Гермиона улыбнулась, заметив, что Гарри и Рон поднялись, чтобы поприветствовать ее:
— Отлично, — ответила она. — А как вы двое?
— Потрясно, — похвастался Рон. — Весь замок был в нашем распоряжении, мы творили, что хотели! И еще мы придумали план, как добиться исключения Малфоя из Хогвартса. Он точно должен сработать! Нуу… хотя бы один из них! — у Гермионы в руках оказался толстенный свиток пергамента, исписанный и украшенный заметками и диаграммами. Девушка обратила на Гарри вопрошающий взгляд, тот в ответ пожал плечами.
— У нас была уйма свободного времени, — словно скучая, пояснил Гарри. — Мы, конечно, могли бы заняться более важными делами, но решили посвятить его планам по выживанию Малфоя из школы. Если помнишь, именно он на Зельях умудрился сделать твои уши похожими на уши летучей мыши, а потом покрасил тебя в фиолетовый цвет. Вот мы и расстарались. Рон лично фиксировал все наши идеи.
Гермиона изо всех сил пыталась выглядеть серьезной. Она хорошо понимала, что Рон придумал все это исключительно ради нее — и это смешило еще сильнее.
— Рон, — вздохнув, сказала девушка. — Не думаю, что что-то из того, что вы придумали, сработает.
Рон тяжело вздохнул:
— Что ж, — обратился он к Гарри. — По крайней мере, мы весело провели время. Ну да, ладно. Надеюсь, Рождество у Малфоя было кошмарное.
* * *
В одной из карет, направляющихся к Хогвартсу, сидели Драко Малфой и Панси Паркинсон. Расстояние между ними было максимально возможным в данном небольшом пространстве. Скрестив руки на груди, Драко не отрываясь, смотрел в окно. Он был очень зол.
Панси очередной раз попыталась заговорить с ним:
— Драко, — очень вкрадчиво произнесла она. — Ты вообще не собираешься со мной общаться?
Тот развернулся — так, что ей стал заметен отвратительный синяк на пол-лица и два небольших пореза на носу:
— Нет, — отрезал он.
— Разреши мне все объяснить…
— Мне это не интересно.
— Но Драко!
— Заткнись. И больше никогда не смей заговаривать со мной, ты, маленькая шлюшка.
Панси покраснела, прикусила губу и отвернулась. Драко снова уставился в окно, стараясь игнорировать усиливающуюся резь в глазах. Его это не трогает, не трогает, не трогает…
Карета, наконец, остановилась. Не оглядываясь на Панси, Драко моментально выскочил и, схватив свои вещи, влетел в замок. В холле его ждали Крэбб и Гойл. Драко бросил им багаж и гордо направился в слизеринскую гостиную. Радостные приветствия замерли на губах у присутствующих там студентов, когда они заметили выражение его лица. Преследуемый Крэббом и Гойлом, Драко ворвался в спальню.
— Эээ… Что-то не так? — спросил Гойл, ставя его вещи на пол.
— Поздравляю! — резко выкрикнул Драко. — Ты выиграл приз за сообразительность! А теперь отвали! — очень удивленные, Крэбб с Гойлом вышли из комнаты.
Драко заклинанием захлопнул за ними дверь, и тут же обрушился на кровать. Его глаза горели ненавистью, кулаки гневно сжимались. Из общей гостиной доносились обрывки разговора — упоминалось его имя. Затем послышался пронзительный голос Панси, переходящий в истерические рыдания — та рассказывала слизеринцам, что они расстались, и утверждала, что причина ей совершенно неясна.
Чтоб она провалилась, эта сучка! Маленькая, лживая сучка — пусть катится ко всем чертям!
Хоть бы они все пропали пропадом! Все — и Панси, и те сплетники, которые сейчас радостно разнесут эту новость по Хогвартсу, и мать, и папаша…
Свернувшись клубочком, Драко уткнулся лицом в подушку и заплакал.
* * *
Едва Гарри, Рон и Гермиона сели за стол, как к ним подбежала Падма Патил:
— Вы слышали новость? — ликующе спросила она. — Драко Малфой и Панси Паркинсон расстались во время каникул!
— ДА! — радостно воскликнул Рон. — Есть Бог на небе!
И тут же покраснел, заметив, что присутствующие очень странно уставились на него. Гермиона округлила глаза в его сторону и повернулась к Падме:
— А ты откуда знаешь?
— Вся школа только об этом и говорит! — ответила та. — Да ты сама посмотри на Панси!
Точно. Панси сидела за слизеринским столом с трагическим выражением лица и красными глазами. Вокруг, ограждая живым щитом, сгрудились девушки с ее факультета, кидая яростные взгляды на тех, кто осмеливался слишком долго смотреть на нее. Гарри поспешно отвел глаза.
— Она говорит, что не знает, почему это случилось, — сообщила Падма. — И что она ничем не заслужила такого отношения к себе! На Рождество Малфой пригласил ее к себе домой, все было так чудесно, и вдруг БАХ! Объявляет, что бросает ее! Полная нелепица! Ооо… Парвати здесь — пойду, расскажу ей!
Она почти бегом кинулась к сестре.
— Интересно, что же там произошло на самом деле? — осведомилась Гермиона, намазывая тост маслом.
— Какая разница? — мечтательно произнес Рон. — Суть в том, что теперь у меня есть девушка, а у Малфоя — нет. Здорово, правда?
Гермиона пихнула его локтем в бок:
— Значит я для тебя просто трофей?
— Герм, не говори ерунды, — улыбнулся ей Рон. — Ты для меня — подарок. И сама об этом знаешь.
Гарри отвернулся, не желая выслушивать их очередную словесную баталию. Не то, чтобы он им завидовал, нет. Просто чувствовал себя немного лишним...
Дверь в зал открылась, впуская Драко Малфоя. Он выглядел более бледным, чем обычно, но держался по-прежнему гордо. И при всем желании заметить то, о чем умолчали сплетни, было просто невозможно — весьма заметный синяк и наспех залеченные порезы только подчеркивались его бледностью. Гул разговоров затих, только шепотки волной бежали по залу. Гарри заметил, как сжались кулаки Малфоя, потом тот резко направился к слизеринскому столу и, сев как можно дальше от Панси, высокомерно всех оглядел.
Гарри вернулся к собственному завтраку.
— Бедняжка Драко, — сказал Рон. — Мое сердце истекает кровью… — он усмехнулся. — Надеюсь, она все-таки решит отомстить ему. Превратив в хорька!
* * *
Прошло какое-то время, и сплетники практически оставили в покое Драко Малфоя и Панси Паркинсон. В конце концов, у них появились более свежие новости для обсуждения. Казалось, все забыли об этом происшествии, и даже Рон перестал цепляться к Драко при каждом удобном случае.
И только сам Драко никак не мог прекратить думать о случившемся. Каждый день, сталкиваясь с Панси, он вспоминал… По ночам его мучили кошмары, он не мог нормально спать. В результате страдала учеба. А в Слизеринской гостиной на него постепенно привыкли не обращать внимания — он ни с кем не общался, избегая любых разговоров. Даже Крэбб с Гойлом перестали за ним ходить.
Драко это не трогало. Его теперь вообще мало что трогало.
Недели шли и складывались в месяцы.
Первого июня за завтраком в руки Драко упала посылка. Распечатав ее, он обнаружил там свежие пирожные, изготовленные специально для него домашним эльфом, и письмо от отца.
Резко вскрыв конверт, Драко пробежал глазами по строчкам. Содержание заставило его внутренне сжаться.
«…поскольку до летних каникул осталось меньше месяца, напоминаю тебе, сын, о вызове брошенном на Рождество. Как я понял, по твоему уверенному виду, проигрывать ты не собираешься. Жду свежих новостей…»
Драко поднялся и вышел из Большого зала, не вполне понимая, куда он двигается. Отцовский вызов. И что он будет делать?
На автомате, добравшись до класса, Драко сел на свое обычное место и уставился в пространство, полностью погрузившись в собственные мысли и не обращая внимание на появление МакГонагал.
Шум постепенно стихал, но тут Драко услышал взвизг Панси, и воспоминания, которые он так тщательно запихивал в самый дальний уголок собственной памяти, вдруг властно заявили о себе.
* * *
Драко не знал, почему он вдруг проснулся среди ночи. В комнате было темно и тихо, но снова заснуть ему никак не удавалось. Теперь его начала мучить жажда. Раздраженно откинув одеяло, Драко вылез из постели и направился на кухню.
Пол под ногами был просто ледяным. Драко налил себе стакан воды и морщась от холода, выпил его до дна. Все-таки надо было надеть тапочки — он забыл о том, что в кухне нет ковра.
Снова наполнив стакан, Драко понес его к себе в комнату, но на полпути услышал из отцовского кабинета какие-то странные звуки. Дверь была закрыта, поэтому звук был нечетким. Но там явно что-то происходило.
Драко нахмурился. Интересно, чем это занимается отец глухой ночью?
Осторожно приоткрыв дверь, Драко заглянул в кабинет. Там царил полумрак — в комнате горела всего пара свечей, но два тела на ковре ему хорошо удалось разглядеть. Он тупо смотрел на все это какой-то время — глаза все видели, но мозг отказывался воспринимать информацию.
Его отец трахал его девушку прямо на полу собственного кабинета.
По спине у Драко побежали мурашки, руки одеревенели. Стакан выскользнул из его ослабевших пальцев. Драко развернулся и побежал наверх, к себе в комнату. С грохотом захлопнув дверь, он, тяжело дыша привалился к стене, а затем сполз на пол, закрывая рот руками, чтобы остановить тошноту.
Его отец… с Панси?! Почему?! Почему они так поступили?
Зачем его отец снова это сделал?
* * *
Следующим утром Панси, казалось, болтала еще больше, чем обычно, но Драко отказался с ней разговаривать. Он выждал какое-то время, а затем ворвался в кабинет к отцу, хлопнув дверью так, что та чудом удержалась на петлях.
— Нет необходимости прилагать столько усилий, — очень спокойно сказал Люциус. — Ты же знаешь, что эта дверь старинная.
— Да пошла она к черту! — прорычал Драко. — Как ты мог? Как же ты мог?
Люциус молча приподнял бровь. Драко оперся о стол, уставившись в холодные серые глаза, так похожие на его собственные:
— Черт возьми, она — моя девушка! — заорал он. — Нормальная девушка, а не те, из деревни! Я вижу ее в школе каждый день! Каждый! Чертов! День! Но ведь тебя это не остановило, правда? Тебе нужно было трахнуть ее, и все испортить, как и с теми! Но раньше ты хоть ограничивался пиханием своего поганого языка им в рот!
— Ну, Драко, — голос отца оставался тихим и спокойным. — Ты так нервничаешь, словно их было не три, а несколько сотен.
— Ты и с этими тремя умудрился мне все испортить! Черт возьми, ты же женат! На хрена тебе еще и мои девушки?!
— Прекрати так ругаться, сын, — приказал Люциус. — Я этого не люблю.
— Почему? — выкрикнул Драко. — Зачем ты так со мной?!
— Это мое право — я ведь твой отец, — на губах Люциуса появилась жесткая улыбка.
— Ни один отец не поступает так! — выплюнул Драко. — Я ненавижу тебя! Как же я тебя ненавижу…
— Не глупи, — оборвал его Люциус. — Конечно, ты меня не ненавидишь. А я делаю это для твоего же блага.
— МОЕГО…
Этим словом Драко просто подавился. Сжав кулаки, он смотрел на своего явно безумного, совершенно холодного и ничуть не рассердившегося отца. Нет, это просто невообразимо! От бессилья на глазах у Драко выступили слезы.
— Ты будешь трахать их всех, так? — прошипел он, пытаясь не дать слезам пролиться. — Абсолютно всех! Ты — мужская версия проститутки! Шлюха!
Его оборвал резкий удар по лицу. Люциус ударил его своей любимой тростью с набалдашником в виде змеиной головы с открытой пастью. Зубы серебряной твари оставили ранки на носу, зато боль хорошо помогла Драко справиться со слезами.
— Никогда не смей так разговаривать со мной, — теперь голос отца стал угрожающе мягким. — Ты хорошо меня понял?
— И почему нет? Я же правду говорю! — снова начал нарываться Драко. — Ну а если я приглашу домой парня? Его ты тоже трахнешь?!
Люциус рассмеялся:
— Драко-Драко… — он покачал головой. — Я всегда подозревал, что ты предпочитаешь танцевать на другом конце зала… Но я всерьез сомневаюсь, что тебе удастся привести сюда молодого человека.
— Да ну? — вскинулся Драко. — Я могу привести кого угодно, если действительно захочу! Просто, мне еще не встречался достойный человек.
— Достойный? И как — у меня есть шанс дожить до этой судьбоносной встречи?
Драко с детства ненавидел издевательские нотки в голосе отца. Они заставляли его испытывать жгучее желание что-нибудь выкинуть — закричать, что-нибудь разбить, ударить…
— Разумеется, — сдержавшись, сказал он. — Возможно, я найду парня, как только вернусь в Хогвартс. В любом случае — кому нужны эти девицы? От них всегда сплошные неприятности. К тому же, судя по всему, маме тоже не удалось сделать тебя счастливым! Парни — куда более верные!
Он знал, что несет чепуху, но его это уже не волновало. Его переполнял гнев. Он должен был доказать отцу, что тот не прав! Обязан!
Люциус улыбнулся — и улыбка у него была исключительно неприятная.
— Хорошо, — произнес он. — Привози на летние каникулы парня. И мы посмотрим, будет ли он более верным тебе, чем Панси и те, другие шлюшки.
Драко снова еле сдержался, чтобы не наброситься на него с кулаками. Его уже охватил ужас от сознания того, что он натворил.
Привезти домой парня? Специально для того, чтобы отец соблазнил его?
Это отвратительно. Просто отвратительно.
Драко развернулся и вылетел из кабинета, не обращая внимания на смешок, раздавшийся за его спиной.
* * *
Драко прикусил губу. Что же делать? Ни один парень из его окружения не был похож на гея. Большинство ребят в Слизерине откровенно ненавидели гомосексуальные отношения, считая их такой же мерзостью, как и нечистокровное происхождение. Никто из них не согласиться поехать к нему домой в качестве предполагаемого любовника. Так что же ему делать?
— Драко? Урок закончился…
Он тупо посмотрел на Гойла и кивнул, понимая, наконец, что из объяснений МакГонагал он не усвоил ровным счетом ничего. Поднявшись и собрав вещи, Драко вышел из кабинета, тут же налетев на Гриффиндорцев, у которых Трансфигурация была как раз следующим уроком.
— Смотри, куда идешь! — рявкнул Уизли.
Драко уже был готов ответить какой-нибудь гадостью, но его внимание вдруг переключилось на Поттера, стоящего в стороне, в то время как Грэйнджер и Уизли держались за руки. Зеленые глаза тут же наполнились ненавистью, но Драко уже это не заботило — словно молния сверкнула у него в голове.
Конечно! Поттер!
— С дороги, Малфой!
Финниган. Драко прикусил губу, затем отодвинулся. Ноги автоматически несли его на следующий урок, но мысли были заняты только Поттером.
* * *
Страдая над сочинением по Зельям, которое нужно было сдать на следующий день, Гарри в пол-уха слушал реплики Рона и Гермионы, играющих в шахматы, когда в открытое окно влетела огромная неясыть. Птица грубо задела его крылом по лицу и, кинув записку, вылетела на улицу. Нахмурившись, Гарри подобрал пергамент.
«Поттер,
Мне нужно срочно с тобой поговорить. Жду в кабинете Трансфигурации. Одного, без друзей.
Д.М.»
Д.М… Гарри сдвинул брови, затем резко выдохнул. Драко Малфой? Быть этого не может! Или может? Мерлина ради, о чем им говорить?
Гарри задумался. Это могла быть какая-то ловушка. Скорее всего, Малфой хочет втравить его в неприятности, а может, и превратить во что-нибудь. Не зря же встреча назначена в кабинете Трансфигурации…
В любом случае, не заручившись поддержкой друзей, идти Гарри никуда не собирался.
Он показал записку Рону и Гермионе.
— И зачем Малфою встречаться с тобой? — удивилась Гермиона.
— Не знаю, — коротко ответил Гарри. — Но собираюсь выяснить. Вы двое остаетесь здесь, а если через час я не вернусь…
— Ты собираешься идти один? Ты что, спятил? — возмутился Рон.
— Не только собираюсь, но и сделаю, — спокойно ответил ему Гарри. — Но пойду я в мантии-невидимке, так что, если он планирует наложить на меня заклятье, то даже не увидит, что я вошел. Значит… час. Ладно?
Какое-то время они еще поспорили, но, в конце концов, Гарри удалось настоять на своем. Он забежал в спальню за мантией, спрятал ее под одежду и направился в кабинет Трансфигурации.
Драко Малфой действительно ждал его там. И палочки у него не было. Он просто сидел на одной из парт, нервно сцепив руки. Гарри скинул мантию и подошел поближе, заставив того подпрыгнуть от неожиданности.
— Что тебе нужно? — спросил Гарри, понимая, что его тон далек от дружелюбного.
— Я… я… — Малфой смотрел куда угодно, только не на него. — Мне нужна твоя помощь, — дерганый жест, которым он поправил волосы, лучше всего показывал, насколько Малфой нервничает. Вся его обычная выдержка куда-то подевалась.
— Моя помощь? — ошарашено переспросил Гарри.
До сих пор он был твердо уверен, что Драко Малфой ненавидит его всем сердцем, причем настолько, что сам Гарри предпочитал безоружным встретиться один на один с Волдемортом, чем обратиться хоть с чем-нибудь к Драко Малфою. И теперь тот просит его…?
— Да, — дрожащим голосом подтвердил тот. — Мне… мне нужно, чтобы ты… Чтобы ты поехал со мной… ко мне… домой этим летом.
— ЧТО?!
Малфой наконец поднял на него глаза:
— Мне нужно, чтобы ты сделал вид, что ты мой парень, — еле слышно прошептал он.
Потеряв дар речи, Гарри уставился на него.
— И какого черта тебе это понадобилось, — наконец, очень спокойно спросил он.
Малфой снова отвел глаза:
— На Рождество я расстался с Панси… — решительно начал он. — Но ты, наверное, об этом знаешь. Так вот, я это сделал только потому, что она мне изменила. С моим отцом.
Гарри почувствовал, что у него отвисает челюсть, но тот еще не закончил.
— Мы с ним поругались. И в результате… он почти приказал мне привести с собой парня, чтобы дать ему возможность доказать, что мне никогда и никто не будет верен. Мои однокурсники… Слизеринцы… они ненавидят геев, так что к ним обращаться бесполезно. И, кроме того, каждый из них слишком боится моего отца, чтобы суметь ему отказать. Но ты…
Тут Малфой снова посмотрел ему в глаза:
— Ты не боишься Люциуса. Ты ведь вообще никого не боишься. И сможешь сказать ему «нет». Я… я могу тебе доверять, — последние фразы были произнесены почти шепотом.
Гарри долго смотрел на него с искренним изумлением.
— Значит, ты хочешь, чтобы я изобразил твоего парня, чтобы твой же отец мог попытаться уговорить меня с ним переспать? — наконец спросил он. — Слушай, ты спятил. Окончательно и бесповоротно. Ни за что на свете…
— Пожалуйста! — голос Малфоя стал резким. — Поттер, пожалуйста! Если я приеду на каникулы один… это будет ужасно! Черт возьми, ты нужен мне! Что я должен сделать, чтобы убедить тебя? Упасть на колени и умолять?!
Идея понравилась Гарри настолько, что ему потребовалось какое-то время, чтобы справиться с собой и не согласиться на заманчивый спектакль. Вместо этого он тихо пояснил:
— Твой отец — Пожиратель Смерти, который спит и видит меня мертвым. Где гарантия, что все это не обыкновенная ловушка, чтобы заманить меня к вам домой, где Волдеморт сможет спокойно меня прикончить? Я что, выгляжу полным идиотом?
— Нет, ты просто считаешь всех окружающих полными идиотами! — рявкнул в ответ Малфой. — Мерлина ради, Поттер! Все же узнают, если с тобой хоть что-то случится! Отец жутко дрожит над нашей фамилией — да и Волдеморту он нужен только из-за этого!
Гарри с интересом посмотрел на него, отмечая, что тот даже не пытается отрицать, что его отец — Пожиратель Смерти. Немного подумав, он снова уставился на Драко:
— После моей смерти Волдеморт со спокойной совестью наплюет на все, что случится потом. Почему я должен доверять тебе?
Спрыгнув с парты, Малфой подошел к нему и, поймав за руку, посмотрел прямо в глаза. Видеть слезы на его лице для Гарри оказалось шоком.
— Пожалуйста, Поттер! Я клянусь, что это не ловушка. Клянусь! Ты нужен мне, Поттер!
Гарри нерешительно прикусил губу. А что если Малфой не врет? В таком жутком состоянии Гарри никогда еще его не видел… С другой стороны, даже если это не ловушка, хочет ли он через все это пройти? Изображать из себя парня Драко Малфоя… Да, смешного в этом явно маловато.
— Мне нужно посоветоваться с друзьями, — наконец сказал он. — Ни слова — конечно же, я расскажу им все. И завтра дам тебе окончательный ответ.
Малфой кивнул и отступил назад, вытирая слезы.
— Пожалуйста, Поттер, — повторил он шепотом. — Пожалуйста…
— Я подумаю.
* * *
Ночью Гарри почти не спал. Сначала они с Роном и Гермионой до трех часов обсуждали Малфоевскую просьбу. Рон считал, что Малфоя нужно предоставить его судьбе и не интересоваться, какой она будет. Гермиона была более лояльна, но она беспокоилась, что это могло быть просто ловушкой. Сам Гарри даже не знал, что его больше устраивало — версия о том, что это ловушка, или наоборот.
— Я не могу просто развернуться и уйти, — наконец сказал он Рону, когда тот спросил, почему они вообще все еще обсуждают эту тему. — Просто не могу. Знаешь, я раньше никогда не видел его в таком состоянии. Думаю, что он не врет. И… я хочу помочь ему.
— Ты спятил, — сообщил ему Рон. — Окончательно и бесповоротно.
— Может быть, — упрямо сказал Гарри. — Но я это сделаю. Рискованная, конечно, затея, но…
— А что если Люциус просто решил таким образом подать тебя Тому-кого-нельзя-называть на блюдечке с голубой каемочкой? — рявкнул Рон. — Ты понимаешь, что тебе придется ехать к Малфоям одному?
— А может заставить его принести магическую клятву? — вмешалась в их спор Гермиона. — Это может дать хоть какие-то гарантии. Оформить так, чтобы нарушившего ее ждали крупные неприятности… И мы… Гарри, что если ты каждый день будешь присылать нам сову? А еще всегда можно обратиться к Дамблдору…
Так толком ничего и не решив, они разошлись по спальням. Гарри устал от утомительных дебатов, но уснуть все равно не мог. Он снова и снова проигрывал у себя в голове неожиданное предложение Малфоя. Затем перед его глазами вставало лицо с выражением отчаянной мольбы.
Может ли все это оказаться ложью? А вдруг Малфои все же пойдут на то, чтобы устранить его, несмотря на то, что весь магический мир будет знать, где он находится?
Что же ему делать?
Вскоре Гарри перестал даже пытаться заснуть, просто взял книгу и читал до самого утра.
Гермиона нахмурилась, заметив его покрасневшие от усталости глаза, но ничего не сказала. Оба — и она и Рон были на редкость милы и обходительны с Гарри, явно беспокоясь о решении им принятом. В свою очередь, Малфой выглядел за завтраком не лучше. Бледный и усталый, он не смотрел в сторону гриффиндорского стола, но Гарри видел, как тот напряжен.
— А что ты получишь от этой сделки? — внезапно спросил Рон.
— Что?
— Ну, что тебе предлагается взамен? — допытывался Рон. — Малфой просит тебя о помощи. Тебе придется два месяца болтаться в этом змеином гнезде, общаясь с гадким папой, который будет тебя грязно домогаться! И что ты с этого поимеешь?
Гарри нахмурился. Этот момент он как-то упустил. Теперь, когда Рон заговорил о сделке, как о самой очевидной вещи, казалось странным, что он сам до этого не додумался.
— Я не знаю, — пожав плечами, признался он. — Мы об этом не говорили.
— Вот что, — неодобрительно начал Рон, — если ты действительно собираешься помочь ему… — в тоне рыжего прозвучали нотки, очень напоминающие манеру Гермионы читать нотации. — То должен хоть что-то получить с этого. Заставь его делать за тебя домашние задания, или что-то в этом роде…
— Рон! — возмутилась Гермиона. — Это нехорошо!
— А почему Гарри должен относиться к нему хорошо? — спросил Рон. — Тебе самой хотелось бы провести два месяца с Люциусом Малфоем, пытающимся тебя… того?
Гермиона поморщилась и ничего не ответила. Гарри нахмурился. Затея становилась все более и более отталкивающей.
Но когда Малфой подошел к нему около кабинета Зелий, где они ждали Снейпа, Гарри понял, что отказать ему не сможет. Если уж Малфой отчаялся до такой степени, что заговорил с ним на виду у других слизеринцев…
— Ты подумал? — тихо спросил он.
Но прежде чем Гарри успел ответить, между ними встал Рон. Очевидно, он решил стать официальным представителем Гарри.
— Что Гарри с этого будет иметь? — требовательно спросил он, стараясь не повышать голос.
Малфой заморгал. Похоже, он тоже об этом не задумывался.
— Я… э… ну…
— Разве ты не собираешься как-то проявить благодарность? — ехидно усмехнулся рыжий. — Не по-товарищески это… Лучше бы тебе подумать о том, чего Гарри может захотеть взамен, правда?
Малфой сник. Казалось, он сейчас снова расплачется. Гарри вдруг почувствовал настолько острую жалость, что даже потянулся погладить его по плечу. Он уже почти коснулся Малфоя, но Рон успел убрать его руку.
— Ты сможешь вытянуть из него кучу денег! — прошипел он, явно ликуя.
— Мне не нужны деньги, — решительно возразил Гарри.
Подошедший к кабинету Снейп открыл дверь.
— Тогда подумай вообще, чего ты хочешь, — посоветовал Рон. — Потому что, что бы ты ни придумал, от него ты получишь все, что угодно!
На Зельях Гарри наблюдал за Малфоем. Сегодня их заданием было сварить Зелье Глубокого Сна, которое могло на несколько часов вырубить кого угодно. При этом, погрузившись в сон, человек видел самые ужасные кошмары. Очень опасное зелье, особенно если неправильно сварить его. В результате, Снейп словно приклеенный стоял возле Невилла, внимательно наблюдая за его работой. Невилла трясло, время от времени гриффиндорцы поглядывали в его сторону. К тому, что Малфой теперь все делает молча, студенты привыкли уже давно, поэтому на него внимания никто не обращал. Но Гарри видел, как дрожат руки у Малфоя, как нервно тот кусает губы, явно придумывая, что он может предложить. Все это заставляло Гарри чувствовать себя отвратительно. Пусть Малфой всегда раздражал его, но видеть обычно хладнокровного блондина в таком состоянии было просто ужасно.
И еще Рон никак не мог уняться, придумывая, что и сколько можно вытянуть из Малфоя.
— …а может быть, одну из моделей галактик? Ну, знаешь, те, о которых ты вздыхал… Или… Можно заставить его заказать тебе специальные мантии с Поттеровским крестом и…
— Рон! — возмутилась Гермиона. — Они же очень дорогие!
— Я знаю! — счастливо воскликнул Рон.
Гарри устало закатил глаза.
И тут одновременно раздались вскрик и шипение.
Впервые в жизни Малфой расплавил свой котел. Ребята повскакивали на стулья и парты, когда оранжевая жидкость потекла по полу. Даже пары зелья заставили нескольких человек слегка пошатнуться. Сам Малфой упал на пол и уснул. С возрастающим чувством вины, Гарри отметил, что даже во сне тот выглядел обеспокоенным.
Снейп одним взмахом палочки убрал зелье с пола, затем присел рядом со спящим юношей и потряс его за плечо. Бесполезно — Малфой и не думал просыпаться.
— Черт! — ругнулся Снейп. — Поттер! Помоги отнести его в больничное крыло! Теперь он будет спать, пока действие зелья не закончится!
Гарри послушно помог поднять Малфоя и вынести его из кабинета. По дороге Снейп раздраженно бормотал что-то о некомпетентности, так что Гарри совершенно не ожидавший, что тот будет критиковать кого-то с собственного факультета, только удивленно таращился на разгневанного преподавателя.
Мадам Помфри довольной тоже не выглядела. Влив что-то Малфою в рот, она довольно сварливо сообщила, что тот проснется, когда придет время.
— Как я поняла, он сделал немаленький глоток, поэтому даже с антидотом он не сможет проснуться прямо сейчас!
— Можно я с ним останусь? — выпалил Гарри, тут же приходя в ужас от собственного вопроса. И Снейп и Мадам Помфри посмотрели на него очень странно. — Я смогу его успокоить, если он будет мучиться кошмарами, — пояснил он, смешавшись и жутко краснея.
— Что за ерунда, — в конце концов, сказала Мадам Помфри. — А уроки? Но можешь прийти после обеда, если хочешь.
Гарри вернулся в класс, чувствуя себя на редкость глупо. Весь остаток урока он провел в нервном оцепенении, и не последнюю роль в его состоянии играли недоуменные взгляды, которые периодически кидал на него Снейп.
— Я собираюсь помочь Малфою, — тихо сообщил он Рону и Гермионе, когда они собирали вещи. — И не буду ничего от него требовать взамен. Счет выставлю позже, а сейчас мне его жаль.
Рон начал было брызгать слюной, но Гермиона просто кивнула.
— Хорошо, сказала она. — Но вы двое должны мне позволить помочь вам. Когда Малфой очнется, скажи ему, что мы все вместе встречаемся в кабинете Трансфигурации. Нам нужно поговорить.
Гарри кивнул и направился в Больничное крыло. Медленно подойдя к кровати, на которой спал Малфой, он увидел, что того явно мучает кошмар.
— А, Поттер, — Мадам Помфри выглядела утомленной. — Ты можешь немного посидеть с ним? Там парочка первокурсников умудрилась наколдовать друг другу крысиные носы. И попробуй его успокоить.
— Но я…
Не дожидаясь его ответа, Мадам Помфри вышла. Гарри застонал. Очевидно, медсестра решила, что они с Малфоем теперь друзья.
Неловко присев на кровать, на которой метался и стонал Малфой, Гарри похлопал его по руке:
— Не бойся, — мягко сказал он. — Это сон. Только дурной сон. Я здесь, и я… послушай, я решил помочь тебе. Не думай сейчас о том, чего я хочу, ты просто будешь мне должен, ладно? Я помогу тебе.
Странно, но, похоже, это помогло. Малфой перестал метаться, его тело расслабилось. Казалось, он заснул более глубоким и спокойным сном. Гарри пора было идти на следующий урок, поэтому он встал и вышел.
Почти с неохотой.
Когда он наведался к нему в следующий раз, Малфой уже бодрствовал. В палате присутствовал еще и разъяренный Снейп, который откровенно орал:
— …трое учителей сегодня жаловались мне, что на уроках студенты засыпали! Как ты умудрился?! Ты так же плох, как и Лонгботтом!
Низко опустив голову, Малфой разглядывал свои руки. Гарри почувствовал себя ужасно — он частенько попадал Снейпу на зубок, и точно не желал никому подобных острых ощущений.
— Не принадлежи ты к моему факультету, я точно дал бы тебе неделю самых жутких отработок! — рявкнул Снейп напоследок. — Но я буду снисходителен, и то — только потому, что это твой первый промах. Назначаю тебе ночную отработку, во время которой ты сможешь продезинфицировать подземелья, так как пары зелья все еще не выветрились.
— Да, профессор, — прошептал Малфой.
Снейп развернулся и вылетел из палаты, снова кинув на Гарри очень странный взгляд. Гарри направился к Малфою, который тут же поднял на него глаза, наполненные мольбой и надеждой.
— Я помогу тебе, — сказал ему Гарри. — Ты будешь мне должен, и я тебе помогу.
Ему вдруг показалось, что Малфой собирается обнять его, но тот остался сидеть на месте.
— Спасибо, — прошептал он.
— Гермиона хочет, чтобы мы пришли в кабинет Трансфигурации, — сказал Гарри. — Не знаю, правда, зачем.
Малфой тоже удивился, но кивнул. Гарри подождал, пока Мадам Помфри осмотрит Малфоя и разрешит ему идти. В кабинет Трансфигурации она направились вместе.
Рон и Гермиона уже ждали их. Как только они вошли, Рон поднялся и встал перед Малфоем.
— Послушай меня, — угрожающе сказал он. — Мои родители в курсе, что Гарри проведет каникулы у тебя. Так что, если с ним хоть что-нибудь случится, ты сгниешь в Азкабане. Дамблдор тоже в курсе, так что запомни мои слова и не вздумай хоть как-то причинить Гарри вред!
— Ничего с ним не случится! — рявкнул в ответ Малфой. — Его задача — приехать ко мне домой и сказать моему папаше, что тот может отвалить!
— Драко, от вас потребуется намного больше! — вдруг выдала Гермиона, заставляя всех с удивлением посмотреть на нее. — Ты ведь вообще об этом не думал, так?
Малфой нахмурился, явно ничего не понимая, и Гермиона вздохнула.
— Как ты думаешь, — спросила она, — что будет, если Люциус не поверит, что вы с Гарри действительно встречаетесь?
В наступившей тишине Драко переступил с ноги на ногу и посмотрел в пол:
— Он эээ… он…
— Разозлится по-настоящему, — предположила девушка. — Драко, для того чтобы это сработало, вы с Гарри должны будете убедить твоего отца, что вы любовники. И подготовка займет время. Для начала, вы должны будете привыкнуть называть друг друга по имени — ни один нормальный человек не зовет любимого по фамилии. Значит, и вам нужно привыкать звать друг друга по именам даже в мыслях. Второе… Вам нужно научиться стоять ближе.
Гарри посмотрел на Малфоя — действительно, расстояние между ними было внушительным. А на лице у того отражался настоящий ужас.
— Ты, — сказал он, указывая на Гермиону, — собираешься учить меня, как я должен выглядеть, если бы мы с Поттером, и правда, встречались?
— С Гарри, — спокойно поправила его Гермиона. — И — да. Ты хочешь, чтобы это сработало, или нет? — Малфой — Драко кивнул с несчастным видом.
— Тогда я собираюсь проследить, чтобы вы выглядели удобно и естественно, когда общаетесь друг с другом, — энергично сообщила она. — Нужно, чтобы вы могли дурачиться и веселиться вместе. Конечно, будет лучше, если вы сами захотите, но это может и подождать. А сейчас мы начнем с основ. Встаньте ближе друг к другу.
Гарри и Драко покорно переместились ближе.
— Ближе! — подозрительно радостным голосом потребовал Рон. — Нужно, чтобы вы соприкасались плечами!
С совершенно несчастным видом, Гарри пододвинулся к Малфою ближе. Затем еще ближе, и еще — пока его плечо не ударилось в чужое плечо.
— Хмм… — оценила Гермиона. — Выглядит странно… Хорошо, что у нас еще есть немного времени для того, чтобы попрактиковаться. Вы должны привыкнуть друг к другу настолько, чтобы чувствовать себя комфортно. Нужно будет еще потренироваться держаться за руки, вместе обедать… хм, и наверное, поцелуи тоже… Эй, прекратите смотреть друг на друга с таким видом, словно ждете внезапного пинка!
— О, Мерлин, — простонал Гарри. — Герм, я думал, что ты мой друг. Я не буду целовать Малфоя!
Сам Драко, казалось, вообще потерял дар речи. В светлых глазах, устремленных на Гермиону, плескался чистый ужас. Но, девушка, казалось, ничего не заметила. Она спокойно улыбнулась обоим:
— Если вы хотите, чтобы у вас все получилось, то от вас потребуется реалистичность. Так что, практиковаться будете во всем, включая поцелуи. Согласитесь, странно будут выглядеть два подростка с бушующими гормонами — ну, Рон-то точно состоит только из них — которые никогда не целуются, хотя бы в щечку! Все знают, что у Драко уже были физические контакты с девушками, так почему с парнем должно быть по-другому? И успокойтесь, к тому времени, как мы закончим тренировки, вы уже привыкнете друг к другу и будете вести себя нормально.
Драко и Гарри обменялись одинаково несчастными взглядами.
* * *
Следующие три недели превратились в настоящее сумасшествие. К домашним заданиям добавилась необходимость каждую ночь прятаться в пустых классах, чтобы тренироваться «быть парой». Складывалось ощущение, что Рон с Гермионой получают от происходящего прямо-таки садистское удовольствие. Гарри и Драко теперь постоянно держались за руки («привыкнуть настолько, чтобы это стало естественным»), разговаривали друг с другом («два месяца вместе — у вас должны быть общие темы для разговоров») и ели «как парочка» («по поведению за столом очень заметно, встречаются люди или нет»).
Специально для «тренировок» Гермиона где-то раздобыла невероятно смешной стол, так что теперь они сидели вместе и болтали «в интерьере». Сама она разыгрывала Нарциссу, а Рон радостно изображал Люциуса — или думал, что изображает.
Драко просто бесился. Задания Гермионы он еще хоть как-то терпел, но кривлянье Рона выводило его из себя.
— Ты все портишь! — не выдержав, закричал он, когда Рон очередной раз изобразил нечто непотребное.
— Что? Неужели из меня получился плохой Люциус? — все еще подражая голосу Малфоя-старшего, спросил Рон, еле сдерживая смех. — Мне казалось, вылитый.
— У моего отца не такой голос!
— Да ладно тебе! Каждый дурак может быть Люциусом Малфоем. Достаточно вот так скривиться, — Рон показал, как, — и сказать что-то вроде «Ой, скорее уже перебейте всех этих грязнокровок, а то мне еще нужно успеть трахнуть парочку подружек сыночка перед завтраком».
— Ах… ты… рыжий…, — у Драко от гнева помутилось в глазах.
— Эй, — Гари положил руку ему на плечо. — Сделай глубокий вдох и расслабься.
И тут Гермиона радостно захлопала в ладоши:
— Замечательно! — воскликнула она. — Это как раз то, чего я добивалась! Вот так вы и должны вести себя! Поддерживая друг друга, и не ссорясь!
Гарри ничего толком не понял — он всего лишь не хотел, чтобы Драко превратил его лучшего друга в лягушку. Но раз Гермиона счастлива, остается только кивнуть и улыбнуться, с таким умным видом, словно знаешь, что именно сделано верно.
Уроки взаимопонимания продолжались. Теперь Гермиона заставляла их сидеть, прижавшись.
— Вы должны найти положение, которое будет устраивать вас обоих, — пояснила она, глядя как они неловко привалились друг к другу. -Ты прижимаешься к кому-то, когда хочешь найти защиту в этом человеке, убежище, понимаете? Вы должны чувствовать себя как две половинки одного целого. Так, ищем эту позу. И еще… Вы двое должны обниматься, когда сидите рядом, ясно?
Гарри и Драко переглянулись. В глазах у обоих застыл ужас.
— Ну же! Одни из вас должен уютно устроиться в руках у другого, — поторопила Гермиона, игнорируя их взгляды. — Думаю, лучше это будет Гарри — так больше шансов произвести впечатление на Люциуса.
— Ты хочешь, чтобы я уютно устроился у него в руках? — недоверчиво переспросил Гарри, кивая на ошалевшего Драко.
— Да! — радостно ответила девушка. — Драко, подними руку… вот так. Теперь ты, Гарри. Устраивайся же!
Гарри искренне попытался устроиться. Драко чувствовался как мраморная статуя — у Гарри возникло стойкое впечатление, что он прислонился к теплой мебели. Нет, уютно ему точно не было.
Гермиона вздохнула:
— Нет, же… нет! — раздраженно сказала она. — Драко, ты должен расслабиться! Ты хочешь, чтобы Гарри было удобно, помнишь? Он — твой парень, ты его любишь.
Эффект оказался пугающим. Теперь Гарри спиной ощущал напряженный комок мышц, только еще обзаведшийся руками как у гориллы.
— Н-да, — прокомментировала Гермиона. — Над этим нужно работать.
И они работали.
Каждую ночь Гарри сидел в руках у Драко, пытаясь найти там свое «уютное гнездышко». Рон устал хихикать. Теперь они с Гермионой постоянно демонстрировали, как это должно выглядеть. Гермиона ложилась в объятья Гарри, ложилась в объятья Драко. Она пыталась заставить Драко расслабиться, разговаривая с ним о зельях. Рон в свою очередь развлекал Гарри разговорами о квиддиче.
Но ничего не помогало — стоило им попытаться, как оба буквально цепенели. В конце концов, Гермиона решила, что им просто нужно продолжать тренировки дальше, а с «объятиями» они как-нибудь сами потом привыкнут.
Конец семестра был уже не за горами.
Гарри послал Хедвиг к Дурслям, сообщая, что на каникулы он не приедет. В ответ те поинтересовались, нельзя ли сделать его отсутствие постоянным, и если да, то куда можно переслать его вещи.
Драко заставил Гарри заказать несколько обычных черных мантий, сказав что-то вроде: «Ты не можешь все лето ходить в школьной мантии, а маггловская одежда не понравится моему отцу. Тебе нужно выглядеть так, словно ты хоть немного гордишься своим магическим происхождением! Кстати, не забудь о парадной мантии — мало ли что придет Люциусу в голову!»
И они продолжали постоянно практиковаться. Во всем. Объятия, выражение лица («вы должны выглядеть счастливыми, глядя друг на друга!») и… поцелуи.
Последнее было тем, что Гарри и Драко яростнее всего отказывались делать.
— Я же не требую от вас французского поцелуя! — раздраженно кричала Гермиона. — Просто чмокните друга в губы или в щеку! Гарри! Давай, целуй его!
Гарри нервно уставился на губы Драко. Как он может объяснить, чего именно боится? На самом деле, он просто понятия не имел, что такое поцелуй и как это делается. Он должен просто прижаться губами? Повертеть ими? Или что?
— Гарри!
— Я… я… я не знаю, что делать, — пробормотал он, чувствуя себя полным идиотом.
Драко недоверчиво уставился на него:
— Ты ни с кем не целовался?
— Нет.
Рон хихикнул и тут же попытался сделать вид, что кашляет. Гарри жутко покраснел.
Гермиона нетерпеливо цокнула языком:
— Просто прижмись губами к губам Драко — и ни о чем не беспокойся. Секунды три — и можешь отодвигаться назад.
Резко выдохнув, Гарри снова уставился на Драко. Он не мог поцеловать Малфоя, просто не мог… У него даже мускулы одеревенели.
— О, вот! — внезапно рявкнул Драко. И шагнув вперед, обнял Гарри, прижавшись губами к его губам.
Это было ни на что не похоже. Губы Драко оказались мягкими и неожиданно… ласковыми? Когда Драко отодвинулся, Гарри даже ощутил сожаление.
Пока он моргал, удивляясь собственным ощущениям, Драко довольно злобно хихикнул:
— Ты бы себя видел — глаза как блюдца. Это же фигня, Поттер! Вот подожди, когда кто-нибудь пройдется по всему твоему телу, а потом возьмет твой член в рот… Вот это действительно…
— Драко! — оборвала его шокированная Гермиона. Гарри залился густой краской.
— Тебе отсасывали? — с горящими глазами спросил Рон.
— И не раз, — усмехнулся в ответ Драко. — Уизли, я делал такое, о чем ты даже и не мечтал!
— Спасибо! — вмешалась Гермиона, прежде чем Драко смог начать с ее парнем обсуждение секса и всего, к нему прилагающегося. — Вам двоим нужно попрактиковаться в поцелуях. Гарри — твоя очередь. Делай то же самое, что сделал Драко.
Гарри нервно прикрыл глаза, наклонился и прижался губами к губам Драко.
В ответ тот вдруг притянул его ближе и раздвинул языком его губы, нежно проникая еще дальше, в рот. Гарри почувствовал, как ему в волосы вплелись теплые пальцы, а затем… В его бедра вжались чужие бедра… От неожиданности Гарри взвизгнул.
— Дра-ко! — Гермиона выглядела как разъяренная фурия. — Прекрати рисоваться перед Гарри! Или пугать его! Или, что ты там пытаешься сделать! У нас, вроде бы общая цель…
— Ты сказала, что все должно выглядеть реально, — Драко постарался изобразить из себя святую невинность. — Вот я и…
— Драко!
— Хорошо-хорошо! Обещаю просто мило его чмокать.
Из всех тренировок поцелуи были самой затруднительной частью. После первого шока, эротичного в них больше не наблюдалось ничего — за спиной стояла Гермиона с любимой фразой «пытаемся выглядеть естественно», а на диванчике развалился Рон, наблюдая за всем как за бесплатным шоу уродов.
Все получилось как-то очень быстро. Только что они сдавали экзамены, и вот, багаж упакован, вокруг разговаривают только о планах на лето, а затем они все вдруг оказались в поезде.
Драко решил ехать в одном купе вместе с гриффиндорским трио. Пока они играли во взрывающиеся карты, причем Рон с Гермионой очень по-доброму подшучивали над Драко, Гарри не мог не раздумывать над тем, нервничает ли тот так же, как и он сам. Но тут Гермиона очередной раз проиграла и, в отместку, затеяла последнюю репетицию. К немалому удивлению Гарри, девушка оказалась права в своих расчетах — он точно знал, как нужно приобнять Драко, и куда ему нравится класть голову, когда Драко сам обнимает его.
— Выглядите вы отлично, — удовлетворенно сообщила Гермиона. — Вчера было хорошо, но сегодня просто замечательно! Если у Люциуса нет собственного консультанта, то он останется в дураках.
Через полчаса, когда поезд подошел к станции, Гарри внезапно расхотелось двигаться вообще. Он видел, что Рон и Гермиона тоже чувствуют себя не лучшим образом. Но выходить все-таки пришлось. Медленно собрав вещи, они прошли через барьер и окунулись в шумную маггловскую толпу.
— Запомни, — от волнения голос Рона был чуть выше, чем обычно. — Сова — каждый день, ясно? Если ее не будет, клянусь, мой отец поднимет на ноги министерство, да так, что вся эта толпа примчится к дверям Малфоевского поместья.
— И, осторожнее, — добавила Гермиона. — Не позволяй Люциусу даже делать намеки.
— Ну и сам смотри… — туманно посоветовал Рон.
Драко стоял чуть в стороне, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. По всей видимости, нервничал он не меньше Гарри, но это проявлялось исключительно в нетерпеливости.
— Нам пора, — напряженно сказал он. — Иначе поезд отправится без нас.
Гермиона обняла Гарри и поцеловала в щеку, Рон крепко пожал руку, и они вместе отошли к другим Уизли. Гарри заметил, что Молли кидает на него тревожные взгляды — видимо, Рон сообщил ей, в чем дело. Гарри помахал им всем, затем глубоко вздохнул и посмотрел на Драко.
— Ну, что теперь?
— Пошли, — ответил тот, и повел Гарри к стене, где стояли тележки.
— Здесь, в самом конце, — пробормотал Драко. — Удостоверься, что никто не видит, и проходи сквозь стену.
Гарри последовал его совету, и оказался на платформе 6 3/4;, видимо, более старой, чем 9 3/4;. Здесь было темнее, и у перрона стоял длинный, совершенно черный поезд. Мгновением позже за спиной Гарри появился Драко.
— Идем, — сказал он. — Нам сюда.
Гарри закинул свой багаж в купе, затем сел сам. Драко расположился рядом. Через некоторое время раздался свисток, и поезд тронулся.
Они долго молчали. Гарри смотрел в окно и пытался угадать, в каком направлении они движутся.
— Ты боишься? — неожиданно спросил его Драко.
— Да, — признался Гарри.
— Я тоже, — Драко нервно улыбнулся, и Гарри улыбнулся ему в ответ.
— Ладно… Есть еще какие-нибудь инструкции? — спросил он.
— Эээ… — замялся Драко и вздохнул. — У нас новый домашний эльф, — наконец сказал он. — Ее зовут Джинжер и она настоящая заноза в заднице. Носится как сумасшедшая… Хотя великолепно печет. Прошу, только не вздумай убеждать ее, что она нуждается в свободе, или что-нибудь в этом духе, потому что отцу это точно не понравится. Слышал бы ты, что он говорил, когда ты освободил Добби… Дальше, если у нас будет вечеринка, любая — надеюсь, мы все-таки обойдемся без них — ради Мерлина, веди себя прилично. Не зли отца, не упоминай о Темном Лорде. А так же о магглах, грязнокровках, Упивающихся, Снейпе, Уизли, Дамблдоре… Короче, вообще лучше молчи. Если он сам начнет разговор, будь осторожен — Люциус мастер строить ловушки. Впрочем, я постараюсь помочь тебе в любом случае. И еще, — Драко снова вздохнул. — Носи те мантии, которые мы недавно купили. А лучше — переоденься прямо сейчас.
Гарри достал из сумки новую мантию и переоделся в нее. Внезапно до него дошло, что Драко разглядывает его с легкой усмешкой. Гарри смутился.
— Перестань таращиться на меня, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
— Ничем не могу помочь, Поттер. Знаешь, ты совершенно неотразим…
— О, заткнись!
Наконец поезд остановился. Они вышли, и Драко пошел вперед.
— Вот это, — объяснял Драко, — только магическая деревня, — они шли, волоча за собой чемоданы, причем Гарри еще умудрялся аккуратно нести клетку с Хедвиг. — Она маленькая, зато здесь живут только волшебники. Наше поместье на вершине холма. Придется еще пройтись, но мы можем оставить вещи здесь, потом их доставят к нам. Отец хотел прислать карету, но я подумал, что тебе будет интересно взглянуть на магическую деревню.
В ответ Гарри энергично закивал. Они оставили багаж к каком-то обшарпанном домишке, хозяин которого — одноглазый, с трудом передвигающийся человек — смерил Гарри с ног до головы подозрительным взглядом. Оставлять там Хедвиг Гарри совершенно не хотелось, но Драко сказал, что с ней все будет в порядке.
Пришлось поверить.
Освободившись от багажа, они прогулочным шагом направились к поместью. Гарри с интересом разглядывал деревню. Здесь все отличалось от Хогсмида. Людей на улице было мало, а те, что были, кидали на них странные взгляды. Некоторые кивали Драко, некоторые кланялись, причем так, словно тот заслуживал серьезного уважения.
По дороге Драко указывал ему то один дом, то на другой, рассказывая их истории.
— …это Свалка… Извини, я хотел сказать Лавка Старьевщика. Но все называют ее исключительно Свалкой. Там можно найти что-нибудь интересное… жутко старое. Мой отец ненавидит ее, ему кажется, что Уизли именно в таких местах все и покупают. А эта Лавка вообще очень странная — перемещается по деревне безо всяких причин, поэтому никогда не ясно, где она окажется в следующий раз. Однажды она появилась прямо у наших ворот! Отца чуть удар не хватил. А здесь — книжный магазин. Замечательное место! Там полно интереснейших волшебных книг. Есть еще порно-журналы… за полками с обычными книгами, довольно занимательные… ну, есть и средней паршивости. Смотри, то облако в небе — правда, на Снейпа похоже? Ха! Попался! Это паб «Волшебная палочка и метла». Они не обслуживают тех, кто младше восемнадцати, но я иногда хожу туда, болтаю с барменшами. Очень милые девочки… Если с ними пофлиртовать, то могут налить немного… никогда не пей их коктейль На Любой Вкус от Берти Боттс — в прошлый раз я еле выжил. Шпинат, шоколад и водка… Беее! Что ты смеешься! Вот я напою тебя Малфоевским виски, а когда у тебя неделю будет двоиться в глазах — вот тогда и похихикаю. Крепкая штучка, поэтому и назвали в нашу честь. А под ногами у нас булыжная мостовая, которую очень нелегко мыть, так что если Джинжер нас достанет — будет ее драить.
Пока они поднимались на холм, комментарии Драко становились все менее и менее оживленными. Когда они подошли к огромным резным чугунным воротам, украшенным золотой литерой «М», у Гарри отвисла челюсть. Сквозь решетку виднелся огромный сад и длиннющая аллея.
Драко встал перед воротами и громко и четко приказал:
— Именем Драко Салазара Малфоя, откройтесь!
Из литеры вылетел яркий луч света, коснулся лба Драко, затем медленно прошел по всему телу и исчез.
— Признай второго! — тем же тоном сказал Драко, добавив шепотом. — Не волнуйся. Просто стой спокойно и позволь ему просканировать тебя.
Второй луч вылетел справа от буквы. Он коснулся лба Гарри — тому тут же захотелось почесаться. Свет спустился вниз — ощущение чесотки следовало за ним. Теперь уже Гарри хотелось полностью содрать с себя одежду и чесаться, чесаться, чесаться… Но тут ворота открылись.
— А что было бы, если бы ты не сказал, что я здесь? — спросил Гарри, почесываясь.
— Лучше тебе не знать, — ответил Драко. — Пошли.
Они медленно двинулись по длинной, чуть ли не в милю длиной, дорожке.
— Большой у вас сад, — начал Гарри, пытаясь хоть как-то отвлечься от предстоящего.
— Да, — пробормотал Драко. — Здорово, наверное. К концу лета он тебя до смерти достанет, потому что здесь-то мы и будем проводить все наше свободное время.
Они подходили ближе и ближе к поместью. Выглядело здание очень впечатляюще, Гарри даже сказал бы — подавляюще. Вид особняка угнетал. Гарри немного успокоился, когда Драко неожиданно взял его за руку.
— Нервничаешь? — спросил Гарри.
— Нет, конечно, — быстро ответил Драко. Но Гарри не поверил — ладонь в его руке была потная и слегка дрожала, чего не скрыло даже сильное обнадеживающее пожатие. Драко явно взял его за руку не только чтобы поддержать, но и чтобы самому успокоиться.
— Что сказал твой отец, когда ты объявил ему, что именно я — тот парень, которого ты привезешь с собой на каникулы? — полюбопытствовал Гарри.
— Вообще-то, ничего, — замялся Драко. — Сказал, что с нетерпением ждет нас обоих. Как-то так. Я, конечно, ждал более ясной реакции. И, кстати, я сообщил ему, что Уизли, Грэйнджер, да и учителя знают, где ты проведешь лето, так что он в курсе, что убить тебя не получится.
— Спасибо, — несмотря на сарказм, голос у Гарри дрожал. — Мне уже намного лучше.
— Так и должно быть, — словно не заметив издевки, сказал Драко. — К нам на обед довольно часто заходят Упивающиеся, но я не думаю, что тебя устроит такая компания.
Представив себе эту сцену, Гарри содрогнулся.
Они стояли перед огромной махагоновой с золотом дверью, опять же украшенной большой литерой «М» и шипящими змеями.
Драко глубоко вздохнул:
— Соберись, Поттер, — сказал он сухо. — Мы пришли.
И открыл дверь.
Гарри почти ожидал, что сейчас раздастся грохот выстрелов, заклятий и взрывов. Но ничего не произошло. Дверь просто открылась с легким щелчком, пропуская их в поместье Малфоев.
В следующий момент Гарри уже разглядывал огромный холл. Широкий, с высоким сводом, весь отделанный камнем. В центре возвышалась статуя — черный дракон с недобрыми топазовыми глазами. По крайней мере, Гарри надеялся, что это просто статуя, потому что общаться с настоящим драконом такого размера ему совершенно не хотелось. Ощущение, что дракон смотрит прямо на него, хорошего настроения не добавило. С трудом отведя взгляд от массивной фигуры, Гарри огляделся. Он заметил еще несколько дверей, и — за драконом — огромную мраморную лестницу, устланную изумрудно-зеленым ковром по центру.
Пожалуй, без Драко здесь никуда ходить не стоит, разве что в случае крайней необходимости. Никогда в жизни Гарри еще не был так напуган только интерьером.
— Ну, как впечатления? — тихо спросил Драко.
— Мило… — неуверенно ответил Гарри. — Мне понравился дракон.
Драко открыл рот, чтобы что-то сказать, но его прервали.
— Драко!
Нарцисса Малфой, появившись из-за одной из боковых дверей, подошла к ним и обняла Драко. Гарри неохотно выпустил его руку, чтобы тот смог обнять мать в ответ. Отойдя, Гарри присмотрелся к Нарциссе повнимательнее. Раньше он никогда не слышал ее голоса, только видел краем глаза на квиддичном матче. И ему всегда казалось, что Нарцисса Малфой будет говорить протяжно и холодно — как Драко с Люциусом. Но все оказалось иначе — голос у нее оказался высоким и звучал как-то… легкомысленно?
— Драко, дорогой! Как чудесно снова видеть тебя! Ненавижу, когда ты долго отсутствуешь! О, ну, теперь ты вернулся, пусть я здесь и ненадолго, но как же я рада!
— Ненадолго? — переспросил Драко. Гарри не смог сдержать улыбку, глядя на то, как его не-парень покраснел и попытался вырваться из материнских объятий.
— О, я уезжаю с друзьями на все лето, — ответила Нарцисса, отпуская, наконец, Драко и чуть отступив назад. — Вернусь только за день до твоего возвращения в Хогвартс! Но тебе не нужно беспокоиться — твой отец будет здесь, и позаботится обо всем!
По лицу Драко было видно как его «обрадовало» это известие, но Нарцисса уже отвернулась и смотрела на Гарри, который сглотнул и попытался придать себе счастливый вид. Надо же показать, что он рад здесь находиться…
Больше всего Гарри беспокоило именно знакомство с родителями Драко. Что он должен говорить в образе его парня? «Привет, мы уже раньше виделись, помните? Я тот, кого Драко ненавидел семь лет, причем абсолютно взаимно, но теперь мы встречаемся — не подумайте ничего плохого, я просто хочу убедить вашего мужа, что не все романтические увлечения Драко ему доступны. Кстати, если вы все-таки забыли, то я — Мальчик-который-выжил, а вы — Упивающиеся, чей предводитель лишился всей силы, когда пытался меня убить. Итак — где моя комната?»
Подумав, что такие речи здесь по достоинству не оценят, Гарри решил дать возможность Нарциссе высказать первой. Долго ждать ему не пришлось.
— Гарри Поттер! — Нарцисса прямо-таки лучилась энтузиазмом. — Очень приятно познакомиться с тобой в нормальной обстановке! Я видела тебя на мировом чемпионате по квиддичу, но у нас не было возможности пообщаться! Конечно, ты чудесно проводил время со своими друзьями, было так приятно на вас смотреть! Меня всегда расстраивало, что у Драко нет таких замечательных товарищей, как у тебя! Давай знакомиться, я — Нарцисса, мама Драко.
— Мне тоже очень приятно, — протянув руку, сказал Гарри, чувствуя себя полным идиотом. Голос его прозвучал пискляво и тошнотворно вежливо, но Нарцисса, казалось, ничего не заметила — она с энтузиазмом пожала протянутую руку.
— Ваш багаж недавно прибыл, он уже в ваших комнатах, — сообщила она. — Я разместила сову — она у тебя такая красивая! — с Аристоклом, это филин, принадлежащий нашему семейству. Живет на чердаке с летучими мышами. Драко покажет дорогу, на случай, если тебе нужно будет отправить письмо…
Что-то холодное и тяжелое опустилось Гарри на плечо, заставив подпрыгнуть от неожиданности. Он заметил, как застыло лицо Драко, прежде чем его самого развернуло на сто восемьдесят градусов. В следующий момент он смотрел в ледяные глаза Люциуса Малфоя, причем трость с набалдашником в виде змеиной головы лежала у него на одном плече, а не менее холодная и тяжелая рука — на другом.
— Итак… — мягко произнес Люциус. — Гарри Поттер… Приятно снова видеть тебя.
Гарри резко выдохнул и попытался сделать вид, что совсем не нервничает. Больше всего ему хотелось, чтобы Люциус убрал руку с его плеча. И трость — тоже. Он знал, что в этой трости спрятана палочка Люциуса, и близость к ней комфорта не добавляла. Сам Люциус буравил его глазами, словно пытаясь разглядеть что-то, что Гарри тщательно прятал. В ответ, Гарри принял самый безразличный вид, на который оказался способен в данной ситуации и одарил Люциуса улыбкой, обычно приберегаемой для тети Мардж и партнеров дяди Вернона. Он скорее почувствовал, чем услышал, как подошел Драко, и тут же теплая ладонь сжала его руку, успокаивая и добавляя сил.
— Здравствуй, Отец, — сказал Драко, его тон был совершенно официальным. — Рад снова видеть тебя.
Люциус убрал трость с плеча Гарри, затем руку, и отступил на шаг назад, окидывая взглядом их обоих. Гарри оставалось только мысленно благодарить Гермиону за ее уроки и надеяться, что они с Драко выглядят так, словно привыкли держаться за руки, и все это смотрится достаточно естественно. Улыбаться он не перестал, но дорого дал бы, чтоб кто-нибудь сказал ему, не выглядит ли он таким же нервным, как сейчас себя чувствует. Рискнув кинуть взгляд на Драко, Гарри заметил, что на лице его не-парня отражается решимость, переходящая в упрямство. Это радовало. Драко сильнее стиснул руку, и Гарри в ответ пожал его ладонь.
Но, похоже, они не одни нашли тут повод для радости — Люциус явно увидел что-то, что ему понравилось, потому что внезапно его лицо озарила довольно жуткая улыбочка.
— Очень рад тебя видеть, Драко, — сказал он. — И твоего парня — тоже… Каков улов, а? Не ожидал, что ты сможешь заполучить кого-то настолько симпатичного… как Гарри Поттер.
Гарри бросило в жар. Мелькнула мысль, что с тех пор, как он на все это подписался, с его щек не успевает сходить нервный румянец.
— О, ты снова меня недооценил, — насмешливо прокомментировал Драко.
— Похоже на то, — подозрительно покладисто согласился Люциус. — Нарцисса, покажи Гарри его комнату. У меня еще дела, я буду в кабинете. Драко, ужин в семь, как обычно — позаботьтесь о соответствующем виде.
Драко кивнул, а когда тот отвернулся, изобразил рвотный порыв.
— И что это означает? — пробормотал Гарри, провожая взглядом выходящего Люциуса.
— Парадные мантии, — злобно ответил Драко. — Тебе можно будет выйти и в простой, а вот мне придется напялить мантию со всеми регалиями. Одна улыбка, Поттер, и я нашинкую тебя и скормлю летучим мышам.
Нарцисса проводила их наверх, весело о чем-то рассказывая. Чем больше она говорила, тем больше Гарри удивлялся. Больше всего мать Драко напоминала ему девчонок в школе, из тех, что любят поболтать.
— Твоя комната, Гарри. Надеюсь, тебе будет удобно.
— Вторая лучшая комната для гостей, — саркастично прокомментировал Драко. — Я впечатлен. Отец, похоже, много о тебе думал.
Когда Нарцисса открыла дверь в комнату, у Гарри попросту отвалилась челюсть. Помещение было огромным, выдержанным в кремовых и золотистых тонах. Большущая кровать, напоминающая кровати в Хогвартсе располагалось по правую сторону от окна с чудесным видом на сад. На столе стояла пустая клетка Хедвиг, а в углу уже пристроился его багаж.
— О, рада, что тебе понравилось, Гарри! — прощебетала Нарцисса. — Увидимся за ужином. Драко, дорогой, пока…
Она вышла. Драко внимательно посмотрел на Гарри.
— Нравится? — спросил он.
— Потрясающе! — искренне ответил Гарри, улыбаясь.
— Пошли, покажу тебе мою. Она еще лучше.
Комната Драко располагалась чуть дальше по коридору.
— Ну, что скажешь? — спросил Драко, открыв перед Гарри дверь.
А Гарри онемел. Он считал, что комната, предоставленная ему, великолепна, но эта…
Здесь все было выдержано в зеленых и серебряных Слизеринских тонах. Кровать с покрывалом и вышитой на нем буквой М — еще больше, чем у Гарри в комнате. Шкаф темного дерева, длиной почти с саму комнату, на дверцах которого выгравированы змейки. Массивный стол, на котором не было ничего, кроме маленькой баночки с перьями всех цветов радуги.
— Вау! — вырвалось у Гарри, когда он вошел внутрь. Драко последовал за ним, аккуратно прикрыв дверь.
— Поттер, у тебя опять глаза как блюдца! — рассмеялся он. — Немного же нужно, чтобы произвести на тебя впечатление. Такая ерунда! Вот видел бы ты комнату моего отца, или парадные комнаты поместья… Точно стоял бы как маггл, разинув рот.
— Ты бы не говорил, что это ерунда, если бы до одиннадцати лет просидел в чулане под лестницей, — еле слышно сказал Гарри, все еще чувствуя почти благоговение перед великолепием спальни. Она потрясала…
Но все же… Здесь не было ничего от Драко.
Комната Дадли была похожа на него. Комната Рона прямо-таки кричала, что в ней живет Рон Уизли. Даже по комнате Гарри — той, что когда-то была второй спальней Дадли — можно было догадаться, что она принадлежит ему. В комнате, где они сейчас оказались, ничего не указывало на то, что здесь вообще кто-то живет. Да, все было красиво, но с таким же успехом они могли бы любоваться какой-нибудь пустующей спальней в этом величественном доме.
— Чулан под лестницей? — переспросил Драко, не догадываясь о мыслях Гарри. — Милые создания, эти магглы, знаешь ли…
Гарри машинально взглянул на собственное отражение в зеркале, висевшем на стене, все еще пытаясь осмыслить собственные ощущения от комнаты Малфоя.
— Эй! — вдруг раздалось из массивной золотой рамы. — Перестань кривляться, а то ветер подует, так и останешься с такой рожей. Или это и есть твое нормальное лицо?
Гарри ошалело поднял бровь и посмотрел на Драко.
— А какой смысл, — пожав плечами, пояснил тот, — в зеркале, которое любит всех? — с этими словами он подошел ближе и тоже посмотрел на себя, поправив челку, которая точно в этом не нуждалась.
— Оно, что влюблено в тебя? — недоверчиво спросил Гарри. — А как же ты тогда переодеваешься?
Драко снова пожал плечами и демонстративно высвободил руку из рукава мантии. Зеркало сначала задохнулось от счастья, а затем издало звук, словно кто-то рухнул в обморок. Гарри таращился на Драко, который приводил в порядок одежду. Тот мельком улыбнулся ему, затем вдруг резко посерьезнел.
— Здесь мы можем спокойно разговаривать, — тихо сказал он. — Во всех остальных помещениях нам придется быть очень осторожными — в поместье целая сеть подслушивающих устройств. На территории — то же самое. О, еще портреты шпионят, как и в Хогвартсе.
— Что делают портреты в Хогвартсе?
Драко кинул на Гарри скептический взгляд:
— Поттер, ты только что родился? Портреты шпионят для Дамблдора — это его способ знать, где и что происходит. Мне казалось, уже все в курсе, кроме первоклашек, конечно.
Не зная, как реагировать на эту информацию, Гарри прошел к кровати и сел на нее. К его ужасу поверхность вдруг мягко прогнулась, по ней побежала рябь.
— Черт! — вырвалось у Гарри.
— Упс… Не успел предупредить! У меня водяной матрац, — сообщил Драко с шаловливой улыбкой. — Или ты думаешь, что раз я ношу фамилию Малфой, то должен спать на жестком тюфяке, закаляя волю? Обожаю свою кровать. На нее наложены дополнительные чары, поэтому она никогда не протечет. Мне мама ее купила.
— А что отец об этом думает? — поинтересовался Гарри, подпрыгивая на мягко пружинящей поверхности.
— Его это не интересует, — сообщил Драко, плюхаясь рядом. — И не должно. — Гарри пожал плечами. Люциус Малфой как-то не казался ему человеком, радостно принимающим известие, что его сын спит на кровати, по которой перекатываются волны. Драко улыбнулся.
— Ты не так представлял себе мою жизнь? — спросил он.
— Не знаю, — честно ответил Гарри. — Ну, твой дом я себе почти таким и представлял, твоего отца — тоже. Но вот… ну… твоя мать…
Улыбка исчезла с лица Драко, он отвернулся.
— Она всегда была такой? — спросил Гарри.
— Какой? — рассерженно рявкнул Драко. — С ней все в порядке! Она просто… она по-другому смотрит на вещи, вот и все! Да! В отличие от остальных Малфоев, деньги для нее означают только возможность развлекаться с друзьями, покупать красивую одежду и драгоценности. Но это не говорит о том, что она больна, или что-то в этом роде. Ей всего лишь нравится развлекаться!
— Я видел, что с ней все в порядке, — быстро сказал Гарри, ошеломленный такой защитой, больше похожей на нападение. — Просто, я не ожидал… Мне казалось, что она должна быть как твой отец…
— Нет, — немного снизил тон Драко. — Она не похожа на Люциуса. — Внезапно голос его наполнился горечью. — Может, если бы так и было, он не стремился бы трахнуть все, что попадается на глаза!
Он замолчал, напряженно глядя перед собой. Гарри протянул руку и погладил его по плечу, но Драко словно одеревенел.
— Иногда отец говорит, что она больна, — прошептал он. Его агрессия внезапно испарилась, сменившись страхом. — Он как-то сказал, что она странно ведет себя, и ей самой место в Св. Мунго. Я знаю, зачем он все это говорит — чтобы напугать меня. И он может добиться этого, если захочет. Неважно, что с ней все в порядке — он представит факты так, как ему будет нужно.
Драко вдруг задрожал, его глаза наполнились слезами.
— Я даже не знаю, любит он ее или нет, — прошептал он. — Но, уверен, если он решит, что это поможет ему меня контролировать, он ее уберет. Потому что единственное, что его волнует по-настоящему — это контроль. Надо мной. Он сделает все, чтобы контролировать меня.
Как завороженный Гарри смотрел, на слезы в серых глазах, которые, наконец, перелились через край и потекли по лицу. Драко сильно дрожал. Почти в шоке, Гарри неуклюже обнял его за плечи.
— Эй, — мягко позвал он. — Ну же, перестань… Все хорошо, все будет хорошо. Ты просто очень сильно устал с дороги. Пожалуйста, перестань плакать… Пожалуйста…
Драко прижимался к нему, от слез мантия на плече стала чуть влажной. Гарри неумело гладил светлые волосы и бормотал что-то успокаивающее. Нет, Драко, теряющий контроль — это ему активно не нравилось. Было странно. Почти пугающе.
— Ну же, Драко, — пробормотал он. — С твоей мамой ничего не случится. Я обещаю. Ты можешь верить мне, ты сам это сказал, помнишь?
Драко отодвинулся, вытирая глаза тыльной стороной ладони. Он слабо улыбнулся, но в его улыбке не было и тени радости.
— Не обращай внимания, — сказал он. — Я всегда странно веду себя в первый день приезда домой.
Гарри лихорадочно придумывал, что бы еще сказать.
— Давай посмотрим твои вещи, — наконец ляпнул он, первое, что пришло ему в голову.
— Что?
— Я в твоем доме, в твоей комнате, и теперь хочу увидеть твои вещи, — радостно сообщил Гарри. — Ну, давай! Давай посмотрим!
Гарри вытащил одну, чтобы рассмотреть повнимательнее. Черная, с непременной золотой литерой М, естественно. Отделанная золотыми же кружевами. И… с оборочками!
Не удержавшись, Гарри расхохотался:
— И ты еще критиковал парадную мантию Рона?!
— Эти хотя бы не красные! — рявкнул Драко. — К тому же — церемониальные! А мантии Уизли такие исключительно от бедности!
Последнюю реплику Гарри решил проигнорировать. Он повесил жутенькую вещицу обратно, рассматривая другую одежду.
— Милый выбор, — холодно произнес он. — А эти для чего?
— Эти — слизеринские, — пояснил Драко. — Я одел бы их на бал, но отец сказал, что не стоит так явно демонстрировать наши цвета, и купил мне вместо них просто модные. — Он помолчал. — Сначала мне подумалось, что он собирается выслать мне церемониальные… — Драко вздрогнул. — Я даже начал придумывать отговорки, почему бы не смог прийти на бал.
Гарри улыбнулся, рассматривая содержимое шкафа. Когда он в следующий раз оглянулся, чтобы что-то спросить, то увидел, что усталость взяла верх над Драко — тот крепко спал. Подойдя поближе, Гарри внимательно посмотрел на него. Драко выглядел таким милым, во сне… Совсем не так, как тогда, под действием Зелья, взволнованным и уставшим, а как все нормальные люди — расслабленным и спокойным, словно в этом мире больше не о чем волноваться.
Не зная, чем себя занять, Гарри продолжил исследовать комнату. Больше всего ему понравились настенные часы со звездами. Отойдя от них, он снова глянул в зеркало.
— Тебе нужно подстричься! — рявкнуло оно, с интонациями тети Петуньи. Похоже, наглая стекляшка уже полностью оправилось от вида голой кожи Драко. Гарри усмехнулся.
От скуки он заглянул в тумбочку — и уставился в стеклянные глаза потрепанного плюшевого мишки с зеленой ленточкой, повязанной вокруг шеи. Не поверив, что это именно то, что он увидел, Гарри вытащил игрушку. Вот уж чего он себе никогда не представлял — так это Драко, играющего с плюшевым медвежонком, подозрительно похожим на обычного маггловского. Ему тут же захотелось проверить, рычит ли он. Гарри ткнул его пальцем в живот. Нет, медвежонок не рычал.
— Оставь мистера Фаз-Бакета в покое, — раздался сонный голос с кровати. — Я не зря засунул его в тумбочку, знаешь ли…
— Не зря? — переспросил Гарри.
— Он странно смотрит на меня ночью. Клянусь, что он злой. Положи его обратно.
Гарри серьезно сомневался, что такое ветхое создание, как мистер Фаз-Бакет может быть опасным, но обратно медвежонка положил.
— К тому же, не особенно здорово привести домой девушку и дать ей возможность наткнуться на твоего старого плюшевого медведя, — добавил Драко. — Вряд ли это произведет на нее достойное впечатление. Поэтому он и живет в тумбочке.
Гарри обернулся к Драко.
— Я не заметил, что ты проснулся.
— Я только дремал, — ответил тот. — Все равно нужно вставать — скоро переодеваться на ужин.
— Мистер Фаз-Бакет? — вдруг дошло до Гарри.
— Это неинтересно, — сообщил Драко, нехотя вставая и потягиваясь. — Мне понадобится время, чтобы снова привыкнуть к собственной кровати! Ладно, Поттер, пойдем, я покажу тебе, где ванна, чтобы ты искупался перед ужином.
Естественно, ванная комната оказалась такой же роскошной, как и весь остальной дом. Сама ванна была больше похожа на бассейн, выложенный каким-то зеленым камнем. Драко порекомендовал Гарри различные шампуни, показал, где лежит мыло, а затем оставил его в одиночестве. Закрыв дверь при помощи магии, Гарри с наслаждением опустился в ванну, полную разноцветной пеной, позволив, наконец, себе расслабиться. Правда, удовольствие было немного подпорчено тем, что он некстати вспомнил ванну для старост, которую он посетил на четвертом курсе. Сами воспоминания плохими не были, но по ассоциации Гарри подумал о Седрике Диггори, а следом — и о Волдеморте. Вот уж о ком Гарри думать точно не хотелось — по крайней мере, до тех пор, пока он благополучно не выберется из поместья Малфоев. Попытавшись занять мысли чем-то другим, Гарри вспомнил о Плаксе Миртл, подглядывающей за старостами, когда те пользовались ванной комнатой. Обругав себя за мрачный настрой, Гарри решил уточнить у Драко, есть ли у них в поместье привидения.
Если посмотреть на все с другой стороны — ситуация была не так уж плоха. Да, он нервничает, но клетка, в которой он временно оказался, хотя бы позолоченная. Комнаты… и ванна — все на высшем уровне. А еще Драко пообещал показать ему все поместье, сад, и сказал, что сводит в деревню. Так что скучать, наверное, ему не придется. В самом крайнем случае, он всегда сможет сказать, что ему все осточертело и уехать. Рон пообещал ему твердую поддержку.
— Просто пришли Хедвиг, — сказал Рон, когда они беседовали перед отъездом. — Как только тебе захочется уехать, мы с папой сразу же заберем тебя — в какое бы время не прилетела твоя сова.
Конечно, сам Гарри сомневался, что сможет вот так уехать. В конце концов, он хочет помочь Драко. Но в том, что он сможет выйти отсюда в любое время, было что-то успокаивающее. Было достаточно просто знать, что у него есть такая возможность…
Дверь открылась, впуская Люциуса Малфоя.
Гарри вскрикнул и сел в мыльной пене, стараясь спрятаться от жесткого взгляда.
— Что за дела, черт возьми? — воскликнул он, забыв на мгновение, с кем вообще говорит.
Извиняться Люциус, естественно не собирался — просто приподнял бровь и уставился на него. У Гарри возникло ощущение, его запихнули под рентгеновский аппарат. Он съехал еще чуть ниже, надеясь, что полностью скрыт пеной.
— Не скромничай, Гарри, — усмехнулся Люциус. — Я ничего не собираюсь предпринимать…
— Убирайтесь, — решительно сказал Гарри, твердо про себя решив, что если Люциус Малфой сделает к нему еще хоть шаг, то он будет не только кричать, но и швыряться всем, что попадет под руку. Включая тяжелые предметы.
Люциус снова ухмыльнулся, выразительно шаря глазами по его телу. Гарри догадывался, что ничего особенного тому не видно, но не смог не покраснеть.
— Убирайтесь, — настойчиво повторил он.
— Спокойно, Поттер, спокойно, — лениво протянул Люциус. — Не очень-то вежливо с твоей стороны грубить хозяину дома… Возможно, тебе придется поработать над собственным темпераментом, а?
Кинув последний взгляд на Гарри, он развернулся и вышел из ванной. В закрывшуюся дверь полетел кусок мыла. Ну вот… теперь придется вылезать из ванной и подбирать его!
Бормоча что-то нелицеприятное про развратных ублюдков и не менее уничижительное в адрес идиотов, которые соглашаются разыгрывать перед ними парней их сыновей, Гарри начал выскребаться из теплой воды.
* * *
Быстро покончив с ванной и переодевшись в парадную мантию, Гарри раздраженно влетел в комнату Драко… тут же забыв обо всем, что хотел сказать. Некоторое время он просто таращился на открывшееся ему зрелище, а затем разразился истеричным хохотом.
— Заткнись! — злобно рявкнул Драко, это самое зрелище собой и представлявший.
Церемониальная мантия на блондине выглядела еще более странно, чем просто висящей в шкафу. Теперь можно было рассмотреть длинный капюшон, с вышитым золотом изречением — видимо, девиз, а уж вкупе с высокими черными ботинками и черными же перчатками, Малфой выглядел попросту сногсшибательно — наполовину потрясающе, наполовину, как придурок.
Под негодующим взглядом Малфоя, Гарри очень постарался сдержаться.
— Заткнись, — холодно повторил тот. — Лучше замолчи, пока я не позаимствовал трость у отца и не засунул ее тебе в… нос.
Оценив паузу между словами, Гарри снова покатился со смеху, затем пару раз всхлипнул, и просто широко улыбнулся, все еще стараясь отдышаться.
— И что значит надпись на капюшоне? — спросил он, все еще дрожащим голосом.
— Это неинтересно.
— Ты постоянно мне так говоришь! — упрекнул его Гарри.
— У меня есть причины, — спокойно ответил Драко, удивляя его необычно серьезным тоном.
— Твой отец тоже будет в таком… наряде? — сменил тему Гарри.
— Скорее всего, — Драко скривился. — Будь уверен, смотреться на нем все это будет великолепно.
На этот раз скривился Гарри:
— Люциус зашел ко мне в ванную, — сообщил он. — Я думал, дверь заперта!
— Так и было, — довольно тоскливо сказал Драко. — Но, боюсь, отец может открыть любую дверь в этом доме. — Видимо, какое-то заклинание, известное только хозяину поместья. Так он приперся к тебе, пока ты был в ванной? И что?
Неохотно, Гарри начал рассказывать. Теперь уже Драко покатывался со смеху, когда увлекшийся Гарри в красках расписывал ему сцену со швырянием куска мыла.
— Хотелось бы мне, чтобы ты очухался раньше, чем он выйдет. Тогда ты мог бы поставить ему фингал, — хихикал Драко. — А я пронес бы это воспоминание через всю жизнь!
Гарри улыбнулся и посмотрел на часы.
— Почти семь, — сообщил он. — Спасибо Гермионе, что мы теперь умеем есть вместе! -Он подумал и предложил Драко руку. — Итак, мистер Малфой, вы проводите меня на ужин?
Мгновение Драко смотрел на протянутую руку как на мерзкое насекомое, затем рассмеялся и неожиданно крепко взял ее, переплетая пальцы.
— Конечно, мистер Поттер, — ответил он. — Прошу!
Глава 1-2.
* * *
Гарри никогда не представлял, что добираться до столовой из собственной комнаты можно так долго. И уж точно не строил иллюзий на тот счет, что сможет когда-нибудь проделать весь этот путь самостоятельно. Высказав опасение, не заблудились ли они по дороге, он получил в ответ снисходительное:
— Вообще-то я всю жизнь тут живу.
— И что? — Гарри уже устал. — Мы прошли, наверное, милю! Слушай, а что ты делал, когда был младше? Ждал, пока кто-то из родителей за тобой придет?
— Не говори ерунды! Меня провожали слуги. Между прочим, по этикету детям не положено появляться в столовой вместе с родителями, — Драко усмехнулся. — Поверить не могу, ты что — не знал?
— Нет, слава Мерлину! — отпарировал Гарри. — Идиотское правило. А у тебя были свои слуги?
— Разумеется. Служанка, причем персональная, — Драко вздохнул. — Она была неплоха, но когда мне исполнилось семь, она вдруг спешно собрала вещи и уехала, — его губы скривились. — Даже ничего не объяснила, странно правда? В конце концов, она так нравилась отцу…
Не зная, что и ответить, Гарри промолчал. Он просто слегка пожал руку Драко. Тот улыбнулся ему, отчего Гарри неожиданно почувствовал тяжесть в желудке, впрочем, исчезнувшую так же быстро, как и появившуюся.
— Мы на месте, — объявил Драко, останавливаясь перед массивной дверью. — От нас ждут, что мы сядем за другим концом стола… Если только отцу не вздумается нас потерзать. Но такое случается нечасто.
Гарри не понимал, о чем говорит Драко, пока тот не открыл дверь, давая ему возможность оценить размеры стола. Выходило, что если они с Люциусом окажутся на противоположных концах этого монументального сооружения, то для общения им потребуются мегафоны.
Нарцисса и Люциус уже были там, так что Гарри ничего не сдержаться и уставился на них во все глаза. На ужин Нарцисса надела темно-синюю мантию в обтяжку, украшенную серебристой вышивкой. Выглядело все это великолепно.
Как Драко и предупреждал, Люциус Малфой облачился в церемониальную мантию Малфоев, но смотрелась она на нем превосходно. Тот сразу заметил, как Гарри смотрит на него, и улыбнулся. Улыбка была даже не совсем уж неприятной… Гарри покраснел.
Казалось, Драко все это не понравилось, потому что он быстро повел Гарри к их местам, к счастью, расположенным на другом конце стола. Какое-то жуткое мгновение Гарри казалось, что Люциус сейчас начнет возражать, но тот промолчал. Они с Драко сели, и внезапно перед ними появились тарелки с едой — прямо как в Хогвартсе.
Гарри был невероятно благодарен Гермионе за то, что та вместе с репетициями преподала ему еще и уроки этикета. По крайней мере, он хотя бы представлял, что делать с этим безумным количеством ножей и вилок.
О еде Гарри думал в последнюю очередь. Прекрасно оформленные блюда наводили на него тоску, а здесь вообще все больше смахивало на произведения искусства.
Похоже, Драко догадался о его сомнениях:
— Просто оставь на тарелке то, что тебе не хочется доедать, — прошептал он. — Лучше мы заставим Джинжер чуть позже принести нам торт. Она точно не посмеет ослушаться.
Идея о запугивании домашнего эльфа Гарри естественно, не вдохновила. Но он быстро успокоил собственную совесть, решив, что потом сам компенсирует Джинжер беспокойство.
Вообще, ужин был ужасен. Гарри чувствовал себя здесь очень неуверенно. Разговаривать, иначе, как шепотом, он откровенно не смел, а больше всего боялся выставить себя дураком. Время от времени он кидал взгляды в сторону Нарциссы и Люциуса. Те беседовали. Ну, по крайней мере, Нарцисса что-то говорила, а Люциус слушал. Хотя… Нет, вряд ли он слушал — по доносившимся до Гарри обрывкам разговора, речь явно шла о нарядах.
Заметив, что Гарри смотрит на него, Люциус поднял бокал в шутливом тосте. Гарри быстро опустил глаза в тарелку и сделал вид, что ест.
— И часто вы так… ужинаете? — спросил Гарри у Драко.
— Частенько, — ответил тот. — Но когда мама уедет, то сомневаюсь, что ужины продолжатся именно здесь. Не думай об этом — у нас есть гораздо более серьезные поводы для беспокойства. Теперь нам предстоит остаться только с отцом. Тебе это точно не понравится.
— Веселенькая перспектива! — раздраженно сказал Гарри.
— Зато близкая, — мрачно прокомментировал Драко. — Итак, — он тряхнул головой. — Чем тебе хотелось бы заняться завтра? Что будешь смотреть — дом, или прилегающую территорию?
— Дом, — выбрал Гарри. — И, о! Мне же нужно обязательно отправить Хедвиг Рону, чтобы он знал, что со мной все в порядке.
Драко кивнул.
— Я познакомлю тебя с летучими мышами, — сказал он. — Надеюсь, Хедвиг их не слопает… Аристокл приучен их не трогать, но вот твоя сова…
— Уверен, ничего она им не сделает, — хотел бы Гарри на самом деле чувствовать эту уверенность. Он не знал, едят ли совы летучих мышей… Те ведь выглядят как грызуны? Ну, или белки? А он раньше не слышал, чтобы совы ели белок. — Когда мы сможем убраться отсюда? — спросил он.
— Когда уйдет отец. Или, когда он сам разрешит нам. В любом другом случае у нас будут крупные неприятности.
Гарри вздохнул. Ну что за жизнь, если тебя ждут неприятности, переступи ты хоть мизинцем какую-то идиотскую черту? Мысль не радовала. Драко похлопал его по плечу:
— Не бойся, — прошептал он. — Все будет хорошо, ты же знаешь.
— Надеюсь… — протянул Гарри.
Раздражение усилилось еще и тем, что перед пудингом у Малфоев подавались различные виды сыра. («Этикет», — пожал плечами Драко). Гарри терпеть не мог сыр в любом виде, но зато мог с уверенностью сказать, что раз в жизни ему точно повезло — Дадли тоже ненавидел сыр, так что хотя бы Дурсли его не покупали.
Решив послать к черту весь этикет, Гарри просто проигнорировал сыры. Драко, казалось, это рассмешило, потому что он хихикнул:
— У тебя на редкость глупый вид! Сидеть и ничего не делать… Вот умора!
— Ты выглядишь не умнее, — фыркнул Гарри. — Но, похоже, это из-за твоих рюшечек. Знаешь, все эти кружева очень женственны…
Драко дернулся, словно желая запустить в него куском сыра, но вовремя оглянулся в сторону отца и ограничился тем, что состроил Гарри рожицу.
После пудинга, который, к облегчению Гарри можно было есть, Люциус властно махнул им рукой.
— Это нам, — прошипел Драко. — Пошли! Быстро.
Они торжественно вышли, Драко закрыл дверь, и тут, не сговариваясь, они сломя голову припустили вверх по лестнице, вихрем пронесясь по всем коридорам, пока не добежали до комнаты Драко.
— Ооо… Здесь всегда так? — задыхаясь спросил Гарри, рухнув на кровать. — Потому что если всегда… уфф!
— Эй, я прожил так шестнадцать лет, и я прекрасный пример нормального ребенка!
Через секунду, явно обдумав сказанное, Драко покраснел.
Гарри рассмеялся.
— А где Хедвиг? — спросил он. — Нужно отправить письмо, пока я помню.
Они зашли в комнату Гарри, чтобы он мог там написать записку, а затем отправились к совам. На этот раз Драко провел его наверх. Чем выше они забирались, тем более убогими и шаткими становились ступени. Наконец, они добрались до маленькой дверки.
— Это один из чердаков, — сказал Драко, сдвигая засов. — Здесь живут летучие мыши и совы.
С этими словами он шагнул в темноту. Гарри последовал за ним. Впереди загорелся слабый огонек, который практически ничего не освещал.
— Хедвиг? — тихонько позвал Гарри.
Белоснежная тень спикировала ему на плечо. Хедвиг мягко ущипнула Гарри за палец, когда он погладил ее. Он уже привязывал записку к лапке совы, когда вдруг его лица что-то коснулось. От неожиданности он вскрикнул и шарахнулся.
— Не глупи, — совсем рядом произнес Драко. — Это всего лишь летучие мыши.
— Летучие мыши? — повторил Гарри, обернувшись на голос. Крошечные существа ползали по Драко, некоторые из них только спускались к нему по балкам. И, казалось, тот был совсем не против. Драко склонился и переместил одного из зверьков поудобнее. Закончив привязывать письмо, Гарри с восторгом смотрел, как Драко беседует с летучими мышами, причем так, словно те могут понимать его.
— Ладно, — обратился он к Хедвиг. — Доставь эту записку Рону поскорее, хорошо? Он, наверное, уже почти уверен, что меня зарезал Вол…
— Не смей! — рявкнул Драко. — Не произноси его имя, — чуть спокойнее сказал он. — Только не здесь, ясно? Люди не зря боятся — у них есть причина не упоминать его, поэтому, если не желаешь ее выяснить самостоятельно, не говори его имени.
Гарри кивнул, соглашаясь, но страсть, прозвучавшая в голосе Драко, его не на шутку обеспокоила.
— Лети, Хедвиг, — попросил он сову. Та ухнула и быстро исчезла в темноте. Гарри развернулся и направился к выходу. Возможно, днем ему чердак понравится больше, но сейчас… Драко с явной неохотой снял с себя летучих мышей и последовал за Гарри. Когда они спустились вниз, Гарри хотел что-то сказать Драко, но, посмотрев на него, тут же забыл.
— Малфой, — вырвалось у него. — Посмотри на свою одежду!
Драко осмотрел себя, его глаза тут же расширились от ужаса. Ни он, ни Гарри переодеться после ужина и не подумали. Но с одеждой Гарри все было в порядке — Хедвиг только посидела у него на плече. Но для Драко, вовсю общавшегося с летучими мышами, последствия оказались плачевными. Церемониальная мантия была вся в пятнах, пыльная, с выдернутыми нитями и зацепками.
— Отец убьет меня… — простонал Драко.
— Домашний эльф, — предложил Гарри. — Может, она…
— Она все расскажет отцу! — Драко был в отчаянии. — Она всегда рассказывает. А если нет, то он просто выбьет из нее все мои секреты! О, Мерлин…
— Мы что-нибудь придумает, — пообещал Гарри. — Я мастер выкручиваться из различных неприятностей… пошли, нам срочно нужно переодеться.
В комнате Драко облачился в зеленую шелковую пижаму с вышитыми серебром змейками на карманах. Затем они с Гарри мрачно оглядели мантии, которые сейчас, когда они их сняли, выглядели еще отвратительнее, чем на них.
— Поверить не могу, что забыл снять ее… — прошептал Драко. — Я такой идиот!
Гарри все еще пытался придумать, что можно сделать с мантией. Нет, отчистить они ее явно не смогут, но может, можно починить ее так, чтобы не осталось следов?
— Слушай, а что если спросить заклинание у Гермионы? — с сомнением предложил он.
— Ну да, — саркастично протянул Драко. — Наверняка она его знает. Только, уверен, что оно будет настолько сложным, что ни ты, ни я не сможем его применить. Смирись, Поттер. Мой отец все равно узнает… и поджарит меня на медленном огне.
— Я скажу, что это я виноват, — решился Гарри. — Объясню, что заставил тебя подняться сразу после ужина, и отвлек тебя так, что ты забыл переодеться…
— С твоими маггловскими родственниками это сработало бы?
Гарри задумался.
— Нет, — признался он.
Драко вздохнул и безнадежно шлепнулся на кровать.
— Я просто отвечу за это и все, — невесело сказал он. — Ладно, завтра сам с ним поговорю. Сегодня уже слишком поздно.
С каждым словом его голос звучал все более и более безжизненно.
Гарри немного помедлил, затем поднялся, тоже пожелал Драко спокойной ночи и пошел к себе. Внезапно он почувствовал себя вконец измотанным. Было почти невозможно поверить, что из Хогвартса он уехал только сегодня. Медленно добредя до собственной комнаты, Гарри закрыл за собой дверь, переоделся в пижаму и рухнул на кровать. Он едва успел снять очки, как уже спал.
И снилось ему, что Люциус Малфой сидит на кровати рядом с ним, гладит его волосы и что-то нежно шепчет. Сон был настолько реален, что жар ладони, касающейся его волос, ощущался в полной мере. Слушая тихий шепот, Гарри уже точно решил, что не спит… но ничего не происходило и перед глазами поплыли другие видения… скорее всего ничего и не было.
* * *
Утром Гарри проснулся от яростного стука в дверь.
— Поттер! Ну, Поттер! Вставай!
— Я уже проснулся, — сонно ответил Гарри, нашаривая очки.
— Тогда одевайся! Нам скоро на завтрак!
Гарри, позевывая, оделся и открыл дверь, впуская нетерпеливо подгоняющего его Драко.
— Доброе утро, Гарри, — сказал он довольно весело. — Хорошо спал?
— Сны были… смешными. Но — да, хорошо.
— Завтракать будем одни, — сообщил Драко. — Мама и папа обычно завтракают раньше меня — нас. А потом, наверное, я проведу тебя по Поместью. Здесь много интересного, тебе понравится.
Гарри обрадовался, видя Драко в таком хорошем настроении. Вместе они спустились в столовую, которая даже без Люциуса выглядела несколько пугающе. Как только они сели за стол, появилась еда. Но вместе с ней появилось и письмо для Драко. Тот открыл его, пробежал глазами по строчкам и побледнел. Он и раньше никогда не отличался здоровым румянцем, но сейчас вообще стал похож на свежевыкопанный труп.
— Ты в порядке? — с беспокойством спросил Гарри.
— Да, — сквозь зубы ответил Драко. — Плохие новости. Ночью мама уехала.
Он оглянулся и вдруг резко понизил голос:
— Теперь, Поттер, мы одни на поле брани.
Внезапно Гарри почувствовал, что не так уж и голоден.
* * *
Они все же позавтракали, и Драко отвел Гарри в совятню. Там было очень тихо — Хедвиг еще не вернулась, летучие мыши спали. Драко начал указывать на некоторых из них, называя каждую по имени.
— Они живут здесь, сколько я себя помню, — объяснил он, заметив странный взгляд Гарри. — Когда мне было не с кем поговорить, они всегда были рядом. Я люблю их.
— Ты их понимаешь? — спросил Гарри.
— Примерно так же, как ты — Хедвиг, — ответил Драко. — Но в детстве мне нравилось делать вид, что я понимаю все. Тебе не по себе здесь? Тогда пошли.
Они прошли в следующую комнату, которую Драко определил как сокровищницу. И теперь Гарри сам понял, почему. В этой комнате было много магии. Даже слишком много. Гарри чуть не заблудился, бродя между многочисленных сундуков и коробок, наклоняясь то к одной, то к другой волшебной вещице. Немного понаблюдав за ним и удостоверившись, что тот застрял здесь надолго, Драко выскользнул с чердака и, спустившись, направился в кабинет отца.
Как он и ожидал, Люциус был на месте. Сидел за столом и просматривал какие-то бумаги. Увидев в дверях Драко, он улыбнулся.
— Сын? И без своего молодого человека?
— Он на чердаке, — выдавил Драко.
— О? — без особой заинтересованности прокомментировал Люциус.
Закрыв дверь, Драко сделал шаг вперед и спрятал руки за спиной, чтобы скрыть дрожь.
— Так что ты хотел?
— Я испортил ритуальную мантию, — с места в карьер начал Драко. — Я… Гарри нужно было отправить сову, поэтому мы поднялись на чердак и…
— И гадкие зверьки даром времени не теряли, — безразлично-спокойно сказал Люциус.
Драко сглотнул. Больше всего он боялся отца, когда тот были именно таким — спокойным.
— Да, — подтвердил он.
— Понятно.
Драко молча смотрел отцу в глаза. На лице Люциуса не отражалось ни единой эмоции, но Драко знал, что это ни о чем не говорит. Слишком легко его отец переходил от очарования к совершеннейшему гневу. Буквально за один миг. И когда эмоция отражалась на лице — уже было слишком поздно.
— Я сожалею, отец, — сказал Драко, пытаясь не показывать, насколько он боится. — Я просто не подумал.
— Насколько серьезно испорчена мантия?
— Не особенно. Джинжер моментально отчистит ее.
— Ясно.
Неожиданно Люциус сорвался с места и в три больших шага преодолел разделяющее их расстояние. Его лицо пылало от гнева. Он поднял трость, заставив Драко сжаться от ужаса.
— Нет! — закричал он, отшатываясь назад и инстинктивно поднимая руки. — Ты не можешь… Гарри… что скажет Гарри?
Целое мгновение, звенящее неестественной тишиной, отец и сын смотрели друг на друга. А затем трость опустилась, сбивая Драко с ног. Сморгнув слезы боли и унижения, Драко уставился на отца, чье лицо снова стало холодным и спокойным. Люциус поднял трость, так чтобы змеиные зубы прижались ко лбу Драко, а затем с силой надавил, одновременно дернув вниз. На лбу и щеке Драко взбухли и налились кровью два пореза. Всплеск шокирующей боли заставил Драко вскрикнуть.
— Объясни это как-нибудь своему драгоценному Поттеру, — холодно прошипел Люциус, переступив через Драко и направляясь к двери. У самого порога он обернулся, словно что-то припомнив. — О! И, Драко? Игра началась.
Дверь захлопнулась. Драко свернулся клубочком и задрожал. Кровь из глубоких царапин потихоньку сочилась на ковер.
* * *
На чердаке, полном совершенно невероятных вещей, Гарри совершенно забыл о времени. Он нашел там массу любопытнейших предметов — разбитые часы, остановившиеся на делении «Люциус напился за обедом» (Гарри хихикнул), очень странные конструкции метел, о которых он раньше и не слышал. Китайский ящик для чая с набором чашек, одна из которых попыталась тяпнуть его за нос, когда он поднес ее поближе, чтобы рассмотреть… Чудесам не было конца. Здесь он обнаружил коробку, в которой лежали вещи, связанные с Хогвартсом. Старомодные мантии, длинные, до самого пола, серебряный значок старосты и запылившиеся, затрепанные… фотоальбомы. Медленно очень осторожно, Гарри вытащил их и начал листать. Судя по всему, альбомы принадлежали семье Малфоев, потому что тот, который он взял первым, начинался с фотографии одиннадцатилетнего, очень счастливого Люциуса Малфоя — милого ребенка в новехонькой мантии. Листая страницы, Гарри наблюдал за тем, как совсем юный мальчик превращается в злобного и сердитого тринадцатилетнего подростка с отвратительными прыщами. Над страницей с ним же, но уже пятнадцатилетним, Гарри замер. Люциус был великолепен — по-другому и не скажешь. Прыщи исчезли, зато появилась самоуверенность, граничащая с наглостью. И усмехался он именно той усмешкой, которую совсем недавно Гарри имел счастье лицезреть лично. Удивительно, насколько Люциус здесь напоминал Драко, вот только особенной ауры, характерной для отца, у его сына не было. Гарри перевернул страницу — следующая фотография была большой и запечатлела весь выпуск того года. Люциуса найти было легко — тот прямо-таки источал самодовольство, а за ним, в тени его самомнения, стоял…
— Снейп! — вслух воскликнул Гарри.
Ему как-то и в голову раньше не приходило, что Снейп и Люциус могли учиться вместе. Это конечно, многое объясняло, просто раньше он никогда не задумывался над этим вопросом. На фотографии Снейп выглядит почти так же, как и всегда, только… может, счастливее, что ли? По крайней мере улыбка у него более естественная, да и глаза более живые… Не такие, как сейчас. Ладно, его это не касается. Если только… Раз здесь Снейп, значит и…
В бешеном темпе Гарри начал просматривать фотографии, у него тряслись руки. Ну где же? Они должны быть здесь…
И — вот они! Сириус Блэк. Джеймс Поттер. Ремус Люпин. И Питер Петтигрю.
Сириус пытается столкнуть Джеймса со скамьи, на которую их поставил фотограф. Ремус стоит рядом, приподняв бровь, с видом полнейшей невинности, словно пытаясь показать, что с этими двумя идиотами он не имеет ничего общего. С другой стороны от них — Питер, который тоже невинно смотрит в камеру, но потихоньку подпихивает Джеймса так, чтобы помочь Сириусу столкнуть его со скамьи. Джеймс отчаянно пытается удержаться, не потеряв равновесия, и периодически толкает их обоих — Питера и Сириуса.
Гарри уставился на Питера Петтигрю. Как же мог этот мальчик, такой счастливый на фотографии, вырасти и предать собственных друзей? Им же было так хорошо вместе…
Чуть в стороне за всем этим безобразием наблюдает девочка с рыжими волосами, забранными в хвост. Лили Эванс. Его мама.
Внезапно Гарри понял, что плачет. А еще он понял, что Драко молчит. Вообще, даже как-то подозрительно тот притих…
Гарри оглянулся. Драко нигде не было видно. Нахмурившись, Гарри положил альбом на место и пошел к выходу.
— Драко?
Тишина. Гарри спустился по лестнице и огляделся.
— Драко! — снова позвал он.
Куда он делся? Как долго его нет? Гарри поверить не мог, что даже не заметил, как он ушел. Вспоминая путь в комнату Драко, Гарри направился по коридору, надеясь, что тот ждет его там.
И Драко действительно был там. Только выглядел очень странно. Гарри присмотрелся.
— Что за…?!
Драко подскочил от неожиданности и полностью развернулся к нему, демонстрируя красные полосы на щеке и чуть выше.
— Ну, Поттер, — проговорил он слабым голосом. — Извини, что оставил тебя… Мне нужно было кое-что сделать.
— Что ты сделал? — от ужаса у Гарри почти пропал голос. Он посмотрел на кровавые следы и переспросил. — Что с тобой?
— Я… Я упал. Спускался по лестнице… и…
— Чушь! — рявкнул Гарри, потянувшись к порезу. Драко вздрогнул и попытался отклониться. — Такие следы может оставить только трость! С набалдашником в виде змеиной головы. А эти раны…
— Заткнись, Поттер! — в голосе Драко слышалась настоящая боль. — Просто замолчи. Я же сказал, что упал. Зачем я стал бы врать? И при чем тут мой отец? Он меня…
Драко осекся, но Гарри понял, что тот хотел сказать «он меня любит», и не смог. Драко не смог закончить фразу. Гарри хотелось накричать на него, но он тоже не смог. Так же, как не смог поверить в ложь Драко.
— Это из-за мантии? — тихо спросил он.
Ничего не ответив, Драко повернулся к зеркалу, которое тоже хранило молчание. На тумбочке стоял тазик с водой, где Драко полоскал ткань, которой промокал порезы, каждый раз морщась. Через мгновение Гарри скинул мантию и, забрав ткань, стал сам смывать кровь с его лица. Он действовал как можно нежнее, и если и замечал слезы, струящиеся по щекам Драко, то делал вид, что это просто вода.
— Просто забудь об этом, хорошо? — внезапно сказал Драко. — Забудь, Поттер.
Гарри кивнул, потому что хотел сделать Драко хоть немного счастливее. Но он знал, что никогда этого не забудет.
* * *
Остаток дня они провели на чердаке. Драко не особенно рвался показывать дом, а Гарри не хотел заставлять его. В любом случае, чердак был интересен им обоим. Некоторое время они вместе рассматривали фотоальбомы. Среди них попадались и очень старые, тогда Драко весело (а иногда — не очень весело) рассказывал истории о Малфоях. Некоторые из рассказов были странными, причем настолько, что Гарри не мог не удивляться, как же Малфоям удалось пойти по кривой дорожке.
— О, не забивай себе голову, — сказал Драко, когда Гарри, не удержавшись, спросил об этом. — Ни одного из моих родственников нельзя назвать по-настоящему милым человеком. Они все одинаковые — холодные и расчетливые. Хотя, надо отдать им должное — каждый по-своему. Можно рассказывать о них всяческие смешные истории, но они-то знают, что они лучшие. Просто потому, что в их венах нет ни капли грязной крови. Между прочим, большинство из них будут считать ниже собственного достоинства общаться с тобой. Твоя мама была магглорожденной, так что в глазах большинства Малфоев, ты — грязнокровка.
Гарри никогда не думал об этом вот так. Он привык тому, что все вокруг считают его одним из сильнейших волшебников, поэтому то, что кто-то мог обвинить его в нечистокровности, всерьез его озадачило. Осознав, что подобное заявление обидело его, Гарри удивился и прикусил губу.
— Ох, только не нужно… — тон у Драко был почти виноватый. — Лично я так не считаю. Я знаю, что ты так же чист, как и Малфои.
— В каком смысле чист? — уточнил Гарри, посмотрев на Драко.
— По крови, — ответил тот. Внезапно его голос стал неприятным. — В мире нет ни одного Малфоя, который был бы чист в том, на что ты намекаешь. — Серые глаза выразительно прищурились. — Хотя ты точно…
— Заткнись!
Драко тут же схватил другой альбом, показывая Гарри фотографии своего пра-пра-пра-деда Кироса и его жены Филосеи. История, которую он начал рассказывать казалась забавной, и Гарри позволил отвлечь себя от неприятной темы.
Гарри уже начал ощущать легкий голод, когда перед ними появился большой поднос, уставленный едой. Видимо, это означало, что спускаться на обед им не нужно.
— Отец частенько присылает еду, когда не хочет, чтобы я путался под ногами, — пояснил Драко. Обычно это обед. Но на ужин мы обязаны будем пойти. Сейчас Люциус решил вести себя полуформально, наверное, из-за того, что мамы нет, так что от официоза той столовой мы избавлены.
— А где тогда мы будем есть? — нервно поинтересовался Гарри.
— В малой столовой, — сказал Драко с улыбкой, которая, дойдя до порезов, моментально испарилась. — Там стол нормального размера, так что отец сможет с нами поговорить.
Люциус Малфой был последним человеком, чьего общения Гарри не хватало, но он не стал об этом упоминать. Покончив с сэндвичем, сделанным Джинжер, он откинулся назад, слегка осоловело наблюдая за Драко, который лениво листал другой альбом, время от времени улыбаясь фотографиям.
— Знаешь, я тебе завидую, — внезапно сказал Гарри.
— Чему именно? — рассеянно спросил Драко. — Тому, что я популярен, моему шарму, таланту в квиддиче, количеству девчонок, сходящих по мне с ума, моим деньгам…
— Нет, — улыбнулся Гарри. — Я про то, что я завидую тому, что у тебя есть это, — он обвел рукой чердак.
Драко поднял голову и в замешательстве посмотрел на него.
— Ты живешь в родовом поместье, — пояснил Гарри. — Твоя семья, твой род уже поколения живут здесь. Дом полон истории — твоей истории, у тебя есть целый чердак, набитый фотоальбомами с фотографиями родителей и родителей их родителей. Ты знаешь о них массу историй. О своей семье ты знаешь все… А у меня ничего этого нет. О родственниках по отцовской линии я не знаю ничего. По материнской… Только то, что рассказывала тетя Петунья, а это совсем немного. Как бы мне хотелось… — Гарри сморгнул — у него внезапно защипало глаза.
Он посмотрел на Драко и заметил, что тот странно смотрит на него:
— Что?
— Это палка о двух концах, — тихо сказал Драко. — Знать свою семью так, как знаю ее я. Потому что, зная их, ты автоматически начинаешь понимать, чего они ждут от тебя. Ты должен придерживаться семейных традиций и взглядов, а если хоть чуть-чуть не согласен, то ты уже «позоришь семейное древо» или «недостоин собственного имени», У тебя нет выбора, ты не можешь стать тем, кем хочешь, потому что все уже давно решено за тебя. А вот ты, Гарри… Понимаешь, ты — тот, кто ты есть, и можешь стать тем, кем захочешь. И тебе не нужно задумываться о том, что скажет твоя семья, потому что ты их не знаешь.
Они долго смотрели друг на друга. Гарри вдруг вспомнил, как шесть лет назад он нашел зеркало Еиналеж и увидел в нем свою семью. Ему всегда хотелось знать своих родителей и жить с ними… Но, неужели Драко прав? Это действительно «палка о двух концах»?
— Никогда не задумывался об этом? — в голосе Драко мелькнули нотки сарказма. — Ты видишь во всем только положительные стороны, так? Ты предпочитаешь не задумываться о плохих?
— Какая разница? — угрюмо спросил Гарри. — У меня никогда не было и не будет нормальной семьи, поэтому, почему мне хотя бы не помечтать о том, как здорово было бы ее иметь?
— Потому что это расстраивает тебя и делает несчастным, — тихо ответил Драко. — Ты можешь мечтать, но твои мечты неосуществимы. Может, если ты будешь помнить про оборотную сторону медали, то не будешь так часто впадать в меланхолию.
И снова повисла тишина. Явно чувствуя себя неуютно, Драко сделал вид, что очень занят очередным снимком. Гарри потянулся к другому альбому, который он отложил до этого и открыл его на странице с общей фотографией.
— Это мой отец, — почти шепотом сказал он. — И мама.
Драко заглянул ему через плечо и внезапно рассмеялся:
— Посмотри на выражение ее лица! — воскликнул он. — Видишь, она думает, что лучше твоего отца! Но, с другой стороны, так выглядят все девчонки! Посмотри на них.
Гарри не удержался и хихикнул, разглядывая фотографию. Точно — многие девчонки смотрели на Мародеров с отвращением. А те, казалось, этого даже не замечали. Только Люпин невинно пожимал плечами.
— А здесь — мой отец и Снейп, — показал Драко. — Они были в Хогвартсе лучшими друзьями, знаешь? Понимаю, Снейп в лучших друзьях, это звучит пугающе, но они действительно дружили.
Он мягко погладил пальцем фотографию.
— Поэтому Снейп всегда так хорошо ко мне относится, — сообщил он. — А тебя ненавидит из-за твоего отца, с которым они были смертельными врагами. Не думаю, что Снейпу когда-нибудь удастся начать жить настоящим — ему неважно, что твой отец мертв, и что мой на стороне… На темной стороне. Когда-то они дружили, и это означает, что я для него олицетворяю друга. А вот ты, соответственно — врага.
— Но почему он живет прошлым?
— Кто знает… — Драко пожал плечами. — Я точно не знаю. Похоже, сейчас ему не для кого жить — он же даже не женат. Отец говорил, что когда-то… И у него даже был ребенок. Но и жена, и младенец погибли еще до того, как были убиты твои родители.
Драко показал на хорошенькую девушку с длинными черными волосами:
— Она был его женой. Мейв.
Гарри уставился на снимок. Раньше ему даже в голову не приходило, что у Снейпа может быть жена и даже ребенок. Но узнать, что у него была семья, которую отобрали, было шоком. Никогда раньше Гарри не думал, что ему будет жаль Снейпа, но именно так все и получилось.
— Не знаю, — наконец сказал он. — Отец… Он никогда не рассказывал. Он намекал, но я так и не понял, кто это сделал и почему. Не вздумай только спрашивать его самого. Снейп — запретная тема в этом доме, помнишь?
Гарри помнил. Он кивнул, соглашаясь, а затем потянулся и захлопнул альбом, заставив Драко подскочить от неожиданности.
— Забудь о прошлом, хоть ненадолго! — весело сказал Гарри. — Давай поговорим о том, что нам близко. К примеру, о чашке, которая чуть не отхватила от меня кусочек! Что это было, черт побери?
Драко улыбнулся:
— Защита от людей, сующих нос не в свои дела, разумеется! — ответил он. — Ты не должен был рыться в волшебных вещах на таинственном чердаке, Поттер! Это может быть вредно для здоровья!
— О, ну скажи же! — потребовал Гарри. — Наверняка здесь что-то кроется!
— Не скажу, — поддразнил его Драко.
— Пожалуйста!
— Нет.
— Ну, миленький, ну, пожалуйста…
— Нуууу…
Драко снова улыбнулся, и тут его глаза опасно сверкнули:
— Может, я и расскажу тебе… если ты будешь хорошим, Поттер. Очень-очень хорошим… — мягко протянул он.
Непонятно почему, но Гарри покраснел. А когда Драко усмехнулся, заметив его румянец, Гарри понял, что краснеет еще сильнее.
* * *
Без четверти семь Драко заставил Гарри умыться и снова переодеться в парадную мантию. Сам же он выбрал ту, что надевал на рождественский бал. Гарри заметил, что умывался Драко очень осторожно, да и порезы все еще выглядели даже не начавшими подживать и очень болезненными даже на вид. Но, несмотря на ранки, смотрелся блондин очень респектабельно.
И снова Драко игриво проводил Гарри вниз, теперь уже к другой комнате, найти которую в случае чего, было несколько проще. По крайней мере, Гарри хотя бы примерно представлял, как они туда попали. Сама столовая была ненамного меньше, чем предыдущая, но стол оказался определенно более похож на нормальную мебель размерами, хоть и — Гарри еще такого не видел — был сделан из серого камня. На белоснежной скатерти стоял огромный канделябр с восемью высокими серебристыми свечами, каждая из которых горела неестественно ярким зеленым пламенем. Во главе стола уже сидел Люциус. Увидев ребят, он тростью указал каждому на его место. Драко последний раз ободряюще сжал руку Гарри и выпустил ее — им предлагалось сесть по разные стороны от Люциуса.
Гарри охватил иррациональный ужас, смешанный со смущением. Он вообще не представлял, как себя вести в подобной обстановке. О чем обычно говорят на официальных приемах? Дурсли, когда ждали гостей, всегда оставляли его в чулане… Празднование Рождества в Хогвартсе, тоже можно было бы назвать торжественным, но там речь держал Перси, а они, в основном, помалкивали. Прошлый вечер также в расчет не принимался — они сидели на другом конце стола, и особых манер от Гарри точно не требовалось. Оставалось надеяться, что вся эта паника никак не отражается у него на лице. Но, похоже, и этим надеждам не суждено сбыться — Драко смотрел на него с неподдельным удивлением. Такое ощущение, что ему совершенно наплевать, если Гарри покажет себя идиотом.
К счастью, оказалось, что от Гарри совсем и не требуется поддерживать разговор. Какое-то время они ели в полном молчании, а потом Люциус заговорил с Драко о кормлении Рунескопов. Гарри вообще никогда о таком не слышал, поэтому добавить в беседу ему было абсолютно нечего. Чуть позже, видимо сжалившись над ним, Драко обратился к Гарри:
— Завтра я покажу тебе зверинец. Уверен, тебе понравятся Рунескопы — вы даже сможете поговорить.
— Они разговаривают? — удивился Гарри.
Драко закатил глаза:
— Гарри, ты читал школьные учебники? Это змеи с тремя головами, а значит, у тебя будет эксклюзивная возможность пообщаться с ними.
Гарри почувствовал себя очень глупо, но тут же испытал прилив гордости оттого, что ему удалось не покраснеть.
— А кто еще живет в вашем зверинце? — спросил он, пытаясь казаться вежливым. Раз уж его включили в разговор, будет неудобным снова замолчать, к тому же обсуждать то, что он — Змееуст, ему совершенно не улыбалось.
— У нас там много интересного, — лениво протянул Люциус. — Драко прав — тебя это точно заинтересует. Думаю, что сегодня вы уже познакомились с домом… Что вы делали на чердаке?
Это было сказано таким тоном, что Гарри мгновенно почувствовал себя дураком. Но Драко, похоже, был о себе другого мнения:
— Я показывал Гарри наши старые альбомы с фотографиями.
— Ради Мерлина, что Гарри мог там найти интересного? — удивился Люциус.
Драко сглотнул и беспокойно заерзал.
— Мне нравится слушать истории, — вмешался Гарри. — В особенности — семейные, потому что о собственной семье я не знаю ничего.
Кинув взгляд на Драко, Гарри заметил, что тот вздрогнул. Видимо, семья Гарри тоже была в списке запретных тем. Скрестив пальцы под столом, Гарри взмолился про себя, чтобы они нашли другую тему для разговора. После небольшой, но заметной паузы Люциус равнодушно кивнул и снова вернулся к разговору с Драко, полностью игнорируя Гарри.
Слегка обидевшись, Гарри все же решил, что такое отношение, по крайней мере, избавляет его от мучительного подбирания слов в беседе с Люциусом Малфоем. Более того, на него повеяло чем-то очень родным и близким — Дурсли именно так себя с ним и держали.
— Что ж, могло быть и хуже, — подвел итоги Драко после ужина. — Кажется, он приступил к делу, решив немного тебя умаслить.
Перед внутренним взором Гарри мгновенно встал образ Люциуса с огромным ножом для масла. Гарри скривился. Глядя на него, Драко рассмеялся.
— Ладно, Поттер, похоже, мне удастся сделать из тебя человека! — радостно сообщил он. — И прошел-то всего один день! К концу каникул ты станешь почетным Малфоем!
Гарри не ответил. Он вообще практически не воспринял слова Драко — он смотрел на его порезы.
— Как ты умудряешься сделать вид, что ничего не случилось! — не сдержавшись, почти выкрикнул он. — Как ты можешь изображать счастье и спокойствие, когда он рядом, смотрит на дело рук своих, а ты чувствуешь это каждый раз, когда улыбаешься?!
На лице Драко отразилась обычная маска безразличия.
— Никто ничего не делал с моим лицом, — очень спокойно ответил он. — Я упал. Но если бы он и сделал что-то, то мы оба будем вести себя так, словно ничего не случилось, потому что это нормальная часть нашей жизни. А если я пожалуюсь, то где гарантия, что он не сделает это снова? И мне хочется, чтобы те, кто этого не понимает, держали свой нос подальше от моих проблем.
Гарри прикусил губу и отвернулся. В полном молчании они разошлись по своим комнатам и переоделись. Затем Драко снова отвел его на чердак, чтобы Гарри мог послать письмо Рону. Подниматься наверх он категорически отказался, так что Гарри направился туда один. Справился он очень быстро — не то, чтобы он всерьез боялся летучих мышей, но их присутствие действовало ему на нервы. Гарри выпустил Хедвиг и спустился, Драко повел его обратно к комнатам.
У своей двери Драко на миг притормозил:
— Я — спать, — коротко сообщил он. — Спокойной ночи, Поттер. — И захлопнул дверь прямо перед носом у Гарри, оставляя его встревоженным, смущенным и несчастным.
Той ночью Гарри снова приснилось, что он в зоопарке за решеткой. На него смотрели люди. Невдалеке он заметил Рона и Гермиону и позвал их, но друзья отвернулись, на их лицах застыла печаль. Затем Гермиона заплакала, а Рон обнял ее, утешая.
— Мы не виноваты, Герм, — донеслись до Гарри слова друга. — Мы ведь его отговаривали…
Они исчезли, на их месте появилась Джинни. Гарри позвал ее, но она тоже ушла, с выражением горечи на лице. Затем он услышал щелчки фотоаппарата и понял, что где-то поблизости ходит Колин Криви. Но каждый раз, когда он поворачивался на звук — там никого не оказывалось. Потом был Снейп, который смотрел на него с обычной ненавистью, Невилл, в глазах которого застыл страх… И там же был Сириус, печальный и молчаливый.
— Сириус! — крикнул Гарри. — Помоги мне!
— Я не могу, — тихо ответил тот. — Теперь никто не сможет помочь тебе.
Он отвернулся и ушел, а Гарри смотрел ему вслед, начиная понимать, что действительно заслужил все это, но не догадываясь — чем. Люди приходили и уходили, большинство из них выглядело подавленными и печальными. В конце концов, Гарри ощутил рядом присутствие Малфоев. Он не видел их, но слышал щебетание Нарциссы. Посмотрев вокруг, он увидел еще одну клетку — рядом со своей. Там лежал Драко, свернувшись клубочком на кровати, усыпанной цветами бессмертника и актиниями. Надпись на клетке гласила «Избитый Малфой». Присмотревшись повнимательнее, Гарри заметил, что на лице у Драко запеклась кровь. Казалось, что тот плачет.
— Драко! — крикнул Гарри, пытаясь дотянуться до него сквозь решетку. — Драко! Я здесь!
— Я знаю, — глухо ответил Драко. — Я знаю. Ты всегда будешь здесь, — и повернулся к нему.
Гарри присмотрелся и закричал, потому что на него смотрел улыбающийся окровавленный череп. Вокруг стало темно, Гарри кричал и кричал…
— ГАРРИ!
Кто-то с силой потряс его. Гарри открыл глаза и увидел Люциуса Малфоя. Подскочив, он скинул с себя его руки и безумно огляделся. Драко стоял в дверях.
— Ты кричал, — его голос чуть дрогнул.
— Извините, — прошептал Гарри. — Мне приснился кошмар.
Он осознал, что его колотит, и что Люциус положил руки ему на плечи. Но Гарри сейчас это не трогало — ему было важно просто человеческое тепло. Словно почувствовав его состояние, Драко подошел к нему и обнял. Гарри с облегчением прижался к нему.
Люциус внимательно на них посмотрел:
— Что тебе приснилось? — мягко спросил он.
Гарри покачал головой. Он точно не хотел никому этого рассказывать, и особенно — Люциусу Малфою.
— Ты можешь вернуться к себе, отец, — сказал Драко. — Похоже, Гарри уже пришел в себя. Но я останусь с ним.
Какое-то время отец и сын пристально смотрели друг другу в глаза. И, похоже, Драко выиграл — Люциус поднялся и снова окинул их взглядом.
— Спокойной ночи, Гарри, — сказал он. — И помни, это только сон. Реальная жизнь намного страшней и гораздо более непредсказуема.
Он вышел. От его слов Гарри задрожал еще сильнее.
— Ублюдок, — пробормотал Драко. — Гарри, ты в порядке? Я испугался, что тебя здесь убивают.
— Просто дурной сон, — ответил Гарри. — И все. Бывает хуже.
— Должно быть, тебе приснилось что-то очень жуткое, — Драко чуть улыбнулся. — Хочешь, я останусь с тобой?
Гарри сам удивился, когда понял, что кивнул. Сняв то, что Люциус накинул на плечи Гарри — оказалось, что тот укутал его своей мантией — Драко скинул одежду на пол. Затем поправил простыни, а потом снова обнял Гарри. Гарри подумал, что впервые в жизни после кошмара его кто-то обнимает, и еле сдержал слезы благодарности. Прижавшись к Драко, он закрыл глаза и постарался выкинуть из головы образ окровавленного черепа. Драко медленно поглаживал его по волосам, и Гарри как-то незаметно уснул.
На этот раз без сновидений.
* * *
Проснувшись утром, Гарри понял, что ночью Драко ушел от него. Он встал, оделся, а затем направился к нему в комнату. На стук ответил очень раздраженный голос:
— Я проснулся, дай мне минутку.
Через какое-то время Драко открыл дверь. Судя по виду, он еще даже не причесался.
— Привет, — сказал Гарри, догадываясь, что Драко такой мрачный оттого, что не выспался. — Извини за прошлую ночь.
— Ничего страшного, — ответил тот. — Давай пойдем на завтрак чуть позже — отец может все еще быть там. Подождем?
— Мне все равно, — Гарри пожал плечами. Хочешь, чтобы я подождал у себя?
— Нет, — сухо сказал Драко. — Можешь войти.
Гарри воспользовался предложением и сел на стул, наблюдая, как Драко расчесывается перед счастливо постанывающим зеркалом.
— Ты уже можешь рассказать о своем кошмаре? — ни с того, ни с сего вдруг спросил Драко.
Гарри не мог. Даже упоминание о сне заставило его вздрогнуть, к тому же, глядя на Драко, он тут же вспомнил окровавленный череп. Он покачал головой.
— Это был просто сон, — тихо сказал ему Драко. — Что бы тебе не снилось — это только сон.
— Именно это и сообщил мне твой отец, — ответил Гарри. — А затем он добавил, что жизнь — дерьмо.
Драко рассмеялся.
— Не очень точно, — сказал он. — Но, да. Смысл примерно такой. Жизнь — дерьмо, а затем ты умираешь. Это девиз Малфоев. На латыни.
— Что?
Драко смущенно улыбнулся:
— Именно это и написано на мантиях. Теперь понимаешь, почему я не очень люблю распространяться на эту тему? Не то, чтобы наш девиз был отвратительным, но… Он меня смущает.
— Он депрессивный, — задумчиво сказал Гарри. — Мерлин! — он поднял глаза на Драко. — Не удивительно, что твоя семья временами такая мрачная. Что за девиз!
Драко пожал плечами:
— Но ведь это правда, — заметил он. — Жизнь — и правда, дерьмо. Что бы мы ни делали, в конце концов, мы просто умираем. Тогда зачем вообще беспокоиться?
— Не всегда же все настолько ужасно! — возразил Гарри.
— Так говорит наш маленький оптимист, — пожал плечами Драко. — Иногда ты сводишь меня с ума, знаешь? Всегда полон радужных надежд, видишь во всем светлую сторону… А в конце это все оказывается дерьмом собачьим, так?
— Не обязательно, — твердо ответил Гарри. — Из любой, самой сложной ситуации, можно найти выход.
Драко снова усмехнулся.
— Иногда я думаю, что напрочь лишен цинизма, — констатировал он, отворачиваясь к зеркалу.
Гарри нахмурился. Он вовсе не считал себя полным надежд. И хорошо знал, что не все и не всегда заканчивается хорошо и счастливо. К примеру, он не мог придумать ничего, что могло бы изменить его мнение о Снейпе — это притом, что теперь он знал, что у того была тяжелая жизнь. Или о Дурслях… Или о самом Драко. Или о любом из Пожирателей Смерти.
— В этом мире нет ничего полностью белого или полностью черного — всегда существуют оттенки, — сказал Драко, словно читая мысли Гарри, и протянул ему руку. — Пошли. Время завтракать.
Гарри позволил увести себя из спальни, размышляя по дороге, стоит ли завтрак того, чтобы вообще туда идти.
* * *
Сразу после завтрака Драко потащил Гарри на улицу.
— Наш зверинец немного заброшен, — пояснял он, ведя Гарри по одной из бесконечных тропинок, опоясывающих Поместье. — Но, может быть он тебе даже понравится — там полным-полно того, чего ты раньше точно не мог видеть. Вот только… хм… буду очень признателен, если ты не будешь упоминать об этом в Хогвартсе. Дело в том, что… эээ… некоторые животные… не рекомендованы к домашнему содержанию.
— То есть, запрещены? Но ведь на втором курсе в вашем Поместье был обыск? — припомнил Гарри. — Так что Министерство, наверное, в курсе.
— А ты откуда знаешь? — озадачился Драко. Но прежде чем Гарри смог найти мало-мальски приемлемое объяснение, тот махнул рукой. — А, плевать. Они не все обыскали. К тому же, отец прячет… особо экзотические особи, когда кто-то приходит. Поэтому не беспокойся, мы в безопасности.
Зверинец выглядел довольно ветхим и больше всего напоминал небольшой сарайчик. Гарри удивленно заморгал.
— Никогда не суди по внешнему виду, Поттер, — улыбнулся Драко.
Достав из кармана небольшой зеленый ключ, он открыл дверь. Как только ребята зашли — тут же вспыхнули развешанные по стенам факелы. В их свете стал виден проем в полу, открывавший довольно крутую лестницу вниз. Пока Гарри медленно спускался за Драко, на их пути загорались все новые и новые факелы. Наконец, они спустились в огромный зал, стены которого были стеклянными — за ними и располагались вольеры.
Драко сразу же направился к одному из них:
— Рунескопы, — указал он.
Гарри подошел поближе. Сначала он подумал, что перед ним просто небольшой, хоть и достаточно яркий, уголок джунглей. Потом он заметил, что некоторые ветки шевелятся. Присмотревшись повнимательнее, он увидел, что то, что он считал ветками, пусть и странной оранжево-черной окраски — и есть змеи с тремя головами, о которых говорил Драко.
Рунескопы нежились под жаркими лампами, изредка лениво шевелясь. Казалось, зрители их совершенно не интересуют. Гарри уставился на них, полностью очарованный.
— Хочешь зайти к ним? — спросил его Драко.
— Конечно! — оживился Гарри. Затем подумал и спросил. — Они ведь меня не цапнут?
— Ядовита только правая голова, — усмехнулся Драко. — Но Рунескопы редко нападают, да к тому же ты змееуст, так что можешь поболтать с ними. Уверен, им это понравится, — он уже открывал небольшую дверцу, ведущую в вольер.
Трусом Гарри выглядеть не хотелось, поэтому он шагнул внутрь. Перед ним оказалась еще одна дверца, которою он и открыл. Войдя, Гарри оказался в жарком помещении. Затылком чувствуя взгляд Драко, он сделал еще один шаг и неуверенно сказал:
— Привет?
Тут же со всех сторон к нему поползли Рунескопы — их здесь было штук двадцать, не меньше. Гарри присел, чувствуя, как страх исчезает, когда раздвоенные язычки начали деликатно исследовать его руки. Он начал задавать им приходящие в голову вопросы, на которые те с энтузиазмом отвечали.
Да, их здесь содержат в замечательных условиях. Нет, люди не часто приходят посмотреть на них. И — нет, их это совсем не беспокоит, потому что Рунескопам всегда есть, чем заняться — помечтать, к примеру. Больше всего они любят просто спокойно греться и мечтать.
Гарри все пытался понять, какие же головы с ним беседуют. Наконец, он вычислил, что левые. Средние головы казались полностью отрешенными, в то время как правые постоянно что-то бурчали себе под нос. Прислушавшись, он понял, что они попросту ругают соседние головы. Шрамы на некоторых Рунескопах были следствием драк между собственными головами. Но Гарри хорошо понимал теперь, почему так происходит — у каждой из трех голов, принадлежащих к одному телу, был свой характер.
— А ты? — вдруг спросил один из Рунескопов. — Тебе здесь хорошо?
Гарри немного подумал, а потом сообщил, что ему здесь действительно хорошо, хотя ночью ему приснился отвратительный кошмар.
Рунескопы тут же зашумели, по отдельным фразам Гарри понял, что они знают. Они даже чувствовали, как он плакал, но не могли прийти к нему. Еще они просили у него прощения, за то, что не смогли защитить его от всех неприятностей.
— Все в порядке, — уверил их Гарри, очень тронутый таким отношением. — Со мной все хорошо. Драко защитит меня… Извините, что потревожил вас.
В ответ раздался шум, из которого Гарри уловил, что они всегда помогут ему — ведь он один из них.
Драко наблюдал, как Поттер сидит в окружении ярко раскрашенных змей, которые изредка шипели друг на друга. Со стороны тот выглядел довольным, почти счастливым. Гарри улыбался, разговаривая с Рунескопами и было очевидно, что он им тоже понравился.
И тут на плечо Драко что-то опустилось, заставив вздрогнуть. Он обернулся и увидел отца.
— Похоже, ему понравилось, не так ли? — мягко промурлыкал Люциус на ухо Драко, сняв трость с его плеча, и указывая ею в сторону клетки.
— Я был уверен, что ему понравится, — занервничал Драко. — Я же говорил, что собираюсь привести его сюда.
— Конечно, я помню, — заверил его Люциус. — Я не сержусь, мне просто интересно. Странно… он сейчас похож на тебя с твоими мерзкими летучими тварями.
Драко не ответил.
— Вот только у него, — задумчиво продолжил Люциус, — действительно дар. А такого дара, чтобы беседовать с летучими мышами — попросту не существует.
Драко опустил глаза и нахмурился.
— И это позор, — Люциус, казалось, говорил сам с собой. — Из Гарри получился бы более достойный Малфой, чем из тебя. Смелость… умение беседовать со змеями… — он притворно вздохнул. — А мой сын — тряпка, без капли таланта и способностей.
Драко продолжал молча смотреть на Гарри, который все пытался уговорить голову одного из Рунескопов попробовать быть менее агрессивной. Та спорила.
— Да, — после паузы констатировал Люциус. — Какая жалость. — Он снова опустил трость на плечо Драко. — Знаешь, что я думаю… — тем же самым тоном продолжил он. — Вы с Гарри — самая странная парочка из всех, что я видел. Вы словно избегаете прикасаться друг к другу.
— Правда? — автоматически переспросил Драко. От нахлынувшего ужаса, он вдруг почти перестал воспринимать реальность.
— Да, — небрежно ответил Люциус. — Мне кажется, что вы слишком редко обнимаете друг друга… хотя, может быть вам просто мешает мое присутствие…
Паника несколько отпустила Драко. Он изо всех сил старался выглядеть естественно, и даже осмелился взглянуть на трость, которой отец постукивал его по плечу. Если Люциус хоть о чем-то догадается — Драко пропал.
Но, похоже, отца удовлетворило его поведение — тот, наконец, убрал трость и вздохнул:
— Знаешь, вы можете меня не стесняться, — насмешливо сообщил он. — Я видел гораздо больше, чем вы оба можете предположить…
Драко бесстрастно взирал на Гарри, который все-таки, похоже, убедил агрессивную голову оставить собственное тело в покое.
Убедившись, что здесь он сделал все, что мог, Гарри оглянулся на Драко, и увидел, что у того появилась компания, которой он, не смотря на все попытки казаться безмятежным, все же доволен явно не был.
— Мне пора, — объявил он Рунеследам. — Меня ждет друг.
— Приходи еще, — зашумели они. — С тобой намного веселее, чем с Человеком-Змеей.
— С человеком-Змеей? — удивился Гарри.
— Да. Он иногда приходит и беседует с нами. А потом забирает наши яйца. Он говорит, что выводит из них детенышей, но он врет. А еще он приказывает нам быть спокойными, и мы не можем ослушаться его — он сильный маг. Ему не интересно болтать с нами. Ты — другой.
— Скажите мне, а этот Человек-Змея — он как выглядит? — спросил Гарри, чувствуя безотчетный страх.
— Он такой же, как ты, но с лицом как у нас и глаза у него огненно-красные.
Гарри вдруг затошнило.
Волдеморт.
Почувствовав его состояние, Рунескопы вновь зашумели, пытаясь узнать, что случилось, и не обидели ли они его. Уверив их, что все в порядке, Гарри еле двигаясь, вышел из вольера и позволил Драко закрыть за собой дверь.
Гарри кивнул, хотя желудок у него все еще сжимался от страха. Теоретически он был готов к тому, что Волдеморт может посетить Поместье, но узнать об этом вот так — походя… Мысль о том, что Темный Лорд, возможно, стоял на том же самом месте, где сейчас стоит он сам, была отвратительна.
— Моя коллекция Рунескопов — одна из самых лучших, — заметил Люциус, наблюдая за змеями через стекло. — И они у нас хорошо размножаются. Ты знаешь, что они откладывают яйца через рот? Кстати, это необходимый компонент зелья, увеличивающего умственные способности, — он усмехнулся. — Пожалуй, моему сыну не помешает пройти подобный курс.
На щеках Драко расцвели два ярких розовых пятна, он отвернулся. Гарри почувствовал, что тому необходима его поддержка и широко улыбнулся:
— Драко — он так умен и проницателен! — сообщил он голосом, который Гермиона классифицировала как «любовь слепа к недостаткам любимого человека». — И вообще — он хорош буквально во всем!
Повернувшись, Драко посмотрел на него с благодарностью, к которой примешивалась изрядная доля удивления. Люциус тоже казался впечатленным, хотя, по его лицу скорее можно было понять, что он сомневается в умственных способностях того, кто отвешивает его сыну подобные комплименты.
Продолжая улыбаться, Гарри взял Драко за руку и слегка пожал. В ответ Драко придвинулся ближе, и вдруг неожиданно поцеловал его в губы. Гарри опешил, но вырываться, естественно, не стал.
Когда Драко чуть отодвинулся, Гарри взглянул на Люциуса. У того на лице играла улыбка — и было совершенно непонятно, что она скрывает.
— Трогательно, — заметил он. — Встретимся позже, а пока… наслаждайтесь. И не заходите в клетки, в обитателях которых вы не уверены. Будет обидно потерять какие-либо части тел, а? — с этими словами он резко развернулся и вышел.
Гарри посмотрел на Драко.
— Извини, — пробормотал тот, опуская глаза. — Отец начал что-то подозревать… сказал, что мы мало прикасаемся друг к другу. — Следующую фразу он сказал намного громче. — Пошли, я покажу тебе Джависов. Они сейчас немного сердиты, но вскоре должны успокоиться.
Оказалось, что Джарвисы — это довольно крупные зверки, немного напоминающие хорьков. Их клетка располагалась на другом конце комнаты. Гарри показалось, что они переговариваются между собой, но он не смог разобрать ни слова.
— Даже не знаю, почему отец держит их, — вдруг сказал Драко. — Он их не выносит, да и пользы от них никакой. Даже разговаривать они нормально не могут — так, ругаются… Иди сюда, — Драко взял одного зверька из клетки. — Лиуз, поздоровайся с Гарри.
Джарвис, которого назвали Лиузом, внимательно посмотрел на Гарри, а затем пробурчал что-то себе под нос. Гарри мог бы поклясться, что тот только что послал его по матушке.
— Не обращай внимания, — примиряюще сказал Драко. — Он всех так приветствует. И другие тоже не лучше. Послушал бы ты Мэлу — она такое выдает… матросы краснеют! Единственная, кто более-менее нормально разговаривает, это Зофия, но она очень старая, так что сейчас спит.
Гарри не смог сдержать улыбки — зверьки ему нравились. Похоже, они никогда не замолкали, хотя вся их речь состояла в основном из оскорблений.
— Если когда-нибудь захочешь научиться виртуозно ругаться, — усмехнулся Драко, — они окажут тебе неоценимую услугу. Ладно, — он посадил зверька обратно. — Пошли. Здесь у нас…
Утро оказалось на редкость приятным. Гарри воочию увидел таких животных, о которых раньше никогда и не слышал. В клетки, правда, Драко разрешал ему заходить только выборочно — Оукейми чуть не отхватила Гарри руку.
— Ох, должно быть она отложила яйца, — сокрушался Драко. — Обычно она довольно добродушна… Надо обязательно сказать отцу — скорлупа их яиц серебряная, и если знать, где продавать, то можно получить за них кучу денег.
Словно почувствовав, что Гарри утомился от обилия впечатлений, Драко вывел его на свежий воздух, и повел в сад. День был теплым, солнце светило вовсю. Ребята прогуливались мимо клумб с прекраснейшими экзотическими цветами, мимо газонов, трава на которых казалась мягче, чем перина на их кроватях. Мимо сотен лужаек, мимо фруктовых деревьев… Но больше всего Гарри понравились каменные сады. В них было полно причудливых статуй, которые могли двигаться. По крайней мере, Драко утверждал, что они движутся.
— Отец приходит в бешенство, когда они меняются местами, — пояснил он Гарри. — Баркли — нашему садовнику, почти каждое утро приходится снова ставить их на места. Самая упрямая — вот эта, — он махнул рукой влево, — Бозена дэ Бизарре, за ней вообще нужен глаз да глаз.
— У вас есть садовник, — констатировал Гарри.
— Разумеется. Ты же не думал, что Малфои сами вкалывают в таком огромном саду?
— Понял.
Потом Драко провел его к фонтанам, где они и присели на резную скамью в ожидании обеда. Ближайший к ним фонтан был огромен, и на самом верху каскада примостился каменный павлин, со спины и хвоста которого изящными струями стекала вода.
Солнце припекало все сильнее, и Гарри, подойдя к фонтану, с наслаждением опустил руки в прохладную воду. К нему тут же подплыл большой серебристый карась, который, не долго думая, слегка тяпнул его за палец. Гарри мимолетом понадеялся, что у Малфоев не настолько развита паранойя, чтобы пускать в свои фонтаны ядовитых рыбок.
Незаметно подойдя, Драко немного понаблюдал за разомлевшим Гарри, затем зачерпнул воды и брызнул на него. Гарри резко развернулся, но Драко уже спокойно жевал принесенный домашним эльфом бутерброд, делая вид, что он здесь вообще не при чем. Тогда Гарри решил отомстить по-другому. Он выловил из фонтана водоросль, подкрался к Драко и аккуратно запустил мокрую и скользкую траву ему за шиворот. Драко взвизгнул и окатил его уже по-настоящему. Гарри взмахнул руками, поскользнулся, вцепился в Драко, и они оба рухнули в фонтан. Через секунду они уже возились, яростно брызгая друг в друга водой. Еда была забыта напрочь. Наконец, Драко набросился на Гарри, окончательно ослабевшего от смеха, опрокинул его и уселся сверху.
— Я выиграл! — заявил он.
Гарри извивался и брызгался, но безуспешно — блондин был твердо ориентирован на победу в этом сражении. В конце концов, Гарри показал ему язык, на что Драко мягко рассмеялся, убирая мокрые волосы с лица. Он не отрывал взгляда от Гарри, и на какой-то странный момент, тому показалось, что Драко собирается поцеловать его. Гарри почувствовал холодок предвкушения, но Драко уже поднялся и теперь тряс головой, как отряхивающаяся собака.
— Пошли, Поттер, — сказал он. — Теперь мы уже достаточно мокрые, можно и перекусить.
Гарри тоже выбрался из фонтана, и они оба с аппетитом набросились на бутерброды, стараясь, впрочем, не облиться соусом, щедро добавленным в каждый.
— Чем тебе теперь хотелось бы заняться? — лениво спросил Драко, утолив первый голод. — Мы можем побродить здесь и попытаться хоть немного обсохнуть, а можем вернуться в дом — тогда я покажу тебе еще что-нибудь.
— Думаю, сады меня вполне устроят, — осоловело протянул Гарри. — Только… давай еще немного здесь посидим, ладно?
— Ладно, — согласился Драко, которому самому было лень двигаться. Он откинулся на скамью и молча наблюдал за Гарри, который закрыл глаза и растянулся у фонтана, опустив руку в воду.
С Поттером было… по меньшей мере интересно. Конечно, тот был идеалистом, слишком добрым и странно невинным, для того, кто за свою жизнь столько потерял. Ни на одного из знакомых Драко он точно похож не был. А уж если вспомнить, как он разозлился, увидев царапины… Это почти пугало. Никогда и никого раньше это не заботило. Однажды Люциус избил его, когда у него дома гостили друзья — точнее, только Крэбб, который свято поверил в то, что Драко свалился с лестницы. Вот мама…
Драко не знал, во что верила его мама. Похоже, она тоже верила всему, что ей говорили, хоть и выглядела удивленной, когда он рассказывал, что разбил обе губы, ударившись об стол… или, что синяки под глазами он получил, свалившись с яблони. Но она никогда не расспрашивала его подробнее.
А вот Поттер разозлился. И — самое главное — повел себя так, словно что-то можно изменить. Драко не видел смысла сердиться, если ничего нельзя сделать. А все так и было. Его отец всегда был таким — сколько он себя помнил. Нет смысла ждать перемен, раньше солнце взойдет на западе. Кроме того… многим слизеринцам повезло куда меньше — их постоянно били. И били сильно. Так что, он мог радоваться, что легко отделался.
Но…
Драко знал, что пройдет еще немало времени, прежде чем он забудет, насколько униженным он себя почувствовал, когда Гарри в абсолютном ужасе смотрел на отметины, и не верил его объяснениям.
А тут еще вызов, брошенный ему Люциусом… Если уж совсем честно, то Драко совершенно не хотелось, чтобы его отец соблазнил Гарри. Каждый раз, думая о Гарри и Люциусе вместе, Драко чувствовал дурноту. Разумеется, мысль о собственном отце с кем-то его же возраста и не должна была казаться нормальной, но…
Драко пересел поближе к Гарри и увидел, что тот задремал. Он смотрел на спящего юношу и размышлял о том, что последнее время странно чувствует себя, находясь рядом с ним. Нет, он не чувствовал такого ни к одной девчонке, но было в этом во всем что-то схожее. К примеру, дрожь по позвоночнику. Или, словно он переел мятных лягушек, и теперь они всей толпой подпрыгивают у него внутри.
Он протянул руку и зарылся пальцами в густые черные волосы… Но вдруг резко передумал — и спихнул Гарри в фонтан. Тот вынырнул, хватая ртом воздух и дрожа от гнева.
— Ой, — невинно сказал Драко. — Ты соскользнул.
— Ну, Малфой, ты мне за это заплатишь!
— Догони сначала!
Гарри выбрался из фонтана и помчался за Драко, выкрикивая ему в спину угрозы. Драко хохотал как сумасшедший, и с легкостью уворачивался от него, используя старые, почти незаметные, но более короткие тропинки, которое помнил еще по тем временам, когда Баркли ловил его на краже яблок из фруктового сада. Тем не менее, Гарри бегал невероятно быстро, так что Драко понимал, что вскоре попадется.
И Гарри тоже это понимал. Твердо планируя выяснить, где Драко боится щекотки больше всего, он припустил еще быстрее…
…и свалился как подкошенный, вскрикнув от жутчайшей боли, прошившей его лоб.
Драко услышал крик и звук падения — развернувшись, он увидел, что Гарри лежит на траве, скорчившись и прижав руки ко лбу. Какое-то мгновение он еще надеялся, что это только трюк, но неестественная поза брюнета явственно показывала, что все намного серьезнее.
— Поттер? Что случилось?
— Шрам… — едва шевеля губами, прошептал Гарри. — Болит…
Он плотнее прижал руки ко лбу, его лицо исказилось от боли. Драко отметил, что Гарри бледен до синевы, а шрам вздулся и покраснел.
— Мне сходить за отцом? — присев рядом, тревожно спросил он.
— Нет… — выдавил Гарри.
— Поттер, я понимаю, что он тебе не нравится, но он может…
— Нет! — снова почти выкрикнул Гарри. — Ты не понимаешь. Мой шрам… болит, когда рядом Волдеморт.
Драко почувствовал, как внутри у него все сжалось. Не может быть — Поттер ведь не хочет сказать, что… Но двойного толкования его слова не допускали. От боли и страха Гарри побледнел еще больше, хотя, казалось, больше уже некуда, и Драко точно знал, о чем тот сейчас думает. Оглядевшись по сторонам, Драко понял, что они намного ближе к дому, чем он рассчитывал.
Если Волдеморт здесь…
— Пошли, — резко сказал он, поднимая Гарри на ноги. — Давай в сад, там больше шансов спрятаться, ну… давай же…
Он буквально волок Гарри на себе — тот ничего не видел от боли, и едва-едва перебирал ногами. Они прошли совсем немного, когда Драко услышал приближающиеся голоса. В панике, он сделал первое, что пришло ему на ум — впихнул Гарри за первый попавшийся куст, толкнул на землю и лег сверху.
— Тихо! — прошипел он. Гарри кивнул, так и не отнимая рук ото лба. Драко попытался выровнять дыхание и замереть, насколько это вообще было возможно. Шаги приближались, из разговора уже можно было выделить отдельные слова. Драко кинул взгляд на перекошенное от ужаса лицо Гарри и внезапно понял, кому принадлежит высокий, чуть металлический голос.
— Я недоволен тобой, Люциус, — они уже были так близко, что стало слышно все. — Очень недоволен.
— Господин, уверяю, — оправдывался его отец. — Я не хотел…
— Мне не интересно, чего ты хотел, — все так же холодно оборвал его собеседник. — Ты — один из моих самых преданных сторонников. И вдруг я узнаю, что у тебя под крылышком преспокойно проживает Гарри Поттер. И как я должен на это реагировать, а, Люциус?
К полному ужасу Драко, те остановились прямо перед кустом, за которым они прятались. Гарри задыхался от боли, так что Драко пришлось зажать ему рот рукой. Если их обнаружат…
— Господин, — в голосе Люциуса явственно сквозила паника. — Пожалуйста, позвольте мне все объяснить. Сын написал мне перед самым приездом, а до этого я и понятия не имел, что у него хватит глупости пригласить Гарри Поттера к нам. Но он это сделал, и, насколько мне известно, весь Хогвартс в курсе, где этот мальчишка решил провести летние каникулы. Я знаю, что вы дорожите секретностью, а ведь убить Поттера здесь, или хоть как-то навредить ему, означает привлечь ко всем нам внимание Дамблдора и его шайки.
— Пожалуй, — задумчиво произнес Волдеморт, — ты прав.
— И, кроме того, Господин, — голос Люциуса звучал теперь намного увереннее. — Есть у меня одна мысль… О планах на следующий год. Если мы сможем убедить Поттера…
— Помочь нам? Не смеши — думаю, ты несколько переоцениваешь шарм своего сына.
Страх Драко мгновенно сменился нешуточной злостью. Больше всего ему сейчас хотелось вытащить палочку и превратить Волдеморта в скучечервя. Но тут Гарри снова вздрогнул от боли, и осознание серьезности ситуации обрушилось на Драко с новой силой.
— Шарм моего сына? О нет, Мой Лорд, — насмешливо протянул Люциус. — У Драко шарма примерно столько же, сколько у… кого-нибудь из Джарвисов. Признаться, я подумывал о себе самом.
— Правда? — похоже было, что Волдеморт заинтересовался всерьез. — Звучит интригующе. Пойдем в зверинец, а по дороге ты изложишь мне свой план.
— Дело в том, Господин…
Голоса и звук шагов начали удаляться, и вскоре стихли совсем. Некоторое время Драко выжидал, не рискуя шевелиться — Гарри все так же дрожал под ним, а его шрам пульсировал. Драко показалось, что прошли часы, прежде чем он осмелился поднять голову и осмотреться. Вокруг никого не наблюдалось.
— Пошли, — прошептал Драко Гарри на ухо.
Они выбрались из-под куста, и первое время еще пытались осторожничать, но затем напряжение дало о себе знать — оба одновременно рванули к дому. Добежав, они буквально взлетели по лестнице и ворвались в комнату Драко. Там Гарри рухнул на кровать, а Драко еще умудрился закрыть дверь, хоть и понимал всю бесполезность этого занятия. Соскользнув вниз по стене, он использовал одно из выражений, услышанных сегодня от Джарвисов. Гарри слабо хихикнул.
— Ты в порядке? — спросил его Драко.
— Я думал, у меня голова треснет, — признался Гарри. — Сейчас уже легче, но все еще больно. Мерлин… Почему ты не сказал, что такое вообще может произойти?!
— Думаешь, я знал? Я вообще не думал, что Вол… Тот-кого-нельзя-называть может сюда заявиться! Черт, неужели он и раньше здесь был? У меня же нет такого индикатора, как твой шрам!
Гарри истерично рассмеялся:
— Ох, а если еще Рон об этом узнает…
— Даже думать не хочу, — поморщился Драко. — Наверное, он четвертует меня тупым ножом. Может, не стоит упоминать об этом в письмах?
— Знаешь… не похоже, чтобы твой отец говорил Вол… извини, Тому-кого-нельзя-называть, что я приехал, — задумчиво сказал Гарри. — Тогда интересно, кто мог ему сообщить?
— Понятия не имею! Может, он просто почувствовал твое присутствие, оказавшись в Поместье?
Оба нервно похихикали. Драко вообще чувствовал, что сейчас сорвется в истерику. Никогда в жизни он еще так не боялся. Подойдя к кровати, он сел рядом с Гарри и понял, что тот все еще дрожит.
— Шарма примерно как у Джарвиса? — процитировал он. — Ну, папаша… Убил бы!
Гарри улыбнулся:
— Даже Тот-кого-нельзя-называть с ним согласился, — мягко подколол он Драко.
— Ха! Кто бы говорил! Ты сам его видел — и это чучело еще рассуждает о шарме! — возмущался Драко. — По-твоему, он приятнее, чем я?
— По-моему, у ежа на дороге больше шарма, чем у вас двоих вместе взятых. Но это только мое мнение…
Некоторое время они продолжали бессмысленный диалог, глупо подкалывая друг друга. Никто из них не хотел, чтобы другой понял, насколько он сам боится и ищет защиты. Наконец, Гарри вдруг обнял Драко и прижался к нему. Драко в ответ вцепился в Гарри и не сумел сдержать слез.
— Это шок, — неловко успокоил его Гарри. — Ты ведь первый раз оказался рядом с ним, да?
Драко кивнул, вытирая глаза.
— Ох, Мерлин… Гарри, как ты выжил, после того, как он убил Диггори? — спросил он. — Ты же столкнулся с ним лицом к лицу! А я только голос его услышал, и то — мне совсем плохо.
— Ты привыкнешь, — ответил Гарри. — Знаешь, это легко, особенно когда выбора нет.
Он нахмурился.
— Драко, — очень серьезно спросил он. — А что за грандиозный план на следующий год, о котором они говорили?
— Я не знаю, — покачал головой Драко. — Раньше я об этом не слышал.
Гарри нахмурился еще больше. Ситуация ему совсем не нравилась.
— Наверное, нам стоит предупредить Дамблдора, — сказал он.
— Ты хочешь неприятностей моей семье? — рявкнул Драко. — Привет, пока я гостил у Малфоев, мы встретились с Тем-кого-нельзя-называть! Встреча прошла на высшем уровне!
Гарри уже собирался что-то ответить, как его шрам вновь полыхнул жуткой болью. Застонав, он откинулся на подушки. Драко тут же схватил маленький золотой колокольчик и принялся яростно его трясти.
Через секунду раздался хлопок, и у кровати появился домашний эльф.
— Хозяин Драко звал меня? — пропищала Джинжер.
— Принеси нам лед, — приказал Драко. — Набей мешок льдом и доставь сюда. Быстро.
— Да, хозяин Драко, — кивнула она и исчезла.
— Что ты хочешь сделать? — спросил Гарри, стараясь не морщиться от боли.
— Лед должен помочь, — с уверенностью, которой на самом деле не ощущал, сказал Драко. — Теперь просто лежи спокойно.
— Драко, меня не сбило машиной, — раздраженно поведал Гарри. — У меня ничего не сломано, и это не сотрясение. Болит голова, но это потому, что тот, кто изуродовал мне лоб шрамом — близко. Вот и все!
Драко еле заметно улыбнулся:
— Я все же попытаюсь помочь, — сказал он, вырывая пакет со льдом из лапок появившейся в этот момент Джинжер. Пальчики эльфки свело, поэтому Драко пришлось приложить усилия. Положив не очень аккуратно сделанный пакет со льдом ко лбу Гарри, он мотнул головой в ее сторону. — Убирайся.
— Не нужно срывать на ней раздражение, — возмущенно сказал Гарри. — Она же беспокоится!
— Она всего лишь домашний эльф, — пожал плечами Драко.
— Что ты хочешь сказать своим «всего лишь»?! У домашних эльфов тоже есть чувства, чтоб ты знал.
— Ты говоришь, как Грэйнджер на четвертом курсе, — спокойно сообщил Драко. — Так! — очень высоким и резким голосом изобразил он. — Срочно записываемся в общество защиты прав домашних эльфов, мой клуб с дебильным названием. Освободим эльфов сами, раз уж они не хотят, чтобы их освобождали! Бред собачий, — уже нормальным голосом прокомментировал он. — Ты сейчас говоришь, как эта грязнокровка.
— Прекрати называть ее грязнокровкой! — заорал Гарри, резко садясь и роняя пакет со льдом.
Драко вздохнул, подошел к окну и посмотрел на улицу.
— Ты меня понял?! — рявкнул Гарри, наклоняясь за пакетом.
— Как скажешь, Поттер…
Лед закатился под кровать, и Гарри пришлось встать на колени, чтобы дотянуться до него. На полу, рядом с пакетом он увидел большую старую коробку. Руководствуясь исключительно любопытством, Гарри вытащил ее и начал открывать. Драко развернулся, и от ужаса округлил глаза.
— Нет! — выкрикнул он.
Но Гарри уже открыл ее.
Выкрик Драко заставил Гарри подскочить. На мгновение ему показалось, что сейчас на него кто-нибудь набросится — но ничего не происходило. Коробка оставалась нормальной коробкой, забитой всевозможной мелочью. Гарри присмотрелся повнимательнее и увидел кое-что, что заставило его нахмуриться.
— Так… — протянул он, вытаскивая предмет и рассматривая его со всех сторон. — Это ведь часы Невилла… Я помню, он потерял их в прошлом году. Где ты их нашел?
Драко молчал. Он снова отвернулся к окну, но его плечи едва заметно подрагивали. Гарри отложил пакет со льдом на тумбочку — в любом случае, головная боль от него не уменьшилась — и начал вдумчиво исследовать содержимое коробки. Большинство мелких вещей ему были незнакомы. Но вот некоторые… Золотой медальон в виде Райвенкловского орла, с гравировкой «Серена» на обороте… Пластмассовый браслет, в виде переплетенных розовых и белых полос…
— Драко, что за черт… — тихо спросил он, хотя уже и сам обо всем догадался. Как-то, четыре года назад, когда они с Роном попали в слизеринскую гостиную, она видел у Драко похожую коробку. Тогда он, естественно, не обратил на нее внимания. Но теперь…
— Ты украл все это, да? — тихо спросил он.
Молчание.
Драко отошел от окна и сел на кровать, избегая смотреть на Гарри. Тот снова заглянул в коробку и вытащил красно-золотой гриффиндорский шарф.
— Лаванда Браун, — прочитал он на ярлычке. — Почему? — Гарри поднял глаза на Драко. — Зачем тебе это понадобилось?
Драко молча подтянул колени к подбородку, положил на них голову и смотрел в сторону. Его губы были упрямо сжаты.
— Тебе ведь не нужны эти вещи… Гриффиндорский шарф, лента для волос… Ради Мерлина, Драко, зачем?
— Заткнись, — очень тихо сказал Драко. — Ты не понимаешь.
— Поэтому я и спрашиваю! — Гарри снова посмотрел в коробку. — Мерлин… Твой отец знает?
— Нет! — на лице Драко отразился настоящий ужас. — Поттер, ты не можешь… Знаешь, что он сделает со мной, если узнает?!
— Тогда объясни, зачем ты все это украл! — яростно потребовал Гарри.
— Я не…
— Что «не»?!
Драко снова отвернулся.
— Это не… Я просто хотел… Я все это хотел. Потому что мог взять, потому что они там лежали…
— Ты крал вещи, потому что они там лежали? — недоверчиво переспросил Гарри. Каждый раз, как ему казалось, что он начинает понимать Драко Малфоя, тот тут же выкидывал нечто несусветное.
— Ты, с твоими деньгами, можешь позволить себе вообще все, — очень медленно начал Гарри. — У тебя их больше, чем ты можешь потратить. Если бы ты захотел, то мог бы купить весь Хогвартс целиком… Тебе не нужно воровать!
— Это не имеет отношения к деньгам, Поттер, — сердито сказал Драко, первый раз поворачиваясь к нему лицом. Серые глаза блестели, на бледных щеках проступили яркие пятна, которые появлялись всегда, когда тот всерьез злился. — Ты действительно не понимаешь, так?
— Нет, не понимаю! — рявкнул Гарри, все еще перебирая вещи в коробке.
— Нет, — повторил Драко. — Не понимаешь, — внезапно он заговорил очень тихо. — И не поймешь. Я не думаю, что ты сможешь понять, даже если я постараюсь объяснить. — Его голос был наполнен горечью. — Иногда я тебя ненавижу, Поттер! — вдруг выпалил он. — У тебя всегда все так просто, правда? Все, у кого есть семья — счастливы, они просто обязаны радоваться. У тебя все делится на плохое и хорошее.
— Неправда! — выкрикнул Гарри, хоть и сам не был уверен в том, что не считал так раньше.
Драко рассмеялся, в его смехе явственно прозвучало презрение:
— Правда. Все вы, гриффиндорцы, так думаете! Наверное, стоит посоветовать Сортировочной Шляпе добавить в ее кретинистичную песенку еще строчку — о том, что чтобы попасть в Гриффиндор, нужно быть лицемером!
— Я не лицемер!
— Нет, лицемер! — выкрикнул Драко. — Ты читаешь мне морали, а сам что, лучше? Каждый год ты нарушаешь все школьные правила, которые только можно придумать! Ты помог жуткому полувеликану обмануть закон — с драконом! Ты мотаешься в Хогсмид без разрешения! Мерлин знает, что ты еще творишь, чего вообще никто не знает! Могу поспорить, что ты тоже хоть раз что-нибудь своровал, вот только у тебя была хорошая отмазка — мол, это нужно на благое дело! Ты и твои друзья! И ты до сих пор так считаешь, потому что — черт возьми — тебя даже награждали за нарушение этих самых правил!
На это Гарри нечего было ответить. Лично для себя он, конечно, никогда ничего не воровал, но вот Гермиона с Добби… Они делали это для него — и он безо всяких угрызений совести этим воспользовался. Нет, пусть он даже немного неуютно чувствовал себя в случае с Оборотным Зельем, но вот то, что он воспользовался жаброслями, его действительно не волновало. И — да, он мотался по школе после отбоя столько раз, что и сосчитать невозможно… пользовался без разрешения ванной для старост… пробирался через заброшенный подземный ход в Хогсмид… Он постоянно нарушал школьные правила.
— Когда я так поступал — у меня действительно были серьезные причины, — сказал Гарри, прекрасно понимая, что его голос звучит глухо. — Я никогда не хотел нарушать правила. Но это было необходимо. У тебя же нет причин для воровства.
— Разговор не об этом, — горько сказал Драко. — Совсем не об этом.
— Тогда почему ты не можешь мне ничего объяснить?! — крикнул Гарри.
Тишина. Драко сжал кулаки.
— Они просто там были, ясно? — его голос вибрировал от напряжения.
И тут до Гарри дошло, что Драко сам не знает, зачем все это делал. Он медленно сгреб вещи обратно в коробку, встал, подошел к Драко и тронул его за плечо. Драко поднял голову и посмотрел на него — в серых глазах плескалась боль.
— Ты должен остановиться, — твердо сказал Гарри. — Ты должен вернуть все это, в первую очередь — часы Невилла. Бабушка чуть не убила его, когда узнала, что он потерял их. И, слышишь, Драко, ты должен перестать брать чужие вещи!
— Все не так просто, — безнадежно проговорил Драко.
— Нет, это просто.
— Ты опять! — рявкнул Драко. — У тебя всегда все просто! Так не бывает! Нет ничего простого, и не может быть!
У Гарри внезапно подогнулись колени, и он опустился на другой край кровати. Смотреть в глаза Драко было невозможно — в них было столько боли, что он ощущал ее как свою собственную.
— Ты собираешься воровать всю оставшуюся жизнь? — спросил он.
Ответа не последовало. Гарри вздохнул.
— Я просто хочу помочь тебе…
— Святой Поттер, — прошептал Драко. — Хочет помочь всем. А может быть, мне не нужна твоя помощь… Мы не друзья, Поттер. Ты вообще здесь только для того, чтобы помочь мне выкрутиться.
Повисла долгая пауза, прерванная, наконец, словами Гарри.
— А разве не так поступают друзья?
Гарри оглянулся через плечо — в этот момент Драко сделал то же самое. Друг на друга они смотрели — взгляды обоих были устремлены в центр кровати.
— Мы не друзья, — немного неуверенно сказал Драко.
— Нет, — мягко произнес Гарри, — думаю, нет.
Они снова замолчали. Затем Гарри протянул руку и накрыл ладонь Драко. Под его пальцами рука Драко была теплой и мягкой. Серые глаза, в которых застыло смущение, неуверенно поймали его взгляд…
Гарри почувствовал, как его прошила дрожь.
Неожиданно дверь открылась, и в комнату вошел Люциус. Драко и Гарри — оба подскочили от неожиданности, но Гарри все же успел, действуя исключительно на голых инстинктах, пнуть злополучную коробку обратно под кровать. Люциус внимательно разглядывал их, и Гарри понял, что до сих пор сжимает в руке пакет с остатками льда — во время разговора лед практически растаял, и теперь в пакете плескалась непонятного вида кашица.
— Что такое? — недовольно спросил Люциус. — Вы оба какие-то взъерошенные.
— Все нормально, — нервно ответил Драко. — Мы просто… мы были…
Окончательно смешавшись, он беспомощно посмотрел на отца.
— У меня разболелась голова, — быстро сказал Гарри. — Перегрелся, наверное. Есть такой маггловский способ лечения — лед на голову, вот я и попросил Драко принести немного…
На самом деле, он и сам раньше не слышал, чтобы кто-то пользовался льдом при головной боли, но надеялся, что Люциус в этом вопросе разбирается еще меньше.
— Просто головная боль? — переспросил Люциус очень спокойно. — Больше ничего?
Гарри преданно смотрел ему в глаза:
— Просто сильная головная боль, — повторил он, стараясь выглядеть как можно более невинно. — Голова прямо раскалывалась. Но сейчас уже все прошло — ничего серьезного.
Драко нервно наблюдал за отцом. Если Люциус заподозрит, что Гарри в курсе, кто побывал у них в Поместье…
Но тот либо не догадался, либо решил, что теперь это уже неважно.
— Сегодня вам не стоит спускаться к ужину, Драко, — сказал Люциус. — У меня гости, я не хочу, чтобы вы нам мешали. Вы оба будете ужинать здесь.
— Хорошо, — кивнул Драко.
— А что за гости? — осведомился Гарри, и услышал, как Драко тихонько ахнул. Но ему было все равно — в конце концов, почему он не может поинтересоваться у хозяина дома, кого тот пригласил?
Люциус холодно посмотрел на него, ледяные глаза опасно сузились:
— Не думаю, что они тебе понравились бы, — равнодушно заметил он. — Люди не твоего круга, тебе было бы скучно. Вам лучше остаться здесь, — с легкой усмешкой добавил он. — Увидимся завтра. Спокойной ночи.
Он вышел и закрыл за собой дверь.
Драко подошел к Гарри и постучал его по голове:
— Тут вообще кто-нибудь есть? Ты — придурок! Зачем ты его спросил?
— Мне было интересно!
Драко покачал головой:
— Мерлин мой… — раздраженно констатировал он. — Однажды, Поттер, ты, наверное, отучишься совать свой длинный нос, куда не нужно. Очень надеюсь, что это произойдет раньше, чем ты смертельно влипнешь.
В ответ Гарри просто пожал плечами.
Выходить из комнаты ни одному из них не хотелось, поэтому они решили заняться уроками, заданными на лето. Пока Драко писал сочинение по Зельям, Гарри развлекался волшебными перьями. Среди обычных письменных принадлежностей обнаружилось несколько хитро заколдованных. К примеру, пока Гарри размышлял над собственным сочинением, одно из перьев само собой нарисовало Снейпа, занимающегося с Гермионой чем-то непристойным. Пришлось взять другой пергамент, а для того чтобы выкинуть из головы отвратительный образ, Гарри потребовалось какое-то время.
— Очень характерно для тебя, — весело заявил Драко. — Это перо рисует то, что ты действительно считаешь непристойностью.
— Отвратительно, — скривился Гарри. — Гррр!
— Оно немного ошиблось, — подначил его Драко. — У Снейпа все же не такой большой.
— Уверен, я не хочу знать, откуда у тебя такие сведения, — твердо ответил Гарри. — Все, заткнись.
Ровно в семь на столе перед мальчиками появился поднос с ростбифом. Драко с аппетитом приступил к еде, но Гарри не поддержал его. Он съел буквально пару кусочков и поднялся.
— Пойду, отправлю письмо Рону, а затем лягу спать, — сообщил он Драко. — Что-то я сегодня совсем устал.
— Хорошо, — равнодушно кивнул тот. — До завтра.
Поднос исчез, Драко взял книгу, совершенно не желая возвращаться к домашнему заданию — не верится, что Поттер вообще решил его делать! Он забрался с книгой на кровать, с тоской вспоминая маггловские романы, которые Панси и Блейз периодически таскали в Слизеринскую гостиную для смеха. Драко хорошо представлял, что отец с ним сделает, найди он в доме маггловскую книгу, поэтому даже не пытался ничего с собой взять.
Он попытался сконцентрироваться на книге, но ему не удавалось. Ощущение, что что-то пошло не так, не отпускало его, но вот понять, в чем дело, он не мог. В довершение ко всему громкий хлопок, заставил его подскочить, но это была всего лишь Джинжер, которая доставила два стакана с горячим шоколадом.
— Черт бы тебя подрал! — рявкнул Драко, нервы которого были на пределе. — Обязательно пугать меня?
Джинжер пискнула что-то неразборчивое, видимо извинения, и быстро выскочила из комнаты. Драко тоскливо взял один стакан и направился к Гарри.
— Поттер? — тихонько позвал он, стучась в дверь. — Поттер, нам принесли… — он постучал сильнее, и дверь вдруг открылась. В комнате никого не было.
Но он уже давно должен был вернуться из совятни! Что могло задержать его? Внезапно подозрения, мучавшие его, резко обострились. Нет, Поттер, конечно не может…
Черт! Может! Теперь Драко точно знал, что тот — может. Но как он раньше не понял? Вот идиот! Поставив стакан, Драко помчался вниз по лестнице, очень стараясь не производить лишнего шума. Если отец поймает Поттера за ужином… Но… хоть бы тот просто заблудился!
Нет.
Как только Драко оказался настолько близко к столовой, что можно было разобрать голоса, то тут же влетел во что-то невидимое, хотя вполне осязаемое, да так сильно, что упал, больно ударившись об пол. Сдержав крик боли, он машинально ухватился за это самое невидимое — в его руках оказалось что-то тонкое и воздушное…
В воздухе появилась голова Гарри, вызвав у Драко ощущение полного дежавю. Голова скроила рожу, окинула его убийственным взглядом и снова исчезла. До Драко дошло, что тот, видимо, воспользовался мантией-невидимкой. Он поднялся, обхватил руками невидимую фигуру и потащил брыкающегося Поттера назад.
— Вернись сейчас же, идиот! — злобно прошипел он, стараясь, впрочем, действовать как можно тише.
— Они не могут увидеть меня! — так же тихо зашипел в ответ Поттер. — Я хочу знать, что они замышляют!
— Я сказал, возвращайся! — зашептал Драко. — Поместье битком набито детекторами — твоя мантия-невидимка ничего тебе не даст! Если тебя увидят…
— Не увидят! Пусти!
— Ни черта! Пойдем, я сказал!
— Ты не понимаешь! — почти в голос огрызнулся Гарри. — Там Хвост! Он убил моих родителей!
— Вол… Тот-кого-нельзя-называть — вот кто убил твоих родителей!
— Хвост предал их! Если бы не он… — тут Гарри довольно чувствительно лягнул Драко, пытаясь освободиться из его хватки.
Уяснив, что убеждать взбешенного Поттера — дохлый номер, Драко понял, что у него есть только один выход. Схватив ближайшую каменную статуэтку, он с размаху опустил ее на упрямую гриффиндорскую голову. Гарри свалился как подкошенный — Драко едва успел его подхватить. Поставив увесистую фигурку на место, он потащил Гарри назад в спальню. Путь вверх по лестнице дался ему нелегко. В комнате он свалил Гарри на постель, спрятал мантию под кровать, затем сел и стал ждать, когда тот очухается. Вскоре Гарри открыл глаза и удивленно уставился на Драко.
— О! — обвиняюще сказал он, наконец. В данных обстоятельствах Драко на большее и не рассчитывал.
— Извини, — пожал он плечами. Судя по голову, ему было ни капельки не жаль. — Я не мог тебе позволить что-то совсем уж самоубийственное. Еще немного — и нас бы точно поймали. А мне это совершенно не нужно.
Гарри сел, потирая свою многострадальную голову.
— Если я заработал косоглазие, то это будет твоя заслуга, — сердито сказал он.
Драко вытянул руку:
— Сколько пальцев ты видишь?
— Четыре… — у Драко глаза на лоб полезли. — И один большой, — добавил Гарри.
Драко в сердцах сплюнул.
— Кто директор Хогвартса?
— Альбус Дамблдор.
— Как меня зовут?
— Драко Салазар Малфой.
— С тобой все в порядке, — сообщил ему блондин. — Раз уж ты запомнил мое второе имя… Ты ведь его только один раз слышал.
— Такое забудешь… Ну зачем ты вмешался? Я бы мог все выяснить о том плане!
— Ничего бы ты не выяснил, — охладил его пыл Драко. — Все приемы моего отца похожи один на другой, как две капли воды. Сначала они едят, потом разговаривают о невероятно скучных вещах, затем уходят в гостиную — и только там беседуют о делах. Ты мог бы меня и раньше об этом спросить. А вот тебя точно обнаружили бы еще на подходе. Детекторы легко вычислили бы твою мантию-невидимку, и отец бы тебя убил, наплевав на всю секретность. И прежде чем ты еще что-нибудь скажешь — да, я остановил тебя, потому что ты настолько глуп, что подверг свою жизнь опасности совершенно бессмысленно, а если бы у тебя была хоть капля мозгов, что ты бы понял это и сам, подумав хоть пять минут.
Гарри задрожал. Он был очень зол. Зол на Драко — за то, что тот ударил его, за то что тот остановил его… Но еще больше он злился на себя и на собственную глупость. Разумеется, Поместье просто не могло не быть нашпиговано датчиками, пусть он сам раньше и не слышал о том, что можно обнаружить человека, скрытого мантией невидимкой. А что бы он сделал, если бы гости прошли в другую комнату? И самую сильную злобу вызывала мысль о Хвосте. Поглощенный переживаниями, Гарри даже сразу не понял, что Драко лежит рядом с ним, пока не почувствовал, что тот касается его.
Гарри ощутил себя полным идиотом.
— Все, не думай об этом больше, — решительно сказал Драко. — Ничего страшного не произошло, так что просто засыпай, увидимся утром.
С этими словами Драко встал, посмотрел на него и вышел. Гарри медленно переоделся в пижаму, и вдруг понял, что так и не отослал Рону письмо.
Еле дотащившись до совятни, он подозвал Хедвиг, написал на пергаменте «Я в порядке» и привязал записку к лапке совы. Отправив ее к Рону, он вернулся к себе в комнату и рухнул на кровать, надеясь, что эта ночь обойдется без кошмаров.
Перед погружением в сон он подумал, что ему, наверное, стоит поблагодарить Драко за спасение жизни. Последняя мысль — о том, что Драко Малфой действительно спас ему жизнь — оказалась похлеще любого кошмара.
* * *
*
Непонятным образом, после всего произошедшего, каникулы плавно перетекли из напряженных в ленивые. Чему Гарри был несказанно рад.
Драко показал ему дом, сад, да еще сводил в Деревню, хоть и заставил одеть «на всякий случай» шляпу — видимо, для маскировки. Оказалось, что лето — это чудесное время, особенно когда есть, чем заняться. Гарри очень понравилась Снежная комната в Поместье — там круглый год лежал снег, что спровоцировало их на игру в снежки, в результате которой Гарри полностью разрушил снежное семейство, заботливо кем-то вылепленное.
Они даже играли в квиддич, невзирая на сложности, ведь оба непременно хотели быть ловцами. А когда уставали — к их услугам был тот самый фонтан, возле которого они читали книги. В середине второй недели Гарри умудрился уснуть на солнце, в результате чего так обгорел, что получил подпольную кличку «Лобстер». Драко хихикал над ним, пока Гарри не облез и не приобрел нормальный оттенок.
Почти каждый день Гарри ходил в зверинец и беседовал с Рунескопами. Те не часто рассказывали что-нибудь интересное, но Гарри они нравились, поэтому он шел туда в надежде сделать их жизнь хоть чуть-чуть интереснее.
Ужины продолжали оставаться чем-то мучительным — в официальной обстановке, да еще в присутствии Люциуса Малфоя, по-другому и быть не могло. Но Гарри уже потихоньку начал привыкать к ним. К тому же, видимо, Люциус не был особо заинтересован в Гарри, так что кроме первых, несколько странных поступков и замечаний, упрекнуть его было не в чем. Никаких попыток соблазнения от него не исходило, поэтому Гарри мог чувствовать себя вполне комфортно. Настроение портили только постоянные приглашения посидеть с ним в гостиной. Гарри великолепно понимал, что мужчина все время наблюдает за их парой, так что не уставал мысленно благодарить Гермиону с ее занятиями. Нельзя сказать, чтобы Гарри было очень уютно, когда он прижимался к Драко, но это срабатывало в лучшем виде — никаких сомнений по поводу того, что они с Драко не те, кем хотят казаться, от Люциуса больше не поступало.
С виду, между Гарри и Драко не изменилось ничего. Они ругались постоянно — каждый день и по любому поводу. До хрипоты и жутких обид. Ссоры вспыхивали моментально, причин было больше чем достаточно — от постоянных эпитетов типа «грязнокровка» в адрес Гермионы со стороны Драко, до очевидной неспособности Гарри понять, что жизнь — штука очень и очень непростая. И хотя ни один из них не прибегал к помощи кулаков или магии, все же Гарри время от времени довольно сильно хотелось как следует поддать Драко.
Споры и перепалки ни к чему не приводили — ребята просто выдыхались и переходили на более-менее цивилизованный тон, меняя тему. До следующего спора.
И, несмотря на все это, Гарри чувствовал, что их отношения изменились — пусть он даже не мог сформулировать, в чем это выражается. Просто, теперь они общались немного по-другому… не так как раньше. И Гарри совсем не был уверен, что ему это нравится.
Но даже все эти сложности не помешали ему проснуться в собственный день рождения с чувством полнейшего спокойствия — и констатировать себе, что к жизни в поместье Малфоев он уже привык. Волноваться о том, как ему пережить еще месяц, Гарри точно не собирался.
Он уже почти приготовился вставать, как в комнату ворвался Драко, выглядевший удивительно счастливым.
— Гарри, просыпайся!
В руках Драко держал коробочку в серебристой упаковке. Он радостно улыбнулся и протянул ее Гарри. Сонно улыбнувшись в ответ, Гарри надел очки и взял подарок, с энтузиазмом снимая обертку.
Под ней оказалась маленькая картонная коробочка, запечатанная золотой печатью с Малфоевским девизом. Гарри осторожно вскрыл ее и услышал тоненький рык.
Это был дракон. Серебристый, с изумрудно-зелеными глазами, бивший хвостом и рычащий в сторону Гарри. Медленно и осторожно, Гарри взял его в ладонь и заглянул в сверкающие глазки. Дракон посмотрел на него и расправил крылышки.
— Я подумал, что он подружится с твоей Хвосторогой, — пояснил Драко. — А моделью для него послужил Украинский Железнобрюх. Правда, на самом деле, глаза у них красные… Но я попросил зеленые. Цвет Слизерина, чтобы каждый раз, глядя на него, ты думал обо мне!
— Заказал…? — переспросил Гарри, все еще благоговейно глядя на дракона, обнюхивающего его пальцы.
— Конечно. Ты же не думал, что я подарю тебе какое-нибудь старье? Я специально раздал указания, чтобы там знали, что конкретно я хочу получить. Я — Малфой. Мы всегда покупаем только самое лучшее, особенно, если это подарок!
Железнобрюх издал икающий звук, и из его рта вылетела тоненькая струйка огня. Гарри ахнул, а Драко рассмеялся.
— Он не причинит тебе вреда. Ты — его друг, — пояснил он. — Я очень хотел подарить тебе что-нибудь настоящее!
Гарри медленно коснулся пальцем головы дракончика и погладил его. Тот снова издал тоненький рев и расправил крылья. Ничего более красивого Гарри никогда не видел.
— Тебе… тебе он нравится? — неуверенно спросил Драко.
— Я думаю, что он великолепен, — честно признался Гарри. Лицо Драко озарилось искренней радостью.
— Я счастлив, — сказал он.
А затем к немалому удивлению Гарри, внезапно осторожно повернул его лицо к себе и поцеловал. Почти в губы — в самый уголок рта.
Вздрогнув, Гарри закрыл глаза и позволил себе насладиться мягкостью губ Драко.
Затем тот отстранился и мягко произнес:
— С днем рождения, Поттер.
И вылетел из комнаты, оставляя Гарри в полном замешательстве.
Несколько минут спустя, осторожно поставив Железнобрюха на прикроватную тумбочку, Гарри поднялся с кровати и оделся, изо всех сил стараясь не думать о поцелуе.
Когда он вышел, за дверью его уже ждал Драко, который тут же расплылся в улыбке и предложил ему руку со словами: «Могу ли я сопроводить вас на завтрак, сэр?» — словно ничего и не произошло.
Решив, что раз уж Драко думает, что это пустяк, Гарри вознамерился вести себя точно так же. Рассмеявшись, он принял предложенную руку, и они пошли завтракать.
— Итак, чем бы ты хотел сегодня заняться? — спросил Драко. — Ты — именинник, так что можешь делать все, что пожелаешь. Можем сходить в Снежную комнату, достроить несчастную семейку — я даже думаю, что туда прекрасно вписалась бы девочка-тинэйджер. Проститутка. Как тебе моя идея?
Гарри рассмеялся:
— Наверное, я бы больше хотел полетать, — подумав, сказал он. — Можем устроить гонки.
— Но это нечестно! У тебя Молния, ты точно выиграешь!
— Хорошо, давай поменяемся метлами. И посмотрим, кто лучше летает!
— Так вот, оказывается, как ты хочешь провести свой день Рождения… Выиграть у меня?
— Хмм… Это лучшее, что можно сделать в Поместье, — подколол его Гарри.
Тут они вошли в столовую… И наткнулись на Люциуса Малфоя.
Раньше тот всегда уходил до того, как ребята спускались на завтрак. Это было уже привычно — и входило в расписание, хотя Драко так и не смог толком объяснить, почему по этикету они не должны были завтракать с Малфоем-старшим. На какую-то долю секунды, Гарри испугался, что они перепутали время, но взгляд на часы подтвердил, что это не так.
— Отец? — изумился Драко. — Что ты здесь делаешь? Хочешь, чтобы мы ушли?
— Не говори ерунды, Драко, — улыбнулся в ответ Люциус. — Я здесь, чтобы пожелать Гарри счастливого дня Рождения. В конце концов, семнадцать лет бывает только раз в жизни.
С этими словами он протянул Гарри сверток. Очень неохотно юноша взял его, думая только о том, что отказаться, не разозлив при этом Люциуса и не показавшись грубым, просто нереально.
Подарок был завернут в темно-зеленый шелк, который скользнул меж пальцев Гарри, как вода, открывая взорам присутствующих, красивую кожаную книгу с выгравированный буквой «П» на обложке. Осторожно открыв ее, Гарри обнаружил на первой странице ту самую фотографию, которую он рассматривал на чердаке. Медленно листая альбом, Гарри смотрел на снимки — на Люциуса, на других членов семьи Малфоев с соответствующими подписями, пояснявшими, кто есть кто… на другие фотографии — Лили и Джеймса, Ремуса и Сириуса… на школьные годы, давно уже минувшие.
— Вау, — прошептал он, даже не понимая, что говорит.
Люциус опустил руку ему на плечо:
— Я помню, что тебе понравились фотографии на чердаке, — промурлыкал он прямо в ухо Гарри. — Зная, что тебе хотелось бы иметь фотографии собственной семьи и их друзей… я подумал, что это будет хороший подарок.
— Он великолепен, — мягко произнес Гарри. — Но где вы достали снимки моей семьи?
За своим восторгом, он не заметил, как Драко сел и положил голову на руки, скрывая горькую улыбку.
— Один мой школьный знакомый любил фотографировать, — пояснил Люциус. — Я попросил фотографии у него. Там был достаточно большой выбор. Смешно, но даже лесничий не мог поймать его, когда тот выходил на охоту с фотоаппаратом.
Даже не сообразив спросить, откуда Люциусу могли быть известны такие подробности, Гарри сидел и листал страницы альбома — так похожего на Малфоевский. Именно такой архив мог собрать член семьи, решивший оставить память собственным потомкам.
— Они восхитительны, — прошептал Гарри.
— Рад, что тебе понравилось.
Люциус склонился к нему и легко поцеловал в щеку, сразу отступив. Поцелуй вырвал Гарри из транса — и именно в этот момент Драко поднял голову. Гарри почувствовал болезненный приступ раскаяния, увидев сердитое лицо юноши, но даже не представляя, что еще можно сделать. Фотографии ему действительно очень понравились — что тут скажешь, кроме «спасибо»?
— Кстати, — совершенно обыденным тоном сообщил Люциус. — Я жду, что к пяти часам вы будете готовы к вечеринке. Выходные мантии и все остальное…
— Вечеринке? — тупо переспросил Гарри.
— Конечно, — Люциус кивнул. — Ты же не думаешь, что я мог бы оставить твое семнадцатилетие без надлежащего празднования?
— Но… вечеринка? — все еще не понимал Гарри. — Нас ведь будет трое, так?
— Ну, такие посиделки вряд ли можно считать вечеринкой, — рассмеялся Люциус. — Нет. Я пригласил твоих гриффиндорских друзей.
Ощущение счастья в душе Гарри мгновенно сменилось морозным холодом:
— Вы сделали — что?
Люциус улыбнулся.
За прошедший месяц Гарри хорошо научился различать оттенки его улыбок. Та, очаровательная, которая сейчас делала лицо отца Драко маской «я хороший и добрый», в действительности означала, что их ждет что-то особенно ужасное. Именно ее Гарри ненавидел больше всего.
— Я пригласил сюда гриффиндорцев, — повторил Люциус. — На сегодняшний вечер.
— Ты пригласил Уизли? — уточнил Драко, явно впечатленный.
— Все семейство в полном составе, — Люциус чуть изогнул губы. — И Грэйнджер, конечно… — теперь в его голосе звучала явная насмешка, — а так же, сестер Патил, чтобы Грэйнджер было с кем поговорить… разумеется, Крэбба с Гойлом, чтобы они составили компанию Драко…
Гарри отчетливо услышал, как Драко сглотнул.
— Ты пригласил Крэбба с Гойлом? — уточнил он.
— Учитывая обстоятельства, нечестно было бы приглашать только гриффиндорцев, правда? — задумчиво произнес Люциус. — Значит, к пяти часам я жду, что вы оба появитесь в парадных мантиях. Да, Драко, еще я жду, что церемониальная мантия Малофев на этот раз не останется без внимания — она создана для того, чтобы встречать гостей.
Люциус окинул ребят строгим взглядом и вышел. Гарри и Драко смотрели ему вслед, открыв рты.
Глава 1-3.
Им предстоит сегодня встретиться со всем факультетом Гриффиндор, сестрами Патил, Крэббом, Гойлом… Здесь. На вечеринке.
Было от чего ошалеть.
Перебрав все ругательства, Гарри остановился на самом простом:
— Черт! — откровенно сказал он.
— Ты как всегда преуменьшаешь, — дрожащим голосом поддержал его Драко. — Я точно знаю, что Крэбб и Гойл меня убьют.
— А я думал, что они твои телохранители, — попытался пошутить Гарри, но собственный голос показался ему на редкость слабым и неуверенным.
— Даже слепая верность не может настолько далеко зайти! — в отчаянии воскликнул Драко.
Присев за стол, Гарри уставился в тарелку. Есть ему не хотелось совершенно.
— Драко, — он попытался сформулировать собственную мысль. — Твой отец это все устраивает ради демонстрации собственного хорошего отношения, или с каким-то толстым намеком на тонкие обстоятельства?
— И то, и другое, — уныло ответил Драко. — Он знает, что мы хотели бы сохранить наши отношения в тайне, но в тоже время, хочет показать тебе, насколько бывает мил. Черт… Уизли и грязнокровка в Поместье Малфоев? Такого никогда раньше не случалось. Можешь гордиться.
— Уже горжусь, — мрачно констатировал Гарри. — И что теперь делать? Падма Патил — самая большая сплетница Хогвартса. Ты представляешь, что будет?
— Может, свалить куда-нибудь? — безнадежно спросил Драко. — Воспользоваться твоей чудесной мантией и спрятаться? Гарри, я понятия не имею, чем это все обернется. Могу сказать одно — иногда я очень-очень ненавижу собственного отца.
Драко кинул гневный взгляд на фотоальбом, который Гарри так и держал в руках. Гарри промолчал — а что он мог сказать?
— Может, он вообще взял большую часть фотографий у Петтигрю! — злорадно добавил Драко.
И тут же пожалел о сказанном. Последний отблеск счастья в зеленых глазах погас. Гарри медленно положил альбом, словно не желая больше до него дотрагиваться.
Драко прикусил губу. Конечно, он разозлился, когда его вместе с подарком задвинули на второй план, но ведь это был не повод для того, чтобы портить Гарри день Рождения.
Они провели весь день, откровенно лентяйничая и играя сначала с рунескопами, затем с Джарвисами. Выйдя из зверинца, они бродили по саду, где поспорили о том, кто быстрее заберется на дерево. Потом Драко втянул Гарри в состязание, кто быстрее переплывет озеро.
Ни один из них не хотел думать о вечеринке.
Но время было неумолимо, и вскоре им пришлось вернуться в дом и переодеться в парадные мантии. У Гарри проблем с одеждой не возникло, но по лицу Драко он видел, что тот просто в ужасе от мысли, что ему придется встретиться хоть с кем-то из Хогвартса, одетым в идиотскую ритуальную мантию.
— Сегодня явно счастливый день Уизли, — уныло констатировал блондин. — Гарри, слушай… Не вздумай упомянуть о зверинце. Ни слова — даже Уизли и Грэйнджер. Если Министерство получит хотя бы намек на малую толику того, что там есть…В общем, они нас точно доконают визитами. Да, и не будем упоминать о том госте, ну, в начале лета, хорошо?
— Не волнуйся, — успокоил его Гарри. — Я ничего не расскажу. Буду хорошо себя вести.
— Угу, — кивнул Драко. Внезапно Гарри заметил, что тот грызет ногти — чего никогда раньше не делал. Гарри протянул руку и осторожно взял его за запястье.
— Драко, — мягко позвал он. — Все будет хорошо. Обещаю.
— Как ты можешь обещать? — спросил Драко. — Если Крэбб и Гойл узнают, что мы вместе… О, они расскажут всему Слизерину! И тогда моей репутации точно конец.
— Ты все еще можешь… — Гарри осекся, внезапно осознав, что именно собирается предложить. Драко нахмурился.
— Могу — что?
Гарри покраснел.
— Остаться со мной, — пробормотал он. — Я имею ввиду, если, конечно, хочешь… Я не против… Будет весело.
Драко недоверчиво посмотрел на него, но прежде чем успел придумать ответ, раздался звонок в дверь, возвещающий о прибытии гостей.
— Черт, — констатировал Драко. — Ладно, Поттер, пошли. Пришло время встретиться с проблемой лицом к лицу. По-мужски.
— А нельзя вместо этого просто удрать — по-мужски? — пробурчал себе под нос Гарри, вставая и выходя вслед за Драко.
К их общему облегчению, это оказались Уизли, выглядевшие так, словно им крайне неуютно в своих ветхих мантиях. Но когда Рон подскочил к Гарри и обнял — тот сразу почувствовал себя намного лучше. Словно с его плеч свалился тяжкий груз, который он носил так долго, что почти привык к нему.
Их прервал Драко:
— Эй, — произнес он, растягивая слова. — Перестань прижиматься к моему парню, Уизли.
— На месте некоторых я бы не возникал — он же не жалуется! — подмигнул Рон, но Гарри отпустил.
Гарри отошел и смущенно ему улыбнулся:
— Милая мантия, — заметил он, зная, что никогда не забудет ту коричневую, что была на рыжем на четвертом курсе. Гарри действительно был рад видеть Рона в приятной черной мантии, которая и сидела хорошо. Джинни так же выглядела довольно мило в светло зеленой мантии (только совсем чуть-чуть залатанной снизу), а вот близнецы выглядели просто великолепно в одинаковых серых бархатных накидках. В довершение ко всему, Перси щеголял небесно-голубой мантией, яркой, и явно не добавляющей ему радости в жизни.
Рон уже открыл рот, чтобы поблагодарить Гарри, но тут его взгляд снова упал на Драко, да так и прикипел. Казалось, Рон задремал с открытыми глазами и отпавшей челюстью, глядя на Драко, точнее на его черную с золотом мантию, и вышитым по капюшону девизом. К чести Перси — он совсем не выглядел удивленным. Джинни еле сдерживала улыбку, а вот близнецы буквально валялись в истерике. Рон смотрел и смотрел, только губы его слегка подрагивали.
— А что за надпись на капюшоне? — спросила Джинни, желая быть вежливой.
— Не твое дело! — рявкнул Драко, всем весом встав Гарри на ногу. Тот зашипел и метнул в ответ гневный взгляд, решив все же позже рассказать все Рону — в отместку.
— Ты выглядишь… мило… — умудрился выдавить Рон. Гарри пихнул его локтем в бок. — Я думаю, что сломал несколько ребер... много ребер, — тем же тоном продолжил рыжий. Видимо, эмоции оказались настолько сильны, что внутри у него что-то перегорело.
— Заткнись, Рон, — твердо сказал Гарри. — Драко, не обращай на него внимания.
Драко выглядел так, словно самой большой мечтой его жизни было заавадить «дорогих гостей». Он глубоко вздохнул и продолжил злобно осматривать присутствующих.
— Ладно, — наконец сказало он, — я вас всех видел и в более худшем состоянии. Идемте, я провожу вас в бальный зал, поскольку отца здесь нет. Он действительно пригласил каждого из вас?
— Ну, он просто послал приглашение нашей семье, — довольно весело ответил чуть оправившийся Рон. — Там не было никаких оговорок насчет того, кто именно может прийти, так что даже разгорелся скандал. Мама говорила, что пойти должны все, но отец был против. Сказал, что не пойдет наперекор принципам, и не переступит порога поместья Малфоев даже ради Гарри. Маму он не пустил, да и нас тоже не хотел отпускать! Мама была в ярости, они даже поссорились…
— Рон! — одновременно обрели дар речи Джинни и Перси, одновременно пристыжено посмотрев в сторону Гарри и Драко.
— О, не берите в голову, — отмахнулся Драко. — Я думаю, что все это очень даже забавно.
— Заткнись, — приказал ему Гарри. Он-то хорошо понимал, что Перси и Джинни беспокоятся только из-за того, что он сам после всего этого мог подумать, что Артура Уизли не волнует совершенно. — Не беспокойтесь, — сказал он им. — Я не расстроился — не хотелось бы, чтобы он нарушил свои принципы из-за меня.
— Жаль, мама этого не слышит, — без экивоков сказал Фред. — Пока отец сотрясал воздух, она вытащила всех, кто работал, чтобы мы присмотрели за Роном и Джинни. Честно, она бы и Билла с Чарли вызвала, дай ей такую возможность. Клянусь — так и сделала бы.
Перси теперь выглядел окончательно смущенным, и Гарри подозревал, что это уже из-за того, что тот не хотел, чтобы Драко Малфой был в курсе семейного скандала. Поэтому Гарри срочно сменил тему — он начал расспрашивать Джинни, все ли подарки, которые у нее в руках, предназначены ему, или они просто взяты «для плезиру». Его расспросы привели к тому, что, входя в бальный зал, все смеялись. Гарри довольно много бродил по Поместью, поэтому примерно представлял, чего ожидать. Но для Уизли помещение стало настоящим шоком — они просто стояли и хватали ртами воздух.
Зал был огромен — и казался сделанным из цельного куска мрамора. Потолок был настолько высок, что создавалось впечатление, что колонны упираются прямо в белоснежные облака. Стены оказались задрапированы зеленым и золотым материалом («милый компромисс», — пробурчал себе поднос Драко, увидев все это), а вдоль стены стоял огромный стол, уставленный серебряными тарелками.
— Черт возьми! — воскликнул явно впечатленный Рон.
— Спасибо, — холодно ответил Драко.
— Смотрю, твоего отца пока нет, — отметил Перси.
— Нет, — подтвердил Драко. — Он появится тогда, когда соберутся остальные гости. Обычно, именно так он и поступает. Ладно, давайте посмотрим, что у вас за подарки для Гарри.
От семьи Уизли Гарри досталось три подарка — сливочные помадки, собственноручно сделанные Молли Уизли, и книга по распознанию темной магии, увидев которую Драко холодно осведомился, не намек ли это. Остальные члены семьи скинулись и купили Гарри совершенно оригинальную мантию, которая была зеленой, но при ярком освещении переливалась всеми цветами радуги.
Гарри заметил вышитые на ней руны, на что Рон довольно робко ответил:
— Мы спросим у Гермионы, ладно? Я знаю, что вот эта — для защиты, эта — для силы, а вот эта — для глухой обороны.
— Еще один намек? — на сей раз, в голосе Драко было куда больше раздражения, чем холода. — Мне уже воспринимать это все как оскорбление?
— И поэтому ваше Поместье окружает простенький заборчик, — поддразнил его Гарри. — А ведь снаружи есть такая красивая живая изгородь — так почему бы и не заменить, а?
Драко округлил глаза:
— О, под ней ведь так хорошо лежать, да? — ответил он, и Гарри осталось только рассмеяться, хотя он и видел, что Рон немного растерялся — но это была одна из их личных шуток, непонятных никому другому. Поэтому Гарри решил снова сменить тему.
Каким же наслаждением было разговаривать с людьми, от которых не нужно ждать подвоха каждую секунду! Гарри не был уверен, какую версию избрал Рон для того, чтобы рассказать всем остальным причину его пребывания у Малфоев, но, по крайней мере, вопросами типа «какого черта ты здесь делаешь?» его не доставали. Значит, Рон хоть что-то, да придумал. Гарри понял, что ему действительно весело — и ощущение только усилилось, когда в Поместье прибыла Гермиона. Девушка обняла его еще крепче, чем Рон, передав предварительно подарок Малфою, чтобы не помять его.
— Гарри, как здорово снова тебя увидеть! — выкрикнула она.
— Я тоже очень рад тебе, — ответил Гарри, отступая назад и улыбаясь.
Гермиона явно воспользовалась зельем для выпрямления волос — и теперь выглядела еще милее, чем обычно. Настолько, что Рон отпихнул Гарри с дороги и поцеловал ей руку, заставив звонко рассмеяться.
Но, несмотря на то, что Гермиона очень хорошо выглядела, она все время оглядывалась, так что было понятно, что она чувствует себя неуютно, находясь в поместье Малфоев.
— Успокойся, отец ничего тебе не сделает, — наконец рявкнул Драко, доведенный до белого каления. — Он пускает пыль в глаза!
Выдав эту тираду, он отошел к окну и уставился на улицу, явно не испытывая интереса к происходящему.
— Что не так? — шепотом спросила у Гарри Гермиона. — Что я сделала?
— Он расстроен, потому что точно не получит такого же теплого приема от Крэбба с Гойлом, — так же тихо ответил Гарри. — Плюс ко всему он ненавидит свою ритуальную мантию.
— А я думаю, что ему идет, — улыбнувшись, сказала Гермиона. — Впечатляет, да и выглядит величественно.
— Ты не мне, ты ему об этом скажи, — буркнул Гарри и отвернулся к Рону. Но, беседуя с другом, он краем глаза следил за Драко и Гермионой — и очень обрадовался, когда они вернулись вдвоем.
И пусть Драко выглядел все еще немного угрюмым — было ясно, что Гермиона сказала что-то серьезно его поддержавшее.
Зал постепенно заполнялся людьми. Оказалось, что Люциус пригласил гораздо больше народа, чем сказал Гарри и Драко. Вскоре в зале яблоку негде было упасть. Гарри продолжал держаться общества Уизли и Гермионы, насколько это вообще было возможно.
Хуже всего были растерянные взгляды его гриффиндорских знакомых. Никто ничего не сказал — все старались быть вежливыми, но Гарри точно знал, что как только он вернется в школу, его тут же замучают вопросами, на которые ему еще только предстоит придумать подходящие ответы. Все это всерьез его беспокоило.
— Я точно припомню Люциусу эту вечеринку, — шепнул Гарри Рону.
— Слушай, как раз хотел спросить тебя, — прошептал тот в ответ. — Как вообще все… продвигается?
Гарри огляделся и еще больше понизил голос:
— Более-менее, — сообщил он. — Ничего его папаша пока не делал, за исключением пары довольно прозрачных намеков. Так что… здесь пока совсем не так уж и плохо.
— Да ну? Твой единственный компаньон — Драко Малфой, и ты говоришь, что все не так уж и плохо? — недоверчиво переспросил Рон, с подозрением уставившись на него.
Внезапно Гарри понял, как странно, должно быть, Рону все это выслушивать. Ему резко стало не по себе. Они с Драко враги! Они ненавидели друг друга долгие годы… А сейчас он совершенно серьезно сказал, что здесь не так уж и плохо, практически признав, что ему нравится компания Драко Малфоя.
Но ведь если подумать — то ему действительно нравится говорить с Драко, сидеть рядом с ним… И тут Гарри шокировало озарение — в некоторые моменты Драко понимал его куда лучше, чем Рон. Иногда Гарри казалось, что Драко знает его даже лучше, чем он сам… Какого гоблина с ним происходит?
— Гарри? — Рон выглядел обеспокоенным. — Тебя что-то волнует, — сказал он. — Ты в порядке?
— Да, — Гарри кивнул.
Но он не чувствовал себя в порядке.
Дождавшись, пока Рон уйдет танцевать с Гермионой, Гарри отошел в сторону, чтобы немного подумать о собственных открытиях. Рядом с ним оказалась чаша, наполненная чем-то вроде пунша. В задумчивости, Гарри налил себе бокал и выпил его. Жидкость обожгла горло, но на вкус была не так уж и отвратительна, поэтому Гарри, мучимый внезапной жаждой, выпил еще несколько бокалов напитка, и только после этого попытался привести в порядок собственные мысли. Затея вдруг оказалась сложной, даже практически невыполнимой, потому что комната внезапно начала двигаться. Шум голосов усилился, Гарри почувствовал, что ему очень душно. Настолько, что он еле мог дышать…
И тут в голове зародилась спасительная мысль — если он выйдет, то там будет ВОЗДУХ! Очень осторожно он поставил бокал, затем так же медленно и аккуратно поднялся на ноги, и потихоньку-потихоньку выбрался из зала. Никто не остановил его — это уже было хорошо, потому что Гарри вдруг начало мутить. Какое-то время он наугад брел по коридорам и лестницам, а затем сел, прислонившись спиной к холодной стене, пытаясь дышать глубоко и равномерно, чтобы избавиться, наконец, от тумана в голове. Он надеялся, что не слишком серьезно болен.
За всю свою жизнь Гарри ни разу не напивался — поэтому понятия не имел, что должен испытывать человек в подобном состоянии. Подышав таким образом, Гарри вдруг перестал волноваться — осталось только небольшое замешательство. Теперь ему больше не было плохо — наоборот, он чувствовал себя легко и довольно глупо.
— Гарри?
Кто-то осторожно поднял его на ноги и завел в комнату. Зажглась серебристая свеча, заставив Гарри заморгать от яркого света, а затем перед ним всплыло лицо Люциуса Малфоя.
— Привет! — радостно сказал Гарри.
— Я видел, как ты ушел, — тихо сообщил Люциус. — И подумал, что мне стоит проверить, все ли с тобой в порядке.
— Я странно себя чувствую, — пожаловался ему Гарри. — Мир плывет и вертится.
— Да ты пьян, глупый мальчишка, — мягко упрекнул его Люциус. — Сколько бокалов того вина из бузины ты выпил?
— Ах, вот что это было… — протянул Гарри. — Не знаю… несколько половников? Больших половников.
Люциус покачал головой. У него на губах играла легкая улыбка.
— Гарри Поттер, — произнес он. — Святая невинность…
Он протянул руку и погладил Гарри по щеке. Пальцы у него были ледяными.
— Да, нормально, — рассеянно ответил он, пытаясь собрать мысли в кучку. — Только очень неожиданно. Раньше у меня не было вечеринок.
— Никогда? — удивился Люциус.
Гарри покачал головой.
— Ты раньше никогда не отмечал собственные дни рождения?
— Дурсли меня не любят, — попытался объяснить ему Гарри. — Они не любят магию. Поэтому… не было вечеринок.
— Правда? Ну, значит, мы должны сделать все, чтобы твоя первая вечеринка тебе запомнилась, не так ли?
Гарри открыл рот, чтобы ответить, но был остановлен властным поцелуем Люциуса.
Вот уж чего он точно не ожидал.
Ни самого поцелуя, ни… Губы Драко всегда были мягкими, а вот губы Люциуса оказались жесткими и самоуверенными. И вкус у них был другой, хотя Гарри точно не мог бы сказать, в чем отличие. Совершенно очарованный, он ответил на поцелуй, пытаясь выяснить, в чем же все-таки разница. Одной рукой Люциус обнял его за талию, другой перебирал распутавшиеся, видимо, за время путешествия по замку, волосы. Руки Гарри вдруг оказались на груди Люциуса, хотя он точно не вспомнил бы, как они туда попали. Закрыв глаза, Гарри расслабился в сильных и уверенных объятиях. Он ни о чем не беспокоился, просто наслаждался властным поцелуем. Рука, обвивающая его талию, скользнула вверх и пробралась под мантию.
Раздался грохот распахнувшейся двери, и сквозь туман в голове Гарри прорвался голос Джинни.
— Привет! А где тут уборная?
Люциус тут же выпустил Гарри — тот отшатнулся, и повернулся в сторону девушки. На лице Джинни застыла улыбка, до одурения напоминающая улыбку Нарциссы.
— Гарри, ты проводишь меня? — прощебетала Джинни, подходя к нему и беря за руку. И, не дожидаясь ответа, девушка потащила его к дверям. Гарри не сопротивлялся — слишком уж он был сконфужен. Оглянувшись напоследок, он заметил, как лицо Люциуса исказила гримаса чистейшей ненависти.
Дверь закрылась, в коридоре кроме них никого не было.
— Какого черта, Гарри? Ты хоть понимаешь, что ты делаешь? — прошипела Джинни, волоча его к лестнице.
— А что? — недоумевая, спросил Гарри.
— Что ты хочешь сказать своим «что»? Гарри, ты пьян?
— Люциус именно так и выразился, — захихикал тот. Джинни застонала.
— Гарри, ты придурок, — констатировала она. — Пошли!
Они пихнула его к окну и заставила сесть на подоконник.
— Сиди здесь! — приказала девушка и куда-то умчалась. Гарри послушно обхватил руками колени и попытался разобраться в сложном коктейле из собственных эмоций. Через некоторое время перед ним возникли Рон с Гермионой, причем Гермиона целилась в него палочкой.
Не успел Гарри запротестовать, как белый луч вылетел прямо ему в лицо, обдав теплом, растекшимся по телу, и окутавшим плотно, как второй кожей. По спине пробежали мурашки, Гарри чихнул и почувствовал, что туман в голове рассеивается, а легкость уходит, оставляя за собой легкую головную боль, отвратительный привкус во рту и довольно неприятную тяжесть в желудке.
— Ты целовал Люциуса Малфоя! — взвизгнула Джинни. — Как ты мог?
— Ты целовался с Люциусом Малфоем? — проревел Рон в полном ужасе.
— Я… я был… — Гарри беспомощно пожал плечами.
— Он был пьян, — сообщила всем Гермиона. — Гарри, ты раньше ни разу не напивался?
— Нет, — простонал он в ответ. — О, черт… Драко убьет меня!
— Это был только поцелуй, — попыталась успокоить его Гермиона. — По крайней мере ты не… не… ну, ты понял.
— Драко точно не станет от этого легче, — прошептал Гарри, вспоминая их с Драко разговоры и то, что тот говорил о чувствах к отцу. Он вспомнил, как выглядел Драко, когда Гарри нашел его всего в крови после «небольшого семейного разногласия».
— О, Мерлин… — только и смог прошептать он. В зеленых глазах заблестели слезы. — Я подвел его. Я обещал ему, и так подвел…
— Гарри… — Гермиона явно ему сочувствовала. — Не нужно так… Это была не твоя вина!
— Что за вина?
Голос Драко прозвучал как гром среди ясного неба.
Драко осмотрел шокированных Рона и Джинни, волнующуюся Гермиону и перевел взгляд на мокрое от слез лицо Гарри. От его внимания не ускользнули ни взъерошенные волосы последнего, ни помятая мантия.
— Понятно, — сказал он. Красивое лицо закаменело.
— Нет! — в отчаянии воскликнул Гарри. — Я… я выпил вина из бузины, или что-то в этом роде. Клянусь! Я не хотел…
— Мой отец.
Это было утверждение. Гарри склонил голову, не в состоянии больше выдерживать ледяной серый взгляд.
— Да, — прошептал он. — Я… он поцеловал меня.
— Ты ведь знал, что он попытается это сделать.
— Я был пьян, — еле выговорил Гарри, поражаясь, насколько умоляюще звучит его голос.
— Сейчас ты трезв, — снова констатация факта.
— Гермиона использовала заклинание отрезвления.
— Думаю, — фальшиво веселым голосом вмешалась Гермиона, — нам пора вернуться на вечеринку. Вы двое, пойдемте! Перси уже, наверное, обыскался — он же должен был присматривать за вами, помните? Встретимся чуть позже.
И она увела за собой Рона и Джинни, буквально подталкивая их в спины.
Гарри продолжал рассматривать свои руки, слезы ручьем текли по его лицу. Он услышал, как Драко приблизился к нему, затем холодные пальцы взяли его за подбородок и заставили поднять голову. Гарри смотрел в лицо Драко, белое и застывшее, как мрамор в бальном зале, и пытался остановить собственные слезы.
— Объясни мне, — сухо сказал Драко.
Гарри судорожно попытался найти слова:
— Я не хотел, Драко! — отчаянно произнес он. — Я ничего не понимал, я был пьян!
— Да.
Драко развернулся и ушел. Гарри остался сидеть, цепляясь за подоконник, и всхлипывая. В конце концов, к нему пришел Рон и крепко обнял.
— Пойдем, Гарри, — немного грубовато сказал он. — Ты должен вернуться на вечеринку. Ничего ужасного ты не сделал — ты же не хотел, так что это был несчастный случай. Сейчас Гермиона объясняет все это Малфою. А вообще — кого все это волнует? В следующий раз, когда Люциус подойдет к тебе поближе, ты будешь трезв и просто заедешь ему по зубам, вот и все. Давай, успокаивайся, и пошли обратно. Выпьешь тыквенного сока, смоешь вкус Малфоя и попытаешься повеселиться. Тебе ведь еще предстоит резать торт… О, а ты даже его не видел! Слушай, он так красив! Помираю, хочу его попробовать! Пошли!
От Рона веяло спокойствием и уверенностью, так что Гарри немного пришел в себя, утер с лица слезы и направился в зал. Вечеринка немного стихла — видимо, какие-то люди уже ушли, пока Гарри был занят. Он увидел спорящих Драко и Гермиону — лицо девушки горело, но Рон повел его к братьям и Невиллу, который явно был в ужасе по поводу пребывания в доме Малфоев.
— Невилл с самого прихода сюда накачивается алкоголем, — тихо сказал Рон. — Бабушка заставила его прийти сюда, считая, что отказаться от приглашения было бы оскорбительной грубостью. А он думает, что Малфой спит и видит, как бы проклясть его. Вот умора!
— Эй, Невилл, — позвал Гарри.
— Гарри! — обрадовался Невилл. — Как ты?
Гарри сел и начал болтать с Невиллом, радуясь, что может поговорить хоть с кем-то, кто не станет его осуждать.
Затем пришло время резать торт. Гарри ужасно стеснялся — он чувствовал себя очень неловко под множеством взглядом, да еще когда все поют «Happy Birthday»… Раньше ему никогда и никто не пел этой песни. И почему-то от этой мысли ему стало еще хуже.
Но затем Фред и Джорж, которые уже сами были очень даже «под шофе» затянули песню собственного сочинения — они явно потратили на нее всю ночь — о Гарри-супергерое. Заканчивалась она словами из валентинки, полученной Гарри еще на втором курсе. Зал разразился хохотом и аплодисментами, Джинни покраснела и заулыбалась. Всеобщее веселье заставило рассмеяться даже Гарри. В отместку он налил Фреду и Джоржу в вино тыквенного сока, так что близнецы чуть не подавились от неожиданности.
Но все когда-нибудь заканчивается.
Гости начали прощаться и расходиться. Большинство из них странно посматривали на Гарри, но тот старался улыбаться всем одинаково ровно. Невилл ушел с Симусом и Дином — оба выглядели сконфуженными. В конце концов, остались только Уизли и Гермиона. Гарри медленно и неохотно проводил их до дверей, где их уже ждал молчаливый и бесстрастный Люциус.
— Гермиона поедет к нам домой, — сообщил Рон, игнорируя хозяина дома. — Она останется у нас до конца каникул.
Гарри кивнул, краешком глаза заметив подошедшего Драко. Может, тот хоть как-то среагирует? Безнадежно. Лицо Драко все так же казалось выточенным из мрамора.
— Тебе понравился день Рождения? — спросил Перси. Фред и Джорж округлили глаза. Перси явно пропустил драму, разыгравшуюся сегодня, хотя, судя по всему, всех остальных родственников просветила Джинни.
— О, да, — сказал Гарри, надеясь, что выглядит искренним. — Было очень… интересно.
— Хорошо, — сказал Перси и пожал Гарри руку. — С днем Рождения, Гарри.
— С днем Рождения, Гарри, — одновременно проревели Фред с Джоржем. Оба выглядели очень довольными собой, хоть Гарри и не мог понять причины. Может быть, из-за песни?
Джинни притянула его за руку и, смущаясь, чмокнула в щеку. Гарри улыбнулся ей, и она покраснела. Гермиона поцеловала его в другую щеку и ободряюще пожала руку.
— Встретимся первого сентября, Гарри, — сказала она.
— Раньше, — неожиданно подал голос Драко. — Возможно, вы еще увидитесь на Диагон-Аллее.
— О, точно! — воскликнул Рон. — Я пришлю Эррола, и мы договоримся о встрече. И мама сможет лично убедиться, что с тобой все в пор…ой! Фред!
Фред попросту встал ему на ногу.
— Упс, прости, Рон. Ну и ноги ты отрастил — куда не встанешь — везде твои ботинки…
Рон грозно глянул на старшего брата, затем снова повернулся к Гарри.
— Ну… Тогда до встречи на Диагон-Аллее!
Гарри кивнул и обнял его. Он провожал взглядом всю компанию, удаляющуюся и исчезающую в темноте, пока Люциус не захлопнул дверь, заставив его подпрыгнуть.
— Пора спать, — коротко сказал он. — Уже поздно.
Было очевидно, что вмешательство Джинни привело Люциуса в ярость.
Прежде чем Гарри успел что-либо ответить, Драко резко шагнул к нему, обнял и яростно поцеловал в губы. Это был странный поцелуй. Обычная мягкость губ Драко без следа исчезла под натиском гнева — в нем не было ничего романтичного. Было ясно, что Драко просто заявляет свои права на Гарри — перед отцом. В поцелуе было куда больше от Люциуса, чем от самого Драко.
Гарри еле сдержал слезы.
Когда Драко отстранился, Гарри интересовало только одно — его губы выглядят такими истерзанными, как он и ощущает? Драко посмотрел ему в глаза все тем же застывшим взглядом.
— Спокойной ночи, Гарри, — тихо и спокойно сказал он. И добавил. — С днем Рождения.
Развернувшись, он пошел наверх. Не желая оставаться наедине с Люциусом, Гарри поспешил за ним.
— Драко… — мягко позвал он. — Пожалуйста…
— Нет.
Дверь в комнату Драко закрылась у него перед носом.
Гарри добрел до своей комнаты и переоделся в пижаму. На тумбочке попискивал Железнобрюх. Гарри вспомнил, как был счастлив, получив его сегодня в подарок… Он свернулся в комочек, пытаясь хоть как-то защитится от тоски.
Что же он наделал…
* * *
*
Проснувшись от кошмара — ему снилось, что он тонет в холодной серой воде — Гарри увидел Драко, сидящего рядом с кроватью. В комнате было темно, в окно с трудом пробивались предрассветные сумерки, и Гарри мог понять, что это Драко только по длине волос — у Люциуса волосы были длиннее. Во тьме, очертания его лица различались с трудом.
— Что случилось? — спросил Гарри, потянувшись за очками. Драко остановил его, положив ладонь на его руку.
— Поттер, ты такой глупый, — мягко произнес он. — Иногда я жутко ненавижу тебя. — Гарри непонимающе заморгал.
Драко что — притащился ночью к нему в комнату только для того, чтобы сообщить ему эту «новость»? Вздохнув, Гарри почувствовал странный запах. Вино? Драко пьян?
Встав со стула, Драко склонился над Гарри, мягко и тепло целуя его, затем осторожно скользнул к нему в кровать. В полном шоке, Гарри лежал неподвижно. Какого черта Малфой творит?
Но почему-то он не мог пошевелить и пальцем — просто лежал, наслаждаясь нежностью губ и руками, ласково скользящими по шее и плечам. Когда Драко чуть отодвинулся, Гарри взглянул ему в глаза — он еле-еле мог разглядеть их в темноте. В дыхании Драко явно ощущался запах алкоголя. Точно — тот пьян.
— Что… Что…?
Драко покачал головой.
— Я так сильно ненавижу тебя, — прошептал он странно низким и отчаянным голосом. — Что ты делаешь со мной, Гарри? Как…?
— Я ничего не делаю, — прошептал Гарри. — Клянусь.
— Делаешь, — продолжал обвинять Драко. — Я никогда не чувствовал такого. Это твоя вина.
— О чем ты говоришь, Малфой? — потребовал объяснений Гарри.
Драко взял его руку и прижал к своей груди. Его сердце билось быстро и неровно.
— Об этом, — прошептал он. — Чувство. Ты понимаешь, что заставляешь меня чувствовать? Ты знаешь?
— Драко, — Гарри нервничал, и ему совсем не нравилось, куда сворачивала их… беседа. — Драко, ты пьян. Тебе нужно вернуться к себе, — пытаясь выглядеть убедительным, сказал он. — Мы поговорим обо все утром, хорошо?
На миг ему померещилось, что Драко откажется. Но тот кивнул, с трудом поднялся и вышел из комнаты. Гарри снова начал засыпать, и уже почти проваливаясь в сон, вспомнил, что точно наложил на дверь запирающие заклинания. Почему она оказалась открыта?
* * *
*
Утром Драко был необычайно тих. Он ни словом не обмолвился о событиях прошлой ночи, чему Гарри был очень рад — он и сам не хотел об этом говорить. Наблюдая, как Драко заглатывает болеутоляющее и без интереса ковыряется в собственной тарелке, Гарри уже набирался смелости, чтобы хоть что-то сказать, как в столовую ворвался Люциус.
Плюхнув на стол большую коробку с дырками в крышке, он проревел:
— Ты знаешь, что сделали ублюдочные Уизли?! — обращался он явно к Гарри.
— Н-нет… — нервно прохрипел тот.
— Гномы! — рявкнул Люциус. — Твои отвратительные дружки, позорящие магический мир своим существованием, запустили в мой сад гномов!
— О, — сверкнул красноречием Гарри, не представляя, что тут можно сказать.
И тут ему вспомнились самодовольные лица близнецов, и собственное удивление по поводу их несомненной гордости собой. Видимо, они притащили гномов из собственного сада и выпустили их в Малфоевский.
Краем глаза Гарри заметил, как Драко закрыл рот рукой. Лицо Драко оставалось каменным, но глаза начали искриться.
Хорошо, что Люциус ничего не заметил — его просто трясло от ярости.
— Упаси их Мерлин попасться мне на глаза, — прошипел он. — Я точно их прикончу.
С этими словами он вылетел из столовой, хлопнув тяжеленной дверью так, что та чуть не слетела с петель.
Мгновение Гарри и Драко просто смотрели друг на друга, а затем буквально покатились от хохота.
— Гномы, — наконец, выговорил Драко, всхлипывая от смеха. — О, Мерлин! Гномы…
— У них в саду живут гномы, сколько я их помню, — задыхаясь, пытался объяснить Гарри. — Наверное, они их собрали, а затем выпустили здесь!
— Видимо, это был последний раз, когда Уизли ступали на землю Малфоев! — утирая слезы смеха, выдал Драко. — Один ноль в пользу близнецов!
Гарри покачал головой, все еще хихикая. Мысленно он добавил близнецам еще одно очко — не за хитрую выдумку, а за то, что тем удалось снять напряжение между ним и Драко. Пусть в их отношениях еще присутствовал некоторый холодок, но они явно стали теплее, чем до появления Люциуса с коробкой.
* * *
*
Следующая неделя тянулась очень медленно. Гарри редко видел Люциуса. Может быть, тот даже специально держался от него подальше… А может, просто был занят. Но Гарри это не особенно интересовало.
Они с Драко провели несколько странноватых дней, но затем прежние отношения восстановились — они снова начали спорить обо всем подряд.
Бэркли — садовник Малфоев, выпустил Джарвисов, которые довольно быстро справились с нашествием гномов, осыпая тех оскорблениями и безбожно ругаясь. Гарри даже было немного жаль гномов — он не видел особой необходимости в крайних мерах. Но у Драко была другая точка зрения. Зато он всячески отвлекал Гарри от печального зрелища, и даже устроил небольшое сражение между Железнобрюхом и Хвосторогой. Железнобрюх постоянно побеждал, поэтому Гарри остановил битву — Хвосторога выглядела основательно потрепанной, а ему не хотелось, чтобы та окончательно сдалась.
Рон прислал Гарри письмо о гномах, полное ликования, которое снова заставило Гарри и Драко почти истерически хохотать.
«…Как ни странно, это была идея отца. Мама устала от гномов, постоянно пожирающих ее кабачки, поэтому папа заставил близнецов переловить тварюжек и посадить в коробку. А затем предложил подкинуть ее Люциусу Малфою, чтобы хоть так отомстить за постоянные нападки на нашу семью. По дороге мы все время спрашивали, что в коробке, но ни Фред, ни Джорж ничего не сказали, просто попросили нас молчать, намекнув, что это будет сюрприз. А рассказали только по дороге домой! Представляешь, Перси, когда об этом услышал — просто озверел. И все рассказал маме, как только мы приехали. Ой, что было… Она чуть не разнесла дом по кирпичикам! Кричала, что теперь все подумают, что Уизли — это плохие люди и т.д. и т.п. А потом вернулся отец — и начал хохотать. Мама бегала за ним со сковородкой по всему саду, а Фред и Джорж, тем временем, успели убраться через заднюю дверь. За ними тут же кинулся Перси, но Джинни его задержала. Герм слегка обиделась из-за этой шутки — ты же ее знаешь, она сказала, что мама права, и так делать не стоило. Но мы с Джинни никак не могли остановиться — все хихикали. А как отреагировал на все это старый извращенец? Надеюсь, гномы сожрали в его саду все кабачки!»
— Жаль, что у нас не растут кабачки, — заметил Драко, прочитав последнюю строчку.
Кроме письма, событий на этой неделе больше не было — по крайней мере, в Малфоевском понимании этого слова. Внезапно Гарри понял, что ему осталось провести в Поместье всего три недели, а затем нужно будет возвращаться в Хогвартс. Седьмой курс, как-никак… И что он будет делать потом?
Гарри решил обсудить этот вопрос вечером, когда они пили горячий шоколад, доставленный Джинжер — это был уже почти ритуал.
— Скажи, а чем ты займешься после окончания Хогвартса? — спросил он у Драко.
Драко нахмурился и задумался.
— Не знаю, — наконец, сказал он. — Думаю, отец найдет мне какую-нибудь работу в Министерстве. Он всегда на это намекал.
— Как думаешь, а не мог бы он и меня куда-нибудь пристроить? — Гарри решил действовать напрямик. — Не думаю, что Дурсли будут меня содержать, пока я не устроюсь на работу.
— Хмм… Как ты себе это представляешь? — хмыкнул Драко. — Эй, папа, ты не мог бы найти Гарри работу? Пожалуйста.
— А чем твой отец вообще занимается? — спросил Гарри, понимая, что именно этого разговора избегал с тех пор, как приехал сюда.
— Ну, он был членом попечительского совета Хогвартса, пока его не турнули, — ответил Драко, кинув на Гарри недвусмысленный взгляд. А затем быстро добавил. — Он работает в департаменте Тайн, поэтому никто не знает, чем он конкретно занимается. Разумеется, это очень престижно…
— О, заткнись, — лениво улыбнулся Гарри. — Я не нуждаюсь в лекциях, мне просто было интересно.
Драко улыбнулся, и, отсалютовав ему чашкой, отхлебнул из нее.
— Значит, ты понятия не имеешь, чем займешься? — уточнил он.
Гарри покачал головой:
— Не думаю, что у магов есть университеты, — полушутя констатировал он.
— Нет, — подтвердил Драко. — Но некоторые маги берут частные уроки — ну, знаешь, один на один с более опытным магом. Держу пари, Грэйнджер получила уже миллион предложений. Как ни противно признавать, мозги у нее есть, так что она может стать одной из сильнейших ведьм нашего времени. Возможно, ты тоже получишь предложение, потому что знаменит. Но большинство обращаются в Ежедневный Пророк — и то, не всегда получают ответ. Число магов, готовых взять протеже резко сократилось, когда Сам-знаешь-кто набрал силу. Да и люди боятся отдавать детей в обучение — вдруг попадется Пожиратель, и обучит их чадо темной магии? Поэтому многие просто занимаются обычной практикой — присоединяются к Министерству, или ищут что-то в этом роде. Помогают связи.
Гарри застонал — все казалось таким сложным.
— Не волнуйся, — сказал Драко. — Уж ты-то всегда найдешь работу — даже у магглов. Ты ведь знаком с их образом жизни.
— Смеешься? — мрачно спросил Гарри. — В маггловском мире ценится квалификация. Не думаю, что меня ждут с распростертыми объятьями, учитывая, что кроме начальной школы, никакого другого образования у меня нет. Разве что там, где работа включает фразу «что Вы желаете на гарнир?»
Поймав недоумевающий взгляд Драко, Гарри пояснил:
— Экспресс-закусочные. МакДональдс, и все в этом духе.
По лицу Драко было видно, что эти слова ему тоже ни о чем не говорят.
— Мерлин! Тебе нужно как-нибудь выбраться в маггловский мир — хотя бы посмотреть, — констатировал Гарри, покачивая головой. — Когда-нибудь я точно этим займусь. Вытащу туда и покажу все, что ты упустил, даже если для этого мне потребуется оглушить тебя дубиной.
Драко пожал плечами:
— Интересно будет посмотреть, что из этого получится, — сказал он. — Тебе, кстати, совершенно необязательно следовать моим советам. На последнем курсе все равно это преподают. — Какая-то мысль вызвала у блондина озорную улыбку. — Конечно, так как преподает Снейп… Возможно, ты и сам сбежишь.
Гарри застонал и зарылся лицом в подушку:
— Скажи мне, что ты шутишь, — попросил он. — Пожалуйста!
— Ну, только отчасти, — «успокоил» его Драко. — Кое-что преподает Снейп, кое-что — другие учителя. Не паникуй. В любом случае ты получишь несколько хороших советов, кроме тех, что тебе даст Снейп.
— О, Мерлин! Я уже предвкушаю эти советы от Снейпа, — простонал Гарри. — Поттер, ввиду Вашей несомненной бесполезности, лучшим вариантом для Вас будет подохнуть в придорожной канаве. Вам нужна помощь? Пожалуйста — вот флакончик с ядом.
— Ну, если сокращать — то вполне возможен и такой вариант, — ухмыльнулся Драко. — А ведь неплохо иметь беспристрастного учителя, правда? — Гарри фыркнул. — С другой стороны, — Драко задумчиво посмотрел на Гарри, — в противовес единственному учителю, который тебя ненавидит, все остальные благоволят к тебе и позволяют творить, что угодно…
Гарри снова застонал.
— Только не начинай! — буркнул он. — Никто не позволяет делать мне все, что я захочу. Ни МакГонагалл, ни Трелони, ни кто-либо еще!
— Угу, кроме одного директора, у которого в руках вся власть, — убежденно сказал Драко. — Наш драгоценный Дамблдор.
Гарри покачал головой:
— Я не собираюсь это обсуждать, — решительно ответил он.
— Потому что знаешь, что я прав.
Гарри вздохнул. Его действительно беспокоило то, что он не мог с полной уверенностью опровергнуть все сказанное Драко. Он терпеть не мог эту тему, потому что каждый раз, когда они ее поднимали, в нем росло твердое убеждение, что если бы на него вообще не обращали внимания — было бы только лучше. Фаворит Дамблдора? Но разве все, что он делал, не было правильным?
— Видишь, — мягко подтолкнул его Драко. — Ты понимаешь, что не прав, но слишком упрям и верен Дамблдору, чтобы признать очевидное. Ты и твои гриффидорские дружки — его любимчики. А мы, слизеринцы — просто плохие парни. Возможно, Снейп и не уравновешивает ситуацию, но вот ты сам у кого предпочтешь быть в любимчиках — у своего декана, или у директора школы? Помнишь наш первый курс? Слизерин тогда выиграл Кубок школы, только для того, чтобы отдать его Гриффиндору. Директор нашел оправдания всему, что вы натворили, хотя это полностью противоречило правилам Хогвартса. Он отнял у нас нормально заработанный Кубок, и отдал вам — нарушителям. Может быть, все последующие разы вы и честно его заслуживали, но мне уже было все равно. Потому что мой первый Кубок был отдан тебе Дамблдором только за то, что ты — Гарри Поттер.
Гарри молча прикусил губу. А что он мог сказать? Все эти горькие слова были отвратительной правдой. Да, он тогда был счастлив выиграть Кубок… выиграть у Слизерина. Но раньше он никогда не думал об этом как о нечестной игре, или о мошенничестве.
— Но мы же заслужили те очки… — его собственный голос прозвучал жалко даже для него самого.
— Возможно, — спокойно ответил Драко. — Но вам присудили эти очки уже во время прощального пира, когда все праздновали победу. Понимаешь, было уже поздно. Дай Дамблдор вам эти очки раньше — ну… я был бы зол. Возможно, очень зол. Но это было бы честно. А тогда я хорошо понял одно — мой отец был прав, называя Дамблдора эгоистичным, глупым и предвзятым ублюдком.
Гарри кинул на Драко раздраженный взгляд. В ответ тот посмотрел на него с чувством полной уверенности в себе и собственных словах, допил шоколад и отставил чашку в сторону — для Джинжер, которая должна будет забрать ее утром, когда придет застилать постель.
— Отнесу ее вниз, — решительно сказал Гарри. — Мне нужно проветриться.
— Гарри…
Но тот уже поднялся. Взяв чашку, он вышел и тихо спустился вниз по лестнице. Было уже поздно — разговор затянулся дольше обычного. К этому моменту Гарри неплохо ориентировался в доме. По крайней мере, он теперь мог сам найти столовую, выход из Поместья, некоторые комнаты, где они часто бывали… и кухню. Они с Драко периодически пробирались туда, чтобы перекусить — вот Гарри и запомнил дорогу.
Гарри спустился вниз — в ту часть дома, где полы не были устланы коврами, и украшений наблюдалось куда как меньше. Единственный свет давали привидения, предпочитавшие не рисковать, выбираясь на верхние этажи, чему Гарри был только рад. Призраки, водившиеся в Поместье Малфоев, были далеко не так дружелюбны, как Хогвартсовские, да и выглядели действительно жутко. Избегая встречи с ними, насколько это было возможно, Гарри медленно прошел на кухню. Джинжер уже явно спала, поэтому он сам ополоснул чашки и осторожно отставил в сторону, с тем, чтобы эльф их потом убрала. В принципе, он мог бы это сделать, но шкафов на кухне было столько, что искать нужный, при неблагоприятном стечении обстоятельств, можно было хоть до следующего утра.
— Что ты делаешь?
От неожиданности Гарри чуть не выскочил из шлепанцев. Резко обернувшись, он уставился на стоящего в дверях Люциуса Малфоя.
— Я… Я просто сполоснул чашки, — сказал Гарри, пытаясь утихомирить бешено бьющее сердце, и восстановить дыхание. — Хотел немного помочь Джинжер.
— Очень мило, — прокомментировал Люциус. — Славный маленький Гарри Поттер, всегда заботящийся о других.
В его голосе сквозила еле уловимая насмешка. Внезапно занервничав, Гарри вздохнул — до Драко и безопасной спальни было довольно далеко, так что если Люциусу вздумается что-нибудь предпринять…
Откуда это неприятнейшее ощущение, что мужчина сейчас думает о том же? Люциус стоял в дверях, полностью перекрывая путь к отступлению. Теперь, если Гарри захочет выйти, ему придется пройти практически к нему вплотную. Но оставаться здесь он тоже не собирался.
Гарри глубоко вдохнул:
— Мне пора, — сообщил он.
Люциус промолчал.
Гарри направился в сторону выхода. Он уже готов был обойти мужчину, как дорогу ему резко преградила трость. Ахнув, Гарри вскинул голову, глядя Люциусу в глаза — и наткнулся на очень неприятную улыбку.
— Минуточку, — очень мягко сказал он. — Сначала я хочу кое-что уточнить.
— Спрашивайте, — ответил Гарри, молясь про себя, чтобы его голос звучал нормально.
— Как далеко зашли ваши отношения с Драко?
О, Мерлин… Как раз тот вопрос, на который Гарри меньше всего хотел бы отвечать. К счастью, умница Гермиона заранее предусмотрела такой поворот и даже приготовила ответ.
— Мы целуемся, — сказал Гарри. — И… иногда… еще, — он опустил голову и покраснел.
— Значит, вы не спали вместе.
— Нет! — яростно воскликнул Гарри.
— Понятно.
Люциус снова улыбнулся. Затем наклонился и жестко поцеловал его в губы. Опешив, Гарри снова ахнул, вдыхая теплый аромат мужчины. Ощущения сильно разнились с тем, что он испытывал раньше… пару раз, он, конечно, целовался, но этот поцелуй слишком отличался от всего, испытанного им.
Внезапно, Гарри понял, что сам целует Люциуса, затем почувствовал, что тот прижался к нему всем телом, вжимая в стену, настойчивый язык властно раздвигает его губы, рука поглаживает спину… Все было так прекрасно, так опьяняюще, что Гарри хотел чтобы это продолжалось и продолжалось…
«Я могу тебе доверять…»
В голове внезапно всплыли слова Драко, его лицо, излучающее доверие, молящие глаза. Мягкие сладкие губы Драко…
Гарри так резко откинул голову назад, что чуть не разбил ее о стену, к которой его прижал Люциус.
— Прекратите! — выкрикнул он. Голос эхом прокатился по пустой кухне. — Вы соображаете, что делаете? Я влюблен в вашего сына!
В тот же миг, до него дошло, что именно он только что сорвалось с его губ. Влюблен? Он хотел сказать, что они встречаются!
Люциус смотрел на него со смешанным выражением удивления и высокомерия. Казалось, такого признания он точно не ожидал.
— Глупости, — наконец, сказал он. — Ты еще слишком молод, чтобы понимать, что такое влюбленность.
— Но не настолько, чтобы не понимать, что вас я точно не люблю! — рявкнул Гарри. — Я не хочу, чтобы вы меня целовали! Пустите! — он попытался оттолкнуть Люциуса, но тот был сильнее — объятия стали только крепче. Он перехватил руку Гарри с такой силой, что ногти впились в кожу. Ощущение не из самых приятных.
— Уверен? — насмешливо спросил он. — Ты сам не знаешь, чего хочешь, Гарри.
— Знаю! Хочу, чтобы вы меня отпустили!
Люциус мягко рассмеялся:
— Могу заверить вас, мистер Поттер, что чтобы вы ни делали с моим сыном, со мной будет так же, вот только ощущения будут… приятнее… намного приятнее…
Он снова поцеловал Гарри, на этот раз более нежно. Но Гарри был готов и, мотнув головой, увильнул от его губ.
— Убирайся!
Теперь Люциус начал сердиться:
— Стой спокойно!
— Нет! Пусти! Я не хочу!
Пальцы Люциуса сжались, болезненно впиваясь в тело Гарри. Мужчина снова поцеловал его, на этот раз зло и жестко, а затем начал водить губами по его шее. Гарри попытался дернуться, тогда Люциус укусил его, сильно — так, что Гарри взвизгнул. Он почти одеревенел от ужаса. Почему Люциус не останавливается? Страх завладевал Гарри, паника закипала как зелье в котле. Здесь никого нет… а что если Люциус не отпустит его? Что если…?
Страх достиг апогея и выплеснулся — Гарри яростно дернулся, вырываясь. Он пинался, царапался и выкручивался, пока, наконец, каким-то чудом не заехал Люциусу по колену так, что тот с проклятиями выпустил его.
— Ты, маленькая…!
Но Гарри не остановился, чтобы дослушать. Вылетев из кухни, он несся по коридорам, не обращая внимания, что пробегает сквозь привидения, отчаянно желая оказаться от страшного места как можно дальше. Несколько кошмарных мгновений он думал, что заблудился, но вдруг перед ним возникла главная лестница, по которой он одним махом взлетел на свой этаж. Подскочив к комнате Драко, Гарри навалился на дверь — к счастью, та оказалась открыта — и ввалился вовнутрь.
Драко, который явно уже готовился ко сну, с удивлением обернулся:
— Поттер?! Какого черта…?
И тут он заметил, что лицо Гарри залито слезами, и что юноша дрожит, как осиновый лист.
Быстро заперев дверь, наложив для верности заклинание, Драко подтолкнул Гарри к кровати, заставив сесть.
— Гарри… Гарри, что случилось? Люциус? Это был он? Гарри…
В ответ, Гарри кивнул, пытаясь вдохнуть достаточно воздуха, чтобы хоть что-то сказать.
— Он… он… он поцеловал меня… Сказал, что собирается… Я сказал, что не хочу, я думал… думал… — его затрясло, он снова всхлипнул.
И почувствовал, как теплые руки легли ему на плечи, обнимая, привлекая ближе, успокаивая.
Драко ласково гладил его по спине:
— Все хорошо, Гарри… Мерлин… — прошептал он. — Мерлин мой… Ты сделал это… Ты действительно это сделал…
— Я думал, что он остановится! — снова всхлипнул Гарри. — Но он… мне было больно!
Драко отпрянул и с ужасом уставился на след укуса на шее юноши. Холодея, он поднял рукава мантии, и увидел глубокие царапины, из которых сочилась кровь. Все еще дрожа, Гарри снова вцепился в него.
— Все будет хорошо, Гарри, я обещаю, — Драко снова привлек его к себе. — Он больше не посмеет притронуться к тебе. — Дрожь, бьющая Гарри постепенно начала стихать. — Ты сделал это, Поттер! Ты это сделал! Есть ли хоть что-то чем я смогу отблагодарить…
— Твой отец… — прошептал Гарри, — он… он сказал, что… что бы мы ни делали вместе, он может лучше… более возбуждающе…
— Оу?
Гарри поднял голову.
Драко смотрел в зеленые глаза и чувствовал медленный жар, разливающийся по телу. Что-то было там, в глубине этих глаз, что-то, что завораживало, оставляя его совершенно беззащитным, словно под заклятьем, действия которого он не понимал. Сердце Драко забилось быстрее, дыхание участилось…
— Докажи мне, что он ошибся, — еле слышно прошептал Гарри.
Словно под гипнозом Драко склонялся к нему, пока их губы не встретились… Все, о чем он мог сейчас думать — это о том, что раньше с ним такого не было. Все, что он знал — это то, что он хочет, чтобы это не прекращалось… никогда, никогда не прекращалось.
Они упали на кровать, страстно целуясь и зарываясь руками друг другу в волосы, вжимаясь друг в друга, словно стараясь слиться воедино.
Хорошо, что Драко еще раньше наложил на дверь запирающее заклинание.
* * *
*
Гарри проснулся от лучей солнца, бьющих ему в лицо. Миг, не больше, он был в настоящей растерянности, но затем моментально вспомнил… Прошлая ночь… губы Драко, его руки… рот...
Больше всего Гарри взбесило, что при воспоминании об этом он жутко покраснел. Подняв глаза, он обнаружил, что Драко уже тоже проснулся — и теперь смотрит на него так же сконфуженно, как он сам себя чувствует.
— Привет? — нервно предложил Гарри.
Драко неуверенно кивнул. Они молча смотрели друг на друга.
— Хмм… — нарушил Гарри неловкую паузу. — Ээээ…
— Для тебя это что-нибудь значит?
Гарри ахнул — настолько раздраженно и бесчувственно прозвучал голос Драко. Но тут он присмотрелся внимательнее и увидел, что блондин почти в ужасе. Гарри не понял, чего боится блондин — того, что может быть сказано, или сделано… но он боялся. И еще — он не убрал руку с плеча Гарри.
Гарри сглотнул:
— Да, — тихо сказал он. — Думаю, что да. Я… я не знаю, люблю ли я тебя… иногда мне кажется, что я совсем тебя не знаю. Но ты спросил, было ли это просто сексом… Мой ответ — нет. Я так не думаю.
Драко внимательно смотрел на него. Теперь выражение его глаз было невозможно уловить.
— Было ли… это просто… сексом, — Гарри снова сглотнул, — для тебя? — спросил он у Драко, понимая, что его голос немного дрожит.
Драко прикусил губу и отвел взгляд. У Гарри появилось ощущение, что в его желудок запустили клубок змей. Он не мог понять, что сам чувствует к Драко, но точно знал одно — он отчаянно хочет, чтобы для Драко эта ночь не была просто сексом.
— Нет, — наконец прошептал Драко. — Нет, это был не просто секс.
Гарри уставился на него во все глаза. Змеи из желудка исчезли, словно их там и не было. На признание в любви слова Драко мало смахивали, но Гарри и не думал, что хочет его получить. Все было так…
— Поттер, мы не можем! — вдруг с отчаянием сказал Драко. — С нами не могло такого случиться! Как ты не понимаешь! Мы так отличаемся друг от друга. Ты — гриффиндорец, я — слизеринец, мы верим в совершенно разные вещи! Мы двух дней не можем привести без ссор и ругани! Мы не в силах ничего изменить! Мы никогда этого не изменим. Я — тот, кто я есть, а ты — тот, кто ты есть! Если меняться, мы потеряем самих себя! У тебя в друзьях — чертова грязнокровка, а я вырос на ненависти к ним! И ты не бросишь ради меня друзей! Что это могут быть за отношения?!
— Драко, — осторожно сказал Гарри… — Драко, пожалуйста… Послушай, я знаю, что, скорее всего, это будет непросто… но я хочу попробовать. Я не хочу… знаешь, я не хочу… — но резко растерял все слова, не в силах пояснить свою мысль.
Сглотнув, он приподнялся на локтях, глядя Драко прямо в лицо:
-Какое-то время нам удавалось найти общий язык, — сказал он. — И — да, мы спорим, и — да, наши отношения не идеальны. Но где ты видел идеальные отношения? Ты… ты, может быть, и не гриффиндорец — иногда так выводишь меня из себя… Но я, правда, думаю, что мы вместе… точно сможем заставить наши отношения развиваться. И потом, мы ведь можем договориться… найти компромисс, или что-то наподобие. Тебе не нужно меняться, просто попробуй не называть Гермиону грязнокровкой, и не указывай постоянно Рону на его бедность… Только компромисс… Как-то так… — тут Гарри замолчал, осознав, что бормочет все невнятнее, и, скорее всего, несет полную чушь. — Ты понимаешь, о чем я? — спросил он. — Или я говорю полную ерунду?
— Нет, — мягко ответил Драко. — Это не ерунда. И я понимаю, о чем ты говоришь.
Он посмотрел в сторону, затем снова на Гарри, потом резко наклонился и яростно его поцеловал, обняв его за плечи. Гарри с радостью ответил на поцелуй.
— Готов к продолжению? — прошептал Драко, улыбнувшись, прежде чем снова наброситься на его губы. Гарри страстно ответил, определенно настроенный «продолжать»…
Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появился Люциус Малфой.
Гарри вздрогнул, сразу вспомнив не самую приятную часть вчерашней ночи. Драко охнул и моментально скатился с Гарри. Несколько долгих мгновений, они молча смотрели друг на друга. Люциус выглядел явно ошеломленным — похоже, он совсем не ожидал обнаружить Гарри Поттера в кровати собственного сына, почти сразу после заявлений первого на тему, что они не спят вместе.
— Та-ак, — наконец смог сказать Люциус. — Вижу, что вы оба, похоже, очень заняты. — Его голос был тихим, губы кривились. — Зайду позже.
Дверь за ним закрылась, Гарри посмотрел на Драко.
— Вот черт, — прокомментировал блондин. — Все желание пропало! И кем, интересно, посчитал себя этот ублюдок?
Драко нежно поцеловал его в шею, затем встал и потянулся.
— Я — в ванную, — сообщил он. Затем озорно улыбнулся. — Присоединишься?
— Эй, прошлой ночью мы первый раз занимались сексом, а ты уже пытаешься снова трахнуть меня при первой же возможности, — подколол его Гарри. — Это говорит о том, что у нас самое начало отношений?
— Это говорит о том, что я похотливый педик. Поднимайся! Так ты со мной?
Гарри рассмеялся и покачал головой.
Драко закатил глаза:
— Прекрасно, ты наказан — иди к себе и пользуйся своей ванной. Встретимся чуть позже.
* * *
Оставшийся день они провели в саду, ленясь и валяя дурака. Около фонтана, где они обычно сидели, Люциус обычно не появлялся — к счастью — потому что ни Гарри, ни Драко совершенно не стремились с ним пообщаться. Гарри так вообще был бы очень рад, никогда с ним больше не встречаться. Тем не менее, оказалось, что в их отношениях с Драко особо ничего не изменилось — день шел так же, как и всегда.
Они зашли в зверинец, где Рунескопы отметили счастливый вид Гарри.
— У меня появился парень, — пояснил он.
Особенного впечатления на Рунескопов этот факт не произвел, но им было радостно оттого, что Гарри счастлив, что, в свою очередь, добавило хорошего настроения самому Гарри. Выйдя из клетки через некоторое время, он увидел, что Драко играет с Джарвисами.
— Отвали, очкарик! — мигом отреагировал один из них, когда Гарри подошел ближе.
— Очень мило, — улыбнулся Гарри, присаживаясь рядом с Драко. — Тебе действительно они нравятся?
Драко пожал плечами, поймал зверька и подтолкнул его обратно в клетку.
— Поттер, а как ты знаешь, что именно с этим человеком ты можешь подружиться? — тихо спросил он. — Ты ведь, похоже, веришь во все это… Откуда ты знаешь, что между нами возможны отношения?
— Я не знаю, — ответил Гарри. — Думаю… Я просто вижу, что мы неплохо ладим, так ведь? Тогда что мешает нам привнести в наши отношения немного романтики? — он пожал плечами. — А ты ведь должен быть куда более уверен, чем я. Держу пари, у тебя была куча девчонок.
— Угу, куча, — глухо подтвердил Драко. — И мой папаша целовался с тремя из них, а последнюю — так просто трахнул.
— Ну, со мной этот номер не пройдет! — яростно сказал Гарри.
И оказался в крепком кольце рук Драко.
— Не будем пока говорить твоим друзьям, ладно? — шепнул Драко ему на ухо. — Думаю, Уизли просто взвоет, когда все откроется.
Гарри улыбнулся:
— Знаешь, может, тебе лучше называть его по имени? — предложил он.
— Ни за что! — Драко сказал это очень твердо. — Давай не будем прыгать, пока не научимся ходить.
— Бегать, — с улыбкой поправил его Гарри. — Не будем бегать, пока не научились ходить.
— Без разницы.
* * *
Ужин тем вечером прошел довольно мирно. Похоже, Люциус был не в таком уж и дурном настроении — постоянно подливал им в бокалы вина, правда, молча. Гарри не решался заговорить, и Драко тоже предпочитал помалкивать. Наконец, Люциус поднялся и вышел из-за стола.
— Ну, теперь я главный! — возвестил Драко, когда дверь за отцом закрылась. — Ааа, свобода! Я — властелин столовой! — Гарри рассмеялся. — Когда дом станет моим, — продолжил блондин, — я многое здесь поменяю. Как тебе этот стол? Он же просто несуразен! Первым делом я куплю стол-самобранку — слышал о таких? Они, конечно, не настолько впечатляющи, но определенно более уютные. А шторы?! Фу…
Пока Драко нес всякую ахинею по поводу того, как именно нужно обставить Поместье Малфоев, Гарри допивал остатки вина из бокала. Наконец, Драко угомонился и оттолкнул тарелку:
— Ты идешь?
— Разумеется, — ответил Гарри, тоже поднимаясь.
Драко как-то удивительно быстро подскочил к дверям, но воздух вокруг Гарри сгустился, не давая ему двигать ногами. Мир закружился, заставляя его схватиться за стул, чтобы устоять. Мелькнула мысль, что он просто слишком быстро поднялся, но тут его колени ослабели настолько, что он попросту сел на пол. Ничего не понимая, Гарри облокотился о стену.
Что происходит? Он чувствовал себя таким уставшим… Руки и ноги отказывались ему повиноваться.
— Вот ты где… — ворвался в его мысли резкий голос.
Гарри поднял мутные глаза и встретился взглядом с Люциусом Малфоем. Тот усмехнулся, а затем резко наклонился и поднял его на руки. Как маленького ребенка. Гарри попытался что-то сказать, но с его губ не слетело ни звука.
— Не сопротивляйся, — лениво приказал Люциус. — В твоем бокале было зелье глубокого сна. Не та доза, которая способна тебя вырубить, конечно, но достаточная, чтобы ты стал спокойным и… послушным. Как раз то, что мне нужно.
Рассказывая все это Гарри, он легко нес его наверх, в свою спальню. Открыв ногой дверь, Люциус внес его вовнутрь.
В глазах у Гарри зарябило от черных и золотых тонов. Его затрясло при виде огромнейшей кровати — большей, чем кровать в комнате Драко. Гарри пытался хотя бы пошевелить ногами, но они, казалось, словно были налиты свинцом. Яростно приказывая себе двигаться, Гарри добился только того, что его тело чуть не скрутило судорогой.
Бросив его на кровать, Люциус лег сверху. Гарри снова попытался пошевелиться — сделать хоть что-то — заговорить, умолять, кричать, но тело отказывалось повиноваться, он мог только с ужасом принимать злые поцелуи Люциуса.
Единственной частью тела, которая все еще действовала, оказались глаза. Гарри почувствовал, как слезы потекли по его лицу, когда Люциус немного отстранился и улыбнулся ему.
— Глупый мальчик, — почти ласково сказал он. — Тебе не стоило связываться с моим сыном. Может, ты действительно считаешь, что он тебя любит? Глупый-глупый ребенок… Ни один Малфой никогда не полюбит кого-то вроде тебя. Просто моему сыну отчаянно требовался дурачок, которого можно привезти домой, и так вышло, что его выбор пал на тебя. Понимаешь, Поттер, мы с сыном играем в одну игру. Он привозит кого-то на каникулы, и смотрит, получится ли у меня соблазнить «объект».
«Ты не соблазнил меня! — мысленно крикнул Гарри. — Я не хочу тебя! Я не хочу этого! Я не хочу!»
— Ну а то, что на самом деле я тебя не соблазнил, — продолжил Люциус, словно услышав его мысли, — на самом деле не имеет никакого значения. Я бы уже выиграл, не зайди та сучка Уизли. Драко поверит моей версии произошедшего. Он всегда верит. И тогда он поймет, что единственный человек, которому можно доверять — это я. Он думает, что я все это делаю, чтобы контролировать его… возможно, он не так уж и ошибается… тем не менее, сейчас не время и не место обсуждать это, правда? Ты не понимаешь нас с Драко, Поттер, и никогда не поймешь. Ты слишком слаб для такого.
Он снова поцеловал Гарри, затем ухватился за ворот его мантии и резко дернул, разрывая ее, оставляя Гарри обнаженным. Уверенным жестом Люциус провел по его груди и животу, совсем рядом с резинкой трусов. Новый поцелуй был жесток — Люциус до крови прикусил его нижнюю губу, заставив слезы хлынуть еще сильнее. Гарри не боролся со слезами, мысленно молясь о помощи… Мерлин! Пусть хоть кто-нибудь ему поможет…
— Отец? Я нигде не могу найти… ГАРРИ?!
Гарри смог только скосить глаза, но этого оказалось достаточно — он видел стоящего в дверях Драко, с лицом, краснее, чем он когда-либо видел. Ему теперь оставалось только надеяться, что Драко поймет, что он в ужасе, что увидит, что он плачет и не хочет…
Не хочет этого!
— Убирайся! — проревел Люциус.
Но Драко уже трясло от ярости. Гарри точно мог сказать, что Драко понял, что он не хочет… и сейчас он разъярен, как никогда в жизни.
— Как ты смел прикоснуться к нему? — выкрикнул Драко и кинулся на Люциуса, пытаясь оттащить его от Гарри. Люциус мигом поднял свою трость и ударил Драко в лицо, откидывая его в сторону. Гарри изо всех сил боролся с одеревенением в руках и ногах, надеясь, что сможет помочь Драко. Люциус все еще сидел на нем, что было не только неудобно, но и противно.
Драко сел, и Люциус снова ударил его.
— Как ты посмел ослушаться меня?! — рявкнул он. — Немедленно убирайся из спальни!
— Чтобы ты изнасиловал Гарри?! — прорычал Драко. — Я не позволю! Я никогда больше не позволю тебе…
Трость снова взлетела и опустилась. Драко, закричав, упал на спину, ударившись рукой о прикроватную тумбочку. Чудом поднявшись, он наткнулся на тяжелый золотой канделябр, схватил его и резко ударил Люциуса по голове. Тот с грохотом упал с кровати и пока не двигался.
Драко подобрался к Гарри и бережно его приподнял:
— Гарри! — с мольбой сказал он. — Гарри, ты в порядке? Скажи хоть что-нибудь! — его голос дрожал и прерывался.
— Не могу, — умудрился выдавить Гарри сквозь одеревеневшие губы. — Глубокого…
Больше он ничего не смог сказать, но Драко, похоже, и так его понял. Почти в истерике, он схватил звонок и бешено затряс, вызывая Джинжер.
— Быстро! Антидот для зелья Глубокого сна! — проревел он ей.
Эльф кивнула и моментально исчезла. Драко повернулся к Гарри, у которого по лицу все еще текли слезы.
— Гарри, мне так жаль… Я никогда не думал… никогда! О, Мерлин… Гарри, я так виноват перед тобой! Тебя не было, я везде искал тебя, но не мог найти, а потом открыл дверь, и он лежал… Он лежал на тебе! Я видел, что ты не хочешь этого, ты плакал… Твое тело было так страшно неподвижно… Гарри… Мерлин… Гарри, прости! Прости меня!
Больше всего Гарри хотел сдержать слезы, чтобы хоть так показать, что он в порядке, и что ничуть не винит Драко, и не хочет, чтобы тот винил себя, но ничего не мог поделать. Шок, в котором он все еще пребывал, не позволял ему унять слезы.
С бутылочкой в руках возникла Джинжер. Драко открыл ее и капнул жидкостью в рот Гарри. Капля прокатилась по горлу, заставляя его глотнуть, все тело словно загорелось — Гарри вдруг закашлялся и почувствовал, что снова может говорить и двигаться, и тут же обхватил руками Драко, яростно обнимая его.
— Драко! Драко, я думал… О, Мерлин.. Ты пришел, ты пришел, ты пришел! Это не твоя вина… Ты не виноват, Драко, спасибо… О, Мерлин… Спасибо, Драко…
Они не знали, как долго просидели вот так — обнявшись и плача. Наконец, Гарри понемногу перестал всхлипывать, и Драко глубоко вздохнул, стараясь унять собственные слезы, текущие по щекам.
— Хозяин Драко… — робко обратилась к нему Джинжер. — А с хозяином Люциусом все в порядке?
— Плевать на него! — рявкнул Драко, приходя в себя.
— Но он не двигается, — пискляво настаивала эльф. — Пожалуйста, хозяин Драко…
Внезапно на Драко накатила жуткая усталость. Он вздохнул, вдруг почувствовав себя очень взрослым и слез с кровати, присев рядом с отцом. Гарри молча смотрел на все это.
Вокруг головы Люциуса растеклась кровь. Его лицо выглядело очень странно. И глаза были закрыты.
— Драко, — неуверенно позвал Гарри. — Драко…
Тот медленно склонился еще ниже и прижал пальцы к шее Люциуса. Гарри почти предчувствовал, как сейчас Драко разочарованным голосом скажет, что с Люциусом все в порядке, а потом им еще придется помогать ему и приводить в сознание. Но лицо Драко посерело…
— Гарри, — прохрипел он. — Гарри, он мертв.
Мир вокруг закружился, разваливаясь на мелкие кусочки.
Глава 2-1.
— Гарри… Гарри, он мертв.
— Ты… ты уверен? — прошептал Гарри, уставившись на Драко. Тот кивнул. От ужаса его лицо стало пепельно-серым.
— Уверен. Я не идиот, Поттер! Ни пульса, ни дыхания, и сердце не бьется! Он мертв! Я убил его, я убил собственного отца!
— О, черт, — сказал Гарри, больше себе, чем кому-либо. — О, черт, черт, черт, черт. Драко…
Он тоже сполз с кровати и обнял Драко за плечи. Сильно дрожа, блондин прижался к нему, неотрывно глядя в лицо отцу.
Губы Люциуса были синими, теперь даже Гарри не сомневался, что тот мертв.
Надежды не было.
— Я не хотел, — прошептал Драко. — Наверное, я угодил в висок… или он неудачно упал на пол, а может, это я такой счастливчик, или еще что-нибудь, черт, я не знаю, единственное, что я могу сказать, что не хотел! — он говорил все быстрее. — Я хотел, чтобы он отстал от тебя, я не хотел… о, черт! Он мертв, он на хрен, просто мертв.
— Я вижу, — сказал Гарри, чтобы хоть что-нибудь сказать. — О, Мерлин, я сам вижу.
От ужаса оба не в силах были двинуться с места. Гарри уткнулся носом в плечо Драко, а тот зарылся лицом в его волосы. Они еще долго сидели, не в состоянии встать с колен, пытаясь оправиться от шока. Гарри еще никогда не чувствовал такого страха, его охватила дикая паника. Из всех ужасов, что он видел за свою жизнь, ничего более кошмарного ему еще не встречалось. Смерть Седрика была достаточно страшна, но это…
— Что же делать? — прошептал Драко. — Гарри, что нам теперь делать?
— Не знаю, — высоким голосом ответил Гарри, очень стараясь не сорваться в истерику. — Я не знаю, не знаю, не знаю!
Прижавшись к нему, Драко загнал свои страхи в дальний уголок сознания. Сейчас он нужен Гарри — очевидно, что тот в полной прострации.
— Мы…можем рассказать Дамблдору, — с какой-то безумной надеждой сказал вдруг Гарри. — Он найдет выход…
— Нет! — яростно рявкнул Драко.
Гарри посмотрел на него — в серых глазах внезапно появился дикий блеск. Драко оттолкнул Гарри и вскочил, принявшись мерить комнату шагами.
— Мы никому не можем рассказать об этом, Гарри. Никому. Если кто-нибудь узнает о том, что здесь произошло — я тут же окажусь в Азкабане. Я не могу… Я не пойду туда. Не пойду! Только не к дементорам, — его голос дрожал. — Я не смогу выжить с ними! Я не хочу закончить жизнь в тюрьме!
— Но они могут и не посадить тебя, — сказал Гарри. — Это была не твоя вина, это просто несчастный случай! Ты ведь не хотел убивать его…
— Но кто в это поверит? — жестко ответил Драко. — Я ударил его чертовым канделябром — а чего я ждал? Вот что мне скажут! И как мы будем объяснять причины? Что я вынужден был ударить собственного отца, потому что он хотел изнасиловать тебя? И единственная причина твоего здесь пребывания — разыгрывание роли моего парня, чтобы мой отец попытался тебя оттрахать? Имя Малфоев навсегда будет смешано с грязью. Нас всех вываляют в грязи — и мою мать при этом тоже не забудут. В каждой газете по всему миру! И даже если произойдет чудо и нам поверят, меня все равно обвинят в убийстве — пусть и не предумышленном, а тебя… Тебя исключат из Хогвартса. Хотя, в любом случае — не знаю, как поступят с тобой — со мной все будет еще хуже, потому что это я убил его. И что бы мы ни говорили, это ничего не изменит — нас не извинят никакие отговорки. Люциус Малфой мертв и я, Драко Малфой, виновен в его смерти.
Лицо Драко тут же смягчилось, дикий блеск из глаз тоже практически исчез. Подойдя к дрожащему Гарри, он положил руки ему на плечи и прижал к себе.
— Все будет хорошо, — тихо сказал он. — Обещаю, все уладится.
— Как? — всхлипнул Гарри. — Как теперь все может быть хорошо? Ты закончишь жизнь в Азкабане, возможно, я — тоже. Но даже в самом лучшем случае, нас исключат… Все идет прахом.
— Никакого Азкабана не будет, — решительно сказал Драко. — И никого не исключат.
Гарри поднял на него глаза. Казалось, Драко полностью успокоился, вот только зрачки были все еще неестественно расширены, но по всему было видно, что он принял какое-то решение.
— Никто ничего не узнает, — тихо проговорил он.
Гарри моргнул:
— Что? — выдавил он.
Драко внимательно посмотрел на него:
— Значит так, Гарри, — сказал он. — Никому нельзя знать об этом. Сейчас в доме кроме Джинжер и нас, никого нет. До начала нового семестра в Хогвартсе, отца нигде не ждут, а мама должна вернуться только за день до нашего отъезда. Ей мы скажем, что он уехал по своим делам. О работе отца она никогда не спрашивает, так что с этим проблем не возникнет. Тело мы спрячем. А когда выяснится, что он исчез, скажем, что он не сообщил нам, куда собирался, просто сказал, что должен с кем-то встретиться. Нам точно поверят. Мне — потому что он мой отец, и все знают, как я предан семье; тебе — потому что ты Мальчик-Который-Выжил. И никто никогда не узнает, что здесь произошло на самом деле.
В полном шоке, некоторое время Гарри хватал воздух ртом.
— Мы не можем! — наконец выговорил он.
— Почему? — спокойно спросил Драко. — Почему не можем? Я спущу тело в тайник под гостиной и трансфигурирую его во что-нибудь. Тайник экранирует магию, и Министерство ничего не узнает. Спрятать небольшой предмет будет легко. И все — мы в полной безопасности. Никто не отправится в тюрьму, никого ниоткуда не исключат, и ничья репутация не пострадает. Все будут довольны.
— Кроме твоего отца.
Выражение лица Драко не изменилось.
— О нем уже слишком поздно беспокоиться, — прямо сказал он. — Беспокоиться нужно о живых. О нас.
Гарри покачал головой. Он хорошо понимал, что идея неправильная, даже сумасшедшая, но если вдуматься… Было в ней что-то до странности привлекательное.
Мысль о том, что Драко посадят в Азкабан за то, в чем он не виноват, была невыносима. Но что, если им не поверят? Что если люди решат, что они преднамеренно убили Люциуса? Тогда они оба отправятся в Азкабан… или, их исключат. Одно Гарри знал точно — исключения из Хогвартса он не переживет. А Рон и Гермиона? Что они подумают, если все вскроется?
— Это вполне реально, Гарри, — мягко сказал Драко. — Вдвоем мы точно справимся. И будем в безопасности. Жизнь отца кончена, но почему мы должны закончить на этом и наши жизни? Мы оба — и ты, и я, знаем, что это был несчастный случай. Почему из-за этого должен пострадать кто-то еще?
— Драко… — неуверенно попытался возразить Гарри, но тот закрыл ему рот поцелуем.
— Гарри, пожалуйста, — попросил он. — Я не хочу в Азкабан. У нас получится…
И Гарри кивнул.
— Хорошо, — сказал Драко. Внезапно его тон стал очень деловым. — Гарри, мы должны сделать все как можно скорее. Помоги мне дотащить отца до гостиной.
— Что?
— Мне не справиться одному, — пояснил Драко. — А от Джинжер толку мало, — он кивнул головой на дрожащего в углу домового эльфа. — Остаешься ты. Давай, Гарри, помоги мне.
У Гарри возникло ощущение, что его сейчас вырвет.
— Может, его завернуть во что-нибудь? — неуверенно предложил он.
— Нет. А смысл? Потом снова возвращать это сюда. К приезду мамы, комната должна выглядеть как обычно.
Медленно, очень медленно, Гарри подошел к Люциусу и нерешительно взял его за ноги. Драко подхватил тело под руки, и они вместе приподняли его. Увидев, как страшно откинулась голова Люциуса, как чуть приоткрылся его рот, Гарри ощутил новую волну тошноты. Тело было очень тяжелым. Единственное о чем мог думать Гарри, глядя на него — о том, что оно напоминает пустую скорлупу. Все, делавшее Люциуса Малфоя Люциусом Малфоем, ушло, оставив только тяжелый кусок плоти.
Они осторожно спускались по лестнице. Гарри очень старался не уронить тело и не начать биться в истерике, но еще больше — сдержать рвоту. Лицо Драко было серым, но выражение почти пришло в норму — больше всего ему сейчас подходило слово «собранный». Гарри не знал, как Драко удается так держаться. Сам он дрожал и никак не мог унять эту дрожь. В голове сталкивались и дребезжали тысячи различных чувств, обрывков мыслей, эмоции… Вина, страх, шок, сомнение… и так до бесконечности. Он был уверен, что его собственное лицо сейчас можно читать как раскрытую книгу — сильные чувства всегда отражались на нем внешне.
— Поттер, только не сломайся сейчас, — пробормотал Драко, явно хорошо понимая, о чем он сейчас думает. — Не сломайся, пожалуйста. Все будет хорошо, мы уже почти пришли, а затем все закончится, обещаю…
Гарри знал, где находится гостиная, и понимал, что они почти на месте. Вот только легче ему от этого не становилось. Гостиная Малфоев никогда не нравилась ему — огромная и помпезная, в темно-зеленой, почти черной гамме, с ярким и светлым, режущим глаза серебром. На стене, между двумя слизеринскими флагами — Малфоевский крест… По мнению Гарри — самое отвратительное место во всем доме. Плюс темнота. Стулья выглядели как затаившиеся чудовища, готовые к прыжку, и только поджидающие жертву. Толстый ковер от самого входа, который Гарри просто ненавидел за то, что тот приглушал все звуки. Хорошо еще, портреты уже спали, и привидений не было видно.
Драко осторожно опустил тело отца на пол, и Гарри с облегчением последовал его примеру, тут же отойдя подальше от жуткой ноши. Слабый свет свечей, зажженных Драко, каким-то образом сделал комнату еще отвратительнее.
Вздохнув, Драко подошел к камину и нажал на фрагмент орнамента. Громкий звук, раздавшийся снизу, заставил Гарри вздрогнуть — он машинально кинул взгляд в его направлении и увидел, как посередине провис ковер. Драко тихо чертыхнулся и нажал еще куда-то. На глазах у Гарри в ковре появилась дыра, которая расширялась до тех пор, пока не достигла размеров отверстия в полу.
— Здесь мы и держим наши магические артефакты, — тихо сказал Драко. — Мило, правда? Теперь помоги мне сбросить отца вниз.
Гарри механически подчинился. Глухой стук тела о каменный пол внизу чуть не заставил его желудок вывернуться наизнанку. Драко сел на край дыры.
— Спасибо, — сказал он. — Теперь я спущусь, а тебе нужно будет закрыть вход, иначе Министерство сможет определить, что я использовал магию. Видишь узор с головой оленя? Нажми на него, чтобы дыра закрылась. Потом — лист дуба, чтобы ковер пришел в порядок. Потом я постучу, а тебе нужно будет нажать на правую гончую, чтобы открыть пол, затем — снова на дубовый лист. Хорошо?
Гарри кивнул.
— И не смей засыпать, — предупредил Драко. — Я точно не хочу торчать там больше, чем нужно. О… чуть не забыл! — он взял канделябр. — Скоро увидимся, Гарри. — И спрыгнул вниз.
Гарри медленно двинулся к камину. Света, чтобы разглядеть узор было достаточно — он нажал на голову, затем на дубовый лист. Жуткий звук эхом отразился от стен, заметавшись вокруг него, а затем стало тихо и темно.
Сев рядом с камином, Гарри подтянул колени к подбородку и стал ждать.
Это был один из самых тяжелых моментов в его жизни. Все, что ему оставалось — это снова и снова переживать события этой ночи… ужин, черно-золотая спальня, тяжесть Люциуса на нем, гнев Драко, глухой звук, с которым канделябр опустился на голову Люциуса, ужас Драко, когда тот понял, что убил отца… и снова… и снова… Гарри просто сидел, ненавидя эти мысли, но не в состоянии думать о чем-либо еще. Он замерз — порванная мантия не согревала его. До сих пор, Гарри не подозревал, что тишина может быть настолько гнетущей — словно груз на плечах, придавливающий к полу, поглощающий, засасывающий…
Внезапно он осознал, что стонет, как пойманный зверь, раскачиваясь взад и вперед. Он точно не хотел вести себя так по-детски, но, Мерлин, он так напуган, ему так страшно…
— Сириус, — услышал он собственный стон. — Сириус, пожалуйста, помоги мне, пожалуйста, Сириус, пожалуйста…
Он точно знал, что Сириус не может слышать его, что тот сейчас в милях отсюда — скрывается в доме Люпина и продолжает работу на Орден Феникса. Он не поможет Гарри, ему теперь никто не поможет… Он один, в тисках Поместья Малфоев — беззащитный и напуганный.
Робкие рассветные лучи пробрались сквозь щели в занавесях. Гарри тупо наблюдал, как гигантские тени медленно приобретают знакомые формы. Затем раздался глухой звук. Неуклюже двинувшись вперед, Гарри поморщился от боли в затекших конечностях и нажал сначала на гончую, а затем на дубовый лист.
Медленно разверзлась дыра в полу, и оттуда появился Драко с белым как мел лицом, испачканным грязью. В руке он сжимал небольшой овальный медальон, толщиной в монету. На вид он казался свинцовым, и был украшен тринадцатью янтариками, которые окружали темно-красные, похожие на запекшуюся кровь, камни.
— Это…?
Драко тупо кивнул.
— Мой отец, — сказал он, осторожно застегивая цепочку на шее. — Трансфигурированный в свинцовую цепочку с кулоном из яшмы. Я не заказывал янтарь — это само получилось… Я вообще не очень хорош в этом, давно не практиковался. Еле уменьшил его… он не хотел… с трудом заставил…
Его руки тряслись, да и самого юношу пошатывало. Гарри быстро закрыл дыру и помог Драко добраться до дивана. Сев, Драко благодарно улыбнулся:
— Все будет хорошо, Гарри. Обещаю. Все будет в порядке.
Гарри влез на диван с ногами и положил голову Драко на грудь. Откинувшись на спинку, Драко медленно перебирал взъерошенные черные волосы, закрыв глаза и пытаясь отогнать от себя тревожные мысли.
— Хозяин Драко?
Драко устало посмотрел на дверь. Там стояла Джинжер, мнущая в руках полотенце.
— Что?
— Я… что мне делать? — пропищала она? — Хозяин Люциус…
Отстранив Гарри, Драко поднялся и подошел к ней. Присев перед Джинжер, он яростно схватил ее за плечи:
— Слушай меня, — прошипел он. — Теперь я — хозяин, и ты будешь подчиняться мне. Всем, кто будет спрашивать, скажешь, что хозяин Люциус был здесь с нами все каникулы, до самого приезда госпожи Нарциссы, ясно? Ты никому не расскажешь о драке и о том, что хозяин Люциус теперь мертв. Ты поняла?
Джинжер захныкала. Она сжалась, вцепившись в полотенце так, что казалось, несчастная тряпка вот-вот порвется.
— Я спросил, тебе понятно?! — закричал на нее Драко.
У Джинжер из глаз хлынул слезы, она задергалась, пытаясь вырваться. Драко зло тряхнул ее.
— Перестань, Драко, ты ее пугаешь, — сказал Гарри. Он слез с дивана и подошел, присев на колени пред эльфом. — Джинжер? Джинжер, послушай меня. Все будет хорошо, но ты должна нам доверять… Мне и Драко, я имею в виду. Просто делай так, как говорит Драко, и все будет замечательно, я обещаю.
Слезы Джинжер начали медленно подсыхать. Она доверчиво посмотрела на Гарри и кивнула.
Гарри улыбнулся:
— Спасибо, Джинжер, — сказал он. — А теперь, будь добра, приготовь нам завтрак. Умираю, есть хочу, — Джинжер улыбнулась и моментально испарилась.
Гарри тут же обвис, словно из него выпустили весь воздух. Он прислонился к Драко, и тот обнял его за плечи.
— Знаешь, я восхищаюсь тобой, — медленно сказал он. — Я еще никогда не видел тебя настолько напуганным, но ты все же нашел в себе силы пожалеть домашнего эльфа. Как ты это делаешь?
Гарри пожал плечами, и устало закрыл глаза. Он был голоден, но еще больше он был измучен. Драко склонился, поддерживая Гарри, который был слишком измотан, чтобы передвигаться самостоятельно. Очень скоро появилась Джинжер, с сообщением, что завтрак готов.
— Мы поедим на кухне, — решительно заявил Драко.
Он просто не мог сейчас пойти в столовую. Не сегодня. Может быть — завтра, но точно не сейчас… Но, похоже, Джинжер нормально отнеслась к перемене распорядка. Они прошли в кухню и сели за стол.
Прошло уже несколько лет с тех пор, как Драко последний раз ел на кухне, и чувство, которое сейчас у него возникло, было очень странным. Несмотря на голод и аппетитные запахи, которые исходили от предложенного Джинжер завтрака, Драко смог съесть совсем немного.
Похоже, что у Гарри была та же проблема. Он гонял еду по тарелке с таким видом, словно перед ним на тарелке лежал пепел.
— Пойдем спать, — наконец предложил Драко. — Джинжер, разбуди нас к обеду.
Эльф кивнула, и они медленно побрели наверх. Обоим казалось, что эта лестница никогда не закончится. Наконец, они добрались до спальни Драко и заползли в кровать. Гарри всем телом прижался к Драко, и тот крепко обнял его. Через минуту, оба уже спали, окунувшись в не самые приятные сновидения.
* * *
*
Следующие две недели тянулись как резиновые. Гарри отчаянно хотелось, чтобы дни летели быстрее, хотелось выбраться из поместья Малфоев и никогда больше не возвращаться сюда.
Они с Драко проводили время в основном в саду или в деревне, иногда даже обедали там — тишина, царящая в Поместье порой становилась невыносимой. Гарри тогда казалось, что пустой дом решил сломать его, превратить в маленький клубок пыли и вытолкнуть за порог. Да еще Джинжер носилась вокруг них как сумасшедшая, явно боясь разозлить Драко. А теперь это можно было сделать с легкостью — блондин пребывал в постоянном напряжении, добиваясь, чтобы к приезду Нарциссы, все выглядело как обычно. Необходимо было создать у нее впечатление, что все это время Люциус находился здесь. И Гарри ничем не мог помочь ему, потому что о некоторых вещах, которыми занимался Драко, он раньше даже и не подозревал.
— Управлять поместьем сложнее, чем обычным домом, — объяснял ему ночью Драко. — Я должен делать все так же, как делал мой отец.
— Завтра мы планировали пойти на Диагон-Аллею, — напомнил Гарри.
— Помню, — вздохнул Драко. — Хорошо еще, что я знаю, где лежит ключ от хранилища в Гринготсе, иначе у меня точно возникли бы сложности.
Чтобы добраться до Диагон-Аллеи, они воспользовались дымолетным порошком. Гарри терпеть не мог это средство передвижения, и, разумеется, когда выбрался из камина, то обнаружил, что покрыт сажей с головы до ног. Драко вышел следом таким же чистым, как и вошел, что очень раздражало.
Ни Рона, ни Гермионы поблизости не наблюдалось, поэтому они направились в банк за деньгами. У Малфоевского хранилища оказался запоминающийся номер 666, что Гарри нашел удивительно подходящим, и оно было доверху набито деньгами. До сих пор Гарри казалось, что он обладает целым состоянием, но теперь он чувствовал себя просто нищим. Драко набил сумку, помог гоблину, сопровождавшему их, положить вывалившиеся деньги обратно и закрыл дверь сейфа.
— Ты еще не видел другие хранилища, — ухмыльнулся Драко в ответ на его взгляд. У Гарри отвисла челюсть.
— Другие?
— Да, здесь только деньги.
Пораженный, Гарри уставился на Драко, не в силах ничего сказать, так что гоблину пришлось довольно резко тряхнуть его, указывая, что они добрались до хранилища Поттеров.
Когда они вышли из банка, Гермионы и Рона все еще не было, поэтому они решили зайти в кафе Флорана Фортескью, чтобы поесть мороженого. Притихший Гарри молча поедал свою порцию. Да, он и раньше знал, что Малфои жутко богаты… это было заметно по поместью. Но он даже не предполагал, насколько велико это богатство. И теперь все это принадлежит Драко? Деньги, поместье, зверинец… все теперь его?
Что-то обжигающе-холодное шмякнуло его по лбу, заставив вскрикнуть. Очень довольный Драко развалился на стуле, направив ложку в лицо Гарри.
— Ты слишком много думаешь, — сообщил он. — Пора уже прекращать.
Выбора у Гарри не оставалось. Схватив свою вазочку, он опрокинул мороженое Драко на голову. От неожиданности тот только заморгал, когда ванильно-шоколадный соус начал стекать по его лицу.
— Оооо, Поттер, ты мне за это заплатишь!
Не дожидаясь ответного шага, Гарри вылетел из кафе, на ходу вытирая со лба остатки мороженого. Он мог только догадываться, как они выглядят со стороны — Драко Малфой, кидающий мороженое в Гарри Поттера, а затем пытающийся его поймать. Волосы у Гарри растрепались, так как улепетывать пришлось в темпе. На бегу он решил, что ему плевать, что подумают другие — сегодня они еще вернутся в темное и мрачное поместье Малфоев, а сейчас, на шумной и солнечной Диагон-Аллее, они могут позволить себе хотя бы чуть-чуть расслабиться.
Слишком увлеченный, чтобы смотреть по сторонам, Гарри попытался увернуться, и на всей скорости в кого-то влетел. Обернувшись, чтобы извиниться, перед тем как бежать дальше, он так и застыл — перед ним стоял Профессор Снейп.
— Поттер, — губы Снейпа скривились в ухмылке. — Я смотрю, что даже на каникулах ваша невнимательность переходит все границы.
— Простите, сэр, — нервно ответил Гарри.
С топотом подбежал Драко и, кинув осторожный взгляд на Снейпа, начал срочно приводить себя в порядок.
— Что с твоим лицом, Драко? — спросил Снейп.
— Поттер опрокинул на меня мороженое, сэр.
— Вот как? Ты мог бы вести себя более внимательно, Драко. Твоему отцу будет стыдно за тебя.
При упоминании о Люциусе Гарри вздрогнул и кинул быстрый взгляд на Драко, который отвернулся, делая вид, что тщательно вытирает лицо. Снейп прищурился, внимательно осмотрел обоих, развернулся и ушел.
— Ублюдок, — пробормотал Гарри, вытирая внезапно повлажневшие глаза. — Драко, ты в порядке?
— Нормально, — голос у Драко чуть охрип. — Всю жизнь мечтал, чтобы мне на голову надели вазочку с мороженым.
— Вообще-то, это бесполезная трата денег, — пошутил Гарри, вытащил из кармана платок и начал помогать Драко чиститься.
— Ну, чтобы не переводить зря продукт… Ты всегда можешь облизать меня, — игриво блеснул глазами Драко. — Как думаешь, подходящая расплата?
Гарри почувствовал, что краснеет.
Драко рассмеялся:
— Мерлин. Поттер, ты краснеешь, как маленький мальчик, — сказал он. — Мы трахались, а ты все еще умудряешь чего-то стесняться?
— Я не стесняюсь! — запротестовал Гарри. — Просто…
Драко жалостливо покачал головой и, обхватив ладонями его лицо, поцеловал в губы. Гарри моментально забыл, что они стоят посреди Диагон-Аллеи и что вокруг полно народа. Он ответил на поцелуй.
— Гарри! Гарри!
Гарри привел в себя оклик Гермионы. Они с Роном почти бежали к нему, и вид у обоих был весьма озадаченный. Гарри снова почувствовал, что краснеет, отчего Драко закатил глаза и снова принялся вытираться.
— Чем это вы занимаетесь? — потребовал ответа Рон. — Посреди Диагон-Аллеи!
— Рон, заткнись, — прошипела Гермиона. Очевидно, она решила, что где-то рядом Люциус, и поэтому Гарри с Драко вынуждены таким образом продемонстрировать свои отношения. Чувствуя, что объясняться придется, Гарри едва удержался, чтобы не зажмуриться. Что его друзья скажут о них с Драко?
— Вы уже все купили? — радостно и громко спросила Гермиона, явно играя на публику.
— Нет, — буркнул Драко. — Мы успели только взять из банка деньги и поесть мороженого.
— А ели вы его головой? — подсказал Рон.
— Заткнись, Уизли.
— Начнем с книг? — предложила Гермиона. — Пойдемте. Или… нам нужно подождать твоего отца?
— Его здесь нет, — коротко ответил Драко.
Пауза.
Рон и Гермиона выглядели примерно одинаково — оба непонимающе моргали.
Гарри сглотнул.
— Значит, идем в книжный, — выдала, наконец, Гермиона.
Она пристроилась к Гарри, в то время, как Рон с Драко волоклись сзади, настороженно поглядывая друг на друга.
— Как ваши дела? — шепотом спросила Гермиона.
— Прекрасно, — коротко ответил Гарри.
— Ты целовался с Драко, — ее тон был нейтральным, и даже не особенно настойчивым.
Гарри снова сглотнул:
— Герм… я… мы…
— Встречаетесь? — резко встрял Рон, переводя взгляд с Драко на Гарри.
Гермиона вздохнула и остановилась — они уже подошли к книжному магазину.
— Ну?
Гарри посмотрел на Драко. Лицо того снова застыло.
— Думаю, вам троим нужно поговорить, — произнес он и исчез за дверью магазина.
— Драко! — окликнул его Гарри, которому вовсе не улыбалось все объяснять самому, но было поздно.
— Ну? — снова сказал Рон.
Гарри уперся взглядом в землю:
— Да, — наконец, тихо подтвердил он.
Повисла пауза. Гарри придвинулся к стене магазина, чтобы дать людям возможность пройти. Нервничая, он посмотрел на друзей. Если Гермиона выглядела обеспокоенной, то по Рону можно было сказать, что тот в полной прострации.
— Ты встречаешься с Драко Малфоем? — наконец, пролепетал Рон. — Что с тобой? Ты спятил? В поместье тебе выбили мозги? Это же Малфои! Они — Пожиратели смерти! И работают на Того-кого-нельзя-называть! Ради всего святого!!!
— Рон, иди в магазин, — приказала Гермиона. — Купи книги. С Драко не ругайся. Иди.
Рон заморгал, но подчинился, оставив Гермиону с Гарри наедине.
— Гарри, — осторожно сказала Гермиона. — Послушай, я не хочу тебя расстраивать… Я рада за тебя, честно… но…
— Но — что?
Девушка глубоко вздохнула:
— Просто я подумала, что может тебе не стоит торопиться с этим? — тихо проговорила она. — Ты и Драко провели вместе всего два месяца. Вы были союзниками, поговорить было больше не с кем. Может быть, ты чувствуешь себя обязанным…
— Нет, — коротко и веско сказал Гарри.
— Гарри, ты, правда, думаешь, что можешь любить Драко Малфоя? — спросила Гермиона. — Полюбить навсегда? Так, чтобы его семья стала твоей семьей, а твоя — его?
— Вот уж не думаю! — в голос рассмеялся Гарри. — Дурсли ненавидят магию и…
— И еще ты Мальчик-Который-Выжил, — тихо напомнила Гермиона. — Гарри, если ты действительно считаешь, что это то, чего ты хочешь — хорошо, тогда я счастлива за тебя. Я приму твой выбор и поговорю с Роном, чтобы он оставил тебя в покое. Просто подумай обо всем этом, и подумай хорошо, потому что есть масса причин, по которым эта идея может стать не просто плохой, а очень плохой.
Гарри промолчал. Тихие слова, сказанные Гермионой, возродили все страхи, прятавшиеся в глубине его души. Что он делает? Он действительно этого хочет?
— Пойдем, — мягко сказала Гермиона. — И…
Она развернулась в сторону неожиданно открывшейся двери, откуда вылетели Драко с Роном. Оба были в синяках, а Драко вытирал кровь из разбитого носа, вцепившись другой рукой в медальон. У Рона на скуле наливался фиолетовым роскошный синяк.
— Держитесь подальше от моего магазина, — проорал продавец, захлопывая дверь. Гарри и Гермиона кинулись к растянувшимся на земле ребятам.
— Чем вы оба занимались? — требовательно спросила Гермиона.
— Он первый начал! — в унисон прозвучал ответ, сопровождаемый ненавидящими взглядами.
— Мне плевать, кто начал! — Гермиона рявкнула так, что Гарри подумал, что теперь, когда ей семнадцать, она потрясающе похожа на учительницу. — Я хочу знать, что произошло.
— Он назвал меня пидором! — выкрикнул Драко.
— Ты сказал, что я ревную! — проревел Рон, снова попытавшись кинуться к Драко. Гермиона схватила его за руку.
— Прекратите. Оба! — в ее голосе зазвенел металл. — Драко. Объясни.
— Не указывай мне, ты, грязнокровка! — рявкнул Драко.
Гермиона побелела. Рон смотрел на Гарри так, словно это он был виноват во всем происходящем.
— Драко, пожалуйста, — Гарри сглотнул и осторожно убрал руку Драко от медальона. Тот слишком сильно сжимал его в кулаке, так, что даже порезался, и теперь струйка крови текла по его ладони.
Гарри нежно поцеловал порез, и Драко слабо ему улыбнулся, явно начиная приходить в себя. Но вот злоба Рона только возросла:
— Он назвал Гермиону грязнокровкой, а ты?! Что ты делаешь?! — он почти орал на Гарри. — Какой ты друг после этого?
— Что здесь происходит?
Снейп.
Внезапно Гарри осознал, что они сейчас стоят посреди Диагон-Аллеи, и что на них смотрят любопытные маги и ведьмы, которым довелось здесь оказаться одновременно с ними. Он нервно провел рукой по волосам, пытаясь закрыть шрам челкой, глупо надеясь, что люди не узнают его, если он его скроет.
Снейп холодно смотрел на их группку. Драко и Рон, сидящие на земле, Гермиона и Гарри, стоящие над ними… Гермиона бледная, как мел, а Гарри держит Драко за руку.
— Думаю, вам четверым лучше пойти со мной, — тихо сказал Снейп.
Они покорно последовали за ним. По дороге Гермиона что-то быстро нашептывала Рону на ухо. Гарри так и не выпустил ладонь Драко.
Снейп привел их в Дырявый котел и усадил за столик в углу зала:
— Итак, — очень тихо сказал он, — я прихожу на Диагон-Аллею за ингредиентами, и что я вижу?
Ребята мудро промолчали.
— Я вижу, вас четверых, скандалящих на улице, подобно обычным магглам, — продолжил Снейп, и холоду в его голосе мог бы позавидовать сам Люциус Малфой.
— Вас это не касается, — возразил Рон.
— Думаю, что меня, как одного из ваших преподавателей, это очень даже касается, — еще более холодно сообщил Снейп. — Публичные драки позорят школу. О чем вы только думали?
Тишина. Даже Рон и Драко, еще пару минут назад, готовые порвать друг друга на кусочки, теперь молчали как рыбы, не желая выдавать причину потасовки.
Снейп молча барабанил пальцами по столу, переводя взгляд с одного лица на другое.
— Нууу? — наконец спросил он. — Драко. Расскажи мне.
Драко отвел взгляд:
— Уизли обвинил меня в том, что я наложил Империо на Поттера, — тихо сказал он. — Я ответил, что он просто ревнует, потому что Поттеру иногда хочется пообщаться и с другими людьми. Тогда он сказал, что я и… и мой отец оба пидоры, которые просто ищут шлюх de jour для своих извращенных игр.
— И ты ответил, что я бешусь из-за того, что Поттер нашел друга с деньгами, потому что понял, что теряет время, общаясь с рванью и грязнокровками! — не выдержав, рявкнул Рон. — Или об этом ты собирался умолчать?
— Уизли сказал, что я лживый ублюдок, а я посоветовал ему пойти и броситься под Хогвартс-Экспресс, чтобы отстать от нас с Поттером, — монотонно проговорил Драко, все так же ни на кого не глядя. — Затем Уизли ударил меня по лицу. Я ответил, мы подрались, и продавец вышвырнул меня из магазина.
Драко поднял глаза, наткнулся на полный болезненного недоверия, взгляд Гарри, и снова отвернулся.
— Понятно, — констатировал Снейп. — Можно узнать, для чего тебе и мистеру Поттеру нужно, чтобы вас оставили в покое?
— Мы с Поттером встречаемся, — тихо сказал Драко.
Снейп был шокирован. Он даже отшатнулся, но очень быстро собрался и снова посмотрел на ребят:
— Драко, твой отец об этом знает? — негромко спросил он.
— Да, профессор.
Услышав ответ Драко, Гарри внутренне задрожал. Снейп окинул его оценивающим взглядом, затем снова осмотрел всех четверых.
— Вы все, — холодно произнес он, — особенно Малфой и Уизли, опозорили Хогвартс. Мне жаль, что учеба еще не началась — мистер Уизли был так добр, что напомнил об этом — и я не могу снять с вас баллы. Поэтому, я напишу вашим родителям. И если я еще раз услышу, что вы снова позволили себе бросать тень на репутацию школы, вы будете серьезно наказаны. Всем хорошего дня.
Он еще раз внимательно посмотрел на них и вышел. Все четверо молча остались сидеть в своем углу. Гермиона вытирала глаза — очевидно, мысль о том, что родители узнают, что ее парень подрался с кем-то на улице, девушку, мягко говоря, не радовала. Рон был бледен и выглядел очень злым. Драко попросту отвернулся, лениво потирая красную яшму на кулоне.
Гарри не знал, что сказать или сделать. Он чувствовал себя отвратительно.
— Нужно пойти и купить все необходимое для школы, — наконец, сказала Гермиона. Ее голос дрожал. — Наверное, вам двоим не стоит идти в книжный, так что пойду я, а вы трое можете поговорить.
Она вышла. Ребята обменялись сердитыми взглядами.
— Могу поспорить, что ты даже не знаешь, что такое шлюха de jour, — буркнул, наконец, Драко.
— Важен сам принцип! — тут же вспылил Рон.
— Перестаньте, пожалуйста, — устало сказал Гарри. — У меня от вас голова разболелась. Рон, это глупо, Драко вовсе не считает меня шлюхой. Драко, я просил тебя больше не называть Гермиону грязнокровкой.
— Это все, что ты можешь сказать? — требовательно спросил Рон.
— А что ты хочешь услышать? — Гарри очень хотелось положить голову на стол и закрыть глаза, но он не рискнул. — Что ты прав, и я немедленно бросаю Драко? Так я этого не сделаю. Ты не прав, называя его пидором. Потому что, в таком случае, я — тоже пидор. Получается, что мы больше не можем быть друзьями, раз я гей?
Рон закусил губу и уставился в стол:
— Я не это хотел сказать, — пробурчал он.
Драко фыркнул и отвернулся, еще крепче сжимая кулон.
— Не нужно, Драко, — сказал ему Гарри. — Ты повредишь его.
Драко очень странно хохотнул. Гарри сглотнул и отвернулся.
— Гарри, я не понимаю тебя, — сказал Рон. — Ну почему ты решил, что хочешь встречаться с этим гадом?
— Рон, пожалуйста, — яростно попросил Гарри. — Пожалуйста, перестань. Ты мой лучший друг, и я не хочу потерять тебя.
Рон молча смотрел на него. Казалось, он не знал, хмуриться ему или расстраиваться.
— Гарри… — его голос задрожал. — Иногда ты такой глупый, знаешь… Я не перестану дружить с тобой только потому, что у тебя дурной вкус в выборе мужчин.
Драко мягко фыркнул.
— А ты! — Гарри повернулся к нему. — Черт возьми, ты просто пообещаешь мне сейчас же, что постараешься наладить отношения с Роном и Гермионой. Не нужно клясться им в вечной дружбе! Но перестаньте же, наконец, ругаться!
Взгляд, полученный им в ответ от Драко, по холодности напоминал взгляд Люциуса. Но затем Драко кивнул, посмотрел на Рона и протянул ему руку. Рон взял его ладонь и пожал, при этом у обоих был такой вид, словно каждый мечтает, чтобы другой сейчас свалился в корчах.
А затем все встали и пошли встречать Гермиону.
Остаток дня прошел в не особо уютной обстановке. Потасовок больше не было, но Драко и Рон продолжали обмениваться полными ненависти взглядами, а Гермиона предпочитала отмалчиваться. Было видно, что девушка очень огорчена поведением Драко. Гарри меньше всего хотелось снова поднимать эту тему — у него и так голова пухла от множества противоречивых мыслей и чувств. Не хватало еще, чтобы о них кто-то догадался.
Они пообедали в доме Уизли, где Молли буквально набросилась на Гарри, выискивая малейшие признаки плохого обращения. У Гарри кусок в горло не лез, что ее еще больше разволновало. Хотя, увидев, что Гарри носит мантию, подаренную ему на день рождения, она немного успокоилась. Словно подарок и впрямь мог защитить его от всего дурного, что могло с ним случиться.
Мистер Уизли был в своем репертуаре. Первое, о чем он спросил у Гарри — не видел ли тот недавно гномов. Гарри расхохотался, а Молли пришла в ярость. Драко и виду не подал, что вопрос как-то касается и его. За обедом он вообще не разговаривал, что было не так-то сложно сделать — Уизли попросту не обращали на него внимания. Конечно, Гарри это не нравилось, он постоянно пытался втянуть Драко в разговор, но тот ясно дал ему понять, что не заинтересован, так что, в конце концов, Гарри оставил его в покое.
Наконец, пришло время возвращаться в Поместье.
— Увидимся в поезде, — неловко сказал Рон, ему явно было не по себе. — Надеюсь, все будет хорошо.
Гарри кивнул. Гермиона улыбнулась ему.
— Подумай о том, что я тебе сказала, — попросила она. — Обещаешь?
Гарри снова кивнул. Молли Уизли еще раз крепко обняла его на прощанье.
Чтобы вернуться в Поместье, Гарри и Драко воспользовались их камином. Как только они вышли, Гарри снял мантию, повесил ее на место, и обернулся к Драко.
— Как ты мог? — прошипел он. — Как ты мог сказать такое моим друзьям? Ты так расстроил Гермиону, она…
И осекся, заметив, что Драко бьет крупная дрожь. Бледное лицо исказила гримаса, и он снова вцепился в кулон. Гарри сглотнул.
— Драко… Драко, что с тобой? Ты…
— Это… Это первый раз, когда я был на Диагон-Аллее без отца, — прошептал тот. — Он всегда был рядом, даже если не конкретно рядом со мной. Все время, что я разговаривал с Уизли и гря… Гермионой, я ждал, что сейчас он придет и все исправит. Ну там, скажет им, чтобы они отъеб… пока он не превратил их в крыс. Только… только его там не было!
Шокированный, Гарри подошел ближе, и крепко обнял его. Он даже подумать не мог, что все это может так отразиться на Драко. Привыкнув видеть Драко всегда спокойным и собранным, он почти забыл, что, что бы ни говорил Драко, но Люциус все же был его отцом, пусть даже не самым лучшим… Теперь Гарри ясно видел, как он тоскует.
— Прости… — прошептал Гарри. — Я не думал…
Драко покачал головой, прижимаясь к Гарри так, словно ему тяжело было стоять.
— Ты не виноват, — сказал он. — Просто… просто я — идиот. Сейчас все будет хорошо, только дай мне пару минут…
Они сели прямо под статуей дракона, обнявшись и пытаясь игнорировать тишину, повисшую над ними.
— Поттер, — наконец, спросил Драко, — что мы будем делать с твоими друзьями? Я же говорил тебе, что не смогу наладить с ними отношения. Я просто не могу! Для меня Грэйнджер — грязнокровка, и все тут. И Уизел…
При упоминании о Роне, его голос наполнился явным отвращением.
Гарри вздохнул:
— Ну, попробуй, хотя бы постараться, — сказал он. — Тебе не нужно дружить с ними. Просто называй их Роном и Гермионой… ну, или Уизли и Грэйнджер, раз уж не можешь звать их по именам. Но не Уизел и грязнокровка, ладно? Это не должно быть так уж сложно.
— Отец не одобрит.
Гарри вздрогнул. Он чуть было не ляпнул что-то действительно ужасное, но вовремя прикусил язык.
А затем Драко улыбнулся, горько и неприятно.
— Но отца здесь нет, правда? — его голос был таким же горьким, как и улыбка. — Поэтому — да. Я постараюсь. Уизли и Грэйнджер.
— Спасибо, — сказал Гарри и заглянул ему в глаза. — Никогда ведь не знаешь, как все сложится. Может быть, они тебе даже понравятся…
Драко резко рассмеялся.
— Конечно, — сказал он, обнимая Гарри за плечи. — А потом Снейп тебя усыновит. Пойдем, попросим Джинжер принести нам чего-нибудь перекусить. Я есть хочу.
* * *
*
Больше всего Гарри ужасало предстоящее возвращение Нарциссы. Спальню Люциуса Джинжер привела в порядок — они с Драко помогали ей вернуть первоначальный вид комнате, откуда исчезли все признаки произошедшей драмы, что произвело на обоих ребят сильнейшее впечатление. Гарри даже плакал, когда воспоминания о той ночи нахлынули на него, отравляя мозг. По Драко сложно было сказать, что тот вообще испытывает какие-то эмоции, но, проснувшись от непривычных звуков, Гарри догадался, что Драко выворачивает в ванной, и понял, что его парню так же плохо, как и ему самому.
Дожидаясь приезда Нарциссы, они часами репетировали свою историю, добиваясь, чтобы она от обоих звучала одинаково.
— Такое ощущение, что мы пытаемся оправдаться, — заметил Драко. — А этого не должно быть. Просто отец получил срочный вызов через желто-коричневую сову и уехал по делам. Обещал вернуться завтра и извинился, что не сможет проводить нас в Хогвартс. Попрощался, уехал — все. Больше нам нечего сказать.
Нарцисса вернулась домой посвежевшая, в бледно-лиловой мантии, необыкновенно ей идущей, и снова, как и при первой встрече обняла Драко, затем повернулась к Гарри и улыбнулась. И только потом огляделась по сторонам.
— А где Люциус?
Гарри сжал кулаки. О, Мерлин, пожалуйста, пусть у них все получится…
— Уехал по делам, — совершенно спокойно ответил Драко. — Еще утром. Сказал, что ему жаль, что он не сможет встретить тебя, но обещал вернуться уже завтра.
— Завтра? А когда?
— Не знаю точно, — Драко пожал плечами. — Наверное, поздно, раз сказал, что не сможет проводить нас в школу.
— О, узнаю Люциуса, — рассмеялась Нарцисса. — Уехать по важному делу в важное время! А я так по нему скучала! Купила подарок — очень миленький… Мы так долго не виделись. Я всегда скучаю без него. Но, видимо, дела оказались действительно очень важными.
У Гарри внутри все болезненно сжалось. До сих пор он как-то не понимал, или просто не думал о том, что Нарцисса любит Люциуса, но теперь — при встрече с ней — это стало очевидным. Лицо матери Драко озарялось улыбкой при упоминании о Люциусе, и, казалось, что она с трудом скрывает разочарование оттого, что тот ее не поприветствовал.
Самым тяжелым было нормально реагировать на привезенные ею подарки — о Гарри Нарцисса тоже не забыла, подарив ему красивую, искусно сделанную сову, очень похожую на Хедвиг. Птица была огромной, теплой, и в руках ощущалась как настоящая. Конечно, Гарри понимал, что, как и все купленное Малфоями, сова стоила очень дорого. И это заставило его чувствовать себя совсем отвратительно, на прощальном ужине, приготовленном Джинжер, Гарри с трудом смог съесть хоть что-то.
— Твоя мама действительно любила Люциуса, так ведь? — спросил он у Драко поздним вечером, когда они пили шоколад в комнате Гарри. Поскольку Нарцисса уже приехала, то последнюю ночь им предстояло провести порознь.
— Любит, — прошипел Драко. — Без прошедших времен, помни! И — да, думаю, что любит.
Его лицо стало грустным.
— Она не понимает, что он трахается с кем попало у нее за спиной? — продолжил расспрашивать Гарри.
— Ничего подобного! — возразил Драко. — Ну… я хотел сказать, что да, трахается… но… — он покачал головой. — Все совсем не так.
Понять Гарри этого не смог, но, судя по голосу Драко, тему вряд ли стоило продолжать.
— А она знает, что Люциус — Пожиратель Смерти? — вместо этого спросил он.
— Нет, — моментально ответил Драко. — У нее даже мыслей таких нет.
Гарри недоверчиво фыркнул.
— Понимаю, поверить сложно, — продолжил Драко, — но я серьезно. Она действительно не понимает, что из себя представляет мой отец. Все потому и поверили с такой готовностью в версию отца, когда Тот-кого-нельзя-называть исчез в первый раз — мама была в полном шоке от обвинений, предъявленных Люциусу, и выплакала все глаза. Ну, еще помогло, что я был совсем маленьким. Тогда большинство Пожирателей именно так и избежали наказания — покаялись и сослались на маленьких детей. Семьи Министерство разбивать не хотело — и без того, слишком многое случалось в те времена, так что… — он пожал плечами. — Глупо, конечно.
Гарри не знал, что и ответить, он все еще раздумывал о невиновности Нарциссы и делах ее мужа.
— На чемпионате мира по… — неуверенно начал он.
— Мама спала в палатке, — тихо сказал Драко. — Отец ушел, где-то напился, потом вернулся, наложил на нее сонное заклинание и сказал, чтобы я шел в лес, подальше отсюда.
— Но почему на стадионе ей все внушало отвращение? — спросил Гарри. — Если она нормально относится к магглорожденным…
— Начать с того, что она терпеть не может квиддич, — улыбнулся Драко. — Но не стоит думать, что она любит магглов, Гарри. Для нее они скорее не существуют. Или… нет, не так — она относится к ним примерно как сами магглы к домашним животным. Мелкие, мозгов чуть, и ничего такого, о чем стоит беспокоиться. По ее мнению они просто не стоят внимания. Да и грязнок… магглорожденные немногим лучше. Они для нее более реальны, потому что пользуются магией, но замечать их она тоже не будет, потому что те состоят в родственных отношениях с магглами. Знаешь, в каком-то смысле это хуже, чем отец с его Пожирательскими принципами — он хотя бы признавал их существование.
— Ну… — с сомнением в голосе отметил Гарри, — может, лучше никакого внимания, чем такое, как у Пожирателей…
— Не буду спорить.
Вздохнув, Гарри прижался к Драко, который не замедлил поцеловать его в макушку.
— Завтра в школу, — сменил он тему. — Ты будешь скучать по поместью?
— В какой-то степени, — ответил Гарри. — Мне будет не хватать сада, Рунескопов и Снежной комнаты. Но… ну, вряд ли я буду скучать по всему остальному.
Драко кивнул:
— Иногда я чувствую то же самое, — сказал он. — О, да, — внезапно в его голосе зазвучали нервные нотки. — Гарри… А когда мы вернемся в школу… Ты обо мне забудешь? Ты вернешься к друзьям? Думаю, слизеринцы меня сожрут живьем…
Гарри мягко вытащил из его пальцев кулон, в который тот вцепился мертвой хваткой:
— Конечно, не забуду, — пообещал он. — Словно это вообще возможно! Кстати, если захочешь, ты вполне можешь быть с нами, просто тебе нужно научиться нормально обращаться к моим друзьям.
— Сомневаюсь, что Уизел-Уизли будет так уж рад, — улыбнулся Драко. — Но я буду иметь это в виду. — Он снова поцеловал Гарри в макушку.
— Ладно, пойду я спать. И ты тоже ложись — я разбужу тебя пораньше, чтобы ты мог попрощаться с Рунескопами. Спокойной ночи, Гарри.
Он вышел, а Гарри закрыл за ним дверь и свернулся клубочком на кровати. Без Драко было холодно и пусто. Удивительно, но до сих пор он даже не понимал, насколько привык спать с Драко. Теперь, когда к Гарри никто не прижимался, даже кровать стала какой-то чужой.
Прижав к животу подушку, Гарри попытался уснуть, и, когда, наконец, ему это удалось, то он увидел, себя идущим сквозь густой белый туман за огромной черной собакой — может, даже за Сириусом.
От плотного марева слезились глаза, туман забивался в легкие, мешая дышать, ноги болели, больше всего Гарри хотелось лечь и отдохнуть, но он знал, что если продолжить путь, то можно выйти к золотому солнцу. Только еще немного… вот чуть-чуть… всего несколько шагов…
* * *
*
Проснувшись утром, измученный так, словно прошел не один километр, Гарри услышал, как Малфой стучит в дверь и зовет его. Гарри сонно сообщил ему, что уже встает, выбрался из кровати, оделся и упаковал оставшиеся вещи. С собой он ничего не мог поделать — ощущение счастья оттого, что скоро он вернется в Хогвартс, буквально затопило его. Наконец-то он уезжает из поместья Малфоев!
Они позавтракали, и Драко проводил его к Рунескопам — попрощаться. Те прошипели ему пожелания счастливого пути, умоляя вернуться и навестить их. Пришлось пообещать, хотя Гарри и не думал, что такое возможно. Вряд ли ему захочется снова посетить поместье, если у него будет возможность никогда сюда больше не возвращаться.
Нарцисса поехала с ними в Черном поезде до самого Кингс Кросс. Всю дорогу она щебетала, обсуждая их предстоящие экзамены, количество курсовых, которые им предстоит написать и осторожность, с которой они должны будут совмещать свидания и учебу. Она советовала им не перенапрягаться, напоминала Драко, что он должен чаще писать письма, представляла, что она скажет Люциусу, когда тот вернется, и в сотый раз просила сразу по приезде в Хогвартс отправить ей сову.
Добравшись до платформы 9 ¾, ребята почувствовали нешуточное облегчение. Гарри всей кожей впитывал знакомую безопасность, чему способствовали знакомые лица, озаренные радостью встречи.
На прощанье Нарцисса снова поцеловала Драко, последний раз заставив того пообещать сразу сообщить ей, как только они доберутся до места, а затем, к жуткому смущению Гарри, поцеловала и его тоже.
— Надеюсь, что мы снова встретимся, Гарри! — сказала она. — Ведь тебе понравилось наше поместье?
— О, да, — солгал он. — Все было замечательно!
Нарцисса уже была готова что-то добавить, когда вдруг внезапно нахмурилась:
— Драко, откуда у тебя этот кулон? Не видела его раньше!
— Этот? О… Мне дал его отец. Даже не сказал, зачем.
— Как странно… — Гарри впервые со времени знакомства с Нарциссой видел у той сосредоточенное выражение лица. — Я чувствую магию, — сказала она, нахмурив лоб. — Люциус сказал, для чего она?
— Нет, он только сказал, что это подарок, — ответил Драко, ощутимо напрягшись.
— О… — вид у Нарциссы был озадаченный, но, на счастье ребят, раздался гудок поезда. — Вы же опоздаете! — тут же всполошилась она. — Быстро, бегом — идите! Драко, напиши нам, удачного семестра тебе, Гарри, будем ждать тебя на Рождество! Счастливо!
Они вскочили в поезд и, закинув багаж на подставку, подбежали к окну и замахали Нарциссе, которая посылала им воздушные поцелуи, пока не исчезла из вида.
— Мерлин! — отвернувшись от окна, сказал Драко. — Поверить не могу, что забыл сочинить историю об амулете! Вот идиот! Ладно, похоже, ничего страшного не случилось… Хочешь найти Уизела?
— Рона, — со вздохом поправил его Гарри. — Пошли.
Они ходили из купе в купе, пока не нашли Рона, Гермиону и Джинни.
— О, Гарри… — сказала Джинни. Судя по всему, ей было не по себе, отчего Гарри сразу почувствовал себя плохо. Гермиона махнула ему рукой, Рон же вообще никак не отреагировал на его появление.
— Рон немного расстроен, — тихо пояснила Гермиона. — Когда миссис Уизли получила письмо от профессора Снейпа, она… нууу, чуть-чуть разозлилась. Сказала, что не ожидала такого от него, и… еще добавила.
— Ба, — мрачно сказал Рон.
Толкнув Драко в бок, Гарри с намеком посмотрел на него. В ответ Драко изобразил оскорбленную невинность, а затем закатил глаза и решительно сказал:
— Извини, Уизли.
Слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Рон открывал и закрывал рот, не в состоянии сказать что-либо, явно в шоке оттого, что кто-то смог настолько повлиять на Драко, что вытащил из него извинения.
Заметив, что у Драко слегка порозовели щеки, Гарри улыбнулся.
— Ладно, я пойду, — сказал тот. — Попробую найти Крэбба с Гойлом. Увидимся, — и исчез.
Гарри сел, и улыбнулся сычику, радостно заверещавшему из клетки.
— А что твои родители, — спросил он у Гермионы. — Они что подумали?
— Расстроились, конечно. Но я объяснила, что ничего плохого не сделала, — ответила девушка. — Разумеется, они поверили мне, а не Снейпу.
— Ну, что, Гарри, рад вырваться из Малфоевского поместья? — сдерживая ухмылку, поинтересовался Рон.
— Вот уж да! — горячо ответил Гарри.
— Устал от злобного старого пидора? — не унимался Рон.
— Можно и так сказать, — но внутри у Гарри опять что-то сжалось.
— Ну, — Рон поерзал на сиденье. — Теперь, когда дорогуши Драко нет рядом и можно говорить все, что думаешь — на что это было похоже на самом деле?
— Если честно, то все было совсем не так уж плохо, — сказал Гарри. — Нарцисса, она очень милая… как мне показалось. Полная идиотка, конечно, но милая. Она купила мне игрушечную сову… — он продемонстрировал подарок, который назвал Хедвиг вторая.
Лучше бы он этого не делал — возмущенная его бесчувственностью, Джинни провела остаток пути, заставляя всех выдумывать новые имена. Выбор остановился на кличке Алозия — то ли потому, что все устали, то ли, и впрямь, имя неплохо звучало. Гарри все же попытался всучить Алозию Джинни, потому что самому ему игрушечная сова была ни к чему, но Джинни отказалась.
— А что если, — с озорным смешком предположила она, — тебе снова придется остаться у Драко? Что скажет Нарцисса?
Мрачно запихнув Алозию обратно в коробку, Гарри мысленно поклялся при первом же удобном случае подарить несчастную игрушку какому-нибудь благотворительному обществу.
В общем-то, все шло как в старые добрые времена. Гермиона и Рон были только рады не упоминать о Драко, а тот так и не появился до самого конца путешествия. Видимо, он нашел Крэбба и Гойла, и теперь болтает с ними. Что ж, Гарри был бы рад этому — снова свободно общаясь с друзьями и без Драко рядом, он почти смог забыть об ужасах, которые приключились.
Почти. Но не совсем.
Глава 2-2.
* * *
*
В холле Замка Хогвартс Гарри почувствовал себя так, словно вернулся, наконец, домой, после долгого и утомительного путешествия. У него даже комок встал в горле. А в Большом зале он просто едва не расплакался от счастья. Помещение, огромное и величественное, как и столовая поместья Малфоев, но только домашнее, теплое и полностью безопасное, оказало на него целительное воздействие. Ощущение дома и уюта, а еще знание, что никто здесь до него не доберется, дополнил вид сверкающей бороды Дамблдора, подарив его измученному сердцу радость и покой.
Гарри с завистью наблюдал за церемонией распределения, мечтая, чтобы у него тоже впереди было семь лет, которые он смог бы провести здесь, как и новички. Что же ему делать после окончания школы? Куда идти?
Тревожные мысли оставили его только тогда, когда начался пир. Все вокруг было правильно и хорошо, и пусть некоторые вопросы волновали его, но, пока что, никто не собирался их задавать. Вокруг болтали, рассказывая о каникулах, и ни капли не интересовались, что же заставило его провести лето в поместье Малфоев. Гарри был только рад.
— Гарри? — окликнул его Симус Финниган. Тихонько ахнув, Гарри повернулся к приятелю. — А где Малфой? — спросил тот. — Я его не видел…
Обернувшись, Гарри посмотрел на слизеринский стол — действительно, среди сидящих там людей, не было ни одного с серебристыми волосами.
Внезапное беспокойство заставило Гарри нахмуриться. Где же Драко?
Еле дождавшись конца пира, он повернулся к Рону:
— Может, стоит спросить у Крэбба с Гойлом?
— У этих двух придурков? — усмехнулся Рон. — Ну, если тебе кажется, что от них можно добиться чего-то путного, то — вперед. Но я думаю, что их рискнет о чем-то спрашивать только сумасшедший.
Предчувствуя, что Рон прав, Гарри набрался смелости и подошел к Гойлу, как только тот встал из-за стола. У него просто не было выхода — он хотел знать, что с Драко.
— Где Малфой? — спросил он у неуклюжего слизеринца, стараясь, чтобы его голос звучал нормально. — Я не видел его на пиру.
Гойл кинул на него мрачный взгляд, заставив Гарри сжать руку в кармане и приготовиться использовать связывающее заклинание, на случай, если тот решит его проклясть. Правда, что делать, если Гойл попытается ударить его, Гарри не знал.
— Понятия не имею, — прохрюкал тот. — И мне плевать.
Гойл развернулся и ушел, оставляя Гарри еще более взволнованным. Медленно поднимаясь по ступеням вместе с Роном и Гермионой, Гарри уговаривал себя не нервничать. В конце концов, завтра он должен увидеть Драко… может, тот просто чувствует себя разбитым и хочет побыть в одиночестве.
Мысли были здравые, но плохое предчувствие мешало поверить рассудку.
Ночью он долго ворочался в пустой кровати, очень долго. Пока, наконец, не додумался вытащить из сундука Алозию. Обняв теплую, как живое существо, игрушку, Гарри обрел иллюзию, что он здесь не один, и вскоре уснул.
И ему снова приснился туман, сквозь который он в отчаянии бежал за Сириусом.
— Сириус! Пожалуйста, Сириус, подожди!
Внезапно, идти стало невозможно. Посмотрев вниз, Гарри увидел, что вязнет в земле, словно в трясине. Его медленно и неумолимо засасывало.
Изо всех сил он пытался выбраться, но, сколько бы ни старался — ловушка не отпускала. Гарри бился и кричал, но рядом не было никого, кто бог бы ему помочь. Ему суждено утонуть в этой топи, и никто никогда не найдет его.
Жижа поднималась все выше, дошла до подбородка…
Гарри проснулся, дрожа, и весь в поту. Встав, он подошел к окну и посмотрел вниз, на землю. Он сидел там, пока не почувствовал, что снова засыпает — и только потом забрался обратно в кровать, прижался к сове и попытался расслабиться, повторяя себе, что утром он встретится с Драко, и тогда все будет хорошо.
Самовнушение сработало, потому что когда он снова уснул, ему вообще ничего не снилось. Спал он крепко и даже не расслышал звонка, так что проснулся только тогда, когда его начал будить Невилл, немало удивленный тем фактом, что Гарри спит в обнимку с игрушечной совой. Гарри, конечно, смутился, но Алозию все равно оставил на подушке.
— Подарок парня? — подколол его Дин.
Уже готовый начать оправдываться, Гарри вдруг разглядел, что Дин весело улыбается. Внезапно он понял, что ни Дин, ни Симус, ни Невилл ничего против не имеют. Его друзей действительно не волнует, что он встречается с Драко Малфоем и им не нужны причины — они просто смотрят на это как на факт, а над Гарри прикалываются только потому, что у них появился новый повод.
Гарри улыбнулся:
— Вообще-то, от его мамы, — сообщил он.
— Мерлин! Наверное, здорово быть тобой, а? — усмехнулся Симус. — Богатый парень, с богатыми родителями… Наверное, на праздник они подарят тебе что-нибудь еще более шикарное!
Гарри фыркнул и закатил глаза:
— Очень смешно! — прохладно сказал он. — Но два месяца в этом поместье были достаточно неприятным довеском, а у меня даже не было возможности смыться оттуда.
Дин и Симус расхохотались, а потом все вместе, гриффиндорцы направились в Большой зал, где им выдали новое расписание.
— О, ну почему нам постоянно ставятся сдвоенные Зелья? — простонал Рон. — Почему бы им не уменьшить дозу неприятного?
— Это все для того, чтобы у нас было время для приготовления более сложных зелий, — спокойно ответила Гермиона. — Будь у нас только один урок, мы не смогли бы приготовить, к примеру, Зелье Сочувствия — его достаточно долго нужно вываривать, а действие у него очень интересное…
— Хватит, Герм, — скривился Рон. — Черт… А завтра еще и Предсказания! Фууу…
Гарри молчал — он смотрел на Слизеринский стол, и Драко там не было.
— Сначала у нас Гербология, а потом — Уход за Магическими Существами, — заметила Гермиона, проследив его взгляд. — Там ты его точно увидишь.
Рон недовольно фыркнул, но ума промолчать у него хватило.
* * *
*
Утро было чудесным, поэтому Гарри очень обрадовался, что сегодняшнее уроки проводятся на улице. Он с трудом пережил Гербологию — следующим был Уход за магическими существами, где должен был появиться Драко. Когда урок закончился, Гарри первым вылетел из класса, вызвав смех у Рона и Гермионы. Но его это не трогало, он отчаянно желал видеть Драко.
Хагрид радостно помахал ребятам:
— Все в порядке? — с энтузиазмом спросил он. — Рад снова вас видеть! Дайте мне на вас посмотреть! Так… где Малфой?
Гарри пожал плечами.
Хагрид нахмурился:
— Ладно, значит, мы начнем без него. Сегодня я приготовил для вас кое-что особенное… Фвуперсы!
Жестом фокусника, вынимающего кролика из шляпы, Хагрид указал на клетки, в которых сидели… птицы? Очень странные на вид — яркой окраски, с необычной формой тела. Сверху они были округлыми, а к низу резко сужались, что создавало впечатление, что кто-то слишком крепко держал за ноги, отчего те стали почти плоскими. Клювы птиц были раскрыты, словно в песне, вот только слышно не было ничего.
— Пение Фвуперсов может свести человека с ума, — быстро сказала она.
— Так и знал, что без подвоха не обойдется, — пробормотал Рон Гарри на ухо.
— Отлично! — Хагрид улыбнулся девушке. — Точно так… поэтому их нужно держать под чарами, и не забывать обновлять волшебство каждый месяц. Фвуперсы — существа нужные, они дают очень красивые перья для письма. Вам повезло, и сейчас мы возьмем у них по перышку. Так, ребята, выберите Фвуперса, у которого вы хотели бы взять перо…
У Гарри появилось предчувствие, что все закончится катастрофой, но Хагрид выглядел настолько счастливым, что решимости отказаться, у Гарри просто не хватило. Он подошел к Рону, уже выбравшего Фвуперса с ярким оранжевым оперением, великолепно гармонирующим с его рыжими волосами. Гермиона, в глазах у которой застыло легкое сомнение, присела около клетки с зеленой птицей. Хагрид радостно раздавал ученикам инструкции, перемежая их рассказами о повадках Фвуперсов. Оказалось, что обитают эти создания в Африке и яйца, которые они откладывают, не менее красивы, чем сами птицы.
Ребята уже пытались выдернуть себе по перышку (Фвуперс, выбранный Роном, довольно болезненно ущипнул того за запястье), когда к классу присоединился Драко. День был теплым, но, несмотря на это, слизеринец надел мантию с капюшоном, который полностью закрывал его лицо.
— Опаздываешь, Малфой! — прорычал Хагрид. — Где ты был?
— Извините, — донеслось из-под капюшона. — Мне надо было кое-что сделать.
— Ты должен был прийти на урок! — рявкнул Хагрид. — Важнее этого ничего не может быть. Пять баллов со Слизерина, а теперь иди и работай с Гермионой!
Драко молча направился к девушке. Очень обеспокоенный, Гарри уставился на него. Почему Драко так опоздал? И зачем ему капюшон? Еще Гарри заметил, что когда Драко потянулся к Фвуперсу, руки у него дрожали. Разумеется, почувствовав слабину, птица тут же ущипнула его — Драко вскрикнул. У Гарри сжалось сердце. Но больше всего его обеспокоил смех, донесшийся со стороны слизеринской половины класса.
Наконец, урок закончился — ученики начали расходиться, а Гарри, схватив Драко за руку, оттащил его в сторону.
— Драко? Что случилось?
— Ничего! — рявкнул тот, пытаясь выдернуть руку. — Я в порядке.
Но Гарри уже сдернул с него капюшон, и чуть не заработал вывих челюсти — под глазом у Драко красовался лиловый синяк, губа была рассечена, а нос покраснел и распух.
— Что случилось?
— Я упал, — ровным голосом ответил Драко.
— Ну уж нет! — яростно воскликнул Гарри. — Даже не пытайся снова навесить мне это дерьмо! Кто тебя избил?
— Гойл, — так же ровно констатировал Драко. — Я нашел их в поезде.
— И он это сделал? — Гарри осторожно дотронулся до его носа. Драко поморщился и отступил.
— Я же говорил тебе, что Слизеринцы ненавидят педиков, — тупо сказало он. — А я не просто педик — я с тобой встречаюсь. Что и делает меня вдвойне предателем.
Плечи Драко чуть подрагивали, когда он говорил, и Гарри ощутил, как волна гнева накатывает на него, грозя затопить.
— Я убью его! — рявкнул он. — Какого черта! Я…
— Не глупи, — посоветовал ему Драко. — Зачем все ухудшать? Просто забудь. Если я не отреагирую, больше они мне ничего не сделают. Не буди спящую собаку, Поттер, и хватит об этом. Мы опаздываем на обед.
Он развернулся и направился к замку. Гарри, дрожа от ярости, пошел следом.
В Большом Зале было очень тихо — гнев Гарри сразу исчез, как только он понял причину этой тишины. У преподавательского стола стояла Нарцисса Малфой, бледная и расстроенная.
— О-ей-ой… — услышал он шепот Драко.
— Драко! — выкрикнула Нарцисса прежде, чем кто-нибудь из преподавателей успел хоть что-то сделать или сказать. — Слава Мерлину! Где твой отец?
— О-отец? — заикаясь, переспросил Драко, понимая, что взгляды всех присутствующих прикованы к ним. — Я… Он не с тобой?
— Он до сих пор не вернулся! Я уже отправила сов всем его деловым партнерам, но никто не знает, где он! Никаких срочных дел у него не было! Он просто исчез! — тут она перевела дух и нахмурилась. — Драко, что с твоим лицом?
Щеки Драко заалели:
— Я… я упал…
Со своего места поднялся Дамблдор:
— Драко, Гарри, — тихо сказал он. — Не могли бы вы оба пройти в мой кабинет? Думаю, нам лучше продолжить там.
Гарри почувствовал, как его сердце проваливается в пятки. Большой зал наполнился шепотками, теперь ни у кого не осталось ни малейших сомнений в том, что они с Драко встречаются. Они медленно вышли за Нарциссой и Дамблдором. Гарри оставалось только молить всех святых, чтобы им удалось и дальше врать так же успешно — ради их же с Драко блага.
Дамблдор провел их в свой кабинет, где наколдовал всем чая, но Нарцисса, видимо, не в состоянии была нормально разговаривать.
— Драко, где он? Ну должен же он был тебе хоть что-то сказать!
— Нет, — Драко заметно нервничал. — Ничего он мне не объяснил. Просто сказал, что это связано с работой.
Подвинувшись к Драко, Гарри взял его за руку — больше даже для себя, чем стремясь поддержать — и почувствовал ответное пожатие. Гарри заметил, как сверкнули глаза Дамблдора, когда тот заметил их сплетенные пальцы, но, к счастью, директор решил ничего не говорить по этому поводу.
— Мальчики, может, вы поподробнее расскажете, что происходило в тот день? — спокойно предложил он.
Гарри почувствовал, как у него пересохло горло. Как он вообще мог подумать, что сможет солгать Дамблдору? Это конец — Дамблдор тут же поймет, что они неискренни, и тогда он найдет способ вытащить из них правду.
Зато Драко либо действительно не боялся директора, либо засунул свой страх куда подальше. Он с легкостью повторил сочиненную историю — и пусть его голос чуть подрагивал, но это вполне можно было списать на беспокойство об отце. Гарри не мог не заметить, что во время рассказа, Драко постоянно теребил медальон, поглаживая большим пальцем гладкую яшму. Закончив говорить, тот принял озабоченный вид, и пусть во время рассказа, он чуть не переломал Гарри ладонь, это было неважно — Гарри и сам был напуган настолько, что без этой поддержки точно бы сломался.
Если Дамблдор догадается…
— А ты, Гарри? — мягко спросил его Дамблдор. — Это соответствует твоему взгляду на произошедшее?
Гарри кивнул, не рискуя говорить — рот у него пересох окончательно. Казалось, Дамблдора такой ответ удовлетворил полностью — больше вопросов он не задавал, хоть и нахмурился, явно раздумывая. Нервы у Нарциссы не выдержали, она разрыдалась.
— Но где же он? — повторяла она. — О, а если с ним что-нибудь случилось?
— Мама, — попытался успокоить ее Драко, в замешательстве глядя на плачущую Нарциссу. — Это же только один день… может быть… может, его просто задержали дела — дольше, чем он предполагал. Уверен, с ним все в порядке, наверное, он просто занят…
— Настолько, что не может отправить сову? — выкрикнула та.
— Может и так, — снова попытался Драко. — Уверен…
— Думаю, вам двоим пора на занятия, — мягко прервал его Дамблдор. — Драко, мы сообщим тебе, когда появятся новости. И еще — наверное, тебе стоит зайти к мадам Помфри, пусть она посмотрит твое лицо и другие раны, которые ты мог получить во время… падения. Выглядит все это довольно болезненно.
Драко поблагодарил директора, и они с Гарри с облегчением выкатились из кабинета.
— Н-да… — наконец прокомментировал Драко, когда они уже спускались по лестнице.
Гарри был полностью с ним согласен.
* * *
*
В этот день Гарри пришлось столкнулся с массой вопросов, ответы на которые всем хотелось получить немедленно, из-за чего окружающие накинулись на него с новыми силами.
Действительно ли они с Драко встречаются? Что случилось с Люциусом Малфоем? И что с лицом Драко Малфоя?
Отвечая всем как можно более расплывчато, стараясь вообще избегать прямых ответов, если это только было возможно, Гарри испытывал чувство вины, каждый раз, когда ему приходилось врать. И все чаще перед его внутренним взором вставало тело Люциуса Малфоя, а в ушах отдавался глухой звук стукающейся об пол светловолосой головы.
Он не хотел даже думать об этом, но ненавистные воспоминания терзали его снова и снова. К счастью, Рон с Гермионой, видимо, чувствовали его настроение — ну, хоть они ни о чем его не спрашивали, а просто уселись неподалеку и затеяли игру в шахматы.
Спокойная обстановка каким-то образом все же позволила Гарри немного расслабиться, подарив иллюзию относительной нормальности. Но насладиться этим ему не удалось — влетевшая школьная сова бросила ему в руки записку. Развернув ее, Гарри прочел:
«Гарри
Жду тебя в кабинете трансфигурации в 9:00.
Д.М.»
— Ну же! — нисколько не смущаясь, Рон заглянул ему через плечо. — И что ему от тебя нужно?
— Это называется нимфомания! — радостно воскликнул Симус, заглядывая через другое плечо Гарри.
— Эй, — возмутился он, прикрывая пергамент рукой. — Неужели никто из вас не знает, что такое личные дела?
Симус только довольно оскалился, заставив Гарри мученически закатить глаза.
— Ты собираешься с ним встретиться? — спросила Гермиона, с явным неодобрением в голосе. — Это против правил.
— Конечно, — вздохнул Гарри. — И — да, собираюсь. Он бы не стал просить, не будь это важно.
Накинув мантию-невидимку, Гарри направился на место встречи. Драко сидел на одной из парт, подтянув колени к подбородку. Синяки на его лице прошли, чему Гарри был очень рад. Он скинул мантию и нежно поцеловал Драко:
— Привет.
Драко чуть заметно улыбнулся:
— Привет, Гарри, — сказал он. — Как дела?
— Если еще хоть один человек спросит у меня, что случилось с Люциусом, я закричу, — тупо ответил он.
— Не переживай, — посоветовал Драко. — Твои друзья хотя бы замечают тебя. Из моих никто за весь день не сказал мне и слова.
— Тупые ублюдки, — скривился Гарри.
— Меня снова вызывал Дамблдор, — сообщил Драко. — Спрашивал, действительно ли это все, что я помню, а потом сказал, что Министерство уже оповещено об исчезновении моего отца. Еще он сказал, что уверен, что волноваться нам пока не о чем.
— Он знает, что мы врем, — в отчаянии простонал Гарри. — Могу поспорить, что знает, он всегда…
— Не глупи, — твердо сказал Драко. — Мы все продумали, Гарри. Просто верь мне.
— Да, — неуверенно сказал Гарри. — Я верю. Просто…
— Не надо. Не говори ничего. Нам не о чем беспокоиться, мы прикрыли все тылы.
Драко снова поцеловал его, и Гарри позволил себе отдаться во власть его губ, отчаянно надеясь, что Драко прав, и что ему можно верить… Но все же… все же…
Гарри точно знал, что ему будет очень непросто забыть о слезах Нарциссы Малфой.
* * *
*
На следующий день у них был первый в этом году урок Прорицаний.
Трелони, казалось, не изменилась вообще — включая трагический взгляд, кинутый на Гарри, который тот, впрочем, привычно проигнорировал. К его удивлению, учительница промолчала, когда они с Роном заняли свои обычные места.
— Сегодня, мои дорогие, — торжественно сказала она, когда все расселись, — мы начинаем изучение искусства чтения по кишкам.
— По… по чему? — сконфуженно переспросил Рон.
— По кишкам! — повторила Трелони. — Это тонкое искусство предсказания будущего по внутренностям животных.
— Что?!
На этот раз вопрос принадлежал Лаванде, голос которой был полон ужаса и отвращения.
— По внутренностям! — рявкнула Трелони. — По кишкам животных!
По классу прошелестело коллективное «Фу!». Гарри подумал, что идея об умерщвлении невинных животных, с тем, чтобы разрезать их и узнать будущее, его совершенно не прельщает. Ему это показалось чертовски несправедливым.
— Мы начнем с изучения теории, — сообщила Трелони, на которую звуки, выражающие всеобщее отвращение, не произвели ни малейшего впечатления. — Затем попробуем использовать мелких зверюшек для небольших предсказаний — крыс, птиц, и тому подобного. Тем не менее, для подробных и наиболее правдивых предсказаний нам потребуются более крупные животные. Что-то подсказывает мне, что уже после Рождества мы сможем этим заняться вплотную.
— Просто замечательно, — пробормотал Рон Гарри на ухо. — Потрошить животных! Мечта всей моей жизни! Хотя, может, нам попадется Гойл, выпотрошив которого, мы сделаем всем большое одолжение?
Хихикнув, Гарри решил потом рассказать об этом Драко. Он подозревал, что шутка будет оценена по достоинству.
Последние несколько дней Гарри удавалось избегать вопросов об их с Малфоем отношениях, но вот выплески реакции окружающих продолжали преследовать его до сих пор.
Причем, удивительно, насколько по-разному относились к произошедшему ученики — кто-то подходил к нему и жал руку, поздравляя с удачной добычей, кто-то радовался, что Гарри настолько открыт, что не придает значения факультетской и половой принадлежности, а кто-то, проходя мимо, цедил оскорбления. Например, один пятикурсник из Райвенкло умудрился совершить грандиозную ошибку, не ограничившись поношением Гарри, а пойдя и повторив то же самое Драко в лицо. Тот, не долго думая, превратил его в тритона. Конфликт стоил Драко двухнедельной отработки, но здесь Гарри был целиком на его стороне.
— Нуу, все-таки, он превратил мальчишку в тритона и кинул в озеро, — указала тогда Гермиона. — Потребовалось несколько часов, чтобы найти его там. А когда его вытащили, он был в невменяемом состоянии, потому что, как оказалось, боялся воды.
— Он сказал мне, что я маленький жалкий педик, — возмутился Гарри. — Конечно, я не стал с ним ничего делать — просто ушел. Но ему надо было думать головой, перед тем, как повторить это Драко. Ясно же было, что он не будет так же мил.
Не желая больше спорить, он тогда быстро сменил тему разговора, хотя его же собственное высказывание о том, что Драко иногда может быть очень даже не-милым, навеяло на Гарри не самые приятные воспоминания.
К этому времени они уже вовсю тайно встречались по всей школе. Рисковать быть застуканными целующимися в коридорах, ни одному из них не хотелось, поэтому они совершали ночные вылазки, во время которых целовались и обнимались как безумные. Гарри чувствовал, что их объятья ему просто необходимы. Теперь факт, что Люциус Малфой исчез, сделался общеизвестным — об этом написал даже Ежедневный Пророк. Нарцисса в школе больше не появлялась, но зато она бомбардировала Драко тучами депрессивных писем, в которых говорилось одно и то же — новостей нет, Люциус пропал бесследно. Гарри точно знал, что письма жутко расстраивают Драко, но тот отказывался обсуждать это с ним, а просить Гарри не умел.
На уроках Зелий ему теперь приходилось еще хуже, чем раньше. Пусть Снейп ни разу не обмолвился о том, что случилось на Диагон-Аллее, и не относился к ним с Драко, как к парочке, но странные взгляды, которые он кидал на Гарри, когда думал, что тот не видит, откровенно нервировали. Такие же странные взгляды доставались и Драко — но их можно было списать на то, что тот теперь работал без партнера. Слизеринцы продолжали игнорировать Драко в лицо и хихикать у него за спиной. Опять же, Гарри знал, что Драко беспокоит их отношение, но это была еще одна вещь, которую тот отказывался обсуждать.
— Они задираются? — как-то спросил Гарри. — Ну, когда вы сидите все вместе в слизеринской Гостиной?
— Нет, — ответил Драко. — Они просто не обращают на меня внимания. Словно я — пустое место. Некоторые мне сочувствуют, ну, знаешь, из-за отца. Иначе все было бы намного хуже.
Гарри вздрогнул.
— Хотел бы я, чтобы ты приходил к нам, в гриффиндорскую Башню, — помолчав, сказал он.
— О, да. Уизли будет просто счастлив! — скривился Драко. — Думаю, лучше я посижу в своем углу в подземельях, — он медленно разгладил рукой джемпер. — К тому же, больше меня это не волнует — кому нужны все эти неудачники? Мне хорошо и в одиночестве.
— Ты не один, — тихо возразил Гарри. — У тебя есть я.
Драко улыбнулся:
— Да, — только и сказал он.
* * *
*
Семестр тянулся очень медленно. Уроков было так много, что Гарри иногда казалось, что «свободное время» — просто миф, придуманный, чтобы дать им хоть какую-то надежду. Особенно зверствовал Снейп, задавая им одно сочинение за другим. На этот раз он выбрал использование Стимулирующего зелья, которое, если его неправильно приготовить, давало возможность контролировать сны принявшего его. Понимая, что зелье пить все равно придется, Гарри даже думать не хотел о том, что нашлет ему Снейп, если оно окажется испорченным.
Сны Гарри и без того в последнее время были достаточно странными. Ему снились топкие трясины, засасывающие его и туман, наполняющий его легкие как вода. Иногда ему виделось, что он заключен в большой стеклянный пузырь, медленно дрейфующий по школе, между людьми, никто из которых его не замечал. Еще ему снилось, что он потерялся в поместье Малфоев, во время поисков того, что никак не мог найти, даже не зная, как оно должно выглядеть. Каждый такой сон сопровождался все усиливающимся ужасом, и, в конце концов, Гарри просыпался в холодном поту. Гарри их ненавидел, и точно не горел желанием давать кому либо возможность их контролировать.
Приближающийся Хэллоуин стал для него приятным сюрпризом — Гарри и не подозревал, что праздник уже так близок, пока не заметил, что Хогвартс уже украшен и подготовка к пиру идет полным ходом.
— Как здорово! — радовался Рон. — Свободная ночь! Я так устал от учебы, что почти невозможно…
— Возможно все, — перебила его Гермиона, — особенно, если ты… — но Рон быстро подскочил к Гарри, вызывая его на игру в шахматы. Гермиона все еще стояла над ними, объясняя, что они должны больше работать над собой, но ребята ее уже не слушали.
Шахматную партию Гарри проиграл — он был слишком занят другими мыслями.
— Ммм… ребята? — спросил он, стараясь говорить обыденно.
— Что? — спросил Гермиона, явно подозревая какой-то подвох.
— Слушайте… насчет Хэллоуина…
— И что насчет Хеллоуина? — подтолкнул его Рон.
— ПростохотелузнатьможетлиДракосестьснами, — на одном дыхании пробормотал Гарри.
К сожалению, Рон и Гермиона расшифровали его бормотание слишком быстро.
— Малфой? — Рона аж перекосило. — Ты хочешь, чтобы Малфой сидел с нами за гриффиндорским столом?
Он так громко возмутился, что в комнате все затихли, и с интересом уставились на них. Гарри почувствовал, что краснеет, словно воздух вокруг них вдруг сильно нагрелся. Раздались смешки, и гриффиндорцы стали потихоньку возвращаться к своим делам. Но Гарри точно знал, что теперь к ним прислушиваются.
— Почему он не может сесть за наш стол? — спросил он, понизив голос. — В Слизерине у Драко больше нет друзей. Он все время один, и он — мой парень. Насколько я знаю, школьными правилами не запрещено садиться за стол другого факультета. Так почему бы ему не сесть с нами?
— Потому что он — Малфой, — сказал Рон так, словно это все объясняло. — Хорькообразный магглоненавистник Малфой, помнишь?
— Мой парень, — еле сдерживаясь, прорычал Гарри.
— О, прекратите, — Гермиона окинула Рона предупреждающим взглядом. — Да, Гарри. Конечно, Драко может сесть с нами, если захочет.
Фраза прозвучала так, словно девушка всерьез сомневалась, что у слизеринца возникнет такое желание.
И, разумеется, она оказалась права целиком и полностью.
— Ты хочешь, чтобы я — что сделал? — недоверчиво переспросил Драко. — Сел за стол с тобой и твоими маленькими дружками?
— Эй, — запротестовал Гарри. — Не нужно реагировать так, словно я прошу тебя сунуть голову в нору соплохвоста! Это просто предложение. Я подумал, что тебе может быть одиноко.
Лицо Драко смягчилось.
— Я думаю… — медленно начал он. — Я… о, черт. Конечно, Поттер. Спасибо за приглашение.
Обрадованный Гарри заулыбался и обнял его. Драко сжал его в ответ.
— Но ты должен мне гарантировать, что Уизли и Грэйнджер будут вести себя нормально, — предупредил он. — Я не собираюсь несколько часов подряд изображать из себя мишень для насмешек!
— Чтобы они вели себя нормально? — Гарри расхохотался. А как насчет тебя, мистер Драко я-не-могу-даже-смотреть-на-Гермиону-не-назвав-ее-г рязнокровкой Малфой?
Драко тоже рассмеялся:
— Обещаю, — сказал он. — Буду вести себя примерно.
Наступил Хеллоуин. Гарри сильно нервничал. Он уговаривал себя, что все будет хорошо, но это мало помогало. На самом деле он никогда раньше не видел, чтобы кто-нибудь из учеников сидел за столом другого факультета. Такого раньше не было. А это значит, что на них будут пялиться.
Ожидающий его в холе Драко выглядел обеспокоенным. Посмотрев на его ногти, Гарри понял, что тот снова их грыз. Он молча улыбнулся Драко.
— Ну, пошли, что ли? — сказал Рон почти дружелюбно, хоть его улыбка и была несколько натянутой.
Все четверо вошли в зал и прошли к гриффиндорскому столу. Гарри почувствовал, что севший рядом Драко взвинчен почти до предела. Народ вокруг таращился на них во все глаза и перешептывался. На фоне всего этого кто-то довольно громко охнул.
— Ну и как тебе? — прошептал Гарри на ухо Драко. — Ощущаешь себя знаменитостью?
— Потрясающе, — сухо ответил Драко. — А что насчет тебя?
— У меня было время, чтобы привыкнуть, — попытался пошутить Гарри. — О-о, кажется, у нас проблема!
На этот раз проблема приняла облик братьев Криви — Дениса и Колина, которые всерьез считали отношения Гарри и Драко личным оскорблением. Гарри знал, что Колин думает, будто Драко использовал какой-то приворот. Оставалось только надеяться, что сегодня ночью ни один из братьев не ляпнет ничего лишнего.
К счастью, у Колина хватило ума промолчать. Он одарил всех полуулыбкой и сел чуть в стороне, явно намереваясь слушать все, о чем они вообще будут вести речь. В ответ на всю эту пантомиму Драко удивленно приподнял бровь и вопросительно посмотрел на Гарри, который, в свою очередь, принял невинный вид и пожал плечами.
Оказалось, что правил, запрещающих сидеть за столом чужого факультета, действительно не было. Гарри чувствовал, как взгляд Снейпа прожигает ему дыру в затылке, но зельевар молчал. Понемногу Гарри удалось расслабиться и даже начать получать удовольствие от праздника. Драко сидел тихо, Рон и Гермиона вели себя безупречно — не игнорировали гостя, но и особо не настаивали на его участии в разговоре. Это было совсем неплохо. Гарри даже понадеялся, что, может быть, когда-нибудь, они сумеют нормально друг друга переносить. Ладно, хорошо, это было бы не совсем идеально, но кому, к черту, вообще нужна эта идеальность?
Пир уже подходил к концу, Гарри потихоньку начал мечтать о постели, когда двери зала внезапно распахнулись. В наступившей тишине Гарри повернулся за остальными.
В дверном проеме стояли трое мужчин, в наглухо запахнутых мантиях.
— А это кто? — пробормотала Гермиона.
— Похоже, кто-то из Министерства, — пробурчал Рон, пока один из магов прошел к преподавательскому столу и тихо заговорил с Дамблдором. — Может, они из департамента Магии, или еще откуда-то?
В этот момент, мужчина обернулся и заговорил. Говорил он вроде бы тихо, но его голос хорошо расслышали во всех уголках Большого Зала.
— Гарри Поттер, Драко Малфой, пожалуйста, не могли бы вы пройти со мной?
Гарри почувствовал, как все съеденное за сегодняшний день, разом грозиться вырваться наружу. Колени тряслись, но он все же умудрился подняться, мельком отметив, что вся школа смотрит на него. Рядом, гордо вскинув голову, поднялся Драко.
— Зачем? — потребовал он. Его голос тоже эхом отдался в зале. — Кто вы? — Драко держался очень уверенно и высокомерно.
— Пожалуйста, просто следуйте за нами, — повторил мужчина. Очевидно, он не привык, чтобы ему задавали вопросы.
Гарри уже сделал шаг, но Драко остановил его, удержав за руку.
— Не раньше, чем вы объясните, кто вы такие, и что вам от нас нужно, — сказал он, вроде бы вежливо, но так, что всем присутствующим стало ясно, что перед ними аристократ, который не сойдет с этого места, пока не получит ответа.
— Драко, — вмешался Дамблдор. — Это мистер Купер из отдела по Использованию Магии. Они хотят задать вам с Гарри несколько вопросов по поводу исчезновения твоего отца. Идите спокойно, а я скоро к вам присоединюсь.
Какой-то миг Гарри казалось, что Драко сейчас снова запротестует, но тот коротко кивнул и осторожно потянул его за руку. Они прошли через зал (Гарри всей кожей ощущал любопытствующие взгляды), и вышли в холл, где их ждали еще двое, которые быстро вывели их на улицу.
— Куда вы нас ведете? — спросил Гарри, вцепившись в руку Драко, словно в последнюю опору. Сердце бешено билось — Гарри понимал, что ему снова предстояло лгать… но теперь уже профессионалам.
— В Министерство, — ответил один из мужчин. Его голос показался Гарри более доброжелательным, чем голоса его коллег. — Не волнуйтесь, это простая формальность. Расскажете все, что знаете и сразу вернетесь в Хогвартс.
На улице их ждала огромная карета. Пропустив Драко с Гарри вперед, служащие Департамента забрались следом, и карета тронулась. Никто из них не проронил ни слова. Гарри держал Драко за руку, молясь о том, чтобы пережить все это… они должны выдержать… должны…
Он словно уснул, потому что внезапно они уже оказались на месте. Служащие быстро вывели их и провели в здание, о котором у Гарри осталось очень туманное впечатление — просто высокий дом, один из тех, в котором обычно располагаются офисы. Оказавшись внутри, Гарри продолжал цепляться за Драко, но тут их разделили, разведя по разным коридорам.
— Я хочу остаться со своим другом! — сказал Гарри ведьме, которая вела его куда-то.
— Скоро вы снова увидитесь, — сообщила та. — Но допрашивать вас мы должны порознь.
Его ввели в маленькую комнату, где в центре стоял стол с тремя стульями — один за столом, два других — напротив. Освещалось помещение странными на вид кристаллами, висевшими на стенах, что придавало всему нереальный вид.
Присев на один из стульев, Гарри смотрел на ведьму, которая села рядом с ним. Чуть позже зашел какой-то маг и тоже сел. Гарри начал ощущать себя участником фильма о полицейских, с той разницей, что полицейские не носили мантий.
— Я — мистер Квил, — официальным тоном сообщил маг. — Это — мисс Даймонд. Как ваше имя?
— Гарри Поттер, — ответил Гарри, догадываясь, что разговор, скорее всего, записывается.
— Хорошо. Скажите мне, мистер Поттер, как я понял, летом вы жили в поместье Малфоев. Это так?
— Да, — тихо подтвердил Гарри, ограничившись одним словом. Драко предупредил его, чтобы он не говорил ничего, кроме того, о чем его спрашивают.
— Ты не можешь знать, где тебя ждет подвох, — сказал блондин в ответ на его вопрос. — Будь вежлив, тщательно обдумывай ответы, но избегай давать информацию, о которой тебя не просят.
— Его родители были с вами?
Гарри сглотнул, пытаясь увлажнить окончательно пересохшее горло:
-Его мать уехала в путешествие на следующий день после нашего прибытия, — сказал он тихим и жалким голосом. — Его отец был с нами на протяжении всех каникул, до того дня, как Нарцисса вернулась домой.
— Куда направился мистер Малфой?
— Он сказал, что у него важные дела, и пообещал постараться вернуться до того, как мы уедем в Хогвартс. Но потом добавил, что это будет очень сложно.
— Он объяснил, что это за важные дела?
— Нет.
— Вам не показалось странным, что он уезжает по делам во время летних каникул?
— Нет, — Гарри посмотрел на него. — Я не слишком многое знаю о работе волшебников, и мистер Уизли обычно работает постоянно. Но мне показалось, что Драко тоже нормально к этому отнесся.
Вопросы продолжались. И продолжались. И опять продолжались. Гарри уже начал уставать и безумно нервничал. Он прекрасно понимал, что сейчас пот течет с него ручьем, а горло пересохло. Сколько можно спрашивать? Неужели они знают, что он врет, и теперь только ждут, когда он проговорится?
Спустя целую вечность мистер Квилл встал:
— Хорошо, мистер Поттер, — его голос тоже звучал устало. — Спасибо, что смогли уделить нам время.
Не веря собственным ушам, Гарри поднялся.
— Как вы думаете… Вы… вы считаете, что сможете найти мистера Малфоя? — спросил он в надежде хоть немного развеять их подозрения.
— Понятия не имею, — сухо ответил мистер Квилл. — Идемте.
Гарри последовал за ним по бесконечным коридорам, пока они не вышли в огромное фойе, где их ждали Дамблдор, Снейп и МакГонагал.
— Где Драко? — первое, о чем спросил Гарри.
— Будет с минуты на минуту, — спокойно ответил Дамблдор. — Гарри, ты в порядке?
Больше всего ему хотелось рассказать Дамблдору правду, чтобы покончить, наконец, со всем этим, но он только кивнул. Как долго им удастся все это скрывать?
В этот момент в дверях появился Драко. Он подбежал к Гарри и крепко его обнял. Блондин выглядел измотанным, и его плечи под руками Гарри вздрагивали. Когда тот чуть отстранился, Гарри увидел, что его губы тоже дрожат, а медальон, обычно спрятанный под мантией, сейчас оказался у всех на виду — видимо Драко снова теребил его.
— Я могу теперь, наконец, забрать своих учеников? — рассерженно спросил Дамблдор.
— Конечно, — ответил мистер Купер, который зашел следом за Драко. — Извините, что заняли у вас столько времени, профессор. Но вы же понимаете, насколько это важно…
— Да! — перебила его МакГонагал. — А еще мы знаем, как важна деликатность. Когда мальчики вернулись в школу, им и так многое пришлось пережить. Студенты бывают очень любопытны! Капелька терпения с вашей стороны, могла бы значительно облегчить жизнь этим детям!
— Нам очень жаль, — констатировал мистер Купер, хотя по его голосу чувствовалось обратное. — Я снова приношу извинения за то, что отнял у вас время. Всего хорошего.
Выйдя, они снова сели в карту, на этот раз другую, видимо, принадлежащую Хогвартсу. Поездка продолжалась в полном молчании, пока Снейп вдруг не спросил:
— Драко, что это?
Гарри поднял голову и увидел, что Драко снова теребит медальон.
— Моя цепочка и медальон к ней, — чуть напряженно ответил Драко. — Мне их подарил отец.
— Я могу посмотреть?
Цепочку Драко не снял, просто протянул медальон Снейпу, который склонился вперед и сузил глаза.
— Очень странно, — сказал тот, выпустив медальон. — Странная комбинация — янтарь и свинец. Тяжесть на сердце и слезы. Странно, — снова повторил он.
Гарри понятия не имел, о чем тот говорит, но Драко вздрогнул, и Гарри сделал себе заметку на память, позже спросить его о том, что это может значить.
Внезапно к ним наклонился Дамблдор:
— Я понимаю, что для вас обоих это должно быть очень тяжело, — мягко проговорил он. — Но, я должен вас спросить. Было ли что-то, что могло показаться важным — или вы думаете, что это могло бы быть важным? Может, какие-нибудь гости в Поместье?
Сердце Гарри замерло, а затем забилось в два раза быстрее. Внезапно пальцы Драко вцепились в его руку и до боли сжали ее, но Гарри даже не обратил на это внимания.
— В основном, мы проводили время в саду, — резким голосом ответил блондин. — Если и были какие-нибудь визитеры, то, скорее всего, мы пропустили их прибытие.
— Ясно, — вдруг стало видно, что Дамблдор тоже очень устал. — Если вы что-нибудь все-таки вспомните, скажите мне об этом сразу же, хорошо? Драко, я знаю, что ты хочешь найти отца.
— Да, — тихо ответил Драко. — Я так и сделаю.
* * *
*
Они вернулись в замок очень поздно. Гарри так вымотался, что ему показалось, будто он только-только коснулся головой подушки, как уже прозвенел звонок, означавший, что ему пора вылезать из кровати и одеваться.
Больше всего ему хотелось забраться обратно в кровать и уснуть.
Настроение, и так уже пребывающее на отметке «ниже нуля», испортилось еще больше, когда Гарри заметил странные взгляды, которыми одаривали его соседи по комнате. И даже Рон, его лучший друг смотрел на него так же. А хуже всего было то, что Гарри понимал, что глазеть на него будут еще очень долго.
— Почему все на меня так пялятся? — все-таки спросил он на Трансфигурации у Рона и Гермионы. — Нет, понятно, что вчерашнее происшествие несколько не вписывается в привычные рамки, но какого черта все шепчутся у меня за спиной? И смотрят как на ненормального:
— Понимаешь, Гарри… Этот Департамент… они… — Рон замялся, явно не в силах подобрать слова, прикусил губу и нервно хрустнул пальцами.
— Департамент Магии, — пришла ему на выручку Гермиона, — был оплотом борьбы во время первого противостояния с Тем-кого-нельзя-называть, — пояснила она. — Это уже почти Аврориат. Они часто допрашивали семьи и друзей жертв Сам-знаешь-кого… убитых, или похищенных им. Люди из Департамента Магии с тех самых времен еще ни разу не появлялись в Хогвартсе, по крайней мере, публично.
Гарри моргнул:
— Ты хочешь сказать, что все думают…
— Не знаю, — ответила девушка. — Но раз уж привлечен Департамент Магии, значит все серьезно, и людям кажется, что ты должен волноваться, — она огляделась и понизила голос до шепота. — Гарри, я не хотела тебя спрашивать, но… что происходит? Ты знаешь, где Люциус Малфой?
Глядя на друзей — на нервничающего Рона и полную искреннего желания помочь Гермиону, Гарри думал о тяжком грузе, лежащем на сердце, с тех самых пор, как Драко выбрался из тайника, сжимая в руке чертов медальон. Он вспоминал о временах, когда мог рассказать Рону и Гермионе все…
— Нет, — поколебавшись, сказал он. — Я не знаю, что с ним произошло. Все, что я знал, я рассказал еще в Министерстве. Люциус получил сову и уехал по делам. Куда, я не спрашивал — мне нет дела до Люциуса, он мне активно не нравится, вы же знаете. Кроме того, он все равно не сказал бы мне.
По Рону было видно, что он не сомневается в его словах, а вот Гермиона…
— Гарри, ты уверен? — спросила она. — Если ты знаешь еще хоть что-нибудь, то обязательно должен об этом рассказать. Потому что Министерство все это так просто не оставит — можно поспорить, они еще вернутся. А если им покажется, что вы что-то скрываете… Знаешь, не стоит и рассчитывать на то, что они будут и дальше притворяться добренькими.
— Но они же не будут использовать Веритасерум, и не прибегнут к услугам дементоров, правда? — неуверенно сказал Гарри.
— Нет, конечно. Только не дементоры, что ты! — уверил его Рон. — Это не их стиль. И, Гарри, ведь они поверили тебе? Ты ведь знаменитость и все такое… Герм просто принимает все близко к сердцу.
— Неправда! — рыкнула Гермиона. — Я просто беспокоюсь за вас, вот и все! Люциус Малфой — не тот человек, расследование чьего исчезновения можно спустить на тормозах. А Гарри с Драко были последними, кто его видел! И это значит, что их не оставят в покое!
Гарри задрожал. Сколько еще людей сделают те же выводы и зададутся вопросом, не сотворили ли они что-либо с Люциусом? Что все подумают? Посчитают их убийцами?
— Гарри?
Гарри поймал себя на том, что судорожно сжимает кулаки и тяжело дышит. Он сглотнул и заставил себя расслабиться.
— Извините, — прошептал он. — Я… я задумался.
Гермиона не стала ничего говорить по этому поводу и даже сменила тему. Но взгляд, который она на него кинула, был очень странным.
Остаток дня Гарри проволновался. Ему безумно хотелось увидеть Драко, но тот послал ему сову, сообщив, что жутко устал, и поговорит с Гарри завтра. Делать было нечего.
Зато у Гарри появилась возможность лечь спать пораньше, что он и сделал.
Невзирая на страхи, уснул он моментально.
Ему снова приснилось, что он идет за Сириусом сквозь липкий белый туман. Как всегда, дойдя до трясины, он провалился в нее и начал захлебываться зеленоватой жижей. Но на этот раз, когда он уже почти отчаялся и перестал бороться, кто-то схватил его и вытащил из топи.
— Я пока что не могу позволить тебе умереть, — влился ему в ухо холодный шепот. Шрам Гарри взорвался болью. — Ну что, повеселимся, Поттер?
Гарри резко обернулся, но никого не увидел.
— Помни, — донесся откуда-то издалека голос Драко. — Ты ничего не видел, Гарри…
— Драко? — позвал он озираясь. — Драко, где ты?
В тумане растворялись призрачные фигуры. Гарри пробирался к ним, но стоило ему подойти, как силуэты исчезали. Точно зная, что пока он идет, с ним все будет в порядке, Гарри, спотыкаясь, шел дальше. Затем его остановило прикосновение теплой руки.
Гарри обернулся и увидел Люциуса Малфоя. Тот улыбался.
— Л-люциус, — пробормотал Гарри. — Я… я потерялся…
— Вижу, — спокойно ответил тот. — Ты идешь не в ту сторону.
— Да… Я знаю. Но я… я не могу выбраться отсюда…
— Потеряться — это хорошая отговорка, правда? — спросил Люциус. — Давай еще немного побудем потерянными. Мы с тобой еще кое-что не закончили, помнишь?
Он наклонился, резко притянул Гарри к себе и поцеловал. Гарри боролся, но Люциус был силен настолько, что даже не обратил внимания на его сопротивление. К тому же Гарри откуда-то знал, что убежать ему не удастся, даже если он очень захочет… но внезапно на него обрушилось понимание, что он и не хочет. Он не хотел убегать. Ему было хорошо — тепло… и уютно… и просто… просто хорошо. Поцелуй Люциуса был похож на поцелуй Драко, но в то же время, был более острым, более захватывающим.
Закрыв глаза, Гарри запустил пальцы в мягкие светлые волосы и закрыл глаза, позволив себе расслабиться в сильных объятиях. И, когда Люциус вдруг отстранился, мягко усмехнувшись, Гарри почувствовал себя разочарованным.
— Глупый мальчишка, — жестко сказал тот. — Ты действительно считаешь, что все настолько просто?
Его голос вдруг сорвался и заскрежетал. Гарри, все еще наслаждающийся шелковистым ощущением волос под руками, открыл глаза, удивленный таким перепадом, и замер. Лицо Люциуса превратилось в кровавый череп. Не в силах шевельнуться, Гарри смотрел, как светлый волосы стали седыми и ломкими, а затем начали выпадать.
В его руках остался череп.
Его держал в объятиях скелет.
Гарри закричал. Он кричал и кричал, и пока он захлебывался криком, изо рта черепа вылетала жуткая пародия на смех, эхом отдающаяся у него в голове.
— Гарри! Гарри!
Кто-то снова потряс его, Гарри открыл глаза, осознал, что лежит в своей кровати, вокруг которой собрались обеспокоенные гриффиндорцы, и только тогда смог перестать кричать.
— Гарри, что… — начал Рон, но не закончил.
Бросившись к нему, Гарри вцепился ему в плечи:
— Рон! Рон! О, Мерлин, Рон! Он был скелетом! Он стал скелетом…
Ужаснувшись, Рон нервно прижал Гарри к себе, мягко похлопал его по спине, одновременно кинув умоляющий взгляд на собравшихся ребят.
В дверях их комнаты толпился народ, требуя объяснить, что здесь происходит — Гарри кричал так, что перебудил всю башню.
— Ему приснился кошмар! — наконец пришел в себя Симус. — Все! Простите, что разбудили, но это был просто дурной сон, пожалуйста, возвращайтесь к себе.
Симус пытался мягко выдворить сочувствующих, но это было нелегко — всем хотелось знать, что же такого увидел Гарри во сне, что заставило его так кричать, а теперь еще и рыдать на плече у Рона. Не имея ответа на эти вопросы, Симус только пожимал плечами и беспомощно уговаривал всех разойтись. Подмога подоспела в лице Минервы МакГонагал, которая быстро отправила всех по кроватям. Войдя в спальню, она с тревогой посмотрела на Гарри.
— Ты в порядке? — спросила она. — Может быть, тебе стоит зайти к мадам Помфри?
Ответить Гарри не мог — его горло все еще сжималось от рыданий и болело от крика. Покачав головой, он еще крепче вцепился в Рона.
— Ты намерен сегодня еще раз увидеть что-либо подобное? — напрямик спросила МакГонагал.
Гарри снова покачал головой. Разумеется, нет — невозможно, чтобы ему снова приснилось что-то настолько же жуткое.
— Тогда можешь остаться здесь, — решилась декан. — Утром я поговорю с тобой, а пока — постарайся расслабиться. Всем остальным — срочно спать. Сейчас же.
Она вышла из комнаты, но мальчики переглянулись и не двинулись с места.
— Гарри, ты в норме? — прошептал, наконец, Невилл.
Гарри кивнул.
— Извините, — просипел он. — Мне так… так жаль…
— Что тебе приснилось? — озвучил всеобщий вопрос Симус.
Гарри пожал плечами — меньше всего ему хотелось вспоминать этот кошмар.
— Думаю, нам всем нужно лечь спать, — сказал Дин. — Все хорошо, Гарри, не беспокойся. Сны — это просто сны.
— Нет, — прошептал Гарри. — Я знаю…
Этой ночью он не остался в собственной кровати. Дождавшись пока соседи угомонятся и уснут, он перебрался к Рону. Он больше не мог быть один.
* * *
*
Утром, обнаружив Гарри в собственной кровати, Рон встревожился не на шутку. Он растолкал его и отправил обратно, но, глядя, как дрожат его руки, пока тот одевался, Рон забеспокоился еще больше — судя по всему, кошмар напрочь выбил Гарри из колеи.
— Что тебе приснилось? — спросил Рон.
Но Гарри только помотал головой — ему и так предстояло сегодня разговаривать с МакГонагал.
Чуть позже она действительно вызвала Гарри к себе в кабинет, где спрашивала то же самое, что и все остальные. Что ему снилось? Может, он заболел? Отчего он так расстроен?
Изворачиваясь, как только можно, Гарри еле вытерпел эту пытку, оставив у собственного декана твердое ощущение, что кошмары были навеяны Министерским допросом. В результате она предложила ему в случае новых проблем обратиться к мадам Помфри за зельем для сна без сновидений, а затем отправила на урок.
Рон с Гермионой ждали его у кабинета МакГонагал.
— Все хорошо, — не дожидаясь их расспросов, сказал Гарри, надеясь, что его голос звучит уверенно. — Это был просто кошмар.
— Просто! — воскликнула Гермиона. — Ты действительно считаешь, что это «просто»! Я услышала тебя из женской половины башни!
— Гарри, что с тобой? — спросил Рон. — Что случилось с Люциусом Малфоем? Ведь все с него началось, так? Ты сам не свой, с тех пор, как вернулся из чертова Поместья!
— Да ничего не происходит! — взорвался Гарри. — Это был просто кошмар! Клянусь, что не знаю, где сейчас Люциус Малфой.
Он даже не соврал — в конце концов, он действительно понятия не имел, где сейчас может находиться Драко со своим медальоном.
Вот только Рон с Гермионой так и не успокоились.
— Гарри, скажи, ты больше нам не доверяешь? — спросила Гермиона. — И не хочешь говорить нам, что произошло?
— Вам я доверяю! — пылко сказал Гарри, надеясь, что они не будут продолжать эту тему. — Я… Просто я не могу говорить об этом.
— Ага, значит, есть, о чем говорить? — настаивал Рон.
— Нет! О… просто оставьте меня в покое! — Гарри был уже в таком состоянии, что выражение обиды на лицах друзей его мало трогало. — Я уже сказал, что все в порядке! — рявкнул он. — Хватит доставать меня!
— Хорошо, — тихо сказала Гермиона. — Хорошо, мы не будем тебя ни о чем спрашивать. Но, Гарри, если ты захочешь поговорить, то мы всегда рядом. Ты ведь это знаешь, правда?
Гарри кивнул, хотя от ее теплых слов груз на сердце стал еще тяжелее.
С Драко он встретился вечером в лаборатории зелий. Было холодно, поэтому Гарри полностью закутался в мантию-невидимку, оставив на виду только голову.
— Чертовы следаки! — ругнулся Драко. — Снова и снова терзали меня вопросами об отце! Знать бы еще… Это был отвратительный кошмар! Хотя, что я говорю — ты и сам знаешь, — он нахмурился. — Должно быть, мамочка постаралась! Черт, если бы я только знал, как отозвать их…
— Гермиона думает по-другому, — перебил его Гарри и рассказал Драко, о чем они говорили вчера с друзьями.
— О, — Драко нахмурился. — О… Это действительно будет очень и очень сильно действовать на нервы.
— Что именно? — взвизгнул Гарри. — Что люди посчитают нас убийцами?
— Заткнись! — прошипел Драко, окинув беспокойным взглядом стены. Взяв себя в руки, он заговорил очень тихо. — Гарри, послушай. Никто не считает нас убийцами. Но даже если и так, то доказательств у них все равно нет. Может, мама и вызвала чертов Департамент, но толку с того? Наши версии полностью подтверждены словами Джиндер.
Он погладил Гарри по лицу и шее, спустившись к невидимым под мантией плечам, и слегка встряхнул.
— Ты должен это хорошо понимать, Гарри. Ради нас. Просто согласись, ладно? Все что нам нужно — это придерживаться нашей истории. И все будет в порядке.
— Ненавижу врать, — сказал Гарри. — Ненавижу врать вообще, а уж Рону и Гермионе…
— Насрать! — яростно ответил Драко. — Послушай, Гарри, они примут это. Просто придерживайся нашей версии.
Гарри кивнул. А что ему еще оставалось делать?
О кошмаре Драко он не рассказал — не хотел расстраивать. Да и признаваться в том, что целовал Люциуса Малфоя, ему тоже не улыбалось, пусть это и был привет из подсознания. Кроме того, ему вообще не хотелось говорить об этом. Пока что.
— Молодец, — ободряюще сказал Драко и поцеловал Гарри в нос. — Гррр… да ты совсем заледенел! Хочешь… согреться и немного повеселиться?
Гарри улыбнулся, понимая, что именно имеет в виду Драко. Они не спали вместе с тех пор, как выехали из поместья Малфоев, и Гарри очень этого не хватало. Он подался к Драко, который тут же обнял его и начал целовать. Гарри моментально зажегся его желанием, он позволил Драко подвести себя к столу и снять мантию-невидимку. Они долго целовались, прежде чем позволить себе что-либо большее.
— Я люблю тебя, Гарри, — мягко прошептал ему на ухо Драко. — Ты же знаешь, что я люблю тебя.
Раньше ни один из них не упоминал о любви.
Впервые за последнее время Гарри ощутил, что чувство вины уходит, оставляя его легким и свободным. Он крепко прижался к Драко, наслаждаясь признанием, согревавшим его лучше, чем любая, даже самая теплая, мантия.
Некоторое время спустя, когда они уже просто лежали, прикрывшись мантией-невидимкой, Гарри почувствовал, как что-то холодит его грудь. Чуть отодвинувшись, он приподнял мантию и увидел, что Драко так и не снял медальон.
— Ты его хоть когда-нибудь снимаешь? — Гарри была ненавистна сама мысль о Люциусе Малфое, который — пусть и в другой форме, но все-таки — лежит здесь с ними. Это казалось отвратительным и пугающим.
— Он мой отец, — слегка улыбнувшись, ответил Драко, заставив Гарри снова задрожать. — Я стараюсь держать его ближе к себе настолько, насколько это возможно.
— Но это ненормально, — возразил Гарри. — Ты не мог бы снимать его хотя бы тогда, когда мы с тобой нуу… ты понимаешь…
Ласково засмеявшись, Драко запустил пальцы в волосы Гарри:
— Это еще одна вещь, которую я в тебе просто обожаю. Твоя полнейшая неспособность выговорить что-то вроде «секс». Ты не можешь даже сказать «занимались любовью», хоть этот термин и мне самому кажется отвратительно сентиментальным. Уверен, что так нельзя назвать то, что мы делаем. Но, Гарри, даже Грэйнджер может употребить слово «секс», не покраснев. Ооо! Это смехотворно!
— Ладно, заткнись, — буркнул Гарри, все еще глядя на медальон. — Слушай, а что имел в виду Снейп?
— Ты о чем?
— Помнишь, он сказал о тяжести на сердце и слезах, — задумчиво проговорил Гарри. — Что это может значить?
Драко нахмурился:
— Ты никогда не слышал о символизме кристаллов и камней? Свинец и янтарь… Свинец означает тяжесть на сердце, а янтарь — слезы. Ну, кроме всего остального.
— А зачем ты выбрал именно их? — резко спросил Гарри. — Кто-нибудь может подумать…
— Никто ничего не подумает, — раздраженно ответил Драко. — Для начала — это одна из тех вещей, которые мог бы приобрести член семьи Малфоев. В конце концов, наш девиз тебе известен. Еще такую вещицу можно было бы получить по наследству. Ну кому придет в голову, что это мой трансфигурированный отец? А вообще, Министерство твердо уверено, что нашу магию они бы почувствовали. Вряд ли они додумаются до такого.
— Нуу… — неуверенно протянул Гарри.
— Я понимаю, — уверенно сказал Драко. — А теперь пошли. Уже довольно поздно, а нам не мешало бы поспать. Больше всего я хотел бы прижиматься к тебе ночью, но остаться ради этого в кабинете Снейпа было бы не самым разумным решением.
Рассмеявшись, Гарри натянул одежду и поцеловал Драко напоследок. Они вместе прошли примерно половину пути, скрываясь под мантией, но затем Драко направился к себе, а Гарри побрел в Гриффиндорскую башню.
Он вошел в общую гостиную и уже направился было в спальню, как раздался тихий голос:
— Гарри?
Сидевшая на диване Гермиона выглядела всерьез обеспокоенной.
— Где ты был? — спросила она.
— Я… мне хотелось пройтись, — занервничал Гарри.
— Ага, и совершенно случайно по дороге ты наткнулся на Драко, — подсказала Гермиона, неодобрительно оглядев его.
— Н-нет… С чего ты взяла?
— Лгун, — спокойно констатировала девушка. — У тебя волосы спутаны, а свитер надет задом наперед.
— О… — смутился Гарри.
— Ты не говорил, что спишь с ним, — ее голос звучал очень обыденно, что начало раздражать Гарри.
— А тебе какое дело? — резко спросил он.
— Никакого. Гарри, ты думал над тем, что я говорил тебе на Диагон-Аллее?
Гарри сглотнул.
— Да, ответил он после паузы, вцепившись в собственную мантию, до жути напоминая себе Джинжер в тот момент, когда та спрашивала, что ей делать с телом Люциуса.
— И?
— И я все еще хочу быть с Драко! — с жаром ответил он. — Герм, он любит меня.
— Откуда такая уверенность?
— Он сам сказал!
— Сказать можно все, что угодно! — нехарактерно резко заявила Гермиона. — Гарри, с тех пор, как ты начал встречаться с Драко, ты очень изменился. Не знаю, что произошло между вами, да и спрашивать не собираюсь — как я поняла, рассказывать ты все равно не собираешься. Но одно я хорошо осознала — это имеет отношение к Драко, а если бы он действительно любил тебя, то не стал бы настаивать, чтобы ты менялся.
— Он и не настаивал! — рявкнул Гарри. — Мы оба договорились, что не будем пытаться изменить друг друга! Так вот единственное его изменение в том, что он перестал называть тебя грязнокровкой!
— Но ты изменился, — сказала Гермиона. — Неужели ты сам не видишь? Тот Гарри, которого я знала, ничего не скрывал от друзей, и не будил всю Гриффиндорскую башню дикими воплями после кошмара, о котором потом даже говорить не захотел. Тот Гарри не нарушал школьные правила без веских причин… только для того, чтобы потрахаться со своим парнем.
— Мы не для этого встречались! — сердито возразил Гарри.
— О, значит, секс был просто бонусом! — рявкнула Гермиона.
Воцарилась тишина. Гарри пытался успокоиться — ссориться с Гермионой или — не дай Мерлин — расстраивать ее, ему точно не хотелось. Неужели она сама не видит, как отвратительно ему лгать ей? Она не видит, что ему плохо от этого? Похоже, нет.
Она ушла, а Гарри остался стоять в гостиной. Он понимал, что обидел ее, и очень сильно.
Поднявшись наверх, он забрался в кровать, чувствуя, что груз на сердце снова вернулся, став еще тяжелее.
Ночью ему снилось, что Гермиона потерялась в тумане, а он остался снаружи. Он слышал ее голос, знал, что она зовет его, понимал, что все это неправильно и очень хотел вывести ее оттуда. Но как бы он ни старался, каждый раз оказывался вне тумана, так ее и не найдя. Затем ее крики стихли, и Гарри понял, что проиграл.
* * *
*
На следующий день, придя на Предсказания, ученики обнаружили, что на каждом столе лежит по мертвому черному дрозду.
Наконец, набравшись смелости, Рон ткнул пальцем в мертвую птицу:
— Я не буду резать это! — твердо сказал он.
Профессор Трелони начисто проигнорировала его реплику. Прохаживаясь между столами, она раздавала скальпели, напоминая об основных моментах прошлых лекций, и указывая, что они должны быть осторожны — скальпели острые. Когда она сообщила, что резать птиц нужно аккуратно, чтобы не задеть кишки, с помощью которых они и будут предсказывать, Рон жестом показал, что его сейчас стошнит.
— Все. Приступайте! — скомандовала Трелони.
— Ты первый, — среагировал Рон, подталкивая скальпель к Гарри.
— Ну уж нет… — Гарри отпихнул его обратно.
Нечто похожее сейчас творилось по всему кабинету. Никто не хотел резать несчастных птиц, но ко всеобщему удивлению, первым стал Невилл. С видом мученика, тот подошел к своей парте и сделал длинный надрез на животе дрозда. Движение было неровное, но все равно — лучше, чем у других, из тех, кто последовал его примеру.
Рон тоже решился.
— Гррр! — с жутким выражением лица, он дернул скальпелем. — Отвратительно!
Гарри промолчал. Комната постепенно наполнялась мерзким запахом свернувшейся крови и сырого мяса.
Запахом смерти.
У Гарри свело внутренности, а в горле словно встал ком, мешая ему дышать.
— Так. Исследуйте кишки! — раздраженно приказала Трелони. Лица студентов, рассматривающих вывалившиеся птичьи внутренности, ее явно не вдохновляли.
— Ладно… — медленно сказал Рон, сглотнул и наклонился чуть ближе. — Это… это означает дождь? Черт, все забыл! Эээ… успех в ближайшем будущем, кажется… Наверное, в школе? Хмм… для тебя, или для меня? Кажется, вот это значит — школа. Вот только для кого?
Ответить Гарри не мог. В ушах у него стоял странный гул.
Птицы мертвы… Его окружает смерть, и ему никак этого не избежать. Вокруг него умирают люди. Это он! Это он виноват. Все, к чему он прикасается, умирает. Запах смерти облаком висит вокруг него. Если раньше этого не было, то сейчас он не отстанет от него. Каждый раз, с каждым вдохом он вбирает в себя отвратительный запах смерти.
Он не мог нормально видеть. Комната внезапно посерела, лишь внутренности мертвых птиц светились ярким красно-розовым цветом на свинцово-сером столе.
— Так что это может значить? — издалека донесся голос Рона.
— Дай посмотрю, дорогой мой, — голос Трелони. Тоже откуда-то издалека. Такое ощущение, что все больше и больше отдаляется от них, уплывая на странном черном облаке, застилающем ему глаза.
— Может быть, это все из-за мерзкого запаха и жары в классе?
— Ты не видел его лица! Он был белее простыни, я даже подумал, что он умер! И Трелони тоже так решила! Можно спорить, старая кошелка надеялась, что в кои-то веки раз, ее предсказание сбылось. Ты бы видела, как она расстроилась, когда заметила, что Гарри еще дышит.
— Рон, ну что ты такое говоришь! Разумеется, все было не так!
— Ты думаешь?
Что-то теплое и мягкое прижалось к его руке.
— Ну же, Поттер. Приходи в себя.
Голос Драко.
Гарри открыл глаза. В фокусе оказалось лицо Драко. Именно он держал Гарри за руку, и выглядел при этом очень обеспокоенным. Гарри огляделся. С другой стороны кровати сидели Рон с Гермионой и тоже выглядели не лучшим образом.
— Эй, — слабо произнес Гарри. — Что случилось?
Прежде, чем кто-либо успел хоть как-то среагировать, Драко наклонился к нему и крепко поцеловал.
— Придурок! — яростно сказал он. — Напугал меня до полусмерти! Сижу я себе на Трансфигурации, и вдруг влетает Лонгботтом, бормоча, что мне срочно нужно в госпиталь, потому что произошел несчастный случай. Да я чуть на месте не скончался!
Он говорил беспечно, но пальцы, переплетенные с пальцами Гарри, дрожали. Понимая, что тот говорит правду, Гарри ободряюще сжал его руку.
— Ты упал в обморок на уроке Трелони, — сообщил Рон. — Взял и отрубился. Жутко нас напугал.
— Простите! — сказал Гарри.
— Хоть об этом не волнуйся, — попросила Гермиона. — Мы просто очень рады, что ты очнулся. Гарри, что это было?
— Мне стало плохо, — Гарри замялся. — Запах… в классе пахло смертью. Смертью и кровью, — как только он это представил, его голос истерично задрожал. — Он прямо лип ко мне… смерть… была рядом! Я не мог вырваться, не мог уйти! Она была рядом, а потом во мне! Драко, я чувствовал, как она вливается в меня! Поймала и не уходила, она поймала меня, Драко, Драко, помоги мне! — он почти визжал.
Рон и Гермиона застыли, шокированные, не понимая, что происходит, осознавая только то, что у Гарри, похоже, нервный срыв. Драко еще сильнее сжал руку Гарри, и ладонью закрыл ему рот:
— Шшш… — уверенно сказал он. — Все хорошо, Гарри. Уже все хорошо. Я здесь, Гарри, и ты чист. В тебе ничего нет, ты в безопасности. Я обещаю. Ты в полной безопасности, потому что я люблю тебя. Ничего плохого не случится.
Гарри сел и уткнулся лицом в плечо Драко. Тот обнял его, хоть и понимал, что на них смотрят и Рон, и Гермиона. На лице у Рона застыло озадаченное выражение, а Гермиона выглядела так, словно что-то подозревала. Драко даже забеспокоился, подумав, не догадывается ли девушка, о чем бы то ни было. Он гладил Гарри по волосам, пытаясь успокоить, а плечи того тряслись от рыданий.
— Что здесь происходит? — требовательно спросил вошедшая Мадам Помфри. — Что вы сделали с моим пациентом?
— Ничего! — рявкнул Драко, нервы которого были уже на пределе. — Он расстроился из-за мертвых птиц и поэтому потерял сознание.
Мадам Помфри кинула на него недоброжелательный взгляд, который тот проигнорировал, продолжая успокаивающе поглаживать Гарри. Всхлипы понемногу стихли, Гарри чуть отодвинулся и отер слезы со щек.
— С тобой все хорошо? — неловко спросил Рон.
— Да, — ответил Гарри. — Да, хорошо. Извините, Рон, Герм… Я не хотел…
— Все в порядке, — перебила его Гермиона. — Мы не против. Ты расстроился из-за мертвых птиц — это вполне естественно. Я бы тоже расстроилась, если бы была там.
Гарри кивнул. Но он точно знал, что Гермионе мало этих объяснений. Теперь она точно от него не отстанет. По крайней мере, без боя.
* * *
*
Ему не разрешили покинуть больничное крыло на ночь. Мадам Помфри выдала ему зелье для сна без сновидений, и впервые за долгое время Гарри ничего не снилось. Утром он проснулся отдохнувшим, хоть на сердце все еще лежала тяжесть, усилившаяся, как только он подумал о том, что, наверное, уже вся школа в курсе вчерашнего происшествия. Теперь все точно будут думать, что он спятил.
У дверей госпиталя его ждал Драко. Они потихоньку пошли по коридору.
— Мама приглашает тебя к нам на Рождество, — сказал Драко.
Гарри вздрогнул.
— Гарри, пожалуйста, скажи «да», — попросил Драко. — Ты нужен мне, иначе это будет ужасно… Пожалуйста.
Отказаться Гарри не мог. Он кивнул, вызвав у Драко явное облегчение.
— О! Слава Мерлину! Мне не справиться с этим одному! Спасибо, Гарри. Ты снова встретишься с Рунескопами — наверное, они здорово по тебе соскучились.
Гарри снова вздрогнул. Драко внимательно посмотрел на него.
— Как ты? — тихо спросил он.
— Прекрасно, — солгал Гарри. — Абсолютно хорошо.
— Ты упал в обморок…
Гарри покачал головой — не потому что отказывался говорить. Ему хотелось немного встряхнуться и попытаться хоть что-то объяснить. Только еще одного нервного срыва ему сейчас и не хватало.
— Я… — начал он. — Там все пахло смертью, понимаешь? Я ни о чем больше думать не мог. А вдруг — это все я? Что если я приношу окружающим только смерть, боль и страдания? Я думал и думал об этом, мне было не переключиться… А потом мир завертелся… Очнулся я уже в госпитале.
Теперь покачал головой Драко:
— Ох… — в его голосе звучали раздраженные нотки. — Ну почему ты так считаешь? Относись, пожалуйста, ко всему немного проще. Тебе не о чем беспокоиться — там произошел просто ужасный несчастный случай. Твоей вины не было, мы вообще не хотели причинить вред кому бы то ни было. И сейчас мы все делаем правильно — спасаем школьную карьеру. В любом случае, ну какое это вообще имеет значение? Ты ненавидел моего отца. И правильно! По отношению к тебе он был полным ублюдком. Надо было ожидать чего-то в этом роде.
— В этом роде? Чего именно?
Вскрикнув, ребята обернулись. Когда Гарри увидел, кто их спрашивает, его сердце почти остановилось.
Снейп.
— П-профессор? — заикаясь, проговорил Драко, вцепившись в Гарри. — Вы нас напугали.
— Да, — подтвердил Снейп. — Так я жду ответа.
— Я… ну, я говорил о нас… — тут же нашелся Драко, уставившись на учителя широко раскрытыми невинными глазами. — Люди судачат… ну, из-за того, что мы встречаемся… А Гарри волнуется, потому что не понимает гомофобов. Вот я и говорю, что со временем им надоест.
— Неужели? — сказал Снейп, и Гарри задрожал — выражение лица зельевара ему абсолютно не нравилось.
— Да, профессор, — ответил Драко, крепко сжимая руку Гарри.
Гарри видел, что другая рука у Драко дрожит, но тот не в силах был выпустить медальон. И от взгляда Снейпа это тоже не укрылось.
— Зря тревожитесь, — наконец сказал он. — Драко прав — этого следовало ожидать. Скоро всем надоест обсуждать одно и то же.
Он развернулся и ушел, а ребята, не в силах держаться на ногах, осели на пол.
— Черт, — выдохнул Драко. — Это было очень глупо. Нам нельзя забывать об осторожности!
— Он что-то подозревает, — тихо сказал Гарри. — Насколько я знаю Снейпа, он никогда не купится на нашу историю.
— Неважно, — легкомысленно отмахнулся Драко. — Он все равно ничего не сможет сделать. Пойдем, а то еще опоздаем.
— Зачем ты все время таскаешь с собой эту штуку? — Гарри ткнул в медальон, все еще зажатый в пальцах Драко. — Ты вечно теребишь его, это просто сводит меня с ума.
— Твои проблемы, — неожиданно рассердившись, рявкнул Драко. — А что мне еще делать? Оставить в комнате, чтобы его тоже разбили, как все остальное? — он осекся и прикрыл рот рукой.
Резко встав, Гарри уставился на него:
— Они испортили твои вещи… — тихо произнес он.
— Все. Проехали.
— Нет, черт возьми, не проехали! — зло воскликнул Гарри. — Драко, почему ты их покрываешь? Снейп бы в два счета с ними разобрался — ты ему нравишься. Но как… это отвратительно!
— Мне плевать, — ответил Драко. — Я не хочу, чтобы Снейп вмешивался, и я не хочу, чтобы вмешивался ты. Мерлина ради, Гарри! Это их не остановит, все будет только хуже. Да и глупо их обвинять. Так я хотя бы знаю, что они затевают. А очень скоро скоро им надоест, особенно, если я не буду реагировать. Хоть раз в жизни — просто оставь это.
Нахмурившись, Гарри двинулся дальше. Драко неправ. И уж точно — оставить это просто так будет неправильно. «Как интересно…», — протянул отвратительный голос у него в голове. — «Думаешь, есть смыл беспокоиться об этом, а, Гарри? Ты сам-то хоть что-нибудь сделал правильно, начиная с августа? Так какой смысл задумываться сейчас?»
Очень стараясь не обращать внимания на этот тихий голос, Гарри отправился на Трансфигурацию.
Глава 2-3.
* * *
*
О том, что Рождество они с Драко договорились провести в Поместье Малфоев, Гарри не сообщил ни Рону, ни Гермионе.
Домашних работ теперь стало еще больше — Снейп, казалось, из чистой вредности задавал им все более и более сложные сочинения. Гарри не мог спокойно находиться на его уроках, потому что тот пристально наблюдал за ними с Драко. Каждый раз, поднимая глаза на уроке Зелий, Гарри видел, что Снейп на него смотрит. Даже Драко, несмотря на первоначальную легкомысленную реакцию, начал совершать какие-то уж совсем глупые ошибки.
— Я не волнуюсь! — рявкнул он, когда Гарри указал ему на это. —
Просто не люблю, когда на меня пялятся!
И Гарри промолчал, понимая, что ничего не докажет. О Драко он уже беспокоился больше чем о себе — блондин постоянно выглядел больным, его лицо приобрело восковой оттенок. Казалось, что тот почти ничего не ест, и даже слизеринская мантия начала на нем обвисать. Гарри как-то спросил его, но Драко сказал, что питается нормально. Настаивать Гарри не рискнул — слишком просто стало сейчас разозлить Драко, к тому же он догадывался о причине такой нервозности. Драко явно боялся ехать домой, а еще больше — встретиться с Нарциссой. Все это только подстегнуло решимость Гарри провести Рождество с Драко. Тому точно не помешает поддержка.
А вот у Рона были совершенно другие соображения по этому поводу.
— Что?! — переспросил он, когда Гарри, наконец, рассказал им с Гермионой о планах на Рождество.
— Я еду к Малфоям, — повторил Гарри.
— Ты шутишь! — воскликнула Гермиона. — Вернуться в Поместье Малфоев?!
— Да, — подтвердил Гарри, удивленный их бурной реакцией. — Драко давно уже пригласил меня, а я согласился…
— Но… но мы всегда проводили Рождество вместе, — несчастным голосом проговорил Рон. — С первого же курса… мы всегда вместе встречали Рождество!
— О… — Гарри замялся. — Прости, Рон. Просто я… я обещал Драко. Но мы обязательно какое-то время проведем вместе…
— Вранье! — внезапно рявкнул Рон. — Как мы можем быть вместе, если ты постоянно с Малфоем?!
— Но я не постоянно с…
— Постоянно! — проорал Рон. — Ты всегда обещаешь ему что-то раньше! Тебе с ним лучше, чем с нами!
— Рон, это не так! — пробормотал шокированный Гарри. — Я…
— Нет, правда! — выкрикнул тот. — Мне это надоело до чертиков! Ты изменился, как только начал с ним встречаться! Врешь нам, что-то скрываешь от нас! Да, у тебя появились от нас секреты! Теперь все только для него! Шесть лет мы были лучшими друзьями, а с ним ты встречаешься меньше года! Но у меня такое ощущение, что больше тебе это неважно! Ты охотнее встречаешься с ним, чем с нами, и я уже устал от этого! Хочешь быть с Драко? Прекрасно! Вперед! Кого это вообще волнует?! — он вылетел из общей гостиной, оставив Гарри беспомощно открывать и закрывать рот.
На них таращились присутствующие в комнате гриффиндорцы.
— Лучше я пойду за ним, — тихо сказала Гермиона. — Гарри, вряд ли он хотел сказать именно это, он просто расстроился оттого, что традиция нарушена. Ладно, увидимся, — и она поспешила за Роном.
Гарри с трудом сдержал слезы. Неужели Рон действительно так считает? Что Гарри бросает их ради Драко? Ведь это совсем не так — и сейчас друзья нужны ему больше чем когда-либо!
— Какого черта вы уставились?! — рявкнул он на шестикурсников, тут же моментально отвернувшихся.
Откинувшись на спинку стула, Гарри попытался успокоиться и загнать назад непрошенные слезы. Почему? Почему все идет не так?!
* * *
*
Семестр медленно шел своим чередом. Рон не разговаривал с Гарри, хоть Гермиона и прилагала все усилия, чтобы помирить их. Уверенность в том, что симпатии девушки в данном случае на стороне Рона, еще больше его расстраивала.
Драко все это трагедией не показалось:
— Все уляжется, — безразлично сказал он. — Не стоит беспокоиться.
Но Гарри ничего не мог сделать. Рождество близилось, а его кошмары вместо того, чтобы пройти, становились все хуже. Пусть он больше и не будил всех криками, но все равно каждое утро простыни можно было выжимать — пот с него лил ручьями. Рисковать и рассказывать кому-либо об этом Гарри не хотел — мысль о том, что его кошмары могут связать с исчезновением Люциуса Малфоя, приводила его в ужас. Он даже к Мадам Помфри боялся обращаться — не в силах был заставить себя рисковать. А вдруг это неправильно интерпретируют… точнее, правильно?
Снейп все еще наблюдал за ним, а последнее время Гарри чувствовал повышенное внимание и со стороны других учителей. Напряжение становилось невыносимым.
Рождественские каникулы стали для него почти облегчением. Перед отъездом Гарри попытался попрощаться с Роном, но тот ничего не ответил. Гермиона, правда, сказала ему «Пока», но голос девушки прозвучал довольно прохладно. Поэтому, медленно спускаясь вниз, чтобы встретиться с Драко, Гарри чувствовал себя на редкость паршиво.
— Улыбнись! — вместо приветствия сказал Драко. — Это же Рождество! Гарри, ну, улыбнись же!
Сам блондин тоже не казался особенно счастливым, и за руку Гарри он взялся слишком крепко для обычного пожатия.
Покидая Хогвартс, Гарри чувствовал, что все идет не так. Неправильно. Уезжать ему совершенно не хотелось. Больше всего он мечтал оказаться наверху, в Гриффиндорской гостиной, с Роном и Гермионой, где они все смеялись бы и шутили. Вместо этого он тихо сидел рядом с Драко, в поезде, уносящем его в холодное и бесчувственное Поместье, которое он ненавидел всей душой.
Зайдя в Хогвартс-экспресс, они сразу нашли свободное купе, где и сидели в полной тишине, глазея на покрытые снегом поля, проносившиеся за окном. Гарри уныло представлял себе Рона и Гермиону, которые, наверное, сейчас играют в волшебные шахматы… А может, говорят о нем. Пытаются понять, что с ним случилось… или вообще — радуются, что избавились от «третьего лишнего».
— Ты боишься? — внезапно спросил Драко.
— Да, — последовал честный ответ.
— Чего?
— Твоего дома, твоей мамы, — сказал Гарри. — Я не хочу возвращаться туда, Драко. Не хочу снова видеть это место. Если бы я мог — никогда бы не вернулся в Поместье.
Драко вздохнул. Придвинувшись ближе, он крепко обнял Гарри и притянул к себе на колени. Гарри прижался к нему, он все еще смотрел на снежную пустыню за окном, но ему моментально стало гораздо лучше и спокойнее. Драко молча поцеловал его в макушку. Так они и сидели, обнявшись, пытаясь найти друг в друге силу и поддержку.
— Пидорасы.
Почувствовав, как Драко напрягся под ним, Гарри обернулся и посмотрел на дверь. В купе ввалились Крэбб с Гойлом, за ними маячила Панси, лицо которой перекашивала гримаса отвращения.
— Что вам нужно? — спокойно поинтересовался Драко.
Панси сморщилась еще больше:
— И давно ты так болен? — спросила она. — Спать с Поттером! Он же парень!
— Правда, что ли? — саркастично поинтересовался Драко. — Медаль тебе, Паркинсон, за сообразительность. Только вот, с чего ты взяла, что я с ним именно сплю, а? Похоже, твои сведения о сексе несколько отличаются от общепринятых.
Гарри молча наблюдал за Крэббом и Гойлом, которые одинаково сжали кулаки. Внезапно его кольнуло нехорошее предчувствие.
— Я всегда догадывалась, что с тобой что-то не так, — насмешливо сказала Панси. — Сразу, как мы начали встречаться.
— О, неужели? — усмехнулся Драко. — Так значит, ты, поэтому сочла нужным раздвинуть ноги перед моим отцом прямо в его кабинете?
Панси вспыхнула и не нашлась, что ответить.
Вмешался Гойл. Не долго думая, он кулаком заехал Драко в лицо, повалив его. Гарри схватился за палочку, но Крэбб тоже не дремал. Схватив гриффиндорца, он прижал его к полу.
Следующие несколько минут были настолько… неправильными, что Гарри никогда их не забыть. И он и Драко были жестоко избиты. Сами они умудрились ответить несколько раз, и даже очень неплохо, но полученные синяки не шли ни в какое сравнение с нанесенными.
Наконец, слизеринцы вышли, Драко поднялся первым и склонился над Гарри, который теперь лежал на сиденье, пытаясь понять, что за странные черные точки плавают у него перед глазами.
— Как ты? — прохрипел Драко. Из носа у него шла кровь.
— Кажется, я умер, — пробормотал Гарри. — А может, это только мое подсознательное желание…
Гарри казалось, что у него не осталось ни одного целого ребра.
— Мальчик-который-пытался-рассмешить-и-умереть? — чуть усмехнулся Драко. — Звучит забавно, нэ?
Умудрившись выдавить ответный смешок, Гарри сел и тут же застонал от боли.
Драко с тревогой смотрел на него:
— Кости целы? — спросил он. Гарри заметил, что тот неловко прижимает к груди левую руку.
— Не знаю, — ответил Гарри. — Такое ощущение, что у меня во всем теле не осталось ничего здорового. Как насчет тебя?
— Я в порядке, — ответил Драко. И пояснил. — Раньше я уже ломал руку, так что это просто синяк — чувствую. — Он вытащил из кармана палочку. — Знаешь какие-нибудь подходящие заклинания?
Гарри покачал головой:
— Не моя специализация.
Вздохнув, Драко сел рядом с Гарри и прошелся пальцем по его бокам.
— Похоже, все нормально, — констатировал он. — Надеюсь, мама не заметит… А! Черт, рука… Хорошо, давай попробуем привести в порядок твое лицо. — Он направил на Гарри палочку и прошептал. — Брузи Редукто!
Гарри, чье лицо горело огнем, показалось, что кто-то проводит по его коже подтаявшей льдинкой. Это было потрясающе приятно.
— Ну как, лучше? — спросил Драко.
Кивнув, Гарри осторожно ощупал щеки, лоб и подбородок. Ощущение одутловатости осталось, но в целом…
— Выглядит нормально, — сказал Драко. — Чуть странновато, но сойдет.
Направив палочку на себя, он повторил заклинание. Гарри почти с благоговением наблюдал, как серебристо-белое сияние накрывает лицо Драко как маска, а затем словно втягивается в кожу. Синяки исчезли, кровь из носа перестала идти.
— Хорошая штука, да? — почти нормальным голосом спросил Драко. — Это отец научил меня. Давно еще. Правда, мне не разрешалось его использовать, если причиной синяков был он сам — у меня были бы крупные неприятности, и все стало бы еще печальнее. О, смотри, мы уже почти приехали! Платформа 9 ch190;.
Прихрамывая, ребята вышли из вагона, неся багаж. Крэбб и Гойл выглядели глупо-самодовольно, а Панси усмехалась.
— Она свое получит, — мягко произнес Драко. — Я ее еще достану.
На платформе 6 ch189; их уже ждал черный поезд. Как только они вошли в вагон, сердце Гарри забилось с бешеной скоростью, и его начало колотить. То, что ребра все еще болели, расслабиться совершенно не помогало.
— Все хорошо, — ободряюще прошептал Драко. — Гарри, обещаю, все будет хорошо. С нами все будет в порядке.
До нужной станции поезд доехал слишком быстро. Казалось, вот только они ехали — и уже стоят в транспортационном блоке Поместья Малфоев и отправляют вещи. И так же быстро они добрались по заснеженным улицам к до боли знакомым воротам.
— Именем Драко Салазара Малфоя, откройтесь! — приказал Драко.
Яркий луч света просканировал лоб Драко.
— Прими второго! — и луч прошелся по Гарри.
Ворота со скрежетом отворились.
— Ну, вот мы и прибыли. Снова, — прошептал Драко, ведя за руку Гарри по расчищенным дорожкам.
Нарцисса ждала их в дверях. Выглядела она ужасно — с бледным, вытянувшимся лицом, очень похудевшая, даже больше чем Драко; с грязными, всклокоченными волосами — она производила впечатление человека, забывшего, что значит следить за собой. Она крепко обняла Драко, и Гарри понял, что она плачет. Сам Гарри стоял в стороне, осматривая огромный дом, ничего, кроме боли ему не принесший.
— И Гарри! — Гарри не смог удержаться от гримасы, когда она сжала его ребра. К счастью, Нарцисса ничего не заметила.
— Я так рада видеть вас, — сказала она. — Так рада… Входите. Ваши комнаты ждут вас.
Казалось, в Поместье не изменилось ничего. Гарри получил ту же комнату, Драко — свою. Все вокруг осталось прежним. Странно, но у Гарри возникло ощущение, что он никуда не уезжал отсюда.
— Ты тоже это чувствуешь? — Драко грустно улыбнулся. — В этом месте есть что-то… Когда сюда возвращаешься, понимаешь, что принадлежишь этому месту. И как бы мне ни хотелось вырваться отсюда, приезжая, я всегда знаю, что это мой дом.
— Моим он никогда не станет, — тихо сказал Гарри.
Той ночью сны были просто ужасны. Гарри чувствовал себя безумно одиноким в этой огромной комнате. А что, если его подстерегает Люциус? Если случится что-нибудь кошмарное, что ему тогда делать?
Напуганный до смерти, Гарри мечтал оказаться где угодно — даже Дурсли были лучше, чем Поместье.
Дверь со скрипом открылась, Гарри не выдержал и закричал.
— Идиот, — раздалось с порога. — Это я.
Драко скользнул в комнату, и больше не говоря ни слова, забрался к Гарри в кровать и крепко обнял. Успокоившись, Гарри, наконец, заснул. Ему снились Крэбб с Гойлом — с искаженными ненавистью лицами они били их снова и снова. Вот только не Панси во сне наблюдала за избиением, а Рон с Гермионой. И усмехались они так, словно считали, что это не стоит внимания.
* * *
Проснувшись следующим утром, Гарри обнаружил, что Драко в комнате нет. Он не завтракал, и на кухне его тоже не было. Гарри слегка отвлекся от поисков, когда снова встретился на кухне с Джинжер. Эльфийка была рада увидеть его, и крепко обняла его ногу, радостно вереща. Наконец Гарри смог отделаться от неё и снова пошёл искать Драко. Он сходил в Совятню, Снежную комнату и бальную залу, прежде чем подняться наверх и осмотреть чердак. Там было жутко холодно, и Гарри был рад, что на нём мантия — подарок на День рождения от семейства Уизли. Пар клубился у него изо рта при выдохе.
Драко сидел, сжавшись в комочек, в углу дальней чердачной комнаты. Перед ним стояла открытая коробка, а в руках он держал плюшевого игрушечного дракона. На Драко не было мантии, и он просто посинел от холода, но, казалось, не замечал этого.
— Драко? — неуверенно окликнул Гарри.
— Гарри.
Драко глянул на него, а потом снова бесцельно уставился на дракона.
— Отец купил мне его, когда я был маленьким, — сказал он монотонным голосом без намека хоть на какую-нибудь эмоцию. — Он всё мне рассказал об этом. Он купил мне его на следующий день после того, как Сам-знаешь-кто потерял свою силу, а потом пошёл в Министерство Магии и сказал им, что его контролировал Сам-знаешь-кто, заставлял делать то, что он делал. В тот момент в Министерстве царил полный хаос, и ему позволили вернуться домой, сказав только, что они кого-нибудь пришлют, чтобы всё выяснить. Глупо, но они не соображали, все сошли с ума от радости, что Сам-знаешь-кто исчез. Конечно же, это играло отцу только на руку. Когда маг из Министерства пришел к нам, отец играл со мной, изображая из себя образцового родителя.
— И они купились на это? — спросил Гарри, присаживаясь на корточки рядом с ним.
— О, это была не просто игра, — тупо сказал Драко, — это был целый спектакль. Отец сделал из этого огромное шоу, которое произвело незабываемый эффект на министерских магов. Но это была не игра.
Он гладил плюшевого дракона по голове.
— Он привык так называть меня, — мягко сказал Драко. — Его маленький Дракон. Я всегда ждал, когда отец вернется домой с работы, потому что он поднимет меня и спросит, как поживает его маленький Дракон. Отец любил меня больше всего на свете. Больше чем маму, больше всех. Он привык мне это говорить. Он привык меня баловать. Он давал мне всё, чего я хотел и даже то, чего я не хотел, он всё равно покупал мне. Чтобы доставить мне удовольствие. У него всегда было время на меня, он привык слушать меня часами.
Драко посмотрел на Гарри.
— Отец никогда не бил меня, — мягко произнес он. — Никогда. Я никогда даже не думал, что отец может ударить сына. Когда однажды Гойл сказал мне, что его бьёт отец, я был очень расстроен. Я сказал, что мой отец никогда меня не ударит, что если ты любишь кого-то, то никогда не ударишь его, а мой отец любит меня.
Его голос дрожал.
— А потом я уехал в Хогвардс, и всё изменилось.
Драко затрясло. Гарри снял свою мантию и накинул ему на плечи, но тот даже не заметил, просто продолжал говорить мягким монотонным голосом.
— Отец внезапно понял, что всё делал не так, — говорил Драко. — Он хотел, чтобы я был таким как он, понимаешь. Он хотел, чтобы я просто был таким же. Мне не надо описывать тебе его, так ведь, Гарри? Ты знаешь, каков мой отец, ты знаешь, чего он хотел от меня. Но он сделал всё неправильно. Я был другим. Я не мог быть таким как он. Я был… я был избалован.
Он хрипло рассмеялся.
— Поначалу это не остановило отца. Он продолжал покупать мне всё, что я захочу. Когда я захотел попасть в квиддичную команду, он купил метлы, чтобы выкупить мне место. О, да, Поттер, ты же и сам прекрасно об этом знаешь. Я говорил себе, что смог бы занять это место и без мётел, но возможно это и не так. Я не очень-то одарен в квиддиче. Сносен, но не одарен. И я думаю, отец знал об этом, иначе зачем бы он стал покупать метлы. Но он хотел видеть меня счастливым, и если это означало купить мне место в квиддичной команде, так почему бы и нет?
Он снова хрипло хохотнул и продолжил:
— Но постепенно он начал меняться. В те каникулы он начал бить меня. Не сильно, просто оттаскает за уши, слегка ударит по пальцам тростью. Это было не так больно физически, как морально — я не мог поверить, что мой отец ударил меня.
Гарри почувствовал, как у него сжался желудок. Он не хотел больше этого слушать, но не мог пошевелиться, не мог ничего сказать. Он был полностью заворожён тихим мягким голосом Драко. Гарри никогда не думал о Люциусе Малфое как о семьянине, всегда был уверен, что такой ужасный человек ни при каких обстоятельствах не сможет быть другим. Услышанное заставило его чувствовать себя еще хуже. Но Драко продолжал говорить, а Гарри продолжал слушать.
— Школьные занятия продолжались, и я постепенно я становился всё хуже и хуже. Не мог переплюнуть Грейнджер на уроках, не мог выиграть у тебя в квиддич, получал отработки за нарушения правил… Отец становился злым, очень злым. Он начал бить меня всё чаще и чаще, сам перестал со мной разговаривать как раньше и не позволял мне разговаривать с собой. Я больше не был его маленьким Драконом. Я был просто Драко — плохим мальчиком, который не оправдал надежд отца.
Его глаза встретились с глазами Гарри, и тот почувствовал, что тонет в сером океане горькой ярости.
— Я сломал его, Гарри. Я погубил своего отца. Я сделал это, это моя вина, я сделал это…
— Чушь! — взорвался Гарри, выходя из ступора. — Чушь! Драко, твой отец был ублюдком! Быть может он и любил тебя, и я рад, что он любил тебя, но ты не губил своего отца!
— Но он был таким милым…
— Нет, не был! — заорал Гарри. — Он был мил с тобой! А как насчёт магглов или магглорожденных, которых он убивал и мучил, когда работал на Волдеморта? Как насчет того, что он научил тебя ненавидеть их? Это не твоя вина, Драко! Это не было твоей виной! Это он виноват! Он был таким ужасным, не ты.
Драко покачал головой, и Гарри обнял его, пытаясь придумать, как сделать так, чтобы Драко понял.
— Драко, пожалуйста, не надо, — сказал он. — Пожалуйста, не думай так. Это не твоя вина, я обещаю, это не…
Драко расслабился в руках Гарри, не издавая ни звука. Он не говорил, не плакал и не кричал, просто лежал. Его голова покоилась на груди Гарри, пальцы перебирали цепочку от медальона.
Наконец Драко пришел в себя, и они с Гарри спустились в теплые комнаты, где долго играли в волшебные шахматы (в которые Гарри к своему удивлению выиграл). Драко больше не говорил о своем отце, и Гарри тоже не упоминал его. Об этом он хотел забыть.
* * *
*
В Рождество Гарри проснулся с неприятным предчувствием. И он знал, откуда оно появилось. Это началось ещё в поезде и становилось всё хуже и хуже с каждым днем. Он боялся, что Рон и Гермиона больше не хотят иметь с ним ничего общего, и что он не получит от них никаких подарков.
Пока он лежал и переживал об этом, вошёл Драко в изумрудно-зелёной мантии. Он был полон энтузиазма. Не заметив волнения Гарри, Драко залез на кровать и нежно поцеловал его.
— Гарри, счастливого Рождества! Подарки под ёлкой в бальной зале, — сказал он. — Идём!
Он казался довольно счастливым, но Гарри точно знал, что это только снаружи. Первое Рождество Драко без отца… Гарри знал, что это будет нелегко, особенно в свете признаний, которые Драко сделал раньше.
— Ты можешь не скрывать от меня, — тихо сказал Гарри. — Я знаю, что ты на самом деле чувствуешь.
— О, я очень сомневаюсь в этом, — сказал Драко, и внезапно его голос задрожал. — Я серьёзно сомневаюсь в том, что ты представляешь, что я чувствую.
Гарри нахмурился. Нижняя губа Драко задрожала, и внезапно он стал выглядеть очень странно, как будто готов разреветься. Гарри вдруг понял, что с тех пор как умер Люциус, он не видел, чтобы Драко плакал. Ни разу. Он даже не помнил, чтобы у того был хоть какой-то намек на слезы вроде красных глаз, или влажных ресниц, или странного стеклянного взгляда который иногда появляется у долго плакавших.
Но момент был упущен, и Драко снова улыбался. Слегка кривой улыбкой, но всё же.
— Идём, — твердо сказал он. — Одевайся. Мама будет ждать.
Гарри быстро натянул на себя мантию и последовал за Драко. Нарцисса ждала их. Казалось, она сделала немалое усилие, чтобы привести себя в порядок. На ней была красивая голубая с золотом мантия, волосы вымыты, и она накрасилась. Общий эффект был ошеломляющим, огорчал только один факт: Гарри знал, что она выглядит хорошо только потому, что надеется сегодня на возвращение Люциуса, так как это Рождество. Желудок Гарри сжался от чувства вины, и он сглотнул ком в горле.
— Вы выглядите очень мило, — сказал Гарри, надеясь, что она не сможет увидеть вину в его глазах. Нарцисса просто улыбнулась и повела их в бальную залу.
Бальная зала по красоте убранства ни в чём не уступала Хогвардсу. Ель была просто гигантская, усыпанная красными и зелёными игрушками, а гора подарков была огромна. Драко практически зарылся в них, он явно был привычен к такому количеству. Это очень напомнило Гарри Рождество у Дурслей, когда Дадли разрывал упаковки огромных коробок, а дядя Вернон вручал Гарри маленькую коробочку, обернутую газетой (если вообще хоть во что-то обернутую), и Гарри должен был всем видом выражать благодарность. Воспоминание было таким сильным, что его желудок непроизвольно сжался, когда он подходил к ёлке.
— Вот, это для тебя! — сказал Драко.
Гарри взял коробку в золотистой упаковке и посмотрел на нее.
— О, это от тебя! — сказал он, притворяясь удивленным. Драко улыбнулся и снова повернулся к огромной коробке, которую открывал. Гарри осторожно развязал ленту и посмотрел на подарок. Это была коробка из красного дерева, красиво украшенная резьбой и деревом другого оттенка с золотом на углах и тонко нарисованным золотистым драконом на крышке. На ней был золотой замок с маленьким золотым ключиком, на котором блестел бриллиант. Когда Гарри открыл коробку, то увидел, что она отделана мягким пурпурным бархатом и разделена на две части.
— Это для твоих драконов, — тихо сказал Драко.
Гарри крепко обнял его. У него не было слов, но он знал, что Драко понял.
Следующий подарок был от Дурслей. Они послали ему лимонную дольку, и это было намного лучше его прошлогоднего подарка: тогда они прислали пустую картонную коробку. Очевидно тот факт, что Гарри не приехал летом, осчастливил их.
К радости Гарри, Сириус прислал ему книгу о квиддиче и о том, как стать профессионалом в этом спорте. Сириус скрывался у Люпина, и ему было настрого приказано ни с кем не встречаться, но было приятно знать, что он всё-таки смог прислать подарок. Это придало Гарри уверенности, хотя ему ещё больше захотелось рассказать крёстному всё, что случилось летом, и получить от него совет.
Рон прислал ему коробку шоколадных лягушек, а Гермиона бумажник, который сделала сама. Он был очень красив, к тому же это доказывало, что они всё ещё хотят быть его друзьями. Это был лучший подарок, который мог получить Гарри.
И всё же Гарри не мог не заметить, что среди подарков нет обычного фирменного свитера Уизли и всего, что к нему как правило прилагалось.
Рождественский ужин был просто великолепен. Гарри даже и не предполагал, что на столе может быть такое разнообразие. Он просто тихо сидел, в основном слушая ничего не значащий вежливый разговор Нарциссы и Драко. После они с Драко пошли на улицу и устроили большую войну в снежки по всему парку и наконец оказались у зверинца, где Драко и выиграл битву, забравшись на дерево в попытке убежать, и стряхнув с него огромную кучу снега Гарри прямо на голову. После этого они зашли в зверинец пожелать Рунескопам счастливого Рождества. Это конечно же было глупо, потому что Рождество Рунескопов совершенно не волновало, и они не понимали его вообще. У Джарвисов было больше представления о Рождестве, но они были очень заняты критикуя мантию Гарри.
— Куда дальше? — спросил Гарри у Драко.
Тот просто улыбнулся и затащил Гарри в тёмный уголок
— У меня есть еще один подарок для тебя, — прошептал он, прежде чем жадно поцеловать Гарри, в то время как руки быстро расстегивали его мантию. Гарри обвил руками шею Драко. Ему оставалось только надеяться, что пол не будет очень холодным.
После, укрывшись мантиями, Гарри заснул. Он чувствовал себя усталым как физически так и морально. Делать вид, что всё замечательно, было не очень-то легко, и тяжесть на сердце от этого только возросла. Драко позволил ему вздремнуть на своей груди, сам не чувствуя желания куда-то двигаться.
Гарри снилась общая гриффиндоская гостиная. Огонь ярко горел, но окна были открыты, из них тянуло холодным воздухом, от этого в комнате была очень приятная температура. В гостиной было полно людей, разговаривающих и смеющихся. Гарри пробрался сквозь толпу и остановился около Рона, Гермионы и Джинни. Джинни плакала, раскачиваясь взад-вперёд на стуле, но Рон и Гермиона, казалось, не замечали этого. Они играли в волшебные шахматы.
— Рон, ты проигрываешь! — сказала в шоке Гермиона.
— Мне больно! — ответил Рон.
— Я знаю, — сказала Гермиона. — Если ты подвинешь голову, это не будет так больно.
Рон потянулся и дотронулся до трости с набалдашником в виде змеи, которая торчала из его груди. Кровь текла по мантии. Гарри знал, что должен расстраиваться, но вместо этого почувствовал странное безразличие и отвернулся чтобы уйти.
Гарри сделал несколько шагов и оказался в общей гостиной Слизерина, он прошел сквозь темноту и остановился у камина. Прямо около него согнулся Драко, помешивая угли длинной серой кочергой. Остальные слизеринцы разговаривали и смеялись. Панси взглянула на Драко.
— Все еще здесь? — спросила она с издёвкой в голосе. — Знаешь, ты просто зря тратишь время.
— Я не могу остановиться, — ответил Драко. — Мой отец не хотел бы этого.
Слизеринцы дружно рассмеялись, хотя Гарри и не видел в этом ничего смешного. Все они вернулись к своим делам, а Драко повернулся и посмотрел на Гарри.
— Тебе надо идти, — мягко сказал он. — Прежде чем они увидят тебя настоящего.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Гарри.
— Ты знаешь, — сказал Драко. — Когда ты перестанешь прятаться под своей мантией, то обнаружишь себя. Настоящего себя.
Гарри посмотрел на себя. На нём была мантия-неведимка отца, только он мог это видеть. Под ней обнаружилась огромная одежда Дадли, которую он уже давно не носил. Гарри нахмурился.
— Почему я могу видеть себя?
— Она уже снята, — ответил Драко. — Иди.
Гарри подчинился. Он сделал три шага назад в темноту и оказался в кабинете зелий. Люциус Малфой сидел за столом Снейпа, сложив на нём руки, и смотрел на пустой класс.
— Почему вы здесь? — спросил Гарри.
Люциус не ответил. Он наклонился вперед и поцеловал Гарри, затем одним резким движением сорвал с него футболку. Гарри молча осмотрел себя. На нём была майка с крестом Малфоев.
Люциус рассмеялся. Он смеялся и смеялся и снова смеялся, его смех становился всё громче и холоднее и, казалось, принимал твердую форму, пока Гарри не закружил водоворот звуков.
Задыхаясь, он вцепился в руку Драко.
— Что случилось? — с беспокойством спросил Драко.
— Кошмар, — сказал Гарри, тяжело дыша. — Ну… я надеюсь, что это был всего лишь кошмар…
— Что тебе снилось?
Гарри рассказал сон. В конце он взволновано посмотрел на Драко.
— Нам надо возвращаться в дом, — сказал Драко, его голос был напряжён, и он не сказал, что думает о сне Гарри. — Уже поздно.
Уже одевшись, Гарри подумал, что правильно сделал, не рассказав Драко про другие сны. Если этот, не один из самых худших, так взволновал Драко, то что бы он сказал, узнав об остальных.
* * *
На следующий день они бездельничали. Драко притащил с чердака какие-то старые игрушки и стал учить Гарри играть в игру, которая очень напоминала маггловскую игру в солдатики, только с движущимися фигурками. Они отделили простых солдат от специальных подразделений вампиров, наездников на драконах и другой нечисти. Драко не играл с ними долгие годы, но казалось, что они всё ещё его помнят и счастливы выполнять его приказы. Гарри быстро обнаружил, что это ещё хуже, чем играть в волшебные шахматы, потому что умирающие бойцы, как правило, кричали, очень отвлекая этим остальных. В какой-то момент один из солдатиков упал на пол и забился в истерике, что сработало на руку Гарри, потому что Драко сильно смеялся и наделал кучу тактических ошибок. Благодаря этому Гарри сумел быстро справиться с целым батальоном.
— Ты же знаешь, с ними всё будет в порядке, — сказал Драко. — Они восстанавливаются. Чертовски дорогая игра — стоит целое состояние. Некоторые из них сделаны на заказ, а это значит, что они ещё дороже. Мне нравилось играть с ними, но я перестал перед Хогвардсом, потому что устал играть с Крэббом и Гойлом: они совершенно бесполезные, я всегда выигрывал. А отец очень редко хотел играть со мной, а если играл, то всегда выигрывал!
Вечером Нарцисса попросила их спуститься в гостиную. Драко взял с собой солдатиков, чтобы они смогли начать новую войну. Гарри избегал смотреть на ковер, где, как он знал, находилась секретная комната, или на камин, где, как ему было известно, был спрятан ключ к ней. Если ему удастся не думать об этом, то можно будет представить, что ничего и не было.
Они только начали новую игру (на полу было еще лучше: можно спрятаться за мебель и прошептать команду своим войскам), когда раздался звонок во входную дверь. Гарри подскочил и свалил несколько свои рекрутов-вампиров, те тихо чертыхнулись.
— Интересно кто это? — спросила Нарцисса. Гарри уловил невысказанную надежду в ее голосе и болезненно сглотнул. В этот момент он ненавидел себя. Нарцисса вышла из комнаты, а Драко, взмахнув палочкой, остановил игру.
— Интересно кто это? — нахмурившись повторил он слова матери. — У нас не так часто бывают гости.
Гарри пожал плечами и начал перестраивать свои войска. Он как раз обдумывал преимущества размещения своих гоблинских отрядов на столе, готовясь к практически самоубийственной атаке на драконьих наездников, принадлежащих Драко, когда зашла Нарцисса. Её губы были плотно сжаты, а сама она сильно дрожала. За ней вошли Купер и Квилл из Министерства магии.
Гарри застыл. Он поднялся на ноги, всё ещё сжимая в руке гоблинов. Драко быстро подошёл к нему и схватил за руку.
— Что происходит? — спросил он. — Мама?
— Не могли бы мы присесть? — спросил мистер Купер.
Гарри, Драко и Нарцисса, не сговариваясь, уселись на диван. Купер и Квилл остались стоять перед ними. Купер был совершенно спокоен, в то время как Квилл выглядел несчастным и заламывал пальцы, совсем как Драко, когда того что-то беспокоило. Гарри был уверен, что имеет виноватый и/или ужасно напуганный вид. Драко выглядел спокойным и собранным и сидел очень ровно. Нарцисса дрожала как осиновый лист, и тоже всё время теребила пальцы.
— Миссис Малфой, — сказал Купер, — не вижу смысла ходить вокруг да около. Мы…
— Вы нашли Люциуса? — перебила его Нарцисса. Её голос был полон надежды.
— Нет, миссис Малфой, не нашли. Поэтому у нас нет выбора, мы считаем всё это подозрительным, — сказал мистер Купер.
— Подозрительным? — прошептала Нарцисса.
— Да.
— В каком именно смысле?
Мистер Купер вздохнул.
— Мы считаем, что он мертв, м-с Малфой, — сказал он сухо. — Хотя мы и не знаем, почему и как, мы уверены, что кто-то либо выманил его из дома, либо пришел сюда сам и по неизвестным причинам убил вашего мужа.
На мгновение, взгляд Гарри затуманился, всё посерело и поплыло у него перед глазами. Убийство…теперь они считают, что это убийство. О, боже…
Пальцы Драко резко сжали руку Гарри, и тот смог снова сфокусировать взгляд. Он сделал глубокий вдох, стараясь, чтобы на его лице не отразилось ничего кроме шока. Нельзя позволить себе сломаться сейчас…
— Кому надо было убивать моего мужа? — спросила Нарцисса, её голос был не громче шепота. — Кому это может быть выгодно?
— В последнее время произошло несколько инцидентов, миссисс Малфой, — впервые заговорил Квилл. — На протяжении последних двух лет происходили странные инциденты: неожиданные исчезновения, к тому же вновь стала появляться Черная Метка, ну и другие странности.
— Вы имеете в виду… вы считаете, что Тот-Кого-Нельзя-Называть убил моего мужа? — прохрипела Нарцисса.
— Весьма вероятно, миссис Малфой.
— Но почему?
Тут Нарцисса истерично зарыдала, и Гарри почувствовал себя ещё хуже. Драко поднялся.
— Я думаю теперь вам лучше уйти, — сказал он очень спокойным голосом. — Спасибо что держите нас в курсе, надеюсь что всё так и останется в будущем. Гарри, проводи, пожалуйста, джентльменов до двери.
Гарри подчинился, хотя всё ещё дрожал и не был уверен, что сможет сам найти выход. И всё же ему удалось не заплутать. Прежде чем закрыть за ними дверь, он быстро спросил:
— Вы действительно считаете, что мистера Малфоя убил Волдеморт?
Купер жёстко зыркнул на него, но Квилл уже ответил.
— Да, — сказал он, — считаем.
— Но Министерство не верит в возвращение Волдеморта, — сказал Гарри. — Как вы можете думать, что…
— Думаю ничего страшного, если мы вам расскажем, — заговорил мистер Купер. — Особенно учитывая, что вы и сами вовлечены в это дело. Возможно, вы сможете передать это миссис Малфой и Драко позже. Мы собирались сами сказать им, но при данных обстоятельствах… в любом случае. Со времени неожиданного исчезновения Люциуса Малфоя, прошло несколько совещаний между министерством, нашим департаментом и аврорами. Было принято решение, что возможно мистер Фудж был не прав, когда стал отрицать возвращение Темного Лорда два года назад. Вскоре будет сделано официальное заявление. В настоящее время мы будем благодарны, если вы и семья Малфоев не будете об этом распространяться. Незачем сеять панику.
Гарри сглотнул и ничего не ответил, едва умудрившись слегка кивнуть. Глядя в спину удаляющимся Куперу и Квиллу, он почувствовал тошноту.
Что они натворили?
* * *
— Ты должен быть счастлив, — раздражённо сказал Драко. — Магическое сообщество вот-вот будет ввергнуто в хаос, едва только Фудж признает, что Темный Лорд снова воскрес. Но они хотя бы узнают об этом. Почему ты не радуешься?
— Потому что это неправильно, — сказал Гарри, — Не так они должны были узнать. Не исчезновение Пожирателя Смерти должно было поднять тревогу магического сообщества о возвращении Волдеморта. Это не должно было произойти так.
— О, ради всего святого! — рявкнул Драко. — Какого чёрта это вообще имеет значение?
— Имеет! — прорычал в ответ Гарри. — Я не могу объяснить!
— Тогда перестань отнимать моё время! — вспылил Драко. — Мне есть чем заняться.
— Например?
— Например, выяснить, что мне теперь делать, — холодно сказал Драко. — Потому что с тех пор, как Министерство официально признало, что мой отец мёртв, мне принадлежит поместье Малфоев со всеми вытекающими отсюда последствиями.
— Твоя мать…
Драко покачал головой.
— Это так не работает, — сказал он. — Малфои в этом плане очень архаичны. Когда умирает отец, все права переходят напрямую к сыну, если он старше 16 лет. Я могу выгнать маму из дома, если захочу. Говорю, прежде чем ты спросишь: я не хочу, но во всём остальном у меня теперь абсолютная власть над этим местом.
Гарри охнул. Он и представить себе не мог, что такое возможно. Драко усмехнулся.
— Страшно, да? — сказал он. — Ты теперь встречаешься с очень и очень богатым парнем.
Его улыбка стала еще шире.
— Уизли это очень понравится.
— Я бы предложил ему поделиться, но он ни за что этого не примет, — сказал Гарри, плюхаясь на кровать. Гарри не волновало, что подумает Драко. Он знал: то, что магическое сообщество узнает о Волдеморте из-за Люциуса Малфоя, неправильно, хотя и не мог объяснить почему.
Гарри ничего не мог поделать. Но тут он подумал о том, что сделает Волдеморт, узнав, что магическое сообщество поверило в его возрождение из-за исчезновения самого верного из его Пожирателей Смерти. И несмотря на серьезность ситуации, не мог не улыбнуться при этой мысли. Слово "ирония" даже в малой степени не отражало ситуацию.
* * *
*
Окончание каникул было ужасным. Нарцисса была в жутком состоянии, и Драко очень неохотно покинул её в конце второй недели. В конце концов на железнодорожную станцию они отправились сами, потому что было очевидно, что Нарцисса не в состоянии их проводить.
— Надеюсь, с мамой всё будет в порядке, — несчастно сказал Драко. — Я попросил Джинжер приглядывать за ней. Она меня беспокоит.
Он снова поигрывал медальоном. Гарри внезапно потерял терпение и вырвал его из пальцев Драко.
— Перестань вертеть эту штуку! — заорал он. — Меня это с ума сведёт!
Драко в шоке уставился на него, и Гарри почувствовал себя пристыженным. Он не хотел ударить Драко или накричать на него. И он почувствовал себя еще хуже, когда увидел взгляд Драко, в котором ясно читалось, что он чувствует себя преданным. Гарри знал, что Драко думает об отце, и это было ещё хуже.
— Прости, — прошептал он. — Боже, Драко, прости. Я не хотел…
Драко покачал головой, притянул Гарри к себе и крепко поцеловал. Гарри не знал, как реагировать. Драко сердится, ему больно, он обижен? Что это означает?
Он хотел поговорить об этом, но не смог набраться смелости, и они молчали всю оставшуюся дорогу. Крэбб и Гойл не появились, чтобы поиздеваться над ними. Их вообще никто не трогал, чему Гарри был чертовски рад.
Едва вернувшись в Хогвардс, Гарри тут же направился в общую гостиную Гриффиндора. Он сразу увидел Рона и Гермиону, сидящих у огня, и направился к ним.
— Рон, мне правда очень-очень жаль, — сказал он. — Прости, что я не провел Рождество с вами. Ты представить не можешь, как сильно мне этого хотелось. И я не хотел расстраивать тебя. Пожалуйста, давай снова будем друзьями.
Рон уставился на Гарри, потом широко улыбнулся и крепко пожал ему руку.
— Ты тоже прости меня. Я принял всё слишком близко к сердцу, — сказал он. — Просто…мы теперь тебя редко видим, ну, ты понимаешь?
Гарри кивнул.
— Я постараюсь, — сказал он. — Сейчас… столько сложностей. Но скоро всё наладится.
Рон улыбнулся.
— Точно.
Гермиона промолчала, только окинула Гарри пронизывающим взглядом, и это его несколько обеспокоило.
— Герм? — неуверенно спросил он.
Гермиона улыбнулась.
— Рада снова тебя видеть, Гарри, — вот и всё, что она сказала.
Но Гарри знал: что-то происходит, и Гермиона не хочет этого показывать. И это ещё больше беспокоило его.
Vova
