Гарри Поттер и ...

Гарри вышел из дома Дурслей и вдохнул прохладный ночной воздух. В этот поздний час все уже спали... вернее почти все — в доме Дурслей горел свет. За ним на крыльцо вышли Вернон и Петунья, за их спинами мелькала голова Дадли.

Гарри обернулся, ни когда еще лицо дяди не было таким печальным. Он коротко кивнул и увел Дадли за собой, внутрь дома.

— Гарри, — обратилась к нему тетя, — я вот тут собрала тем немножко в дорогу...

— Спасибо. — Гарри принял из ее рук объемистый пакет. — Прощайте, тетя Петунья...

— Прощай, Гарри.

Мальчик отошел от дома и направился в сторону детской площадки, где, в кустах, была спрятана его метла. Он уже не видел, как Петунья достала фотографию... Волшебную фотографию... На ней, в танце кружились Лили и Джеймс Поттеры...

Достигнув площадки, Гарри достал свою метлу, поудобнее уселся на нее и устремился по направлению к Годриковой Лощине. Вдруг из глаз его полились слезы. Он вспомнил, что сегодня он должен был, вместе со всеми, отправиться в Хогвартс. Он вспомнил свадьбу Флер и Била. Вспомнил заплаканное лицо Джинни, когда он уходил, но, вскоре, ее лицо вытеснило лицо Чоу Ченг... Только сейчас он подумал о том, что не разговаривал с ней целый год! Ему вдруг ужасно захотелось вернуться, вместе со всеми отправиться в Хогвартс... Но тут он вспомнил свои собственные слова, слова, из-за которых он расстался с Джинни — Волдеморт попытается достать меня, через близких мне людей... А потом он вспомнил Снейпа, с чьей палочки сорвался зеленый луч Авада Кедавра, попавший в сердце Дамблдора, который, впервые в жизни, умолял “Снейп, пожалуйста, пожалуйста...” И он закричал, закричал и еще крепче сжал в руке древко метлы. Еще ниже он пригнулся и с еще большей скоростью рванулся туда, в Лощину, туда, куда его так не объяснимо тянуло...

Гарри летел уже несколько часов, из-за того, что под ним были населенные Маглами города и деревни, приходилось подниматься на огромную высоту, где слезинки, все еще стекающие по его лицу превращались в лед, туда, где древко метлы покрыла ледяная корка, все было так же, как и три года назад, когда... Только теперь Гарри заметил черную тень, скользившую в нескольких метрах под ним. Он метнулся вверх и почувствовал ледяное дыхание дементора.

— Эспекто Потронум! — Выкрикнул он, выхватывая палочку. Белый щит окружил его и десяток дементоров, что кружили вокруг него, издавая непонятные звуки, поспешно отлетели на безопасное расстояние.

И тут... Гарри не понял, зачем он это сделал, но он вдруг перевернулся и выпустил метлу из рук. Уже в падении он заметил, как его метлу охватило черное пламя, не оставившее от нее даже пепла. Гарри попал в восходящий поток воздуха, и его перевернуло. Тут то он и понял, что несется с огромной скоростью к земле, под ним же раскинулся огромный лес.

— Эсто Моментум! — Прокричал юноша, но понял, что палочки в его руке больше нету... И он упал.

Он чувствовал, как ветки деревьев нещадно хлещут его тело, чувствовал, как сломалась рука, ударившись о ствол дерева, а потом он упал на землю, обильно покрытую влажным мхом. Он не чувствовал боли, равно, как и не чувствовал своего тела. Последнее, что он увидел — огромные водянистые голубые глаза, уставившиеся на него. Потом он потерял сознание...

Рон постучал своей палочкой по кирпичной кладке. Кирпичи поспешно начали скакать с одного место на другое, освобождая проход в Косой Переулок.

— После тебя, Герми, — улыбнулся Рон.

— Спасибо, девушка прошла внутрь, юноша последовал за ней.

С момента их последнего посещения, Косой переулок практически не изменился. Разве что с улиц, благодаря усилиям мистера Уизли, исчезли торговцы фальшивыми защитными артефактами, да еще больше окон и витрин были заколочены досками — несмотря на все усилия Министерства, каждую неделю Пророк сообщал об очередном таинственном исчезновении или убийстве.

— Так, Рон, можешь прятаться. — Шепнула Гермиона через плечо. — Лаванда...

— О, боже! — Простонал парень. — Нет, нужно положить этому конец!

Не успел Рон выйти из-за спины девушки, как раздался пронзительный крик:

— Рональдавизликактыпасмел!? — Верещала девчонка. — Ты опять с этой грязно...

Рон взмахнул палочкой, и вдруг Лаванда схватилась за горло, силясь выдавить из себе хоть что-нибудь...

— Лаванда, Гермиона моя подруга, и если ты не можешь с этим смириться, то между нами все кончено! — Сказал подошедший к ней Рон.

— Спасибо, — сказала Гермиона, догнав его.

— Ни кто не смеет оскорблять моих друзей! — Ответил тот, за что Гермиона чмокнула его в щеку.

— Ну... эм... пойдем что ли? — Покраснел Рон. — Думаю, вначале, нужно наведаться в книжный магазин?..

— Ну, что ж, пойдем!

Купив необходимые книги, Рон и Гермиона отправились в магазин Фреда и Джорджа, который все так же был, пожалуй, единственны красочным пятном, на фоне серых заброшенных домов и магазинов.

Завидев их, Фред и Джордж сразу же помрачнели — узнав, что именно с помощью одного из их изобретений, Малфой и другие Упивающиеся Смертью проникли в Хогвартс, они даже собирались закрыть магазин! Протиснувшись сквозь толпу ребятни, они подошли к Рону и Гермионе.

— Да ладно тебе, Фред! Не кори себя! — Улыбнулся ему Рон. — Джордж, сколько можно переживать!? Если б не этот порошок, так он бы нашел другой способ избавиться от нас!

— ... да, — подхватила Гермиона, — ведь никого из преподавателей по близости не было! Они бы просто использовали против нас Авада Кедавра, или Крусио! Так что, можно сказать, этот порошок спас нам жизнь!

— Эх, все равно обидно, что вещь, изобретенная для простых шалостей, служит приспешникам Сами-Знаете-Кого!.. Мы, кстати, сняли его с продаж...

— Ладно, забыли! — Отрезал Рон. — Как у вас то дела идут?

— Отлично! — Оживился Джордж. — Представляешь, нам предложили работу в Министерстве!

— И вы... — Напрягся Рон, вспомнив о Перси, который до сих пор не разговаривал с родителями.

— Отказались! — Хором ответили близнецы.

— Да, но мы по-прежнему выполняем кое-какие заказы Министерства Магии.

— Слушай, — вдруг насторожился Фред, — а где Гарри!? Вы ведь всегда ходите вместе!

— Больше нет... — Понурила голову Гермиона. — Он отправился на поиски Снейпа и Волдеморта...

— Что!? Да он с ума сошел! А почему нам ничего не сказал!?

— Он не хотел, что бы кто-то пытался его отговорить... — Виновато пожал плечами Рон, пятясь от наступающих на него братьев.

— И даже к нам не зашел! Мы б ему хоть парочку своих изобретений в дорогу дали!

— Ох, извините, но нам пора! — Подала голос Гермиона. — Нам еще нужно успеть сделать все покупки, а потом аппарировать к Хогвартс-Экспрессу!

— Тогда я рекомендуем вам поторопиться. — Вновь хором ответили близнецы. — Расписание изменилось, поезд отходит через пятнадцать минут... — Конец фразы канул в туну, потому что Рон и Гермиона уже выскочили из магазина Фреда и Джорджа, они были уверены, что у них есть еще как минимум три с половиной часа!

Выскочив на улицу, Гермиона схватила Рона за руку.

— Что!? — Вырвался он.

— Ты провалил тест, помнишь?

— Ну и что?

— А то, что тебе нельзя аппарировать самостоятельно!

— Да, как... — Начал было Рон, но девушка его перебила:

— Рон, у нас чуть больше десяти минут на все про все! И что нам сейчас нужно меньше всего, так это проблем с Министерством! — Этот аргумент оказался парню не по зубам, и он покорно протянул девушке руку.

Мир закружился вокруг них, несколько неприятных мгновений, во время которых, у Рона было такое ощущение, словно он протискивается сквозь ужасно узкую резиновую трубу. В следующее мгновение они уже стояли на перроне платформы девять и три четверти. Все-таки у аппарации есть свои положительные стороны — нет необходимости таранить стену платформы, которой он не доверял, с тех пор, как она не пустила их с Гарри четыре года назад.

— Смотри, Рон! Поезд уже отходит! — Крикнула девушка и бросилась к поезду. Рон поспешил за ней.

— Обогнав ее, он закинул свой багаж в вагон и помог ей забраться в уже медленно набирающий скорость поезд. Вдруг раздался треск и веревки, крепящие чемодан Гермионы к тележке лопнули, вследствие чего последний ухнул на перрон.

— Ингардиум Левиосса! — Выкрикнул он заклинание левитации, которое у него ни когда не получалось, и, о чудо, все сработало! Не долетев до перрона несколько сантиметров, чемодан подпрыгнул вверх и вплыл в открытую дверь тамбура.

— Спасибо Рон. — Улыбнулась Гермиона и, наградив его еще одним поцелуем — теперь уже в другую щеку — отправилась по направлению к купе старост, за ней, гремя тележкой, последовал Рон.

Сквозь сон Гарри слышал чей-то голос:

— Нет, нет, мы не можем этого сделать! — Тонкий голосок очень смахивал на голос Добби.

— И почему нет? Он волшебник! — Раздался суровый голос.

— И что с того? Он ведь не сделал нам ничего плохого! Не его вина в том, что он упал в наш лес!

— Если мы его отпустим, то он приведет сюда других! И что тогда?

— Но почему!? Почему вы думаете, что все волшебники зло!?

Гарри приоткрыл глаза. Он лежал на подстилке из лапника, в небольшом шалаше. В просвете между ветками мальчик увидел домового, который стоял, широко раскинув руки, заслоняя собой вход в шалаш. За ним виднелась толпа других домовых. Все они, без исключения, были одеты в странную одежду, состоящую из переплетенных ветвей деревьев, травы и шкур животных.

— Вот почему! — Один из них вышел вперед и сдернул верхнюю часть своего необычного наряда. Все окружающие в ужасе отпрянули — по всему телу домового красовались шрамы и ожоги, вместе соединяющиеся в фразу: “Этот домовой принадлежит Алакаре Мендольс!”. — Вот почему!!! — Верещал тот.

— Кто вы?.. — Слабо подал голос мальчик.

— И именно поэтому, этот кол...

— Кто вы!? — Уже чуть громче спросил Гарри. И сразу же пожалел об этом — жуткая боль пронзила все его тело, и он закашлялся.

— Смотрите, смотрите! — Хором закричали домовые. — Он проснулся!

— Отойди, Линк! — Вперед вышел тот самый старый дряхлый домовой, чье тело было изуродовано шрамами. — Ты еще молод и не знаешь, через какие страдания нам пришлось пройти из-за таких, как он!

— Кто вы!? — В третий раз спросил Гарри и вновь закашлялся.

— Знай же, презренный колдун, мы — свободные домовые, сбежавшие от наших господ, которые издевались над нами и мучили нас! Мы укрылись в этом лесу, потому что здесь их магия не действует, и мы можем спокойно жить и радоваться жизни!

— А теперь, маленький волшебник, ты умрешь, это лишь самозащита...

Домовой вскинул руку и в его ладони появился маленький огненный шар... Но Гарри прекрасно понимал, что это тот случай, когда размер как раз таки не главное. Шар метнулся к груди юноши... и достигнув ее взорвался, рассыпая огненные искры. Боль в который раз за эти несколько минут пронзила тело волшебника, но вдруг отпустила. Сквозь дым, поднимающийся от паленой одежды, он видел, как лицо домового, вначале выражавшее глубокую печаль, стало вдруг злым и хищным, а, спустя еще несколько мгновений, вытянулось, и на нем отразилось выражение недоумения и разочарования.

— Не может быть! — Прорычал он, но, спохватившись, вновь придал своему лицу выражение глубокой печали и повернулся к остальным. — Братья и сестры! Случилось не предвиденное! Этого колдуна защищает какое-то темное волшебство, что не дает мне...

— Какое еще темное волшебство!? — Перебил его Линк, чем вызвал недовольное шипение остальных.

— Какое еще темное волшебство!? — Продолжал Линк, не обращая на это внимания. — Вы что же не видели ничего!? Смотрите! — Он метнул в мальчика еще один огненный шар, но много меньше, нежели первый. Несмотря на это, больно было, но теперь и он, и все остальные домовые, отчетливо разглядели вспышку голубого света, что предшествовала удару огненного шара о тело мальчика. — Видите! Видите!? Какой-то домовой даровал этому мальчику свою защиту!

— Значит, он вынудил того беднягу...

— Хватит! — Раздался грозный голос. Толпа домовых расступилась, и вперед вышел, судя по всему, их лидер, несмотря на то, что при ходьбе у него, так же как и у всех домовых, смешно болтались уши, смеяться над ним было просто не возможно. — Перестань, Демилий! Ты не хуже других знаешь, что защита будет настоящей, только если домовой даст ее по доброй воли!

— Но...

— Тихо! — Крикнул тот и Демилий тут же умолк. — Ты мудр, как никто из нас, но твоя ненависть к волшебникам, а в особенности к их детям, зашла слишком далеко! К тому же ты ослушался моего приказа! Я же ясно сказал — не трогать мальчика!

— Но я...

— Молчать! Ты знаешь закон! Неповиновение приказу карается изгнанием из Леса!

— Нет, нет, пожалуйста!.. — Бухнулся тот на колени.

— Но, учитывая твои заслуги, я смягчу твое наказание — тебе позволено жить в этом лесу, но ты изгоняешься из общины! — Промолвил он, а, заметив, что тот уже собрался умолять, добавил: — Разговор окончен! Мальчика ко мне, Линк, ты теперь займешь пост Демилия! — С этими словами он развернулся и ушел.

— Мы еще встретимся, щенок! — Зло прошипел изгнанник, сверкнув покрасневшими глазами, и то же удалился.

Толпа домовых постепенно стала расходиться, а Линк все так же стоял, ошеломленно глядя на то место, где недавно стоял лидер беженцев.

— Спасибо, друг! — Повернулся он к Гарри. — Ты не представляешь, что сделал! Этот Демилий мне ни когда не нравился. Знаешь... работать “мудрецом” это довольно сложно... У меня теперь множество обязанностей, например обучение молодых домовых магии... а этот, — он кивнул в сторону удаляющегося изгнанника, — по-моему, он вообще ни кого, ни чему не учил! Словно хотел... — Он запнулся. — А впрочем, чего это я? Я ведь даже имени твоего не знаю!

— Гарри, Гарри Поттер. — Ответил мальчик.

— Хм... Гарри, Гарри... — Пробормотал домовой, а потом решительно мотнул головой. — Нет, не могу вспомнить, что-то знакомое... Да, впрочем, не важно! Давай ка вставай, старейшина тебе зовет!

— А зовут то его как?

— Главного то? Астиус...

Гарри встал, и, морщась от боли, последовал за домовым.

Поселение беглецов оказалось достаточно большим, тут и там стояли небольшие шалашики, при чем как на земле, так и на деревьях. Бездельников тоже не было видно — каждый был занят своим делом: Один выколдовывал из воздуха еду, другой сплетал тонкие ветки деревьев в эти странные наряды, что носили здесь все домовые, третий что-то ворожил над уже изготовленными...

— Вот мы и пришли! — Подал голос Линк, указывая на большущий шалаш, у входа в который с непроницаемыми лицами стояли двое домовых. — Ты иди, а я тебя здесь подожду.

Мальчик покорно вошел в шала, для чего ему пришлось низко пригнуться.

— Ну, здравствуй, Гарри Поттер. — Промолвил Астиус, щелкнув пальцами. Тут же свод шалаша взлетел вверх, позволяя мальчику встать в полный рост.

— Здравствуйте, — не решительно ответил Юноша. — Вы меня знаете?

— Ну, скажем, я несколько больше интересуюсь происходящим в мире, нежели мои собратья... — Улыбнулся он таинственной улыбкой, которая так напомнила мальчику улыбку Дамблдора. — Как там Дамблдор? — Спросил он, словно прочитав мысли мальчика.

— Он... погиб... — Выдавил юноша, незаметно смахнув выступившую слезинку.

— Печально... хороший был волшебник... — Опустил голову Астиус.

— Но, мне казалось, что вы ненавидите всех волшебников!?

— О нет, это просто наш старый “мудрец”… Зря я его назначил на эту должность… Он оказывал слишком негативное влияние на нашу молодежь… Не понятно — как Линк смог не поддаться его влиянию? Впрочем, он всегда был непоседой и предпочитал прогуливать уроки Демилия...

— Понимаешь... — Продолжил он. — Еще в детстве ему не повезло с хозяевами... Их жестокая дочь издевалась над ним, а он даже не мог ничего рассказать ее родителям, поскольку она запретила ему это делать... Ты ведь видел его шрамы?

— Да, видел. — Ответил Гарри. — Они ужасны! Я думал, что такое совершают лишь прислужники Волан...

— ...деморта. — Закончил за него домовой. — В этом месте его имя можно произносить совершенно спокойно, он не услышит. Здесь магия волшебников не действует. Что касается то девочки... Звали ее, если мне не изменяет память, Алакара Мендольс, и она действительно примкнула к Темному Лорду...

— Я... я направлялся к Годриковой Лощине, когда на меня напали. Я ищу Воландеморта и еще одного волшебника — имя ему Северус Снейп. Именно он убил Дамблдора! И... я прошу вас, помогите мне! Ведь, наверняка, многие из вас пострадали от рук его прислужников! — При этих словах Астиус вздрогнул.

— Прости, Гарри, но... мы не можем...

— Но почему!?

— Тот, второй волшебник, о котором ты говоришь... Мне больно слышать о том злодеянии, что он совершил, и я не слышу в твоем голосе лживых ноток... Но...

— Но...

— Северус Снейп предотвратил эпидемию, разразившуюся среди нас и угрожающую погубить всех нас. До твоего прихода было всего лишь два волшебника, знающих о нашем существовании — Дамблдор и Северус Снейп... Прости, но мы не можем идти против того, кто спас наши жизни... — Он отвернулся. — Тебе будет позволено уйти, и уйти ты должен не позднее, чем завтра. Линк покажет тебе место где, ты будешь спать, и соберет тебе еду в дорогу. Это все, что я могу сделать для тебя, Гарри. Ступай.

Понурив голову, юноша вышел из шалаша. Снейп! Опять Снейп! Да что же такое происходит!? Вначале Дамблдор, теперь Астиус! Еще и Джинни! Неужели они все ему верят!? Верят после того, как он передал пророчество Волдеморту! Из-за него погибли его мать и отец! Из-за него погиб Сириус! Он убил Дамблдора! И они... они... они все еще верят ему!!! Лишь в последний момент он заметил, что чуть не наступил на разлегшегося на травке Линка. И сразу же он позабыл о Снейпе, потому что вдруг вспомнил одну очень интересную вещь...

— Линк, — сказал он, от чего домовой аж подпрыгнул, — ты сказал, что теперь в твои обязанности входит обучение молодежи магии?

— Да... — Неуверенно промолвил он.

— Хм, а я всегда думал, что у вас, домовых, это от природы! — Искренне удивился он, следую за Линком.

— Какое там! — Махнул тот рукой. — Всему приходится учиться! Вот только в отличии от вас, волшебников, мы не пользуемся всякими там палочками и не заучиваем непонятные заклинания!

— А можешь рассказать — как это делается?

— Запросто! Все равно у тебя ничего не получится, на это способны только домовые — это как раз от природы.

— Нужно просто закрыть глаза. — Продолжал Линк, — Представить себе то, что ты хочешь наколдовать и выпустить в мир свою магическую энергию.

— Энергию?

— Да, у нас, домовых это словно огромный светящийся шар, вот здесь. — Он постучал себя по груди. — Потом я закрываю глаза... То есть можно и не закрывать, но так легче сконцентрироваться... — Он действительно закрыл глаза, и оставалось лишь гадать — каким же образом он не спотыкался о выступающие из земли корни деревьев. — Представляю себе, к примеру, светящийся огонек у себя на руке, и посылаю туда частичку энергии. На его руке вспыхнул огонек, озарив окрестности голубоватым светом.

— Главное, — продолжал домовой, — не забыть эту энергию впитать в себя, она знаешь ли, — он хихикнул, — многоразового использования, а вот восстанавливается ну очень медленно!

— А можно я попробую? — Спросил Гарри.

— Да, пожалуйста! — Улыбнулся тот. — Вот только сомневаюсь...

Он не договорил — на ладное Гарри светился ярчайшей шарик, испуская призрачный сет.

— Не может быть! — Прошептал он, когда шарик исчез, и Гарри открыл глаза. — Что б мне вечно в услужении ходить! Такого я еще не припомню! Ни один волшебник не смог еще сотворить нечто подобное без использования палочки! — Тут его восторг поутих. — Только ты, Гарри, уж не говори ни кому... А то знаешь, меня за такое по головке не погладят... И своим не говори! Волшебникам то ись...

— Не волнуйся, Линк! — Улыбнулся Гарри. — Буду нем, как рыба!

— Эх... этого то я и боюсь... — Печально улыбнулся домовой. — Рыбы то разговаривают...

Ни Гарри, ни Линк, ни кто бы то ни было еще, не заметили, что все это время за ними наблюдали чьи-то красные злые глаза...

Рон сидел в гостиной Гриффиндора, с тоской поглядывая на Невилла, уплетающего шоколадушки. Изредка он переводил взгляд на Джинни, которая хрустела орешками Берти Болт. Судя по тому, как она постоянно морщилась, ушная сера нынче была особенно популярна... Но сейчас Рон согласился бы на все что угодно, но не просить же у сестры! А карманных денег у него не осталось — практически все он выложил, что бы оплатить доставку вещей, которые он не успел купить из-за изменения в расписании поезда. Оставшиеся же ему пришлось отдать Гермионе, поскольку у нее, как всегда, предметов в этом семестре было в два раза больше, чем у него. Что касается самой Гермионы — она сидела за маленьким столиком, склонившись над двумя конспектами — ее и Рона — по Трансфигурации, профессор МакГоногал, став директором, стала задавать едва ли не больше, чем задавал Снейп.

Было уже за полночь и народу в гостиной практически не осталось...

— Уф... — Гермиона, наконец, отложила перо и протянула Рону конспект.

— Спасибо, Герми, — улыбнулся он.

Она устало откинулась на спинку дивана, но постепенно стала сползать в сторону Рона, к тому времени, как ее голова коснулась плеча мальчика, она уже мирно спала. Рон накинул ей на плечи плед и обнял левой рукой за плечи. Потом, поймав на себе озорной взгляд Джинни, покраснел, но руку не убрал. Рон закрыл глаза, пообещав себе, что лишь чуть-чуть так посидит, и, уже через несколько мгновений, уснул и сам.

На утро его разбудил голос Гермионы:

— Рон! Рон! Проснись! Мы же опаздываем на Защиту от Темных Искусств!

— Что? Какая еще защита? — Сонно пробормотал он, и попытался покрепче прижаться к Герми, что бы поспать еще немного, но, не найдя под собой опоры, плюхнулся на диван, пребольно треснувшись головой о деревянный, хотя и обитый тканью, подлокотник. Заснуть с ноющей головой не представлялось возможным, и он, нехотя, выбрался из-под пледа, накрывшего его с головой.

Умывшись, и достав из кипы коробок, которую он так и не соизволил разобрать после доставки, нужные книги, они с Гермионой отправились на урок — судя по времени о завтраке можно было и не мечтать.

В назначенный час дверь кабинета открылась, и Гриффиндорцы с опаской начали входить внутрь — еще бы, неизвестно — чего ждать от нового преподавателя! Каждый год на смену предыдущему преподавателю приходил новый. Вот и сейчас ученики гадали — кого же им ждать? Слугу Волдеморта? Лгуна и неумеху? Психованную министерскую Кембридж?

Те, кто голосовали за последний вариант, без сомнения, были ближе всего к истине — Маленький человек, очень похожий ша профессора Флитвика, приветствовал вошедших. Как многие уже знали, это был человек из министерства, что заранее вызвало стойкую неприязнь к нему у доброй половины класса. Вскоре же все поняли, что ни бояться, ни ненавидеть нового преподавателя не стоит. К нему нужно было относиться так же, как и к профессору Трелони. Если смешать Кембридж и Трелони получился бы как раз вот этот самый человек — звали его Минос. Он, подобно Кембридж, с самого начала урока с головой погрузился в чтение книги, и, так же, как и профессор Трелони, ровным счетом ничего не понимал. Изредка, он все же отрывался от книги, что бы продемонстрировать какое-нибудь простенькое заклинание, которым можно было удивить разве что второкурсников, но ни как не тех, кто уже семь лет обучался в школе Хогвартс. В общем, новый преподаватель был... ни какой. Хотя одна положительная сторона у него была — ни каких заданий в конце урока он не дал, а просто вежливо попрощался со всеми и ушел в неизвестном направлении...

— Нет! Это просто невыносимо! — Гермиона металась по гостиной Гриффиндора. — О чем думала МакГоногал, когда назначала его на эту должность!?

— Остынь, Герми, — попытался успокоить ее Рон, не думаю, что у профессора МакГоногал был выбор. Министерство просто поставило ее перед фактом — либо эта Минога, или как там его, преподает у нас в школе, либо школа закрывается! Вспомни, про назначение Кембридж! Тогда даже Дамблдор ни чего не смог сделать!

— Какая разница!? Зачем тогда вообще учиться магии, если мы не сможем защитить себя даже от самого захудалого Упивающегося!?

— Герми, ты в порядке? — Насторожился Рон. — Ты отказываешься заниматься? В нашем лесу, что-то сдохло, если б он еще был жив, то я бы подумал, что это Арагог...

— Да, да, да! Я отказываюсь учиться, зная, что мои знания все равно мне не будут нужны! Потому что скоро в Хогвартс заявится Сам... Волдеморт, и перебьет тут всех до последнего!

— Герми...

— Да, я отказываюсь учиться, зная, что все силы министерства брошены на поимку таких, как Стен Шанпайк!

— Гермиона, я...

— Да, я отказываюсь учиться, зная, что единственный человек, борющийся с Волдемортом — семнадцатилетний волшебник и мой друг! А мы должны сидеть и слушать этого идиота, который...

— Да замолчишь ты!? — Вскричал Рон, но было уже поздно, каждый, кто находился в гостиной Гриффиндора в этот момент, развернулся к Гермионе и теперь, как губка, впитывали каждое слово. Разумеется, слухи о том, что Гарри Поттер в одиночку отправился на поиски беглого учителя-убийцы и Темного Лорда, ходили уже давно, но слухи они на то и слухи, а тут, можно сказать, первоисточник!

— Ох, — только и смогла выговорить Гермиона и плюхнулась на диван.

— Гермиона... Гермиона... Это правда? — К ней подошла Луна Лавгуд — ученица Равенкло частенько приходила в гостиную Гриффиндора, что бы поболтать с Невиллом. — Ну, он действительно сам ушел, и его не разорвали на куски ужасные Минтурионы?

— Правда... — Еле слышно прошептала девушка. В этот момент какая-то девчушка с первого курса спросила Луну о том, кто такие Минтурионы, и та пустилась в красочное повествование об очередном ужасном проекте Министерства.

— Прости, меня Рон... — Прошептала Гермиона.

— Эх, да я то чего... Вот Гарри... Завтра, наверняка, вся школа узнает об этом... Знаешь, может этого, Миноса, как раз и прислали для того, что бы выяснить — куда делся Гарри?

— Все может быть... — Все так же печально проговорила Гермиона. А потом вдруг встрепенулась. — Слушай, Рон! А ведь это идея!

— Рассказать все ему, что бы он отсюда свалил, и у нас появилось больше свободного времени? А что, неплохая...

— Рональд Уизли, хватит дурачиться! — Уничтожающе посмотрела на него волшебница. — Я имею ввиду.... Может нам тоже стоит присоединиться к Гарри?

— Что? — Поперхнулся Рон. — Но ведь он сам просил...

— И что? Что с того, что он просил? — Не унималась Гермиона. — Он один! Понимаешь — один!!! А против него, кроме Воландеморта, если ты еще не забыл, целая армия Упивающихся, и свора оборотней! Плюс дементоры, и еще не известно — что там с гигантами — один, во всяком случае, точно на его стороне! Помнишь, прошлым летом, в “Пророке” писали! От целого магловского городка ни чего не осталось!

— Но, Гермиона... Что мы можем? Нас только двое! И в отличие от него, мы ни какие не “Избранные”! — Тут уже Гермиона на него шикнула, а он поспешно зажал себе рот ладонью. И, как всегда, было поздно. Вся гостиная уже во всю обсуждала новые факты — значит “Пророк” все же писал правду! Гарри Поттер действительно Избранный!

— ДА. — Коротко сказала волшебница. Все тут же затихли, прислушиваясь к их разговору.

— Нет, я уверен, в лесу сегодня что-то таки сдохло! — Всплеснул руками Рон. — Гермиона, я ошибаюсь, или ты хочешь организовать побег учеников из Хогвартса с последующим актом коллективного самоубийства?

— Именно!

— Хм... — Еще год назад Рон на отрез бы отказался принимать в этом участие, но сейчас... Старый трусоватый Рон забился в глубины сознания и оттуда лишь изредка потявкивал, пытаясь приводить какие-то разумные доводы. Теперь же в гостиной Гриффиндора сидел новый Рон. Рон, появится на свет, которому, отчасти, помогли Фред и Джордж, которые все это лето, оставив в магазине ассистентку, издевались над парнем, вырабатывая у него характер. Чего только стоит ночь, проведенная им в шкафу, доверху забитом пауками! И сейчас именно этот Рон, отмахиваясь, от назойливого старого Рона, что подобно комару носился вокруг, пытался принять решение. Решение, которое изменит все его дальнейшее существование...

— Хм... А что, мне эта идея нравится! — Воскликнул он, но тут старый Рон, все-таки, нашел лазейку и тявкнул оттуда: — Вот только вряд ли найдутся те, кто решится на такое, даже члены ДА...

— Я с вами, ребята! — К ним подошла Джинни Уизли.

— Нет, Джинни! — Начал было Рон, но его прервал голос Дина Томаса:

— Не волнуйся, Рон! Я буду защищать ее ценой собственной жизни! — Проговорил он. Джинни Уизли наградила его влюбленным взглядом, а у Рона возникло стойкое желание того придушить.

— Я тоже с вами! — Подошла к ним Луна Лавгуд. — Все равно, скоро начнется извержение Алисов и весь поток злобных Жухлоедов налетит на Хогвартс. Уж лучше пасть в бою!

Так постепенно все новые и новые желающие отправиться на встречу смертельной опасности подходили к Рону и Гермионе. Джинни дали лист пергамента, перо и чернила и она старательно записывала всех подошедших. А в дальнем конце Луну уже обступило кольцо первокурсников, жаждущих узнать, кто же такие Жухлоеды и что такое Алисы.

Список составлять закончили к полуночи, то есть закончили бы гораздо раньше, если бы не приходилось по несколько раз его перечитывать, вычеркивая “очередного” Дина Томаса.

— Проклятье, Дин! — Сорвалась Джинни. — Если ты еще раз подойдешь сюда, то я... я... я начну встречаться с МакЛагеном!

Этот аргумент подействовал и дальше “регистрация камикадзе”, как назвал ее Рон, прошла без каких-либо инцидентов.

Наконец Гермиона попросила оповестить остальных членов ДА, а сама с Роном, разогнала по койкам первокурсников, которые, пользуясь, случаем, засиделись в гостиной. Зато сегодня они узнали столько о новых, пока еще ни кому не известных видах монстров и зловещих планах министерства, сколько до этого знали лишь двое: Луна Лавгуд и ее отец...

Уже около часа Гарри шел по древнему лесу. Лучи восходящего солнца, изредка проскальзывающие меж ветвей высоченных деревьев, играли на печальном лице мальчика. Сегодня ночью ему приснился Снейп. На старом темном кладбище, где три года назад Гарри столкнулся с Воландемортом, к надгробьям, были привязаны пятеро волшебника, истекающих кровью. Присмотревшись, Гарри разглядел своих родителей, крестного, Дамблдора и... себя. Снейп деловито прохаживался меж них, потом остановился, направил палочку на Джеймса и с нее сорвался зеленый луч, прошивший того насквозь. Он подошел к Лили и пробормотал Крусио. Жуткий вопль боли, словно ножом, вспорол ночную тишину. Следующее заклинание убило Дамблдора, который перед смертью умолял: “Снейп, пожалуйста... пожалуйста...”. Потом Снейп остановился напротив Гарри.

— Знаешь, Упивающиеся с удовольствием бы приняли тебя и Рона в свои ряды... — Проговорил он голосом Гермионы.

После этого Гарри проснулся. Все хорошее настроение, с которым он засыпал, зная, что обрел новую силу, силу, с которой он сможет победить Волдеморта, как рукой сняло. Он подхватил небольшой сверток, собранный ему в дорогу Линком, и отправился в путь.

И вот теперь он шел по древнему лесу, в котором укрылись домовые, сбежавшие от гнева своих господ, периодически спотыкаясь о корни деревьев. Все лицо мальчика было исцарапано до крови. Ветки, словно живые, тянулись к мальчику, норовя зацепить его. Тут, откуда ни возьмись, налетели комары, да такие, что хоть беги! Мальчик, вначале, не обращал на них ни какого внимания, но потом, не стерпел и замахал на них руками. Комарам до этого не было никакого дела, и они, все так же, настойчиво лезли ему в лицо, норовя сесть раннему путешественнику на кончик носа. Взбешенный этим, Гарри, позабыв про то, что он одним заклинанием сможет разогнать всю эту голодную свору, еще сильнее замахал руками, чем только привлек еще больше маленьких кровопивцев к себе.

“Да, ничего не скажешь,” — думал мальчик, изображая из себя ветреную мельницу, — “не успел уйти, а уже устал как...”

Перед юным волшебником раскинулась маленькая полянка, освященная лучами солнца. Рядом журчал ручеек... только теперь мальчик заметил, что все комары куда-то исчезли. Утомленный и измученный после неравной битвы, Гарри привалился спиной к поросшему мхом стволу дерева, лишь подивившись тому, какое оно теплое в этот утренний час. И уснул...

Он уже не мог видеть, как из-за ближайшего дерева блеснули чьи-то красные глаза...

Гарри проснулся из-за того, что что-то острое пребольно впилось ему в ногу.

Открыв глаза, он, вначале, подумал, что уже глубокая ночь. Но как-то уж слишком тихо... он попытался взмахнуть рукой, и когда уже собрался выкрикнуть Люмос, вспомнил, что палочки то у него и нет. А еще через мгновение он понял, что рука все также лежит в чем-то теплом и ее слегка покалывает. Гарри попробовал пошевелиться, но что-то его держало... Держало мягко, но, не давая ни единой возможности не то что вырваться, а даже пошевелиться! Тогда мальчик закрыл глаза, что делать было, в общем-то, не обязательно, потому что не видно было абсолютно нечего, и представил у себя над головой светящийся огонек, наделив его своей энергией. Тут же он почувствовал, как все его тело сдавило еще сильнее, а покалывание в руках и ногах усилилось. Тогда он открыл глаза...

Голова мальчика закружилась, и он чуть не потерял сознание от увиденного: Помещение, в котором он находился, походило на пещеру, но выхода из нее не наблюдалось. Более того, все вокруг — и стены, и пол, и потолок — было оплетено корнями. В центре корни сплетались, образовывая нечто вроде клетки, внутри которой виднелся какой-то странный цветок, отвратительный на вид с коричневыми пожухлыми лепестками, стебля у него не было, только утолщение перед самым полом. И вот от этого странного цветка к нему, к Гарри, тянулись темно-зеленые лозы, оплетавшие все его тело. Там где они касались кожи — на руках и ногах — из них то и дело высовывались длинные острые шипы, которые прокалывали кожный покров мальчика, а потом лозы прилеплялись к ранкам и сосали кровь. Та в свою очередь перемещалась по ним к цветку, который весь извивался, получая новую порцию, а его листья наливались алым...

— Дьявольские силки! — Прошептал мальчик, но тут же отказался от этой мысли. Те использовались волшебниками в качестве западней, а в диких условиях охотились на неосторожных зверей, но никогда не нападали сами, а неподвижные объекты, вроде спящего Гарри, вообще воспринимали, как неживое и несъедобное. К тому же те боялись света, а это странное растение, лишь ускорило процесс, словно понимало, что его жертва проснулась и нужно поскорее с ней кончать.

Гарри взглянул на свои ноги — левая уже посинела, правая нога и обе руки были очень бледными. Он дернул рукой раз, другой — бесполезно.

— Ну что, Гарри Поттер, похоже, сейчас тебе предстоит доказать, что ты действительно Избранный... — Прошептал мальчик и закрыл глаза.

Тело мальчика вдруг посерело. Странное растение отдернуло свои щупальца-лианы и недовольно зашуршало уже налившимися кровью лепестками. Волшебник с трудом поднялся на ноги, голые участки его кожи покрылись тонкой упругой пленкой чего-то странного и ужасно противного. Дотронувшись до своего лица, мальчик поспешно отдернул руки и подавил рвотный позыв. Дышать, и в без того душном помещении, стало просто невозможно, и он поспешно отменил свое заклинание. Почувствовав запах добычи, щупальца-лианы вновь рванулись к мальчику. Тот выкинул вперед руку, и, уже в нескольких сантиметрах от него, те вспыхнули. Огонь жадно пожирал побеги, словно то были сухие дрова. Но вдруг те отвалились от цветка и, догорая, упали на пол.

Корни, образующие клетку вокруг цветка почернели и, словно гнилые, попадали вокруг. Не давно алые лепестки растение вновь увяли. Все стало тихо, и тут...

Тело — утолщение у самого пола — цветка содрогнулось от удара. При чем удар был изнутри. Еще один удар, и, как показалось мальчику, увядший цветок жалобно застонал. Со следующим ударом, стенка с мерзким хлюпающим звуком прорвалась и наружу выплеснулась какая-то черная жижа, источающая гнилостный запах. А следом за ней наружу вылезло существо: Существо явно было гуманоидом. Ростом оно было не больше метра. Кожа его была темно-зеленого цвета с черными пятнами. Рта не было, зато была здоровенная присоска, постоянно то сужающаяся, то расширяющаяся, внутри которой виднелось два ряда острейших зубов. Огромные черные, без белков и радужной оболочки, глаза были словно налеплены на плоскую морду — глазниц не было, равно, как не было волос и ушей. За то за спиной виднелись две пары полупрозрачных крыльев.

Существо хищно глянуло на мальчика и взмахнуло крыльями. Те лишь беспомощно колыхнулись и обвисли, налипшая на них черная жижа медленно стекала вниз. Тогда странное создание попыталось сделать шаг, но тут же покачнулось, и, поскользнувшись, растянулось на полу. Гарри натянуто улыбнулся и уже собрался отвернуться, в поисках выхода, но тут у монстра, на животе, открылась отверстие, из которого высунулся десяток тонких лоз, которыми он тут же уперся в пол и потолок, после чего довольно резво направился к волшебнику, довольно выразительно растянув до предела свою присоску.

Мальчик поспешно выкинул вперед руку, и перед ним взметнулась огненная стена, поглотившая монстра. Гарри тут же пожалел о содеянном, так как корни, оплетавшие пол и потолок тут же занялись огнем, распространяя по пещере черный, как смоль дым.

Гарри закашлялся. Отойдя к стене, он взглянул на свое творение... и ужаснулся. Оттуда, не взирая на пламя, все так же резво ковыляя на своих отростках к волшебнику, неподвижно замершему в нескольких метрах от него, направлялся новорожденный монстр. Время от времени на его теле взбухал небольшой нарост, а потом лопался, разбрызгивая все ту же черную жижу. Облепив тело создания с ног до головы, она шипела в огне, источая зловонья, но, судя по всему, монстра от огня предохраняла.

В отличие от самого новорожденного монстра, отростки, с помощью которых он передвигался, весело потрескивали в огне, но тот, похоже, не обращал на это ни какого внимания. Когда же пламя по ним добиралось до дыры в его животе, они просто отваливались, а вместо них из недр монстра высовывались новые.

Мальчик вскинул руку, и с нее сорвалось несколько сгустков воздуха, которые подобно острейшим ножам рассекли тело странного создания, и то, кусками, попадало на пол. Вдохнув очередную порцию черного дыма, Гарри закашлялся, прочистив же горло, он с ужасом обнаружил, что части тела монстра, на маленьких отростках спешат друг к другу, и, собираются воедино. Мальчик хотел рассечь его еще раз, но... ничего не вышло. Он израсходовал всю свою магическую энергию, впрочем, равно, как и физическую и теперь наблюдал, как монстр, вознесшись над полом на своих отростках, приближается к нему. Три метра, два, один... все.

“Это конец!” — Подумал мальчик.

Монстр хищно оскалился и резко растянул свою присоску в мерзкой ухмылке, да так, что оба ряда острейших зубов громко клацнули друг о друга. Потом он оторвал один из своих отростков от потолка и толкнул им мальчика в тело. Толчок был мягким и несильным — именно толчок, а не удар, но не ожидавший этого волшебник потерял равновесие и грохнулся на пол. Создание переступило через него и направилось к стене. Корни в том месте расползлись в разные стороны, и Гарри увидел свет. Солнечный свет! Монстрик прошел в открывшийся проход и исчез из поля зрения Гарри.

Ничего не понимающий мальчик погасил огонек над собой и последовал за ним. Выйдя на поверхность, он увидел, как странное создание, цепляясь отростками за ствол, вскарабкалось на ближайшее дерево и скрылось в листве.

Оглядевшись, он понял, что находится все на той же поляне, только в том месте, где раньше дерево было покрыто мхом, сейчас зияет провал. На секунду из кроны другого дерева высунулась глазастая морда и взмахнула крошечной зеленой лапкой. В ту же секунду на Гарри навалилась ужасная усталость, и мальчик, упав на траву, тихо засопел. Потом странное создание резко развернулось и метнулось к другому дереву, из-за которого на долю секунды раньше показалась пара красных глаз. Заметив это, их обладатель коротко взвизгнул и бросился наутек, а монстрик, клацая зубами, поскакал за ним.

— Кто может рассказать мне, что такое Алистофера? — Мадам Спраут вошла в теплицу, где сегодня проходил сдвоенный урок Гриффиндор — Равенкло. — Гермиона? Невилл?

Невилл Лонгботтом замотал головой, вскоре к нему присоединилась и Гермиона — волшебница точно помнила, что где-то когда-то уже слышала это название, но вспомнить не могла.

— Я так и думала... да Луна? — Луна Лавгуд подняла руку.

— Можно мне?

— Конечно! — Радостно ответила преподавательница. Несколько же учеников понурили головы и приготовились слушать о очередных кознях Министерства.

— Алистофера, — начала ученица Равенкло, — это очень редкое растение, живущее под землей и питающаяся кровью живых существ. Сейчас все эти растения исчезли.

— Верно, — к всеобщему удивлению, преподавательница одобрительно кивнула, — двадцать очков Равенкло! Именно так, Луна, было написано в журнале твоего отца. Так вот, сведения не совсем точны. Дело в том, что эти растения не могут исчезнуть. Когда остается последнее такое растение, оно рождает некое живое существо. Наполовину растение, на половину животное. Его не возможно уничтожить, во всяком случае, ни кому из волшебников, и уж тем более маглов, это сделать не удавалось. Оно довольно агрессивно, но первым не нападает. Просто если какой-нибудь человек встанет у него на пути, оно скорее растворит его своим смертоносным соком или рассечет острыми, как бритва, растительными отростками, нежели обойдет или облетит. Кроме того, существо, давшее жизнь Алистону — так называется это создание — становится не прикосновенным для всех разумных или полу разумных лесных растений и животных. Сам же Алистон странствует по миру, сея семена Алистоферы, которые находятся у него в брюшной полости, на своем пути. Что происходит с ним потом — ни кто не знает. Он просто исчезает, но куда и как — не известно...

— А чем отличается Алистофера от Дьявольских силков? — Подала голос Гермиона, которая сейчас впитывала каждое слово, как губка.

— Хороший вопрос, мисс Грэнжер! В отличие от Дьявольских силков, Алистофера, хоть и не любит свет, но вполне его переносит. Кроме того, это намного более разумная форма жизни, так как она с успехом распознает живые и неживые объекты, по таким параметрам, как температура тела, наличие пульса и дыхания. И своих жертв она чаще хватает спящими, после чего медленно сосет из них кровь. И к тому моменту, когда жертва просыпается, если вообще просыпается, она настолько слаба, что не способна оказать какого-либо сопротивления. Алистофера — одно из самых опасных растений в мире!

Далее мадам Спраут пустилась в долгое объяснение правил безопасности и “что делать, если вас захватила Алистофера”, но через полчаса сама добавила, что все это ерунда, и после встречи с Алистоферой выжили единицы, при чем не благодаря этим правилам, а благодаря тому, что им очень сильно повезло...

На этом урок закончился, и юные волшебники и волшебницы стали выходить из теплицы.

— Мадам Спраут, — обратился к ней Невилл, проходя мимо, — и откуда вы так много знаете?

Преподавательница лишь загадочно улыбнулась и украдкой потерла запястья, где под рукавами все еще были видны шрамы...

Когда ночь раскинула свои бархатные крылья над Хогвартсом, в кабинет директора осторожно постучались.

— Войдите, — бросила Миневра МакГоногал, склонившаяся над очередным отчетом, который нужно было до утра отправить в Министерство.

— Здравствуйте, Миневра. — В дверь вошел профессор Слагхорн. — Вы меня звали?

— Ох, это вы, профессор! — Оторвалась она от отчета. — Спасибо, что зашли. Послушайте... я точно знаю, что ученики что-то задумали! Может, вы об этом что-нибудь знаете? Ну, этот ваш... клуб?

— Миневра, милочка, ну с чего вы решили, что они что-то задумали?

— Да потому! — Она грохнула на стол здоровенный журнал и открыла его где-то посередине. — Посмотрите! Посмотрите сюда!

— Хм... — Слагхорн склонился над журналом. — И что я здесь должен увидеть?

— Вот что! — Миневра ткнула пальцем с острым ноготком в колонку успеваемости. — Посмотрите! Все, все ученики, поголовно, с четвертого по седьмой курс! Ни одного замечания! Ни одной дополнительной работы! На каждом уроке я рассыпаю очки по всем факультетам... исключение, разве что, составляет Слизерен... Они забили до отказа всю библиотеку и целыми днями сидят и делают домашние задания! Это нормально!?

— Миневра, вы должны радоваться! Ученики наконец-то взялись за ум! Я вот просто нарадоваться не могу — Лонгботтом нынче сварил мне отличный эликсир всезнания! Такого я от него не ожидал!

— Вот и о том же! — МакГоногал перелистнула несколько страниц. — Посмотрите сюда! Вот, та же Ралли, посмотрите — у нее были одни “допустимо” и “слабо” по всем предметам, кроме защиты от темных искусств — по ней превосходно. А сейчас! Вот! По всем предметам либо “Хорошо”, либо “Превосходно”! Вы бы видели, что она вытворяла у меня на уроке! Я только через полчаса, после окончания занятия, смогла успокоить последнюю парту, скакавшую по классу! Нет… это не спроста… Я точно знаю — они что-то задумали!

— Профессор Дамблдор, — она повернулась к стене, где висел портрет бывшего директора, — ну хоть вы подскажите что-нибудь! И не притворяйтесь, что спите! — Тот приоткрыл глаза, лукаво улыбнулся и снова “уснул”.

— Ну что тут скажешь? — Проговорил Слагхорн. — Остается только ждать! Ждать и смотреть, что же эти дети натворят... Хотя, на мой взгляд, вы преувеличиваете.

— О нет, профессор, поверьте... Уж я то их знаю! Вот если бы Поттер... — Она замолчала.

— Что? Что такое, Миневра? — Забеспокоился Слагхорн. — Что-то с Гарри?

— Ну конечно! — МакГоногал хлопнула себя по лбу. — Они решили отправиться на помощь Поттеру!

— Но, Миневра, все входы и выходы из Хогвартса закрыты. И никто, тем более такая толпа учеников, не сможет пройти через них без вашего ведома... — Он замолчал. Потом посмотрел на директора. Их взгляды встретились, и, через мгновение, они хором выкрикнули:

— Исчезающая комната! — И вместе рванулись к двери.

В самом деле. Исчезающая комната, через которую в Хогвартс проникли Упивающиеся, все еще была идеальным средством, для того, что бы улизнуть из него. Разумеется, портал закрыли и заблокировали комнату… но на вход. Ни кто и представить себе не мог, что ученики решат сбежать из Хогвартса, и, соответственно, закрывать ее еще и на выход не было ни какого смысла.

— ...и наконец вы все должны понимать, что обратного пути не будет! — Вещала Гермиона, расхаживающая перед фиолетовой воронкой портала. — Все, кто войдут в этот портал, лишат себя возможности обучаться в Хогвартсе, пока жив В... Воландеморт. Ну что? Все согласны?

— Согласны, — в двадцатый раз хором ответило около пятидесяти учеников, сидящих на полу Исчезающей комнаты.

— Тогда вперед! — Скомандовала Гермиона. — Я иду последней и закрою портал. Рон, ты иди первым.

Мальчик кивнул и ступил внутрь вращающейся воронки. Через несколько секунд оттуда высунулась его рука и, поманив за собой остальных, вновь исчезла. Следом за ним в портал стали проходить и остальные “камикадзе”.

— МакГоногал со Слагхорном идут! — Закричала Чоу Ченг, склонившаяся над картой, которую Гарри оставил Рону и Гермионе, когда в портал вошла половина учеников.

— Быстрее, быстрее! — Стала подгонять оставшихся Гермиона, и те послушно с удвоенной скоростью стали прыгать в воронку портала.

— Они уже здесь! — Крикнула Чоу, прыгая в след за последним учеником. За ней сиганула и Гермиона, поспешно закрывая за собой воронку. И уже когда та составляла в диаметре несколько сантиметров, она увидела ворвавшихся в помещение разъяренную МакГоногал и просто запыхавшегося от беготни по лестницам Слагхорна. После этого портал закрылся.

— Проклятье! Успела таки, несносная девчонка! — Закричала директор. — Слагхорн, бегите, соберите остальных преподавателей. Нужно проследить место телепортации и последовать за ними! Скорее же!

— О боже… — Простонал учитель зельеварения, вываливаясь из комнаты.

Ночевать Гарри пришлось в лесу. Он разжег костер — лишь глянул на собранную кучку сухих опавших ветвей, и те, мгновенно занявшись оранжевым пламенем, весело затрещали. Мальчик порылся в пакете, собранном ему Линком и обнаружил там сверток тети Петунии. Внутри оказалось несколько холодных, зажаренных в микроволновке куриных ножек. Гарри насадил одну из них на шампур, который материализовался из воздуха по первому его требованию и повесил над костерком. Через несколько мгновений, мальчик уже уплетал аппетитно пахнущую куриную ножку, закусывая чем-то вроде хлебных лепешек.

После ужина, уже ложась спать, он, краем глаза, заметил пару красных огоньков в зарослях, но спустя мгновения они исчезли, и мальчик списал это на переутомление.

— Да, это единственный способ его остановить! — Демилий шел по извилистой тропинке, задумчиво почесывая подбородок. — Мальчишку нужно остановить! Иначе... А что иначе? Воландеморт меня здесь не достанет... Но нет... Если то, что он говорил — правда, то этот мальчишка должен умереть! Но... что же будет со мной? Ох, как же это сложно...

Домовой вышел на поляну, освященную призрачным светом луны, и подошел к огромному камню, стоящему в ее центре. Сверху камень был плоский, лишь два углубления, канавки от которых шли к третьему. В свете луны блеснула сталь, и тонкая струйка крови потекла с руки Демилия в одно из углублений. Одновременно с ней, в другое углубление потела зеленая струйка сока какого-то растения, сочащаяся из склянки, которую держал домовой. Жидкости по канавкам стекли в третье углубление, где, несмотря на какие-то, там правила смешения цветов, смешались в кристально прозрачную жидкость. Домовой судорожно сглотнул и испил ее. Его пронзительный крик разнесся по всему лесу...

По телу Гарри пробежала крупная дрожь, когда он проснулся от душераздирающего крика. Он несколько минут неподвижно сидел, ловя звуки спящего леса. Потом, немного успокоившись, снова лег на траву, взгляд его уперся в чьи-то ступни...

Гарри вскочил и прыгнул назад, пребольно ударившись спиной о росшее сзади дерево. Ночной гость не шелохнулся, он все так же стоял на своем месте, не издавая ни одного звука, словно давая мальчику себя рассмотреть.

В нежданном посетителе Гарри узнал Демилия. Но со времени их последней встречи, тот сильно изменился — одежды на нем не было, и мальчик увидел, что вся его кожа приобрела странный сероватый оттенок. На руках и ногах вздулись вены. Глаза же... Гарри пришлось приложить не малые усилия, что бы тут же не отвести взгляд — эти белые провалы, без каких-либо признаков зрачков, казалось, проникали в самую душу.

— Ну, здравствуй, Гарри Поттер... — Молвил тот.

— Демилий?!

— Демилий?... Да, кажется именно так звали того несчастного. В любом случае, это уже не имеет значение. я слишком стар, а его тело отнюдь не молодо, таких перегрузок оно просто не вынесет, и как только я покину его оно рассыплется в прах.

— Кто... Кто вы? — С трудом выговорил волшебник.

— Я? Я дух этого леса. Сюда я пришел, когда здесь не было ничего, кроме непроходимого болота. И вот во что оно превратилось, я дал приют многим существам, многие из них заснули здесь вечным сном. Прости, но, боюсь, сегодня к ним присоединишься и ты... — Домовой сделал шаг вперед и протянул руку. — Давай, Гарри, возьми меня за руку. Не бойся, тебе не будет больно, я просто отделю твой дух от тела, вот и все.

— Нет! Я... Я не хочу! — Закричал мальчик и отскочил в сторону.

— Прости, но выбора у тебя нет. Этот бедняга, слуга того, кого ты хочешь уничтожить, отдал свою жизнь ради того, что бы я отнял ее у тебя. Это более чем невыгодная для него сделка — что жизнь твоя? Короткий век всего! А домовой живет столетья! Но отдал жизнь свою он, и ты не сохранишь свою, прости.

— Но... почему? Вы ведь дух этого леса! Неужели вам кто-то может приказывать что делать, пусть даже цена этому — жизнь!?

— Я разве сказал это? Нет, все гораздо сложнее... Поверь, мне искренне жаль тебя, более того, ты единственный человек, к которому я испытывал жалость за последние пятьдесят лет... Знаешь, кто был до тебя? — Демилий продолжал приближаться к Гарри.

— Н-нет... — Мальчик продолжал отступать.

— Том Ридл. — Гарри остановился и ошеломленно уставился на домового. Остановился и тот.

— Да-да... Именно по этому я и не могу позволить тебе его уничтожить. Я даже не могу позволить покинуть тебе мой лес — у тебя есть шанс победить его... Без сомнения, Том натворил много страшных вещей, но все это было совершено в силу того, что случилось полвека назад. Именно поэтому я пожалел его. Именно поэтому дал беспрепятственно пройти через мой лес. С другого я взял бы нерушимую клятву, но сейчас это не поможет. Ты слишком много пережил потерь, что бы простить его, тем более ты не сможешь его понять. Ни кто не сможет, пока он жив. А жить он должен вечно! И, не взирая на клятву, ты бы продолжил его поиски, ты погибнешь страшной, мучительной смертью, но и Том погибнет вместе с тобой, я же не могу этого допустить.

— Но... почему?

— Я не могу этого тебе рассказать. Главное то, что пока жив Том, этому миру ничего не угрожает...

— Ты постоянно называешь его Томом... Почему?

— Потому что я имею в виду именно Тома... а не Воландеморта.

— Я... я не понимаю!

— Именно Том Ридл должен продолжать жить вечно. Но невозможно уничтожить Воландеморта, не затронув ту кроху души, что по-прежнему теплится в его теле. Имена эта кроха, из которой он не сделал очередной Хоркрукс, и является Томом Ридлом. Но не важно — найдешь ли ты способ сделать это или нет — как я уже сказал, Том должен существовать вечно, но именно Воландеморт может дать ему такую возможность — Том не будет пить кровь единорогов и убивать людей и умрет через несколько лет... Этого нельзя допустить! — Он снова протянул руку и двинулся к Гарри.

Вот он настиг его, и цепкие пальцы схватили мальчика за руку. Как он и обещал, больно не было, хотя появилось непреодолимое желание обхватить себя руками, и не выпускать. Словно что-то очень важное сейчас покинет это тело и нужно приложить все усилия, что бы его удержать. Но тут все вернулось на круги своя, домовой убрал свою руку и с интересом поглядывал на волшебника.

— Что? — Спросил мальчик.

— Да так, ничего. — Загадочно проговорил тот и, немного подумав, добавил, — просто стало интересно...

— Что именно? — Голос мальчика дрожал.

— Знаешь, у тебя отличная сопротивляемость и сила воли! Шансы победить Воландеморта у тебя, безусловно, есть... Но вот... — Он крепко задумался.

— Не знаю... Наверное, впервые за последнее тысячелетие, я не знаю... Я сомневаюсь... Но решение надо принять...

— О чем ты? — Вымученно спросил Гарри. Ему становилось все хуже — ноги уже не держали, а голова кружилась.

— Я... я не знаю. Не может быть! Или может... Неужели всю ответственность за такое решение мне придется возложить на себя? Ох, за что это мне!? Старому больному духу?! С другой стороны... Такой шанс выпадает раз в миллиард лет! Но что если такое уже случалось? И кто-нибудь вот, так же как и я решал — быть или не быть? И выбрал... и не угадал... И какова цена его ошибки!? Проще всего освободить твой дух, но тогда наиредчайший шанс покончить с ним раз и на всегда исчезнет... Когда выпадет следующий? Сколько проживет Том? Нет! Это... это просто не возможно!

— Хорошо. — Домовой кивнул. — Я принял решение. И будь что будет! Ты останешься жить! Я дарую тебе силу земли. — Крохотный зеленый огонек сорвался с руки домового и метнулся к груди мальчика. Где-то вдалеке грянул гром, а землю сотряс ощутимый толчок. — Запомни, мальчик, запомни хорошенько! Сейчас я совершаю глупый поступок! Наверное, самый глупый поступок за все свое существование... Но я принял решение. Делай то, что считаешь нужным. Когда придет время, позови меня... И еще — будь осторожен.

— Когда придет время? Быть осторожным? — Непонимающе воззрился на него Гарри.

— Ты поймешь, когда пробьет час. Что касается всего остального... В грозу ищи укрытие. Старайся оказаться где-нибудь под землей. Не подходи к воде, если есть такая возможность. Если тебе нужен огонь — создай его сам. Не приближайся к кострам, не смотри на пламя свечи, словом не приближайся ни к одной из стихий, кроме Земли.

— Но почему?

— Я не только дух этого леса, но и дух Земли. — Заметив округлившиеся глаза мальчика, домовой криво ухмыльнулся. — А ты думаешь заклинания — это просто набор непонятных слов? Это древний язык, в котором волшебник просит духов помочь ему. Те не могут отказать, но, поверь, им это не всегда нравится. Ты же теперь будешь являться целью повелителей Огня, Воздуха и Воды. Поверь мне, твое существование угрожает и им. Кстати, и мне тоже. Но если я поверил в тебя, то они — пока нет. Если сумеешь заручиться их поддержкой — можешь считать себя счастливчиком, но лучше держись от них подальше. Тот же Фирасимус, повелитель Огня, при первой же возможности превратит тебя в головешку, это уж я, старый маразматик, мне б только подумать, поразмышлять... Меня, кстати, Фенриром кличут.

— Я запомню. — Кивнул Гарри.

— Вот и хорошо, мое же время уже истекло. Прощай мальчик, надеюсь, что ты оправдаешь мои надежды. Цена ошибки слишком высока. И еще — если в твоей душе зародится хоть капля сомнений — отступай. Пока у тебя не будет уверенности в победе, даже и не пытайся сражаться с Темным Лордом. Прощай... прощай... прощай... прощай... — Эхо еще долго разносило эти его последние слова по дремлющему лесу, Фенрир же исчез, оставив после себя лишь кучку праха — все, что осталось от тела несчастного домового.

Гарри сел на траву и заплакал. Все наставления духа Земли ушли на задний план, сейчас мальчик сидел на земле, прижимая руки к груди. Только теперь он понял, какого сокровища он чуть было не лишился несколько минут назад...

Исчезающая комната была забита преподавателями. Каждый о чем-то спорил с другим. МакГоногал делала какие-то пасы руками и читала древние заклинания, рассыпая золотистые искры... судя по ее напряженному лицу — безрезультатно. Профессор Слагхорн варил какое-то жутко вонючее зелье, в дыме которого проявлялись сверкающие руны, профессор внимательно изучал их, но и ему не удавалось отследить место телепортации. Трелони и, о ужас, Фиренце, работали вместе и достаточно слажено. Но ни одно из их предсказаний не помогло найти беглецов. Это был первый раз, когда звезды и планеты подвели кентавра и утаили от него правду. Шум и гвалт нарастали.

— Возможно...

— Нет! — МакГоногал в пятый раз оборвала Слагхорна. — Нет, нет, и еще раз нет! Насколько бы девчонка не была талантлива, она лишь выпускница, но не более того! И вы, профессор, хотите сказать, что простая ученица смогла одурачить весь преподавательский состав Хогвартса!?

— Тогда...

— Нет! — Рявкнула Миневра. — Я сама видела, как она исчезла в портале, и вы тоже видели! Филч проверил все коридоры и потайные ходы. Не одно из моих охранных заклинаний не было нарушено! Если они и ушли, то ушли именно через... — Короткий крик оборвал ее.

Все преподаватели обернулись и увидели, как профессор Флитвик медленно оседает на пол, устланный мягкими подушками. Профессор держался за сердце. Опустившись на пол, он коротко взмахнул палочкой, и строки со страниц старого учебника послушно вознеслись в спертый воздух и засверкали алым.

— О, великие духи... — Выдохнула директор и так же опустилась на пол, ее примеру последовали и остальные преподаватели.

Толпа беглецов толпилась на небольшой полянке, залитой солнечным светом, озираясь в поисках Гермионы и Рона. Наконец, усилиями семикурсников был наведен относительный порядок. Только тут беглецы заметили небольшой домик, укрывшийся под сенью могучих деревьев. Не без осторожности, толпа учеников подошла к нему, затем самый храбрый из них — это был Дин Томас — постучал в дверь. С минуту не было слышно ни единого звука, но вот послышались чьи-то шаги, и дверь дома распахнулась. Седобородый старик, с ниспадавшими на плечи серебряными волосами и такой же бородой стоял на пороге своего дома и приветливо улыбался...

— Что это? Где мы? — Гермиона повернулась вначале к Рону, затем к Чоу, и остановила свой взгляд на Луне Лавгуд. — Где все остальные?!

— Не знаю, Герми. — Ответил Рон. — Честно говоря, я и сам хотел тебя об этом спросить...

— Но... это... я ни чего не понимаю! — Девушка закрыла лицо, по тыльной стороне правой руки скатилась слезинка. — Я не понимаю... Я ведь все делала правильно! Что... что... о нет... — Она рухнула на колени и зарыдала. Рон сел рядом и обнял ее за плечи.

Так они и сидели, а вокруг раскинулся незнакомый, чужой, жуткий мир. Мир, не предназначенный для того, что бы в нем жить. Не было неба — лишь черная, чернее ночи, зияющая над ними дыра. Не было земли — лишь узкие, извилистые тропинки, подобные той, на которой сейчас стояли четверо юных волшебников, убегали в даль и терялись где-то за линией горизонта. А может и не горизонта вовсе... Быть может, там ничего и нет, пустота. То, что так долго интересовало магловских ученых — абсолютная пустота, ничто, то, чем заканчивается вселенная. И то, что из себя представлял этот мир. Пустота эта не была пугающей, даже пятилетний ребенок, ни крохи не обладающий волшебной силой, скажет, что там не может быть ничего. В этой пустоте не притаился монстр, только и ждущий удобного момента, что бы напасть, ибо все, что соприкасается с этой пустотой, само становится частичкой ее. Пустота эта не была и манящей, словно страшное оружие казни — черная арка. Но ни одно живое существо в здравом уме ни когда не приблизится к ней по доброй воле... И вот теперь четверо юных чародея стояли на крохотном островке Порядка в этом мире Хаоса...

— Ну, успокойся Гермиона, успокойся. — Рон нежно гладил рыдающую девушку по голове. Чоу и Луна деликатно — чего от Луны Рон не ожидал ни когда — отвернулись, хотя смотреть на окружающий мир было не так-то и легко. — Ну, что случилось? Ты что-то неправильно произнесла?

— Нет... — Всхлипнула девушка. — Все правильно... Только... я... я не указала, куда должна была быть произведена телепортация. В том учебники ни строчки не было об этом сказано. Только сейчас я вспомнила, что тогда еще сильно удивилась и собиралась поподробнее об этом узнать, но потом все как-то забылось... Рон... Рон... Прости меня, простите меня все. Нет! Лучше убейте! Сбросьте меня туда! — Она глянула на край тропинки. — Я... я заслужила это! Это... мертвый мир. О их существовании спорили, как волшебники, так и некоторые маглы. Я обрекла всех нас на смерть, и нужно благодарить... даже не знаю кого... в общем, быстрая смерть — это наилучший выход!

— Рон, пожалуйста... убей меня! Я... я знаю одно заклинание. Оно не поможет в бою, но... когда цель не сопротивляется...

Стоящие на некотором расстоянии от них девушки обернулись на звук пощечины. Гермиона полулежала на тропе и терла рукой пылающую щеку. Рон стоял над ней.

— Ты соображаешь, о чем просишь? — Закричал он. И его крик разнесся по мертвому миру.

— Но... но... — Растерявшаяся девушка, ни как не ожидавшая такой реакции не могла ни обидеться, ни даже заплакать. — Рон... Посмотри! Посмотри вокруг! Мы одни! Сорок восемь человек пропали! Сорок восемь учеников, и среди них были просто дети! Ох, и о чем я думала, когда позволила им идти с нами!? Что если воронка выбросила их где-нибудь, где нет троп. И они... перестали существовать?! Рон! Я не заслуживаю жизни! Прошу, убей меня! Рон резко поднял волшебницу за руку, от чего та вскрикнула, и потянул к краю тропы. Лаванда и Чоу что-то закричали, но он не обратил на это внимание.

— Прыгай! — Жестко приказал он, достигнув края.

— Рон, что ты имеешь в виду?

— Прыгай! Сделай шаг вперед. Ты прекрасно понимаешь, что это такое. Не возможно не понять! Давай! Сделай это!

— Рон, я...

— Ну, чего же ты стоишь? Давай. Ты хотела умереть — вперед. Смертью ты не искупишь то, что, как говоришь, совершила.

К ужасу девушек, Гермиона сделала маленький шажок, оказавшись на самом краю тропы. Они бросились к ней и Рону, но тот жестом остановил их.

Гермиона стояла на самом краю и вглядывалась в пустоту. Та лишь внешне казалась неподвижной. Движения нельзя было уловить, но оно было. Спонтанное, хаотичное, подобно бушующему океану. Лишь на миг она попыталась себе представить — что такое не быть. Но человеческий мозг, просто неспособен был воспринять это. За то теперь она поняла, почему Рон так поступил. Она повернулась, прижалась к его груди и прошептала: “Прости...”

На третьи сутки Гарри вышел из леса. Впереди расстилалось огромное поле, засеянное еще не убранной пшеницей. Вдали, поблескивая на солнце, бежала речка, а за ней, из-за холма выглядывали крыши деревянных домов. Припомнив маршрут, по которому Гарри собирался отправиться к Годриковой лощине, он вспомнил, что ни какой деревушке на его пути не предвиделось — лишь несколько городов, лес, огромное озеро — настолько огромное, что, стоя на одном его берегу, нельзя было разглядеть другой — и лишь у самой Лощины, несколькими километрами к западу, была небольшая деревенька Бледервиль...

Пожав плечами, мальчик двинулся по направлению к деревне, намереваясь узнать у ее жителей — где он находится.

За полчаса юный волшебник пересек пшеничное поле, распугав по пути несчастных полевок и хомячков, запасающих корм на зиму. Достигнув речки, Гарри пошарил глазами в поисках переправы. Таковой поблизости не оказалось, и мальчик решил переправиться в брод, тем более что глубина была не такой уж и большой. Лишь на самом краю мальчик вспомнил, что он все-таки маг, причем маг, обладающий редчайшим, можно даже сказать уникальным, даром.

Гарри сделал осторожный шаг вперед и, почувствовав под собой опору, начал переправу. Мальчик осторожно ступал по водной глади, покачиваясь на волнах, и пристально всматриваясь себе под ноги.

Как забавно переливается река в солнечных бликах... Вот, например, явственно мелькнули чьи-то глаза. А вот и озорная улыбка. Если добавить чуточку воображения, то вот этот блик можно принять за миниатюрный, чуть вздернутый носик... Солнце отражается в маленьких пузырьках воздуха, облепивших водоросли, и те переливаются, словно лоснящиеся волосы девушки, неземной красоты. До чего же знакомо мальчику это лицо, лицо Чоу Ченг. Сердце готово выпрыгнуть из груди, стало невыносимо жарко, хорошо, что вода так приятно холодит лицо... Ее губы призывно раскрылись, и два любящих сердца соединились в долгом поцелуе. Как хорошо, что в этот раз она не плачет! Значит ей хорошо, а значит и ему, Гарри, то же хорошо. Приятное тепло, зародившись в груди, медленно окутывает все тело... Да же не тепло! Нет! Жар! Жар страсти! Огонь любви! Огонь... огонь...

Легкие Гарри были охвачены огнем! Только теперь он понял, что уже несколько минут лежит на дне реки, глотая и вдыхая воду. Памятуя о том, что глубина достаточно мала, мальчик приложил все усилия для того, что бы вынырнуть, но толща воды давила на него, будто многотонный груз. Юношу охватила паника. Он беспорядочно замолотил руками и ногами, тщетно пытаясь вырваться из нежных, но от этого не менее крепких объятий... Вернее, ему так казалось, что он молотил руками и ногами... На самом деле, посиневшие от холода — все-таки осень на дворе — и недостатка кислорода конечности лишь слегка подергивались, едва-едва колыхая песок на дне реки.

Боль отступила, и мальчику показалось, что свет померк. Глаза закрывались. Но вдруг, в окутавшем мир полумраке, мелькнула зеленая искорка... Мелькнула и погасла, будто ее и не было. И точно такая же искорка, в этот момент, мелькнула в глазах Гарри. Не понимая, что он делает, Гарри собрал все оставшиеся силы в кулак и с силой ударил по дну. Песок волнами разлетелся в разные стороны, а изо рта Гарри вырвалось несколько пузырьков углекислого газа — кислорода уже не осталось. Несмотря на то, что слова древнего заклинания не прогремели, как гром среди ясного неба, оно подействовало. Раздался треск, приглушенный толщей воды, и земля под мальчиком содрогнулась. В следующий момент Гарри показалось, что две противоборствующие силы сейчас его просто раздавят — мальчик отчетливо слышал, как затрещали его кости. В следующий же момент он вознесся к небесам. Впрочем, полет его был не долгим — Гарри приземлился на противоположном берегу, сломав при этом, как минимум два ребра. Огромный кусок земной коры, обелиском возвышающийся посередине реки, медленно стал опускаться в ее пучины.

— Силен... — Прекрасная, полностью обнаженная девушка с лазурной полупрозрачной кожей возвышалась над Гарри. — Но недостаточно... Ты зря отказался от моего предложения... Фирасимус не будет столь ласков с тобой... Еще не поздно, Гарри, давай же!.. — Мальчик с трудом покачал головой и натянуто улыбнулся.

— Как знаешь... Запомни мое имя — Селена. Мы еще встретимся, обещаю, и тогда я не буду столь милосердна. Я повелеваю самой могущественной стихией! Я легко могу даровать жизнь, но еще легче мне будет ее у тебя отобрать. Запомни мои слова, до скорой встречи, “Избранный”.

Селена развернулась и исчезла, войдя в мутную от поднявшегося ила, песка и земли воду.

Гарри уронил голову на траву, закрыл глаза и провалился во тьму...

— Ну вот, а он, значит, мне и говорит: Хочешь большой и чистой любви? — Приходи сегодня на сеновал!

— А ты?

— А что я? Я сказала, что кузнеца с собой приведу!

— Зачем!?

— А вдруг он не справится?!

Две молоденькие девушки, лет по семнадцать-девятнадцать, весело расхохотались и продолжили свой путь к реке, держа в руках по тазу с бельем.

— Ой! — Воскликнула та, что помоложе. — Смотри ка — лежит кто-то!

— Да, мишка-тракторист, небось! — Махнула рукой вторая. — Опять, как свинья нажрался! Ох я б на месте его бабы...

— Какой же мишка!? Смотри — малец лежит! — Перебила ее первая.

— И вправду, малец! Эй, парень, ты чего разлегся то!? — Она толкнула мальчика в бок. Тот перевернулся, и из его рта потекла струйка воды.

— Ой, мамочки! Ой, Боженьки! Утоп! Как есть утоп!

— Да подожди ты голосить! Дышит вон! А вот воды действительно нахлебался... Ну-ка, давай — дуй назад. Пусть кто-нибудь из мужиков придет: в деревню его надо — одни не допрем...

Через полчаса два здоровых мужика лет тридцати, ведя еле переставляющего ноги мальчика под руки, прошли мимо покосившегося столба с надписью — Бледервиль...

— Сколько времени уже прошло? — Спросила Гермиона, безнадежно взглянув на обычные магловские часы, стрелки которых замерли, как только они оказались в этом мире.

— Час... или два... или целая вечность... — Философски ответил Рон. — Да и какая разница?

Четверо волшебников шагали по одной из узких петляющих троп. Они уже давно усвоили, что время здесь не властно — за все это время ни один из путников не захотел ни есть, ни пить, ни спать. Усталости путники так же не испытывали, поэтому шагали без остановки.

— Ну? Куда теперь? — Компания добралась до очередной развилки.

— Да какая разница? — Пожала плечами Чоу.

— Действительно никакой... — Проговорил Рон. — Хорошо, раз мы на прошлой развилки свернули направо, то на этой давайте свернем налево. Так меньше риск, что мы сделаем круг и вернемся туда, откуда пришли.

— Согласны! — Хором ответили остальные.

Спустя еще час, вдалеке, мелькнули два силуэта.

— Может это кто-нибудь из наших? — Спросила Гермиона.

— Возможно... — Ответил Рон. — давайте прибавим шаг.

Вскоре ребята заметили, что силуэт остановились и, казалось, смотрят на них. Но чем ближе волшебники подходили к двум странным силуэтам, тем меньше те походили на их однокурсников... На расстоянии в несколько сотен метров от них компания ребят остановилась, а потом, медленно, стала пятиться назад. Роли поменялись — теперь уже ребята отходили назад со все нарастающей скоростью, а две фигуры следовали за ними. Последние двигались быстрее...

Через четверть часа они сблизились настолько, что и те и другие могли внимательно рассмотреть друг друга.

Фигуры представляли собой огромных существ под два метра ростом. Они парили низко над тропой, с ног до головы, закутанные в сиреневые плащи. Их можно было бы принять за людей, если бы не постоянные звуки, очень смахивающие на шипение, да изредка мелькавшие алые огоньки глаз.

Когда расстояние между ними сократилось до пятидесяти метров, все четверо волшебников выхватили волшебные палочки и направили их на преследователей. Те несколько замедлились, но продолжили преследование...

Первой не выдержала Чоу — девушка выкинула вперед руку, и с ее палочки сорвался ослепительный луч, ударивший в одного из преследователей. Преследователь весь сжался в комок и осел на тропу. Через несколько секунд он поднялся и оглядел себя. Ни каких видимых повреждений он не обнаружил. Он переглянулся с другим и изобразил то, что обладающий огромным воображением мог бы принять за пожатие плечами. После чего те снова двинулись следом, но уже с прежней скоростью.

На смену Чоу выскочил Рон и прокричал: Крусио! На этот раз цель заклинания даже не попыталась прикрыться — заклинание не возымело ровным счетом ни какого эффекта.

— Бомбарда! — Выкрикнула Гермиона, направляя волшебную палочку на второго преследователя. — Это было далеко не самое лучшее заклинание для нападения, так как любой волшебник отобьет его играючи. Но вот для неподвижных целей — вроде стен и дверей, или прямолинейно движущихся — вроде тех, кто сейчас преследовал ребят, действовало просто отлично…

Прогремел взрыв, и не посчитавшего нужным заслониться преследователя отбросило назад. Гермиона отчетливо видела, как кончик плаща пропал за пределами дорожки. Оставшийся стоять, в ужасе отшатнулся от своего поверженного соратника. Тот непонимающе огляделся. Причина такого поведения стала ему понятна слишком поздно — вся нижняя часть туловища уже исчезла, словно ее и не было. В следующее мгновение он исчез и сам. От преследователя осталась лишь тень, которая легла на тропу, образовав в ней дыру.

Выживший преследователь резко повернулся к ребятам и решительно направился к ним. Несколько раз сверкнули красные глаза. Когда расстояние вновь сократилось, он сделал несколько пассов руками и что-то прошипел. Мгновенно воздух перед волшебниками — они пятились спиной вперед, лишь изредка оборачиваясь, что бы случайно не свернуть с тропы — сгустился и образовал непроходимый барьер, по твердости сравнимый с монолитной гранитной скалой.

Невидимая стена стала теснить ребят, иногда откатываясь к хозяину, а потом вновь возвращаясь, и нанося толчок.

— Если так будет продолжаться, — подола голос Луна, — то скоро мы последуем за тем, который исчез…

— Верно. Нужно что-то делать…

— Авада Кедавра! — Выкрикнула Чоу Ченг, и Рон еле сумел отскочить от срикошетившего от барьера зеленого луча.

— Извини, я не хотела… — Потупилась она, и тут же чуть не улетела с тропы, из-за очередного удара.

— Так, — сказала Гермиона, — барьер нам этот не пробить… Остается отступать… Бежим!

И они побежали. Усталости они не чувствовали, но, судя по всему, их преследователь тоже. Вначале он немного отстал, а потом сравнял с ними скорость и дальше отрыв не изменялся.

“Мы в более не выгодном положении...” — Думал Рон. — “Всего один тупик, и...”

— Тупик! — Словно прочитав его мысли, крикнула Луна. В нескольких сотнях метров впереди тропа действительно обрывалась, и дальше, так же, как и везде в этом мире, простиралось бескрайнее Ничто.

Все, как по команде, обернулись, и обнаружили, что последняя развилка осталась далеко позади. Преследователь приближался, его алые огоньки глаз зло блеснули. Он уменьшил скорость и стал медленно, подобно какому-нибудь дементору, которому некуда торопиться, скользить к своим жертвам. Ребята так же медленно отступали... Но вдруг что-то изменилось: Преследователь увеличил скорость и буквально бросился на них. Впервые за все время пребывания ребят в этом мире подул ветерок. Они развернулись и обнаружили воронку портала, вращающуюся в нескольких сантиметрах над тропой. Времени рассуждать не было — ни важно, что будет ТАМ, хуже, чем здесь уже не будет. Каждый прекрасно понимал это, и все четверо одновременно ринулись внутрь вращающейся фиолетовой массы...

Гарри открыл глаза. Над ним раскачивался бревенчатый потолок. Чуть приподняв голову, он заметил, что качается и вся комната, в которой он находился: бревенчатые стены; камин в котором весело потрескивали березовые поленья; стол, стоящий посреди комнаты, на который была наброшена белая скатерть, и стояла ваза с цветами; окно, за которым на фоне ночного неба плыли оранжевые, в свете заходящего солнца, облака... Собравшись с мыслями, мальчик сообразил, что это всего лишь кружится его голова. Недавние события вихрем пронеслись в голове мальчика. Холодок пробежал по телу волшебника, и его передернуло. В комнате стало прохладно...

Гарри подошел к потрескивающему камину и протянул вперед руки. Тепло разлилось по его телу, пахнуло паленым.

— Эй! Парень! Ты что ж, совсем ополоумел!? — Вывел его из гипнотического состояния суровый женский голос. — Вот ведь неугомонный! Из огня, да в полымя!

— Да я... зябко стало... — Мальчик отдернул лицо от камина.

— Так что ж ты морду туда суешь! Вона, смотри — и волосы опалил! Ну да ладно, хорошо, что очнулся — уже третий день без сознания!

— Простите... — Замялся Гарри. — Но кто вы? И... где я?

— В доме ты в моем, в деревне Бледервиль. Мужики вот тебя с речки нашей притащили, говорят — чуть не утоп. И как тебя угораздило!? Там воды то по колено!

— Я... поскользнулся... И головой об камень треснулся... — Соврал мальчик.

— Хм... Ну-ну... Видать не об один... Пять ребер сломано, да руку вывихнул. Хорош врать то! Не хочешь говорить — не говори! — Заметив, что юноша смутился, она добавила: — Да не красней ты. Раз молчишь — значит надо. Давай ка умывайся, — она ткнула рукой в умывальник, повешенный на стене, — и за стол. А то, сколько уже не ел!

Женщина удалилась. Умывшись и подозрительно глянув на камин, Гарри последовал за ней. Оказывается, он был на чердаке. Внизу была похожая комнатка, примерно такого же размера. Хозяйка дома что-то “колдовала” над старенькой электрической плиткой, а на столе стояла кастрюля, из которой чем-то аппетитно пахло. Хозяйка усадила мальчика за стол, налила наваристого супа и уселась напротив.

— Ну, давай знакомиться! Меня Алисой кличут. А тебя как звать?

— Гарри.

— Что ж, Гарри, куда направляешься то?

— В Годрикову Лощину. — Машинально ответил волшебник и тут же поперхнулся.

— Хм... Годрикова Лощина... — Алиса не заметила или сделала вид, что не заметила этого. — Нет... Не припоминаю... Хотя... Черт его знает, какие там названия по на придумывали... Есть у нас тут одно местечко... Долина Дьявола... уж не она ли? Там еще особняк такой здоровый и кладбище рядом маленькое...

— Она. Туда и направляюсь.

— Ой, и не советую я тебя туда идти...

— Почему? — Искренне удивился Гарри.

— Нехорошо там. Много лет назад там хозяев поубивали, говорят, лишь мальчонка один чудом выжил... А недавно... Мужик какой-то объявился — весь в черном, и носа не кажет. К нам в деревню не заходит — и, слава Богу — постоит он, значит, у могилки на кладбище, и в дом.

— А разговаривать с ним не пытались? — Гарри очень заинтересовался таинственным жильцом дома своих родителей.

— Ну, бабы наши к нему и близко не подходят, а вот мальчонка один, твоего примерно возраста, сунулся...

— И что?

— А ничего! Подошел и встал за сотню метров от него. Стоит, трясется, а потом как дунет от него! Рассказывал потом — мол, просто ужас какой-то напал. Ни пальцем не пошевелить, ни слова вымолвить... Вот такие вот пироги...

— Ну, спасибо за предупреждение, и за то, что приютили! — Сказал мальчик, поднимаясь из-за стола.

— А ты куда собрался то? — Удивленно воззрилась на него хозяйка дома.

— Как куда!? В тот особняк.

— Нет, ну точно парень ополоумел! Ты посмотри — что на улице то делается! Ночь на дворе, дождь, как из ведра, а он в эту обитель Сатаны собрался!

Только сейчас Гарри заметил, что на улице действительно во всю льет дождь. Где-то громыхнуло...

— Но что же мне тогда делать?

— Известно что! Поел — марш наверх и в койку! А вот на утро можешь хоть к Черту на рога идти, ежели так приспичило!

— Но... мне неудобно... — Смутился мальчик.

— В гробу тебе неудобно будет! Я, знаешь ли, знахарка здесь. И что б я больного мальчишку в такую погоду на ночь глядя, отпустила!? Ну, уж дудки! Кому сказано — марш наверх! — Ответила она тоном, не допускающим возражений.

Гарри покорно встал и направился к лестнице, но тут, вспомнив кое-что, повернулся:

— Извините, но... вы сказали, что у меня пять ребер было сломано...

— Как есть пять! — Кивнула знахарка.

— Но... я ничего не чувствую... То есть грудь у меня болит, но все, как будто бы цело...

— О... Это наша Миландина постаралась...

— Миландина?

— Ну, она вроде как... ведьма... Ну да ты паренек, я вижу, городской и во всю эту чушь с ведьмами, да колдунами не веришь... Но, тем не менее, она твои ребра и залечила... Кастрюлю мне вот только испортила — гадость какую-то в ней варила, и уж до чего вонючую! Вылила она эту мерзость на тебя, и за два дня ребрышки твои срослись... — Ее голос сделался строгим. — Ладно, хватит болтать — “спать” кому сказано было!?

Гарри поднялся наверх, и прошествовал к своей кровати, стараясь не смотреть на огонь в камине. Под звуки капель дождя, разбивавшихся о крышу дома, он уснул, а над деревней разразилась гроза...

Постепенно глаза привыкли к слепящему дневному свету, и ребята смогли оглядеть то место, куда они попали.

Огромная каменная стена, с воротами, перегороженными двойной решеткой возвышалась над ними. Она была как минимум трех десятков метров в высоту. Над ее зубцами проплывали головы солдат, несших стражу. Вдали возвышался замок, размерами сравнимый с Хогвартсом. От него шла мощенная булыжниками дорога. Метрах в ста она расширялась, образуя огромную площадь, на которой, под небольшими навесами, стояли мужчины и женщины, торгующие различными предметами. Но если некоторые продавали различные фрукты и овощи, что не редко можно было встретить и в родном мире волшебников, то другие продавали... оружие: настоящие мечи, копья, луки. У других на прилавках лежали стальные кирасы и кольчуги. Третьи... Да, в общем, чего здесь только не было, вот только все это как-то уж очень походило на средневековье... Вокруг площади возвышались дома с каменными стенами и деревянными крышами. То и дело были слышны крики на незнакомом юным волшебникам языке.

— Эээ... Где мы? — Высказал общую мысль Рон.

— Н-незнаю... — Проговорила Гермиона. — Может... Знаете, маглы часто снимают разные фильмы про средневековье... Вот может мы и попали на место съемок одного из них...

— Сомневаюсь, — покачала головой Чоу, — в свое время я была на съемках одного из таких фильмов — жалкое зрелище. А где ты сейчас найдешь такое — она показала взглядом на огромный замок. — Посмотри, в каком он отличном состоянии!

— У нас гости! — Подала голос Луна.

И действительно — к группе подростков направлялось двое стражников, держащих на перевес копья.

— Abi man hi gakjc rywef! — Проговорил один из них. Ребята непонимающе переглянулись.

— Abi man hi gakjc визита! — На этот раз ребятам показалось, что они разобрали последнее слово. Стражники явно начали нервничать.

— Ваши имена и цель визита! — Проговорили они в третий раз, на этот раз слова чудесным образом стали понятны ребятам.

— Гермиона... — Девушка запнулась, поняв, что говорит вовсе не на английском.

— Странное имечко... Ну и что же вы тут делаете, и как зовут остальных?

— Мы... заблудились... — Отозвался Рон.

— Ах, заблудились... — Черты лица стражника заострились. — Покажите вашу метку.

— Что? Какую еще метку!? — Встряла Чоу. Тут уже стражники переглянулись. Один из них, стянув с руки кольчужную рукавицу, грубо схватил Гермиону и перевернул ее руку ладонью вверх.

В следующее мгновение к горлу Рона и Гермионы были приставлены наконечники копий.

— Стоять! Попались голубчики... Шпионить, значит... Ох, и влетит этим недоумкам на воротах... А ну ка вперед! В замок! Хорон приказал всех шпионов доставлять лично к нему! Вы две, — он кивнул на Луну и Чоу, — пойдете вперед, — а вы, — кивок был адресован Рону и Гермионе, — за ними. Одно неверное движение — и мое копье торчит у вас из спины! Понятно!? А теперь вперед, к замку!

Под удивленные взгляды людей, волшебники, под конвоем, проследовали к воротам замка, постоянно понукаемые своими конвоирами. Завидев эту процессию, стражник наверху ворот что-то закричал. Послышался топот ног, и створки огромных ворот распахнулись.

Арестованные прошествовали в просторный холл, вдруг их сердца похолодели, так как они услышали жуткий, душераздирающие вопль, доносившийся откуда-то снизу.

Стражники хохотнули, глядя на то, как ребят передернуло, но было видно, что им не по себе. И чем дальше они шли, тем чаще стражники переглядывались и еще сильнее сжимали копья.

Наконец они достигли деревянной двери, инкрустированной драгоценными камнями. Один из стражников нервно облизнул губы и постучал в дверь.

— Войдите. — Ответили из-за нее.

Ребята и сами стражники вошли вовнутрь. Это место чем-то напоминало подземелье времен Снейпа. Мрачная комната, с занавешенными окнами, по периметру которой стояли шкафы черного дерева. Внутри, за стеклом, в одних стояли книги, в других какие-то растения, заключенные в колбочки, наполненные маслянистой жидкостью, в третьих — черепа и кости, причем некоторые явно были человеческими... Посреди комнаты стоял стол, так же из черного дерева, за которым, в высоком кресле восседал человек.

На вид ему было лет тридцать — не больше. Он был облачен в черную, испещренную алыми рунами мантию. В левой руке человек сжимал посох из неестественно белых костей, с навершием из человеческого черепа...

— Вон. — Коротко приказал он, внимательно осмотрев все четверых волшебников. И стражники, стоящие за ними поспешно удалились.

— Итак, как вы попали сюда? — Проговорил он, когда за удалившимися стражниками захлопнулась дверь.

— Что значит сюда? — Подняла брови Чоу Ченг.

— В этот мир. Вы не принадлежите ему. Недавно я чувствовал сильное магическое возмущение. Астрал до сих пор трещит по швам. Мне пришлось прервать один важный эксперимент, что бы ни произошла катастрофа... Так как вы сюда попали?

— А кто ты собственно такой? — Отошла от шока Гермиона.

Легкое движение руки — губы даже не шелохнулись — и девушка отлетела назад и с силой ударилась о стену.

— Ах ты... — Рон бросился на колдуна. Через мгновение у его горла висел меч, сорвавшийся со стены. Мальчик почувствовал, как по горлу скатилась капелька крови.

— Запомни девочка, — чародей оказался подле распростершейся на полу Гермионы, — здесь я задаю вопросы. На первый раз прощаю, но в следующий ты отправишься в мою лабораторию... в качестве подопытного кролика... или гарем... я еще не решил.

В следующее мгновение Хорон, сделав несколько кувырков, отлетел назад и грохнулся на стол. Палочка Чоу Ченг раскололась пополам... Колдун поднялся, занес руку и... рассмеялся...

— Какая бойкая девочка... Ты мне нравишься. Я даже не убью тебя... возможно... Итак, мое имя Харон, ваши — Чоу, Гермиона, Рон и Луна. Хм... очень интересно... — Он поднял расколовшуюся палочку. В следующий момент палочки остальных волшебников так же прыгнули ему в руку. — Аккумуляторы магической энергии. Что своих силенок не хватает? Хе-хе... Ну, так что... продолжим? — Он наклонился к Чоу.

— Пошел ты! — Процедила та сквозь зубы и плюнула ему в лицо.

Колдун распрямился и вытер лицо рукавом своей мантии. Юные волшебники видели, как сжался его кулак, так, что побелели костяшки. Гермиона стала лихорадочно думать, что же можно сделать, прекрасно понимая, что сейчас произойдет. Но волновалась она напрасно: Комнату вновь сотряс хохот Харона.

— Стража! — Крикнул он.

Дверь в комнату распахнулась, и в нее вошли двое стражей, которые и привели сюда ребят.

— Этих троих, — он указал на Гермиону, Рона и Луну, — в темницу. За каждого отвечаете головой — чего случится — шкуру спущу. — Почему то в голое каждого из находящихся сейчас в этой комнате, мелькнула мысль, что это вовсе не фигуральное выражение. — Леди Ченг проводите в восточную башню, выполняйте каждое ее желание. Если же она попытается сбежать — убейте ее друзей.

— Так же сходите к казначею. — Продолжал Харон. — Пусть выделит вам премию — по сотне лиг каждому. — Стражники заметно оживились. — Ах да... Передайте, что бы все приготовления к свадьбе были завершены к концу этой недели — кажется, я нашел себе невесту...

Гарри разбудил очередной раскат грома. Стекла в окне мелко задрожали, где-то протяжно завыли собаки. Когда налетел порыв ветра, крыша жалобно застонала. Просвистев в трубе, ветер ворвался в комнату, затушив огонь в камине. Комната погрузилась во тьму.

Гарри сел на кровать и стал шарить в поисках одежды и своих очков. Завывания ветра все усиливались, снаружи раздался пронзительный женский крик. Что-то затрещало, оторвалось от крыши, и на голову мальчика упало несколько дождевых капель. Снизу послышались чьи-то торопливые шаги.

— Скорее, Гарри! — Полуодетый мальчик увидел силуэт Алисы в дверном проеме. — На улице ужас что творится! Ураган такой, что деревья с корнем вырывает! Скорее в погреб! — И знахарка, увлекая за собой Гарри, бросилась вниз по ступеням.

Внизу она попросила того помочь, и он потянул за какое-то кольцо. Открылся проход, в котором виднелась верхушка деревянной лестницы. Вначале Гарри, а потом и Алиса, спустились по поскрипывающей лестнице, и оказались в довольно прохладном месте, освещенном несколькими лампами. В их тусклом свете, мальчик разглядел еще несколько человек, рассевшихся на тюках, вдоль стен погреба. Некоторые нервно теребили свою одежду, другие тихо разговаривали, третьи весело смеялись, а иные и вовсе играли в карты! Все они разом подняли глаза на вошедших, чуть дольше их взгляды задержались на Гарри, но потом они вернулись к своим делам.

Алиса усадила мальчика на достаточно объемный тюк, судя по всему — с картошкой, и поставила ему на колени миску с горячим ароматным супом. Проследив за тем, что бы волшебник действительно начал есть, она отошла к группке женщин жавшихся в углу и о чем-то перешептывающихся:

— Ой, бабы, что творится на улице! — Начала она. — Лет двадцать уже такого урагана не было.

А между тем ветер, на несколько мгновений стихший, когда мальчик скрылся в погребе, теперь завыл с новой силой. Гарри казалось, что он, через толстый земляной слой, видит, как в поверхность земли, то и дело, ударяют молнии, срывающиеся с потемневших небес, и мир сотрясают раскаты грома.

— И не говори, Алиска! Я, значит, из дома-то выхожу — у самой то погреба нет — и у меня, перед самым носом, дерево — вжик! Я чуть со страху не померла, и чувствую — щас саму в воздух поднимет! Уж и не знаю — как до тебя то добралась!

Гарри обратился в слух. Не понимая зачем он это делает, мальчик ловил каждое слово, стараясь ни чего не пропустить.

— Это точно! — Подхватила другая. — А у меня то весь дом так заскрипел, так заскрипел... Думала щас крышу сорвет! Схватила вот куртку, и к тебе!.. — Лицо ее внезапно побледнело, руки затряслись, а из глаз полились слезы. — Ой... ой, бабы... Что ж я наделала-то...

— Да, что, что случилось то? — Повернулись к ней остальные.

— Я... я... я Ларку свою в люльке оставила!

— Стой, куда ты!? — Крикнула Алиса мальчику, взбирающемуся по лестнице.

Она бросилась вдогонку, но ее остановила сухощавая рука, вцепившаяся в рукав ее платья.

— Пусть идет. — Прохрипел старческий голос. — Это его битва...

И старуха, увлекая за собой ничего не понимающую знахарку, вышла на свет...

Гарри вылетел из погреба.

“Вот он!” — Пронеслось у него в голове. — “Вот он — сигнал!”

Выбежав из дома, мальчик под потоками ливня, нещадно хлеставшими его по лицу, понесся куда-то по извилистым улочкам, петляющим меж домов. Он не понимал — куда бежит, он просто бежал. Вот его руки, сами собой, рванулись вперед и толкнули заскрипевшую дверь какого-то дома. Первое что он услышал, вбежав во внутрь — детский плач, разносящийся по дому и, казалось, перекрывающий звуки ливня и раскаты грома. Мальчик побежал на крик...

Несколько ребят загорало на берегу реки, несколько купалось в ней же. Остальные бродили в окрестном леске — грибы и ягоды собирать не было смысла — все необходимое ребята выколдовывали себе сами, но просто прогуляться... Тем более что лес был не совсем обычным, хотя бы, потому что в нем не было ни единого комара. Лишь Джинни Уизли не принимала участия в общем веселье — она последовала за чародеем, исчезнувшем за дверью собственного дома — ее давно мучил вопрос — кто же он?

Она вошла в дом и увидела, как чародей буквально растворяется в окружающем его воздухе...

Гарри склонился над рыдающим ребенком, когда легкий порыв ветра заставил его обернуться.

— Ну, здравствуй, Гарри Поттер. — Старик в белой мантии, с серебристыми волосами стоял в дверном проходе. Ветер снаружи стих, а ливень превратился в еле моросящий дождик. — Знаешь, думаю, нам следует выйти наружу... Ведь ни ты, ни я не хотим причинить зла этому юному созданию...

Мальчик согласно кивнул и последовал за выходящим из дома старцем.

— Я полагаю, ты уже знаешь кто я и какова цель моего пребывания здесь... Или, во всяком случае, догадываешься... — Дождавшись кивка, старик улыбнулся. — Тогда начнем!

Повелитель воздуха вскинул руки к небесам, и вспышка молнии освятила белоснежный посох, материализовавшийся у него в руках. Старик вскинул руку и с нее сорвался смертоносный электрический разряд. Первым желанием юного волшебника был прыжок в сторону, но в следующий момент, когда зеленоватая искорка сверкнула у него в глазах, оно исчезло, будто его и не было. Вместо этого Гарри так же выкинул вперед руку. Молния скользнула по его пальцам и свела судорогой мышцы мальчика, после чего, отдавшись болью во всем теле волшебника, ушла в землю. Гарри занес ногу и, выкрикнув древнее заклинание, с силой опустил ее на землю. Грязь фонтаном взметнулась, окатив мальчика с ног до головы коричневой жижей. Земля вздыбилась так, будто где-то у самой поверхности, с огромной скоростью прополз гигантский червь. Комья земли и всевозможные камни градом обрушались на стены близстоящих домов. “Червь” же, достигнув Повелителя Воздуха, вдруг резко ушел в глубь земли, а потом резко вынырнул прямо у того из-под ног. Вначале, Гарри показалось, что враг действительно повержен — вот он подлетел, как минимум, на десяток метров, а потом устремился к земле. Но, не долетев до нее чуть больше метра, резко прервал свое падение и ухмыльнулся.

— Лучше мощь земли мог использовать лишь Фенрир... Но даже он не сможет сделать того, что решил возложить на тебя... Ты слишком слаб, а цена ошибки слишком высока... Прости...

Вот теперь Гарри действительно стало страшно — он понял, что все это было лишь разминкой перед настоящей битвой. Битвой, которая может стать последней для него... Зрачки и радужная оболочка исчезли и вместо глаз на юного волшебника теперь смотрели два сияющих белых пятна. Волосы и борода исчезли. Розовая кожа стала бледнеть и вскоре срослась с белоснежной мантией. Черты лица подернулись дымкой. Через несколько мгновений напротив мальчика, в нескольких сантиметрах от земли, парил лишь отдаленно напоминающий человеческую фигуру сгусток воздуха. Единственным связующим звеном между ним и тем стариком, который чем-то был похож на Альбуса Дамблдора, был посох, который Повелитель Воздуха все так же сжимал в левой “руке”.

— Итак, Гарри Поттер, я Ласиналус, Повелитель Воздуха. Ты готов продолжить? — Прогрохотал он. Мальчик еле-еле кивнул. — Тогда вперед!

Ветер, ослабший до уровня легкого ветерка, взревел и достиг мощи торнадо. Руки мальчика с невероятной скоростью стали совершать пасы, а с уст срывались незнакомые древние заклинания. Первое приковало его к земле, не давая все усиливающемуся ветру оторвать мальчика от поверхности планеты, и унести куда-нибудь на острые скалы. Второе подняло вихрь здоровенных камней, которые, бешено вращаясь, спасли его от летающих вокруг предметов — даже здоровенные деревья, выдранные с корнем, превращались в груды щепок, достигая этого странного щита. Сквозь капли воды, стекающие по стеклам очков, Гарри видел, как его противник одобрительно кивнул, а затем вскинул к небесам посох. Первая молния, поразившая мальчика, не причинила особого вреда, лишь вновь мышцы сковала судорога. Вторая заставила мальчика вскрикнуть. Третья же отбросила его далеко назад, в результате чего он на огромной скорости влетел в стену дома. Он отчетливо услышал, как ломаются недавно залеченные ребра... Грудь пронзила острая боль, и мальчик закашлялся. Он увидел, как из его рта вылетают кровавые капли слюны. В следующий же момент он уже стоял на ногах, не обращая внимания на жуткую боль, а из-под земли, к небесам, рванулась каменная стена, прикрывшая собой мальчика от трех шаровых молний, которые, шипя, неслись к нему. Те врезались в воздвигнутую волшебником преграду. Жуткая пульсирующая боль в висках от рушащихся барьеров, казалось, сейчас разорвет Гарри голову. Налетевший порыв ветра разметал остатки воздвигнутой преграды и пригвоздил мальчика к стене. Мутный силуэт приближался к нему, в его “руке” вращался белый посох, при чем вращался с такой скоростью, что, на первый взгляд, казался и вовсе неподвижным.

В глазах Гарри вновь сверкнула зеленоватая искорка, а в голове промелькнула мысль, явно не принадлежащая ему самому: “Не пытайся победить его в его же собственной стихии — это невозможно”. И все.

“В его собственной стихии!” — Мысленно передразнил он Повелителя Земли. — “Так что ж мне его — под землю...” — Мысль волшебника еще не пришла к своему логическому завершению, а руки уже двигались с быстротой молнии, равно, как и губы, с которых срывались древние слоги.

Ласиналус вздрогнул, когда первый росток странного растения, вырвавшийся из-под земли, пронзил его ногу. Как ни странно, но эта маленькая помеха не дала грозному Повелителю возможности двигаться. Затем сразу три ростка впились в его другую ногу и притянули к земле. Все новые и новые побеги вылезали из грязи и впивались в мутный силуэт, а старые увеличивались в размерах, оплетая его. Посох все еще вращался в “руке” Ласиналуса, когда ростки полностью оплели его и стали притягивать к земле. Следующим заклинанием Гарри превратил землю под ним в зыбучий песок, куда ростки стали затягивать Повелителя Воздуха. Наконец посох упал на землю, и мальчик смог вздохнуть свободно. Он, хрипя и сплевывая на землю кровь, подошел к краю образовавшейся воронки и взглянул на корчащегося в агонии духа. Он произнес еще одно заклинание, и земля над Ласиналусом стала медленно сходиться. В глазах Гарри вспыхнули злобные огоньки... вспыхнули, и тут же погасли. Легки жест рукой, и на поверхности сомкнувшейся земли лежит старик в белой мантии, изо рта которого вырывается сухой кашель, вместе с комьями земли.

Волшебник протянул руку и поверженный противник поднялся. Гарри, ни слова не говоря, повернулся и направился к полуразрушенному дому, из которого теперь, вновь, слышался детский плач.

— Почему? — Остановил его строгий голос.

— Я не убийца. — Не оборачиваясь, ответил он.

— А Ридл?

— Это другое...

-Почему? Потому что он убил твоих родителей? Потому что он убил многих волшебников? Потому что из-за него погибли близкие тебе люди? А если он в твоем возрасте принес себя в жертву? Если он взвалил на свои плечи такую ношу, какую ни один волшебник или магл не взваливал на себя до той поры? Если ему ПРИШЛСОЬ разбить свою душу!? — Последние слова Ласиналуса заглушили раскат грома.

— О чем вы? — Только теперь Гарри повернулся к духу.

— Не важно. — Ответил тот. — Просто ответь на вопрос.

— Я... Я не знаю.

— Честный ответ. — Кивнул Повелитель Воздуха. — Знаешь. — Он ухмыльнулся. — Ведь все это было лишь простым испытанием...

— Что??? — Воззрился на него Гарри.

— Если бы ты попытался убить меня, если бы ты соврал... Уж не думаешь же ты, что какой-то мальчишка способен уничтожить Повелителя Стихии, всего лишь, загнав его под землю?! — Его смех заставил юношу почувствовать себя полным идиотом.

— Ладно, ладно! — Он улыбнулся. — Не красней. Все выглядело довольно правдоподобно, верно? — Он подмигнул мальчику. — Ты прошел испытание, и я дарую тебе силу Стихии Воздуха!

Рука мальчика взмыла к небесам, и он почувствовал, как его пальцы сомкнулись на отполированной рукояти белоснежного посоха.

— Позови, когда придет время. — С этими словами он махнул на прощание рукой и растворился в разреженном воздухе...

Дверь перед девушкой открылась, и Чоу вошла в просторную комнату. Не смотря ни на что, ей не удалось подавить восхищенного возгласа. Здесь были и золото, вплетенное в ткань портьер и балдахина над огромной кроватью. И бриллианты, кои были искусно вшиты в прекрасные платья, висевшие рядом с кроватью, которая сама являлась шедевром, в котором переплелись красное и черное дерево. Секретер из синеватой древесины был усыпан сапфирами и изумрудами. Казалось бы, что может быть необычного в простых тапочках, стоящих подле кровати, но и они являлись верхом мастерства и сочетали в себе мягкость хлопка и блеск серебра.

— Спокойной ночи, Ваше Величество. — Низко поклонился ей стражник, приведший ее сюда. В отличии от стражников, которые доставили ее и ее друзей к Харону, он был на редкость обходителен и вежлив.

— Как вы меня назвали? — Чоу оторвалась от созерцания всего этого великолепия. — Ваше Величество?

— Ваше Величество, леди Ченг. Вы должны привыкнуть к этому титулу, так как совсем скоро вы станете королевой.

— Вздор. Неужели ты думаешь, что я выйду за муж, за этого вашего Харона?

— К сожалению, у вас нет выбора, леди Ченг. — Виновато улыбнулся стражник. — Харон будет пытать ваших друзей, пока вы не согласитесь... К тому же... Посмотрите — в этом есть и положительные стороны!

— Какие, например? — Возмущенно уставилась она на него.

— Вы станете королевой, и ваш голос приобретет значимость! Разумеется, последнее слово останется за Хароном, но все же... К тому же... кто знает — быть может, вы измените его в лучшую сторону... — С этими словами молодой стражник удалился.

Чоу Ченг подошла к окну, и в свете огромной луны увидела нечто, парящее в небесах...

Луна мирно посапывала на куче соломы, сваленной в углу камеры ребят. По непонятной причине их не рассадили по разным камерам, да еще и выделили самую лучшую. Видимо, все дело было в Чоу и чувствах Харона по отношению к ней.

Рон и Гермиона сидели на кучке побольше, в противоположном углу их темницы, и ожесточенно спорили.

— А я тебе говорю, что, вначале, надо вытащить Чоу! — Шипела Гермиона, да так, что эхо разносило ее слова по всему подземелью.

— Герми, я тебя прекрасно понимаю, но посмотри — где мы, а где Ченг! Этот хмырь собирается жениться на нашей Чоу, а вот нас, если я не ошибаюсь, ждет далеко не марш Мендельсона... скорее эпитафия... да и то навряд ли...

— Но, Рон! Она ведь... она ведь... она ведь наш друг! Мы не можем ее здесь бросить!

— А я этого и не предлагаю! Мы вернемся за ней, но потом... Что мы можем сейчас? У нас даже палочек больше нет, в этом мире правит другая магия... да и что это вообще за мир? Еще недавно мы сидели в гостиной Гриффиндора, и вот теперь находимся в темнице у выжившего из ума колдуна!

— Но... — Гермиона запнулась. — Рон... А как мы собственно собираемся бежать?..

— Эм... Ну, я об этом еще не подумал... — Пробормотал Рон. — Возможно...

— Так у тебя даже плана нет!? — Вскричала юная волшебница. — А мы тут сидим и рассуждаем, что лучше. Да мы скорее сгнием в этих застенках!

— А почему сразу я!? — Обиделся мальчик. — И вообще, что я должен делать? Без палочки, не малейшего представления не имея о том, как чародеи используют здесь магию!?

— Я что должен просто щелкнуть пальцами, — Рон действительно громко щелкнул, — И стена этой проклятой камеры разлетится на кус...

Сокрушительный удар сотряс стены темницы, и одна из них обрушилась, осыпавшись грудой камней в глубокий ров у подножья замка, и наполняя камеру ребят пылью.

— В следующий раз предупреждай... — Прокашляла Гермиона, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь через густое облако пыли.

— Герми... Похоже, у нас гости... — Ответил Рон, наконец, прочистивший горло.

В стенном проломе показалась чья-то голова. Эдакая помесь Гипогрифа с Драконом. Чешуйки на носу странного создания переливались всеми цветами радуги. Чудовищной силы порывы ветра, поднимаемые крылатым монстром, прибили пыль к противоположной стене, и чуть не отправили туда же ребят. Теперь юные волшебники могли лицезреть посетителя во всех деталях. Кожистые крылья, покрытые лазурными чешуйками. Массивное тело, очень смахивающее на драконье. Роговые пластины на спине. И длинный чешуйчатый хвост, венчавшийся костяным набалдашником, которым монстр, видимо, и разнес участок стены. Из ноздрей монстра полыхнуло голубоватое пламя.

— Тебе... чего? — Спросил Рон, проглотив комок в горле.

Создание не удостоило мальчика ответом, вместо этого оно ловко, подцепило его зубами, лишь чудом не повредив ему ничего, и метко кинуло между роговыми пластинами на спине. Рон издал жалобный всхлип. За ним последовала и до сих пор спящая Луна, которую, похоже, ни сколько не волновал нежданный гость — режим сна нарушать нельзя!

— Я все поняла. — Поспешно закивала головой Гермиона, когда глаза монстра уставились на нее, и сама забралась тому на спину.

Создание издало странный звук, похожий на рык и, совершив несколько движений, взмыло в небеса...

Ребята летели высоко над землей — вые облаков, от части по этому, от части, потому что единственным источником света была луна, они не смогли толком ничего разглядеть. Они лишь летели, летели, а потом резко пошли на снижение. Монстр высадил их на опушке леса, и, оставив ни чего не понимающих ребят озираться по сторонам, устремился ввысь.

Очнувшись — этот способ пробуждения уже стал для мальчика привычным — Гарри обнаружил, что лежит в той самой кровати, на чердаке дома знахарки. В комнате практически ни чего не изменилось, разве что на столе появилось огромное зеркало, в котором отражалась перекошенная, видимо от счастья, физиономия юного волшебника. В камине вновь играли языки пламени.

— Проснулся? — Прохрипел старушечий голос, и на свет вышла Миландина.

— Вы та самая ведьма, которая вылечила меня, когда я чуть не утонул! — Вскричал Гарри, а потом покраснел, поняв, что получилось несколько грубовато. — Извините...

— Да я и не против! — Проскрипела его собеседница. — Ведьма, она и есть ведьма!.. Колдун...

— Что? Что вы сказали?

— Колдун. — Подтвердила та, хитро прищурившись.

— Да с чего вы взяли то? Какой же я колдун? — Запаниковал Гарри, лихорадочно вспоминая заклинание, стирающее воспоминания.

— Да ни пужайся ты, колдун, — улыбнулась старуха, — я не... как бишь там вы их... магл?..

— Так вы действительно...

— Да, я самая, что ни на есть настоящая ведьма! Вот только во всяких этих ваших школах не обучалась — силенок совсем не было... тогда...

— И... и вы колдуете на глазах у маглов!? — Гарри удивленно воззрился на свою собеседницу.

— Ну, смотря, что называть колдовством... Палочки этой вашей у меня в жизни не было... да я смотрю, ты и без нее неплохо справляешься... ну, а так... пару зелий сварю, дождик на поля вызову... — Она помрачнела. — Оборотней отважу...

— Оборотней? — Насторожился Гарри.

— Да завелась тут одна стая... Ребенка загрызли, да двум мужикам нашим брюхо вспороли... Ну, я всем сказала, что волки, мол, но вижу — ни капли не поверили.

— Ну, да ладно, — она махнула рукой, — не о том сейчас, луче расскажи — как чувствуешь себя!

Мальчик пошевелил конечностями и покрутил головой.

— Словно попал под поезд... — Вымученно улыбнулся он. — Но, вроде, все цело...

— Ну, вот и славно! Он тебя хорошо приложил... Я хотела помочь, так меня так шандарахнуло, что я метра на три отлетела — знала ведь, что не надо лезть! Старая перечница! — Хохотнула она. — Ну, а как ты рухнул без чувств, ребеночка отдав, тут уж я за тебя всерьез принялась... Десятка два кастрюль загубила, пока целебные отвары варила... Кстати! Слыхала я тут, краем уха, что ты к Лощине Дьявола путь держишь?

— Я...

— Похоже, — прервала его ведьма, — тебя кто-то настойчиво хочет прикончить...

На пол, из камина, выпрыгнуло несколько головешек. Но вместо того, что бы подымить, да погаснуть, они, наоборот, занялись оранжевым пламенем, а половицы под ними стали быстро чернеть.

Миландина стукнула об пол клюкой, на которую она опиралась, и головешки поспешно прыгнули назад. Гарри непроизвольно поежился.

— Так на чем мы остановились?.. — Продолжила она, будто ничего и не произошло. — Ах да! Лощина! Так значит, ты туда путь держишь? — Мальчик утвердительно кивнул. — А скажи ка, Гарри, не твой ли особняк там стоит? Не ты ли будешь тот самый мальчик, что почти семнадцать лет назад остался единственным выжившим в той резне?

— Да, — судорожно сглотнул Гарри, — это я.

— Значит, родителей своих навестить хочешь...

Дождавшись утвердительно кивка волшебника, ведьма пустилась в описание маршрута, по которому Гарри предстоит пройти.

Распрощавшись с жителями деревни, и прихватив с собой припасы, собранные ему заботливой знахаркой, Гарри вышел из деревни и направился по извилистой дорожке, ведущий к Дому в котором все началось...

Спустя несколько минут после того, как таинственное существо скрылось в ночном небе, Луна, наконец, проснулась, и ребята, стоящие на небольшой лесной полянке рассказали ей о случившемся.

— Так ведь это был Аскалоптерикс! — Вскричала Луна, когда ей повторно описали монстра, спасшего их из темницы Харона.

— Кто? — Хором переспросили ребята, позабыв, с кем имеют дело.

— Ну, много лет назад, Фадж, опасаясь что его сместят, решил сделать себе армию монстров...

— О Боже... — Голоса Рона и Гермионы слились воедино.

— ...основал секретный комплекс, под озером Лох-Несс, в котором лучшие маги Министерства выводили новые виды монстров. — Продолжала Лавгуд, не обращая внимания на вздохи друзей. — Тогда же выел закон о запрете экспериментов по выведению новых видов магических созданий. И вот в результате одного из таких экспериментов и получился Аскалоптерикс! И конечно...

— Луна. — Прервал ее Рон.

— Да?.. — С явной неохотой прервала она свое повествование.

— Мы в другом мире, и, боюсь тебя разочаровать, в нем нет ни Министерства Магии, ни Корнелиуса Фаджа...

— Ой... — Захлопала Луна ресницами. — А как же он сюда попал? А! Я все поняла! Коварные планы...

— Не хочу вам мешать, — подала голос Гермиона, — но, кажется у нас проблемы...

Рон и Луна обернулись, и тут же уставились на стальные наконечники стрел, нацеленные им в голову...

Двое мужчин и женщина, вооруженные луками стояли напротив них. Одеты они были в просторные темно-зеленые с коричневыми прожилками куртки и такие же штаны. За спиной у каждого из них был приторочен колчан, из которого виднелось оперение десятка стрел. На широком кожаном поясу висело три метательных ножа и кинжал. Обуты все были в кожаные ботинки, с высокими голенищами, перевязанными прочными кожаными полосками. На груди женщины так же висел амулет, который сейчас источал призрачный голубоватый свет.

— Еще одно движение, маг, — обратилась женщина к Гермионе, рука которой метнулась к ныне пустому карману мантии, в котором девушка обычно носила свою волшебную палочку, — и в твоей прелестной головке станет ровно на две дырке больше. И не вздумай колдовать — мой амулет сразу же сообщит мне об этом.

— Вашу метку! — Подал голос один из мужчин.

— Еще одни сумасшедшие! — Порыв не то смелости, не то глупости накрыл Рона. И он, под изумленными взглядами, как лучников, так и своих друзей, оттолкнул наконечник стрелы, чуть ли не упирающийся ему в нос и подошел к женщине. — Слушай, ты, я вижу, тут главная... Так давай без всяких заморочек веди нас сразу к своему главному! Кто он у вас тут? Херон, Мутон... Бамбаретон? А еще лучше, знаешь, кидайте ка вы нас лучше сразу в тюрьму! Нет, еще лучше! Давайте ка вы нас сразу следующим отдадите, ну кто у вас там дальше? Лешие? Русалки? Драконы? Авось, кто из них и не будет лезть с глупыми вопросами, а сразу нас всех прикончит и дела с концом! Ну, нету у нас этих ваших меток! Нету! — Последние слова Рон уже просто кричал, показывая женщине свою руку.

— У вас... нет метки!? — Женщина ошарашено уставилась на руку Рона... — Но... мы сами видели, как вы летели из Проклятого Алаиндала! Летели на магическом чудовище! Вы маги, без сомнения... хотя и довольно юные... И... у вас нет меток!?

— Да что это вообще за метки такие!? — Осведомилась Гермиона.

— Вот... — Несколько помедлив, женщина опустила лук и показала свое запястье. Мужчины же, продолжали держать юных волшебников на прицеле. — Вот этот круг — есть у всех без исключения. Он говорит о том, что я законнорожденная. Все дети, в возрасте от одного до двух лет должны быть помечены этим кругом. Вот эта закорючка говорит о том, что я совершеннолетняя. На этом обязательные символы заканчиваются. Этот меч и топор говорят, что я служила в армии. А этот... — Она указала на череп и кости, которые были нанесены на всю область круга. — Означает, что я приговорена к смерти. Эту метку нельзя подделать или стереть. Лишь Харон и его наместники в других городах, а так же те, кого они назначают ответственными за эту работу, знают секреты ее нанесения. Сейчас всего несколько людей не носят ее — это либо дети повстанцев, самой старшей сейчас тридцать один год, либо совсем древние старики и старухи, которые уединились в горных пещерах и древних лесах в те времена, когда Харон еще ни пришел к власти — то есть минимум сорок лет назад.

— А кто вы такие? — Подала голос Луна Лавгуд.

— Мы? Разумеется мы те самые повстанцы! Некогда мы, недовольные правлением Харона, уединились в этих лесах, и теперь, в силу своих возможностей, изматываем силы его армий, готовясь нанести ответный удар.

— И вы вот так спокойно все это нам рассказываете? — Подала голос Гермиона.

— Разумеется! — Кивнула женщина. — Ведь вы — единственные, кто об этом до сих пор не знает. Ну, а теперь, хватит вопросов! В конце концов, вы наши пленники. Думаю, следует вас отвести к нашему лидеру... Следуйте за мной.

— Эм... — Мужчины недоуменно переглянулись. — Но ведь...

— Нет, Роберт, — опередила женщина его вопрос, — не думаю, что имеет смысл завязывать им глаза, жалкая полоска кожи не способна помешать настоящему магу. Возвращаемся.

Через два часа постоянной хоть бы по лесным тропам, некоторые из которых вначале казались непроходимыми болотами и непролазными буреломами, юные волшебники, уставшие и измученные, добрались до конечной цели своего маршрута.

— И где... — Начала было Гермиона, но тут же осеклась.

Безлюдное место, в неверном свете луны вначале показалось девушке ни чем не примечательной лесной поляной. Лишь приглядевшись повнимательнее, Гермиона увидела еле заметное шевеление — то тут, то там, из темноты выделялись человеческие силуэты, сливающиеся с окружающим миром. Затем она заметила несколько домиков, примостившихся под разлапистыми елями или высоким кустарником. Затем выделились и дома, сооруженные на деревьях, под самыми их кронами. Было даже несколько огромных дупел, выдолбленных в самых больших деревьях, которые обхватят разве что человек тридцать, взявшись за руки. Если юные волшебники с расстояния в несколько десятков метров не смогли разглядеть их сразу, то паря над лесом уж точно невозможно было бы их заметить. Место для повстанческого лагеря было просто идеальным...

— Следуйте за мной. — Повторила женщина и повела их куда-то вглубь поселения.

Людей им встречалось крайне мало — все-таки ночь — лишь несколько караульных ходило по лагерю, высматривая возможную опасность. Вскоре они добрались до огромного поваленного дерева и вошли внутрь ствола — сердцевина напрочь отсутствовала. Судя по всему, дерево другим своим концом уходило куда-то под землю. В конце они увидели деревянную дверь, преграждающую проход. В свете факела, прикрытого сверху куском железа — что бы не поджег дерево изнутри, — волшебники увидели, как женщина достала связку ключей и, отперев дверь, прошла вовнутрь, пригласив за собой остальных.

Помещение было довольно просторным. В углу находился камин, в котором сейчас были сложены несколько поленьев. На дощатых стенах висело различное оружие. Огромный стол, посреди комнаты, за которым стояло двадцать стульев, и нечто похожее на трон. Пол был устлан медвежьими шкурами. В дальнем конце комнаты была широкая двуспальная кровать и ширма рядом с ней.

Женщина прошла к камину, и, чем-то щелкнув, зажгла в нем огонь. Потом она бережно повесила свой лук на свободное место на стене, а рядом с ним — колчан. После этого она зашла за ширму. Послышался шорох одежды, и, спустя минуту, из-за нее вышла женщина, облаченная в темно-синее платье.

— Вы можете идти. — Кивнула она мужчинам, и те удалились, прикрыв за собой дверь.

— Садитесь, — кивнула она на стулья, и сама опустилась на тронопотобное резное кресло, — извините за этот маленький спектакль. На самом деле я, Элейм Мунблейд, и есть лидер повстанцев. Просто хотелось посмотреть на... да, в общем то, просто развлекалась. — Улыбнулась она. Честно говоря, ужасно надоело быть лидером... Эх... не женское это дело.

— Ладно, — посерьезнела она, — теперь о главном. То, что вы не пионы Харона я уже поняла. Но вы и не дети одного из повстанцев... Тогда, сам собой, рождается вопрос — кто вы, и откуда?

— А что, разве не может быть так, что мы, скажем, просто из какого-нибудь королевства, не попавшего под контроль Харона? — Подала голос Луна.

— Неа, не может. — Покачала головой Элейм. — Все эти земли от западных до восточных от северных до южных границ Мирового Океана находятся под контролем Великого и Ужасного Харона. Хотя, в теории, за океаном могут быть и другие земли, но поскольку вы об этом спрашиваете, то и этот вариант я могу смело отбросить. Так откуда вы?

Ребята переглянулись, согласно кивнули и пересказали события, которые случились с ними за последнее время.

— Очень интересно... Самое странное — я вам верю! — Лидер повстанцев улыбнулась. — Что ж, сейчас вам, в любом случае следует отправиться спать. А там... утро вечера мудренее!

Элейм вновь повела ребят по лагерю, лавируя между деревьями и домами, пока они не дошли до какого-то небольшого домика. В нем она их и оставила, достав с полки, и раскинув на полу огромную... можно сказать перину, на которой ребята и устроились.

Весь день Гарри шел по извилистой дороге, уводящей его все дальше от деревни. Поля неубранной пшеницы и ржи перемежались с небольшими осиновыми рощицами. На его пути оказалось несколько небольших водоемов, по берегам которых росли разлапистые ели и ивы, их юноша предпочел обходить, не рискуя приближаться к берегу. Солнце постепенно село за горизонтом, именно тогда мальчик зашел в очередную рощу.

Уже через десять минут мальчик обнаружил, что роща плавно переходит в лес. Вокруг становилось все темнее и темнее. Бледная, круглая, как блюдце, луна висела на бледном небосклоне. Толку от нее было мало — даже лучи солнца с трудом бы смогли протиснуться меж листьев деревьев, чьи кроны образовывали собой нечто вроде дырявой крыши. Именно эта дырявость и позволяла Гарри, хоть как-то различать виляющую меж толстенных стволов тропинку.

Солнце, похоже, действительно заглядывало сюда редко — ни какой травы не наблюдалось, лишь несколько совсем засохших кустиков, оплетенных лианами-паразитами, да огромные залежи мха на стволах деревьев, старых пнях и огромных булыжниках, так что тропа не зарастала, чему юноша несказанно обрадовался.

Зато толстенные корни деревьев то тут, то там высовывающиеся из-под земли, казалось, так и норовили зацепить мальчика за ноги, что бы он упал и разбил себе голову об очередной булыжник. Гарри в жизни бы не поверил, скажи ему кто — на что была похожа эта часть леса всего пол часа назад — непроходимые буреломы, сплетения корней и лиан. Огромные росянки, притаившиеся в зарослях, ожидая неосторожную жертву. Мошкара, тучей налетающая на диких животных, заставляя их без оглядки бежать туда — в глубь леса, где их поджидает ненасытное болото, замаскировавшееся под ряской, по которому лишь изредка проходила рябь, когда кто-то в его глубинах, начинал шевелиться от нестерпимого желания набить свой желудок живой плотью. А через мгновение все это исчезло — корни и лианы, в большинстве своем, попрятались с тропы, загребая с собой засохшие ветви. Росянки захлопнули свои пасти и спрятались в собственных листьях, безмолвно снося укусы насекомых. Несколько мощных всплесков разогнали ряску на воде, и та стала заметна издалека, а ее обитатель залег на дно, недовольно пуская пузыри. Ничего этого Гарри не видел, и теперь периодически ругался, когда его нога спотыкалась об очередной корень, не успевший скрыться в зарослях.

Но не вся живность была столь сговорчива, и о приближающейся опасности мальчика возвестил протяжный вой.

Сердце Гарри ушло в пятки, когда он вспомнил о стае оборотней, что завелась в этих краях. Он прекрасно помнил вторую сущность Люпина и то, что спасло его и Гермиону тогда лишь чудо. А тут целая стая... Мальчик прибавил шагу.

Следующий вой раздался намного ближе, чем первый. Страх обуял юного волшебника, и он бросился вперед, еле разбирая дорогу. Пару раз он чуть не упал, но корни деревьев, раньше лишь мешавшие его продвижению, теперь наоборот ложились под ноги мальчика так, что он мог восстановить равновесие и ринуться дальше.

Гарри бежал, но преследователи, почуяв добычу, бежали быстрее. Вот он уже слышал, как десятки лап взрывают мягкую землю и несут своих хозяев к бегущему волшебнику. Уже совсем близко! Вот сейчас! Мальчик обернулся и не увидел ни кого. А топот все нарастал, казалось, преследователи уже должны быть, как минимум, уже в десяти метрах от него... но ни кого не было видно...

Засохшая веточка, лежащая на дороге хрустнула, когда Гарри наступил на нее. И хрустнула так отчетливо, будто и нет этого топота лап, скрежета когтей и зубов, утробного рычания... Только теперь Гарри понял, что вокруг воцарилась гробовая тишина... Но звуки приближающейся стаи ни куда не делись... Волшебник... чувствовал их. Он словно слился с лесом. Он чувствовал, как ветки хлещут его преследователей, как корни цепляют их за длинные голые лапы. Как земля взлетает под их когтями... И юношу этот факт вовсе не обрадовал — гул в голове все нарастал. Казалось, еще немного и она просто разлетится. Гарри вновь бросился бежать.

Через десять минут, когда давящая боль сдавила ему грудь, а из рта то и дело вырывался кашель, и ноги отказывались вновь бежать, он увидел их. Трое оборотней бежали по тропе. На их телах виднелось несколько кровоточащих ран, а у одного в плече торчала ветвь какого-то дерева. Завидев добычу, они испустили протяжный вой и бросились на мальчика. Шум в голове Гарри поутих.

Мальчик собрался бежать, но, сделав несколько шагов, остановился и медленно обернулся. В блеснувших глазах одного из них, под пеленой ярости и звериного голода мелькнуло удивление.

Гарри выкинул вперед руку, тут же лиана, безжизненно свисавшая с одного из деревьев метнулась к первой зверюге и, обхватив ее за шею, утащила куда-то вверх. В следующий момент на тропу рухнуло обезглавленное тело оборотня, заливая все вокруг кровью, которая в темноте казалось черной.

Второй монстр испуганно взвизгнул и отскочил от своего умерщвленного сородича. Отскочил и налетел на острейший сук, который пропорол его и вышел из груди.

Последнего же поглотила земля, которая, сделавшись вдруг жидкой и липкой, подобно болоту затянула в себя монстра.

Но не успел Гарри вытереть пот, выступивший на лбу, как из-за поворота показалась основная стая. Несколько десятков оборотней неслись к Гарри. Вожак — самый большой оборотень, несшийся впереди, перепрыгнул через локальную версию болота и кинулся на мальчика, вслед за ним еще десяток оборотней проделали тоже самое. Силы были не равны, и мальчик побежал.

Так быстро он еще ни когда не бегал. Он не чувствовал усталости, не спотыкался о корни, он словно парил над землей. Его шаги были легки и не оставляли следов, передвигался он прыжками, каждый из которых был не меньше пяти метров, и каждый из них все больше увеличивал расстояние между ним и голодной воющей стаей. Страх отступил — этим медлительным оборотням ни за что не догнать его, который несется по ночному лесу в два раза быстрее...

Внезапный удар привел мальчика в чувство и вывел из состояния эйфории. Нос кровоточил, голова болела. Он лежал на земле, тропа была в десятке метров позади, а над ним возвышалось дерево, виновато опустившее ветви, словно говоря “Прости — не успело отойти...”. Стена из точно таких же деревьев шла полукругом, не давая возможности пройти дальше, а сзади, таким же полукругом на волшебника надвигались оборотни...

Первый оборотень, ринувшийся на него, был отброшен назад сильнейшим ударом ветви, а последовавший за этим хруст возвестил о том, что удар об дерево завершился для него переломом шеи.

Оборотни образовали круг и теперь кружили вокруг мальчика, который лихорадочно пытался найти путь к спасению. Вот сразу трое из них совершили прыжок, прыгнул и Гарри. Потоки воздуха вознесли его на несколько метров вверх, и в его вскинутой руке материализовался белоснежный посох. Едва он приземлился, как чьи-то зубы глухо клацнули в нескольких сантиметрах от его горла. В следующий момент на его животе появились и заалели три параллельных пореза, от острейших когтей оборотня. Не обращая внимания на это, мальчик резко развернулся и махнул посохом. Тут же порыв ветра отбросил нескольких зверюг назад. Некоторые повалились на своих же сородичей, другие — полетели вслед за первым в сторону деревьев и так же, как он закончили свою жизнь.

С руки волшебника сорвался электрический разряд и поразил еще одного монстра, который сунулся вперед, и его обугленная туша рухнула на землю, к ногам мальчика.

Лес же вокруг словно взбесился: деревья шатало, словно в самый сильный ураган. Их ветви то и дело разили скулящих зверей, который слишком близко подходили к обороняющемуся юноше. Вот еще одна зверюга отлетела от удара камнеподобной ветви дерева, а за ней последовала еще одна — отброшенная огромным булыжником, вознесшимся в воздух.

Гарри обернулся и увидел распахнутую пасть приближающуюся к нему — вожак, выждав удобного момента, совершил свой коронный прыжок, прыжок, благодаря которому он и стал когда-то вожаком, а потом многие годы удерживал за собой это место. От него не было спасения, мальчика, положивший добрую половину его стаи будет мертв! Убийца и Жертва встретились взглядами, в результате чего и Гарри, и оборотень поняли, что это конец. Конец Избранному... Посох Повелителя Воздуха опустился на землю...

Такой боли Гарри еще не испытывал никогда. Ему казалось, что все его тело буквально разрывает на части. Лишь где-то в отдаленном уголке сознания он осознавал, что он все так же стоит и таращится на землю, в которой стремительно растут трещины. А оборотень словно завис в полете. Юноша буквально видел, как две стихии, две противоположности, сплетаются воедино. В следующий момент боль исчезла. Раздался оглушительный треск, и земля ушла из под ног волшебника. Последнее, что увидел мальчик — брюхо вожака, который летит над ним, а потом он погрузился во тьму и начал, казалось, бесконечное падение...

На следующее утро первой проснулась Гермиона. Проснулась и обнаружила, что вместо отсутствующей подушки ее голова покоится на груди Рона. Девушка смущенно глянула на посапывающую рядом Луну, затем подозрительно глянула на улыбающегося во сне Рона и, понадеявшись, что устроилась она на нем уже после того, как тот погрузился в сон, встала.

Волшебница скептически глянула на свое отражение в ведре, наполненном кристально чистой водой, от чего та покрылась мелкой рябью и, разгладив помявшуюся мантию, вышла наружу.

Лес был залит солнечным светом, который в первые несколько мгновений практически ослепил не до конца проснувшуюся Гермиону.

Щурясь, и закрывая рукой глаза, волшебница оглядела лагерь повстанцев.

Днем он был на много более оживленным, нежели ночью. Тут и там в густой листве мелькали чьи-то руки и ноги. На залитых светом полянках бегали дети, размахивающие деревянными мечами. Не вдалеке пятеро подростков, под руководством грозного вида мужчины с повязкой на левом глазу, тренировались в стрельбе из лука. Чуть поодаль двое мужчин сражались на уже настоящих мечах, отчего постоянно звучали скрежет, и лязг метала.

Девушка шла по еще влажной от росы траве, когда услышала до боли знакомый тон, которым все разговаривают все учителя, когда пытаются вдолбить что-нибудь в дубовые головы бестолковых подростков.

— О великие силы! Алия, девочка моя, мы изучаем исцеление, а не вызов... кстати, кто это?!

— Брысь! — Крикнул маг странному созданию с головой ящерицы, крыльями летучей мыши и телом змеи, когда Гермиона вошла в помещение, сделанное в корнях древнего дерева, и то исчезло, озарив помещение голубовато вспышкой.

— Уоррен, ну я же сказал — третий сектор, второй элементальный уровень, а у тебя — четвертый! И вообще, что это у тебя за... — Он не договорил, глаза его выпучились и он, не своим голосом, закричал: — Ложись!

Отточенный до автоматизма за долгие шесть лет обучения в коле волшебства, рефлекс сработал мгновенно — не успел преподаватель закрыть рот, а Гермиона уже распростерлась на земляном полу. Спустя мгновение ее примеру последовали и все остальные. А еще через мгновение прямо из воздуха образовался огромный огненный шар, который с ревом сделал несколько кругов по комнате и лопнул, рассыпая оранжевее искры, достигнув взметнувшейся руки преподавателя.

— Уоррен! Кто тебя просил вплетать пламень черной луны?! Вот так и создаются новые заклинания, вот только лавровые венки остается лишь положить на могилку...

Гермиона поднялась на ноги, отчаянно пытаясь прочистить горло от забившейся, куда только можно пыли, поднятой не то несколькими десятками тел рухнувших на землю, не то лопнувшим огненным шаром. Только тут ее и заметили, и все без исключения устремили свои взгляды на юную волшебницу.

— Вы маг? — Ничего умнее Гермионе в голову не пришло. Дружный смех убедил ее в том, что вопрос действительно не сильно умным...

— Ну, приколдовываю помаленьку... — Смущенно улыбнулся он. И помещение вновь наполнилось хохотом учеников.

— Знай же, — обратился один из смеющихся к девушке, — это сам Молиандор! Придворный чародей Ее Величеств, королевы Золианны, да будет память о ней вечно жить в наших сердцах. Когда Харон узурпировал трон, он убил королеву и всех ее близких, Молиандор же ушел сюда и теперь обучает всех желающих магии.

— А не вы ли будете Гермиона Грейнджер? — Спросил маг, внимательно разглядывая девушку.

— Да, это я. — Кивнула волшебница. — А не могли бы вы обучить меня и моих друзей волшебству?

— Хм... Если в вас есть хоть какие-то задатки — смогу. Впрочем, задатки в вас есть однозначно, и я предполагал, что рано или поздно один из вас попросит меня об этом. По этому я уже переговорил с Элли... то есть с Элейм... И она дала добро...

Всю следующую неделю юные волшебники учились магии. Учились заново... Самая сложная магия, магия у которой нет границ, магия мысли, легче всего далась Луне. Основным ингредиентом заклинаний было воображение, а по этой части Лавгуд равных не было. Заклинания сплетались в сложные узоры из астральных нитей, рун и абстрактных понятий, обретающих плоть в сознании волшебника. Магия жестов была единственным видом магии, которая далась Рону. Вначале, как остальные ученики, так и его друзья, посмеивались над ним, но когда он сумел создать точную свою копию, которая оказалась еще и материальной...

Но за то там, где требовалось зубрить длинные, запутанные заклинания, тут уж Гермионе не было равных...

— Ну, азы вы теперь знаете... — Довольно проговорил маг, спустя неделю.

— Вот, — он протянул бывшим ученикам Хогвартса три толстенных фолианта: “Магия Слова”, “Магия Жеста” и “Магия Мысли”. — Учитесь дальше сами. Больше я вам ничем помочь не могу...

— Ну что, ребята, идем? — Обратилась Гермиона к Рону и Луне.

— Идем. — Кивнули те.

Гермиона постучала в деревянную дверь.

— Войдите. — Отозвалась Элейм.

Ребята вошли в помещение.

— Я слушаю вас... — Лидер повстанцев стояла спиной к вошедшим и внимательно рассматривала меч, висевший на стене.

— Элейм, — обратилась к ней Гермиона, — мы... мы хотели бы попросить у вас помощи... Мы должны вызволить нашу подругу, Чоу Ченг... Ведь она до сих пор в плену у Харона!

— Это не возможно. — Отозвалась она. — Вы даже близко не подойдете к его замку. Я знаю, что вы обучались магии, но этого не достаточно! Сам Молиандор не смог справиться с ним и бежал от него к нам!

— Но ведь он собирается жениться на ней! — Крикнул Рон. — Она наша подруга! Мы не позволим этому вашему Харону вытворять с ней что ему заблагорассудится! Ведь и вы организовали повстанческое движение именно для того, что бы сбросить его с трона!

— Нет, я не могу просить своих людей идти на верную смерть. У многих из них есть семьи, дети... Это затея обречена на провал! Мы еще не готовы! Возможно, через несколько лет...

— Но мы не можем ждать! Наш друг в другом мире! Нам нужно найти способ вернуться назад, нужно спросить Чоу! Прошу — помогите нам!

— Нет, прости. Я... я не могу.

Все надежды ребят рухнули в одночасье, и они поплелись к своему “дому”.

Ни кто не заметил, как в ранний предрассветный час три тени под пологом невидимости скользнули меж стволов деревьев и направились в сторону границы леса...

Ощущение было такое, словно его, при чем несколько раз, переехали катком. Гарри с трудом приподнял руку, на которой тот час же замерцал призрачным светом маленький огонек. Волшебник лежал на поросшем мхом полу пещеры. Ее своды терялись где-то во тьме, куда не доставал свет огонька.

На самого мальчика без сострадания глядеть было невозможно — правая рука неестественно вывернута, и любая попытка ею пошевелить заканчивается жутким приступом боли. Рубашка Гарри превратилась в груду окровавленных лохмотьев. На животе виднелись глубокие, но уж затянувшиеся раны — следы когтей оборотня.

У волшебника появилось стойкое желание взвыть от злобы, боли и обиды. Подавил он его лишь по тому, что осознал — хочется именно взвыть, а не закричать. Волшебник подозрительно глянул на свою рану и теперь ощутил приступ звериного голода. Жутко хотелось есть. Что-нибудь мясное, можно даже не до конца прожаренное... даже лучше... нет — совсем сырое!

Гарри, здоровой рукой, торопливо стал рыться в мешке собранном ему знахаркой. Предчувствия его не подвели — на самом дне лежала склянка мутного стекла, на которой старческой рукой было накарябано “Антилейконтроп — если вас укусил оборотень.”. Чуть ниже значилось “Принять во внутрь не позднее суток с момента заражения”. А еще ниже — “Не глотать! Яд!”. Это явное противоречие несколько смутило мальчика, но лишь до той поры, пока он не увидел поблескивающие на дне мешка серебряное лезвие ножа...

Волшебник, спотыкаясь, шел по каменистому полу пещеры. По его правой руке, прижатой к животу, стекала тонкая струйка крови. В другой его руке был зажат посох Повелителя Воздуха, на верхушке которого теплился маленький огонек.

Гарри отнял руку от живота и осмотрел раны. Огромные, глубокие, сантиметр в ширину... Они на глазах затягивались. Вначале подернулись тонкой пленочкой, затем она стала мутнеть... Через несколько минут на их месте остались лишь ужасные окровавленные шрамы. Юношу передернуло. Он прикрыл раны остатками рубашки и направился в глубь пещеры.

Постепенно шаги мальчика становились все более уверенными. Он перестал спотыкаться, дрожь в коленях улеглась. Он словно скользил над землей. Огонек на его посохе разгорался все ярче — теперь в его свете были видны влажные, от стекающей по ним воды, своды пещеры, с которых то и дело срывались капельки и устремлялись вниз, туда, где струился крохотный ручеек. Ощущение было такое, будто кто-то или что-то вдыхал в него новые силы. Гарри буквально видел, как призрачные фиолетовые щупальца древней магии тянутся к нему откуда то из-за поворота тоннеля.

Подхваченный странным непреодолимым желанием найти этот источник силы, волшебник устремился по петляющему тоннелю, уводящему куда-то все глубже под землю.

Гарри не знал сколько он уже идет — час, день, месяц?.. Он не знал куда он идет, но зато точно знал, что должен найти источник Силы... Идти было легко, он не чувствовал усталости, не чувствовал голода. Легкое подозрение, что все уж слишком просто, слегка развеяло его гипнотическое состояние... и вовремя...

В последствии Гарри так и не смог понять, что же было раньше — его прыжок или скрежет металла о камень? Он лишь понял, что у него под ногами, нечто металлическое, с огромной скоростью, раздвигая каменные плиты, коими был покрыт пол в этом месте пещеры, рвется наружу. В следующее мгновение Гарри уже полулежал у стены тоннеля, а то место, где он только что был пронзило стальное лезвие, полутора метров в длину.

— Веселое местечко... — Пробормотал волшебник.

Но это было лишь начало... Следующий сюрприз ждал его уже за поворотом — первое, что Гарри увидел — несущийся к нему здоровенный шипованный молот. Со свистом, пролетев по опустевшему тоннелю и проделав боковыми шипами траншею в его стенах, смертоносная ловушка вернулась в свое исходное положение, скрывшись в дыре, в потолке. Судя по всему, кто-то совсем не хотел, что бы всякий оказавшийся в этом подземелье смог добраться до его сердца. Подозрения волшебника окрепли, когда под его ногами вниз ухнула плита, обнажив под собой яму, дно которой было истыкано острейшими шипами, на которых висело три человеческих скелета. Судя по всему это были останки тех, кому не так повезло, как юному волшебнику — уже падая в яму, Гарри исхитрился зацепиться посохом, который внезапно удлинился за края ямы, после этого волшебник, потратив немало усилий, смог выбраться наверх.

А пещера приобретала все более обжитый вид — пол теперь абсолютно весь был устлан плитами. Стены тоннеля носили следы человеческих рук. То и дело встречались изображения неведомых созданий и странных рун. Лишь изредка встречались ручейки, которые проделали себе путь в одной из стен тоннеля и теперь текли так, как им заблагорассудится — для остальных были сделаны специальные углубления.

Прошло несколько часов, и Гарри вышел из тоннеля. Перед ним раскинулся... настоящий подземный город! Волшебник стоял на узком карнизе, который шел по всему периметру сферического подземелья. В восьми местах в стенах пещеры были проемы, из одного из них и вышел волшебник. От каждого вниз вела широкая лестница, покрытая черным мрамором. Заканчивались они у рва, который огибал трехметровую стену, которую венчали стальные шипы. Через ров было переброшено несколько подъемных мостов, каждый из которых сейчас был опущен.

Волшебник стал осторожно спускаться вниз. Рва он достиг без приключений, и по одному из мостов, без проблем, пересек его. Едва он зашел за стену, как тут же его ослепил зеленый свет, бьющий, казалось, отовсюду.

Немного попривыкнув к столь не естественному, но уже знакомому, освещению мальчик огляделся вокруг. Тут и там виднелись полуразрушенные входы в каменные дома в стенах, которых были выдолблены широкие окна, без единого намека на стекла. На первый взгляд они были хаотично разбросаны, но, взглянув повнимательнее, волшебник понял, что все они стоят вдоль маленьких улочек, тянущихся к центру города. Туда, где за стеной, идущей от пола и до потолка пещеры, и находился источник той странной силы, что переполняла юного волшебника.

Гарри подошел к огромным черным воротам и толкнул их. Раздался скрип, и ворота медленно распахнулись...

Трое путников, закутанные в плащи, усталой походкой шагали по просыпающемуся лесу. Намокшие от росы плащи, казалось, весили целую тонну. При каждом шаге раздавалось противное чавканье — кожаные сапоги наполовину были наполнены водой.

Полы плаща одного из них разошлись в стороны, открыв взору быстро мельтешащие руки юноши с рыжей шевелюрой. В следующее мгновение его спутник, а вернее спутница, схватила волшебника за руку. Пас не удался, и с рук юноши сорвалось несколько искорок, которые зашипели, упав на мокрую от росы траву.

— Рон! — Вскричала Гермиона. — Ты что творишь? Этот сумасшедший колдун в момент просечет!

— Герми, если этот Харон еще не полностью оглох, то он уже давно услышал, как чавкают мои сапоги! Если мы не просушим нашу одежду, то к середине дня у нас уже будит полный комплект заболеваний, включая воспаление легких!

— Гермиона, — подала голос Луна, — Рон прав. Нужно сделать привал и просохнуть!

— Ладно... — С видимой неохотой согласилась волшебница — лишь три часа назад они покинули лагерь повстанцев, и вот уже привал. Не так они себе это представляли, когда разрабатывали план спасения Чоу, но кто ж знал, что обычная роса на листве может мгновенно превратится в настоящий ливень!?

Путешественники еще немного прошли по дороге и, приглядев небольшую полянку, с сухим бревном посреди, устроили привал. Рон и Луна были отправлены на поиск того, что можно употребить в качестве дров, а Гермиона расчистила место для костра и стала развешивать вокруг него плащи. Вдруг она услышала у себя за спиной чей-то утробный рык, а в следующее мгновение из глаз девушки хлынул поток разноцветных звездочек, мир закружился в бешеном хороводе, а земля стала стремительно приближаться...

— Луна, оставь ты эту корягу. — Рон с состраданием смотрел на девушку, которая вцепилась в внушительного вида дерево, сломанное у самого корня, но все еще цепляющееся за прогнивший пенек. — Посмотри, оно все равно еще сырое!.. — Позади девушки мелькнула чья-то тень. — Лавгуд, сзади!

Но было поздно. Огромная дубина врезалась в бок волшебницы и та, пролетев несколько метров, ударилась о ствол дерева, и рухнул на землю без чувств. С рук Рона, сложенных в магическом жесте, сорвался искрящийся огненный шар и устремился к рванувшейся на волшебника тени. Раздался взрыв, и останки чудовища разлетелись в разные стороны, орошая землю бурыми каплями. Несколько из них попали на лицо мальчика, и он с омерзением смахнул их. В следующий момент утробный рык заставил его обернутся. Лишь это спасло его от неминуемой смерти — дубина скользнула по виску мальчика, вышибив из него дух, и опустилась на плечо, раздробив несколько костей...

Первой очнулась Гермиона. Ни ног, ни рук она не чувствовала. Не чувствовала она и земли под собой. Весь обзор занимали черные пятна, которые нехотя, рассыпая золотые искорки, сужались, уступая место солнечному свету и жуткой боли.

С трудом она подняла голову и огляделась по сторонам. Девушка висела в метре от земли. Руки и ноги были крепко связаны за спиной, а веревка была перекинута через здоровенную ветвь. Руки в плечах были неестественно вывернуты, и волшебница даже порадовалась, что не чувствует их. Изо рта девушки торчало нечто дурно пахнущее, мешающее ей произнести хотя бы слово. В нескольких метрах, в таком же подвешенном состоянии зашевелился Рон. Судя по его перекошенному лицу, его изуродованные конечности давали о себе знать. Юные волшебники переглянулись и уставились на Луну, что висела невдалеке. Ей досталось хуже всего — правый бок провалился, словно ребра вообще отсутствовали. Рука, так же попавшая под удар, вся посинела. Из уголка рта стекала струйка крови. Один глаз оплыл, щека почернела, волосы слиплись от запекшейся крови...

Пахло костром. Раздался рык, и оба волшебника, как по команде, вскинули головы... Их было около десятка. Огромные, под два метра. Кожа была грязно зеленого цвета, вся в язвах и наростах. Морды, лицами не назовешь, возможно, когда-то и были более-менее похожи на человеческие, но в результате регулярных драк, а как следствие и переломов, стали похожи на морды чудовищ из ночных кошмаров. Форма черепа была искажена до безобразия, у многих не доставало одного из глаз. Когда они перерыкивались между собой, обнажались их пожелтевшие клыки — лишь они присутствовали у всех, зубов не было практически ни у кого. Шкуры каких-то животных были связаны жилами и заменяли монстрам штаны. К поясу были приторочены огромные дубины, у некоторых это были просто необработанные коряги, у других на конце крепились заточенные кости.

Рон бросил мельком взгляд на костер, и у него засосало под ложечкой — на обгоревшем шесте весели останки... человеческие останки. Виднелся обгоревший череп, сквозь одну из глазниц которого и проходил шест. Из распоротого живота свисали обгоревшие внутренности. Нижней части тела не наблюдалось — похоже, ее уже употребили.

Один из монстров взглянул в сторону застонавшей Гермионы и, осклабившись, направился к ним. Единственная, как казалось, надежда на спасение, Луна, способная за несколько мгновений превратить эту поляну в огненный ад, лишь силой мысли, сейчас была без сознания, вернее, волшебники надеялись, что именно без сознания — ни единого признака жизни она не подавала.

Монстр приблизился к подвешенной Гермионе, и втянул в себя воздух. Оскалившись еще сильнее, он что-то рыкнул и двое монстров, поднявшись с мест у костра, направились к ним. Один из них тащил за собой шест, заточенный с одного конца...

Наметанный глаз прикинул расстояние, острый язычок, высунувшись изо рта, уловил дуновение ветерка, рука сама сместилась на несколько сантиметров в сторону, а пальцы другой разжались. Серебряная молния сверкнула в тени деревьев и прошила насквозь горло первого монстра. Уже на бегу Элейм выпустила следующую стрелу, она попала точно в сплетение веревок за спиной Рона, и мальчик рухнул на землю. Женщина отбросила лук и в ее руках сверкнула два меча, возникших, словно из воздуха. Они рванулись вперед, и прошили тела еще двоих монстров, непонимающе озиравшихся по сторонам. Сделав сальто, она приземлилась между ними и вырвала свое оружие из упавших на землю тел. Через несколько мгновений, после этого, на поляну выскочили еще три человека, с луков которых сорвались стрелы и устремились к своим жертвам.

Лицо Рона исказила гримаса боли, когда он резко выкинул вперед руки, но те не дрогнули, и стрелы, пущенные повстанцами разделившись, каждая на две, устремились к вскочившим монстрам. Не дожидаясь пока они достигнут цели, он резко обернулся, почувствовав астральное возмущение. Шаровая молния, пущенная неумелым шаманом этого племени, мгновенно изменила траекторию полета и ударилась в дерево, которое тут же охватили языки пламени. В следующий момент Рон выкинул вперед скрюченную руку, и шаман упал замертво. С кончиков пальцев волшебника сорвались несколько капель крови монстра. Мальчика согнулся в приступе рвоты...

Это была круглая комната, метра четыре в диаметре. Ее стены, покрытые черным мрамором, были испещрены канавками, по которым струилась алая жидкость, образую причудливые узоры. На полу сверкали изумруды, их сияние создавало стену зеленого света. За ней, на полу, находилось изображение огромных песочных часов. В центре комнаты стояла каменная подставка, ее поверхность вся была испещрена глубокими трещинами. А на подставке, под слоем вековой пыли, покоился серебряный нарукавник. На его внешней стороне были выгравированы такие же песочные часы, и красовался огромный брильянт. Внутри него струилась кристально чистая жидкость. Алое сияние, исходящее от стен преломлялось в драгоценном камне и, проходя через стену зеленого света, обращались в фиолетовые щупальца, которые тянулись к мальчику, наделяя... нет... переполняя, его магической энергией.

Гарри сделал шаг вперед. Его рука потянулась к браслету, но вдруг плечо волшебника сдавила чья-то железная хватка.

Мальчик вздрогнул и обернулся. В следующий момент он отскочил к одной из стен и изо всех сил прижался к ней. У входа в комнату стояли... скелеты. Не инфери, а именно скелеты. Череп вместо лица, кости вместо туловища, в пустых глазницах горели зеленые огоньки. Их было пятеро, один из них, не спеша, направился к Гарри. При каждом шаге его кости противно скрипели. Волшебник еще сильнее вжался в стену. Кости хрустнули, когда скелет нагнулся. Его покрытый паутиной череп, с отвисшей, беззубой челюстью, угрожающе придвинулся к лицу мальчика. Рука потянулась к его горлу...

От довольного хохота голова Гарри чуть не лопнула.

“Думаю, это мое...” — Скелет отцепил вторую свою руку, которая отломилась и теперь висела на плече волшебника. Гарри передернуло от отвращения. — “Ну привет тебе, колдун... Давненько у нас тут гостей не было.”

— З... здравствуйте... — Прохрипел волшебник.

“Думаю, мальчика несколько шокировал наш вид...” — Вновь раздалось в голове мальчика.

Скелеты вскинули вверх свои костяные руки, и те на глазах стали обрастать плотью. Вскоре перед волшебником стояло пять магов, облаченных в длинные мантии. Женщина лет сорока с длинными золотистыми волосами. Парень лет двадцати с пышной рыжей шевелюрой. Лысый старик. И два, видимо, брата средних лет с длинными каштановыми волосами. Один из них сейчас стоял напротив Гарри. От протянутой руки мальчик отказался, потому что в неверном зеленом свете отчетливо угадывались очертания костей...

— Кто вы? — Спросил он, поднявшись.

— Мы? — Отозвался второй брат. — Мы маги, некогда пришедшие в это подземелье, в поисках Силы...

— Кх, кхм... — Оборвал его старик.

— Ах да, прости. Алемонейс был одним из тех, кто поместил этот нарукавник сюда.

— До сих пор не понимаю, — отозвался старик, — зачем мы это сделали! Такой источник силы!

— Мы же, — отозвалась женщина, — пытались вернуть нарукавник...

— И? — Гарри приблизился к линии изумрудов.

— Результат нашей попытки ты уже видел. — Рука волшебника, почти прикоснувшаяся к световой стене, отдернулась.

— Впрочем, мы об этом не жалеем. — Отозвался старик. — Мы обрели невиданную мощь, главное — бессмертие! Присоединяйся к нам. Здесь ты обретешь силу, о которой и не мечтал! Ты обретешь счастье!

— Извините, — повернулся к ним Гарри, — но я себе счастье представлял несколько по другому... — Он развернулся, глубоко вздохнул, и шагнул в лучащуюся светом стену.

Свет обратился в изумрудную жидкость, с родни той, что стала причиной гибели Дамблдора. Желеобразная стена колыхалась от пола и до самого потолка. Маги отступили к стене. Едва нога мальчика коснулась жидкости, как ее сразу же парализовал жуткий холод. Мышцы свело судорогой. В мозгу Гарри вспыхнула отчетливая картина, как его глаза кристаллизуются под воздействием этого холода и разлетаются на тысячи мельчайших осколков. Волшебник упал на пол, отчаянно растирая ногу.

— Ну что, парень, все еще хочешь попытаться? — Ухмыльнулась женщина.

Гарри проигнорировал ее, поднялся и, изо всех сил зажмурившись, ступил в изумрудную стену.

Холод парализовал его, и лишь воспоминания о том, что случится с ним в то случае, если ему не удастся дойти до цели, заставили его двигаться. Что-то коснулось его щеки, и он чуть было не открыл глаза. Гарри шел вперед, еле переставляя ноги. В гробовой тишине он слышал, как трескается ледяная корка, образовавшаяся на всем его теле. Не хватало воздуха, он забыл обо всем и попытался вздохнуть. Спасло его только то, что скованная холодом грудная клетка уже не способна была двигаться, а губы надежно смерзлись.

Вдруг все тело мальчика объяло пламя. Он рухнул на пол и стал кататься по нему в агонии, пытаясь сбить жалящие языки огня...

Очнулся Гарри спустя час. Глаза болели, руки и ноги тоже. Болело все. Было невыносимо жарко. Под волшебником растекалась лужа талой воды и его собственной крови. С трудом, Гарри повертел головой. Над ним возвышалась каменная подставка. Поднявшись, Гарри протянул ноющую левую руку к нарукавнику. Едва он взял его с подставки, как тот сразу же расплавился у него в руках. Холод, адский жар, все это обрушалось на руку волшебника. Гарри взвыл от боли. Рука на глазах чернела, а жидкое серебро растекалось по ней. Постепенно оно стало твердеть, и вот, на обезображенной, почерневшей и полопавшейся коже застыл серебряный нарукавник. Задыхаясь от боли, Гарри изо всех сил постарался сконцентрироваться и направил свою энергию на исцеление. Голова закружилась, но боль поутихла, а обезображенная рука исцелилась.

Гарри обернулся. Изумрудной стены больше не было. У двери стояли маги. Впереди — златовласая волшебница. Все они громко хлопали, и звуки при этом подтверждали самые не хорошие предчувствия Гарри.

— Молодец! — Похвалила она его. — Ну а теперь, отдай мне, пожалуйста, свою ручку.

— Что? — Отшатнулся мальчик.

— Ну, ты же понимаешь, что мы не собираемся отпустить тебя отсюда с этим артефактиком. Он один поддерживает нашу жизнь. Но раз надев его, избавиться можно лишь... — В ее руке блеснул ржавый меч.

— Мы ни чего не имеем против тебя! — Улыбнулся лысый старик. — Но это единственный выход... Так что отдай его мне...

— Нет мне! — Оборвала его волшебница.

— Первыми сюда пришли мы! — В один голос отозвались братья.

— А я его сюда принес! — Отозвался Алемонейс.

— Вот именно! — Оборвал его рыжий. — Сам виноват!

“Ты и я, отныне и навсегда... Едины!” — Голос разнесся в голове волшебника. — “Они полны жадности и ненависти. Они хотят жить вечно, не понимая, что они уже не живут. Они лишь существуют... Нельзя что бы они заполучили меня. Сражайся!”

Рука с нарукавником взметнулась вверх и иллюзия, наведенная мертвыми магами, исчезла. Скелет, стоящий на месте златовласой женщины рассыпался в прах.

Бывшие маги развернулись. В пустых глазницах вспыхнули зловещие огоньки. Один из них, теперь уже непонятно — кто именно, выбросил вперед руку. Электрический разряд вспорол воздух, близь Гарри и ударил в стену позади него. Брызги мрамора разлетелись в разные стороны, а алая жидкость потекла по стене. Ответный удар Гарри, сгустком воздуха, разметал его кости по комнате. Тело мальчика взлетело в воздух и его пребольно ударило о стену. Пущенный ему вдогонку огненный шар взорвался всего лишь в метре от него. Тело мальчика подернулось дымкой, и вот уже возле стены стоят два мальчика, в руке каждого из них бушует пламя. Два огненных шара метнулись к своим целям. Один из магов воздвиг щит, но шар спокойно прошел через него, не причинив ни малейшего вреда скелету. А вот второй попал точно в цель. Растерявшийся скелет не успел ничего сделать, и его кости на глазах обратились в пепел. Остались, видимо, братья, потому что они переглянулись, а потом резко выбросили вперед свои костяные руки. Прямо из воздуха появилось несколько десятков ножей, которые, подхваченные порывом ветра, устремились к Гарри. Рука мальчика сомкнулась на полированной рукоятке посоха. Она вырвалась на встречу ножам и крутанула его. Посох Повелителя Воздуха закрутился, ломая пальцы волшебника, но тот уже не обратил на это внимание. Кинжалы, звеня, и рассыпая искры, разлетелись в разные стороны. Перехватив посох здоровой рукой, Гарри крутанулся вокруг своей оси и разжал пальцы. Бешено вращаясь, посох облетел комнату и вернулся в руку мальчика. Скелеты еще постояли некоторое время, а потом рухнули на землю грудой костей.

Не успел волшебник передохнуть, как потолок комнаты разверзся и нарукавник потянул его куда-то вверх... От истощения Гарри потерял сознание.

Очнулся он, лежа на траве. Была ночь. Кости как будто были целы. Никаких серьезных повреждений так же заметно не было. Но, тем не менее, все тело болело, а при каждом вдохе легкие горели огнем.

Волшебник встал, опираясь на посох, и осмотрелся. Он стоял на опушке леса, а внизу... внизу стоял особняк... Тот самый особняк. Он стоял. Мертвый. Ни света в окне, ни... Ночная тьма зашевелилась, и, в свете луны, отчетливо вырисовался чей-то силуэт в черном плаще. Он поднялся с колен и, отряхнув налипшую грязь, вошел в особняк, притворив за собой дверь...

— Ау! — Рон отдернул окровавленную руку.

— Так. — Подбоченилась Гермиона. — Будь мужчиной! Посмотри на Луну!

Не вдалеке лежала Лавгуд, над которой склонилась Элейм, сжимавшая в одной руке кинжал, а в другой кусок ткани, оторванный от мантии волшебницы. Вся рука Луны была перевязана такими же лоскутками, уже пропитавшимися кровью девушки.

— Между прочим, она без сознания! — Отозвался Рон.

— Вот видишь, ей пришлось куда как хуже! Так что терпи! — И она вновь принялась мучить юношу.

— Так ведь вы сказали, что не станете нам помогать... — Луна, наконец, пришла в себя, и, морщась от боли, разминала затекшие конечности.

— Ну не могу же я отпустить троицу подростков в одиночку штурмовать Цитадель Зла! — Улыбнулась Элейм.

— А как же твои люди? — Подал голос Рон.

— Ну, это братья Ричард и Маилз. — Мужчины коротко кивнули и продолжили чистить длинные кинжалы, которыми были увешаны с головы до ног. — У них не осталось ни кого, и они рвутся отомстить Харону. К тому же... мне интересно как вы собрались пробраться в город...

— Под заклятьем невидимости! — Ответила Гермиона. Раздался хохот — братья только что не катались по земле от смеха.

— Ну, тогда я очень рада, что это племя людоедов вас задержало...

— Я... я не понимаю... — Захлопала ресницами Гермиона.

— Да у каждого охранника есть целая коллекция амулетов, изготовленных собственноручно Хароном! Там и мышь не проскочит, а вы тем более!

— Тогда мы их подкупим! — Высказал свое предложение Рон. — легкий взмах руки и на землю посыпался золотой дождь.

— Во-первых, — Элейм скептически ухмыльнулась, — эту магию они тоже распознают...

На одном из ее пальцев блеснуло золотое кольцо, и монеты превратились в угольки.

— А, во-вторых... ни один охранник в здравом уме не предаст Харона.

— Ты не представляешь, — подал голос один из братьев, — каким мучениям он подвергает тех, кто предал его. Ни один из них еще не вышел из его темницы...

— Так что, — поддержал его другой, — этот план обречен на провал.

— Но как же тогда пробраться внутрь!? — Понурилась Гермиона.

— Так же, как мы его покинули. — Ответил Маилз. — Через канализационные стоки!

Хрустальный шар, в котором путешественники, сидя у костра, уплетали жареное мясо, накрыла черная ткань.

— Осим, — Харон повернулся к начальнику стражи, стоящему у двери, — вели отозвать охрану из канализации.

— Есть сэр.

— Ну, что ж... — Проговорил маг, когда дверь за начальником стражи закрылась. — Я жду вас...

Спустя два дня путешественники достигли стен города. Лес здесь вплотную примыкал к ним, надежно скрывая путников под зеленой завесой.

Запасы пищи закончились еще на исходе первого дня пути и юные волшебники искренне порадовались тому, что вместе с ними путешествуют Ричард и Маилз — опытные охотники. Часами они прочесывали местность вдоль их пути и возвращались непременно с добычей. Вот и сейчас братья вышли из-за огромного фолианта, таща за собой огромную кабанью тушу.

Через час животное было разделано и распихано по походным мешкам. После чего было решено продолжить путь. Путники пошли вдоль стены, и уже через несколько минут остановились, повинуясь жесту Маилза — охотник указывал на участок стены, заросший плющом. Даже теперь путники не сразу разглядели проржавевшие прутья решетки, половина из которых была погнута и сломана... Стараясь особо не повредить растение, группа протиснулась в подземелье.

— Хм... — Ричард, вошедший последним, и теперь поправляющий плющ у входа, случайно глянул на сломанные прутья. — Маилз, глянь...

— Да? — Повстанец подошел к брату и посмотрел туда, куда тот указывал. — Что?

— Посмотри. — Маилз указал на небольшую засечку, оставленную на проржавевшем металле. — Это не наша работа...

— Да ладно тебе, не думаешь же ты, что этот колдун просек наш проход? Здесь бы уж точно установили стражу или, как минимум, поменяли бы решетки...

— Возможно, ты и прав брат... В любом случае, нужно продвигаться осторожнее. Идем.

— Осим! — Голос мага разнесся по всему замку, перекрывая даже стоны и крики тех несчастных, что угодили в камеры пыток.

— Слушаю, сэр. — Войн возник, словно из воздуха.

— Найди того, кто ломал прутья в стоках.

— Есть, сэр!

— А потом...

— Да, сэр?

— Мои зверюшки давно не кушали... Покорми их...

— Так... Так точно сэр. — Голос начальника стражи слегка дрогнул, когда он услышал упоминание о монстрах императора, один вид которых внушал ужас любому, но он лишь коротко кивнул и вышел из кабинета.

Было темно. Одна две зарешеченные узкие прорези в кирпичных стенах подземелья на сотни метров. Запах, исходящий от мерзкой желто-зеленой жижи ползущей по землистому полу был поистине тошнотворным. Нечто подобное капало с потолка. Братья бодро шагали вперед прямо в этой жиже. Остальные же брезгливо жались к стенам, закутавшись в плащи так, что и кончика носа не видать... Маилз и Ричард лишь тихонько посмеивались и продолжали месить отходы столицы империи.

— Так, а теперь тихо! — Ричард присел на корточки у ни чем не примечательного, на первый взгляд, участка стены. — Здесь?

Его брат кивнул. Повстанец нажал на один из кирпичей и тот, заскрежетав, выпал с другой стороны стены. За ним последовало еще несколько кирпичей, и вскоре обнаружился проход, примерно метр в диаметре.

Проскользнув внутрь, они оказались в каком-то тупичке, еле-еле освещенном светом далеких факелов, но после тьмы городских коллекторов, даже этот свет резанул глаза лазутчиков. Братья аккуратно заложили дыру в стене и двинулись дальше. Но едва они достигли первого перекрестка, их окликнул чей-то суровый голос.

— Стоять! — Этот крик вызвал прямо противоположную реакцию и вся группа ломанулась вперед. А вернее каждый в свою сторону — волшебники на право, а Элейм и братья — прямо.

Арбалетный болт просвистел мимо и, рассыпая каменные брызги, врезался в стену. Рон развернулся и выкинул вперед руку. Тот час несколько солдат бегущих за ними по пояс провалились в каменный пол и так и остались. Ответный град болтов врезался в невидимую преграду. Одновременно раздался крик Луны, которая, схватившись за вески, рухнула на пол. Рон подхватил ее и прыгнул в какой-то боковой проход, Гермиона, рассыпая проклятья, и не только на словах, ринулась следом.

Меч Элейм взметнулся вверх, отражая удар, а второй прошил кожаный дуплет нападающего и вспорол ему живот. Стрела Ричарда просвистела справа от нее и попала точно в горло арбалетчику, как раз собиравшемуся спустить курок. Пол и стены все были в крови нападающих. Под ногами лежало около десятка мертвых тел... Но и отступающие несли потери — правая рука Маилза, перебитая ударом булавы, безжизненно висела. В плече Ричарда глубоко застрял зазубренный арбалетный болт, а все тело Элейм покрывали неглубокие порезы и ссадины, через которые ее покидали остатки сил. Один из братьев выбросил руку перед лицом своего предводителя, и, буквально из воздуха, выхватил еще один болт. Тут же второй схватил ее и своего брата, увлекая куда-то в бок. Пол ушел из-под ног, и все трое заскользили по гладкой наклонной плоскости куда-то вниз.

Волшебники вбежали в огромную круглую комнату. На полу была изображена огромная октограмма из десятисантиметровых каналов, по которым текла... кровь. В стене было пять проходов — один тот из которого они сейчас вышли, один напротив, два зарешеченных по бокам и еще один узенький провал в стене. Мгновение спустя из него, с криками, вылетели Ричард, Маилз и Элейм.

Не успели ни те, ни другие отойти от шока, как раздался скрежет металла, и огромные решетки опустились, преградив собой пути к отступлению...

— Леди Ченг, — Молодой стражник вошел в “темницу” Чоу. — К вам посетитель. — Он низко поклонился и отошел в сторону.

— Моя Королева, — Проговорил Харон, — пришло время нам посетить одно место... — Он обнял девушку за талию и мир закружился в бешеном хороводе.

— Проклятье! — Взревела Гермиона. — Я вложила все свои силы и вот что я получила! — С ее руки слетела крошечная искорка, которая, при других обстоятельствах, должна была быть огромным огненным шаром, который бы превратил решетки в лужу расплавленного металла, а заодно и полстены вместе с ней... А теперь всего лишь искорка...

Рядом, на коленях Рона, в бреду металась Луна. Ее удар был наиболее ощутимый — несколько прутьев решетки достаточно сильно погнулись, но отдача была такой силы, что девушка пролетела несколько метров по воздуху, стукнулась спиной о противоположную стену и, без сознания, рухнула на пол.

— Можешь не стараться. Ты здесь бессильна. — Раздался знакомый голос.

— Ах ты, ублюдок! — Вскричала волшебница и бросилась к одной из решеток, за которой высилась фигура черного мага.

Слова рванулись из нее магической песней, которая должна была стать для Харона реквиемом...

— Ау... — Без всякого выражения проговорил Харон, рассматривая обожженный электрическим разрядом палец. — Эх... сочувствую...

Тут же Гермиона рухнула на землю и стала задыхаться, тратя последние силы на попытку встать и сбросить многотонный груз, навалившийся на нее.

— Прекрати! — Вскричал Рон, бросаясь к корчащейся на земле девушке.

— Это не я. — Невинно пожал плечами маг. — Эта комната специально создана для подавления любого вида магии.

Прошло несколько минут, в течении которых Харон и Рон, сканировали друг друга, пристально глядя в глаза. Раздался сухой кашель, и оба перевели взгляд на приходящую в себя волшебницу.

— Ну что ж, теперь, думаю, можно спокойно поговорить. — Улыбнулся он. — Я пришел... не один.

Маг повел рукой и, коротко вскрикнув, материализовалась Чоу Ченг.

— Чоу! — Вскрикнули Рон и Гермиона и бросились к ней.

— Ребята! — Вскричала она и бросилась к ним.

— Как трогательно. — Притворно умилился Харон, глядя на обнимающихся через прутья решетки ребят. — Ну, хватит. Просто я хотел, что бы вы засвидетельствовали наш с мисс Ченг союз.

Чоу развернулась и гневно глянула на него.

— Неужели... Ты думаешь, что я выйду за тебя? — Процедила она.

— О! — Лицо мага растянулось в улыбки. — Сколько презрения! Мне это нравится... Но... Боюсь, тебе все-таки придется сделать это... Иначе... — Маг поднял вверх руку и мгновенно раздался скрежет металла.

Боковые решетки в комнате поползли вверх. К скрежету металла добавился скрежет чьих-то огромных когтей о камень. В решетки, на полном ходу, врезались туши монстров. Две головы, чьи пасти, в два ряда, были усеянными зубами, которые тут же впились в стальные прутья, пытаясь, как можно скорее, добраться до человеческой плоти. Короткие чешуйчатые шеи и когтистые лапы. Массивное тело с лоснящейся шерстью и хвост, на кончике которого находился внушительного вида костяной нарост, которым зверюги яростно крошили сены своих темниц.

— Ну, так что? — Невинно улыбнулся Харон. — Каково твое решение?.. Не спеши, подумай, думаю, у нас есть секунд тридцать...

— Нет! — Вскричала Гермиона, бросаясь к решетке. — Чоу, не делай этого!

— Я должна... Иначе вы погибните. — Она опустила голову и повернулась к Харону. — Я согласна...

— Нет... — Простонал Рон.

— ...но обещай, что мои друзья останутся в живых.

— Все что угодно расплылся он в улыбки и вновь взмахнул рукой. — Решетки вновь опустились и монстры, у которых из-под самого носа улизнула добыча, яростно взвыли и умчались вглубь своего подземелья. Следующим взмахом руки Харон отправил Чоу в ее покои.

— Убить их? — Подскочил к нему Осим.

— Что? — Не понял маг. — Кого?

— Лазутчиков!

— Ты же слышал, что сказала твоя Королева. — Приблизился к нему маг. — Запомни, ее желание теперь — закон!

— Так... Так точно, сэр! — Сглотнул начальник стражи.

— Вот и замечательно. — Похлопал его по плечу Харон. Вдруг стражник вскричал от ужаса — все его тело охватило пламя, и уже через мгновение на полу лежал его почерневший скелет.

— Ты. — Харон ткнул в одного из стражников. — Теперь ты начальник стражи. Сопроводи лазутчиков в темницу и приставь охрану. За каждого ответишь головой.

— Есть, сэр. — Гаркнул тот, но радости от нежданного повышения в его голосе было маловато...

— Еще одно легкое движение и маг испарился.

Рука мальчика коснулась чугунной ограды. Сразу же он ощутил знакомое покалывание магии. Достаточно сильное заклинание, что бы не подпустить, ближе, чем на километр, ни одного магла, и достаточно слабое, что бы его не засекли из министерства...

Гарри толкнул калитку, и та, заскрипев проржавевшими петлями, отворилась. К дому вела маленькая тропинка, на которой отпечатались следы чьих-то ботинков. Вдоль нее стояло несколько ухоженных кустов роз. Луна осветила небольшой яблоневый садик, разбитый перед низкой оградой, за которой, у двух возвышений, стояли могильные плиты...

Мальчик сглотнул подступивший к горлу комок и подошел к массивной входной двери. В отличии от калитки, дверь, когда мальчик приоткрыл ее, не издала ни звука, видимо, постоялец недавно ее смазывал...

Но едва Гарри переступил порог, как тут же чья-то железная хватка сомкнулась на его плече, и он буквально влетел в дом, после чего продолжил свой полет в сторону ближайшей стены. Уже в полете, он уловил обрывок заклинания:

— ...лиамус! — Произнес очень знакомый мужской голос. После этого послышался удивленный возглас, когда вместо волшебной палочки на пол упал огромный посох.

Воспользовавшись замешательством противника, Гарри, только что буквально сползший со стены, взмахнул рукой, и волна воздуха сшибла волшебника в черной мантии с ног, отбросив его к закрывшейся двери поместья. В следующее мгновение, Гарри, совершив какой-то невероятный акробатический трюк, чудом избежал луча Авада Кедавры и рухнул на ступени, ведущие на второй этаж.

— Поттер! — Лицо юноши озарилось лунными лучами, падающими из широкого окна, давая незнакомцу узнать его. Впрочем, незнакомцем он уже не был. Это “Поттер!” Гарри мог узнать из тысячи.

— Ублюдок! — Заорал юноша, выбросив вперед руку, посох, лежащий на полу, тут же прыгнул в нее. Особняк содрогнулся, и в следующее мгновение пол брызнул щепками и комьями земли. Все это, взлетев в воздух, ринулось в Северуса, поднимающегося с пола. Чудом маг успел вскинуть руку и пробормотать заклинание. Но несколько камней все же проскользнули, до того как его окутал сиреневый щит. Послышалось несколько глухих ударов. Снейп согнулся в три погибели, изо рта капала алая слюна.

— Крусио! — Палочка мага прыгнула в руку Гарри.

На этот раз Снейп не смог противостоять заклинанию. Его тело скрутило судорогой. Внутренности буквально стали завязываться узлом. Гарри наступал на него и лихорадочно вспоминал все заклинания, изученные за шесть лет. Он мог мгновенно погрести его под землю или развеять по ветру, но хотел, как можно дольше его промучить. Что бы он понял какую боль испытывали те, кто пострадал из-за него. Палочка выплевывала одно заклинание за другим. Тело бывшего преподавателя извивалось на полу, и, то и дело, отрываясь от него, устремлялось в сторону ближайшей стены.

Через некоторое время, когда Гарри остановился, на полу того, что некогда было особняком, а ныне выглядело, как вековые руины, лежал голый... человеком его было назвать сложно... В двух местах кожа обуглилась, тут и там торчали окровавленные кости, прорвавшие изувеченную кожу. Дыхание его было прерывистым. Он пытался что-то сказать, но изо рта лишь вырывался судорожный хрип, сопровождаемый ручейками крови.

— Почувствуй, что испытывали те, кого ты погубил... — Склонился над ним Гарри. — Ублюдок! Тварь! Трус!

В глазах Снейпа мелькнул маниакальный огонек. Губы задрожали, и он, давясь собственной кровью, прохрипел.

— Я... Не... Трус! — Голос его постепенно набирал силу. — Никогда... не назы... вай меня трусом!

И тут помещение потряс чудовищный выброс магической энергии. Тело мальчика, словно пушинку, оторвало от пола и припечатало к стене.

— Никогда! — Снейп встал в полный рост. — Никогда! — Он приблизился к Гарри. — Никогда! — Его фигура, казалось, увеличилась в размерах, свет померк и Гарри, на секунду, ощутил себя вновь учеником школы Хогвартс, который пришел на урок Северуса с невыполненным заданием. — Не называй меня трусом!

Тело мальчика отлипло от стены. Северус схватил его за ворот и куда-то потащил, повторяя “Ты ничего, ничего не понимаешь! Ни кто не понимает! Но я покажу! Да! Я покажу! Я, Северус Снейп, я не трус! Не смей называть меня трусом! Я покажу... Ты увидишь... Я не трус! Я покажу...”

Северус толкнул юного волшебника и тот, споткнувшись, стал падать вперед. Его лицо коснулось что-то холодное и вязкое, а в следующее мгновение мир ушел из-под ног.

Они, Гарри и Снейп, стояли у дома Хагрида, позади высились стены и башни Хогвартса. Кусты не вдалеке шевельнулись и взору мальчика открылись три человеческие фигуры. Одна из них, судя по исполинскому росту и тому, как она неумело пряталась за огромным деревом, принадлежала Хагриду. Две другие, при ближайшем рассмотрении, оказались Дамблдором и Снейпом...

— За нами наблюдают. — Прошептал Северус.

— Он ничего не запомнит. — Рука волшебника взмахнула палочкой и тонкий голубоватый луч, сорвавшийся с нее, угодил в великана. — Пусть думает, что мы ссоримся. Гарри и остальным незачем знать об этом.

— О чем? — Вскричал Снейп. — О чем знать? Альбус, я не буду этого делать!

— Ты должен, Северус!

— Не могу! Не хочу! Не буду! — Замотал головой профессор зельеделия. — Альбус, ты представляешь, о чем просишь меня?

— Да, прекрасно, Северус. — Невозмутимо отозвался директор. — Ты помнишь, что обещал мне, когда я спас тебя от Азкабана?

— Но я и представить себе не мог, что ты попросишь меня...

— Северус. — Оборвал его волшебник. — Ты дал клятву. Нерушимую клятву. И должен... Обязан! Ее выполнить!

Гарри, подошел чуть ближе. За ним последовал и волшебник, закутавшийся в, таинственным образом появившуюся, черную мантию... впрочем на ней уже появились разводы сочащейся из ран крови. Мальчик почувствовал острый укол совести, теперь, находясь в мире воспоминаний, и, слушая разговор убийцы и жертвы, его мозг постепенно стал осознавать случившееся...

— Альбус, — продолжил Снейп из воспоминаний, — я не могу... Не могу убить тебя!

— Тебе придется это сделать. — Печально ответил директор.

— Нет! — Бросился к нему Гарри. Он попытался схватить волшебника, но лишь сгреб воздух и рухнул на землю.

— Альбус...

— Послушай, Северус, — оборвал его Дамблдор, — посмотри на мою руку. — Волшебник выпростал из рукава свою искалеченную почерневшую руку. — Посмотри! Процесс уже не остановить! Зелья, которые ты варишь для меня, лишь замедляют его! Каждый день моя плоть продолжает отмирать, я теряю контроль над собой! Я пытался покончить с собой, но это сильнее меня! Я не могу! Вскоре остатки сил уйдут из меня и я превращусь в инфери, безропотно выполняющего каждое желание Волдеморта!

— Но, Альбус, — взмолился Северус, — как, во имя Магии, я должен убить тебя? Ты в считанные мгновения сотрешь меня с лица земли! Ведь ты сам говорил, что часть тебя уже тебе не подвластна!

— Об этом позабочусь я. — Грустно ответил волшебник. — Мой брат... погиб... Я был у него недавно. Слуги Волдеморта нашли его и смертельно ранили, я пришел слишком поздно...

— Мне жаль, Альбус... — Пробормотал Северус.

— Спасибо. — Кивнул директор. — Но речь не о том. Перед смертью он рассказал мне... Он нашел один из Хоркруксов...

— Неужели он тоже...

— Нет. Там была другая защита... Он рассказал мне, где был погребен Хоркрукс... Ловушка, расставленная Волдемортом, сработав однажды, может сработать еще раз. Она ослабит меня... Но нужно спешить, пока еще мой разум владеет этим телом, уснет лишь мертвая часть меня... И, тогда, ты должен нанести удар.

— Но... Поттер... Министерство...

— Для них ты станешь предателем... — Сухо ответил Дамблдор. — Но это должно быть сделано. Для полной уверенности я возьму Гарри с собой... Он должен поверить, иначе, он не позволит осуществить мой план...

— Ты лжешь! — Гарри стоял на коленях и рыдал. — Это не может быть правдой! Дамблдор ни когда бы...

Рука экс профессора сомкнулась на плече мальчика, и мир вновь закружился в бешеном хороводе. Теперь они оказались на вершине башни... Той самой башни...

“Снейп, сделай это.” — Прогрохотало в воздухе. Ни кто, ни Северус, стоящий у двери, ни Дамблдор, лежащий у стены, ни Малфой, жавшийся к дверному проему, ни кто не шевелился, словно время остановило свой бег...

“Я не могу!” — Ответил ему другой голос.

“Ты должен!”

“Нет!”

“Северус, я тебя ни когда ни о чем не просил... А теперь прошу... Умоляю! Сделай это!”

— Северус... — Прохрипел Дамблдор. — Северус... пожалуйста...

Снейп поднял волшебную палочку и направил ее прямо на Дамблдора.

— Авада Кедавра...

Мир вновь закружился и теперь Гарри оказался во дворе Хогвартса. Он увидел себя, увидел Снейпа. Услышал, как его голос выкрикнул “Крусио!”, и... он испытал острую боль. Не физическую — душевную. Боль которую в этот момент испытал Принц-Полукровка...

Краски померкли, и вот он уже стоит в каком-то городишке. Пустынные улицы, по которым идут отряды Авроров, и он, Северус Снейп, вжавшийся в стену одного из домов.

И вот, Гарри стоит перед особняком. Рядом стоят Волдеморт и Северус. Мальчик почувствовал, как Темный Владыка, непринужденно разговаривая с ним, пытается вломиться в его сознание. И как Северус, прибегая ко всем своим навыкам, старается этого вмешательства не допустить. Звуки рвущихся на части щитов, перекрыли беседу магов, мальчик ухватил лишь обрывок.

— Ты славно потрудился, Упивающийся. — Кивнул ему Волдеморт, оставив попытки прочесть мысли собеседника. — Ты получишь то, о чем просил. Особняк твой, ни я, ни мои слуги не будем больше тебя беспокоить. Не волнуйся, Авроры тебя не найдут. Теперь, когда ты убил этого безумного старикашку, весь магический мир охватит паника... Им будет не до тебя.

— Спасибо, владыка. — Поклонился Снейп.

Волдеморт крутанулся на месте, и, с легким хлопком, исчез.

Мальчик стоял на коленях, на полу особняка. Его плечи содрогались в беззвучных рыданиях. Рядом стоял Северус. Вид у него был какой-то отрешенный.

Он повернулся к мальчику и тих сказал:

— Можешь презирать меня... Можешь ненавидеть меня... Но... Не смей называть меня трусом!

— Мисс Ченг. — Чоу стояла у окна башни. Внизу простирался лес, скрытый под полупрозрачной пеленой тумана. Меж темной листвы, в лучах восходящего солнца поблескивала речка.

— Мисс Ченг. — Повторил вошедший стражник. — Его Величество ожидает вас. Вы готовы?

Чоу повернулась к вошедшему, но задержала взгляд на зеркале. Девушка была облачена в длинное белое свадебное платье. Каждая его складочка лучилась бриллиантами, искусно вплетенными в шелк. Ее лицо скрывала фата, сверкающая золотыми нитями. На секунду она увидела в зеркале Гарри. Волшебник стоял у нее за спиной и ободряюще улыбался. Но, спустя мгновение, видение исчезло, и чуть вздернувшиеся уголки губ волшебницы вновь опустились. Губы сомкнулись в тонкую линию.

— Да, — кивнула девушка, — я готова...

Стражник пропустил Чоу вперед и вышел следом, притворив за собой дверь.

— Заключенные, — ключ повернулся и железная решетка, заскрипев, отворилась, — на выход!

Луна пошевелилась на полу и приоткрыла глаза. Потянувшись, она поднялась и отряхнула свою мантию от налипшей грязи — едва их привели тюрьму, как девушка тут же погрузилась в беззаботный сон. Рон отошел от зарешеченного окна и помог подняться Гермионе, которая всю ночь просидела на полу, прислонившись к стене. На левой руке каждого из них были надеты браслеты, испещренные руническими письменами. Как они уже успели убедиться, эти браслеты полностью лишили их волшебной силы... Волшебники вышли из камеры и, под конвоем, отправились на церемонию.

Казалось, что прошла целая вечность, в течении которой они поднимались по каменным лестницам, шли по лабиринтам замка, в которых ориентироваться, казалось, было просто не возможно. Но вот, наконец, впереди появился свет. Повернув еще раз, и поднявшись по лестнице, они вышли на крышу замка, залитую солнечным светом.

Внизу виднелись крошечные фигурки людей и силуэты бесчисленных домов. На самой крыше людей почти не было — Трое волшебников, чуть позже, по другой лестнице, на крышу ввели Элейм и двух Братьев. Шесть стражников, наконечники алебард которых тут же уперлись в спину заключенным. Священник в длинной коричневой робе. А на самом краю крыши стояли колдун Харон и Чоу Ченг...

Волшебники попытались ринуться к подруге, но тут же почувствовали, как горла каждого из них коснулось лезвие меча — стражники обошли их и теперь стояли по бокам. Чоу не шевельнулась. Казалось, она даже не заметила их. Волшебница лишь сверлила Харона взглядом, полным презрения. О, если бы взглядом можно было убить...

— Все собрались. — Улыбнулся Харон, поворачиваясь к священнику. — Давайте начнем. — Грянули фанфары, снизу раздались радостные крики, полные дрожи и фальши.

Священник достал откуда-то книгу, открыл ее посередине и начал что-то читать, но она его не слышала. Она лишь сверлила взглядом колдуна. Когда священник ее о чем-то спросил, она услышала, как ребята, в один голос выкрикнули “Нет!”. А потом свой голос, словно со стороны, ответивший “Да.”. Потом что-то еще и еще и еще... А потом... Руки, мерзкие побелевшие руки, обычно скрытые в перчатках, откинули ее фоту. И потом долгий поцелуй... Казалось, что по губам провели раскаленным железом, а сама жизнь вытекает из нее. И это все длилось и длилось... Ее бил озноб. Девушка уже не могла видеть его глаза и посмотрела ему за спину. И тут взгляд ее зацепился за факел, висящий на стене. Он догорал — похоже, его просто забыли во время погасить. Озноб прошел. Она словно впитывала тепло этого факела в себя. Вот в пламени появилась человеческая фигурка. Ее плечи содрогались в рыданиях. Всполох и вот рядом с ней стоит другая. А в следующий миг они слились во едино, а пламя факела взметнулось вверх, почти на метр, отразившись в глазах девушки.

В этот же момент она услышала, как вскрикнул Харон и отпустил ее, удивленно глядя на обуглившуюся кожу своих ладоней. Миг, и вот она стоит на краю стены замка, крики толпы, вопль друзей и она, устремившаяся вниз. Харон подскочил к краю стены и увидел, как тело Чоу, объятое пламенем, остановилось в нескольких метрах от земли, взметнулось вверх и под удивленные крики всех... за исключением разве что-то Харона, лицо которого выражало лишь легкое удивление и разочарование... растворилось в воздухе, рассыпая огненные брызги.

Но это было не все. Вначале, казалось, что это все та же Чоу, устремляющаяся все выше и выше... Но вскоре все заметили, что нечто, переливающееся всеми цветами радуги, несется к земле. Стоящие же на крыше, как по команде, обернулись на громкий звук разлетающегося металла. Раскаленные до бела куски, что некогда были браслетом, лежали у ног луны. Волосы волшебницы взметнулись вверх, а мантия затрепетала, словно на сильнейшем ветру. Ее тело медленно взлетело вверх, при этом меч стражника, удерживающего его, проскрежетал, словно ее горла стало металлическим. Тем временем, монстр, некогда вызволивший волшебников из тюрьмы, и несся прямо к ним. Одним ударом хвоста он отбросил колдуна, раскрошив при этом часть стены.

Народ, собравший внизу, в панике стал разбегаться в разные стороны, спасаясь от летящих камней. Порыв воздуха, от крыльев монстра, отбросил и заключенных и их стражников к стене, впрочем, стражникам пришлось хуже — железные доспехи сослужили им плохую службу, навалившись дополнительным весом, не давая подняться тем, кого не оглушил удар.

Аскалоптерикс, издав яростный рык, бросился прямо на луну, разинув чудовищную пасть. Рон и Гермиона успели лишь коротко вскрикнуть, когда монстр настиг волшебницу. Вдруг, Луна выкинула вперед руку и монстра, казалось, всосало в нее. Девушку охватило сияние, и стоящим на крыше пришлось заслонить глаза, что бы уберечь их от интенсивного света. Вскоре на крышу посыпался пепел — все что осталось от ее одежды.

Свет померк. И теперь, все увидели Луну, которая, обнаженная, парила в нескольких метрах от земли. Длинные, почти до самых пят, фиолетовые волосы ниспадали ей на плечи. Тишину нарушило несвязное бормотание Харона, который, залечив раны, сейчас что-то спешно колдовал. Луна открыла глаза. Белки, радужная оболочка, зрачок... сейчас все это слилось. В них клубилась точно такая же, как и волосы, фиолетовая масса. Лавгуд приземлилась на крышу. Тут же воздух потряс удар, и на ее теле материализовались доспехи. Кожаные наручи с длинными зазубренными шипами. Легкая кожаная куртка, не сковывающая движений и такие же штаны. Шипованные наплечники и легкие сапоги, туго перевязанные тонкой тесьмой. К широкому поясу с серебряной пряжкой, были пристегнуты длинные ножны, из которых торчала черная двадцатисантиметровая рукоятка с золотистым эфесом. В отличии от остальных, что издали удивленный вскрик, Харон лишь зарычал сквозь зубы и еще ожесточеннее замахал руками.

— Еще встретимся, Лаффинеил. — Выплюнул он и исчез. В тот же миг крышу затопила орда монстров.

Здесь были огромные гуманоиды, с молотами в руках. И бесчисленные паукообразные монстры с человеческим торсом. Мерзкие черви с зубастыми присосками, и полуразложившиеся тела, сжимавшие ржавые мечи...

Луна выкинула вперед руку и половина из них, на глазах, обратилась пеплом. Меч выскочил из ножен волшебницы и устремился вперед, увлекая за собой девушку. Сделав сальто, она приземлилась в самую гущу монстров. На секунду все замерли, а в следующий миг несколько монстров упали на почерневшую крышу, разрубленные тонким лезвием клинка. Луна сделала молниеносное движение и оказалась за спиной еще одного. В следующее мгновение его тело разделилось надвое и шлепнулось на пол, заливая его черной жижей.

Но тут крышу потряс удар, и новые полчища монстров обрушились на нее. Некоторые из них стали прыгать вниз и рвать разбегающихся в разные стороны людей. Буквально вылетев из самой гущи монстров, оставив за собой гору трупов, Луна приземлилась рядом с Роном и Гермионой, к которым уже подбирались разномастные твари. Браслеты на их руках, при ее приближении, раскалились до бела и, обжигая запястья, разлетелись на мелкие кусочки. Лавгуд подхватила их, словно те ни чего не весели, и устремилась к краю крыши. На ходу она обратила в пепел нескольких монстров, которые налетели на Маилза, и тот устремился в глубь замка, вслед за своим братом и Элейм. Луна же подбежала к краю и бросилась вниз. Рон закрыл глаза, а Гермиона еще и истошно завизжала. Но потом они почувствовали, что их тела сжимают уже отнюдь не руки Луны и открыли глаза. Они летели. Вернее летел Аскалоптерикс, сжимающий их в своих могучих лапах. Гермиона потеряла сознание, а Рон, смерившись, просто повис в лапе чудовища и стал наблюдать за несущимися внизу домами и бегущими силуэтами людей.

Они приземлились на огромном поле. Вернее, монстр буквально сбросил их на высоте в два метра, а потом приземлился и сам, пропахав здоровенную борозду. Тут же он стал меняться, и взору подбежавших волшебников предстала Луна, по пояс скрывшаяся в борозде. Девушка прыгнула, приземлилась рядом с изумленными ребятами и, ни слова не сказав, развернулась и направилась в сторону деревни видневшейся не вдалеке.

— Луна! — Крикнула ей Гермиона. — Куда ты?

— Кто ты? — Задал более важный вопрос Рон.

Луна лишь на секунду замерла и направилась дальше. Рон и Гермиона переглянулись, кивнули и вскинули руки. Луна сделала несколько шагов и замерла.

— Итак, кто ты? — Волшебники оббежали парализованную волшебницу.

— Вам меня не удержать. — Скептически хмыкнула та.

— Посмотрим. — Ответила Гермиона. — Так кто ты? И что ты сделала с Луной?

— Я Лаффинеил. Луна... хм, эта жалкая девчонка... Как мне не противно, но она часть меня.

— Я слабею, Рон. — Крикнула Гермиона, по лицу которой стекали крупные капли пота. — Быстрее!

— Откуда Харон знает тебя?

— Меня в этом мире знают все! — Расхохоталась Лаффинеил. — Было сказано, что от союза светлого мага и темной колдуньи будет рождена та, кому суждено стать всесильной... И, разумеется, каждый колдун в этом мире знает об этом. Но мой слизняк отец испугался моей силы и разделил ее, а меня, от матери, забрал в другой мир. Но даже он не смог подавить все мои силы. Я колдовала, и отцу пришлось издавать журнал, в котором писал о тех монстрах, что появились благодаря мне. Хочешь спрятать что-то — положи на самое видное место.

— Луна...

— И не смей меня называть этим дурацким именем! Луна Лавгуд! Отец не мог придумать ничего стоящего и использовал несколько слов, которые услышал первыми, придя в ваш мир. Меня зовут Лаффинеил Вандерлот. Советую запомнить. — Она ухмыльнулась. — Можете называть меня Лафф, в память о прошлом...

— Что... случилось... с Чоу? — Обливаясь потом, прохрипел Рон.

— О, за вашу подружку можете не волноваться... Ее забрали домой...

— Кто?.. — Одновременно спросили волшебники, и упали на землю.

— Ваше время истекло. — Бесцветным голосом ответила миссия. — Мне еще нужно собрать остатки своих сил... — С этими словами она перешагнула через лежащих на земле ребят и направилась к деревне.

Через минуту волшебники отдышались, переглянулись и бросились за ней.

На следующее утро Гарри проснулся от божественного аромата, наполнявшего весь особняк. Поесть вчера ему так и не удалось — всю оставшуюся ночь и целый день бывший ученик и бывший учитель ликвидировали следы погрома, который устроили при встрече. Северус рассказывал мальчику о том, как добирался до этого поместья, минуя патрули Авроров, а Гарри про свою новую силу... Так и прошел вес день, после чего они оба, уставшие и измученные, отправились спать, зато отреставрированный особняк выглядел теперь, как в былые годы, когда в нем жили родители юноши...

Гарри вылез из под одеяла и, натянув мантию, стал спускаться по слегка поскрипывающей лестнице. На кухне, у плиты, что-то колдовал Снейп, на сковородке весело шкворчало масло, прыгала, сама собой переворачиваясь, картошка и жарилось несколько кусков мяса. Северус повернулся к волшебнику и указал на место за столом.

— И что же ты теперь собираешься делать? — После завтрака спросил его экс профессор.

— Буду продолжать поиски Хоркруксов, а потом найду и убью Воландеморта! — Мрачно ответил Гарри.

— Хм... Не расскажешь — где ты собираешься их искать? — Саркастически хмыкнул Снейп.

— Ну, несколько уже уничтожено... и если верить теории профессора Дамблдора...

— ...то их осталось три. — Кивнул Снейп. — Предметы Хаффульпафа, Равенкло и змея Темного Лорда.

— Верно... — Кивнул Гарри.

— Что ж, могу тебя обрадовать — я знаю, где находятся все три Хоркрукса... а вернее два.

— Отку... Как два?

Снейп запустил руку внутрь мантии и извлек огромную, сгоревшую книгу, она полностью обратилась пеплом и не понятно — какие силы не давали ей рассыпаться в тот же миг.

— Эта книга и есть... была реликвией Равенкло, а так же четвертой частью души Темного Лорда. Я не знаю, как Воландеморт получил ее, но он имел неосторожность рассказать мне об этом... Многие месяцы я потратил на то, что бы распутать тот клубок защитных заклинаний, что охраняли ее... Когда же это случилось, я без труда уничтожил Хоркрукс, но и книга была утрачена навсегда...

— Вот, — он не весело ухмыльнулся, — у министерства есть лишний повод сопроводить меня к черной арке, или в Азкабан... Учитель школы магии уничтожил Книгу Познания! — Поймав вопросительный взгляд Гарри, он кивнул на книгу. — Это Книга Познания, раньше она могла приоткрыть завесу времени, показав тебе будущее... Правда, из-за нее людей погибло не меньше, чем от рук любого из Упивающихся... Она завораживала, не отпускала от себя, показывая все новые и новые картины... А человек, задыхался, умирал от голода и жажды, при этом, даже не замечая этого... Когда Министерство обнаружило ее, то книгу поместили в отдел сверхсекретных темных артефактов... Поэтому и удивительно — как Темный Лорд смог добраться до нее. Этот отдел — единственное место, охраняемое так, что и мышь не проскочит... В прочем, до недавнего времени, считалось, что пятикурсник тоже не сможет просочиться в комнату Пророчеств... Однако... Но это уже не важно. Книга мертва, Хоркрукс тоже. Осталась чаша Хаффульпафа... Змея же всегда там, где ее хозяин...

Северус вышел из комнаты, и мальчик услышал, как в железную кружку полился кипяток из старого, почерневшего от времени и копоти чайника. Гарри удивленно уставился на свою правую руку — она вся мелко дрожала. Он попробовал ею пошевелить, но она не слушалась, а в следующий момент резко выпрямилась и схватила книгу.

Свет в комнате померк, стало невыносимо жарко. Вот впереди забрезжил оранжевый, дергающийся свет. Гарри сделал несколько шагов и оказался прямо перед источником света... В метре от земли, объятая пламенем, парила Чоу. Огонь жадно лизал ее нежную кожу — одежда, обратившись пеплом, уже лежала на полу. Девушка открыла глаза и удивленно произнесла “Гарри?”. Посмотрела на свое тело, которое жадно пожирало пламя, ее прекрасное лицо исказила гримаса ужаса и боли, а зловещую тишину вспорол девичий крик...

Гарри открыл глаза — его рука покоилась на горстке пепла — все, что осталось от книги. Из кухни послышался звон посуды, а в дверной проход влетел Северус, держащий перед собой волшебную палочку.

— Что случилось!?

— Книга... Профессор, я лишь дотронулся до нее... — Виновато пробормотал юноша.

— Уф... — Успокоился Северус. — Что ж ты так кричал? Я уж было подумал... Просто остатки магии ушли из нее... — Он уже хотел снова пойти на кухню, но вдруг обернулся. — Ты... ни чего не видел?

— Нет, сер. — Не задумываясь, ответил Гарри. Он даже не понял, зачем соврал. Просто знал, что так надо.

Пока профессор зельеделия убирался на кухне и готовил себе новую порцию чая, Гарри лихорадочно пытался понять что же он видел.

“Чоу в огне. Что это значит? Она ведь сейчас в школе магии, вместе с остальными ребятами...”

“Может она сгорает от любви?” — Словно кто-то шепнул. Лицо Гарри на миг просветлело, но потом он с досадой отмел это нелепое предположение, вспомнив гримасу боли на ее лице.

— Итак, — Снейп вошел в комнату, спокойно помешивая серебряной ложечкой в кружке с ароматным чаем, — ты хочешь знать где находится Чаша Хаффульпафа... — Гарри кивнул. — Чаша находится в Лабиринте Тайн.

— Лабиринт Тайн? — Гарри наморщил лоб. — Кажется, Гермиона что-то писало по этому поводу...

— Да, — кивнул Северус, — я читал ее доклад. Это было на четвертом году обучения... Весьма неплохо... Ты, разумеется, даже представления не имеешь — о чем идет речь...

— Ну... — Смутился юноша. — Вроде он находится под землей, где-то на севере Англии... И его ни кто еще не проходил.

— Уже кое-что... — Улыбнулся Северус. — Но один раз его все-таки прошли... Воландеморт. Именно в конце лабиринта он и спрятал Чашу. Я узнал это, когда он пытался проникнуть в мои мысли... Он позабыл о защите, и я сумел заглянуть в его мозг. Я узнал, где находится Хоркрукс, но после этого меня вышибли из его сознания. Вначале я подумал, что это конец, но он словно и не замечал этого. Видимо он сделал это подсознательно... Но не важно. Важно лишь то, что у тебя есть шанс пройти Лабиринт Тайн. Ни кто не знает, что тебя там подстерегает. Он постоянно меняется. Для одного это может быть отравленная стрелка, воткнувшаяся в плечо и десять минут на то, что бы приготовить противоядие. Для другого — пещера полная монстров. Третий же не найдет там ничего, но ему будет казаться, что вся комната наполнена монстрами, которые почему-то не нападают, он начнет сходить с ума от страха и отчаяния и в конце концов просто уничтожит сам себя. Так погиб последний, кто попытался пройти его. Важно лишь то, что лабиринт обладает собственным разумом. Он подстраивается под того, кто входит в него, находит слабые места и тогда... Ты встретишься с тем, чего боишься, с тем, с чем никогда не мог справиться... Ты готов к этому?

— Д.. — Слова замерли на губах. Он вспомнил Чоу, объятую пламенем. Что если ему придется столкнуться с ней... Убить ее... Если верить видению... Неужели он сделает это... У Гарри выступили слезы. — Нет...

— Хорошо. Ты понял. И ты пойдешь, ты сделаешь это. Я верю в тебя... Гарри. — Это непривычное слово давалось учителю с трудом.

— Профессор... — Гарри взглянул на бывшего учителя. — Вы... вы пойдете со мной?..

— Тебе не придется ни куда идти. — Снейп отвернулся. — Я перенесу тебя прямо к входу в Лабиринт.

— Вы пойдете со мной? — Повторил Гарри.

— Я... — Северус стоял, не поворачиваясь. — Я... не могу...

— Профессор...

— Для меня это слишком много, Пот... Гарри. Прости, я не могу. Я устал...

— Но, профессор!

Северус резко обернулся и указал палочкой на Гарри. “Эсто! Авакиа! Тейро!”.

Деревня не так уж и отличалась от тех, что они привыкли лицезреть в родном мире.

Те же старенькие, покосившиеся от времени и ушедшие по самые окна в землю, обветшалые домики. То же кудахтанье кур в сараях и мычание коров. Извилистые тропинки, вихляющие меж домов, и золотистые поля на горизонте. Хотя ни где не было видно привычных столбов и проводов, да и спутниковых тарелок на крышах домов тоже... Но было и еще кое-что, то, что бросалось в глаза... На улице не было ни души...

Луна, а вернее Лаффинеил, шла впереди. Рон и Гермиона — рядом. Она словно не замечала их. Все вопросы она игнорировала, и, поняв, что это бесполезно, ребята отстали от нее с расспросами, решив приберечь силы — она не бежала, а спокойно шла, но, тем не менее, друзья еле-еле поспевали за ней.

Вдруг она остановилась, и волшебники чуть не налетели на нее. Впереди стоял большой дом, на котором висела доска, с выдолбленным изображением кровати. Теперь, остановившись, волшебники разглядели лица людей, которые прятались по домам. Даже теперь, через мутные стекла, можно было разглядеть гримасы ужаса, застывшие на лицах взрослых, и любопытный блеск в глазах ребятишек, которых пытались оттащить от окон.

Лафф постучала в деревянную, обитую железом, дверь. Ни кто не открыл. Ровно через минуту, Лаффинеил положила руку на эфес меча, и потянула. Меч, не издав ни звука, подался из ножен.

— Нет! — Миссия гневно глянула на Гермиону, которая схватила ее за руку. — Можно я? — Лафф смерила ее презрительным взглядом и, отвернувшись от двери, встретилась взглядом с Роном. Юношу передернуло — он так и не смог привыкнуть к этим фиолетовым провалам... да и как к этому привыкнешь? Тем не менее, было отчетливо слышно, как в нескольких домах кто-то упал в обморок, а дети пронзительно завизжали. Гермиона тем временем, о чем-то разговаривала с дверью. Вначале та демонстративно молчала, но потом ответила суровым мужским басом и отворилась. На пороге стоял суровый детина, лет тридцати. Лицо все заросло щетиной, руки, торчащие из короткой безрукавки, бугрились мышцами. Взглянув в глаза Лаффинеил, он невольно поежился, но промолчал.

— Ну, зачем ты открыл? — Из-за его спины выглянула женщина, примерно его возраста. Короткие волосы скрывались под посеревшей косынкой. На груди висел небольшой фартук.

— Три комнаты. — Проговорила Лафф, словно не слыша ее.

— Деньги вперед! — Ответил парень. Рука Лаффинеил вновь легла на эфес меча. Женщина, коротко вскрикнув, спряталась за спину мужчине. Тот лишь покосился на меч, проскрежетал зубами, но всем своим видом показал, что сам черт бесплатно в этой гостинице не остановится. Вдруг лицо Лафф изменилась, она ухмыльнулась и провела рукой над мясистой ладонью мужчины. Послышался звон, и ему в руку упало несколько золотых монет, немного не правильной формы, с изображением Харона на одной из сторон. Гермиона и хозяйка гостиницы, а это была она, удивленно ахнули. Гермиона могла поклясться, что не было ни какого волшебства, и не понятно — откуда у Луны... у Лафф... могли взяться деньги. Хозяйка тут же схватила монеты и принялась пробовать их на зуб. Убедившись, что все они настоящие, она вышла из-за спины мужчины и приветливо улыбнулась...

Вечерело.

Гермиона и Рон сидели за столом и ели жареную свинину, запивая каким-то странным сладковатым напитком. Миссия стояла у окна и задумчиво глядела на людей за окном, которые, опасливо поглядывая на нее, спешили по своим делам. Но боялись они не только ее... И это заметили все. При каждом крике птицы или вое волка в лесу, они начинали озираться по сторонам и с удвоенной скоростью бежали куда-то.

— Что это со всеми? — Удивленно спросила Гермиона хозяйку гостиницы.

— Ой, и не спрашивай, девица! — Хозяйка осторожно оглянулась по сторонам, словно опасаясь, что неведомая опасность притаилась где-нибудь в темном углу. — Монстр у нас завелся в лесу! — Рон мог поклясться, что в Лаффинеил что-то изменилось. Нет, она все так же, стоя у окна, смотрела на улицу, но что-то было не так. Какой-то блеск в глазах... Он был уверен, что та впитывает сейчас каждое слово, как губка.

— Давно уж у нас о нем басни ходили, лет десять, не меньше! Людей мол жрет по ночам, да зверье всякое... Но то раньше было... А теперь... Из леса ночью выходить начал. Видать зверья в округе не осталось, вот он и... того... И жрет то как! Сердце значит человеческое сожрет, да мяса чуток, а кишки там всякие, так и оставит...

— Эй, что с тобой, красавица? — Гермиона выскочила на улицу и вывернула на траву содержимое желудка.

Вдруг послышался странный вой, не звериный и не человечий и девушке показалось, что она увидела два огромных фиолетовых глаза, уставившихся на нее. Дрожа от страха, она вбежала назад, и, ни слов не говоря, села за стол, принявшись по новой наполнять опустевший желудок, успокаивая себя тем, что ей просто показалось.

Через несколько минут в дверь постучались и в комнату вошла девчушка лет десяти, а в след за ней вбежал небольшой песик, повиливающий хвостиком.

— О, Айли, девочка моя, — воскликнула хозяйка, — ну я ведь тебе сто раз говорила! Не ходи по ночам одна! Когда на улицах такое творится!

— Ой, да ничего со мной не случится! — Весело отмахнулась она. По хозяйски взяв со стола несколько кусочков мяса, она уселась прямо на полу и скормила часть своему песику, потом, оглядев комнату, зацепилась взглядом за фиолетовые волосы Лаффинеил и, встав, подошла к ней.

— Бедняжка. — Шепотом сказала женщина, наклонившись к ребятам. — Мать у нее прошлым летом от болезни померла, так я вот ее подкармливаю тут... Совсем девчонка не слушается! Ночью по улицам шастает! Не приведи Господь, случится что!

— А почему у вас такие волосы? — Девчушка подошла к Лафф. Та нехотя повернулась, и их взгляды встретились. Похоже, нужного эффекта Лафф не добилась, потому что Айли с интересом смотрела в ее фиолетовые глаза, ни сколько не удивляясь этому. — Так почему? — Повторила она.

— Меня такой природа сотворила. — Сухо ответила Лаффинеил.

— Как тебя зовут? — Продолжала девочка. — Меня Айли, а это, — она указала на песика, — Эгри.

Услышав свое имя, Эгри поднял морду и уставился на хозяйку.

— Лафф. — Коротко ответила девушка и взглянула на спутника Айли.

На него ее взгляд действие возымел. Да еще какое! Он заскулил, поджал хвостик и стал пятиться к двери.

— Иди сюда, Эгри. — Крикнула ему девочка. — Она не сделает тебе ничего плохого. — Но Эгри не слушал, он продолжал пятиться и, жалобно заскулив, бросился из дома.

— Мне пора! — Крикнула девчушка. — Эгри такой трусишка! — С этими словами она выбежала на улицу.

— За деревню ни ногой! — Крикнула ей вдогонку хозяйка.

— Ладно! — Прозвенел ее голосок, и она скрылась... Скрылась там, где Гермиона, она в это была уверена, увидела те страшные глаза...

Поужинав, Гермиона, Лафф и Рон разошлись по комнатам. Для деревенской гостиницы, все было очень даже не плохо. Мягкие кровати, теплые одеяла, камины в каждой комнате... Именно глядя на огонь в камне, Рон и заснул...

— Рон... Рон...

— Рон... — Рон приоткрыл в глаза. В полумраке комнате, — свет падал лишь от чуть тлеющих угольков в камине, — он увидел чей-то силуэт. Стройная девушка с вьющимися волосами... — Гермиона?..

— Да... Это я... — Девушка все так же стояла, не двигаясь. — Я... Я только хотела спросить... то есть... нет... не важно... Я... извини, что я тебя разбудила... Я лучше пойду.

— Постой. — Он привстал с кровати и сразу ощутил, как холод начинает наполнять его тело. — Что ты хотела.

— Я... — Гермиона замерла у самой двери, а потом залпом выпалила: — Мне приснился кошмар. Мне показалось, что за окном я видела чьи-то глаза. И этот рассказ, в общем, я подумала, что... — Даже в темноте можно было увидеть, как лицо девушки заливается румянцем.

Рон все понял. Он поднялся с кровати, подошел к мелко дрожащей Гермионе и поднял ее на руки, как оказалось, при всей внешней хрупкости девушки, это не было так уж легко, и уложил в кровать, после чего лег и сам. Кровати явно не были предназначены для того, что бы на них спать вдвоем, поэтому волшебником пришлось прижаться друг к другу.

— Ты вся дрожишь... — Проговорил Рон. — Сколько... Сколько ты простояла около двери?

— Минут двадцать... — Смущенно проговорила девушка.

— Глупенькая... — Рон нежно обнял ее и притянул к себе. — Спи... Тебе нечего бояться.

— Да... — Гермиона положила голову на грудь Рону и, закопавшись под одеяло, закрыла глаза, уснув через несколько мгновений.

Рон нежно смотрел на нее, поглаживая по волосам. “Тебе нечего бояться... пока я с тобой...”

Гарри покачнулся от налетевшего порыва ветра. Промозглый моросящий дождь, потоком ливанул в лицо юноши. Нога шаркнула по земле, и в обрыв, внизу которого бушевало иссиня-черное море, полетели камни и комья земли. Волшебник стоял на скалистом берегу...

Оглядевшись по сторонам, он, на фоне серых скал, заметил черный провал на одном из изгибов берега, не вдалеке от того места, где стоял юноша.

Гарри собрал свои силы в кулак и, воззвав к силам Повелителя Воздуха, сделала шаг. Волосы юноши взметнулись вверх, и его тело воспарило над морской пучиной. Потоки дождя рванулись в стороны от волшебника, и тот устремился к входу в пещеру.

Влетев под ее своды, Гарри приземлился на покрытый какой-то слизью каменный пол. Тут же земля содрогнулась, а свет померк. Обернувшись, Гарри увидел, как крохотное отверстие входа обратилось глухой стеной. Волшебник оказался в кромешной темноте.

— Здравствуй, Гарри Поттер. — Прошипел кто-то над самым ухом волшебника.

— Кто здесь? — С дрожью в голосе крикнул Гарри.

— О... Неужели ты не узнаешь своих старых знакомых? — В забрезжившем неверном оранжевом свете мелькнуло бледное лицо.

— Воландеморт! — Рука Гарри метнулась вперед, но кулак лишь вспорол влажный воздух пещеры.

— О, я тронут... — Хохот разнесся под сводами пещеры. — Меня помнят... Как я счастлив!

— Я убью тебя!

— Да неужели? — Колдун в черной мантии стоял в метре от волшебника. — Что ж, попробуй...

— Умри! — Гарри выкинул вперед руку, и, подхваченные ураганным порывом ветра, комья земли рванулись к Воландеморту.

— Какая не приятность... — Колдун участливо посмотрел на Гарри, когда смертоносный поток исчез в просторном рукаве черной мантии. — Попробуешь еще?

Гарри попробовал... Но с взметнувших рук юноши не слетело ни одного заклинания... Он попробовал еще... И еще... И еще... Ни дуновения ветерка. Ни малейшего колебания земли под ногами...

— Какие-то проблемы? — Участливо поинтересовался Темный Лорд. — Что-то потерял? Ни это?

Поток воздуха рванулся в сторону Гарри и, с диким ревом, промчался по пещере, кроша пол и стены, обращая их в мелкую пыль. Юноша откатился в сторону, и тут же отломившийся от свода пещеры сталактит разбился, брызнув ледяными осколками, о то место, где волшебник только что лежал.

— Моя сила...

— Твоя сила теперь моя... — Злорадно ухмыльнулся Воландеморт. — Может, поиграем?

— Что? — Гарри поднялся на ноги.

— Как насчет одного сражения? Выиграешь — я отдам тебе силу. Проиграешь — умрешь.

— А у меня есть выбор?

— В том то вся прелесть... — Бледное лицо приблизилось вплотную к Гарри, так что юноша ощутил на своей коже его леденящее дыхание. — Выбора у тебя... нет...

Темный Лорд исчез. Но него хохот еще несколько минут звучал под сводами пещеры. В комнате стало как-то зябко. Гарри обернулся и почувствовал, как его руку обожгло леденящее прикосновение. Он отпрыгнул назад и ощутил, как тело обволакивает бархатная материя, а холод пробирается в глубины его существа, вытесняя оттуда все чувства, оставляя лишь боль, разочарования и страх... Страх...

— Гарри. — Люпин шел по лесу, сухие ветви деревьев трещали у него под ногами. Рядом с ним шел мальчик. — Больше всего ты боишься страха. Это похвально!

Видение исчезло, и Гарри вновь ощутил, леденящее прикосновение. Кулак мальчика метнулся вперед. Рука дементора, тисками, сомкнулась на руке Гарри, и тот взвыл от боли. Вторая руку волшебника парализовал могильный холод, и она безвольно повисла вдоль тела мальчика.

В следующее мгновение в нескольких сантиметрах от Гарри выросло уродливое лицо дементора, а его полусгнившие губы впились в рот волшебника.

Все исчезло. Гарри летел куда-то вверх. Он не чувствовал собственного тела, но понимал, что куда-то поднимается, и что там, внизу, он оставляет что-то ценное. Он обхватил себя незримыми руками и полет замедлился. Практически остановился. Он вспомнил, что уже испытывал это странное чувство. Тогда, в древнем лесу, когда повстречал Духа Земли. Он очистил голову от всех лишних мыслей и поднял парализованную холодом руку. Поднял и положил на плечо порождению Мрака. Что-то неуловимо изменилось. Полет замер окончательно, а потом он устремился вниз, на свое законное место. Все вернулось. Он так же держал руку на плече дементора, а тот извивался перед ним. Его тело, скрытое под изорванной материей, ссыхалось. И вот, от черной куче тряпья, что осталась на полу пещеры, отделилась алая искорка. Прыгнула в руку юноши и исчезла, озарив на секунду комнату кровавым сиянием.

— Браво... — Громкие хлопки разнеслись по гроту. — Великолепно...

— Воландеморт, я победил! — Гарри с трудом подавил рвотный позыв, возникший у него, когда он поглотил душу дементора. — Верни мне мою силу.

— И чему вас только учат? — Темный Лорд покачал головой. — Мальчик, неужели тебе ни кто не говорил, что таким, как я доверять нельзя?

— Подонок! — Выплюнул Гарри.

— Я знаю. — Воландеморт пожал плечами. — Приступим?

Их взгляды встретились. Колдун взметнул руки вверх, и вокруг его пальцем затрещали электрические разряды. Но что-то было не так... Гарри вдруг вспомнил, как тогда, лежа на дне реки, задыхаясь, он воззвал к силам Повелителя Земли. И как крохотная зеленоватая искорка скользнула в его взгляде... Глаза же Воландеморта, чей взгляд был устремлен на волшебника, были пусты и безжизненны. А потом он вспомнил, как впервые встретил Темного Лорда. В его глазах плясали злобные, маниакальные огоньки... А сейчас — пустота. Ничего.

Гарри стоял на скользком полу пещеры и не шевелился. Колдун выкинул вперед руки, и с них сорвались смертоносные молнии. Но Гарри не шелохнулся. Он лишь смотрел в пустые глаза Темного Лорда. Казалось, ничего не изменилось, уголки его губ не шелохнулись, руки не опустились, но глаза... Теперь они не были пусты. В них Гарри увидел смирение. Лабиринт покорился. Рука юноши поднялась, и пальцы слегка шевельнулись. Смертоносный разряд, скользнув по незримому щиту, метнулся в сторону, поразив ближайшую стену. Иллюзия исчезла и Гарри оказался в полном одиночестве. Своды пещеры содрогнулись, и в дальней стене открылся проход. Всполохи оранжевого света стали ярче...

Ветер противно завыл, и, проскользнув под дверью, своим прикосновением, разбудил спящую девушку. Гермиона зябко поежилась и попыталась покрепче обнять Рона, но ее руки сжали лишь одеяло. Девушка приподнялась и, зевнув, осмотрела комнату.

Последние угольки в камине уже давно потухли, все было тихо. Она была одна... За окном простиралась бесконечная Тьма, и, даже придвинувшись вплотную к мутному слюдяному окну, невозможно было разглядеть ничего... разве что кое-где, иногда, мелькали оранжевые блики... Где-то были слышны приглушенные крики и топот шагов.

Одевшись, девушка выглянула в коридор и спустилась по слегка поскрипывающей лестнице. На первом этаже было полно народа — преимущественно женщины, они о чем-то шептались, а к их ногам жались испуганные дети, протирая заспанные глаза.

— Что случилось? — Гермиона подошла к хозяйке гостиницы.

— Ох, опять этот монстр появился. — Прошептала женщина. — Парень с девахой, ну... на сеновале развлекались... И увидели его... Говорят, видели глаза огромные, и кожистые крылья... А потом они дали деру...

— А... где парень и девушка, которые были со мной?

— А они тебе не сказали? — Удивилась женщина. — Они меня расспросили — где находится лес, в котором, по слухам, живет это чудовище, и отправились туда. Уж я их пыталась отговорить, но они... — Женщина замолчала. — Постой ка... А где же Айли?

— Кто видел Айли? — Крикнула хозяйка гостиницы.

— Я видел. — Подал голос мальчик, лет пяти. — Она бежала за своим песиком в сторону леса...

— Луна. — Девушка остановилась, ее рука легла на эфес меча, и Рон поспешил поправиться: — Лафф...

— Да? — Мессия вновь двинулась вперед.

— Не беги так быстро! — Рон, наконец, догнав ее, еле-еле поспевал за ней.

— Я тебя с собой не звала. — Пожала она плечами, но все же немного сбавила шаг.

— Слушай, Лафф... — Рон с тревогой посмотрел на стену деревьев, возвышавшуюся впереди. — Почему мы идем в этот лес?

— Потому что сюда убежала та девчонка.

— Мы идем ее спасать?

— Нет. Она и есть монстр.

— Что??? — Рон остановился и уставился на удаляющуюся девушку.

— Ты разве не видел, как она смотрела на меня? — Пожала плечами она, когда Рон догнал ее.

— Нет... — Он недоуменно пожал плечами.

— Она не боялась. — Лаффинеил обернулась к юноше, и того передернуло от пронзительного взгляда фиолетовых глаз. — Мой взгляд нисколько не напугал и не удивил ее. Для нее это было совершенно нормально...

— Не может быть... — Замотал головой Рон. — Я не верю!

— Вы, люди, слабы. — Лафф отвернулась и продолжила путь в чащу леса. — Вы слепы из-за любви, вы слепы из-за привязанностей, вы слепы... а даже самый умелый воин погибнет, если вовремя не увидит врага.

— Любовь? О чем ты?

— О Гермионе. — Коротко ответила та.

— Да я вовсе... — Рон залился краской.

— Почему ты не разбудил ее? — Бесцветным голосом спросила мессия.

— Ну, она же девчонка! От нее...

— ...было бы больше толку, нежели от тебя. — Закончила за него Лафф. — Куда ты смотрел, когда Айли разговаривала со мной?

— Я лишь на секунду отвел глаза! — Возмутился Рон. — Или ты хочешь, что бы я все время пялился на тебя!?

— Зачем же. Пока ты все время пялишься на нее... Меня это устраивает... — Хмыкнула она. — Наконец, что ты испытал, когда она пришла к тебе прошлой ночью...

— Я...

— Можешь не отвечать. Я не прошу, что бы ты открыл глаза. Я лишь хочу показать тебе, что они закрыты.

— Все равно я... — Рон не успел договорить. Жуткий вой заморозил кровь в жилах юноши, а поджилки предательски затряслись.

— Она знает, что мы здесь. — Сказала Лафф и обнажила клинок.

Рон сделал несколько шагов и отчетливо понял, что на него устремлен чей-то внимательный взгляд. В следующее мгновение раздался треск ломающихся сучьев. Рон обернулся и увидел, как огромная туша монстра, ломая ветви деревьев кожистыми крыльями, несется на него. Но, когда чудовище было уже в нескольких метрах от него, из его пасти рванулся даже не рык, а крик полный боли, после чего огромный огненный шар отбросил чудовище в сторону. На полянке, озаренной лунным светом, стояла Гермиона...

— Герми! Что ты здесь делаешь!? — Вскричал Рон.

Но ответить она не успела. Чудовище, встало на задние лапы и издало жуткий вой. Теперь его можно было рассмотреть во всех подробностях. Когтистые задние лапы яростно взрывали землю под собой. Колени, вывернутые назад, явно были приспособлены для прыжков, но оказалось, что это вовсе не все их назначение... сухая ветвь, сорвавшаяся с дерева, едва коснулась его ноги. Тут же она, рефлекторно, согнулась, переломив ветвь пополам. Рон живо представил себе на ее месте свою шею. Все, что выше колен и до самой шеи было покрыто толстым пластинами хитина. Передние лапы с еще большими когтями, нежели задние, были увенчаны острейшими шипами, которые через равные промежутки выступали из под тонкой, дряблой кожи. За спиной чудовища трепетали кожистые полупрозрачные крылья. Но больше всего опасений вызывала голова чудовища: огромные фиолетовые глаза не были ее единственной достопримечательностью... Пасть. Огромная пасть монстра, из которой то и дело капала ядовито-зеленая слюна, прожигающая листья и ветви, лежащие на земле, была усеяна двумя рядами острейших треугольных зубов. Венчали же ее два кривых клыка, по бокам пасти.

Рык внезапно оборвался, а лапы взметнулись вверх. Подчиняясь внутреннему голосу, Рон и Гермиона прыгнули в разные стороны. По когтям монстра пробежали электрические разряды, и огромная шаровая молния устремилась к Лаффинеил. Та лишь вскинула меч и приняла на него смертоносный удар. Шар словно всосало в клинок, но тут монстр вновь выкинул лапы вперед. Лафф подняло в воздух, крутануло несколько раз, после чего она рухнула на землю. Чудовище взмыло в воздух, и опустилась на то место где только что лежала Лафф, взрыв землю когтистой лапой. Очередной пронзительный рык и с лап зверя сорвались потоки огня, устремившиеся к, только что поднявшемуся, Рону. Мановение руки мессии и силуэты Рона и монстра подернулись дымкой, а в следующее мгновение Рон взвыл, стряхивая с рук остатки жидкого пламени, но еще громче взвыл монстр, который, оказавшись на месте Рона, принял на себя свою же магию. Лаффинеил выбросила вперед руку, которая в мгновение ока обратилась когтистой лапой, врезавшейся в тело монстра. Лафф взмыла вверх и опустилась на полулежащее чудовище, с занесенным для удара мечом. Клинок, рассыпая искры, проскрежетал по броне чудовища. А в следующее мгновение оно замерло, парализованное поднявшимися волшебниками. Мессия занесла для удара клинок...

— Нет! — Крикнул Рон. — Не делай этого!

— Эта сила принадлежит мне. — Сухо ответила Лафф.

— Эгри! — Звонкий голосок разнесся по темному лесу.

Все обернулись и увидели, как маленькая девочка бежит между огромными деревьями, постоянно спотыкаясь о толстые корни.

— Айли? — Хором подали голос волшебники, Лафф же лишь удивленно приподняла бровь.

— Но кто же тогда... — Рон не договорил.

— Эгри! — Девочка бросилась к распростершемуся на земле монстру. — Эгри!

Силы волшебников иссякли, и монстр зашевелился.

— Айли! — Вскричала Гермиона. — Отойди от него!

— Нет, нет! — Кричала девочка. — Эгри...

Тело монстра стало на глазах меняться и вот на земле уже лежит маленький песик...

— Эгри...

— Отойди. — Сухо проговорила Лафф. Ее меч вновь взметнулась над щенком.

— Что? — Девочка подняла на нее глаза. — Нет! Вы не можете!

— Эта сила принадлежит мне. — Повторила Лафф.

— Но разве нет другого способа? — Взмолилась Гермиона.

— Если убить носителя, то сила освободится. — Пожала плечами Лафф. — Остальное меня не волнует.

— Нет! — Айли закрыла щенка своим телом. — Не убивай его! Он не виноват.

— Ты не права девочка. — Сухо ответила мессия. — Он получил силу разрушения, только тот, кто возжелает ее, сможет овладеть ею. Он выбрал свой путь.

— Вы... Ты ничего не знаешь! — Закричала девочка. — Он меня защищал! Отец бил меня! Он был пьян и ударил маму, а когда я закричала, то ударил и меня. И тогда Эгри убил его! Мама... Она все видела. Она не могла рассказать об этом, но и не могла жить с этим. Она умерла. У меня больше никого нет! Прошу! Не убивай его! Он только пытался меня защитить! Лучше... убей меня.

— Ты действительно так его любишь?

— Да...

— Ты слепа. — Лафф выразительно посмотрела на Рона. — Что ж, это твой выбор. Я возьму его силу, но лишь если он согласиться ее отдать... Тебе придется разделить его боль, иначе он умрет. Ты готова?

— Да!

— Глупо. — Лафф отвернулась. — Милосерднее было бы убить его... Хорошо. Это твой выбор. Она простерла левую руку к псу, а правую к девочке...

Эгри жалобно заскулил, а Айли упала на колени, из ее глаз хлынули слезы. В следующее мгновение их тела взлетели в воздух и тонкая полупрозрачная цепь сковала их тела. Тело щенка дрогнуло, а вместе с ним содрогнулось и тело девушки. Огромная призрачная когтистая лапа вырвалась из недр пса. Вслед за ней показалось и все тело монстра. Он медленно вылезал из содрогающегося в конвульсиях крохотного тельца. Наконец, все кончилось. Монстр, издав яростный рык, метнулся к Лаффинеил и исчез в ярчайшей вспышке света. Тела обмякли и опустились на землю...

— Эгри... — Прошептала девочка.

В ответ щенок лизнул ее в нос, и та засмеялась. А потом он поднялся и на дрожащих лапах подошел к покачивающейся Лафф. Подошел и лизнул ее чуть выше сапога. Она посмотрела на него и, впервые, ее губы тронула едва заметная улыбка. Но момент слабости прошел, и она отвернулась, со словами “брысь, чудовище”. Щенок тявкнул и, весело виляя хвостом, устремился за ней.

Всполохи оранжевого пламени, все ярче и ярче, озаряли узкий коридор, по которому осторожно ступали ноги волшебника. Ноги, предательски дрожавшие, чувствуя неясную угрозу. Гарри не понимал, что с ним случилось — лабиринт покорился юному волшебнику, но отчего же белоснежный посох в его руке так отчаянно дрожит? Отчего нога, ступив на песчаный пол подземелья, мелко дрожит, шурша мелкими камешками? На эти вопросы у юноши не было ответа, и он продолжал двигаться вперед, на встречу языкам пламени, которые, с каждым поворотом, все ярче и ярче отражались на стенах тоннеля.

И вот он, последний поворот... Выйдя из полумрака, пусть и освещавшегося, время от времени, всполохами пламени, Гарри показалось, что он ослеп, волосы его горят, а кожа на лице лопается от невыносимого жара. Но, несколькими мановениями спустя, Гарри уже пришел в себя и теперь осматривал свод еще одной пещеры. Она была по истине огромной — где-то в дали виднелись стены, испещренные алыми прожилками стекающих расплавленных горных пород, а потолок терялся где-то в вышине и оставалось гадать — а был ли он вообще... Перед волшебником шел узкий и длинный мост, уходящий в глубины пещеры, а по бокам от него, внизу, раскинулось озеро лавы... То и дело из него вырывались ослепительно яркие, дышащие жаром фонтаны огня, жадно тянущиеся к не досягаемому для них волшебнику... пока не досягаемому...

Но вот один из фонтанов сделал резкий рывок вверх, и от него отделилась часть жидкого пламени. Оно упало точно посередине странного моста и принялось, шипя, плавить камень. Вот оно дернулось влево, вправо, и стало расти ввысь. Достигнув двух метров в высоту, она начало обретать человеческую форму. Вот огромная капля жидкого огня сорвалась вниз, обрисовывая контуры ног, и, разбившись на две одинаковые части при падении, образовала ступни. В то время, как верхняя часть огня, стекая вниз, сотворила голову, пламя брызнула в разные стороны, мгновенно застывая на подобие мускулистых рук. Еще минута и перед волшебником стоял высокий, статный юноша, лет двадцати, обладатель ярко-рыжей шевелюры и неестественной кожи красноватого оттенка.

— Добро пожаловать, Гарри Поттер, — юноша чуть наклонил голову, и Гарри, повинуясь странному порыву, ответил тем же, — давненько я хотел с тобой познакомиться... поближе. Фирасимус, повелитель пламени.

Несмотря на жару и духоту, царящие в пещере, по телу Гарри пробежал легкий холодок. Он уже был к этому готов — в конце концов, не каждый день из потоков огня, у тебя на глазах, появляется парень, но легче от этого не становилось... Гарри прекрасно помнил слова старика Фенрира о головешке, роль которой отведена ему, Гарри. Да и то как он чуть было не сунул голову в пламя камина забыть было сложно...

— Вижу, ты не очень рад моему появлению... — Криво усмехнулся парень и беззаботно прошествовал к волшебнику. — Не переживай, я не стану тебя убивать. — Он похлопал Гарри по плечу, от чего мантия волшебника тут же задымилась. — Ты это сделаешь сам.

— Вы шутите? — Гарри был шокирован этим нагловатым заявлением.

— Ничуть. — Парень пожал плечами. — И давай уже перейдем на "ты". В конце концов, мы же очень скоро станем друзьями... Очень близкими друзьями... Повелитель... — Сарказм так и сквозил в каждом слове, срывающемся с его языка. — У меня есть для тебя подарок, думаю, ты будешь рад его получить... или вернее сказать "ее"?

Огненная спираль пронзила воздух и в потоках пламени, появилась Чоу. Огонь жадно лизал ее кожу, не причиняя видимого вреда, но, судя по гримасе боли и страха на лице девушки, был очень даже настоящим.

— Давай поиграем в игру? Выиграешь — получишь все: себя, ее и... меня... — Тут он снова саркастически (саркастично?) ухмыльнулся. — Проиграешь... Так уж и быть девчонку я отпущу, а ты останешься со мной... Откажешься — умрете оба.

Земля содрогнулась и в двух вспышках света, белой и зеленой, под сводами пещеры материализовались два старца. Один высокий, седовласый старик, облаченный в белоснежные одеяния, которого Гарри сразу узнал — Повелитель Воздуха. Другой... Это был низкорослый человек. Очень низкорослый... Он едва ли достигал одного метра в высоту, но и в плечах у него было не меньше метра. На плечи был накинут зеленый плащ, а тело облачено в кожаный дуплет. В мускулистых руках он сжимал огромный молот с рукояткой красного дерева. Это был Повелитель Земли.

— Не смей, мальчишка! — В один голос выкрикнули они.

— Ты зашел слишком далеко! — Голос Фенрира разнесся под сводами пещеры, многократно усиленный эхом. — Оставь девочку в покое, она тут не причем!

— Замолчи, предатель! — Рявкнул в ответ Фирасимус. Только теперь Гарри разглядел в пушащем жаром взоре Повелителя Огня искорки безумия... Безумия и страха. Он боялся. Боялся его, Гарри. Боялся того, что он может совершить, еще немного и искорки перерастут в пожар сумасшествия и тогда на землю, волшебник в этом не сомневался, прольются потоки огня. — Ты на чужой территории. Здесь играют по моим правилам, старик!

— Ты в этом так уверен? — Прищурился Повелитель Воздуха, а потом, без предупреждения, выкинул вперед руку. Тело рыжеволосого парня оторвало от моста и метнуло куда-то под своды пещеры, где послышался глухой удар, после чего он камнем рухнул в потоки лавы, мерно текущие внизу. Фенрир вознес руки вверх и со сводов пещер посыпались булыжники, с громким плеском ныряющее в глубины лавового озера.

— Скорее, мальчик! — Крикнул он. — Бери чашу, она в конце моста. О девушке мы позаботимся!

Секунду поколебавшись, Гарри ринулся вперед. Он едва успел поднырнуть под пролетевшей над его головой струей пламени, и чуть не свалился вниз, потому что часть моста, где он секундой раньше стоял, осыпалась и устремилась вниз. Гарри все бежал и бежал. Вот, наконец, показался конец моста, и там, на самом краю, стояла Чаша. Чаша Хаффлпафа.

Но вдруг ее объяло пламя, и она устремилась вниз, в самое сердце озера... Она упала на поверхность лавы и, на секунду задержавшись на его поверхности, налилась алым и растеклась золотом по поверхности озера. Чудовищный всплеск магической энергии сотряс стены пещеры, и земля ушла из под ног волшебника. Гарри устремился вниз...

Гарри очнулся на небольшом островке. Над ним возвышались остатки моста, а вокруг, то и дело, вырывались фонтаны пламени. Вот на мосту полыхнули три вспышки и трое повелителей оказались рядом с мальчиком. Гарри поднял голову и оказался лицом к лицу с Фирасимусом. В его глазах все так же светились искры безумия. Гарри отчетливо представил себе, как в сполохах пламени погибает Хогвартс, как люди мерзнут в подземельях, боясь зажечь даже крохотный огонек, а снаружи текут реки лавы и льется огненный дождь. Он не мог допустить этого... Сквозь пелену видения, Гарри увидел, как два старца протянули руки к Фирасимусу, вокруг которых заклубились потоки смертоносной магии.

— Стойте! — Крикнул юноша, и те замерли, безропотно повинуясь его команде. — Я согласен! — Эти слова Гарри адресовал уже конкретно Фирасимусу.

— Я согласен... — Тихо повторил он.

Повелители Земли и Воздуха, бросив напоследок полные неодобрения взгляды, исчезли в двух ослепительных вспышках.

— Замечательно! — Расхохотался Фирасимус и прыгнул в озеро лавы. Через секунду его торс показался где-то посередине. — Сделай тоже самое — и я весь твой.

— Что? Я должен покончить с собой? Да ты с ума сош... — Гарри осекся.

— Нет, нет, нет... — Замотал повелитель рыжеволосой головой. — Это будет твоим поражением... Ты должен не только нырнуть, но еще и вынырнуть. Потом ты можешь сгореть, можешь утонуть, но только после того, как вынырнешь.

— И это возможно? — Гарри сглотнул.

— Как видишь... — Фирасимус криво усмехнулся.

— Ну, хорошо... — Гарри встряхнул запотевшие руки. — Приступим...

Волшебник закрыл глаза, и тут же земля под ним содрогнулась. По поверхности лавового озера пошли все нарастающие волны. Через мгновение его перечеркнула черная полоса, взметнувшаяся в следующее мгновение каменным горбом. Он разделился надвое и стал медленно раздвигать поверхность озера. Фирасимус презрительно хмыкнул и щелкнул пальцами. Тут же камень прочертило несколько рыжих полосок, а потом он стал плавиться и растекаться, и вскоре озеро приняло свой первоначальный вид.

Гарри лишь бросил взгляд на Фирасимуса и вновь закрыл глаза. Волосы юноши взметнулись вверх на внезапно налетевшем ураганном ветру, заглушившем смех Фирасимуса. Порыв ветра подхватил Повелителя Огня и метнул в противоположную стену. Камень брызнул в разные стороны и рыжеволосый юноша глубоко впечатался в скалу. Следом за ним полетели камни и куски затвердевшей лавы. Озеро покрылось рябью и стало медленно отступать. Между ним и волшебником возникла незримая стена, которая, соскребая остатки лавы со дна озера, теснила расплавленные породы. Но едва Гарри сделал первый шаг, как его колени подогнулись, и он упал. Руки волшебника опустились, а ветер стих. С ревом, лава рухнула вниз, и несколько брызг попало на мантию волшебника, прожигая в ней дыры. По лицу мальчика катились крупные капли пота, а легкие горели огнем. Было трудно дышать, и Гарри почувствовал, что задыхается.

— И это все? — Фирасимус отряхнул налипшие на тело комья грязи. — Похоже, тебе не достает стимула... Знаешь, пора изменить правила...

Гарри зло посмотрел на него, но промолчал.

— У тебя новая задача, — Фирасимус махнул рукой, и поверхность озера стала почти полностью прозрачной, и там, в глубине, Гарри увидел Чоу, — у нее есть пять минут, потом она станет частью меня...

— Нет! — Гарри бросился к краю озера и замер, когда всполох пламени обдал жаром его лицо.

Он стоял и смотрел на Нее, заключенную во все истончавшуюся призрачную сферу, предохраняющую ее от огня.

— Будь ты проклят, Повелитель Огня! — Крикнул Гарри и бросился в пучины лавы.

Острая боль резанула левое запястье мальчика, а все вокруг замерло. Замерла легкая рябь на поверхности озера, замер фонтан пламени, вырвавшийся из глубин озера, замер и Гарри в нескольких метрах от поверхности озера. Остались лишь чувства. И Гарри чувствовал. Чувствовал, как что-то жадно пьет его кровь. Волшебник повернул голову. Шея, хотя и нехотя, повиновалась, и Гарри увидел, как меняется цвет камня на браслете, что до сих пор покоился на его руке. Жидкость, текущая в бриллианте сейчас остановила свой бег и окрасилась алым. Гарри сжал кулак и почувствовал, как новая порция крови из его запястья полилась в браслет. Он стал медленно двигаться вниз, и вот его нога коснулась поверхности озера. Он не почувствовал ничего, ни боли, ни даже прикосновения. Он лишь видел, как его тело постепенно погружается в озеро лавы. Он не знал — сколько прошло времени, и прошло ли оно вообще. Гарри лишь понял, что его погружение закончилось. Прямо перед ним стояла девушка... Чоу... Он обнял ее и еще сильнее сжал кулак. Кровь, толчками, все быстрее вырывалась из запястья волшебника... но ее не хватало... Он поднимался с ней на поверхность, но краем взгляда видел, как жидкость в брильянте постепенно бледнеет и медленно движется, а вместе с ней возвращались и чувства. Первыми среагировали глаза мальчика. Они начали отчаянно слезиться, но слезиться без слез. Потом появилась колющая боль... Гарри зажмурился и изо всех сил сжал кулак. Серебряные иглы вспороли его вены, и кровь фонтаном рванулась из руки волшебника...

Поверхность озера вспучилась и взорвалась брызгами лавы. Гарри, в дымящихся одеждах, сжимая обнаженную девушку в руках, вылетел из его пучин. Нога коснулась стены пещеры, оттолкнулась от нее и вот он уже на остатках обрушившегося моста. Он сделал несколько шагов и остановился, бережно положив Чоу. Перед ним, преклонив колено, стоял Повелитель Огня. Но через мгновение их было уже двое, четверо... мир закружился в бешеном хороводе, а земля ушла из-под ног. Гарри потерял сознание.

Рон протянул руки к костру и закутался в мантию. Рядом зябко поежилась Гермиона. Лишь одна Лафф сидела неподвижно и вглядывалась в пламя своими фиолетовыми глазами...

В деревню они так и не вернулись — лишь только ребята вышли из леса, как увидели Лафф, скользящую по земле в противоположную от деревни сторону. Все вопросы ребят она проигнорировала и те пришли к выводу, что она снова идет на зов своей Силы, и поспешили за ней. Ночь... утро... день... лишь к вечеру следующего дня они сделали привал. Ночь была холодной, и даже пламя костра, казалось, не давало тепла... К счастью, запасливая Гермиона захватила с собой целую сумку еды, и теперь волшебники жарили на огне кусочки говядины...

— Бр... — Рон стряхнул с носа капельку воды и пробормотал: — Кажется, дождь собирается...

Луна презрительно поморщилась и взмахнула рукой. В тот же миг серую пелену облаков вспороло лезвие света и те разбежались в разные стороны. Где-то вдалеке ночную мглу вспороли блики молний и до волшебников донеслись раскаты грома.

— Пора спать. — Пробормотал Рон и привалился к огромному дереву.

— Присмотришь за костром? — Гермиона посмотрела на Лафф, присела рядом с Роном и закрыла глаза.

Пламя костра извернулось, и полыхнуло в лица волшебников. Мессия криво ухмыльнулась и вернулась к созерцанию бликов огня.

Проснувшись, волшебники продолжили свое путешествие по мокрой от прошедшего ночью дождя, дороге. Примерно с час они шли по лесу, который начал плавно переходить во все редеющую рощу. Еще через час последнее дерево осталось позади, и ноги путешественников теперь ступали по бескрайнему полю... Впрочем, бескрайним оно было лишь на первый взгляд — уже через полчаса на горизонте замаячили крыши деревянных домов какой-то деревушки... Увидев, как рука Лафф потянулась к клинку, волшебники зябко поежились — ни чего хорошего это не предвещало... Подозрения ребят лишь усилилось, когда, у самого подхода к деревне, мессия куда-то исчезла.

Пожав плечами, Рон пошел дальше, а за ним и Гермиона. К немалому удивлению, ни каких признаков разрухи и ужаса не наблюдалось. Наоборот — все посельчане встречали их радушными улыбками, а их глаза так и светились счастьем.

— Что-то здесь не так... — Пробормотал Рон.

— Почему? — Удивилась Гермиона. — Посмотри, как все счастливы...

— В том-то и дело... Ладно... пошли, поищем место где можно перекусить и провести ночь... Надеюсь, Луна не сбежала от нас...

Постоялый двор нашелся сразу. Это было шикарное двухэтажное здание, не меньше пятидесяти метров в длину. Над дверью была аккуратно приколочена доска, на которой был изображен стоящий на задних копытах единорог. Но лишь Гермиона собралась постучать, как сзади послышался крик.

Молоденькая женщина лет двадцати бежала по улице. Но, на ее лице, была лишь тень грусти, а крик, тут же оборвался, словно женщина чего-то устыдилась. Она вбежала в бревенчатую церковь, увенчанную фигуркой ангела, что стояла неподалеку. Из нее донесся ее взволнованный голос, изредка прерываемый зычным мужским. Через минуты она вышла из здания, а за ней вышел священник — Мужчина крепкого телосложения, в белой с золотом робе и сжимавший в руке крохотную фигурку ангела. Повинуясь странному позыву, Рон и Гермиона отправились за ними.

Пропетляв по извилистой дорожке меж домов и сараев, волшебники вышли на небольшую площадку, перед маленьким домиком. Там, на крыльце, сидел, схватившись за сердце, седовласый старик. Священник подошел к нему и присел рядом. Взял за руку и что-то прошептал. Старик, поморщившись от боли, кивнул. А потом их обоих окутало золотистое сияние...

Сияние исчезло, и ребята увидели, как лицо старика просветлело, а гримаса боли исчезла без следа. Женщина подбежала к священнику и, тряся его за руку, принялась благодарить. Тот лишь улыбнулся, что-то сказал и отправился назад. Проходя мимо ребят, он скосил на них внимательные голубые глаза, приподнял бровь, но ни чего не сказал.

Вернувшись к "Серебряному Единорогу" — так назывался постоялый двор — они вошли внутрь. Здесь люди все так же были добры и приветливы, даже, наверное, больше... сказывались выпитое пиво и эль. Добродушный лысый толстяк с засаленной бородой подошел к ним:

— Чего изволите? Откушать или переночевать?

— Да и того и другого не мешало бы... — Проговорил Рон и полез в карман. Только тут он вспомнил, что денег то у них и нет.

— Нет, нет, не беспокойтесь! — Толстяк заметил его телодвижение и замотал головой. — Вы ведь не здешние, наверное, устали с дороги... Сегодня все за счет заведения! Послышался одобрительный гул завсегдатаев и даже несколько хлопков.

— Что я говорил? — Прошептал Рон Гермионе. Та лишь согласно кивнула.

— Ну, чего же вы стоите? — Улыбнулся здоровяк, обнажив пожелтевшие зубы. — Садитесь за столик! Сейчас все будет готово!

После ужина ребята поднялись в свои комнаты и, почувствовав неожиданный приступ усталости, мгновенно уснули...

На утро они спустились по лестнице и, к своему удивлению, не обнаружили там никого. Выйдя на улицу, они услышали отдаленный гомон толпы и поспешили туда.

На площадке перед домом, лежал тот самый старик. Он был мертв... Над ним склонился священник, и что-то шептал, но толпа не смотрела ни на него, ни на тело... Она смотрела на Лаффинеил... Девушка с фиолетовыми волосами... мессия... она была крепко привязана к почерневшему столбу, под который люди тащили дрова. Изредка раздавались возгласы, не отличающиеся особым разнообразием: "Смерть ведьме!" или "Умри, исчадье ада!". Вот священник поднялся с колен и в его руке возник факел. Толпа расступилась, и он прошествовал к костру. Гермиона и Рон застыли, подобно изваяниям, не веря, что это происходит в действительности: Откуда взялась мессия, как людям удалось ее схватить, за что ее хотят сжечь? Впрочем, на последний вопрос ответ нашелся очень быстро...

— Все вы, люди, — начал священник, — знаете о том даре, что был ниспослан мне с небес. Я могу исцелять тяжело больных и облегчать их страдания. Вот уже десять лет наша деревня не знала горя и страдания... До тех пор, пока не пришла она! — Выкрикнул священник и простер руку с факелом в сторону связанной мессии.

— Смерть ведьме! — Раздалось из толпы.

— Нет, братья и сестры, не смерть! Очищение... Ибо это порождение дьявола свело на нет мои усилия. — Он простер руку к лежащему старику. — Пусть же священный огонь очистит ее душу от Тьмы Повелителя Ужаса, и она вознесется на небеса!

— Очищение! Очищение! — Закричала толпа, и, под эти крики, священник поднес факел к дровам...

— Стойте! — Выкрикнула Гермиона.

Священник обернулся, и в его глазах мелькнуло маниакальное пламя.

— Смотрите, люди, — это они привели за собой боль и страдания в нашу деревню! Изгоним же тьму из их сердец!

— Очищение! — Толпа, подобно единому целому обернулась к ним. В их глазах горел все тот же маниакальный огонь.

Рон и Гермиона, встали спина к спине... Толпа подалась вперед, и, вместе с ней, пролились потоки заклинаний... Руки Рона сплетались в сложных пасах, а с губ Гермионы срывались древние заклинания. Волшебников окружил щит чистого пламени, и толпа отпрянула. Следующее заклинание отбросила людей, в том числе и священника, на несколько метров... Щит исчез и волшебники подбежали к связанной Лаффинеил. Она была без сознания... Гермиона вспорола веревки простеньким заклинанием и положила девушку на землю. Сзади послышался сухой кашель...

— Демоны... Порождения Ада... — Священник с трудом поднялся. — Я очищу вас. Я очищу вас всех, во имя Господа! Изыди, Тьма! — Он простер руки к небу, и с него хлынули потоки испепеляющего света. Люди закричали от боли, а воздух наполнился мольбами и просьбами: "Прости меня, Господи, я изменил любимой!", "Пощадите, Святой Отец, не со зла я проклял соседа..."... Даже дети, корчась в агонии, катались по земле моля об отпущении грехов. Вот один мужчина истошно закричал, и стало видно, как кожа на его груди обуглилась и оттуда, изнутри, вырывается белое пламя. В мгновение ока его кожа истлела, а почерневший скелет рассыпался прахом.

Рон упал на колени и сжался в комок, что бы хоть как-то приглушить накатившую волну раскаяния, переросшую в приступ невыносимой боли. Образы переполнили разум юноши. Все грехи, совершенные им когда-либо отозвались смертеподобным стыдом, который обрушился на него в одно мгновение. Его губы что-то шептали, но так тихо и так быстро, что даже он не мог ни чего понять. Возникло чувство, будто внутри него бушует пожар... Сквозь залитые слезами глаза, он увидел, как рядом упала Гермиона... А потом все исчезло... Исчезла боль, исчез и страх. Только странное блаженство наполнило тело и душу... Рон поднял голову...

Рядом со священником, воздевшем к небу руки, стояла Лафф. Ее клинок пронзил его тело насквозь...

— Нет... Нет, порождение Тьмы... Это не возможно... — Прошипел священник. — Ты... будешь... очищена!

Одежды священника с треском разлетелись, освобождая белоснежные крылья. Волосы стали белыми, подобно снегу, а глаза... уже у третьего существа Рон видел эти фиолетовые, без малейшего признака зрачков, глаза... В руке серафима возник огромный извилистый клинок из черного метала, но, почему-то так и источающий незримый, но осязаемый свет... Серафим взмахнул крыльями и вознесся в небо. Лафф издала громоподобный рык, и вознеслась следом за ним, обращаясь в драконоподобного монстра...

Серафим ринулся на нее, занеся свой меч. Археоптерикс извернулся и взмахнул хвостом, сильнейшим ударом отбросив нападающего. Его пасть лязгнула в нескольких сантиметрах от шеи серафима, а меч того проскрежетал по чешуйчатой броне. Серафим закрылся крыльями, а потом распростер их в стороны. В тот же миг мириады игл чистого света устремились к взвывшему от боли монстру. Уже в падении он, обратившись длинноволосой девушкой, простер к серафиму руки. Все вокруг озарилось немыслимым светом, даже в самый солнечный и ясный день не бывает такого... Но вокруг серафима сгустилась Тьма. Она была осязаемой, она будто когтями рвала его плоть, и тянула к земле. И он упал... Упала и мессия... Священник с трудом поднялся. Одну руку он прижимал к распоротому животу, а другую простер к Лафф. Белое облако метнулось к девушке, а та прыгнула...

Тьма исчезла, исчез и свет. Все вернулось на круги своя. Лишь на солнце блеснуло серебряное лезвие клинка, а внезапно нахлынувшую тишину вспорол крик Святого Отца... Он стоял на коленях... Рядом стояла Лафф... Ее меч глубоко вошел в левое плечо Священника, так глубоко, что Рон непроизвольно подумал, что клинок неминуемо должен был пробить сердце... но Священник был жив. Он стоял на коленях и мелко дрожал, а по лезвию меча пробегали волны энергии, и каждая волна отдавалась странной пульсацией в глазах Лафф...

Последняя волна пробежала по клинку и фиолетовая мгла в глазах мессии развеялась, обнажив всебесцветные глаза. На первый взгляд это были серые глаза обычного человека, но лишь приглядевшись, Рон утонул в буйстве красок немыслимых и не возможных в природе, не поддающихся описанию...

Лафф вытащила клинок из плеча Святого Отца, а он все так же стоял на коленях... Его взгляд стал более осмысленным и оглядел площадку... Рон последовал его примеру: У стен полуразрушенных домов лежали люди, некоторые из которых издавали жалобные стоны — те кого отбросило заклинание волшебников. Но еще хуже было остальным: Практически вся земля была покрыта тонким слоем пепла... Тут же лежали обгоревшие останки несчастных грешников. Впрочем, многие все же выжили — сейчас они поднимались на ноги, пытаясь угомонить безудержно льющиеся из глаз слезы. Тем не менее, в их глазах было что-то такое... какое-то странное счастье... словно они сбросили с себя бремя, которое тяготило их уже многие годы...

— Что я наделал... — Прошептал Святой Отец и обратился к Лафф: — Прошу, убей меня. Я не заслуживаю жизни...

— Ты будешь жить. — Бесцветным голосом проговорила мессия. — Ты должен искупить то зло, что совершил сегодня. Ты будешь жить и не умрешь, пока не искупишь свой грех. — Она подошла к волшебникам и глядя куда-то в даль сказала: — Идем. Я помогу вам...

Сквозь медленно отступающую пелену тумана, Гарри увидел взволнованное лицо девушки, склонившейся над ним. Глаза Чоу были красными от пролитых слез.

Гарри приподнялся и почувствовал, как по всему телу разливается колющая боль. Левая рука повиновалась с трудом... Гарри посмотрел на Чоу. Девушка была облачена в огненно-рыжее платье. В остальном она была такой же, какой ее запомнил волшебник... Разве что в глазах что-то изменилось... Какая-то непонятная грусть и печаль... и радости, что она вновь увидела юношу...

— Гарри... Гарри... Я так боялась за тебя, так боялась... Я боялась, что никогда тебя не увижу... И не скажу... Прости... Прости меня, Гарри! — Чоу обняла его и зарылась лицом в мантию волшебника...

Так они и сидели на остатках каменного моста. Тело Чоу содрогалось в беззвучных рыданиях, а Гарри гладил девушку по шелковистым волосам.

Наконец, Чоу помогла подняться Гарри на ноги и они, не спеша, отправились к выходу. Силы постепенно возвращались к волшебнику, но тело повиновалось очень не охотно. Чоу же вкратце рассказала волшебнику, о своих приключениях. Когда речь зашла о свадьбе, Гарри сжал кулаки, да так, что ногти, до крови, впились в кожу. И опомнился, лишь почувствовав, как серебряные иглы браслета начинают прокалывать кожу запястий...

— Так что же, ты после этого ничего не помнишь? — Спросил Гарри, когда Чоу закончила свой рассказ. — Не знаешь, что случилось с остальными?

— Нет... Помню только, что прыгнула куда-то... Везде огонь, а вверху падающая звезда... А когда очнулась — смотрю, лежу в пещере, а рядом ты без сознания... Вот только не понимаю — откуда на мне это платье... Я ведь в белом была, свадебном...

Так, за разговором, они добрались до выхода из подземелья... Снаружи все так же лил дождь, и Чоу зябко поежилась. Гарри улыбнулся и вскинул руку, тут же потоки воздуха ринулись наружу, отбросив капли дождя.

— Кажется, теперь твоя очередь рассказывать. — Улыбнулась Чоу.

Гарри лишь улыбнулся и ступил под воздушный зонтик, который, дождавшись Чоу, медленно поплыл над волшебниками.

Они шли по краю обрыва. Внизу плескались волны иссиня-черного моря, а серую мглу то и дело озаряли ветвистые молнии. Дождь лил, как из ведра... А они ступали по сухой земле. Потоки дождя разбивались о незримую стену и разлетались мелкими брызгами. Им было тепло и уютно, не то это подарок Повелителя Огня проявил часть своих сил, не то...

Бескрайние поля Эдема исчезли так же быстро, как и появились, обнажив под собой суровую реальность в виде шипящего мужского голоса, оборвавшего раскат грома.

— Добрый день, мистер Поттер... Или, лучше сказать, Избранный? — Последнее высказывание было сказано с явной издевкой.

Гарри медленно, как во сне, развернулся. Вспышка молнии освятила фигуру в черном плаще. Мужчина стоял, опираясь на фигурный посох. Черные кудри обрамляли бледное, как мел, лицо. Сузившиеся изумрудные глаза источали столько ненависти, что она была осязаема.

— Ричард Крафт, — он чуть наклонил голову, — к твоим услугам...

— Тебя как-то мало... — Мрачно заметил Гарри, загораживая собой Чоу. — Мне казалось, что вы предпочитаете нападать сворой, как голодные шакалы...

— Как ты смеешь, мальчишка!? — Выплюнул колдун. — Ничего, скоро ты заговоришь по другому... А потом я... повеселюсь с твоей подружкой... Как думаешь, Поттер, что лучше: Крусио или Империус?

Гарри стоял непоколебимо. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Взять его! — В голосе колдуна сквозило явное разочарование.

В тот же миг, словно из воздуха, появилась целая свора лающих и воющих оборотней. Они оскалились и прыгнули вперед. Гарри лишь мрачно взглянул на них и закрыл глаза. В тот же миг, вокруг двух волшебников, закружились потоки воздуха и, подобно взрыву, отшвырнули нападающих назад. Некоторые оборотни с громким воем полетели вниз, на острые скалы, другие упали на землю, пропахав в ней огромные борозды.

Но это было далеко не все... Тут же леденящий душу холод наполнил все вокруг и от налетевших дементоров стало темным темно. В руках юноши возникли две огненные плети, которые рванулись к порождениям мрака. Раздались пронзительные крики и черные тени, сгорая в рыжем пламени, рухнули на землю.

В это мгновение сзади раздался грозный рык. Гарри мгновенно среагировал и, оттолкнув в сторону Чоу, отскочил назад. Огромная скалоподобная лапа обрушилась на то место, где только что стояли волшебники, с целью впечатать их в землю. Следующий удар гиганта едва не настиг цели — его рука впечаталась в полуметре от волшебника... но третьего удара не последовало... Гигант удивленно взревел и попытался вырвать руку из влажной земли, и ему это удалось... Но к тому времени его тело, по пояс, уже погрузилось в землю, внезапно обратившуюся топким болотом... Издав предсмертный рев, его голова исчезла под застывшей землей, и лишь рука, сжатая в кулак, застыла подобно причудливой статуе...

Только тут Гарри подумал, что сам колдун пока еще не сделал ни чего... Сразу же, голову мальчика наполнила вереница мыслей. Конечно, Волдеморт не мог рассчитывать, что свора оборотней и несколько дементоров, пусть и под прикрытием гиганта, остановят его. Волдеморт не дурак и ни когда им не был... Если только... Если только все это не было отвлекающим маневром...

Пронзительный крик Чоу вывел его из оцепенения, пусть оно и длилось лишь мгновение... Он обернулся и...

Стрела черного пламени, вырвавшись из рук колдуна устремилась прямо к нему. В тот же миг молния, сорвавшаяся с небес, поразила колдуна. Кожа на его лице с громким шипением лопнула, обнажая уже почерневшую плоть, и его тело упало на землю. А Гарри смотрел, как стрела, вращаясь, несется к нему. Он уже не мог ни чего сделать... Тело не повиновалось ему. Лишь когда перед ним возникла фигура Чоу, которая двигалась словно в тягучей жиже, он понял, что все произошло в считанные мгновения. Гарри почувствовал, как хрупкая девичья рука толкнула его в сторону. А стрела попала прямо в живот Чоу...

Гарри подбежал к Чоу, пролетевшей два десятка метров. Девушка приподнялась, качнулась и упала на колени. Ее тело было насквозь пробито фигурным посохом колдуна, по изгибам которого текла алая кровь. Девушка судорожно открывала рот, силясь, что-то сказать.

— Молчи. — Слезы текли из глаз юноши. — Не говори ничего, прошу! Ты должна экономить силы...

— Гарри... — Она притянула голову мальчика к себе. — Гарри... Вы...вытащи его...

— Нет... — Гарри замотал головой. — Ты умрешь...

— Поздно... Вытащи его...

Гарри, обливаясь слезами, взял руками посох и посмотрел полными боли глазами на девушку. Тело девушки изогнулось и исторгло крик полный боли. Но крови почти не было — края ужасной раны были обожжены. Юноша вновь обнял Чоу.

— Гарри... Я хочу, что бы ты... знал... — Ее голос превратился в чуть слышный шепот. — Я люблю тебя... И буде любить всегда...

— Молчи! Молчи, Чоу! — Мотал головой Гарри. — Не уходи от меня.

— Глупенький... — Девушка вымученно улыбнулась. — Я всегда буду с тобой... Только... Только скажи. Скажи, что любишь меня... — Глаза девушки закрылись, а тело обмякло.

— Неееет. — Истошный крик вспорол нахлынувшую тишину. Слезинка упала на лицо девушки, и ее губы шевельнулись.

— Скажи...

— Я... я... — Лицо юноши вдруг просветлело, а потом сделалось мрачным и решительным. — Я люблю тебя, Чоу Ченг. Люблю, и не позволю умереть! Пойдем. — Гарри подхватил девушку, внезапно оказавшуюся практически невесомой.

— Куд...а?.. — Она была жива. — Куда ты несешь меня?..

— Молчи... — Прошептал Гарри. — Молчи... Ты будешь жить!

Он спускался по практически отвесному склону, держа на руках умирающую возлюбленную. Его ноги точно находили мельчайшие неровности в камне... И вот он спустился. Прямо перед ним о камни разбивались морские волны. Дождь, пользуясь отсутствием щита, щедро орошал их своими потоками.

Гарри вступил в воду. Она тепло и нежно обволокла его ноги, увлекая все дальше, все глубже... Вот он вошел в воду по пояс и положил на водную поверхность Чоу.

— Селена! — Воздух судорожно вырвался из его легких. — Селена!

— Кто... — Еле слышно спросила Чоу. — Кто такая... Селена? Я... начинаю ревновать... — Из уголка рта девушки скатилась тонкая струйка крови.

— Селена! — В третий раз крикнул волшебник.

— Да, Избранный? — Послышался мелодичный голос, и из воды появилась Повелительница Воды. — Чего ты хочешь?

— Я... я прошу тебя... Исцели ее! — Взмолился волшебник. — Ты можешь, я знаю!

— ...Нет. — Женщина помотала головой. — Она умирает. Значит, это ее Судьба... Ее выбор...

— Тогда... тогда возьми меня вместо нее! — В отчаянье выкрикнул волшебник. — Это я должен был погибнуть! Я, а не она! Она отдала жизнь за меня, но мне не нужна жизнь такой ценой! Прошу, Селена, исцели ее — и я твой.

— Хм... — Селена задумчиво посмотрела на, лежащую на воде, девушку. — Клянешься ли ты, Гарри Поттер, что выполнишь то, что я скажу тебе, если я исцелю ее?

— Клянусь!

— Да будет так. — Она решительно тряхнула головой.

Тут же потоки воды поглотили Чоу, от чего ее одеяние возмущенно зашипело. Через мгновение тело вынырнуло из воды совершенно невредимым. Грудь девушки мерно вздымалось, а на лице разлились спокойствие и безмятежность. Волны приподняли ее и бережно положили на берег.

— Идем. — Промолвила Селена.

И Гарри ступил в воду. Его сознание наполнили голоса остальных повелителей: "Беги от нее!" "Ты ведь ни чем не поклялся!" "Это просто слова!".

— Нет. — Гарри качнул головой. — Это не просто слова. — И водная поверхность, чье совершенство нарушали лишь потоки дождя, сомкнулись над его головой.

— Почему ты не ушел? — Раздалось где-то рядом.

— Я дал слово.

— Всего лишь слово? — Селена коснулась его призрачной рукой.

— Да. Всего лишь слово...

— Ты так ее любишь?

— Да.

— Это глупо.

— И это правда.

— Я поняла... — Она вплотную приблизилась к нему. — Поцелуешь меня?

— Нет...

— А если я прикажу? Ты ведь дал слово...

— Приказывай.

— Хорошо. — На лице Повелительницы Воды отразилась какая-то странная тоска. — Я прикажу... Живи.

Тело мальчика поднялось на поверхность воды. Глаза Гарри медленно закрылись от внезапного приступа сонливости. Последнее что он увидел — голубая искорка, скользнувшая в него, а потом сон...

Так они и лежали рядом — Чоу и Гарри. И на лице каждого из них царило безмятежное счастье... А вверху, на скалистом выступе, стояли четыре фигуры Повелителей Стихий.

— Как думаешь? — Спросила Селена у Фенрира. — Он справится?

— Время покажет... — Ответил тот.

— Все зависит только от него... — Кивнул Ласиналус.

— Теперь судьба всего мира в его руках... — Молвил Фирасимус. — Не подведи нас, парень... Не подведи...

— Лафф, куда мы идем? — Спросил Рон, у шедшей по извилистой дорожке мессии.

— Подальше от деревни, а потом в замок. — Ответила та, не оборачиваясь.

— В замок? — Подала голос Гермиона. — Ты ведь говоришь не о...

— ...замке Харона. — Закончила за нее Лафф. — О нем.

— Но зачем? — Удивился Рон.

— Вы пришли из другого мира... — Она поморщилась. — И Луна тоже... Благодаря чистой случайности вы оказались здесь... Даже моих сил не хватит что бы преодолеть барьер между мирами... Но в замке Харона есть артефакт... Костяной посох... Он сделан из...

— Не надо! — Вскричала Гермиона. — Лучше не знать...

— Хм... — Мессия презрительно хмыкнула. — Он может разорвать барьеры... Боюсь, так просто Харон его не отдаст...

— Ладно, — она остановилась, — пора лететь...

Тело мессии стало меняться: Длинные когти взрыли рыхлую землю, огромные крылья расправились за спиной, и несколько раз взмахнули, обдав волшебников порывами ураганного ветра. Зубастая пасть по очереди подхватила каждого из них и закинула на спину монстра. Археоптерикс сделал несколько размашистых шагов, взмахнул крыльями и взмыл в небеса.

Леса и поля пролетали внизу с немыслимой скоростью, и волшебникам приходилось держаться изо всех сил, за переливающиеся чешуйки, что бы ни свалиться на очередном вираже. Не прошло и часа, а впереди уже замаячили стены крепости и башни замка.

Подлетая к городу, археоптерикс сбавил скорость и сделал над ним широкий круг. На улицах и площадях не было видно ни одного человека. Даже навесы торговцев сейчас пустовали... Ни одного стражника на стенах крепости тоже не было видно... Это странное безлюдье не предвещало ничего хорошего...

Резко уйдя вниз, монстр приземлился на крышу замка, от чего та взорвалась гранитными брызгами. И вот тут то все и началось...

Первой их заметила Гермиона — она взглянула на стену небольшой башни и увидела свою тень. Чуть правее стояла еще одна, и еще и еще... А солнце светило прямо в лицо девушке... Тени Рона незаметно сползли с теплого камня и потекли по крыше замка в сторону юноши. Вот Лафф предстала в своем нормальном виде, а тень огромного монстра все так же висела на стене замка... нет... уже не висела... она двигалась... медленно, крадучись, она перепрыгнула на соседнюю стену, разделившись на три человеческие тени, и, вслед за тенями Рона и Гермионы, потекла по крыше.

Луна резко обернулась, тень подернулась легкой дымкой и, в мгновение ока, оказалась у той за спиной. Но, за долю секунды до этого, воздух наполнил звон серебряного клинка. Тень конвульсионно дернулась, дернулась вверх, отлипнув при этом от крыши, и распалась на две половинки, которые расползлись черной жиже по нагретому камню.

Заметив это, остальные "тени" вытянулись вверх и приняли более объемный вид. Существа, все, как на подбор, были полутора метров в высоту и, одновременно, очень тонкими. Две ноги, две руки и длинный изогнутый хвост. За спиной у них возвышались огромные воротники... Но все это сливалось в единое черное пятно. Не было и намека на глаза, рот... лица вообще не было, как впрочем, и остального тела — просто черная поверхность... Но вот очертания их рук изменились и на солнце блеснули стальные когти.

Рон резко отошел в бок и мимо него пролетел один из монстров. Рука мальчика вылетела вперед, поразив одного из нападающих потоками огня, а потом Рон почувствовал холод стали, коснувшейся его кожи. В следующее мгновение он упал на колени, а из трех глубоких порезов хлынула кровь.

Сквозь внезапно нахлынувшую тьму, Рон увидел, как ветвящаяся молния, сорвавшись с руки Гермионы, отбросила с десяток монстров, которые все прибывали и прибывали. В следующий миг, тень, беспрепятственно пролетев сквозь воздвигнутый волшебницей щит, глубоко всадила свои когти в плечо девушки, так, что они, все в крови, вышли у нее за спиной.

Громом среди ясного неба грянул голос Лаффинеил, и потоки света обрушились на крышу замка, не причинив, впрочем, и малейшего ущерба нападающим... И тут Рон все понял... Свет обрушился на них, и они его поглотили, но при этом сами монстры тени, даже самой бледной, не отбросили. Крыша за ними озарилась ровным белым светом... Иллюзии! Обыкновенные иллюзии! Рон сконцентрировался и почувствовал, как утихла боль в боку, как исчез запах его собственной крови... Рон открыл глаза. Теперь нападающие обратились в легкие, едва уловимые завихрения астрала, которые исчезли со следующим заклинанием Рона.

Раздался громкий хлопок — это мессия ударила себя по лицу, на котором застыла гримаса гнева на саму себя. Гермиона не понимающе воззрилась на Рона...

Лафф молча шла впереди, освещая каменные коридоры призрачным светом. Волны злобы все не утихали, и ребята предпочли, временно, оставить ее в покое. Гермиона все и как не могла поверить, что не смогла распознать элементарное волшебство, а Рон пытался ее в этом убедить.

Вот они спустились по винтовой лестнице и, пройдя еще немного, оказались перед уже знакомой дверью. Клинок Лафф взлетел вверх, и рассеченное дерево упало к ее ногам.

— Там было не заперто. — Раздался сухой голос. — Чем обязан, великая?

Харон сидел за своим столом черного дерева, посох из белоснежных костей стоял неподалеку.

— О! И наши маленькие беглецы здесь? — Колдун притворно удивился. — Ну так, что же я могу для вас сделать?

— Мне нужен твой посох. — Хмуро отозвалась мессия.

— Какое совпадение! — Всплеснул руками колдун. — Мне он тоже, пока не мешает! Ты не представляешь, великая, как сложно было найти подходящие гости... Сколько невинных младенцев погибли напрасно... Но...

— Я предлагаю обмен.

— Обмен? Надеюсь, ты не имеешь в виду этих двоих? За них я не дам и черепа тритона! — Расхохотался Харон.

— Твою жизнь.

— Интересное предложение... — Приподнял брови Харон и причмокнул, словно пробовал предложение мессии на вкус. — Надо подумать...

Время шло. Минута, две... Никто не шевелился. Вдруг, повинуясь мановению руки черного мага, посох приподнялся и медленно подлетел к середине комнаты. Харон протянул вперед руку, словно говоря "бери".

Лафф шагнула вперед, и ее рука сомкнулась на древке посоха. В тот же миг на полу комнаты вспыхнули алые руны, а мессию окутала мутная сфера — кислотно-зеленая с алыми и черными прожилками. Посох вырвался у нее из руки и вернулся к черному магу. Легкое движение руки и на запястьях волшебников сомкнулись костяные пальцы. Позади них возвышались костяные големы — монстры, в которых в совершенно не вообразимом порядке были намешаны кости разных существ... преимущественно — человеческие.

— ...думаю... нет. — Криво ухмыльнулся Харон.

— Знаешь, я ведь знал, что ты идешь... И я думал — зачем всесильной нужен какой-то посох... — Он приблизился к Лаффинеил и, положив руки в черных перчатках на поверхность сферы, уткнулся лбом в ее поверхность, пристально глядя в глаза мессии.

— И тогда я понял. Да, у тебя есть все силы этого мира... Но тебе их не хватает... Совсем немножко не хватает, что бы преодолеть барьеры, разделяющие миры... — Продолжал колдун. — И знаешь, что я решил? Я решил, что мне мало этого мира! Зачем ограничивать себя, когда впереди у меня вся вселенная! — Его смех заморозил кровь в жилах волшебников.

— Но вот не задача... — Его лицо помрачнело. — У меня нет твоих сил... Пока нет...

Огненный шар ударил во внутреннюю часть сферы и тут же исчез.

— Как ты можешь видеть, великая, я нашел способ справиться с твоими силами. Многие годы я изучал природу магии и пришел к выводу, что это... некое неоднородное полу, которое можно нейтрализовать, создав противоположное ему. И вот — результат моих исследований. Увы, этот щит действует не долго и требует огромного заряда свежей крови... Тем не менее, сегодня я добьюсь своего! Твоя сила станет моей! Пожалуй... Мы приступим...

В руке Харона возникла книга в черном переплете, и он начал читать...

Мерзкие, как, по сути, так и по звучанию слова древнего языка полились жуткой песней. Лафф невозмутимо стояла внутри сферы, уничтожающе глядя на колуна. Но вот ее ноги дрогнули, и она упала на колени. Мессия судорожно вздохнула, а из ее рта потекла кровь. На щеках девушки выступили желваки, но она не издала ни звука. Но вот ее взор подернулся алой дымкой, и она прикрыла глаза. Кожа на левой руке девушки сжалась и начала опадать обгоревшими кусками, обнажая окровавленную плоть и побелевшие кости.

Взор Лафф упал на зеркало, что висело позади Харона. В этот момент послышался крик Гермионы. Левая нога Лафф буквально рассыпалась прахом. Но она смотрела в зеркало... Вот очертания комнаты подернулись, и в зеркале отразилась... Нет... Это была не Лафф. Девушка корчилась на полу, а из ее открытого рта раздавались беззвучные крики.

— Луна... — Хрипло позвала мессия. — Лу... на...

Тело Лафф обволокла ужасная слабость, глаза готовы были сомкнуться, голову повело, а мир закружился.

— Лу... на...

Девушка в зеркале измученно посмотрела на мессию.

— Лафф? — Разнеслось в сознании Лаффинеил.

— Луна... Я... умираю... — Тело мессии объяло пламя.

— Нет... — Вымученно простонала девушка в зеркале. — Ты не...

— Молчи. — Оборвала ее Лаффинеил. — Ты должна жить... — Она судорожно сглотнула. — Ты... будешь жить...

Почерневшая рука выхватила клинок.

— Что ты хочешь сделать, — прохрипел Харон, — великая, не будь столь наивна... — Его лицо изменилось. — Нет!

Клинок описал дугу и уперся в грудь мессии.

— Отомсти за меня... — Прохрипела она. — Прощай...

Клинок попал прямо в сердце. И тело, пронзенное насквозь, упало на каменный пол.

— Нет! — Комнату наполнили крики. Кричал Харон, кричал Рон, кричала Гермиона. Лишь один человек молчал... Нет... Уже не человек...

Она шагнула с зеркала, в мрачную комнату и в тот же миг, под ее взглядом, полным холодной ярости, костяные големы рассыпались пылью. Медленно, как во сне, Харон обернулся. Обернулся, вскинул посох и отлетел к стене. Схватив нечто невидимое, Луна дернула это на себя, и Харон отлетел к противоположной стене, ломая шкафы черного дерева, из которых, в разные стороны, полетели реагенты.

Неведомая сила подхватила и вышвырнула в дверной проем волшебников, а потом комната погрузилась в вихрь Тьмы. Все что услышали Гермиона и Рон — крики Харона и грохот ломающейся мебели... Вихрь стих, и волшебники увидели, как Луна склонилась над своей точной копией.

— Нет... Пожалуйста... Не уходи... — Прошептала она. — Не оставляй меня... одну...

— Ты никогда не будешь одна, пока друзья с тобой... — Разнеслось где-то в вышине, а потом все стихло... Тело Харона исчезло... Его посох лежал неподалеку...

Луна наклонилась, подняла его, и... он задрожал и разлетелся на мелкие кусочки.

— Лафф! — Хором крикнул волшебниками.

— Нет... Всего лишь Луна... — Девушка печально улыбнулась. — Он нам больше не нужен... В погоне за силой, даже Лафф не смогла разглядеть элементарных вещей. Если не можешь сделать шаг вперед, то нужно просто шагнуть назад... На это способен даже первокурсник Хогвартса... Вы все увидите сами... Ступайте...

— Куда? — Удивленно воскликнул Рон.

— Назад. — Улыбнулась Луна и указала на дверной проем. — Я для этого не гожусь...

Непонимающе переглянувшись, Рон и Гермиона вышли из комнаты и прошли по коридору. Спустились по лестнице и... Обнаружили целую роту солдат, закованных в доспехи. Вперед вышел один из них, подошел к Рону и приложил руку к груди.

— Жизнь за Корону!

Руфус Скримжор шагнул в камин и исчез в сполохах зеленого пламени. Премьер Министр нервно облизнул пересохшие губы и поднял телефонную трубку.

— Эвакуировать население Эдинбурга и прилегающих областей. Угроза экологической катастрофы.

— Президент в курсе? — Отозвались из трубки.

— Вам платят не за то, что бы вы задавали вопросы! — Рявкнул министр. — Полная эвакуация в кратчайшие сроки!

— ...Да, сер. — Ответили ему после секундной задержки.

— Есть!

Слагхорн недовольно приоткрыл глаза и тряхнул головой, стряхивая дрему.

— Вы что-то нашли, директор? — Сонно пробормотал он и, потянувшись, подошел к столу, за которым сидела Миневра МакГонагалл.

— Я нашла! — Миневра склонилась над картой, участки которой становились то светлее, то темнее. — Я нашла их, профессор! Я нашла учеников!

— Слава Мерлину, — Слагхорн встал рядом, — где же они?

— Да, практически, у нас под носом! Триста километров на юг от Темного Леса, третий астральный план.

— Второй. — Машинально поправил профессор зельеварения.

— Третий, профессор, третий... Поэтому мы и не обнаружили их сразу.

— Но на третьем астральном плане нет жизни! Лишь духи!

— Ее не было, пока там не появились наши подопечные... — Обреченно улыбнулась женщина. — Профессор, собирайте преподавателей, мы идем за ними!

— А как же приказ Министерства?

— Министерство ни куда не денется. — Отмахнулась МакГоногал, и портрет Дамблдора ей одобрительно подмигнул. — Нужно спасать детей, а потом можно и в Эдинбург...

— Авроры! — Голос Руфуса многократно усиленный магией разнесся по зданию Министерства Магии. — Настал наш час! Темный Лорд и его приспешники были обнаружены близь города маглов Эдинбурга. Настало время положить конец его террору! Сегодня решится судьба всего мира! Уничтожим же Зло!

На лицах нескольких десятков волшебников отразилась мрачная решимость.

— Мы победим! — Выкрикнул Скримжор и чуть слышно добавил: — Или погибнем...

— Ваше величество, — вперед вышел один из мечников, — все готово!

— Хорошо. — Рон коротко кивнул в ответ. — Луна, открывай портал.

— Вот я и здесь... — Проговорил Гарри.

Он стоял на небольшом пригорке, впереди простирался еловый лес, а где-то вдали виднелись силуэты домов маглов — окраина Эдинбурга. Чоу так и не пришла в себя, и Гарри положил ее под размашистую, одиноко стоящую ель.

— Я чувствую тебя, Волдеморт... — Задумчиво проговорил Гарри. — Ты где-то рядом...

Он шел вперед. И чем ближе становился лес, тем сильнее была тревога. Вот шрам на лбу мальчика вспыхнул острой болью, которая все усиливалась, с каждым шагом волшебника.

Гарри прошел еще с сотню метров и увидел, как из за дерева вышел человек, облаченный в черную мантию. Он вышел вперед и замер на опушке леса. Шрам вспыхнул острой болью и затих.

Гарри прошел вперед и остановился за сотню метров от колдуна. Это бы Он...

Волдеморт стоял и спокойно смотрел на юношу. С момента их последней встречи он ни чуть не изменился. Та же безволосая голова со змеиным лицом, тот же пепельно-серый цвет кожи... и змея, свившаяся в клубок у его ног...

— Ну, здравствуй, Гарри Поттер. — Прошипел он. — И что же делает маленький мальчик, один, в этих краях? Если бы не то твое трусливое бегство, я бы подумал, что ты ищешь меня...

— Замолчи, Волдеморт. — На скулах Гарри выступили желваки. — Сегодня ты ответишь за все! Я убью тебя! Слышишь?! Я убью тебя!!!

— Да неужели? — Умилился тот. — Ты один, Поттер! А нас... А нас много...

Темный Лорд взмахнул рукой и по телу мальчика пробежал холодок... То, что раньше было лесом, сейчас стремительно превращалось в армию. Армию Тьмы... Огромные ели раскинули ветви, обратившись десятком гигантов. Некоторые деревья развалились черными тенями, которые, визжа, обратились дементорами и взмыли в небо.

Низенькие деревца превратились в свору лающих оборотней, а позади них появились маги, облаченные в черные мантии, чьи лица были скрыты под масками Упивающихся.

— Авада... — Палочка Темного Лорда взметнулась вверх... — ...Кедавра!

Смертоносный луч сорвался с палочки мага и метнулся к Гарри и... вспыхнул голубым светом и пролетел сквозь волшебника.

— Он не один...

Истина там, во Тьме,

И во Тьме ты иди — мыслящий бродит во Тьме.

В себя самого загляни,

Открой свою дорогу в Ничто.

В Ничто ты войди, во Тьму, и пойми -

Пока ты во Тьме, не может она быть Ничем, ведь там ты!

— Северус, друг мой! — Прошипел Волдеморт. — Как я рад тебя видеть!

Экс профессор вышел из-за пригорка и встал рядом с Гарри. Его черная мантия, равно как и засаленные волосы развивались на легком ветру.

— Я всегда считал, что ты могущественный волшебник! Подумать только — нейтрализовал проклятье такой силы... Как жаль, что ты переметнулся на их сторону... Знаешь, я ведь прекрасно знал, что ты на стороне этого чокнутого старикашки, но, даже предав меня, ты сослужил мне прекрасную службу! Старик мертв и теперь на моем пути ни осталось никаких препятствий... Разве что маленькая заноза по имени Гарри... Впрочем, скоро и ее не будет в этом мире...

— Нет, Волдеморт, — проговорил знакомый суховатый женский голос, — сегодня твоим злодеяниям придет конец!

По другую сторону от Гарри возникла МакГоногал. Директор Хогвартса была облачена в темно-синюю, с алыми прожилками, длинную мантию. В руке она сжимала палочку, которая ежесекундно испускала волны энергии. На ее лице была написана мрачная решимость, а в глазах мелькали искорки гнева.

— Директор... — Волдеморт низко поклонился. — Вижу, моя скромная персона пользуется нездоровой популярностью... Что ж, это даже интересно... Всех одним ударом... Подождем еще кого-нибудь?

Кто-нибудь не заставил себя ждать. С громким хлопком аппарировал Министр Магии Руфус Скримжор. Его тело было заковано в сверкающие на солнце серебряные доспехи, переливающиеся защитными заклинаниями, а рука сжимала длинную тонкую палочку, похожую на рапиру, чья золотая рукоятка была инкрустирована россыпями рубинов.

— Том Марволо Ридл, именующий себя Лордом Воландемортом. Вы обвиняетесь в... — Начал он.

— Министр... — Протянул Темный Лорд. — Оставьте... Сколько раз я все это слышал...

— ... так вы отказываетесь сдать вашу палочку и пройти в Азкабан, до момента слушанья вашего дела? — С нажимом произнес Скримжор.

— Отказываюсь. — Прошипел Волдеморт.

— Тогда вы подлежите уничтожению! — Рявкнул Руфус и, подняв облако пыли, на поле аппарировали два десятка авроров, чьи тела были скрыты под длинными белыми плащами.

— Я к вашим услугам, господа. — Криво улыбнулся Волдеморт и слегка поклонился. — Но! Кажется, у нас еще гости!

В нескольких метрах от земли словно прогремел взрыв, и, подняв волну пыли, разлетелись потоки воздуха, после чего на землю рухнула целая толпа учеников 15-17 лет.

— Я же говорила, что высоко! — Джинни, с помощью Дина Томаса, вылезла из под чьего-то тела и отряхнула грязную мантию.

— Но мы все-таки здесь! — Ответила ей ученица Хаффлпафа.

— Проклятье! — Выругалась МакГоногал. — Что вы здесь делаете? Я ведь открыла для вас портал в Хогсмид!

— А мы его перенаправили... — Невинно улыбнулся Дин Томас.

— Мы тоже будем сражаться! — Выпятил вперед грудь один из Гриффиндорцев. Это и наша битва тоже! Без вас Хогвартс не протянет и дня!

— Что ж... — Прохрипел Волдеморт. — Как я вижу, все в сборе? Пора начинать представление! В атаку!

И началось. Стая воющих оборотней ринулась к ученикам Хогвартса. Тут же прогремел ответный огонь учеников, и несколько зверей упали за мертво, пораженные семикурсниками, а всю группу окутал переливающийся барьер — это постарались пяти и шестикурсники, чьи заклинания не могли нанести врагам серьезного урона.

— Экспекто Патроном! — Прогремел Северус. И Гарри увидел свою мать. Она, созданная из чистого света соскользнула с палочки волшебника и ступила на потемневшую, от закрывших солнце дементоров, землю. С ее руки сорвался ослепительный луч, поразивший сразу нескольких порождений мрака, что кружили над волшебниками. Снейп почувствовал ледяное дыхание в нескольких сантиметрах от своего лица, а потом дементор, объятый белым огнем, визжа, устремился вверх, поджигая своих собратьев.

— Авада Кедавра! — Хором выкрикнули авроры и один из гигантов, что подошел слишком близко замер... качнулся... и, подняв облако пыли, упал на группу замешкавшихся слуг темного лорда.

Раздались протяжные голоса нескольких темных магов, которые, соприкоснувшись палочками, что-то протяжно пели. В следующий миг небо наполнилось поистине ужасными монстрами. Перепончатые крылья крепились к массивным змеиным телам, пасти которых то и дело изрыгали ядовито зеленую жижу, которая прожигала саму землю, капая на нее.

Один из монстров спикировал на группу учеников и, ударом крыла, снес голову одному из них. Это была молоденькая пятикурсница из Хаффлпафа. Юные волшебники остолбенели и уставились на истекающее кровью тело. Из оцепенения их вывел крик Джинни — прямо на нее несся огромный оборотень с уже окровавленными когтями. Оборотень прыгнул, прыгнул Дин, и, в следующее мгновение, они покатились по окровавленной траве. Покатились и замерли. Джинни подбежала к Дину — клыки монстра глубоко вошли в левый бок мальчика, а правая рука того скрывалась где-то под тушей зверя. Дин жалобно простонал и, вскрикнув, сбросил с себя тушу оборотня. Его сломанная пополам палочка, с мерзким хлюпающем звуком вылезла из пробитой груди зверя.

Еще несколько летающих чудовищ устремились к Руфусу, щедро поливающему врагов проклятьями. Один из авроров заслонил его собой, и сгусток кислоты попал ему прямо в лицо. Глаза мгновенно лопнули, растекшись полупрозрачной жидкостью, челюсти в нескольких местах лишившиеся кожи, сжались, и на правой скуле вздулся желвак — плоть и кожа на левой обуглились и теперь слезали рваными кусками. Двое авроров подхватили его под руки и оттащили назад, метнув усыпляющее заклинание.

Раздался жуткий рев, и над полем битвы пролетела эскадрилья из пяти истребителей. Что-то блеснуло в лучах показавшегося на секунду солнца, и землю взрыл десяток взрывов, разбросав окровавленные останки оборотней.

— Снейп, сзади! — Прокричала директор Хогвартса.

Снейп повернулся и упал на землю. Над ним пролетели сразу три крылатых монстра, по пути подхватив одного из авроров и сбросив его на высоте в пару десятков метров.

— Сзади! — Снова услышал экс профессор.

Резкая боль вспыхнула в области позвоночника, и его оторвало от земли. Гигант сдавил руку и бросил Северуса вперед. Он попал прямо в ствол одиноко стоящего дерева. В спине что-то хрустнуло, и жуткая боль затопила его сознание. Северус Снейп потерял сознание.

— Ах вы, твари! — Выкрикнула Джинни и взмахнула волшебной палочкой.

Тут же цепь из чистого воздуха сковала трех летающих монстров и метнула их прямо под ноги гиганту. Раздался хруст, и они расползлись зеленой жижей.

Короткий крик и ученик Равенкло упал с разорванным горлом. Оборотень прыгнул к следующему, но был отброшен возникшим щитом, а потом сразу семь зеленоватых лучей, различной толщины и яркости, прикончили монстра.

МакГонагалл взмахнула рукой, и на солнце блеснул перстень с изумрудом — артефакт изготовленный самим Дамблдором. Ветви деревьев, под которыми обосновался круг темных магов, изогнулись, подцепив двоих из них, а корни дерево вырвались из земли. Ветви устремились друг к другу и столкнувшиеся тела двух магов превратились в кровавое месиво. Под алыми лучами черных магов, ожившее древо вспыхнуло, но успело хлестнуть еще одного слугу Темного Лорда, чья мантия тут же занялась огнем, и он упал на землю, корчась в предсмертных муках.

— Хей-я! — Раздался звонкий мужской голос, и в небе мелькнули зеленые чешуйки.

В следующее мгновение огромный зеленый дракон извергнул длинную струю пламени, испепелив ни меньше десятка летающих монстров. Чарли, сидевший на нем, помахал рукой и пронесся над головами авроров, сметая на своем пути порождений тьмы. Вслед за ним показались еще драконы. Алые, Золотые, Пепельно-Серые. Их было не меньше двух десятков, и на каждом из них сидел волшебник. Гарри успел увидеть лишь Билла, двух не знакомых волшебников, мистера Уизли и... невероятно — Перси!

Один из темных магов взмахнул палочкой, и вокруг нее заклубилось странное темное облако. Оно метнулось прямо к дракону мистера Уизли. Тот этого явно не заметил, потому что сейчас ринулся за толпой дементоров, которые кружили над учениками Хогвартса, защищенными четырьмя бледными-бледными Патронумами. Облако изменило направление и устремилось за ним. Дракон ушел вверх, испепелив последнего дементора и развернулся. Только тут мистер Уизли заметил опасность, но было уж поздно. Что-то алое расчертило воздух, что-то взорвалось, и Дракон Перси устремился вниз. Он вспахал длинную борозду и, судорожно вздохнув, затих. Мистер Уизли, увидев, что случилось, ринулся вниз и, приземлившись рядом, соскочил с дракона и подбежал к сыну. Перси лежал на земли, придавленный телом мертвого дракона. Он часто и судорожно дышал, а его лицо то и дело искажали гримасы боли. Мистер Уизли подбежал и, приподняв его голову, прижал к себе.

— Папа... — Прохрипел Перси. — Прости... Прости за все...

— Я прощаю тебя... — Торопливо проговорил тот. — Прощаю... Не умирай, сынок... Держись... Ты поправишься...

— Папа... Я не чувствую ног... — Мистер Уизли посмотрел на тело сына. Вся его нижняя половина скрывалась под туловищем дракона, но было легко себе представить, что с ней случилось — проехаться по земле придавленным семисоткилограммовой тушей... — Папа... Мне так холодно...

Мистер Уизли накинул на плечи сына свой плащ...

— Спасибо... — Прохрипел тот. — Прощай...

Тело юноши обмякло, а глаза закатились. Мистер Уизли опустил сыну веки и до боли сжал кулаки. Он выпрямился и зло посмотрел на поле боя. Да, врагов тут хватит на всех — откуда-то появилось еще несколько десятков Упивающихся, а на смену оборотням пришли не менее ужасные монстры: Их тела были лишены шерсти, передвигались они на четвереньках, лапы были усеяны длинными костяными шипами, а рты — мелкими треугольными зубами.

Волшебник последний раз взглянул на тело сына и решительно направился вперед. Вот на него вылетел, чудом уцелевший, оборотень.

— Крусио! — Оборотень замер его глаза налились кровью, сердце разорвалось, и он упал замертво.

Вот ему на смену пришел один из новых монстров.

— Империус! — И он вцепился в горло своего собрата.

— Авада Кедавра! — Луч пронзил одного из черных магов. — Авада Кедавра! — И второй упал замертво.

Что-то просвистело у него над головой, и резкая боль вышибла из него дух. Он покачнулся и упал с окровавленной головой, задетой скользящим ударом крыла одного из летающих монстров.

Что-то полыхнуло, и к крикам и словам заклинаний добавился лязг доспехов. Из фиолетовой воронки портала стройными рядами вышли войны. Их тела были закованы в стальные доспехи, а впереди они несли огромные двуручные мечи. Вслед за ними из портала вышел юноша средних лет, чью голову венчала золотая корона, усеянная драгоценными камнями. Его рука выхватила длинный меч, и войны замерли. Взмах — и они ринулись на порождений тьмы.

С рук Рона сорвалась армада огненных шаров, которые нещадно изничтожали монстров всех мастей. Гермиона выкрикнула слова древнего языка, и в тот же миг сразу три упивающихся обратились каменными статуями. Следующее заклинание обратило их в пыль. Портал закрылся и в фиолетовой вспышке, в небо вознеслась четырехкрылая Серафима. Иглы, лучи, потоки света затопили поле боя, заставляя монстров корчиться в агонии, а темных магов отводить глаза. В следующее мгновение Луна устремилась куда-то вниз.

Прикрываемый щитами, Невилл, наконец, закончил приготовления и, произнеся заклинание, кинул бутыль с зеленоватым соком. Бутыль разбилась, и жидкость впиталась в землю. В тот же миг из нее вырвались побеги растений, через несколько секунд уже достигшие метра в обхвате. Они, стелясь по земле, устремились к группе прислужников Черного Лорда, а достигнув их, метнулись вперед. Один из ростков пробил насквозь тело мага и принялся жадно впитывать в себя его соки, и вскоре тело мага рассыпалось на глазах. Что было дальше, Невилл не успел посмотреть, потому что сзади послышалось чей-то рев. Невилл обернулся, как раз для того, что бы увидеть, как огромная рука Гиганта устремилась к нему, желая глубоко впечатать мальчика в землю. Что-то мелькнуло и вот он уже парит высоко в небе, в объятиях... ангела...

— Л... Луна? — Нерешительно спросил он. Девушка лишь улыбнулась и подбросила его вверх. Он взлетел, а потом начал стремительно падать. Увидел, как Серафима пролетела мимо Гиганта, развернулась и, у самой земли, подхватила мальчика. Гигант покачнулся, прижал огромную лапищу к животу и с удивлением обнаружил глубокую рану. Взревел и упал на землю, щедро орошая ее собственной кровью.

Теперь, паря высоко в небесах, Невилл смог оглядеть все поле боя... Оглядеть и ужаснуться. Все оно было усеяно телами. Неведомо откуда и сто и с другой стороны появились новые маги. Небо рассекали драконы и летучие твари, чей ассортимент заметно пополнился. То и дело все вокруг озарялось разноцветными вспышками... Преимущественно зелеными...

Гарри шагнул вперед. В его руке был сжат посох Повелителя Воздуха. Вот мимо пролетел кокой-то монстр, и тут же его охватили потоки огня. Он шел вперед, не обращая внимание ни на что. Волдеморт стоял на земле, преклонив одно колено, и любовно гладил тело мертвой земли. Невдалеке лежало тело человека с маленькой крысиной головой — Питегрю пытался сбежать, но не успел...

— Ты все знаешь, да? — Волдеморт поднялся с колен и посмотрел на Гарри. — Ты знаешь про Хоркруксы...

— Знаю... — Сухо ответил Гарри. — Начнем?

— Начнем... — В голосе Темного Лорда мелькнула какая-то странная тоска... впрочем, она тут же исчезла. — Давай, покажи, на что ты способен, Поттер! В этот раз тебе не удастся сбежать!

Палочка в руке Темного Лорда задрожала и разлетелась в щепки.

— Ты думаешь, что сильнее меня? — Захохотал Волдеморт. — Ты заблуждаешься... И сейчас я тебя это докажу!

С руки Волдеморта сорвалась струя черного пламени, и Гарри чудом успел уклониться от нее. Ни каких заклинаний, ни каких пасов руками, только магия... Огненная плеть щелкнула том месте, где только что стоял Темный Лорд, а Гарри взлетел на несколько метров над землей, а земля под его ногами превратилась в черную дыру. Молния сорвалась с руки мальчика и схватила Волдеморта за лодыжку. Извернулась и бросила в сторону. Фонтан черного пламени устремился к мальчику, того самого пламени, что уничтожила его метлу. Три огненных шара взрыли землю, но Волдеморта там уже не было. Гарри обернулся и выкинул вперед руку. Гарри нагнул голову, и в миллиметре от его шеи пролетела черная молния, в то время как с руки мальчика сорвались мириады ледяных игл, попавших точно в грудь Волдеморту.

Темный Лорд упал и растянулся на земле. Рядом приземлился Гарри. Он подошел к поверженному противнику и заглянул в его лицо... Гарри не увидел там ни боли, ни гнева, лишь спокойствие. Губы Темного Лорда шевельнулись:

— Вот и пришло мое время... И твое тоже... Пора тебя узнать правду... Идем.

Мир закружился и юношу словно всосало в черную, с алыми прожилками, бездну глаз Волдеморта.

Том Марволо Ридл сидел в библиотеке. И не просто в библиотеке, а в запретной секции... Да, можно было ни куда не торопиться, тем более, что Филч его не побеспокоит — пусть его считают доносчиком, но Том всегда рассказывал ему обо всех нарушениях, и Филч это ценил. Том мог ходить, где ему будет угодно, конечно, если по близости нет Дамблдора. Наверняка этот старикан обо всем знает, но почему же ни чего не делает? Это выводила Тома из себя. Он привык сам играть с судьбами других людей, привык к тому, что он сам все про всех знает, и то, что есть кто-то, кто может если не контролировать, то следить за ним выводила Ридла из себя.

Страницы книги он листал бережно, чтобы не повредить древний фолиант, и не важно, что он написан Гриффиндором. Конечно, его позиция в отношении грязнокровок казалась Ридлу истинной глупостью, но нельзя отрицать того, что он был чертовски сильным магом. И теперь он, Том Ридл, старательно вчитывался в древние руны, и что-то писал в своем толстом блокноте. Вот по его телу разлилось странное, доселе не виданное блаженство и Ридл понял, что у него получилось. "Авадия Кетрио!" С палочки мага сорвалось три тоненьких зеленых луча, вылетевших в открытое окно.

— Да! — Не сдержался он и услышал неодобрительное ворчание Филча, который бродил где-то в основном отделе библиотеки. — Извините. — Добавил он.

У него получилось! Это было уже четвертое заклинание, которое он составил, и третье которое при этом еще и заработало. То есть, первое сработало, но вместо того, что бы превратить в тарантула цель заклинания, Ридл превратился в него сам... Но сейчас... Что это?

Небо в окне прорезал луч первозданной тьмы. Настолько черный, что он словно луч ярчайшего света вспорол ночную мглу... Повинуясь велению сердца, Ридл выскочил из библиотеки, прихватив с собой блокнот, бросив Филчу "до свиданья".

Под простеньким заклинанием невидимости — его второе заклинание — он проскочил мимо ворот замка и отправился прямо в Запретный Лес. Именно там он заметил странный луч.

Дамблдор схватился за сердце и без чувств упал у себя в кабинете.

Наконец Ридл нашел его. Он был уверен, в том, что этот странный камень пульсирующий... черным светом... и был причиной этого светопреставления. Внезапно тьма из камня выползла наружу и застыла фигурой древнего старика.

— Час пробил. — Проговорил он... — Настало время стереть все и воссоздать из пепла...

Десятки тысяч страниц промелькнули в разуме Ридла, пока не была найдена нужная. Легенды и Мифы... Вот статья о возможности существования параллельных миров и их создания вследствие искажения четвертого и пятого измерений. А вот... Рисунок камня, приблизительно напоминал то, что сейчас сжимал в руке Ридл.

Камень Начала и Конца. Появившись в мире смертных, он существует полчаса. Если после этого его не поместить в постоянное магическое поле чудовищной силы, то камень взорвется, освободив заточенного в нем прародителя всего. Отца Хаоса. Который уничтожит мир и создаст его заново. Никто не знает как камень появился и откуда, и кто заточил в нем Отца Всего, но по свидетельству четырех свидетелей, основателя Хогвартса, камень существует...

— Ты и есть отец Хаос. — Обратился к старику Том Ридл.

— О! А меня тут знают! — Удивился тот. — Сомневаешься?

Что произошло в следующий миг, Том так и не понял. Из тела старика вырвалось нечто огромное, когтистое, клыкастое, безумное... хаотичное... и исчезло...

— Правильно сомневаешься... Я лишь иллюзия. — Ответил тот. — До прихода Отца Хаоса осталось совсем немного...

Камень в руке Ридла дрогнул. Потом еще раз и еще... Вибрация все нарастала, тьма пришла в движение...

— Я не надолго... — Старик криво ухмыльнулся и вполз назад в камень, а тот уже раскалился, так что кожа на руке Ридла задымилась.

Но он не чувствовал боли. Он не понимал что происходит. Неужели сейчас все исчезнет? Маглы, маги, Хогвартс... он сам? Его мечты о могуществе... Все развивалось столь стремительно... А разум Ридла уже искал выход. Постоянное магическое поле невозможно создать! Любое заклинание вызывает лишь переменное и не однородное... Артефакты... Их действие заканчивается уже после нескольких использований... Если только... В глазах Ридла мелькнул страх, наверное, впервые за долгое время. Страх не быть, не существовать... и он решил. Камень взмыл над ладонью, подернулся дымкой и расплылся. Третье заклинание Ридла. Оно способно было превратить любую материальную вещь в астральное тело, в духовный объект... Теперь это был глубок тьмы. Но и он все продолжал дрожать, готовясь взорваться. Ридл закрыл глаза и принял его в себя...

Дамблдор лежал на кровати и задумчиво глядел в потолок. Том Марволо Ридл сидел в библиотеке.

"Что же с тобой происходит, Том?" — Думал Дамблдор. — "Я не спущу с тебя глаз... Ты явно что-то затеваешь..."

Том Марволо Ридл сидел в библиотеке.

Он отчаянно сжимал виски, пытаясь унять жуткую боль. "Мы едины, едины, едины!" — Звучало у него в голове. "Глупый мальчишка, мальчишка, мальчишка!" "Ты лишь обрек себя на страдания, страдания, страдания!" "Ты умрешь, умрешь, умрешь" "И мир погибнет, погибнет, погибнет!"

— Нет, Хаос... — Прошептал Волдеморт. — Я не умру...

На столе перед ним лежал крохотный клочок бумаги, на котором было написано всего несколько строк — все, что он смог найти.

"Хоркруксы — это..."

Гарри стоял и смотрел в помертвевшие глаза Тома Марволо Ридла... Но лишь мгновения они оставались такими. Вот в них зажегся ум. Самый изощренный и безжалостный ум во вселенной. Гениальный и безумный... Изо рта мертвого Тома потекла черная жидкость. Она перетекла на землю и обратилась тьмой. Обратилась и стала расти. Бой стих. Никто не шевелился. Монстры исчезли, а маги и той и другой сторон приковали свои взгляды к медленно разрастающемуся пятну первозданной тьмы. Она пожирала тела, траву, землю... даже воздух и свет... Вот ее перечертила тонкая полоска, которая, вместе с ней, стала расширяться. Волшебники постепенно отступали. Вот тьма достигла двух десятков метров в диаметре, а линяя, перечертившая ее — двух метров в ширину. И из этой тьмы вышли двое. Два метра ростом, они парили низко над тропой, с ног до головы, закутанные в сиреневые плащи. Их можно было бы принять за людей, если бы не постоянные звуки, очень смахивающие на шипение, да изредка мелькавшие алые огоньки глаз.

— Луна...

— Герми...

— Директор...

— Скримжор...

Волшебники пятились назад, окликая друг друга, а в ответ слышали одно и тоже:

— Мертвый мир...

— Мертвый мир...

— Мертвый мир...

— Мертвый мир...

Эту странную картину нарушил звонкий голос Чоу:

— Гарри, нет! — Гарри стоял на самом краю и смотрел, как тьма неторопливо подбирается к его стопам.

— Я понял тебя, Фенрир. Я все понял... — Проговорил Гарри. — Я сделаю это.

И он шагнул вперед.

Он шел во тьме. Он не знал, сколько идет, и не знал — придет ли куда-то. Он не знал, жив ли он, или мертв ли. Он просто шел. Вот настойчивый голос шепчет ему на ухо:

— Уходи, уходи! Ты никто, ты ничто! Ты исчез! Нет возврата! Слейся с нами, с нами, с нами...

— Я Гарри Поттер. — Проговорил юноша и шагнул вперед.

Монстр с безумием, пляшущим в глазах, налетел на него: Ты ничто!

— Я Гарри Поттер. — Повторил юноша. — Я тот, кто уничтожит тебя.

— Ничто не страшно тому, кто властвуем на всем. А ты и есть ничто. Сделай шаг, войди во тьму. Слейся с ней. Стань единым со мной. Это будет твоим наказаньем, это будем твоим награжденьем... Посмотри, что я могу тебе дать.

Вдали замаячили его родители.

— Волдеморт мне уже предлагал это. Ты опоздал! Я отказался!

— О нет, Том предложил тебе лишь иллюзию. Я — реальность. Ты будешь повелителем всего!

— Да? А все в твоем понимании это ничто? — Прокричал Гарри. — Хватит этих речей! Покажись! Или ты боишься меня!?

— Я ничего не боюсь! — Прогрохотала в голове мальчика, так, что она чуть не лопнула.

Тьма расступилась, но не ушла. Гарри стоял на клочке выжженной, серой земли, а повсюду клубилась тьма. Он обернулся и увидел его.

Седовласый старик. В длинной серой мантии. Рыжие глаза без намека на зрачки переполняла хаотическое безумие.

— Я ничего не боюсь. — Повторил он. — Ты искал встречи, ты ее нашел. Я предложил тебе все, ты выбрал ничто и теперь станешь сам ничем. Тьма вновь сгустилась и теперь, Гарри был уверен, она сотрет его в порошок, а тот проглотит и не подавится...

— Ты все-таки боишься меня! — Старик остановился. — Повернись и дерись, как подобает настоящему войну.

Гарри уже видел это — в воспоминаниях Ридла. Это невозможно описать. Старик обернулся и... Из его рта вылез демон, огромный крылатый демон. Он обхватил когтями Гарри, пыхнул безумием, обдал страхом. Издал жуткий крик и исчез. Волна ужаса накатила потом. Гарри просто упал на колени и понял, что неспособен сделать уже ничего. Этот Хаос, что на доли секунды наполнил его разум, парализовал его.

Дряхлая рука с острыми черными ногтями подняла его подбородок. Да будет так...

Клинок первозданной Тьмы застыл в руке Хаоса.

"Фенрир, Ласиналус, Фирасимус, Селена! Я взываю к вашей мощи! Дайте мне силу!" — Пронеслось в голове волшебника.

И он почувствовал, как меняется в его руке посох... Вспышка света и вот он сжимает Меч. Рукоятка из чистого камня, усеянная изумрудами. Ледяной клинок, вырывающийся из нее, по которому то и дело пробегают электрический разряды, а внутри... внутри пылает огонь...

Гарри вскинул руку, и все озарилось вспышкой Тьмы. Это было ужасное и одновременно завораживающее зрелище — видеть, как черный меч скользит по ледяному клинку и озаряет все вокруг всполохами Тьмы...

— Эквилибрис... — Прошептал Хаос. — Давненько я не встречался с ним. Но ничего... Я уничтожал его уже тысячи раз — уничтожу и в этот! Меч рванулся вперед и Гарри лишь чудом смог парировать удар. Старик же разошелся не на шутку — меч так и мелькал у него в руке, Гарри оставалось лишь гадать, как он успевает отразить все удары. Волшебник уже не видел своих собственных рук, движения которых стали настолько быстры, что просто смазывались. Но вот... Гарри лишь понял, что пропустил удар. Кисть правой руки волшебника, сжимавшая меч, отлетела в сторону и упала на самом краю Тьмы.

— Вот и все, Гарри Поттер. — Бесцветным голосом проговорил Хаос. — Пойми, я не зло и не добро. Я лишь творец и разрушитель. Но не я выбираю, когда миру погибнуть, а люди... Да, да, именно люди... Тупиковая ветвь развития, почему-то вы всегда появляетесь и не важно — обладаете ли вы магическими способностями или нет. Эти вечные войны, ссоры. Вы сами обрекаете свой мир на гибель.

— И ты считаешь, что вправе уничтожить все?

— Нет, почему же все? — Только пару галактик. Поглотив вашу планету, я уничтожу вашу и прилегающие галактики, а затем, отправив то, что осталось за пределы вселенной, создам все заново... Но не будем об этом... Ты сделал выбор и проиграл. Теперь ты исчезнешь... Навсегда...

Гарри рухнул на колени. Крови не было — рана была полностью обожжена, но боль была невыносима. Меч взлетел вверх и Гарри понял, что вот сейчас настанет конец... Конец Гарри Поттеру... Меч стал опускаться. Люди... Мы губим сами себя... Так может он прав? Может Хаос прав и человечеству нет места в мире? Но ведь есть доброта, самопожертвование... любовь... И нужно жить ради этих ценностей... А не за власть или богатство... Жить ради любви... Чоу...

— Исчезни! — Услышал он крик Хаоса.

— Нет. — Ответил он окрепшим голосом.

Гарри лишь сделал шаг вперед и оказался сзади Хаоса. В левой руке он сжимал Эквилибрис. Он не хотел смотреть, но обернулся.

Старик стоял неподвижно, сжимая черный клинок. Вот тишину нарушил звон, и лезвие черного клинка упало на землю, отрубленное у самой рукояти. Старик повернулся, прижал руку к животу и поднес к своему лицу.

— Я ухожу? — Он удивленно воззрился на Гарри. — Это конец?

— Нет. — Гарри помотал головой. — Это только начало...

Все исчезло. Исчез Хаос, исчез Эквилибрис... Исчезла и тьма вокруг лишь огромная серая долина, испещренная мириадами трещин. Гарри все шел и шел, он пытался найти выход, но тщетно. С исчезновением Хаоса разрушение мира должно было остановиться, а дыра... Возможно, и она исчезла, и тогда Гарри останется здесь... Навсегда... Он упал. Нет, он не устал, просто понял, что ему некуда идти. Упал, и, закрыв глаза, погрузился в сон...

Чоу шла по серой долине. Темнота, уже готовая сожрать ее, внезапно отступила... Но здесь не было ничего... Лишь крохотная черная тока где-то далеко впереди... Она побежала. Она бежала все быстрее и быстрее. Вот уже можно различить черную мантию, черные волосы... Это был Гарри...

— Гарри! — Закричала девушка. — Гарри!

Но он не двигался. Он не шевелился. Неужели?.. Чоу подбежала к лежащему мальчику и упала на колени. Приподняв его голову, она положила ее себе на колени и откинула волосы. Его лицо так спокойно... Гарри не дышал, его сердце не билось...

Слезинка скатилась по щеке и капнула на лицо мальчика...

— Гарри. — Прошептала Чоу. — Не оставляй меня одну... Пожалуйста... Не уходи...

Девушка обняла его, уткнулась лицом в грудь мальчика и заплакала.

Рука волшебника обняла дремлющую девушку.

— Чоу? — Удивился он. — Что ты здесь делаешь?

— Гарри! — Она открыла глаза и бросилась на шею мальчика, повалив на серую землю, и зарылась в складки его мантии. А потом сжала кулачок и, что есть силы, принялась бить мальчика в плечо. — Ни когда! Ни когда так не делай! Я...

Гарри провел рукой по волосам девушки, и, когда она посмотрела на него, вытер слезинки. Некоторое время они смотрели друг на друга, а потом слились в долгом сладостном поцелуе.

Налетевший ветер сдул серую пелену облаков, свежая трава превратила выжженную равнину в зеленый луг.

Они сидели на небольшой опушке, а где-то вдали виднелись отряды войнов и группа волшебников.

— Гарри... — Чоу удивленно взглянула на мальчика.

— Что случилось?

— У тебя исчез шрам...

От автора:

В общем так. Если вам в целом понравился, сей фик, то неплохо бы исправить в нем кривые места, подправить ошибки и прочее. Мне, честно говоря лень. Эпилог вот еще нормальный написать... Поэтому, если кто желает стать редактором — милости прошу. Кричите куда-нибудь, например на мыло: dragonfire1@yandex.ru Все оказавшие помощь будут указаны здесь. Так что жду — сам не буду править, ибо жутко ленивый. =(