Драко открыл глаза и прищурился. Сквозь оконное стекло в лицо нахально глазело утреннее солнце. Он закрылся от него рукой, перевернулся и уперся в плечо Гарри. Тот спал на животе, просунув руки под подушку. Самая беззащитная поза, которую можно себе представить. У Драко сладко заныло в паху. Он перекатился с простыни на любовника и осторожно, сантиметр за сантиметром, стянул фисташковые трусы... Драко всегда смеялся: "Выбираешь белье под цвет глаз? Хочешь мне понравиться, Поттер?"... Взяв с прикроватного столика тюбик, Драко выдавил немного на руку и прикоснулся к себе влажными прохладными пальцами. Возбуждение стало невыносимым. Впрочем, Драко и не собирался терпеть. Он проник в любовника. Неглубоко. Гарри застонал, но не проснулся. Блондин остановился, приподнял сонное тело и медленно вошел в него уже до самого основания. Гарри снилось, что они занимаются любовью на поле из одуванчиков, сминая пушистые желтые комочки. Горький запах белой цветочной крови. Рука Драко скользила вверх и вниз по его члену. В такт мягким толчкам. "Дааа, дааа, дааа". Гарри понял, что говорит не во сне. Секунду спустя между пальцев Драко потекла горячая сперма. Брюнет упал головой в подушку. Прорываясь сквозь тугое кольцо рефлекторно сжавшихся мышц, через барабаны собственного сердца Драко слышал приглушенные всхлипы. Он обожал эту игру в победителя. Коротко вскрикнув, Малфой опрокинул обессиленного любовника назад на скомканные простыни.
— Будь моя воля, я бы остался в тебе навсегда, — прошептал Драко.
— И даже в туалет бы не ходил? — ухмыльнулся Гарри.
— Как романтично ты сейчас сказал! — Драко нащупал вторую подушку и стал бить ею маленькую сволочь под собой.
— Ладно, ладно. Навсегда и ни секундой дольше, — начал отбиваться Гарри.
* * *
Постепенно кофейня наполнялась народом. Ароматный запах свежемолотых зерен манил случайных прохожих. Были и постоянные посетительницы. Одна из них — божий одуванчик в старомодной шляпке с вуалькой — любила шоколадные бисквиты с зефиром в хрустящих обертках.
— Сходи в подсобку за новой коробкой. Здесь все закончилось, — попросил Драко и послал обворожительную улыбку пожилой даме.
Гарри подозревал, что старушка без ума от его любовника. Она всегда просила, чтобы именно он обслуживал ее столик, хотя вообще-то Драко не работал официантом, если только не приходилось кого-то замещать. Гарри чувствовал себя до неприличия счастливым. Он помнил глаза Драко, когда они были похожи на густой туман, холодный и пугающий. Теперь они лучились теплым внутренним светом, притягивающим, правда, всех без разбора. Но этим всем не на что было рассчитывать. Оставалось лишь вздыхать и бросать украдкой пытливые взгляды.
Из-за перегоревшей лампочки Гарри прокопался в подсобке чуть дольше, чем собирался. Вернувшись в зал, он застыл, как вкопанный. Шею Драко обхватили руки незнакомого мужчины. Пальцы в тонких кожаные перчатках скользнули с затылка на талию блондина, и пара направилась к двери. Когда, преодолев ряд бесконечных столиков, Гарри выскочил на улицу, он увидел только сверкающий бампер удаляющегося автомобиля.
* * *
Гарри не знал, что думать. Прошел день. Неделя. Месяц. Ни звонка. Ни записки. В больницах и моргах, куда он беспрестанно звонил, уже узнавали его голос. Гарри вновь и вновь прокручивал в голове одну и ту же картинку. Статный брюнет в дорогом двубортном костюме. Жесткие кольца волос касаются накрахмаленного воротничка. Руки в черных перчатках на светлом затылке. "Кто этот человек? Родственник? Старый друг? Почему Драко уехал с ним? Почему молчит? Что-то случилось?" Он закрыл кофейню — не мог работать. Он похудел — не мог есть. Он обзавелся тенями под глазами — не мог спать. Ожидание, ожидание, чертово ожидание. Он принимал валиум. Сначала по половинке таблетки. Теперь без счета. В искусственной коме Гарри забывал о терзающем его незнании. Проглатывая очередную таблетку, он надеялся, что проснется от поцелуя. Сначала от души наорет на Драко, потом все простит и расплачется от облегчения. Но Гарри просыпался в одиночестве. Первую секунду все было хорошо. Через две он все вспоминал и снова тянулся к таблеткам. День за днем. Драко был для него водой, которой не напиться, и, лишенный источника, Гарри угасал.
* * *
В большом коричневом конверте — обратного адреса нет, парижский штемпель — Гарри обнаружил толстый журнал с ничего не говорящим названием GQ. Между глянцевыми страницами была вложена закладка. Белый бумажный прямоугольник. Гарри раскрыл журнал на указанном месте. Малфой. Заключенный в зыбкое пространство наполненного водой куба. Сильно отросшие светлые волосы свободно парят в жидкой невесомости. Прихотливо извивающиеся шелковистые нити. Наверно, Драко пришлось задержать дыхание, но по его лицу, расслабленному и непроницаемому, этого не скажешь. Левая рука касается передней стенки куба. Он как будто зовет. Но его глаза — чистый лед. Мокрые джинсы перетянуты под коленками кожаными ремнями. Обнаженная спина. Гарри знал, что под лопаткой есть длинный широкий шрам. Там, где хлыст прошелся несколько раз по одному и тому же месту. На фото шрама нет. Наверно, картинку обработали на компьютере. Гарри почувствовал горечь во рту. Внутренности совершили головокружительный кувырок и рухнули как попало. "Реклама парфюма. Так вот что он выбрал. Вот оно объяснение. Бывшая рок-звезда соскучилась по свету софитов. Да, он хорош. Люди платят за то, чтобы просто смотреть на него". Гарри поймал себя на мысли, что он сам бы заплатил любую цену, чтобы Драко был рядом. Все еще. "Значит, тот утренний секс был прощальным подарком. Ведь он не любит просыпаться рано, и это был первый... и последний раз, когда мы занимались любовью утром... Даже не стал забирать свои вещи. Все оставил прошлому. И я тоже выкинутый багаж". Гарри смял глянцевую страницу. "Но почему так? Не сказав ни слова? Хотел пощадить мои чувства?! Не хотел портить свои нервы!"
* * *
Гарри стоял в куче разноцветных лоскутов. Он доставал из шкафа одежду Малфоя и методично разрывал ее на куски. То, что не мог порвать, кромсал ножницами. Превращались в лохмотья шелковые рубашки, пижонские пиджаки на трех пуговицах, мягкие кашемировые свитера, футболки с вызывающими надписями... В этой бежевой с клапанами рубашке Драко был, когда они ездили смотреть Пещеру Слез. Зеленый след от водорослей на рукаве так и не отстирался...
REW
Они шли по берегу моря. Гарри ступал туда, откуда только что отхлынула волна, и дразнил морских богов, снова и снова уворачиваясь от недовольно шипящей пены. Драко шел прямо по полосе прибоя, неся в руках сандалии, в закатанных до колена льняных штанах. Иногда он нагибался и подбирал ракушку, или кусочек облизанного волнами кварца, или рябой камушек. Карманы рубахи отвисли от подножных сокровищ.
— Там не песок, как здесь. Весь берег состоит из разноцветных камней. И огромные черные валуны. Они как окаменевшие чудовища. В детстве я их даже побаивался. Смотри! Мы почти на месте.
Гарри заслонился ладонью от солнца и посмотрел вперед. Тут же волны вероломно намочили его кеды. В огромной скале зияла черная дыра. Гарри и без того не нравилась идея тащиться в такую даль ради, как выясняется, человекообразных валунов, а теперь ему просто со страшной силой захотелось повернуть назад. Но он ничего не сказал о своих желаниях любовнику. Он чувствовал, Драко нуждался в этой поездке, она была для него важна. Пройдя еще немного по песчаному берегу и перебравшись через ковер из прелых водорослей, они оказались перед входом в тоннель. Оттуда веяло промозглым холодом. Гарри поежился, запахнул цветастую пляжную рубашку и обхватил себя руками. А спину припекало. Странное ощущение. На границе двух миров.
— Ну, пошли! — Драко скрылся в пещере.
Гарри нырнул следом. Его ослепила темнота. Постепенно глаза смирились с почти полным отсутствием света. Неровные каменные стены, холодные и влажные. Вода чавкает под ногами. Ворчат потревоженные булыжники. Просвета впереди не видно. Гарри оглянулся. Вход в пещеру превратился в маленькую картинку с кусочком пляжа. Он почувствовал себя заживо погребенным.
— Этот тоннель рыли каторжане, чтобы купцы могли ездить, не делая крюк, — разрушил тишину Драко, его голос, потерявшийся в пустом желудке пещеры, звучит непривычно глухо. — Первая группа рыла с одной стороны, вторая — с другой. Они должны были встретиться в середине, но что-то было неправильно в расчетах. Пришлось рыть еще. От этого тоннель получился чуть ли не в два раза шире. И народу погибло тоже гораздо больше. Тех, кто пытался бежать, приковывали к их тачкам кандалами. Один из заключенных, потерявший друга, набросился на проектировщика и размозжил ему голову. Такая история...
Малфой, до сих пор идущий впереди, довольно неожиданно развернулся и крепко сжал плечи Гарри.
— Не смей меня бросать, слышишь?!
— Драко... я не...
— И умирать тоже не смей... без меня! Я тебе этого никогда НЕ ПРОЩУ! Ты понял, что я сказал, Поттер?!
— Я не собираюсь умирать. Иди сюда.
Гарри засунул руки в задние карманы штанов Драко и притянул любовника к себе. Молчание. Только капли воды слезами разбиваются о камень.
* * *
Взгляд Гарри уткнулся в стоящую посреди стола банку с собранными на берегу сувенирами. Он взял ее и со всей силы швырнул о стену. Ракушки, камешки и осколки разлетелись по всей комнате. Что-то острое укусило в губу. Он схватился за пораненное место. Кровь. Гарри пошел промыть царапину. Включил воду и понял, что не может дышать. Кафельный пол врезался в лицо. Все тело скрутило. Мышцы завязались непробиваемыми узлами. Челюсти сжались так, что он почувствовал вкус зубной крошки. Нервный припадок длился несколько мучительных минут. Буквально избитый эмоциями, Гарри с трудом поднялся на ноги. Он не понимал, как возможно такое ПРЕДАТЕЛЬСТВО. "Пусть объяснит! Пусть скажет в глаза, что разлюбил! Пусть научит, как выдернуть чувства из розетки!" Гарри принял решение. Он не мог просто сидеть здесь и медленно сходить с ума.
Глава 2. В вине.
"Some fuck for fun
Some for prestige..."
Булыжные мостовые и торчащие из крыш трубы каминов, которые никто не зажигал, создавали ощущение, что Гарри идет по городу киношных декораций. Во всех французских фильмах, которые он смотрел, Париж был городом любви. Какая тонкая издевка. Гарри поднял воротник бушлата и шел, утопив глаза в мостовой. И все равно чувствовал меткие выстрелы любопытных взглядов. Похоже, у парижан считалось нормальным бесцеремонно разглядывать всех с головы до ног. Гарри чувствовал себя объектом визуального потребления. Спускаясь по лестнице в метро, он запнулся и едва устоял на ногах. С огромного рекламного щита, подсвеченного изнутри, на него смотрели проникающие в самую душу свинцовые глаза. Землистые широкие штаны, оранжевая футболка, плотная куртка с погонами. Засунув руки в карманы, Драко сильно наклонился вперед, отчего банальная прогулочная поза приобрела оттенок угрозы. Гарри уцепился за перила. "Не делай этого со мной. Не могу снова быть твоим врагом".
* * *
Неделя Высокой моды. Гарри скучал в третьем ряду. Впереди сидели репортеры и особо важные клиенты. Вдавливая каблуки в пол, модели высоко задирали ноги, потряхивая складками чудаковатой одежды. Коллекция от Дома Александр Англад осень-зима 2004-2005 называлась "Запретные рисунки". Под перенасыщенную эротическими стонам когда-то католическую музыку на подиум вышло несколько девушек в полумасках и подметающих пол юбках из черной, ажурно изрезанной кожи. Каждый роскошный наряд исполосован контрастными линиями, воссоздающими чувственные рисунки Обри Бердслея. Девушки встали по периметру подиума и застыли в нарочито изломанных позах.
Вместе с ослепительной вспышкой света появился Драко. Блестящие волосы перетянуты шнуром. На скрывающем гибкое тело плаще иудейская царевна бесстыдно домогается святого пророка. Рисунок вот-вот заговорит голосом тягучим, как расплавленное серебро: "Дай мне поцеловать твой рот, Иоканаан!" Гарри стало не хватать воздуха. Малфой шел мимо девушек, бесстрастно поглаживая их обнаженные плечи. Его взгляд, невозмутимый и пустой, профессионально направлен в никуда. Забыв, где находится, Гарри вскочил на ноги. Тут же чьи-то руки опустили его обратно на стул. Сзади зашикали. На подиум вышел дизайнер — курчавый араб с примодненной бородкой и излишком золотых украшений. Кутюрье прихватил за талию одну из девушек и Драко, повел их вперед. На самом краю подиума — Драко был так близко, что сердце Гарри перестало делать перерывы между ударами — троица остановилась и развернулась лицом к кулисам. Оттуда вышел тот самый холеный брюнет с высокомерным выражением лица, с которым Драко сел в машину. Публика аплодировала. Гарри видел, как ладони Драко тоже размеренно ударяют друг о друга. Он улыбался. Серые глаза устремлены на владельца Дома мод. Александр Англад.
Наступая на ноги, спотыкаясь и бормоча пардоны, Гарри рванул в проход, ведущий за кулисы. Дорогу преградил шкафообразный охранник. Гарри пошел на таран. Напрасная трата энергии. Монолитные руки зажали юношу в живой капкан. Гарри едва удержался от того, чтобы не пнуть бугая в самое болезненное место, но понимал, что всех не перепинает.
— Куда? — глупый вопрос.
— Туда! — на тебе глупый ответ.
— Не положено. Вернитесь на свое место.
Гарри перестал вырываться, ногти вонзились в ладони.
— Я должен стать частью этого мира... — здесь у Драко даже имя было другое, Кристиан.
— Чего? — не расслышал мужчина.
— Пожалуй, вернусь на свое место, говорю! — Гарри оглушительно заорал в самое ухо охранника, хоть что-то.
* * *
Гарри несмело проскользнул в кабинет фоторедактора мужского журнала Egoist. Одна из стен представляла собой огромное окно, из которого открывался обширный вид на небоскребы квартала Дефанс. Кабинет был увешан известными фотографиями, в основном Хельмута Ньютона. Черно-белые, агрессивно сексуальные, некогда скандальные. Глянцевые лица видели Гарри насквозь. Так ему казалось. Поль Эрвье курил сигарету, положив ноги на стол. Ботинки начищены безупречно, а подошва выглядит так, словно этому человеку никогда не приходилось ходить. Когда Гарри сел на краешек крутящегося стула, Поль не подумал убрать ноги. На нем был претенциозный шоколадного цвета костюм в тонкую полоску. Глаза Гарри заметно округлись, когда он заметил, что карманы на пиджаке болтаются отдельными плоскими мешочками. Никак не мог привыкнуть к подобным изыскам.
— Значит, хочешь, чтобы и твои фотографии стоили тысячи евро, украшали стены престижных журналов, музеев, богатых домов? — спросил мужчина, выпуская кольцо дыма. Гарри видел, как француз разглядывает его. Ему был знаком этот взгляд покупателя, приценивающегося к понравившейся вещичке. Гарри не сомневался, что Поль был любителем мальчиков. Он почувствовал бы это с завязанными глазами.
— Да. Только об этом и думаю, — Гарри отругал себя за то, что не может скрыть сарказм в своем голосе. Но Поль ничего не замечал, поглощенный впечатлением бесспорного авторитета, которое он производил на красивого просителя.
— Ты уже где-нибудь работал?
— Нет. Но я очень-очень-очень хочу, — Гарри изобразил горячий порыв и надеялся, что выглядит убедительно. Он обошел уже около десятка модных журналов. Ему не везло. Попадались сплошь конченые феминистки или раздражительные сухари. Он не ожидал, что будет так трудно и начал впадать в отчаяние. Гарри откинулся назад и небрежно расстегнул пару верхних пуговиц, спасаясь от жары, которой не было. Розовый язычок чуть медленнее необходимого облизнул мягкие губы.
— Возможно, я смогу что-нибудь подыскать для тебя, мальчик. Не обещаю большой зарплаты... — мысленно фотограф уже отымел свежий, как сладкая фруктовая кожица, рот.
— Это неважно, — казалось, юноша был готов на все, это завораживало.
Поль называл его мальчиком, хотя ему самому на вид не было и тридцати. Очевидно, таким образом он хотел подчеркнуть, где он, а где Гарри. У Поля были холодные темные глаза и суровое лицо крестоносца. Гарри легко мог представить, как он заносит меч над молящим о пощаде неверным в захваченном Иерусалиме. Или лишает девственности гугенотскую глотку в ночь Святого Варфоломея.
— Но сначала я должен буду тебя протестировать... на предмет художественного вкуса. Приходи завтра в восемь вечера по этому адресу, — Поль протянул прозрачную карточку с черными квадратиками по бокам, имитирующими дырочки перфорации.
Гарри точно знал, что это будут за тесты.
* * *
Поль провел юношу в гостиную в черно-белых тонах. Сумерки смазывали очертания белого кожаного дивана и кресел, зеркальную поверхность черного стола. Тяжелые шелковые шторы томно попирают пол в черно-белую клетку. Поль включил торшер. Красноватый свет прогнал серый полумрак, и белые цвета стыдливо зарумянились, а черные стали еще более зловещими. Поль уселся и похлопал рукой по дивану рядом с собой. Гарри тоже сел. С журнального столика мужчина взял бутылку красного вина. С сухим хлопком вылетела пробка. Поль наполнил два округлых бокала и протянул один гостю. Сделав глоток, он поставил свой бокал на пол, вытащил из груды журналов фотоальбом и бросил его на колени юноши. Гарри принялся усердно листать блестящие страницы. Сплошные обнаженные мальчики. Фотографии старинные и авангардистские, блеклые и цветные, немного фривольные и откровенно порнографические.
— Не люблю женщин, — предупредил возможный вопрос Поль. — Слишком много болтают. Никак не могу решить, чего мне хочется больше: вставить затычку ей в рот, чтобы она умолкла, или наоборот, выдернуть, чтобы она со свистом сдувающегося воздушного шара улетела прочь... Что тебе понравилось?
Гарри вернулся на несколько страниц назад и молча ткнул пальцем в запомнившийся снимок: атлетического телосложения парень на черепичной крыше стоит, раскинув руки. Ветер рвет из его пальцев белое полотно. Ткань вздымается распахнутыми для полета крыльями.
— Почему именно эта фотография? — Поль наклонился к юноше и заправил за ухо черную прядь, чтобы видеть лицо гостя.
— В ней есть смысл, — Гарри повернулся к мужчине, своенравная прядка снова вылезла вперед.
— Ты считаешь, что искусство должно иметь какой-то смысл? — Поль как бы невзначай положил руку на колено юноши, тот не отстранился. — Ведь все давно смирились с мыслью, что в жизни его нет?
— Надеть белый костюм, сесть в розовый кадиллак, доехать до самой людной свалки, достать целлофановый мешок и пойти рыться в помойке, думаете, это было бы искусство? — Гарри не знал, откуда у него эта безумная идея, наверно, своеобразная тошнота от бездонно тщеславных образов, окружавших его последние дни.
— Как дерзко!
Забрав альбом, Поль поднялся и, нарочно не удержавшись на ногах, толкнул руку гостя. Недопитое вино выплеснулось на голубой свитер Гарри. Багровая лужа по-хозяйски раскинулась на шерстяной лазури.
— Извини, — в голосе Поля не было ни капли сожаления. — Надо срочно замыть. Снимай.
Одеревеневшими пальцами Гарри стянул с себя свитер. Серая рубашка тоже пропиталась вином. Поль сам взялся за мелкие круглые пуговицы. Бросив на полпути одежду юноши, мужчина встал и начал раздеваться. Вычурный пиджак, элегантная рубашка, облегающие брюки, лакированные ботинки снимались с вальяжной медлительностью. Так, смакуя предвкушение удовольствия, гурман неторопливо повязывает салфетку перед обедом. Покончив с одеждой, Поль снова опустился на диван и обнял юношу. Гарри скользнул взглядом по требовательно торчащему пенису. Его мутило от одной мысли, что к нему будет прикасаться кто-то другой, не Драко.
— Ты не всегда добровольно давал то, что у тебя брали? — проницательные пальцы прошлись по тонкому розоватому шраму. — У тебя лицо мученика... Я хочу, чтобы ты сопротивлялся.
Гарри встал и попятился в сторону огромного круглого стола. Поль резко вскочил и успел зацепить край перепачканной рубашки. Гарри вывернулся и перемахнул через стол. Напряженно застыл по другую сторону. Рубашка осталась в руках Поля. Красный свет торшера делал француза похожим на изящного хищника, охотящегося в лучах заката. Под ухоженной мерцающей кожей перекатываются мускулы. Гарри почувствовал себя загнанной зверушкой в джунглях из мебели. Поль упал животом на стол и снова чуть-чуть не поймал юношу. Гарри метнулся назад к дивану. Задетый ногой журнальный столик покачнулся и опрокинулся. Яркие буклеты веером рассыпаются по черно-белым клеткам. Обогнув диван, Гарри вылетел в коридор и вбежал в соседнюю комнату. Тупик. Комната была пуста. Только впечатанные в отполированный деревянный пол слова. Через окна, крадучись, проникают огни фонарей. Поль схватил юношу сзади под колено. Гарри рухнул на пол, сильно ударившись подбородком. Перед его глазами извивалось слово ВИНА. И он чувствовал себя абсурдно виноватым! Словно это он предавал Драко. Откуда это чувство? Ведь это его выбросили в мусор! Француз, уже пресыщенный борьбой, нежно целовал спину юноши, шею. О, лучше бы Поль взял его силой. Гарри рванулся из ласкающих рук. Поль жестко сдавил его плечи и развернул лицом к себе.
— Не надо! Прошу вас, месье Эрвье, прекратите! — Гарри уперся ладонями в грудь мужчины.
— Хочешь строить из себя целку, подстилка? — Поль выудил из джинсов юноши ремень и стянул худые запястья.
Мужчина быстро расправился со штанами парня, развел сжатые вместе колени, закинул ноги юноши на плечи, и, помогая себе рукой, с глухим стоном взломал переставшее сопротивляться тело. От каждого грубого толчка Гарри вздрагивал, запрокидывая голову назад. Передавленные ремнем запястья онемели. К нему вернулась забытая привычка кусать губы от боли. Темные ресницы в хрусталиках слез. Их бессмысленная красота могла понравиться Полю, но мужчина закрыл глаза от наслаждения и не видел ничего.
Глава 3. Сука-любовь.
"Some like to take
Some like to give..."
Сочащиеся слезами камни окружили его. Несмотря на загробный холод, майка взмокла от пота. Он почти ничего не видел, стены тоннеля давили и мешали дышать.
— Драко! Где ты?!
С размаху ударившись о камни, крики возвращались к своему хозяину без ответа. Кружок света замаячил впереди. Гарри бросился туда, падая и обдирая ладони. Чем быстрее он бежал, тем быстрее приближался к нему тонкий силуэт. Скрестив руки на груди, Малфой стоял на выходе из пещеры, на границе мрака и света. Морской ветер трепал его волосы, пузырем надувал бежевую рубашку. Пытаясь отдышаться, Гарри привалился к стене. Драко смотрел на него в упор. В прозрачных глазах снегопад. Гарри хотел подойти, спросить, в чем дело, и не смог. Мертвенно бледные пальцы вцепились в его плечи, руки, ноги, бока. Новые и новые руки вырастали из камней. Они щипали, рвали, царапали и не отпускали. Гарри закричал в ужасе.
— Драко! Вытащи меня!
Малфой сделал шаг вперед. С его приближением руки затихли, но держали по-прежнему крепко. Не вырваться. Драко встал прямо напротив. Рукава рубашки закатаны до локтя. Блондин размахнулся, изящная ладонь хлестнула по щеке пленника. Одетый камнем внутрь перстень разодрал кожу. Малфой ударил снова. Он бил сильно и без остановки, не давая сплюнуть кровь, не давая надежды.
* * *
Гарри проснулся от собственного дикого вопля. Глотнул воды и, сбросив на пол перекрученное одеяло, уставился в одну точку. Он старался не думать о кошмаре. Не думать вообще ни о чем. Получалось плохо. На улице свирепствовал ноябрь. Прорвавшийся сквозь тучи град неистово бросался в окно. Паутина трещин нервно дрожала. Он так и не вставил новое стекло. Наскоро снятая однокомнатная квартирка с пасторальными обоями, ветхой мебелью и проржавевшей сантехникой. Рядом с редакцией. Остальное неважно. Оконное стекло вот-вот рассыплется в пыль. Так же разваливался его собственный мир. Крошился с краёв. Середина еще цела, но трещины уже подползают к самой сердцевине. Стук в дверь перебил его мысли. Звонок он тоже не починил.
— Месье Поттер? — на пороге стоял рассыльный. — Распишитесь, пожалуйста.
— От кого? — спросил Гарри, изображая пару закорючек в обмен на коричневый сверток.
Парень пожал плечами и засеменил вниз по ступенькам. В свертке Гарри нашел диск.
REW
Александр Англад в элегантном твидовом костюме расположился на краю разобранной постели. Опершись на локоть, мужчина разглядывает стоящего перед ним совершенно обнаженного, до предела возбужденного юношу. Из-за того, что мужчина полностью одет, блондин кажется каким-то неправильно беззащитным. Александр тянет за золотистые волоски на лобке Драко.
— Скажи, что ты моя шлюха.
— Я твоя шлюха.
— Попроси, чтобы я взял тебя.
— Возьми меня. Трахни. Проткни насквозь!
Александр разворачивает Драко спиной и усаживает к себе на колени. На фоне серой ткани белая кожа смотрится свежим молоком. С силой надавив на плечо блондина, мужчина насаживает юношу на липкие от смазки длинные пальцы. На каждое движение внутри себя Драко отзывается протяжными, обрывающимися на выдохе стонами. В исступлении Малфой хватает свободную руку мужчины и смыкает на своем члене. Александр без предупреждения спихивает юношу на кровать. В широко раскрытых серебристых глазах колышется настороженная обида. Не обращая внимания на реакцию любовника, Александр натягивает рифленый презерватив на черный блестящий вибратор. Драко хватается за ремень на брюках мужчины.
— Не так... пожалуйста. Я хочу, чтобы ты.
— МОЛЧАТЬ! Еще одно слово, и я вобью это в твою глотку...
Мужчина скидывает руку. Блондин отползает назад и вжимается в спинку кровати. Александр дергает юношу за лодыжку и подтаскивает к себе. Когда черный пластик начинает неумолимое вторжение, руки Драко взлетают вверх и цепляются за железные прутья кровати. Упрямая плоть не хочет расступаться. Александр нажимает сильнее. Юноша выгибается и, побежденный, падает на простыни. Продолжая сосредоточенно орудовать фаллоимитатором, мужчина обхватывает губами член Драко. Безжалостная рука и ласковый рот двигаются в едином все нарастающем ритме. По стройному в испарине телу одна за другой пробегают сладострастные судороги. Тонкие пальцы последний раз стискивают металл и разжимаются.
* * *
Гарри в шоке смотрел в монитор. Он чувствовал себя человеком, которому только что сделали ампутацию без применения анестетиков. "Почему я поверил тебе тогда? Почему простил? А ты оттрахал мои мозги во второй раз! Что я тебе сделал? За что ты так меня ненавидишь?" В глаза набились иголки слез, и, смывая их, беззвучный соленый водопад рухнул в пропасть осунувшихся щек. Парень на полу истекал слезами, как кровью. Если бы это правда могло убить! Гарри добрался до холодильника. Смешал пополам водку и пиво. Проверенное средство. Глотая слезы вперемешку с выпивкой, один за другим он залил в себя три убойных стакана. После четвертого Гарри успешно отрубился.
Глава 4. И другие животные.
"Some take enough
Some take it all..."
Когда он пришел, вечеринка была в разгаре. С порога открывался шикарный вид на пустые стаканы и огрызки канапе. Поль наскоро отчитал Гарри за опоздание — ему самому пришлось исполнять роль домохозяйки — и потребовал принести еще льда. Гарри направился на кухню и обмер. Спиной к нему, зажав сигарету в элегантных пальцах, стоял блондин с длинными забранными в хвост волосами и стряхивал пепел в раковину. Гарри шумно захватил легкими воздух. Парень обернулся. Стали видны темные отросшие корни. Правый глаз закрывает косая челка. Надпись на горловине майки CUT HERE PLEASE. Слишком тонкие губы растянулись в приветственной улыбке.
— О, я думал, ты... — Гарри провел рукой по лицу, стирая наваждение.
— Перепутал меня с Кристианом? — парень бросил непогашенный окурок под ноги и пнул, рассыпая искры, звякнули украшенные рунами браслеты. — Да, нас путают. Люсьен Эрвье. Я кузен Поля.
— Гарри Поттер.
Юноши обменялись коротким рукопожатием.
— Тот самый? — Люсьен острил. — Читал. Интересно, чем кончится эта история?
— Наши победят... Ты знаешь Кристиана? — Гарри молился, чтобы это было так.
— Не сказал бы. Так, оформлял пару показов для Дома Англад. Я художник. Кристиан от всех держится в стороне. Мы не общались. А я бы не отказался. Ты ему кем-то приходишься? — в хрипловатом голосе Гарри услышал нотки надежды.
— Нет, — ложь ободрала горло.
— Тоже запал? — Люсьен многозначительно подмигнул.
Гарри неопределенно хмыкнул и укрылся от изучающего голубого глаза за дверью холодильника. У Поля даже лед был Haute Couture. Каучуковые формы для льда с ячейками в виде буквы G. Gucci. Ну, конченый патолог.
* * *
Весь вечер Поль таскал Гарри от одного нужного гостя к другому. Поль был в ударе и не затыкался ни на минуту. Гарри даже не пытался запомнить, кто есть кто и для чего нужен. Ярмарка тщеславия на дому. Овердоза словесного блуда. Гарри испытал огромное облегчение, когда смог наконец спрятаться в своем любимом кресле из белой кожи. Из гостей остались только самые близкие и самые обкуренные. Допивали и доедали в гостиной. Багряные блики лампы превращали лица в портреты из цветного стекла.
— Ты пидор, Поль. Пидор! Я тебе говорю, — пьяно привалился к фотографу парень с выпирающими верхними зубами, как у кролика.
— Я эстет, — Поль выхватил из кармана зеркальные очки и водрузил их на нос, отгораживаясь от скучных нападок.
— Ха и еще раз ха! — картинно рассмеялся Кролик, отчего его дефект стал еще заметнее.
— Я трахаю красоту, а не тело, — милостиво пояснил Поль.
— Тогда почему у твоей красоты х..., а не п...?
— Да марки одежды он трахает, — хохотнул встрявший в бредовый разговор Люсьен.
Люсьен подошел к белой стене и, встряхнув баллончик с краской, написал красным: "Исчислил Бог царство твое и положил конец ему. Ты взвешен и найден очень легким". Гарри думал, сейчас начнется буря, но Поль только крикнул весело: "Люсьен, подпишись! Когда ты вконец сторчишься, я загоню это дело в музей современного искусства за бешеные бабки!" Люсьен плюхнулся на софу рядом с Гарри и, прищурившись, принялся на расстоянии разглядывать свой шедевр.
— Это не я придумал, — обратился художник к невольному собеседнику. — Эта надпись предрекала гибель последнему царю Вавилона Валтасару. В ту же ночь Валтасар был убит. Я тоже пророк. Хочешь, погадаю?
— Валяй, — Гарри был не прочь убить время.
Люсьен поднялся, подошел к книжному шкафу и вытащил "Transpotting" Уэлша.
— В тему книжечка. Называй страницу и строчку. Давай!
— Страница 288, 13 строчка... снизу, — Гарри быстро смекнул правила игры.
Люсьен послюнявил пальцы, нашел нужную страницу: "Догадайся, что я мог сделать для того, чтобы огорчить тебя как следует, Ал. Затем умножь это на тысячу, и ты даже близко не подберешься к тому, что тебе предстоит услышать". Гарри судорожно сглотнул, от лица отхлынула кровь. Неужели может быть еще хуже?
— Не повезло тебе, парень. Мои предсказания сбываются всегда! Можешь начинать готовиться прямо сейчас.
Люсьен поставил книгу назад и взял с полки альбом с репродукциями полотен средневековых художников. С лощеных страниц смотрели отрубленные конечности, изуродованные обнаженные тела грешников сливались в жуткий калейдоскоп боли.
— Сколько благовоспитанной извращенности в картинах давно истлевших мастеров. Сколько новых идей подарили они обслуживающему персоналу ада. Это... вдохновляет... Я смотрю, остались самые стойкие, — перебил сам себя Люсьен. — Мне тут кое-что подкинули. Новый наркотик. Curare Pills. Говорят, суперглючный. Видишь то, что хочешь видеть. Ну, кто? Гарри?
— Народ, я пасс, — Поттер поглубже зарылся в кресло.
— Уверен? — Люсьен крутил в руках ампулу, красноватый свет придавал содержимому фиолетовый оттенок.
— Не хочу.
— Нет, ты хочешь! — Поль навис над Гарри, упершись руками ему в колени, от него несло алкоголем. — Люсьен!
— Да. Пусть парню будет хорошо, — Кролик обошел кресло и схватил Гарри за плечи, не давая подняться.
Из бездонных штанов, поддерживаемых на бедрах разноцветным полосатым поясом, Люсьен извлек шприц и жгут. Со знанием дела он перетянул правую руку обездвиженного юноши повыше локтя.
— Let me go, you bastards! — в ярости Гарри не заметил, что перешел с французского на английский.
— Подставь левую! Подставь левую! — продолжал библейскую тему Кролик, глаза которого лихорадочно блестели, он чувствовал себя участником дьявольского аттракциона.
В зеркальных очках Поля Гарри видел, как игла протыкает вену, и наркотик забирается в его кровь.
* * *
Гарри слышал рокот волн. Ему казалось, они с Драко на пустынном пляже. Мягкий ветер нежно ласкал лицо блондина, оставляя на коже сверкающие песчинки. Длинные ресницы бросают острые тени. Гарри убрал прилипшую к влажным губам кварцевую крошку.
— Why don't you love me? What have I done wrong?
— Расслабься, — Люсьен распутал жгут.
— You're kidding, aren't you? There was nothing of it, wasn't it? It is horrible!
— Every time I sleep, I see the one nightmare. I am staying at the bottom of stairway, leading to you and I cannot find the way, because stairs are decaying and cracking down to my feet.
— Расслабься, — руки Люсьена переместились на бедра находящегося под кайфом юноши.
Глава 5. Распятый.
"Some like it tender
And some like it lean..."
Они почти дошли до квартиры Поля. Весь рабочий день фотограф держался, но сейчас его как будто прорвало.
— Такое шоу! Вы катались по полу и ... Со мной ты никогда так не стонал, — Поль воспроизвел цепочку страстных вздохов.
— Это не смешно, Поль!
— Ты совсем не умеешь наслаждаться жизнью! — мужчина игриво ударил любовника перчаткой.
— А ты знаешь, в какой школе этому учат? Я бы начал с первого класса!
— О, ты сам мог бы преподавать кое-какие науки. Я сделал несколько просто потрясающих снимков. Серия будет называться "Самое безумное совокупление из всех, что я видел и когда-либо увижу".
— Повторяю, это не смешно! Это... это было ЖЕСТОКО! — Гарри метнул в мужчину взгляд, ножом разрезавший воздух.
— Жестоко? Я не ослышался?
— Ты все правильно понял.
— Значит, жестоко? — зрачки Поля сузились в крохотные точки, в его голову пришла очередная забавная идея. — Похоже, ты не совсем понимаешь, что такое жестокость.
Про себя Гарри горько подумал, что Поль его сильно недооценивает. Гарри Поттер мог бы читать лекции на тему "Жестокость: понятие, виды, опытные исследования". Поль обыскал глазами улицу и потащил собеседника к хастлеру, подпирающему стену на другой стороне улицы. Слишком юный, слишком слабый, слишком подходящий.
— Хочешь хорошенько заработать? — Поль вытащил бумажник из кармана клетчатого пальто и многообещающе помахал им в воздухе.
— Да, месье, — густо накрашенные глаза мальчишки загорелись, он распахнул свою серебристую курточку, демонстрируя тощее продрогшее тельце.
— Пойдем, — Поль увлек проститутку за собой.
* * *
Они прошли в гостиную. Поль усадил мальчишку себе на колени. Гарри стоял, опираясь руками на стол, и следил за действиями Поля, прикидывая возможные ходы.
— Сколько ты зарабатываешь за ночь? — руки Поля шарили под водолазкой мальчишки.
— Когда как. Если повезет, триста, — хастлер сцепил руки на шее клиента.
— Я дам тебе в три раза больше, если ты расскажешь мне о своем самом сильном страхе.
— Моем самом сильном страхе? — мальчик недоуменно заморгал.
— Только не смей лгать. Я сразу пойму, — пальцы Поля больно стиснули худенькие плечи. — Ну, я жду!
— Я... я боюсь, что мои бывшие одноклассники узнают, чем я вынужден заниматься, — мальчик опустил глаза. — Мне нравилось учиться, нравилось...
— Хватит. Встань там, — Поль подтолкнул мальчишку к окну.
С улицы высокое освещенное окно выглядело театральной декорацией. Вечерний Париж расстилался у них под ногами. Город застыл в ожидании.
— Раздевайся. Я хочу, чтобы ты разделся и потрогал себя. Мы присоединимся позже. Девятьсот евро. Помни об этом, — Поль сладко улыбнулся, должно быть, чувствуя себя змеем-искусителем.
Хастлера колотило. Дергались намазанные блеском губы. Дрожали веснушки. И отражение на стекле. Деньги были большими. Внутренняя борьба исказила мягкие черты. Гарри смотрел в расширенные влажные глаза и видел себя. Меньше года назад его тоже мог купить любой. Он взорвался.
— Какого хрена, Поль? Прекрати это гребаное реалити-шоу!
— Ты портишь мне удовольствие! — Поль закинул ногу на ногу. — Ты знаешь, что я этого не выношу!
— Ничего, переживешь!
Гарри выгреб из карманов все деньги, которые у него были, и сунул их мальчишке. Выпроводив проститутку, он отчетливо осознал, что сейчас дверь может захлопнуться за ним. И тогда все напрасно. Став меньше ростом от напряжения, Гарри вернулся назад в гостиную.
— Значит, ТЫ расскажешь мне о своих страхах? — Поль пристально смотрел на юношу, нетерпеливо покачивая ногой.
Гарри знал, что пропал, что не сможет соврать, что наказание неизбежно.
— Боюсь ситуаций без выхода. Боюсь быть сломанным бесповоротно, — слова падали, как монеты на каменные плиты.
— Гладко излагаешь, — Поль поднялся с дивана. — Часто мучают кошмары? Ложись на стол. Живо!
Гарри безропотно лег на круглый черный стол с пухлыми ножками. Поль подошел к шкафу, отобрал несколько галстуков из прошлых коллекций. Тщательно и с чувством мужчина прикрутил юношу к столу. Права рука — морские полосочки. Левая — принты с Элвисом. Правая нога — британский флаг. Левая — абсолютно прозрачный материал.
— Я рад, что тебе нравится, — Гарри повернул голову и посмотрел на Поля снизу вверх.
— Думаешь, я буду тебя трахать? — Поль погладил ширинку на узких джинсах юноши.
— Разве нет? Не возбуждаю? А, ты же любишь, когда сопротивляются. Извини, не могу.
— Спокойной ночи, — издевательский смешок.
Щелкнул выключатель. Гарри остался один в темноте.
REW
Мальчику, который не помнил своего имени, казалось, что кровать под ним покачивается. Он никогда не плавал на корабле, но, наверно, это то самое ощущение. Он поднимался вверх и плавно опускался на волнах лекарственного дурмана. Сквозь монотонный гул крови пробились голоса. Двое шли по коридору. Линолеум скрипел под их ботинками.
— Прошло всего два дня. Вы должны быть осторожны, иначе у меня будут неприятности... О, господин Тадзаки, вы очень щедры.
И снова тот же заискивающий голос.
— Презервативами можно не пользоваться. Мальчик чист.
Его стащили в самый низ кровати. Больничная сорочка задралась до груди. Он ничего не чувствовал, только отчужденно констатировал происходящее. Это делают с кем-то другим. Боли не было. Боль пришла потом, когда его силы начали восстанавливаться, а сознание — проясняться. Тадзаки больше не приходил — никогда не трахал одну и ту же шлюху дважды. Приходил тот врач. Стягивал запястья и лодыжки ремнями. Затыкал рот белыми стерильными салфетками. Их горьковатый вкус насквозь пропитал легкие. Перед уходом врач вкалывал жертве снотворное. Череда пробуждений, которые хуже любого кошмара. Долгий месяц единственной реальностью, которую он знал, было бесконечное многократное изнасилование.
* * *
Утренний свет плеснул кислотой в воспаленные глаза. Гарри зажмурился — стильное дополнение к сжатым от боли зубам. Руки и ноги как будто перепилили стальной проволокой. Поль не спешил развязывать любовника. Гарри слышал, как льется вода, брякает о фаянсовый край бритвенный станок, шуршит одежда. Когда Поль наконец освободил его, Гарри попытался встать, но вместо этого скатился на пол.
— Плохо спал? Требуется медицинская помощь? — присев на корточки, Поль с любопытством разглядывал жуткие браслеты синяков.
Гарри охватила страшная ненависть к Полю, который подверг его чудовищной пытке просто ради развлечения. Ему хотелось выплюнуть в беспощадное лицо всю желчь, что разъедала его все эти дни. Одно слово кляпом заткнуло его рот.
— Завтра фотосессия с Кристианом. Очень серьезный заказ. А ты меня подводишь. Нельзя так халатно относиться к своему здоровью.
— Я в норме, — Гарри собрался и, усилием воли подавив стон, встал на подкашивающиеся ноги.
* * *
Голова раскалывалась. Боль разрывала череп изнутри. В мозгу выла ошалелая сирена. Потом Гарри сообразил, что это дверной звонок. На фига он его починил. Чертыхаясь, Гарри поднялся и потащился к двери. Облокотившись о косяк, за дверью стоял Поль. От неожиданности Гарри даже не пригласил гостя внутрь. Поль отодвинул его и прошел в комнату.
Гарри пошарил в тумбочке, закинул в себя две зеленые таблетки обезболивающего и надел бушлат... Огни фонарей разрывали серые сумерки. Когда они сели в такси, Поль закрыл ему глаза рукой.
— Это должен быть сюрприз! — кажется, к фотографу вернулось хорошее настроение.
— Я не люблю сюрпризы, — буркнул Гарри.
— Любишь! — возможно, Поля временами беспокоили трепыхания совести, но очевидно это не было поводом для того, чтобы изменять своим желаниям. — Не открывай глаза, пока я тебе не скажу, будь хорошим мальчиком.
Гарри покорно сжал веки и тут же начал клевать носом. Он очнулся от легкого удара в бок. Они вылезли из такси. Поль волоком тащил спутника куда-то вперед сквозь чьи-то руки и ноги. Гул людских голосов вливался в уши. Наконец они остановились. Гарри услышал крики: "Брайан! Брайан!" Гарри начал соображать, где они могут находиться. На дне рождения? Не успела эта мысль прийти ему в голову, как Поль приказал ему открыть глаза. Гарри обнаружил себя на закрытом стадионе, метрах в десяти от сцены. Заиграла музыка. На гигантском экране темная фигурка пела в пустом бассейне. Молнией пронеслось воспоминание, как они с Драко хотели пойти на концерт Placebo. На официальном сайте группы смотрели даты тура. На сцене появился сам Брайан. Миниатюрный. В черном кожаном жакете. Толпа вокруг заворочалась.
Remember me through flash photography and screams
Remember me, special dreams...
На экране над фигурами музыкантов извивались в экстазе разлученные разными комнатами, но все равно чувствующие друг друга мужчина и женщина. Вмятинки на коже от прикосновений невидимых пальцев. У Гарри в голове зашумело. Тысячи осколков впились в его мозг изнутри. Нахлынувшая исподтишка дурнота сбила с ног. Он повалился на Поля. Француз едва не упал сам и в самый последний момент подхватил бесчувственного юношу, из носа которого хлестала кровь.
* * *
Глава 6. ... и умереть?.
"Some come on their feet
Some come on their knees..."
— Что это было? — Поль сидел на кровати, скрестив на груди руки. — Фанатская истерика в духе 1969 года или что?
— Я не фанат!
— А почему ты, не фанат, все время напеваешь строчки их песни? My sweet prince, you are the one. My sweet prince, you are the one... бла-бла-бла...
— Правда? Я не замечал... Поль, ну не надо уже, — Гарри хотел, чтобы его оставили одного, завыть хотел волком. — Это от усталости. Ты же знаешь, как я провел ПРОШЛУЮ НОЧЬ.
Гарри умышленно сделал ударение на последних словах. Поль встал с постели и, скомкав испачканный в крови плащ от Armani, направился к двери. Попытка фотографа извиниться оборачивалась новой ссорой. А завтра фотосессия с Драко.
— Поль, — Гарри, как мог, постарался смягчить голос. — Спасибо за подарок.
— Вот. Принесли, пока ты тут валялся, — мужчина кинул на постель бумажный конверт. — Начинаем в 11.00. Чтобы был в порядке.
Поль, не оборачиваясь, хлопнул дверью.
REW
Без всякой системы чернильное пространство клуба тут и там пересекают шесты для стриптиза. Витражное окно с изображением рыцарского поединка придает помещению готический шарм. Высокопробное кощунство. Сидящие за столиками женщины в тугих корсетах, чулках-сеточках и туфлях с каблуками-стилетами не имеют никакого отношения к дамам сердца. Мужчины в пронизанных булавками майках, проклепанных пиджаках и тому подобных извращенных наворотах современной моды выглядят жертвами, а не защитниками. Обман. Это сильные мира. Развалившийся на стуле мужчина с пресыщенным всеми и вся лицом использует мальчишку-эскорт как посуду. Мальчик стоит на четвереньках, и временный владелец стряхивает пепел прямо на голую спину. Серые грязные хлопья на медового цвета коже.
Камера бросает изучать посетителей и переключается на юношу с телом греческого божества. Нимфы раздирали себя ногтями от желания при виде смертных, столь невозможно красивых. На Драко нет ничего, кроме кожаной набедренной повязки и ошейника с кольцами, в одно из которых продета длинная цепь. Свободный конец цепи обмотан вокруг руки Александра. Владелец Дома Мод сидит на диване, закинув ногу на ногу, и наблюдает за извивающимся в пошлом танце любовником. Вскинув руки вверх и ухватившись расслабленными тонкими пальцами за металлический стержень, блондин скользит спиной по шесту. Невозможно медленно. Почти лениво. Прогибаясь в пояснице, соблазнительно встряхивает роскошными платиновыми волосами. Они рассыпаются у него по плечам блестящим шелком. Александр дергает за цепь.
— Посиди со мной, куколка.
Драко послушно прерывает свой танец и устраивается на подлокотнике. С прозрачного стола Александр берет бутылку красного вина и поит Драко с горла. Блондину неудобно, и рубиновые капли стекают по его подбородку. Из черноты за пределами видимости видеокамеры возникает модельер, автор последней коллекции Дома Александр Англад.
— Позволите? — в голосе араба вожделение мешается с подобострастием.
— Конечно, — Александр пожимает плечами. — Кристиан, займись гостем.
Драко встает со своего сиденья и обвивает руками шею араба. Тот облизывает яркие потеки вина на шее блондина, кусает тонкую кожу.
— Не оставь следов, — одергивает Александр дизайнера.
Есть у него на это право или тело в его руках лишает возможности контролировать себя, но араб не слушает. Из рафинированного хлыща он в секунду превращается в вульгарного варвара. Унизанные золотыми кольцами толстые пальцы задирают кожаную тряпку и терзают гладкие ягодицы. Модельер разворачивает Малфоя и пригибает к столу. Широко расставив ноги, блондин покорно ждет, пока гость высвободит свой прибор из штанов. Раскатав презерватив по пугающих размеров органу, араб без подготовки вставляет манекенщику, который подается вперед, невольно пытаясь отстраниться. Араба распаляет это инстинктивное движение. Он дергает Драко на себя, глубже вгоняя член в юношу. Истекающий спермой рваный трек Marilyn Manson превращает происходящее в гнусную демонстрацию больных чувств.
I'd fuck you because you are beautiful
I'd fuck you because you are my nigger
Стол ходит ходуном. Араб почти отпускает юношу и снова врывается в распластанное под ним тело. Драко не бьется и не стонет. Белые пальцы стискивают прозрачные края — единственный знак того, что он терпит боль. Александр поглаживает густые светлые пряди, разметавшиеся по стеклу. На его лице удовлетворение собаковода, чье домашнее животное ведет себя именно так, как нужно. Безразлично позвякивают звенья цепи. Кончая, араб зажимает юноше рот и до крови прокусывает плечо блондина. Застегнув штаны, он рывком ставит Драко на ноги и толкает обратно к хозяину. Камера показывает запотевшее пятно на стекле — от дыхания Драко — и красный след на бледной коже — от ребра стола.
— Еще? — Александр берет Малфоя за подбородок и заглядывает в серые глаза со слипшимися ресницами. Непонятно, спрашивает он или говорит утвердительно.
Драко бросает затуманенный взгляд в камеру и опускает глаза.
— Делай со мной, что хочешь.
В голове Гарри на полном ходу, разбивая сознание вдребезги, столкнулись две машины. "Это не можешь быть ты! Ты же не умеешь подчиняться! У тебя просто нет таких хромосом. Или ты искал именно это? Того, кто сильнее. Того, кому не стыдно проиграть или даже сдаться без боя? Ты должен любить Александра без памяти". Гарри не мог понять, зачем Малфой присылает эти диски. "Зачем ты разрушаешь себя? Зачем делаешь это на моих глазах?"
* * *
Это была реклама новой коллекции нижнего белья от Дома Александр Англад. Тело Драко натерли жидким воском. Руки гримера двигались почти ласково. Гарри хотелось подойти и отшвырнуть эти руки прочь. Гример тщательно замазал черноту смертного знака и след укуса на плече. Гарри с трудом смог вдохнуть очередную порцию воздуха и едва не сорвал белый задник, схватившись за него рукой. Поль нервно попросил его убраться или заняться делом. Благодаря воску кожа Драко влажно светилась. Гример навел на голове манекенщика противоестественный порядок. Волосок лежал к волоску. По замыслу Драко должен был изображать сексуальную куклу для богатых сучек. Хорошо оснащенного Кена. Роскошная манекенщица в крохотных трусиках — кроме кусочка кружева и каштановой гривы волнистых волос, ничто не скрывает ее чувственной красоты — прижалась к спине блондина и подцепила острым ноготком резинку черных плавок. В перерыве Драко знакомым изящным жестом вытянул сигарету из валяющейся на журнальном столике пачки Camel и закурил. Он не мог сесть или облокотиться на что-нибудь, не испортив грим, поэтому Драко стоял, выставив вперед правую ногу и непроизвольно покачиваясь. За все время съемок Малфой ни разу не задержал взгляд на бывшем любовнике, словно тот был человеком-невидимкой. Гарри не ожидал горячего приема, но и такого убийственного безразличия — тоже. Он так добивался этой возможности оказаться рядом с Драко и теперь не мог ею воспользоваться. Ему хотелось бежать без оглядки, бежать от этих невидящих стальных глаз. На что он рассчитывал? Что Драко кинется ему на шею и будет молить об очередном прощении? Гарри сделал шаг к двери и тут Малфой окликнул его.
— Эй, принеси воды, будь любезен.
Гарри на миг остолбенел, потом ринулся к блондину и встряхнул его, пальцы заскользили по лоснящейся коже.
— Что тебе еще принести, ублюдок? Уже имени моего не помнишь?
— Да кто ты такой, чтобы прикасаться ко мне? Что тебе надо? — брезгливые фразы, которые бросал Драко, попадали точно по лицу Гарри.
— Что мне надо? Это ты мне скажи! Что ты пытаешься доказать?!
— Отвали, идиот! — Драко сорвался на крик и попытался стряхнуть с себя брюнета, зажженная сигарета случайно ужалила Гарри в руку. — Да уберите его кто-нибудь!
Гарри оттащили от манекенщика. Он не сопротивлялся. Поль вытряхнул его в коридор и что-то шипел. Внутренне Гарри все еще содрогался от обжигающих слов, брошенных Малфоем. Это был тот случай, когда попытка стала пыткой. Поль заметил, что его не слышат, и ударил по отрешенному лицу. Гарри вскинул на фотографа обливающиеся болью глаза, повернулся и, держась рукой за стену, побрел прочь. Сделав несколько шагов, он свалился лицом в мраморный пол.
* * *
Голова все еще гудела. Гарри с ногами сидел на кровати, привалившись к дурацким розовым обоям. Призрак себя прежнего. Его взгляд мертвой хваткой вцепился в хлипкое окно. Наклоняясь друг к другу, о чем-то шепчутся заиндевевшие ветви деревьев. Без разницы. В щели пола затекла вода из выпавшего из руки стакана. Без разницы. Гарри как про другого человека подумал, что уже второй день подряд забывает поесть. Без разницы. Еда вызывала у него отвращение. Сама мысль о том, чтобы запихнуть в себя кусок. Его пытали голодом. Наказание за попытку побега от Тадзаки. На несколько дней заперли в крохотной каморке без свежего воздуха и хоть какой-нибудь пищи. Тогда голод грыз его изнутри безжалостным червем. Но не теперь. Звенящая пустота во всем теле была приятной и обещала забвение. "Надо собрать вещи и уезжать. Или остаться так. Зачем возвращаться? Там нет того, что мне нужно, как и здесь". Гарри повернул голову на шорох. Под дверь кто-то просунул коричневый конверт. Гарри, уже совсем было решивший не вставать, поднялся и разорвал плотную бумагу. Внутри лежала записка. Адрес и время. Почерк Драко. Четкий и ровный. Почему-то Гарри не удивился. Он достиг того предела, когда ничто не могло выдернуть его из состояния глубочайшего ступора. "Все же надо поесть. И привести себя в порядок". Гарри не хотел выглядеть откровенно измотанным в их последнюю встречу.
Глава 7. Слезами и кровью.
"Some come early
And some come late..."
Построенное недавно здание. Еще без всякой отделки. Бетонный набросок будущего особняка. Железные ворота разъехались перед ним и снова закрылись. Гарри поднялся на верхний этаж и пошел на свет. Полупустая и потому кажущаяся невероятно большой комната. Зарешеченные окна. Два стула, стол, видеоэкран. На фоне голых некрашеных стен шикарный пылающий камин смотрится диковато. У окна спиной к дыре дверного проема стоит Александр Англад. Когда Гарри входит, он оборачивается.
— Где Драко?
— Не волнуйтесь. Он подойдет позже, — Александр указал гостю на один из стульев, налил вина в хрустальные бокалы и протянул один Гарри. — Нам предстоит долгий разговор. Не бойтесь, я вас не отравлю. Позвольте мне быть гостеприимным.
Гарри залпом осушил содержимое своего бокала. Мимоходом он отметил, что, похоже, за последние три месяца у него выработался хватательный рефлекс на выпивку.
— Мне не о чем с вами говорить.
— Вы заблуждаетесь, молодой человек. У нас очень много общих тем для разговора. Например, мы можем обсудить мои режиссерские способности. По мне, так я превзошел самого Линча. Но вы еще не видели финал.
REW
Пыльные коридоры. Беконечные лестницы. Руки Александра настойчиво подталкивают Драко вперед. Запястья юноши туго перетянуты шелковым шнуром. Драко оборачивается. В его глазах любопытство. "Это игра?" Руки мужчины ложатся ему на голову и заставляют смотреть вперед. Загадочный путь освещают редкие лампочки. Светящиеся фальшивые фрукты, висящие на торчащих их стен проводах. Современный эквивалент средневековых коридоров с чадящими факелами. Угнетают не меньше. От очередного поворота у Гарри ломит в висках. Наконец комната. Та самая. Значит, какое-то время назад на этом стуле сидел Драко. Александр достает из кармана пиджака еще одну веревку и прикручивает блондина к высокой спинке.
— Я не понимаю, — улыбается Драко.
— Сейчас все поймешь, моя радость.
Александр подходит к Малфою и касается рукой лба юноши. Отступает. Драко моргает и судорожно вздыхает, как будто ему долго не хватало кислорода, и он получил живительный глоток.
— Почему я связан?.. Вы были в кофейне... Кто вы?
Мужчина берет в руки пульт и нажимает play. Драко видит, как его двойник на экране с похотливым стоном впускает в себя стоящего сейчас перед ним мужчину.
— Что это? — голос Драко срывается от нечеловеческого напряжения.
— Ты, дорогуша. Себя не узнаешь? — спрашивает Александр с притворной заботой.
— Кто вы, черт побери? — Драко пытается освободиться, но веревки держат крепко. — Я не знаю, как вы это сделали. Это фальши...
— Обычный гипноз, — Александр машинально крутит на пальце кольцо из темного полупрозрачного материала. — Нравится чувствовать себя затраханным? Твой ненаглядный Гарри регулярно получает отчеты о наших невинных развлечениях. У него особое отношение к домашнему видео, не правда ли?
— Грязный ублюдок!
— Не хами, сопляк! — Драко получает такую затрещину, что его голова дергается в сторону, а на щеке проступает алый отпечаток руки.
— Чего ты добиваешься? — серебристая вода глаз вскипает ненавистью.
— Я садист, — усмехается мужчина.
— Садист? — изумление расширяет зрачки Малфоя, объяснение слишком будничное.
— Да. И это тоже. Красивый, но не очень умный мальчик. Я последний из древнего магического рода. Лишенный прав. Но я верну себе былое могущество через тебя и твоего друга, — голос у Александра ненормально спокойный, словно они обсуждают светские новости.
— Черта с два!
— Твоего позволения никто не спрашивает, — Александр отвешивает юноше вторую затрещину, из разбитой губы Драко течет кровь. — И когда это ты успел полюбить тех, кто отнял у тебя все? Хотя, твои глупые чувства меня не волнуют. Тебе ведь уже приходилось умирать, верно? В том уютном подвале в центре Лос-Анджелеса. Вспышка магии, спасшая вас обоих, — самая сильная за последние пятьдесят лет. И в отличие от наших занятых друзей из министерства, я был более настойчив в поисках ее источника. А подробности узнал от тебя.
— От меня?! — лицо юноши покрывает восковая бледность.
— Не помнишь? — Александр откровенно издевается. — И как тебе было хорошо со мной, тоже не помнишь? Давай напомню.
Александр гладит Драко по щеке.
— Нет! — пытаясь стряхнуть руку, юноша откидывается назад и ударяется затылком о спинку стула. — Лучше смерть!
— Зачем кидаться такими фразами? Я тобой еще не наигрался, мой Кристиан. А твой друг... Он умрет... скоро.
Не желая больше видеть человека перед собой, Драко опускает голову, длинные волосы закрывают лицо. Александр дергает светлые пряди вверх, заставляя блондина смотреть на себя. Другую руку мужчина кладет на лоб с капельками пота. Черное кольцо мрачно поблескивает. Серые глаза линяют и теряют цвет. Александр наклоняется и целует связанного юношу. Малфой отвечает на поцелуй.
* * *
Дикая смесь счастливого облегчения и безумной ярости. Гарри хотел вскочить и ударом кулака уничтожить надменную усмешку. С ужасом он осознал, что не может пошевелиться. Тело не слушалось.
— Кажется, я не сдержал свое обещание. Какой я мерзавец, — в притворном ужасе Александр поднес руки ко рту. — Я все-таки отравил вас, молодой человек. Слезы вейлы. По моим подсчетам, смерть наступит через пятнадцать минут.
— Дьявол! — то, что должно было быть криком, прозвучало как далекое эхо.
— Не утруждайте себя комплиментами. Нам предстоит еще одна маленькая процедура. Вам понадобится вся ваша сила. Сила, которую вы так неразумно игнорировали. Она рвется из вас, из вашего агонизирующего тела. Чувствуете?
Холодные пальцы яда проникли под кожу и сдавили внутренности. Воздух склеивал легкие. Как если бы Гарри погрузили в цемент, который быстро застывал.
— Вы сгорите, как эта кассета, — Александр швырнул видеозапись в камин. — Яд оплавит вас изнутри.
— Отпустите Драко, — прошелестели обескровленные губы. — Я не буду сопротивляться.
— Вы и не сможете.
Мужчина шагнул вперед, подхватил под мышки и притянул к себе парализованное тело. Язык раздвинул омертвевшие губы и проник в рот пленника. Александр выпивал, высасывал, пожирал его. Гарри зажмурился. Это не помогло. Сквозь сжатые веки прорвались слезы. Он думал о Драко, превращенном в живую фарфоровую куклу. Перед закрытыми глазами вращались огненные колеса. Слезы не могли потушить их. Бушевавший внутри пожар превращал его в пепел.
* * *
Драко очнулся. Что-то оборвалось. Невидимые контролирующие его нити ослабли и исчезли. Все тело ныло. Словно его взяли за руки и за ноги, раскачали и швырнули на эту кровать. Он чувствовал постыдную саднящую боль в растерзанном анусе. Засохшая сперма противно стягивала кожу на внутренней стороне бедер. Малфой до крови прокусил руку, чтобы не закричать от унижения. Каких богов благодарить за шанс вырваться? Или уже поздно? С того разговора прошло много месяцев, и ему просто позволяют убраться? У Драко все внутри похолодело. Руки упали на колени. Синяки от веревок. И джинсы на полу те же, в которых он был, когда тип из кафе хвастал своими стратегическими способностями. Это внушило надежду. Не обнаружив никакой обуви, босой, Малфой скользнул в коридор и услышал сдавленный стон. Мучительно знакомый стон человека, не надеющегося на милосердие. Однажды он уже слышал его. И сам был причиной. В неверном свете камина он разглядел мага, склонившегося над черноволосым мальчиком, руки которого бессильно висели вдоль тела. У Драко потемнело в глазах. Его разом покинули все чувства, кроме одного. НЕНАВИСТЬ. Он метнулся в сторону стула, схватился за металлические ножки и ударил мужчину сзади. Тот повалился на пол. Малфой ногой отпихнул его подальше от Гарри. Он бил, бил, бил. Кровавые ошметки летели ему в лицо, но Драко не мог остановиться, пока не свело мышцы. Обыденная мышечная боль привела Малфоя в чувство. Он бросил стул и кинулся к Гарри, который без движения лежал на полу. Драко сдернул с брюнета бушлат. Никаких видимых повреждений, но сердце под ладонью бьется с леденящими душу паузами.
— Что с тобой?!
Слова Драко терялись в густом огненном тумане, застилавшем весь мир. Губы Гарри дрогнули. Лишь страстное желание побыть с любимым еще секунду удерживало его на краю сознания.
— Я не слышу! — Драко трясло, вспотели ладони.
— Я люблю тебя, — осенние листья падают громче.
— Боже мой, Гарри! Отвечай же, что происходит! — Драко охватила паника, только что он был в залитом солнцем кафе, а теперь Гарри умирает у него на руках.
— Яд. Слезы вейлы, — веки Гарри опустились.
— Слезы вейлы? — в голове Малфоя зазвучал въедливый голос Снейпа. "Противоядие одно — кровь вейлы".
В их роду были вейлы. "Может быть, сработает. А если нет, мы умрем вместе. Тоже выход". Печальная улыбка тронула губы блондина. Драко бережно опустил Гарри на пол, бросился к столу, схватил пустой бокал и разбил его о стену. Равнодушный ко всему лунный свет принялся играть с острыми краями. О, у него же был опыт. Драко встал на колени и, закусив край свитера, полоснул по запястью. Ослепляющая локальная боль едва не опрокинула во тьму. Драко пошатнулся и уперся здоровой рукой в пол. Холодный пот побежал по позвоночнику. Когда дурнота немного отступила, он приподнял Гарри и прижал рану к полураскрытому рту.
Глава 8. Назад.
"I'm taking some
Now I'm taking some..."
Драко ненавидел это тяжелое обрюзгшее лицо, маленькие сканирующие глаза, педантично постриженные седые вески. Этот же следователь допрашивал его, раздавленного смертью родителей мальчишку, несколько лет назад. Некоторые вещи не меняются. Драко молчал тогда и не собирался говорить теперь. Возможно, эти люди решили, что он пытался утопить Гарри в своей крови. Они точно ни на секунду не допускали, что Малфой сам был марионеткой. В хаотичном режиме его выдергивали на допросы. В камере постоянно горел свет. И нестерпимо ныло покалеченное запястье. Но это ерунда. Из вопросов следователя Драко понял, что Гарри в безнадежной коме, и шансов на благополучный исход практически нет. Это знание убивало. Каждая клетка его тела кричала ТОЛЬКО НЕ ЭТО.
Драко постарался удобнее устроить перебинтованную руку на железном столе. Все приходилось делать одной рукой. Физическая ограниченность бесила. На столе новенькая пачка сигарет. Часть плана по истреблению его воли? Непреднамеренная жестокость? Затянуться хотелось невыносимо. Так же сильно, как сорвать робу мышиного цвета из дешевой колючей ткани.
— Этим кольцом вы пытались манипулировать Гарри Поттером? — следователь положил на стол рядом с собой знакомое украшение из напоминающего стекло черного материала.
Драко пронзила неожиданная сокрушительная боль. Как будто внутри него взорвалась нашпигованная гвоздями граната. Темная боль свалила юношу со стула.
— Уберите! — выдавил из себя Драко, это было первое слово, которые он произнес за две или три недели, он не знал точно, в камере не было окон.
— Только не надо строить из себя жертву, — грохнул по столу кулак.
Рука Малфоя непроизвольно дернулась, что-то белой кометой мелькнуло в воздухе, и бесчувственное тело следователя грузно осело на пол. Вбежала охрана. Руки заключенного заломили за спину. Сзади защелкнулись наручники. Драко мешком проволокли по коридору и втолкнули в камеру. Он был ошарашен не меньше своих тюремщиков. Его кровь на отравленных губах. Значит, часть или даже вся магическая сила Гарри Поттера укрылась в его теле. Любовник продолжал жить внутри него. Но самому Драко жить было незачем.
* * *
Он лежал на койке лицом к стене и не мог отвлечься от боли, стальными клыками вгрызающейся в руку в том месте, где наручник передавливал рану. Удары пульса, как удары кинжала. Драко приглянулась шальная идея разбежаться и разбиться о стену. Конечно, лучше бы стена сама упала и погребла его под собой. Потому что Малфои не убивают себя. Во всяком случае, своими руками... Драко не повернулся, когда раздался лязг отпираемого замка. Лично он не ждал гостей. Чьи-то руки взяли его за плечи, отрывая от созерцания роскошной шероховатой стены и обдумывания сверхрадикального плана побега. Малфой, раздраженный, вскочил и лишился дара речи. Гарри в больничном халате и нелепом расстегнутом пальто на два размера больше стиснул его в объятиях и взревел белугой.
— Поттер, ты как девчонка. Ты меня задушишь, — прошептал потрясенный Драко, сползая на пол и увлекая Гарри за собой.
* * *
Группа курящих на крыльце общежития молодых авроров с любопытством проследила за неопознанной летающей кружкой, пробившей окно на втором этаже и приземлившейся на тротуар. Миниатюрный керамический фейерверк. В окне показался зеленоглазый брюнет. Гарри извинился перед случайными свидетелями инцидента, вытянул из кармана волшебную палочку и вернул кухонному окну первозданный вид. Покончив с ремонтными работами, Гарри опустился перед сидящим на табурете Малфоем на колени и положил голову на опущенные руки блондина, надеясь сойти за успокоительную кошку.
— Поттер, ты не понимаешь, о чем просишь!
— Тогда я тоже отказываюсь, — на самом деле это был последний отчаянный аргумент шантажиста с благими намерениями.
— Ты не можешь, ты уже дал согласие, — Драко по привычке запустил пальцы в свои волосы, забыв, что постригся очень коротко.
— Скажу, что передумал, — Гарри не мог представить себя без Малфоя, как не мог представить себя без головы или ног.
— А ты уверен, что в случае отказа нас не запрут в клетке, как опасных зверей?!
— Да, пока мы не научимся управлять своей силой, мы опасны. Для себя тоже.
— Ты головой вообще думаешь? Какой из меня аврор? С этой идиотской аллергией на темную магию! В самый ответственный момент я буду падать в обморок тебе под ноги!
— Приступы можно научиться контролировать. Существует блокирующее зелье. Это не проклятие. Это редкий дар. И не причина, чтобы...
— Да! Причина в том, что я и министерство несовместимы! — независимо от него самого руки Драко сжались в кулаки.
— Я без тебя не хочу ничего, — Гарри нежно укусил нижнюю губу Малфоя, заставляя плотно сжатый рот приоткрыться. Секунда близости, и блондин отпрянул.
— Нет. Оставь! — Драко уронил голову на руки.
— Да что с тобой?! Думаешь, я не вижу, как ты шарахаешься от меня? Весь день ты где-то пропадаешь, приходишь поздно и запираешься в ванной. Часами я сижу под дверью и слушаю, как льется вода! — Гарри поднялся с колен и несколько раз ударил кулаком о стену, в кровь разбивая костяшки, его трясло от неопределенности. — Ты же не подпускаешь меня к себе! Это все из-за того, что я давлю на тебя?! К черту все! Давай закроем глаза на наши способности, пока не появится очередной недобитый маньяк...
Гневную тираду перебил подозрительно дрожащий голос Драко, заставивший Гарри оборвать себя на полуслове.
— Я сам себе противен, — Малфой даже примерно не смог бы сказать, сколько плакатов со своим лицом он сорвал за время своих многочасовых прогулок. — Ничто не может избавить меня от этого ощущения. Я свихнусь. Точно свихнусь.
— Прости меня, я слепец, — Гарри привлек Драко к себе, если бы он мог пережить все унижения вместо него. — Постарайся не думать об этой грязи.
— Я бы убил тебя по его приказу! Если бы он захотел. Осознаешь? — до Гарри начало доходить, что наполняло серебристые глаза мучительной мукой, и у него защемило сердце.
— Ну, успокойся. Ну. Ты не мог бороться. Никто бы не смог. Зачем ты себя истязаешь? Все же позади. Я здесь. С тобой.
Гарри вцепился в Малфоя с отчаянной настойчивостью утопающего. Оторвать Поттера от себя значило причинить ему физическую боль. Гарри проник языком в рот любовника, подталкивая его вон из кухни. Не размыкая объятий, они упали на кровать. Одной рукой Поттер расстегнул молнию на своих синих джинсах, другой развязал пояс белого махрового халата. Перебродившее желание пьянило, ударяя в голову. Ему хотелось подмять Малфоя под себя и... Против собственной воли он держал себя в руках, боясь травмировать Драко еще сильнее. Язык прочертил влажные круги на пахнущей травами атласной коже. Плечи. Шея. Ключицы. Живот. Бедра. Драко дернулся и попытался подняться. Открытой ладонью Гарри опрокинул блондина назад на постель и всем весом удерживал прижатым к кровати, сжигая сопротивление горячечными поцелуями.
— Позволь мне любить тебя. Я же вижу, ты хочешь. Ты уже стонешь.
Малфой сдался, сомкнул руки на пояснице брюнета, поймал губами пальцы любовника и облизал их один за другим. Завороженный, Драко смотрел, как по лицу Гарри растекается расслабленность, стирая морщинки между бровями, опуская вниз подрагивающие ресницы, приоткрывая рот. Малфой развел ноги и согнул колени.
— Сделай это. Давай. Не жалей меня.
От разрешения, данного хрипловатым от возбуждения голосом, Гарри потерял голову и рванул блондина на себя. Срастаясь с ним. Растворяясь в нем. Единое целое. Невозможные один без другого. После секса, утомленные, они лежали, обвившись, словно лесные растения. Внезапно Гарри убрал голову с груди Драко и навис над ним. Зеленые глаза блестят лихорадочно. Взгляд одержимого.
Vova
