Гарри Поттер и Рубиновый Королек-2: кошмар возвращается!

— Старший брат?! — Рон отказывался воспринимать эту новость. Прежде всего, потому, что считал это очередной шуточкой Алисы. Гарри тоже недоверчиво хмыкнул.

Они только что расположились в свободном купе вместе с Джинни и близнецами, которые были БЕЗУМНО счастливы, что наконец-то отмучились… в смысле закончили учебу и получили свои аттестаты. Элис только что поделилась с ними новостью, поэтому все временно впали в ступор.

— А могу я поинтересоваться, что же в этом удивительного? — с вызовом бросила Алиса.

— Ну…

— Понимаешь…

— Вау! — в дверях купе появился Драко Малфой. Все с недовольством воззрились на него. — Что я слышу! Это правда? Неужели в России показалось мало одного экземпляра «Элис Корэл, смертельно опасна»? Нам следует ждать клона? Дубль два: спасайся, кто может… — паясничал переполненный эмоциями Малфой. Впрочем, если друзья Алисы были несколько… удивлены, то у Драко был вполне натуральный шок! «ТАКОЕ может присниться только в страшном сне!».

— Между прочим, повторяю для особо одаренных и слабослышащих, брат — СТАРШИЙ! Причем, хуже того, близнец… — Алиса, похоже, испытывала к братцу самые теплые чувства…

— Близнец… Все, держите меня, я в обморок падаю! — Фред закатил глаза, потом, подумав, собрал их в кучку и картинно сполз на пол купе.

— Неужели Элис Корэл — не единственная и неповторимая? — Джордж в притворном ужасе схватился за голову. — Кошмар! У природы, оказывается, богатая фантазия, если ее хватило на двоих…

— Кто бы говорил! — фыркнула Джинни. — На вас же у нее фантазии хватило! Уже тогда стало понятно, что природа — психически нездоровое существо…

— Ша, малявка! — Фред выбрался из обморока и легонько щелкнул сестренку по носу. — Не кати бочку на старших — они и сами это могут!

В ответ оскорбленная в лучших чувствах Джинни выпустила коготки и с визгом набросилась на братьев. Те шутливо завопили и начали отбиваться.

— «Сейчас прольется чья-то кровь!» — Рон нахмурил брови. — Прекратите балаган!

— Ох, извините, ваша преосвященность! — Фред на секунду отвлекся от маленькой семейной разборки. — Господин староста, надеюсь, вы не снимите с нас баллы?..

— Я подумаю… — Рон с важностью почесал нос.

— Рон, ты меня пугаешь… — Гарри с тревогой приложил руку к его лбу. — Тебя что, Перси покусал? Или Гермиона начихала?

— Щас я на кого-то начихаю!

— А мы противогазы наденем!

— А это что за хрень?!

— Лучше и не знать…

Рон в глубине души согласился. Меньше знаешь — меньше киллеров встречаешь…

— Корэл, так это правда? — протянул Драко.

— А ты имеешь что-то против? — медовый голосок Алисы звучал угрожающе.

— Смотря, против чего…

— Специально для вас — зачитываю:

«Алиска! Ты бессовестная скотина! Ты что, поубивала всех почтальонов?! Я почти год не видел твои каракули!

Что, не ждали?! А я решил, что пора уж доставить тебе удовольствие лицезрением моей мордашки… Никто ведь не спорит, что она покрасивше твоей рожицы будет? Хватит тебе прозябать в Англии без крепкой братской ноги, готовой в любой момент услужливо подставить тебе подножку!

В общем так, тетю Люсю я-таки довел до инфаркта, дядя Гена, узнав о том, что меня пересылают к нему, поспешно сломал ногу, бабушку мне просто по-человечески жалко… Поэтому меня на общем семейном созвоне по каминам решили отправить, от греха подальше, куда-нибудь за границу. Естессно, наипервейшим вариантом была Антарктида, но я категорически заявил, что боюсь пингвинов. Они такие вредные, противные, скользкие… Брр! И клювы у них ехидные! В Австралии, конечно, есть милашки-крокодилы, зато кенгуру пинаются больно. В общем, перебрав кучу вариантов, вспомнили, что у нас еще и ты есть, никуда не делась, никто не убил… Поэтому сейчас я спешно пакую чемоданы, сажусь в ступолики и лечу к тебе. Ур-ря, Лондон! Можешь даже и не прятаться — я все равно отыщу тебя.

Замолви там словечко перед учителями за меня, а? Если будут категорически возражать (а я подозреваю, что после ЦЕЛОГО ГОДА общения с тобой они возражать будут точно) — пой! Этот способ террора у тебя хорошо получается…

Бум, как и в первом классе, с тобой вместе «учиться». Если ты, конечно, еще не взорвала школу! Ну, ничего, еще годок отмучаемся — и СВОБОДА! Берегись, мир, мы идем…

Искренне нелюбящий тебя

Твой брат (как бы ты это ни отрицала)

Пашка».

Драко закрыл рот. Спустя пару секунд его примеру последовали остальные.

— Не, это все, конечно, мило… Но он действительно не шутит?

— Кто? Пашка?! Да будет вам известно, этот типчик вообще шутить не умеет. Он сам по себе такой получился…

— Какой «такой»?

— Вредный, противный и вообще неприятный! В общем, весь в меня! — с некоторой гордостью заключила Алиса, глядя на письмо с многозначительной ухмылочкой.

— Кто бы спорил, я не буду… — Драко сочувственно подмигнул Джинни и выскользнул за дверь.

Элис вновь уставилась на конверт.

— Судя по дате, а также по моим расчетам, учитывающим его крайнюю ленивость и безалаберность, он будет в Лондоне… примерно через неделю?! Блин…

— Почему ты не говорила, что у тебя есть брат? — Гарри распаковал шоколадную лягушку и жестом предложил ее Алисе. Та поморщилась и помотала головой.

— Нет, спасибо… Понимаешь, я лично об этом предпочитаю вообще не вспоминать…

Мы родились с разницей в три минуты. Причем на выходе этот «джентльмен» нагло отпихнул меня и вылез первым. Так что, по логике вещей, твоим координатором должен был стать он… Но провидение распорядилось иначе, дав дар перемещаться между мирами мне, оставив Пашке сумасшедшую обаятельность, владение некромагией и способность общаться с любой техникой и прочими созданными человеком вещами. Он у меня технарь… — в глазах Алисы промелькнуло что-то, похожее на нежность. — Настолько похожих и, в то же время, разных людей еще поискать!

— Угу. Я представляю, что на это скажет профессор МакГонагалл… Еще одного Корэл на своем факультете она не потерпит! Вы только представьте — не успела она выпустить Фреда и Джорджа, как тут же появилась еще одна парочка проказников…

— Ню-ню… — голос Алисы был преисполнен серьезных сомнений, которые она, тем не менее, оставила при себе.

На вокзале «Кинг-Кросс» было не протолкнуться. Еле-еле выбравшись из потока спешащих домой школьников и их родителей, одетых в праздничные одежды по случаю двух месяцев со Дня Победы над Темным Лордом, они прошли через барьер, разделяющий платформы 9 и 10. С другой стороны их уже ждал Сириус, который пару дней назад аппарировал в Лондон, сказав, что ему нужно привести свои дела в порядок.

— Гарри! — Сириус крепко сжал крестника в объятьях! — Я вас уже десять минут жду!

— Извини, Сириус, но там такая толкучка…

— Если ЭТО ты называешь толкучкой, то ты никогда не бывал в Московском метро! — Алисы беззаботно посмотрела на синее июньское небо, проглядывающее сквозь крышу платформы, и зажмурилась.

— Ты и сама знаешь, что не был… Да и вряд ли когда-нибудь попаду.

— И слава Мерлину! — Рон вынырнул из стены последним. — Даже в Лондонском метро Мерлин-знает-что творится, а уж в России я даже представить боюсь…

— Ты что, ездил в Лондонском метро? — Джинни хитро прищурилась.

— Ну… я был тогда совсем маленький… Мы с мамой ездили провожать в школу Чарли, когда автомобиль папы сломался. А тебя не взяли, потому что ты тогда чем-то болела. После того, как мы чудом выбрались оттуда, мама поклялась, что никогда не сядет больше в это маггловское изобретение! О, а вот и она!

— Помяни маму… — под нос пробурчал Фред, с распростертыми объятиями выступая навстречу несущейся на всех парах Молли Уизли.

— Дорогие вы мои! Как же я по вам соскучилась! Как же вы выросли! — захлопотала она над своими детьми. — Гарри! А ты-то какой стал… Ты же у нас теперь герой!

— Скажете тоже! — Гарри стало неудобно под восхищенным взглядом миссис Уизли, а уж тем более он смутился, когда поймал взгляд Рона. Тот понимающе улыбнулся, но видно было, что ему обидно, что мама обращает на его друга больше внимания, чем на него. — Это ведь все не только я сделал!

— Да? А кто же еще? — удивилась Молли.

— А вы что, не знаете? — удивился в ответ Гарри.

— В «Пророке» написали, что Мальчик-который-выжил… то есть ты, Гарри… «вступил с Тем-кого-нельзя-называть в последнюю, решающую битву и путем неимоверных, нечеловеческих усилий уничтожил его раз, и навсегда!», — по памяти произнесла миссис Уизли. — У меня даже этот номер с собой есть…

Порывшись в своей сумке, она выудила из нее слегка пожелтевшую газету двухмесячной давности и развернула ее на первой странице. Ее тотчас обступили любопытные подростки.

Статья называлась «Конец войне!»

«Тот-кого-нельзя-называть побежден!

Нашему специальному корреспонденту Рите Скитер чудом удалось поприсутствовать при самом волнующем событии этого века — событии, которое войдет в историю как День Победы! Победы над самым ужасным чародеем современности, именующим себя… ИМЕНОВАВШИМ себя Темным Лордом…»

— Что?! Рита Скитер?! Ради бога, объясните мне, а она-то как там оказалась?!?! — удивлению Гарри не было предела.

— А это что за покемон? — Алиса, которая была несколько не в курсе событий четвертого-пятого курса, нахмурила лобик.

— Карманный монстр! — Рон с негодованием уставился на это до боли знакомое имя.

— Акула пера магической прессы и самая пронырливая журналистка в истории «Ежедневного Пророка». Некоторое время назад она нам сначала очень сильно насолила, затем здорово помогла в нелегком деле борьбы с Министерством Магии.

— Уважаю…

— Не за что. Читай дальше.

«…именовавшим себя Темным Лордом.

В фамильном замке в прошлом уважаемой семьи Малфоев двадцатого апреля развернулись события, которые решили исход неявной, необъявленной войны, которая велась с тех самых пор, как директор Школы Магии и Волшебства «Хогвартс» Альбус Дамблдор заявил властям, что, по словам Гарри Поттера — Мальчика-Который-Выжил — вышеупомянутый чародей воскрес из мертвых и снова собирает армию темных существ и волшебников. Многие драматические события произошли с тех пор, в частности, были совершены нападения на несколько волшебных семей и два широких выступления Пожирателей Смерти. Не обошлось и без жертв, чьи имена теперь навеки останутся в нашей памяти. На последней странице приведен список жертв, погибших от руки Темного Лорда и его Пожирателей…»

— Смешные… — прокомментировал Джордж. — «Велась с тех самых пор…»! А тот факт, что «с тех самых пор» сначала был год бесполезной войны Министерства и прессы с самим Дамблдором и Гарри, они великодушно опустили?

«Наш специальный корреспондент Рита Скитер по стечению обстоятельств, по счастливой случайности…»

Гарри, Рон и Джинни сползли на землю, что есть сил пытаясь сдержать хихиканье.

— «По счастливой случайности»? — протянула Алиса. — Свежо предание, да верится с трудом…

«…по случайности оказалась свидетельницей событий, произошедших в этом замке. Незадолго до этого, к нам в редакцию поступило анонимное сообщение о том, что Гарри Поттера похитили во время экзамена по аппарации. Рита, которая в тот момент находилась рядом с местом действия — в Хогсмиде — получив указания, немедленно начала свое журналистское расследование. Оно привело ее в Малфой Мэнор…»

— Все ясно. — Алиса щелкнула пальцами. — Она проследила за нами, когда мы полетели спасать нашего дорогусика…

«…где, как стало потом известно, и находился штаб Вольдеморта. Как он очутился в замке почтенного и уважаемого в волшебном мире аристократа — большой вопрос, однако, по нашим сведениям, Люциус Малфой вместе с женой Нарциссой в спешном порядке покинули страну. Сейчас их местонахождение неизвестно.

В самом замке мисс Скитер, по техническим причинам, ненадолго оказалась отрезана от происходящих событий. Ей удалось лицезреть лишь их кульминацию:

«Тот-кого-нельзя-называть… о, я до сих пор дрожу, стоит мне вспомнить его вид… освободил Гарри Поттера из оков, надетых на него. Храбрый мальчик попросил своего врага о честной магической дуэли и, к моему удивлению, получил ее. Темный Лорд был уверен в своих силах, поэтому ничуть не боялся отважного мальчугана («блюээ!» — сказал Гарри). Но тот применил тайное оружие, которое было до этого времени спрятано («У меня, между прочим!» — возмутился Рон). Всполох света взметнулся под потолок и взорвался тысячью золотых искр, окруживших дуэлянтов и заключивших их в сияющую клетку. Что было дальше, было плохо видно из-за постоянных вспышек света — предположительно — вспышки от заклинаний, которые посылали друг в друга противники (Угу. Всё посылали-посылали, и никак попасть не могли). Но вдруг послышался звук, похожий на взрыв, и вслед за ним — ужасный стон, который издал Лорд (врет как сивая кобыла! Не было никакого стона, Гарри же его не пытал!). И все закончилось… Авроры, прибывшие в скором времени, обнаружили лишь мокрое пятно на каменном полу подземелья, где они сражались».

Теперь волшебный мир может подбрасывать в воздух цилиндры, чепчики и котелки, ибо опасность, в которой они жили последние два года, навсегда миновала! Да здравствует Гарри Поттер! Да здравствует Мальчик-Который-Выжил! «Гип-гип-ура!» Мальчику-Который-Победил!»

— Мда… Мне кажется, или Гарри в ее варианте событий был там один как перст? И еще мне интересно, каким-таким макаром ей удалось это подглядеть… — Алиса почесала затылок.

— Рита Скитер — незарегистрированный анимаг, — сообщил ей Гарри. У Молли Уизли открылись глаза.

— Но это же незаконно! Вы обязаны…

Элис совершенно проигнорировала ее слова.

— А в кого она превращается? Не в попугая, случайно?

— В жука…

— Хм… Нет, жука я там не видела… Там только муха летала. Большая такая. Зеленая…

— А ты уверена, что это была муха?

— Я тебе что, профессор-этмолог?! Мож, это вообще бабочка была! Я не приглядывалась…

Рон пролистал газету.

— Ого! Смотрите! Она на одной статье не остановилась…

«Новая девушка Драко Малфоя, самого богатого жениха волшебного мира!..»

— Где это? — заинтересованно спросила Молли. — Я эту газету читала не дальше первой страницы…

Джинни выхватила «Пророк» из рук брата и спрятала у себя за спиной.

— Да какая разница! Мам, ты же знаешь Малфоев — у этого слизеринца каждый день новая девушка…

Миссис Уизли с подозрением посмотрела на нее. Джин глядела на мать кристально честными глазами.

— Да, милая, ты права… — наконец сказала Молли. Джинни с облегчением выдохнула.

Естественно, сообщать матушке о том, что в последнее время она встречалась с сыном заклятого врага ее отца, девушка не собиралась. Равно как и о том, что в течение следующего лета в «нору» будут часто приходить письма, о которых совсем необязательно знать ее родителям…

* * *

Проводив семейку Уизли, Сириус остался наедине с Гарри и Алисой.

— Ну что, ребятушки, куда пойдем?

— В смысле? Сириус, ты не видел Дурслей?.. — Гарри озабоченно огляделся. Отсутствие его обожаемых дяди и тети с Дадли на прицепе было несколько странным и даже пугающим. Обычно, несмотря на все его прегрешения, совершенные в предыдущем году, они все равно прощали его и приезжали за ним, чтобы отвести племянника в Литтл Уингинг.

— Какие Дурсли?! Гарри, ты что, хочешь к своим родственникам больше, чем ко мне?!

— Нет! Но ведь… Я должен…

Сириус постучал по лбу крестника.

— Алло! Мальчик-который-победил-Вольдеморта, ты здесь? Скажи мне на милость, какой резон тебе ехать к твоим родственникам?

— Но ведь… — начал Гарри, но осекся.

Да, раньше он каждое лето проводил у своих родственников. Этого требовало заклятие «уз крови», которое наложил Дамблдор на мальчика, чтобы до него не мог добраться Вольдеморт. А теперь «Волдик», как его именовала Элис, мертв. Значит…

— Урра! Я свободен! Сириус, мы будем жить у тебя?!

— Конечно! — Сириус Блэк улыбнулся самой обаятельнейшей из своих улыбок, глядя на Гарри. Казалось, еще немного, и он начнет танцевать от радости…

— Гарри, Гарри, хватит выражать свои бурные восторги! — Алиса взяла его за руку. — А не то дождешься — соскучившиеся Дурсли приедут за тобой! — пошутила она.

Гарри моментально перестал изображать из себя счастливого идиота и оглянулся на Элис. Сириус проследил за его взглядом и внутренне улыбнулся. Кажется, дело запахло чувствами… вот только интересно, как эти чувства пахнут?

— Ну все, нам пора! Площадь Гриммо-12 уже нас заждалась! Кто-то вроде говорил о воспитательном процессе… Так вот, портрет моей обожаемой мамаши там до сих пор висит!

Гриммо-12 встретил их старой скрипучей дверью и двумя пауками, испуганно шмыгнувшими куда-то прямо перед их носом. Зато крысы вели себя вполне вольготно и лишь снисходительно посматривали на пришельцев, прикидывая, надолго ли они тут задержатся.

Алиса присвистнула.

— Ни фига себе зверюшки! У вас тут случайно нигде АЭС не накрылась? Или вы их подкармливаете гормонами?

— А кто их знает, что они здесь жрут… — обескуражено почесал голову Сириус. — Я лично ничего съедобного не нашел…

— Значит, друг друга… — подвел итог Гарри, с опаской озираясь по сторонам. Дом пугал своим… спокойствием. Вот уже пять минут они здесь разговаривают в полный голос, а до сих пор ни один истеричный представитель «благороднейшего и грязнейшего» семейства Блэков не решился их «поприветствовать».

— Фу, Гарри! Не надо только фантазировать на эту тему, а то мы сами съесть ничего не сможем! Кстати, тебе идти в магазин, пока я и Сириус займемся уборкой… — сообщила Элис ему, доставая палочку и нацеливая ее на крысу. Гарри поспешил удалиться.

Когда Гарри вернулся, волоча за собой полную провизии сумку, оказалось, что рядом с дверью дома Сириуса уже выросла целая кучка крысиных трупиков, к которым уже активно принюхивались местные коты. Но возле сей кучки грозным стражем сидела Графиня, которую, похоже, выпустили из клетки, и огрызалась на все попытки нахалов полакомиться свежей крысятиной, демонстрируя двухсантиметровые клыки. Юноша не без внутренней дрожи прошел мимо этой зверюги, но она посмотрела в его сторону без интереса и даже вполне благосклонно, лишь коротко махнув хвостом: мол, проходи, не задерживайся.

В глубине дома слышались веселые крики — кажется, очистка дома шла полным ходом. Время от времени с той стороны пулей вылетала очередная крыса и шмякалась уже за порогом. Гарри пошел на смех Сириуса, так похожий на собачий лай.

— Вот еще одна! Лови ее, Элис!

— Сейчас… «Вингардиум Левиоса!»… Куда полезла?!

— А вот я ее так…

— Фу… По-моему, она сегодня ела на завтрак сардины…

— Ты мне можешь объяснить, где она их нашла?!

— Ну… Может, эта крыса «крышует» несколько домов?

— Ты сейчас сама-то поняла, что сказала?

— Нет… А фто?

Глазам Гарри предстала следующая картина: Элис с зажатой в зубах палочкой пытается выцарапать из-под дивана крысу, а Сириус стоит над ней и тихо угорает. В последнее время, как заметил парень, Сириус вообще часто смеялся, чем его очень радовал.

— АЙ! Эта маленькая мерзость цапнула меня за палец! Графине скормлю! — пригрозила Алиса грызуну укушенным пальцем. Тот на глазах распухал. Крыса торжествующе заверещала.

— Ты чего?! — Гарри подскочил к подруге. — Нужно сейчас же обработать ранку!

— Гарри, прекрати меня нянчить! — Алиса сунула палец в рот. — Нисефо фтрафнофо!

Но вид у нее был самый сумрачный. Коротким заклинанием отправив крысу к ее предшественникам, когда Сириус отодвинул диван, она решительно засунула палочку за пояс.

— Все! На сегодня хватит! Гарри, что ты нам принес? Я голодная, как волк!

Поев на кухне, где тоже было подозрительно тихо, они принялись обследовать дом. На втором этаже они обнаружили, что картины с достопочтимой семьей Блэков никуда не делись… Похоже, нарисованные предки Сириуса решили устроить пьяный дебош на огромной картине, изображающей когда-то богатый, а теперь почти разоренный стол. Миссис Блэк была тут как тут, в обнимку с Финеасом Найджелусом исполняя народную английскую песню «Вереск у моря».

— Мама?! — Сириус не верил своим глазам. — Ну, наконец-то ты показала себя в вашем истинном свете…

— Заткнитесь, молодой человек! — миссис Блэк беспечно махнула в его сторону рукой и, не глядя в его сторону, потянулась за новым бокалом вина. — Вот уже год мы превеликолепнейше празднуем на этой картине и, заметьте, пока никаких жалоб не было! Мой сын, последний из рода Блэков умер, слава богам!

Совершенно игнорируя окаменевшего сына, она влила в себя вино и неожиданно залилась горючими слезами. Финеас осторожно посторонился, опасаясь, как бы она не закапала ему масляный камзол.

— Си… Си… Сириус… Он ведь последним у меня был, понимаете?! — она подняла покрасневшие глаза на гостей.

— Боюсь, маман, вы несколько отстали от жизни… Слухи о моей смерти сильно преувеличены…

Тут, наконец, взор миссис Блэк прояснился, и она во все глаза уставилась на пришельцев.

— Чур меня, чур! — испуганно завопил портрет. — Из мертвых воскрес, ублюдочное отродье…

Далее в ход пошли такие слова и выражопывания, что даже у Алисы, с интересом выглядывавшей из-за спины Сириуса, что-то зачесалось в ушах.

— Ничего себе тетенька! У вас тут нет, случайно, картины с мягкими стенами?

Сириус отступил на шаг и страдальчески закатил глаза. Затем развернулся к Алисе и, театрально разведя руки в стороны, сказал.

— Ну что же, знакомьтесь, ужас во плоти… мама, перестань визжать! Ведешь себя как истеричка! — поморщился он.

Ужасно разочарованные Блэки начали расходиться по своим портретам.

Мамаша Сириуса вскоре успокоилась и удалилась на свое законное место в коридоре. Уже оттуда она на весь дом заявила, что если ее сын посмел вернуться в этот дом, умудрившись ради этого вернуться с того света, она собирается сделать все, чтобы он об этом сто раз пожалел. Все трое пожали плечами и с удвоенной энергией принялись за очистку дома.

К вечеру непосильная работа была закончена. Правда, непосильной она оказалась только для Графини, которая поставила себе твердую задачу съесть все излишки живности в доме, следуя принципу «ничего не отдам врагу!». Теперь обожравшаяся кошка пластом лежала у порога, гладя себя хвостом по животу и изредка помявкивая от переедания, но зато некоторые наглые усатые морды, ныне жалобно поглядывавшие на нее с крышки мусорного бака, остались ни с чем. Правда, лишь до тех пор, пока Алиса, краем глаза увидавшая творящийся беспредел, не заставила свою любимицу поделиться заначкой с «голодающими родственниками».

Дом практически сиял своей чистотой! По крайней мере, так показалось бы человеку, который имел несчастье лицезреть его первоначальное состояние. Вещи были разбросаны в безумном бардаке, зато паутины стало в пятьдесят раз меньше, да и вся живность куда-то попряталась, испугавшись решительных мер, предпринятых хозяином дома. Даже пыли стало меньше, хотя для того, чтобы стереть… смыть… соскоблить те килограммы пыли, что ровным слоем покрывала всю мебель, потребовалась бы не одна неделя…

Под активные комментарии Блэков, которые потихоньку втянулись в процесс «беседы» с новыми обитателями старого дома, последние удовлетворенно созерцали результаты трудов своих.

— Ну вот, жить можно! — Сириус оперся о метлу, которая в незапамятные времена служила для полетов, но с тех пор, как ее положили в чулан, годилась только на неблагородное дело подметания полов. На лице бывшего узника Азкабана появилась усталая улыбка.

— Можно. Но недолго.

— Угу. Элис, а почему ты не применяешь магию, как в прошлом году? Тогда ты классно убрала мою комнату!

— Да ну! Во-первых, я соскучилась по ручной работе, а во-вторых, решила до момента исполнения семнадцати лет вести себя как паинька, раз уж я перешла теперь под ведомство вашего Министерства Магии.

Гарри посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

— Соскучилась по ручному труду?! Ну-ну… И с каких таких пор ты слушаешься какого-то Министерства?

— Да, а что, мне это запрещено? — огрызнулась Алиса. — Между прочим, я обожаю подметать, а уж о том, чтобы популяться в крыс я вообще молчу! Самое милое дело! — бурно принялась развивать мыслю девушка.

Гарри пристально посмотрел на нее. Ой, что-то ему слишком хорошо знакомо выражение этого нагло-виноватого лица…

Алиса, чтобы скрыть бурю эмоций, как в зеркале отражавшуюся на ее физиомордии, убрала руки за спину и с нарочито-небрежным видом начала прогуливаться по коридору.

Увы, она была знакома с этим домом лишь один день. Поэтому вполне понятно, что она не заметила подставку для зонтиков, коварно притаившуюся в полумраке…

Ностальгически знакомый грохот разнесся по дому. Шторки, милосердно скрывавшие лик матери Сириуса, традиционно раздвинулись, и коридор наполнился истерическими воплями:

— Что?! Я чую, чую нечистую кровь… О! Да еще и не одну! Боги, мне кажется, что весь дом наполнен грязнокровками…

— Ну, не такими уж и грязнокровками… — Алиса смущенно потерла нос. — Между прочим, официально я принадлежу к одному из древнейших магических княжеских родов в России…

— КАК?! Эта девчонка еще и русская?!

— Так, я не пОняла, эт-то че за расовая дискриминация?! Если вы нарываетесь на то, чтобы я прошлась по вашим родителям — только вякните! — возмущению Элис не было предела.

— Успокойся, не воспринимай ее слова всерьез. Эта… женщина, если ее можно так назвать, явно при жизни была завсегдатаем больницы имени св. Мунго, — Гарри смотрел на портрет с отвращением. — Слава Мерлину, хотя бы Кикимер куда-то смылся…

— Кикимер? Это что, кикимора мужского пола?

— Грязные полукровки! — визжала миссис Блэк. — Как вы смеете находиться в моем доме?! Как вы посмели привести в благородный дом Блэков ЭТО чудовище?!

— Замолчи! — рявкнул Сириус. — Прекрати немедленно!

— Пусть орет! — Алиса, кипя от возмущения, встала напротив портрета. — Она все равно не может ничего сделать! Эта сбрендившая старуха что, всерьез считает, что может как-то повлиять на нас?

От такого тона старая грымза едва не задохнулась от возмущения, но, вспомнив, что она и так уже давно почила с миром, заорала с новой силой.

— Вы не смеете так говорить с хозяйкой фамильного поместья Блэков! Это бунт! Это…

— Считаю до трех, затем начинаю применять крайние меры… Кстати, два уже было! — сообщила разбуянившейся старухе Алиса, доставая из кармана джинсов черный маркер. Та с подозрением уставилась на него.

— Что ты собираешься сделать? — явно храбрясь, спросила она. — Неужели ты думаешь уничтожить меня с помощью какого-то маггловского карандаша?! Ха!

— Три… — спокойно произнесла Алиса и шагнула к портрету, заслонив собой мать Сириуса.

— Что ты делаешь?! — с испугом спросила она. — Что за… Ай! Мне щекотно! Прекрати немедленно, а не то…

Алиса отступила на шаг и с видом гениального художника, прищурясь, взглянула на свою работу. У Гарри и Сириуса полезли на лоб глаза: на картине бесилась миссис Блэк с огромными черными усами и фингалом под глазом. Она что есть сил терла лицо руками, но, увы, маркер — штука стойкая…

Прошло два дня. «Бабусе», как теперь любовно называла маман Сириуса Алиса, был предъявлен ультиматум: либо сидишь тихо, либо круглосуточно подвергаешься издевательствам как то: пластика лица, смена имиджа, пола и расовой национальности БЕЗ НАРКОЗА, прослушивание художественного исполнения народных песен ПОД КАРАОКЕ (причем исполняли все трое, Гарри и Сириус быстро вошли во вкус), и, как крайняя мера, — устройство жердочки для галки Галины прямо над ее неотлипающим портретом. Алиса с улыбкой продемонстрировала, как птичий помет проедает насквозь полировку на столике, чем, похоже, убедила миссис Блэк в несообразности дальнейших попыток привлечь к себе внимание.

Изредка приходили письма от Рона и Гермионы. Первый писал, что дома у них невообразимая скукотень и просил Гарри и Элис поскорее приехать, дабы разбудить этот сонный муравейник. Вторая с восторгом сообщала, что они со Снейпом поехали на какой-то остров, где в данный момент происходит постепенное привыкание их друг к другу. «Правда, — писала она, — не обходится без разногласий. Все-таки у него ужасный характер!». В ответ Гарри несколько раз предлагал залететь за ней и забрать домой, на что Гермиона отвечала с еще большим ужасом: «Ты что?! А как же я без НЕГО буду?!». Алиса пожимала плечами и тихо хмыкала, про себя довольно улыбаясь.

Единственным украшением «Норы» был сад. Пышные заросли магических и немагических растений полукольцом окружали дом, летом даря его обитателям вожделенную прохладу. В глубине сада росло удивительное дерево, чьи стволы, общим количеством четыре штуки, разветвлялись где-то в метре от земли, а затем вновь соединялись уже под верхушкой, образовывая своеобразное «гнездо». В детстве Рон и Джинни очень любили здесь играть, но, пойдя в Хогвартс, Рон как будто забыл дорогу сюда. А Джинни помнила.

Она часто прибегала к этому дереву — когда у нее были проблемы, когда ей было грустно и одиноко, когда, наоборот, хотелось побыть одной. Она забиралась в их «гнездо», где еще оставалось старое потрепанное детское одеяло и разметавшаяся ныне солома, прижималась щекой к коре дерева — она всегда была теплой и гладкой, как кожа, поэтому казалось, что оно живое — и начинала излагать ему свои мысли. Часто она и засыпала там же, а потом родители, изрядно обеспокоенные и уже простившие ей все ее прегрешения, целый вечер ходили по казавшемуся необъятным саду и с люмосами искали свою пропавшую дочурку. Странно, но когда она была на этом дереве, ее никогда не могли найти…

Сейчас проверенный годами тайник вновь пригодился ей. Именно туда теперь прилетала филин Малфоев… теперь уже одного Малфоя. Драко…

К несчастью, глупая птица зачастую «забывала» дорогу к дереву. Возможно, этот вредина просто-напросто хотел подставить Джинни — кто знает… Но уже несколько раз Джинни, не пришедшая вовремя к дереву, получала письмами по макушке в своей спальне и даже — о ужас — в кухне, в то время как за стеной разговаривала мать. Она начинала серьезно подумывать о том, чтобы попросить Драко не писать ей так часто. Но она резонно предполагала, что слизеринец после этого из принципа перестанет ей писать вообще. А на эту жертву она пока идти была не готова…

«Солнышко! Джинни!

Мерлин, как же я скучаю по тебе… Здесь творится что-то невообразимое — меня уже несколько раз вызывали на допрос! Моего отца сейчас проверяют по всем пунктам — а так как его до сих пор не нашли, отдуваться приходится мне. Такое ощущение, что они иногда путают меня с ним — один хам из авроров уже несколько раз непозволительно повышал на меня голос. Хотел его заавадить, но вовремя вспомнил, что я добрый… относительно.

Почему, ну почему ты сейчас не со мной?».

«Драко!

Я безумно хочу тебя снова увидеть! Ужасно, что мы сейчас не вместе. Мне так плохо, что хочется выть.

В «Норе» сейчас идут последние приготовления к свадьбе — Билл и Флер с этим слишком затянули, мне кажется. А в остальном — скука смертная! Мама восторженно хлопочет над молодыми, Рон впал в апатию, Фред и Джордж в последнее время заходят все реже и реже… На меня никто не обращает внимания! Хотя нет, обращают — мама возмущается, что я хожу хмурая в «такие дни»! Флер изо всех сил пытается стать членом нашей семьи — поэтому уже несколько раз предприняла попытки поговорить со мной «по душам». Ха. Ха. Ха. Как меня все это бесит!

На днях прибудет Чарли — может, хоть что-то изменится.

Впрочем, замолкаю. Я знаю, что тебя безумно раздражают упоминания о моей семье — что ж, это взаимно.

Жду не дождусь момента, когда вновь увижу тебя!»

«Джин!

Знаешь, мне кажется, что ты меня чем-то опоила… Я брежу тобой, твой образ все время стоит у меня перед глазами. Недавно домовой эльф — один из немногих оставшихся в нашем поместье — спросил меня, отчего я сижу такой грустный. Но как объяснить этому подобострастному существу, что такое любовь? Как объяснить это, если он никогда не видел ТЕБЯ?

В последнее время мне кажется, что я меняюсь. Неужели это и есть взросление? По-моему, я наоборот впадаю в детство — хочется совершать безумные, необдуманные поступки, которые никогда не позволил бы себе настоящий Малфой — ну, разве что в сопливом возрасте трех-четырех лет, когда я еще не мог отвечать за свои действия. Например, сейчас мне безумно хочется вскочить на метлу и полететь к тебе — как прошлым летом. Но вдвое быстрей! Странно, но я совсем забыл дорогу…»

«Хороший мой, замечательный, совершенно не злой слизеринец!

Я не могу даже и представить, как я протяну еще пару дней без тебя! Давай оба сейчас возьмем метлы и полетим навстречу друг к другу? Главное — не разминуться в дороге, ибо если мы пролетим мимо, это будет уже даже не смешно. Я попаду к тебе в замок, где буду давать показания вместо тебя, а ты окажешься в этом предсвадебном аду. Блин, я даже завидую тебе!

Но как же я счастлива! Счастлива — оттого, что у меня есть ты! Хоть и далеко, но ты есть, ты до сих пор мой — а это ли не счастье? А еще мне греет душу осознание того, что ты, кажется, готово ради меня даже измениться. Неужели такое возможно, что ты когда-нибудь будешь совсем не гадким и противным Малфоем, а моим нежным и любящим Драко? Не верю — и не хочу верить! Потому что ты мне нравишься именно таким, каким ты был тогда. Ну, может, пару деталей можно было бы изменить…

Почему мы не замечали друг друга целых четыре года?!»

«Я НЕ МОГУ БЕЗ ТЕБЯ, СОЛНЦЕ!

Мерлин, сколько времени потеряно! Давай мы плюнем на все и убежим, а?

Конечно, я пошутил. Никто из нас не готов пока на это. Да и кто же нам позволит? Все знают лучше нас, как для нас же будет лучше… Надоело до чертиков!

Сегодня я выгнал с порога моего дома семерых (!) журналистов. Не помню точно, но, по-моему, это рекорд! Увижу Риту Скитер — убью на месте, не спросив паспорта! Меня уже достали их бесконечные попытки узнать о твоей личности побольше! Слава богу, эта журналюга не упомянула в статье твоей фамилии — лишь туманно отозвалась о тебе как о «сестре друга Мальчика-Который-Выжил». Еще немного — и я сам стану Мальчиком-Который-Сдох…

Мне кажется, или она действительно тебя не узнала? Иначе в «Пророке» уже такая бы статья появилась… Грейнджер определенно не стоило ее тогда выпускать из банки! И чего она к нам привязалась? «Самый богатый жених волшебного мира»… А сколько долгов у меня после отца осталось, она не спросила? А того, что официально я еще не расторг помолвку с Пенси Паркинсон… Стоп! Не надо о ней! Мне до сих пор кошмарики с ней в главной роли снятся!

А вообще, если мы с тобой объявим во всеуслышания о наших отношениях — это будет бомба. Как же, «представитель древнейшей аристократической фамилии и дочь магглолюбца»! Сладкая парочка… газетчикам на месяц материала для статей хватит.

Ужжасно скучаю!»

«Малфой!

Я не поняла, ты что, до сих пор не расторг помолвку с Паркинсон?! А в глаз?!

Если я завтра не удостоверюсь, что сие самое радостное событие в твоей жизни еще не произошло — клянусь, на факультете Слизерин в этом году будет учиться одной студенткой меньше! А может, и студентом…»

«Солнышко, ПРОСТИ МЕНЯ, ПОЖАЛУЙСТА!

Я уже неделю жду ответа от Отдела регистрации магических браков и помолвок! Эти хрычи до сих пор не предоставили мне конкретную дату разрыва! Стоит проверить, уж не приплачивает ли им мамаша Пенси… Она что, на что-то еще надеется?

Увидишь журналистов — не заговаривай с ними. Даже слова не произноси! Как я недавно узнал, для того, чтобы сочинить любую белиберду в стиле «интервью» им достаточно одного слова, брошенного им «допрашиваемым». Далее они могут домысливать вопросы и ответы сами… В этом я убедился, просмотрев парочку сегодняшних газет! В одной они представили тебя «с моих слов» богатой слизеринкой, на год старше меня, с которой мы познакомились на балу (ну, разве что если ту безумную попытку дотащить меня до сарая можно назвать танцем…). В другой — ты вообще грудной младенец, с которым меня втайне обвенчали наши родители по старинному родовому договору. И, заметь, я этого грудного младенца, видимо, взял с собой к Вольдеморту! И там же, если я точно помню статью Скитер, я эту малышку поцеловал и «признался в любви»! Каково?!

Но больше всех меня убила «Придира». Нужно будет сказать Лавгуд пару слов по поводу работы ее папаши… По версии этой желтой газетенки ты вообще ПАРЕНЬ! Я точно не понял, кого именно они имели в виду, но парочку громовещателей (с сибирской язвой…) я им уже направил».

«Дракон мой, извини, я погорячилась.

Ты же знаешь нашу гриффиндорскую натуру! Накинулась тут на тебя… Все, буду искоренять…

Слава Мерлину, журналисты в наш тихий край не залетают. Но если Рита Скитер все-таки победит свой склероз и вспомнит мое имя, то, я думаю, половина перекочует сюда.

В воскресенье свадьба. Скорее всего, приедет много гостей. Сегодня прилетел Чарли. Оказалась, по нему я соскучилась едва ли не столько же, сколько за эти несколько дней по тебе! Вот нормальный человек — по-быстрому поздравил Билла, вежливо поздоровался с Флер — и как будто забыл про эту свадьбу! Сейчас мы с ним идем играть в квиддич. Он предлагал еще какую-то странную игру «драконбол», но, думаю, он шутит. Где ж он здесь драконов-то возьмет?

Считаю дни до школы — со мной это впервые. Я рада буду увидеть даже лицо нашего обожаемого профессора Зельеварения — если за его спиной мне одобряюще улыбнешься ты…»

* * *

С утра Алиса сильно волновалась. На вопрос Гарри о причине «этого невроза» она раздраженно ответила: «Пашка прилетает…».

Она то и дело принималась перекладывать вещи с места на место, пока Сириус не заметил, что «некоторые комнаты как-то опустели…». Тогда она переключилась на кухню, где в огромном количестве нажарила картошки и котлет.

И вот он — долгожданный момент. Звонок, долгое время по известной причине молчавший, исторг радостный трезвон, разнесшийся по всему дому. Его оживленно начали ругать «расплодившиеся тут» картины, извещая жителей о новоприбывшем. Сириус, страшно ругаясь под нос, помчался успокаивать своих родственничков, а Гарри и Элис пошли открывать.

Дверь распахнулась сама, как заподозрил Гарри, с пинка. В отрывшийся проход полетели:

Метла

Ступа (кажется, это так называлось…)

Походной рюкзак

Чемодан

Сумка

Пакет с провизией (судя по характерному звяканью, не только с провизией…)

Клетка с кислотно-зеленым дроздом.

И, наконец, влетел и сам хозяин этих вещей, загромождавших ныне половину коридора.

— Алиска!

— Пашка!

— Сеструха!

— Брателло!

— Давно не лаялись!

— Ужасно соскучилась! Хук справа!

Гарри недоуменно переводил взгляд с сестры на брата. Ему упорно казалось, что глаза его обманывают…

На него смотрела Элис Корэл. В двойном экземпляре.

Нет, естественно, что они различались, и даже довольно существенно. Пол Корэл был выше ростом на целых три дюйма. Он был коротко стрижен, но все равно донельзя лохмат. Его глаза не только меняли цвет, но еще и смотрели периодически в разные стороны, как у хамелеона. Его нос был чуть длиннее, черты лица чуть резче, а руки чуть мускулистее. На этом различие заканчивалось…

— Обалдеть… — только и смог выдавить Гарри. Алиса с встревоженным выражением лица шагнула к нему и ладошкой вернула на законное место его челюсть, некстати отвисшую.

— Это не «обалдеть», это «ошизеть»! — усмехнулся Пашка, точь-в-точь как сестра. — А ну кормите меня семеро, я сильно хочу сжевать пару-тройку хорошо прожаренных слоников!

Глядя на то, как «брателло» Элис Корэл с аппетитом уминал котлеты — как удав заглатывал, не жуя — Сириус с тревогой подумал, что двоих представителей сей славной фамилии его пока скромному бюджету недавнего «выпускника» из Азкабана не потянуть. Тазик жареной картошки вообще исчез в бездонном чреве Пола, едва он ступил на порог кухни.

Наконец, насытившись, он отъехал на стуле от стола и довольно похлопал себя по животу:

— Ну все, жить можно… Но недолго! Что у нас на ужин?

— У тебя уже ничего, троглодитик ты мой ненаглядный! — Алиса потрепала его по хохолку волос. — Не хотела тебя расстраивать, но то, что ты так опрометчиво сейчас проглотил — было твоей месячной нормой жизни. Так что — здравствуй, диета!

— Что?! Ты не посмеешь так поступить со мной! — вполне серьезно возмутился Пашка. — Ты ведь не садистка… Хотя нет, посмеешь… — уныло заключил он.

— Успокойтесь, никто никого на диету сажать не собирается! — Сириус встал из-за стола. — В крайнем случае — наколдуем себе что-нибудь попроще, хотя это будет уже совсем не то…

— Полностью согласен! — Пашка активно поддержал своего защитника. — А теперь, золотые вы мои, пора вам меня в баньке помыть и спатенькать уложить…

— Мы не золотые, мы из нержавейки! — Алиса решительно взяла своего «оболтусика» за шиворот и поволокла прочь из кухни. — А ну-ка быстро — на горшок и в люльку! Считаю до трех: два…

— Уже лечу, птичка моя! — насмешливо пропел Пашка и, еле увернувшись от заслуженного подзатыльника, помчался прочь из кухни. — Чур, я сплю на втором этаже!

— Элис, извини за глупый вопрос, тебе говорили, что вы с братом очень похожи? — в шутку спросил Сириус, заранее предполагая ответ "Да".

— ЧТО?! Я?! С этим длинным кретином?! ДА НИ В ЖИЗНЬ!!!

Мда, ответ предполагался не такой…

Гарри проснулся в то утро слишком рано. Сквозь тяжелые бархатные шторы едва просвечивал занявшийся рассвет, деля комнату на полосы — светлая, темная, светлая, темная, собака…

Собака? Сириус!

Его крестный сидел около двери и пристально глядел на мальчика. Заметив, что он проснулся, он приподнял уши в знак приветствия и скрылся за дверью. Гарри помотал головой. Привиделось или нет?

Он встал с кровати и, помедлив, подошел к окну. Рубиновый восход осветил лицо юноши, которое выглядело более чем задумчивым…

Утром прилетели письма. В смысле, прилетели-то совы, но на них, по обыкновению, внимание обращают в последнюю очередь.

Два письма. От Гермионы и Рона.

«Гарри! И Элис туда же! И Сириус!

Приглашаем вас на свадьбу! Билл и Флер наконец-то дозрели! Она состоится в это воскресенье, так что попрошу не опаздывать, иначе мама вас на порог не пустит. Она в связи с этим СОБЫТИЕМ вся на нервах — едва спасаемся. Чарли, например, до сих пор от нее шарахается после того, как она накинулась на него и близнецов со сковородкой…

Вы тут что-то говорили о братике нашей любимой Алиски? Так он прибыл, или нет? Это ее «чудо в перьях» тоже с собой прихватите — пусть гости порадуются!

Джинни в последнее время сама не своя ходит. С мамой постоянно цапается, с братьями на ножах… Не, я не вмешиваюсь, конечно, но если это опять из-за Малфоя…

В общем, прибывайте скорее! Отмучаетесь — и домой. Может, и меня с собой прихватите — а то родители уже задолбали вопросами «а тебя не назначат в этом году старостой школы?». Даже после того, как я им сто раз повторил, что такое возможно только через труп Гермионы, они не отстают! СПА-А-А-АЙТЕ-Е МЕ-Е-ЕНЯ ОТСЮ-Ю-ЮДА-А-А-А!

Жду вас с нетерпением!

Рон».

— Пойдем? — Алиса вопросительно приподняла бровь.

— А ты имеешь что-либо против? — в тон спросил Гарри.

— Ну… не знаю даже… Свадьба — это всегда так грустно!

— Свадьба — «грустно»?! А что, по твоему весело? Поминки?

— Ну, хотя бы … правда, только после первой бочки вина… А свадьба — это значит, еще одним «холостым красивым» меньше стало. Никогда не любила подобные мероприятия!

— Ну-ну… Ты и на нашу свадьбу не придешь? — спросил Гарри полушутя.

У Алисы расширились глаза.

— Ты чего, старичок, совсем сбрендил?! Прощайте, катушки и ролики — здравствуй, психушка и кролики?!

— Ты чего?! — Гарри опешил. — Какая муха тебя укусила?!

— Плотоядная! Ты что, всерьез считаешь, что я прям вся такая разнеможенная — раз, и замуж выскочу? Не дождетесь!

Алиса повернулась на каблуках почти одновременно с тем, как палец Пашки, входящего в комнату, повернулся вокруг виска. В следующую секунду мимо него ураганом пронеслась сестра с пламенеющими щеками и горящими недобрым светом серо-буро-козявчатыми глазами.

— Эй! Что это с ней? Мухоморов переела?

— Не проверял! — буркнул Гарри. Настроение решительным кирпичом бухнуло вниз.

Пашка ухмыльнулся.

— Вы что о «чуйствах» разговор вели? Тогда понятно… Мой тебе совет: плюнь и разотри. Алиска — не для тебя.

— А это с какой стати?

— Говорю ответственно, как человек, знающий сестричку как свои шесть пальцев. Ну не подходите вы друг другу! Ты ж в ее представлении не парень — удивляюсь, что она в тебе нашла… — Пол обогнул стол, на котором лежали письма, по пути захватив яблоко из стоящей посередине корзины с фруктами, и плюхнулся на ближайший к Гарри стул. Затем он картинно закинул ноги на стол и с хрустов впился в плод. Жуя, он продолжил развивать свою мысль:

— К твоему сведению, этой малолетней стерве нравятся хулиганы. Скольких она переменяла в России — страшно вспомнить! Ну и я, как ее верный ординарец, всегда невольно становился свидетелем при этих «страшных драмах». Увы, но хулиганы на то и хулиганы, чтобы поматросить и бросить… Она сто раз клялась, что «все, чтоб еще раз… да не дождетесь!». Но, как ни странно, всегда к ним же и возвращалась… — разглагольствовал он.

Гарри посмотрел на него с недоумением, смешанным с неприязнью.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Не знаю… Возможно потому, что я вредный и противный, — пожал плечами Пашка.

Гарри хмыкнул.

— Тебе говорили когда-нибудь, что вы с сестрой очень похожи?

— Что?! Я?! С этой мымрой?! ДА НИ В ЖИЗНЬ!!!

— Почему я знал, что ответ будет таким? — задал риторический вопрос Гарри.

— Потому, что тебя Кассандра покусала!

— Скорее Трелони…

— Кто тебя знает… Кстати, почему это яблоко у вас безвкусное? — он проглотил мелко пережеванный фрукт.

Гарри мельком взглянул на плод, поднимаясь, чтобы удалиться.

— Так это ж пенопластовый, декоративный!

— Мда? — он погонял во рту оставшиеся кусочки. — А я-то думаю, почему это суховато… Ну ниче, с кетчупом есть можно!

Гарри ничего не сказал. Слов не оставалось — одни буквы, да и те непечатные…

Письмо от Гермионы он открыл уже у себя в комнате.

«Гарри! И остальные в том числе (у Гарри растроение личности?).

Мы сейчас отдыхаем, но к концу недели прибудем на свадьбу. Как у вас там дела?

В данный момент я пишу, запершись в своей ванне, и зачитываю письмо вслух. Мы с Северусом (для вас он по-прежнему профессор Снейп, как он просит заметить из-под двери) опять повздорили. Я учила его играть в бадминтон — так он после того, как очнулся, сказал, что мне снайпером нужно работать. У него теперь подсветка под обоими глазами — сейчас готовит соответствующее зелье.

А так мы проводим время очень даже ничего. Сняли два номера, но в его комнаты я почти не попадаю — мы дальше моего уйти не можем… Упс! Впрочем, это уже личное… И пусть некоторые любопытные особы (Элис, я к тебе обращаюсь!) придержат при себе каверзные вопросики — я буду молчать как партизан!

Знаешь, я решительно не могу понять, как мы могли считать его злым! Он такой лапуля, если узнать его поближе! Ласковый и пушистый, когда не дуется. Пусть в данный момент он и божится, что убьет меня, если я отошлю это письмо вам, но я-то знаю, что есть вероятность в шестьдесят процентов, что он ничего не сделает, и к концу вечера мы уже помиримся. Правда, зная его непредсказуемый нрав, существует сорока процентная вероятность, что он меня все-таки убьет. Так что, если в воскресенье меня не будет, считайте Гермиону Грейнджер героически погибшим «коммунистом», что бы ни означало это слово!

Сейчас я допишу письмо и сяду за уроки. Мне еще нужно доделать летнее эссе по Зельям. Северус говорит (он такой милый, когда брови насупит!), что ЛИЧНО будет приглядывать за моей успеваемостью. Стимул у меня хороший — если я не стану лучшей ученицей, он оставит меня в вечных невестах лет этак до сорока. Интересно, он шутит или нет? Скорее всего, нет…

Ладно, до свидания. Не забудьте сделать свои уроки, а то знаю я вас — как меня нет, все время норовите на последние дни отложить! Приеду — проверю!

Ваша Гермиона.

P.S.: Не обращайте внимания на ту чушь, которую я несла про Северуса. Я написала это только для того, чтобы позлить его. Хотя…».

Гарри долго не мог успокоиться…

Пашка быстро вжился в роль хозяина дома. Чем несказанно удивлял Сириуса, который никак не мог припомнить, когда же слагал с себя эти полномочия. Однако гость вел себя донельзя вольготно, чем вызывал искреннюю зависть сестренки, у которой оставались хотя бы придатки совести.

Впрочем, скоро к нему все привыкли, как привыкает хозяйка к заведшимся у нее на кухне тараканам. Ну, бегает тут какая-то мелочь — и нехай бегает! Никому не мешает, если уши ватой заткнуть, а то топает громко, ругается грязно, чавкает неприлично… (Я о Поле, а не о тараканах!).

Поэтому в воскресенье никого не удивило, что он таки затесался в группу приглашенных гостей. На торжественную церемонию он постарался одеться со всем шиком-блеском, затмив даже Алису, надевшую кислотного цвета платье поверх джинсов. Он же под платье даже джинсов не надел… И ирокез на голове сделал.

Впрочем, экстравагантных личностей быстро обломали, всучив им присланные по заказу платье и костюм. Ворча и страшно проклиная портных, сшивших «эту гадость», Алиса переоделась в алую мантию «для коктейля», под которую надела сиреневого цвета короткое платье. Братишка же облачился в темно-зеленые брюки и длиннополый пиджак по последней магической моде. Их кислые лица были достойны остаться запечатленными для потомков.

— Нет, против платья я еще не возражаю, хотя все-таки предпочла бы джинсы, но ЭТО пальто без подкладки мне решительно не нравится — бурчала Элис аппарируя. Пол же ничего не сказал, но запустил пальцы в приглаженную шевелюру с такой силой, как будто пытался воскресить хотя бы ирокез…

В «Норе» был традиционный предсвадебный переполох. Невеста, прикрыв платье всем, чем только можно, в бигудях носилась по дому, пытаясь найти свои туфли. Артур вытаскивал из комнаты жениха, еще не пришедшего в чувство после устроенного ему братьями мальчишника. Мама Уизли лихорадочно мешала ложкой аж в пяти кастрюлях!

Все были при деле. Но всем казалось, что дело так и норовит свалиться на них одних…

— Джинни! Где свадебный букет?!

— Джинни! Ты уже ‘ешила, будешь ли ты идти сзади или спе’хеди невесты?

— Джинни! Принеси быстренько аптечку, тут жениху поплохело…

— Джинни! Немедленно помоги мне с праздничным обедом — ты же видишь, что я одна не справляюсь!!!

— Джинни!

— Джинни!

— ДЖИННИ!!!

Бедная девушка вот уже пять минут, сбившись с ног, металась по дому. Наконец она, прислонясь к двери, села на пол, совершенно не заботясь о сохранности свадебного платья, и обхватила голову руками. Белые веточки флердоранжа, с заботой со старанием вплетенные ей приглашенным парикмахером, жалобно посыпались на пол, а волосы упали на глаза.

— НУ ПОЧЕМУ Я?! Как же меня все это достало...

Внезапно дверь открылась и Джинни очутилась на полу.

— Что за...

— Джинни! — на нее смотрело встревоженное лицо Чарли. — Что случилось? Что с твоей прической?

— Ураган! — проворчала девушка, поднимаясь. — Чарли, мне и без того плохо...

— Почему? Разве ты не рада за Билла?

— За Билла-то я рада… А вот за себя что-то не очень.

— Почему? Что огорчило мою любимую сестренку?

— ЕДИНСТВЕННУЮ сестренку, между прочим! Понимаешь… — Джинни заколебалась, не зная, с чего начать и стоит ли вообще что-то рассказывать…

Но тут прибыли гости. Причем все приглашенные, как волшебники, умеющие аппарировать, не обременили себя приходом заранее. Поэтому некоторые аппарировали на одно и то же место. Из окна было видно, как моментально возникла толкучка, жертвами которой уже стали чьи-то ноги…

— Ого! Джин, нам сейчас некогда, расскажешь потом! Я побежал, отцу требуется моя помощь…

И Чарли бросил ее одну посреди коридора. Джинни взвыла:

— НУ ПОЧЕМУ Я?!!

Церемонию решили провести на свежем воздухе, рядом с «Норой». Для этого на холм и окружающую его местность навели магглоотталкивающие чары и установили там несколько навесов. Под ними и расположились гости.

Невеста была восхитительна. Ее свежий вид, легкий румянец на щеках и золотые волосы вызывали зависть у всех находящихся здесь девушек и обильное слюноотделение у парней. Билл, уже приведенный в рабочее состояние, с тревогой подумал, что ему следует быть в дальнейшем очень осторожным в общении с внучкой вейлы… А то мало ли, уведут и не спросят.

В первых рядах сидели родственники со стороны жениха и невесты. Джинни с букетом наперевес, стоявшая позади Флер, с тоской глядела на своих братьев, удобно расположившихся на сиденьях. Дамблдор, приглашенный в качестве посаженного отца, понимающе вздохнул. Ему тоже не помешало бы сейчас присесть: возраст — штука нелегкая…

На первых же рядах сидела веселая компания из Гарри, Алисы, Пашки и Рона. Периодически с ними парой фраз перекидывалась Гермиона, все остальное время жадно внимавшая новостям, произошедшим за ее отсутствие. При этом Рон как-то странно косился в сторону Северуса, с невозмутимым видом сидящего справа от Гермионы. Впрочем, у Снейпа без того было, на кого коситься: через пару кресел от него удобно расположился Сириус, белозубо скалясь проходящим мимо девушкам, среди которых были родственницы невесты.

Работник министерства, приехавший скрепить брак, возвысил голос, знаменуя переход к заключительной части таинства. Изрядно соскучившиеся за долгую церемонию гости заметно оживились, сразу приняв низкий старт для того, чтобы успеть сорваться с места с последним словом члена Визенгамота и добежать до фуршетного стола до нашествия на него Орды Чингисхана.

–…Флер Делакур, согласна ли ты взять в мужья Уильяма Уизли, дабы любить его несмотря ни на какие любовные зелья, обезображивающие заклятия и медленный приток галлеонов?

— Да!

— Уильям Уизли…

— А?

— Согласен ли ты взять в жены Флер Делакур с аналогичными условиями? — пробубнил регистратор монотонным голосом, делая вид, что читает описание брачной церемонии (на самом деле это была книжка с порнографическим гравюрами конца пятнадцатого века…).

— Да, наверное…

— Отлично! Объявляю вас мужем и женой, можете поцеловать невесту! — он с облегчением захлопнул книжку и засобирался, спеша на очередную свадьбу.

Сияющая Флер подняла с лица фату, и Билл уже собрался коснуться ее губ, как вдруг…

Неизвестно откуда над волшебниками появился черный филин, целенаправленно летевший в сторону Джинни. Кумушки моментально заохали, что сие знамение не к добру. Девушка замахала руками, показывая, чтобы птица летела прочь, но ехидный филин прикинулся слепо-глухо-немым и таки сбросил на нее простой конверт без подписей. Затем он громко ухнул и взвился ввысь, успев по пути нагадить на макушку Артуру Уизли. Тот вынул платочек, промокнул лоб и с удивлением уставился на грязное пятно, появившееся на носовом платке.

Письмо же ударилось о протянутые руки Джин и плавно отлетело под ноги к миссис Уизли. Ее дочь замерла, беспомощно глядя на выражение лица матери. Та, не спеша, нагнулась, подняла конверт и распечатала его. С тянущей тоской Джинни наблюдала, как Молли достает письмо, разворачивает его, читает…

«Милая Джинни!

Я больше не могу без тебя! Представляю, как тебе сейчас плохо — все-таки тебе пришлось присутствовать на этой дурацкой свадьбе! Заявляю официально — журналисты выжили меня из своего особняка. Я не могу даже в кухню зайти, они там сидят на каждой табуретке по трое!

Поэтому я решился. В данный момент я отсылаю к тебе письмо, и сам вскоре полечу за ним. Надеюсь, ты сумеешь дождаться меня — ведь я буду лететь еще целых три часа! Не представляю, как выдержу этот срок после стольких дней разлуки… Но, увы, метлу я гнать тоже не могу — не хочешь же ты, чтобы к тебе я прибыл вперед ногами? Хотя это, конечно, будет новым словом в технике полета на метле…

Я не хочу тебя оставлять на любой мало-мальски значимый срок. Поэтому мне абсолютно плевать, что скажут на это твои родители! В конце концов, я прекрасно понимаю, что значит родительский гнет… Не обижайся, но, вспоминая, что ты писала о характере твоей матушки, мне становится действительно жаль тебя.

Я прилечу и похищу тебя! Твой рыцарь на белой метле

Драко Малфой».

Выражение лица Молли было непередаваемо!

Гости, плюнувшие на фуршет, поспешили унести ноги, пока и они не попали под горячую руку мамаши Уизли.

— ЧТО СИЕ ЗНАЧИТ, ЮНАЯ ЛЕДИ?!?!?!

— Не называй меня так!

— А как мне тебя называть?! Отступница?! Предательница?! Джинни Малфой?!! Немедленно марш в свою комнату, или твой любимый Пожиратель найдет от тебя только дымящиеся тапочки!

— Драко — не Пожиратель!!!

— Это ты так думаешь! Как ты могла?! Тебе же еще нет и двадцати — а ты уже завела роман! И с кем?! С сыном нашего злейшего врага!..

— СКОЛЬКИ мне нет?! Мне что, до старости, по-вашему, ни с кем не встречаться?!

Флер Уизли испуганно закуталась в фату.

Драко летел на полной скорости (прям-таки мчался на крыльях любви). В голове радостно стучалась (в кости мозга) одна мысль: «Я скоро увижу ЕЕ!». Хотя порой к ней добавлялась другая: «Там я не увижу ИХ!».

Бедный Драко теперь мог с полным основанием заявить, что прошел все муки ада, ни разу не споткнувшись. Разве что пару раз не выдержав. Ну, подумаешь, найдут парочку человек месяца через два… Зато живых!

Естественно, открывать прессе имя своей избранницы он не собирался — разве что под страхом щекотки. Во-первых — на фига это ему надо? Во-вторых — на фига это надо Джинни? Разве что она согласится вести колонку в «Пророке»: «Как очаровать принца — советует профессионалка!».

Сзади его метлы одиноко висел чемодан, на который Драко наложил чары левитации. Вот только с чарами он переборщил, и порой при сильном ветре чемодан воздушным шариком взлетал вверх, постоянно сбивая метлу с направления. Сначала, правда, багажа у него было гораздо больше, но в процессе собирания (а также полета…) все ненужное отсеялось. Так что теперь Слизеринский Принц был гол как сокол. А точнее, имел стандартный джентльменский набор: две рубашки, носки, трусы, щетка, бритва, мыло, веревка…

Спустя два часа полета ему стало казаться, что его компас кто-то сглазил. Так, кстати, вполне могло быть — вспомнить только, сколько народу ошивалось в районе его дома за последнюю неделю. Но как бы то ни было, факт остается фактом — компас показывал куда угодно, только не на север — стрелка упорно смотрела в сторону солнца.

«Ну что ж, в прошлый раз я тоже заблудился…» — мрачно ухмыльнулся Драко, пытаясь вспомнить, куда же он приземлился прошлым летом.

Сверху что-то громыхнуло. «Гром!» — подумал Штырлиц.

Первые капли дождя сначала робко постучались в спину летящему, а затем с полнейшей наглостью забарабанили по его макушке.

«О! Кажется, вспомнил… Мда, еще одну метлу загубил…».

Джинни лежала в своей комнате. Она созерцала пятно на потолке, которое грозило разрастись в большую проблему в виде капающей за шиворот воды. Но ее мысли занимала отнюдь не протекающая крыша…

Только что у нее состоялся ОЧ-ЧЕНЬ неприятный разговор с матерью. В ход шли тарелки, заклинания и угрозы: «Ты мне больше не дочь!», «Я уйду из дома!», «Всех перережу!». В результате этого разговора у юной волшебницы конфисковали палочку и посадили ее на домашний арест. Так что дела обстояли хуже некуда.

В данный момент еще не остывшая миссис Уизли разбиралась внизу с Алисой. Она, а также Гарри, Рон и незнакомый ей еще братец Элис вовсю пытались убедить Молли в неправильности поспешных решений. Та стойко сопротивлялась. Элис ее сопротивление не убедило. «Ого! Еще немного, и в ход пойдет тяжелая артиллерия!» — тревожно подумала Джинни, прислушиваясь к звукам, доносящимся с кухни. На всякий случай он приготовила две подушки, чтобы в случае чего зажать уши.

За окном зловеще громыхнуло. «Создает атмосферу…».

Драко приземлился довольно-таки удачно. Метлу, правда, он все равно частично расколошматил, зато руки-ноги — а главное, голова — остались вроде как невредимы.

«Нора»… Почему у меня ощущение дежа-вю?» — подумал Малфой.

Оказавшись около калитки, парень столкнулся с существенной проблемой. Во-первых, он не знал, удачно ли он выбрал момент для появления — все-таки он пустился в путь сразу же за письмом, не дожидаясь ответа. Во вторых, он отчего-то начал смутно подозревать, что большая часть членов семейки Уизли не обрадуются его появлению в стенах этого… дома. И, в третьих, ежели он и решился на свидание с Джин, у него не было ни малейшего представления, как ее на это свидание вызвать. Можно, конечно, попробовать старый добрый способ швыряния камушков в окно (ни фига себе «добрый»!), но проблема заключалась в том, что он не знал даже, где расположены окна в ее комнату! Перспектива «свидания» с Фредом и Джорджем, которые вполне могли оказаться дома по случаю свадьбы, его почему-то мало привлекала…

Решив понапрасну не ломать себе голову, которая вполне могла еще пригодиться на что-то полезное, Драко протянул руку и дернул на веревочку колокольчика. Жалко прозвучавший звонок потонул в шуме дождя…

Джинни неожиданно вспомнилась старая хорошая книжка про Карлсона, которую ей читал в детстве Билл, раздобывший ее у детей магглов. «Малыш, угадай, в каком ухе у меня жужжит?» «В левом!» «А вот и не угадал! У меня жужжит в обоих ухах!». Либо ее преследовали глюки, как блохи перескочившие на нее после краткого общения с Алисой, либо кто-то из гостей перепутал время начала церемонии, но, безусловно, было одно — ей упорно слышался тоненький звук колокольчика, который папа с гордостью пришпандорил не так давно к калитке.

«Я сошла с ума, — констатировала она, приложив руку ко лбу. — Какая досада!».

Решив не гадать понапрасну, она распахнула окно. Вместе с ворвавшимися в комнату ветром и дождем до нее долетел до боли знакомый голос:

— Джинни! Джин! Это я! Я прилетел!

— Драко!

Неожиданно дождливую мглу прорезала полоса света от раскрывшейся двери. Донеслось мамино: «И чтоб я больше не видела вас в своем доме! Вопрос закрыт!», и на улицу были по очереди вытолкнуты Пашка и Алиса. Причем вторая очень удачно приземлилась на первого.

— Твою… Алиска, слезай с меня ЖИВО!

— Спешу и падаю! Бумс!

— НЕ НА МЕНЯ ЖЕ! Тут мокро и грязно!

— А ты надень памперсы — тебе будет сухо и комфортно!

Тут Элис заметила выглядывавшую из окна Джинни. Она тут же оставила препирательства со старшим братом и без вопросов встала с него. Тот вскочил и начал шумно отряхиваться.

— Эй, узница замка Иф! Прекрасную Рапунцель пришла спасать бригада профессиональных пожарных!

— Услуга платная — один поцелуй со стороны спасенной! — Пашка гадко ухмыльнулся.

— Не слушай его, этот пожарник давно уже заслужил багром по темечку и шланг в одно место…

— Кроме того, могут возникнуть возражения у моего парня! — заметила Джин, перекрикивая шум дождя.

— Какого парня? — удивился Пашка.

— Меня.

Он оглянулся. Позади него стоял Драко Малфой собственной персоной. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего тому, кто попытается проделать этот трюк…

— Сорри, простите за откровенное хамство, я больше не буду! Чесслово…

— Все всё поняли. Не распинайся! — Алиса пихнула брата в бок.

Снова хлопнула дверь. Теперь на улицу выскочили Гарри, Гермиона и Рон.

— По-моему, мама скоро превратится в огнедышащего дракона! — Рон покосился на немилосердно захлопнувшуюся за ними дверь. — С ней сегодня точно что-то не так…

— Перенервничала, видать! — утешающе похлопал его по плечу Гарри. — Хорошо еще, что Билл и Флер уехали!

Джинни улыбнулась. Кажется, жизнь налаживается…

Почти акробатическим этюдом «близнецы» Корэл сняли Джинни с подоконника, предварительно приняв от нее сумку, в которую она спешно запихала свою новенькую разборную метлу «Кузнечик» и кое-какие вещи.

— Жить пока все будем на площади Гриммо! — безаппеляционно заявила Алиса.

— А Сириус не будет возражать? — скептически поинтересовался Гарри.

— А кто его спрашивает? — удивилась Алиса. — Он, по-моему, только рад будет! Кстати, где он? Смылся уже куда-то…

— Он отправился вместе со Снейпом, — проинформировал его Рон. — Кажется, в трактир… Может, помирятся?

У Гермионы расширились глаза. Гарри с тревогой посмотрел на нее, в любую минуту готовый подхватить выпавшие глазные яблоки. Ловец, блин…

— Куда они направились?! Да они что, спятили, что ли?! И главное, меня никто не предупредил! Я что им, так, сбоку припека? Ну все, Северус Август Снейп, спать ты отныне будешь на коврике!..

— Не кипятись, детка! — Алиса ободряюще похлопала ее по щеке. — Перебесятся, успокоятся…

На это у Гермионы даже слов не нашлось — только рот посекундно раскрывался, точно ей не хватало воздуха.

Джинни подошла к Драко. Тот молча наблюдал за происходящим.

— Что у вас тут произошло? — поинтересовался тот нарочито безразличным голосом.

— Маленькая семейная неприятность… — Джинни шмыгнула носом. Мда, дождь иммунитет не укрепляет… — Мама перехватила твое письмо…

Драко посмотрел на нее.

— Извини… Не стоило?

Джинни опустила голову. Затем она неожиданно шагнула к нему и уткнулась лицом в его грудь. Зажмурив глаза, которые подозрительно зачесались, она прошептала:

— Как же хорошо, что ты прилетел…

Драко нерешительно прикоснулся к ее мокрым волосам. Руки девушки крепче сжали его плечи.

— Ну, ты же знаешь, что я не привык отказывать себе в удовольствиях… — попытался отшутиться он. — А слишком долго не видеть твое насквозь гриффиндорское лицо — это выше моих сил…

Он отстранил Джин от себя и посмотрел ей в глаза. Ему показалось, или они светились от счастья (Джинни побывала в ядерном реакторе…)? Он наклонил голову и прикоснулся к ее губам.

— Эй, голубки! — грубо прервал их Пашка, который с интересом, свойственным извращенцам, наблюдал за этой сценой. — Нам пора двигаться в путь, забыли?

Драко с неприязнью посмотрел на него. В разноцветных глазах Пола горел вызов.

— Не забыли. Летим!

— Зачем, когда можно аппарировать? Ах да, ты же не знаешь места назначения…

— А Джин вообще аппарировать еще не умеет…

— Ну что ж, тогда тебя перенесет Алиска, а я возьму… Джинни, не так ли? — Пашка бесцеремонно ухватил девушку за талию и притянул к себе. В серых глазах слизеринца блеснула сталь. Рука сама потянулась к палочке…

Его опередила Джинни. Она с милой беззащитной улыбкой на личике со всего размаху влепила наглецу оплеуху. Голова того мотнулась в сторону.

— Ёёёй! Ладно, понимаю, не дурак…

— Вот и вот! — назидательно произнесла девушка. — А теперь, так и быть, можешь доставить меня.

Алиса хмыкнула. В ее глазах мелькнули чертики, и она почти галантно предложила Малфою руку.

К двери дома № 12 на площади Гриммо все прибыли почти одновременно. Ну, почти… Элис и Драко прибыли на полминуты позже, причем Слизеринский Принц выглядел слегка потрепанным, а морда лица Гриффиндорской Принцессы прямо лучилась от удовольствия. (Тоже жертва Чернобыльской аварии…)

— Упс! Ну извините, ваше высочество, ошиблась немножко с координатами назначения, с кем не бывает?

В ответ Малфой без слов выдернул свою руку из ее цепких лапок.

Из-за двери доносились странные звуки. Гарри толкнул ее, и она бесшумно отворилась.

Веселая компания прошла в глубь дома. Источник звуков они обнаружили почти сразу…

Рядом с портретом миссис Блэк, который в результате долгих издевательств принял форму усатого паникера с ярко-накрашенными губами и тем же визгливым голосом, сидела парочка… точнее, почти лежали Сириус Блэк и Северус Снейп. Рядом валялись пустые бутылки из-под Огневиски.

— Сиря! — Снейп обнял собутыльника и, переполненный чувствами, икнул.

— Сева! — Сириус поднял с пола полупустой стакан и легонько чокнул его о лоб своего заклятого врага. Затем залпом выпил, немного подумал и провозгласил:

— На брудершафт! О как!

— Мы же вроде на брудер… дершафт пили уже? — удивился Снейп, поднимая на него слегка мутные глаза.

— На бруд… никогда лишним не бывает! — глубокомысленно заметил Сириус и снова наполнил свой стакан.

— Во блин, гоблин! — восхищенно прицокнула языком Алиса. — Ни на минуту оставить нельзя — все время мириться лезут! Не стыдно?

— Стыдно… — Северус попытался покраснеть. Безрезультатно. Тогда он просто махнул рукой и поднял голову. — О, Гермиона!

Девушка стояла, глядя на них неверящими глазами.

— Северус, я, конечно, говорила тебе, чтобы ты помирился с Сириусом, но… Тебе не кажется, что это перебор?

Снейп зажмурился и потряс головой. Его взгляд становился осмысленным.

— Что-то я перепил… — заметил он, глядя на батарею пузатых бутылок. — Сам на себя не похож… Сиря!

— Сева! — тот приподнял стакан в знак уважения и осушил его. — Спокойной ночи!

— И тебе того же!

Северус, как в это не сложно поверить, принял вертикальное положение и с преувеличенно прямой спиной направился вдоль по коридору. Гарри и Гермиона закатили глаза почти одновременно и бросились провожать своего профессора до спального места. Алиса, Рон и Пашка тем временем поднимали с пола Сириуса. Его мамаша, тоже имеющая не вполне трезвый вид, помахала ему на прощание.

Северус Снейп проснулся утром со страшной головной болью. В голове точно поселились семь веселых гномиков, который с завидным усердием стучали своими маленькими молоточками по его черепу изнутри, вынуждая его застонать и снова зажмуриться.

— С добрым утром, — около него сидела Гермиона, с немым укором в глазах наблюдавшая за его страданиями.

— С добрым… Где я?

— В доме Сириуса, — она встала и намочила в воде компресс, который спустя секунду плюхнулся ему на лоб. Северус почти заурчал от удовольствия.

— Спасибо, Гермиона… Блэк?! Что я делаю в его доме?!

— В данный момент лечишься! — сказала Гермиона тоном, не допускающим возражений. — А вчера вы здесь бурно отмечали ваше примирение, забыл?

— Примирение?! Что я вчера пил?

Гермиона подцепила пальцем за горлышко бутылку, непонятно как оказавшуюся даже здесь.

— Огневиски, крепленый эль, шампанское… — начала по памяти перечислять она.

— Богатый ассортимент… — хмыкнул Снейп. События вчерашнего вечера начинали смутно проступать сквозь пелену похмелья, острым лезвием взрезая его память. — Я сильно надрался?

— Не то слово!

— Извини… Девочка моя, я больше так не буду… — тоном нашкодившего ребенка пообещал Северус, глядя на сердитый вид его любимой ученицы. Та лишь усмехнулась, проведя рукой по его голове.

Сириус спустился к завтраку самостоятельно. С крайне сумрачным видом и синяками под глазами. Едва войдя на кухню, он моментально присосался к горлышку бутылки с молоком, стоявшей на столе. Алиса, тоже находившаяся здесь, с коварной улыбкой придвинула к нему банку с рассолом. Тот отрицательно помотал головой. (Молоко вдвойне смешней, если после огурцов…)

— Ну я вчера и дал! — заключил он, пнув ногой валявшуюся на полу бутылку. Та жалобно зазвенела и откатилась в угол.

— Кто бы спорил, я не буду! — Алиса сочувственно вздохнула. — И что же сподвигло вас на этот подвиг?

— Два литра Огневиски на голодный желудок — к праздничному фуршету ни я, ни Снейп не успели… — мрачно бросил Сириус, ставя кастрюлю на плиту.

Глядя на то, как он дрожащими пальцами пытается зажечь огонь, Элис еще раз вздохнула и, достав палочку, отстранила мужчину от готовки. Слабый протест последнего: «Да что ты, я сам, тебе же еще запрещено…» был просто проигнорирован, а сова, спустя некоторое время доставившая гневное письмо от Муфалды Хмелкирк из Сектора Борьбы С Неправомерным Использованием Магии, была послана обратно, причем в таких словах, которые не смог перевести даже ее амулет-переводчик.

Да, поначалу было трудновато. Драко и Гарри под одной крышей, равно как и Сириус и Снейп — напряжение исчислялось в киловаттах! А что творилось, когда у близнецов Корэл начинали играть гормоны — что всегда сопровождалось изрядным количеством скандалов, при звуке которых многочисленные Блэки уважительно приподнимали шляпы, завидя их…

Но, тем не менее, спустя какие-то пару недель ситуация нормализовалась. Уже не приходилось поминутно бегать за аптечкой, уже не разрывался телефон от звонков Молли Уизли (которая поначалу очень хотела «поговорить» со своими детьми, а потом плюнула на все и заявила — живите, как хотите), уже закончились бесконечные бутылки… Виски конфисковали «детишечки», усмотрев, что их «любимейший» профессор Зельеварения и хозяин дома могут находиться в одной комнате только при условии концентрации в крови энного количества алкогольных градусов. Теперь градусы выветрились, а Сириус и Северус каждое утро встречали друг друга прелестной кислой улыбкой и выражением на лицах «сейчас стошнит…». За что неустанно благодарили инициаторов «сухого закона», как окрестил его Пашка, втройне им недовольный — по крайней мере, они больше могли не рисковать очнуться где-нибудь на полу в обнимочку (вы сейчас о чем подумали?).

Дом № 12 на площади Гриммо зажил спокойной жизнью коммуналки, где каждый день в туалет выстраивается очередь подлиннее, чем за билетами на концерт «Ведуний».

Тени скользили мимо него, не делая попыток остановиться. Впрочем, Он и сам того не желал. В этом странном мире никогда не знаешь, откуда ждать подвоха…

Серый туман окутывал его тело, странным образом уменьшившееся до размера яйца. Он с легкость проникал сквозь кожу… а была ли она у него теперь? Каким бы ни был ответ, холод Он ощущал всем своим существом, остро воспринимавшим все то, что происходило вокруг. Он видел тени, слышал голоса, порой мелькали до ужаса знакомые лица, с ненавистью глядящие на него. Два раза ему мерещилось лицо девчонки — и тогда Он начинал скрежетать чем-то, что с натяжкой можно было принять за зубы. Все они… все смотрели на него… это невыносимо!

Внезапно Он почувствовал, что теперь не туман скользит мимо него, а Он сам движется сквозь туман. Чувство злобного ликования охватило всю его натуру, почти растворившуюся в матрице этого места — и, в то же время, вобравшую ее в себя.

Зыбкую оболочку, не дававшую ему освободиться, обожгли ярко-красные лучи. Под ними искрящаяся скорлупа, окружавшая его тело, начала трескаться и рассыпаться. Внезапно стало больно, очень больно…

Он открыл глаза. Это оказалось неожиданно трудно, так как уже много времени он наблюдал мир, не используя органы чувств. Но, тем не менее, веки со скрипом открылись, и на высокого худого мужчину средних лет уставились два ярко-красных глаза.

Дридриум холодно улыбнулся и провозгласил:

— Добро пожаловать в мир живых, Мой Лорд!

Вольдеморт с недоверием осмотрелся. Какая-то пещера… Взгляд попал на пальцы, которые отчего-то напомнили ему о пауках. Он несколько раз разжал и сжал их в кулак и снова устремил взор на Стража. На бледном лице появилась неуверенная, пробная, ужасающая ухмылка…

— Да… Я вернулся!

— Алиска! Вот зараза!

Послышался звук, который можно было бы охарактеризовать как «Табуретка...».

— Сам козел в кроссовках! — немедленно откликнулась сестричка, вооружаясь потяжелее. — Че я сделала-то?

«Кастрюля. С супом.»

— А-а-а! Он же горячий!

— Горячо тебе будет в крематории! Че привязался? Сижу я тут, никого не трогаю…

— Не трогаешь?! А вот это что?!

Гарри пошел на звук. По пути к нему присоединился Рон, тоже навостривший веснушчатые ушки.

— Мне только что прислали из Министерства…

Алиса выхватила у брата листок пергамента и пробежалась глазками по строчкам.

— Так… уважаемый (!)… В связи с незачислением… покинуть страну… Что за хрень?!

— Вот и я о том же! — любимый братец картинно уткнул руки в боки и взглядом испанского быка уставился на нее. — Я же тебя ЦЕЛЫХ ДВА РАЗА просил, чтобы ты мне с устройством в школу помогла!

Алиса развела руки.

— А я что могу поделать? Убить министра образования? С утюгом пытать МакГонагалл? Подложить петарды в тапочки Дамблдора? Меня саму-то могут из школы турнуть… В связи с тяжелой болезнью всех учителей.

— Какой? — поинтересовался Рон, входя в комнату.

— У них на Корэл аллергия, — просветил Гарри, шедший вслед за ним.

— Так точно! Причем это семейное…

— Не, это индивидуальное! — запротестовал Пол. — Вот увидите, я буду такой лапочкой, что меня запросто возьмут вместо тебя…

— Спасибо! Добрый ты!

— А то! Взяв на себя непосильную ношу, я милосердно освобожу тебя от бремени учебы… На фига она тебе нужна?

— Она-то не нужна, а вот аттестат мне иметь бы хотелось… Как и тебе, впрочем. Ладно, что-нибудь придумаю! Не боись, салага!

— КТО САЛАГА?!!

Сириус, в данный момент возившийся в комнате на последнем этаже с птицами, в последнее время резко увеличившими свое количество (Букля, Галка, Сычик, королек Алисы и дрозд Пашки), печенкой почувствовал, что ТОТ звон был от старинной китайской вазы. Блэк на секунду прикрыл глаза и с новой силой принялся за чистку клеток.

В тот день Северус разбудил Гермиону ни свет, ни заря, прервав ее сон неприлично сильным ароматом свежего кофе.

— О, извини… — он жестом пригласил ее присоединиться к нему.

Гермиона не очень любила этот напиток, но в данный момент она решила не отказываться — глаза упорно хотели закрыться.

Спустя минуту они вместе пили обжигающий напиток в уютном молчании, изредка кидая друг на друга изучающие взгляды.

— Хм… — Снейп откашлялся. — Гермиона, как тебе идея съемной квартиры?

От этого вопроса девушка подавилась кофе.

— Что?!

— Я все эти дни много ходил по городу… Знаешь, мне кажется, что квартира в центре Лондона гораздо лучше, чем мое поместье, которое находится у черта на куличках.

— Отлично! Всегда мечтала там побывать! А можно спросить, кто натолкнул тебя на эту замечательную мысль? Я о переезде?

— Блэк, — спокойно ответил Северус. — И все остальные обитатели этого милого дома. Знаешь, я не привык находиться в такой большой компании. Равно как и быть навязчивым. Мне кажется, что я тут загостился…

— Не говори ерунды! — Гермиона отхлебнула из своей чашки. — Это я тут гощу — по приглашению того же Сириуса, между прочим. А ты вынужденно находишься при мне.

— Тем не менее, если мы переедем, ты точно также сможешь общаться со своими друзьями. Ведь ты уже сдала экзамен по аппарированию? А мне будет гораздо спокойнее…

— Я подумаю об этом, — Гермиона улыбнулась. — В принципе, ты прав.

Снейп мысленно скрестил пальцы.

Как ни странно, Сириус возражать не стал. С улыбкой сумасшедшей радости на лице, он лично помог собрать вещи Снейпа. Гермиона с сарказмом в голосе, явно позаимствованном у Северуса, поблагодарила его. Рон покрутил пальцем у виска, Пол удрученно вздохнул: «Какого человека потеряли!». Больше никто высказаться не пожелал.

Квартира, найденная профессором Зельеварения, приятно поразила девушку. Прежде всего, тишиной и большим количеством книг, которые тот уже успел перевезти из своей семейной библиотеки. С ходу схватив одну из них и опустившись в мягкое кожаное кресло, она удовлетворенно вздохнула:

— Да, Северус, это действительно была хорошая идея…

Тот подошел к ней и встал позади ее кресла.

— Да, я тоже так считаю, — официальным тоном согласился тот.

Гермиона прыснула.

— Ты когда-нибудь перестанешь это делать?

— Боюсь, тебе придется ждать слишком долго… Скажем, до моего окончательного ухода из школы.

— О-о-о, в таком случае я не доживу! Ты еще будешь учить правнуков Уизли, общим количеством в полсотни штук…

— Не дай Мерлин! — он наклонился и поцеловал ее. Гермиона зажмурилась, словно кошка.

— Сейчас замурлыкаю… Северус?

— Да?

— Я хотела уточнить у тебя одну деталь. А спальня у нас здесь раздельная, или как?

— Или как.

Звонок радостно задребезжал, пробуждая дом № 12 от апатии. Звон был особенный, заранее предвещавший что-то необычное.

На пороге стояла молодящаяся женщина с ярким макияжем и блокнотом под мышкой. Ее длинный зеленый ноготь нетерпеливо нажимал на кнопку звонка.

Дверь открыл Сириус, недовольно буркнув «вы к кому?».

— К вам, мужчина, к вам! Можно пройти?

— Д-да… — протянул тот. В его голову забрело смутное подозрение, что где-то он ее видел…

Женщина прошла вглубь дома, поминутно оглядываясь и фиксируя ситуацию.

Из кухни вышли Гарри и Элис.

— Сириус, кто… ЭТО ВЫ?!

— О, Гарри, какая встреча! Не согласишься дать интервью «Пророку»?

Рита Скитер привычным движением достала из сумочки Прытко Пишущее Перо.

— Кто сия особа? — Элис скептически осмотрела женщину с каблуков до начеса и пришла к выводу, что та ей не нравится.

— Рита Скитер… Что вы здесь делаете?

— Меня прислали с заданием редакции, детка. Вообще, я собиралась взять интервью у мистера Блэка, но если мне посчастливилось встретить здесь самого Мальчика-Который-Выжил, то я просто обязана… И не говори мне нет!

У Гарри Поттера появилось странное желание поднять лапки кверху.

— Совсем-совсем не говорить? — решила уточнить Алиса.

Рита скользнула взглядом по девчонке и решила, что та не заслуживает ее внимания.

— Разумеется, я никого не неволю, но учтите, что вас потом будет мучить совесть.

— А… Ну что же, я со своей давно распрощалась, так что мне терять нечего. НЕТ!

Мисс Скитер притворилась глухой.

— Мистер Блэк, как было объявлено в прошлом году, вы погибли, сражаясь вместе с аврорами. Как же так получилось, что я, вся такая красивая, сижу перед вами и лицезрю ваше абсолютно живое лицо без малейших признаков разложения?

— Какое разложение? Я даже и не умирал, если говорить о прямом смысле этого слова!

— О, как интересно! Значит ли это, что на самом деле вы сбежали от правосудия, воспользовавшись суматохой, творившейся тогда в Министерстве Магии? Правда ли, что вас в тот день наконец-то задержали, но в связи с чрезвычайными обстоятельствами, вам удалось бежать из-под конвоя? Вам помогали в этом Пожиратели? — засыпала Сириуса вопросами настырная журналистка, хищнически вперив в него гипнотизирующий взгляд удава.

Сириус страдальчески поднял глаза. Кажется, день обещает быть долгим…

— Где я? — холодный голос эхом разнесся по огромной пещере. Сталактиты угрожающе дрогнули.

— Я вижу, вы уже почувствовали силу, милорд, — усмехнулся Дридриум. Его темно-синие глаза испытывающе скользили по невероятно худой фигуре Вольдеморта. Его взгляду отвечало надменное выражение лица Лорда, чьи алые глаза глядели на него с прищуром и недоверчивостью. — Обычно люди долго не могли войти в привычную линию поведения…

— Обычно? — Вольдеморт чуть приподнял бровь.

— Очень, очень давно… Вас это не касаемо.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Вы в пещерах Фругардена, под Стоунхенджем. В бывших пещерах Латвикуса…

В мысли Вольдеморта ворвалась целая череда цветных картинок («веселые картинки» — лучшее средство для оживления). Он вспомнил.

— А-а-а… Проклятый Поттер! Проклятая девчонка!

— Увы, она пока еще никем не проклята… Но, надеюсь, это скоро произойдет.

— Кто вы?

— Дридриум, мой лорд, — Страж учтиво поклонился, хотя видно было, что склонить голову ему было нелегко. И дело даже не в том, что этого ему не позволяла гордость. Просто на шее, как и на руках и ногах мужчины были явственно заметны следы пут, по всей вероятности очень крепких. «Хорошее качество, надо заказать такие же в пыточную…» — подумал Темный Лорд (что же, у Леванте давно уже не было таких клиентов…).

— Дридриум… Ты мне, конечно, многое разъяснил.

— Я — Страж. Страж вашей жизни и судьбы. Волею последней заброшен в этот мир… Точнее, по вине той русской, что поспособствовала отправке вас в мир иной.

— То есть, я все-таки умер. И как же я вернулся? — Реддл всегда впитывал новую информацию как губка.

— К счастью, я сохранил свои знания, хотя мои силы заметно ослабели в этой негостеприимной обстановке. Мне удалось исправить содеянное — я перенес вас из Потустороннего мира. Теперь, когда вы вернулись, я смогу вернуться обратно… Хотя для этого мне придется совершить акт вандализма. Впрочем, думаю, он вам понравится.

— Что т… вы имеете в виду? — у Волдика язык не повернулся назвать такого важного дяденьку на «вы».

— Скажите, как вы относитесь к мисс Элис Корэл?

— В смысле?! — Темный Лорд был глубоко оскорблен несуразностью этого вопроса.

— Не будете сильно плакать, если она исчезнет с лица земли?

В ответ Дридриум получил улыбку, полную сумасшедшей радости. Даже много видавший на своем веку Страж и тот поежился…

Тем временем юркая журналиста уже вовсю пыталась проскользнуть вглубь дома, дабы запечатлеть «интерьерчик». Его обитатели стояли стеной на ее пути. Взявшись за руки.

Сириус с подозрением посмотрел на нее.

— Могу я поинтересоваться, мисс… эээ…

— Скитер!

— Да, точно. А как вы узнали мой адрес?

— О, это совсем не проблема! — она просияла. Ее улыбка почему-то жутко напоминала кое-каких рыбок амазонского происхождения — зубастых, но бэзумно симпатичных. — Я брала интервью у профессора Дамблдора, и он вежливо попросил меня, чтобы со всеми своими вопросами я шла… В общем, он послал меня… по этому адресу, разумеется! (Четыре коробки шоколадных конфет с коньяком сделали свое черное дело.)

— Не верю, что профессор предложил мне такую свинью! Ой, простите, миссис Скитер!

«Миссис» она проглотила, хотя и весьма тяжело, судя по скривившемуся лицу…

— Вы не возражаете, если я присяду? — не дожидаясь хорового «Возражаем!», Рита оглянулась и чуть брезгливо присела на краешек старого колченогого стула. Он жалобно скрипнул. «Мда, пора сгонять килограммы…» — подумала Скитер.

— Итак, начнем, пожалуй… — Прытко Пишущее Перо тотчас изготовилось к письму, зависнув над пергаментом. — Первый вопрос: почему вы на свободе?

— Ну, знаете ли, это хамство! — вскипел Сириус.

— Его освободил Министр Магии… — донесся скучающий голос Алисы.

— Да? И как это произошло?

— Очень, очень болезненно…

Рита хлопнула ротиком.

— Мда?.. Ладно, не буду спорить. Но как же он пошел на это? Ведь за мистером Блэком числится столько преступлений, что его уже приговорили к Поцелую…

— Его обязательно поцелуют! — клятвенно заверила ее Алиса. — Потом…

— Все мои преступления — не более чем ошибка, — сухо бросил Сириус, слегка покраснев.

— А подробности?

— А подробности я унесу с собой в могилу.

— Кстати, вы же уже побывали там! Не поделитесь ощущениями?

— Боюсь, не смогу. Не могу передать всю гамму чувств! — Блэк смотрел на журналистку несколько… раздраженно. Ему очень хотелось гавкнуть. — Но могу устроить туда бесплатную экскурсию. В один конец.

Угрозы Скитер пропустила мимо ушей, однако взяла на заметку. В этот момент она мысленно надиктовывала перу текст статьи. Выходило пока скудновато…

— Ok, детка, подумаю над твоим предложением… — невпопад ответила она и повернулась к Гарри. — Гарри! Вот уж воистину кого хотели бы видеть читатели и «Пророк» на своих страницах! Первое эксклюзивное интервью после Схватки Века!

Гарри поморщился и с тоской поглядел на дверь.

Алиса прислонилась к стене и с наиживейшим интересом приготовилась слушать.

— Да-да, расскажи, Гарри! Я послушаю.

Позже Поттер поражался, как он умудрился ни разу не достать палочку и не произнести заклинание… Ну, к примеру, высвобождения внутренних сущностей. Хотя… Кто знает, во что могла превратиться Рита Скитер?

Впрочем, его участия в интервью, по-видимому, не требовалось. Ворох вопросов, которыми засыпала его журналистка, перемежался короткими полуфразами, которые очень ловко продолжало на бумаге не в меру прыткое Перо. Гарри даже сам себе позавидовал черной завистью — если бы он умел так складно говорить, как расписывало Перо, он бы в свои без малого семнадцать лет уже был Министром Магии. Увы, Фадж своего кресла за здорово живешь не отдаст…

Алиса все это время все так же стояла и ухмылялась. Кажется, все это безумно забавляло ее. Порой она перемежала дробный перестук пальцев Скитер собственными наводящими вопросами, которые тут же фиксировало Перо, при этом подражая манере и интонациям Риты. «Гарри, а что ты почувствовал, когда уничтожил Вольдеморта?… (Скитер схватилась за сердце) Упс, простите, «Того-кого-дрейфят-называть»? Тебе захотелось поплакать в подушку? Ты ее нашел? Или как альтернативу использовал жилетку? А чью?». Сначала Рита скептически улыбалась, потом хмурилась, затем скрипела зубами, нещадно выдирая себе пломбы… Стало уже непонятно, у кого интервью берут, и кто это делает. Пашка, мимоходом заскочивший на кухню, заметил: «А что это вы здесь делаете, а? Весело у вас тут… присоединиться можно? Нельзя? И не надо так орать, я и в первый раз прекрасно слышу! Алиска, я на променад, не доведи даму до истерики — она еще вполне ничего…». И ускакал в неизвестном направлении.

Шел второй час интервью. Всем до одури хотелось дать кое-кому хорошего пенделя… останавливало лишь то, что эта кое-кто была дамой. Которая, тем не менее, цепко держала Гарри и Сириуса, пытаясь выпытать у них все новые подробности. И тот, и другой, отвечали крайне лаконично, но едва они начинали ссылаться на Алису, как на журналистку находил внезапный приступ глухоты. Все были уже здорово раздражены.

— И последний вопрос… — Рита решилась-таки добить их…

Все аж подпрыгнули от радости!

— Гарри, Сириус, скажите, у вас есть девушка?

«Да, меня тоже очень интересует этот вопрос…» — подумал каждый из них, бросив косой взгляд друг на друга, а затем, как по команде, устремив его на Алису.

Она задумчиво прикусила нижнюю губу.

— Знаете, надо подумать… Посчитаем: за прошедший месяц каждый из них перевстречался с двумя сотнями восторженных поклонниц…

— Сколько?! — Рон, не веря своим ушам, сунул нос в кухню. Не отрываясь от сложных подсчетов, Корэл ногой пнула дверь с такой силой, что та отфутболила беднягу обратно в коридор.

— Из них около семидесяти девушками считаться ЕЩЕ не могут, а сто двадцать УЖЕ не могут…

Если бы у Прытко Пишущего Пера были штаны, оно бы из них выпрыгнуло. Но вместо этого оно просто полысело.

— Из оставшихся десяти можно смело выкинуть двух маньячек и трех старых дев, которые активно пытались затащить их в одно очень специализированное заведение (психбольницу? дом для престарелых? клуб для тех, кому за…? садо-мазо?). Итого… многовато, вы не считаете? Ну ладно, еще парочку я разнесу из гранатомета, одну доведу до дурки, одну сбагрю Ронни… Неужели я не доглядела? Увы, но такое действительно возможно… Ау, девушка, отзовись! — Алиса заглянула под стол, но, к ее удивлению, там никого не было.

— Что за…

— А! Вот ты и обнаружилась, коварная соблазнительница! — Элис с лицом, выражающим праведный гнев, встала напротив Риты Скитер. — ТЫ! Да как ты смеешь встречаться с Сириусом, обманывая Гарри?!

— Прекратите эту клоунаду! — взвизгнула Рита. — Если вы на меня злитесь из-за той статьи, то я…

— Ах, вы еще и статью на нас повесить хотите?! Случайно не тот нашумевший полудетективный монолог «Я — очевидец»? Гарри, ты читал? Ты, оказывается, Волдика замочил… причем одним мизинцем!

— Правда? — Гарри, кажется, разгадал игру Алисы. — Что-то я такого не помню…

— А ваша девушка почему-то помнит! Мда, стареем, склероз начинается…

Рита часто-часто захлопала накладными ресницами. «Щас взлетит».

— Вы вообще кто?! — попыталась возмутиться она.

— Я?! Неужели вы не знаете? Я не кто-нибудь, я — девушка, способная превратить жизнь любого человека на Земле и в Потусторонних мирах в один сплошной ночной кошмар! В число моих врагов входят две тысячи человек, из которых примерно тысяча — маги, пятьсот — магглы, триста — волшебные существа, две сотни — покойники. Я — единственная и неповторимая… почти неповторимая ЭЛИС КОРЭЛ! И не говорите, что я вас не предупредила!

— Вы учитесь в Хогвартсе?

— Да.

— Вместе с Гарри Поттером?

— Как вы угадали?

— Вы сумасшедшая?

— Нет, я русская.

— И что же вас сюда занесло?

— Без комментариев.

— Скольких вы убили? (странный вопрос)

— Через минуту будет юбилейное число.

— Вы знаете какие-нибудь подробности о Последней Битве?

— Я принимала в ней участие.

— Не согласитесь дать интервью?

— Угу. Два раза.

— Вы магглорожденная?

— Нет.

— Чистокровная?

— Нет.

— Полукровка?

— Много больше.

— Как вы относитесь…

— Крайне отрицательно.

— А может…

— Не надо.

— Но…

— Не стоит.

— Я, наверное…

— А вот это пожалуйста! До свидания, было очень приятно познакомиться, обязательно заходите как-нибудь в следующем тысячелетие — поболтаем! — Элис заторопилась, выталкивая журналистку к выходу. Та упорно цеплялась за все, что попадалось ей под руку и уходить, кажется, уже передумала.

— Постойте! А как же интервью?! Расскажите о вашей жизни со звездами волшебного мира! Давно вы знакомы? Вы встречаетесь? Это правда, что вы знаете подробности гибели Того-кого… Аааа!

— Что такое?! — из-за шторок донесся голосок матушки Блэка. — Наводнили дом прохиндеями и грязнокровками, дыхнуть негде! Грязные свиньи! Размалеванные шлюхи! Ублюдочные отродья! Необразованные чурбаны! Бестактные сволочи! Убирайтесь из благородного дома Блэков! — она сегодня была явно в ударе.

— Кто шлюха?! Кто свинья?! Да я могу такое про вас написать, что каждый встречный волшебник плеваться будет при виде вас! Где вы?! Покажитесь! — истерично закричала Рита.

Шторки раздвинулись. Глаза в глаза настырной журналистке дружелюбно глянула миссис Блэк. Сегодня она была награждена внушительными клыками в полметра.

— До свидания… — пролепетала внезапно потерявшая голос Скитер и опрометью бросилась к выходу

— ЧАО!!! — крикнула ей напоследок Элис.

Дверь захлопнулась, и вскоре с улицы раздался чересчур громкий хлопок аппарирования.

— Драко! Лови!

Джинни со смехом бросила парню мяч.

В данный момент они находились в Лондонском парке. Солнце бесстыдно проглядывало между обильно покрытых листвой веток деревьев, забиралось в нос и глаза, заставляя Драко жмуриться, как большой кот. Он лениво отмахивался от лучиков, но солнце все равно из озорства вело со слизеринцем свою игру.

Джинни долго пришлось его уговаривать. Поначалу Малфой отказывался наотрез:

— Я что, по-твоему, похож на идиота? На малыша? На собачку, которую необходимо выводить на прогулку? «Драко, быстренько сделай все свои дела и получишь косточку…».

— И в кого ты такой? — пожала плечами Джин. — Давай сходим, развеемся… Неужели тебе не надоело сидеть в четырех стенах?

И вот теперь они играли в мяч в парке.

Драко с удовольствием осваивал волейбол, глядя на сияющее лицо его девушки. Она была одета в короткое летнее платье, что отнюдь не мешало ей бегать от него, дразняще высунув язык. Отбросив мяч в сторону, Драко с хищным рычанием принялся догонять ее. Джинни захохотала и бросилась наутек. Он все-таки исхитрился поймать ее за талию и притянул к себе. Джин бегло поцеловала его, но, когда он попытался продолжить, со смехом оттолкнула.

— Драко Люциус Малфой, не распускай руки! — она притворно надулась. — Ты еще не сказал мне волшебные слова!

— Империо?

— Фу, Драко! Я не слышу слов «Милая Джинни, спасибо за чудесный день, я был неправ и…»

— Милая Джинни, спасибо за чудесный день! — послушно повторил Малфой. — Я был неправ. Больше так не буду. Ты очень красивая. И я люблю тебя. Достаточно волшебных слов?

Джинни прикрыла глаза и улыбнулась.

— Думаю, да…

— А теперь можно мне уже поцеловать свою девушку, или мне придется вставать на колени, елозить на траве и слезно умолять о снисхождении к моим мукам?

— Ммм… Хорошо бы! — Джинни лукаво улыбнулась. — Успокойся, отложим эту душещипательную сцену на другой раз!

Драко вновь прикоснулся губами к ее губам и подумал, что жизнь, кажется, налаживается… Джинни в свою очередь думала точно также.

Гермиона Грейнджер стояла на маленькой кухне и, уткнув нос в книгу, пыталась сварганить что-нибудь съедобное. Северус заглянул ей через плечо.

— И что это должно было быть? — поднял он бровь, с подозрением принюхавшись.

— Почему это «должно было»?! Это жульен с шампиньонами, — преувеличенно уверенно заявила девушка.

— Мда? А почему он зеленый?

— Разве? А… эм… Он с зеленью! — выкрутилась она.

Снейп вздохнул.

— Гермиона, я не понимаю — как с твоими-то успехами в Зельеварении ты не можешь приготовить элементарный салатик? Тем паче я не могу понять, с какого перепугу ты взялась за жульен… Между прочим, в нем предполагается курица!

Гермиона с минуту переводила взгляд с Северуса на блюдо собственного приготовления, которое начало пригорать, и без колебаний выкинула его в мусорное ведро. Умчавшись к телефону, она успела бросить:

— Я сию минуту закажу пиццу!

Снейп вздохнул. «Кажется, пора брать дело в свои руки, или я скончаюсь от переизбытка пепперони в организме!» — подумал он.

Ужин прошел в благостном молчании. Что ценно в этой парочке — молчать вместе им было едва ли не интереснее, чем говорить.

Отодвинув от себя тарелку, где одиноко лежали корки, Северус вздохнул. Гермиона посмотрела на него.

— Хочешь, я завтра сделаю спагетти? Болоньезе…

— Лучше просто с сыром. Может, я тоже попробую себя на кулинарном поприще?

Гермиона задумчиво посмотрела на свою тарелку с недоеденной пиццей.

— Я не против. Главное — чтобы ты не забылся… А то приготовишь вместо обеда одно из своих фирменных противоядий!

— Договорились, — Северус поцеловал ей руку. — Ты мне будешь напоминать, если что… Хотя постой. Когда, ты говорила, к нам придут Поттер и компания?

Профессор Дамблдор, появившись на площади Гриммо, был изрядно удивлен тем фактом, что его встречали. Да еще как!

Едва директор школы Магии и Колдовства переступил порог этого гостеприимного дома, как на него что-то обрушилось. Далее провал в памяти.

Когда Альбус очнулся, первым, что он увидел, были два виноватых лица Корэл. Профессор моргнул. Наваждение не рассеялось.

— Мисс Корэл? Что…

— Не волнуйтесь, вам вредно! — одна Алиса отошла за стаканом воды. Другая почему-то осталась, с интересом наблюдая за Дамблдором.

Склероз временно отступил. Директор вспомнил, зачем пришел.

— Пол Корэл? — осторожно осведомился он.

Юношу утвердительно кивнул.

— Вот и чудесно! Я пришел к вам… А что это было? — спросил Альбус, морщась и потирая внезапно занывшую голову.

— Это? Это мы от какой-то тетки обороняемся! Жутко приставучая! Как ее то бишь звали… Алиска?

— Рита Скитер, — откликнулась она, наливая воду из графина. — Ей оченно хотелось продолжить интервью…

— Интервью… — Дамблдор пожевал губами. — А! Интервью! Неужели эта дама все-таки добилась своего?

В комнату вошел Сириус.

— Какие люди! Профессор Дамблдор, нехорошо… — он укоризненно покачал головой. — Зачем вы дали мисс Скитер мой адрес?

— Рано или поздно вас все равно бы обнаружили… — мягко улыбнулся Дамблдор. — С тех пор, как Вольдеморт мертв, заклятие начало слабеть и скоро совсем перестанет действовать.

— То есть… Скоро дом станет видимым для всех? И магглов?

— Нет, конечно же нет! То заклятие наложено еще вашими предками, а они колдовали впрок… Но все же будьте осторожнее, хотя в данный момент это ни к чему.

Сириус напряженно посмотрел на директора, но вскоре расслабился.

— Да, вы правы. Извините за этот инцидент… — Блэк неопределенно поводил рукой где-то сзади. За его спиной Альбус заметил чугунный утюг, неизвестно как оказавшийся в этом доме. Он еще раз поморщился.

— Ничего, Сириус… Я пришел по-поводу вас, мистер и мисс Корэл.

— Мы вас наивнимательнейше слушаем, — на профессора уставились две умильных мордашки с одинаково серьезным и важным выражением на себе. Вот только уголки губ слегка подрагивали.

— Я о вашей дальнейшей учебе в Хогвартсе. Видите ли… — старый волшебник замялся и снова с опаской взглянул на утюг. — Профессор МакГонагалл, как заместитель директора и ответственный за учебу и дисциплину в школе, считает что…

— «Учеба и дисциплина»? — перебил его Пашка. — Переведите, пожалуйста!

— Вот и она о том же! — вздохнул Дамблдор. — «Я не желаю видеть в школе людей, которые ставят под угрозу сам факт образования и порядка!» — очень похоже изобразил он Минерву. — «Я требую исключения Элис Корэл из школы!».

— Элис? А про меня она что сказала?

— А про вас она ничего не говорила, молодой человек. Я счел возможным пока умолчать о вашем пребывании в Англии. Более того, я даже уговорил ее не отчислять мисс Корэл — как она заявила — «до первой выходки». В любом случае, имейте в виду, что контроль над дисциплиной и ЛИЧНО за вами в этом году будет очень серьезным. — Альбус нахмурился и погрозил близнецам длинным суставчатым пальцем.

— Ясненько… — протянула Алиса. — Значит, в этом году профессор МакДональдс приставит к нам личного сторожа?

— Пушка, наверное! — Гарри, вошедший в комнату, услышал лишь последнюю реплику. — Здравствуйте, профессор Дамблдор!

— Здравствуй, Гарри! Как жизнь победителя?

— Вы издеваетесь? Мне кажется, что лучше уж мне смыться куда подальше, лет эдак на тридцать… Меня когда-нибудь оставят в покое репортеры?

— Увы, Гарри, такая уж у тебя судьба… Тебе пора смириться с тем, что ты всегда будешь в центре всеобщего внимания. В крайнем случае, могу порекомендовать курс «Как смириться с вашей бешеной популярностью» под руководством профессора Локонса. Он, кстати, недавно выписался из больницы и принялся за монументальный труд: «Взгляни на свое совершенство по-новому: записки больного амнезией». Как ни странно, его взгляды на себя любимого практически не изменились.

Рон, вошедший вслед за Гарри, рухнул там же, где и стоял.

— Профессора Локонса выписали?!

— Да, мистер Уизли… — Дамблдор пытливо взглянул на мальчика. — Кстати, он тебя часто вспоминает… Говорит: «Я убью того рыжего, который упек меня в св. Мунго!». К счастью, эффект от твоей палочки так и не прошел окончательно…

Рон слегка позеленел.

Пашка посмотрел на директора.

— Профессор…

— Дамблдор.

— Профессор Дамблдор, значит ли это, что вы принимаете меня в Хогвартс?

— Естественно! Как может быть иначе? Если я оставлю вас на свободе… в смысле, если вы не получите достойного образования, я начну беспокоиться за здоровье общества и волшебный мир…

— Отмазка хилая, но принимается! — немного подумав, провозгласил Пол Корэл, ученик Хогвартса.

— Вы можете мне сказать, как долго мы будем находиться здесь? — Вольдеморт с неудовольствием глядел на покрытые плесенью и грибком стены пещеры.

Дридриум лениво развалился на камне и с совершеннейшим пофигизмом осмотрел интерьер.

— Подумаешь… Не нравится вид — потушите свет.

— Вы забываете, кто я! Мне КАТЕГОРИЧЕСКИ не нравится мое нынешнее положение. Не знаю, конечно, может у вас потребности другие, но лично я голоден!

— Ну, потребности, предположим, у нас одинаковые… — Страж поковырял пальцем в зубах.

— Ты что-то съел?! — от тихой ярости Вольдеморт мигом перешел на «ты».

— Летучую мышь. Хочешь? — он протянул Лорду вяленую тушку. Тот скривился.

— За кого ты меня принимаешь? Да, я ем мало, но еда должна быть высшего качества!

— Я могу тебя вернуть туда, откуда выцарапал — там есть вообще не нужно.

На это предложение Вольдеморт ответил гордо поднятой головой и совершенно прямой спиной. Он демонстративно шумно пересек пещеру и уселся на большой камень.

— Пять, четыре, три… — начал тихий отсчет Дридриум.

При слове один Темный Лорд вскочил со своего импровизированного трона и с неприлично громким, диким мужским визгом принялся скакать по всему гроту.

— Ай! Ай-яй-яй-яй-яй…

— Да, друг мой, муравьи здесь очень кусачие… — философски заметил Страж, глядя на своего подопечного.

— Ты… — на бледном лбу Волдика вздулись багровые вены, а изо рта забрызгала слюна. — Ты…

В этот момент в доме №12 на площади Гриммо Гарри Поттер схватился за лоб и упал на колени. Все его тело пронзала дикая боль, исходившая от шрама и волнами захлестывающая его. Дамблдор, уже собравшийся было уходить, моментально среагировал, бросившись к юноше; ему на помощь заспешили Сириус, Рон и Алиса. Гарри открыл глаза, на которые выступили слезы, и хриплым голосом сказал:

— Все нормально… Правда. Просто мигрень — в последнее время я даже на изменение погоды реагирую…

Альбус и Сириус встревоженно переглянулись.

Поток брани, наконец, иссяк. Вольдеморт, стряхнув с себя последнее членистоногое, плюхнулся на камень рядом с Дридриумом, который с иронией слушал его угрозы. Шумно выдохнув, Лорд уже совершенно спокойно обратился к товарищу по несчастью:

— Ладно уж, давай свою летучую крысу…

— Что вы об этом думаете? — Сириус устремил вопросительный взгляд на профессора Дамблдора.

— Пока я не стану делать никаких предположений… — Альбус в раздумии смотрел на огонь, что плясал на газовой плите. — Думаю, лишние волнения и необдуманные действия ничем помочь не могут, если даже не навредят.

Гарри переводил взгляд с одного на другого.

— Вы думаете, что это Воль… Нет, конечно же, вы ошибаетесь! И я ошибаюсь! Мы все ошибаемся… — убежденно сказал Гарри. Мол «и тебя вылечат, и тебя вылечат… и меня вылечат!».

Кроме них в кухне находился Снейп, которого срочно вызвал Дамблдор. Он был сильно не в духе.

— Вы можете дать какое-либо другое разумное объяснение, Поттер? — приподнял он бровь. — Может, у вас настолько выработалась привычка чуть что — сразу хвататься за лоб, что вы сами внушили себе эту вашу «адскую боль в шраме»?

— Северус! — предупреждающе прикрикнул Дамблдор, который выглядел чрезвычайно взволнованным.

— Извините, профессор.

— Да говорю вам, ничего страшного! — упрямо твердил Гарри. — Это у вас уже вошло привычку чуть что — сразу мчаться меня спасать, искать Вольдеморта, волоком тащить к мадам Помфри…

— И как показывает опыт, мы ни разу не были неправы в принятии ответных действий! — со значением произнес директор, подняв указательный палец.

— Бред!

— Факт.

— И что же мне теперь делать? Запереться на все замки и с палочкой в зубах ждать нашествия Пожирателей во главе с внезапно воскресшим Волдиком? Здрасьте, не ждали!..

— Думаю, в худшем из вариантов замки вам не помогут, — как всегда оптимистично заметил Снейп. — Я бы предложил переправить вас на время к вашим родственникам… недели на две!

— НЕТ!!! — в унисон заорали Гарри и… Гарри.

Сириус задумчиво запустил пальцы в и без того изрядно спутанные волосы и взъерошил их.

— А это мысль… Ненадолго…

— Сириус, как ты можешь?! — Гарри в шоке уставился на крестного. Тот ответил коротким раздраженным взглядом.

— Гарри, это пока единственный выход. Тебе не нужно будет задерживаться у них надолго — тебе просто нужно обновить кровные узы, защиту Лили…

— А давайте я быстренько с ними поздороваюсь, обегу весь дом, расцелую всех в щечки (как бы они не уворачивались) и назад, а? — Поттер с надеждой вглядывался в лица взрослых. Надежда сдохла практически сразу же. «Мгновенная смерть» — констатировали реаниматоры.

Юноша со злостью пнул табуретку и полетел собирать вещи. Когда он распахнул дверь, в кухню ввалились поочередно Рон, Гермиона, Алиса и Пашка, который моментально принял вид «я здесь так, мимо проходил…».

— Я уезжаю!!! — крикнул Гарри и промчался мимо них.

— Ну дела… — почесал голову Рон правой рукой. Левая его рука тем временем нечаянно оказалась на коленке Гермионы. Северус яростно выдохнул воздух, почувствовав, как его глаза наливаются кровью. — Ой, извините, профессор Снейп! — густо покрасневший Рон с невероятной скоростью отдернул руку, которая по инерции отлетела в сторону Алисы. В следующий момент парень симметрично получил две пощечины — одну за то, что он «руки распустил», другую «для профилактики». Обе оплеухи он стоически выдержал, рассудив, что получены они за дело.

Алиса тем временем, дав пинка своему любимому братцу, вольготно и даже с комфортом развалившемуся посреди прохода, побежала вслед за Гарри.

Павел покрутил пальцем у виска, посетовал на творящееся безобразие и, устроившись поудобнее, с выражением вежливого интереса стал ждать продолжения концерта.

Алиса вошла в комнату Гарри в тот момент, когда он с ожесточением принялся швырять в огромный чемодан старые носки все того же дяди Вернона, которые почему-то не успел выбросить. Ну что ж, раз уж возвращаться к родственникам, следует захватить с собой пару сувениров…

— Ну и что ты так психуешь? — тихо спросила она, прислоняясь к дверному косяку. — Неужели маленького Гарри обидят злые дядя с тетей?

— Угу. До дяди с тетей дело даже не дойдет. На меня в порыве «радости от долгожданной встречи» сядет Дадли…

Алиса усмехнулась.

— А ты сообщи им так, по секрету, что тебе скоро семнадцать исполняется… Мол, если долго мучатся, что-нибудь получится.

— До сего торжественного мига еще дожить надо, — Гарри присел на краешек кровати и уронил голову на скрещенные руки.

Элис помолчала и присела рядом.

— Ну и что там с твоим шрамом?

— Ты можешь мне объяснить, как он мог воскреснуть?

— Элементарно, Поттер. Точно таким же макаром, что и твой крестный папа.

— Да об этом-то я как раз догадываюсь… Вот только понять не могу — а кто его воскресил-то?

— А мне непонятно — какому чудаку с буквы «мэ» пришла в голову эта гениальная мысль…

— Да уж, не думаю, что по этому типу сильно скучают на Земле… Ну, предположим, те же граждане в масках еще могли бы желать его воскрешения — после длительного психологического воздействия или гипноза — но у них нет таких сил и умений…

— Да уж, они у нас даются в ограниченном количестве — по талонам и на развес…

— Так кто же?

— Хм…

— Элис… А Латвикуса, случайно, еще не выпустили из дома престарелых?

— Оттуда не выпускают. Оттуда выносят. Вперед ногами.

— А… Страж?

Алиса посмотрела на Гарри с тревогой на лице. Вдруг вспомнилось, что о Дридриуме никто достойным образом не позаботился.

— К-как бы мне не н-неприятно было бы это сознавать — вполне в-возможно… — проговорила она с трудом. Ее глаза расширились. Элис с ужасом подумала о том, что же могла натворить эта парочка…

— Могу поздравить вас, коллега, я вижу свет в конце тоннеля… — Дридриум оживленно потер ручки.

— Я его как-то раз уже видел. Не понравилось…

— У… Оптимизмом здесь и не пахнет…

Вольдеморт устремил на него ледяной взгляд.

— Пахнут подмышки, а не оптимизм! Не забывай, что я — Лорд Тьмы Вольдеморт! Я даже ТЕОРЕТИЧЕСКИ не могу быть оптимистом.

— Слушаюсь, ваше лордство! Мы пойдем или как?

— Как надоела мне эта проклятая пещера… Даже палочки нет, что обидно! — Вольдеморт закручинился и в бессилии топнул ножкой. Сталактиты угрожающе хрустнули. Оба замерли, точно испуганные суслики.

— Ты это слышал? — шепотом спросил Дридриум.

— Что именно?

Сталактиты хрустнули еще раз, погромче. На голову Вольдеморта упало несколько камушков.

— А-а-а-а!

— Бежим!

Как чувство опасности объединяет людей… Забыв обо всех титулах, положениях, спорах и ссорах, двое мужчин плечом к плечу резво бежали по длинной извилистой галерее, высоко вскидывая голени. Впечатление не подпортило даже то, что когда проход сузился, они принялись отталкивать друг друга назад. Но из пещеры они вылетели практически одновременно, установив новый олимпийский рекорд по спринтерскому бегу. Лепота… Жаль, никого не было, чтобы время зафиксировать.

Навстречу им радостно понеслись потоки солнечного света. Двух путников, практически прописавшихся в темной и сырой пещере, они моментально ослепили. Щурясь и оглядывая местность слезящимися глазами, Страж буркнул Темному Лорду:

— Ну ты козел… В хорошем смысле.

— Да, я знаю… — Вольдеморт любовно погладил у себя на голове несуществующие рожки.

Гарри спустился вниз, волоча за собой чемодан. Алиса подпинывала его (чемодан, а не Гарри) сзади.

— О, действие второе! — оживился Пашка, успевший изрядно соскучиться.

— Действие третье, — Алиса метнула в сторону брата предупреждающий взгляд, — будет очень болезненным.

— Понял, не дурак! Был бы дурак — не понял бы! — Пол театрально вздохнул и поднял ручки кверху, временно капитулируя.

Рон, потирая поочередно то одну, то другую щеку, подскочил к Гарри.

— Ну и что ты? Уезжаешь?

— Да, Дурсли меня уже заждались… Интересно будет посмотреть на их реакцию. Все-таки это жестоко — только они понадеялись, что меня больше не увидят и вдруг — вот он я, встречайте!

В коридор вышли Сириус и Дамблдор. Снейп, поспешно перед всеми извинившись, успел уже смыться.

— Думаю, нет смысла медлить? — профессор вопросительно взглянул на Мальчика-Который-Уже-Хотел-Повеситься.

— И я с вами согласен, — обреченно выдохнул тот.

— Я вас провожу! — одновременно выкрикнули Сириус и Алиса.

— Мы тоже! — вскинулись Рон и Гермиона.

— А я?! — с деланным возмущением поинтересовался Пашка.

— А ТЫ ЗДЕСЬ СИДИ!!! — хором ответили ему.

Он философски пожал плечами, пробурчал: «Не очень-то и хотелось!», и направился по направлению к холодильнику. Сириус мельком подумал, что ужина сегодня может не хватить…

Мистер и миссис Дурсль в данный момент наслаждались вечерним чаем, сидя у раскрытого окна на их сияющей кухне. Петуния удовлетворенно слушала новости, в которых не было ничего интересного, странного или чрезвычайного — ничего, что могло бы насторожить эту семейку магофобов. Вернон же каждую минуту с нескрываемым наслаждением прислушивался к тишине, нарушаемой лишь звуками от компьютерных стрелялок Дадли. Идиллия — типичная английская семья. Без всяких чокнутых племянников, авроров, метел, волшебных палочек…

— Господи, как же хорошо! — в который раз за этот месяц повторил дядя Вернон. — Даже дополнительные затраты на садовника, — он кивнул на аккуратно подстриженную лужайку, — с лихвой окупаются тем, что этот дрянной мальчишка забыл в этом году дорогу к нам… А там мы можем надеяться, что он больше и не приедет!

— Да, дорогой, — рассеяно откликнулась его жена, пожирая глазами монитор, на котором как раз заканчивали новости.

— …И, наконец, гороскоп. Овен, вам следует опасаться незваных гостей…

— Неужели опять из налоговой? — удивилась Петуния.

— Нет, пупсик мой, — с таким выражением на лице, как будто он собирается сказать что-то безумно смешное, ответил Вернон. — Это, наверное, Поттер решил все-таки навестить нас…

Супруги Дурсль переглянулись и как один рассмеялись нелепости этого предположения.

— Ой, Вернон, не каркай! («Черный во-оро-он…»)

— Хорошо, рыбонька моя! (вобла, наверное… — прим. авт.)

Дадли в этот момент сидел напротив железного дурака, гордо именуемого в цивилизанутых странах «компьютером». Но в данный момент сего представителя славной династии «пентиумов» безжалостно молотили огромным учебником Истории, не раскрывавшимся с тех пор, как он попал в руки юного Дурсля, но очень удобным для внутришкольных разборок как идеальным метательный снаряд.

— Давай! — орал Дадли. — Немедленно сдавайся, грязный инопланетянин, иначе ты пожалеешь, что тебя нарисовали!

После получаса подобных издевательств комп объявил Дурслю бойкот. Он демонстративно мигнул, и на экране вспыхнула надпись:

«Внимание! Сбой в программе! Все несохраненные данные будут утеряны! Пожалуйста, перезагрузите компьютер…»

Со злости Большой Дэ разломал мышку и, сопя от негодования, плюхнулся на свою кровать. Там он немного полежал, успокаивая расшатанные нервы — с того момента, как обнаружилось, что Гарри этим летом не приедет, Дадли просто не на ком было снимать стресс. Затем он засунул руку под матрас и вытащил оттуда свежий номер «Playboy», одолженный у Малкольма…

Но только он собрался расслабиться, как из приоткрытого окна донесся странный хлопок. Два хлопка… Шесть?!

Дадли почувствовал, как у него похолодели пальцы, и привычно зачесалось чуть ниже спины.

Гарри и его сопровождающие аппарировали прямо на газон перед домом Дурслей, который теперь был вовсе не таким уж безупречно аккуратным. На улицу спустились сумерки, и все добропорядочные граждане Литтл Уингинга давно уже сидели по своим домам, устав за долгий день подслушивать и подглядывать за соседями. Поэтому никакой реакции на прибытие этой делегации волшебников не последовало.

Гарри нерешительно помялся на одном месте и шагнул к двери. Робкий стук показался оглушительным громом, разнесшимся по все улице.

Послышалось шарканье тапочек миссис Дурсль и голос: «Сейчас открою, подождите секунду!»

Дверь раскрылась. На любимого племянника смотрели круглые от ужаса глаза тети Петунии.

Дикий визг.

— Ну что вы так кричите? — поморщился Сириус Блэк, чье фото не так давно сошло со страниц маггловских газет, активно прочистив ухо.

Обморок. Глухой звук упавшего тела.

— Что там, Петти? — донесся гулкий бас дяди Вернона. — Кто пришел?

Не дождавшись ответа, он сам пошел к двери. Гарри и компания терпеливо его дожидались.

— Что… — увидев, кого принесла нелегкая в такую пору, бедный мистер Дурсль схватился за сердце и стал медленно оседать на пол. Его заботливо придержал профессор Дамблдор, на которого он воззрился с непередаваемым выражением непривычно белого лица. Через секунду он присоединился к своей супруге.

— Мда, нужно было с собой Хагрида прихватить… — задумчиво пробормотал себе под нос директор Хогвартса. — Он, по крайней мере, нашел с Дурслями общий язык…

Гарри хмыкнул. Затем обратился к только начавшим приходить в себя родственникам:

— Ну, я так понимаю, мне можно пожить у вас пару недель?

Повторный обморок. На этот раз краткосрочный — к плохому быстро приспосабливаешься.

— Петуния… А ведь гороскоп-то прав оказался… — слабым неверящим голосом сказал дядя Вернон.

— Может, мне тоже здесь пожить? — спросила Алиса, дружелюбно улыбаясь.

— Только через мой труп! — хором воскликнули Дурсли, Дамблдор и Сириус.

Занавес опускается.

Утро застало юного волшебника протестующими воплями Дадли, который был категорически против проживания Гарри с ними под одной крышей. Затем в его комнату ворвалась тетя Петуния (фу, как не стыдно! Мальчик, между прочим, вырос уже!), с ходу бросив ему на одеяло список дел, требующих немедленного исполнения — если судить по тяжести, то на вскидку выходило пунктов… Гарри даже сосчитать боялся. Такими цифрами только детишек на ночь пугать.

Охнув, он сполз с постели на пол. Кажется, все возвращается на круги своя…

* * *

Алиса скучающе лежала на кровати в своей комнате и пальцами выводила причудливые узоры на своем животе. До этого она уже болтала ногами, читала журнал, ела какую-то гадость (кажется, это были чипсы) и уже медленно, но верно подходила к тому моменту, чтобы начать плевать в потолок.

— Ску-ко-тень! — наконец произнесла девушка и, рывком сев на кровати, возмущенно запустила пятерню в пушистые волосы. — Нет, ты мне скажи, — обратилась она к самой себе, — тебе не стыдно? Так раскиснуть из-за какого-то мальчишки! Позорище!

Так она всласть поругала себя минут пять. Затем словесный фонтан как-то оскудел, и в комнате снова воцарилась мертвая тишина.

Помаявшись немного, Элис решила предаться благородной английской забаве — а точнее, дартсу. В качестве мишени она нарисовала три красных круга старой губной помадой на большой фотке своего брата, которые она держала у себя в неограниченном количестве именно для таких целей.

Но едва она приколола мишень к двери и прицелилась, как последняя раскрылась, и в комнату с улыбкой до ушей вошел не к ночи упомянутый Пашка, держа в руке где-то раздобытый им ананас. Сие обстоятельство ничуть не смутило его сестренку… В конце концов, рожа-то одна — какая разница, в какую стрелять? Тот едва успел поставить фрукт на пути хладнокровно выпущенного дротика.

Осторожно выглянув из-за большого плода (разбитого почти вдребезги — так силен был удар), он увидел Алису, как ни в чем не бывало прикидывающую что-то, оценивающе глядя на дело рук своих.

— Эх, какой выстрел пропал! — наконец сокрушенно выдохнула она. — Яблочко!

— Ананас! — возразил ей чуть удивленный брат. Он встал по другую сторону фрукта, по-прежнему держа его в руке. — И выстрел-то был никудышным — десятиочковый.

— Да ты посмотри, посмотри — точно в цель летел, как по линии! — она отступила на шаг и, подобно художнику, прищурила левый глаз.

— Ну да… А рука-то дрожала! Стареешь, мать…

— Да ну тебя! Давай, жуй уже свой ананас!

— Вообще-то, это был ТВОЙ ананас! — осведомил ее любимый братец.

— Что?! И ты разбил МОЙ ананас?!

— А что, по-твоему, я должен был пожертвовать своим глазом?!

— Эх ты! «Глаз»! Кутузов без него прекраснейшим образом обходился!

— Окей, в следующий раз учту… Только, чур, ты мне лично сделаешь черную повязку! А что, импозантно…

— Давай уже этот чертов ананас — покончим с ним! — Алиса потерла руки в предвкушении…

— Лови! — коварный Павел со всей дури (а дури, как мы знаем, в семействе Королек было много) бросил ей разбитый плод, обильно обтекающий сладким соком. Через секунду в этом соке оказались руки, лицо и футболка Элис.

— Я УБЬЮ ТЕБЯ, ЛОДОЧНИК!!! — она облизнулась. — А ничего, есть можно… Присоединяйся!

Плюнув на чистоту, чье подобие кое-как поддерживалось до этого момента в комнате девушки, они уселись на кровать и, забрызгивая все, что можно (и даже то, чего нельзя), они с аппетитом уплели «ананас мира».

— Все, спасибочки, было очень вкусно! — Алиса огляделась в поисках полотенца, но такового почему-то не нашла, поэтому, обреченно вздохнув, она без зазрения совести вытерла липкие руки об пододеяльник. Впрочем, Пашка тайком сделал это еще раньше…

— Вот, цени меня, пока я жив! — самодовольно усмехнулся он.

— А в честь чего такая лафа? — с подозрением спросила Алиса. Этот вопрос она не задала ранее, потому что знала характер своего брателло — с такими вопросами любая лафа кончалась на раз. А ананас был еще не доеден…

— Ну… — он смущенно потер нос. — Я подумал, что надо бы чем-то поднять тебе настроение… Ты какая-то смурная в последнее время ходишь.

Алиса хотела что-то возразить, но опустила голову. Повисло молчание.

— Это из-за этого пацана, Гарри? — осторожно поинтересовался брат.

— Угу, — сумрачно кивнула она.

— Скучаешь?

— А то!

— Любишь?

— Пашка… Не начинай! Я, понимаешь, только с ним помирилась, а он опять нарывается!

— Так все-таки?

— Не так, чтобы очень…

— Влюблена?

— Как тебе сказать…

— Была?

— По уши! Но это из-за кулона…

— Какого кулона? — нахмурился Пол.

— Из скорлупы яйца феникса… — она достала из-под футболки кулончик. Он немного потускнел и там, где у птички должно было быть крыло, прошла еле заметная трещинка — но то, что он был рубиновый, опытный глаз братца определил на раз.

— Ого! Круто… Это ТО САМОЕ…

— …талисман любящих сердец. Связывает вас с человеком, подарившим вам его, неразрывной любовной связью. Ну, ты в курсе…

— А сейчас?

— Не знаю… Все как-то непонятно. Мы как будто по молчаливому уговору превратились в «просто друзей». Вон и кулончик потускнел… Проклятый Латвикус — я из-за него расколола талисман! Знаешь, я думаю, что все-таки не люблю Гарри. Но мне без него так плохо… Непривычно.

Пашка махнул рукой.

— О, да это же синдром Координатора!

— В смысле?

— Ты исполнила свое предназначение, помогла Поттеру уничтожить того нехорошего типа, защищала его, берегла и прочее… Теперь, когда все это не нужно, ты все равно чувствуешь свою ответственность за него, вашу связь — не ту, что дал кулон, а ту, которая дана вам с рождения. Это пройдет.

— Может, ты и прав… Стоп! А ты-то откуда это знаешь? — с подозрением прищурилась Элис.

— Алиска, ты меня обижаешь! — самодовольно развел руки Павел, демонстрируя себя, любимого. — Неужели ты думаешь, что, раз поймав вашу волну с этим старым хрычом, я прекращу подслушивать… А уж в мысли залезть — это вообще святое!

— А в мои мысли ты, случайно, не ползал? — глядя на нехорошую улыбку сестрички, Пашка заторопился.

— Э-э-э… Сколько времени? О, мне пора! Я обещался Сириусу помочь… обед приготовить! (о как! сам удивился…) Было приятно поболтать, будете в наших краях — заходите! — его пятки исчезли в районе выхода.

Алиса бессильно хлопнула ладошкой по одеялу.

— Ну, Павлик… Морозов! Допрыгаешься ты у меня!

Уже из-за двери донесся голос:

— Ты бы лучше парня нового завела!

Девушка откинулась на подушку.

* * *

Дадли сидел под тенью дерева на большой белой скамейке, которая едва ли не ломалась от его веса. Славный представитель фамилии Дурсль лениво поглощал пончики с лимонадом, с умиротворением глядя на вкалывающего как ломовая лошадь Гарри. Пот с того катился в три ручья, и он с завистью глядел на стакан ледяного напитка в руках кузена, но продолжал под палящим солнцем выпалывать клумбы азалий, высаженных под окном гостиной. Порой из этого окна выглядывала толстая рожа дяди Вернона, придирчиво проверяющего, не ленится ли племянник при выполнении общественно полезных работ. Тогда Дадли начинал усердно швыряться в Гарри бумажками из-под пончиков и грозить своей старой тростью и немаленьким кулаком, показывая, как он следит за братом. Черты лица дяди Вернона смягчались, он умилялся, давал труженику подзатыльник и снова исчезал в окне. «Определенно помогу Гермионе с ее обществом! — в который раз пообещал себе Поттер. — Стану самым ревностным его членом! Освобожу всех домашних эльфов к чертовой бабушке!». С такими наставлениями он с удвоенным энтузиазмом ринулся в битву с сорняками.

— Эй, Поттер! — окликнул его Дадли.

— Что, Большой Дэ? — с усмешкой поинтересовался он.

— Нарываешься?

— Как смею, ваша толстопузость!

— Определенно нарываешься… А ведь я могу и вдарить… — как бы ненароком заметил кузен. В последнее время это стало его любимой фразой — с тех пор, как он завоевал очередную награду по боксу.

«Он в самом деле такой тупой, или притворяется?», — задал себе Гарри риторический вопрос.

— Конечно, можешь. А я могу ответить. А потом с большим удовольствием побегу за веником и совочком.

— Зачем? — не понял Дадли.

— Замести твой пепел с пола, пока тетя Петуния не посетовала на грязь.

Озадаченное выражение на лице Дурсля сменилось смехом. Все окрестные свинки побежали мылить веревки от дикой зависти.

«Не притворяется», — констатировал Гарри.

— Поттер, ты что, всерьез считаешь, что я верю твоим пустым угрозам? Ты еще более туп, чем себе представлял!

«Гениальное высказывание! Особенно последняя фраза! Снейпу пора ее патентовать, а то в других устах она звучит как-то странно…».

— И что же такого несуразного я сейчас сказал? — вспомнив о «любимом» учителе зелий, попытался приподнять бровь Гарри. Вышло как-то слабо…

— Да всем уже прекрасно известно, что тебе запрещено колдовать! — самодовольно произнес Дадли. — Ты бы и рад всех нас заклясть — да не тут-то было! Вас за это в тюрьму сажают!

«Жить дальше с Дурслями… Выбираю Азкабан!».

— Хочешь, я открою тебе один страшный секрет, Дадли? — заговорчески понизил голос Поттер.

— Ну… — от любопытства вкупе с настороженностью у его кузена задергалась щека.

Гарри знаком попросил его подойти поближе. Затем объявил ему страшным шепотом:

— МНЕ ЭТИМ ЛЕТОМ СЕМНАДЦАТЬ ИСПОЛНЯЕТСЯ! СОВЕРШЕННОЛЕТИЕ! Заклинания применять разрешат! Здорово, правда? — с деланной радостной наивностью поделился он с братом.

Дадли три раза изменился в лице и с паническим криком «МАМА!!!» побежал в дом. Гарри ухмыльнулся.

— И чего это он испугался? — спросил он тишину. Ему ответил переливистый, звонкий щебет королька, неизвестно как залетевшего в Литтл Уингинг. Гарри Поттер немного послушал птичью песню и уже с видимым удовольствием стал домучивать последние грядки.

* * *

В то же самое время Люциус Малфой возлежал в шезлонге под жарким солнцем Полинезии. Да-да, вы угадали — бывшего Пожирателя и беглого аристократа по странной прихоти судьбы занесло на тот же остров, что и некогда Снейпа и Гермиону. Более того, он жил в том же отеле и тех же смежных номерах, которые делил с супругой. Волей новых жильцов, на несколько увеличенном (не без помощи магии) балконе были установлены шезлонги для загара, столик под навесом и стулья. Поэтому Малфой-старший отдыхал со всем комфортом, изредка выходя на пляж — вместе с женой и только по вечерам, когда было мало народу. Нарцисса выходила из отеля гораздо чаще, но Люций предпочитал не выяснять, где она проводит время — ему был дорог спокойный сон.

Мы остановились на том, что в данный момент он лежал на шезлонге на своем балконе, подставляя белое холеное тело солнцу. Как и многие отдыхающие, впервые попавшие в «зону активного отдыха», он поставил себе целью загореть в рекордно короткие сроки. Увы, но аристократ имел весьма смутное понятие о принятии солнечных ванн… Поэтому неудивительно, что вскоре он начал обгорать.

Сначала зачесался нос. Малфой надвинул себе на лицо большую панаму и задремал. Когда он проснулся, горели уже плечи. Тут он смекнул, что малость перележал под палящими лучами и поспешно убрался в номер. Подойдя к зеркалу, Люциус издал вопль ужаса!

На него глядело небритое, чуть смуглое лицо с алкоголически красным носом и ошалевшими от увиденного глазами. Все его тело, исключая «область бикини», было покрыто аналогично красными пятнами. На плечи и руки вообще было страшно смотреть — кожа на них слезала неаппетитными пластами, обнажая розовые точки. Хорошо, что Малфои — люди не нервные… преимущественно.

Тем же вечером Люциус сидел в своей комнате, задрав рубашку. Нарцисса бережно намазывала ухаживающим лосьоном его спину, сочувственно охая. То и дело ее муж начинал бешено чесать руки и плечи, обдирая все большее количество кожи.

— Тебе не больно?

— Как тебе сказать… Зудит, — Люциус скривился. — Особенно левая рука — ну постоянно чешется…

— Левая? — удивленно переспросила Нарцисса. — Сними-ка рубашку.

Малфой пожал плечами и стянул рубашку через голову. На левом предплечье отчетливо горела Черная Метка…

Сириус сидел в «курятнике», как окрестили бывшую комнату Клювокрыла обитатели Дома Блэков. Точнее, он с удобством возлежал на большом ящике, положив ноги на подоконник. Его глаз были прикрыты, а на лице застыла горькая усмешка.

— Сириус? — из раздумий его вывел голос Алисы, раздавшийся из-за двери.

От неожиданности он грохнулся с ящика на пол, кое-где прикрытый соломой. Впрочем, Сириус успел вскочить на ноги до того, как дверь открылась.

— Алиса? — он поспешно пригладил рукой встрепанные волосы.

Девушка, усмехнувшись, подошла к нему и достала из его гривы несколько соломинок.

— Чем это ты тут занимался, а? — пытливо-насмешливо спросила она. — Учти, если ты соблазнял моих птичек, Гринпис тебя осудит за зоофилию.

— Откуда такие мысли? — ужаснулся Сириус.

— Откуда такой вид? — в тон ему ответила Алиса.

— Я тут… думал, — сказал мужчина чистую правду.

— Так активно? — удивилась Корэл.

— …а еще падал…

— С какого бодуна?

— С тебя.

— Звучит двусмысленно, не находишь?

Короткое молчание. Сириус и Алиса расхохотались практически одновременно.

— Ну, вот и поговорили…

Отсмеявшись, девушка обогнула Блэка и уселась на тот же ящик, на котором лежал он. Удобно устроившись, она огляделась.

— Я сюда еще не заходила. Недурно… Ты часто здесь бываешь?

— Когда хочу побыть в одиночестве.

— Извини… Я, наверное, помешала…

— Ничего, мне уже начало надоедать лежать здесь одному.

— Как хочешь, но лежать тут вдвоем я пока не готова.

— Какая шлея тебе попала под хвост?!

— Это блохи, — коротко ответила Алиса. Сириус почему-то смутился.

— Не мои, надеюсь?

— Нет, успокойся!

Повисла неловкая тишина. Каждый старательно придумывал, что бы еще сказать.

Наконец, Элис заметила в углу старый набор волшебных шахмат. По вековому слою пыли на них можно было определить, что шахматы у сов не в почете.

— Что там?

Сириус оглянулся. На его лицо наползло недоверчивое выражение.

— Мои старые шахматы! Я их потерял... у-у-у, давно это было… А они все это время пролежали здесь! Невероятно!

— Играешь?

— Ну, если еще не растерял навык…

— Может, партию? — неизвестно зачем брякнула Алиса.

— Ты умеешь? — удивился Сириус.

— А разве ты меня не научишь? — умильно захлопала ресницами она.

Мужчина пожал плечами и с легкостью пододвинул еще два ящика — на один уселся сам, а на другой положил шахматную доску.

— Ну-с, приступим!

* * *

— Подойди ко мне, Люциус! — шипящий голос позвал мужчину из темного угла незнакомой комнаты.

Вообще-то, Темный Лорд сейчас с трудом привыкал к своему прежнему эксклюзивному шипению — долгая изоляция от своих подчиненных, которых он обожал попугивать время от времени этим голоском, сделала свое черное дело.

Люциус Малфой набрал в грудь воздуха и осторожно двинулся на голос, боясь обнаружить при прибытии подтверждение своих худших догадок.

— Что же ты, мой скользкий друг? — удивился Вольдеморт. — Неужели ты боишься своего господина?

Луч света на миг осветил угол. Из тьмы на Малфоя смотрели до боли знакомые кроваво-красные глаза (в конце концов, закапайте уже бедняге антиаллерген!)...

Слабая улыбка коснулась губ Люциуса. Опустив взор, он преклонил колени и с ощущением нереальности происходящего прошептал:

— Мой Лорд…

* * *

Гарри не мог надивиться на своих родственников — они стали как шелковые. С тех пор, как в их головы забрела ужасная мысль, что Гарри скоро сможет беспрепятственно использовать волшебство, их поочередно бросало то в жар, то в холод, так что бедный кондиционер уже начинало клинить еще до того, как к нему в очередной раз подходили.

На следующее утро после того разговора, Гарри проснулся от непривычной тишины. Никто не ворчал в коридоре на «этого противного мальчишку», никто не визжал с кухни «поди-сделай-принеси», никто не гробил за стенкой очередной компьютер…

Причина такой тишины обнаружилась, когда юноша вышел из комнаты. Все три Дурсля, подобно верным комнатным собачкам, сидели у его двери.

— Э-э-э… С добрым утром, Гарри! — выдавил дядя Вернон.

— С добрым утром, дядя… — настороженно ответил Гарри.

— Ты выспался?

«Неужели опять весь день пахать, как негр на плантациях?!».

— Э-э-э…

— Дадли! Ты опять до поздней ночи рубился в свои дурацкие компьютерные игры?!

— Не, я… — Дадли все-таки схлопотал заслуженный подзатыльник.

— Гарри, завтрак на кухне… — робко произнесла тетя Петуния.

— Да-да, сейчас приготовлю… — заторопился юноша.

— Нет, он приготовлен уже! — почему-то испугалась миссис Дурсль. — Сходи, поешь…

«Мне надо СРОЧНО измерить температуру! — решил Гарри, по дороге на кухню. — Кажется, у меня «белочка»…».

* * *

В это время в Косом переулке.

— Фред, перебрось, пожалуйста, мне баночку с нитроглицерином… — Джордж что-то химичил, склонившись над котлом, из которого валил густой синий дым.

— Мне предварительно взболтать, или подавать охлажденным?

— Давай уж сразу заминируем магазин! — хмыкнул Ли Джордан.

Пароходный гудок, который выполнял в магазине «Ужастики Умников Уизли&Джордан Корпорэйшн» роль колокольчика, издал жуткий звук.

— О, к нам гости! — вытер Джордж руки о первую попавшуюся тряпку и бросился в торговое помещение. Первой попавшейся тряпкой оказалась рубашка Фреда, которую тот, скомкав и заколдовав, послал ему вдогонку.

Через секунду из магазина донеслось сначала:

— О! Какие люди! Джин, что…

А потом звук хлесткого шлепка. Удовлетворенно улыбаясь во все двадцать восемь зубов, Фред последовал за братом.

Рядом с прилавками же творилось следующее: Джордж, прикрыв голову руками, носился по всему залу, улепетывая от взбесившейся рубашки. Она же, скручивая рукава в жгуты, то смачно стегала парня по голым бокам, то начинала щекотать его подмышки. За этим с ужасом в глазах наблюдали Джинни и Драко, только что вошедшие в магазин.

— Ко мне! — зычно гаркнул Фред.

Предмет его гардероба с готовностью подлетел к хозяину. Тот придирчиво осмотрел его и скомандовал:

— Стираться!

Рубашка улетела, помахивая рукавами. За нею попытались почему-то ускользнуть и брюки Джорджа, но он вовремя поддержал их за подтяжки.

— Фред Уизли, я убью тебя!

— Если бы мне каждый раз, когда обещают что-то в этом духе, давали по сиклю, я бы уже стал миллиардером!

— В таком случае я бы точно убил тебя и разделил бы твое состояние!

— Милая у тебя семейка… — прокомментировал Малфой. Джинни прикусила костяшки пальцев, пытаясь сдержать смех.

— А это ЧТО рядом с тобой, Джинни? — как будто только что заметили Драко близнецы. — Это твой подарок нам на рождество? Не стоило, оно еще не скоро…

— Спокойно! Он со мной! — Джинни нахмурилась, живо напомнив Фреду и Джорджу их мать. Те пожали плечами: мол, какие возражения?

— Ок, мы что, против? Какими судьбами?

— Гуляли тут, неподалеку…

— Ню-ню. А можно поинтересоваться, те дикие слухи, что ты вдрызг разругалась с мамочкой…

— Это правда.

— Вау! У нашей маленькой сестренки получилось то, чего мы старательно избегали все эти годы! Уже можно аплодировать?

— Да что аплодировать, Фред, Джин можно носить на руках! Не знаю, что взбрело ей в голову, но это заслуживает ордена «За Отвагу»!

— Прекратите паясничать! — Малфою никогда не нравились клоуны. В детстве он отстреливал тех, что приглашали на его дни рождения, из отцовской палочки. С тех самых пор из магического мира исчез цирк.

— Извините, ваше высочество! — Джордж попытался изобразить что-то из балета, но получилось нечто безумно похожее на движение рук Гурченко, о чем никто из них, естественно, не подозревал.

— Зачем пожаловали? — поинтересовался Фред, заступая за прилавок. — Можем предложить чудо-кляп, ультразвуковой отпугиватель хорьков и новейшую разработку — шляпу «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу»…

Малфой вопросительно посмотрел на Джинни. Честно говоря, он и сам не имел ни малейшего понятия, зачем его затащили сюда.

Девушка оправдывающе улыбнулась и, собравшись с духом, обратилась к Джорджу.

— Малфой пришел устраиваться на работу.

Глаза выкатились из орбит у всех троих.

— ЧТО?!? — хором сказали близнецы и Драко. В подсобном помещении послышался характерный звук падания со стула — Ли Джордан, как комментатор (существо с нежной и ранимой психикой), захлебнулся от переполнивших его эмоций.

— С какой стати мне работать в этом магазине?! — Малфой был преисполнен возмущения. Как ни странно, едва ли не впервые в жизни его активно поддержали близнецы, правда, в более резких выражениях.

— Ты сам недавно говорил, что хочешь подыскать себе работу. Говорил?

— Говорил, — неохотно признал Драко.

— Говорил, что не хочешь пользоваться деньгами, оставшимися от отца. Говорил?

— Да.

— Ты меня любишь?

— Это шантаж?

— Отвечай на вопрос!

— Бэ-эзумно…

— В таком случае, не спорь! — Джинни подвела решительную жирную черту. — Возражения есть?

Возражения были. И даже в предостаточном количестве. Причем у всех, включая Ли Джордана. Но, глядя на непреклонную девушку, все почему-то решили промолчать. Ибо молчание, как известно, золото. Да и целее будешь…

Фред поскреб затылок.

— Мда, подкинула ты нам проблемку… Не, я ничего, а вот что на это скажет мама…

— А причем тут мама? — удивилась Джинни. — Вы же не побежите ей тотчас докладывать, что взяли (ну, не совсем добровольно, но все же взяли) Драко Малфоя к себе на работу?

— В этом нужды нет, — мрачно сказал Джордж, глядя куда-то позади нее.

Джинни и Малфой оглянулись. В дверях магазина стояла Молли Уизли.

«Все, окружили…» — почему-то подумалось Драко.

«Все, окружили… Куда в первую очередь бросаться — в окно, или в подвал?» — взгляд Драко Малфоя обреченно метался в поисках спасения. Такового не находилось.

Лицо миссис Уизли окаменело. Несколько секунд простояв на пороге, она, наконец, открыла дверь полностью и вошла. Пароходный гудок запоздало заревел.

Пройдя мимо дочери, как будто ее здесь и не было, она подошла к близнецам. Неизвестно точно, почему, но при виде матери на лицах у этой парочки неизменно появлялось несколько виноватое выражение.

Молли быстро бросила короткий взгляд через плечо на Драко Малфоя и тихим, подрагивающим от злости голосом произнесла:

— Ну и что здесь делает Малфой?

Фред не придумал ничего гениальнее фразы:

— А он работает тут…

Миссис Уизли резко развернулась. Фред и Джордж нервно сглотнули.

— Что?

— Временно…

Это веснушки на щеках Молли начали расползаться, или он так краснела — пятнами? Воздушные Шарики с Сюрпризом, привязанные к стойке, сдуло от гневного крика:

— Что это значит?! Мистер и мистер Уизли, я спрашиваю, это что, БУНТ?!

Кое-как выдернув палец из уха и убедившись, что все еще слышит, Джордж робко заметил:

— Мы сами не в восторге…

— Джордж Уизли, передай, пожалуйста, своей сестре, что если она не прекратит отношения с этим недостойным человеком, она может присоединиться к Перси!

Джордж глубоко вдохнул, повернулся к Джинни и, слегка подумав, выдал:

— Джин, мама очень недовольна тобой и твоим выбором. Передавай привет Перси.

— Ах так?! — вспыхнула девушка. Как бы это ни было сейчас сложно признать, но характер она унаследовала у матери. — Фред! Передай, пожалуйста, маме, что это не ее дело, с кем я встречаюсь!

Фред заранее прикрыл голову руками.

— Мам, Джинни безразлично твое мнение по этому поводу.

— Джордж! Скажи, пожалуйста, своей сестре, что это таки МОЕ дело, как устроится жизнь моей единственной дочери.

Джордж открыл рот, чтобы передать дипломатическое послание, но напоролся на взгляд Джинни и снова развернулся к матери.

— Джинни так не считает.

«Напоминает чемпионат по теннису… — подумал Драко, у которого уже болела шея от резких поворотов то к одной, то к другой стороне. — Мячик налево, мячик направо… мячик налево — мячик направо, мячик налево — мячик направо… мячик налево… мячик направо — мячик налево…».

— В таком случае пусть она забудет дорогу в наш дом до тех пор, пока не изменит своего мнения!

«Какая подача!..».

— Рада вам сообщить, что я не испытываю нужды в жилье! Сириус благосклонно предоставил нам комнаты на площади Гриммо…

«Чистый фол!» — удовлетворенно заметил Малфой, глядя на растерянное лицо миссис Уизли. Она открывала и закрывала рот, словно вытащенная на берег рыба.

— Ну, знаете ли! — наконец взорвалась она. — Мне это надоело! Ты! — она ткнула пальцем в Фреда. — Я пришла поинтересоваться, как у вас дела, но мне это уже популярно показали, спасибо! Не забудьте перевести деньги за аренду, сегодня пришел счет! У меня все!

Молли Уизли фыркнула и, едва ли не подпрыгивая от возмущения, пронеслась мимо изумленных близнецов. Притормозив около Малфоя, который вновь начал серьезно подумывать о бегстве, она нависла над ним, словно грозовая туча.

— А вам, молодой человек, следовало бы быть поосторожнее! Грядут новые выборы, и Артур вполне может стать новым Министром Магии… И вот тогда я добьюсь от него проведения крупномасштабного расследования о ваших связях с Тем-Кого-Нельзя-Называть! Я еще выведу вас на чистую воду! Вам не удастся запудрить мозги общественности так же, как вы это сделали с моей дочерью! — короткий взгляд в сторону «отступницы». — И вот тогда, мистер Малфой…

— Тогда я убью вас, миссис Уизли, — обаятельно улыбнулся Драко. — И видит Мерлин, Визенгамот меня оправдает.

Молли испуганно отшатнулась. Хотя эти слова были произнесены самым что ни на есть спокойным и дружелюбным тоном, в глубине серых глаз мелькнуло что-то пугающее, что часто появлялось в глазах его отца. Она медленно отстранилась от юноши и, не промолвив больше не слова, вышла из магазина. Джинни заметила, что ее губы были поджаты почти так же, как у МакГонагалл.

— Драко! — возмущенно накинулась она на своего парня. — Как тебе не стыдно! «Я убью вас, миссис Уизли»! Что на тебя нашло?!

— Извини, погорячился… — лицо Драко вдруг стало жестким и отрешенным, но уже спустя секунду он вновь посмотрел на девушку с прежней мягкой улыбкой. — Тебе следует помириться с матерью, Джинни. И мне тоже.

Девушка удовлетворенно кивнула, нежно проведя рукой по светлым волосам слизеринца и поцеловав его. Фред и Джордж изобразили, что их отчаянно тошнит.

* * *

Нарцисса терпеливо дожидалась мужа в номере отеля. Тот отсутствовал уже больше трех часов, и женщина уже начинала беспокоиться. Если бы не свежий маникюр, она бы уже опустилась до банального истерического обгрызания ногтей, словно какая-то школьница!

Наконец в ванной послышался хлопок, и тут же зажурчала вода. Мистер Малфой-старший вышел через минуту с мокрой головой. Он бессильно опустился в кресло и устало закрыл глаза рукой.

Нарцисса подошла к мужу и взяла его руку. Черная Метка была по-прежнему четкой.

— Как ты?

Люциус вздрогнул и открыл глаза.

— Ты была права… ОН вернулся.

Она помолчала.

— Но ведь он погиб тогда, не так ли?

— Я и сам так считал…

— И что же теперь делать? — Нарцисса отошла за стаканом Огневиски, предусмотрительно приготовленным для Люциуса.

Тот сначала опрокинул в себя высокоградусное пойло, поморщился, а потом ответил:

— Что делать? То же, что и раньше. Он вновь собирает своих слуг…

— Хм… Почему ты говоришь это с таким скептицизмом?

— Во-первых, потому что слишком многие Пожиратели отреклись от него навсегда, едва удостоверились в его смерти. А во-вторых… — он замялся и испуганно оглянулся, словно его могли подслушивать.

— Что? Еще проблемы? — усмехнулась Нарцисса.

— Да. Мне смутно кажется, что Темный Лорд сошел с ума…

* * *

Пашка материализовался словно из неоткуда. Алиса уже начинала подозревать, что знает далеко не все его магические способности…

На самом деле юный Корэл тайком учился у Снейпа, так что никакие магические способности здесь замешаны не были. Но появлялся он всегда в самый неподходящий момент.

— О! А что это вы тут делаете, а?

Алиса и Сириус поднялись практически одновременно, от неожиданности опрокинув ящики. Пешки испуганно разбежались по полу, Король неповоротливо ворочался на спине, не в силах подняться.

— Что? ПАШКА! А ну иди отсюда, паршивец поганый! — заметив своего брата, Алиса не смогла сдержать угрожающий рык.

Нет, ничем плохим они не занимались, успокойтесь! Однако игрой в шахматы несколько увлеклись…

За две минуты до этого.

— А если пешечкой… — Элис озадаченно подперла рукой подбородок и вперила взгляд на доску. Фигур на ней оставалось катастрофически мало, и большинство из них кучкой лежали подле Сириуса. Тот самодовольно ухмылялся, вновь положив ноги на ящик. Настроение у него решительно поднялось…

— Не советую. Я тут же съем тебя слоном.

— Тебе с горчицей или с кетчупом?

— Слабопрожаренную… — Сириус коротко отрывисто рассмеялся. На улице залаяла какая-то сука.

Алиса наморщила лобик и потянулась к ладье, которая стояла в очень выгодном положении…

Неожиданно ладья перепрыгнула от ее пальцев на соседнюю клетку, явно не желая никуда идти. Ферзь, рядом с которым она оказалась, зловеще потер маленькие ручки и приготовился идти на ладью тараном.

— Стоп!

Но фигуры ее, кажется, уже не слушали. Они быстренько развязали на шахматном поле настоящую баталию, которая, впрочем, вскоре переросла в банальную драку со всеми вытекающими последствиями…

— Сириус! Опять твои шуточки!

— Извини, не удержался… Вспомнилась Мародерская молодость.

— Ню-ню. Расскажешь мне о ней?

— Охотно…

Сириус снял ноги с ящика и придвинулся к девушке ближе, усевшись поудобнее. Та с интересом следила за его действиями.

— С чего бы начать… — мужчина откинул с лица прядь волос и, сам того не подозревая, сделался удивительно похожим на парня, которого видел некогда Гарри в Омуте Памяти. После возврата из Потустороннего мира он выглядел изрядно помолодевшим, при самом внимательном взгляде ему нельзя было бы дать и тридцати…

Алиса приготовилась слушать, заворожено глядя на него. Но вдруг…

Да, вы угадали. В самый неподходящий момент появился Пашка.

— О! А что это вы тут делает, а?

Глядя на него, Элис поймала себя на мысли, что в последнее время слишком часто думает об убийстве…

Джинни, вернувшаяся домой без Драко — тот остался знакомиться с новым местом работы — нечаянно нашла Пола в старой каморке Кикимера, где тот сидел, прикрывшись большим котлом. Время от времени он вздрагивал от звуков, доносящихся сверху — там бушевала Алиса — и начинал активно прочищать себе уши.

— Пол? — Джинни удивленно вметнула брови. — Что…

— Ш-ш-ш! — Пашка схватил девушку за руку и бесцеремонно затащил в комнатку, захлопнув за ней дверь. Она попыталась вырваться, но коварный вьюнош зажал ей рот рукой. — Тихо! ОНА услышит…

— Кто? — таким же заговорческим шепотом спросила Джинни, отстранив его руку.

— Алиска!

— А что она сделала?

— Пока ничего… А вот если найдет меня, тогда… и не один раз…

— В таком случае — что ты сделал?

— А шут его знает… Иду я, значит, никого не трогаю…

Джинни вздохнула. Пашка был феноменом по части выведения сестры из себя — с этим не поспоришь. А еще по появлению в самых неожиданных и неподходящих местах… И по бестактному поведению, в принципе, тоже…

— Пол!

— Что, детка?

— Ты мне на ногу наступил! И еще раз назовешь меня деткой — своих деток увидишь разве что во сне!

— Простите, ваша светлость…

Она попыталась отодвинуться от парня, но тут возникла одна маленькая проблемка. Дело в том, что жилище Кикимера было рассчитано на домового эльфа — один штук. И если Пашка, скорчившись под котлом, здесь умещался вполне свободно, то после того, как к нему присоединилась еще и Джин, места стало катастрофически мало… А она оказалась катастрофически близко к нему…

Но насладиться таким положением вещей Павлу не довелось. В попытках вылезти из самопроизвольного капкана, в который она нечаянно попала, девушка как-то изловчилась и заехала-таки ему коленкой в… Он маловразумительно пискнул и сложился пополам. Сразу стало как-то просторнее!..

Дверь распахнулась. Джинни с облегчением вывалилась навстречу открывшему. Им оказалась Алиса.

— Хм… — ее глаза ехидно мигнули желтым. — «А что это вы тут делаете, а?».

Тут она заметила страдальчески искаженное лицо братишки.

— Ур-ря! Справедливость восторжествовала! Джинни, за что ты его так?

— За все хорошее, за все и за все остальное!

— Правильно! Знай наших! Ну… Ладно, не буду вам мешать, оставлю наедине. Паш, можешь считать, что ничего мне не должен — я сегодня что-то слишком добрая.

— Да ты что?! Я — С НИМ?! Да никогда! Что ты обо мне думаешь?!

— Ну не так уж я и плох… — донесся робкий голос Пашки. Девушки единодушно прикрикнули на него «Заткнись!».

— Я, конечно, сильно подумаю, прежде чем рассказать об этом Драко, но учти — это было последнее и окончательное предупреждение… В следующий раз тебе не позавидует даже Тот-кого-прихлопнул-Гарри!

При упоминании о Вольдеморте Алиса несколько помрачнела. Удаляясь, она кинула брату:

— Считай, что счетчик включен. Впредь будь осторожнее.

* * *

Гарри лежал в своей комнате. Дверь была предусмотрительно заперта на все замки и подперта стулом. Юноша с усталым безразличием на лице прислушивался к нервным шагам дяди Вернона в коридоре.

Причиной такой ситуации стало странное поведение родственников Гарри. Напомнив им про скорое семнадцатилетие, он, сам того не желая, спровоцировал крайнюю нервозность Дурслей. Сначала они лебезили. Затем, поняв, что ему это как-то до лампочки, начали по-прежнему делать вид, что ничего не произошло и племянника у них вообще не существует. Это продолжалось три дня. На четвертый у них снесло-таки крышу, и начался массовый депрессивный психоз. Результатом его стало твердое решение вконец ополоумевшего дяди Вернона «изолировать его… нет, выгнать этого паршивца к чертовой матери! Избавимся от него раз и навсегда…». С такими словами на устах и нездоровым блеском в глазах Верно Дурсль направился в сторону Гарри. Почуяв неладно, парень поспешно удалился в свою комнату, где ему пришлось забаррикадироваться, дабы не искушать дядю возможностью членовредительства (в хорошем смысле).

Теперь Поттер терпеливо ждал, пока его родственники успокоятся. Уже несколько раз он кричал им об этом в замочную скважину, но Дурсли были слегка невменяемы…

Так что перед Гарри вырисовалась перспектива дожидаться в комнате своего совершеннолетия, когда он, наконец, сможет вполне легально аппарировать. У него не было уже даже желания немного поиздеваться над Дадли, ибо над больными людьми смеяться — грех. Единственной его мечтой было желание поскорее убраться из этого дома — и, по возможности, больше в него не возвращаться.

«Я сойду с ума, — совершенно спокойно констатировал он после трех часов самовольного заключения. — Я совершенно точно сойду с ума… и в порыве безумия все-таки убью Дурслей. Да, да! А потом сбегу от них на «Ночном Рыцаре»… Нет, это мы уже проходили. Зачем автобус, если есть метла? Да, я сбегу от них на метле! Залечу к Сириусу попрощаться с ним и с друзьями и добровольно сдам себя в Азкабан. Попрошусь в общую камеру с Пожирателями. А зачем? Что-то мне нехорошо…».

Букля сочувственно глядела на своего хозяина. Ее мысли, в отличие от его больных фантазий, были вполне здравыми и логическими:

«Бедный хозяин! Вон как распереживался… Нет бы письмишко кому надо написать, а уж я бы доставила! Чего ему здесь маяться? Бедняжка…».

Увы, но совы, хотя и являются птицами очень умными, говорить не умеют…

К счастью, Гарри вскоре и сам понял, что оптимальным вариантом было бы написать своему любимому директору письмо с просьбой об освобождении. Парень рывком поднялся с кровати и, вдохновенно покусывая перо, начал сочинять…

В итоге у него получилось два письма. Одно он отправил с Буклей, которая искренне удивилась, когда ее тщетные призывы не пропали всуе. Второе придержал пока у себя, намереваясь послать его в случае отказа. Впрочем, он искренне надеялся, что оно не понадобится.

* * *

— Дридриум! Ты здесь? — Вольдеморт раздраженно вышагивал по огромному дому, чьи хозяева милостиво разрешили использовать его в качестве штаба Темного Лорда. Не обошлось, правда, без Авады, но это мелочи…

— Да, мой лорд… — из-за угла неожиданно вынырнул Страж. Вольдеморт, не ожидавший этого, бестолково замахал руками и, не удержав равновесия, сел на пятую точку.

— Черт, Дридриум, ты опять?!

— Простите, ваша темность! — в его голосе, в отличие от слов, не было и капли сожаления и смирения. Темный Лорд начал серьезно подумывать о способе избавиться от этого типа.

— Я планирую снова собрать свою армию. Великаны, оборотни, тролли…

— Бла-бла-бла… — нахально прервал его Страж. — Все это уже проходили! Опять за старое? Тебе не надоело?

— Нет! — отрезал Вольдеморт. — Но главное сейчас — уничтожить Поттера…

Нет, этого выдержать существо, долгие годы следившее за судьбой этого психа, не могло! Согнувшись пополам, Дридриум гулко захохотал.

— Ой, не могу! Нет, ты определенно спятил!

— Авада Кедавра! — не вытерпел Вольдеморт.

Заклинание толкнуло Стража, но тот продолжал смеяться. Поостыв, Лорд прекратил практиковаться на нем в заклятьях и устало опустил палочку. К его превеликой досаде, все его усилия опять ни к чему не привели. Это было скорее своеобразной разрядкой, вроде издевательства над подушкой с нарисованной на ней рожей.

Отсмеявшись, Дридриум вытер выступившие слезы и совершенно спокойно заявил Вольдеморту:

— Дерзай. Собирай армию, посылай послов ко всяким мастодонтам, охоться за мальчишкой Поттером. А я посмотрю. Только не говори мне потом, что я не предупреждал… — Дридриум развернулся и вознамерился вновь удалиться. Где он обретался — не знал никто, но когда Страж был нужен, он находился всегда.

— Подожди! — Вольдеморт забеспокоился.

— Что? — наивно хлопающие глазки на лице у взрослого мужика — это, конечно, кадр…

— Ты хотел мне что-то посоветовать?

— Да нет… просто вскоре ты сам придешь к этому … Ты слишком быстро все забыл.

И Дридриум исчез, как будто его и не было.

* * *

— Северус, я уже устала… Столько я даже перед экзаменами не занималась — а ведь сейчас каникулы.

— Надо.

Гермиона надулась и вновь уткнулась в книжку. В глубине души она последними словами кляла себя за идею попросить Северуса помочь ей подготовиться к школе.

Снейп, вновь войдя в роль учителя, расхаживал перед ней.

— Гермиона, пойми, в этом году тебе сдавать ЖАБА. И если за твоих друзей я не боюсь — они, несомненно, провалятся на Зельях, то у тебя есть хотя бы шанс…

— Угу. Шанс дожить до экзамена.

— А вот этого я гарантировать не могу… Но вот если доживешь — тебе обеспечены хорошие результаты. Но для этого нам еще работать и работать…

Девушка захлопнула книгу и встала.

— А давай поработаем завтра? — она состроила умоляющую мордашку.

Но Снейпа такой мелочью не прошибешь!

— Работать, мисс Грейнджер, работать.

— Сегодня вечером? — как дополнительный аргумент она молитвенно сложила ручки.

Даже его нервы не были железными…

— Перерыв — полчаса! — сухо объявил Северус. Обрадованная Гермиона бросилась ему на шею.

— Спасибо! — она поцеловала кончик его носа и шутливо нахмурилась. — Если ты и дальше будешь так ревностно следить за моим самообразованием, я начну подумывать о забастовке…

— Надеюсь, на наших отношениях это никак не скажется? — он решил уступить Гермионе, старательно пытающейся отвлечь его от излюбленной темы.

— Ммм… Надо подумать…

— Тсс! — Сириус поймал маленькую руку Алисы, которая бестолково металась у него перед глазами, и приложил палец к ее губам. — Тихо! Разбудишь!

Они крались по темному коридору, ведущему в «курятник». Причем Элис то и дело норовила прыснуть, чем изрядно досаждала Блэку. На стенах мирно посапывали портреты, но каждый их них в любую секунду мог проснуться… Этому способствовала сама Алиса, ни на секунду не могущая закрыть свой рот.

— Кого тут будить-то? — она щелкнула по носу одного толстого волшебника в министерской мантии и с багровой бородавкой на щеке. Он всхрапнул во сне и отвернулся вглубь портрета. При этом стало видно, что вся спина у него была оголена, но густо покрыта шерстью. — Этих летаргиков, что ли? Чесслово, крадемся ночью, прям как маленькие…

— Не все Блэки такие толстокожие…

— А ты?

— Ну…

— Ладно, выяснение этого щекотливого вопроса отложим на потом.

Тихо рыкнув, Сириус вознамерился высказать нахалке все, что он думает… Но напоролся на такой бессовестный взгляд, что понял: в данном случае все увещевательные беседы уже бессмысленны.

Кое-как они все-таки дошли до требуемой комнаты — и вовремя. В темноте Алиса, никогда не отличавшаяся излишней грациозностью, нечаянно отдавила мужчине ноги — они едва успели добежать до двери, прежде чем портреты, разбуженные таки случайным вскриком, спросонья сообразили, что им вроде как полагается орать. К счастью, не найдя объект на который можно выплеснуть свой праведный гнев, родовитые Блэки вновь уснули.

Поспешно закрыв дверь, Сириус на секунду прислонился к ней лбом. Но в следующую секунду он уже как ни в чем не бывало рылся в груде старого тряпья, подсвечивая себе «Люмосом».

Алиса стояла над ним, скрестив руки на груди, и со скучающим видом разглядывала паутину на потолке. Пауков, правда, там уже не было — спасибо Галке, которая очень любила этих милых членистоногих. Особенно после того, как мутированный королек Алисы, которому до сих пор никто не рискнул дать имя, их старательно прожарит.

— Нашел?

— Сейчас… подожди… да где же оно?!

— Вот только не говори мне, что этот большой секрет, который виден только ночью, «куда-то задевался»! Иначе я начну подозревать тебя… в разном…

От неожиданности Сириус резко дернул головой вверх, капитально врезавшись в крышку какого-то ящика.

— Да ладно, не тушуйся ты… — понимающе хмыкнула девушка. — Бывает, и на романтику пропрет… Вот только обязательно все это проворачивать в три часа ночи? — она демонстративно зевнула. — А то спать жутко хочется.

— Элис!

— Молчу, молчу… Не наглею. Мне очень-очень стыдно. Я больше не буду. По крайней мере, в ближайшие пять минут — гарантированно. Мне встать на колени, умоляя тебя простить мой прескверный нрав, или ты опять это не так расценишь? Между прочим, про романтику я сказала в хорошем смысле…

— Сейчас кое-кто совершит незабываемый полет из узкой форточки четвертого этажа до мостовой. В хорошем смысле…

Сириус, пытающийся сдержать улыбку, нахмурил брови. Получилось что-то непонятное, но в темноте сойдет.

Алиса с крайне серьезным выражением морды лица изобразила, как она запирает свой не в меру болтливый рот на тяжелый амбарный замок. Потом она захотела вдобавок показать, как проглатывает ключ, но перед ней встала одна проблема — для этого следовало раскрыть рот…

Пока Элис была занята решением таких важных задач, Сириус вернулся к поискам. И вскоре они увенчались успехом.

— Есть! — мужчина победно вскинул вверх руку с зажатым в ней мешочком. Любопытная девушка тотчас же схватила его и сунула в него свой нос.

— А…а…апчхи!

— Будь здорова, — автоматически отозвался Сириус.

— Угум.

Он осторожно взял мешочек из ее руки и хорошенько встряхнул его. Пыль облаком окутала их, и через секунду чихали уже двое, что есть сил зажимая носы пальцами.

— Мы с отцом Гарри и профессором Люпином изобрели это, когда учились в школе. Правда, тогда мы сочли эту безделушку неудачным образцом, и я спрятал ее здесь… А забрать уже не смог — то было мое последнее лето в этом доме. Через неделю после этого я спешно собрал вещи и убежал к Джеймсу.

Алиса кивнула.

Сириус развернул грязную ткань. В ней лежало что-то небольшое, круглое…

— Яблоко?

— Тыблоко!

Он подошел к висевшему на стене зеркалу и протер его рукавом. Затем взял так называемое «тыблоко» и со всего размаху бросил в него. Алиса непроизвольно зажмурилась, но звона и осколков не последовало. Зеркало охотно приняло этот странный предмет в себя, точно темная гладь озера брошенный в него камень.

Некоторое время ничего не происходило. Затем зеркало подернулось зеленоватой дымкой и перестало отражать. Сириус терпеливо ждал, Элис с видимым интересом придвинулась ближе… к зеркалу.

Внезапно дымка стала рассеиваться. Из глубины начало проступать что-то жуткое, белое…

— Твою… — Алиса ошеломленно уставилась на белую маску, выплывающую на поверхность зеркала.

Маска величественно приблизилась к стеклу и, кажется, весьма ощутимо ударилась об него. От удара она внезапно открыла глаза, причем оказалось, что они смотрят в разные стороны.

— Чего изволите-с? — спросила маска голосом швейцара, ждущего чаевых.

— Это своеобразный аналог «говорящего зеркала», вмещенный в серебряное яблочко. Его еще можно катать по посуде, но этот способ долгий и утомительный, — объяснил Сириус. — Показывает, что спросят, говорит, что хотят услышать… Подхалим, одним словом. Плюс дефект — днем спит, как убитый, поэтому заставить его работать можно только к часикам трем. Но сколько интересного можно было узнать, если дожить до этого времени!

— Чего изволите-с? — недоуменно повторила маска, зевая.

— Что бы ты хотела увидеть? — обратился мужчина к Алисе. Та задумчиво потерла подбородок.

— Ну… оно может показать, что сегодня делал Гарри?

— Выполняй! — Сириус щелкнул пальцами, явно рисуясь.

— Сию секунду-с! — Маска быстренько скрылась, втиснувшись за раму, и на импровизированном «экране» быстро замелькали картинки: Дурсли, Букля, Гарри…

Элис вопросительно взглянула на изобретателя сего творения.

— Хм… Это все?

— Включить звук!

— Да-да, разумеется! — раздался приглушенный голос из зеркала. Картинки пошли помедленнее, послышался голос Гарри:

— …отнеси это профессору Дамблдору. Можешь делать с ним, что хочешь, хоть выщипывай ему бороду по волоскам, но чтоб ответ был!

Сова, к ноге которой Поттер привязывал пергаментный свиток, согласно ухнула.

— Лети! — юноша распахнул окно, и Букля, грациозно расправив крылья, взмыла в небо.

Судя по пейзажу за окном, дело было уже в районе заката. Гарри закрыл окно и устало помассировал переносицу, сняв очки. Затем, подумав, сел за стол и достал еще один листок пергамента.

— Дорогая Элис… нет… Милая Элис…

— Покажи, что он пишет, — потребовала у зеркала Алиса. То услужливо дала «крупный план».

По желтоватой поверхности заплясало орлиное перо, выводя неровные строки:

«Милая Элис,

Прошу, прими это письмо всерьез. Хотя кто из нас, неразумных, знает, когда ты шутишь, а когда серьезна? Лично я, наверное, нет. Странно, ты знаешь обо мне практически все, а я даже не научился угадывать твое настроение.

Дело в том, что я устал от неопределенности в наших отношениях. Кто мы с тобой? Однокурсники? Друзья? Экс-влюбленные? Я даже и не знаю, что это было за чувство, но надеюсь, что я не ошибался, говоря, что люблю тебя. Впрочем, это действительно так — за этот год ты стала для меня столь же близким человеком, как и Сириус, Рон, Гермиона… Я подозреваю, что ты больше осведомлена о характере наших отношений и причинах тех или иных поступков, нежели я. Мне очень жаль, что ты предпочитаешь об этом умалчивать. А еще больше мне жаль того, что я никак не смог с тобой переговорить.

В любом случае, знай, что как бы то ни было, я хочу остаться с тобой друзьями. Давай жить так, как будто ничего не было — ты ведь этого, кажется, хочешь? Хорошо. Пусть будет так. Ты тоже как-то сторонишься меня — возможно, тебе неловко? Напрасно. Я ведь всегда был уверен, что тебе незнакомо это чувство.

Я хотел бы у тебя расспросить поподробнее о той заварушке, в которую ты вовлекла меня в прошлом году. Мне все еще многое неясно. В частности, мне хотелось бы узнать о Вольдеморте…»

Тут послышался крик.

— Быстрее, покажи Гарри! — Элис в волнении забарабанила пальцами по стеклу.

— Эй, дамочка, аккуратнее! — возмущенно откликнулось зеркало, но показало…

Гарри стоял на коленях на полу, сжимая голову руками. Шрам опять налился красным. Но вскоре боль отступила, и парень открыл глаза. С досадой потирая лоб, он снова уселся писать письмо.

«…Между прочим, он сейчас очень раздражен — что негативно сказывается на моем здоровье. Надо что-то делать. Дамблдор в последних письмах упоминал, что все очень непонятно. Не подтверждено даже, воскрес он, или нет. А уж если сам Дамблдор в недоумении, то что уж говорить обо мне! Но мне упорно кажется, что ты опять непостижимым образом что-то знаешь… ну, или хотя бы догадываешься…

Директор, кстати, отказывается меня отсюда выпускать. Я уже три раза посылал ему гневные письма, но он категорически против. Старый… Поэтому взываю к тебе — ОСВОБОДИТЕ МЕНЯ!!!!!»

Гарри нахмурился, перечитав, и вдруг… оторвал у пергамента всю верхнюю часть по слово «…чувство».

Алиса гневно замолотила кулачками по зеркалу. Оно испуганно зарябило, словно неисправный телевизор.

— Идиот!!! Нерешительный болван! Я почти семнадцать лет живу ради того, чтоб спасать его задницу, а у него не хватает наглости на откровенный разговор! Фиг ему, а не бесплатная доставка его геройского тела на дом! Хотя нет, теперь я сама полечу к нему, не дожидаясь, пока у него хватит смелости отослать хотя бы этот куцый обрывок, приволоку сюда за шиворот и на пару с братишкой устрою ему…

Сириус хмыкнул.

— Побереги зеркало! А с Гарри, по-моему, действительно что-то не так.

— Не так?! Ты когда-нибудь делал подобное?!

— Я? Никогда! — уверенно заявил он. — А вот Джеймс частенько писал Лили письма, а потом топил ими камин в гриффиндорской гостиной. Но у него-то другая ситуация была — у Лили Эванс в ту пору был трудный характер…

Алиса хотела еще что-то сказать, но запнулась.

— А… А у меня «трудный» характер?

— У тебя? Ну… как бы тебе сказать… — взглянув, как насупилась девушка, Сириус рассмеялся. — У тебя характер просто замечательно-отвратительный! С ним ты не пропадешь, заявляю тебе со всей ответственностью. Мне в школе именно такие девушки и нравились… хотя тебя с ними даже сравнивать — грех!

— Правда? — Алиса чуть оттаяла. — Ну…

— А Гарри… Судя по письму, он к тебе очень даже не равнодушен. Черт, я даже завидую ему!

Алиса с веселым недоумением взглянула на него, но Сириус, не глядя ей в глаза, поспешно повернулся к зеркалу.

Картинка с Гарри окончательно рассеялась и на него вновь воззрилась белая маска.

— Ну что, выпрыгивай…

— Сейчас, господин…

— Стойте! — внезапно вскрикнула Алиса. — Ты можешь показать все, что попросят?

— Всенепременно! — если бы у этого жутковатого лица была спина, она бы сейчас изогнулась в поклоне.

— Тогда покажи мне… Темного Лорда.

Маску передернуло.

— Ну, понимаете ли… с этим могут возникнуть маленькие технические сложности.

— Не понял? — подняла брови Элис. — Эт-то что за забастовка?

Она нагнулась и подняла с пола металлический совок для камина, неизвестно как оказавшийся здесь среди прочих вещей. Глядя на то, как она взвешивает его в руке, зеркало смутно забеспокоилось.

— Хорошо-хорошо! — уступило оно. — Смотрите, только потом не говорите, что я не предупреждало!

Показалась уже знакомая зеленая дымка, которая неожиданно приняла форму черепа с высовывающейся изо рта змеей.

— Черная Метка… — прошептал Сириус.

Внезапно наступила такая тишина, что, казалось, уши заткнули двумя подушками. Даже звуки с улицы не доносились из полуразбитого чердачного окна под самой крышей.

Глава 15.

Внезапно наступила такая тишина, что, казалось, уши заткнули двумя подушками. Даже звуки с улицы не доносились из полуразбитого чердачного окна под самой крышей.

— Ты хотел видеть меня, Дридриум? — гулко прозвучал холодный голос Вольдеморта.

— Да.

Метка, чуть поколебавшись, рассеялась, и в зеркале появились до боли знакомые глаза очаровательного оттенка свежей артериальной крови.

— И что же ты хочешь на этот раз?

— Напомнить тебе кое-что…

— Валяй… — это слово, прозвучавшее из уст великого Лорда Тьмы, странно контрастировало с его обычной тягучей интонацией. Сириус мог поручиться, что этот разговор был очень приватным…

— Ты помнишь Латвикуса? — не менее странно было слышать, как кто-то называет Вы-Знаете-Кого на «ты».

— К счастью, не был знаком с этим милым старичком… — Вольдеморт скривился, словно от зубной боли. — Но он, как я понимаю, поспособствовал пробитию для меня командировки в мир иной…

— Да, ты правильно понимаешь… Как мне удалось узнать, он сейчас находится в больнице святого Мунго.

— Что он там делает? — в холодном голосе Вольдеморта сквозила некая заинтересованность.

— Ну… Согласно донесениям разведки, он там… Даже и не знаю, как сказать… — Страж замялся.

— Говори как есть! — отрезал Вольдеморт.

— Ну… — в очередной раз протянул Дридриум, но, взглянув на разъяренное лицо… рожу… морду… — в общем, что бы там ни было на этом месте — Лорда, решил резать правду-матку. — Он там кушает манную кашку, играет в конструктор и куклы, учится обращаться с больничными утками — в общем, радуется жизни в уютном доме для престарелых (скорее уж перестарелых! — прим. авт.).

Эх, как бы сейчас взлетели бы на лысую макушку брови Вольдеморта, если бы они наличествовали на его лице! Вообще, бедный Волдик больше смахивал на жертву тяжелой болезни или радиации, чем на грозного Повелителя Тьмы…

— Попкорн будешь? — Сириус наколдовал пакетик с неизменным атрибутом маггловских кинотеатров, куда он как-то раз ходил вместе с Лили и Джеймсом.

— Не откажусь, — зачерпнула пригоршню Алиса, не отрывающая зачарованного взгляда от зеркала.

— И кто же допустил содержание величайшего прорицателя всех времен и народов, который жил во все эти времена и при всех народах, в таком помещении?!

— А угадай с трех раз! Даю подсказку: имя этого человека начинается на «А».

— Альбус Дамблдор?

— Нет.

— Аластор Грюм?

— Увы…

— Аргус Филч?

— Ну ты даун… В смысле, гений.

«Господи, как хорошо, что Вольдеморт не знает маггловский сленг!» — подумал в этот момент Дридриум. Он сам был вынужден знать все существующие языки в силу разнородности жителей Потустороннего мира.

— Алиса Королек, также известная как Элис Корэл, — проинформировал Страж Вольдеморта. Тот посмотрел на него с недоумением.

— А кто это?

Алиса, созерцавшая этот эпизод, подавилась попкорном.

— Нет, ты слышал?! — эмоции просто били через край. — Я, блин, старалась, что есть сил, помогала Гарри запихнуть этого озлобленного альбиноса в самую глубокую… А он не только каким-то макаром вырвался оттуда — отдельное спасибо его чокнутому Стражу, наверное — но еще и имеет наглость забыть МЕНЯ! Это первый случай в моей практике…

Дридриум озабоченно помахал перед Лордом руками и пощелкал пальцами.

— Ау! Что, дружок, склероз замучил? Таких девушек нужно знать в лицо, — в этот момент Алиса яростно закивала, почувствовав что-то вроде симпатии к Стражу, — для этого у полиции и авроров и существуют фотороботы! — Алиса с той же яростью замотала головой.

— Не смей говорить со мной в таком тоне!

Никто не догадывался, но именно в тот момент, показываемый зеркалом, у Гарри Поттера случился внезапный приступ мигрени.

— Эта девушка, мой лорд, относится к разряду: «вооружена и очень опасна». Ее нельзя сбрасывать со счетов.

Вольдеморт напряженно стиснул подлокотник кресла, в котором сидел, и зажмурился.

— Элис, Элис… Я же помнил! Ну же…

Он бессильно откинулся на спинку.

— Ты знаешь, Дридриум, в последнее время меня преследуют сны… Из того мира, откуда ты меня вызволил… Они, по-моему, стирают мою память…

Глядя на беспомощное лицо «Володи», у Алисы вдруг возникло странное желание погладить того по голове и пожалеть.

Ее желание, похоже, разделил и Страж. Он подошел к Вольдеморту и успокаивающе провел ладонью по его безволосому затылку (бе-е-е!).

— Ну ничего… проведу с тобой пару сеансов по очистке кармы — будешь как новенький!

(Эх, знал бы он, что те же слова некогда говорила Северусу Снейпу незабвенная Сивилла Трелони…)

— Знаешь, у меня есть несколько соображений по поводу этого чудовища, — продолжал Дридриум, — но их я изложу тебе, когда ты будешь во вменяемом состоянии…

Внезапно изображение сильно задергалось, затем пошло волнами и, наконец, погасло. Сириус и Элис смотрели во вполне обычное настенное зеркало.

(Хм… Не, это лишь мое извращенное мнение, но, по-моему, зеркало просто отказалось показывать сцену с рейтингом НЦ-17 — что-то больно подозрительно ласково Страж Вольдеморта по головке гладил… — прим. авт.)

— Что случилось? — Алиса подошла к стене.

— Не знаю… Я же сказал — модель не очень удачная… — виновато пожал плечами Сириус. — Выпрыгивай!

Зеркало молчало.

— Вылезай, кому сказал!

Ноль эмоций, никакой реакции.

— Все, Тузик сдох! — похлопала его по плечу Элис. — Заряд у яблочка кончился. Бывает…

Она сумрачно посмотрела в окно.

— Соображения у него, значит… Ну я им покажу «соображения»!

Корэл вздохнула и, как ни в чем не бывало, спросила:

— Сириус… А я тебе нравлюсь?

— В каком смысле?

— В прямом. А то ты тут ходишь вокруг да около, намекаешь, намекаешь…

Сириус возблагодарил темноту за то, что в ней ни хрена не видно.

— Иди-ка ты… спать! Юная леди, вам не кажется, что это немного не ваше дело?

Алиса философски пожала плечами.

— Во-первых, я не леди — и это многое упрощает. Во-вторых, мне просто интересно стало… В конце концов, могу я надеяться, что темной-темной ночью в темной-темной комнате у меня состоится свидание с интересным и привлекательным мужчиной, или нет?! Ничего личного. «Просто грезы девичьи, просто лето жаркое…» — пропела она.

Сириус усмехнулся.

— А ты смелая… Не боишься, что укушу?

— Что ты, Люпин, что ли? С собаками, между прочим, я всегда хорошо ладила! А еще совершенно искренне любила ящериц, хомячков и лошадей — правда безответно… (Успокойтесь, уж кем-кем, а зоофилкой Алиса точно никогда не была! — прим. авт.)

— Пойдем, любительница темных комнат… Нам еще пробираться по дюжине коридоров с доброй сотней луженых глоток до наших комнат… Раздельных!

Внезапно наступила такая тишина, что, казалось, уши заткнули двумя подушками. Даже звуки улицы не доносились из полуразбитого чердачного окна под самой крышей.

— Ты хотел видеть меня, Дридриум? — гулко прозвучал холодный голос Вольдеморта.

— Да.

Метка, чуть поколебавшись, рассеялась, и в зеркале появились до боли знакомые глаза очаровательного оттенка свежей артериальной крови.

— И что же ты хочешь на этот раз?

— Напомнить тебе кое-что…

— Валяй… — это слово, прозвучавшее из уст великого Лорда Тьмы, странно контрастировало с его обычной тягучей интонацией. Сириус мог поручиться, что этот разговор был очень приватным…

— Ты помнишь Латвикуса? — не менее странно было слышать, как кто-то называет Вы-Знаете-Кого на «ты».

— К счастью, не был знаком с этим милым старичком… — Вольдеморт скривился, словно от зубной боли. — Но он, как я понимаю, поспособствовал пробитию для меня командировки в мир иной…

— Да, ты правильно понимаешь… Как мне удалось узнать, он сейчас находится в больнице святого Мунго.

— Что он там делает? — в холодном голосе Вольдеморта сквозила некая заинтересованность.

— Ну… Согласно донесениям разведки, он там… Даже и не знаю, как сказать… — Страж замялся.

— Говори как есть! — отрезал Вольдеморт.

— Ну… — в очередной раз протянул Дридриум, но, взглянув на разъяренное лицо… рожу… морду… — в общем, что бы там ни было на этом месте — Лорда, решил резать правду-матку. — Он там кушает манную кашку, играет в конструктор и куклы, учится обращаться с больничными утками — в общем, радуется жизни в уютном доме для престарелых (скорее уж перестарелых! — прим. авт.).

Эх, как бы сейчас взлетели бы на лысую макушку брови Вольдеморта, если бы они наличествовали на его лице! Вообще, бедный Волдик больше смахивал на жертву тяжелой болезни или радиации, чем на грозного Повелителя Тьмы…

— Попкорн будешь? — Сириус наколдовал пакетик с неизменным атрибутом маггловских кинотеатров, куда он как-то раз ходил вместе с Лили и Джеймсом.

— Не откажусь, — зачерпнула пригоршню Алиса, не отрывающая зачарованного взгляда от зеркала.

— И кто же допустил содержание величайшего прорицателя всех времен и народов, который жил во все эти времена и при всех народах, в таком помещении?!

— А угадай с трех раз! Даю подсказку: имя этого человека начинается на «А».

— Альбус Дамблдор?

— Нет.

— Аластор Грюм?

— Увы…

— Аргус Филч?

— Ну ты даун… В смысле, гений.

«Господи, как хорошо, что Вольдеморт не знает маггловский сленг!» — подумал в этот момент Дридриум. Он сам был вынужден знать все существующие языки в силу разнородности жителей Потустороннего мира.

— Алиса Королек, также известная как Элис Корэл, — проинформировал Страж Вольдеморта. Тот посмотрел на него с недоумением.

— А кто это?

Алиса, созерцавшая этот эпизод, подавилась попкорном.

— Нет, ты слышал?! — эмоции просто били через край. — Я, блин, старалась, что есть сил, помогала Гарри запихнуть этого озлобленного альбиноса в самую глубокую… А он не только каким-то макаром вырвался оттуда — отдельное спасибо его чокнутому Стражу, наверное — но еще и имеет наглость забыть МЕНЯ! Это первый случай в моей практике…

Дридриум озабоченно помахал перед Лордом руками и пощелкал пальцами.

— Ау! Что, дружок, склероз замучил? Таких девушек нужно знать в лицо, — в этот момент Алиса яростно закивала, почувствовав что-то вроде симпатии к Стражу, — для этого у полиции и авроров и существуют фотороботы! — Алиса с той же яростью замотала головой.

— Не смей говорить со мной в таком тоне!

Никто не догадывался, но именно в тот момент, показываемый зеркалом, у Гарри Поттера случился внезапный приступ мигрени.

— Эта девушка, мой лорд, относится к разряду: «вооружена и очень опасна». Ее нельзя сбрасывать со счетов.

Вольдеморт напряженно стиснул подлокотник кресла, в котором сидел, и зажмурился.

— Элис, Элис… Я же помнил! Ну же…

Он бессильно откинулся на спинку.

— Ты знаешь, Дридриум, в последнее время меня преследуют сны… Из того мира, откуда ты меня вызволил… Они, по-моему, стирают мою память…

Глядя на беспомощное лицо «Володи», у Алисы вдруг возникло странное желание погладить того по голове и пожалеть.

Ее желание, похоже, разделил и Страж. Он подошел к Вольдеморту и успокаивающе провел ладонью по его безволосому затылку (бе-е-е!).

— Ну ничего… проведу с тобой пару сеансов по очистке кармы — будешь как новенький!

(Эх, знал бы он, что те же слова некогда говорила Северусу Снейпу незабвенная Сивилла Трелони…)

— Знаешь, у меня есть несколько соображений по поводу этого чудовища, — продолжал Дридриум, — но их я изложу тебе, когда ты будешь во вменяемом состоянии…

Внезапно изображение сильно задергалось, затем пошло волнами и, наконец, погасло. Сириус и Элис смотрели во вполне обычное настенное зеркало.

(Хм… Не, это лишь мое извращенное мнение, но, по-моему, зеркало просто отказалось показывать сцену с рейтингом НЦ-17 — что-то больно подозрительно ласково Страж Вольдеморта по головке гладил… — прим. авт.)

— Что случилось? — Алиса подошла к стене.

— Не знаю… Я же сказал — модель не очень удачная… — виновато пожал плечами Сириус. — Выпрыгивай!

Зеркало молчало.

— Вылезай, кому сказал!

Ноль эмоций, никакой реакции.

— Все, Тузик сдох! — похлопала его по плечу Элис. — Заряд у яблочка кончился. Бывает…

Она сумрачно посмотрела в окно.

— Соображения у него, значит… Ну я им покажу «соображения»!

Корэл вздохнула и, как ни в чем не бывало, спросила:

— Сириус… А я тебе нравлюсь?

— В каком смысле?

— В прямом. А то ты тут ходишь вокруг да около, намекаешь, намекаешь…

Сириус возблагодарил темноту за то, что в ней ни хрена не видно.

— Иди-ка ты… спать! Юная леди, вам не кажется, что это немного не ваше дело?

Алиса философски пожала плечами.

— Во-первых, я не леди — и это многое упрощает. Во-вторых, мне просто интересно стало… В конце концов, могу я надеяться, что темной-темной ночью в темной-темной комнате у меня состоится свидание с интересным и привлекательным мужчиной, или нет?! Ничего личного. «Просто грезы девичьи, просто лето жаркое…» — пропела она.

Сириус усмехнулся.

— А ты смелая… Не боишься, что укушу?

— Что ты, Люпин, что ли? С собаками, между прочим, я всегда хорошо ладила! А еще совершенно искренне любила ящериц, хомячков и лошадей — правда безответно… (Успокойтесь, уж кем-кем, а зоофилкой Алиса точно никогда не была! — прим. авт.)

— Пойдем, любительница темных комнат… Нам еще пробираться по дюжине коридоров с доброй сотней луженых глоток до наших комнат… Раздельных!

Гарри поспешно собирал вещи. Старые носки, свитера и прочую дребедень от Дурслей он без малейшего сожаления выкидывал в окно, чем провоцировал тихое бешенство у тети Петунии — созерцание грязной одежды на клумбе ее не вдохновляло.

В итоге Гарри захлопнул полупустой чемодан и рухнул на кровать. Устало закрыв глаза, он снял очки и откинулся на рыхлую подушку.

— Эй, Мальчик-Который-Продолжение-Спросите-У-Слизеринцев, ты готов? — донесся знакомый голос из-за окна. В стекло стучалась, весело сощурив глаза, Алиса.

Гарри рывком поднялся с постели и распахнул окно. Перед ним парили три метлы, на которых гордо восседали Рон, Алиса и Тонкс, которую прислали в качестве сопровождающего аврора.

— Привет героям магического мира! — отсалютовала юная аврорша. Ее волосы сегодня были кислотно-зеленого цвета, а на щеке красовалась кокетливая мушка.

— Тонкс! Элис! Рон! Мерлин, как я рад, что вы прилетели! — с облегчением выдохнул Гарри. — Хм… А вас не беспокоит тот факт, что вы зависли на метлах в центре маггловского городка?

— Нас подстраховала миссис Фигг, — махнула рукой Тонкс.

— Я думал, что она сквибб? — удивился Гарри.

— Эта милая старушка пригласила всех магглов к себе на вечеринку, — охотно поведал Рон. — Как это ни странно, но пришли все. Так что сейчас на Тисовой Улице не осталось ни одного Маггла… окромя твоих родственников, конечно…

— Э… хорошо… — неуверенно сказал Гарри.

— Доставай свою метлу, мы летим в Лондон! — Рон, рисуясь, сделал вираж. Затем продемонстрировал какое-то странное приспособление, прикрепленное к его филейной части.

— Что это?

— Новое изобретение Фреда и Джорджа! — с гордостью заявил его друг. — Квиддичные шорты! Позволяют делать с метлой такое… Как ты думаешь, мадам Трюк одобрит их использование на матчах?

— Надеюсь на это… Кстати, нам в этом году новых загонщиков нужно найти.

— Найдем, не переживай! Ты летишь, или нам без тебя возвращаться? — скорчила страшную рожу Элис.

До площади Гриммо друзья добрались без приключений. Ну, если не считать Тонкс, беспрерывно травящую байки о том, как отрывались авроры после падения Вольдеморта. Подробности, скажем так, были пикантными…

— Ку-ку! Мы дома! — компания из четверых молодых волшебников ввалилась в дом Блэков. Навстречу им, широко улыбаясь, поспешил Сириус.

— Ну наконец-то! Я уж заждался! — он быстро обнял всех и увлек за собой на кухню.

Там они с трудом отвоевали честно заслуженный после долгого перелета обед у вечно голодного Пашки и с чувством выполненного долга уселись за стол.

— Что слышно про Вольдеморта? — с места в карьер начал Гарри.

Сириус и Алиса смущенно переглянулись.

— Ничего особенного! — единовременно выпалил они.

— В смысле? — удивилась Тонкс.

— Да… Все как всегда. Великаны, оборотни, Пожиратели… За Гарри, естессно, охотится. Все очень предсказуемо, — махнула рукой Элис.

— Мда… Так значит, опять война?

— Не знаю… — Сириус задумчиво подпер подбородок рукой. — Кажется, никаких действий с его стороны еще не предпринималось…

— Не считая завидно регулярных наездов на мою бедную голову, — пробурчал Гарри.

Рон сочувствующе похлопал его по плечу.

— А что Дамблдор? — спросил он.

— Пока неизвестно. Кажется, он сейчас деликатно пытается намекнуть Министерству, что у нас большие проблемы…

В Министерстве Магии царил полный кавардак. Хаос уверенно взял бразды правления в свои крепкие руки и превратил сие серьезное учреждение в заведение для людей душевно больных… Между нами говоря, таковых там было явное большинство.

— Я отказываюсь в это верить, Дамблдор! — Фадж то надувался, то сдувался, точно воздушный шарик. — Право слово, это уже похоже на глупый фарс!

Директор устало смежил веки. Его упорно преследовало ощущение дежа вю.

— Министр, послушайте…

— Я не желаю вас слушать! Я вообще не желаю больше продолжать этот разговор! — Корнелиус демонстративно встал из-за своего стола и широко открыл дверь, жестом пригласив директора проследовать в коридор. Тотчас в помещение ворвался встревоженный гул:

— Темный Лорд… Темный Лорд вернулся!..

Фадж бессильно взвыл.

— Вот видите! Ну почему вы всегда приходите с дурными вестями? Неужели так трудно сказать что-нибудь хорошее, радостное, светлое… Мерлин, я же разорюсь на психиатре!

Поняв, что проговорился о своих регулярных посещениях доктора Фрисберг, Фадж прикусил язык и поспешно сменил тему.

— Хорошо, допустим, что вы правы. Но какие основания у вас есть так полагать?

Дамблдор развел руками.

— Как обычно… Мистер Поттер…

— Ах, опять этот Поттер… Директор, когда ж вы прекратите прикрываться этим мальчишкой?

— Я думал, что уже доказал вам, что ему можно верить. И надеялся, что мне вы будете доверять также… — Дамблдор укоризненно покачал головой.

Фадж сразу как-то стал меньше и незначительнее. Хотя куда меньше? Как поется в известной песенке группы «Оловянные котлы»: «Ниже ростом только Флитвик…».

— Да, конечно… Но что же вы прикажете делать мне?

— НА ЭТОТ РАЗ, — со значением промолвил директор, подняв вверх указательный палец, — вы могли бы хоть как-то принять участие в общем деле, а не ждать, пока все разрешится без вас. Говорю вам, Вольдеморт… — Фадж несолидно шарахнулся в сторону, — Вольдеморт совсем скоро может заявить о себе — и винить во всем будут Министерство. И вас в первую очередь! Поэтому советую вам срочно усилить патрули авроров, пробудить от спячки своих работников… и заодно смените котелок, пожалуйста. Вам салатовый цвет не идет, — добродушно заметил Дамблдор густо покрасневшему Министру. — Вроде все? Ах да, еще распорядитесь подготовить к первому августа вокзал платформу 9 и ¾! Я думаю, что в связи с обстоятельствами лучше отправить детей в школу на месяц раньше.

Дамблдор учтиво поклонился и вышел. Фадж рухнул в кресло и помахал перед лицом своим котелком. Затем с непонятным выражением лица уставился на сей неизменный предмет своего гардероба и вдруг, с ожесточением скомкав, забросил его в корзину для бумаг.

— Элис? — Гарри заглянул в ее комнату. — Ты хотела со мной поговорить?

— С какой стати? — удивилась девушка.

— Сириус сказал… Он, наверное, перепутал. Прости… — он повернулся, чтобы уйти.

— Нет! — внезапно выкрикнула Алиса. Гарри обернулся. На ее лице боролись самые противоречивые чувства. — Нет. То есть, да. Я действительно хотела с тобой поговорить.

Юноша пожал плечами и присел на стул.

— Гарри… Ты мне ничего не писал?

Его глаза на миг удивленно расширились.

— Писал… Отправить, правда, не успел.

— И о чем?

— О разном… — уклончиво ответил Гарри.

— А все-таки? — девушка пытливо заглянула ему в глаза.

— К чему ты клонишь?

— А к чему должна? Блин, Гарри, ты все-таки непроходимый болван! Девушка тебе тут битые… пять минут намекает-намекает, а ты не можешь даже сообразить, что именно! — Алиса, как натура вспыльчивая, очень быстро начинала закипать. Почувствовав это, Гарри предусмотрительно отодвинулся подальше.

— Ты чего?!

— Она всегда такая! — из-за двери высунулась ехидная мордашка Пола. — Ее в детстве бешеная собака покусала, а уколов мы не делали! — заметив взгляд сестры, он поспешно скрылся.

Но было поздно.

— Гарри, подожди секундочки, — тихим вежливым голосом попросила Элис. Тот автоматически кивнул. Девушка пулей вылетела за дверь. Из коридора донеслось:

— Ну все, чебурек недоделанный, ты меня достал!!!

— А что я-то? Что ты на меня так смотришь?!

— Я сейчас решаю, в какой глаз бить сначала — в правый или в левый…

— А-а-а-а! Помогите! Хулиганы зрения лишают!

— Терпи, казак!

Послышалась серия ударов. Кажется, дрались молотками…

— Ты чего, белены объелась?!

— Нет, поганок! Чтоб духу твоего здесь не было в ближайшие сутки, понял?

Дальше разговор стал неразборчивым. Послышался грохот. Похоже, кого-то спустили с лестницы.

Дверь распахнулась. В ней появилась Алиса, тяжело дыша и откидывая волосы с лица. На ее голове можно было лицезреть композицию «я упала с сеновала».

Она в последний раз с шумом выдохнула, и чуть печальным голосом заявила:

— Одна я осталась… Сирота Казанская!

Гарри с совершенно ошалевшими глазами опустился на стул. Раскрыл рот, намереваясь кое-что уточнить, но, посмотрев на нехороший блеск в глазах Элис, которые в данный момент были дикого сиреневого цвета, передумал.

Звуки с лестницы стихли. Снизу донесся возмущенный голос:

— У меня теперь на джинсах дырка! Не скажу где, но тебе должно быть стыдно!

Алиса невозмутимо закрыла дверь.

— Продолжим…

У Гарри мелькнула мысль, что смыться он уже не успеет.

Вопреки опасениям Поттера, в руках Алисы ни молотка, ни других опасных для его здоровья предметов не обнаружилось. Она с невозмутимым выражением морды лица плюхнулась на кровать и принялась сосредоточенно разглядывать Гарри, словно прикидывая, в каком виде его подавать на стол.

— Ну? — Гарри почувствовал себя неуютно под ее пристальным взглядом.

— Ну? — в тон ему переспросила Элис.

Гарри почувствовал себя полным… В общем, он чувствовал себя не в своей тарелке.

— Бум колоться, или в молчанку играть? — спросила Алиса сурово и направила ему в глаза включенную настольную лампу. Что ж, в детстве ей нравилось играть в гестапо…

Гарри с едва укоризной уставился на лампу. Затем с еще большей долей укоризны на Алису.

— У меня такое ощущение, что я попал в сумасшедший дом.

Алиса скептически хмыкнула, но удержалась от вечного позыва «че-нить ляпнуть».

— Гарри, — в лоб спросила она, — что ты обо мне думаешь?

Вопрос застал Поттера врасплох.

— Я? Ты… эм… ну…

— Я эму?!

— Да не дай бог! — совершенно искренне возмутился Гарри. Краем сознания он припомнил, что эти страусы ко всему прочему еще и здорово лягаются…

— Да рожай уже быстрее! — в нетерпении топнула ножкой Элис.

Амулет-переводчик, кажется, забарахлил… Гарри изо всех сил напряг мозги, но не смог найти для себя ни единого способа выполнить сию чудную идиому.

— Я… Знаешь, Элис, я тебя не понимаю!

— Значит, я не одинока… Я тебя, к твоему сведению, тоже не очень-то понимаю. То ты совершенно наглым образом клеишься, то ведешь себя так, как будто мы практически не знакомы…

В комнату, прикрывая дыру на самом интересном месте взятой на кухне сковородкой, снова заглянул Пашка. Поймав красноречивый взгляд сестры, он понял, что не вовремя и успокаивающе поднял руку в приветственном жесте индейцев Америки. Затем тихой сапой прошмыгнул к стопке белья, после стирки кое-как сваленного в комнате Алисы, и вытянул оттуда свои вторые джинсы. Затем, точно также прикрываясь сковородкой и извиняюще расшаркиваясь, он оттанцевал к выходу.

Проводив его взглядом, Гарри обратился к Алисе.

— Элис, пойми, я сам толком не могу разобраться… В одном я уверен — я хочу, чтобы несмотря ни на что мы остались друзьями.

Элис прищурила левый глаз и оценивающе посмотрела на парня. Ответный взгляд был абсолютно серьезным.

— Ладно, — сменила она гнев на милость. — Давай лапу, друг!

С души Мальчика-Который-Выжил упал приличных размеров булыжничек.

— Ты больше не сердишься?

— С чего это? — удивилась девушка и хитро подмигнула ему. — Давай притворимся, что только что познакомились? Меня Элис зовут. Элис Корэл…

— Гарри Поттер. Приятно познакомиться! — с улыбкой пожал ей руку Гарри.

Закрыв за ним дверь, Алиса на секунду прислонилась лбом к ее холодной поверхности, едва заметно улыбнулась и проговорила:

— Вот такой я интересный зверек…

Из-за двери немедленно донесся родной голос брата:

— Разговоры с самим собой — первый шаг к удлинению рукавов рубашки!

«И почему несовершеннолетним не продают автоматы Калашникова?» — задала чисто риторический вопрос Элис. Затем постучала в собственную дверь и прокричала в замочную скважину:

— В таком случае я заказываю новый гардероб! На две персоны!

* * *

Гермиона вернулась в тот день домой в весьма приподнятом настроении. Быстро разувшись, она поспешила в гостиную, где рассчитывала застать Северуса.

Он дремал в кресле. Кажется, профессор опять целую ночь провел за книгой, не смыкая глаз — с тех пор, как вернулась угроза Вольдеморта, он стал очень беспокоен. Странно было то, что метка на его предплечье не только не горела, но и с каждым днем становилась слабее. Как однажды предположила Гермиона, Вольдеморт отвергает своего бывшего слугу — вот только даже Снейп не знала, радоваться этому или тревожиться.

Девушка осторожно притронулась к его плечу. Северус моментально открыл глаза и внимательно посмотрел на нее.

— Что-то случилось?

— Нет… то есть да… — Гермиона присела на подлокотник, предварительно убрав оттуда руку мужчины. (Рука, впрочем, тут же вернулась на законные позиции, теперь, правда, прикрытые чьими-то коленками…)

Профессор вопросительно приподнял бровь.

— Так «нет» или «да»?

Собравшись с духом, Гермиона выпалила:

— Мои родители вернулись из поездки во Францию и хотят видеть меня…

— Так что же мешает вашему счастью? — саркастично поинтересовался Снейп.

— …они хотят видеть меня… и тебя.

Северус на секунду прикрыл глаза.

«Я все еще сплю…» — убеждающее сказал он себе.

«Ты уверен?» — ехидно поинтересовался Внутренний Голос.

«Ты опять здесь?!» (надо же, а Снейп уж понадеялся, что вылечился…)

«Угу. Между прочим, этого следовало ожидать… Я о знакомстве с родителями Грейнджер».

Снейп открыл глаза.

— Ты шутишь? — устало поинтересовался он.

— Почему я должна шутить? — с вызовом спросила девушка, в защищающемся жесте сложив руки на груди. Ее хорошее настроение медленно, но верно начало улетучиваться.

— А ты всерьез полагаешь, что я с сумасшедшей радостью во взоре побегу встречать твоих родителей? Если тебе так это нужно, я могу порекомендовать одного из гриффиндорцев — Рона Уизли, к примеру.

— Мне не нужен никакой Рон Уизли! — вспылила Гермиона. — А сумасшедшая радость мне и подавно не нужна! Мне нужно всего лишь щепотка твоего понимания и терпения!

— Понимаю. Терплю. — раздельно сказал Северус.

Затем, видя, что его любимая гриффиндорка готова взорваться и превратиться в десяток гриффиндорок поменьше, он уже немного мягче спросил:

— И когда же должна произойти сия историческая встреча? Надеюсь, мне не надо сейчас же срываться и бежать за презентом для миссис Грейнджер?

Гермиона просияла.

— Нет, конечно! — слегка приобняв его за плечи, она наклонилась к его уху и шепнула:

— Прием назначен на завтра…

* * *

Кто придумал выражение «доброе утро»? Этот человек явно был болен от головы и ниже! По крайней мере, так думали семеро молодых волшебников, в унылом молчании поглощавшие свой завтрак. Возможно, поводом для таких мыслей послужила дождливая погода, так некстати установившаяся в воскресный день, возможно, всему виной была овсянка, которая в этот раз не только разварилась до состояния клейстера для обоев, но еще и умудрилась пригореть, быть может, Вольдеморт испытывал новое секретное оружие, чьей целью было доведение людей до самоубийства со скуки… Вариантов было много, однако фактом оставалось одно — у всех без исключения учеников Школы Магии и Волшебства «Хогвартс», проживающих под крышей фамильного дома Блэков в это утро было преотвратительнейшее настроение.

Пашка сосредоточенно намотал кашу на ложку и в упор посмотрел на нее, пытаясь загипнотизировать. Под его взглядом сей питательный продукт стыдливо шмякнулся обратно в тарелку.

— Неужели во всей Англии не нашлось завтрака, который можно было бы съесть?!

— Жуй и не чавкай! — мрачно ответила ему сестра. Каша в ее тарелке уже давно остыла, поэтому она занималась таким высокоинтеллектуальным занятием, как сооружение из этой склизкой массы некоего подобия критского лабиринта, уныло проводя ложкой бороздки.

Даже Рон, обычно не особо разборчивый, с ненавистью глядел на шедевр кулинарного искусства Сириуса Блэка, который в это утро проявил инициативу при приготовлении завтрака… он, кстати, смылся очень вовремя! Иначе беднягу ждало бы суровое наказание в виде каши за шиворотом — «Овсянка, сэр!». Особенно активно старался бы Драко, в который раз пожалевший, что бросил всю наличность в Малфой-Мэнор.

В итоге все привело к тому, что каша со вздохом облегчения была скормлена птицам, а Драко и Пашку, как самых привередливых, заставили чистить картошку. Гарри, Рон и Элис принялись за поиски еще чего-нибудь съедобного.

Именно за этим занятием их и застала большая бурая сипуха, принесшая увесистую стопку писем. На них изумрудными чернилами был выведен один и тот же адрес — кухня Дома Блэков.

— Письма из Хогвартса? Так рано? — удивилась Джинни.

— Странно… — Драко вытер руки и с сомнением пощупал знакомый конверт из желтоватого пергамента.

— Что, уже прислали письма?! — Рон с неверием выхватил свой конверт из лап сипухи. Та возмущенно ухнула.

Элис молча распечатала письмо и, поджав губы, быстро пробежалась глазами по пергаменту. Затем подняла взгляд на остальных.

— Начало занятий… переносится… — растерянно сказала она. — «Хогвартс-Экспресс» отбывает тридцать первого августа.

Фред и Джордж были на седьмом небе от счастья! Если бы это было возможно, они бы сейчас расцеловали всех подряд — останавливало их то, что в опасной близости от них находился Драко Малфой… Который зашел на работу поведать, что несколько преждевременно отправляется в школу.

— Конечно, Малфой, можешь уезжать без проблем! Мы даже не будем особо возражать…

— И, если хочешь, даже не станем сопротивляться…

— Мы даже зарплату тебе выплатим!

— За весь месяц, если обещаешь здесь больше не появляться!

— Премного благодарен… — Драко с максимально возможным презрением посмотрел на близнецов. Он проработал здесь уже две недели и, надо сказать, почти смирился с этим фактом. Более того, слизеринец даже несколько приспособился — по крайней мере, «маленькие сюрпризы» (типа хлопушки, нацеленной на область чуть ниже спины), ежедневно устраиваемые для него его временными начальниками, уже перестали вызывать у него какую-либо реакцию.

— Всего хорошего! Передавай привет Джин! — насмешливо присвистнул Фред.

— Будете в наших краях — заходите…

— Нет уж, лучше вы к нам! — твердо сказал Драко, разворачиваясь к выходу. Близнецы коварно переглянулись…

В следующее мгновение магазин затрясся от грохота, вызываемого сотней сработавших кричалок, вопилок, шумелок, бомб и прочей мишуры, заботливо сложенной прямо рядом с дверью!

В результате Малфой стал отдаленно смахивать на жителя Зимбабве — абсолютно черное от сажи лицо с аристократическими серыми глазами, ошалело выпученными в данный момент, такого же колера волосы, выглядящие, словно после основательной химической завивки… И при этом дикого розового цвета нос, который из-за «Шмыгающего порошка» постоянно менял свою трансфигурацию, почему-то норовя принять форму вареника…

В таком виде его и увидела Джинни, решившая забежать в магазин. Ее реакцией был дикий визг, которого близнецы не слышали со времен подсовывания трехлетней сестренке собственноручно выведенной ими помеси крысы с крокодилом.

— Улыбочку! — Ли Джордан, внезапно появившийся из подсобки с фотоаппаратом, запечатлел этот кадр для истории…

История умалчивает о том, как потом Драко разбирался с перепуганной девушкой, что предприняли близнецы для того, чтобы скрыться от его гнева праведного, равно как и о том, как отлавливали Ли с последующим извлечением пленки из фотоаппарата. Известно лишь со слов Флориана Фортескью, чье кафе находилось неподалеку от их магазина, что тот день в Косом Переулке выдался на редкость жарким…

Северус Снейп рвал и метал (икру…)! В данный момент разъяренный мужчина всеми силами сопротивлялся хрупкой девушке, которая, несмотря на свою кажущуюся слабость, упорно тащила его к порогу симпатичного домика с белым крыльцом.

— Мисс Грейнджер! Повторяю в последний раз… — его голос грозно возвысился. — Да отпустите вы мою руку, в конце концов!

— Вот «в конце концов» и отпущу! Но смею надеяться, что конец концов еще не наступил… — Гермиона деловито перехватила профессора под локоть. Тот тяжело вздохнул и воззвал к Мерлину с просьбой послать ему еще немного терпения, дабы никого не убить в ближайшие два часа.

На стук почти мгновенно открыла симпатичная женщина с седеющими каштановыми волосами, очень похожая на Гермиону. Миссис Грейнджер.

Она пристально посмотрела на дочь и еще более пристально перевела взгляд на Северуса. Тот мельком отметил, что с ее-то взглядом женщина вполне могла претендовать на пост профессора Зельеварения, если бы не была магглой…

— Профессор…?

— Снейп. Северус Снейп, — произнес он с абсолютно бесстрастным выражением лица.

— Ну… проходите внутрь, чего же вы стоите? — мать Гермионы выглядела очень рассеянной. Видно было, что она не вполне понимает выбор дочери и сложившуюся ситуацию…

«Сложившуюся ситуацию» разрулил какой-то вертлявый пацаненок, который с гиканьем съехал по перилам и почти успел проскочить мимо миссис Грейнджер, когда та привычным движением руки ухватила его за ухо.

— Ты куда, маленький сорванец?

— К Питеру… О, пхивет, Гехми!

— Не называй меня «Герми», Джейк! — прорычала девушка, прежде чем заключить его в объятья. — Северус, знакомься, это мой двоюродный брат Джейк. Джейк, это Северус… Для тебя профессор Снейп… — поспешно добавила Гермиона, видя стремительно насупившегося зельевара.

Мальчуган бесцеремонно разглядывал профессора Снейпа снизу вверх, оглядывая со всех сторон. Северус вопросительно приподнял левую бровь. Мальчик попытался повторить этот жест, состроив такую мордашку, что даже Снейп испугался: «Неужели это так выглядит?!».

— Пхивет, Севехус! — проигнорировал последнюю реплику кузины Джейк. — Ты большой, стхашный и некхасивый! Как раз в пару Гехми…

— Джейк, как тебе не стыдно! — возмутилась миссис Грейнджер.

— Вот-вот! — поддержала мать Гермиона. Затем, бросив хитрый взгляд на Северуса, продолжила. — Пять лет уже, а все букву «Р» не научился выговаривать!

— Мне стыдно, — потупился пацаненок с самой нахальной из имеющихся мордашек. — Буду стагхаться!

Едва заметно усмехнувшись, Северус нагнулся и тихо сказал что-то мальчику. Тот с выражением легкого испуга посмотрел на него и поспешно убежал на улицу, крикнув: «Мне поха к Питеру!».

— Что ты такого ему сказал? — слегка обеспокоено спросила Гермиона.

— Что когда-нибудь он вполне может попасть в Хогвартс, и вполне вероятно, что я еще буду преподавать у него… И вот тогда некоторые несносные мальчики позавидуют Долгопупсу. Что-то в этом роде, — невозмутимо ответствовал Снейп.

— ЧТО???

— Шутка.

— Проходите, — сделал приглашающий жест рукой миссис Грейнджер, глядя на мужчину с непонятным выражением на лице.

«Это будут самые долгие два часа в моей чертовой жизни…».

Как ни странно, но Северус ошибся. Все было не так уж плохо — видимо, Гермиона родилась такая умная отнюдь не от инопланетян… Виктория Грейнджер оказалась очень тактичной и понимающей женщиной, поэтому за весь обед он практически ни разу не раскрыла рот — больше слушала, о чем говорит дочь и… гость. Да, сейчас он был именно на положении чужого: мол, «чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что вы в гостях». Впрочем, ни у той, ни у другой стороны не возникало желания перейти на какой-то другой этап отношений. Фрэнк Грейнджер, напротив, приятно удивил дочь своим неиссякаемым оптимизмом и общительностью — буквально через полчаса он с упоением демонстрировал Северусу свою коллекцию марок и звал в гараж — поглядеть на его новый «седан». Идти неизвестно куда Снейп вежливо, но решительно отказался, но от марок ему отвертеться не удалось…

Гермиона встала, чтобы помочь матери убрать посуду. Перенося тарелки на кухню, она еще раз мельком заглянула в гостиную, чтобы удостовериться в реальности происходящего — оба мужчины сидели рядом на диване и оживленно спорили, причем рукоприкладством, к счастью, даже и не пахло… «Возможно, они даже подружатся…» — с робкой надеждой подумала девушка. Хотя верилось в такой вариант развития событий с трудом…

— Гермиона, доченька, помоги мне, пожалуйста, с пирогом… — мама оторвала ее от мыслей о будущем.

— Конечно… С каких пор ты печешь пироги?! — ее глаза округлились.

— С полудня… — почему-то виновато ответила мать. — И, кажется, немного передержала…

Гермиона вздохнула. Свои способности к готовке она унаследовала от матери… а если вспомнить ее злосчастный «жульен», то станет ясно, что обязанности по готовке в этой семье лежали целиком и полностью на плечах мужчин.

Вместе они, обжигаясь, кое-как достали несчастный обуглившийся шматок теста и, переглянувшись, украдкой выкинули его в окно. С улицы послышался короткий вскрик и звук упавшего тела — в далекой юности будущий стоматолог Вики увлекалась метанием диска…

Окно поспешно захлопнулось…

— Ну что ж… Придется доставать печенье и джем! — жизнерадостно сказала Гермиона, направившись к шкафчику.

Ее мать вдруг шагнула к ней и прижала к груди.

— Господи, какая же ты у меня большая уже стала… — с любовью сказала она, гладя дочь по голове (Гермиона протестующе мычала где-то в складках ее кофты). — Заневестилась… Ты мне скажи, у вас с… с Северусом все серьезно?

— Снейп не шутит, мама. Не в его характере. По крайней мере, не нарочно…

— Так, значит… Нет, я ничего, просто…. ты у меня девочка умная, взрослая, ты знаешь, что для тебя лучше будет…

— Спасибо, мам! — с облегчением выдохнула Гермиона. Кажется, вопреки всем опасениям профессор Снейп произвел далеко не худшее впечатление…

С тем же счастливым выражением лица девушка буквально выпорхнула в гостиную и… тут же замерла, поняв, что с радостью она немного поторопилась.

Ее отец и Северус буквально вцепились друг в друга в яростной схватке! Пока обходилось без жертв, кажется…

— А я говорю, что ливийская Корона, пусть и рваная, не нуждается в починке! — горячился Фрэнк.

— Но поймите, одно заклинание — и эта чертова марка не рассыплется в порошок ни завтра, ни послезавтра…

— Да вы же ничего не понимаете в марках! — в запале потрясал каталогом мистер Грейнджер. (да-да… и в колбасных обрезках…)

Разобравшись, в чем дело, Гермиона второй раз за этот вечер испытала облегчение. Марки — это не страшно, подобные баталии ее отец затевал каждый раз, приводя в дом нового человека. Главное, чтоб в пылу оживленной дискуссии он не вспомнил, что профессор Северус Снейп кроме всего прочего, так пробегом, еще и без пяти минут его зять…

Уходили они уже под вечер, задержавшись на добрые четыре с половиной часа вместо планируемых двух. Фрэнк, выпив немного коньяка и расслабившись, помирился с «оппонентом» и даже уговорил его «зайти как-нибудь еще». Гермиона довольно созерцала плоды своей маленькой победы на лице Северуса, который в этот вечер ронял едкие замечания вдвое реже, чем обычно.

— Надеюсь, ты сейчас не станешь делать мне выговор? — осторожно спросила она, когда они аппарировали домой.

— Не сегодня.

Профессор невозмутимо прошествовал мимо нее в спальню. Уже оттуда донесся его голос через пару минут:

— Я бы посоветовал вам, мисс Грейнджер, начать собирать чемоданы. Завтра отходит «Хогвартс-Экспресс», и мне очень не хотелось бы взимать с Гриффиндора баллы за ваше опоздание в первый же день. Да и ваши друзья будут недовольны, если я лишу их вашего общества в последние дни каникул…

— Завтра? Но Северус, завтра ведь только…

— Я знаю, какое завтра число, Гермиона! Дамблдор перенес начало занятий на месяц, если ты еще не смотрела сегодняшнюю почту. Поэтому я отбываю через час, а тебе советую аппарировать на площадь Гриммо, — Снейп появился из спальни, деловито застегивая свежую рубашку. Кажется, он был настроен более чем серьезно… В руке желтело скомканное письмо.

— Что-то случилось? — сердце девушки тревожно заныло от нехороших предчувствий. Очень нехороших…

— Да. Кажется, Вольдеморт, наконец, начал действовать. Пропала профессор Трелони…

Гермиона прижала руку ко рту…

— Но разве она не должна была находиться в замке? (прошепелявила она сквозь руку…)

— Она неделю назад уехала в гости в старшей сестре, но сегодня Дамблдор узнал, что она там даже не появилась…

— Хорошо. Ты должен прибыть в Хогвартс как можно скорее. Не волнуйся за меня, я сама со всем справлюсь, — серьезно кивнула девушка.

В глазах профессора промелькнуло одобрение. Он на секунду прижал к себе девушку, а затем, отступив на шаг и подхватив с журнального столика небольшой дорожный саквояж, аппарировал в Хогсмид.

Гермиона застала своих друзей в процессе лихорадочного собирания. Все, за исключением Сириуса и Гарри, носились по всему дому, будя дикими криками портреты и издавая победно-воинственные кличи вождей краснозадых гамадрилов, когда находили потерянную в бесконечных комнатах вещь.

Сириус принял новоприбывшую с выражением бесконечной усталости на лице. Похоже, превращение фамильного дома Блэков в общежитие имело и свои пагубные последствия…

— Сразу предупреждаю, — заявил он сходу, — «вот этой вещички, которая еще такая черненькая и маленькая» Я НЕ ВИДЕЛ!

Девушка пожала плечами.

— По-моему, я у вас ничего не оставляла… Гарри! Рон! Как я рада вас видеть! — Гермиона по очереди обняла друзей, вошедших в комнату.

— Мы тоже, Гермиона! Что-то случилось? Ты вроде не собиралась к нам?

— Возникли… непредвиденные обстоятельства…

Выслушав ее рассказ, парни к ее шоку хлопнули друг друга по ладони.

— Класс! Прорицаний в этом году не будет!

— Как вы можете?!

— Гермиона, ты у нее последние три года не училась, так что не тебе нас осуждать… — Рон с явным наслаждением прикрыл глаза.

— Гарри, ну хоть ты понимаешь, что здесь, скорее всего, замешан Вольдеморт?

— Ой, Гермиона, ну подумай сама: на кой ему сдалась эта Ванга на пенсии? — Рон упорно не желал портить момент.

Вдруг Гарри побледнел.

— Пророчества…

— Но ее пророчество сбылось, ты победил Вольдеморта… Разве после этого оно действует?

— Он не зря о них вспомнил, — на пороге стояла Алиса, скрестив руки на груди. — В руках зла настоящий прорицатель очень опасен. Разве вы забыли о силе пророчеств? Ладно, если она только откроет ему старый вариант, но вот если вдруг этой старой стрекозе взбрендит попредсказывать еще…

— Будем надеяться, что она доведет Темного Лорда до ручки своими предложениями погадать на чайных листьях, и он убьет себя сам… — мрачно пошутил Гарри.

Никто не засмеялся.

— Изверги! Гады! Фашисты! — надрывалась Сивилла Трелони с мешком на голове.

Двое рослых Пожирателей с абсолютным пофигизмом в прорезях масок рассматривали извивающуюся от возмущения и желчи женщину. Видно было, что это представление длилось уже долго и успело им основательно поднадоесть.

— Уроды гримоложные! Дегенераты кентавроподобные! Абриджихи с яйцами!

— О! Это уже что-то новенькое! — удивился Люциус Малфой, заглядывая в комнату, где держали пленницу. Поморщившись от резкого запаха хереса, он прошел дальше.

Спустя несколько минут в комнату вошел сам Темный Лорд собственной персоной.

— Это и есть та знаменитая предсказательница? — со всем возможным презрением спросил он у кого-то через плечо.

— Да, мой Лорд, — послышался тихий голос Дридриума. — Если мне не врет моя память, пока не пораженная склерозом.

— Снимите мешок! — властно приказал Вольдеморт.

Один из охранников подошел к профессору Прорицаний с ножом и перерезал тонкий шнурок, стягивавший темную ткань.

Сначала Сивилла лишь ошалело озиралась, пытаясь сдуть с лица растрепанные волосы и замысловатыми движениями ушей поправить съехавшие очки. Не выдержав этого душераздирающего зрелища, второй охранник раздраженно сплюнул и водрузил ее лупы обратно на нос.

Прозрев, Трелони воззрилась на темную фигуру Вольдеморта, стоявшего прямо перед ней. Вначале у нее стали закатываться глаза, трястись руки и хрипеть в районе горла… Но после того, как женщину дружелюбно похлопали по спине, она прокашлялась и успокоилась.

— Кто вы? — Трелони близоруко сощурилась, пытаясь хоть что-то углядеть в этом хроническом полумраке, отчего-то постоянно поддерживающимся в этом доме.

— Молчи, женщина, — Вольдеморт склонил лысую голову набок, изучающее глядя на нее. — Здесь задавать вопросы буду я!

Дридриум закатил глаза. В целях общего просвещения и воспитания настоящего деспота, он с недавнего времени начал заниматься образованием своего подопечного. В области маггловедения… Вчера, к примеру, притянув из ближайшего супермаркета телевизор и видеомагнитофон, он заставил его пересмотреть кучу старых добрых фильмов про Гитлера, Сталина, гестапо и КГБ. Результаты не заставили себя долго ждать… Темный Лорд определенно делал успехи в технике запугивания! Правда, весьма скромные… Страж еще раз закатил глаза и скрипнул зубами.

* * *

На знакомую платформу 9 ¾ наши герои в сопровождении Тонкс и Сириуса прибыли буквально в последний момент, когда прозвучал первый свисток. Теряя по дороге половину чемоданов и поминутно возвращаясь за ними, они бежали вдоль поезда к единственному оставшемуся открытым вагону.

— «Хогвартс-Экспресс» отправляется с первого пути! — объявил женский голос.

— Скорее, мы опоздаем!

Кое-как добежав до вагона, они спешно принялись забрасывать туда вещи, сбив с ног пухлую женщину с тележкой одним особо крупным чемоданом и добив клеткой Букли.

Когда Драко и Гарри уже поднялись вслед за вещами, раздался второй свисток. Поезд медленно тронулся… (быстро «тронулись», по-моему, только читатели)

— Да быстрее же!

Сириус начал подсаживать девушек, ему активно помогали Рон и Пашка. Наконец все запрыгнули в вагон и, столпившись у двери, начали усиленно махать ручками остававшимся Тонкс и Блэку (за исключением Малфоя, но это случай особый…). Те некоторое время бежали рядом, но слишком быстро начали отставать.

— До свидания! — наконец последний раз крикнул Сириус, улыбнувшись, и остановился.

— Пока, Сириус! Пока, Тонкс!

— Да занимайте вы уже свои купе! — молодая женщина шутливо нахмурила брови.

Ребята тотчас скрылись.

Конечно, зайдя внутрь, они уже не видели, что происходило на перроне. А если бы случайно выглянули в окно, то заметили бы, что Сириус быстро переглянулся с Тонкс, и они как по команде запрыгнули в последний вагон…

— Фу-х! — Пашка рухнул на обитое красным бархатом сиденье в единственном чудом оставшемся свободным купе. — Неужели ваши чиновники не могли придумать иного способа отправки детишек в школы? Мы, кстати о птичках, до всех девяти школ добирались на своих ступоликах, ну, или, в крайнем случае, на метле!

Остальные же, не жалуясь на жизнь, с удобством расселись на свободных местах. Алиса утопать в мягких креслах решительно отказалась и по привычке примостилась на откидном столике, свесив ноги и враз став похожей на птичку.

Гарри отловил в коридоре женщину с тележкой, которая почему-то при виде их испуганно шарахнулась (еще не пришла в себя), и скупил половину ее сладостей. Возвратившись в купе, он с довольным выражением на лице вывалил все это на колени Алиске.

Драко с усмешкой поинтересовался:

— Ну и что это? Помощь голодающим народам Зимбабве? Годовой паек Уизли?

— Малфой! — прорычал Рон. — Не начинай!

Тот, не меняя насмешливого тона, продолжил:

— Поттер, неужели ты плохо позавтракал у своего крестного? Впрочем, если учесть, как он готовит…

— Заткнись, Драко, — зевнула Алиса. — Можешь успокоиться, тебе никто не предлагает…

— Почему это? — возмутилась Джинни.

— За вредность! — коротко ответствовала Элис. Джин прикусила язычок.

— В шешть шего пир? — с трудом проговорил Пол, старательно работая челюстями. Пока наши друзья спорили, он умудрился уже сжевать пару тыквенных котлов и теперь добивал шоколадную лягушку. Бедняжка дергалась в агонии у него во рту, отчего казалось, что его щеки волнуются подобно холодцу.

— Как? Ты еще не знаешь? — удивилась Гермиона. — У Гарри сегодня День Рождения! Кстати, ты уже получил мой подарок?

— Нет… С утра я получил только набор запасных прутьев для моей «Молнии» от Рона, да пакет с новейшими поступлениями из магазина близнецов.

— А, ну значит он по дороге в Хогвартс, — успокоилась Гермиона.

Алиска разочарованно хлопнула себя ладошкой по коленке.

— А я-то думала, о чем я забыла… Гарри, милый мой, ты простишь меня, дуру грешную? Со всеми этими сборами совершенно вылетело из головы… Кстати, какое сегодня число? — задала она гениальный вопрос.

— С утра было тридцать первое, по-моему… — хмыкнул Драко.

— Тридцать первое… чего?

— ИЮЛЯ!!!

— Не надо так орать, я и в первый раз прекрасно слышу! — поморщилась девушка и активно прочистила себе уши. — Так… Мама мия! Так у меня завтра что, тоже бездник?!

Пашка аж подскочил.

— Не помнить про наш День Рождения?! Великий день, когда наша покойная мамочка, наконец, избавилась от целых двух ошибок природы?! Ты чего, с дуба рухнула? — спросил он, почему-то озабоченно трогая лоб сестры.

— А ты только узнал?

Малфой поднялся.

— Ладно, птенчики, вы меня, конечно, извините, но я лучше пройдусь…

— Я с тобой, — вслед за ним поднялась Джинни.

И эти двое удалились.

— О чем то бишь я? — озадаченно нахмурилась Элис. — Ах да! Гарри, с Днем Рождения!

Гарри запротестовал было, но его дружно опрокинули на спинку кресла и, невзирая на отчаянные крики, оттягали за уши положенное количество раз. Причем персонально каждый.

Когда бедный юноша, красный как вареный рак, наконец сумел освободиться от своих «доброжелательных» друзей, его ушки смутно напоминали о слоненке Дамбо…

Но если вы думаете, что на этом неугомонная русская девушка остановится, вы глубоко заблуждаетесь! «Вдруг» она вспомнила, что по достижению семнадцатилетия вместо истязаний слуховых аппаратов следует энное количество раз целовать именинника…

Гарри побил рекорд дяди Вернона по красноте физиомордии! Оторвавшись, Элис удовлетворенно заметила:

— Считай это моим подарком!

— Спасибо, — хмыкнул Гарри.

Рон, вышедший по малой нужде, застал сестренку в весьма недвусмысленной позе где-то между тамбуром и местом его назначения… Причем Малфой явно не «прохаживался». Вовремя вспомнив, что он хороший, парень лишь пулей пролетел мимо этой парочки, зажмурив глаза.

Джинни оторвалась от губ Драко и с изумлением проводила брата взглядом.

— Что-то он какой-то нервный… — прошептала она. — С чего это?

Юноша философски пожал плечами.

— Какая разница…

— Драко?

— Ммм?

— Убери, пожалуйста, руку у меня из-под блузки.

— Извини.

— Ничего. Просто люди кругом…

— Плевать!

— Я к тому, что, может, уединимся?

— Джинни, солнышко, если ты можешь показать здесь хоть одно свободное купе…

— А твой статус Принца Слизерина что, уже не действует? — Джинни приподняла бровь, почти идеально копируя любимое лицо напротив. Лицо исказилось в коварной ухмылке…

— Где-то у нас Крэбб и Гойл поживают?

Крэбб и Гойл, похоже, скупили все, что оставалось в тележке после набега Гарри. Впрочем, глядя на их «хлипкие» бицепсы, можно предположить, что за все сладости они не заплатили ни копейки.

— О, Драко! — расплылась в широкой улыбке не обезображенная печатью интеллекта морда Гойла. — Что…

Он заметил позади Драко, надевшего обычную высокомерную маску, лицо Джинни, которая, кажется, немного робела. Физиономии обоих индивидуумов факультета Слизерин приняли выражение глубокой озадаченности, задумчивости и даже, пожалуй, значительных мозговых усилий.

— А она что здесь делает? — наконец спросил Крэбб.

— Стоит, — проинформировал его Драко.

Этот ответ, не требующих особых энергетических затрат на его обдумывание, кажется, совершенно удовлетворил обоих. «Мерлин, и с этими нравственными амебами, этими умственными инфузориями я провел столько времени…» — не без отвращения подумал Малфой.

Он привычно прошел между застывшими как истуканы бывшими телохранителями и вальяжно развалился на диване.

Винс и Грег с подобострастием больших собак смотрели на не так давно оставившего их приятеля. Тот несколько секунд вопросительно глядел на них, а потом, сообразив, как действовать, небрежно бросил:

— Можете идти.

Они переглянулись и, не сказав ни слова и только как-то странно поглядев на Джинни, вышли. Девушка немедленно села на освободившееся место.

— И как ты это делаешь?! — с восхищением спросила она.

— Полное отсутствие мозгов у жертвы вкупе с моим врожденным обаянием — и я могу очаровать кого угодно, — пожал плечами Драко. — Иди ко мне…

Но стоило Джинни с хитрой улыбкой на губах перейти в контратаку, как дверь купе распахнулась, и внутрь ворвалась… Да, верно, Пенси Паркинсон (как же без нее?).

— А вот и побочный эффект от моего врожденного обаяния, — проворчал Драко, с недовольством глядя на разъяренное лицо бывшей будущей жены.

— Драко! — начала она, буквально подпрыгивая от распиравших ее эмоций.

Сегодня девушка была одета в нечто воздушное и салатовое, напоминающее пеньюар с перьями или кремовую розочку на торте. «Ну КТО-НИБУДЬ, скажите ей, наконец, что ее вкус ужасен!» — мысленно возопила Джинни, глядя на соперницу с отвращением. Взаимным, впрочем…

— Малейшая попытка просклонять мое имя со всеми известными тебе уменьшительно-ласкательными суффиксами, и я зову Элис Корэл! — предупредил слизеринку Малфой с едва заметным опасением. «Черт, что я несу?! Докатились… Про Корэл вспомнили…».

Пенси, раскрывшая было рот, тут же захлопнула его и надулась, не в силах ни переварить услышанное, ни исполнить его.

В конце концов, она снова раскрыла рот, продемонстрировав новые коронки и тихим, переходящем в ультразвук голосом заявила:

— Драко Малфой, ты коварный изменщик! Как ты смел расторгнуть нашу помолвку?!

— А она расторгнута? — искренне удивился Драко. С тех пор, как он бежал из Малфой-Мэнора, он не озадачивался подобными мелочами.

— А это, по-твоему, что? — девушка помахала пергаментом, на котором крупными буквами было написано:

«Извещение от Министерства Магии

о расторжении магически заключенной помолвки»

— Ну, слава Мерлину! — вырвался из груди Джин вздох облегчения.

Пенси бросила на нее испепеляющий взгляд. Та возвратила ей лучезарную улыбку и наглое подмигивание.

— Дэвушка, а че мы тут стоим? — произнесла Джинни. — У нас не проходной двор! Мы с Драко только уединиться собирались… ну, вы понимаете… Хотя вряд ли. Мой тебе совет, Пенси, сходи к пластическому колдомагу…

— А я уже была… — обронила Паркинсон, тут же, впрочем, прикусив язык и залившись густой краской.

— Да ты что?! А почему результатов не заметно?

— Потому что… — она запнулась. — Потому что доктор Фридерс, увидя меня, заявил, что уходит в отпуск. А моя мама его со злости превратила в кролика и забросила в Амазонию…

— Пенси, — серьезно обратился к ней Драко.

— Что, поросеночек ты мой? — по привычке ласково обратилась к нему Пенси.

— НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ПОРОСЕНОЧКОМ!!! Слушай, иди отсюда подобру-поздорову, или я за себя не отвечаю.

Драко поднялся и галантным жестом распахнул перед дамой дверь. В следующую секунду вышеупомянутая дама с коротким вскриком вылетела в коридор, и дверь купе немилосердно захлопнулась на замок.

Вольдеморт помедлил для пущего эффекта, но когда охранники заклевали носом, понял, что слегка затянул театральную паузу, и сразу перешел к существу дела.

— Если мы не ошибаемся, — он кивнул на Стража, — вы единственная, кто знает в доскональности суть моей маленькой проблемки с Гарри Поттером, — он так и произнес «маленькой проблемки», словно речь шла о небольшой накладочке с банковскими реквизитами.

Трелони посмотрела на грозного Лорда Тьмы с явным недоумением. Ровным счетом ничего не помня из своих периодически прорывающихся предсказаний, про Гарри Поттера она могла сказать только одно: жить этому мальчику осталось не больше часа, как, впрочем, и всегда.

— О, презренный! — начала она со всем возможным драматизмом. — Да знаешь ли ты, что над тобой повисло страшное проклятие! В твоей ауре явственно читаются фатальные ошибки предыдущих поколений, несмываемая кровь виднеется в твоем будущем, так что если ты убьешь меня, человека, Зрящего Внутренним Оком, твоя душа вечно будет гореть в аду и…

Послушав еще немного ее разглагольствования, сулившие ему страшные муки в ближайшем будущем, Вольдеморт плюнул и обратился к Дридриуму:

— Ты уверен, что это та самая гадалка, которая нам нужна? Может, нам следует ее устранить, чтоб не мешалась, да и дело с концом?

Услышав последние слова Темного Лорда, Трелони поперхнулась желчью.

Дридриум посмотрел на нее с нескрываемым интересом. За долгие века беспорочной службы в Потусторонних Мирах, нагло прерванной Гарри Поттером и Ко, он давно отвык от мыслей о женщинах. Точнее, все его мысли сходились к ностальгическим воспоминаниям о маме, некогда варившей ему супчики. Вольдеморт покосился на своего Стража с едва заметным изумлением. Лично ему о женщинах думать было просто… нечем. Увы, неоднократные возрождения из мертвых имеют свои неприятные последствия…

Трелони, заметив неприкрытое внимание того мужлана, которого она про себя уже успела окрестить «питбулем», зарделась и гордо вскинула подбородок. Страж усмехнулся и дружелюбно, хотя и несколько неловко потрепал ее за щеку.

— Успокойся, тебя в ближайшие несколько дней убивать никто не будет, — «успокоил» он профессора Прорицаний. — Ты не представляешь никакой опасности… к тому же, можешь быть даже полезна…

«Что он этим хотел сказать?» — озадачилась Сивилла.

— Оставьте пока ее, мой Лорд, она временно в астрале… Нам пора позаботиться о нашем длиннобородом друге…

— Хм… Как ты думаешь, Латвикус ждет гостей? — промолвил Вольдеморт, выходя из комнаты.

* * *

Кареты подъехали к Хогвартсу, и утомленные долгой поездкой школьники со счастливыми улыбками идиотов вывалились из переполненных экипажей. То ли количество новоприбывших учеников не рассчитали, то ли какие-то фестралы забастовали, но в этом году пришлось набиваться в безлошадные кареты по шесть-семь человек, причем как минимум трое сидели на чьих-нибудь конечностях.

Слава Мерлину, в карете, где сидели наши герои, окромя них никого не было, а вот четверокурсникам из Пуффендуя крупно не повезло — им достался экипаж, где сидели Крэбб и Гойл. Причем, как вы догадались, именно они в данном случае возлежали на коленях бедных мальчиков.

Пашка, которого преследовало вредное существо «Непруха», выполз из кареты последним. Стараниями заботливой сестры, не желавшей наблюдать очередную картину грязного приставания к Джинни или, упаси господи, к Гермионе, которые в силу обстоятельств оказались слишком близко к ее братишке, он провел большую часть пути запертым в сундуке под сидениями. Поэтому из всех пассажиров он выглядел наиболее потрепанным. Впрочем, он выдержал этот эпизод с героизмом стоика, взглядом циника, улыбкой философа и отношением пофигиста. Как всегда, Корэл были в своем репертуаре…

Кстати об этой славной фамилии… МакГонагалл, стоявшая в дверях и придирчиво проверявшая прибывших по списку, при обнаружении второго представителя этой семейки очень побледнела. А увидев воочию, что никакой ошибки быть не может, умчалась в кабинет и там долго сидела, отбивая зубами чечетку и нервно тряся над стаканом с водой полупустой пузырек валерьянки.

— Успокойся, Минерва, успокойся… Ничего хуже того, что было в прошлом году, быть уже не может, стопроцентно… — убеждала она себя, применяя метод самовнушения индийских йогов и тибетских монахов. — Тебя совершенно не волнует ни один из этих… существ. Ты же взрослая, умная женщина, ну возьми себя в руки, в конце концов!!!

Проходивший мимо Флитвик, который спешил в Большой Зал на торжество по случаю начала учебного года, мельком заглянул в кабинет коллеги и покрутил пальцем у виска. У него самого в этом году были похожие проблемы — к нему перевели целых трех девушек из Дурмстранга, причем с «особого отделения» для трудновоспитуемых подростков. Однако маленький профессор держался с большим достоинством. Он вообще был едва ли не единственным приличным человеком, то есть, пардон, гномом в этой школе…

Гарри, Рон, Гермиона, Алиса и Джинни привычно плюхнулись на свои места за Гриффиндорским столом. Драко, послав своей девушке сдержанный поклон, от чего та почему-то немедленно покраснела, удалился за стол Слизерина. Пашка, сначала сдуру рвавшийся вместе со всеми в Большой зал, путем общих усилий был сослан к первокурсникам, предстоявшим пройти процедуру отбора. Глядя на то, как он вышагивает среди малышни, невольно пригибаясь, чтобы казаться ниже, Алиса невольно подумала: «Я что, тоже в прошлом году так по-дурацки смотрелась?! Ой, бли-и-и-ин…».

— Корэл, Пол! — профессор МакГонагалл, уже принявшая свою лошадиную дозу валерьянки, произнесла это имя с полнейшим безразличием и покосилась на Миссис Норрис, которая отчего-то терлась около нее с тех пор, как профессор зашла в зал.

Пашка приблизился к колченогому табурету и с сомнением пнул его ножку. Тот покачнулся, но испытание на прочность выдержал. Корэл присел на него, и МакГонагалл со слегка страдальческим выражением лица водрузила ему на голову Распределяющую Шляпу.

— Кхм-кхм-кхм… — сказала Шляпа. — И что мы тут видим? Что? Еще один Корэл?! Не, все, я ухожу на пенсию! Дайте мне газетку и старые тапочки!

— Белые подойдут?

— Все-все-все, с меня хватит! Даже препираться на этот раз не буду — Гри…

— Не понял?! Эт-то не туда ли, где моя сестренка учится? Не, я не согласен!

Шляпа затряслась в припадке истерического смеха, плавно переходящего в нервное хихиканье.

— Не, вы это слышали?! Он в Гриффиндор не хочет! А куда ж тебя запихнуть, радость моя? В Пуффендуй?

— В Слизерин, — прозвучало как гром среди ясного неба.

Малфой скривился, Снейпу «взбледнулось». Впрочем, он от рождения такой…

— ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! ХИ-ХИ-ХИ-ХИ-ХИ! Ой, не могу! Держите меня, я сейчас улечу! — почти зарыдала от счастья Шляпа. — Да иди ты хоть в Шармбатон, мое дело маленькое! Куда хочешь, иди! В Слизерин? Отлично! Тебя там заждались! Цветов и торжественного оркестра не обещаю, но тебе понравится… СЛИЗЕРИН!

— Уря! — довольно произнес Пашка, снимая Шляпу с головы. — Ур-ря.

МакГонагалл и Алиса облегченно вздохнули. Затем сочувственно посмотрели в сторону Снейпа…

Дамблдор поднялся со своего места и тихо откашлялся. Бывалые ученики сразу же испуганно заоглядывались, ища глазами Амбридж.

Дамблдор откашлялся еще громче. Потом еще… Общей тишины и полного внимания ему удалось достичь, только оглушительно чихнув и высморкавшись в платок, заботливо предложенный ему Минервой.

— Дорогие ученики Хогвартса! Теперь, когда все наелись… — взгляд, полный серьезного сомнения в сторону Пашки и Рона, — и напились, — еще более красноречивый взгляд в сторону всех слизеринцев и Элис Корэл как исключение, — я хотел бы сделать несколько объявлений. Во-первых, наш уважаемый преподаватель Ухода за Магическими Существами… — Хагрид приподнялся со своего места — на фоне сидящего рядом Флитвика он смотрелся оч-чень внушительно, — Рубеус Хагрид временно покидает свою должность по… семейным обстоятельствам.

Великан смущенно покраснел. У Гарри отвисло все, что только можно. Семейные обстоятельства?!

— …В связи с этим хочу представить нашего временного преподавателя Ухода за Магическим Существами — профессора Чарльза Уизли!

К преподавательскому столу вышел прежде никем не замеченный Чарли, смущенно улыбаясь. Мадам Хуч одобрительно похлопала его по плечу.

— Следующая новость, я думаю, окажется не менее приятной, — Дамблдор хитро улыбнулся в бороду (убила б за такие улыбочки, честно говоря… — прим. авт.). — Профессор Снейп, который сейчас отсутствует, освобождает должность профессора Зельеварения и…

Договорить директор не успел — в воздух взвились десятки колпаков. Хогвартс ликовал! Гриффиндорцы рыдали от счастья, Слизеринцы выглядели несколько потерянными…

— …и заступает на должность профессора по Защите от Темных Искусств, которую он в дальнейшем будет совмещать с профессором Нимфадорой Тонкс, — договорил Дамблдор, с трудом перекрикивая шум толпы.

Все стихло. Гриффиндорцы в едином порыве раздосадовано ударили кулаками по столу, на лицах Слизеринцев расплылись торжествующие улыбки.

— НЕ НАЗЫВАЙТЕ МЕНЯ НИМФАДОРОЙ! — прорычала девушка, внезапно появившаяся за спиной директора.

— Поэтому Зельеварение у вас будет вести профессор… Сириус Блэк. Он скоро прибудет.

А вот тут уже глаза из орбит выкатились даже у Полумны Лавгуд, которую очень трудно было чем-то удивить.

«Сириус Блэк!» — пронеслось по Залу. — «Тот самый…».

— Сириус будет преподавать Зельеварение?! — Гарри, потрясенный этой новостью, с горящими глазами повернулся к друзьям. — Помнится, он некогда говорил, что у него нелады с этим предметом...

— Мне кажется, что у него будут большие «нелады» с бывшим преподавателем этого предмета… Посмотри на Снейпа, он же сейчас кипятком писать начнет!

— Фу, Рон, как не стыдно! — с укоризной проговорила Гермиона.

— Извиняюсь…

Дверь распахнулась. Все без исключения глаза устремились на мужчину, появившегося в Зале.

Сириус медленно оглядел четыре факультетских стола, задержался на парящих свечах и перевел взгляд на зачарованный потолок, отражавший безоблачное летнее небо. Затем посмотрел на стол преподавателей. Без труда отыскав за ним Снейпа, он слегка изогнул уголок рта в усмешке и чуть склонил голову в приветствии, не отрывая глаз от лица закадычного врага. Северус презрительно смерил «гриффиндорского наглеца» взглядом и отвернулся, сделав вид, что заинтересовался происходящим за столом Слизерина. Сириус разогнулся и еле слышно прошептал:

— Ну что ж… вот я и дома.

После торжественного ужина факультеты начали разбредаться по своим спальням. По иронии судьбы, которая просто обожает делать людям подлянки, седьмые курсы Гриффиндора и Слизерина столкнулись в дверях. Практически все без исключения мгновенно приняли атакующе-защищающуюся позицию. Некоторые руки уже потянулись за палочками…

— Стойте! — почти одновременно выкрикнули Гарри и Драко. Оба выступили вперед.

Они с минуту простояли друг перед другом, изучающе глядя на оппонента. Шесть лет беспрерывной вражды говорили в них, но сейчас к ним примешивались и другие воспоминания… О том, как Слизеринский принц и Золотой мальчик действовали заодно. И о лете, проведенном под одной крышей. Все-таки, даже заклятые враги привыкают друг к другу.

— Хм… Я думаю, пора прекратить наши столкновения… — предложил Поттер.

— Ты думаешь? — «удивился» Малфой. — Что ж, кажется, дело сдвинулось с мертвой точки…

— Не смог сдержаться, а, Драко? — усмехнулся Гарри. — Ничего не ляпнуть мы просто не можем.

Драко тоже ухмыльнулся. Слизеринцы практически с ужасом смотрели на своего лидера.

— Ну что ж… переделать себя мы не можем. Не жди, что я полезу к тебе брататься, Поттер — я сегодня не так уж много выпил. Но вот дорогу… герою волшебного мира мы сегодня уступим, не правда ли? — он изогнул бровь и посмотрел на однокурсников. Те стушевались и кивнули.

— В таком случае даю слово, что не стану бить тебе морду по пустякам, — вдруг произнес Рон. — ПЕРСОНАЛЬНО тебе, как, не дай Мерлин, возможному будущему родственнику.

— Спасибо, Уизли, — совершенно серьезно кивнул Драко.

«Обменявшись любезностями», оба факультета чинно-мирно разошлись. Нет, это не было примирением, однако пушки временно откатились и деканы обоих факультетов вздохнули с облегчением.

Последними через дверь проходили близнецы Корэл. Алиса с благодарной улыбкой пожала Полу руку. Тот шмыгнул носом и произнес:

— Ну… считай, что я наконец-то оставляю тебя в покое… ненадолго.

Брат и сестра торжественно пожали друг другу руки.

— Мда, — сказала Элис, — похоже, мы будем единственным слизеринцем с гриффиндорской безбашенностью и единственной гриффиндоркой со слизеринской вредностью в истории этой школы…

— И мы с гордостью будем нести эти почетные звания, леший меня задери!

Пол подмигнул ей и направился вместе со своими новыми сокурсниками обживаться в подземельях.

Слизеринцы плутали в родных подземельях так долго, что Пашка начал даже опасаться, что они заблудились. Однако никто особенного беспокойства не выражал, кроме, разве что, первокурсников. Наконец они остановились перед старыми рыцарскими доспехами, давно и безнадежно заржавевшими.

— Пароль! — проскрежетало несмазанное забрало.

Драко сверился с клочком пергамента, который получил от профессора Снейпа. Его глаза непроизвольно расширились.

— Что?!

— Пароль неверный! Пароль!

— «Локонс му…к!»

— Верно! — безразлично проскрипели доспехи. Позади них открылась невысокая дверца, куда и устремились слизеринцы, сдавленно хихикая: «А потом МакГонагалл еще спрашивает, откуда мы такие слова узнаем!».

Последним входил Корэл. Он на мгновение задержался перед доспехами и вздохнул:

— Так вот ты какой, Железный Дровосек…

А потом, сильно нагнувшись, пролез в проход.

Оказавшись в Слизеринской гостиной, он заключил, что отныне зеленый перестал быть его любимым цветом. Нет, как хотите, а всего должно быть в меру… Пашка мстительно улыбнулся, представив, что чувствует в таком случае его сестра.

— Располагайтесь, свои спальни найдете сами, не слепые! — недовольно буркнул Драко первокурсникам, которые тут же «рассосались», и обратился к Полу:

— Ты… следуй за мной.

«Что-то мне подсказывает, что мне здесь не рады…» — подумал тот.

— В общем, так, — инструктировал его Драко, который, как уже понял Пашка, был здесь за главного, — мест для семикурсников уже нет, извини. Единственные свободные кровати остались в спальне второкурсников — но туда я тебя не посажу, в опасении за нравственное здоровье молодежи — у девушек — но туда я тебя тем более не пошлю, потому что не хочу делать тебе такой подарок — и в комнате старосты — то есть моей. Как видишь, особо выбирать не приходится… Нет, к девушкам я тебя не поселю, я уже сказал!

Пол удрученно вздохнул. Но помечтать-то можно?!

— В общем, бери койку в зубы и марш вон в ту дверь! — раздраженно окончил Драко. — Надеюсь, ты не храпишь…

«Блажен, кто верует…» — философски подумал Пашка.

Спустившись утром к завтраку, Гарри обнаружил, что листочки с расписанием уже лежат перед каждым местом. Все его робкие надежды на то, что занятий летом не будет рассыпались с еле слышным звоном…

— Нечестно! — возмущенно вопил Рон спустя несколько минут. Едва увидев до боли знакомые листочки пергамента, он предпринял попытку самоубийства — направился к МакГонагалл выяснять отношения. К несчастью, в порыве праведного гнева он ошибочно взял курс на Снейпа… К счастью, это вовремя заметила Гермиона, которая вцепилась в друга всеми конечностями и предотвратила кровопролитие.

— Жизнь вообще несправедливая штука, — заметила Алиса. — Младшие курсы, к примеру, за этот месяц будут учиться по укороченному расписанию… Слушайте, а есть у кого-нибудь зелье омоложения? Может, замаскироваться на время… Гермиона?

— Нет, — отличница, умница, комсомолка, спортсменка и просто красавица Гермиона отрицательно помотала головой. — При всем желании не получится. Это зелье не действует на людей, не достигших пенсионного возраста…

— Ага, ясно… Ну, впрочем это и к лучшему. В одиннадцать лет я была еще более несносной, чем сейчас. Мдя… ностальгия… А может, мне сделают скидку по случаю Дня Рождения?

Тут она заметила брата, который входил в большой Зал сразу после Малфоя.

— А вот и еще один предмет ностальгии… Эх, каким он был хорошим мальчиком… когда жил в Сыктывкаре.

«Ссык втык в чего?!» одними губами попытался проговорить Рон. Не получилось.

Пашка приветливо махнул ей рукой.

— С хеппи бездником! — практически одновременно крикнули они друг другу.

— И тебя так же по тому же самому месту! — опять синхронно ответили они.

Пол отсалютовал и пошел к Слизеринскому столу. Элис с удовлетворением заметила:

— Блин, исправляется буквально на глазах! Вот что называется «раздельное проживание»! Еще месяцок — и я его даже полюблю.

Гарри украдкой взглянул в сторону девушки. «Интересно, а если бы я жил где-нибудь в Канаде...? Впрочем, о чем это я? Нет, все, никаких мыслей об Элис!».

За столом преподавателей встала профессор Макгонагалл. Все взгляды обратились к ней.

— Как вы уже должны были заметить из расписаний, в связи с незапланированным прерыванием каникул первый месяц этого учебного года вы отработаете в щадящем режиме. У первых-третьих курсов — одна пара в день.

Младшекурсники радостно загудели.

— У четвертых и шестых курсов — две пары в день. Пятые и седьмые курсы занимаются по три пары…

Среди учеников поднялся возмущенный ропот. «Несправедливо!».

— …и они должны быть благодарны, что не четыре! Это время, отведенное под учебу и повторение материала, вам очень пригодится, ведь в конце этого года вам сдавать СОВ, а некоторым и ЖАБА. Это первое… Второе: в этом году многие не пошли на ЖАБА. Кое-кому, впрочем, уйти отнюдь не помешало бы… — Минерва бросила неприязненный взгляд на Крэбба и Гойла. — Поэтому мы доработаем расписание для седьмых курсов. Скорее всего, поменяются факультеты, с которыми вы ходите на занятия — или же добавятся новые.

Гарри посмотрел на стол Пуффендуя и Когтеврана. Да, семикурсников там осталось катастрофически мало… С другой стороны, из Слизерина тоже многие ушли, а это очень даже неплохо!

Он посмотрел на свое расписание. Первым уроком значилась Защита от Темных Искусств. Настроение резко упало на несколько пунктов. Все-таки Снейп, мягко говоря, не был его любимым учителем. Оставалось только надеяться, что назначение на долгожданную должность совершит в нем разительную перемену к лучшему…

Надежда — материя очень хрупкая. Она разбилась, едва Гриффиндорцы увидели выражение лица любимого экс-профессора Зельеварения. Сказать, что Снейп был в своем репертуаре — значит не сказать ровным счетом ничего. Если бы он был ветром, то сейчас в кабинете ЗОТС разразился бы такой ураган, что сломалась бы даже Гремучая Ива, напоследок раздав всем желающим бесплатный подзатыльник.

Причиной крайне скверного настроения Северуса была некая юная леди… И на этот раз ее даже не звали Гермиона Грейнджер. Увы и ах, но с новой коллегой по работе Снейп явно не сработался…

Ворвавшись в класс и палочкой зашторив все окна, он встал посреди кафедры и, обведя класс взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, разумного, доброго, вечного, тихим шипящим голосом сказал одно слово, которого боятся все без исключения посетители образовательных учреждений.

— Контрольная!

Разочарованно вздохнув, великовозрастные детишки полезли доставать пергамент и перья, лихорадочно собирая в голове всю ту кашу, которая образовалась за выдавшееся коротким лето. Вспоминали всех учителей ЗОТС до Локонса включительно. Но Снейп не был бы Снейпом, если бы этого не предусмотрел! На экстренный случай из области фантастики (вдруг кто-то действительно помнит весь необходимый материал?) он устроил практическое занятие. А конкретно — решил последовать примеру все того же незабвенного профессора Локонса и открыл лаборантскую, где находилась… какая-то хрень. Именно так ее охарактеризовала Алиса. Но хрень эта была НУ ОЧЕНЬ мерзкая. Во-первых, быстрая, настолько, что даже черты ее морды было трудно разобрать, равно как и определиться с количеством ее конечностей. Во-вторых, склизкая. В-третьих, зубастая, в чем лично удостоверилась Пенси Паркинсон, которая к тому моменту, когда эту тварь загнали-таки обратно в лаборантскую, недосчиталась двух пальцев на правой руке и с воплями убежала к мадам Помфри — растить новые.

Как ни странно, но на профессора то существо не нападало, поэтому он со слегка скучающим видом наблюдал за стараниями учеников, посматривая время от времени на песочные часы. Когда защелкнулся засов на дверце, из-за которой доносилось жалобное поскуливание — во многом благодаря Гарри — он резко опрокинул часы.

— Пять минут двадцать девять секунд, — объявил Снейп.

Запыхавшиеся ученики, все эти пять с половиной минут усиленно упражнявшиеся во всех известных им заклятиям, издали победный вопль.

— На экзаменах вы не получили бы даже оценку «Слабо»! — отрезал профессор. — Если бы это был взрослый экземпляр болгарского острозуба, то к этому моменту весь класс уже лежал бы в крематории!

— Но Се… профессор, вы же даже не рассказали нам про него! — возмутилась Гермиона.

— И мы не знаем пока никаких заклятий, чтобы с ним справиться. В программе такого не было, — добавил Гарри.

— «Не было в программе!» — издевательски протянул Снейп. — Однако в задания ЖАБА она каким-то образом затесалась… Если ваши предыдущие учителя не смогли вам дать достаточный уровень знаний, это еще не значит, что вам сделают послабления.

Северус на секунду замолчал.

— Кроме того, против этого представителя Темных Сил, которого, кстати, широко используют как амфибию-шпиона многие Темные Волшебники, нет каких-либо конкретных заклинаний. К любым вариантам, придуманным на этот момент, он относится с абсолютным безразличием. Поэтому требуется весьма богатый запас заклинаний, чтобы отпугнуть его и заставить отступить. Запас, который предполагается у студентов седьмого курса, — подчеркнул он.

— Что, совсем нет никаких хлопушек? — встряла Алиса. — И почему же их до сих пор не удосужились придумать?

Уголки губ Северуса дрогнули, словно от крайнего раздражения.

— Думаете, мисс Корэл, никто не пытался? Сия зверушка являет собой мутированный вид обычных болотных острозубов, выведенных в лабораториях болгарских колдунов. И приспосабливается к любым заклинаниям. Так что не стоит так самоуверенно ухмыляться, мисс Корэл. И почему вас постоянно тянет сморозить подобные глупости?

— Потому что выбросить дурь из головы нетрудно, но жалко. А если мы попытаемся создать заклинание против этой «зверушки»?

— Вы? — Снейп презрительно приподнял бровь.

— Ну… мы все.

«Молчи!» — одними губами уже с минуту твердил ей Рон, отчаянно сигнализируя руками. Заметив это, Снейп наслал на беднягу заклинание обездвиживания.

— Что ж, заметьте, не я это предложил…

Гарри не понравилось, как усмехнулся Снейп. Нехорошо усмехнулся. Очень даже гаденько. Гермиона переводила встревоженный взгляд с Элис на Северуса. Тот выглядел чрезвычайно довольным.

— Отлично. Записывайте домашнее задание: разработать заклинание для обороны от болгарского острозуба. Действенность не имеет значения, оцениваться будут прежде всего теоретические знания — с вас хватит. На следующем занятии поговорим о способах составления заклинаний. Срок — два месяца.

Мордаха Элис приобрела несколько… виноватое выражение. Но на укоризненный взгляд однокурсников она оптимистично ответила:

— Не боись, прорвемся!

Седьмые курсы Гриффиндора и Слизерина прибыли к дверям кабинета Зельеварения практически одновременно. Сразу же последовала чисто родственная переброска рюкзаками близнецов Корэл, причем каждый норовил попасть в голову.

В кабинете никого не было. Рассевшись по своим обычным местам, они в непривычной тишине стали ожидать прихода «профессора Блэка».

Неожиданно дверь распахнулась, и в класс ворвался опоздавший Драко Малфой. Оглядевшись, он удрученно констатировал, что свободное место осталось только одно — рядом с Полом Корэл. Тот вполне «дружелюбно» сделал рукой знак: «Присаживайтесь!». Прежде чем последовать его приглашению, Малфой дважды проверил свой стул на предмет обнаружения опасных для жизни предметов. Почему-то не нашел. Что еще больше возбудило в нем подозрения, но выбора у него не было.

Звонок на урок прозвенел пять минут назад, но учитель до сих пор не появлялся. Слизеринцы уже начали отпускать шуточки на тему нового зельевара… мягко говоря не очень приятные гриффиндорцам вообще и нашим друзьям в частности.

— Ха! — Блейз Цабини гордо вздернула носик и насмешливо показала пальцем на Гарри. — Неужели у крестного нашего Золотого Мальчика неожиданный приступ стеснительности? Он боится вести урок у Слизерина? Что ж, этого вполне можно было ожидать от гриффиндорца…

— Захлопни варежку, милочка! — с нехорошей улыбочкой предупредила ее Алиса. — Еще раз посмеешь накатить ролики на этого замечательного во всех отношениях человека — и ошметки твоих мозгов легче будет закрасить, чем отскрести от той стенки… Впрочем, там и закрашивать-то не придется…

— На что ты намекаешь, Корэл? — взгляд, полный презрения в сторону русской.

— Сиськи есть — ума не надо… — пробормотал себе под нос Пашка, сочувственно глядя на однокурсницу. К несчастью последней, она услышала…

Но прежде, чем полетели заклятия, дверь еще раз распахнулась, и вошел Блэк. Лаванда и Парвати моментально подобрались, с почти нескрываемым интересом наблюдая за новым профессором.

— Эм… Мазать волосы маслом и размахивать мантией до умопомрачения я не умею… — начал он, вызвав ряд усмешек со стороны Гриффиндора, — но могу заверить, что зелья я знаю достаточно хорошо. Так сказать, богатая практика — добей врага его же оружием. Впрочем, не будем о профессоре Снейпе… — Сириус запнулся, не зная, что еще добавить. — Обращусь к зеленой части нашего коллектива: я человек незлопамятный, долго вынашивать месть не умею… Поэтому если я услышу хоть одно слово, не санкционированное лично мной, из вашего района, возмездие последует незамедлительно.

Слизерин возмущенно зароптал.

— А вы что думали? — иронически поинтересовался Блэк. — На простачка нарвались? Можете сказать «Бай-бай» вашим отличным оценкам по Зельям. Я буду оценивать всех — подчеркиваю ВСЕХ — по вашим реальным знаниям. Так что можете сразу оставить упреки в предвзятости по отношению к представителям конкретного факультета.

Он повернулся к доске.

— В этом году вы будете проходить боевые зелья, зелья, используемые Министерством для борьбы с преступностью. В том числе зелье Взрыва, зелье Правды, Оборотное зелье, зелье Заморозки и прочие аналоги боевым заклинаниям. Сегодня запишем основные положения теории соответствия заклинаний и зелий. Вопросы? Не имеется…

— Имеется! — Элис хитро прищурилась. — А можно записаться на дополнительные занятия?

— Почему нет? — пожал плечами профессор Блэк. — Профессор Снейп до сих пор работает в школе…

— Я передумала! — поспешно заявила Корэл.

Сириус улыбнулся.

После обеда Гарри, Рон, Гермиона и Алиса решили заскочить к Хагриду. Они застали его за сборами — великан набивал вещами огромный чемодан, в котором вполне мог спрятаться небольшой дракон. Именно это и решили выяснить друзья, прежде чем заходить внутрь:

— Эй, Хагрид! Привет! Ничего зубастого нет?

— Разве что Клык, да учебники… Заходите!

Хагрид отворил дверь и впустил друзей.

— Хотите чаю? У меня еще остались вафли и блинчики…

Посмотрев на блинчики, которые ужарились до такого состояния, что ими можно было резать бумагу, они вежливо отказались.

— Как дела, Хагрид? — спросил Гарри, присаживаясь на стул.

— Дела? Да нормально… Вот, собираюсь смотаться во Францию на пару-тройку месяцев…

— Угу. А почему Дамблдор сказал, что у тебя какие-то семейные обстоятельства? Грохх шалит?

Великан густо покраснел под бородой, но его лицо озарила счастливая улыбка.

— А… эта… У нас с Олимпией…

— Поздравляю! — Алиса затрясла его лапищу. Хотя было больше похоже на то, что его рука затрясла Алису.

— Хагрид… Это то, о чем я думаю? — осведомилась Гермиона с понятной долей недоверия.

— Эээ… А о чем ты думаешь? — бедный лесник окончательно смутился.

Рон, до которого обычно доходило туго, наконец допетрил.

— У тебя что, ребенок будет?!

— Ну, в техническом плане… Он вроде как будет у Олимпии… Ну и я, так сказать, посильное участие…

— Ничего себе… — Гарри внезапно осознал, что стоит с открытым ртом. — Ну, то есть, поздравляю, конечно… Да когда же вы умудрились?! Впрочем, лучше без подробностей. Когда ты уезжаешь?

— Да вот как прибудет поезд… Кстати, когда он прибудет?

Хагрид начал рыться в многочисленных карманах у себя в шубе, которая вопреки обыкновению лежала не на плечах лесничего, а на стуле. Для подобных шкур первого августа было жарковато…

Наконец он выудил из внутреннего кармана смятый билет желтого цвета. То ли от волнения, то ли от великой радости, но его руки так тряслись, что Гермионе стало тревожно за судьбу бумажки. Мягко разжав его пальцы, она со всей возможной осторожностью высвободила билет из его судорожно сжатых пальцев и не без труда расправила его.

— Ты отъезжаешь со станции в Хогсмиде? — переспросила она.

— Да…

— В таком случае БЕГИ, ХАГРИД! Твой поезд отправляется через пятнадцать минут!

Хагрид буркнул что-то презанятное себе под нос — к сожалению неразборчиво — и, хватая чемоданы, буквально на лету ринулся к выходу. Там он столкнулся с Пашкой, который как раз хотел войти. Пашку отбросило на тыквы ударной волной. Уже ГОРАЗДО более раздраженно рявкнув «Ходют тут всякие!», великан умчался в известном направлении.

Алиса присвистнула.

— Такими темпами он свой экспресс догонит…

Тут она заметила братишку.

— Эй ты, ошибка генетического эксперимента! Что ты тут делаешь?

Пол важно протопал на середину хижины.

— Меня послал с поручением… этот… ну как его… Такой высокий, сморщенный, с бородой…

— Дамблдор, что ли?

— Во, точно! Дамблдор! Он просил передать Хагриду, чтоб тот не забыл оставить новому профессору план занятий… если есть. Кто из вас Хагрид? — скептически оглядел он комнату.

— Опоздал ты, милок. Это был как раз тот амбал, что «поприветствовал» тебя в дверях. Так что не судьба…

— А догнать его никак нельзя?

— Ишь ты, «догнать»! Разве что ты бегаешь быстрее паровоза… Ладно, пойдем отсюда. Здесь больше делать нечего.

Они направились к дверям.

— Гермиона, ты что стоишь?

— Паровоз далеко не уедет, — как-то странно посмотрела она на Гарри. Затем разжала руку…

Желтенький билетик преспокойно лежал у нее на ладони.

— Ой, блииииин! — схватилась за голову Алиса.

— Нет проблем, я сейчас на «Молнии» его догоню, — Гарри поспешил на выход.

Пол, немного пораскинув имевшимися извилинами (раскиданные извилины шевелились и ползали по полу…), пришел к такому же выводу.

— Эй, дурик! Куды понесся? Куда идешь, спрашиваю?!

— В сарай за метлой!

— Я с тобой! Где-то там должны валяться мои ступолики…

Рон покосился на него и вполне различимо хмыкнул. Этому странному агрегату, которого подобно пылесосу всюду таскал за собой Пол, он доверял меньше, чем самому захудалому школьному «Чистомету».

— На них быстрее… — пояснил Пашка на полпути к сараю, почувствовав сомнения в рядах союзников.

Яркий свет обрадованно ворвался в пыльное помещение, пропахшее деревом и полировкой. Гарри моментально разыскал свою красавицу-«Молнию» среди аккуратно сложенных гриффиндорских метел. А Полу пришлось повозиться — его ступолики оказались где-то в углу, заваленные тряпьем и различным хламом.

— Кто это сделал?! — возмущенно вопил он, вытаскивая и отряхивая свое средство передвижения.

— Сильно подозреваю, что это был один мелкий, вредный, плешивой старикашка с кошкой вокруг шеи, — ответил Рон.

— Он тут завроде Мойдодыра. Нашего завхоза, Петрухина, помнишь? Так вот, то же самое, только в снобском английском варианте. Но гораздо более гуманный, его иногда даже пожалеть хочется… Эх, милый старичок! После психбольницы он целый месяц ходил немного не в себе… — предалась ностальгическим воспоминаниям Элис.

Гарри, не дожидаясь, пока новоиспеченный слизеринец оседлает своего деревянного коня на роликах, взмыл в небо, выхватив у Гермионы билет.

— Ну заводись ты… Ага, пошла родимая!

Ступолики издали страшный скрежет, взревели, а потом стабильно затарахтели, выпуская клубы черного дыма.

— Эт-то вам не веники! — любовно похлопал он ступу по шершавому, грубо оструганному боку, а затем запрыгнул в нее. Гарри уже маячил черной точкой в небе и почти совсем пропал из виду.

— Удачи! — крикнула Алиса, ныряя под стол с чистящими средствами и закрывая голову чьей-то метлой. Гермиона и Рон посмотрели на нее как на… Элис Корэл. Что тут еще скажешь?

— Поехали, как сказал товарищ Гагарин!

Как оказалось, принятая Алисой мера предосторожность вовсе не была излишней. Мгновение спустя ступолики взяли резкий старт с места, продырявив крышу и взмыв вертикально в небо. Все помещение заволокли клубы дыма, оседавшего черной копотью на стенах и физиономиях наших друзей.

— Кха-кха-кха! Нечестно! — возопил Рон. — Предупреждать надо!

— А без дыма эти ступолики что, не летают? — откашлявшись, спросила Гермиона.

— Почему же, летают… — Элис выползла из-под стола, не понеся видимых потерь. Она даже умудрилась остаться чистой, хотя голове явно требовалась расческа… нет, лучше вилы. — Но ведь так гораздо интереснее!

Гермиона только вздохнула. Перед лицом Корэл логика была бессильна.

В первые секунды Гарри просто наслаждался тем ощущением свободы, которое всегда давал ему полет на метле. Лишь небо, ветер и его «Молния»… («Только небо, только ветер, только радость впереди…») И какие-то звуки позади него… за его спиной… рядом с ним…

— Привет, Англия! — источник звуков с наглой рожей и бешено меняющими цвет глазами обогнал Первого Ловца Гриффиндора. — Эх, какой русский не любит быстрой езды…

Кажется, Гарри разгадал основную технику полета семьи Корэл. «Против лома нет приема…».

— Гаррик, если ты будешь тащиться, как черепаха, ты догонишь своего не страдающего низкорослостью друга только на французской границе!

И Пол совершенно спокойно выхватил билет из рук Поттера.

— Чао, бэйби! Айлл би бэк!

Такого потерпеть от этого слизеринского выскочки, даже при всем уважении к его сестре (которая сама братца, кажется, не уважала вообще), Гарри просто не мог.

— Ну-ка, покажи, на что способна! — шепнул он метле, пригибаясь к ней и буквально сливаясь с древком. (Замаскировался, называется… А Поттер сошел с ума! Поттер разговаривает с метлами! Какая досада… — бред авт.)

Медленно, но верно, Гарри начал настигать Пашку. Тот совершенно расслабился, периодически поправляя курс ступы и напевая какую-то легкомысленную песенку:

— «Она шагает по стеклу — по праздничным осколкам… она домой приходит лишь поутру, о ней ходят толки…» О, привет, мировая знаменитость! Ты решил меня догнать? Вот всегда хотел спросить, вам эти метлы никаких жизненно важных мест не натирают?

Пол неожиданно ушел в крутое пике. Гарри не без удивления отметил, что тот вроде как бросил ему вызов… Он не был бы гриффиндорцем, если бы не ответил!

На урок по Уходу за Волшебными Существами Гермиона, Рон и Алиса примчались, изрядно запоздав. Чарли, стоявший рядом с большим ангаром, приветливо помахал им рукой и жестом пригласил присоединиться к классу.

— Итак, начнем урок… А где Гарри?

— Он… и Пол Корэл… — с трудом выдавил Рон, не в силах отдышаться после такого пробегунчика, — …по поручению директора… скоро будут…

— Хорошо, — кивнул Чарли. Затем повернулся к своему классу.

Своему классу… Эти семикурсники были немногим моложе своего преподавателя, а уж рост некоторых изрядно превышал его. (Не будем показывать пальцем… Нет, покажем! Крэбб и Гойл — переростки акселеративные! И Рон туда же…)

— В этом году вы будете проходить наиболее опасных в обхождении магических животных. Я, конечно, мог бы начать с огнежабров и ядовитых пикси, но в таком случае мы бы потратили целый месяц на пустые разговоры об этих вредителях, которых и так-то в мире почти не осталось, поэтому вероятности, что вы с ними встретитесь равна примерно двум процентам…

— Пятидесяти процентам, — заметила Гермиона со своего места.

— Почему пятидесяти?

— Ну, тут уж что-то одно — либо встретим, либо не встретим. Голубых захухолей и морщерогих кизляков Лавгуд вообще в природе не существовало… пока Полумна с папочкой не решили во что бы то ни стало их отыскать.

— Полумну па-апрашу не трогать! — шутливо пробасил Рон. — Очень милая девочка… когда спит зубами к стенке.

— …Поэтому в этом году мы начнем свое обучение с моей любимой темы, — глаза Чарли заблестели в предвкушении. — Драконы, разумеется!

Рон внезапно пожелал вернуться курса эдак на четыре назад, когда они проходили флоббер-червей и саламандр. Наряду с пауками, драконы не являлись его любимыми животными, особенно если находились меньше чем в паре десятков метров от него.

— Кажется, мне понятно, кто сидит в этом ангаре… — прошептала Гермиона, глядя на огромное помещение, возле которого они находились.

Ангар буквально ходил ходуном! Изредка из него вылетали густые клубы дыма и раздавались какие-то крики… Ребята, даром что семикурсники, сгрудились в кучу. Им явно было не по себе…

— Странно, — пробормотал вдруг себе под нос Чарли. — Драконы, вроде, кричать не умеют…

Масса учеников Хогвартса тихо вздохнула. Почему-то им в голову сейчас лезли не самые приятные мысли.

Алиса внезапно кое-как выбралась из этой кучи и подошла к Чарли. Глядя на ангар, она в лоб спросила нового преподавателя:

— Это смертельно опасно?

— Нет, но…

— Тогда я пошла! — с преувеличенным энтузиазмом воскликнула эта сумасшедшая и шагнула за дверь, так что никто даже не успел ее остановить. Лаванда и Парвати ахнули, Гермиона слегка побледнела, Пенси, Блейз и остальные слизеринцы довольно потирали ручки, приговаривая «Меньше народу — больше кислороду!». Чарли растерянно развел руками.

— И что я мог сделать? Разве что оплатить ритуальные услуги…

Дверь ангара распахнулась. Облако сажи вылетело изнутри, словно пущенное пневматической пушкой. Основной заряд пришелся на слизеринцев, так что Гриффиндор мог считать, что справедливость восторжествовала!

Крики на секунду прекратились, а затем начались с новой силой:

— Ой-ой-ой-ой-ой! Больно! — раздалось оттуда.

— Будете знать, шмакодявки недоросшие! Куды пошел?!!

Все смолкло. Черное облако рассеялось. В проеме показалась чья-то фигура…

Алиса вышла на свет божий, волоча за собой двоих третьекурсников. Для надежности девушка крепко придерживала их за уши. Иногда она забывалась и начинала методично крутить одной или сразу двумя руками, отчего на лица мальчиков наползали самые неожиданные выражения, которые они не смогли бы повторить на бис за весь ассортимент товара «Сладкого Королевства».

Чарли подскочил к ним.

— Джонни! Брендан! Что вы там делали, Мерлин вас подери?!

— С дракончиком игрались! — жалобно заныл первый, пытаясь одной рукой кое-как придержать тщательно отрываемое ухо.

— Мы не думали… нас заставили! — запищал второй, чем-то смахивающий на Колина Криви.

— И кто же навел вас на эту гениальную идею? — ярости профессора Уизли не было предела. Младшекурсники вжали головы в плечи, благо Элис, которой вдруг срочно потребовались руки, чтобы почесать нос, уже отпустила их многострадальные уши, которые алели аки маков цвет.

— Девочки… Девочки с седьмого курса! Из Когтеврана! — хныкал первый, уже сто раз пожалевший о своем решении «поиграть с дракончиком».

— Новенькие? — скорее констатировал, чем спросил Чарли. — Хорошо, я поговорю с профессором Флитвиком…

— Эээ… профессор Уизли? — отвлек его голос Гермионы.

— Да, Герм… мисс Грейнджер?

— Мне кажется, что этих учеников надо отправить в медпункт.

— У них травмы? Вы что, разозлили дракона? — обеспокоено спросил он Джонни и Брендана. Чарли знал в целом, что произошло на первом занятии его предшественника, и не хотел повторить его судьбу.

— Нет, не думаю… Но, зная тяжелую ручку Элис, к ушам им точно стоит приложить что-нибудь холодное… — хмыкнула Гермиона.

— Чарли… — к брату подошел Рон. — Это все, конечно, замечательно, но кто будет закрывать двери?

Чарли, который нынче пребывал в каком-то излишне рассеянном состоянии, оглянулся на ангар. Двери были распахнуты и, судя по звукам, к ним изнутри явно кто-то подходил…

Вернемся на некоторое время назад. Честно говоря, воздушное сражение, разыгравшееся в небе над Хогвартсом, достойно того, чтобы вспомнить о нем.

Мы остановились на том моменте, когда Гарри Поттеру взбрендило погоняться к основательно пришибленным на всю голову братишкой Элис Корэл, которое носит гордое имя «Пашка, засранец ты этакий!». По крайней мере, так всерьез все считали примерно до того времени, когда близнецам исполнилось по десять лет. (Как называли до этого возраста Алису, мы умолчим, в опасении за моральное здоровье несовершеннолетних читателей.)

Вот это было зрелище! Гарри и Пол! Метла и ступа! Грация и скорость палки с прутьями против беспощадности реактивного ведра! Эх, жаль не было рядом ни одного, даже самого завалявшегося Шекспира, который смог бы воспеть сей поединок в сонете… И даже Колин со своей неизменной камерой пребывали соответственно в больничном крыле и ремонтной мастерской эльфов после столкновения с Гойлом, которого горе-фотографа угораздило запечатлеть в нижнем белье в цветочек!

— «Она шагает по ножам и смотрит смело в даль… Всегда поет ее душа, неведома печаль…», — напевал под нос Пашка. — Эй, очкарик на венике, чего пристал? Лети домой — на унитаз и в люльку!

Гарри лишь молча стискивал рукоятку метлы, которая почему-то стала чересчур скользкой. Он висел у Пола на хвосте, выписывая по воздуху такие пируэты, что вороны, в изобилии водившиеся в безоблачном небе над Хогвартсом, с дикими криками разлетались, теряя перья.

Наконец справедливость восторжествовала. Гарри удалось-таки подрезать Корэла на повороте, и, после короткой, почти дружеской потасовки, заветный клочок желтой бумаги оказался в его руке. Пашка обиженно фыркнул. Ему согласно вторила его ступа.

Слегка увлекшись миленькой, почти семейной разборкой, наши вьюноши совершенно позабыли, ради чего, собственно, они полетели… А между тем оба уже с пять минут кружили над вокзалом Хогсмида, привлекая к своим фигурам нездоровый интерес пассажиров. В том числе и Хагрида, который, сломя голову, пробирался сквозь толпу, стремясь к вагону.

— Эк расшалился-то кто-то, — ворчал он себе под нос. — Устроили, понимаешь, воздушный цирк над деревней… Здрасть! А я к вам… — брякнул он, завидев кондуктора.

Маленький тщедушный человечек, больше всего на свете ненавидящий мозоли на пятке и свою работу, отчего-то затрясся мелкой дрожью, едва взглянув на «пассажира».

— Б-билет… — пролепетал он, заикаясь от волнения.

— Ага, щас… — Хагрид полез в карманы. — Да где же он…

А в небе тем временем продолжался бой. Только теперь уже Пашка мчался за Гарри Поттером, а не наоборот.

— Засалил! — слизеринский сорванец догнал Гарри и от души залепил ему в спину своей правой кувалдочкой. — Ты долго будешь от меня рыскать, кролик недобитый, или уже по делу полетим?

Гарри глянул вниз и осознал, что они слегка «заигрались».

— Смотри, там Хагрид! — он направил метлу почти отвесно вниз.

Пашка пожал плечами. Так виртуозно владеть своей ступой было не в его стиле. Он просто пристегнулся и выключил волшебный двигатель…

Гарри изумленно проводил взглядом ступолики, на скорости реактивного самолета мчавшиеся к земле, и мрачно подумал о том, что скажет его сестре. А потом, с еще большей тоской, о том, что может сказать она…

Кондуктор, с которого сошел уже седьмой литр холодного пота, медленно, но верно приближался к степени «готовности» — то есть почти был готов пустить полувеликана в вагон абсолютно бесплатно. Тот обеспокоено рылся в своих карманах, левой рукой придерживая поезд, чтоб не убежал.

Внезапно вокзал потряс мощный толчок, снесший несколько рядов провожающих. Посреди перрона дымилась небольшая воронка, выворотившая булыжники и фигурно разложившая их по своим краям. «Метеорит упал!» — закричал какой-то безумно догадливый малыш, видимо, знакомый немножко с астрономией. И он был почти прав…

На глазах у изумленной публики из воронки медленно поднялся абсолютно черный человек. Он, шатаясь, встал на ноги и вдруг оглушительно, что называется, от души чихнул. Пыль осыпалась, на миг взметнувшись облачком, и миру предстал абсолютно невредимый Пол Корэл.

Тут же сверху спикировал и Поттер на своей метле. В руки Хагрида опустился самолетик из потрепанного всеми возможными способами билета.

— Спасибо, Гарри... а что это было? — брови лесничего исчезли где-то в районе спутанных волос на его макушке.

— Это?.. — Гарри внимательно посмотрел на Пашку. — Это мы развлекались. Ничего страшного...

— Вы развлекались? Выводили новый подвид «человека-пушечное ядро»?

— Что-то вроде этого...

Пашка, наконец, прочихался и, чрезвычайно довольный собой, подошел к ним.

— Один-ноль в пользу моей ступы! Твоя метелка такого бы не перенесла… Да и от тебя остался бы симпатишны й такой блинчик на асфальте! — заявил он Поттеру и повернулся к Хагриду. — План работы будьте любезны переслать, гражданин! — строгим тоном чиновника-бюрократа обратился к нему Пашка.

Затем посмотрел на свои черные от каменной пыли ладони и важно произнес:

— Ну все, мавр сделал свое дело, мавр может улетать! Эй, герой магического мира, хочешь научиться новому виду спорта? Тогда тащи сюда канат — будем мои ступолики из-под земли выколупывать! «Эх, дубинушка, ухнем! Эх, зеленая, сама пойдет!»…

Гарри наскоро попрощался с другом, который в задумчивости терзал последнюю пуговицу на мантии кондуктора, безвольно свисающего в глубоком обмороке. Затем, сунув «Молнию» под мышку, побрел за Полом. Работы предстояло много…

* * *

Рон нервно сглотнул. Перспектива встретиться с драконом на первом же занятии этого учебного года его, мягко говоря, не привлекала.

В дверях ангара появился нечеткий силуэт… громко фырча, из него выкатилась симпатичная зеленая ящерка примерно с собаку размером. Она возбужденно подпрыгивала и норовила лизнуть Чарли в ладонь.

Класс выдохнул.

— И это все?! — пренебрежительно бросил Малфой. — Если это дракон, то я — жареная индейка!

Дракончик внимательно посмотрел на светловолосого слизеринца. Нехорошо посмотрел… В следующую секунду Драко с воплями схватился за голову. На его макушке весело танцевал ярко-алый язычок пламени.

— Я бы посоветовал бы вам быть поосторожнее с выражениями, — предупредил Чарли. — Драко очень умный…

Малфой, пламя с которого уже удалось сбить, гордо погладил себя по голове.

— Да не ты, дракон! — одернула его Гермиона.

— Чего дракон?

— Его зовут Драко, понимаешь?

— Что?! — такого оскорбления Малфой давно не получал…

— Да, этого гибрида норвежского серого дракона с египетским саблезубым зовут Драко, — пустился в объяснения Чарли. — Это экземпляр из экспериментальной кладки, еще детеныш. Но вскоре он усиленно пойдет в рост… Кто возьмет на себя обязанности по его кормлению? — нарочито ласково спросил он.

Весь класс в едином порыве сделал шаг назад.

— Отлично, все и будут кормить… — сказал коварный профессор.

— Вопрос: а чем питаются эти драконы? — робко подняла руку Гермиона.

— Ответ: Мерлин его знает! Это же «экспериментальный образец»… Вот вы это и узнаете. Профессор Хагрид говорил мне, что вы уже проходили нечто подобное на четвертом курсе, когда ухаживали за соплохвостами.

Драко дружелюбно помахал хвостом и медленно обвел класс почти ласковым взглядом. Он облизнулся, или Рону это показалось?

Гарри и Пол вернулись к концу урока. У обоих вид был весьма затрах… измученный, но встречали их со всем возможным уважением! Немало этому способствовала внушительная махина на колесиках, которую эти двое тащили за собой на веревочке, аки бурлаки на великой русской реке Volga. Ступолики, смутно различимые под слоем копоти, дымились и довольно урчали. Пашка заявил Гарри, что обратной дороги «его малышка» не потянет, поэтому тянуть придется ее. Скрипнув зубками, Гарри схватился за один из канатов, наколдованных им, и потопал вслед за русским оболтусом в Альма-матер. («Ну… то, что ездовые собаки бывают, это я еще понимаю… Но ездовые Поттеры — эт-то уже перреборрр!»)

— Земли крестьянам! Фабрики рабочим! Америку американцам! Двойки не мне! — с ходу заявил Пол, едва завидев профессора Уизли. — У меня… эээ… то есть у нас с Гарри (да, Гарик, и не смотри на меня так!) было очень от-вет-ствен-но-е поручение!

— Что случилось, Гарри? — обратился к уставшему герою Чарли. Тот лишь махнул рукой:

— Да… Корэл с ума сходит по-тихому…

— Не верю! — возразила Алиса тоном «заправского Станиславского». — Корэлы ничего по-тихому делать не умеют, разве что пакостить, да и то редко… Эй, гибрид Чебурашки с крокодилом Геной, с каким результатом слетали?

— Результат? О, результат очень хороший… Сообщаю официально, ваш ловец летает на старой развалюхе! В России таких уже лет сто не делают! Каким чудом «Молнии» просочились на британский рынок — загадка века… — Пашка почесал свою репу и в задумчивости сплюнул на ботинок Крэбба.

Тот глубокомысленно посмотрел на носок ботинка и исподтишка вытер его о штанину Гойла. Ну а Гойл, стоявший к нему спиной, подумал, что с ним заигрывает Пенси Паркинсон… Финал этой истории печален, можно даже сказать трагичен. Пенси отделалась легким испугом…

— Да уж… Тут что-то одно: либо их разведка с опозданием донесла модель до общественности, либо наши диверсанты скинули залежалый товар… Эй, Гарри, душка, не дуйся! Хорошая у тебя метла, хорошая! Ну, для метлы, конечно…

Алиса посмотрела на парня с выражением, с которым обычно разговаривают с безнадежно больными людьми. То есть с лаской и безграничным терпением… Однако Поттер был оскорблен в лучших чувствах.

— «Молния» — лучшая метла! Впрочем, я на ней поле таранить не собираюсь…

— Вот и ладушки… Кстати, Гарри, когда начнем тренировки?

— Со следующей недели. В понедельник.

— Ур-ра! — вырвалось у Рона.

— Кхм… Продолжим урок, — вернул их к суровой реальности Чарли.

— А что у нас сегодня на уроке? — поинтересовался Гарри.

— Драконы.

— Вы шутите? — с подозрением посмотрел на учителя Пашка.

— Я-то, может, и шучу… А вот дракон шутить не будет. Драко!

— Что? — автоматически отозвался Малфой.

— Я не к вам обращаюсь, Малфой.

Дракончик, весело виляя хвостиком (и сметая при этом все, что оказывается у него на пути), подбежал к Чарли. Гарри выдохнул.

— Как он похож на Норберта… — прошептал он. — Ну что привет, ДРАКО! — произнес Гарри, смакуя каждое слово. Малфой скрипнул зубами.

— Тебе он и вправду понравился? — обрадованно спросил Чарли. — Что ж, назначаю тебя, ответственным за него. Тебя, Гермиону, Малфоя… и не смотрите на меня так! Ну и, пожалуй… Корэл?

— Что? — хором откликнулись близнецы.

— С драконом управиться сможете?

— А то! — фыркнула Алиса.

— Одной левой! — добавил Пашка.

— Нет, я в смысле «ухаживать»!

— А-а-а-а-а… — разочарованно протянули они. — Ладно…

— Остальные будут им помогать. Считайте, что это ваш проект на первый семестр. Когда дракон подрастет, мы перевезем его на базу, но сначала тщательно изучим его привычки…

— Надеюсь, у него нет привычки перекусывать на ходу… — усмехнулась Элис.

* * *

Бывали ли вы когда-нибудь в госпитале имени Святого Мунго? Нет, мы говорим исключительно в хорошем смысле… А заходили ли вы в особое отделение для недееспособных в силу возраста волшебников? Нет? Что же, можете себя поздравить — вы избавлены от жесточайшей моральной травмы до конца жизни.

Для тех же, кто все-таки хочет представить, что же деется внутри этого своеобразного «Отдела Тайн» психушки имени св. Мунго, мы, так и быть, расскажем все в подробностях… только потом пеняйте на себя!

Сие замечательное отделение находится в подвале, так как места на верхних этажах для престарелых волшебников не нашлось. Потом, конечно, был вариант достроить еще один этаж специально для старичков, но против этого отчаянно воспротивился обслуживающий персонал.

Кстати, персонал, работающий в «палате для престарелых», протестовал против верхних этажей не случайно. Дело в том, что в целях экономии сюда набрали исключительно самых дешевых из имевшихся в наличии работников. Немаловажную роль, конечно, сыграло и месторасположение палаты… Увы, но вампирам противопоказан солнечный свет. А работали здесь именно вампиры, готовые даже мыть за стариками утки за халявную донорскую кровь…

Порядок здесь царил почти армейский, что не могло не радовать вышедших на пенсию мракоборцев-ветеранов времен войны с Гриндевальдом. Зато остальные пожилые волшебники от бесконечных муштр добрых дяденек и тетенек с очень выдающимися зубками выли по ночам хором строго по расписанию: с полуночи до часу.

Можно было бы еще упомянуть о таких мелочах, как об одной утке на пятерых человек, среди которых обязательно затешется страдающий поносом, жидкой сопливой массе на завтрак, пустом супе на обед и чае без заварки и сахара на ужин… Можно было бы даже сообщить по секрету, что обычно говорят на ночь своим подопечным особо «ласковые» санитары… но нам думается, что если бы мы начали расписывать тюремную… пардон, больничную жизнь во всех подробностях, те, кто имел несчастье наткнуться на этот текст посреди сравнительно легкого перекуса, поперхнутся и умрут страшной смертью… (видите, какая я добрая!). Поэтому оставим подробности особо извращенным умам.

Именно в такое милое место пристроил великого прорицателя и чародея всех времен и народов (начиная с Великого Потопа) добрый дедушка Дамблдор, искренне соболезнующий ему и излишне переживающий за дальнейшую судьбу этого зловредного старикашки. На Латвикуса, оказавшегося в такой атмосфере чуть ли не впервые за долгие тысячелетия, на некоторое время напало небольшое помешательство, в ходе которого прорицатель провозглашал себя попеременно Сталиным и Махатмой Ганди, чем приводил всех в глубочайшее удивление.

Однако, пробыв с недельку в отдельной палате для особо активных дедульников — размером два на два и с мягкими стенками — Латвикус одумался и вновь приобрел способность здраво рассуждать. Первым делом он накинулся на еду, чем довел до умильных слез одну молоденькую санитарочку, искренне сопереживающую новому постояльцу. Выплюнув остатки своего предпоследнего зуба вместе с каменным хлебом и жареной подошвой, которую эти кровососы гордо именовали «бифштексом», он почесал свою заплесневелую макушку и начал строить коварные и грандиозные планы побега… В результате долгих рассуждений он пришел к двум первоочередным задачам:

1) найти, где здесь туалет,

2) улучшить свое положение на время вынужденного пребывания здесь.

Если с первым у него особых проблем не возникло — не считая жуткой вони фекалий, политых ацетоном, которая доносилась из предложенной ему утки — то со вторым были маленькие технические затруднения. Любые улучшения жизни подопечных проходили под строгим контролем санитаров. А Латвикус не был камикадзе…

Впрочем, как говорится, попытка — не пытка. Порывшись в пыльных закоулках своей памяти, прорицатель начал активную организацию забастовки, которая должна была плавно перейти в революцию. Для примера он взял русскую революцию семнадцатого года. Старички поддержали его своим горячим энтузиазмом, но его хватило лишь до ближайшего приступа маразма… В итоге двое были направлены на добровольно-принудительные процедуры закаливания, четверым вкололи успокоительное зелье, а Латвикусу сделали строгое внушение и вновь посадили на арест.

В этом замечательном во всех отношениях заведении престарелый ясновидец провел уже больше трех месяцев… К исходу первого он заключил, что это еще не самое страшное, что могло с ним случиться. К концу второго обнаружил, что «здесь довольно мило». На момент нашего повествования он уже полностью обжился в своей новой роли, полюбил манную кашу и стал чемпионом по игре в волшебное домино. Лишь по ночам его порой посещали навязчивые идеи побега с целью мщения, захвата мира и тому подобной ерунды. Но, помечтав с полчасика, дедок кряхтел, переворачивался на другой бок и говорил себе:

— Да что за глупости, ей богу, Латвикус! Староват ты уже для того, чтобы бегать… Сиди, жуй кашку, и не думай о прошлом…

Но в начале августа произошли события, которые кардинально поменяли его планы.

— Все готово, мой Лорд! — Люциус Малфой учтиво поклонился Вольдеморту. Но в глазах аристократа читалось едва заметное изумление и даже, пожалуй, недоверие.

Между нами говоря, Малфой уже давно считал, что у его повелителя слегка поехала крыша после «вынужденной отлучки в мир иной». Однако высказывать подобные мысли вслух было чревато Авадой Кедаврой, поэтому Темного Лорда все наперебой уверяли в его несомненной гениальности, чем изрядно тешили его воспаленное самолюбие.

— Отлично, Люциус, — Вольдеморт сделал знак рукой и Петтигрю, который не так давно, трясясь от страха, появился в стане своего лорда, учтиво подал ему его палочку. — Я хочу лично участвовать в этом…

— Но повелитель…

— Не спорь со мной, Люциус! Дридриум, что там с пленницей?

Малфой с неприязнью покосился на Стража. В последнее время Вольдеморт явно доверял тому куда больше, чем своему преданному слуге… (видимо, теперь Дридриум гладит Волдика не только по голове… — прим. авт. которая гадко ухмыляется)

— Уже почти не орет, — отрапортовал Страж. — За сегодняшний день сделала вам только пять предсказаний ужасной смерти, два раза пророчила смерть мне, три раза — великую любовь мне же, с десяток раз нападала на охранников. Можно сказать, это уже почти адекватная волшебница.

Вольдеморт мысленно перекрестился и одними губами скорее намекнул, чем прошептал «Спасибо!». Профессор Трелони с момента ее похищения доставила бедному злодею больше хлопот, чем за всю его долгую и совсем не счастливую жизнь! Раза два, по ночам, он внезапно просыпался, зависнув над ее кроватью с подушкой в руках. Но, уверив себя, что всего-навсего хотел ее задушить, он обычно отправлялся спать.

— Сколько Пожирателей пойдет в Мунго? — отвлек его от мыслей голос Дридриума.

«Все! Им давно туда надо — нервишки подлечить!»

— Пять человек. Малфой, Нотт, Лейстренджи, Крэбб и Гойл. Ну и мы, разумеется.

Страж с сомнением посмотрел на своего повелителя, но ничего не сказал.

Темной-темной ночью в темную-темную комнату вошли семеро черных-черных волшебников. Наступив на чью-то погремушку, один черный-черный человек затейливо выругался. Другой черный-черный человек в темноте попытался отвесить ему подзатыльник, но промахнулся и влепил оплеуху кому-то другому. Кто-то другой произнес свистящим голосом с еле сдерживаемой яростью: «Крэбб, Гойл, все заавадю, ублюдки шкафообразные!». В наступившей после этого тишине отчетливо было слышно, как журчит вода в чьей-то штанине…

— Люмос! — произнес голос еще одного черного-черного человека. Яркий голубоватый свет, заливший темную-темную комнату, показал, что этот голос принадлежал Люциусу Малфою, который, конечно, черным не был, однако белым и пушистым назвать его было оч-чень трудно.

Посреди комнаты, которая в свою очередь оказалась уже знакомой нам палатой для престарелых волшебников, стоял сам Темный Лорд, в данный момент досадливо потирая макушку и время от времени посылая огненные взгляды в сторону двух громил, которые прижались друг к другу и тряслись мелкой дрожью.

— Круцио? — робко произнес мистер Гойл.

— Мечтать не вредно! — отрезал Дридриум.

Пожиратели огляделись. Это помещение было заставлено кроватями, со строго регламентированным расстоянием между ними — на ширину тумбочки. И, что самое главное, НА КАЖДОЙ КРОВАТИ СПАЛО ПО СТАРИКУ! А иногда даже по старухе. Причем в темноте различий между ними вообще не было.

— Эээ… А который из них Латвикус? — осведомилась Беллатриса Лейстрендж.

— Тот, у кого перед кроватью вместо пушистых тапочек с помпонами лежит горстка песочка, — со знанием дела проинформировал Дридриум.

— Спасибо, зайчик! — Белла игриво подмигнула плечистому Стражу и пошла вдоль коек. Ее муж проводил ее тоскливым взглядом.

— Я не зайчик, — пробормотал покрасневший Страж. Но кого это волновало?

Искомый объект обнаружился через пять кроватей. Кучка песка тоже была при нем, постоянно пополняясь за счет сыпавшегося из-под одеяла. Латвикус вполне мирно дрых, засунув костлявый палец в рот и тихо пришамкивая практически беззубым ртом. Порой он начинал бормотать что-то неразборчивое о грядущих войнах, но никто из постоянных обитателей этого места не просыпался.

Дридриум с почтением подошел к старцу и тихо потряс его за плечо. Глаза того мгновенно раскрылись, как будто они были на какой-то пружине. В следующую секунду к горлу Стража оказалась приставлена остро заточенная вилка, которую Латвикус некогда стащил из столовой. В глазах провидца сверкал нездоровый параноидальный блеск.

— Кто ты такой? — тихо проговорил Латвикус своим необыкновенным голосом. У всех присутствующих по коже пробежался табун мурашек.

— Друг…

— У меня нет друзей.

— Значит, будут.

— Нет, если я сейчас воткну в тебя эту вилку.

— На меня не действует земное оружие.

Латвикус пристально посмотрел на него. Вилка в его руке дрогнула.

— Тогда ты не будешь против, если я проверю?

— Латвикус, прекращайте валять дурака! — сердито буркнул Дридриум и отстранился. — Вы меня не узнаете?

— Без очков я призрак мамы родной не узнаю…

— А она у него вообще-то была? — с сомнением прошептала Беллатриса на ухо Люциусу.

— Меня зовут Дридриум. Мы встречались… Я Страж Вечности, Охранник смерти и прочее, и прочее… Страж судьбы Лорда Вольдеморта — его-то ты помнишь?

Латвикус нахмурил и без того морщинистый лоб.

— Припоминаю… А, так это ты со мной бок о бок в алтаре сидел?

— Здорово, земляк, — мрачно пошутил Дридриум. — Кстати, позвольте представить: Лорд Вольдеморт собственным персонажем.

Колючие глазки старика моментально переместили взор на высокую фигуру в темном плаще, вилка изготовилась для прицельного метания…

— Нет, Вы не поняли, он пришел к вам с миром!

— МИР! Мир в опасности пока живо это… существо! Я видел нити судьбы, я знаю, какое Зло несет в себе Темный Лорд…

— Мы вызволим Вас отсюда, поможем отомстить тем, кто виноват в Вашем невольном заточении и вернем в Вашу пещеру в целости и сохранности! — поспешно выпалил свое предложение Вольдеморт.

Латвикус закрыл рот, с минуту подумал и выдал:

— Я согласен!

Ночь — презанятное время. Жидкий лунный свет разливается по поверхности земли, наполняя каждую травинку каким-то серебристым сиянием, пробирается сквозь щели ставней, ложится неровными пятнами на пол в Большом Зале. Какие-то зверюшки ужинают в Запретном лесу, с аппетитом хрустя мелкими костями. Подозрительные звуки доносятся с вершины Астрономической Башни — там Филч поймал очередную парочку студентов с передозом гормонов.

Круглые зеленые глаза на миг блеснули в темном углу — миссис Норрис вышла на ночной променад. Или это была профессор Макгонагалл? А может, Живоглот и Графиня опять принялись за старое? Мда, ночь воистину кошачье время…

В совятне мерно ухают неясыти, сипухи, филины… Белая полярная сова заметно выделяется на общем фоне. Букля сидит, нахохлившись и выпучив желтые глазища во мрак. Где-то здесь шныряет какая-то крыса, она давно уже ее услышала… Крупный черный филин подлетел к ее бурой соседке, шумно хлопая крыльями, и игриво ущипнул ее клювом. Букля возмущенно посмотрела на них. Ночь — время охоты, а не любовных игр! Хотя вон тот серый неясыть выглядит вполне симпатично…

В дальнем углу совятни, в специально отгороженной зоне сидят несколько птиц другого калибра. Галка замерла под самой крышей, положив голову под крыло и время от времени строго поблескивая маслянисто-черным глазом, когда ее соседи начинали шуметь. Галина была строгой, умной птицей, знающей себе цену. Она даже умела немного говорить, но за последние семь лет никто не слышал от нее ни слова. С тех пор, как умерли ее прежние хозяева, Борис и Светлана Королек, Галка словно замкнулась в себе, если это выражение применимо к птицам. Маленькая Алиса всегда считала ее своим талисманом, и та платила девочке взаимностью. Но за хозяйку маленькую оторву птица не считала никогда, поэтому имела обыкновение пропадать временами куда-то. Несмотря на это, сейчас галка была на своем законном месте и намеревалась основательно отдохнуть от странствий.

К сожалению, ее намерениям препятствовали другие питомцы семьи Корэл. Ярко-зеленый дрозд с озорным хохолком на голове задиристо кричал, нападая на маленького королька. Королек же, занявший его насест, отбивался всеми конечностями, время от времени раскрывая клюв, ощеренный сотней мелких зубов. Но мутированная птичка не пугала изумрудного забияку, который кричал все громче. Наконец они совершенно внезапно успокоились и умостились на этой жердочке вдвоем, прижавшись друг к дружке. Немало этому поспособствовала Галка, которая посмотрела на эту парочку таким взглядом, что пропала всякая охота к дракам. Мудрой птице были не страшны маленькие любимцы младших членов семейства Королек. Галина пользовалась в этой совятне неоспоримым авторитетом, поэтому, когда в роли арбитра выступала она, бои обычно заканчивались со счетом «два — ноль» в пользу судьи.

В гриффиндорской башне в спальне мальчиков седьмого курса молодой волшебник Гарри Поттер лежал в своей кровати, забывшись беспокойным сном. Время от времени его буквально подбрасывало на кровати, и он с закрытыми глазами начинал лихорадочно бормотать что-то про Вольдеморта, яйца, газонокосилку дяди Вернона и наотрез отказываться идти по магазинам вместе с тетей Петунией. Но вскоре сон переменился. Гарри опустился на подушку с блаженной улыбкой и пробормотал неразборчиво «Элис…». На соседней кровати тихо хмыкнул Симус Финниган. Он тайком рисовал сердечки на волшебной фотографии Лаванды Браун, подсвечивая себе слабеньким «Люмосом». Лаванда глупо хихикала и кокетливо убегала от его карандаша. Симус коварно улыбнулся и прицельно поставил красный поцелуйчик прямехонько ей на щечку. Девушка зарделась и тоже послала ему воздушный поцелуй.

С другой стороны от Гарри безмятежно сопел в обе дырочки его верный друг — Рон Уизли. Рон спал, растянувшись во весь рост, поэтому его пятка заметно выдавалась за пределы кровати. Ошалевшая муха, которые ближе к осени теряют свою последнюю мушиную совесть, кружилась над парнем, изредка садясь к нему на нос и начиная почесывать лапки. Уизли морщился, фыркал и переворачивался на другой бок. Муха некоторое время летала над ним, а затем снова начинала свою незатейливую игру.

В то же время, в той же башне, но уже в спальне девушек Гермиона Грейнджер заснула мертвым сном, бессильно уронив голову на спинку кресла. Вид у нее был весьма изможденный — девушка с первых же дней учебы немного перегрузила себя работой. К тому же, примерно до пол-первого ночи ее слегка буйная соседка по комнате по печально известной всей школе фамилии Корэл затеяла со скуки грандиозную свару с Парвати и Лавандой. Дружеская перепалка вскоре перешла в фазу крупного скандала, в ход шли подушки, вилки и косметички. Естественно, ни о каком сне здесь не могло идти и речи! На кудахтанье этих двух куриц сбежалась половина гриффиндорцев! Причем обоих полов, что ввело Гермиону в состояние какого-то столбняка — ТЕОРЕТИЧЕСКИ мальчики не могли подниматься в комнаты девочек. Или что-то изменилось? Впрочем, скорее всего сильным полом двигало самое что ни на есть банальное любопытство, из-за которого они плевать хотели как на сложившиеся устои, так и на всякие глупые заклинания. Правда, когда вьюноши, возбужденные «птичьей дракой» КоролекVSкурицы, вернулись в свои спальни, у многих на время отказали ноги — хотя кому они были нужны в пол-первого ночи? Девушки же, неизвестно из-за чего (зная Лаванду и Парвати, Гермиона могла скорее предположить «из-за кого») поссорившиеся, помирились так же внезапно — как только вышел запас метательных снарядов, и иссякли всякие силы и желания продолжать выяснение отношений. Первой на все это плюнула Элис, демонстративно повернувшись к первым сплетницам Гриффиндора спиной и заявив «Я в домике!». Затем она рухнула на свою кровать и сразу же отрубилась, мирно обняв чудом уцелевшую подушку. Девчонки с минуту ошалело похлопали глазками, вопрошая про себя «Что это было?», но, не придя к какому либо ясному решению, тоже поплелись спать.

А несколькими десятками метров ниже, в подземельях Слизерина яростно грыз подушку мечта доброй половины хогвартских девушек — Драко Малфой. Вот уже два часа он тщетно пытался хоть немного поспать, но его робкое желание всякий раз прерывал оглушительно громкий храп, доносившийся с соседней кровати. Да, Пол Корэл знал толк в доведении людей до точки кипения! Вот уже два часа русское чудо в перьях старательно выводило храповые рулады на все голоса, с удовольствием наблюдая из-под опущенных ресниц за тихим бешенством соседа по комнате… К делу своему Пашка отнесся со всей серьезностью, поэтому не выдал, что он не спал, даже когда Драко в порыве лучших чувств опустил ему на симпатишную физиомордию валик для ног, силясь прекратить эту симфонию номер черти-его-знают. Корэл лишь оглушительно чихнул через пару минут, да с такой силой, что валик сам скатился с него. Дело в том, что Пол решил проверить слизеринца на выносливость, ибо всерьез опасался за его душевное здоровье, коли уж им придется жить вместе. В момент, когда Малфой уже начинал всерьез подумывать о том, чтобы идти к Дамблдору сдаваться и просить о переводе в Пуффендуй, Пашке, наконец, надоело изображать из себя больную гайморитом оперную деву. Корэл неприлично широко зевнул, перевернулся на бок и спустя мгновение уже тихо спал, не подавая никаких признаков жизни. Это была минута, когда Драко первый раз помолился Богу, горячо благодаря его за то, что тот внял его молитвам о смерти нового сокурсника…

А через несколько стен толщиной в полметра дрых без задних ног и сам декан Слизерина — профессор Снейп. Северус очень устал за этот день. Вопреки его ожиданиям, вести столь желанный для него предмет — ЗОТИ — было довольно трудно. Особенно если принимать во внимание, что с того момента, как он приступил к работе, у бывшего зельевара отчаянно болела голова. Не помогал даже привычный кофе с успокаивающими травками (Сева, скушай мухомор!). Из всего этого профессор сделал вывод, что увольнялись прежние учителя преимущественно не из-за несчастных случаев, а по состоянию здоровья. Плюс ко всему Северус неожиданно обнаружил, что… неудовлетворен!

Нет, ничего плохого не подумайте — хотя сам Северус в последнее время думал как раз таки только о плохом. Очень плохом. Ужасно плохом. И ему это нравилось… Нет! Ему это совершенно не нравилось, однако чрезвычайно нравилось его Внутреннему Голосу, о существовании которого Снейп очень хотел бы забыть. Это вредное существо жило отдельной от хозяина жизнью, безнаказанно говоря ему такие вещи, которые не позволил бы в разговоре с ним ни Дамблдор, ни Темный Лорд, ни, упаси Мерлин, кто-то из учеников. Не так давно Снейп, надев старую маску пожирателя, связался по камину с обществом анонимных психов. Наткнувшись на светило отечественной колдомедицины — доктора Меттью Бринстона, Снейп прямо задал ему вопрос: что можно поделать с этим самым пресловутым голосом в его голове. Расспросив анонимного пациента о симптомах, доктор Бринстон неожиданно заявил ему, что появление ВГ обычно связано с его нерастраченной энергией определенного характера и посоветовал больше времени уделять своему «малышу». Снейп выдохнул, успокоился, сосчитал до десяти — и только после этого отправил доктора куда подальше, телепортировав его в московский зоопарк, в вольер с белыми медведями.

Нет, Внутренний Голос был здесь абсолютно не при чем — да и Северус уже давно смирился с ним как с неизбежным злом, неизвестно за какие именно грехи посланным ему высшими силами. Но профессор был действительно неудовлетворен. И дело было совсем не в нерастраченной энергии и даже не в некой девушке из Гриффиндора с инициалами из замечательной буквы «гэ». Просто его неожиданно взяла ностальгия по старой работе. Отчасти в этом был виноват Блэк, которого Северус, будь его воля, вообще не подпускал бы к школе за пару миль. Отчасти ему стало не хватать привычных паров разноцветных зелий, поднимавшихся к закопченному потолку его подземелья. В какой-то степени он УЖАСНО тосковал по возможности снять с Гриффиндора или других факультетов лишние пару-тройку сотен баллов. На ЗОТИ при все его огромном желании так не отыграешься — несмотря на довольно беспорядочный подбор учителей, этот предмет перешедшие на седьмой курс студент знали довольно прилично. Что называется, Поттеру магарыч!

Поэтому сейчас Снейп пользовался редкими минутами спокойного сна, крепко сомкнув веки и замерев на огромной, шикарной, удобной и, что обидно, совершенно пустой кровати. Иногда профессор начинал стискивать зубы и бормотал что-то вроде «Пятьдесят баллов с Гриффиндора, Лонгботтом! Немедленно соберите то, что осталось от ваших друзей и бегом в крематорий, пока не запахло!». «ВГ», если верить доктору Бринстону, сочувственно вздыхал где-то в районе его пижамных штанов и с тоской поглядывал на плюшевого мишку Снейпи, занимавшего почетное место слева от зельевара. Эх, совсем ему здесь не место… Точнее, место, да не ему!

Спал в этот глухой час и Дамблдор, не покидая его излюбленного кресла в кабинете. Странные серебряные штуковины тихо крутились вокруг своей оси и мерно жужжали, успокаивая нервы директора огромной Школы Магии и Волшебства. Во сне Альбус причмокивал сухими губами и постоянно тянул большой палец в рот. Быть величайшим волшебником современности, борцом против сил Зла, директором Хогвартса и личным наставником Гарри Поттера вовсе не так легко, как кажется. Дамблдор испытывал постоянный стресс. Ему даже хотелось бросить все к чертовой бабушке и уехать отдыхать в деревню, к Аберфорду. Но всякий раз его останавливала та неистребимая, как говорил Снейп «истинно Гриффиндорская» черта — ответственность за других. Куда ж они без него?

А за несколько миль от древнего замка, в деревушке Хогсмид, уронив голову на скрещенные руки, похрапывают близнецы Уизли, чьи рыжие шевелюры в лунном свете кажутся отчего-то золотистыми. Они решили все-таки прикупить филиал вне Косого переулка и перебраться поближе к потенциальным покупателям и просто друзьям. Мадам Розмерта, соседями которой они стали, уже несколько раз пожалела о том, что стражи Азкабана больше не шляются по улицам. Впрочем, с другой стороны, эти близнецы были настолько очаровательны, что женщина уже начинала подумывать о том, чтобы самой попрактиковаться в поцелуе дементора. Именно поэтому она сейчас не спала, а тихо сидела в ванной комнате, вертя в руках вантуз.

Тихо улыбается во сне Люциус Малфой, прижав к себе жену, которая нервно курила его сигареты. Ему снятся отменно злодейские кошмарики, с большим количеством Круциатосов и Авады Кедавры. Рука аристократа сжимается и разжимается, терзая одеяло. Нарцисса недовольно глядит на мужа. С тех пор, как вернулся Темный Лорд, все опять пошло кувырком. Ах, как было хорошо на островах! Нарцисса блаженно улыбается, припоминая наиболее приятные моменты, тушит сигарету, к которой почти не притронулась, и склоняется к подушке. Спать…

Но Вольдеморту спится плохо. Его стабильно зеленоватое лицо морщится от неприятных видений. В последнее время его отчего-то преследовали какие-то кошмары из школьной жизни, причем он был Гарри Поттером. Сегодня, к примеру, ему приснился какой-то психанутый дракон, отчего-то смахивающий на младшего Малфоя. Он прыгал вокруг него и слюнявил его паучьи пальцы. Затем появилась русская девчонка и кинула в него гантель, крича «Драко, апорт!». Вслед за гантелей на Волдика полетел дракон, а затем — о ужас! — и сама девчонка. Темный Лорд вздрогнул и проснулся. Его налитые кровью глаза распахнулись в темноту. Летучая мышь, устроившаяся на ночлег прямо над его кроватью, испуганно пискнула и улетела от греха подальше. Вольдеморт некоторое время просто лежал, пытаясь привести свои извилины в норму, а затем бессильно ударил кулаком по спинке кровати и вновь провалился в объятья Морфея, который с увлечением потирал ручки, приготовляя ему новую порцию ужастиков.

А за стенкой мычал во сне Дридриум, страстно комкая невысокую подушку. Ему снилось, будто профессор Трелони, Беллатриса и Нарцисса, одетые в какие-то перья, танцуют канкан, взявшись за руки. А его подопечный Володя-де-Морда ими дирижирует, держа в руках вместо палочки трость Люциуса Малфоя. На него недовольно глядел Латвикус, который устроился на соседней кровати. Старичок с ностальгией вспоминал палату престарелых. «Интересно, этот мужлан принесет мне утку, если я его сейчас разбужу?» — думал он, потихоньку стаскивая с ноги мягкий белый тапок с помпоном.

В отдельной комнате находится в трансе Сивилла Трелони, слегка утомленная постоянной необходимостью доводить своих конвоиров. Женщина совершенно отключилась от внешнего мира и с увлечением смотрела мультики про всемирные катаклизмы, конец света и смерть Гарри Поттера.

Спит Чарли, прислонившись к лежащему дракону. Спит Сириус, ехидно ухмыляющийся во сне при мысли о Снейпе. Спит Хагрид, покачиваясь в поезде (или покачивая поезд). Спит профессор Флитвик, забившись под кровать. Спит Тонкс, грезя о некоем симпатичном оборотне. Спит Джинни, мирно улыбаясь во сне. Вдоволь поиздевавшись над младшекурсниками, спят Моргана, Энни и Урсула, три новеньких девушки из Когтеврана. Во сне все кажутся сущими ангелочками! Спит громада камней, называемая Хогвартсом, под вечную колыбельную спящего Запретного Леса. На магический мир опустилась всепоглощающая ночь…

Ночь… Действительно презанятное время!

Драко проснулся в семь утра, чувствуя себя так, как будто по нему несколько раз протоптался Грохх. На соседней койке безмятежно хрючил Пашка, закинув ноги на подушку и спрятав все остальное где-то в складках безразмерного цветастого одеяла. Драко выругался сквозь сжатые зубы, с непомерным усилием встал с кровати и отправился в ванную, по пути отвесив хорошего пинка соседу. Теоретически, удар должен был прийтись где-то в район головы… Впрочем, его стоило бы туда направлять, если бы там было, чему вредить. Но Корэл, как ни в чем не бывало, всхрапнул и демонстративно повернулся к нему задом, выпятив соответствующую часть тела из-под одеяла. Да, это было довольно нагло… Но зато как действенно!

Со злости Малфой моментально проснулся и влетел в ванную буквально метеором. Встав в душевую кабинку, он включил холодную воду на всю катушку. Через секунду Пашка проснулся-таки от истошного крика.

— Что?! А? Блин, поспать спокойно нельзя…

Дверь ванной распахнулась. В проеме стоял дымящийся Драко.

— Какого черта из крана для холодной воды льется горячая?!

— Извини, — Пол зевнул со страшным скрипом челюсти. — Поменял вчера…

— ЭТО Я УЖЕ ПОНЯЛ!!! Повторяю спокойно и медленно: Почему. Ты. Поменял. Краны?

— По привычке. У нас дома обычно на кране с горячей водой стоит синяя метка, а на кране с холодной — красная… (а над домом висит Черная…) Издержки сантехников. Я исправлю…

— Не стоит, — взглядом Драко сейчас можно было бы морозить лед для коктейлей. — Я уже сварился вкрутую, спасибо.

— А… Ну, тогда в душ иду я! — и Пол преспокойно потопал в ванную.

Драко мрачно посмотрел ему вслед, пытаясь подобрать цензурные и приличествующие аристократу слова, чтобы охарактеризовать данную ситуацию. Не нашел. Тогда он просто выдохнул:

— Завтра ты первый пойдешь!

— Ага, — донеслось из-за двери приглушенный, но подозрительно довольный голос Пола. (Полярники нервно пьют свой кофе в сторонке!)

В том же отвратительном настроении Драко шел в Большой Зал. Что удивительно, хотя Пашка копался вдвое дольше его, он умудрился умчаться на завтрак на пять минут раньше. Видимо, на пути сего странного представителя русских психов к еде преград просто не могло существовать…

Заворачивая за угол, Малфой неожиданно с силой врезался в кого-то. На пол полетела чья-то школьная сумка с подозрительно знакомой заплатой на боку в виде рыбки.

— Что за… О, привет, Драко!

— Ээээ… Привет, Джинни.

Драко посмотрел на девушку. Джинни потерла лоб, но улыбнулась ему.

— У тебя будет шишка, — проинформировал ее Драко.

— Ерунда. Ты на завтрак?

— Если я на него попаду, и если Корэл не испортит мне аппетит — то да.

— А почему Элис портит тебе аппетит?

— Есть многие причины… Но сейчас я говорил о ее братце.

— А что такое?

— А ты еще не знаешь? Его поселили в мою комнату.

Джинни некоторое время смотрела на него, недоверчиво мигая.

— Пола? В твою комнату?! Бред!

— Факт.

— Бедняжка… — Джин сочувственно всхлипнула, едва не сорвавшись на неприличное хихиканье. — Я на своего братца за едой не могу смотреть, а теперь такое же чудо появилось за столом Слизерина… Мои соболезнования!

— Джин, ты никогда не хотела перейти в Слизерин? Ты бы там очень хорошо вписалась…

Джинни замахнулась на парня поднятой с пола сумкой. Внутреннее чутье подсказывало ей, что комплиментом это можно было бы считать с большой натяжкой. Но Малфой перехватил ее руку.

— Не надо. Она грязная, — спокойно сказал он, кивая на сумку.

В этот момент со стороны, на которую кивал Драко, послышался оч-чень прохладный голос:

— Что ты хочешь этим сказать, слизеринец?

Драко и Джинни обернулись. Там стояли три незнакомые девушки.

— А в чем проблема? — переспросил Малфой фирменным ледяным тоном.

— В тебе. Или в нас. Ты уж обозначь поконкретнее…

Говорила смуглая высокая девушка, вьющимися волосами и лицом походившая на цыганку. На ней была мантия Когтеврана.

Малфой нахмурился.

— По-моему, я ни с кем из вас не пересекался…

— Вот и не пересекайся. Еще раз услышу из твоих уст что-то насчет нашего происхождения — считай, что пересеклись.

Это что, соревнование морозильников? Фразы слетали с губ оппонентов, точно острые сосульки, направленные друг в друга. Джинни поежилась.

— Он ничего не говорил о вас, — выступила она. — Мы вообще не знаем, кто вы.

Высокая девушка перевела взгляд на нее. Джинни почувствовала себя жуком, которого изучают под лупой на солнцепеке…

Две остальные также посмотрели на нее. Хм… Они родственники? Непохоже.

Внезапно взгляд «цыганки», как уже успела окрестить ее про себя Джин, смягчился.

— Не буду спорить. Возможно, я не права… Хотя сильно сомневаюсь, — она мельком посмотрела на Малфоя, — что этот юноша являет собой образец терпимости и галантности.

Малфой очень хотел ответить. Ну ОЧЕНЬ хотел! Но Джин предупреждающе пихнула его локтем в бок.

— Меня зовут Урсула, — улыбнулась ей «цыганка». — Это — Моргана, а это — Энни.

Она поочередно кивнула на бледную девушку с иссиня-черными волосами и робкую девчушку, на пару лет помладше, и чем-то смахивающую на Джинни, только имевшую гладкие русые волосы до плеч. Последняя выглядела совсем как пай-девочка, пока не поднимала взгляд. Глаза у всех троих были какие-то очень странные… Страшные. Необычайно серьезные.

— Приятно познакомиться, но мы спешим, — язвительно заметил Драко и, подхватив свою девушку под локоть, уверенным шагом пошел дальше по коридору в Большой Зал. Урсула чуть дернула краешком губ, изображая усмешку, и посторонилась, пропуская их.

Навстречу им шел Пашка, вытирая губы тыльной стороной ладони.

— Ты что-то забыл в спальне? — удивился Малфой.

— Нет, почему же? Просто я уже поел.

— Уже?! — Драко посмотрел на часы. С момента, как Пол покинул его… нет, уже ИХ комнату, прошло не более пятнадцати минут. — Ты сел на диету?

— Вай, мамочки, не упоминай это страшное слово при мне! — замахал на него руками Пашка. — Я и диеты — слова в одном предложении несовместимые!

Драко возвел глаза к потолку. Как хорошо, что он пропустил это обычное издевательство Корэла над едой…

В дверях Джинни быстро поцеловала его в краешек губ и упорхнула к столу Гриффиндора. Там уже сидели Гарри и Рон. Последний при виде сестренки медленно встал из-за стола, уткнул руки в боки и сделал крайне сердитое лицо. Джин, как будто ничего не замечая, чмокнула брата щеку и плюхнулась рядом. Рон чертыхнулся и тоже сел. Ну почему ему никогда не удавалось сладить с этим ребенком?!

Драко одобрительно подмигнул рыжеволосой Гриффиндорке и направился за свой стол. Крэбб и Гойл отчего-то уставились на него с завистью.

Малфой занял законное место и с вежливым недоумением посмотрел на них.

— Слухай, Драко, тебе так повезло… — выдавил совершенно ошалевший Гойл.

Надо же, он умеет говорить… И даже целыми предложениями! Кто повлиял на него электрошоком?

— Ты живешь в одной комнате с классным пацаном! — пробасил Крэбб.

Малфой вздохнул. На его дружков иногда находили приступы временного помешательства — сразу после завтрака должно пройти…

— Крэбб, прочисти себе мозги электродрелью через уши! — раздраженно бросил он.

Крэбб не понял. Он никогда не ходил на маггловеденье.

— Корэл за один присест съел больше, чем мы с Гойлом вместе! — с явным уважением произнес Крэбб. Видимо, сие потрясающее зрелище устроило ему временное просветление… или помрачение рассудка.

Малфой понял, что его авторитет в глазах этих двух болванов изрядно покачнулся. У его фундамента стоял Пол Корэл и, гадко потирая ручки, закладывал туда тротил…

На уроке по Уходу За Магическим Существами горстка особо везучих учеников, которым было поручено личное наблюдение и уход за молодым драконом, отделились от общей группы. Завистливо глядя на сокурсников, которые листали учебники в поисках теоретического материала, они внимали рассказу Чарли о уже выявленных привычках этого гибрида:

— Он ест только из рук, причем кормить его может лишь человек, которому он доверяет. Заставьте его доверять себе — и вам нечего будет опасаться за свое здоровье.

— Да мы и так особо не опасаемся… — хмыкнул Пол. — Мне лично больше дракончика жалко. Вот не внушим мы ему доверия — и все, хана Драко. Умрет голодной смертью…

— Говори за себя, — пробурчал Рон. — Мне лично пара функционирующих рук не лишние…

— Ну-с, кто первый пойдет поздороваться с Драко? — глаза Чарли прямо-таки сияли нездоровым энтузиазмом. Глядя на два этих прожектора, Гарри поймал себя на мысли, что перед отъездом Хагрид хорошенько начихал на нового преподавателя… Вот, блин, зараза!

— Эээээ… А варианты предлагаются? — поинтересовался Малфой. Ему почему-то не хотелось, чтобы с ним здоровались…

— Ну, раз уж ты спрашиваешь…

Через минуту Малфой окончательно уяснил себе, что спрашивать что-либо на уроках Ухода За Магическими Существами — смерти подобно. Ибо тут действует принцип: кому не посчастливилось обратить на себя внимание учителя — тот и камикадзе.

Двери ангара приветливо распахнулись. Драко слегка побледнел.

— А завтрак для Дракоши мне с собой дадут, или придется жертвовать конечностями?

Чарли с одобрительной улыбкой сунул ему несколько вяленых тушек хорьков, оставшихся, видимо, еще с третьего курса. Но выражение лица профессора Уизли не предвещала Малфою ничего хорошего. Эх, не любит его эта семейка…

Слизеринец выдохнул и шагнул в темноту ангара.

«Внимание! Смертельный номер — схватка двух драконов! Кто кого сожрет? Принимаются ставки!» — донесся снаружи голос Элис Корэл и дружный смех гриффиндорцев.

Интересно, почему здесь всегда темно? Драконы любят интимный полумрак и «завтрак в постель при свечах»? Драко не хотел стать ни свечкой, ни завтраком (и в постель к дракону тоже не горел желанием попасть), поэтому «Люмос» решил не использовать. Мало ли… Вместо этого он пару минут постоял, привыкая к темноте. Проморгавшись, он различил силуэт дракона у противоположной стены.

Как там учитель говорил? Заставь его себе доверять? Хороший совет, особенно если не учитывать того, что сам Малфой своему тезке не доверял ни капли!

Его сомнения отнюдь не развеялись, когда он увидел, что Драко уже не спит и разглядывает его одним глазом. Нехорошим глазом. Голодным глазом.

Драко присел перед дракончиком на корточки и, собравшись с духом, прикоснулся к его чешуе. Она неожиданно оказалась сухой и мягкой на ощупь. Дракон внимательно следил за каждым его движением.

— Ну что, Драко, будем кушать? — спросил Малфой спокойным голосом. («Малыш, открой ротик! За папочку, за мамочку… Мамочку не кушать!»

Дракоша облизнулся.

— В таком случае на меня можешь даже не смотреть! — категорично заявил ему Малфой. — Если ты меня сейчас укусишь, я обижусь и не приду к тебе завтра. А я сильно сомневаюсь, что у нас найдется еще один мазохист, готовый кормить тебя завтраками.

Дракон зевнул и поднялся на четыре лапы. Каждая оканчивалась довольно внушительным педикюром. Он посмотрел на своего «кормильца» мутным взглядом и потянулся к хорькам. А ведь если бы в прошлом году его не поймали и не сняли заклятье, наложенное Элис Корэл, и он мог бы болтаться среди этих тушек…

Наевшись, Драко посмотрел на тезку задумчиво. Слизеринец, не мигая, встретил его взгляд. Игра «кто кого пересмотрит» продолжалась с минуту, затем дракон нехотя закрыл глаза и неожиданно ткнулся мордой в его бок. Рука Малфоя инстинктивно дернулась к палочке, но вдруг он понял, что это был жест симпатии.

В ангар заглянула Гермиона. Чарли, в опасении за судьбу ученика, послал ее проверить, не стал ли он еще хорошо прожаренным дополнением к основному блюду. Хорьки, знаете ли, пища малокалорийная… Ее глазам предстала удивительная картина. Два дракона смотрели друг на друга, словно разговаривали без слов. Гермиона вышла наружу. Про себя она с удивлением заметила, что имя своему подопечному Чарли дал очень даже подходящее…

* * *

На Зелья гриффиндорцы шли теперь с нескрываемым удовольствием. Новый профессор Зельеварения оказался «довольно неплохим малым», как охарактеризовал его Симус. Особенное рвение к этому предмету неожиданно начали проявлять девушки, в особенности Лаванда Браун. Элис сначала фыркала, потом хрюкала, наконец начала просто нервно хихикать при виде аккуратной стопочки любовных записочек (а в том, что это были именно любовные записочки, сомнений не возникало), сложенной на краю бывшего стола профессора Снейпа. Корэл просто умиляли эти попытки наивных девушек обратить на себя внимание импозантного учителя. Нервное хихиканье перешло в истерический ржач, когда сам незабвенный С. Снейп зачем-то наведался в свой старый кабинет. Выражение его лица стоило всех бессонных ночей бедных гриффиндорок! Сириус даже не пытался оправдываться перед своим предшественником, лишь вскользь заметил:

— Ну, Северус, я не знал, что у тебя в заводе было флиртовать с ученицами. Нужно было же предупреждать, когда сдавал мне должность! Интересно, а Гермиона знает? Впрочем, как еще вы могли…

Уроки Зельеварения в тот день отменили по причине захватывающей драки двух зельеваров. ЗОТС целиком и полностью замещала Тонкс, с довольным видом прислушивающаяся к звукам, долетавшим из подземелий. «Вот, — назидательно поднимала она палец, — вот что бывает, когда оставляешь наедине двух мужчин и любовные письма без адресата… Они либо оба от них отрекутся, либо оба предъявят права, но обязательно подерутся!». Некоторые девушки это записали. Элис опять хрюкнула.

— Что ты постоянно смеешься! — не выдержала Лаванда на перемене. — Можно подумать, это не ты так хотела записаться к нему на дополнительные занятия!

— Во-первых, я этого и не отрицаю. Мне как раз нужно было улучшить свои знания по зельям… Во-вторых, в отличие от некоторых, я на соплежуйство времени не трачу. Чесслово, вы всерьез считаете, что сможете покорить сердце бедного профессора Блэка своими дешевыми валентинками… в конце лета? И, в-третьих, мне очень хорошо известно, что шансы у вас не то, что нулевые, а вообще отрицательные.

У Лаванды открылся рот.

— Ааа… Тебе что-то известно о его сердечной привязанности?

— Разве я так сказала? — нагло ответствовала Элис и, подмигнув однокурснице, удалилась. Браун сейчас очень хотелось что-нибудь разорвать…

— Элис, берегись, Лаванда сейчас достигнет точки кипения, — шепотом предупредил ее Гарри, когда она уселась вместе с ним.

— Гарри, у нее свежий маникюр и куриные мозги — а нападать на меня вообще будет самоубийством.

Корэл лучезарно улыбнулась девушке. Та в ответ сломала свое перо.

— Как я люблю, когда люди из-за меня бесятся…

Гарри вздохнул.

— Что вы в этот раз не поделили?

— Поттер, мне нечего делить с ней. То, что мне нравится, будет принадлежать мне безраздельно. Просто бедная девочка этого еще не поняла.

Он посмотрел на Алису с тревогой.

— И кто же тебе так понравился?

— Милый мой, такие вопросы девушкам не задают. Потому что могут ответить, — Элис легонько щелкнула его по кончику носа, а потом туда же поцеловала.

Невозможная девушка.

Гарри улыбнулся и пообещал себе не задавать лишних вопросов. Однако где-то в глубине души отчего-то зародилось смутное подозрение…

Сириус сидел в своем кабинете, приложив ко лбу банку с чем-то (кем-то) непонятным и бесформенным, но — самое главное — холодным. Кого поймал и законсервировал некогда профессор Снейп, его абсолютно не волновало, в отличие от шишки, зреющей на его голове. Северус хорошо приложил его большой металлической ложкой для помешивания… Но и он постарался — бывший зельевар удрал из кабинета с забытым котлом Долгопупса на голове и каким-то маринованным удавом на шее. Вдогонку ему летела вся внушительная стопка любовных записочек, привязанная, для надежности, к небольшому кирпичу…

Сириус сидел за столом и со всем усердием злился на себя. Пару раз он даже принимался биться головой о стену, но шишка, неожиданно оказавшаяся на его лбе, не позволила продлить экзекуцию.

Блэк злился… На все на свете, на Снейпа, на гриффиндорок, на себя, на любовные послания, на Элис Корэл, на Гарри и снова на себя. Эта непонятная любовная фигура начинала его здорово раздражать. Ситуация была глупой и сильно попахивала скандалом.

«Ай-яй-яй, — внезапно произнес тихий противно-писклявый голос. — Нехороший Сиря переживает, как бы не случился скандал… Стареешь, брат…».

«Мерлин… а ведь практически не пил…».

«Не надо было Севу так сильно по голове бить, — назидательно произнес тот же тихий голос. — Она у него и так больная…».

«Да уж, точно… Причем это заразно!».

Сириус поглядел глубокомысленно на банку с заспиртованным НЕЧТО. На ее выпуклом зеленом боку отразилась физиономия мужчины.

— Эх, гадость зеленая, дошел я до ручки! Это ты со мной разговариваешь?

Тихий голос громко и неприлично заржал.

«А, пожалуй, и вправду дошел! Господи, куда я попал?.. Вот не надо было так сильно бить!».

«Ты кто?».

«Будем знакомы: я — Внутренний Голос».

«У меня есть внутренний голос?».

«Теперь есть. Меня Снейп впопыхах потерял. А я привязчивый».

— Вот уж спасибо, только этого мне не хватало!

В дверь постучали.

— Войдите! — откликнулся Сириус, поспешно закрывая шишку ладонью.

В кабинет заглянула Элис.

— Ты один?

— Эм… как сказать… Ну, в физическом плане — да.

— Понятно… — Корэл с подозрением оглядела его. — Белочка.

— Кто?

— Белочка. Горячечка.

— Не каркай!

Алиса покачала головой и подошла к нему.

— А это что?

— Где? — пряча глаза, переспросил Сириус (а чей-то он глаза прятал, а?).

Она отняла от его головы банку.

— Да, знаешь ли, у тебя здесь выпуклости неожиданные образовались…

Сириус панически оглядел себя сверху донизу (взгляд задержался на брюках…).

— Ну и кто кого?

— В смысле?!

— Ты Снейпа или Снейп тебя?

— Никто никого!!! Мы дрались! Элис…

— Ау?

— Тебе что-то было нужно? — Сириус отошел от нее на пару шагов и развернулся к окну.

— А… Да. Виллу на Канарах, чемодан галлеонов, серебристый «Порше» с обалденным брюнетом за рулем… или хотя бы обалденного брюнета на гиппогрифе…

— А от меня конкретно что требуется?

Элис вздохнула.

— Уже ничего. Проехали. Хотя… Поможешь мне с проектом по ЗОТС? Сева, знаешь ли, озвереет, если я не предоставлю ему способ победить его хрень с зубками до конца сентября.

— Хрень с зубками?

— Да. Какой-то острозуб мутированный. Я не знаю, кто его мутировал, но получилась такая муть… Бррр! Это типа он так «пошутил». Он пошутил, я пошутила… А всему классу расхлебывать. Поможешь?

— Хм… Заманчивое предложение… — глаза Сириуса сверкнули особенным огнем истинного Мародера. Преподать урок Снейпу после сегодняшней безобразной драки? Да раз плюнуть!

Алиса умела выбирать время…

— Понимаешь, Сириус… Мне нужна эта зверюшка.

— Ха! Предлагаешь провезти еще одного экземпляра на территорию Хогвартса?

— Нет, хотя тоже вариант. Предлагаю выкрасть несчастное животное из подсобки профессора Снейпа!

— Но… Элис, я не думаю, что Северус не заметит пропажу визжащего, многорукого и зубастого чудовища из своего кабинета.

— Я тоже. Поэтому и обращаюсь к вам, профессор Блэк…

Элис состроила умильную мордашку и изобразила из себя барахтающегося щенка.

Сириус нехорошо ухмыльнулся.

— Хм… Ладно, вы меня уговорили, мисс Корэл.

Параллельно на другом конце школы староста Гриффиндора Гермиона Грейнджер пыталась вытащить голову своего любимого профессора из тесного оловянного котла Невилла.

Первые десять минут:

— Ничего, сейчас сделаем… Вот, еще немного… Скоро сниму его, потерпи…

Следующие десять минут:

— Хм… А может, маслом подмазать? Или в горячей воде нагреть?

Следующие полчаса:

— Ааа! Гермиона, убери немедленно этот слесарный инструмент! Где ты вообще его раздобыла?!

— Мне дал его слизеринец, между прочим!

— Позволь мне угадать… Пол Корэл? Да? БРОСАЙ ЭТО В ОКНО, СКОРЕЕ!

Через энное количество времени…

— И как же тебя угораздило! — в сердцах воскликнула Гермиона, бессильно ударив по котелку.

Послышался глухой звон и голос Северуса:

— Я настоятельно советую больше так не делать. А то ты останешься без личного зельевара.

— Этот котел застрял намертво.

— Минус десять баллов Гриффиндору.

— Почему?!

— Я не знаю, что за зелье готовил Долгопупс, но он его в очередной раз испортил…

— Да уж! — язвительно ответила Гермиона. — Ингредиента «голова профессора Снейпа» в рецепте точно нет!

— Мисс Грейнджер!

— Что «мисс Грейнджер»? Вот уйду я сейчас…

— О великий Мерлин! Я уже битый час дожидаюсь, пока ты, наконец, догадаешься применить палочку!

— Спасибо, что напомнили, сама я бы не додумалась… Если я попытаюсь применить магию, боюсь, мне придется возвращать некоего Северуса Снейпа директору Дамблдору по кусочкам. Сегодня мы готовили зелье взрыва…

Кулаки Северуса сжались. Из-под котелка донеслось:

— Я убью Блэка.

В кабинет Защиты заглянул Пашка.

— Вы скоро? Мне нужен разводной ключ — открыть бутылку с пивом…

— А откуда у тебя пиво?

— Как откуда? От верблюда!

— Пол!

— Да шучу я… из «Кабаньей головы».

— Но как ты попал в Хогсмид? Ты… — Гермиона охнула и зажала рот рукой. Она неожиданно осознала, что этот разговор ведется в присутствии учителя.

— Да, не надо оваций… — Корэл как будто не замечал рослого мужчину в черной мантии, сидевшего на стуле. Последний как раз уселся поудобнее и скрестил руки на груди, изредка покачивая котелком. — Мне Гарри показал тайный проход.

Гермиона отчаянно замахала руками, одними губами крича: «НЕТ!».

— А? Что? Ты хочешь пива?

Пол энергично встряхнул бутылку. Пробка неожиданно выскочила и на полной скорости врезалась в оловянный котел…

Послышался оглушительный звон. Гермиона сказала «Ой!». Пашка сказал «Эх!», сожалеюще посмотрев на бутылку. Из горла лезла пена, и он принялся ловить ее ртом, мгновенно перепачкав школьную мантию, под которой вопреки школьным правилам оказались потертые джинсы.

Профессор Снейп ничего не сказал. Он медленно сполз на пол.

— Что ты наделал! — накинулась на Корэла Гермиона.

— А что такое?! — защищаясь, поднял руки Пашка. — Стою я, значит, никого не трогаю… примус починяю…

— Какой примус, болван?! Ты только что отключил профессора Снейпа!

— Правда? Нашего декана?

Пол подошел к лежащему мужчине и, приподняв котелок, посмотрел ему в лицо.

— Хм… Действительно, профессор Снейп… А че вы тут с ним делали, а? — хитро взглянул он на Грейнджер.

— Пытались с него котел снять… А ты что подумал?!

— Я? Да так, ничего из ряда вон выходящее… Лови котел! Правда, готовить в нем супчики уже не придется, его пробка надвое расколола…

Он перебросил обе половинки девушке. Они оказались неожиданно горячими.

— Странно…А почему они так нагрелись…

— Я так чувствую, чайник профессора в этом котелке вскипел… Эх, нельзя быть таким вспыльчивым!

Пол укоризненно покачал головой и успел нырнуть в коридор до того, как Гермиона и Снейп очухались.

— Тайный проход, значит? Гермиона?

— Он пошутил.

— Это ты шутишь.

Гриффиндорка посмотрела на него вызывающим взглядом.

— Между прочим, мог бы сказать спасибо.

— Спасибо. Ваше высочество довольны?

— Вполне.

— Так что там про тайные ходы?

— Ты невозможен!

— Спасибо.

— Ты злой и желчный!

— Разумеется.

— Почему ты не можешь быть нормальным? Ты гораздо более похож на волка, чем профессор Люпин.

— Волки — санитары леса…

Северус провел правой рукой по волосам Гермионы. Она вздохнула и поцеловала его.

— Ты странный…

— То же самое могу сказать и о тебе…

Пашка выскочил в коридор очень «вовремя». Вовремя для того, чтобы налететь на Джинни и Драко. Последний, завидев соседа по комнате, сделал зверскую мину.

— Уйди! — прошипел он.

Пол демонстративно прочистил «оба уха» и развернулся к нему правым.

Джинни оглянулась.

— О! Привет, Пол.

— И тебе приветик, крошка Уизли! — подмигнул ей Корэл с самым хулиганистым выражением морды лица. Настолько хулиганистым, что Драко даже подумал, что подмигнул Пашка ему лично…

Джинни слегка покраснела и выразительно посмотрела на своего парня. Тот верно понял ее.

— Эээ… Корэл, отойдем на секундочку.

— Зачем? — с улыбкой счастливого идиота переспросил Пашка.

Вместо ответа Драко взял его за плечо стальными пальцами и выволок за угол.

— Слушай, Корэл, иди-ка ты… погуляй.

— Так дождь же начинается!

— Иди гуляй! — с нажимом произнес Малфой. — Под дождем гулять полезно… Подрастешь!

Пол с сомнением поглядел на Драко, который был чуть выше его.

— А сам-то ты ленился, видимо… — он вытянул шею и заглянул за угол. Джинни все еще терпеливо ждала… — Ладно, понял, не дурак! Можешь лететь к своей Джульетте на крыльях любви, «только не подлетай близко к солнцу», как говаривал Дедал. Обожжешься!

С независимым видом Пол вышел обратно в коридор, ведущий как раз в сады Хогвартса.

— Чао, детка! — жизнерадостно кинул он Джин. Проходя мимо нее, он указательным пальцем слегка коснулся ее плеча и тут же отдернул. «Горячо!» — одними губами сказал он Драко, ухмыльнулся и, засунув руки в карманы, пошел к выходу, напевая:

— «Она идет по жизни прямо, она уверена в себе! Она смела, горда, упряма — самоуверенно-упрямо она идет наперекор судьбе…».

Со скрипом закрылась тяжелая дубовая дверь, оградив от маленького мирка двоих влюбленных социально опасного типа по имени Павел Королек…

Драко поглядел ему вслед пару секунд и повернулся к Джинни.

— Что пишет миссис Уизли?

Джин упрямо поджала губы.

— Ничего. Ммм… ничего нового.

— Что ж, отсутствие новостей есть хорошая новость, — невесело усмехнулся Малфой. — Мне интересно, кто из вас первый пойдет извиняться…

— Явно не я!

— Спорим на сто галлеонов, что твоя мать сказала бы то же самое?

— У меня нет ста галлеонов. Мама упрямее осла! Она даже запретила отцу мне писать!

— А ты часто получала до этого письма от отца?

— Нет, но важен сам факт!

Джиневра Артур Уизли была достойной дочерью своей матери.

Драко хмыкнул и полез под мантию (себе, себе, можете не раскатывать губу!). Из внутреннего кармана он достал толстое, изрядно помятое письмо.

— От кого?!

— Ты не поверишь… От близнецов.

— Я не верю! — Джинни в порыве чувств обняла юношу, расцеловала его во все возможные места и, выхватив письмо, с нетерпением разорвала его. Оттуда вырвались клуб черного дыма и летучая мышь.

— Черт! Фред и Джордж не могли послать нормальное письмо!

Глядя на ее сердитое перепачканное личико, Драко чуть усмехнулся. Эта девчушка казалось милой даже в таком виде!

Глаза Джин жадно забегали по строчкам.

— Что пишут?

— Они перебрались в Хогсмид… Мама решила сесть на диету… Папа работает… Что?! Представляешь, Перси решил вернуться в семью!

— Перси? — сморщил лоб Драко. — Это такой длинный, рыжий зануда? Еще старостой Гриффиндора был…

— Да, был… Честно скажу, не ожидала! — девушка неверяще глядела на письмо. — ЕГО мама простила! А меня нет! Мир сошел с ума!

— Зато у тебя появились неплохие шансы, — Драко обнял ее за талию и заглянул в слегка обгоревший пергамент. — Значит, Фред и Джордж в Хогсмиде? Кажется, мне придется просидеть в этом чертовом замке вплоть до выпуска…

— Бесполезно, — улыбнулась Джинни. — Они проберутся в школу. Специально чтоб навестить тебя!

Слизеринец сделал вид, что готов вешаться. Джинни задумчиво провела рукой по его голове, взлохмачивая волосы.

— Знаешь, тебе идет.

— Мне все идет. Верни, пожалуйста, мою прическу в ее исконное состояние.

— Боюсь, тебе придется дожидаться личного парикмахера…

Пашка вышел на улицу и закрыл за собой дверь. На ступенях под навесом стоял, ежась от залетавших брызг дождя, старший брат Джинни. Рон мрачно посмотрел на вышедшего.

— Привет.

— И тебя туда же… Ты что тут делаешь?

— То же самое, что и ты. Меня послали. Гулять. Причем в самых бесцеремонных словах.

— Так что же ты не гуляешь?

— А кто сказал, что я не гуляю? Я дышу свежим воздухом…

— Будешь стоять столом — в тебя ударит молния, — проинформировал его добрый мальчик Корэл.

— Вернусь обратно — в меня ударит Малфой. Они с Джин весь коридор оккупировали!

Пашка беззаботно пожал плечами и, сняв мантию и бросив ее на прохладный мрамор ступеней, сбежал вниз.

— Эй, псих, вернись! — крикнул ему вдогонку Рон. — Простудишься!

— Летом-то? Танки грязи не боятся!

И Пол, тряхнув головой, скрылся за плотной завесой последнего летнего дождя.

Он сразу взял курс на Гремучую Иву. Это дерево понравилось ему с первого взгляда… Правда, когда он попытался предаться чисто философским размышлениям под его сенью, сей подвид ивовых пребольно отвесил ему хорошего пенделя и чуть не снес голову. Голова-то ладно, шут с ней, а вот филейной части было жалко. Сидеть — и под деревьями, и вообще — Пашка не смог два дня.

Но вскоре, подслушав как-то разговор Гарри и Элис, он сообразил, что тут все не так просто. Рычажок, отключающий чрезмерную активность Гремучей Ивы, он нашел быстро, но вот подобраться к нему представляло собой задачу для смертника. Пашка не был мазохистом. Он был Садистом с большой буквы «Ша». Поэтому для начала он попытался подкупить Живоглота на рыбные консервы… Кот гордо сказал свое «мяу!» и, распушив хвост, удалился. Он был независимым животным. И не любил консервы.

Но, понаблюдав какое-то время за деревом, Пашка пришел к выводу, что намокшие ветви двигаются куда медленнее. Поэтому он и держал курс в сторону легендарной ивы под проливным дождем.

Сегодня день оказался богат на парочки… Неподалеку от дерева разминались на метлах Гарри и Элис. Вот этим точно ливень был нипочем! «Носятся как угорелые», не без некоторой зависти подумал Пол. Нет, он не променял бы свои ступолики на метлу ни за какие коврижки, но по сравнению с квиддичем его личные достижения в гонках на ступах были как… бег на коньках по сравнению с фигурным катанием!

Гарри тренировал Алису в полетах не случайно. После ухода Кэти Белл и близнецов команда Гриффиндора опять оказалась неполной, поэтому нужно было в первую очередь натаскивать старых сильных игроков на случай, если пополнение, набор которого планировался на первую неделю сентября, окажется слабоватым. Если с Джинни и Роном проблем уже не возникало, то Элис представляла собой на поле серьезную угрозу для здоровья членов обеих команд. Так что теперь Гарри усиленно оттачивал вместе с ней технику полетов, стремясь хотя бы к тому, чтобы Алиса видела, куда летит…

Посмотрев на сестру, Пол снова негромко пропел:

— «Она шагает по ножам, но этого ей мало… Ее ругают тут и там — а она начинает сначала…». Эх, Алиска, не видишь ты своего счастья!

И он, чуть ссутулившись и еще глубже засунув руки в насквозь мокрые брюки, побрел к уже, наверное, окончательно отсыревшему дереву…

Нарцисса проснулась в этот день очень рано, когда за окном только начало рассветать. Она встала с широкой постели и подошла к подоконнику. Пейзаж, открывшийся ее глазам, был удручающим: голые скалы, о которых плескалось где-то внизу море, такое же серое, как небо. Женщина вздохнула. При всем том, что в роскоши аристократке здесь никто не отказывал, ей было неуютно в это странном и чужом доме, таком далеком от Малфой Мэнора. Импровизированный штаб Темного Лорда пусть и был идеальным в плане скрытности — особенно после того, как над его защитой что-то поколдовал Дридриум и сам Вольдеморт — но в то же время оказался абсолютно неприспособленным для жизни светской львицы.

За ее спиной скрипнула кровать. Люциус встал, накинул халат и подошел к жене.

— О чем задумалась, дорогая?

— Ни о чем… Скажи, как долго нам необходимо здесь оставаться?

— Ровно столько, сколько это потребуется. Увы, но сейчас в поместье нам вход заказан — за ним могут наблюдать мракоборцы.

— Да, знаю…

Нарцисса вдруг спрятала лицо в ладонях. Но ее голос звучал на удивление спокойно:

— Я соскучилась по прежней жизни. По нашему дому, по нашим приемам… По Драко. Где он сейчас?

— Насколько мне известно, Драко в полной сохранности сейчас в школе. И лучше ему пребывать и впредь, если он хочет дожить до совершеннолетия.

Губы мистера Малфоя вытянулись в тонкую ниточку, взгляд при упоминании о сыне стал жестким.

— Люциус… Не надо. Он еще может вернуться.

— Сомневаюсь.

Нарцисса помолчала, а затем, запахнув потуже халат, вышла из комнаты.

Коридоры этого громадного дома пугали. Здесь жило нечто необъяснимое… Зло будто сквозила из-за каждой оторванной обоины, из щели скрипнувшего паркета, со светлых квадратов на стенах, где раньше, вероятно, висели картины. Кто знает, какие люди проживали здесь, близ скалистых гор?..

Кто бы ни проживал здесь раньше, сейчас контингент обитателей был весьма разнообразный. Здесь прятались беглые Пожиратели, сам Темный Лорд и этот... Странный тип. Очень странный…

Из его комнаты, кстати, доносились непонятные звуки. Нарцисса, отличавшаяся чисто женским любопытством, на цыпочках подкралась к двери и приложила ухо к замочной скважине…

Внезапно дверь распахнулась с такой силой, что бедную миссис Малфой просто снесло! В проеме стояла совершенно счастливая Белла, сдувая в лица упавшую на глаза челку. Нарцисса слегка ошалело посмотрела на сестру, но та ее просто не заметила и, напевая что-то подстать настроению, двинулась вдоль коридора к своей спальне. Из комнаты с ухмылкой сытого котяры выглянул Дридриум и проводил ее взглядом.

В предобморочном состоянии Нарцисса добралась до ванны. Там, плеснув в лицо холодной воды, женщина пообещала себе никогда не бродить по коридорам этого дома в неурочное время. Наткнуться здесь можно было не только на Нагайну…

* * *

Ливень хлестал, что называется, от души, если предположить, что у вертикального океана есть душа. Гремучая Ива гнулась под порывами ветра, изредка вяло взмахивая мокрыми сучковатыми ветками. Перед ней стоял противник, глядя ей прямо в дупла (если кто-то подумал немного не того, то эта были «глаза», а не то, что вы подумали!). Противник методично жевал взрывающуюся резинку, не предпринимая никаких попыток приблизиться. В его глазах, не обезображенных значительными мысленными усилиями, плясали дьявольские огоньки мелкого пакостника, только что подпилившего ножки у стула и спокойно наблюдающего, как на него садится упитанный друг семьи.

Гремучей Иве, похоже, не нравился этот мальчишка. Она тревожно скрипела и несколько раз делала попытки дотянуться до нахала своими дубинообразными побегами. Увы, тот стоял слишком далеко…

Пашка сплюнул сквозь сжатые зубы и вразвалочку направился к Иве. За добровольным инвалидом с интересом наблюдали две птички, сидящие на соседнем дереве.

— Начнем, пожалуй…

Обрадованное глупостью соперника, драчливое растение размахнулось тяжелой от воды и намокших листьев веткой. Длинные хлесткие прутья чиркнули по затылку успевшего пригнуться Пола, взлохматив хохолок. Корэл резвым гуськом засеменил к рычажку у корней, время от времени перекатываясь по грязи и уворачиваясь от попыток наколоть его аки бабочку в коллекции. Со стороны это смотрелось очень странно… Но свидетелей, увы, не было, лишь одна из птичек покрутила крылом у виска.

Еще несколько замысловатых телодвижений буквально зарывающегося в землю Пола — и Ива затихла, лениво покачиваясь на ветру. Славный представитель семейства Корольковых, грязный как поросенок, выпрямился и благодушно похлопал по коре не менее славного представителя семейства ивовых. Что означал этот жест — не поняли даже птички, однако эти двое, кажется, вполне нашли общий язык — по крайней мере, до тех пор, пока у Гремучей Ивы не появится возможность двигаться.

С чувством выполненного долга, Пашка привалился к стволу дерева и попытался придать лицу мудрое выражение. Мда… зря он это делал. Обе птички испугались и, бестолково сталкиваясь в воздухе, бросились наутек. Он обиженно хмыкнул и, смахнув с абсолютно черного от грязи плеча традиционную несуществующую пылинку, откинулся на покрытый шероховатой корой ствол.

Кажется, не надо было так старательно набивать себе брюхо за обедом… Под тяжестью его тела кора треснула и, честно продержавшись целую секунду, провалилась вместе с парнем, который начал непродолжительный, но эффектный спуск под землю по тайном проходу…

* * *

— Хм… Итак, что мы имеем…

Сириус мерил свой кабинет ровными шагами. Его лоб украшал аккуратно налепленный пластырь, который «присобачила» ему Элис на шишку.

— Мы имеем крайне дотошного, вредного и вообще неприятного типа по имени Северус Снейп…

«Вау! Мы его имеем?! Силен…».

— Заткнись… И мы имеем что-то невнятное, но опасное и острозубое, живущее у него в подсобке.

«Ну ты и извращенец…».

— А еще существует одна безбашенная девочка, которая возжелала проводить над этой зверюшкой какие-то эксперименты.

«Возжелала… Хорошее слово!».

— Задача: доставить пункт два пункту три, минуя пункт один. Вопрос: как это сделать?

«А я знаю, я знаю! Но ничего не скажу. Я вредный. Мы, Внутренние Голоса, вообще самые вредные существа на планете. Впрочем, пообщайся с такими психами с моё…».

— Я тебя не слышу. При случае нужно будет еще раз покрепче ударить Снейпа по голове, чтоб ты к нему вернулся… Кажется, без подмены все-таки не обойтись…

«Я уже упоминал, что ты разговариваешь с самим собой?».

Блэк проигнорировал это замечание. Он взял со стола перо и листок пергамента, окунул перо в чернильницу и начал писать:

«Здравствуй, Назем,

Есть дело. Ты не мог бы доставить в Хогвартс какое-нибудь магическое существо, желательно шумящее, зубастое и любящее темноту? Идеальным вариантом был бы мутированный болгарский острозуб, но, насколько я понимаю, эти твари сейчас в дефиците. О цене ответь заранее, а то знаю я твои штучки… И чтоб никаких накруток за доставку, понял?

Сириус».

Сириус закончил писать письмо Наземникусу Флетчеру и выглянул в окно. Элис летала на пару с Гарри под проливным дождем неподалеку от школы. Его крестник улыбался и кричал ей что-то, поправляя очки. Элис запрокинула голову назад и рассмеялась. Ее метла, пользуясь случаем, моментально рыскнула влево. Где-то вдалеке прогрохотало. Август — поздновато для летних гроз, но это была именно гроза — свежая, теплая, задорная. А глупые ученики и учителя спрятались в этот старый пыльный замок…

Сириус посмотрел на выражение абсолютного счастья и довольства на лицах Гарри и Алисы и неожиданно улыбнулся чему-то своему.

Спустя несколько минут из ворот школы выбежал громадный черный пес с пластырем на лбу. Он весело гавкнул, когда на его морду упали первые капли, и помчался вдоль опушки запретного леса к озеру.

* * *

Пашка сильно ударился плечом, но, в общем и целом, приземлился весьма благополучно. Приподнявшись на локтях и оглядев туннель, в котором он оказался, Корэл слегка присвистнул.

— Ни хрена себе тут деревья…

Он встал и отряхнулся. Это помогло мало, чище он не стал однозначно.

Вынув из-за ремня брюк палочку и прошептав «Люмос!», он осторожно двинулся по проходу. На дверь он наткнулся совершенно случайно, причем наткнулся отчего-то носом. Засунув на место палочку, от которой, по его мнению, было мало толку, он толкнул дверь ногой и вошел в Визжащую Хижину…

— Мать вашу… Дворец, чисто дворец! Если снести и построить…

Он обошел хижину сверху донизу, попеняв на «резкий запах собачатины» и с относительным комфортом развалился на старой видавшей виды кровати.

— Ну вот, совсем другое тело!

Гарри убрал со лба мокрые черные волосы и крикнул Алисе:

— Снижаемся! Ливень усиливается!

— Ха! Это ливень? Да мы уже как будто в озере искупались, нам еще пара капелек не повредит!

— Молния может ударить!

— Мы сами как молнии… Удерем!

— Элис!

— Да что?! Ну вот, видишь, я уже снижаюсь…

Они приземлились на траву, едва удержав равновесие, чтоб не поскользнуться. Гарри взял метлу Элис и, подхватив заливисто хохочущую девушку под руку, бросился к школе.

— Погоди… Остановись на секунду!

— Что?

Алиса присела и расшнуровала кроссовки. Затем сняла их, связала шнурками и перекинула через плечо.

— Давненько я не бегала босиком по лужам…

Гарри посмотрел на нее внимательно. Корэл ответила совершенно нормальным для нее ироничным взглядом.

Юноша вздохнул, нагнулся и снял свои ботинки.

— Что до меня, то я раньше вообще этого не делал…

Они переглянулись и, улыбнувшись, снова взялись за руки. Голые пятки звонко захлюпали по совершенно заболоченной траве по направлению к школе.

— Ох, у Филча будет припадок… Пойдем сразу внутрь, или пусть старичок поживет пока?

— Мы можем обсохнуть в сарае для метел, — предложил Гарри.

Элис взглянула на него с подозрением.

— В сарае, говоришь… Ну-ну.

Старое помещение для метел дружелюбно скрипнуло некрашеной дверью, впуская их внутрь. Посреди сарая, гордо раскидав метлы пуффендуйцев, красовались незабвенные ступолики Пола. Здесь было сухо, тепло и на удивление уютно.

Алиска уселась на стол, смахнув какие-то банки с полиролью, и энергично встряхнула копной волос, словно большая собака. Брызги с ног до головы окатили Гарри, который стоял рядом и «обтекал». Впрочем, он был не в претензии.

— Мило, — прокомментировала Элис. — Если сейчас сюда заглянет тот же Филч, то мы с тобой на пару схлопочем наказание за аморальное поведение…

— Аморальное поведение?

Гарри огляделся. Его взгляд неожиданно зацепился за дико-розовый бюстгальтер, затесавшийся среди метел.

— Мерлин мой… Астрономическая башня отдыхает! Ладно, — он подмигнул Алисе, — если Филч нас застукает, то, по крайней мере, живым отсюда не выйдет…

— Угу. Предлагаю в таком случае поцеловаться, чтоб было видно, что ПОКА все еще относительно невинно… — девушка фыркнула.

— Ну, тогда завхоз точно откинет рога и копыта. Авадой было бы гуманнее.

— Ой, да ладно! Можно подумать, этот старый развратник тайком не листает старые журналы с голыми ведьмочками у себя под подушкой!

Гарри захохотал.

— Предлагаю проверить!

— Сушись лучше…

Высушились они до обидного быстро, а дождь зарядил до обидного надолго. Гарри успел, пользуясь случаем, отполировать свою «Молнию» (эх, плохо он случаями пользуется… не по назначению!), а Элис — разобрать пальцами свои спутанные волосы.

Наконец, тяжелые капли стали падать реже, а небо прояснилось. Гарри открыл дверь сарая и высунул руку.

— Можно идти. Дождь прекратился.

— Предлагаешь заняться плаваньем? Не, я, в принципе не против, только учти: я не взяла купальник…

Между их убежищем и Хогвартсом широко разлилась глубокая лужа.

— Черт!

Гарри повернулся к ней.

— Ну что ж… В таком случае предлагаю провести время с пользой.

— Дельное предложение…

— Я взял с собой маленькие шахматы.

Корэл закатила глаза и процедила сквозь зубы:

— Как я обожаю умных мужчин!

Гарри сам не понял, что он в данный момент ляпнул. Точнее, явственно ощутил, что именно ЛЯПНУЛ, но размышлять над этим не было ни времени, ни желания. Был бы здесь Внутренний Голос, в последнее время свободно гуляющий по преподавательской среде, он бы сейчас взвыл от досады и мысленно пнул Поттера. Но в данный момент ВГ занимался систематическим доведением профессора Блэка, посему не мог настучать Гарри по тому, чем он думал.

Маленькие волшебные шахматы действительно лежали у него в кармане мантии для квиддича. Но воспользоваться ими, к громадному облегчению Элис, им не пришлось.

Когда Гарри и Алиса оказались отрезанными от мира большим количеством воды, стало абсолютно ясно, что детство эти двое провели у магглов. Вдумайтесь: они находились в чулане с метлами! Но отчего-то и тот, и другая об этом благополучно забыли. Эх, склероз…

Гарри с некоторой долей удивления посмотрел на свою квиддичную мантию и перевел взгляд на метлу, прислоненную к стене. Корэл проследила за его взглядом…

В следующую секунду случайный зритель мог бы наблюдать, как эти двое, абсолютно бессовестно хохоча, валяются по полу сарая, не в силах встать.

Случайных зрителей, к счастью, не было…

Или были?

Громадный черный пес, булькая в луже, подплыл к сарайчику. Выскочив, наконец, на сухое место, он с шумом встряхнулся, как Алиска давеча. Гарри опять оказался «под душем».

— Сириус!

— Не ори так, — проворчал крестный, возвращаясь в свой человеческий облик. — Вот будет потеха ученикам увидеть своего профессора мокрого аки мыша в стакане…

— Ты что здесь делаешь?

— Гуляю! Не заметно?

— Эмм… Заметно. Дайвинг?

— Чего???

— Неважно…

Алиска со вздохом облегчения поднялась с пола.

— Ну, ребята-акробаты, полетели в школу…

Гарри сел на свою метлу и вопросительно глянул на подругу:

— Ты летишь или как?

— Эмм… — Элис украдкой взглянула на профессора, который подошел к метлам. — Да, сейчас. Я тебя догоню, только прутья к метле привяжу покрепче, — она качнула головой на свою «Вьюгу», которая сердито тряслась из-за сырости. Метла была норовистая, так что прутья действительно стоило подвязать хотя бы для того, чтобы она не сбросила их с себя в позывах к стриптизу.

Гарри скептически поглядел на транспорт Алиски, но ничего не сказал. Поверить на слово в данном случае было куда проще и безопаснее.

— Хорошо, только я сомневаюсь, что ты меня догонишь.

— Милый мой, ты не сомневайся, — ласково сверкнула чуть крупноватыми клыками Корэл. — Ты лети, и желательно побыстрее…

— Ну и что со зверюшкой? — сразу взяла Алиса быка за рога (а лучше бы пса за… хвост).

— Я связался с одним человечком. Думаю, питомца Снейпа вполне можно будет подменить… Тем паче, что он вряд ли собирается навещать его до проверочной работы. А кормят его домашние эльфы. (А кормят его домашними эльфами…)

— Ну и слава тебе СССР… — Элис присела на корточки и неспешно принялась перевязывать свою метлу. — Это все?

— А ты ждала чего-то еще?

Корэл выпрямилась. Ее ярко-зеленые в данный момент глаза натолкнулись на открытый вызов в синих напротив.

— Блоха под хвост попала? — насмешливо приподняла она брови.

— А что такое? — скопировал ее интонацию Сириус.

Короткий смешок и горящий взгляд…

— Ничего, профессор Блэк! — Элис высунула ярко-алый язычок и скорчила рожицу. — Мы тут плюшками балуемся! До школы собираешься вновь добираться вплавь? Или одолжить тебе ступолики моего дражайшего братца?

— Сегодня уроков больше нет, так что я могу прогуляться в свое удовольствие. Присоединишься?

— Ммм… Нет. Мне еще нужно догнать Гарри. Чао!

Дразняще сверкнув глазами, она оседлала «Вьюгу» и сорвалась с низкого старта. Сириус с ухмылкой проводил ее взглядом. Его начала занимать эта по-своему интересная игра…

«Хм… Я бы даже сказал: ХММММ!»

«Только попробуй сейчас что-нибудь вякнуть…» — не убирая с лица ухмылку, предупредил ВГ Сириус.

Через секунду черный пес вновь плюхнулся в обильно залитую водой траву и, пролаяв пару раз, помчался куда-то, проветривая на бегу уши.

Гарри уже пять минут ждал у ворот школы, скучающе облокотившись на метлу подобно какому-то среднестатистическому дворнику. Алиса приземлилась рядом с шумом и треском, исходящим от окончательно взбунтовавшейся «Вьюги».

— «Вьюгу» Корэл матом кроет, ее рукоять крутя! То как зверь она завоет, то заплачет, как дитя…» — весело продекламировала Элис пушкинские строки, незначительно изменив первую. — Все, после такой гонки ей точно маленький крандец…

— Да ты что?! — Гарри схватился за «Вьюгу». Эта метла была тайным козырем команды Гриффиндора, поэтому крандец сейчас был совсем некстати…

— Да я ж сказала, МАЛЕНЬКИЙ! — засмеялась девушка, вырывая свою метлу обратно. — Она просто дождь не очень любит. Высохнет, я ее отполирую, поговорю по душам, чтоб не капризничала… Ну, в крайнем случае, заменю ее. Пашкина ступа все равно неуправляемая, хоть с метлой, хоть без…

Гарри выдохнул.

— Ну что ж, в таком случае пойдем в башню? А то если будем долго здесь стоять, то точно на Филча нарвемся. А уж он найдет, что пришить, даже если нас канонизируют как святых…

* * *

Пашка выбрался из Визжащей хижины способом, наиболее подходящим для людей его менталитета — через заколоченное наглухо окно. Ну, то есть как «наглухо»… Теперь уже совсем не заколоченное.

— Оба-на! Это я удачно попал… — Корэл аж свистнул, звонко и переливисто.

Пол узрел симпатичную деревушку под скромным названием Хогсмид, которую до этого видел лишь через окна Хогвартс-Экспресса и с высоты королькового полета. В отличие от названия, сама деревня была отнюдь не скромных размеров и больше походила на маленький городок с бессчетным количеством магазинов, баров, пабов, трактиров, гостиниц, кафе… Здесь было где разгуляться широкой русской душе! А самое главное — день, пусть и подходящий к концу, был совсем не выходным. Следовательно, не было шанса наткнуться на ставшие за этот месяц родными до оскомины лица сокурсников.

Эх, если бы на практике все было так же, как в теории…

* * *

— Сво-бо-ду по-пу-га-ям! По-пу-га-ям сво-бо-ду! — Трелони, привязанная к стулу, раскачивалась вместе с ним, выкрикивая какие-то странные лозунги, скорее всего предвыборные. Похоже, прорицательница все-таки сошла с ума…

В соседней комнате Вольдеморт страдальчески морщился, и массировал виски длинными тонкими пальцами.

— Дридриум! — чуть плаксиво попросил он наконец. — Убей ты ее, а?

— Нельзя, мой лорд, — голос Стража был почтителен, но оч-чень настойчив. — Эта женщина — часть Великого Пророчества.

— Забодал ты меня со свом пророчеством… А по старинке нельзя? Ну, там, массовые разрушения, вырезания семей грязнокровок и мракоборцев, повсеместные ополчения оборотней и великанов… Я великанов уже уговорил, представляешь? Правда, пришлось им скормить половину годового запаса мяса Великобритании и безделушками магическими закидать, но дело-то того стоит!..

Дридриум закатил глаза. Когда его подопечный не швырялся Авадами неправо и налево, он становился таким же жалким, как все состоявшиеся или несостоявшиеся тираны и злодеи. В конце концов, ничто человеческое им не чуждо…

Неожиданно вопли профессора прорицаний стихли. Послышались булькающие звуки, а затем громкий «Ик!».

— Ей дали хереса.

Забастовочный митинг возобновился с новой силой, правда, поменялся репертуар. Теперь Сивилла кричала: «Свободу женщинам Востока!», видимо, причисляя к ним себя, и извечное «Землю — крестьянам, заводы — рабочим, власть — Министерству, свободу — трудовым массам… Темному Лорду — кукиш!».

В коридоре послышались шаркающие шаги.

— Странно, старик раньше никогда не забредал в это крыло здания… — пробормотал Дридриум.

Латвикус стоял в дверях, ковыряясь шишковатым пальцем в левом ухе. Его длинная борода волочилась за ним, цепляясь за тапки.

— Па-ачему этот женщин так орет? — спросил он со слегка уловимыми кавказскими нотками престарелого джигита в голосе (стало понятно, почему этот дедульник так долго живет — горы, воздух, предки… «Боржоми» — это жизнь!). — Са-авсем безобразие, слюшай! Заснуть не дают… — продолжал он уже спокойным, старчески-надтреснутым голосом. — Зачем вы притащили меня в эту дыру? Зачем вы ЕЕ притащили? Когда вы уже начнете делать что-то, а не любезничать с ней?

Страж вздохнул и торжественно начал:

— О Великий Предсказатель, Древнейший из живущих, Бородатейший из Беззубейших, Латвикус Первый и Последний… Нам выпала честь приветствовать тебя в Генеральном Штабе доблестных сил Зла для совместной борьбы за торжество силы над глупостью существующего порядка и очищения благородной расы волшебников от всего, что попадется под благородную руку идейного лидера нашего — Лорда Вольдеморта!

Театральная пауза. Безмолвный вопрос в глазах зрителей: «ЧАВО???».

Дридриум, нисколько не смутившись, продолжал:

— Согласно древнему, резервному пророчеству, вступающему в силу в случае невыполнения твоего предсказания о Великой Победе Мальчика-Который-Выжил над Лордом Тьмы, ты стал одним из звеньев в цепи Неслучайных Случайностей. Твое пребывание в этом штабе, как и мое пребывание в этом мире, ведет нас к неминуемому торжеству Темного Лорда, как заложено в программе истории. Ты, Зрящий Нить Судьбы Вольдеморта, объединив свои силы с Трелони, Зрящей Нить Судьбы Гарри Поттера, да сплетете из этих нитей крепкий шпагат Неминуемого и Неизменного…

— Ага. Понятно… — не дослушав пылкую тираду Стража, Латвикус развернулся и вышел в коридор. Уже оттуда донесся его сочувственный голос:

— Дридриум, ты бы позаботился о том, чтобы скорее в свой мир вернуться. Воздух этого мира крайне негативно действует на твои способности здраво мыслить и нормально разговаривать…

Дверь в комнате с пленницей с грохотом распахнулась. Охранники, чьи функции сегодня выполняли Нотт и Лейстрендж, вскочили с места в боевую стойку. Но внутрь зашел, шаркая войлочными тапками, безобидный старичок, сморщенный как ходячая курага.

— Все вон! — властный голос «безобидного старичка» заставил обоих Пожирателей смерти чуть поежиться и в спешном порядке освободить помещение.

Латвикус дождался, пока захлопнется дверь, и обратил все свое внимание на Сивиллу Трелони. Та отчего-то притихла и смотрела на прибывшего выпученными глазами, казавшимися просто гигантскими за сантиметровыми стеклами очков.

— В-вы… Но вы же…

Латвикус сделал шаг к ней и неожиданно со всего размаху дал две пощечины.

— Так, истерики не будет, — предупредил он ее.

Затем он положил руку на ее лоб. Сивилла дернулась и мелко затряслась. Латвикус прикрыл веки без ресниц и что-то шептал одними губами.

— Да, ты действительно «Зрящая», — с хорошей долей ехидства заметил он, опуская руку. — Ну что, будем работать?

* * *

Дверь в небольшой магазинчик «Ужастики Умников Уизли&Джордан Корпорэйшн» скрипнула. Звонок истошно проорал что-то нецензурное из лексикона морской братии. Фред, спящий за прилавком, встрепенулся и почти в точности повторил свой звонок.

На пороге стоял Пашка.

— О, какие люди! — сразу оживился Фред. — Джордж, к нам Корэл…

— Элис?! — Джордж выскочил из пыльной подсобки.

— Размечталсссся… — Пол хмыкнул.

— А, ее слизеринская половинка… Ну что ж, здорово, Пол!

— На здоровье не жалуюсь. Как тебя… Фред?

— Нет, я Джордж.

— А я Фред, — он скрестил руки на груди. — Зачем пожаловали, благородный сэр? Показать товар?

— Ну что ты, лучше сразу продемонстрируем действие! — Джордж, дурачась, схватился за один из фейерверков.

— Да я так, погулять вышел… — Пол отступил к двери. Беспрерывная болтология близнецов бешеным напором выталкивала его из магазина.

— Заходи в любое время…

— …здесь есть любые вредилки в неограниченном количестве…

— Привет Гарри и Рону…

— …Алисе, Джинни и прочим!

— Можешь даже Гермионе привет передать, только не говори, что от нас!

— Пусть поломает голову!

— Ах да, сувенир от фирмы! Лови!

Кто-то — Пашка не разобрал, кто — кинул ему в руки небольшой сверток.

— Подложи это кому-нибудь из слизеринцев, хорошо?

— Ага. Соседу по комнате… — Корэл растянул губы в мстительной ухмылке.

— А кто у нас сосед?

— Малфой.

Оба Уизли подняли глаза к потолку, скрестили пальцы и горячим шепотом сказали «СПАСИБО!».

Не дожидаясь, пока пройдет выражение блаженства на их физиономиях, Пашка вылетел на улицу. Но немного не рассчитал сил с полетом…

Вьюноша со всего разбега врезался в кого-то, полностью скрытого за многоэтажными стопками покупок. Свертки, пакеты и коробки посыпались на землю, попутно погребая под собой незадачливого Павла.

— Что ты наделал?! А ну собирай сейчас же! — послышались возмущенные голоса.

Добившись, чтобы глазки после удара вновь стали смотреть в одну сторону, Пашка сфокусировал взгляд на трех девушках, стоящих над ним и смотревших на «летуна» с выражением, мягко говоря, укоризненным.

— О, дамы… Мои извинения! — Корэл вскочил на ноги и шутливо поклонился. На его кротко склоненную голову обрушился мощный подзатыльник, равный которому могла дать разве что его родная близняшка, когда сильно рассердится на обожаемого брата. — Хей, так нечестно!

— А с ног сшибать честно?! — невысокая девочка сердито тряхнула короткими волосами.

— Между прочим, на земле оказался как раз я!

Три пары одинаково серьезных черных глаз изучающе посмотрели на Пашку.

— А что ты здесь делаешь, можно узнать? Ты же в Хогвартсе учишься, вроде…

— Вы тоже, — резонно возразил Пол. Он узнал этих девушек. Кажется, они перешли из Дурмстранга… Точно, это когтевранки! Как же их звать-то…

— Ну, мы — это разговор отдельный… — губы бледной черноволосой девушки тронуло некое подобие усмешки.

— Милочка, — фамильярно заметил Пол, — в таком случае я вообще ко всей этой братии отношусь параллельно — никогда ни в чем не пересекаюсь.

— Ты из Слизерина, — презрительно заметила смуглая Урсула (он вспомнил, как ее зовут!).

— А вы из Дурмстранга, — резонно ответствовал Королек.

— Мы из него ушли.

— А меня вообще в Гриффиндор определить хотели!

— Но не определили.

— Скажи спасибо моей сестре…

— А кто у нас сестра?

— Алиска. Элис Корэл.

— Элис? — отчего-то удивилась Моргана. — Вы родственники?

— Увы… Не похож?

— У вас абсолютно разные биополя, — проинформировала его Энни. — Вас в одной комнате оставлять надолго нельзя — глобальная катастрофа произойдет.

— Вай, мамочки! А я с этим чудовищем девять месяцев бок о бок лежал! То-то в России катастрофа за катастрофой в то время происходили…

И тут Урсула рассмеялась. Глядя на нее, улыбнулись и остальные девушки.

— Вы еще и из России?! Нужно будет у нее на всякий случай осведомиться…

— А вы-то откуда ее знаете?

— Она же из Гриффиндора, не так ли? Мы вместе с ней на один факультатив ходим…

Факультатив? Ох, что-то темнит Алиска…

Факультатив-то был старым, а вот исполнение оказалось новым. Впрочем, обо всем по порядку.

Где-то в середине августа Гарри Поттера в который раз начали мучить кошмары. Они приходили по ночам, липкими ручками обхватывая его шею и ковыряясь нестрижеными ногтями в шраме. Само их появление ни у кого удивления или беспокойства уже не вызвало, разве что Рон посочувствовал, да Гермиона посоветовала класть на ночь под подушку кулечек с душистыми травами, чтобы спалось легче. Гарри стиснул зубы и терпел непрошеные сны, уже не ужасаясь их содержимому. Гарри устал… Устал безумно. Его просто достал этот бесконечный многосерийный ужастик с Вольдемортом в главной роли. Если бы у Мальчика-Который-Выжил была такая возможность, он бы давно уже заавадился — но, к сожалению, он никогда не пробовал произносить заклятие Смерти, а «тренироваться на кошечках», как говорила Алиса, было, по меньшей мере, негуманно по отношению к кошечкам. Хотя последних в школе уже развелось… Живоглот вовсю обхаживал строптивую Графиню, миссис Норрис брюзжала на них, прячась по углам, а Королек смутно начинала опасаться появления котят у любимицы. Впрочем, последнее могло произойти только через труп профессора МакГонагалл, которая следила за нравственностью в кошачьей среде точно также, как и в ученической. Хотя в этом она не преуспевала…

Все изменилось в одну прекрасную летнюю ночь. Ночь, когда вся Гриффиндорская башня была перебужена диким криком.

Кричала Алиса. Девушка, обычно спящая как бревно — без малейших признаков жизни — в эту ночь металась на своей кровати, путаясь в собственных волосах. Ее глаза были крепко зажмурены, а из распахнутого рта вырывалось дикое «А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!», порой переходившее в не менее дикое «Ё-ё-ё-ё-ё-ё-ё-ё-ё-ё!». Гермиона стояла над ее постелью в полной растерянности. Она никогда раньше не видела свою подругу в таком состоянии. Лаванда и Парвати с круглыми от ужаса глазами сидели на кроватях, притянув колени в груди и обхватив их.

В комнату вбежала Джинни, белая как мел.

— Кто умер?! Где пожар?!

Гермиона мотнула головой на Элис. Вместе с Джин они принялись трясти мечущуюся девушку, но та не просыпалась. Лишь звук неожиданно оборвался и рот начал раскрываться, словно у рыбы, выброшенной на берег.

Прибежали Гарри и Рон, чудом успевшие проскочить по лестнице. Уизли выглядел совершенно потерянным, ошалело хлопая глазами. Гарри подскочил к кровати.

— Что с ней?!

— Кошмар, кажется… — прошептала Гермиона.

Внезапно глаза Корэл раскрылись. Но ее зрачки были все еще расширены и метались так, что стало ясно — девушка если и не спит уже, то не понимает, где находится. Ее лоб покрывали мелкие бисеринки пота, а руки колотились, как от озноба.

— Элис, — позвал Гарри, крепко держа подругу за руку. — Элис, все в порядке. Я с тобой…

Девушка дернулась и на миг закрыла глаза. Когда они снова открылись, они оказались пронзительно зелеными, влажными от выступивших слез.

— Как ты? — озабоченно спросил Гарри, с тревогой глядя на Элис.

— Я… В порядке, кажется… — она неуверенно огляделась.

— Тебе приснился кошмар? — участливо спросила Гермиона.

— Д-да… Темный Лорд. Это было видение.

Голос Алисы был на удивление спокоен.

— Видение? — Мерлин, неужели все так плохо… Гарри раздраженно потер лоб, который просто-таки саднило.

— Кажется, у нашего общего пресмыкающегося друга есть счеты и ко мне… — Корэл ядовито усмехнулась. — Вон, начал на меня ужастики насылать. Следующим решительным шагом будет валентинка…

— Но почему ты? — сбивчиво начал Гарри. — Почему… он же обычно на мне специализируется… и видение? У тебя же нет никаких способностей к прорицанию, ты сама говорила!

— А они у меня и не проявлялись. Но трудно не увидеть картину, которую крайне настойчиво запустили в мою голову…

— Что ты увидела? — голос Рона нервно дрожал, сам она комкал кусок ткани, оторванный от балдахина над кроватью Элис.

— Маленький короткометражный мультик на тему «Вы все умрете, магглы недорезанные!», рекламный ролик про наступление апокалипсиса и предвыборную агитационную программу Володи де Морда «Голосуйте за крайне левые силы Зла!». В общем, ничего интересного, мыльная опера, которую смотрела моя двоюродная бабушка каждый вечер три года подряд, и то была пооригинальнее, — пожала плечами девушка. — И хватит терзать балдахин, положь на место!!

— Как ты можешь говорить так спокойно! — взвился Гарри. — Тебе только что приснился кошмар, который вполне может сбыться, ты сама едва не задохнулась от ужаса, диким криком перебудила и перепугала весь факультет — и теперь спокойно сидишь и шутишь!

— А что прикажешь делать? — огрызнулась Алиса. — Трястись от страха до окончания школы? Рыдать на плече у верных подруг? Мужественно успокаивать не менее мужественных друзей? Стенать на тему неудавшейся личной жизни? Спасибо, увольте! Да, я шучу — это преступление? Может, у меня способ самообороны такой! И я решительно не вижу в этом происшествии ничего такого, из-за чего стоит поднимать шум! Ты сам кучу раз это говорил, когда пол-Хогвартса прислушивалось по ночам к твоим вскрикам. Тебе снятся кошмары, всем снятся кошмары, должно же и мне когда-нибудь перепадать?

— Я не ору так, когда мне снятся кошмары! — запротестовал Гарри.

— Орешь, — неожиданно оживился Рон. — Еще как орешь! И более того…

Он сделал драматическую паузу.

— …ты еще и храпишь иногда! — закончил его «лучший друг», встав в позу обличителя и показывая на Гарри пальцем.

— Что?! Ах ты, переросток конопатый! — рассвирепел Поттер. Естественно, под рукой в спальне неминуемо оказывается подушка…

Через несколько секунд все, даже Парвати с Лавандой, оказались вовлечены в увлеченный «петушиный бой». Перья летели, враги несли существенные потери, а недавний инцидент по негласному уговору оказался полностью и безоговорочно забытым…

Веселуха закончилась, как оно обычно и бывает, появлением профессора МакГонагалл, которая моментально утихомирила расшалившихся семикурсников, возвратила спальню, имевшую вид «Мамаева побоища» после пьяной оргии русских с побежденными татаро-монголами, в ее исконное состояние и прогнала парней взашей из спальни девочек.

Наутро ничего особенного не произошло, за исключением немного помятого лица Парвати, перьев в волосах Джинни, которые долго с недовольным видом вынимал потом Драко, да жалобы Пашки, подсевшего за Гриффиндорский стол:

— Всю ночь какая-то муть снилась, — юноша подпер щеку кулаком и неприкрыто зевнул. — Теперь башка раскалывается…

— Пить меньше надо! — получил он свою долю понимания и сочувствия со стороны младшей сестренки.

— Чесспионерско, ни капли! — клятвенно заверил он. — Правда, вчера я у Филча весь вечер в качестве наказания какой-то дрянной полиролью миссис Чистикс натирал паркет в Зале Славы. Видимо, надышался…

— Дожили, токсикоманить начал… — снова подколола его Алиса.

Пол лениво потянулся, чтобы достать до близняшки крепким братским подзатыльником, но та, словно юла, тут же вскочила с места и отбежала на несколько шагов. В отличие от брата и сокурсников, которые из-за незапланированного ночного пробуждения в большинстве своем ходили вялые, Элис была оживлена больше обычного, и лишь небольшой румянец выдавал недавнее потрясение. Павел догонять ее не стал, лишь вздохнул еще раз и с видом тяжело раненого (да еще и прихрамывая зачем-то) пошел на свое место за Слизеринским столом. Элис некоторое время смотрела ему в след, почему-то покусывая в нерешительности губы, но, ничего не сказав, снова села поглощать питательный и калорийный завтрак.

Вечером того же дня Королек подошла к Гарри.

— Гарри…

— Что, Элис? — приветливо улыбнулся он, натирая свою «Молнию» воском.

— Помнишь, ты мне рассказывал про ОД.

— ОД? — Гарри удивленно взглянул на нее. — Да, конечно помню.

— Мне кажется, что пора его возобновлять.

— А что случилось?

— Мне смутно кажется, что это «ж-ж-ж» с Волдиком неспроста… Наступают опасные времена. И мне бы хотелось, чтобы мы были к ним готовы.

Гарри помолчал.

— В принципе, организовать подобное будет несложно. Половина членов ОД, правда, уже закончила школу, но среди молодежи тоже есть довольно перспективные. Выручай-комнату тоже никто, вроде, не отменял. Но встает маленькая проблема: все полностью и безоговорочно уверены, что в прошлом году Вольдеморт был уничтожен навсегда. Снова сообщать им пренеприятнейшее известие будет нелегко, могут не так понять. Впрочем, это мелочи. Я поговорю с Гермионой, она у нас спец по организации всякого рода движений и кружков…

— Вот и славненько! — Элис просияла и чмокнула парня в щеку. — Я знала, что в таком деле ты не откажешь! Ладно, я побежала, встречаемся сегодня в Выручай-комнате…

— Сегодня?!

— Нет, блин, вчера! Советую поторопиться с набором своих «учеников», если не хочешь повторять новоприбывшим все по сто раз… Я тоже кое-кого приведу.

Ее кроссовки скрылись за портретом Полной Дамы. Поттер потер щеку и уставился на свою метлу. Ее древко было уже отполировано до такой степени, что в нем выпукло отразилось лицо ее хозяина, в данный момент весьма озадаченное.

В Выручай-комнату набралось довольно много народу из гриффиндорцев, пуффендуйцев и когтевранцев. В основном здесь были ученики седьмого и шестого курса из прошлого «набора» — сам Гарри, Рон, Гермиона, Элис, Джинни, Невилл, Симус, Дин, Лаванда, Парвати и Падма Патил, Эрни Макмиллан, Ханна Аббот, Джастин Финч-Флетчли, Терри Бут, Энтони Голдстейн, Колин и Деннис Криви и, разумеется, Полумна Лавгуд. Пришли и несколько учеников пятого курса Гриффиндора и Когтеврана, один шестикурсник Пуффендуя, чье имя Гарри не помнил, и, что изрядно удивило всех, третьекурсник-гриффиндорец Юан Аберкромби, оч-чень скромный молодой человек, волчонком поглядывавший на окружавших его «дылд». Алиса тут же взяла его под свою опеку, чем вызвала улыбку на лицах многих — представить Корэл в виде заботливой мамаши было просто выше человеческих сил.

Гарри оглядел всех. Студенты были оживлены, о чем-то болтали, шутили и смеялись. Многие, особенно Невилл, искренне радовались возобновлению занятий в ОД, не зная, что за этим стоит. Что ж, пришло время открыть им причину собрания…

— Хм… Я думаю, что несколько разочарую тех, кто пришел сюда только для общения… — начал Гарри. Все заулыбались, будто он только что удачно пошутил.

— Конечно, Гарри, — сказал Невилл, — мы все пришли сюда работать. Ты в любом случае куда лучший учитель по ЗОТС, чем Снейп!

— Гарри хотел сказать, — вступилась Гермиона, — что есть особая причина для возобновления занятий, причем куда более серьезная, нежели профессор Снейп.

— Болтай! — бесцеремонно фыркнул Дин. — У вас со Снейпом большая и чистая любовь, не так ли? Или ты его зовешь «Северус»?

— Дин… — неожиданно встрял в разговор Рон. Говорил он тихо и душевно. — Еще раз неуважительно выскажешься о Гермионе — голову откручу. Я предупредил.

Дин заткнулся. Он был равен Рону в плечах, но вот ростом как-то не вышел… Самое большое воздействие, которое мог оказать Томас на Уизли — это усиленное щекотание его пупка посредством собственного дыхания.

Гермиона посмотрела на Рона с удивлением и благодарностью, Алиска уважительно похлопала по плечу, привстав на цыпочки. Гарри продолжил.

— Дело в том, что по всем признакам наступают трудные времена, пусть пока это и не очень заметно. И нам нужно готовиться к встрече с Темными Силами, если хотим выжить.

— Это какие же «трудные времена», позвольте спросить? — озадаченно нахмурился Терри Бут.

— Возвращение Вольдеморта.

Голос Алисы, необыкновенно серьезный, прозвучал в наступившей тишине как гром среди ясного неба. Кто-то из девочек — кажется, это была Падма — неуверенно хихикнул.

— Ты так пошутила, да? — донесся спокойный голос со стороны двери.

Студенты расступились, все взгляды обратились на новоприбывших. Гарри недоуменно посмотрел на дверь — с того момента, как порог Выручай-комнаты переступила нога последнего из «посвященных», она должна была наглухо запечататься для любого постороннего…

В комнату вошли три девушки в форме Когтеврана, выстроившись строгим клином. Говорила та, что стояла посередине, Урсула.

— А, привет… Ребят, не боись, это со мной! — раздался у него за спиной голос Алисы.

— Ты не ответила на вопрос, — девушки слегка склонили головы в знак приветствия, но их глаза, не отрываясь, смотрели на Элис, словно пытаясь загипнотизировать ее.

— Нет, я не шучу. Все серьезнее, чем мне самой хотелось бы.

Гарри смущенно дернул ее за рукав.

— Эээ… Элис, можно тебя спросить?

— Ты уже спросил. В чем дело?

— Что здесь делают эти девушки? Ты в курсе, что они из Дурмстранга?

— Ты в курсе, что я до Хога училась в общей сложности в девяти школах? Как ты думаешь, в мире полно школ магии? Я тоже там когда-то училась, и что?

— Ты училась в Дурмстранге?! — Джинни, краем уха услышавшая этот разговор, округлила глаза.

— Да, и это были отнюдь не худшие годы моей отчаянной грызни с гранитом науки (почти философским камнем…). Так что вопрос закрыт. Урсула, Энни и Моргана — мои бывшие однокурсницы, так что попрошу относиться к ним с уважением. Урс, проходи, родная! Опаздываете… — она поцокала языком. — Нехорошо…

— Понятие «хорошо» к нам плохо применимо, ты же знаешь, — пожала плечами Энни.

— Что там с… Темным Лордом? — вернулся к насущному вопросу Симус.

— Он возродился. И набирает армию, — коротко ответил Гарри. — Кажется, нам все-таки не удастся проучиться этот год без неприятностей…

— А я уже начал надеяться, — вздохнул Эрни.

— Мы будем воевать с Вольдемортом? — Полумна, находившаяся на протяжении всего разговора как будто в ступоре, вдруг очнулась.

— Дай Мерлин, чтобы он не начал воевать с нами…

Надежда была иллюзорной, и Гарри это понимал. Но все же безумно хотел оградить их всех, своих друзей и просто приятелей, от этой бойни.

Затем были три часа неразберихи. Гарри решил сначала провести в качестве разогрева урок-повторение, но выяснилось, что части учеников было просто нечего повторять, так как они раньше не ходили на занятия ОД. Тогда он вместе с Гермионой разбил всех на пары, поставив рядом сильных и слабых учеников, и попросил «бывалых» помочь новичкам. Каждый, естественно, выбрал свою программу повторения, поэтому уследить за всеми в этом хаосе вспышек и разлетающихся как взрывающиеся карты тел, под которыми угодливо возникали подушки (пару раз, правда, с опозданием), Гарри не мог физически. «Кажется, начинать придется с нуля…» — мрачно подумал он.

Потом неожиданно взбунтовалась Джинни. Она была недовольна решением не принимать в ОД слизеринцев. По крайней мере, одного… Но от перспективы встречаться несколько раз в неделю с Малфоем никто не был в восторге. Даже Гарри, который вполне мог смириться с таким положением вещей после почти месяца совместной жизни с врагом под одной крышей, ответил решительным «Нет». Гермиона же пожевала губы и с виноватым видом признала, что даже если удастся предотвратить обычные конфликты, выполнять распоряжения Поттера Малфой точно не смог бы. Джинни надулась. Рон внутренне торжествовал. Элис перемигивалась с Гарри и обещала подумать…

Занятия решили проводить по «плавающему» графику примерно два-три раза в неделю. Через пару встреч даже новые члены ОД вполне сносно ориентировались в защитных заклинаниях, а некоторые вплотную приступили и к боевым. Девушки из Дурмстранга держались особняком, разговаривали мало и в основном с Алисой, хотя чуть более оживленная Энни немного сошлась с Джинни. Но они делали успехи по части боевых заклинаний, несмотря на то, что большинство им оказались незнакомы. Каждое новое препятствие они преодолевали быстро. Урсула упрямо закусывала губу, Моргана, не мигая, смотрела на палочку, Энни сжималась в маленький упругий комок из напряженных мышц и нервов, но в итоге меньше чем через пятнадцать минут любые проблемы оказывались устранены. Гермиона, посматривавшая на них с некоторым неодобрением, пару раз спрашивала Корэл, что они здесь делают. Та в ответ неохотно пожимала плечами и переводила разговор на другую тему.

В общем и целом занятия проходили легко, о Вольдеморте говорили мало, словно договорившись не затрагивать эту тему, а конфликты между студентами быстро погашались Гарри или Гермионой. Последняя тренировалась только пол-урока, остальное же время усиленно штудировала библиотеку на предмет новых способов самообороны и помогала Гарри составлять планы уроков. Порой Элис брала у нее из рук очередную книжку, слегка нахмурившись, пробегала взглядом по строчкам и начинала о чем-то рассуждать или спорить с Гермионой. В эти разговоры Гарри не вмешивался, равно как и Рон, справедливо рассудив, что в «битву интеллектов» лучше не влезать.

* * *

— А-а-али-и-иса-а-а! Алиска! Ты где? Я тебя все равно найду…

Павел, вернувшийся из Хогсмида мокрым, грязным и голодным, бегал по всему Хогвартсу в поисках сестры. Та словно сквозь землю провалилась, вняв уверениям и посылам недругов.

— Слышь, ты Элис не видел? — остановил он какого-то гриффиндорца, попридержав за рукав. Тот, остолбенев от такой наглости со стороны слизеринца, раскрыл было рот, чтобы сказать все, что думает по этому поводу, но натолкнулся на спокойный взгляд металлически-серых глаз. Полу сейчас было не до этого. Он искал сестру, был раздражен и совершенно не предрасположен к шуткам.

— Видел, — неохотно ответил гриффиндорец. — Она с Гарри недавно вошли в гостиную.

— Ясно, — Павел его уже не слушал. — Ладно, покеда, фраерок…

Он спортивным шагом бросился по коридору. Интуиция и немалый опыт подсказывали ему, что Алиску на одном месте застать было сложно.

Но перед портретом Полной Дамы Корэлу пришлось сбавить обороты. Сей бастион спокойствия гриффиндорцев выглядел неприступным, серьезным и крайне насупленным, если так можно выразиться о бастионах.

— Пароль? — спросила она звучным грудным голосом, слегка осипшим после ночного исполнения арий на пару с Виолеттой.

— Ммм… пять баксов?

— Пароль!

— Ну ладно, десять…

Неизвестно, на чем бы закончился этот торг, если бы Дамы не пихнула бесцеремонно сзади нога вылезающей Алиски.

— Растопырились тут, понимаешь… — проворчала она в сторону портрета. — О, Пашка, Пашенька, Пашунчик… кхм… Ну, я пошла? — с малой долей надежды спросила она у братца. Его она в последнее время отчего-то предпочитала избегать.

Павел отрицательно покачал головой. Надежду пришлось запихнуть подальше.

— Хорошо, что надо? — Элис прислонилась спиной к портрету. Полная Дама, возмущенно пыхтя, попыталась сдуть со своего лица волосы девушки.

— Милая моя, хорошая сестренка… — начал Пол подозрительно ласково. От его улыбки захотелось сбежать на край света. Элис тяжело выдохнула:

— Ну что еще?! Что я сегодня тебе такого сделала?! Иду я, значит, никого не трогаю…

— Плавали, знаем. Ты мне лучше скажи-ка: что это у вас за «факультатив», о котором я ни сном, ни духом, а?

— Ммм… Какой факультатив? Гражданин, я вас вообще знаю? Как пройти в библиотеку? — затараторила Алиска, чувствуя, что придется колоться.

— Алиса Борисовна Королек! — трагически возвысил голос Пол. — Не пудрите мне единственный мозг, фигурально выражаясь! Не стыдно? — спросил он необыкновенно душевно.

— Стыдно. Очень. Я больше не буду, — послушно склонила голову Алиса.

Паша скрестил руки на груди и выжидающе смотрел на сестру.

— Ну, я пойду? — снова повторила она бодрым голосом и вознамерилась проскользнуть мимо брателлы.

— Не вынуждай меня применять легиллименцию, — предупредил Пашка. — Я все равно узнаю, что за тайную секту вы у меня за спиной устроили!

— Ой, да господи, какая на фиг секта! — фыркнула Алиса. — Так, три темных ведьмочки, парочка буйнопомешанных, куча идиотов… Все в рамках закона! Тебе неинтересно было бы… Мы там волшебными палочками балуемся да ЗОТС отрабатываем на досуге.

Ее брат улыбнулся.

— Скажем так, во мне неожиданно проснулась страсть… к учебе. Так что мне позарез надо улучшать мои оценки по ЗОТС, пока эта страсть не прошла.

— А ну-ка посмотри мне в глаза… — Алиска поймала брата за подбородок и пристально взглянула на него. — Та-ак-с, понятненько… Ну и кто сия особа?

— Их три, — снисходительно ухмыльнулся Пол и, развернувшись, направился в Слизеринские подземелья. Элис поглядела ему вслед и рассмеялась.

— Нет, ну тебе не стыдно?! — Алиса волокла за собой брата, любовно придерживая того за оттопыренное ухо. Не знаем, как Пашке, но уху было стыдно. Оно ужасно покраснело, более того — уже было готово провалиться от стыда внутрь его головы или оторваться насовсем. Хозяин же бедного органа слуха переносил муку стоически, изредка послушно охая на поворотах.

— Не стыдно! — заявил он с самым наглым выражением, на которое только могла быть способна его симпатишная мордаха, сейчас щедро украшенная фиолетовым фингалом. Элис в ответ с удвоенной энергией крутануло ухо.

— Нет, ты подумай, так нарваться! — она удрученно развернула голову брата так, чтобы с укором посмотреть в его бесстыжие глазища. — Ладно, я еще понимаю, что ты бессовестным образом пудрил мозги Энни… Но попасться Урсуле в обнимку со Морганой?! Да еще и выбрать местом встречи коридор рядом с Выручай-комнатой! Скажи спасибо, что мы проходили на этом занятии всего лишь чары волшебного кулака, а не Аваду Кедавру!

— На мне ее испытывать низзя! — насупился в ответ на слова сестры Пол. — У меня на нее аллергия, несварение и вообще плохое самочувствие…

— Угу. А копыта недорого откинуть не слабо?

— Да ладно мозги парить… — несостоявшийся донжуан откровенно зевнул. — На нас эти примочки не действуют, ты сама знаешь. Что здесь, что там, мы всегда вне всех законов, включая закон всемирного тяготения.

— Да? — Теперь уже Элис круто развернулась и выпустила-таки ухо брата, смутно начавшее напоминать собой слоновье. — А что ты на это скажешь?

Она подошла к пустым доспехам, которые неприветливо заскрежетали, и что есть силы врезала по ним кулаком. Несильный вроде бы удар пробил латы насквозь и наткнулся на каменную кладку стены. Брызнула крошка.

— Ну и? — Пашка непонимающе уставился на нее. — Все нормуль. Наша с тобой сила все еще с нами, Поттер живехонек, здоровье у нас лошадиное… Только ты б не разбазаривала декорации. Рыцарь, поди, тоже бабла стоит!

Алиска молча подошла к нему и протянула руку ладонью вниз.

Парень осекся. На костяшках руки сестренки выступила кровь.

— Такое раньше бывало? — выдавил он.

— Да. В прошлом году меня поранил рубиновый осколок. И летом меня укусила за руку крыса, когда мы очищали дом на Гриммо…

— Ну, рубин еще куда ни шло… Но крыса!

— А ты знаешь, какие там мутанты бегали до вашего приезда?! Загрызут и не подавятся!

Пол оглянулся и поднял с пола зазубренный кусок нагрудника доспехов, отскочивший при ударе. Придирчиво осмотрев орудие на предмет микроба и, как ни странно, никого не обнаружив, он зажмурился и полоснул себя по ладони.

Появилась длинная царапина, которая вскоре начала затягиваться.

— Ну, дела… — почесал он затылок.

— Сейчас это ничего… Заклинания-то на нас все равно не действуют… пока. Но нехороший это знак, ох нехороший…

Брат с сестрой встревожено переглянулись.

— Предлагаешь навестить милого дедушку с бородкой и фениксом под мышкой?

Пауза. Полные сомнения взгляды и единодушное решение:

— Не-а!

* * *

Латвикус сидел напротив Трелони, гипнотизируя ее взглядом. Сивилла же, пользуясь тем, что за толстыми стеклами ее очков ничего не было видно, мирно посапывала, задумчиво уронив голову на плечо. Латвикус негромко щелкнул суховатыми пальцами у нее над ухом.

— А? Что?

— Ты смотришь только на меня… — Латвикус достал из кармана допотопные золотые часы и принялся медленно раскачивать их перед глазами Трелони.

Она посмотрела на него с недоумением.

— Ты сонная… — продолжал увещевать ее Латвикус (больной, проснитесь, вы не приняли снотворное!). — Ты слушаешь только мой голос…

— Ничтожный старикашка, уберите от меня свои псевдо-магические штучки! — наконец возмутилась Сивилла. — Ваши негативные флюиды загрязняют мою безупречную ауру и покрывают пеленой мое Внутреннее Око!

— Да? — поднял кустистые брови Латвикус. — Вот и скажите своему Оку, дорогуша, что если оно не начнет работать, оно покроется на ближайшие сто лет тремя слоями негативных внутренних фингалов.

Трелони запнулась и опустила голову, продолжая бросать тоскливые взгляды на своего дежурного палача.

Скажем по секрету, профессор Прорицаний, мудро рассудив, что везде нужно видеть и положительные стороны, начала привыкать к своему «вынужденному отпуску». Более того, многие учителя мечтали бы оказаться на ее месте: «тепло, светло и дети не кусают»…

Предавшись блаженным мыслям, Трелони прозевала контратаку неюного не натуралиста с задатками недоделанного гипнотизера и перезрелого прорицателя. Воспользовавшись расслаблением ее сознания, Латвикус сумел-таки прорваться сквозь естественные барьеры, воздвигнутые ее «продвинутым» мозгом.

— Ты слышишь только меня… — вкрадчивый надтреснутый голос этого ископаемого обволакивал профессора Трелони. — Ты думаешь о Гарри Поттере… Думай!

— Гарри Поттер, тебе грозит ужасная опасность… — привычно забубнила Сивилла.

— Нет! Отбрось завесу предубеждений со своего и без того затравленного Внутреннего Ока! Ты зришь весь путь Гарри Поттера, от начала до конца, от рождения до смерти…

Дверь легонько скрипнула и приоткрылась. В появившейся щели можно было смутно разглядеть силуэт в длинной мантии с капюшоном. Кажется, Лорд решил лично проконтролировать процесс.

— Ты будешь отвечать на вопросы… — голос пророка возвысился до трагической нотки, но его пылкий монолог был бесцеремонно перебит, собственно, вопросом, произнесенным входящим Темным Лордом.

— Что решит исход нашего противостояния? — величественным шипением произнес он.

По лицу Сивиллы прошла какая-то волна, глаза расширились, а руки судорожно впились в подлокотники.

— В тринадцатую ночь весны зажжется на небе новая звезда, — прохрипела она. — И окрасит она землю в красный цвет, и прольется кровь предателя и наступит в мире волшебников хаос и смятение… И выступит армия Тьмы, как было предначертано, и будет стоять во главе нее не человек, но Темный Лорд… И падет привычная империя порядка, ибо наступит Эра Великих Перемен!

— Сейчас зарыдаем от счастья, — хмуро произнес Вольдеморт. В последнее время он взял в привычку говорить о себе во множественном числе. — То, что она говорит — на руку нам?

— Шшш! — одернул его Латвикус, который абсолютно не боялся Властителя Тьмы. В конце концов, ему было нечего терять… — Она еще не закончила, не сбивайте!

— …И будет эта Эра эрой Зла… но только если юный вождь магического мира не найдет свой путь до весны, ибо дана ему сила защитить себя и свой мир. И начнется бой не на жизнь, и не на смерть, но ради судеб всех волшебников на Земле… Но проиграет Свет, если будет один, ибо из многих черпает он силу, умножая ее. Но не будет он один, если найдет свой путь… — постепенно начиная заговариваться, шептала Трелони.

— Не давайте ей больше хереса, — раздраженно посоветовал охранникам Вольдеморт, выходя из комнаты.

Но в коридоре его нагнал голос предсказательницы:

— Гарри Поттер найдет свой путь, найдя того, кто зрит его! И поможет ему в этом одна вещь, Зрящему принадлежащая!

Лорд на секунду замер. Затем, едва повернув голову, он сказал Люциусу Малфою, стоявшему тут же и со скучающим видом полировавшему ногти:

— Займись этим, Люциус. Тебе поможет Дридриум.

Тот с почтением поклонился и твердым шагом отправился к своему отряду Пожирателей.

* * *

— Ну и чья очередь кормить дракона? — Чарли подошел к своей «особой» группе. Все дружно показали пальцами на соседа. — Понятно… Что, до сих пор не договорились?

— Мы работаем над этим, — пробурчал Гарри, вновь разворачиваясь к однокурсникам.

— Пусть идет Драко! — безапелляционно заявила Элис. — Он со своим тезкой уже давно нашел общий язык…

— Ха! Нашли мать-кормилицу! Нет, я в прошлый раз его кормил, причем вне очереди. Пусть идет Поттер.

— Я его кормил за два дня до этого. Кроме того, этот дракон меня отчего-то не любит…

— Хороший мальчик, — ехидно хмыкнул Малфой.

— Поговори тут… Рон? Сделаешь одолжение?

— Не, даже и не проси! — запротестовал парень, вскидывая руки в защитном жесте. — В прошлый раз эта зверюга меня едва не поджарила, решив поиграть со мной в салочки! Я что, похож на котлету-камикадзе?

— Гермиона?

— Гарри, мне вечно за вас отдуваться? Я, между прочим, всю теоретическую работу делаю! Никто из вас так до сих пор и не удосужился завести конспекционную тетрадку, чтобы записывать сведения о привычках дракона. А нам, между прочим, это сдавать!

— Ладно, не нуди, сиди спокойно, — отмахнулся Гарри. Гермиона надулась.

Четыре пары глаз с выражением посмотрели на близнецов Корэл.

— А что это у нас морда лица такая хитрая, а? — осведомился Пашка.

— Хм… Похоже, ваша очередь кормить Драко, — тактично проинформировал Гарри.

— Варианты возможны? — осведомилась Алиса.

— Да. Вы можете выбрать, кто пойдет первым, — улыбнулся Малфой нехорошей улыбочкой.

Близнецы просто физически не могли в чем-то уступить друг другу. Поэтому всегда ходили вместе, ревностно следя за успехами товарища. И даже в таком деле, как кормление дракона с рук, договориться было выше их сил!

Вздохнув, Элис и Пол, дружно взявшись за ручки и перекинув через плечо чей-то полуприготовленный трупик, потопали в ангар. Спустя три минуты оттуда донеслись азартные вопли: «А-а-а, попался!», «Пашка, держи его!», «Куда побежал, ящер ушастый?!», «ЖРИ, СКОТИНА!!!». Довольно крепкое помещение, обитое железом, ощутимо вздрагивало. Члены группы по уходу и изучению дракона скучающе наблюдали за одноклассниками.

Вдруг в ангаре раздалось: «Твою… Мама!». Все сразу же вскочили на ноги и встревожено начали вглядываться в темноту за приоткрытыми воротами. Оттуда вышел Пашка, устало вытер пот со лба и, посмотрев немного на друзей серьезным взглядом, снял кепку…

— Элис?! — Гермиона прижала руку ко рту.

Пашка склонил голову. К ним поспешно приближался донельзя взволнованный Чарли…

Голова Пола ощутимо дернулась вперед. Это сестра, шедшая вслед за ним, отвесила ему подзатыльник.

— ПАШКА, ТЫ СВОЛОЧЬ!!! За каким… ты отвязал веревку?!

— Драко погулять хотел, — предпринял робкую попытку оправдаться Пол.

Тут уже подзатыльник ему отвесил Чарли.

— Идиот! — молодой профессор просто вышел из себя. — Он же вымахал уже почти до двух метров!

— Да ладно вам… Любимую сестренку уже попугать нельзя!

— Щас твоя любимая сестренка станет единственным ребенком в семье! — Алиска не на шутку разозлилась.

Пашка показал ей язык. В ответ Элис хлестнула его снятой курткой чуть пониже спины. Парень захохотал и отскочил.

Чарли вздохнул.

— Ну и что мне с вами делать? Дракон, между прочим — это не шуточки! А вам лишь бы играть!

Из-за открытой двери вежливо выглянул дракон, искренне недоумевающий ослаблением внимания к собственной персоне. Девочки под предводительством Лаванды с визгом бросились врассыпную.

Вдруг грохот неизвестного происхождения отвлек внимание учеников от дракона. Гигантский огненный шар прочертил на небе яркий след и красиво врезался в башню прорицаний. Стало так тихо, что было слышно, как облачко дыма вырывается из ноздри Драко при каждом выдохе… В первые мгновения все просто стояли, раскрыв рот. Не поручимся, но, по мнению Пашки, Чарли беззвучно сказал «Ё… твою ма…».

Огненный шар, уйдя в каменную кладку почти полностью, мирно дымился. Кое-кто уже начал было успокаиваться, но внезапно послышался гулкий удар, и башня стала неумолимо заваливаться набок. Если бы здесь был какой-нибудь самый завалящий маггл, он бы беспременно начал проводить аналогии со знаменитым терактом одиннадцатого сентября в Нью-Йорке. К счастью, таковых в радиусе трех миль не было точно.

Идиллическую тишину вдумчивого созерцания крушения последнего оплота Трелони нарушил голос Пашки, который сложил ладонь козырьком и с видимой безмятежностью смотрел на дымящиеся останки башни:

— Ну-с, предлагаю внести свою лепту в разрушение Альма-матер… Айда стены ломать!

Это было последней соломинкой, после которой верблюд Сдерживаемой Паники становился в позу и говорил: «Отвали!».

— Профессор Дамблдор! Башня Сивиллы… — Минерва ворвалась в кабинет директора, тяжело дыша и поправляя съехавшие на нос очки.

— Тпрру! Отставить панику!

Альбус встревожено мерил шагами кабинет, изредка перекидывая мешавшую длинную бороду через плечо.

— Что же вы ничего не делаете?! — профессор Макгонагалл была на грани отчаяния. — Они напали на Хогвартс, понимаете! На ХОГВАРТС! А если бы там были дети?!

— Я прекрасно все понимаю, Минерва! — раздраженно ответил Дамблдор. — И, поверь мне, они прекрасно знали, что детей там просто не может быть. Вот картины жалко… Но большинство успело эвакуироваться. Флоренс, который, кстати, до сих пор не заступил на замену, предпочитает нижние этажи школы, а кроме профессора Трелони в той башне никто не ведет занятий. Кстати, разузнай, что там с Флоренсом. Боюсь, он слишком задержался в Запретном Лесу.

— Директор! Но ведь если они смогли прорвать древнюю защиту школы, они смогут сделать это еще раз… Не сегодня-завтра они нападут!

— Перестаньте вести себя, как истеричный подросток!

От этих слов Макгонагалл осеклась и с изумлением воззрилась на Дамблдора. Он редко бывал так рассержен.

— Это был другой тип магии, нежели белая или черная. Я вообще не встречал подобного магического отпечатка на своем веку. Следовательно, Пожиратели это сотворить не могли. Это сделал пришелец из иного мира, из тех миров, что скрыты от нас чертой смерти. И, кажется, я догадываюсь, кто именно это был…

На столе полыхнуло. В воздухе возникло золотистое перо феникса, несколько секунд повращалось а потом мягко слетело на опаленную столешницу. Мгновение спустя туда же упало письмо с гербом госпиталя имени святого Мунго. Директор нетерпеливо разорвал конверт и достал письмо.

— В соответствие с вашим запросом… должен уведомить… — пробормотал себе под нос Альбус. Затем закрыл глаза и беззвучно осел в кресло.

— Вам плохо? — всполошилась Минерва.

— Нет, все в порядке, — Дамблдор улыбнулся, но было видно, что мысли его заняты чем-то своим. — Темный Лорд далеко не прост, о нет, Минерва. Он прекрасно осведомлен о правилах игры. Что ж, это делает ее интересней…

Макгонагалл недоуменно посмотрела на директора, но тот уже как не в чем ни бывало скомкал письмо и сжег его незатейливым движением руки.

— Можешь не беспокоиться. Подобного нападения больше не повторится. Оно было единичным и целенаправленным. Больше защита школы подобного не пропустит.

— Но какова была цель?

— Все элементарно (…Ватсон). Целью разрушения башни профессора Трелони было… разрушение башни профессора Трелони, — глаза Альбуса насмешливо блеснули за стеклами очков-половинок. — Не больше и не меньше.

Минерва стояла, как пыльным мешком ударенная. Потом медленно развернулась и, озадаченно хмурясь, пошла к двери. Уже на лестнице она обернулась.

— А что нам теперь нужно делать?

— А ты уверена, что нужно что-либо делать? — директор откровенно веселился реакции своего заместителя. — Для начала я бы посоветовал разобрать завалы. И поторопить Орден Феникса. Первоочередной задачей для нас по-прежнему остается нахождение похищенной Сивиллы.

* * *

— Северус! — Гермиона забежала в кабинет ЗОТС, но там сидела лишь Тонкс, проверяя работы третьего курса. Молодая женщина удивленно посмотрела вслед пискнувшей «Извините!» студентке и слегка усмехнулась. «Любовь-морковь… гормоны играют…» нараспев проговорила она, возвращаясь к писанному-переписанному сочинению Элеоноры Брэнстоун из Пуффендуя. Эта девчушка всерьез пыталась уверить ее, что оборотни погибают от укуса серебристых мошек… Со злорадным выражением лица украсив сей монументальный труд россыпью галочек, Нимфадора уже занесла перо, дабы поставить решительное «Т», но… Камин позади нее полыхнул зеленым и на засыпанный золой коврик упал свернутый трубочкой клочок пергамента.

Нахмурившись, Тонкс встала из-за стола и подняла записку.

«Немедленно в кабинет директора. Нападение на школу, разрушена Башня Прорицаний. Нужна помощь в разборе завалов. И снимите, наконец, звукоизоляционное заклятие со своего кабинета! Вы так конец света прозеваете!

Профессор М. Макгонагалл».

Процедив сквозь зубы «старая вешалка» (этот нелестный эпитет был, по всей видимости, адресован отнюдь не предмету мебели), профессор Тонкс вылетела за дверь. Только тогда ее ушей достигли звуки далекой паники, что всегда сопутствует ЧП.

— Что ж все так плохо-то?! — возмущенно взвыла Нимфадора, бросаясь к лестнице.

Не дойдя до нее несколько шагов, она столкнулась с Чарли, который также спешно поднимался к кабинету директора.

— Что случилось? — пользуясь случаем, спросила она у коллеги. — Студенты устроили митинг «Спасайся, кто может!»?

— Нет, — пропыхтел Чарли, чуть морщась. — Все митинги я предупредил, студенты загнаны в свои гостиные… Пришлось, правда, постараться.

Он кивнул на загорелую руку, на которой выступила кровь от четырех царапин.

«Профессиональный маникюр, — сразу определили Тонкс. — Слизерину пора бы уже тактично намекнуть, что ногти не должны превышать длину пальцев…».

— Может, перевязать?

— Да ладно, пустяки! — усмехнулся Чарли, перепрыгивая через две ступеньки. — Не дракон все-таки…

— Ну, смотри, — Тонкс покачала головой. Она давно симпатизировала молодому преподавателю, но его независимость вкупе с неземной страстью к «чешуйчатокрылой» братии иногда просто выводили ее из себя. Неужели так сложно раз в жизни попросить о помощи? Тем более что ее так настойчиво предлагают!

«Мужчины в большинстве своем необыкновенные тормоза, — философски рассуждала Нимфадора, несясь по коридору на полшага позади Чарли. — Однако тормоз — тоже механизм…».

— СЕВЕРУС! — Гермиона забарабанила в дверь личных покоев профессора Снейпа, но дверь осталась глуха к ее призывам «сим-сим, откройся!».

— Кого-то ищете, мисс Грейнджер? — позади нее раздался знакомый до дрожи голос.

— Ищу уже полчаса!

На самом деле, прошло не более пятнадцати минут, но Гермиона «слегка округлила», как обычно делают женщины.

— И чем же обязан? — саркастично поинтересовался профессор.

— Прекрати это… Ты знаешь, что на школу напали?

— Уверяю тебя, я не глухой. Этот грохот был слышен даже в подземельях.

— Что ты делал в подземельях? — с подозрением прищурилась Гермиона. — Опять затеял драку с Сириусом?

— Зачем же сразу «драку»? Мы же цивилизованные волшебники… У нас есть волшебные палочки (Вау! Какое открытие!).

— Северус…

— Вообще-то, я наводил порядки в подземельях Слизерина, — прохладно осведомил ее Снейп. — Так что можешь не волноваться, твоего драгоценного Сириуса никто не убил… пока. Он наверняка сейчас преспокойно почивает в моем бывшем кабинете, забросив ноги на мой бывший стол. И с его ботинок сейчас капает грязь, потому что он с утра гонял по тыквам Хагрида и, кажется, даже закопал там кость… Впрочем, в последнем я больше чем уверен, ибо вышеупомянутую кость эта псина стащила сегодня утром у меня из тарелки во время завтрака.

— Перестань следить за ним, — устало попросила Гермиона. — Скажи мне лучше, что там с… нападением.

— Ничего особенного, — отрезал Северус. Он сегодня был явно не в духе. — Можешь возвратиться в свою гостиную и объявить гриффиндорцам, что они могут прекращать спешно собирать вещи. И вытащи, пожалуйста, Долгопупса из-под дивана. Если он в нервной тряске там застрянет, то не сможет завтра сдать мне обещанный конспект, и я буду вынужден поставить неуд, что повлечет у него патологическую боязнь не только Зельеварения, но и Защиты от Темных Сил.

Гермиона укоризненно поглядела на своего профессора, но спрашивать ничего не стала. Вместо этого она развернулась на каблуках и пошла в свою башню — выколупывать Невилла из его убежища. Почему-то в том, что он спрячется под диван, у нее не было никаких сомнений. (Снейп сказал — Снейп сделал!)

* * *

Сириус действительно спал. И действительно положив ноги на стол. Причем устроил он их так, чтобы грязь капала на забытые Снейпом лекции. Разбираться со своим закадычным врагом у него не было ни сил, ни желания, но если за сутки Мародер не совершит ничего противозаконного — день пропал впустую. Этот пункт кодекса Мародеров составил лично он. Правда, было это нескончаемо давно…

Порой Сириус поражался, как причудливо вело себя время в его сознании. К примеру, Азкабан в его личном летоисчислении был куда раньше школьных лет. А школьные годы, пусть и казались ужасно далекими, постоянно прорывались в его памяти так ярко, словно это было вчера. Эта путаница возникла с тех самых пор, как он вернулся на эту грешную землю, и вызывала у него двоякие чувства. С одной стороны, память вела себя весьма щадяще, не мучая его кошмарами по примеру Гарри. Но с другой, Блэк ощущал какое-то несовпадение себя и своей жизни… Будто все прожитые годы расслоись на плохие и хорошие, причем «плохой» пласт оказался нижним и полузабытым, как будто происходил не с ним. Но ведь это было. Какая ни есть, но и Азкабан, и предательство Петтигрю, и смерть Поттеров — это его жизнь.

Но вот что его не могло не радовать, так это внешнее проявление «глюков во времени», как однажды назвала это Алиса, когда он решил поделиться с ней своими сомнениями. Будто и не было тринадцати лет в тюрьме и двух лет в бегах! Из зеркала на него смотрел Сириус Блэк, беглый сын благороднейшего и древнейшего семейства Блэков, Мародер и просто «гарный парубок» (по словам той же Алисы). Исчезли все возрастные проявления, усугубленные Азкабаном, так же как и сгладились воспоминания об этом месте.

Сейчас же Сириус на всю катушку пользовался способностью молодого организма спать двадцать четыре часа в сутки или не спать вообще. Предпочитая, правда, совмещать приятное с полезным.

В дверь скромно постучали тяжелые ботинки. От неожиданности крепко спавший Сириус свалился со стула.

— Да, войдите! — глухо прокричал он из-под стола, пытаясь разобраться в своих ногах (в частности, куда их поставить…).

— Вошла, — проинформировала его Элис, с грохотом захлопывая дверь.

Сириус осторожно выглянул из-за столешницы.

— А, это ты… — тут же расслабился он.

— Нет, это Папа Римский. Только сделавший столько же пластических операций, сколько Майкл Джексон, — с абсолютно серьезным выражением мордахи сказала Алиса, пряча усмешку.

— Не знаю ни того, ни другого! — ответствовал Сириус.

— Стыдоба! Не знать двух наиболее популярнейших личностей мира! Ну ладно, прощаю только в виду твоего волшебного происхождения…

Алиса частенько начинала катить бочку на чистокровных волшебников. Ее чистокровной можно было назвать с «ну о-о-очень большой» натяжкой, хотя она почему-то предпочитала именовать себя «чистокровной магглой». В силу того, что большую часть жизни она прожила с этими милыми неволшебными существами, магглой она была практически стопроцентной, разве что умела летать и колдовать. А еще ни разу не была у врачей, окромя психотерапевта.

— И чем же обязан чести принимать у себя столь высокопоставленную персону? — затейливо поинтересовался Сириус, делая рукой движение, как будто с почтением снимает шляпу и расшаркивается. Алиса оглянулась и уселась на стол, болтая ножками. То-то Снейп не видит…

— Высокопосиженная персона хочет узнать, когда ей можно будет приступить к экспериментам по издевательству над бедной саблезубой зверюшкой. А то сроки, видите ли, поджимают… — она сделала жест, как будто руки милейшего профессора ЗОТС уже сомкнулись на шее не сдавшей работу студентки.

— Хоть сегодня ночью, — пожал плечами Сириус. Утром мне прислали отличный экземплярчик одной милой твари. Правда, пришлось пока трансфигурировать ее в кость и закопать… Вечером отрою.

— Ну ты садист…

— Она так гораздо компактней.