Будущее глазами прошлого

Меня зовут Сольвейг Снейп. Мне 15 лет. Я дочь Северуса Снейпа, того самого, который работает профессором зельеварения в Школе Волшебства и Чародейства — Хогвартсе. Но обо мне никто не знает. Так решил мой отец, потому что его жизнь полна риска, и он очень боится, что со мной может что — нибудь случится.

Когда папа учился в школе, он был бедным. Его родители — пьющий отец и мать, которая во всем слушалась отца и только плакала по ночам и срывала зло на своем сыне — не давали папе той любви, которая была ему необходима. Он рос нелюдимым и замкнутым. Из — за этого у него в школе было много проблем. Северус погрузился в учебу, и из всех предметов он выделял зельеварение. У него был тонкий ум и высокий интеллект. После окончания школы у него опять же были большие трудности, и тогда он совершил ошибку — стал сторонником Волан-де-Морта, Пожирателем Смерти. Он достаточно быстро понял, что он сделал, но изменить что-то было уже поздно. Темный Лорд обожал устраивать оргии, мучить, убивать, пытать. Почти каждый день он приводил шлюх и по разному брал их, после чего позволял делать тоже самое Пожирателям Смерти. Когда он в очередной раз привел шлюх, то не стал ничего делать, просто сидел и наблюдал, как его сторонники развлекаются с ними. Он заставил и моего отца, хотя Северус никогда не любил этих «развлечений». Тогда папа выбрал одну из шлюх. Она была очень красива, и папа постарался не только получить удовольствие, но и сделать так, чтобы она тоже его получила. Эту шлюху больше никто из Пожирателей не трогал. Северусу стало жаль ее, и он захотел помочь ей, так как знал, что Лорд обычно убивал всех шлюх, которые были в его дворце. Северус спрятал ее в своем доме. Вскоре он понял, что она безумна. Но также он понял, что она беременна. Беременна от него. Северус тщательно прятал ее от Лорда, и через девять месяцев она родила меня. После родов она сошла с ума окончательно и покончила с собой. Северус похоронил ее, а меня он полюбил. Назвал меня Сольвейг, так как ему всегда нравилось это имя. Папа очень боялся, что Лорд найдет меня, и тогда Северус подался к Дамблдору, став шпионом. Через некоторое время Лорд убил Поттеров, а малютка Гарри выжил. Опасность для меня исчезла, но папа все же не стал выставлять меня на всеобщее обозрение. Меня он растил в Хогвартсе и не разу не выпускал оттуда, лишь изредка я покидала стены Хогвартса и гуляла, но всегда под присмотром отца. Когда мне исполнилось одиннадцать, и я могла идти учиться, Северус попросил Дамблдора разрешить ему самому обучать меня. Дамблдор разрешил. Папа боялся не за себя, потому что если Волан-де-Морт вернется, то он мог узнать про меня и попытаться убить меня. Из-за этого он сделал так, чтобы о моем существовании знали лишь профессора и Дамблдор. Папа компенсировал отсутствие моей свободы огромными знаниями, которые он дал мне. Когда он занимался со мной, то мы обнаружили, что мне не нужна волшебная палочка, что я спокойно колдую без нее. Папа помог мне стать анимагом — большой черной пантерой. От него я узнавала все, что происходило в школе и в мире. Он часто рассказывал мне про Гарри Поттера, Рона Уизли, Гермиону Грейнджер, Драко Малфоя и про остальных. Иногда он делал мне зелье невидимости и разрешал побродить по школе или посидеть на уроках. Так я смогла всех их увидеть. Однажды папа решил проверить, на каком бы факультете я училась бы, если бы поступила бы в Хогвартс. Когда он одел на меня Шляпу, то та очень долго думала, мне даже казалось, что она заснула. Вначале он хотела отправить меня в Гриффиндор, но потом все же отправила меня в Слизерин, чему я была очень рада.

Недавно закончился четвертый учебный год в Хогвартсе. Был Турнир Трех Волшебников. Все же возродился Волан-де-Морт. Папа начал опасаться за меня еще больше. Скоро начнется пятый учебный год. Папа очень часто пропадал где-то, мне ничего не рассказывая. А еще он очень злился из-за Сириуса Блэка, который теперь был крупной проблемой для него в Ордене Феникса.

Я закрыла книгу про зелья и посмотрела на папу, который что-то усиленно писал и делал вид, что не замечает, что я на него смотрю. Я продолжаю пристально на него смотреть, и наконец-то его рука вздрагивает и на пергаменте появляется большое чернильное пятно. Я довольно смеюсь, а папа резко взмахивает палочкой, и пятно исчезает. Он поднимает голову и его черные глаза смотрят на меня.

— Ну что тебе, Сольвейг? — он пытается выглядеть рассержено, но уголки его губ все же предательски ползут вверх.

— Папа, ты обещал. — я умоляюще сдвигаю брови и делаю то, против чего он никогда не мог устоять. — Papa, s'il vous plait!

Он тяжело вздыхает, но тут же его губы расползаются в теплой улыбке. Если бы сейчас его видел Поттер, то потом бы он никогда не поверил, что этим молодым мужчиной, с теплыми глазами и густыми волосами, стянутыми в хвост, является никто иной, как ненавистный профессор зелий. Папа сам научил меня французскому. Я знаю его не так хорошо, как хотелось бы, но моих знаний достаточно, чтобы папа довольно улыбался каждый раз когда я говорила что-нибудь на французском.

Сегодня отец обещал подарить мне Маховик времени. Конечно, для него это очень рискованно, ведь я могу таким способом выбираться из Хогвартса, но я пообещала, что не буду делать ничего подобного, и папа поверил мне, потому что я всегда держу свои обещания. Этот Маховик более совершенный, чем тот, что был у Гермионы. С помощью моего Маховика можно переноситься не только на часы или минуты, но и на года или даже на столетия.

— Ладно, сиди здесь, вымогательница. Я сейчас приду! — папа встал из-за стола и вышел из комнаты.

* * *

— Северус, ты знаешь, у нас нет выбора. То, что должно случиться — случится и с этим ничего нельзя сделать. — Дамблдор протянул Северусу Маховик времени.

— Я знаю, и все же… — Северус выглядел очень рассерженным. — Если он сделает ей что-то, когда встретит ее…

— Северус, у нас нет даже гарантии, что они потом встретятся. Она даже не вмешается в ход событий! Так должно быть, пойми! К тому же, ты сам говорил, что она ему устраивала!

— Я знаю, но у них произошло что-то, о чем я ничего не знаю! Тогда, когда она попрощалась, она подошла к нему! Я тогда как ребенок разревелся и не увидел, но что-то было… Она что-то сделала, из-за чего он потом был таким злым!

— Северус, мы не можем…

— Я знаю… Ладно, я пошел, а то она придумает еще что-нибудь.

— Хорошо. — Северус вышел и не заметил, как хитро блеснули глаза Дамблдора за стеклами очков.

* * *

Я подошла к зеркалу. Я очень похожа на маму, так говорит папа, потому что у меня даже нет ее фотографии. Волосы у меня как у отца — черные и густые, длинные, до самой талии и прямые. Глаза синие. Папа иногда говорит «синющие», потому что они правда такого насыщенного синего цвета, что по-другому сказать нельзя. Нос у меня мамин — небольшой и прямой. Длинные, сильно изогнутые ресницы, четко очерченные брови, которые делают мой взгляд очень выразительным, мягкие, пухлые губы, и белая кожа. Папа постоянно говорит, что я очень красива. Я это понимаю, хотя и не считаю, что во мне есть что-то необычное. Но я довольна собой.

Дверь за мной открывается, и входит папа.

— Держи. — он подходит ко мне и протягивает мне Маховик времени.

Я довольно визжу и прыгаю ему на шею. Папа начинает смеяться и кружить меня по комнате.

— Спасибо!

— Только будь с ним осторожна, хорошо?

Я закивала головой. А затем отбежала от папы и села за свой стол. Положив Маховик на стол, я начала его рассматривать. Папа хмыкнул и тоже сел за свой стол. Через некоторое время я одела Маховик на шею и подошла к зеркалу. Маховик был на небольшой золотой цепочке и смотрелся очень даже ничего. Я отошла от зеркала и пошла к столу отца. Проходить мне пришлось мимо двери, рядом с которой стояли рыцарские доспехи. Папа смотрел на меня и улыбался. Неожиданно его глаза широко открылись, а я почувствовала, как моя нога задевает что-то, и я почувствовала, что падаю. В попытке задержать падение, я выбросила руки вперед и задела цепочку Маховика. Маховик бешено завертелся. Воцарилась тишина, и в этой тишине звук разорвавшейся цепочки прозвучал как гром. Я закрыла глаза и провалилась в пустоту.

* * *

— Она приходит в себя… — чей-то голос доносился до меня как издалека. Я слабо двинула головой в сторону, и медленно открыла глаза. Рядом со мной стояла мадам Памфри и Дамблдор, только они выглядели более молодыми.

— Директор… — я приподнялась на руках, а затем села на кровати и огляделась. Я находилась в медпункте. — Что случилось?

Дамблдор и мадам Памфри переглянулись, а затем Дамблдор сел рядом со мной на кровати.

— Мисс, кто вы?

Я удивленно распахнула глаза.

— Директор, вы… — и тут я вспомнила, что произошло. Моя рука потянулась к горлу, но Маховика не было. Я тихо застонала и обхватила руками голову. — Какой сейчас год?

Дамблдор удивленно изогнул брови, но все же ответил.

— 1975.

— Нет, нет, нет… — я начала раскачиваться, как в трансе. Если сейчас 1975 год, а я была в 1995… О Боже!!!

— Кто ты? Как ты здесь оказалась? — Дамблдор спрашивал мягко, но настойчиво.

— Ну что ж, директор, только не удивляйтесь. — и я рассказала ему все, что произошло, за одним исключением — своего имени я так ему и не сказала.

— Я боюсь, что помочь мы тебе пока не сможем. Таких сильных Маховиков еще не создано. Но я могу придумать хоть что-нибудь, хотя и не обещаю, что скоро. Тебе придется учиться здесь. Кстати, ты так и не сказала, как тебя зовут?

Я слабо улыбнулась.

— Сольвейг Снейп.

Директор улыбнулся.

— Ты дочь Северуса? Замечательно! Только ты понимаешь, что ему нельзя об этом знать? Думаю, тебе надо взять новую фамилию. Паркер, я думаю, вполне подойдет. Как ты считаешь?

— Конечно. — я кивнула.

— Ты ведь должна была учиться на пятом курсе? Хорошо. У нас занятия начнутся с завтрашнего дня. Кстати, Северус сейчас учится тоже на пятом курсе, так что вы будете учиться вместе. Твой факультет?

— Слизерин.

— Сейчас пойдем, я представлю тебя декану Слизерина. Жить тебе придется в отдельной комнате. Я поговорю на эту тему с директором. Пошли.

Дамблдор вышел из медпункта, а я направилась за ним. Мы спустились по Главной лестнице и направились в подземелья. Я знала здесь каждый ход, но все же послушно шла следом за Дамблдором. Он остановился у входа в класс зелий и постучал. Затем вошел, я за ним. За столом сидел мужчина. Когда мы вошли, он встал и удивленно посмотрел на меня. Это был высокий мужчина, с коричневыми волосами, забранными в хвост и очень узкими темными глазами.

— Профессор Фустье, это новая ученица. Ее зовут Сольвейг Паркер. Она будет учиться на пятом курсе вместе со всеми. В Слизерине.

Фустье прищурился, из-за чего его глаз стало почти не видно, а затем кивнул.

— Мисс Паркер, идемте. Нам нужно поговорить с директором. Профессор Фустье, вы тоже зайдите, пожалуйста, к директору.

Мы вышли.

— Сейчас мы поговорим с директором и остальными преподавателями. Им придется рассказать, кто ты на самом деле, но настоящую твою фамилию я говорить не буду, чтобы не было никаких неприятностей. Подождешь меня около кабинета, а потом я провожу тебя в твою комнату.

Мы остановились около кабинета директора. Дамблдор зашел туда. Через некоторое время пришел Фустье, а следом за ним потянулись остальные преподаватели. Я стояла у кабинета, и все удивленно смотрели на меня. Когда последний преподаватель зашел, дверь кабинета закрылась. Я присела около стены и стала ждать. Через полчаса Дамблдор вышел оттуда, и жестом велел мне идти за собой.

— Мы обговорили все. Ты будешь учиться вместе со всеми. Твое имя — я имею в виду настоящее имя — никто не должен знать. Мы с учителями придумаем что-нибудь, чтобы помочь тебе. Это может занять некоторое время. Ты будешь жить на втором этаже. Там есть пустая комната. — мы поднялись на второй этаж, и прошли вдоль стены. Дамблдор остановился около третьей от лестницы двери и открыл ее заклинанием. Внутри было темно. Дамблдор прочитал заклинание, и свечи в подсвечниках, которые были прикреплены к стенам, зажглись. Прочитав еще несколько заклинаний, Дамблдор очистил мебель от пыли, слегка передвинул ее, убрал из комнаты все лишнее. Я огляделась. Большая кровать на четырех столбиках с пологом, шкаф, большое зеркало в полный рост, диван, стол, несколько книжных шкафов и мягкий ковер, в котором можно было утонуть. Сбоку, в стене дверь, которая вела в ванную комнату.

— Здесь ты будешь жить. Как я понял, ты можешь колдовать без палочки, так что с этим проблем не будет. Ты хорошо знаешь трансфигурацию неживых предметов?

Я кивнула.

— Тогда, думаю, ты сможешь сделать себе одежду из, скажем, вон тех камней. — Дамблдор указал мне на стол, на котором лежала маленькая горка наколдованных им камешков. — Учебники. — он взмахнул палочкой, и рядом с камешками появилась горка учебников. — Пергамент и перья с чернилами. — еще один взмах, и на столе появились несколько свитков пергамента, два пера и несколько пузырьков с чернилами. — Расписание. — он протянул мне пергамент, на котором было написано расписание занятий. — Не проспи! Завтра, на завтраке, я представлю тебя всем. Спокойной ночи.

Дамблдор кивнул мне и вышел, закрыв за собой дверь. Я тут же подлетела к столу и принялась изучать учебники. Они оказались очень интересными. Я сложила их аккуратной стопкой, отложив в сторону те, которые мне понадобятся завтра на занятиях. Отделив несколько свитков пергамента от общей кучи, я положила из рядом с завтрашними учебниками, затем положила рядом перо и чернильницу. Все остальное я аккуратно разложила на столе. Перенеся камешки на ковер, я сняла кроссовки и села на пол. Довольно улыбаясь про себя, я начала трансформировать камни в ту одежду, которую папа мне никак не хотел покупать — джинсы, футболки, кеды, короткие юбки. Когда с верней одеждой было покончено, и стопка трансформированной одежды была очень внушительной, я наколдовала себя несколько пар нижнего белья, разноцветного, кружевного. Из еще нескольких камней я сделала себе сумку, зимнюю одежду, несколько мантий, и, не удержавшись, несколько красивых платьев для бала. Разместив всю одежду в шкафу, я опять опустилась на пол и внимательно посмотрела на оставшиеся камни. И, опять не удержавшись, превратила их в косметику и различные украшения. Подбежав к зеркалу, я одела в уши красивые серьги — большие кольца — и повесила на шею несколько кулонов. На каждое запястье я нацепила по пять браслетов. Косметику я положила рядом с зеркалом, чтобы утром накраситься. Папа не знает, но у меня дома тоже есть косметика, и я очень хорошо умею ею пользоваться. Я зашла в ванную, приняла душ, умылась и легла на кровать. Она оказалась очень большой, мягкой и удобной. Уже перед самым сном, я прочитала заклинание, чтобы утром не проспать и провалилась в глубокий сон.

* * *

Проснулась я за полчаса до завтрака, как и хотела. Быстро приняв душ, я полезла в шкаф, чтобы выбрать, что одеть. Через несколько минут я подошла к зеркалу и посмотрела на себя. На мне были обтягивающие синие джинсы, слегка расклешенные к низу, которые выгодно подчеркивали мои длинные и стройные ноги. Бежевая кофта, с треугольным вырезом и рукавами три четверти. На ногах кроссовки белого цвета с синими полосками. Еще несколько минут заняла косметика. Я подвела глаза черной подводкой, веки покрыла серебряными тенями, накрасила ресницы черной тушью и губы розоватым блеском. Расчесав свои длинные черные волосы, я натянула на себя мантию, застегнула ее на единственную пуговицу, положила учебники и пергамент с чернилами и пером в сумку, перекинула ее через плечо и вышла из комнаты. Наложив на дверь несколько охранных заклинаний, я пошла в Большой зал. Проходя по второму этажу, я ни на кого не наткнулась, что и не удивительно, так как тут никто не живет из учеников. Но уже около самого Большого зала я постоянно натыкалась на кого-нибудь из учеников, и все они удивленно на меня смотрели. Войдя в зал, я направилась к столу преподавателей. Дамблдор жестом указал мне остановиться рядом с ним, что я и сделала. Где-то через десять минут все ученики сидели за столами и смотрели на меня. Дамблдор переглянулся с нынешним директором Диппетом, встал и поднял руку, требуя тишины. В Большом зале тут же стало тихо.

— Позвольте представить вам нашу новую ученицу. Мисс Сольвейг Паркер. Она будет учиться в Слизерине, на пятом курсе. Она пришла к нам из другой школы. — Дамблдор сел на свое место. Я удивленно посмотрела на него. Он кивнул мне и указал на слизеринский стол. Я прошла по залу под внимательные взгляды учеников и села в конце слизеринского стола, продолжая ни на кого не смотреть. Быстро поев, я встала из-за стола и пошла к кабинету зелий, так как это был первый урок. Остановившись там недалеко от двери, я присела на пол, открыла книгу и принялась изучать ее. Я была настолько ею поглощена, что не заметила, как все слизеринцы-пятикурсники пришли с завтрака и тоже встали рядом с кабинетом. Правда, они стояли не рядом со мной, а близко к кабинету. Нехотя отрываясь от, оказавшейся очень интересной книги, я подняла взгляд и посмотрела на слизеринцев. Довольно большая компания стояла возле самой двери, несколько маленьких компаний, по два-три человека стояли у столбов. Напротив меня, подпирая стену, стоял высокий черноволосый парень. Я присмотрелась и удивленно распахнула рот. Папа?... Да, это был он. Северус Снейп был очень высоким, черные, спутанные волосы, которые казались прилизанными, бледная кожа, темные, почти черные глаза, плотно сжатые губы… Одежда была старой и поношенной. Он тоже читал книгу, только не учебник, а что-то другое. Я улыбнулась мысленно и начала пристально на него смотреть. Обычно я так смотрела на отца, когда мне нужно было что-нибудь, а он упорно меня игнорировал. Папа всегда говорил, что этот мой «особенный» взгляд сразу ощущается. Вот и сейчас Северус начал как-то дергаться, а потом поднял голову и посмотрел на меня. Заметив, что я тоже смотрю на него, он резко опустил голову вниз. Я продолжала смотреть на него, и он опять поднял голову. Он выглядел очень неуверенным, даже растерянным. Я тепло улыбнулась ему. Он, казалось, был поражен. Но его губы тоже медленно растянулись в улыбке. Я довольно вздохнула, подхватила книгу и сумку и, встав, пошла к Северусу. Тот напрягся.

— Привет, я Сольвейг Паркер. — я протянула ему руку, и он пожал ее.

— Я знаю. — он помолчал, а потом спохватился. — А я Северус Снейп.

— Красивое имя. — я улыбнулась. — Что читаешь?

Он протянул мне книгу. Я перевернула ее и посмотрела на обложку — «Самые сильные зелья». У меня чуть было не вырвалось «Я тоже ее читала». Как бы я ему это объяснила? Как я могла прочитать эту книгу, если я совсем недавно приехала в Хогвартс?

— Ты любишь зелья? — я отдала ему книгу. Он кивнул.

— Я тоже. — я тепло улыбнулась.

— Послушай, ты не знаешь, как приготовить… — Северус быстро залистал страницы книги, пока не нашел нужную. — Вот. Формонио сиго савентос деллио.

— Это ведь зелье против любых нервных расстройств на основе воды? — я внимательно на него посмотрела, и он снова кивнул. — Да, я знаю, как его приготовить.

Северус слегка покраснел, но его глаза блестели.

— Ты не могла бы мне помочь, а то у меня не получается его приготовить?

— Конечно, только где?

— О, это не вопрос! — теперь Северус улыбнулся. Слабо, но все же улыбнулся. — Профессор Фустье всегда разрешает мне пользоваться своей лабораторией. Так что он и сегодня мне разрешит, если ты можешь сегодня, конечно…

Северус потупился.

— Конечно, я с радостью!

— Спасибо. — он посмотрел на меня и улыбнулся. — Кстати, ты не знаешь где у вас есть свободное место, что бы я могла сесть?

— Я один сижу…

— Отлично. Не возражаешь, если я сяду с тобой?

— Я был бы рад… — Северус опять улыбнулся, а я радовалась, что смогла хоть немного помочь ему расслабиться.

Мы с ним болтали до самого начала урока. Когда в коридоре раздалась тихая, повторяющаяся музыка, которая была предупреждением того, что урок начинается, мы с Северусом отошли от стены и пошли к классу. Я смогла пробить его защитный барьер, и теперь Северус общался со мной легко. Мы нашли с ним много общего, что, кстати, абсолютно не удивительно. Я улыбнулась. Вот если бы папа узнал, что я буду помогать ему готовить зелья, которые он не знает, как приготовить… Северус шел передо мной, так как я попросила у него показать мне, где он сидит. Когда нам до класса оставалось дойти около пяти метров, дорогу нам преградила та компания, которая стояла тут с самого завтрака. Мальчишки и девчонки встали ровно и слегка склонили голову, изучающие глядя на меня. Потом несколько ребят отошло в сторону, позволяя какому-то парню выйти вперед и встать точно перед Северусом. Я наклонила голову, чтобы не выдать своей улыбки. Люциус Малфой. Он выглядит очень похожим на Драко, но различия есть. Он очень высокий, худой, но не тощий. Дорогая одежда — черные начищенные ботинки, черные брюки. Белоснежная рубашка и мантия — все выглядело до неприличия дорогим и притягательным. Длинные белоснежные волосы спокойно лежали на плечах, серые глаза, слегка изучающее и свысока смотрели на Северуса, а меня как будто не замечали, тонкие губы были абсолютно расслаблены, и все равно они выглядели поджатыми. Все его лицо источало высокомерие, и, казалось, бросало вызов. Он немного помолчал, а затем начал говорить, и голос его был очень тих, но холоден. У меня мурашки побежали по коже.

— О, мистер Снейп! Какой большой сюрприз видеть вас! О, позвольте узнать, рукава вашей мантии просто выглядят такими короткими или вы уже выросли из нее? — Малфой слегка наклонил голову, и несколько белых прядей упали ему на лицо.

Я опять улыбнулась. Малфой бросает вызов? Ну что ж, он получит ответ. Глубоко вздохнув, я, насвистывая, обошла Северуса и, не глядя на Малфоя, пошла вперед. Потом, сделав вид, будто только что его заметила, остановилась и удивленно помахала ресницами.

— Ой, Северус! Тут кто-то есть, а я не заметила! — я полуобернулась и ободряюще улыбнулась Северусу.

— Мисс Паркер! — Малфой холодно улыбнулся мне. — Люциус Малфой.

Я слегка наклонила голову вправо.

— Я должна быть польщена? Votre nom n'a pas produit sur moi d'aucune impression!

Малфой замер, а затем открыл было рот, чтобы ответить, как вдруг кто-то из компании резко выкрикнул.

— Что, малютка Снейпи, завел себе подружку? Думаешь, она наконец-то сможет купить тебе нормальную одежду? И что она в тебе нашла? Может, она просто такая же…

Я, слегка прищурив глаза, посмотрела на парня, который посмел сделать выпад в сторону Северуса, и тот как-то сразу обмяк и осекся.

— Северус, ты не слышал ничего? Мне показалось, или ЭТО СУЩЕСТВО, — я подняла брови и презрительно посмотрела на бедного съежившегося парня, — посмело издать какой-то звук? Надо же, у стада свиней появился голос, да какой отвратительный голос…

Я опять обернулась к Северусу. Тот все еще был растерян, но на губах проступила небольшая улыбка.

— Мисс Паркер, вы забываетесь! — Малфой начал повышать голос. Я же, наоборот, спокойно улыбнулась и продолжила.

— Мне так не кажется, мистер Малфой! Просто таких тварей нужно ставить на место.

— А я согласен с Фолорсом. — Малфой преспокойно вздохнул, но глаза стали похожи на куски льда.

— А я бы посоветовала вам, мистер Малфой, держать свое мнение при себе и научить своих свиней подавать голос только тогда, когда скажут!

— О, мисс Паркер, это угроза? — губы плотно сжались, глаза прищурились.

— Мистер Малфой, угрожает только тот, кто не может ничего сделать… Я никому никогда не угрожаю. Можете спать спокойно. — я слегка повела плечом и прижала к себе книгу.

— Вы здесь новенькая, мисс Паркер, я бы посоветовал вам не наживать себе врагов и выбирать себе в друзья людей, которые этого стоят.

Я удивленно распахнула глаза.

— Вы имеете в виду себя, мистер Малфой? А что в вас особенного? Деньги? Власть? Или может быть пустота внутри, которая скрывается за красивой оболочкой? И постоянная игра, постоянная роль, маска? — я презрительно усмехнулась. — Мы не в театре, мистер Малфой. Долой маски!!! Я презираю эту игру!!! Человек не стоит уважения, если он не показывает себя в истинном свете!!! Вы прогнили, мистер Малфой. Насквозь прогнили!

Малфой сжал зубы так, что я услышала, как они заскрипели.

— Да как вы смеете…

— А кто мне запретит? Вы? — я изогнула одну бровь, как учил меня отец. — Вы не в том положении, чтобы командовать. Управляйте своим стадом, а меня и Северуса прошу не трогать.

— А если я откажусь? — Малфой из последних сил пытался взять бразды правления в свои руки, но битва была проиграна.

Я подошла к Малфою на шаг вперед.

— Во-первых, я ничего вам не предлагаю, чтобы вы отказывались. А во-вторых, я умею за себя постоять. И за себя, и за своих друзей. А вам бы я посоветовала… — я набрала в легкие побольше воздуха, чтобы сделать последний выпад, который должен был окончательно вывести его из себя. — Заткнуть свою помойку и не вонять тут больше!

Победно улыбаясь, я развернулась к Малфою спиной и пошла к Северусу. Северус выглядел ошеломленным, но жутко довольным. Я внимательно смотрела в его глаза, чтобы увидеть, когда Малфой не выдержит и нападет. Секунду Северус спокойно смотрел на меня, но тут его глаза начали расширяться, а за своей спиной я услышала тихий шепот, и не будь я анимагом, я бы никогда не услышала его. Я резко развернулась и вытянула вперед руку.

— Тирос контанос. — передо мной и Северусом появился защитный воздушный слой. Заклинание Малфоя отскочило от его поверхности и полетело обратно. Малфой резко пригнулся, и заклинание попало в того Фолорса. Он тут же покрылся чешуей, волосы выпали. Парень взвыл и поспешил в медпункт. Северус за моей спиной угорал от смеха, и я чувствовала, что тоже начинаю улыбаться.

— Мистер Малфой, не играйте с огнем, можете обжечься! А воздух лучше вообще не трогать!

Я подняла руку и направила на него.

— Тирос протего. — Малфой тут же оторвался от пола и поднялся на несколько метров над полом. Я махнула рукой за плечо, и Малфой отлетел на несколько метров по воздуху, а потом рухнул на пол. Мы с Северусом, складываясь пополам от смеха, влетели в класс зелий.

— Ну ты даешь! — Северус с восхищением смотрел на меня. — Никто никогда так не обращался с Малфоем!

— Пусть привыкает! Если он хочет играть, то он получит игру, только гарантии, что он победит в этой игре у него нет.

Урок прошел относительно спокойно. Малфой только очень злился и бросал на меня яростные взгляды. Я тихо улыбалась. Фустье был приятно поражен моими способностями к зельям. Северус же от этого пришел в полнейший восторг. Как только урок закончился, мы с Северусом молниеносно выскочили из класса — мне не хотелось опять разбираться с Малфоем, а в том, что он попытается разозлить меня, я была уверена. Мы бежали и смеялись, и Северус выглядел таким счастливым, что у меня на душе было очень тепло. Мы спешили побыстрее добраться до класса трансфигурации, который был на втором этаже. Поднявшись по лестнице, мы, продолжая бежать, приблизились к повороту, не сбрасывая скорости. И налетели на компанию, которая стояла прямо за поворотом. Северус упал, я тоже начала падать, но меня кто-то схватил за руку и спас от падения. Я посмотрела вперед, и мой рот открылся в изумлении — передо мной стояли Мародеры. Папа часто рассказывал мне о них. Меня удержал Джеймс Поттер, Северус же налетел на Сириуса Блэка. Теперь Блэк нахально смотрел на Северуса.

— Смотри, куда идешь, Снейп! — Блэк так произнес его имя, что вся радость во мне тут же исчезла.

— Просто не надо стоять на дороге! — я поджала губы и уставилась на него.

Блэк удивленно посмотрел на меня. Ситуацию разрядил Люпин.

— Ты новенькая? Сольвейг Паркер? — Люпин улыбнулся мне, и эта улыбка была искренней. — Я Ремус Люпин.

Я почувствовала, что мне приятно общество Люпина. Похоже, из всех Мародеров он и, правда, самый спокойный.

— Джеймс Поттер. — Поттер слегка склонил голову, продолжая изучающее смотреть на меня. Его синие глаза были вполне дружелюбными. Он выглядел точной копией Гарри, только глаза другого цвета.

— Питер Петтигрю. — невзрачный мальчишка, который стоял прямо за спиной Джеймса, слегка оттеснил того и вышел вперед. В нем было что-то крысиное. Я не могла понять, как они общаются с ним.

Блэк глубоко вздохнул.

— Сириус Блэк.

— Приятно. — я помогла Северусу встать с пола и теперь нервно озиралась.

— Ты чего? — Ремус смотрел на меня.

— Нуууу… — я опять широко улыбнулась и подмигнула Северусу. — У нас тут произошел небольшой инцедентик…

Я невинно похлопала ресницами и, заметив заинтересованные взгляды Мародеров, рассказал им все, что произошло перед зельями. Сириус, Джеймс, Ремус и Питер смеялись так, что все проходящие мимо заинтересованно оглядывались на нас.

— Вот тебе и слизеринка! Тебе место в Гриффиндоре! — Сириус теперь смотрел на меня с огромным уважением.

— Шляпа хотела отправить меня в Гриффиндор, но мой папа был в Слизерине.

Ремус понимающе кивнул головой.

— О, мисс Паркер, вы уже нашли себе друзей даже в Гриффиндоре! Похоже, что вы решили общаться только со всяким сбродом. — тихий голос с характерными растягивающими нотками я узнала моментально и тут же обернулась. Люциус Малфой со своей компанией стоял рядом со мной и брезгливо оглядывал Мародеров.

— О, Малфой собственной персоной со своим стадом! — я копировала его голос и получилось очень похоже. Рем за моей спиной хихикнул.

— Я бы на вашем месте следил за своей речью! — Малфой опять принялся давить на меня своим голосом, но я отмахнулась от него и переглянулась с Мародерами.

— Малфой, ты соскучился по полетам! Что, еще захотелось? — Сириус и Джеймс опять покатились со смеху, всем своим видом показывая Малфою, что они в курсе всей истории. Малфой сильно сжал кулаки и сверкнул серыми глазами.

— Мистер Малфой. — я нарочито медленным и соблазнительным голосом растягивала слова, медленно приближаясь к нему. — Почему вы никак не можете заткнуть свой рот и использовать его для других занятий, кроме как оскорбления?

Малфой изогнул одну бровь, став в точности копией Драко.

— Может быть, вы мне посоветуете…?

— О, конечно. — я сделала вид, что задумалась. — Почему бы вам не извиниться перед Северусом?

Малфоя всего перекосило.

— Вы хотите, чтобы я извинился перед этим… — Малфой явно собирался сказать какое-нибудь оскорбление, но я быстро перебила его.

— Следите за своей речью. — мой голос прозвучал очень тихо, но Малфой все же замолчал. — Может быть, вы опять собираетесь произнести мне какое-нибудь заклинание в спину?

Малфой довольно ухмыльнулся.

— Не вы мне нужны, мисс Паркер, а наш маленький Снейпи! — Малфой сделал быстрый жест рукой, и два парня из его компании вышли вперед и обхватили Северуса за руки. Мародеры попытались что-то сделать, но Малфой быстро произнес заклинания, и все они четверо оказались связанными и упали на пол и не смогли встать. Северуса же прижали к стене. Я попыталась подбежать к нему, но еще несколько человек схватили меня, не давая даже пошевелить рукой. Люциус же что-то сказал незнакомому мне парню. Тот ухмыльнулся и подошел к Северусу. Что-то сказав ему, он размахнулся и ударил его в челюсть. Северус испуганно вскрикнул, его голова мотнулась в сторону. Я попыталась вырваться, но меня держали крепко, а тот парень продолжал бить Северуса по всему телу.

— Прекрати это! — я закричала. Малфой удивленно посмотрел на меня.

— А то что? Сейчас вы не можете отправить меня в полет, поправьте меня, если я ошибаюсь. — Малфой издевательски покачал головой, а его компания принялась грубо ржать. Я почувствовала, как моя кровь закипает.

— Ладно, тварь, ты сам напросился!!! — я громко закричала, миг — и превратилась в пантеру. Мальчишки испуганно отпрянули от меня, а Малфой застыл на месте от удивления. Я разогнала всю малфоевскую компанию, а также отпугнула парня, который бил Северуса. Малфой же продолжал в ступоре стоять. В два прыжка я навалилась на Малфоя, и тот упал. Одной лапой нажав ему на живот, другой я обхватила его горло. Склонившись мордой над его лицом, я протяжно, но негромко зарычала. Глаза Малфоя широко распахнулись, и я почти физически почувствовала, что он испугался. Я усмехнулась и превратилась в человека, но поза у меня была та же. Надавив еще сильнее ему на живот, я слегка ослабила хватку на горле и опустила голову еще ниже.

— Ты понял меня, Малфой? Больше никаких драк! — для порядка слегка оскалившись, я встала с него и отошла на два шага. Не удержавшись, я остановилась и подняла руку.

— А это, чтобы ты не забыл! Марокос! — с моей руки слетел голубой луч и окутал Малфоя. Через минуту этот купол исчез, а Малфой кардинально изменился. На нем было облегающее трико розового цвета, обтягивающая кофта, такого же ядовито-розового цвета с большим вырезом на груди, почти до самых сосков. Длинные волосы были заплетены в кучу маленьких косичек и были тоже розовыми. В завершении всего на его голове были длинные заячьи уши, а сзади болтался маленький хвостик. Мародеры, все еще связанные, смеялись так, что мне казалось, что потолок обвалится. Даже Северус, побитый, но жутко довольный, он оперся об стену и громко смеялся. Малфой, поняв, что выглядит как-то не так, принялся изучать себя, а когда понял, что с ним случилось, то громко закричал, стянул мантию с одного из своих друзей, накинул ее на себя и поспешил в медпункт. Я тоже засмеялась. Затем, дождавшись пока все малфоевские прихвостни исчезнут из поля моего зрения, я подошла к Мародерам.

— Ну ты даешь! Розовый Малфой! Я никогда этого не забуду! Отныне — я твой друг навеки! — Сириус смотрел на меня обожающим взглядом. Я сняла с них веревки. Джеймс с Сириусом тут же начали обсуждать только что увиденное, а я поспешила к Северусу.

— Ты как?

— Отлично! — Северус улыбнулся, из разбитой губы бежала кровь. — Ты была потрясающа! А эта твоя анимагическая форма! Загляденье!

Я смущенно потупилась и принялась лечить его раны. Когда все синяки были убраны, я проверила, нет ли ничего сломанного, и, не обнаружив, счастливо вздохнула.

— Ты должна научить меня этому заклинанию. — Джеймс подошел к нам. — Если Малфой еще будет выступать… То я напомню его ему!

Сириус и Рем хохотнули.

— Ладно! Научу! А вы не опоздаете на урок? — я внимательно посмотрела на Мародеров.

— Нет, у нас сейчас общая трансфигурация — и Слизерин, и Гриффиндор! Хорошо, Малфоя не будет! — Рем хлопнул Сириуса по плечу.

— Должна тебя разочаровать, что он будет! — Мародеры и Северус удивленно посмотрели на меня. — Дело в том, что заклинание изменения внешности длится лишь полчаса! Потом Малфой станет таким, каким был!

Мародеры печально вздохнули. Я хищно улыбнулась.

— Зато снять его никак нельзя! — Мародеры коварно захихикали. — Так что полчаса сладкой розовой жизни ему обеспечено!

Мы опять засмеялись.

День прошел замечательно. Малфой и, правда, появился на трансфигурации, где-то в середине урока. Сириус тут же скрючился от вновь охватившего его смеха. Малфой же задрал голову и гордо прошествовал на свое место. Дамблдор, который вел у нас трансфигурацию, лишь пожал плечами и продолжал, как ни в чем не бывало. Остальные уроки прошли спокойно. Мародеры с грустью расстались со мной, а Сириус все клялся в вечной дружбе. Остальные его полностью поддерживали. До конца уроков мы были вместе с Северусом. Мой молодой папочка оказался очень интересным собеседником, мне было интересно с ним общаться. После всех уроков и обеда мы с Северусом отправились в лабораторию, где я помогала ему сделать зелье. Он быстро нашел свою ошибку и смог все правильно сделать. Мы с ним договорились, что если ему понадобится помощь по зельям, то он может попросить меня. Вечером этого же дня мы с Мародерами встретились в Большом зале, где я показывала им заклинание изменения внешности. Довольно быстро выучив его, Мародеры начали осваивать основы некоторых других заклинаний, чтобы было как поиздеваться над Малфоем. Разошлись мы за несколько минут до отбоя. Я поднялась в свою комнату на втором этаже. Засыпала я счастливой, на время забыв про то, что я оказалась на 20 лет в прошлом.

* * *

Прошло две недели. Малфой опять начал издеваться над Северусом, за что и получал от меня. В каком только виде все учащиеся, да и учителя, не видели его — он был гибридом осла и жирафа, у него срослись ноги и ему приходилось скакать по всему Хогвартсу, пока я не сняла с него это заклинание. Однажды я раздела его прямо на уроке. Малфой кое-как закрылся за своими друзьями, но смеха все равно было много. А я почему-то почувствовала, как по коже бегут мурашки, и появляется какое-то странное чувство внутри. Даже голова начала кружиться, но я тогда списала это все на духоту в классе.

Сегодня Малфой молчал до самого обеда, лишь иногда он бросал на меня такие взгляды, что у меня опять начинала кружиться голова, и я задавалась вопросом — что происходит??? Но на обеде Малфой опять начал нарываться.

Я сидела с Северусом в конце слизеринского стола и ела. Северус совсем расслаблялся в моем обществе и не носил ту маску, которая помогала ему скрывать свои истинные чувства. Я, как всегда шутила, а он смеялся, когда я заметила, что Малфой и несколько мальчишек подошли к нам и встали за спиной Северуса. Потом одна из поклонниц Малфоя — Китти Салли — вскочила и подлетела к нему. Как я ее ненавидела! Это просто наиглупейшее существо! А что это за фамилия — Салли! Это же просто невозможно. Она встала вплотную к Малфою и смотрела на него полными страсти глазами.

— Снейп, ты не мог бы показать мне свою домашнюю работу по зельям? — Малфой не смотрел на меня, а я наоборот не отрывала от него взгляда. Северус удивленно посмотрел на меня, но полез в сумку и достал пергамент. Я же напряглась, пытаясь понять, что на этот раз задумал Малфой.

— Не надо, Северус! — я взяла у него его домашнюю работу и сжала ее в руке.

Малфой удивленно похлопал глазами.

— Паркер, тебе лечиться надо! Ты везде ищешь подвох! Я просто хотел сравнить со своей! — Малфой, с наигранной равнодушностью, сделал обиженное лицо.

— В таком случае — мы откажем тебе в этом. — я ослепительно улыбнулась ему и отвернулась.

— Нет, Паркер, не откажешь. — Малфой смел все эмоции со своего лица и кивнул одному из стоящих рядом парней. Тот перегнулся через стол и потянулся к пергаменту. Я ловко убрала руку, и пальцы парня обхватили пустоту. Он взвыл и попытался еще раз, но у него опять не получилось. Я встала из-за стола, Северус сделал тоже самое.

— Малфой, убери отсюда своих свиней! Я не хочу пачкаться! — я обошла стол, подтолкнула Северуса и направилась к выходу из Большого зала. Но мне не дали пройти и двух шагов. Малфой схватил меня за локоть и резко дернул назад. Я впечаталась в него, но руку с зажатым в ней пергаментом спрятала за спину. Лицо Малфоя было на расстоянии нескольких сантиметров. Мои мысли резко отключились. Были только невозможно волшебные серые глаза и длинные ресницы… Только дыхание на моей щеке… Только приоткрытые губы… На лице Малфоя появилось искреннее удивление. Казалось, что он сбросил маску и был таким, какой он есть на самом деле. И тогда я поняла все. Почему я так резко реагирую на него… Я поняла, почему я изменилась… Я влюбилась. В Малфоя. В Малфоя из прошлого. В пятнадцатилетнего Малфоя. В будущего Пожирателя Смерти. У меня голова пошла кругом. Я закрыла глаза, а когда открыла их, все мои эмоции были запрятаны глубоко внутри. Малфой ошарашено оглядывал мое лицо, а я, в последний раз насладившись его близостью, ловко выпорхнула из его рук.

— Что здесь происходит? — я повернула голову на голос. Сириус стоял рядом и внимательно смотрел на Малфоя. Я поняла, что ему не терпится испробовать свои новые заклинания на Малфое.

— Ничего, Сириус. Nous parlions simplement. — я улыбнулась ему и повернулась к Малфою. — Малфой, солнышко, не распускай ручки… — наслаждаясь его ошалевшей физиономией, я звонко расхохоталась, чмокнула его в кончик носа и под всеобщие взгляды выбежала из Большого зала. Северус ждал меня, мы должны были с ним разбирать приготовление еще одного сложного зелья. Мне пришлось отказаться, потому что в том состоянии, в котором я находилась готовить что-то невозможно. У меня тряслись руки, и кружилась голова. Я пошла в свою комнату. Просидев там весь вечер, я не пошла на ужин, а лишь сидела и смотрела в одну точку, повторяя «Я влюбилась в Малфоя». Когда я начала сходить с ума от обступивших меня стен, я вышла из комнаты и подошла к окну, которое было в конце второго этажа. Присев там на корточки и обхватив колени руками, я закрыла глаза. Тогда пришло полное понимание всего, и я заплакала. Тихо, не всхлипывая, просто слезы текли, не переставая. Не знаю, сколько я так просидела, пока не услышала тихий, знакомый голос, который сейчас звучал слишком нежно и осторожно.

— Паркер, что с тобой?

Я вздрогнула, а по телу побежали маленькие мурашки. Я попыталась сделать вид, что я ничего не слышу, но Малфой упорно не отставал.

— Ты меня слышишь?

— Отвали, Малфой. — я сама поразилась тому, как прозвучал мой голос — таким надтреснутым, таким… Сломанным он ни разу еще не звучал. Я потрясла головой и резко встала. Малфой пораженно отскочил от меня, его глаза расширились.

— Мерлин, Паркер, что случилось, в конце концов? — мне показалось, или он правда волнуется?!

Я покачала головой, но тут же почувствовала, что меня шатает, и я чуть не упала — Малфой во время обхватил меня за талию и поддержал. Я подняла голову, чтобы попросить, чтобы он убрал руки, но когда я ее подняла, то замерла — его глаза были настолько близко, что я опять почувствовала, что падаю.

— Паркер, тебя что, ноги не держат!? — Малфой выглядел очень обеспокоенным. Я судорожно сглотнула и облизала губы. Малфой напрягся и посмотрел мне на губы, а я попрощалась со здравым смыслом и притянула его к себе. Теперь наши губы почти касались друг друга. Я замерла, слегка приоткрыв свои и наслаждаясь этими секундами близости. Малфой тяжело дышал, я чувствовала, как его руки прижимают меня к себе. И тогда послав к черту все мысли, я прижалась к нему губами в диком порыве. Его губы так же властно обхватили мои, рот приоткрылся, и его язык встретился с моим. По мне прошел разряд тока, а мой язык сам начала двигаться во рту Малфоя. Он нежно провел своим языком по моему небу, затем слегка приласкал верхнюю губу с внутренней стороны. Я застонала прямо в его рот. Малфой судорожно дернулся. Я схватила его за руку, оторвалась от его губ. Откуда-то у меня появились силы, и я потащила его к себе в комнату. Поснимав все охранные заклинания прямо при нем, я втолкнула его внутрь. Малфой растерянно оглядел мою комнату. Я подошла к нему и расстегнула единственную пуговицу на его мантии. Дорогая ткань плавно опустилась на пол, но на нее никто не обратил внимание. Я медленно расстегивала пуговицы на его рубашке. Когда оголилась ключица, я медленно дотронулась до нее губами. Малфой напрягся, а мой язык уже рисовал на его шее различные узоры. Вскоре рубашка тоже оказалась на полу. Не дав Малфою ни секунды на раздумья, я рывком сняла с него брюки. На нем остались только черные шелковые боксеры. Малфой припал к моим губам, и это был требовательный поцелуй. Я просто таяла, позволяя ему делать со мной все, что он хотел. Малфой освободил меня от кофты и лифчика. Едва моя обнаженная кожа соприкоснулась с холодным воздухом, как по ней тут же побежали мурашки. Малфой, не отрываясь от моих губ, обхватил руками оба полушария и немилосердно сжал мои соски пальцами. Я прижалась к нему еще плотнее, умоляя не заканчивать эту ласку. Малфой довольно усмехнулся и оторвался от моего рта. Я недовольно застонала, но Малфой тут же дотронулся своими горячими губами до моего правого соска. Аккуратно описав его контур, он оторвался от него и подул. По поверхности кожи тут же побежали мурашки, перед глазами заплясали точки. Малфой опять взял сосок в рот и принялся мучить его, перекатывать во рту, придавая ему форму. Когда он стал похож на маленькую красную вишенку, Малфой перешел к другому. Я обхватила его шею руками и стонала, не переставая. Мое дыхание стало прерывистым. Малфой, как будто только этого и ожидая, подхватил меня на руки и положил на кровать. Расстегнув на мне джинсы, он снял их, а затем развязал мои кроссовки. Сняв с меня последнюю деталь одежды — маленькие трусики, Малфой принялся меня откровенно разглядывать. Я подскочила на кровати и подползла к нему. Он улыбался. Я стянула с него боксеры, которые явно стали малы его стоящему органу. Меня пронзила дрожь, когда я увидела его член. Он был большим, но не слишком толстым. Упругий, и в тоже время мягкий. Малфой опять положил меня на кровать и лег рядом. Он начал целовать мою кожу, но не нежно, а страстно, порывисто. Мне не хотелось нежности, мне хотелось взрыва, пожара, страсти, и Малфой понимал это. Его губы опять нашли мои, и этот поцелуй был полон ярости. Его рука осторожно, но властно раздвинула мои ноги и проникла между них. Я выгнулась дугой, раздвигая ноги еще шире. Пальцы Малфоя обхватили мой клитор и теребили его, поглаживали, стискивали и отпускали. Я тихо постанывала в руках Малфоя. Он опять принялся играть с моими сосками, в то время как его палец нашел отверстие во мне и нежно поглаживал его. Затем Малфой медленно ввел этот палец в меня. Я почувствовала, как он гладит меня изнутри. Потом он вставил в меня два пальца и продолжил эту сладкую игру. Я не могла контролировать свое тело, и мои бедра двигались в непонятных движениях, насаживаясь на пальцы Малфоя еще сильнее. Когда по моему телу волной начала надвигаться истома, я обхватила Малфоя за бедра и положила себе между ног. Малфой напрягся и резко вошел в меня. Я закусила губы до крови, но несколько криков боли все равно сорвались с моих губ. Малфой замер и испуганно посмотрел на меня. Я закрыла глаза, но слезы все равно хлынули из глаз.

— Первый раз? — голос Малфоя звучал непереносимо нежно. Я кивнула. Он тяжело вздохнул. — Почему не сказала?

— Не имеет значения. Двигайся.

Малфой покачал головой. Я резко обхватила его ногами, причинив себе еще больше боли, и начала двигаться. Боль была непереносимой, Малфой чувствовал это, но я упорно продолжала движение. Вскоре Малфой сам ускорил темп и начал тяжело дышать. Я сжималась от боли, когда неожиданно боль исчезла и ее заменило наслаждение, но такое резкое и огромное, что я потеряла контроль.

— О Мерлин! Да, да, да!!! … Ну… Еще… Быстрее! Еще… Еще!!! — Малфой выполнял все мои просьбы, двигаясь все быстрее. Я уже не понимала, что именно шепчу. Каждая клетка моего тела ныла и просила о большем, и Малфой двигался еще быстрее, пока я не почувствовала, как судорога свела все мышцы, а затем глубоко внутри меня взорвался вулкан. Глаза закрылись, а с губ сорвался особенно сильный стон. Миллиарды звезд взорвались, и я потонула в них. Потом я почувствовала, как судорожно начали сокращаться мышцы на руках Малфоя, и он кончил глубоко внутри меня. Затем он упал на меня, все еще оставаясь во мне. Я закрыла глаза и обхватила его широкую спину, прижавшись щекой к его щеке.

Не знаю, сколько мы так пролежали, пока Малфой не вышел из меня и не откинулся на спину рядом. А я, казалось, только сейчас осознала то, что только что произошло. У меня не было мыслей, что это ужасно, я не жалела, просто я теперь точно осознала, что влюблена. Этот секс был потрясающим, и я никогда не стану жалеть. Я думала о том, что должен сейчас сказать мне Малфой. Я лежала и смотрела на него: на его красивые белые волосы, закрытые глаза, обрамленные пушистой дугой черных ресниц. Неожиданно ресницы дрогнули и глаза открылись. Минуту он лежал и смотрел в потолок, как будто осознавая, где находится, а затем резко повернулся ко мне. Я чуть было не закричала от выражения его глаз — они приняли столь привычное для меня выражение высокомерия, гордости и презрения. Я вздохнула и закрыла глаза, а когда, спустя секунду, я их открыла, в моих глазах тоже было выражение отрешенности. Не спеша, встав с кровати, я подобрала с пола одежду и стала одеваться. Малфой продолжал лежать на кровати и смотреть на меня. Я видела его взгляд в зеркале и было в этом взгляде что-то столь непривычное, чего в Малфое быть не должно.

— Надеюсь, ты не собираешься провести тут всю ночь? — когда я одела джинсы, я повернулась к Малфою. Мне захотелось сказать что-нибудь, чем бы я могла его задеть. — Мне еще нужно встретиться с Северусом.

Малфой сузил глаза.

— С Северусом? — он привстал на кровати и теперь лениво потягивался. Я замерла, наслаждаясь зрелищем перекатывающихся под кожей мускулов. Но потом я резко взяла себя в руки, подошла к зеркалу и принялась краситься.

— Да, с Северусом. У нас с ним одно дело. — я мечтательно улыбнулась.

Малфой промолчал и принялся одеваться. Он старался действовать как всегда плавно и грациозно, но я заметила, что руки его еле заметно дрожат. Я удивленно вздохнула, но Малфой не услышал. Когда он закончил одеваться, то посмотрел на меня и резко вышел из комнаты. Я рухнула на пол и обхватила голову руками.

— Дура, какая же ты дура, Сольвейг Снейп!!! — по моим щекам текли слезы, но я не замечала этого.

* * *

Прошло еще две недели. Я живу в Хогвартсе 1975 года уже месяц. Общаясь с Северусом и Мародерами, я забываю об этом. Они все очень хорошие ребята, хотя Мародеры продолжают относиться к Северусу «не очень хорошо»… Хотя, это мягко сказано. Я стараюсь учиться, надеясь, что это поможет мне забыть…

Забыть губы на своих губах, мягкие руки, которые обнимают меня, серые глаза, полные истины… Когда-нибудь я забуду, но нескоро и это убивает меня. Малфой перестал издеваться надо мной и Северусом. Он просто молчит и даже не смотрит на меня. Порой мне кажется, что лучше бы он издевался. Я могла бы тогда слышать этот голос, такой холодный и твердый всегда, и такой мягкий и ласкающий в тот день. Я часто просыпаюсь, вспоминая тот вечер. Если бы папа знал, что я влюблена в Люциуса Малфоя… Не представляю, что он бы со мной сделал. Я стала очень нервной, даже Северус это заметил. Когда он спрашивает почему, я отвечаю, что скучаю по старым друзьям, по отцу. В принципе, я не обманываю. Я и правда скучаю по тому Северусу, каким он является в моем времени. Но все дело в Люциусе. Черт, если бы у меня была возможность понять его, узнать, о чем он думает…

Я захлопываю книгу и выхожу из библиотеки, под удивленные взгляды Северуса, Мародеров и остальных ребят. Быстро сняв все охранные заклинания в своей комнате, я подошла к зеркалу и уставилась на себя. У меня под глазами появились мешки, да и вообще выгляжу я не лучшим образом. Да, на такую Люциус точно не посмотрит, он же Малфой!!! Я усмехнулась и стянула кофту через голову. Несколько минут я стояла и смотрела в зеркало, а затем закрыла глаза и вспомнила, как меня ласкал Люциус. Я нежно проводила руками по коже, не трогая грудь. Внезапно я услышала сзади тихий стон. Я развернулась и посмотрела в сторону кровати. На моей постели лежал Люциус. Он был полностью одет, одну руку он положил под голову, другая лежала на животе. Он выглядел жутко довольным. Я, с трудом взяв себя в руки, медленно приблизилась к кровати.

— Что ты тут делаешь, Малфой?

— Я еще не придумал, хотя у меня есть несколько идей! — Малфой сверкнул белозубой улыбкой.

— Как ты попал сюда? — я остановилась около самой кровати и слегка облизала губы. Малфой следил за этим действием очень внимательно.

— Ты даже не стала менять охранные заклинания с тех пор, как я был здесь. Очень неосторожно! — Малфой покачал головой.

Я улыбнулась.

— И ты решил за мной понаблюдать?

— А почему бы и нет? Ты двигаешься так, как будто танцуешь стриптиз. Мне было любопытно посмотреть. К сожалению, я не вовремя себя выдал. — Малфой тяжело вздохнул.

— Тебе хотелось бы продолжения? — не дожидаясь его ответа, я сделал несколько шагов назад и начала медленно танцевать под ритм, который рождался у меня в голове. Малфой заворожено наблюдал за мной. Я сделал несколько плавных движений, затем сняла джинсы. Мне бы никогда и в голову не пришло танцевать стриптиз, не говоря уж о том, что я бы попросту не набралась бы смелости, но сейчас мне почему-то стыдно не было. Я расстегнула лифчик, медленно стянула трусики и сделала еще несколько движений. Малфой шумно сглотнул.

— Если ты так и будешь лежать, то мне придется начать обратный процесс! — я хищно улыбнулась. Малфой тут же вскочил с кровати, быстро разделся. Я подошла к нему вплотную и дотронулась рукой до его твердого члена. Малфой обхватил мое лицо руками и притянул к себе, но не поцеловал, а просто замер. Его глаза были на расстоянии сантиметра, я видела, как в их глубине загораются искорки. Мне казалось, что я оказалась в каком-то чудесном сне, потому что это не может быть реальностью, это слишком прекрасно. Я подняла одну руку и провела пальцами по контуру его губ. Они были теплыми. Малфой высунул язык и пробежал по губам. Когда его язык дотронулся до моих пальцев, я вздрогнула, а пальцы другой моей руки сильнее сжали член Малфоя. Люциус застонал.

— Пошли. — я оторвалась от него и подвела к кровати. Малфой сел на нее, а я встала на колени между его ног. Я легонько дотронулась губами до его колена и начала целовать каждый сантиметр его кожи, приближаясь к члену. Потом я медленно дотронулась губами до его головки. Малфой сжал кулаки, сдерживая себя. Я обхватила головку члена губами и медленно заскользила по ней. Слегка солоноватый привкус, но такой желанный. Я облизывала его член, осторожно, каждый раз останавливаясь, когда чувствовала, что Малфой скоро будет готов. Люциус недовольно вздыхал, а я хихикала. Я подняла голову, отрываясь от его члена и впиваясь в губы. Малфой тесно прижал меня к себе, целуя меня так, как будто это его последний шанс. Наши языки сплетались, разделялись и вновь соединялись. Его рот был настолько притягательным для меня, что я забыла про все. Когда я справилась с собой, оказалось, что я уже лежу на кровати, Малфой лежит на мне.

— Раздвинь ножки, солнышко. — Малфой нежно улыбнулся, и я тут же выполнила его просьбу. Он сполз вниз по кровати и поцеловал внутреннюю сторону моего бедра. Я раскинула руки и закрыла глаза. Люциус провел языком вдоль моего клитора и начал нежно с ним играть. Мне казалось, что от бешеной пульсации между ног я просто сойду с ума, а Малфой продолжал играться с моим клитором, превращая его в маленький болезненный комочек.

— Ну же, давай! — я притянула Люциуса к себе и поцеловала. Малфой осторожно вставил в меня головку своего члена. — Давай! Ну же!!! Пожалуйста!

Малфой улыбнулся, и мне стало ясно, что он просто ждал, когда я это скажу. Он проник в меня так глубоко, как только мог. Люциус двигался медленно, вынуждая меня умолять, чтобы он ускорил темп. И я умоляла, извивалась под ним. А Малфой лишь улыбался, целуя меня и лаская руками мое изнывающее тело. Потом он внял моим мольбам, так как ему самому стало трудно себя сдерживать, и он стал входить в меня порывисто. С каждым толчком я приближалась к пику, а Люциус, казалось, начинает входить в меня еще глубже, хотя это было уже невозможно. Неожиданно он замер, напрягся и кончил. Я, почувствовав внутри горячую жидкость, тоже достигла пика. Мы лежали, обнявшись, и мне казалось, что лучше этого ничего быть не может.

— Кто мы друг для друга? — когда я поняла что произнесла это вслух, то мне захотелось прикусить себе язык. Малфой сразу напрягся.

— Ты — Паркер, я — Малфой. Нас нет. Есть ты и есть я. — Малфой замолчал. Я отодвинулась от него и села на кровати. Да, он прав. Нас нет. И меня нет. Есть только он. И если, чтобы получать хотя бы эти минуты рая мне нужно всю жизнь скрывать свои чувства, то я буду это делать.

Малфой быстро оделся и пошел к двери.

— Ты придешь еще? — я заметила, что мой голос звучит умоляюще и быстро откашлялась.

— Возможно. Не меняй заклинания. Секс с тобой — это неплохо.

Он уже давно ушел, а я все сидела на кровати и смотрела в пустоту. Это просто секс. Просто секс. Но почему тогда так бьется сердце? Для тебя это просто секс, Малфой? Я люблю тебя, слышишь? Пойми это, прошу… Просто секс…

* * *

Так прошло почти три месяца. Наступила зима, близилось Рождество. Малфой приходит ко мне. Иногда два раза в неделю, иногда один. И каждый раз он говорит, что это просто секс. Кому он хочет это доказать? Для него это секс, но для меня это нечто большее! Я люблю его!

Никто ничего не знает о нашей связи, и я этому рада.

Сегодня 25 декабря. Сейчас мы с Мародерами сидим в библиотеке. Северус умчался искать очередное зелье, которое он хочет приготовить. В этом году бал будет 31 декабря. Дамблдор решил, что встретить новый год таким образом было бы неплохо. Все должны кого-нибудь пригласить. Мародеры об этом бале уже давно болтают.

— Ну и кого же ты пригласил? — я посмотрела на Сириуса, который чаще других говорит про бал.

— Сару Линокс. — Сириус улыбнулся. — Ты ее видела. Такая ослепительная красавица под два метра ростом и с огромным бюстом!

Джеймс прыснул, а Рем укоризненно покачал головой.

— А что я сказал не так? — Сириус удивленно посмотрел на Рема. Потом он повернулся ко мне. — Наш Джейми наконец-то пригласил Лили Эванс.

Джеймс нежно улыбнулся и кивнул. Я была рада за него. Джеймс отличный парень и заслуживает счастья.

— Рем тоже взял быка за рога. Он заарканил подружку Сары — Савану Ричардс. — Блэк коварно хмыкнул.

— В чем подвох? — я с интересом посмотрела на Сириуса. Обычно, когда у него такой взгляд, это означало, что сейчас я узнаю что-нибудь интересное.

— Наш Реми слегка промахнулся с быком. У этой Саваны кривые ноги. Не представляю, как они будут танцевать.

Я, Джеймс и Питер покатились со смеху, а Рем начал доказывать Сириусу, что у Саваны ноги вовсе не кривые. Сириус упорно стоял на своем.

— Ты молчи, Бродяга. — Рем улыбнулся мне и указал на Питера. — Хвост приударил за Мелиссей Хангтинтон. — Питер кивнул.

— Ну а ты с кем идешь? — Джеймс оторвался от пергамента, на котором писал сочинение по заклинаниям и посмотрел на меня.

Я грустно улыбнулась.

— Я не иду.

— Что??? — дружный вопль Мародеров был слышен во всей библиотеке. На нас начали изумленно оборачиваться.

— Меня никто не пригласил. — я спокойно проговорила то, что меня так долго мучило.

— Этого просто не может быть. — Питер задумчиво склонил голову.

— Я согласен с Хвостом. С нашего только курса человек пять хотело тебя пригласить. — Рем пролистал книгу, но не смог сосредоточится, и найти нужной страницы, и просто захлопнул ее.

— Значит, они передумали. — я взяла книгу из рук Рема и открыла на нужной странице.

— Исключено. Рокси и остальные ребята не так легко меняют свое мнение. К тому же, они всех расспрашивали, не пригласил ли тебя кто-нибудь другой. — Сириус массировал пальцы.

— Похоже, кто-то очень не хочет, чтобы ты пошла на бал. — Джеймс задумчиво прищурил глаза.

— Или этот кто-то не хочет, чтобы Сольвейг пошла на бал с кем-то другим. — Сириус обвел компанию пытливым взглядом.

Я засмеялась.

— Брось, Бродяга! А ты не думаешь, что я просто недостаточно привлекательная, чтобы меня кто-нибудь пригласил? — я посмотрела на Сириуса. Их клички я знала уже давно. Тогда, когда я при всех превратилась в пантеру, Сириус и Мародеры тоже рассказали, что они анимаги. Я тогда заинтересованно посмотрела на Рема, но Мародеры сказали, что Рем так и не смог стать анимагом. Я сделала вид, что поверила, но за день до полнолуния Рем куда-то исчез, а Мародеры ничего не объясняли. Я дождалась, когда они отправятся в Визжащую хижину, хотя при их плаще-невидимке найти их было сложно, но благодаря моему обонянию в виде пантеры я их выследила. И тогда они раскололись. Рассказали мне, что Рем оборотень. Они видимо ожидали от меня, что я ужаснусь и прекращу общаться с Ремом, но я просто сказала им, что не вижу в этом ничего столь ужасного, из-за чего они не могли об этом рассказать раньше. Мародеры обрадовались и взяли меня с собой. Вот уже три полнолуния подряд я провожу вместе с Мародерами в лесу. Рем в облике оборотня ничего не может сделать нам, когда мы тоже превращаемся в свою анимагическую форму. Ребята очень мне доверяют и обо всем мне рассказывают.

Блэк замотал головой.

— Сольвейг, в том то и дело, что нет! Ты слишком привлекательная, чтобы тебя никто не пригласил! — Сириус посмотрел по сторонам и приблизился к нам. — Я бы подумал, что это все Снейп делает, но у него не достаточно связей.

— Ты не справедлив к Северусу! — я возмущенно отпихнула Сириуса. Он засмеялся.

— И поэтому, мне кажется, что это все Малфой! — мы недоверчиво посмотрели на Блэка.

— Ты так считаешь? Не понимаю, зачем ему это! У него ведь есть эта… Как ее там зовут, Салли, кажется? — Рем посмотрел на меня.

— Китти Салли! — я кивнула.

— Наиглупейшая фамилия! — Джеймс и Сириус в один голос выразили свои эмоции. Я захихикала.

— И все же… — Питер пихнул Сириуса, и тот замолчал.

— Мне кажется, что наш Малфой на тебя запал!!! — Джеймс довольно потер руки.

— Ответ отрицательный! При том количестве девчонок, что на него вешается, я просто незаметна! К тому же, я не собираюсь быть очередной его галочкой на доске побед, смекаешь? — я выразительно подняла бровь. Быстро взяв учебники и сумку, я встала из-за стола. — Ладно, я пойду. У меня с Северусом дела.

Сириус сморщился.

— Ладно, иди. Отпускаю, так и быть! — Джеймс махнул рукой. Я засмеялась и вышла из библиотеки. По дороге до своей комнаты я думала над словами Сириуса. Если это правда Малфой, то зачем ему это? Странно. Тут неожиданно из-за поворота вышел Дамблдор.

— Сольвейг! Хорошо, что я тебя встретил! Могу тебя обрадовать! Профессор Фустье нашел зелье, которое может вернуть тебя в твое время! — Дамблдор тепло улыбнулся.

— А когда оно будет готово?

— Оно достаточно сложное. Состоит из множества частей, каждую из которых нужно готовить по отдельности и соединять между собой только через определенный промежуток. Но дело движется быстро. Нам очень помогает твой будущий папа.

— Северус? — я удивленно распахнула глаза.

— Да. — Дамблдор кивнул. — Фустье начал работать над зельем несколько недель назад. А Северус тогда зачем-то зашел к нему в лабораторию и увидел, как Фустье готовит одну из частей зелья. Фустье, конечно же, не рассказал ему зачем оно нужно, но Северус напросился помочь.

— Ах, вот почему он в последнее время просит помочь ему приготовить какие-то зелья, но не говорит для чего они? — меня осенило.

— Так что получается, ты сама себе помогаешь! — Дамблдор слегка прищурил глаза. — Зелье скоро будет готово. Фустье говорит, что еще нужно сделать одну часть. Так что я думаю, что сегодня Северус опять попросит тебя о помощи. Когда эта часть будет сделана, ее надо будет добавить в остальное зелье. А там надо только ждать. Фустье сказал, что зелье будет синим, а нам нужно дождаться, когда оно станет прозрачным. Причем произойти это может в любой момент, но не больше недели. Вот тогда ты и сможешь отправиться домой.

— Неделя? — Дамблдор кивнул.

— Да. Как только зелье будет полностью готово, я тебе сообщу.

Дамблдор развернулся и пошел по коридору, а я поднялась по лестнице и направилась в свою комнату. Около двери стоял Северус, в руках он сжимал пергамент. Я широко улыбнулась.

— Что, нашел еще что-то интересное?

Северус хмыкнул и кивнул. Я оставила книжки и сумку в комнате и пошла с ним вниз в лабораторию.

* * *

На дворе было уже 27 декабря. Я сидела за столом и писала сочинение по зельям, когда дверь моей комнаты распахнулась, и быстро вошел Малфой. Он осмотрелся, остановил взгляд на мне и закрыл дверь. Несколько шагов — и он поднимает меня со стула, рывком раздевает и валит на кровать. Я не стала ничего спрашивать. Было видно, что у Малфоя нет настроения. Он не собирался доставлять мне удовольствия. Его движения были грубыми и резкими. Он сжимал мою кожу так сильно, что на ней тут же появлялись синяки. Малфой не замечал ничего. Он резко вошел в меня. Я сжала руки в кулаки, чтобы не закричать. Малфой двигался с такой силой и злостью, что мне казалось, что меня разрывают пополам. Когда он кончил, он встал, оделся и, также не говоря ни слова, покинул мою комнату. Я сжалась на кровати в клубок и заплакала. Самое страшное было в том, что даже после этого я любила его.

* * *

Прошло еще три дня. Мы с Северусом сидели в Большом зале и ели. Северус был веселым и мне нравилось, что он так раскованно себя чувствует.

— Ты идешь на бал? — я откусила кусочек булочки.

Северус покачал головой.

— Я никогда не любил эти балы!

— Сев, ты не сделаешь мне одолжение? — я посмотрела на него. Северус кивнул, и я продолжала. — Малфой, видимо, хочет опять надо мной поиздеваться на счет бала. Я тоже не иду на бал, меня это не привлекает! Ты не возражаешь, если Малфой спросит с кем я иду, я скажу, что с тобой?

— Говори, конечно! А ты думаешь, что он спросит? — Северус недоверчиво покосился на Малфоя, который сидел через несколько человек от нас.

— Кто его знает! Это же Малфой! — Северус согласился со мной, и мы продолжили есть. Неожиданно мимо меня что-то пролетело и упало ко мне в тарелку. Я быстро отшатнулась, но каша из тарелки все равно попала мне на лицо. Я посмотрела в тарелку — там лежала чья-то чернильница. Теперь она открылась, и чернила вытекали. Я отпихнула от себя тарелку подальше, достала из сумки зеркало и принялась вытирать лицо.

— Прихорашиваемся, Паркер? — я начисто вытерла лицо, убрала зеркало и только тогда посмотрела на Малфоя, который стоял рядом. Вокруг него, как всегда, стояло трое парней, а эта Салли обхватила одну его руку.

— Это тебя не касается, Малфой! — я взяла еще одну булочку.

— Ну почему же? Может ты надеешься, что я приглашу тебя на бал! — я поперхнулась булочкой, а Малфой насмешливо продолжал. — К сожалению, я не могу этого сделать! Я уже пригласил прекрасную Китти!

Я глубоко вздохнула и встала. Малфой стоял радом на расстоянии метра. Я вытянула руку, мне хотелось оттолкнуть его, чтобы он не стоял так близко, потому что у меня уже началась кружиться голова от его запаха. Салли возмущенно вспыхнула и зашипела на меня.

— Убери руки от моего молодого человека!

Я обольстительно улыбнулась.

— Mais jeune homme sait, q'il tien? — Китти непонимающе уставилась на меня. Я соблазнительно прикрыла глаза и скользнула быстрым взглядом по Малфою. На его лице тоже было удивление. Странно, а мне почему-то казалось, что он знает французский. Я подхватила сумку и повернулась к Малфою. — В любом случае, Малфой, я не могла бы пригласить тебя. Мне не нужен второй кавалер на балу! — я подмигнула Северусу.

— О, неужели тебя кто-то пригласил? — Малфой пытливо пригляделся ко мне.

— Конечно!

Некоторое время была тишина. Малфой ждал, когда я назову имя, а я не собиралась так просто ему уступать. В конце концов, Малфой тяжело вздохнул и спросил:

— И кто же?

Я сделал вид, как будто меня поражает, что он не знает такой простой вещи.

— Мой дорогой Северус, конечно! — я хохотнула. Малфой застыл. Его лицо потеряло все эмоции, но в глазах плескалась боль и непонимание. Я послала ему воздушный поцелуй, подхватила Северуса под руки и выбежала из зала.

* * *

Я проснулась от того, что в мою дверь кто-то постучал. Быстро протерев глаза, я одела халат и открыла дверь. Дамблдор вошел и поздоровался.

— Я с радостью сообщаю тебе, что зелье готово!

— Уже? — я пораженно уставилась на Дамблдора.

— Да. Ты можешь возвращаться домой, как только захочешь.

— Хорошо. Я… Сразу после завтрака.

Дамблдор кивнул.

— Я уже позавтракал. Мы с профессором Фустье будим ждать тебя внизу, в его кабинете. Как только позавтракаешь. Не забудь.

Дамблдор вышел из комнаты, а я все еще находилась в каком-то ступоре. Приняв холодный душ, который более или менее привел меня в чувства, я быстро оделась. Краситься я не стала. Напоследок оглянув комнату, я поспешила в Большой зал. Я уже немного опаздывала, и когда я вошла в зал, все уже там были. Северус сидел как всегда в конце слизеринского стола. Я села рядом с ним. Он удивленно посмотрел на меня, так как обычно я всегда садилась напротив. Я быстро выпила тыквенный сок.

— Я уезжаю.

Северус испуганно посмотрел на меня.

— Когда?

— Сейчас. — я посмотрела на свои руки.

— А может быть…

— Нет, Северус. Я уезжаю. Я просто хотела попрощаться. Но мы еще встретимся, можешь быть в этом уверен.

Северус тяжело вздохнул. Я не выдержала и, обняв его, закрыла глаза. Северус прижал меня к себе. Мне было грустно. Конечно, мой папа ждет меня там, и мой папа — это Северус, просто старше. Но я так привыкла к этому Северусу. Он стал моим лучшим другом. Я открыла глаза и с удивлением обнаружила, что на нас смотрят все ученики и учителя. Я оторвалась от Северуса и провела рукой по его щеке.

— Не скучай! И не бросай учебу! Я тебя не забуду! — я улыбнулась ему, встала и пошла к гриффиндорскому столу. Мародеры уже поняли, что что-то не так. Они тоже сидели в конце стола и, едва я подошла, как они сразу встали.

— Я сейчас уезжаю.

— Что? — Сириус вздрогнул.

— Я… Просто хочу пожелать вам всем удачи. — у меня язык не поворачивался сказать, что мы еще встретимся. Рема я увижу, когда тот будет преподавать в Хогвартсе. Сириуса я увижу, когда закончится Турнир Трех Волшебников. А вот Джеймс… У меня на глаза навернулись слезы. А Питера я бы вообще не хотела видеть, после его предательства! Сириус обнял меня. Когда я оторвалась от него, то его глаза подозрительно блестели, а когда я обнималась с остальными Мародерами, то заметила, что и их глаза блестят.

— Мне очень жаль, что ты уезжаешь! — Рем потерянно улыбнулся. — Ты была самой лучшей слизеринкой за всю мою жизнь!

— Была и буду! — я тоже улыбнулась. Развернувшись, я сделала несколько шагов по направлению к двери, но замерла. Нужно попрощаться… С Малфоем. Решительно вздохнув, я развернулась, обошла слизеринский стол и пошла вдоль него. Слизеринцы удивленно косились на меня, но я дошла до середины стола и замерла рядом с Малфоем. Тот полуобернулся ко мне.

— Встань! — я сама поняла, что это прозвучала, как приказ и тут же поправилась. — Пожалуйста, встань, Малфой!

Люциус хмыкнул и поднялся.

— Что тебе надо, Паркер? — в его глазах стояло презрение.

— Я хотела попрощаться.

— Что? — рот Малфоя удивленно приоткрылся.

— Я сейчас уезжаю. Я знаю, что у нас с тобой не все было гладко… Но мне было приятно общаться с тобой. — я слабо улыбнулась. — Je regrette, que chez nous tout sorte tellement. Se rappelle me, je demande. Je ne t'oublierai pas. Можно я оставлю тебе кое-что о себе на память?

— Что? — Малфой продолжал пораженно смотреть на меня.

— Le baiser. — я нежно провела рукой по его щеке. Малфой непонимающе моргнул, я тихо хмыкнула, а затем нежно, почти неощутимо, дотронулась своими губами до его губ. Никаких прикосновений языков, просто легкое прикосновение губ. Скорее, намек на поцелуй, чем сам поцелуй. Быстро отвернувшись, я выбежала из зала и направилась в подземелье.

* * *

Люциус устало опустился на стул.

— Что ей нужно было? Почему она тебя поцеловала? — Китти Салли начала возмущенно щебетать, путая мысли. Люциус тяжело вздохнул и дотронулся до губ, которые еще были теплыми после прикосновения губ Сольвейг. «Мне все равно, мне все равно, мне все равно… Черт, Паркер, что ты со мной сделала?...»

Не обращая внимания на крики друзей, Люциус вскочил со стула и кинулся следом за Сольвейг. Ее уже не было видно в коридоре. Тогда Малфой поднялся на второй этаж, но Сольвейг не было в комнате. Люциус тщетно оббегал все этажи — Сольвейг как будто сквозь землю провалилась. Тогда Люциус устало сполз по стене. Мимо проходил Дамблдор, и Люциус тут же вскочил.

— Извините, сэр, вы не знаете где Сольвейг Паркер? — Люциус с надеждой посмотрел в глаза профессора.

— Мистер Малфой, она уже уехала.

Люциус замер на месте. В голове нарастал какой-то непонятный гул. Сердце бешено стучало. «Она уехала. Я ее больше не увижу. Мерлин, Сольвейг, почему? За что? Я даже не сказал тебе… Я люблю тебя»…

* * *

Я открыла глаза. Я стояла в кабинете папы. Передо мной на полу лежал Маховик времени с порванной цепочкой. Я посмотрела на папу, который продолжал пораженно смотреть на пол. Потом он перевел взгляд на меня, и его рот открылся.

— Сольвейг??? Но…

— Да, папа, я уже вернулась. — я подошла к нему и села на стул рядом.

— Но ты же училась с нами четыре месяца!!!

Я пожала плечами.

— Не знаю как, но зелье перенесло меня сюда. Прямо через несколько секунд после того, как я исчезла из этого времени.

С папы сошел ступор, в котором он находился, и он, подскочив ко мне, обнял меня.

— О Сольвейг!!! Слава Мерлину! Как все было?

Я таинственно ему подмигнула.

— Ты же помнишь.

— И все же! Как я тебе в молодости? — папа начал шутливо прихорашиваться. Я толкнула его и засмеялась.

— Почти не изменился.

Папа хмыкнул, но потом тоже засмеялся. Я свободно вздохнула. Наконец-то я в своем времени. Теперь все будет, как было… Или нет?

* * *

Папа стоял рядом с магазином украшений. Я взяла коробочку, которую протянул мне продавец, положила ее в карман и вышла из магазина. Отец с любопытством посмотрел на меня.

— Что ты купила?

— Это секрет. — я сжала коробочку в кармане.

Мы с отцом вошли в книжный магазин в Косом переулке. Папа вытащил меня сюда на следующий день, после того, как я вернулась. Он сказал, что хотел бы купить какие-то книги. Едва мы зашли в помещение, как папа умчался в дальний угол и принялся изучать книги, которые стояли на полках. Я же подошла к ближнему к стене стенду и присела на корточки. Мне в руки попал сборник магических оборонных заклинаний. Я взяла книгу и начала листать ее. Зазвонил колокольчик, который предупреждает, когда кто-нибудь входит или выходит. Я продолжала листать книгу, когда чей-то голос оторвал меня от этого занятия.

— Мисс, вы не могли бы подвинуться? Вы мешаете мне пройти. — я вздрогнула, узнавая этот голос. Мне стало трудно дышать. Я почувствовала, как дрожат руки. Захлопнув книгу, я выпрямилась в полный рост и посмотрела в расширившиеся серые глаза.

— Это ты?... Но это невозможно… — Люциус пораженно смотрел на меня, не в силах сказать что-либо толковое. Я изучала его лицо, чтобы обнаружить насколько он изменился. Люциус вырос. Теперь он выше меня на целую голову. Одевается он теперь более дорого, хотя это кажется невозможным — начищенные черные ботинки, прямые черные штаны, темный сюртук, длинный черный плащ с небольшой отделкой. Трость с головой змеи. Волосы он отрастил еще больше, и теперь они длинным белоснежным каскадом спускались на спину. Лицо слегка заострилось и выглядело уставшим. Но из-за того, что он часто сдерживает эмоции, годы пощадили его, и на его лице нет морщин, а кожа выглядит такой же мягкой, какой я ее запомнила. Только глаза сильно изменились. Я помнила их таким же холодными, но в них не было такой пустоты, какая была сейчас. В целом Люциус выглядел намного моложе своих лет. Сейчас ему должно быть 35 лет, но выглядел он на 24-25, или, в крайнем случае, на 27-28, не старше.

А сейчас он был шокирован. Он был невозможно удивлен. Я медленно улыбнулась.

— Невозможно то, что мы встретились? — я постаралась, чтобы мой голос звучал, как можно мягче. Люциус замотал головой, как будто стряхивая с себя оцепенение, и когда он посмотрел на меня, его глаза были полны льда.

— Ты абсолютно не изменилась.

— Я бы при всем желании не смогла бы измениться за один день! — я слегка наклонила голову.

— За один день? — он опять удивленно расширил глаза. Похоже, когда Люциус общается со мной, он теряет силу владения собой.

— Для тебя прошло 20 лет, а для меня — один день. — я улыбнулась этой мысли. Тут неожиданно из-за моей спины показался папа и замер.

— Люциус? — он был напряжен. Малфой перевел взгляд с меня на папу.

— Мистер Снейп. — даже сейчас их отношения были натянуты. Я тяжело вздохнула и повернулась к отцу.

— Papa. Raconte lui! Je ne peux pas maintenant! — папа кивнул. Он сделал Малфою жест рукой следовать за ним и вышел из магазина, оставив мне книги, чтобы я их купила. Я быстро заплатила за книги и тоже вышла из магазина. Люциус и папа стояли рядом, и папа все рассказывал Люциусу. Тот, в который раз за сегодня, выглядел шокированным. Когда я подошла, папа закончил говорить и посмотрел на меня.

— Все? — я посмотрела на него. Папа кивнул.

— Значит вы мисс Снейп? — Люциус взял себя в руки.

— Да. И я горжусь этим. — папа прижал меня к себе, и я его обняла.

— А сейчас нам пора. Было приятно увидеть вас, мистер Малфой. — папа потянул меня за собой. Мы отошли на несколько шагов, затем папа прижал меня к себе и аппарировал.

* * *

Я читала книгу, но при этом не понимала из нее ни слова. В голове стояло лицо Малфоя. Этого Малфоя. Такого Малфоя, которого я увидела позавчера в книжном магазине. Я посмотрела на часы — всего лишь шесть вечера. Я захлопнула книгу, а папа поднял на меня удивленный взгляд.

— В чем дело?

— Мне нужно увидеть Малфоя.

Папа удивленно вскинул брови.

— Учебный год начинается через три дня. Вот тогда — пожалуйста… — я жестом остановила отца.

— Мне нужно увидеть Люциуса Малфоя.

У папы отвалилась челюсть.

— Что??? Зачем он тебе???

— Или ты доставишь меня в Малфой — мэнор сам, или я пойду туда пешком. Но так как я не знаю, где он находится, то скорее всего я просто потеряюсь. — я пожала плечами, откинулась в кресле и внимательно посмотрела на отца.

— Отлично! Собирайся! — папа разозлился, но мне в данный момент было все равно. Я быстро одела кроссовки, накинула мантию и выжидающе посмотрела на отца. Папа велел мне идти за ним. Когда мы вышли из Хогвартса, отец предупредил, что нам нужно отойти на некоторое расстояние от Хогвартса, чтобы можно было аппарировать. Шли мы около двадцати минут. Затем отец прижал меня к себе, и мы оказались на какой-то дороге. Пройдя еще около шестидесяти метров, папа остановился рядом с высокими воротами и постучал. Через некоторое время появились домовики, которые нас впустили. Когда мы вошли в холл, Нарцисса Малфой начала интересоваться, зачем мы приехали. На меня она лишь любознательно посматривала, и я поняла, что Люциус про меня ничего не рассказал. Папа покосился на меня и ничего не ответил. Нарцисса довольно любезно сообщила, что Люциус уехал по делам, но должен вернуться с минуты на минуту. Нас провели в гостиную. Отец сел на диван рядом с камином, а я сняла мантию и положила ее на соседнее с диваном кресло. Потом я встала у окна. За окном начинало медленно темнеть. Вскоре в поле моего зрения попала карета. Она остановилась рядом с воротами, домовики тут же их открыли, и карета въехала во двор. Когда она остановилась, ее дверь открылась, и вышел Люциус. К нему робко приблизился один из домовиков и что-то сказал. Люциус тут же поднял голову и посмотрел в окно гостиной. Он не смог бы меня увидеть, но я все равно отошла от окна на несколько шагов.

— Папа, ты не мог бы уйти?

Отец в полном шоке уставился на меня.

— Замечательно! Что ты еще хочешь? — он был настолько зол, что мне стало страшно.

— Папа, пожалуйста! Мне нужно поговорить с Малфоем наедине!

Отец резко поднялся с дивана.

— Я буду за воротами. Не заставляй меня долго ждать. На улице холодает. — он развернулся и вышел из гостиной. Некоторое время было тихо, только трещал огонь в камине. Затем двери гостиной распахнулись, и на пороге замер Люциус. Он быстро оглядел помещение и остановил свой взгляд на мне. Не спеша подойдя к дивану, он плавно опустился на него. Трость он положил рядом, все еще продолжая не смотреть в мою сторону.

— Вам что-то нужно, мисс Снейп? — Люциус откинул голову и слегка склонил ее в мою сторону.

Я отошла от окна и села на кресло.

— Тебе привычнее называть меня мисс Паркер, не так ли? — я по привычке говорила ему «ты», хотя он и был старше меня на двадцать лет.

— Не имеет значения, мисс Снейп. Что вы хотели мне сказать? — я вздрогнула. Его голос звучал так холодно. Я покрепче сжала в руках маленькую коробочку, поднялась с кресла, приблизилась к Люциусу и опустилась перед ним на колени.

— Мне нужно сказать тебе то, что я не смогла сказать тебе тогда, перед тем, как я покинула ваше время. — Малфой внимательно наблюдал за мной. Я вытянула руки вперед, протягивая ему коробочку. — Это мой подарок. Я купила его, потому что он очень напоминает тебя. — я глубоко вздохнула. –Возьми, пожалуйста. — Малфой протянул руку и взял коробочку. Я оторвала руки от коробочки и обхватила его ладони. — Я знаю, что то, что я сейчас скажу ничего не изменит. Слишком многое стоит между нами. Прошло много времени… Я прекрасно знаю, что я для тебя была очередной галочкой на доске побед и не больше. Я не на что не надеялась. Просто мне было хорошо с тобой, и я ни о чем не жалею. Я… Знаешь, ты очень много для меня значишь. Мы можем даже больше не увидится. Поэтому… Знай. Я люблю тебя и всегда буду любить.

Я нежно, но быстро улыбнулась, поднялась с колен, и с кошачьей грацией пантеры схватила плащ и, на ходу застегивая его, вышла из комнаты. Вначале я шла медленно, но потом побежала. У самых дверей стояли домовики. Они открыли двери, и я вышла на улицу. Начался дождик. Я замерла на месте и подняла голову вверх. Холодные капли били по лицу, приводя в чувство, стекали по шее, попадали за воротник.

— Мисс…? — я обернулась. Домовики с тревогой смотрели на меня.

— Ничего. Все хорошо. — я отвернулась и медленно пошла. Нужно пройти около тридцати метров, а там будет папа, и мы окажемся в Хогвартсе. А дождь все идет и идет. Капли дождя смешиваются с моими слезами, но я не замечаю, что плачу. Вот, еще десять метров… Еще пять… А вот и ворота. Протянуть руку. И вдруг меня окликают. Я замираю и оборачиваюсь. В нескольких метрах от меня стоит Люциус. Он уже успел снять плащ и сюртук и теперь остался в одной белой рубашке. Дождь усилился. Теперь его штаны и рубашка мокрые насквозь. Несколько верхних пуговиц расстегнуты и виднеется цепочка из белого золота. Я улыбаюсь. Он все-таки одел ее…

Я купила ему цепочку и ангела из белого золота. Ангел и, правда, похож на него. Он столь же прекрасен и таинственен, как и Люциус.

Мокрые волосы прилипают к лицу, но Люциус этого не замечает. Он смотрит на меня.

— Это правда? — его голос прерывается. На нем нет маски, только чистые, настоящие эмоции. Мое сердце ускоряет свой ритм.

— Что?

— Ты правда любишь меня?

Я подошла к нему.

— Люблю!

Он обхватил лицо руками.

— Какой я идиот! Почему я не сказал тебе этого тогда?

— Не сказал что? — теперь уже я с надеждой смотрела на него.

— Я тоже люблю тебя. — я широко распахнула глаза.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Потом я встала боком и обняла себя.

— Но мы не сможем быть вместе!

— Почему? — Люциус повернул меня к себе, его глаза горели лихорадочным блеском. — Если это из-за Нарциссы, то это не проблема! Я разведусь!

Я покачала головой. Люциус замер. Потом он отпустил меня. Его голова поникла, а голос стал звучать бессмысленно.

— Да, ты права. Тебе 15, мне 35. Я для тебя старик.

Я обхватила его лицо руками и притянула к себе.

— Не в этом дело! Ты Пожиратель!

Люциус вздрогнул.

— Я… Я уйду.

— Что? — я стиснула его лицо крепче. Он поднял руки и обхватил ими мои ладони.

— Ради тебя! Только ради тебя! Я… Как думаешь, Дамблдор примет меня?

Я почувствовала, что плачу.

— Я думаю, что да!

— Я так люблю тебя! Если бы ты знала! Я все эти 20 лет искал тебя, но не мог найти. Нарцисса — это ничто. Мне пришлось.

— Я знаю, знаю… — я успокаивающе гладила его по лицу.

— Я… — вдруг он осекся. Его глаза наполнились болью. Потом он тихо вскрикнул и упал на землю.

— Что такое, Люциус? Боже, что случилось? — я не знала, что мне делать. Люциус вскрикивал.

— Он зовет меня! Лорд… — Люциус сжал предплечье.

Я отдернула его руки, расстегнула рукав рубашки и повернула руку к себе. На белоснежной коже Люциуса Темная Метка смотрелась уродливым черным пятном. У меня тряслись руки. Я хотела облегчить страдания Люциуса, но не знала, что делать.

— Так происходит всегда? — мой голос сорвался, и я всхлипнула.

— Нет. Он очень сердит! Поэтому такая боль… — он поднял на меня свои серые глаза. — Если я не приду, то мне конец!

— Нет! Нет!!! — я обхватила Метку рукой и сжала ее. Неожиданно у меня в голове зазвучали какие-то слова. Какое-то заклинание, о каком я никогда не слышала. Я тихо повторила эти слова и тут же почувствовала дикую боль. Она начиналась на моих ладонях и распространялась по всему телу. В глазах все меркло, но я не отнимала руки. Дыхание стало прерываться, невозможно больно стало просто дышать, и я перестала. А потом все резко прекратилось. Я опять оказалась на земле, рядом был Люциус, который держал меня на руках.

— Что с тобой? — Люциус выглядел очень обеспокоенным.

— Ты как? — я села рядом с ним. — Все прошло?

— Да. Причем так резко. — он выглядел пораженным. Я взяла его руку и повернула ее. На коже не было и следа Темной Метки. Люциус заморгал, не понимая, как такое могло произойти. Я посмотрела на свою ладонь — на ней был отпечаток Темной Метки. Тонкий шрам, который шел как будто по ее контуру. Люциус схватил мою ладонь и стал целовать ее.

— Это ты сделала? Но как? Ты приняла всю боль на себя? — я кивнула. Дождь прекратился. Я встала. Люциус встал рядом.

— Мне пора. Папа уже наверное заждался… — я виновато улыбнулась. Люциус кивнул.

— Можешь встретить меня через три дня в Хогсмиде, у Сладкого королевства?

Я непонимающе посмотрела на него.

— Я улажу дела с разводом. Соберу вещи и подамся к Дамблдору. А если он откажет… — Люциус промолчал. — Встретишь меня, хорошо?

Я кивнула. Люциус притянул меня к себе и поцеловал. Поцелуй начинался нежно, как будто Люциус не решался на большее. Но я сама подтолкнула его. Тогда его язык проник в мой рот и сплелся с моим. Его поцелуи стали более страстными, более опытными и в тоже время более нежными. Я взлетала на небеса и парила там. Его крепкие руки держали меня за талию. Потом я мягко отстранилась. Люциус довольно улыбнулся, как сытый кот. Я помахала ему и вышла за ворота.

* * *

Уговорить отца отправится в Хогсмид было не сложно. Правда, причину я ему не рассказывала. Когда мы подходили к Сладкому королевству, мое сердце билось так сильно, что мне казалось, что все слышат его стук. Папа шел медленно, я же обогнала его и чуть ли не бежала. Еще издали я увидела его белые волосы. Он стоял, а на земле рядом с ним лежало два чемодана. Я кинулась ему на шею. Он засмеялся и прижал меня к себе. Папа замер на месте.

— Таааак… Я думаю, вам есть, что мне рассказать! — Люциус посмотрел на меня, но я замахала руками. Люциус потащил нас в какое-то кафе. Там папа купил нам всем сливочное пиво. Я тихо пила его, а Люциус в это время рассказывал ту часть нашей истории, о какой папа ничего не знал. Время от времени папа пытался врезать Люциусу или наслать на него какое-нибудь проклятие, но я всегда его останавливала. В целом, все прошло лучше, чем я рассчитывала. Под конец, когда папа узнал, что я уничтожила Темную Метку, он просто устало покачал головой, уже даже не спрашивая, как мне это удалось. Похоже, он уже привык к тому, что со мной спокойно жить не получится. Когда же разговор дошел до той части, о которой Люциус мне еще ничего не говорил, я принялась внимательно слушать.

— Нарцисса, конечно, закатила истерику, но по контракту она не имеет ни на что права, так что ей пришлось уйти! Я, конечно, не жадный, поэтому она получила достаточно денег, для того чтобы жить! Про сына она даже не вспомнила! Драко разозлился, но смирился. Так что теперь он будет жить со мной. Малфой — мэнор остался в распоряжении домовиков, пока я и сын будем жить в Хогвартсе.

Когда мы обговорили все темы, папа опасливо вздохнул, как будто ожидая, что мы сообщим еще что-нибудь ужасное.

— До чего я докатился!!! Моя дочь влюбилась в моего ровесника!!! — я засмеялась.

Дамблдор, как я и считала, согласился, и Люциус поселился в Хогвартсе. Ему выделили ту мою бывшую комнату на втором этаже.

Когда начался учебный год, отец все же разрешил мне учиться вместе со всеми. Я очень сильно подружилась с Драко. Он оказался прикольным парнем. Когда он узнал, что его отец влюблен в меня, то схватился за голову и стал притворно возмущаться, что если мы поженимся, то у него будет мачеха ровесница. Как ни странно, многие гриффиндорцы тоже отнеслись ко мне неплохо. Отец перестал на зельях их третировать, и некоторые гриффиндорцы даже полюбили зелья. Я стала тесно общаться с Гарри, Гермионой, Роном и близнецами Уизли. Так как мы оказались по одну сторону баррикад, я принялась изо всех сил примирять Драко и Гарри. Вначале оба не собирались мириться, но когда мне стали помогать Гермиона и даже Рон, то дело пошло быстро, и через неделю Драко и Гарри стали чуть не лучшими друзьями. Благодаря мне, Рон наконец-то признался в своих чувствах Гермионе. Теперь из заучки Гермиона стала раскованной и счастливой. У меня иногда крыша едет, когда я смотрю на ее счастливую физиономию. Они с Роном почти не расстаются. В конце пятого курса произошло еще одно интересное событие. Драко влюбился в Гарри. Драко сам мне об этом рассказал. Некоторое время я убеждала Драко, чтобы тот поговорил с Гарри. Но Малфои все же упертые бараны. В конце концов, я смогла его уломать. Потом пришлось работать над Гарри. Этот субъект по всякому отказывался от своих чувств. Но и он тоже сломался. Но так как Гарри рос в маггловском обществе, а там однополые отношения не очень популярны, Гарри боялся своих чувств. Над ним пришлось работать дольше. Зато конечной результат стоил того, чтобы за него бороться. Когда они набрались смелости и все же поговорили, то пришли к полному согласию. Я, как добрый друг, а точнее подруга, предоставила им свою комнату, из которой они вышли только через три часа, при чем на лицах у обоих было выражение идиотского счастья. Мы с Люциусом тихо радовались за них, а Люциус шутил, что из порядочной семьи они стали неизвестно чем — отец влюбился в ровесницу сына, а сын вообще предпочитает мальчиков. Я всегда смеялась над этим. Где-то в середине шестого года в школу поселился Сириус Блэк, которого все еще искали.

В конце седьмого учебного года была главная битва. Мы бы проиграли его, если бы я вовремя не заметила Волан-де-Морта. Так как мы с Люциусом часто смывались в Хогсмид, как дети, Дамблдор сделал для меня портключ, чтобы я могла в любой момент оказаться в Хогсмиде. В этот раз меня потянуло туда, и я отправилась одна. Там было очень тихо, а потом мне стало как-то неспокойно. Я превратилась в пантеру и затаилась между домами. Почти тут же по дороге прошел Волан-де-Морт. Следовали за ним Пожиратели и великаны. А потом я увидела таких существ, о которых до этого ничего не слышала. Быстро вернувшись в Хогвартс, я рассказала обо всем Люциусу. Тот поспешил к Дамблдору. От Хогсмида до Хогвартса около сорока минут ходьбы. У нас было время. Дамблдор собрал всех учителей. Они хотели поместить всех учеников в Большой зал и наложить защитные чары, но некоторые ученики, в том числе и я, решили учавствовать в битве. Дамблдору пришлось согласиться. Битва была недолгой. Темный Лорд видимо рассчитывал на внезапность, но когда он приблизился, то увидел, что их уже ждут. Многие были убиты еще на подходе. Учителя мастерски использовали заклинания. Вопреки уверенности всех, Волан-де-Морта убил не Гарри, а я. Но вышло это случайно. Просто он попытался убить Люциуса. Ему не следовало этого делать. Я умею защищать тех, кого люблю. Когда был убит Лорд, во вражеских рядах началась суматоха. Тогда было очень легко победить. Но когда все закончилось, я поняла, что и мы понесли потери. За нами лежали мертвые Рон, Гермиона, Джордж и Фред, Гарри, несколько незнакомых мне рейвенкловцев, слизеринцев и хафлпаффцев. Драко сидел рядом, но после того, как Гарри был убит, Драко немногим отличался от убитого. На меня накатила волна горя. Я упала на колени. И тут в моей голове опять зазвучали слова, но это был незнакомый мне язык. Это было что-то древнее, гораздо старше Хогвартса, магии… Я произносила их, и с каждым словом из меня уходили силы. Не было боли, просто усталость и опустошенность накатывали. Мне становилось трудно ворочать языком, но я видела, как от меня отделялись тонкие серебристые ниточки. Эти ниточки отлетали от меня и плотным коконом окутывали убитых. Когда они все были покрыты коконами, эти нити вошли внутрь каждого из убитых. И тогда они открыли глаза. Сразу все. Я не верила тому, что случилось. Драко просто сидел на земле и, не скрывая своих чувств, плакал, протягивая руки к Гарри. А потом я упала на землю. Я не понимала ничего. Как будто просто погружалась в какую-то пучину и не хотелось выплывать, не хотелось бороться. Я сдалась и провалилась в бессознательное состояние.

Что было потом, я помню плохо, какими-то отрывками. Иногда я приходила в себя и тогда видела, что меня окружают какие-то люди, и почему-то я не могла понять, кто именно. С каждым разом я приходила в себя все реже и на все менее короткий срок. Когда я была без сознания, я ни о чем не могла думать. Я погружалась все ниже и ниже, без шанса всплыть. Пока однажды, когда я в очередной раз пришла в себя, среди теней, которые окружали меня, я увидела Люциуса. Он смотрел на меня и что-то говорил, и я слышала каждое слово.

— Сольвейг, пожалуйста, борись! Ты должна жить! Если ты сдашься, то мне тоже не будем смысла жить на этом свете…

И почему-то после этих слов наступило озарение. Я не могла допустить, чтобы с Люциусом что-то случилось. И я начала бороться. Я начала изо всех сил стремиться к поверхности, всплывать, пока однажды я не увидела, что у меня над головой поверхность этой пучины. И я сделала последний рывок и всплыла.

В себя я пришла резко. Я просто села на кровати и оглянулась. Я была в медпункте. Все помещение занимали люди. На диване напротив сидели Гарри и Драко, рядом на креслах сидело несколько слизеринцев, с которыми я дружила, когда училась. На полу сидели Рон и Гермиона. Вокруг было много цветов. А на стуле рядом с моей кроватью сидел Люциус. Все они спали. Я смотрела на Люциуса, и у меня мороз бегал по коже. Он похудел, волосы спутаны и не расчесаны. Под глазами синяки, губы искусаны. Я протянула руку и провела рукой по его губам. Люциус подскочил и посмотрел на меня. Его глаза широко распахнулись и быстро наполнялись слезами.

— О, Мерлин! Сольвейг! Скажи мне, что это не сон, и когда я проснусь, я не обнаружу тебя рядом! — его голос постоянно срывался.

— Это не сон! Я буду с тобой всегда!

Люциус громко всхлипнул и обнял меня. Он разбудил всех, кто находился в помещении. Они все сонно потирали глаза, но когда заметили, что Люциус обнимает меня, то началось просто невероятное. Все начали кричать, плакать, подскочили к нам и начали что-то говорить. Люциус же расцветал на глазах.

— Что случилось? — я обвела всех взглядом.

— Ты помнишь тогда, на битве… Ты тогда отдала свою силу и спасла всех, кто был убит. Но сама ты при этом потеряла всю силу и чуть не умерла. Мадам Памфри говорит, что если бы тогда ты отдала чуть больше силы, то спасти тебя не удалось бы. Ты лежала и лишь изредка приходила в себя, но не понимала, где находишься. С каждым днем твое состояние становилось все хуже и хуже, и мы никак не могли тебе помочь. А потом ты вдруг резко пошла на поправку. Просто начала выздоравливать быстрыми темпами! Никто не мог поверить! — Люциус улыбался и плакал одновременно.

— Но сейчас все хорошо! Кстати, сколько времени я была без сознания? — все разом замолчали и потупили взгляды. Я пытливо посмотрела на Люциуса.

— Люциус??? Сколько? Месяц? — молчание. — Два месяца?? — молчание. — Полгода??? — молчание. — Люциус, не молчи! Сколько?

— Два года…

Я пораженно распахнула глаза.

— Два года??? Этого не может быть!!!

— Но это так! — Люциус сжал мою руку.

— Два года… Значит, мне сейчас девятнадцать… — я резко подняла голову и оглядела всех присутствующих, а затем опять посмотрела на Люциуса. — А где папа?

Все опять замолчали.

— Нет, Люциус, ты мне скажешь!!!

— Он... Видишь ли, Сольвейг, первый год он боролся вместе со всеми, ждал… А потом у него начались проблемы с сердцем. Никто бы не подумал, но ему начал помогать Сириус. Знаешь, они полюбили друг друга. — Люциус тихо вздохнул. — Но твой отец жутко из-за тебя переживал и срывал свое зло на Сириусе. Сириус не выдержал и уехал. Тогда у твоего отца случился инфаркт. Как только Сириус об этом узнал, то сразу же примчался сюда. Тогда все хорошо закончилось! Потом инфаркты стали повторяться. А… Месяц назад Северус впал в кому.

В помещение стало так тихо, что стало слышно мое дыхание. Я резко встала на пол.

— Ты отвезешь меня туда!

— Но… — Люциус попытался возразить.

— Да и точка!!! А теперь, пожалуйста, выйдете все! Мне нужно одеться!

Все вышли, я быстро оделась. Потом Люциус доставил меня в больницу.

— Расскажи, что еще у вас было! — мне хотелось отвлечься, чтобы не думать обо всем этом.

Люциус вздохнул.

— Хорошо. Ремус Люпин теперь опять преподает Защиту. И он тоже нашел свою любовь. В лице Джорджа Уизли. У них тогда была попойка. Близнецы ужасно за тебя переживали. И вот результат… Джордж напился вдрызг и признался в любви Ремусу. Тот его вытрезвил с помощью заклинания и спросил, правда ли это. А потом у них все и началось. Фред Уизли тоже влюбился. В Оливера Вуда. Они встретились в больнице, куда Фред с братом ходили, чтобы проведать Северуса. Там они натолкнулись на Оливера. У него было какое-то мелкое заболевание. И так образовалась еще одна парочка. Они все сейчас там. Но кого мне искренне жалко, это Сириуса. Он просто сам себя убивает. Сидит все время в больнице. На себя абсолютно не похож. Ты знаешь, его оправдали? Сразу после той битвы. А он не может твоего отца забыть. — Люциус нажал на кнопку лифта, и мы поехали наверх. Когда лифт замер, я в