Сейчас для тебя задача номер один — встать на ноги и полностью восстановиться. А потом можешь делать все, что угодно: продолжать искать Драко, вернуться к гонкам, отправиться в Хогвартс или Министерство Магии — весь мир в твоем распоряжении. Но сначала будь добр перестань изводить себя и нас своими депрессивными истериками.

Он меланхолично увернулся от летящего в него стула, и тот с грохотом разбился об стену.

— Можешь перебить хоть всю мебель. Если тебе от этого станет легче… — невозмутимо заявил профессор. — Люциус явно не станет предъявлять иск за порчу имущества.

Дэниел бросил на него хмурый взгляд, но на Снейпа это явно не подействовало. Он был настроен решительно: чуть ли не силой заставил Блэка выпить большой бокал светло-фиолетовой жидкости с ненавязчивым запахом эвкалипта, протер его раны слабым настоем цветков ромашки и снова скрылся в лаборатории.

— Он желает тебе только добра, — Рон сам не понимал, почему стал оправдывать Снейпа перед Блэком. — Он очень за тебя волнуется.

— Я знаю, — кивнул Дэниел. — Только иногда он говорит такие вещи, что хочется его убить.

— Не думай, что он не понимает, как тебе тяжело из-за Малфоя. Но он прав — сначала тебе надо выздороветь.

— Неужели Драко настолько меня ненавидит, что даже видеть меня не хочет… — в голосе Блэка было столько горечи, что она вполне могла бы заменить литр-другой полынной настойки. — Или вы все правы — он погиб? Знаешь, я бы отдал все на свете, лишь бы он был жив. Пусть даже... Я понимаю, что он вряд ли смог бы меня простить, но главное — чтобы он был жив.

— Вы поссорились?

— Я… — Дэниел запнулся, словно слова не шли у него с языка. — Я изменил ему с его отцом, и он об этом узнал.

Рон замолчал, пытаясь переварить эту информацию. Блэк бросил на него быстрый взгляд, боясь увидеть на лице друга отвращение, но заметил только озабоченность.

— Кажется, Гермиона подозревает, что Люциус использовал какую-то магию, — наконец выдал результат своих размышлений Рон.

— Северус ничего не нашел.

— Но Гермиона сказала, что у нее сошелся… этот, как его…

— Паззл, — подсказал Дэниел.

— А что это такое?

— Это такая игра, в которой нужно из маленьких разрозненных кусочков собрать целую картину. Магглы очень любят это занятие, собираются по вечерам всей семьей и складывают рисунки, подбирая частичку за частичкой.

— Значит, когда ты рассказал про то, как порезался бумагой, у Гермионы появилась идея, как все могло быть. Наверное, Малфой этим как-то воспользовался, чтобы тебя привязать.

— Наверное… — особой радости у Дэниела это все равно не вызывало. — Я сам не понимал, что со мной происходит, и не мог ему сопротивляться. Хотя это все равно меня не оправдывает.

— Вообще чудо, что ты смог сбросить с себя эти чары.

Рон с Дэниелом не заметили, как в комнате появился еще один человек. Поэтому при звуке его голоса оба буквально подпрыгнули на месте.

— Ты! Ты… ты… — Рон, казалось, сейчас задохнется от нахлынувших на него эмоций. — Ты скотина, Малфой!

Драко, стоявший в дверях, явно не ожидал такого приема, так что даже сразу не нашелся, что ответить. Правда, все его внимание было сосредоточено не на Роне, а на Дэниеле — на его расширившихся глазах, казавшихся огромными на мертвенно бледном лице.

— Как ты мог так поступить с Гарри?! — от ярости Рон перешел на крик. — Все это время он места себе не находил, он постоянно твердил, что ты жив, он и слышать не хотел о твоей смерти! А сейчас, когда оказывается, что он все-таки был прав, также оказывается, что ты старательно его избегал.

— Испарись, Уизли, — наконец обрел дар речи Малфой. — Мы разберемся в своих отношениях без посторонних.

— Если ты…

— Показать выход? — перебил его Драко.

— Ладно, я в коридоре, если что, — пробормотал Рон, внимательно глядя на Дэниела.

Тот кивнул в ответ, продолжая молчать.

Когда за Роном закрылась дверь, Драко подошел ближе к кровати и присел на ее край, словно не знал, как Блэк отнесется к его возвращению.

— Я не знал, как ты отреагируешь: обрадуешься или разозлишься, мы будем орать друг на друга, выясняя отношения, или займемся сексом, — легкий смешок выдал то, что Малфой, несмотря на невозмутимый вид, сильно нервничал.

— Драко…

— Подожди, дай мне договорить. У меня было много времени, чтобы все обдумать и понять. Я был безумно зол из-за этих фотографий. Я с трудом помню, что тебе говорил и куда потом пошел. Я не обращал ни на что внимания, поэтому и упустил момент, когда меня оглушили. Не знаю, сколько времени я был без сознания, но пришел в себя уже в подземельях. Рядом стоял отец. Сначала я решил, что у меня галлюцинации, но он быстро развеял мои сомнения. Чего он мне только не наговорил! Но основной темой был ты. Он убеждал меня, что ты никогда не будешь меня искать, потому что наслаждаешься обществом другого любовника — более знаменитого, более богатого, более удачливого. Говорил, что я тебе не нужен, что был для тебя обузой, от которой ты не знал, как отделаться, — Драко сжал руку Дэниела, предвосхищая его возмущения. — Для наглядности даже сунул мне в руки эти фотографии.

Драко не собирался рассказывать, что постоянно перебирал снимки, снова и снова рассматривая переплетенные в страсти тела, пытаясь увидеть то, чего еще не заметил. Снова и снова мучаясь сомнениями, а вдруг все, что говорит отец — правда. Ведь вот же они, доказательства. Подделать такое невозможно.

Но даже сейчас он не хотел никому признаваться в своей слабости.

— Да, отец знал толк в пытках.

— Он тебя пытал? — ужаснулся Блэк.

Конечно, он всегда знал о жестокости Люциуса, но не мог себе представить, что тот может применить все свои знания в этой области к собственному сыну.

— Моральное уничтожение противника всегда было его коньком, — с горечью покачал головой Драко. — Отец с удовольствием описывал мне ваши отношения, вплоть до подробностей секса. Сначала я не понимал, зачем он все это делает, чего он добивается. Если он хотел таким образом добраться до тебя, то зачем было нас ссорить, ведь именно он послал тебе фотографии именно в тот момент, когда я был рядом. Но потом до меня дошло, что это месть за неудавшийся ритуал.

— Да, он говорил мне, что хотел наказать нас, заставить, как он выразился, корчиться от боли.

— Отец — маньяк. Он давно потерял человеческий облик, пытаясь добиться господства. Долгое общение с Темным Лордом не проходит бесследно. Не знаю, что он собирался со мной в итоге сделать.

— Интересно, чье же тело тогда видел Северус? Он утверждал, что труп был обезображен, но все равно узнаваем, на нем была твоя мантия, а в кармане оказались обломки твоей палочки.

— Думаю, с тем магглом мы просто похожи. Хотя, возможно, отец напоил кого-то оборотным зельем с моим волосом. Достать мою одежду для него не составляло никакого труда, ведь он в любой момент мог проникнуть в поместье — магия крови пропустит его под любой личиной. Палочку он сломал, когда оглушил меня, а затем просто положил ее в карман того бедняги, чтобы мою личность было проще установить. Не знаю, планировал ли отец его убивать, скорее всего, воспользовался удачно подвернувшимся случаем. В этой суматохе проще простого было избавиться от моего двойника.

— Ты сказал, что очнулся в подземельях, — нахмурился Дэниел. — Люциус держал тебя здесь? Я же все обыскал несколько раз.

— Я знаю, что ты меня искал, — тепло улыбнулся Драко. — Вы с Грейнджер были совсем рядом, но не могли меня увидеть, так как моя персональная тюрьма была скрыта магией крови Малфоев, одной из особенностей которой являются заглушающие чары. Я пытался до вас докричаться, но все без толку. Зато прекрасно слышал каждое ваше слово, хоть вы и говорили довольно тихо.

— Если бы я только знал…

— Ты знал, просто не осознавал этого. У тебя очень хорошо развита интуиция. Не зря же вы оказались в том заброшенном поместье, в которым не только ты, но даже я никогда не был.

Драко не стал продолжать свою мысль вслух. Даже под страхом Круциатуса он не признался бы, что именно подслушанный разговор Дэниела и Гермионы помог ему выжить. Сейчас он мог бы поклясться, что Блэка не зря потянуло на откровения именно там, хотя они с Гермионой виделись и разговаривали чуть ли не двадцать четыре часа в сутки.

— Ты сказал, что чувствуешь, что я жив. И я действительно был рядом, всего в нескольких сантиметрах от тебя. Именно тогда я понял — все, что говорил мне отец, было ложью. Оказывается, все считали меня погибшим. А ты единственный, кто не поверил в мою смерть, ты искал меня, несмотря на то, что сам мог с трудом передвигаться, ты убеждал остальных, что я вернусь. Я пытался придумать, как сбежать из плена, но у меня ничего не получалось. Даже не представляю, как в один прекрасный момент я оказался за трибунами твоего автоклуба. Я видел тебя, Грейнджер, твоего приятеля-гонщика и отца, но вокруг вас было кольцо огня, а палочки, сам понимаешь, у меня не было.

Драко Малфою всегда была чужда сентиментальность, и поэтому он не стал рассказывать, как в какой-то момент почувствовал, что Блэк в опасности. Это бы звучало до отвращения пафосно и совсем не по-малфоевски. Ну как можно объяснить ощущение, что на тебя накладывают Круциатус, затем откуда-то появившуюся уверенность, что Дэниел сейчас погибнет, а следом — совершенно немыслимую аппарацию в клуб?

— Ты уже знал, что Мелвилл — это Люциус?

— Да, пару раз он демонстративно превращался в американского миллионера прямо при мне. Так что я не был удивлен, когда увидел у него в руках ту чашу, которую он пытался использовать во время ритуала. Я не знал, что делать. Я понимал, что он убьет тебя, и любым способом хотел ему помешать. Но тут появился Северус и вцепился в меня мертвой хваткой. Он сказал, что не позволит мне подставиться и дать в руки отцу лишний козырь. К тому же, вокруг вас было слишком сильное поле, сквозь которое мы не смогли бы пробиться, даже если бы очень захотели. То ли отец постарался, то ли вступила в действие магия незаконченного ритуала.

— Я увидел тебя за трибунами, — тихо проговорил Дэниел. — И поэтому смог сбросить чары Люциуса.

— Я понял, что ты меня заметил, — кивнул Драко. — И рад, что тебе удалось справиться с отцом. Кстати, Северус подоспел вовремя, как он выразился, "разъединить ваши смертельные объятия". Иначе ты бы тоже погиб. По крайней мере, так мне объяснил Снейп, сам я не до конца понимаю все тонкости этого ритуала. Он воспользовался тем, что огненное кольцо исчезло, и аппарировал к вам.

— А ты?

— А я остался за трибунами. Я так боялся, что ты мертв, что не мог заставить себя сдвинуться с места. Но потом ты приподнялся, и мне показалось, что ты смотришь прямо на меня и что-то говоришь.

— Драко, извини, мне снова пришлось убить твоего отца, — повторил свои слова Дэниел.

— Глупости! Пойми ты уже наконец, что если бы ты его не убил, он бы убил тебя. Один из вас обязательно должен был умереть. Пока ты был без сознания, я прочитал все, что касается ритуала. Благо, в нашей библиотеке можно найти практически что угодно. Если бы отцу все удалось и он получил бы твою магию, по силе он превзошел бы Темного Лорда и Дамблдора вместе взятых.

— Директор, кстати, был в курсе, что я жив, — заметил Блэк. — Он меня сегодня даже навестил.

— Что ему было нужно? — мгновенно напрягся Малфой.

— Я так и не понял, — пожал плечами Дэниел. — Он рассказывал о ритуале, примерно то же, что и ты только что. Много говорил о том, что взрывы в Лондоне и аварии во время гонок не имеют никакого отношения к тому, что у меня случались неконтролируемые выплески магии. Сказал, что пригласил тебя в Хогвартс, потому что ты нужен был ему в качестве нового преподавателя Зелий. В общем, ответил на многие вопросы, но так и не сказал, чего хотел.

— Он заходил не только к тебе. Я как раз помешивал зелье, которое Северус для тебя варит и которое нельзя оставлять без присмотра, когда появился Дамблдор. У меня было ощущение, что он пришел именно ко мне и совершенно не был удивлен, что я жив. Директор оглядел лабораторию, прошелся вдоль стеллажа с концентратами лекарственных растений, понюхал корень женьшеня, лежавший на столе, и направился к выходу. За все это время он не сказал и пары слов. Уже почти в дверях Дамблдор оглянулся и, заговорщицки подмигнув, заметил, что у моего экспериментального зелья есть еще одно свойство — оно выравнивает магический баланс. И откуда он только все знает?!

— Есть такая работа — все знать, — пробормотал Дэниел.

— Да уж. Даже странно, но он оказался прав. Пару лет назад я работал над зельем, которое должно было полностью снять боль от темномагических заклинаний и в максимальной степени восстановить поврежденные ткани. Тогда мне не удалось добиться всего, чего я хотел, но и полученные результаты были довольно хорошие: после первого же приема боль практически прекращается на три часа, а если пить зелье регулярно, то примерно через месяц уменьшается физическое недомогание, а часть шрамов исчезает. Северус давал тебе уже несколько порций по старому рецепту, но у меня есть усовершенствованная версия, так что через пару дней мы начнем операцию по восстановлению твоих физических и магических сил. Скоро будешь как новенький.

— Драко, насчет тех фотографий, — начал было Блэк, но Малфой его перебил.

— Давай раз и навсегда закроем эту тему. Ты ни в чем не виноват. У тебя просто не было шансов устоять перед отцом. И дело не в нем и не в тебе. Дело в Амулете Эсклаваж.

— В чем???

— Не забудь потом сказать спасибо Грейнджер, именно она раскопала эту информацию. В автоклубе она заметила, что у отца на шее висит необычный кулон, но не придала этому значения. И только когда копалась в библиотеке, пытаясь найти, как она сама говорила, "хоть что-нибудь, что может помочь", наткнулась на старый альбом нашей семьи, где был рисунок этого самого кулона. Оказывается, это Амулет Эсклаваж, но действует он не на всех, а целенаправленно на одного человека. Для этого внутрь амулета необходимо поместить хотя бы каплю крови жертвы. Ты сам рассказал ей, что порезался, когда подписывал контракт. Грейнджер сложила два и два, результат ее удовлетворил, и она прибежала ко мне — сообщить эту новость.

— В этом вся Гермиона, — хмыкнул Дэниел. — Я не удивлюсь, если однажды она и мужа найдет себе в библиотеке.

— Ну уж нет, моим домовикам такая жена не нужна, — в притворном ужасе замотал головой Малфой. — А вообще я смотрю, пока меня не было, ты тут прочно обосновался.

— Я сейчас же уеду, — мгновенно вспылил Блэк, подскочив, как будто его ударило током.

— Куда!

Драко среагировал мгновенно, придавив Дэниела к кровати своим телом. Он обнял строптивого гонщика покрепче и буквально впился в его губы. Через пару секунд тот перестал сопротивляться и ответил на поцелуй.

Чуть позже Малфой решил продолжить начатый разговор. Он все еще крепко обнимал Блэка, боясь признаться даже самому себе, насколько по нему соскучился.

— Нет, Поттер, ты все-таки дурной на всю голову. Недаром тебя по ней много били: то Темный Лорд Авадой, то Северус учебником. С чего ты взял, что я тебя выгоняю?

— Ты же…

— Ты бы сначала дослушал, а потом уже возмущался. Я хотел сказать, что это твой дом, и я рад, что ты здесь.

— Я…

Блэк потрясенно замолчал, не зная, как выразить свои чувства. Все слова как-то разом разлетелись, и он мог только смотреть на Драко, все еще не веря, что тот действительно жив и сидит сейчас рядом, что это не сон.

— Ты вернулся, — наконец выдохнул Дэниел.

— Ну я же обещал, — улыбнулся Драко. — А Малфои всегда выполняют свои обещания.

Трибуны на автодроме Сильверстоуна были забиты до предела. Конечно, эта трасса всегда пользовалась бешеной популярностью, но сегодня был особый случай. "Лучший гонщик столетия", как окрестили Дэниела Блэка представители прессы, а вслед за ними и его многочисленные фанаты, возвращался в мир автоспорта после долгого перерыва. Правда, долгой эту своеобразную паузу могли назвать в основном поклонники Блэка, для которых вторая половина прошлого сезона, прошедшая без топ-пилота, была скучной и утомительной. Новый же сезон начался с новости, которая несколько месяцев не сходила с передовиц всех газет: Дэниел Блэк вновь участвует в кольцевых гонках, он по-прежнему представляет клуб "Сайбер Пежо", он в прекрасной форме и готов к победам.

К счастью, историю с фальшивым владельцем клуба удалось замять. Оказалось, что настоящий Лекс Мелвилл был жив — Люциус держал его в подвале поместья во Франции. Видимо, ему постоянно нужен был материал для Оборотного зелья, поэтому убить американца он не решился.

Драко как-то обмолвился, что во время пребывания в плену у отца у него осталось смутное ощущение, что он был там не один. Они с Северусом отправились в поместье, где и нашли обессиленного Мелвилла в полуобморочном состоянии. Пришлось, конечно, постараться, чтобы восстановить его здоровье, сильно подорванное длительным пребыванием в заточении. К сожалению, он получил не только физические, но и моральные травмы. Сейчас мистер Мелвилл был похож на загнанного в угол зверька, который боится всего и всех, начинает трястись от более-менее громких звуков и шарахается в сторону, когда кто-то приближается к нему ближе, чем на метр. Драко предлагал наложить на него Обливиэйт, но Северус предложил более сложный, но более результативный способ. Опять же пошли в ход зелья, и в итоге из памяти американца исчезли воспоминания о плене. Он решил, что последний год много путешествовал и собирается продолжить свою поездку, отправившись, к примеру, в Румынию. Разубеждать его, естественно, никто не стал.

Правда, небольшой загвоздкой стало то, что у Мелвилла осталось предубеждение к автоклубу, которое он сам толком не мог объяснить. Но и эта проблема также быстро была ликвидирована. Дэниел решил выкупить любимый клуб, который подарил ему новую жизнь. Но так как денег у него оказалось все-таки не настолько много, Драко с радостью предложил стать деловым компаньоном Блэка. Но после долгих разговоров об этичности участия владельца клуба в гонках было принято разумное решение — Дэниел и Драко становятся лишь номинальными хозяевами "Сайбер Пежо", но фактически все управление переходит в руки прежнего хозяина, у которого в свое время Мелвилл выкупил клуб. Это устроило абсолютно всех: и Дэниела, который хотел продолжать свою карьеру гонщика; и Лекса, который не хотел иметь ничего общего с англичанами; и Джейсона, к которому вернулось его детище; и прессы, которая не уставала говорить о Блэке.

Итак, открытие сезона 2006 года проводилось в Сильверстоуне. Дэниел слегка нервничал, так как с этой трассой у него были связаны не самые приятные в жизни воспоминания.

— Ты должен переломить это предубеждение. Дело не в трассе, дело в твоем к этому отношении, — увещевала Гермиона. — Да, приятного здесь было мало. Но думай о том, что все в прошлом, что все закончилось. Дальше будет только хорошее.

— Удивительно, но не могу не согласиться, — кивнул Снейп. — И знаешь, не важно, придешь ты первым или нет. Важно то, что ты занимаешься любимым делом. И ничто, а в особенности обычная дорога, не может тебе в этом помешать.

С этими напутствиями Дэниел отправился в боксы. Он повторял про себя, что на этот раз ничего не случится, что его жизнь успокоилась, но все равно не мог побороть нервозность. И как обычно, стоило ему сесть за руль, все тревоги испарились, как остатки вчерашнего дождя под теплым летним солнцем. "Магия скорости", как он однажды назвал это чувство, и не раз убеждался в правильности этого определения.

Правда, первые пару кругов дались Блэку непросто. То ли он отвык от машины, то ли машина от него, но стартовал он не очень удачно и пропустил вперед несколько автомобилей. Так что пришлось не только в срочном порядке адаптироваться к трассе, но и догонять соперников, с каждой секундой старавшихся увеличить отрыв от бывшего чемпиона.

Но чемпионами просто так не становятся, и Дэниел в очередной раз доказал свое мастерство. Он умело маневрировал, почти до совершенства доводя тактику прохождения прямых и поворотов, идеально рассчитывал скорость на том или ином отрезке, и при этом не допустил ни одной ошибки. В отличие от своих конкурентов, которые явно нервничали, глядя на спокойную уверенность Блэка.

Ярно Виирунен умудрился протаранить машину новичка Рикардо Фернандеса, который почему-то вообще посторонился, чтобы пропустить мчавшегося мимо финна. В итоге гонка оказалась испорчена для обоих.

Майкл Шнайдер ошибся в повороте на третьем круге, не удержал машину и вылетел с трассы, зацепив рекламный щит и повредив заднее антикрыло. Конечно, после визита в боксы он вернулся в гонку на подправленном механиками автомобиле, но претендовать на призовое место уже не мог.

Райно Виирунен большую часть гонки берег резину, не зная, чего ожидать от погоды, но все равно у него возник медленный прокол, который привел к взрыву колеса.

Сатуно Като также не преминул отличиться. Он великолепно провел старт, вырвался с седьмой позиции на первую, почти половину гонки держался в лидерах, но постепенно сбавил темп, причем до такой степени, что финишировал последним. За что получил звание "неудачник сезона". И правда, до конца года никому так и не удалось побить этот своеобразный рекорд.

Зато Дэниел Блэк не отвлекался ни на ошибки конкурентов, ни на разбросанные на обочине детали их автомобилей, ни на собиравшиеся над автодромом тучи, грозившие вот-вот разразиться проливным дождем. Он четко, упорно и методично шел к победе и в итоге абсолютно заслуженно пришел первым. Причем с внушительным отрывом от остальных.

Конечно, эта гонка не была простой. Были и необходимость подчинить себе словно ставшую вдруг чужой машину, и аварии соперников, и все-таки начавшийся дождь. Но Дэниел чувствовал, что наконец-то покорил Сильверстоун. Предыдущие две гонки здесь прошли для него будто в тумане, только на инстинкте гонщика. В этой же он наслаждался каждым миллиметром трассы, каждой отыгранной долей секунды. Он мог со стопроцентной уверенностью сказать, что он сделал эту гонку.

К тому же дополнительным стимулом были зрители, которые пришли поболеть за него. Люди, которые аплодировали великолепной гонке, еще раз показавшей, что мастерство Блэка остается непревзойденным. И те самые близкие несколько человек, чье присутствие заставляло Дэниела максимально собраться и показать все, на что он способен.

Конечно же, из-за слишком большого расстояния он не мог разглядеть на трибунах своих особых гостей, но прекрасно знал и чувствовал, что они там.

Гермиона, которая за последние два месяца прочитала о гонках неимоверное количество литературы и могла ответить за самый заковыристый вопрос об этом виде спорта. Сейчас девушка радостно подпрыгивала и размахивала золотисто-красным шарфом.

Рядом с ней улюлюкал Рон, который смог преодолеть свой страх перед толпой магглов и все-таки пришел поддержать друга. Сначала он тихо сидел на скамейке, но потом, поддавшись общему настроению, тоже стал громко болеть за своего фаворита.

Семейство Уизли в лице Молли и Артура чувствовали себя довольно неуютно. Они никогда не видели такого скопления магглов и поэтому нервно оглядывались — Молли с опаской, а Артур с неизменным интересом и желанием поближе и побольше узнать о жизни магглов. Но от этого они не менее внимательно наблюдали за человеком, который пусть и не решился пока объявить всему магическому миру о том, что жив, но сказал об этом людям, которые много лет были для него настоящей семьей.

Профессор Снейп по обыкновению не выражал свои эмоции, но неотрывно глядел за серебристым Пежо, пилотируемым Блэком. И только напряженно сцепленные пальцы выдавали истинные чувства зельевара.

Зато Дамблдор являл собой забавное зрелище. Он важно восседал на трибуне с неизменным пакетиком лимонных долек в руках и изредка консультировался с Гермионой по поводу того или иного момента гонки. Кое-кто недоуменно косился на него, кто-то откровенно хихикал, а некоторые даже фотографировали столь колоритную личность. Но директор Хогвартса не обращал на них никакого внимания. Он с интересом смотрел на своего любимого ученика и в который раз отмечал про себя, что Гарри Поттер не зря был назван Избранным — его не смогли ни сломать, ни ожесточить самые страшные события его жизни, а их было немало.

А самое главное, на трибунах был Драко. Даже не верилось, что совсем недавно его присутствие на гонке на этой же трассе привело к тому, что Блэк чуть было не потерял контроль над машиной. Сейчас же одна только мысль о том, что Драко здесь, прибавляла Дэниелу сил и энергии. Сам Малфой тоже не раз сравнивал эти две гонки, опасаясь, что Блэк снова может попасть в аварию. Он сидел, судорожно сцепив пальцы и до рези в глазах вглядываясь в белоснежный "Пежо". Но постепенно напряжение стало отступать. Да и трудно было оставаться невозмутимым, когда все вокруг кричат, радуются, прыгают, свистят и улюлюкают. Драко показалось, что даже Снейп негромко прокричал что-то подбадривающее. Сам же Драко поддерживал Дэниела мысленно, отчетливо ощущая незримую, но тем не менее крепкую связь между ними.

Через пару часов, уже стоя на подиуме и принимая кубок победителя, Дэниел Блэк улыбался. Это была искренняя улыбка с чуть горьковатым привкусом счастья на губах. Горьковатым — потому что Дэниел знал, что никогда и ничто не бывает безоблачным. Но если бы кто-то дал ему маховик времени и предложил изменить что-то в прошлом, он не стал бы менять абсолютно ничего. Да, на его долю выпало много бед и страданий, но все они вели вот к этой точке в настоящем. И он не хотел бы вычеркивать из своей жизни ни секунды. Дэниел прекрасно понимал, в его жизни всегда будут сложности. Но у него есть самое главное, без чего он не смог бы обойтись. У него есть Драко, есть любимые друзья и есть гонки. А со всем остальным они справятся. Вместе.