Времена года

— Во имя святого Мерлина, ты, черт возьми, смотришь, куда ты летишь? — завопил Драко Малфой, едва не столкнувшись с девушкой, которая осторожно летела на «Молнии»

Она подняла глаза и на губах Драко заиграла насмешливая улыбка.

— Ба! Кого я вижу! — рассмеялся он язвительно, — Грейнджер! Ты давно умеешь летать на метле?

— Мир тесен, Малфой,— холодно ответила Гермиона и уже собралась разворачиваться, чтобы лететь, но старый друг остановил её.

— Постой, — Драко продолжал насмешливо улыбаться, — Давай поговорим. Старые друзья все-таки. Как жизнь? Ты все ещё занимаешься своей идиотской работой?

Гермиона привычным жестом протянула руку, чтобы достать волшебную палочку, но внезапно вспомнила, что оставила её на столе в своем номере в небольшой гостинице.

— Малфой, отвяжись, — она собралась лететь в другую сторону, но Драко остановил её снова.

— Ты всегда была трусихой, — произнес он, заметив её жест.

— Клянусь, если ты от меня не отвяжешься, — сквозь зубы произнесла Гермиона, — Я позову...

— Ты про Поттера, — Драко прервал её, не дав договорить, — который маячит на своей швабре вон у той сосны?

Интонацией и пафосным жестом Малфой заставил Гермиону посмотреть на веселую компанию игроков сборной Британии по квиддичу. Поттер бросал какие то остроумные фразы и раздавался дружный смех.

Гермиона посмотрела на Малфоя, и презрительно фыркнув, спустилась на землю. Демонстративно перекинув метлу через плечо, она, словно садовник, несущий свои грабли зашагала к гостинице.

Осенний сбор любителей квиддича был чем-то особенным для всех магов, которые предпочитали этот вид спорта. В маленький городок в двухсот километрах от Лондона почти полным составом стекались все команды мира и прочие господа, обожающие этот «магический футбол на метлах». Так называли квиддич дилетанты, которые приезжали в Брумтаун (от англ. Broom-метла, town— город прим. автора), сопровождая своих друзей и любимых. Многие являлись на сбор целым семейством, приучая многочисленных детей к «искусству» с малых лет. В тихом городке яблоку было негде упасть. Знатоки делились опытом и рассказывали о тактике игры буквально на каждом шагу. Каждый год приезжая в Брумтаун с семейством Уизли в полном составе, легендой мира сего Гарри Поттером и непонятно как попавшим в сей ряд Невиллом Лонгоботтомом с его неизменной спутницей, простите, спутником — жабой Тревором, Гермиона не понимала, что дает ей силы не сойти с ума в этом «лягушатнике».

Много лет прошло с окончания Хогвартса, все разъехались по домам и, вступив во взрослую жизнь, начали работать как сумасшедшие. Рон доработался до того, что был назначен министром магии. «Все-таки она немного соображает» — невесело усмехнулась Гермиона, узнав каким путем, он сел в министерское кресло. Его жена, Рита Скитер,

Каких только чудес свет не видел!

нашла компромат на Фаджа и с радостью опубликовала сенсационную статью в «Пророке» и министр магии сам покинул свой пост.

Гарри Поттер был награжден всевозможными орденами и огромным количеством галлеонов за убийство злейшего врага нации — Волдеморта, и жил, купаясь в лучах славы.

По утрам, небрежно накинув шелковый халат, расшитый собственными инициалами, самый известный выпускник Хогвартса прогуливался по собственным владениям, не без гордости смотря на засаженные цветами и прочей ерундой земли, площадью в двадцать гектаров. В его владения так же входил небольшой лес, в котором жили единороги и озерцо с кристально чистой голубой водой.

Так же Гарри «подрабатывал» ловцом британской команды, чем приводил в неописуемый восторг всех своих поклонников.

Гермиона Грейнджер, в своем кругу известная, как «просветитель и генератор идей легендарной троицы», занялась защитой прав домашних эльфов. Она организовала крупнейшую организацию, которая занималась улучшением эльфийской жизни. И даже, черт возьми, неутомимая Грейнджер, как прозвала её волшебная пресса, запустила линию одежды для эльфов. Она добилась того, что хозяева начали платить своим слугам за труды. Ушастое существо, при виде золотой монетки, возбужденно пищало и, падая ниц, начинало целовать ноги своему господину. Многих, такие сцены приводили в восторг.

Известный слизеренский плейбой Драко Малфой, прошел немало испытаний в своей жизни. Девятнадцать лет назад от руки злейшего врага нации погибли его родители, оставив его с маленьким свертком на руках. Это была его сестра, которой даже не успели дать имя. В то время Драко ещё сам был ребенком, и смерть родителей заставила его испытать жуткую боль. С тех пор он научился прятать свои чувства под маской. Сестру он назвал Софией. Её имя в переводе с латинского означало «мудрость». Драко старался сделать все возможное, чтобы подарить ей всю любовь, на которое было способно его сердце и которой он так и не получил от своих родителей.

София выросла и превратилась в девушку необычайной красоты. Природа одарила её необычайно тонкими и нежными чертами лица, синими глазами, смотря в которые можно было утонуть. Девушка обладала белоснежной кожей и светлыми волосами, которые доходили до талии. Полушутя Драко говорил, что он без страха встретить дементора в чрезвычайно уютном заведении, скажет тому, кто посмеет приблизиться к его сестре ближе, чем на метр, «Авада Кедавра». Учитывая хладнокровие, свойственное Малфоям, он вполне бы мог это сделать.

* * *

— Гермиона! — крикнул Гарри, увидев девушку с метлой на плече, — Эй, Грейнджер! Гермиона!

«Просветитель и генератор идей легендарной троицы» даже бровью не повела на крик Поттера. Она жутко устала от всей этой игровой ерунды, и ей хотелось поскорее лечь спать.

— Во имя Мерлина, — произнес Гарри, догнав Гермиону, — ты выглядишь так, будто недавно восстала из гроба.

— Я встретилась с Малфоем, — не обратив внимание на его комплимент, фыркнула девушка, — А он похуже любого мертвеца будет. От него холодом так и прет.

Гермиона невольно поежилась и продолжала:

— Он выдал мне, какую то идиотскую тираду о моей работе, старых связях, — Гермиона заметно ускорила шаг и тяжело дышала, — И о швабрах.

Гарри бежал за ней, что называется «высунув язык за плечо». На этих словах он остановился.

-Постой, — он перевел дух, — О каких швабрах?

— То есть, — невозмутимо продолжала Гермиона, глядя Гарри в глаза, — о твоей метле.

— Давно пора, — вздохнул Гарри, — сломать ему нос.

В свои двадцать девять Гарри Поттер воплощал в себе все качества идеального мужчины. Он был спортивно сложен, красив, богат, да ещё и знаменит. Его волосы, черные, как мантия профессора Снейпа,

Куда ж без него, родного…!

по-мальчишески торчали в разные стороны, что «придавало особую пикантность», по словам Рона, признанного критика в области одежды для эльфов. Изумрудные глаза борца за справедливость притягивали, как магнит.

— А что мешает Поттер?

Гермиона и Гарри резко обернулись и перед ними во всей красе предстал Драко Малфой, который в свои двадцать девять тоже воплощал в себе все качества идеального мужчины с изюминкой.

— Совесть не позволяет? — Драко громко рассмеялся и продолжил, — Ну что Поттер? Боишься?

Гермиона всеми силами пыталась тянуть Гарри по направлению к гостинице.

Но Малфой действовал на Поттера как красная тряпка на быка. Отбросив приличия и на секунду огорчившись по поводу отсутствия волшебных палочек, они набросились друг на друга, словно тинэйджеры, не поделившие на двоих одну девушку.

— Прекратите! — завопила Гермиона и вновь потянулась за волшебной палочкой, — Рон! Фред! Кто-нибудь, в конце концов!

Она смотрела на то, как её лучший друг и злейший враг её детства, которого она недолюбливала и до сих пор, «катаются» по траве, старательно пытаясь нанести серьёзный ущерб для здоровья друг друга. Впервые, Гермиона была не в силах сделать что-нибудь, чтобы исправить ситуацию.

Наконец, их растащили. Взъерошенный и сонный Рон в сиреневой пижаме с голубыми зайчиками прибыл на место событий, сразу после того, как близнецы Уизли с одной стороны и обладающая неведомой силой «старушка Панси» растащили бойцов невидимого фронта по сторонам. Оба выглядели обворожительно и сладко, как пирог на Пасху.

— Хорошо там, где вас нет, — мрачно заключила Гермиона.

На щеке у Гарри красовалась глубокая царапина, из носа текла кровь, а под глазом начинал проступать синевато-красноватый круг. Малфой выглядел ещё слаще. Все лицо покрывали царапины, рука сильно кровоточила. Одно выражение лица чего стоило! Злоба, смешанная с презрением и удовольствием оттого, что врезать Поттеру, все же удалось.

— Тридцатилетние мужики! — по-хозяйски воскликнула Джинни Уизли и пошла искать свою метлу.

Драко Малфой осторожно шел по коридору небольшой гостиницы, чтобы не дай бог, не испугать ребенка. Так он говорил о девятнадцатилетней Софии, своей сестре, с которой и приехал на осенний сбор. Она играла за одну из ведущих британских команд, которая называлась самовлюбленно и просто — «Лучшие».

Сейчас Драко отдал бы всё на свете, чтобы беспрепятственно добраться до своей волшебной палочки и «стереть» со своего лица все царапины.

— Неужели это правда? — мелодичный, словно журчание ручейка, её голос раздался из комнаты, как раз в тот момент, когда скрипнула дверь.

Драко обреченно вздохнул и спокойно спросил:

— Что?

— То, что ты подрался с Поттером, — София, облаченная в белую тунику и потертые джинсы, появилась перед Драко, и в её глазах он прочитал ужас.

— О Мерлин, — прошептала девушка.

Не говоря ни слова, она вытащила волшебную палочку из заднего кармана брюк и, произнеся простое заклинание, вернула Драко к прежнему виду.

— Спасибо, — поблагодарил свою сестру Драко и, плюхнувшись в кресло, взял в руки «Ежедневный Пророк».

С первой страницы ему шаловливо подмигивал Рональд Уизли, нынешний министр магии. Драко презрительно фыркнул и, отложив газету, посмотрел на Софию. Она что-то быстро писала в своем ежедневнике из змеиной кожи.

-Что ты делаешь? — улыбнулся Драко.

— Разрабатываю тактику игры, — со знанием дела ответила София, — Завтра мы играем против сборной. То есть я, против Гарри Поттера. А ты же знаешь, он великолепно играет.

Да я знаю, с сожалением подумал Драко. Не смотря на «многовековую вражду» Малфой вынужден был признать, что Поттер — ловец от Бога. И с удовольствием осознавал то, что его сестра, почти ни в чем не уступает борцу за справедливость. Она великолепно играла. София отдавалась всецело игре, и перед матчами с ней нельзя было разговаривать ни о чем кроме квиддича. Драко всегда ездил с ней на матчи, даже не смотря на срочную работу.

— Ладно, — вздохнула София и, натянув мантию, взяла свою метлу.

Это была новейшая модель «Молнии», отделанная золотом, бриллиантами и другими драгоценными камнями. Драко подарил её сестре на девятнадцатилетние, чем вызвал её бурный восторг.

— Драко, — спросила она, — ты не видел снитч?

— О да, — саркастично воскликнул мужчина, — Недавно пролетал мимо.

София обиженно посмотрела на него и сказала:

— Ты все-время меня подкалываешь,— она быстро схватила небольшую коробочку со снитчем, которая мирно лежала на диване.

Драко улыбнулся и хотел что-то сказать, но не успел.

— Пойду, полетаю, — буркнула Софи и аппарировала.

* * *

В Брумтауне рано темнеет. В седьмом часу вечера на безупречном небе темно-синего цвета появляются звезды. Именно в тот момент, когда звезд ещё не много ощущаешь что-то необыкновенное. Просто смотришь на небо и не можешь отвести взгляд. А звезд становиться все больше и больше. Можно забыть обо всем. Не помнить прошлого. Не думать о будущем. Жить только этими драгоценными секундами. А потом появляется королева-луна и освещает всю землю. Свет так ярок, что можно ослепнуть. И начинать жить заново.

— Простите, — чья-то рука дотронулась до плеча Софии, и она невольно вздрогнула, — Вы будете ещё летать?

Софи обернулась и уткнулась взглядом в яркие, словно звезды, глаза изумрудного цвета. Она на секунду закрыла глаза. Затем она посмотрела на лицо мужчины, который перед ней. Шрам на лбу, черные, как смоль волосы, торчащие в разные стороны. Это был Гарри Поттер — самый известный маг в волшебном мире.

— Что, простите? — Софи не расслышала его предыдущей фразы, — Вы что-то сказали?

Её голос, мелодичный и мягкий, словно вода, которая льется из глиняного кувшина на землю, достигал ушей Гарри и создавал какую то волшебную атмосферу в душе.

От Софии веяло каким-то необычным холодом, а в её глазах он видел свое отражение. Её глаза — океан подумал Гарри, посмотришь в них один раз — и не забудешь никогда.

— О да, — Гарри сделал непонятный жест рукой, — Вы будете ещё летать?

— Нет, — улыбнулась София, — я просто замечталась. Вы видите эти звезды?

Она подняла правую руку вверх и провела ею по воздуху, словно пытаясь очертить все пространство над ними.

— Да, — улыбнулся Гарри в ответ.

— Меня зовут София, — представилась она.

— А меня Гарри, — произнес мужчина, — Гарри Поттер.

— Я знаю, — рассмеялась девушка, — Я ловец «Лучших». Завтра мы играем против вашей сборной.

— Я знаю, — с иронией заметил Гарри, — Вы отлично летаете.

Он наблюдал за ней весь вечер. София превосходно знала все тонкости квиддича. Она летала грациозно и нежно, но в то же время стремилась победить, чего бы ей это не стоило.

— Вы лучше меня, — честно ответила Софи и добавила, — даже не спорьте.

Гарри рассмеялся и сел на скамейку. Сестра Малфоя представляла собой абсолютно чудесное создание. Раньше Гарри никогда не видел её и думал, что она выглядит иначе. Она была другой. София не была, как все Малфои.

-Вы бессовестно разглядываете меня, — рассмеялась девушка, заставив Гарри покраснеть и отвести взгляд.

— Вы очень красивы, — быстро произнес Гарри.

София загадочно улыбнулась и ответила:

— До встречи завтра, Гарри, — она взяла свою метлу и добавила, — Я не собираюсь сдаваться.

Она ушла, небрежно поправив мантию и закинув свою метлу на плечо так же, как Гермиона Грейнджер несколько часов назад. София шла и чувствовала, что Гарри смотрит ей вслед. Она резко обернулась и разочарованно увидела удаляющуюся фигуру в синей мантии. Софи подняла голову к небу и долго стояла, не двигаясь. Тысячи, миллионы звезд мерцали и переливались, как серебро.

* * *

Я сказал ей, что она очень красива, а она сказала, что не собирается сдаваться. Этот мир катиться ко всем чертям, если можно испытать такие чувства при взгляде на девушку. Взрыв в душе. Сердце бьется так сильно, словно хочет выпрыгнуть наружу и станцевать румбу от радости. Я не могу заснуть, а мне нужно спать. Завтра матч. Спи Гарри, ради Мерлина, засыпай. Завтра ты выиграешь этот чертов матч. Спи.

Зима подкрадется к тебе неслышно и осыплет снегом и льдом.

Но огонь в твоем сердце будет гореть.

Долго-долго.

Зима уйдет, а ты будешь ждать её возвращения.

Твое сердце расколется на мелкие льдинки.

Но ты все равно будешь ждать.

Осень раскроет свои объятья и осыплет тебя ворохом яркой листвы. Осень всегда будет жить в твоем сердце. Тебе будет мало целого мира, когда ты захочешь выплеснуть свои чувства наружу. Ты захочешь рассказать, что любишь каждому человеку на этой Земле. Но не сможешь сказать об этом даже ей. Осень все простит.

Чертыхаясь Гермиона Грейнджер слезла с кровати и натянув шелковый халат вышла из своего номера. На часах было около трех, и нестерпимая жажда душила её. Гермиона прошла через коридор со смешными красными обоями. На стенах коридора висели картины с изображением игроков квиддича из разных стран. Многие спали, а великолепный Виктор Крам призывно улыбнулся в тот момент, когда Гермиона прошла мимо. Девушка спустилась по мощной дубовой лестнице и прошла по кафельному полу на кухню. Войдя в помещение, она застыла на месте.

— Малфой? — спросила она осторожно, увидев знакомый затылок.

Мужчина склонился над телом весьма грузной женщины и пытался сдвинуть её с места.

— Малфой, — повторила Гермиона, — Во имя Мерлина, что, черт побери, ты делаешь?

Блондин резко обернулся и с недоумением посмотрел на девушку.

— Грейнджер? — быстро спросил он и встряхнул головой, — А ты что тут делаешь?

— Нет, — ответила Гермиона с презрением, — это ты что тут делаешь?

— Пью клубничный кефир, — невозмутимо ответил Драко и для достоверности показал на чашку.

Клубничный кефир?

Гермиона закрыла глаза. Спустя полминуты перед ней предстала та же картина и девушка немного пошатнулась.

— А ты видимо предпочитаешь что покрепче, — усмехнулся Драко и пытался сдвинуть даму с места взяв её за ноги.

— Слушай, Грейнджер, — продолжал он, даже несмотря на пытающуюся отойти от шока девушку, — ты не помнишь заклинание, с помощью которого можно её перетащить?

— Малфой, — промолвила Гермиона, — Зачем ты убил кухарку?

Драко отцепился от мадам и посмотрел на девушку.

— Послушай, Грейнджер, — быстро сказал он, — Какая разница? Помоги лучше мне её отнести в теплую постельку. Нужно сделать так, чтобы все подумали, что она сама тапочки откинула. Битый час не могу вспомнить заклинание.

— Малфой, — не веря своим ушам повторила Гермиона, — Зачем ты убил кухарку?

— Да случайно я, — он произнес это, как само собой разумеющееся, — Целился в таракана, бац! А она из-за угла выскочила. Так какое заклинание?

— Вингардиум Левиоса, — прошептала Гермиона.

Малфой хлопнул себя по лбу и воскликнул:

— Идиот!

Как он точно это подметил, подумала Гермиона облокотившись на спинку стула.

Тут мимо неё проплыло тело Мэриан Смит, местной кухарки. Драко Малфой, изображая дирижера, размахивал волшебной палочкой. Наконец он уложил кухарку в постель и вернулся на кухню. Гермиона стояла, не двигаясь.

— Эй, Грейнджер! — Драко помахал перед её глазами чашкой с кефиром, — Ты что, уже на том свете?

— Малфой, — еле произнесла Гермиона, — Малфой…

— Черт побери, Грейнджер, — вспыхнул Драко, — На, попей кефирчику, авось полегчает.

Он протянул её чашку с «амброзией» и выжидающе посмотрел на неё. Гермиона стояла, тупо смотря на слизеренского плейбоя.

— Ты что, — надменно усмехнулся Драко, — думаешь я подмешал в клубничный кефир крысиного яда?

Он демонстративно отпил из чашки и протянул её девушке.

Гермиона покачала головой и сказала:

— Что-нибудь покрепче.

Драко театрально вздохнул и встав на цыпочки дотянулся до бутылки мартини, которая стояла на кухонной полке. Он достал хрустальный бокал и протянул Гермионе вместе с бутылкой.

Девушка взяла бутылку и откупорив её, жадно отпила из горлышка.

— Ну, Грейнджер, — «восхитился» Драко,— ты даешь. Алкоголизм лечиться. Загляни в гости к Святому Мунго.

Черт подери, подумала Гермиона, мы с ним сейчас выглядим, как муж с женой, решившие обсудить последние новости на кухне.

— Слушай, Малфой, — удивленно произнесла Гермиона, — Где вся твоя надменность, презрение, холодность в конце концов? Что-то я понять не могу.

— Если ты ещё не заметила, Грейнджер, — усмехнулся Драко, — я не в том положении, чтобы выпендриваться.

— Малфой, ущипни меня, — Гермиона протянула мужчине руку, чем вызвала его удивление.

— Что тебя, прости? — он непонятно выразился и чуть заметно улыбнулся, — Ущипнуть? Грейнджер, ты бредишь?

— Нет, ущипни, — настояла на своем Гермиона, — Я хочу поверить в то, что не сплю.

Драко осторожно взял её руку и ущипнул за ладонь.

— Я не сплю, — Гермиона помотала головой, — О, Мерлин…!

Идиотизм. Абсурд. Драко Малфой, который ласково убил кухарку вместо таракана, предлагает мне клубничный кефир и предлагает лечиться от алкоголизма. Мир сошел с ума. И я первая в списке сумасшедших.

— Послушай, Малфой, — быстро произнесла она,— тебя же посадят. В объятья к дементорам. В Азкабан.

— Грейнджер, — засмеялся Драко,— если знаешь, кому платить, то тебе ничего никогда не сделают. Но клянусь своей сестрой, если ты скажешь хоть слово об этом, то ты и два твоих закадычных друга будете встречать Рождество уже на том свете.

Гермиона громко рассмеялась.

— Теперь я могу тебя шантажировать, — она встала со стула и направилась к двери, — Ха! Ну, до встречи, Малфой. Я пришлю твоему эльфу подарок на Рождество. Если ещё не буду на том свете.

Она вышла из кухни со смехом и Драко слышал как она смеялась вплоть до того момента, как дошла до дубовой лестницы и поднялась в свой номер.

* * *

Следующий день встретил их долгим проливным дождем. Стрелки часов неутомимо двигались и вот— вот должны были достигнуть римской цифры II. Именно в 2 часа, после полудня должен был начаться матч и многие уже сделали ставки. Кто-то упорно верил в то, что Гарри Поттер всё равно поймает снитч на какой-нибудь 2 минуте матча, но находились смельчаки во все горло заявлявшие, что малышка Софи наконец-то сделает этого забияку Поттера.

София Малфой, одетая в форму «Лучших» и с метлой в обнимку носилась по небольшой гостинице и спрашивала почти каждого встречного. Так она наскочила и на своего брата.

— Драко, — она перевела дух и посмотрела в его серые глаза, — Хоть ты мне скажи. Где Диггори, черт его возьми?

Маркус Диггори был братом погибшего Седрика Диггори и по совместительству вратарем «Лучших». По мнению Софи он был немного несообразителен. Вот и сейчас, когда дождь лупил по черепичным крышам домов Брумтауна с невообразимой силой, девушка искала его, чтобы наложить на его очки водоотталкивающее заклинание.

— Он пробегал, где-то на первом этаже, — выдал Драко, — Искал тебя. Похоже он забыл это самое заклинание и потерял волшебную палочку.

— Святой Мерлин! — гневно воскликнула София и уже развернулась, чтобы бежать на первый этаж, но Драко схватил её за рукав плаща и притянул к себе.

— Удачи, солнышко, — с этими словами он поцеловал её в щеку и отпустил, — Я в тебя верю.

— Я тоже в себя верю, — рассмеялась София и вернув Драко поцелуй, побежала к лестнице.

В ней течёт кровь Малфоев гордо подумал мужчина и перекинув шарф через плечо направился к местному стадиону.

Не смотря на жуткий дождь матч никто не хотел отменять. Желание увидеть борьбу сильнейших команд Великобритании было настолько велико, что наверно даже мощнейший ураган не помешал бы матчу.

Трибуны гудели. С одной стороны расположились болельщики «Лучших» и ряды пестрели флагами с эмблемой команды — красивейшего льва с короной на голове и всяческими лозунгами, типа «София, давай!».

Напротив них расположились волшебники, рьяно поддерживающие сборную Британии. Фотографии Гарри Поттера были на каждом шагу. Обезумевшие поклонницы прыгали на месте, сгорая от желания увидеть своего кумира.

И вот свершилось. Капитаны команд сухо поприветствовали друг друга и раздался приказ судьи начать матч.

Дождь бил в лицо, София, забыв про заклинание для себя, с трудом оценивала обстановку вокруг. Она носилась на своей «Молнии» по всему стадиону и у Драко Малфоя замирало сердце в те минуты, когда она пролетала мимо него. Снитча нигде не было. София еле прислушивалась к комментариям по поводу матча, но смогла разобрать то, что счет был 20:0 в пользу сборной. Она замерла на минуту и увидела, что Поттер тоже «витает в облаках» в поисках снитча. Ловец сборной встретил её взгляд наглой улыбкой, которая говорила: Продолжай играть в свои куклы, детка. Тебе не выиграть.

София улыбнулась и прошептала: Я не собираюсь сдаваться.

Поттер все понял и блаженно закрыв глаза, показал язык девушке.

Именно в этот момент София увидела снитч. Маленький золотой шарик с ангельскими крылышками парил над ухом одного балбеса из сборной. Это был вышибала, Эдвард Смит, непроходимо тупой молодой человек лет семнадцати от роду.

Рядом, буквально в двух метрах закрыв глаза парил Поттер.

Пока он о чем-то блаженно мечтал, София пулей пронеслась прямо перед его носом и на ходу сняв мокрую перчатку схватила золотой комочек, который успел отдалиться на пару метров от балбеса из сборной.

София Малфой поймала снитч на пятой минуте матча. Это было самое громкое в истории поражение Поттера. Пусть, это был даже не чемпионат мира, но она сумела обыграть его. Наглеца, который бесповоротно верил в свою победу. Она сделала Поттера.

Трибуны слева взорвались. Болельщики «Лучших» кричали так громко, что поклонники сборной могли бы оглохнуть. Этой победой София открыла «Лучшим» дорогу на чемпионат мира. Драко Малфой прыгал на скамейке и размахивал шарфом, словно пятилетний ребёнок получивший конфету. София подмигнула ему и пролетела на метле «круг лидера», победоносно размахивая снитчем. В углу стадиона поникнув, парил Гарри Поттер и наблюдал за триумфом сестры злейшего врага.

Как только она спустилась на землю болельщики подбежали к ней и буквально сбили с ног от радости.

Это был её день. Хотя и не её погода. Крупные капли дождя падали с неба, но никто этого не замечал.

Многие опытные игроки пытались обойти Поттера, но это удалось только ей, девушке, которая закончила Хогвартс два года назад.

Ноябрьское утро было очень холодным и пасмурным. Небо нахмурилось и серые тучи заволокли всё пространство. Казалось вот-вот небо загрустит и заплачет крупными прозрачными каплями. И правда, в начале двенадцатого пошел дождь. В воздухе моментально запахло чем-то приятным и стало свежо. Повеяло холодом, настоящим, зимним. Осень близилась к завершению. Ещё чуть-чуть и с неба повалит рассыпчатый, словно печенье и приятно хрустящий под ногами снег. Дети и взрослые будут играть в снежки, лепить снеговиков и ждать Рождества. Затем наступит этот праздник и даже волшебники будут ожидать чуда. И оно придет. Обязательно. Главное верить.

Джинни Уизли бежала по Косому переулку нервно посматривая на часы. Она жутко опаздывала на деловую встречу.

Самая младшая из семейства Уизли многого добилась в жизни. Девушка занималась канцелярией для волшебников. Она открыла пару магазинов под названием Magic parchment и весьма успешно зарабатывала этим делом. «Лицом» этого магического дела являлся Гарри Поттер, чем и привлекал многочисленных покупателей, желающих заполучить котел с его портретом и автографом. И сейчас она спешила на встречу с незабвенным Виктором Крамом, который должен был стать «лицом» новой продукции. Проделав эксперимент с некоторыми игроками из самых известных команд, Джинни быстро поняла, что продукция с изображением кумиров расходиться удивительно быстро, принося немалый доход. Худощавый и темноволосый, он был весьма симпатичен, но все же Джинни больше привлекала его популярность.

С годами, младшая Уизли стала милой, но не особенно красивой. Её главной особенностью являлись ярко-рыжие волосы, доходившие до плеч. При небольшом росте она имела довольно неплохую фигурку, хотя и была склонна к полноте так же как и её мать.

Она вбежала в небольшое кафе, по пути чуть не сбив официанта с ног. Она сразу же увидела Крама в бордовой мантии. Он явно скучал у окна, грустно смотря в свою чашку.

— Здравствуйте, простите, что опоздала, я проспала, — на одном дыхании выпалила Джинни и плюхнулась в кресло.

Мрачный Крам едва заметно улыбнулся и посмотрел на девушку напротив. Она тяжело дышала, пытаясь отойти от утреннего марафона и с явным интересом ожидала ответа мужчины.

— Да ладно, — лениво протянул Крам, — я не так уж и долго жду.

— Хорошо, — Джинни Уизли быстрым жестом поправила мантию и заказала кофе.

Она посмотрела в окно и продолжила:

— Итак, мистер Крам, — произнесла она, — мы планируем выпускать обложки для книг, ежедневники и чернильницы с вашим портретом и автографом. Так мы планируем привлечь большое количество покупателей, в основном ваших поклонников.

Официант принес кофе, и заинтересованно посмотрел на Джинни, которая не прекратила говорить.

— Если вы подпишите контракт, разрешающий использовать ваш образ в рекламных целях, то так же не «останетесь с носом».

Джинни остановилась и смущенно посмотрела на Виктора, главной особенностью которого являлся большой крючковатый нос.

Крам засмеялся и произнес:

— Продолжайте.

— Во-первых, ваша популярность значительно возрастет и вы получите тридцать процентов от суммы, полученной в результате продажи продукции, — Джинни немного покраснела, но говорила уверенно, — вас устраивают такие условия?

— Нет, — возразил Виктор, — я бы хотел получать не менее сорока процентов от общей суммы.

— Тридцать семь, — рассмеялась Джинни посмотрела в серые глаза Крама.

— Тридцать восемь, — рассмеялся он в ответ, — Джинни, мы ведь с вами не на рынке.

— Хорошо, мистер Крам, — серьёзно произнесла девушка, — я согласна на сорок процентов.

— Тогда по рукам, — улыбнулся Виктор Крам глядя на то, как Джинни полезла в сумку и вытащила оттуда пару бумаг. Она достала перо и протянула его Краму вместе с бумагами.

— Неужели вы любите холодный кофе? — спросил Виктор, посмотрев на чашку с напитком, к которой Джинни даже не притронулась.

— Мистер Крам, — заявила Джинни, — Выгодные контракты для меня важнее любого напитка и вообще чего-либо.

Крам подписал документы и младшая Уизли с довольным видом убрала их в сумку и встала с кресла.

— Простите, мистер Крам, — произнесла она, небрежно поправив прическу, — но я вынуждена вас оставить. Большое спасибо, что подписали контракт. Надеюсь, наше с вами сотрудничество будет успешным. До свидания.

Она уже почти подошла к выходу, но внезапно Крам спросил её:

— А куда вы направляетесь?

Джинни улыбнулась.

— Я хочу зайти в магазины конкурентов, посмотреть, что они предлагают в новом сезоне.

— До встречи, Джинни, — Крам быстро понял, что задал вопрос не к месту, проявив излишнее любопытство, однако мисс Уизли это нисколько не смутило.

— Я пришлю вам письмо, о новой встрече, — сказала Джинни, — скорее всего в моем офисе. Ещё раз спасибо, мистер Крам. До встречи.

Она вышла из кафе и Виктор Крам видел, как девушка, подпрыгивая перебежала на другую сторону переулка. Он засмеялся и заказал себе бокал виски. Казалось, его ничуть не смущало, что на часах еще даже нет одиннадцати утра.

* * *

Гермиона Грейнджер скептично посмотрела на новый костюм, предназначавшийся для эльфов. Один из её лучших друзей, а ныне важный Рон Уизли, слезно просил чтобы она выпустила хоть один костюм по его эскизу. Это был брючный костюм изумрудного цвета со странными кружевами, которые украшали рукава и воротник этого наряда. Внезапно раздался не очень громкий хлопок и Гермиона обернувшись, уронила костюм на пол. Перед ней, улыбаясь самой наглой улыбкой на свете, стоял Драко Малфой.

— Грейнджер, — насмешливо фыркнул он, указывая на валявшийся на полу костюм, — это что, парадные ползунки для младенцев?

— Во-первых, — устало произнесла Гермиона, — это для эльфов, а во-вторых, что, черт подери, ты делаешь в моем кабинете?

— Грейнджер, — удивился Малфой, — я тебя не узнаю. Прежняя Грейнджер сказала бы «Авада Кедавра», как только бы я появился на пороге.

— Малфой, — произнесла Гермиона, — я чертовски устала. Говори, что тебе нужно и выметайся из моего кабинета заре навстречу.

— Грейнджер, — презрительно произнес Драко, — ты, если честно утомляешь. Я пришел к тебе, потому…

— Малфой, — разозлилась Гермиона, — хватит философствовать! Иначе я возьму волшебную палочку и связав тебя, выброшу из окна.

— Книга с заклинаниями, — сказал Драко, поняв, что лучше не доводить Гермиону до предела, — Я начинаю их забывать.

— Неудивительно, — рассмеялась Гермиона, — Ты никогда не отличался особой сообразительностью.

— Послушай, мисс Всезнайка, — разозлился Драко, — Ты ничуть не изменилась!

Драко полез за своей волшебной палочкой.

— Я не боюсь тебя, Малфой, — лениво протянула Гермиона и сев в кресло, принялась рассматривать бумаги.

«Мы поменялись ролями?» удивленно подумал Драко Малфой и взбунтовавшись решил показать, этой забияке Грейнджер, «где раки зимуют»

Только он открыл рот, чтобы произнести заклинание, как Гермиона одним взмахом палочки сбила его с ног. Драко быстро поднялся и Гермиона не успела даже вздохнуть, как блондин произнес:

— Экспеллиармус!

Палочка Гермионы тут же оказалась в руках «заботливого Драко».

— Лжец, — воскликнула Гермиона, и запустила в Малфоя-младшего весьма увесистой книгой, — Ты помнишь заклинания, черт тебя подери десять раз!

— Грейнджер, — Драко ловко отвернулся от книги и продолжил, — Прекрати истерику, а то я тебя свяжу.

— Истерику? — Гермиона жутко устала от работы, а визит Драко Малфоя приносил ей мало удовольствия, — Свяжешь?

Не имея волшебной палочки, Гермиона продолжала кидать в Малфоя вазы, бумаги, чернильницы, эскизы и прочую ерунду, которая находилась у неё на рабочем столе.

Малфой-младший действительно лгал по поводу заклинаний. Одним небольшим заклинанием он огородил себя прозрачной стенкой и самодовольно улыбался глядя на то, как «лучшая подруга его детства и юности» кидает в него хрустальные вазы.

Обессилев, Гермиона упала на пол и вернула себе палочку, воспользовавшись моментом, когда Драко отвернулся.

— Вон! — тяжело дыша закричала «просветитель и генератор идей легендарной троицы», — Иди к черту! Малфой, честное слово, я убью тебя, если ты сейчас не сдвинешься с места!

— Грейнджер, в больнице Святого Мунго, есть отличное отделение, где лечат от… — начал Драко, но Гермиона перебила его крикнув:

— Вингардиум Левиоса!

Самодовольный блондин моментально взлетел к потолку. Ловко управляя волшебной палочкой она «выставила» Малфоя за окно и она беспомощно висел в воздухе проклиная все, на чем свет стоит.

— Грейнджер, ты пожалеешь!

Он уронил волшебную палочку и был абсолютно бессилен перед смеющейся Гермионой Грейнджер.

— Приятного полета, — усмехнулась она и Драко Малфой тут же полетел вниз.

Он мягко приземлился на газон. Госпожа Грейнджер выбросила его из окна второго этажа. Высота была небольшой и бывший слизеренец отделался лишь легким ушибом.

Вслед за хозяином вниз полетела его волшебная палочка.

— И не смей, — раздался крик Гермиона, — Не смей больше ко мне являться! Книги продаются в магазинах, а свою злость ты можешь вымещать на ком угодно, кроме меня!

Драко самодовольно рассмеялся и подняв волшебную палочку на почти увядшем газоне, тут же аппарировал в ближайший книжный магазин.

* * *

София Малфой только вышла из ванны, когда на её туалетный столик приземлилась восхитительно красивая сова с белоснежным оперением. Девушка сильно удивилась, потому что знала наверняка, что никто ей не может писать. С нетерпением открыв конверт, сестра Драко Малфоя достала из него лист пергамента с небольшим посланием, написанным синими чернилами. Она быстро прочитала эти строки и испуганно уронила лист на пол.

Мне кажется, что вы зашли слишком далеко.

Не пора ли платить по счетам?

Ждите указаний.

— Мерлин, — испуганно произнесла София и моментально вспомнила события, которые произошли около пяти лет назад, — Нет, не может быть…

Она подняла пергамент с пола и внимательно посмотрела ещё раз. Этот почерк. Это был Его почерк.

…Это начинается снова…Снова…. Я не могу и не хочу в это верить. Прошлое врывается в будущее, словно смерч и рушит все вокруг. Нет, я не хочу этой пытки снова. Он требует немыслимую сумму, а затем грозиться убить единственного дорогого мне человека — моего брата. Он грозился убить его ещё тогда. Боже…зачем, ну зачем я выиграла этот матч? Зачем я открыла дорогу «Лучшим» на чемпионат мира? Я не могу разобраться в себе. Страх и желание преодолеть этот глупейший шантаж одинаково сильны. Я не хочу вмешивать сюда Драко. Я должна справиться с этим сама. Все же желание преодолеть должно стать сильнее. Иначе я — не София Малфой…

* * *

— Мистер Поттер, — произнес эльф-домовик в милейшей шапочке от Гермионы Грейнджер и низко поклонился, — Сэр Рон Уизли ждет вас в гостиной комнате.

На Гарри накатил неудержимый приступ хохота. «Сэр Рон Уизли» — это звучало слишком величественно для того, чтобы соответствовать действительности. Вечно растрепанный министр магии был очень не опрятен. Часто его можно было увидеть в мятом костюме, либо в разных носках.

А это только для избранных!

Гарри вошел в комнату и посмотрел на Рона. «Большая шишка и просто хороший человек» выглядел не лучше Виктора Крама перед чемпионатом мира по квиддичу. Рон был мрачнее тучи.

— Что случилось, дружище? — Гарри сел напротив друга и произнес, — Что-нибудь на работе?

— Нет, хуже, — выдавил из себя Рон и мрачно посмотрел на бутылку виски.

В этот момент раздался легкий хлопок и друзья обернулись. Перед ними во всей красе предстала их лучшая подруга— Гермиона Грейнджер. Она была бледной и судя по всему дико уставшей от всего происходящего в этом волшебном мире.

— Добрый вечер, — произнесла Гермиона, сделав непонятный жест рукой, который судя по всему должен был означать крайнее неудовлетворение от всего происходящего, — Рон, ты что проглотил жабу?

— Ага, — саркастично воскликнул Гарри, — Тревора! Да, Рон Уизли — чистокровный француз! Бон соар, Гермиона Грейнджер! Кстати, мои домовики в восторге от этих светящихся шапочек! Герм, ты устала?

— Во имя Мерлина, Поттер, — рассмеялась Гермиона, — ты что, «волшебной пыльцы» нанюхался?

— О нет, — театрально воскликнул Гарри, всеми силами пытаясь развлечь Рона, — Только летательный порошок!

— Я сегодня Малфоя из окна выбросила, — как бы между прочим произнесла Гермиона, садясь в кресло.

Гарри удивленно посмотрел на Гермиону, а затем оба повернулись к Рону, который чуть ли не свалился с дивана от смеха.

— Ну Герми, — он продолжал смеятся, — Ха! Малфоя! Ха! Так ему и надо, червяку засушенному!

Он внезапно встал с дивана и начал танцевать.

— Я развожусь! — Рон прыгал на месте, — Развожусь с Ритой Скитер! Представляете?

— Я не пойму, — прошептала Гермиона, обращаясь к Гарри, — вы что, вместе на каких то наркотиках сидите?

Гарри лишь засмеялся.

— Все! — воскликнул Рон Уизли, — Надоело! Надоело бегать и кричать — «А я твой верный пес!» Развожусь!

— По-моему легендарной троице пора заглянуть в гости к доброму Мунго, — скептично воскликнула Гермиона и взяла бокал с огненным виски.

* * *

Скоро придет зима. Обязательно холодная и снежная. С метелями и безумно красивыми заледеневшими озерами. Мороз нарисует загадочные узоры на окнах и весь мир станет верить в чудеса. Снег будет приятно хрустеть под ногами, а после долгой прогулки можно будет долго смотреть на то, как ярко рыжее пламя шаловливо пляшет в камине. Кому-то зима принесет радость, другому воспоминания, ранящие сердце острым кинжалом. Но зима придет. Тихо-тихо. Подкрадется и укроет в своих объятьях.

Ты заставишь биться ее сердце быстро-быстро. Ледяная оболочка расколется и её сердце будет очень уязвимо. Сначала радость, затем боль. А после всего— смерть.

— Не могу понять только одного, — гневно воскликнула Джинни Уизли, — Почему Крама до сих пор нет в моем кабинете?

Она кричала в пустоту. В кабинете никого не было. В последнее время Джинни Уизли чуть ли не начинала сходить с ума от огромного количества работы, навалившейся на неё разом. Ровно две недели назад она отправила письмо Виктору Краму с просьбой о встрече. И до сих пор не получила ответа. Она жутко нервничала, так как до подписания контракта с изготовителями осталось менее двух дней, а фотографий ещё не было.

Джинни Уизли села в кресло и со злостью швырнула папку с документами в стенку. Но шанс есть. Последний.

Девушка моментально вскочила с кресла и, схватив пальто, выбежала из кабинета. На ходу она накинула на шею шарф и с невообразимой скоростью застегнула пуговицы на твидовом пальто. Она выскочила из здания и насколько быстро позволяли ей сапоги на шпильке побежала по улице, улыбаясь ветру.

* * *

Гермиона Грейнджер громко закричала открыв дверь своего кабинета. Огромные пауки, белые мышки и «милые» змеи ползали везде. По стенам торопливо ползали пауки, мыши аппетитно жевали новые эскизы а змеи облюбовали настольную лампу. На одной из стен было написано красной краской: С любовью, Драко Малфой. Гермиона Грейнджер устало вздохнула, стараясь побороть злость и посмотрела на камин.

Уже через минуту она вылезла из камина в поместье Малфоев. Она оказалась в комнате, с большим письменным столом, книжными шкафами, различными статуэтками в виде драконов и картинами с изображением Драко Малфоя. Гермиона презрительно фыркнула и толкнув дверь услышала крик.

— Малфой? — удивленно спросила она, и посмотрела на Драко лежащего на полу, — Кстати у Поттера такой же халат, только красного цвета.

— Грейнджер, — воскликнул Драко, потирая руку, — Какого черта ты здесь делаешь?

— Пришла чтобы убить тебя, — серьезно сказала Гермиона и достала палочку.

— Ээээй,— Драко моментально вскочил с каменного пола, — С ума сошла?

— Струхнул? — Гермиона засмеялась и направив на него палочку шутливо начала, — Ааавввааддда Кеее….

— Экспеллиармус!, — крикнул Драко, — Грейнджер, я лично отведу тебя к психиатру!

— Тогда я задушу тебя, — гневно воскликнула Гермиона и с криками бросилась на Малфоя.

Драко на секунду растерялся, но затем крепко схватил за локоть Гермиону, которая пыталась его задушить. Он рассмеялся про себя. Это звучало нелепо.

— Грейнджер, — холодно произнес он, — Я сильнее тебя, и ты это знаешь. Уходи отсюда пока жива. Иначе я вышвырну тебя отсюда к черту.

Гермиона громко рассмеялась.

— Малфой, — сквозь смех произнесла девушка, — Когда ты злой, то…

Она опять громко рассмеялась и Малфой растерянно посмотрел на Гермиону.

— Грейнджер, — произнес он, — а ты изменилась.

— Зато ты — нет, — Гермиона продолжала громко смеятся, — Как был идиотом, так и остался.

После этих слов Драко развернул её и толкнул прямо в стенку. Она больно ударилась спиной, но тем не менее не переставала смотреть на Драко с улыбкой. Повинуясь внезапно нахлынувшему на него порыву Драко ещё сильнее прижал Гермиону к стенке и поцеловал. Страсть, боль и отчаяние — это те слова, которыми можно было бы охарактеризовать этот поцелуй. Гермиона сопротивлялась изо всех сил, но Драко был сильнее и держал её крепко за руки. В тот момент, когда мужчина, возможно случайно, укусил её за губу, Гермиона со всей силы пнула его по ноге. Малфой отпустил Гермиону и она отбежала на несколько метров от него. Тяжело дыша, она облизнула губы, и со свойственной представителям рода Малфоев холодностью посмотрела на Драко.

— В душе я стерва, Драко, — быстро сказала Гермиона, — И твои выходки, присущие подростку меня лишь умиляют.

Она молча взяла свою палочку, которая лежала на каменном полу.

— Счастливо оставаться, Малфой, — быстро сказала она, открывая дверь его кабинета, как тебя я ненавидела, так и ненавижу.

«Зачем ты начинаешь играть в игры, Грейнджер» — быстро подумал Драко и зашел в свой кабинет. «Ты же уже большая девочка».

Драко сел в кресло и задумчиво посмотрел на огонь, полыхавший в камине.

«А все же ты дура, Грейнджер. Хоть и больше всего на свете я ненавижу это слово»

* * *

Джинни Уизли вышла из кареты и посмотрела вокруг. Рядом стоял огромный особняк и удивительной красоты цветы покрывали практически все пространство вокруг. Несмотря на то, что наступила осень цветы цвели, радуя взор окружающих. Внезапно пошел дождь и Джинни стояла под каплями воды наверно минут двадцать, вдыхая удивительно чистый воздух и наслаждаясь потрясающей красотой цветов и деревьев.

— Джинни?

Младшая из семейства Уизли резко обернулась и наткнувшись на Виктора Крама, не удержала равновесия и упала в грязь потянув его за собой. В итоге оба оказались в огромной грязной луже. Внезапно Крам засмеялся и посмотрел на Джинни, которая пока и не предпринимала никаких попыток встать с земли. Крам поднялся на ноги и подал руку Джинни. Улыбка так и не сходила с его лица и сестра министра магии удивленно смотрела на «Злючку Крама». Такое милое прозвище дала ему французская волшебная пресса.

— Славно искупались, не правда ли? — расхохотался он.

-Ложь, — мимолетно подумала Джинни, — что Крам не пьет.

— Какими судьбами вы в наших краях? поинтересовался Виктор и посмотрел на Джинни, которая очень «живенько» выглядела.

— Да так, — улыбнулась Джинни, — пролетала мимо. Мистер Крам я была вынуждена при…

— Зовите меня Виктор, — сухо произнес Крам и посмотрел куда то в сторону.

— Хорошо, Виктор, — Джинни заметно покраснела и Крам удивленно рассмеялся про себя, — была вынуждена приехать, потому что вы не…

— Потому что я не появлялся две недели, а в должны поставить подпись через два дня, — мрачно заключил Крам и открыл калитку, — Пройдемте в дом, Джинни. Вы простудитесь.

— Меня волнует совсем другое, мисте…Виктор. — быстро произнесла младшая Уизли, чуть заметно дрожа от холода, — Вы собираетесь со мной работать или нет?

— Вы мне нравитесь, Джинни, — сказал Крам, — пойдемте в дом.

— Что, простите?

— В дом, Джинни, ради Мерлина, — начал Крам, но ему не удалось закончить.

— Я жду вас завтра, Виктор, в полдень, в моем кабинете, — твердо сказала Джинни,— Если вы не придете, я найду замену. Но я просто не понимаю вашего странного упрямства.

Джинни села в карету, которая ждала её возвращения. И поехала прочь от восхитительно красивого дома и непонятного хозяина, который не мог понять, почему полноватая сестра министра магии не обращает на него никакого внимания.

* * *

Одинокая птица,

Ты летаешь высоко,

И лишь безумец был способен так влюбиться,

Чтобы разбиться с тобою вместе….

Разбиться с тобою вместе…

Гарри Поттер протер очки и отложил книгу. С момента собрания любителей квиддича в Брумтауне прошло ровно две с половиной недели. Из головы не выходила «девушка, которой он дал себя обыграть». София Малфой.

Прошлое, настоящее и будущее в одном человеке. Страсть, целеустремленность, страх, надежда, стремление побеждать, нежность и холодность в душе. Огонь и лед в сердце.

Я боюсь её, честно, боюсь, но не могу выкинуть из головы. Но понимаю, что никакого будущего нет. Я старый трус. Я идиот. Я не должен был увидеть её. Я не могу полюбить сестру Малфоя. Не могу. Не могу. Не могу. Я не должен. За что эта мука? Мерлин, о чем, ну о чем ты думал, когда свел меня с ней? Нет, это слишком громко звучит. Я видел её от илы пятнадцать минут. Надо же…Гарри Поттер слаб. Слаб словно, червяк, еле ползущий по дороге.

— Гарри, — раздался женский голос, — о чем ты думаешь?

Я снова вижу свою маму. Это больно. Когда я закрываю глаза, я вижу её необычайно красивое и удивительно доброе лицо.

— Ни о чем, мама… Просто мечтаю…

Но я спасу тебя, родная,

От кары Божьей и от Рая

Там, за горизонтом — новая Земля. Предел мечтаний. Стоит переступить одинокую черту, и ты уже там. В другом мире нет зла и боли. Слез, угроз и страха. Вечный рай.

— Эй, Поттер! — закричала девушка и стянула с борца за справедливость два одеяла, — сколько можно спать! Вставай, ты обежал научить меня летать на метле! Гермиона Грейнджер громко засмеялась и плюхнулась на огромную кровать Гарри Поттера. Мальчик-который-выжил-и-убил-злейшего-врага-нации проворчал что-то невнятное и еле открыл глаза.

— Ты что, надрался вчера? — удивленно спросила Гермиона и взяла подушку.

— По полной программе, — выдохнул Гарри и хрипло рассмеялся.

— Врешь, — ответила Гермиона, — наверняка вчера из своих мыслей вылезти не мог. Что на этот раз? Милейшие существа по имени дементоры? Квиддич? Кто там ещё? Тревор?

Гарри сел на кровати и потянувшись, ответил:

— София Малфой.

— Во имя Мерлина, — рассмеялась Гермиона, — ты что, влюбился в сестру Малфоя?

— Наверно, — на лице у Гарри появилась идиотская улыбка.

Гермиона удивленно на него посмотрела а затем потрогала ладонью его лоб.

— Гарри, — обеспокоено спросила она, — ты может, заболел?

— Герм, — хмыкнул Гарри, — я же не напоминаю тебе про твое увлечение этим, черт, как его?

— Ты про третьекурсника Слизерина? — спросила Гермиона, — но он был таким милым. Он думал, что это была любовь.

— Если учитывать, что ты тогда была на седьмом курсе, — саркастично воскликнул Гарри, — то это называется по-другому.

— Ты бы оделся хоть, что ли, — рассмеялась Гермиона, глядя на Гарри в одних трусах с очаровательными цветочками, — то сейчас сюда ввалиться Рон, а ты отлично знаешь ход его мыслей. Гарри рассмеялся и натянув халат посмотрел на Гермиону.

— Сестра Малфоя действительно не выходит у меня из головы, — медленно произнес он, — Это идиотство.

— Это не реально, Гарри, — ответила Гермиона, — Во-первых она сестра Малфоя, во— вторых она младше тебя…

— Правила существуют для того, — прервал её Гарри, — чтобы их нарушать.

— Ну и что, — воскликнула "просветитель и генератор идей легендарной троицы", сделав ударение на последнем слове, — Ты завалишься к Малфою домой и таким образом познакомишься с Софией! Не дури голову бедной девочке!

Гарри хотел что-то ответить, но тут в комнату вошёл Рон.

— Ну что, идем? — рассмеялся Рон глядя на Гарри, — Ты готов, борец за справедливость?

Воскресные прогулки легендарной троицы стали чем-то особенным для Гарри, Гермионы и Рона. Они были не из тех людей, которые преодолев столько препятствий вместе, могли бы забыть про свою дружбу. Однако, столь напряжённый образ жизни не давал им возможности часто общаться.

— Как там на улице? — спросил Гарри.

— Холодно, — невольно поежился Рон, — Ветер сильный. Очень. Ноябрь дает о себе знать.

Гермиона негромко рассмеялась и хотела что-то сказать, но промолчала.

* * *

— Вы любите работу больше, чем жизнь, Джинни, — толи утвердительно, толи вопросительно произнес Виктор Крам вместо приветствия, появившись в кабинете младшей Уизли ровно в назначенный срок.

"Что это в лесу сдохло?" — улыбнулась Джинни Уизли, посмотрев на почти безупречного Виктора Крама. До совершенства оставалось совсем немного. Всего лишь убрать излишнюю мрачность и уменьшить нос.

— Доброе утро, Виктор, — поприветствовала его Джинни, — Вы удивительно пунктуальны.

— А вы удивительно красивы, — произнес Крам, отвернувшись.

— Я уже это слышала от вас, мистер Крам, — устало ответила Джинни, которая была не расположена даже к самому легкому флирту, — Давайте к делу.

Девушка встала с кресла и подошла к книжному шкафу, чтобы достать оттуда пару папок.

Виктор Крам резко схватил девушку за руку и притянул к себе. На секунду он посмотрел в её глаза, а затем быстро поцеловал. Сначала она отпихивалась, как могла, но потом сдалась. За секунд тридцать поцелуя на землю обрушились все небеса, все двенадцать, семь, или девять. Земля уходила из-под ног, а над головой, казалось, пели птицы. Это было какое-то по настоящему идиотское ощущение, которое охватывает человека только в такие минуты. Джинни пошла по новому пути, по новой дороге любви. Поплыла по реке по течению, а не против него, как она привыкла обычно делать.

* * *

София Малфой боязливо озираясь по сторонам, слезла с метлы и посмотрела на одинокий каменный дом, стоящий посреди огромного поля, которое сплошь было покрыто разноцветной листвой. Она гордо подняла голову и смело зашагала к каменной двери, стараясь всеми силами преодолеть панический страх внутри неё. С каждым шагом, страх о том, что вместо радушного приветствия она получит "Аваду Кедавру" и отправиться в ад. Или в Рай. Или в Ад. Или в Рай. Она медленно подошла к двери и позвонила. Спустя

минуты две дверь распахнулась и перед ней предстал тот, кого она отлично знала.

— Пришла, — прошептал он, — по делу?

— Нет, — презрительно фыркнула София, — только для того, чтобы убить тебя.

— Не шути со мной, детка.

— Начнем играть, сразу, — твердо произнесла сестра Драко Малфоя и вошла в прихожую каменного дома.

— Экспеллиармус!

София Малфой резко остановилась и посмотрела на «старого друга»

— Ты отбираешь у меня палочку?

— Да, — спокойно произнес он и резко схватив Софию за руку, открыл дверь справа затолкнул туда девушку и запер дверь.

— Стой! — из-за стены раздавался приглушенный голос Софии, — Ты не можешь так сделать! Ты знаешь, что для меня это…

— Пытка, — со злостью продолжил он, и посвистывая отправился в другое помещение.

* * *

Спустя два дня.

Все волшебные газеты пестрели яркими заголовками.

Ловец «Лучших» пропала без вести!

Жива ли София Малфой?

Исчезла девушка, обыгравшая в квиддич Гарри Поттера.

* * *

Гарри Поттер вышел из ванной комнаты и посмотрел в окно. Такая погода утром, не предвещала солнечного дня. Небо было затянуто серыми тучами. Не было ни единого просвета и шел жуткий дождь.

« Никакого квиддича сегодня явно не будет» — невесело подумал Гарри и сев за свой рабочий стол, принялся пить кофе.

— Мистер Поттер, мистер Поттер, — запищало ушастое существо в зеленой вязаной шапочке, — К вам при…

Домашний эльф не успел договорить.

— Уж не твоя ли это работа, Поттер? — холодный голос злейшего врага детства, прозвучал где — то очень близко.

Драко Малфой резко швырнул пару газет на стол Гарри. Лучший друг министра магии быстро посмотрел на «Ежедневный пророк» и удивленно поднял глаза на Малфоя.

— Что значит, — хрипло произнес он, — Жива ли София Малфой?

— А вот не замешан ли в этом ты? — гневно поинтересовался Малфой.

— Что значит не замешан? — удивленно переспросил Гарри.

— Поттер, честное слово, ты обладаешь интеллектом пятилетнего ребёнка, — холодно сказал Драко, — Где моя сестра?

— А я то откуда знаю, — произнес Гарри и ещё раз взглянул на «Ежедневный пророк», — Малфой…

— Поттер, я тебя закопаю, если ты хоть притронулся к моей сестре, — быстро произнес Малфой, — Где она, где?

— Да не видел я её вообще…

— Она выиграла у тебя и ты…

— Да я не знаю где она, во имя Мерлина! — закричал Гарри, — Малфой, мы уже вышли из того возраста, чтобы постоянно препираться друг с другом!

— И что, — саркастично воскликнул Драко, — мне теперь нужно связать тебе шерстяные носки и каждое утро присылать сову — «С добрым утром, Гарри!» Где моя сестра? Ты хоть, черт подери, понимаешь, что её нет уже два дня! Она ребёнок, Поттер! Где она?

— Я не знаю… Не знаю…

* * *

София Малфой устало опустилась на каменный пол и щурясь, пыталась всматриваться в темноту. Девушка тяжело и часто дышала, в маленькой комнатке не хватало кислорода. Девушка еле стояла на ногах, за два дня пытки, он лишь презрительно бросил ей три яблока и бутылку воды. От стен веяло холодом и, чтобы хоть как-нибудь согреться София прыгала на одном месте и громко кричала, чтобы он отпустил её. Вдобавок на комнату были наложены антиаппарирующие чары и перед ловцом «Лучших» была неизвестность. Она знала этого человека слишком хорошо и не хотела думать о том, что возможно, она не выживет. Внезапно дверь распахнулась и перед ней предстал он, облаченный во все черное.

— Выметайся.

София Малфой, подавив в себе порыв ударить его, маленькими шагами вышла из каморки. Яркий, невообразимо яркий, словно звезды на ночном небе, свет слепил глаза. Казалось, ещё шаг — и свобода. София Малфой повернула голову и увидела длинный коридор, который заканчивался дверью.

«Свобода»

Собрав все последние силы она побежала. Ей казалось, то она бежит очень быстро и он не сможет догнать его. София не слышала его громкий смех. Девушка не успела пробежать и половины пути, как мужчина, одним заклинанием сбил её с ног.

* * *

Еле заметное осеннее солнышко уныло выглядывало из-за серых туч. Холодный ветер срывал последние листья с деревьев. Опять начинался дождь. Джинни Уизли медленно шла по одной из улиц Лондона и просто улыбалась прохожим. Пожилая дама с таксой, мрачный мужчина в деловом костюме, маленькая девочка с белым бантом на голове, держащая за руку необычайно красивую даму. Почти все из них спешили куда-то. Но никто не догадывался о волшебном мире. Джинни улыбнулась и остановилась. Небо заплакало крупными-крупными каплями. Девушка сняла перчатки и подставила руки под дождь. Слезы неба были холодными.

… Что-то говорит мне, что я абсолютно не правильно живу. Разделяю свою жизнь на “плохое и хорошее”. Я зависима от мнения общества. Я не могу сделать что-то плохое. Я живу для кого-то. Я живу для будущего. Я отлично помню прошлое и боюсь его. Я хочу жить сейчас. И для себя…

Внезапно Джинни вздрогнула и обернулась. Он обнял её. Ничего не спрашивая, ничего не говоря. Она тоже молчала.

— Я так долго искал тебя, Джинни… Так долго искал….

Неделю спустя.

— За что ты играешь со мной?

— Я ненавижу тебя.

— Почему?

— Я ненавижу тебя.

— Скажи…

— Я ненавижу тебя.

* * *

Джинни Уизли вновь посмотрела на часы. Ожидание. Оно съедало все внутри. Разрывало сердце на части. Невозможно было сидеть одной в четырехэтажном доме и слушать, как дождь барабанит по крыше.

… Наша с Виктором лю… Любовь? Я не знаю… Действительно не знаю. Я жду его. Я не могу без него. Я скучаю по нему… Но… Все как-то быстро. Я не знаю, может я для него просто игрушка? Кукла? Актриса в его спектакле? Марионетка? Почему он заставляет меня ждать? О какой любви может идти речь, когда мы с ним знакомы отсилы две недели? Любовь с первого взгляда? Миг? Жизнь? Я никогда не скажу ему, что испытала, глядя в его глаза. Это нечто невероятное. Меня тянет к нему. Боже, Виктор, ты даже не знаешь, даже наверно не сможешь понять… Что… Почему… Что… Я к тебе чувствую… За что ты терзаешь меня ожиданием? За что?...

* * *

— Уизли, во имя Мерлина! — закричала Гермиона Грейнджер, пытаясь догнать Рона, который с огромной папкой спешно шел по одному из коридоров Министерства Магии, — Остановись! Рооон!

Рон не слышал Гермиону, потому что был полностью погружен в свои мысли. Темой дня было: Разводиться или нет.

— Уизли, черт тебя! — Гермиона дотронулась до плеча Рона, и последний, будучи вырванным из глубоких размышлений, растерянно обернулся и уронил огромную папку прямо на ноги Гермионе.

Девушка вскрикнула от боли и гневно посмотрела на Рона.

— Герм??

— Рон, — прошипела Гермиона, — я за тобой бегу наверно с первого этажа.

— Я не был на первом этаже, — возмущенно ответил министр магии и рассмеялся, — Герм, тебе больно?

— Ладно, Рон, — махнула рукой Гермиона, — Послушай, ты не видел Гарри? Я не могу найти его уже третий день.

— А?

— Рон, черт возьми, — разозлилась Гермиона, — Ты не видел мальчика-который — выжил–и-отомстил-всем-кому-надо, а сокращенно нашего друга Гарри?

— Нет, — Рон помотал головой, — я с ним не связывался последние дней пять наверно. Герм, а почему ты не послала мне сову?

— Ты не читаешь писем, Рон, — вздохнула Гермиона, — Ты их просто не читаешь…

— А что с Гарри?

— Откуда я знаю…

— Может быть он решил смотаться во Францию?— предположил Рон.

Гермиона громко рассмеялся.

— Уизли, хоть ты и министр Магии, но порой несешь просто немыслимую чушь…

* * *

...Я рисую небо синим.

Я скалы рисую серыми.

И мужчин обязательно сильными.

А женщин, конечно, слабыми.

Но небо все-время не синее,

И скалы, конечно, не серые,

И приходиться быть сильным,

Когда хочется быть слабым…

Гарри Поттер внезапно открыл глаза и откашлялся. Было очень трудно дышать. Гарри попытался понять, где он находится. Не получалось. Было очень темно и голова отказывалась работать. Разум не слушался. Хотелось опять упасть и заснуть. Глаза закрывались, ещё чуть-чуть…

— Не смей, спать, не смей! — где-то вдалеке раздался слабый женский голос и кто-то начал из-за всех сил трясти мужчину, — Не спать…! Нельзя! Это смерть…

Гарри открыл глаза и увидел перед собой девушку. Безупречно красивую. Он мог видеть, что у неё белоснежное лицо, хоть и немного запачканное грязью, светлые волосы.

— Не спи, Гарри… — закричала она, — Не спи…

— Кто ты? Где я? — хрипло спросил Гарри, — Что здесь происходит?

— Я София, — тихо произнесла девушка, — София Малфой. Ты в доме Роберта Фонте. Добро пожаловать в ад.

— София? — удивленно произнес Гарри, — Ад?

— Гарри… — вздохнула София, — я здесь уже две недели. Я сама не понимаю, что происходит. Здесь ад. Я пытаюсь выжить. Мне не хватает сил. Но я стараюсь. Гарри… Волдеморт возвращается. Это он. Это Роберт Фонте.

* * *

— Почему ты заставил меня ждать? — тихо произнесла Джинни, уткнувшись носом в плечо Виктора.

— Прости…

— Это была вечность…

-Прости…

-Мне было очень сложно…

-Прости…

— Почти невыносимо…

— Я люблю тебя….

— Волдеморт? Роберт Фонте? — пытаясь хоть что-то понять переспросил Гарри, — София… Это же чушь.

— Ты бессилен, Гарри, — тихо произнесла София, — Ты не сможешь ничего сделать.

— Почему? — еле слышно сказал Гарри.

— У тебя нет, — начала София, но Гарри прервал её.

— Палочка! — гневно закричал Гарри, — он отнял у меня палочку!

— И у меня тоже, — тихо произнесла София, — Гарри… Я боюсь, что…

— Молчи…

* * *

Драко Малфой громко прокричал что-то. В пустоту. В длинный, пустой коридор. Ожидание мучило его. Беспокойство убивало его. Съедало изнутри, так же, как ожидание –Джинни Уизли. Драко Малфой ясно понимал, что он абсолютно ничего не может сделать. Он абсолютно бессилен перед судьбой. София где-то… Он знал, нет, он был уверен, что просто так уйти она не могла. Её бы не позволило это сделать что-то внутри… Скорее всего совесть. И любовь. Драко уже сбился со счету. Он опросил столько людей. Каждый вечер он валился с ног. Но не было результата. О Софии не знал никто.

— Это твоя работа, Малфой, черт тебя возьми? — женский голос заставил его обернуться.

Перед ним стояла Гермиона Грейнджер, со слезами на глазах, растрепанная, жутко усталая и злая одновременная.

— Здравствуй, Грейнджер, — надменно произнес Драко, — Что тебя привело в мой дом?

— Где Гарри? Где? — спросила она, пытаясь смотреть Драко в глаза, — Это твоя работа, Малфой! Ты видел его…

— Грейнджер, — устало протянул Драко Малфой, — я упорно не понимаю о чем ты говоришь… И не надо слез.. Я не люблю сопливых сцен.

Гермиона сделал глубокий вдох и начала:

— Поттер. Он исчез. Его нет уже неделю. Последний раз его видел только ты. Где он, Малфой? Мы все с ума сошли.

— Постой… — Драко встал с кресла и повернувшись к девушке спиной, холодно продолжил, — Как это, Поттер пропал? Куда он делся? Я видел его…

— Вот именно, Малфой! — закричала Гермиона, — Ты думаешь, что он виноват в том, что пропала твоя сестра, но он…

Она опять заплакала. Драко Малфой впервые видел «железную Гермиону Грейнджер» в таком состоянии и не знал, как правильно себя вести.

— Господи, Грейнджер, — он решил не изменять своему образу, — Успокойся во имя Мерлина. Никуда твой драгоценный Гарик не денется. Он уж сумеет постоять за себя я думаю.

— Все думают, что это ты, Малфой…

— И сестру я свою, что ли в подвал затащил! — Драко Малфой не выдержал и закричал, — Вы даже не представляете, даже не можете понять, каково мне сейчас. Да мне плевать, сто, тысячу раз на Поттера, да и на всех вас! То, что я не могу увидеть свою сестру в живом состоянии вот уже вторую с половиной неделю…вот… Вот , что меня больше всего волнует! Убирайся, Грейнджер, во имя Мерлина, убирайся..ж Я не хочу тебя видеть… Я не могу… Уходи…

Гермиона ушла, хлопнув дверью. Драко Малфой сел на пол и обхватил голову руками. Он дрожал, но внутри все пылало. Он боялся. Он мало что понимал. В душе все, словно взорвалось. Драко быстро подскочил с пола и выбежал в коридор. В конце длиннющего коридора он увидел её.

— Гермиона! — крикнул Драко, так и потом не поняв, почему он назвал её по имени.

Девушка остановилась и обернулась.

— Постой… — проговорил Малфой, — Давай подумаем…. Не уходи…

* * *

София Малфой молча смотрела на то, как Гарри, мальчик, который владеет магией чуть ли не лучше всех в мире, пытается проковырять дырку в цементе, соединяющем огромные камни, дырку. Старым, ржавым гвоздем. Это могло бы сойти за отличный анекдот, если не учитывать обстоятельства. София боролась с мыслями о смерти и старалась заразиться нескончаемым оптимизмом у мальчика, который выжил и не один раз. Он не без гордости заявлял, что был в переделках и покруче.

— Ну что? — тихо и осторожно поинтересовалась София, — отковырял что-нибудь?

— Почти, — бодро отвечал Гарри и продолжал долбить цемент гвоздем.

Так продолжалось долго-долго. Может час, а может даже три.

Потом пришел Фонте и отобрал гвоздь.

Мечты закончились.

— Теперь можно копать подземный ход, — истерически засмеялась София и стукнула ногой по каменному полу.

— Можно попробовать убежать, когда он будет «выводить нас на прогулку», — предложил Гарри, — или ударить его чем-нибудь тяжелым…

— Чем? — опять захохотала София, — Сапогом?

— А может ты его соблазнишь? — предложил Гарри, и его глаза заблестели.

— Не выйдет, Поттер, — произнесла Софи, — у нас с ним, это… Была несчастная любовь. Думаю, что это один из пунктов в списке, по которому он упек меня в этот подвал.

Гарри Поттер промолчал. Круг возможностей сужался.

* * *

Осень — крики без ответа.

Осень, вера в тишину.

Джинни Уизли стояла на платформе 9 и ¾ и крепко держала за руку Виктора Крама.

— Не уезжай, пожалуйста, — она проговорила это еле слышно, — Я не проживу этих двух недель без тебя.

— Не плачь, — Виктор указательным пальцем вытер слезы на щеке Джинни, — Я вернусь, солнышко… Я приеду…

— Я не вынесу этого ожидания.

— Я сам без тебя загнусь, — прошептал Виктор, — я буду тебе писать. Каждый день. Две недели пролетят быстро. Очень.

Он поцеловал её и они целовались долго, пока не закончилось дыхание. Пока не закончились силы.

— Не уезжай…Не уезжай… Я прошу… Останься… Я чувствую что-то… Что-то плохое… Предчувствие… — еле слышно сказала Джинни.

— Все будет хорошо, — улыбнулся Крам, — Я тебе обещаю. Я тебя люблю. Ради тебя всегда вернусь.

— Я знаю, — сказала Джинни из-за всех сил пытаясь не расплакаться.

Виктор ушел, ни сказав больше не слова. Поезд загудел и сразу, с бешенной скоростью унесся вдаль.

Джинни долго стояла на платформе и смотрела куда-то. Она не верила, что все будет хорошо. Что-то говорило её, что все измениться. Причем не в лучшую сторону.

Невозможное возможно. Это вызов.

* * *

— Нужно как-то действовать, — произнесла Гермиона, посмотрев на Драко Малфоя, — Но как…? Мы не знаем вообще ничего.

— Я даже не могу предположить, — тихо сказал Драко Малфой, — кому она нужна…? Я точно знаю, что никому вреда она не могла причинить… Это из-за меня. Какие-нибудь старые враги…Хотят отомстить.

— А Поттер? — ответила Гермиона, покачиваясь на стуле, — Я даже не могу понять, как его кто-то мог заманить, захватить. Он же сильнейший волшебник.

— Значит есть сильнее, — усмехнулся Малфой.

Гермиона промолчала, но затем резко встала со стула и начала ходить по комнате.

— Можно предположить, что… — она остановилась, не договорив предложение.

— Что?

— Что они находятся у одного человека?

— Во имя Мерлина, Грейнджер, — воскликнул Малфой, — ещё скажи, что это какая-нибудь мегаталантливая сваха, которая хочет создать «союз века — Сестра Драко Малфоя и Гарри Поттер»

— Малфой, — выдохнула Гермиона и налила себе коньяку, — если ты будешь высмеивать, причём неудачно, все мои предположения, то мы ни к чему не придем. Понимаешь?

Пустота, она и есть пустота.

Гермиона жадно отпила из бокала и облизнула губы.

— Сейчас не время для идиотских философских рассуждений, — произнес Драко, — Дай же сюда!

Он схватил её бокал и осушил до дна.

— Ты хоть понимаешь, что она — ребенок? Она не видела в этой жизни ровным счетом ничего, кроме счастливой жизни, где у неё было всё. Поттер.. Черт с ним, он мужчина, сильный, — слова давались Драко с огромным трудом, — он выживет. Но София…?

— Успокойся, Малфой, — произнесла Гермиона, — прекрати накручивать себя. У нас нет никаких зацепок, даже точных предположений! Мы просто сидим и накручиваем себя.

Гермиона встала с кресла и посмотрела на Драко.

— Я ухожу. Если я буду нужна тебе, Малфой, то ты знаешь, где меня найти.

Она ушла. Так просто. Оставив меня, словно собачку.

В этой пустоте я скоро сойду с ума.

Словно узник в одиночной камере.

Поместье Малфоев пусто.

В душе пустота.

В сердце — боль.

Я устал жить под маской.

* * *

К своим двадцати трем годам, Роберт Фонте представлял собой весьма интересную картину.

Высокий и худощавый издали он походил недокормленного мальчишку. Абсолютно бледный; его бледность выходила за границы аристократической и могла вполне носить статус смертельной. На фоне бледности, впалых щек, и удивительно тонкого носа с острым концом, его яркие, светящиеся, манящие, почти черные, карие глаза, смотрелись довольно устрашающе, но в тоже время чуть забавно. Волосы до плеч, насыщенного каштанового цвета и неизменная серьга со светящимся бриллиантом в ухе.

Многим казалось, что своей внешностью он бросает вызов обществу. Он никогда не носил одежду светлых цветов. Черная мантия до пят и аромат диких орхидей, смешанных с отчаянием.

Мало кто знал, что творится у него в душе. Он никогда не говорил о своих чувствах и пытался жить, руководствуясь фразой « Скрывать свои чувства — пустое дело, лучше их просто не иметь».

О том, что было у него с Софией Малфой, точно не мог понять даже он.

Это было то, что переворачивало весь мир вверх тормашками, заставляло молиться о том, чтобы всё получилось каждый день, ждать встречи, кричать в пустоту, плакать, улыбаться от счастья и хотеть говорить об этом на каждом углу.

Об этом знала только та зима, невероятно снежная и морозная.

Об этом знало солнце и деревья в парке, особенно то, с кривыми ветками.

Изуродованное жизнью, оно до сих пор помнит их первый поцелуй, полный боли, какого-то невыносимого отчаяния, крови на губах и страсти, всепоглощающей и бесконечной.

Об этом знала цветочница, которая каждый день продавала ему двадцать пять самых лучших красных роз.

Об этом знали вымощенные булыжником мостовые, до сих пор помнящие их бесконечные прогулки.

Об этом помнило небо, проливавшее свои слезы.

Об этом помнила старая гостиница в забытом Богом месте за несколько сот километров от Лондона.

Об этом знает старая скрипящая кровать, помня ту первую ночь. Слезы и страх. Отчаяние и страсть.

Разбитое окно и царапины на щеках.

Об этом помнит даже ветер.

Ледяное сердце разлетелось на мелкие осколки.

Роберт Фонте, боясь копнуть глубже, так и не смог понять себя и её.

Оставшись в бесконечной пустоте и невыносимом одиночестве.

* * *

Она вытирала слезы и плакала беззвучно, чтобы не дай Бог, Гарри не услышал.

Она сбилась со счета и не могла понять, сколько уже они находятся в этом заточении.

Они не могли сделать ровным счетом ничего.

Слезы смешивались с кровью и она чувствовала сладковато-кислый привкус этой смеси во рту.

За сегодняшнюю попытку бегства, Фонте приказал слугам избить их.

За малейшее сопротивление, они били её всё сильнее и сильнее.

Роберт Фонте, человек, пару месяцев назад оберегавший её от всего на свете, хладнокровно смотрел на то, как четыре здоровых парня со всей жестокостью избивают её.

София сделала глубокий вдох.

— Ты плачешь? — слабо проговорил Гарри и облизнул сухие губы.

— Нет, с чего ты взял? — тихо, стараясь не выдать себя, проговорила София.

— Я это чувствую.

Слабая полоска света освещала его лицо, избитое, со следами от запекшейся крови.

Он пытался улыбаться, хотя это давалось ему с огромным трудом.

— Мы не должны сдаваться, ты слышишь меня? Мы не должны…

You can’t break my spirit…

It’s my dreams you take…

Эта осень никак не хотела уходить. Ноябрь, мрачный и угрюмый, даже и не думал уступать место декабрю. Что-то мешало тому, чтобы снег, белоснежный и пушистый, хлопьями посыпался бы с неба.

Драко Малфой был измучен бесконечным ожиданием. Уже три с половиной недели он находился в каком-то лихорадочном состоянии. Он гнал от себя мысли о том, что Софии уже нет в живых. Его согревала абсолютно идиотская мысль о том, что София просто уехала отдохнуть и забыла его предупредить. Он вздрагивал от появления каждой совы и судорожно открывал конверты.

Так проходили дни. Он посылал всё к черту и глушил боль алкоголем. Потом в кабинете внезапно появлялась Грейнджер, отбирала бутылку и заставляла думать. Она тоже была обеспокоена исчезновением Поттера, но гораздо в меньшей степени, чем Малфой.

Исчезновение легенды мира сего Гарри Поттера и легенды мира квиддича Софии Малфоя больше всего затронуло сердца журналистов. Любопытные и пронырливые, они цеплялись за каждое слово. Целую неделю смаковали фразы Драко Малфоя по типу « Ещё одно ваше появление и я отправлю вас всех на тот свет!».

Рон Уизли, нынешний министр Магии и так переживал не лучшие времена, но был вынужден проводить бесконечные пресс-конференции, отвечая на череду бессмысленных вопросов.

* * *

— София, — произнес Гарри, пытаясь рассмотреть её лицо.

Ему давалось это с трудом. Из-за плохого зрения он почти не мог разобрать ничего в темноте, да ещё и очки постоянно спадали. Они сломались ещё в первую ночь его пребывания на «борту». Гарри как-то криво перевязал их, чтобы они держались.

— Что? — слабо спросила она.

У неё совсем не было сил. Она лежала на небольшой кушетке, почти двигаясь. У неё сильно кровоточила нога, и ужасно болели все пальцы на руках. Она не могла пошевелиться.

— Расскажи мне подробнее, — попросил Гарри и прислонился к стене, — что было у вас с Фонте? Что заставило его кинуть тебя в эту клетку, заодно и меня?

— Мы не одни здесь, Гарри, — прошептала она, — прислушайся.

В комнате воцарилась тишина.

— Я ничего не слышу, София, — ответил Гарри, спустя пять минут, — Ничего.

— Фонте собирает здесь всех людей, которые ему когда-то причинили ему боль, либо просто не нравятся ему, — сказала она чуть пошевелив рукой и поморщившись от боли, — Как игрушек. Помучить, помучить… И убить. Двумя словами. Так просто. Нас тоже убьют, Гарри.

— Почему ты не веришь? — спросил Гарри с какой то дрожью в голосе.

— Я любила этого человека, Гарри, — слабо улыбнулась София, — я знаю его. Полностью.

Все его страхи. Мечты. Всё. А он знает всё обо мне.

Гарри промолчал.

— А мы…мы ведь ничто без палочек, — прошептала София и посмотрев на потолок, тут же отвела взгляд.

— Мы сильнее в душе, — сказал Гарри.

Внезапно дверь отворилась. Яркий свет из коридора слепил глаза.

— Малфой, — прохрипел мужчина, по-видимому один из слуг Фонте, — Тебя ждут.

Гарри посмотрел на Софию, которая с трудом поднялась с кровати и тихо вскрикнув, сделала первый шаг.

Проходя мимо Гарри, она наклонилась к нему.

— Послушай, Гарри, — прошептала она, — Если…если я уже не вернусь, сделай всё, всё что сможешь, чтобы убежать. Не теряй надежды. Я прошу тебя. Обещаешь?

Он схватил её за руку и посмотрел в глаза. Когда-то ярко-голубые, они были абсолютно серыми и какими-то ледяными.

«Она вся в брата» промелькнуло у него в голове. Такая глупая, идиотская мысль.

— Не смей, — хрипло произнес он, — не смей поддаваться ему, ни при каких обстоятельствах. Слышишь?

Он снова посмотрел ей прямо в глаза. Минуту, другую, казалось вечность…

— Малфой, — проговорил слуга, — господин не собирается ждать, пока ты наговоришься со своим дружком.

Его голос прозвучал так громко, что хотелось заткнуть уши пальцами и закричать от бессилия.

— Прощай, Гарри, — сказала она чуть слышно, и её рука выскользнула из его руки, — Ты хороший человек. Счастья тебе.

Он помолчал где-то с полминуты. То время, пока София шла к двери.

— До встречи, — прокричал он, вскочив с пола и посмотрев на неё ещё раз.

Каждый взгляд мог быть последним…

— До встречи, слышишь меня? — он кричал, — Ты не должна сдаваться, не должна, не дол…

Тут железная дверь захлопнулась, громко, с каким-то поражающим звуком.

Гарри замер на месте. Каждое движение приносило невыносимую боль.

Пустота и темнота в душе. Неизвестность. Что будет с ней? С человеком, который за какие-то полторы недели стал роднее, чем многие друзья, общение с которыми продолжалась на протяжении десятка лет.

Сильнейший волшебник был загнан в клетку. Такую стальную, с толстыми прутьями. Все мысли сводились к одному. Он был бессилен. Перед всем. Какому-то неудавшемуся волшебнику удалось загнать его в угол. Спасавший тысячи жизней, сейчас он не может спасти себя. Полнейшее бессилие. И пу-сто-та.

* * *

Утро следующего дня выдалось необыкновенно солнечным. Такое яркое и жизнерадостное. Несмотря на конец ноября, погода была удивительно теплой, и многие выходили на улицу, расстегнув пальто.

Джинни Уизли сидела в своём кабинете и пила утренний кофе, попутно читая письмо от Виктора. Такое же оптимистичное и теплое, оно заставляло её улыбаться и вытирать слезы.

« Милая Джинни! Я знаю, что у тебя сейчас утро и светит солнце. Такое яркое— яркое, правда? А вот у нас дождь, и чувствует моя душа, что никакого квиддича сегодня не будет. Мне очень не хватает тебя, солнышко. Может ты всё-таки приедешь на наш финальный матч? Если ты будешь там, то обещаю поймать все снитчи, которые там существуют. Обещай мне не делать глупостей в мое отсутствие и не подписывай, слышишь меня, не подписывай контракта с тем ловцом из Ирландии! Я всё проконтролирую. Люблю тебя.

Жду. Виктор.»

Джинни допила свой кофе и посмотрела в окно.

Если день начинался с Виктора, то он обещал быть хорошим.

Never let you go. Never.

Дождь, поздний ноябрьский дождь упрямо барабанил по крышам. Такой одинаковый и размеренный стук капель по маленькому, совсем узкому окну сводил Гарри с ума. Он точно не знал, сколько времени уже ждет Софию. Чтобы отвлечься он начал считать секунды. Он сбивался со счета наверно раз десять. Начинал заново. И не мог разобраться во всей этой ерунде.

Три тысячи, четыре с половиной, нет всего лишь две, семь тысяч двести… два часа?

Секунды, как вечность…

Жизнь, как отчаяние…

Гарри сел на пол и обхватил голову рукой. Он уже почти не чувствовал боль физически.

Та, что была в душе — сильнее.

В тысячу раз. Тысячи острых кинжалов вонзаются в сердце.

Оно разлетается на мелкие кусочки и отчаянный крик слышит только темнота.

* * *

Пройти этот длинный коридор было настоящим испытанием. Ровно сто тридцать семь шагов до кабинета Роберта Фонте. До смерти, или…?

Что бы могло быть кроме смерти, София точно не представляла. С каждым сделанным шагом, сердце начинало биться всё быстрее и казалось, оно готово выпрыгнуть из груди.

София внезапно подумала, что она ещё никогда не чувствовала себя так. Как беспомощная жертва перед хищником, как загнанная в угол… Как существо у которого через несколько минут не будет никаких шансов, чтобы выжить.

Тяжелая дубовая дверь открылась с легким скрипом и София на мгновение закрыла глаза. Но внезапно она почувствовала резкий толчок в спину и оказалась в кабинете Фонте.

Она обернулась ,но лицо слуги, на миг показавшееся очень знакомым, исчезло за дубовой дверью, которая резко захлопнулась, издав такой громкий хлопок, что София невольно вздрогнула.

В кабинете пусто, абсолютно пусто. София внимательно и с неким любопытством осмотрела кабинет. Пара картин на стенах, массивная, тяжелая мебель. Внезапно её взгляд упал на стол Фонте. Среди книг, бумаг и каких то канцелярских принадлежностей лежала она. Двенадцать сантиметров, перо феникса… София на секунду замерла, но потом побежала, что есть силы. Пару секунд и всё. У неё и Гарри будет свобода.

Когда до стола оставалась всего пару шагов «на горизонте» внезапно появился Фонте и одним движением палочки поднял Софию в воздух и «швырнул» её к дальней стенке.

Девушка медленно сползла на пол и поморщилась от боли. Но не издала не звука.

— Ну что, солнышко? — неспешно проговорил Роберт, чуть улыбнувшись, — Не сладко, да?

Он, как всегда, был чертовски бледен. Словно лист белой бумаги. Его каштановые волосы казались почти черными. Весь его вид так и излучал уверенность в себе, в своей победе.

— Я ненавижу тебя, слышишь? — София вытерла кровь со щеки и посмотрела ему прямо в глаза, — И ты не сможешь погубить весь этот мир, как бы ты этого, черт подери не хотел! Ты не убьешь ме…

— Детка, — рассмеялся он, — а кто, скажи мне честно кто, — он расхохотался громко и снова посмотрел на Софию, — Кто сможет меня остановить? Гарри Поттер, который валяется сейчас почти без сознания на полу каменной клетки? Ты? Когда то ты была сильным человеком и, несомненно, мощным волшебником. А сейчас… Посмотри на себя сейчас, Малфой… Ты не в силах даже пробежать ста метров.

— Мы всё равно сильнее тебя, — проговорила София тихо и спокойно, словно они вели беседу о выращивании гладиолусов за чашечкой чая, — У нас есть сердце. И мы способны любить. По настоящему. Без глупой лести, лжи, притворства, бесконе…

— Замолчи! — заорал Фонте, — Заткнись! Я не хочу этого слышать!

— Бесконечной фальшивой заботы, пустых слов, — невозмутимо и опять же абсолютно спокойно продолжила София.

Эта игра, актерская игра, давалась ей с огромным трудом. Внутри всё горело. Она, хватаясь руками за стенку, с огромным трудом поднялась и первые двадцать секунд пыталась устоять на ногах.

— Наша любовь, — она осторожно сделала первый шаг, — была ошибкой изначально.

Он молчал, видимо решив дать Софии возможность выговориться.

— Я влюбилась в тебя без памяти, и, приняв влюбленность за любовь, была готова идти за тобой куда угодно, — она перевела дух и посмотрела на него.

Он не смотрел на Софию. Не хотел смотреть.

— Но на предложение сделать с миром то, что не удалось Волдеморту, — она как то нервно улыбнулась, — я не могла согласиться.

До Роберта Фонте оставалось пару шагов. Внутри всё горело. София говорила и делала все будто на автомате. Она всеми силами старалась не выдавать своего волнения. Она подошла к Роберту близко-близко. Он повернул голову и посмотрел Софии прямо в глаза.

Этот взгляд, полный какого то ледяного отчаяния, неуверенности, а в тоже время пронизывающего холода и лихорадочного сумасшествия, заставил Софию пошатнуться.

Она внезапно протянула руку и прикоснулась к его щеке. Роберт вздрогнул и снова посмотрел на неё, слабо улыбнувшись.

— Какое же ты ничтожество, Фонте, — произнесла она, громко и отчетливо, — Ты настолько ничтожен, что даже не представляешь. Хочешь убить меня? Убей. Ты же ничего не потеряешь! Твоим словам нельзя верить. Они пусты.

Фонте посмотрел на неё. Прямо в глаза. Так продолжалось наверно минуты три, она не отводила взгляда.

А потом он ударил её. Дал пощечину, но с такой силой, что она не устояла на ногах и упала на каменный пол.

София удивительно быстро поднялась на ноги и рассмеялась. Громко, абсолютно не стесняясь присутствия Роберта. Этот смех, этот наглый, громкий смех выводил его из себя.

— Милый, — она еле держалась на ногах, но продолжала заливисто смеяться, — Ты знаешь, твои поступки очень хорошо подтверждают мои слова. Ты ничтожество.

Он снова ударил её. Так продолжалось наверно на протяжении часа.

Не поддавайся ему, не поддавайся, София…

София повторяла про себя эти слова и вставала с каменного пола. Снова и снова. Назло Фонте. Наперекор судьбе.

* * *

Казалось, этот ноябрьский дождь сводил всех с ума. Почти все жители Великобритании, устав от осенней непогоды ждали первого снега. Мягкого и пушистого. Белого-белого. Яркого, словно звезды.

Драко Малфой сидел в одной из немногочисленных беседок своего поместья и просто слушал дождь. Крупные капли барабанили по крыше беседки и каким-то образом помогал ему отвлечься от мрачных мыслей. Он начал постукивать одной ногой по деревянному полу беседки так же ритмично, как барабанили капли по крыше. Внезапно он почувствовал, что дощечка будто куда-то исчезла. Драко наклонился и чуть улыбнулся.

Тайник? Он достал небольшой сундучок из образовавшегося пространства.

— Алохомора!

Сундук открылся. Драко достал содержимое и повертел в руках. Улыбка, в первый раз за этот месяц, не сходила с его лица.

— Грейнджер, — прошептал он, — Надо срочно найти Грейнджер…

Самое главное — не отступать.

Фонте открыл тяжелую дубовую дверь кабинета и вышвырнув Софию в коридор небрежным движением, поспешил скрыться за в темноте своей обители.

София поморщилась от боли и провела языком по зубам. Она слабо улыбнулась.

— Зубы на месте, черт возьми.

Внезапно она захохотала так громко, что Фонте, находившийся «за стеной» что-то уронил.

Из его рук выпал стакан с виски. Руки дрожали, внутри все горело. Сердце разрывалось от боли.

Он чувствовал себя на грани между ничтожеством и властелином вселенной.

Он безумно хотел выбежать из кабинета, поднять её с пола, отвезти в больницу, провести рядом с ней вечность…

Но боялся. Боялся стать ничтожеством, даже сам не подозревая о том, что он уже им является.

* * *

Зима выдержит всё. И сильную метель и мягкий снегопад…

Она уже на пороге, уже стучится в твои двери…

Сделай шаг навстречу и ты обретешь многое…

Потом она уйдет. Но ты будешь помнить…

Тяжелая дверь со скрипом отворилась и тонкая полоска света ворвалась в темную каморку. Гарри Поттер вздрогнул.

Ровно через секунду один из слуг Фонте швырнул в комнату Софию. Она не удержала равновесия и упала на каменный пол. Гарри сорвался с места. Ему хватило двух шагов, чтобы дойти до Софии. Она вскрикнула и подняла голову.

Она наткнулась на его глаза. Зеленые, изумрудные, как… как что? Она не знала, ей не хватало сил даже для того, чтобы сказать слово. Она молча смотрела на него, с её капала кровь, но она улыбалась, так слабо и чуть заметно. Его глаза блестели и слезы катились по щекам быстро-быстро, словно стараясь не выдавать своего хозяина. Он небрежно смахивал их руками и пытался что-то сказать. Он шевелил губами, видимо желая что — что произнести, но слова не хотели быть услышанными.

Крупными, горячими и солоновато-горькими на вкус каплями, слезы катились его щекам, смывая кровь.

Гарри надеялся, что София не видит этого.

Она видела. И молчала. Она не могла ничего сказать. Не было слов.

Были только слёзы. Ледяные и с привкусом малинового варенья. Она удивлялась столь странному сочетанию.

Потом Гарри опустился на пол. Он продолжал смотреть ей в глаза, такие синие-синие, словно океан. “София наверняка думает, что я не вижу её слез” — Гарри рассмеялся про себя и чуть заметно улыбнулся.

Потом он начал её целовать. Поцелуй срывался с губ, он целовал её щеки, нос, каждый сантиметр её окровавленного лица. Потом он снова касался её губ, она как-то неумело целовалась и дрожала под каждым его прикосновением. Слезы продолжали катиться по её лицу и Гарри даже чувствовал их вкус. Они были сладкими. Горячими и сладкими.

Они не говорили ни слова. Слова были лишними и наверное разрушили бы своим звучанием , таким звонким и резким, всё.

Пустота, царившая в сердце, внезапно заполнилась. София и Гарри дышали тихо-тихо.

Они боялись спугнуть всё это. То, за что каждый из них мог бы отдать жизнь.

А за окном в это время происходило невероятное для Англии.

Осторожно, будто боясь быть увиденным, с неба валил снег. Такой пушистый и мягкий.

Каждая снежинка опускалась на мостовые, улицы, бульвары, так неслышно и волшебно, стараясь очаровать каждого.

Многие останавливались и смотрели по сторонам, наверх, в безупречное Лондонское небо.

Зима наступила так внезапно и так неожиданно, что многие даже боялись её.

А ведь зима здесь надолго. И нескоро уйдет.

* * *

Драко Малфой, “удивительный прыгающий хорек”, полностью оправдывал свое, полученное ещё в школьные годы прозвище. Небрежно накинув на шею шарф он бежал, иногда даже подпрыгивая, по Косому переулку. Он проклинал эту чертову погоду, снег летел ему прямо в глаза. Он проклинал чертову Грейнджер, которую вечно нет на работе.

Столкнувшись с дверью, он влетел в какую то нелепую кофейню, где по словам секретарши “неутомимой Грейнджер”, должна была находиться Гермиона.

Он моментально нашел её за столиком в углу и через полминуты уже плюхнулся на стул.

Гермиона посмотрела на него так, будто только что настал конец света.

— Мал…? — она не успела договорить, как Малфой протянул руку к её чашке с кофе, и жадно отхлебнув, поставил на место.

Он поморщился.

— Фу, Грейнджер, два кусочка сахара, да ещё и сливки, — произнес он, поморщившись, — Да, это я. Святой Мерлин, как ты можешь пить это дерьмо?

— Малфой, — вздохнула Гермиона, — ещё минуту назад я пила этот кофе с удовольствием, как…

— Ах да, прости! — перебил её Драко и театрально взмахнул руками, — Как, нет скажи, как я могу отблагодарить тебя за то, что при моем появлении ты не схватилась за палочку и не произнесла два волшебных слова?

— Малфой, — произнесла Гермиона и сделала глоток кофе, — давай, выкладывай за чем пришел, мой обеденный перерыв заканчивается через пятнадцать минут.

— Хорошо, Грейнджер, — холодно произнес он, — у меня у самого нет времени на эти сопли. Вот, держи.

Малфой протянул её конверт и Гермиона, небрежно вытерев руки салфеткой, взяла его.

Из конверта выпала фотография.

Минуту — две она рассматривала фото и чуть заметно улыбнулась.

— Это Фонте, Малфой, — произнесла она, — Роберт Фонте.

Драко чуть не упал со стула и выжидающе посмотрел на неё.

-Откуда ты его знаешь? Ты что вступала с ним в связь? — Малфой сказал это так серьезно, что Гермиона бессовестно и очень громко рассмеялась

— Пару месяцев назад он заказывал у нас одежду для эльфов, бестолковый ты чурбан.

— Святой Мерлин, Грейнджер, — прошептал он, — ты… ты знаешь гдее… где…

— Малфой, пожалуйста, — произнесла Гермиона, — не надо этих соплей. Поднимайся, у нас много дел.

— А твоя работа? — спросил он.

— Иногда я просто поражаюсь твоей тупости, милый, — язвительно сказала она и кинула на стол пару галеонов, — Какая здесь к черту работа?

— Малфой, черт возьми! — гневно произнесла Гермиона, — что ты плетешься? Ты можешь идти хоть чуть-чуть быстрее?

— Я…я… — тяжело дыша произнес Драко и остановился, — Я вообще не понимаю, почему мы не можем аппарировать?

— Да потому что тут сто метров пройти, — возмутилась Гермиона и схватив Драко за руку, потащила его вперед.

— Грейнджер! — Драко ели успевал за ней, — ты понимаешь, то, что нам ещё метров осталось, ты говорила ещё полчаса назад?

-Малфой! — прошипела Гермиона, — прекрати ныть, ты же понимаешь, что ты зависишь от меня.

Она перевела дух и рассмеялась. Драко с презрением посмотрел сначала на девушку, а потом на здание к которому они подошли.

Он посмотрел на вывеску — «Longbottom’s information bureau» и его передернуло.

— Гермиона, — с ужасом произнес он, — Только не говори мне, не говори, что…

— Заткнись Малфой, — устало произнесла Гермиона, — И не смей отпускать свои презрительные комментарии.

Драко небрежно поправил шарф и галантно открыл перед Гермионой дверь. Зазвенел небольшой колокольчик и Драко вздрогнул от этого звука.

— Гермиона, милая! — раздался женский голос, — Святой Мерлин, как я рада тебя видеть!

Драко повернул голову и увидел чуть полноватую женщину, приблизительно лет тридцати.

Брюнетка, она была одета в какое то ужасное, по мнению Драко, красное платье с большим вырезом и нелепым цветком на груди. У неё были крупные черты лица, но тонкие губы и ярко-зеленые глаза. Драко улыбнулся такому странному сочетанию. Эта женщина напоминала ему жабу, одетую в парадный костюм. Он прикусил губу и посмотрел по сторонам.

-Жизель, дорогая, — улыбнулась Гермиона и поцеловала её, — я тебя тоже. Это Драко Малфой.

Драко улыбнулся. Ему казалось, что если Грейнджер скажет ещё хоть слово, он упадет со смеху.

Вообще, вся, абсолютно вся эта ситуация казалась ему жутко нелепой и дурацкой.

Он, Драко Малфой, был вынужден находиться в каком то странном информационном бюро, которое принадлежит жене Невилла Лонгоботтома.

И что самое интересное — от этого зависела жизнь его сестры, а следовательно и его жизнь.

— Малфой, — воскликнула Гермиона и щелкнула пальцами прямо перед его носом, — Ты что, покинул нас?

Драко встряхнул головой и посмотрел вокруг.

— Грейнджер, — прошептал он, схватив её за рукав пальто и притянув ближе к себе, — твой мегасмешной юмор здесь не уместен. И ты что, правда думаешь, что тут, тебе выдадут адрес какого то преступника, здесь, в информационном бюро?

— Ты ведешь себя как ребенок, черт подери, — прошипела Гермиона, попытавшись освободиться от Драко, но тот крепко держал её за руку, — Жизель всегда поможет мне, я же не знаю адреса Фонте!

— Почему? — спросил Драко, посмотрев ей в глаза, -он же заказывал у тебя одежду для этих эльфов!

— Объясняю для тех, у кого трудности с пониманием, — спокойно сказала Гермиона и вздохнула, — я — управляю компанией, а адресами, цветом нижней юбки, количеством пуговиц и тому подобной ерунды занимаются другие люди. Или ты думаешь, что я вступала с ним в связь, как ты выразился?

Гермиона засмеялась и сделала какой непонятный жест свободной рукой.

Драко улыбнулся.

Идиллию нарушила внезапно впорхнувшая Жизель.

— Воркуете? — по-хозяйски поинтересовалась она и по-дружески хлопнула Драко по спине.

Он вздрогнул и повернулся к ней, изобразив на лице такую сладкую улыбку, которая обычно западает в сердца юных и наивных девиц.

-Мда, — с какой то иронией и презрением хмыкнул Драко.

Он посмотрел в окно. Там, за этим прозрачным стеклом, валил снег.

Пушистый, мягкий и наверняка, очень приятный на вкус. Он вспомнил прошлую зиму.

София играла на чемпионате мира во Франции. Снег, белоснежный, с маленькими льдинками покрывал улицы и крыше домой. Светило солнце. Почему-то ярко-ярко. Они гуляли по вымощенным булыжником улочкам, ловили снежинки и смеялись над магглами, игрой какого-то австралийского ловца. Это было удивительное время. Самое дорогое.

— Малфой, хватит спать! — резко произнесла Гермиона и Драко обернулся, — Ты знаешь где находиться Брайтон?

— Да, — тихо сказал он, — два часа на поезде с платформы 9 и ¾ .

— Почему мы не можем аппарировать? — поинтересовалась Гермиона.

— Наложены антиаппарирующие чары, — задумчиво произнес Драко, — На всё побережье.

Гермиона вздохнула и поцеловала Жизель в щеку.

— Спасибо, дорогая, — улыбнулась Гермиона, — ты меня очень выручила. Малфой, пошли!

Драко не сдвинулся с места. Он продолжал смотреть в окно.

— Святой Мерлин, Малфой — подумала Гермиона, — Да что ж с тобой такое?

— Употребляешь тормозную жидкость по утрам строго натощак, Малфой? — громко сказала Гермиона и схватив его за руку, потащила его к выходу, — Жизель, пока, удачного дня!

Драко вздрогнул от холодного ветра, бьющего по лицу.

— Ты что-то сказала, Грейнджер? — спросил он, — Что…какую ещё тормозную жидкость?

— К черту, ты не поймешь, — проговорила Гермиона, — это из магглского мира.

Она посмотрела на Драко. Он стоял, подняв голову и смотря вверх. Гермиона подняла голову и замерла.

С неба, синего-синего, завораживающего своей неизвестностью, валил снег.

Белый.

Пушистый.

Мягко опускаясь на землю, словно боясь нарушить что-то.

— Зима пришла, Малфой, — прошептала она, посмотрев ему в глаза.

Он не сказал ни слова. Коснувшись рукой её лица, он посмотрел в ответ.

Его губы, шершавые, обкусанные, вследствие этой нервотрепки, нашли её мягкие, почему-то пахнущие клубникой и мятой губы.

Поцелуй длился совсем недолго, но за это время, оба потеряли счет времени.

За это время на землю обрушились все семь, или сколько их там, небес.

Поцелуй был горячим и сладким, словно растаявший шоколад.

Они долго потом шли по улице молча. Слова были лишними.

Главным действующим лицом была зима. Снегом, метелью, она ворвалась так быстро, что они даже и не заметили, как ледяное сердце разлетается на мелкие кусочки, а разум, посылая все к черту, ехидно смеется, спрятавшись за чувства.

* * *

София улыбнулась в темноту. На часах верно было уже за полночь.

Гарри спал с головой накрывшись одеялом, которое было любезно предоставлено господином Фонте. Гарри и София долго смеялись и «благодарили судьбу» за столь щедрый подарок.

У них уже не было сил воспринимать все с негативом, убиваться или унывать из-за сложившейся ситуации. Оба уверяли друг друга, что бывали в переделках покруче.

Оба надеялись, что к кому-нибудь из них придет в голову гениальный план на тему — как же убежать?

Но пока муза не приходила, они не теряли времени даром. Они доводили слуг Фонте до белого каления своими шуточками, рассказывали друг другу невероятные истории, которые чаще всего были выдумкой.

И вот сейчас, спустя часа два размышлений, у Софии возникла идея.

Она подскочила с места и стащила с Гарри одеяло. Он поежился и с недовольством посмотрел на неё.

— Поттер!— закричала она и улыбнулась. — Я придумала! Завтра мы убежим! Слушай…

А вы любили хотя бы раз в жизни неистово?

К вам…

Этот коньяк был удивительно горьким на вкус. Янтарный, такого приятного цвета. Он обжигал горло и становилось теплее. Но затем снова бросало в холод и казалось что все вокруг переворачивается.

— Снова глушишь боль? — голос, мягкий и ненавязчивый, раздался где-то сзади и Драко невольно повернул голову.

— Я давно перестал её чувствовать, — произнес он и налил себе ещё коньяка.

— Зачем ты лжешь, — улыбнулась Гермиона. Она все ещё стояла в дверях, не решаясь войти.

— А что, — он говорил тихо, словно пытался показать, что ему абсолютно все равно есть ли она в этой комнате или нет, — Что ты вообще можешь знать… Обо мне, о какой то боли, о прошлом, о будущем…

Он посмотрел ей в глаза. Гермиона испугалась. В его взгляде не было никакого холода, не было стального блеска. Была пустота. Такая страшная, затягивающая и бесконечная.

От неё, казалось, было не возможно избавиться. Никогда.

— Я умею чувствовать, — сказала она так осторожно, что на лице Драко проскользнула улыбка, только совсем незаметная.

— Да неужели, — Малфой хрипло рассмеялся и снова посмотрел на Гермиону.

Он только заметил, что она стоит на каменном полу босиком. Ей было безумно холодно, хоть и всем своим видом, она старалась этого не показывать. Он опять улыбнулся. Эта скрытая храбрость была здесь совсем не к чему.

— Грейнджер, — он снова посмотрел на её ноги, — Какого черта ты стоишь здесь в таком виде? Ты решила заболеть и испортить все?

Он кинул ей одеяло и жестом пригласил сесть в кресло. Гермиона закуталась в клетчатый плед и села прямо напротив Малфоя. Он взмахнул палочкой, на столике появился ещё один бокал и Драко, налив туда немного коньяка, протянул его Гермионе.

— Выпей, — буркнул он, — А то ещё не хватало чтобы ты заболела.

— Я не пью коньяк, Малфой, — произнесла она, посмотрев на него, — он слишком крепкий.

— Ты что предпочитаешь тыквенный сок? — ехидно спросил Драко и добавил, — Грейнджер, хватит выпендриваться, — пей быстро. Я не отстану.

Гермиона сдалась. Она поднесла к губам стакан с янтарной жидкостью и сделала глоток. Коньяк обжег горло и она закашляла.

— Мерлин, — произнесла она, — Малфой, как ты можешь пить это?

— Забавно, — иронично сказал Драко, — даже коньяк пятнадцатилетней или какой там, не помню точно выдержки, пришелся тебе не по вкусу. Кстати сегодня ты ночуешь в моем доме.

Гермиона удивленно посмотрела на него.

— Да не волнуйся ты, Грейнджер, — рассмеялся он, — Завтра мы поедем в Брайтон с самого утра. Мне будет проще тебя найти, если ты будешь находиться в моем доме.

— Удивительная логика, — задумчиво произнесла Гермиона.

— Ты опять остроумно шутишь, Грейнджер? — Драко поднялся с кресла, — Удачной ночи.

Он вышел из комнаты и осторожно закрыл дверь.

Женщина, которая сейчас сидела в его кабинете, постепенно, сама того не подозревая, начинала завладевать его разумом. Драко боялся этих мыслей. Постоянно преследовавших его мыслей о ней. Он гнал их прочь, давил в себе начало какого-то чувства. Он начал войну с самим собой. Драко надеялся, верил и, как ему казалось, точно знал, что война будет выиграна. Ему никогда не приходила в голову мысль о том, что он, Драко Малфой, может проиграть.

В такой дурацкой, нелепой и, возможно, не имеющей никакого смысла войне с собой. Считал себя одним целым. Сильным, непоколебимым.

Но стоило только подуть осеннему ветру и полететь разноцветным листьям, как он раскололся. На две части. Настолько разные, что даже становилось страшно.

В этой борьбе он сжимал руки так, что белели костяшки пальцев и кусал губы до крови.

А всё было бесполезно. Второе «я», появившись так неожиданно, внезапно оказалось сильнее.

* * *

- Знаешь, София, — Гарри демонстративно зевнул и посмотрел на неё.

Она выглядела очень забавно. Растрепанные и спутанные её светлые, почти белые волосы непослушно торчали в разные стороны. Когда то белоснежная кожа была вся в царапинах, но это ничуть не портило её очарования. Синие-синие глаза смотрели на него выжидающе, она словно наперед знала, что он скажет. Она теребила в руках кусочек ткани.

-Что? — осторожно спросила она, — Тебе не нравиться?

— Всё слишком просто, — хрипло ответил он.

Голос садился, безумно болело горло, однако мальчик-который-всегда-хотел-и-был-лучшим старался этого не показывать.

— О Мерлин… — София вздохнула и добавила, — А чего ты хочешь? Какого то гениального плана? Как? Поттер, ты хоть осознаешь что у нас нет, повторяю по буквам, н-е-т, волшебных палочек, а так же мантии невидимки, волшебных существ и прочей дребедени.

Гарри рассмеялся.

— Прочей дребедени…ха! — сквозь смех сказал он, — чистокровная волшебница…хах!

— Поттер, — она презрительно посмотрела на него, — Тебе здесь что-то кажется забавным?

Внезапно они захохотали и София кинула в него подушкой. Он в ответ бросил в неё одеяло. Их борьба продолжалась ровно до тех пор, пока в их комнатушке не появился Уильям, один из слуг Фонте. Он бросил на них уничтожающий взгляд, чем довел Софию почти до истерики. Она смеялась так громко и задорно, что даже у него, сурового стража нового Волдеморта, на лице появилась улыбка.

— Ну и что значит, — серьезно произнес Гарри, когда дверь закрылась и Уильям покинул помещение, — ударить чем-нибудь тяжелым по голове, забрать палочку и сбежать?

— То и значит,— буркнула Софии.

— Как? — иронично воскликнул Гарри, — Мы даже не будем преследовать целей сказать Фонте «Авада Кедавра!» в лицо?

— Поттер, — вздохнула София, — я конечно уважаю героические порывы, но нам бы свою задницу спасти. Я хочу играть на чемпионате мира по квиддичу. Кстати, тогда, ты специально дал мне выиграть?

Гарри улыбнулся.

— Знаешь, Софи, — тихо сказал он, — мне конечно сложно это признавать… Но тогда я проиграл. Так просто. А всё знаешь почему?

Она покачала головой.

— Совсем не догадываешься, почему? — Гарри, улыбнувшись, присел на корточки и взял её руки в свои.

Она загадочно улыбнулась.

Его губы осторожно-осторожно коснулись её лица. Здесь не было внезапной, всепоглощающей, безумной страсти. Было что-то большее. Чуть ледяное, чуть с привкусом корицы. Но солнце, яркое и летнее светило так, что лед таял так быстро, словно ванильное мороженое.

В этих поцелуях было что-то запретное. Но пока никто не видел, София закрывала глаза забывала обо всем. Были только его губы, руки, запах. Огонь, едва заметный, но такой сильный, что его хватило бы для того, чтобы весь мир сгорел к черту.

Были мысли, было слишком много мыслей. Они требовали времени. Но они могли подождать. До утра. Как и весь мир.

* * *

One kiss

Не настало ли время платить по счетам, Уизли?

Земля под ногами, а небо, а небо повсюду,

Достаточно ветра, рассвета, улыбки и взгляда...

Январское утро было холодным. Драко Малфой поежился от холода и нервно закурил, выйдя на террасу своего собственного поместья. Стрелки часов стояли на римской цифре VIII, и поезд на Брайтон отходил с вокзала 9 и ¾ ровно в 9:15 по Гринвичу. Драко уже успел разбудить и поругаться с еще сонной Гермионой, которая случайно заснула в его кабинете.

А сейчас он нервно курил, плевался и постукивал пальцами по скамейке. Их путь до злополучного дома Фонте должен был занять около пяти шести часов. От вокзала в Брайтоне они должны были ехать на какой то машине, и утром Грейнджер заявила за руль сядет она. Малфой все ещё пребывал в легком шоке от такого заявления. Нет, он не сомневался в водительских способностях Грейнджер, просто он заведомо относился ко всяким магглским штучкам с опаской. Он бросил сигарету и поморщился: о том, что он курил никто не знал, да и делал он это только в редких случаях. Когда нервы были на пределе.

Грейнджер пила кофе в холодной столовой поместья Малфоев. Она была уже одета, причесана и в любую минуту была готова взять Малфоя за руку и отвести на вокзал. Драко же выглядел крайне расслабленно. В зеленом халате и пушистых тапочках он ковырялся вилкой в омлете и уныло смотрел на сидящую напротив Грейнджер.

Такой контраст медленно, но верно начал раздражать “неутомимую Грейнджер”, и она в конце концов взорвалась.

— Малфой! Почему, черт возьми, ты выглядишь, как вареный помидор? В твоих же интересах быть полным энергии! Или тебе уже все равно?

— Грейнджер, ты меня утомляешь, — пробурчал Малфой и многозначительно посмотрел на неё.

— Ты сам себя утомляешь, Малфой, — произнесла Гермиона, — и если ты по-прежнему героически настроен на спасение своей сестры и моего Поттера, то поспеши одеться, вряд ли тебя поймут, если ты прибудешь на вокзал в пушистых тапках!

Моего Поттера?

Драко поморщился.

Ровно через пятнадцать минут безупречный Малфой и уже взъерошенная Грейнджер сидели в одном купе.

Их попутчиками оказалась одна старая волшебница с сомнительного вида котом, которому почему-то требовалось отдельное место.

* * *

I cannot find a way to describe it

Cause no one understands

Джинни выронила письмо и вскрикнула от ужаса. Привычный почерк Виктора, с завитушками и порой совсем непонятный резко обрывался на словах I love….

Не настало ли время платить по счетам, Уизли?

Аккуратные, с сильным наклоном вправо буквы.

Джинни вздрогнула. За что платить? За какие грехи?

Она попыталась вспомнить, что такого нехорошего она могла сделать за последнее время.

Ничего страшного. Ничего противозаконного, а тем более способного навредить кому-то.

Джинни была растеряна. Она не знала, что делать. Спасатель всех времен и герой Гарри Поттер сам вляпался в какое то дерьмо и пропал.

Кого просить о помощи? Рона?

Рона, который даже не может нормально провести деловую встречу? Конечно, это не решающий фактор выбору, но вряд ли старший братец захочет ввязаться в какую-нибудь авантюру

Вряд ли бы ему захотелось решать проблемы Виктора Крама.

Да… Он не стал бы прыгать от радости

* * *

Прошло не больше, чем пятнадцать минут, но поездка в поезде на Брайтон уже начинала казаться невыносимой. Любопытная попутчица — почтенная дама в зеленой мантии задавала огромное количество вопросов, а от взгляда её рыжего кота Драко становилось не по себе. Малфой, не испытывая ни малейших угрызений совести пел о том, что они с Грейнджер — супруги, решившие провести уик-энд в Брайтоне. О том, что был понедельник он, конечно, не подумал. Гермиона вообще даже подумать не могла, что враг её детства будет в красках расписывать их “семейную жизнь”.Она лишь еле сдерживала улыбку и посматривала на часа. Оставалось ехать чуть больше часа. Потом, нужно было где-то найти машину. Она подумывала о прокате, но в конце концов остановилась на другом варианте. Одолжить на пару дней у друга. Он, конечно, не откажет. Пока Драко рассказывал старушонке рецепт рисового пудинга, (Господи, и откуда он знает?!), Гермиона рассматривала “карту”.

“Как найти дом Фонте” — Жизель была так благодушна, что даже нарисовала им на клочке бумаги, как это сделать.

Гермиона улыбнулась. Со времен Хогвартса она не участвовала в героических свершениях. А теперь она пытается спасти Поттера и сестру Малфоя. Ха! Она никогда не была особой оптимисткой, но что-то ей подсказывало — всё получится. В это стоило верить. А пока можно было ни о чем не думать, похоже, Малфой мог болтать всякую чушь, типа сказок об их семейном счастье, бесконечно.

Брайтон светился счастьем. Солнце неяркое, зимнее, но солнце улыбалось с неба.

Попрощавшись со старушкой, они разошлись. Обернувшись, Драко и Гермиона не увидели, ни ярко-зеленой мантии, ни рыжего хвоста.

Лишь красивая пара: галантный джентльмен, державший под руку женщину лет 25 в зеленом платье, удалялись с перрона.

Ни Драко, ни Гермиона не узнали в них своих попутчиков.