Сыщик

Сквозь круглое окошко под самым потолком падали косые лучи, как бисер, нанизывая сверкающие пылинки. Солнечный зайчик кокетливо скользнул по темной, щедро отмеченной временем, поверхности массивного стола. Яркое пятнышко света пробежало по листу пергамента, зацепило уныло застывшее над новой строчкой перо и застенчиво помедлило перед чернильницей, целиком вырезанной из светлого прозрачного камня.

— О, Мерлин!! За что это мне? — Человек за столом пошевелился и снова замер, занеся

руку с пером над столом.

Его лицо исказил мучительный спазм, который, по-видимому, должен был служить доказательством серьезнейшей умственной работы. Примерно через минуту лицевые мышцы судорожно дернулись, сложившись в уж совсем зверскую гримасу. Человек с безнадежным вздохом откинулся на стул и принялся устало массировать виски. Перо так и осталось зажатым в его правой руке, и теперь рисовало загадочные узоры зелеными чернилами прямо на коже.

Наконец, это занятие незадачливому писателю тоже наскучило, и он принялся с решительным видом сверлить взглядом несчастный листок. Перо в его руке хищно кружило над девственно-чистым пергаментом, словно скопа, выслеживающая добычу. Приняв решение, человек резким движением обмакнул перо в чернильницу, брызнув зеленым на стол, и быстро написал несколько слов. Перечитал. Столь же быстро зачеркнул написанное и снова замер.

Неизвестно, сколько бы еще продолжалась эта пантомима, но в этот момент раздался характерный многоголосый скрип: кто-то поднимался по шаткой винтовой лестнице, ровеснице стола. Человек за столом недовольно нахмурился и навалился на стол, упираясь локтями.

— Привет — хриплый голос раздался сразу вслед за протестующим скрипом двери. Звук

шагов замер, когда вошедший остановился сразу за стулом. — Как успехи? — теперь в голосе вошедшего была изрядная доля насмешки: трудно было не заметить щедро разбросанные по всей комнате скомканные и порванные листы пергамента, перемазанные чернилами. Удрученная поза «писателя» тоже не оставляла места для сомнений.

— Плохо — выдохнул человек за столом — ну, не умею я отчеты писать, — в голосе зазвенело отчаяние.

— Совсем скис. — с мрачным удовлетворением констатировал его собеседник — Вот так проверяются люди на прочность. Думал, работать со мной — только палочкой махать, да заклинания выкрикивать? Нет, Гарри. Самое трудное в нашей работе — вот это самое и есть. — он постучал пальцем по исчерканному пергаменту. Гарри поднял больные глаза и простонал:

— Ну не мооогуууу…

— Что, готов вместо этого прямо сейчас и голыми руками стайку Упивающихся обезвредить?

— А можно? — в голосе Гарри отчетливо прозвучало ликование. — То есть… это. Есть кого? — он напустил на себя подчеркнуто деловой вид.

— Да не то, чтобы… Те, кто имел право себя так называть, из Азкабана не выберутся.—

мужчина присел на краешек стола. — Но кое-что есть…

— Ну?

— Помнишь те странные доклады в прошлом месяце? Нападения на магов в

маггловском Лондоне?

— Да — Гарри кивнул — шесть или семь подряд, в разных частях города, но что-то там было такое… общее.

— Точно. Чем-то они похожи были. И знаешь, что?

— Ммм?

— Я понял, чем. — Гарри выжидающе уставился на собеседника.

— Читай, — тот положил на стол несколько свитков, до сих пор лежавших в кармане. –

Хмм… — он нарочито помедлил. — Пожалуй, это задание будет поважнее отчета. — он подмигнул и направился к двери.

— Аластор! — голос Гарри заставил мужчину обернуться — Спасибо!!!

Проводив нежданного спасителя счастливой улыбкой, Гарри снова повернулся к столу. Его настроение успело скакнуть до отметки «очень хорошо» и, похоже, не собиралось на этом останавливаться. Мстительно скомкав напоследок несчастный листок с «отчетом», Гарри отправил его в полет через всю комнату и жадно впился взглядом в первый из принесенных Аластором Моуди (а это был, разумеется, он) свитков.

* * *

Гарри, а точнее, «тот самый» Гарри Поттер, вот уже пятый год работал в самой настоящей Тайной Канцелярии. Это хлесткое название прилепилось к подразделению Министерства с самого начала, и постепенно все забыли о том, что Отдел по Надзору за Централизацией Магических Темных Сил вообще имел еще какое-то название.

Канцелярия была создана при активнейшем участии Ордена Феникса в первые же месяцы после низвержения Вольдеморта. Причина была проста: не дать повториться истории вновь. Авроры, успешно справлявшиеся с отдельными (уже совершенными) нарушениями магических законов, оказывались совершенно беспомощны в их предотвращении. Вольдеморту удалось это продемонстрировать дважды с ужасающей ясностью. Чтобы не допустить третьей — возможно последней — попытки порабощения магического мира и подчинения его единой абсолютной власти, был создан специальный отдел.

Впрочем, отделом он только назывался. Министерству магии Тайная Канцелярия не подчинялась, хотя именно Министерство обеспечивало финансирование (весьма и весьма щедрое, следует заметить). Право же непосредственно руководить работой Отдела было только у Ордена Феникса в его полном составе, что являлось обязательным условием.

Разумеется, это означало, что большую часть времени Канцелярия жила по своим собственным законам. Главной (и единственной) задачей Отдела еще при создании было признано предотвращение заговоров. Естественно, тех, целью которых были покушения на свободу магического сообщества. Власть, которой обладал Отдел, была практически беспредельна. И в то же время — жесточайшим образом ограничена.

Любой из Агентов имел разрешение на применение любого из Непростительных заклятий в том случае, если считал это необходимым. И каждый из Агентов каждую секунду рисковал собственной жизнью.

Невзрачного вида татуировка на коже каждого из них выполняла сразу две функции. Она служила для своего владельца постоянным напоминанием о Темной метке Того-кого-нельзя-было-называть, символе того, с чем они боролись.

И победили.

И не могли допустить вновь.

А еще Феникс, запечатленный на коже, обладал одной единственной, но такой важной, чертой своего реального прототипа — магической птицы. Способностью к самоуничтожению.

В тот момент, когда обладатель Знака сознательно нарушал свой долг, он умирал. Смертью медленной и мучительной — сгорая в пламени и задыхаясь в дыме горящей плоти. Его собственной плоти.

Идеальное решение: доверить надзор за поступками человека ему самому. Идеальное ли? Но пока это работало. Мало кто знал о существовании Канцелярии. Еще меньше — испытало ее действие на себе. Но БДИТЕЛЬНОСТЬ и постоянная БДИТЕЛЬНОСТЬ стали негласным девизом Отдела. И абсолютно всех Агентов, во главе которых стоял, разумеется, автор этого замечательного слогана: Аластор Моуди.

«Бешеный глаз Моуди».

Лучшей кандидатуры было не найти. Опыт, авторитет, фантастическая проницательность (не только благодаря магическому глазу) и умение подчинять — это все были плюсы. Минусы? Пожалуй, отвратительный характер и категорическое нежелание из одиночки превращаться в Агента. Д а еще и руководителя.

Моуди кричал, угрожал, протестовал и не соглашался. А потом хмуро продиктовал короткий список: тех, кого он хотел видеть под своим началом. Никого не удивило то, что в этом списке были его бывшие студенты. Абсолютно естественным стало то, что одним из них стал Гарри Поттер. Всех сразило наповал второе имя: Невилл Лонгботтом.

Тем не менее, все получилось. Маленькая команда — 6 человек, включая Моуди — на диво хорошо сработалась. Они даже обзавелись пристанищем, почти настоящим Большим Штабом. Ветхого вида особнячок, двухэтажный, с забавно надстроенной (!) мансардой и голубятней (хмм… уже совятней) на крыше сразу показал характер. Двери норовили если не убить насмерть, то хотя бы от души расплющить, сопротивляясь вторжению, как старая дева — насильнику. Окна или вовсе не раскрывались, или распахивались с силой пушечного снаряда, катапультируя бедолагу, не успевшего вовремя отпустить ручку. Порожки терпеливо сидели в засаде, поджидая очередную не в меру рассеянную жертву, а лестницы награждали весьма натуральной морской болезнью, в буквальном смысле слова ходя ходуном. Ничего, справились. Дом постепенно смирился с присутствием бесцеремонных чужаков и теперь показывал характер лишь в редких случаях, переживая приступы плохого настроения.

Гарри сразу облюбовал мансарду: тишина, нелепо натыканные окна, то под крышей, то у самого пола, грубые стены, старая-престарая мебель, все они вместе создавали гармоничную и очень уютную атмосферу. Стол под круглым окошком, массивный стул, больше напоминающий орудие пыток и оказавшийся таким удобным на самом деле, огромный шкаф, очень неудобно занявший чуть ли не четверть всей комнаты — вот и весь кабинет. Покосившаяся картина на гвоздике и пыльные стопки книг в углу завершали картину.

* * *

Свернув последний свиток, Гарри несколько секунд сидел без движения, просто уставившись в одну точку перед собой. Внезапно он сорвался с места и, прихватив свитки, с опасной скоростью понесся вниз по лестнице. Скрип ступеней превратился в обиженно-недоумевающий вскрик, когда юноша молнией слетел вниз, еще и наваливаясь всей тяжестью на древние перила, до атласной гладкости отполированные чужими ладонями.

— Аластор! — остановившись на пороге Гостиной (Почему-то Хогвартский термин намертво прилип к этой большой комнате, наконец, положив конец общим мучительным раздумьям на тему: а на фига нам такая ЗАЛА? Зато теперь тут в любое время можно было найти почти всю Канцелярию в полном составе), Гарри огляделся. К его удивлению, в Гостиной было пусто.

А, нет! Не совсем.

Аластор выглянул из-за спинки своего любимого монументального кресла, совершенно нелепо развернутого так, что сидящий в нем упирался взглядом в глухой угол. Моуди заявлял, что ему так лучше думается.

— Аластор.. — уже тише повторил Гарри, подходя и усаживаясь по-турецки прямо на ковер у ног начальника. — Эти три случая… три нападения, — он потряс свитками — они из той же серии, да? Покушения на волшебников. Только на этот раз одно оказалось удачным. — Моуди мрачно кивнул:

— Свитки не попали к нам сразу, эти кретины из Министерства задержали сову с информацией из-за неподготовленного статистического отчета. — тут Гарри слегка перекосило — Похоже, все нападения — действительно дело одних и тех же рук…

— Ох уж эти отчеты!! Одни неприятности от них! — искренне возмутился Гарри и тут же сменил тон:

— Получается, в прошлом месяце — нападения сплошь неудачные, а в этом уже убийство.

— Точно. И если ты обратил внимание…

— Я обратил. Палочка. Единственное, что украли у трупа — это его волшебная палочка. — Моуди снова кивнул.

Они замолчали.

— Это ведь то, о чем я думаю? То, чего все ждали.

— Точно. — Аластор резко поднялся из кресла. — Я отправил ребят в Министерство и к тем, на кого нападали.

— В Министерство зачем?

— Кто-то мог подавать жалобу, а до нас она не дошла. Особенно если жаловались на хулиганство или пьяных… Ну, ты понимаешь.

— Правильно, — Гарри резко кивнул. — А мне чем заняться?

— Это пока только предположения, — Моуди неопределенно пожал плечами. — Я хочу сказать, нет ни одного факта в пользу того, что это не совпадение. Нападения — только в магглловском Лондоне. А палочку украли… может, это случайность. Но все равно нужно утроить бдительность. Я поручаю тебе надзор за молодежью из Лишенных Прав. Повышенный надзор. Ты лучше знаешь, на кого обратить особое внимание,— Моуди испытующе взглянул в лицо своего собеседника, волшебный глаз на несколько секунд замер, словно прислушиваясь, и снова вернулся к своему непрерывному движению.

— Я понял. — Гарри медленно поднялся с пола и застыл на месте, когда ему в голову пришла мысль:

— Лишенные Прав. Они хотят вернуть свои палочки. Они не могут не хотеть. А когда нет своей, подойдет и чужая… Они вполне могут убить. — он говорил медленно, словно размышляя. — Только смысл отбирать такой узнаваемый предмет силой, если не сможешь им воспользоваться? Если точно знать, ЧТО им за это грозит … — он сделал паузу. — Если только они не уверены, что в ближайшее время что-то сильно изменится.

— Примерно так. — отрывисто бросил Моуди. — Примерно так я сам размышляю. И главный вопрос — а ЧТО может измениться? — Гарри невольно вздрогнул, когда на последних словах голос Аластора упал до шепота.

Медленно поднимаясь по лестнице обратно к себе, Гарри напряженно размышлял над так внезапно получившими развитие событиями. На предпоследней ступеньке он споткнулся, перила коварно выскользнули из рук, и Гарри упал на колено, больно ударившись о ребро ступени. Зашипев от боли, он для порядка с чувством выругал лестницу— беспредельщицу. Хотя какой уж тут порядок, если безмозглая конструкция осмеливается мстить!

— Дождешься у меня, уволю. — ледяным голосом пообещал Гарри напоследок и захромал к себе. Лестница победно скрипнула за спиной и затихла.

Усевшись поудобнее, Гарри снова вернулся к так бесцеремонно прерванным рассуждениям. Итак, Лишенные Прав.

После падения Вольдеморта число Упивающихся Смертью, окончивших свою карьеру Приспешников Зла в Азкабане было рекордным. Среди них были и темные маги старой закалки, из тех, кто успешно маскировался в ожидании воскрешения своего Господина, и вновь обращенных, нередко даже более истовые в своем служении Темному Лорду. И их было много. Действительно много.

Но кроме Упивающихся, частью убитых, частью заточенных теперь в Азкабане, были и другие. Сочувствующие.

Маги, открыто симпатизировавшие Темному Лорду, провозглашавшие себя его сторонниками, но еще не успевшие ни получить Темной Метки, ни запятнать себя кровью во имя нового господина. Они просто не успели.

Отправлять их в Азкабан не стали. И тому послужило несколько причин. Во-первых, большинство Сочувствующих были, собственно, еще детьми. Едва успевшими закончить школу к моменту Падения Темного Лорда. Во-вторых, их вина была лишь в намерениях, но они еще не успели эти намерения подтвердить делом. Ну, и в-третьих, Азкабан не мог вместить еще и их. Размеры магической тюрьмы все же были ограничены.

Выход был найден. Избежав участи быть заточенными в Азкабане, Сочувствующие понесли, пожалуй, не менее страшное наказание.

У них отобрали магию.

Навсегда, практически без шанса быть восстановленными в правах. Им запретили использовать волшебные палочки и часть магических предметов. Их ограничили в перемещениях, запретив пользоваться аппарацией. Им строжайше запретили приготовление и использование зелий. Полный список запретов едва умещался на двух больших свитках. И Лишенные Прав подчинились. У них не было выбора, потому что одно-единственное нарушение означало немедленное наказание: уютную тюремную камеру. Или казнь.

Высокая смертность узников позволяла надеяться, что новые места будут появляться регулярно. Смерть для многих становилась предпочтительнее Азкабана.

Жесткий контроль за Лишенными Прав проводило все то же Министерство, а точнее, специально для этого созданное ведомство. Не реже раза в месяц его сотрудники навещали каждого из своих «подопечных», и нередко такой визит заканчивался сеансом Веритасерума. Вместе с магией Сочувствующие потеряли и право на частную жизнь. Жестоко? Но справедливо.

* * *

Гарри размышлял, рассеянно чертя пером по пергаменту. Приняв решение, он достал из шкафа несколько свитков и маленький, легкий сверток. Рассовав все это по карманам, Гарри поправил узкий кожаный чехол на поясе — в нем лежала палочка — и аппарировал.

Воздух с хлопком рванулся в стороны, когда посреди многолюдного холла министерства из ниоткуда появилась новая фигура. Гарри осмотрелся и направился к левой боковой лестнице.

* * *

— Добрый день, — поздоровался Гарри, открывая дверь и заходя в небольшую комнату, причудливо оформленную черно-белыми плакатами и необычной формы мебелью.

— Гарри Поттер. Большая честь для нас. Чем заслужили? — пожилой человек приподнялся с неудобного на вид двуместного дивана. Пожав ему руку и кивнув нескольким магам, с которыми был знаком, Гарри перешел к делу.

— Меня интересует информация о ваших…. Ммм… подопечных. — Тайная Канцелярия уже несколько раз обращалась в Службу Надзора за помощью, и его просьба ни у кого не вызвала удивления. Молодая женщина за крайним столом поднялась, держа в руках три внушительного размера папки: зеленую, желтую и оранжевую.

— Что-то конкретное? — она жестом пригласила Гарри присесть на шестиугольный стул рядом с хрупкой конструкцией из камня и стекла, с грехом пополам заменявшей стол.

— Не совсем… меня интересует все… необычное. Ну, вы понимаете, нетипичное поведение, странные поступки, двусмысленные реплики…

— О, нет, — женщина рассмеялась, — боюсь, настолько тщательно мы за ними не следим. У нас есть только записи допросов, но и они не полные — слишком много трубок памяти пришлось бы извести иначе! А вот с поведением все проще, оставляю Вам Оранжевую папку.

— « Рейтинг ненадежности», — хмыкнул Гарри, — благодарю! Я пока займусь ею, а потом, возможно, попрошу Вас принести из архива несколько записей...

— Разумеется, — улыбнулась женщина, поднимаясь, чтобы вернуться к своему столу.

Гарри раскрыл папку на последних страничках и принялся за чтение. Здесь была собрана информация за последние три месяца о любых странных или подозрительных событиях, которые хоть как-нибудь касались Лишенных Прав. Даже косвенный намек на возможный проступок уже помещал Сочувствующего в оранжевую папку — т.е., в число требующих повышенного внимания. Кроме того, оранжевый режим подразумевал обязательное использование Веритасерума при ежемесячном допросе.

Пролистывая сообщения в хронологическом порядке, Гарри диктовал самопишущему перу имена и краткие примечания. Автоматически произнося очередное имя, он на секунду запнулся.

Драко Малфой.

Так. Так. Так. Старый знакомый. И что же мы натворили? Вот это да. Листик был отмечен алым вращающимся шаром — тот, о ком шла речь, умудрился нарушить один из пунктов правил. Какой же? Ага. Пытался купить запрещенное снадобье.

И он еще не в Азкабане?

Гарри вчитался по— внимательнее. Теперь ясно, у Малфоя серьезно заболела мать, внезапно начался приступ. Колдомедик отправил Малфоя за нужным компонентом для зелья, причем ни тот, ни другой не подумали о последствиях. Правдоподобно.

К отчету прилагался листок с объяснением колдомедика, известного и уважаемого человека, между прочим. Но странное ощущение, словно он пропустил нечто важное, не отпускало, и Гарри перечитал все еще раз, медленнее. Вот оно!

Насколько помнил Гарри, «земляного пороха», очень ядовитого и взрывоопасного пепла одного невзрачного волшебного растения, который использовался преимущественно для целей темной магией, да еще в паре действительно сильнодействующих лекарств, требовалось для любого зелья очень мало. Обычно хватало нескольких крупинок. Малфоя же авроры задержали, когда он уже успел заплатить за целый флакон серого порошка. Случайность? Или …?

Тряхнув головой, Гарри сказал пару слов перу и продолжил листать страницы папки. В основном здесь в качестве «ужасных преступлений» подавались пустяшные события: кто-то надел подаренный плащ, при изготовлении которого использовалось чуть больше магии, чем было разрешено, кто-то забыл известить Отдел о поездке к родственникам в пригород, кто-то на собственном огороде вырастил кустик Орущей травы, правда, использовать ее для приготовления популярного наркотика (повышающего к тому же на несколько часов магический потенциал) у бедолаги не получилось: дикие вопли распустившегося, наконец, цветка раздались аккурат в полночь, и не проснувшегося толком недотепу до утра допрашивали авроры.

Ничего удивительного в таком довольно смирном поведении бывших Сочувствующих, вообще-то всерьез намеревавшихся стать убийцами на службе самого Зла, не было.

Дети.

Глупые, увлеченные идеей мирового господства и безграничной власти, зачарованные темной аурой могущества и смерти, окружавшей Вольдеморта. А потом — испуганные и жалкие, с криком просыпающиеся от кошмаров. Кошмаров с элементами легкой эротики, они всегда заканчивались Поцелуем…

Страх перед Отделом, а точнее, перед аврорами, которые отслеживали факт нарушений и лишь потом передавали виновников министерским служащим. Страх перед Азкабаном, двери которого совсем недавно уже успели захлопнуться за отцами многих из них. Страх перед смертью, которая настигла родственников и друзей других.

Со вздохом Гарри отложил папку и потянулся за пергаментом с заметками. Несколько раз переписав имена в разной последовательности: в хронологическом порядке нарушений, по их значимости, наконец, по количеству faut pas у каждого из Лишенных прав, Гарри нахмурился. По всему выходило, что в первый из трех охваченных папкой месяцев никто не повторял ошибок дважды, имена упоминались по разу, не больше. Зато следующие 8 недель для четверых, с виду никак не связанных между собой молодых людей, стали весьма и весьма неудачными. От трех до четырех упоминаний в Оранжевой (!) папке за два месяца. Ребята шли на рекорд. Кстати, одним из «рекордсменов» был Драко Малфой.

Есть о чем подумать…

Интересно, это они всегда такие прыткие, или что-то резко изменилось в последнее время? Что-то, что заставило забыть их об осторожности?

Мрачнея прямо на глазах, Гарри выпутался из гостеприимных объятий несуразной мебели и с папкой в руках направился к столу Глории, той самой, что взялась ему помогать.

* * *

Гарри аппарировал в Гостиную Большого Штаба и рванулся к креслу Аластора чуть ли не раньше, чем успел материализоваться полностью.

— Охх! — Дэниел, молчаливый темноволосый аврор, еще один Агент, сложился почти пополам, когда Гарри на полной скорости врезался в него, с поразительной точностью впечатав руку в солнечное сплетение невысокого, тонкокостного мужчины.

— Дэн! — позабыв про все остальное, Гарри виновато заметался вокруг, бормоча извинения.

— Ничего, — выдохнул тот, наконец, — ты иди, иди… — он выразительно помахал рукой, демонстрируя внезапное желание побыть одному. Или хотя бы в стороне от все еще беспорядочно машущего руками Гарри.

Оглядываясь, Гарри медленно подошел к креслу Аластора, обнаружил его пустым и уже быстрее направился к выходу из комнаты, собираясь поискать Моуди в его кабинете. В Гостиную как раз входил Невилл, тащивший кадку с чем-то странным.

«Оно» росло из земли, поэтому, наверное, было растением. Но постоянное шевелящиеся стебли больше смахивали на толстых зеленых змей, обмотанных неопрятными белыми нитками, а хищно клацающие пасти с острыми на вид зубами не производили впечатления цветочков, знаете ли, из тех, что хочется подарить девушке.

В этот момент одна из веток профессионально заехала Невиллу промеж глаз, а сразу две пасти принялись рвать рукав мантии. Прижав кадку покрепче и пряча за нею лицо, Невилл с трудом освободил одну руку. Как оказалось, в ней у Лонгботтома была зажата самая настоящая плетка с гроздью металлических шариков на конце.

Мгновенно оценив ситуацию, Гарри одним плавным движением распластался по стене, стараясь слиться с тканевыми обоями в нежных бежевых разводах. Просвистев в воздухе, плетка отвесила хорошую оплеуху «цветочку». Гарри мог бы поклясться, что Тварь зашипела в ответ! Все же зеленые щупальца будто нехотя поджались, а пасти лениво захлопнулись. Невилл приветливо кивнул Гарри и поволок свою ношу дальше.

Отлепившись от стенки, Поттер снова зашагал вперед. Тварь, так зеленое чудовище окрестили в Канцелярии с первого же дня, приволок, разумеется, Невилл. Где он этот кошмар садовника раскопал, толстячок так и не признался, но в тесной компании Агентов блуждала история о том, как Невилл Лонгботтом в бытность свою студентом 7-го курса сливал неудачно приготовленные на летних каникулах зелья — домашнюю работу по зельеварению — в огромную кадку с бабушкиным фикусом. Историю пересказывали шепотом, и предварительно оглядевшись:

Тварь ненавидела слово «фикус». И страшно мстила неосторожным.

* * *

Ввалившись в кабинет «Большого Начальника Моуди», Гарри плюхнулся на стул и без вступления начал:

— Четыре имени: Олав Фрейер, выпускник Дурмштранга, Стюарт Акерли, на два курса меня моложе, Рэйвенкло, Алекс Эйфель, этого я не знаю и… — Гарри сделал многозначительную паузу, — Драко Малфой!

— Что там с ними? — Альбус оторвался от странного вида предмета, который он вертел в руках и выжидающе уставился на Гарри.

— Ну, как понимаешь, все четверо — Лишенные прав. — Моуди нетерпеливо кивнул -Анкеты всех четверых до недавнего времени держались исключительно в Зеленой папке. Ни одного нарушения. И вдруг два месяца назад все резко меняется… Смотри! — Гарри с торжеством разложил на столе четыре безбожно измятых листа, бумагу покрывали неразборчивые каракули, соединенные множеством стрелочек Моуди в замешательстве уставился сначала на них, потом — снова на Гарри. Тот нетерпеливо вздохнул и принялся объяснять:

— За последние два месяца они успели стать рекордсменами по нарушениям! Запрещенные зелья, подозрительные компании, непозволенные места, хулиганство и попытка затеять драку! Я, между прочим, не упоминаю о грязной ругани в адрес аврора при задержании! А в отчете был приведен подробный список.. — Моуди изумленно фыркнул:

— Нецензурных выражений?

— Ага.

— Идиоты, — Аластор возмущенно закатил глаза. (то есть, глаз, разумеется. Волшебное око само выбирало траекторию движения).

— Я еще не закончил, — тут Гарри резко посерьезнел. — Почти все нарушения Акерли и Малфоя связаны с запретными для них компонентами зелий.

— Даже так? — Моуди привычно нахмурился. — а что с двумя остальными?

— Ну, там все более менее невинно. Если не считать количества проступков, разумеется. Да, вот еще, все четверо сейчас живут в Лондоне. Даже Малфой, у которого, вроде бы, есть свое поместье. Насчет остальных не уверен, но тот, из Дурмштранга, тоже вряд ли всегда здесь жил.

— Они тебе не понравились, я понял. — Моуди откинулся на спинку стула. — А что в их отчетах?

— Все чисто. Даже, кажется, алиби имеются для нужных вечеров.

— А ты все равно сомневаешься?

— Да. Все время кажется, что я упустил что-то очевидное.

— Теоретически мы можем всех четверых без лишних хлопот отправить на казнь к дементорам. Только чтобы ты не волновался. — лениво протянул Аластор, изуродованное лицо не выдавало эмоций.

— И меня тут же испепелит на месте, — меланхолично продолжил за него Гарри, облокотившись на стол. — Я уверен, что этого делать нельзя. Каждый раз, когда я вспоминаю дементоров… Мне кажется, я никогда и никого не смогу отправить туда… сам. Убить милосерднее. Никто не заслуживает того, что эти твари делают с людьми.— Он все ниже наклонял голову, пряча ее в руках и словно съеживаясь под пронзительным взглядом Моуди.

— Сможешь. — Аластор смотрел нормальным взглядом на вещицу, все еще зажатую в руках, но его волшебный глаз не отрывался от лица юноши. — Ты все сможешь, мальчик. Уж я-то знаю, о чем говорю. — Он помедлил, а затем сказал уже совсем другим тоном:

— Но не в этот раз, поверь мне! Видишь это? — он потряс загадочным предметом в воздухе. — Наш таинственный разбойник найден.

-Что?! — Гарри подскочил на месте и вытаращился на Моуди. — И ты мне только сейчас говоришь об этом??

— Ну, ты так хотел поделиться новостями. — интересно, насмешка в голосе Аластора Гарри только почудилась?

— И кто же это? — Гарри нетерпеливо подался вперед. — Как его так быстро нашли? А почему меня с собой не взяли? Ну, чего ты молчишь?

— Жду, пока ты дашь мне вставить хоть слово.

— О. Извини.

— Ничего страшного. Ты ушел, и я отправил Дэна и Кристиана на разведку, как и собирался. Через минуту заявляется Розамунд с потрясающей историей о том, как ее вчера чуть не изнасиловали.

— Нашу Розамунд? — Глаза Гарри полезли на лоб. Высокая, худощавая девушка с резковатыми чертами лица и коротко стрижеными иссиня-черными волосами, была анимагом — волком. Волчицей. Мрачный взгляд: «не подходи, убью» — и почти физически ощутимые флюиды опасности держали на расстоянии даже ОЧЕНЬ пьяных и СОВЕРШЕННО глупых.

— Угу. Она же считает себя неуязвимой. Отправилась вчера вечером домой. Вместо того, чтобы аппарировать, гуляла по каким-то маггловским трущобам, пугала несчастных маньяков и убийц. И наткнулась на человека вот с этим. — Он поставил на стол перед Гарри большую деревянную шкатулку. Крышка была украшена пластиной матового стекла, или, скорее, полупрозрачного камня. В остальном шкатулка была самой обыкновенной на вид, и Гарри потянулся открыть ее. Моуди проворно прихлопнул крышку рукой и покачал головой, Гарри замер, вопросительно взглянув на Аластора.

— Не открывай пока. Это не простая вещь. Смотри… — он вытащил палочку, легонько стукнул ею как раз в центре матовой пластинки и пробормотал что-то вроде: «Лаборум!».

На кончике палочки вспыхнул слабый огонек, который в ту же секунду словно «утонул» в тусклом стекле. Аластор убрал палочку, но искорка никуда не пропала, она светила откуда-то изнутри, постепенно становясь все ярче. По поверхности пластинки прошла волна, кругами расходясь от центра к краям. И еще одна. И еще.

Вдруг крышка шкатулки полыхнула светом и снова погасла, ее поверхность разгладилась. Вот только теперь, вместо мутного стекла, она была украшена причудливым узором из голубоватых линий, который в нескольких местах украшали яркие синие точки, постоянно менявшие свое положение на рисунке. Гарри всмотрелся и с удивлением понял, что узор с поразительной точностью повторяет план Штаба и контуры нескольких ближайших к нему улиц. И, видимо, эта крохотная стрелочка, вращающаяся на втором этаже трехмерного Дома, показывает саму шкатулку, а две синие точки рядом могут быть только ими с Моуди.

— Полезная штука, да?

— Да уж… Я… я уже встречал нечто похожее, когда учился в Хогвартсе.

— Правда? — заинтересовался Моуди. — Нам бы пригодилось…

— Нет, ТА карта может быть использована только в самой школе.

— В самом деле? Ну ладно. Эта вещица работает где угодно. Рисует примерный план: дома ли, улиц ли, неважно, и показывает магов. Синие точки — это люди, наделенные магической энергией. Магглы на этой карте серого цвета.

— А что это вообще такое? Просто для ориентации на местности?

— Называется этот замечательный предмет «Помощник вора». Название говорит само за себя. С помощью карты грабитель выслеживает жертву и следит, чтобы вокруг никого не было. Ну, а открывая шкатулку, он делает свою «цель» совершенно беспомощной. — Моуди потянулся и откинул крышку шкатулки. Внутри было... пусто.

— Здесь что-то должно было быть? — нахмурился Гарри.

— Ммм? А, нет, нет. Все, что необходимо, скрыто в самой шкатулке, а не ее содержимом. Я не буду демонстрировать наглядно, если ты не против. После специального заклинания шкатулка начинает работать. Она поет…

— Музыкальная шкатулка, — улыбнулся Гарри.

— Точно. При изготовлении которой использовались волосы Сирен. — Гарри восхищенно присвистнул — В общем, незатейливым песенкам этой коробочки, — Моуди постучал пальцем по крышке шкатулки — не смог бы сопротивляться даже я, пожалуй.

— Вау, — Гарри с уважением взглянул на шкатулку. — Эта штука…

— Ага. Полностью лишает воли и одурманивает сознание. Воришке остается только подойти и забрать все, что ему понравится, а жертва даже не вспомнит, что ее кто-то ограбил. — Моуди помолчал, а потом продолжил:

— Джонатан Торренс, не слишком сильный, не слишком удачливый маг, из числа Лишенных прав, каким-то образом заполучил эту шкатулку. Видимо, кое-что понял о ее возможностях и решил вернуть себе волшебную палочку. Мне кажется, он был безумен. Вел себя, совершенно не задумываясь о последствиях поступков.

— Все те случаи — это был он? А почему у него ничего не получалось?

— Карту без палочки он включить не мог, зато заставлял шкатулку петь. Насколько я понял, у него было заклинание, бумажка с ним лежала прямо в шкатулке, наверное, он потерять боялся. А вот правильно его прочитать не умел. Заклинание срабатывало отчасти. Если помнишь, в думоотводах пострадавших никогда не было лица напавшего человека. Зато, я просто уверен, обязательно мелькнет где-то шкатулка, она прячет только владельца, а не себя саму. Надо будет проверить. Но жертва продолжала нормально соображать и вовсе не собиралась отдавать свое имущество. Похоже, Торренс тренировался, и в последний раз у него все получилось.

— А убивать тогда зачем?

— Не знаю. Этого я пока не знаю.

— А нельзя у него спросить?

— Розамунд удалось избежать воздействия шкатулки только потому, что она вовремя сменила форму. Песни действуют только на людей. Волчица же сначала делает, а думает потом.

— Она его убила?

— Ага. И решила, что это была атака лично на нее. Отволокла труп к себе домой, всю ночь собирала о нем информацию. Кажется, просто трусила, все-таки, убийство. Ну а утром пришла с повинной и со шкатулкой, заодно. Выслушав ее рассказ об этом парне, я сложил два и два. Конечно, это еще не доказано, надо узнать о Торренсе побольше. Например, где он был в те вечера. Но я практически уверен, что мы нашли преступника.

— Получается, я зря всем этим занимался? — Гарри выглядел расстроенным.

— Не думаю, что зря. Те четверо, о которых ты рассказал, за ними стоит в будущем приглядывать потщательнее. Скажи в Министерстве, пусть присылают нам их отчеты.

— Хорошо, — Гарри выглядел разочарованным.

— Ну все, уже поздно. Тебе давным-давно пора быть дома. Завтра, если хочешь, можешь не приходить в Дом. Отчеты тебе смертельно надоели, я так подозреваю! Лучше поброди по всяким подозрительным местам, пообщайся со всякими ненадежными типами… Ты это любишь, да? — Моуди усмехнулся.

— Люблю. — Гарри расцвел на глазах.

Это было обычной практикой: Агенты регулярно «патрулировали» магический Лондон, заглядывая, как правило, в места с самой дурной репутацией и самыми неблагонадежными посетителями. Замаскировавшись, они подслушивали, расспрашивали и высматривали, в общем, омерзительно себя вели.

Разумеется, им это безумно нравилось. Результаты тоже впечатляли: почти после каждого такого «похода» авроры получали ворох ценной информации, которую самим им было точно не добыть. Не связанные никакими ограничениями, кроме собственных моральных норм (а кто сказал, что они были святыми?) Агенты с готовностью шли на сделки, интриговали, создавали «агентские сети» и вообще тесно общались с нарушителями всевозможных магических законов. Цель оправдывает средства, а в данном случае цель того стоила: свобода магического мира.

— Действительно, я устал. — удивленно сказал Гарри, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ну ладно, тогда до завтра. Я все же загляну после полудня. — Гарри улыбнулся на прощанье и дисаппарировал, не вставая со стула.

— Хвастунишка. — Моуди неодобрительно покачал головой.

* * *

Гарри аппарировал перед дверью своего дома. Он, конечно, мог очутиться и сразу внутри, но не захотел. Потоптаться на пороге, отряхивая несуществующую грязь, полезть в карман и долго искать там ключи, наконец, отпереть массивную дверь и шагнуть внутрь — все это было частью маленького, но обожаемого ритуала «возвращения домой». Первым поступком Гарри после того, как он получил работу в Тайной канцелярии и перестал беспокоиться о том, что родительские деньги могут скоро закончиться, стала покупка собственного дома. Он понимал, что ведет себя совершенно по-детски, делая такую, в сущности, не слишком нужную, но зато серьезно подорвавшую его бюджет, трату. Но устоять все равно не смог.

У него никогда не было настоящего дома. Сначала Дурсли, где он чувствовал себя скорее заключенным, чем членом семьи. Потом Хогвартс — чудесный, родной, замечательный Хогвартс, но… он всегда понимал, что это — временно. Он закончит учиться и ему придется уйти. А Гарри мечтал о месте, куда он сможет возвращаться каждый день, доме, где ему всегда рады.

С последним, правда, были проблемы: после того, как Сириус погиб в последней схватке с Вольдемортом, погиб, проклинаемый теми, кого спасал (с него сняли все обвинения только посмертно), Гарри опять был сиротой. Ни единой живой души в доме, кроме него. Даже Хедвиги не было с ним, какая-то странная болезнь лишила его фамилиара… А новое животное он заводить не стал.

Гарри улыбнулся, заметив на полу небрежно всунутый в щель для писем нежно-розовый конверт.

Гермиона.

Это наверняка она. Он развернул письмо и убедился в том, что опять не ошибся. Герми в последнее время полюбила устраивать ему такие внезапные приятные сюрпризы: например, приглашение встретиться в пятницу и пойти куда-нибудь вместе, как сейчас. Милая Герми. Гарри заулыбался и бережно положил конверт на маленький столик у двери. Она всеми силами поддерживала их старую дружбу, и с ним, и с Роном. Последний сейчас жил во Франции с женой и детьми.

Флер, фея из волшебных сказок, сколько же сил Рон положил, чтобы добиться ее любви. Ему удалось. Вот только с Гарри и Гермионой он теперь виделся совсем редко

Прошлепав по плитам небольшого холла, Гарри направился прямо в столовую, соединенную с крохотной кухней. По другую сторону холла была гостиная, а наверху три небольших спальни и кабинет. Вот и весь дом!

Заварив кружку зеленого жасминового чая, Гарри прямо с ней отправился в ванную и чуть не заснул в теплой воде. Лунный свет заставил белое постельное белье светиться в темноте комнаты, Гарри не стал задергивать шторы и заснул прямо в этом лунном озере. Ему снились чудесные сны.

Гарри устало плюхнулся на стул небольшого открытого кафе в Косом переулке. Трехчасовая прогулка по самым неблагополучным районам магического Лондона измотала его совершенно! Мантия невидимка, конечно, уберегла его от «новых знакомств», но ноги отдавить не помешала.

Лениво перелистывая меню, он выбирал мороженое: на каждой страничке мгновенно появлялось мерцающее трехмерное изображение стаканчика с очередным сортом лакомства, а писклявый голосок принимался перечислять ингредиенты. Наконец, определившись, Гарри ткнул палочкой в трехэтажную конструкцию из шариков мороженного, вафелек, печенья, конфет и карамели. Меню с легким хлопком исчезло, на его месте появился заказ.

Рассеянно обжираясь мороженым, краса Тайной Канцелярии, сам Гарри Поттер, лениво глазел по сторонам. Почти напротив кафе, в котором он сидел, была лавка Олливандера.

Гарри улыбнулся, заметив мальчика и девочку, робко нырнувших вовнутрь: он и сам ужасно трусил, покупая свою первую палочку. Все еще с улыбкой на губах, Гарри скользнул взглядом дальше, рассматривая немногочисленных посетителей кафе: было еще слишком рано. В следующее мгновение Гарри резко выпрямился на стуле и впился взглядом в мужчину за дальним столиком. Никаких сомнений. Эти светлые волосы и надменное выражение лица могли принадлежать только одному человеку в мире (хорошо, двум! Но второй проводит отпуск в Азкабане).

Драко Малфой.

Ну надо же, стоило только вспомнить… Гарри усмехнулся собственным мыслям. На ловца и зверь бежит. Ему же сегодня дали задание «пообщаться с ненадежными типами»? ну так Драко Малфой мог бы взять первое место в этой номинации! И кстати, что Лишенный прав делает в двух шагах от магазина волшебных палочек?

Так— так.

Скорбно пожирает взглядом витрину. Ностальгия замучила? Или мы просто изучаем обстановку для будущего ограбления?

Ну, хорошо, это он погорячился. Ограбить Олливандера и Вольдеморт в его лучшие годы не решился бы: человек, чьей воле подчиняются самые могущественные колдовские субстанции — те, что становятся сердцем волшебной палочки, тонкой нитью, связывающей человека с его собственной силой. Говорят, что Олливандер сам в палочке не нуждается.

И Гарри вполне мог допустить, что это правда!

Светловолосый мужчина взглянул на часы и поднялся, оставив на столике несколько монет и нетронутую вазочку с мороженым. Он повернулся, словно давая себя разглядеть, и у Гарри исчезли последние сомнения. Он. Его старый добрый враг.

Невольно Гарри улыбнулся, нахлынули теплые воспоминания о Хогвартсе, чудесном времени, когда даже постоянная угроза со стороны могущественнейшего волшебника Англии, не могла отвлечь Гарри от мелких стычек с ненавистными слизеринцами и честолюбивых переживаний из-за Кубка школы. Только ребенок способен так беззаботно смешивать приоритеты.

А Драко изменился. Что-то сделал с волосами. Раньше от того количества геля, что он выливал себе на голову, по стенам плясали солнечные зайчики — гладко зализанные патлы отражали свет не хуже зеркала! А теперь светлые волосы коротко пострижены и, судя по легкости, с которой они взлетают при повороте головы, Малфой провел перед зеркалом преступно мало времени.

Гарри, прикрыв лицо газетой, краем глаза следил за удаляющейся фигурой в черной мантии. Выждав некоторое время, он быстро швырнул на стол деньги и рванул в ближайший проход между домами. Оглядевшись, он нацепил мантию — невидимку и буквально вылетел снова на улицу, бешено крутя головой и молясь, чтобы Малфой не успел уйти. Все в порядке, тот как раз заворачивал за угол.

Преследование началось!

Через час Гарри успел проклясть все на свете и в первую очередь — свое неуемное любопытство! Малфой, казалось, просто решил хорошенько прогуляться! Они кружили по улицам, заглядывали почти в каждый магазин, не задерживаясь там, впрочем. Изредка Драко незаметно оглядывался, словно убеждаясь, что за ним не следят. Один раз это случилось, когда Гарри буквально дышал блондину в затылок: настороженно прищуренные светлые глаза насквозь пронзили Агента внимательным взглядом. Гарри в очередной раз вознес благодарственную молитву за то, что у него есть мантия.

Тем временем, Малфой все чаще поглядывал на часы, и Гарри надеялся, что он не домой к обеду боится не успеть.

Малфой вышел из очередной лавки и совершенно неожиданно направился к маленькому цветочному магазинчику. Пробыв там пару секунд, он вышел обратно с белой розой на тонком длинном стебле. Малфой медленно направился вниз по улице, его пальцы беспокойно теребили цветок. В этот момент Гарри чуть не упустил свою «жертву»!

Малфой как-то внезапно исчез, свернув в почти незаметную улочку. Гарри последовал за ним, и тут началось самое интересное! Малфой устремился к кварталу с очень плохой репутацией. Кажется, правила довольно недвусмысленно запрещали Лишенным прав его посещать! Драко быстро шагал, а несчастный цветок в его руках терял лепестки один за другим, длинные пальцы буквально рвали несчастную розу на кусочки.

Изумление Гарри было таково, что он всерьез забеспокоился о душевном здоровье Малфоя. Драко остановился у одного из последних домов, не дойдя до запрещенной ему улицы Алистера Кроули всего нескольких футов. Он поднялся по ступенькам ничем не примечательного дома, отшвырнул изуродованный цветок и открыл дверь.

Он там, что, живет?

Что-то подсказывало Гарри, что НАСТОЛЬКО Малфой измениться не мог: старенький и явно нуждающийся в ремонте, домик не мог стать пристанищем надменного слизеринца. Чувствуя себя немного неловко, Гарри приблизился к двери и, обернув руку мантией, дернул за ручку — дверь поддалась. Неосторожность? Или тут еще кого-то ждали?

Гарри скользнул в дом, огляделся: пыль и какой-то нежилой запах в доме свидетельствовали о том, что здесь никто не жил постоянно. Место тайной встречи? Как интересно!

Услышав стук на втором этаже, Гарри стал подниматься по лестнице, ступая очень осторожно — он-то знал, какими эти лестницы могут быть коварными! Наконец, Гарри замер в коридоре, прислушиваясь. Одна из дверей слева была распахнута наполовину, и Гарри скользнул вперед.

Эта комната уже не производила впечатления необитаемой: чисто, на столике — цветы, большая кровать аккуратно заправлена. И пусто. На левой стене — еще одна дверь. В растерянности Гарри сделал несколько шагов вперед и уже почти обернулся, чтобы уйти… Легкое движение за спиной подсказало, что он уже не один:

— Ну наконец-то мы остались вдвоем. Только ты и я. — послышалось нежное мурлыканье. Гарри едва удержался от того, чтобы подпрыгнуть на месте и с дико колотящимся сердцем медленно обернулся.

Картина, представшая его глазам, на миг заставила остолбенеть: Драко обнимал за талию женщину, которая в этот момент закрывала дверь комнаты на ключ:

— Теперь ты от меня не убежишь. — все с теми же кошачьими интонациями продолжила женщина, оборачиваясь и опуская ключ в вырез блузки. Свои мантии они уже успели сбросить. Невысокая, с темными вьющимися волосами, она не была красивой, хотя вполне могла показаться хорошенькой, если вы любите тощих шатенок с носом — кнопочкой и капризными губками. Гарри сразу же узнал ее: Глория! Его услужливая помощница из Отдела по Надзору!!

Так-так, значит, встречаемся со своими «подопечными»? Еще и из Оранжевой папки?

Боже. Что она делает?

Женщина в этот момент как раз снимала юбку, так что сомнений в ее намерениях, вообще-то, не оставалось. Глаза Гарри расширились в паническом ужасе. МЕРЛИН!! У Малфоя же — СВИДАНИЕ!! И на это свидание, ведомый, не иначе, «сыщицкой интуицией» прямиком угодил Гарри Поттер. Гениально.

Гарри застонал про себя в отчаянии. Ну и что теперь делать? Дверь заперта, ключ у этой… гм. Блузку она, конечно, сняла, так что ключ достать не проблема. Гарри нервно проглотил слюну, когда он увидел, НАСКОЛЬКО доступен ключ: Глория, оказывается, предпочитает очень открытое белье! Неслышно взвыв, Гарри крутанулся, отворачиваясь, и с огромным вниманием уставился в стену перед ним. Так. Даже если он раздобудет ключ….. В этот момент его рассуждения были прерваны: женщина вскрикнула, и Гарри с силой сжал кулаки. Не отвлекаться! Даже если раздобудет… Мерлин, что там с ней делают?! Так всхлипывает, а Малфой, кажется, еще даже не разделся.

ГАРРИ!

Ключ. Точно, ключ. Интересно, они что, не заметят, как дверь открылась, да? А может, и не заметят. За спиной Гарри происходило что-то совсем уж несусветное. Ему же надо узнать, где ключ? Надо! Гарри решительно обернулся, как раз, чтобы успеть увидеть обнаженного по пояс Малфоя, падающего вместе с уже ГОЛОЙ…. Гарри, отвернись… Глорией на постель.

— А ключ я тебе не отдаааам… — томно протянула эта развратница. Гарри снова крутанулся на каблуках: Глория как раз засовывала ключ под подушку, неистово при этом извиваясь.

Все. Хана.

Гарри прошиб холодный пот, когда он понял весь ужас своего положения. Заперт. Невидим. С Малфоем. И служащей министерства. Собирающимися заняться… услышав глухой стон, Гарри поправил себя: УЖЕ занимающимися любовью.

И что теперь делать? Гарри боролся с двумя противоположными желаниями: зажать уши и — обернуться! Что делать, что делать. Прыгать надо. Тьфу. Ждать надо. Когда-то же они устанут. Домой захотят. Интересно, надолго Малфоя хватит? ГАРРИ!! Все-все, я это так спросил.

Женщина кричала все громче, всхлипывая и ругаясь при этом так, что Гарри даже мысленно поздравил ее с несколькими удачными оборотами. Малфой за все время, кажется, не проронил ни звука. Только дыхание его становилось все более хриплым и частым. Наконец, раздался совсем уж неистовый, рыдающий вскрик Глории, и почти сразу шумно выдохнул Малфой. Пару минут было тихо, Гарри, совершенно измотанный в борьбе за самообладание, не выдержал. Он медленно обернулся и замер, уставившись во все глаза.

Глория разметалась по постели, с зажмуренными глазами и закушенной губой, она изогнулась, похожая на согнутую ветку: поза была полна такого же скрытого напряжения. Драко склонился над ней, упираясь руками по обе стороны, он держал свое тело на весу, не касаясь женщины. Губы блондина скользили по коже Глории, следуя причудливым путем и, похоже, этот путь был выбран верно.

Каждое прикосновение припухших розовых губ заставляло женщину вздрагивать и сильнее вцепляться в простыни, беспощадно комкая тонкую ткань. Драко прикусил бледную кожу, вызывав тихий стон, потом прикоснулся к мгновенно покрасневшему отпечатку языком и медленно заскользил, рисуя спирали. Светлая голова двигалась в рваном ритме: то быстрее, то медленнее. Останавливаясь, чтобы поцеловать, укусить, лизнуть. Гарри понимал, что ему следовало бы отвернуться, но эта мысль оставалась где-то на периферии сознания.

У Гарри пересохло во рту, назойливая пульсация крови в совершенно определенном месте делала ситуацию ну… совершенно кошмарной. И что? Может, присоединиться?

То, что эта дикая мысль показалась на мгновение очень даже разумной, перепугало Гарри почти до истерики. Но глаз он все равно не отвел.

Малфой поднялся к губам любовницы и присосался к ней в таком долгом поцелуе, что Гарри это стало раздражать. В этот момент руки Глории хищно сжались на … эээ.. заднице Малфоя, ее ноги обвились вокруг бедер любовника? Гарри попытался побиться головой об стенку, но это не помогло: мантия преступно смягчила удар.

Драко хрипло пробормотал что-то одобрительное и подмял под себя женщину. Его руки зажили собственной жизнью, тонкие пальцы невесомо скользили по коже, царапали, гладили и мяли. Драко покусывал плечо любовницы, в то же время с мягкой настойчивостью устанавливая ее в нужную позицию… Гарри остекленевшим взглядом следил за происходящим на кровати. Кровь кипела, а разум позорно капитулировал.

Через два с половиной часа Гарри узнал о сексе множество ранее неизвестных вещей, вспотел так, что мантию можно было спокойно выжимать, и ужасно намучался от не проходящего напряжения в известном месте. Попробовал «помочь себе сам», но сделал только хуже — ощущения уже были близки к боли. К тому же, привлек внимание Малфоя, быстрый взгляд, которым он обежал комнату (оторвавшись от губ Глории, что вызвало у нее чуть ли не истерику) не оставлял сомнений в его отменном слухе. А вот рядом с Глорией можно было фейерверки запускать. Девушка действительно наслаждалась происходящим. Гарри ее понимал. Тьфу! То есть…

Похожая на расплавленное желе, Глория с блаженной улыбкой сползла с кровати и, спотыкаясь, направилась как раз к той, второй, двери. Малфой остался лежать на кровати, закинув руки за голову.

Его лицо успело вернуть себе невозмутимость, и, если бы не характерный «пейзаж», он ничем бы не напоминал любовника, только что получившего хорошую (о да!) порцию удовольствия. Из-за оставленной приоткрытой Глорией двери послышался плеск воды и следом — неуверенное, но весьма жизнерадостное, пение самой девушки. Драко болезненно поморщился и перевернулся на живот, закрывая голову подушкой. Его спина была буквально исполосована ногтями, из одной царапины еще даже сочилась кровь.

Хм. Это, кажется, или Малфой действительно не так уж наслаждался «сеансом»?

Открылась дверь, оттуда выпорхнула (ГОЛАЯ!) Глория. Гарри поспешно отвернулся и услышал ленивый голос Малфоя — кажется, он вообще первый раз заговорил:

— Кстати, что там с моей просьбой? — он старался говорить небрежно, но некоторое напряжение в голосе скрыть не сумел.

— О! Все отлично! — легкомысленно прощебетала Глория. — Мой мальчик, мой любиииимый! Дай я тебя поцелуууу…

— И все-таки? Когда я узнаю все точно?

— Сразу же! Сра-зу-же! Я все— все сделаю!!

Когда, наконец, парочка оделась и направилась к двери, Гарри уже готов был смириться с быстрой и безболезненной смертью! Ну сколько можно его мучить?? Это же вредно, так… напрягаться!!

С трудом заставив себя подождать для страховки пять минут после их ухода, Гарри пулей вылетел из этого чертова дома, наградившего его тремя часами таких пыток!!!

Решать, куда направиться дальше, долго не пришлось. Гарри рысцой припустил в сторону знакомого (понаслышке, разумеется! А вы что подумали?) борделя на той самой улице Алистера Кроули. Влетев туда, он едва не забыл сдернуть мантию— невидимку, прежде чем схватить за руку показавшуюся невозможно красивой девушку и рвануть с ней наверх. Наконец-то.

Через полтора часа (да-да. напряжение надо снимать тщательно) Гарри блаженно вытянулся на постели, лениво поглаживая девушку по плечику. Та внезапно приподнялась на руках и склонилась над ним, с любопытством заглядывая в глаза:

— Хотела бы я знать, милый, кого ты сейчас представлял на моем месте? Кто и чем заслужил такой накал? Я на нее… или на него?.. похожа? — она лукаво улыбнулась, царапнув ноготком живот Гарри. А Поттера медленно заливала ледяная волна ужаса: он наконец-то толком разглядел так понравившуюся ему ведьмочку.

Худощавая, высокая, лицо сердечком и светлые глаза. А главное — коротко стриженые светлые волосы… знакомого, такого знакомого оттенка.

Нда, Гарри. И на чьем же месте ты представлял себя? На месте Драко? Или … все же… Глории? Гарри тихо взвыл и уткнулся лицом в подушку. Девушка встревожено смотрела на него, а Гарри Поттер безудержно хохотал, не в силах остановить истерику.

* * *

— О, привет, Невилл! — Гарри огляделся в Гостиной и, не увидев Моуди, шагнул было обратно.

— Привет, Гарри. Если ты ищешь Аластора, то его здесь нет. Он аппарировал в Министерство. Я тут вообще один остался, — немного обиженно закончил толстячок. — Вот, пишу отчет… — в его голосе было столько грусти, что Гарри от души посочувствовал, вспомнив собственные недавние мучения.

— Спасибо, Невилл! — Гарри аппарировал, даже не дав Лонгботтому закончить фразу: Министерство! Отлично! Заодно и узнаем кое-что у Глории…

* * *

— Хорошо, что ты пришел, Гарри, — Аластор Моуди по-хозяйски устроился в самом удобном кресле маленького кабинетика, одного из нескольких, принадлежавших Отделу по надзору, и переводил внимательный взгляд обычного глаза с одной неподвижно повисшей перед ним в воздухе картинки на другую. — Мы были правы, это та самая шкатулка, и в воспоминаниях всех, ну, почти всех пострадавших, она фигурирует. Эта вещица отпечаталась в памяти еще и потому, что хулиганы со шкатулками обычно не разгуливают, знаешь ли.

— Значит, это точно он?

— А Мерлин его знает…— несерьезный тон Моуди в такой неподходящий для шуток момент немного удивил Гарри. Аластор продолжал, — все как-то очень сходится. И шкатулка у парня была. И время свободное, мы проверяли, в эти вечера его никто не видел. И повод— палочку украсть. Но … глупо это. Очень глупо. Зачем? Не мог он надеяться, что сможет уйти от наказания. Да вот еще: где он взял шкатулку? И куда дел палочку? — Гарри смотрел на Моуди в полнейшем остолбенении. Неужели, он хочет сказать, что…

— Дело закрыто, Гарри. — Моуди резко выпрямился. От его дурашливо— задумчивого тона не осталось и следа. — Мы зря потратили время. Выполнили работу этих неумех из Отдела. Как они этого паршивца прозевали? Растяпы.

— Не знали нужных вопросов. Веритасерум — это же не чтение мыслей, а только правдивые ответы.

— Поувольнять всех. Ничччего не делают, — страшненько зыркнув и, состроив на изуродованном лице совсем уж нечеловеческую гримасу, Моуди двинулся к двери. На пороге он обернулся:

— Идешь?

— Н-нет. Еще пара дел. — быстро сказал Гарри.

— Хорошо. В Штаб можешь сегодня уже не возвращаться. — Он шагнул в дверной проем и Гарри теперь мог только слышать его густой раскатистый бас:

— Развели тут работничков. Делать им нечего…

Гарри хмыкнул. Тут Моуди явно погорячился. Только в их отделе за месяц происходило столько всего, что свитки с отчетами (очень краткими отчетами) приходилось перевозить исключительно в уменьшенном виде. Да и то немаленький сверток выходил.

Что же касается авроров, то их определенно было слишком мало для такого объема работ.

Учитывая, что бороться приходилось не только, и не столько с преступными магами, сколько со всякой нечистью, размножавшейся и мутировавшей с завидной скоростью. Похоже, на это дело нечисть убивала все свободное время. Развратная такая нечисть.

* * *

— Глория…

— Да, мистер Поттер, — девушка обернулась, сияя улыбкой, и Гарри с трудом отогнал череду весьма непристойных картинок— воспоминаний с ее участием.

— Глория, мне нужно с тобой серьезно поговорить.. Нет! Не здесь. Пошли лучше в кабинет, там нас не услышат.

Гарри стоял, отвернувшись к окну, и изучал пейзаж, мучительно соображая, как же, черт возьми, начать. Глория деликатно кашлянула, напоминая о себе. Не поворачиваясь, Гарри негромко спросил:

— Глория, что тебя связывает с Драко Малфоем? — ее замешательство длилось всего пару секунд.

— Это... это один из «подопечных». Вы спрашивали о нем в прошлый раз. — Так. Она занервничала, но все еще надеется, что это всего лишь случайность.

— Глория, я вас видел.

— Но как…— она поняла, что выдала себя этим невольным возгласом и замолчала.

— Неважно. Главное, что я знаю о ваших более чем дружеских отношениях.

— Но, мистер Поттер, я, право, не понимаю… — Гарри обернулся, прерывая ее нетерпеливым взмахом руки. В ее голосе четко дозированная доля возмущения.

Собирается заявить, что спать с Лишенными еще никто не запрещал. Непростая штучка.

— Глория, меня не волнуют твои любовные приключения. Я хочу знать, что ты ему наобещала. Что это за «общее дело» такое? — Глаза выдали ее, беспомощно забегав под выжидающим взглядом Гарри. Она молчала.

— Ты же не хочешь, чтобы я начал расследование? Даже если я ничего не узнаю, тебя уволят за аморальное поведение. Ваша история, конечно, не любовь тюремщицы и заключенного, но очень, очень похоже.

— Мистер Поттер, нет! — вот сейчас она действительно испугалась. На лице — мольба, а в глазах — страх и ярость. Так, так. — Не надо расследования! Я Вам все расскажу. Только…

— Ты ведь не собираешься меня просить хранить все в тайне? — Гарри даже засмеялся от нелепости ситуации.

— Нет, не собираюсь, — ее голос звучал глухо и почти неслышно. — Я… я обманула его.

— Обманула? Уже интересно.

— Я пообещала Драко Малфою, что протолкну один документ… приказ, позволяющий Лишенным иметь чуть больше прав.

— Но это же…

— Я знаю! Правила никто не собирается менять! И уж конечно, это может сделать только Орден Феникса.

— И он поверил?

— О, я очень подробно каждый раз рассказываю ему, как все замечательно получается, — на ее мертвенно-бледные щеки постепенно стал возвращаться румянец, она даже слегка улыбнулась, поняв, что Гарри по-прежнему спокоен. Неверно истолковав его более чем благожелательную реакцию, она зачастила:

— Это так забавно! Он каждый раз просто тает от счастья, когда я ему это говорю! Это же Лишенный прав, мерзость, чудом не угодившая в Азкабан! Считает, что сделал ловкий ход, очаровав одну из Отдела по надзору. А сам от отчаяния готов верить всему! Считает меня марионеткой! Наверное, мечтает о тех днях, когда он безнаказанно убивал свои невинные жертвы! О, я каждый раз от души смеюсь…

— Никто из Лишенных не убил ни одного человека, будь то маггл или маг. Иначе они не остались бы на свободе — холодный тон Гарри должен был бы насторожить совсем не глупую женщину, но от волнения и нахлынувшего облегчения, ее уже несло дальше:

— О, ну, конечно же, он убивал! Разве можно тут сказать наверняка? Пусть не этой палочкой, может, он их вообще руками душил! Он мерзость, мерзость! Поверьте, уж я-то знаю! Он и худшего заслуживает!.. — Гарри почувствовал, как отвращение к этой женщине накатывает на него удушливой волной. Он отошел подальше от нее, словно от источника неприятного запаха, и снова уставился за окно.

— Почему же тогда вы его… полюбили?

— Какая любовь! — Глория даже испугалась. — Я просто… забавлялась! Это не чувства, это ощущения. Чисто физические ощущения, если вы понимаете, о чем я. — О, она успела вернуть себе всю свою уверенность. Ее голос стал мягким и немного снисходительным, словно она говорила с ребенком.

— Ну что же, Глория. Того, что ты мне тут наговорила, хватит, наверное, и на два увольнения, — Гарри не обернулся, но все равно почувствовал, как атмосфера за его спиной снова сгустилась от отчаяния и страха. — Но пусть это остается на твоей совести…

— О, спасибо, мистер Поттер!!!

-…а я, — не обращая на нее внимания, продолжил Гарри, — оставляю за собой право в дальнейшем отслеживать твое отношение к Лишенным прав. И если ты еще хоть раз воспользуешься своим положением…

-… никогда, клянусь! Никогда!

-… то будешь уволена с таким треском, что в Англии работы не найдешь вообще никогда. — Гарри обернулся. — Это ясно?

— Да, мистер Поттер. — Мерлин, да она просто сияет от счастья. Мерзость какая. А насчет работы он ошибся. «С такими-то талантами в любом «Веселом доме» с руками оторвут», прокралась шальная мысль.

Кстати, о талантах.

— И еще. Я сам сообщу мистеру Малфою о том, что тебе не следовало доверять. — это понравилось ей уже гораздо меньше, но она все же выдавила улыбку. И кивнула.

— Тогда будем считать вопрос исчерпанным. Это все.

— Все? — интересно, ему почудился этот всплеск облегчения в ее глазах?

— Да, Глория. Ты можешь идти.

Тихо хлопнула дверь, и Гарри остался один. Интересно, когда он перестанет ошибаться в людях? Он, между прочим, уже успел себе придумать красивую историю о недозволенной любви. Не подумайте, что собирался всерьез играть роль доброй феи… Гарри улыбнулся, представив себя в нежно-розовом наряде Крестной.

«И куда ты в итоге влез? Вуайерист несчастный. Так тебе, извращенцу, и надо», — Гарри помотал головой, надеясь избавиться от въедливого голоска совести, проснувшегося, как всегда, в самый неудачный момент. Ну ладно. У него осталось еще одно дело. Дельце. Делишко. Ну что за глупость? Еще у него дел с Малфоем не было.

* * *

Через час Гарри готов был просто плакать от отчаяния. Малфоя не оказалось ни по его лондонскому адресу, который был указан в бумагах Отдела по надзору, ни в тех местах, которые он, согласно тем же бумагам, обычно посещал во второй половине дня. Ну что он, от поклонниц (или поклонников?) скрывается?

Почти решив перенести тяжелый разговор на завтра (чего ему очень не хотелось делать, неприятная обязанность, повисшая грузом на шее, наверняка испортила бы весь вечер и следующее утро), Гарри вдруг подумал еще об одном месте. Конечно, скорее всего, он ошибался, но…

Он не ошибался. Закат еще облизывал красным языком крыши домов в Косом переулке, а первые фонари уже успели загореться. Кафе, где продавалось такое вкусное мороженое, теперь было битком набито людьми. Семьи с непоседливыми детишками, влюбленные парочки, кормящие друг друга с ложечки, пожилые ведьмы с достоинством угощающиеся мороженым… и Он.

Драко сидел теперь за другим столиком, но все остальные детали были соблюдены безукоризненно. Нетронутое мороженое, сгорбившаяся фигурка и тоскливый взгляд, не отрывающийся от витрины магазина Олливандера.

Немного понаблюдав за ним издали, Гарри, наконец, решился и направился прямо к столику.

— Привет, — это прозвучало на удивление естественно. Словно они договорились встретиться, а Гарри лишь немного опоздал.

— Привет, — автоматически ответил Драко, и только затем перевел взгляд на человека, остановившегося рядом с его столиком. Его лицо поочередно отразило непонимание, удивление, почти шок, и, наконец, — тревогу. Калейдоскоп масок промелькнул за пару секунд, и остановился. Драко теперь смотрел на Гарри с полу-смиренным, полу-равнодушным выражением лица. Незнакомые эмоции на хорошо знакомом лице.

Гарри почему-то стало не по себе.

— Что я сделал не так? — Драко говорил почти безразлично. — Ты же у нас теперь главный начальник по плохим мальчикам. — Он тоже вел себя, словно они расстались вчера, а не пять лет назад. Да и то — «расстались». Гарри уносили на носилках, а Драко уводили под мощным связывающим заклинанием.

— Ну, не главный… Слушай, я могу присесть?

— В этом мире действительно еще есть что-то, чего ты не можешь? — но рука Драко вяло поднялась в приглашающем жесте. «Ах, мы еще и язвим!» Гарри присел за столик, и перед ним сразу возник прямоугольник волшебного меню. Ткнув наугад и получив свой заказ, Гарри, наконец, продолжил:

— Ты ничего не сделал, и вообще, пусть с этим Отдел по надзору разбирается. — Драко недоверчиво улыбнулся, но не сказал ни слова. Он не смотрел на Гарри, предпочитая скользить взглядом по толпе. Витрину с волшебными палочками он тоже старательно избегал. — Я хотел поговорить насчет Глории…

— У нее неприятности? — Драко, кажется, встревожился. Интересно, из-за девушки? Или из-за «общего дела»? Гарри снова испытующе вгляделся в лицо Драко и тут же пожалел об этом.

Прокушенная нижняя губа, красная точка на бледно-розовом, сразу же напомнила о дневном приключении. Невольно скользнув взглядом ниже, Гарри подумал, что мантии просто созданы, чтобы о формах человеческого тела дети узнавали из картинок. Драко нетерпеливо пошевелился и Гарри понял, что вот уже несколько секунд пялится на него, не отвечая на вопрос.

— Нет, у нее не будет неприятностей… — Гарри чрезмерно внимательно принялся изучать вазочку с мороженым. — Хотя следовало бы…

— То есть, в Азкабан я отправлюсь один — сухая констатация факта. Почувствовав изумление Гарри, Драко продолжил:

— На твоем месте я бы предпочел сам сообщить эту новость. А другой причины твоему появлению здесь не нахожу — и сразу же, без перехода, добавил, — у тебя что там, муха?

— Где? — изумился Гарри.

— В твоем мороженом. Ты так туда уставился.

— Хм. Ну ладно. Драко, дело в том, что ты не понимаешь толком ситуации. — Гарри, изобразив на лице самое искренне участие, поднял глаза, собираясь продолжить как можно мягче…

И наткнулся на язвительную полуулыбку.

— Разумеется, зато Супер-Сыщик-Мистер-Поттер все давно понял, да? Если мы спим вместе, то это касается только нас двоих, Поттер, а уж никак не пронырливых тварей вроде тебя, — Драко откинулся на спинку стула, усмехаясь уже совершенно в той же манере, как и в старые добрые времена.

Старый враг на мгновение заставил Малфоя сбросить свою ставшую уже привычной маску смирения. И Гарри совершенно неожиданно почувствовал, как привычка орать на Малфоя побеждает все благие намерения, сметая мысли, возвращая его снова в то прекрасное время, время их искренней, преданной ненависти. Малфой совсем не изменился, отвечает черной неблагодарностью на попытку помочь. Плюет, можно сказать, в душу. А он, Гарри, еще любуется этим подонком.

Тьфу. Расчувствовался. Чего ждал? Благодарных слез? От МАЛФОЯ? Совсем ты, Гарри, спятил.

Нечего тут с ним церемониться!

— Ты идиот, Малфой, — неужели, это он шипит таким противным голосом? — Она играла тобой, придурок. Смеялась над доверчивостью «ковааарного слизеринцааа», — эти два слова Гарри протянул с издевкой, достойной самого Драко. — Она и не собиралась ничего для тебя делать. Она НЕ МОЖЕТ ничего для тебя сделать. Это физически невозможно ни для кого, кроме Ордена Феникса в полном составе. Да даже если бы и могла, не стала бы!! Просто тянула время, чтобы от души с тобой позабавиться … — Гарри осекся, наконец заметив реакцию Драко на свои слова. Малфой не сделал ни единой попытки перебить Гарри, но его лицо быстро заливала мертвенная бледность, а глаза словно потухли. Губы были все еще изогнуты в улыбке, но теперь это больше напоминало гримасу. Его лицо застыло, как маска.

Только бешено билась жилка под левым глазом.

— Малфой? — почти испугавшись за него, Гарри потянулся прикоснуться к бледной руке Малфоя, замершей на столе, но Драко не позволил. Он отдернул руку, и встряхнул головой, его лицо вернуло себе краски:

— Поттер, я не понимаю, о чем ты, — он слегка улыбнулся. — А даже если бы и понимал, ни за что не поверил бы. Ты ждешь, что я разрыдаюсь у тебя на плече и дам хороший повод себя отправить к дементорам? Ты еще глупее, чем я тебя запомнил, мистер Совершенство.

— Драко, я не шучу, — опустошенный своей вспышкой и немного стыдящийся ее, Гарри теперь говорил тихо и невыразительно. — Мне незачем тебя сажать в Азкабан. Я не считаю тебя врагом. Как ты можешь быть моим врагом теперь?

— Слишком жалок для тебя, а, Поттер? — в глазах Драко острыми льдинками сверкнула ненависть.

— Нет. Но ты можешь думать, что тебе угодно.

— Вот спасибо! Да, кажется, хотя бы этого мне еще не запретили. — И продолжил тем же тоном. — Мистер Поттер, я устал от нашей беседы. Кажется, я забылся, и позволил себе несколько неуважительное поведение. Надеюсь, Ваше благородство проявит себя, как и в старые добрые времена. — Малфой легко поднялся. — А я, в знак признательности оплачу, Ваш заказ. — Драко аккуратно выложил на стол несколько монеток в ряд и отвесил шутовской поклон Поттеру. — Надеюсь, больше не встретимся. — Гарри медленно поднял глаза и наткнулся на взгляд, полный бессильной ярости. Затем Малфой крутанулся на каблуках и почти мгновенно растворился в толпе.

Гарри остался сидеть за столиком перед двумя нетронутыми вазочками с уже начавшим таять содержимым.

-Здорово. Малфой купил мне мороженое.

* * *

Гарри уже третий час безуспешно пытался заснуть. Подушка успела стать ужасно неудобной, простыни перекрутились, а одеяла давным-давно свалились на пол, и теперь Гарри мерз. Но это не было самым неприятным. Кроме бессонницы его донимало еще одно слабенькое, но въедливое чувство.

Чувство вины, похожее на скользкую юркую сороконожку, оно успело исползать все уголки его души, испакостить даже совсем посторонние мысли, и теперь противно звенело где-то в районе желудка.

Казалось бы, ну что такого? Подумаешь. Мало он Малфою гадостей успел наговорить. Но все было сложнее.

То отвращение, что он почувствовал к Глории. Отвращение к сильному, издевающемуся над слабым. Он даже счел себя вправе ее осудить. А чем лучше поступил он?

И еще… ну себе-то можно признаться? Ему было жалко. Жалко Малфоя. Своего злейшего школьного врага, Лишенного прав, Почти-Упивающегося-Смертью. Малфоя, чей отец чуть не снес ему голову своим заклинанием в Последней битве.

Жалко.

Если однажды довелось узнать, что такое отчаяние — уже никогда не сможешь забыть. А разве можно ненавидеть того, чью боль ты понял?

Мысли звенели в голове, не умолкая ни на секунду, снова и снова воскрешая в памяти их разговор. Тот, кто знаком с мучительной бессонницей, наверное, знает, как может донимать в ночной тишине назойливая мысль. Какие размеры принимают на грани реальности и сна самые надуманные проблемы.

Все, плевать на Малфоя. Гарри ткнулся лбом в смятую простынь и с силой прихлопнул подушкой затылок. Спи!

— Гааааарррииии, ну Гарррииии жееее! Ну вставаааааай! — подаренный Гермионой будильник ныл занудным голосом, неизменно напоминая Гарри его «правильную» подружку.

— Отстань!

— Не отстаааааанууууу. Гарриииии, тебе на рабоооотууууу!

— Заткнись.

— Поднимайся — умывайся — собирайся! — заверещал дурным голосом будильник, и Гарри подскочил, как ужаленный — эта уловка всегда почему-то срабатывала. Гарри с силой запустил по мерзкой вещице подушкой, но, как обычно, промазал.

У будильника был солидный опыт.

На ходу застегивая мантию, Поттер неспешно вышел на порог дома. Он действительно опаздывал, но все равно собирался немного пройтись. На пороге он споткнулся о свернутую трубочкой газету — сова-почтальон уже успела принести утренний выпуск.

Гарри подобрал газету и пошел по улице, разворачивая тугой свиток. Без особого интереса скользнув по первой странице, он уже почти перевернул ее, как вдруг мигающий заголовок в левом нижнем углу притянул его взгляд.

Застыв столбом посреди оживленной улицы, Гарри, не обращая внимания на то и дело получаемые толчки и приглушенные ругательства в свой адрес, потрясенно впился во вспыхивающие алым буквы: «Лишенный прав напал на сотрудницу Министерства!»

Его глаза быстро забегали по строчкам, выхватывая отдельные слова, с убийственной ясностью складывающиеся в целую картину. « …вчера вечером… напал без предупреждения … палочку…определенно опасен… Драко Малфой, сын Люциуса Малфоя… заключение в Азкабан… расследование… пострадавшая… ГЛОРИЯ Адамс».

И, наконец: «в настоящее время допрашивается Агентами … замешан … допрос… сам Аластор Моуди».

Гарри аппарировал.

* * *

Поздоровавшись с встретившимися по дороге Кристианом и Дэном, Гарри без стука зашел в кабинет Моуди. Он был не один, на столе нахально устроилась Розамунд.

— Не помешаю?

— Входи. Ты как раз вовремя. — Не тратя времени на такие мелочи, как приветствия, к разговору подключилась Розамунд:

— Слушай, эта Адамс тебя во всем обвиняет. — она яростно заболтала ногами в воздухе. — Ты, что ли, их стравил?

— Ты что, отвлеклась от своих секс— рейдов по трущобам Лондона ради такой новости? — Гарри плюхнулся в кресло.

— Разумеется. Твоя жизнь гораздо интереснее. — пожаловалась Розамунд.

— Зато меня изнасиловать ни разу не пытались.

— Могу устроить. — промурлыкала Розамунд, обнажая в гримаске мелкие острые зубы.

— Этот Малфой, он же был в твоем черном списке? — Аластор с явным удовольствием наблюдал за дурачащимися подчиненными, но все же решил вспомнить о деле.

— Да. И Розамунд права, похоже, это я его спровоцировал. — Гарри сухо поведал о вчерашних событиях. Повисла тишина. Моуди кашлянул:

— И в чем была провокация? Они оба виноваты, но никак не ты. Малфой, между прочим, этой Адамс не жалобно плакаться пошел. Он, если ты обратил внимание на текст, — Моуди кивнул на газету, которую Гарри еще держал в руке. — пытался совершить убийство. Причем ее же палочкой.

— Отменный цинизм. — фыркнула Розамунд.

— Это Глория так сказала?

— Ну, разумеется, кто же еще. Он к ней домой пришел. А авроры появились, когда Лишенный прав применил магию. — Моуди пожал плечами. — Все ясно, кажется. Адамс сволочь, конечно, но она закон хотя бы не нарушала.

— Его теперь в Азкабан?

— Точно.

— А зачем ты его к нам тогда притащил?

— Подумал, может он еще тебе нужен — Моуди нахмурился. — А еще эта сучка действительно орала, что это ты виноват. Видно, не придумала, как еще оправдать присутствие Лишенного в своем доме. Решил разобраться. Или предоставить разобраться тебе.

— С Глорией?

— С Глорией я уже сам… хм… решил вопрос. С Малфоем. Думаю, тебе следует воспользоваться последней возможностью допросить его. — Гарри кивнул, он снова вернулся к своим мыслям, завладевшим им сразу после ошеломляющей статьи в газете.

«Не верю. Не похоже это на Малфоя». Гарри вспомнил, как тот держался во время их короткого, но эмоционального «общения». Язвил, бросался оскорблениями, но… кажется, вполне себя контролировал. А Глория не могла сказать ему ничего нового — Гарри успел первым — значит… Значит, дело в том, КАК она это сказала.

— Может, попозже. Ближе к вечеру. Мне нужно разобраться с записями.

* * *

Благими намерениями… Гарри всерьез собирался подняться к себе, но ноги сами понесли совсем в другую сторону.

Гарри открыл дверь в крохотное неказистое помещенье. Раньше оно, наверное, служило кладовкой или чем-то вроде этого. А теперь вот превратилось в темницу. Гарри перешагнул через порог, ощутив на мгновение настойчивое давление Охранного поля. Коснувшись Феникса на плече Гарри, оно вспыхнуло на миг ледяным синим пламенем и исчезло.

— Привет, — Драко, устроившийся у дальней (хм… ужасно дальней — аж в 10 футах) стены прямо на полу, приподнял голову, он сидел, обхватив колени руками и упираясь в них подбородком.

— Чудесное утро. — Драко изобразил на лице приветливую улыбку. — Не стесняйтесь, проходите, присаживайтесь, — он радушно взмахнул рукой.

— Не паясничай, тебе не идет.

— О, нет. Именно это мне и идет. Чего надо?

— Исповедать пришел.

— Тогда это надолго. Дементоры ждать устанут.

— Кого

* * *

чужое горе…

— Поттер, да ты материшься! — Драко восхищенно присвистнул. — я потрясен.

— Ты Глорию чуть не убил потому, что беспокоился, что дементорам кушать нечего? — прищурившись, поинтересовался Гарри, усаживаясь в той же позе напротив.

— Разумеется. Просто душой за них изболелся… Поттер, я что, похож на идиота? Я слишком хорошо знаю, ЧТО ждет меня, чтобы пытаться кого-то убить.

— А что ты делал? Букет цветов ей сотворить пытался? — фыркнул Гарри.

— Вали отсюда, — Драко резко сбросил маску наигранного веселья.

— Ты хочешь, чтобы я тебя под веритасерумом допросил? — голос Гарри стал ледяным. — Я могу. И Круцио могу, если тебе интересно. Я все могу.

— Тебя не Господь-бог величают, часом? — Малфой изобразил на лице ледяное презрение.

— Я не против, если ты станешь меня так называть — Гарри фыркнул, а Драко вдруг уставился ему прямо в глаза.

Их взгляды встретились и схлестнулись, подобно двум плеткам, намертво вцепившись друг в друга. Не отпуская. Не позволяя прервать контакт глаз.

— Зачем ты здесь, Поттер? — почти прошипел Драко.

— Не знаю. Но не затем, чтобы издеваться над тобой. — твердо произнес Гарри. — Мне просто нужно знать, что случилось.

— А ничего не случилось. — Драко, наконец, опустил веки, разрывая незримую связь, дрожащую струну, на миг их соединившую. — Я должен был убедиться, что ты не соврал.

— Ты всегда так верил людям, — ехидно вставил Гарри.

— Особенно тебе. — невозмутимо кивнул Драко. — Но в этот раз ты не соврал. Она все отрицала, а потом словно взбесилась, орала такое, что… Но я все равно собирался просто уйти. Пока она не собралась наложить на меня Империо.

— Зачем?

— Откуда мне знать. Я отнял палочку и оглушил ее. Дальше ты знаешь.

— Оглушил? Она говорила что-то о Круцио и даже Авада Кедавре.

— И почему я не удивлен. — Драко безрадостно засмеялся. — Но это, собственно, ничего не меняет. Я нарушил Правила. И теперь умру. — Гарри молчал.

А что тут скажешь? Потом все-таки вспомнил:

— Тебя же должны были допрашивать под Веритасерумом.

— Допрашивали. Задали один вопрос: «Вы желали смерти мисс Адамс?»

— А ты?

— «Желал». Желал. Хотел. Мечтал. Убить эту стерву. А что еще можно было чувствовать на моем месте? Но ведь это не значило, что я всерьез собирался убить. Между желанием и намерением — пропасть. Но вопрос был задан так. — Драко пожал плечами.

— Это неправильно… я и она — мы тебя спровоцировали. Я имею в виду, ты сволочь, конечно, но Поцелуй — это слишком.

— Спасибо, Поттер — Драко криво усмехнулся — Как мило с твоей стороны так думать. — Гарри в очередной раз поразился абсурдности ситуации: они сидят с Малфоем в пыточной камере Тайной Канцелярии и совершенно мирно беседуют, обсуждая скорую смерть Малфоя же.

Абсурд. Гротеск. Это неправильно!

Малфой.

Кошмар его школьных дней.

Самые яркие воспоминания его школьных дней.

Человек, лучше которого он изучил, пожалуй, только Герми и Рона. Часть его жизни, как ни крути. Гарри не хотел разбираться в своих чувствах, но … та подсмотренная сцена. Он чувствовал себя виноватым.

И, к тому же, дементоры. Эта нежить, высасывающая из тебя душу. Не только Поцелуем. Они разматывают человека, как клубок ниток, делая его все тоньше, и тоньше. Лишая его той сердцевины, что отличает человека от животных.

Превращая в ошметки грейпфрута, из которого уже успели выжать сок.

Гарри содрогнулся, когда вспомнил взгляд Сириуса. Он так и не сумел вернуть себя после тех 12 лет в Азкабане. Это недоумевающее выражение в его глазах, тоска по самому себе… Сломанный.

Гарри понял, что сидит, тупо уставившись в пол под изучающим взглядом прищуренных светлых глаз. Малфой был серьезен и совершенно спокоен. Не надо было смотреть на него, чтобы понять это: Драко был окружен почти осязаемой аурой того же холодного цвета, что и его взгляд. Они молчали.

«Я могу просто отойти в сторону и смотреть, как эти чудовище получают жуткую «добавку» к своему рациону».

Гарри шевельнулся и почувствовал тепло. Он ладонью дотронулся до оживающего на его руке Феникса, чувствуя его контуры даже сквозь одежду. Драко вопросительно поднял брови:

— Метка?

— Да.

— Ты должен что-то сделать, — это прозвучало утверждением.

— Да. И… ничего личного. — Драко кивнул, в его глазах блеснуло понимание и … странная радость:

— Поттер, это будет действительно чертовски хорошим поступком, — он следил, как Гарри вытаскивает палочку. — Меня не сожрут эти твари.— его голос был полон какого-то лихорадочного ликования. — Всю жизнь боялся быть сожранным какой-нибудь гребаной нежитью. Действуй, Поттер. — Драко выпрямился, его трясло — от страха? Или от волнения? Гарри кивнул ему, прощаясь, и решительно произнес заклинание.

Сверкнула вспышка.

Серые глаза остекленели, светловолосая фигурка, всплеснув в последний раз руками, медленно сползла по стене, замерев сломанной марионеткой. Тотчас же Гарри перестал чувствовать метку.

* * *

С того момента, как заклинание было произнесено, немного неловкого и неуверенного Гарри словно подменили. Его движения стали очень быстрыми и при этом точными, ни одного лишнего жеста.

Все заняло пару секунд: неподвижное тело у стены взмыло вверх, из кармана появился неказистый сверток, тоже зависший в воздухе. Ухватив одной рукой черную мантию Малфоя, Гарри другой направил палочку на сверток, произнося заклинание. В то мгновение, когда с его губ сорвался последний звук, комната исчезла в ослепительной вспышке, звук мощнейшего взрыва последовал с отставанием в доли секунды. Но Гарри там уже не было.

Аппарировав в свое убежище на мансарде, он в данный момент был занят тем, что плотно заворачивал тело своей жертвы в плащ-невидимку, устраивая что-то вроде куколки гигантской бабочки. Оставив невидимый «кокон» висеть в паре метров над полом, Гарри спустился по лестнице, попинав для острастки самую нахальную ступеньку.

— Что случилось? — Почти все его коллеги столпились перед закрытой дверью чуланчика-камеры. Из всех щелей обильно валил густой дым.

— Малфой там. — Розамунд морщилась, зажимая нос. — Ты что, не к нему пошел?

— Нет, я же сказал, что поднимусь к себе, — хм. его импульсивность сыграла сегодня на руку.

— Ага, я вспомнила. Ну и вонища! Что он с собой там сделал, интересно? — Розамунд только что не приплясывала от любопытства.

— Надеюсь, ритуальное жертвоприношение, — мрачно буркнул Дэн.

— Точно. — Моуди, наконец, разогнал дым заклинанием и решился открыть дверь. — Бдительность и еще раз бдительность! ЭТО случилось бы со всем Штабом. — Аластор шире распахнул дверь, позволяя увидеть … хм. больше всего это напоминало груду зубочисток, присыпанную каменной крошкой. От комнаты не осталось практически ничего, кроме контуров стен, потолка и пола

. — Бдительность. — Моуди хмыкнул, разглядев подробности. — Я был прав. Поставил здесь защиту. Хорошую защиту.

— Ты не перехвалил то заклинание. — тоном знатока заявил Крис, чуть присвистнув от изумления.

Тихонько переговариваясь, агенты сгрудились кучкой. Дэн вышел вперед и сделал несколько сложных пассов палочкой, приговаривая что-то полушепотом. Воздух сгустился, и в центре комнаты повисло изображение того самого предмета, что совсем недавно лежал в кармане Гарри.

— Круто, — Кристиан покачал головой. А потом вдруг засмеялся. — Смотри, Невилл, вот как работает настоящий Шар Анархии. А ты мне не верил!

— Те маленькие невзрачные штучки, что ты конфисковал три недели назад? — Невилл с уважением покачал головой. — Их там мнооого было…

— Мне другое интересно. Кто это сделал? — волшебный глаз Моуди по очереди остановился на лице каждого из них.

— Малфой, разумеется. — на мордашке Розамунд читалось изумление.

— Мне следовало раздеть паршивца догола. — Дэн с ненавистью пнул дверь.

— О, Дэн! А стоил из себя скромника.— Кристиан состроил ему глазки. — Я знал, что ты меня разыгрываешь!

— Отстань, Крис, — ворчание Дэна было почти беззлобным, чувствовалось, что подобные разговоры давно стали чем-то обыденным. — Или плотские желания тебя перестанут волновать навсегда. — Он, кажется, принюхивался к воздуху, еще хранившему запах дыма.

— Малфой пронес Шар на себе.

— Точно! У него еще на шее такие штучки болтались. — оживился Крис, но сразу сник под яростным взглядом Дэна. Тот в раздражении отбросил темные волосы с лица.

— Знаете, что интересно? — раздался ленивый голос Розамунд, они с Невиллом единственные еще продолжали рассматривать изуродованную комнату. — Я не чувствую запаха мяса.

— Мяса? — Невилл с негодованием вскинул на нее глаза. — Роз, ты такое иногда говоришь ужасное…!

— Ужасней твоей Твари ничего на свете нет. — истово заверил его Гарри под согласный хор остальных. Невилл надулся и снова зачарованно уставился на останки темницы.

— Ты права. Не пахнет, — согласился Моуди. — Наверное не успел изжариться. Превратился в пыль.

— Все равно из темницы никто, кроме нас, аппарировать не смог бы. — Дэн, кажется, понемногу успокаивался.

— Меня тошнит от ваших разговоров! –Невилл решительно направился в свою комнату, похожую больше на гибрид оранжереи и зоопарка.

— Из здания вообще никто не аппарировал последний час. — Дэн, продолжал, взглянув на подобие диаграммы, висевшее на дальней стене.

Каждая аппарация в пределах Штаба отражалась на ней столбиком с подписанным внизу временем, а сверху— именем. Эту, по сути, бесполезную игрушку придумал Крис, чтобы «бороться с халявщиками». Теперь нельзя было аппарировать из кабинета в бар, а потом вернуться и с утомленным видом рассказывать, как трудно шесть часов головы от бумаг не поднимать. Среди агентов, которые могли неделями жить в своем Штабе, работая над особо сложным делом, а потом днями не показываться на работе, если нужды в них не было, такие шутливые обвинения обладали особым шармом. Давали возможность чувствовать себя обычными, «нормальными» клерками — может, поэтому?

— Сгорел — не сгорел, главное, теперь служебную записку написать. Министерским. — жизнерадостно подвел итог Кристиан.

— Да наплюй ты на них. — процедила Розамунд, изучая ногти.

— Ага, скажи, что его Розамунд съела. — Гарри с визгом увернулся от мощного пинка анимага— волчицы.

— Хорошая идея. — подал голос Моуди, уже было направившийся к себе.

— Сказать, что я его съела? — глаза Роз полезли из орбит.

— Нет. Наплевать на них. Не объясняй, что тут … — он взмахнул рукой в сторону изуродованной темницы, поясняя, что именно у них «тут».

* * *

Через час Гарри решил, что может аппарировать домой, не вызвав ничьего удивления. Странно, но он не ощущал не малейшей неловкости оттого, что обманывает своих коллег. Почти друзей. В глубине души он был уверен, что такое его поведение не вызовет у них бури возмущения. Скорее уж позабавит.

Вот и посмеемся, потом. А пока Гарри было необходимо время, чтобы во всем разобраться, и он не мог допустить ни одного шанса, чтобы ему помешали.

С третьей попытки поймав висящий в воздухе невидимый кокон, Гарри аппарировал. На этот раз — прямо в дом, пожертвовав любимой привычкой открывать дом ключом. Оказавшись на втором этаже своего домика, он распахнул дверь в пустующую с самого первого дня спальню и, сдернув с тела Драко плащ, пролевитировал его к кровати. Позволив телу зависнуть над кроватью, Гарри поднял его почти к самому потолку, и легким движением палочки снял заклинание. Бух!

-Уронил. — с наигранной досадой посетовал Гарри. — Ай-яй-яй! Какой неаккуратный.

Следующие полчаса Гарри провел в очень полезном занятии: он на практике применял все известные ему защитные и охранные чары. Комната постепенно превращалась в, пусть и слабенькую, но все же копию взорванной сегодня темницы.

Удовлетворенно кивнув, Гарри направился к двери и тут вспомнил о словах Дэна и Криса.

Амулеты.

На нем действительно могут быть амулеты. Тогда спокойствие Малфоя объясняется не только внутренней готовностью умереть. Он подошел к кровати и замер, склонившись над неподвижной фигурой, чьи изломанные контуры отчасти скрывала широкая мантия. До окончания действия заклинания оставался еще час или два.

Нерешительно протянув руку, Гарри все же заставил себя расстегнуть застежку мантии и верхние пуговицы светло-серой рубашки, рука коснулась теплой кожи. Теплой и очень гладкой на ощупь, Гарри резко вздохнул и быстро провел рукой по шее Малфоя.

Действительно. Амулет. Стремясь побыстрее закончить с этим, Гарри резко рванул тоненькую цепь из серебристого металла. И зачарованно уставился на алую полоску, появившуюся на бледной шее, там, где цепь резанула по тонкой коже. Отшатнувшись от кровати, Гарри сжал «добычу» в руке и вылетел из комнаты.

* * *

Прихлебывая ледяной чай — зеленый с листиками мяты — Гарри задумчиво изучал странную вещь. Не слишком большой, диаметром дюйма в два — два с половиной, круг из серебристого металла с гладкими неровными краями.

Его поверхность с обеих сторон была покрыта чем-то вроде иероглифов: непонятные значки, чем-то похожие на руны, были выбиты в металле сплошной строкой, без пробелов или знаков препинания.

Лента из странных букв— рисунков скручивалась спиралью на обеих сторонах амулета, и этим тоже походя на рунные надписи.

Шероховатость надписей была приятна пальцам, а сам диск удобно ложился в руку, металл, из которого он был сделан, сразу теплел, прикасаясь к коже, и вещь совершенно не хотелось отпускать. Забавно.

Никакой угрозы Гарри не чувствовал, но все равно счел за лучшее положить диск на стол и рассматривать его, не дотрагиваясь. Это был странный предмет.

Серебряный или платиновый, очевидно. Вряд ли Малфой носил что-нибудь другое, да и любой металл из неблагородных давно бы потемнел от постоянного прикосновения к коже. Необычная вещь. Дорогая вещь.

А Малфой носил ее, пряча ото всех — Гарри точно помнил, что во время свидания с Глорией этой штуки на шее не было… Вспомнив, насколько точно, Гарри в который уже раз покраснел и поспешно вернулся к менее опасным мыслям.

Может, он ее только сегодня надел? Да нет. Вряд ли. Украшение Малфой обязательно бы продемонстрировал окружающим, а иначе теряется смысл.

Амулет очень походил на знак отличия. Символ принадлежности к какому-то тесному кругу. И это очень не нравилось Гарри.

Взглянув на часы, Гарри прикинул, что «спящая красавица» должна проснуться уже в течение получаса, точнее сказать было сложно, и, подхватив амулет за обрывки цепи, направился вверх.

За время его отсутствия ничего не изменилось, даже поза, в которой застыл светловолосый юноша, осталась той же. Очень неудобной, кстати. Довольно хмыкнув — Малфоя ждет не слишком приятное пробуждение— Гарри устроился в кресле напротив кровати и принялся изучать свою жертву.

Бледный профиль на фоне темно-бежевого покрывала, светлые, почти незаметные ресницы. Солнечный лучик заставил их искриться и бросил на скулы причудливую тень. Глубокие тени под глазами, вертикальная морщинка между бровями, не разгладившаяся даже в этом полусне-полуобмороке. Похоже, Малфою нелегко приходилось все это время.

Взгляд невольно скользнул дальше. Тонкие крылья носа, бледные губы, нежная голубая вена бьется в распахнутом вороте. Гарри, отвернись.

Гарри с некоторым изумлением понял, что вот уже с минуту беззастенчиво пялится на Малфоя. Более того, ему почти нравится то, что он видит. Конечно, только как эстету. Он поспешно отвел глаза и снова принялся изучать амулет, позволяя ему свободно вращаться на тонкой цепи, запутавшейся в его длинных пальцах. Услышав приглушенный стон, он поднял глаза и встретился с еще затуманенным взглядом серых сейчас глаз Малфоя.

— Привет, — Гарри резко опустил руку с амулетом, не желая, чтобы Малфой заметил пропажу раньше времени.

— Где я? — прохрипел тот, ошалело вертя головой по сторонам.

— У меня дома, — любезно просветил его Гарри, откидываясь на спинку кресла.

— Какого... черта?

— Заклинание подействовало на тебя не лучшим образом. — Гарри подпустил в голос наигранного сочувствия.

— Заклинание, — глаза блондина вспыхнули: он все вспомнил. — Ты меня… убил? — он изумленно помотал головой, потом язвительно добавил. — Теперь все ясно. Боже, я, конечно, был грешником. Но только потому, что не знал, что ад НАСТОЛЬКО ужасен. — он откинулся на подушки. Голос был полон наигранного веселья, но глаза настороженно следили за Гарри из-под век — Поттер, ты тут вместо дьявола? Или это дьявол в твоем обличье?

— Я тут вместо Господа Бога. Тебе все же следует меня так называть. Я подарил тебе новую жизнь.

— Пожадничал отдать дементорам? — Гарри усмехнулся:

— Точно, я очень жадный. Лучше сам съем.

— Подавишься — убежденно заверил его Малфой. Потом прищурился:

— Ты что, действительно меня спас?

— Скажем так, отложил исполнение приговора. Я верю, что ты не собирался убивать Глорию, но есть еще кое-что…

— Что же? — Драко ощутимо напрягся.

— Потом. — Гарри поднялся и направился к двери. — В том шкафу есть какие-то книжки, а вон та дверь — это ванная. Не скучай! — дверь захлопнулась, оборвав принявшегося протестовать Драко на полуслове. Бедняга, кажется, он так до конца и не понял еще, что произошло.

* * *

Оставив Драко обдумывать его новое положение, Гарри все-таки вернулся еще на пару часиков в Дом, и, как оказалось, не зря. Изучив новые допросы троих подозреваемых (Малфоя он сам… допросит. Потом.), он выяснил сразу уйму потрясающих вещей. Во-первых, у всех троих были алиби на нужные вечера — под Веритасерумом не соврешь.

Обстоятельства самого преступления держались в тайне, чтобы они не просочились в газеты, создавая ненужную панику, так что Гарри решил самостоятельно допросить всех троих в ближайшем будущем. В этом не было особой необходимости, но лучше быть уверенным наверняка.

Интересная деталь: снова просматривая досье всех четверых, Гарри обратил внимание на ранее незамеченное обстоятельство. В отличие от истинных Упивающихся смертью, принадлежащих, как правило, к наиболее родовитым семьям волшебников с давними традициями темного волшебства в семье, среди Лишенных встречались маги самого разного происхождения, воспитания и состояния. Но вот именно эти четверо, а точнее, пятеро — включая Джонатана Торренса, этого грабителя-неудачника — относились к сливкам магического общества. И отцы всех пятерых были Упивающимися.

Забавно.

* * *

Гарри вернулся домой и первым делом отправился наверх, проведать своего заключенного. Куда он денется, конечно, а с другой стороны — из Штаба он же «сбежал».

Гарри усмехнулся этой мысли и открыл дверь. В первую секунду ему показалось, что Малфой действительно сумел чудесным образом испариться из тщательно заколдованной темницы… но тут штора шевельнулась и из-за нее показалась голова Малфоя: он сидел на подоконнике. Мельком глянув на Гарри, он отпустил тяжелую ткань и снова исчез за складками шторы.

— Малфой? — Гарри был слегка озадачен.

— Ты ублюдок. Если бы я знал, что вместо Азкабана мне предстоит смерть от голода в твоей спальне, я бы, пожалуй, еще подумал.

— Это НЕ моя спальня, Малфой, — возмутился Гарри. — Зачем бы мне тебя в СВОЕЙ спальне запирать, идиот? — физиономия Малфоя снова показалась из-за портьеры, теперь выражение его лица можно было назвать заинтригованным.

— А я тебе что, совсем не нравлюсь? — и он невежливо заржал над ошеломленным видом Гарри.

— Эээ… ты же, вроде, девушек любишь? — Гарри действительно был сильно удивлен фривольным тоном Драко.

— Придурок. Это они меня любят. — ограничившись таким загадочным заявлением, он снова исчез за шторой, а Гарри вспомнил о второй части его реплики:

— Мерлин, я же и правда, тебе еды не оставил!

— Точно. — Драко, наконец, спрыгнул на пол и выпутался из шторы. — Воды тоже. Спасибо, хоть ванная есть, там и попил. — На скорбной физиономии блондина ясно читалось, что большого удовольствия ему это не доставило.

— Прости, пожалуйста. — Гарри действительно было ужасно стыдно: учитывая, что Малфоя авроры еще вчера поймали, не ел бедняга уже около суток. — Я сейчас… — Он вылетел за дверь.

* * *

— Не сказать, чтоб ты шикарно питался, — Драко с недовольством оглядывал свой «ужин»: коробочку черствого печенья и пол— бутылки молока. Все, что нашлось съедобного у безалаберного Гарри.

— Я-то хорошо питаюсь. — Гарри не удержался, и хихикнул над несчастным видом своего пленника. — А вот ты — не очень.

— Экономишь? Я могу за постой заплатить. — Драко, наконец, прекратил ковыряться в коробке и захрустел тщательно выбранным печеньицем.

— Да ничего ты не можешь, каторжник беглый. — фыркнул Гарри. Драко помешал ответить жуткий вой, донесшийся откуда-то снизу.

— Нас нашли? — Драко побледнел, наигранная веселость слетела с него в секунду.

— Угу. Я идиот, совсем забыл, сегодня же пятница! — Гарри подскочил с кресла, в котором сидел, и понесся к двери:

— Вернусь поздно, но постараюсь что-нибудь съедобное прихватить по дороге.

— Очень на это надеюсь. — пробурчал Драко захлопнувшейся двери, снова принимаясь ковыряться в коробке с печеньем.

* * *

Гарри распахнул входную дверь, сразу же прекратившую вопить дурным голосом, извещая хозяина о пожаловавших гостях.

— Привет, Гермиона! Дерек! — Подружка заехала за ним, чтобы вместе отправиться в клуб, не одна. С ее трудным характером (да если честно — просто занудным) долго сохранять отношения с кем-либо у Гермионы не получалось. Впрочем, Дерек, ее новый приятель, вполне мог претендовать на звание рекордсмена. Они были вместе уже полгода и, кажется, собирались продолжать в том же духе. Может, дело было в его незлобивом характере, а может, в том, что он был магглом. Чем отличался от всех своих предшественников.

Через десять минут они уже сидели в машине Дерека, резво катившейся в сторону одного из новых клубов, который Гермиона очень хотела посетить. Гарри, собиравшийся в дикой спешке, все еще рассеянно приглаживал лохматые волосы. Гермиона вдруг засмеялась и потянулась оторвать ярлычок, еще болтавшийся на его черной с серебряной отделкой рубашке.

Клуб производил впечатление: кромешную тьму, царившую внутри, рвали на части яркие лучи. Маленькие облачка, рассеянно блуждавшие в громадном зале по причудливым траекториям, время от времени попадали под шальной луч и взрывались феерией сверкающих огоньков, складывавшихся в фантастические картинки.

Вниз— вверх безостановочно ходили левитирующие платформы с установленными на них столиками и барными стойками. Видимо, в баре работал иллюзионист — профессионал, не маггловский умелец, обилием техники дурачащий публику, а истинный Мастер Несуществующих Реальностей. Его волшебство заставляло внутреннее пространство клуба постоянно меняться, принимая причудливые формы, ненадолго дарило жизнь самым невероятным созданиям и даже создавало проекции мыслей посетителей.

Музыка лилась, казалось, со всех сторон, приподнимая и унося на своих волнах, меняя сердечный ритм и даря странное ощущение эйфории.

И, конечно, здесь танцевали. Танцевали вопреки всем законам физики: на стенах, потолках и просто в воздухе, проделывая совершенно невозможные для человека с целым позвоночником па и сплетая десятки заклинаний в минуту. Танцевали безудержно и беспощадно.

Гарри, Дерек и Гермиона запрыгнули на свободную платформу, юноши занялись меню, а Гермиона лихорадочно озиралась по сторонам, пока, наконец, не разглядела нужного человека за соседним столиком. Дико жестикулируя, она добилась того, что к ним с легким «дзинь» и в облаке ярко-алого дыма аппарировала юная ведьмочка с вертикальными зрачками и желто-зеленой радужкой. Гермиона представила ее как Маргарет, свою подругу.

Гарри беспомощно вздохнул: хуже сводницы, чем его дорогая Гермиона, трудно было представить. Уныло решив не быть сегодня джентльменом, он вздохнул и наколдовал себе красные выпученные глаза на пружинках и клыки до подбородка, решив, что юную прелестницу это покоробит. Маргарет восхищенно взвизгнула и уставилась на несчастного с обожанием. Хм… похоже, девушка предпочитает нетрадиционные связи.

От ужаса Гарри слегка вспотел и в отчаянии замахал рукой официанту, как раз пролетавшему мимо. Заказав четыре «Снесенных Башни», шесть порций «Смертельного Яда Африканской Многоножки» и две «Кожи Слизней» — специально для девушек. Ну а себе потребовал «Древесный Сок» — невинное название подразумевало ядерную смесь с дичайшим эффектом. Он сильно нервничал: тут эта маньячка с хищным взглядом, а дома, между прочим, Малфой некормленый. Надо было расслабиться.

Ох, он и расслабился…

Музыка, танцы, веселое перекрикивание с соседями по столику, радужные видения, плывущие вокруг, безостановочно меняющие детали облика маги вокруг и выпивка.

Очень много выпивки.

Слишком много выпивки.

В его голове словно установили свой собственный прожектор, выхватывающий отдельные яркие детали и оставляющий скрытым в алкогольном тумане все остальное.

Вот он превращается в рогатого демона и лезет бодаться с парнем за соседним столиком, вот лихо опрокидывает одну за другой с полдюжины рюмочек, выстроенных многоцветной шеренгой, вот весело отплясывает канкан с Гермионой, а Дерек и Марго (уже «Марго»?) под ту же музыку кружатся в томном вальсе…

В какой-то момент Гарри обнаружил себя перед стойкой, жалостливо рассказывающем бармену о голодном одиноком подонке, запертом сейчас у него дома. Расчувствовавшись, бармен выгреб на стойку все то, что можно было хотя бы приблизительно назвать едой: орешки, вафли, фрукты, конфеты и прочую ерунду, ну а в качестве бонуса — дружную толпу бутылок, бутылочек и флакончиков. Весь оставшийся вечер Гарри ужасно мешал битком набитый пакет с припасами, к тому же, натыкаясь на него в очередной раз, честный Поттер пытался заплатить за все по— новой, от чего его уныло отговаривал все тот же бармен…

* * *

— Это было здорово!! — румяная (и не только от ночного воздуха) Гермиона возбужденно крутилась на пассажирском сиденье машины, которую аккуратно вел по ночным улицам возмутительно трезвый Дерек (некоторые заклинания бывают более чем полезны).

— Это было… — вяло поддакнул Гарри, почти засыпающий на заднем сиденье.

— Гарри, — Гермиона невежливо захохотала, тыкая в него пальцем. — ты забыл убрать клыки!

— О, дьявол! — Гарри почти протрезвел от ужаса, чары изменения облика на самом деле были далеко не простыми в применении, клубы нанимали специальных мастеров-иллюзионистов (весьма дорогостоящих), которые зачаровывали внутреннее пространство клуба, делая основную работу.

Посетителям оставалось только «активировать» заклинания, буквально пропитывающие сам воздух. Примерно так же дело обстояло и с левитацией. Зато за пределами клуба приходилось заклинание снимать уже своими силами, а это было очень и очень трудно, и у Гарри, например, требовало полнейшей концентрации внимания. А какое внимание под таким градусом?

Хихикнув напоследок, Гермиона сосредоточилась и пробормотала заклинание. Гарри поспешил проверить наличие носа, ушей и прочих важных деталей своей физиономии — Гермиона, разумеется, сильна в трансфигурации и все такое, но… пьяна не меньше, чем он. К счастью, Гермиона действительно хорошо училась в школе.

Ввалившись домой, Гарри первым делом полез в душ — собственный липкий пот и назойливый запах духов Марго успели порядком испортить ему настроение.

Переодевшись в пижаму и халат, Гарри уже совсем собрался спать, но по дороге споткнулся о злополучный пакет с «едой». Споткнулся основательно: бутылки жалобно звякнули, а одна из коробочек со сладостями упала на пол и раскрылась, из нее во все стороны прыснули юркие зеленые змейки. Поймав одну с пятой попытки, Гарри задумчиво откусил половину, выплюнул — змейка оказалась мармеладной, а мармелад после сегодняшнего у него стоял поперек горла: там были такие маленькие женские фигурки в этом баре. Тоже мармеладные.

Гарри попробовал все.

Решив, что Малфой тоже заслужил немного праздника (Гарри и вообще-то незлой человек, а уж с пьяных глаз…), Гарри решительно (ну, чуть покачиваясь) направился к комнате «заключенного», на ходу пытаясь нашарить в пакете бутылочку «Desperados», волшебной смеси пива, текилы и еще нескольких таинственных ингредиентов. На полдороги он все-таки сообразил, что хорошо бы палочку прихватить — мало ли, что озверевший от голода пленник решит выкинуть.

Малфой, кажется, уже спал. В комнате было темно, пока Гарри широким жестом не запалил абсолютно все имевшиеся светильники. Горка одеял на кровати зашевелилась, и из-под них показалась взлохмаченная голова. Недовольно щурясь от яркого света, Драко смачно зевнул и с изумлением уставился на Гарри, уже разбившего лагерь на ковре прямо в центре комнаты. Прислонившись спиной к креслу, Поттер увлеченно выгребал из пакета разномастные коробочки, кулечки и бутылочки.

-Ты чего? — голос Драко был немного хриплым спросонья.

— Еду принес. — радостно заявил Гарри.

— О! — Драко оживился и выполз из кровати. — Я сейчас. — он ушлепал в ванную и вернулся уже практически проснувшимся. — Где еда?

— Вот.— Гарри широким жестом обвел ковер, не забывая прихлебывать, наконец, найденный коктейль прямо из горлышка. Изучив «натюрморт», Драко безнадежно вздохнул:

— Поттер, тебе кто-нибудь говорил, что людям свойственно есть МЯСО?

— Там не было мяса. — отмахнулся Гарри. — Ешь, что дают. — Драко пожал плечами и принялся одну за другой исследовать коробочки:

— А ты неплохо провел время, да? — подняв взгляд от очередного пакетика, Драко с еле заметной усмешкой изучал Гарри.

— Да, это точно. — кивнул тот, против воли расплываясь в улыбке.

— Оно и видно.

— Где?

— На шее. — Гарри недоверчиво посмотрел на Малфоя и отправился в ванную. — О, нет! — ни халат, ни пижама не закрывали горло, и теперь стали отлично видны роскошные бордовые засосы на бледной коже шеи и района ключиц. — Ну когда она успела?

— Поклонницы достали, Поттер? — судя по голосу, Драко забавлялся.

— Отвали… — почему-то ужасно расстроенный, Гарри вернулся в комнату, уселся в той же позе и сделал хороший глоток из бутылки, с изумлением отметив, что это уже вторая.

Закончилась вторая.

В голове приятно шумело, а предметы в комнате становились то очень четкими, то, наоборот, слегка мутнели.

— А ты пьян, Поттер, — спокойный голос Драко заставил Гарри перевести взгляд на него. Малфой полулежал на ковре в окружении распотрошенных свертков.

На одну руку он опирался, а в другой держал конфету. Тепло его пальцев заставило шоколад таять, а он не спешил отправлять лакомство в рот, рассеянно откусывая крохотные кусочки с разных сторон, отчего конфета постепенно принимала овальную форму.

Гарри почему-то ужасно понравилось смотреть на этот, видимо, излюбленный Малфоем, способ поедания сладостей.

— Я не пьян. — наконец, ответил он и потянулся за новой бутылкой. На этот раз — чистейший огневиски.

— Поттер, ты позоришь звание ищейки. — Малфой хихикнул и откусил еще кусочек шоколада.

— Не называй меня так.

— Почему?

— Мне не нравится. — Гарри хмурился и не отводил взгляда от конфеты в руках Малфоя.

Шоколад все таял, сквозь него потихоньку просачивалась начинка — вишневый ликер. Гарри от этого зрелища ужасно хотелось пить, и он сделал большой глоток из бутылки, все так же уставившись на руку Малфоя.

— Ты уже даже запинаешься, как пьяный. — Драко слегка наклонил голову вбок, пытаясь поймать ускользающий, постепенно теряющий фокус, взгляд Гарри. — Может, самое время поговорить теперь, а?

— Никаких разговоров сегодня, отстань от меня. — как медленно тает шоколад в руках. А ведь пальцы теплые.

Даже горячие.

Наверное.

Гарри отхлебнул еще немного огневиски. Драко засмеялся, когда темноволосый юноша неловко качнулся и взмахнул рукой с бутылкой, удерживая равновесие. Все так же опираясь на одну руку, Малфой отправил, наконец, остатки конфеты в рот, и Гарри шумно выдохнул, а Драко вытянул перед ним освободившуюся руку с пальцами, еще измазанными в шоколаде и ликере, и насмешливо усмехнулся:

— Поттер, сколько пальцев видишь? — его рука оказалась совсем близко от лица Гарри.

Так близко, что тот почти чувствовал запах шоколада и вишни. Тонкие, длинные пальцы. И медленно сползающая по ним вниз бордовая капля ликера.

Не совсем понимая, что он делает, Гарри перехватил руку Драко за запястье и, роняя бутылку, потянулся вперед.

Слизывая эту нахальную каплю. Ведя языком вверх. Чувствуя вкус теплого шоколада, вишневого ликера и поразительно нежной для мужчины кожи.

Вкусно.

Глаза Драко изумленно расширились, а дыханье перехватило, когда Гарри, скользнув языком по его пальцам, медленно втянул их в себя, лаская губами, языком и слегка покусывая. Пальцы темноволосого юноши судорожно сжались на запястье Драко, словно предупреждая возможный протест.

Судя по зрачкам, почти поглотившим ярко-зеленую радужку, он уже не вполне себя контролировал. Веки медленно опустились, скрывая от Драко затуманенные — чем?

Хмелем? Или…?— глаза Гарри.

И тут же распахнулись, в них мелькнуло испуганное, почти трезвое выражение. Гарри отшатнулся и резко отвел руки с раскрытыми ладонями в стороны, больше не удерживая Драко.

Малфой резко сел и впился взглядом в Гарри, снова вцепившегося в бутылку и не отводящего глаз от его лица, и медленно, очень медленно, облизал пальцы, которых мгновение назад касался язык Гарри.

— Так значит, ты спас меня из-за метки? — голос Малфоя словно взорвал молчание, заключившее в себя выразительную сцену. — Только из-за метки? — Яростно помотав головой — то ли в отрицание, то ли пытаясь прояснить путающиеся мысли, Гарри попытался сделать еще один глоток, но чужая рука твердо остановила движение бутылки к его губам.

Внезапно Малфой оказался совсем рядом. Гарри растерянно заморгал, увидев так близко светлые глаза в обрамлении пушистых ресниц. Гарри вдруг понял, что глаза Драко успели изменить свой цвет, из серо-голубых став бледно-зелеными. Нежный оттенок прозрачного хризолита.

Словно отражение света его собственных, изумрудных, глаз.

— А ты забавнее, чем я думал, Поттер… Чего же ты все-таки хочешь? — на этот раз Малфой почти шептал.

Лицо Драко качнулось, еще больше сокращая разделявшее их расстояние, Гарри почти чувствовал теплое дыхание на своих губах. Светлые ресницы дрогнули, бросая нежную тень на гладкую кожу.

Что-то горячее, влажное и мягкое почти невесомо коснулось его губ, неся чудесный запах шоколада и вишневого ликера.

И именно в этот момент, донельзя изумляясь происходящему кусочком сознания, так и не сдавшимся на милость Бахуса, и отчаянно желая всем существом чего-то уж совсем неведомого, Гарри Поттер провалился в глубокий пьяный сон без сновидений.

Пробуждение было ужасным.

Гарри с трудом разлепил слипшиеся глаза и попытался оценить ситуацию. В комнате было темно, солнце еще и не думало подниматься. Все тело затекло и ужасно болело, похоже, он так и спал на полу. Во рту было сухо, как в пустыне, а когда он попытался пошевелить распухшим языком, то поморщился от неприятного привкуса: почистить зубы времени вчера тоже не нашлось.

С кряхтением приняв вертикальное положение, он поплелся в ванную: ужасно хотелось пить или хотя бы прополоскать рот, и еще хотелось… в общем, ему требовалось уединение.

Приведя себя в относительный порядок с помощью ледяной водички и зубной пасты (пришлось обойтись без щетки), Гарри запустил пятерню в растрепанные волосы. Что же не так? Какая-то мысль отчаянно пыталась пробиться сквозь гудящую стену боли в его голове.

Гарри вдруг вздрогнул и запустил обе руки в карманы халата. Все еще не веря самому себе, он все лихорадочнее пытался нащупать то, чего в карманах не было. Но должно было быть.

Его палочка.

Гарри, наконец, прекратил бесплодные попытки и, медленно опустив руки, посмотрел на дверь, ведущую в комнату. Тишина.

Может, палочка сама выпала? Практически наверняка, нет. Значит, она у Малфоя.

И что его пленник попытается сделать теперь? Вскрыть защиту комнаты? У него это вряд ли получится. Чужой палочкой, да еще и не зная толком, что за заклинания были использованы…

Захочет убить своего тюремщика? Вообще-то, вполне вероятно. Только в чем смысл такого поступка? Тогда он точно сгниет тут. Скорее, это будет Империо или что-то подобное.

А если он спит? Палочка спокойно лежит на ковре, а Агент Тайной Канцелярии трясется в ванной. Глупее не придумаешь. Голова от боли и напряжения раскалывалась на части, нервы были на пределе, неизвестность почти сводила с ума...

Гарри бесшумно приоткрыл дверь и скользнул в комнату. Звезды светили ярко, позволяя сносно ориентироваться в пространстве и хотя бы не натыкаться на мебель. Гарри, не слишком доверяя собственной способности к концентрации и тому заклинанию ночного видения, которое он недавно использовал вместе с обычным улучшением зрения, опустился на колени и принялся водить руками по ковру, надеясь нащупать палочку.

-Что-то потерял, Поттер? — Гарри выпрямился и замер, стоя на коленях спиной к говорившему. А Малфой продолжил тем же слегка насмешливым тоном:

— Что-то вроде … собственной палочки? — Все. Это произошло.

Ледяная волна пробежала по позвоночнику Гарри, заставляя кожу покрыться мурашками, останавливая дыхание на миг… Идиот.

Беспечный кретин.

Гарри медленно обернулся, поднимаясь на ноги. На фоне более светлого прямоугольника окна темной тенью замер Малфой.

— Малфой, ты делаешь большую ошибку…

— Тихо! Кажется, мы поменялись ролями. — Гарри сделал резкое движение и замер, когда тусклый свет звезд отразился от полированной поверхности его собственной палочки. — Замри, Поттер.

— Малфой, верни мне это…

— Очень глупо, Поттер. Очень. Глупо. — Драко издал резкий смешок. — Заснуть в клетке с тигром… Ты расслабился, Поттер? Ты чувствуешь себя спокойно в моем обществе?

«Только не сейчас» — подумал Гарри, настороженно всматриваясь в темную фигуру напротив.

— Послушай, все, что ты можешь сейчас сделать, причинит тебе только вред. Убей меня — и тебе отсюда не выбраться…

— А у меня был когда-то шанс это сделать? Выбраться? — в голосе Малфоя зазвучала насмешка.

— Я объяснял тебе. Мне просто нужно во всем разобраться. Я спас тебя не для того, чтобы самому отдать дементорам…

— Чтобы разобраться. Я понял и с первого раза, Поттер. — и Малфой продолжил уже совершенно другим тоном:

— Я не знаю, о чем ты говоришь, и что собираешься выяснять… но… Я невиновен. Я не собирался убивать Глорию, а больше за мной проступков вроде как не числится. — Он вздохнул и сделал несколько шагов навстречу Гарри, тот замер, не вполне понимая, что творится сейчас в голове Малфоя.

— Поттер, я хочу, чтобы ты хорошо запомнил эту ночь. Себя, беспомощного. И меня — с твоей палочкой в руках. И постарайся не забыть то, что я сейчас сделаю… — с этими словами Драко наклонился и тут же снова выпрямился, делая шаг назад.

Между двумя юношами теперь лежала с трудом различимая в темноте волшебная палочка Гарри Поттера.

Гарри резко выдохнул, по-прежнему не двигаясь с места:

— Я не понимаю, Малфой.

— Возьми ее…

И снова: две фигуры, два темных силуэта друг против друга. Но палочка уже в других руках.

— Я не забуду. — И, после паузы. — Садись, мне надо тебе кое-что рассказать…

* * *

Ко времени, когда небо за окном стало светлеть, предвещая скорый рассвет, Гарри успел посвятить Драко практически во все детали событий последних дней. Он утаил лишь несколько подробностей, не слишком менявших суть происшедшего.

— … теперь ты понимаешь, почему сразу стал для меня подозрительной фигурой.

— Из-за нарушений? Это совпадение, Поттер. Это гребаное совпадение, из-за которого меня считают гребаным заговорщиком… — Драко в первый раз за все это время подал голос. На протяжении всего довольно долгого рассказа он лишь молча прихлебывал из горлышка очередной бутылки и изредка бросал странные взгляды.

Очень странные.

— Я же объяснил. Дело закрыто, я только…

— Ты только не согласен, что все так просто. И считаешь меня гребаным заговорщиком. — упрямо повторил Драко.

— А даже если и так, у меня есть причины для этого. — Насупился Гарри, — и я хотел бы услышать твою версию: с чего вдруг пай-мальчик Малфой вдруг превращается в «гордость» оранжевой папки, да еще и в компании троицы приятелей?

— Они мне не приятели…. — Драко все больше мрачнел.

— Но ты их знаешь…

— Мерлин! Поттер, если ты не в курсе, дети Упивающихся почти все были знакомы между собой!!

— Ах да, такой маленький уютный клуб для истинных аристократов. И вместо клубных галстуков — оригинальное тату.

— Признайся, Поттер, ты просто завидуешь. — фыркнул Драко.

— Само собой… Слушай, Малфой, хватит темнить. Ты врешь, я вижу это без очков…

-… кстати, как тебе это удается…

-… и если ты не прекратишь врать…

— … где эти жуткие круглые бинокли…

— … то отправишься прямо в…

-… которые успели стать визитной карто…

— ЗАТКНИСЬ! — Драко вздрогнул и с некоторым уважением покосился на Гарри. Поттер удовлетворенно кивнул и закончил в полной тишине:

— отправишься прямо в пасть к дементору!! — после чего опять стало тихо. Наконец, Гарри не выдержал:

— Ну?

— Уже можно говорить? — процедил Драко. — Большой Босс разрешает?

— Малфой!!

— Ок. Так вот, Поттер, и после этого своего заявления ты ждешь, что я поверю в твою беспристрастность? Да ты спишь и видишь. Меня. В объятиях дементора. А я сам должен тебе помочь сон сделать явью? Ты заболел, Поттер.

— Во-первых, ТЫ с дементором мне не снишься…

-…но все-таки снюсь? И в каком виде?

— МАЛФОЙ!

— Молчу-молчу.

— Во-вторых, я поставщиком мяса для дементоров не нанимался, просто это худшая из угроз, пришедших мне в голову. — он свирепо нахмурился, заметив, что Драко открыл рот для комментария. Драко рот закрыл. — И, в-третьих, кто только что лепетал, что совершенно невиновен? Тогда чего боишься?

— Твоей извращенной логики, Поттер. Исказишь мои слова в своих интересах… И еще. Ты прав. Твоя угроза — это хуже всего. Я, пожалуй, предпочел бы остаться здесь, в этой комнате. Даже с тобой. Лишь бы не с дементорами…

— Как мило, Малфой, я просто польщен. Ты предпочел меня дементору.

— Не просто предпочел, Поттер. — Драко заговорил так тихо, что Гарри пришлось напрячь слух. — Сегодня я понял, что общение с тобой может доставлять некоторого рода извращенное удовольствие. — Драко сидел на полу, опираясь спиной о кровать, и сейчас его голова упала назад, на одеяло. — Вообще-то, я очень давно ни с кем вот так не болтал… — он закрыл глаза и, поморщившись, потер лоб.

— О чем это ты? — Гарри судорожно копался в хорошенько проспиртованных воспоминаниях о прошедшей ночи.

— Любишь конфеты с вишневой начинкой, Поттер. Я тоже. — Драко кинул в него насмешливый взгляд.

Конфеты… Шоколад и вишневый ликер… Гарри вспыхнул так, что от его щек вполне можно было прикуривать сигареты.

— Кажется, ты не слишком возражал, — выдавил он, решая держать оборону до последнего. Что ж ему так с этим Малфоем не везет? Сначала стал свидетелем пикантной сценки, теперь вот сам…

— Я сильно удивился. — нахально заявил Драко. — С другой стороны, если это была альтернатива дементору…

— Заткнись.

— Ладно, просто имей в виду, что я на такую замену согла..

— МАЛФОЙ! — Гарри всерьез разозлился. Скорее на себя, чем на него, но какая разница? —

Слушай меня очень внимательно и запоминай. — Гарри чеканил слова, удивляя ледяным тоном даже самого себя. — Я не намерен играть с тобой в игры. Единственная причина, по которой ты еще жив — это мое желание выяснить все до конца. И я не остановлюсь ни перед чем, чтобы узнать правду. А до сих пор ты мне врал. Зачем? — Гарри действительно не понимал этого: Малфой почти убедил его в своей невиновности, отдав палочку, но сейчас он темнил, явно что-то скрывая…

Драко молчал. Его голова все так же лежала на кровати, глаза были закрыты, и серый свет наступающего утра безжалостно высвечивал огромные черные круги вокруг глаз, болезненно нахмуренный лоб и усталую складку у губ. Малфой, наконец, выпрямился и встряхнул головой, а потом принялся с силой тереть руками глаза.

Гарри вспомнил, что Драко, похоже, не спал уже двое суток: ночь в обществе авроров точно была бессонной, а вчера он успел поспать только до прихода Гарри. Несколько часов, в лучшем случае. Драко заговорил, его голос звучал глухо и безжизненно:

— Это было около трех месяцев назад. Анонимная записка с просьбой встретиться, какой-то затрапезный маггловский бар. Человек, который ко мне подошел, был в дурацкой маске, я не узнал ни фигуру, ни голос. Выражался он очень туманно, но все время твердил о «справедливости» и «возмездии», я так понял, что речь шла как раз о заговоре Лишенных. Но это все мои догадки, я не хотел иметь с этим ничего общего, о чем и заявил почти сразу... — Драко поднял глаза, и на его лице мелькнуло странное выражение. — Поттер, я выучил урок. Я не из тех, кто будет рисковать жизнью ради дурацкой мести. Это глупо. — Он пожал плечами и вдруг язвительно усмехнулся. — Веритасерум, Поттер. Ты можешь использовать его, разве нет?

— Ты сам предлагаешь мне это? — Гарри удивился, даже несмотря на то, что его мысли сейчас были заняты совсем другим: он лихорадочно обдумывал слова Малфоя, все больше убеждаясь, что интуиция его не подвела.

Заговор действительно существовал, но вот кто в нем был замешан? Те четверо? Совсем не обязательно. А с другой стороны — запросто.

— Не вижу, как тебя еще убедить. — Малфой медленно поднялся с пола и с видимым удовольствием потянулся. — Поттер, я ужасно хочу спать… Не возражаешь? — Он неторопливо принялся расстегивать пуговицы на своей серой рубашке. Гарри растерянно уставился на него.

Интересно, он что, и перед его возвращением спал одетый? Да нет, наверное, просто он был слишком пьян, чтобы отмечать такие детали. Но из ванной вернулся уже в одежде…

Спохватившись, что он как-то очень долго смотрит на медленно раздевающегося Драко, Гарри поднялся и, пожалуй, слишком уж поспешно произнес:

— Ну, если ты настаиваешь, будет Веритасерум… Хотя ты меня почти убедил. — дверь захлопнулась за ним, но недостаточно быстро, чтобы он не услышал язвительное:

— Это я умею.

* * *

Проспав почти до двух часов дня, Гарри проснулся помятым, опухшим и жутко недовольным жизнью. Парочка заклинаний взбодрила его, но недостаточно, чтобы выдержать очередной «раунд переговоров» с Малфоем, так что Гарри отправился на работу.

А где еще можно было застать при удаче большую часть его друзей?

Аппарировав в Гостиную, Гарри застал там привычную картину, которая, тем не менее, могла бы серьезно шокировать неподготовленных зрителей.

На пушистом ковре в центре комнаты на животе, уткнувшись носом в ворс ковра, глухо постанывал обычно весьма скупой на эмоции Дэн. На нем сверху устроился Крис, с сосредоточенной физиономией размеренно движущийся: вверх-вниз…

— Что, опять? — Гарри подошел к ним и присел, с сочувствием глядя на Дэна.

— Угу — выдохнул Крис, не прекращая своего занятия. — Сегодня даже хуже, чем обычно.

— Помочь? — Гарри встрепенулся.

— Ну, если хочешь…сейчас, я закончу, и можем попробовать вдвоем

— Я загляну к шефу и вернусь… — Крис кивнул, и опять сосредоточился, методично нажимая сложенными друг на друга ладонями на очередной позвонок на спине Дэна.

Темноволосый, невысокий аврор был самым старшим из них (за исключением, разумеется, Моуди). О своем прошлом он не говорил. Наверное, Аластор был посвящен в его историю, но больше — никто. Как бы то ни было, жизнь Дэна была бурной, об этом недвусмысленно свидетельствовали тяжелый взгляд, специфическое чувство юмора (что нередко принимали за полное его (чувства юмора) отсутствие) и … дикие приступы боли в спине.

Парадокс. На теле Дэна не было ни единого шрама — его способности к регенерации превосходили все ранее виденное Гарри. Дэн почти никогда не болел и был практически нечувствителен к боли.

Приступы были исключением во всем. Они начинались внезапно, были непредсказуемы и больше всего напоминали вульгарнейший ревматизм: резкая, мучительная боль в спине.

В такие дни Дэн лежал пластом и только всхлипывал, когда становилось особенно больно.

Обычные лекарства колдомедиков почти не помогали: можно было смягчить приступ, но полностью убрать боль или устранить ее причину у них не получалось.

Зато получилось у Криса.

Кристиан отвечал в какой-то мере за здоровье всей команды. Тому было несколько причин: во-первых, Крис был отличным алхимиком, и только его зельям агенты доверяли безоговорочно, покорно глотая самые мерзкие на вкус снадобья.

А во-вторых, у светловолосого мага были недюжинные способности целителя, он в совершенстве владел всеми известными техниками колдомедиков, и, что особенно ценилось, мог лечить прикосновением. То самое «исцеление через наложение рук», так часто встречавшееся в древности, и ставшее теперь просто одной из весьма трудоемких в изучении методик.

Дэн очень долго не подпускал к себе Криса, не без оснований подозревая, что того больше интересовал физический контакт, чем само лечение, но когда приступ случился в присутствии светловолосого лекаря, сопротивляться Дэн просто не мог.

Тепло человеческих рук сделало то, перед чем были бессильны лекарства и заклинания. Просто тепло.

Крис согревал больную спину и аккуратно ставил на место изуродованные позвонки, а боль отступала. Пусть и только затем, чтобы вернуться вновь.

В чем была причина странной болезни, так никто и не знал. Ну не ревматизм же, в самом деле. Крис говорил, что позвоночник страшно искалечен, а Невилл неизменно добавлял, что это от осиновых кольев. Толстячок упорно считал Дэна вампиром и переубедить его было невозможно. Дэн демонстративно завел себе серебряные часы и не упускал случая вытащить их при Невилле, Крис хмурился в ответ на такие заявления и однажды от души заехал Лонгботтому в ухо. Что, впрочем, не мешало тому и дальше совмещать приятельские отношения с Дэном с нахождением все новых доказательств своей теории.

Впрочем, эта проблема волновала только Невилла (и, видимо, только из принципа), всем остальным было глубоко наплевать на тайные гастрономические пристрастия коллеги — при них-то он ел вполне нормальную пищу — а вот беспокоились за него в дни приступов все. Гарри даже принялся сам потихоньку учиться у Криса кое-каким приемам, и теперь неплохо умел даже без палочки убирать боль и исправлять внутренние повреждения.

Гарри распахнул дверь в кабинет Моуди и поздоровался с начальником, прикидывая, как лучше начать разговор. Ему очень хотелось узнать, что же думает Аластор о вчерашнем происшествии с Малфоем.

— Привет, Гарри — Моуди читал свиток, похоже, письмо. — Это из Министерства, насчет вчерашнего. — Гарри обрадовался, что не придется самому заговаривать об этом, но постарался спросить как можно небрежнее:

— О чем речь?

— Малфоем они больше не занимаются.

— Логично. — Гарри фыркнул. — Мертвые никого не интересуют. — Моуди бросил быстрый, изучающий взгляд на него поверх листа и снова забегал глазами по строчкам:

— Они не знают о вчерашнем…

— Думают, что Малфой жив? Вы им не сказали? — Гарри напрягся, что-то было не так.

— Да. По моему приказу Невилл сообщил им, что Малфоя Канцелярия забирает себе и всем, что касается его вины и наказания, будет заниматься сама.

— Зачем? — Гарри лихорадочно пытался сообразить, что же имеет в виду Моуди.

— Ну, — тот отложил листик и теперь уставился на него: удивительно, но его магический глаз сейчас тоже не двигался. — Возможно, Малфою все же удалось ускользнуть… Он не погиб. И может объявиться в Лондоне в самый неподходящий момент. Теперь авроры его хотя бы не убьют сразу, а сначала уточнят у нас. — Он снова вернулся к бумажкам на своем столе.

— Не понимаю, — упорствовал Гарри, делая подчеркнуто невинный взгляд. — Он же умер, — живой глаз Моуди заискрился смехом, и Аластор как-то очень подозрительно фыркнул, прикрывшись каким-то листиком:

— Разумеется, Гарри. Если тебе так спокойнее. — Гарри почувствовал себя совершеннейшим идиотом, похоже, его выходка не осталась незамеченной.

Ну что ж, реакция Моуди была именно такой, как Гарри и предполагал. Ничего, легче побыть немного мишенью для шуток, чем позволить невиновному отправиться в Азкабан.

— Ну, все к лучшему, да, Аластор? — все-таки уточнил Гарри точку зрения начальства.

— Разумеется. Да и не стал бы я его забирать к нам для допроса только для того, чтобы тут же отправить к дементорам. Так что он даже зря так поспешил удрать… — Гарри сконфуженно хмыкнул и поспешил распрощаться:

— Меня там Крис ждет, у Дэна опять спина…

— Хорошо. Да, Гарри… это твое — Аластор протянул ему небольшой свиток. — Пришло из Министерства.

* * *

Гарри сидел на диване в Гостиной, у ног только что заснувшего Дэна. Тот был совершенно измотан лечением и теперь, убаюканный сонным зельем, набирался сил. Крис, вымотанный не меньше, все же решил отправиться домой.

Гарри просматривал присланные бумаги, все они касались «его» Лишенных. Отчет о месяце, после которого они все словно с цепи сорвались. Так, похоже, одного можно смело вычеркивать.

Олав Фрейер, тот самый, из Дурмштранга, как раз два месяца назад остался круглым сиротой. Его мать, не замешанная в делах Упивающихся смертью, долгое время была его опекуном и, видимо, держала чадо на коротком поводке. Ее смерть и послужила спусковым крючком для юного безумца. Гарри посочувствовал бедняге: без магии, а теперь и без родного человека…

И решительно отложил его папку в сторону. Он ни при чем.

Зато трое других так и остались подозрительными. Абсолютно никаких причин для резкой смены поведения. Гарри увидел отметку, что интересующая его парочка получили разрешение на выходные отправиться за город, и разочарованно вздохнул — было бы странно лететь к чертям на кулички, отыскивать этих двоих и вырывать их из родственных объятий ради дежурного допроса.

Ладно уж, подождут до понедельника. А у него найдется, чем заняться. Например, домашним драконом.

Гарри прислушался к дыханию Дэниэла, вроде бы, все было в порядке. Но оставлять одного не стоит. Юноша поднялся и отправился на поиски Невилла — он все равно весь день на работе просидит с очередным отчетом. Вот пусть и приглядит за Дэном.

Из-за двери Невилла доносился странный шум: что-то вроде чавканья, перемежаемого с шипением, на фоне всего это слышался истеричный голос Невилла:

— Отдай немедленно! Я кому сказал!! Ну же, отдай! — Гарри шагнул в комнату и замер, изумленный открывшимся зрелищем: Невилл дубасил метлой Тварь по одной из зубастых пастей, а та, давясь и отплевываясь, лихорадочно дожевывала что-то, подозрительно смахивающее на официальную бумагу Министерства. Вон и печать мелькнула.

Гарри тихо сполз по стенке, всхлипывая от смеха. Встрепанный и раскрасневшийся Невилл, видимо, поняв тщетность своих усилий, от души заехал Твари напоследок и обернулся, в изнеможении вытирая со лба пот. Увидев Гарри, он вздрогнул и покраснел еще больше — хотя это уже казалось невозможным.

— Ээээ … — Невилл выглядел ужасно сконфуженным, что вызвало у Гарри еще один приступ истерики.

— Вы… что … поссорились? — выдавил, наконец, Гарри, пытаясь успокоиться.

— Ээээ… — Невилл взял себя в руки и выдал нечто более осмысленное. — Не пойму, что с ней такое? — он виновато пожал плечами. — Зачем-то съела все бумаги с моего стола…

— Может, внимание привлечь старается? Скучно ей… — Тварь издала странный звук и выплюнула сургучную печать. — Или голодная…

— Да кормлю я ее! — Невилл встревожено посмотрел на чудовище. — Интересно, ей это не повредит?

— Вряд ли, — успокоил Гарри, — кстати, а что там было-то?

— Какие-то отчеты… — Невилл нахмурился, припоминая, — сейчас же пошлю запрос, пусть повторят. И… да, точно! Пара личных писем, одно даже, кажется, тебе. — Невилл совсем расстроился и смотрел на Гарри виноватыми глазами, чуть не плача.

Так сложилось, что Невилл большую часть времени проводил в Штабе, и отвечал за приходящую в отсутствие остальных корреспонденцию. Его мягкий характер и рассеянность делали юношу не слишком подходящим для активной работы, или, Мерлин упаси, столкновениям с преступниками! Невилл был хорош в Гербологии, он частенько выступал кем-то вроде эксперта, но основным его занятием была работа с жертвами или свидетелями.

Свои довольно скромные магические способности он использовал удачнейшим образом: больше всего его интересовали магические способы воздействия на сознания. Конечно, причина была проста — его родители, Невилл все еще надеялся когда-нибудь достучаться до сознания самых дорогих ему людей. До сих пор все попытки оказывались тщетными, но он не терял надежды и как-то незаметно стал одним из лучших в своей области.

Безобидный на вид, немножко смешной, Невилл ни в ком не вызывал тревоги и очень быстро «раскрывал» собеседника, заставляя того выкладывать даже самые страшные тайны легко и беззаботно. Конечно же, не обходилось без магии. Во всяком случае, именно это твердили в один голос пришедшие в себя «клиенты».

Еще одной особенностью Невилла, появившейся, как побочный эффект, стала эмпатия. Способность к сопереживанию, а точнее, короткие и совершенно непредсказуемые «приступы», во время которых Невилл словно окунался в пряное море эмоций окружающих. Настроение и малейшие оттенки чувств — и неважно, насколько человек был хорош в утаивании своих ощущений от окружающих.

Вот и теперь Невилл, похоже, почувствовал мгновенно завладевшее Гарри разочарование и почти злость на дурацкое создание.

— Нет, ничего... просто я даже не представляю, от кого оно могло быть. — Гарри разочарованно развел руками, а Невилл совсем скис. — Послушай, если это важно, мне напишут еще раз! Не расстраивайся, не ты же его съел. — к Гарри быстро возвращалось хорошее настроение. — Невилл, там Дэн, в Гостиной… мне надо идти, ты присмотришь за ним?

— Конечно, все равно еще писать отчет… заново. — Невилл укоризненно посмотрел на Тварь, а та легкомысленно помахала листиками.

Заглянув напоследок к Дэну, Гарри отправился домой.

* * *

Но прежде следовало позаботиться о некоторых важных деталях... Детали следовало купить в магазине, куда Гарри и направился.

Гарри захлопнул входную дверь и медленно поплелся наверх. Вечер еще, собственно, не наступил, а он уже чувствовал себя измотанным и уставшим.

Чувство долга пересилило, и Гарри вместо ванны отправился к Малфою. Распахнул дверь, доплелся до кресла и с тяжелым стоном вытянул гудящие ноги.

Драко оторвался от какой-то книжки, видимо, найденной тут же, и выжидающе уставился на пришельца. Гарри вздохнул еще раз, поднял палочку, выгреб из кармана горстку крохотных свертков и подбросил их в воздух, одновременно произнося заклинание. Ему на колени посыпалось множество принявших свои нормальные размеры упаковок, Гарри ойкнул, когда одна коробка чуть не заехала по «самому дорогому». Драко шевельнулся и с изумлением принялся рассматривать яркие свертки.

— Шоппинг, Поттер? Пришел похвастаться обновками? — Гарри, вертевший в руках желтую коробку, слегка оживился:

— Точно! Обновки. — он выбрал два плоских пакета и один за другим швырнул в голову Драко. За ними полетели три или четыре коробки поменьше. С трудом увернувшись, Малфой подгреб все это поближе:

— Поттер, ты решил поиграть в Санта— Клауса?

— Да... открывай, пока я не превратил тебя в оленя.

— А там не бомба-вонючка? — Драко все никак не мог понять смысла происходящего.

— Думай, Малфой, думай…— Гарри выразительно постучал по лбу.— Была б там бомба-вонючка, я бы поторопился покинуть помещение.

— Резонно. — Драко одним движением вскрыл свертки и в полном изумлении уставился на серую майку и мягкие штаны, серого же цвета. Малфой молча смотрел на одежду. Гарри молча смотрел на него, рассеянно ковыряя обертку очередной коробки.

Наконец, Драко поднял голову, и Гарри изумился про себя: сейчас глаза его пленника сияли холодным голубым светом.

— Развлекаешься? — прошипел Малфой. Его голос изменился до неузнаваемости, рука, застывшая в воздухе, слегка подрагивала от скрытого напряжения. — Завел себе игрушку? Теперь еще и униформу выдумал .— Драко резко поднялся и отошел к окну. Изумляясь про себя странной вспышке, Гарри осторожно произнес:

— Не знал, что тебе приятно ходить в грязной и рваной одежде. — Это было действительно так. Общение с аврорами и сидение в темнице, а потом еще и манипуляции Гарри с бесчувственным телом — все это оказалось катастрофой для рубашки и брюк из тонкой ткани. Мантии же не было вовсе.

Драко не обернулся, но его плечи слегка обмякли, он расслабился.

— Так что же, это был акт гуманизма?

— Ну, скажем, я не люблю, когда в моем доме что-то дурно пахнет. — невозмутимо сказал Гарри, возвращаясь к своим покупкам.

— Я плохо пахну? — Драко обернулся, на его губах уже была слабая улыбка, глаза снова стали светло-серыми.

— Я говорил об одежде. — уточнил Гарри.

— Кстати, это немудрено. — Драко развалился в кресле напротив. — В ванной я нашел всего один кусочек мыла. И это все. Не дают покоя лавры Снейпа? — оба невольно прыснули.

— А я так и не узнал, кто ему на три последних Рождества присылал «Хэд энд Шолдерс»

— Тот забавный парень из Пуффендуя. Помнишь, он еще оставался из-за Зельеделия на второй год?

— Ты шутишь, он такой трусишка! — Гарри изумленно покачал головой и расхохотался.

— Да нет, серьезно! — Драко тоже смеялся.

— Ладно, не придирайся… вон в той коробке… — Драко открыл очередной сверток и выудил темно-зеленый флакончик шампуня. — Полынь? — он принюхался. — Мне казалось, тебе нравятся другие запахи… Вишня, например. — Драко произнес это будничным тоном, доставая еще несколько бутылочек из распотрошенной упаковки. Он выглядел очень довольным. Гарри хмыкнул: еще бы, наверное, кошмарики с прической Снейпа в главной роли заставляли его просыпаться с криком.

— Там еда. — он кивнул на последнюю коробочку, предпочитая сменить тему. В самом деле, не объяснять же, что набор с запахом вишни он, не удержавшись, купил для себя!

Гарри прикоснулся палочкой к такой же упаковке в своих руках и она «взорвалась», превратившись в полную до краев разнообразной снеди тарелку, над ней поднимался ароматный пар. С довольным урчанием Гарри вцепился в кусок мяса.

В самом деле, без этих «ужинов для холостого волшебника» Поттер бы просто погиб голодной смертью. Увлеченный едой, Гарри не сразу сообразил, что что-то не так.

Донеслось деликатное покашливание и он посмотрел на источник шума. Драко с кривой усмешкой наблюдал за ним, все так же держа на коленях нераскрытую коробку.

— Ты чего?

— Поттер. — голос Драко звучал мягко, но слегка отстранено. Гарри с изумлением увидел, как под левым глазом знакомо задергалась жилка. — Я не могу это открыть. — он поднял руки, демонстрируя. — у меня нет палочки, помнишь? — он криво улыбнулся.

— О! — Гарри покраснел, почувствовав неловкость. — Извини. — он направил палочку на коробку Драко и пробормотал заклинание. Малфой, впрочем, не спешил набрасываться на еду.

Несколько секунд он, не отрываясь, смотрел на палочку в руке Гарри, с силой прикусывая нижнюю губу. Изумленно уставившийся на него Гарри вздрогнул, когда на подбородок блондина скользнула алая капля.

— Зачем? — выдохнул Гарри, и Драко словно очнулся. Быстро провел рукой, стирая кровь, и невозмутимо переключился на свою тарелку:

— Ну, наконец. — он облизнулся, проглотив первый кусок, розовый язычок скользнул по губам, — Нормальная еда! Поттер, — Гарри вздрогнул, отводя взгляд от его рта : воспоминания о том, что еще умел делать этот язык были не слишком подходящим фоном для ужина.. — Думаю, я больше никогда не смогу есть конфеты!

— Слишком много сладкого? — Драко в ответ картинно застонал, а Гарри хмыкнул, недоумевая: что, черт возьми, творится с его пленником? Эта ирония и философское отношение к происходящему — словно маска. Сквозь которую нет-нет, да и прорываются настоящие чувства.

Весьма негативные, надо сказать…

Гарри тряхнул головой и усмехнулся сам себе: ну конечно, лавры Невилла не дают покоя. Вот и он сам принялся строить из себя знатока человеческих душ. В такой ситуации Драко еще неплохо держится. Неизвестно, как бы вел себя сам Гарри… Особенно оказавшись в полном распоряжении Малфоя.

— Да, Малфой, — вспомнил Гарри, — тебя в некотором роде мне подарили. — Он довольно ухмыльнулся, увидев, как изумленно поползли вверх брови Малфоя. — Ты здесь теперь на легальном положении! — В самом деле, Аластор вполне недвусмысленно намекнул, что знает о поступке Гарри. И не имеет ничего против.

А значит, никто теперь, кроме самого Ордена Феникса, не может Гарри помешать выяснить истину и … даже отпустить Малфоя, если тот невиновен.

Вчерашняя ночь, то, как он вернул палочку, даже не попытавшись использовать свой шанс, его добровольный рассказ о заговоре — все это свидетельствовало в пользу Драко.

Размышляя об этом, Гарри почувствовал, как его кольнуло неприятное ощущение. Малфой прекрасно изучил Гарри и не мог не понимать, каким веским аргументом в его пользу станет такое поведение. В самом деле, не мог же слизеринец измениться.

Или мог?

Гарри вдруг понял, что Малфой так и не ответил ему до сих пор. Он посмотрел на Драко и увидел, что тот улыбается — без насмешки или горечи — просто улыбается. Довольно весело. И не сводит с него, Гарри, глаз.

— Что, Малфой?

— Твоя собственность… — протянул Малфой. — значит, я не так уж ошибся, назвав себя игрушкой? Великому Гарри Поттеру не дают скучать. — Малфой вдруг улыбнулся еще шире. — И что ты собираешься со своей собственностью делать, а? — Гарри пожал плечами:

— Посмотрим…

— Могу подсказать пару вариантов … — Драко сделал паузу, и Гарри вскочил с кресла:

— Я зайду попозже. — Гарри вылетел из комнаты под сдавленный смешок Малфоя.

* * *

Гарри вернулся через час, контрастный душ почти смыл с тела усталость, а крепкий зеленый чай должен был вернуть мыслям ясность. Он захватил кружку и для Драко.

Малфой успел переодеться, его волосы были еще влажными после купания. Короткие светлые пряди, намокнув, слегка вились. И, разумеется, в руках у блондина была все та же книжка.

Гарри молча забрался в «свое» кресло и поставил обе кружки на стол.

— Я тебя еще не поблагодарил за одежду. — Малфой не отрывал взгляда от страниц.

— Ерунда. Считаю хорошим тоном заботиться о военнопленных. — Так же церемонно ответил Гарри.

— Про «собственность» мы уже забыли? Теперь я снова пленный? — уточнил Малфой и без перехода добавил. — Мне идет серый цвет.

— Ты такой скромный, да? — Гарри сделал глоток и зажмурился от удовольствия.

— Разумеется…. — холодно кивнул Драко. — но одежда под цвет глаз мне действительно нравится.

— Ты, правда, считаешь, что у твоих глаз есть постоянный цвет? — Гарри ужасно удивился. — Они все время разные! То темно— серые, то голубые, то опять серые, но совсем светлые… — Гарри осекся, сообразив, что он несет.

— Вау, Поттер, тебе так нравятся мои глаза? Следишь, да? Цвета запоминаешь. — Драко откровенно издевался, и получал от этого неземное удовольствие, судя по сверкающим... блин… ну да, глазам! Гарри безнадежно вздохнул, следя как цвет радужек Драко постепенно переходит в серо-зеленый. — Да ладно, не стесняйся. — великодушно заявил Малфой, сжалившись.

Хм. Малфой? «Сжалившись»?

Гарри напрягся, ожидая какую-нибудь гадость, но ее, вот странно, не последовало!

— Настроение, Поттер…

-А? — Гарри непонимающе посмотрел на Драко

— Цвет глаз отражает мое настроение. Голубой — ярость, серый — спокойствие... все просто… — он пожал плечами. — Видишь, как я тебе доверяю. — Драко поднялся и направился к столику рядом с креслом Гарри.

— Ага… -Гарри переваривал информацию… мелькнуло напрошенное воспоминание — Малфой…

— Хм? — Драко стоял рядом, делая аккуратные маленькие глотки из своей кружки.

— А… Зеленый? Что значит зеленый цвет глаз? — Хризолит… прозрачные зеленоватые озера.

И вкус конфет.

Драко улыбнулся в кружку. Повернулся к нему и наклонился, одной рукой ставя чай на столик, а другой — упираясь в подлокотник кресла Гарри. Его лицо оказалось совсем рядом, Гарри почувствовал горьковатый запах полыни и еще каких-то трав, взглянул в стремительно меняющие цвет глаза, и… замер.

Драко изогнул губы в улыбке и почти выдохнул прямо в губы темноволосого юноши:

— Похоть…

Гарри оцепенел, мысли кружились в голове, ухватить хоть одну из них за хвост было труднее, чем догнать снитч без метлы. По коже вдоль позвоночника словно пробежали чьи-то крохотные ледяные лапки, откликаясь приятными мурашками. Пульс набатом бился в виске и… Гарри тряхнул головой, когда Драко, легко оттолкнувшись от кресла, выпрямился, и снова взял в руки свою кружку. Что творится??

ПОХОТЬ??

Гарри с трудом расслышал слова вновь невозмутимого Драко:

— Еще вопросы будут?

— Ох… — Гарри помотал головой, проясняя затуманенные мысли, и застонал, вспомнив — Вопросы! Я забыл про Веритасерум… — он старался не смотреть на Драко. Что за чертовщина происходит тут, а?

— Мне зарыдать от огорчения? — Драко медленно цедил чай. Так. Главное, не смотреть в ту сторону.

Не смотреть на припухшие от обжигающе— горячей жидкости губы, например.

— Если ты невиновен, то после допроса будешь свободен.

— А Глория? — Драко почти выплюнул это имя — Я же ее…

— Уедешь из Лондона… — отмахнулся Гарри. — Тебя не будут искать слишком тщательно, можешь быть уверен.

— Хочешь от меня избавиться? — понимающе покивал Драко. Черт. То, что Гарри и не вспомнил про Веритасерум, говорило как раз об обратном. Но, конечно, все совсем не так!

Просто сначала Крис был занят Дэном, потом они были заняты Дэном оба, а затем алхимик отправился домой. Гарри просто не успел попросить у Криса зелье. Именно так.

Не успел, хотя собирался!

Можно было, конечно, и самому раздобыть Веритасерум, но Аластор сразу узнает, если он обратится к аврорам или еще куда-нибудь. А Гарри почему-то не хотелось, чтобы Аластор знал о Веритасеруме.

Одно дело— догадываться о том, где Драко. А другое — точно знать. Пусть лучше догадывается. Ну а Крис — могила, никому не скажет.

Мысли мелькали так быстро, что Гарри это стало раздражать. Разнервничался, как подросток. Он не должен никому давать отчет!

— Мне казалось, Малфой, это ты хочешь поскорее избавиться от моего гостеприимства…

— Ну что ты… — галантно запротестовал Драко с самыми изысканными интонациями в голосе. — Меня тут даже кормить прилично стали… И относятся неплохо. — он сладко улыбнулся, и Гарри захотелось его… ударить! Он поднялся, прихватив кружку, и двинулся к двери.

— Поттер, тут скучно одному сидеть, приходи…. — сейчас Драко говорил самым обычным голосом, кажется, даже не издевался. Гарри неопределенно кивнул, не оборачиваясь, и уже взялся за ручку двери, когда Драко добавил. — От тебя пахнет вишней. Мне нравится… — Гарри вылетел вон и шарахнул дверью так, что задрожали стекла.

Сидя в гостиной, Гарри снова разглядывал амулет Драко. Его ужасно занимало, почему тот еще ни словом не обмолвился о пропаже? Это странно.

Человек теряет вещь и совершенно не волнуется из-за этого. Получается, либо эта штука настолько мало для него значит, что он просто забыл или не придал значения ее пропаже, либо … либо она настолько важна, что Малфой боится лишний раз напомнить о ее существовании. И надеется, что она не попала в руки Гарри.

Что-то в блестящем овале, испещренном загадочными символами, заставило Гарри с легкостью отмести первый вариант. Эта вещь не может оставить кого-либо равнодушным. Она привлекает внимание, привязывает к себе и … заставляет хотеть к себе прикоснуться. Гарри было трудно удерживаться от того, чтобы взять амулет в руку. Он... успокаивал. И завораживал.

Нет, Малфой не забыл.

Тогда что? Тогда совсем плохо. Отличительный знак заговорщиков? Или… символ их главаря? Гарри не нравилось это. Совсем не нравилось.

* * *

Медленно поднимаясь по ступенькам, Гарри совершенно четко намеревался отправиться к себе. Спать. И уж вовсе не собирался заглядывать к Драко, хотя тот попросил. Малфой вел себя странно, затеял какую-то свою игру…

Гарри не будет в ней участвовать. Это, наверняка, обернется какой-нибудь каверзой.

Гарри мерещились заголовки «Как За Мной Ухлестывал Поттер» или какое-нибудь дурацкое «В Постели С Врагом». Такой полновесный шумный скандальчик, который попортит кровь Гарри и послужит целительным бальзамом для израненной гордости Малфоя.

О том, что Малфой просто хочет расположить к себе Гарри таким примитивным способом, не могло быть и речи: Гарри и так лоялен, дальше некуда. Малфой его хорошо знает, а еще знает о Метке, которая не позволит Гарри обмануть закон даже ради самого близкого человека. Тут что-то другое…

Гарри вдруг выругался вслух, замерев на ступеньке. А с чего он вообще взял, что к нему проявляют интерес? Первым начал как раз он сам. Малфой просто дразнит его, играет на замеченных слабостях. Гарри двинулся дальше, лихорадочно обдумывая эту мысль и все больше убеждаясь в собственной правоте. Иначе и быть не может.

Он вздохнул.

И выругался гораздо интенсивнее, поняв, что дверь перед самым его носом — это дверь в спальню Малфоя, а вовсе не в его собственную!

Махнув на все рукой, Гарри обречено потянулся к дверной ручке. Во всяком случае, он сможет проверить свои догадки.

Давно стемнело, и комната тонула в тенях. Единственным источником света была агрессивно— желтая луна. Похожая на пряник, надкушенный с правого бока, она сияла в окне с предусмотрительно распахнутыми настежь шторами.

В центре светлого прямоугольника на полу сидел человек. Ноги согнуты в коленях и поджаты, руки расслабленно лежат на коленях, спина грациозно выпрямлена, а голова запрокинута вверх. От неожиданности Гарри слишком резко выпустил дверь, и она захлопнулась с резким стуком. Малфой вздрогнул, но не обернулся. Он медленно изменил позу, вытянул ноги перед собой и откинулся назад, опираясь на слегка согнутые в локтях руки.

— Ты пришел, — констатация факта.

— Пришел. — согласился Гарри, подходя ближе. — Помешал?

— Нет, — Драко слегка качнул головой.

— Почему тут темно? То есть, красиво, конечно…

— Я не могу зажечь свет.

— Тут полно свечей!

— И ни одной спички.

— О. — Гарри настолько привык к маленьким повседневным чудесам, что просто-напросто не отдавал себе в них отчета. Зажечь свечу — одно слово и рассеянный взмах. А для Малфоя — невозможная задача.

— Это даже хуже, чем быть сквибом. Они хотя бы могут пытаться. И на что-то надеяться. А я точно знаю, что могу. Что мог бы. — Драко говорил словно сам с собой, в его голосе было легкое удивление. Его собственные слова, казалось, были для него открытием.

— А ты не можешь… — Гарри замялся, не зная, как продолжить.

— Без палочки? — Драко, наконец, обернулся и посмотрел на него. — Ты же знаешь, это практически невозможно контролировать.

— Если вспомнить, чего ты хотел от Глории… — Гарри пожал плечами, усаживаясь невдалеке, так, чтобы опираться спиной о кресло. Драко отвел взгляд.

— Ищейка. — кажется, он улыбался. — Поттер, у тебя отвратительная профессия.

— И сам я отвратителен. — Гарри сурово нахмурился. — Итак?

— Не скажу. — Драко совершенно по-детски показал язык. Гарри сперва растерялся, а потом, стянув с кресла подушку, запустил ею в Драко:

— Я тебе покажу, как Агенту Тайной Канцелярии перечить!!

— И все — с большой буквы, да, Поттер? — Драко не успел увернуться, получил по лбу и теперь отправил подушку в обратный полет.

— Разумеется. — Гарри это надоело, он быстро поднялся, преодолел разделявшие их с Драко буквально пару шагов и яростно заколотил подушкой Малфоя по голове. Тот, смеясь, пытался отобрать подушку:

— Поттер, у вас в Канцелярии всегда так весело? Ай!! … Преступника подушкой бить, это ж надо! Ага!! … интересно, а в пыточной ваших жертв щекочут до слез? — Гарри невольно представил себе Аластора со всеми его шрамами, жутковатым глазом и зверским выражением на лице… с перышком в руке!

От смеха он ослабил хватку, и подушкой завладел Малфой. Получив довольно тяжелым, туго набитым, валиком по физиономии, Гарри улыбаться перестал и яростно набросился на обидчика.

* * *

Тяжело дыша, они вытянулись на полу. Луна ласкала их лица, заставляла кожу серебриться и оставляла блики на растрепанных волосах.

— Неплохо. — выдохнул Драко.

— Было бы неплохо, если бы ты не заехал мне в солнечное сплетение!

— А почему бы и нет? Мы дрались…

— Ублюдок.

— Вовсе нет, Поттер, мои родители состояли в законном браке. — это было сказано с таким восхитительным отсутствием чувства юмора, что Гарри не мог сдержать улыбки:

— Ну, если ты так в этом уверен…

— Совершенно. — Повисла тишина. Не неловкая, своим надсадным звоном бьющая по нервам и принуждающая мучительно придумывать следующую фразу, а почти уютное молчание. Молчание ничем не обязанных друг другу людей. В плохих отношениях есть своя прелесть — они гораздо проще и понятнее хороших.

— Ладно, все равно завтра под Веритасерумом все узнаю. — Наконец фыркнул Гарри и заложил руки за голову. Драко молчал. Гарри услышал шелест одежды, слегка скосил взгляд в сторону и увидел, что Малфой перевернулся на бок, опираясь на локоть, и теперь довольно бесцеремонно изучает его.

Глаза слегка поблескивали, когда он переводил взгляд, вдумчиво рассматривая Гарри с ног до головы. А потом — обратно. Гарри вздрогнул, их молчание вдруг стало казаться… многозначительным.

Размеренное дыхание, почти физически ощутимое присутствие рядом другого, пристальный взгляд, ночь и безумная луна … тишина. Поневоле создавалось дурацкое впечатление, что во всем мире их осталось только двое. Спать совершенно не хотелось… Хотелось чего-то другого. Или кого— то.

Гарри поерзал под внимательным взглядом. Повздыхал. Наконец, спросил:

— О чем думаешь?

— О тебе. — Вот оно. Словно льдинку за шиворот. Холодок вдоль позвоночника, и покалывание в кончиках пальцев. Странно. Приятно.

— И что надумал?

— Зачем ты пришел?

— Ты позвал…

— Неправильный ответ. Просто тебе нечем больше заняться. Пустой дом. И абсолютно не с кем поговорить. Не о чем. — Гарри ощетинился, собираясь выдать гневную тираду… и осекся. Ни к чему.

В голосе Драко не было ни торжества, ни насмешки, он сухо констатировал факт. И он был прав. Что тут скажешь, это действительно ненормально, если преступник, запертый в импровизированной камере, становится симпатичен. Потому, что с ним есть, о чем поговорить. И даже есть, о чем помолчать.

Получается, это и есть одиночество? Когда тянешься даже к врагу. Нет, не так!

— Ты мне не враг. — Гарри произнес это вслух, убеждая себя.

— Ты уже говорил. — спокойно согласился Драко.

— Тогда почему мне нельзя с тобой…

Драко рывком перекатился и замер над Гарри, опираясь на руки, перебивая его на полуслове. — Можно. Все можно. — Он вдруг потянулся и… легонько потерся кончиком носа о нос темноволосого юноши.

Гарри не был уверен в том, что это следует допускать, он уже почти поднял руки, чтобы оттолкнуть его… и не оттолкнул. Все эти странные ощущения вернулись с новой силой. Обжигающие волны: попеременно жар и холод. Перехватило горло, дыхание стало неровным и слишком глубоким.

Напряжение. Ожидание. Немой вопрос в зеленых глазах.

Драко выдохнул и скользнул гладкой щекой по щеке Гарри. Его ресницы легонько пощекотали чувствительное ухо, а потом ниже — уже шею — опалило горячее дыханье:

— Ты пахнешь, как мокрая сова… — смешок . — обожравшаяся вишен… — Гарри закрыл глаза, упрашивая себя разрешить еще секундочку… еще совсем немножко этого удивительного безумия.

Мягкие щекочущие волны удовольствия, как цунами, расходились кругами, их рождали почти невесомые прикосновения, шепот, смех… Лишь намек на ласку, туманное обещание удовольствия. Воображение взрывало мысли фейерверком ярких картин, чередой безумных фантазий. И в каждой был Малфой.

Драко нежно коснулся шеи юноши. Не поцелуем, простым прикосновением сомкнутых губ. Этого оказалось достаточно.

Почти невинная ласка словно заставила Гарри очнуться, выйти из странного оцепенения. Он невольно застонал, и руки взметнулись, чтобы обнять… притянуть ближе… заставить продолжить…

И сомкнулись в пустоте. Драко опередил его на доли секунды, неуловимым движением отстранившись. Гарри уронил руки, открывая глаза. Драко сидел совсем близко и снова смотрел на него. Гарри вздрогнул.

Это был странный взгляд. Возможно, изменчивый свет луны придал ему выражение холодное и изучающее. И немного отстраненное. Так следят за закипающим в котле зельем, чтобы вовремя бросить нужный порошок…

Гарри резко сел. Лицо Малфоя уже успело стать бесстрастным.

— Что это было?

— А ты не знаешь, как это называется?

— Ты понял, о чем я.

— Может, мне скучно.

— Малфой… — в голосе Гарри появилась угроза.

— …а может, ты мне… интересен. — Драко пожал плечами.

— Врешь, — мрачно констатировал Гарри, поднимаясь. Ему было немножко стыдно и ужасно досадно. И… неудобно.

— Это сложно подделать, — Драко после паузы усмехнулся, развел руки в стороны и показал глазами…на себя. Гарри с трудом заставил себя отвести ошарашенный взгляд, и строго приказал себе захлопнуть, наконец, рот! Да уж. ТАКОЕ не подделаешь. В отличие от джинсов Гарри, мягкие штаны Драко совсем не стесняли.

Ничего не стесняли.

— Тогда… -пискнул Гарри, откашлялся и продолжил нормальным голосом. — Тогда почему ты … то есть, я бы сам… в смысле ты — зачем? — Проклиная себя за косноязычие, он заткнулся, не договорив.

— О! Ну, ты же у нас гениальный парень, — Драко присел на кровать. — Еще решишь, что мне это зачем-то надо. — Гарри не выдал своих эмоций, но внутренне согласился с Драко. Что тут еще подумаешь? Он недавно именно том, «зачем Драко это все надо», и размышлял.

И снова… странное чувство. Как заноза, маленькое, но из головы выкинуть не получается: уж слишком «правильно» ведет себя Малфой. С каких пор он так заботится о чувствах Гарри? С каких пор он вообще о чьих-то чувствах заботится?

— Понятно. — Гарри кивнул, хотя было совершенно ничего непонятно. — Ты прав. Это было бы ошибкой. — Он подождал, что ответит Драко, но тот молчал. Гарри вздохнул:

— Но, я думаю, ошибкой восхитительной. — И тихо вышел, оставив за спиной изумленное молчание.

* * *

Этой ночью выспаться снова не получилось. Благословенный сон пришел, когда луна уже готовилась уступить свои позиции солнцу…

Поднявшись, назло себе, в десять, Гарри принялся просыпаться. С огромными синяками под глазами он просидел над чашкой крепчайшего кофе полчаса, клюя носом, душераздирающе зевая и периодически продирая глаза.

Есть не хотелось совершенно, но кое-кого надо было покормить, так что он поплелся с очередным «спасением холостого волшебника» наверх.

Малфой спал.

Почему-то не в кровати, а в кресле. И одетый.

Растерянно потоптавшись на пороге, Гарри наплевал на человеколюбие? и довольно грубо потряс блондина за плечо. Когда серые глаза испуганно распахнулись, Гарри с удовольствием понял, что роскошные фиолетовые тени прочно обосновались не только на его физиономии. Малфой недоумевающее похлопал ресницами, при слове «завтрак» скривился и рванул в ванную.

А потом с той же брезгливой гримаской слопал всю огромную порцию. Гарри мысленно позавидовал могучему организму блондина и поплелся к выходу. За все время они не сказали друг другу и пары фраз. И это Гарри необъяснимо раздражало. И тут..

— Поттер… — Гарри медленно обернулся. — Не забудь про зелье. — Гарри кивнул и вышел. Черт.

* * *

Гарри плелся, нога за ногу, по довольно оживленной улице, направляясь в Штаб. Засунув руки в карманы и уткнувшись взглядом в мостовую, он пытался разобраться в своих чувствах к Малфою.

Судя по всему, эти чувства складывались из двух источников: недоверие и опаска по отношению к Малфою— прошлому; жалость, симпатия и смутные подозрения — к Малфою –настоящему.

Факты, которыми он располагал, пожалуй, говорили в пользу Драко…

Кроме амулета.

Кроме его возможных способностей творить магию без палочки — он так и не ответил, есть ли они.

Кроме его подозрительного поведения в последние два месяца. Кроме его знакомства с другими, такими же подозрительными…

Гарри хмыкнул. Не так уж и «в пользу». Но с фактами он успеет сегодня разобраться. Важнее сейчас — интуиция. За годы работы в Канцелярии Гарри научился своим ощущениям доверять.

Его потрясающая «способность притягивать неприятности», как оказалось, была вершиной айсберга. Гарри был одарен довольно редкой для мужчины способностью — интуицией.

Не тем, что называют «интуицией» магглы — голос подсознания, принимающийся истошно верещать, когда что-то изменить уже не получится, а истинно магическая способность. Это свойство сродни предвидению, но вместо четких картин будущего, Поттер получал знание того, чем ситуация является на самом деле.

И это знание неизменно заставляло его вмешиваться в самый центр событий, подталкивало в нужную сторону с энтузиазмом небольшого торнадо. Сопротивление бесполезно.

Он почти никогда не ошибался в своих «предположениях». Привыкнув к этому, остальные агенты, и сам Аластор в первую очередь, с некоторых пор более чем внимательно воспринимали все слова Гарри. Особенно те фразы, что начинались со слов «мне кажется».

Но существовало то самое «почти». Гарри почти не ошибался. Исключения были редки, но они все же были. Чем сильнее касалось происходящее самого Гарри, чем интенсивнее были его эмоции по отношению к событию или человеку, о котором шла речь, тем слабее оказывалась точность его предчувствий. Собственные симпатии или антипатии становились кривым зеркалом, которое искажало реальную картину.

Прекрасно зная о такой своей особенности, Гарри боялся ошибиться и в этот раз. Была еще одна странность. В самом начале, когда Драко только появился в его доме пленником, Гарри был практически уверен в его невиновности. Но чем дольше Драко находился рядом, чем более явно его поведение свидетельствовало в его же пользу… тем больше сомнений появлялось у Гарри.

После вчерашней ночи их стало еще больше. Гарри чувствовал фальшь и не мог понять: действительно ли Драко лицемерит? Или Гарри просто… боится. Боится доверять этому человеку. Боится признаться себе, как сильно он хочет ему доверять.

Гарри застонал. Простое влечение не может вызвать таких неоднозначных эмоций. Или может? Ррр. Бред.

И только одно не вызывало сомнений: он безумно хочет Драко Малфоя. До дрожи в коленях.

Бывает, страсть обрушивается водопадом, неистовым потоком сметает все на своем пути, сводит с ума и лишает воли. А потом проходит, так же быстро, как и началась.

Но иногда она приходит на мягких лапках любопытства: «А он, похоже, неплохой любовник».

Проскальзывает невинным: «Интересно... а что бы я почувствовал… с ним?».

Смущает откровенным: «Пожалуй, мне действительно хочется это узнать».

И непреклонно подводит итог: «Я должен узнать. Я хочу».

Гарри чувствовал себя в ловушке. Еще и потому, что коварно-вкрадчивая мысль: «А ведь мне стоит только сказать ему…» сводила с ума. И заставляла силой удерживать себя от того, чтобы… сказать.

* * *

Криса пришлось ждать довольно долго: он отправился в «рейд», патрулировать. Гарри решил не терять времени и отправился к Аластору, попросить задание. Моуди в Гостиной играл в шахматы с Роуз. Девушка проигрывала и от ярости время от времени превращалась в волчицу. Повыв и поскребя когтями пол, она уже спокойнее возвращалась к игре.

Аластору, похоже, такое развлечение ужасно нравилось. Садист.

— Гарри, шеф жульничает! — обрадовалась зрителю Роуз. — Он как зыркнет на мои фигуры, они сразу пятятся! Представляешь?!

— А ты попробуй порычать на его шахматы, — отмахнулся Гарри. Розамунд, впрочем, приняла совет всерьез. Под аккомпанемент леденящего душу рычания Гарри принялся выяснять у Моуди, чем ему следует заняться в первую очередь. Тот долго отнекивался, посылая Гарри… отдохнуть, и постоянно отвлекаясь, чтобы успокоить свои перепуганные фигуры, объясняя, что волки шахматы не едят.

Наконец, Гарри был в грубой форме отправлен помогать Невиллу с отчетом. Естественно, Гарри никуда не пошел, а предпочел последить за игрой.

Партия закончилась тем, что Роуз откусила голову белому ферзю и получила за это от Моуди подзатыльник.

Гарри плюнул на все и решил, что с Невиллом хотя бы поболтать получится. Он отправился к Лонгботтому.

Распахнув дверь, Гарри попал в идиллию. Невилл сидел за столом, разложив горки семян в одному ему известном порядке, и с одухотворенным лицом сосредоточенно закапывал их по горсточке в небольшие горшки.

Тварь не менее сосредоточенно пыталась своровать бутерброд, пристроенный Невиллом из-за нехватки места на самом краешке стола. На полу, у самого горшка Твари резвилось что-то очень маленькое, очень черное и очень быстрое. Точнее рассмотреть было сложно. Поздоровавшись и получив в ответ невнятное «Угу», Гарри плюхнулся в кресло и изумленно осведомился:

— А это что за нечисть? — Невилл неохотно оторвал взгляд от стола, рассеянно скользнул взглядом:

— А. Это котенок. — и вдруг истошно завопил. — ВЫПЛЮНЬ! — Гарри от неожиданности подпрыгнул, котенок застыл на месте, и только Тварь, как ни в чем не бывало, упорно тащила бутерброд со стола. — Гарри, отбери….. — попросил Невилл уже обычным голосом. — Там ветчина, а от ветчины ее тошнит. — Гарри представил себе, как выглядит плотоядное растение, когда его тошнит, и, содрогнувшись, полез бутерброд отнимать…

Через 10 минут Гарри, чудом сохранивший все десять пальцев на руках, уже скармливал основательно обмусоленную Тварью ветчину котенку. Тварь неистовствовала, раскачивала горшок и удивительно метко плевалась. Решив, что быть заплеванным цветочком не хочется, Гарри прихватил котенка и вышел.

К приходу Криса руки Гарри были основательно располосованы, а сердце покорено. Маленькое черное чудовище было действующей моделью вечного двигателя, весьма игривой, кстати, моделью, оно помещалось на ладони у Гарри и мурлыкало басом, если ему чесали животик.

— Крис, дай Веритасерума, — без предисловий выпалил Гарри, когда они оказались в кабинете алхимика.

— А зачем меня ждал? — изумился тот, поворачиваясь к полкам. — У Аластора ключ есть…

— Мне для личных целей.

— Вау! — крутанулся Крис на пятках, мигом забыв про зелье, — злоупотребляем положением! Выбивать признание будешь?

— Ага. — Мрачно согласился Гарри, представляя, какие сейчас картинки рисует извращенное сознание Кристиана, — в некотором роде.

— Потрясающе! А это он или она?

— Он, — честно признался Гарри. Лучше уж пусть Крис думает, что у него роман.

— Вау! — Тут Кристиан просто засветился, — потом познакомишь! Так… точно! Веритасерум! — он схватил с полки какую-то коробку и повернулся к полкам. — Тебе на сколько порций?

— Парочки хватит… ай! — котенок, до сих пор мирно сидевший в кармане, решил напомнить о себе, — Крис, я сейчас вернусь.

* * *

— Невилл, а откуда у тебя котенок? — Лонгботтом с изумлением покосился на стремительно ворвавшегося к нему Гарри. Поняв, о чем тот, недовольно нахмурился и неохотно стал рассказывать:

— Шел домой… чувствую, плохо кому-то. Мучают. Я пошел. Не знаю, почему. Просто не соображал — так плохо было. А там трое кретинов малолетних в «черную мессу» играют. Этого вот. Приносят в жертву. Я их чуть не убил. Очень хотелось. — Отрывистые, резкие фразы, паузы между словами, это все было очень не похоже на Невилла.

— Вспоминаешь это снова?

— Да. Всегда такое помню, — он поморщился. — А кошки вообще боль переживают почти по-человечески. Этот — особенно сильно. То ли из-за того, что с ним делали… А может он, как кот Гермионы, не простой.

Гарри улыбнулся, вспомнив «рыжий кошмар», а потом вздохнул. Гермиона осталась без своего любимца еще два года назад. Нормальная смерть от старости. Но все равно ужасно жалко.

— Можно, я его себе заберу?

— Бери. Только он царапается больно. — Невилл уже улыбался совсем как обычно.

— Да я в курсе, — пробурчал Гарри, осторожно прикрывая за собой дверь. Крис налетел на него в коридоре, сунул коробку, прикрикнул: «Не разбей!» и умчался, видимо, по ужасно важным делам.

На свидание, например. Или убивать кого-нибудь.

Проведя остаток времени за изучением очередной подозрительной личности, по слухам, затевавшей нечто вроде переворота, а на деле оказавшийся потенциальным клиентом больницы святого Мунго, Гарри уже собирался домой, когда пришел усталый Дэн. Он за один день успел отловить целую шайку оборотней, промышлявшую в пригороде «охотой» на магглов. Тут же нарисовалась Роуз: допрашивать нелюдей предстояло ей. Гарри, понимая, что его помощь уже не понадобится, распрощался и аппарировал домой, придерживая одной рукой коробку, а другой — черный комочек шерсти.

* * *

Первым делом следовало устроить это маленькое безобразие со всеми удобствами. На эти цели были пожертвованы подушка с дивана и полное блюдечко молока. Оставив котенка резвиться в новых владениях, Гарри пошел к лестнице.

Настроение успело испортиться, коробка с веритасерумом неприятно оттягивала руки, а на сердце примостился огромный булыжник. Гарри уже почти знал, ЧТО он услышит в ответ на свои вопросы. Как знал и то, ЧТО ему придется сделать.

Преступление должно быть наказано, а он не имеет права испытывать к преступнику сочувствие. Хотя… если Малфоя строго предупредить, поставить под жесткий надзор… Он прислушался к своим ощущениям: метка молчала. А можно, пожалуй, и вообще никому ничего не говорить. А лучше — не допрашивать сейчас, ведь меньше всего ему хочется убедиться в правильности подозрений.

Резкая обжигающая боль в руке отрезвила Гарри. Метка проснулась. Все правильно. Допрос состоится. А он ни в коем случае не будет поддаваться чувствам, лучше вообще забыть о таких вещах, как жалость и сочувствие. И о том, например, что сам Гарри ни за что не смирился бы с положением неприкасаемого, если бы все сложилось по-другому, и на месте Малфоя был бы сейчас он сам.

Злясь на себя, на Драко, и на весь мир в придачу, Гарри влетел в комнату Драко и с грохотом захлопнул дверь.

— Поттер, еще немного такого обращения с этой дверью, и она просто рассыплется. А я выйду по обломкам. — Драко валялся на полу в обнимку с книжкой и коробкой конфет. Похоже, отвращение к сладкому успело пройти.

— Поднимайся. — Гарри собирался выполнить весьма неприятную обязанность, но это вовсе не значило, что он должен вести светскую беседу. Спокойствие Малфоя было так неуместно на фоне одолевавших его мрачных мыслей.— Ты меня плохо слышишь? — буркнул он, заметив, что Драко не шевельнулся.

— Что такое, Поттер? — Драко в недоумении отложил книжку и потянулся за конфетой, не сводя с Гарри непонимающего взгляда. Конфетой.

— Малфой, просто заткнись и встань! — Гарри начал всерьез злиться. Похоже, нормальное отношение в прошедшие пару дней Драко воспринял, как разрешение вести себя, как ему угодно. Гарри не нравилось, что вся эта ситуация оказалась способна так испортить ему настроение. Ну а сейчас он, похоже, он нашел, на ком сорваться.

Гарри трудом заставил себя аккуратно опустить коробку на стол, хотя хотелось ее просто швырнуть. Глаза Драко полыхнули яростью, но он тут же опустил ресницы и намеренно медленно поднялся, приняв довольно развязную позу: ноги широко расставлены, а руки на бедрах.

— Поиграем в строгого господина, Поттер? — Прошипел Драко почти весело. И тут же удивленно сделал шаг назад: на лице Гарри нарисовалось самое настоящее бешенство.

— Малфой, не доводи меня.

— Тяжелый день, Поттер? — ехидно процедил Драко, видимо, в отместку. — Не удалось снять напряжение?

— Я сказал, заткнись, а то пожалеешь! — что-то в голосе Гарри заставило Драко последовать мудрому совету.

Гарри тряхнул головой и вытащил из коробки довольно большой флакон. Странно. Он нахмурился. Желтоватая плотная масса в бутылочке совершенно не походила на прозрачный Веритасерум.

Он открутил крышечку и понюхал. Цветами пахнет. Бред.

Сообразив, снова полез в коробку: так и есть. Вот Веритасерум, а вот и записка.

Кривыми, пляшущими буквами наспех нацарапано:

«Гарри! Уж не знаю, зачем тебе Веритасерум для любовника, но мой новый любрикант пригодится гораздо больше! Желаю приятно…»

Записка не была дописана, но смысл ее был более, чем понятен. Гарри пару секунд постоял, тупо уставившись в листок, а потом осел на пол, заходясь истеричным смехом.

Он, грозный Агент, явился на допрос преступника, запугал бедолагу, а потом с решительным видом полез за приятно пахнущим любрикантом!!! Сюжет для комиксов! Потому что даже в кино такого бреда не снимут!

Драко с недоумением переводил взгляд с бутылочки на Гарри и обратно.

Смех на удивление хорошо подействовал на Гарри. Он почувствовал, как к нему возвращается обычное настроение. Еще вытирая слезы, выступившие от безудержного хохота, Гарри обернулся к Малфою и с немного сконфуженным видом кивнул на кресло, предлагая сесть. Драко, все еще молча и без улыбки, уселся.

Гарри взял со стола бутылочку и протянул ее Драко:

— Пей. — Блондин все так же молча, упорно отводя взгляд, потянулся за флаконом, и их руки встретились. Оба вздрогнули, но Драко умудрился не выронить бутылочку и поднес ее к губам.

— Тут две порции, ты должен выпить половину. — Малфой сделал два глотка и поставил флакон на столик. После чего откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза.

— Подействует через 10 минут, — Гарри злило это, как он решил, обиженное поведение, но он не хотел это показывать.

— Я знаю. — голос вполне мог принадлежать тому же роботу, что одолжил Малфою выражение лица. Тусклый и неэмоциональный.

Гарри вернулся в свое кресло и притих, не пытаясь больше его ни о чем расспрашивать.

Когда прошло 10 минут, он вытащил самопишущее перо и задал первый вопрос:

— Драко Малфой, имеете ли вы хоть малейшее отношение к заговору против существующего порядка магического мира? — формулировка была стандартной, прочно утвердилась в мыслях, и не оставляла вероятности, что допрашиваемый увильнет от ответа. Гарри даже зажмурился, ожидая услышать звенящее: «Да».

— Нет. — Гарри дернулся и открыл глаза, уставившись на Малфоя:

— Веритасерум еще не подействовал?

— Подействовал. — Но это невозможно! Неужели, Малфой и правда невиновен? Гарри вытащил палочку и пробормотал заклинание, вокруг Малфоя тут же появилась слабая аура, неопровержимо свидетельствующая: Веритасерум действовал.

— Хорошо… Такой заговор существует?

— Да.

— Его участники?

— Чистокровные волшебники, недовольные.

— Лишенные прав?

— Да.

— Еще кто-то?

— Да.

-Кто?

-Не знаю.

-Какое заклинание ты использовал против Глории?

-Ступефай.

-Ты собирался ее убить?

-Нет.

-Зачем она тебе была нужна?

-Лишенные должны получить право колдовать без палочки.

-Ты это умеешь? — Впервые за время допроса на лице Малфоя появилась гримаса, ему явно не хотелось отвечать:

-Да.

-Хорошо?

-Да.

-Можешь убить?

-Нет. — Гарри с облегчением выдохнул.

-Ты кого-нибудь ...убивал?

— Да. — Гарри болезненно поморщился, голос Глории вновь зазвучал в его памяти:

— Кого?

— Нескольких магглов и одного мага.

— Как? — Гарри задавал вопросы автоматически, на самом деле это уже было неважно. Итак, Драко убийца.

— Магглов — ядом. Это было пред-посвящение. Мага во время Битвы. — Точно. Между прочим, Гарри сам был убийцей. Скольких ты убил тогда? А? Больше, чем Малфой. Гораздо больше.

— Став Лишенным, нарушал ли ты Правила?

— Да.

— Какие?

— Покупал запрещенные ингредиенты для зелий, бывал в запрещенных местах, вступал в запрещенные контакты, варил зелья…

— Все для усиления способностей?

— Да.

— Откуда ты знал, что следует делать?

— Книги.

— Твои? Откуда у тебя книги?

— Нет. Из библиотеки отца. — Так. Тут более-менее понятно... О чем он еще собирался спросить? Мысли путались.

— Почему последние два месяца? — вопрос был задан неправильно, Драко мог не отвечать, но все же сказал:

— Глория.

— Вы познакомились два месяца назад?

-Да.

— Она допрашивала тебя, когда ты попал в Оранжевую папку?

-Да. — вот и еще одна загадка решена, Драко не мог обмануть Веритасерум. Обманщицей была Глория. Хм. Похоже, с «официальной частью» допроса покончено. Действие зелья продлится еще минут пятнадцать, минимум. Гарри улыбнулся и устроился в кресле поудобнее:

— Скажи-ка мне, Драко….

* * *

Через полчаса Гарри нервно смешивал себе коктейль. Коктейль состоял из большого количества виски и очень маленького количества воды. И ломтика зеленого лимона. И двух больших оливок. Гарри гордился своим простым, но вкусным рецептом.

Отбившись от приставучего клубка когтей и зубов, Гарри устроился на диване, и разрешил себе мысленно вернуться к недавнему разговору. Пожалуй, он поступил не слишком хорошо, воспользовавшись состоянием Малфоя. Но то, что он узнал, того стоило.

«— Что ты чувствуешь ... ко мне? — дурацкий вопрос. Наивный и смешной. О каких чувствах может идти речь? Но он отвечает, он не может не ответить.

«Почти так же сильно…» Гарри сделал огромный глоток из стакана, поперхнулся и надолго закашлялся. Черт. Напиться бы сейчас.

Малфой доказал свою невиновность. Доказал. Разве нет?

Он ответил на большинство заданных Гарри вопросов, ответил правильно. Ну, почти правильно. Гарри задумался. Способность Малфоя колдовать без палочки — не преступление, во всяком случае, в глазах Тайной Канцелярии, пока он не использует эту способность, чтобы нападать. А надо быть совершенным глупцом, чтобы рискнуть во второй раз лишиться магии. Малфой не глупец.

Зато убийца. Стоп. Он чуть не рассмеялся от внезапной мысли. Его же допрашивали! Допрашивали перед тем, как причислить к Лишенным прав! И уж такой простой вопрос не задать не могли. Получается… получается, что это вовсе не новость даже для Министерства. Уже лучше.

Что до нарушений Правил, то пусть с этим разбирается Отдел по Надзору. Гарри решительно допил виски и поднялся, чтобы смешать еще один. На душе было муторно. Он прекрасно понимал, что пристрастен сейчас, что, поступая формально правильно, лукавит даже с самим собой. Дело было не в том, что Малфой невиновен. По правде говоря, ему это было безразлично. Просто Гарри очень не хотелось, чтобы у Драко были неприятности. И уж тем более, не хотелось самому становиться их причиной. Почему так?..

« — С чего ты взял, что я хочу тебя? — Гарри говорит ледяным тоном, скрывая, что испуган и уязвлен. Странно слышать, как о том, в чем ты себе и сам-то толком не признался, говорят так спокойно, обыденно… насмешливо.

— Похоже, ты уже приходишь в себя, — Гарри неприязненно смотрит на Драко. Ему следовало заметить раньше: действие зелья постепенно проходит. Еще немного, и контроль над Малфоем будет утрачен полностью. Он выходит из комнаты и прислоняется спиной к двери. Глубокий вдох. Надо выпить».

Гарри рассеянно почесал котенку за ушком. Громкое урчание успокаивает. А от виски сегодня никакого толка. Он сделал маленький глоток и проглотил оливку. Подумал, и притянул всю банку поближе. Малфоя, вообще-то, еще и кормить надо. Со смутным сожалением вспоминая благословенный вечер после клуба — каким все было простым и ясным — Гарри с отвращением отставил стакан.

Может, виски надо налить побольше?

Гарри каким-то обреченным движением распахнул дверь и зашел. Сумерки, длинные тени от мебели на полу: шторы, как всегда, отдернуты. Малфоя нет, слышен шум воды. Купается.

Гарри поставил тарелку на стол и сделал глоток из почти полного стакана, который зачем-то взял с собой. Уйти? Или остаться?

Ну почему он не пьян?!

Гарри подошел к окну и уткнулся пылающим лбом в холодное стекло. Все было бы гораздо проще.

Шум воды прекратился. Гарри зажмурился, непроизвольно сжимая кулаки.

Он скорее ощутил, чем услышал, что Малфой вошел в комнату. Потом медленно обернулся, попытавшись придать лицу бесстрастное выражение. Драко замер на пороге, одетый, полотенцем растерянно вытирая мокрые волосы.

Тонкий силуэт в дверном проеме, изящная акварель в грубоватой раме. Мягкая серая ткань майки была расчерчена более темными потеками, и как вторая кожа льнула к влажной коже, ласково вычерчивая контуры стройной фигуры. Светлые волосы небрежно растрепались и слабо вились, закручиваясь крупными локонами. Лицо раскраснелось, чуть припухшие губы полуоткрыты…

Гарри с ужасом почувствовал, что не может (и не хочет!!) отвести взгляда от этой картины.

Драко сделал шаг, его лицо скривилось в привычной гримаске, и Гарри с облегчением выдохнул: волшебство рассеялось.

-Это был довольно подлый поступок, — сухо уронил Драко, яростно растирая полотенцем волосы.

-Знаю. — Гарри усмехнулся.

-В общем, ты меня приятно удивил… О! Еда. Отлично! — оживившись, Драко отшвырнул полотенце и уселся за стол. — Присоединишься?

-Нет. — Гарри не собирался подходить ближе. Драко довольно быстро расправился с едой и, сыто поурчав, снова отправился в ванную. Гарри не понимал, что он тут делает. Зачем он здесь. Ясно было только одно: уйти он не сможет.

Драко вернулся и тут же полез в шкаф. Деловито покопавшись в его содержимом, вытащил начатую коробку конфет и пакетик печенья. Запихнув в рот конфету целиком, заозирался и направился к Гарри. Он подошел так близко, что Гарри почувствовал его запах. Запах трав, влажных волос и шоколада. Прощальная улыбка умирающего солнца зажгла его волосы алыми бликами и смягчила холодную красоту лица, оживив теплыми тенями.

— Пить хочется. А ты ничего не принес. — Драко вытащил из рук несопротивляющегося Гарри стакан и сделал глоток. Потом еще один.

— Виски? — он улыбнулся. И взглянул прямо в глаза Гарри.

Стакан выпал из ослабевших пальцев и полетел, расплескивая янтарную жидкость. Стекло взорвалось миллиардом бриллиантовых искорок, ударившись об пол, и уходящее за горизонт солнце еще успело зажечь на них рубиновую радугу…

Но любоваться на нее было некому. Двое замерли у окна.

Рука Гарри запуталась в еще мокрых волосах, едва заметно лаская затылок. Мягко поглаживая и еле ощутимо нажимая. Приглашая. Уговаривая. Умоляя.

Зеленые глаза упорно избегали взгляда Драко. Гарри смотрел только на его губы, розовые, влажно поблескивающие... Он не видел изумления, скользнувшего по лицу Драко, не видел веселых искорок, заблестевших в светлых глазах.

Белокурая голова чуть склонилась, мягкие губы почти коснулись губ Гарри. Они замерли, еще не касаясь друг друга, но уже чувствуя тепло чужого тела, ощущая горячее дыхание на своих губах, уже почти не понимая, кто именно делает вдох. Странные ощущения. Божественно странные…

Светлые ресницы скользнули вниз, слегка задевая кожу Гарри нежнейшим «поцелуем бабочки», и мягкий влажный язычок деликатно пробежался между полуоткрытых губ. С полустоном— полувсхлипом Гарри подался вперед, обхватывая обеими руками голову Драко.

Смешок — мягкой вибрацией — прямо у него во рту. Удивительно.

Язык Драко снова легко пробежался теперь уже по внутренней стороне губ Гарри и с мягкой настойчивостью проник дальше.

Глубже. Вкус виски и шоколада.

Гарри почувствовал, как его колени подгибаются. Он все же был пьян сегодняшним вечером. Но его опьяняло желание.

Поцелуй длился вечно. Неторопливо, до умопомрачения неспешно, они изучали друг друга, мягко касаясь губами, легонько скользя языками, изумленно смакуя чудесный вкус друг друга.

Рука Гарри, скользя сквозь шелковые пряди на затылке Драко, осторожно спустилась ниже. Мягко, но сильно, пальцы начали поглаживать впадинку, там, где шея переходит в затылок. Одновременно Гарри обхватил блондина за талию, притягивая еще ближе, ловя его ноги в плен, заставляя два тела соприкоснуться, ощутить жар друг друга даже через слои одежды. Тихое довольное мычание подтвердило, что Драко все очень даже нравится. Он порывисто обнял Гарри в ответ и бесцеремонно ухватил за подбородок, поворачивая голову, превращая поцелуй из нежного и почти целомудренного в глубокий и страстный. Они пили друг друга: так умирающие от жажды припадают к ручью. И не могли напиться.

Руки сначала медленно, а затем все быстрее начали свое сладкое путешествие, вычерчивая каждую линию тел друг друга, наслаждаясь упругостью мышц и плавностью изгибов. И хотя ладони ощущали сейчас не гладкую кожу, а лишь шероховатость ткани, эти прикосновения были удивительно интимны. И очень возбуждающи…

Впиваясь в губы Драко еще одним неистовым поцелуем, Гарри нетерпеливо рванул его майку вверх. Коснувшись обнаженной спины блондина, Гарри слегка прикусил его нижнюю губу и плавно, наслаждаясь каждой секундой, повел обеими ладонями от талии вверх, к острым лопаткам. Судорожный стон доказал, что он все делает правильно. Драко вцепился в предплечья Гарри и замер, едва ощутимо вжимаясь спиной в теплые руки.

Воспользовавшись тем, что Драко чуть поднял голову, Гарри впился поцелуем в нежную кожу, там, где бешено колотилась голубоватая жилка. Его руки зажили своей жизнью, поглаживая и легонько царапая такую чувствительную спину. Пощекотав языком ямочку между ключиц, Гарри с силой провел руками вдоль боков Драко вверх, вынуждая его поднять руки, и майка с легким шелестом улетела в дальний угол.

Тихонько зарычав, Гарри принялся покрывать легкими укусами пространство от шеи до плеча, руки Драко обвили его шею, язык неистово рисовал узоры на шее брюнета, а самому Гарри пришлось обхватить его за талию, удерживая почти на весу. У Драко определенно подкашивались ноги.

Ну кто бы мог подумать, что плечи и спина могут быть такими мощными эрогенными зонами.

Гарри оставил напоследок огромный засос на правом плече блондина — бордовый синяк смотрелся причудливым украшением на светлой до прозрачности коже — и усмехнулся прямо в затуманенные глаза блондина. Неуверенность и сомнения, одолевавшие Гарри, волшебным образом исчезли под напором бушующих гормонов. Он слишком сильно хотел этот светловолосый кошмар его детства. И слишком долго отказывался в этом себе признаться. «Я подумаю обо всем завтра»

— Пойдем. — он решительно потащил Драко к кровати. И изумленно обернулся, поняв, что для этого приходится прилагать усилия.

— Поттер, послушай, я не…

— ПОТТЕР?? — Гарри не мог поверить своим ушам. — А, ладно. МАЛФОЙ, я собираюсь кое-чем заняться прямо сейчас, ты не против отложить разговор?

— Я не собираюсь ничем с тобой заниматься! — решительные слова никак не вязались с растерянным взглядом. Переход Гарри в активно— агрессивную фазу застал блондина врасплох.

— В самом деле? — Гарри улыбнулся, шагнул ближе. — То есть, ты не хочешь? — Он теперь стоял так близко, что чувствовал тепло обнаженной кожи. Драко уставился в глаза Гарри, слегка нахмурившись. Он что, еще и думать пытался? Решив покончить с этим безобразием, Гарри обнял Драко, порывисто уткнувшись в светлые волосы чуть выше уха, и прошептал:

— Можно все, помнишь? — Драко хмыкнул, и теплая волна дыхания тронула шею Гарри, превратившись в волну желания, дрожью пробежавшей по его телу. Но Малфой не сделал попытки оттолкнуть его. Гарри лизнул маленькое изящное ухо, так кстати оказавшееся рядом, Драко захихикал и принялся отбиваться с воплем:

— Щекотно! — Это и решило все. Гарри просто уронил Драко на постель и навалился сверху, упираясь руками по обе стороны от лица своей жертвы. Видимо, приняв решение, тот уже не думал отбиваться. Просто молча смотрел в склонившееся над ним лицо, а потом медленно улыбнулся:

— Насилие?

— Мечтай… — Гарри лизнул его нижнюю губу и, когда рот Драко приоткрылся, осторожно поцеловал его, смакуя удовольствие.

— Вкусный. — он поцеловал уголок губ и скользнул щекой по беззащитной шее, испещренной багровыми следами. Оттолкнувшись, рывком поднялся и уселся верхом на бедрах Драко:

— Представляешь, и это тоже я могу делать с тобой с полным правом. — Гарри изумленно покачал головой, рывком развязывая пояс Драко. — Ублюдочные законы! — он нагнулся и дунул в ямочку пупка, а потом медленно обвел его языком. Драко молчал, но судорожно напрягшиеся мышцы живота говорили, что он не так уж и безразличен. Гарри встал с него и стянул свободно болтавшиеся на бедрах Драко штаны одним движением. Носки отправились следом, а все еще одетый Гарри снова навис над пленником.

— Я тебя хочу. — так нежно, что это прозвучало признанием. В чем-то большем. — Очень хочу. — Губы порхают над багровыми синяками на плече, вылизывая и целуя. Драко с шипением выпустил воздух сквозь стиснутые зубы.

— Мне сопротивляться, чтобы тебе было интереснее? — насмешливо и слегка напряженно. Еще бы.

Это «напряжение» Гарри в данный момент очень отчетливо чувствовал внутренней стороной бедра. Не сказать, чтобы это успокаивало.

— Что за извращенные фантазии, Малфой? — дыхание прерывисто, но тон почти небрежен. — Но если ты настаиваешь. — Гарри пожал плечами и рывком поднял руки Драко над головой, припечатав к кровати.

Зрачки в светлых глазах расширились, почти скрыв радужку, и в сумраке комнаты показались бездонными. Гарри осторожно лизнул беззащитную сейчас ямочку в сгибе локтя. Драко вздрогнул.

Их глаза встретились, и Гарри отпустил запястья Малфоя, а потом скатился с него, усевшись на кровати. Драко медленно сел, его плечи слегка подрагивали от напряжения, но лицо было серьезно. Словно во сне, он медленно потянулся к пуговицам на рубашке Гарри. И стал их расстегивать. Одну за другой.

И каждый костяной кружок, выскальзывая из петли, словно открывал их друг другу. Драко с силой рванул рубашку в стороны, и оставшиеся пуговицы с треском отлетели. Со стоном Гарри опрокинул его на кровать.

И снова игра губ, пальцев, языков… Рисунки огнем по коже. Бескровное сражение, проиграть в котором хочется не меньше, чем победить.

Драко что-то простонал и заизвивался еще отчаяннее, когда Гарри, перевернув его на живот, начал покусывать и щекотать языком чуть выступающие позвонки, не позволяя обезумевшему от желания Драко вырваться. У Малфоя было столько чувствительных местечек на теле, и Гарри отыскивал их с неподдельным энтузиазмом и поистине дьявольской точностью. Очередной протяжный стон, и Драко рванулся из его рук, оборачиваясь, впиваясь бешеным поцелуем –укусом в его губы. Руки блондина устремились к вполне предсказуемой цели, и Гарри только ойкнул, невольно закатывая глаза от резкого удовольствия, почувствовав умелое прикосновение. Хриплый шепот только усилил ощущения, Гарри вскрикнул, накрывая своей рукой руку Драко и кусая губы. Поняв, что Драко его о чем-то спрашивает, он стряхнул с себя его ладонь и отскочил на край кровати.

— Да, есть… сейчас… — он лихорадочно пытался разглядеть в непроглядной темноте тот самый флакончик, «гениальное изобретение» Криса. — Вот он! — торжествующий вопль утонул в мягких губах, а бутылочка перекочевала к тому, кто лучше знал, что делать.

Горячее дыхание рот в рот. Чуть влажное от пота тело, дрожащее в его руках. Шепот — поцелуями. Крики — укусами. Стоны — нежным касанием язычка.

Губы кружат, неровной спиралью спускаясь все ниже… Гарри вздрогнул, когда рука Драко коснулась его скользким прикосновением. Мазь была совсем теплой… и чудесно пахла… и не оставляла никакой возможности ждать дальше…

С низким утробным урчанием, Гарри осторожно потянул на себя Драко, весьма настойчиво, хоть и с долей опаски. Блондин скользнул к нему, обнимая, вжимаясь всем телом и ловя в поцелуе губы.

Медленно…

Нежно…

Плавно…

Закушенная губа, до боли врезающиеся в кожу ногти, судорожные вдохи, становящиеся стонами на выдохе… Слившиеся в одно — два тела. Ставшие одним.

Это было совершенно.

Это было…

Мир бешено закружился и взорвался. Кажется, он только что увидел радугу.

* * *

Гарри вытянулся на беспощадно скомканных простынях, не разжимая сцепившихся кольцом на талии Драко рук. Его светловолосый любовник все еще легонько вздрагивал всем телом, словно ловя эхо наслаждения. Решительно подтянув его ближе, Гарри буквально обвился вокруг Драко, желая чувствовать его каждым дюймом кожи, каждым изгибом тела.

Минуты медленно текли одна за другой, они не шевелились, застыв на призрачной границе сна и яви, то почти ускользая в призрачные миры, то снова с поразительной ясностью возвращаясь к чудесной реальности. И везде они были вместе.

В комнате стало прохладнее, и их еще слегка влажные от пота тела уже начинали ощущать разницу. С недовольным стоном Драко, наконец, потянулся и выпутался из захвативших его в плен рук и ног. Что-то недовольно бормоча, он поплелся в сторону ванной, следом донесся плеск воды. Гарри вытянулся на спине, затем сел, решив, что и ему не помешает избавиться от кое-чего весьма липкого…

Он с трудом разыскал в своих, словно разбросанных небольшим торнадо по всей комнате, вещах палочку и быстро привел себя — и кровать заодно — в порядок. Уже почти вернувшись в постель, он вдруг понял, что дверь Драко оставил полуоткрытой. Случайно или намеренно? Радостно заулыбавшись, Гарри решил, что магия — магией, а искупаться не помешает, и на цыпочках направился к двери.

Драко стоял под душем, слегка запрокинув голову и ловя ртом воду. Струйки, стекая по светлой коже, словно ласкали ее, неохотно устремляясь вниз. Юноша казался облаченным в прозрачный сверкающий доспех, скрупулезно повторяющий каждый изгиб тела во всей его нечаянно— изысканной грации.

Зачарованный, Гарри сделал шаг вперед, еще один… И прохладная вода обняла их обоих. Губы заскользили по коже, и Драко вздрогнул, почувствовав, как огненные поцелуи так внезапно сменили успокаивающие прикосновения струй. Он судорожно выдохнул, когда сильные руки крутанули, разворачивая, его внезапно ставшее безвольным тело, а горячий рот неотвратимо скользнул ниже… ниже.

Прижавшись спиной к прохладной стене, Драко судорожно втягивал воздух сквозь стиснутые зубы, а его пальцы все сильнее впивались в плечи застывшего перед ним на коленях человека. Огонь и вода. Божественно.

Они все же нашли силы добраться до кровати и теперь лежали, вытянувшись лицом друг к другу. Так близко, что длинные светлые ресницы почти касались темных. Их глаза не отрывались от лиц друг друга, и только подкравшийся на мягких лапках сон заставил сомкнуть веки.

* * *

Это было чудесно. Проснуться рано утром — всего через несколько часов после того, как заснул, и почувствовать теплые объятия еще до того, как открыл глаза. Гарри улыбнулся и осторожно потянулся ближе, прижимаясь, переворачивая, подминая под себя…

И получил хороший удар в челюсть.

-Я спал, между прочим! — не продравшие глаза Малфои, оказывается, чудо как хороши в гневе. — Проваливай. — Но гнев, к сожалению, не становился от этого менее яростным.

— Поздно спохватился.

— Еще вчера, вообще-то.

— Точно, но причина твоего внезапного сопротивления для меня все равно остается загадкой. Кажется, именно ты был весьма не против с самого первого дня, — Гарри поднялся с кровати и отправился в ванную, не заботясь о том, чтобы прикрыться одеждой.

Он спиной чувствовал сверлящий его… хм… спину взгляд, а резко обернувшись в дверях ванной, убедился, что не ошибся. Драко дерзко уставился в его глаза и процедил:

— Ты слишком любишь шокировать, чтобы мне это нравилось.

— Ты просто испугался. — С удовлетворением заключил Гарри и шагнул в ванную. Спустя долю секунды подушка с силой врезалась в косяк двери.

«Испугался! Если бы.» — Гарри попытался насмешливо фыркнуть, и чуть не подавился зубной пастой. Откашлявшись, снова поймал нить размышлений. — «Малфою просто не понравилось, что он перехватил инициативу. Интересно, как далеко Драко зашел бы сам? Достаточно далеко. Ему слишком хотелось… Некоторые вещи подделать невозможно». Гарри ухмыльнулся и полез в душ.

Через пару минут дверь тихо открылась, и стало не до раздумий…

Через полчаса ужасно проголодавшийся Гарри решил, что пора и о завтраке подумать. Натянув штаны, он пошел к выходу из комнаты, уже привычно потянул дверь, закрывая ее… и только сейчас в полной мере осознал, что произошло вчера вечером. Драко не лгал ему. Он не заговорщик… Во всяком случае, Веритасерум это подтвердил. А значит, необходимость в «камере» исчезла! Да Драко и сам прекрасно знает, что его считают преступником, и первый встречный аврор сочтет своим долгом…

Гарри решительно обернулся, вытащил из-за пояса палочку и принялся бормотать заклинания. Еще через 15 минут (снимать заклинания не в пример легче, чем накладывать), они уже вдвоем были на первом этаже. Гарри, чертыхаясь, поджаривал ветчину, а Драко бродил по дому, с любопытством заглядывая во все уголки.

— Пахнет-то как вкусно. — Прозвучало вдруг над самым ухом, и Гарри, вздрогнув, чуть не перевернул сковородку.

— Черт, Малфой, мы сейчас останемся без завтрака! Из-за тебя!

— Ты сам меня за собой потащил, — нравоучительно сообщил ему Драко, пытаясь стащить кусочек. — Ай!

— Не лезь. А то и правда передумаю.— Драко помрачнел и уселся верхом на стул, начиная на нем раскачиваться.

— Твои опасения в мой адрес, надеюсь, исчезли?

— Практически. — Гарри не оборачивался, колдуя над плитой. И в прямом, и в переносном смысле, колдуя.

— Не полностью. — Драко хмыкнул и снова вышел из кухни.

— Я ведь так и не понял, что там с твоими способностями. — Гарри обращался больше к себе, чем к Драко, но тот услышал и, помедлив, ответил:

— Это так важно?

— Да. — Гарри обернулся, в каждой руке держа по тарелке. Драко застыл в дверном проеме, неотрывно следуя за ним взглядом. Гарри прошел мимо него, к небольшому столу в гостиной, поставил тарелки и вернулся, снова едва не задев Драко, за тостами, джемом и чашками чая, расставленными на подносе.

— Важно. — слово прозвучало едва слышно. Драко двинулся следом за ним, к столу.

— Ну а если скажу?

— Скажи, а там посмотрим. — Пожал плечами Гарри, принимаясь за еду. — Судя по тому, что из комнаты ты не выбрался, способности не так уж велики.

— Я не идиот, чтобы рисковать, разрывая такую паутину. Слишком просто ошибиться. И взорвать себя самого, например.

— Контроль? — Гарри поднял глаза, отправляя в рот очередной кусочек.

— Контроль, — хмуро согласился Драко, только сейчас принимаясь за завтрак. — Палочка — это фокусировка. У меня фокуса нет. Воздействие получается… грубым.

— Ясно. А свеча?

— Не могу. Расплавить — могу. А зажечь — нет. И еще, это очень сложно. В миллион раз сложнее, чем с палочкой. — Драко снова замер над тарелкой, и после паузы закончил. — Насколько я могу судить. Насколько я еще помню.

— Ясно.

— Ну, что?

— Посмотрим. — Драко, казалось, готов был взорваться от этого равнодушного тона, но все же промолчал.

— Мне надо будет уйти сейчас, — Гарри взглянул на Драко.

— Ловить несчастных преступников? — хмыкнул Драко.

— Да. Надо допросить тех двоих. Что-то мне подсказывает, что нужных вопросов им не додумались задать. Я это исправлю…

— Прямо сегодня допрашивать будешь? — лениво уточнил Драко, промокнув губы салфеткой.

— Ну, да. Надо было еще раньше, но их не было в городе, а я не настолько уверен…

— Понятно. — Драко кивнул и потянулся к вазе за яблоком. — Мне — в тюрьму? — Голос был спокоен, насколько это вообще возможно. Но именно это и выглядело наигранным.

Гарри вдруг стало жалко Малфоя. Игрушка.

Он, наверное, чувствует себя игрушкой. Которую можно использовать и снова запереть в сундуке. Пока снова играть не захочется.

— Нет. — Гарри сказал это почти с вызовом. Вызовом самому себе. — Ты заслужил мое доверие. И ты достаточно благоразумен, чтобы…

— Да, достаточно. — Драко сухо кивнул.

— Отлично. — Гарри направился к дивану. — Иди сюда! — он отшвырнул мантию, валявшуюся на подушках, и поманил Малфоя. — Ну же! — Тот некоторое время не двигался, а потом медленно пошел к нему. Драко, не отрываясь, смотрел в глаза Гарри. Это и стало его ошибкой.

Дикий вой заставил Гарри подпрыгнуть, а Драко замереть в неудобной позе. Ненадолго замереть. За яростным шипением последовал вопль уже самого Малфоя. Гарри с ужасом наблюдал, как Драко с феноменальной скоростью запрыгивает на диван, пытаясь забраться повыше. Поняв, наконец, в чем дело, Гарри зашелся в диком хохоте. Драко, растерянно изучавший располосованные до щиколотки штаны, с изумлением уставился на эту истерику. Гарри сполз с дивана и на четвереньках, заглядывая под столы и стулья, пустился в обход комнаты. Это зрелище стало последней каплей, Драко, все еще не решаясь спустить ноги с дивана, почти заорал:

— Какого хрена, Поттер??? Обзавелся собственным полтергейстом??

— Ты пнул подушку, — сквозь смех сообщил ему Гарри, в данный момент сосредоточенно вытаскивающий что-то из-под кресла.

— Это была ЦАРАПАЮЩАЯСЯ подушка? — усомнился Драко, все так же нервно.

— Нет. Это была ЕГО подушка! — всклокоченный Гарри высоко поднял над головой свой «трофей». Черный котенок еще трясся от ярости и воинственно шипел, пытаясь добраться до рук Гарри когтями. — Бедняга. Ему, должно быть, так спокойно спалось… — И Гарри снова захихикал.

Успокоив, наконец, несчастное животное, и хорошенько накормив котенка молоком и кусочками ветчины, Гарри ужасно долго пытался втолковать созданию, для чего нужна эта смешная коробочка с белым пористым наполнителем. Кошачий туалет был наспех трансфигурирован из какой-то упаковки и, видимо, не совсем отвечал высоким кошачьим требованиям.

Решив, наконец, «проблему», Гарри отправился на поиски Драко, держа котенка на руках. Драко валялся все на том же диване, закинув ноги на спинку. Глубокие царапины еще сочились кровью и пачкали порванные штанины. Драко, казалось, было абсолютно наплевать. Непроницаемое выражение на его лице не позволяло даже догадываться о том, что творилось сейчас в его мыслях. Пришлось окликнуть его два раза, прежде чем он понял, что уже не один в комнате.

Гарри присел рядом, переложил его ноги к себе на колени и забормотал заклинания. А потом сильными движениями принялся массировать босые ступни. Драко прикрыл глаза и с блаженной улыбкой наслаждался неожиданным массажем.

— Так лучше? — Гарри в последний раз легонько провел рукой по ноге.

— Намного, спасибо.

— Больше не ссорься с ним. — Гарри нахмурился, наблюдая за тем, как котенок радостно точит коготки о свисающее с дивана покрывало. Тут малыш нацелился на валяющуюся тут же мантию, и Гарри почти взлетел с места, поняв, что это его мантия — невидимка! Совсем неподходящая точилка для когтей! Каким же надо быть остолопом, чтобы швырять такие вещи на пол!

Он бережно свернул искрящуюся ткань и положил на большой стол-бюро в углу комнаты, пусть полежит тут до его ухода. Гарри быстро обернулся, так и не заметив, что под мантией оказалось кое-что, уже лежавшее там. Кое-что маленькое, круглое, из матово поблескивающего металла.

Но упорное молчание Драко интересовало его гораздо больше.

— Ну, что случилось? — Он склонился над блондином, опираясь рукой о спинку дивана и настороженно вглядываясь в его глаза. Радужки были спокойного темно-серого цвета, если верить этому «индикатору», все было в порядке… Драко улыбнулся и вдруг дернул Гарри за одежду, роняя его на себя, прижимая близко-близко. Забарахтавшись, они с хохотом полетели прямо на пушистый ковер. Драко приподнялся над ним на руках и нежно, очень нежно поцеловал. В нос.

Гарри изумленно фыркнул, за что его укусили. Снова в нос.

Но стоило ему открыть рот для возмущенной тирады, и сразу же горячие губы буквально выпили из него все слова. И даже все мысли. Не осталось ничего, кроме ласкающих висок пальцев, настойчивого язычка и пробирающейся под одежду нахальной руки… Каким-то чудом Гарри удалось встрепенуться, стряхивая с себя захватчика и судорожно оглядываясь на часы. Драко расслабленно раскинулся на ковре, прямо там, куда упал, свалившись с Гарри, всем своим видом демонстрируя равнодушие и абсолютное нежелание двигаться.

— Мне надо идти. — В голосе Гарри решительность мешалась с отчаянием, он лихорадочно застегивал пуговицы.

— Останься. — На лице Драко не отразилось даже тени грусти, зато в голосе Гарри послышалась отчаянная мольба. Он резко вздернул голову и впился взглядом в безмятежное лицо Малфоя.

— В чем дело?

— Абсолютно ни в чем. Останься. — Он прикрыл глаза, и теперь казался спящим. То же спокойствие, то же ровное, размеренное дыхание, мерное движение грудной клетки. Как он умудряется при этом заставлять слова звучать с таким напряжением?!

— Я не могу… — Гарри присел рядом с ним на корточки. — Да и тебе не помешает от меня отдохнуть. Не будешь же говорить, что эта ночь все настолько изменила. — он даже улыбнулся этой мысли. Малфой, страдающий от разлуки с ним. Комедия. А Драко молчал. Наконец, открыл глаза.

— Бросаешь меня с этим черным кошмаром. Имей в виду, я этой твари сам когти постригу, если опять нападет. — ну вот, все в порядке. Если Малфой говорит гадости, значит, с ним все в норме.

— Вы с ним так похожи. — ехидно мурлыкнул Гарри, ловко уворачиваясь от немедленно последовавшего пинка. — Оба на первый взгляд такие безобидные и забавные. — Он с хохотом рванул в прихожую, спеша скрыться от праведного гнева Малфоя. Еще бы! Гарри назвал его забавным! — А на самом деле — невоспитанные чудовища! — Гарри растянулся на полу, сбитый ловким прыжком. — Пусти!! — Драко удобно устроился на поверженном «враге».

— Как ты его хоть назвал?

— Никак, — пропыхтел Гарри, пытаясь освободиться. — Понятия не имею, как к нему обращаться.

— Да уж. ТАКОЕ «Котеночком» или «Пушистиком» не назовешь. — Драко, наконец, отпустил руки Гарри. — Ладно уж, проваливай. — он впился в губы Гарри, запутавшись рукой в темных волосах. Когда Драко, наконец, поднял голову, в его глазах мерцало желание… и что-то еще. — Пока. — Он резко выпрямился и отступил на шаг, наблюдая за неловко поднимающимся Гарри.

— Хм. Я не знаю, когда смогу вернуться. Покорми котенка, хорошо?

— Хорошо. — На пороге Гарри обернулся:

— Пока. — Но, выйдя за дверь, Гарри не стал аппарировать сразу же. Доверие— доверием, а хотя бы одно запирающее заклинание на двери наложить стоит. Мало ли что.

Чувствуя себя премерзко, еще и оттого, что не решился сказать об этом своем поступке Драко, Гарри быстро пробормотал заклинание, теперь все двери и окна были защищены невидимыми магическими щитами. Просто, но весьма эффективно.

Гарри отвернулся от двери и аппарировал. Он не заметил, как колыхнулась штора, когда человек в доме отпустил ее, невольно улыбаясь. Читать по губам — довольно просто. Главное — упорно тренироваться.

* * *

Очутившись в Штабе, Гарри немедленно получил выговор от Дэна за опоздание. Судя по шальной улыбке Криса, развалившегося на диване тут же, в Гостиной, и подозрительно встрепанному виду Дэна (особенно хорошо смотрелось ярко-красное пятно на шее), причина плохого настроения темноволосого аврора была все же в другом. И этот «другой» был ситуацией безумно доволен. Неужели дело сдвинулось с мертвой точки? Гарри украдкой показал Крису «отлично!» и с виноватым видом присоединился ко всем остальным.

Теперь все были в сборе: Дэн, Крис, Роуз и он сам. Моуди участвовал только в самых серьезных операциях, а Невилл — вообще практически никогда. Сегодня в их планах значилась группа не в меру агрессивных волшебников, тайком приехавших из Франции пару дней назад. Они были официально признанными в мире Темными магами и, хотя пока не проявляли нежелательной активности, их присутствие в пределах магического пространства Англии было недопустимо. Как с ними поступить, должен был решить Моуди, уже после допросов.

Иногда они ограничивались простым выдворением «нелегалов» из страны. Это было не совсем честно по отношению к другим магическим правительствам, зато позволяло Тайной Канцелярии заводить кое-какие весьма полезные связи.

Политика.

Все прошло почти гладко, только один из магов не вовремя выпутался из цепких сетей сдвоенного Сковывающего заклятия Гарри и Дэна, усиленного к тому же ядовитым парализующим дымом: совсем недавно попавшей в руки агентов новинкой. Но самый юный из французов оказался невероятно силен. И неправдоподобно быстр.

Сгусток голубого тумана рванулся из его рук и с нехорошим шипением растекся по рубашке Гарри. Палочка выпала из ослабевших пальцев, Гарри скорчился на полу, прижимая правой рукой предплечье левой.

Боль была адской, она словно выжигала плоть, добираясь до самой кости. Сквозь пелену, появившуюся перед глазами, Гарри увидел грациозный силуэт зверя, огромная серая волчица взвилась в высоком прыжке, пролетев над ним, и врезалась во француза с тихим страшным рычанием.

Крис обхватил его, пытаясь отвести руку от раны, чтобы рассмотреть, что случилось, а Дэн — немедленно оказавшийся перед ними, заслоняя своей спиной— с холодной яростью, сквозившей в каждом движении, просто вырубил всех темных магов единственным движением, использовав все до одного амулеты, прихваченные «на крайний случай». Пара дней комы им теперь обеспечена.

* * *

— Ну как? — Крис присел рядом на корточках, осторожно гладя Гарри по спутавшимся темным волосам. Юношу уложили в кабинете Дэна, единственном, где имелась удобная кушетка — на случай приступов.

— Все отлично. Спасибо тебе огромное. — Гарри успокаивающе улыбнулся. Он только что пришел в себя от сонных и обезболивающих зелий, ничего уже не болело, а легкий туман в голове казался даже приятным, Гарри словно покачивался на мягких, убаюкивающих волнах.

— Отлично! — Крис пружинисто поднялся на ноги и двинулся к двери. — Сейчас принесу тебе попить, хочется, да?

— Ага. — Гарри благодарно кивнул.

Крис вернулся с Дэниэлом, они захватили апельсиновый сок и виноград на большом фарфоровом блюде. Гарри открыл рот, чтобы выразить свою признательность Дэну… но тот поспешно кивнул головой, предупреждая возможные излияния и слабо улыбнулся.

— Устроим маленький пикничок. — Крис устроил его на подушках повыше и протянул стакан сока, который Гарри взял здоровой рукой. Напившись, он спросил:

— Что это было?

— Дрянная штука. Разъедает кожу, мышцы, нервы. Даже кости. — Дэн невозмутимо отправил в рот пару ягод.

— И… что теперь? — Гарри с тревогой покосился на бинты.

— Пока не снимай повязку. Денек уйдет на восстановление. — Крис пожал плечами, устраиваясь прямо на полу: Дэн сел в единственное кресло. Гарри открыл рот, собираясь предложить Крису сесть рядом… и закрыл, заметив смуглую руку, как бы случайно опустившуюся на плечо блондина. Ого.

И сказал совсем не то, что собирался:

— Крис, я тебя еще не поблагодарил за вчерашнее. Спасибо. — он отсалютовал стаканом сока и улыбнулся. Крис даже поперхнулся ягодкой, спеша пуститься в расспросы, голубые глаза зажглись жгучим интересом:

— Ну и как? Понравилось? Все получилось? А что с Вери… — Гарри дернулся, и Крис, спохватившись, заткнулся. Дэн перевел внимательный взгляд с одного на другого и хмыкнул:

— Что еще за тайны? — Тут Крис не растерялся и, выдав порочнейшую улыбочку, томным голоском объяснил, что Гарри вчера поучаствовал в испытаниях его новейшего любриканта… Сам-то он, Крис, не может этого сделать. Потому как отличается исключительной верностью и преданностью. А единственный человек, который… Крис мог бы говорить на эту тему вечно, но Дэн занервничал и поспешил откланяться:

— Вы тут пока результаты эксперимента обсудите. — жизнерадостный хохот Криса сопроводил его поспешное отступление.

— Все прошло божественно. — Гарри мечтательно закатил глаза.

— Везет же некоторым… ну ничего. — голос Криса потеплел. — Я своего все равно добьюсь. — он хихикнул. — Видел, как Дэн к нам рванулся? Защищать!

— Первой рванулась Роуз. — справедливо уточнил Гарри. — Кстати, где она?

— Они с Аластором устраивают наших маленьких друзей. — Крис фыркнул. — Я за них даже побаиваюсь. Рози была сегодня в ударе: шерсть дыбом, воет — я чуть не принял нашу хрупкую деву за оборотня.

— Главное, чтобы ты ей об этом не проговорился. — задумчиво протянул Гарри. И тут вспомнил. — Ох, Крис, я тут долго провалялся?

— Сейчас около трех пополудни.

— Мне надо написать письмо в Министерство.

Через несколько минут шустрая сова уже летела в Отдел по надзору с приказом немедленно разыскать и доставить в Канцелярию двоих Лишенных прав. А Гарри снова заснул. Разбудил его Невилл, на письме, которое принесла сова, стоял гриф «срочно». Прочитав его, Гарри нахмурился. А затем быстро привел себя в порядок и аппарировал в Министерство.

* * *

Мрачно уставившись в окно, Гарри слушал пространный рассказ о таинственном исчезновении двоих Лишенных прав. Причем, именно тех, что были ему так нужны.

— Они должны были отчитаться по возвращении, но не сделали этого. Авроры не смогли их обнаружить. Они прибыли в город — и это все, что нам известно! — в который раз повторил чиновник.

— Неужели нет способа их найти? — Гарри с яростью дернул за бинт. Рука опять заболела, повязка казалась слишком тугой.

— Только если они используют магию. — виновато улыбнулся мужчина. — Понимаете, в этом нет необходимости. Это ведь ужасно глупый поступок. Лишенный, пропавший таким образом, автоматически кандидат в Азкабан. Если только их не похитили против воли… да и то… — он неопределенно махнул рукой, словно сомневаясь в невиновности похищенных. — А без магии им и двух дней не получится прятаться.

— Два дня — это ужасно долго!

— Авроры уже получили их приметы, они прочесывают город… — успокаивающе сказал чиновник. — А за пределы города без специального разрешения Лишенные все равно выехать не могут.

— Ладно. –Гарри резко поднялся. — Держите меня в курсе и немедленно — слышите? Не-мед-лен-но — сообщайте о новостях. — Попрощавшись, он вышел. Рука болела все сильнее. Ну что за хреновый день?!

Крис не отпускал его домой до вечера, придирчиво следя за изменением самочувствия и время от времени меняя бинты. Когда Гарри позволили, наконец, отправляться домой, в Штабе оставались только они с Крисом и Тварь. Попрощавшись, Гарри сосредоточился и аппарировал прямо в холл.

Сегодня ему слишком хотелось вернуться домой побыстрее, чтобы тратить время на манипуляции с ключом. Широко улыбаясь, он обернулся… и застыл, пораженный. Хреновый сегодня день. Ой, хреновый.

Из холла можно было видеть часть гостиной, точнее, часть того, что еще утром было гостиной. Задняя стена представляла из себя дыру с рваными ломаными краями. Создавалось впечатление, что часть каменной кладки просто вынесло наружу ударом чудовищной силы. Настолько быстрым и мощным, что верхние несколько рядов остались на месте.

Но самым странным было другое: почти в центре дыры в воздухе висело окно. Просто окно. В воздухе. Даже не поцарапанное.

Первая мысль, мелькнувшая в голове Гарри, ошарашено уставившегося на эту невероятную картину, была о Драко. Логично. Вот только думал Гарри не о том, что опасный преступник исчез из его дома.

Его прошиб холодный пот совсем по другой причине: Драко похитили. Авроры. Дементоры.

Гарри редко приходилось испытывать такой панический, всесокрушающий страх. Он замер на мгновение, пытаясь сообразить, куда следует аппарировать: в Министерство или сразу в Азкабан, когда его внимание привлекла интересная деталь. Останки стены и мебели беспорядочно вытянулись в одном направлении. Из дома. На улицу.

Если бы на дом напали, все было бы наоборот, а, Гарри?

Попытавшись обхватить гудящую голову руками, Гарри вздрогнул от резкой боли в раненой руке. «Хватит. Довольно. Что за истерика? Ты агент или истеричная барышня?» Гарри глубоко вздохнул, возвращая себе обычное спокойствие и, равнодушно отвернувшись от зияющей раны в боку своего дома, направился к бару. Где тут был виски?

Но виски, как и самого бара, впрочем, не было. Гарри рассудил, что так даже лучше, и пошел заваривать чай.

Мысленно благодаря судьбу за то, что дом надежно защищен магией от любопытных глаз, и ему не приходится сейчас общаться с толпами зевак и авроров, Гарри мелкими глотками пил чай, устроившись в одном из уцелевших кресел. Итак, Малфой сбежал.

Гарри хмыкнул, вспомнив слова Драко. Действительно, с контролем силы как-то не очень… и фокусировка подкачала: вряд ли он в окно целился. Кстати, об окне. Гарри поднял палочку и пробормотал пару слов, снимая защитное заклинание. С ужасным грохотом оконная рама обрушилась вниз, а стекло разлетелось радужным фейерверком осколков.

Отсалютовав окну чашкой, Гарри встал и подошел к бюро, оставшемуся почти в нормальном состоянии, если не считать пары царапин. Он взял листок и быстро написал распоряжение в Министерство: Драко Малфоя, Лишенного прав, немедленно задержать и — целого и невредимого — доставить к нему. Очень хотелось написать «живого или мертвого», но Гарри ужасно гордился в этот момент своим самообладанием, так что не стал поддаваться слабости.

Отправив письмо, он вернулся к бюро. Пустая поверхность стола ассоциировалась с чем-то очень важным… Кулак Гарри обрушился на бюро под аккомпанемент яростного вопля, когда он вспомнил. Письмо можно было и не отправлять.

Забытая сегодня утром на этом столе мантия –невидимка наверняка защитит своего нового хозяина от нескромных взглядов! И амулет! Амулет тоже оставался здесь.

Гарри застонал от ненависти к себе. Ну как можно быть таким беспечным? Настолько поддаваться эмоциям? Поверить этому ублюдку на слово??

Конечно, слово было сказано под Веритасерумом, но Гарри уже не был ни в чем уверен. Какая-то хитрость, Малфой провел его, как ребенка!!

Гарри метался по комнате, пытаясь придумать хоть что-нибудь, но это не работало. Рука с каждой минутой болела все сильнее, от ярости у него заболела еще и голова. Хотя на голову, в отличие от руки, заклинаний наложено не было, и ее можно было вылечить колдовством, он даже не вспомнил о такой возможности.

Убедившись в своей абсолютной беспомощности, Гарри вихрем взлетел наверх, собираясь назло всему улечься спать и продолжить думать уже завтра, когда он хотя бы физически чувствовать себя будет лучше. Он распахнул дверь в свою комнату и маленький черный смерч чуть не сбил его с ног.

Яростно завывая и воинственно топорща усы и хвост, котенок был готов просто на части порвать своего незадачливого хозяина. Это уже было слишком!!! В довершении ко всем сегодняшним событиям еще и голодный обозленный кот в его спальне! Кот, который успел изорвать занавески и покрывало в конфетти, и, судя по запаху, успел высказать свое недовольство самым недвусмысленным образом.

Через несколько минут Гарри, вместо того, чтобы попытаться успокоиться и заснуть, стоял перед кухонной стойкой и, почти сходя с ума от боли, ярости и бессилия, с мрачным видом резал мясо на тонкие ломтики, швыряя их вниз, котенку. Котенок, с не менее мрачным видом, весьма ловко хватал аппетитные кусочки прямо в воздухе и со злобным урчанием их пожирал.

Атмосфера была накалена до предела.

— Я так понимаю, тебя он не покормил. Еще одно невыполненное обещание. — Сообщил Гарри, нарушив, наконец, обет молчания. Котенок недовольно на него покосился и вернулся к своему позднему ужину. — Ну, или это он ушел так рано. Почти сразу… Очень может быть, — протянул Гарри. — Но запирать тебя в моей спальне было подлостью. — котенок взвыл, требуя следующий кусочек. Гарри вздрогнул и продолжил свое занятие.

— После того, как ты нагадил мне на подушку, я больше никогда не смогу спать в этой кровати. — Гарри уныло продолжал говорить, не обращая внимания на подчеркнуто— хамское поведение своего «собеседника». Котенок фыркнул, всем своим видом демонстрируя, что чужие проблемы ему глубоко пофигу.

— И где мне теперь ночевать, а? — Гарри ухватил нахальное существо за загривок и поднял его, извивающегося и царапающегося, на уровень своих глаз. — Что скажешь? — Тот в ответ зашипел и с ненавистью принялся сверлить Гарри взглядом. Юноша ответил тем же.

Эта черная взъерошенная шерсть, темные глаза и, разумеется, неистовая злоба что-то ему очень напоминали. Кого-то. За неполные сутки, проведенные в доме Гарри, котенок уже сопровождался в мыслях юноши красной мигающей надписью: «НЕПРИЯТНОСТИ!». Ну конечно! Неприятности! Теперь Гарри точно знал, кого ему напомнило это маленькое чудовище.

— Будем доедать, Профессор, или Вы уже накушались? — ехидно протянул Гарри. — Если бы Снейп уже умер, я бы отдал руку на отсечение, что ты — его новое воплощение, чудовище, явившееся в этот мир чтобы опять испортить мне жизнь. — Гарри опустил котенка на пол, получил еще пару царапин и, рассеянно их зализывая, отправился устраиваться на ночь. Его спальня отпадала, оставалась еще спальня, где изредка ночевали, оставаясь, его друзья и… спальня Драко. Пфф… какая еще спальня?? Он тут не живет! Темница Малфоя. Так Гарри нравилось больше.

Разумеется, тут и думать не о чем!! Он переночует в гостевой комнате. Гарри решительно кивнул, поднимаясь по лестнице.

Первый час он проворочался в постели, с каждой минутой зверея все больше. Боль в руке не унималась, кровать казалось на редкость неудобной, затхлый, нежилой запах не хотел исчезать даже при раскрытом настежь окне. Гарри встал, пинком отшвырнул упавшую на пол подушку и вышел.

Через полчаса он уже уютно посапывал, свернувшись клубком в … конечно же, в спальне Драко. Он ничего не мог с собой поделать, его неумолимо тянуло сюда. Утешая свою малодушную натуру, что никто хотя бы не узнает об этой позорной слабости, Гарри уснул, вдыхая такой знакомый запах, еще хранимый подушкой.

Его разбудил дикий вой дверного звонка. Хороший звонок. «Банши Inc», одна из последних моделей. Мелодия «Вы Уже Почти Умерли». По правде говоря, вариант «Ваша Смерть Стоит За Дверью» ему при покупке понравился больше, но при демонстрации какая-то старая леди упала в обморок от страха, и он решил, что лучше не перебарщивать.

Регулярно же просыпаясь от диких звуков по ночам, он уже понемногу приходил к мысли, что мелодия «Все Мы Смертны», единственная из всех, разрешенная колдомедиками к использованию в домах с больными или беременными, тоже вполне его устроит. Во всяком случае, хотя бы с кровати он так часто падать перестанет.

Споткнувшись по дороге о Профессора Снейпа как минимум четыре раза (и каждый раз невыносимое животное умудрялось разлечься в самой небрежной позе), Гарри открыл дверь. На пороге стоял молоденький и до идиотизма жизнерадостный аврор из Ночного Патруля. Окинув беглым взглядом мрачное лицо, повязку на руке и оценив общий помятый вид Гарри, парнишка посерьезнел и выпалил:

— Они найдены, сэр! — Гарри уставился на него в полнейшем непонимании. КТО найден?? И какого черта…? Но он не успел даже додумать, не говоря о том, чтобы сказать. Юный аврор, очевидно, прекрасно понял изумление, отразившееся на лице Гарри, и быстро затараторил:

— Двое Лишенных, сэр! Вы запрашивали информацию, сэр! Они найдены, сэр! Оба, сэр! Вы говорили, в любое время дня и ночи, сэр! — Последнее юноша добавил уже на всякий случай, гримаса на лице Гарри за время его тирады успело измениться, и выражала теперь неземную досаду.

Зачем он сделал эту мелодраматичную приписку? Он же не собирается допрашивать их среди ночи, в самом деле. Утром, все утром. Гарри открыл рот, собираясь изложить аврору свою точку зрения… И потрясенно его закрыл, услышав:

— Они мертвы, сэр.

* * *

Гарри нервно расхаживал по комнате, рассеянно теребя футляр палочки.

— Как их нашли? — Два тела, законсервированные специальными заклинаниями, лежали в углу довольно большой и аккуратно обставленной гостиной. Этот дом принадлежал семье Эйфеля, старшего из двоих, и старательно им утаивался. Иногда это получалось даже под Веритасерумом, потому что формально дом был оформлен на его тетю по материнской линии. Именно поэтому информацию об этом месте авроры получили, только старательно переворошив все допросы обоих Лишенных. А прибыв на место, Патруль обнаружил в доме два трупа. Все выглядело очень мирно. На столе — фрукты и напитки, оба сидели в креслах… и оба были мертвы.

— Похоже, они принимали гостей.

— И гости пришли не с пустыми руками. — Кивнул аврор средних лет, начальник Патруля. — Думаю, их отравили.

— Это не заклинание?

— Нет. Но на теле нет и повреждений.

— Алхимики разберутся. — Гарри скользил внимательным взглядом по комнате, отыскивая хоть малейшую деталь, что могла бы подсказать имя преступника. Он был практически уверен в том, что знаком с этим человеком. И убежден, что именно его болтливый язык стал причиной смерти этих двоих. Проклятье.

«…Надо допросить тех двоих. Что-то мне подсказывает, что нужных вопросов им не додумались задать. Я это исправлю.

— Прямо сегодня допрашивать будешь?..»

Эти слова снова и снова звучали в его памяти. А потом была та странная просьба. Очень, очень странная просьба. «Не уходи» Он хотел, чтобы Гарри помешал ему. Не дал уйти. Не позволил убить этих людей.

Гарри опустился на колени и заглянул под кресло, и почти сразу услышал деликатное покашливание. Когда он обернулся, то увидел, что аврор протягивает ему листочек бумаги.

— Это мы нашли на полу. Похоже, вылетела у кого-то из рук, он хотел что-то написать, но получилось не слишком понятно. Однако он упоминает Вас... — Гарри взял листок и, с трудом разбирая неровные, скачущие строчки, прочитал: «Заговор… Все в письме. Гарри Поттер…» — дальше шли совсем неразборчивые закорючки.

— Что это значит? — спросил аврор. — Вы что-нибудь понимаете? Какой заговор? И какое письмо?

— Кажется, понимаю…— медленно произнес Гарри, снова перечитывая записку. С заговором понятно. Эти двое точно в нем участвовали. И, похоже, всерьез поссорились со своими.

Письмо? Оххх. Гарри даже зажмурился. Тварь. Тварь сожрала какое-то письмо!! А что, если то самое? Наверняка!

Неужели в этом письме было что-то о заговоре? Похоже, в стане врага серьезные проблемы. Интересно, остальные преступники знают об этом письме? Вряд ли. Ничто не говорит об этом. Тогда зачем убили этих двоих? Ну, это очевидно. Затем, что Гарри собирался хорошенько их допросить. И по собственной глупости проболтался об этом человеку, которому не следовало доверять. Малфой убил их. Именно для этого ему потребовалось убегать.

Рассвет Гарри встретил в Штабе. Лишенных прав действительно отравили, довольно редким и очень действенным ядом. Противоядия не существует, правда, отрава действует не мгновенно. К Невиллу Гарри не заходил, боясь, что растерзает проклятую Тварь на кусочки. Он устроился на своей мансарде и теперь размышлял, задумчиво созерцая первые лучики солнца, робко появляющиеся над горизонтом.

Итак, что он упустил? Наверняка должно быть что-то… очевидное.

На лестнице прогрохотали шаги и дверь распахнулась. На пороге стоял Крис.

— Привет

— Ты очень рано, — Гарри действительно удивился. Даже для их Канцелярии приходить на работу так рано без особой причины… Без причины? — Что-то случилось?

— Неа… просто спать не могу. Я всю неделю в это время прихожу. — Крис подошел к двери на крышу и распахнул ее, впуская легкий утренний ветерок и птичий щебет.

— Почему?

— Дэн подружку завел. — бесцветный голос Криса почти испугал Гарри. Что-что, а уныние его светловолосому приятелю было совсем не свойственно. Крис вытянул из кармана немного мятую сигарету и уселся на пороге, поставив ноги прямо на черепичную крышу. Он закурил и выпустил дым, замерцавший в солнечных лучах. Крис взмахнул палочкой и что-то пробормотал, дым сгустился в маленькую фигурку, ужасно похожую на Дэниела. Еще одна затяжка и рядом с «Дэном» в воздухе повисла крошечная леди, изящно задрапированная в мантию.

— Она красивая. — Глухо сказал Крис. — И умная. И очень, очень милая.

— Когда ты успел с ней познакомиться? — Крис поднял на него свои синие, сейчас совсем потемневшие от горя, как небо перед грозой, глаза:

— Дэн сам… познакомил.

— Уже неделю? — Уточнил Гарри, не зная, что еще сказать. Крис кивнул, двинул палочкой, и фигурки из дыма закружились в призрачном вальсе. — Мне показалось, он вчера тебя… ну... по волосам гладил… — Гарри запнулся и покраснел, смутившись. — Да и ты тоже был такой веселый…

— Что ж мне, плакать? — хмыкнул Крис, наколдовывая сгорбленную жалкую фигурку, замершую чуть в стороне от «танцоров». — А он теперь чувствует себя в безопааасности. — ехидно протянул Крис и сплюнул. — За ней, как за каменной стеной. — «Дэн» и его «подружка» вдруг принялись лихорадочно стягивать друг с друга одежду, сливаясь в поцелуях, обнимаясь… Призрачный «Крис» уткнул лицо в ладони и побрел в сторону.

Гарри взглянул на лихорадочно блестящие глаза Криса, на его слегка подрагивающую руку с зажатой в ней палочкой, и понял, что сейчас начнется самая настоящая истерика. Он выхватил свою палочку и выпалил заклинание, стирая картинки из дыма, превращая их в россыпь радужных пузырей. Крис тяжело вздохнул, когда Гарри подошел к нему и обнял за плечи.

— Слушай, ты не спишь, наверное, и не ешь, да? — Крис вяло кивнул. — Ты сорвешься, устроишь некрасивую сцену Дэну… ты этого хочешь? — Тот испуганно затряс головой. — Пойдем домой, хорошо? Сегодня днем поспишь… А потом мы что-нибудь придумаем, ладно? — Крис кивал, пока Гарри, уговаривая его, словно ребенка, аппарировал их обоих в большую и светлую квартирку Криса.

Там Гарри отправил несчастного влюбленного купаться, а сам быстро соорудил ему довольно легкий завтрак. Не зная, как долго Крис не ел, он не хотел навредить ему слишком грубой пищей. Напоив вяло отбивающегося агента сонными каплями и, убедившись, что он мирно заснул, Гарри вышел из спальной в огромную комнату, объединившую все прочие помещения квартиры в одно невероятно сложное пространство.

Полы и потолки разного уровня, невероятно изгибающиеся стены, сложнейшим образом расставленная мебель — это был сам Крис. На первый взгляд, открытый и понятный, а на самом деле — очень сложный и очень ранимый человек. Слишком ранимый.

Слегка злясь на Дэна, Гарри не спешил возвращаться в Штаб. На самом деле, вины Дэниела здесь не было, срываться на него было бы неправильно, и юноша решил немного успокоиться, чтобы не довести случайно до ссоры.

Чужие проблемы немного отвлекли Гарри от его собственных терзаний и странным образом приободрили. Словно, утешая Криса, он успел убедить и себя в том, что все обязательно наладится. И что агентам Тайной канцелярии отчаиваться не к лицу.

Он взял с одной из полок маленькую шкатулку и открыл ее. Внутри появились танцующие фигурки, зазвучала музыка. Он перевернул ее и увидел дарственную надпись: «Любимому Криси от его сладенькой Лили». Хмыкнув, Гарри поставил шкатулку обратно.

На этой же полке обнаружился еще целый набор сувенирчиков подобного рода и все — подписаны. Похоже, Крис собрал целую коллекцию. В основном все эти милые вещицы были подписаны женскими именами и нередко содержали довольно откровенные фразы. Гарри ужасно покраснел, прочитав подробное описание того, что некая Мелли просила с ней сделать при первой же оказии, и быстро поставил статуэтку в виде тигра на полочку.

Было и несколько мужских имен. Некий Джеймс, например, подарил странную композицию: поставленную вертикально волшебную палочку обвивали две змеи. Ломая голову над значением странной вещи, Гарри в то же время не переставал неосознанно ворошить в памяти все, связанное с Драко и другими Лишенными прав. Палочка.

Волшебную палочку, похищенную с помощью шкатулки, так и не нашли. Вор — чистокровный из Лишенных. Еще один заговорщик? А почему бы и нет?!

А зачем им палочка?

Чего нельзя сделать с помощью зелий или искусственно усиленных способностей, как у Драко? Фокусировка. Нельзя точно поразить цель.

Нет, на самом деле, палочка позволяла еще очень многое. Но стоило ли рисковать ради, скажем, возможности левитировать предметы или заниматься трансфигурацией? Вряд ли.

Почти наверняка, палочка нужна была для заклинаний. Требующих точности заклинаний. Например, смертельных. Круцио, Авада Кедавра, Империо — все три Непозволительных Заклятия не сработают, если энергия не ударит одним лучом. Хорошо сфокусированным лучом.

Убийство? Почему нет.

Гарри аппарировал в Штаб.

* * *

— Аластор! — Гарри влетел к шефу и плюхнулся на стул напротив.

— Аластор, это заговор!

— Что случилось, Гарри?

— Я понял!! Они собираются убить! То есть, не понял, но мне так кажется… — волшебное слово было произнесено, и Аластор посмотрел на Гарри гораздо внимательнее.

— А теперь давай по порядку… — Гарри, то и дело сбиваясь, уходя в долгие отступления и перебивая сам себя, рассказал все, что успел узнать о предполагаемом заговоре Лишенных, убийстве двоих из них и … о Драко. Он не собирался больше ничего скрывать.

— Видимо, я совершил ошибку, — уныло закончил Гарри. — Он действительно заслужил… Поцелуй. — сказал и вздрогнул, когда ледяная волна протеста против этих ужасных слов заставила кожу покрыться мурашками, а сердце сжалось. — Поцелуй. — Назло себе повторил он еще раз.

— У тебя есть доказательства?

— Что?

— У тебя есть доказательства хоть чего-нибудь из того, что ты рассказал? — Моуди откинулся в кресле, его волшебный глаз буквально сверлил Гарри, просвечивая насквозь. Гарри, ошарашенный, в общем-то, логичным вопросом, замер.

— Тела тех двоих, — начал перечислять он, — шкатулка, пропавшая палочка, Малфой сбежал — и сразу тех двоих убили.

— И где здесь заговор? — мягко спросил Моуди.

— Но Малфой!..

— Слова Малфоя? Ты ему веришь? Но он и сам ничего толком не знал, ведь так? — Гарри удрученно молчал. Он был УВЕРЕН, но… а что, если он ошибся?

— Послушай, ну в чем смысл «заговора»? Горстка юнцов с одной палочкой на всех? Что они могут? Переворот совершить? Гарри, когда обычные ведьмы и волшебники косятся на Лишенных прав, как на исчадия ада, я еще могу их понять. Но ты… Неужели они действительно кажутся тебе чудовищами, способными на все? И ты готов их обвинять только потому, что они — отверженные? Они получили свое наказание. Поверь, быть изгоем — это худшая из бед. — Моуди хмыкнул, и Гарри смущенно покосился на него. Действительно, Аластор точно знал, о чем говорил. Ему о жизни изгоя было известно лучше, чем другим. Дурной характер, отталкивающая внешность и шокирующая манера поведения — его не любили.

— Ты запрещаешь мне заниматься этим? Я действительно считаю, что они собираются напасть…

— На мага или волшебника? С чужой палочкой? — Аластор улыбнулся, — Нет, я не запрещаю тебе ничего. Может, они и сумасшедшие. — он усмехнулся обиженному виду Гарри. — Послушай, если ты чувствуешь, что что-то в этом есть, действуй. — он пожал плечами. — Но ты обижен. Рассержен. Малфой вывел тебя из равновесия… ты уверен, что ты не убедил себя в его виновности? И виновности остальных заодно? — Гарри молчал. Он не знал. Моуди вздохнул:

— Как бы то ни было, ты, наверное, должен разобраться. Хотя бы для себя. — Гарри кивнул и вышел.

* * *

В гостиной Дэн что-то обсуждал с Роуз. Когда открылась дверь, он как-то слишком поспешно уставился на входящего. Гарри был готов поклясться, что увидел тень разочарования в темных глазах. Он поздоровался с обоими. Возможно, с Дэном –излишне сухо. Все-таки, он мог бы и не знакомить бедного Криса со своей пассией. Ведь прекрасно знает, что тот чувствует.

Дэн кашлянул и осторожно задал вопрос:

— Гарри, ты не видел сегодня Криса? Никто не знает, где он. — Ага. В голосе-то тщательно скрываемое беспокойство. Что, не так уж и равнодушен? А сейчас проверим!

— Дома, — Гарри небрежно пожал плечами, — спит.

— Спит? — изумился Дэн уже совершенно открыто, — он что, заболел?

— Вовсе нет, устал просто… я оставил его отдохнуть, а сам все же пришел на работу. Наверное, я выносливее. Крис очень хрупкий. И чувствительный. — Гарри свирепо уставился на Дэна, потом отвернулся и подсел на диван к Роуз, вовлекая ее в беседу.

Выражение шока, переходящего в обиду и… возможно? ревность, на лице Дэна доставили ему ни с чем не сравнимое удовольствие.

Роуз принялась рассказывать ему о вчерашних пленниках. Все они до сих пор находились в глубокой коме, хотя напавший на Гарри, самый молоденький (тут Роуз слегка покраснела), уже потихоньку приходил в себя! И это несмотря на то, что ему больше всех досталось — и от анимага, и от Дэна. Загадка.

К тому же никак не получалось выяснить, зачем эта группа вообще прибыла в Лондон. При них не было обнаружено абсолютно ничего запретного. Может, успели спрятать? Роуз сейчас проверяла именно это.

Гарри с большим интересом выслушал рассказ. Рука утром уже перестала болеть, а Крис даже снял повязки. НА месте раны осталось большое темно-бордовое пятно, которое, вроде бы, должно было вскоре сойти.

Исключительно из вредности посидев с ними еще немного и выдав пару двусмысленных фраз, от которых Дэн слегка вздрагивал, Гарри с резко улучшившимся настроением отправился к себе. Он еще пару дней назад прихватил в Министерстве полный список Лишенных прав. С адресами. И теперь собирался лично пообщаться с каждым из них. Идиотская затея. Но лучше он придумать не смог.

* * *

Вечером Гарри мрачно подводил итог. Тридцать человек. За целый день!! А время уходит…

Вымотавшись окончательно, он отправился домой и, ради разнообразия, целиком посвятил себя ремонтным работам. Точнее, наведению последнего лоска: вызванная днем строительная бригада отлично постаралась, вернула на место все камни, заново покрасила стены и даже восстановила часть мебели. Поменяв то, что считал нужным, Гарри поужинал и с чашкой чая устроился в большом кресле.

Пристроив сыто мурлыкающего Снейпа у себя на коленях (прим. редактора: Не люди, вы только себе это представьте! Мурлыкающий Снейп на коленях у Гаррика! Да вообще у кого бы то ни было на коленях! Не удержалась! Честно скажу, 70 страниц честно держала себя в руках и скобки не ставила. Но в этом месте…), Гарри рассеянно чертил загадочно выглядящие схемы на листке бумаги, пытаясь составить список возможных «целей» заговорщиков. Ну, кого они больше всех ненавидят?

Список получился внушительный. Со сдержанной гордостью Гарри внес в первую десятку себя, любимого. Пожалуй, такая популярность ему даже льстила. Гроза темных магов.

Звонок в дверь почти испугал его (нет-нет, не только потому, что это был голос банши): неужели еще кто-то умер? Он рванулся к двери, котенок кувыркнулся в воздухе и с глухим звуком приземлился на ковер. Истошный ор предупредил Гарри, что Профессор Снейп в ярости, и лучше бы гадкому Поттеру не возвращаться!

«Пятьдесят очков с Гриффиндора» — прикинул Гарри, распахивая дверь. Никого! Что за?…

С легким шорохом плащ-невидимка скользнул вниз.

— Привет. — сказал Драко и криво улыбнулся. — Можно?..

* * *

Гарри автоматически распахнул дверь шире, еще не до конца веря, что все это происходит на самом деле. Драко качнулся за ним, как-то неуверенно сделал шаг, другой… и стал оседать на пол, безуспешно пытаясь ухватиться за дверь. Несмотря на удивление, быстрая реакция не подвела Гарри.

Молниеносное движение, пара слов, и Драко завис в воздухе, надежно поддерживаемый магией. Подобрав плащ, Гарри захлопнул дверь и попятился к гостиной, увлекая за собой безвольное тело. Драко не шевелился, он, похоже, потерял сознание.

«Наклевывается традиция. Малфою, наверное, понравилось появляться у меня дома в бессознательном состоянии».

Ярость поднималась в груди удушливой волной. «Как он смеет являться сюда? Это даже не безрассудство, это непроходимая тупость! Неужели он еще на что-то надеется??!».

Но вволю отдаться гневу мешало некоторая растерянность: Гарри совершенно не понимал, что происходит. И уж тем более был изумлен этим странным обмороком.

О котенке Гарри и не вспомнил. Впрочем, Профессор и сам не спешил о себе напоминать. То ли проникся торжественностью момента… Хм. В это кто-нибудь верит? Наверное, только Гарри. Не пожалеть бы.

Гарри опустил Драко на диван и, наконец, сумел его как следует рассмотреть.

Зрелище его ужаснуло. Полутьма не дала ему заметить сразу очевиднейшей вещи: Малфоя избили.

Не слишком умело, но, очевидно, с большим старанием. Все лицо было покрыто жутчайшего вида синяками, губы полопались под ударами, странного вида царапины причудливой паутиной легли на бледную кожу. Правый глаз почти совершенно заплыл, а на шее виднелась широкая красная полоса, покрытая подсохшей корочкой.

Одежда скрывала все остальное, но Гарри почему-то был уверен в том, что там дело обстояло не лучше.

Гнев исчез, словно его и не было. Сейчас было не время для яростных допросов и выяснения истины. Сначала следует жертву вылечить, а потом уже пытать — спросите любого палача, он подтвердит.

Гарри рванулся к шкафчику с немногими имевшимися у него дома зельями. Выбрав обезболивающее посильнее, он попробовал заставить Драко выпить его. Никакой реакции. Побоявшись, что так он утопит своего «пациента», попросту залив снадобье в дыхательное горло, Гарри привел Драко в сознание заклинанием.

Блондин дернулся и глухо застонал от боли. Это было похоже на вой животного, но никак не на звуки, которые способен издавать человек. Драко судорожно закашлялся, в уголке губ показалась свежая кровь. Потом он медленно улыбнулся, видимо, доставляя себе этим не слишком приятные ощущения, и отчетливо произнес:

— Вылечи или убей. Мне все равно.

Осторожно просунув ладонь под светловолосую голову, Гарри осторожно приподнял ее, с содроганием ощутив липкую кровь, склеившую мягкие пряди. Теперь он снова поднес к разбитым губам Малфоя стакан и, напряженно вглядываясь в подернутые пеленой, почти белые сейчас, глаза, приказал:

— Пей. — Драко покорно сделал глоток и не сдержал мучительной гримасы, когда это простое движение отдалось ужасной болью в покалеченном горле.

Но зелье начало действовать почти сразу, и уже через минуту он слегка обмяк, расслабившись. Решив, что теперь можно заняться главным, Гарри пальцами приоткрыл рот Драко и принялся аккуратно водить ими, проверяя, все ли зубы на месте. Малфой без своей улыбки лишился бы немалой доли очарования, так что следовало действовать быстро: чем больше времени успевало пройти, тем сложнее становилось магией «вернуть на место» зубы.

Гарри вздрогнул, вдруг почувствовав мягкое, почти игривое прикосновения языка к пальцам, и изумленно посмотрел на Драко, а тот поспешно опустил ресницы, скрывая блеснувшую в глазах искорку. Гарри нахмурился и забормотал заклинания, уменьшая, а то и вовсе сводя на нет повреждения, причиненные лицу Малфоя.

Конечно, разумнее было бы сперва посмотреть, какие более серьезные повреждения у него есть. Но видеть эти глаза на так безжалостно изуродованном лице…

Гарри просто старался действовать быстрее.

Наконец, он снова приподнял Драко в воздух и вытащил из ящика длинный узкий нож, очень красивый и очень острый, что сейчас было гораздо важнее. Драко завис на уровне пояса Гарри и из-под полуопущенных век наблюдал за юношей, приближающимся к нему с самым решительным видом... и острым лезвием в руках.

Малфой попробовал усмехнуться, когда самый кончик отменно заточенной полоски стали коснулся его горла.

Гарри, сосредоточенно хмурясь, поддел шов на рукаве рубашке и стал аккуратно распарывать ткань. На черном хлопке кровь была не видна, но сейчас Гарри с беспокойством понял, что она вся буквально промокла, пропиталась драгоценной жидкостью.

Срезав рукав, Гарри обнаружил и причину — длинную рану с неровными краями. От плеча и до самого локтя. Гарри вздохнул и принялся за дело.

Через пару часов Драко, искупанный, перевязанный чистыми бинтами и даже символически одетый в халат Гарри, лежал на «своей» кровати, застеленной чистыми простынями, и героически боролся со сном: обезболивающее имело и такой эффект. — Ну а теперь попробуй объясниться, — ледяным голосом процедил Гарри, замерший в напряженной позе у самой двери.

— Тебе что-то непонятно? — картинно изумился Драко. Гарри даже пожалел, что так тщательно избавил его от всех повреждений, мешавших говорить. Голос был еще немного хриплым — из-за раны на горле, но вполне бодрым.

— Малфой, не играй со мной. — прошипел Гарри.

— «Малфой»? Гарри, милый, да ты сердишься… — сладко пропел (ну, скорее — прохрипел) Драко. Гарри подлетел к нему и замахнулся… Серые глаза смотрели на него с веселой яростью. «Ну давай же!».

— Тебе что, жить надоело?

— Нет. Если бы надоело, я остался бы там, откуда пришел.

— Как ты посмел сбежать?! — ну, наконец. «С этого и следовало начинать, а Гарри? Только вот интонации как-то… не того. Истеричные». Поттер досадливо поморщился, понимая, что от растерянности ведет себя не слишком правильно. Совсем не как грозный аврор, схвативший преступника.

— А ты ждал, что я стану послушным маленьким зверьком? Вроде этого идиотского котенка? И буду спокойно ждать, пока тебе наскучу, и ты отправишь меня в Азкабан? Или пока тебе вдруг стукнет в голову, что я все-таки преступник? Или пока твои дружки не решат этого за тебя? Поттер, не будь наивным. Я ни на секунду не оставлял мысли о побеге. — Драко говорил спокойно и как-то равнодушно.

«Ни на секунду». Вот так. А ты на что-то надеялся, доверчивый кретин. «Ни на секунду».

— Ты понимаешь, что тебя теперь ждет, — Гарри даже не спрашивал, он констатировал факт. — И все же ты пришел.

— У меня есть предложение.

— Малфой, тебя слишком сильно ударили по голове… — с деланым сочувствием произнес Гарри. — Ты бредишь.

— Я в своем уме. И я могу тебе предложить кое-что в обмен на свою свободу.

— Я в изумлении. Что же у тебя такое есть? — процедил Гарри.

— Информация о заговоре, например… — Драко мило улыбнулся.

— Врешь! — выпалил Гарри, в волнении подавшись вперед.

— Зачем? — Хм. Действительно. Он же получит то, что хочет, только если действительно расскажет что-то важное. Гарри развернулся и вышел из комнаты под изумленное восклицание Драко:

-Поттер?

Гарри вернулся с хрустальным флаконом, примерно до середины наполненным прозрачной жидкостью.

— Сейчас ты выпьешь это. Сам. Или я применю Империо. — сухо объяснил Гарри. А Драко весело фыркнул.

— А смысл, Поттер? Ты не знаешь, о чем спрашивать.

— О заговоре, разумеется, — вежливо объяснил ему Гарри, подходя ближе.

— Ты не понял, Поттер. На вопрос «о заговоре» я отвечу. Но главного ты не узнаешь. Потому что не сумеешь задать нужный вопрос. Все немного сложнее, чем это кажется твоему маленькому гриффиндорскому умишку. В прошлый раз я сумел скрыть от тебя довольно многое, — Драко самодовольно улыбнулся, — и в этот раз тоже сумею, поверь. — Лицо Гарри было непроницаемо и не выдавало обуревавших его эмоций.

Он был в растерянности.

Лжет Драко или говорит правду? Как узнать?

— По-твоему, я должен тебе доверять?

— Ты ничего не теряешь. Заговор существует, и ты должен побеспокоиться об этом. Иначе, поверь на слово, случится что-то очень неприятное…

— Говори, я слушаю. — сдался Гарри, плюхаясь в кресло. Драко, сонный, уставший и расслабившийся на мягких подушках, не сумел сдержать торжествующую ухмылку. Как и погасить блеск в глазах.

— Я знал, что ты не устоишь, Поттер. — Кивнул он и начал. — я уже сказал, что утаил от тебя многое. Это было просто: ты задавал мне вопросы о том, что я знаю, но ни разу не поинтересовался моими предположениями. А у меня давно зрела догадка о том, кто мог организовать других Лишенных и решиться на похищение палочки… А еще я знал, у кого есть такая шкатулка. — Драко расхохотался, увидев, как вытянулось лицо Гарри. — Юный Лестранг, папина гордость и преданнейший слуга Вольдеморта. Безжалостен, изворотлив, беспринципен. Его ждала такая блестящая карьера, а вы, Поттер, все испортили. — в голосе Драко зазвучало издевательское сочувствие. — В нем так и не появилось это тупое смирение, которое охватило стольких из нас. Но не исчезла и бешеная злоба, как в остальных. Он остался самим собой. Он всегда жил за счет ненависти. А в этот раз он за счет нее выжил. Подозрения у меня появились сразу же после той встречи, что-то очень знакомое было в том человеке. Но окрепли только после твоего рассказа. Я видел эту шкатулку ребенком. И слышал ее историю. Забавная вещица.

— И ты сбежал, чтобы присоединиться к ним?

— Я сбежал, чтобы вернуть себе свободу. Поттер, я не доверяю тебе. О, нет, ты не станешь лгать. Ты честен, но слишком одержим идеей справедливости. Ты думаешь, я не видел твоего лица, когда ты задал вопрос об убийствах? А я ответил, что убивал? Это было такое зрелище… Я до сих пор удивлен, что ты не убил меня после этого. Я не слишком боюсь умереть, Поттер. Но лишиться жизни по чьей-то прихоти, зависеть от переменчивого настроения и уродливой татуировки гриффиндорца, — Драко презрительно фыркнул, — предпочитаю умереть от рук авроров.

— Какие страсти, Малфой. Я сейчас заплачу. Ты оказался прав? Это Лестранг?

— Да, — кивнул Драко, — и еще шестеро. Включая тех двоих, которых ты подозревал.

— Зачем ты их убил? — бесцветным голосом спросил Гарри. — Ты сделал это сам?

— Убил? — Драко действительно удивился. — Я никого не убивал. Хотя… — он слегка помрачнел. — я сказал, что их собираются допросить. Мне надо было .. показаться полезным, чтобы со мной стали разговаривать. — он замолк, а потом равнодушно добавил. — Да, ты прав. Это я их убил. Хоть и не собственными руками.

— Что ты еще знаешь? — требовательно спросил Гарри.

— Как насчет имени хорошего друга наших заговорщиков из числа министерских работников? — насмешливо предложил Драко.

— Кто из Министерства предатель? — напрягся Гарри. Ему до последнего не хотелось верить…

— Глория.

— Что? — Гарри вздрогнул, но понял, что почти не удивлен.

Странно. Должен бы быть.

Какие у него были основания подозревать ее в ТАКОМ преступлении? Да, она скрывала некоторые грешки Драко — но лишь некоторые. И делала это из… привязанности.

— Они ей платили. Неплохо, надо сказать.

— Они тебе это все рассказали? — недоверчиво нахмурился Гарри, — с чего бы это?

— Нет, конечно. О чем-то догадался, на что-то намекнули… А Глория. Ну, она сама явилась. Выбравшись от тебя, я сразу поехал к Лестрангу. Объясняться. Он даже обрадовался, поугрожал слегка, но так, вяло. А потом отвез меня туда, где они обычно собирались. Все было так мило. Пока не приехала Глория. Она, в отличие от остальных, прекрасно знала, где я провел последние несколько дней. И не замедлила объяснить остальным. Сам понимаешь, что началось дальше. — Драко с болезненной усмешкой поднял руку к лицу. — Круцио им было недоступно, зато ремни и ботинки — вполне.

— Решили, что ты шпион?

— Точно. Кретины. — Драко произнес это с глубочайшим презрением.

— Что дальше?

— Хм… — задумался Драко. — очнулся я как раз вовремя. Они договаривались о последних приготовлениях. Заметили, что я еще жив. Когда я опять очнулся… — Драко произнес это таким скучающим голосом, что Гарри стало смешно, несмотря на весь ужас ситуации, — со мной оставались только трое. Остальные куда-то делись. Я подождал, пока двое выйдут, — он попробовал пожать плечами, — и оглушил третьего. На это меня еще хватило.

— Магия без палочки?

— Усиленная болью и страхом.. . — уточнил Драко. — меня не обыскивали, твой плащ еще лежал в кармане. А еще я украл у них метлу. Все равно они ее тоже у кого-то украли.

— Ты смог хоть что-нибудь понять об их планах? — задумчиво спросил Гарри, лихорадочно размышляя над тем, что теперь делать в первую очередь.

— Почти все. — Гарри рывком поднял голову, в глазах вспыхнула надежда. — Так ты не врал?

— Сегодня ночью. Шабаш в Министерстве. Они будут там.

— Зачем??

— Понятия не имею. — улыбнулся Драко. — я же сказал: «почти», но не все. — Гарри вскочил и почти вылетел из комнаты, но на пороге крутанулся:

— Не мог раньше сказать?!!

— Я думал, тебе интересно и остальное. — хмыкнул Драко.

— Это все, что ты знаешь?

— Это все, что тебя может интересовать. — согласился Драко. И Гарри аппарировал. Через пять минут. Наложив на комнату с десяток заклятий. Больше не успел. Жалко.

Спустя немногим более часа квартира в одном из не слишком респектабельных районов Лондона была практически без сопротивления захвачена Дэном и Роуз.

По описанию Драко они легко нашли нужное место и, не встретив никакого сопротивления, вошли внутрь. Почти сразу началась беспорядочная стрельба из маггловского оружия, которая не на шутку перепугала чистокровную волшебницу — анимага, но у Дэна вызвала реакцию в виде легкой презрительной усмешки и настоящего вихря заклинания: защитные барьеры остановили полет пуль, а оглушающие лишили их противников всякой возможности сопротивляться.

Как Драко и говорил, их было трое. Обыскав на всякий случай всю квартиру, и повесив парочку сигнальных заклинаний, которые предупредили бы Дэна о появлении новых «гостей», парочка вместе со своими «жертвами» вернулась в Штаб.

Там в полном разгаре шел военный совет. Аластор, наконец-то, проникся рассказом о заговоре и почти поверил: тень сомнения еще скользила по его лицу, но он безропотно соглашался с возбужденной речью Гарри. Министерство, предупрежденное о возможности нападения, наоборот, прореагировало более чем сдержанно. Вежливо, но весьма решительно, все предложения о помощи были отвергнуты.

Шабаш состоится.

Единственное, что они вообще сделали — это взяли описание преступников и усилили охрану.

— Они что, эти идиоты, совсем беспечные? — кипятился Гарри.

— Просто слегка нервничают. Кажется, Министр решил, что мы собираемся ими руководить. — Хмыкнул Аластор. — А я еще сказал, что могу взять ответственность за ситуацию этим вечером на себя, если они передадут мне все полномочия.

— Да, это был неверный ход, — фыркнул Крис. Он проспал весь день и теперь, когда наступила ночь, чувствовал себя гораздо бодрее, чем все остальные, уставшие за день.

Крис недавно вернулся из дома Гарри, где использовал мыслеслив, чтобы получить у Драко точную информацию о внешности заговорщиков и их квартире, а теперь снова и снова просматривал воспоминания, чтобы не упустить ни одной детали.

— Разве это не глупо? Мы не можем найти четверых Лишенных!! Четырех заговорщиков!! В чем смысл запрещать им пользоваться магией, если они могут так легко смыться?

— А ты бы хотел поставить им клеймо со следящими чарами? — хмуро уточнил Моуди. — Знаешь, Гарри, еще немного, и я перестану тебя уважать. Если ты не потрудишься следить за своим языком. — Пораженный грубыми словами, хоть и произнесенными спокойным, чуть насмешливым тоном, Гарри обернулся… и встретил пристальный взгляд Моуди. И обычный, и волшебный глаза застыли, изучая быструю смену эмоций на лице Гарри. Поттер вспыхнул и опустил глаза.

— Клеймо и следящие чары. Выдумка Вольдеморта, да? — Крис вздрогнул при звуках этого, уже давно не страшного, но все еще вызывающего самые жуткие ассоциации имени.

— Да. Которую ты, — Моуди особо выделил это слово, — кажется, собрался реализовать.

— Но они же преступники! Я же не всем подряд… — Гарри всерьез перепугался, поняв, с кем сравнил его Моуди. И еще больший страх вызвало то, что Аластор был абсолютно прав. Неужели так просто перешагнуть невидимую черту?

Неужели так легко начать думать, как… ну, как Вольдеморт.

— И они платят за это. Лишением магии. — холодно отчеканил Моуди. — Все остальное — все эти допросы, необходимость отчитываться — лишь средства контроля. А не самостоятельное наказание. И если получается наоборот, если даже боль от потери палочки кажется слабее унижения от действий Надзирателей, это вина исполнителей приговора. Вина. — Такая долгая речь утомила Моуди, он замолчал и отвернулся, демонстрируя нежелание продолжать разговор. А Гарри в очередной раз вспомнил свою первую реакцию, когда он узнал, КТО будет начальником Канцелярии. Удивление.

Он считал, что на эту роль грубый, простоватый на вид и зацикленный на «бдительности» Моуди не годится. Что для распутывания сложных интриг и правильного понимания происходящего нужен кто-то другой. Более мудрый.

С тонким умом и чутким сердцем.

С тех пор удивление ему приходилось испытывать часто. И удивлялся он — себе: почему он никак не может до конца понять этого человека? Сколько у него… граней? И как ему удается быть одновременно таким… разным?

* * *

Допрос пленников ни к чему не привел. Все, чего они смогли добиться — это невероятное количество деталей, подробные описания мелких и крупных нарушений, и до смешного пафосные рассуждения о мести, которая настигнет и покарает виновных. С ехидной ухмылкой и нескрываемым торжеством в голосе все трое доходчиво объяснили, что не имеют ни малейшего представления о том, что именно задумал Лестранг и его помощники.

Ни имени жертвы, ни способа покушения. Ни-че-го.

Зато весьма интересным оказался рассказ о том, как были организованы заговорщики. Лестранг — признанный лидер — не участвовал ни в каких опасных затеях, которые могли бы ему повредить или навести на него подозрение. Он и еще один Лишенный, наделенный статусом ближайшего помощника, занимались разработкой плана, каким-то образом находили способы достать нужную информацию, раздавали задания и договаривались с Глорией.

Остальные пятеро знали только то, что было обязательно для выполнения очередной миссии. Но характер выполняемых ими поручений был разным. Все самое опасное и рискованное поручалось всего двоим… Тем самым двоим.

Эйфель и Акерли — их смертный приговор был подписан задолго до того, как они стали о чем-то догадываться. Рано или поздно авроры заинтересовались бы ими, даже несмотря на прикрытие со стороны Глории, так оно и случилось.

А они что-то поняли. То письмо — это была попытка.. спасти жизнь. Попытка.

Гарри глухо зарычал и отправился в кабинет Невилла. После короткого спарринга с Тварью он почувствовал себя гораздо лучше, хотя оба получили повреждения примерно одного масштаба: у Гарри были в кровь разбиты кулаки, а Тварь потеряла в схватке несколько листочков.

Усталый, но довольный, Гарри вернулся в Гостиную. Крис зашипел на него и бросился лечить порезы, гневно выговаривая что-то… Гарри не слушал.

Все его внимание было сейчас обращено на Дэна. Темноволосый маг сидел на диване, скрестив руки, и странным взглядом провожал каждое движение Криса. Насколько Гарри успел заметить, они вели себя как обычно, ничем не показывая напряжения, проникшего в их отношения. Похоже, никто и не догадывался…

Моуди появился на пороге, выразительно постукивая по циферблату небольших настольных часов. Девять. Через три часа начнется Шабаш.

Гарри вырвал недолеченные руки у Криса, Моуди изумленно уставился на кровь, и Гарри пояснил с кривой ухмылкой:

— Сеанс бокса с Тварью. Разошлись во взглядах на проблему частной собственности. — Моуди вытянул губы трубочкой в беззвучном: «Ооо».

— В каком статусе мы там будем? — подал голос Дэн.

- Как обычно. — Проинформировал его Моуди. — Делаем свою работу. Но на помощь не рассчитывайте. Они планируют справиться сами.

Крис смешливо фыркнул:

— Меня забросали частными совами из Министерства. Никто ничего не понимает: вокруг просто кишат авроры. Говорят, — он заговорщически понизил голос, — что даже Азкабанских вызвали.

— Это входит в их полномочия, — согласился Гарри, — нормальная реакция на такую угрозу, но почему тогда отказались от нашей помощи? — удивление Гарри можно было понять.

Азкабанские авроры по праву считались лучшими. После гибели Вольдеморта большинство немедленно переметнувшихся на его сторону дементоров было уничтожено, остальные прятались до сих пор, но авроры старательно выслеживали их, и редкий месяц обходился без удачной охоты. Но Азкабан остался без Стражей, чем был весьма доволен Орден Феникса, в отличие от Министерства, разумеется. И это стало вопросом принципа.

Война с Вольдемортом очень сильно повлияла на расстановку сил в магическом обществе. Орден Феникса, до того игравший весьма незначительную роль в мирное время, вдруг вышел на первый план. Сумасшествие Фаджа, растерянность чиновников — все это только способствовало совершенному отстранению Министерства от дел на время войны. После падения Вольдеморта Министерство вновь начало работу… но уже на несколько ином уровне.

Тень Ордена Феникса и, конечно же, более чем материальное присутствие созданной им Канцелярии ставили Министерство в весьма неустойчивое положение. Формально управляя магами, чиновники не могли не понимать, что это продолжается только до тех пор, пока им разрешают играть свою роль.

И случай с Азкабанскими аврорами доказал это как нельзя лучше. Одним из первых приказов Министерства стал запрет на уничтожение дементоров. Им снова предлагалось вступить в сотрудничество с людьми и вернуться к своей «работе». Определенный смысл в этом был. Худшее наказание для преступников придумать было трудно.

А значит, возвращался контроль. Возвращался в действие главный рычаг для поддержания порядка в мире магов. Пожалуй, лучшее оружие для того, чтобы управлять всеми и каждым из могущественных почти-не-людей, наделенных сверхъестественными способностями, которые, кстати, могли быть бОльшими, чем у самих «управленцев». И имя этой силы — страх.

Как бы силен ты ни был, всегда может найтись кто-то сильнее. И тогда не избежать наказания. А что в этом мире может стоить дороже собственной души? Ответ очевиден. Как очевидно и то, что человек сам помещал себя в жесточайшие рамки, надежно удерживаемый от неразумных поступков страхом.

Но в этот раз Министерство не получило того, чего хотело. Унизительнейшим способом чиновникам указали их место: уже через несколько часов приказ был аннулирован Орденом Феникса, а Азкабан выводился из-под опеки Министерства, становясь почти автономным — разумеется, если не считать подчинения Ордену.

Место дементоров заняли люди. А у стен появились призрачные двойники: невидимые магические клетки не позволяли сбежать, а отсутствие палочек делало колдовство невозможным. Стихийные неконтролируемые всплески магии не могли причинить защите ни малейшего труда.

Сохранив Темным магам жизнь, победители не просто доказали свое нежелание убивать пленников. Единственной возможностью для них не превратиться в растение от одиночества и безделья была «полезная работа». Не секрет, что к Темным присоединялись очень могущественные маги, нередко — гении. Гении часто ищут признания не там, где следовало бы. Для таких людей создавались особые условия, им позволялось заниматься исследованиями. Теоретическими, в основном. Палочки не выдавались никому, как и особо сильнодействующие препараты для зелий.

Но это все равно работало.

В каком-то смысле пребывание в тюрьме становилось благом: огромное количество свободного времени, много пергамента и чернил — наконец у пленников появлялась возможность спокойно записать свои мысли: ведь раньше до этого руки просто не доходили.

Азкабан охраняли люди, это верно. Но это были не просто маги. А маги высшего ранга, лучшие из лучших среди тех, кто сражался под знаменем Феникса. Да, зачастую они не умели больше ничего — только сражаться, зато в этом были воистину гениями. И Азкабан был тем самым местом, где их способности и их опыт оставались востребованными даже в мирное время.

Азкабанские авроры были еще и своеобразным резервом на случай непредвиденных ситуаций. Министерство довольно редко пользовалось своим правом вызывать их, но каждый раз — обоснованно. Конечно же, заговор с целью нападения на само Министерство был таким поводом. Ни малейших сомнений.

Авроры Азкабана были лучшими, это так. Но Агенты Канцелярии представляли собой совершенно уникальных по своим способностям людей, и каждый из них (включая Лонгботтома) в критической ситуации мог стоить двоих, а то и троих Азкабанских…

Все эти мысли успели промелькнуть в сознании Гарри за пару секунд, приводя его к неизбежному выводу: Министерству гораздо больше пригодились бы они, Агенты. Тогда почему…? Его изумление вызвало у Моуди странную реакцию. Он заулыбался. А Дэн хмыкнул, поднимаясь с дивана:

— Гарри, не будь ребенком. Министерство скорее даст перебить всех приглашенных, чем по доброй воле попросит Канцелярию о защите.

— Отправляемся? — Крис деловито одергивал мантию. — Я тут подумал, может, переоденемся? Такой случай… — он притих под ироничным взглядом Гарри и, поднимая руки ладонями вверх, пробормотал. — Все, все… понял! Пойду, скажу Невиллу, что мы уходим. Он где?

— Тварь лечит, где же еще. — злобно ухмыльнулся Гарри. Невилл с перекошенным от ужаса лицом, но, как ни странно, в гробовом молчании выдержал весь «раунд» (наверное, боялся разозлить Гарри еще больше) и только потом бросился к цветочку, гневно бормоча что-то о живодерах и браконьерах. Надо будет извиниться, решил Гарри. И тут ему в голову пришла интересная мысль:

— А Роуз, что, не разбудили?

— Да тут она. — изумился в свою очередь Дэн. — Видел, как пришла… Стоп! Она же в «клетку» направилась. — «Клеткой» теперь называли новую камеру для преступников, сооруженную взамен той, что взорвал Гарри, в другом конце Штаба.

«Клетка» получила свое название за решетки на месте двери — Моуди решил, что неплохо иметь возможность приглядывать за пленными. Сейчас в клетке уютно устроились шестеро французов. Все в коме, но Крис, брезгливо пощупав пульс и заглянув под веки, заявил, что опасности никакой и тратить время на охрану их в больнице неохота.

— Так. Только не говорите, что она опять с этим мелким. — Закатил глаза Моуди. — Еще влюбится, что тогда делать будем?

— Закалять ее характер. — Холодно процедил Дэн. — Испытания формируют личность. — Гарри нервно икнул, понимая, что эти слова Дэн вполне мог адресовать в его адрес (ситуации-то до боли похожи), и немедленно проникся глубочайшим сочувствием к Роуз.

Отправившись на ее поиски, он действительно обнаружил девушку у Клетки. Она стояла и молча смотрела на аккуратно уложенных в ряд на матрасах пленников. «Объект», тот самый, молодой и слишком прыткий, действительно постепенно возвращался к жизни. Он разметался по импровизированной постели и казался просто спящим, в отличие от всех остальных, безвольно замерших в неестественных позах.

— Роуз? — Девушка резко обернулась к Гарри. — Нам пора.

— Да, точно. — она смутилась и быстро зашагала к остальным.

— Роуз. Мне надо будет с тобой поговорить… — осторожно начал Гарри, но Роуз оборвала его:

— Заметано. После всего.

— Отлично. … Ну, все готовы?

* * *

Смешавшись с гостями, Гарри напряженно высматривал в толпе знакомые лица. Картинки из воспоминаний Малфоя основательно утвердились в его памяти, так что он не боялся ошибиться. Только вот ошибаться особо было не в чем. Их не было.

Шабаш, несмотря на провокационное название, представлял собой довольно обычный светский прием, он проводился каждый год, отмечался юбилей создания Министерства.

Огромный зал был наполнен гулом негромких разговоров и смеха, важные маги в парадных мантиях прохаживались под ручку с элегантными ведьмами, присоединяясь то к одной, то к другой компании, по залу неслышно скользили изящные подносы с напитками и легкой закуской. Обычный прием.

Если не считать того, что присутствующие представляли собой самые сливки магического общества. Здесь были все! Гарри немного поговорил с Дамблдором (которого видел гораздо реже, чем ему хотелось бы), с удовольствием узнал о том, что Фламель тоже здесь и будет выступать с поздравительной речью: Фламеля Гарри уважал и любил не меньше, чем Дамблдора. В войне были свои плюсы, разве мог он мечтать, что однажды сам изобретатель философского камня предложит называть себя по имени?!

Фламель был самым старшим (назвать его старым не повернулся бы язык) магом в Ордене Феникса, но он старался держаться в тени, признанным лидером был Дамблдор. Тем не менее, Гарри был совершенно уверен, что истинное значение слов «серый кардинал» можно понять, только познакомившись с Фламелем. Ни одно решение не принималось без его одобрения. Об этом знали немногие, и это совершенно устраивало Николаса. Гарри очень нравился этот человек. Решив обязательно найти Фламеля, чтобы поздороваться, Гарри двинулся дольше в обход зала. Остальные агенты были где-то здесь, часть контролировало входы, а остальные просто выжидали, старательно всматриваясь в толпу.

Ожидание убивало.

Шабаш начался уже час назад, а до того все пятеро тщательнейшим образом осмотрели все здание: спрятаться в нем с самого начала было бы неплохой идеей. Больше всего Гарри боялся, что они спугнули преступников. Его просто передергивало от такого количества авроров на квадратный метр: разве сунется сюда нормальный заговорщик?

Наверняка, почувствовали неладное и уже давно убежали. Он принялся яростно грызть ноготь, и укусил себя от неожиданности почти до крови, когда его плеча коснулась невидимая ладошка. Мантию –невидимку, похоже, одела Роуз, у мужчины не могло быть такой маленькой лапки. Тихий шепот подтвердил, что он не ошибся:

— Гарри, один есть! — каких же усилий стоило после такой потрясающей новости сохранять невозмутимость на лице. — Не Лестранг, второй. — скороговоркой продолжала Розамунд. — пытался пробраться вовнутрь. Послушай, мы его убили нечаянно! — Гарри чуть не подпрыгнул от негодования — разве можно об убийстве так спокойно?? Но следующие слова его отрезвили. — Он почти перерезал мне горло. — Гарри дернулся, но сильная ручка удержала его за плечо. — Я же сказала, почти! Не успел. Главное другое — мы уверены, что Лестранг внутри! Бдительность! — прошипела она напоследок, и Гарри почувствовал, как невидимая рука перестала касаться его плеча. Плохо, очень плохо.

Он был в растерянности. Внутри? Но каким образом? Как он мог проникнуть? Не в туман же превратившись…

Людское море тем временем заколыхалось активнее — на массивную трибуну поднялся Министр. Невдалеке Гарри заметил Фламеля, очевидно, готовящегося выступать вторым. Озираясь по сторонам, Гарри принялся продвигаться к нему, одновременно высматривая Лестранга. И вдруг замер, увидев знакомое лицо. Глория.

Глория, как и он сам, протискивалась сквозь толпу поближе к трибуне. Мерлин, как же они про нее забыли?? Совершенно забыли! Потом Гарри пришло в голову, что она не может ничего знать, и он слегка успокоился, продолжая автоматически двигаться вперед, но при этом не сводя взгляда с девушки. Именно это и позволило ему заметить странную вещь. Ее походка. Легкая женская походка — что это с ней?

Глория шла, слишком широко шагая и слегка ссутулившись, казалось, от этого она стала ниже и словно шире. «Совсем как мужчина», — изумленно подумал Гарри. А дальше он подумать не успел. Догадка, молнией сверкнув в сознании, просто не успела даже принять законченную форму, а Гарри уже действовал.

Внимание всех было приковано к начавшему свою речь Министру, и почти никто не заметил, как темноволосый юноша вдруг молниеносно рванулся вперед, наводя прикрытую рукавом палочку на девушку, спешно пробирающуюся… к Николасу Фламелю!!

Холодный расчет. Его глаза словно обрели компьютерную точность, отмечая малейшие помехи на пути и прослеживая нужную траекторию заклинания, губы сами прошептали сложную фразу, а рука автоматически воспроизвела нужную серию движений. На полуслове оборвав себя, девушка медленно осела на пол, слабо стукнулась о пол волшебная палочка. Несколько человек обернулось и сочувственно покивало, услышав слова симпатичного темноволосого юноши, видимо, ее кавалера, о духоте и шампанском.

Министр закончил свою речь под вежливые аплодисменты, а Николас Фламель поправил складку мантии и величественно направился к возвышению, даже не подозревая о том, что сегодня его очень долгая жизнь вполне могла, наконец, оборваться.

* * *

Гарри шел по коридору, прижимая к себе оглушенную «Глорию». Услышав сзади шаги, он обернулся и встретил изумленный взгляд голубых глаз.

— Гарри? Нашел подружку? — Крис забавно округлил глаза и смотрел на «сладкую парочку» в полном изумлении.

— Убийцу я нашел, — буркнул Гарри, отворачиваясь, и снова устремляясь вперед. Крис зашагал рядом, выжидающе на него уставившись.

— Это не Глория, это Лестранг. Видел бы ты его походочку, ошибиться невозможно. — пояснил, наконец, Гарри. Он был безумно зол. На себя. На остальных.

Бездарно проворонили Глорию — это раз.

Даже не подумали о Всеэссенции — два.

Кретины — это три.

— Все? Все закончено? — лицо Криса озарила широченная улыбка. — Вот здорово! Пойду, скажу Дэну… остальным скажу. — вдруг стал деловитым Крис. — Кстати, а кто цель? — уже повернув обратно, вспомнил он.

— Фламель. — Крис только присвистнул.

* * *

Через час они уже были в Штабе. Лестранг вернул свою обычную форму, подтвердив, что никакая это не Глория, но его пришлось оставить в Министерстве для допросов, чему Гарри тихо радовался — их «клетка» была забита!

Судьба настоящей Глории оказалась предсказуема: труп нашли в ее собственной квартире, Лестранг не мог допустить, чтобы ему помешали. Впечатление от монолога самого преступника у Гарри остались самые тяжелые. Едва очнувшись, Лестранг принялся безостановочно говорить, брызжа слюной, захлебываясь бессильной яростью. Ненависть.

Гарри это не было в новинку. Его ненавидели слишком многие, без особого повода с его стороны. Но это было другое. Лестранг обвинял их в том, во что превратили его жизнь, а Гарри смотрел на него и видел… Драко.

Драко Малфоя, такого же Лишенного прав. Такого же гордого. Такого же … неукротимого.

Ненависть.

Драко тоже его ненавидит? Это не было бы удивительно.

Лестранг в своей злобе был неприятен и … жалок. Но многое из того, что он говорил, приходило в голову и самому Гарри. Ему стало вдруг страшно, когда он представил себя на месте.. нет, не Лестранга. А все того же Драко.

И он почувствовал самое настоящее отвращение к себе, когда вспомнил собственные слова о следящих заклинаниях. Моуди абсолютно прав.

Вольдеморт вечен.

Потому что живет в каждом из нас.

Гарри аппарировал домой.

* * *

Серый свет пасмурного утра застал его в комнате Драко. Удобно устроившись на подоконнике, Гарри наблюдал за тем, как темные силуэты домов становятся четче и наливаются красками. Котенок тихо посапывал у него на коленях.

Вчера Снейп здорово повеселился, аккуратно нашинковав коготками не только всю разбросанную по дому одежду, но и диванную обивку, шторы и даже упавшее на пол кухонное полотенце. Действовал котенок с достойными его тезки старательностью и добросовестностью: Гарри никак не мог решить, заняться заменой испорченных вещей сейчас? Или подождать, пока неуравновешенный Профессор перестанет обижаться? Помня обидчивую и мстительную натуру преподавателя Алхимии, Гарри не сомневался, что все еще только начинается.

Легкий шорох донесся от кровати и Гарри выглянул из-за шторы. Драко очень медленно и осторожно поднимался с кровати. Каждое движение, похоже, причиняло нешуточную боль, но он не издал ни звука и, пошатываясь, направился в ванную. Гарри сполз с подоконника, оставив там котенка, и переместился в кресло. Он чувствовал себя разбитым и уставшим, а в придачу так и не удосужился искупаться, и на этом депрессивном фоне его не отпускали мысли о Лестранге, сомнения в правильности решений, которые ведут к таким последствиям. Которые вызывают такую ненависть.

Еще хуже было знать, что теперь ждет заговорщиков. Поцелуй.

Дементоры перешли на сторону Вольдеморта. Но не все. Около десятка остались если не лояльны Ордену Феникса, то, во всяком случае, не оказывали ни малейшего сопротивления, и даже помогали держать в плену нескольких самых сильных приспешников Темного Лорда. Самые старые и сильные из всех, эти существа были достаточно могущественны, чтобы не испытывать такой яростной жажды, постоянной потребности в человеческих эмоциях и душах. Они были достаточно мудры, чтобы не польститься на щедрые дары Вольдеморта. Конечно, Орден не мог расправиться с ними после всего, как с остальными. Но дементорам все же нужна была пища, пусть и редко…

Министерство взяло маленький реванш.

Дементоры стали палачами Лишенных прав. Карой за обман подаренного им доверия.

Драко вновь показался в комнате, добрел до кровати и затих.

-Спишь? — задал Гарри самый идиотский вопрос в мире.

— Нет. Ты уже вернулся? — изумился Драко, устраиваясь так, чтобы видеть Гарри.

— Вернулся.

— И?..

— Я должен отчитываться?

— Мне просто интересно.

— Лестранг пойман, — пожал плечами Гарри, — как и остальные. Теперь все будут наказаны.

— Охотились на них всерьез? Министерство сильно перепугалось? — В голосе Драко был веселый интерес, и Гарри сам не заметил, как рассказал ему обо всем произошедшем.

Драко был чем-то ужасно доволен. Ну еще бы, Лестранг и компания теперь дорого поплатятся за все, в том числе и за то, что его избили.

— А что будет со мной? — осведомился Драко. — Поцелуй?

— Да нет… — тусклым голосом ответил Гарри. — Ты же не заговорщик.

— Значит, ты согласился на сделку и отпустишь меня взамен на то, что я рассказал?

— Ты действительно помог, но ни о каких сделках и речи быть не может. — холодно сказал Гарри. — считай, что добровольным рассказом частично искупил вред, нанесенный моему дому. За то, что обманул доверие, тебе еще придется поплатиться, — заверил он Малфоя.

— Каким образом?

— Понятия не имею, — честно признался Гарри. — Пока останешься здесь.

— Я заплачу за разрушенную стену. Я не собирался, просто трудно контролировать…

— Я же сказал, никаких сделок. Я еще хорошенько проверю каждое твое слово. А пока ответь, если сумеешь. Ты сказал, что сбежал, чтобы не зависеть от меня… — Драко кивнул. — А зачем ты вернулся? Еще и в таком состоянии. Надеялся, что твой жалкий вид меня растрогает до слез? — Гарри рывком поднялся, подошел к постели и наклонился над сидящим на ней Драко, мягким толчком опрокидывая его на кровать. — Или считал, что ты теперь особенный? — Гарри прошипел это слово в полуоткрытые губы Драко, и вдруг, не выдержав, впился безжалостным поцелуем, причиняя боль разбитому рту. Когда он отстранился, его губы были в крови Драко. Почувствовав ее вкус, Гарри вздрогнул и безумным взглядом посмотрел на застывшего безо всякого выражения на лице Драко. Гарри медленно провел рукой по губам и посмотрел на широкую алую полоску, появившуюся на ладони:

— Почему ты пришел ко мне? — почти с отчаянием прошептал он. Драко пожал плечами, не делая попытки ни подняться, ни утереть кровь, собирающуюся в уголках губ:

— Я умирал. Мне нужна была помощь. — он перевел внимательный взгляд серо-голубых глаз на Гарри и отчетливо произнес, — мне некуда было идти, Поттер.

— Я не твой ангел-хранитель. — Яростно запротестовал Гарри. — Ты должен был бежать от меня как можно дальше, раз уж решился обмануть. У тебя не было никакого права требовать после этого…

— А я и не требовал. — Мягкие интонации. Непривычно мягкие.

— Что мне теперь с тобой делать? Что мне делать с собой? — прошептал Гарри, уткнувшись лицом в ладони.

— Для начала — выспаться, — слегка иронично ответил Драко. Ты похож на привидение с этим серым цветом лица и кругами вокруг глаз… — Теплая рука коснулась его плеча, настойчиво заставляя встать. — Давай, Поттер. Что-то ты совсем расклеился. — властно произнес Драко, и Гарри удивленно посмотрел на него. Потом резко кивнул и вышел.

А Драко задумчиво уставился в потолок, его лицо сейчас казалось старше своего возраста, а выражение сосредоточенной решимости на нем сильно удивило бы Гарри. Ну а мысли Малфоя привели бы его в неприкрытую ярость. Увы, Гарри телепатией не владел

* * *

— Я отправляюсь в Канцелярию. Возможно, твоя судьба решится уже сегодня, — Гарри стоял, скрестив на груди руки, его голос звучал сухо и безучастно.

Драко пожал плечами и занялся завтраком. Его полнейшая невозмутимость вызывала у Гарри что-то, очень похожее на восхищение. То есть, конечно же, восхищаться Малфоем было особо не за что, быстро поправил себя Гарри. Вел он себя по-идиотски. И заслуживал соответствующего отношения. Всерьез задумавшись над перспективой запихать Драко в одну из магических психлечебниц, Гарри вдруг понял, что Малфой к нему обращается.

— … я буду благодарен

— Что-что? — за что это Малфой собирается ему быть благодарным?

— Поттер, — терпеливо повторил Драко, — захвати для меня вечерние газеты, когда будешь возвращаться. Надеюсь, хоть эта моя просьба укладывается в твое извращенное понимание профессиональной этики? — ага. Это он, конечно, дает понять, что заметил, как шарахается от него Гарри. Как старается стоять подальше от светловолосого пленника. Как всеми силами избегает прикосновений…

Интересно, а чего он ждал? Того, что Гарри мягко ему попеняет: «где ты был, противный, я так волновался», — и радостно вернется в «их» кровать: в мягкие объятия… к вкусным поцелуям… умелым рукам… жаркому язычку…

Гарри судорожно дернулся, почувствовав, что его тело на такие неуместно подробные воспоминания откликается самым что ни на есть предсказуемым образом… Тихонько чертыхнувшись, он отвернулся от Драко и принялся за дыхательную гимнастику. Кто-то ему говорил, что это помогает.

Через пару секунд он ощутил словно легчайшее покалывание тоненькими иголочками — странные ощущения пробежались по задней стороне шеи, вдоль позвоночника, с каждым мгновением усиливаясь. Гарри обернулся и уперся взглядом в знакомое лицо. Драко совсем неслышно умудрился подойти очень, очень близко. И теперь просто смотрел на Гарри своими непостижимыми светлыми глазами. Гарри стоял лицом к окну, и яркое солнце за окном мешало рассмотреть их цвет. Чуть склоненная набок с небрежным изяществом голова, легкие волосы, вспыхнувшие нимбом, тонкие черты лица... Губы Драко дрогнули. И дрогнуло, отзываясь, сердце Гарри…

— Ты выполнишь мою просьбу? — чары не спешили развеиваться, и Гарри шарахнулся к двери. «Просьба». Драко Малфой его просит. Гарри решил, что, наверное, свихнулся, раз уже видит за невинными словами вполне определенный подтекст.

— Да.

— Отлично, — Драко медленно улыбнулся, а Гарри хмуро подумал, что эти несчастные газеты для него вполне могут оказаться последней радостью в жизни. Все зависит от того, что успел узнать Моуди: о заговоре. И о его участниках.

Гарри вышел, но через минуту вернулся с котенком. Минута потребовалось на то, чтобы отодрать паршивца от очередной шторы.

— Присмотришь за ним, — не просьба, а констатация факта.

— Не боишься, что я возьму его в заложники? — хмуро поинтересовался Драко, разглядывая Снейпа так же внимательно, как тот рассматривал его.

— Рискни, — фыркнул Гарри. «Посмотрим, кто еще чьим пленником в итоге будет. Никогда не недооценивайте Снейпов». С этими мстительными мыслями Гарри отправился прочь из дома. Под входной дверью, которой он довольно давно не пользовался, кстати, успело скопиться несколько писем.

Одно было от Гермионы, а Гарри совсем про нее забыл в последнее время! Очередное приглашение… нет, похоже, ему придется отказаться. Ну, в конце концов, он может подумать об этом позже.

* * *

В Канцелярии было удивительно тихо. После ночной операции все отсыпались по домам, только в кабинете Моуди кто-то был. Из-за полуоткрытой двери доносились напряженные голоса. Удивленный, Гарри постучался и услышал:

— Да?

— Аластор? — Гарри заглянул в кабинет. Моуди сидел лицом к нему, а напротив Аластора устроился… Николас Фламель!

Моуди хмуро кивнул Гарри, приглашая зайти. Поттер поздоровался с обоими и, совершенно не понимая, что происходит, устроился на стуле.

— Гарри, сегодня ночью кое-что произошло… — начал Моуди, устало потирая переносицу.

— Еще что-то? — быстро уточнил Гарри, бросив взгляд на Фламеля.

— Да. Попытка побега из Азкабана. — изумление Гарри было таково, что он просто онемел, растерянно переводя взгляд с Аластора на нахохлившегося Фламеля.

— ЧТОоооо? Но это невозможно! Я имею в виду… — Гарри осекся и снова посмотрел на Фламеля.

— Еще как возможно. Восемь заключенных, у всех палочки, подкупленная охрана. Отлично спланированная и имеющая все шансы на успех

операция. — почему-то весело ответил вместо Моуди Фламель.

— Этой ночью?

— Точно. — кивнул Моуди.

— Насколько успешно? — напрягся Гарри, прекрасно понимая, что этой ночью шансы на успех были как никогда велики.

— Полный провал. — широко улыбнулся Фламель.

— Что это значит?

— Все убиты, — глухо сказал Моуди. Гарри растерянно переводил взгляд с одного на другого, кусочки мозаики бешено вертелись в голове, уже почти складываясь в полную картину…

Покушение на Фламеля — так удачно отвлекло почти всю охрану из Азкабана. Странное поведение Драко, его исчезновение накануне спланированного побега. Отец Драко сидит в Азкабане, а ведь всем известно, как юный Малфой привязан к нему…

И Драко не солгал тогда, под Веритасерумом. Он действительно не замышлял ничего против волшебного правительства. Он всего лишь устраивал побег отцу, не считаясь с препятствиями и жертвами. Используя всех и вся. И его он тоже использовал. Гарри заставил себя задать вопрос. Тот, что окончательно прояснил бы смысл происходящего. О Боги. Как же он не хотел слышать ответ.

— Кто они? — Моуди перечислил восемь имен, и Гарри еще пытался понять, действительно ли Аластор не назвал того, что он ждал услышать, когда Фламель добавил:

— Все говорило о том, что будет еще и девятый, но мистер Малфой оказался мудрее своих невезучих товарищей…

— Малфой?! — Гарри почти подпрыгнул. — НЕ УЧАСТВОВАЛ?

— Именно так, Гарри.

— Но заговор! Заговор с покушением на Николаса!! Он же был устроен, чтобы отвлечь внимание?..

— Совершенно верно, Гарри. Именно поэтому они перенесли побег на эту дату: узнали о готовящемся покушении. Даже если бы о нем не узнали заранее, такая сенсация неизменно вызвала бы так необходимую им неразбериху. И закончилась бы призывом Азкабанских. — закивал Фламель. До Гарри постепенно доходило:

— Вы так спокойно говорите об этом… Вы… знали?

— О побеге? Ну, разумеется. Половина подкупленных стражников строчила мне подробнейшие отчеты… другая половина уже получила по заслугам.

— И о покушении на Вашу жизнь, получается… — Гарри не мог поверить, не мог понять.

— Знал. — зло сказал Аластор. — Все он знал.

— Более того, — мягко уточнил Фламель, — видишь ли, Гарри… покушение на мою жизнь спланировал именно я.

Сначала Гарри показалось, что он ослышался. Он уже открыл рот, собираясь переспросить… Но Фламель поднял руку, останавливая его, и продолжил:

— Гарри, я знаю все, что ты хочешь сказать. Но прежде чем ты примешься изумляться, а может, и возмущаться… просто выслушай меня. Небольшое отступление, которое поможет тебе меня понять. — Гарри кивнул, и Фламель откинулся на спинку стула, устраиваясь удобнее:

— Гарри, ты никогда не задумывался о том, что совсем рядом существует место, в пределах которого сконцентрировано величайшее в мире число темных магов? О том, что в Англии находится настоящий заповедник зла? Да, я говорю об Азкабане. И это именно заповедник. Сносные условия и огромное количество времени для того, чтобы растить, холить и лелеять свою ненависть. Изобретать планы побега и мести. И даже — претворять их в жизнь. Гарри, разве правильно это — оставлять ядовитую гадюку под своей кроватью? В один прекрасный день она может выползти из своей корзины. Разве разумный человек станет играть с огнем так, как это делаем мы? -Николас умолк и взглянул на Гарри.

— Но… если Вы всегда так считали…

— Всегда, Гарри.

— Зачем тогда все это? Почему Вы не убили их еще тогда? После смерти Вольдеморта все упивающиеся прекратили сражаться. Они сдались.

— Гарри, тебе еще предстоит понять, что в борьбе зла с добром самое действенное оружие зла — это слабость. — с горечью произнес Фламель, а Моуди, который все это время сидел нахохлившись и словно не обращал внимания на разговор, вдруг добавил с мрачным сарказмом:

— Он хочет сказать Гарри, что убивать безоружных и сдавшихся на его милость людей ему не позволяет имидж.

— Аластор, я уважаю твое мнение, но этот тон действительно не слишком уместен, — поморщился Фламель.

— Вы не убили их только потому, что боялись выставить себя в невыгодном свете?

— Да, Гарри. Это единственная причина, — пожал плечами Фламель. — У людей не должно возникать сомнения в том, кто — истинное зло. И кто — добро. А побежденным всегда хоть немного, но сочувствуют.

— Это отвратительно, — бесцветным голосом сказал Гарри.

— Я тоже так считаю, — кивнул Фламель. — Жизнь иногда — весьма неприятная штука.

— И вы оставили их в Азкабане.

— Да, мы даже надеялись извлечь из этого пользу… исследования, записи, ты понимаешь меня. Но эти люди никогда не смирятся с тем, что они оказались проигравшими. Волк никогда не смирится с пленом. Как бы хорошо его не кормили. И они решили бежать. Разумеется, не для того, чтобы начать новую жизнь, они уже попробовали вкус власти, они бы не уехали из Англии, о, нет! Я уверен, нас бы ждала попытка переворота, попытка вернуть власть темных магов…

— Но у Вас нет доказательств этому? — Фламель словно смутился:

— Гарри, они не делились со стражниками своими тайными устремлениями, знаешь ли.

В любом случае, несколько человек из охраны оказались подкуплены и стали доставлять по их просьбе различные ингредиенты, информацию и даже письма. Узнав об этом, мы легко догадались, что последует потом… Но возникла проблема: мы получали сведения только от части завербованных. А настоящих предателей и самих заговорщиков расспросить не могли, это стало бы провалом, спугнуло бы..

— Но ПОЧЕМУ? — не удержался Гарри от вскрика.— Если вы знали, что они будут делать, почему просто не остановили их??

— И что дальше? Отправь мы их к дементорам за попытку побега — как бы это выглядело? Орден Феникса из-за ложных обвинений расправляется со старыми врагами?

— А разве это не так? На самом деле?

— Так. Но глупые люди не поймут, что это необходимо. — «Наверное, я глупый человек», — мрачно подумал Гарри, не решаясь сказать это вслух. Он уважал Фламеля. И считал его мудрым и честным человеком. Может, в его словах была истина? Просто Гарри не может… понять?

— И вы решили…

— И мы решили позволить им сделать то, что они хотели. Чтобы их намерения ни у кого не оставляли сомнений в правильности и обоснованности…

— Убийства. — снова Моуди. Что случилось? Неужели они … ссорятся?? Гарри казалось, что это дурной сон. Жизнь и раньше не радовала простотой и понятностью. Но сейчас ему казалось, что все вокруг просто сошли с ума. Или не все. Он один. Как мог он даже не догадываться о таких сторонах так хорошо знакомого ему человека??

— Да, если угодно, убийства. Но — при попытке побега. И у них всех в руках были палочки, — резко ответил Фламель. И снова повернулся к Гарри:

— Чтобы не спугнуть их, мы не могли рисковать, получая информацию с помощью веритасерума или простого допроса. Даже заклинание забвения — этакий провал в памяти — могло навести их на подозрения. Мы знали, что заговор существует. Знали примерно, что они собираются сделать — некоторые весьма редкие ингредиенты указывали, что они собираются отравить стражу ядовитыми испарениями, заставить открыть им двери. Но не имели понятия, когда и как в точности все произойдет. Так рисковать было нельзя — побег мог удаться. И было принято решение спровоцировать их, навязать им время побега. Устроить настолько удобную ситуацию, что они не устояли бы…

— Заговор Лишенных прав.

— Да. Один из преданных нам стражников подсказал им эту идею. Пара «невзначай» сказанных фраз, «забытая» газета с нужным текстом. И Упивающиеся сами пришли к этой мысли. Моя кандидатура была им почти навязана. Дамблдора я уговорил на время уехать из Лондона, а больше всего ненависти вызывали именно мы с ним. Да и самый большой переполох вызвала бы именно смерть одного из нас. Лестранг — один из активнейших организаторов побега — дал задание своему сыну. Послав его на верную смерть, между прочим. Странная семья. Через другого аврора мы подсказали кандидатуру Глории в числе еще нескольких не слишком чистоплотных служащих Министерства.

— Глория участвовала в заговоре? — полуутвердительно сказал Гарри. Николас чуть не засмеялся:

— Мой бог, нет!! Это просто беспринципная, жадная до денег дура. Хитрость — вот и все, что в ней есть интересного. Гениальна во всем, что требует изворотливости и двуличия. Она и не подозревала о масштабах задуманного ее подопечными! Считала, что они скрывают мелкие грешки, и за порядочное вознаграждение не допрашивала их под Веритасерумом. Всего-то. — «Тогда понятно, почему Лестранг не воспротивился знакомству Малфоя с Глорией…». — А еще она предоставляла им информацию. Все, что происходило за закрытыми дверьми Министерства, сразу становилось известно Лестрангу. Держали руку на пульсе, если угодно.

— Значит, от нее вы тоже не могли ничего узнать о времени покушения?

— Нет.

— А от кого тогда?

— Ни от кого, Гарри. Я не знал, когда и кто попытается меня убить, — пожал плечами Фламель.

— Вы рисковали своей жизнью??

— Это была моя идея. Как я мог заставить служить подсадной уткой кого-то еще? Гарри, ты плохо меня знаешь, если думаешь о таком. — «Действительно. Я Вас совсем не знаю, оказывается», — на самом деле, у меня были догадки. Убийство должно было быть обставлено с большой помпой, чтобы суматоха достигла и стен Азкабана, чтобы потребовались охранники оттуда… Поэтому срочно были запланированы четыре крупных события, на каждом из которых при должном старании меня можно было бы… Они клюнули на второе по счету.

— А если бы Вас убили??

— Это не случилось. Благодаря тебе. А если бы и случилось — ну что ж. Моя смерть стала бы для остальных сигналом, что побег вступил в активную фазу. Им бы не удалось уйти. — Гарри молчал. Он не знал, как реагировать на слова этого поразительного человека. Просто не знал.

— Гарри, у меня был неплохой шанс. Я знал об опасности, и я не худший маг в этом мире, — Фламель усмехнулся, — но спас меня именно ты. И поэтому я посчитал, что ты имеешь право знать…

— Аластор, ты знал, — в голосе Гарри были слышны обвиняющие нотки.

— Да, знал.

— Не сказал.

— Нет.

— Отговаривал от расследования.

— Хотя знал, что это бесполезно. Гарри, это грязные игры, — Моуди не обращал ни малейшего внимания на нахмурившегося при этих словах Фламеля, — грязные игры старых интриганов. Зачем тебе это? Зачем… мараться?

— Моуди, придержи язык, — холодно перебил его Николас. — Гарри, сам подумай, в чем смысл рассказывать об этом тебе? Ты что, помог бы мне? Стал бы на мою сторону?

— Нет. — тихо, но твердо.

— Вот видишь! К тому же, твоя болезненная привязанность к Малфою… -Гарри вскинулся, собираясь протестовать, но осекся под насмешливым взглядом Аластора. Николас поспешно продолжил:

— Конечно, Малфоя — младшего мы подозревали только из-за его отца. Видишь ли, до самого последнего момента наши информаторы утверждали, что Люциус Малфой — это девятый и не последний по значению участник заговора. К тому же, его письма к сыну были среди тех, что доставляли за пределы Азкабана подкупленные авроры. А Малфой— младший передавал ответы. Но Люциус, видимо, либо действительно и не собирался бежать, либо любит сына гораздо сильнее, чем Лестранг — своего. Все письма были более чем невинны — сентиментальный треп, ни одного подозрительного намека — и к тому же почти в каждом Люциус заклинал наследничка держаться как можно дальше от неприятностей. Особенно — заговоров. Похоже, юный Драко и правда ничего не знал. Но… лучше подстраховаться. Кстати, Гарри, — Николас тепло посмотрел на него, — это была отличная идея — отправить Малфоя к Лестрангу за информацией. — «ЧТООО??? Они считают, что это я его отправил??? Заставил так рисковать?» — Гарри открыл рот, чтобы возразить, но тут же понял, что рассказать о побеге Драко было бы большой ошибкой. Малфоя тут же сочтут подозрительным… Да, конечно, он и правда темнил. Но меньше всего Гарри хотел отдавать Драко Фламелю. Странно, как быстро изменилось его отношение к Николасу. Как страшно. Как непоправимо.

И Гарри сказал совсем не то, что собирался:

— Спасибо. Его там чуть не убили.

— Не убили бы, — отмахнулся Фламель. — Лестранг дал особые инструкции сыну насчет Малфоя — младшего. Завербовать, а если не получиться — не причинять вреда. Ни в коем случае. Видимо, из-за Люциуса. — Николас пожал плечами. — А вообще-то мне все равно. Главное, что информация была получена вовремя.

— Притворялся, что не веришь мне, — Гарри зло глянул на Аластора, тот только усмехнулся. — Итак, все мертвы?

— Да. Все восемь. И несколько авроров из настоящих предателей. К сожалению, в их числе тот, кто передал палочки. Мы не знаем теперь, сколько в точности их было. Найдено восемь.

— Малфоя обыскали?

— Обыскали и допросили под Веритасерумом. У него частичная амнезия.

— ЧТО? — Гарри чуть не упал со стула, — что за бред??

— То ли его накачивали аналогом Империуса, то ли — глушили память. Провалы в воспоминаниях, нарушена психика. Все, что он помнит — стерильно. Проступков нет. В камере нет ничего подозрительного. Даже писем от сына. Ел он их, что ли? — Усмехнулся Николас… даже не подозревая, насколько он прав. — Малфой в таком состоянии безобиден. Он останется жить. Что же до его сына… — Фламель сделал паузу и Гарри почувствовал, как его сердце замерло, а потом бешено заколотилось. Что же это такое?? Какая ему разница, что с этим предателем… этим бесчестным… этим…

Драко.

«Не позволю», — ясная и холодная мысль взрезала сумбур эмоций. «Драко они не получат». Гарри успокоился и приготовился сражаться…

— Что же до его сына… Он, кажется, у тебя, Гарри?

— Да.

— Понятно, — Николас улыбнулся так многозначительно и понимающе… что Гарри захотелось его ударить.

— Ну, я считаю, что за оказанную помощь мистера Малфоя следует наградить. — Гарри, приготовившийся яростно возражать, потрясенно уставился на Фламеля, не понимая… — Конечно, мы не можем восстановить его в правах. Но некоторые… послабления. Скажем, в использовании природной магии. — Гарри ничего не понимал. Абсолютно. — И, кстати, мы можем перевести его под твой личный контроль, Гарри. Только твой. — Николас хитро улыбнулся. «Все ясно. Совершенно ясно».

Это подкуп.

Своеобразный, но все же…

Драко Малфой — в его личное распоряжение. Официально. Драко больше не придется иметь дело с людьми вроде Глории. Его не будут … пытать… Веритасерумом. Он сможет пользоваться магией. Пусть без палочки, но это лучше, чем ничего.

У Драко будет новая жизнь. Лучше, проще и светлее.

А на другой чаше весов — совесть Гарри. Если он согласится, то это будет означать молчаливое одобрение всего того, о чем рассказал сейчас Фламель. Он … не должен соглашаться.

— Договорились, — словно со стороны услышал себя Гарри.

* * *

Обратный путь домой был долгим. И тяжелым. О, нет, конечно же, не потому, что Гарри измерил шагами самый кружной и длинный путь к своему дому. И не потому, что дул противный ветер, умеющий так ловко швырнуть в глаза пригоршню песка и пыли, когда этого совсем не ждешь. И не потому, что, погруженного в свои мысли, его неизмеримое число раз успели пихнуть, толкнуть и просто больно задеть краем сумки.

Ерунда.

Дело было совсем в другом.

Надо было подумать. Подумать серьезно… и решить, наконец, что ему со всем этим делать.

Гарри даже завернул в парк, чего обычно никогда не делал: разве у Агента бывает достаточно свободного времени для подобных вещей? А оказалось, что он очень много терял. Солнце уже давно перевалило за полуденную отметку, и его теплые лучики не жалили, а мягко гладили уставшее от сомнений лицо. Воздух здесь был напоен каким-то отрешенным спокойствием и безмятежностью. Прогуливались пары, от души веселился чей-то капризный ребенок, где-то вверху щебетали птицы. Шумная компания устроилась прямо на траве, и ветер доносил обрывки фраз и смех.

Темноволосый молодой человек сидел на скамейке, неудобно подавшись вперед, и, казалось, внимательно разглядывал что-то у себя под ногами. Несколько листиков и желтый камушек? Наверное…

Прошло довольно много времени, прежде чем он встал и медленно направился к выходу, не глядя по сторонам. Его лицо так ни разу и не осветилось улыбкой, но немного разгладились морщинки на лбу, губы изгибались уже не так печально. Наверное, так выглядит человек, признавший неизбежное, переставший, наконец, бороться с судьбой.

Смирение перед тем, что не можешь изменить, без отчаяния — это ли не признак истинной мудрости?

* * *

— При… — начал Гарри и поперхнулся. Драко развалился на застеленной кровати абсолютно… голый?! Когда паника слегка отпустила, Гарри понял, что на Драко все же оставались два предмета, которые при желании можно было назвать... одеждой?!

Узкий темно-зеленый треугольник — любовь к белью этого цвета, должно быть, сохранилась со времен ученичества — и черный пушистый клубочек на груди. Котенок.

Оба, и Драко, и Снейп, казались вполне довольными жизнью и друг другом. Первый тихонько что-то бормотал, почесывая чувствительное местечко за ушком, а второй басовито мурлыкал, кажется, даже не открывая при этом глаз.

— Ну, чего застыл, Поттер? — чуть громче, чем к котенку, обратилось к Гарри это золотисто-бежевое безобразие, нахально демонстрирующее себя в столь соблазнительной… то есть, развратной, манере. Гарри закрыл рот. И снова его открыл, сообразив, что надо бы ответить.

— Привет.

— Повторяешься.

— Что это за представление?

— Нравится? — подняв котенка в воздух, Драко легко переместился из «лежачего» положения в «сидячее».

— Неожиданно, — сухо признал Гарри, скользя взглядом по поджарой фигуре, словно нарисованной солнечными лучиками на песке.

— Ну, не могу же я весь день провести в этом, — Драко небрежно кивнул в сторону неопрятной кучки, в которую превратился халат Гарри.

— Так тоже неплохо, — неожиданно для себя выпалил Гарри и тут же пожалел об этом. Он не хотел поддаваться тем чувствам, что вызвали в нем последние слова Фламеля.

«Теперь, Гарри, ты единственный распоряжаешься жизнью, смертью и свободой мистера Драко Малфоя, — как-то очень сухо и официально произнес Фламель после того, как необходимый документ был подписан. — Но ты же и отвечаешь за его наказание. В той мере, в какой сочтешь нужным. Никто не сможет вмешаться. И не захочет даже, поверь, — и Фламель странно улыбнулся, словно… словно у них с Гарри появилась какая-то общая тайна. Не слишком красивая тайна. И «понимание» этого человека почему-то вызвало в Гарри протест. И возмущение. Он тогда сухо попрощался и ушел»

И лишь теперь смог в полной мере осознать значение того взгляда. Власть. Пьянящая власть. Он стал персональным Богом для Драко Малфоя. Он мог вершить его судьбу и… мог рассчитывать на некоторую благодарность за то, что этим своим правом не воспользуется… или не мог?

Гарри нервно рылся в шкафу, отыскивая что-нибудь подходящее. Темно-синие джинсы и белая майка в еще запечатанной упаковке. Драко будет в ярости. Отлично.

Драко на откровенно маггловскую одежду прореагировал удивительно спокойно. Просто отложил на край кровати, не глядя. Он уже успел нацепить халат и устроиться в кресле, котенок одиноко дрых на подушке.

— Чем ты его так замучил? — подозрительно осведомился Гарри.

— Ничем, — сладко улыбнулся Драко, — мы подружились и играли.

— «Скорее уж ты на него как-то империо навесил». — Ты принес мне газеты? Я просил.

— Да, точно… — Гарри выскочил за дверь и скоро вернулся с охапкой газет. В большинстве вечерних выпусков главное место отводилось побегу из Азкабана. О неудавшемся покушении на Фламеля не было ни слова.

Ничего удивительного: собственно говоря, того, что это было покушение, просто никто не понял.

Драко живо выхватил из рук Гарри газеты и, поджав под себя ноги, погрузился в чтение. Первый же яркий заголовок заставил его застыть без движения, вцепившись в листок, только глаза жадно бегали по строчкам. Дочитав до конца, он почти незаметно вздохнул.

Облегчение, которое он испытал, было настолько очевидно, что просто заряжало воздух вокруг. Точно так же, как минутой раньше комната звенела в напряженном ожидании.

Стараясь не слишком заострять внимание на истинной причине своего интереса, Драко внимательно прочитал остальные статьи на странице и только после этого поднял голову:

— Здесь сказано, что восемь заключенных убито. Но не названы имена…

— Твой отец оказался благоразумным человеком, — после намеренной паузы сказал Гарри. Драко быстро опустил голову, но сияние глаз, словно осветивших все лицо волшебными отблесками, утаить все равно не смог. Зачарованный, Гарри следил за ним расширенными от изумления глазами. Счастье. Самое настоящее счастье.

Думал ли он, что однажды увидит его в глазах Драко Малфоя?

А юноша, казалось, с трудом сдерживается, чтобы не закричать во весь голос от радости: губы сами расплывались в улыбке, когда он снова и снова перечитывал статью.

«А он любит отца, — констатировал Гарри. — Очень любит». И какое-то нехорошее чувство кольнуло иголочкой в сердце. Зависть.

Зависть к Драко, у которого есть отец. Пусть далеко, пусть в неволе — но есть. Зависть к Люциусу, которого так любит сын. И для которого сейчас мерцают счастьем серые глаза. Счастьем — просто потому, что с Люциусом не случилось ничего плохого.

«Он не был бы даже огорчен, если бы я погиб. Хотя нет. Кто бы тогда вытащил его отсюда?»

Отложив первую газету, Драко потянулся за другой… и встретил взгляд Гарри. Метаморфоза чуть не заставила Поттера застонать от разочарования: Драко понял, что неимоверное напряжение, в котором он ждал новостей, и огромное облегчение от того, что все в порядке, сыграли с ним злую шутку. Он потерял ненадолго контроль и невольно выдал себя, позволил увидеть настоящие чувства, даже не подумав, как они будут истолкованы.

К счастью, проницательность не была коньком Поттера. Буркнув что-то вроде:

— Подумать только, какие трогательные отношения в семье Упивающихся... — он вышел. Наверное, ему было неприятно думать о Люциусе.

«Наверное, мне просто неприятно думать о Люциусе», — решил Гарри, отчаявшись найти объяснение своему резко испортившемуся настроению. — «Никаких Упивающихся в моем доме. Никаких разговоров об Упивающихся в моем доме… О, черт».

* * *

Поужинали они вместе. Драко так и не вылез из халата. И не оторвался от газет. Теперь он просто вырвал нужные заметки, разложил их на манер пасьянса и теперь, механически пережевывая еду, внимательно изучал текст, изредка останавливаясь, чтобы подчеркнуть предложение или целый абзац.

Гарри тихо злился: его игнорировали! То есть, не то, чтобы игнорировали. Драко отвечал, если он задавал вопрос. Кивал, во всяком случае.

Но он ни разу даже не посмотрел на Гарри. Гладил котенка. И читал. И был так невыносимо вежлив!

И — самое обидное — даже не вспомнил о том, что сегодня должна была «решиться его судьба». Решиться при непосредственном участии Гарри. Ни малейшего интереса!

Стоило бы, наверное, уйти. Но Гарри и сам изводился от неопределенности. И вообще, если Драко теперь под ответственностью Гарри, им же нужно хотя бы общаться!

А он сидит, молчит… еще и свернулся клубком, так, что правая нога почти совершенно выскользнула из-под халата.

И теперь ослепляла его сиянием светлой кожи… Драко шевельнулся, халат сполз еще немножко…

— Я принес тебе одежду, — не выдержал Гарри, отводя глаза.

— Угу.

— Почему бы тебе ее не одеть?

— Сейчас.

— То есть, если она тебе не понравилась… «Хмм… Драко Малфой в джинсах, действительно, должно быть, странное зрелище». — усмехнулся он про себя.

— Все нормально.

— Я не уверен, будет ли она как раз.

— Угу. Широковато в поясе только.

«Ого, развернутый ответ. Обалдеть... Стоп». Гарри кинул взгляд на одежду: к ней не прикасались.

— Ты примерил?

— Нет.

— Тогда откуда знаешь? Глазомер?.. — ехидно уточнил Гарри.

— Опыт.

— Чтооо?

— А ты думал, я ушел в той серой пижаме под плащом невидимкой? Надо же мне было одеться.

— Ты еще и воришка! Стащил у меня одежду!

— Угу. Убей меня за это.

— Ты просто вредитель! Разрушил мой дом, испортил одежду и … — Гарри кинул гневный взгляд на котенка, — … что-то сделал с моим котом!!! Он не был таким… пассивным! — Гарри решительно поднялся и подошел к Драко. Чтобы взять котенка, ему пришлось дотронуться до руки блондина. Теплая. Гарри вздрогнул и невежливо сграбастал черный комочек шерсти за шиворот…

Ну, если котенок и изменился, то сейчас он снова пришел в норму! Острые когти шокированного таким хамским поведением Снейпа аккуратно располосовали руку агрессора от запястья до самого локтя. Гарри невольно вскрикнул, но не выпустил шипящее и извивающееся создание из рук. Быстро преодолев пару шагов, отделявших его от выхода из комнаты, он вышвырнул реально опасное сейчас создание за дверь, и быстро ее захлопнул. Снаружи раздался дикий вой и что-то легкое долбанулось о дверь с той стороны. Гарри невольно поежился, еще раз поздравил себя с удачным выбором имени для этого кошмара: он еще и ненавидит исключительно его, своего хозяина. А Драко Малфоя, например, нежно любит…

Драко вдруг удивленно охнул, и Гарри обернулся к нему.

— Рука…

Опустив взгляд вниз, Гарри убедился, что Драко прав — рука была просто залита кровью, уже капавшей с кончиков пальцев на пол.

— Он что, умеет ТАК царапаться? — Драко с уважением покосился на закрытую дверь.

— Удачно попал, — прошипел Гарри, почувствовав, наконец, боль. — Черт. Я этой рукой колдую, — он как раз неловко ковырялся в чехле на поясе, пытаясь вытащить волшебную палочку. Рука онемела, и теперь ее легонько покалывало.

Драко отвлекся от своих листиков окончательно и внимательно разглядывал руку Гарри из своего кресла. Услышав последние слова, он вылез из кресла и подошел ближе. Халат, почти распахнутый на груди, грозил в любой момент выскочить из-под наполовину развязавшегося пояса.

Гарри отшатнулся, мигом забыв о своих царапинах. Во рту пересохло, когда полураздетый блондин шагнул, придвигаясь вплотную…

— Не суетись, дай сюда руку, — раздраженно прошипел Драко.

— Зачем?

— Крови хочется. Я ведь вампир, — меланхолично объяснил Драко, перехватывая ладонь Гарри. От напряжения мышц кровь потекла сильнее, и Гарри сдался.

— Ладно, пей. Только немного.

— Жадина, — Драко оставил его руку на весу, одну ладонь завел под нее, а другой, не касаясь, накрыл сверху. Гарри чувствовал тепло, исходящее от горячих рук Драко.

Блондин прикрыл глаза и словно погрузился в свои мысли, выражение лица стало сосредоточенным, а лоб прорезали несколько морщинок. Тепло от рук усилилось, ощущения стали почти приятными, отвлекая от боли. Ладони медленно поплыли вдоль царапины, прогоняя прочь пугающее онемение, Гарри улыбнулся, когда стало немножко щекотно.

— Что ты делаешь? — Драко не ответил, на лбу у него появились прозрачные капельки пота. Гарри зачарованно проследил, как одна скользнула вниз, прочерчивая влажную дорожку. Было уже горячо, но не неприятно. Ладони дошли до локтя Гарри и замерли. Драко вздохнул и медленно отвел руки, они слегка дрожали от напряжения. Блондин открыл глаза и улыбнулся.

— Что ты делал? — повторил Гарри.

— Надеюсь, то, что надо, — пожал плечами Драко. — Пошли, смоем кровь, — он вытер лоб и подтолкнул Гарри в нужном направлении.

Похоже, Драко действительно сделал «то, что надо». Под корочкой засохшей крови оказалась гладкая, без малейших следов царапин, кожа. Довольно глубокий разрез исчез, словно его и не было.

— Спасибо, — удивленно сказал Гарри. — Что, решил спасти мне жизнь в отместку? — он усмехнулся, и получил в ответ беззлобную улыбку — Драко еще не растерял своего радужного настроения.

— Решил продемонстрировать свои способности.

— Не понимаю, как ты позволил себя избить, если ты так крут, — Гарри осторожно провел пальцем по вылеченной коже.

— Я не крут. Это очень сложно, — Драко слегка вздрагивал, похоже, действительно чувствовал слабость, — разрушать легче. Особенно если не надо целиться…

— Например, стену дома, — фыркнул Гарри.

— Например, стену дома, — кивнул Драко. — Могу вырубить одного, не слишком сильного, мага. С магглами проще — у них мозги не так устроены. Но убить все равно не смогу. Ну и лечить, это самое сложное. Пара царапин, а я выжат, как лимон, — Драко стоял, прислонившись спиной к стене.

— Ты еще сам до конца не выздоровел, — спохватился Гарри. — Ты идиот, Малфой! — он потащил его обратно в спальню, — то есть, спасибо, конечно, но я это мог сделать одним взмахом палочки… — Гарри осекся под ледяным взглядом Драко.

— Жестоко, Поттер. — Драко вырвался и пошел к кровати сам. — И чертовски верно.

— Я не хотел…

— А, заткнись. Все, вали отсюда! — Драко перевернулся на живот, а Гарри застыл, онемев от такой наглости.

— Малфой, ты заговариваешься, — процедил он. Драко не шевельнулся. — Ты слышишь? — Гарри подскочил к кровати и рывком перевернул блондина на спину, дернув за плечо. И замер. Драко был без сознания, его лицо заливала мертвенная бледность, а отогнувшийся край белого халата был разукрашен изнутри алыми пятнами.

— Кретин! — взвыл Гарри.

* * *

Через полчаса «темница» Малфоя представляла собой довольно забавное зрелище. Неподвижный Драко был распластан в позе морской звезды на кровати, лицом вниз. На нем верхом сидел Гарри и легкими круговыми движениями водил ладонями по изуродованной немногими оставшимися синяками и ранами коже. Мазь отвратительного ярко-зеленого цвета, прикасаясь к повреждениям, меняла цвет на коричневый и через секунду исчезала, впитываясь. Гарри не спешил, действовал аккуратно и очень старательно, подолгу задерживаясь на каком-то одном месте.

Во-первых, ему хотелось, наконец, превратить Малфоя в здоровое полное жизненных сил существо… и уж тогда хорошенько помучить! Ну а во-вторых, ему просто нравился процесс. Мазь, несмотря на внешний вид, пахла приятно — мандаринами и какими-то цветами. Кожа под ладонями была упругой и нежной от мази. Ну а следовать изгибам стройного, худощавого тела казалось сплошным удовольствием.

Мышцы шеи и плеч Драко были сильно напряжены, они вздулись узлами и, очевидно, делали движения рук и головы весьма болезненными. Гарри сам не заметил, как принялся старательно их разминать и разглаживать, ловкими пальцами выжимая мышцы к позвоночнику. Там, где его пальцы терли бледную кожу, оставались алые пятна. Гарри осторожно втирал в них мазь и думал о том, что так могли бы выглядеть оставленные здесь засосы…

Он не удержался и указательным пальцем коснулся шеи там, где начиналась линия волос. Короткие пушистые волосы были шелком под его рукой… Гарри нагнулся вперед, почти касаясь майкой голой спины Драко, и позволил себе на мгновение прикоснуться губами к светлому завитку, упавшему на шею…

Драко хмыкнул, и Гарри резко выпрямился, чувствуя, как пунцовые пятна, пульсируя, появляются на скулах…

— Ты пришел в себя, — это не вопрос, это обвинение.

— Угу, — небрежное подтверждение очевидного.

— А зачем притворялся?

— Мне понравилось. Не хотел отвлекать.

— Понятно. Значит, уже перестало нравиться? Отлично! — Гарри молниеносно слетел с кровати.

— Не то, чтобы… — Драко не спешил переворачиваться на спину, он только повернул голову набок, лицом к Гарри. — Не хотел ставить тебя в неловкое положение. Ты же, кажется, чуть не изнасиловал собственного «пациента».

— Малфой, что за бред? Я ничего такого не хоте…— очень яростно и очень неискренне возмутился Гарри.

— Поттер, ну я же чувствовал.

— Уфф… — Гарри покраснел. «И правда. Я ведь сидел на нем».

— Одно очевидно, то, что я был «плохим мальчиком», не повлияло на… твой ко мне интерес. Забавно.

— «Плохим мальчиком»?! — Гарри не выдержал и хихикнул, хотя только что сурово хмурился, собираясь уничтожить Малфоя гневной отповедью, — откуда такая дикая терминология?!

Драко тоже прыснул:

— Считай наследством бурной юности.

— Кошмар какой, — искренне посочувствовал Гарри.

— Да нет, не так уж и плохо, — туманно объяснил Драко, снова блаженно зажмуриваясь. — Кстати, твои руки — это нечто божественное.

— Понравилось? — встрепенулся Гарри.

— Еще как, — томно протянул Драко. Зеленые глаза Гарри радостно вспыхнули, он приблизился к кровати. Неуклонно возрастающее с каждой секундой желание почти лишило его мало-мальски связных мыслей. А стоять и молчать было как-то глупо. К счастью, Драко заговорил сам.

— Кто-то собирался вершить мою судьбу сегодня… Ну, как навершалось? — ехидство просто лилось через край.

— О, все отлично, — разозлился Гарри, которого словно холодной водой окатило от подобного тона.

— Меня все-таки скормят дементору?

— Хуже.

— Что же вы придумали, извращенцы? — вроде бы как испугался Драко. Мучительно поразмышляв с полминуты — Драко смотрел уже с самым настоящим беспокойством -Гарри вытащил из кармана слегка мятый свиток.

— Сам читай.

Рука Драко дрогнула, когда он протянул ее за пергаментом. Но это же от слабости, правда?

— Сильно... — безжизненным голосом произнес Драко через несколько секунд. — Просто потрясающе. А я-то думал, что рабами могут быть только домовые эльфы.

— Это не рабство, — запротестовал Гарри.

— А что тогда?... Хотя, — перебил он сам себя. — Мое положение и правда улучшилось, — удивленно констатировал он. — Раньше сотворить все, что душе заблагорассудится, со мной мог любой аврор. Теперь — только ты, да? — Драко испытующе взглянул на него. Гарри кивнул.

— А если я тебя убью? — заинтересовался вдруг Драко, снова опуская глаза на пергамент.

— Понятия не имею, — мрачно сказал Гарри. — Попробуй. Но не наградят, это точно.

— И часто у вас такое устраивают? — Драко кивнул на свиток.

— Первый раз.

— Что же ты им пообещал, Поттер? — вдруг сощурил глаза Драко. — Чего стоит неограниченная власть над врагом? — отчеканил он.

— Ты мне не враг.

— А кто я — тебе? Поттер, ты идиот, — устало вздохнул Драко. — Идиотом родился, идиотом и умрешь. Хочешь секрет, Поттер? — лицо Драко снова изменилось, светлые глаза стали почти белыми, а лицо вдруг показалось принадлежащим человеку лет на двадцать старше. — Хочешь секрет? — тихо повторил он.

— Хочу.

— Убей меня. Это лучшее, что ты можешь сделать, — Драко вздернул голову, потускневший было взгляд снова зажегся яростью. — ЕСЛИ сможешь.

— Не смогу, — покорно кивнул Гарри. — Да и незачем... — медленная улыбка тронула уголки губ блондина. Странная улыбка.

— Значит, ты уже опоздал.

Повисла тишина.

Драко медленно поднялся с кровати и подошел к окну, отдергивая занавеску. Огни. Луна. Звезды. Драко молча стоял так некоторое время, наконец, тряхнул головой, словно отгоняя сон. Он повернулся, став лицом к Гарри.

— Поттер, — слова ему давались с трудом, — как ты намерен использовать… это? — он кивнул на пергамент, забытый на кровати.

— Еще не знаю…

— ПОТТЕР! — мгновение, и Гарри уже лежит на полу, больно ударившись затылком, а колено Драко упирается ему в горло. Лицо блондина искажено яростью, кажется, случилось невероятное: Малфой совершенно вышел из себя.

— Не. Играй. Со. Мной. В. Эти. Игры!!! — цедил Драко, все сильнее прижимая коленом горло Гарри. Поттер яростно извивался, пытаясь стряхнуть его с себя, но воздуха катастрофически не хватало, а в голове звенел набат, и темнело перед глазами: Драко передавил сонные артерии. Гарри почувствовал, как в нем набухает ярость. Холодная и неукротимая. Магия, заключенная в теле Гарри, не собиралась терять свое уютное пристанище. Еще секунда — и мир взорвется фейерверком смертельных чудес. Как уже бывало. Еще секу…

Драко резко поднялся, отшвыривая от себя полузадохнувшегося Гарри. Его лицо перестало быть похожим на лик разъяренного демона. Только взлохмаченные светлые волосы напоминали о случившемся. Его лицо стало маской. Белой непроницаемой маской.

Гарри вскочил, в руке, направленной на Драко зажата палочка. Еще мгновение — и одним Лишенным прав станет меньше. Драко улыбнулся. А Гарри опустил палочку, одним движением очутился с ним рядом, и кулак с неприятным звуком врезался в подбородок блондина.

— Еще раз, и ты пожалеешь.

Драко, сидя на полу, улыбнулся еще шире и демонстративно сплюнул кровь на ковер.

— Ничтожество. — Драко сказал это почти весело, — ты такое же ничтожество, как и все, Поттер. Неужели не замечаешь? То, что ты делаешь — это омерзительно. Лучше убей меня. Слышишь? Я доведу тебя! Я заставлю тебя убить! Я не позволю с собой это сделать…

— Да ЧТО я такого сделал?? — заорал Гарри. — Я спас тебя, ты, ублюдок!

— Ты сделал из меня раба, — холодно сказал Драко. — Если бы я мог, я убил бы тебя.

— Попробуй!

Драко молчал.

— Трусишь, потому что боишься за свою жизнь!

Драко дернулся, как от удара. В его глазах зажглась непримиримая ненависть. Но всего на мгновение, а потом Драко рассмеялся.

— Ты идиот, Поттер. Законченный, непроходимый идиот.

— А ты умнее?

— Разумеется. Я вижу разницу между своей смертью и твоей.

— Объясни, — Гарри так удивился, что почти забыл про злость.

— Я не могу убить тебя, придурок. Потому что тогда моя смерть станет событием сезона. А я не могу этого допустить, — отчаяние в голосе Малфоя показалось Гарри искренним. Но в его словах не было смысла.

— Какая разница, как умереть?

— Мертвым никакой, — глухо сказал Драко. — А вот живым…

— Ну что ты, папа, наоборот, будет тобою гордиться! — наконец, понял Гарри.

— Кретин, — почти ласково сказал Драко, пожимая плечами.

— Это ты кретин. Зачем тебе умирать?! — Драко отвернулся, сжимая кулаки. Промолчал. Потом сказал.

— Если ты думаешь, что я не понимаю, зачем я тебе понадобился, то будь уверен, ты сегодня это более чем ясно продемонстрировал. Мне не нравится быть игрушкой, — светский тон Малфоя был совершенно неуместен.

— Ты не игрушка, — мрачно сказал Гарри. — Я не мог поступить иначе. Они убили бы тебя.

— А почему тебя это волнует?

Гарри молчал.

— Разве ты не рассчитывал на … благодарность? — Гарри вздрогнул, когда Драко повторил его же слова.

— Ты странный. Ты совсем другой человек сейчас. Кажется, раньше тебя все это не смущало… — выпалил Гарри.

— Раньше, — туманно протянул Драко. — Раньше все было немножко по-другому, — он сел и прислонился спиной к кровати.

— Это так ужасно — зависеть от меня?

— Да.

— Именно от меня? — повисло молчание. Прошла вечность, прежде чем донеслось еле слышное.

— Да.

«Да». Как по-разному может звучать это слово. Почему же сейчас оно показалось ответом на… на совсем другой вопрос? Вопрос, который еще не был задан?

— Ты сдаешься? — в голосе Гарри спокойная ирония. Драко медленно поднимает голову:

— Тебе? Ни за что. — Констатация факта.

— Докажи.

Тишина.

Темноволосый юноша поднимается и подходит к кровати, садится рядом на пол.

— Это все так важно?

— Более чем.

— А отложить нельзя?

— Отложить?

— Да.

— Ни в коем случае.

— Жаль... — Гарри легко поднялся и взял свиток с кровати. — Только я все же закончу то, что собирался сказать. Вот это, — он легонько потряс в воздухе свернутым пергаментом, — означает не то, что я волен делать с тобой, что угодно. Вовсе нет. Это значит только то, что больше не будет ежемесячных проверок, допросов и Веритасерума. Не будет авроров и людей вроде Глории. Не будет запрета на твою магию. И… ты прав. Я рассчитывал на благодарность. Но раз для тебя это неприемлемо, — Гарри болезненно скривился и пожал плечами, — это все равно ничего не меняет. Вот и все. — Он повернулся, чтобы уйти.

— Это правда? — Драко не открыл глаз, свет свечей уронил тень в уголки век.

— Да.

— У тебя оставался Веритасерум. — Гарри дернулся, готовый вспылить… но вдруг понял, что Драко улыбается — самыми краешками губ. И улыбнулся в ответ закрытым глазам.

— Принести?

— Нет, не надо...

Гарри кивнул и пошел к двери. Он уже почти коснулся ручки…

— Поттер.

— Да?

— Твой кот наверняка сидит в засаде.

— Дельная мысль. Спасибо.

— Поттер.

— Да?

— Ты не закончил мой массаж… — Гарри обернулся, еще не вполне веря. Драко сидел в той же позе. Так и не открыв глаз. — Я думаю, что все же чувствую себя слегка благодарным, — пояснил Драко изумленному молчанию, доносящемуся от двери.

Молчание из изумленного стало восторженным, и через секунду горячие губы неуверенно прижались ко рту Драко.

«…да, я благодарен. Судьбе. За то, что ты так доверчив, любимый»

Гарри осыпал губы Драко быстрыми жадными поцелуями, его руки беспомощно скользили по гладкой коже плеч и словно не могли найти опоры. Вдруг Гарри резко отстранился:

— Я же сказал, что ты не должен, — с каким-то отчаянием выдохнул он. Драко поднял голову, его губы припухли и быстро наливались краской от поцелуев:

— Я не понимаю тебя… — медленно проговорил он.

— Я… я не изменю своего решения… если ты… ну, не захочешь, — запинаясь, выдавил Гарри, застыв на коленях перед все так же сидящим на полу Драко.

— Ты хочешь сказать, что я сейчас пытался тебя… — Драко усмехнулся. Очень зло усмехнулся. — Задобрить? — то, КАК он это произнес, не оставляло сомнений в истинном значении сказанного.

— Нет?.. — Гарри неуверенно пожал плечами.

— А ты меня уже к шлюхам причислил. Роскошно... — прошипел Драко, отстраняясь от него как можно дальше.

— Есть другие варианты? — не выдержал Гарри. — Если я ничего с тобой не делаю за все эти… выходки, это не значит, что я не понимаю: ты меня используешь. Для своих целей. Пусть так, я это вижу и, пока… на это согласен. Хочу посмотреть, что будет в результате, — холодно произнес он и поднялся. — Только не стоит при этом строить из себя, — он передернул плечами, — Драко, мы все во что-то играем. Зачем при этом… лгать?

— Пусть. Игра, — процедил Драко, — но я не включаю в нее себя самого!

— Конечно. А как же Глория? Все по любви? — удар попал в цель. Драко вздрогнул — невероятно... и опустил глаза — невозможно…

— Когда-нибудь, Поттер, ты поймешь, что кроме тебя и твоих желаний, есть вещи и поважнее, — сухо сказал он после долгой, мучительной для обоих, паузы.

— Тебя заставляли спать с ней, — с непонятной для себя самого злобой продолжал Гарри. — Осторожнее, или я решу, что тебе было нужно что-то очень важное, а не только информация об отце. — Еще один болезненный удар. Драко, похоже, надеялся, что его истинный интерес к Глории не так легко обнаружить. Но на этот раз он справился с собой гораздо лучше. Хмыкнул и прикрыл глаза:

— И ошибешься, Поттер. Тебе не понять. — Честный ответ. Гарри молчал. Что-то он упустил в Малфое. Чего-то действительно «не понял» в нем.

Драко, переступающий через себя ради другого человека? Невероятно. Но, похоже, это правда.

— Один раз ты так поступил. Глория тебе была даже не симпатична, но ты спал с ней. — проговорил Гарри, не глядя на Драко.

— Особые обстоятельства.

— А сейчас?

— А сейчас — нет.

— Тогда… что? — в ответ Драко мягко улыбнулся, удивив этим собеседника несказанно:

— Поттер, ты кретин... (вот теперь все в порядке) Подумай, я твой ровесник. А по твоей милости торчу в запертой комнате ужасно много времени. У меня есть определенные… потребности, — Драко хмыкнул. — Весьма настойчивые… — он подался вперед, опираясь на руки, — и если уж ты всему виной...

— «Чему виной? тому, что ты заперт? Или тому, что тебя так остро мучают… «потребности»»? — от этих мыслей Гарри бросило в жар. А Драко облизнул нижнюю губу и тихо закончил:

— …если ты всему виной, то будет только справедливо, если ты и поможешь исправить ситуацию. — Драко решительно кивнул, словно ставя точку, и выпрямился, оказавшись вдруг еще ближе к замершему неподвижно юноше.

Следующие несколько мгновений слились в одно. Драко резким движением ухватил Гарри за плечо и буквально проволок несколько футов до кровати, на которой Гарри и очутился спустя мгновение — ошарашенный и слегка испуганный. И безумно заинтригованный этим непостижимым…

Малфой, совершенно не интересуясь реакцией Гарри, он даже глаз не поднял, тем временем с силой рванул за ремень на брюках, расстегивая его. Напор был таким, что Гарри почти завис в воздухе … Секунда — и пряжка ремня сухо клацнула о пол в дальнем углу комнаты. Поведение Драко одновременно и возмущало, и дико возбуждало Гарри. А темп действий блондина не оставлял ни малейшего шанса определиться: чего же было больше. И Гарри просто отдался течению событий, которые развивались все стремительнее.

Ботинки были сорваны с его ног за секунду, еще полсекунды ушло на носки. Брюки упорно сопротивлялись, юркие пуговицы никак не хотели подчиняться тонким пальцам.

Гарри потрясенно вглядывался в искаженное желанием и нетерпением, такое открытое всем эмоциям сейчас, лицо Драко: прикушенная нижняя губа, почти безумный взгляд, раздувающиеся ноздри тонко вылепленного носа. И нежная зелень глаз.

Пуговицы сдались на милость дрожащим пальцам, и нетерпеливые руки потянули за ткань, стягивая вниз, комкая, отшвыривая.

Гарри шумно выдохнул и рванулся, не выдержав, чтобы обнять, но Драко отстранился, расстегивая еще один ремень — на котором крепился чехол с палочкой. Узкий черный футляр улетел куда-то за спину, и Гарри нервно дернулся, пытаясь проследить траекторию… чехол хлопнулся в кресло, продолжая надежно уберегать палочку от ударов. Гарри вздохнул с облегчением… и вдруг понял, что под его майку уже успели забраться две пытливые ладошки, а алый рот неотвратимо приближается к его собственным губам. Стон утонул в поцелуе, и Гарри рванулся, переворачиваясь, подминая под себя Драко. Ткань майки Гарри, такая жесткая в сравнении с мягкой кожей, медленно поползла вверх, и Драко вдруг снова навис над ним, жадно целуя и покусывая каждый обнажающийся дюйм кожи. Его руки с такой силой мяли и гладили тело Гарри, что это было бы больно, если бы не было так чудесно.

Ногти царапнули живот над пупком, и Гарри судорожно сжал кулаки, оставляя белые полукружья следов… Руки сами взметнулись, ловя стройное тело, притягивая его ближе, ломая сопротивление. Впрочем, сопротивление было весьма обосновано: чертыхаясь вполголоса и лихорадочно отбиваясь от пылающего страстью Гарри, Драко стаскивал с себя клочок зеленой ткани. Гарри, который еще оставался в задранной до подмышек майке, попытался избавиться от своей одежды тоже, но был остановлен протестующим возгласом и решил подчиниться, заинтригованный.

Драко, ослепительный в своей наготе, решительно уселся на Гарри сверху, потянулся, позволяя рассмотреть себя, и медленно опустил голову, отправляясь в путешествие по самым чувствительным местечкам на теле Гарри. Майка участвовала в этой игре. Драко то задирал ее, лаская «спрятанные» участки, то принимался покусывать кожу прямо через ткань, — Гарри стонал и вздрагивал при каждом прикосновении, его руки безостановочно гладили и теребили короткие светлые волосы Драко, словно упрашивая его … сделать что-то…

Драко все больше возбуждался, это Гарри чувствовал при каждом его скользящем движении, заставлявшем их тела мучительно-приятно тереться друг о друга…

Гарри не терпелось забрать инициативу в свои руки, но… Драко совсем не хотел этого. И Гарри ужасно боялся спугнуть его.

Майка в очередной раз поползла вверх, дождь умелых поцелуев обрушился на спину Гарри, заизвивавшегося от восхитительных ощущений. Но в этот раз ткань скользнула по рукам, плечо украсилось огромным засосом, а сама майка улетела куда-то под кровать, больше не скрывая ни дюйма кожи. За майкой последовал и последний фрагмент одежды, еще остававшийся на Гарри. Удовлетворенно выдохнув, Гарри попробовал перевернуться, но нежно-настойчивые руки удержали его, а губы хищно скользнули вдоль позвоночника… ниже.

Невероятные по силе ощущения и неожиданно новая роль — подчинения, подвели Гарри почти к пределу возбуждения. Он кусал подушку, впиваясь руками в предплечья обнимающего его сзади Драко, который тщательно вылизывал шею Гарри сзади, проводя зубами, языком, легонько всасывая кожу и массируя ее сильными движениями языка. Тело, прижавшееся к его спине, сильные мышцы ног, расположившихся по обе стороны от него, тесные объятия и горячие поцелуи… Гарри был близок к…

Драко отстранился, вызвав слабый, но полный негодования вопль, и тут же вернулся, прижимаясь, вжимая Гарри в мягкую кровать. Одна рука легко скользила по спине Гарри, вычерчивая какие-то узоры, а вот вторая…

Гарри испуганно вздрогнул, почувствовав прохладное, скользкое прикосновение вымазанных в «новом изобретении Криса» пальцев. Возмущение, протест, изумление — все это исчезло в следующем поцелуе Драко. Мягкий язык кружил у него во рту, кожа чувствовала приятные прикосновения, а возбуждение все нарастало. И, в конце концов, все когда-то нужно попробовать. Почувствовав, что Гарри расслабился, Драко чуть отстранился и вдруг прижался щекой к спине Гарри. Нежный, не похожий на предыдущие так же, как лесной ручеек отличается от бурлящего водопада, поцелуй — и Драко скользнул по его телу, прикосновениями упрашивая и убеждая. И Гарри сдался.

Без боли, осторожно и бережно. Без страха, безудержно и страстно. Без сожалений, ни сейчас, ни потом. Наверное, так и должно быть.

* * *

Гарри сосредоточенно водил палочкой, снимая охранные заклинания. Вдруг он прервался и обернулся, на лице застыло напряжение:

— Кажется, у меня deja`vu...

Драко оторвался от сложного процесса натягивания штанов и изумленно уставился на него. Сообразив, усмехнулся и кивнул:

— Ну конечно. Эй, Поттер, на этот раз я не убегу, — разобравшись с непослушными пуговицами на джинсах, он потянулся за майкой.

— В самом деле? — Гарри не понравился его покровительственный тон.

— Нет смысла. Если, конечно, то, что ты сказал, правда. Я же не идиот, чтобы убегать от сбывшейся мечты.

— Я сказал правду, ты сможешь пользоваться своей магией, — медленно проговорил Гарри. — Но я все же не до конца уверен в том, что творится в твоей голове, — он снял последнее защитное заклинание и осторожно приоткрыл дверь, выглядывая. Котенка нигде не было, но осторожность не оказалась излишней: прямо под дверью он увидел материальное воплощение мнения Снейпа о нем и его поведении. Гарри поморщился, подумав, что обязательно наступил бы на «мину». Быстро очистив пол заклинанием, он твердо пообещал себе приучить, наконец, вредное создание к туалету.

Драко уже полностью оделся, и они пошли вниз по лестнице. Гарри был мрачен и бросал осторожные взгляды украдкой на безмятежное лицо блондина.

— Поттер, ты уж определись, веришь мне, или нет.

— У меня нет оснований не верить, — уклончиво ответил Гарри.

— Но нет и оснований верить? Отлично. Кажется, у тебя оставалась порция Веритасерума.

— Оставалась, — Гарри прекрасно помнил об этом и без напоминаний. — Но я обещал тебе, что допросов больше не будет, пока ты… не переступишь черту.

— Неси его сюда, — Драко плюхнулся на диван в гостиной, в то время как Гарри замер на пути в кухню.

— Ты уверен? — в голосе Гарри было огромное облегчение.

— Уверен! — со злостью отрезал Драко. — А что мне остается?

Гарри промолчал. Через пару минут он вернулся с наполовину полным флакончиком. Драко залпом выпил его содержимое и откинулся на спинку дивана, болезненно зажмурившись.

— В чем дело?

— Ни в чем.

— Веритасерум не имеет побочных эффектов, почему ты кривишься? — серые глаза распахнулись и заморозили своими льдинками зеленые:

— Я просто думаю о том, что сейчас на твоем месте мог бы быть я. А на моем — ты. Если бы все пошло не так… если бы… — злое шипение, яростный взгляд, искаженное лицо — совсем другой человек. Словно Драко, который несколько часов назад таял в огне его губ, и не существовало вовсе. Ненависть.

Гарри нахмурился, его рука потянулась к палочке… Но Драко уже вновь расслабился, медленными круговыми движениями массируя виски.

— Поттер, я надеюсь, у тебя хватит благородства на этот раз ограничиться только самыми важными вопросами, не вдаваясь в подробности моих… личных переживаний. Или права на частную жизнь я все же не заслужил?

— Заслужил, — буркнул Гарри. Он прав. Дьявол. Как жаль, что он прав… Они замолчали.

Когда нужное время прошло, Гарри задал первый вопрос:

— Ты собираешься сбежать?

— Нет.

— Скрыться от меня, как в прошлый раз?

— Нет.

— Сделать так, чтобы тебя нельзя было найти?

— Нет.

— Почему?

— Меня устраивает то, что ты предложил.

— Полностью устраивает?

— Да.

— Ты не будешь добиваться большего? Запрещенными способами?

— Нет.

— Ты врешь мне?

— Нет.

— Зачем ты согласился выпить Веритасерум?

— Чтобы ты поверил правде.

— Веритасерум причиняет боль?

— Да.

— Где?

— Здесь, — Драко обхватил руками голову.

— Последний вопрос. Твой отец собирался участвовать в сорвавшемся побеге из Азкабана?

— Нет! — решительно и твердо.

— Это все. Жди, пока пройдет. Я пойду, приготовлю что-нибудь, — Гарри почти бегом рванулся прочь от Драко. Чтобы не поддаться искушению. Чтобы не задать вопрос, который успел стать для него наваждением. Пыткой.

«Почему ты спишь со мной, Драко?»

* * *

Через пятнадцать минут Драко зашел на кухню — как раз вовремя, чтобы помочь отнести тарелки в гостиную. Они устроились за столом, и уже начали есть, когда Гарри вдруг осенило. Странное чувство мучило его уже довольно давно, но он не мог понять причину. А теперь понял.

Он не видел Снейпа. Котенок словно исчез.

Гарри встал из-за стола и огляделся. Ну конечно. Штора в дальнем конце комнаты слегка трепыхалась. Интересно, он что, прячется? Гарри подошел ближе и попытался отодвинуть тяжелую ткань. Котенок был там, но выглядел ужасно странно. Шерстка яростно топорщилась, спина изогнулась дугой, а хвост торчал неопрятным ершиком. Котенок шипел и плевался, пытаясь при этом вжаться в стену сзади.

Он был напуган почти до истерики.

Гарри изумленно застыл над ним, а Драко, заинтригованный его поведением, встал из-за стола и подошел ближе. Он успел сделать каких-то пару шагов, когда Снейп просто взбесился. С диким, отчаянным криком он рванулся по шторе вверх, безжалостно полосуя и без того истерзанную ткань на длинные неровные полосы. Забравшись на карниз, он сжался в комок. Шерсть стояла дыбом, котенка трясло, это было видно невооруженным взглядом.

Гарри от удивления не мог сказать ни слова, просто молча таращился на насмерть перепуганного малыша у себя над головой. А Драко за его спиной вдруг что-то зашептал неразборчиво. Гарри обернулся и увидел, что Драко не сводит глаз с котенка. А котенок уставился на него. Пара тихо-тихо сказанных слов, и Снейп словно очнулся. Из яростно раздутого шарика он потихоньку съежился до нормальных размеров, покрепче вцепился в карниз, видимо, только сейчас сообразив, что же наделал, и тревожно мяукнул. Драко повернулся к Гарри и как-то безжизненно произнес:

— Сними его оттуда, — повернулся и пошел обратно к столу. Гарри нахмурился, но ничего не сказал. Вытащив палочку, он скороговоркой пробормотал заклинание и пролевитировал распластавшегося от ужаса в воздухе котенка на пол. Оставив несчастное создание ошарашено трясти ушастой головой, он вернулся к столу. Драко полностью сосредоточился на еде, он не поднял глаз, когда Гарри остановился совсем рядом, нависая над сидящим юношей.

— Что это было? — Гарри спросил почти равнодушно, он успел устать от загадок, окружавших Драко. — Он ведь тебя испугался? — повторил он настойчивее, потому что Драко и не думал отвечать, занятый своей тарелкой.

— Меня, — последовал лаконичный ответ.

— Что-то раньше я такого не замечал. Почему испугался? И что ты с ним сделал сейчас? — добавил он, скосив глаза на котенка, который вихляющей походкой как раз направлялся к столу: шок шоком, а кушать хочется.

— Простое заклятие симпатии.

— Я знал, что тут нечисто! — возликовал Гарри, — это чудовище не могло просто так любовью к кому-то воспылать! Тем более, к тебе…

— Хм. Я настолько несимпатичен? — Драко поднял глаза, ловя взгляд Гарри. Поттер смутился, а блондин довольно хмыкнул, снова переводя взгляд на свою кружку.

— Не меняй тему! Что это было? — посерьезнел Гарри. Драко передернул плечами и медленно ответил:

— Животные меня боятся. Самые восприимчивые — очень боятся. Ты видел.

— Почему? Раньше такого ведь не было? — Гарри попытался припомнить.

— Не было. Иначе тот тупой гиппогриф меня не укусил бы, — фыркнул Драко. — Это не так давно началось.

— Последствия твоих... экспериментов? — сообразил Гарри.

— Ага. Самое действенное из опробованных зелий, улучшающих контроль при беспалочковой магии, имеет такой эффект. Теперь хотя бы понятно, почему перед магами древности лошади на дыбы становились. Тогда палочек еще вообще не было.

— Что за зелье? Ни разу о таком не слышал.

— И не услышишь. В Англии его делать не умеют.

— А где имеют? — напрягся Гарри. — И вообще, ты говорил про книги отца…

— Успокойся. Малфой — французская фамилия, если ты не знал.

— Понятно, — кивнул Гарри. — За все приходится платить, да?

— Это не слишком высокая плата за магию, поверь, — улыбнулся Драко. — К тому же, я научился находить с ними общий язык…

— Заметно, — котенок уже вскочил на колени к Драко и теперь чинно завтракал кусочками ветчины с подставленной ладони блондина.

— Кстати, о французах, — Гарри потянулся за кружкой. — У нас сейчас шестеро в Канцелярии сидят. Недавно приехали.

— Шестеро? — голос Драко почти неуловимо дрогнул.

— Да. Пришлось потрудиться, чтобы их захватить.

— Что-нибудь нашли? — пожалуй, тон был слишком небрежен, чтобы оставаться естественным.

— Нет, — покачал головой Гарри, — думаю, Аластор с ними договорится. Волнуешься за «земляков»? — усмехнулся он.

— Это вы волнуйтесь, — Драко аккуратно ссадил Снейпа на свой стул, а сам поднялся, заходя за спину Гарри. Тот удивленно оглянулся, но узкие ладони уже уверенно опустились на его плечи.

Несколько раз они почти робко пробежались по плечам, закрытым тканью майки, а затем уверенные движения заставили Гарри почти замурлыкать. Он наклонил голову вперед, позволяя сильным пальцам поглаживать, пощипывать и с силой разминать мышцы шеи и плеч. Он вздрогнул, когда руки Драко на мгновение скользнули в узкий ворот майки и коснулись почти нежной лаской обнаженной кожи. Драко уронил руки на плечи Гарри и прошептал, наклонившись к самому уху:

— Это все.

— Спасибо, — с закрытыми глазами прошептал Гарри. — Очень приятно… и очень… неожиданно, — он вдруг потерся щекой о руку, все еще касающуюся его. Драко промолчал, и тишина была лучшим ответом. Теплая, понимающая и такая нежная тишина...

— Гарри?

— Да?

— Я уйду сегодня же.

* * *

Полдень вступил в силу, и воздух плавился дрожащим, зыбким маревом. Гарри сидел в проеме двери, ведущей на крышу и бездумно следил взглядом за Снейпом, невероятно увлеченным самым настоящим поединком с нахальным вороном, облюбовавшим это место для прогулки. Пока что шансы были один к одному.

Голова гудела, ужасно хотелось спать, и мучил голод. Гарри плавал в этом ощущении абсолютного физического дискомфорта, не делая ни малейшей попытки избавиться от него. Со странным мазохистским удовлетворением он наблюдал за собой: плохо, хуже, еще немного…

Все было под контролем. И он разрешал себе эту странную игру.

Это отвлекало.

— Я уйду сегодня же.

— Я уйду. Сегодня.

И он ушел. Было так странно смотреть на него: одетый в джинсы и майку Гарри, он стал словно моложе и невиннее. И вместе с тем — решительно сдвинутые брови, насупленный вид. Гарри не шелохнулся, когда Драко просто пошел к двери. Спокойно и уверенно.

На пороге он обернулся:

— Я, наверное, должен сообщать тебе, где нахожусь: сегодня — в своей городской квартире, ты знаешь адрес. А завтра я уеду в Поместье. Я пришлю сову. С отчетом, — легкая усмешка.. — Я отлично пишу отчеты. Ты останешься доволен. — Гарри согласно кивает. Говорить ничего не хочется. Глупо все как-то.

Дверь захлопывается с умиротворенным стуком, и Гарри швыряет в нее подушку. «Ублюдок».

Да, наверное, домой придется вызвать бригаду уборщиков. У самого нет ни времени, ни желания приводить в порядок то безобразие, что сейчас царит на первом этаже его дома. Они со Снейпом потрудились на славу, разбивая и калеча все хрупкое, ломкое и просто рвущееся на куски. А потом долго лежали посреди останков диванных подушек. Гарри тупо пялился в потолок, а Снейп вяло заигрывал с оторванной от шторы кисточкой, как-то уж слишком вальяжно поддевая ее когтистой лапкой и совсем без настроения мусоля острыми зубками.

Потом Гарри просто сгреб кота в охапку и аппарировал сюда. В его последнее убежище. Дом, прекрасный, уютный дом — маленькая крепость во враждебном мире — оказался предан им. Гарри пустил туда чужого. И дом перестал быть только его домом. Одному там находиться теперь просто нельзя.

Слишком заметно отсутствие… еще кого-то. Слишком явно слышатся шаги. Слишком реальна призрачная фигура, краешком глаза замеченная в кресле. Слишком сильно чувствуется запах полыни, трав и его светлой кожи.

У Гарри Поттера была самая настоящая депрессия.

Остаток прошедшего дня и всю ночь он малодушно провел в штабе. Трансфигурировал стол — единственный достаточно большой для этого предмет в комнате, кроме шкафа — в не очень удобную, но все же кровать. Кое-как устроился на ней. И почти все время пролежал с открытыми глазами, рассматривая тусклые звезды в проеме двери. Котенка, разумеется, пришлось взять с собой. Его ведь надо было кормить. Впрочем, с уходом Драко, Снейп словно слегка изменился — в лучшую сторону. Его поведение стало приемлемее, а отношение к Гарри — почти снисходительным. Ну конечно, ведь Гарри был единственным источником вкусной еды в поле зрения.

Гарри перевел взгляд со Снейпа на лежащий на коленях отчет. Вздохнул и потянулся за пером, принимаясь править. Ерунда это все. А дом можно и поменять. Все равно он недавно пришел в полнейшую негодность, а так и ремонт не надо делать, и мебель — купить сразу в новый дом.

Эта мысль нравилась ему все больше и, склонившись над листочками у себя на коленях, Гарри даже принялся тихонько насвистывать, фальшиво выводя несложный мотивчик.

Запела лестница, и Гарри недовольно обернулся посмотреть, кто отвлекает его от работы. Дверь стремительно распахнулась, впуская Розамунд.

— Ты хотел поговорить, — как всегда, лаконична и сразу переходит к делу.

— Да, привет Роуз. Садись.

— Угу, — она плюхнулась на стул и, не дожидаясь реплики Гарри, заговорила. — Это очень кстати. Мне тоже нужно с тобой поговорить.

— Что случилось?

— Крис и Дэн. Они просто свихнулись, — Роуз нервно грызла ноготь, ее глаза настороженно обегали комнату.

— Что опять произошло?

— Ну нет, такого еще не было. Они вчера устроили дуэль в Штабе.

— ЧТООО? — Гарри подпрыгнул на месте и резво вскочил. — Когда я приехал …

— Когда ты приехал, все уже убрали.

— Что произошло?

— Понятия не имею. Крис стоял у стены в Гостиной. Знаешь, он умеет. — Гарри кивнул. Вызывающая поза, руки на груди, одна нога согнута в колене, насмешливый взгляд. Мастер. — Дэн прошел мимо и что-то шепнул. Никто не услышал. Ну а Крис просто запустил в него Круциатусом.

— КРИС??? Круциатусом???

— Да. Он слабее Дэна в заклинаниях, ты же знаешь. Дэн почти сразу блокировал и ударил Белым огнем, — Роуз увлеклась, ее поведение сейчас напоминало комментатора спортивного матча. Гарри просто онемел, слушая ее с приоткрытым ртом и вытаращенными от ужаса глазами. — Крис и загорелся. Только не снаружи, как обычно, а изнутри. Представляешь, открывает рот — а оттуда пламя. И орет. Заклинание Тысячи порезов орет. Ну, тут Аластор влетает, обоих по стенкам. — Дэн слишком занят был своими ранами. Быстро снял заклятия. С меня тоже.

— А с тобой-то что??

— Прыгнула на Дэна, — поскучнела Роуз. — Он меня и пришпилил к стене. Почти под потолком. А что я могу наколдовать волчицей?

— Что с этими двумя?

— По домам отлеживаются. Аластор рвет и мечет. Обещает их собственноручно умертвить.

— То-то я приехал, тут пусто было.

— Угу. Крис в трауре. Кается и обещает сам вены перерезать. Себе, что удивительно. А Дэн просто молчит.

— А что он такого сказал-то??

— Никто не знает, — пожала плечами Роуз. — Но я думаю, что-то… личное, — Роуз отвела глаза. — Мне кажется, что они уже ….

— Нет, — помотал головой Гарри. — Но ты права, это могло быть только личным, — он вспомнил взвинченного почти до истерики Криса и поморщился. — Дэну-то и стараться особо не надо было. — Роуз кивнула.

— Ну ладно. Здесь все понятно. Но я хотел поговорить с тобой о другом.

— О чем?

— Тот француз. Младший из всех…

Роуз вздрогнула и подняла голову, уставившись ему в глаза.

— Что с тобой творится, Роуз? — мягко спросил Гарри.

— Ты прав, — хмуро кивнула Розамунд, снова опуская голову. — Давно надо было вам всем рассказать, я думала, сама справлюсь…

— С таким трудно справиться самой.

— Это точно.

— Итак?

Роуз решительно вздохнула и процедила:

— Я его боюсь.

— Что?! — Гарри опешил. Он ждал совсем не такого ответа. — В смысле, боишься своих чувств? — теперь уже девушка уставилась на него с изумлением:

— Каких чувств, Гарри??? Ты о чем?

— Ну… ты вела себя так, что я… что мы все решили… — Гарри замялся. А Роуз расхохоталась, откинув голову:

— Вы что, решили, что я влюбилась? — выдавила она, наконец.

— Угу, — Гарри был заинтригован и немножко, самую малость, разочарован. Все-таки Розамунд не оказалась с ним в одной лодке. Она была слишком разумна для этого.

— Да нет же, Гарри! — Роуз взяла себя в руки и снова стала серьезной. — Я действительно боюсь его.

— Ты это умеешь? — с сомнением уточнил Гарри.

— Как видишь.

— И что же происходит?

— Ну, пока я в человеческом облике — это просто… напряжение. Мне не хочется к нему подходить, тянет уйти подальше. А вот волчицу он пугает страшно. Я с трудом заставляю себя просто оставаться на месте, а не бежать с визгом подальше. В тот день, когда мы их схватили, я просто обезумела — если бы он не ударил по тебе, я бы не смогла прыгнуть. Только из-за того, что ярость стерла все остальные чувства, у меня получилось… — Розамунд взвыла с отчаянием и с силой приложилась лбом об стол.

— Неужели я становлюсь трусихой? — она подняла полные боли глаза на Гарри.

— Не думаю, — осторожно ответил он. — В остальном же ничего не изменилось?

— Нет, — она покачала головой. — Только с ним.

— Одним из шести?

— Еще трое — похожая реакция, но гораздо слабее. А двое — совсем обычные.

— Может, они духами какими-то пользуются, — брякнул Гарри, — против хищников?

— Думаешь? — Розамунд аж засветилась надеждой. — А ведь правда! Так — только с ними! Значит, и дело в них, а не во мне, да?

— Ага. Ты что, специально там сидела? Возле «клетки»?

— Точно. Надеялась, что привыкну… или хотя бы пойму, что это за чертовщина такая! — девушка встала и прихлопнула ладошкой по столу. — Спасибо, Гарри, ты меня очень приободрил! Пойду, еще посижу, что ли… — и она шмыгнула к двери. — А то завтра уже не смогу.

— Почему? — крикнул Гарри ей в спину, физиономия в обрамлении черных, как смоль, волос, снова замаячила в дверном проеме. — Аластор с ними договорился. Пока они живут здесь, они с нами сотрудничают.

— Какого рода сотрудничество? — Роуз пожала плечами:

— Ставим на них маяки. Все, кто будут на них выходить — наши. После того, как они уедут. Через две недели, — выпалив все это скороговоркой, она побежала вниз по лестнице, а Гарри тяжело поднялся и пошел вниз, чуть пошатываясь. Хотелось выпить. Или хотя бы поесть. Точно. Сегодня вечером он хорошенько развлечется.

Мудрый Снейп, заметив, что хозяин целеустремленно направился к двери, потрусил следом. Кушать хотелось и ему.

* * *

Остаток дня Гарри провел в бешеной круговерти дел и обязанностей. Под вечер объявился Дэн, хмурый и старательно закутанный в одежду от горла до кончиков пальцев. Слегка скованные движения подсказывали, что двигаться ему очень неудобно. Обычно определить, что у Дэна что-то болит, удавалось очень редко.

Дэн хмуро кивнул Гарри и занялся какими— то бумажками. Но Поттер не собирался сдаваться, он подошел и бесцеремонно уселся на ручку кресла.

— Что произошло?

— Проехали.

— Дэн…

— Я был груб, — раздраженно ответил тот, — я нахамил. Я получил по заслугам. Гарри, мне и без допросов тошно, — более чем прозрачный намек.

— Ты не хочешь извиниться?

— Уже.

— Что — уже?

— Уже извинился!!!

— О! — Гарри обалдел и тихонько отошел в сторону. Невилл ухватил его за мантию и потянул к себе:

— Гарри?

— Да?

— Отвяжись от них всех. Свою проблему решением чужих не исправишь.

— Гребаное ясновидение? — скривился Гарри.

— Оно самое, — серьезно кивнул Невилл. — Будь осторожнее. С собой.

— А н-нам на Н-невилла п… пвле… плевать! — выговорил Гарри и торжествующе улыбнулся бутылке, к которой, собственно, и обращался. Покачнувшись на высоком стуле, он два раза решительно кивнул, соглашаясь с какими-то своими мыслями. А потом нахмурился, сообразив, что выпил уже достаточно на сегодня. И отправился умываться.

Сколько он уже провел в этом баре? Гарри не имел ни малейшего понятия. Вот уже четвертый день подряд его вечер начинался и заканчивался в веселых питейных заведениях магического Лондона.

Это нельзя было назвать запоем или даже обычным нервным срывом. Гарри довольно хорошо контролировал себя и в «веселом состоянии», каждый день появлялся на работе и вел себя там, в общем-то, как обычно. Магия — великая вещь, синяки под глазами, дрожащие от бессонной ночи руки и туго соображающая голова, все это она может изменить… ну да, по мановению волшебной палочки! А Гарри Поттер все-таки был волшебником, помните? Вот он и колдовал.

Причина была совсем простой. Ему не хотелось идти домой. Не хотелось видеть Гермиону или кого-нибудь еще. Не хотелось сидеть одному. Или изображать веселье.

Ему достаточно было быть среди людей, слышать смех, голоса, видеть лица и иногда задевать в толпе чью-то руку. Первый такой вечер закончился сумбурным сексом: эту девицу он знал всего два часа, когда она уже предложила отправиться к нему домой и хорошенько поразвлечься. На следующий день он наведался в тот бордель на улице Кроули, к своей «знакомой» блондинке. Так похожей на… Гарри тряхнул головой, когда мысли невольно вернулись к Драко.

Только вчера прилетела очередная сова: Драко исправно извещал его о малейших своих передвижениях. Сейчас он был в Поместье Малфоев, но в письме говорил, что уже завтра приедет в Лондон, проводить мать. Нарцисса, о которой не было совершенно ничего слышно со времени ареста Люциуса, решила навестить каких-то дальних родственников в Канаде. Естественно, французов там ведь много. Нарцисса не была подвергнута никаким санкциям и имела полную свободу передвижения. К ней отнеслись более чем снисходительно по причине сложных родственных связей с весьма уважаемыми людьми, недоказанностью даже малейших контактов с Упивающимися (кроме собственного мужа, разумеется) и заступничества Северуса Снейпа.

Последнее, видимо, было решающим обстоятельством. Гарри никогда не думал (а уж Снейп и подавно), что этот сложный человек с его откровенно непривлекательной внешностью и более чем неприятным характером станет вдруг чем-то вроде национального героя. Вот когда отлились кошке мышкины слезки!

Гарри тихо ликовал, отслеживая в газетах признаки той самой истерии — «АХ! Наш герой!!!»— которая долгое время была обращена к нему.

Ну что ж, его преподавателя было, за что благодарить. Если бы не потрясающая отвага (Гарри считал это банальным отсутствием чувства самосохранения, но кто слушает умных людей?) Снейпа, который исхитрился не только поставить Орден в известность о наиболее удачном времени и месте для решающего сражения, но и продержался один на один с Вольдемортом почти пять минут (хм… опять же, у Гарри была своя версия: Снейп просто заговорил Темного Властелина, он это уме-е-ел). Ну а там подоспел Дамблдор.

Надо отдать Снейпу должное, он хотя бы не унизился до одурманивающего зелья, подлитого Вольдеморту. Хотя Орден некоторое время почти настаивал на этом варианте. И Гарри с ними соглашался, ведь зло должно быть уничтожено, любыми способами. А теперь все чаще задумывался о том, что если «цель всегда оправдывает средства», то кем надо быть, чтобы ставить такую цель?

Слегка запутавшись в собственных выводах и, как всегда, загрустив — он не мог вспоминать Последнюю битву без мыслей о крестном — он ужасно захотел выпить еще.

Вернувшись, Гарри с сомнением посмотрел на бутылку и решил, что от малости, оставшейся на дне, ничего с ним не будет. Гарри вылил остатки виски в стакан и снова принялся цедить прозрачную жидкость, на сей раз обернувшись к танцполу.

В мерно колышущейся толпе мелькали симпатичные личики, и Гарри уже всерьез задумался, не стоит ли ему познакомиться во-о-он с той большеглазой шатеночкой, как чья-то рука хлопнула его по плечу, а знакомый голос произнес над самой головой:

— Где бы мы еще встретились, а? — Гарри повернул голову, с немного шальной улыбкой на лице к нему обращался... Крис! Легкая досада от того, что он теперь не один, быстро сменилась искренней радостью: Крис был очень легким в общении человеком. И нравился Гарри. Он улыбнулся и сделал приглашающий жест.

Крис плюхнулся на соседний стул и огляделся:

— Неплохое место. Часто бываешь?

— Первый раз сегодня, — Гарри принципиально каждый раз выбирал новое заведение, чтобы не встречать, по возможности, знакомых лиц. И менял два-три бара за вечер. Это было похоже на игру, что ему весьма нравилось.

— Вот и я в первый раз, — Кристиан кинул быстрый взгляд на пустую бутылку перед Гарри, — пить одному не comme il faut, — он произнес это очень важно, и Гарри улыбнулся:

— Ничего, я не гордый.

— Продолжишь со мной?

Гарри удивился. При всех теплых и даже отчасти приятельских отношениях с коллегами он все равно оставался на некоторой дистанции. И уж до дружеских попоек дело точно никогда не доходило. Ему вдруг показалось, что с Крисом они вполне могли бы… дружить. И, хотя он уже выпил много, отказываться от предложения Кристиана он не стал:

— Немного, я уже слегка превысил норму. — Крис понимающе кивнул:

— Мы совсем капельку! — и заказал два коктейля. Потом откинулся, облокотившись о стойку, и с любопытством уставился на Гарри:

— Ты не обижайся, но никогда бы не подумал, что ты любитель… так проводить время.

— Я не любитель. Я начинающий.

— Ну, задатки у тебя есть, — усмехнулся Кристиан, когда Гарри залпом допил остававшийся в стакане виски, — до профессионала тоже вполне можешь дотянуть со временем.

— А у тебя какой «разряд» в этом деле? — осведомился Гарри. Кристиан производил впечатление человека, умеющего хорошо поразвлечься. Но последние события заставляли думать о вполне конкретной причине для посещения бара в полном одиночестве… кстати:

— Ты ведь один? — перебил Гарри уже начавшего отвечать Криса, тот удивленно на него посмотрел, но ответил:

— Один.

— Почему? — Крис словно потух и отвернулся:

— Думаю, по той же причине, что и ты.

— Что? — Гарри почти засмеялся. — Не-е-ет. Это не любовная ссора! — он снова захохотал, теперь почти до слез, представив, что они с Драко ругаются, например, из-за ревности. Интересно, Драко стал бы бить посуду?

— А что тогда? — нахмурился Кристиан. — Не лги хоть мне.

— Понимаешь, — посерьезнел слегка Гарри, — никакой любви не было, я тебя тогда обманул. Не сейчас.

— А что было? — Крису действительно стало интересно. Гарри неопределенно пожал плечами:

— Так. Ничего особенного. То, чего не должно было быть.

— Тот Лишенный прав? — Гарри почти упал от стула. Даже его затуманенные сейчас алкоголем мозги понимали — Кристиан НЕ МОГ этого знать. А блондин усмехнулся и пояснил:

— Нас ведь известили о том, что Драко Малфой передан под твою «опеку». И не догадаться при этом, каким образом в таком случае этот Драко Малфой умудрился выжить во взрыве шара Анархии, было совсем нетрудно. — Гарри покраснел и попытался придумать, что бы такое ответить… Крис хлопнул его по плечу:

— Расслабься. Для нас все эти правила и запреты не работают, ты же знаешь. Какая разница, спишь ты с ним или нет? Метка все равно не позволит сделать тебе свою работу нечестно. — Это было действительно так. Указ Ордена особо выделял тот момент, что к Агентам не применимы никакие законы, правила и инструкции, которые создавались для «обычных» авроров. Но на душе все равно было муторно. Как и всегда, когда Гарри вспоминал, что он переспал с «подследственным». Он хмыкнул что-то неуверенное и потянулся за своим коктейлем, который только что смешал бармен.

— Ты сегодня в хорошем настроении? — Гарри с любопытством следил за тем, как Крис с широченной улыбкой на лице делает глоток из своего бокала, а потом принимается старательно изучать всех девушек в поле видимости, отпуская при этом забавные комментарии в адрес каждой.

— Надеюсь, что это получается, — туманно ответил Кристиан.

А Гарри изнывал от любопытства. После памятного «сражения» в стенах Штаба у Гарри не было случая поговорить с Кристианом о том, что случилось. Их отношения с Дэном, казалось, остались прежними. Совершенно ничего не напоминало о страшной «драке», которая вполне могла закончиться гораздо хуже, чем пара дней неприятных ощущений.

Обычные массажи больной спины, обычные ни к чему не обязывающие разговоры. Крис даже иногда позволял себе, как и раньше, двусмысленные намеки. Хотя их, конечно, стало значительно меньше.

Кристиан выглядел жизнерадостным как обычно, а Дэн — совершенно непробиваемым. Понять, что творилось за этими масками, не было не малейшей возможности.

Решив не приставать к человеку и не бередить, возможно, открытых ран, Гарри присосался к своему стакану, а Крис засмеялся и принялся шепотом комментировать поведение очередной своей «жертвы». Через пару секунд они уже хихикали вместе.

* * *

— Ох, Гарри, как же тебя быстро уносит, — ворчал Крис, втаскивая непослушное тело «отрубившегося» приятеля на невысокий диван. Ему пришлось аппарировать к себе домой, потому что дома у Гарри он был всего пару раз и не был уверен, что сумеет в таком состоянии аппарировать туда, а сам Поттер был совершенно неспособен отправиться из бара самостоятельно. Коктейль, смешавшись с виски, произвел странный эффект. До какого-то момента Гарри был почти вменяем, разговаривал, смеялся, даже танцевал! А потом просто выключился, словно нажали кнопку. И ни в какую не собирался приходить «в сознание».

Кристиану пришлось оторваться от почти-на-все-согласной девушки и взять на себя сложные обязанности Настоящего Друга. Из тех, что в беде не бросят.

И вот теперь объект его Настоящей Дружбы беспомощно раскинулся на диване и даже не думал открывать ясные зеленые глазки. Кристиан, тоже изрядно набравшийся, на ногах все же стоял крепко. Он просто хмыкнул и пошел к своему «рабочему месту», оснащенному котлом, уймой шкафчиков и целой выставкой готовых зелий самого разнообразного назначения. Выбрав пузырек, в котором фиолетовым светилось зелье с весьма резким «протрезвляющим» запахом, более чем уместным в этом случае, Кристиан вернулся к Гарри и уселся на диван, слегка подвинув безвольное тело юноши.

Он приобнял его за шею, поднимая голову, и поднес к носу открытый пузырек:

— Пора вставать, — промурлыкал Крис, с любопытством наблюдая, как физиономия Гарри из блаженно-расслабленной становится недовольно-брезгливой. Гарри чихнул три раза подряд и поднял непослушную руку, отталкивая источник неприятного запаха. Разумеется, зелье немедленно выплеснулось на его одежду!! А вонь, распространившаяся по всей квартире сразу почти протрезвила обоих! Почти — потому что выпито было уж очень много.

Крис заматерился, вскакивая с дивана.

— Черт, Гарри!! Я же тут живу! — с отчаянием простонал он. — Снимай одежду!!

— Зачем? — изумился Гарри, до которого все доходило катастрофически медленно.

— Затем, что я тоже пьян! И заколдовывать твою одежду на тебе не собираюсь. — Крис потянул майку Гарри вверх, и тот послушно поднял руки. — Ну вот. Теперь марш в ванную, а я тут приберусь, — Кристиан в очередной раз скорчил гримасу.

Когда Гарри вернулся, в комнате благоухало какими-то цветами. Он с удовольствием сделал вздох и улыбнулся, плюхаясь всё на тот же диван.

— Ты кудесник, Крис!

— А то, — согласился «скромник». — Это надо отметить, раз мы уже и так трезвые. Выпендриваться не будем, ограничимся пивом.

Гарри согласно кивнул, более крепких напитков с него на сегодня определенно хватит! Кристиан плюхнулся рядом и с любопытством посмотрел на Гарри:

— Смотришь на меня, а видишь Малфоя, мм?

— Откуда знаешь?

— Пока я тебя тащил, ты меня пару раз «Драко» назвал. И один раз «кретином».

— Ой, извини, пожалуйста!

— Да ничего, это же ты не ко мне обращался, да? — Крис сделал глоток из бутылки.

— Угу.

— Ну и как я тебе в его роли? — Гарри смутился:

— Мы что, будем это обсуждать?

— Можем и не обсуждать, — в глазах Криса мелькнул нехороший огонек. — Вот объясни, чем я хуже твоего Драко? И любого другого тоже? Почему именно у меня ничего никогда … не получается? — Гарри подумал, что чем отвечать на такие вопросы, он лучше к персоне Драко вернется, как вдруг… Крис резко наклонился к нему, удерживая его голову свободной рукой, и коснулся его губ своими. Гарри потрясенно выдохнул, его рот приоткрылся, и Крис немедленно этим воспользовался, скользнув языком глубже. У Гарри все поплыло перед глазами. Даже алкогольный дурман не смог заглушить чувства невероятнейшего изумления. Кристиан его целует!!!

Гарри, как это странно ни звучит, всегда считал Криса любителем девушек — в первую очередь. Дэн… ну, Дэн был чем-то особенным. Дэна Крис любил. И любил совсем не за то, какого пола он был.

А вот развлекаться предпочитал с девушками, за редчайшими исключениями. Похоже, Гарри мог себя поздравить с тем, что только что стал одним из таких… особенных.

Крис целовался восхитительно. Умело, вкусно, в меру настойчиво и в меру мягко. Он превращал поцелуй в мелодию чувств. Искусство.

Нежно покрывал полуоткрытые губы легкими поцелуями, а через пару секунд уже впивался глубоким и страстным полуукусом. Дразнил и умолял. Предлагал и настаивал.

«А почему бы и нет?»

Руки Гарри скользнули по спине Криса, обнимая. Он чуть сполз вниз, поворачиваясь так, чтобы им обоим было удобнее. А поцелуй все длился, с каждой секундой становясь все чудеснее.

И дело было за малым — заткнуть ту крохотную, но ужасно надоедливую часть себя, которая билась в истерике где-то глубоко внутри: «НЕ ТО!»

И Гарри закрывал глаза, представляя, что его пальцы ласкают светлые волосы другого.

Они так увлеклись, что легкого хлопка аппарации просто не услышали. Человек, возникший только что в квартире Криса, некоторое время просто потрясенно молчал, уставившись на два гибких молодых тела, сплетенных в объятиях. Глаза были закрыты у обоих, поэтому потребовалось довольно громко кашлянуть, привлекая внимание, чтобы они, наконец, оторвались друг от друга. Непроизвольно облизнувшись, Крис резко обернулся на звук, еще обнимая полураздетого после душа Гарри, и застыл. В двух шагах от живописной картины, которую они собой представляли, замер Дэниел.

Гарри, почувствовав, как Крис внезапно отстранился, протестующее застонал и открыл затуманенные глаза. Дэниел смотрел прямо на него. Холодный, безжалостный взгляд. Так смотрят на врага. Кристиан замер рядом, беспомощно уставившись на Дэна, а Гарри вдруг понял, что его сейчас убьют. И испугался. В первый раз за очень долгое время. Испугался не смерти, а того, что обещали эти сузившиеся от ненависти карие глаза. Того, что явно было хуже смерти.

Немая сцена, словно замороженная невероятным накалом чувств, закончилась так же внезапно, как и началась. Дэн опустил ресницы, пряча за их вуалью говорящий — нет, кричащий — взгляд. Гарри резко вздохнул, поднимаясь, начиная что-то говорить… и осекся, когда рука Дэна дернулась вверх, останавливая его. Это резкое, нервное движение лучше любых слов сказало о ярости, одолевающей Дэниела. Но голос его был убийственно спокоен, когда он произнес, словно обращаясь к пространству между ними:

— У нас проблемы. Вы нужны Аластору. Особенно ты, Поттер, — первый раз за несколько лет Дэн не назвал его по имени. Сказав это, маг поднял палочку, но перед тем, как аппарировать, сухо добавил, — я не рассчитывал, что найду вас … обоих так быстро. Думаю, еще минут пятнадцать можете задержаться, — последнее слово он выговорил особенно язвительно, после чего исчез с легким хлопком. За все монолога время он ни разу не посмотрел на Криса.

Гарри ошарашено ухватился за голову и медленно сел, рукой проводя по губам. Он повернул голову, чтобы взглянуть на Криса, и увидел, что тот сидит, уткнув лицо в ладони, а плечи его мелко трясутся. Гарри не на шутку перепугался и потянулся, чтобы дотронуться до руки блондина. Крис резко выпрямился, и Гарри понял, что это вовсе не слезы, как он подумал. Крис хохотал. Смеялся во весь голос, всхлипывая и вздрагивая всем телом. Он просто сползал по дивану, не в силах удержаться и отчаянно цеплялся за обивку, судорожно втягивая воздух.

Гарри вскочил и заозирался, соображая, чем можно остановить истерику — а это была именно она, судя по… симптомам. Но Крис поднял руку, что-то протестующее пискнув, и, несколько раз глубоко вздохнув, почти затих, слегка всхлипывая и время от времени невольно хихикая.

— Что с тобой? — опасливо осведомился Гарри. Крис, вытирая выступившие от смеха слезы, только помотал головой. А потом выдавил:

— Все в порядке, это не истерика, честно, — он поднялся и пошел в сторону «кухонного» уголка. Гарри недоверчиво молчал, а Крис взял стакан, налил себе воды и стал жадно ее пить, струйки текли на подбородок, но ему было все равно. Наконец, блондин обернулся. Он уже почти принял нормальный вид, о произошедшем напоминали только покрасневшие глаза и несколько ярких пятен на скулах и шее.

— Извини, не выдержал. Понимаешь, еще сегодня я думал, что хуже не бывает, — он хмыкнул и отправился менять залитую водой майку. До Гарри донесся его голос:

— Я ошибался. Но зато вот теперь уже точно ужаснее ничего не может случиться.

Гарри молча натягивал майку непослушными руками, когда появившийся из-за ширмы Крис подмигнул ему почти весело:

— Ну что ж, значит, мы достигли дна. Оттолкнулись. И, надеюсь, начали всплывать, — Крис подошел совсем близко и аккуратно поправил Гарри воротник.

— Крис…

— Расслабься, — Крис коснулся его рта совсем легким поцелуем, просто прижался на секунду сомкнутыми губами. — Мне понравилось, тебе, думаю, тоже. Но это было совсем не то, что нужно, да? — Гарри облегченно кивнул, понимая, что Крис сказал именно то, что хотел объяснить он сам. «Хорошо. Но не идеально. Не так, как… как надо».

— Отлично! — Крис отвернулся, проводя рукой по взлохматившимся волосам, и взял свою палочку со стола. — Готов?

— Вполне.

— Аппарируем.

* * *

«На наших маленьких друзей напали», — это все, что счел нужным сказать Аластор, отправляя их вместе с Дэном. Крис остался в Штабе, для него было какое-то другое задание. Зато настоящим сюрпризом стало то, что к ним с Дэном присоединился Невилл!

Аппарировав на место, Дэн просто кивнул и снова исчез, видимо, направляясь в штаб.

Дэн за это время не сказал ни слова ни ему, ни Крису. И старался даже не смотреть на них. У Гарри было неимоверно паршиво на душе, он всегда уважал Дэна и очень тепло относился к магу. Ему нравилось немногословность и аура спокойной уверенности, окружавшая его. Дэниел был человеком, на которого всегда и во всем можно было положиться. И который сделал бы все для того, кому повезло оказаться в узком кругу достойных носить звание его друга.

Кажется, сегодня Гарри навсегда потерял право на эту привилегию. Пара злобных кошек, поселившихся у него в районе сердца, точно приходились родными сестрами Снейпу.

Оглядевшись, Гарри понял, что кроме них с Невиллом в, кстати, очень просторной, комнате устроились трое их подопечных и Розамунд. Разумеется, Розамунд.

Девушка сидела в единственном кресле, поджав ноги, и только хорошо изучивший ее человек мог бы заметить некоторую напряженность этой позы. На Розамунд было что-то с длинными рукавами. Не исключено, что это было сделано специально. Чтобы скрыть встающий дыбом пушок на руках.

Мысленно отчитав ее за неумеренный «героизм», Гарри направился поближе к теплой компании. Невилл мигом оценил ситуацию и устроился прямо на полу, сев по-турецки. У него на коленях появилась небольшая дощечка, пергамент и самопишущее перо.

Приближаясь к остальным с решительным видом, Гарри лихорадочно соображал. Итак, на них напали. Судя по тому, что Крис и Дэн остались в Штабе, сражаться ни с кем не потребуется. Зато срочно потребовался именно он. Да еще в паре с Невиллом. Понятно. Шеф считает, что ребята темнят, но силу к ним применять не следует. Достаточно разобраться в ситуации, так и поступим.

Розамунд что-то негромко говорила младшему из французов, тому самому. А ее собеседник не сводил взгляда поблескивающих черных глаз с Гарри. Еще один из его команды неподвижно замер рядом. Подойдя, Поттер сухо поздоровался и получил в ответ церемонный поклон (от француза, «Луи»), вежливое «Bon jour» («Поль») и нетерпеливый кивок (от Розамунд).

Следующие пара минут ушли на объяснение ситуации. На Темных магов напали… маггловские наемные убийцы! Двое снайперов засели на крыше, еще трое атаковали с земли. Ну и, конечно, бомба в квартире, которую они сняли, освободившись из камеры Канцелярии. Хмуро покивав, Гарри со слабой надеждой осведомился о судьбе нападавших. Поль извиняющимся жестом развел руки в стороны и широко улыбнулся.

— Поняяятно, — процедил Гарри. — Ну и что бы это могло значить? — вопрос он задавал скорее себе, но Луи слегка кивнул, и Поль охотно ответил:

— Предупреждение.

— В самом деле? — Гарри вскинул голову и уставился на него.

— Мы так думаем, — чуть хрипловатый голос Розамунд звучал уверенно. — Точнее, так думает Луи, и я с ним согласна.

— Это были магглы, понимаете? — презрительной усмешкой Луи показал все свое отношение к не-магам. — Это не была попытка убить. Иначе прислали бы наемников-магов. Нет-нет. Предупреждение.

— Покажи ему, — сказала Розамунд, и Поль, насмешливо на нее посмотрев, взглядом спросил разрешения у Луи и, когда тот кивнул, полез в карман:

— Это было в кармане одного из них, — он протянул Гарри пачку билетов на самолет. Ровно шесть. На завтрашний утренний рейс. — Нам не собирались причинять зла, просто нас просят уехать. — Гарри попытался представить, что же за жизнь должна быть у человека, если пятеро убийц с, пусть маггловским, но от этого не менее смертоносным, оружием воспринимаются, как «вежливая просьба». Мрачно улыбнувшись, он вернул билеты:

— Вы должны оставаться в Лондоне еще некоторое время, как мы договорились.

— Вы не понимаете? — изумился Поль. — Если мы завтра не уедем, за нами придут настоящие убийцы.

— Боитесь? — Гарри мягко улыбнулся. С намеком улыбнулся.

— Нет, но это глупо, — нахмурился Поль, снова взглянув на Луи в поисках одобрения, — мы не договаривались подвергать себя опасности.

— Вы сделали это, просто приехав сюда. Все остальное — последствия, — сказал Гарри, следя за сменой чувств на подвижном лице француза.

— Мы все равно уедем, — с некоторым вызовом сказал Поль.

— Может быть. Но вот в каком количестве? Мы вас просто так не отпустим, — Поль метнул взгляд в сторону Розамунд, но та сидела неподвижно, опустив голову на руки. Не дождавшись поддержки — кстати, а с какой это стати он ее ждал?! — Поль заставил себя расслабиться и оглянулся на Луи. Младший из французов, но, это было более чем очевидно, признанный лидер, заговорил сам:

— Вы ничего не выгадаете от нашей смерти, — его мягкий голос звучал немного отстраненно. — Вы даже вряд ли поймете, кто нас убил. Если, конечно, не сделаете этого сами.

— Я тоже так думаю, — француз наклонил голову, легкая улыбка коснулась его губ:

— Я в этом не сомневался. Чего вы хотите? — он слегка прищурился.

— Информации. Вы отвечали на этот вопрос, но ответ меня не устроил. Мне нужна правда, вся правда.

— У нас есть свои принципы, — уклончиво сказал Луи.

— У вас есть ваши жизни, хорошо бы их сохранить.

— О, это проще, чем Вы думаете, — Луи пристально посмотрел Гарри в глаза… и Гарри невольно согласился про себя с тем, что убить этого человека было бы и впрямь совсем непросто. Он словно ощутил ту ауру, о которой говорила Розамунд. Бедная Розамунд. Похоже, ей стоило больших усилий сдерживать свой страх перед этим человеком.

— Значит, Вы отказываетесь?

— Нет, — Гарри был приятно удивлен, а Луи продолжил. — Все равно наш заказчик оказался достаточно умен, чтобы мы не узнали ничего лишнего.

— Но что-то же вы знаете! Какую роль вы вообще выполняли?

— Курьеры.

— Всего-то?! — Гарри был шокирован. Курьеры — шесть человек, и каждый — сильный маг. Не говоря уж о Луи, который вообще мог претендовать на место в десятке сильнейших из тех, кого знал Гарри.

— Всего-то, — кивнул Луи. — У заказчика были проблемы с доверием кому бы то ни было столь деликатной миссии. И он неплохо заплатил.

— Что именно вы привезли? И где это «что-то» теперь?

— У заказчика. Он успел буквально на несколько минут раньше вас. Пришлось немного вас занять, чтобы дать ему время уйти.

— Вы рисковали.

— Профессиональная этика.

— Ну надо же, — неискренне восхитился Гарри, а затем добавил совсем мрачно. — На самом деле ваши моральные принципы меня не слишком волнуют. ЧТО вы привезли? — Луи сладко улыбнулся, словно предвкушая реакцию Гарри:

-Восемь волшебных палочек… — Гарри дернулся и застонал, а Роуз не выдержала:

— Я же говорила, что у Олливандера ничего не пропадало!!!

— Что еще?

— Разные зелья. Несколько незнакомых, и два — сделанных мною лично.

— Какие?

— Увеличение контроля над природной магией и… это вам точно не понравится. Яд. — Первое Гарри почти не удивило. Страх полуволчицы перед этими людьми слишком напоминал реакцию Снейпа на Драко. Да и родом то зелье было из Франции, по словам Малфоя. Но вот яд…

— Какого рода?

— Моментальный. Без противоядия. Невозможно обнаружить. Имитирует любую смерть по выбору. — Гарри важно кивнул, делая вид, что понял, о чем речь. «Как это — имитирует смерть?»

— Человек умирает?

— Гарантирую, — хищно улыбнулся Луи. — Это я его изобрел, помните? — Да уж. Он не склонен к чрезмерному человеколюбию.

— И где все это теперь? — Поль за спиной Луи радостно заржал и умолк под изумленным взглядом Роуз. Луи тоже улыбался:

— Понятия не имею.

— Верита…

— Хоть тройную дозу. Я не знаю.

— Он не знает, Гарри, — кивнула Роуз. — Я проверила. — «Грустно-то как…»

— Не делайте из меня идиота! — не выдержал Поттер, — Вы сами сказали, что он сам явился за зельем.

— Отлично замаскированным. Я не видел ни лица, ни фигуры. Только слышал измененный голос.

— Как они вообще на вас вышли? — попробовал потянуть Гарри за другую ниточку. Безуспешно.

— Наверное, через одного из моих постоянных клиентов во Франции. Я не знаю. Главное у нас — это конфиденциальность и своевременная оплата. Инструкции мы получали без личного контакта. По маггловской почте, — Гарри обалдел. «Ситуааация…».

— Да, именно поэтому я считаю, что эти маггловские убийцы — его или ее послание.

— Понятно…

* * *

— Я думаю, это что-то вроде условного сигнала у них. Даже не предупреждение, просто извещение о том, что в их услугах не нуждаются.

— Согласен, — Невилл закивал. — Они слегка нервничают, но почти не испуганы. И еще, им очень любопытно, что же происходит. И Луи почему-то уверен, что очень скоро случится что-то непредвиденное, — он посмотрел в записи, которые делал по ходу разговора, когда его эмпатия начинала работать.

— Что-то еще? — уточнил Моуди, а Гарри с Роуз посмотрели с любопытством.

— Ну, в общем… — смутился Невилл. — Этот Луи очень… симпатизирует нашей Розамунд. — Гарри весело заржал над изумленно вытянувшейся физиономией девушки. — А Полю понравился Гарри, — ехидно добавил Невилл, и Гарри поспешно заткнулся и, не дожидаясь шквала насмешек, ретировался.

«Кем же был этот таинственный заказчик? Получается, кто-то из организаторов побега еще не пойман. Если, конечно, это был не Лестранг или кто-то из его компании…Вот только спрашивать уже не у кого».

Гарри вздрогнул, в очередной раз вспомнив, что и его стараниями в том числе человека скормили дементору. Когда он узнал о таком быстром исполнении приговора, ему чуть дурно не стало. А вечером он снова отправился в бар. Это все убивало.

Он чувствовал, как мир вокруг него необратимо меняется. Он больше не мог относиться к окружавшим его людям с той же любовью и уважением, как раньше. Все летело к черту. Он избегал Фламеля и Дамблдора, ему было неловко смотреть в глаза Моуди — Аластор хотя бы имел смелость говорить, что он думает, в лицо тому же Николасу — ему было стыдно перед остальными агентами, ему казалось, что их обманывают, раскрашивая неблаговидное дело, которому они все служат, в чистые красивые цвета. Его тошнило от слов «Добро» и «Справедливое возмездие».

Он не видел больше ни добра, ни справедливости в том, что делал.

Ужасно захотелось выпить, но Гарри строго одернул себя. «Хватит на сегодня».

В конце коридора хлопнула дверь, и из кабинета Криса вылетел Дэн. В такой ярости Гарри его не видел еще НИ РАЗУ. Маска спокойствия и хладнокровия слетела, словно ее и не было никогда. Лицо было искажено бешенством, мантия летела следом, словно не успевая за порывистыми движениями. Дэн ничего не видел перед собой, гнев застилал ему глаза. Он с размаху впечатался в Гарри, даже и не подумавшего тронуться с места при его приближении. Аура ярости, окутывавшая мага, словно стала последней каплей для истерзанного мыслями, бессонными ночами и тупой ноющей болью в сердце Гарри. Кажется, он придумал, кто поможет ему выпустить пар. Более легкий Дэн отшатнулся от столкновения, а Гарри, успевший принять устойчивую позу, даже не шелохнулся.

Увидев, кто перед ним, Дэн зарычал не хуже Розамунд в плохом настроении и выбросил руку — отшвырнуть Гарри с дороги. За что и получил прямой в челюсть.

Гарри дураком отнюдь не был, и сражаться с Дэном «по-честному», на палочках, не собирался.

Через пару минут сражение закончилось в пользу Гарри, и он, оставив бесчувственного Дэна валяться на полу (Гарри, правда, тщательно следил за тем, чтобы в драке не пострадала его больная спина, а теперь уложил мага на спину в предписанной доктором позе), отправился к Крису.

Он почти ожидал увидеть там бесчувственное тело или даже просто груду окровавленных ошметков. Но Кристиан был в полном порядке. Физически.

Он сидел на полу, обняв руками колени, и тихонько покачивался из стороны в сторону.

— Крис? — он поднял голову, и Гарри понял, что поторопился с выводами. На скуле Криса наливался багровый синяк.

— Привет.

— Что случилось?

— Ничего. Я ухожу из Канцелярии.

— Дэн тебя вынудил? — вскинулся Гарри и забеспокоился, что Дэниел придет в себя и куда-нибудь уйдет до того, как Гарри успеет ему добавить за такой поступок!

— Нет. Это, — Крис осторожно дотронулся до скулы, — как раз из-за моего решения. Псих ненормальный, — равнодушно добавил он. — Все это ерунда, Гарри. Я ухожу не из-за него.

— НЕТ? Но тогда…

— Я не могу больше здесь работать. Мне не нравится то, что я делаю. Знаешь, зачем меня вызвали? — Гарри помотал головой. — Им нужен особый состав. Для допросов. Они потребовали у Аластора, чтобы я его сделал.

— Почему ты?

— Потому что о таком никто не должен знать. Смесь Веритасерума, Империо и маггловской сыворотки правды. Плюс полная подверженность внушению. Представляешь, что получится? Человек сам расскажет ВСЕ, что знает. А потом примет, как сущую правду то, что ему «объяснят» на допросе. И проникнется соответствующими эмоциями. Вместо допроса — программирование.

— Но у них же есть свои алхимики… — Крис пожал плечами, — Снейп точно отказался, а про остальных не знаю. Я вот ухожу, не хочу иметь с этим дела. И, наверное, уеду куда-нибудь. На годик другой.

— А… Дэн?

— Что Дэн? У Дэна своя жизнь. Он считает меня озабоченным и совершенно беспринципным придурком, который не способен общаться с кем-то больше двух часов в день, что бы не воспылать роковой страстью. Такое существо с гормонами вместо мозгов.

— Из-за того, что он увидел?

— Не только. Он же… вообще к мужчинам — никак. А я вел себя по-дурацки. Слишком настойчиво. Кстати, что ты ему говорил такого? Он убежден, что мы … того.

— Черт. Крис, дай Веритасерум, а?

— Бери. Тут теперь все ваше, а не мое, — Гарри взял флакончик и пошел к двери. Уже открывая ее, он обернулся и усмехнулся в ответ на немой вопрос в глазах Криса:

— И не надейся. Я не собираюсь тебя отговаривать от ухода. Потому что ты мне действительно нравишься… блин. Не в том смысле… Черт!! Ну, и в том — немножко тоже… О, Мерлин, ты понял, короче, — Гарри вылетел за дверь под жизнерадостное ржание Кристиана. «Ну, хоть насмешил». Гарри было так плохо, что он уже почти не переживал. Смысл?

Ухватив Дэна поудобнее — бедняга еще не пришел в себя — Гарри аппарировал к себе.

* * *

— Просыпайся!!! Дэн, не выделывайся, я не мог тебя так сильно ударить! — нервничал Гарри, поливая Дэна водой из стакана. Уже пять минут маг наотрез отказывался приходить в себя. «А если я ему что-то сделал…?» Нда. Гарри, конечно, нашел, о чем беспокоиться! Учитывая количество опаснейших заданий в неделю, Дэн вряд ли мог считаться хрупким и изнеженным существом, которому может всерьез повредить пара затрещин.

— Уйди от меня, — прошипел Дэн, не открывая глаз. — И не смей лить на меня эту гадость!

— Это вода, — проинформировал его Гарри, заглянув в стакан. — Почти чистая.

— Я вот сейчас как встану… — с холодной угрозой в голосе пообещал Дэн. Но глаза все равно не открыл.

— Вставай— вставай, припадочный. — без тени сочувствия в голосе подначивал Гарри. У него тоже был трудный день! Да и вечер тоже. Хм… уже ночь, вообще-то. А что будет утром — вообще подумать страшно. Гарри и не думал. Не то, чтобы ему приходилось прилагать для этого особые усилия…

Дэн, покряхтывая, переместился в более-менее вертикальное положение. Ресницы дрогнули, и на Гарри уставились два очень сердитых карих глаза:

— Как думаешь, Аластору тебя будет сильно не хватать?

— Изойдет слезами, — уверенно заявил Гарри, отходя к столу и ставя на него стакан.

— Жаль. Зачем ты меня сюда приволок? — досада в голосе, но ненависть исчезла. Как всегда это бывает, хорошая драка сняла напряжение, лишив запала. Осталась неприязнь и желание поскорее избавиться от общества Гарри, не больше.

— Фокусы показывать буду. Но прежде чем я начну… — Гарри оказался совсем рядом и вдруг резко заехал кулаком в скулу Дэна. Впечатавшись в стену, тот изумленно помотал головой, но ринуться в бой сам не успел. Гарри резво отскочил и поднял высоко вверх характерной формы прозрачный флакончик.

— Веритасерум, Дэн. — он залпом осушил склянку и радостно улыбнулся магу. — А драться мы не будем. Займемся кое-чем поинтереснее, — глаза Дэна подозрительно сузились, а Гарри сладко улыбнулся. — Нет, даже не надейся! Не этим. — Дэн выдохнул с облегчением. — А ударил я тебя за Криса, вроде как сдачи дал. Сам он на тебя руку вряд ли поднимет. Жаль, конечно. Вправить мозги тебе не помешало бы.

— Гарри, ты меня утомил, — но в голосе Дэна звучал интерес, а «Поттер» снова стал «Гарри». Йохуу!

— Послушай, Дэн, — Гарри опустился на свой стул и теперь смотрел сверху вниз на сидящего на полу мага. — Ты очень многое теряешь, отталкивая Кристиана.

— Как бы тебе объяснить, Гарри, — издевательским тоном начал Дэн. — Во-первых, и в главных, моя личная жизнь — это только мое дело. Во-вторых, я предпочитаю женщин. В-третьих, Кристиан слишком… увлекающаяся, — он процедил это слово с явным отвращением, — натура. И в-четвертых, а не пойти бы тебе…?

— Угу, конечно. Хочешь новость? Крис тоже предпочитает женщин.

— Да твой Крис тра… тьфу. любит все, что движется!! — взорвался Дэн. Его глаза бешено сверкали, а рот кривился в гримасе. «Довели». — Даже тебя, если не ошибаюсь! — Гарри благородно проглотил обиду. Он молча следил, как Дэн подходит к двери и откры… да нет, пытается ее открыть. Безуспешно. Потом принимается, яростно фыркая, искать по карманам свою палочку, не находит ее, разумеется, и — наконец — оборачивается к Гарри.

Гарри улыбнулся и кивнул:

— Продолжаем разговор.

— ВЫПУСТИ МЕНЯ!

— Разумеется. Поговорим, и выпущу. О, Дэн, — буркнул Гарри, поднимая палочку, как только Дэн рванулся к нему с явным желанием… хм. ну ладно, поверим ему на слово, что он только палочку отнять собирался. — Не заставляй меня делать тебе больно. — и столько сладкой надежды было в этих словах, что Дэн притормозил. Он был в такой ярости, что чуть не плакал… ээ… это мы преувеличили слегка, но смысл ясен.

— Чего ты от меня хочешь, Поттер? — процедил несчастный.

— Мы с тобой сто лет назад договорились, что я — Гарри, — с мягкой укоризной попенял Гарри и поспешно перешел к делу, понимая, что иначе Дэна просто хватит удар. — Слушай, я не лез бы в вашу с Крисом жизнь, но так уж сложилось, что часть ваших же проблем –моя вина. Точнее, моего болтливого языка. И неуравновешенной психики. — Дэн мрачно на него смотрел, не говоря ни слова. — Ну, и я чувствую себя виноватым. К тому же, ты поступаешь ужасно глупо, а мне нравится Крис — НЕ СМОТРИ НА МЕНЯ ТАК! — как друг нравится, и мне жаль его… — Выражение лица Дэна не поменялось ни на йоту. Все та же холодно-выжидающая маска.

Гарри беспомощно вздохнул и заговорил снова.

Через пятнадцать минут он все еще что-то говорил… и спохватился, бросив взгляд на часы.

— Дэн, — Гарри оборвал себя на полуслове, — веритасерум уже действует. Проверь. — он бросил палочку Дэну… Очень храбрый парень, этот Гарри, как считаете?

Дэн тоже обалдел. И вместо того, чтобы тщательно размазать Гарри по стенке, безумно удивил себя самого, буркнув пару слов, зажегших характерную ауру вокруг Гарри. Веритасерум действовал.

— И что теперь? — буркнул Дэн. С палочкой в руке он чувствовал себя увереннее.

— Спроси о том, что ты хочешь знать. — Пожал плечами Гарри.

— Я ничего не хочу знать! — Дэн развернулся к двери.

— Хорошо, я скажу сам. Кристиан любит тебя. Ему не нужен никто, кроме тебя. Между нами никогда ничего не было, кроме сегодняшней… сцены. И даже она была всего лишь смесью алкогольного тумана, любопытства и тоски. У каждого — своей. — Дэн медленно обернулся, Гарри хмуро смотрел на него.

— Что ты знаешь о письме Луизе?

— Луизе? — Гарри был озадачен. Потом сообразил. — Это так твою невесту зовут?

— Звали, — Дэн ответил таким траурным голосом, что Гарри даже испугался за судьбу неведомой Луизы.

— А что с ней теперь?!

— Стала бывшей невестой.

— О. — Гарри открыл рот, подумал, снова открыл. — А что так? — Дэн поднял на него тяжелый взгляд и процедил:

— А то ты не знаешь. Пару дней назад она получила письмо. С колдографиями. — Гарри застыл, не решаясь поверить в собственную догадку. А Дэн просто кивнул в ответ на немой вопрос:

— Именно. Я и Крис в один из моментов его игривого настроения.

— Ну конечно, а ты отбиваешься, как викторианская девственница, — ехидно прокомментировал Гарри, переваривая потрясающую новость, а Дэн вдруг… покраснел. Хм. Да тут и без веритасерума все ясно. — Не отбивался, — констатировал Гарри. — Она ушла?

— Да. Еще и добавила напоследок, что мы останемся друзьями, просто она не может конкурировать с любовью. В наших глазах. — он явно повторил чужие слова. Фраза прозвучала неловко и непривычно в его исполнении. Гарри вздрогнул и яростно замотал головой:

— Это не Крис. — Убеждение в его голосе смутило Дэна. Но он упрямо повторил:

— Больше некому.

— Значит, есть кому! — на стороне Гарри было не меньшее упрямство, подкрепленное уверенностью в собственной правоте и свидетельством веритасерума. — Это. Не. Он. — Гарри вспомнил сломленную фигурку Криса, сидящего здесь, в этой комнате, и безжизненным голосом рассказывающего… Вспомнил фигурки, сотканные из сигаретного дыма и боли… Вспомнил его слова.

— «Она красивая. И умная. И очень, очень милая», — словно эхом повторил Гарри. — Это сказал Крис. Дэн, я не могу сейчас врать, понимаешь?! Крис — не чудовище какое-нибудь!! И он ни за что не сделал бы тебе больно.

— О, Мерлин. — Это оказалось последней каплей, Дэн, похоже, уже давно начал понимать умом то, что не увидел сначала за пыльной бурей эмоций. — Я идиот.

— Из-за этого подрались тогда?

— Да.

— Идиот. — констатировал Гарри. — Ладно, поступай, как знаешь. Цепляйся за свое… женолюбие. Порть жизнь себе и человеку, сильнее которого тебя никто и никогда не полюбит. — Гарри устало вздохнул, его нервы не выдерживали бешеного напряжения, в котором он жил последнее время. Апатия наваливалась в самый неподходящий момент, словно отключая эмоции, это был обморок души. Души, истощенной и измученной… чем?

— Тебе-то что?

— Вы мне дороги, оба. Ты бы удивился, узнав, насколько, — Гарри хмыкнул. — Я и сам удивился, когда это понял. — Но была и еще одна причина. — А еще… мне просто хочется, чтобы хоть кто-нибудь, черт возьми, был доволен жизнью. — Он провел рукой по лицу и улыбнулся через силу. — Пока я лезу в ваши дела, мои собственные проблемы почти уходят на задний план. Чистейшей воды эгоизм. — Дэн давно перестал слушать его, он стоял, тупо уставившись в одну точку перед собой.

— Он уходит из Канцелярии, — глухо сказал он, наконец. Гарри хмыкнул, смиряясь с тем, что его душевный эксгибиционизм остался так катастрофически недооцененным. И ответил:

— Значит, времени у тебя осталось совсем чуть-чуть. — Дэн как-то дико посмотрел на него и рванулся к двери.

— Стой! — он судорожно обернулся на окрик Гарри. Поттер вытащил палочку и пробормотал заклинание: свежий синяк на скуле Дэна исчез, словно его не было. Гарри кивнул и сказал только:

— Удачи.

Ступеньки затихли, и Гарри откинулся на спинку стула, закрывая глаза. «Пожалуйста, пусть у них все будет хорошо».

Он просидел так довольно долго, балансируя на грани сна и яви. А потом заснул. До позднего утра.

Мяуканье заставило его открыть глаза: Снейп с независимым видом прохаживался взад-вперед по полу, то и дело принимаясь точить когти о самые неподходящие для этого поверхности. Видимо, намекал, что охота на крыше закончилась ничем.

— Ну и что ты за мужик после этого? Обед себе поймать не можешь, — лениво потянулся Гарри, быстренько наложил на себя «бодрящее» заклинание и полез в шкаф, где с недавних пор в одном ряду с умными книжками стояла кошачья еда в коробках и баночках.

Прихватив с собой Снейпа, чей раздувшийся животик и сонно-довольное урчание настраивали Гарри на весьма миролюбивый лад, он через полчаса мирно спускался по лестнице, осторожно нащупывая ногой очередную ступеньку, прежде чем на нее наступить. Это уже спасло его от двух потенциальных падений. Как легко можно догадаться, падение со Снейпом на руках закончилось бы не просто парой синяков.

Внизу было тихо. В гостиной — никого. Гарри хмыкнул, устраиваясь в самом удобном кресле и принимаясь почесывать Снейпу животик — за что был вознагражден блаженно щурящимися глазками. Идти и искать кого-то Гарри не собирался, надо было подумать, а тут было так уютно и спокойно…

Гарри думал о Крисе. И о том, чем станет Канцелярия без него… И еще — о том, как странно, что власть Ордена вдруг оказалась по сути властью двоих стариков. Мудрых, хитрых, сильных, с бесценным опытом и … совершенно жуткими представлениями о том, как все должно быть.

«А что, если и я… уйду?». — осторожно подумал он и напрягся, ожидая реакции Клейма Феникса на предплечье.

К его изумлению, метка молчала. Ни жжения, ни боли. А он-то еще удивлялся, недоумевая, как ее можно убрать, чтобы Крис не сгорел, бросив все, нарушив верность Ордену. Но, похоже, эта неведомая птица у каждого из них на руке кардинально отличалась от своей Темной сестры. Например, подчинялась не наградившим их ею людям, а только Внутреннему Судье, что живет в каждом из нас. И судит самым справедливым судом любой поступок или решение.

Он решительнее вернулся к святотатственным мыслям. Попытавшись представить, что будет с ним, если Канцелярия исчезнет из его жизни, он невольно стал думать о том, чего НЕ будет. Не будет чужих игр, в которых он — пешка. Не будет ненависти на увиденных впервые лицах. Не будет мучительных размышлений о том, сколько зла может позволить себе принести в мир добро. И еще о том, почему лозунги «добра» и «зла» порой так чертовски похожи…

Он вздрогнул.

Из коридора доносился громкий голос Моуди. Кажется, это его звали? Гарри переложил пушистый клубочек в кресло и вышел из Гостиной. Увидев его, Аластор оживился:

— Ну наконец! Спал, что ли? — «Не совсем. Скорее, наконец-то стал просыпаться». — Неважно. Тебя в Министерство требуют. Зайди ко мне: начальник Отдела по надзору в камине.

Пожилой мужчина неуверенно улыбался ему, зависнув по пояс в зеленоватом пламени.

— Что случилось? — Гарри уселся в кресло напротив камина.

— Мистер Поттер, я ведь не ошибусь, если скажу, что Вы… в некотором роде, опекун мистера Драко Малфоя? Лишенного прав?

— Не ошибетесь, — Гарри напрягся. «Что-то случилось. Драко.»

— У нас возникли некоторые проблемы с Вашим подопечным… и мы не можем их решить без Вас.

— Я буду через минуту, — Гарри поднялся, — но сначала — в чем дело?

— Видите ли… Сегодня ночью в Азкабане умер Люциус Малфой.

* * *

— Я хочу забрать тело моего отца. — цедил Драко, подчеркнуто игнорируя всех, кроме начальника Отдела по Надзору. — Это разрешено. Он мертв, я хочу забрать его тело. — казалось, он даже не понимал того, что ему говорили в ответ, зациклившись на одном. А его собеседник сердито бубнил:

— Мистер Малфой, я в сотый раз повторяю Вам! Вы не имели права обращаться к управлению Азкабана напрямую! Вы не можете требовать выдачи тела Люциуса Малфоя! Прежде всего, потому, что Вы — Лишенный прав!!! А Ваш отец — один из ближайших приближенных Того-кого-нельзя… — Он осекся, смутившись. — Вольдеморта, — слово далось с явным трудом. — В общем, насчет таких людей существует особое распоряжение.

— Я. Хочу. Забрать. Тело. Моего. Отца. — отчеканил Драко, его кулаки медленно сжались, но Гарри не мог от двери видеть его лица. — Вы убили его. Неужели не позволите даже похоронить?! — его голос зазвенел, и Гарри испуганно вздрогнул. Такого он еще не слышал. Драко был на грани истерики. Люциус Малфой мертв.

Что теперь будет с Драко?!

Гарри словно очнулся и решительно шагнул в комнату. Растрепанный и раскрасневшийся, начальник Отдела по Надзору радостно вскинулся:

— О, большое спасибо, мистер Поттер! — он был просто счастлив переложить ответственность на другого. — У нас тут проблемка. — Драко стоял неподвижно, он даже не повернул голову в сторону вошедшего, бледное лицо застыло, губы сжаты в тонкую линию.

— Все в порядке, мистер Флетчер, — спокойно сказал Гарри. — Мистер Малфой находится под моим особым контролем, я разберусь сам.

— Нам доставили его из Азкабана!! Глупец пытался потребовать у авроров тело! Представляете? — с появлением Гарри он почувствовал себя гораздо увереннее, и теперь обращался только к Поттеру, позволяя себе говорить о Драко в третьем лице, словно его здесь вовсе не было. Гарри хмыкнул про себя, поражаясь идиотизму ситуации: кажется, он выступал здесь в роли отца нашкодившего ученика. Отца.

Он бросил взгляд на Драко. «Вот и увиделись». А Драко выглядел ужасно. Эти темные круги под глазами, эта нервная дрожь, почти незаметно сотрясающая хрупкое тело.

— Почему тело Малфоя не может быть выдано? — сухо осведомился Гарри, а Драко вздрогнул, услышав свое имя.

— Особое распоряжение, — поскучнел и Флетчер. — Давнишнее. Насчет особо сильных темных магов. Их тела сжигаются и развеиваются по ветру аврорами во избежании случаев… некромантии. — последнее слово он произнес, понизив голос и едва не оглянувшись предварительно по сторонам.

Самый страшный раздел темной магии. Резонно. С виду. И ужасно глупо — на самом деле. Гарри кивнул.

— Похоже, вы не имеете ни малейшего представления о подобных вещах. — Флетчер нахмурился, а Гарри сухим и до невозможности официальным тоном объяснил ему, что для воскрешения необходимо не просто тело недавно умершего человека, но — обязательно — особое состояние этого тела перед смертью. Желающий быть воскрешенным после должен хорошенько поработать до того.

Пост, специальные зелья, заклинания и ночи, проведенные в магическом трансе. Сложная подготовка, действия которой хватало в итоге едва на полгода. Если до истечения этого срока маг не умирал, оживить его потом уже не было никакой возможности. Как самого обычного маггла.

Мера, которая была более, чем уместна первое время — многие темные маги таким вот специфическим образом «страховались» на случай сражения — сейчас оказалась бессмысленной.

— Сомневаюсь, что в Азкабане этого не знают. В чем же дело?

— Я Лишенный прав. — процедил Драко, впервые прореагировав на разговор. — А Нарцисса развелась с моим отцом и не имеет теперь никаких прав, — с отчаянием добавил он. «Нарцисса развелась с Люциусом? Вот это новость. Зато понятно, почему ее так просто оставили в покое».

— Мы уходим. — Бросил Гарри, не оборачиваясь. И добавил, обращаясь к Флетчеру. — Вы правильно поступили, вызвав меня. Вы должны так поступать и в дальнейшем. — тот растерянно кивнул, провожая их взглядом. И процедил:

— Ну и дела, — заметив, как Гарри положил руку на плечо Драко, подталкивая его перед собой.

* * *

— Поттер, сделай что-нибудь! — в голосе Драко самое настоящее отчаяние. И… кажется… слезы? Гарри рывком поворачивает его к себе. «Почудилось». Он не заплачет. Но боль в ставших очень светлыми глазах почти физически ощутима. «Он так его любит».

И Гарри, живой, удачливый, сильный и властный, завидует Люциусу снова. Завидует мертвецу.

— Ты просишь меня, Малфой? — может, хоть это заставит Драко вынырнуть из омута отчаяния… злость.

— Да. — неожиданный ответ. Драко отводит взгляд. «Мерлин, что они с тобой сделали, Драко?! НЕ позволяй себя ломать!!!» — Я сделаю все, лишь бы мне отдали… моего отца. Поттер, я пять лет его не видел. Я должен проститься с ним. — Светлые-светлые глаза словно выжигают Гарри изнутри, добираясь до самого сердца. «Своего отца я даже живым никогда не видел».

— Прекрати истерику. — Гарри сухо отворачивается, чтобы Драко не увидел его глаз. Сейчас он совсем не доверяет своей способности держать чувства под замком.

— Это еще не истерика, — голос Драко становится почти нормальным, в нем даже слышна насмешка. «Чего же тебе это стоит? Быть почти-спокойным сейчас?»

Они идут по коридору Министерства, выходят в холл, и Гарри протягивает руку, привлекая Драко к себе. Почти объятие. Блондин тесно прижимается к нему, тыкается носом в шею…

«Это необходимо для аппарации» — убеждает разум. Но внутри что-то щелкает, растекаясь теплой волной. Согревая и заставляя почти улыбнуться, когда ноздри улавливают знакомый горьковатый запах полыни от светлых волос.

— Понравился мой выбор, а Малфой? — Драко поднимает голову, удивленно заглядывая в зеленые глаза. Их губы так близко. Гарри переводит дыхание и резко взмахивает палочкой, опрокидывая их в водоворот ярких красок.

* * *

В Азкабане все получилось как-то очень просто. Гарри сформулировал пожелание, и двое Авроров получили соответствующее указание. А пока они не вернулись, Гарри и Драко было предложено по чашечке чая.

— Что случилось? — все же спросил Гарри после некоторых колебаний. Возможно, это единственная возможность для Драко узнать о произошедшем.

— Несчастный случай. — лицо аврора было непроницаемым. Слишком непроницаемым. В голове Гарри что-то сдвинулось, рождая то самое ощущение.

— Вы лжете. — Гарри просто знал это. — На него напал аврор. Так?

— Напал — это сильно сказано, — криво улыбнулся его собеседник. — Да. Мистер Малфой умудрился вывести из себя одного из охранников.

— Чем же? — ну-ну, Гарри. Если что-то Люциус и умеет действительно хорошо, так это выводить из себя. Умел.

— Отказался давать объяснения. У него нашли флакон из горного хрусталя. Не самая обычная вещь. Особенно здесь.

— Что в нем было?

— Пуст.

— А где нашли?

— Ну, мы проводили особый обыск всех камер после того… побега. Вы же знаете, что по нашим данным было передано заключенным девять палочек, а не восемь. — аврор кинул взгляд на Драко.

— Вы можете говорить при нем. Нет, я не знал, что палочек было девять.

— Ну, скорее всего, их было все же восемь. Мы не нашли девятую, хотя перевернули каждый камушек. Зато у мистера Малфоя оказался тайник. А в тайнике — фиал.

— Зачем хранить пустой? — Драко сидел тихо-тихо, казалось, полностью уйдя в свои мысли.

— Он неуничтожаемый. Очень хорошо заколдован — чтобы содержимое не повредить.

— А на стенках следов не осталось?

— Совершенно. Я думаю, что там была не жидкость, а что-то вроде капсулы.

— Глупость какая-то, — пожал плечами Гарри.

— Возможно. Но из-за этой глупости мистер Малфой очень дерзко ответил аврору. За что и получил.

— Авада Кедавра? — вот теперь Драко вздрогнул и уставился на них во все глаза.

— Нет, — пожал плечами аврор, — обычный «воздушный удар». Но его отшвырнуло к стене, что-то с черепом. Колдомедики считают, моментальная смерть.

— Хотя бы безболезненная, — буркнул Гарри, оглядываясь на Драко. Так неожиданно, что успел увидеть странную улыбку на губах Драко. Тень улыбки. Намек на нее. Но все же.

Гарри всерьез забеспокоился.

Но тут распахнулась дверь, и двое Авроров внесли носилки с длинным продолговатым свертком на нем. Все, что осталось от Люциуса Малфоя, гордого, сильного и храброго человека. Гарри поднялся.

Потребовалось несколько пассов палочкой и пара слов, чтобы тело Люциуса уменьшилось в размерах. Драко очень осторожно, с какой-то шокирующей нежностью поднял страшную ношу, и они медленно вышли.

Через пару минут они уже были на одной из лондонских улиц, здесб была лондонская квартира Малфоя, и здесь остановились они с Нарциссой. Завтра она отправлялась в Канаду. Почему-то, маггловским самолетом.

Значит, сегодня тело Люциуса будет предано земле.

Они с Драко стояли друг напротив друга. Ветер трепал волосы, заставлял слезиться глаза и леденеть руки. Драко смотрел на сверток в своих руках. А Гарри смотрел на Драко. Светлые волосы, безупречные черты бледного лица, чуть опущенные плечи, укутанные в темный плащ.

Он поднял голову, встречая изумрудно-зеленый взгляд. И тихо, но очень четко произнес:

— Спасибо, Гарри. Я у тебя в долгу.

А потом просто повернулся и ушел. Гарри смотрел ему вслед, пока маленькая фигурка окончательно не исчезла из виду. «Гарри». Он тяжело вздохнул и аппарировал.

* * *

Устраиваясь со стаканом апельсинового все в том же кресле, Гарри позволил себе мысленно вернуться к случившемуся сегодня…

Через несколько секунд он уже яростно отплевывался, поперхнувшись соком. Интересно, это общество Драко лишило его последних мозгов? Или он действительно такой тупица, что с первого раза не понимает?

« Яд… Моментальный. Без противоядия. Невозможно обнаружить. Имитирует любую смерть по выбору» — зазвучал в голове голос Луи.

«Заключенным было передано девять палочек, а не восемь …. у Малфоя.. тайник… А в тайнике — фиал… что-то вроде капсулы» — это уже аврор.

«Палочек было восемь. А вот футляров — девять. Как раз в девятом был флакон с ядом… и черт его знает, с чем еще!!! Капсула с ядом… таскать с собой, а проглотить можно в любой момент. А одураченные сложным зельем колдомедики констатируют «обычную» смерть. Всего-то дождаться подходящего случая агрессии в свой адрес… ЗАЧЕМ Малфою убивать себя таким сложным способом?! »

«Нет противоядия», — снова вспомнил он Луи. Стоп. но это же было БЕЗ веритасерума, так? Что могло ему помешать соврать?

Он уже поднимался из кресла, собираясь отправиться к французам… когда в голову пришла интересная мысль. «А знали ли остальные заговорщики, ЧТО в футляре, предназначенном Малфою? И… получается, что он действительноНЕ собирался убегать. Хотя остальным говорил все совсем наоборот. Да он же их ИСПОЛЬЗОВАЛ!».

Восхищенно покачав головой, Гарри признался сам себе, что мистер Люциус Малфой по праву занимал не последнее место в свите Вольдеморта. Он был очень хитер. И абсолютно беспринципен. Само совершенство.

* * *

Его появление произвело эффект разорвавшейся бомбы.

Все та же комната в квартире темных магов сейчас выглядела совершенно иным образом. Задернутые шторы не пропускали ни одного солнечного луча. Мебель была небрежно отодвинута, а местами и просто свалена в кучу по углам, на полу чья-то рука тщательно вычертила сложную гексограмму, по краям которой сияли парящие в воздухе свечи.

По светящимся бледно-голубым светом линиям гексаграммы медленно шел наш старый знакомый — Луи. Он был босиком и без рубашки, глаза закрыты, а руки вытянуты в стороны ладонями вниз. Остальные тенями замерли вокруг, кто-то монотонным речитативом произносил слова давно забытого языка…

Взгляд Гарри обежал комнату и, словно притянутый магнитом, снова вернулся к гескаграмме. И к человеческой фигурке в ее центре: на спине, с широко разведенными в стороны руками и ногами. Это было похоже на… жертвоприношение!

Луи сделал следующий скользящий шаг, и Гарри смог увидеть лицо лежащего на полу человека.

Розамунд!

Он на мгновение замер, ошеломленный, и уже почти рванулся вперед… Тихий вскрик донесся откуда-то слева:

— Остановитесь! — и уже спокойнее его попросили, — не мешайте. Все совсем не так, как кажется.

Человек не пытался даже коснуться его, удерживая, и это почему-то произвело на Гарри нужное впечатление. Он остановился при первых звуках голоса и резко повернулся, ожидая объяснений. Поль.

Слегка кивнув ему, француз продолжил все так же негромко:

— Он не причинит ей вреда, разве не видите? — Гарри перевел взгляд на освещенные свечами фигуры. Действительно, он сначала не обратил внимания: в руках Луи не было ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего нож для жертвоприношений — обязательного элемента подобных ритуалов. Его руки были пусты. С Розамунд, казалось, все было в порядке.

— Я прекращаю это немедленно… чем бы это ни было. — решительно заявил Гарри. — Не доверяю всей этой чертовщине.

— О, нет! — закатил глаза Поль. — Вас смутили шесть углов гексаграммы? Гарри Поттер суеверен, — тихонько засмеялся Поль… и поперхнулся смехом под взглядом сузившихся зеленых глаз. — Это стандартный ритуал! Нам приходилось такие делать и раньше, все анимаги так реагируют. — Поспешил он объяснить, и морщинки на лбу Гарри слегка разгладились. Он бросил ошарашенный взгляд на Луи, делавшего последние несколько шагов, замыкая ломаную кривую.

— Он?...

— Ну да. Ваша маленькая подружка слишком нервно реагировала на … некоторые побочные эффекты. Кое-каких снадобий. — Хм. Гарри показалось, или Поль действительно слишком близко наклонился к его уху? Припомнив слова Невилла, Гарри на всякий случай отодвинулся:

— С какой это стати такая любезность? Зачем ему… зачем вам это надо?

— Он… мы умеем быть благодарными. — Ну вот опять! Опять он наклонился ближе! Гарри ощутимо нервничал.

— За что благодарными?

— Хотя бы за то, что она не причинила того зла, на которое была способна. И не испугалась собственного страха настолько, чтобы это отразилось на нас. Храбрая и справедливая девушка.

— Глупая девушка, — пробурчал Гарри. А потом подумал, что если Невилл прав, то у Луи есть свои причины хотеть, чтобы Роуз его не боялась. Нда.

Свечи вспыхнули в последний раз, вытянувшись длинными языками почти в рост Луи, и погасли, за пару мгновений выгорев дотла. Луи шумно вздохнул, и этот звук словно сломал атмосферу, царившую в комнате.

Разом заговорили сразу несколько человек, кто-то потянул за шнуры, раздвигая тяжелые шторы, кто-то принялся стирать заклинаниями уже потухшие линии на полу. Луи подошел к девушке, все еще лежавшей на спине в той же позе, и опустился рядом с ней на колени. Его губы двигались, но Гарри не слышал слов. Он не успел подойти к ним, когда француз кивнул и начал подниматься, протягивая руку Роуз. Тонкая рука взметнулась и перехватила его за запястье надежным захватом. Роуз села, увлекаемая сильной рукой, и Гарри легонько взъерошил ей волосы, заставляя обернуться.

— О… — она смутилась и, кажется, даже испугалась. — Привет.

Луи настороженно кивнул Гарри, его тело лоснилось от пота, а движения выдавали усталость.

— Все в порядке?

— Более, чем. — Гарри улыбнулся ей, желая прогнать это недоверчивое выражение из глаз, и обернулся к Луи:

— Нам нужно поговорить… Нет, не из-за этого. — опередил он начавшую было протестовать Роуз. — Мне уже все объяснили, я верю… Ну так? — это уже снова к Луи. Тот неопределенно пожал плечами и двинулся к выходу, кто-то бросил ему теплый плащ, он поймал его, не глядя.

За их спинами хлопнула дверь.

— Почему не внутри? — осторожно осведомился Гарри. И поймал насмешливый взгляд светло-карих глаз. Поняяятно.

— Твоя забота о своих людях заслуживает уважения, но я действительно не собираюсь атаковать. Мне нужен только ответ на вопрос.

— А вдруг мой ответ тебе не понравится? — француз провел рукой по коротким волосам, приглаживая темно-пепельные пряди. — Они доверяют мне. А я всегда забочусь о тех, кто мне доверяет. — кажется, в этих словах был намек… Неужели, Розамунд? Вот это да.

Ну ладно, она хотя бы в безопасности с этим странным человеком. Уж в этом Гарри был уверен на все сто. Он знал. С того момента, как увидел Луи на коленях перед ней…

Гарри понял, что стоит здесь и просто смотрит в невозмутимые глаза француза. Странно. Он толкнул дверь на улицу.

— Тогда постарайся ответить правильно, — Гарри отвернулся и пошел по улице. Шел дождь.

— Задавай вопрос, — Луи шагал рядом, зябко пряча нос в высокий воротник. — И пусть он тоже будет правильным.

— В каких случаях яд не убивает? — спросил Гарри, тщательно подбирая слова. Луи улыбнулся и еще глубже зарылся лицом в постепенно намокающую ткань:

— Это очень хороший вопрос. Пожалуй, единственный, на который можно получить правильный ответ.

— Я досыта наобщался с любителями играть словами, — сухо уронил Гарри. — Итак?

— Яд не убивает, а погружает в своего рода магическую летаргию, только в одном случае. Если человек, его принявший, достаточно долго принимал другое зелье…

— Дай-ка, я сам догадаюсь. То самое, на которое у нашей общей подруги такая странная реакция? — Луи кивнул и снова улыбнулся. Гарри задумчиво повторил. — Зелье для беспалочковой магии… Спасибо. — Луи неопределенно пожал плечами в ответ:

— Вы сами догадались. А подтвердить мне все равно пришлось бы — под веритасерумом.

— Вы мне нравитесь, — вдруг выпалил Гарри с какой-то изумившей его самого искренностью. Черт возьми, в последнее время он только и делал, что разочаровывался в людях. Как хорошо, что счастливые исключения все же встречались.

Этот человек, с его странным, но очень логичным, если подумать, кодексом поведения и преданностью… своим людям, а главное, абсолютной свободой и правом распоряжаться собой, ни к кому и ни к чему не прислушиваясь, кроме совести, заставлял Гарри мечтать. Мечтать о свободе.

Мерлин, когда же он успел понять, что … несвободен?

Луи помолчал, а потом просто кивнул ему напоследок и повернулся, делая первые несколько шагов на пути обратно. Потом обернулся и, словно решившись, произнес. — Вы мне тоже нравитесь, — и пошел вперед, не дожидаясь ответа.

Смешно. Комплимент темного мага, наемного убийцы и-черт-знает-кого-еще оказался для него так важен. Жизнь становится просто сумасшедшей.

Гарри расплылся в дурацкой улыбке, которая стала еще шире, когда из пелены дождя, уже почти укутавшей высокую фигуру француза, вдруг материализовалась легконогая тень.

Большая серая волчица грациозно заскользила у правой ноги мужчины. Они как будто не замечали друг друга, вышагивая с демонстративной независимостью. Но рука словно случайно опустилась на покрытую шелковистой шерстью голову. А зверь словно не заметил этого вопиющего покушения на право гулять-самой-по-себе.

Еще секунда, и они исчезли из вида, став всего лишь странной парой призраков туманного города, хранящего в своей бездонной памяти и не такие тайны.

* * *

«2:00 pm.» Гарри для верности еще раз взглянул в распечатку справочной службы. Все верно. На часах уже почти час, они скоро должны появиться.

Живописная группка, возникшая в стенах международного аэропорта «Хитроу» через несколько минут, неизбежно притянула к себе любопытные взгляды, заставила даже сверхувлеченную собственными делами толпу отъезжающих-прибывающих-повожающих-и-даже-встречающих зашелестеть, подобно осенней листве под нахальным пинком ветра. И тут было на что посмотреть.

Первой вышагивала статная блондинка с роскошным каскадом пшенично-золотых волос, ниспадающим из тугого узла на затылке. На ее породистом лице очень гармонично смотрелись брезгливо-высокомерная гримаска и безумно дорогие на вид солнцезащитные очки. Подумать страшно, что стало бы с несомненно-продуманным-имиджем, если бы вчерашний дождь не сменился сегодня тусклым, но все же солнышком. Походка дамы только подтверждала первое впечатление: она из сильных мира сего. С каждым шагом блондинка словно вбивала высоченными каблуками в пол толпу плебеев, так некстати оказавшихся поблизости. Ее длинное светлое пальто из тонкой шерсти стало ореолом избранности, длинными фалдами почти задевавшим простых смертных. Почти — но ни разу не коснувшимся в действительности. Увы и ах, ничтожества.

Ее спутники тоже могли быть смело названы примечательными личностями, хотя на фоне сияющей дамы они тоже беспомощно блекли, как и все вокруг.

Высокий и очень бледный юноша с короткими, аккуратно причесанными светло-платиновыми волосами явно плохо спал этой ночью. Эти ужасные синие круги под глазами и цвет шевелюры превращал его в подобие Луны, лишь отражающей свет сиятельного Солнца, шествующего чуть впереди. Он был наглухо задраен в черное, с воротником под горлышко гармонировал взгляд, обращенный вовнутрь и общее отсутствующее выражение лица.

Третьим был худощавый мужчина, ростом не уступавший спутнику, с болезненным цветом лица и роскошным носом, превращавшим его профиль в произведение искусства. Гладкие черные волосы были, пожалуй, слегка длинноваты, но это не делало его облик мягче. О, нет. Если бы вы вдруг в этом засомневались, вам достаточно было бы взглянуть в черные провалы его глаз. Надо ли говорить, что вы мгновенно пожалели бы об опрометчивом поступке? Порывистые движения и строгий черный плащ дополняли картину.

Было бы сложно представить хотя бы одного из троих, заботящегося о такой мелочи, как багаж. Видимо, они подумали о том же: их сопровождал угрюмого вида мужчина, ничем кроме этого непримечательный. Один из тех незаметных и бесконечно необходимых «в хозяйстве» каждого аристократа людей.

Примечательная троица в сопровождении не отстававшего от них в обнимку с огромной тележкой, забитой багажом, слуги направлялась к третьему терминалу. Заметив их (а это было совсем нетрудно сделать), Гарри поспешно отступил назад. «Мистер Снейп. Какая новость».

Обладатель выдающегося носа в этот момент завертел головой, видимо, отыскивая нужное табло. А затем обернулся к Нарциссе, указывая на светящуюся надпись. Все четверо остановились чуть в стороне от основной массы людей, Снейп что-то говорил, сосредоточенно хмурясь, остальные слушали его, Нарцисса нетерпеливо постукивала носком туфельки и резко кивала. Похоже, бывший профессор Хогвартса не просто желал хорошего пути. Это больше напоминало очередное повторение уже порядком надоевших инструкций…

Наконец, Снейп закончил «лекцию», наклонился к Нарциссе, чтобы поцеловать ее в щеку, уронил руку на плечо Драко, словно ободряя, и даже кивнул на прощание слуге. Взметнулся плащ, высокая фигура ледоколом двинулась сквозь толпу. В последний раз мелькнули черные, как смоль, волосы, и профессор окончательно исчез из виду. Гарри оттолкнулся от стены, рядом с которой простоял все это время, и уверенно направился к оставшейся стоять троице.

Нарцисса заметила его первой и слегка вздрогнула, непроизвольно оглядываясь. Драко оторвался от своих мыслей и… замер, уставившись на Гарри непроницаемыми серыми глазами, в самой глубине которых плескалось странное беспокойство.

Гарри широко улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать безвольную руку Нарциссы:

— Миссис Малфой, — Драко он едва кивнул и получил в ответ такой же намек на приветствие. И лишь затем Гарри медленно повернулся к третьему человеку:

— Рад видеть Вас в добром здравии, мистер Малфой.

* * *

Темноволосый слуга не шелохнулся. Он словно не услышал этой, обращенной именно к нему, фразы. Зато вздрогнула Нарцисса, с трудом удержав себя от возгласа. Ее рот округлился в букву «о», но она отвернулась в сторону, выгадывая время, чтобы восстановить спокойствие. А вот Драко, похоже, был уже внутренне готов к этой реплике.

Он не дрогнул и даже улыбнулся, наклоняя голову:

— С каких пор ты со мной так официален, мистер Поттер? — Драко еще пытался предотвратить неизбежное. Не потому, что верил — получится, а потому, что просто не мог сдаться без боя. Гарри обернулся к нему одновременно с Нарциссой, для которой эта реплика Драко оказалась последней каплей. Ее подвижное лицо выражало теперь непонимание.

— Я не к тебе обращался, Драко. — как можно мягче ответил Гарри, скользнув взглядом по строгим чертам знакомого лица, задержавшись на светлых глазах, в которых светилось напряжение и … решимость. — Драко! — предупреждающе сказал Гарри, поняв, что тот собирается делать, и позволил палочке на несколько дюймов выскользнуть из рукава. — Не делай глупостей. И Вы, миссис Малфой, тоже. — Нарцисса дернулась, ее рука замерла на сумочке. — Мы просто поговорим. — Сказал Гарри, и темноволосый мужчина оторвался на мгновение от чемоданов в тележке, которые он преувеличенно тщательно осматривал. Его цепкий и неожиданно проницательный взгляд скользнул по толпе вокруг, ненадолго встретился с серо-стальными глазами Драко, тот еле заметно кивнул.

Безмолвный диалог. Предупреждение. «Кто знает, сколько аврорв притаилось вокруг. Будь осторожен, мой мальчик». Рука Драко легла на изящное запястье женщины, Нарцисса вскинула глаза и словно обмякла, подчиняясь.

Эта пантомима длилась едва больше пары секунд, но успела буквально зачаровать Гарри. Такое понимание, не требующее слов. Такая… близость.

Он вздохнул и снова заговорил:

— Мистер Малфой, позвольте выразить свое восхищение. Вы — и смирились со столь унизительной ролью носильщика. — в голосе Гарри, пожалуй, было многовато сарказма. Поняв это, он поспешил сделать свой тон более нейтральным. — Но каким бы замечательным актером Вы не были, слишком гордая осанка, слишком прямая спина, слишком легкая походка. — Гарри двинулся, обходя фальшивого «слугу» по кругу, изучая ее со всех сторон, как скульптуру в музее. Люциус не шелохнулся. — И это движение… — медленно говорил Гарри. — Вы вскидываете голову, словно откидывая назад слишком длинные волосы. А ведь у этого тела короткая стрижка. И Ваш взгляд. Острый, умный. — Гарри говорил задумчиво, словно не отдавая себе отчета в том, что делает это вслух. Он откровенно любовался этим мужчиной. И отдавал ему должное.

Люциус поднял голову и посмотрел Гарри прямо в глаза:

— Благодарю. Это прозвучало, как комплимент. — итак, маски сброшены. Гарри улыбнулся, восхищенный тем, как легко этот человек признал свое поражение. Как мужественно принял крах такого сложного, такого хитрого плана, крах за пять минут до победы. Гарри бросил взгляд на табло, время еще было.

Он остановился — напротив этих троих, стоящих вроде бы и поодаль друг от друга, но при этом бывших единым целым. Семьей, сплотившейся против врага. Врага, которым был он, Гарри.

— Это всего лишь констатация факта. — Гарри пожал плечами и обернулся к Драко, — плохо выглядишь. Всю ночь, поди, колдовали? — Драко взглянул на отца, пожал плечами и кивнул, соглашаясь. Они — все трое — не сводили глаз с Гарри. Выжидая, когда же кошка насытится своей игрой. И позовет всю стаю — насладиться победой.

— Мистер Снейп меня удивил. — протянул Гарри.

— Он ничего не знал. — холодно уведомил его Люциус. — Мы все это подтвердим, а допрашивать под Веритасерумом вам его не позволят, — он усмехнулся.

— Мне позволят все, — с преувеличенной уверенностью объявил Гарри, только чтобы стереть это выражение триумфа с незнакомого лица. — Кстати, я надеюсь, настоящий владелец этого тела жив? — он кивком указал на Люциуса.

— Разумеется, убийство вам на меня не повесить, — согласился тот, его лицо теперь было непроницаемо. Неужели, всерьез беспокоится из-за Снейпа?

— Предусмотрительно. — протянул Гарри. — Я правильно понял, что зелье для усиления способностей к беспалочковой магии Вы получали в письмах Драко? — молчание было ответом, Гарри торжествующе улыбнулся. — Так я и думал. Они были пропитаны им, да, Драко? Фламель сказал тогда что-то вроде «Ел он их, что ли?». А вчера я понял, как он был прав. — взгляд Драко снова метнулся к отцу, тот стоял, не двигаясь. Потом Люциус шевельнулся и посмотрел на Гарри:

— Мистер Поттер, это что-то личное? Вы одержимы мыслью меня… нас уничтожить или это просто работа?

— Собираетесь предложить взятку? — приятно удивился Гарри.

— Предположим. Нарцисса и Драко не сделали ничего. Они всего лишь помогали мне. — Драко дернулся, открывая рот, но одного яростного взгляда отца оказалось достаточно, чтобы заткнуть его. Нарцисса сосредоточенно изучала пол под ногами.

— Помогали устроить побег из Азкабана! — «Хотя Драко, конечно, не солгал. Он и правда не затевал переворотов».

— Меня скормят дементорам. Вам этого не хватит? — мягко спросил Люциус. Ненормально мягко. — Отпустите Нарциссу. — Люциус шагнул чуть в сторону, заставляя Гарри невольно повернуться за ним. — Убив женщину, Вы ничем не поможете справедливости или как там Вы это теперь называете? — еще одно скользящее движение, Гарри, следуя за ним взглядом, поворачивался спиной к остальным двум. — И Драко… да, вы не ладили в школе, но из-за этого не лишают жизни, ведь так? — Гарри замер, ошарашенный мыслью. «Он ничего не знает о том, что мы с Драко…или — игра?».

Шум за его спиной не дал ему возможности додумать, он крутанулся и сделал это как раз вовремя, чтобы увидеть Нарциссу, почти вынувшую палочку из сумочки. И Драко, не позволяющего ей это сделать.

Палочка Гарри скользнула из рукава вниз, пальцы уверенно обхватили ее, и следующие три заклинания слились в одно, настолько быстро они были произнесены. Три фигурки замерли вокруг него, замороженные в причудливых позах, мягким покрывалом упало заклинание неприметности, делая все происходящее с ними до зевоты скучным и абсолютно неинтересным для окружающих. Взгляды скользили по ним, не задерживаясь ни на секунду, и не важно, что они на самом деле делали. Еще несколько слов, и палочка Нарциссы в его руках.

Гарри снял заклинание обездвиживания, и Нарцисса немедленно залепила пощечину собственному сыну:

— Ты с ума сошел, Драко?!

— Я поступил правильно, — хмуро ответил Драко. — Ты всерьез считаешь, что он пришел один?

— Зато исчезли бы с музыкой. — лениво протянул Люциус, подходя к ним. — Ну, теперь-то мистер Поттер натешится, — ехидно бросил он, оглядываясь на Гарри. — Глупо, Драко. — теперь Малфой— старший уже не играл в смирение. Говорить что-то о невиновности Нарциссы после того, как она едва не испепелила Гарри Поттера… Нет. Свою судьбу они встретят все вместе.

— Вовсе не глупо. — медленно ответил Гарри. — Спасибо, кажется, ты спас мне жизнь, — он усмехнулся, изучая окаменевшее лицо Драко. — Да, вот еще. Твои родители, кажется, не в курсе… Нежная дружба со мной, что, не была частью плана? — Драко метнул в него испепеляющий взгляд, яростный взгляд Нарциссы, которым она сверлила Гарри, как-то потух, а Люциус… вздрогнул.

— Что? — он спросил очень тихо. И от этого шепота мороз пробегал по коже.

— О! Ты не рассказал папе? — язвительно спросил Гарри, совершенно уже ничего не понимая. Он пришел сюда, будучи уверенным, что Драко… что Драко использовал его. Получив разом защиту, доступ к информации и определенную помощь — все для организации побега Люциуса. А теперь…

А теперь Люциус, казалось, собственными руками был готов задушить сына.

«Роскошно. Они что, про меня забыли?!»

Да, тут впору было обидеться. Драко и Люциус сверлили друг друга взглядами, атмосфера накалилась настолько, что в ней только что молнии не проскакивали. Нарцисса словно съежилась, никак не вмешиваясь в это безмолвное сражение.

— Ты меня разочаровал, — процедил Люциус наконец, отворачиваясь.

— Нет, Поттер, — обращаясь к нему, Драко не сводил взгляда с отца. — Ты не был частью плана. Но ты стал случайностью, которая спасла его. - « «Его». План? Или Люциуса?» — Умри я тогда, после нападения на Глорию, или не сумей забрать… своего отца вчера — ничего не получилось бы.

— Случайностью? Ну, и на том спасибо, — фыркнул Гарри. Облегчение захлестнуло его. Драко спал с ним не потому, что это ему… приказали. Идиотская, дурацкая мысль. Она делала его совершенно… счастливым?

Все равно, что толкнуло Драко… к нему. Главное, что это было хотя бы его собственное решение. Гарри не мог представить своей реакции, если бы и правда оказалось, что … что все — это лишь приказ. Что нежность, плавившая серый свинец глаз Драко — обман. Что движения губ и рук, опрокидывавшие его в бездонный омут наслаждения были хорошо продуманной игрой. Что все, что было у них… ложь.

Гарри бросил взгляд на табло. Время уходило.

— Мистер Малфой, я правильно понимаю, что Вы не собирались больше возвращаться в Лондон?

— Правильно. — Люциус все это время не переставал изучать толпу, то ли выискивая спрятанных авроров, то ли прикидывая пути для спасения.

— В таком случае советую поторопиться. Кажется, посадка на ваш рейс заканчивается.

— У нас первый класс, это отдельно… — автоматически начала Нарцисса. И заткнулась, уставившись на Гарри не менее озадаченно, чем ее муж и сын.

— Надеюсь, не надо объяснять, что если Вы вернетесь… — Гарри сделал многозначительную паузу. Люциус соображал очень быстро. Еще не решаясь, правда, поверить, он ответил:

— Разумеется. — Гарри кивнул и улыбнулся. А затем обернулся к Драко:

— Если ты покинешь Лондон, я переверну небо и землю, но верну всех троих. И уже не буду делать глупостей вроде той, что совершаю сейчас. Ты меня понял? Ты — остаешься.

— Понял. — голос Драко был холоден, глаза сузились, но венка на виске бешено билась, выдавая лихорадочное напряжение… Гарри ужасно захотелось, чтобы его одежда не закрывала так много. Захотелось коснуться губами нежной шеи — там, где другая голубая жилка мягко светилась под сливочной кожей… Гарри вздрогнул.

— В таком случае, сегодня я зайду. Проверить. — слова звучали помимо его воли. Гарри готов был закричать от ярости на собственную слабость. И злость заставила добавить. — И только попробуй не оказаться дома. — Он резко повернулся к Нарциссе и Люциусу, в беспомощной ярости наблюдавшим за яркой сценкой.

— Поверьте, ваш сын в хороших… руках. — Он насмешливо поклонился. — Счастливого пути. — И двинулся прочь, снимая заклинание незаметности. Обернулся:

— Вот еще что: я и правда пришел сюда один.

И ушел.

Гарри шел сквозь бурлящую толпу, не слишком обращая внимание на то, что происходило вокруг. На ходу он закатывал рукав, обнажая рисунок непостижимой птицы, впечатанный в кожу. Она действительно была здесь, на своем привычном месте. Гарри окончательно перестал что-либо понимать.

Направляясь сюда, он подсознательно был готов ко встрече с человеком, которого все считали мертвым. Более того, где-то внутри уже зрела мысль, кристаллизовалось решение — отпустить. Позволить уйти.

Гарри собирался нарушить все законы, на страже которых он стоял долгих пять лет. Гарри Поттер собирался позволить опасному преступнику, Упивающемуся, одному из ближайших приближенных Темного Лорда сбежать, обвести всех вокруг пальца. Напряжение, так долго зревшее внутри него, недовольство происходящим по воле ордена Феникса, отвращение к лицемерию, пропитавшему все вокруг — все это должно было получить свое выражение. Все это должно было вылиться в протест.

Отпустив Люциуса Малфоя, Гарри бросил перчатку Ордену и всему, что за ним стояло. Пути назад не было.

И Гарри был готов заплатить известную ему цену.

Роскошь бросить вызов законам, правящим его миром сейчас, должна была стоить ему жизни.

Гарри ладонью накрыл метку на предплечье и улыбнулся, запрокинув лицо. Феникс читал в его сердце. Феникс был на его стороне.

«Пока ты поступаешь так, как велит тебе… совесть — Феникс будет доволен тобой». Кажется, эти слова произнес мастер, выжигая контур загадочной птицы огнем по коже. Огнем — символом вечно живущего создания, символом обновления и чистоты помыслов. Огонь очищает.

Наверное, у каждого человека есть такая птица Феникс, выжженная в самом сердце. Она строго следит за нами, и стоит лишь раз изменить себе — карающее пламя проснувшейся совести опалит тебя. Очищая или — уничтожая.

Гарри шагал по улице, легко касаясь подошвами тротуара. Кристальное спокойствие и какая-то невообразимая ясность наполняла его сознание, заставляя почти парить над землей. Хотелось смеяться и плакать одновременно. Это был чудесный день, день, когда жизнь Гарри Поттера сделала очередной непостижимый поворот.

Гарри прошатался по Лондонским улицам до позднего вечера, он просто бесцельно бродил, изредка заглядывая в уютные маленькие кафе. Солнечный свет постепенно сменили огни ночного города, неуловимо изменилась и сама атмосфера, Лондон с наступлением сумерек становился немного другим. Порою Гарри казалось, что это два разных города, непостижимым образом уместившихся одновременно на берегу Темзы.

Молодой человек с длинными светлыми волосами задел его плечом, спеша по своим делам. Задумчиво проводив взглядом яркую вспышку взметнувшихся от резкого движения прядей, Гарри вспомнил о своем обещании навестить сегодня Драко и задумался, стоит ли его сдержать.

Принятое сегодня твердое решение уйти из Канцелярии было сложным не только с моральной стороны. Гарри сомневался, что его или Криса просто так отпустят — учитывая, как много они знали вещей… не известных большинству простых смертных. Учитывая их квалификацию, а в случае Гарри — и популярность тоже. Судя по всему, принять решение было самым простым. Теперь еще предстояло его выполнить, преодолев нешуточное сопротивление. Ввязавшись в его собственную войну, которая обещала быть не легче уже однажды пройденной.

И Драко не было места в этой войне.

Он мог бы стать лишь пешкой в ней, удобным рычагом для давления на самого Гарри. Сейчас, холодно и трезво оценивая свои чувства, Гарри был вынужден признаться себя: этот человек ужом скользнул в его жизнь, подкрался на мягких лапках к самому сердцу Гарри и, похоже, успел уютно в нем устроиться. Тепло в груди, разливавшееся лишь при мысли об этом светловолосом кошмаре, ярость, темным облаком заслоняющая рассудок, когда ему что-то угрожало, непривычная мягкость и покладистость во всем, что было с ним связано… Гарри не был глуп. Это не могло быть ничем, кроме лю… приязни.

Гарри тряхнул головой. Как бы то ни было, Драко уже достаточно перенес за свой, не такой уж долгий, век. Новые неприятности ему ни к чему, а привязанность Гарри к нему обязательно бы их принесла, ведь Драко уже не первый раз использовали для манипуляции им, Гарри. Этого нельзя было больше допускать. Драко должен вернуться в поместье Малфоев и оставаться там, тогда есть шанс, что его не тронут.

Нахмурившись, Гарри пытался найти способ убрать Драко еще дальше от себя, но не находил. Если Гарри передаст право личного контроля над светловолосым юношей кому-то еще, то как он может быть спокоен за его судьбу? Разве что… Разве что это будет человек, которому он всецело доверяет.

Стараясь не обращать внимания на неприятное ноющее чувство в груди, Гарри решительно принял эту мысль. Если он хочет уберечь юного Малфоя, им следует отдалиться. Максимально отдалиться друг от друга. Впрочем… Впрочем, Драко это только обрадует. Подняв воротник, Гарри зябко поежился и быстро огляделся по сторонам. Он был в маггловской части Лондона, и осторожность была необходима. Убедившись, что все заняты своими делами, Гарри юркнул в узкий проход и с легким хлопком аппарировал.

* * *

В лондонской квартире Малфоя Гарри уже один раз был — в тот день, когда разыскивал его, чтобы открыть глаза на поведение Глории. Поэтому сегодня он уверенно аппарировал к довольно примечательному старинному зданию, два этажа которого занимали апартаменты Драко.

Легко прозвучали шаги по ступеням, деликатно пропел звонок, и массивная дверь распахнулась почти сразу, гостеприимно приглашая вовнутрь. Гарри осторожно шагнул внутрь и немедленно закашлялся: холл просто утопал в клубах едкого дыма. Встревожившись еще и от отсутствия каких-либо признаков жизни вокруг (интересно, где тот, кто открыл ему дверь?!), Гарри поспешил к источнику «дивного» запаха и всех прочих катаклизмов. Толкнув какую-то дверь, он понял, что пришел по адресу. Здесь дым уже просто стоял столбом, а в его сером мареве металась гибкая фигурка.

Пара взмахов палочкой и удавшееся из-за кашля лишь с третьей попытки заклинание очистили воздух, и Гарри снова зашелся в приступе кашля, от которого на глазах выступали слезы, а грудь словно раздирало изнутри. Слегка придя в себя, он обнаружил, что находится на кухне. Причем, не один: с выпученными и покрасневшими от дыма глазами, почти согнувшись пополам, возле плиты нарисовался Малфой.

— Кхе… кхе-кхе… Какого дементора тут происходит? — выдавил Гарри. Малфой издал странный булькающий звук и быстрее ветра рванул из комнаты. Видимо в ванную. Гарри его понимал: он пробыл тут не больше минуты, а его уже мутило.

Решив не беспокоить человека в такой ответственный момент, Поттер выполз в холл, очистил воздух и здесь, придав ему пьянящий вкус грозового утра, и направился в то, что посчитал гостиной. Во всяком случае, тут было много мягких кресел, удобных диванов, пара столиков и даже бар. Аккуратно повесив пальто на изящную скульптуру из дерева, изображавшую обнаженную девушку, и полюбовавшись «одетой» теперь красоткой, Гарри с протяжным стоном рухнул на диван. Все-таки, находился он сегодня вдоволь.

Он как раз размышлял, не будет ли свинством задрать ноги на подлокотник, когда в комнату вполз Драко. Глаза все еще красные, но в них пляшут бесенята, а губы словно приготовились улыбнуться. Хорошее настроение? Вот это новость. Оказывается, рассмешить Малфоя очень просто — достаточно подпалить дом.

Впрочем, и сам Гарри больше не чувствовал того напряжения и скованности, с которыми вошел в дверь квартиры. После такого «приключения» трудно было сохранять пафосно — серьезный настрой. Да и увидеть Драко снова было, прямо скажем, приятно…

— Привет!

— Ты дом решил сжечь в знак протеста? Или от скуки?

— От скуки, — Драко плюхнулся на диванчик прямо напротив того, на котором устроился Гарри, и немедленно закинул ноги на спинку.

— Книжку почитал бы, телек посмотрел, — недовольно пробубнил Гарри. — Псих ты, Малфой. Однозначно.

— Ну да, и это ТЫ мне говоришь? — лучезарно улыбнулся Драко, роскошное настроение которого уже просто настораживало. — Я вообще-то поесть приготовить хотел, — хихикнул он. И почти надулся. — А все ты! Я же не мог из дома выйти. Вдруг явишься.

— Драко, ты ничего не курил тут часом? — осторожно осведомился Гарри. — Наркотики — зло. — наставительно произнес он.

— Отвали, Поттер. — теперь Драко закинул руки за голову. — Пара стаканчиков за чистое небо и попутный ветер. — сияющая улыбка зажгла светлые глаза маленькими солнышками, неузнаваемо преобразила лицо, делая его совсем юным, очень счастливым и… таким красивым. Гарри не мог отвести глаз от этого зрелища. И то, что Драко улыбался не ему, а вовсе даже потолку, думая при этом… ну, понятно, о чем думая, не могло ничего изменить.

— Все будет хорошо. — пожал плечами Гарри. — Уж у них теперь все будет…

— Знаешь, а я ведь подумал тогда, что все… Что все — было зря. Что сейчас ты скажешь своим ледяным тоном «Вы арестованы» или что-то вроде того… — задумчиво сказал Драко.

— Я был один.

— Ну и что? Тебя бы это остановило?

— Нет, конечно. Как и палочка Нарциссы — не остановила бы тоже. Но за попытку защитить… я тронут. — Гарри тоже обращался к потолку, но его голос потеплел.

— Я знал, что она все равно не сможет ударить достаточно сильно, — сейчас Драко говорил совершенно серьезно. — К тому же… к тому же, твой тон вовсе не был ледяным. Я не совсем понимал, что происходит, но спешить было нельзя.

— Аа… Так ты о ней заботился, — усмехнулся Гарри. — Все верно, откуда ей было знать о наших… особых обстоятельствах? — хмыкнул он. И повернул голову, чтобы взглянуть на Драко. — А если бы я… все-таки сказал: «Вы арестованы»? Ты позволил бы ей меня убить?

— Нет. — мягко ответил Драко. Гарри изумленно приподнялся на локте. И поймал холодный взгляд. — Я бы убил тебя сам. — Гарри снова рухнул на диван. «Ну разумеется»

— И жалко бы не стало?

— Причиной твоего решения их отпустить стали… «особые обстоятельства»? — Драко ответил вопросом, пропустив слова Гарри мимо ушей. Интересно, почему? Потому что ответ был: «ни капельки?». Или потому, что…

— Нет.

— Это хорошо. — серьезно сказал Драко. В его голосе Гарри почудилось облегчение. — Дело в том же, из-за чего тебя не спалила твоя метка?

— Да.

— Я очень рад, что все сложилось именно так. — улыбка снова засияла на лице Драко. — Я …я боялся, что мне придется тебя убить.

— Ты смог бы? Действительно смог бы? — снова задал свой вопрос Гарри. Малфой молчал, потом закрыл лицо руками и вздохнул:

— Понятия не имею.

— Хорошо. — теперь улыбался Гарри.

— Но оглушил бы — без сомнения, — поспешно заверил его Драко.

— Конечно, — улыбнулся Гарри еще шире.

— Поттер, а ну прекрати! — начал злиться Драко, и Гарри захихикал. За что и получил подушкой в физиономию.

Минут через десять они пришли к выводу, что драка –дракой, а кушать все равно хочется. И Гарри был делегирован на поиски пропитания — он мог аппарировать, а Драко остался возиться с коктейлями. Сегодняшний день следовало отметить, с этим соглашались оба, хотя поводы были совсем разными.

* * *

— А они что-нибудь сказали… ну… насчет нас? — хихикнул Гарри, развалившись на диванчике. Сейчас он задрал ногу аж на спинку, этикет его больше не волновал. Гораздо интереснее было уделять внимание бокалу у себя в руке и… Драко, который в свободной позе развалился напротив.

— Не успели ничего сказать, чувствую, ждут меня вопиллеры, — нахмурился Драко и бросил в Гарри какой-то статуэткой со столика. — Кретин. Не мог промолчать?

— Я был уверен, они в курсе, — Гарри легко поймал тяжеленькую фигурку в воздухе и осторожно поставил ее обратно.

— Я же говорю, кретин. Честь Малфоев для отца — просто пунктик. А сейчас он, кажется, решил, что я ее уронил, спутавшись с тобой. — фыркнул Драко.

— Ну, согласись, твое … доброе отношение наводило на подозрения. — Гарри ухмыльнулся:

— Тебя это не остановило.

— И все-таки? — напряженно уточнил Поттер. — Почему ты захотел... со мной? Что это было?

— Ты меня достал, — разозлился Драко. — То же, что и с тобой! Вот что. Ну, конечно, без Глории мне держать руку на пульсе было сложно. — сказал он уже спокойнее. — А если при этом получилось приятно провести время… Ты довольно привлекателен, Поттер. — насмешливо заявил он.

— В самом деле? — с удовольствием уточнил Гарри.

— Угу. — Драко поднялся и присел на краешек «его» дивана. — Вполне. — тонкий палец пробежался по скуле Гарри.

Сладкая дрожь ожидания легонько скользнула по его телу. Дыхание слегка перехватило, когда Драко придвинулся ближе, и его бедро тесно прижалось к ноге Гарри. «Нельзя. Нель-зя. Надо сказать, что он должен уехать».

— Драко…

— Ммм? — рука уже успела скользнуть ниже и теперь кружила вокруг шеи Гарри, легонько оттягивая воротник свитера.

— Драко… — Гарри, кажется, немного потерял нить рассуждений, когда теплые пальцы заменил горячий рот. Поцелуй-укус, и на шее Гарри появился идеально круглый засос, сладкой ноющей полуболью известивший о своем существовании. Гарри задохнулся, когда острый зубки прикусили кожу шеи с другой стороны и, чуть царапая, двинулись вниз, время от времени сжимаясь, чтобы оставить изящной цепочку идеально ровных следов.

— Драко, мы не можем…

— Еще как можем. — Затуманенные глаза Драко на мгновение встретились с его взглядом. — Если уж до этого могли… — Он снова наклонился над распростертым на диване Гарри и замолчал, заняв свой рот гораздо более интересным делом.

Облизывая шею Гарри, Драко забрался руками под его свитер и теперь настойчиво дергал майку, вытаскивая ее из штанов. Гарри протестующее всхлипнул, снова принялся что-то говорить, за что и «получил»: жадные, чуть горькие от джина губы впечатались в его рот, острый язычок пробежался по внутренней стороне губ Гарри, скользнул по зубам, осторожно тронул нёбо. Гарри безнадежно выдохнул, наскоро простившись с остатками рассудка и здравого смысла, его руки сами по себе поднялись, придерживая светлый затылок, поглаживая стройную спину.

Торжествующий возглас Драко затерялся в поцелуе, когда майка, наконец, поддалась, и теплые ладошки прижались к животу Гарри, заставив мышцы моментально напрячься сладкой болью… сладкой-сладкой болью, спускающейся вниз.

Драко сдвинулся, усаживаясь на Гарри сверху, поудобнее. Узкий диван подло отомстил: они попросту свалились на пол, чуть не задев стеклянный столик. Такая ерунда не помешала поцелую, хотя Драко чуть не прикусил язык своего темноволосого любовника, но это, право, такие мелочи. Ловким пинком отправив столик в полет, закончившийся жалобным звоном, Драко снова перекатился так, чтобы быть сверху.

Гарри не возражал, в конце— концов, ковер был очень мягким. Немного приподнявшись и изящно выгнув спину, Драко, не прерывая поцелуя, теребил ремень на брюках Гарри. Его пальцы переплелись с пальцами Гарри, когда тот, не выдержав, принялся ему помогать.

Игра прикосновений на фоне бесконечно долгого, невероятно вкусного и очень неторопливого поцелуя рождала такие чудесные ощущения, что Гарри тихонько засмеялся, не отрывая губ ото рта Драко. Язычок скользнул в его рот глубже, ловя вибрацию, лаская и деля с ним этот смех, это удовольствие.

Наконец, они справились, и брюки неотвратимо поползли вниз, тонкие пальцы слегка царапали от нетерпения чувствительную кожу бедер, сдвигая ткань, и Гарри снова захихикал, теперь от щекотки.

Полный решимости прекратить это безобразие, Драко оторвался от его губ и потянул майку вместе со свитером вверх, Гарри поднял руки, и одежда отправилась в затяжной полет через всю комнату, а обнаженная кожа взорвалась морем ощущений: прохлада воздуха, пушистая мягкость ковра под спиной, шелк водолазки Драко, скользящий по животу и бедрам. Драко мягко терся о него всем телом и, казалось, с трудом удерживается от того, чтобы не замурлыкать.

Он отстранился и уселся в ногах Гарри, вызвав протестующий вопль. На то, чтобы сорвать с него ботинки и — наконец — брюки ушло всего с полминуты. И вот легкое тело снова накрыло Гарри собой, мягко вдавливая в ковер, согревая и лаская. Странные ощущения: чувствовать почти полностью обнаженным телом прикосновение одежды, а не кожи. Щекочущее возбуждение пробежало вдоль позвоночника, свернулось тугим клубком в животе, отозвалось напряжением ниже…

Гарри вздрогнул, прижимая Драко ближе, подставляя себя припухшим розовым губам, осторожным пальцам и влажному язычку. Его собственные руки тем временем осторожно расстегивали пуговицы на джинсах Драко — хм. понравилось? Или эта одежда — специально к его приходу? — а потом скользнули под грубую ткань, ладонями касаясь атласной кожи, а тыльной стороной все еще чувствуя так странно контрастирующую с ней ткань, словно слишком грубую для такой нежной…

Гарри слегка сжал пальцы, и Драко с глухим стоном ткнулся ему куда-то за ухо, принимаясь со все возрастающей скоростью, как-то лихорадочно быстро и яростно кусать, вылизывать и посасывать кожу, то и дело прикусывая мочку уха или обводя его языком.

Гарри медленно согнул колени, и Драко соскользнул с его ног ниже… устраиваясь прямо на все еще скрытой тканью, но от этого не менее чувствительной… части тела, уже вовсю демонстрирующей свое удовольствие от такого тесного соседства. Драко одобрительно что-то промычал и слегка поерзал, заставив Гарри яростно зашипеть и почти силой сдернуть его с себя — исключительно для того, чтобы избавить от так некстати мешающейся одежды. Их руки снова скользили, соприкасаясь и сталкиваясь, когда они одновременно хватались за скользкую ткань, тянули тесный воротник, сражались с непослушными шнурками… Полу случайная — полу намеренная ласка: ладошкой скользнуть по запястью, кончиками пальцев тронуть линию сердца…

Драко скользнул в объятия Гарри, быстрым яростным поцелуем впиваясь в его рот, и так же быстро отпрянул, поднимаясь на ноги. Гарри возмущенно вскрикнул, но Драко почти выбежал из комнаты, и он счел за лучшее пока избавиться от клочка материи, так некстати ставшего ему ужасно тесным.

— Драко, вернись! — с угрозой выкрикнул он в потолок, беспомощно распластавшись в той же позе на ковре. По некоторым причинам лежать на животе он определенно не смог бы.

Эта фраза подействовала не хуже заклинания, Драко просто материализовался из воздуха, неожиданно скользкой рукой задев ногу Гарри.

Волна озабоченных мурашек рванулась во все стороны, и Гарри не удержал мягкого стона, когда теплое легкое тело вытянулось на нем во всю длину, зажигая каждую клеточку кожи волшебным фейерверком страсти.

Гарри порывисто обнял его, с силой скользя ладонями вверх-вниз, поглаживая и слегка сжимая пальцы, посылая заряды упоительных ощущений. Драко медленно стал сползать, его губы покрывали грудь Гарри жаркими поцелуями, язык кружился спиралями, оставляя медленно остывающие узоры. Гарри дернулся вверх, обнимая его за плечи, поднимая его лицо к губам. Драко двинулся навстречу, его ноги скользнули по обе стороны ног Гарри, тесно их сжимая. Ладошки, перемазанные в креме, устремились вниз между их телами, оставляя за собой влажный след.

Гарри резко вздохнул, почувствовав осторожное прикосновение, и инстинктивно рванулся вверх. Драко засмеялся и нагнулся к нему, целуя и посасывая губы. Его руки, дразня и сводя с ума своими легкими — слишком легкими — прикосновениями, не прекращали своей сладкой пытки. Гарри громко стонал, и его возгласы тонули во рту Драко.

Перед его глазами уже стоял туман, когда его мучитель смилостивился… Два стона слились в один, два тела задвигались в едином ритме… и время остановилось, оставив где-то далеко-далеко все тревоги, проблемы и оставшиеся без ответов вопросы. А здесь и сейчас было лишь теплая гладкая кожа под пальцами, нежные губы — на губах и удовольствие, развертывающееся тугой спиралью, взрывающее разум, лишающее мыслей.

А потом была робкая нежность водяных струй и легких прикосновений. Вкус воды на губах и на коже. Скользящая гладкость влажной кожи. Это было идеально. И это должно было закончиться.

* * *

— Ну и что теперь? — Драко покусывал ноготь, уставившись куда за окно. Гарри вздрогнул. Безмятежная болтовня ни о чем, длившаяся последние полчаса — они к тому времени успели одеться и уютно устроились на том диванчике, что побольше — не могла длиться вечно. А жаль. Он вздохнул и невольно нахмурился:

— Скажи мне. — Гарри оттягивал тот момент, когда говорить придется ему. А еще — он почти надеялся услышать, что Драко хочет… ну да. Хочет остаться с ним. Глупые наивные мысли. Глупые… А вдруг?..

— Ну, я, видимо, вернусь в Поместье. Ты же понимаешь, что это больше продолжаться не может, — Драко невесело усмехнулся. . «Вот оно что. Ты со мной прощался. Спасибо. Это был действительно лучший способ…» Нежность в сердце, мыслях, взгляде… А Драко продолжал. — Отец вернется в Лондон, нарушив слово, если узнает о моем ужасном поведении.

— Причина в отце? — ехидно уточнил Гарри, но его голос все-таки немного дрогнул. Он закашлялся, чтобы скрыть это.

— Нет, не в нем. Причина в том, кто ты. И в том, кто я. — холодно объяснил Драко. — Если тебе так уж хочется это услышать.

— Раньше тебя это не останавливало. — «Что ты несешь?! Все ведь идет идеально… он сам, сам хочет… Но почему так плохо, если все так хорошо?..»

— Раньше все было по-другому. — «Точно. Раньше у нас был предлог… чтобы быть рядом. А теперь нужно делать выбор. Потому что предлога больше нет. И теперь видно до боли ясно, какие мы разные. Я — аврор. И ты — Лишенный прав. Мы должны ненавидеть друг друга, а мы… А что мы?». Гарри болезненно поморщился:

— Твой выбор.

— Мой выбор. — словно эхо. Малфои всегда готовы брать ответственность на себя. О, как же Гарри был сейчас благодарен ему за это. Потому что… потому что у него самого решимости могло и не хватить. Гарри вздохнул. И резко сменил тему:

— Драко, у тебя теперь будет другой… куратор. Дэниел, может, помнишь? — Драко кивнул, изумленно глядя на Гарри.

— Ты от меня отрекаешься? — насмешливо, но в глазах тревога.

— Что-то вроде, — Гарри криво улыбнулся, произнося полуправду, — мне сложно… Для тебя так будет лучше. — Драко кивнул, открыл рот, словно хотел что-то сказать… и молча закрыл. Только смотрел своими непостижимыми меняющими цвет глазами, и Гарри показалось на миг, что он видит его насквозь — со всеми уловками, попытками скрывать свои чувства и тревогой. За них обоих.

— Ты свободен, делай, что хочешь. Только не ввязывайся больше в истории. — Гарри поднялся, подбирая свой свитер. Его рука словно сама по себе скользнула к лицу Драко, приподняла подбородок. Серые глаза пронзили взглядом зеленые.

— У меня всего один отец. — почти обещание. Больше, чем он мог надеяться. Гарри кивнул и наклонился, легко целуя припухшие губы. И, пряча глаза, все-таки проговорил. — Если что, пришли мне сову. — Драко кивнул, не трогаясь с места. Гарри вышел, и дверь тихонько щелкнула, закрываясь за его спиной.

* * *

Первым чувством, которое ощутил Гарри, аппарировав в свою мансарду, было удивление. В его «кабинете» ярко горел свет, а на его стуле… а на его стуле устроились двое отлично знакомых ему людей. Вы спросите, как они уместились там вдвоем? Очень просто. Крис сидел на коленях у Дэна. И в этот момент как раз страстно его целовал, теребя и поглаживая темные волосы, ну а руки Дэна очень по-хозяйски бродили чуть ниже талии блондина.

У Гарри глаза полезли на лоб, а дыхание слегка сбилось. Нда. У каждого есть по кабинету, не говоря уж о квартире Криса и доме Дэна. А им понадобился экстремальный секс в его кабинете!

И вообще, что блондин тут делает? Он же собирался уходить… к Дэну заглянул? Или передумал?

Гарри деликатно кашлянул, с отчаянием понимая, что его вот прямо сейчас выгонят домой. А домой не хотелось, причем сегодня не хотелось особенно сильно.

Негромкий звук вызвал потрясающий эффект: руки Дэна разжались, а Крис инстинктивно дернулся в сторону. Разумеется, все закончилось довольно болезненным приземлением на твердый пол.

— Ауч. — внятно выговорил Крис. Дэн рванулся его поднимать, не сводя испуганного взгляда с Гарри.

— Привет! — Поттер, хоть тресни, не мог удержать ехидной улыбки. — Я смотрю, вы помирились. — Дэн что-то буркнул, а Крис, осторожно потирающий… хм… поясницу, лучезарно улыбнулся и быстро-быстро закивал.

— А вы бы не могли мириться в другом месте? — Гарри все же чувствовал себя совершенно разбитым, хотя настроение у него успело заметно улучшиться: он действительно переживал за этих двоих и теперь был ужасно рад, что у них все наладилось.

— Да нет же! Мы тебя ждем. — Крис стоял, отвернувшись, и быстро застегивал пуговицы, Дэн глупо улыбался и потихоньку заливался краской.

— Ага, вижу я, как вы меня ждете, — Гарри принялся снимать пальто, сообразив, что парочка здесь не потому, что им … разговаривать негде. Крис нервно оглянулся на Дэна, подскочил к Гарри и … поцеловал его. А потом приблизил губы к уху Гарри и очень тихо прошептал: «спасибо». Дэн улыбку с лица убрал и чуть напрягся, но протестовать не стал, похоже, это было обговорено заранее.

— Да не за что. — Гарри подмигнул Дэниелу. — И зачем же вы меня ждете? — Гарри зевнул и оглянулся в поисках Снейпа. Того нигде не было.

— Ты нужен. Все собрались внизу и ждут только тебя, идем. — Крис выскользнул за дверь, Дэн направился за ним и остановился в проеме двери:

— Идем же.

— А это не может подождать до утра? — Гарри соображал с большим трудом, усталость, разочарование и столько часов пешей прогулки — он очень хотел спать.

— Не может. — серьезно посмотрел на него маг. — Идем, ну! — Гарри вздохнул и поплелся следом. Как вы думаете, что случится, если спускаться по этой самой лестнице в полусонном состоянии? Хм. Вы правильно думаете.

С жалобным воплем Гарри буквально слетел вниз, когда коварная ступенька — он мог бы в этом поклясться! — аккуратно придержала его за ногу, ставя просто профессиональную подножку! Дэн был начеку и почти успел его поймать за свитер. Почти. Сегодня был явно не день Гарри.

Потирая расквашенный нос, он в сопровождении Дэна шагнул в Гостиную. И обомлел. Тут были ВСЕ.

Аластор, Невилл, Роуз, Крис — к которому немедленно направился Дэн — четыре ведьмы, пожалуй, сильнейшие в Англии (они время от времени выступали экспертами по приглашению Канцелярии) Луи, по-видимому, представлявший всю свою команду, и еще около десятка магов, с которыми Канцелярия так или иначе имела дело за пять лет своего существования, оставшись при этом в хороших отношениях. Надо ли говорить, что они были из числа могущественнейших в Англии волшебников? Гарри заметил также несколько знакомых лиц — из рядов Ордена, начальника Азкабанских авроров, остальных он не знал.

Всего в Гостиную набилось человек сорок, большая, в общем-то, комната казалась теперь тесной. При появлении Гарри разговоры на мгновение прекратились.

Моуди, что-то увлеченно объяснявший сгрудившейся вокруг него кучке людей, поднял голову.

— О, Гарри. Заходи… — и снова вернулся к разговору. Гарри растерянно застыл на месте. Нда, Крис, сказав, что его тут ждут, явно погорячился. На него и внимания никто не обращал.

И все-таки — ЧТО ТУТ ПРОИСХОДИТ?

— Гарри, да подойди же ты! — вспылил Моуди, вновь к нему поворачиваясь. Гарри послушно приблизился и уселся прямо на ковер — все диваны и кресла были заняты.

— Что происходит? — догадался он спросить. — Почему всех… собрали здесь?

— Видишь ли Гарри, — Моуди повысил голос, и теперь его слышали все, собравшиеся в комнате. — Против Ордена Феникса организован новый заговор. — Гарри не изменился в лице. По правде говоря, его это уже не волновало.

— Аластор, я хотел…

— Тебе не интересно, что это за заговор?

— Интересно, — сдался Гарри. — Что это за заговор? — покорно повторил он и добавил. — И кто его организовал? Это уже известно?

— Известно. — Моуди сделал паузу и подмигнул ему нормальным глазом. — Этот заговор организовали МЫ. — и он широким жестом обвел комнату, охватывая взмахом рук всех, кто в этот момент напряженно прислушивался к его словам.

И комната взорвалась одобрительными криками.

* * *

Итак, все оказалось совсем просто. Несколько сильнейших магов современности, пожилых, умудренных опытом и отличных интриганов заодно, тем не менее, совершили серьезный промах, принявшись слишком активно тянуть одеяло на себя. По сути, они забрали в свои руки власть не только над Орденом, что им еще могли бы простить старые соратники, но и над всей магической Англией. А этого делать было нельзя.

— Орден Феникса далеко не единственный победитель в той войне, Гарри…

Да, конечно, после войны, так неудачно закончившейся для Вольдеморта, и так удачно — для всех остальных, имя Ордена Феникса было на слуху у всех. Даже дети теперь знали об этом, некогда хорошо законспирированном союзе волшебников, который сыграл такую роль в победе… Но людская молва склонна все преувеличивать. И вот уже Орден Феникса провозглашается едва не единоличным победителем Темного Лорда, а его власть с каждым годом все возрастает, задвигая на задний план даже Министерство — «настоящее» правительство магического мира.

Хотя на самом деле все было далеко не так в той войне. Орден Феникса действительно помог одержать верх над Вольдемортом, но не только и не столько — сражаясь — ну что могут сделать пара-тройка даже очень сильных магов против полчищ Упивающихся смертью? — Орден Феникса добился гораздо большего. Он сумел сплотить в единое целое десятки и сотни светлых магов. По одиночке они быстро погибали под ударами Упивающихся, их уничтожали по одному, просто врываясь в дома и расстреливая зелеными вспышками. Маги — большие индивидуалисты, ведь магия — это очень личная, очень интимная вещь. И объединить волшебников — не только авроров, а абсолютно всех в подобие армии — действительно было гениальной идеей. Реализация которой стоила Вольдеморту жизни.

— …организаторский талант, авторитет и обширные знакомства. Да, Дамблдор и Фламель додумались первыми… но решение лежало на поверхности. Не будь их, нашелся бы кто-то другой…

Кроме рядовых магов, Орден Феникса сумел найти общий язык с на порядок более сильными, чем основная масса, колдунами, предпочитавшими укрываться от внешнего мира в стенах своих домов, и … с другими Орденами. Да-да, Орден Феникса не был чем-то уникальным. Союзов волшебников, тандемов, образованные с целью достижения больших силы, могущества и знаний, существовало в то время в Англии более двух десятков. Не все были так многочисленны, как Орден Феникса, и уж, разумеется, хранили тайну своего существования гораздо лучше…

— … ты не со всеми знаком тут, Гарри, но очень многие из этих людей — авторы книжек, по которым учился. И заклинаний, которыми ты сражался…

Но Дамблдор, Фламель и их приспешники в своем стремлении править мирной Англией так же безраздельно, как они правили Англией, брошенной в жерло гражданской войны, допустили ошибку. Они просто не посчитались с интересами своих бывших союзников, замахнулись на то, чтобы навязать свою власть тем, кто никогда и никому не подчинялся. И в этом они оказались самонадеяннее Вольдеморта.

— … знаешь, что самое опасное для умного человека, Гарри? Вообразить, что все остальные — глупцы…

Далеко не глупые люди, маги сразу почувствовали угрозу. Диктатуру достаточно легко распознать еще на подступах, а Орден Феникса сделал слишком много неловких шагов, обнаружив свое намерение переделать мир по-своему. Недовольные не стали дожидаться, когда это случится, и нанесли опережающий удар.

Как это часто случается, Ордену суждено было быть побитым его собственным оружием. Объединившись раз под знаменем Феникса, волшебники сумели повторить этот поступок еще раз — на этот раз объединяясь против него.

— …мы не можем допустить повторения истории, Гарри. Если помнишь, Канцелярия была создана, чтобы предотвратить захват власти кем-то одним. Даже если этот кто-то — Орден Феникса…

Могущественному Ордену Феникса было предначертано пасть из-за тех же желаний, что привели к гибели не одного великого правителя древности, и приведут еще многих. Из-за желания улучшить мир.

Слишком не вовремя изменила им мудрость, слишком рано они забыли, что даже самые благие намерения могут обернуться террором, если их цель оправдывает средства.

— Гарри, ты с нами?

— Да.

* * *

Через две недели Орден Феникса исчез с политической арены, вновь превратившись в то, чем должен был быть: добровольный союз магов, поглощенных исследованиями и наукой, а не интригами и властью. Эти изменения произошли почти незаметно, просто двое уважаемых людей объявили о своем желании удалиться от дел. Бывает.

На самом деле, оказалось достаточно разговора.

— Моуди, ты зарываешься!.. Ты ничего не сможешь…

— О, нет, профессор Дамблдор. Я все смогу. Посмотрите сюда…

Умело сплетенная интрига дала в руки заговорщиками козырные карты, и они грамотно их разыграли. Расчет был прост, как все гениальное. Шантаж, банальный шантаж.

— Показания пятерых свидетелей, Дамблдор! И один из них — сам Гарри-чертов-Поттер!

Заговорщики, большинство которых долгое время были преданными соратниками Дамблдора и Фламеля, часто закрывали глаза на слишком многие не совсем благовидные поступки.

Да-да, те самые «средства», которые, теоретически, должна оправдывать цель.

Подтасовка фактов, ложь, промахи, умело скрытые и переложенные на чужие плечи — покажите мне политика, которого нельзя было бы в этом обвинить.

Но это еще не все. Была одна темная история, случившаяся в разгар войны. Союзник Ордена, честолюбивый и упрямый маг, расхождение во мнениях насчет дальнейших действий армии светлых, настоящее противостояние, разбившее волшебников на два лагеря и чуть не обернувшееся поражением… И совершенно неожиданное вероломное нападение Упивающихся, закончившееся, как это ни страшно говорить, удачно для Дамблдора и Фламеля. Был убит их соперник.

— Ты правда считал, Николас, что никто не заметил, что именно ты расстрелял всех пятерых? И не понял, почему они даже не защищались толком, озираясь с видом ничего не понимающих людей, пришедших в себя рядом с совершенно незнакомым им человеком? Мертвым человеком? Это был хороший ход — их не смогли даже допросить.

Тогда никто так и не понял, откуда взялись Упивающиеся, и почему их целью стал конкретный человек… а главное— кто убил всех пятерых? Не оставив ни одного, чтобы можно было узнать правду.

Итак, это был выбор: тихо уйти и оставить страшные тайны… тайнами, либо ввязаться в открытую войну — войну компромата и ужасающих разоблачений, настолько диких, что их вряд ли простили бы даже Героям Войны.

Дамблдор был умным человеком, не говоря уж о Фламеле.

И они приняли правильное решение.

* * *

Как уже было сказано, их устранение от дел не вызывало особого ажиотажа, гораздо больше всех удивили серьезные подвижки в Министерстве, тогда полетело много голов, и очень многие кабинеты сменили хозяев. Говорили, что тут не обошлось без Тайной Канцелярии… но говорили как-то неуверенно: кто их, и в самом деле, разберет?

Сама Канцелярия осталась в том же составе. Теперь она действительно не подчинялась никому, кроме маленьких татуировок, все так же вспыхивавших зловещим жжением, стоило лишь подумать о неблаговидном поступке.

Но пара решений не вызвала у мудрых птичек ни малейших возражений. Например, то самое, вызвавшее очень неоднозначную реакцию — насчет Лишенных прав.

Да-да, именно их. Все очень просто: Лишенным прав разрешалось покинуть Англию. И за пределами страны все ограничения с них автоматически снимались, естественно, до возвращения обратно. Буквально через несколько дней в Англии осталось всего несколько человек из тех, кто был когда-то Лишен прав…

* * *

— Гарри, проводишь меня?

— Конечно, Рози, я же обещал. — Гарри оторвался от книжки и вскочил на ноги. Розамунд уезжала сегодня.

— Интересно на Францию посмотреть? — Гарри отобрал у Роуз тяжелые чемоданы, и они вместе вышли из Гостиной.

— Ох, как вы меня все достали! — вспылила несчастная. — Думаете, я не понимаю, о чем ты на самом деле спросить хочешь?! Хорошо, отвечаю: НЕТ! Я НЕ соскучилась по Луи!!

— Как-то ты громковато протестуешь. — Роуз отвлеклась, чтобы обнять Невилла на прощание, и не сразу среагировала на ехидненькое замечание:

— А как я должна реагировать, если все две недели вы только об этом и талдычите? — прорычала она наконец. — Это стажировка!! Ста-жи-ров-ка!! А не каникулы!

— Гарри, не цепляйся к девочке, — добродушно пророкотал Аластор, появляясь в дверях кабинета. — Это я ее туда отправляю. В некоторых вещах мы действительно отстали от французов, тут не поспоришь.

— Отправил бы Невилла, — Гарри взвизгнул, получив в ухо маленьким, но твердым кулачком. — Все, все! Молчу! Спасибо, что хоть меня не послали туда, — Гарри вздрогнул, припомнив страстную исповедь Поля и многозначительное приглашение «посмотреть Францию».

— Вот-вот. Лучше бы поблагодарил! — Роуз глубоко вздохнула, припоминая, все ли взяла. С Крисом и Дэном она попрощалась раньше, сейчас ставшая неразлучной парочка была на задании. — Поехали! — и она улыбнулась. Нет, она действительно не рвалась снова увидеть Луи. Но почему-то мысль о том, что это все же случится… очень скоро случится… заставляла ее улыбаться.

* * *

Вечером Гарри отправился в свою новую квартиру, прихватив с собой кипу бумаг — их стоило почитать в тишине и спокойствии, а бурная прощальная вечеринка, которую закатила команда в честь отбытия Роуз (заметьте, то, что Роуз не было, никого не смутило), явно не оставляла шанса сделать это на работе. Гермиона, которая «удачно» заскочила к нему на работу, осталась вместе со всеми, чему Гарри был, пожалуй, даже рад. Иногда ему надо было поскучать в одиночестве.

Хотя…

Какое тут одиночество. Снейп вальяжно выплыл из дверей кухни и требовательно мявкнул. Понятно, их величество кушать хотеть изволят. Тяжело вздохнув, Гарри двинул к холодильнику. С некоторых пор Снейп предпочитал сырое мясо… нда. Может, пора запирать двери в спальню на ночь от этого чудовища?

Мелко нарезая мясо, Гарри невольно вернулся к увиденному сегодня в аэропорту. Пятеро Лишенных прав за те полчаса, что он там пробыл! Пятеро! А ведь прошло всего … сколько? Ну да, четыре дня с момента выхода приказа. Лишенные прав покидали Англию со скоростью крыс, убегающих с тонущего корабля. Гарри их понимал и был очень доволен, что сумел настоять на разрешении уехать для них.

Ну, сейчас можно было не лицемерить. Это разрешение было издано, на самом деле, из-за одного-единственного человека. Который сейчас, по-видимому, уже любуется канадскими озерами… и новой палочкой.

Гарри заорал, когда острый нож полоснул его по пальцу: что-то он слишком замечтался. Но картинка со знакомой светловолосой фигуркой, радостно хохочущей на фоне живописного пейзажа, пропадать не хотела. Гарри еще раз вздохнул и отправился кормить котенка.

Новая квартира ему очень нравилась: тихий район, парк совсем рядом и… никаких воспоминаний. Он сам обставил ее мебелью, правда, кровать пришлось очень скоро заменить: вместо большой двуспальной поставить совсем узенькую. Потому что открывать глаза и видеть, что другая половина постели пуста было слишком грустно. А так он засыпал в обнимку с подушкой. И просыпался тоже. Чуть лучше.

Гарри плюхнулся в кресло-качалку, установленную прямо в зимнем саду на лоджии. Цветы были подарком Гермионы на новоселье. Кстати, кажется, у нее скоро помолвка. Уж слишком много она трещала сегодня о разновидностях бриллиантов, огранок и ювелирных магазинах. Гарри усмехнулся и развернул первый свиток. Так-так. Лишенные прав, покинувшие страну. Позднее надо будет наведаться к каждому. Напоследок.

Список был в алфавитном порядке, и Гарри читал намеренно медленно, не позволяя себе забежать вперед и отыскать взглядом знакомую фамилию. Но вот, наконец, и «М». «Малькольм», «Менкс», «Мерриуэзер»… Стоп! А где Малфой?!

Прочитав список три раза, Гарри убедился, что Малфоя в списке нет. Он не уехал? А что, если… Что если — что-то случилось? Дэн, принявший на себя «опеку» еще несколько недель назад, ничего не говорил, но Гарри ведь и не спрашивал!

На всякий случай он потянулся к следующему свитку. Список тех, кто пока решил остаться в Англии. Совсем коротенький — не больше десятка фамилий, в основном, те, у кого здесь были семейные обстоятельства. «Малфой»!!!

Почему? Не хочет, чтобы его отъезд навел Авроров на Люциуса? Ну, тот -сильный маг, наверняка уже позаботился о своем инкогнито. Да что мешает Драко уехать в любую другую страну? Изрядно поломав голову, Гарри улегся спать, так и не придя к какому-то выводу.

Назавтра была пятница. Этот день не предвещал особых забот, и в девять утра Гарри еще валялся в постели, балансируя на грани сна и яви и пытаясь сообразить, можно еще часик вздремнуть, или уже пора?

Он так и не успел решить эту важную задачу: окно у противоположной стены взорвалось, разлетаясь осколками стекол по всей комнате. Гарри подскочил, моментально стряхивая остатки дремы. Все оказалось очень просто, в окно ворвалась причина странного явления: большой и очень наглый с виду ястреб. Огромный изогнутый клюв не оставлял сомнений в том, что стало причиной бесславной кончины окошка. Издав несколько клекочущих воплей, интонации которых не оставляли сомнений: кого-то сейчас круто обматерили, наглая тварь разжала когти, на пол с глухим стуком упал бледно— зеленый конверт. Сделав последний круг по комнате, «птичка» вылетела в проделанную ею брешь, а Гарри сообразил закрыть рот. И изумленно посмотрел на окно, правая створка которого, вообще-то, была распахнута настежь!! Очевидно, ястребу больше понравилась левая.

Чертыхаясь, Гарри попытался, не наступая на осколки, добраться до письма. Наконец, это почти получилось, и, баюкая рассеченную пятку, Гарри уже сидел в кровати и распечатывал конверт. Внутри оказался сложенный пополам листик зеленой же бумаги и … очень знакомая Гарри вещь, так самая, о значении которой он так и не успел спросить.

Немного дрожащими от волнения руками Гарри развернул письмо. Замысловатый вензель в правом верхнем углу, пара строчек черными чернилами, ни обращения, ни подписи, только:

«Судя по газетам, ты просто заработался на этой неделе. Отдыхать планируешь? Этот уик-энд в Поместье обещает быть солнечным… и скучным».

Гарри выдохнул и, не веря своим глазам, прочитал еще раз. Все верно. Он все еще смотрел на листик, когда буквы помутнели и… изменились, превращаясь в совсем другую фразу:

«На тот случай, если ты сидишь и тупо пялишься на строчки: это НЕ шутка. Кстати, амулет, так заинтересовавший тебя в свое время — это портключ. В Поместье. Нажми чем-нибудь острым на два одинаковых символа с обеих сторон — он активизируется. Цени доверие, это семейная тайна»

«Семейная тайна… то есть, он хочет сказать, что теперь я тоже…? Семья?»

* * *

Снейп вошел в комнату и уселся у входа, сосредоточенно вылизывая лапку. Ну в самом деле, не на этого же так называемого хозяина смотреть. Вопит и скачет по комнате, размахивая какой-то бумажкой… ну разве это нормально? А?

The [happy] end