Она снова начала рисовать

Гермиона сидела на веранде своего пляжного домика и смотрела на закат. У нее на глазах солнце умирало, что бы завтра воскреснуть. Вот что бы и люди могли так — умереть вечером, забыв все неудачи, случившиеся днем, а потом вернуться к жизни утром и начать все с чистого листа.

Гермиона очень любила свое скромное жилище за то, что отсюда можно было наблюдать рассвет и закат — самые красивые природные явления.

Перед девушкой стоял мольберт, а на столике рядом — пара кисточек, краски и начатая пачка сигарет. Она взяла в кисть, повертела ее в руках, словно видя в первый раз, обмакнула в темно-красную краску и сделала на полотне пару неуверенных мазков. Гермиона уже давно не рисовала, хотя в школе очень любила это делать. В те редкие моменты, когда в ее мыслях царил беспорядок, она бралась за акварель и начинала рисовать. Ее деревья перешептывались между собой, ручейки пели, грозовое небо гремело, а птицы, будто живые, порхали с ветки на ветку. Но сейчас она перестала рисовать, это больше не приносит ей того удовлетворения, эйфории. Раньше она забывала обо всем, между ней и остальным миром падал занавес, оставляя творить в своей маленькой вселенной. А сейчас, прошло золотое детство…

— Куда уходит детство? В какие города? И где найти нам средства, чтоб вновь попасть туда? — Гермиона грустно улыбнулась.

Гарри и Рон пошли своей дорогой, Гарри стал известным аврором, создателем множества новых боевых заклинаний, а Рон, который пошел по стопам отца (сам от себя не ожидая) — Министром магии. У них всегда было мало времени и, по прошествии семи лет после школы, золотое трио почти перестало общаться. Но иногда они друг другу звонили. Гермиона старалась мало посвящать их в подробности своей жизни. А что она могла рассказать двум удачным, состоявшимся мужчинам?

Что ее не прельщает ни одна работа, все ее ухажеры, рано или поздно, оставляли ее, она одинока…

Одиночество — самая страшная вещь, что может случиться с человеком. У нее, конечно, были друзья, но они ее не понимали, не хотели вникать в ее проблемы, и она все больше замыкалась в себе. Она со злостью отбросила кисть и пнула ногой мольберт.

Девушка потянулась к пачке сигарет, прикурив одну, она затянулась и выпустила клуб дыма. Сколько раз она обещала себе бросить курить, но она вновь и вновь закуривала, обещая себе, что эта сигарета последняя.

Вдруг зазвонил телефон. Девушка встала со стула, положила сигарету на край пепельницы и подошла к звонившему аппарату.

— Алло?

— Гермиона? — послышался в трубке приятный мужской голос.

— Да, я слушаю.

— Это Оливер Вуд. Помнишь меня?

— Оливер! Конечно, помню. Как у тебя дела?

— В общем, не очень. Я приехал из Испании по работе, а все отели забиты до отказа. Не мог бы я у тебя остановиться? Это максимум на два дня, потом в гостинице освободится номер и я съеду. Ты не против?

— Я не против. Бич-стрит, дом 21.

— Спасибо тебе огромное.

— Не за что.

Гермиона положила трубку. Она вышла на веранду. Ее сигарета еще тлела, взяв окурок в руки, Гермиона его потушила и выкинула содержимое пепельницы в мусорное ведро. Мольберт и краски отправились в кладовую. Она взяла с книжной полки свою любимую книгу — «Кэрри» Стивена Кинга — и села на диван. Устроившись поудобнее, она начала читать.

* * *

Минут через двадцать раздался звонок в дверь. Открыв ее, Гермиона увидела на пороге Оливера, почти не изменившегося со школьных времен.

Он замялся.

— Привет, — немного скомкано поздоровался Оливер.

— Привет, — Гермиона отошла в сторону, пропуская парня в дом.

— Неплохо, — Оливер огляделся. — Я могу позволить себе только снимать небольшую квартиру в Испании.

Гермиона улыбнулась.

— Пошли, я покажу тебе комнату для гостей.

Проводив Оливера в комнату и оставив его там располагаться, Гермиона пошла на кухню и на скорую руку приготовила пару сэндвичей и две чашки чая. Подходя к комнате Оливера, она глянула на себя в зеркало, там отразилась девушка, довольно хрупкого телосложения, с медово-каштановыми волосами, собранными в хвост. Одета Гермиона была в светло-бежевые брюки и рубашку-поло такого же цвета, на плечах наброшена ажурная вязаная шаль. Найдя свой внешний вид удовлетворительным, она постучала.

— Войдите, — раздался приглушенный голос парня.

— Я собиралась выпить чаю. Не составишь мне компанию?

— С удовольствием, — Оливер отложил журнал, который читал, и последовал за Гермионой на кухню.

* * *

— Держи, — Гермиона протянула Оливеру чашку. — Пошли лучше в комнату, там уютнее.

Поставив свой чай на журнальный столик, Гермиона с помощью магии развела в камине огонь.

— Садись, — она хлопнула рукой по свободному месту на диване рядом с собой.

Оливер послушно сел и сделал глоток горячего напитка.

— Ну, рассказывай, как ты живешь? — попросил он. — Хотя и так вижу, что прилично.

Гермиона улыбнулась.

— Работа репетитором это далеко не то, что я хотела, тем не менее, денег мне хватает на безбедное существование.

— Как Гарри, Рон?

Гермиона отставила свою чашку.

— У них тоже, вроде бы, все нормально, — сказала она напряженным голосом.

— Вы что, поссорились? — Оливер попытался заглянуть девушке в глаза.

— Нет, — Гермиона помотала головой, пытаясь прогнать подступающие слезы.

— Гермиона, все нормально? — он тоже отставил чай в сторону и приподнял ее голову. — У тебя глаза на мокром месте.

— Да, Оливер, все нормально, — ответила Гермиона шепотом. Пара слезинок покатилось из ее глаз. — Знаешь, — она подтянула колени к животу, — мы просто не могли поссориться, поскольку последние пару лет мы почти не общаемся, — она одним махом вытерла набежавшие слезы и грустно усмехнулась. — Наши дороги разошлись. В этом все дело. Извини меня, пожалуйста, я нагружаю тебя своими проблемами.

— Ничего страшного, — Оливер откинулся на спинку дивана. — Если хочешь, расскажи мне все. Можешь вволю излить свою душу.

И Гермиона начала рассказывать обо всех своих проблемах, о переживаниях, горестях, а Оливер внимательно слушал, время от времени кивая головой.

— Гермиона, — он взял ее руки в свои, — знаешь, почему ты думаешь, что тебя все бросили и никто не понимает?

Она отрицательно покачала головой.

— Ты построила стену между собой и всеми остальными, закрыла на ключ свое сердце и отказываешься туда кого-либо пускать. Посмотри на себя! Ты красивая, умная, талантливая, молодая девушка. Любой посчитал бы за счастье оказаться рядом с тобой.

— Оливер, я устала так жить, … — голос Гермионы затих.

Он нежно провел тыльной стороной ладони по ее щеке.

— Ты прекрасна…

Оливер несмело наклонился вперед и легонько поцеловал ее. Гермиона начала отвечать ему. Почувствовав ее податливость, он углубил свой поцелуй, его руки начали двигаться вдоль ее спины, но, неожиданно, Гермиона отстранилась.

— Спокойно ночи, — прошептала она и встала с дивана.

Перед тем, как скрыться за дверью, она послала парню воздушный поцелуй.

Оливер улыбнулся и пошел к себе в комнату.

«Кажется, мне еще рано ставить крест на личной жизни» — подумала Гермиона, перед тем, как уснуть.

* * *

Гермиона проснулась по будильнику. Умывшись и приведя себя в порядок, она одела любимые темно-синие джинсы, белую футболку и вышла из своей комнаты. Оливер сидел на кухне и читал газету.

— С добрым утром, — поздоровалась девушка. — Как спалось?

— Отлично, — Оливер отложил газету в сторону.

Гермиона, тем временем, начала варить кофе.

— Гермиона?

— Да? — она повернулась к парню лицом.

— Я хотел сказать… насчет вчерашнего… — он замялся. — Ты бы не хотела поужинать со мной сегодня вечером? — выпалил Оливер, опасаясь, что ему не хватит смелости.

— Честно? — она села напротив и прищурила глаза, как бы оценивая его.

Оливер кивнул. Она подалась вперед, чтобы их лица разделяла чуть больше двадцати сантиметров.

— Хотела бы, — прошептала Гермиона.

— Я заеду в семь, — так же прошептал он. — А сейчас я по делам. — Оливер встал со стула, махнул ей рукой и вышел за дверь.

— Значит, свидание, — сказала сама себе Гермиона. Она бросила взгляд на часы. — Десять утра. У меня еще куча времени.

Она пошла готовиться к рандеву, первому за последние несколько месяцев.

* * *

Приняв успокаивающую ванну, Гермиона стала подбирать себе одежу, остановив свой выбор на иссиня-черном брючном костюме. Волосы она оставила свободно струиться по плечам.

Ровно в семь вечера раздался звонок в дверь. На пороге стоял Оливер. Черные брюки и рубашка цвета слоновой кости очень ему шли.

— Где это ты так принарядился? Насколько я помню, все твои вещи находятся у меня.

— Прямо в магазине, — он крутанулся на каблуках. — Нравится?

Гермиона оценивающе на него посмотрела.

— Сойдет, — небрежно бросила она.

— Чертовка! — Оливер протянул ей руку, Гермиона приняла ее. Они тут же трансгрессировали.

Оливер перенес ее к самому элегантному ресторану магического Лондона. Гермиона была очень счастлива и, впервые за столько времени, ее депрессия начала отступать, освобождая место для радости.

После изысканного ужина, они решили прогуляться по городу, но тут пару ждала неудача. Как только они вышли из ресторана, грянул гром и полил дождь, как из ведра. На секунду Гермиона застыла, но потом, улыбнувшись, выбежала под ливень. Вся ее одежда и волосы сразу же промокли. А она, словно не замечая, раскинула руки в стороны и задорно рассмеялась, подставляя свое лицо под прохладные струи.

— Гермиона! — Оливер замер на месте. — Что ты делаешь?

Девушка обернулась.

— Иди сюда, — крикнула она.

— Ты же простудишься! — не отступал Оливер.

Гермиона подбежала к нему и, схватив парня за руки, вытащила под дождь. Сначала Оливер хотел сопротивляться, но Гермиона его остановила.

— Закрой глаза, постой так, прислушайся к дождю и ветру. Слышишь, как они разговаривают между собой?

Оливер так и сделал. И он действительно услышал шепот ветра и громкий голос, отзывающейся, воды.

— Я слышу… — прошептал Оливер.

Гермиона улыбнулась.

— Это прекрасно, — продолжил он, поднимая взгляд на Гермиону.

— Перенесешь меня домой? — спросила она, беря Оливера за руку.

Он кивнул.

Через несколько секунд они очутились в знакомом пляжном домике. За его стенами вовсю бушевала стихия, завывал ветер, хлестал дождь.

Гермиона клацнула выключателем.

— О, прекрасно, — раздался ее раздраженный голос.

— Что-то случилось? — Оливер заклинанием высушил на себе одежду.

— Электричество пропало, придется зажигать свечи, — Гермиона на ощупь нашла свою палочку. — Accio свечи.

Над головой Оливера просвистело несколько свечей, очутившись в руках девушки. Минуту спустя, комната окрасилась в золотистые тона, придавая ей романтическую обстановку. Гермиона все еще стояла в мокром костюме, который облепил ее фигуру, делая более сексуальной.

Гермиона выругалась.

— Черт, столько воды с меня натекло.

Оливер медленно подошел к ней.

— Ты не будешь возражать, если я… — он наклонился к ней и накрыл ее губы своими.

На этот раз она позволила ему намного больше, чем просто поцелуй…

* * *

Встав утром и завернувшись в одну простыню, Гермиона достала из кладовой мольберт и краски, которые поспешно туда зашвырнула. Выйдя на веранду, она несмело начала водить кистью по бумаге, изображая пляж, воду, чистое небо. И из-под ее руки начал выходить прекрасный, живой пейзаж.

Она снова начала рисовать…