Наверное, какой-нибудь писатель-фантаст, художник-сюрреалист или режиссер фильмов ужасов обязательно включили бы ее в свое творение. И читатели с жадностью впивались бы в строчки с большим трудом доставшегося бестселлера; ценители живописи расхваливали нестандартное видение автора картины, выставленной в модной галерее; а зрители в кинотеатре забывали про остывающий поп-корн, с замиранием сердца наблюдая за разворачивающимися на экране событиями, восхищаясь фантазией создателя популярного фильма. Но так было бы у магглов. И именно поэтому — было бы.
Но, как известно, любая мысль материализуется где-то во вселенной. В данном случае нереальная картина нашла свое воплощение в волшебном мире.
Старый полуразвалившийся дом. Толстый слой пыли, который покрывает все вокруг, свидетельствует о том, что тут давно никто не живет. Как раз из-за этого удивительно видеть в одной из комнат четыре человека. На первый взгляд может показаться, что здесь проходит какое-то собрание. Наверное, в каком-то смысле можно сказать и так…
— Мой Лорд, — произносит один из присутствующих, склоняя голову.
Он слегка растягивает гласные, хотя голос отнюдь не ленив, как это кажется сначала. Судя по манерам и горделивой прямой осанке, которую не может скрыть даже черный плащ, накинутый на плечи, молодой человек принадлежит к аристократическому роду.
— Я горжусь тобой, юный Малфой, — раздается в ответ шипение, будто гигантская змея освоила человеческую речь и теперь совершенствуется в своем умении на практике. — Ты будешь вознагражден.
Высокая черная фигура, закутанная в темную мантию, слегка поворачивается к еще одному из тех, кто находится в комнате.
— Поттер, — вкрадчиво говорит Лорд, — можешь не сверлить взглядом Драко. Это уже не поможет.
Черноволосый молодой человек, к которому он обращается, никак не реагирует — он, не отрываясь, смотрит на Малфоя.
* * *
— Драко, неужели ты действительно станешь Пожирателем Смерти?
— Поттер, тебя это не касается. Если тебе больше не о чем поговорить, то я пойду.
— Нет, не уходи. Пожалуйста. Просто я волнуюсь за тебя. Я не хочу, чтобы ты пострадал. Понимаешь?
— И что же ты предлагаешь?
— Ты мог бы перейти на нашу сторону…
— На вашу? — издевательский смех. — Спасибо, всю жизнь об этом мечтал. Ты хоть представляешь, что со мной будет, если я откажусь от отца, от знака, от Темного Лорда? Никакой Дамблдор не сможет меня спасти. И не смотри на меня таким щенячьим взглядом.
— Я тебя спасу, — тихо.
— Святой Поттер, спаситель Пожирателей Смерти — мило, очень мило. Надо записать и потом продавать в серии "Женский роман". Представляешь, сколько денег мы на этом заработаем?
— Глупый, я ведь серьезно. И я не собираюсь спасать всех Пожирателей, многих из них я бы убил собственными руками. Я хочу защитить тебя. Потому что…
— Поттер, — резко, — я сам могу себя защитить. Так, долго ты еще собираешься болтать? Может, займемся чем-нибудь более приятным?
— Знаешь, Драко, с тобой даже ссориться приятно, — с улыбкой.
— Это потому, что ты знаешь, что последует после ссоры. О, подожди, я понял! Ты решил меня спасать, чтобы мы могли продолжать трахаться?
— Ну почему ты называешь это так грубо? Неужели так сложно сказать "заниматься любовью"?
— Просто я называю вещи своими именами. И не надо надувать губы, лучше иди сюда и поцелуй меня. Мммм, вот так. Знаешь, Гарри, я не жалею, что мы стали любовниками.
— Я тоже, Драко. Драааааако….
* * *
— Гарри, Гарри, — снова шипение, — на этот раз тебе не удастся выжить.
— Ты даже не будешь сопротивляться, пытаться в очередной раз сбежать и помешать моему возвращению? — спрашивает он и поднимает костлявую руку с волшебной палочкой, нацеливая ее прямо в сердце своему вечному врагу. — Не так интересно, конечно, но если ты настаиваешь… Круцио!
Темноволосый молодой человек падает на холодный каменный пол. Он корчится от боли, но не произносит ни слова, смотря на Малфоя.
— Круцио! — повторяет Лорд.
Поттер прижимает ладонь ко лбу: шрам пульсирует, кожа на нем лопнула, взрываясь рваной раной, из него течет кровь, заливая лицо. Но Гарри продолжает смотреть на Драко, ни на секунду не отрывая от него взгляда.
Малфой подходит ближе и наклоняется к нему, откидывая назад капюшон. Его лицо отливает почти неестественной белизной, а глаза похожи на застывшие льдинки.
— Видишь, как все просто, Поттер, — он растягивает слова больше, чем обычно, а холоду в его голосе может позавидовать даже айсберг.
Дело даже не в том, что он говорит, а в том, как он это делает. И Гарри понимает, что все те жаркие ночи, которые они проводили вместе, все поцелуи, все слова… все это не имело для слизеринца никакого значения. Он закрывает глаза, уже зная, что услышит дальше, уже зная причину, по которой оказался здесь.
Смерть уже распростерла свои объятия, кольцо ее рук уже смыкается. И Золотой Мальчик не противится ей, он больше не может и не хочет жить. То, что его убивает… Это не одно из Непростительных Заклинаний. Это взгляд любимого человека.
Последнее, что он слышит перед тем, как его сердце останавливается, безразличный стальной голос:
Vova
