Снейпу всегда выпадали самые тяжелые поручения. Такая уж была его шпионская доля. С каждым разом Дамблдор давал задания все труднее и труднее. И безотказному профессору оставалось только вздыхать и соглашаться. Почти сразу. Почти без жертв и разрушений. Дамблдор всего шесть раз применял Пертификус Тоталлус, чтобы привести свои аргументы, как он выражался, в «спокойной обстановке». Можно подумать, до обездвиживающего заклятья Снейп был неспокоен. Да он просто излучал спокойствие! От этого и треснула каминная полка. Она уже и так треснутая была.
Но победа все равно оказалась на стороне упрямого директора. И сейчас, ранним августовским утром, Снейп тащился по пыльной дороге, держа за ручку Гарри Поттера. Больше, видите ли, водить Гарри Поттера за ручку некому. Один только Снейп способен на такие подвиги. Все остальные заняты более важными делами.
Вообще, почему бы Люпину не сводить настырного, избалованного мальчишку на кладбище, где покоятся его (Люпина, а не Снейпа!) личные друзья? Почему не Тонкс? Не Молли? Не Артур? Почему Снейп?
Профессор зря изводил себя этими вопросами. Так решил директор, а убеждать его бессмысленно.
А все началось с того, что отбившийся от рук супергерой прислал Дамблдору письмо: мол, если не сводите на кладбище, где похоронены родители, убегу из дома и никогда вы меня не найдете. Напрасно Снейп советовал ухватиться за эту возможность и избавиться, наконец, от мальчишки. Напрасно расписывал, как всем будет спокойнее без Гарри Поттера. Ведь на него уходит столько сил и времени! К сожалению, Дамблдор во всем потакал своему очкастому протеже и здесь не стал делать исключений.
Вот и пришлось аппарировать в Литтл-Уингинг к этим сумасшедшим маглам, которые согласились приютить у себя Юную Суперзвезду.
А потом еще битый час доказывать тупоумному гриффиндорцу, что да, это именно он, Северус Снейп, а не упившийся многосущного зелья Упивающийся. Вот такой вот дурацкий каламбур. А вопросы Поттер задавал такие, что профессор несколько раз возблагодарил судьбу за то, что он — настоящий Северус Снейп. Любого Упивающегося хватил бы удар от того, сколько похабства в голове у этого мальчишки. Он, спрашивал, например, какого цвета было белье будущего профессора, когда Поттер-старший (и ныне покойный) задирал ему мантию!
Зато после этого Снейпу два раза повезло. Из Литтл-Уингинга до «Дырявого котла» добрались на волшебном автобусе. Слава Мерлину, без приключений. Это раз. А потом Поттер смог правильно назвать адрес и попал туда, куда надо — в Хогсмид, а не в Малфой-мэнор или особняк Гойлов. Это два.
И пока все шло не то, чтобы хорошо (что может быть хорошего в путешествии с Гарри Поттером под ручку?), но, по крайней мере, терпимо. Профессор сильно опасался, что везение закончится и на кладбище они нарвутся на Упивающихся. И тут вряд ли помогут старые связи и даже маскировка.
Маскировка. Ха!
Снейп фыркнул вслух, чтобы выразить свое отношение к этой маскировке. Чары Разочарования. Могут обмануть только умственно отсталого магла. Да и то вряд ли. Вон, по пыльной придорожной траве плывут рядышком две тени. Их не заметит только слепой.
-А вас никто и не просил возиться со мной! — вдруг подал голос всеволшебный герой. — Вы можете быть свободны! Я и сам дойду! Вон уже кладбище виднеется!
В ответ на это заявление Снейп крепче сжал поттеровское запястье и достал палочку из кармана. Если мальчишка вознамерится сбежать, воспользовавшись чарами Разочарования, Дамблдор потом снимет с плеч немытую профессорскую голову.
-И нечего здесь фыркать и усмехаться! — продолжал мальчишка. — Отпустите меня!
-Заткнитесь, Поттер! — рявкнул на него Снейп и на всякий случай снял маскировку. — Фините инкантатем! Даже и не думайте улизнуть! Я вам не мисс Фигг!
-Что вы меня держите, как маленького? — огрызнулся Поттер. — Куда я отсюда денусь? У меня даже палочки нет!
-У вас ее и не должно быть во время каникул! — Снейп грозно сверкнул своими сумеречными очами, но мальчишку отпустил. — И без глупостей, Поттер! На кладбище ни к чему не прикасайтесь: помните, любой, даже самый маленький предмет может оказаться портключом! Впрочем, не сомневаюсь, что вы все равно умудритесь попасть в неприятности.
-Вам-то какое дело? — буркнул Поттер и остановился перед стройными рядами белых могильных камней. — А где же… ну… мои родители? — шепотом спросил он.
Снейп позлился немного, что мальчишка не может даже нормально сформулировать вопрос, а потом снова схватил его за руку и потащил между рядами могил.
Это было небольшое сельское кладбище рядом с Годриковой лощиной. Жимолость, вереск и чинная тишина. Хорошо, спокойно и уютно. За могилками ухаживают сердобольные домовые эльфы. Если бы не Поттеры, Снейп и сам бы не отказался, чтоб его здесь похоронили. Но Поттеров тут было слишком много. Даже если исключить пока еще живого и обиженно сопящего представителя этой не слишком древней фамилии.
Снейп прекрасно помнил, где похоронены Джеймс и Лили — Дамблдор буквально вчера специально приводил его сюда, чтобы показать их могилы.
-Вот, Поттер, — профессор резко затормозил и мальчик по инерции ткнулся ему зубами в затылок (и когда только они успевают так вырастать!). — Смотрите и рыдайте. Но ни к чему не прикасайтесь.
-Сволочь, — вполне явственно пробормотал гриффиндорец и нерешительно подошел к двум аккуратным памятникам из белого мрамора.
Снейп сделал себе пометку вычесть двадцать баллов с Гриффиндора первого же сентября.
Мальчишка, тем временем, молча стоял возле могил своих родителей.
Профессор не сводил с него глаз — мало ли что. Хоть порключей там и не было — по крайней мере, вчера вечером, но в случае с Поттером, нужно было держать ухо востро. И палочку наготове. И розги. И сырое подземелье с крепкими веревками. Нет, нельзя. Нельзя так рисковать. Что такое веревки для Поттера? Подземелье с прочными цепями. И тогда никуда наш гриффиндорский герой от нас не денется. Доживет до конца войны, как миленький! Жаль, что Дамблдор не принял такой план по спасению нашей Суперзвезды. Эти современные взгляды на воспитание… Ребенку, видите ли, нужен свежий воздух — ну разве это достаточный аргумент, чтобы отвергнуть такой безупречный во всех отношениях план?
-Вы так и будете на меня пялиться? — он еще и недовольство проявляет.
-Поттер, вы когда-нибудь научитесь разговаривать со старшими? — а все-таки жаль, что розг наготове не было. — Ко мне нужно обращаться «профессор Снейп» или «сэр», понятно вам?!
-Вы так и будете пялиться на меня, сэр?! — заорал ни с того ни с сего мальчишка. — Я хочу… хочу поговорить со своими родителями! Уйдите отсюда! Сэр!
Профессор мысленно пометил себе снять еще двадцать баллов с Гриффиндора. Первого же сентября. В одиннадцать часов одну минуту. Как раз в это время начинают функционировать песочные часы в холле.
-Имейте совесть, хоть раз в жизни! — продолжать вещать мальчишка. — Оставьте нас!
-Даже и не подумаю, — Снейп по праву мог гордиться своей выдержкой. Тем более что она обойдется Гриффиндору в пятьдесят баллов. — И не мечтайте обмануть меня — вам не удастся.
Поттер еще раз взглянул на могилы родителей, дернул своей растрепанной головой и повернулся к провожатому:
-Ладно, — заявил он вдруг. — Я иду домой!
Стоп. «Спокойно, профессор Снейп, спокойно», — да, он называл себя «профессором» даже в мыслях. Привычка — страшное дело.
-Что вы задумали, Поттер? — ой, какая тревога в голосе! — Вы хотите сбежать? Чтобы потом весь Орден искал вас на близлежащих кладбищах?
-Нет, что вы, сэр, — ответил мальчишка. — Никуда я не убегу. Сэр. — И смиренный взгляд из-под челки.
Ну да, конечно. Так Снейп ему и поверил. Мальчишка явно врал. Врали зеленые глаза из-за стекол очков, врали розовые обветренные губы, врал упрямый подбородок, разделенный ямочкой, даже одежда, даже широкая клетчатая рубашка, даже коротковатые штаны — все врало! Вывод напрашивался один — Поттер решил сбежать из дома, чтобы наедине «поговорить» со своими родителями.
-Хорошо, я отойду подальше, — со вздохом согласился Снейп. В конце концов, до первого сентября осталось каких-нибудь двадцать один день и восемнадцать часов. Гриффиндор начнет этот год с большого минусового счета. — Можете наслаждаться общением с родственниками.
На этот раз Поттер даже и не понизил голос:
-Ненавижу вас!
«Еще минус десять баллов с Гриффиндора!» — обрадовался Снейп, отходя от мальчишки, но все еще не теряя его из вида.
Десять метров. Этого вполне достаточно, чтобы не слышать, что там Поттер причитывает, сидя прямо на земле. Если конечно, он не будет выкрикивать так громко: «Сириус умер!». Поттеры-старшие наверняка в курсе. И незачем так кричать. Ох, ну сколько можно? Он что, решил рассказать им историю своей жизни? Купил бы справочник по истории магии и положил отцу на могилку. А так это может затянуться надолго.
Снейп тяжело вздохнул, не отводя взгляда от скукожившейся мальчишеской фигурки. Поттер сидел, подтянув колени к подбородку и обхватив ноги обеими руками. Плечи его подозрительно вздрагивали. Профессор недоуменно поднял брови и пожал плечами, прежде чем до него дошло: великий гриффиндорский герой плакал! Снейп даже не успел как следует насладиться этой мыслью, как ему прямо на знаменитый нос упала дождевая капля.
Профессор удивился. Откуда? С самого утра была чудесная погода — солнце и ни малейшего ветерка.
Он поднял голову и ужаснулся: прямо над кладбищем висела зловещая свинцовая туча. Причем, не просто висела, а стремительно росла, буквально на глазах пожирая солнце.
-Что такое… — в растерянности пробормотал Снейп, предчувствуя, что на сегодня его везение кончилось: эта тучка явно была неспроста.
А Поттер самозабвенно рыдал, обхватив руками белый могильный камень.
Так. Спокойно. Нужно сосредоточиться. Несколько секунд понадобилось профессору, чтобы сопоставить огромную тучу с рыдающим Поттером. Собственно, разгадка столь резкого изменения погоды лежала на поверхности: сильный колдун в момент душевных волнений может непроизвольно вызвать…
Снейп не успел додумать эту мысль. На него упал дождь. Сразу и много.
Но самым ужасным было даже не то, что мантия мгновенно промокла и по спине потекли холодные струйки. Самое ужасное заключалось в том, что Поттер моментально исчез из поля видимости. Возможно, оттого, что поле видимости внезапно сократилось до двадцати сантиметров. Схватившись за палочку, как за спасательный круг, профессор со всей возможной скоростью рванул вперед — возможно, он еще успеет догнать мальчишку.
Собственно, догонять никого не пришлось: Поттер сидел на том же месте и по-прежнему рыдал. А дождь усиливался.
Снейп схватил ревущего героя за шкирку и как следует встряхнул:
-Поттер, прекратите это немедленно, вы что, не видите, что вы наделали?! — рявкнул он как можно строже.
Ушлый гриффиндорец стряхнул с себя профессорскую руку, и рявкнул в ответ:
-Отстаньте от меня!
Молния ударила где-то совсем рядом. Во всяком случае, гром загремел одновременно с ослепительной белой вспышкой.
Снейп потряс головой и потер пальцами глаза. Судя по темному пятну у ног, Поттер снова сидел на земле (хотя, сейчас точнее было бы сказать — в луже), и по-прежнему рыдал.
-Поттер, эта гроза из-за вас! Неужели вы не понимаете?
-Да?! — плаксиво выкрикнул мальчишка, задрав зареванное лицо. — Валите все на меня! Уже и в грозе я виноват! Лучше бы я тогда умер! — новый поток рыданий, воды с неба и… Снейпа что-то больно ударило по макушке. Небольшой такой кусочек льда.
Град?!
Нужно срочно что-то делать. Как-то успокоить Поттера. Любым способом. Лишь бы он перестал рыдать! Профессор лихорадочно перебирал в уме подходящие заклинания: Пертификус Тоталлус, Риктусемпра, Ступефай, Круциатус, Империус, Авада Кедавра… Последние два слова вертелись на кончике языка, и чуть не выскочили изо рта вслед за ударом по затылку особенно большой градины. Однако, что-то подсказывало Снейпу, что Дамблдор будет очень недоволен, возможно, даже расстроится и отправит в Азкабан. Определенно, подходящего заклинания не было.
Зелья… профессор мысленно обшарил собственные карманы. Так… Веритасерум, Антипохмелин, Мозольные примочки, репейное масло, Желудочные капли — ничего не подходит. Разве что… в высоком воротнике мантии вшита ампула с быстродействующим ядом — это помогло бы. Однако, Азкабан еще никто не закрыл, поэтому пришлось уговаривать:
-Поттер, Поттер, послушайте меня! — Снейп присел на корточки рядом с рыдающим катализатором природных катаклизмов. — Вы заметили, что творится вокруг? Идет дождь! И град! И гроза! А мы с вами на открытой местности! Предлагаю вернуться по домам, и там уж вы будете рыдать, сколько влезет!
Мальчишка никак не реагировал на профессорские слова. То есть вообще никак. Истерика продолжалась и заканчиваться не собиралась. «На него что — град не попадает?» — удивился Снейп и попытался сотворить зонтик. В этот момент снова сверкнула молния, волшебная палочка в руке дрогнула и из ее кончика выползло что-то, отдаленно напоминающее огромный парашютик одуванчика-мутанта.
Решительно выдохнув, Снейп обнял мальчика и настойчиво поднял его с земли.
-Идемте, Поттер! — земля под ногами превратилась в сплошной поток грязи, поэтому ступать приходилось осторожно, особенно если учесть, что мальчишка поминутно скользил и норовил упасть. — Ну же, успокаивайтесь! Видите, и град уже прошел…
Град действительно прошел. И дождь стал как будто бы потише — до Поттера, кажется, дошло, что происходит и он удивленно озирался по сторонам, быстро моргая за мокрыми стеклами очков.
-Вот так, Поттер, потихонечку, осторожненько, — приговаривал Снейп, снимая с Гриффиндора по три бала за каждый поттеровский всхлип и по четыре за каждый раз, когда тот спотыкался. Не то, чтобы у Гриффиндора вообще могло быть столько баллов, но надо же как-то и самому успокаиваться! — Сейчас, сейчас мы дойдем до сторожки… где-то здесь…
Сторожка на кладбище действительно была — заброшенный ветхий домик с полуразвалившимся топчаном и неким подобием очага.
Затащив все еще всхлипывающего героя под крышу, всего один маленький разик стукнув его о косяк, Снейп захлопнул дверь и швырнул свою почти ношу на топчан.
-Вы кретин, Поттер! — утешительных слов больше не было, а правду хотелось сказать так, как будто Снейп напился Веритасерума. — Слабоумный, тупоголовый идиот! — как справедливо заметили классики, правду говорить легко и приятно. — Никчемный, бесполезный слабак! Вы только посмотрите, что вы наделали с моей мантией!
Смотреть Поттер не мог. Он свернулся калачиком и тихонечко рыдал в уголке. Дождь усилился, и на голову Снейпа закапало — видимо, крыша протекала.
Говорить правду резко расхотелось. Захотелось тепла и уюта. И еще чистой сухой одежды. И горячего чаю.
Профессор огляделся и разжег волшебный огонь в очаге. Воздух в сторожке моментально согрелся. Вот еще бы высушить мантию… Собственно, почему нет?
Почистив заклинанием древний покосившийся столик, стоящий здесь с тех же незапамятных времен, что и вся сторожка, Снейп принялся раздеваться. В конце концов, Поттер рыдает и его не видит. А в мокрой одежде и простудиться недолго — так размышлял профессор, отжимая носки и аккуратно расстилая их на столике, рядом с брюками и рубашкой. Мантию он бережно развесил возле огня. Как раз в это момент из поттеровского уголка послышался оглушительный чих. Было неизвестно — пыли мальчишка наглотался или замерз, но этот чих профессора насторожил. Перед глазами возник бородатый лик директора, укоризненно ему, Снейпу, выговаривающий: «Ну, как же так, Северус, не уберег нашего Гарри от воспаления легких…»
Снейп мысленно зарычал и подошел к грязной, мокрой кучке на топчане.
-Поттер! Поттер, раздевайтесь немедленно!
Эти слова, видимо, так удивили мальчишку, что тот временно перестал рыдать.
-Повторяю, Поттер: раздевайтесь! — Снейп произнес это максимально громко, стремясь закрепить неожиданный эффект. — Я высушу вашу одежду!
Мальчик неожиданно кивнул, шмыгнул носом и принялся расстегивать мелкие пуговички своей клетчатой рубашки.
Снейп, тем временем, вернулся к своим носкам, аккуратно высушил их заклинанием и незамедлительно надел на себя — хоть пол и был высушен, все равно босиком холодно. Профессор уже собрался заняться брюками, но боковым зрением увидел, что Поттер совсем разделся. То есть совсем.
Вытаращив глаза, Снейп смотрел на абсолютно голого Поттера. Тот стоял, безвольно опустив руки и глядя в пол. И был совершенно, бесповоротно голым.
Профессор поспешно закрыл рот и отвернулся. Попытался отдышаться. Но КОГДА же они успевают так вырастать?! Определенно этого… Поттера ребенком назвать было уже нельзя. По большому счету, его нельзя было даже назвать даже мальчиком — вполне сложившийся молодой человек… чертовски привлекательный, чертовки молодой и чертовски сложившийся… Стоп! Только не это! Спокойно и без истерик: это тот же самый ненавистный, бестолковый Поттер, такой же глупый, самоуверенный и наглый, сексуальный, с этими его зелеными глазами и черной полоской волос спускающейся от пупка к… Еще раз стоп!
Снейп поспешно натянул брюки и внезапно севшим голосом произнес:
-Давайте сюда вашу одежду!
Гриффиндорец подчинился, и на стол перед профессором лег грязный, мокрый комок. Лег он не сам, его положил Поттер. Поттер, нахально сверкающий своей голой спиной всего в паре дюймов от Снейпа.
Несчастный слизеринский герой гриффиндорской войны почувствовал просто чудовищную необходимость сказать какую-нибудь гадость. А то… этого Дамблдор точно не простит. Вряд ли сильным оправдательным аргументом сможет послужить тот факт, что у Поттера между лопаток маленькая коричневая родинка.
-Давно бы так, Поттер! — наконец собрался с мыслями Снейп.— А то устроили истерику, как распоследний магл во время черной мессы! Так я и знал, что вы снова попадете в неприятности! Ладно бы вредили только себе! Посмотрите на улицу! Посмотрите, что натворили, вы — неуправляемый, истеричный слабак, неспособный контролировать эмоции! А для колдуна это самое важное! Из-за вас пострадало уже столько людей, а вы… — тут профессор вынужден был заткнуться. Потому что дождь усилился. А Поттер — голый Поттер — снова скорчился на топчане, отвернувшись от всего белого света и немилосердно жалея себя.
Все началось сначала. Рыдающий гриффиндорец и утешающий его слизеринец.
-Ну, успокойтесь, Поттер, не такой уж вы тупоголовый, — приговаривал Снейп, сидя на топчане рядом с мальчишкой и стараясь не смотреть на его голые коленки. — Просто вы не всегда способны нормально мыслить… — что-то не туда несет, но ничего, можно попробовать еще раз. — И никто из-за вас не пострадал, маму же вашу Темный Лорд убил , а не вы… и… и отца вашего… Блэка тоже не вы… — после этих слов Поттер аж зашелся в рыданиях, а на улице снова засверкали молнии.
«Нахлестать по щекам, вот что! Это лучшее средство от истерик!» — решил Снейп и, ухватившись за голые плечи мальчишки, развернул его к себе. Сверкающие зареванные глаза блеснули драгоценными камнями в свете волшебного пламени и розовые губы — «Яду мне! Яду!» — вопило второе профессорское я, сигнализируя о провале миссии — послушно подались под решительным натиском. Мальчик не отвечал на поцелуй, но и не сопротивлялся, поэтому можно было свободно шарить руками по его коже — гладкой, нежной, горячей коже, сжимать твердые ягодицы, хватать губами капельки воды, стекающие с волос на шею. Снейп позорно задыхался и почти стонал от раздирающих его чувств. Это надо было прекратить. Необходимо прекратить это. Это все. Все — чарующий запах шестнадцатилетнего мальчишки, ободранные коленки, подрагивающий живот и тонкие волоски под пальцами, там где…и горящее, непреодолимое желание прижаться всем телом, попробовать на вкус каждый дюйм сладкой, нежной кожи, провести языком по впадинке между лопаток, задержаться на родинке и спуститься вниз, туда где матово блестит ложбинка между ягодицами… — внезапно нагрянувшее безумие. Профессор поспешно вскочил с топчана и отлетел в дальний угол сторожки. В конце концов, он всегда мог гордиться самоконтролем.
-Ну что, успокоились? — нервно спросил Снейп, не поворачиваясь. — Сейчас я высушу вашу одежду. И дождь, наконец, утихает, — если хорошенько постараться, то Поттер воспримет профессорскую выходку всего лишь, как попытку успокоить. — Вот, все готово! Одевайтесь! — он не глядя швырнул мальчишке все тот же грязный, но теперь уже сухой комок.
Потом, по-прежнему не оборачиваясь, оделся полностью, и теперь, закованный в тяжелую броню преподавательской мантии, осмелился-таки посмотреть на Поттера. Тот сидел на топчане все еще совершенно голый, с неприлично открытым ртом и ошарашено взирал на мастера зелий. Смотрел не отрываясь. Не моргая. Даже, кажется, не дыша.
Зато дождь прекратился.
-Поттер, вы еще не одеты? — удивился Снейп и поспешил к двери. — Я подожду вас снаружи.
* * *
Через неделю поле памятного посещения кладбища, Снейп пил чай в кабинете директора. Профессор понимал, что это не простое чаепитие. Дамблдор не устраивал простых чаепитий. Он вообще никогда не устраивал ничего простого.
Поэтому многострадальный, уже неделю толком не спавший, слизеринец, настороженно косился в чашку и как-то отстраненно вздыхал.
Что? Почему он не спал уже неделю? Его мучили сны, содержание которых… содержание которых Снейп никому никогда не рассказывал. И мы не будем. Должны же быть и у мастера зелий свои маленькие тайны? Достаточно сказать, что из-за этих сновидений, он просто предпочитал не спать. Даже несмотря на то, что сны в общем-то и не мучили, а всего лишь носили несколько… ммм… неудобный характер. Перед эльфами, знаете ли, стыдно — солидный человек, а простыни… гм…да.
-Северус, я знаю, как ты относишься к подобным поручениям, — «Началось!» — с тоской подумал Снейп. — Понимаешь, мне не на кого больше положиться, кроме тебя, только ты…
Чашка мастера зелий опасно звякнула, слишком стремительно столкнувшись с блюдцем. Дамблдор умолк. Вздохнул. И перешел к главному.
-Мне тут пришло письмо от Гарри… мальчик хочет навестить развалины собственного дома в Годриковой лощине. Я тут подумал, что кроме тебя…
Vova
