Появление Дамблдора разогнало всех. Только одна пара продолжала биться в яростной, магической схватке. Мужчина и женщина. Оба преданны своим убеждениям, оба безумны, по разным причинам.
Она агрессивна.
Он весел. Кажется, он наслаждается ситуацией…
— Ну же, давай! Посмотрим, на что ты способна!
… И красный луч проклятия поражает его прямо в грудь.
Вечность. Проходит целая вечность пока его тело — его потрясающее тело — выгибается изящной дугой и тонет в рваном занавесе, закрывающем арку…
Несколько мгновений режущей слух тишины, прежде чем раздается ранящий сердце вопль зеленоглазого мальчугана:
— Сириус!
Я проснулся.
Этот сон, события того вечера, не давал мне спать. Стоило мне закрыть глаза, как я видел его, падающего в эту клятую арку.
Сириус…
Некоторое время я отчаянно хватаю ртом воздух, пытаясь прийти в себя. Потом встаю и иду в ванную. Но даже ледяной душ не облегчает моего состояния и, закрывая лицо руками, я сползаю вниз по стенке душевой кабинки. Ледяная вода льётся мне на голову и постепенно мои слёзы смешиваются с этой водой.
А ведь когда-то всё было по-другому…
— Ты извращенец!
Горячий, страстный рот накрывает мои губы, затыкая меня, не давая мне продолжить, не давая возразить. Властные руки обвиваются вокруг моей талии, несколько секунд и они сползают ниже, требовательно сжимая мои ягодицы. Нежные губы отрываются от моего рта, но только затем, что бы начать изучение моей шеи.
— Милый, ты… Оох…
— Тише, — он поднимает взгляд, касается пальцем моих губ.
— Ну почему в ванной? — недоумеваю я.
Однако мой… кхмм… собеседник, не собирается объяснять мне, почему именно так, а не иначе. Хотя я и так знаю ответ на всё — он так хотел. И точка.
Кто-то задел кран и из душа полилась ледяная вода. Мы, как ошпаренные, отскакиваем в разные стороны. Лицо стоящего напротив меня мужчины выражает удившее удивление, постепенно сменяется лукавой улыбкой — скорее, ухмылкой — которую, в свою очередь, сменяет весёлый смех.
Я выключаю воду, вытираюсь, иду на кухню…
Душ, как и всё в последнее время, не приносит ни удовлетворения, ни облегчения.
… Я наливаю в бокал вино, — его любимый урожай, его любимый сорт — И устраиваюсь на диване, напротив камина.
— Диссендио! — и огонь охватывает сухие поленья… И большая слеза, скатываясь вниз по моей щеке, падает в бокал с вином, издавая слабый всплеск.
Я плакал всегда. Всегда, когда был один, был уверен, что никто меня не увидит. О, вовсе не потому, что я боялся показать свою слабость, нет! Просто не все это знали. И не всем нужно было это знать. Про моё отношение к Сириусу Блэку. Про его отношение ко мне.
Но про его отношение ко мне уже никто и никогда не узнает. Разве что, из моих уст.
Я готов был отдать всё! Всё, за то, что бы ещё раз заглянуть в его голубые, словно безоблачное небо, глаза. Что бы ещё раз провести рукой по его длинным, чёрным, как смоль, волосам. Что бы ещё раз прильнуть к его нежным, страстным губам, ещё раз ощутить прикосновения властных рук… Ещё раз изогнуться под ним в сумасшедшем оргазме, теряя контроль, способность думать, выкрикивая его имя:
— Сириус!
Зачем в тот вечер я разрешил ему пойти со мной? О, Мерлин, зачем?
Почему я не отогнал его от Лестрейндж? Почему не умер вместо него?
Я старался не попадаться на глаза Гарри. Так или иначе, он спросил бы про Сириуса, про моё отношение к нему, про моё мнение о том, что произошло.
И видит Мерлин, я не хотел говорить об этом.
Иногда я думал, что скоро сойду с ума; я всё время думал о нём, всё время вспоминал… Я мучил себя вопросами на которые не было ответов с каждым разом всё больше убеждаясь, что я не дал ему всего что мог бы дать, что не любил его на столько, на сколько мог… Я проклинал себя за те двенадцать лет, что считал его виновным в смерти Джеймса и Лили, в убийстве Питера…
Ну почему?
— Завтра что-то случиться.
— Почему ты так думаешь? — серьёзный взгляд. Ох, как редко мне случалось видеть серьёзность, лёгкое напряжение в его глазах.
— Луна, — объяснил я. — Ты тоже чувствуешь?
Он кивнул, взял мою ладонь в свою и нежно прислонил её к своим губам.
— Ты знай, что бы ни случилось, — серьёзность в его глазах начинала пугать — мы всё равно будем вместе. Никто не разлучит нас.
— Ничто не разлучит — эхом отозвался я — Даже смерть.
— Я люблю тебя, Ремус Люпин.
— Я люблю тебя, Сириус Блэк.
Я как в воду глядел. Смерть… Она и разлучила.
А на следующий день Волдеморт убил Джеймса, убил Лили и чудом оставил в живых малыша Гарри.
И если бы не столь пугающая серьёзность в глазах Сириуса, я бы не засомневался в его непричастности ко всему этому. Но нельзя было вернуть время назад. Последний и единственный хроноворот был уничтожен. И с этим тоже ничего нельзя было сделать.
Бутылка дорогого, красного вина почти опустела, огонь почти догорел, слёзы почти высохли. А я всё сидел и, смотря невидящим взглядом перед собой, продолжал вспоминать самые яркие моменты нашей жизни…
Пустой класс.
Сириус стоит, опершись о парту. Я, неловко переминаясь с ноги на ногу, стою у двери, не зная как начать разговор, как сказать то, что возможно не нужно было говорить...
И хотя мы уже опаздывали на урок, он не торопил меня. Он ждал.
— Сириус…
Взгляд полный одобрения, поддержки, терпения. Последнее было так несвойственно ему!
— Я… — опустив взгляд в пол и отчаянно краснея, я всё же решился — я не знаю, нужно ли говорить тебе это… Возможно сказанное испортит все наши отношения, но я должен… Просто не могу, больше… Я хочу, что бы ты знал… Сириус, я люблю тебя!
И всё.
Я опустился на пол и, закрыв лицо руками, заплакал.
Тихие шаги… Сириус опустился на колени напротив меня и взял мои руки в свои. Я нерешительно поднял заплаканные глаза и посмотрел на него. Его губы дрогнули, сдерживая улыбку, и он наклонился ко мне.
Мгновение и его губы уже собирали мои слёзы.
— Сириус, что ты?...
— Тсс.. — прошептал он, накрывая мои губы нежным поцелуем.
Оторвавшись, он встал и помог подняться мне. Немного отошел, порылся в карманах, вытаскивая на свет…
— Шоколаду, Рем? — ухмыляясь, спросил он.
— Откуда?.. — мой шок усиливался.
— Глупенький мой, — кинув шоколад на парту, он нежно обнял меня, прикоснувшись своим лбом к моему — Всё просто: я знал.
— Ты… — я закрыл глаза — Скажи, что ты не сердишься!
— Я не сержусь, Луни, — тихий вздох — Я тоже тебя люблю.
Я тряхнул головой.
Хоть на минуту! Хоть не надолго перестать думать о нём! Перестать вспоминать!
"Нельзя жить прошлым" сказал мне недавно Дамблдор и я был полностью согласен с ним. Но что, чёрт возьми, я мог поделать с собой?
Я думал о самоубийстве. И я бы сделал это если был бы уверен, что где-то там встречу его. Но уверенности не было. Я не знал что-то была за арка, а Дамблдор если и знал, всё равно отказывался говорить мне.
Только однажды сказав: "Сириус мёртв. Его нельзя вернуть. Мне очень жаль, Ремус." И тогда я сорвался:
"Вам жаль?! Как вы смеете говорить что вам жаль?! Вы не знали его! Вы не были с ним! Вы не любили его так, как любил его я!! Вы не имеете права говорить, что вам жаль!! Вы недостойны произносить его имя! Даже думать о нём не достойны…"
Дамблдор выглядел очень усталым, но, несмотря на своё состояние, не перебил меня, не возразил мне. Только молча слушал.
И лишь когда я закончил кричать и устало упал в кресло рядом с его столом он произнёс (не мне. Скорее, в воздух.): " Час назад примерно то же самое тут кричал Гарри. "
Гарри…
Он советовал мне, быть ближе к нему, больше общаться с ним, говорил, что это поможет нам обоим. Но я не смог.
Пустой бокал выскользнул из моей руки и, упав на пол, разбился на мелкие осколки.
Мысленно пожав плечами я растянулся на мягком диване и закрыл глаза.
— Первокурсники, сюда! — проревел на весь перрон огромный, бородатый мужчина, прямо над моим ухом.
Я в испуге попятился назад.
Шаг… второй… третий.. пятый…
Бац.
Наткнувшись на кого-то я отскочил в сторону и обернулся.
Передо мной стоял маленький мальчик, видимо, тоже первокурсник. Склонил голову на бок он улыбнулся.
— Ты кто?
— Я… — я запнулся. — Я Ремус Люпин. А ты кто?
— А я Сириус Блэк. — он подошел ближе и протянул мне руку — будем знакомы.
Я робко пожал протянутую руку и густо покраснел, сам не знаю от чего. А парень тем временем продолжил:
— Знаешь, вся моя семья училась в Слизерине, но я не хочу туда. А ты как думаешь, куда ты попадёшь?
— Хотелось бы в Гриффиндор. — всё ещё краснея и смущаясь произнёс я.
— Ну, если мы попадём в один факультет, мне кажется, мы подружимся, — сказал мальчик, подмигивая мне и улыбаясь во весь рот.
И засыпая, я проклинал самого себя за то, что прошел те пять шагов ставших для нас роковыми.
530 Прочтений • [Пять шагов назад ] [17.10.2012] [Комментариев: 0]
Vova
