Гарри Поттер и Охота за Хоркруксами

Гарри Поттер сидел в штаб-квартире ордена Феникса и ждал прихода Аластора Хмури. Вчера у него прошел день рождения, но отмечать его в шумной компании друзей не было никакого желания, об этом даже думать было противно. Всего месяц назад погиб Думбльдор, один из немногих, кто его понимал. Теперь его нет, и мало этого, так ещё и проблемы, которые старый профессор не доверял даже Ордену Феникса, теперь лежали на Гарри. В собственный день рождения, Гарри, как и обещал, смотался в Годрикову Лощину, на могилку родителей. Тем, кто собирался поздравить его с совершеннолетием, он объяснил такую свою выходку чрезвычайно просто: "Они же меня родили, значит и праздник их, я всего лишь хочу их навестить!". С тех пор его не видели почти сутки, а после возвращения в штаб, он долго сидел заперевшись в своей комнате, и теперь, отоспавшись, ждал отставного аврора, с которым у него была назначена встреча. Хмури теперь стал главой Ордена Феникса, и у него было полно дел. Но как только он узнал, что Гарри хочет серьёзно с ним поговорить, назначил ему встречу в ближайший вечер. Во время прошлого разговора с Хмури, Поттер чуть не довёл его до бешенства. Парень чувствовал небывалую свободу: на него не могли повлиять его родственники, за неимением таковых в магическом мире, он не работал на министерство, он не собирался возвращаться в школу, не имел членства в Ордене. Только он, и его предназначение. Думбльдор успел сделать самое главное — оставил кучу информации для размышления. Аластор же, который тоже многое знал, но далеко не всё, как глава Ордена, чувствовал некоторую ответственность за Поттера. В результате оба ранее состоявшихся разговора ни к чему не привели, и единственное, в чём Гарри и Аластор сошлись, была идеально проведённая операция перелёта Гарри из дома Дурслеев в его собственный, когда-то принадлежавший Блэкам.

Было решено, что за два дня до совершеннолетия Поттера, прибудет куча волшебников из Ордена, и они все вместе навсегда улетят на мётлах прочь из этого ужасного места. Гарри считал, что вполне сможет улететь самостоятельно, "и пусть кто-нибудь только попытается достать меня в небе, с моей-то метлой и навыками". Но он хотел, чтобы в случае, если за его домом наблюдают, знали, что его тут больше нет. Нападение Упивающихся смертью после исчезновения защиты, которую когда-то дала его мать, было бы вполне логичным, а подставлять лишний раз людей не стоило. Тогда почти всё прошло гладко. Чего Гарри не ожидал, так это то, что тётя Петунья расплачется перед самым отлётом. "Может от счастья?", — подумалось ему. Но он уже тогда чувствовал глупость этой идеи. Мысль, что он уже больше никогда-никогда не увидит этого дома и этих людей, даже на него навивала лёгкую тоску. И это не смотря на то, что в этом году к нему относились почти так же, как и в прошлом, а общаться старались ещё реже, чем раньше. "Они даже при желании не смогут понимать меня как друг друга. Даже попадая в одну и ту же ситуацию, они ведут себя одинаково!".

Именно такие мысли посетили Гарри. Хотя он уже пол часа сидел в кресле и пялился в книгу, ту самую энциклопедию, подаренную ему Сириусом и Люпином на позапрошлое рождество. Занятие абсолютно бесполезное, если учесть тот факт, что он два лета подряд вчитывался в эту книгу чтобы отвлечься от воспоминаний о потерянных дорогих людях, и знал весь её материал на зубок. К тому же того, с чем Гарри так или иначе не сталкивался на личном опыте, там было не так уж и много. За этим делом его и застал Хмури.

— Поттер, Вы все-таки решили что-то мне рассказать? — Спросил Аластор.

— Нет, мне просто необходим хороший боец, который мог бы научить меня сражаться. И я уже сообщал об этом! — ответил Гарри. Он и сам не знал, почему хранит то, что ему известно о Хоркруксах, в таком секрете. Шизоглаз, с его помешанностью на безопасности, смог бы оставить это тайной. Сейчас Гарри придерживался мысли, что должен сначала сам осознать свои данные и возможности, понять, почему Думбльдор доверил такую информацию только ему и его друзьям, а уж потом предпринимать дальнейшие действия.

— Мне это известно, — сообщил Хмури, — но ты уже наверняка знаешь, что мы нашли завещание Думбльдора, там указано множество народу, в том числе и ты.

— Мне ничего про это не говорили...

— Он завещал тебе свой Думбльдум, и все бутыли с информацией. Никто в Ордене не знает, что в них хранится! — Хмури, как и Макгонагал, безуспешно пытался узнать, что такое важное сообщил Поттеру Думбльдор. — Теперь ты можешь вступить в Орден Феникса, но тогда тебе всё равно придётся обо всём рассказать хотя бы на малом собрании.

— Я не собираюсь вступать в Орден Феникса, — просто сказал Гарри.

— В позапрошлом году хотел! — Напомнил Хмури, — тебя не взяли только из-за возраста и школы, но дальше ты учиться уже не собираешься.

— И правильно сделали, что не взяли, — сказал Гарри. Его тон перестал быть таким безразличным, но по-прежнему оставался спокойным. — Сейчас я точно знаю, что должен сделать, и не от кого не завишу. Единственное, о чём я прошу Орден, это помочь мне, когда придёт время, даже если задание покажется странным, и немного меня потренировать в дуэльном искусстве.

— Думбльдор в завещании указал тоже самое! Какая у тебя информация?

— Он приказал потренировать меня? — переспросил юный маг.

— Нет, он сообщил, что тебе может понадобиться помощь, в "немного необычных" делах. Как я понял, эти дела и твоя тренировка не одно и тоже.

— Напрямую они не связаны, но мне необходимо быть сильным и готовым ко всему, — подытожил Гарри.

— А вот это правильно! — наконец согласился Аластор.

— Заклинаний я знаю достаточно, надо только научиться их пускать вовремя. Мне нужен кто-нибудь хорошо этим владеющий, желательно аврор. — Поттер точно знал, что ему нужно.

— Вот сейчас и проверим, — отозвался отставной аврор, — я долгое время работал инструктором в аврориате. Так что натаскаю тебя лично, по ускоренной программе. При этом Хмури улыбнулся. Лицо, покрытое шрамами, растянулось так, что представляло зрелище не для слабонервных.

Если бы Поттер только знал, что в представлении Хмури означает "обучение по ускоренной программе", от его прекрасного настроения не осталось бы и следа. Но он имел об этом весьма туманное представление, и потому спокойно спускался в подвал старинного дома Блэков, вслед за Аластором.

Вскоре Поттер и Хмури добрались наконец до подвала. Вот тут в прошлом году члены Ордена Феникса постарались на славу. В некогда тёмной маленькой комнатушке, заваленной каким-то непонятным хламом, не только навели порядок, но и перестроили её. Потолок стал высоким, площадь увеличилась раз в шесть, а пол стал состоять из массивных плит. Из чего здесь был пол, да и стены, до перестройки, Гарри так и не понял, хотя и забегал сюда несколько раз. Разглядывать новую обстановку Гарри не стал, он просто пощупал шершавую бетонную стену, "вроде как толстая, хотя кто её знает?" Хмури тем временем покрыл стены какими-то заклятиями.

— Это их немного укрепит на время дуэли, — сообщил он, — на самом деле очень хорошо, что ты сообщил о своих планах на счёт тренировки заранее, иначе сегодня ничего бы не получилось. Для начала немного теории...

Ещё около десяти минут Хмури потребовалось, чтобы показать основные жесты приветствия дуэлянтов, и объяснить, что они собой представляют, и как расшифровываются. Дуэльные приветствия Гарри видел и до этого, а вот краткое отступление Аластора оказалось интересным. И вот, наконец, началось: соперники разошлись на двадцать фунтов, Аластор отсчитал три...

— Экспеллиармус! — Крикнул Гарри, уже отпрыгивая в сторону. Это оказалось правильным решением, потому что в том месте, где он стоял пол секунды назад, друг за другом пронеслось два проклятия, и ещё одно летело туда, где Гарри стоял сейчас.

— "Протего!", — выкрикнул про себя Поттер, " ничего, мы тоже можем посылать заклинания, не произнося". Хмури чуть отклонился, и его собственное отражённое заклятие пролетело мимо. Заклинания вообще летают очень быстро. Если бы Гарри никогда не тренировался в квиддичной команде, то следующая очередь проклятий точно выбила бы его из дуэли. И это не смотря на то, что он заранее прыгал из стороны в сторону, усложняя, таким образом, Хмури прицеливание, на сколько это вообще возможно.

— Ступерфай! — крикнул Гарри, с трудом улучив момент, и с удовлетворением отметил, что Хмури, блокируя его сногсшибатель, чуть отшатнулся назад. И тут же получил в ответ град заклинаний. Шаг вправо, ещё одно "Протего!", от которого отразилось сразу два каких то проклятия, с некоторых пор это защитное заклинание удаётся особенно хорошо. Затем пришлось резко присесть, красный луч сногсшибателя пролетел так близко к голове Поттера, что он смог почувствовать какая сила в нём заложена, воздушный поток от него весьма заметно пошевелил волосы. И тут же его настигло заклинание дезориентации. Гарри распознал его, но сделать ничего не успел. Пол и потолок резко встали вместо стен. Насладиться неожиданным изменением обстановки ему не дали. В то же мгновение из руки вылетела палочка. Решение продолжать двигаться оказалось не самым удачным: к лицу со страшной скоростью полетела стена, или пол, кто их теперь разберёт? Но пол до него так и не долетел, вместо него долетел красный луч, и он потерял сознание.

Когда Гарри очнулся, Хмури стоял над ним со счастливым лицом. Полежать без сознания больше нескольких секунд, ему, по-видимому, не дали.

— Отлично дерёшься, — сказал он, — ты продержался одиннадцать секунд! Гарри не разделял его радости — "я вообще-то должен буду победить, и это будет только первый этап подготовки к главному сражению", — подумал он, припоминая, с кем ему придётся сражаться. Видимо было не трудно догадаться, о чём он думает, так как Хмури принялся разъяснять: — "На вступительных экзаменах в центр подготовки авроров в качестве последнего испытания предлагают сразиться на дуэли с состоявшемся аврором. До того, как меня отправили на пенсию, новички состязались со мной. Многие проигрывали после первого же проклятия. А твой рекорд побили вообще только один раз, и то только по тому, что я тогда запнулся", — объяснил Хмури.

"У него сегодня прекрасное настроение", — отметил про себя Гарри.

— И ты обязательно победишь, если будешь продолжать двигаться такими темпами, — подбодрил Гриффиндорца Хмури, — у тебя отличная реакция, надо только приспособить это для дуэлей. Квиддичные игроки и анимаги отлично сражаются и быстрее обучаются дуэльному искусству. Кстати, почему ты до сих пор произносишь заклинания в слух?

— Они так гораздо сильнее, — разъяснил Поттер, — кроме того, всё, что я применил на прошлой дуэли, можно блокировать с помощью протего...

— Запомни, — перебил его Хмури, — главное преимущество непроизносимых заклинаний не в том, что до некоторых пор не ясно, что ты применил, как обычно пишут в учебниках. Ты никогда не сможешь произнести магическую формулу вслух с такой же скоростью, как мысленно. А теперь вставай, дуэль начнётся, как только произнесёшь первое проклятие.

Хмури отошёл в свою сторону и встал спиной к Поттеру. Гарри знал, что Шизоглаз его прекрасно видит, и без лишних разговоров встал в исходную позицию. Он всё ещё продолжал анализировать предыдущую дуэль и советы Хмури: "Значит если заклятия не произносить, частота их запуска увеличится. Это у него увеличится, а мне так удобнее! Удобнее... а переучиваться всё равно придётся. Он там, кажется, сразу по нескольку проклятий пускал, вот сейчас и я так попробую".

"Петрификус Тоталус! Левикорпус!" Второе заклинание было изобретено "Принцем", и Гарри надеялся, что Хмури его не знает и хоть немного смутится, но Аластор оба раза уклонился. В ответ к Поттеру летело два подряд сногсшибателя, за ними луч какого-то незнакомого заклятия, и последней в комбинации летела помехова порча.

В отличие от Аластора, который по-прежнему кидал проклятия из-за спины, Гарри увернулся с куда большим трудом, а помехову порчу вообще отразил в последний момент, с помощью "протего". Но уходить в оборону он не собирался. Если только обороняться бывалый аврор закидает заклинаниями так, что атаковать уже не получится, и, в конце концов, прорвёт его защиту. "Надо победить, лучше уж несколько раз увернуться". Поэтому вслед за "протего" выкрикнул про себя "Локомотор Мортис! Риктусемпра!", — оба заклинания, как кандалоножное, так и щекотки, были простыми даже для младьшекурсников, но надо же задеть его хоть чем-то! Затем пришлось спешно применить "протего", а затем опять нападение, — "Пульсум!", — выталкивающее заклятие. Одно из немногих атакующих заклинаний из той самой энциклопедии. Оно мягко подхватывает противника и откидывает его назад. Так же в той книге было написано, что хотя откидывает оно и мягко, при достаточно большой вложенной в него силе, противник может улететь далеко, и посадка в таком случае будет совсем не мягкой. Но это заклятие, в отличие от двух предыдущих, Хмури даже отбивать не стал. "А жаль", — промелькнуло в голове у Гарри, он вложил в это проклятье столько сил, сколько смог. Из палочки Аластора вылетела стайка летучих мышей. Это заклинание уже вполне можно отнести к "продвинутой" магии. От мышек нельзя увернуться, всё равно облепят ту часть тела, в которую их запустили. Знаменитое "Протего" тоже не лучший выход, оно их максимум задержит на четверть секунды, и уменьшит количество этих тварей. К счастью, из своего вызубренного учебника Гарри знал личное контрзаклятие против этого проклятия, оно и помогло. В реальных условиях Гарри пробовал его первый раз, но всё получилось. До Поттера оставалось около двух шагов, когда летучие твари застыли в воздухе, рассыпались в порошок, после чего полностью исчезли. При этом Гарри делал очередной шаг в сторону и выполнил защитное заклинание, которое должно было закручивать проклятия вокруг него, ещё больше усиливаясь. Но ещё до того, как юноша смог его выполнить, в него попал какой то чёрный луч. "Ещё бы он не попал, обычные проклятья быстрее летят, вылез тут из-за этих мышей, прямо перед носом!". Сногсшибатель, летевший следом, закрутился в защите, выставленной Гарри, но пропущенное заклинание Аластора... к удивлению Гарри, не принесло никакого ощутимого вреда. Вслед за сногсшибателем, в защиту молодого бойца попало ещё пара крепких заклинаний, но Гарри продолжал поддерживать своё заклятие. Главной отличительной чертой такой защиты было то, что её можно было поддерживать, пока не надоест, и крутящаяся сфера вокруг него только поменяла свой цвет и сала ещё мощнее, впитав энергию трёх проклятий.

Хмури с разворота запустил огненный шар, размером чуть больше пляжного мяча. Поттер знал, что внутри этот шар горячей обычного огня от костра раза в два, и что он, к счастью, не может лететь с такой же скоростью, как сногсшибатель. Юный маг уже почти ушёл с места поражения, когда огненный шар зацепился за защитный вихрь и вплёлся в него. Затем в него полетело ещё два простеньких заклятия, у которых не было против такого щита ни каких шансов. Видимо Аластор по каким-то причинам решил, что Поттер этот вихрь уберёт. Конечно, такая защита не пропускает заклинания не только снаружи, но и изнутри, но раз она не пропускает даже огненный шар... Только спустя полторы секунды Гарри почувствовал, что бывалый аврор в своих предполагаемых соображениях был прав, защиту всё-таки следовало убрать, и очень отчётливо понял, почему именно. Внутри вихревой сферы, в которой теперь вращался ещё и огонь, стало ощутимо теплее, хотя и до этого холодно, в общем-то, не было. Хмури с хищным видом поджидал. "Я ему ещё покажу!".

Делая резкий прыжок в сторону, и одновременно отпуская защиту, Гарри выставил "Протего!". Очень вовремя, бывалый аврор своего упускать не собирался. От юноши разошлась во все стороны быстро затухающая разрушительная волна. Дуэль продолжалась.

"Петрификус Тоталус! Ступерфай!" — атаковал Гарри. От собственного парализующего проклятия в итоге пришлось уворачиваться, его сподобились отразить, а вот сногсшибатель столкнулся в полёте со встречным сногсшибателем Хмури, в результате чего один красный лучик пролетел справа от Гарри, а другой слева. Поттер, будучи хорошо знаком с траекторией проклятий сделал вывод, что у Хмури заклятия значительно сильнее.

"Импедимента! Таранталлегра! Экспеллиармус!" — не унимался Поттер. "Вот ведь как, получается", — подметил про себя Гарри, — "он за всю дуэль от силы три шага сделал, а от всех проклятий увернулся!"

Хмури теперь стоял к нему лицом, делать в таком положении взмахи палочкой было куда проще, и за Гарри он мог наблюдать обоими глазами. Зато теперь Гарри точно знал, что его атакуют на полной скорости. Неудивительно, шла уже восьмая секунда дуэли, а оба противника всё ещё на ногах, и с палочками!

А вот атакой он так увлёкся зря, Аластор улучил момент и запустил очередью из восьми заклинаний, только один раз прервав её для контрпроклятия. Гарри поставил очень мощное "Протего!", от которого отлетело сразу два подряд идущих проклятия, хотя это уже можно было считать верхом мастерства, и сильно извернулся, но последнее проклятие всё-таки получил. В этот раз гадать "что это было?" — не пришлось. По телу пронеслась резкая боль, было такое ощущение, что кишки сейчас порвутся. "Спокойно, это болевые чары, я читал про них, это всего лишь иллюзия боли, через несколько секунд пройдёт". Заблокировать помехову порчу Гарри уже не успевал, и потому метнулся в сторону. Чувство было такое, что кишечник именно порвался. " Ай, как больно, как больно! Протего! Ступерфай! Когда ж это кончится!" Гарри не собирался сдаваться, но так ждал, когда же кончится время действия болевых чар, что секунды ему казались вечностью. Чувствуя, что не заставит себя сойти с места, он разразился новой чередой заклятий — "Импедимента! Протего! Петрификус Тоталус! Ну, долго там ещё! Ступерфай! Экспеллиармус! Локомотор Мортис! Протего! Левикорпус! Риктусемпра! Пульсум!". Про это всё можно было бы сказать –"на одном дыхании", если бы он при этом вообще дышал. На всё это ушло меньше двух секунд, запястье жутко устало пытаясь поспевать выводить нужные движения вслед за сознанием. Наверное поэтому, вместо выталкивателя, наименее натренированного проклятия в группе, из палочки вылетел лишь пучёк искр. А жаль, лучи проклятий, хотя и получились бледнее, чем обычно, загнали Хмури в такое положение, что как раз одного заклинания для окончания дуэли и не хватило. Гарри конечно послал следом сногсшибатель и ватоножное проклятие, но момент был упущен. Хорошей новостью было то, что эмуляция боли ослабела, и продолжала уходить.

— "Таранталлегра! Левикорпус!" — подумал Гарри.

В ответ пришёл сногсшибатель, и обездвиживающее заклинание.

— "Пульсум!", — Азарт боя почти не захватывал юношу, это всего лишь тренировка, репетиция перед сражениями, которые он будет по возможности избегать. Всё-таки он изменился, раньше он полез бы в драку с врагами не задумываясь, сейчас у него более важные дела, которые нужно обязательно закончить. И с рядовыми пожирателеми сражаться он будет, только если они будут заняты чем-то действительно важным. Конечно, во время дуэли исчезли все нелепые человеческие страхи и переживания. Он не боялся пропустить сногсшибатель в трёх сантиметрах от своего уха, зная, что его всё равно не заденет. Как заметил Гарри, Шизоглаз делал с его проклятиями то же самое, может быть именно поэтому, он за всю дуэль сделал пару шагов, не больше. Поттера совсем не смущало то, что у четверти заклинаний, посылаемых в него Хмури, неизвестные для него последствия. "Вот сейчас пошло перекидывание проклятиями средней мощности", — размышлял по ходу дуэли Гарри. "Если так пойдёт и дальше, проиграет тот, кто раньше ошибётся. Мне труднее, стараюсь поддерживать тот же темп, который так неожиданно для себя взял после болевого заклятия, и при этом вкладывать в свои заклинания как можно больше силы. У моего оппонента опыта побольше будет, и по скорости он не отстаёт".

С конца палочки Хмури сорвался не луч, а целое облако, светящееся жёлтым, к тому же летящее ничуть не медленнее обычного проклятия.

"Протего!" подумал Гарри, создавая необходимое движение палочкой, потому что уворачиваться было уже некуда. Отбито это странное проклятие было на удивление легко. "Ассио палочка Хмури! От этого он точно не увернётся", — Решил Поттер, призывному заклинанию всё равно, где встанет противник. Но, несмотря на то, что Шизоглоз вроде даже не поставил от него щит, а только атаковал, ничего не случилось.

В это время Аластор опять перехватил инициативу, зачем-то наложив на себя пузыреглотное заклинание, и запустив ряд несильных проклятий. "К чему бы это?". Вскоре из его палочки вырвался какой-то оранжевый газ. Гарри знал одно хитрое заклятие, которое вырывало из воздуха все примеси, но вместо того, чтобы его опробовать, наложил пузыреглотное и на себя. На этот счёт у него имелись свои соображения.

"Экспеллиармус! Ступерфай!" — ни какого эффекта. В ответ он чуть не получил помехову порчу, и какое-то до боли знакомое заклинание, при встрече с которым его щитовое заклятие сразу растворилось. Само заклинание то же исчезло, "и на том спасибо!". Поттер был всерьёз озадачен, он чувствовал, что это что-то совсем простенькое, что он знает с первого курса, но на ум не как не приходило. Между тем старый аврор стал его пускать чаще сногсшибателя. "И почему оно разом сняло моё протего? Конечно, такая защита больше половины секунды и не должна держаться, но оно её сняло, я же чувствую". Озарение пришло, когда Гарри попытался снять пузырь с головы Аластора.

— "Фините Инкантатем! Вот ведь как всё просто!"

Со стороны Хмури снова летели проклятия. Гарри опять отошёл в сторону, затем специальным контрзаклятием поглотил сногсшибатель, выпустил из палочки помехову порчу, что-то отразил, и тут заметил, что Хмури выводит палочкой какое-то жутко заумное движение с такой скоростью, что кончик палочки напоминает раскрученный винт вертолёта. От кандалоножного проклятия, посланного отвлечь его от этого важного дела, он нагло уклонился, хотя в предыдущие разы старался отразить всю эту мелочь обратно.

Предчувствие Гарри не обмануло, уровень проклятия действительно был выше среднего. Когда из палочки Аластора вылетел тёмно-жёлтый луч, Гарри выставил самую мощную известную ему защиту, с заумным названием "плоскопарралельный отражатель". Куда мощнее какого-то там "протего" но с мелкими недостатками: хотя и отражает проклятия начиная с хорошего сногсшибателя и выше, игнорирует слабые проклятия. Перед Поттером появился квадратный сгусток из поблёскивающих горизонтальных силовых линий, на равном удалении друг от дружки. Но это не помогло: тёмно-жёлтый луч с треском расшиб защиту и сбил Гарри с ног, при этом подбросив в воздух и с силой закрутив волчком. Так юный маг отлетел на пятнадцать футов и впечатался в стену, а затем рухнул на пол. Палочка, несмотря на то, что он вцепился в неё как утопающий в спасительную соломинку, опять вылетела из руки. К нему подбегал Хмури. Радовало только одно — дуэль была закончена, можно минутку передохнуть.

В этот раз сногсшибателем его добивать не стали. Не смотря на то, что со стороны действие заклятия, должно быть, выглядело весьма впечатляюще, ничего страшного с Гарри не произошло. Пузырь не дал как следует приложиться головой, "весьма интересный эффект", — пронеслось в голове, "и вообще я даже не ушибся, вроде бы". Аластор дал глотнуть зелье, из какого-то пузырька, и голова у парня сразу же перестала кружиться.

Гарри осмотрелся: деревянная лестница, по которой они слезли в этот подвал, разлетелась в щепки. Если бы в этой комнате была бы хоть какая-то мебель, с ней было бы то же самое. На стенах поприбавилось отколов, хотя они были почти незаметны. Хмури объяснял технические детали. Манера разговора у него необычная, зато любит поговорить, и самое главное: всё чётко, и по существу.

По ходу объяснений Аластор попытался восстановить лестницу. Ничего не получилось, щепки от неё разлетелись на пол комнаты, и не желали воссоединяться. После двух неудачных попыток он просто испарил ненужные обломки, и трансфигурировал новую, прямо из воздуха. Как догадывался Гарри, предыдущая лестница была создана таким же способом, из чего он сделал вывод, что подземелья используются часто. Потому как предметы, созданные появляльными заклинаниями, держатся только несколько дней.

На сегодня с дуэлями было покончено, но перед тем, как подняться, Шизоглаз счёл нужным поделиться впечатлениями: — Ты вообще молодец! Обычно на занятиях я обращаю внимание только на недочёты, но у тебя их можно по пальцам пересчитать. Пятнадцать полноценных тренировок, и ты сможешь сделать на дуэли среднего аврора-второкурсника.

"Почему только второкурсника? Но не важно! Я сдал вступительный экзамен на аврора-подпольщика!" Всем кто хоть когда-то этим интересовался, было известно, что в случае, когда у Аластора был выбор, кого учить, он брался только за самых талантливых.

— Вопросы есть?

Вопросы были. Прежде всего, Поттера интересовало, что за проклятие в него попало в начале дуэли.

— Заклинание страха, — торопливо сказал Аластор, глядя на часы, — многократно усиливает все страхи, испытываемые человеком на данный момент. На самом деле обычно оно оказывает очень сильное воздействие, и крайне опасно. Ещё вопросы?

Было видно, что новому главе Ордена Феникса пора по каким-то своим делам, и хотя вопросов к нему осталось много, Гарри ответил: — нет, спасибо, до завтра, я как раз раздобуду себе новую учебную литературу.

Юный маг считал очень удачным, что Аластор взялся по быстрому его натренировать, и пообещал устроить следующее занятие уже на следующий день. К тому же это был единственный реальный для него шанс обучиться на аврора. Может быть, любой другой нормальный парень и смог бы при наличии желания и необходимых проходных баллов по предметам обучиться аврорскому делу, но только не Гарри Поттер. Министерство ещё в прошлом году дало понять, что либо становишься его эмблемой, либо не становишься вообще ни кем. А то, что оно не шутит, да и не умеет этого делать, было понятно ещё с позапрошлого. В том, что его поступление в аврориат официальные газеты не обошли бы стороной, никто даже не сомневался. В политике всё взаимосвязано.

— Только не вздумай покупать ничего серьёзного, — одёрнул его от размышлений Хмури, — сразу же сцапают авроры.

Не то, чтобы эта новость удивила Гарри, или была неожиданной, но настроение сразу упало. Было жутко неудобно перед Аластором за то, что пускаешь в него одними и теме же проклятиями. То, что почти четверть из них изобрёл ненавистный Снейп, тоже радости не прибавляло.

Вскоре они дошли до прихожей бывшего дома Блэков. Перед самым выходом Хмури спросил: — Ты устал?

"С чего бы это вдруг такая заботливость? Тонкс говорила, что сама она тренировки под присмотром Аластора не застала, но старшие авроры рассказывали, что садизм был ещё тот!"

— Нет, сэр.

— Хорошо, но ты должен устать. Чтобы как следует натренироваться, надо колдовать, пока не выдохнешься. Пользуйся непроизносимыми заклинаниями, ты плохо владеешь их техникой, — сообщил Хмури, и, не пожелав ничего добавить, удалился.

Возвращаясь в свою комнату, Гарри соображал, какого его дёрнуло сказать, что он не устал. Конечно, пара минут перекидывания заклинаниями, пусть и на таком уровне не могла его утомить. Наоборот, его здорово разогрело. Но то, что он только что выполнил больше сотни заклинаний, наложило определённый отпечаток. "И пусть кто-нибудь попробует мне теперь заикнуться, что те самые старшие авроры были не правы на счёт Хмури. Просто вымотать человека на тренировке — это неизбежно. Но так чтобы: не устал — так иди, и уставай. И самое интересное, что ведь никто меня не заставляет, а я сегодня и так заклинаний выпустил...".

При попытке подсчёта, сколько же он сегодня наколдовал, у Гарри ещё и голова разболелась. Поэтому, придя в свою комнату, он несколькими заклинаниями привёл её в относительный порядок, и принялся осматриваться, на чём бы можно было поупражняться в магии. Комната мало чем отличалась от той, в которой они раньше жили с Роном. Такая же большая и угрюмая. Во время чистки дома отсюда вынесли всё опасное и ненужное, осталась только кровать, стол с двумя стульями, и шкаф. Всё это было резное, чаще всего с узорами в форме змей, покрыто чёрным лаком, и довольно древнее. Впечатление от такой обстановки складывалось не самое приятное. Обшарпанные стены, к счастью нарушали атмосферу, созданную мебелью, но сами были тоже далеко не лучшим зрелищем. Его бывшая комната у дяди и тёти была куда уютнее, хотя ремонт там не делали, и интерьер не обновляли. Гарри осмотрел старый письменный стол, но решил пока ничего с ним не делать. Как переделать его во что-то приличное, он помнил не чётко, трансфигурация никогда не давалась ему так, как заклинания, или тем более заклинания связанные с разрушением или защитой, поэтому он решил оставить все работы, связанные с обстановкой, на потом.

Взгляд не на чём не задержался, поэтому Гарри решил попрактиковаться в создании заступника. Расчёт был верным: высшая магия отнимает кучу сил. Гарри сосредоточился на первом попавшемся воспоминании. Далеко ходить не пришлось, он уже приспособился находить положительные моменты в любой ситуации, и даже использовать для создания заступников события, которых не было. В этот раз ситуация усложнялась тем, что заклинание, для улучшения общих навыков, нельзя было произносить. Конечно, при встрече с дементорами он так делать никогда не будет, но раз надо как следует выложиться...

"Экспекто Патронум!" — Из палочки вырвалось густое серебристое облако, начало формироваться во что-то четырёхногое, и, наконец, рассеялось. Гарри устало выдохнул, ничего большего он и не ждал, но надежда всё-таки была. Вскоре попытка повторилась, в этот раз он вспомнил одно из свиданий с Джинни, отчётливо вспомнил, какие чувства его переполняли. Воспоминание получилось очень ярким, к тому же именно такие воспоминания помогают создавать самых сильных заступников. "Экспекто Патронум!" В этот раз олень сформировался полностью, но сразу же рассеялся. "Что не удивительно", — продолжал соображать Поттер, последнее время мысли о ней вызывали грусть и боль. Он сам с ней расстался, чтобы не ставить под удар. Тогда это решение казалось правильным, сейчас же Гарри совсем не был в этом уверен. Если бы Джинни пришла к нему сейчас, он бы не смог ни выгнать её, ни убежать. С другой стороны, с чего бы это ей к нему приходить. У Джинни никогда не было проблем с парнями, может уже с кем-то встречается?

"Тогда друзья тебе об этом сообщили бы!" — Утешил его внутренний голос.

"Может и сообщили бы, если б я им попался". У Гарри было предчувствие, что друзья собираются устроить ему встречу-сюрприз на день рождения. Настроение было совсем не то, и он всех обломал, слетав к родителям. О поездке в лощину Годрика он не жалел, это давно надо было сделать.

Гарри попытался выкинуть все лишние мысли, и сосредоточиться на каком-нибудь счастливом воспоминании. Заклинание заступника не из тех, которые можно создать, попутно размышляя о тяготах жизни. "Экспекто Патронум!" — И снова лишь густое облако. Ещё одна попытка, и ещё, Гарри перебирал разные воспоминания, выкладывая с каждой попыткой столько сил, сколько мог — но всё бесполезно, облачко, которое вообще-то должно принимать форму, сильнее от этого так и не становилось. В конце концов, справедливо рассудив, что сегодня у него ничего лучше уже не получится, он тихо прошептал — Экспекто Патронум! — Привычное движение палочкой, яркое, но уже не свежее воспоминание об одном из квиддичных матчей, — и полноценный заступник уже делает круг почёта по комнате. Так и не найдя дементоров, он испарился, а Гарри со спокойной душой отправился спать.

*

В комнате было ещё темно, и почему-то прохладно. Гарри огляделся: комната, в которой он провёл шесть летних каникулах, выглядела так же, как он её запомнил в последней день у Дурслей. "А почему я без пижамы?" — задумался он.

— Ассио пижама!

"Пижама? Раз проснулся, мантия мне нужна, или хотя бы штаны". Поразмышлять на тему, что именно ему понадобилось спросонья в доме ближайших родственников, ему не дал визг Джинни, и прилетевшая в следующую секунду пижама, принадлежащая явно не ему. "Точнее надо было изъясняться! А кто-то ещё писал в учебниках, что притягивающее заклинание определяет нужную магу вещь на уровне подсознания!"

— Ассио моя пижама! — Снова произнёс Гарри, отослав то, что прилетело на его зов, обратно младшей Уизли.

"Тьфу ты! Мантия мне нужна! Самая обыкновенная мантия!" — Подумал Поттер, пытаясь сесть поудобнее.

— Итак, мантии на поле, — объявило старое радио, знакомым голосом Ли Джордана, — ловцы уже готовы...

Из шкафа вылетела мантия и на всех парах понеслась к окну. Гарри вцепился в, из последних сил ускользающую от него, мантию и, соскользнув с кровати, грохнулся на пол.

*

Проснулся Гарри рядом с кроватью, в своей комнате на площади Гриммаулд Плэйс 12. Уже светало, и он принялся приводить себя в порядок, попутно раздумывая, откуда взялся этот сон, почему он был такой короткий. Спал он, судя по времени, долго. Кто бы мог подумать, что бредовый сон может так поднять настроение! Последнее время Гарри снились либо сражения с Упивающимися смертью, в которых ему довелось поучаствовать, либо не снилось вообще ничего. Быстро умывшись, он в предвкушении праздника отправился посмотреть, что же ему подарили на прошедший день рождения. Чувствовал он себя, конечно, не очень, но куда легче, чем весь последний месяц.

Подарки уже вторые сутки ожидали своей участи аккуратненькой кучкой прямо на полу. Первым делом он решил проверить, нет ли чего от Джинни. Оказалось, что самый большой свёрток именно от неё. Разобрав обёртку, Гарри чуть не ахнул: он держал в руке фигурку оленя. Не просто оленя, а именно такого, в которого превращался его отец. Макет длинной чуть меньше локтя был покрыт миниатюрной шерстью, имеющей окраску шерсти настоящего оленя. Впрочем, создавалось впечатление, что он и есть настоящий, только маленький. Фигурка была на диво изящной, казалось, что он вот-вот побежит. Гарри даже припомнить не мог, где бы можно было приобрести такое чудо. Голову миниатюрного оленя украшали шикарные ветвистые рога. Юный волшебник ещё раз оглядел подарок — "почему они выбрала именно это?" "Да какая разница, хорошо, что вообще подарила!" — ответил он сам себе, аккуратненько устанавливая статуэтку на подоконник.

Заглядевшись на фигурку, Поттер понял, что ему так плохо не только из-за смерти любимого профессора. Безграничная тоска ни как не уходила ещё и из-за разрыва с Джинни. Как только Гарри это осознал, почему-то стало немного легче, хотя он и сам не знал почему. По своей подсознательной шкале он оценивал её возвращение, как событие, чуть более вероятное, чем возможность увидеться с живым Думбльдором.

Рассевшись на полу поудобнее, Гарри попытался очистить сознание. Он знал, что если Вольдеморт вдруг задумает проникнуть ему в голову, и наткнётся там на мысли о ней — всё окажется бесполезным. К счастью для Гарри, Лорд всё ещё держал своё сознание плотно закрытым, и лезть в голову юноши не торопился. Когда Поттер прекратил это, явно не получающееся у него, упражнение, в комнате стало уже совсем светло. Вздохнув, он продолжил осмотр подарков.

От Гермионы он получил средненьких размеров книгу, посвященную маскировочным чарам. Быстро просмотрев её, Гарри даже пожалел, что у них не было такой литературы во времена обучения в Хогвартсе. Книга содержала подробно описанные заклинания, начиная от просто довольно сложных, вроде чар отвлекающей иллюзии, или заметающих следы на пыли или снегу, до очень сложных, таких, как опрозрачивание.

Рон вместе с близнецами оставили записку, в которой они пообещали вручить ему подарок при личной встрече. Гарри уже собрался раскрыть последнюю упаковку, подписанную Люпином, как вдруг услышал звонок в дверь. Надо сказать, это было довольно неожиданно, потому что на данный момент в штаб-квартире Ордена Феникса было абсолютно пусто, не считая хозяина дома. Старый портрет матушки Сириуса разразился свежей порцией ругательств, но парню не было до него никакого дела. Спускаясь с лестницы, он с надеждой пытался вспомнить, не планировалось ли какого-нибудь собрания Ордена. Прожив здесь всего-то чуть больше двух суток, он очень отчётливо прочувствовал, почему миссис Уизли стала здесь такой нервной. Внеочередной сбор Ордена могло вызвать только одно событие — крупное нападение Упивающихся смертью. Остановившись у самой двери, он по привычке прислушался. Всё, кроме портрета матушки Сириуса хранило гробовое молчание. За прошедшие годы её лексический запас особых изменений не претерпел, и Гарри, пропустив надоевшие фразы мимо ушей, резко открыл дверь.

— Гермиона!

Она всё-таки зашла!

*

— Принеси пожалуйста ещё сливочного пива, — попросил Гермиону Гарри. Было уже поздно, и Поттер жутко устал, что было не удивительно, если учесть, что тренировка с Хмури длилась четыре часа. Гермиона, пока его не было, сообразила небольшой столик прямо в гостиной. После ухода Хмури, в доме кроме них двоих не было ни души, и маленькая убранная прихожая казалась намного уютнее огромной столовой, которая так и осталась мрачной. Сам бы он сейчас пошёл отсыпаться, помимо огромного магического истощения Гарри ощущал чисто физическую усталость, но Гермиону очень интересовали подробности "урока". Назвать это занятие "уроком" — в привычном смысле этого слова, язык не поворачивался. Первый час занятия Аластор втолковывал Гарри, что его тело в пространстве занимает не так уж и много места, и всё оставшееся место во время сражения защищать не надо. Затем он должен был стоять в дальнем конце комнаты и уклоняться от проклятий по показанной Аластором системе, стараясь не сдвигаться с места. Оставшаяся часть времени ушла на сплошные поединки.

Гермиона легонько взмахнула палочкой, и к ней тут же прилетели ещё две банки напитка. Для Гарри это было бы непосильным подвигом. Что и говорить, если даже Шизоглаз здорово вымотался, хотя и старался этого не показывать.

— А что было потом, — спросила она.

— А потом запускаю я в него отсыльное заклятие, чтобы отправить его в угол комнаты...

— То, которое мы учили на чарах с профессором Флитвиком?

— Оно самое, — подтвердил Гарри, — а Хмури опять его отбил тем отражателем, который делает отлетевшее от него заклинанием невидимым. То самое, из-за которого я в предыдущей дуэли вырубился. Я в библиотеке Хогвартса даже намёка на такое не видел!

— Гарри, ты просто невнимательно смотрел. Оно даже в исторических хрониках упоминается. Но магической формулы в библиотеке действительно нет, сказано только, что оно тёмное. Так ты не договорил, я так поняла, эта дуэль произвела на тебя самое сильное за сегодняшней день впечатление.

— Ещё бы она его не произвела! — отозвался Гарри, радуясь возможности в спокойной обстановке поделиться впечатлениями. — Это единственное за сегодня сражение, в котором мне удалось победить.

"Точнее было бы сказать — посчастливилось выиграть" — про себя добавил Поттер, и уже вслух продолжил: — Понимаешь, Аластор встал в очень интересное положение, с которого так просто не вывернешься, ну я и поторопился его оглушить. И тут назад возвращается моё отсыльное заклинание. Меня как рванёт — портключи отдыхают.

— И что, в тот самый угол? — Уточнила Гермиона. Гарри неторопясь отпил из своей банки, попутно пытаясь вникнуть в вопрос. После такого занятия соображать нормально не получалось.

— В смысле, то, что оно было отражено, не как не повлияло на пункт назначения, — уточнила Гермиона.

— Ни капельки, — Весело отозвался Гарри, — Хмури по-моему сам не понял, что отразил. И он уж точно не мог знать, как это должно сработать. Я пока летел до места назначения, обстрелял его всем, что успело прийти на ум. Приземляюсь, ставлю закручивающий щит, а потом смотрю — Хмури без палочки, без сознания, и почему-то с ослиными ушами.

Гермиона сливочное пиво уже допила, и поэтому просто внимательно слушала Гарри.

— Потренируешь нас с Роном? — спросила она, когда рассказ друга подошёл к концу, — во время прошлого сражения с Упивающимися, нам просто везло.

Гарри сразу же отбросил улыбку и стал совершенно серьёзным. Гермиона, сама того не желая, подтолкнула его к разговору о делах, которые он обдумывал только когда был в особенно плохом настроении. Отложив бутылку, он сказал: — На самом деле, единственная, кто сейчас занимается действительно важным делом — это ты.

— Я всего лишь собираю информацию о всевозможных отпирающих и запечатывающих заклинаниях. А тебе нужно тренироваться…

— Конечно нужно, — подтвердил Гарри, — только боюсь, что если Вольдеморт узнает об этих занятиях, его это только позабавит!

Прозвучала фраза немного по издевательски, но Гермиона не сдавалась: — кого бы он из себя не строил — он всего лишь колдун!

— Я видел их с Думбльдором дуэль, — тихо возразил Поттер, — они сражались далеко не так, как это делают авроры.

Как же это?! — Отозвалась Гермиона, о подробностях сражения между бывшим директором и Тёмным лордом её друг почти не упоминал.

Гарри, немного задумавшись, продолжил мысль: — понимаешь, они не перекидывались градом бесполезных проклятий, как это делается на магических дуэлях. Они вообще проклятиями пользовались от силы раза три, или четыре. Всё остальное — заклинания трансфигурации. Окружающее их пространство изменялось по мановению их палочек!

— Трансфигурация — раздел магии, позволяющей одно преобразовать в другое. Как они умудрились использовать эти навыки на дуэлях?

Поттер начал не торопясь пересказывать ход минувшего сражения. Всего неделю назад ему снился сон, освеживший в памяти все детали того боя. Разумеется, Гарри прекрасно всё помнил и без сна, день был не из легко забывающихся. Так или иначе, подробно пересказать все События Гермионе было нелегко. Всё напоминало о Сириусе и Думбльдоре. Гермиона расспрашивала о разных деталях, чтобы потом понять, что за магию использовали легендарные волшебники. Она чувствовала, что причиняет другу боль, хотя он этого никак не показывал, но оба продолжали разговор, зная, что его надо закончить сейчас, чтобы потом не возвращаться к этой теме.

— А что было дальше? — Спросила Гермиона, видя, что Гарри замолк.

— А дальше он попытался в меня вселиться, ничего интересного, — ответил он. — В смысле, я вам с Роном уже рассказывал, — Тут же поправился Поттер.

Гермиона молчала. Гарри тоже не торопился ничего говорить. Пересказывая своей подруге все эти события, он упорядочил свои соображения по поводу того, как стать лучшим в мире бойцом. То, что даже самые простые заклинания могут привести к ошеломляющим результатам, он помнил ещё с первого курса. Рон тогда весьма внушительно показал, как глушить вонючих троллей! Сейчас дело оставалось за малым — выучить высшую трансфигурацию — один из самых сложных разделов в магии. "Ну вот, теперь всё настолько очевидно, что об этом даже вслух не говорят", — вздохнул он. Мысль снова засесть за учебники его совсем не радовала. Конечно, он читал литературу, посвящённую ЗОТИ и боевой магии, но это было хобби, и самого Гарри нисколько не напрягало. Литературу, которая могла бы помочь в поисках Хоркруксов, взяла на себя Гермиона.

Размеренный ход мыслей Поттера неожиданно прервал грохот сверху. Гарри мгновенно вскочил, и направил палочку на лестничный подъём. "Тут же никого нет! Нет, или не должно быть? Но это невозможно!" Грейнжер вскочила вслед за ним, зачем-то подобрала пособия, принесённые Аластором, и, с палочкой наизготовку, последовала за Поттером.

Гарри, стараясь не наступать на скрипящие ступеньки, медленно поднимался вверх. Судя по звукам, которые определённо донеслись со второго этажа, кто-то запнулся, и весьма звучно распластался по полу. И, что настораживало, этот кто-то был человеком! После того как хранителем штаба Ордена стал Аластор Хмури, каждый должен был заново получить его разрешение, для того чтобы иметь возможность попасть в дом, или хотя бы увидеть его. Конечно, на Шкверчка такая защита никак не действовала — он был эльфом этого дома. По той же причине на него действовала другая магия — Гарри приказал ему не покидать Хогвартса, если он сам его не позовёт. Из членов Ордена Феникса открыть дверь снаружи могли только единицы. Остальным пришлось бы стучать, или звонить. Но в любом случае ни тем, ни другим, прятаться от ребят было незачем. Во время их разговора в штаб никто не заходил. А ведь Гермиона совершенно точно оговорилась, что они остались одни во всём доме, и что пока они с Аластором тренировались в подвале, была здесь совсем одна.

Поттер остановился перед поворотом, выводившим в коридор второго этажа, и посмотрел на Гермиону, кравшуюся следом. Её мысли, похоже, текли в том же направлении. Не удивительно, ведь падение тела не могло послышаться, звук был очень отчётливым. Слишком отчётливым!

Идей, кто это может быть, не было. Если Упивающийся смертью — то очень ловкий. Обход защиты дома считался невозможным. Если кто-то из своих — ему, или им, незачем было бы прятаться. И Гермиона уж точно была бы в курсе.

Он чуть заметно, вопрошающе, кивнул на Гермиону. Ребята старались даже не дышать, что бы не выдавать своего расположения, хотя обоим и казалось, что это бесполезно. Увидев, что она в ответ лишь пожала плечами, Гарри рывком выпрыгнул чуть ли не на середину общей площадки второго этажа.

Не получив от Гермионы никаких утвердительных знаков относительно того, что это может быть, Гарри рывком выпрыгнул чуть ли не на середину коридора, и крутанувшись вокруг своей оси, сделал шаг в сторону.

В коридоре было абсолютно пусто. Если кто и был, вполне мог убежать. Шагов Поттер не слышал, но при их с Гермионой шумном подъёме из-за стола, это не удивительно.

— Здесь никого нет, — сообщил Гарри. Прятаться после такого шумного выпада было бесполезно.

Гермиона зашла следом и, осмотревшись, направилась к двери в комнату, которую раньше занимали мальчики. Над дверью болталась какая-то верёвочка. Почему она здесь висела, и зачем вообще нужна — никто не знал. Но сейчас она именно болталась. Сквозняки к недостаткам старинного поместья Блэков не относились. "Алохомора!" — мысленно сказал он. Дверь, немного скрипнув, приоткрылась. Чтобы не теряться в догадках, Гарри решил вломиться в комнату уже проверенным способом — сразу в центр помещения. Он уже собирался прыгнуть, как Гермиона резко схватила его за плечо.

Гарри непонимающе на неё посмотрел, но она сделала изящный взмах палочкой, и в ту же секунду мантия невидимка вылетела из кармана Гарри и очутилась у неё в руке. Оглядевшись по сторонам, она протянула её назад хозяину.

Поттер решил, что надеть отцовскую мантию и правда было бы неплохо, но Гермиона опять его остановила.

— Мы так можем попасть друг в друга, — шёпотом сообщила она, — я просто хотела убедиться, что с такой мантией здесь только мы.

Говорила она негромко, но в восстановившемся затишье, шипящие звуки казалось, отдавались по всему дому. Задумавшись над тем, не мог ли этот таинственный кто-то на самом деле побежать ещё куда-нибудь, оставив им ложный след, Гарри в последней момент заметил, что Гермиона пытается осторожно заглянуть в комнату. В этот раз пришла его очередь её одёргивать, медленно выглядывающий человек — идеальная мишень. Не долго думая, Поттер повторил свой прыжок. В этот раз получилось не очень удачно, потому что у самого входа стояла прикроватная тумбочка, об которую он не преминул запнуться. "Протего!" — подумал он, вспомнив справедливое замечание Аластора о том, что длительные размышления во время боя могут стоить жизни.

Нападать на него тем ни менее никто не торопился.

— Не помнишь, кто тут додумался сделать перестановку, после нашего последнего отъезда, — спросил Гарри куда громче, чем это требовалось. В погоне неизвестно за кем, он ушиб коленную чашечку, и создавшаяся ситуация начинала его раздражать. "Если это чья-то шутка, то очень неудачная".

— Я была тут до твоего приезда только один раз, но сюда никто не заходил, — задумчиво ответила Гермиона, очень внимательно разглядывая стены, и даже зачем-то посмотрев на потолок. Гарри тяжело опустился на тумбочку, об которую до этого запнулся. Усталость, о которой он на время забыл, решив, что им угрожает опасность, давала о себе знать. Комната осталась почти такой же, какой он её запомнил: мрачная, с высоким, потемневшим от времени потолком, и одиноким, пустым портретным холстом.

— Может это близнецы, — спросил Гарри, — оставили здесь какую-нибудь безделушку?

— Не думаю, здесь очень чисто, — наконец изрекла Гермиона, глядя себе под ноги.

— Они за собой убирают. Должно же здесь хоть где-то быть чисто... Как чисто?!

Взгляд Гарри, наконец, соскользнул с двух кроватей, которые никто не тревожил как минимум год, на идеально чистый пол, на котором не было не пылинки. За то время, что он здесь жил после возвращения с Годриковой лощины, комната оставалась запечатанной.

— Пойдём отсюда, — наконец сказала Гермиона, — думаю, нам придётся на всякий случай получше запереться на ночь.

Спорить не было никаких сил, поэтому Гарри не стал вставлять замечание о том, что если этот странный злоумышленник, убравшийся за собой в комнате, смог преодолеть защиту дома, которую создавали несколько поколений магов, смог бы преодолеть и несколько запирающих заклинаний школьников. Сам он опасности не чувствовал, и как-то подсознательно скинул это на чью то не вовремя сработавшую магическую дребедень.

Так они добрались до третьего этажа. Гермиона решила переночевать в бывшей комнате девочек, как раз напротив Гарриной. Поттер, вспомнив, что книги, которые Гермиона держит подмышкой, вообще-то принесли ему, поблагодарил её и попытался их забрать, но не тут-то было.

— Хмури говорил, что тебе надо прочитать сначала первые два тома, а потом уже браться за всё остальное.

— Гермиона, ты хоть раз видела, что бы кто-нибудь обращал внимания на такие указания? — Небрежно ответил Гарри. "Интересно, мне показалось, или Шизоглаз не хотел мне отдавать именно этот учебник". Все три фолианта были в однотипных плотных чёрных обложках, но Поттер смутно помнил, что книга посвящённая третьему курсу аврориата, была чуть тоньше первых двух томов, и Аластор совершенно точно просил заглядывать в неё в последнюю очередь.

— Но ты же не собираешься читать её прямо сейчас? Тебе лучше выспаться, если не хочешь продолжать ходить как зомби, — по-видимому, Гермиона уже выбрала себе литературу на этот вечер, и отступаться от своего не собиралась. Немного подумав, Гарри с ней согласился. В глазах до сих пор немного рябило от разноцветных вспышек проклятий, использованных на сегодняшней тренировке. Аластор Хмури, видимо заметив, что темп боя его нового ученика после попадания в него болевого заклинания резко возрос, испробовал на сегодняшнем занятии все соответствующие заклинания, которые счёл целесообразными в учебном бою. К несчастью для Гарри, Шизоглаз был весьма сведущ в этой области, в общем — влетело Поттеру по полной программе. Не удивительно, что к концу такого дня Гарри настолько сосредоточился на дуэлях, что всё остальное доходило до него с трудом.

Юный маг направился в свою комнату, предвкушая заслуженный отдых. Перед своим завершением, этот день оставил ему ещё один сюрприз, который не замедлил проявиться. На столе, придавленная чернильницей, лежала записка:

"Теория общих законов магии. Глобальные магические явления и парадоксы".

Борис Продуманный. Второе издание.

На следующее утро Гарри проснулся отдохнувшим и бодрым. Он чувствовал, как по телу разливалось приятное тепло. "Реакция магической энергии на вчерашнюю перегрузку", — понял он. День обещал быть замечательным: на сегодня была намечена свадьба Билла и Флёр. Естественно, ни о какой тренировке с Аластором не могло быть и речи. Правда, сегодня это не казалось таким ужасом, как вчера вечером: Гарри чувствовал в себе достаточно сил, чтобы провести ещё одну такую же, но встретиться со своими друзьями и знакомыми хотелось больше. Поттер по ним сильно соскучился, а в том, что на празднике соберётся вся семья Уизли, и как минимум половина членов Ордена Феникса — сомневаться не приходилось.

В таком приподнятом настроении Гарри быстро снял с двери всю установленную на неё вчера защиту и отправился умываться. Стоило ему открыть дверь — по всему дому разнёсся оглушительный рёв. Гарри в ту же секунду очутился в углу с палочкой наизготовку. Такого он явно не ожидал. Снизу, сквозь это завывание, быстро ставшее монотонным доносились обрывки членораздельных фраз: "… здесь понадобилось! … нечистокровка, что ты сделала с домом моих предков?!" Гарри быстро убрал палочку, всё стало понятно. Секундой позже, с лестничного пролёта выскочила Гермиона, и двумя быстрыми взмахами палочки сняла с двери своё заклятие.

— Обязательно было его сюда ставить? — Недовольно спросил Гарри, факт установки дополнительной защиты без его ведома, здорово сердил. "Трудно ей было меня предупредить", — раздумывал он, — "ведь первая в свою комнату ушла. А потом видимо вернулась".

— Я не уверена насчёт того, кто был здесь вчера. Мы не знаем, зачем он приходил.

Гарри протянул ей найденную вчера записку, и объяснил, как её нашёл.

— Ты нашёл её вчера? — уточнила она.

— Да, — ответил Гарри, — я думаю это какая-то редкая книга. И этот неизвестный хотел, что бы мы её нашли.

— Почерк Абрака, — сказала Гермиона, всё ещё внимательно разглядывая обрывок свитка.

— Ты его знаешь? — Удивился Поттер.

Гермиону такой вопрос заставил хмыкнуть, но она тут же принялась разъяснять: — Гарри, Абрак это древний Греческий учёный, изучавший чары изменения почерка. Некоторые из составленных им заклинаний дошли до наших дней, они позволяют довести любой почерк до такого состояния. — Она ещё раз показала на лист, — видишь эти закорючки у букв? Можно сразу определить, что он заколдован, но как он выглядел изначально, установить невозможно.

К шести вечера Гарри и Гермиона отправились в Нору. Вернее, сама свадьба проходила в Хогсмиде, и побывать на ней могло только очень ограниченное количество людей, а вот отпраздновать её в Норе могли все приглашённые.

Появились они немного в стороне от старого перекошенного дома, который теперь был обнесён белой кирпичной стеной. В связи с повышением, Артур Уизли имел возможность лучше защитить свой дом. Да и члены Ордена не смогли бы спокойно праздновать, не понаставив вокруг всевозможной защиты. Гарри не сомневался, что стена в данном случае, лишь видимая часть айсберга, если не меньше.

— На сам участок аппарировать нельзя, — пояснила Гермиона, видя, что её друг, по не так давно приобретённой привычке, пытается проанализировать систему безопасности.

По обеим сторонам от ворот стояли рыцарские доспехи. "Тоже явно не для красоты", — соображал про себя Гарри. На одном из косяков висел звонок, но пользоваться им не пришлось. Их впустила профессор Макгонагал, дежурившая у ворот на пару с Хестией Джонс. Тут же на них обрушился весь гам праздника, который невозможно было услышать снаружи только из-за сильных звукопоглощающих чар, создающих барьер по периметру стены для любого шума. Было похоже, что все, кого здесь ждали, уже собрались. К ним подлетел счастливый Рон, тут же начавший восхищённо рассказывать, какой красивой была церемония: — … нет, но ты это себе представляешь?! Жаль, тебе нельзя было там появляться. Могу поспорить, ты такого живого огня ещё не видел!

— Ох, Рон, главное не как это выглядело, — сразу вмешалась Гермиона, — а то, что они поженились. Кажется, у них всё получилось...

— А я что, говорю что это было главное? Просто этот огонь появляется только при создании новой семьи. И он был очень ярким, — не унимался Рон.

Гарри молча шёл рядом со своими друзьями. О безопасности здесь уже позаботились, можно просто расслабиться, поздравить Билла и Флёр, и наслаждаться чудесным праздником.

Поздравив Билла с Флёр, и вручив им подарок, Гарри занял столик в самом дальнем углу. Билла тут же отвлекли его сверстники, судя по всему — друзья по школе, Гарри их не знал, Рон и Гермиона были заняты друг другом, и Поттер оказался предоставлен сам себе. На длинную отсидку в одиночестве рассчитывать не приходилось, все-таки свадьба — это вам не рождественский бал. Поттер непроизвольно поискал глазами Джинни. Одного намётанного взгляда на неё оказалось достаточно, чтобы понять, чем она занята. Видимо, не разыграть Флёр, в лучших традициях близнецов, она просто не могла. Присмотрелся повнимательнее: ничего страшного, добрая шутка. И тут она начала оборачиваться. Встречаться с ней взглядом не хотелось, и он на автомате отвернулся. Поттер совсем не был уверен, что Джинни ничего не заметила, но решил, что ничего страшного не случилось. Так как ощущение того, что на него очень внимательно смотрят, только усиливалось, он налил себе сливочного пива. Всё-таки молодец тот, кто заколдовывал эти столы: еды и напитков по минимуму, но ничто не кончается. Гарри уже собирался выпить его, как к нему пришла, как ему показалось, отличная идея. В конце концов, маг он, или кто? Мигом извлёк из рукава палочку, и превратил содержимое своего бокала в вино. Правда, заклинание было предназначено для получения вина из воды, но вышло неплохо, даже привкус какой-то оригинальный получился. Допив, Гарри осмотрел стол. "Уникальное вино, с неизвестным науке привкусом, это хорошо, но от двух порций такого напитка и скрючить может, мало ли, что за состав там наколдовался", — размышлял он, — "а вот попробовать что-нибудь ..." Взгляд молодого волшебника упал на бутылку огневиски. Раньше он никогда его не пробовал, но надо же когда-нибудь начать. Пара секунд — и бокал уже не пустой. Гарри сделал первый глоток. Горло обожгло, а в груди почти сразу потеплело. "Всё-таки вину до такого эффекта ещё далеко" — решил он, оглядывая присутствующих.

Неожиданно он перехватил сердитый взгляд Гермионы. Было похоже, что она уже угадала Гаррины планы на этот вечер, и они ей здорово не понравились. Гарри залпом допил всё, что у него было, и попытался сделать невинный вид. Судя по тому, что она начала пробираться к нему, явно собираясь сделать "небольшую" выволочку, — получилось не очень-то. К счастью для Гарри, её опередил Рон, который ничего не заметил, но зато очень вовремя подошёл.

— Надо серьёзно поговорить, — негромко сказал он.

— Без проблем, — равнодушно отозвался Гарри, и, сделав необходимое движение палочкой, добавил, — Муффлиато.

— Это насчёт хоркруксов, — так же тихо продолжил Рон, — появились предположения, где их искать?

— Есть одна идея, хотя я надеюсь, что ошибаюсь, — ответил Гарри, — но чтобы хотя бы частично подтвердить мои предположения, придётся поговорить с Биллом. А мне бы не хотелось проводить с ним подобный разговор в такой день.

— Потом может не получиться, — сказал Рон, — я слыхал, они с Флёр собрались куда-то съездить, сразу после свадьбы.

— Рон прав, — сказала Гермиона. Она была уже достаточно близко, и заклинание Гарри на неё не действовало. — Узнавать придётся сейчас. Я узнала, что он некоторое время не будет участвовать в работе Ордена.

Гарри глянул на Билла, в данный момент беседующего с Флёр в стороне от гостей. — Пойдём, согласился он, снимая своё заклятие.

Подойдя к виновникам торжества, Гарри попросил Билла на пару вопросов. Долго разглагольствовать им бы не позволили, поэтому Гарри сразу перешёл к главному: — Скажи, раз ты работаешь на Гринготтс, сможешь узнать, что может храниться в ячейке у определённого вкладчика, если она у него там есть.

— С ячейками вкладчиков непосредственно работают только гоблины, — нахмурившись, ответил Билл, — я смогу узнать только нужный номер.

— Мне очень важно узнать, где ячейка Тома Риддла, если она вообще есть, — продолжил свою мысль Гарри.

— Ты же не думаешь, что он просто положил его в банк?! — Выпалил на одном дыхании Рон, до которого только сейчас дошло, что именно хочет уточнить у его старшего брата Гарри. Гермиона, которая уже смекнула, что к чему, незаметно ткнула Рона, чтобы он не выкрикнул ещё чего-нибудь лишнего. Судя по выражению лица Билла, ему этот разговор нравился всё меньше и меньше.

— Зачем вам это нужно? — строго спросил Билл.

— Для нас это очень важно, — сказала Гермиона.

— Для меня тоже, — не уступал Билл. Гарри подумал, что эту информацию либо действительно очень трудно добыть, даже если ты сотрудник банка, либо им её просто боятся давать. "Хотя, скорее всего и то, и другое".

— Думбльдор велел не распространяться об этом, — Гарри вовсе не хотелось пускать в ход напоминания о старых поручениях Думбльдора, но другого выхода он не видел.

— Я знаю, чьё имя ты сейчас назвал, — сказал Билл, и у него имеется сейф повышенной секретности. Думбльдор ещё три месяца назад поручил мне узнать об этом, — пояснил он. — Но внутри может быть что угодно, гоблины не дадут такую информацию ни одному волшебнику, кроме вкладчика, независимо от того, кто это будет.

— Ты уверен, что нет никакого способа узнать, что там внутри, — спросил Гарри, уже предвидя ответ.

— Да гоблины такой информации самому министру магии не дадут! — вмешался Рон.

— Точно, — подтвердил Билл, — мне за всё это время удалось узнать только, что это сорок седьмая ячейка. Только вам это ничего не даёт.

— Всё равно спасибо, — сказал Гарри.

— Вы же не собирайтесь туда лезть, — настороженно спросил Билл. У него не было никакой уверенности, что он правильно поступил, сказав номер ячейки, ведь эта троица и в самом деле могла полезть куда угодно.

— А это возможно? — Вопросом на вопрос ответил Гарри.

На этом разговор был окончен. Уже отходя, ребята услышали, как Флёр пыталась узнать, что произошло. Не заметить такую резкую перемену настроения у человека было невозможно. "... опять ищут себе неприятности", — донёсся ответ Билла, но троих друзей это мало волновало.

— Думаешь, ОН в самом деле там, — спросил Рон, как только они отошли на достаточное расстояние.

— Вполне возможно, — сказала Гермиона, — я читала, что лет пятнадцать назад министерство магии поднимало вопрос об учёте и контроле личных счетов особо опасных преступников. Но тогда всё провалилось: гоблины не пожелали сотрудничать с министерством. Как я поняла, для них не так уж важно положение человека в обществе, они различают людей по каким-то своим критериям.

— По-моему, мы его всё-таки вычислили, — невесело констатировал Гарри. — Хагрид говорил мне, еще, когда я в Хогварц поступал, что Гринготтс самое надёжное место на земле, разве что ещё Хогварц, и что только псих пойдёт его грабить.

— Ты же не думаешь, что Лорд спрятал бы такую вещь прямо под носом у Думбльдора, — Рон всё ещё избегал называть Волдеморта по имени.

— А кому придёт в голову искать такую вещь у себя под носом, — не подумав ляпнул Гарри.

Праздник тем временем продолжался. И Поттер, чувствуя, что даже здесь привлекает слишком много внимания, отправился к своему отдалённому столику. Впрочем, полюбившееся ему место уже было занято Люпином, подперевшим голову руками. Гермиона последовала за ним, попутно высказывая своё мнение относительно того, что они рановато покинули школу. Версия о том, что Волдеморт вполне мог замаскировать хоркрукс там, казалась ей весьма вероятной. Если учесть, что он предпочитает места ярко связанные с собственной биографией, Хогвартс и его окрестности прекрасно бы ему подошли. Среди кучи магических предметов, некоторые из которых остались ещё со времён основателей, отследить что-то по магическому полю невозможно. Рон тоже считал, что это вероятно, но, по его мнению, возвращаться "всей толпой" в школу из-за этого было необязательно. Кто-нибудь один из них "могла бы пойти" и всё проверить.

Внести своё весомое слово в перепалку друзей Гарри не довелось. Его поманил к себе непонятно откуда взявшийся Шизоглаз. Как только Поттер поравнялся с ним, он сообщил, что тренировки на ближайшие несколько дней отменяются из-за каких-то неотложных дел.

— Тебе придётся пока потренироваться самостоятельно. Помни, ты должен выкладываться по полной, — пророкотал он.

— А это точно обязательно? — переспросил Гарри. Воспоминания об окончании предыдущей тренеровки всё ещё были довольно яркими.

Хмури нахмурился и достал из внутренней нашивки своего плаща пузырёк с какой-то жидкостью. Как Гарри разглядел ещё во время прошлого занятия, нашивка держала несколько рядов пробирок, содержащих различные лечебные зелья. Некоторые из них на Поттере уже применялись в качестве первой помощи после этого самого урока. Аластор настаивал на том, что бы Гарри научился готовить их сам, хотя юноша и не понимал, почему бы просто не купить готовые зелья в аптеке. — Глотни-ка вот это, — пробасил он.

— Что это? — спросил Гарри.

— Зелье трезвости, — коротко пояснил Аластор. — Что ты ухмыляешься?! Это для тех, кто забывает о неусыпной бдительности! Как раз вроде тебя.

— Я и так трезвый, — сказал Гарри. "В самом деле, не мог же я напиться с одного стакана огневиски, и ещё одного какой-то ерунды", — размышлял он про себя.

— Пей, — буркнул Шизоглаз.

Гарри огляделся по сторонам. Все, кроме профессора Макгонагал и её напарницы, по-прежнему стоящих у ворот, спокойно праздновали. Даже Рон с Гермионой, пустились во всеобщий пляс под быструю музыку. Люпин по-прежнему спокойно сидел за приглянувшимся Гарри столиком. Один он носится по всей территории и утрясает дела. "Надо заканчивать с этим побыстрее", — подумал Гарри, глотнув зелья.

— Что ты знаешь о развитии силы волшебника? — спросил Аластор.

Юный маг задумался над вопросом. Видимо с зелья, имевшего противный сладковатый привкус, и вправду был толк. Соображать он стал чуть чётче. В Хогварце о развитии магической силы не на одном уроке не упоминают, но при этом каждый первокурсник знает, что за семь лет, проведённых в школе, она увеличивается раза в два, а потом практически прекращает развиваться, и едва ли увеличивается на столько же за всю оставшуюся жизнь. И при этом даже самые помешанные чистой силе мага признают, что толку от её разницы на школьных дуэлях практически никакого, побеждает более умелый и быстрый. Никакой более официальной информации у Гарри не было, поэтому пришлось выложить Аластору только эту горстку сведений.

— Магическая сила возрастает быстрыми темпами примерно до восемнадцати-двадцати лет. Потом процесс замедляется примерно в десять раз, — негромко пробасил Хмури. — Но этот процесс можно ускорить. Если маг много использует свою силу, она начинает развиваться быстрее, и иногда даже выходит на новый уровень. Изначально более слабый, но много тренирующийся маг может стать сильнее и выносливее, в магическом смысле, чем более сильный, но без тренировок. — Запомни это, — добавил он на последок.

"Так вот откуда такая разница в силе наших заклятий", — подумал про себя Гарри. Его всегда считали очень сильным колдуном, но до Шизоглаза, уже прилично пожившего на этом свете, ему было далековато. Вслух же он спросил, сколько, по мнению Шизоглаза, ему придётся тренироваться, что бы догнать его по чистой магической силе, на что его собеседник только хмыкнул и, сказав "поговорим об этом позже", удалился.

Тем временем стало довольно темно, и территория, обнесённая забором, стала освещаться множеством разноцветных светящихся шариков, беспорядочно скользящих во всех направлениях. Приглядывая себе местечко поудобнее, где можно было бы спокойно посидеть некоторое время, а именно этого сейчас хотелось больше всего, Гарри заметил, что в его сторону пробирается Габриель Делакёр. В принципе, ничего против младшей сестры Флёр Гарри не имел, но разговаривать с ней сейчас не хотелось. Судя по рассказам той же Флёр, она была очень похожа на Джинни в детстве. Гарри ещё не решил, в какую сторону он пойдёт, когда его неожиданно перехватили близнецы. С одной стороны это было неплохо, с другой, Гарри не знал, им-то он зачем понадобился. Они тем временем направились за дом, Гарри пришлось последовать за ними. Впрочем, уединённая площадка за домом Уизли оказалась уже занятой, и троим ребятам пришлось довольствоваться неприметным углом здания.

Уже через полчаса Гарри, наконец, смог со спокойной душой подсесть к Люпину, и попивая сливочное пиво, поспрашивать о тяготах шпионской жизни. Как вскоре выяснилось, шпионом Ремус больше не являлся. Правда, его дело от этого стало только ещё более опасным. Теперь, пользуясь частым отсутствием Грейбака, он пытался убедить оборотней не принимать участия в войне. О пребывании в стае он говорил неохотно, но Гарри на этом особо и не настаивал. В данном случае его интересовало само положение дел бывшего профессора, а не военные планы обоих сторон. Об этом, как считал Гарри, он узнал на сегодня вполне достаточно, хотя это и были в основном непроверенные догадки. Фред с Джорджем тоже довольно сильно утомили рассказами о шпионских штучках собственного изобретения, которыми, похоже, всерьёз увлеклись. Конечно, основным направлением их деятельности по-прежнему были приколы, но одно дело, продукция для обычных покупателей, совсем другое — для министерства, и уже третье — продукция для Ордена.

Праздник уже начал затухать, когда Люпин вдруг насторожился. Оглянувшись, Гарри увидел спешащую к ним Нимфадору Тонкс. Некоторые празднующие, заметив её, тоже насторожились. На празднике её не должно было быть по той простой причине, что ей так и не удалось отвертеться от дежурства в министерстве. Так как официально она работала аврором, Тонкс была вынуждена выполнять приказы командования. А авроров, после того, как половину пришлось отправить на охрану Азкабана, в стране здорово не хватало. Так что взятый отгул можно было бы считать огромным везением, которого Нимфадоре не хватило.

— Гарри, тебе срочно надо уходить отсюда, — сказала она запыхавшись.

— Там упивающиеся?

— Хуже!

— Хуже, — сказала Тонкс, выхватывая у него десертную ложку. При мысли о том, что же может быть хуже набега упивающихся смертью, на ум приходило только одно, но что-то подсказывало Гарри, что Нимфадора имела в виду не Вольдеморта.

— Там две бригады авроров, с приказом о твоём аресте, — поспешно сказала Тонкс, превратив ложку в портшлюс. — Послушай Гарри, как только ты перенесёшься, тебя засечёт отдел портшлюсов, поэтому тебе придётся сразу же дизаппарировать. После четырёх прыжков аппарации твой след собьётся достаточно сильно, и засечь его не смогут, хотя и попытаются, можешь быть уверен! Главное — сосредотачивайся получше, если распадёшься во время перемещения, они тебя схватят.

— Зачем я им понадобился?! — Возмутился Гарри. Бега от авроров в его планы никак не входили.

Тонкс в ответ почти рявкнула: — некогда! — И была абсолютно права: за воротами уже стояла парочка грозных типов, и демонстрировала профессору Макгонагал через решётку свои значки. Одной из замечательных особенностей этих ворот было то, что с наружной стороны не только не было ничего не слышно, но и никого не видно. Только газончик и установленные на нём столики с едой.

— Тебе пора, — напомнила Тонкс юноше, уставившемуся на ворота, — этот портшлюс перенесёт тебя на окраину Хогсмида. Поторопись!

Гарри не знал, почему ему приходится уходить ещё и от авроров, но понимал, что случилось что-то серьёзное. В случае дисциплинарных нарушений на место не выезжают даже патрули магического правопорядка, а тут сразу авроры, да ещё и две бригады. "Я же ничего такого не делал, вроде бы..."

Гарри схватил портшлюс носовым платком и, положив себе в карман, сообщив Тонкс, что сможет отсюда выбраться. Увидев опасность, он оказался в родной стихии. По-видимому, Тонкс сама входила в одну из бригад, которым поручили его задержание, и продумать путь спасения Поттера у неё просто не было времени. Идея перемещения с портшлюсом ему решительно не нравилась: во-первых, министерство контролировало их использование, во-вторых, имеющийся опыт подсказывал, что нельзя делать поступки, которые скорей всего уже заранее рассчитали, и только и ждут, когда ты попадёшься в ловушку. Он полез в карман, и, нащупав там канареечную конфетку близнецов, тут же начал её разжёвывать. Уж ему-то весёлые братья-выдумщики не поленились похвастать, что она создаёт не какую-то там иллюзию, а полноценное перевоплощение, хотя и не долгое. Посмотреть, как спасается от разоблачения Нимфадора, было уже некогда — конфетка сработала как надо — он стал маленькой птичкой, и осталось улетать.

Сделать это оказалось не так просто, как предполагалось — летать без ничего, имея только приспособленное для полётов тело, которое должно было расколдоваться через пару минут, Гарри никто не учил. Тем ни менее, уже со второй попытки он приспособился подгребать крыльями воздух, и упорхнул за ограду.

Согласно всем правилам безопасного строительства, с внутренней стороны преодолеть барьер над оградой было можно. Несмотря на это Гарри прочувствовал, как завибрировал сгусток энергии, когда преодолевал защитное поле. Как только он оказался снаружи, гам праздника стих, стало немного темнее, и даже прохладнее. Такая резкая перемена его слегка дизориентировала. Поймав поток воздуха, и расправив крылья, он смог спланировать прочь от облавы. Помимо трёх авроров, которых в данный момент пропускали внутрь здания, Гарри заметил ещё одного, стоящего рядом с углом ограды, и внимательно наблюдающего за забором и защитным куполом. На неуклюжую пташку, вырвавшуюся с окружённой территории, он особого внимания не обратил. Поттер не успел восхититься тому, насколько несообразительны некоторые министерские работники, как у него начал осыпаться хвост. Вес стремительно восстанавливался, размеры тела росли, и вот Гарри уже ловко спрыгнул на ноги.

Приземлившись в какую-то канавку, Гарри сразу побежал прочь от этого места. Как только процесс трансформации тела полностью окончится, можно будет аппарировать, не опасаясь разложения по кусочкам, или того, что оставишь аврорам часть тела. Проблема была в том, что в отличие от полиморфного зелья, делающего изменение внешности довольно болезненным, эти конфетки делали его совершенно неощутимым. О том, что процесс ещё не окончился, можно было судить только по осыпающимся с рук перьям. Он уже сделал несколько шагов, как из-за плеча вылетело парализующее проклятие. Следом с той же стороны разнёсся громкий вопль, больше похожий на рёв, — Стоять!

Гарри аж вздрогнул. Видимо колдун, присматривавшийся у ограды, а это был именно он, усилил свой голос заклинанием. Гарри остановился и, выставляя универсальный щит, развернулся. Подставлять спину своим преследователям он не собирался. Он только сегодня выуживал из аврорских пособий всё, что мог найти по самонаводящимся заклятиям, и надо же, какая практика — одно из них уже разбивается об вовремя выставленную защиту. Аврор воспользовался этим проклятием только потому, что шансов попасть в движущегося человека с такого расстояния, у него почти не было. Но Поттер решил, что ему повезло, так как большинство проклятий такого класса запускались ещё медленней непростительных. Для их создания необходимо как-то указать на того, кому они предназначены. Хотя, сам Гарри в данный момент думал не об этом, ему надо было как-то сосредоточиться и улизнуть от авроров. Узнать, что на него повесили, он всегда успеет. Поражаясь своей наглости, он крикнул в ответ — Лежать! — И пустил в своего преследователя режущее заклятие такой силы, что ему и вправду пришлось пригнуться.

Видя, что аврор подбегая к нему, пытается сплести какие-то жутко заумные чары, Гарри обстрелял его очередью проклятий. Естественно, не одно из них цели не достигло, профессиональный боец, казалось, отбивается от всех выпадов на автомате, но своё настораживающее занятие он отбросил. Раздалось ещё два хлопка. Гарри запустил сногсшибатель за спину, одновременно делая шаг в сторону. За спиной кто-то ойкнул. Как Гарри и предполагал, одному из авроров пришло в голову появиться у него прямо за спиной. Из-за спины вылетело связывающее проклятие, которое тот колдун, а может быть и ведьма, по такому нечленораздельному звуку трудно разобрать, всё-таки успели запустить. Справа появилась какая-то одноглазая ведьма. Тут же начавшая атаковать.

Гарри подумал, что было бы неплохо завязать разговор, что бы элементарно получить передышку и сообразить, что делать дальше. Представших же перед ним личностей на беседу явно не тянуло, Гарри выставил "Протего", но от силы пущенных по нему заклинаний его относило назад вместе с этим, в общем-то нехитрым, но довольно надёжным щитком. "Хорошо хоть не развалился" — подумал парень, и следом добавил, — "Кембео! Секстумсемпра!"

Что касается последнего проклятия, то Гарри никогда не использовал его на тренировках с Аластором, приберегая его для упивающихся смертью. Сейчас же, хотя перед ним были не упивающиеся, он выкладывался на полную — всё-таки реальный бой.

"Левикорпус! Секстумсемпра!" — снова атаковал Гарри, просто чтобы отвлечь своих противников от атаки, "кто знает, чему ещё их там в аврориате учат, кроме того, что я уже повидал". Получилось! Авроры без труда уклонялись от его заклятий, но отражать их обратно не решились, и ничего нового не предпринимали.

Поттер тем временем пытался нащупать в кармане ложку, завёрнутую в тряпочку. Сейчас план бегства, придуманный Тонкс, казался идеальным, особенно по сравнению с тем положением, в котором он оказался сейчас. Попутно он осторожно отходил в сторону и чуть назад, пытаясь найти себе позицию поудобнее, и старательно отстреливался, чередуя малоизвестные заклинания, составленные "принцем", и самые сильные боевые чары, которые знал. Авроры атаковали его насторожено, но, несмотря на это, закидывали проклятиями так, что если бы не тренировка с Аластором, никакая реакция не помогла бы.

Несмотря на то, что остальные маги так и не подошли на помощь своим товарищам, видимо опасаясь, что это всего лишь замаскированный колдун, проводящий отвлекающий манёвр, ситуация складывалась плачевная. К Гарри попутно пришла мысль, что он, по неизвестно чьей версии, сделал что-то поистине выдающееся, раз ему такие почести. Несмотря на это юный маг реально оценивал свои силы: тягаться в его положении сразу с двумя аврорами — безумие. "Упс, уже с тремя" — приметил внутренний голос, когда "одноглазая ведьма", без особого труда улучив момент, расколдовала своего товарища — довольно полного волшебника. Правда, он пока ещё не включился в бой, а вот Поттеру удалось наконец нащупать кое-что в кармане. Это оказался пакетик с порошком непроглядной тьмы, изготовленного Фрэдом и Джорджем. С продажи они его, после известных событий, сняли, но для своих — он всегда был.

В это время аврорам видимо надоело "играть", и следующее заклинание полетело юноше под ноги. В почве, там, куда ударило заклятие, образовалась воронка. Гарри отскочил, ставя очередной блок. Порошок, развеянный им, мгновенно начал действовать. Все четыре человека потеряли возможность видеть друг друга. Гарри не видел действие их проклятия, но отлично чувствовал, так как из-за возникших побочных эффектов, на которые видимо и рассчитывали, его сбило с ног и откинуло в сторону. Защитное заклинание не смогло защитить его от беззвучного взрыва, ведь заклятие было направлено не на него. Конечно, слабенькую ударную волну оно заблокировало, но вибрирующая и осыпающаяся под ногами земля...

Не имея возможности видеть, куда унесло их объект, авроры впустую утыкивали поляну разнообразными заклинаниями. Поттер ничем не отвечал, это был его последний шанс уйти. Ему, наконец, дали возможность сосредоточиться, и воспользовавшись ей, он с громким хлопком аппарировал.

Чёрный порошок закружился в вихре, становившемся всё быстрее и плотнее. Вскоре глазам авроров открылась быстро вращающаяся чёрная тучка, сжавшаяся в вращающийся чёрный клубочек, повисший в воздухе перед волшебницей, не имевшей одного глаза. Ведьма ещё раз взмахнула палочкой, — и он испарился.

— Боб, ты вычислил место аппарации? — спросила она.

— Ещё пять секунд, — отозвался тот самый полный аврор, — след очень яркий. Мальчику явно не хватает практики.

— Надо было сразу воспользоваться взрывными чарами, — заметила ведьма.

— Я не думал, что он владеет такими приёмчиками, — ответил другой аврор, потому что фраза, хотя и была произнесена в пространство, адресовалась именно ему. — Сама понимаешь, если бы мы сразу оторвали ему ногу, или сразу две, проблем бы не обобрались.

— Просто тебя там не было, а мы были, — разгневанно заявил полноватый аврор, — ты не видел, что он сделал с теми людьми. Он чудовище!

— Точно, — подтвердила колдунья, — этих маглов до сих пор откачивают, удивительно, что они вообще выжили.

— Готово! Это окраина Хогсмида, — воскликнул Боб.

— Отлично! Где там остальные?! Мы отправляемся.

Гарри появился недалеко от хорошо знакомой ему магической деревни. Для промежуточного пункта аппарирования, несмотря на наличие здесь аврорского патруля, место вполне подходящее. Аппарировать ему первый раз в жизни приходилось лёжа. Опасаясь попасть внутрь какого-нибудь предмета, он появился чуть выше, чем надо, и пребольно ударился спиной о грунт. Но главное цел! Юноша даже улыбнулся при этой мысли. Он был на волосок непонятно от чего, но всё опять обошлось. Отплёвываясь от земли, которая после взрыва, казалось, летела со всех сторон, Гарри медленно поднимался на ноги. Удар об землю весьма ощутимо отшиб его, но Поттер прекрасно понимал, что нужно срочно уходить, иначе его найдут. "Так, Тонкс что-то говорила насчёт этого. Необходимо где-то три или четыре прыжка аппарации. Интересно, что бы проследить человека, обязательно отправляться вслед за ним? Что ж, если так, я знаю, как от них отделаться". При последней мысли мальчик-который-выжил, мстительно ухмыльнулся. "В конце концов, они профессионалы, отделаются лёгким испугом. Подумаешь там, небольшая экскурсия", — оправдывался он сам перед собой, уже аппарируя к следующему пункту назначения. Неприятное ощущение, как будто протискиваешься через резиновый шланг, и ты уже не здесь.

Посторонний наблюдатель, окажись он здесь, имел бы редкую возможность лицезреть, как пятеро авроров появляются на склоне холма через секунду после исчезновения молодого человека, отплёвывавшегося от земли, через пять секунд снова аппарируют с едва слышными хлопками, и ещё через десять возвращаются в таком потрёпанном виде, что воображение, в случае его наличия, сразу рисовало схватку с дюжиной разъярённых упивающихся. По крайней мере в том, что они только что побывали в "переделочке" — сомневаться не приходилось.

— Нет Боб, ты это видел! Что нынче за молодёжь пошла, а?! — Воскликнул седой колдун, на всякий случай ощупывая свои только что подпалённые волосы. — Из него мог бы выйти толк, задумай он пойти в авроры.

— Что интересно, сам-то он как оттуда выбрался, — прохрипел грозный на вид колдун.

— Тоже мне, мудрено дело, — ответила "одноглазая ведьма", прощупывая руку. У одного из только что примененных ей проклятий была весьма ощутимая отдача, — он проходил там первый, они просто не успели среагировать.

— Ловкий парень, — нехотя сформулировал общее впечатление молодой, но тоже слегка подпалённый волшебник, — а вот кое-кому из здесь присутствующих, не помешает ставить огненный барьер поаккуратнее!

— Да уж, — сказал тот, кого все звали Бобом, — это ж надо было из всех полянок в запретном лесу, выбрать именно логово акромантулов, при том самую его середину! Я вообще никогда не думал, что там такое водится.

— Ха, там водится ещё не такое! У кого-нибудь есть желание вернуться и отследить след аппарации, а то минуты через полторы, там даже намёка на него не останется!

Все посмотрели на безглазую ведьму. Вернее, глаз у нее, конечно, был, но только один. — Все в штаб, — отдала она короткий приказ, конечно "мальчики" соскучились по серьёзной работе, но сейчас, почувствовав адреналин, они, по её мнению, слишком разошлись. — И найдите кто-нибудь эту горемычную Тонкс, где она опять заблудилась?

Гарри добрался до своего дома только час спустя. Мог бы конечно и быстрее, но после такого побега ему было просто необходимо хорошенько остыть и подумать, правильно ли он всё сделал? Нет, конечно то, что он не стал сдаваться аврорам — это хорошо. Можно даже сказать, — единственное правильное решение из возможных, выбор был небогат. Если бы его поймали, то отправили бы под суд. Это в основном потому, что он мальчик-который-выжил. Гарри был почти уверен, что через Визенгамот проходят далеко не все задержанные. Всё-таки военное время. Политики решили придерживаться испытанной ещё на первой войне с Тёмным лордом практике. Тогда во главе министерства тоже стоял крутой аврор, и аресты людей производились по малейшему подозрению. Ничего не поделаешь, диктаторская система управления всегда считалась одной из самых эффективных. И Вольдеморт ту войну действительно проиграл. А зачем придумывать что-то новое, если существует эффективная и уже успешно опробованная тактика? Единственное, о чём министерство «забыло», так это то, что Вольдеморта заставило исчезнуть не оно, а кровная жертва матери Гарри. Ну и ещё может быть то, что Лорд тьмы, в отличие от них, свои ошибки, допущенные на минувшей войне, учёл. Теперь ему не составит труда натравить министерство на неугодного человека, а дальше всё само пойдёт. Если уж карательная система запустится, то пока она тебя не растопчет, остановить её вряд ли удастся. Конечно, такие люди как Амелия Боунс, работавшая главой департамента магического правопорядка, и другие честные сотрудники министерства не допустили бы такого, но они были убиты ещё в прошлом году. Правда, этот вывод Гарри сделал в основном на примере мадам Боунс. Как именно работали убитые сотрудники этого департамента, он точно знать не мог, но имел твёрдое убеждение, что теперь там остались в лучшем случае полностью подконтрольные самому министру, а в худшем...

Когда Гарри выбирался из логова гигантских пауков, он, на всякий случай, аппарировал не прямо к своему дому, а на едва знакомую улочку Лондона, с которой, по его расчётам, идти до него пришлось бы около получаса. Вот он и шёл по уже безлюдным улочкам, укрывшись в отцовском плаще невидимке. А так как расчёт оказался неверным, времени для размышлений оказалось предостаточно. Так что мысли постепенно стали течь в более конкретном направлении. Так, например, неожиданно для себя, он понял, что он не совершил сегодня ни единого правонарушения. Порталом он, к примеру, не пользовался — но это и так понятно. Аврорам он никакого сопротивления не оказал. Свои значки они ему не предъявили, следовательно, он не мог знать, что это авроры. Любой нормальный судья с этим согласится. Один из нападавших правда имел стандартную аврорскую мантию, но мало ли кто что нацепит. Использование боевых чар, пусть даже некоторые из них и тёмные — во время столкновения с неизвестными, агрессивно настроенными магами, — это норма. Ну и, наконец, аппарирование. Любые дисциплинарные законы отменяются, если действие, запрещённое ими, может спасти вашу, или чью-либо ещё жизнь. Так что из-за нападения "неизвестных", Гарри имел право ещё не на такое.

Сейчас же Гарри находился в своём доме. Как бы Сириус ни ненавидел своё жилище, для такого положения, в котором сейчас находился Гарри, дом был просто идеальным: невидимый даже магам, ненаносимый на карту — нельзя нанести то, чего даже нет в пространстве. Здесь даже магию засечь не могут. Поттер не сомневался, что порядок два года назад они наводили без палочек только в воспитательных целях. Из них просто не хотели делать "особенных". Другое дело, что ему просто нельзя сидеть в этом месте безвылазно, даже если гонения на него окажутся очень серьёзными.

Если не считать Гарри, в доме не было не души. Хоть как-то разъяснить ситуацию было не с кем, и Поттер, чувствуя, что загадка его несостоявшегося ареста не даст ему покоя, если у него, конечно, останутся хоть какие-нибудь силы для размышлений по этому поводу, решил устроить себе внеочередную тренировку. Для начала он начал просматривать пособия, которые ему одолжил Хмури. Стандартный учебник первого курса аврориата Гарри сразу отложил: — не то. В данном случае, для окончательной разрядки было необходимо взяться за изучение какого-либо жутко сложного проклятия, этого просто требовало настроение. Вернее, настроение требовало совсем другого, но юноша решил потратить свою энергию с пользой. В отложенном им учебнике разнообразных заклинаний было хоть пруд пруди, но Гарри, будучи старшекурсником, и при этом отличником по защите от сил зла, мог любое из них выучить, в худшем случае, минут за десять. Отрабатывать их, правда, придётся куда дольше, но это уже другое. Времена, когда на разучивание средних заклятий, вроде помеховой порчи, уходили недели, давно прошли. Пособие, посвящённое следующему году обучения авроров, вообще содержало только тактические ходы, и дуэльные приёмы.

Гарри, наконец, добрался до третьей книги. Начав её просматривать, он понял, почему к ней так серьёзно относятся. В самом начале тома подробно описывались непростительные проклятия. Юношу они не интересовали, Гарри уже применял одно из них в реальных условиях, и имел весьма чёткое представление, как создать остальные. Конечно, потом он просмотрит все сведения об непростительных, но это будет потом. Дальше шёл куда более полезный материал — высшая боевая магия.

От обилия заклинаний, ни одно из которых не было знакомым, разбегались глаза, однако вскоре внимание Гарри привлекла маленькая зарисовка, прилагающаяся к одному из проклятий. На ней какой-то колдун запускал заклятия поочерёдно: то в кирпичную кладку, то в грубый деревянный манекен. Манекен каждый раз разносило в щепки, а в кладке оставались весьма заметные воронки. Поттеру потребовалось совсем мало времени, чтобы узнать те самые чары, которые он помнил ещё со времён битвы в министерстве. В исполнении Думбльдора это проклятие имело страшную силу. Некоторые упивающиеся тоже могли его выполнить, но куда слабее. Ещё в прошлом году он просмотрел кучу книг из библиотеки Хогвартса, пытаясь найти хоть какую-то информацию про таинственное заклятие, но всё безуспешно. Теперь же Поттеру попалась подробнейшая инструкция по применению, которую он тут же начал просматривать:

...так же проклятие сметающего удара не приводит к каким-то определённым последствиям, кроме разрушения и уничтожения всего имеющегося на его пути. В случае столкновения с неживой преградой оно её проламывает, если она, конечно, недостаточно прочна, или оставляет в ней неглубокую воронку, если преграда слишком толстая или укреплена магически. Живое существо прожигается насквозь. Учитывая толщину луча этого проклятия, в исполнении достаточно сильных магов, человека может перерубить надвое. Некоторым иммунитетом обладают тролли, гиганты, драконы, и другие твари, от которых отскакивают обычные заклинания. Например: шкура тролля способна остановить его уничтожающее воздействие, хотя и не может заблокировать его полностью, в результате этих тварей просто сильно отбрасывает или оглушает.

После этого Гарри начал читать куда внимательнее. Мало того, что в некоторых ситуациях такое заклинание может оказать незаменимую помощь, оно ещё было и довольно опасным и, скорее всего, — тёмномагическим. Прямо в главе об этом не написали, но это ещё ничего не значит. И, Гарри совершенно точно знал, что проклятия такого уровня вполне могут как-нибудь "задеть" того, кто их создаёт.

"... значит, что там было написано: для создания необходимо воспоминание о самых ужасных моментах жизни, такие воспоминания, в сочетании с силой мага и позволяют проклятию иметь такую силу", — повторил про себя Гарри. "Ну вот, с этим то у меня проблем точно не будет!" — решил он, спускаясь в подвал. Было очевидно, заходить к нему сегодня и сообщать подробности дня никто не собирался. "А раз никто из членов Ордена Феникса не хочет здесь находиться, придётся воспользоваться их отсутствием", — невесело подумал Гарри, — "тому, что я учу такие проклятия, будут рады далеко не все". Запомнив все предписания, и заучив движение палочкой, Гарри начал приспосабливать подвал для подобной практики. Первым делом он создал стандартный оловянный котёл — мишень, с успехом использующаяся для отработки подобных чар в аврорских школах уже не первое десятилетие. Конечно, такой котел был непригоден для варки большинства зелий, но ведь он и не для того создавался. Согласно инструкции, грамотно выполненное проклятие сметающего удара колдуном средней силы, должно было пробить котёл насквозь. В томе, после описаний всех бед, которое заклятие может принести, мелким шрифтом была сделана маленькая пометочка, что такого эффекта добиваются только очень сильные маги. А сила проклятия напрямую зависит от умения концентрироваться на нужных эмоциях, и от магической энергии.

Чтобы защитить стену, в случае, если у него всё-таки что-нибудь получится, Гарри трансфигурировал из воздуха нечто, напоминающее рыцарский щит, сильно увеличенный в размерах, и опер его на эту самую стенку. Теперь всё было готово.

Гарри быстро выбрал один из самых ужасных моментов в своей жизни, их было предостаточно, и стал вспоминать ситуацию во всех подробностях: Шла битва в отделе тайн, а точнее в камере смерти — одном из мрачных залов этого отдела. Сириус Блэк сражается Беллатрикс на подиуме, прямо у арки смерти. Вот в Сириуса попадает её проклятие, и он начинает проваливаться сквозь занавес этой самой арки. Гарри в мельчайших подробностях видел, как изменяется выражение лица крёстного, но ничего не мог поделать...

Всё вспомнилось и прорисовалось в воображении настолько чётко, что сразу напомнило Гарри об том, что он тогда чувствовал. Резко сделав необходимый взмах палочкой, он громко выкрикнул магическую формулу. Тут же он почувствовал, что расходуется огромная энергия. Палочка выпустила несколько серебристых искр, нагрелась, и тут же, вылетев из руки, принялась скакать по комнате, с силой ударяясь то об стену, то об потолок. Закончился этот ужас тем, что она закатилась в дальний угол комнаты.

Гарри осторожно оглядел комнату, в которой он занимался. Энергия на выполнение заклинания ушла просто огромная, но выполнению явно что-то помешало, так что взбесившаяся палочка — далеко не самое страшное из последствий, которое могло произойти, при такой силе, искавшей выход. Вроде бы всё оставалось на местах. Он аккуратно подобрал палочку, которая была совсем горячей, но к счастью — целой, и принялся внимательно просматривать книгу.

Через десять минут он решил повторить попытку создания проклятия. Это было довольно рискованно, ведь в случае очередного провала Гарри имел неслабые шансы не только остаться в такое время без палочки, но и серьёзно себя покалечить. Тем ни менее, он продолжил. Этим заклинанием действительно стоило овладеть. Тем, кому оно будет предназначаться, будет крайне нелегко увернуться, и ещё труднее поставить против такого блок. По структуре заклятие относилось к блокируемым, но из-за огромной силы, остановить его мог разве что мерцающий щит — мощнейшее защитное заклинание, о существовании которого Гарри узнал только сегодня, благодаря всё той же книге. Потренировав немного нужное движение палочкой, чтобы, ни дай Мерлин, ничего не перепутать, Гарри вновь сосредоточился на воспоминании. Как бы ему не хотелось сосредоточиться на каком-либо другом ужасном воспоминании, выбор, как ни крути, был очень богат, он опять начал вспоминать ночь в министерстве: Снова этот прямоугольный зал, с каменными ступенями, по которым можно спуститься вниз, к центру этого, плохо освещённого помещения. Но спуститься он не может, Люпин держит его, и попутно объясняет, что Сириуса больше нет, а сознание всё ещё отказывается воспринимать это. Он ведь всего лишь провалился в странную арку...

Больше одного такого яркого воспоминания про Сириуса за день, это было слишком. Гарри понимал, что мог выбрать любой другой подходящий момент жизни из своей богатой коллекции, но с другой стороны, для максимального эффекта проклятия нужно было именно то, что сейчас получилось, ведь именно об этом так не хотелось думать. По крайней мере, так подсказывала логика, пока не приступил непосредственно к выполнению. Сейчас он думал только о том, что ему приходится всё это вспоминать только из-за того, что без этого может не сработать это жуткое проклятие.

Произнеся заклинание, он опять почувствовал, что выпускает огромную силу. В этот раз с конца палочки сорвался широкий серебристый луч, тут же проплавивший самодельный котёл насквозь. Защитный щиток, который Гарри так старательно трансфигурировал для защиты стены, на случай, если у него сегодня всё-таки что-нибудь получится, разнесло на куски.

— Протего! — В последний момент выкрикнул Гарри. Позже он подумал, что куда логичнее было бы создать вокруг себя обычную сферу физической защиты. Но когда в него полетели осколки от стены и обломки того, что должно было её защищать, подумать об этом было некогда. В любом случае он от осколков защитился, а вот в стене осталась огромная воронка, и Гарри не имел не малейшего понятия, как её убрать.

На следующее утро Гарри проснулся от Громких воплей миссис Блэк, которую, в свою очередь, разбудили члены Ордена, своим крайне громким появлением.

— Он здесь? — донесся чей-то вопрос из прихожей.

— Оборотни! Мерзкие гря..., — Вопли портрета начали доноситься как сквозь воду, и вскоре совсем заглохли.

— Наверху, в спальне, — ответил другой голос. Гарри его узнал, это был Хмури.

— Подожди, сначала мы должны спросить у него, зачем он это сделал, — сказала Тонкс. Гарри в это время уже почти оделся. Разговор, судя по настрою вошедших, предвещался ещё более сложным, чем он предполагал. По крайней мере, раньше, сколько он здесь всё помнил, выставлением звуковых барьеров вокруг портретов никто не занимался.

— Гарри не мог этого сделать, — возразил Люпин, теперь Гарри узнал и его голос.

— Вот у него и спросим, — сказал Аластор, — он как раз собирается спускаться.

Гарри действительно отправился узнавать, что же всё-таки случились. В прихожей его ждала непривычно серьёзная Тонкс, сильно расстроенный чем-то Люпин, и Хмури, с палочкой в руке.

Первый вопрос, без всяких предисловий, задал именно Аластор: — Где ты был вчера примерно с двенадцати до часу дня?

— Здесь. А что...

— Здесь, это где-то в пределах Англии? — Пробасил Хмури.

— Я был у себя дома.

— В этом никто не сомневается. Где конкретно ты был, чем занимался? — Было похоже, что отставной аврор напрочь забыл, что он не на допросе. Ситуацию попытался прояснить Рэмус: — Гарри, Хмури имеет в виду, ты находился в штабе Ордена?

— Да, я был в штабе Ордена, и в основном у себя в комнате. Книжки читал! — Гарри это всё начинало доводить.

— Это может кто-нибудь подтвердить, — не унимался Шизоглаз.

— Ещё здесь была Гермиона. Но она где-то после обеда отправилась за покупками в косой переулок. Ещё вопросы?

— Понимаешь, тут такое дело вышло, — начала объяснять Нимфадора.

— Притом вышло оно, очевидно, с двенадцати до часу, — продолжил Гарри, видя, что Тонкс медлит с ответом.

— Не удивляйся, но ты был вчера у Дурслей, и запытал их круциатусом до полубредового состояния. — Проинформировала его Тонкс.

— А когда им попытались помочь магловские служители порядка, резанул их проклятием. Если бы их не доставили в св. Мунго, они бы скончались.

— Кто-нибудь из них умер? — спросил потрясённый Гарри. Он не очень-то любил своих родственников, однако такого он им никогда не желал. Как действует на человека пыточное проклятие, он знал не понаслышке. Несмотря не на что, они его приютили, и защита крови, сохранившаяся за счёт этого, в конце концов спасала ему жизнь. А если их убили, то сделали это только ради него, в этом можно было не сомневаться.

— Нет, — ответил Люпин, — нападавший позаботился о том, чтобы они остались живы. У Петуньи оказалась плохая реакция организма на применение этого проклятия, она бы могла умереть от его повторного применения, поэтому нападавший, как только это выяснилось, подвесил её за лодыжки.

То, что все выжили, немного успокоило Поттера, но на ум тут же пришёл другой вопрос: — А почему все решили, что это был я?

— Потому что перед тем, как стереть твоим бывшим опекунам воспоминания об том случае, их собрали и внимательно просмотрели, — пояснил Аластор.

— Я даже могла бы тебе это показать, если бы было куда сгрузить воспоминания, — сообщила Тонкс.

— Как это всё произошло?

— Тонкс тебе потом всё объяснит. Я попросил её потренировать тебя, пока я буду занят, — сказал Хмури, уже направляясь к двери. Гарри хотел уже было расспросить обо всём Нимфадору, но после того как она немного расслабилась, стало заметно, насколько она устала. "Она же вчера ослушалась приказа, когда предупреждала меня об охоте авроров", — вспомнил Гарри. "Значит придётся узнать подробности попозже".

Люпин, как выяснилось, тоже куда-то торопился, поэтому вскоре в доме осталась только Тонкс. Она тоже была не в лучшем виде, и, сославшись на тяжёлую ночь, отправилась отсыпаться. Зато, когда под вечер она проснулась, прочитала целую лекцию.

— Запомни, Гарри, сейчас за тобой пошла очень серьёзная охота. Ты не должен выходить из этого дома. — Это была одна из первых её фраз.

— Я пока и не собираюсь никуда идти, но я не смогу просидеть здесь вечно, — ответил Гарри. — К тому же охотились за мной и раньше, только немного другие люди.

Весь разговор проходил на кухне. После небольшого ремонта, о том, как здесь всё выглядело раньше, напоминали только старомодные газовые светильники. Гарри считал, что такое освещение необходимо заменить чем-нибудь более привычными, но не знал как. Не обучаться же только из-за этого ремонтному делу, он и так целыми днями сидел за учебниками и пособиями.

— Я это понимаю, — сказала Тонкс, — но ты должен кое-что знать. Так как человек, напавший на твоих родственников, дизаппарировал в неизвестном направлении, только после того, как на место прибыли авроры, а до этого серьёзно покалечил двоих полицейских, к твоему поиску подключилась магловская полиция. В нашем отделе решили их не останавливать, только намекнули, что ты очень опасен. Да..., и ещё, чистильщики памяти изменили в их воспоминаниях твоё вооружение, и всю сцену нападения. Сам знаешь, статус о секретности.

— Но...

— Это с одной стороны, — чуть громче продолжила Тонкс. — В связи с тем, что ты смог уйти от авроров при прямом столкновении, в отделе ко всему прочему изучают твою тактику. Я, например, смогла полностью просмотреть через Думбльдум твою вчерашнюю схватку. А Джон, ты его не знаешь, он работает у нас аналитиком, анализирует дуэли, так вот, он уже успел сверить твою технику боя во время встречи с аврорами, с особенностями нападения на Дурслей.

— И как?

— Согласно документации, применение пыточных проклятий за тобой ранее замечено не было. Так что ребята сейчас ломают голову над тем, как это ты их так легко хладнокровно применил. Зато в обоих случаях использовались одинаковые авторские заклинания.

— Это Снейп! — Чуть ли не вскричал Поттер, — это он создал эти проклятия. А теперь пользуется тем, что я тоже ими пользуюсь.

Нимфадору такое заявление удивило, но решив, что мало ли как Гарри мог изучить проклятия Снейпа, она обратила внимание Поттера на то, что человек, использующий заклинания Снейпа — не обязательно сам Снейп. И Гарри был вынужден признать её правоту, хотя версия событий с бывшим профессором в главной роли казалась ему почти доказанной. Раз уж даже его отец знал, как применить одно из проклятий этого человека. Ведь Снейп даже в своём самом страшном сне не стал бы учить этому проклятию Джеймса.

Гарри постарался не думать о Снейпе, в данный момент было неважно, он это делает, или какой-то другой упивающийся. Лорд мог послать кого угодно. А вот авроры, которые ко всему прочему начали изучать даже стиль сражения, вызывали очень серьёзные опасения. Благодаря прошедшим в прошлом году индивидуальным занятиям Думбльдора, Гарри отлично знал, сколько преимуществ можно получить, изучив врага. Ведь не случайно бывший директор показывал ему прошлое Риддла. Просто пересказать все известные факты и догадки было бы куда быстрее. Но нет, Поттер ведь должен был научиться мыслить более широко, поразмышлять над всем самостоятельно. По логике вещей выходило, что чтобы хоть как-то уровнять шансы, ему придётся узнать, как именно авроры выслеживают и ловят преступников. Поттер уже хотел спросить об этом Тонкс, но она сама начала давать объяснения:

— Меня тут просили передать тебе, что твои друзья в ближайшее время не смогут тебя навестить. Когда кого-нибудь объявляют в розыск, первым делом пытаются выйти на объект через родственников и друзей. Так что они немного поспрашивают Рона и Гермиону, думаю, к этому времени авроры как раз выяснили, что с ними ты общался больше всего. А если твоих друзей не смогут найти, это покажется подозрительным. Поэтому мы попросили их пока сидеть по домам. Думаю, через пару суток они никого интересовать уже не будут.

— Их будут допрашивать?! — В ужасе спросил Гарри.

— Нет, — успокоила его Тонкс, — на допрос школьников, тем более ни в чём не обвиняемых, точно никто не пойдёт. Им просто зададут несколько вопросов.

— Какие ещё способы поиска они задействуют?

Этот вопрос заставил Тонкс ненадолго призадуматься. Гарри даже показалось, что её волосы чуть потемнели. Хотя, скорее всего это была всего лишь игра света, которого в столовой было довольно мало. Нимфадора прекрасно контролировала свои способности. Видимо всех авроров подряд поиску преступников не обучали. Про себя Гарри подумал, что с точки зрения их эффективности, ничего плохого в этом нет. Всё равно, где искать нужного человека — решает начальник отряда.

Тонкс довольно быстро смогла изложить общие планы облав, в которых ей довелось поучаствовать. Хотя, по её мнению, Мундугнус Флетчер смог бы рассказать больше, если б не попал в Азкабан. Он, по её мнению, столько скрывался от служителей закона, что изучил тактику авроров лучше их самих.

— Кстати, — сказала Тонкс, — Шизоглаз говорил, что через пару дней, когда он вернётся, ты должен будешь сдать ему зачёт по бою на ближней дистанции. Проще говоря, победить его хотя бы один раз. Так что потренируешься со мной, пока у меня отгул. И нам лучше поторопиться с началом тренировки.

Она уже направилась к двери, как Гарри вспомнил, что так и не узнал, как Тонкс выкрутилась на работе, и почему сейчас находится с ним.

— А тот вечер? Вас ведь не поймали? — спросил он.

— Естественно, — ответила Тонкс с таким видом, будто это и вправду было чем-то само собой разумеющимся. — Я сослалась на то, что перепутала координаты прибытия и неудачное аппарирование. Пришлось, правда, немного подождать бригаду экстренной помощи, но зато всё обошлось. По рекомендации медиков даже отпуск небольшой дали — чтоб немного развеялась.

— Знаете, судя по вашему утреннему виду, либо экстренную помощь пришлось ждать не "немного", либо вам там всё-таки досталось. — Зачем-то сказал Гарри.

— Ну, просто к нам спустился сам министр, и сделал мне выговор за рассеянность, — нехотя ответила Тонкс. — Это ж ерунда! Вот Бобу досталось по настоящему, над ним пол аврориата теперь подшучивают. После того случая говорят, что он стал таким толстым — что в него не глядя попасть можно.

Насколько мог судить Гарри, Нимфадоре всё с ней произошедшее действительно казалось ерундой. "Ей виднее", — вспомнил он, — "она же не первый год там работает".

Следующие несколько дней прошли настолько однообразно, что Гарри готов был на стену лезть от царившей в доме тоски. До обеда — тренировка с Тонкс, после обеда — чтение учебной литературы. Конечно, во время тренировок думать можно было только о поединке, тем более что последнее время дуэли могли растягиваться на несколько минут. Особенно после того, как система уворотов от проклятий, показанная Хмури, стала для Гарри настолько привычной, что он уклонялся от всего автоматически, даже не задумываясь об этом. Общение с друзьями всё это заменить никак не могло. Конечно, когда он жил у Дурслей, тоже без этого обходился, но тогда он мог хотя бы выходить погулять. И тогда он точно знал, что каникулы не резиновые, и такой образ жизни скоро закончится. Сейчас же всё растянулось на неопределённый срок. Тонкс время от времени рассказывала весёлые истории, но безвылазно в штабе она тоже не сидела. На днях прилетала Хедвига, но Гарри опять отослал её в долгосрочную прогулку. Написать кому-нибудь, используя такую заметную сову, он не мог, а безвылазно держать её в доме — не самое лучшее решение.

Пожалуй, единственное положительное отличие сложившейся ситуации от "летних каникул" Гарри видел в том, что можно было применять магию. Притом сколько угодно. Поэтому под вечер он развлекался тем, что оживлял статуэтку оленя, которую ему подарила Джинни. Притом не сравнительно простеньким заклинанием оживления, которое они пробовали на уроках трансфигурации ещё на пятом курсе, а куда более сложным, позволяющем мысленно управлять фигуркой, а в случае очень удачного наложения, делающем её почти самостоятельной. Разбирался Гарри с этим заклинанием почти пол дня, зато, когда у него всё получилось, был просто в восторге. Дело в том, что это заклинание он выбрал не случайно. Оживлённые Думбльдором статуи некогда им здорово помогли. Сейчас же статуэтка оленя, бегающая по комнате, казалась очень забавной. Хотя на самом деле, недоброжелателю было бы довольно трудно от неё отделаться. На неё, к примеру, не подействует сногсшибатель — нельзя оглушить то, у чего даже мозгов нет. Выталкиватель тоже не поможет, — от него спасут уже особенности самого заклятия оживления. Но, даже не смотря на это, последнее время всё здесь навивало такую тоску, что Гарри сам не знал, чтобы сделал, если бы не неожиданно начавшееся собрание Ордена, на котором попросили присутствовать и его.

День пошёл кувырком с самого утра. Сначала Тонкс сообщила, что это самое открытое для него и его друзей собрание Ордена Феникса пройдёт в обед. Затем начали прибывать сами члены Ордена. Первой прибыла Арабелла Фигг, вместе с какой-то незнакомой Гарри старушкой. Затем пришёл Люпин — донельзя изнеможенный, и с несколькими свежими шрамами. Следом прибыл Дедал Диггл...

Гарри очень внимательно следил за прибывающими, но старался не попадаться им на глаза. Больше всего сейчас он хотел увидеть двоих людей. Согласно планам, Рон и Гермиона прибывали сегодня. И он их дождался! Прибыли они перед самым собранием, в сопровождении Макгонагал, так что ребята успели только поприветствовать друг друга. Но Гарри всё равно был несказанно рад.

Как только они зашли, всех попросили пройти в столовую. Собрание стало считаться начавшимся, как только Аластор по привычке наложил на дверь заклинание недосягаемости. В комнате находились практически все оставшиеся на сегодняшний день члены Ордена — чуть больше дюжины человек. Поттера это не сильно удивило, он знал, что организация Думбльдора сильно поредела. К тому же Хмури возвестил, что несколько человек будет отсутствовать. Из знакомых Гарри не было только Кингсли. Было известно, что по заданию министерства он охраняет какой-то чрезвычайно важный магловский объект, но никто не потрудился уточнить — какой именно.

Профессор Макгонагал была чем-то очень сильно обеспокоена, но первым слово взял Аластор. Непривычно кратко рассказав о том, что в министерстве Магии было зачитано завещание Альбуса Думбльдора, он в двух словах сообщил, что кому причитается. Для каждого из присутствующих, бывший директор Хогвартса значил очень многое, поэтому болезненную тему хотели закрыть поскорее. Некоторые вещи Альбуса были розданы прямо на месте. Люпин получил небольшую на вид книжицу, название которой Гарри не о чём не говорило, но сам Рем был сильно удивлён, увидев её. Миссис Уизли получила странного вида прибор. Поттер опять же не знал, что это, и для чего нужно, но мать Рона явно об этом знала. Сам Гарри получил прямоугольный ящик древесного цвета, длинной примерно локоть, не имеющий ни щёлочки, не выступа.

Как только Гарри положил этот странный ящик рядом со своим стулом, поднялась профессор Макгонагал. — Некоторые из вас уже знают, из-за чего мы сейчас собрались, — начала она. — На самом деле, большого секрета в этом нет. Думаю, завтра об этом уже напишут в какой-нибудь газете, если министерство никак этому не воспрепятствует. Я решительно не знаю, что с этим делать.

Макгонагал сделала глубокий вдох, перед тем, как продолжить доклад. Гарри тем временем, оглядывал собравшихся, пытаясь догадаться, о чём именно идёт речь, и понять, кто уже посвящён. Билл Уизли, как он заметил, был в очень подавленном состоянии ещё до начала собрания. Но таким обеспокоенным, как новый Директор Хогвартса, он не был. Люпин до сих пор очень переживал из-за смерти Думбльдора, и в данный момент сидел так, что присутствующие не имели никакой возможности видеть его лицо.

— Недавно Хогвартсу, как и другим учебным заведениям, пришёл ультиматум, — наконец сказала Макгонагал. От нас требуют, чтобы мы прекратили обучать магии маглорождённых волшебников и ведьм. Я это предупреждение получила как директор, но мне известно, что похожие сообщения, только анонимные, получают и сами маглорождённые.

Гермиона подтверждающе кивнула, и достала кусок пергамента — одно из таких посланий. Кто-то из Ордена пожелал рассмотреть эту записку поближе, и она пошла по рукам. Хмури больше интересовало письмо, полученное директором Макгонагал, а точнее, были ли там какие-нибудь угрозы, и кто под этим подписался. Макгонагал тем временем предъявила официального вида пергамент, со знаком мрака, служившем чем-то вроде печати и подписи, датой, и подписью "Лорд Вольдеморт". Шизоглаз принялся заклятиями проверять пергамент на подлинность, хотя Макгонагал и сказала, что все проверки уже выполнила. Гарри дослушивал это уже в пол уха. Почерк Риддла он узнал, как только взглянул на принесённый Макгонагал пергамент. На задний план ушли даже его соображения относительно того, почему его и друзей не попросили выйти, как только окончилось оглашение завещания. "Ладно, ничего секретного здесь всё равно не обсуждается. Хватит уже в каждом шаге окружающих искать скрытые смыслы". Сейчас самым непонятным было то, зачем самому могущественному из ныне живущих колдунов, понадобилось лезть в дела образования некоторых малолеток?

— Эта единственная категория людей, которые никогда не становятся Упивающимися смертью, — сказала какая-то пожилая ведьма. — Так он постепенно сможет ослабить сопротивление. Сами-знаете-кому даже делать ничего не придётся, если его враги не будут уметь колдовать...

— И сколько ему придётся этого ждать?! — перебил её Рон. Гермиона поддала ему локтём за такую вопиющую бестактность.

— Малыш прав, — пророкотал Аластор, — Он просто хочет проверить, насколько мы готовы принимать его условия.

— Маглорождённых на весь Хогвартс всего-то человек двадцать, — прозвучало над столом чьё-то мнение.

— Двадцать восемь, — подтвердила Макгонагал.

Высказывались все по очереди, в конце концов, взрослые люди, и не на уроке. Гарри молчал, пока его мнением не интересовались. Никаких блестящих идей у него всё равно пока не возникло. Ход собрания тем временем шёл своим чередом. Как бы кто не формулировал свои соображения по поводу выбора, который перед ними встал, общее мнение сводилось к тому, что уступать нельзя, но рисковать детьми нехорошо. А решение такого рода всё равно остаётся за министерством.

Спустя полтора часа, после окончания собрания, Гарри провёл Рона и Гермиону к себе в комнату. Несмотря на то, что он уже успел соскучиться по друзьям, разговор первое время не клеился, потому что ребята были под большим впечатлением от того что слышали на собрании. После сообщения Макгонагал, и воспоминаний старшего поколения о том, как выживали учебные заведения во время прошлой войны, последовало сообщение о том, что тренеров троллей переманивают на сторону Вольдеморта. Шизоглаз тут же высказал предположение, что красноглазый готовится выступить официально, так как тролли — не те твари, которых можно с успехом использовать для быстрых и незаметных операций. И что бы не говорили про подозрительность Хмури, Гарри считал точно также. Принять решение Орден феникса опять-таки затруднялся, видимо раньше эта функция лежала в основном на Думбльдоре. Проблема крылась ещё и в том, что было неизвестно, есть ли среди тренеров троллей предатели, много ли их, в смысле, предателей, и как вообще противостоять этой угрозе. Пресекать попытки Упивающихся запугивать или убеждать этих людей присоединиться к ним? Организация, созданная Альбусом Думбльдором, в своём нынешнем виде, была слишком мала для этого. Тренеров в несколько раз больше. Да и вообще, слежка за человеком, пусть даже с целью защитить, — крайний, и как имел возможность убедиться Гарри, очень нервирующий, случай. Последним прозвучал очень красочный доклад Билла, о налёте упивающихся смертью на магический объект во Франции. Смертного знака в этой стране не видели уже очень давно. Неудивительно, что первое время после всего услышанного там, друзья могли разговаривать только о делах, связанных с войной. Правда, уже час спустя Рон пришёл в себя, и предложил Гарри партию в шахматы, чему последний был очень рад. Как бы Поттер не пытался заколдовать чёрные шахматы, достойного соперника из них не получалось. И это несмотря на то, что фигурки были волшебными, и уже знали, как им ходить.

Сейчас же время уже перевалило за полночь. Рон и Гермиона только что ушли, и у Гарри оставалось приподнятое настроение. Они пообещали, что останутся на некоторое время здесь. Гарри даже удивился, чего это он так раскис за те несколько дней, что прожил тут, находясь в розыске. Было уже пора ложиться спать: завтрашний день обещал быть ничуть не легче вчерашнего. Оставалось только одно незавершённое дело — завещание Думбльдора. Гарри не знал, как заставить открыться загадочную коробку, но предполагал, что раз она адресована ему, значит, Альбус сделал что-нибудь, чтобы посылку открыл именно он. Взглянув на врученную коробочку, Гарри заметил, что кое-какие опознавательные знаки на ней всё-таки были. А точнее, знакомым витиеватым почерком было написано: Гарри Джеймсу Поттеру. Надпись была не очень заметна на общем фоне, поэтому Гарри решил, что ничего удивительного в том, что он не заметил её раньше — нет. Несмотря на встречу с друзьями он был далеко не в лучшем состоянии.

Когда Гарри взял в руки этот наглухо запечатанный ящичек, на его крышке, которую он определил только по имевшейся надписи, начали проступать слова. Он тут же аккуратненько положил "это" на стол. Только что проявившиеся надписи тут же исчезли. Смекнув, что тут к чему, он покрепче обхватил эту, как он её подсознательно назвал, коробочку. Письмена тут же начала проявляться снова. "Вот такого на собрании точно не было", — вспомнил он, — "такую надпись я бы уж точно заметил".

Выступившими красными чернилами было написано: "Привет Гарри, чтобы открыть шкатулку, назови моё любимое варенье".

— Клубничное, — тихо сказал Гарри. Он немного подождал, но ничего не произошло. Тогда Гарри, вспомнив, как обычно обращаются с магическими предметами, коснулся шкатулки своей палочкой, и также тихо повторил, — клубничное варенье.

Надпись растеклась по крышке, а потом снова собралась, только теперь написано было: — "А теперь, скажи пожалуйста, что я говорил тебе на втором курсе, когда пояснял про твоё основное отличие от Вольдеморта".

Второй вопрос, как и следовало ожидать, оказался неожиданным. Гарри помнил, какие соображения и вопросы его тогда замучили. Открывшаяся способность змееуста, напоминания шляпы-сортировщицы о том, что ему самое место в слизерине, да и ещё прямое высказывание воспоминаний Вольдеморта о том, как же они похожи — тоже тот ещё комплимент. И если первое и второе только заставляли сомневаться, правильно ли он поступил, уговорив шляпу не отправлять его в слизерин, то последнее вселяло совсем невесёлые мысли, и даже пугало. Тогда-то Думбльдор и произнёс фразу, которая так успокоила студента Хогвартса. Ещё раз легонько коснувшись палочкой, Гарри произнёс: — избираемый нами путь показывает нашу сущность гораздо лучше, чем наши способности.

Он не помнил, как именно бывший директор всё это сформулировал, но видимо общего смысла оказалось достаточно. Коробочка древесного цвета с негромким щелчком вдвое увеличилась в размерах, и, превратилась в то, что уже совершенно точно могло подойти под определение "шкатулка", а не "какой-то непонятный короб". Гарри откинул появившуюся крышку. Внутри была уже знакомая ему каменная чаша, и, как не странно, маховик времени!

Маленькая записка, обнаруженная рядом с маховиком, гласила: "Гарри, надеюсь, ты сможешь правильно использовать эту вещь. В своё время она здорово мне помогла. Но помни: законы перемещения во времени, о которых ты без сомнения уже слышал, были придуманы не в министерстве, и не на съезде магов. Это законы самой природы. В министерстве магии их лишь смогли сформулировать. Соответственно их грубое нарушение грозит тебе сумасшествием, или исчезновением из этого мира в никуда. Если захочешь что-нибудь предпринять — сначала хорошенько подумай. Помни: тебя не должны видеть".

Гарри отложил записку. Само наличие маховика времени, да ещё и то, что ему его передали, здорово удивляло. Однако записка Думбльдора напомнила ему о содержании другой записки, найденной в этой комнате несколько дней назад. Там было название книги, которую, к удивлению Гарри, Гермиона без труда нашла на Диагон аллеи. Тогда, перед самой свадьбой, книга показалась ему жутко скучной. Она и вправду была написана настолько сухим научным языком, что аврорские пособия, одолженные Аластором, по сравнению с ней казались художественной литературой. Гермиона, как он припомнил, забрала в тот день этот томик к себе, найдя в нём "интересную" статью об особенностях подчинения домовых эльфов. А сейчас Гарри вспомнил, что там был огромный раздел, посвященный путешествиям во времени. И это всё необходимо было прочитать. Но уже это дело Гарри решил отложить на завтра, не идти же к Гермионе за книгами в час ночи?!

На следующий день, сразу после тренировки с Тонкс, Гарри разыскал в доме своих друзей. — Пойдёте завтра со мной на занятие? — Спросил он. — А то у нас контрольный урок.

— Тебя ведь обучают дуэлям. Нам придётся сразиться с тобой? — Удивился Рон.

— Нет. Тонкс с Ремом против нас троих, — принялся пояснять Гарри. — Тонкс считает, что это поможет нам в реальных сражениях. Ведь при нападении упивающихся, все сражаются, кто как может, а не один на один. Тем более, навыки группового боя очень скоро могут мне понадобиться, — чуть тише добавил он.

— Что ты задумал, — спросила Гермиона, — уцепившись за последнюю фразу.

— Но ты же не думала, что я буду сидеть здесь вечно? Кто бы не придумывал план, заставивший меня сидеть здесь, в нём есть лазейки, — ответил Гарри. — И я собираюсь ими воспользоваться.

— И как же?

— Потом объясню. Вы лучше скажите, что на счёт тренировки. Гермиона, ты идёшь?

— Конечно я пойду! — Тут же ответила она.

— Отлично! — Сказал Гарри. — Рон, ты как?

Это он мог бы уже и не спрашивать, достаточно было посмотреть, как загорелись глаза друга. Это ж надо, уроки дают настоящие авроры! Такое не каждый день бывает, и не у всех.

Гарри тоже был рад, что у его друзей не оказалось других планов. Это была неплохая новость, в дополнение к идее, посетившей его с утра. Чисто технически, задуманное было сложноватым, но зато почти идеально решало накопившиеся трудности, и выводило Гарри из положения, в котором он оказался сейчас. Гарри уже попросил Тонкс передать только что написанное письмо директору Макгонагал. Теперь реальным препятствием к осуществлению задуманного, могло стать только её решение.

Гарри предполагал, что контрольная, по применению магии в бою, будет чем-то вроде обычного занятия, но то, как к этому отнеслись все остальные, заставило его призадуматься. Его друзья, это ладно, для них такого рода мероприятия — большая редкость. Даже на экзамене С.О.В.У. по защите от тёмных сил, практический зачёт не шёл ни в какое сравнение с тем, что намечалось сейчас. Так что Гарри совсем не удивился, когда Гермиона предложила заранее продумать план сражения. Сам он считал это лишним: «А что там думать? Посылаешь выталкиватель, или помехову порчу, если надо, прикрываешься щитовыми чарами, а там уже как пойдёт». Рон отправился в пустую комнату отработать пару заклятий. Это тоже ничего, сам Гарри каждый день тренировался, на это уходило почти всё свободное время. Но на следующий день, когда перед самым спуском в подвал, Рем и Нимфадора отошли в ближайшую комнату посовещаться — он почувствовал неладное. Обещали ведь обычный магический бой: Люпин и Тонкс против них троих. Что тут ещё можно придумать?

— Есть какие-нибудь идеи? — тихонько спросил Гарри у Гермионы.

— Ты же говорил, что это ненужно.

— Да ладно тебе, — вмешался Рон. Несмотря на то, что всё обсуждалось очень тихо, он почувствовал лёгкую обиду в её голосе.

— Если нет идей получше, то вы займите их на дуэли так, чтобы им было не до меня, — сказала Гермиона, — а я тем временем попытаюсь создать одно интересное заклинание. Оно должно помочь.

— Отлично, — сказал Гарри, — так и сделаем. Рон, ты кого выбираешь?

— Мне кажется, они сами выберут, — ответил его друг.

— И то верно, — буркнул Гарри. На этом разговоры прекратились. Ребята были немного напряжены, и лучшего занятия, чем бесцельное разглядывание пола и стен найти не смогли. Хотя смотреть вообще-то было абсолютно не на что. Все портреты отсюда к счастью уже убрали, но сами эти стены с облупившейся краской, которые когда-то были тёмно-зелёными…. Тут определённо нужен был ремонт. Впрочем, окружающая обстановка беспокоила сейчас ребят меньше всего.

Как заметил Поттер, больше всех волновался, как ни странно, Рон. Самого его больше волновало письмо, отправленное профессору Макгонагал. Гарри начинал писать его как официальный документ, но опыта в этом деле явно не хватало, поэтому закончить своё творение ему пришлось как обычное письмо. К тому же, времени как следует обдумать текст послания, не было. В общем, надеяться ему оставалось только на то, что профессор его поймёт.

— Вы готовы? — спросил Люпин, выходя спустя пару минут вместе с Тонкс в коридор, в котором стояли ребята. — Тогда спускаемся, — скомандовал он, получив в ответ кивки.

Как только все влезли в подвал, Тонкс запечатала вход и испарила лестницу. — Она будет только мешать, — пояснила она удивлённому Рону. — А теперь создайте по пузыреглотному заклинанию.

Это было уже что-то новое, даже для Гарри. Видя замешательство ребят, Люпин, достав небольшой пузырёк, с какой-то тёмно-синей жидкостью, пояснил: — это стеноукрепляющее зелье, на некоторое время оно укрепит здание так, что ему будут нестрашны даже самые сильные проклятия. Но им очень вредно дышать, так что придётся минутку постоять с пузырями.

Как только друзья выполнили указание, Люпин открыл пузырёк, и запустил в зелье каким-то заклинанием. Вся жидкость из него тут же разлетелась по помещению, и начала равномерно оседать на всё, что в нём было. Как заметил Гарри, это не только стены, пол, и потолок, но и его одежда. Уже через полминуты Тонкс создала заклинание, очищающее воздух, и по всей комнате пронёсся ветерок, который закрутил все примеси, содержавшиеся в воздухе, в маленький шарик, который она тут же испарила. После этого все присутствующие смогли убрать свои пузыри.

— Мы дадим немного форы, — сказал Люпин, — вы можете напасть первыми.

— Мы вступим в учебный бой после первого заклинания, пущенного с вашей стороны, — подтвердила Тонкс. — Если хотите прервать этот бой, просто выбросьте свою палочку.

Между тем народ распределился. Как-то так само собой получилось, что Гарри стоял напротив Рема. Тонкс встала напротив Гермионы, но между ними влез Рон. Недовольны были оба: Тонкс тем, что уже сейчас всё пошло не как она задумывала, а Рону не понравилось, что его противница так близко стоит, самому ему было б удобнее на дистанции чуть длиннее. Но особого выбора у него не было, необходимо было придерживаться плана, по которому надо было обеспечить Гермионе возможность наколдовать что-нибудь необычное.

Гарри не считал, что право первой атаки — такая уж фора. Среагировать и он, и его противник в любом случае успели бы. А вот по тому, как началась атака, можно сделать определённые выводы, и сориентироваться, какой тактики придерживаться во время боя. По настоящему такое право, в сложившейся ситуации, могло помочь только Рону. Гарри послал в сторону своих друзей кивок, но Рон знал, что начинать придётся именно ему. Видимо Тонкс с Люпином тоже это поняли, что было неудивительно — Уизли напрягся ещё сильнее, и это было заметно.

— Экспеллиармус! — Наконец выкрикнул Рон.

В то же время Тонкс ответила ему сразу двумя пущенными друг за другом проклятиями. Рону удалось увернуться, но Гарри этого уже не видел. В это же самое время, ему пришлось полностью переключить своё внимание на Люпина.

Для Гарри сражение началось с того, что он, как и собирался, запустил в Люпина помеховой порчей, а затем выставил защитное заклинание. Его оппонент ответил тем же, только вместо защиты он уклонялся.

"Перфиктус тоталус! Ступерфай!" — атаки Гарри, на первых секундах дуэли, не отличались особым разнообразием. Ему было как-то не до этого. Ещё до начала испытания он решил, что по возможности будет помогать друзьям. Сейчас же основной мыслью было — "Вот это реакция! Наверное это потому, что он оборотень". А как ещё было объяснить такую скорость. "Хмури что-то там говорил об успехах анимагов в дуэльном искусстве, может это распространяется на всех, у кого есть вторая сущность? А ведь оборотни не могут трансформироваться по своей воле, значит, их сущность действует на них куда сильнее. Хотя возможно здесь дело в чём-то другом". Проклятия и приёмы по их наиболее эффективному применению, используемые Поттером, хотя и считались среди авроров сравнительно несложными, в целом были весьма надёжны, но при всём этом — абсолютно бесполезны против бывшего учителя. "Левикорпус! Таранталлегра! Ну вот, опять увернулся".

Гарри заставил себя подумать. Вернее, думал он и так, но при этом всё шло как-то само по себе. Вот он посылает очередной обездвиживатель, уже зная, что Рем от него "уйдёт". Вот он уклоняется от какой-то вспышки, прилетевшей сбоку, притом даже не успев сообразить, что именно это было. Видимо что-то срикошетило от соседней компании. Пока что ни одного незнакомого проклятья использовано не было. "А это значит, решили пойти от простого к сложному" — промелькнула неприятная мысль. Неприятная потому, что автоматически напрашивался выход: — "самое сложное их ещё поджидает".

Уворачиваясь от очередной серии проклятий, которые с каждым разом становились все резче, Гарри крупным планом увидел своих друзей. Размеры подвальной комнаты в любом случае не позволили бы им отойти слишком далеко друг от друга, так что Рон стоял от него всего в каких-то там трёх шагах. Но в виду своей чрезвычайной занятости, только сейчас обратил внимание на то, что свой план Гермиона в жизнь так и не притворила. А сейчас они вдвоём с трудом отбиваются от атак Нимфадоры.

"И я сам не лучше", — подумал Гарри, когда его рука в последний момент отразила что-то опасное, причём почти автоматически. — "Даже не могу заставить Рема защищаться. Вон, уворачивается и всё тут". Это была почти правда, потому что Люпин крайне редко прибегал к блокам, пользуясь своей нечеловеческой скоростью.

— "Ничего, вот от этого — точно не увернешься" — подумал Гарри, запуская массовую помехову порчу. Заклинание отнимало много сил, зато вместо лучика, из его палочки вырвалось целое святящееся облачко, которое расширяясь в диаметре, понеслось к Люпину. Рем действительно не увернулся, он создал вокруг себя тоненькую прозрачную стенку, которая и остановила проклятие. При желании, научиться выставлять такую защиту мог даже первокурсник, она почти не требовала сил, и вообще, самое трудное в этом заклятии — движение палочкой. В ответ в Гарри был пущен обезоруживатель. Поттер взмахом палочки создал вокруг себя такую же защиту, как у Люпина, и теперь перед ним красовалась тоненькая прозрачная стенка. Обезоруживатель она остановила, но при этом по ней пошли волны.

Одно неуловимое движение Рема, и к Гарри на огромной скорости несётся по воздуху синий шар.

"Протего!" — привычным способом отреагировал Поттер, и странный шарик, от которого так и веяло холодом, растворив по пути остатки прозрачной стены, шумно разбился об Гаррин щит.

Мимо просвистело какое-то проклятие, но Гарри уже давно не задумывался над ерундой, вроде: "почему некоторые заклинания издают звуки, а некоторые нет? "

— Импедимента! Петрификус Тоталус! — Очень тихо проговорил Люпин.

"Примеряется под противника, и пробуем голос", — про себя оценил его действия Гарри — "Экспеллиармус! Протего!". "Опять промахнулся, зато защита выдержала обездвиживатель, который бывшему профессору удалось запустить с огромной силой. С палочки Люпина сорвалось ещё несколько вспышек, в этот раз совершенно беззвучно. Скорость дуэли снова возросла. "Какой там победить! Тут бы хотя бы продержаться!" — посетила Поттера невесёлая мысль.

Несмотря на все посетившие его соображения, Гарри не считал сражение совсем уж безнадёжным. Даже имел некоторые надежды на победу, хотя в данном поединке она была и не обязательна. — "Инсендио" — мысленно произнёс он, выпуская из палочки струю огня.

Как он успел заметить боковым зрением, у ребят дела шли не лучше. Рону в плечо попал сногсшибатель, но сознания он не потерял, вместо этого его отбросило и развернуло в воздухе. "Но это же точно был сногсшибатель, его должно было оглушить?" — успел удивиться Гарри. Тонкс тем временем отбила заклинание Гермионы в неё же, и пустила ей вдогонку огненный шар. "А вот в самый дальний угол она отошла зря, Нимфадора её и там достанет". Гермиона выставила гасящий барьер, который свёл действие огненного шара на нет. Блокировать ничего кроме проклятий, поражающих огнём, этот барьер не может, но Гермионе повезло: Нимфадора отвлеклась на мигом вскочившего Рона. Гарри решил, что он должно быть не отключился после сногсшибателя из-за стеноукрепляющего зелья, осевшего, в том числе, и у них на одеждах.

— Меняемся, — скомандовал Люпин.

Тонкс тут же развернулась, и обстреляла проклятиями Гарри, а Люпин также быстро переключился на ребят.

Надо сказать, Гарри даже стало немного обидно, что их противники закручивают сражение как хотят, и в отличие от них, даже выбирают с кем биться. Судя по тому, с каким упорством Уизли продолжал посылать проклятия в сторону Тонкс, Рон чувствовал то же самое. И это была его ошибка. Гермиона, оставшись без поддержки, пропустила сногсшибатель, который на этот раз подействовал, и, ойкнув, упала на пол без сознания. Больше ничем предупредить ребят о своей отключке она не смогла. Сама Тонкс, уворачиваясь от серии проклятий, пущенных Поттером, не заметила кандалоножных чар, очень удачно пущенных ей прямо под ноги Роном, и растянулась на полу. Порадоваться первым успехам Уизли не пришлось, потому что Люпин, определивший своим первоочередным противником именно его, попал в Рона проклятием, от которого он, крутясь и вращаясь, пролетел через пол залы, в конце концов встретившись со стенкой. Шансов, что он сам очухается после такого, практически не было, поэтому рассчитывать на помощь друзей, Гарри больше не приходилось. Улучив момент, он послал обездвиживатель в Тонкс, пытающуюся доползти до своей палочки, откатившейся при падении. Не получилось: Тонкс хотя и неуклюже, но всё-таки довольно резво перекатилась в сторону. А сам Гарри чуть не получил сногсшибателем в лоб от Люпина, который в довершение всего ещё и подходить к нему начал. Дистанция между ними итак была небольшая, Гарри даже начал опасаться, не хочет ли оборотень чисто физически его лягнуть. А что, его ещё перед этой "контрольной" предупреждали, что сражение будет максимально приближенным к реальному, а значит, довольно жёстким.

Гарри начал потихоньку пятиться. Нет, он не боялся пинка, и даже потихоньку просчитывал, что он будет делать в таком случае. Но в рукопашную Люпин бы точно победил, и притом, довольно быстро.

Обезоруживатель, прилетевший откуда-то сбоку, попал прямо в правую руку. Гарри не смог от этого защититься, и палочка с силой выпрыгнула из его ладони. Увернувшись от уже запущенного в него сногсшибателя, он выставил ладонь перед собой. Это означало только одно — учебный бой окончен. Напротив него свои палочки опустили Рем, и расколдовавшая себя Тонкс.

Мрачно отмечая про себя, что в аналогичной ситуации, но в реальном бою, второй шанс ему смог бы дать обычный нож, Гарри тут же подскочил к Рону. Сейчас он заметил, что мантию друга хорошенько подпалили с правой стороны. Но в целом, всё было в порядке. Тонкс тем временем направила палочку на Гермиону: — Энервейт! Гермиона дёрнулась, а затем медленно подняла голову и стала осматриваться. У неё был немного удивлённый взгляд, но она быстро приходила в себя. Люпин тем временем приводил в порядок Рона.

— Тебе придётся ещё потренироваться, — наконец сказала Тонкс.

— Знаю, — отозвался Гарри. — Рон, ты в порядке?

— В полном, — отозвался его друг. — Я бы не отказался ещё немного попрактиковаться.

— Рон! — Возмутилась Гермиона, — тебе придётся сначала подлечиться. Кто тебя вообще просил бросаться на летучий огонь!

— Ну, я ж не специально! Просто сообразить не успел, а он так напоминал кваффл. Я привык их ловить. И вообще, он же мне ничего плохого не сделал.

— Гарри, — негромко окликнул парня Люпин, пока Гермиона опять пыталась что-то втолковать Рону, — Хмури сказал, что задал тебе приготовить лечебные зелья. У тебя получилось их сварить?

— Я сварил только заживляющее, вроде пользоваться можно.

— Отлично, — сказал Люпин. — Подлечишь своих друзей сам. Противоожоговое для Рона мы тебе дадим.

Когда все уже поднялись по воссозданной лестнице вверх, Гарри задержал Тонкс в подвале и спросил, владеет ли она оклюменцией. Как бы Гарри не была противна наука о защите мыслей и эмоций от считывания, он отлично помнил совершенно искреннее замечание Снейпа: "Будет отбито вновь, и вновь, и вновь, пока ты не научишься держать свой рот закрытым, а мысли запертыми, Поттер!"

— Разумеется, — ответила Тонкс, — это ведь входит в обязательную программу подготовки авроров.

— А меня научить сможете, — оживился Гарри. Теперь, когда у него был Думбльдум, ему не составило бы труда убрать все ненужные мысли туда, и спокойно проводить тренировки по защите сознания.

— Я не могу, для этого нужен леглимент.

— Авроров этому не учат? — удивился Гарри. — Некоторые Упивающиеся этим владеют.

— Почему же, — сказала Тонкс, — учат. Только не всех.

Видя непонимающий взгляд Гарри, она пояснила: — На третьем курсе аврориата предметы даются на выбор: Леглименция, Анимагия там, или ещё что-нибудь.

— Ещё что-нибудь? — Переспросил Гарри.

— Ну да, специальные курсы. Некоторое время была мода на фехтование, затем на магловское огнестрельное оружие. Я например, была записана на развитие способностей метаморфа.

Гарри, поняв, что если он и постигнет когда-нибудь тонкости системы образования, через которую проходят авроры при обучении, то явно не скоро, вернулся к интересующим его вопросам: — В Ордене есть леглименты?

Есть. — Ответила Нимфадора, — Кингсли точно этим владеет. Но он всегда очень занят... А нам лучше поторопиться наверх. Если не вылечим Рона, миссис Уизли нас точно прибьёт.

Сосредоточенный на мыслях об Оклюменторах и Леглиментах, Гарри даже не сразу понял, что она сказала на счёт Рона.

В это же самое время Хмури, зашедший по делам к Минерве Макгонагал, лично передал ей в руки письмо:

Уважаемая Директор Макгонагал

Я узнал, что Вы так и не нашли преподавателя по ЗОТС в этом году, в связи с чем предлагаю вам свою кандидатуру. Естественно, мне придётся работать под чужим именем, но насколько я знаю, человека можно сделать неузнаваемым, даже не прибегая к незаконным зельям. С предметом я знаком. Что бы там не доказывал министру Думбльдор, некоторый опыт работы в этой области у меня имеется. Жду вашего ответа.

Кстати, менять внешность и выбираться из подполья мне всё равно придётся — не вижу другого выхода. Если при этом я буду работать, мне будет куда легче не привлекать внимания.

С уважением, Гарри Поттер.

Летние каникулы быстро подходили к концу. С тех пор как профессор Макгонагал известила Гарри о том, что он взят на работу, он снова стал внимательно следить за календарём. До начала учебного года оставалось чуть больше недели. Как и в прежние времена, хотелось, чтобы учебный год начался побыстрее. Конечно, Гарри очень неплохо жилось с друзьями, но это было, пока они жили здесь всей компанией. Через несколько дней после памятной совместной тренировки, Гермиона, сообщив, что её перед учебным годом захотели повидать родители, отправилась к себе домой. То же самое с родителями Рона. Решила ли миссис Уизли держаться поближе к сыну, или так надо было для пользы Ордена, но факт оставался фактом: половина семейства Уизли переехала в бывший дом Сириуса. В том числе и Джинни, с которой Гарри виделся только в столовой, во время еды. То, что они ни разу не пересекались в коридорах, было целиком заслугой Поттера. Дверь в свою комнату он всегда держал запертой, так что почти всегда было непонятно, там он или нет. Чтобы не попадаться ей на глаза, передвигался по собственному дому он в основном под прикрытием заклинания беззвучного шага и с плащом невидимкой. И как бы глупо всё это не было, Гарри просто не знал как себя вести, чтобы не обидеть её ещё сильнее, но в то же время не подпускать слишком близко. Надежда, что они ещё смогут встречаться после войны, у него была, хотя он и не знал, почему. Сколько лет ему придётся обучаться, чтобы стать бойцом, способным победить Вольдеморта, он не знал. И даже если он наконец станет таким бойцом, гарантий, что победит именно он, никто не давал. Сама Джинни попыток вызвать его на разговор, или ещё что-нибудь в этом роде, не предпринимала. Может быть чувствовала, что не стоит к нему сейчас подходить, а может у неё были по этому поводу свои соображения.

А ведь до этого ему так замечательно жилось. Взять хотя бы тот день, когда они с друзьями втроём взялись за приготовление необходимых зелий. Отвели одну пустующую комнату под лабораторию, и принялись варить разные составы сразу в пяти котлах. Это требовало большой сосредоточенности, и огромного внимания, но благодаря Гермионе, координирующей все их действия, ребята справились. А ведь когда-то Гарри и подумать не мог, что можно хорошо провести время за варкой зелья.

Впрочем, сейчас Гарри об этом не вспоминал. Он сидел в своей комнате, обложившись учебниками по трансфигурации, и с интересом производил на листочке бумаги необходимые для задуманного расчёты. Он задумал довольно необычный эксперимент, по сравнению с которым даже его недавние попытки самостоятельно научиться создавать одно из высших боевых проклятий, казались самым обычным делом. Кстати, сами эксперименты с высшей магией пришлось временно приостановить. След, оставленный Гарриным проклятьем на стене по-прежнему выделялся среди остальных. Внимания на него, к счастью, никто не обращал, но сам Поттер решил, что практиковать такую магию в таком маленьком помещении небезопасно, и занимался пока по другим пособиям. Надо сказать, там было что почитать. Как правило, большинство полученных знаний практиковались на следующий же день, на тренировке. Сами тренировки мало чем изменились с первых дней. Разве что Гарри стал довольно часто побеждать. Движения стали более отточенными. И, что немаловажно, он перестал уставать. Первые несколько дней занятий в режиме, установленном Аластором в этом плане были самыми сложными. Особенно четвёртый день. На тренировке парень ещё держался, но зато потом еле дошёл до своей комнаты. А потом стало намного легче. Сегодня он, например, даже не устал, вот и решил опробовать одну из своих идей.

"Всё-таки рассчитал!" — Подумал он, победно глядя на исписанный формулами кусок пергамента. Вычертив своей волшебной палочкой жутко сложное движение, Гарри произнёс магическую формулу заклинания. В воздухе перед ним появился металлический диск, радиусом примерно в два локтя, и абсолютно плоский. Повисев несколько секунд перед юношей, пластина, где-то с кулак толщиной, с соответствующим звуком грохнулась на пол.

"Немного не то", — прокомментировал про себя Гарри, взмахом палочки испарив своё творение.

На самом деле, несмотря на всю грандиозность планов, сама идея была относительно проста. Гарри уже освоил заклинания появления предметов из воздуха, а также недавно научился заставлять висеть предметы в воздухе, не поддерживая их своей магией. Просто подвешиваешь поднос на координаты места, и можешь на него хоть сам садиться. Он так и будет висеть, если не сломается, или пока кто-нибудь его не испарит. Но если в случае с подносом в книге описывалась готовое заклинание, то нужный взмах палочки для появления необходимого предмета и зависания его в воздухе ещё предстояло рассчитать. А Гарри пытался создать щит, который висел бы перед ним, и защищал от проклятий. Если бы ему это удалось, возможности открылись бы грандиозные. Ведь это было бы уже не какое-нибудь там заклятие, а физическая преграда, с совсем другими возможностями блокировки. И провисеть в воздухе такая защита могла бы несколько часов — что куда больше, чем требуется для любой дуэли.

Исправив в расчётах место, в котором он не был уверен, Гарри повторил свою попытку соединить заклинание трансфигурации щита с заклинанием "цепляния на координаты". Ещё одно движение палочкой, которое юный маг очень аккуратно выводил, потратив на это почти десять секунд, и перед ним, появился тот же щиток, что и в прошлый раз. Гарри немного подождал, но его творение продолжало висеть на том же месте. Тогда он хорошенько толкнул его рукой, — никакого эффекта не последовало. Это уже вселяло надежду, что вечер был потрачен не зря.

Гарри отошёл в противоположный конец комнаты, и направил на созданную им металлическую пластину палочку. Ему хотелось испытать получившийся щит побыстрее.

"Ступерфай!" — Мысленно сказал он. Из его палочки вылетел красный лучик, и беззвучно ударив по пластине, отдалённо напоминающей щит, исчез. На сам щиток это никак не повлияло, но радоваться было рано: как известно, сногсшибатель не действовал на предметы. Недаром новичкам его можно было отрабатывать только на людях.

"Экспеллиармус! Петрификус Тоталус!" — Когда заклинания ударили по металлической пластине, она только слегка завибрировала, издавая при этом тонкий, чуть слышный звон. Несложные проклятья пока никаких проблем с блокировкой у диска не вызывали.

"Редукто!"— Это заклинание использовалось для расталкивания твёрдых предметов, и, соответсвенно, для такого рода предмета было куда опаснее. "Щит" от этого переломился, и кусочки от него попадали на пол. "Эванеско!" — и их уже нет.

"Придётся хорошенько поработать над этим заклинанием в следующий раз", — решил Гарри, ложась спать. Завтра ожидался трудный день. Надо было подготовиться к уроку оклюменции, ради которого, как ему сообщили, Кингсли согласился пожертвовать своим выходным. То есть в голову ему будут пытаться влезть уже через день. Гарри не сомневался, что у Кингсли это получится.

Так закончился ещё один день. Гарри не удивился бы, если б узнал, что этим вечером не он один в доме Блэков изучал новые для себя заклинания. Но точно был бы ошарашен, если бы узнал, кто и чем именно занимается.

— Для начала неплохо, но ты должен попробовать ещё раз, — звучно проговорил Кингсли.

Долгожданное занятие оклюменцией наконец наступило. В честь этого сегодня у Гарри не было уже привычной ему тренировки. Так как имевшееся подвальное помещение явно не подходило для такого рода урока, Кингсли выбрал небольшую аудиторию, носившую гордое название — библиотека Блэков. Это была неплохо сохранившаяся комната, сравнительно светлая, по размерам сравнимая с личной комнатой Гарри. Из мебели, кроме журнального столика и пары стульев, здесь были только стеллажи с книгами. Гарри эта комната нравилась тем, что во время общей чистки в ней даже не пришлось ничего переделывать. Покрытие стен было конечно не первой свежести, но зато присутствие порядком надоевшей слизеринской символики, которой был пропитан весь дом, здесь практически не ощущалось. Даже книжные стеллажи тут были такие же, как в Хогвартсе.

Кингсли дал ему время приготовиться, и Гарри снова попытался очистить своё сознание. Вчера он прочитал про оклюменцию и лиглементацию всё, что нашёл в этой самой библиотеке. Информации, если учесть, что вся она для усвоения за один вечер и утро, набралось много, но вся она сводилась к уже знакомому общему принципу: Чтобы леглиментор не смог узнать ваши мысли и чувства, надо ни о чём не думать, и ни чего не чувствовать.

— Леглиментос, — тихо, но всё равно звучно проговорил Кингсли. Вслух заклинание было произнесено только чтобы предупредить Поттера, потому что опытный аврор постарался сделать действие заклинания максимально слабым. По его словам, на начальном этапе Гарри было необходимо освоить сам принцип защиты сознания, а потом у него получится противостоять и воздействиям посерьёзнее. Но у Гарри пока ничего не получалось. Ему было даже как-то неудобно перед учителем, который бился над ним уже больше часа.

До того, как по нему было выпущено заклинание, Гарри попытался максимально расслабиться, и представить себе это ничего. В той вчерашней книге говорилось, что каждый оклюмеист ищет оптимальный для себя способ очистки сознания сам. Однако с первой же секунды воздействия заклинания Кингсли, стало наглядно видно, какая у него получилась халтура. Гарри старался сохранять спокойствие. "Спокойствие и хладнокровность — это самое главное, они закрывают дополнительные возможности лиглиментору, пытающемуся просмотреть сознание, " — это Кингсли сказал ещё в начале занятия. Сейчас Гарри то чётко, то расплывчато, видел комнату, в которой они находились, всеми силами цепляясь за реальность. Это помогало. Спустя минуту Кингсли, видимо решив, что Гарри справляется, надавил на него чуть сильнее. В результате перед юношей снова поплыли образы. На этот раз, например, он снова стоял на берегу озера, а вокруг него скользили дементоры. В принципе, ничего из своих секретов он бы увидеть не смог, потому что до этого вырезал у себя из памяти все воспоминания, не предназначенные для посторонних, и переложил их в думбльдум. Как он это делал — отдельная история, но в любом случае, Гарри был очень доволен тем, что вообще освоился, и даже мысленно похвалил сам себя за то, что начинал с неважных воспоминаний, потому как пара моментов его жизни чуть не была безвозвратно утеряна.

Гарри очнулся на своём стуле. Кингсли, поняв, что у Поттера уже не получится вытолкнуть его из своего сознания, снял заклинание. Многочисленные уроки оклюменции не прошли зря — он научился не дёргаться сильно во время своих видений, в результате чего перестал постоянно падать на пол. К сожалению, пока что это было основным достижением.

— Молодец! ты отлично поработал, — похвалил его Кингсли. — На сегодня всё. Думаю, ещё несколько таких занятий, и ты смог бы освоить базовые навыки.

Гарри не видел никакой "отличной" работы, но всё равно кивнул аврору. Выложился он сегодня как следует. Кингсли тут же быстрым шагом покинул библиотеку. Гарри вышел следом, и неспеша направился в свою комнату. Поднявшись на свой этаж, молодой волшебник увидел, что его тут ждёт небольшой сюрприз. Дверь в его комнату была распахнута. Последнее время он её запирал, поэтому такое её положение показалось ему необычным. Но только зайдя в свою комнату, он понял, что сюрприз на самом деле был не только не небольшим, но и к тому же немного пугающим. Его Думбльдум — старинная каменная чаша с рунами, по-прежнему стоял на письменном столе. Там он его и оставлял. Не понравилось ему то, что внутри думбльдума явно кто-то находился.

— Коллопортус! — чётко произнёс он, направив заклинание на дверь. Та захлопнулась с такой силой, что на пол осыпалось несколько кусочков штукатурки.

Гарри с палочкой наизготовку, медленно подходил к думбльдуму. Он уже не знал, что и думать. В прошлый раз неизвестный уже оставлял на его столе записку, хотя Гарри и считал, что они с Гермионой находятся в абсолютно недоступном для чужаков месте. Сейчас в доме полно людей, и всем он доверяет, но кто-то всё-таки влез в его мысли. Это вызывало сильнейшее негодование. Как он припоминал, сборы на занятие по оклюменции прошли в спешке, и юный маг сильно сомневался на счёт того, не забыл ли он запереть дверь. Хотя это уже не важно. Настоящие друзья, да и просто воспитанные люди, без спросу в чужие мысли не полезут. Сейчас он увидит того, кто влез туда, куда ему соваться совсем не следовало. Ещё несколько шагов, и он у думбльдума. Внутри старинной каменной чаши, как её и положено, бурлила и переливалась серебристая смесь — не жидкость и не газ. В данный момент чаша показывала лодку, проплывающую по пещерному озеру. Вокруг плавали трупы, — инфери, являющиеся одной из ловушек пещеры. Впереди сидел Гарри, сразу за ним Думбльдор. И себя, и бывшего директора Поттер тут же узнал, хотя и не помнил, куда именно они тогда так плыли. В конце концов, он же сам вырезал из своей памяти все эти образы. Рядом с собой из думбльдума Гарри высмотрел ещё одну человеческую фигурку. Несмотря на очень маленький размер изображения, сразу бросающуюся в глаза. Одета она была, в отличие от них профессором, совсем не по погоде.

Засунув палочку в рукав, Гарри нагнулся над думбльдумом, и нырнул в него. Не узнать влезшего туда человека по этим огненно-рыжим волосам было невозможно. "Джинни! Вот кто туда влез!" Гарри от такого поворота событий на некоторое время перестал соображать, что же он делает. Секундой раньше у него была установка, достать того, кто вторгся в его воспоминания, оставленные на сохранение в думбльдуме. Её он и выполнял. Недолгое падение в неизвестность, и Гарри уже стоит на самом краю борта лодки, за спиной у Джинни. Ещё раз взглянув на девушку, слегка облокотившуюся на его воспоминание, Гарри ещё раз убедился, что это точно она. Джинни не заметила его появления. Ещё бы, на мире воспоминаний его присутствие никак не отразилось: ни малейшего движения воздуха, не переворота лодки, который в реальных условиях был бы неминуем, не последовало. Впрочем, оказавшись в собственных воспоминаниях, Гарри даже не стал оглядываться по сторонам. Тут же схватив сестру Рона под локоть, он вместе с ней вынырнул из этого места. Спустя секунду они оба уже находились в его комнате.

Гарри лишь потрясённо смотрел на Джинни. Не то чтобы он был в ярости, или к примеру напуган. Его просто шокировало. Джинни в это время осматривалась по сторонам. Вид у неё был такой, как будто она при этом ничего этого не видит. Развернувшись, и заметив прямо перед собой Гарри, и то, что он был в не совсем обычном состоянии, она растерянным голосом пробормотала — Извини, меня просто попросили занести тебе ту книгу, а тут... тут... я это задела, и меня засосало… там пророчество… это же всё очень опасно…

Её объяснение было сбивчивым, и Гарри, который даже сам себе не смог бы объяснить, что на него так сильно подействовало, смысла фразы так и не понял. Тем ни менее, он начал медленно приходить в себя, и задал более-менее осмысленный вопрос — Что ты там видела?

Собственный голос показался ему каким-то чужим.

Джинни ответила вопросом на вопрос: — Гарри… почему ты не рассказал мне про пророчество? я... увидела там... Думбльдор говорил..., — сбивчиво начала отвечать Джинни. Она медленно, но верно, начинала приходить в себя. Внезапно Гарри осознал, что понятия не имеет, о чём спросил девушку. Ведь сам он ничего этого не знает. Только помнит, что это жизненно важная информация, которую никто знать не должен, а она — в особенности.

— Уходи, — отчётливо, голосом, полностью лишённым эмоций, произнёс он, прерывая сбивчивые объяснения.

Опустив палочку в думбльдум, Гарри нанизал на неё все имевшиеся там воспоминания, и запустил их все к себе в голову. Его тут же пронзила острая боль. Проделывая эту операцию, Гарри подумал только о том, что это самый быстрый способ вернуть свою память, полностью проигнорировав то, что он же ещё и самый болезненный. Перед глазами тут же поплыли картинки — кусочки переложенной им информации:

Вот он снова пятикурсник Хогвартса, и снова находится в очень хорошо знакомом ему месте — кабинете директора. Его-то он в данный момент и крушил. Всего полчаса назад, или около того, погиб Сириус, его крёстный, человек, который всегда его понимал. Гарри испытывал невыносимую душевную боль от его потери, жутко злился на Думбльдора, и даже разворотил директорский кабинет сильнее, чем сам директор, во время стычки с аврорами. Но это не приносило никакого облегчения. Казалось, что всё плохое уже свершилось. И именно в тот вечер Думбльдор впервые рассказал ему о пророчестве, погубившем его родителей.

Всё это пролетело перед ним за какие-то мгновения, и сменилось следующей картинкой: находясь в гостях в Норе, Гарри сидел на диванчике в комнате близнецов Уизли, и пересказывал Рону с Гермионой текст пророчества.

Воспоминания сменяли друг друга в том порядке, в котором он их выкладывал. Следующим стал первый "урок" профессора Думбльдора, но воспоминание оборвалось, как только они с уважаемым профессором полезли в его думбльдум. Гарри, чтобы не перегружать полученный по завещанию от бывшего директора артефакт, скидывал в него только самые важные отрезки своей жизни, которые могли дать реальные зацепки, поэтому следующим, что он увидел, был отрывок воспоминаний профессора Слизхорна.

Следующим воспоминанием в хронологическом порядке, которого и старался придерживаться Гарри, была его попытка узнать у профессора Слизхорна что-нибудь о хоркруксах. Затем следующая попытка сделать то же самое, только с применением зелья удачи. Было очень странно видеть себя в мантии невидимке, пробегающего через гостиную Гриффиндора, и задевающего Джинни у самого входа. Видел он себя скорей всего оттого, что это были воспоминания, в которых он полностью находился под отцовской мантией, и отлично сам себя видел. Самым последним воспоминанием оказалось их с Думбльдором путешествие за хоркруксом.

Всё прекратилось так же быстро, как и началось. Как только все воспоминания заняли в памяти владельца свои исходные места, сильнейшая головная боль прекратилась, а самое главное, всё встало на свои места. Гарри стал ясно осознавать ситуацию.

"Я же наорал на Джинни!" — С ужасом припомнил он. Джинни всё ещё стояла у наглухо запечатанной Поттером двери, дёргая её за ручку. "Бедная Джинни, мне же все эти данные два года выкладывали, по крупинке, а ей за раз такое", — подумал Гарри, понимая, что чуть не натворил непоправимого. Последний раз у Джинни было такое состояние в конце её первого курса, когда они проделывали путь из тайной комнаты в учительскую. Тогда даже Гарри всерьёз боялся, что самое меньшее, что ей грозит — это исключение из школы, и лишение права колдовать и обучаться магии. Хотя тогда он прекрасно знал, что её околдовали. Что же чувствовала она сама, понимая, что именно с её помощью была открыта эта ужасная комната?

— Джинни подожди!

Хотел он этого или нет, теперь она узнала очень опасную информацию, и от этого не спрячешься и не убежишь. Она в такой же опасности, как и он с друзьями. Всё что он теперь может — попытаться защищать её.

Джинни медленно развернулась.

— Прости меня пожалуйста, — наконец сказал Гарри.

В тот вечер Джинни ещё долго сидела в его комнате. Просто спокойный разговор с ней доставлял Гарри удовольствие, вот только обсуждающиеся дела были далеко не радужными. И в целом сводились к общему вопросу, — "И что теперь делать?" Конечно, Поттера посещала блестящая идея, — "Джинни, а что, если тебе обо всём забыть?" Но Гарри уже тогда прекрасно понимал, как это всё бесполезно. Дело было не только в том, что каким бы способом Джинни всё не увидела, это теперь были и её воспоминания, и он не имел ни какого морального права ставить на них блокировку. Гарри, как бы он не продвинулся во владении боевой магией, не владел ни одним заклинанием модернизации памяти. Он собственные воспоминания только вчера перекладывать научился, и то, только один раз оставил их на сохранение, а вон какие последствия. Джинни, например, оказалось куда более посвящена в этой области. Так что в данном случае воспоминания Джинни могла изменить только она сама. Но как бы Гарри не расписывал последствия её выбора, Джинни наотрез отказалась что-то менять. Кто бы сомневался.

Впрочем, Гарри быстро смирился с мыслью, что она всё знает, и ни куда от этого не деться. Куда больше времени ушло, чтобы с этим свыкнуться. Затем он в общих чертах объяснил Джинни, что то, о чём она узнала, да и сам факт того, что она кое-что теперь знает, должен тщательно скрываться. Впрочем, Джинни и без него всё это прекрасно понимала. Она даже пообещала, что научится защищать своё сознание. Гарри очень сильно сомневался, что у неё это получится, но ничего не сказал.

Это вечер был первый за всю неделю, когда Гарри, наконец, оставшись один, не начинал ставить магические эксперименты, не пробовал воспроизвести ни одного заклинания, и даже не открыл ни одного учебника. Он просто лежал в кровати, вспоминая свои опыты по путешествию в чужие думбльдумы без спросу. И ещё, он вспоминал недавно сидевшую тут Джинни.

На следующий день Гарри чувствовал себя вполне счастливым, когда Джинни заглянула к нему на пару часиков. Вроде бы этого даже никто не заметил. По крайней мере, когда Гарри осторожно поинтересовался у Рона, посылал ли он Джинни вернуть его пособие, ничего подозрительного в ответ не услышал. Ну да, он её действительно уговорил занести этот учебник, и при этом Джинни никак не хотела туда идти, но видимо лень родилась намного раньше Рона, и он всё-таки уговорил её это сделать. Поттера, который и сам не знал, зачем ему понадобилось проверять подлинность слов Джинни, подробности не интересовали. Гарри выяснил, что она, по большому счёту, попала туда, куда попала, случайно.

В целом его сложившаяся ситуация вполне устраивала, но долго так продолжаться всё не могло. До начала учебного года времени оставалось всё меньше, и Гарри было просто необходимо срочно что-то сделать со своей внешностью. При том было решено, что меняться он будет кардинально, и об этом пока будут знать только Рон, Гермиона, и те, кто непосредственно поможет ему в этом деле.

Он, конечно, предполагал, что стать для всех другим человеком дело непростое, но даже представить не мог — насколько. Гарри, не придумав ничего получше, попытался потихоньку разузнать про изменения внешности у, как раз заехавших по своим делам, близнецов Уизли. Уж они-то, если и не разбираются в этом сами, то точно знают, кто сможет помочь. Кто ж знал, что эти приколисты соберут пол Ордена желающих помочь. Объявив совещание, все собравшиеся заперлись на кухне. Помимо братьев Уизли сюда проследовал Аластор Хмури, и профессор Макгонагал, вместе с какой-то незнакомой Гарри старушкой. Самое интересное, что на кухне и вправду проходило что-то вроде совещания. Маги определялись, какой будет новая внешность Гарри, а также обсуждали его имя и легенду. Ещё до начала этого собрания Гарри думал, что ему всё равно, что с ним будут делать, но очень быстро понял, как ошибался. Взять хотя бы предложение сделать его полностью лысым. Гарри был искренне рад, что оно не понравилось профессору Макгонагал. Близнецы с самым серьёзным видом обсуждали возможность замаскировать его под девушку. Гарри с нетерпением стал ожидать, когда же грозный профессор сделает им замечание за бессмысленную болтовню, самому ему их всё равно не заткнуть. К счастью Хмури взялся кратко, но весьма выразительно объяснить им, что для этого придётся переучить Гарри вести себя соответствующим образом. И любые магические средства, способные так изменить человека, легко обнаруживаются аврорами. Так что далеко выходить за рамки популярных магических косметических средств нельзя. "А если бы существовало такое средство, которое невозможно просечь, и время меня переучивать, так бы и сделали?" — возмущался про себя Гарри, крайне недовольный выбранной Шизоглазом мотивацией отказа.

— Мистер Хмури абсолютно прав, — подтвердила та самая пожилая дама, пришедшая вместе с его новым директором. Гарри так и не поинтересовался её именем, единственное, что он про неё понял — она отличный мастер по гриму. — Если он попытается прикинуться девушкой, или хотя бы стариком, только прикуёт к себе нежелательное внимание.

"Да, похоже, эти ребята и не думали шутить", — отметил про себя Гарри. К счастью для его, надо сказать, довольно крепких нервов, обсуждение плавно перетекло к тому, каким должно быть его лицо. Эта тема оказалась не настолько опасной, и через пол часа дебатов, Гарри уже готов был уснуть прямо здесь. Этого ему тоже не дали. Хмури, заметив, как парень облокотился, решил, что пришло самое время рассказать, что ему предстоит.

— Значит так, Гарри, — пробасил Аластор, — если мы не придумаем ничего получше, твоё новое имя Ричард Тонкс, и ты племянник нашей Нимфадоры. С ней я это уже обсуждал. Единственное, мы так и не решили, кем именно ты ей приходишься, и не определились с твоей предысторией. Но это дело ближайших дней. Легенда должна будет соответствовать твоей внешности. Главное, что ты сейчас должен сделать — это забыть на время о своём старом имени. Отныне ты Ричард Тонкс. Ясно?

— Да, — быстро ответил Гарри.

— И попробуй только отзовись на "Гарри", или тем более на оклик вроде "Эй Поттер!"

Тем временем, остальные обладатели древнего дома тоже не сидели без дела. Нет, о чём там совещаются на кухне, никто узнать даже не пытался. Последнее время такие небольшие собрания проходили довольно часто, и всем непосвященным было параллельно, что там обсуждается. Если они для чего-то понадобятся — их позовут. В данный момент из всех, находившихся в доме, не присутствовали на общем обсуждении сложившейся проблемы только Рон и Джинни. Рон в данный момент сидел у себя в комнате, пытаясь освоить одно из недавно найденных им тёмных заклятий. У него имелось твёрдое убеждение, что тёмная магия сильнее светлой, и раз уж они сражаются с тёмными магами, её надо освоить. Вот он и обучался потихоньку.

Гарри такой идеи друга не одобрял, он кое-что про такую магию уже знал. Как-то на досуге решив просмотреть именно такую литературу, он направился в библиотеку Блэков, и довольно быстро нашёл там то, что искал — книгу, посвящённую тёмной магии, применяемой в сражениях. Это был жутко старый том, закованный в металлическую оправу, потемневшую от времени. На обложке был очень тёмный выцветший рисунок, разобрать который Поттеру так и не удалось. Впрочем, его это тогда не очень-то волновало. Быстро открыв книгу где-то на середине, Гарри тут же с отвращением её захлопнул. Причиной этому послужило то, что изображения, имевшиеся на страницах старинного фолианта, сохранились куда лучше, а Гарри, слегка запамятовав, с чем имеет дело, не ожидал увидеть там так реалистично изображённого колдуна, разлетающегося на кусочки. Быстро совладав с собой и снова открыв книгу, Гарри, найдя в ней то же место, стал просматривать, что это за проклятие. На формулу проклятия, и схему его создания он тогда даже не взглянул, сразу перейдя к описанию:

...так же проклятие взрыва человека для правильного выполнения требует большой магической силы, иначе вашего недруга просто расколет, и может быть, из него вытекут кишки. Маги великого Ордена хранителей, существовавшего во времена первой войны с гоблинами, относили это заклинание к ритуальным, из-за его крайне сильного влияния на использующих его колдунов, и всячески пресекали его использование. Однако лично я могу заверить, что хотя это проклятие и повлияет на применившего его мага несколько сильнее, чем другие заклинания, отнесённые к тёмным, ничего страшного в нём нет. Оно лишь укрепляет человека, увеличивая его способности к тёмным искусствам в целом.

Гарри ещё долго просматривал эту книгу и, надо сказать, большинство увиденных им там проклятий были куда практичнее того, которое попалось ему первым. Но в тот день Гарри решил, что найдёт другой способ стать крутым магом, и впредь будет осваивать магию такого рода только по необходимости, если не останется другого выхода.

Рон отложил книгу. "Что-то сегодня не заладилось", — заключил он про себя. "В следующий раз доучу". Выбранное проклятие не получалось у него уже второй день, и как назло, никто из друзей не хотел ему в этом помочь. "И чего Гарри отказался потренироваться вместе со мной? Сам ведь последнее время учит боевую магию как сумасшедший. Вместе бы мы его мигом освоили. Не знай я Гарри, подумал бы, что он так боится тёмной магии", — невесело продолжал он свои рассуждения. Что там Поттер ему ответил? — "Такая магия сильно изменяет колдуна, а я хочу после всего остаться человеком, и тебе советую — учи пока другие проклятия". Вот этого Рон понять не мог — "Как будто то, что я применю какое-то там заклятие, сомнительного происхождения, навсегда сделает меня плохим. Не хочешь со мной заниматься, так бы и сказал". Рон конечно не обиделся из-за такой ерунды, но ему всё равно было неприятно. "А Гермиона? Естественно, она отказалась, но эта её фраза, во время их самой последней ссоры", — Рон немного напрягся, пытаясь вспомнить её дословно: "Я интересовалась этим в своё время, но можешь мне поверить, максимум, что нам стоит знать, это возможности, которые такая магия может открыть. Хорошо, что такими темпами ты её так и не освоишь!".

Рон, наверное, ещё долго бы оставался в той же полуседячей-полулежащей позе, если бы ход его мыслей не прервал уверенный стук в дверь.

— Войдите, — нехотя сказал он.

В комнату вошла Джинни. Заходила не торопясь, и даже немного важно, но Рон всё-таки заметил, что она бала чем-то очень довольна, и взволнована, хотя и старается ничего не показывать.

— Рон, мне надо сварить одно лекарственное зелье, ты не мог бы, наколдовать мне огонь, — спросила она.

— А что, больше некому? — ответил ей брат вопросом на вопрос. Ему было категорически неохота вставать.

— Все остальные внизу на совещании, остались только мы с тобой.

— Внизу? — Переспросил Рон, — где же тогда огонь разводить?

— У меня в комнате, — ответила Джинни. — Пошли.

Рон нехотя поднялся и поплёлся за ней. Как не крутись, Джинни от него не отстанет, пока он не сделает то, что ей нужно.

— Проходи, — сказала Джинни, когда они подошли к комнате, в которой её разместили. Комната девочек от комнаты, выделенной Рону, почти ничем не отличалась: стены, общий цвет которых теперь можно было охарактеризовать как серый, хотя раньше они такими без сомнения не были, два окна, тумбочка, и две кровати. Ничего лишнего.

— Вот здесь, и здесь, — указала она, — необходимо триста и четыреста пятьдесят градусов по Цельсию.

— Зачем тебе сразу два пламя, — удивился Рон.

— Потому что это зелье доходит на медленном огне, — вздохнув, пояснила Джинни.

— Что-то я не припомню лечебного зелья, с таким режимом приготовления, — пробормотал Рон.

Джинни такой поворот разговора явно пришёлся не по нраву. — Как будто ты их много знаешь, — подколола она братца. — А я, после того как Снейп оставил преподавание зелий, обнаружила у себя способности к этому предмету, — задумчиво добавила она.

Рон быстро развёл в комнате два небольших, абсолютно безопасных для комнаты, костра для приготовления зелий. Делать такие огни, практически любой температуры, мог любой первокурсник, проучившийся в школе больше двух месяцев. Притом, эту самую температуру в чём только не измеряли, но последнее столетие пытались выражать её в магловских единицах измерения. Джинни было бы куда проще и спокойнее сделать всё самой, но закон не позволял ей колдовать до совершеннолетия.

Сделав своё дело, Рон отправился на чердак. Джинни явно была в предвкушении чего-то, и теперь такое настроение передалось ему. Рон решил изловить там ещё парочку пауков, увеличить их, и попробовать выполнить это дурацкое проклятие ещё раз. "И попрактикуюсь, и этих жутких тварей будет поменьше", — решил он.

Примерно в это же время Гарри, жутко утомлённый собранием, вышел в прихожую.

— Поттер! — Окликнул его Шизоглаз.

— Да...

— Ну вот, я же ясно тебе говорил, не надо реагировать! — Тут же упрекнул его Аластор.

— Но сэр, мы же ещё не вышли, — попытался оправдаться парень.

— Наше подсознание, Гарри, это великая вещь, — принялся ворчать Хмури, — так просто, с одного раза ты не переучишься. А добираться до магазина близнецов тебе придётся прямо сейчас. Пока дождь не кончился, ты сможешь пройти прикрывшись обычным дорожным плащом.

Судя по всему, в данный момент Аластор смотрел прямо сквозь потолок. — А если ребята достанут...

— Достанем любого, — хором подтвердили близнецы.

— Так вот, — продолжил Аластор, — если они одолжат оборудование с соседствующего с их лавкой косметического салона, новое лицо у тебя будет уже сегодня. Так что сейчас аппарируем на Диагон аллею, недалеко от бывшего кафе Флориана, там безопаснее, и идём к их магазину. Ты идёшь отдельно, а мы тебя подстраховываем.

Все находившиеся в прихожей быстро переоделись в вещи, соответствующие погоде, стремительно покинули дом, и, наконец, дизаппарировали.

После изменения внешности Гарри так и не вернулся в свой дом, пожив оставшуюся пару дней в подсобке магазина близнецов. И надо сказать, несмотря на то, что это самое техническое помещение по уютности недалеко ушло от памятной ему коморки под лестницей, последние дни до выхода на работу он провёл, по его меркам, отлично. По крайней мере, отгулялся на свежем воздухе за все дни, безвылазно проведённые в собственном доме. Диагон аллея была уже не та, что раньше, больше половины магазинчиков были закрыты, некоторые из них — плотно заколочены. Людей было немного, и передвигались они, в основном, небольшими группами. Без многочисленных прохожих, главная улица казалась непривычно широкой. Когда-то давно, когда Гарри впервые очутился здесь с Хагридом, он пришёл в восторг от этого шумного места. Сейчас пустота Диагон аллеи навивала тоску каждый раз, когда он отправлялся погулять. По торговым рядам, пользуясь новой внешностью, он мог ходить без сопровождения, чем и занимался. Ему было необходимо, как он сам выразился "пообноситься", а главное, привыкнуть к своему внешнему виду. Хоть немного. Волосы ему перекрашивать не стали, но зато удлиннили раза в четыре. Положительным побочным эффектом после этого стало то, что они перестали топорщиться во все стороны, и вообще торчать. После изменения внешности он бы вообще мог считать себя вполне симпатичным, если бы не лицо. В зеркале он напоминал сам себе младшего Гойла, разве что слегка похудевшего. Красота ему, в сложившейся ситуации, конечно, была ни к чему, но Гарри казалось, что он будет слишком бросаться в глаза с таким лицом, абсолютно не сочетающимся с телом. Хотя, на невинный вопрос близнецов, как же, по его мнению, лицо должно сочетаться с телом, ответить Поттер так и не смог. Фигура у него оставалась всё таже, Аластор настоял на том, чтобы никакие изменения не стесняли его движений, и не мешали ему в случае магического поединка.

Сегодня же шёл последний день до его вступления в должность преподавателя, и Гарри последний раз отправился в свою подсобку, на прощальную презентацию хозяев магазина приколов. Кто-то из них, скорее всего Фред, хотя полной уверенности нет, "обрадовал" его тем, что сегодня на нём опробуют их лучшее творение, и это будет вместо их подарка на его день рождения. Самому Гарри было до лампочки, подарят они ему что или нет, уже завтра ему предстояло давать очень важные уроки всей школе, а он всё никак не мог выбрать свою линию поведения, в связи с чем бред в голову лез самый разнообразный. Вот, к примеру, обучит он всех ребят в Хогвартсе защитным заклинаниям и проклятиям. А ведь среди них полно потенциальных пожирателей смерти — вот и будут его ученики потом друг-дружку шпинять проклятиями. И чем лучше он их обучит, тем опаснее и ожесточённее будут драки. Одних обучать а других нет — тоже нельзя, до таких методов даже Амбридж не опускалась, а ведь смогла бы, даже если учесть, что ведьма из неё никудышная. А кому надо, всё равно обучатся.

Фред и Джордж выдали ему совсем новенький, немного необычного покроя дорожный плащ, и Гарри принялся его напяливать, по прежнему витая в своих мыслях. "С другой стороны — существует ведь учебная программа, по которой будет аттестовывать выпускников аттестационная комиссия, и меня даже потрудились посвятить в её содержание. Но по ЗОТС такая программа самая нечёткая из существующих. Особенно для старшекурсников. Кое в чём Снейп был прав — "тёмные искусства", как и защита от них, не стоят на месте. И в то же время, у выпускника со средним знанием защиты, по имеющимся нормам, такие же шансы защититься от среднего упивающегося смертью, как у того же среднего упивающегося расправиться со среднем аврором. То есть, только если здорово повезёт, и то вряд ли.

"Протего!" — Неожиданно сам для себя сработал Поттер, в последний момент отразив запущенный в него сногсшибатель. Фред, если верить надписи на его же свитере, растянулся на полу, сражённый собственным проклятием. Гарри вместе со своей палочкой тут же развернулся к Джорджу, который стоял напротив Гарри в такой же стойке с палочкой на изготовку и с таким же изумлённым видом, что и он сам.

— Эээ... Гарри, — наконец проговорил он, — ты что, нас не слушал? Мы же собирались продемонстрировать, как эта мантия держит проклятия.

— Аа... извините, — только и смог ответить Гарри, медленно отводя свою палочку.

— Энервейт! — Произнёс Джордж направляя палочку на своего брата-близнеца. Фред тут же очнулся.

— Извини, — ещё раз виновато повторил очнувшемуся Фреду Гарри, — я просто задумался.

— Хорошо же ты задумываешься, — восхитился Фред, если это конечно был он. Эти двое старались ничем не отличаться друг от друга.

— Я тут подумал, — внёс предложение Джордж, — может к нему предупреждение подвесить.

— Ага, небольшую такую табличку, — тут же поддержал его Фред.

— Что-то вроде: "Внимание! Задумчивый учитель".

— Или, например: "Осторожно, боец думать будет!" — Близнецы продолжали развивать свои блестящие идеи, и Гарри пришлось поторопиться их от этого отвлечь: — Ребята, а что это вообще за мантия? — Спросил он первое, что пришло в голову, и, тут же сообразив, что ему это только что объясняли, добавил: — никогда не видел такой плотной ткани.

— Ооо, — протянул один из братьев, которого Гарри про себя обозначил как "Фред" — это ликрит.

В тканях, а тем более тканях определённо не магловского происхождения Гарри не разбирался. Собственно, никто от него этого и не ожидал. Близнецы на перебой кинулись рассказывать о свойствах своего плаща, да и ликрита в целом.

— Он даже не рвётся.

— И не прожигается.

— По прочности уступит только кожи дракона.

— Вот только на кожу дракона заклинаний не наложишь, а на ликритные волокна — сколько угодно.

— По крайней мере можно было, пока мы с братцем не напичкали её заклятиями под завязку.

— И не прополоскали в кое-каком зелье.

Судя по отрывкам речей весёлых братьев, эта мантия, немного странноватая на вид, но в целом, ничем не выделяющаяся, была, на сегодняшний день, вершиной их творений. В отличие от их предыдущих изделий подобного рода, мантия не могла отражать практически никаких проклятий, и предназначалась в основном для их блокировки и ослабления. Но зато вся защитная магия в ней не расходовалась после её первого же использования по назначению. Да и вообще, помимо возможности многоразового использования, такая одёжка обладала массой полезных свойств, вроде огнестойкости и непромокаемости. Предстояло только последнее испытание, оно же — демонстрация их последнего шедевра.

— Гарри, я сейчас пошлю в тебя несколько проклятий, — предупредил его Фред, осторожно направив на Поттера свою палочку. Гарри только кивнул в ответ.

— Отлично, — снова оживился Фред, — Ступерфай!

Когда красный лучик, выпущенный из палочки Фреда, настиг его, Гарри почувствовал лёгкий точёк. Общее ощущение было таким, как будто его чем-то не больно шибанули по голове, и при этом, что-то там внутри него щёлкнуло. Он даже моргнул, но быстро пришёл в себя.

— На самом деле, сногсшибатели могут быть и посильнее, — комментировал отошедший в сторонку Джордж, — но согласись, удар она держит неплохо.

— Диффиндо! — Снова чётко пробормотал Фред. Никакого эффекта не последовало!

— Риктусемпра! — снова послал заклятие он же, заранее отшагивая в сторону. Слабенькое заклинание щекотки отразилось обратно.

— Второй такой пока нет, — продолжал хвастаться Джордж.

— Не блокирует разве что высшую магию, — подтвердил Фред, — и против непростительных проклятий, к сожалению, никак не поможет.

— Зато всё остальное...

— Её наверное было жутко дорого изготовить, — задумчиво пробормотал Гарри.

— Даже не вздумай отказываться, — последовал мгновенный ответ.

— Это для твоей же безопасности. Шизоглаз не стал бы нам помогать с этой разработкой, если бы она была обычным коммерческим проектом.

— Кстати, — сказал Джордж так, как будто только что об этом вспомнил, — тебе ещё полагаются ботинки лёгкости.

— Это уже лично от нас, — продолжил его речь Фред, уже доставая из какой-то коробки заранее заготовленные зимние ботинки.

— А я в них не улечу? — Пошутил Гарри, хотя, зная близнецов, мог бы этого не делать.

— Конечно не улетишь, о чём разговор, — тут же принялся убеждать его Фред.

— Разве что потолок на радостях протаранишь, — продолжил Джордж.

— Да, пожалуй, — согласился Фред, — они получились довольно чувствительные. Двухметровый заборчик перепрыгнуть, если он конечно не заколдован от этого, в них можно запросто, и приземляться в них мягко. Но бегать в таких широкими шагами — это нечто. И уж точно не похоже на бег.

— Ну, чего встал, — окликнул Поттера Джордж, — собирайся быстрее, и возвращайся сюда. Тебе сейчас ещё в Хогвартс переправляться. Забыл? Ты сегодня обязан быть на праздничном ужине. Сегодня ж начало учёбы.

"Ну вот", — немного взволнованно рассуждал Гарри, — "Свершилось! Я Преподаватель ЗОТС".

Он снова сидел в главном зале, в этот раз — за столом преподавателей, и абсолютно не чувствовал усталости, несмотря на то что сегодня с утра ему пришлось как следует побегать. И демонстрация, устроенная близнецами, была наименьшей из бед. Не так страшен был и сам переезд — подумаешь, аппарировал в Хогсмид и немного прошёлся пешком. А вот переселение в его личные апартаменты отняло кучу сил. Гарри не знал как так получилось, но после профессора Снейпа, там не осталось никакой мебели. "Не с собой же он всё унёс" — до сих пор задавался вопросом Гарри, прекрасно помнивший, как доблестный преподаватель покидал замок. "Не мог же он в самом деле жить вообще без мебели" — приходила другая мысль. Конечно, умелому волшебнику вполне по силам каждый раз трансфигурировать себе новую мебель, а потом убирать её за собой, или ждать, пока она сама развалится, но Гарри не очень то верил, что в такой обстановке захочет жить какой-нибудь серьёзный колдун, кроме, разве что, любителей чего-нибудь необычного, или, в крайнем случае, какого-нибудь искателя приключений. И уж точно он не мог представить в этой роли Снейпа. Оставалось только констатировать факт: обустройства никакого, зато стеночка и потолочек поразительно напоминают слизеринскую гостиную по раскраске. "Но это уж, видимо везение у меня такое" — решил Гарри, — "всё время жить в чисто слизеринских хоромах". Он, конечно, наколдовал себе вполне приличную прикроватную тумбу, и ещё то, что можно бы было назвать — "раскладушка с пологом". Быстро разобрав свои вещи, он с чувством выполненного долга отправился на праздничный ужин. Единственное о чём он в тот момент думал — что если Макгонагал вдруг зайдёт к нему, посмотеть, как он обустроился, ему будет жутко неудобно перед ней, как перед бывшим учитилем трансфигурации.

Гарри отогнал все дневные воспоминания. Оказывается, пока он раздумывал обо всём этом, закончилась песня распределяющей шляпы, и уже подходило к концу само распределение. Как бы сильно его сегодня не вымотали, Гарри был немного напряжён. Если и можно привыкнуть к тому, что на тебя все пялятся, то видимо не так быстро. Ученики пытались понять, что за человек будет у них вести ЗОТС, и время от времени поглядывали на него, о чём-то переговариваясь. А это ведь почти пятьсот человек.

Гарри тоже принялся внимательно оглядывать зал, начиная со стола Гриффиндорцев. Рон и Гермиона тихонько о чём то переговаривались, время от времени бросая на него косые взгляды. В их задачу входило делать вид, что они ничего не знают о новом профессоре Хогвартса, с чем они успешно справлялись. Дин Томас и Симус Филлиган тоже вели оживлённую беседу за столом, время от времени расспрашивая о чём-то других Гриффиндорцев, сидящих неподалёку от них. Гарри решил не задерживать взгляд на своей бывшей группе, мало ли кто какие выводы сделает. Чуть дальше за столом, с грустным видом сидела Джинни. Всё что ей должны были передать о нём, было: "Гарри уехал далеко, на долго, и не стоит пытаться с ним связаться". Что удивило Гарри — она сидела одна. То есть рядом было полно народу, но она ни с кем не разговаривала. Ещё с четвёртого курса Гарри знал, что девчонка поодиночке — явление, которое хотя и существует в природе, встречается крайне редко. "И кто это умудрился её так расстроить?" — только и успел он подумать, тут же обругав себя за то, что даже не попрощался с ней. Джинни, хотя и казалась витавшей где-то в своих мыслях, оглянулась на преподавательский стол, как будто почувствовав направленный на неё взгляд. Поттер, а с этого дня для всех — профессор Тонкс, поспешно развернулся к столу Слизеринцев, попутно соображая, как он сам для всех выглядит со стороны. А как он выглядит, он прекрасно знал: хмурый, нескладный тип, который к тому же так толком и не поговорил ни с одним из преподавателей. Разве что познакомился с новым учителем трансфигурации — очень загорелым молодым человеком с русыми волосами. Видимо Макгонагал было не по силам совмещать директорский пост и должность преподавателя. Но хорошенько поболтать с новичком у новоявленного профессора Тонкс тоже не получилось. Оба юноши не были настроены на разговор, хотя и показались друг дружке какими-то необычными. В одном Гарри был уверен точно — новый учебный год в Хогвартсе не обойдётся без сюрпризов.

Ричард Тонкс уже успел порадоваться, что до выходных, на своей параллели, да и в целом у старшекурсников ничего вести не придётся. Некоторый опыт по обучению студентов у него уже был, всё-таки "Армия Думбльдора" многому научила своих членов, а он, как её руководитель, получил особенные навыки. Но тогда всё было по-другому: в те времена Ричард общался с учениками на равных, и самое главное, посещение было добровольным. Сейчас же, хотя его предмет и выступал как наиболее важный, очень уж неспокойное время, далеко не все студенты задавались целью прилежно его изучать, и стараться на его уроках изо всех сил. Первыми у него сегодня были первокурсники. Но с этими ребятами всё просто. Для них здесь всё новое. Они палочку то правильно держать только через месяц научатся. Дал им немного теории, и отпустил. Правда они и от такого объёма материала чуть не взвыли.

Вторым уроком у него были третьекурсники — совместная группа Слизерина и Хаффльпафа. Ричард планировал быстренько разузнать у них, что они уже прошли, а там, уже в зависимости от результатов, прочитать нужную лекцию. Главная надежда была на то, что пособия по защите, которые Макгонагал вносила летом список необходимых для обучения в Хогвартсе учебников, соответствуют курсу, который ему придётся вычитывать. С другой стороны, кто у них был преподавателем защиты до него? Амбридж и Снейп. И если с профессором Амбридж всё более-менее ясно, то Снейп мог попытаться обучить вверенных ему, тогда ещё — второкурсников, чему угодно. В связи с этим перед профессором Тонкс стоял логичный вопрос, — что же они умеют? Но с самого начала всё пошло не так, как планировалось. То ли он неправильно поставил перед учениками вопрос, может они его не так поняли, то ли у них в голове была полная каша, а может просто сами ученики не спешили разъяснить для него ситуацию, — результат опроса был плачевный. Новоявленный Ричард в течение первых десяти минут урока, после знакомства с классом, только ещё больше запутывался. Эти могут выполнить щитовые чары, те о них разве что слышали, хотя учатся все вместе. Одно они все знают, другое для них — непроходимые дебри, и это притом, что обе ниже перечисленные темы неотделимо связаны между собой. При всём этом сначала на его вопрос отвечать никто не пожелал, а когда он стал выборочно спрашивать учеников, в дискуссию быстро втянулся весь класс. Пришлось напомнить им о дисциплине. После всего этого Гарри решил пока не мучиться, и попросил их написать небольшую работу на подобии доклада, в которой попросил их указать: какими заклинаниями владеют, какие знают, знают ли они что-нибудь об опасных магических существах, тварях, и проходили ли они кого-нибудь из них. Для уроков защиты такое задание было не самым обыденным. Но студентам пришлось браться за перо, и к концу урока они поздавали свои работы.

После этого не очень удачного урока, Ричард поспешил на обед, после которого, надо же такому случиться, должен был вести второй урок у той же группы: Слизерин, Хаффлпаф, — третий курс. На него-то в данный момент Тонкс и направлялся. Он уже успел наскоро просмотреть несколько только что написанных работ, на основании чего сделал необходимые выводы, и хорошенько продумал план урока. Ричард уже подходил к коридору, напрямую выводящему к его кабинету, как его окликнули.

— Профессор Тонкс!

Перед ним стоял какой-то слизеринец, кажется как раз из его группы.

— Можно задать вам один вопрос? Это... касается вашего предмета, — как-то несмело спросил слизеринец.

"Как будто после урока нельзя спросить!" — подумалось Ричарду. — Конечно, спрашивайте, — тут же ответил он вслух.

— Профессор, не могли бы вы сказать, ээ..., что такое Инфери?

— Интересно. Для чего это Вам, молодой человек? — Надо сказать, Ричарду было не просто интересно, а очень даже интересно, какое слизеринской "малявке" дело до такой сложной тёмной магии. И самое главное, почему этот вопрос был задан именно ему, практически незнакомому профессору. Ведь при желании в Хогвартсе можно было найти куда более надёжные источники.

— Разве мы не будем их проходить? — тут же спросил мальчик. Пожалуй, слишком удивлённо.

— По программе, инфери изучаются на шестом курсе. Ходят слухи, что скоро в Хогвартс министерством будет направлена рекомендация, по которой количество учебных часов увеличится. В этом случае, такой материал будут проходить ещё и пятые курсы. Но это только предположения, а у вас не менее важная программа. — Без запинки отчеканил ему Ричард.

— Но сэр, а что, если на нас нападут эти самые инфери?

— От этого никто не застрахован, — только и сказал Профессор, собираясь, наконец, добраться до своего кабинета.

— Но тогда мы погибнем, не зная, как от них защититься, — констатировал факт слизеринец. Имя своего собеседника Ричард пока не запомнил, не до того было. А паренёк по ходу был хитрый. Когда их разговор только начинался, было такое чувство, что ему очень неудобно спрашивать о таких вещах, зато сейчас этой самой неловкости — не в одном глазу. Непонятно только, зачем ему это всё надо. "Тоже мне, жутко секретная информация. В библиотеке это всё есть!"

— Трупы, поднятые с помощью тёмной магией на ноги, зовутся инфери, — нехотя ответил Ричард. — При этом на них действуют не все боевые заклинания, с успехом применяемые против человека. Главное при встрече с ними, не растеряться. Любой с вашего курса в состоянии справится с инфери один на один, если не испугается. Когда страх сковывает движения мага, любое изученное им проклятие будет бесполезно. Он просто не сможет его применить. И кстати, мы уже опаздываем на занятие.

В класс он влетел вслед за задержавшим его учеником, когда урок уже начался. Все тут же утихомирились. Пройдя за учительский стол, Ричард начал свою речь, посвящённую материалу, который они должны будут усвоить в этом году.

— В прошлом году вы освоили некоторые заклинания, которые могут быть использованы на дуэли магов. Попрошу их не забывать, потому что даже такое простенькое проклятие, как обезоруживающее, очень популярно в магических боях даже среди опытных волшебников, владеющих высшей магией. И хотя самый опасный противник, с которым может столкнуться человек, это другой, враждебно настроенный человек, очень важно уметь защищаться от тёмных существ. Рано или поздно, вы с ними всё равно столкнётесь. Для того чтобы обезвредить попавшееся вам существо, необходимо знать, что оно собой представляет, как воздействует на человека, и в чём его слабое место. Этому и будет посвящён этот...

Во время его объяснения ученики вели себя тихо, не в пример предыдущему уроку. Ричард уже развернулся к доске, чтобы написать тему урока, как вдруг за его спиной что-то промелькнуло. "Заклинание!" Выхватывая палочку, Ричард сделал плавный, но очень быстрый разворот с шагом в сторону, попутно отмечая, что в аудитории стало немного светлее. Заклинание предназначалось не ему, это он как-то сразу почувствовал, но оценить, куда именно метили, ему удалось, только после разворота. Одна из плотных штор, наполовину закрывавшая окно, слетела вниз. За ней оказалась только что открытая клетка набитая корнуэлльскими эльфейками. Почувствовав свободу эти резвые, летучие, существа вмиг вылетели из клетки, грозя разлететься по кабинету, разнося его в пух и прах. Это обеспечивало полный срыв урока.

"Откуда здесь эльфейки? Когда их успели пронести?", — быстро проносилось у Ричарда в голове.

Девочки, не дожидаясь, пока корнуэлльские эльфейки повыдирают им волосы, или устроят чернильный дождик, дружно подняли визг. Профессору Тонкс ничего не оставалось делать, как срочно принимать меры, пока не стало слишком поздно. Ричард запустил массовую помехову порчу в самое скопление этих летучих тварей. "Пожалуй, зря я так громко выкрикнул магическую формулу. Хотя, эффект в любом случае был бы тот же". Ричард буквально прочувствовал, как его палочка с силой выпустила жёлтое облачко, под действие которого мигом попали не только почти все эльфейки, но ещё и добрая половина учеников — всё, что оказалось в зоне действия проклятия. Одно меткое замораживающее проклятие, посланное следом, и самая последняя эльфейка, очевидно, самая ловкая, замерла в той позе, в которой она была настигнута.

— Ассио все эльфейки, Ассио клетка! — Сказал он достаточно громко, что бы его голос был слышен в том числе и нескольким слизеринцам, по-видимому, решившим, что здесь им больше делать нечего.

— Эй, ребята, вы куда-то собрались? — Уже напрямую Ричард обратился к студентам, застывшим в дверях, поспешно запихивая эльфеек обратно в клетку. Действие порчи должно было закончиться с секунды на секунду. — Судя по расписанию, урок заканчивается ещё не скоро. Сядьте все по своим местам.

Закончив с запихиванием эльфеек, Ричард призвал к себе тряпку, которой была накрыта клетка. В темноте эти твари не шумели.

— Если вы испугались вот этого, — Тонкс указал на прикрытую клетку, — то возможно, вам следует заранее отказаться от такого предмета, как уход за магическими существами. Предупреждаю сразу, уход за существами необходим для возможности обучения на очень многие магические специальности!

С этими словами Тонкс проходил между рядов, снимая заклинанием Фините Инкантатем своё проклятие с учеников, у которых оно ещё не сошло само по себе, и потихоньку осматривая, не причинил ли он своими действиями кому вреда. Вообще-то заклинание было не опасным, но мало ли что. Несмотря на свою речь, главной целью которой было пристыдить студентов, Ричард понимал, что на самом деле студенты либо спрогнозировали хаос, и спешили заранее "улизнуть" с урока, либо испугались слишком решительных действий самого профессора.

— А теперь скажите, кто это сделал, — требовательно спросил Ричард, вернувшись за свою стойку. В группе восстановилась идеальная тишина. Признаваться никто не торопился. — Ладно... Встаньте все.

Класс молча поднялся. В принципе, искать нарушителя профессору Тонкс не хотелось, однако он прекрасно помнил, каким погромом могла обернуться эта невинная шуточка, и было необходимо как-то пресечь такую самодеятельность.

— Повторяю, кто это сделал? — Повторил он уже вставшей группе.

В ответ — гробовая тишина. Ричард принялся внимательно вглядываться в каждого присутствующего. Одна из слизеринок чуть заметно кивнула на стоящего впереди него парня. А стоял перед ней тот самый мальчик, интересовавшийся инфери. "Но это не может быть он, заклинание вообще со стороны хаффлпафцев летело!" А затем она же скосила глаза в сторону стоявшего за задней партой хаффлпафца. "А вот это уже больше похоже на правду". Ричард присмотрелся к стоящему в конце кабинета студенту. Выражение лица вроде такое же, как у всех. Немного напряжён, но зато полностью солидарен с общей мыслью класса, — "когда же этот идиотизм кончится?" Зато руки выдавали его с головой — на них виднелось несколько характерных неглубоких царапин. У Ричарда, в то время ещё Гарри, у самого были такие, появились после того, как он с друзьями загонял на втором курсе разбушевавшихся корнуэлльских эльфеек в клетку.

Быстро пройдя по классу и не заметив на руках у других хаффлпафцев не одного такого пореза, Ричард посмотрел виновнику происшествия прямо в глаза. "Нет, вот что за наглая молодёжь пошла", — подумалось ему, — "стоит, как ни в чём не бывало". Резко развернувшись, он прошествовал мимо ряда слизеринцев. С руками у них вроде всё было в порядке, Ричард не смог бы сказать это с полной уверенностью, но считал, что если ещё кто-нибудь участвовал в этой затеи, это бы бросалось в глаза. Интересующий его в данный момент слизеринец стоял в непринуждённой позе, держа руки за спиной.

— Покажите руки, — потребовал Ричард. Сначала он хотел сделать из сложившейся ситуации небольшой спектакль, попросив показать руки притворно-ласковым голоском, но вовремя одёрнул себя, вспомнив, что ему это не к чему, и если уж менять свои привычки и методы, то не на такие.

— Ээ... Что? — Переспросил мальчик.

Не вдаваясь в размышления относительно того, действительно ли его распоряжение было для слизеринца настолько неожиданным, Ричард, пользуясь своим ростом, заглянул парню за спину, и увидел там то, что искал.

— Итак, — снова объявил профессор, тут же вернувшись на своё исходное место. — Я попрошу тех, кто непосредственно в этом участвовал, зайти сегодня ко мне в кабинет к шести часам, на отработку.

— Те, кого я имею в виду — знают, — счёл нужным пояснить он, немного подумав. Хотя, можно было смело утверждать, что знают не только те, кто в этом участвовал, но и вообще большая часть класса, если вообще не все. — А сейчас, — продолжил Ричард свою речь, — раз уж вы вспомнили про корнуэлльских эльфеек, дальнейшая часть занятия будет посвящена им.

В воздух тут же взметнулась несколько рук. "Амбридж постаралась", — отметил про себя Тонкс, — "вон как аккуратно руки тянут, её школа. А вообще удобно". Слизеринка, заложившая товарища по факультету, и того хаффлпафца, тоже важно подняла руку. Ричард прекрасно знал, что вызвало такую реакцию. Кому охота проходить существ, с которыми способен справится даже подросток-маггл. Тем более что от встречи с этими вредными, но в целом, безопасными тварями, ещё никто не погибал.

— Уверен, — чуть громче продолжил профессор Тонкс, — что вы все, если даже и не проходили их, знаете, что с ними делать. Тем не менее, если, к примеру, не очень умелый колдун захочет навести переполох, он может наловить достаточное количество эльфеек, и выпустить их в месте, порядок которого ему понадобилось потревожить. — Ричард не удержался, и немного выделил фразу "не очень умелый". — Должен предупредить, что при таком количестве, как сейчас, они способны за пару минут привести этот кабинет в состояние полного хаоса. Это не преувеличение, можете мне поверить.

Практиковаться сразу на всех имеющихся эльфейках было нецелесообразно, поэтому Ричард быстро создал клетку, и отсадил туда нескольких эльфеек. Создание клетки для совы было одним из контрольных тестов у Макгонагал на трансфигурации, поэтому выполнение клетки удалось с особым изяществом, чему Ричард про себя порадовался. Последнее время перед ним стояли довольно сложные задачи, так что он даже немного отвык оттого, что может так легко создавать аккуратные предметы.

— Вопросы есть? — Осведомился он, на всякий случай. Ни одной поднятой руки больше не было. — Отлично! Тогда уберите со столов всё лишнее, вам понадобятся только ваши палочки. Будете по очереди обезвреживать этих эльфеек, — он указал на только что созданную клетку, — и загонять их обратно.

Почувствовав приближающуюся практику, класс оживился, хотя особого энтузиазма никто не испытывал.

— Отойдите все к тому углу, — распорядился Тонкс. — На самом деле, это будет неплохое упражнение на скорость и меткость. Задача того, кого я вызову — как можно быстрее разобраться с эльфейками. Если это не удастся сделать в первые секунды, и они разлетятся по всему классу, то есть подлетят к нам, — сам профессор в это время встал в конец аудитории, рядом со студентами, — вы все будете их замораживать. Но только замораживать! Это задание не на силу и разнообразие проклятий.

Вспомнив аналогичный урок у профессора Локхарта, Ричард на всякий случай потихоньку наложил на окна заклятие неразбиваемости. Но это оказалось излишним. Сначала он вызвал первую по списку, и, похоже, давно привыкшую к этому ученицу. Она неплохо справилась, упустив только одну эльфейку, в которую со стороны учеников тут же понеслись несколько лучей. Первым попал Ричард, но студентов это только раззадоривало, большинству из них хотелось победить учителя в этом негласном поединке. После того, как эльфейки были помещены обратно в клетку и разморожены, Тонкс вызвал следующего. Тот видимо немного растерялся, когда эльфейки резко вылетели из клетки, и упустил почти всех. Зато остальные ученики с удовольствием накрыли их заклятиями. Затем вышел парень, который так никого и не упустил. Вскоре ученики начали вызываться попрактиковаться сами, и молодому профессору оставалось только следить, чтобы кто-нибудь особо умный не выходил дважды. Обстановка полностью разрядилась, и в целом ребята стали чувствовать себя в кабинете, ещё хранившем мрачность после предыдущего владельца, куда увереннее. Это было хорошо заметно хотя бы по тому, что некоторые оригиналы умудрялись замораживать эльфеек, буквально не давая им вырваться из-за решёток. Особенно отличались провинившиеся — они давали эльфийкам фору, но всё равно всех их подмораживали. "Видимо натренировались, пока ловили этих «красавиц»", — решил про себя Ричард, — "хотя, эльфейки тоже какие-то выдохшиеся". В любом случае, до конца урока оставалось уже совсем мало времени, количество желающих попрактиковаться не убавлялось, а самому ему в голову пришла неплохая идея.

"Алохомора", — незаметно запустил он заклинание в благополучно забытую клетку. Всё что в ней было, со свежими силами вырвалось на свободу. Что тут началось! Правда, так же быстро и закончилось. Разогретые студенты в пять секунд переморозили всех эльфеек, сгоряча зацепив при этом кого-то своего, но сразу же расколдовав его обратно. На этом Ричард был вынужден закончить свой урок. Что не говори, а защита от сил зла была его коньком. Следя за действиями студентов, и отвечая на их вопросы, он и сам не заметил, как пролетело время. И, хотя он и добавлял ученикам только по одному баллу за особенно удачно посланные заклятия или успешное попадание сразу по нескольким мишеням, к своему выходу из класса студенты добились того, что на счетах обоих факультетов прибавилось примерно по пятнадцать очков. А Гарри почувствовал, что ученики стали к нему относиться куда лучше, хотя и не знал, почему ему так показалось.

В дверь кабинета профессора Тонкс постучали. Было уже почти шесть вечера, и он поджидал провинившихся.

— Войдите.

Развернувшись, он ожидал увидеть двух ребят, но это были не они.

— Профессор Аккерли? — Удивился Ричард, увидев преподавателя трансфигурации.

— Здравствуйте, профессор Тонкс, — не спеша проговорил Аккерли, полностью проигнорировав изумление собеседника. Однако стоило ему переступить порог кабинета, как его бровь резко вскинулась вверх. Дело в том, что Ричард, вместо того, чтобы прибраться в комнате с помощью существующих для этого стандартных заклинаний, решил закрепить свои наработанные за лето навыки оживления макетов и статуэток. Так что теперь по его кабинету носились с тряпкой доспехи из соседнего коридора, приводя аудиторию в порядок. А за счёт звукового барьера слышно их было, только когда они двигали парты.

— Отличные оживляющие чары, — похвалил Аккерли, быстро справившись с удивлением, — вы неплохо справились бы на должности преподавателя трансфигурации.

Ричард не знал, что на это ответить, но это пока и не потребовалось. — Меня Джоном зовут, — добавил Аккерли, протянув руку для приветствия.

— Ричард, — представился Тонкс. — А на счёт трансфигурации, это вряд ли, защита мне всегда лучше давалась.

— Как и мне, — чуть растягивая слова, отозвался Джон, но когда я предложил свои услуги учителя нашей директрисе, выяснилось, что свободна только одна вакансия.

У Ричарда невольно зародился вопрос — "почему же он всё равно отправился работать в Хогвартс?" Тонкс решил пока не спрашивать ничего такого у парня, мнение о котором у него ещё не сформировалось, справедливо опасаясь получить какой-нибудь каверзный вопрос в ответ. Как бы не работали над легендой, по которой он стал Ричардом Тонкс, она всё ещё была сырой и с кучей "дырок". Не так-то просто стать совершенно другим человеком с другим прошлым. Джон тем временем продолжал: — Хотя, Вы наверняка знаете, какие слухи ходят о вашем месте. Неизвестно, сколько лет подряд здесь никто не держался больше года.

"Отчего же, очень даже известно", — рассуждал про себя Ричард, — "вот только подсчитывать лень". Вслух же он ответил, что ему будет жаль расставаться со школой, если и его постигнет та же участь.

— Вам понравилось преподавать? — Казалось, профессор был здорово удивлён этому заявлению, хотя и держался невозмутимо. А между тем, Ричарду действительно здесь понравилось. Когда-то у него было желание стать аврором. Одним из этих отлично натренированных ребят, имеющих особые права на применение некоторых заклинаний и специализирующихся главным образом на поимке магов, оказавшихся вне закона, и при этом отказавшихся сдаться добровольно. Желание это постепенно стало улетучиваться, когда он познакомился с работой этих личностей поближе. Сами они, конечно, классные ребята, по крайней мере, те, кого он знает, но зато вынуждены подчиняться приказам, иногда — абсолютно дурацким. Вот Тонкс, например, могла бы побольше помогать Ордену, или хотя бы гоняться за нормальными Упивающимися смертью, а вместо этого, вынуждена днями напролёт, а иногда и по ночам, делать вид, что преследует Поттера. Другое дело работа здесь — объясняешь спокойненько подрастающему поколению какую-нибудь «муру», которая в будущем, возможно, поможет им спасти свою жизнь, подчиняешься только стоящей над тобой образовательной системе, и всегда в курсе сплетен. Места для экспериментов с заклинаниями — хоть отбавляй. Да и вообще, Ричарду это место было вторым домом. Самым любимым домом.

Вспомнив, что он, увлёкшись своими мыслями, слишком уж долго обдумывает ответ, Ричард как-то наивно переспросил: — А вам разве нет?

— Я не уверен, что теперь вообще смогу войти во вкус, — проговорил Джон. "Войти во вкус?" — выхватил часть фразы Ричард. Аккерли меж тем продолжал: — мне сегодня Гриффиндорцы такую встречу устроили — в кошмаре не присниться. — Про себя Ричард прокомментировал эту фразу по-своему, уж он-то знал, что чтобы там не учинил его родной факультет, в настоящем кошмаре может присниться ещё и не такое. — Мы, когда учились, такого не делали, — как-то безразлично подвёл он итог, очевидно имея в виду своих сверстников. Сам-то Ричард даже не поинтересовался, откуда его коллега приехал. Говорил он чисто, без акцента, но Ричард не мог вспомнить, учился ли он в Хогвартсе — единственной магической школе в Англии. Паренёк-то перед ним стоял совсем молодой, практически его ровесник, может только на пару лет старше.

— А у меня Слизерин с Хаффлпафом отличились, — в тон ему ответил Ричард.

Аккерли окинул его таким взглядом, будто раздумывал, сказать ещё что, или не следует. У Ричарда была своя проблема — он и рад был бы поддержать чем-нибудь несодержательную беседу, так, для разнообразия, но видимо уже так давно не сплетничал на отвлечённые темы не с кем, кроме Рона и Гермионы, что слегка подзабыл, как это делается. "Ещё эти его дурацкие манеры", — чуть не чертыхнулся Ричард. На самом деле манеры у профессора Трансфигурации, проявляющиеся чуть ли не при каждом движении, были очень даже ничего, и, надо сказать, очень шли этому, простоватому на первый взгляд, пареньку, но Тонкс они всё равно настораживали.

— Что ж, может, ещё зайду, — наконец протянул Джон, выходя из кабинета защиты.

— Буду ждать, — только и ответил Ричард. "Вот и поговорили", — добавил он про себя, подумав, что было бы неплохо попросить Макгонагал разъяснить Хагриду, куда на самом деле делся Гарри Поттер. Самому Ричарду объясняться с лесником почему-то не хотелось, а поговорить с ним по душам было жизненно необходимо. Тренировки и магические эксперименты за последний месяц успели здорово надоесть.

Едва Аккерли покинул кабинет, к Ричарду снова постучали. "Ну, уж в этот раз — они", — решил он, подходя к двери. После разговора с молодым профессором, у Ричарда в числе прочих вопросов появился ещё один — что же так настроило учеников против них. Ведь по большому счёту, из всех учителей, преподававших при нём защиту, новичками в этом деле, — в смысле, обучении, не были разве что только Снейп, да ещё Квирелл. И как бы профессор Тонкс не вспоминал свои школьные годы, он не мог припомнить, чтобы кто-нибудь из его товарищей затевал что-либо подобное.

Крепко задумавшись, Ричард напрочь забыл о том, что кто бы к нему не пришёл, было бы куда проще пригласить его войти. "Хотя, близнецы очень неслабо попрощались с Амбридж, когда она их окончательно достала", — продолжал вспоминать он, — "Но с другой стороны, до своего прощания, она их неслабо достала".

За дверью оказалось сразу три паренька и какая-то девчонка. Из них только двое были относительно знакомы Ричарду.

"НО ЧЕМ Я ИМ НЕ УГОДИЛ В ПЕРВЫЙ ЖЕ ДЕНЬ?", — Ричарду определённо не нравилось, что ответ не приходил. Если бы он отнёсся к этому вопросу чуть проще, давно бы понял, что мало ли какие идиоты живут на этом свете, и что вообще не стоило бы заострять на такой ерунде своё внимание. Но в последнее время ему приходилось общаться, в основном, либо с очень серьёзно настроенными членами Ордена Феникса, информацию от которых необходимо было схватывать на лету, либо с очень не серьёзными Фредом и Джорджем. Ко вторым, как ни странно, требовалось относиться с особым вниманием. Упустив из виду какую-либо деталь их поведения, или просто не посмотрев вовремя под ноги, можно было запросто попасться на их прикол. Иногда не спасало даже это. А ведь за каких-то там три дня он приспособился замечать что-либо не только у себя под ногами, но и знать, что творится над головой, за спиной, на стуле, который выбран им для посадки, перед собой, да и вообще в ближайшем окружающем его пространстве.

...Профессор Амбридж что-то выговаривает ему, со своей противной улыбочкой. Он уже расплакался, но она нарочно выставила его на самое видное место перед всем классом, и продолжает издевательски что-то рассказывать. Как же противна её улыбочка! Поддавшись очередной волне своей истерики, он делает попытку выскочить из класса, убежать отсюда как можно дальше, но Амбридж снова ловит его за предплечье. Смотрит на него сверху вниз. "А она оказывается высокая...".

В следующий момент до Ричарда с ужасом дошло, что он видел чужие воспоминания. Всё это было настолько реально, как будто только что произошло. Но это никак не могло принадлежать ему. Во-первых, такого просто никогда не было, а во-вторых, Амбридж не разу не удавалось довести его до такого состояния. Да и ростом она была заметно ниже его. Все эти ощущения тоже не его. "Я влез в чужие мысли!"

Трое ребят, увидев изменившееся на их глазах состояние профессора, уже всерьёз подумывали о том, что возможно стоит развернуться, и немедленно дать дёру. Девочка, тоже из младшекурсниц, стояла с таким видом, будто что бы здесь не происходило, её это никак не касается. Слизеринец, а именно с ним Ричард встретился взглядом перед тем, как перед ним начали всплывать все эти образы, немного растерялся. Он явно был не в курсе, что с ним только что случилось. Из всех присутствующих, потрясён был только профессор Тонкс. Чтобы осмыслить произошедшее, ему требовалось некоторое время, но, несмотря на это, способности задавать вопросы у него никто не отнимал.

— Почему четверо? — Автоматически спросил он таким тоном, как будто разговор шёл за чаем.

"Я проник в чужое сознание. Но это невозможно! Я не владею легалименцией. Меня этому никогда не учили".

"А без палочки колдовать тебя учили?" — Напомнил он сам себе. — "А вот тётушку Мардж ты надул так, что палочка бы только всё испортила".

"Но тогда я просто не удержал собственную магическую энергию. Она вырвалась из под контроля и сделала то, о чём я так искренне мечтал, но на что вряд ли когда-нибудь решился бы ".

"А сейчас…, сейчас мне очень хотелось узнать, чем я им не понравился, и я почему-то увидел воспоминание с этой "жабой". Воспоминание далеко не из счастливых, должно быть, его первый курс, но при чём здесь я? Своим приемником она меня не назначала".

Пока Ричард размышлял, ребята кое-как дали объяснение присутствую ещё двух людей. С их слов выходило, что высокий мальчик в испачканной мантии, пришедший с ними, брат Фреда — вызванного Ричардом сегодня на отработку хаффлпафца, и учится он курсом старше. И вообще-то он не с ними, а просто пришёл проводить своих друзей. А увязавшаяся с ними девочка — вообще второкурсница.

Тонкс пригласил пройти в кабинет всех четверых. Ему требовалось срочно обсудить с Директором возможность встречи с Кингсли. Иметь магическую способность, и не уметь ей управлять, было бы в его положении весьма рискованно. Ребята меж тем удивлённо разглядывали что-то в углу комнаты. Проследив их взгляд, Ричард увидел доспехи в тапочках, замершие в позе — "ласточка". По вложенным в них командам, полы доспехи уже домыли. Ментальная связь с оживившим их магом была утеряна, так что ничего удивительного в том, что они стояли без дела, не было. С помощью нескольких лёгких взмахов палочки Ричард повторно оживил доспехи. Бесшумно подобрав ведро и швабру, латы, отвесив третьекурсникам поклон, отправились на своё прежнее место.

Одного взгляда на ребят было достаточно, чтобы понять — фокус они оценили по достоинству. Ричард даже потихоньку улыбнулся. Прокрутив в голове то, что с ним произошло, он понял, как ему не хватало способностей ментального проникновения. Конечно, этому может научиться любой, если очень захочет. "Но ведь они проявились без всяких навыков, а значит, если их развить, я буду одним из самых сильных ментальных магов!" Ричарду не терпелось узнать свою новую способность получше, и единственным, что ему портило настроение, был открытый вопрос о взыскании. Надо было только проявить оригинальность с заданием, потому что полы он уже, с помощью доспехов, вымыл.

— Ребята, — внезапно спросил Ричард, — а кто в вашей команде главный?

Судя по чёткости и согласованности ответа, мальчики никогда не сомневались в своём командире.

— Я, — синхронно ответил хор голосов.

— А что собственно нужно, профессор? — Спросила девочка, вставшая у ребят за спиной.

— Ну..., — Ричард не был уверен, что такое задание стоит давать третьекурсникам, даже если их компаньоны им помогут. — У вас будет несколько необычное задание. Вы даже можете отказаться его выполнять, я в таком случае его просто заменю.

Студенты выглядели заинтересованными.

— Ответьте мне, что вы знаете о боггартах? — Неожиданно спросил профессор.

— Боггарты, это такие существа, которые... в общем, они не имеют постоянной внешности, и могут её изменить... свою внешность, — начал отвечать Фред.

— Превращаются в то, чего боишься больше всего, — помог своему однокласснику слизеринец.

— Не чётко, но правильно, — подтвердил профессор Тонкс, — и раз уж вы доказали, что можете иметь дело с магическими существами, я хочу чтобы вы изловили и принесли мне боггарта. В Хогвартсе они есть, только чтобы найти хотя бы одного, придётся порыться в библиотеке. И я должен вас предупредить, что они довольно опасны. Не вздумайте охотиться на него в одиночку или, не выучив предварительно необходимое заклинание.

У ребят от такого взыскания загорелись глаза.

— Так вы согласны? — Наконец спросил Ричард.

— Нет, — ответил слизеринец.

Судя по реакции его товарищей, самих их такой ответ удивил куда больше, чем профессора Тонкс. Слизеринец едва заметно отмахнулся, явно не желая обсуждать своё решение при профессоре.

— Что ж, — сказал Ричард, как только прикинул, что ещё им можно поручить, — тогда помоете окна. — При этом он даже почувствовал некоторое облегчение. Мало ли в какую переделку могли попасть ученики из-за его задания. Жаль только, что ни в какую не хотят идти на контакт. Сам бы он на их месте от такого задания не отказался.

Окна в кабинете защиты были просто огромные. Вся команда ещё раз покосилась на слизеринца, в этот раз не так заметно, по крайней мере, разворачиваться на пол оборота никто не стал, но тот на это вообще никак не отреагировал. Тонкс же быстро призвал всё необходимое для работы обоим третьекурсникам.

— Кто-нибудь из вас помогал им в осуществлении их затеи, — обратился Ричард к двоим оставшимся.

— Нет, — ответила за всех девочка, — они всё делали сами.

— Тогда вам обоим лучше выйти.

С этими словами Ричард выпроводил их из кабинета, и вышел сам. Определить, на самом ли деле оставшаяся часть компании не при чём, или они просто не пожелали быть наказанными, он уже не мог. Руки у них были без царапин, но сейчас это уже ни о чём не говорило. Те двое, оставшиеся в кабинете, уже успели подлечиться, так что от порезов, и без того едва заметных, не осталось и следа. Единственное, в чём он мог не сомневаться, это была действительно компания. Но в данный момент Ричард не задумывался, как он пришёл к такому выводу. Ему было совершенно необходимо повидать Макгонагал. Неожиданно открывшиеся способности к легалименции всё не давали ему покоя. Выбегая из своего кабинета, Тонкс даже не удосужился сказать ребятам, — можно им применять магию, или нет. Кабинет директора не так уж близко, надо торопиться.

До кабинета Ричард в тот вечер так и не дошёл. С директрисой он чуть не столкнулся на входе в один из коридоров.

— Профессор Макгонагал, нам нужно поговорить, — с ходу выкрикнул Ричард, подбегая к ней. Бывшая преподавательница трансфигурации неслась в прямо-противоположном направлении с поистине огромной скоростью — чуть ли не бежала.

— Не сейчас, По... Тонкс, я опаздываю.

"Это и так видно", — хмыкнул про себя Ричард, поворачивая вслед за ней.

— Вас вызывает Хмури? — Спросил он гораздо тише.

— Да, — ответила Макгонагал, — меня вызывают, а ты пока присмотри за школой.

— Опять какое-то нападение, — догадался Ричард.

— Нападение, — подтвердила Макгонагал, — поэтому я должна поторопиться. А ты — не вздумай покидать эти стены. Поговорим позже! — С этими словами директор обратилась кошкой, и припустила по коридору с настоящей скоростью.

Молодая девушка выходила из больничного крыла. Её бабушка наконец-то пошла на поправку! Состояние, в котором больше недели пролежала её родственница, вызывало у врачей серьёзные опасения. Мать, после разговора с врачом наедине, долго хмурилась, хотя и старалась показать, что ничего особенного произошло, но не заметить её настоящее состояния было просто невозможно. И вот теперь наконец-то сдвинулось с мёртвей точки. Её любимая бабушка будет жить ещё долго. Но она не чувствовала от этого радости. Ни малейшей! Только какой-то совершенно дикий, необъяснимый страх. Страх. И холод. Не освежающий, а какой-то липкий и противный. Хотелось только одного — разлечься здесь, прямо в коридоре, и дольше никуда не спешить. А куда вообще спешить? И зачем? Счастья всё равно нет. Нет, и никогда не будет. Но что-то заставляло её бежать, бежать отсюда без оглядки, и чем дальше, тем лучше.

Какой-то юноша, с очень бледным лицом, стоял, безвольно прислонившись к стене.

"Так зачем бежать? Ведь в жизни никогда больше не будет счастья".

Не важно. Здесь жутко, и отсюда надо убираться. Быстрее. Дальше.

С улицы донеслись отголоски чьих-то распоряжений. "О чём там говорят? Да какая разница! Это неважно. Всё неважно". Вот он, выход из больничного корпуса. Сторож...

Старичок, привычно дежуривший у ворот, валялся на полу и жутко корячился.

— Сэр.

Никакой реакции.

— Мистер, вам нужна помощь? "И это я спросила? Что за бред, конечно нужна! Только вот чья?"

Привратник перестал корчиться: — прекратите это, сэр, — прохрипел он девушке.

— Что прекратить? — Девушка не обратила никакого внимания на странное обращение. Это теперь неважно. Ничего неважно.

— Это засада, ловушка, — старичок, казалось, и не заметил слов девушки, — если вы немедленно не отведёте батальон, их артиллерия порвёт нас в клочья. Мы даже не достигнем их рядов.

"Батальон? Артиллерия? Да у него бред!"

Девушка пулей вылетела из здания, но здесь всё было ещё хуже. Ещё холоднее. Если внутри было просто паршиво, то здесь — форменное безумие. Сумасшествие!

Прямо перед ней на асфальте сидела какая-то старушка с совершенно безумным видом.

— Всем, кто оказался на территории больницы, срочно эвакуироваться в парк, — снова разнёсся громкий голос. Человек, сказавший это, находился в кругу каких-то странных людей, ставших спиной друг к другу.

"Чем они занимаются? Неважно..."

Люди махали какими-то указками, а вокруг них парили серебристые силуэты невиданных существ.

"Галлюцинации. Если немедленно не покину это место, присоединюсь к этим сумасшедшим". Не останавливаясь, девушка понеслась мимо кучки этих странных людей. Внезапно прямо перед ней семилетний мальчик оторвался от земли, завис на некоторое время в воздухе, и в следующее мгновение снова грохнулся на асфальт. "Наверное, разбился. Кончились его мучения".

Что-то цепкое и противное крепко вцепилось в её плечи. Лицо обдало смрадным дыханием. Хотелось вырваться, но тело уже перестало её слушаться, обвиснув в этом противном захвате. Остался только ужас. И отвращение. "Вот и конец!"

— Пульсум! — разнёсся чей-то нереально громкий крик. Сильнейший толчок в живот выбил её из невидимых цепких лап. Прямо из этой мёртвой хватки. Было больно, её с силой куда-то несло, но в следующий момент всё прекратилось. Сознание угасло.

"Массовые нападения Упивающихся смертью", "Преступники ломятся в Азкабан", "Министерство принимает особые меры", — так гласили заголовки экстренного выпуска "ежедневного пророка", пришедшего на следующий день. Ричард ещё раз гневно перечитывал статью с первой страницы. На его взгляд, она была наиболее содержательной, если к статьям этой газеты вообще применимо такое слово.

...этим хмурым, пасмурным вечером гарнизон авроров, стоявших на страже Азкабана, был атакован большой группой Упивающихся Смертью... "Они б ещё в стихах такое написали!" — Всё ещё возмущался Тонкс нелепости статьи. — "И это первый абзац, а, вот ещё, дальше — больше". — ...В связи с неожиданным бунтом троллей, — "ну очень уж неожиданным, особенно для чиновников, с их-то штатом советчиков, помощников и прочих!" — авроры, под командованием легендарного... — "О, а Хмури мне про него рассказывал. Кстати, вот об этом могли бы и не писать, все авроры, пережившие первую войну, — живые легенды. Пока ещё живые..." — ...были вынуждены отступить в главную башню древней крепости.

...В связи с этим, некоторым узникам, заключённым в камеры, не являющиеся особенно охраняемыми, удалось сбежать. Благодаря действиям Авроров дерзкую атаку удалось отбить, несколько приспешников Сами-знаете-кого были пойманы, никто из особо опасных преступников не сбежал. К сожалению, большинству Упивающихся смертью всё же удалось скрыться, но, как сообщил нам глава отдела обеспечения магического правопорядка, расследование уже начато...

"Ну, хотя бы близко к истине", — продолжал невесело размышлять хмурый и жутко подавленный Ричард. Костяк слуг Вольдеморта действительно так и не увидел свободы. Авроры, пользуясь неприступностью главной башни, отступили в неё, и держали там оборону до прихода подкрепления. Взбунтовавшиеся тролли не могли туда пробраться, а сил одних только Упивающихся для этого не хватало. В этом — их правда. Но вот с "несколькими узниками" из обычных камер газетчики свою оценку явно приукрасили. Большинство заключённых находилось именно там, и половина из них в своё время были осуждены именно за пособничество Лорду. А уж после того, как тролли начали сносить решётки камер...

На самом деле, никто толком не мог сказать Ричарду, что там стряслось, потому, что никто из Ордена Феникса на той бойне не присутствовал. Как сказала Макгонагал, они бы только путали авроров своим присутствием. Тем не менее, воображение весьма ярко прорисовывало древнейшую крепость, всё ещё пропитанную холодом дементоров, старые, толстые, прогнившие от времени решётки камер, и сносивших их троллей. Сириус в своё время кое-что рассказывал об этом месте.

Макгонагал же, хотя и не была там лично, имела весьма обширную и достоверную информацию о событиях того ужасного вечера: Не желая быть растоптанными, или просто попасть под шальное проклятие, заключённые носились не только по всему огромному замку, но и по островку, на котором он стоял. Какая-то группка Упивающихся, пока все остальные сражались, устроила самосуд над попавшимися им заключёнными. Приговор осуществлялся на основе одного только ответа человека: Готов служить Волдеморту — получаешь портключ до одного секретного места, не готов — получаешь непростительное проклятие, а если на тебя найдут время — несколько таких проклятий, но последнее в комбинации — убийственное.

К приходу огромного вспомогательного отряда авроров, тут же перехватившего инициативу сражения в свои руки, паника и суматоха, старательно устроенная Упивающимися достигла своего апогея. Безоружные узники, те из них, которые ещё имели способность бегать, спасались, как могли. Тролли с дубинами по-прежнему носились по острову, круша всё на своём пути. После того, как всё перемешалось, им, в общем, было всё равно, кого атаковать. Мишенью становился тот, кто ближе находится. Упивающиеся, сделав своё дело, спешно покидали злополучный остров. Надо сказать, покинули далеко не все, — это авроры постарались. Шеренгой прочесали весь остров, и быстро пооглушали всё, что двигалось.

Итог: — уцелевшие заключённые, так и не покинувшие остров, аппарировать на котором было невозможно, были снова взяты под стражу. Несколько пойманных нападавших — отправлены на допрос. О потерях и количестве убитых ни у кого данных пока нет.

Не всё так ужасно, — убеждала его Макгонагал, лежавшая в больничном крыле. — Мундугнус Флетчер и компания, например, смогли сбежать не потому, что согласились стать пешками Лорда. Они как-то умудрились стащить у Упивающихся палочку, и наколдовали себе портключ. Именно благодаря ему, мы знаем о том, что там творилось, не только из служебного отчёта министерства, не подлежащего распространению.

Впрочем, эта колонка в газете не вызывала у Ричарда никаких эмоций, по сравнению со следующим за ней абзацем.

"Так же один из налётов дементоров был совершён на маггловскую больницу в одном из пригородов Лондона. Благодаря нескольким случайно оказавшимся там магам, героически принявшим на себя их удар, и подоспевшей им на помощь бригаде сотрудников министерства, больших жертв удалось избежать".

И это всё! Всё что журналисты смогли написать про атаку на эту больницу! Они даже не потрудились сообщить — в каком пригороде это стряслось, и сколько магглов погибло, а вернее, осталось без души. Только этот один абзац на весь номер. Про Азкабан, для сравнения — целая страница. Но тут спору нет, объект серьёзный, и налёт масштабный. Про разгон и уничтожение первого организованного налёта дементоров, совершённого на больницу святого Мунго — страница. Это магам конечно интереснее, чем маггловская лечебница, всё-таки у многих там родственники. Гермиона, правда, склонялась к мнению, и Ричард был полностью с ней в этом согласен, что про это нападение написали так много именно оттого, что оно было достойно отбито. Началось всё именно с атаки на эту больницу, и туда с самого начала были брошены отборные отряды авроров. Попытка применения взрывного зелья на Диагон аллее — страница, в общей сложности. Несколько Упивающихся еле успели унести ноги, натолкнувшись на патруль быстрого реагирования. А ведь это даже не авроры. Их после школы по силовым дисциплинам только пол года натаскивают. Хотя, если бы затея тех молодых Упиванцев удалась, жертв было бы очень много...

Тонкс понимал, что журналисты так расписывают относительно удачные рейды сотрудников министерства не только для того, чтобы выслужиться перед чиновниками. Задачей уважаемого издания было также уберечь народ от паники. Но после того, что поведала ему Макгонагал о нападении на ту маггловскую больницу, никак не мог прейти в себя.

Было очень непривычно сидеть в лазарете, и слушать ослабевший голос Минервы Макгонагал. Сама она очень устала говорить, но упорно пыталась убедить Ричарда отказаться от его затеи. Сам же Тонкс настаивал на том, что должен будет участвовать в следующей схватке с Упивающимися смертью. Переубедить декана не помогла даже демонстрация целого набора портключей, пришитых с внутренней стороны мантии. Ричард мог их активировать в любой момент, но Макгонагал уверяла, что даже с таким набором идти в бой очень опасно. Тонкс, в общем, был с ней согласен, но продолжал настаивать на своём. Когда в ход уже пошли такие объяснения как: "если я в компании товарищей не смогу справиться с Упивающимися сейчас, что же будет, если они подкараулят меня потом", Минерва всё-таки немного уступила, сказав, что он волен поступать так, как считает нужным. Для того, чтобы юноша знал, с чем можно столкнуться, она даже кратко рассказала ему о своем вчерашнем рейде.

К Хмури каждую минуту приходили тревожные новости. Началось всё с сообщения о том, что на Диагон аллее кто-то попытался использовать большую партию взрывного зелья по назначению. Затем последовала атака нескольких сотен дементоров на знаменитую магическую больницу. Не просто подкормка положительными эмоциями, как это было в последнее время, а именно направленная атака. Узнав об этом, Аластор начал созывать членов Ордена Феникса. Пенсионеру стало понятно: война перешла от уничтожения конкретных личностей и мелких акций устрашения к более полномасштабным действиям. Что ж, этого следовало ожидать ещё раньше, сразу после смерти Альбуса, но видимо, Вольдеморт тогда ещё не был к этому готов. Набирал силу.

Вскоре свалилась на голову главная новость дня — Упивающиеся смерти атакуют Азкабан. Все свободные отряды авроров тут же были отправлены туда. Шизоглаз ждал дальнейших вестей. Можно было надеяться, что главная цель Лорда — его приспешники, содержавшиеся там в изрядном количестве. Но вскоре пришло следующее сообщение: — идёт нападение дементоров на маггловскую больницу. И не просто идёт, а идёт уже некоторое время, просто его не сразу заметили. И если в предыдущие бои Орден Феникса не вмешивался, то на этот раз игнорировать нападение было нельзя. Министерству на защиту магглов было просто некого послать.

Туда они и отправились. Недалеко от здания больницы с негромкими хлопками появилось шесть магов — всё, чем смог ответить Орден. Авроры, входящие в него, были на заданиях министерства, Хмури же должен был остаться в штабе, чтобы отозвать всех в случае нападения на более важный объект. Там он был в курсе почти всех событий.

По территории больницы и прилегающей к ней улицы свободно скользили дементоры. Диггл тут же запустил огибающий луч в одно из скоплений дементоров. Очень сильные чары, безвредные для человека, но смертельные для дементоров. Смотреть, как они сработают, у Минервы не было времени: — Экспекто Патронум! Надо было согнать дементоров, собравшихся внутри здания.

Начиналось всё не так уж плохо, Макгонагал уверенно теснила дементоров своим заступником. Правда, теснила не в каком-то определённом направлении, а просто. Но определённая польза от этого была. Встретив несильное сопротивление, дементоры заинтересовались новой мишенью. К тому же, заступник своими действиями их выматывал, хотя это и не шло ни в какое сравнение с тем, как при этом дементоры выматывали ведьму. А собралось их вокруг Минервы уже около двадцати штук. Теперь уже не они отступали под её напором, а она под их. Сколько времени это продолжалось — неизвестно. Казалось, что время растянулось. Впрочем, при столкновении с дементорами это нормально, и Макгонагал это было прекрасно известно. В конце концов, отступление закончилось тем, что она оказалась в какой-то палате. Уже пустой. Дементоры всё прибывали. Заступник с трудом успевал их откидывать, мотаясь из стороны в сторону перед волшебницей, вставшей в угол. Сколько же всего здесь дементоров? В одну только палату с ней набилось почти три десятка. Это на глазок. Кто ж их тут будет считать. После очередного удара заступник начал таять.

Надо создать нового. Необходимо счастливое воспоминание... Здесь? В близком присутствии такого количества этих тварей это было абсолютно невозможно.

Сосредоточившись, Макгонагал обернулась кошкой, и быстро проскочила под потерявшими её из виду дементорами. Попробуй, почувствуй тут животное, когда вокруг столько "невысосанных" магглов. Директриса быстро бежала к выходу. Превращение в анимагическую форму только что спасло ей жизнь. Но ещё ничего не закончилось, дементоров тут полно, и она им ещё покажет!

Ловко выпрыгнув через подвернувшийся лаз из здания, Макгонагал сразу приметила заступника — огромного серебристого дракона. "Чарли Уизли!" — догадалась она. Не долго думая, она бросилась к нему. Высоко над головой пронеслась зелёная молния. "Убийственное заклинание! Тут ещё и Упивающиеся!?"

Бегло осмотрев поле боя, Макгонагал поняла, что ни одного Упивающегося смертью тут и близко не стояло. "Правильно. Кому в здравом уме придёт в голову сражаться бок о бок с дементорами". Убийственными заклинаниями пользовались сами члены Ордена Феникса — кто умел. Авада Кедавра не щадила даже этих существ. А ведь другие непростительные проклятия не действуют на них вообще никак. Уничтожать дементоров таким способом было рискованно. В случае если проклятие оказалось бы недостаточно сильным, оно бы на время усилило дементора. И хорошо от этого не было бы ни вам, ни дементору. — По крайней мере, подобный отчёт содержался в секретном архиве аврориата, посвящённом военным разработкам.

Проскочив мимо какого-то маггла, возможно, уже лишившегося души, Макгонагал подбежала к Чарли и развоплотилась. Оказывается, все остальные уже собрались здесь, и теперь встали полукругом спиной друг к другу.

— Экспекто Патронум! — Макгонагал снова создала заступника.

— Минерва, вы снова с нами! — Облегчённо произнёс Диггл. "Нет, наверное он всё-таки зря использовал огибающий луч. Это же отнимает столько сил. Стоит теперь, бледнее смерти, еле на ногах держится. Хотя, заступник у него крепкий.

— Знаете что, нам стоит двигать к ним, вместе ещё продержимся.

— И с запрещённой магией закругляётесь.

— Закруглились уже. А на глазах у магглов, любая магия — запрещённая.

— Согласна. Только мы к ним пойдём. Аппарировать не будем.

— Хорошо бы ещё эти ребята нас не узнали.

Макгонагал знала, о ком ведётся речь. С другого конца площадки отбивались от дементоров четыре каких-то мага. Но она не знала — кто они?

— Кто это? — Спросила Минерва. В присутствии дементоров было не до выстраивания корректных вопросов.

— Помощь из министерства, — отозвалась Хестия, — выполняют обязательства по обеспечению безопасности среди магглов.

Макгонагал ещё раз окинула "министерских" взглядом. Трое из них были в форменных мантиях бригады магического правопорядка. Четвёртый, в гражданском, по-видимому был аврором. "Да половина из них заступников-то создавать не умеет!" — Возмутилась про себя Минерва. — "Вот отчаянные, не дизаппарируют!"

— Не паникуем. Всем, кто оказался на территории больницы, срочно эвакуироваться в парк, — разнёсся многократно усиленный голос одного из министерских работников.

Какая-то старушка, направлявшаяся в больницу с двумя огромными, чем-то гружёными вёдрами, тут же перешла на бег, насколько это было возможно, но, всё в том же направлении. Несколько людей, уже лишившиеся души, — никак не отреагировали. Но в целом, призыв, на который после слов "без паники" даже обратили внимание, был услышан. Люди двигались в сторону парка.

"Только вот какой в этом смысл? Дементоры переместятся вслед за людьми".

Продвигаясь по полшажочка, члены Ордена вплотную подошли к бригаде служителей закона. Это заняло немного времени, потому что сотрудники бригады защиты правопорядка и сами, прикинув, что в одиночку им не продержаться, точно также двигались навстречу.

Так, сражение, если это можно было так назвать, приобрело более-менее стабильную форму. Сбившихся в кучку магов прикрывали их заступники, а над ними всем куполом нависли дементоры, постоянно делающие попытки обойти заступников, чтобы, наконец, уничтожить этот последний островок сопротивления. Попыток уничтожения дементоров никто из волшебников уже не предпринимал. Дементоры же почти не обращали внимания на магглов. Почти...

Семилетний мальчишка, который в результате суматохи оказался один, по глупости пошёл в сторону магов. Ещё раз прозвучавшее требование эвакуироваться в сторону парка он проигнорировал. В результате один из дементоров подхватил его и поднялся в воздух, как будто желая устроить демонстрацию. Принадлежащий аврору защитник, подчиняясь его мысленному приказу, рванул было на помощь, но слишком поздно. Дементор, что называется, уже "поцеловал". В следующую секунду мальчик, лишённый души, мешком летел к земле. А был он всего в каких-то десяти шагах.

Дедалус Диггл упал в обморок. "Нет, он точно зря использовал огибающий луч". Его защитник, громадный гиппогриф по-прежнему защищал хозяина и его товарищей, но становился всё прозрачнее. Хестия, хотя ей и не хватало дыхания, запихнула себе в рот ещё кусочек шоколада. Макгонагал почувствовала, что её силы на исходе.

Мимо них пыталась пробежать какая-то девушка. "Ведь видела же, что только что случилось с мальчиком слева от неё". Дементоры, чувствуя, что защита такой желанной для них цели слабеет, сосредоточили всё своё внимание на выбивающихся из сил колдунах. По крайней мере, так это можно было обозначить. Едва ли кто-либо из ныне живущих знал, как вообще мыслят дементоры. Так что потенциальная добыча была замечена только когда налетела на одну из высоченных фигур под капюшоном. Дементор тут же схватил её, намериваясь полакомиться.

В этот раз не выдержал парень, оглашавший требование покинуть территорию больницы. Не снимая с себя чары, увеличившие громкость его голоса, он, прицелившись, выкрикнул: — Пульсум!

Его было слышно, наверное, миль на десять. "Но это же бесполезно! На дементоров такая магия не действует". На дементора это и вправду никак не подействовало, но вот зато девушка... Её просто вынесло в кусты. "Наверное, потеряла сознание. Хорошо, если потеряла. Больше шанс выжить".

— А сколько здесь дементоров? — Спросил Чарли, немного приободрившись.

— Приборы засекли около двухсот, — хмуро ответил маг без форменной мантии.

— И против них послали вас четверых?

— Мы должны только подтвердить их наличие, слишком уж много налётов сразу, и по возможности, обеспечить безопасность магглов, — ответил молодой парень в стандартной министерской робе.

"А вот это уже хорошо. Значит, основные силы подойдут, как только в министерстве магии найдут, кого послать".

Раздался негромкий хлопок аппарирования. Все с надеждой посмотрели туда, но на площадку прибыл всего один человек. "Это Аластор! Ну что же ещё стряслось". Хмури тоже вызвал заступника, и теперь ёж немыслимых размеров расталкивал дементоров, находящихся у него на пути. Впрочем, знакомым Аластора что-то подсказывало, что на самом деле его защитник — нарл. Хмури не стал следовать за своим заклинанием, вместо этого сразу аппарировав в круг к волшебникам.

— Сюда направляются отряды авроров, мы можем уходить, — сообщил он, после чего, снова дизаппарировал. Члены Ордена Феникса исчезли вслед за ним. Последнее, что увидела Макгонагал, перед тем как покинуть пропитанное страхом и холодом место: колдунов, негромко появляющихся небольшими группами, и созданных ими заступников, сгоняющих куда-то дементоров широкой шеренгой.

— Я дам тебе знать о новых нападениях, но стоит ли тебе там появляться в какой-либо внешности — решать тебе, — сообщила Макгонагал в заключение своего рассказа. — Никто из нас шестерых не стал бы жертвовать жизнями ради победы в той стычке с дементорами, хотя мы и рисковали. Орден должен беречь себя для более важных дел.

— Я это пронимаю, — только и ответил Ричард. Дело в том, что в это время в палату вернулась мадам Помфри, а он не мог говорить при ней лишнего. Несмотря на вылазку членов Ордена Феникса, у той больницы погибли люди. Пока даже неизвестно: сколько человек лишилось души, но не один, и не два — это точно. А ведь он тоже может вызвать заступника. Очень сильного заступника. И кто знает, как бы он повлиял на исход битвы.

Такие соображения прокручивались голове Ричарда и сейчас, когда он, наконец, добрался до своей комнаты, и вот уже почти пол часа сидел тут с Роном и Гермионой, с ненавистью перечитывая газету. Рон тоже просматривал какую-то листовку, и по его лицу было хорошо видно, — с трудом воздерживается от комментариев. Гермиона тоже сидела молча, глубоко о чём-то задумавшись.

Ричард с ненавистью оглядел стены своей комнаты. Теперь они просто сияли новизной ремонта. От состояния, в котором её оставил предыдущий владелец, не осталось ничего. Потолок был побелен, стены были облицованы лакированными деревянными планками, отделанными с имитацией под какую-то редкую породу древесины, и никакого недостатка в мебели. Все трое сидели в мягких креслах. "Наши вчера сражались, а я вместо этого, — обустраивался".

Рон, с особенно громким хмыком, отбросил листовку, которую читал. Ричард потянулся было взглянуть, что там такое понаписано, но Гермиона его остановила:

— Лучше не читай, — сказала она.

— Почему?

— Потому что там полный бред, — ответил за неё Рон, — всё как в пророке, только наоборот. Сами-знаете-кто у них чуть ли не по всему миру расправы учинил! Сплошные сенсации.

— Именно, — подтвердила Гермиона. — Хотя, если просмотреть это, да ещё статьи из Пророка, и взять за правду нечто среднее, получишь как раз то, что отдалённо соответствует реальной обстановке.

— И всё равно это бред! — Не унимался Рон, — Вот хотя бы это...

— Не надо Рон, — остановила его Гермиона.

Не дожидаясь, пока они снова начнут из-за чего-нибудь спорить, Ричард сказал: — раз уж вы пришли, может обсудим, что теперь будем делать. Я о хоркруксах.

Первоначально Ричард полагал, что сможет нормально поговорить с друзьями только после того, как "познакомится" с ними на своём уроке. Тогда бы он смог бы вызывать их к себе как учеников, и ни у кого не возникало бы ненужных вопросов относительно их пребывания в его кабинете. Однако после того как стало известно о нападениях, гриффиндорская троица снова собралась вместе. Надеяться оставалось только на то, что никто не обратит на это внимания. Вот сейчас они втроём сидели в личной комнате Тонкс, ещё вчера переделанную в очень уютное жилище, и просматривали корреспонденцию. Мысли у Ричарда были невесёлые, и дело было даже не в том, что его не взяли с собой. Хагрида вон, тоже не взяли, и вовсе не из-за того, что он не умеет создавать заступника. Просто кто-то должен оставаться в Хогвартсе, на случай, если Волдеморту что-то понадобится и здесь. Ведь был же какой-то там ультиматум, о запрете обучения магглорождённых, ещё летом. А в группах старшекурсников юные ведьмы и колдуны вернулись в полном составе.

Проанализировав всё, что знает о вчерашних событиях, он увидел проблему в другом: Ричард не мог сказать, что понимает, чего своим нападением добивался Волдеморт. Что это было? Акция устрашения? Если так, то для такого опытного манипулятора, да и просто очень хитрого мага, провернувшего несколько дьявольских планов прямо под носом у Думбльдора, она получилась очень уж грубой. Те, кто его до ужаса боялись, и так будут бояться. Остальные же имели возможность убедиться, что хотя Лорд и собрал вокруг себя сильную армию, бороться с ней очень даже можно. Что это может быть ещё? Натаскивание новичков? В таком случае это следовало делать на менее опытных противниках, чем авроры. А дементоры? Их-то учить этому не надо, вроде бы. Организованный ужин?

Чем больше Ричард разглядывал эту проблему, тем больше сходился с мыслью, что перед Упивающимися смертью действительно стояла задача освободить своих сторонников, арестованных после первой войны. Тонкс не думалось, что Волдеморту реально стал намного сильнее после их освобождения. Несколько магов потерял, несколько десятков засидевшихся получил взамен. И при этом, вполне вероятно, не все в его пополнении были настоящими Упивающимися смертью во времена первой войны. Хотя, после стольких лет в Азкабане, да если при этом ещё и незаслуженно... Ричард не сомневался, что Волдеморту не составит труда сыграть на их желании поквитаться с министерством магии и его системой. Да и люди будут видеть, что он своих не бросает.

Пока Тонкс размышлял об этом, тупо уставившись в листок ежедневного пророка, его друзья начали оживлённую беседу по поводу того, почему именно ему не стоит просматривать другие газеты.

"Пора", — понял Ричард. — "Хватит сидеть без дела и ждать выпадов Волдеморта".

— Раз уж вы пришли, может, обсудим, что теперь будем делать? — Спросил он. — Я о хоркруксах.

Рон немного оживился.

— А здесь достаточно надёжно? — Недоверчиво поинтересовалась Гермиона.

— Взгляни сама, — ответил Ричард, указывая на полочку, висящую прямо над письменным столом. — Защищал свой кабинет как мог.

На полочке были аккуратно расставлены "детекторы сил зла". За стареньким, подаренным Роном плутоскопом, в этот раз — абсолютно спокойным, стоял миниатюрный детектор лжи. В отличие от обычного детектора лжи радиус действия у него был куда меньше, что позволяло прибору не отвлекаться на всякую ерунду, творящуюся "не пойми где". Следующим прибором был какой-то маленький шарик, зависающий над подставкой, и в данный момент светящаяся мягким жёлтым светом.

— Что это за прибор? — Заинтересовалась Гермиона.

— Обнаружитель подслушей близнецов. Экспериментальная разработка.

— И что эта штуковина сделает, если их обнаружит? — Спросил Рон. За последний год он окончательно свыкся с тем, что понятия не имеет, чем занимаются его братья.

— Если бы у нас не было подслушай, — коротко принялся объяснять Тонкс, — он бы светился зелёным. А если кто-то попытается воспользоваться подслушем — прибор засветится красным. Вообще, я не очень-то доверяю всем этим приборам, но если надёжное место не здесь, то где? Думаю, нам всё же стоит начать наш маленький совет.

В понедельник у профессора Тонкс был, пожалуй, самый ожидаемый им урок — со сборной семикурсников всех четырёх факультетов. Выпускные группы ходили на занятия в соответствии с выбранной профессией, а не от принадлежности к тому или иному факультету. Тот факт, что на защиту от сил зла ходили все, ничего не менял. Ричарду было крайне любопытно посмотреть на свой родной курс, ведь теперь он даже не мог пообщаться со старыми знакомыми из Гриффиндора, но настроение в данный момент у него было просто никакое. В связи с последними нападениями, было решено, что учебную программу лучше немного переделать, и для начала научить ребят противостоять дементорам. Половина ночи ушла на переписывание учебного плана. И теперь, не выспавшийся Ричард лишь хмуро оглядывал учеников, которых только что запустил в свой кабинет. Этих ребят следовало обучить заклинанию заступника, ни разу не выполнив его самому. Иначе его сразу узнают. Слишком уж много народу нынче знают, как его заступник выглядит. Единственное облегчение — некоторые из присутствующих уже владеют такой магией.

— Ваши учебники вам пока не понадобятся, — хмуро сообщил Ричард студентам. — Сегодня мы будем проходить защиту от дементоров.

Ричард снова бегло взглянул на сидящих перед ним ребят. Для них он был новым человеком, и студенты, ещё не определившись, как с ним держаться, сидели тихо.

— Что такое дементоры, объяснять здесь никому не надо. И если вы срочно не научитесь создавать заступника, будете мало чем отличаться от тех магглов, которые пострадали при их последнем налёте.

По ходу речи последовал быстрый взгляд в сторону Слизерина, но никакой реакции с их стороны не последовало. Негромко хмыкнул Заккерайес Смит из Хаффльпафа, но тоже ничего не сказал.

— Наслышан, что некоторые из вас уже могут создавать это заклинание, поэтому, кто может, продемонстрируйте нам его, — попросил Ричард.

"Ну вот, как сидели, так и сидят" — недовольно подумал Тонкс, когда в воздух взмыла только одна единственная рука — Гермионы.

— Да, мисс...

— Гермиона Грейнджер.

— Мисс Грейнджер.

— Профессор, я могу выполнить заклинание защитника.

— Отлично, — с этими словами Ричард развернулся так, что бы стоять лицом ко всей группе. — Я, наверное, недостаточно чётко выразился, — обратился он сразу ко всем, стараясь при этом выглядеть чуть дружелюбнее, чем у него в данный момент получалось. — Необходимо просто встать и продемонстрировать заклинание заступника. Неважно, получается ли у вас телесный защитник или он больше похож на облачко пара. Давайте, — последнее слово было вновь обращено непосредственно Гермионе.

— Экспекто Патронум! — Чётко произнесла она.

Из её палочки вывалило несколько густых клубов "светящегося пара", которые тут же принялись во что-то формироваться, и вскоре перед ребятами парила в воздухе серебристая выдра. Ричард подумал, что он немного не вовремя раскрыл шторы, открыв на обозрение идеально чистые окна. Если бы в классе было также мрачно как раньше, заступники здесь смотрелись бы куда эффектнее. Выдра Гермионы, между тем, оббежав аудиторию, растворилась в воздухе.

— Ещё кто-нибудь, — спросил Ричард, оглядывая ребят. Он-то знал, что продемонстрировать то, что он просил, сможет добрая половина здесь присутствующих. Но те, кто умел вызывать заступника, явно не торопились раскрывать свои навыки перед незнакомым преподавателем. "И это правильно", — мысленно одобрил их поведение Ричард, отчётливо помнящий предысторию, в своё время заставившую его вести нелегальный кружок по защите. Тот год научил ребят, помимо всего прочего, прятать свои настоящие навыки и истинные возможности от любого, к кому нет доверия. Вот только сейчас ему это всё очень мешало.

Положение спас Рон, ещё секунду назад тихонько посмеивающийся над их с Гермионой знакомством. Создавать телесного заступника он так и не научился, зато своими действиями он подал остальным бывшим членам АД некий знак. Раз уж друзья Поттера, в былые времена всегда бывшие если не в центре серьёзных событий, то, по крайней мере, в курсе, что на самом деле происходит, ничего не остерегаются, значит и остальным можно. За Роном не водилось привычки стремиться лишний раз отвечать на уроках, и всем Гриффиндорцам было об этом прекрасно известно.

Вслед за Роном поднялся Симус Финниган, и тоже попытался вызвать заступника. На занятиях у Гарри, проводимых два года назад он побывал только один раз, из-за ссоры, в которой они находились до этого. С тех пор кое-что изменилось. Наученный горьким опытом, Симус имел по каждому вопросу своё мнение, и отвечал только за него. Что же до его заступника, то на удивление Тонкс он почти получился. Было видно, что Финниган долго тренировался самостоятельно.

Встал и Невилл. Обычно Лонгботтом сам вызывался что-то отвечать или показывать только если идеально знал материал, отчего делал это нечасто. Но сейчас он вызвался очень вовремя. Судя по его виду, Невилл был не уверен, что у него получится что-то стоящее, но твёрдо решил попробовать. Заступник у него, как и ожидалось, не вышел, но последняя попытка была куда сильнее всего, что Тонкс видел в его исполнении раньше.

Заккерайес Смит, демонстрируя всем своим видом, что у него это получится лучше, чем у Гриффиндорцев, тоже поднялся вызывать заступника. Ричард не мог припомнить, что бы Смит обходил Рона по созданию защитника на его занятиях, но в этот раз у Смита действительно получилось. Получившийся у него чудо-зверь был не таким плотным, как у Гермионы, но зато вполне сформировавшийся. Растворился он только когда Эрни Макмиллан с важным видом начал вызывать своего заступника вслед за Смитом. Жаль только, не настолько удачно, заступник рассеялся так быстро, что Ричард даже не успел разглядеть, что это было.

Лаванда Браун и обе Патил выполнили заклинание почти одновременно. У всех троих это получилось даже лучше, чем у Смита. И вообще, Ричард заметил, что девушки стали как-то... серьёзнее что ли. Вот та же Парватти. Внешность у неё за то время, что Тонкс её не видел, изменилась не так уж сильно, но вот впечатление она производила совсем другое. Сколько Ричард её помнил, Парватти интересовалась всякой ерундой, вроде косметики, прорицаний или свежих сплетен, и постоянно болтала со своей подругой. Впрочем, последнее как раз осталось неизменным. Профессор сразу вспомнил, что пока он говорил что-то о дементорах, они с Лавандой успели пошептаться. Да и косметика... Ричард так и не смог понять, действительно ли девочки не пользовались косметикой, или просто так изящно накрасились, что это просто незаметно, всё-таки он стоял далековато. Но что-то неуловимое в них определённо изменилось.

Впрочем, на раздумья, повзрослели его сверстницы или просто военное время наложило на них свой отпечаток, времени уже не было, потому как парад защитников подходил к концу. Дин и Джастин с демонстрацией заступников уже покончили. Ханна Эббот не очень охотно выпустила из своей полочки пучок белого светящегося дыма. Последней, вежливо подождав, когда свои навыки покажут все остальные, вызвала своего заступника девочка с длинной толстой косой — Сьюзен Боунс, лишившаяся в прошлом году своей тёти.

Миллисента из Слизерина, заглядевшаяся было на парящих в воздухе сияющих защитников, заметив, что профессор обратил своё внимание на неё, тут же развернулась, и напустила на себя такой же надменный вид, как и у всех остальных Слизеринцев. Никто из их колледжа даже не попытался создать ничего подобного. В отличие от семикурсников остальных трёх факультетов, некогда составлявших костяк "Армии Думбльдора". Так что всё, что теперь оставалось Слизеринцам — сидеть с важным видом, как будто происходящее в классе ниже их достоинства.

"С парой-тройкой дементоров они сообща справятся", — невесело усмехнулся про себя Ричард, — "на большее рассчитывать пока не приходится".

— Что ж, многие из вас, как я вижу, уже овладели заклинанием заступника, в разной степени, — наконец проговорил Тонкс. — "Мне ещё и Слизеринцев натаскивать. С нуля! При таком раскладе возникает желание побиться головой о стенку. Непреодолимое...".

— Сегодня будете улучшать свои навыки. Через занятие у вас всех уже будет зачёт. Мисс Грейнджер, будете следить, за правильностью выполнения заклинаний у Гриффиндорцев.

Гермиона только кивнула.

— Вы, — Ричард указал на Падму, — следите за Равенкло.

"И чего я не догадался провести перекличку, вызывал бы сейчас спокойно всех по фамилиям", — как-то отрешенно мыслил про себя Тонкс, указывая Эрни, что бы тот присмотрел за Хаффлпафом.

— А вы попытаетесь обучить этому Слизеринцев, — сообщил Ричард Смиту.

За то, что бы наблюдать лица Слизеринцев, в момент произнесения последней фразы, стоило соглашаться на работу в Хогвартсе. Их чему-то будет обучать студент с Хаффлпафа, самого тупого, по их мнению, факультета. И не просто чему-то, вроде не очень уважаемой Слизеринцами Гербологии, не их, видите ли, благородное дело, в земле ковыряться, а довольно сложному заклинанию.

Смит тоже был в состоянии, весьма далёком от восторга, и уже собирался что-то возразить, но его опередил Блейз Забини: — С чего Вы взяли, что мы не умеем вызывать заступников, Сэр?

— А, твоя фамилия кажется Забини? — Хитро переспросил Ричард. "Тоже мне, наследник Малфоев, сейчас ещё к словам начнёт придираться", — недобро отметил Тонкс про себя. Как видно, с тех пор, как Драко покинул школу, "разруливать" на своём факультете стал именно Блейз. — Убедиться в обратном я смогу только когда увижу твоего заступника.

Спор со Слизеринцами, которые похоже уже не возлюбили его за то, что выставились идиотами на первых минутах урока, был сейчас крайне нежелательными. В том, что они вполне могут сделать ему подлянку от всего своего коллектива, сомневаться не приходилось.

— Приступайте, — скомандовал Ричард, выходя из кабинета успокоить свои слегка разрезвившиеся нервишки.

Несмотря на то, что сегодня после семикурсников в расписании у Ричарда стояла только одна группа, этот день по праву можно было считать одним из самых сложных. И всё потому, что эта группа состояла не из кого-нибудь, а из шестикурсников Гриффиндора и Равенкло. А это означало, что сегодня ему предстоит увидеть ещё и Джинни Уизли. Распрощавшись с семикурсниками, Тонкс поймал себя на том, что не почувствовал никакого облегчения от того, что урок, проведение которого его так беспокоило, уже закончен. Напротив, его волнение только возрастало.

Это наводило на определённые мыли. Например, он, неожиданно для себя, осознал, что его всё чаще посещает мысль "а не узнает ли меня Джинни?". При этом Ричард прекрасно понимал: сейчас его родная мать не узнала бы, если бы она у него была. Но всё равно ощущал по этому поводу какое-то смутное беспокойство и... предвкушение. Ещё бы, сегодня он снова её увидит. А не виделись они уже ой как давно — целую неделю и три дня.

К тому же, судьба видимо решила, что одной Джинни ему сегодня мало. Если честно, Ричарду было б куда спокойнее, если бы в пару к его родному Гриффиндору по старинке поставили Слизерин. Потасовки между учениками, вполне вероятной при совмещении двух несовместимых факультетов, он не боялся. Но в расписании было ясно указано — Равенкло. Значит, предстояло повидаться ещё и с Луной Лавгуд, а она, со своим нестандартным образом мышления, могла преподнести самые неожиданные сюрпризы.

Но, как не удивительно, это был всего лишь урок, и на нём всё, вопреки переживаниям, прошло гладко. Почти всё. С окончанием занятия, рабочий день Ричарда, как профессора Защиты от тёмных сил, — подошёл к концу, как у замаскированного Гарри Поттера — он только начинался. Этим вечером ему с друзьями предстояло выполнить ещё одно дело. Исследовать самое редко посещаемое место в Хогвартсе — Тайную комнату.

— Что вы здесь делаете? — Требовательно спросил Ричард у каких-то студенток, не на шутку перепуганных его неожиданным появлением. На самом деле такой же вопрос можно было задать и ему, всё-таки "неожиданная встреча" произошла в женском туалете, хотя и неработающем.

Девочки тут же повскакивали, а одна из них даже попыталась прикрыть собой подозрительного вида штуковину, стоявшую рядом с котлом, в котором что-то бурлило. "Опять какую-то гадость варят",— решил он, попутно удивляясь, как это они умудрились расположить тут целую мини-лаболаторию.

— Применение магии вне классов в школе запрещено, — напомнил школьное правило Ричард, — а уж если это запрещённое зелье...

— Это всего лишь косметика, — откликнулась одна из студенток.

— Говоришь, косметика! — тут же переспросил её Ричард, быстро подходя к котлу. На самом деле, уже отправляясь сюда со своими друзьями, поджидающими сейчас за углом в соседнем коридоре, он прекрасно знал, что встретит здесь сразу пятерых учениц. Увидел их имена на карте мародёров. Присмотревшись к ним на карте, Тонкс даже успел намётанным глазом определить, что они чем-то здорово заняты, и ни за что не стал бы им мешать, но было одно "но". Ему самому сейчас был нужен этот сломанный туалет, располагавшийся на втором этаже. Поэтому встреча была неизбежна, и от молодого профессора в данной ситуации требовалось одно — чуть припугнуть их и согнать побыстрее, не давая подумать. Именно поэтому он как мог, старался не давать им возможности даже толком оправдаться.

Стремительно подойдя к котлу, Ричард увидел бурлящую жижу болотистого цвета с каким-то чуть сладковатым ароматом. Зелье было ему абсолютно незнакомо.

— К сожалению, у меня нет времени проверять, что это на самом деле, — сказал Ричард, — и так как вы попадаетесь мне в первый раз, можете просто уйти отсюда, прихватив все эти приспособления.

Студентки переглянулись, а некоторые даже улыбнулись от неожиданности. Такого они не ожидали. Преподаватель, собравшийся устроить запоминающийся нагоняй, вдруг их отпускает.

— Если застукаю ещё раз, — опомнился Ричард, — простым вычитанием баллов дело не закончится! Филчу не помешают помощницы.

Ученицы тут же разобрали всё находящееся оборудование, испарили зелье, видимо процесс приготовления, из-за появления преподавателя, был серьёзно нарушен, и испарились с "места преступления" сами. Сам же профессор Тонкс остановился перед старинной раковиной, служившей входом в тайную комнату. Именно туда он сегодня с друзьями и направлялся.

— Здорово ты их, — сказал Рон, залетевший спустя минуту всё в тот же туалет. Он нёс с собой две метлы.

— И ничего не здорово, — возразила ему Гермиона, — как преподаватель, он не имел право никого отпускать. Неизвестно, что они там варили на самом деле.

— Пускай попадаются кому-нибудь другому, — отозвался Ричард, — у нас есть дела поважнее.

Ребятам предстояло проникнуть в тайную комнату и хорошенько её осмотреть. К тому же Тонкс торопился, у него не было никакого желания объясняться с Меланхольной Миртл, поэтому, раз уж её здесь не оказалось, надо было проскочить побыстрее. Ричард прошипел раковине команду на змеином языке, и она вновь раздвинулась, образуя проход. Трое друзей столпились у образовавшейся чёрной дыры.

— Вперёд, а точнее вниз, — произнёс Ричард, — нам стоит поторопиться.

Тонкс первым оседлал метлу и направил её в открывшийся проём. Гермионе, пытавшейся разглядеть что-то на стенах колодца, пришлось лететь вместе с Роном.

— Люмос, — негромко сказал Ричард, и его палочка сразу же осветила стенки вертикально уходящего вниз туннеля, покрытые толстым слоем слизи. Самой разнообразной слизи. Не хотелось даже думать, откуда она здесь взялась. Особенно вон та, чуть красноватая, да и про синие наросты на стенке тоже не хотелось ничего знать.

Снижаться приходилось очень медленно, постоянно держа метлу в наклонном положении. Проход был слишком узок для метлы в полную длину. Спускаясь в почти полной тишине, Ричард услышал, как Рон снова стукнулся обо что-то древком своей метлы. Он ожидал, что его друзья опять начнут препираться, но пока что оба молчали. Про себя Тонкс отметил, что на самом деле Уизли спускается очень аккуратно. Хвост метлы профессора уже был весь в зелёной, преобладавшей здесь по своему количеству, слизи, а сам он задел стенку уже раз десять. И дело даже не в том, что свою любимую метлу Ричард благоразумно оставил на месте, предпочтя ей в этом месте старенькую школьную рухлядь, в то время как Рон был на своём чистомёте. Древко у чистомёта было длиннее, а, следовательно, удобств, у спускающихся вслед за ним друзей, было ещё меньше, чем у самого Тонкс.

— Аккуратнее, — послышался приглушённый шёпот Гермионы сверху.

— А ты лучше свет ровнее держи, — тут же ответил ей Рон.

"Всё-таки началось", — вздохнул Ричард.

— Неужели трудно было облететь этот выступ, его же было видно, я из-за него натёрла...

Что именно она себе натёрла, мальчикам Гермиона так и не сообщила, а Ричард тем временем поменял направление полёта, так как вертикальный спуск кончился, и туннель принял горизонтальное положение.

— Если такая умная, спускайся сама, — не унимался Рон, –там сравнительно мягкая посадка.

— Вот и спущусь!

Ричард тем временем спустился ещё немного, и теперь уже твёрдо стоял на усеянном крысиными костями полу. — "Десять футов не дотерпели", — прокомментировал он про себя поведение друзей.

— Гермиона, ты чего, — послушался удивлённый, и в то же время возмущённый крик Рона. А в следующую секунду, с грохотом цепляясь за всё, попавшееся ему на пути, из прохода вылетел и сам Рон. Один. Без Гермионы.

Ричард уже собирался было спросить у Рона, куда он дел своего пассажира, как показалась и она сама. Гермиона парила в воздухе, направив на себя палочку. Приземлилась она настолько мягко, что слышно это было только по хрусту косточек под её ногами.

— Гермиона, это было потрясно! — Вымолвил Рон. То, что своим взлётом она нарушила ему всю балансировку полёта, Уизли похоже нисколько не волновало. Он явно был впечатлён.

— Самолевитация — это стандартная программа по заклинаниям седьмого курса. Концу года ты должен будешь этим владеть, — наставительно сказала Гермиона, что-то наколдовывая на своей коленке.

— Ну не скажи, — ответил Рон, — отец говорил, что это только экспериментальная программа. Её в позапрошлом году ввели, и собираются отменять, потому что эти чары всё равно почти ни у кого не получаются. Близнецы после школы пытались доучиться этому самостоятельно, но у них так ничего и не получилось. Да что там близнецы, даже у некоторых великих магов бывают с этим проблемы!

— Это у каких, например, — поинтересовалась Гермиона.

— Ну... по крайней мере, так говорят, — пробормотал Рон, — но по сложности эти заклинания ничуть не уступают заклятию заступника. С этим, надеюсь, никто спорить не будет.

Ричарду, колдовавшему тем временем над собой в сторонке, пришло в голову, что он, должно быть, здорово отстал от своих сверстников по всем предметам, кроме Защиты, которую он вёл, и трансфигурации. По крайней мере, он не только слыхом не слыхивал об изменениях программы по заклинаниям, но и понятия не имел, что сейчас ребята вообще проходят.

— А чему учит профессор Флитвик? — Наконец спросил он у своих друзей.

— Комбинированные заклятия, создание вопиллеров, — скучающе отозвался Рон, но, развернувшись к своему собеседнику, вскрикнул, — Гарри!

Гермиона тоже обернулась, и застыла от удивления. На месте уже привычного им профессора ЗОТС стоял ныне разыскиваемый аврорами юноша, в своей прежней внешности. Волосы снова стали в несколько раз короче, и топорщились в разные стороны. Глаза, и это было заметно даже в полумраке, снова стали зелёными. В общем, перед ними снова стоял Гарри Поттер, и он был точно таким, каким его запомнили.

— Ты расколдовался?

— Это на время, — тут же объяснил Гарри, — моя внешность изменялась очень сильной магией, так что как только моё заклинание развеется — снова стану уродливым профессором.

— И ничуть не уродливым, — поправила его Гермиона, — вполне нормальный профессор. Не красавец конечно, но всё равно довольно симпатичный.

— Может всё-таки отправимся к тайной комнате? — Напомнил своим друзьям о цели визита чем-то жутко недовольный Рон.

Осторожно ступая по подземелью и пытаясь хоть немного разогнать царивший здесь мрак ровным светом своих палочек, друзья двинулись дальше. Здесь, к счастью, никакой слизи не было, только грубый камень.

— А как у тебя с остальными преподавателями, — снова задала вопрос Гермиона, — в смысле... ты с ними общался?

— Немного, — ответил Гарри, — я стараюсь не забегать лишний раз в учительскую, если там много народу.

— Да уж, — протянул Рон, — с профессорами в шахматы не сыграешь.

— Ну почему, — весело отозвался Гарри, — Флитвик оказался отличным шахматистом.

— Ты играл в шахматы с профессором Флитвиком? — Удивилась Гермиона.

— Да вот же, согласился по глупости. Мог бы и заметить, что все остальные учителя сразу отказались.

— А что не так? — Поинтересовался Рон, хотя ответ и так уже крутился у Гарри на языке.

— Продул все три партии, — ответил Поттер, — ему точно с тобой надо сыграть.

Друзья дошли тем временем до следующего препятствия: обвала, вызванного незабвенным Локхартом, и теперь по очереди пролазили через некогда проделанный Роном проход.

— А другие преподаватели что учудили? — поинтересовался Рон.

— Да я ж сказал — почти ни с кем не общаюсь. Пару раз с Аккерли поговорил, и всё. Кстати, как он вам?

Как выяснилось, Гермиона придерживалась на счёт него того же мнения, что и Гарри: — По-моему, он немного странноват.

— Подозрительный тип, — бросил Рон.

— Предмет он знает, — продолжала Гермиона, — но только на уровне выпускника, никогда не интересовавшегося дополнительной информацией.

— Ты б видел, как он на неё глянул, когда она после уроков начала засыпать его вопросами, — сообщил Рон Поттеру.

— Может, просто очень устал. Тогда, всё-таки уже последний урок был, а тут я со своим вопросом не вовремя подошла. Мы же не знаем, что за проблемы у человека на самом деле. А ответил он вполне вежливо.

— Послал её в библиотеку, — прокомментировал Рон для Гарри.

Гермиона хотела ещё что-то ответить, но заметила, что Гарри остановился перед раздвинутыми стенами, образовавшими проход в огромный зал.

— Мы пришли, — сообщил Гарри. Ему казалось, что в прошлый раз туннель, ведущий сюда, был куда длиннее, но перед ним действительно была тайная комната, так и не запечатанная с его прошлого посещения.

Гарри уверенным шагом вошёл в уже знакомый ему зал. Сейчас здесь царила абсолютно непроглядная темнота.

— Стой, — послышался за его спиной голос Рона, — это же комната, созданная самим Салазаром Слизерином. Тут могут быть ловушки для нечистокровных.

— Я так не думаю, — возразила Гермиона, к которой, собственно, и обращались, — когда эта комната создавалась, он должен был предполагать, что сюда сможет войти его наследник, и только он. К тому же, на мой взгляд, голодного василиска вполне достаточно, что прикончить умника, всё-таки умудрившегося сюда попасть. Зачем подвергать своё родство излишней опасности?

— А откуда ты знаешь?! Вдруг у чистокровных тёмных магов так принято, — выдвинул своё следующее предположение Рон, — если не справился с ловушкой — недостоин быть наследником.

Гарри, всё ещё слышавший их разговор краем уха, и поспешил отойти подальше. Логичные объяснения Гермионы неожиданно напомнили ему прошлый поход за хоркруксом с Думбльдором. Тогда он тоже беспокоился за директора каждый раз, когда он преодолевал очередное препятствие. А директор после его вопросов или предостережений каждый раз спокойно пояснял свои действия. Несмотря на то, что это произошло уже несколько месяцев назад, Гарри помнил некоторые обрывки своего разговора с погибшим учителем почти дословно:

Свой вопрос, — "А... эта лодка безопасна?", — заданный им при виде обнаруженной Думбльдором одноместной лодочки, и его ясный ответ, — "Я думаю, да. Волдеморту нужно было создать такое средство передвижения через озеро, чтобы не привлечь внимания тех созданий, которые его населяют, если б кто-нибудь когда-нибудь захотел бы прийти и уничтожить его хоркрукс".

"Вот так это и было. Всё просто: значит, пока мы плывём в лодке Вольдеморта к его следующей ловушке, они нам ничего не сделают", — вот что это означало на деле. Продолжал Гарри ворошить свои невесёлые воспоминания, почему-то слишком ярко всплывшие в памяти. А вот ещё, припомнилось ему:

Думбльдор сообщил ему, что собирается выпить зелье, мешающее ему достать хоркрукс. "И что я тогда спросил? — ...А что, если оно вас убьёт? — Ну да, что-то в этом роде. И что он мне тогда ответил? — Лорд Вольдеморт не захотел бы убивать человека, который смог достигнуть этого острова".

Так Гарри дошёл почти до самого подножия статуи Слизерина. Здесь ему путь преградил Василиск. Уже почти разложившийся — остались только кости и чешуя.

"А когда я, ошарашенный его высказыванием относительно того, что Лорд не будет нас убивать, попытался напомнить ему, с кем мы имеем дело, Думбльдор так же чётко разъяснил, что нас не захотят убивать только сразу же, а не вообще, и даже доступно объяснил, почему именно", — всё также мрачно раздумывал Поттер, — "Он тогда хотя бы знал, что находится на пути к хоркруксу. Настоящего хоркрукса там, правда, не оказалось, но когда-то он там определённо находился. А теперь приходится строить всевозможные догадки самому. Как же тяжело без Думбльдора!"

С комнатой Салазара у всех троих были связаны большие надежды. Рон искренне надеялся, что один из хоркруксов Вольдеморта был спрятан именно здесь. Он уже аккуратно прошёлся по замку, пытаясь призывными чарами притянуть к себе хоркрукс, ну или хотя бы то, что на эти заклинания среагирует, но пока безрезультатно. Не было даже признаков того, что подобный черномагический объект спрятан где-то поблизости. Естественно, такой способ был рассчитан "на удачу", так что тогда в успех не очень-то верил даже сам Уизли. Что ж, по мнению того же Гарри, это было всё равно лучше, чем целыми неделями строить бесполезные догадки. Сам же он оптимизма Рона не разделял. По теории Поттера выходило, что единственное время, когда Вольдеморт имел реальную возможность что-то спрятать в Хогвартсе незаметно для Думбльдора, была именно тогда, когда он возвращался сюда, чтобы устроиться на работу. Так что времени на это дело у него было немного, и вероятность того, что он в тот день потащился именно сюда — такой же. Гарри это место привлекало совсем другим своим свойством: здесь можно было не только не опасаться, что кто-нибудь неожиданно зайдёт во время отработки использования каких-нибудь не очень законных заклятий. Здесь можно было ещё и совершенно свободно упражняться в применении абсолютно любой магии, даже в использовании непростительных проклятий, не опасаясь, что это засекут в министерстве. При этом он так зажёгся идеей сделать из этого помещения секретный тренировочный зал, что его даже не останавливал тот факт, что сюда крайне трудно добраться, и ещё труднее выбраться.

"А вот это тут явно лишнее", — как-то отсутствующе решил он, недобро глядя на тушу Василиска, развалившуюся на каменном полу. На самом деле, его мысли по-прежнему витали далеко отсюда: "И ещё Думбльдор перед смертью успел многому меня научить. Раньше учили меня, теперь — учу я. Только вот меня он учил главному — как победить в этой войне. А я пытаюсь показывать ребятам сглазы и защиту от них. Как это поможет, если почти все нападения строятся на интригах, точных шпионских донесениях, предательствах, хитрейших ловушках, и других малоприятных вещах? Мои родители могли бы выжить, если бы не..."

— Вингардиум Левиоса, — негромко, но очень зло произнёс он, направляя заклинание перед собой. Рука само собой вывела давно заученное движение: взмахнуть и рассечь, и в Василиска уже летел привычный белый лучик заклинания. Тут-то его и поджидала следующая проблема: шкура умершего существа, хотя и поблекла, всё ещё отлично отражала любую направленную на неё магию. Слишком задумавшегося Гарри просто подняло его же заклинанием, пару раз крутануло в воздухе, и не очень мягко опустило.

— Мобилиарбус! — Вскричал Гарри, мигом вскочив на ноги. На этот раз Поттер был готов и тут же отскочил в сторону, пропуская заклятье мимо.

— Гарри, — негромко окликнула его Гермиона.

"Так значит ты тут такой непробиваемый?!" — Авада...

— Гарри, — резко окрикнул его Рон.

— ЧТО?!

— Ну... ты мог бы потренироваться потом, — ответил его друг.

Гарри, до которого только дошло, что он чуть не накричал на друзей, поспешил извиниться. Оказалось, что он так увлёкся своими воспоминаниями, что даже не обратил никакого внимания на изменившееся освещение в зале. Около входа висел огромный синеватый шар, освещающий окружающее его пространство на десятки футов вокруг своим мягким, ровным светом. За счёт этого стало достаточно хорошо видно длинный ряд колонн, выполненных в форме змей, в ближайшем конце зала уже угадывались контуры громадной статуи Слизерина. "Не иначе как Гермиона, постаралась", — решил Гарри, сам он никогда не видел, что бы какое-либо помещение освещалось подобным образом. Однако даже такому заклинанию было не суждено осветить всей тайной комнаты. Работа предстояла масштабная.

Сначала ребята передвигались осторожно, сканируя заклятиями каждый угол, но уже через пару часов все разгуливали как у себя дома. Вернее, почти как у себя дома. Гарри чувствовал себя здесь куда свободнее чем, к примеру, у бывших опекунов. После подтвердившегося прогноза Гермионы о том, что ловушки тут отсутствуют, Рон уже ни капли за неё не беспокоился. Так этот поход из разряда опасных, перекочевал в скучные. Гермиона, подходя то к одному, то к другому углу, запускала в стену заклинание, а оно уже высвечивало наличие в ней магии. Чуть голубоватое свечение — противоаппарационный барьер — равномерно распределялся по всему помещению, зелёное свечение около входа — запирающие чары, то же зелёное свечение, только чуть темнее, — запирающие чары с паролем. Точного описания всех этих цветов со всеми возможными оттенками не было ни в одной книге, но ребята очень быстро приспособились их различать. К сожалению, всё это оказалось бесполезным: хоркрукса здесь не было и в помине. Гарри, с самого начала не особо рассчитывающий на успех, даже не огорчился. Это место, представляющееся ему как очень хорошее место для отработки проклятий, которые в будущем могли бы спасти ему жизнь, находилось в вполне пригодном состоянии. Что же до Гермионы, то у неё уже имелись определённые планы на халявную сверхсекретную площадь: "Здесь будет небольшая полоса препятствий, здесь бункер, который я буду учиться запирать и открывать особыми заклятиями, об использовании которых в школе министерству знать не обязательно, вон там Гарри будет разминаться...". Сама Гермиона в данный момент вызвалась по быстрому переписать руны, высеченные у подножия статуи Слизерина. Этого запланировано не было, да и к общему делу древняя запись никак не относилась, но если Гермиона так заинтересовалась... Гарри и Рону ничего не оставалось, как просто её ждать. Поттер, впрочем, счёл это за хороший знак. Ему вот уже несколько часов не давал покоя один вопрос, задавать который он никак не решался, раз уж друзья сами не торопятся объяснять. Но сейчас Гермиона их не услышит, и Гарри рискнул спросить:

— Когда Джинни успела овладеть окклюменцией?

— Чего? — не понял Рон.

— Джинни давно владеет окклюменцией? — Повторил свой вопрос Гарри. Рон в ответ только как-то удивлённо и недоверчиво на него посмотрел. Гарри это не очень-то понравилось — "И чего вообще спросил! Мало ли какие семейные секреты могут быть у Уизли? Не говорят, значит мне об этом и знать-то не положено". Рон всё ещё как-то странно на него смотрел, так что Гарри попытался разъяснить для него ситуацию:

— Помнишь, я говорил, что у меня открываются способности к леглиментации, ну... считывать образы из сознания, — Гарри было жутко неудобно признаваться Рону, что он пытался влезть в голову к его сестре, но он же не задумывал ничего плохого. Просто аккуратно проникнуть в образы мыслей, и, ничего не разглядывая, сразу выйти, чисто для получения навыков. "Не думаю, что она бы обиделась, если б узнала, тем более в мои мысли она лазила, хоть Рон об этом и понятия не имеет", — соображал он про себя, всё ещё пытаясь объяснится перед обалдевшим Роном:

— Так вот, мне надо развивать эту способность. А для этого я тренируюсь на учениках. Сегодня, сразу после нашего куса, была группа Джинни, — продолжал он свой путанный рассказ. — Я попытался заглянуть ей в сознание, а там такой блок был! Она на мою попытку проникновения даже внимания не обратила, — "Да не стой ты столбом! Скажи хоть что-нибудь!" — Чуть ли не взмолился про себя Гарри, глядя на застывшего друга.

— А я не знал..., — задумчиво протянул Рон.

— Не знал чего? — Переспросил Гарри.

— Что Джинни владеет этой окклюменцией, — ответил Рон, — а ты лез в её сознание?

— Да, но ничего не получилось.

Рон о чём-то задумался. Гарри напряжённо ждал. "Надо же, Рон и сам об этом ничего не знает. Но ведь ментальной блокировке незаметно так просто не обучишься. Нужен кто-то второй, кто этим уже владеет. Таких людей крайне мало. К тому же ты должен доверять этому человеку, потому что к концу курса обучения он по-любому будет знать все твои тайны".

— Знаешь что, — наконец озвучил своё решение Рон, — спроси у неё сам. Вам ведь всё равно надо поговорить. Ей сейчас очень плохо без тебя, я просто не могу этого не замечать!

— Но я..., — попытался объяснить Гарри.

— Да знаю, знаю, — с тобой опасно. Но пойми, без тебя сейчас не безопаснее. Не надо убегать, лучше защити её.

— И как ты себе это представляешь?

— Тебе должно быть виднее, — поубавил свой пыл Рон. — Для начала, пускай посещает наши тайные тренировки вместе с нами. Ей всегда хорошо давалась боевая магия, а если ты обучишь её тому, что знаешь, за Джинни можно будет не волноваться.

Видимо ещё не начатые тренировки глубоко засели в голове не только у Гермионы, но Гарри сейчас не обратил на это никакого внимания. Решение, принятое им с таким трудом, и казавшееся единственно правильным, выступило перед ним в совершенно ином свете. "Это из-за какой-то дурацкой благородной причины", — так, кажется, она тогда говорила. "Так и есть. Только вот Вольдеморт действительно узнает, у него много возможностей, а я до сих пор не знаю, как его победить. Даже ни одного нового хоркрукса найти не можем!".

— Ребят, вы там долго? — окликнула их Гермиона, уже закончившаяся со своими делами, и явно спешащая покинуть это место, вместе с его застоявшимися, и, ни чем не выветривающимися, запахами.

— Обязательно поговори с ней, — ещё раз тихо шепнул Рон.

"Надо поговорить. И тут он прав".

Назад все возвращались почти молча. Им предстоял ещё более сложный подъём по колодцу, выводящему в туалет Меланхольной Миртл, ведь вертикальный взлёт — довольно сложная фигура пилотажа на метле, а уж вертикальный взлёт на метле, которую надо держать под наклоном, — тем более, но ребята справились. Теперь Рон с Гермионой провожали Гарри, укрытого мантией невидимкой, до его кабинета. Принимать свой профессорский вид прямо сейчас у Гарри не было никакого желания. После такого насыщенного дня, кое-как подходящего к концу, он всерьёз полагал, что сегодня-то его уж точно никто и ничто не отвлечёт от крепкого и здорового сна.

Около самого входа в кабинет профессора защиты ребят ожидал ещё один сюрприз: взволнованная Джинни, стоявшая под самой дверью. Увидев друзей, она сходу поинтересовалась у Гермионы, не видела ли та профессора Тонкс. В руках она держала запечатанный свиток, очевидно предназначавшийся лично профессору Ричарду. Гарри, сразу смекнув, что профессорскую внешность придётся восстанавливать досрочно, отправился к ближайшему чулану расколдовываться. Это было довольно просто: снять чары, показывающие истинный облик, отдельно переколдовать цвет глаз, подкорректировать зрение специальным заклятием, жаль оно держится только пару часов, и ты снова профессор.

— Но Макгонагал говорила, что это очень важно, и записка должна быть срочно передана лично Тонкс, — донёсся из-за поворота голос Джинни.

"Действительно мне", — подтвердил свою догадку Ричард.

— Я ещё пять минут назад видел его на ужине, — пытался услать свою сестру подальше от этой двери Рон, очевидно предполагавший, что Гарри всё ещё стоит под плащом, и каким бы срочным не было известие, Джинни только тормозит всё дело, не давая ему пройти и перевоплотиться.

— В самом деле, Джинни, почему бы тебе не проверить сначала столовую, — поддержала своего друга Гермиона, — здесь его, как я поняла, нет.

— Я. Там. Была, — холодно отчеканила Джинни, — и ни его, ни вас..., — Тут она, заметив показавшегося на развилки школьного коридора Ричарда, замолчала. Профессору Тонкс было хорошо видно, как на неё повлияло существование того факта, что подруга и родной брат нагло врут ей прямо в глаза.

— Джинни, — попытался что-то сказать ей Рон, стоявший, как и Гермиона, спиной к Ричарду.

Надо было срочно вмешиваться, пока друзья с ней не рассорились, и Тонкс это сделал:

— Всё в порядке Рональд, я уже вернулся, — сообщил он, быстрым шагом подходя к компании. Джинни каким-то автоматическим движением протянула ему свиток. Ричард, вмиг сняв с него печать, быстро пробежал взглядом по написанным второпях строчкам. Минерва Макгонагал сдержала своё обещание, и как могла, сообщила об очередном нападении. В записке не было ни указов, ни просьб, не советов, — одни факты.

Подняв глаза, он заметил, что все трое смотрят на него так, как будто он, по меньшей мере, вышел к ним совсем без одежды, но сейчас было некогда заострять внимание на такой ерунде, надо было сообщить им:

— Упивающиеся выполняют угрозу Лорда, они атакуют родителей магглорожденных, — сказал он. — В министерстве магии хранятся адреса всех учеников, думаю, авроры уже справились, и Орден им помог, — тут же добавил он. Гермиона, несмотря на это бледнела всё сильнее.

— Они же в отпуск уехали, — чуть ли не вскрикнула она, — Авроры не знают, где сейчас мои родители на самом деле!

Рон ещё пытался объяснить Гермионе, что раз адрес её родителей неизвестен ни министерству, ни дирекции школы, ни Ордену Феникса, Упивающиеся смертью о нём тоже ничего знать не должны. Судя по его виду, Ронсам не очень-то в это верил, но зато он чувствовал, что Гермиона как никогда близка к тому, что на памяти мальчиков с ней ещё не случалось, — ступору.Лжеричард же напрочь забыл, что ещё пару минут тому назад его жутко клонило в сон. В сложившейся ситуации действовать надо было не простобыстро, а очень быстро, если они, конечно, ещё могут хоть что-то сделать.

— Гермиона, ты знаешь, где они сейчас? Сможешь туда аппарировать?

— Конечно! — Ответила она, резко встряхнувшись и расправив осанку. — Мыдолжны немедленно их предупредить!

"Значит, кое-что сделать мы всё-таки можем", — констатировал Гарри. Это давало некоторую надежду, но, к сожалению, не более того. О том, как нападают Упивающиеся, знал не только Поттер, но и любой ученик Хогвартса, не исключаямладших классов. Они почти всегда используют слабые места свих врагов, их недочёты. А в данном случае со стороны нападающих глупо было бы ожидать,что родителей магглорождённых студентов Хогвартса оставят без защиты,особенно, после такого нашумевшего ультиматума. У министерствамагии достаточно возможностей, чтобы выслать по местам их жительства авроров быстрее, чем самый шустрый Упивающийся приступит кисполнению своих обязанностей. Не по-слизерински это — отправляться прямиком к аврорским засадам. Выводы напрашивались ужасающие.

— Гермиона, Рон, пройдите в мой класс. Мисс Уизли, Вы свободны, — наконец распорядился профессор, отпирая закреплённую за ним аудиторию.

"Ну вот, назвал при ней друзей по именам! Так и проболтаться недолго. И с чего она на меня смотрит! В зеркало Еиналедж и то не так вглядываются". — Его не покидало стойкое ощущение, что он сейчас лепит ошибки одну за другой, что вперемешку со стойким предчувствием приключений, было ну очень неприятным ощущением.

— Га... Тон... Профессор, — наконец нашёл способ обратиться к своему другу Рон, — твой голос.

— Голос? Что за голос, — переспросил Гарри. И тут его осенило — "Зелье хрипоты! Я забыл его глотнуть!" Всё тут же встало на свои места. Достаточно было совсем чуть-чуть этого несложного зелья, и твой голос уже никто не узнает. И надо же было забыть о такой важной детали".

— Аааээ, — протянул Гарри для контроля. — "Так и есть. Вот растяпа! Естественно Джинни тут же меня узнала! А я ещё пытался что-то из себя изобразить".Весь маскарад пошёл насмарку.

Гарри оглядел своих друзей: Гермиона, в отличие от него самого, полностьюпришла в себя, и уже что-то просчитывала про себя. Рон стоял рядом с ней с таким видом, как будто готов на всё. В принципе, так оно и было. А Джинни... даже не подумав никуда уходить, решительно смотрела прямо в глаза выдавшему себя профессору. Все трое ждали его дальнейших действий.

— Через десять минут все собираемся у избушки Хагрида.

Спустя всего пятнадцать минут шестеро молодых людей аппарировали на окраине какой-то деревушки. Это было не так уж просто, учитывая то, что половина из них не умела аппарировать, а из тех, кто умел, место назначения знала одна Гермиона. Гарри сразу же после аппарации принялся осматривать свою ногу. Сосредоточившись на том, чтобы не покалечить Луну, а именно её он ипереносил, Поттер довольно неудачно приземлился, и теперь мысленно ругал себя за то, что заранее не попросил свою спутницу не двигаться во время скачка через пространство. Ну кто ж знал, что она умудрится обернуться и попытаться что-то там рассмотреть. Сам-то Гарри во время таких скачков дажевдохнуть не мог.

— Куда нам, — послышался вопрос Рона.

— Особняк на другом конце деревни, за той часовней.

— А чего так далеко-то, — удивился Рон.

Гарри, так и не найдя у себя повреждений, на секунду оторвался от самоосмотра, и взглянул в указанном Гермионой направлении. "Действительно далековато", — оценил он расстояние, с трудом разглядев в наступающих потёмкахеё силуэт.

— Ты разве не почувствовал, как нас откинуло антиаппарационным барьером? — Удивилась Гермиона. Гарри перевёл взгляд на Рона. Его вид ясно выражал недоумение по этому поводу, что-то вроде вопроса "А разве всё время не должно так трясти?", но задавать его Гермионе он не решился.

— Гарри, ты как? — Это уже спросила Луна.

— Норма, — чётко ответил Поттер.

Как и в былые времена, предчувствуя бой, вся команда собралась вместе. Когда Гарри говорил, что у хижины Хагрида собираемся "все", Невилла с Луной он в виду не имел, но от их помощи отказываться не стал. Сам Гарри сновастал самим собой, и сменил профессорскую мантию на защитный костюм близнецов. Светить своё, на сегодняшний день единственное, прикрытие добропорядочного профессора Хогвартса, пусть даже и в благородных делах,нельзя было ни в коем случае. Но даже в таком виде его не должны были узнать сразу при встрече: шрам был невидим из-за косметического зелья, азелёные глаза скрывали маггловские солнцезащитные очки, каким-то чудесным образом делая его неузнаваемым. Почему так получалось, он и сам не понимал, хотя и предполагал, что должно быть близнецы, работая с ними, не ограничились одним только наколдованным указателем времени, циферблат которого мог вспыхнуть прямо на стёклах. К тому времени, как он спешно приготовился к бою и вышел за территорию Хогвартса, Невилл и Луна уже были там. Для такого замка как Хогвартс, время, ушедшее у них на сборы, было просто-таки рекордным.

В том, что операция по эвакуации двух магглов, за которыми они все отправились, пройдёт спокойно, он здорово сомневался ещё когда отправился в свой кабинет, для приведение себя в порядок. Конечно, худшим вариантом было бы, если б они не застали там ни Упивающихся, ни родителей Гермионы, или ещё хуже — нашли б там только их тела, но думать обо всём этом не хотелось.

Деревня была населённым маггловским пунктом, так что ребятам вообще-то повезло, что на них никто не обратил внимания. В любом случае, аппарирование было крайней мерой, и повторно его применять для того, чтобы подобраться хотя бы вплотную к границе аппарирования, которая начиналась совсем не здесь, никто даже не подумал. Настораживало само существование такого барьера в таком месте. Ясно же, что ставить его тут совершенно незачем, по крайней мере, официальной власти. Ради прикола такие заклинания не создаются, они под силу только очень серьёзным магам. А ребята совсем не были уверены, что справятся с группой опытных Упивающихся смертью, должно быть, уже поджидающих их там.

Между тем ребята уже прошли несколько переулков, так ни на кого и не наткнувшись. Гермиона уверенно вела группу между усадьбами, что-то про себя просчитывая. Рон хмуро косился по сторонам, пытаясь угадать, откуда придётопасность. За последние пять минут он не издал ни звука. Рядом с ним плавно двигалась Луна. Её поведение мало чем отличалось от обычного, но друзья знали: она сильно волнуется, просто старается не подавать виду. Сразу за Луной осторожно вышагивал Невилл, время от времени беспокойно оглядывающийся на погружённого в свои мысли Гарри. В чужие дела Невилл совался только если был абсолютно уверен, что поступает правильно,и сейчас, хотя ему и было интересно, как поживает его друг, ничего не спрашивал. А Гарри не торопился ничего разъяснять. Он вообще едва ли различал, как выглядело место, по которому они передвигались. В самом деле, если бы ему сейчас пришлось остановиться, закрыть глаза, и описать место, в которомони находились, он, самое большее, смог бы только сообщить, что вокруг находились какие-то особняки, и некоторые из них довольно-таки заросшие. И ещётут дул прохладный ветер. Это всё... Пока ни слух, ни периферийное зрение не регистрировало в ближайших кустах и закоулках никакой опасности, он был полностью занят своими мыслями.

А всё дело было в Джинни, идущей за его спиной. Гарри ожидал от неё любой реакции: она могла бы обидеться на него за то, что он всё это время был рядом ине подал ей даже крохотной весточки. Она могла бы обрадоваться его появлению. Могла бы разозлиться, удивиться, да вообще много ещёчего могла. Но она не отреагировала на него никак. Вообще никак. Вернее, она конечно удивилась, когда узнала, кем на самом деле был их профессор, это было…. Но на этом всё и закончилось. — "Даже не поздоровалась".

"Я тоже не поздоровался" — вспомнил он. — "Но как это не похоже на неё прежнюю".

Гарри запретил себе на неё оглядываться. Просто потому, что сделал это за их, не такой уж и долгий, путь уже раз двадцать. Вообще никаких эмоций. Теперь и она с ним рассталась.

"Ты же сам этого хотел, не так ли? Ты сам не захотел с ней встречаться! Получается, что желание сбылось?" — Опять спрашивал Гарри сам себя. — "Я не хотелставить её под удар, а не полностью расставаться!" — Так же напомнил он сам себе.

Гарри не один раз ставил себя на место Джинни: как она восприняла его заявление о том, что встречаться они больше не будут. Он подумал об этом и перед тем, как сообщить ей об этом. И он тогда понимал, как это ужасно, но твёрдознал, думал, что знал, что так надо. Сейчас же всё открывалось в каком-то новом свете. Описать это словами Гарри не мог, мысль ускользала, но зато чувствовал, что в том его поступке был даже какой-то эгоистический оттенок.

На самом деле, Гарри очень надеялся, что сумеет расстаться на время, сохранив ей при этом жизнь, а потом, если справится с Вольдемортом, снова начнёт с ней встречаться. Теперь ему эта мысль казалась не просто не очень удачной, но и совсем идиотской. "Сколько там мистер Риддл странствовал по миру до того, как стал великим магом? Кажется в Хогвартс, для разговора с Думбльдором, он вернулся только через десяток лет. А ведь он всегда был очень целеустремлён. И сколько Джинни должна была ждать, когда я буду в состоянии бросить ему вызов, заранее не став смертником?" Конечно, лучше уж Джинни живёт отдельно от него, чем не живёт вообще. Но всё-таки это больно.

Вся группа повернула ещё раз, выворачивая свой путь мимо каких-то сооружений. Гарри попытался пристроиться в самый конец колонны, но Джинни опять умудрилась не пропустить его туда. Зато Гарри успел ещё раз её рассмотреть. "Какая-то она неестественно бледная", — заметил он перед тем, как снова отвернуться, и уставиться туда, куда ему и положено — "в никуда".

Назвать Гарриных друзей новичками в смысле магических боёв было уже нельзя, как, впрочем, и бывалыми бойцами. Но пока что они внимательно оценивали окружающее пространство, на них можно было положиться. Они уже почти пришли, а мысли Гарри всё продолжали крутиться вокруг одной и той же девушки, постоянно наталкивая его на новые нити рассуждений, но неизбежно возвращаясь к исходной точке.

"А может, она тоже решила притворяться?" — Это тоже одна из часто повторяющихся мыслей. — "А если притворяется, почему тогда мне не сказала?" Логически Гарри тут же вывел, что если скрывать что-нибудь от Вольдеморта, сообщать это человеку, связанному с ним неудавшимся проклятием тоже не стоит.Но такое решение, и без него! Можно было ведь хотя бы сказать, чтобы он не изводил себя так догадками. Да и ещё с родителями Гермионы ничего неясно. И это непонятное препятствие, против магических перемещений, установленное посреди чисто маггловской деревни. Как это всё не вовремя!

От попыток как-то определиться в полной каше, которую теперь представляли его мысли, Гарри был отвлечён возобновившимся перешёптываниям друзей:

— Да не шуми ты.

— Да не шумлю я.

На этот раз они остановились перед огромным двухэтажным особняком. Рядом стояло ещё несколько, почти не отличающихся от них зданий, но Гарри ни на секунду не усомнился, что им нужен именно этот дом. Может потому, что все остальные школьники смотрели в том же направлении, а может и потому, что одна из комнат освещалась не электричеством, а самыми обыкновенными "Люмосами". Через окна были заметны слабые плавно перемещающиеся отсветы.

— Думаешь, сколько их там? — Поинтересовался Невилл, пытаясь рассмотреть хоть одного из неизвестных колдунов.

Вопрос был адресован Гарри, при чрезвычайных ситуациях он негласно был главным.

— Да сколько угодно может быть, — отозвался за своего друга Рон, видя, что Гарри как-то медленно въезжает.

— Пойдём, надо найти моих родителей. Если... в общем, их надо найти, — твёрдо закончила Гермиона.

— Держимся все вместе, — на всякий случай предупредил Гарри.

Во время подобных мероприятий, разговоры — это не просто лишнее, — они смерти подобны. "Присмотри за Джинни", — только и успел шепнуть Поттер Гермионе, когда первая, бледная как старший Барти Сгорбс, на секунду отвернулась. Что-то в ней было странное. Сама Гермионатем временем отпирала дверь. По наскоро придуманному плану, они должны были незаметно проникнуть в дом, и оценить ситуацию. Тут-товсё и началось.

Что-то щёлкнуло, и в следующую секунду из рук Невилла и Рона вылетели их палочки.

— Ассио палочки! — тут же отреагировал Гарри в голос. Онпервым понял, что смысла прятаться больше нет. Их противники ещё находились вне зоны прямой видимости, но бой уже начался.

Палочки вернулись, повинуясь более сильному заклинанию, Гарри кинул их своим друзьям.

— Зажгите "люмос". Палочки нельзя призывать, если они в это время творят магию. У самого Гарри при только что применённом против них множественном заклятии палочка даже не дрогнула. Всё-таки классно Хмури научил концентрировать в ней энергию. Задумываться о том, как свои палочки удержали те, кто их удержал, было уже некогда. Гермиона открыла дверь какими-то замысловатыми чарами, и ребята успели заметить, что прямо перед их носом запечатался вход в гостиную.

"Упивающиеся тоже чего-то боятся?"

— Алохомора! — Чётко скомандовал Гарри, сконцентрировавшись на своей силе. Дверь запиралась явно не от сквознячка, и даже не от магглов, но из-за силы магии, которой дал волю Гарри, её выдернуло из косяка вместе с петлями. Комната за ней, кстати, оказалась весьма просторная — идеальное место для боя.

В ребят понёсся сногсшибатель. В ответ юные маги пустили аналогичные заклятия.

— Грейнджер?! — Взвизгнула ведьма в стандартной для Упивающихся смертью чёрной мантии с белой маской.

— А ты кого ожидала увидеть?! — Зло ответила Гермиона, уже заносяпалочку для следующего проклятия.

Стычка ненадолго прекратилось. Никто никого ещё не оглушил, и Гарри с трудом сдерживался что бы не заняться этим немедленно. Гермиона, как и ведьма напротив, сдерживались с ещё большим трудом. Она была не одна, но Гарри почти ощущал исходящую от именно от неё ненависть. Достаточно было чихнуть и всё бы возобновилось, но обе стороны предпочитали сначала оценитьдруг дружку. Поэтому ребята, держа своих врагов на прицеле палочки, плавно продвигались в гостиную, туда же из других комнат подтягивались и Упивающиеся смертью.

Уже через долгих двадцать с лишним секундшкольники заняли угол в гостиной и смогли осмотреть противника. Упивающихся было семеро.

Особняк, в котором этой ещё тёплой осенней ночью прибывали Гарри и его друзья, был довольно-таки крупным. Одна только комната, в которой они все находились, чего стоила. Конечно, с учётом количества разместившегося в ней народа, большой она совсем не казалась, но это только потому, что все напряжённо стояли в боевых стойках, ожидая, что же будет дальше. Гарри не спешил торопить события. Драки, похоже, было уже не избежать, но опыт подсказывал, что сначала было бы неплохо осмотреть, какие неожиданности может принести это место.

— Что-то я не припоминаю ваши эээ... фигуры, — заговорил Поттер, когда молчание показалось ему слишком затянувшимся, — Вы новенькие?

"Так, три двери, через одну заходили мы, через две другие сюда вошли Упивающиеся. Всего одно окно. Пока что ничего интересного".

— Хотите сказать, что знаете всех преданных Тёмному Лорду пофигурно? — Переспросил его пожилой, судя по голосу, колдун, подражая выбранной Поттером манере разговора.

"А ещё здесь есть изящный журнальный столик, и несколько кресел. Ничего лишнего".

— Ну, я не думаю, что это реально, — в лучших традициях Думбльдора ответил Гарри, — а я, если помните, спрашивал, давно ли Вы на службе у господина, — вежливо продолжил Гарри. Ему представилась возможность на себе почувствовать, почему бывший директор предпочитал выражаться именно так. Его вежливость, и даже некоторая доброжелательность, изрядно действовала врагам на нервы.

— Для большинства здесь присутствующих это действительно дебют, — прохрипел ему в ответ всё тот же старичок. — Но, кажется, они будут совсем не против начать свою карьеру с поимки "избранного".

Стоящий напротив Луны худой колдун принялся неспешно переминаться с ноги на ногу, при этом ещё больше нервируя своих. Упивающиеся смертью чувствовали своё преимущество, и, не считая словоохотливого старого мага, смысла в этом бесполезном трёпе никто из них не видел.

— В таком случае, — продолжил свою игру Гарри, — мне остаётся только надеяться, что ваш хозяин отменил свои указы на счёт меня, и Вы сможете вступать в бой, иначе это будет игра в одни кольца.

Судя по последней слышимой им от Снейпа репликой, Волдеморт выбрал его своей личной жертвой, и делиться ни с кем не собирался.

— Никогда не слышал о таких указах.

— "Да куда уж Вам", — подумал Поттер, но говорить это вслух не стал. Он пока ничего не узнал о местоположении родителей Гермионы, а потому, переходить на обидные намёки было рановато. Гарри уже собирался узнать, где те люди, за которыми они сюда, собственно, и пришли, но этот вопрос потерявшая терпение Грейнджер решила разъяснить сама:

— Где мои родители.

— Дожидаются тебя на чердаке, — с явной охотой ответила ранее узнавшая её ведьма.

— Вот-вот, — подтвердил старичок, — так что если Вы, молодые люди, сейчас же не сдадите палочки, им придётся несладко.

Пожилой колдун выдержал недолгую паузу. Гарри пока не определился с достойным ответом. Он не знал, что творится с его командой, всё-таки он стоял перед ними всеми и больше следил за Упивающимися, по ряду которых уже покатились гаденькие смешки. Недовольна сложившейся ситуацией осталась, пожалуй, та самая ведьма, первой встретившая их группу. Сквозь эту дурацкую маску невозможно было ничего рассмотреть, но ей совершенно точно хотелось надрать Гермиону в бою. Старичок меж тем закончил свою мысль:

— А чтобы никто из присутствующих не сомневался, что они у нас, мы, пожалуй, предъявим кого-нибудь из них. — Он был явно доволен собой, и уже обернувшись к ближайшему Упивающемуся, жестом приказал воплотить свою последнюю фразу в жизнь. Не долго думая, тот покинул комнату.

Резкий взмах палочкой, и вся комната на мгновение осветилась зеленоватым цветом. Это Гарри применил заглушающее заклятие. Всё, что на данный момент его беспокоило, он уже знал. Родители Гермионы совсем рядом, и всё, что им осталось сделать, положить эту группу.

Упивающиеся отреагировали мгновенно. Пространство комнаты тут же прорезали яркие вспышки проклятий. Ведьма, стоявшая напротив Гермионы запустила пыточное проклятие. К счастью, сама Гермиона успела отскочить. Проклятие с громким треском врезалось в стену, оставив в ней весьма внушительную воронку. Луна послала обездвиживатель в какого-то Упивающегося смертью, но тот его отбил. Луне в этом бою вообще повезло меньше других: посланное ей проклятие было единственным, что она успела сделать. В первую же секунду её больно саданули в бок осколки со стены, и, не успела она понять, в чём дело, палочка вылетела из её руки. Между тем, Гермиона всё таки оглушила Упивающуюся, намеревавшуюся ещё раз запустить в неё пыточным проклятием.

Гарри было некогда наблюдать за этим боем. Он сам развязал эту стычку, и закончить её планировал до возвращения того Упиванца с заложниками. План был рискованный, и даже немного сумасшедший, но другого выхода он не видел.

— "Протего!" — Мысленно произнёс он, блокируя сногсшибатель самого старшего мага, и одновременно уклоняясь от кем-то метнутого боевого ножа. Защитная одежда близнецов от сногсшибателя его, конечно же, защитила бы, но особо надеяться на неё Гарри не хотел.

— "Петрификус Тоталус!" — выкрикнул про себя Гарри. На этот раз он метил в мишень, которую посчитал куда более опасной. Дело в том, что один из Упивающихся смертью, похоже, решил, что холодное оружие в ближнем бою — лучшее, что можно придумать, и кинулся со своим мечём на Гермиону. Неизвестный фехтовальщик выставил свой меч, заклинание Поттера отразилось куда-то в потолок. Между тем Гермионе удалось вызвать вихрь. Миниатюрному смерчу, промчавшемуся через всю комнату, не составило труда сдуть незадачливого бойца в окошко, предварительно как следует раскрутив. Слева от него Невилл усердно обстреливал своего Упивающегося смертью порчами и проклятиями. Он, правда, иногда немного путался в заклинаниях, но менее опасными они от этого не становились.

Гарри был приятно удивлён, мельком взглянув на противника Невилла. Он боялся проклятий! Их, конечно, следовало опасаться, но он, при приближении заклинания резво отпрыгивал, при этом отворачиваясь или жмурясь. Уже только этого было достаточно, чтобы понять — не боец. То, что иногда он умудрялся послать в ответ, куда-то в сторону дерущихся, довольно сложные заклинания, его общую пригодность к сражениям никак не улучшало. "Видно, не так всё хорошо у тёмных магов, раз набирают в свои ряды даже таких. Невилл давно бы его уделал, если б не пытался между делом расколдовать Луну".

Между тем к Гарри метнулась красная вспышка — сногсшибатель, пущенный бывшим противником Луны. Вот тут-то Гарри и смог по достоинству оценить уроки Хмури. Плавно, почти лениво уклонившись от него, он мысленно выкрикнул:

— "Экспеллиармус! Левикорпус!"

Упивающийся успел отразить обезоруживающее заклятие, и с огромным трудом успел отскочить от левитирующего.

— "Ступерфай! Импедимента! Петрификус Тоталус!", — продолжил Гарри, не сбавляя темпа. Ему даже не пришлось переходить к новеньким, изученным только этим летом заклинаниям. Из всей серии заклятий его враг сумел избежать только сногсшибателя. — "Ещё одним противником меньше", — отметил про себя Гарри.

Наскоро пытаясь определить своего следующего противника, Гарри отметил, что противник Невилла уже лежит оглушённый, а Луна снова на ногах. Её всё-таки смогли расколдовать, а вот Рон лежал парализованный. В суматохе боя Гарри не заметил, когда это произошло, но если до этого момента сражение хоть отдалённо напоминало битву профессионалов, то потом началась полная неразбериха.

По комнате в очередной раз разлетелись щепки. Это пришёл конец журнальному столику, не так давно оживлённому Гермионой. Сама Гермиона сражалась с Упивающимся, подбиравшимся к ней всё ближе. — "Надеюсь, Гарри знает, что делает", — в очередной раз чуть ли не взмолилась она. Положение было — хуже некуда. — "На что он вообще рассчитывал? Если тот Упивающийся смертью вернётся с мамой, а тут самый разгар боя?" Логика подсказывала Гермионе, что никакого плана у Гарри нет. До боя Гарри успел только попросить её приглядеть за Джинни. Джинни была в двух шагах, и ловко уклоняясь от заклятий, посылала свои. Как-то сразу чувствовалось, что в данной ситуации она чувствовала себя куда свободнее. "Да мне самой скорее помощь понадобится, чем ей", — успела отметить Гермиона, уклоняясь от ватноножного проклятия.

И всё-таки что-то в облике Джинни заставляло Гермиону следить за ней, несмотря на то, что приставший к ней Упивающийся смертью подошёл уже достаточно близко, и уже заставлял её пятиться назад. Гермиона боялась сражаться вплотную к противнику. В таком бою у неё почти не осталось бы шансов, и она об этом знала. Джинни же наоборот подалась вперёд: реакция квиддичного игрока многое ей позволяла. В конечном счёте, Джинни не мешало даже то, что она пока не владела невербальной магией.

— "Обливиате!" — Предприняла Гермиона очередную попытку найти слабое место в защите доставшегося ей Упивающегося. Тот лишь отклонился, и, Гермиона могла бы поспорить, что при этом он ухмыльнулся.

— "Инсендио!" — С палочки Гермионы сорвалась струя жидкого огня, но тут же угасла, натолкнувшись на заклинание противника. В поле зрения появился Гарри, который за спиной её противника добивал какого-то Упивающегося, и тут началось: Джинни, до этого уверенно теснившая своего противника, резко развернулась, метнув в Гарри какой-то предмет, вслед за которым, для верности, запустила сногсшибателем.

"Так вот почему Гарри отдельно попросил за ней присмотреть!" Гермионе совершенно неожиданно открылась страшная истинна: "Джинни не просто так ходит сама не своя, с таким бледным лицом. Совершенно очевидно, что на неё действует какая-то магия, и Гарри об этом догадывался! Потому и просил за ней приглядеть". Решение проблемы сформировалось само собой, и, что не маловажно, почти мгновенно.

— Ступерфай! — Произнесла Гермиона.

Казалось бы, безотказный способ обезвредить человека, но как бы не так! Джинни неожиданно резко развернулась и выставила отражатель.

— "Я всё равно тебя остановлю", — пообещала себе Гермиона, — "Авис Оппагно!"

Гарри не дано было долго радоваться тому, что они начали побеждать. Джинни, до этого довольно уверенно теснившая своего противника, резко развернулась, метнув в Гарри какой-то предмет, вслед за которым, для верности, запустила сногсшибателем. Не успел Гарри сообразить, в чём дело, как Гермиона запустила в Джинни ответным сногсшибателем.

Для Гарри такой поворот событий был полной неожиданностью: они только-только получили некоторое преимущество над противником, можно сказать, начали одерживать верх, и вот тебе, девочки ни с того ни с сего подрались друг с дружкой. Не повязали их тогда должно быть только потому, что Упивающиеся сами растерялись: "да что это за враг такой, в самом деле, приходит тут, и сам с собой сражается!" Это, правда, никак не относилось старому магу и Невиллу с Луной, увлечённо перекидывающимися проклятиями в дальнем углу. Они вызывали у Гарри особое беспокойство: старикан, в отличие от молоденьких Упивающихся, оставшихся на ногах, не брезгал время от времени пользоваться непростительными проклятиями, и кроме того, был отличным бойцом. Невилл с Луной неплохо уклонялись, очень слаженно атаковали, но так и не смогли его ничем достать. А Гарри ничем не мог им помочь, ему самому досталось два противника.

Ещё один резкий взмах палочкой и в сторону одного из Упивающихся полетело крепкое аврорское заклинание. Последний тем ни менее смог закрыться щитовыми чарами. Тут же пришлось ставить блок от пущенного под ноги режущего заклинания, созданного вторым Упивающимися.

— "Сектум семпра! Левикорпус!" — мысленно приказал Гарри, сделав необходимое движение. Бесполезно. Оба противника отразили направленные в них заклинания обратно. У авторских заклинаний Снейпа, чтоб его, было только одно преимущество: не все знали, какие будут последствия. А защититься от них можно было самым обыкновенным "Протего".

От одной из дерущихся компаний в стену отлетела ярко-оранжевая вспышка проклятия, и по стенам в комнате пробежала зелёная волна. "Звуковой барьер снялся!" — понял Гарри.

— "Муффлиато", — тут же подумал он, — "это, конечно, не звуковой барьер, но тоже сойдёт. На самом деле применить ничего другого он просто не успевал. Оба Упивающихся синхронно применили к нему сногсшибатель, пришлось в срочном порядке защищаться.

— "Экспеллиармус! Петрификус Тоталус!", — атаковал Гарри старым проверенным способом. Куда с большей охотой он запустил бы пыточное проклятие, тем более, что своих друзей он бы вряд ли этим шокировал, слишком уж они были заняты противниками. Однако это требовало определённой сосредоточенности на ненависти и желании причинить боль, а на это не было времени. Для того, чтобы сражаться сразу с двумя противниками, требовалось двигаться не просто быстро, а очень быстро. Так что Гарри вновь смог ощутить себя, как на уроках Аластора Хмури. В данный момент он пытался реализовать совет, который получил именно на случай такого боя. А именно: пытался встать так, что бы его враги, сражающиеся в паре, мешали друг другу. Получалось не очень.

— "Импедимента! Ступерфай!" — Гарри вложил в эти проклятия максимум сил, поочерёдно метя то в одного, то в другого врага. Грохот они подняли такой, что следовало с секунды на секунду ожидать ещё одного Упивающегося смертью. Было даже удивительно, что он всё ещё не вернулся. Всю комнату огласил громкий крик Невилла, всё же получившего пыточное проклятие. Невилл тут же стиснул зубы, что б не кричать, но у Гарри не то, что б было время чем-то помочь, он даже взглянуть в ту сторону не мог. Оба его противника, хотя и не являлись опытными бойцами, сражались весьма недурно.

Резко пригнувшись, Гарри смог увернуться от чего-то непонятного, чуть не застигшего его врасплох. Ни Джинни, ни Гермиона, к его огромному разочарованию, не шутили. Это был никакой не ход, они действительно готовы были поубивать друг друга, а к этому моменту уже так увлеклись боем, что вообще не замечали никого вокруг.

"Почему? Ну почему им понадобилось выяснять отношения именно сейчас?" Всё это становилось похожим на кошмар. Ведь, по сути, боя с несколькими Упивающимися-недоучками, после всего, через что он прошёл, Гарри абсолютно не боялся. Было б кого бояться, в самом деле. Разве что тот пожилой маг, уверенно теснящий синхронно сражающихся Невилла и Луну...

Конечно, они здорово волновались за жизнь родителей Гермионы, но тогда они хоть что-то делали, а конкретно, отправились сюда. Сейчас же некоторые проклятия, выкрикиваемые Джинни, заставляли его вздрагивать. Некоторые из них он освоил только этим летом. Что ж, младшая Уизли в полной мере оправдывала звание лучшей по ЗОТС на своей параллели. Гермиона не отставала. Как выяснилось, она неизвестно когда успела придумать несколько авторских заклятий, и теперь активно их использовала. Гарри оставалось только гадать, какие они предполагают последствия. Гермиону он даже слышать не мог, она творила магию невербально.

"Хотя, почему я решил, что прямо за моей спиной Гермиона, а та, что чуть в стороне — Джинни? Может среди них замаскировавшийся Упивающийся?"

Мимо Гарри с их стороны пролетел ещё один луч от проклятия, на этот раз красного цвета. Только это был не сногсшибатель, хотя и выглядел очень похоже. Начать хотя б с того, что когда это заклинание пролетело мимо, у него что-то приятно завибрировало в груди. Вернее, это было бы приятно, если б не предназначалось его подруге.

Во время боя думать не о непосредственном противнике нельзя, и маги, с которыми сражался Поттер, не замедлили ему об этом напомнить, чуть не лишив палочки. Спас защитный костюм близнецов. Гарри не замедлил ответить массовой помеховой порчей, под зону действия которой попадали оба врага. Порча была успешно отбита.

"И кто из них Упивающийся?" — Мысли Гарри всё ещё крутились вокруг девушек, — "А может кто-то из них под проклятием подвластия?"

Додумать эту мысль спокойно Поттеру не дали его непосредственные противники. "Вот ведь вредные попались!" В сторону Гарри понёсся яркий огненный шар, размером с баскетбольный мяч. Поттер конечно мог бы закрыться от него специальными щитовыми чарами, разученными этим летом, но имел на этот счёт идею получше. Аккуратная ломаная восьмёрочка, выписанная Гарриной палочкой, и обратно к Упивающемуся смертью понеслась амбарная сова, трансфигурированная прямо из созданного им огненного шара. Правда, Поттер пока не очень-то владел этим разделом магии, да и преобразовывать огонь прямо на лету он ещё не пробовал, поэтому перья птицы продолжали гореть, но это только делало сову ещё более разъярённой. Упивающийся попытался было сбить взбешённую птицу каким-то заклятием, но потерпел неудачу: сова оказалась изворотливей. Не прошло и секунды, как она уже вцепилась своими когтями в его маску. Его счастье, что ещё не скинул её в пылу боя. "Сова — птица хищная, и коготки у неё соответствующие", — с каким-то удовлетворением отметил про себя Гарри, и, не долго думая, добил открывшегося для удара противника сногсшибателем.

Изящное движение палочки, и в оставшегося врага полетело болевое заклинание третьего уровня. В пособии для авроров говорилось, что среди блокируемых болевых чар это высший уровень. Хмури утверждал, что есть подобное заклинание на порядок выше, но Гарри не был садистом, и расспрашивать его подробнее на эту тему не стал. Вслед за болевым заклятием было пущено дезориентирующее, а затем ещё расслабляющее. Сражаться в одиночку против Поттера оставшийся Упивающийся был просто не в состоянии, и сейчас наглухо ушёл в трещащую по всем швам защиту.

Внезапно сбоку донёсся треск древесины, во все стороны в который раз полетели щепки, и Гарри боковым зрением успел заметить, как Джинни бросается наперерез пыточному проклятию, пущенного прямо в него.

Гарри очень хорошо запомнился этот момент. Он смог рассмотреть, как выглядит это самое непростительное проклятие, направленное прямо в него. Гермиону, стоящую с каким-то отрешённым видом прямо посреди уже основательно разрушенной комнаты. Стена, находящаяся за её спиной была обильно покрыта различными воронками и сколами. Луна с Невиллом валялись на полу, при этом у Невилла руки были вытянуты по швам, а Луна просто была без сознания.

Джинни тут же согнулась пополам от невыносимой боли. Щепки, разлетевшиеся по всей комнате, как заметил Гарри, были остатками той самой, выломанной им, деревянной двери. Джинни точно знала, на что шла, и попыталась левитировать перед собой дверь, перед тем, как бросаться наперерез пыточному проклятию.

Гермиона попыталась послать обезоруживатель пожилого волшебника, но тут же получила сногсшибателем в грудь. Судя по размазанности её движений, Джинни всё же успела её чем-то задеть. Гарри тем временем подвесил своего противника за лодыжки. Одному единственному заклинанию, которым он попал в него до этого, Гарри не доверял.

Теперь Гарри остался один на один против мага, перебившего добрую половину его отряда. Где-то рядом бродил ещё один Упивающийся смертью, что он задумал, Поттеру было неизвестно. А на полу, среди обломков мебели, которой, судя по их количеству, было не так уж и мало, лежали его друзья. С ними тоже было ничего не ясно.

Некогда аккуратная комната освещалась только мелькавшими вспышками заклинаний. Глаза к этому уже привыкли, и в них от этого уже не так рябило. Но, не смотря наэто, сейчас, когда на ногах осталось только два человека, разобрать, где что находится, стало почти невозможно, однако же, ни одного из противников это не волновало.

— Круцио! — Прошипел сквозь зубы пожилой маг.

— Круцио! — не остался вдолгу Гарри. Для концентрации на ненависти к стоящему перед ним человеку особых усилий прилагать не потребовалось. Гарри не на секунду не забывал, что этот маг секунды назад неизвестно что сделал с его друзьями. А там память услужливо вырисовывала и других личностей, из других ситуациях, связанных с этой. Гарри быстро вспомнился и Снейп, и Беллатрикс, они ведь тоже показали себя во время их былых битв.

Гарри был искренне рад дать волю накопившейся ненависти, и результат получился ошеломляющий: Пыточные проклятия, столкнувшись в воздухе, срикошетили в сторону старого колдуна. При этом раздался такой грохот, что всё происходящее в злосчастной комнате до этого начало казаться просто мёртвой тишиной. Но это-то как раз при встрече одинаковых непростительных проклятий было абсолютно нормальным. Авот то, как проклятия ведут себя после столкновения, всегда зависело от их силы.

— Круцио! — Повторил Гарри, чувствуя, что его противник уже не успеет ответить, и ему не отклониться.

Старый колдун резким движением залёг на землю, и сильнейшее пыточное проклятие пролетело над ним.

— Авада Кедавра! — Прохрипел запыхавшийся волшебник, и с его палочки тут же сорвалась зелёная молния. В этот раз пришлось отскакивать Гарри, не отклоняться, как приучил его Аластор, а именно отскакивать. От смертного проклятья буквально разило смертью, и Гарри это чувствовал особенно сильно.

Пожилой волшебник, пытаясь подняться, сделал какие-то резкие движение палочкой, и в сторону Поттера понёсся луч, похожий на голубоватое пламя. К счастью для себя, Гарри вовремя смог различить движения своего врага в темноте, и выставил плоскопарралельный щит. От этих отражающих чар, которыми в целом было очень легко отбить проклятие в какую угодно сторону, лишь бы только не туда, куда хочется, особого проку никогда не было. Но Гарри с завидным упорством пытался его освоить, и это дало определённые результаты: Перед Гриффиндорцем тут же проявились призрачные силовые линии, при встрече с которыми сильнейшее заклятие отскочилов сторону, угодив в одну из дверей, ведущую дальше в дом. Сама дверь оказалась весьма живучей, она так и осталась стоять на своём месте, вот только теперь в самой её середине красовалась огромная сквозная дыра, прожжённая проклятием.

— Сектум семпра! — Почти шипя, выговорил ни менее страшное проклятие Гарри.

— Протего! — Прохрипел старик, и тут же добавил, — Империо!

Гарри не стал уклонятся, вместо этого, он хорошенько сосредоточился, и мысленно произнёс — "Ассио мантия Упивающегося!"

Подставляться под проклятие подвластия для того, чтобы выиграть всего пару мгновений было рискованно, тем более, если учесть, что последний раз он сопротивлялся ему года три тому назад, но опасения оказались напрасными. "Империо" этого запыхавшегося мага было не только слабее чем у Вольдеморта, что не удивительно. Оно было слабее, чем у младшего Крауча, обучившего его в своё время сопротивляться ему — уникальная практика была, между прочим. Да что там, оно даже не помешало ему призвать мантию противника. Чёрный плащ тут же начал сниматься с Упивающегося смертью, при этом не только сильно дёрнув его вперёд, но и закрыв обзор — маска съехала.

— Петрификус Тоталус! — Добил своего врага Гарри, — "меньше надо было рассчитывать на проклятие подвластия!"

— Круц... "Так, а я ж уже победил", — опомнился Гарри, опуская уже занесённую палочку.

Гарри устало присел. Эта, в общем-то не длинная ночная стычка, изрядно еговымотала, и как следует потрепала нервы. Несколько раз их чуть не убили сразу, не говоря уж о том, что бы было, попади они в плен. А спустя несколько секунд после окончания сражения, когда сознание начало проясняться послебоя, Гарри вообще ужаснулся. В боевых условиях используемые ими заклятия и спокойные увороты от чужих проклятий казались самым обычным делом, и выполняли их все присутствующие, почти не задумываясь. А ведь если вспомнить, какие проклятия тут применялись, и с какой скоростью они тут носились. Действия некоторых таких чар даже заколдованная близнецами мантия Гарри не смогла бы даже ослабить. В самом деле, какая разница, мёртвый ты, или очень сильно мёртвый? Самого Гарри от применения запрещённого смертного проклятия удержало только то, что он ещё ни разу не создавал его напрактике, и решил пользоваться более проверенными средствами.

Между тем, расслабляться было рано. Где-то рядом был ещё один Упивающийсясмертью, и то, что он пока никак себя не проявлял, ничего хорошего не предвещало. Надо было поскорее найти родителей Гермионы. "Наверняка тот Упивающийся слышал шум боя, и понаставил там ловушек. Следует быть настороже. Но сначала друзья..."

— "Люмос!" — засветил конец своей палочки Гарри. Появившийся мягкий свет заставил его зажмуриться, ненадолго превратив в идеальную мишень, но зато вскоре он смог нормально осмотреться.

Комната, в которой они находились, оказалась в ещё более худшем состоянии, чем он предполагал. Дверь, с огромной прожжённой дырой посередине, в последствии встречи с заклинанием того престарелого колдуна, оказалась здесь вообще единственным целым предметом. Напротив неё, в толстенной кирпичной стене, была почти сквозная воронка. На полу, вперемешку с обгоревшими щепками и людьми валялисьполовинки кирпича. У самого порога валялось то самое оружие, которым пытался фехтовать сдутый Гермионой в окошко боец. Теперь было видно, что этоне совсем меч, но понять, какое именно перед ним оружие, Гарри не мог, не хватало познаний в этой области. Да и не нужно ему это было.

Для начала Гарри направил палочку на лежащего прямо перед ним Рона, и попытался привести его в сознание старым проверенным способом — "Энервейт".

Заклинание не подействовало на лучшего друга никак. Он так и остался лежать с раскинутыми руками и совершенно расфокусированным взглядом.

— Фините Инкантатем! — Чётко произнёс Гарри. Это опять не помогло. Было похоже, что в Рона попало что-то по-настоящему страшное. Единственное, что утешало Гарри — его друг ровно и спокойно дышал. А если уж дышит, значит живой, Гарри очень на это надеялся.

"Надо попробовать расколдовать остальных".

Первой Гарри собирался было расколдовать Гермиону, но тут же вспомнил, что она неизвестно с чего напала на Джинни. Конечно, вполне возможно, дело было в самой Вирджинии, — Поттеру припоминался её подозрительно бледный вид, практически каменное выражение лица, которое она сохраняла перед боем. Это было очень уж похоже на проклятие подвластия, но Гарри не был уверен, и поэтому решил, что с девочками лучше разбираться чуть позже.

Снять заклятия с Невилла и Луны оказалосьнетрудно. Это принесло Поттеру некоторое облегчение, посколькуследовало торопиться.

— Этот портключ перенесёт вас к самой границе Хогварца, — Наскоро объяснил он Невиллу. — Незарегистрированные портключи запрещены, и аврорам не понравится, что вы его используете, так что вам вдогонку вполне может быть послан отряд из министерства. Постарайтесь как можно скорее попасть в замок, там уже будет не разобрать, кто что использует.

— Но Гарри, — переспросил Невилл, — родители Гермионы…

— Я их найду, Невилл. Ваше дело сейчас позаботится о самойГермионе. Помните, что я о ней говорил.

— Помню…

— Отлично, поторопись, — опять перебил его Гарри, мысленно извинившись у друга за своё поведение. Ну а что ему оставалось делать, если трое его друзей без сознания, а сюда в любой момент могут прибыть маги. В министерстве не могли не заметить использовавшихся здесь непростительных проклятий, да и остальных боевых чар тоже. А учитывая то, как там разбираются кто прав, а кто виноват, имвсем грозил срок в Азкабане до скончания войны, а то и больше. С другой стороны, авроры — это ещё не самое страшное. Если тот мелкий Упивающийся, ушедший ещё до начала боя, сейчас ведёт сюда подмогу, они уже не смогут дать достойного отпора. Что ни говори, перспективы перед Гарри стояли одна краше другой.

— Все взялись за руки? — поспешно спросил он, доставая из внутренней стороны мантии один из подвешенных там портключей. Но тут, наконец, в их с Невиллом разговор вступила Луна:

— Гарри, ты чем-то сильно встревожен, — задумчиво произнесла Луна.

— Да, я заметил, — отозвался Гарри ни то на вопрос, ни то на констатированный факт. — Подхвати Рона покрепче, — торопливо добавил он,протягивая Невиллу большое грузило от удочки. Не прошлои секунды, как они исчезли.

"Еще бы я не был встревожен! Надеюсь, Хагрид проведёт их через защиту замка без лишних вопросов".

Найти Упивающегося смертью, ушедшего неизвестно куда, оказалось на удивление просто. Он валялся в проходе, прямо за косяком двери, оглушённый каким-то шальным заклятием. Рядом лежала парализованная женщина. Она, по всей видимости, и была матерью Гермионы, по крайней мере, она чем-то очень напоминала его подругу. "Вроде я её даже уже когда-то видел. Значит, мы всё-такисмогли их спасти. Сражались не в пустую!" Гарри вздохнул с облегчением. Как вскоре выяснилось — рано. Стоило ему расколдовать женщину, она накинулась на него с вопросами:

— Где моя дочь? Что с ней сделали?

— С ней...

— Что с моей девочкой? Я хочу её видеть!

— С ней всё в порядке, — твёрдо сказал Гарри, поняв, что чтоб его сейчас дослушали, говорить придётся быстро и уверенно.

— Я слышала, как вы о ней говорили! Мне надо на неё взглянуть, — сообщила она, пытаясь протиснуться в комнату, где только что шло сражение.

— Я отправил её обратно в Хогвартс, как и всех остальных своих друзей, –поспешно пояснил Гарри, инстинктивно загораживая собой проход, — оставаться здесь небезопасно.

Женщина, растирая себе руки, сделала шаг вперёд, но не удержалась на затёкших после длительного действия парализующего заклятия ногах, и Гарри пришлось её подхватить.

— Вы, миссис Грейнджер? — Спросил Гарри первое, что пришло в голову, не дожидаясь, когда на него снова посыплются вопросы, для ответа на которые придётся так брехать. Ничего не было в порядке, он и сам понятия не имел, что же на самом деле творится с Гермионой.

— Да, — ответила женщина, кажется, немного успокоившись, но, несмотря наэто, пытаясь добраться до комнаты, находившейся от неё в трёх шагах. Реально оценив свои возможности, миссис Грейнджер теперь продвигалась вперёд небольшими шажками, при этом слегка опираясь на стену.

— Там нет ничего интересного, — сообщил Гарри, на всякий случай, связывая лежащего в коридоре Упивающегося ещё одним заклинанием. — Только вотэти вот, в чёрных плащах, валяются.

Миссис Грейнджер попыталась что-то разглядеть в темноте, но Гарри нарочно придерживал палочку так, чтобы то, что они общими усилиями натворили в комнате, было видно как можно хуже.

— А где мой муж? — Вдруг спросила она. Теперь пришла очередь Гарри всерьёз заволноваться:

— А разве он был не с вами? — Встревожился Гарри.

— Нас держали наверху, — ответила она, пробираясь уже в противоположную сторону, — а потом меня унёс вот этот вот, с пятном на плече. — Женщина указала на связанного Упивающегося смертью, на чёрной мантии которого и вправду было пятно, которое Гарри без подсказки миссис Грейнджер не только не заметил бы, но и не додумался б искать. — Но потом что-то случилось, и он упал.

Гарри пошёл вслед за ней, готовясь поддержать, если она опять упадёт, но это уже не требовалось. Походка миссис Грейнджер с каждым шагом становилась всё увереннее.

— Как тебя кстати звать? — Спросила женщина.

— Гарри, — ответил он, предпочитая не упоминать лишний раз свою фамилию.

— Точно, — подтвердила она, — я тебя вспомнила.

"К твоему поиску теперь активно подключают магглов, сама я не видела, но говорят, что твою фотку уже несколько раз прокручивали по телевизору", — сразу вспомнилась ему фраза Тонкс. Её отдел по-прежнему занимался его поимкой, так что Гарри своевременно узнавал, какие касающиеся него операции и предпринимаются аврорами, а так же был в курсе того, не очень приятного для него, факта, что теперь его фотография на доске розыска висит по соседству с Малфоевской. Драко тоже до сих пор ловили, но слышно онём до сих пор ничего не было.

— Гермиона много рассказывала о тебе на каникулах. И о Роне тоже.

Гарри облегчённо вздохнул. Перспектива оглушать этих людей, чтобы вынести отсюда в безопасное место, его не прельщала. Его вспомнили как друга. — "А я за шесть лет дружбы с Гермионой так и не удосужился узнать, как звали её родителей", — поразился сам себе Гарри. — "Ведь столько раз видел их на вокзале Кинг-Кросс. Как-то раз онидаже в косой переулок заходили".

В таких раздумьях Гарри вместе со своей спутницей доплёлся по довольно запутанным ходам до чердака. Не одной магической ловушки на пути они так ине встретили, хотя Гарри и пытался найти их, пользуясь всеми правилами безопасного передвижения, коим его обучал Хмури.

К счастью для Гарри, отец Гермионы сразу после расколдовывания не стал закидывать его вопросами, отвлёкшись на свою жену. Задерживаться здесь ещё дольше для Гарри было чрезвычайно опасно, и потому, порекомендовав Грейнджерам немедленно покинуть этот дом, он, не дожидаясь ответа, ринулся прочь. Родители Гермионы, в конце концов, были вполне в состоянии о себе позаботиться, охота за ними велась не настолько серьёзная. Самому же Поттеру только что пришла в голову идея прихватить с собой одного Упивающегося смертью. В таком случае министерские работники, отслеживающие незаконные перемещения, сразу после засечения портключа, неизбежно наткнулись бы на прислужника Лорда. Гарри даже знал подходящее заклинание — расщепляющие. "Конечно, после его воздействия на человека этот несчастный будет больше похож на неудачно аппарировавшего, зато форы у меня будет куда больше. Пока они там разберутся, что к чему, два раза можно будет в Хогвартс попасть".

Гарри нёсся обратно в комнату с Упивающимися, попутно удивляясь, почемутакая здравая мысль, как своевременное снабжение всех путешествующих спомощью портключей свеженькими Упивающимися, не пришла ему раньше. "А что, здесь бы на всех хватило!"

Гарри уже почти добежал до Упивающихся смертью, как встретил на своём пути ещё одно непреодолимое препятствие — зеркало. Особого внимания своей внешности он никогда не уделял, однако то, что он там увидел, заставило его притормозить.

Он, конечно, знал, что после боя выглядит помятым, но такой «видок»... "Как миссис Грейнджер вообще меня узнала?" Волосы, торчащие во все стороны — неотъемлемую часть его внешности, основательно подрезало каким-то заклятием. "А я даже не заметил, когда это случилось!" Нервущаяся и абсолютно несгораемая защитная мантия близнецов всё же умудрилась получить серьёзныеповреждения. "Надеюсь, ребята не обидятся". При этом его всего здорово подкоптило, как одёжку, так и кожу, — на лицо результат частого использованиямагических летучих огней, при том, как друзьями, так и их противниками. "Это мы ещё легко отделались". Но особенно выделялись его новые очки! В пылу боя у них оторвались обе дужки, однако благодаря удерживающему заклинанию, уберегавшего Гарри от их потери, они теперь прекрасно удержались на своём законном месте на одной только переносице. Что ни говори, зрелище необычное, даже для мира волшебников.

Разглядывать своё отражение дольше Гарри просто не мог себе позволить. Кое-что о работе авроров общими стараниями Ордена Феникса он знал. Даже если сразу в нескольких местах во всю идёт сражение, в министерстве всегдаесть, кого послать в нужную точку, так что не было повода сомневаться, чтодежурная бригада до сих пор не здесь только из-за антиаппарационного барьера. Авроры, конечно, могут его убрать, но для этого им придётся сначала добраться до самого центра этого самого барьера — то есть прямо сюда. И ещё Гарри совершенно точно знал, что какие бы люди сюда не пробирались, вечно они это делать не будут, так что время его здесь пребывания уже на исходе.

Несмотря на то, что все переходы в доме оказались на редкость запутанными, Гарри всё же удалось добраться обратно до той самой комнаты. Всё-таки до Хогвартса по спутанности коридоров этому домику было очень далеко. Упивающиеся за время его кратковременного отсутствия никуда ни делись.

— "Интересно, они тут все меченые?" — Ненадолго озадачился очередным вопросом Поттер. — "Хотя... Ассио маски!"

Половина Упивающихся лишились своих масок ещё во время потасовки, так что Гарри даже смог удивиться, когда увидел, из каких мест повылетали призванные им вещи. Конечно, для отвлекания министерства мог бы подойти абсолютно любой человек, но Упивающийся смертью в любом случае был бы предпочтительнее. Первым делом Гарри направился к престарелому магу, который без сомнения был здесь самым опытным бойцом. Надо сказать, Поттера он не разочаровал — действительно имел метку на предплечье, и Гарри уже собрался перемещаться, как вдруг обратил внимание на девушку, некогда сражавшуюся с Гермионой.

После оглушения она так и пролежала лицом в пол, однако её кудрявые волосы кого-то очень сильно напоминали Гарри. Оставив пока старичка и подойдя к девушке, Гарри резко перевернул её на спину. Так и есть! Старая знакомая.

Его опять зацепил какой-то куст, но Гарри уже приспособился не обращать на это почти никакого внимания. Пробираться через заросли запретного леса, не пользуясь какими-либо тропинками, оказалось ещё более сложным делом, чем изначально предполагалось, но он всё так жеупрямо продолжал двигаться вперёд. Любые чары, не говоря уж об аппарировании, тот час бы выдали его местоположение, так что ничего другого ему просто не оставалось.

Опасное растение. Колючий кустарник. Ещё один.

Гарри обходил их уже почти на автомате. Именно здесь, на самой окраине запретного леса, кустарник зарос гуще всего. Лесные твари сюда почти не забегали, из-за близости к человеческому поселению. Люди, в свою очередь, заходили сюда крайне нечасто, из-за близости разнообразных тварей и существ, встреча с которыми не сулила ничего хорошего. Да и какое могло быть дело у нормального волшебника в этих местах?

У Гарри было это самое дело. Ему просто необходимо было добраться до визжащей хижины. В отличие от всех своих друзей, перекинутых к самым границам Хогвартса, выбранный им портключ перенёс его ближе к Хогсмиду. Само собой, пробираться к замку напрямую, у него не возникало ни малейшего желания. Это, в самом деле, было бы безумием. Кроме того, перед тем, как попасть в Хогвартс, Гарри требовалось превратиться в молодого, добропорядочного, и уже уважаемого учителя защиты от тёмных сил — Ричарда Тонкс. А для этого была бы весьма желательна спокойная обстановка. По крайней мере, необходимо было, как минимум, ничего не забыть изменить. И, к своей удаче,Гарри знал неподалёку отсюда вполне подходящее место.

Было и ещё одно обстоятельство, из-за которого Гарри продолжал идти именно туда, к месту, известному как "визжащая хижина", а не куда-либо ещё. Он нёс на руках девушку. И не просто девушку. Гарри даже представить себе не мог, как бы отреагировали его друзья, если бы узнали, что он несёт на руках Мариэтту Эджкомб. Он и сам не знал, что бы подумал, если б кто-нибудь с утра сделал ему подобное предсказание. Скореевсего, укрепился бы лишний раз в мнении на счёт бесполезности такой науки, как прорицания. Но это была именно она, та самая Упивающаяся смертью, так отчаянно пытавшаяся попасть в Гермиону запрещённым пыточным проклятием. Ещё пока без чёрной метки, но уже вполне готовая к её принятию.

Гарри сперва не сильно удивился, увидев Мариэтту в такой компании. Вродекак ей тут самое место, но стоило ему потянуться за своим портключём, как он понял, что не хочет оставлять её здесь. Участь молодых Упивающихся смертью, проваливших задание, при любом раскладе не завидна. "Но Мариэтта... Моя бывшая ученица".

Ни малейших тёплых чувств Гарри к ней не испытывал. В своё время именно она предала "Армию Думбльдора". Он даже поразился тому, что на мгновение почувствовал что-то похожее на ответственность за неё, именно как за свою бывшую ученицу. Если бы не Чу, Мариэтта никогда не пошла на его занятия. А что касается того незабвенного поступка, то тогда под удар встал не только он. Можно даже сказать не столько он, сколько люди, пытавшиеся ему помочь. Но вот, что странно: Ещё в те, уже кажущиеся такими далёкими, времена, когда его могло привести в праведный гнев одно только упоминание о том, что она зделала, Гарри прекрасно осознавал, что сама Мариэтта, когда шла на предательство, считала, что поступает правильно.

"У неё мама работает в Министерстве, она совершила ошибку...", — так говорила Чу. Это был последний раз, когда она ему вообще что-либо говорила, и Поттеру он запомнился. "Как можно докатиться до такой жизни? Опять родители посоветовали? Или решила, что так будет лучше? А может, это её очередная ошибка?" Всё это как-то не увязывалось в единую цепочку событий, и, немного пораскинув мозгами, Гарри пришёл к мысли, что это и заставило его прихватить её с собой. Непонимание ситуации, и желание в ней разобраться. Черта характера, среди профессоров Хогвартса чаще именуемая как "любопытство".

Тяжёлой Мариэтта, в общем-то, не была, но нести её в полной темноте по лесу, в котором на пути могло встретиться всё что угодно, а не только эти хлестающие ветки и разнообразные кустарники, было крайне неудобно. Штаны были сплошь покрыты разнообразными липнущими сорняками и их семенами, что делало саму ходьбу крайне неприятной. Так что Гарри был почти счастлив, когда визжащая хижина показалась в поле зрения. К счастью, Хагрид не зря в своё время учил его ориентироваться в лесу, так что сразу после перемещения, он почти верно угадал с направлением. Теперь дело оставалось за малым: пообщаться со старой знакомой. Гарри не строил иллюзий на счёт простоты этого дела. Мариэтта даже в школьные годы никогда с ним не разговаривала, и вряд ли горела желанием делать это сейчас. Но при этом он имел странную, непонятно откуда взявшуюся уверенность, что всё что надо, он узнает.

Попасть в визжащую хижину оказалось не так-то просто: дом был прекрасно укреплён ещё со времён мародёров, а может и раньше. Гарри понятия не имел, как использовалось это сооружение до того, как здесь пережидал полнолуние оборотень. И не хотел знать. Сейчас его больше всего волновали друзья: Как они справились? Что сейчас с Джинни? Что с Гермионой? Это было для Гарри куда важнее не только истории этой хижины, но и всего, что могла сообщить Мариэтта, даже если бы сразу пожелаладелиться информацией. Хотелось немедленно отправиться в Хогвартс, убедиться, что всё в порядке, как он очень надеялся.

Вместо этого, Гарри исчезновил доски, которыми было заколочено одно из окон второго этажа. Преграда в том месте показалась ему наиболее слабой. Возможно, так оно и было, но поскольку образовавшийся лаз прикрывало что-то помимо старых досок, Гарри пришлось использовать несильные взрывные чары. Будучи на территории Хогсмида, он, неопасаясь, во всю пользовался палочкой. Очень скоро он уже вскарабкался в дом, и левитировав следом за собой Мариэтту, аккуратненько разложил её на полу. Пока, под действием сногсшибателя, она не приходит в сознание, ей всё равно. Мысли же Гарри блуждали тем временем совсем не здесь:

"Я всё равно ничем не могу помочь Рону. Мадам Помфри прекрасно справится. Всегда справлялась. Сперва надо разобраться с этой Эджкомб".

Гарри не особо верил, что она сможет поведать что-то по-настоящему важное.Если проводимая Упивающимися смертью акция была задумана как нечто большее, чем очередная плановая попытка поквитаться с "нечистокровными", рядовым бойцам, не успевшим получить даже метку, об этом вряд ли известно. Отом, как эти убийцы зазывают в свои ряды молоденьких ведьм и юных колдунов, наверняка прекрасно известно в Ордене. Об этом легче Макгонагал спросить. Разве что узнать, как пошла жизнь у человека, прошедшего через эту мясорубку, созданную на его пятом курсе различными обстоятельствами. Уж там потрудились все: и Гермиона, и Амбридж, и Кингсли, и ученики Хогвартса, не исключая его самого. Гарри, которого в своё время почти вся школа считала то обманщиком, то психом, мог себе представить, какого это, когда тебя почти все заслуженно считают предателем. О самом предательстве, как подозревал Гарри, Мариэтте пришлось в срочном порядке выпытывать у Чу. Ей ведь на том допросе, в кабинете директора, стёрли память, что б не сболтнула лишнего.

С точки зрения хода войны, то, что с ней случилось, было не столь важно, поскольку не должно оказывать влияние на её исход. Но Гарри об этом даже не задумывался. Он просто чувствовал, что должен разобраться и в этой тёмной истории. В прошлом году Мариэтты в школе он не видел.Тогда он об этом не вспоминал, проблем и без того было не впроворот. А сейчас, глядя на неё, понимал, как много они с друзьями каждый раз упускают из виду.

Начать хотя б с защиты, наложенной Гермионой на список участников "АрмииДумбльдора". От разоблачения чары Гермионы их не спасли. В принципе, никакие чары не спасли бы. Старший брат Рона, Билл, как-то упоминал, что идеальной защиты не бывает. Бывают плохие съёмщики заклятий. Амбридж же смогла бы найти одного из лучших. Но Гарри вынужден был про себя признать: с пометкой предателя Гермиона немного переборщила. На некогда симпатичном лице Мариэтты до сих пор виднелись уродливые прыщи. Их до сих пор никто так и не свёл. Толстый слой косметики, покрывавший её лицо, мало чем помогал. Надпись по-прежнему превосходно читалась. Поскольку такая отметина, вне всяких сомнений, весьма сомнительное украшение для молодой девушки, Гарри сделалвывод: снять эту порчу оказалось нереально. Не снимаемых порч конечно не существует, но Гермиона как всегда выполняла всё по высшему разряду, и, по-видимому, выбрала чары с ну очень сложным контрзаклятьем.

Оправдывая своё "Выше ожидаемого" по трансфигурации, Гарри наколдовал водной из комнат небольшой камин, и разжёг в нём магический огонь. Совсем не такой, как настоящий, но всё же греющий, и дающий свет.

Обстановка должна была сразу производить впечатление. Гарри, не знал правда, какого именно впечатления он должен добиться, что бы вытянуть с Эджкомб хоть что-нибудь интересное. Устраивать допросы его никто не обучал. Но зато он точно знал, что темнота, в которой не видно даже собственных рук— не подойдёт. Хотя бы по тому, что ему самому было б неудобно вести разговор с Мариэттой в такой обстановке. Поэтому, он продолжалпереоборудовать выбранную комнату.

Вскоре в комнате появился небольшой стол, с двумя жёсткими стульями. Ничего не поделаешь, создание мягкой мебели не только не входило в курс школьной образовательной программы, такое даже в академии трансфигурации не изучалось! Чего уж говорить о Гарри. Чтобы продолжить углубленное изучение трансфигурации, которая, как выяснилось, весьма эффективна в бою, ему время от времени приходилось тревожить бывшего декана. Толстенные тома, посвящённые этой нелёгкой науке, были далеко не такими понятными, как те же книжки, посвящённые боевой магии. По крайней мере, для Гарри. Список вопросов накапливался у него после каждого сколько-нибудь серьёзного самостоятельного занятия.

Стены с горем пополам удалось привести в приличное состояние. Работа у него получилась слегка грубоватой — совсем не так, как в личных покоях, но большой проблемы Гарри в этом не видел. Он ведь не обязанвсё настолько чётко помнить. В свете камина погрешности были не видны, а это означало, что пришло время будить Мариэтту.

— Фините Инкантатем! Энервейт! — Негромко произнёс Гарри, снимая с Мариэтты чары. Предшествовавшая этой несложной операции, транспортировка Эджкомб, на предназначенный для неё стул, никаких хлопот не доставила. Но, несмотря на это, Гарри выглядел запыхавшимся: что бы он не делал этой ночью, всё усиливающееся чувство тревоги за друзей никак не позволяло ему работать спокойно.

В себя Мариэтта пришла довольно-таки быстро. Стоило Поттеру снять чары, как она вскочила на ноги, и попыталась осмотреться. В полумраке это удалось не сразу, но разглядев перед собой только Гарри, и не найдя собственной палочки, она с негромким вздохом уселась обратно на своё место. Гарри всё это время молча следил за её действиями.

— Зачем ты затащил меня сюда, Поттер, — спросила она спустя минуту, поняв, что сам Гарри ничего ей говорить не собирается.

— Хотел задать пару вопросов.

— Так спрашивай скорее, — вскрикнула раздражённая Мариэтта.

— Для начала объясни, что Упивающиеся смертью делали в гостях уГрейнджеров? — спросил Гарри, пытаясь сохранять спокойствие.

— Для начала, верни мне палочку, и потрудись сообщить, в какой дыре мы сидим.

Требование являлось вполне закономерным. Гарри даже стало неприятно оттого, что он не учёл такую простую вещь. — "Вишь ты, палочку ей надо!" Тем ни менее, быстро прикинув все за и против, он выложил аккуратную лакированную палочку на стол.

— Что ж, держи, — ответил он, — она тебе ещё понадобится.

Марриэта, явно не ожидавшая, что её требование так сразу выполнят, медленно вытянула руку к своей палочке, внимательно глядя то на Поттера, то на его стол. Как будто силясь понять, в чём подвох.

— Только не надо использовать её здесь, — всё же решил подстраховатьсяГарри. — Защита дома кхм... несколько оригинально реагирует на большинство произносимых здесь заклинаний.

Мариэтта быстро схватила палочку и спрятала её в мантию.

— А эта "дыра" — моё убежище, — продолжил отвечать Гарри. — И мне здесь нравится! — Твёрдо закончил он. Обустройство комнаты отняло у негопочитай пол часа времени, и почти все оставшиеся силы.

В комнате снова восстановилась тишина. Так и не дождавшись от Марриэтты ничего, кроме полного ненависти взгляда, Гарри повторилсвой вопрос:

— Что вы там делали?!

— Ты вправду надеешься услышать ответ? — Издевательски спросила Мариэтта.

— Для того ты и здесь, — просто отозвался Гарри. Мариэтта на это лишь хмыкнула.

— Мне интересно узнать, — не сдавался Гарри, — ты вообще знаешь, что вы там делали? Или это большой секрет Упивающихся?

Эджкомб отреагировать на вопрос не удосужилась.

— Боишься? — Спустя ещё несколько секунд, спросил Гарри.

Как и предыдущий, этот вопрос был в наглую проигнорирован. Выбранная тактика расспроса оказалась абсолютно бесполезной.

— Молчишь? — Ещё раз спросил Гарри. — Замечательно! В таком случае, я отвечу на все свои вопросы сам. Начну со своих бредовых предположений.

Гарри устроился на своём стуле поудобнее, и начал свою речь:

— Итак. Этой ночью вы участвовали в рейде против магглов. Кроме того, что это обычная акция устрашения, ничего не сообщалось. Тем более, среди Упивающихся смертью ты состоишь недавно.

Мариэтте ничего не оставалось, как восседать с надменным видом, и выслушать Поттеровскую болтовню. Гарри, меж тем, продолжил:

— В их дружную компанию ты попала после того, как разочаровалась в нашемМинистерстве магии, которое так поддерживала раньше. Эти Бюрократы не могли сладить даже с последствиями банальной мести. Проклятие можно было снять, полностью уничтожив свиток пергамента, вместе с его защитой, которая до сих пор действует. Результат, как говорится, на лицо.

— "Во загнул! Рита Скитер лопнула б от зависти", — отметил про себя Гарри, невозмутимо продолжая свой рассказ:

— Но этого никто не сделал. Высшим чиновником показалось, что хранить компромат на уважаемого директора, всё время сующего нос не в свои дела, куда важнее, чем избавление какой-то девчонки от прыщей. "Извини, Думбльдор". Было предпринято несколько попыток снять порчу другими способами, но всеони терпели неудачу.

Ориентируясь на слегка перекошенное от таких откровений лицо Мариэтты,Гарри решил, что если и ушёл где-то от истинны, то совсем недалеко. Меж тем, его рассказ подходил к логическому завершению:

— Тем временем, несмотря на все усилия Корнелиуса Фаджа удержать главное кресло Британского министерства под собой, власть сменилась. Его сменили на бывалого аврора, тут же грамотно подошедшего к делу. Но и новое правительство, надо ж такому случиться, не пожелало расставаться с компроматом на самого великого мага современности. Попытки самостоятельно снять эту порчу, которую прекрасно видно, даже когда на лице сантиметровый слойштукатурки, так ни к чему и не привели. Ты уже начала всерьёз задумываться, что можно прожить и так, не обращая на это досадное недоразумение внимания. В конце концов, сейчас идёт война, вокруг пытают и убивают, подчиняют да арестовывают. Есть дела и поважнее.

"Интересно, я не слишком увлёкся?"

Но тут объявились Упивающиеся смертью, со своей нехваткой кадров. Кто-тоиз них живо объяснил, что они остро нуждаются в таких молодых специалистах как ты. Что такая проблема, как глупые надписи на лице, вообще не задачадля особо приближённых магов, не говоря уж о самом Вольдеморте. И уж они-то смогут справиться без всяких там свитков, если ты сможешь достойно им послужить.

На этом Гарри пришлось прерваться, поскольку Мариэтта вдруг закашлялась, как будто чем-то поперхнулась.

— Сам до этого дошёл? — Наконец спросила она. Слушать молча дальше, она уже не могла. Разговор был относительно налажен.

— Тёмный лорд куда сильнее, победа в этой войне за ним! Понимаешь ты это, или нет? Я не хочу, что бы с матерью что-то случилось. — Уверенно заявила Мариэтта. — А какие-то там прыщи — тоже мне, нашёл вселенскую проблему. Лису яи так нравлюсь… — На этом она резко оборвалась.

Искусственный огонь, в таком же искусственном камине начал постепенно гаснуть, поскольку сила выполненного второпях заклинания начала ослабевать. Разговор, спонтанно переключаясь то на одно, то на другое, отнял ужекучу времени, а его конец всё не предвиделся.

— Волдеморт силён, — заметил Гарри, — но не всемогущ.

Мариэтта при упоминании этого имени только скривилась:

— Победа за ним.

— Как ты можешь быть так уверена? — Возразил Гарри. — Да он даже при таком беспорядке носа не высовывает. Не находишь, посылать свою прислугу расправляться с совершенномирными магглами, несколько скромно для человека... существа с его замашками.

— Несколько скромно?! Да это просто вынужденное бездействие! Стоит ему только захотеть, и министерство магии падёт. Сотне авроров не сладить и с половиной его мощи. Давно надоевшие всем акции устрашения не вечны, ты хоть это понимаешь?

— Возможно, — лаконично отозвался Гарри. Вскипеть ещё один раз, наверное, уже десятый, завесь разговор, он не мог. На это просто не оставалось сил. — Я имею в виду масштабные события, вроде успешного уничтожения министерства. Важно другое: ты действительно хочешь, чтобы он победил?

— Я всего лишь хочу, что бы нас оставили в покое.

— Что и заставило тебя вступить в ряды нарушителей покоя, — закончил повествование её идеи Гарри. — Знаешь, быть врагом министерства магии сейчас ничуть не лучше. Сажают всех, кто плохо дизаппарирует.

— Ты не станешь сдавать меня аврорам, –уверенно заявила Мариэтта. Гарри хотел уточнить, откуда в очередной разстолько уверенности, но Рэйвенкловка, уловив уже почти сформировавшийся вопрос, ответила сама:

— Да ты их не уважаешь. И, сколько я тебя знала, не уважал. Не говоря уж о возвращённой палочке, и том факте, что ты скрываешься.

— Не сдам, — зачем-то подтвердил Гарри. — Только не уважаю я саму систему. А они там тоже не простаки, сами вас сцапать могут. Раз нам попались, значит, они вас и подавно переловят. Я ещё не упоминал, что стало с твоим отрядом? — Поинтересовался Гарри, и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Они не только провалилисвоё задание, но и все остались связанными на месте преступления, дожидаться авроров. Никто даже поле боя покинуть не смог! Кроме тебя, разумеется. Что же касается вашего обещанного спокойствия: Волдеморт не прощает ошибок, — повторил общеизвестную вещь Поттер, — он лично об этом говорил. От себя могу подтвердить, что так и есть. Ничего не изменилось.

Огонь в искусственном камине стал больше похож на крохотный светящийся шарик, но всё ещё давал свет и излучал тепло.

— Думаешь, с шрамом легче? Да его история вошла во все учебники современной истории! Стоит куда-нибудь зайти, как все тут же принимаются пялиться тебе на лоб.

— Хочешь сказать, что обменял бы его на моё проклятие?

— Ни за что, — ответил Гарри, — а проклятие надо мной и так висит. Мне отлично известно, в чём оно заключается, но никто понятия неимеет, как его снять.

К разгадке заклинания, действующего на должность, ныне занимаемую Гарри, никто из троих друзей так и не приблизился.

— Зато я знаю, как моё снимается, без уничтожения всяких там запрятанных пергаментов, что, теперь мне проще жить?

— Так чего ж не снимешь, — почти безразлично поинтересовался Гарри, — расхаживание с порчей неожиданно вошло в моду?

— Твоя подружка ведь забыла похвастаться, что за заклятие она использовала, не так ли? — Язвительно поинтересовалась Мариэтта. — Наверняка надеялась, что ты сам дойдёшь до её гениальности. В таком случае, восполню пробелв твоих знаниях. Это была клятва верности, с хорошо настроенными последствиями. И снять её последствия могут лишь маги, превосходящие по магической силе тех, кто накладывал. То есть, что бы это всё убрать,нужно быть сильнее всего АД, вместе взятого.

Видя непонимание во взгляде Гарри, Мариэтта пояснила:

— Поставив роспись на том проклятом листе, а затем, выбрав тебя лидером, мы все закрепили эту клятву, и не имели права её нарушать.

— То есть, теперь даже мы сами ничего не сможем сделать?— Изумился Гарри, раньше он об этом как-то не задумывался.

— О! Вы-то как раз можете! Вы так можете… Оно само спадёт, если я получу прощение. От всех. В смысле, от каждого из АД. Порядок — произвольный, — усмехнулась она.

— В таком случае, — официальным тоном известил её Гарри, — я тебя прощаю.

— Переманиваешь меня на свою сторону?

Тут Гарри не смог удержаться от скептического хмыканья. — Ещё чего, — буркнул он, — только не тебя.

На мгновение Поттеру показалось, что Мариэтта обиделась на него за это высказывание, напоминавшее о том, как довольно долгое время относилось к ней большинство знакомых — бывших и нынешних студентов Хогвартса. Но Гарри быстро убедил себя, что ему это только показалось. "Нельзя же, в самом деле, на врага обидеться. Я вот,к примеру, на Вольдеморта не обижаюсь".

— Не хочу быть к этому причастным, — Пояснил свою позицию Гарри. — Ненависть — ужасное чувство,а мне и без тебя есть, кого ненавидеть.

— В таком случае, тебе придётся произнести другую клятву — клятву соответствий!

— Что за клятва? — Поинтересовался Гарри. Но, видя косой взгляд Мариэтты, тут же добавил: — я ещё школу не закончил.

— А в школе такому не научат.

Профессор Тонкс с трудом сдерживался от того, чтобы не побежать. Всё равно ведь никто не увидит. Да если и увидит?

"Но нет, это ещё хуже призывания ближайшей метлы!" — напомнил он себе.

Уже светлело. День обещался быть просто замечательным. Чего стоит одно только прохладное свежее утро, без этого надоевшего тумана, оставляемого дементорами. Только вот Ричарду, спешащему по широкой дороге к главным воротам Хогвартса, некогда было всем этим насладиться. Он до сих пор не знал ни только о том, что случилось с Роном, Гермионой, и Джинни, но и о том, добрались ли они вообще до лазарета. Чувство тревоги, по мере приближения к замку, только усиливалось.

Тонкс переместился к Хогвартсу настолько близко, насколько это позволяли новые защитные заклинания. Никто так и не разобрался, как работало главное заклинание Думбльдора, охранявшее школу. В любом случае, в Министерстве было решено заменить и усилить охрану, так что теперь пространство по периметру защитной стены было прямо-таки усеяно ловушками. А самое главное, там же можно было нарваться на патруль авроров. Из-за них то Тонкс и не мог передвигаться так, как ему хотелось бы.

Не так давно, когда Гарри ещё только привыкал к тому, что для большинства — он уже не Гарри, от советчиков не было отбоя. Фактически, поделиться своими мыслями по поводу того, как не вызывать лишних вопросов у Авроров, не поленились все посвящённые в "тайну исчезновения Поттера". Рассказывали, каждый на свой лад, самые разнообразные истории. Но одну вещь из общей каши Гарри усвоил особенно надёжно: никто не должен задумываться: кем ты являешься, и куда держишь свой путь. Это должно быть видно по тебе сразу. На примере из этого выходило, что хотя и не существует закона, запрещающего в пять утра бегать неподалёку от какой-нибудь деревни, тебя всё равно за такое задержат. Это же необычно, а значит — жутко подозрительно! А если на тебе, ко всему, ещё и спортивной формы не будет...

Ричард вообще-то сомневался, что большинство магов знает, что спорт — это не только квиддич. Нет, есть конечно такие развлечения как гонки на мётлах, или дереттенис. Но это всё спортивные игры, а вот мага — лёгкого отлета ему на своём веку повидать не удалось. — "Тут спортивной формы может, в принципе, и не существовать. Вот же ограниченное общество попалось", — ругнулся он про себя.

Перед следующим поворотом Тонкс остановился. Нужно было хоть немного успокоиться. И по возможности, сделать это быстро. Сейчас Ричард был бы не против закурить. Раньше он этого не пробовал. Да что там, даже не задумывался о таком, но слышал, что это помогает. Вот только даже самую захудалую сигарету взять было негде. Так что, выхватив свою волшебную палочку, и сделав ей несколько замысловатых движений, он смог получить лишь обыкновенную шоколадную лягушку. Создание съедобного, в целом, считалось довольно сложной магией. Заклятие в своё время осваивалось с огромным трудом, и довести его изучение до завершения заставило лишь то соображение, что такая магия может очень помочь после встреч с дементорами — весьма опасными, и крайне неприятными созданиями.

Откусив небольшой кусок, Ричард двинулся дальше. Как не странно, он начал успокаиваться. Тонкс не знал, последствия ли это того, что при еде восстановился нормальный режим дыхания, или сладость действовала так сама по себе. Главное — это работало.

— Это, профессор, Вам лучше поторопиться, — поприветствовал его Хагрид. Тонкс про себя порадовался, что на его зов явился именно лесничий. У ворот его мог встретить любой аврор, что было крайне нежелательно. Хагрид же пропустил без лишних вопросов.

— Я тут уж давно тебя поджидаю, — продолжал он, — этой ночью ужас что творится. Каких-то Упивающихся схватили прямо у самой школы.

Хагрид быстрым шагом вёл его к замку, и попутно пытался поделиться последними новостями. Ричард еле поспевал за ним, сил уже ни на что не хватало, но последняя фраза его встревожила.

"Я брал с собой только одного, значит — не он. Неужели они не успели? Их приняли за..."

— Упивающихся?

— Да Га... то есть Ричард, одного у Хогсмида схватили, а потом ещё одного в лесу нашли, ента, оглушённого. Но зверюшки и твари всякие тут не при чём. Говорят, кто-то его туда притащил, а потом проклял.

— "Не наши!" — порадовался Гарри. — А Рон, Гермиона, Джинни, что с ними?

— Ждут тебя в лазарете, мы сейчас туда и идём.

В больничном крыле, несмотря на то, что народу было как после квиддичного матча, царила тишина. Джинни и Гермиона тихонько сидели на краешке кровати Рона, Невилл и Луна — на соседней кровати. И все, кроме спящего Рона, словно ждали чего-то. У девушек, да и у Невилла, были не такие серьёзные повреждения, но они всё равно предпочли остаться вместе. Мадам Помфри не знала, что с ними стряслось на сей раз. Эта шестёрка последние два года имела тенденцию попадать в серьёзные переделки.

"Только в этот раз Поттера с ними не было", — размышляла целительница. — "Прав был пророк, скрывается от авроров где-то за границей. Ну не мог же он в самом деле не попасть в лазарет!"

Размышления целительницы прервались появлением нового посетителя — очередного профессора по защите. То, что случилось дальше, окончательно заставило её очнуться от состояния полудрёма. Завидев его, Грейнджер с Уизли сорвались с места, и повисли у своего преподавателя на шее.

Ричард был удивлён ничуть не меньше её. Джинни и Гермиона, не так давно чуть не поубивавшие друг — дружку, кинулись обниматься. А до этого вообще сидели тут, как ни в чём не бывало.

— Вы... в порядке? — выдавил он из себя.

— Конечно, — отозвалась Гермиона, но тут же спохватившись, отступила от Тонкс, и продолжила уже тише:

— У нас всё отлично, только за Вас волновались.

Джинни кивнула. Тем временем зашевелился Рон:

— Да-а. Провалил я практику по Защите, — буркнул он.

— А ты вообще спать должен, — опомнилась мадам Помфри. Впрочем, не успела она подойти, как он снова уснул.

— Может, нам лучше поговорить в Вашем кабинете? — снова сказала Гермиона.

— Конечно, — отозвался Ричард, судя по тону подруги, его никто и не спрашивал, — а что всё-таки с Роном?

— Да что с ним случится, — получил он небрежный ответ, в этот раз — от Джинни.

Невилл с Луной тоже подошли к ним, но стояли чуть в стороне, не решаясь вмешиваться в разговор. Ричард уже и сам собирался побыстрее выйти отсюда. У него в голове возникло слишком много вопросов, обсуждать которые прямо на глазах у изумлённой целительницы не требовалось. Но покинуть лазарет так скоро ему не удалось. Воспрепятствовали два человека в аврорских мантиях, вошедшие сразу после негромкого стука.

— Мистер Ричард Тонкс, — осведомился один из них. Ричард ответил кивком.

— Младший аврор Дирк, — изрёк незнакомец, — а это Довлиш. — Быстрый кивок в сторону начальника, — Сдайте свою палочку на проверку.

— Что за проверка?

— Стандартная проверка в ходе чрезвычайной ситуации. Выполняется в связи с обнаружением активности группировки Упивающихся смертью неподалёку от Хогвартса, — отчеканил молодой аврор, протягивая руку за палочкой. Тонкс ничего не оставалось, как сдать её. Рука непроизвольно потянулась к внутреннему карману, там находился небольшой запас перуанского порошка мгновенной темноты. Обучение у Аластора, хотя и не долговременное, дало свои специфические эффекты. От отставного аврора он слыхал и про более изощрённые способы разоружения. Между тем, Дирк проверял палочку на последние использовавшиеся заклинания:

— Приор Инкантато!

Из точки соприкосновения палочек вырвалась серебристая ленточка — заклинание зова, которое Ричард использовал перед воротами.

— Приор Инкантато!

Заклинание создающее шоколад.

Под внимательным взглядом Довлиша Тонкс поставил некое подобие защиты от проникновения в мозг. Так он хотя бы будет знать, шарится кто в его мозгах, или нет.

— Приор Инкантато!

Тень обыкновенного Люмоса.

Присутствующие в палате сперва несколько напряжённо наблюдали за проверкой, но после десятого безобидного заклинания, заметно успокоились. Ричард отметил на будущее, что в следующий раз следует после такой вылазки сотворить побольше таких вот безобидных заклятий, на этот раз — ему просто повезло. Чтобы убрать за собой всю магию, сотворённую в визжащей хижине, ему пришлось сотворить такую гору заклинаний, что сейчас аврор не дошёл даже до клятвы, которую он принёс Мариэтте.

С принесением клятвы вообще отдельная история получилась. Как она работает, было понятно из одной только магической формулы, но Гарри интересовало, нет ли там каких побочных эффектов. Не следовало забывать, что Мариэтта опасна. Собственно, из-за всяких подозрений он и задержался почти до утра. А ничего особенного они, собственно, так и не сделали. Клятва, отменив проклятие со стороны Гарри, не имела никаких шансов снять его полностью.

— Всё в порядке, — сообщил Дирк, возвращая ему палочку. Без лишних слов оба аврора удалились также быстро, как и пришли. А Ричард немного расслабился: шмонать его не стали. А Легалименция... что ж, если кто из этих авроров ей и владел, то уж применять — явно не спешил.

С Невиллом и Луной они распрощались довольно-таки быстро. Узнав, что с ними всё в порядке, Ричард отправил их по гостиным факультетов. Он сам уже с ног валился от усталости. Подумать только, ещё утром его волновала дребедень вроде "узнает ли меня Джинни". А сейчас уже другое утро, и Джинни о нём всё знала, а вот он о ней — нет.

Не забывая, что авроры взяли привычку разгуливать здесь, а теперь ещё и палочки в любое время суток проверять, Ричард провёл девушек до своего кабинета, и хорошенько запечатал дверь.

— Во-первых — что с Роном?

— Мадам Помфри его расколдовала, с ним всё в порядке, — сказала Гермиона. — Было бы в порядке, — с раздражением добавила она, — если бы он не...

— Что?

— Он уже отметил победу, Гарри! — Сообщила она. — Помфри только сняла заклятия, отвернулась за каким-то зельем, как он начал хлебать огневиски! Прямо в палате! Его теперь даже снотворное не утихомиривает. А ведь когда его на койку клали, забрали всё лишнее. Не представляю, откуда он достал эту флягу, в трусах, что ли, носит...

Джинни осторожно напомнила о своём присутствии. Ричард переключился на неё.

— А вы? что это было?

Джинни, до этого чему-то улыбавшаяся, тут же посерьезнела:

— Понимаешь, Гарри, это была наша ошибка, — начала она объясняться, переглянувшись с Гермионой. Между собой девочки давно всё разрешили.

— Пока я в таком виде, зовите меня Ричард, а ещё лучше — "профессор Тонкс".

— Помнишь того мечника, которого Гермиона выкинула в окошко? — спросила Джинни.

— Помню, — мрачно отозвался Ричард. Поведение подруг ему это пока никак не объясняло.

— Так вот, он вернулся через дверь, — сообщила Гермиона. — Прямо у тебя за спиной.

"За спиной? Я думал, что лучше контролировал ситуацию в бою".

— Джинни заметила опасность, и метнула в него свой портключ, настроенный на Хогсмид, — сказала Гермиона. — Я, как ты и просил, присматривала за Джинни. Она тогда показалась подозрительной. А фехтовальщика я вообще не заметила.

— Ты подумала, что Джинни напала на меня? — Догадался Ричард. Он тогда и сам так подумал. — И решила её обезвредить. А Джинни принялась защищаться?

Гермиона выдохнула с явным облегчением. Судя по всему, она была готова к куда более длительным объяснениям.

Джинни немного опустила взгляд:

— Это всё из-за того дурацкого блокирующего зелья. У него один из побочных эффектов — невозможность испытывать эмоции. Они иногда включаются, иногда нет. В этот раз я не только эмоций не испытывала — вообще ничего не чувствовала. Гермионе это показалось подозрительным.

— Что за зелье? — поинтересовался Ричард. — "И зачем вообще понадобилось зелье с такими побочными эффектами" — мысленно добавил он.

Гермиона тут же кинулась объяснять:

— Оно даёт несильную защиту от проникновений в сознание.

— Раз такое зелье существует, почему Снейп не дал мне его тогда, на пятом курсе? Не пришлось бы делать вид, что чему-то меня учит.

Гермиона спешно пояснила, что с такими побочными эффектами даже Заступника не создать в случае чего. Да и Волдеморт смог бы его преодолеть. Напомнив, что уроки уже через час, она уже собралась уходить вместе с Джинни, как Ричард задал свежий вопрос, не дававший ему покоя. Он надеялся, что уж этот — последний на сегодня.

— Зачем тебе блокирующее зелье?

— Я же обещала, что найду способ хранить твои секреты. Этот способ мог бы сгодиться на первое время.

Джинни пристально посмотрела ему прямо в глаза. "Какой у неё всё-таки тяжёлый взгляд стал" — поразился Ричард. Но вскоре его заняли другие мысли: "Джинни до сих пор не сдаётся. Даже за защиту сознания взялась. Рон о таком даже не подумал. А я всё ещё идиотизмом страдаю. Если срочно с ней не объяснюсь, окончательно потеряю замечательную девушку. Терпение у всех не вечное".

"Момент только не самый подходящий, да и время".

"А когда наступит подходящий?"

— Джинни, ты не могла бы немного задержаться.

Спустя пол минуты Ричард сопроводил её в свою комнату, и наложил на дверь дополнительные защитные чары. Это был слишком личный разговор, любой свидетель, кроме них двоих, был бы лишним.

Ричард вовсе не был уверен, что всё сделал правильно. С одной стороны, Джинни не просто смогла его понять. Она, казалось, ждала, когда же он сделает этот шаг. С другой стороны, он не забывал и о любви Вольдеморта к использованию человеческих слабостей и уязвимых мест. Поселившееся в нём еле ощутимое чувство тревоги и не думало уходить. Попытки избавиться от него так ни к чему не привели. Хотя, на самом деле, чисто логически, другого выхода и не было. Узнай Вольдеморт, что ему нравится Джинни, результат будет примерно одинаков независимо от того: встречались они, или только мечтали об этом.

Все эти размышления никак не хотели идти из головы, от чего та уже начинала болеть. Мало того, ближе к уроку добавилось ещё и непреодолимое желаниевыспаться. Вторые сутки на ногах, да ещё и с постоянными нагрузками и нервотрёпкой — это уже не шутки. Стоило простоять неподвижнобольше трёх секунд, глаза начинали слипаться. Садиться, и тем более ложиться, он вообще боялся, хотя сейчас это казалось пределом мечтаний. Ну, вотхотя бы пару минут полежать. Разве он этого не заслужил? Столько всего провернуть за одну ночь.

Конечно, это была далеко не первая бессонная ночь Ричарда. Изучение астрономии иногда требовало занятий в неудобное время. Но что б так угонять за одну ночь...

А спать, меж тем, было нельзя. Четвёртый курс — совместная группа Рейвенкло и Хафлпаффа уже сидели перед ним, и многие из них ждали,что же юный профессор поведает на этот раз. ЧерноволосаяРэйвенкловка с первой парты, которую Ричард про себя уже успел прозвать "местной Гермионой", казалось, даже пытается угадать тему предстоящего урока. Профессора занимал тот же вопрос.

По идее, сегодня планировалась небольшая практика по траекториям полёта проклятий. Но Тонкс совершенно чётко понимал, что проводить сейчас такое просто не в состоянии. В подобных мероприятиях нужен глаз да глаз. Ситуация опять требовала внеплановых действий. Собравшись с духом, Ричард призвал группу к тишине и принялся диктовать задание:

— ...Что представляет собой боггарт, и как с ним бороться. И четвёртый вопрос: пять признаков, по которым дементора можно отличить от волка.

— Что? Сразу видно? А, извините, оговорился. На дементоров и смотреть то необязательно, конечно, вам нужны оборотни. В смысле, вы должны отличать от волков именно их. Молодцы, не давайте себя запутать.

Опустившись на стул, Ричард успел только с ужасом подумать, что бы он тут разболтал, если бы решился читать лекцию. Упивающиеся безсомнения были бы в шоке, узнай они о существовании таких диковинных проклятий. Внятно объяснить ученикам, почему им приходится писать проверочную работу в самом начале года, он ещё смог. Но переключившись на вещи, обычно не требующие пристального внимания с его стороны, Тонкс едва не заснул посреди собственной речи.

— Профессор Тонкс! — Донёсся до него требовательный возглас.

Ричард разлепил глаза и поднял голову с учительского стола. Перед ним стояла та самая черноволосая Рэйвенкловка.

— Извините, профессор, — сказала она, — Вы разрешали использовать старые конспекты и учебниками. Можно мне взять вот этот?

Девочка указывала на один из учебников, которые он просматривал, что бы лучше формулировать перед учащимся определения, и забыл унести на место.

— Конечно, — ответил он, взглянув на часы. — "Ужас! ещё пятнадцать минут урока!"

Поняв, что не увидит конца урока, если так и останется сидеть на стуле, Ричард поднялся, и принялся расхаживать по классу. Ребята, гомонившие на задних партах, при этом немного притихли.

Расслабиться Ричард себе позволил только после того, как выпроводил всюгруппу из аудитории. Следующий урок у него шёл через окно. Справедливо рассудив, что пока он всё равно ни на что не годен, профессор решил вздремнуть хотя бы пол часика. А там, можно и взбадривающего зелья глотнуть. Его недолго варить, как раз дойдёт.

Как следует запечатав дверь в свою комнату, Ричард бросил в воду толчёный корень златоцветника — ингредиент, использующийся для практически любых операций со сном. Он должен был настаиваться десять минут. Завалившись на диван, Ричард принялся ждать.

* * *

Группа, пришедшая на занятия по защите от сил зла, так и простояла перед наглухо запечатанной дверью. Следующая за ней, наученная горьким опытом предшественников, ограничилась десятью минутами бестолкового ожидания. А вот сейчас на этом месте стояла донельзя заспанная Гермиона. На стук по-прежнему никто не реагировал, а дверь всё так же не поддавалась.

— Алохомора, — прошептала она.

Как и ожидалось — не помогло.

На самом деле, если б не события минувшего вечера, она наверняка была бы вужасе. Такое бывает, что уроки отменяются. Но чтобы преподаватель отсутствовал, не предупредив никого заранее, да ещё в самом начале года — это что-то новое.

К счастью профессора, директор сейчас утрясала дела вне школы, и крепкому, здоровому сну ничто не мешало. Если конечно не считать старосту школы, пытающуюся попасть внутрь.

Несколько изящных движений палочкой, и древняя деревянная дверь окрасилась цветными пятнами. Опознавание магии в таком виде мало что дало бы даже специалисту с опытом. Единственное, что ясно виделось в этих сплетениях — заклинаний тут много, и так просто от всего этого не избавиться.

Гермиона замерла в нерешительности. Находившийся внутри явно не хотел, что б его беспокоили. С другой стороны, его скорей всего сморил сон. Но зачем-то же он всё-таки заперся?

О практическом занятии в исполнении Шизоглаза, посвящённом "неусыпной бдительности", Гарри не распространялся. Зато с тех пор он как-то разучилсяспать, не запершись предварительно всеми известными ему способами. Очень скоро он стал зваться и выглядеть по-другому, но на привычках это почти не отразилось.

Постояв ещё немного, Грейнджер повернула назад. От Макгонагал ему и так достанется, тут она уже не помощник. А так парень хоть доспит остаток вечера. Она прекрасно помнила, когда он вернулся, и с каким настроем. О том, что Ричард делал всю ночь, можно было только догадываться. Разговор об этом даже не заходил. Но что-то важное в это время всё же произошло. Гермиона достаточно знала своего друга, что бы понять это.

* * *

На счастье Ричарда, следующий день был выходным. Это давало немного прийти в себя. Впрочем, одними выходными он не ограничился. Тренировки с использованием боевых заклинаний были прекращены. Помимо этого, Ричард в таком же срочном порядке прекратил теоретическое изучение интересующих его разделов магии, и даже эксперименты с трансфигурацией. Последнее отнимало особенно много сил, но зато работу над своим авторским щитом он почтизавершил. Заклинание стало куда более проработанным, создать его стало немного проще, и, как следствие, быстрее.

Ни о пророчестве, ни о хоркруксах, Ричард не забыл. Да и от планов натренироваться так, что бы пророчество сбылось в его пользу, он не отказался. Ему просто понадобилась передышка. Одни только напряжённые тренировки окажутся абсолютно бестолковыми, а можети усугубят положение, если при этом забудешь обо всём остальном. Встречас Мариэттой ясно напомнила о наличии кучи незавершённых дел. И клятву-то,освободившую её с его стороны, Тонкс принёс скорее для себя, чем для неё. Едва ли Мариэтте станет много легче снять проклятие теперь, когда его держит магия людей, среди которых стало только на одного человека меньше. Пусть и весьма сильного и многообещающего волшебника. Зато сам Ричард былуже и как бы не причём. В собственных размышлениях он невольно формулировал такой поступок как "отвязался", но гнал эту мысль долой. — "Мариэтта способна решать свои проблемы сама. А у меня и свои собственные есть, имировые в целом".

Но вспомнить, чем он ещё может быть связан с этим миром, всё равно стоило. Взяться исполнять пророчество, не завершив этих дел, означало провалиться. Ричард сам не знал, почему он так решил, просто чувствовал, что должен подготовиться, и чистой силы и навыков будет мало.

Пожалуй, единственным, от чего он не мог так свободно освободиться, являлась его должность преподавателя по защите. Макгонагал так и не устроилаему головоломки, она приблизительно знала, чем он занимался. Но о том, чтобезопасность юного поколения магов во многом зависит от него — всё-таки напомнила.

Покончив с постоянными тренировками, Ричард вообще начал замечать, что его нервную систему берегут, как могут. Ни Рон, ни Гермиона,ни Джинни, — никто из них не повышал голоса при разговорес ним. Тонкс надеялся, что ни у кого из них к нему действительно нет претензий. В конце концов, что-нибудь по-настоящему серьёзное ему бы давно высказали. Хотя, был ведь уже довольно напряжённый разговор с Гермионой. И она как-то уж слишком легко уступила.

Обязанностей же у молодого учителя хватало. Не прошло и четырёх дней после памятной спасательной операции, как Ричарду довелосьделать новую вылазку. Настало время познакомить младшиекурсы с загрыбастами, и Тонкс пришлось лезть за ними в озеро. Как он помнил, во времена тремудрого турнира их там было предостаточно, значит и сейчас хватит. Прошло это, как назло, под оглушительный хохот оказавшихся на берегу учеников. Ну знал он,что в пузыреглотном заклинании его распухшая физиономия выглядит нелепо, ну и что с того? Причину хохота Тонкс всё равно решительно не находил.

Да, у Ричарда начала немного получаться окклюменция! Изменения трудно было понять. После примирения с Джинни егоблоки обрели некоторый фундамент что ли. Тонкс сам не мог это толком объяснить. Но довольный Кингсли сообщил ему, что первый этап, уловить самую суть такой защиты, — освоен. Теперь успешность скрытия мыслеобразов уже напрямую зависела от количества тренировок и вложенных стараний. Всё равно, что обучаясь плавать, научиться держаться на воде.

Наверное, Тонкс ещё долго бы спокойно радовался имеющимся успехам, если б не серьёзный разговор, вскоре состоявшийся в его кабинете.

В тот день Ричард насторожился сразу после фразы Рона "ты говори".

— Хорошо, — тут же ответила Гермиона, — Гарри, я думаю, придётся рассказать Ордену про хоркруксы. Об этом должны узнать хотя бы Уизли.

Рон чуть заметно кивнул, и принялся разглядывать детекторы сил зла. Ричард держал их всё на той же полке. В его комнате, со дня ремонта, ничего не менялось.

— Это ещё почему? — Спросил Тонкс. Он прекрасно понимал, какую головомойку Рону может устроить его мать, если узнает, чем он занимается. А если рассказать ей о хоркруксах, миссис Уизли тут же всё поймёт. "Но Рон же с этим согласен!" Создавалось впечатление, что всё уже решено, и вопрос только в том, как до него это донесут. Ричард справился с раздражением, а Гермиона тем временем принялась обьяснять:

— Совершенно очевидно, что мы не сможем преодолеть защиту банка Гриннготс своими силами. Проверка длится несколько часов. Причём у гоблинов, какизвестно, особое чутьё на магию.

— "Интересно, это у меня профессия лекции читать, или у неё?" — невпопад подумал Ричард. Гермиона меж тем продолжала:

— Мы не сможем попасть к чужому сейфу не под мантией невидимкой, не без неё. Заклинания маскировки тем более не помогут. Кроме того, я так и не нашладаже приблизительных планов этих катакомб. Похоже, их нет ни в одной библиотеке.

— Что не удивительно, — буркнул Рон.

— И что теперь делать? — Обратилась Гермиона конкретно к Ричарду.

— Но можно же туда как-то попасть! Должен быть способ!

Ответ от Гермионы последовал незамедлительно:

— Гоблины позаботились, чтобы было нельзя.

Это Ричард знал и без неё. Из всех его знакомых относительно свободно туда мог попасть только один человек.

— Туда может пройти Билл, — наконец сказал он. — Вот только за это можноработы лишиться. Да ещё и с громким скандалом, — размышлял Ричард вслух.— Он не согласится, если не будет знать, зачем это нужно.

— Вот именно, — подтвердила довольная Гермиона. — И не стоит забывать, что Билл помогает кормить огромную семью. Это касается и их в том числе.

Рон предпочёл не вмешиваться в разговор, за что Ричард был ему благодарен. О присутствии Уизли напомнил только раздавшийся со стороны кресла громкий вздох. Сам же Тонкс решил, что пришло время и ему поделиться своими соображениями.

Ещё раз взглянув на Гермиону, ожидающую его реакции, он сказал:

— Банковский хоркрукс оставим на потом. Не забывайте, это всего лишь предположение, основанное на том, что Гриннготс — очень уж надёжное место, и Вольдеморт использовал это в своих целях. Кроме того, газеты точно не обойдут вниманием такую кражу.

— Но в будущем, нам всё равно придётся раскрыть себя, — не уступала Гермиона.

Рон заинтересовался непроверенными работами учеников.

— Возможно, — отозвался Ричард, — в любом случае, имеет смысл пока этого не делать.

Уизли при этих словах заметно оживился:

— Ты знаешь, где искать другие хоркруксы? — Спросил он.

— Только в общих чертах. — Ричард пытался оставаться спокойным, хотя на самом деле размышления над этим планом каждый раз навивали непонятную грусть. — С самого начала я растерялся. Думбльдор так подробно объяснял, где найти тот хоркрукс, и почему следует искать именно там. У него всё выходило логично и последовательно. А я, оставшись без него, не знал, с чего начинать. Тогда пришлось довериться интуиции. Меня что-то манило в лощину Годрика. И я подумал, что возможно, там и есть ключ к разгадке.

— Но ты там ничего не нашёл, — осторожно напомнил Рон.

— Ничего, относящегося к хоркруксам. Мне просто необходимо было там побывать. Я там родился. Понимаете?

При этих словах Ричард как-то очень отчётливо вспомнил могилы родителей. Деревянные кресты, с уже облупившейся краской, и надписи, возвещающие о том, кто здесь лежит. Никакой роскоши. Абсолютно ничего лишнего. Даже странно, если вспомнить, что эти люди попали в историю. Ричарду очень запомнился тот день. Это как раз был его день рождения, и отмечалсяон весьма своеобразно. Такого никто не ожидал. Никто, кроме его самого. Погода, по мнению Ричарда, как нельзя лучше подходила к ситуации. Сильнейшийливень, хлыставший его по лицу при порывах ветра, почти идеально подходил под его настроение. Добравшись туда, он полностью вымок,но ему это нравилось. Тогда же он впервые и увидел то, что осталось от его дома. Обломки, которые до его дней так и остались нетронутыми обломками.

Именно там Ричард и пообещал себе, что приложит все усилия, что бы стать самым сильным магом. Только так. Даже Думбльдор, прекрасно знающий о том, что ему предначертано, никогда не учил его сражаться. В самом деле, глупо было бы ожидать, что явится какой-нибудь сверхсильный колдун, и примется его обучать. На это Тонкс должен был решиться сам. Тогда, почти сразу после возвращения, он договорился о встрече с Аластором, и отставной аврор устроил ему первый в жизни настоящий дуэльный урок.

Гермиона смотрела на него очень внимательно, как и Рон. Ричард меж тем продолжил:

— Странно, дом родителей Риддла я увидел гораздо раньше,чем свой родной. Так уж получилось, чтобы победить врага, надо знать, в чём его сила, а значит, изучить его. Вот Думбльдор и начал меня учить, показывая различные воспоминания, связанные с Вольдемортом. Нам же следует вернуться к этому изучению. Надо узнать, где он был те десять лет, что прошли с момента его исчезновения с лавки "Борджин иБеркс". Почти уверен, что пройдя по его следам, мы найдём всё необходимое для победы.

— Я готов, — сказал явно засидевшийся Рон, — проблема в другом. Где эти его следы?

— Гермиона, тебе придётся поговорить со Слагхорном. Он должен знать, остался ли в живых кто-нибудь из преподавателей, учивших Риддла. Да и сам он может знать, куда уходил Вольдеморт.

Ричард очень надеялся, что на этом новая попытка не оборвётся. Слагхорн, как коллекционер талантов, просто обязанбыл попытаться узнать, куда направляется его любимый ученик. А его многочисленные связи этому только способствовали.

Гермиона покачала головой:

— Это придётся делать тебе.

— Но...

— Для Слагхорна всё, что связано с Ним, — запретная тема. Ты единственный из нас, кому удалось хоть что-то у него выпытать. Я смогу лишь организовать эту встречу.

На этот раз Ричарду удалось превратить комнату по желанию в сказочно красивое место. Исчезающая комната могла многое: сегодня, например, за всевозможными декоративными побрякушками здесь не представлялось возможным разглядеть даже стены и потолок.

Ричард придирчиво огляделся. Слишком много лишнего. Хотя, именно безделушки и отличают получившийся результат от кабинета кентавра Фиренце. Иначе бы получилась просто лужайка, весьма правдоподобная, при том. Что-то из элементов отделки использовалось при украшении маггловских баров, а что-то было возможным только в мире магии. Комната, повинуясь желаниям Ричарда, смогла воплотить почти всё. Особенно выделялся огромный аквариум с несколькими миниатюрными водопадами, скрывавший всю заднюю стенку.

Это была не прихоть. Для успешной защиты от леглиментации быстрое создание различных образов в голове являлось весьма полезным умением.

— Отлично, — сказал Кингсли осмотревшись, — с созданием образов проблем не возникает, простейший ментальный щит ты тоже освоил. Сегодня переходим к следующему этапу. Тебе предстоит научиться удерживать этот щит при одновременном использовании высшей магии. Помнишь, в чём особенность таких чар?

О каких именно особенностях толкует Кингсли, размышлять не пришлось: Ричарду с самого начала казалось странным то, что почти все высшие заклинания строятся при помощи сильных эмоций, но владеющим окклюмменцией колдовать на полную это почему-то не мешает. В учебниках ничего определённогопо этому поводу не приводилось. Тонкс не замедлил высказать свои измышления по этому поводу Кингсли.

— Всё верно, — согласился он, — но задача окклюменции не уничтожить эмоции, а спрятать их. Использовать их для воспроизведения заклятий при этом можно. Просто твоя защита и твои же эмоции должны находиться на разных уровнях. Понимать это бесполезно — надо почувствовать. Так, защиту уже выставил? Отлично! Теперь создай заступника.

Проблемы возникли сразу же. Стоило Ричарду задуматься о счастливых воспоминаниях, как его блок начинал таять.

— Экспекто Патронум!

Из палочки вырвалось лишь несколько серебристых искр. Ричард же поспешно сосредоточился, что б удержать едва не разлетевшийся блок.

Кингсли внимательно наблюдал за его попытками, не спеша расхаживая по комнате.

— Экспекто Патронум!

Тот же результат. — "Легко сказать: "на разных уровнях", знать бы ещё, как это понимать". На этот раз, из-за сотрясений собственного ментального блока,Ричард сам едва не упал.

— Твой блок не должен плясать, — устало проговорил Кингсли. — На этом этапе даже у людей со способностями к этому виду магии возникают трудности. Могу обрадовать: когда преодолеваешь его, заклинания не меняют свою силу независимо от наличия блока, или же его отсутствия.

Ричард собрался уже было спросить Кингсли, сколько времени эти трюки осваивал он сам, но, встретившись с полным сочувствия взглядом, передумал. Аврор, заметив это, тут же вернул себе обычный невозмутимыйвид, и вернулся к расхаживанию по кабинету.

— "Надо попробовать ещё раз, и ещё, ещё, пока не получится. Осваивать всё как можно скорее. Неясно, что Вольдеморт задумал на этот раз" — Ричард снова поднял палочку:

— Экспекто Патронум!

Одинокая серебристая искра пролетела через всю комнату. Аврор проследил за ней задумчивым взглядом.

— Экспекто Патронум!

Сначала ничего не происходило, а потом он появился. Плотное серебристоеоблако, с силой вырвавшееся из палочки, казалось ослепительным. Знакомый олень сформировался меньше, чем за секунду.

— Я, когда учился, тоже так раскрывался, — покровительственно сообщил Кингсли. — Будешь ежедневно тренироваться хотя бы по пол часа — обязательно получится.

— Я знаю, — ответил Ричард. Что тут ещё ответишь. Он-то думал, что в окклюменции самое сложное — начало. Но его то он как раз прошёл. А тенденция осталась, раздел новый — успехи те же. Кингсли бился с ним уже довольно давно, но пока смог только научить устанавливать простейший блок.

Ричард снова поднял палочку, но на этот раз Кингсли его остановил:

— Потренируешься потом. Это упражнение можно выполнять самостоятельно. Меня попросили поговорить с тобой о другом.

Тонкс поспешно убрал палочку, понимая, что в ближайшем будущем она ему непонадобится. Кингсли продолжил:

— Это касается тренировок. Помните, вы просили помочь с созданием постоянных портключей?

Ричард кивнул. Конечно, они просили. Добираться до тайной комнаты через имеющийся проход очень уж долго, на тренировки времени точно не останется.

— Аластор хочет осмотреть это место, и, если оно подойдёт, с вами будет тренироваться молодой состав Ордена феникса.

Тонкс знал, что Орден, стоит попросить у него что-то подобное, использует это в своих целях. В данном случае он только рад был помочь:

— Отлично. Мы подберём время, чтобы никому не мешать.

Кингсли только улыбнулся:

— Предполагалось, что вы будете тренироваться вместе.

— Как вместе? Мы не можем!

Кингсли молчал. Решив, что возможно, его ответ не так поймут, Ричард пояснил:

— У нас недостаточно времени для совместных тренировок, — неловко сказал он, — "Опять не то! Мы должны вплотную заняться чем-то важным. И заклинания для этого будем изучать соответствующие. Только вот как это объяснить, не вызвав подозрений? И чем мы, кстати, должны заняться?" — Ричард по-прежнему спускал в думбльдум все опасные воспоминания, но всё равно напряг память.

— Они сказали то же самое, — сообщил Кингсли.

— Что сказали, — не понял Ричард, который, на самом деле, был сильно ошарашен тем, что вспомнить некоторые вещи ему удалось. Заклинание, с помощью которого он забывал то, что вырезал из своей памяти, действовало по-прежнему превосходно. Он так и не вспомнил — откуда знал о хоркруксах. Зато вспомнил, что это такое! Слишком уж часто он о них размышлял.

— Сказали, что им некогда возиться со школьниками, — не торопясь, принялся пояснять Кингсли. — Должен заметить, команда подобралась достойная.На пенсию уходить не страшно.

Глядя на Кингсли, Ричард с уверенностью мог сказать, что в обозримом будущем никуда уходить он не собирается. — "Да у них же и пенсии нет, у членов Ордена. Или есть?"

— Ну и отлично, — воскликнул Ричард, — согласие достигнуто.

— Аластор так не думает, — возразил Кингсли. — Я лично с ним согласен. Это будет очень хорошая практика. Возможно, даже лучше, чем все предыдущие. Тогда тоже тренировались тайком, но всё же таких условий не было.

— То есть, выбора нам не оставили? — Прямо спросил Ричард.

— Не понимаю я тебя, Гарри! Ты же сам стремился к занятиям.По собственной инициативе. Аластора оторвал от работы, и меня. Нет, я не против, — поспешил он остановить Ричарда, видя, что тот уже собрался что-тоответить. — Аластор так вообще считает, что тебя давно надо было всему обучить. А тут специальные курсы — школа выживания для недавно вступивших в Орден феникса. Вас будут учить вещам, которые, можно сказать, кровью наших предшественников прописаны. И теперь, когда предлагается такая подготовка... Не представляю, зачем от неё отказываться.

Кингсли замолчал, принявшись внимательнейшим образом разглядывать диковинное растение слева от Ричарда. Однако Ричард знал — на самом деле его собеседник наблюдает за ним, и прекрасно всё видит. А ещё он знал, что Кингсли не преувеличивает. Он прекрасно помнил фотографию первого составафениксов, показанную ему Аластором. Притом, скорее даже не саму фотографию, а сколько людей на ней находилось, и сколько дожило до его дней. Ещё емунекстати напомнили, что имеющимися навыками он во многом обязан именно Хмури. С другой стороны, Орден получает возможность контролировать его действия ещё лучше.

Снова он один на один перед выбором. "Почему Кингсли не стал сообщать сразу всем троим? Остальные вроде тоже приглашены. Была б здесь хотя бы Гермиона, она б посоветовала. Хотя..." Ричард знал, что бы посоветовала Гермиона. Учится, конечно!

— Я согласен. Ребята, я думаю, тоже против не будут.

Кингсли, кивнув ему, сказал:

— Тренировки напряжённые, но Люпин уверял, что вы справитесь. Для меня тоже предусмотрели несколько уроков, призванных познакомить молодняк с ментальной защитой. Так что заниматься мы сможем чуть чаще, — довольно закончил он.

Ричард понял это по-своему. Решив, что занятия ему нахваливают не просто так, поспешил подтвердить, что это даже не вопрос, они уже согласились, и точно будут.

* * *

Склонившаяся над конспектами Гермиона ничем не выделялась среди семикурсников Гриффиндора, делающих домашние задания. Было уже довольно поздно, и младшие ученики, в своём большинстве, общую гостиную уже покинули. Разве что ребята с пятого курса остались, со своей подготовкой к "СОВ". С её же параллели были почти все. Даже Лаванда с Парвати, обычно не уделяющие излишнего внимания урокам, до сих пор пытались выполнить своё многострадальное задание. Что ни говори, а о подготовкек выпускным экзаменам им напоминали все учителя, за исключением, разве что, профессора Тонкс. Тот, похоже, и сам о них подзабыл. Гермиона точно ни чем не отличалась от своих сверстниц, если не считать одну мелочь: то, чем она занималась, на домашнее задание было разве что похоже.

— "Так, иксом у нас будет Вольдеморт", — сделала она очередную пометку напергаменте. — "Самая сильная переменная, способна оказывать сильное воздействие, непосредственно, и через Упивающихся смертью. Хм, одной переменной на Упивающихся маловато, тут поможет множество. Обозначим его "У". Ну и конечно отдельные экземпляры, более известные, и оттого, выпирающие из множества: Снейп, Беллатрикс..."

— Я уже пробовала, так ничего не получается, — недовольно выкрикнула Парвати из соседнего угла, и в гостиной вновь восстановилась библиотечнаятишина. Гермиона вернулась к пергаменту и своим рассуждениям:

— "Вернёмся к нашим баранам. Вернее — к Лорду. Переменная хитра, но в целом, вынуждена подчиняться определённым правилам. Раскаяться в своих делах и попроситься после этого на мирную работу, например, в аптеку, он не сможет. Народ не так поймёт. Но это, скорее, следствие. А суть в том, что свой путь, и даже используемые средства, он выбрал, и свернуть никогда не сможет".

Гермиона нахмурилась. Как обозначить значения, которыепеременная принять не может? Слишком всё относительно и примерно. И кто сказал, что Вольдеморт переменная, может это вообще функция? Решение пришло быстро, и староста вновь склонилась над пергаментом, делая очереднуюсерию пометок.

Рассматривать проблему с точки зрения математики было необычно, и не очень-то удобно. Точная наука не предназначалась для таких целей. Но в отличие от Ричарда, своего думбльдума она не имела, а голова от мыслей, судя по ощущениям, уже плавилась.

— "А я тогда стану игрек малое, рядом с Роном и Гарри. Кстати, какая-то я кривая вышла", — приметила она, поправляя закорючку. — "Нам противостоит... противостоят...", — о решении задачи не было и речи. Это её не смущало. Другое дело, что лучшая ученица Хогвартса до сих пор не могла записать одно только условие. Мысли отвлекались. О планах Вольдеморта не было известно ничего. Ничего не происходило. Со времён вылазки к родителям вообще ничего не произошло. Хотя, казалось бы, что мешает нападающим? А нет,за две последние недели — ни единого нападения. И ни кто не знает, чего ждать.

— "Так, а если взять отношение Беллатрикс к иксу. Стоп. Что Вольдеморт делает под Беллой? Зачем их вообще понадобилось делить?".

Функции, системы уравнений, переменные, ряды данных, — это занимало уже не один пергамент, и при этом сложилось в такую систему, что сам Снейп ногусломает.

Гермиона тяжело вздохнула. По-настоящему классно политическую ситуацию видел Гарри. Посоветоваться с ним было бы не плохо, но так не хотелось трогать его сейчас. Последнее время он казался действительно счастливым. Впервые за очень-очень долгое время. И Джинни перестала бродить по замку как в воду опущенная. — "Хотя дела свои он забросил зря", — вернула мысли в привычное русло староста. — "По секретным прогулкам вдвоём он конечно асс, такая конспирация ни одному аврору не снилась, но являться на урок в состоянии полудрёмы?" Гермиона не забыла, как на неё таращились со слизеринских парт, когда она поправила учителя. А потом на него, когда он поблагодарил её и спокойно продолжил лекцию.

— "Не к добру это", — решила она. И, как с ней это часто случалось, оказалась права.

— Практическое занятие по защите от дементоров откладывается, — сообщил Ричард классу. Обещанная практика у семикурсников должна была начаться ещё на прошлой неделе,но так и не началась: Ричарду до сих пор не удавалось поймать ни одного дементора. При последней попытке они с друзьями просто ни кого не нашли, сколько не шарились в этом их тумане. Глупо, конечно, было тянуть с этим неблагодарным делом, но очень уж не хотелось браться за такую работу раньше времени. Этих тварей не переносил даже Хагрид.

Между тем, группа уже достаточно наловчилась с созданием заступников. Даже у тех, кто никогда не наведывался на занятия Отряда Думбльдора, начало что-то получаться. Следовало идти дальше.

— В связи с этим, сегодня новая тема, — объявил Ричард. — "Главное, выражаться не так, как обычно. Гермиона говорила, что меня так легко узнать" — вспомнил он наставление подруги. Ричард и сам неслабо изменял свою манеру говорить, но иногда всё же сбивался.

— Профессор, — Забини довольно бесцеремонно встал, — а Вы разве ни у кого не спросите, в чём она заключается?

— Нет, а разве должен?

Ричарда такое неожиданное поведение сбило с мысли. Слизеринец меж тем ответил:

— На самом деле, меня это не касается. С этого момента мы не будем посещать ваши занятия.

Вот так вот просто. Развернулся, и последовал к двери. Вроде даже по-умному всё сделал. По крайней мере — вёл себя вполне корректно.

Бормотание и всевозможные переговоры в классе затихли практически мгновенно. Услышать такое на уроке доводится далеко не каждый день.

Под словом "мы", очевидно, понимались другие представители факультета, поскольку остальные слизеринцы тоже повставали, последовав за Забини. Такое единодушие Тонкс наблюдал не часто, в связи с чем решил, что всё решалось заранее, скорей всего, ещё в подземельях. — "Идиоты", — в отчаянии подумал он, — "как они собираются идти на “ЖАБА". Вопрос, тем не менее, у него вырвался совсем другой:

— И зачем тогда приходили?

То ли вопрос сочли риторическим, то ли тему — закрытой: результат получился один — его в наглую проигнорировали.

Ситуация выходила из под контроля. Почти вышла. Не то, чтоб слизеринцы были так уж жизненно необходимы Ричарду на уроках. Без них, наоборот, дышалось легче. Но такого резкого падения дисциплины он допускать никак не мог. Дела необходимо было поправлять, и в срочном порядке.

— А главное, — уже размереннее сказал Ричард, — как вы собираетесь сдавать экзамены?

— Можешь не беспокоится, — всё же соизволил ответить Забини, — ты больше не наш учитель.

— "Вот это фокус, здорово придумали", — подумал Тонкс, — "и как я буду объяснять это Макгонагал?"

— Коллопортус! — деланно ленивым голосом произнёс Ричард. И, не дожидаясь реакции зала, попытался спасти ситуацию:

— Не сомневаюсь, что уже сейчас большинство из вас в состоянии получить на экзамене выше "Тролля". — Ох, как он сам ненавидел такие фразы, и тем приятнее было обрушить их на слизеринцев. — Но, я вот вижу, мистер Гойл тоже куда-то собрался. Ведь за компанию, не так ли? Вам не кажется, что ему даже самоподготовка не поможет?

Блейз, занёсший уже было палочку над дверью, остановился.

— Любитель грязнокровок не может меня научить, — ответил Гойл, едва сообразив, что учитель перешёл на личности. А конкретно — на его персону.

— Хочешь практический тест? — Не упускал своего Ричард. — Прямо здесь и сейчас! Никаких хитрых вопросов с ловушками. Вообще никакой теории. Ни одного экзотического существа или даже тёмного артефакта. Только ты, и твои навыки.

Слизеринцы плотной кучкой стояли у захлопнутой двери. Теперь всё внимание вновь было обращено на профессора, как ни в чём не бывало принявшего стойку дуэлянта, приглашающего противника на магический поединок.

— Кстати, — Ричард сделал вид, что только что вспомнил, — два балла со слизерина за некорректное слово. Если в следующий раз будет не в моготу, попробуй воспользоваться термином "нечистокровные".

Ситуация накалялась. Теперь Ричард был уверен, что никто, даже те, кто никогда не интересовался Защитой, не захотят отсюда уходить. По крайней мере, пока не узнают, чем всё закончилось. В глазах большей части класса ясно читался азарт: ни один преподаватель на их памяти не предлагал на себя напасть.

Тонкс по привычке слегка покачивался взад-вперёд. Хмури как-то объяснял, что из стойки среагировать труднее, чем из двигающегося положения. Сейчас это вроде бы не нужно, но кто их знает, этих змей. Неудавшимся бунтарям пока оставалось только наблюдать: вызов бросили всем, но на дуэль пригласили не их. Гойл сжал кулаки.

Неожиданно сменив тон на какой-то более быстрый и добродушный, Тонкс вновь обратился конкретно к Гойлу:

— А ты всё же попробуй палочкой воспользоваться. В этом, не забывай, твоё основное отличие от магглов.

Это была уже почти неприкрытая издёвка, и, как следствие, не очень сообразительный абонент клюнул. Сначала, на его лице отразились следы глубокой задумчивости. — "Заклинания вспоминает" — догадался Ричард. Но это быстро прошло. Гойл неожиданно быстро выхватил свою палочку, и, направив её в профессора, прокричал:

— Локомотор Мортис!

Слизеринец проделал это с такой скоростью, что Ричард невольно почувствовал к нему уважение. Сам он за это время успел только перестроиться из вызывающей стойки в боевую, при этом почти незаметно отклоняясь в сторону. Аккурат мимо заклятия. Гойл продолжил атаку:

— Экспеллиармус!

Ричард подкинул свою палочку над головой, и совершенно спокойно остался стоять на прежнем месте. Обезоружить безоружного заклинание шансов не имело, и палочка, сделав сальто, вернулась в ладонь к хозяину. Такого способа защититься никто ещё не видел. Боковым зрением Ричард успел отметить несколько восторженных взглядов со стороны студентов. Естественно — не слизеринцев, те были рассержены, или же вообще скрывали эмоции. Гермиона наблюдала с беспокойством. Впрочем, она и до дуэли выглядела встревоженной, как будто догадывалась, что добром это не кончится. И только один человек не потрудился сделать определённые выводы — сам Грегори Гойл. Он вдохновенно продолжал атаковать:

— Риктусемпра!

На этот раз Тонкс как бы случайно выронил палочку, и резко нагнулся за ней. Вспышка пролетела прямо над ним.

Со стороны Гриффиндорцев послышались смешки. Им пришлось по душе это шоу. Профессор, при виде ошарашенного лица Гойла, сам едва успел подавить улыбку. От внимательных взглядов этот факт, впрочем, не укрылся: Ричард всегда плохо скрывал эмоции.

На лице Гойла снова отобразилось протекание редкого процесса — усиленного мышления. Только теперь Ричард уже знал: Грегори может соображать быстрее, чем они привыкли от него ожидать. Не придумав ничего получше, Гойл вновь вернулся к кандалоножному проклятию:

— Локомотор Мортис!

Ричард уже придумал следующий кульбит, как вдруг внезапно почувствовал опасность. Резким движением палочки он выставил сильнейший отражающий щит. Так он смог отбить оба предназначавшихся ему проклятия. Гойл, несмотря на комплекцию, увернулся от своего собственного. "Не зря его в квиддич взяли". Второе же, невербальное, вернулось к Панси, от чего у неё тут же начали расти рога.

Возбуждённый класс покатился с хохоту. Не до смеха было только слизеринцам, и... Ричарду. Он совсем не того добивался. Не удержать сейчас слизеринцев означало не справиться с работой. Такого безобразия, что бы ученики объявляли бойкот, не было даже при Гилдерое Локхарте. А ведь Ричард считал, что имеет куда больше оснований занимать эту должность. Для него действительно очень многое значили эти занятия. Даже с нелюбимыми слизеринцами. Поэтому сейчас он ввязался в тонкую игру, мало представляя, как в ней можно победить. Приходилось придерживаться тактики, выбранной с самого начала.

— Ну как же я мог забыть, — сказал Ричард, — слизерин ведь очень дружный колледж. Желаете попробовать свои силы вместе?

Гермиона, пытавшаяся делать ему какие-то знаки, чуть не рухнула на парту. Ричард, к своему сожалению, жестикуляций подруги так и не разобрал, так что рассчитывать приходилось только на себя. План у него в голове между тем выстроился вполне логичный. Слизеринцы ведь решили уйти потому, что перестали его уважать, как преподавателя. Тут конечно свою роль сыграли близнецы Уизли и Малфой, открывшие моду сбегать из школы. Но главное, конечно же, — уважение. А как его тут добиться, если не демонстрацией силы? Это ж напрямую связано с его предметом!

Рядом с Гойлом тут же встал Крэбб, намереваясь поддержать друга. Панси очевидно желала немедленно отомстить за рога, мигом приняв боевую стойку. Это было ничего. Троих врагов такого уровня опасаться не стоило. Но вот вперёд шагнул и Блейз. У этого с защитой, как помнил Тонкс, проблем не возникало. Вслед за Забини, как по команде, выстроились и остальные слизеринцы. Не все. Гринграсс, обычно избегающая стычек с Гриффиндорцами, в этот раз тоже хотела откосить, тихонько отойдя в сторонку. Но некоторые сокурсники так на неё посмотрели... В общем, выбора ей не оставили, да так, что заметил даже Тонкс.

Это уже было плохо. Очень плохо. Ричард даже начал как-то отстранённо прикидывать, какие шансы есть на то, что он хотя бы проиграть сможет красиво. Тут уж никакая реакция не поможет, тренируй его Аластор хоть круглосуточно.

Рука Рона незаметно легла на палочку. От его веселья не осталось и следа. — "Если Рон начнёт помогать, станет по-настоящему ужасно. Надеюсь, он это понимает. А что касается этих вот: есть одно очень хорошее, и по счастью, отлично получающееся заклятие — массовая помехова порча. Если слизеринцы не рассредоточатся, можно накрыть сразу всех...".

На этом цепочка мыслей Ричарда грубо прервалась новыми действиями в классе. Захария Смит отодвинул свой стул, явно намереваясь вылезти из-за парты и встать. — "Этого придурка мне ещё не хватало!"

— Хочу напомнить, — речь, обращённая всем и, в то же время, ни к кому, а на самом деле, адресованная одному ученику, в сторону которого Тонкс в этот момент даже не смотрел. — Командный бой имеет как несомненные преимущества, так и явные недостатки. Необходимо быть полностью уверенным в своих союзниках.

Как ни странно — подействовало. Вечно встревающий парень из Хуффльпуфа вмиг раздумал сражаться бок о бок со слизеринцами. Успех, конечно, незначительный но Ричард приободрился. — "Ничего! Весь старший курс факультета змей, это круто, конечно, но бывало ж и не такое. А вот с помеховой порчи большого проку не будет". Создавалась такая магия легче, чем другие заклятия такого же класса. Но и отбить такую порчу ничего не стоило.

Несмотря на далеко не самый оптимистический настрой, команды Ричард отдавал вполне уверенно:

— Так, парты все отодвинули! На стёкла неразбиваемые заклятия! Мне не надо, что бы вы мне весь класс разворотили. После вас ещё группа. А остальные пусть отойдут к стенке. Да не к той же! Вон там относительно безопасно будет.

Группу можно было бы сравнить с военной частью во время тревоги, если бы не хаотичность движений. Ричард невольно залюбовался как все резво забегали. А сам он, между тем,кое на что решился. Заготовка предназначалась, конечно, совсем не этим людям. Но, как он однажды слышал, можно прятать способность на будущее, в надежде, что она сохранится и создаст, когда надо, фактор неожиданности. А можно её совершенствовать, превратив в полезный навык.

В ходе общей суматохи Рон и Гермиона "совершенно случайным образом" оказались рядом с ним. Ричард, как смог, дал им знак не вмешиваться. Группа меж тем общими усилиями выполнила распоряжения и начала утихомириваться. Тонкс почувствовал, что перед боем должен дать ещё одно распоряжение:

— Все кто вызвались участвовать в состязании — сами сделали свой выбор. Не стоит забывать об этом. Поэтому я настоятельно рекомендую не вмешиваться в ход боя посторонним. — "Надо определиться со своей речью. Снова на стиль Думбльдора потянуло". — Так же, это уже касается дуэлянтов, напоминаю, что непростительные проклятия по-прежнему запрещены.

Кто-то из класса улыбнулся, а Ричард меж тем говорил вполне серьёзно:

— Заклинания, которые сами не сможете отменить, не применять.

Ну, эта категория заклинаний представлялась ему особенно опасной. Вспоминался личный опыт.

— И да, пусть то, что от нас останется, всё-таки донесут до больничного крыла, — закончил он.

Забини не мог пожаловаться на редкое везение, но сейчас его просто распирало от удовольствия. Теперь профессор Тонкс представлялся ему не просто идиотом, как до этого разговора, а самонадеянным идиотом. — "Пусть теперь попробует отвертеться", — злорадно отметил Блейз про себя. Забини прекрасно понимал: задумай он проучить кого из преподавателей, об том, что бы сделать это таким способом, можно было и не мечтать. А тут всё свершалось само!

Единственное, что ограничивало удовольствие, это скорость. Если до дуэли всё же дойдёт, сколько этот Тонкс сможет продержаться? Большим любителем дуэлей Забини никогда не был, но уже прикинул, что насладиться моментомедва ли успеет. В такой толпе по одному проклятию послать не все успеют. — "Хотя, какое там проклятие?" — Слизеринец пребывал в нерушимой уверенности, что этот чудак, мягко говоря, недружелюбно относящийся к их факультету, попытается вывернуться. По-другому и быть не могло, он же вечно выкручивается.

На слизерине вообще мало кто сомневался, что Профессору ЗОТС прекрасно известно, что представители других факультетов, с их курса, владеют заклинанием заступника, и он нарочно это каждый раз демонстрирует. — "Сам же ни шиша не умеет, иначе давно похвастался бы своим заступничком".

Тем ни менее, время всё шло, а профессор и не думал отступать. Блейза, как неофициального предводителя слизеринцев, это настораживало. Даже не смотря на всё его возбуждённое состояние. Складывалось впечатление, что учитель знает что-то такое, что позволяет ему чувствовать себя хозяином положения. Ему и в голову не могло прийти, что гриффиндорец о таком варианте даже не вспомнил.

Приготовления тянулись мучительно долго, но всё же закончились, и Ричард, как и положено в таких случаях, встал в стойку и едва заметным кивком далпонять, что готов.

— "Неужели началось?"

* * *

Ричард, вероятно, и сам не представлял, чем успел так насолить слизеринцам. Собственно, сейчас ему было и не до этого. Против него выстроилась сильная команда, жаждущая расправы. Всё было уже готово: парты стояли по стеночке, той, что с окнами. Мирные ученики выстроились у противоположной. Противники — прямо напротив профессора.

Ричард ещё раз оглядел стены. Они были такими гладенькими, что даже хотелось ещё раз пощупать. Последний раз перед тем безобразием, что сейчас здесь начнётся. В начале года их покрыли серой краской. Получилось весьма сходно, по крайней мере — Ричарда устраивало. — "Что же теперь тут будет...".

— Один! — Отсчитал Макмиллан.

Против Эрни в роли судьи никто не возражал. К тому же, поединок рассудит сам бой, от хуффльпуфца требуется только отсчитать.

— Два!

Напряжение заметно возросло. Но раньше никто не нападёт. Ричард предусмотрительно разрешил наблюдателям оглушить того, кто посмеет напасть раньше сигнала. Это было опасно, вся группа могла втянуться в заварушку, и тогда уж точно некому будет бежать за мадам Помфри, даже в случае смертельной опасности. Но Тонкс сильно сомневался, что до такого дойдёт. Такой указ должен работать на подобии сил стратегического сдерживания.

— Три!

Тактика сдерживания подействовала — слизеринцы честно дождались команды нападать. Зато, стоило ей прозвучать, каждый принялся атаковать, кто во что горазд. К Ричарду устремился залп проклятий:

— Экспеллиармус!

— Петрификус Тоталус!

— Ступерфай!

— Ступерфай!

— Инкарцеро!

Остальное послали невербально. Впрочем, с самого начала было ясно, что перед такой атакой мало какой щит выстоит. К счастью для молодого профессора, всё это было нацелено ему в район груди, и прыжка в сторону для ухода отзалпа оказалось достаточно.

Тонкс в ответ, как и собирался, запустил своей помеховой порчей. По руке, адальше и через палочку пробежала волна энергии, преобразовавшаяся в резко расширяющийся бледно-желтоватый луч. Из всех попавших под него, защититься не смог разве что Крэбб, по-видимому, совершенно не владеющий щитовыми чарами.

Ответом профессору стала целая куча разнообразнейших заклятий, посланных вразнобой.

— "Пульсум! Левикорпус!" — сделал попытку ответить тем же Ричард, прицелившись по очереди в Панси и Миллисенту. Бесполезно! Обе защитились.

Очень скоро Ричард вообще лишился возможности атаковать. Стоило ему только подумать, куда следует уклоняться, как туда летело два заклятия. Но уклоняться всё равно приходилось, и именно туда, потому что к прежнему месту неслось не меньше трёх. Времени хватало только на защиту, и единственной возможностью ответа осталось только выставление отражателя.

В таких условиях поражение Ричарда становилось делом времени. Студенты,в отличие от него, чувствовали себя вполне комфортно. Даже Крэбба успелирасколдовать. Пришло время переходить на приёмы совсем иного рода.

Поймав момент, Ричард принялся выполнять заклятие, на расчёты которого потратил не одну неделю. За последнее время оно было значительно улучшено, и, как ни странно, упрощено. Теперь для его выполнения требовалось всегодве с половиной секунды. Для боя это всё равно слишком много, поэтому Ричарду пришлось как следует приловчиться в быстром создании такого щита.

Со стороны могло показаться, что профессор просто встряхнул палочкой. На самом деле палочка очень быстро виляла меж пальцев, выписывая нужное движение. Когда-то почти также творил магию Думбльдор. Перед Ричардом тут же возник круглый, прозрачный, и слегка выпуклый щит.

Заклятия забарабанили по защите Тонкс как град по старому сараю. Нанести хоть какой-то урон такие чары само собой не могли. В своё время, экспериментируя над щитом, Ричард пришёл к мнению, что создавать какой-либо конкретный сплав не имеет смысла — у всего есть недостатки. Оттого и защита егосостояла из недотрансформировавшейся материи, убрать которую можно было либо чем-нибудь очень уж сильным, либо по-особому применённым заклятием исчезновения.

К счастью для Ричарда, его противники не торопились приспосабливаться кновой ситуации. Видя, что их заклинания не работают, они продолжали применять те же самые заклинания, только сильнее. Впрочем, не совсем те же: от сногсшибателей пришлось отказаться, очень уж славно они рикошетили в обратном направлении.

Между тем, отдышавшийся Ричард принялся за атаку. Напрямую посылать проклятия он не мог: мешал собственный щит, выглядывать из-за которого небезопасно, но есть же и другие способы? Тем более, кое кто из нападавших додумался, что к профессору можно зайти с другой стороны, элементарно обойдя щит.

Немного помахав палочкой, Ричард трансфигурировал одну из парт, стоявших у стенки, в жирную свинью, не замедлившую кинуться на ребят. К тому времени, как она добежала до слизеринцев, её уже заметили, но сделать ничего несмогли.

— Ступерфай! — Взревела Панси. Она была ближе всех к этой твари. Сногсшибатель не произвёл на парту-свинью ни малейшего впечатления.

— Петрификус Тоталус! — Помогла ей Миллисента, которой, на этот раз, повезло больше. Лапки свиньи прилипли к корпусу. Вот только скорости у творения Ричарда не поубавилось. Сила инерции катила её прямо на слизеринцев. Неизвестно, чем бы это закончилось, если б Крэбб мужественно не встретил её своей тушей.

Ричард меж тем не терял времени, и выполнил куда более привычное ему заклятие — чары оживления. Времени у него оставалось достаточно, так что теперь все оставшиеся парты кинулись к студентам.

Надо сказать, выглядело это довольно впечатляюще: лавина парт, не во что не превращённая, а просто ожившая, стройным рядом несётся к слизеринцам. Те, в свою очередь, вразноброд отстреливаются разноцветными вспышками. Ричард сам чуть не залюбовался, но вовремя вспомнил, что в бою, и принялся под шумок околдовывать стулья.

Тем временем по классу во все стороны полетели щепки. Ученики находили весьма оригинальные способы защититься. Забини и Гринграсс, например, просто отменили оживляющие чары. Миллисента от всей души шарахнула по своему столу крепким проклятием. Крэбб, он смотрелся оригинальнее всех, перекинул прущую на него парту через голову.

Избавится от взбесившихся предметов мебели оказалось не так-то просто, и не все с этим справились.

— "Не зря я догадался чары неразбиваемости наложить! А мне ещё кто-то говорил — «недостаточно предусмотрительный». Ха".

Понаблюдав за потугами сражающихся, Тонкс понял, что время пришло. Пока противник слишком занят, можно уже и ударить, а то, как бы потом поздно не стало. Вдруг кто-нибудь догадается, чем убирается его щиток? Резким неприметным движением сняв защиту, он обстрелял противников серией не сильных,но вполне эффективных заклятий:

— "Петрификус Тоталус! Левикорпус! Инкарцеро! Ступерфай!"

В этот раз начал с самых слабых "бойцов", и новая тактика оправдалась! Крэбб лежал связанный, Миллисента — без сознания. Меньше повезло Гойлу — его подвесило за лодыжки. Ричард и сам не хотел пользоваться здесь такими чарами, но заклинание как-то само собой вплелось в цепочку атаки.

Ему, конечно, ответили, но, после уменьшения количества нападавших, Ричарду определённо стало легче. Он уже выпускал по противникам вторую очередь заклятий. Так, к небоеспособным присоединилась Гринграсс, попытавшаяся расколдовать кого-то из своих, и пропустившая из-за этого заклинание. Другого слизеринца сбил с ног подкравшийся сзади стул, не зря же его оживляли! Тонкс не забыл воспользоваться этим, что б окончательно оглушить противника.

Нельзя сказать, что Ричарду всё это давалось легко: Почувствовав, что теряет победу, Забини применил свой излюбленный трюк с обманным ударом. Если б Ричард не приметил эту его комбинацию ещё в прошлом году, мог бы и попасться. Тем ни менее, очень скоро на ногах остались только трое: Сам Ричард,Блейз, неплохо поднаторевший в боевой магии, и Панси, удачно прячущаяся за подвешенным Гойлом.

Ричард был сильно измотан, но чувствовал, что сможет победить, если не ошибётся. Забини знал не меньше проклятий чем он сам в прошлом году, но Ричард чувствовал, как его противник ограничен в скорости. Его неразвитая реакция позволила бы Тонкс легко победить, если б не Панси, время от времени отвлекающая профессора какой-то гадостью. За широкой и надёжной спиной Гойла её было не достать.

— "Значит, надо убрать препятствие", — рассудил Ричард. — "Делается это просто. Либеракорпус!" — отменил он заклинание подвешивания, — "упс..."

Грегори Гойл, словивший уже кучу заклинаний, а не только подвешивающее за ноги, всей своей тушей грохнулся вниз. Не забыв при этом придавить ту, что стояла за ним. Ричарду даже стало жалко эту Паркинсон. Он планировал расправиться с ней более гуманным способом. Но особо долго размышлять об этом было некогда: Пока слизеринка, лишившаяся палочки, пыталась вылезти из-под Гойла, или хотя бы скинуть его с себя, последний противник вовсю пытался проклясть Ричарда.

— "Ладно, не мучайся так. Ступерфай! Отлично, а теперь Забини".

Для финального удара Тонкс использовал самую короткую атакующую комбинацию, которую знал:

— "Фините Инкантатем! Иктус Лапидис!" — Первое заклинание могло убрать практически любое дуэльное защитное заклятие, а второе действовало как сногсшибатель, только противника находило само, и блокировать его было сложнее. Как ни странно, Забини сумел выкрутиться, увернувшись от первого, иочень быстро вставив защиту перед вторым. При этом его отнесло футов на пять назад.

— "Повезло", — решил Ричард, видя такие дела, и, отбив ответный сногсшибатель, продолжил атаку — "Пульсум! Петрификус Тоталус!"

На этом, как ни странно, поединок завершился. — "Надо же, такое простое заклинание, и как помогает!" — Успел подумать Ричард.

Оставшиеся пол урока ушли на починку кабинета. Ричард объяснил, что уметь маскировать проведение операций на местности — очень полезный навык.Никто, конечно, не поверил, но реставрировать помещение всё же пришлось.

После дуэли ему, можно сказать, начало везти. Ученики сами стремились обсудить услышанное, так что особо призывать их заниматься анализом: кто, где, и какие ошибки допустил, не пришлось. Класс сам вступил в дискуссию. Переход к новой теме, по крайней мере, Ричард счёл успешным.

Да и сама дуэль: вопреки опасениям учителя, и не только его, со всеми травмами удалось справиться своими средствами.

Гермиона с удовольствием разместилась в мягком директорском кресле. Сбылась мечта детства. Макгонагал уступила ей свой кабинет только на два часа, но Гермиона надеялась, что времени хватит. Куча папок и различных свитков, громоздящихся на её столе, только воодушевляла гриффиндорку.

Согласно плану, она должна была проверить всю информацию относительно учителей времён Тома Риддла. Слагхорн и Думбльдор в своё время оказали огромное влияние на развитие их врага. Логично было предположить, что на какую-нибудь из тайн Вольдеморта можно выйти и через других преподавателей.

— "Хм, профессор Биннс тогда ещё не был привидением". — Разбирала очередные заметки Гермиона — "Жаль, у него едва ли что выпытаешь, духи не суются в дела живых. А если он вдруг расскажет Макгонагал чем я интересовалась..." — Гермиона уверенно взялась за следующий документ.

Всё, что могло навести на Хоркруксы, по-прежнему держалось в строгом секрете. Даже сейчас, когда найти пытались всего лишь тех, кто мог бы каким-то чудом знать, куда конкретно делся Риддл после ухода из магазинчика "Борджин и Беркс".

Отложив папку с записями об очередном преподавателе, Гермиона задумалась:

— "Существуют ведь и более общительные привидения. Если Вольдеморт в школьные годы чем-то выделялся, а он точно выделялся, его должны были запомнить".

Самой ей эта идея не нравилась. — "Ну, запомнили, и что дальше? Интересуются ли духи чьей-либо дальнейшей судьбой? Помнят ли?" — И, тем ни менее, за отсутствием идей получше, обращаться пришлось бы и к ним.

Перед тем, как перейти к следующему свитку, Гермиона снова обвела взглядом комнату. Со времён прошлого директора тут практически ничего не изменилось. Исчезла, разве что, жёрдочка, на которой когда-то восседал феникс, да появился новый портрет. Пустой. Как выяснилось, портрету Думбльдора в полной мере передался нрав старого волшебника, так что теперь даже Макгонагал затруднялась сказать, где его носит. Известно только то, что он пытается добыть какую-то информацию, и пристально за кем-то или зачем-то наблюдает. Гермиона подумала, что вот сейчас-то им троим точно не помешал бы его мудрый совет, но, видимо, сам Думбльдор так не считал.

Впрочем, очень скоро внимание Гермионы привлёк пергамент с информацией, наводивший на куда более оживлённые раздумья:

— "Преподавателем заклинаний в то время был профессор Тофти! Он же ещё точно жив. Пока. И такой сильный колдун вполне может кое-что знать!"

Руки тем временем уже потянулись к другим документам. Старая школа хранила изрядное количество упоминаний о своих профессорах.

* * *

— Войдите.

Гарри вошёл. Встреча с деканом слизерина была назначена на поздний вечер, и хорошо, что так. Слагхорна ведь не посвящали в его тайну, так что явился к нему Гарри в своём настоящем виде.

— Проходи, присаживайся, — поприветствовал его пожилой волшебник.

Настороженный тон, совсем не такой, каким он запомнился Поттеру. Да что там, на последнем собрании профессоров он говорил куда добродушнее.

— Здравствуйте, профессор, — сказал Гарри. Получилось так же настороженно.

Быстро оглядевшись, Гарри не спеша двинулся к профессору. За время его отсутствия в кабинете зельеварения практически ничего не изменилось. Мрачность подвальной аудитории, похоже, была неизлечимой. Единственное, что сразу бросалось в глаза, и казалось здесь чужим, — пара огромных мягких кресел, стоящих друг напротив друга. Гарри не сомневался, что одно из них предназначалось персонально ему.

— Присаживайся, — ещё раз пригласил его Слагхорн, — ты ведь хотел поговорить.

Кресло не вызывало у Поттера особого доверия, а когда старый профессор аккуратно скользнул по его ментальному блоку, проверяя его наличие, и вовсе понял в чём дело. — "Слагхорн не уверен, что разговаривает именно со мной" — осенило его, — "и пытается это проверить. Но на мне куча следов от маскирующих чар!"

— Блок последнее время приходится держать не снимая, — пожаловался Гарри, давая профессору понять, что его попытка замечена. Шутки с магом такого уровня могли плохо закончиться, и Гарри решил, что лучше выкладывать всё, что можно, на чистоту. — Меня последнее время так и норовят найти. Очень я им нужен. И, кстати, кресло точно нормальное? А то при нашей первой встрече я принял за кресло, сами помните...

— Помню, — чуть веселее сказал Слагхорн, — не волнуйся, кресло самое обыкновенное, только что трансфигурировал.

Гарри с удовольствием расположился. Ему даже стало жаль, что говорить придётся о делах. Слагхорн, каким бы он не был, являлся интересным собеседником, способным, при желании, рассказать множество занимательных вещей. А те вещи, о которых его собирался расспросить Гарри, хотя и были ну очень уж интересными, к вольной беседе не располагали.

— Вы догадываетесь, зачем я пришёл?

— Конечно, догадываюсь, Гарри, но догадки, и знания, это ведь не одно и то же, верно?

Гарри и не надеялся, что опытный колдун сам расскажет ему то, что посчитает важным. Помня ещё с прошлого года, как трудно получить у него хоть какую-то информацию, он вообще мало на что надеялся, но надо было проверить все возможности.

— Я хотел спросить о Томе, — пояснил Поттер. — Известно, что он некоторое время работал в лавке "Борджин и Беркс", но потом исчез...

— И ты, конечно же, не знаешь, куда?

— Именно, — подтвердил Гарри.

— Я тоже этого не знаю, — Грустно сказал Слагхорн, — он тогда в самом деле исчез.

— И даже Вы не знаете?

Гарри возлагал на эту встречу куда большие надежды. Слагхорн только усмехнулся:

— И даже я.

Но, чуть подумав, всё же сказал:

— Здесь я действительно очень хотел бы помочь тебе. Не думай, что я что-то скрываю. Боюсь, то, что вы с Думбльдором в прошлом году собирали, едва ли не единственные более-менее достоверные факты, которые можно было найти. У меня только догадки.

— И? — Гарри это говорило только о том, что Слагхорн догадывался, чем они с бывшим директором занимались.

— И основаны мои догадки только из соображений, где тот-кого-не-называют мог скрыться, и при этом получить выгоду.

Слагхорн ушёл куда-то в угол комнаты. Гарри весь внутренне напрягся. Догадки это уже что-то, их хотя бы можно проверить. К тому же, как он давно заметил, серьёзные маги по возможности старались не рассказывать, а показывать, то, что могут достоверно вспомнить.

Вернулся старый учитель, к разочарованию Гарри, с обыкновенной выпивкой.

— Медовая шипучка, — представил он свой странный напиток, — совсем недавно в Хогсмиде появилась, не желаешь попробовать?

Гарри только медленно помотал головой. Ничего такого абсолютно не хотелось.

— Как знаешь, — нехотя сказал Слагхорн, — так на чём я остановился?

— Ваши догадки, — напомнил Гарри.

— Да, догадки. Есть одно место, которое точно бы привлекло внимание интересующего тебя кхм... человека. Ты что-нибудь слышал про ПЛОД?

ПЛОД? Где-то Гарри это действительно слышал — кто-то упоминал. Какая-то аббревиатура. Но вот что это, он точно не знал.

— Нет, сэр.

— Подпольная лига одарённых дуэлянтов, — объяснил Слагхорн. — Название, на мой взгляд, не отражает суть. Лигу, конечно, не любит ни одно из сталкивающихся с ней министерств, но на неё, в действительности, просто стараются не обращать внимания. Это как раз то место, где можно неплохо натренироваться в боях, а если умеешь побеждать, ещё и подзаработать, сражаясь на дуэлях. И главное, там не принято показывать своё лицо.

— "Не принято показывать лицо", — удивился Гарри, — "что-то на подобии Дряналлеи?" Вслух же он поинтересовался, где эта самая лига располагается.

— В разных местах, — ответил Слагхорн. — Они постоянно кочуют. В прошлом году, например, они находились в России. Но это означает только то, что в этом их там точно нет. Сколько я помню, два года на одном месте они никогда не задерживались. Тебе придётся самому её найти.

Для Гарри это представлялось серьёзной проблемой:

— Где искать?

— Где-то в Европе.

Вскоре после Хэллоуина Гарри впервые пригласил всех пятерых друзей в свою преподавательскую комнату. Впервые, на самом деле, здесь были только Невилл с Луной. Войдя, они с интересом начали разглядывать окружающую обстановку. Джинни, уже знавшая помещение лучше всех, заняла кресло в самом углу, а Рон с Гермионой расположились на каком-то барахле прямо напротив друга.

— Ты всё-таки думаешь дополнительно обучать нас защите? — Задала вопрос Луна.

— Да, — ответил Гарри, — я за тем вас всех сюда и позвал.

Гарри поудобнее расположился в своём кресле. Последнее время он не часто освобождался от изменённой внешности, но каждый раз с удовольствием наслаждался этим счастьем — иметь собственное лицо.

— И не только я, — продолжил он, — хорошие люди предложили нам помощь. Так что нашей подготовкой займутся отличные специалисты.

Прервавшись, Гарри бегло оглядел сидящих. Вопросов не последовало. Рон с Гермионой о помощи Ордена феникса уже знали. Остальные же, по-видимому, ждали, когда он сам всё объяснит.

— Место уже имеется. Если все по-прежнему согласны, осталось определить только время занятий.

На этом Гарри посчитал свои организаторские обязанности выполненными, и принялся дожидаться предложений. Поиски общего свободного времени дело суетное, а больше всего сейчас Поттеру хотелось отдохнуть.

Несмотря на уважение, которое испытывали к профессору защиты после взбучки, устроенной слизеринцам, выматывался на уроках он до сих пор сильно. То, что у молодого учителя Защиты полно обязанностей — в общем-то, и секретом не было. Блейз Забини даже вызывался помочь, если что, но Гарри, естественно, в образе Ричарда, отказался. Слизеринцам он не доверял, хотя они конечно и классные ребята, силу уважают…

Гермиона быстро взяла командование на себя, принявшись выписывать, у кого когда свободное время. Но отлынивать Гарри не давали и здесь.

Следующие пол часа прошли в обсуждении — кто когда может. Самым занятым оказался Гарри, так что стоило хоть чуть расслабиться, кто-нибудь дёргал его с вопросом, что он тогда-то и тогда-то делает. Но это было всего лишь начало. Дальше требовалось решить, кто, когда, и чему будет учить. Сформулировала ситуацию Гермиона:

— Я считаю, что у нас, хотя и совместные занятия с Орденом феникса, они всё же будут проводить закрытые уроки только для своих. Нам следует сделать то же самое.

Гарри в этом и не сомневался. Вот только стоит ли делиться знаниями, которые они собирали специально для поиска хоркруксов, с Невиллом или Луной. Заклинания обнаружения магии могут им и не пригодиться вовсе.

— Я буду показывать сильнейшие отпирающие чары, — объясняла меж тем Гермиона, — а так же способ их наложения, и типы тайников, с которыми можно столкнуться.

По всему, Гермиона вознамерилась прочитать целую лекцию. Гарри перевёл скучающий взгляд на Невилла, но у того во взгляде читался искренний интерес. Недалеко от него устроилась Луна. По ней нельзя было так просто понять, интересно ей или нет. В данный момент Лавгуд с отстранённым видом разглядывала свои часы.

— "Скорей всего, часы", — поправил себя Гарри, — "что угодно может быть, просто носится, как положено наручным часам".

Джинни молча наблюдала за всеми из своего угла. Последний раз она вмешивалась в разговор, когда дошло до её занятости, и свободного времени.

— Гарри, — чуть слышно окликнул его Рон, незаметно перебравшийся к нему от Гермионы. — Ты это слышал? Грузи нас на тренировках подольше, особенно Гермиону. А то она нас точно до смерти заучит.

Гермиона тем временем что-то объясняла Невиллу.

— Но её знания нам тоже нужны, — так же тихо напомнил Гарри. — Это была часть нашего общего плана, по которому она искала эти отпирающие заклинания.

— Помню я, — отозвался Рон, аккуратно пробираясь назад.

Впрочем, прислушавшись к тому, на что успела перейти Гермиона, Гарри ощутил всю правоту Рона. Подругу надо хоть как-то ограничить, иначе до схваток с противником они просто не доживут.

Только Гермиона могла превратить посиделки друзей с обсуждением дальнейших планов в какое-то подобие урока. Но к счастью, вскоре и этому безобразию пришёл конец. Причём положила его сама Гермиона.

— Пол десятого, — произнесла она, — нам лучше поторопиться, иначе рискуем схлопотать взыскание.

Гарри поспешил проверить карту мародёров на наличие возможных препятствий, но ничего опасного не обнаружил.

— Когда встречаемся в первый раз, — всполошился Невилл у самого выхода, — в эту среду, или ты объявишь с помощью монет?

— Что ты, Невилл, — Гермиона помогала выпроваживать гостей, — конечно нет! Сигнал случайно могут получить бывшие члены АД. О первом занятии мы лично объявим.

Гарри быстро вывел всех за пределы кабинета. Он уже собирался запереться на ночь, как Гермиона задержалась. Джинни то же почему-то притормозила, но видя, что намечается серьёзный разговор, всё-таки решила уйти.

Когда ребята отошли уже достаточно далеко, так, что стало невозможно расслышать их шаги, Гермиона сказала:

— Слагхорн нашёл его. Один из его знакомых, как я поняла, не очень хороших, подрабатывает тренером в ПЛОД. Он передавал, что может организовать вам встречу.

— Отлично.

— И ещё, Гарри. — Гермиона немного замялась. — Ты не мог бы заниматься со мной дополнительно боевой магией?

— Чего?

— Ты только сразу не отказывайся, — продолжила Гермиона. — Я знаю, ты и так будешь учить нас всех дополнительно. Но мне этих знаний не хватит, а у тебя такие способности к защитной магии! Ты же сам знаешь, как сражаются наши враги. Я должна подготовиться к этому.

— Но... — Попытался встрять Гарри. Воистину, Гермиона умела удивить.

— Подумай, — напоследок сказала Гермиона, — я побежала.

— "Ладно, подумаю". Гарри несколько ошарашено проследил за быстро удаляющейся подругой. — "Учить её чему-то дополнительно?"

Постояв немного в коридоре, Гарри всё же пришёл к мнению, что во всём виновата неуёмная тяга Гермионы к знаниям. И что если она так просит, можно дать пару персональных уроков, хуже-то от этого никому не станет. Порешив на этом, он направился назад, к своей комнате, но добраться так просто до кровати сегодня ему было не суждено. Вернулся Рон:

— Мы можем снова к тебе зайти? — спросил он, — есть разговор.

Гарри молча пропустил его вперёд.

— Понимаешь, — объяснил рыжеволосый друг, усаживаясь на ближайший стол, — тут такое дело. Гермиона считает, что лучше меня дерётся. На дуэли, я имею ввиду.

— Она сильная ведьма, — констатировал Гарри.

— Да, но она целыми днями читает книги, и считает, что это сделает её более боеспособной. А я, видите ль, недостаточно сильный. Нет, она действительно считает, что сможет меня победить.

— Она так и сказала? — удивился Гарри. Спать как-то расхотелось. Конечно, Рон часто выводил из равновесия лаконичную Гермиону, но до такого доходило не часто.

— Какая разница, как она сказала?!

Гарри поторопился сделать жест, призывающий к тишине, хотя не был уверен, что его заметят. Провожая Гермиону, он убрал освещение, и сейчас друзья сидели в полной темноте.

— Какая разница, как именно она сказала, — уже тихо повторил Рон. — Я же не тупой. И вообще, не девчачье это дело, дуэли. Если б не война…

— Ничего не поделаешь, — пробормотал Гарри.

— От чего это, ничего?! Ты мог бы меня потренировать. Уж я покажу, кто здесь самый сильный. Ну, после тебя, разумеется, — Неожиданно перешёл на шутливый тон Рон.

— Да уж, куда от тебя денешься, — ляпнул Гарри.

— Я серьёзно, если ты меня потренируешь — смогу стать куда более сильным бойцом!

На этот раз, выведя друга за дверь, Гарри поспешил закрыться. "Мало ли что?" Но, как видно, недостаточно поспешил. Не успел Поттер отойти, как в дверь забарабанили так, что он от неожиданности выхватил палочку. Грохот, впрочем, очень быстро сменился аккуратным стуком.

Гарри отпер дверь. Так и есть. Невилл. На первый раз, очевидно, просто вписался. Уже смирившийся с тем, что так просто день сегодняшний не кончится, Гарри пригласил его пройти.

Невилл тихонько присел на попавшийся под руку стул.

— Мне нужно, что бы ты мне помог, — наконец, сказал он.

— Чем, — спросил Гарри, хотя, вообще-то, догадывался.

— С дополнительной защитой, — твёрдо сказал Невилл, — мне надоело быть последним. А с моими способностями...

— У тебя неплохие данные, — перебил его Гарри. На самом деле, так и было: Невилл добивался того, чего очень хотел.

— Но если бы ты меня немного потренировал, они бы развились. Я ведь так и не смог защитить Луну.

— Будет время — потренирую, — пообещал Гарри. Иногда спорить с Невиллом было абсолютно бесполезно. И бессмысленно.

— Правда? — удивился Невилл.

— Конечно, — подтвердил Гарри, выпроваживая очередного гостя за пределы кабинета.

В который раз заперевшись, Гарри тяжело опёрся об косяк. — "Неужели всё?" Выяснилось, что нет. Очень скоро кто-то робко постучал в дверь.

Привычным жестом сняв всю защиту, Гарри выполнил очередной приглашающий жест. На сей раз, к нему плавно вплыла Луна.

— Привет, Гарри, — зачем-то поздоровалась она.

— Привет, Луна, — ответил Гарри, — есть желание отдельно позаниматься боевой магией?

— Ты и вправду читаешь мысли!

Гарри не мог увидеть выражения лица Луны, но очень хотел бы это сделать, хотя и знал, что понять что-то по нему едва ли возможно. И что значит это самое "правда", такое впечатление, что про него опять слухи ходят.

Спрашивать ничего не пришлось, Луна сама всё разъяснила:

— Джинни говорила, но одно дело услышать, а другое — самой почувствовать, — пробормотала она, — Так ты научишь?

— Посмотрим.

— А, тогда хорошо. А что здесь делал Невилл? — Спросила она уже на выходе.

— Он, кхм... Может ты лучше у него спросишь?

— Его тайна, — понимающе сказала она, — ну, тогда я пойду.

Снова закрывать двери Гарри не стал. — "Зачем, в самом то деле? Абсолютно бесполезное занятие". Вместо этого он уселся в дверном проёме, и принялся ждать, наслаждаясь лёгким ветерком. На сей раз пришлось в самом деле немного подождать — за такое время он вполне успел бы уснуть. Но через десять минут, расслышав знакомые шаги, Гарри понял, что сидит здесь совсем не зря.

Гарри шёл под мантией невидимкой. В последнее время редкостью это не было. Хочешь прогуляться по школе без грима — потрудись, что б тебя не увидели. А сегодня день особый — первая совместная тренировка с Орденом феникса. Невилл заметно нервничал, Гермиона, идущая прямо перед ним — тоже волновалась. Остальные, чтобы не привлекать лишнего внимания добирались отдельно, и Гарри их ещё не видел. Должно быть, уже добрались.

Ну вот, кажется, и они пришли. Гермиона остановилась в обычном коридоре, страдающем плохим освещением. В подземельях Хогвартса таких хоть пруд пруди. Оглядевшись по сторонам, и убедившись, что они тут одни, Гермиона открыла находящуюся здесь кладовую. Ничем примечательным не отличалось и она. Разве что, такие же коморки, расположенные на верхних этажах, применялись, в основном, как чуланы для мётл, здесь же устроить нечто подобное не позволяла влажность.

Первым в чулан прошёл Невилл. Следом за ним бесшумно прошмыгнул Гарри. Темнота здесь стояла практически полная, но, развернувшись, Гарри всё же успел рассмотреть, как Гермиона, окинув прощальным взглядом коридор, зашла к ним в нишу, и прикрыла за собой дверь. Всё. Полная темнота.

— Не применяйте никаких заклинаний, — напомнила Гермиона, — иначе защита нас сегодня вообще не пропустит.

Предостережение, на взгляд Гарри, бессмысленное. Если б кто-нибудь из них забыл, всё бы уже свершилось. А пока, они целенаправленно движутся к месту занятий.

— Ой.

— Это я. Всё в порядке.

— Сейчас, я его почти нащупала.

Раздался негромкий щелчок, и задняя стенка отъехала вверх. Взглядам троих друзей предстала небольшая каменная комната, залитая мягким неярким светом, хотя ни окон, ни других дверей в ней не было.

— Не лучше было создать вход в более людном месте? — поинтересовался Гарри, — в толпе ведь легче затеряться.

— В большом зале тоже есть, — ответила Гермиона, — мне только вчера показали. Просто народ на ужин ещё не подтянулся.

— Хмури отлично поработал, — констатировал Гарри.

Отставной аврор вызывался лично проследить за установкой входов по всем правилам безопасности.

— Мерцание, — произнесла пароль Гермиона.

Один из массивных камней, находящийся почти у пола пришёл в движение. За ним обнаружилась полка, на которой лежал прикованный цепью металлический обруч. К нему-то они и пробирались.

— Давай Гарри, ты первый.

Смысла спорить с Гермионой не было. Потянувшись к портключу, Гарри вновь ощутил на себе все прелести таких перемещений. Может быть, оттого, что портключ постоянный, а возможно, просто потому, что Хогвартс окружён разнообразной защитой — рывок оказался сильнее, чем обычно. Дёргануло так, что чуть пупка не лишился, хотя, уже через секунду всё осталось позади. Гарри снова очутился в тайной комнате.

Такое скопление народа древний зал не видел со времён своего создания. Хотя, чего там, вообще не видел. Юный состав Ордена Феникса уже собрался. Рон, Луна и Джинни — тоже прибыли. Невилл с Гермионой появились следом.

Что ж, из всего Ордена здесь находился всего один знакомый Поттеру человек, к нему Гарри и направился:

— Здравствуйте, профессор Люпин.

— Здравствуй, Гарри, — тут же ответил Люпин, — но мне казалось, мы уже договорились на счёт обращений. Я давно не профессор.

— Разве не Вы будете нас учить? — Удивился стоящий неподалёку Рон. — Мы подумали, что раз уж Вы пришли...

Гарри согласно кивнул.

— Нет, ребята, — перервал Люпин — будут разные учителя, в том числе и вы сами, об этом вам должны были сообщить. А со мной, как раз, занятий не предусматривалось.

— Но Вы же всё-таки здесь, — заметил Рон.

— Я всего лишь заменяю Аластора, — грустно улыбнулся Люпин, — он не смог сегодня прийти.

— Хмури, что ли, — недоверчиво переспросил Рон.

— Когда это Аластор не мог? — Одновременно с ним поинтересовался Гарри.

— Его куда-то вызвали, — нехотя ответил Люпин, — я потом объясню.

Только тут Гарри заметил, что вокруг них собрались все присутствующие, слушая, что же ещё поведает Люпин — единственный полноценный член Ордена Феникса во всей компании. Возможно, именно поэтому тот так ничего больше не сообщил, и вместо этого последовало знакомство.

Если точнее, то даже не знакомство, а представление. Про Гарри, и компанию Люпин не сильно распространялся: отчаянные школьники, довелось побывать в нескольких переделках, про которые потом ещё долго не умолкали газеты, ну и просто хорошие ребята.

Бывший учитель пытался охарактеризовать их как можно корректнее, но при этом высказывался кратко: претендентам в члены Ордена феникса молодые люди казались не такими уж и интересными. Поттер такому мог только радоваться — с расспросами никто не пристанет.

— ...Алиса аврор из последнего состава, только-только закончила стажировку, — объяснил Ремус, — тоже готовится стать членом Ордена, но будет преподавать вам некоторые вещи.

Молодая девушка, ещё раз обведя их надменным взглядом, пристально посмотрела на Гарри. Тому, не смотря на то, что Алиса аврор, да ещё и их учитель, ни малейшего дела до неё не было. Пусть хоть на голову встанет. А вот Рон, стоявший рядом с Гарри, не утерпел, и скопировал её стойку, слегка приукрасив. Алиса после такого только отвернулась, что-то шепнув себе под нос. Гарри не расслышал, но был почти уверен, что-то вроде "с какой малышнёй я связалась", или более ёмкое "придурки".

Люпин меж тем представлял уже следующую их, теперь уже, одногруппницу. Молодую ведьму из сферы торговли. Профессия её считалась неважной для дел Ордена, так что попала она сюда только из большого желания поучаствовать в общем деле. Ремус обмолвился, что у неё есть причины, но не стал уточнять, какие. А Гарри решил не интересоваться. В самом деле, если не говорят — его ли это дело?

Команда, надо сказать, подбиралась действительно оригинальная. Пожилой мужчина в старом маггловском плаще, чем-то всё же похожем на мантию, вообще не имел отношения к магии. До некоторых пор. И он ещё хорошо помнил те времена, когда был обычным магглом. А потом его укусил оборотень, и пошло: первое столкновение с сотрудниками министерства. Знакомство с правилами и рекомендациями, которых он отныне обязан придерживаться, для безопасности окружающих. Способность видеть магических существ, ведь теперь по магическим возможностям он дорос до сквиба.

К новому миру уже немолодой человек приспособился быстро, ещё быстрее познакомился с его проблемами. А вот теперь пожелал кое-что в нём изменить. Как некогда преуспевающий программист, он сделал предположение, что сможет переучиться на арифмантика, и помочь с составлением заклинаний.

Ещё один оборотень — Кайла, ровесница Гарри, попавшая в стаю уже очень давно. Родилась она среди магов, но практически не жила среди людей, так что ей ещё многому предстояло научиться. Как и пожилой оборотень, она покинула стаю вместе с Люпином, когда того рассекретили. Нападение на себе подобных противоречило понятиям стаи, но тогда всё чуть не закончилось трагически. Люпину сильно повезло, что Грейбек тогда отсутствовал.

Ещё двое молодых людей близнецами не являлись, но Гарри так и не смог запомнить, кто из них Тод, а кто Дрейк.

— Первое занятие поручили вести мне, — сообщила Алиса, как только закончили представлять Тода. — На моих уроках вы должны будете пройти вводный курс арифмантики, необходимый для составления заклинаний, а позже и само составление. На сегодня отведено два астрономических часа теории, так что записывайте.

Гарри переглянулся с Роном, видок у которого был не очень. Конечно, их предупреждали, что понадобятся письменные принадлежности, но известие, что придётся столько писать, хорошему настроению не способствовало. По крайней мере, у Рона. Самого же Поттера раздирал интерес. Как же — самому составлять заклинания. Однажды он уже пробовал узнать, как это делается, но не разобрал даже, с чего стоит начать. Гермиону привлекать к такому делу не хотелось, а потом такие приключения начались, что Гарри и сам забыл, что его некогда посещала светлая мысль что-то там составлять.

— Конспект свободный, — сказала Алиса, пока все остальные готовили письменные принадлежности. — Помечаете только то, что посчитаете важным.

И началась лекция. Тут же, без всяких переходов. То, что Гарри не успел достать пергамент, Алиса, кажется, и не заметила. К Гарри прицепилось стойкое предчувствие, что всё она прекрасно видела, и специально начала объяснение в спешном темпе. Закалённый уроками Снейпа, он просто не стал обращать внимание на свои ощущения. — "Я здесь не профессор, а всего лишь нерасторопный ученик".

Как показало первое занятие, о таких вещах, как перерыв, Алиса даже не подозревала. Лекцию она диктовала со скоростью обычного разговора, так что помечать что-то для себя ребята успевали только закорючками. Если бы оставалось время подумать, ещё небось сочли бы за счастье, что выговор у молодого аврора не такой уж и скоростной.

Как бы трудно не было, Гарри, в ущерб своему конспекту, всё же следил, что творится вокруг. Поглядывать "одним глазком", как Аластор, он не мог, но общее представление об обстановке имел. Пока что ничего интересного не происходило. Рон, кое-как разместившийся справа от него, всё ещё не сдавался. Он чуть ли не вспотел от напряжения, но всё же пытался поспеть за лекцией. Гермиона тоже что-то для себя помечала. Она, конечно же, и так знала лекцию, но Гарри ни чуть не удивился — это ж Гермиона.

Оглядевшись ещё несколько раз, Гарри окончательно убедился в том, что изображает усиленную деятельность здесь только он. Все остальные и вправду как следует трудились над конспектом. Не выделялся среди группы даже Люпин, всерьёз увлёкшийся какими-то расчётами. А Алиса всё диктовала.

Когда лекция всё-таки кончилась, Гарри, да и не только он, полагал, что закончился и урок. Вскоре выяснилось, что предусматривалась ещё и практическая часть. Проводить её, по счастью, взялся Люпин:

— Тренировка на скорость и ловкость, а не на владение магией, — поведал он. — Именно поэтому Аластор настоял, что бы вы нацепили мешки с песком перед учебным боем.

— "Учебный бой?" — успел удивиться Гарри. В любом серьёзном пособии, затрагивающем его предмет, по несколько раз упоминалось, что учебные бои в десятки раз опаснее обычных дуэлей, где противники сражаются один на один.

— В связи с этим, — сказал Люпин, — сложные заклинания запрещены. Тренировка на ловкость.

Не долго думая, Алиса, ленивым движением палочки призвала к себе рюкзак со множеством застёжек, и принялась его одевать. Кучка точно таких же лежала здесь же, совсем недалеко.

— Быстрее, делимся на две группы, — скомандовал Люпин.

Делились недолго: все школьники дружно собрались вокруг Поттера, юные члены Ордена феникса отошли ближе к Алисе, Люпин с немолодым оборотнем вообще встали в стороне. Последние непосредственное участие в тренировке принимать не собирались.

А вот Гарри от души радовался возможности помахать палочкой. Ещё вчера он совершенно искренне надеялся, что бои, какими бы они не были, для него продолжатся ещё не скоро, да и проблемы он постарается решать по возможности исключительно мирным путём. И вот, как только запахло потасовкой, Гарри снова стоял в предвкушении. Ничего удивительного: после двух часов сидения в неудобной позе и беспрерывной писанины очень уж хотелось размяться. А если размяться на виновнике торжества — так это вообще мечта. Жаль, напротив неё уже встала Гермиона.

Убедившись, что все готовы, Люпин разрешил начать тренировку. То, что в команде Гарри перевес на одного человека, никого почему-то не волновало.

Грузы, которые на них нацепили, весили с хороший арбуз, но двигаться абсолютно не мешали. Сразу после сигнала, Гарри немного сбила с толку скорость, с которой началась атака. Он-то думал, что придётся экономить силы, и мешать им эти рюкзачки будут не только своим весом, но и как-нибудь ещё. Ну, что ж, так даже легче:

— "Петрификус Тоталус! Петрификус Тоталус! Петрификус..."

Чтобы не изобретать велосипед, Гарри использовал самое простое заклинание, из тех, которые могли бы принести полную победу с первого попадания. От ответных порч парень просто уворачивался. Не оригинально, но действенно. Уже с десятого или пятнадцатого заклинания ему удалось уложить свою первую соперницу — довольно молодую ведьму в элегантной зелёной мантии. Теперь можно кому-нибудь помочь.

Бегло осмотрев поле боя, Гарри понял, что освободился не он один. Алиса уже успела справиться с Гермионой. И теперь его очередь...

Гарри защитился от сногсшибателя простейшим щитом. Точной уверенности, что щиты можно применять на подобного рода состязаниях, у него не было, но ведь и сногсшибатель — программа пятого курса. Совсем рядом с ним отбивался от своего противника Невилл. Вот кто до сих пор честно пользовался ватоножными проклятиями и обезоруживателями. Впрочем, и противник отвечал ему тем же. Один раз Дрейк, кажется, это всё же он, попадал по Невиллу. Но тот всё ещё не выбыл.

— "Протего!" — Выставил свой любимый щит Гарри. Тот, встретившись с вспышкой, похожей на голубоватое пламя, с трудом, но выдержал. Поттера откинуло на пару шагов назад.

— "Простенькие заклинания, значит? Сейчас, будет вам простенькое. Иктус Лапидис!"

Повинуясь сложному движению хозяина, палочка Гарри выпустила белый луч. Очень практичное заклинание: работает как сногсшибатель, а вот увернуться — абсолютно невозможно. И чем попало от него тоже не закроешься.

— Только простые заклинания, — прокричал Люпин, — я же просил...

— А чего в них сложного, — прокричала в ответ Алиса, выполняя что-то из области высшей магии. От атаки Гарри она защитилась без малейших проблем.

— "А в самом деле, чего сложного?" — Ненадолго обзавёлся вопросом Гарри, — "если ты хорошо что-то освоил, сложным оно быть перестаёт".

— Устал? — Поинтересовалась Алиса.

— Нет.

— Ну и правильно, с таким-то грузом.

— У тебя не такой же? — Удивился Гарри. Люпин по этому поводу ничего не говорил.

— Абсолютно такой же. Ты выбрал девичий груз, — самодовольно довела до него свои сведения Алиса.

Уклоняясь от особенно вредоносного проклятия, Гарри обратил внимание на то, что Луна уже ни с кем не сражается. По идее, она должна уже помочь ему, но не торопится вмешиваться.

— "Инсендио!" — Из палочки Гарри вырвалась струя жидкого огня, ярко полыхнув в царящем здесь полумраке. Аврор тут же её загасила.

— Одно из заданий заключалось в том, что б участники сами заметили разницу, — сказала Алиса. — Ну что, герой волшебного мира, провалил тест на внимательность?

— Ничего, — отозвался Гарри, — зато тебе не так обидно будет. Это ж надо умудриться, так провалить элементарное педагогическое поручение.

Алиса послала в него ярко-розовый луч, закрутившийся по спирали. Гарри бесшумно отбился от него универсальным щитовым заклинанием. Всё-таки это весело: лёгкая перепалка, и не очень лёгкая магия. Изначальные правила тренировки нарушены, но останавливать их никто не торопится. Вот только если так пойдёт дальше, придётся отказаться от ментального блока, потому что с ним он скоро станет не способен выполнять даже требуемые защитные заклинания.

— "Ну и пусть", — решил Гарри, — "кто ж нас теперь остановит?"

Ответ на последний вопрос, как на зло, пришёл, и очень быстро:

— ЗАКОНЧИТЬ ТРЕНИРОВКУ, — разнёсся по всему залу многократно усиленный возглас Макгонагал. — Всё оказалось намного серьёзнее, чем мы предполагали. Вас всех срочно вызывают.

Последней раз такой бледной Минерву видели в больничном крыле, после столкновения с дементорами. Да что же там опять стряслось?

— Ещё увидимся, — сказала Алиса, спешно направившись к выходу. Гарри пошёл следом, но его остановила Макгонагал:

— Тебе придётся остаться в школе. Сейчас очень важно обеспечить безопасность здесь.

— Что хоть случилось? — Спросил Гарри.

— Новое нападение. Сейчас нет времени. Посмотри экстренный выпуск ежедневного пророка. Там всё в общих чертах.

Макгонагал действительно сильно торопилась. Впрочем, как и все остальные. Мариэтта говорила "временное бездействие" и "силы Упивающихся огромны". Началось.

Гарри не помнил, как вернулся в собственный кабинет, кого встретил на пути. Это неважно. Ноги сами донесли. Важно то, что беда приключилась масштабная — по поведению Макгонагал сразу стало понятно. Теперь же стало ясно, в чём именно она заключалась: дементоры окружили академию высшей магии. И на этот раз, похоже, в одну точку были брошены все дементоры.

Два тонюсеньких листочка — экстренный выпуск пророка, отлетели на самый край письменного стола. Комментарии специалистов, которые уже появились, читать было бесполезно. Лишней ответственности никто на себя брать не хотел, поэтому те, кого удалось выловить журналистам, лили одну воду, да и ту в общих формулировках, подходящих к любой чрезвычайной ситуации.

— "Итак, удар нанесён", — рассуждал про себя Гарри. Мысли, от того, что он проговаривал их про себя, ни к каким выводам не приводили, но он всё равно силился понять ситуацию. — "Зачем Вольдеморту академия магии? Он всё-таки решился вмешаться в образование? Но это совершенно точно не лучшей способ. Даже с точки зрения элементарной логики".

Древней магии, такой, как в Хогвартсе, там точно не было. Здание, занимаемое этим учебным заведением, сравнительно новое. Как-то влить на мировоззрение учащихся там студентов уже поздно, оно закладывается здесь, в Хогвартсе. Да и не так это делается. По представлению Гарри там вообще ничего нет, кроме профессоров, и студентов, уже закончивших школу, и имевших достаточно хорошие результаты для поступления. В общем — сборище умных магов, способных достаточно долго держать осаду дементоров. Министерство магии, при всей его нерасторопности, легко успеет выслать туда авроров.

Гипотез рождалось всё больше, и не одной стоящей, к сожалению. Пришлось снова воспользоваться думбльдумом.

— "Итак, для начала, Мариэтта". — С палочки в старинную, покрытую рунами чашу сошла серебристая полоска. В клубящемся полудыме-полужидкости показалось девушка со стройной фигурой, но ужасным, обезображенным волдырями лицом. — "Она говорила, что всё, что происходило до этого — всего лишь временное бездействие. Что, в общем-то, не секрет и без неё".

Молодой человек достал из-под себя перо, валявшееся в его любимом кресле, и попытался продолжить цепочку рассуждений:

— "Далее — Минерва". Поверхность думбльдума показало смертельно бледную женщину со строго собранными волосами, лежавшую на больничной койке. Тот разговор состоялся почти месяц тому назад, после прошлого нападения. Но тогда цели Вольдеморта имели объяснение — себя показать, да грубой силы вернуть из Азкабана побольше. — "Нет, всё же придётся ждать новых вестей".

* * *

Прошло два часа, но в сущности, ничего не изменилось. Профессор Ричард Тонкс принял привычный студентам вид, на случай, если его срочно позовут, и ждал. В случае чего, его должны были легко найти, поэтому Ричард не мог отлучиться. А известий всё не было. По-видимому, Макгонагал и сама толком ничего не знала — они с Хагридом единственные, от Ордена феникса, приглядывали за древним замком.

Тонкс не мог себя занять. Чувствовал, что именно сейчас происходит что-то важное, способное перевернуть Англию, а возможно, не её одну. Заснуть в таком состоянии можно только при помощи зелья, что в его положении совершенно исключено. Следить за Хогвартсом по карте мародёров? Можно бы, но её забрал Рон, для какого-то очень важного дела.

Подойдя к столу, Ричард схватил первое, что попалось:

— "Конспект по арифмантике. О нет! Только не сегодня". Разобраться с данной, не простой наукой, конечно, необходимо, но на сегодня он этого ужаса уже вдоволь наслушался.

— "Что угодно другое, так...". Руки привычно выхватили книжицу "В поисках идеального проклятия". Хорошая книга, рассказывает о серьёзных вещах, а читается как будто хорошая художественная. Целый детектив. Ричард с сожалением вернул книгу на место. Её он уже прочёл, а перечитывать особо не влекло. Пришлось присмотреться, осталось ли там ещё что-нибудь интересное.

Совсем рядом находились три томика в одинаковых плотных переплётах. Аврорские пособия. Их давно пора возвращать, а Тонкс ещё почти не касался высшей магии. Следовало поторопиться с её освоением, но изучать заклинания сейчас, казалось перспективой, не на много лучшей арифмантики. Нет, на сегодня достаточно. Ричард полагал, и, кстати, имел на это полное право, что норму дня, по обучению себя и окружающих, выполнил.

Хорошенько порывшись в своей книжной подборке, Тонкс все же смог кое-что подобрать на вечер. "Теория общих законов магии. Глобальные магические явления и парадоксы", — та самая книга, значившаяся в записке таинственного неизвестного. Стиль тут конечно... Но читать можно, тем более что раздел, посвящённый рабству домовых эльфов, был успешно осилен.

Небрежно найдя нужное место, Ричард чуть не подскочил в кресле. Этот самый неизвестный, кем бы он не был, умудрился оставить ещё одно послание. Прямо в книге, над заглавием "Особенности времени. Структура времени, и проблемы перемещения в нём". Уже знакомым ему почерком Абрака было выведено: "читай внимательно".

* * *

Неизвестный мог бы быть спокоен. Ричард читал внимательно. Очень внимательно.

Отделка кабинета, ещё час назад состоявшая, казалось, из древесины редкой, очень не типичной, для Англии, породы, начала растворяться прямо на глазах. Некогда так причудливо расположенные волокна исчезли, а кое-где сквозь такую отделку уже проглядывались мрачные чёрные стены. Заклинание срочно требовалось обновить — вот только Ричарда это ни в коей мере не волновало. Не волновало молодого человека и то, что он получил очередное послание.

Когда пришла первая подобная записка, имя ему было — Гарри Поттер. Теперь все, и даже друзья, если на людях, кличут его "Ричард Тонкс". Покой личного кабинета юного мага, в его отсутствие, охраняет не какое-нибудь дохлое заклинание, а целая система. И пусть её только попробуют расплести. Даже того, кто знает все эти заклинания по отдельности, ждёт неприятный сюрприз.

Но какая разница? Юноша пока даже не задумывался об этом. Его захватила книга.

"...Связало их пророчество. От рождения получил герой во враги мага великого, поставившего на колени многих. И не было могуществу Великого тёмного предела. Но молодой герой, в тон врагу своему получивший наречение — великий белый, — не сдавался. В трудностях тяжких возрастал он, черпая искусство магии. Многие пытались его убить, но не суждено было сему случиться. Другая судьба подстерегала Великого белого. Пройдя множество лишений, и потеряв всех родственников уже к совершеннолетию, Белый закалялся. Достигнув того же возраста, что имел Великий тёмный к моменту рождения белого, и потеряв многих близких друзей, герой сумел сохранить жизнь свою, став величайшим волшебником эпохи. Тогда состоялась между ними битва, предрешённая пророчеством. Оба врага, как и неоднократно до этого, показали себя великими воинами, достойными победы. Но лишь одному суждено было вернуться живым с поля смерти.

Творение его имело многие отличия, и было несовершенно, неспособно пронести сквозь реку времени плоть людскую. Легендарный герой использовал его иным образом. Включив себя в цепь хроноворота, вернул он прошлому своему знания свои, и весь опыт свой, в надежде, что тот предотвратит гибель друзей. Но не суждено было тому случиться. Новый белый, получив силу знаний и опыта, победил врага в юности своей, и спас множество жизней. Не догадался он тогда вернуть имевшийся опыт и навыки после всего в детство своё, создав парадокс времени. Не мог неопытный юнец одолеть сильнейшего мага. Снова восстало зло, и правило жизнью, пока не народился новый герой. Самой природой противопоставленный Великому тёмному".

О качестве перевода Ричард судить не мог. Рунную запись легенды, приведённую здесь же, он решительно не понимал. А по утверждению автора, именно в таком виде текст и обнаружили впервые. Пропустив красивые, но совсем непонятные закорючки, Тонкс принялся читать дальше:

"Не остаётся сомнений, что это самое первое дошедшее до наших времён упоминание хроноворотов… "

Освещение в помещении, занимаемом Ричардом, тоже вырубилось. Парень не заметил и этого. Палочки, со светящимся концом, вполне хватало.

"…Невозможно доказать достоверность приведенной легенды, ровно как и опровергнуть её. Против древней записи, которая, на проверку, оказалась куда старше книг, написанных основателями, говорит то, что у описанных событий нет наблюдателя. Если некий Великий белый и вправду существовал, позже угодив во временную петлю, то кто мог знать об этом? Рассказ ясно указывает, что история подменялась минимум два раза. Но совершенно неоспоримо, что она достоверно описывает законы времени. Если мы увидим себя в прошлом, изменив тем самым своё в прошлом сознание, в результате чего позже человек с изменённым сознанием не станет возвращаться в прошлое… "

— "Тьфу, ты, тавтология", — Ричард быстрым движением размял шею. — "Не могли там чуть проще написать!"

— "…То с большой долей вероятности этот несчастный рискует прекратить собственное существование. Надзор за использованием хроноворотов осуществляется всеми министерствами магии…"

— "Так, ну, это уже ерунда пошла", — вздохнул Тонкс, перелистывая страницу.

На то, что его палочка светит, то вспыхивала ярче, то снова притупляла свечение, Ричард по-прежнему не обращал внимания. Он вообще не произносил ни одного заклинания для освещения. Слишком быстро носились мысли в голове. Естественно, сама по себе, легенда увлечь его не могла, но вот приведённые сразу после неё законы времени...

А главное, достоверно изложенные факты давали новую надежду. Почему ему не пришло такое в голову раньше? Прошлое можно менять, сколько, влезет. Вот только если тебя хоть кто-нибудь, хуже, если ты сам, в прошлом заметит, последствия предсказать не возьмётся никто. И тем ни менее, если имеешь в своём распоряжении хроноворот, такая информация многое значит.

Идея сформировалась сама собой. Надо только хорошенько потрудиться в прошлом. Нет, победы такой шаг не принесёт. Если уничтожить Тома Риддла в прошлом, это заметит как минимум сам Том Риддл. Конечно, мёртвый тёмный Лорд ему ничего уже не сделает, но именно поэтому он и не станет "избранным", не вернётся в прошлое...

— "Вот, ёлки! Так и заесть может".

Зато можно снова спасти жизнь. Седрика Диггори не вернуть — слишком многие видели его мёртвым. С Сириусом — та же история. Бесполезно винить невольных свидетелей в том, что в арку он провалился на глазах всего честного народа. Но вот Дамблдор! Если подумать, то его не убили. Почтенному профессору всего лишь попали Авадой в грудь. Всего лишь…

— "Ну да, конечно, это смертельно для человека, но ведь на то и нужен хроноворот. Подцепить ему под мантию кусочек шкуры василиска, той самой, которую ни чем не пронять".

Палочка молодого мага ослепительно вспыхнула, но только для того, что бы снова притупить свечение.

— "Гениальный план, ничего не скажешь! А половина магической Британии, собравшиеся на похоронах, это как? Чисто для прикола, что ли? Что случилось, того не миновать".

Юноша немного, успокоился. Но так не хотелось второй раз прощаться с мечтой, даже призрачной:

— "Да он там как живой валялся! Не хорошо конечно так о покойном, но, какой же он покойный? Я в тот день не сразу поверил. Зелье мёртвого сна — это ж мой самый первый урок по зельям! Не захрапит на всю траурную церемонию — ну и славно".

Палочка вновь ярко вспыхнула, выдавая переполняющие молодого человека эмоции. Сообразив, что с такими размышлениями и с ума сойти не долго, Ричард всё же потянулся к столу. Там должно быть что-нибудь от нервов. Сейчас, море казалось по колено:

— "Придётся скрывать Думбльдора несколько месяцев, до сегодняшнего дня, чтобы не изменить неизвестно что? "

— "Да не беда, спрячется, бывалому дедушке не привыкать".

— "Трудно что-то сшить из шкуры василиска, её ведь в некоторых местах даже Авадой не проймёшь?"

— "И что? Я маг, или кто? Да ради Альбуса она у меня чечётку спляшет, если понадобится!"

Опыт подсказывал Ричарду, что сначала стоит всё осмыслить, взвесить, а потом уже можно и кидаться, сломя голову. В книге, только что прочитанной им, не раз упоминалось, на сколько всё может быть опасно. Но как же при этом хотелось действий!

Тонкс ещё раз взглянул на часы. — "Никто ещё не напал? Ну и хвала Мерлину. Не очень то они все тут нужны. А я побежал".

Прихватив с собой мантию невидимку и хроноворот, Ричард выбежал из комнаты, даже не прикрыв дверь.

— "Надо сообщить Рону и Гермионе. Хотя, нет, нет необходимости. Они начнут отговаривать".

Вмешиваться в то, что уже произошло, опасно. На Тонкс снизошло некоторое благоговение, но вместе с этим усиливалось и желание осуществить план. Рассказывать кому-нибудь о захватившей его идее пока не хотелось.

— "Люмос!" — Знакомый коридор кончился, и Ричарду пришлось засветить волшебную палочку. Лестницу, по которой он сейчас спускался, в общем-то, Тонкс тоже отлично знал, но бежать дальше в полной темноте не решился.

Весь замок спал. Возможно, за исключением Филча, или его кошечки. В любом случае Ричард на своём пути никого не встретил. Сердце бешено колотилось, как когда-то, когда он был в этих стенах совсем новичком. А ведь пока ничего особенного Тонкс не делал. Просто пробирался к тайной комнате. Может, он и не отправится ни в какое прошлое. Просто убедится, что со шкурой василиска всё равно ничего не выйдет, и всё.

Хорошо бы, что б всё-таки вышло. Он ведь мог не учесть в своей сумбурной задумке что-то другое. А шкурка, раз она такая ценная, зря не пропадёт.

— "Если вообще поддаётся обработке, сделаю нашивку на мантию близнецов. Точно. На повседневную одежду она всё равно мало похожа, а так, проклятия лучше держать будет.

Минуя очередной тёмный коридор, Ричард подловил себя на том, что ищет обстоятельство, которое решило бы всё за него. Вопрос, отправляться, или нет, всё ещё оставался открытым.

— "Так, когда это я боялся?" — Ненадолго остановившись, Ричард устремился вперёд с удвоенной скоростью. — "Уже близко".

Юноша действительно приближался. Вот она, та самая неприметная каморка, за ней спрятанная комнатка, портключ, тайная комната.

Добравшись до места, Ричард удивлённо осмотрелся. В этом зале до сих пор поддерживалось освещение. Только если раньше, во время утренней тренировки, оно казался очень тусклым, то сейчас, после похода по совсем тёмным коридорам, Тонкс смог оценить — замечательный свет, лучше и не придумаешь.

Куда больше, впрочем, Ричарда волновал другой вопрос обустройства тренировочной площадки. Остатки василиска, куда их дели? Заставить исчезнуть их не могли, далеко унести — тоже. Но с площадки эту разлагающуюся гадость убрали. Значит…

Тонкс направился к хозяйственному блоку — странному сооружению, похожему на сарай, и потому нелепо выглядевшее в этом мете. То, что сарайчик, казалось, вымостили из камня, мало что меняло.

— "Ну, точно! Два отсека. Один очень большой, и имеет отдельную дверь. Алохомора!"

Использование отпирающих чар ничего не дало.

— "Хм".

Странно, но эффекта не принесло не одно из известных Ричарду заклинаний.

— "Здесь что, Гермиона запирающие чары практиковала? Ну ладно, давненько я кое-что не использовал".

Отойдя на несколько шагов, Ричард сосредоточился, и создал сметающий удар. Да, получилось лучше, чем в прошлый раз. Хорошо знакомое ощущение силы, и с палочки сорвался магический поток, легко снявший дверь с петель, и переломивший её пополам. Грохот эхом отдался во всём зале.

— "Ну и вонь, так и отравиться недолго".

Нацепив пузыреглотное заклинание, Ричард прошёл в проём.

— "Репаро!" — К удивлению Тонкс, у него получилось. Дверь заняла своё место.

— "А теперь, за дело".

На следующее утро профессор Тонкс покинул свои покои чувствуя себя относительно выспавшимся. Прошлой ночью он провозился с чешуёй василиска почти до трёх, но это было тогда. Потом же он догадался воспользоваться маховиком времени. Выяснилось, что это довольно практично: конечно, пришлось повозится с тем, что бы случайно не наткнуться на самого себя, но зато три лишних часа сна — они ведь на самом деле совсем не лишние. А в его положении, вместо четырёх часов сна — семь, да это сказка!

На завтрак Ричард летел практически ничего не замечая. Извилистые коридоры, увешанные портретами колдунов, казались всего лишь каким-то светло-серым, и немного пёстрым туннелем, по которому он продвигался чисто автоматически. Притормозил он только перед самым входом в большой зал:

— "Никто не должен заметить".

За ночь идея созрела окончательно. Всё просто: перенестись в прошлое, побеседовать с Думбльдором, настоять на своём плане, переждать похоронную церемонию, ну и, собственно, достать старичка из могилы. Ради последнего пункта всё, собственно, и затевалось. Вот только друзьям, как решил Ричард, об этом лучше не знать.

Ситуация осложнялась тем, что одна из вещей, понадобившаяся Тонкс для воплощения плана, осталась именно у его друзей. Стараясь не переигрывать, молодой профессор плавным шагом направился к гриффиндорскому столу. Макгонагал, как он заметил, завтракать ещё не пришла. Возможно, она вообще не в школе. Что ж, это только к лучшему.

— Мистер Уизли, директор срочно хочет вас видеть.

Рыжий недоумённо поднял взгляд от тарелки. Ричард понимал его недоумение, но не так далеко сидели остальные семикурсники гриффиндорфа, и яснее выражаться он не мог. Рон сделал попытку прожевать свой кусок мяса побыстрее, что бы что-то ответить, но Гермиона его опередила:

— Он придёт, профессор, сразу после завтрака.

Ричард кивнул, и тут же направился прочь. Не к преподавательскому столу, а вообще из зала, есть совершенно не хотелось, да и не часто он это делал вместе со всеми.

В коридоре Рон появился спустя всего пять минут, стоило ему заметить Ричарда, как тот направился в сторону своего кабинета. Разговор состоялся именно там. Едва его друг, в сопровождении Гермионы вошёл, Тонкс установил противозуковой барьер.

— Что стряслось? — Сразу спросил Рон.

— Ничего, — быстро ответил Ричард, — просто у меня возникла идея, надо её проверить, но для этого нужна карта мародёров.

— Карта мародёров?

— Я вроде давал тебе её ещё неделю назад, — напомнил Тонкс.

— Ну, я...

— А что за идея, — заинтересовалась Гермиона.

— Ничего особенного, — быстро отмахнулся Ричард, — ну так что? — Добавил он, повернувшись к Рону.

Уизли отчего-то замялся, и Ричарду это не понравилась. Карта нужна была срочно, ведь если он явится незадолго до кончины директора, Гарри из прошлого передаст точно такую же своим друзьям, что бы те патрулировали коридор у выручай комнаты. И вот тогда придётся быть очень осторожным, что бы кое-кто не узрел на них сразу двух Гарри Поттеров.

— Только не говори, — осенила страшная догадка Ричарда, — что ты её потерял.

— Я не потерял, — тут же ответил Рон. — Просто я хотел её улучшить, и как-то повредил её магию. Понимаешь?

Тонкс так и остался стоять, как вкопанный: — "Хотел улучшить? Улучшить! Зачем её улучшать, она и так почти совершенна! Мародёры здорово потрудились, когда создавали свой шедевр".

Положение попыталась спасти Гермиона:

— Не волнуйся, Гарри, — мягко сказала она, — мы с Роном сумеем её восстановить.

— Но она нужна мне прямо сейчас! — Заявил Ричард, всё ещё не желавший мириться с крахом своих планов.

— Ты ведь так и не объяснил, зачем тебе эта карта, — напомнила Гермиона, — может, мы сможем чем-то помочь тебе и без неё? Что ты задумал?

— Ничего.

— И для этого ты нас так срочно выдернул из зала, — подозрительно сощурилась Гермиона.

— А Макгонагал со вчерашнего дня в Хогвартс так и не вернулась, — вставил Рон.

— Не вернулась? — удивился Ричард. Удивился искренне: налёты дементоров уже случались, но их всегда разгоняли, и делали это быстро — в противном случае можно не сомневаться — победа останется за дементорами. Если же директриса так задерживается, значит, либо на это есть веские причины, либо...

— Не, уходи от ответа, — строго потребовала Гермиона, — что ты задумал?

— Тебе это будет не интересно.

— Позволь мне самой решать, что мне интересно, а что нет!

Это уже было слишком. Тонкс злился сам на себя: вместо того, чтобы получить необходимую ему карту, он чуть не выдал себя с головой, а теперь вот попусту ссорится с друзьями, пытаясь сохранить остатки секрета. Что бы окончательно всё не испортить, Ричард взял себя в руки. Сбавив тон, он сдержанно ответил:

— Во-первых, я ничего не задумал, а вас позвал потому, что не мог спросить о своей вещи прямо за завтраком.

Весь вид Гермионы, да и Рона тоже, говорил о том, что они в это не верят.

— А во-вторых, я обычный преподаватель по защите от тёмных искусств. Сижу в замке, не считая того раза, безвылазно. Что я могу тут задумать?

Гермиона внимательно посмотрела ему в глаза, как будто попыталась что-то там увидеть, но потом со вздохом сказала:

— Мы уже говорили: если помощь понадобится, только позови. Сейчас опасно что-то делать в одиночку.

Рон согласно кивнул.

— "В следующий раз надо быть осторожнее", — отметил себе на будущее Ричард.

Уже выходя из кабинета, Рон немного задержался:

— Не волнуйся за карту. Я исправлю её, обещаю.

На молодого человека, быстро движущегося по косому переулку, никто не обращал ни малейшего внимания. Собственно, сейчас там все немногочисленные прохожие так передвигались. Выделялся человек разве что тем, что пробирался меж лавок, половина из которых была заколочена, в одиночку.

Очень скоро Ричард, а это был именно он, всё-таки добрался до магазина близнецов Уизли. Это были как раз те люди, которые могли ему помочь: как прошлые владельцы карты мародеров, они о ней знают, и при их-то таланте наверняка подскажут, как её можно обмануть. У них, помимо всего прочего, давно пора забрать защитную мантию, которую они взялись починить ещё в прошлом месяце. Но главное — они необычайно понятливые люди, помогут без лишних вопросов. Уж кому-кому, а Уизли по себе известно: если кто-то просит помощи, значит, ему эта самая помощь нужна, а дело может оказаться слишком деликатным для посторонних.

В это время дня лавка пустовала, и Ричарду не пришлось никуда протискиваться. Подойдя к скучающей Верити, он сразу попросил её позвать кого-нибудь из братьев, на что продавщица удивлённо ответила, что ему можно свободно проходить в мастерскую, а они оба там.

Рабочее место Фреда и Джорджа мало чем изменилось с его последнего посещения. Пришлось полавировать в узких проходах между рядами коробок, прежде чем выйти в чуть более просторное помещение с огромным рабочим столом.

— Привет Фред, привет Джордж, — сходу поздоровался Ричард.

Джордж, если это именно он, тут же оторвался от ящика, содержимое которого до этого очень внимательно разглядывал:

— Назови своё любимое заклинание, — потребовал он.

— Люмос.

— Почему именно люмос?

— Тебе не всё равно, что делать паролем? — В свою очередь спросил Тонкс.

— Мне — нет, — ответил Джордж.

— И раз уж занимаешься такой дребеденью, как придумывание порей, — Вступил в разговор Фред.

— Надо внести в это занятие хоть какой-то смысл, — тут же продолжил его брат.

— Рекомендации и постановления нашего министерства итак слишком часто его лишены, — добавил Джордж.

Не то, что б Тонкс любил родное министерство магии больше Фреда с Джорджем. В самом деле, из-за чиновников он уже почти привык к своей, не очень-то нравившейся ему внешности, но вот направление разговора ему не понравилось. Если начать перемывать косточки политикам, любая беседа заметно затягивается, ему же следовало вернуться к концу окна:

— Люмос, это заклинание света, призванное разгонять тьму.

— И ты, — подхватил уже мысль Ричарда Джордж, — как главный любитель влипать в тёмные и...

— Да, да, именно, — тут же быстро ответил Тонкс. — Слушайте, сейчас в мире неспокойно, не могли бы вы ещё раз дать мне ту защитную мантию.

Тут от своих дел пришлось оторваться и Фреду. Переглянувшись с Джорджем, он сказал:

— Ну, раз уж ты сам заглянул, значит, она тебе очень сильно нужна, и при том...

— Дай-ка отгадаю, — подхватил Джордж, — тебе бы и кое-что другое не помешало.

Ричард присел на краюшек какой-то запечатанной коробки, и опёрся на стенку. — "Они что — месяц ни с кем не разговаривали?" — В любое другое время он бы послушал перепалки Фреда и Джорджа с удовольствием, но сейчас все эти пустые речи только утомляли. Давно пора исполнить план, а он сидит тут, и болтовню слушает.

— Ребята, у меня урок через двадцать минут.

— Да ладно, без тебя не начнут, — попытался отмахнуться Джордж, но когда Тонкс даже ничего не ответил, стал чуть серьёзнее:

— На самом деле, мы с Джорджем...

— Ты и есть Джордж, меня забыл упомянуть.

— Да? Ну не суть, мы с Фредом тебе много чего приготовили.

— Испытанное? — Поинтересовался Ричард.

Близнецы снова переглянулись:

— Мм... частично.

— На самом деле, такая вещь не нуждается в каком-либо испытании, — сказал Фред, — вот.

Он протянул Тонкс небольшой цилиндр, по размером сравнимый с баллончиком для покраски. Ричард осторожно его принял: странный предмет вполне мог рассыпаться фейерверком прямо в его руке. При ближайшем рассмотрении на нём обнаружилась кнопка, с крохотной надписью:

"Даже страшно представить, что случится, если нажмёшь".

— Это серьёзно, — прокомментировал Фред.

Судя по всему, говорил он и вправду на полном серьёзе.

— Конечно, не дай Бог это случится.

— Но если всё же столкнёшься с В... Вольдемортом, — продолжил Джордж.

— Запустишь это в него.

— Что это, — спросил Тонкс.

— Сюрприз для него, — ответил Фред.

— Наша лучшая шутка, — мрачно добавил Джордж, — я бы многое отдал, что бы она не понадобилась.

— И я, — сказал Фред, — но если всё же встретишь его...

Далее последовали различные рекомендации, и пожелание ввязываться в переделки помельче. Естественно, близнецам не было ничего известно о пророчестве. Они, должно быть, и без него догадывались что Поттеру и Риддлу суждено встретиться, вот и готовили его, как могли. Помимо "баллончика", который сами братья называли колбой, ему вернули его прежнюю боевую мантию. Теперь она стала тяжелее из-за новых нашивок, но движений по-прежнему не стесняла.

Тонкс чуть не присвистнул, когда увидел, как изменили его мантию. Твёрдые пластины, призванные защищать от сильных заклинаний, вшили прямо между слоёв ткани. Это же то же самое, что он вышивал до похода сюда, когда соображал нагрудную броню для Думбльдора!

Лавку Ричард покинул только спустя пол часа. Он заметно опаздывал с возвращением в школу, но зато узнал всё, что хотел. Теперь он мог считать себя вполне готовым к путешествию в прошлое. Единственное, что он пока не смог учесть из-за нехватки информации — последние действия Вольдеморта, а Тёмный лорд, в свою очередь, тоже перешёл к куда более активным действиям.

Пригнувшись, кентавр Фиренце всё же протиснулся в учительскую. Пришлось потрудиться, поскольку располагалась она далеко не на первом этаже, но Фиренце всё равно поднялся. Колесо войны ускорилось. История людей будет изменена, и этот процесс уже начался, в этом звёзды не могли ошибиться. Людям, возможно, ещё можно чем-то помочь.

Взволнованная Макгонагал быстро осматривала присутствующих, как будто пыталась их пересчитать. Пришли почти все: Слагхорн, устроившийся в самом отдалённом углу, задумчиво теребя кубок кончиками пальцев. Он, конечно, всё уже знал. Такие колдуны как он всегда в курсе дел. Не так далеко от пожилого полненького волшебника расположилась мадам Спраут. Она ещё не знает, но чувствует, что случилось что-то очень плохое. Это видно.

— "Сколько, сколько раз эту школу уже закрывали?", — помянула про себя Макгонагал. — "Начать учебный год удалось не иначе, как чудом. Министерство выделило авроров на охрану учащихся, но что они теперь...".

Флитвик, Синистра, Трелони, да все, все преподаватели уже собрались. Хагрида ещё нет, но он вызвался отыскать профессора Ричарда. Видимо, это надолго, пора начинать.

Директор вышла на середину кафедры:

— Вы, без сомнения, знаете про недавнее нападение на учебное заведение. В связи с этим, школу, скорее всего, закроют в ближайшее время.

— Разве атаку не удалось отбить?! — Чуть ли не выкрикнула мадам Хуч, но, поняв, что тут её судейский возглас слышится слишком громким, уже тише поправилась: — я слышала, что дементоров оттуда разогнали, и даже частично уничтожили. Хогвартс ведь защищён не хуже?

— Нападения дементоров уже случались, — задумчиво пробормотал себе под нос крошечный Флитвик.

Макгонагал не торопилась продолжать собрание. Она не хотела так просто уходить. Здесь, именно в этом древнем замке она провела большую часть своей жизни. Хотя раньше люди здесь были другие, да и выглядело всё не так. Вон та стойка, на которой сейчас стоит графин с водой — её первый рабочий стол, только выглядел он тогда не так. Тогда она Минерва ещё не успела проверить на нём новейшее, по тем временам, заклинание превращения, которое потом так и не сняли. А потом её вообще утвердили как преподавателя...

— Извините, Вы там были, — быстро поправился Флитвик.

— Да, конечно, — встрепенулась Директриса, слишком рано начавшая прощаться со школой. Ничего ведь ещё не решено. — То нападение мы действительно отразили, ещё шесть часов назад, но оно оказалось лишь отвлекающим. В то время когда мы сражались с дементорами, было уничтожено министерство магии.

Минерва отметила, как Слагхорн всё-таки отложил свой кубок в сторону. Ведь знал всё, просто слушал, как именно она объявит новость. Ещё краем глаза она заметила, как вскочила эта Трелони, видимо, желая возвестить, что она такое предвидела. Однако, на этот раз Сивилла промолчала. Кентавр Фиренце, одиноко стоящий у окна, вообще не шелохнулся.

— Об этом до сих пор ничего не напечатали, — твёрдо констатировала Макгонагал. — В редакции "ежедневного пророка" сейчас, под присмотром целой делегации из министерства, пытаются написать статью, которая объяснила бы, что захвачено всего лишь здание, а само министерство магии всё так же прекрасно функционирует. Я аппарировала туда, но там полнейшая неразбериха. Думаю, в связи с произошедшим, школу всё же закроют.

Комната, определённо тесноватая для такого количества людей, понемногу заполнилась гамом. Профессора вполголоса обсуждали, что же дальше. Макгонагал слишком устала, что б вести собрание дальше, да и был ли в этом смысл? Она донесла до сотрудников всё, что должна была. А дальше решать уже не им.

* * *

Огромный древний зал, несмотря на все попытки, так и не удалось осветить полностью. Возможно, оно и к лучшему: осталось в нём что-то эдакое, величественное, не подвластное даже такой толпе волшебников. До сих пор тут веяло древней магией, до чего Гарри, впрочем, не было не малейшего дела.

Такого с ним не случалось уже давно. Показательный учебный бой, проведённый на глазах практически у всего Ордена феникса, обернулся крахом. И теперь все эти люди, почти сорок человек, стояли в стороне и обсуждали их манеру ведения боя. Гарри не слышал, как они это делают, да и не особо видел, в этом полумраке. Но он не сомневался, их обсуждают. Для этого Орден и собрался: увидеть их готовность к открытой войне.

— Вас всех, — пробасил Хмури, оглядывая приводящих себя в порядок бойцов, — всех, можно поделить только на две Группы: Слабые, — Аластор чуть помедлил, — и очень слабые.

Фальшивый глаз, обойдя всё подземелье Слизерина, вперился в Поттера, и без того чувствующего себя неважно. Справа от него ещё сильнее скукожился Невилл.

— "Несчастный Невилл, он, наверное, считает, что в произошедшем есть и его вина", — подумал про себя Гарри. — "Правильно. Откуда ему знать, что это из-за моих ошибок Шизоглаз так распалился? Ведь именно меня он столько времени готовил к подобной ситуации. Совсем немногие в Ордене Феникса считали, что стоит тратить время на моё внешкольное обучение. И вот как в результате я справился".

Начиналось всё не так уж и плохо. Это был уже второй учебный бой, и деление по командам с прошлого раза ничуть не изменилось: школьники к школьникам, новые члены Ордена — к себе подобным. А если учесть, что в прошлый раз вела команда Поттера, победа казалась предрешённой. Даже чаще чем нужно попадающий в передряги Гарри не сразу заметил подвоха.

Стоило Аластору дать сигнал к началу боя, палочки противников замелькали с немыслимой быстротой. На сей раз отношение к поединку у тех, кому это было не впервой, несколько изменилось. Алиса использовала исключительно детские заклинания, даже не приближаясь к границам дозволенного. Почему? Стало ясно, как только Невилл по ошибке применил против кого-то мягкое стекло — весьма неслабую магию, с которой у Гарри в конце лета возникали серьёзные трудности. Шизоглаз отреагировал мгновенно: два заклинания, весьма смутно знакомых даже Поттеру, и Лонгботтом уже без сознания. Разгорячённая Джинни послала было в ответ свой коронный летучемышевой сглаз, подкрепив его сногсшибателем, но Аластор просто закрылся высшим щитом, даже не подумав продолжать поединок. Наказав нарушителя, он вернулся к своей наблюдательской деятельности.

Между прочим, отца Рона среди зрителей из Ордена Феникса Гарри так и не нашёл. — "Мотается по делам министерства" — здраво рассудил он — "и это к лучшему".

На Рона и так жалко было смотреть. Обычно весёлый друг уже не первую минуту силился что-то разглядеть на теряющемся во мраке потолке. И попался-то он до обидного глупо.

Яркий жёлтый луч, проскользнув рядом с Гермионой, угодил в Луну. Порча была не сильной. Посылать что-то серьёзноё при таком при Аласторе не кто бы не посмел, но в данной ситуации это было и не важно. Требовалось двигаться в бешенном темпе, чтобы уцелеть в потоке заклинаний, посылаемых обоими сторонами. По другому здесь просто нельзя.

Это казалось вдвойне обидно: до этого он собственноручно оглушил одну из противниц — её тут же вернули в строй, и всё без последствий. Вот что значит "организованность". Как их там Малфой обзывал, "косяк феникса?" За такую тактику на язык наворачивались прозвища и покрепче. А ведь не придерёшься: условиями состязания такая организованность только приветствуется.

Гермиона увлечённо помахивала над своим левым плечом палочкой. Сразу четыре слабых, и, видимо, не совместимых заклинаний, дали занимательный эффект: предплечье светилось. Учитывая то, что заметно это была даже сквозь её строгую мантию, по яркости "люмос" лучшая ученица Хогвартса теперь с отрывом обходила.

После того, как в команде осталось только двое, Гарри всерьёз разбесился из-за того, что не смог ничего предусмотреть раньше. Ярость придавала ему силы, но никак не способствовала исправлению ситуации. Немного поостыл он, когда одна из противниц, попавшая под его обезоруживатель со вскриком осела на пол. Пришлось вспомнить что она такая же ученица, как и он, и, в отличие от некоторых, даже косо на него ни разу не посмотрела.

Рядом из последних сил выбивалась Джинни. Она, не считая самого Поттера, продержалась дольше всех. Не потому, что очень серьёзно отнеслась на его уроках к невербальным заклинаниям, и даже не потому, что имела отличную реакцию. Просто, когда их осталось только двое, какое-то подобие команды организовать всё же удалось. Пока один прикрывал, другая атаковала, и наоборот. Это действительно помогало, но бой был уже проигран. Права на ошибку в отличие от их противников, эти двое не имели. Спустя совсем недолгое время команде Алисы совершенно справедливо защитили чистую победу.

— "Ничего, в следующий раз учту", — успокаивал себя Гарри, — "ну, доказали они, что могут быть сильнее. Ну, поважничали, что мы ещё дети. Может, раз уж Орден Феникса ускорил этот внеплановый смотр новичков, для второй команды эта победа действительно нужнее? Всё равно сейчас есть куда более важное дело. Всё готово, это произойдёт сегодня".

* * *

Ночь выдалась свежая. Гарри уверенной походкой продвигался по тонкому слою снега. Визжащая хижина, так необходимая для путешествия в прошлое, была уже совсем близко. Способ избежать карты мародёров оказался настолько простым, что Гарри искренне не понимал, как сам он до этого не додумался. Нужно просто парить над полом, и всё. А вот явиться неизвестно перед кем — это при работе со временем рискованно. И делать это где-то в Хогвартсе не представлялось возможным. Конечно, тайная комната могла бы подойти, но там до сих пор копошились несколько членов Ордена Феникса. Что они там делают, и как это повлияет на борьбу с Вольдемортом — не разглашалось, но засели они там, судя по всему, надолго.

Более менее защищённым и от людей, и от монстров в окрестностях Хогвартса казалась только эта самая хижина. Подойдя к ней Гарри в последний, перед опасным путешествием, раз, оглядел деревушку. В некоторых окнах ещё горел свет, но в целом, она уже спала. Прохожих тоже не наблюдалось: не такое время, что б по ночам в одиночку шастать.

— "Ну, хоть что-то пошло как надо" — вздохнул Гарри, лишние свидетели ни к чему.

Несколько заклинаний, и дверь уже открыта. Скрипя половицами, Гарри пошёл сквозь комнату. Он достаточно хорошо помнил это место, что б включать свет. Беспрепятственно дойдя до дверного проёма выводящего на лестничную площадку второго этажа, он успел заметить, как совсем рядом скользнула тень.

Реакция его не подводила: не прошло и секунды, как палочка оказалась в его руках, но в то же время другая палочка уже упёрлась в его грудь.

Гарри находился в замешательстве от того, что его подкараулили, да и ещё застали врасплох, но время шло, а палочка так и продолжала упираться ему в грудь. Секунда — ничего не произошло. Вот уже, всё так же мучительно медленно, потекла вторая. Неизвестность, с которой столкнулся Поттер, растягивала время. Гарри не пытался поднять палочку и произнести заклинание, зная, что не успеет. Но и его проклясть ни кто не спешил. Только простояв здесьнесколько невыносимо долгих мгновений, он понял, что второму человеку, кем бы он ни был, то же не просто сотворить магию из того положения, в котором он стоял. Между тем, времени, что бы справиться с эмоциями было достаточно:

— Кто здесь? — Абсолютно спокойно спросил Гарри.

— Гарри? — Переспросил чей-то подозрительно знакомый голос.

— Мариэтта… Люмос!

Огонёк, засветившийся на конце палочки, осветил всё ещё застывшую передним с палочкой наизготовку девушку. Теперь сомнений быть не могло, это действительно она. — "Но что она здесь делает?"

Долго задаваться этим вопросом Поттер не стал:

— Что ты здесь делаешь?

— Я? Стою…

Только сейчас Гарри заметил, что её всю трясёт. Бьёт изнутри мелкой дрожью. Да и одежда: не позволила бы она себе ходить в таком рванье. Это же… мантия упивающегося, только сильно порезанная. Появляться одной у Хогсмида в таком вот — самоубийство. Но не похоже, что тут ещё кто-то есть.

— Чайку не найдётся?

— Чего? — Не поняла Мариэтта.

— Я шёл сюда издалека, — тут же придумал Гарри, — думал, попью чаю в спокойной обстановке. А тут ты. Так и будем в проходе стоять?

Гарри очень надеялся, что не совсем обычное приветствиехоть чуть-чуть расшевелит Мариэтту. Он до сих пор не знал, что от неё ждать,но, раз она до сих пор не атаковала, на это могли быть причины.

— Мне нужно твоё убежище, — всё же выдавила из себя Мариэтта, медленно опуская палочку. — Послушай, со школы я запомнила тебя как честного человека. Не говори никому, что я здесь. Пожалуйста! Меня всё равно скоро здесь небудет…

— И не собирался, — ответил Поттер, ошарашенный тем, что она у него сталапросить. К тому же, ему и в самом деле было не до того. — Но почему ты здесь? — Ещё раз поинтересовался он, — все Упивающиеся сейчас должны праздновать победу.

— А я больше не Упивающаяся смертью, теперь они за мной охотятся. Ты обещаешь никому не рассказывать, где я?

— Меня тоже много кто ищет, мне незачем о тебе рассказывать, — попыталсяуспокоить её Гарри. Всё же с Мариэттой надо было соблюдать особую осторожность, как и любым человеком, меняющим сторонников как перчатки. Кое-чтоосталось с прошлой встречи неизменным: Гарри не знал, что она может вытворить в следующий момент.

— А если не выдашь, может, сможешь раздобыть восстанавливающего зелья? Тут аптека недалеко.

Это уже малость переходило границы. Гарри уже понял, что скорей всего придётся корректировать заклинание, найденное им специально для того, чтобы повернуть маховик времени на такое большое и точное количество оборотов, но вот так посылать его за всякой ерундой, это уж слишком.

— Мне некогда.

— Ну пожалуйста, я не могу в такой форме.

Как бы не странно было слышать от Мариэтты "Пожалуйста", да и ещё второй раз за ночь, Поттеру такое положение вещей совсем не нравилось.

— Почему я должен тебе помогать? — Задал он резонный вопрос, а про себя добавил — "и нужно ли тебе это зелье? Помяло тебя сильно, но не настолько, что б зелье восстановления было так уж необходимо".

— Ты ведь не дашь погибнуть человеку, — не уступала Мариэтта.

— Кто знает… Есть на этом свете люди, которым я только помог бы в этом.

— Иди за мной! — Не выдержала Мариэтта, направившись наверх.

Гарри оставалась только последовать за ней. Можно, конечно, исчезнуть прямо тут, с маховиком времени, но вместо этого Поттер пошёлза ней. Прикрыв за собой обглоданную межкомнатную дверь, он поднялся по сырой лестнице. Куда его приглашают вскоре стало понятно и без убежавшейвперёд Мариэтты, по отсветам магического пламени.

— "Что ж, замаскировано тут всё как надо", — отметил он про себя, — "снаружи ничего незаметно".

Комната, в которую он попал, резко отличалась от остальных. В ней было ощутимо теплее, чище, и, что сразу замечалось, — сухо. В самом центре располагалась как-то коряво наколдованная кровать, вокруг которой уже крутилась Мариэтта. На кровати спала женщина. Вот ей-то, женщине, здорово досталось. Гарри присмотрелся повнимательнее, какое сходство, это ведь…

— Это твоя мать? — Спросил он, хотя был почти уверен, что не ошибся.

— Да, она сегодня была в министерстве, и пыталась его защитить. Вот результат. Я её еле вытащила. Именно поэтому я и прошу тебя помочь. Она не имеет к Упивающимся смертью, с которыми ты сейчас борешься, никакого отношения. Наоборот, оказала сопротивление.

— Почему она не в больнице?

— Я же говорила, за мной теперь охотятся. А легче всего отомстить мне будет через неё.

Тут Гарри её полностью понимал, у самого были такие же проблемы. Достав свою палочку, он замысловатым движением обвёл ей ножки кровати, в результате чего те обросли изящными, древесного цвета пластинами.

— С виду они не очень-то надёжные, — пояснил он.

— На счёт зелья…

— Ты расскажешь, почему тебя теперь преследуют Упивающиеся? — СпросилГарри.

— Это, в общем, и не секрет, — безразлично пробормотала Мариэтта.

— Тогда держи. — Гарри полез во внутреннюю вкладку мантии, и достал оттуда один из пузырьков, в витиеватой металлической оправе. Мариэтта поднесла пузырёк к свету, быстро открыла, понюхала:

— Но это же… оно было у тебя всё это время.

— Очень полезная в такое время вещь, — подтвердил Гарри, и, вывернув внутреннюю подшивку мантии, мельком показал стройные ряды таких же колб.

Следующие несколько минут Гарри пришлось выжидать, когда Мариэтта освободится, поскольку она была полностью занята своей матерью. Немного подумав, он решил, что стоит сначала выслушать её историю, а потом уже вернуться к исполнению своего плана. Всё-таки о том, что на самом деле произошло прошлой ночью в стране, он знал только с рассказа друзей. Те, в свою очередь, пересказывали очень краткое объяснение Макгонагал. А онпросто обязан быть в курсе дел. Упускать такой источник информации, как непосредственный участник событий, глупо. К тому же, это взгляд с другой стороны.

Подумав ещё немного, Гарри решил, что сидеть легче, чем стоять, и наколдовал себе простенький табурет.

— Я стараюсь не пользоваться здесь лишний раз магией, — не поворачиваясь к нему, сообщила Мариэтта. — Ничего, что может казаться странным для деревни.

Гарри мог бы сказать, что она перестраховывается. Да чего только не используют в быту волшебники. Взять одно только обезгномивание огорода сногсшибателями. Едва ли он на их фоне сделал что-то необычное.Но на этот счёт Гарри предпочёл промолчать.

Узнать подробностей удалось не слишком много. Мариэтта действительно участвовала в одном из отрядов, занимающих практически пустое министерство магии. Система охраны там была первоклассная, но защищать здание оказалось просто некому. Угроза дементоров, напавших на институт высшей магии была такова, что на место выслали не только почти всех авроров и служителей порядка, но и "добровольцев" из многих других отделов. Но, к ужасу Мариэтты, среди немногих на посту осталась её мать.

— Это было одно из условий, — сказала Мариэтта, — то, что они не тронут её. А там, этот урод Джек чуть не убил, если бы я не смогла вмешаться, так бы и сделал.

— А дальше? — Поинтересовался Гарри.

— А что дальше? Дальше я намяла Джеку. Он ещё пообещал меня лично уничтожить за неповиновение приказам. Тоже мне, командир нашёлся, что хочет, то и приказывает, что б его! А ничего не поделаешь, подчиняется самой Беллатрикс, а на неё вообще никакой управы. Вот теперь и прячемся.

Мариэтта указала на кровать со своей матерью, лежащей без сознания. Может быть, она просто что-то упустила в своём рассказе, но Гарри показалась, что она отнеслась к той стычке со старшим группы слишком серьёзно. — Ему сейчас невыгодно разбрасываться людьми.

— Чего, — переспросила Мариэтта. Гарри понял, что слишком задумался.

— Хотел спросить, ты уверена, что за тобой охотятся, — осторожно поинтересовался он, — ну поцапались, сгоряча. Там твоя мать была,всё-таки. А они про неё, скорей всего, все забыли, иначе посылали бы тебя не на вылазки, а за ней шпионить.

— Не веришь? А знаешь, что было в прошлый раз, когда мы на вас налетели?! А я покажу, пыточное проклятие следов не оставляет, а вот…

— Не надо! — Остановил её Гарри, поскольку она уже приготовилась резко закатить рукав. Что именно за гадость там осталась, даже знать не хотелось.— Раз уж тебе среди них лучше не появляться, уговаривать я тебя не буду. Просто хотел предупредить… О, вот, чуть не забыл, тебе не попадался человекс металлической рукой?

— Нет. Хотя, был один, — Хвост. Его там почему-то так все зовут, я не знаю егонастоящего имени.

— Его зовут Питер, — мрачно сообщил Гарри.

— Твой знакомый?

— Можно и так сказать, — ответил Поттер, совершенно без эмоций — остерегайся его.

— Он выглядел не таким уж и сильным, — припомнила Мариэтта, больше напоминал…

— Крысу? — Помог Гарри.

— Точно!

— Это точно он, — подтвердил Гарри, — ну а я, пожалуй, пойду. Пора мне.

Гарри отставил свою табуретку в сторону, и двинулся к выходу. Об Упивающихся смертью он почти ничего интересного не услышал. Мариэтте тоже особопомочь не мог: вводить её в свой секрет официального проживания он не собирался. Об этом и так знает больше народу, чем требуется.

— Подожди, — окликнула его Мариэтта, — ты не сказал про Хвоста. Зачем ты им поинтересовался.

Гарри ожидал подобного вопроса. Всё-таки ответить легче, чем самому всё объяснять:

— Потому что он крыса, в любом смысле. И он бывал в этом доме. — Гарри хлопнул ладонью по стене, — Часто.

С этими словами Поттер вышел.

Мариэтта устремилась за ним, ей в голову только что пришла идея, которая казалась выходом из ситуации:

— Раз нас обоих так ищут, нам стоит помогать друг другу. Так мы сможем продержаться.

Произношение фразы было закончено уже в коридоре. Мариэтте хотелось услышать ответ, но Гарри свернул в одну из пустых комнат. Слегка прихрамывая, она вмиг преодолела короткий коридор, почти запрыгнулав комнату и… никого там не увидела.

Мариэтта так и застыла, не отходя от порога: Гарри исчез бесследно, как будто он тут и не появлялся. Единственное окно было наглухо заколочено. Старые деревянные стены, хотя и выглядели так, как будто здесь годы держали собак, которым совершенно ничего не давали грызть, не могли его пропустить.Даже сквозняк, свободно гулявший по всему помещению, кроме комнаты, обустроенной Мариэттой, был всего лишь отголоском того вихря, что бушевал снаружи. Но и он говорил лишь о пустоте помещения.

Также Эджкомб могла совершенно точно сказать, что это неаппарирование. Лучшие в аппарировании перемещаются значительно тише, чем только обучившиеся этому. Но так, чтоб совсем беззвучно?

— "Значит… портключ? Но зачем он переместился отсюда?"

Не теряя больше не секунды, Мариэтта кинулась собираться. Дом, казавшийся таким безопасным, неожиданно стал ловушкой. И как она могла подумать, что Гарри можно доверять? Точку отправления портключа вычислят. Только бы успеть убежать.

* * *

Упав на пыльный пол всё той же комнаты, Гарри подумал, что не стоило вот так исчезать из-под самого носа у Мариэтты. Лучи солнца пробивались через заколоченное окно, ещё раз демонстрируя, сколько же здесь пыли. Зимой Визжащая хижина даже в чём-то лучше. Сыро — это да, зато воздух чистым кажется.

Прошлое его перемещение было мягче. Намного. И цепочка от маховика времени не нагревалась. Может и разогревалась, а он этого тогда просто не заметил, но уж точно не накаливалась до такой степени.

— "Надо будет подумать о том, чтобы возвращаться назад скачками, где-то по месяцу".

Но это всё потом. Сейчас же Гарри, с трудом поднявшись, сверился с часами. Почти полночь. Поттер ещё раз посмотрел на заколоченное окно, попутно отнимая из суток нужное количество часов. Выходило, время ещё есть, но лучше поторопиться.

Выбравшись на улицу, Гарри обнаружил, что не такой уж и жаркий сегодня день, как показалось сначала. Сейчас, впрочем, его куда сильнее волновало то, что он идёт прямо через магическую деревню, проталкиваясь через множество ведьм и колдунов, лишённый всякой маскировки. Знаменитый шрам, конечно, прикрыт, но никого из знакомых это не обманет.

Да и непривычно это было: впервые, за столько времени, идти среди незнакомых людей не в образе полноватого профессора, а в собственном облике. И пусть Гермиона хоть весь год твердит, что он очень даже симпатичныйучитель, на мнение Гарри о том, что его замаскировали под саму несусветность, это не повлияет.

Занятый своими ощущениями Гарри не заметил, как добрёл до сладкого королевства. Именно сюда. Над Хогвартсом всё ещё висел магический купол, преодолеть который Гарри не мог, но под землёй его быть никак не могло. Естественно, защита там всё равно есть, может, даже более надёжная, но Поттер изо всех сил надеялся, что предусмотрительный директор оставил там лазейку для своих.

В таком знакомом "Сладком королевстве" сердце Гарри забилось быстрее: онпреодолел время, он в прошлом! Здесь Думбльдор ещё жив. Теперь всё изменится!

Волшебный свет, даваемый палочкой, падал на древние ступени, освещая путь только на шаг вперёд. Гарри спускался очень осторожно, ожидая встретить на своём пути что угодно, ведь впереди Хогвартс. Сейчас, когда существование Вольдеморта никто не отрицает, он стал настоящей крепостью. Думбльдор мог закрыть этот проход теми же чарами, что составляли купол Хогвартса, мог создать обыкновенный тупик, или же превратитьдревний туннель в целый лабиринт сплетённых переходов. А мог вообще ничего не делать, оставив проход без всякой защиты — у великих магов свои причуды. Однако же, несмотря на такие мысли, увиденное удивляло.

Чуть светящееся туманное облачко, парящее над самой землёй, встречалосьПоттеру и раньше. Точно с таким же он столкнулся на турнире трёх волшебников. И, как и в прошлый раз, обойти его нельзя — петляющий тайный проход, круглый год пахнущий сырой глиной, оказался слишком узким.

— "Ступерфай", — мысленно произнёс Гарри, чтобы ещё раз убедиться. Красный луч сногсшибателя беспрепятственно пролетел сквозь загадочное облачко, и рикошетясь от всех препятствий, попадающихся на пути, понёсся дальше. — "Точно, оно".

Просто взять и идти дальше?

Уже знакомое ему заклинание должно просто создать иллюзию, что он виситвверх ногами. Но, спрашивается, кому пришло в голову создавать такое заклинание здесь, в этом подземном лазе? Какой цели оно должно служить?

Следом за заклинанием полетел выдернутый из стены булыжник. С тем же результатом — никакого сопротивления со стороны препятствия.

— "Я всё равно должен попытаться спасти Думбльдора. Иначе конец. Там, в настоящем, мир ясно показал слабину".

Шаг вперёд, и Гарри накрыло знакомое ощущение того, что он висит вверх ногами. Иллюзию немного портило то, что пол не особо отличался от потолка. Впрочем, это только добавляло странности ко всему происходящему. А в следующий момент дезориентирующее облачко осталось позади.

Как вскоре убедился Гарри, над защитой здесь всё-таки поработали: следующее препятствие ожидало за ближайшим поворотом. Больше всего оно напоминало плёнку, переливавшуюся ярко-жёлтым цветом, натянутую поперёк хода.Гарри уже не удивился тому, как просто оно снялось. Заклинание против силовых барьеров, которое пошло в ход, не считалось редким или хотя бы сложным. Тем ни менее, как обречённо отметил Гарри, большая часть в пути всё ещё пролегала перед ним.

Дальнейшее продвижение всё сильнее напоминало Поттеру одно из примитивных телевизионных шоу, до просмотра которых в детстве опускался Дадли,когда делать было ну совсем нечего. Те же препятствия, которые непременно надо преодолеть. Все, как одно, расположены по нарастающей сложности. Нехватает только ведущего, и аудитории зрителей. Хоть что-то к лучшему.

Не успел Гарри проделать и двадцати шагов, как, о чудо! Упёрся в следующийбарьер. Лучше предыдущих. По крайней мере, любое его заклинание не оказывало на невидимый барьер ни малейшего эффекта. Тут Гарри пришлось помучиться минут десять, прежде чем он вспомнил про собственный трюк с канареечными конфетами. Помогло. И против этого барьера, и против следующего. Птицей пробираться пришлось в полнейшей темноте, но очень скоро Гарри почувствовал, что ещё один элемент системы защиты не пропустит его ни в каком обличие.

Это казалось кошмаром. Защитное поле, перекрывшее проход, хоть и не выглядело грозным препятствием, абсолютно ничему не поддавалось. Гарри неоднократно испробовал весь свой арсенал, начиная с "алахоморы", которая и не должна была помочь, и заканчивая одним редким, и очень малоизвестным заклинанием, с таким трудом выпытанным у Гермионы. Как удалось выяснить, именно оно распечатывало могилу Думбльдора. На результате, впрочем, вся сложность такой магии не отразилась. Преграждающий щит даже и не думал слабеть.

— "Думбльдор знал бы, что делать", — невольно вспомнил Гарри. — "Он всегдазнал, что делать. Только в этот день окажется не на месте". — Гарри со злостью пнул защитное поле, не замедлившее откинуть его назад. Ничто не раздражало так, как собственное бессилие. А сейчас, вернув время вспять, и зная, что через несколько часов потеряет близкого человека, Гари ничего не могподелать.

Рывком поднявшись, Гарри выставил перед собой палочку, но, помедлив, вернул её в рукав.

— "Всё правильно, на то она и система безопасности, чтобы никого не пропускать, без ведома хозяев".

Но каким же противным было чувство, что тыне в состоянии ничего изменить. Противным, и хорошо знакомым.

Давно, ещё когда банда Дадли загнала восьмилетнегомальчика, донашивающего потрёпанные тряпки, в тупик, оно казалось такиместественным. Бежать больше некуда: справа стена, слева стена, за спиной какое то непонятное нагромождение из досок. А прямо перед ним — совсем недружелюбные ребята, с Дадли во главе. И ведь на помощь "этому ненормальному", как он точно знал, никто не придёт. На самом деле "этим ненормальным он являлся далеко не для всех". Какая разница? Каждый невольной свидетель той сцены никак не вмешалсяв силу своих причин. Запах неприятности не просто витает в воздухе — теперь он воочию предстал перед маленьким мальчиком в очках-велосипедах. Ребята нехорошо ухмылялись. Гарри заранее передёргивало от этой тупой улыбки, в которой не отражалось не единой мысли, кроме желания развлечься. Ещё бы, загнанный мальчик видел такое выражение лиц не в первый раз, и не в последний. Так всегда было, и никаких изменений в ситуации не предвиделось.

Но то время бесследно прошло. И убегающий, и веселившиеся как могли хулиганы — выросли, теперь уже практически не встречаясь. Странный мальчишка, носивший совершенно нелепые одежды, доставшиеся от племянника, стал самым известным юным волшебником. В условияхвойны о нём периодически шептались как дошкольники, мечтающие о собственной палочке, так и пожившие своё колдуны. Шептались не в пустую: юному Гарри Поттеру уже случалось спасать магический мир. Вот и сейчас ему выпал шанс выручить своего старого друга… да, очень старого…, но время… Время уходило, а он оставался на месте.

Следующее несколько минут ушли на разглядывание защитного поля. Как оно снимается, от этого понятнее не становилось, но хотелось собраться с мыслями. Гарри почти наверняка знал: заклинание сметающего удара снесёт эту преграду так, что потом никто и не вспомнит, где она располагалась. Вот только после идеи применения столь разрушительной магии на такой глубине мысль изначально переместиться во времени в пределах Хогвартса казалась вполне здравой.

Ещё один вариант — непоправимые проклятия. Куда слабее сметающего удара, но зато разъедающие всю магию на своём пути. Гарри в тайне от всех освоился с ними, но применение подобных заклинаний слишком многое значило в магическом мире.

Так и не найдя не одной зацепки, позволяющей как-то прорубить себе путь, Гарри рухнул на землю прямо перед защитным полем.

— "Если не получится здесь, вернусь ещё на три часа назад", — подбадривалон себя, — "и попробую пройти по другому лазу".

Так было решено с самого начала. Сдаваться парень не собирался. Проблемазаключалась в том, что и последующие попытки могли бы провалиться с таким же успехом. И что тогда?

Увлечённый своими невесёлыми мыслями, Поттер не сразу заметил, что стало ощутимо светлее. При том мягкое серебристое свечение исходило от самойглины, и становилось всё ярче. Кое-где выпирающие камни казались чем-то добела раскалённым, от них и вправду исходило приятное тепло.

Мигом вскочив, Гарри напряг зрение, хотя необходимости в этом не было никакой. До ближайшего поворота тайного туннеля он и так прекрасно видел, а узнать, что там за ним, это бы ему никак не помогло. И всё же совладать с собой было не просто.Гарри уже видел такое заклинание. Видел всего один раз, в исполнении Думбльдора, а значит… значит поговорить с директором можно будет прямо здесь.

Вскоре, появился и сам директор. Гарри смотрел на это зрелище как завороженный. Думбльдор, совершенно живой, и почти здоровый, двигался очень плавно, но при этом стремительно. Альбус, между тем, приблизился к разделяющему их барьеру.

— Вечер добрый, молодой человек, — поздоровался он, — могу я узнать ваше имя?

— Здравствуйте, профессор. Я… — Гарри казалось, что его и так достаточнохорошо видно, но всё же начал придвигаться к особенно хорошо светящемуся камню, — Гарри Поттер…

Стоило это произнести, как защита воспоминаний, опасных для этого времени, чуть не слетела от неожиданной попытки их проверить. Думбльдор, очевидно, хотел просто заглянуть в голову юноши, даже не представляя, насколькозапретные секреты в ней хранятся.

Гарри, меж тем, выдержал. Пред глазами поплыли жёлтые круги, но это, как он знал, как раз таки хороший признак. Поттер не льстил себе: удавшуюся ему защиту сознания нельзя сравнить даже с яичной скорлупой. У скорлупы хотя быесть внутренняя и внешняя сторона, Гаррина же ментальная защита до сих пор смешивалась с областью эмоций. Тем ни менее, Думбльдору, если это действительно он, а не замаскированный Упивающийся, преодолеть заслонку парня пока не удавалось.

Следом за первой попыткой проникновения последовала ещё одна. На этот раз парень пошатнулся, едва устояв на ногах. Как эхо в голове прозвучал голос Думбльдора:

— А обманывать нехорошо, молодой человек. С мистером Поттером я разговаривал десять минут назад. И направился он отнюдь не сюда.

Это он вслух?

— Но… — Губы шевелились с трудом, и при этом становилось труднее дышать,— Вы хотя бы согласны, что я молодой!

А сказать нужно было совсем не это, но как же трудно соображать. Окклюменция всё ещё защищала. Очевидно, магический барьер, до сих пор разделял учителя, и бывшего ученика, здорово затруднял леглименцию.

— Более старых магов в мире не так уж и много, — последовал ответ, — и Вы не из них.

Определить, шатается он, или нет, Гарри уже не мог. Ноги не то, что не слушались — не ощущались. Весь план, отнявший столько сил, рушился от недоразумения. Чувствуя, что это возможно единственная возможность разом всё объяснить, Гарри потянулся к шее. Там, под одеждой, висел маховик времени. Требуется немного, всего лишь показать…

Внезапно, даже для самого себя, Гарри резко отпрыгнул в сторону. И вовремя. Заклинание Альбуса пронеслось совсем рядом. Зато теперь, когда на защиту, выстроенную мальчиком для скрытия воспоминаний, не обрушивались с такой силой, он снова смог обрёл ясность мысли. Думбльдор создавал ещё одно заклинание, а Гарри, с осознанием своего положения приходил в ужас. По времени выходило, что именно сейчас старый директор разговаривает с Поттером в своём кабинете. Но Думбльдор сказал, что разговор уже закончился. Значит он, в смысле, Гарри из прошлого, сейчас бежит за мантией невидимкой. А сам Думбльдор в это время, очевидно, отправился проверять, что за вторжение в одном из подземелий. Времени у него нет, совсем скоро вернётся Гарри, следовательно, так странно замаскировавшийся Упивающийся, "то есть я", будет обездвижен и оставлен где-нибудь до разбирательства.

— "Тот самый щит?", — с удивлением узнал Гарри заклинание, которое толькочто сам же и наколдовал. Думая об этом позже, он решил, что ничего удивительного в странном выборе, сделанном на подсознательном уровне, нет. Пытаясь приспособить жутко сложную формулу к дуэльному применению, он выполнял её сотни раз. Но в данный момент Поттеру, естественно, было не до того.

Заклинание Думбльдора, сорвавшись с палочки, устремилось в пол. Гарри тут же почувствовал, как его ноги прирастают к земле. Теперь — не увернуться! Его же собственный полупрозрачный щит встрял поперёк всего прохода. Гарри только теперь сообразил, что примерно то же заклинание Вольдеморт применил в министерстве магии. Не самое удачное решение, если учесть, что передним именно Думбльдор. И тем ни менее, свою роль оно сыграло: сражение, неожиданно начавшееся из-за недоразумения, замёрзло само собой. Думбльдор снекоторым удивлением разглядывал выросшую перед ним преграду. Выпуклая призрачная стенка удалась юноше лучше, чем впрошлый раз, перед группой семикурсников. Взять хотя бы толщину — почтиметр! А Гарри, тем временем, поспешил воспользоваться задержкой:

— Какое варенье Ваше любимое, профессор? — спросил он.

— Клубничное, — ответил пароль директор. Теперь Думбльдор смотрел на стоявшего перед ним молодого человека по-другому. — Тебе известен ключевой вопрос, — задумчиво произнёс он, — но ты, меж тем, маскируешься. Почему?

Вот тут-то Гарри и смог показать Альбусу его же маховик времени, в двух фразах объяснив, как сюда попал.

— Теперь верите, что я, это я, профессор?

— Теперь я это знаю, — последовал спокойный ответ, — но ты должен помнить о законах…

— Я изучал закон времени, профессор, — Гарри позволил себе перебить пожилого волшебника на полуслове, но того требовала нехватка времени, — и вернулся, чтобы кое-что передать.

Гарри достал из своей сумки нечто, сделанное своими руками. Про себя он обозвал эту свою вышивку — подкладкой, потому что носиться это должно было под одеждой.

— Ты ведь понимаешь, — спросил Альбус, — что я всё равно туда отправлюсь?

Поттера его слова заставили остановиться. Он же с самого начала следил, что бы в его словах не проскользнуло ни одного упоминания о будущем. По-видимому, ход его мысли отразился на лице, потому как Думбльдор не замедлил всё объяснить:

— Не переживай, Гарри. Догадаться, что мы разговариваем с тобой последний день, а для тебя — ещё и в последний раз — не сложно. Тот маховик, что ты сейчас носишь на шее, перешёл по наследству, ведь верно?

Гарри кивнул. Он уже видел, как этот старик, стоявший перед ним, может смотреть в глаза смерти. Но привыкнуть к такому не мог. А Думбльдор, меж тем, вёлсвою цепочку рассуждений. Гарри даже подивился, насколько всё может быть просто, когда за дело берётся великий волшебник.

— … тот пароль с вареньем, — напоследок сказал директор, — неплохая проверка, но, как ты понимаешь, не самая надёжная. Что бы убедится на твой счёт,мне требовалось услышать чуть больше. Уж извини старика, тороплюсь, и ты знаешь куда.

В ходе разговора, Думбльдор всё же снял преграду, промурыжившую Поттерав этом туннеле до самого вечера. Гарри, в свою очередь, убрал собственный щит.

— Постойте, — спохватился Гарри, — это нужно одеть прямо сейчас, — сообщил он, указывая на подкладку в руках директора. Потом, как он помнил, былоуже не до неё.

Альбус, к лёгкому удивлению юноши, не сопротивлялся.

— И зелье тоже пить сейчас?

— Нет, это очень сильное снотворное. Даёт, практически, мёртвый сон! Выпьете когда… в общем, Вы поймёте когда придёт время.

— Очень хорошо, — ответил Думбльдор, — жаль, совсем нет времени спросить тебя о жизни. Не могу опоздать к тебе на встречу. Я ведь не опоздал?

Конечно, директор не опоздал, Гарри это совершенно точно помнил. Значит, для соблюдения законов безопасного путешествия во времени, он должен будет придти на встречу раньше того Гарри и сейчас. Учитывая, что подземный ход отнюдь не короткий, Думбльдору уже следовало возвращаться. Но отпустить его в то путешествие просто так, Гарри не мог. План по спасению выполнялся и, в случае удачи, у него появилось бы возможность хоть круглыми сутками обсуждать с ним проблемы. Но самому Поттеру в это отчего-то не верилось: слишком много сил пошло на то, что бы похоронитьего в своём сознании. Без старого директора всё катилось кувырком. Такого лёгкого ухода от всех проблем, как спасение Думбльдора, просто не могло быть. Слишком простых решений, проходящих без последствий, вообще не бывает.

Поттер отчего-то почувствовал, что если не задаст своих вопросов сейчас,сможет так никогда и не получить на них ответа. По крайней мере — от Альбуса Думбльдора.

— Скажите… — Гарри немного запнулся — "только самое первоочередное"— напомнил он себе.

— Скажите, у Вас есть предположения по поводу того, где искать другие хоркруксы?

Вопрос заставил Думбльдора остановиться, хотя, ещё секунду назад уважаемый маг имел вид первоклассника, готовящегося драпануть с места проказы.

— Что тебе удалось узнать? — серьёзно спросил он.

— Ничего…

— Новые предположения? — Тут же поинтересовался Думбльдор. Нехватку времени никто не отменял.

— Возможно… банк Гриннготс?

Думбльдор стоял задумавшись, и Гарри решил обосновать свою мысль:

— Защита гоблинов очень надёжна. К тому же, вклад сохраняется независимо от того, какого мнения о человеке министерство, в розыске он вообще, илидаже арестован. Том мог на этом сыграть.

— То есть, — продолжил его мысль Думбльдор, — ты считаешь, чтохоркрукс там, потому что там такая сильная защита?

Такая позиция не прибавляла гипотезе Поттера привлекательности. Гарридаже чувствовал некоторую неловкость от того, что почти за пол года так ине придумал ничего умнее. Такой маг, как Вольдеморт, мог и сам установить сильнейшую защиту. Между тем, юноша всё же согласно кивнул.

— Что ж, — ответил Думбльдор, — мне в голову приходило то же самое.

— Что?

— Да, весьма вероятная идея, — похвалил его Директор, — хотя, сам я оставил её в качестве крайнего запасного варианта, потому и не сказал тебе. Очень возможно, что что-то из древних реликвий хранится именно в его банковском сейфе. Твоя же ошибка в том, что ты рассматриваешь возможные места хранения осколков души с точки зрения их защищённости. В то время, как Тому не менее важна связь с его великим предком, и переломными моментами его собственной жизни. А сам Гриннготс, насколько мне удалось разобраться, никого отношения к основателямне имеет.

Гарри понимал, что ему пытался объяснить бывший учитель, однако хорошенько обдумать слова Думбльдора не дал он сам же.

— Ещё предположения? — Поспешно спросил директор. Время поразмыслить будет потом.

— Ну… ээ… "Сказать или нет про попытку прочесать Хогвартс?".

С одной стороны, предположение, что кусочек души именно в древнем замке основывалось именно на том, что только что сказал ему Думбльдор.

Связь места с основателями? Да пожалуйста, хоть со всеми! На то они и основатели.

Связь с жизнью самого Тома Риддла? Сколько угодно! Точнее, семь лет. Именно те семь лет, в течении которых складываются основные убеждения. К тому же, это было бы неожиданно. Единственная проблема — версия прорабатывается с начала учебного года, а результатов как не было, так и нет. Правда, большая часть времени уходила не на поиск хоркрукса.

— Я делал основной упор на свою подготовку к бою с Вольдемортом, — просто сказал Гарри. Если не справляешься с возложенными на тебя обязанностями, к чему хитрить?

— Успехи есть, — констатировал Думбльдор. — Это замечательно, что не забываешь о своей подготовке. — Директор сделал небольшую паузу, поправляя очки полумесяцы, и всё так же внимательно глядя на юношу. — Однако, должен заметить, ты слишком уж беспокоишься по этому поводу.

Гарри хотел ему возразить, но Думбльдор остановил его жестом руки:

— Ты отклонился от дороги, что я тебе указал. А между прочим, разделив свою душу, и спрятав хоркруксы на поворотах своего жизненного пути, твой враг сам оставил свои ориентиры. Пройди дорогу до конца, и ты познаешь его сильные и слабые стороны. Тогда и поймёшь, как его уничтожить.

Гарри так и остался стоять, ошарашенный такой речью.

— Так, в чём твоя проблема? — буднично поинтересовался Альбус.

Видя, что Гарри ещё пытается переварить сказанное им, Думбльдор всё же поспешил немного разъясниться:

— Я понимаю, что высказался несколько туманно. Между тем, всё проще, чем кажется. И, тем ни менее, с боевой подготовкой у тебя всё получается?

Ничего у него не получалось:

Несколько месяцев ускоренной, даже сильно ускоренной подготовки по аврорской программе. Лучшие учителя, которых мог предоставить Орден Феникса. Казалось бы, такая школа могла вылепить сильнейшего бойца из кого угодно. Но нет: ещё утром Гарри проиграл Алисе — совсем молодому аврору, только окончившему академию. И это в поединке, не предусматривающем применение плохо знакомой ему высшей магии.

Гарри не замедлил высказать свои мысли. И получил ответ, в стиле Думбльдора.

Гарри стоял недалеко от кентавра Фиренце. Сегодня он присутствовал на похоронах Альбуса Думбльдора второй раз в жизни. Всё, что он видел перед собой, уже было, и всё же впечатления оставались совсем другие.

По собственному плану, путешественник во времени должен был сейчас сидеть в Визжащей хижине и ждать когда всё закончится. Для этих целей он даже прихватил с собой пару толковых книг. А вот теперь, стоя в стороне от толпы, поражался, как же плохо сам себя знает. Юный маг даже не мог уйти с этого места, хотя и понимал, что лучше это сделать, ведь тут уже есть другой Гарри Поттер. Впрочем, в такой толпе вполне можно рассчитывать, что никакого внимания на тебя не обратят. А главное, в голове всё крутился последний разговор с Думбльдором:

. Скажи Гарри, доводилось ли тебе драться, или сходиться в поединке с кем-либо из твоих сверстников. Я имею в виду последнее время, после того, как тебя начали тренировать по аврорской программе?

. Простая истинна, не находишь? Но ты не просто стал сильнее, Гарри, ты перешёл на магию совсем другого уровня. Аврор проклинают совсем не так, как школьники, ты, верно, успел почувствовать это на себе. Представь вещи схематически, и всё встанет на свои места.

Когда тебе так разбирают ситуацию, кажется, всё и вправду просто.

. Выходит, я не справлюсь даже с Алисой, если буду готовиться только по аврорской программе . С учётом того, что специальные заклинания, применяемые аврорами . лучшее, что можно найти, даже если пользуешься некоторым блатом, это не самое обнадёживающее суждение. А Вольдеморт? Он ведь много сильнее любого аврора, что за магия способна сразить такого противника?

С другой стороны, не так всё плохо. Если, как посоветовал Думбльдор, условно поделить всё на уровни, то он уже довольно неплохо освоился с аврорским. Можно идти дальше. Теоретически, это не так уж и сложно: просто двигаться по следу Вольдеморта. Тогда всё проясниться и с Хоркруксами, и с тем, откуда он взял такую силу. Гарри понадеялся, что его догадка совпадает с тем, что Думбльдор до этого говорил ему про путь.

* * *

Народ постепенно растянулся. Сначала, в сопровождении своей охраны место покинули официальные лица, для которых присутствие на столь важных похоронах . всего лишь работа. Позже разошлись и все остальные. Тех, кто прочувствовал всю боль потери, в этот день собралось куда больше, но ушли и они. Когда на окрестности Хогвартса опустились сумерки, у белой могилы осталось лишь несколько человек.

Глубокой ночью, когда вернулся Гарри, всё выглядело по-другому. Белая могильная плита стояла посреди огромного поля совершенно одиноко. Прохладный весенний ветер обдувал лицо, заставляя сердце колотиться ещё быстрее. Гарри, хотя и вёл рассуждения совершенно холодно, всё же здорово волновался. Дальнейший план был отточен до мелочей.

Создав вокруг могилы купол, который будет отводить ненужные взгляды, он принялся вскрывать её. Тут и пригодилось всё то, что он потрудился разведать заранее. Здесь было всего одно запирающее заклинание, но юный маг не за что не сломал бы его, если б не знал, с чем именно имеет дело. Покончив с защитой, Гарри быстро отлевитировал крышку.

Думбльдор лежал неестественно бледный, не выдавая никаких признаков жизни. Гарри быстрым движением выхватил из мантии склянку с нужным зельем, и смочил им подвернувшуюся под руку тряпку. Всё оказалось куда серьёзнее, чем ожидалось.

Сначала Гарри, просто подносил тряпочку к крючковатому носу директора . гадость, всё-таки, та ещё. Лишний раз такое вдохнуть и врагу не пожелаешь, но пока она ни чем не помогала. Старик не то, чтобы отшатнулся, даже не поморщился! Так и не дождавшись хоть какой-то реакции, Гарри принялся обмахивать своей тряпочкой Думбльдора. Не помогло! Спустя минуту парень уже шлёпал концом тряпочки по носу, не в силах что-либо сделать. Гарри даже встряхнул его за плечи. Голова старца лишь безвольно закатилось набок. Как у неживого.

. Нет. Этого не может быть! Не должно .

В порыве отчаяния Гарри выкрикнул заклинание вызывающее сильную боль. А потом ещё одно, и ещё. Тело не реагировало.

Где-то вдали взвыл Клык, послышались какие-то крики, принадлежащие Хагриду. Поттер не обратил внимания, что звуки приближались. Он тогда даже не задумался о том, что оказался тем неизвестным вандалом, вскрывшем надгробие, о котором потом говорили на свадьбе Билла. Юноша не мог поверить, что всё зря, но уже понял, что окончательно потерял учителя.

Убрав палочку, Гарри протянул руку, чтобы нащупать пульс. После зелья мёртвого сна он становится редким и очень слабым, так, что человек действительно кажется мёртвым, но, пальцы так его и не почувствовали!

Клык, пёс Хагрида, заливался лаем совсем рядом. Что-то мешало собаке преодолеть купол Гарри. Между тем юный маг сунул руку в карман Думбльдора, и среди нескольких листков пергамента нащупал склянку. Одного взгляда хватало чтобы убедиться: это его склянка. Не распакованная.

. Всё , . понял Гарри.

. Ассио метла! . Выкрикнул Юноша.

Дальше скрываться не имело смысла. Вообще не имело смысла ещё дольше оставаться в этом времени, но для того, что б вернуться, нужно сначала уйти подальше отсюда. Хагрид уже был тут, вместе со своим арбалетом. Из-за отводящего купола он не видел, во что целиться, но зато понимал, что что-то тут нечисто.

Чтобы ненадолго отвлечь от себя внимание, Гарри превратил ближайший валун в пса, и заставил побегать. В темноте гриффиндорец и сам не мог толком разглядеть, что у него вышло. Главное, задумка удалась. Полувеликан не успел даже глазом моргнуть, как Гарри взлетел. А летел тот действительно быстро, как будто надеялся, что встречный ветер сможет выветрить из него всё, что он сейчас чувствовал.

Зачем-то, скорее автоматически, он прихватил собственное зелье, которое ещё не так давно вручал старцу. Возможно оттого, что к нему был прицеплен конверт с подозрительно знакомой подписью. На самом деле, надпись гласила: мистеру Гарри Поттеру.

Сам Гарри её даже не прочёл, так что не забыть конверт у него получилось скорее интуитивно.

Над запретным лесом нёсся человек. Увидевшие его, вряд ли бы поняли, что человек этот использует обычную школьную метлу. Человек летел на огромной скорости, часто поворачивая, но при этом метла держалась идеально ровно. Не малейшего вихляния в воздухе. Иногда он крутил мёртвые петли, а иногда опускался пониже, и маневрировал меж стволов деревьев. В эти момент он походил на самоубийцу. На такой скорости всадник и сам не замечал, как проносятся мимо препятствий. Он просто летел мимо, непонятно как поворачивая.

Гарри сам не понимал, он и не замечал-то ничего, просто нёсся вперёд. Всё быстрее и быстрее. Так, как только можно! А в голове всё стучало:

. Умер, умер, умер. .

* * *

Следующим утром, еле живой после таких полётов Гарри всё же доплёлся до визжащей хижины. Ни злости за неудачу, ни скорби по погибшему уже не осталось. Всё это осталось позади, как пройденный этап. Что же касается последней вспышки, вызванной столь странными надеждами, то отпустила и она. Осталась только смертельная усталость от тяжёлой ночи.

До того, как вернуться, Гарри достал странное письмо. Теперь стало хорошо видно, что оно ничем не привязано к склянке, которую парень давал директору. Дамболдор просто наскоро прицепил к ней своё послание малым заклинанием верности, что б не затерялось. Не тратя зря времени, Поттер вскрыл конверт, и прочёл:

Приветствую, Гарри. Если к тебе попало это письмо, значит, я уже мёртв, либо оно у меня просто вывалилось из кармана. А если серьёзно, я хочу, что бы ты не забывал некоторых вещей. Ситуация сложилась крайне серьёзная, и как бы ты не старался, по магии твой враг всё равно далеко впереди тебя. И тем ни менее, сила человека . это не только его магия, скорость, и физические данные. У тебя есть всё для победы. Не давай слабину, и удачи!

Так уж получилось, что я многие годы боролся со злом, пытаясь по возможности оградить этот мир. На самом деле, таких людей, встававших в трудное время на защиту того, что им дорого, очень много. Больше, чем можно себе представить. Но кому-то при этом приходится вести за собой остальных. Ты, видимо, следующий, кому это дано. Вот и всё. Прощай.

Аккуратно сложив кусок пергамента, Гарри положил его обратно в карман.

. Теперь домой .

Накинув цепочку маховика времени, и произнеся заклинание, поворачивающего маховик на нужное количество оборотов, Гарри сгруппировался, но, как ни странно, ничего не произошло. С минуту подождав, и так и не почувствовав ничего необычного, он, на свой риск, попробовал ещё раз. Ничего! Как будто могущественный артефакт превратился в обычную безделушку!

В недоумении Поттер сделал один оборот назад, и тут же почувствовал, как его на мгновение оторвало от пола. Его следы, очень выделявшиеся на пыльном полу . исчезли. Ещё бы, три часа назад Гарри летал так, что чуть не расшибся, и жутко расцарапал лицо тонкими веточками. Оборот вперёд . и снова нулевой результат. Пыль как была, как и осталась, а его собственные следы так и не появились. Парень понял, что всерьёз застрял.

Следующие несколько дней казались Гарри нереальными, и это несмотря на то, что он почти безвылазно сидел в визжащей хижине. Одиночная жизнь имела, помимо прочего, и преимущества. Например, не требовалось вставать с утра пораньше и сломя голову куда-то нестись. Здесь не было ни одного проблемного студента, как, впрочем, и любого другого. Не требуется готовиться к занятиям, это ж чудо! К тому, что отчётов сдавать тоже не надо, вообще пришлось привыкать.

Среди других положительных черт внепланового отпуска оказалась и свобода от изнуряющих тренировок. Последнее время, даже когда дел набиралось невпроворот, он всегда выделял время на подготовку к финальному поединку. Неизвестно ведь, когда нападёт Вольдеморт, сил сделать это у него хватит в любое время. Гарри прекрасно понимал, что сейчас его враг намного сильнее, и чтобы достичь его уровня, надо пройти ещё очень многое. Чувство оттого, что не успеваешь достойно обучиться, не отставало в принципе.

Другое дело здесь . ни малейшей суеты. А зачем торопиться, если проблема противоположная: куда деться на пол года?

Как следствие, у Гарри неожиданно получилось выставить самый настоящий ментальный блок. Теперь он мог ощущать эмоции, творить магию, и при этом держать свои мысли закрытыми. Это уже можно было назвать полноценной окклюменцией, пусть и не самой прочной. В своём времени у него даже ничего похожего на такую защиту не выходило, и чем упорнее парень тренировался, тем хуже получалось. А оказалось, что всё просто: надо откинуть всю суету этого мира, и мысленные заслонки сами встанут на свои места.

После всех мучений с окклюменцией Гарри начинал размышлять, что ради только одного этого стоило возвращаться в прошлое. Однако же стоило только всерьёз задуматься над пребыванием здесь, такие мысли отметались как совсем несуразные. Зато факты открывались совсем интересные:

Как следует потрудившись, но, всё же найдя нужную литературу, Гарри обнаружил крайне любопытную вещь: путешествие в будущее абсолютно невозможно. Более того, это оказалось настолько общеизвестным в узких кругах фактом, что даже не всегда упоминалось в умных статьях. Пообещав себе, что это последний раз, когда он пользуется информацией только из одного источника, Гарри вынужден был смириться с положением.

И тем ни менее, даже на вскидку, ситуация настораживала. В любой, даже в очень мудрёной книге, так или иначе, находились прямые или же хотя бы косвенные упоминания о том, что в будущее дороги нет. В любой, не считая той самой, что ещё до начала учебного года попала в руки Гарри.

Другой, не менее интересный момент заключался в том, что сам он знал только одного человека, который смог бы так подшутить над Гарри Поттером. Человека, который точно знает, когда никого из Ордена Феникса не будет в штабе, знающего, как туда попасть, и заинтересованного, если до такого дойдёт, сделать всё незаметно. Это был он сам. Но если его гипотеза на счёт себя верна, то на кой это нужно? Ничего ведь не удалось!

До момента получения им книги, оставался ещё целый месяц, но с каждым днём этот самый момент начинал беспокоить Гарри всё больше. Взвесив все за и против, он твёрдо решил, что ничего подкладывать себе не будет. Конечно, он не узнает в будущем, что для достижения успеха больше всего ему требуются хороший отдых, но это не столь великая жертва. Сам себя он загонять сюда не полезет. Тут-то и складывался парадокс ситуации: что он продолжает делать в прошлом, если не стал сам себя сюда отправлять. Что такого может стрястись за месяц безвылазного сидения в старом доме?

* * *

Внешне визжащая хижина ничуть не изменилась, это был всё тот же абсолютно заброшенный дом, со зловещей репутацией. Зато внутренне одна из комнат преобразилась до неузнаваемости. На стенах появилась мягкая обивка, причём такая, что если хорошенько вдарить . рука уходит по локоть. Это было совсем не лишним, поскольку юный маг принялся осваивать чары самолевитации. Серьёзных тренировок он не устраивал: неизвестно, как отреагирует время, если не будет отослано письмо самому себе, но, скорей всего история пойдёт по другому пути и он не вспомнит ничего из того, чем занимается сейчас. И тем ни менее, сидеть совсем без дела оказалось ещё сложнее, вот Гарри и принялся потихоньку нагонять школьную программу, начав с курса заклинаний.

Вообще-то, окончательно с вопросом: писать себе, или не писать . он ещё не определился. И то и другое являлось сильным вмешательством во время. Книги о времени, в ходе добычи которых он чуть не засветился, сколько бы не содержали умных статей, ответа не давали. Так что оставалось только ждать неизвестно чего.

Пока что он старался окружить себя максимальным комфортом. Всё-таки, как ни крути, идеальная возможность для тихого отдыха выпадает не каждый день. Помимо стен, в которые можно врезаться со всего разбега, пока всё равно никто не видит, комната обзавелась превосходным ковром, полной мебелировкой, и ещё кучей прибамбасов. Гарри не считал, что здесь есть что-то лишнее, всё-таки создание всего этого тоже упражнения в магии, пусть и в мирной.

Поскольку сейчас в деревне была глубокая ночь, комната освещалась лишь несколькими блёклыми сферами, повисшими под потолком. Сам же хозяин всего этого преспокойно спал, и неплохо бы выспался, если б неожиданно не сработала сирена, по громкости ничем не уступающая паровозному гудку.

Не успев проснуться, парень вскочил.

Только после этого он начал соображать, что его подняло. Дело складывалось не лучшим образом, потому как столь заметный сигнал свидетельствовал о падении средней полосы защитных заклинаний, которыми он окружил дом. А чтобы до него добраться, нападавшему, кем бы тот ни был, требовалось, как минимум, преодолеть внешнюю защиту. С учётом того, что подобного рода волшебство Гарри стал осваивать недавно, просто пробить внешнюю защиту не представлялось проблемой. Настораживало другое: нежданному визитёру удалось сделать это абсолютно бесшумно.

Долго мучиться с вопросом: кто напал? . не пришлось. Не успел Гарри десять раз метнуться из угла в угол, лихорадочно соображая, что делать дальше, как над полупробуженной деревней разнёсся многократно усиленный голос:

. Всем немедленно сдаться! Аврориат Англии!

Гарри замер с палочкой в руках. Обращались определённо к нему.

В этом времени его ещё не считали преступником, но чтобы не вызвать парадокса времени, следовало оставаться для всех невидимым. Какие изменения может вызвать такая вот стычка с аврорами, даже представить сложно. Между тем, шансов сбежать с каждой секундой становилось всё меньше. Над домом уже навели чары, не позволяющие дисаппарировать. Они мешали и самим аврорам немедленно проникнуть в дом, но, похоже, служители закона не знали ни здешней планировки, ни количества засевших. Зато Поттер мог слышать, насколько стремительно к нему пробираются всё ближе.

Люк, ведущий на его этаж, не продержался и двух секунд. Это особенно пугало: Гарри заколдовал его только вчера, и убил на это занятие почти весь день. Из книги выходило, что расплести такую защиту ничуть не легче, чем поставить, на практике же вышло, что аврорам всё равно. Они планомерно расчищали коридоры сильнейшими заклятиями, сметая любые преграды со своего пути.

Где-то через комнату от парня грохнулась тяжеленная лежанка . в своё время эта ловушка создавалась без всякой магии. Значит, эти уже там. Чтобы выиграть немного времени, Гарри запечатал дверь коллопортусом, а затем, для надёжности, трансфигурировал её в стену. Сливается ли она с основной стеной по другую сторону . осталось неизвестным, да и не волновало его. Держать здесь оборону было, как минимум, глупо. Вместо этого Гарри собирал самое необходимое:

. "Ассио плащ-невидимка, ассио книги, ассио метла".

При этом он на ходу накинул на себя защитную мантию. Времени на размышления ну совсем не осталось. Через окно уже влетела парочка сногсшибателей, угодивших в потолок. Гарри отчего-то не думал, что это обстрел вслепую: его местоположение в доме определили.

Очередной призыв сдаваться, снова прозвучавший оглушительно, Поттер решительно проигнорировал. В это самое время он занимался куда более важным делом . затуманивал лицо, на случай, если слетит мантия-невидимка. Теперь-то его так просто не узнают. Ещё секунда ушла на уменьшение книг, и скидывание их в карман.

Послышался глухой удар. Похоже, кто-то сгоряча хотел выбить только что созданную стенку с ноги.

. "Пора. Последний штрих . Инсендио!".

Струя жидкого огня, вырвавшая из палочки, воспламенила всё вокруг за считанные секунды. Комнату тут же заволокло чёрным дымом, но Гарри этого уже не видел. Он спешно покидал своё убежище.

Уходить Гарри решил наиболее радикальным способом . через потолок. Для этого пришлось проделать в нём отверстие, отлично удавшееся с помощью "сметающего удара", и вылететь через пробоину при помощи метлы.

Это оказалось самой лёгкой частью побега. Да, его обстреляли не так, как могли бы, высунись он из окна, и тем ни менее, авроры не слепые. Самого Поттера мантия невидимка, конечно, скрывала, а вот ещё и на метлу её не хватало. Кого бы здесь не собирались схватить, Авроров на операцию по задержанию не пожалели. Людей хватило и на штурм, и на полное отцепление хижины.

Гарри и не подозревал, что сможет исполнить в воздухе столько фигур пилотажа, позаимствованных из профессионального квиддича. То есть, на своей молнии он всё это пробовал, но при этом даже ни разу не подумал повторить трюк на школьной обыкновенной . Между тем, ребята кляли его совершенно беззастенчиво. Герой переполоха мог бы поспорить, что теперь уже вся окончательно перебуженная деревня наблюдает за фейерверком из опасных заклинаний. Ему же, между тем, не удавалось даже перехватить палочку поудобнее. Метла так и норовила скинуть седока, умудрившегося разогнать её до скорости, от которой начинали осыпаться прутья хвоста. В этом Гарри удалось найти своё преимущество: капризы средства передвижения сделали траекторию полёта по-настоящему непредсказуемой. Мёртвые петли, сопряжённые с Бочкой на любом этапе выполнения могли перейти в спираль, из неё . в ломаную восьмёрку, или вовсе что-то непонятное. После почти километрового пробега ему удалось отдалиться от хижины почти на сотню шагов.

И всё же, какое бы, неожиданное даже для себя самого мастерство Поттер не демонстрировал, вечно так продолжаться не могло. Выходя из уже второй по счёту обманки Вральского, он всё же получил крепкое проклятие между лопаток. Как юноша не держался, его просто снесло с метлы.

От резкого приземления перехватило дух. Метра три парень ехал на спине по грязи, не в силах даже пошевелиться. От оглушающего заклинания защитная мантия спасла, но смягчение падений создатели сего шедевра не предусмотрели. Несмотря на то, что рёбра жутко ломило, вскочил Гарри почти сразу, чуть не схлопотав при этом паутинное проклятие. В качестве ответа Поттер тут же выполнил оптическую порчу.

Молодой аврор, оказавшийся всего в пятнадцати шагах, вряд ли ожидал встретить сопротивление, но защититься смог. Со стороны визжащей хижины к нему на помощь спешили ещё двое, из отцепления. Остальные служители закона чего-то ждали, очевидно . его подельников, возможно, всё ещё сидящих в доме. На их месте, Гарри наверняка и сам бы принял себя за отвлекающий манёвр смертника. Видеть свой полёт со стороны он не мог, но полагал, что это было нечто: так гонять ему ещё не приходилось. Между тем, Поттер отметил, что, несмотря на всю беспорядочность побега, он уже сильно в стороне от Хогсмида, и почти достиг запретного леса.

На земле мантия отца стала ещё бесполезнее: при падении её покрыло почти равномерным слоем грязи, так что теперь раритетная вещь могла только сковывать движения. Заставив её прямо в таком виде запрыгнуть к себе в карман, Гарри занялся аврором. К счастью, подобный опыт уже имелся:

. Ступерфай! Риктусемпра! Левикорпус!

То, что взявшиеся за него ребята, все трое, отбивались от таких простеньких заклинаний совершенно свободно, его нисколько не беспокоило. Тратить время и силы на более продвинутую магию Гарри не собирался. Собственная защита, казалось, заботила его ещё меньше. Если от наиболее разрушительных чар он ловко уклонялся, то на магию послабее просто не реагировал. Вторая версия защитной мантии Фрэда и Джорджа, появившаяся в результате ремонта первой . их подарка, превосходно справлялась с игрушечными заклинаниями сама. А то, что в очередях из проклятий Авроров сильные заклинания стали встречаться всё чаще, это не так уж и плохо. Так даже не очень заметно, что постоянно пятишься назад.

Едва уловимое круговое движение, и Поттера уже прикрывает полупрозрачная сфера. Очень вовремя: всего в двух шагах от Гарри прогремел взрыв, способный не то, что бы сбить с ног, а вообще их оторвать. Резкая сиреневая вспышка от заклинания, созданного вторым аврором, и юношу снова ничто не защищает.

. Иктус лапидис! , . мысленно ответил Гарри. Очень опасное оглушающее заклинание виляя устремилось к аврору, но было легко отбито.

Бой полностью захватил внимание Гарри. Для него он оставался единственным выходом. Юный маг не задумывался над тем, что окажись на его месте, к примеру, Гермиона, она бы точно выпутывалась совершенно по-другому. Да и времени на размышления у него не оставалось: драка в самом разгаре, а все трое его противников стоили друг друга. Не даром же авроры считаются самыми тренированными магами?

Тот, что стоял левее всех, так и норовил что-нибудь взорвать, создавая, таким образом, кучу неудобств. Остановить взрывное заклинание, направленное не в тебя, во всём мире могли от силы несколько человек. Так что приходилось постоянно прикрываться от последствий взрывов. Худощавая фигура, сражающаяся прямо напротив Гарри, неприятно удивила большим количеством абсолютно незнакомой магии. На самом деле это был совсем молодой составитель заклинаний, использовавший, главным образом собственные наработки. Но если бы Поттер знал, что против него используют, счёл бы, что немедленное дизаппарирование с места происшествия . занятие куда менее рискованное, чем продолжение этого никому не нужного боя.

Больше всего сил, тем ни менее, уходило на стройную черноволосую девушку, заходившую справа. Она предпочитала использовать комбинации проклятий, и уж тут, в случае её успеха, не спасла бы никакая реакция. Что бы не дать ей закончить задуманное, Гарри каждый раз клял её, чем только успевал. Многих его беспорядочная атака давно вышибла бы из колеи, но она умудрялась уворачиваться до того изящно, что у Гарри невольно складывалось впечатление . он косит.

. Инфирмаре! . Выкрикнул Гарри недавно выученное проклятие. Очень яркий синий луч рассёк ночной воздух, но так никого и не поразил.

Выкинув всякие оборонительные тактические манёвры из головы, Гарри огромными прыжками отпрыгивал назад. Это было не совсем то, чему он учился у Шизоглаза, передвигаясь по своему дому с закрытыми глазами, но пока выручало. Отступающий волшебник уже давно ориентировался скорее на интуиции. Он не то, что б ощущал, как нужно отклониться от того или иного приёма, для Гарри собственные движения при незнакомых атаках казались само собой разумеющимися.

Между тем, его зажимали всё сильнее. Уследить за действиями сразу трёх опытных волшебников становилось всё сложнее. Гарри ловко отскочил от ослепительно белоснежных канатов, чуть не спеленавших его, на ходу что-то отразил, и тут же получил прямо в грудь смутно знакомое заклинание. В следующую секунду он уже снова уворачивался от проклятий, не заметив никаких ощутимых последствий от попадания, но радоваться этому было рано. Его всё равно побеждали.

Перед глазами всё плыло. Вот с оглушительным треском мелькнуло ослепительно белое пятно. Ага, это молниевое проклятие. Мантия от него защитит только при чудовищном везении.

Раньше, чем Гарри успел об этом подумать, он уже присел под заклинанием. Тут его уже настигало обезоруживание. Блокировать его Поттер не успевал, откатываться некуда, так что оставался только трюк, проверенный на слизеринцах. Просто подкинуть и поймать палочку. Гарри понимал . это конец. Пока он снова поймает волшебную палочку, такие ребята успеют поразить раза три, не меньше. И всё-таки ему повезло: чуть не победившая его девушка повела себя нелогично. Вместо положенного оглушения, она прыгнула к соседнему аврору, и создала вокруг обоих непроницаемую сферу.

Сферу Гарри легко опознал, не смотря на своё состояние. Ещё бы, ведь это была высшая магия, причём довольно знаменитая. Не даром эту защитную сферу назвали непроницаемой. Снаружи её даже пыточным проклятием было не прошибить. Впрочем, как и изнутри. И именно это делало её работу не только бессмысленной, но ещё и вредной для самих же авроров. Оставшись против только одного соперника, вместо всех троих, Гарри не стал терять времени даром. Быстро закрывшись щитовым заклинанием, он вспомнил одну из полян запретного леса и сконцентрировался. Поле, мешающее аппарировать, вполне могло закончиться уже здесь, а могло распространяться и дальше. Понимая, что второго шанса ему не предоставят Гарри дизаппарировал. Краем глаза он успел заметить, что к взявшимся за него аврорам на помощь подбегают ещё двое, и тут же, с оглушительным хлопком, исчез.

* * *

. Что! Зачем! Зачем ты это сделала, . кричал разгорячённый аврор на свою коллегу. . Мы его уже прижали, оставалось только добить!

Девушка и сама казалась озадаченной таким поступком:

. Оно посоветовало...

. Что оно?

. Зелье удачи, . уже чётко ответила молодая аврор, пока ей не устроили допрос. . Благодаря зелью я легко уходила от любых выпадов со стороны того парня, а потом оно же посоветовало дать ему уйти.

. Один раз ты его всё же задела, . напомнил тощий аврор. Третий, начальник их отряда, пока стоял в стороне, и никак не вмешивался. Зачем так отчаянно сражаться с непонятно кем, а потом упускать его, ему тоже было не ясно. Зато он прекрасно понимал, что теперь удаляться отсюда придётся с позором: на окраине Хогсмида, чуть в стороне от них, собралась приличная группа перебуженных зевак. Несмотря на то, что всё уже кончилось, а ночь выдалась свежая и холодная, толпа только увеличивалась. Это сегодня они держатся настороженно, и даже готовы посодействовать, если что. А вот завтра пол Англии узнает, что в Хогсмиде обнаружился Упивающийся смертью, или даже сам Вольдеморт, которого все авроры министерства не смогли даже поцарапать.

Начальник отряда не был одинок. Доулиш, командовавший всей группой, размышлял о том же. К месту происшествия он опоздал всего на три секунды. Слишком задержался с осмотром дома. Знал бы заранее, что тот чудак с метлой ночевал там один, сразу бы взялся за него лично. Теперь-то уже поздно, всё одно придётся выслушивать выговор.

Дать команду возвращаться, Доулиш, тем не менее, не спешил, давая молодым коллегам выговориться. Негласное правило командиров Аврориата гласило . не тащить внутренние конфликты группы в штаб. Там своих хватит. А между тем, лёгкая перебранка не угасала:

. И что же?!

. Чего ты на меня орёшь, зелье подсказало, что важно сбить именно маскировку с парня, а не его самого.

. А потом упустить, . всё не унимался парень, . о чём вообще нужно было думать?!

. Я не глухая, . возмущённо ответила девушка, . и нечего так орать. Если бы ты больше внимания уделял дуэльной подготовке, а не этим своим хитроумным чарам, поймал бы его сам!

. А всё-таки, зелье удачи не ошибается. В таком случае упустить для того, чтобы поймать, странная логика, не находишь? Может, ты решила, что не плохо бы с ним потом встретиться?

. Бред!

. Тогда что же? . маги и не думали остывать.

. Подумала? . Девушка уже хотела ответить что-то резкое, но тут её взгляд упал на внимательно слушающего Доулиша, и она всерьёз задумалась.

. "Подумала... а ведь Феликс фелицис точно следует мысленным инструкциям. Точно!" . Сначала я думала, что надо непременно поймать того человека, а потом он начал сдавать, и я слегка... отвлеклась. Решила что неплохо бы так ликвидировать всю организацию Упивающихся. Тут зелье и посоветовало сбить маскировку, и отпустить. Времени посоветоваться не было.

. Хочешь сказать, что этот тип сделает для ликвидации Упиванцев больше нас, если покажет своё лицо! . Запальчиво выкрикнул молодой аврор.

. Возможно, . равнодушно отозвалась девушка. Ну их всех, самый умный тут выискался! . Может, ему так суждено?

На этом Доулиш решил, что всю ночь выяснять отношения не обязательно, и приказал уходить. Больше ничего интересного о сбежавшем чудаке узнать не удалось. Только и известно, что парень, среднего роста, и с чёрными взлохмаченными волосами. Брюнетов в мире завались и больше, со сна волосы не взлохмачены разве что у лысых. По тому, что осталось от комнаты, в которой неизвестный ютился, можно сделать вывод, что застали его именно за мирным и спокойным сном. Что же касается формы носа, цвета глаз, или особых примет, то кто их знает? Поди, разбери что-нибудь в потёмках?

— "Надо же, каким я беззаботным был!"

Гарри невольно залюбовался собой. Здесь, в мрачной гостиной штаб-квартиры Ордена Феникса они с Гермионой смотрелись как лучик света в тёмном царстве. Вот сейчас он весело что-то объясняет Гермионе, и почти незаметно, что от усталости еле держится на стуле. Вот ведь здорово, а всего через неделю за ним начнут охотиться авроры. За что? К собственному удивлению, Поттер обнаружил, что так и не разобрался во всех тонкостях свалившейся на его голову проблемы. Казалось бы, что может быть важнее, ведь из-за этого обвинения жизнь должна была пойти наперекосяк.

Но нет, Гарри прекрасно понимал, что ошибка служителей закона его жизнь почти не затронула. Прятаться пришлось бы в любом случае, ведь покровителей, способных потягаться с Вольдемортом, у него больше нет, и гулять в открытую было бы большой глупостью. Цели парня, если в целом, претерпели ещё меньше изменений: уничтожение Вольдеморта по-прежнему оставалось чуть ли не заветной мечтой.

Единственное, что при таком раскладе оставалось неразрешённым, так это извечный вопрос "а что же дальше, после Вольдеморта?" Гарри пребывал в уверенности, что не хочет, да и не сможет прожить всю жизнь скрываясь. И всё-таки, уничтожение самого сильного мага в мире виделось настолько нереальным, что Гарри не часто задавался этим вопросом. "К тому времени всё раз сто переменится, справедливо рассудил он".

Между тем, Гарри всё же заставил себя двигаться дальше. Наблюдать за собой со спины занятие, безусловно, занимательное, но надо же и предупреждение оставить, опять же себе. В конечном итоге, для того он сюда и пробрался.

Старая деревянная лестница на второй этаж отличалась редкостной скрипучестью, поэтому идти по ней Гарри не стал. Вместо этого он воспользовался самолевитацией, и тихонько оторвался от пола. Заклинанием он пока владел не очень хорошо, поэтому, как только этаж был достигнут, Гарри снова снял чары. Дальше он шёл пешком.

Долго искать нужную дверь не пришлось, вот она — со сложнейшей резьбой, и при этом, совершенно облупившаяся. Так же бесшумно открыв дверь, Гарри схватил первый попавшийся листок, и написал на нём всего две строчки:

"Теория общих законов магии. Глобальные магические явления и парадоксы".

Борис Продуманный. Второе издание.

— "Всё, я себя предупредил".

Гарри полюбовался на свою работу. Решив, что так записку может унести сквозняком, он придавил её чернильницей.

— "Вроде так она тогда и лежала. Ха, чуть не забыл…".

Едва уловимым взмахом палочки Гарри наложил на листок заклинание Абрака. Очень полезное для тех, кто не уверен, что его почерк разберут, или не хочет, чтоб этот самый почерк был узнан.

Последний раз критически оглядев свой писательский шедевр, Гарри с чистой совестью решил, что здесь его долг исполнен, и направился в библиотеку. Будучи довольно-таки умелым волшебником, он без проблем доставал себе еду, а вот с интересующими его книгами выходило сложнее. Если попадаться на глаза маглам было просто крайне нежелательно, то показываться перед волшебником в любом из двух обличий воспрещалось категорически. Ещё бы, ему пришлось оставить знак самому себе лишь оттого, что его лицо могли заметить те авроры. В принципе, они могли его тогда даже не рассмотреть, но Гарри не хотел рисковать. Игры со временем — опаснее дуэлей с Волдемортом, и последствия от них могут быть куда глобальнее.

Собственно, и в библиотеке сидеть он не планировал: быстро найдя нужную книгу, Гарри поспешил покинуть дом. Тут-то его и поджидал подвох. Мысленно углубившись в структуру сложного высшего заклинания, ключ к которому должна была дать новая книга, Гарри совершенно забыл о проваливающейся доске. Растянуться из-за доски, которую сам же ремонтировал — обидно. Но по текущему времени досадная поломка будет устранена спустя всего два дня, а сейчас Поттер с ужасающим грохотом здоровался с полом.

Свались он так хоть бы в соседнем доме — об этом едва ли узнали за шумом телевизора, и новенького компа. В почти пустующем поместье грохот стоял, однако, похлеще, чем от выстрела. Поняв, что всех расшевелил, Гарри резко юркнул в ближайшую комнату.

Сначала он собирался просто переждать под мантией невидимкой, но потом вдруг резко вспомнил, что именно наличие таковой в первую очередь проверит Гермиона. Решение созрело мгновенно. Направив палочку на какую-то тумбочку, стоявшую прямо посреди комнаты, Гарри прошептал:

— Эванеско!

Тумбочки как не бывало. Ещё одним заклинанием пришлось стереть пыль, что б не заметили следов. Время поджимало, и потому Гарри стремительно занял её место и наложил на себя трансфигурирующие чары.

Когда второй Гарри влетел в комнату вместе с перепуганной Гермионой, их поджидала совсем другая тумба.

— "Вилки, больно же", — удивился избранный, когда Гарри из прошлого на него налетел. Видеть окружающее в таком состоянии он не мог, но вот слышать и ощущать, как выяснилось — вполне. — "Как я ещё жив с такой Грацией!"

Между тем по дому разнёсся его же собственный, любимый и неповторимый голос:

— Не помнишь, кто тут додумался сделать перестановку, после нашего последнего отъезда?

Гермиона ответила. Старая прикроватная тумбочка уже не вслушивалась, что именно. Поттер был просто доволен — именно так всё тогда и случилось, значит, всё сделано правильно. А то, что на нём ещё посидят, причём он же самолично, это мелочи, верно ведь?

* * *

Дни летели за днями. В какой-то момент Гарри даже подумал, что нескольких месяцев отпуска ему будет мало. Жизнь текла спокойно и размеренно. Сначала три часа отводилось на тренировку, причём один из них расходовался только на дорогу до места, и обратно. Гарри не хотел повторять ошибку, из-за которой им заинтересовались те авроры, и боевую магию использовал в глухом ущелье, полностью гасившем её следы. Такие утренние тренировки позволяли не потерять форму, а потом начиналась полная свобода — занимайся, чем вздумается.

Первоначально, оказавшись без жилья, Гарри подумывал поселиться среди магглов, но потом вспомнил, что за ним ещё авроры охотиться будут, и первое, что приходит в голову, искать его именно среди простых людей. Как же, всем известно, что "золотого мальчика" воспитывали магглы. Поселился парень прямо в лесу. Сторожка, которую он создал, не имела ничего общего со старинными спрятанными в лесах поместьями, из распространённых легенд. Всего один этаж, с покосившимся чердаком, да и те состояли из настолько древних брёвен, что существенный скос строения казался вполне закономерным. Местами в стенах встречались полусгнившие деревяшки. И, тем не менее, жилось в такой избе вполне комфортно. Что же касается возраста материала, то Гарри считал это одной из наиболее удачных своих идей. Совсем новая избушка в столь глухом месте могла бы вызвать у случайного посетителя куда больше вопросов.

Сосед попался хороший, мудрейший удав. Как довольно скоро узнал Гарри, его неожиданный знакомый оказался единственным на весь волшебный лес, поскольку его сородичи здесь не водились. Конечно, тут ещё гадюк до кучи, но с ними не так интересно. Тупые, как пробки, и болтают всё о своём.

Так называемое "свободное время" большей частью уходило на поиск съестного. Не всегда, разумеется, а только если совсем надоедала рыба, призываемая из озера, и то, что он сам себе наколдовывал. Взять всё тот же шоколад, поедаемый Поттером в большом количестве: качественный покупной не шёл ни в какое сравнение с тем, что удавалось создать ему. Раньше-то он и разницы не замечал, а сейчас чувствовал малейшие оттенки вкуса.

После памятного похода в собственный дом, по совместительству являющийся штаб-квартирой Ордена феникса, к нему присоединилась Хедвига. Время от времени Гарри отправлял её навещать прошлого себя, но она всегда возвращалась, и Гарри понимал, почему. В те дни ему было совершенно не до совы.

Пожалуй, стоит упоминать ещё и о том, как парень тренировался. Он действительно перешёл на другой уровень подготовки, начав подбирать тактику и всё прилагающееся к ней под себя. Причём, если за свою защиту он не волновался, то с нападением возникали некоторые сложности. Чем атаковать Вольдеморта?

Первым на очереди оставалось заклинание "сметающего удара", которое Гарри отработал до совершенства. Но оно имело существенные недостатки. Во-первых, оно было стандартным, и нашумевший тёмный маг наверняка продумал, чем от него защититься. Ну а во-вторых, оно отнимало уйму сил. По силовым нормативам тех же Авроров, боец должен создать заклинание пять раз подряд. Гарри, сославшись на свою необычность, попытался выполнить подобную магию семь раз за тренировку. В результате два дня провалялся с таким магическим истощением, что жить не хотелось.

Ещё один приемлемый вариант — противотроллевый сногсшибатель. Именно таким прокляли Гермиону в отделе тайн министерства. Надо сказать, ей тогда повезло. Тем голубоватым огнём, что вырвался из палочки Долохова, при достаточной силе действительно можно оглушить тролля. Человеку же такая магия вполне способна вышибить мозги. А энергии уходило меньше, чем на "сметающий удар". Гарри проверял: раз пятнадцать создаётся нормально, а потом можно ещё попытаться, но получится слабее. Для нормального боя вполне приемлемо, но основной недостаток всё тот же. Заклинание слишком широко известно среди людей, интересующихся боевой магией. Кроме того, имеются ещё более известные щитовые чары, способные от него прикрыть.

Последним достойным пунктом в списке Гарри оставалась "Сектумсемпра". В программу подготовки Авроров она не входит. Возможно, Волдеморт знает о ней от Снейпа, только в случае с конкретно этими чарами — это преимущество. Заклинание, придуманное школьником, самого сильного тёмного мага всё одно не достанет, а вот доверие к ненавистному предателю может подорвать. Вряд ли конечно, но мало ли, помечтать иногда не вредно.

* * *

Друзей Гарри не видел уже пол года. Если вдуматься, на такое время они ещё ни разу не расставались. Завтра же, а точнее уже сегодня всё изменится, ведь именно этой ночью он отправился в прошлое.

Как парень не пытался уснуть, у него не получалось. Никак не хотела уходить мысль о том, что сегодня он снова встретится с друзьями, можно будет погулять по Хогварцу важным профессорским шагом, нормально поесть в большом зале...

К собственному удивлению Гарри обнаружил, что даже скучает по своей работе. И то, что все эти мысли жутко мешают ему уснуть. Отдохнуть перед напряжённым днём Гарри пытался весьма упорно, а сон, с таким же упорством, всё не желал к нему приходить. Проворочавшись почти до четырёх, и поняв, что ничего уже не получился, он облачился в мантию, и принялся обдумывать свои дальнейшие действия.

К Хогварцу раньше семи лучше не подходить — не пустят, а проблемы есть ещё и здесь. Первая из них — что делать с домом? Изначально планировалось, что придётся его уничтожать, но Гарри не хотел так поступать со своим творением. Во-первых, жалко. На создания убежища в том виде, что оно имело сейчас, ушла не одна неделя. Ну а во-вторых, плохо ли иметь посреди леса никому неизвестное убежище? Ведь даже место для него, и то с умом выбрано, в стороне от троп кентавров. Эти магические существа единственные из "местных" имели шанс обойти магическую защиту избушки.

Решив, что сломать такое убежище он всегда успеет, Гарри принялся за разминку. Сегодня он вернётся...

— Гарри, — прошипел кто-то за его спиной.

Поттер, на полном серьёзе полагавший, что вернуться в собственный кабинет незамеченным ему удастся, так и замер перед дверью.

— Я починил карту, как и обещал, а Гермиона её улучшила. Ты офигеешь, когда увидишь, что она теперь показывает!

Гарри резко развернулся. Сейчас его правильнее было бы звать Ричардом, поскольку он прибывал в образе полноватого профессора, и Рону это было прекрасно известно. Но стоило ему узреть счастливого друга, размахивающего куском старого пергамента, желание сделать выговор бесследно исчезло.

— Гермиона уже в трофейной комнате, — бодро известил Рон, — ждём только тебя.

— «Карта, комната, трофеи…» — В планах Тонкс посещение зала наград никак не числилось. Когда Рон помахал картой мародёров, пришло смутное воспоминание о том, что в прошлый раз карту сломали. Притом сделал это именно Рон, попытавшись её улучшить. Значит, починить её всё же удалось. Но вот при чём тут трофейная комната, Ричард упорно не помнил.

Пользуясь тем, что в такую рань большинство учеников ещё видели сны, и лишь самые ранние умывались, Ричард побежал. Мысли постепенно приводились в порядок. Тонкс даже установил поверх них уже привычную ментальную заслонку. Сейчас он мог назвать себя довольно сильным окклюмеистом.

— Что ты там копаешься? — окликнул Рон с другого конца коридора.

— Зачем мне туда бежать, — в ответ поинтересовался Ричард, но Рон уже снова исчез за поворотом. Тонкс снова припустил за ним.

— Зачем вы меня позвали, — снова спросил Ричард, всё же добравшись до комнаты. На сей раз своим «профессорским» тоном. Прежний статус брал своё.

— Тебе стоит на это взглянуть, — сообщила Гермиона, даже не повернувшись к нему лицом. В данный момент лучшая подруга была чрезвычайно увлечена магическими манипуляциями над одной из наград.

— И тебе доброго утра, — добродушно пожелал её профессор.

Гермиона обернулась, и только теперь Тонкс смог оценить, насколько же она устала. Внешний вид с головой выдавал, что в эту ночь её вздремнуть не удалось, да и в предшествующую, возможно, тоже. Что не мешало ей, при этом, выглядеть довольной.

— Доброе, профессор Тонкс, доброе. Только пока Вы даже не представляете, насколько!

Рон молча протянул карту.

Наставив свою палочку на слегка потрепанный пергамент, Ричард невольно покосился на друзей. Сейчас эта парочка больше походила на близнецов, по доброте душевной повторивших своё новое изобретение незадачливому зеваке. Те же, терпеливо ожидающие последствий, лица.

— Клянусь, что не замышляю ничего хорошего, — с внешне скучающим видом пробубнил он пароль. Но стоило ему лишь найти на проступившей карте место, показывающее зал наград, как пергамент выпал из вздрогнувших пальцев. Определённо, он плохо морально подготовился к возвращению. Проводя относительно размеренную жизнь в лесу, Ричард перестал ощущать, насколько напряжённая ситуация сейчас в мире. Даже отвык от подобных сюрпризов.

Между тем, после многочисленных тренировок, руки начали действовать сами собой: Палочка, до этого забыто болтавшаяся в рукаве, уже отчерчивала форму сильного защитного заклинания. Уже после этого Ричард сообразил, что что-то не так. Друзья, хоть и отскочили на шаг, когда он выхватил палочку, стояли совершенно спокойно. А вот он сам должен выглядеть крайне нелепо, слепо целясь в стену, на которой кроме нескольких полок с кубками и прочими наградами, ничего нет.

— Нас тоже впечатлило, — прокомментировал Рон.

— «Ассио карта!», — беззвучно приказал Ричард.

Творения мародёров вернулось к нему в руки. Нет, ему не почудилось. Рядом с точками «Рон Уизли», «Гермиона Грейнджер», и «Гарри Поттер», красовалась совершенно неуместная здесь запись «Том Риддл».

Гермиона, не дожидаясь вопроса, принялась объяснять:

— Мы её слегка переделали. Теперь карта находит всех в замке, ориентируясь на души.

— Или, — веско подхватил Рон, — на то, что от них осталось.

Тонкс не сразу понял, какое все эти факты имеют значение, но как только сообразил, не смог сдержать хищной улыбки:

— Значит…

— Догадки подтвердились, — заключила Гермиона. — Это не вещь Гриффиндора или Рэйвенкло, зато она связана с Риддлом куда теснее, ведь «награду за заслуги перед школой» он лично «заслужил». Вполне вероятно, что это была первая крупная игра Волдеморта с общественным мнением, в результате которой он получил награждение вместо наказания. Так же не подлежит сомнению, что защита этого куска души целиком основана на принципе: «чтобы спрятать, нужно положить на самое видное место».

Ричард как завороженный подошёл к старой награде, глядя на неё совсем другими глазами.

— Я проверяла, никакой защиты, кроме лёгкого противоударного заклинания, и сдерживающих чар. Даже Дамблдор не заподозрил бы неладное, если б только не стал специально проверять награду.

На общем фоне, в Хогвартсе, такая магия действительно была совершенно незаметна. Сдерживание не позволяло Хоркруксу сильно фонить, хотя и оставляло едва заметный след само по себе. А противоударное заклинание могло уберечь разве что от нечастного случая, вроде повреждения предмета-носителя при падении с полки.

— То есть, мы можем уничтожить его прямо сейчас? — Спросил Ричард, развернувшись к Гермионе. В то, что на деле всё оказалось настолько просто, до сих пор слабо верилось.

Рон с Гермионой на удивление синхронно кивнули.

— Это право единогласно решено уступить тебе, — торжественно провозгласил Рон. — Всё-таки ты — и в общем понятно кто, старое противостояние описанное в пророчестве, и всё такое…

— Но чья была идея перенастроить карту? — Поинтересовался Ричард. — Без такой помощи мы бы ещё лет десять пробегали мимо!

Гермиона скосилась на Рона. Вряд ли обошлось без её помощи, но основная заслуга всё же принадлежит рыжему другу.

— Вместе?

В дальнейшем каких-либо объяснений или вообще слов не потребовалось. Выстроившись в шеренгу, трое волшебников синхронно, и с каким-то мстительным наслаждением выполнили одно и то же заклинание. Всё проходило беззвучно: три палочки одновременно выпустили три вспышки света по одной из наград. Это могла быть Авада, но друзья специально нашли более подходящие и куда менее вызывающие чары. Атакуемый кубок слегка засветился, а потом вдруг разлетелся на мелкие осколки. Взрывная волна, прошлась по всей комнатушке, с давних времён именуемой залом.

Тонкс был готов к подобному. Сразу после произнесения заветных слов, он накрыл всех троих сферой. Это оказалось излишним: и Рон, и Гермиона сами позаботились о защите.

— Минус один.

— Это надо отметить!

Гермиона, критически оглядев разрушения, мысленно произнесла ещё пару заклятий, и разлетевшиеся кубки сами собой вернулись на восстановленные полки.

* * *

Ричарду требовалось отдохнуть после тяжёлого рабочего дня, надо было ещё зайти в тайную комнату, на тренировку, и ещё непременно посоветоваться с друзьями… Словом, ему много что было надо, но отлучиться из собственного кабинета оказалось не так-то просто. Сегодня его задержала третьекурсница из Рэйвенкло.

Девушка была на особом счету. В ходе захвата министерства магии погибли её родители, о чём в своё время не замедлила сообщить Макгонагал. С тех пор Джессика меньше всего напоминала саму себя. Тонкс ведь прекрасно помнил первый урок, проведённый в её группе: из четырёх замечаний, сделанных им лично, все четыре получила именно она. И все по одной и той же причине — болтовня на уроке. В конце того изматывающего занятия Ричард даже выразил предположение, что мисс Киллина просто не знает, где в этой аудитории место профессора, и поэтому весь урок сидит к нему спиной. В тот далёкий день она казалась сущим наказанием. А сегодня… сегодня Ричард многое бы отдал за то, что б в ней осталось хоть что-то от прежней Джессики. Слишком тяжело оказалось смотреть на то, чем она стала.

Разве можно всю лекцию слушать объяснения вот так, даже не шевелясь? Даже совершенно не знавший её человек заметил бы в её позе что-то противоестественное. А ей всё равно! Почему бы вообще не уйти, раз имеешь на это полное право?

— …Тогда, почему? — прозвучал вопрос голосом, не отражавшим эмоций. — Я всего лишь прошу позаниматься со мной дополнительно, что бы я смогла отомстить. Это ведь естественное желание. Сейчас мне нужна помощь наставника, а не психолога.

В последнем заявлении девочки Тонкс был совсем не уверен. А точнее, как раз таки прибывал в уверенности, что без хорошего психолога она обойдётся, разве что, отправившись прямиком к психиатру. С такими-то целями, как у неё!

— Спроси любого, тебе подтвердят, что так просто с ним не справиться. Многие хотят, но ни у кого до сих пор не получилось! — Осторожно напомнил Ричард. До сих пор он старался быть помягче, и, как Тонкс только начал понимать, зря. Выражайся он поконкретней, может быть, уже и объяснил бы горе-ученице, что с Вольдемортом ей пока ну ни как не справиться! Хотя, не факт. Доводы на Джессику не действовали ни в какую.

— Он — волшебник, я — волшебница, — ровным тоном произнесла Джессика. — Если потренируюсь, меня тоже будет очень сложно победить.

— Волдеморт занимался этим твоим «потренируюсь» больше, чем ты живёшь на свете! — Не вытерпел Ричард. До того, как стать учителем, Тонкс предполагал, что будет совсем не просто. Вот только тогда он думал, что самое сложное — как раз объяснить, что с любой напастью, будь то хоть самые сверхтёмные маги, можно бороться. Оказывается, нет, донести до малолетки, что рядом самым могущественным на сегодняшний день волшебником, она в боевом смысле — даже не сопля, проблематичнее.

— Речь не об этом, — всё так же без эмоций возразила Джессика. — Я просто хотела узнать, согласитесь ли Вы немного потренировать меня дополнительно.

Ричард отвёл глаза. Выдержать такой тяжёлый взгляд невозможно. Сразу вспоминается, что ничем тут реально помочь не получится, будь ты хоть каким сильным дуэлянтом. Месть — тёмное чувство, им душу не вылечить, только создать иллюзию удовлетворения справедливости. Только не то это. А если б чувство исполненной мести помогало… шансов у девочки всё равно никаких. Живи на свете люди, знающие, как угрохать Лорда, Ричард сам бы пошёл к ним в ученики.

Что-то интуитивно подсказывало — просто так отказываться нельзя. Ричард ещё раз окинул ученицу взглядом, избегая встречаться взглядом.

— «А ведь никуда она эту свою идею не выкинет», — с потрясающей ясностью понял он. Вон уже пол часа спорим! Отказаться учить её дополнительно можно, только Джессику это не остановит. Она возьмётся за самообразование, и начнёт, конечно же, с тёмной магии. На счёт такой участи можно даже не сомневаться: все новички, охотясь за силой, начинают со всего тёмного и запретного, Тонкс давно это приметил. Это закон жизни, и даже Рон не стал исключением. Потом уже некоторым откроется, что есть в колдовстве и более могущественные разделы, так это уж потом, и вылезают из тьмы далеко не все.

— Ты хоть сногсшибатель освоила? — как-то жалобно поинтересовался молодой профессор. Не кстати вспомнилось, что их группу этому нехитрому заклятию он обучает вот уже месяц.

— Конечно, — обрадовалась девочка, — Ступерфай!

Красным полыхнуло так, что Ричард на мгновение зажмурился. Защитная мантия, с которой он теперь не расставался, защитила от оглушения, но подниматься с пола всё-таки пришлось. Во взгляде Джессики сквозило удивление, и даже появилась некоторая неловкость. Пожалуй, это было её первое проявление эмоций, которое Ричарду удалось сегодня заметить.

— Хорошо, я обучу тебя кое-чему, — выдал своё согласие Тонкс.

— Непростительным заклятиям?!

Что и требовалось доказать.

— Нет! — Поспешно рявкнул Ричард. — За такие предложения, в следующий раз подробно объяснишь мне, что делают непростительные заклятия, и почему ими нельзя пользоваться.

— Я и сейчас могу объяснить, профессор. — Опять этот её безразличный тон! Тонкс чуть за голову не схватился. — За использования заклятий данной категории грозит заключение в Азкабане, вплоть до пожизненного.

— Хм…, не только.

Развивать свою мысль Тонкс не стал. Перед ним всё чётче прорисовывался выход из положения: Загрузить! Задать такое, что б и мыслей об этой тёмной дряни не осталось. По крайней мере — в ближайшее время. А там можно будет осторожно посоветоваться с кем-нибудь более подкованным. Той же Макгонагал, к примеру.

— Для начала, попробуй освоить противотроллевый сногсшибатель. — Ричард резко взмахнул палочкой, и яркая вспышка голубого пламени смяла железное ведро, стоявшее в углу, в колобок. — Боевая магия, высшая, — лекторским тоном продолжил он.

Энтузиазма мисс Киллины хватило бы на четверых, а вот рука у ученицы третьего курса была поставлена не очень. Минут пятнадцать у Ричарда ушло только на то, чтобы передать нужное движение палочки:

— …Да что это такое! Расслабь руку. Сначала выводишь, так, потом ещё так, и резко взмахиваешь… Разве это я показывал? Смотри ещё раз… вот, уже лучше, только так ты покалечишь сама себя. На этом этапе созданная тобой форма лишь создаст сгусток нужной энергии на конце палочки, и стряхнуть его надо во врага, а не себе на башку. Попробуй, как удар кнутом… Что это вообще было… да кто так машет! Тебя за такие пассы не глядя обезоружат…

Старый кабинет стал свидетелем ещё многих подобных высказываний, и, тем ни менее, своего Ричард добился. Нужное движение засело в голову Джессики намертво, и выполнялось на удивление чётко. Теперь практика должна пройти без риска, чем молодой профессор и поспешил воспользоваться.

Свои результаты план Ричарда показал уже минут двадцать спустя. Максимальным достижением Джессики за всё это время стало, что-то, очень напоминающее «Люмос», только голубого цвета. Зато по одному только виду ученицы становилось понятно, что сегодня она не то, что про тёмную магию, — про ужин забудет. Выждав, для верности, ещё пару попыток, Тонкс её остановил.

— Достаточно, на сегодня, так и истощение можно заработать.

— Можно потренироваться завтра?

Ричард уже не удивлялся.

— Можно. Только не вздумай делать это самостоятельно. Заклинание, как я уже говорил, относится к высшей магии, и оно опасно. Однажды, чуть не убило мою подругу.

— Спасибо, профессор.

— До завтра, мисс Киллина.

Проводив до двери Джессику, Ричард устало привалился к косяку. Столь резкое возвращение к работе здорово его утомило.

Ждать пришлось недолго. Судя по времени, друзья давно освободились, и теперь только поджидали, когда можно зайти.

— Проводил дополнительные занятия? — С порога поинтересовалась Гермиона. Ричард кивнул.

— За стенку придерживается, — хмыкнул Рон, поглядывая за кабинет.

Тонкс слегка забеспокоился:

— Может, проводить?

— Сама дойдёт, — махнул рукой Рон.

Прикинув, что в замке с ученицей всё равно ничего не случится, Ричард согласился с другом.

«Взыскания», «Дополнительные занятия», и «консультации», они же — собрание старых друзей, проходили в одном и том же месте — личных покоях профессора. Сегодня здесь намечалась чаепитие в честь первых успехов. Всё-таки не каждый день находишь и уничтожаешь хоркрукс.

— Теперь должность преподавателя будет только мешать, — Вздохнул Тонкс. — Моя работа тут завершена, но кто меня отпустит?

— Это верно, — подтвердила хмурая Гермиона, — сейчас школа — самое безопасное место. Макгонагал наоборот пытается пристроить сюда всех, кого пытается защитить.

— Почему, — удивился Ричард, — разве после разгрома министерства не очевидно…

— Всё оставшееся министерство магии, — улыбнулся Рон, — сейчас расположилось в Хогсмиде. Туда же перенесли штаб-квартиру Авроров.

Что ж, трудно не признать, такой охраны у деревни ещё не было. А Хогвартс под боком. Вот только вызывает сомнение, что Волдеморту такое сопротивление окажется не по зубам. Из здания министерства ведь всю честную компанию вышибли?

Гермиона, правильно истолковав сомнение, отразившееся у Тонкс на лице, кое-что пояснила:

— Скримджер запросил помощи у других стран. Предполагается, что вскоре прибудет почти шестьсот Авроров.

Ричард чуть не поперхнулся вином. Шестьсот! Может, для магловской армии не так уж и много, но для волшебников — небывалая сила. Даже у Англии, сильнейшей державы, и в лучшие времена никогда их не было больше сотни. Слишком тяжело набрать подходящих волшебников, и обучить их до такого уровня. Такая сила вполне способна сплющить и Волдеморта, и Упивающихся, и выступающих на их стороне существ, даже если те выступят все разом.

— И что теперь делать?

— Сидеть здесь, — просто ответила Гермиона.

— Больше ничего не остаётся, — вздохнул Рон, — мы всё равно не определились, куда отправляться дальше. Не Гриннготс же штурмовать!

— Верно, — согласилась Гермиона, — к тому же меня ещё беспокоит сегодняшний хоркрукс. Надо определить, когда именно Волдеморт его сделал. Просто так совершить необходимое для этого убийство прямо в школе он не мог. Значит, хоркруксы можно создавать в несколько этапов, или, он как-то выкрадывал свой кубок…

Рон со своим сливочным пивом незаметно отсел ближе к Ричарду. Объяснения грозили затянуться минимум на пол часа. Куда проще будет потом спросить у друга, в чём же они, собственно, заключались. Если Тонкс, конечно, сам такое выдержит. Взглянув на Ричарда, Рон понял — не выдержит. Да и не собирается. Ну и ладно. Гермиона всё равно ничего нового не скажет, просто пытается рассуждать. Как будто они сами над этим не задумывались!

В Лондоне мало что напоминало об особом положении, в котором находился город. С утра всё так же спешили по своим делам люди, ездили машины. Разве что вдоль одного из слабо оживлённых переулков надёжно закрепилось целое полицейское заграждение.

Подобным жителей тоже не удивишь. После целой серии странных природных катаклизмов, преследующих столицу уже второй год, и парочки загадочных терактов, к перекрытым дорогам потихоньку привыкали. Другое дело, что на этот раз в закрытую зону попали с виду вполне целые дома, пусть и пустующие со времён последней эвакуации. Большинство людей, включая и саму полицию, даже не представляли, что же там на самом деле стряслось.

Между тем, всего на пару домов дальше шёл второй круг отцепления, состоящий сплошь из волшебников. А уж за этим последним заслоном творилось и вовсе невообразимое. Беспрепятственно скользящие дементоры, вкупе с время от времени появляющимися личностями, давно числящимися в розыске, наглядно демонстрировали, чего там стоит власть министерства магии. Вполне символично, что всё это творилось над сооружением, которое когда-то это самое министерство и занимало.

Авроры хмурились, время от времени кто-нибудь из молодых даже демонстрировал эффектные боевые проклятия, но лезть драться никто из них не спешил. Дело тут было вовсе не в отсутствии приказа, или каких-нибудь каверзных законах, способных доставить неприятностей. Напротив, после предательства дементоров вышел специальный указ, всячески приветствующий их ликвидацию. Поимка же Упивающегося смертью вполне тянула на приличное вознаграждение. Тем ни менее, бойцы вполне реально оценивали свои силы. Три десятка авроров, в купе с таким же по количеству отрядом народного ополчения, не могли даже полностью окружить подконтрольную противнику территорию. В случае чего, с такой численностью до прихода подкрепления можно разве что заслонить Лондон. А пустырь... что ж, пускай там и хозяйничают, пока могут.

Представители так называемой «тёмной стороны», в свою очередь, так же не торопилась атаковать маленький отряд, расположившийся у их новой резиденции. Даже вечно голодные дементоры чувствовали, что с этих ребят получить что-то кроме смертельного проклятия под плащ вряд ли удастся.

Вечно так продолжаться не могло.

Желающих связываться с тварями тьмы ночью среди опытных Авроров традиционно не нашлось. Зато уже к семи утра численность заслона неожиданно увеличилась почти на двести пятьдесят человек. Ещё три сотни быстро заняли позицию по другую сторону развалин. Чётко продуманная международная операция запустилась на выполнение.

Как только все участвующие лица прибыли, в небо вылетел сноп жёлтых искр. Вняв этому сигналу, волшебники обеих групп принялись на распев читать одно и тоже заклинание. Защита от аппарирования, произнесённая в шестьсот глоток, может и не являлась мастерски аккуратной, но уж точно была очень сильной. Мощь такого защитного поля ощущалась физически даже теми, кто никогда не занимался поисками следов магии.

Не удивительно, что настолько сильную волшбу учуяли даже дементоры, которым она навредить ни как не могла. Аппарировать эти твари всё одно не умели. Тем ни менее, из развалин домов тёмные существа выскальзывали как пчёлы из растревоженного улья. Стало ощутимо холоднее. Небо темнело на глазах, а дементоры всё прибывали, плавно высачиваясь из всех проёмов, некогда служивших окнами. И если их первые растревоженные сородичи своими резкими воздушными манёврами больше напоминали летающие половые тряпки, то сейчас стая полностью восстановила привычный порядок. Все движения существ стали плавными, и любое из них могло оказаться убийственным.

В ответ на такое безобразие, бойцы дружно запустили своих заступников. На фоне чернеющего неба показалось, что их не так много. Только самые яркие из них, вроде призрачного единорога, или, весьма примечательной акулы, слегка разгоняли тьму.

На самом деле, это было только впечатление, которое переменилось, стоило лишь заступникам выстроиться «стенкой» — в несколько чётких рядов, зависших друг над другом. Как дементоры, собирающиеся вместе, чувствовали приток сил, так и любой заступник получался в разы сильнее, если стоял бок о бок с другими заступниками. А между тем, такая же точно «стенка» уже сгоняла дементоров с противоположной стороны.

Надо отдать порождениям тьмы должное, могущества некоторых из них хватило даже для того, что бы смотаться. В случае особо сообразительных единиц — что б успешно смотаться, потому как то, что попадало в смертоносный капкан между «стенками» — по определению больше не существовало. Таков уж закон магии — даже против сильных существ вместе заступники совсем не такие безобидные, как выставленные по отдельности.

Ловушка была не идеальна. Не так просто быстро создать строй, если ваше общее количество переваливает за шесть сотен! Построение же своих заступников — совсем другая история. Они Вас, конечно, слушаются, но совсем не так, как ваше собственное тело. Выжимая из подобного построения убийственную мощь, пришлось пожертвовать скоростью и маневренностью, чем и поспешил воспользоваться враг.

Несколько небольших «тучек», так и мелькающих чёрными лохмотьями, легко «вытекли» из общей массы. Переть через общий строй Авроров они не стали, зачем избегать одной смерти, и сразу нарываться на другую? Вместо этого дементоры устремились в так удачно оставленную лазейку.

На самом деле, дементоры чувствовали, что путь им преграждают, но всего десяток человек, не самое серьёзное препятствие. Лишь самые осторожные из этих тварей, хотя и не имели такого органа, как мозг, сообразили, что что-то тут не так. Возможно, они просто почувствовали угрозу, исходящую от этой кучки людей, и принялись искать другие лазейки. Впрочем, и без них прорыв организовали, если можно так выразиться, почти двумя сотнями. При свойстве дементоров одним своим присутствием сеять страх и панику, казалось, что их куда больше. Хотя и такого количества дементоров с лихвой хватило бы на пять таких отрядиков.

Странный отряд, меж тем, и не подумал убираться с дороги. Вместо этого, когда расстояние между теми людьми и дементорами сократилось до пятидесяти метров, вперёд выступил человек в идеально белой мантии. Будучи полностью седым, и куда более старым, чем могло показаться на первый взгляд, он тем ни менее до сих пор твёрдо держался на ногах. Старичка, как и его спутников, приближение дементоров ничуть не смутило. Так, в общем-то, и задумывалось.

Подняв палочку, старый учёный, много десятилетий назад покинувший ряды службы защиты порядка, принялся выводить сложную фигуру. Рядом засуетился, что-то приколдовывая, его ассистент. Но работа молодого человека была маленькой — поддерживать идеальные условия работы.

Спустя примерно пять секунд, из палочки старого учёного вырвался ослепительный шар, настолько яркий, что авроры вмиг отвели глаза. Дементоры хоть и слепые, сущность магии улавливали прекрасно, и весьма резво убрались с траектории полёта такого вот «пушечного ядра». Только вот помочь им это уже ничем не могло. Не пролетев и пятнадцати шагов, полыхающий шар взорвался, выпустив сотни серебристых лезвий, стремительно разлетающихся во все стороны. Беспрепятственно прошивая всё на своём пути, лезвия оставляли от дементоров жалкие кучки пепла. Аврорам тоже не посчастливилось схлопотать несколько таких, но людей подобные лучи-призраки лишь слегка обжигали, иногда оставляя лёгкое пощипывание в боках.

На этом с дементорами было покончено. Редкие «лучи света», посылаемые некоторыми аврорами, уже ничего не решали. Как и отдельные особи, сбежавшие от полного уничтожения. Натворить бед эти твари всё ещё могли, но вот навредить чему-либо в государственных масштабах — уже никак. У международного отряда остались куда более опасные цели.

Повинуясь очередному приказу, бойцы двинулись к развалинам министерства. На поверхности путь им преграждали тролли. Всего три десятка, но для существ, почти не восприимчивых к магии, это много. Совсем неплохое применение для существ, чьего интеллекта не хватит даже для того, что бы выбрать какую-либо сторону. За них всё решили тренеры троллей, не рискнувшие показаться рядом со своими питомцами.

Трудно сказать, стали тролли лишённые руководства более уязвимы, или нет. Скорее нет, потому что сейчас здесь были только чужие, что автоматически избавляло их от необходимости решать высокоинтеллектуальные задачи: «растоптать вон того человечка, или не стоит. Вдруг это тот самый, что приносит мясо?». Когда вокруг только чужие, всё проще — мочить всех!

Обучить тролля что либо охранять совсем не просто, но наличие такого вот охранника всегда окупается. Ворьё обходит объекты с такими сторожами десятой дугой. Ещё бы не обходили, против этих толстокожих ведь нереально колдовать!

Авроры, в отличие от воров, толи не слышали сего прискорбного правила, толи за годы практики напрочь успели о нём забыть. Не прошло и минуты, как всё вышедшее встречать их отряды, оказалось полностью запелёнато, а в более редких случаях — вообще пребывало в полной отключке.

Теперь бойцов ничто не задерживало. Авроры шли брать опасного международного преступника.

* * *

Оглядывая своды тайной комнаты, даже после чистки Ордена Феникса оставшейся мрачной и величественной, Гарри подумывал о том, что мог бы провести время с куда большей пользой. Для него не являлось секретом, что международный отряд Авроров ещё с утра отправился штурмовать логово Вольдеморта. Собственно, назвать штурмующую строе министерство группу отрядом было несколько опрометчиво — там собралась целая армия. Да и аврорами их обозвали для краткости. В элитных силовых подразделениях многих стран бойцов называли совершенно по-разному. Правда лишь в том, что это лучшие вояки почти со всего мира.

Время обеда уже миновало, а известий о подвигах столь славных людей всё не поступало. Гарри пытался не расстраиваться по этому поводу. До сих пор сражаются? Ну и путь их. Наличие в такой толпе ещё одного бойца, пусть даже такого как он, Гарри, расклада сил не изменит.

И всё-таки, беспокойство только нарастало. Умом парень понимал, что так долго бой продолжаться не может, и всё уже произошло. Либо победа, либо поражение. А скорей всего, Риддл, как истинный слизеринец, сбежал от превосходящего по силе противника. Тревожно же из-за того, что кто-то мог погибнуть, сцепившись с заведомо бессмертным противником по его вине. Хоркруксы следовало уже уничтожить.

Кстати, о хоркруксах. Именно сегодня на разных заданиях задействованы все авроры, в том числе и члены Ордена. Ещё одна упущенная возможность поболтать с Наземникусом об охране банка Гриннготс. Как человек, живущий в некоторых противоречиях с законом, он просто обязан был оценить защищённость волшебного банка. Пусть Флетчер не настолько сумасшедший, чтоб идти на столь серьёзное заведение. Это не освобождает его от знания особенностей защиты Гриннготса. Вопрос профессионализма, как ни как.

— «А хотя…», — Гарри перевёл взгляд на притихших друзей, — «и тут работы хватает». Сам наобещал дополнительных тренировок, теперь отступать некуда.

— Сегодня я покажу защитное заклинание.

Одной этой фразы хватило, чтоб Рон потерял половину энтузиазма.

— …настолько сильное, что я не стану показывать его даже семикурсникам. При достаточной силе блокирует абсолютно всё, за исключением непростительных проклятий. В отличие от «плоскопарралельного отражателя», годящегося только против сильной маги, «радужный щит» так же не пропустит и самого слабого кандалоножного проклятия.

— «Но отбивать им всякий примитив — всё равно, что освещать помещения патронусами», — мысленно добавила Гермиона. Вмешиваться в лекцию друга она себе не позволяла.

— Выглядит это примерно так, — Гарри беззвучно отчертил аккуратное движение палочкой, и перед ним возникло серебристое облачко, принявшее форму щита.

— А почему его называют радужным щитом, — поинтересовалась Луна, — он ведь светло-серебрисный.

— Потому что кто-то шибко умный так его обозвал, — счёл нужным поделиться важными сведениями Рон.

— Я думаю, это заклинание изобрели ещё в эпоху разногласий, — совершенно серьёзно подошла к этому вопросу Гермиона. — В те времена маги много воевали, а названия за новыми заклинаниями закреплялись те, которые давали им в простом народе.

Невилл, не желавший разговаривать на уроке, пусть даже таком, шёпотом напомнил, что это ничего не объясняет, при этом подозрительно косясь в сторону Поттера.

А Гарри просто искренне улыбнулся. Это ж надо, даже для друзей завёл урок по своей стандартной профессорской схеме: краткая предыстория, демонстрация, объяснения, практика. Однако ж, отвыкнуть быть профессором Хогварца может быть не так просто.

Вот раньше: как же он радовался малейшей возможности сбросить чужую шкуру. А сейчас всё равно! И что страшнее всего, второй облик больше совсем не казался ему уродливым. Несоответствие истине сильное, но какая-то изюминка присутствует. Точно, пора в отставку!

— Сейчас покажу, — пообещал Гарри. — Нападаете на меня сразу все по команде. Один залп.

Выкрики раздались одновременно, два обезоруживателя, помехова порча, кандалоножное, и лишь Гермиона предпочла невербальный ушной рост. И всё это разбилось о преграду, переливающуюся ярким красным и жёлтым цветами. Причём на фоне привычного здесь полумрака полыхнуло так, что многие невольно прикрыли глаза.

В высшей магии всё сложно — заклинания имеют настолько сложную, или разрушительную структуру, что чистой силы на них не хватает даже великим магам. Поэтому, что бы эти самые заклинания действовали, к ним примешивают силу эмоций. Стандартная магия такого порядка рассчитывалась на какую-либо определённую эмоцию, подходящую для задуманного больше всего. Что касается радужного щита, то ему было всё равно, за счёт чего идёт поддержка на таком уровне. Выбор эмоций влиял лишь на цвет.

Последнее Гарри и растолковывал друзьям. По крайней мере, тем из них, кто был ещё не в курсе. За сегодня все должны освоиться не только с теорией, но и научиться реально защищаться таким способом на практике. Ход военных действий взял стремительно ускорялся, и Гарри очень надеялся, что хоть таким способом защитил друзей.

Помогло то, что концентрироваться на самых светлых воспоминаниях умели все. Радужные щиты при этом становились того же цвета, что и заступники. Серебристые, очень светлые, — красота… однако Поттера не устраивало. Уж он-то знал, чем могут запустить Упивающиеся смертью, когда не смогут подловить их на чём-нибудь неприятном, школьного уровня. Попытки максимально поднять уровень защиты команды продолжались до самого вечера.

На чём день для Гарри не закончился.

При попытке задержания Волдеморт и компания благополучно затерялись, и сколько потом авроры не обшаривали развалины, обнаружить удалось лишь следы их пребывания. В кабинете, когда-то принадлежащем министру, нашлась записка:

«Может кому-то и нравится писать бумажки, сидя в подвале, а мы будем управлять из более пристойного места».

По мнению аналитиков, написанная второпях одним из приближённых Упивающихся смертью, и похоже это больше всего на очередную выходку Долохова.

Куда значительнее то, что пропали все более или менее ценные артефакты. С ними и так успели попрощаться, но, Макгонагал намекнула, что если б не возможность изучить их, Англии никто не оказал бы и половины такой поддержки. Когда, сколько, и между кем велась грызня за различные секреты отдела тайн, Тонкс выслушивал постоянно. «Ежедневный пророк» отвёл этой теме почти половину своих страниц, и заметно отставая от остальных изданий, забитых «неожиданными тайнами министерства» под завязку.

Собственно, официальная газета скорее отвечала на выпады зарубежных. Положение осложнялось тем, что оба аврора, не вернувшихся с этого задания, погибли именно в «отделе тайн». Американское правительство тут же обвинило Англию в том, что их специалистов не предупредили о ловушках, скрывая глупые секреты. Министерство Англии соответственно оправдывалось: мол, все знали, что не на прогулку идут, охранную ловушку оставили Упивающиеся, раньше её там не было. Да и вообще, у нас там, в прошлом году дети бегали — и ничего. Лучше надо было специалистов готовить.

На следующий же день к спору подключились европейские государства, и закрутился такой клубок противоречий, что сам Мерлин не разберёт с Дамблдором на пару.

По настоящему размах проблемы Ричард ощутил, когда нашёл упоминание об истории артефактов в отобранном дамском журнале. Самого его тема не занимала, пока не начали поступать тревожные вести: союзники начали отзывать Авроров. Это уже сделало одно из государств, занимающее часть территории США, в связи с назревающим конфликтом. На деле это означало отбытие всего лишь двух десятков Авроров, но как заметил Шизоглаз — они всего лишь положили начало. В Германии и Австрии подумывали о том же. Да и Болгария осталась недовольна.

Тонкс с таким раскладом поделать не мог ничего. Пришлось сосредоточился на проблемах не столь масштабных, тех, которые мог хоть как-то решать. Времени осталось всё меньше.

* * *

Большие часы гостиной факультета показали без пятнадцати семь, и Киллина привычно отправилась к профессору ЗОТС. На дополнительные занятия к нему она ходила вот уже как неделю. И не жалела, что напросилась… почти….

Наверное, каждый человек хоть раз в жизни приходит к этому. К бесполезности всего, что он делает. Проснулась — завтрак, уроки, обед, опять уроки, ужин, и спать. На следующий день снова проснулась, и всё сначала. А ради чего всё — получить хорошее образование? Образование позволяет выбрать хорошую работу. Потом на работу, домой, ещё раз на работу, и снова домой. Так зачем всё это, если в жизни никогда больше не будет счастья?

В том, что счастливой ей не стать, Джессика не сомневалась. После того, как умерли мама и папа, представить себя счастливой не получалось. Совсем. Сначала всё было мучительно, а потом — никак. Словно кто-то сжалился над ней, и отключил все эмоции. Даже скорбь стала ровной, без приступов, когда вдруг становилось жутко жалко толи родителей, толи саму себя.

Лучшие подруги, и даже учителя старались её поддержать. Снисходительно относились к многочасовым выпадам из окружающей реальности. «Они ведь не знают, что это всего лишь суета. Сказать об этом? Зачем? Суета… Они даже не чувствуют, что сочувствие, оказывается, можно пощупать».

Сейчас она почти не помнила тех дней. Согласно календарю, прошло всего чуть больше недели, по внутренним ощущениям — этап жизни. Тяжёлый этап, в котором стыдно всего за одно воспоминание: она, и крыша астрономической башни.

Что заставило её тогда прийти, и как она вообще добралась — Джессика не помнила. Закончить жизнь, казавшуюся такой бесполезной, куда легче было бы в укромном уголке. Но хотелось так. Чтобы попрощаться со всем Хогвартсом, чтоб увидеть всё напоследок.

Так она и стояла на самом краю вершины. Долго. Приветливый ветерок, дувший в лицо, успел смениться дождичком. Ведь пришло столько воспоминаний о людях: тех, которых она никогда больше не увидит, и тех, с кем, возможно, встретится уже там. Всё могло бы закончиться очень трагично, если бы не Волдеморт. Имя, которое она когда-то глупо боялась произнести. Вспомнив о человеке, которого она даже никогда не видела, но из-за которого всё и началось, она поняла, что одно дело в этом мире у неё ещё есть.

Будь ещё жив мудрый Дамблдор, он бы объяснил, что жить необходимо хотя бы потому, что так хотели родители. А может и по-другому — старик умел находить необходимые слова для совершенно разных людей. Но его уже пол года как не было, а Киллина и не хотела ни к кому обращаться. Она нашла для себя цель!

В тот же вечер она твёрдо решила изучить темную магию — ту самую, которую так любит Тёмный Лорд. Подружки только обрадовались, что она приходит в себя. О решениях Джессики Киллины им, ясное дело, никто не сказал.

Параллельно с тёмной магией, Джессика решила развить в себе все способности, которые могли помочь в осуществлении задумки. И тут первым на очереди стоял профессор Ричард Тонкс. Преподаватель ЗОТС — предмета, который как раз и отвечал за то, что бы сделать мага сильнее.

При этом Джессика не сомневалась, что в случае дуэли между Тонкс и Волдемортом победит последний. Да и не пойдёт Ричард драться с Тёмным лордом. То, что её враг на сегодняшний день — самый сильный волшебник, сомневаться не приходилось. И так же точно она знала, что у профессора можно многому научиться. Компетентного преподавателя, от любого другого, жизнь в замке отличать научила. Они ж по защите каждый раз новые! Единственное, что терзало — придётся открыться. Естественно, её спросят о причине такой перемены отношения к предмету, и если профессор почувствует в ответе фальшь, придётся на время забыть даже о самостоятельном совершенствовании навыков.

Первая же попытка обернулась разочарованием. Учитель оказался совсем не таким, каким казался:

— Спроси любого, тебе подтвердят, что так просто с ним не справиться.

— «Не так просто» — за дуру её держит, что ли. Так бы и сказал «мне не по зубам, и тебе не советую», так нет. И это после его же слов, что со всем можно справиться, надо только приложить необходимые усилия и не сдаваться. А она ещё думала, что станет, если вдруг дуэль? Да такой человек близко не то, что к Лорду, к обычному тёмному магу не подойдёт. — «А казался сильным…».

На её факультете верили, что со временем своим умом можно добиться всего. И она тоже поверила, что когда-нибудь, может через десять лет, а может — лишь к старости, она станет сильнее их всех. Поверить такому куда легче, чем в счастье, которое само по себе вдруг бы вернулось. В мире, где силу задаёт магия, по крайней мере. А что касается профессора — в последнее время она слишком многих людей узнавала по-новому, совершенно не такими.

В общем, как и ожидалось, Ричард Тонкс полез со свом сочувствием — хорошо хоть не соболезнованиями. Попытался отговорить — что ж, опять вполне ожидаемо. Киллина совсем уж собралась уйти, как Тонкс неожиданно согласился. Теперь Джессики самой пришлось сдерживаться, чтобы не отказаться от занятий: это выглядело бы совсем нелепо. Пришлось напоминать самому себе, что Ричард Тонкс, каким бы человеком он не оказался, всё же грамотный преподаватель. Обучаться у труса, прикрывающегося красивыми словами, было неприятно.

С тех пор началось. В первый же день учитель снова её удивил. Заклинание, которое он показал, похоже, было действительно очень сильным. Таким, что к вечеру у неё так ничего и не получилось. Зато устала так, что едивнственной мыслью было «добраться бы до кровати».

Следующим утром Джессика здраво рассудила, что профессор Тонкс, всего лишь хотел убедить её в бесполезности задумки, и специально показал самое сильное заклинание, которое знал. Тот факт, что профессор удивился её появлению на следующем занятии, лишний раз убедил Киллину в своей правоте.

Вывод не обнадёживал, но девочке очень нравился. Теперь, как только профессор обвинит её в отсутствии талантов, или старания, будет, что предъявить в ответ. К началу дополнительного урока она ощущала себя полностью готовой. И снова ничего из ожидаемого не осуществилось.

Ричард лишь извинился за то, что подобрал неподходящее заклинание, и доверительно рассказал, что с ним даже у семикурсников проблемы. Тут же добавив, что в школьную программу противотроллевый сногсшибатель не входит. Сразу после этого началось почти обычное обучение: Повторение материала чуть ли не с первого курса — хорошо хоть, исключительно дуэльного раздела, условные поединки, новые заклинания, и далее, по полной программе.

За только один такой вечер Тонкс выявил с полсотни ошибок, на чём и успокоился. Стоит ли говорить, что Джессика со своей всё более пробуждающейся подозрительностью подумала по этому поводу?

Всю неделю Киллина ожидала неприятного разговора. Наблюдая за профессором во время обеда, или же на уроке, она даже начала продумывать свои ответы на те или иные «добрые советы». Подозрение, что в чём-то она ошиблась, посетили Джессику лишь к пятому занятию. За всё это время Ричард так и не провёл ни одной поучительной беседы.

— «Может, на этот раз».

Увы, и на этот раз ничего нового не произошло. Ричард проверил, как она справляется, похвалил за успехи, и чуть потренировал реакцию. Под конец урока профессор традиционно выявил с два десятка ошибок, и пожелал ей не слишком увлекаться. В общем, ничего принципиально нового. Джессика с некоторым удивлением осознала, что не знает, чего Тонкс от неё добивается. Отказаться с ней возиться он мог легче лёгко.

Напрягало ещё и то, что почувствовать, что им движет, не получалось. Лишившись собственных эмоций, Джессика легко улавливала чужие, и успела к этому привыкнуть. Ричард же находился словно за барьером. Вот и сейчас, быстро спускаясь по каменным лестницам, Киллина не знала, чего ждать.

* * *

На следующий день Макгонагал впервые за последнюю неделю присутствовала на общем обеде в Большом зале. Как оказалось для того, что бы объявить совсем не радостные вести. Хогварцу, как школе, пришёл конец.

В шоке пребывали не только ученики. Ричард, вечно занятый студентами и тренировками, тоже очень удивился. Ещё бы, вот так узнать, что из-за скандала по домам разъехались все иностранные авроры. На настоящий момент в Хогсмиде из не англичан оставался лишь украинский отряд. Да и тот примитивно не успели вывезти на родину. Англия осталась одна.

Но потрясло несокрушимый Хогвартс отнюдь не это. Страна почти всю войну обходилась самостоятельно, и отвыкнуть от этого ещё не успели. Настоящий шок вызвало то, что школу впервые официально признали незащищённой. Пока под боком у замка располагалось столько бойцов, опасаться было нечего. Сейчас же, когда все разбежались, а Министерству необходимо перебраться на своё исходное место, оставить достаточную охрану не представлялось возможным.

Директриса огласила распоряжение Министерства магии об эвакуации.

Кареты, запряжённые трестралями, доставляли учеников к самой границе Хогсмида. В целях безопасности, летать над посёлком строжайше запрещалось. Исключений ни для кого не делалось в принципе, так что дальше — только пешком. Идти, к счастью, недалеко: от Хогвартс-экспресса их отделяло всего несколько улиц.

Ричард даже радовался возможности так пройтись. На воздухе он бывал не так уж часто, а слой свежего пушистого снега до неузнаваемости изменил привычный вид деревни. От неспешной прогулки такое задание отличалось лишь необходимостью приглядывать за вверенной ему группой — очень шумными четверокурсниками. Их возня не то, что б мешала, но всё же не позволяла полностью сосредоточиться на основном занятии: попыток с помощью окклюменции оградить себя от неприятных покалываний в шраме.

Момент начала беспорядков Ричард упустил. Вроде, сначала впереди замелькали заклинания, но не успел он сообразить, кто с кем дерётся, как раздалась серия аппарационных хлопков. Всего за пару секунд Хогсмид наводнился тёмными магами, появляющимися повсюду.

Ближайшего к себе Тонкс вырубил не задумываясь. Получилось как-то автоматически — различил боковым зрением чёрную мантию, и незадачливый колдун уже в отключке. Двое возникших рядом Волдемортовских прислужника тут же накинулись на него со сногсшибателями. Что поделаешь, пришлось продемонстрировать, что учителя ЗОТС такой ерундой не проймёшь.

Положение этой парочки Упивающихся вообще осложнялось раз за разом. Сначала против них подключился молоденький министерский волшебник, а потом ещё и несколько смельчаков из группы четверокурсников, доставшейся Тонкс. Не самая серьёзная поддержка, однако, Упивающиеся смертью, выпавшие на долю ребят, и сами не являлись мастерами боя. Ричарду не составило труда найти слабые места в защите врагов, отвлёкшихся на круговую оборону.

Помогавший им молодой министерский сотрудник тут же помчался к месту ближайшей потасовки. Смелый парень. Ричард сам бы так поступил, но на данный момент его основная задача отличалась.

— Не расходиться! Все держимся за мной, — крикнул он группе.

Прежде всего, требовалось обеспечить безопасность детей.

Пока всё только начиналось. Откуда только можно выбегали маги с палочками наизготовку. Некоторые пытались дизаппарировать, пока над округой не возникла препятствующая этому защита. Несколько зданий уже горело, обильно коптя на всю округу, но народу было не до них. Сейчас деревня напоминала… саму себя во время переполоха. Перепуганные волшебники, по большей части, беспорядочно носились во всех доступных направлениях. Были и те, кто боролся.

Ближе к центру Хогсмида, там, где министерство магии арендовало себе здания, развернулась настоящая бойня. У служебных помещений находилось немало Авроров, и именно на них сейчас набросились лучшие Упивающиеся. Зелёные лучи смерти в обоих направлениях метались так, что оставалось диву даваться, как это до сих пор никто никого не задел.

На окраинах селения отдельными очагами сражались бойцы попроще. Убийственные проклятия они не использовали, что уже приносило некоторое облегчение. Именно тут проходил путь группы, доверенной Ричарду. Так предполагалось ещё вчера, на совете профессоров. Сейчас с детьми туда мог сунуться только полный идиот.

— За мной, не отставать! — Ещё раз скомандовал профессор, выбирая себе дорогу прочь из атакованной деревни.

Не случайно Упивающиеся напали на новое министерство сегодня, совсем не случайно. Иначе как объяснить то, что за окраиной Хогсмида оказалось ещё опаснее?

Тролли, активно подгоняемые тренерами, надвигались широкой цепочкой. И на каждом висело что-то, отдалённо напоминающее кольчугу. На головах же красовались нелепые шлемы.

— Двигаемся вдоль тех домов, — распорядился Ричард, как всегда быстро сориентировавшийся по ситуации. — Быстро.

Суматошный пересчёт показал, что никто не потерялся. Собственно, если б кто пропал, возвращаться за отставшим в такой ситуации — смерти подобно. Слишком неотвратимо приближались тролли. Между тем, продираться приходилось через кусты, потому как со времён основания Хогсмида здесь не планировалось даже завалящей тропинки. Внезапно Тонкс со всей ясностью ощутил, что они не успевают. Решение пришло само:

— Стойте. Всем приготовиться. По моей команде все бьём сногсшибателями по ближайшему троллю.

Подрастающему поколению даже не надо было выхватывать палочки, все и так держали их в руках.

— А разве тролля можно отключить сногсшибателем? — Послышался любопытный возглас.

Тонкс занимался высматриванием новых опасностей, но всё же коротко бросил:

— Групповыми сногсшибателями драконов усмиряют.

На этом вопросы прекратились. Уж что такое драконы, и как они защищены, — юные маги слышали.

— Приготовились, — спросил Ричард. Тролли приблизились на расстояние уверенного «выстрела», что давало лишний повод заметно нервничать. — Давай!

— Да уж. Подготовка, однако…, — только и смог пробормотать молодой профессор себе под нос. Залп не впечатлял. Кто-то из ребят поспешил, некоторые наоборот отставали. Нашлись индивиды, умудрившиеся вообще не попасть! Что взять с ребят, не обученных работать в команде?

А вот посетовал на учеников Ричард зря. Это надо видеть, что сделало полтора десятка проклятий, всё же достигших цели. Не каждый день тролли вот так летают, снося спиной деревья, попадающиеся на пути. Главное — всё сами. Ричард в атаке не участвовал. Его внимание полностью сосредоточилось на тренерах этих тварей. Самыми опасными врагами волшебников во все времена оставались себе подобные.

Собственно, Тонкс уже прикинул, каким бревном прикрываться от Авады. Не пригодилось. «Тренеры» действительно принялись лупить по их группе самой разнообразной магией, но от непростительных проклятий пока воздерживались.

— Камит, — Тонкс выставил необычайно широкий радужный щит, что бы иметь возможность отвлечься и оставить инструкции, — остаёшься за старшего. Сейчас по очереди выбиваете троллей. После каждого залпа отступаете на пять шагов вон к тому проёму между домов, и снова атакуете. Ясно?

Ответа Ричард уже не дожидался. Слишком уж быстро отнимает силы такая защита. Пришлось спешно включаться в активный бой.

По ещё одному троллю, вскоре отправившемуся в полёт вслед за товарищем, стало понятно, что Камит всё понял правильно. Это спасло положение, потому как самому профессору стало сильно не до организации. С врагами, можно сказать, повезло — силой не блещут. Тонкс уже бы разобрался с этим сбродом, если б не необходимость прикрывать ещё и студентов.

Контрпроклятие, блок, другой блок… Двигаться приходилось как в хорошей драке, только на сей раз не для того, что б уходить от выпадов, а как раз наоборот. За спиной находилась его группа.

Вскоре на помощь пришёл один из гриффиндорцев. Пользуясь защитой преподавателя, он обрушил на нападающих целый поток заклинаний. Сразу стало легче. Ученик четвёртого курса не мог похвастать ни силой, ни разнообразием своих многочисленных выпадов. Обезоруживатель, ватоножное, да ещё что-то отсвечивающее фиолетовым — незнакомое Ричарду, но всё равно слабое. Навредить хоть кому-то из Упивающихся смертью этим не удалось, зато отвлекало их внимание. Тонкс аккуратно переключился на атакующую магию.

Ричард имел основания считать себя сильным бойцом. На днях он возвращал Хмури его книги. Провернуть это по-тихому не получилось: отставной аврор устроил целый практический экзамен. Единственное задание на нём не отличалось оригинальностью — требовалось победить. Так ведь получилось! Сражались пусть и с некоторыми предосторожностями, но на равных.

После того поединка Аластор сообщил, что аврорская школа боя всё-таки усвоена. И тут же обломал кайф, вспомнив про собственную старость, падающую реакцию, а так же инвалидность со времён прошлой войны, и полный комплект дефектов своего организма. Ричард понял, что отставной аврор таким способом просто предостерегал его.

В ходе сражения расстановку сил оценили даже четверокурсники — недоученные маги, способные заметить лишь скорость профессора и разнообразие применяемых им заклинаний. Яркие вспышки, преследующие врагов, мелькали одна за другой, а временами казалось, что они просто льются из палочки Ричарда нескончаемым потоком. Лишь самые способные улавливали, как грозно вздрагивает воздух, при особенно сильных возмущениях магии. Зато результат воздействий молодого профессора говорил сам за себя.

— «Фините инкантатем! Иктус лапидис!» — Тонкс запустил второе заклинание строго за первым.

Очередной Упивающийся, по глупости приняв заклинание, отменяющее магию, на щит тут же остался без защиты. Как следствие, самонаводящееся оглушающее проклятие не оставило ему шансов. Одним противником меньше.

Маленькая победа не принесла облегчения. Лишь усилила неприятное ощущение, что он пытается взять силой там, где нужно поработать мозгами. Предчувствие, что потом это выйдет боком не только ему, с каждым разом всё нарастало.

— «Ещё двое, плюс спешащий им на помощь. За деревом последний, но он сейчас пытается как-то повлиять на троллей».

Упивающиеся смертью должны были уже заметить, что столкнулись с магом не их уровня, и, тем ни менее, пользовались исключительно безвредными заклинаниями. Раньше это только радовало, но теперь всё больше пугало. Пусть в тренеры троллей отбор не сильный, слабаков туда всё равно не брали даже на обучение. На смертное проклятие любому из этих ребят сил хватит. Сообразительности — тем более, на непростительные большого ума не надо.

Размышления пришлось откинуть. Правила в любой потасовке одни: будешь стоять и раздумывать — уложат. Присматриваясь к кандидату в следующего «отключившегося», Тонкс снова перешёл в оборону. Когда вас разделяет расстояние почти в пол квиддичного поля, отбиваться просто. Летят проклятия очень быстро, тут отличий от коротких дистанций почти никаких, зато сила их из-за расстояния существенно гасится.

Тролль, за которым никто из погонщиков не успел уследить, бросился бегом. Можно считать троллей неуклюжими — они такие и есть, но вот в скорости им не откажешь. Некоторые ученики умудрились попасть даже в таких условиях, большая же часть красных лучей пронеслось у громилы за спиной. Как следствие, тролль отделался едва заметным толчком в грудь.

Кто-то из детей завизжал от ужаса. Подгнившее бревно, подмеченное ранее Ричардом для защиты от неблокируемых проклятий, повинуясь его палочке, взмыло в воздух, и с треском разлетелось об троллью башку. Шлемы им нацепили, конечно, классные, а всё равно вон как ушатало.

— Камит, минус два балла с Гриффиндора! Кому было сказано отступать!

Ещё одного тролля Тонкс ловко подсёк, попав по незащищённым ногам.

— Профессор, мы не на уроке, Вы не можете снимать…

— Именно, — прикрикнул Ричард. — Тут убивают, а не с очками забавляются. Живо к тем домам!

— «Нашла о чём думать!» — В критической ситуации раздражала малейшая оплошность, а студенты, вообразившие себя бойцами этой драки — в особенности.

— Профессор, они расколдовывают своих! — Вскрикнул Камит. — Ступерфай. Ступерфай!

— Ты тоже беги к домам! — Приказал Ричард, ничем не мешая тренерам. Странное поведение нападавших наконец натолкнуло его на некоторые выводы, от которых молодому учителю стало не по себе.

Тренеров выбивать нельзя! Ни в коем случае! Именно они заставляют троллей медленно загонять всех в ловушку, не превращая её в мясорубку. Дети понадобились Волдеморту, и нужны они живыми. Поэтому упивающиеся смертью так осторожны, сажаясь вблизи с ними.

Размышляя о том, что вынужден вести подопечных в ловушку, потому что иначе они погибнут, Ричард со своей группой вернулся в Хогсмид.

За время их отсутствия многое изменилось. Так, например, стареющие авроры и упивающиеся разбились на пары, сражаясь один на один. Яростно перекидываясь зелёными вспышками, многие из них не забывали попутно вести разговор, напоминавший светскую беседу. Эти ребята помнили друг дружку ещё по первой войне, и такой шанс свести неприятеля в могилу не представлялся годами.

Какой бы хаос не творился в оставшейся части деревни, идиотов приближаться к компании старых знакомых не нашлось. На полсотни шагов от старейших магов простиралось абсолютно никем не занятое пространство. А дальше начинался кошмар.

Повсюду мелькали вспышки, слышались выкрики, среди которых разобрать чей— то конкретный зов не представлялось возможным. Притоптанный снег был усеян телами волшебников. Оставалось только надеяться, что большая часть их — всего лишь оглушены, или обездвижены. Среди этой какофонии и бесконечного мелькания ярких вспышек Ричард всё же уловил общую картину боя. Уловил, и подумал, что возможно попытка прорваться через «стенку» троллей, не так уж самоубийственна.

Прямо перед ним несколько магов в рабочих министерских мантиях самоотверженно теснили друг дружку. Разобрать, кто за кого Тонкс так и не смог, и потому переключил внимание на явно побеждающих Упивающихся. Собственно, если не считать «дуэлянтов», самозабвенно лупцующих исключительно друг дружку, сохранилось всего парочка очагов сопротивления. Один такой находился вокруг Скримджера. Переливающаяся вокруг них совместная сфера виднелась издалека, и неплохо защищала своих создателей. По крайней мере, Упивающиеся смертью со своим троекратным превосходством в численности никого из команды министра не достали.

Куда ближе к Ричарду оказалась команда Ордена феникса. Тонкс почти сразу различил Люпина и Кингсли, и близнецов Уизли, среди многих других, незнакомых волшебников. К ним-то и собирался присоединиться Ричард.

Молодой профессор даже успел подумать, что очень удачно находится в тылу у прислужников Волдеморта незамеченным, как из ближайшего дома, снеся на своём пути раму, вылетел чёрный маг. Вслед за ним из того же окошка выпрыгнул старичок с бородой больше собственного роста. Судя по злости, с которой он добил незадачливого Упивающегося, очень недружелюбно настроенный.

— «Ишь, с внучкой моей пошутить удумал», — донеслось до Ричарда из сознания разбушевавшегося дедушки.

Сам же старичок с некоторым удивлением оглядывал остатки активно доламываемой деревни.

— Ааа… Аавада кедавра, — произнёс он с таким видом, как будто только что вспомнил, зачем вообще сюда явился.

Как бы там не было, проклятие он выполнил безукоризненно. Обернувшийся на шум Упивающийся едва успел отскочить от смертоносной зелёной молнии. Разгневанного дедушку такая неудача, в свою очередь, ничуть не смутила. Покачиваясь из стороны в сторону, он отчертил своей палочкой что-то непонятное. Палочка едва заметно засветилась, но больше ничего не произошло. Двое Упивающихся без масок, уже выбравшие его своей следующей жертвой, предвкушающее заулыбались.

А в следующий миг началось. Казалось, бородатый не сделал ничего особенного, произнёс обычное «Ступерфай», но как подействовало! Красные лучи посыпались из палочки старого волшебника как из пулемёта. Тот даже не выполнял необходимых движений кистью — просто направлял своё оружие в нужного врага.

Упивающиеся смертью не выдерживали: перед таким потоком обычного школьного заклинания рушились даже сильные щиты. Создавать сногсшибатели с такой скоростью просто нереально! Даже очень проворный волшебник мог бы вести обстрел подобным заклинанием раз в десять медленнее.

— Дубликация, — на пределе слышимости произнёс ошарашенный Ричард. Вмешаться в это сумасшествие он не успевал. Стоило заприметить противника, как его тут же скашивал дедок. — «Обязательно узнаю, как можно ТАК размножить одно заклинание!»

Полегло не меньше десятка фигур в тёмных мантиях, когда Упивающиеся смертью всерьёз занялись новой угрозой. Дети из группы Ричарда тут же им ответили, по уже вполне накатанной схеме. Собственно, это и напомнило молодому профессору, что он тут не в театр зашёл.

— Быстро все к Хагриду! Видите его?

Кажется, Ордену стало полегче. Количество сражающихся рядом Люпином и Хагридом, несмотря на большое количество раненых, лишь увеличивалось. В рядах защитников несколько раз промелькнула Чу Ченг, и ранее не примеченный им Оливер Вуд. Если там собрались и другие его знакомые, то это вполне надёжная команда.

До своих осталось не так уж и далеко. Пользуясь своими навыками, Ричард уверенно пробивал к ним дорогу. В этом процессе ему крайне помогали снующие по посёлку столы, и многочисленные прыгающие стулья — результат магических воздействий Макгонагал. Тонкс только сейчас подумал, что команда Ордена Феникса очень удачно обосновалась вокруг «Кабаньей головы». Оттуда взбесившийся инвентарь и посбегал.

Уничтожить нападающий на тебя стул не то что б трудно, но в какой-то момент мельтешение озверевших деревяшек слуг лорда таки достало. Неприметный Упивающийся, умудрившийся до сих пор не потерять маску, запустил против них землетрясение. Или вроде того. Трудно обозвать такое явление, когда почва ходит волнами — проваливается на метр под землю, а на место возвращается уже без всего, что на ней присутствовало.

На глазах Ричарда под землю утащило молодого мага, не понявшего даже, что произошло. С треском друг за дружкой исчезло три стоящих в ряд домика. Создавший этот кошмар маг, по-видимому, мог управлять им, потому как кучку Упивающихся смертью, оказавшихся на пути «землетрясения», обошло.

Тонкс со своей стороны попытался остановить это рвом с водой, который наколдовал всего в двух десятках шагов от себя. А вот когда его преграда даже не задержала разрушений, Ричарду стало по— настоящему страшно. Не за себя — самолевитацией он овладел достаточно, и мог бы легко спастись. Страшно стало за детей, ни у кого из которых не было шансов.

Спас всех старичок, разом остановивший это безумство незнакомым контрзаклятием. Тонкс поспешил провести свою группу к трактиру.

С каждой секундой становилось всё горячее. Маги разошлись не на шутку, и теперь опасность не просто окружала со всех сторон, она резвилась вообще повсюду. Даже в небе развернулась весьма красочная драка между двумя тварями, чем— то напоминающими птеродактилей, и гигантским фениксом из чистого огня. О том, кто умудрился такое создать, Тонкс старался даже не думать. Похоже Макгонагал, активно пополняющая ряды защитников всем, что попадётся на глаза, нашла достойного противника.

Наблюдать за небом приятно, там, несмотря на жёсткость, схватка ещё не превратилось в месиво, творящееся на земле. Не так далеко от него, оказывается, сражается блондин, тот самый, что участвовал в нападении на Хогвартс. — «Интересно, он сегодня покалечит больше наших, или всё же своих?» — А нет, вот он уже опускается на землю, с несколькими торчащими из груди лезвиями. Не успевает колдун упасть, как через него перепрыгивает Дедалус, отбивающийся сразу от двоих Упивающихся. Ему тоже не повезло — точно пущенное смертное проклятие не оставляет шансов. Тут же мимо пробегает Киллина, не обращая внимания ни на какие проклятия. Но её и не задевает. Тонкс проследил взглядом, куда она движется… и от накатившего ступора выпал из реальности.

Открывшийся профессор тут же схлопотал несколько быстрых заклинаний, но все вспышки разбились о защитную мантию. Бросив через плечо: — «Держитесь ближе к Макгонагал», — Ричард устремился за Джессикой.

Волдеморт не шёл, он величественно плыл по воздуху на высоте человеческого роста. Случайно или нет, но перемещался он как раз на встречу Джессике. Нет, со стороны Джессики точно не случайно — зная её, Тонкс в этом не сомневался не секунды. А вот Том Риддл похоже просто хотел привлечь побольше внимания. Он даже ни на кого не нападал: Лорда вполне удовлетворял страх, вселяемый одним его присутствием.

Со стороны обороняющихся, в свою очередь, атаковать Вольдеморта тоже никто не спешил. Никто… если не считать маленькой девочки, мечтавшей свести с ним счёты.

Ричард нёсся на пределе. Со спины кто-то попытался его проклясть, но он легко отмахнулся, даже не оглянувшись. Сейчас всё его внимание занимали Киллина и Волдеморт. Тонкс знал, что произойдёт всего через несколько секунд, и всеми силами пытался это предотвратить. За Джессику он чувствовал особую ответственность. Лучше других ведь знал, что с ней творится. Взялся помочь, хоть и не представлял, как.

— «И ничего не предпринял. Чего стоило посоветоваться с Макгонагал?»

На самом деле молодой профессор лучше других знал, чего это стоило. Хотя бы потому, что за всю неделю директор объявилась в замке один раз — что бы объявить о всеобщей эвакуации. Увы, этот факт совершенно не утешал.

Не сбавляя шага, профессор выхватил крохотный флакончик, и одним глотком выпил всё его содержимое. Звуки на миг стихли, движения окружающих приобрели некоторую растянутость.

— «Подействовало!»

Зелье ускоренной реакции, обошедшееся в пару учительских зарплат, сработало как надо. Разница всего в миллисекунды, и тем ни менее, это давало шанс спасти ученицу.

Теперь Ричард во всех подробностях видел, как Джессика, дёргаными движением выводит сногсшибатель. Волдеморт тут же обратил на неё внимание. Бледные губы медленно растягиваются в хищной усмешке.

— Ступерфай!

О как выкрикнула, не иначе решила оглушить великого тёмного мага звуком.

Тонкс ожидал, что одновременно с этим раздастся «Авада кедавра», или «Круцио». Пустой страх. Лорд всего лишь развёл руки в стороны, не пытаясь отодвинуться с траектории заклинания, или же поставить блок. В метре от Тёмного Лорда сногсшибатель рассыпался безвредными искрами.

— «Артефакт?! Точно, Риддл прекрасно разбирается в артефактах, он ими занимался после школы».

Киллина тут же принялась за следующее заклинание. Она слишком сильно мечтала о мести, что бы так просто отступить.

— «Правильно, девочка. Держись. Том любит такие игры».

То, что подрастающей ведьме удалось выпустить из палочки, искренне удивило Ричарда. Противотроллевый сногсшибатель! В её исполнении — совсем слабая струйка синеватого пламени. Но у неё получилось!

Любой студент мог бы понять удивление профессора, если б знал, что проклятие оглушения троллей не далось даже Гермионе. Маглорождённой волшебнице просто не хватило сил. Тонкс, после того случая с тайной тренировкой, тут же прекратил практиковать с Джессикой это заклинание. Понятно, что они обе могли бы преуспеть со временем. И когда успела?

Волдеморт едва заметно поморщился. Будь у него брови, наверняка бы их поднял. И небрежным взмахом палочки поглотил проклятие. Киллина начала выводить ещё что— то, но Волдеморт действовал намного быстрее третьекурсницы:

— Авада кедавра!

— «Экспеллиармус!» — Ричард всё же успел подобраться на приемлемое расстояние. — «Эк его крутануло!»

С такого расстояния запросто мог бы промазать, но у Ричарда никогда не возникало проблем с меткостью. Обе палочки, как и в прежние времена, соединила извивающаяся золотая нить, которая впрочем, тут же распрямилась. Тёмного лорда, парившего вполоборота к Ричарду, резко развернуло лицом к противнику.

Киллина, не растерявшись, тут же запустила в Лорда какой— то гадостью. Ричард почувствовал слабый толчок.

— Мы сейчас связаны, девочка, — прошипел Волдеморт. — Сейчас, — Лорд кивнул на золотую нить, — нас как никогда сложно уничтожить. И только обоих сразу. Ты ведь не хочешь уничтожать своего грозного защитника?

— «И где только учат так кривить и без того неровные физиономии?»

Джессика перевела взгляд на своего учителя.

— Это правда, — подтвердил Ричард. — Уходи.

Киллина всё ещё держала свою палочку направленной на Вольдеморта.

— Уходи, тебе ещё рано с ним сражаться.

Кажется, их спектакль смотрели уже все. Даже неутомимые «дуэлянты», всю битву дравшиеся сами по себе на другом конце деревни. Киллина не уходила.

— Послушай, вспомни, чему я тебя учил! — Ричард начал терять терпение. Поддерживать связь становилось всё тяжелее. — Ты никогда не победишь его, если не справишься с собственной ненавистью.

— Глупости, — воскликнул Волдеморт, — сила в ненависти!

— Твоя сила, Том. Не её.

По соединяющей их золотой нити к Ричарду понёсся сгусток враждебной энергии. Тонкс попытался его затормозить. Для этого пришлось полностью сосредоточиться на противоборстве палочек.

— Ты смелая ведьма, девочка, — ласково зашипел Волдеморт. — Я дам тебе бесплатный урок. Покажу, что такое настоящая сила!

— Марш к Директору, — только и смог прошипеть Ричард.

Сгусток энергии он всё же остановил, но под повелительным взглядом Риддла тот снова пополз к Тонкс. Медленно, но верно.

— Кого-то ты мне напоминаешь, — протянул Волдеморт. — Не желаете показать своё истинное лицо, профессор?

Сгусток неожиданно впитался в ставшую более толстой связь. Палочка Ричарда завибрировала. Он не замечал, что по лицу текут крупные капли пота. Ничего, кроме противоборства, и это, как ни странно, помогало. Откуда— то брались всё новые и новые резервы силы.

Волдеморт чувствовал себя лучше. В отличие от профессора, использовавшего сегодня десятки боевых заклинаний, он чувствовал себя вполне свеженьким.

Приближаться к сражающимся волшебникам ближе, чем на пятьдесят метров, никто не осмеливался. Маги, за исключением нескольких человек, впервые наблюдали противодействие палочек. О сути подобного явления ничего не знала и половина присутствующих.

Упивающиеся смертью ожидали как их господин разделается со вставшим на его пути выскочкой. Другая сторона тоже наблюдала за противостоянием, но её представители уже надеялись на Ричарда. На победу молодого профессора почти никто не рассчитывал, и всё же многие верили, что Тонксу каким-то чудом удастся выжить. Здесь его знали как хорошего человека, согласившегося преподавать защиту в Хогвартсе.

Пока что всё противостояние сводилось к тому, что палочки врагов соединяла загадочная переливающаяся золотая нить. Волдеморт застыл неподвижно, как каменное изваяние. Ричард с пол минуты отвечал ему тем же, как вдруг… очертания профессора поплыли, и на его месте изумлённая публика увидела Гарри Поттера.

— "Давай же, не стесняйся, мальчик, всё почти свершилось", — Волдеморт усилил атаку. От вливаемой мощи золотая молния, соединявшая палочки, разбилась на несколько таких же молний. Вместо того, что б образовывать кокон, «молнии» снова сплелись, вынуждая Поттера вкладывать всю силу. И это было совсем не сложно. Мысль о предстоящей победе грела. Ведь всё пошло даже лучше, чем можно было ожидать:

Мальчик нашёлся, так глупо заступившись за какую-то девчонку. Он её хоть знал? А впрочем, какая разница? Главное, пресловутое гриффиндорское благородство не дало ему затеряться. Теперь все, кто здесь есть, увидят его триумф. Все, а не только верные упивающиеся, как это изначально планировалось. Покончить с сопротивлением одним махом куда удобнее, чем потом разыскивать прячущихся магов по одиночке, и предъявлять каждому труп Поттера.

Самое же главное — никто не усомнится, что это именно Гарри Поттер. Вблизи с по-настоящему великой магией, более слабая действует нестабильно. А маскировочная, так и вовсе не имеет шансов. Как она раньше-то с него не слетела?!

Сейчас в полуразрушенной деревне действительно собрались все, кто хоть как-то участвует в войне. Оглядывая волшебников, обступивших их широким кольцом из своих слуг и врагов, Лорд мог только радоваться широкой публике. По другую сторону догорающих развалин находились ещё люди, пытающиеся сдержать его дементоров. Но это не столь великое упущение.

Совершенно неожиданно Волдеморт выпустил волшебную палочку, на смену которой из рукава тут же скользнула другая. Одновременно с этим тёмный маг использовал весьма действенное проникновение в чужое сознание. На сей раз, целью воздействие являлось не вытягивание информации, а простой и незамысловатый «удар под черепушку». Подвергнутые такой атаке терялись на какие-то секунды, но опытному мастеру этого хватало за глаза. Для многих, очень многих врагов Тома Риддла встреча с его коронным приёмом стала последней в жизни.

И, на последок, не давая опомниться, логическое завершение:

— Авада Кедавра!

* * *

Ситуация выходила из-под контроля. Гарри мог бы продержать Вольдеморта с помощью эффекта от родства палочек, пока его непутёвая ученица не уберётся отсюда. Кто ж знал, что она и не подумает убегать. Вместо этого Киллина присоединилась к другим магам, наблюдающим за дуэлью. Макгонагал, оказавшаяся здесь же, придерживала её за плечи. Только и всего.

Запоздало Гарри припомнил, что бежать им, собственно, некуда. Всех с улицы, по которой вздумалось прогуляться Вольдеморту, не эвакуируешь. Аппарирование наглухо заблокировано. А потом размышлять стало некогда — тёмный маг приберёг запасную палочку.

Поттер не успел удивиться, как от защиты его сознания отскочила невидимая веерная волна, и сиганул в сторону от смертельного проклятия.

— Сектумсемпра! — Зло прошипел Гарри. Как и следовало ожидать, не помогло. Не делая пауз, Гарри запустил следом противотроллевый сногсшибатель. Из палочки стремительно вырвался поток синего пламени, ослепительно яркого от вложенной в него силы. Впрочем, Лорд легко развеял его в двух метрах от себя.

Ответ от Вольдеморта пришёл стандартный — смертельное проклятие. Гарри ушёл от направленной в него зелёной молнии, просто сделав шаг в сторону. Палочка Поттера уже вибрировала от следующего заклинания — сметающего удара. Она даже засветилась, перед тем как выпустить широкий смертоносный луч. Получилось даже сильнее, чем обычно. По крайней мере, у Гари волосы снова встали дыбом. Давно такого не было.

На сей раз увернулся Вольдеморт. Для этого ему пришлось взлететь на пару метров выше, что великого тёмного мага ничуть не затруднило. Ответил Риддл едва заметным тёмным лучиком, ушедшим к тому же в почву. Опасным это проклятие не смотрелось, тем более ни на кого не направленное, однако Поттер, едва завидев его, подскочил сразу на четыре метра. В том месте, где он стоял, прямо из камня выскочило несколько острейших шипов, высотой в человеческий рост.

Самолевитацией гриффиндорец владел, мягко говоря, слабо. Даже взлетел за счёт прибамбасов близнецов, но что б зависать на одном месте, его умения вполне хватало.

— «Иктус лапидис!», — мысленно выкрикнул Гарри. Заклинание было немногим сильнее сногсшибателя, но зато само поворачивало за врагом. Яркий красный луч, извиваясь, устремился к тёмному магу, но рассыпался на полпути. Посланное следом режущее проклятие натолкнулось на тот же щит.

Ответил Вольдеморт с размахом — из его палочки вырвалось сразу три точно таких же красных и извивающихся луча. Поттер спешно выставил радужный щит. А великий тёмный маг уже готовил следующее заклинание. Гарри непроизвольно побледнел, опознавая типичные движения.

Сметающий удар. В принципе — блокируется, но только высшими щитами, и только если вложить в них ещё больше сил, чем затрачено на атаку. Вместо выставления защиты Гарри отлевитировал чуть в сторону. Вернее попытался так сделать — на деле его здорово занесло.

Хорошо, что занесло: Манёвр Поттера Вольдеморт разгадал, а вот владение левитацией… ну не дошло до великого мага, что человек, так легко взлетевший, так слабо отточил своё мастерство. Мощнейший импульс, сносящий всё на своём пути, пронёсся как раз там, где планировал остановиться Гарри.

Как следствие, за спиной у Поттера в щепки разлетелся ещё один дом. Раздалось несколько вскриков. Не по поводу избы: магический посёлок и без того лежал в руинах. Люди переживали за Гарри.

А Вольдеморт применил уже следующую атаку. Смекнув, что этот шрамоносный герой может так вертеться ещё долго, он применил приём с более широким диапазоном поражения. Повинуясь властному взмаху палочки, воздух сгустился, преобразуясь в полупрозрачные лезвия. Не прошло и секунды, как с полсотни таких устремились в Поттера.

Можно было рискнуть, и попытаться остановить их как твёрдые предметы, но Гарри не стал и пытаться. Он уже хорошо чувствовал магию, что бы понять — тут понадобится средство серьёзнее. Молниеносно крутанув палочку, Гарри Поттер выставил свой коронный щит. Действительно щитообразной формы, такой же полупрозрачный, как лезвия Лорда, и в метр толщиной.

Недоделанные кинжальчики, едва сталкиваясь с такой преградой, с жалобным звяканьем сыпались на землю. Вольдеморт тут же применил ослепительно белый луч неизвестного назначения, но и он ничего не сделал.

— Авада Кедавра! — выкрикнул тёмный маг самое надёжное из известных ему средств. Смертоносная зелёная молния вырвалась из палочки, с силой ударяя по защите гриффиндорца. Снаружи щит немного посветился зеленоватым, и всё. На том весь эффект от неблокируемого заклинания закончился.

Между тем Гарри не терял времени зря. Высовываться из-за своей защиты парень не торопился, но только потому, что имелись и другие возможности нанести врагу максимально возможный ущерб.

В данном случае, Поттер работал над стволом обгоревшего дерева. Не статуя конечно, но заставить двигаться тоже можно. Не зря же он столько сил отдал на освоение трансфигурации?

Сначала надобно оживить, потом защитить от перехвата, ещё наложить защиту от сгорания. Ну вот, теперь можно и атаковать. Повинуясь приказу хозяина, обгорелое бревно подпрыгнув на корнях, ринулось к Вольдеморту, и тут же рассыпалось щепками, схлопотав удар молнией. Повторять все свои труды Гарри не стал.

Риддл попытался всё же достать Гарри, применив огненное лассо. Поттер спешно превратил лассо в почти сотню режущих дисков. Тоже без особого успеха. Зато, пока Гарри возился, Вольдеморт подготовился к по-настоящему сильной атаке — ещё одному сметающему удару. Палочка тёмного мага засветилась по всей длине, готовая выпустить невиданной силы заклинание, и взорвалась. Слишком запредельная нагрузка.

Гарри удивлённо моргнул. Он-то уже выставил защитную сферу, не рассчитывая, что одного только его коронного заклинания окажется достаточно, и теперь снова перестраивался для атаки.

Но Вольдеморт то ли чувствовал заклинания спиной, то ли просто был очень везучим. Так или иначе, ни одно из крепких аврорских проклятий, пущенных Гарри Поттером, его не настигло. Даже самонаводящееся. Вольдеморт быстро отобрал палочку у ближайшего Упивающегося смертью, и снова ринулся на Гарри. На этот раз он намеревался просто облететь мешающий ему щит.

Гарри убрал щит, и устремился навстречу врагу. Помнил он о своих способностях к полёту без метлы, помнил. Потому и устремился ногами вперёд, метя точно в корпус.

Вольдеморт и тут смог увернуться, сделав сальто. Гарри, не тратя времени на такой сложный процесс, как торможение, изменил направление полёта. Между прочим самолевитация — часть повышенной программы по чарам седьмого курса. И владел ей Гарри не хуже большинства своих сверстников. Всё-таки это очень сложные чары, да и не особо нужные после школы. Учебного энтузиазма не вызывают.

Круговое движение палочки с росчерком и уколом — это дошла очередь до авторских заклинаний. Сам Гарри их составлением так и не овладел, зато у Гермионы начало получаться. У ребят из Ордена Феникса тоже нашлись кой-какие наработки, так что в общей сложности у Поттера в запасе оказалось около дюжины таких, никому ещё неизвестных, проклятий. Именно сейчас они и пошли в ход.

Увы, Вольдеморт тоже не с пустого места звался сильнейшим магом мира. Контрзаклятия на такую несложную, с его точки зрения, магию, он выдавл прямо на ходу, тут же используя их по назначению. Гарри даже показалось, что в толпе, по-прежнему стоящей в сторонке, мелькнуло обалдевшее лицо Алисы, составительницы доброй половины использованного только что комплекта.

Следом за авторскими, в ход снова пошли аврорские проклятия. Хорошо известные большинству тёмных магов, но как выяснилось, даже более пригодные для решения временной задачи: не дать Вольдеморту атаковать слишком интенсивно. Словно желая продемонстрировать свои немалые возможности, тёмный маг почти всегда посылал в ответ модернизированные версии тех же проклятий.

На самом деле Том Риддл был крайне не доволен своим положением — чужая палочка, хоть и отобранная, всё же не слишком охотно слушалась. А главное, не оставалось никаких шансов развернуться в полную силу, и показать уже этому сопляку.

У Гарри Поттера поводов для недовольства набралось куда как больше. Он уже ощущал одно из последствий применения ускорившего его зелья — иллюзорное шипение в ушах. На то, что это неприятно, в пылу боя Гарри даже не обращал внимания. Беспокоило его другое: подобное шипение — первый признак окончание действия зелья.

Сейчас скорости врагов почти не отличались. Может, Гарри и двигался чуть шустрее, но в любом случае не настолько, чтобы разница хоть что-то решала. А вот когда такая лафа кончится, заказывай гроб. Искусственное тело Вольдеморта обладало на редкость стабильной скоростью реакции, в отличие от родного Гарриного.

Дальше так сражаться просто не имело смысла. Поняв, что оттягивая собственную смерть за хвост, только глубже загоняет себя в ловушку, Поттер предпринял последний прорыв. Последний, потому что все силы были на исходе, и второй попытки точно не будет.

Для начала — веер ножей. Не таких, как у Вольдеморта, но зато столько, что Гарри едва не иссушился, творя их в таком количестве. Какое счастье, что Риддл применил для своей защиты именно тот приём, на который рассчитывал Гарри. Серебристый щит, очень похожий на самое сильное защитное заклинание Поттера. Собственно, именно этот щит тёмного волшебника и породил в своё время у Гарри идею разработать такую защиту.

А теперь, перехват! Собственный щит от подобного Гарри всегда защищал, но Вольдеморт явно воздвиг более простую защиту. За что и поплатился. Повинуясь лёгкому воздействию Поттера, щит Вольдеморта растянулся, и с чавкающим звуком проглотил своего хозяина. По крайней мере, так выглядело.

На самом деле, Гарри изменил саму структуру щита — который на самом деле был твёрдым телом. По задумке, материя должна была прийти в жидкое состояние, и обтечь Вольдеморта, лишив его возможности двигаться. На деле же выло, что Тёмный Лорд успел выставить защитную сферу, об которую и чмокнулись Гаррины труды.

Ещё пару секунд Гарри укреплял получившуюся клетку, силясь удержать в ней Тёмного Лорда. Тщетно. Не рискуя освобождаться от неожиданного заключения на чистой силе, Лорд просто создал портключ, появившись прямо Гарри за спиной.

— «Какого! Ведь стояла защита от всех перемещений, или нет?»

С другой стороны, кому, как не Вольдеморту, её отключить? Если аппарирование поочерёдно закрыли все участвовавшие в бою стороны, то портключи — это совсем другое. До войны они даже в Хогвартсе преспокойно работали.

Почти не соображая, Гарри накинул на себя защитную сферу — максимум, который он мог теперь себе позволить. К нему уже тянулась гигантская огненная клешня. Трансфигурировать этот сгусток пламени во что-то у парня сейчас не хватило бы сил. И похоже, Вольдеморт прекрасно это чувствал.

Гарри обдало жаром. Температура внутри сферы всё усиливалась, а сама сфера напротив — всё слабела. Он держался. Вот уже две секунды, три, три с половиной.

Снаружи бушевала огненная стихия. Снаружи место, где сейчас висел Гарри Поттер больше всего напоминало огромный кокон из чистого пламени. И сомкнётся этот кокон с секунды на секунду. Вот если бы он тоже умел создавать портключи.

— «Портключи?», запоздало спохватился Гарри. — «Ну конечно! Портключи!» У него, Гарри Поттера, на внутренней стороне мантии красовался целый набор. Вот же наделали умелые люди, на крайний случай!

Из замкнувшихся потоков огня не осыпалось даже пепла.

* * *

— Авада Кедавра! — Взвыл Вольдеморт.

Не контролируя себя от ярости, он снова разломал палочку. Из оставшегося в руке обломка вылился целый поток зелёного пламени. Но он уже не в силах был что-либо изменить. Мальчик-который-выжил снова выжил, и снова улизнул из-под самого носа.

Больше никто не понял, но уж Вольдеморт то чувствовал своего врага.

На сей раз знаменитый тёмный маг оглядывал побоище с некоторой растерянностью. И дальше что? Этот мальчишка совсем не вовремя его отвлёк, причём совершенно безнаказанно. Можно попытаться довершить задумку, но атака явно захлебнулась. Достаточного количества заложников здесь уже не набрать — детки разбежались.

В замен собрался почти весь цвет сопротивления, но сражаться с ними в лоб, значит — нести большие потери. А самое сложное при любом перевороте как раз таки не захватить власть, а удержать её. Без проверенных сторонников это представлялось чересчур проблематичным.

— Отходим! — скомандовал Вольдеморт, сметая своей палочкой многослойную защиту от аппарации. К деревне на глазах стягивались новые группы авроров, снятые с других объектов. Медлить дальше становилось опасно.

— Это был всего лишь пробный удар, — совсем тихо пробормотал он, — всего лишь генеральная репетиция.

И дезаппарировал. На осколке души оставался неприятный осадок. Этот доморощенный герой так и не изменился! Пытается спасти тех, от кого ему самому приходится прятаться. А он-то надеялся, что скромная каверза с обвинением откроет этому слепцу глаза на людей.

— «Героя могила исправит…».

* * *

Киллина стояла в шоке. Подобное потрясение она испытала второй раз в жизни.

Теперь стало понятно, почему профессор так к ней относился. Поговаривают, что Гарри Поттер — избранный. Что ж, сегодня она лично могла в этом убедиться. Может быть зал пророчеств — всего лишь выдумка журналистов. Может — реальность, но в нём нет никакого пророчества о Гарри Поттере. Джессика не могла знать, что из написанного — правда. Зато твёрдо верила, что если судьба так сталкивает людей, никакие пророчества не нужны!

От Поттера не осталось даже одежды? Зато осталась ученица, которая не забудет его уроков! Пусть до таких поединков, как только что разыгравшийся — ей далеко. Пусть. Зато новая Киллина умеет ждать. И она дождётся своего момента. О, это чудище ещё узнает, с кем связалось.

Макгонагал, крутившаяся неподалёку, организовывала помощь раненым, и не смогла заметить, с каким злым азартом блеснули глаза её подопечной. А вскоре эта самая подопечная исчезла. Просто ушла уверенным шагом в одной ей известном направлении. В общей суматохе не обратили внимание и на это.

Три дня пролетели в полном одиночестве. Главным образом потому, что большую часть этого времени Гарри пластом лежал в своём убежище. Полное истощение вещь не слишком опасная, но довольно неприятная, и с последствиями. А Гарри, можно сказать, улизнул в самый последний момент, иссушенный собственной магией.

Между тем, жизнь не стояла на месте, и пока герой отдыхал, а остальные сбивались с ног, пытаясь его найти, общественное мнение сделало очередной разворот.

Да, Гарри Поттер вновь стал героем магического мира! Новый следователь по делу знаменитого волшебника самым неожиданным образом обнаружил в уликах кучу нестыковок, позволяющих ОЧЕНЬ усомниться в виновности Поттера. Газеты, словно сговорившись, принялись за хвалебные дифирамбы.

Гарри просмотрел только Ежедневный пророк, но и по нему выходило, что он самый замечательный человек на свете: смелый, отважный, талантливый, героически защищал детей, и вообще, второго такого преподавателя Хогвартс ещё не знал. Если короче: очередной скачок мнений состоялся, а в целом — ничего нового. Когда-нибудь, возможно, даже удастся привыкнуть.

Настоящий шок то, что он не один такой сообразительный отсиживался в школе. Драко Малфой, тщательно замаскировавшись, весь последний год вёл трансфигурацию. И никто не заподозрил! Поттер с удивлением вспоминал свои немногочисленные встречи с другим «новеньким профессором» — они вполне нормально друг к другу относились. Даже лучше, чем к учителям старшего поколения! Как такое возможно?

Молодой волшебник отложил газету, и, резко поднявшись, покинул свою импровизированную крепость. Со всей светской ерундой можно разобраться и позже, а сейчас, пришла пора решительных действий. Вернее, пришла она уже давно, но сначала требовалось оправиться от истощения.

Мантия-невидимка опустилось поверх защитной, скрывая мага от посторонних глаз. Быстрая проверка карманов показала, что всё на месте, а палочка выхватывается всё также легко. Пора. С тихим хлопком волшебник дизаппарировал.

Вытолкнуло Гарри прямо перед зданием банка Гринготс. Каменная громада этого поистине древнего сооружения, как и прежде, возвышалось над торговыми лавками. Тем неприятнее от осознания того, что наземная часть — всего лишь кусочек огромного комплекса. Почему неприятно? Поттеру предстояло сделать то, против чего предостерегало простое и понятное предостережение гоблинов, красовавшееся над дверью. Очевидно, что таков единственный способ добраться до хоркрукса.

Почти сразу Гарри обратил внимание, что некоторые нововведения, по сравнению с прошлым годом, всё же присутствуют. Двое хмурых Авроров перед входом в банк, например. И сейчас они как раз пытаются вычислить, кто это тут только что аппарировал?

Тот, что помассивнее, остался у входа. А второй, мелкий, пошёл прямо на Гарри. Мелкий? Только по сравнению с напарником. На деле второй, как обозначил его Поттер, возвышался бы над ним на пол головы. К тому же, Гарри их узнал — эта парочка была в числе тех, что гонялись за ним ещё летом.

Несколько шагов в сторону, и второй поворачивает за ним. Гарри заволновался: он считал, что надёжно укрыт от посторонних глаз. Мантия невидимка отца по-прежнему работала куда лучше заклинаний невидимости. Шаги полностью заглушаются специальными чарами. На случай встречи с леглиментом все эмоции надёжно укрыты. Что ещё? Ах да, в магическом плане он тоже почти ничего не отсвечивал. С шести метров не учуял бы и бывший директор.

К дверям банка Гарри пробежал мелкими шажками, при этом почти не дыша. Да нет, показалось. Вон он, аврор, всё круги нарезает. Гарри последний раз осмотрелся, пытаясь понять, не упусти ли что важное из виду, но когда аврор поднял палочку, прошмыгнул внутрь. Результатов такого колдовства лучше не дожидаться.

Вот где точно ничего не изменилось — в самом банке. Всё те же длинные стойки с гоблинами, такая же толпа посетителей, и сопровождающий их гул решаемых вопросов. Тем лучше.

Выждав, когда очередная группа посетителей вместе с гоблином направилась к тележке, Гарри прошмыгнул за ними. Всё-таки главное о защите банка он знал — её взлом занял бы годы. По крайней мере — у Гарри. И так замечательно, что сверхнадёжная защита гоблинов вынуждена пропускать посетителей. Даже в рабочее время она не убиралась полностью, но какая разница, если ты уже проник?

Проехав пару поворотов, Гарри отцепился от задней стенки тележки, и аккуратно спрыгнул. Теперь он стоял посреди незнакомого, и почти неосвещаемого тоннеля. Получилось!

Вместо волнения, Гарри ощутил всё нарастающий восторг. Теперь дело за малым: щелчок по тёмным очкам, и в сетчатку правого глаза врезается схема катакомб Гринготса. Внешний вид артефакта, так похожего на очки, ничуть не изменился. Не зря, совсем не зря близнецы так гордятся этим своим детищем — изнутри видна не только карта, прорисованная тонкими линиями на абсолютно прозрачном фоне. В лучших предпринимательских традициях, братья не постеснялись набить в крохотный предмет кучу функций: прокладка маршрута до места назначения, часы, обозначение предметов ориентирования, и прочее.

Карту они составляли все вместе. В ход шли чудом сохранившиеся чертежи трёхвековой давности (гоблины не распространялись о своих секретах), воспоминания Билла, какие-то закрытые министерские сведения (у Кингсли, оказывается, очень хороший доступ). Гарри, как один из координаторов всего этого безобразия, неплохо её помнил. Сейчас, очки это подтверждали, он находился на одном из верхних уровней. Рановато спрыгнул.

Как только ситуация с маршрутом прояснилась, Гарри достал из рукава метлу и вернул ей первоначальный размер. Попытался взлететь. Да… точно рановато спрыгнул. Билл предупреждал, что в подземельях местами стоит защита против полёта мётел, портключей и аппарирования. Аппарировать нельзя по всему банку, иначе получится — «приходи народ, бери, что хочешь». От мётел защищались только ближайшие к входу подземелья. На случай атаки волшебников на мётлах.

Параноидально? Только не с точки зрения гоблинов. Будь их воля, они бы и в самой глубокой пещере полёты запретили. К несчастью для гоблинов, их магия заметно отличается от человеческой, и для установки защиты приходится нанимать магов-людей. К ещё большему несчастью для них же, защиту от мётел и портключей приходится обновлять, поскольку долго столь расточительные заклинания не держится. И уж конечно, это не было бы бедой, если б специалисты не драли за свои услуги столько, что легче банк продать.

Не теряя больше ни секунды, Гарри припустил бегом. Пещеры не особо часто пересекались или же расходились, но зато имели множество боковых «окон», позволяющих переместиться в проход совсем другого уровня. Разница в высоте порой доходила до семи метров, но Гарри всё равно прыгал вперёд, даже не сбавляя скорости. В его амуниции такие трюки были только приятны, а вот время следовало поберечь.

Пожалуй, гоблинские тележки он бы обогнал. Вот она, заветная дверь: стандартный круглый люк из желтоватого сплава. Тут, Гарри вынужден был признать, что тот, кто изобрёл эти самые люки — был крайне мудрым гоблином. Ведь для грабителя важнее всего что? — Обеспечить путь отступления! Попробуй теперь это сделать, если в ту сторону пропустят свободно, а обратно — ни в какую.

Надо сказать, эти их знаменитые люки, способные поглощать заклинания, давно не давали Поттеру покоя. Так что, едва добравшись до него, парень решил не рисковать, и сразу вынес пол стены по периметру люка. Сразу проверил ячейку на ловушки — очень грубо, но по сравнению с предыдущим грохотом, вполне себе ничего.

Ловушек не оказалось, как, к сожалению, и артефактов. Гарри растерянно оглядел полупустую ячейку: скромная стопка галеонов, немногим большая кучка сиклей, и парочка книг. «Не густо зарабатывают тёмные лорды», — удивился про себя Поттер, перед тем как навсегда покинуть ячейку.

Заклинаний на обеих книгах оказалось — будь здоров, точнее, будь хоть как здоров, а останутся всё равно одни угольки. И ни одна из них не являлась хоркруксом. Что ж, умная девочка Герми предполагала такую возможность. А что, логично: если господин умрёт, как его оживлять? Хоркрукс, однако, нужен. То есть, как-то его нужно забрать. Будь Гарри крутым детективом, уже бы вышел на них. Увы, среди магов таких специалистов не водилось в принципе. Да и план был не хуже, пусть и рискованней. Впрочем, об этом позже.

Гарри снова нёсся по подземному лабиринту, в этот раз на метле. Серебристый олень, бегущий всего в десятке метров перед ним, едва успевал рассеивать полумрак. Но медлить нельзя, преследование буквально ощущалось. Гарри даже показалось, что он слышит топот сотен маленьких ног.

Возможно это только игры сознания, но не заметить его уже не могли. Хотя, пролетая над мостом в гроте с водопадом, он не заметил даже обычных постовых. «Даже» — потому что здесь снова отказала метла. Хорошо устроились Лестранжи. До Малфоев — и то поближе будет, но Малфои Поттера пока не интересовали, хоркрукс у них уже был.

Перед самым сейфом Лестранжей юного героя ждал ещё один сюрприз: прямо в проходе, который здесь был намного шире, чем обычно, спал дракон. Точнее, уже не спал, но оно и к лучшему — с другой стороны уже подоспело около сотни гоблинов, а Гарри понятия не имел, как они дерутся? Судя по тому, как гоблинская толпа, стуча от страха зубами, попятилась от дракона, сдать Уход за магическими существами им не грозило. Или это не зубы? Вроде, больше на трещётки смахивает. Странный способ охоты за грабителями, ну, им виднее.

Дракон, оказавшийся ещё и подслеповатым, странно попятился, и Гарри, чтобы не стать раздавленным, ещё раз проломил стенку. Гоблины наугад метнули несколько ножей, но Гарри небрежным движением палочки отмёл их назад. Тем ни менее, намёк был понят: в пролом герой магического мира прошмыгнул быстрее, чем успело отзвучать эхо взрыва.

Сейф Лестранжей, к глубокому разочарованию Поттера, оказался полной противоположностью лордовскому. Горы золота и груды артефактов ослепляли. Не зря для охраны таких богатств оставили дракона, ох не зря. Правда, сейчас наличию ящера больше всех радовался Гарри Поттер: именно он сдерживал толпу из ста тридцати двух существ, насчитанных защитными очками.

Чтобы не получить ножиком в спину, Гарри прикрыл проём щитом, сильно напоминающим мыльный пузырь. Теперь хоть можно оглядеться спокойнее. Так, картины — вряд ли, древние фолианты — тоже не подходят, заключать осколок души в галлеоны Том тоже не станет. Вот уж что потом точно никто не найдёт, так это странствующую по карману деньгу. Ага, ну вот же она — чаша Хаффлпаф, сходится по всем описаниям. Чтобы быть уверенным, Гарри даже просканировал её заклинанием.

В "коридоре" полыхнуло пламенем. "0 им всем по УЗМС, дрессировщикам подземным", — твёрдо решил бывший профессор. Хотя, это скорее чтобы не думать о выходе. Пробираться мимо дракона и доброй сотни злых гоблинов не хотелось даже будучи невидимкой.

Для начала Гарри уничтожил чашу. Не таскать же её, в самом деле, с собой. Потом тихонько прошмыгнуть из этого каменного тупика. Прошмыгнуть получилось, сделать это тихонько — нет. На сей раз гоблины метали ножи прицельно, однако, задуматься, почему так, времени уже не хватало. Дело в том, что до разума подслеповатого дракона таки донесли, кто здесь должен быть основной мишенью. Пришлось очень шустро отступить за ничем не пронимаемую драконью шкуру самого опасного сторожа, а потом ещё резвее отпрыгнуть на десяток метров от его башки.

Близнецы, без сомнения, гении, если смогли создать такую амуницию, но даже её возможностей не хватало. Приходилось помогать себе самолевитацией в прыжках, и поддерживать щит от твёрдых предметов. Опять же, это ничем не могло помочь от периодических плевков пламени, но Гарри вынужден был признать, что и от ящера есть польза. Если уж убегаешь от разъярённого дракона, никто не рискнёт заступить тебе путь! Гарри сам видел, как преследователи из нарисовавшейся перед ним группки, едва его завидев, щучкой нырнули в боковые ответвления.

Уже покидая знакомый живописный грот с водопадом, Гарри решил чуть-чуть сменить тактику, и поставил на выходе в следующие пещеры — самом узком месте, свой коронный щит. Полупрозрачный и чуть серебристый, толщиной в пол метра, и почти во всю ширину прохода, он получился особенно изящным. Только полюбоваться на всю эту красоту некогда: от щита со звоном уже отскочило несколько метательных ножей. А следом…

Нет, это надо было почувствовать! Следом в его магическую стенку со всего маху вписался дракон. Звон, разнёсшийся в подземельях от поверхности до самых глубоких нор, можно было сравнить, наверное, только с гигантским гонгом! Гарри самого сотрясло от вибрации. Тушка дракона брякнулась прямо на шпалы.

Только сейчас Поттер обратил внимание на одну не слишком приятную вещь — на его месте стояла вполне заметная серая тень. В полутьме это сложно было понять, но, приглядевшись, Гарри заметил, что с мантией всё почти в порядке. Проблема заключалась в оседающих на ней частицах.

В подтверждение своей гипотезы Гарри очистил себя магией, снова став невидимым, и очевидно, что не надолго. Контуры одеяния уже начинали проступать.

— «Отлично, гоблины применили какой-то газ».

По настоящему отличным было то, что газ не усыпляющий и не парализующий. Оно и понятно, выводить из строя своих никто не собирался. И тем ни менее, Гарри искренне порадовался что подземелье охраняется не людьми: магглы бы его давно скрутили, а маги в таком количестве даже пепла бы не оставили на месте, где он стоял. Как-то сразу становится понятно, почему уже полтора века нет гоблинских восстаний.

Кстати о пепле: дракон и не подумал выходить из игры. Поднявшись, волшебный ящер помотал башкой как собака после купания, и разразился таким потоком пламени, что Поттеру пришлось спешно окутываться водным коконом.

Что примечательно, Гарри и подумать не успел, что плохо владеет этим заклинанием. Просто окутался стенкой из воды, а как только струя дракона выдохлась, продолжил бешеную скачку по лабиринту.

В ход таки пошла метла. Пусть Гоблины сильно уступали волшебникам хотя бы отсутствием палочек, они во все времена восполняли это упущение своей тягой к дракам хоть за что-то и извечным соперничеством с людьми. А уж сейчас, когда какой-то неизвестный посягнул на самое сокровенное… ему оставалось только посочувствовать. Гарри мог бы с тоской вспоминать бой с Волдемортом — вот уж не понимал своего счастья, когда всего один враг… мог бы, но вынужден был полностью сосредоточиться на собственной защите.

Дракон, если про приключившуюся ситуацию можно так выразиться, подкрался незаметно. То есть, звон стоял по всему подземелью, и появление крылатого сторожа за спиной после стольких ответвлений по лабиринту оказалось неожиданным. И ведь уже видно дневной отсвет приёмной банка!

Не теряя времени, дракон сходу плюнул сгустком пламени. Вспомнив все свои тренировки, Гарри преобразовал струю пламени в огромную зеленоватую змею и приказал ей атаковать. Спасибо, дяденька Волдеморт, действительно классный трюк! Впрочем, оценить всю красоту своего искусства трансфигурации гриффиндорцу было не дано: сцепившиеся гигантские твари, подчиняясь инерции дракона, покатились к выходу. Гарри едва успел вжаться в одно из стенных углублений, при этом на автомате затащив с собой какого-то растерявшегося гоблина.

Магически созданный змей, получив сокрушительный удар, рассыпался искрами. Гоблина, попытавшегося что-то наколдовать, пришлось отшвырнуть прочь — благо, они мелкие. А положение меж тем, сложилось незавидное: надо ж очутился аккурат между драконом, перекрывшим выход, и загонщиками.

Над тем, как выйти из положения, бывший профессор даже не задумался. Адреналин всё ещё играл в крови, не позволяя чувствовать усталости и останавливаться. Стерев с мантии налёт, выявляющий его местоположения, Гарри устремился за драконом, которого толпа всё ещё гнала вперёд.

Уменьшая ненужную больше метлу, чтобы спрятать её в карман, Гарри подумал, что гоблины, оказывается, азартные ребята. Даже смены его позиции не заметили. А Гарри и не думал останавливаться: различив на самом выходе нечто, напоминающее энергетическую сеть, он сиганул прямо на спину дракона. Поступок, который без сомнения решится провернуть не каждый укротитель, и не каждый пятый даже, если на такой номер вообще кто-то решится с трезвой головой.

Меж тем, выбирать не приходилось. Снимать защиту под обстрелом гоблинов, а возможно, ещё и авроров, — это уже из области фантастики. Драконы же — существа наделённые очень древней магией, их такой ерундой не удержать. Удержать такое чудо можно другим — узкими перекрытиями, но тут уж Гарри не поскупился на взрывные. С прикрытой драконом спиной он чувствовал себя куда увереннее, а само магическое существо даже не заметило, что стало ездовым.

О том, что банковская приёмная достигнута, юный герой узнал сразу. Это стало понятно по неожиданной рези от света в глазах, по изменившейся акустике, которую удалось сходу оценить благодаря воплям людей. Ничего страшного не случилось — зевак заранее успели оттеснить с дороги подоспевшие авроры, но от этого выезд-вылет из банковского филиала получился ещё более впечатляющим. Гарри даже снял мантию-невидимку — всё равно замаскирован до неузнаваемости, и, прижавшись спиной к дракону, выставил высший щит. Не понадобилось: авроры застыли с отвисшими челюстями и совершенно ошарашенным видом, даже не подумав атаковать. Уничтожение хоркрукса полностью удалось!

Двумя часами позже Гарри всё ещё расслаблено парил на драконе, купаясь в потоках воздуха. В мантии, дающей невидимость, обнаружилось несколько порезов. Таки достали его своими летучими ножичками! Если б не защитные поделки…. А ещё он впервые в жизни наслаждался болью в шраме. Это означало, что расчёт, скрываемый даже от Гермионы, сработал. Том Риддл понял, что произошло, и теперь осталось лишь немного подождать!

Со дня битвы в Хогсмиде прошло два дня, и сейчас Рону меньше всего хотелось покидать штаб-квартиру. Там, по крайней мере, оставалась надежда услышать что-нибудь новое о Гарри. Вот вылетали же вчера встречать Хмури? Только верхнюю половину, правда, но ведь главное — живого! Взорвав его, Упивающиеся посчитали, что со вредным стариком наконец покончено, вот он и остался среди тел недобитый. Ну, так выходит по утверждениям самого Аластора. Крепкий он человек, несгибаемый: другой бы мог на судьбу жаловаться за инвалидность, а он ничего, даже нравоучения читать пытается, что-то «о пользе своевременного добивания врага».

А про Гарри ничего неизвестно! То есть, Газеты про него пишут наперебой, но в основном потому, что журналисты и сами ничего не знают. Так и перетирают горстку известных им фактов: как оправдан, да где прятался, а о самом — ничего. Некоторые редакции даже не избегает слова «посмертно».

Рональд сам прекрасно видел, что там творилось: верить в произошедшее никак не хотелось, но всё же оставалась до сих пор какая-то надежда, что вот-вот он объявиться. Тело ведь тоже не найдено! Мама уже два дня оплакивала Гарри, как и других погибших знакомых, а они с девочками как-то держались, верили. И всё же пришлось прекратить ожидание, и за следующим хоркруксом отправляться втроём, без Гарри.

Перед тем, как схватиться за портключ, Рон в последний раз огляделся. Гермина с Джинни держались очень близко друг к дружке, и обе явно рвались вперёд. Похоже, просто ожидать для них труднее всего. Тем лучше.

Секунда, и после рывка в глаза ударил яркий свет весеннего солнца. Все трое с интересом принялись осматриваться.

ПЛОД, или, если проще, лига дуэлянтов, представляла собой палаточный городок. Не такой огромный, как на чемпионате по квиддичу, но тоже вполне разросшийся. Кроме того, то тут, то там, кругом встречались малые тренировочные площадки. Рон довольно долго глазел на завораживающую разминку какой-то акробатки: налысо выбритый мужчина вовсю полевал её разноцветными вспышками из своей палочки, а та словно бы и не замечала. Уизли вообще не предполагал, что человек может так изгибаться. Немыслимые движения вообще не останавливались, создавая ощущение какого-то немыслимого танца. Возможно, это он и был.

Гермиона тоже некоторое время с интересом наблюдала за разминкой, но вскоре отвернулась и напомнила, что им следует зарегистрироваться. Не то, что кто-то из троицы горел желанием принять участие в постоянных спортивных сражениях, но люди, приехавшие только чтобы задавать странные вопросы о событиях тридцатилетней давности вполне могли вызвать нездоровую реакцию.

Всё дело в том, что к международной лиге европейские министерства относились примерно также, как английское к Дряналлее. То есть, хорошо бы вообще запретить, но ведь эти сумасшедшие не перестанут от этого существовать, так что пусть лучше тусуются в одном месте, хоть бы под видимостью присмотра.

После акрабатических трюков, продемонстрированных неизвестной девушкой, следующая пара тренирующихся дуэлянтов не произвела особого впечатления. Ну, подумаешь, двое атлетов, рядом с которыми даже Крэбб и Гойл покажутся щуплыми малявками, обмениваются проклятиями, от которых ощутимо вздрагивает земля. Невооружённым глазом видно, что этим ребятам нравится поднимать шорох, и сил у них для этого предостаточно.

Старичок, сидевший по-турецки в паре метров над землёй удивлял разве что позой. Похоже, его упражнение тоже было рассчитано на уклонение от проклятий. Этот волшебник, кажется, даже не шевелился, но вспышки проклятий неизменно пролетали мимо. А может, тренируется вовсе не старик, а маленький мальчик напротив.

Вопроса, что в таком месте может делать ребёнок, как-то даже и не возникло. Лига жила по своим законам, и мальчик ощущался здесь куда более уместным, чем троица юных магов, едва прибывших из Англии.

Засмотревшись на девицу в кожаных доспехах, разносящую манекены на очень маленькие кусочки, Рон совершенно пропустил появление девочки, ростом едва достигавшей его груди:

— Здравствуйте, рада вас видеть. Гарри с вами? Мне очень нужно с ним поговорить, но он куда-то делся, даже мне не показывается.

Рон перевёл удивлённый взгляд с девочки на ошарашенную Гермиону, затем на не менее удивлённую Джинни. Предполагалось, что они смотаются сюда не привлекая излишнего внимания, а тут здрасте, их уже ждали. И кто. Рон определённо где-то недавно её видел, но вспомнить что-либо более определённое не мог.

— Вы меня, наверное, не знаете, — ни чуть не смущаясь продолжила девочка. — Я — Джессика. Гарри тренировал меня, хотя я так и не смогла узнать его под личиной, до этого мы почти не сталкивались. Он, наверное, жутко сердится из-за того, что я полезла тогда на Волдеморта. Пусть не обижается, я знаю, что мне ещё рано… Просто понимаете, как увидела его змеиную рожу перед собой, сразу все мысли из головы вылетели. Не ожидала, что вы сюда приедете. Так Гарри с вами?

Моргнув пару раз, для надёжности, Рон ещё раз перевёл взгляд на Гермиону, затем снова на Джессику. Он понимал, что, должно быть, глупо выглядит со стороны, и уже перестал надеяться, что представшее его глазам чудо, невинно хлопающее глазками — глюк. Однако переваривать такие излияния информации и сходу адекватно на них реагировать было выше его сил. Джинни такой напор тоже несколько ошарашил.

— Это ты тогда пустила заклинания в Во… Волдеморта, — спросила Гермиона.

— Ага, — чуть виновато улыбнулась Джессика. — Вы сюда надолго? Я могу проводить до регистрации, тут недалеко.

Рон невольно улыбнулся в ответ: так странно выглядела улыбка на лице этого ребёнка, только что рассуждавшего, что не вовремя попыталась напасть на самого тёмного мага, держащего в ужасе пол мира.

— Вы так и не сказали, где Гарри.

Кажется, Джессика ещё не приучилась следить за состоянием своих собеседников, слишком молода. В противном случае не стала бы так доводить несчастных гриффиндорцев, оглядывающих друг на дружку с отвисшими челюстями.

— Сейчас этого никто не знает, — смогла сформулировать ответ Гермиона. — Но мы надеемся, что он справился. Он сильный.

Лицо девочки стремительно превратилось в равнодушную маску, не выражающую никаких эмоций, словно бы и не она их только что так радостно приветствовала.

— Вам надо к регистрации?

— Да… — Гермиона не нашла, что ещё сказать, а Джессика меж тем без комментариев развернулась в образованный палатками переулок. В очередной раз переглянувшись, друзья последовали за ней.

* * *

Гарри отлёживался в своём убежище, сложив руки за головой. С тех пор, как их с драконом пути разошлись, подмывало вернуться в штаб-квартиру, узнать: что же всё-таки случилось в той битве. Просто по-человечески следовало дать понять, что с ним всё в порядке. Но нельзя. Вернее можно, конечно, но это слишком неоправданный риск в слишком важном деле. Не приемлемо.

Для исполнения замысла требовалось спокойное сознание, не отвлекаемое никакими эмоциями, да и вообще ничем посторонним. В кругу взволнованных друзей подобного не удержать. Здесь же — всегда пожалуйста. Очень скоро предвкушение сменилась простой усталостью, а после и вообще — лёгкой апатией. Чтобы скоротать время, он попробовал понять, что же такого интересного спёр из сейфа товарища Риддла. Не преуспел. Что бы там Волдеморт не записывал, защита от любопытных стояла по высшему разряду. Сколько бывший Гриффиндорец не мучился, записи так и остались непонятными закорючками.

Впрочем, даже если их прочесть, что это даст? Том склонен местами проявлять оригинальность, но даже он не станет писать инструкции по собственному уничтожению. С другой стороны, что-то тут несомненно важное. Если хоркрукс — кусочек души, сохраняющий сущность человека вместе с характером, мировоззрением, воспоминаниями и прочими атрибутами, можно пропустить важный кусок собственной жизни, восстанавливаясь из него. С тобой только то, что помнил на момент отделения осколка души, остальная часть жизни как бы выкидывается.

Для обычного человека, будь он наделён таким бессмертием, это уже повод записывать значимые события. Допустим, успел ты, к примеру, развестись и снова жениться — создаёшь заметку об этом событии, а иначе та-а-а-акой конфуз может случиться! Пример грубоват, но с могущественными волшебниками, как обычно, всё ещё сложнее. Не тот у них склад ума, чтобы останавливаться на достигнутом и почивать на лаврах. Будут ведь придумывать новые заклинания, составлять улучшенные рецепты зелий, и крутить свежие интриги. Не пропадать же такому труду из-за какой-то там смерти.

По здравым предположениям, в книгах могли оказаться в том числе и очень сильные боевые заклинания, но что толку? Время тренировок окончено. Маховик времени и так заметно увеличил его количество. И пусть Волдеморт всё ещё сильнее и намного опытнее, пришло время быстрых действий, и это все чувствуют. Придётся обходиться существующими наработками. Гарри с некоторым удивлением обнаружил, что по утрам тело само тянет его на разминку, и приходится сдерживаться, чтобы остаться в лежачем положении. Ничего постороннего. Сознание должно быть абсолютно спокойным и расслабленным.

* * *

— Бой вольным стилем: Грейнджер Гермиона против Зирмунта Олега!

Гермиона неуверенно поёжилась, но всё же решительно вышла на арену. Именно арену. По форме площадка для магических поединков напоминала квиддичное поле, врытое на два метра в землю, и в дополнении накрытое сверху прозрачным куполом. Если вспомнить поединок Поттера с Риддлом, такая предосторожность отнюдь не кажется лишней. В месте сбора сильнейших магов мира, желающих помериться силой, навыками, и приобрести новые, даже такая площадка не может быть гарантией безопасности зрителей.

Установленные по периметру площадки зрительские места не раз приходилось восстанавливать. Никто не пострадал, типичные зрители здесь — такие же дуэлянты, которых поди обидь.

Что ещё следует знать про лигу? Ах да, упаси вас думать, что если больше всего в сообществе ценят силу, отношения в нём регламентируется силой. Как раз наоборот: люди здесь самые что ни на есть свободолюбивые, но собственный устав соблюдают неукоснительно. Взять то же защитное поле над площадкой — его установили и поддерживает сразу шестеро магов. Никого не волнует, что поединок идёт между новичками: всего лишь вчерашними школьниками, едва вылезшими из-за парт.

Все эти мысли проносились с бешенной скоростью, пока Гермиона двигалась к центру арены, приветствовать своего первого соперника. Ноги вязли в горячем песке. Если верить правилам лиги, толщина песка должна быть не меньше полутора метров. Рон посмеивался, что вчера правила лиги, должно быть, впервые подверглись столь пристальному изучению. Как он не поймёт, что лишних знаний не бывает?

Рон, Джинни и Джессика тоже здесь, на полупустых трибунах. Понятно, что завсегдатаев вступительным поединком заинтересовать сложно, но друзья считают своим долгом моральную поддержку. Едва окинув их взглядом, Гермиона резко отвернулась. Необходимо собраться. Проиграть первый поединок — надолго попрощаться с Лигой, в которой больше года провёл тогда ещё мало кому известный Том Риддл. Хоркрукс обязан быть где-то рядом.

Вспомнив про хоркрукс Гермиона внутренне встряхнулась: она обязана победить! Она была одной из лучших в школе, её дополнительно тренировали лучшие маги Ордена, они вчера весь вечер разрабатывали тактику этого поединка. Главное теперь — просто не ошибиться.

Противник — светловолосый парень с нагловатой ухмылкой явно не разделял её волнений по поводу поединка. Так развязно вышагивать на песке должно быть сложно, но, судя по привычности ленивых движений, только не для этого парня.

«Уже считаешь себя победителем? Ну держись!»

Для этого боя Гермиона оделась куда более свободно, чем позволяла себе в Хогварце, но рядом с Олегом всё равно смотрелась переучившейся школьницей, что немедленно было добавлено в список «почему необходимо задать трёпку этому парню». Воля к победе крепчала, можно сказать, прямо на глазах. Правда, это состояние куда больше напоминало жажду боя, коей, собственно, и являлось.

Рассерженный взгляд встретился с откровенно насмешливым.

«Уррр!»

Рука с палочкой как-то сама собой взметнулась в отточенном дуэльном приветствии. Олег отсалютовал в ответ бессмысленным, но до издевательства изящным жестом.

— ПОЕДИНОК НАЧАЛСЯ! — прогремел магически усиленный голос судьи.

Планировалось, что поединок начнётся с проверки защитных действий противника слабыми заклинаниями. Да лети оно всё… куда-нибудь. Гермиона вложила свою ярость в наиболее пригодное для этого заклинание из своего арсенала — противотроллевый сногсшибатель. Вырвавшийся из палочки поток голубоватого пламени устремился к противнику, чтобы на пол пути столкнуться с такой же по силе ярко-красной вспышкой. С яростным шипением проклятия срикошетили в стороны, а добрая девочка Гермиона уже заканчивала новое проклятие. Олегу, воспринимавшемуся сейчас не иначе, чем врагом всего человечества, этот день точно не покажется таким лёгким и беззаботным.

Парень тоже не терялся, вспышка металлического света, рассекшая воздух с пронзительным свистом, выглядела отнюдь не безобидно. Грейнджер от неё просто отклонилась, так легко и естественно, словно занималась подобным всю жизнь. Тратить время на защиту от этого, когда можно всего лишь отодвинуться с пути? Глупость какая! Палочка уже создаёт выверенными и отточенными движениями огненные сгустки, тут же отправляемые в сторону Олега.

Противник тоже оказался не так прост. Глядя куда-то сквозь Гермиону, он ловким движением палочки образовал вокруг себя водную сферу. Огни Гермионы оказались абсолютно бессильны, но это не всё, нет! Кажущееся смазанным за водной пеленой движение волшебной палочки, и недавний щит преобразуется в конус, затем в несколько ледяных копий, устремляющихся точнёхонько в Гермиону, и не оставляющих шанса увернуться.

«Вау, трансфигурация!»

Лицо Гермионы помимо воли озарила счастливая улыбка. Это было её поле деятельности.

* * *

— «Уоу, уй, ох, ну же, ой Мерлин!»

Начав с неразборчивого шёпота, Рон принялся вскрикивать слишком громко, но никто и не думал его остановить. Бой действительно вышел напряжённым и красивым. По крайней мере ни Джинни, ни Джессика, ни сам Рон не могли оторваться от устроенного Гермионой представления. Лига собрала прекраснейших дуэльных мастеров, многие из которых были на голову, а то и не одну искуснее Грейнджер, но теперь Рон не сомневался, что кто бы не победил — теперь их здесь примут, перестанут считать чужаками.

— Не понимаю, — всё же признался через некоторое время Рон, — раньше она не могла продержаться в таком темпе и пол минуты.

— Разумеется, — так же потрясённо отозвалась Джинни, — раньше она ограничивалась приёмами, записанными в книгах. Сейчас же ей удалось запустить интуицию.

— Она научилась чувствовать бой, — отстранённо подтвердила Джессика.

* * *

Это поистине волшебно: заклинания в нужный момент не забывались и не путались. Куда лучше, чем на экзамене, к которому приходится основательно всё штудировать, чувствуя при этом — что совершенно не готова. Давно знакомые преобразования давались свободно, ведь всё это она проходила, а устрашающий вид творений Олега совершенно не мешал. Гермиона просто знала, что «это» её не достигнет, если среагировать достаточно быстро.

Стайка птичек летит к противнику, но не долетает, на пол пути преобразовываясь в ножи, летящие в обратную сторону. Ножи тоже не вечны — натолкнувшись на невидимый барьер, они стекают вниз, формируя фигуру крупного дикобраза, выстреливающего иголками, опять-таки по противнику. Гермиона не считала такие метаморфозы излишним украшательством. Большинство дуэлянтов, привыкнувших экономить силы на любой мелочи, лишь скривились бы, но Грейнджер больше думала о изяществе исполнения, а главные, надеялась отвлечь Олега от простого и незатейливого сногсшибателя.

Не получилось, Олег вовремя закрылся. Ну и ладно: она заранее чувствовала, что так атака не пройдёт.

Со стороны могло показаться, что всё, что они творят, жутко опасно для жизни. Ещё бы — половина применяемых заклинаний вполне способна убить человека. Сами дуэлянты подобного не ощущали — в пылу поединка все они неплохо чувствовали возможности, а часто и намерения друг друга, но безопасность, пусть относительная, обеспечивалась с помощью зелья неуязвимости. Под его действием человек мог некоторое время жить даже с отрубленной головой. Пусть недолго, но вполне достаточно для оказания целительской помощи. В исцелении становилось возможным применение заклинаний, которые для не принимавшего «неуязвимость» мага — скорее угроза для здоровья, чем нечто обратное.

Естественно, Гермиона и это прочла ещё вчера. Она даже успела выяснить, что помимо безопасности поединков, зелье обеспечивает ещё и их честность, будучи несовместимо с зельями, способными усилить волшебников. Однако, как уже говорилось, девушка просто наслаждалась состязанием и создавая заклинания, сила которых удивляла её саму.

И вдруг всё закончилось! Как в интересной задачке, которая решалась долго и изящно, пока не пришла к доказательству, что решение отсутствует. Исчезла мишень, которую требовалось поразить. Прямо перед глазами возник арбитр, что-то громко объявляющий своим усиленным голосом.

— …ДВА ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ БАЛА ЗА РАЗНООБРАЗИЕ ЗАКЛИНАНИЙ. И ТОГО ДВАДЦАТЬ СЕМЬ БАЛЛОВ С КОТОРЫМИ ГЕРМИОНА ГРЕЙНДЖЕР ПОЛУЧАЕТ ПРИЗ СУДЕЙСКИХ СИМПАТИЙ, И ОБЪЯВЛЯЕТСЯ ПОБЕДИТЕЛЕМ ПОЕДИНКА!

Гермиона постепенно приходила в себя. Первое на что она обратила внимание — защитный купол больше никто не поддерживал. Рядом двое волшебников снимали наколдованные верёвки с Олега, и Грейнджер при виде этого невольно расширила глаза. Да, она помнила, как всё-таки подловила его, но только сейчас осознала в полной мере, что это значит. Победить в настоящем поединке дуэльного клуба, против очень умелого волшебника — это больше, чем классно!

С трибун уже подбегали друзья. Рон на ходу кричал что-то восторженное, но из-за гама разобрать можно было только отдельные фразы, вроде «показала настоящую магию» или «задала им». Кого он подразумевает под этим «им» выяснять совершенно не хотелось. Гермиона просто искренне радовалась победе. В эти минуты она вполне понимала чувства Гарри и Рона после квиддичного матча, и их любовь к таким вот состязаниям.

— Молодец! — с полными радости глазами поздравила её Джессика. — Призы симпатий — вольные награды, они не часто выдаются. Теперь тебя тут точно запомнят, даже когда продуешь следующий бой.

Гермиона нахмурилась: Киллина была ещё совсем девочкой, и даже по росту едва достигала ей груди, но к её мнению стоило прислушаться. Вчера Грэйнджер чуть было не пропустила мимо ушей её совет потренироваться. Предстояло перерывать прорву информации, а времени, как известно, всегда не хватает. Так Джессика настояла на маленьком учебном поединке, и, к всеобщему изумлению, выиграла его. Разумеется, потом Гермиона отыгралась, сказался опыт тренеровок с Орденом и отличное владение куда более обширным запасом заклинаний. Однако девочка всё равно молодец. Да и порядки местные знает куда лучше — никак четвёртый день здесь живёт.

К некоторому удивлению Гермионы подошёл и Олег, причём всё с такой же улыбочкой.

— Поздравляю, — протянул он руку. — Не думал, что можно одновременно усиливать заклинания эмоциями и так тонко чувствовать бой.

Для местных магов «чувство боя» не является чем-то абстрактным — сделала логичный вывод Гермиона. Олег не такой уж новичок, как выясняется, и улыбка у него ничего общего с Малфоевскими ухмылками не имеет, просто привык парень так улыбаться. Гермиона с удовольствием пожала руку.

С высоты птичьего полёта пёстрый палаточный городок смотрелся весьма занимательно, но сейчас там показываться совершенно незачем. Следует поторопиться к живописному холму, заросшему молодым лесом. Отсюда он выглядит так безобидно…

На обратном пути пришлось спрятать её под мантию. Вот он и выход. Что за…

Что за…

Гарри с широко распахнутыми глазами вскочил на ноги, суматошно осматриваясь по сторонам. Предположение о том, что Волдеморт, позабыв обо всём на свете, полезет перепрятывать хоркрукс, полностью подтвердилось. Только насладиться успехом сейчас некогда. Убедившись, что ничего не забыл, Гарри с оглушительным хлопком аппарировал.

* * *

Местность прощупывал Рон. Джинни оказалась не настолько ловка в поиске следов магии, "тут нужно комбинации понимать" — увещевал Рон. Какие могут быть комбинации у самых разнообразных следов и излучений не понимала даже подкованная Гермиона, но Рон справлялся.

Сегодня Гермиона всё же проиграла, и весь остаток дня честно пыталась не расстраиваться, как это здесь принято. Победы и поражения — обыденность в лиге, каждые сутки проводящей по несколько боёв. Сегодня её тоже поздравляли, на этот раз с тем, что долго продержалась. Сама Гермиона и не подумала бы что пол минуты — долго, но противник попался действительно серьёзный. Немолодой уже француз долго работал аврором атакующего звена, а уйдя на пенсию успел прославиться в лиге.

Джессика, услышавшая об обнаруживающих заклинаниях впервые, стояла в сторонке. Изначально её вообще брать с собой не хотели.

Сейчас все четверо обследовали близлежащий к лагерю лесок, пытаясь обнаружить хоть какие-то следы тайника. Просмотрев документацию, Гермиона точно убедилась, что сколько бы база лиги дуэлянтов не странствовала по Европе, во времена участия в её поединках Тома Риддла, палаточный лагерь находился как раз на своём нынешнем месте.

Искать заверение о том, что хоркрукс спрятан здесь, подписанное лично Волдемортом, никто не стал. И так ясно, что других документов не будет.

— Есть следы, — обрадовано вскричал Рон, — с той полянкой что-то не так.

Девушки тут же подошли к нему. Ближе к лагерю им уже встречались такие площадки между деревьями, и от них тоже веяло магией. Только, в отличие от этой, те использовались для тренировок и неофициальных боёв. Только не спрашивайте, какие неофициальные бои могут быть в лиге, на которую и без того смотрят сквозь пальцы. Всякое бывает. И разрушения от подобных дуэлей легко определяются намётанным глазом. Тут же следы магии явно присутствовали, а аккуратный зелёный газончик смотрелся настолько умильно, что не слишком вписывался в лес. А уж то, что следы этой самой магии пытались как-то приглушить, точно указывало, что они здесь не случайно.

— Это же волшебная трава, — удивилась Гермиона, — в простонародье называется "тягучкой". Если специально не защититься, она будет вытягивать магию из всего, что на ней находится. На ней можно полностью лишиться сил.

Теперь уже к выявлению ловушек приступили все, кто это умел. Джессике опять пришлось постоять в сторонке. Возможно, именно поэтому она первая обратила внимание на неожиданное появление нового действующего лица — Тёмного лорда, возникшего буквально из-под земли.

По общим меркам сильным бойцом Киллина не являлась, но тренированным — это пожалуй да. Неизвестно, кто первый вышел бы из замешательства, но бойкая ручка отреагировала сама собой и с палочки, даже без произнесения заклинания, сорвался сногсшибатель.

Волдеморт, как бы он не был удивлён, так же автоматически его отбил.

— Ассио хоркрукс, — пробормотала Гермиона.

Что удивительно, из-под мантии великого тёмного мага действительно вылетело что-то, вполне способное оказаться хоркруксом. Такой наглости Волдеморт уж точно не ожидал: и вот ради этого так спешить?!

Над лесом разнёсся такой вой "АВАДА КЕДАВРА!", что даже в дальнем конце лагеря не услышал бы только глухой. Да и тот смог бы заметить отсвет зелёной вспышки. Кусты за спинами подростков вспыхнули зелёным огоньком. Как такое возможно, едва ли кто объяснит, а друзьям и подавно было не до того.

К Гермионе устремилось странное голубоватое лассо. Конечно, Грейнджер попыталась защититься, только магия оказалась явно не её уровня. Щит среднего уровня бессильно смялся, а саму девушку вытянуло в центр полянки. Всё что она успела — перекинуть хоркрукс Джинни.

Последний раз у Тома пробовали что-то отнимать и передавать по кругу ещё в маггловском приюте. Одному из самых могучих волшебников современности уже виделось, как он рвёт этих малявок на куски, но реальная ситуация пока отличалась. Рыжий парень, опомнившись, принялся метать в него проклятия. Такая же рыжая девчонка не отставала, а по разнообразию создаваемых гадостей и вовсе опережала своего родственника

Маленькая девочка всё же отставала от более старших товарищей, но не сильно. Волдеморт помнил, что именно она атаковала его в деревне. Смотрелось на редкость несуразно, представьте: выбегает из детского сада дитя, хватает кувалду тяжелее себя самой, и давай размахивать. Это, конечно, образно, но впечатления остаются схожие.

Естественно, Лорду приходилось бить магов и посильнее, но некоторое время пришлось уделить собственной защите. На троих эта компания сражалась очень неплохо. О Гермионе, бессильно осевшей на траву, великий тёмный маг успел забыть.

Между тем, надо было что-то делать. Даже в ярости тёмный старался не зацепить хоркрукс, из-за чего приходилось атаковать очень аккуратно. Просто призвать диадему не получалось — кое чему эти недоучки всё-таки научились. Придётся им показать, что такое настоящая магия!

Некоторое время Волдеморт прикрывался высшими щитами. В Хогвартсе за любой из них поставили бы высший бал, как за вершину магического искусства. Но Лига — не Хогвартс. Друзья пробыли здесь всего ничего, но уже успели заметить, что к таким затратам магической энергии здесь относятся презрительно. Другое дело, что Рон и Джинни в лучших традициях Орденских тренировок одновременно использовали проклятия, защита от которых строилась на совершенно разных принципах. Попробуй, отбей всё сразу!

Волдеморт, впрочем, иногда и отбивал, хотя в экономии энергии совершенно не нуждался. Тем ни менее, подобное положение вещей ему быстро надоело.

У подростков и без того душа была в пятках, а дыхание, от перенапряжения сводило, но когда перед Тёмным лордом материализовалась стена, наподобие коронного щита Гарри, ощущения стали совсем хреновыми. Заклинания просто бессильно расплёскивались об такую защиту.

Киллина, кое-как вносившая в драку свою лепту, разом стала бесполезна. Прямые атаки не оставляли на «стене» ни малейших повреждений. Рон и Джинни трансфигурировали всевозможных тварей, и пытались заставить их обогнуть защиту, но куда им против величайшего тёмного мага? Том отмахивался от них, как от надоедливых мух, даже не думая отвлекаться от основного занятия.

А основным его занятием, как вскоре выяснилось, оказалась ментальная магия. Ей такой щит нисколько не мешал. Рон даже не сразу понял, отчего его сестра вдруг с криком схватилась за голову и осела на колени. Теперь ничто не мешало призвать уже диадему!

Занятого одновременно выжиганием сознания и уничтожением не в меру резвых пауков, ростом с мяч, мага снова немного опередили. Самая мелкая девчонка призвала к себе хоркрукс и, Волдеморт не поверил глазам… взорвала его! Конечно, чары взрыва чем ближе к магу, тем сильнее, но ещё никто не использовал его из-за этого почти вплотную к себе! Только спустя мгновения до него стало доходить — это она только что уничтожила ЕГО ХОРКРУКС!

— Ах ты, мелкая дрянь!!!

От мгновенного уничтожения девочку спас только собственный щит разъярённого мага. Впрочем, остановить Волдеморта это всё равно не могло.

Земля задрожала, и под почвой в сторону Джессики устремилось что-то явно нехорошее. Оклемавшаяся Джинни едва успела оттолкнуть её с траектории проклятия. Ну да, оттолкнуть успела. Зато саму её зацепило за ногу, и протащило к тёмному магу прямо под землёй. Без зелья неуязвимости она бы была уже не жилец. А так… парочка переломов, стёртая кожа, и полное обессиливание. Последнее — уже из-за проклятой Волдемортовой травы.

Рон остался один. Джессика не шевелилась, но Уизли очень надеялся, что ещё жива.

Вообще-то, парнем он был сильным, пожалуй, его даже можно было назвать продвинутым в боевой магии. По крайней мере — для своего возраста. С помощью палочки Рон поставил аккуратный передвижной щит, нацепленный на голову. Выглядит нелепо, но от удара по сознанию, которого всё равно не увидишь, прикроет. Ну и всё: атаковать Волдеморта не с руки, и ещё очень хорошо, что он не убрал собственную стенку, иначе лежать бы сейчас уже вместе с остальными.

Том меж тем и не думал выдыхаться, выплёскивая свою ярость всё в новых формах. Рону пришлось очень резво взрывать стадо пеньков, носящихся на своих корнях так, что акромантулам впору удавиться от зависти. О расходе собственного магического резерва при этом Рон и не вспоминал — не до того. А самым неприятным оказалось то, что резвые пеньки играли роль всего лишь отвлекающей атаки.

Завершить этот нелепый поединок Волдеморт решил в своём стиле: с помощью гигантской змеи. Естественно, воплощено всё было на высшем уровне — ни одно заклинание получившуюся тварь не трогало. Рон с подкатившей паникой уже решил, что вот он, конец, когда расстановка сил снова изменилась.

Понять опять ничего не удалось: поди, разберись, «что это вообще было», когда вмешиваются волшебники такого уровня. Просто в одну секунду огромная чёрно-зелёная змея нависала над ним, демонстрируя клыки размером с руку, а в следующий момент она уже осыпается безобидной кучкой пепла. Следом с каким-то жалким хлопком, у Волдеморта истаяла и защитная стена.

Рон потрясённо оглянулся. Волшебники! Очень много волшебников, такое впечатление, что на огонёк сбежалась вся лига. А впрочем, почему бы и нет? Боевые маги народ любопытный, а страх им начисто отшибает на арене (бытует мнение, что вместе с мозгами).

— Надо же, какая встреча, — произнёс низкорослый сухонький старичок, по виду ровесник экзаменационной комиссии Хогвартса, — я уже опасался, что ты совсем забыл старых знакомых.

Рон вдруг отчётливо почувствовал, что Волдеморт чувствует себя совсем неуютно, и даже его нечеловеческая ярость спряталась куда-то на задний план. Это же подтвердили дальнейшие действия тёмного мага, подвесившего Джинни и Гермиону перед собой на манер щита.

— Отпусти детей, — жёстко произнёс сосед говорившего, — ты ведь не хочешь с нами ссориться, Том?

Судя по характерному перекосу рожи, именно этого Волдеморт больше всего и хотел, однако увы, вполне реально оценивал свои силы. Среди его Упивающихся по пальцам можно было пересчитать способных хотя бы некоторое время продержаться против этих людей. Если эти маги, его бывшие наставники, не в духе, то время это будет совсем незначительным, так что и вызывать никого не стоило.

— Хорошо…, — поморщился Волдеморт, оглядывая многочисленные ряды магов. Многие из них всё же были юными новичками, сбежавшимися на шум большой драки, — хорошо, я их пока не трону. Если что, вы знаете, где меня искать.

И исчез, прихватив с собой Джинни и Гермиону.

— Тактически верно, — задумчиво побормотал тот самый «старичок». Прозвучало негромко, но все услышали. — Освобождать заложников вся дуэльная лига точно не отправится. Похоже, он очень хочет дождаться там тебя, парень, — сообщил он Рону.

— Где, — в своём решении Рон не сомневался, да и не задумывался о нём.

— Их база уже третий день открыто размещена в Лощине Годрика, — сообщил другой голос, слишком знакомый. Не веря своим ушам, Рон развернулся:

— Гарри!