Гарри Поттер и Портал в Ад

Каникулы начались в довольно спокойной обстановке. Никакие экстраординарные события не нарушали размеренной жизни в доме № 4 на Приват-драйв. Гарри был уверен, что причиной этого была непродолжительная беседа членов Ордена Феникса с дядей Верноном на вокзале в день возвращения школьников из Хогвартса. Как и наказывал Шизоглаз Хмури, Гарри регулярно, раз в три дня, посылал весточки на Гримоулд-плейс, 12. Хэдвига — белая сова Гарри совсем замоталась. Она приносила ответы — записочки то от Шизоглаза, то от Тонкс, а чаще всего от Люпина — смотря, кто дежурил в штабе Ордена. Со смертью Сириуса Блэка штаб решено было, хотя бы пока, оставить в его доме. Смерть Блэка... Эта огромная чёрная пропасть в душе Гарри не давала ему оценить необычное спокойствие в доме Дурсли. Оставшись практически наедине сам с собой, поскольку дядя, тётя и Дадли свели общение с Гарри почти к нулю, Гарри почувствовал, как трудно ему одному переносить всю боль от потери крёстного. Шок от последней встречи с Вольдемортом и его Пожирателями Смерти, от последнего разговора с Дамблдором уже прошёл. И некому было высказаться и выплакаться. Да, конечно был Люпин, которому больше, чем кому бы то ни было, понятны чувства Гарри — ведь он потерял лучшего друга, причём друга своего детства. Но Гарри не мог в коротких записках выразить, как его мучает боль от сознания, что он не успел о многом поговорить с Сириусом, что он практически ничего для него не сделал, что он не успел пожить вместе с ним, как мечтал, в общем, от того, что Сириуса нет.

Хорошим в этот период было то, что Вольдеморт, похоже, затаился; пойманные в ту роковую ночь Пожиратели Смерти сидели в Азкабане; шрам на лбу не беспокоил Гарри ни разу. Чтобы забыться, парень каждый день пытался выполнять летние школьные задания. Но сосредоточиться на уроках было трудно. К тому же, у него развилась привычка по ночам подолгу лежать с открытыми глазами и, расслабившись, полностью отдаваться печальным мыслям.

Так было и сегодня. Гарри лежал на постели, заложив руки за голову. На глаза падала непослушная подросшая чёлка. Его очки лежали на тумбочке у кровати, поэтому потолок, освещённый уличными огнями, был расплывчатым. В тенях, пробегающих по нему, можно было угадать не прозаические ветви деревьев, а образы, волнующие душу: дементоров, патронуса-оленя и даже шевелящиеся щупальца парящего над землёй мозга из Отдела Тайн... Парень размышлял о том, почему Сириус ни разу ему не приснился. Он отчаянно хотел увидеть его хотя бы во сне, но... Что-то тихое, но назойливое стало вторгаться в мысли Гарри. Он не сразу смог сосредоточиться и понять, что же ему мешает. А мешали ему какие-то непонятные еле слышные непривычные мелодичные звуки. Гарри резко сел на кровати и стал вглядываться в темноту, но определить источник этих звуков не смог. Даже после того, как он зажёг свет и два раза обошёл свою комнату, загадка не разрешилась. Звуки были тихие, на грани слышимости, но они почему-то мешали. " Наверное, у меня начинаются галлюцинации," — подумал Гарри со злостью, лёг на бок и накрылся подушкой. Теперь звуков не было слышно и он, успокоившись, заснул. Утром парень даже не вспомнил об этом, наверное, потому, что утро было вполне обычное и даже вполне приятное, так как Хэдвига принесла записку от Люпина.

Люпин писал, что он на днях приобрёл филина по заданию Ордена, специально для связи с Гарри, поскольку опасается, что белоснежная Хэдвига может привлечь внимание к зданию штаба, хотя она, как и договаривались, прилетала только по ночам. " Филин Грей будет у тебя через три дня. Хэдвига пусть отдохнёт. И ты, наверное, захочешь послать её с письмами Рону и Гермионе," — писал Люпин. Забота любимого преподавателя очень поддерживала дух.

Тоска и скука — вот были две составляющие теперешней жизни парня в доме Дурслеев. Он был лишён возможности даже смотреть телевизор. В общем-то, Гарри сам не стремился смотреть маггловские передачи. Все интересующие его новости он мог узнавать непосредственно от членов Ордена. Его единственным развлечением было разглядывание фотографий. Любимой была свадебная фотка Джеймса и Лили Поттер, где рядом с ними стоял Сириус, у которого жизнь била ключом. К ней ещё прибавился сложенный вчетверо листок-объявление о розыске сбежавшего из Азкабана опасного преступника — Сириуса Блэка. На этой фотографии он, конечно, выглядел ужасно: спутанные космы волос, безумный взгляд, сам он грязный, измождённый. Именно таким Сириус впервые предстал перед Гарри. Но теперь он и таким был дорог парню.

Еще Гарри придумал такую игру. Он вспоминал последний год в школе и "делал" мысленно фотографии, отражающие события. У него уже накопился целый "альбом" таких фоток. Жалко, что не было настоящего фотоаппарата, хотя бы маггловского, как у Коллина Криви. Несколько "страниц" были посвящены его занятиям с ребятами из Армии Дамблдора. Эти занятия были гордостью Гарри. Там были и фотки близнецов Фреда и Джорджа Уизли, творивших свои приколы. Несколько последних страниц были посвящены событиям в Отделе Тайн Министерства Магии. Часто перед мысленным взором парня представала "фотография", на которой Сириус сражается с Беллатрикс Лестранг возле злополучной Арки. Парень разглядывал её, пытаясь определить, была ли возможность того, чтобы события повернулись иначе... На первой странице мысленного "альбома" были фотографии двух самых близких Гарри друзей — смеющегося Рона Уизли и серьёзной Гермионы Грейнджер. Конечно, ребята присылали ему небольшие письма. Но парень не находил сейчас в себе силы на общение с ними. Все последние события требовали того, чтобы "перевариться" и "устояться"... Да, там ещё было несколько "фотографий" его и Чу Ченг, в частности, фотография поцелуя под омелой. Подумав, Гарри медленно "разорвал" все фотки с Чу.

Вечером Гарри, промаявшись, как и всегда весь день, решил написать ответ Люпину. Дописывая коротенькое письмо о том, что у него всё в порядке, парень неожиданно осознал, что опять слышит тихие мелодичные звуки. Как и в прошлую ночь, он не смог найти, что могло издавать их. " Мне нужно взять себя в руки, а то я, кажется, действительно начинаю сходить с ума," — сердито подумал Гарри и улёгся в кровать, опять накрывшись подушкой. И опять, как вчера, звуков не стало слышно. Мелькнула мысль, что о них стоило бы написать Люпину, но юноша с негодованием прогнал эту мысль:" Нет, позориться я не буду! Вот если бы у меня болел шрам, или под окнами прогуливались бы дементоры, вот тогда бы..." Но сон уже увлёк Гарри в свои недра.

На следующий день Гарри, сидя в своей комнате, завтракал — по распоряжению дяди Вернона он теперь всегда ел в своей комнате — и поглядывал в окно. Ему было видно, как по дороге шли две девушки, обе с " конскими хвостами ", в солнцезащитных очках, в потёртых джинсах и в лёгких ярких кофточках. Девушки оживлённо перешёптывались и поглядывали на их дом. Гарри машинально следил за ними глазами, меланхолично жуя бутерброд. Девушки свернули на дорожку, ведущую к их дому. Теперь они скрылись из виду, так как подошли к входной двери. Гарри услышал звонок, шаги тёти Петуньи и голоса. " Интересно, что им нужно? Уж не к Дадлику же они пришли," — подумал Гарри. Девушек, по-видимому, пригласили в дом. Теперь он услышал и голос дяди Вернона из гостиной. Дядя Вернон уже было собирался отправиться на службу, но утренние гостьи его отвлекли.

" Гарри! Гарри, спустись, пожалуйста, вниз!" — вдруг раздался громкий голос дяди Вернона. Гарри от неожиданности вздрогнул. Он никак не мог предположить, что его имя будет произнесено в связи с приходом девушек, да к тому же это слово "пожалуйста", странное в устах дяди!

Гарри торопливо спустился по ступенькам и окинул гостиную взглядом. Девушка постарше сидела в кресле напротив дяди Вернона и тёти Петунии, несколько напряжённо сидящих на диване. Дадлик стоял в дверях на кухню и буквально пожирал глазами гостий.

— Я просто восхищена вашими розами, — говорила эта девушка низким грудным голосом тёте Петунии.

Лёгкое недоумение и неприкрытая радость сквозили в словах Вернона, когда он обратился к Гарри:

— Вот — мисс Барбара, тётя твоей... э-э... одноклассницы приглашает тебя повести у них... э-э... уик-энд.

Ничего не понимая (" Какая тётя? Какая одноклассница? А дядя Вернон рад избавиться от меня хотя бы на уик-энд! "), Гарри повернулся. Вторая девушка подняла на макушку солнцезащитные очки: лучистые карие глаза, белоснежная улыбка... да это же Гермиона! Гарри от неожиданности сел (благо стул был рядом). Гермиона здесь? Но как же он мог не узнать её, хотя они виделись всего месяц назад!

Гарри повернулся к Барбаре и Дурслеям.

— Здравствуйте, — только и смог вымолвить он от неожиданности.

— О, спасибо, было так любезно с вашей стороны отпустить Гарри. Это так благородно — нести ответственность за племянника, — продолжала Барбара, кивнув Гарри.

Дядя Вернон и тётя Петуния, по-видимому, были сбиты с толку той любезностью, с которой с ними разговаривала эта девушка, а она, надо полагать, имела отношение к тому жуткому миру, к которому принадлежал их племянник.

— Гермиона, помоги же Гарри собраться! Мне вовсе не хочется задерживать любезных хозяев. Тем более что м-р Вернон, наверное, торопится на службу, — невозмутимо рокотала Барбара.

— Мне...э-э... да, конечно, — пробормотал Вернон.

Гермиона взяла Гарри за руку и потянула его вверх по лестнице. Когда дверь за ними закрылась, девушка пылко обняла юношу и сказала:

— О, Гарри! Как ты тут был один? Извини, мы приехали за тобой без предупреждения. Просто мы боялись, что Дурслеи не отпустят тебя, и решили приехать сами. А твой дядя-то, по-видимому, попал под обаяние моей тёти Барбары! Вообще-то она мне не совсем тётя, она дальняя родственница моей мамы. Ну, мы тебе по дороге всё расскажем...

Говоря это, Гермиона наполняла сумку его вещами. А сам Гарри всё стоял и ошеломлённо смотрел на неё. Он никогда раньше не был у неё дома, но не только это смущало его. Сама Гермиона была какая-то не такая. Что в ней изменилось? Причёска, маггловская непривычная одежда, свежий румянец заливал её щёки вместо привычной бледности замученного уроками человека. И ещё — он до сих пор чувствовал тонкий цветочный аромат, исходящий от Гермионы, после того, как она его обняла.

— Я тебя сразу не узнал, — сказал парень.

— Да? Это от неожиданности. Гарри, да я это, я, а не переодетая Пожирательница Смерти!

— Теперь вижу, что и не дементор! — наконец улыбнулся он. — Я только вчера думал о них... Мне так вдруг стало хорошо, что ты приехала!

Гарри приходил в себя. Сумка была уже собрана.

— Пошли, — сказала Гермиона.

— Постой... Мне нужно предупредить Люпина... Ой, а Хэдвигу он просил больше не присылать...

— А где он сейчас? В доме Сир.. в штабе Ордена? Мы заедем к нему по дороге.

Гермиона искоса взглянула на Гарри: она не знала, стоило ли упоминать сейчас Сириуса. Но Гарри ничего не сказал. Он взял клетку с Хэдвигой, и они спустились вниз. Там ребята и мисс Барбара любезно попрощались с Дурслеями и вышли из дома.

— Ну, давай знакомиться, — тётя Гермионы протянула Гарри руку. — Называй меня просто — Барбара. Я посчитала, что твоим родственникам было не обязательно знать, что ты видишь меня первый раз в жизни.

Парень с удовольствием ответил на пожатие руки.

— Автобус "Ночной рыцарь" подъедет к парку через 15 минут, — деловито сказала Барбара, взглянув на ручные часики, браслет которых украшали янтарные камушки.

По дороге Гермиона и Барбара поведали Гарри такую историю.

Семьи Гермионы и Барбары были в дальнем родстве по материнской линии. Двадцать лет назад семья Барбары уехала в Польшу на родину её отца. И там, В Лодзи, где они поселились, маленькая Бася (так называли Барбару домашние) стала периодически вытворять что-то не понятное, в первую очередь, для неё самой. Да, она была та ещё проказница, по её же собственным словам. Но она никак не могла понять, почему так часто перегорают лампочки, стоит ей залиться слишком громким смехом, или почему её кошка начинает менять цвет (правда слегка), стоит ей погладить её против шерсти. И тут, когда Басе исполнилось 11 лет ей и её родителям всё стало ясно, когда им пришло письмо из школы Колдовства и Магии. Бася оказалась юной ведьмой. Скрепя сердце родители отпустили дочь учиться в эту таинственную школу, но распространяться родственникам об этом не стали. И вот Бася выросла, стала специалистом по магическим существам. Этим летом, в рамках обмена специалистами, Басе предложили работу в Англии. Перебрав всех родственников, её родители предложили пожить первое время у родителей Гермионы. Сами они, естественно, о самой гриффиндорке подробностей не знали. Приехав к ним всего на несколько дней, Бася случайно обратила внимание на то, КАКИЕ книги читает Гермиона. Это было чудо, когда обнаружилось, что в доме Грейнджеров теперь уже две ведьмы! Басю, конечно же, никуда не пустили, а решили устроить весёлый уик-энд по этому случаю. Гермиона часто думала о том, в каком состоянии Гарри Поттер сейчас живёт у Дурслеев. И она предложила пригласить его на этот уик-энд, чтобы хоть немного развлечь парня. Так они и сделали.

В автобусе Бася сразу же заняла место у окна, рядом села Гермиона, затем Гарри. В автобусе было мало пассажиров, и они заняли небольшой диванчик — уж очень не хотелось сидеть на разнокалиберных стульях, ездящих туда-сюда при резких поворотах. Впрочем, автобус ехал на удивление относительно спокойно. Бася и Гермиона всё время шутили. Иногда, чтобы расслышать Басины слова сквозь визг тормозов, Гарри приходилось тянуться к ней через Гермиону. Он чувствовал, что по всему телу разливается приятное тепло. Но это тепло было не только от нагретого солнцем диванчика. Тепло было от их слов, от руки Гермионы, в которую он вцепился, чтобы не вылететь с диванчика на поворотах. Легко и просто было держать Гермиону за руку может потому, что глаза девушки прятались за очками с сиреневыми стёклами, под цвет её маггловской блузки. Гарри почему-то вспомнилось, что он никак не мог заставить себя взять за руку Чу в том слащавом кафе. Парень непроизвольно передёрнул плечами и отогнал от себя это воспоминание.

И тут они приехали.

— Спасибо, Эрни, дорогой, ты удивительный водитель, — пророкотала Барбара, и они вышли.

Они оказались на площади, и Гермиона замявшись, сказала:

— Бася, будет лучше, если вы с Гарри где-нибудь здесь подождёте, а я приведу профессора Люпина.

Гарри как-то не подумал о том, что нельзя Барбаре, в общем-то, человеку чужому и не посвящённому, показывать штаб Ордена Феникса.

— Хорошо, мы подождём в этом кафе, — согласилась Бася.

Это было маленькое, но очень уютное кафе всего на четыре столика, покрытых белыми скатертями в синюю клетку, на которых стояли малюсенькие вазочки с фиолетовыми цветами. Когда они сели за столик у окна, Барбара сказала:

— За ту неделю, что мы общаемся с Гермионой, она успела мне многое рассказать. Я очень рада, что у неё есть такой друг. как ты. Дело вовсе не в том, что ты — Мальчик-Который-Выжил, и даже не в том, что ты сейчас делаешь для нас всех. Ты, действительно, настоящий друг. По-моему, это очень важное достижение для каждого человека — иметь настоящего друга.

— Спасибо, Барбара. Я с вами согласен.

Они поговорили на более обыденные темы. С девушкой было легко общаться. Ждать пришлось не очень долго. Вскоре Люпин и Гермиона присоединились к ним. Гарри видел, каким осунувшимся был профессор. " Да, скоро же полнолуние, — вспомнил он. — Люпин наверняка начал принимать зелье. " Барбара договорилась с Люпином о Гаррином уик-энде довольно быстро. Казалось, она имела способность подбирать наиболее убедительные слова.

— Мы вас не задерживаем, мистер Люпин? А то у нас есть ещё час до того, как автобус вернётся и подберёт нас.

— Нет, — мягко ответил он, — я могу составить вам компанию.

— Тогда... — Бася легко поднялась, подошла к музыкальному аппарату и бросила в него монетку. Весёлая мелодия заполнила небольшое и пустое в этот час кафе.

— Немного маггловской музыки нам не помешает, — сказала Барбара, вернувшись на место. — А где вы работаете, если не секрет?

Люпин смутился:

— Год назад я преподавал в Хогвартсе Защиту от Тёмных Сил. Потом я... в основном только подрабатывал по случаю... — и, глядя в такие искренние и заинтересованные глаза Барбары, он неожиданно твёрдо добавил: — У меня с этим проблемы.

— А какие проблемы — это уж точно секрет? — спросила Барбара, ни на долю секунды не отводя своих глаз от глаз Люпина.

— Нет, не секрет. Я — оборотень, — не моргнув глазом, сказал Люпин.

Гарри и Гермиона были поражены. Они-то знали его тайну, но никак не ожидали, что он с ходу признается в этом фактически незнакомому человеку. " Гипнотизирует она его, что ли?" — подумал Гарри.

Сообщение Люпина, казалось, нисколько не шокировало Барбару. Всё так же не отводя своих глаз от его, она сказала:

— Это же замечательно! Я порекомендую вашу кандидатуру на должность консультанта в Департамент Магических Существ и Сотрудничества Магических Рас, если не возражаете. Хотя я сама там без году неделя, но директор меня хорошо знает, т. к. был в прошлом году у нас в Польше. Его заинтересовали мои работы, поэтому Департамент меня и пригласил. Ну как, мистер Люпин, вы не против?

Тут Люпин, казалось, очнулся, осознав, что он сказал и, смущаясь, поблагодарил Басю за содействие.

— Работа мне действительно нужна, — сказал он и сделал движение, как будто он хочет уйти, но Бася тут же перевела разговор на рассказ о своей специальности, и Люпин успокоился.

" Как она его расколола! — шепнул Гарри Гермионе, — У вас в роду не было вейл?" " Нет!" — улыбнулась в ответ девушка.

— По роду службы я много общаюсь с представителями разных магических рас. И с оборотнями тоже. Только вы не подумайте, что мне нужно общение с вами только из-за работы, — быстро добавила Барбара. — Прежде всего, для меня вы — самый любимый преподаватель моей Гермионы.

— Спасибо, — улыбнулся Люпин.

Час пролетел незаметно. Люпин проводил их до автобуса. В автобусе их диванчик был занят, и компании всё же пришлось сесть на разные стулья. Гарри было по-прежнему хорошо, они иногда переговаривались с Гермионой. Но Бася была задумчивой, хотя приветливая улыбка и застыла у неё на губах.

Домик Грейнджеров был не большим, но очень уютным. Два этажа, кирпичные стены и красная черепичная крыша. Вокруг дома — палисадник, сплошь засаженный цветами. Внутри — светлые комнаты, убранные в традиционном английском стиле. Интересно, что у них был, правда, маленький, но зато настоящий, не электрический камин, с каминной полкой, украшенной блюдами с ультрамариновыми пейзажами.

Родители Гермионы встретили Гарри очень приветливо. Миссис Грэйнджер, миловидная женщина с короткой стрижкой каштановых волос, улыбалась чуть застенчиво. Отец Гермионы — высокий худощавый брюнет, с решительными манерами. Теперь Гарри разглядел, что его подруга на лицо очень напоминала свою мать, а вот характер у неё был явно от отца. Мистер Грэйнджер начав беседу с классической темы — "Погода", плавно перешёл на тему о достижениях человечества и о возможных достижениях при сотрудничестве с миром магов. Было видно, что это его любимая тема. Теперь Гарри стало ясно, откуда у Герми такая тяга к знаниям. Мистер Грэйнджер был весьма эрудированным человеком.

Обед проходил за большим круглым столом. Гарри вновь испытал не очень привычное ему чувство единения большой семьи. Раньше он испытывал такое только в доме семьи Уизли. Конечно, настроение у парня было превосходное. После обеда Бася сказала, потянувшись:

— Знаешь, Гарри, я привыкла извлекать пользу из всего, что только могу и советую это делать другим. Мне тут Гермиона много рассказывала о тебе, в частности о твоём участии в Тремудром Турнире. Так вот, мы с Гермионой решили предложить тебе в эти дни потренироваться в плавании на речке.

— Ух, ты! — вырвалось у Гарри. — У вас здесь есть речка? Я согласен!

"А в чём же я буду плавать?" — запоздало подумал он. Тут мистер Грейнджер отозвал парня в сторону и, немного смутившись, сказал:

— Гарри, я взял на себя смелость и приобрёл плавки для купания специально для тебя. Я знал, что девчонки готовят для тебя сюрприз — возможность поплавать. Значит, подумал я, они не предупредят тебя о плавках. И чтобы у лучшего друга моей дочери не было с этим проблемы, вот я и решил сделать тебе небольшой презент. Ну, как, извинишь ты меня за это?

Парня очень тронуло такое внимание к нему. Гермиона была такая же, как и её отец, всегда помнила о мелочах, заранее просчитывая ситуацию. Гарри смутился ещё сильнее, чем мистер Грейнджер.

— Спасибо большое, — только и смог пробормотать он.

Отец Герми сунул ему в руки свёрток и уж совсем по домашнему похлопав парня по плечу, сказал:

— Ну, идём, я покажу, где можно примерить, в пору ли.

Вскоре, быстро собравшись, компания втроём отправились на небольшую речку в десяти минутах ходьбы от дома Гермионы. На песчаной речной косе они увидели загоравшую компанию ребят-магглов, ещё несколько человек плавали в речке. " Как же я буду тренироваться здесь, при магглах? Они же засмеют меня! " — подумал Гарри. Гермиона мягко подтолкнула парня сзади и, проследив за его взглядом, заметила:

— Ну же, вперёд! Правда, большинство из них выросло на этой речке, но здесь есть и приезжие ребята, которые в плавании новички. Гарри, не все же такие, как твой двоюродный братец!

Но, пройдя немного, Гарри опять остановился, он вдруг представил, что ему придётся плавать не в робе, как на турнире, а в плавках. Он смутился, представив, какой он худой и не загорелый. А Бася и Гермиона тем временем уже оказались в купальниках: в "матросском" бикини с синими и белыми полосами — первая, и в элегантном полузакрытом купальнике с зебровыми полосами — вторая. У Гарри отвисла челюсть: вот в таком виде он Гермиону не видел уж точно никогда.

— Это подарок Барбары, — сказала Гермиона. — Нравится?

Гарри только и смог, что кивнуть в ответ. Раздевшись, парень украдкой посмотрел на свою тень: в общем-то, он не такой уж, оказывается, и худой, а на своих руках он с некоторым удивлением заметил выступающие мускулы. Чёрные плавки с красной каймой оттеняли белизну его кожи.

Когда их компания медленно, привыкая, зашла в воду, Бася дала несколько дельных советов по технике плавания. Гарри вдруг захотелось проглотить опять жабро-водоросли, что бы вновь почувствовать себя уверенным в воде. Но всё вышло не так уж плохо. Видно, прошлый опыт сказался. Прошло не так много времени, и Гарри мог уже плавать на небольшие расстояния. Потом они загорали, и Барбара с Гермионой, смеясь, закапывали Гарри в песок. Лёжа с закрытыми глазами в горячем песке, Гарри наслаждался спокойствием.

Но тут в его голову стали закрадываться представления, как бы они загорали с Сириусом. С Сириусом, который тринадцать долгих лет вообще не видел солнца... Как бы...

— Эй, Гарри, ты спишь? — раздался голос Гермионы, и тут же прохладные струи воды растеклись у него по лицу.

Парень открыл глаза и увидел, как вода вытекает из сложенных лодочкой ладоней девушки. Гарри тут же соскочил, с трудом расталкивая плотно утрамбованный (девушки постарались) песок, и побежал в воду. Он был благодарен Гермионе за то, что она старательно не даёт ему остаться наедине со своими горькими мыслями.

К вечеру, когда уже стало прохладнее, весёлая, приятно уставшая компания вернулась в дом. После ужина мама Гермионы сказала:

— Гарри, извини, пожалуйста, что нам приходится устраивать тебя на ночь в библиотеке, ведь у нас...

— Вы не должны извиняться, — перебил её Гарри. — Мне так у вас нравится, что я готов спать хоть в кухне!

Когда все разошлись на ночь по комнатам (Барбара жила в комнате с Гермионой), Гарри зажёг лампу под зелёным абажуром на столе в библиотеке и лёг на диван, поскрипывающий чёрной кожей, на котором ему устроили постель. Парень по привычке уставился в потолок. Но сегодня было намного спокойнее на душе. Вдруг он услышал тихий стук в дверь и голос Гермионы: " Гарри, можно зайти на минуточку? " Она вошла и знаком велела не вставать с дивана. На девушке был халатик в голубые цветочки, распущенные волосы локонами легли на плечи.

— Я только возьму одну книгу, почитать перед сном, — смущённо сказала она.

Ну конечно, это была бы не Гермиона, если бы она не читала книги! Уже собираясь уходить, девушка помедлила в дверях, затем, решительно развернувшись, подошла к дивану.

— Гарри... — Гермиона опустилась на палас перед диваном. — Ты не сердишься на нас с Барбарой за то, что мы целый день трещали тебе на ухо безумолку? Мы подумали, что тебе нужна смена обстановки...

— Спасибо вам.

— ... Может, ты хочешь поговорить о Сириусе?

От такой резкой смены темы, оттого, что Гарри расслабился сегодня за целый день, а теперь вот все старые мысли волной нахлынули на него, горький комок подскочил к горлу. Почти задыхаясь, Гарри уткнулся в подушку.

— Это я во всём виноват! Если бы я послушался тебя, а не поверил видению Вольдеморта, Сириус сейчас бы был жив! — выкрикнул он в подушку, слёзы и злость душили его. — Это Сириус виноват! Зачем он не остался дома?! Зачем он дразнил эту чёртову Беллатрикс? Он совсем забыл об осторожности!

Гарри почувствовал лёгкое, как дуновение ветра, прикосновение руки Гермионы к своим волосам.

— Нет, Гарри... Не вини себя... Ни ты, ни Сириус не виноваты в его смерти...

Гарри вцепился зубами в подушку.

— Случилось то, что должно было случиться... — говорила девушка. — У тебя ещё будет возможность расквитаться с Сам-Знаешь-Кем. И довольно скоро.

Гарри приподнял голову от подушки:

— Почему ты так думаешь?

— Потому, что он зол на тебя за то, что ты сорвал его планы. Сейчас у него практически не осталось помощников, а Дамблдор силён, как никогда. Силён, потому что все опять верят ему. Но разозлённый Вольдеморт постарается быстро восстановить своё могущество. Тем более, физически он почти не пострадал.

Гермиона посидела ещё немного, а затем, пожелав ему спокойной ночи, ушла.

" Наверное, так разговаривала бы со мной мама," — подумал Гарри, закрывая глаза. Он очень быстро заснул под мерное тиканье больших напольных часов. И никакие непонятные звуки не потревожили его.

* * *

На следующий день Гарри, Гермиона и Барбара опять плавали и загорали. Опять было весело. Ребята магглы играли на пляже с мячом. Среди них были соседи Гермионы, и они предложили поиграть с ними в волейбол. Гарри открыл было рот, чтобы отказаться, но Гермиона и Барбара, взяв его с двух сторон за руки, уже тащили в круг. Парень быстро сориентировался в правилах игры и довольно ловко отбивал мячи — конечно, годы занятий квиддитчем чего-нибудь да стоили! Маггловская игра оказалась довольно увлекательной. Приятно было чувствовать, как послушен пальцам упругий мяч. Игроки-магглы были приветливы. Парни, пасовали, перекрикиваясь. Девушки отбивали мячи с шутками и смехом. Гарри заметил, что многие девочки с интересом посматривают на него. Это было приятно, что он кого-то заинтересовал не своим шрамом.

И ещё одно достижение сегодняшнего дня — Гарри научился нырять. Конечно, с жабро-водорослями было несравнимо удобнее. Но и так было не плохо. Солнечные лучи, пройдя сквозь голубовато-зелёную воду, причудливо окрашивали кожу. На середине реки со дна поднимались пушистые ветки водорослей. Один раз Гарри удалось переплыть речку. Парень вылез на противоположном берегу, заросшем рогозом. Полюбовавшись окрестностями, и, набрав полную грудь воздуха, он нырнул. Немного отплыв, парень вдруг заметил мелькнувшую тень. Приглядевшись, он увидел не очень большую змею. Она, извиваясь, выплыла из зарослей водорослей. Изумрудные чешуйки поблескивали серебром. И вдруг она замерла от неожиданности, встретившись взглядом с парнем.

" Ты виноват!.. Ему плохо из-за тебя..." — Гарри это услышал или ему показалось, что услышал? Змея резко свернула в сторону, и он её больше не видел.

" Ты виноват!" — теперь эти слова пульсировали у него в голове. Гарри быстро поплыл к берегу.

" Что это было? — подумал он. — Да, я виноват... Сириус, прости..." Настроение Гарри заметно испортилось. Конечно, парень и дальше поддерживал разговоры с Гермионой и Барбарой, отвечал на их шутки, но всё это было поверхностное.

Вечером, расставаясь перед сном, Гермиона бросила на Гарри подозрительный взгляд. И он не удивился, когда опять услышал стук в дверь библиотеки, когда уже собирался лечь спать. Гермиона вошла и, не упоминая больше книгу, сразу опустилась на ковёр перед диваном.

— Ну и что? — спросила она, положив свой подбородок на скрещенные руки. — Что тебя вдруг встревожило? Мы с Барбарой очень расстроимся, если увидим, что все наши старания ни к чему не привели.

— Привели... Только... — Гарри повернулся к девушке лицом, теперь их глаза были совсем близко. — Ты знаешь, я сегодня в реке увидел змею, и она... Ты же знаешь, что я понимаю... Она сказала мне: " Ты виноват! Ему плохо из-за тебя! " Да, она права, я виноват перед Сириусом...

— Гарри! — взволнованно воскликнула Гермиона, отпрянув. — Чувство вины тебя совсем ослепило! При чём здесь Сириус? Как какая-то змея могла знать о Сириусе?.. Скорее она могла знать о том... о Том— Кого... о Вольдеморте!

Гарри поражённо смотрел на неё. Действительно, как он сам не мог подумать о Вольдеморте?

— Ты знаешь, стоит завтра об этом рассказать Люпину или Хмури, — продолжала Гермиона. — А я, наверное, больше не буду купаться в этой реке...

— Гермиона, неужели ты действительно думаешь, что Вольдеморт сидит под водой в вашей речке и может схватить тебя за ногу, когда ты будешь плавать?

Гермиона улыбнулась:

— Так или иначе, а мне это не очень нравится... А больше ничего необычного не было в последнее время?

Гарри тут же вспомнил странные звуки, которые слышал на Приват-Драйв две ночи подряд. Но теперь-то он их не слышит!

— Нет, — решительно заявил он.

Гермиона зевнула, прикрывшись ладонью.

— Ладно, утро вечера мудренее, — и она ушла.

К удивлению Гарри эта последняя ночь в доме Гермионы тоже прошла спокойно.

* * *

В понедельник, рано утром Гарри, Гермиона и Барбара ехали обратно на автобусе "Ночной Рыцарь". Они планировали опять заехать к Люпину, проводить Гарри к Дурслеям, а затем Барбаре ещё нужно было заехать на работу. Компания опять сидела на том же диванчике у окна. Но сегодня им всем троим было грустно от предстоящего расставания. Многочисленные заверения Гермионы в том, что они увидятся скоро, как только получится, не очень хорошо помогали.

На этот раз Люпин уже поджидал их на площади. К удивлению Гарри, он выглядел гораздо лучше, хотя полнолуние должно было быть уже через два дня. Он прямо держал спину, а не сутулился, как когда ему было очень плохо. Больше всего привлекали внимание его горящие добрые и немного печальные глаза. К сожалению, им некогда было сидеть в кафе, так как автобус ждал их. Они только успели перемолвиться парой слов.

— Если вы хотите узнать о моём разговоре с директором о вашей кандидатуре, мистер Люпин, можете воспользоваться каминной сетью, — сказала Барбара и сунула ему в руку листок с адресом родителей Гермионы.

Когда автобус уже отъезжал, приняв новых пассажиров, она некоторое время смотрела назад на быстро удаляющуюся фигуру Люпина.

— Надо же! Уже через два дня... — пробормотала она.

— Наверное, Люпину опять готовит зелье Снейп, — сказала Гермиона. — Правда, Снейпу это не доставляет удовольствие. Хотя, надо признаться, зелье даёт очень хороший эффект, раз Люпин выглядит так хорошо.

Когда Гермиона и Барбара вышли на Приват— Драйв, провожая Гарри, они по очереди обняли его. Парень получил целый букет ощущений и впечатлений. Гермиона попросила Гарри почаще присылать к ней Хэдвигу, а Барбара пожала ему руку, пожелав удачи в общении с Дурслеями. Вот и пролетел этот уик-энд.

К большому неудовольствию Гарри странные звуки опять возобновились по ночам. В конце концов, парень решил, что их источник находится вне его комнаты. Возможно, они исходят из комнаты Дадли (" Может это из-за какой-нибудь компьютерной новинки? "). На этом ему пришлось успокоиться.

Приближался День Рождения. С грустью Гарри думал, что этот праздник ему придётся встречать в одиночестве. Конечно, друзья пришлют ему свои поздравления... А вот если бы был жив Сириус, как бы они могли отметить его шестнадцатилетие на Гримаульд— плэйс!

Гарри наблюдал за обитателями гнезда, свесившись из окна. Под окнами дома росло старое дерево. И однажды Гарри, вот так же свесившись, увидел, как две маленькие птички порхают над недавно вылупившимися птенцами в гнезде. Странно, что Хэдвига позволила им спокойно жить прямо у неё под носом, то есть под клювом. Гарри посадил сову на подоконник, указал на гнездо и сказал:

— Ты же не тронешь их, правда, Хэдвиг? Пусть птенчики вырастут, научатся летать.

Сова лишь хитро прищурила один глаз. Про себя же он подумал:" Настанет время, и они окрепнут на столько, что смогут покинуть это гнездо навсегда... Когда же придёт такое время, когда я не буду нуждаться в необходимости жить с Дурслеями?"

И вот за день до Дня Рождения в окно Гарри влетела незнакомая сова. " От кого это?" — мелькнула мысль. " Результаты за СОВУ!" — полыхнуло огнём в голове, как только он увидел конверт с печатью Хогвартса. Он нетерпеливо вытащил листок и постарался охватить письмо одним взглядом.

— Я сдал! — неожиданно для себя заорал Гарри.

Маленькие птички за окном испуганно вспорхнули. Все оценки, и даже по зельеварению, были как раз такие, чтобы у него была возможность учиться на аурора. Это самый лучший подарок на шестнадцатилетие!

Но это было ещё не всё. В окно влетел маленький Свинринстель Рона. Вот какое письмо он принёс:

" Привет, Гарри! Мы хотим, чтобы ты отпраздновал свой День Рождения у нас дома. Мы уже получили разрешение от Дамблдора. Постарайся получить разрешение от Дурслеев — в этом году, надеюсь, это будет не так сложно. Придётся ехать на автобусе. Завтра мы заедем за тобой в 8 часов утра. Рон."

Это было здорово, опять поехать к Уизли! Гарри очень нравилось в Норе. Парень сейчас же спустился вниз. В гостиной Дурсли-старший расположил свои телеса на диване и читал газету. Дурсли-младший втиснул свои жиры и кресло. В одной руке он держал пирожное, а пальцем другой руки ковырялся в носу. Из кухни слышалось гудение миксера — тётя Петуния готовила очередной кулинарный изыск для Дадлика. Дело в том, что совсем недавно в доме состоялся крупный скандал между ней и сыном. Дадлик заявил, что в дурацкой диете нет никакого смысла, так как она ему не помогает. В этом он, конечно, был прав: его вес не уменьшался, но оставался, по крайней мере, стабильным. И теперь это капризное создание требовало морального возмещения за всё время, которое он истязал себя диетой. Гарри даже не нужно было спускаться вниз или приоткрывать дверь в свою комнату. Чтобы слышать все детали этого скандала, всего-то нужно было просто не затыкать себе уши. Вот теперь на кухне готовилась очередная "моральная компенсация".

Когда Гарри начал разговор о приглашении с дядей Верноном, тот, подумав, изрёк:

— А может, они тебя заберут до конца каникул, как в прошлый раз, а?

Да, всё так и получилось. На следующий день, когда появились мистер Уизли, Рон и Гермиона (!), у Гарри уже был собран, на всякий случай сундук. Конечно, Гарри не хотелось навязываться Уизли до конца каникул... Но мистер Уизли сам заговорил об этом и тут же получил "милостивое" согласие от дяди Вернона, который чётко продолжал свою политику: чем меньше общаешься с Гарри (и ему подобными), тем лучше. Отец Рона ободряюще подмигнул Гарри. Парень любил этого высокого худого в прошлом рыжеволосого добряка с глазами любопытного ребёнка. Рон, который по росту уже догнал отца, помог Гарри спустить школьный сундук вниз. Гермиона несла клетку с Хэдвигой. На этот раз дядя Вернон не был столь любезен, как тогда с Барбарой, но он всё же выглядел удовлетворённым, провожая глазами компанию, вышедшую из его дома и направлявшуюся в сторону парка.

На этот раз автобус " Ночной рыцарь " опять ехал по бешенному.

— Это всё Бася, — сказала Гарри Гермиона, — она прошлый раз пошепталась с Эрни, и мы хоть прилично ехали!

Гермиона опять была в своей маггловской одежде, что, как заметил Гарри, напрягало Рона. " Впрочем, ничего удивительного," — подумал он, вспомнив свою прошлую поездку с Гермионой. Милая улыбка, сияющие глаза, пара локонов, спадающих на плечи из забранного наверх пучка остальных волос, травянистого цвета маечка и короткая белая юбка, открывавшая смуглые коленки — было на что посмотреть.

Все они сидели на разных стульях. И, как показалось Гарри, Рон был даже рад, когда его стул уезжал подальше от стула девушки. Не смотря на всю дикость передвижения автобуса, было одно преимущество: они доехали довольно быстро.

* * *

Когда Гарри, Рон, Гермиона и мистер Уизли вошли в Нору, всё семейство Уизли (кроме Перси и Чарли, который был в Румынии) было в сборе. Гарри испытал на себе крепкие и долгие объятия миссис Уизли, дружеские (и довольно ощутимые) похлопывания близнецов Фреда и Джорджа, приветливые пожатия Билла, порывистое объятие Флёр Делакёр (?!). " Она, по приглашению Билла, специально пришла, чтобы отпраздновать твой День Рождения," — шепнул на ухо Рон. И, наконец, было радостное, но слегка смущённое пожатие Джинни.

Такого Дня Рождения у Гарри Поттера ещё не было никогда. Столько поздравлений, улыбок, шуток!

Но главное, как оказалось, ожидало Гарри, когда все собрались за столом. Мистер Уизли встал, и старательно прокашлявшись, начал:

— Гарри... Мы поздравляем тебя с твоим шестнадцатилетием... М — м — м... Я хочу сообщить тебе одну новость... Мы об этом узнали три дня назад... И хотели приурочить к твоему Дню Рождения... Я хочу сказать о подарке, который... Вернее, это не подарок... В общем, Сириус...

"Вдруг он жив?!" — мелькнула нереальная мысль. При этом имени сердце Гарри так бешено заколотилось где-то у него в горле, шум в ушах от прилившей к голове крови мешал сосредоточиться на словах м-ра Уизли.

— Сириус Блэк, твой крёстный, оставил завещание, в котором объявил тебя единственным наследником всего его движимого и недвижимого имущества... — перед глазами Гарри всё поплыло ( " У меня теперь есть СВОЙ дом!" ), — Теперь этот старинный родовой дом-12 на Гримоульд-плэйс, счёт Блэка в банке Гринготс — твои. Юридически никто не имеет право оспаривать это завещание... Мы нашли его случайно в письменном столе Сириуса, — тихо добавил м-р Уизли, — Значит, он давно готовился к тому... То есть, он предполагал, что всё может закончиться именно так... как закончилось.

Всё, что было потом, Гарри вспоминал с большим трудом. Он помнил только, что было шумно и весело. Были песни, которые буквально орались в несколько глоток, были весёлые танцы и даже фейерверк в честь именинника, устроенный близнецами. Когда Билл пошёл провожать Флёр (обняв её сзади за талию), миссис Уизли погнала всех спать, чтобы дать возможность наследнику Сириуса прийти в себя.

Наконец, поднявшись по крутой лестнице, Гарри и Рон остались наедине в его рыжей (от постеров и покрывал с "Пуляющими пушками"), такой же, как он сам, комнате. Гарри поймал себя на мысли: " Вот я и дома! ", когда вытянулся на кровати. Да, он всегда считал Нору большим домом, чем дом Дурслеев. " Но теперь-то у меня есть по-настоящему МОЙ ДОМ!"

Он лежал и с удовольствием наблюдал за Роном (давненько он его не видел!). Рон опять заметно вырос и несколько возмужал. Тёмно-рыжие волосы доходили ему до плеч, что делало его взрослее.

— Рон, а как же миссис Уизли разрешила тебе оставить волосы в таком виде? — поинтересовался Гарри.

— А... это... Наш спор по этому поводу ещё не окончен. В конце концов, почему Биллу можно, а мне нельзя? Я ведь тоже совершеннолетний... буду скоро. А ты видел, как эта Флёр не сводит глаз с Билла? — весело подмигнул Рон.

— Ты думаешь, это из-за его волос? — спросил Гарри.

— Ну, и из-за этого, наверное, тоже...

Гарри видел, что-то тяготило его друга.

— Что-то не так, Рон? — он сел на кровати.

— Ну... вы... то есть ты был на уик-энде в гостях у Гермионы, а я...

— Рон, если бы я был хозяином, думаешь, я бы тебя не пригласил?.. Возможно, для родителей Гермионы четыре колдуна под одной крышей это было уже слишком, всё-таки они магглы...

— Четыре колдуна? А да, ещё эта её тётя Барбара. Она привезла к нам Гермиону, когда мы пригласили её в Нору... Да, представляешь, Барбара помогла Люпину устроиться на работу.

— О! Вот молодец! Люпину этого так не хватало.

Рон потушил свет и лёг на свою кровать.

— Гарри, — сказал он, помолчав, — как ты находишь Гермиону?

— По-моему, она изменилась, — ответил он.

— Ты тоже это заметил? — Гарри показалось, что Рон приподнялся.

— Может теперь вы с ней будете поменьше цапаться? — спросил Гарри.

— Может быть... — задумчиво ответил Рон.

Уже засыпая, Гарри почувствовал большую потребность поделиться с Роном своей радостью — ведь лучше друга, чем он, у него не было.

— Рон... когда я буду жить в доме Сириуса... Тебе никогда не нужно будет нуждаться в каком-то приглашении... Всегда, ты слышишь, в любое время мой дом открыт для тебя.

— Спасибо, друг, — чуть хрипло отозвался Рон.

Ночью, как казалось Гарри, он опять слышал этот непонятный хрустальный перезвон, но сон победил, и на утро Гарри не мог понять, было ли это на самом деле.

" В конце — концов, этот звук ещё никому не помешал, — сердито подумал он. — Вот я написал, по совету Гермионы, про ту дурацкую речную змею Шизоглазу Хмури. И что? Вразумительного он мне ничего не ответил!"

На следующий день Гарри ожидал новый сюрприз: Фред и Джордж, весело переглядываясь, поведали Гарри, что они вместе с Ли Джорданом арендовали ещё одно помещение на Диагон— аллее рядом со своим магазином " Удивительные Ультрафокусы Уизли".

— Ты знаешь, мы решили организовать там танцевальный клуб, — говорил Фред. — Эта идея родилась у нас ещё со времён Рождественского бала в Хогвартсе, ну, помнишь, во время Тремудрого Турнира?

— Ли Джордан согласился быть ведущим там по выходным дням. Ты же знаешь, что-то проводить или комментировать — это у него в крови! — продолжал Джордж. — А назвали мы клуб " Танцы — шманцы ", прикольно, да?

— Знаешь, Гарри, когда Сам-Знаешь-Кто опять исчез, мы решили на радостях подкинуть народу развлечений... Правда, пришлось побегать за разрешением в Министерстве... — говорил Фред.

— Фадж, наверное, до сих пор не пришёл в себя после Той Ночи, иначе бы он не дал нам это разрешение, — улыбнулся Джордж. — Правда, когда клуб открыт, у нас обязан присутствовать один из ауроров...

— Но это никому не мешает, — закончил Фред. — Сегодня будет третья суббота, когда открыт клуб.

— Ты знаешь, у нас уже появляются завсегдатаи. Кстати, и для нашего магазина это тоже хорошо. Так вот, сегодня мы приглашаем тебя, Рона и Гермиону... да, ещё и Джинни, к нам в клуб в 5 часов вечера на танцы.

И не дав Гарри опомниться, они аппарировали в свой магазин. Рон сказал:

— Знаешь, было море слёз, прежде чем мама отпустила Джинни с нами... Она согласилась с условием, что ты её приглашаешь и будешь за ней присматривать. Да, ещё мы должны там находиться не более двух часов! — Рон закатил глаза. — По правде говоря, она и нас не хотела отпускать.

— Рон, а как вообще миссис Уизли отнеслась к идее создания магазина, да ещё и танцевального клуба?

— О-о-ох, — Рон тяжело вздохнул. — По-моему, мама до сих пор не может прийти в себя после того, как близнецы улетели из Хогвартса, не сдав экзамены. Кажется, папе и Биллу удалось... частично удалось ей внушить, что мы уже выросли, ну кроме Джинни конечно.

— И ты тоже уже вырос? — лукаво усмехнулся Гарри, за что сейчас же получил в шутку по шее от Рона.

— Знаешь, — продолжал Рон, — Мы с тобой, конечно, не большие любители танцев... Но в данном случае речь идёт о нашей свободе, поэтому не имело смысла отказываться от этих... танцев. Гарри, это, конечно, не то, что тот дурацкий бал, но ты должен... это… пригласить Джинни, иначе мама её не отпустит.

— Ладно, — согласился Гарри, — я приглашу её. А Гермиону тоже нужно пригласить?

— Нет, — смутившись, ответил Рон. — Её мама и так отпустила... Слава Мэрлину! — добавил он.

И Гарри пошёл за Джинни. Она вместе с Гермионой сидела на скамейке в саду. Только сегодня Гарри разглядел, что Джинни подросла, и ещё больше стала походить на мать. Она распустила свои прямые ярко-рыжие волосы, которые доходили ей почти до пояса. (" У всех Уизли так быстро растут волосы?" — мелькнуло в голове у Гарри.) С удивлением Гарри увидел в движениях Джинни что-то неуловимое, напоминающее Флёр. Возможно, сознательно или подсознательно, но Джинни старалась подражать первой красавице.

— Джинни, ты пойдёшь сегодня с нами... то есть со мной в клуб " Танцы — шманцы "? — спросил Гарри.

И тут же подумал:" Хорошо, что я не трясусь, как дурак, а ведь трясся, когда приглашал на бал Чу... дуру," — помедлив, мысленно добавил он.

— Конечно, — улыбнулась Джинни, скромно ( " Притворно," — подумал Гарри ) опустив глаза. — Мы сейчас как раз говорили с Гермионой, что в этом клубе самым шиком стало появляться там в маггловской одежде.

Время до 5 часов вечера пролетело уж что-то слишком быстро. Гарри чувствовал, что он, почему-то, дергается. " Но это же не официальный бал, в конце концов! Ничего сверх трудного от меня не требуется. Ну, потанцую," — подумал он с тоской.

Гарри с Роном спустились вниз, к камину. Но им пришлось ещё 10 минут ждать девочек.

— Ну что же они! — ворчал Рон.

И вот, наконец, они спустились. Гермиона сделала себе такую же причёску, как и два года назад делала на бал. Она уже имела возможность оценить действия этой причёски на окружающих. Джинни же, наоборот, оставила волосы распущенными, только приколола возле уха маленький оранжевый цветок. Он не бросался в глаза, но придавал невообразимое очарование её лицу. На Гермионе были джинсы и жёлтая кофточка с небольшими блестящими звёздочками. При виде короткой клетчатой юбочки Джинни миссис Уизли застонала.

— Мама, ты же знаешь, что это моя единственная маггловская юбка! — воскликнула Джинни, и мисс Уизли промолчала.

А Гарри и Рон продолжали остолбенело смотреть на девочек.

— Ну, ребята! Чтобы ровно в 7 часов были дома! — строго сказала миссис Уизли.

— Ладно, мамочка, — ответила за всех Джинни, поцеловав её в щёку.

* * *

Вскоре, при помощи кружанной муки, они очутились в " Удивительных Ультрафокусах Уизли". Фред и Джордж, одетые в безумно оранжевые робы, радостно приветствовали их. Магазинчик был хоть и маленький, но обставленный очень рационально. На полках выгодно были расставлены в проименованых коробочках мармеладные глисты, засахаренные паучьи лапки, взрывные ёжики, рыбьи глаза от сглаза, которые начинали вопить и обзываться, если кто-то покушался на обладателя этих глаз. Как макароны в пачке, торчали свёрнутые приклеивающиеся свитки, на которых сами собой возникали прикольные надписи ("Пни меня!", "Мой кумир — Снейп", "Я — миссис Филч" или просто "Я — бякоплюй!"), если такой свиток незаметно прилепить на спину недругу. В общем, там было интересно, но нужно было идти в клуб. Фред пошёл проводить друзей:

— Мы будем, развлекаться по очереди с Джорджем. Должен же кто-то быть в магазине!

К удивлению Гарри в клубе стоял полумрак. Красные и жёлтые (" Гриффиндорские! ") огоньки порхали под потолком. Звучала весёлая музыка.

— У Ли Джордана есть все музыкальные шкатулки с записями " Сестричек Ведьмочек "! — сообщил им Фред.

Народ уже танцевал. Когда глаза освоились с полумраком, они разглядели лица знакомых. Фред решительно отправился к Ангелине. Ли Джордан в одежде, сплошь переливающейся такими же огоньками, как и под потолком, приветливо помахал им. В самом центре танцевали Билл и Флёр (вошедших они не заметили). Дико замахала им с диванчика у стены Луна Лавгуд.

— Ну что же вы стоите? — сказала им после приветствия Ангелина. — Гарри, Рон, я, конечно, уже не ваш капитан и не могу вам приказать, но, тем не менее, я говорю: раз пришли, нечего просто стоять!

И её самою закружил Фред. Неловко помявшись, ребята разделились на пары. Гарри стал танцевать с Джинни, а Рон с Гермионой.

К удивлению Гарри, он освоился довольно быстро. Возможно, этому способствовал полумрак, или весёлые шутки Ли Джордана, которые он адресовал всем танцующим, или уверенные движения Джинни придававшие уверенности Гарри.

— Крутите руками,

Машите ногами,

Кто настоящий маг,

Тот волшебнётся вместе с нами! — вопил Ли Джордан, когда музыка достигала наивысшей точки завода танцующих.

Народ постепенно прибывал. После нескольких танцев в зал вошёл Джордж. Оглядевшись, он подошёл к Гарри и Джинни.

— А как же магазин? — спросил Гарри, он видел, как в другом конце зала танцует Фред.

— Понимаешь, сейчас меня там заменил Добби.

— Добби? — брови Гарри поползли вверх.

— Да, мы пытаемся переманить его к нам на работу из Хогвартса. А сейчас он нас просто замещает... Ну, сестра своих братьев, покажешь ли ты мне своё умение?.. С твоего разрешения, Гарри.

И Джордж увлёк в сторону Джинни.

— Разбей-ка и ты вон ту парочку, — Джордж подтолкнул Гарри к Рону и Гермионе.

Да так подтолкнул, что тот действительно налетел на них и разбил их пару в прямом смысле.

— Извините, — сказал Гарри и прежде, чем он осознал, что говорит, выпалил: — Разреши, Рон?

— Да, конечно, — поспешно (слишком поспешно!) сказал Рон, отошёл и сел на диван возле стены.

И Гарри начал танцевать с Гермионой. И опять нос защекотал ему тонкий цветочный аромат.

— Гермиона... этот аромат... это...

— Духи, — подсказала Гермиона, — Бася привезла. Эти цветы растут в Польше.

— А— а— а, — Гарри смотрел, как на волосах, лице, шее девушки танцуют красные и жёлтые «зайчики», отражаясь от звёзд на её кофте. Просто удивительно приятно было с ней танцевать. " Я начинаю понимать Крума," — подумал (или сказал?) Гарри.

— Ну, тебе на это понадобилось целых два года! — сказала с лёгким упрёком Гермиона.

" Вот чёрт! Оказывается, я всё-таки сказал это!" — подумал с негодованием Гарри.

Тут в клуб вошли Люпин и Барбара. От неожиданности Гарри остановился. Люпин направился прямиком к нему.

— Здравствуй, Гарри! Здравствуй, Гермиона! — ответил он на приветствия ребят. — Мне Барбара сказала, что вы сегодня будете здесь. И я решил повидаться с тобой, Гарри... Можно тебя спросить, когда ты приедешь в дом Сириу... в свой дом? Нам кое-что нужно обсудить.

— Да хоть завтра! — ответил Гарри.

— Вот и прекрасно! Приезжай завтра к вечеру, когда все соберутся после работы.

Гарри понял, кого имел ввиду Люпин. Тут к их компании подошёл Захариус Смит и пригласил Гермиону на танец. Поскольку она в данный момент ни с кем не танцевала, ему и не требовалось чьё-либо, кроме Гермиониного разрешения. А сама она согласилась. "Вот дьявол!" — мысленно воскликнул Гарри.

Что-то неуловимое мелькнуло во взгляде Барбары, когда она посмотрела им в след. Это заметил Люпин.

— Барбара... Я благодарен вам за всё, что вы для меня сделали... — начал он, — в общем, я хочу пригласить вас на танец. Только предупреждаю, последний раз я танцевал, наверное, на выпускном балу, а это было очень давно.

— Знаете, Люпин, это замечательная идея!

И они пошли танцевать. Гарри сел на диван рядом с Роном. Тот дёрнул головой, как будто хотел отвернуться, но передумал. Помолчав, Рон сказал потолку:

— Почему мне никогда не достаётся ничего... лучшего?

Гарри посмотрел, как у Рона сжались кулаки, лежащие на коленях.

— Если ты о Гермионе, то не надо злиться на меня. Посмотри, с кем она танцует. А я, между прочим, сижу здесь с тобой, — ответил Гарри.

Рон бросил на него быстрый взгляд и на этот раз отвернулся.

— Как будто не видно, КАК она танцевала с тобой, и КАК она танцует с этим...

— А что, ты видел со стороны, КАК она танцует с тобой? — парировал Гарри. — Да ладно тебе, Рон! В конце концов, мы с тобой ВМЕСТЕ дружили с Гермионой пять лет.

Рон быстро взглянул на Гарри, но ничего не ответил.

Тут к ним подлетела Джинни:

— Слушайте, ребята! Представляете, уже без пяти семь! Мама нас убьёт, если мы опоздаем. Давайте быстренько домой!

" В данной ситуации это, наверное, к лучшему," — подумал Гарри.

* * *

Ночью, сквозь мерное посапывание Рона, Гарри вдруг отчётливо услышал прежние тихие звуки непонятного происхождения. Это уже начинало по-настоящему бесить его. " Неужели, это все-таки у меня в голове?" — и Гарри начал думать о том, что в последнее время он стал острее воспринимать звуки, запахи (" Аромат Гермионы!"), цвета, он начинал видеть вещи, мелочи, которых раньше не видел (" Или не замечал?"). С этим он и заснул.

На следующий день, когда Гарри завёл разговор с миссис Уизли о его возвращении в свой дом, она сказала, что, если Гарри хочет, они все могли бы пожить у него и помочь сделать дом: " Более светлым, что ли..." Конечно, Гарри с благодарностью согласился.

Вечером на Гримаульд-плэйс -12 собрались за большим столом: миссис и мистер Уизли, Люпин, Шизоглаз Хмури, Тонкс и Кингсли. Рон, Фред, Джордж, Гермиона и Джинни остались в комнате наверху. За столом пустовало только место Сириуса.

— Так вот, — сказал Люпин, — Гарри ты теперь хозяин этого дома. И нам нужно решить вопрос о размещении штаб-квартиры Ордена Феникса.

— А что решать? — спросил Гарри. — Пусть всё остаётся, как было! Я буду только рад, что Орден примет от меня хоть такую помощь... И вообще, мне одному такой огромный дом...

— И, тем не менее, он принадлежит только тебе, — ответил Люпин.

— Мы благодарим тебя, Гарри, за разрешение оставить штаб-квартиру Ордена здесь, — Сказала Тонкс, тряхнув короткими баклажановыми кудрями.

— Но только, Гарри, — мягко сказал Люпин, — Ты не обижайся, когда наши собрания будут проходить без твоего участия... Мы знаем, что ты уже совершеннолетний, мы знаем, что ты сделал для... всеобщей безопасности от Сами-Знаете-Кого... Но, тем не менее, ты ещё не закончил школу, — твёрдо добавил он.

Гарри почувствовал, что краснеет. У него, правда, была надежда, что теперь его примут в Орден, но..." Раз незаконченная школа — мой единственный недостаток, что ж тогда..." — подумал Гарри.

— Мы сегодня должны решить вопрос о принятии Барбары Ковальской в члены Ордена Феникса, — продолжал Люпин. — Мы обсудили её кандидатуру с Дамблдором, и он "за".

— А откуда мы её знаем? — напустился на него Хмури.

— Гарри, ты позволишь?.. — ещё более мягко сказал Люпин.

— Конечно, — пробормотал Гарри и вышел из комнаты.

Впервые он остался в коридорах и комнатах этого дома без Сириуса. Подниматься к ребятам ему не хотелось, и он решил пройтись по дому.

«Как странно, — подумал он, медленно входя в большой зал, и зажигая свет на люстре, — когда Сириус покинул этот дом, ему было столько же лет, как и мне сейчас. Он до последнего жил с моим отцом. А сейчас я буду вместо него жить здесь.» При слове " вместо " больно защемило сердце. " А ведь могло быть и " вместе "!"

Гарри, пройдя галерею, вошёл в огромную пыльную библиотеку и тоже зажёг в ней свет.

Только сейчас парень стал осознавать, что именно Сириуса он в последнее время стал считать вместо отца, тем более после того, как заглянул в воспоминания Снейпа и узнал о высокомерном, издевательском поступке Джеймса.

Размышляя, он блуждал по дому, оставляя за собой череду зажжённых люстр. По-видимому, Сириус везде почистил комнаты — не видно было ничего подозрительного и слишком уж мрачного, что напоминало бы о жутком семействе Сириуса.

" Наверное, это было единственное, чем мог заняться Сириус, когда жил здесь один," — думал Гарри.

Открыв очередную дверь, Гарри вдруг очутился в небольшом внутреннем дворике. Вокруг росли какие-то чахлые кустики, высоко в небе мерцали звёзды. Гарри опустился на траву и стал смотреть вверх. « Где-то там... далеко-далеко есть звезда, которая называется " Сириус "...» — Вот ты где! — услышал он через некоторое время голос Люпина. — С тобой всё в порядке?

— Угу, — буркнул Гарри.

Люпин опустился рядом с ним на траву.

— Вот я и остался один… из нашей компании, — помедлив, сказал Люпин. Гарри почувствовал, что Люпину тоже хочется выговориться.

— Мы даже предположить не могли, что всё закончится именно так...

— Скажите, Люпин, а вам когда-нибудь хотелось иметь сына?

Люпин бросил на Гарри долгий взгляд.

— Ты же знаешь, что это было бы не реально. Кому хочется жить с оборотнем?.. И, к тому же... я, наверное, всегда любил Лили... Прости, что я это говорю. Против Джеймса у меня не было ни одного шанса.

— А мама знала об этом? — спросил Гарри.

— Сам я ей никогда об этом не говорил, но она, наверное, догадывалась... А Джеймс знал.

— И что он говорил об этом? — живо спросил Гарри.

— Ничего. Мы с ним это не обсуждали. Это была закрытая тема... Не знаю, зачем я сейчас обо всём этом говорю.

— Не надо мне ничего говорить об отце, — резко сказал Гарри, — Лучше расскажите больше о маме.

Люпин укоризненно посмотрел на него:

— Не говори об отце в таком тоне, Гарри!.. А Лили... казалось, всё начинает светиться, когда она входила в комнату... Знаешь, она была очень заботливой матерью, она всегда ко всему относилась ответственно. Мы часто собирались в гостях у Поттеров. А Сириус, правда, жил в их доме и после того, как они поженились. Конечно, чаще всего по вечерам он с девушками гонял на своём мотоцикле. Из всей нашей компании Сириус имел больше всех шансов первым создать семью. Ещё в Хогвартсе у него никогда не было недостатка внимания девочек. Но он слишком ветрено относился ко всему этому. А потом... Потом у него был Азкабан... Ладно, вставай Гарри, пошли спать.

Но когда они поднялись, Люпин остановился, дотронувшись до руки Гарри.

— Постой, я забыл тебе сказать, Дамблдор попросил меня продолжить с тобой занятия " Окклюменцией ". Занятия со Снейпом привели совсем не к тому результату, к какому должны были, наверное, из-за того, что вы не смогли преодолеть взаимной неприязни друг к другу.

— " Окклюменцией "? Опять! Зачем?

— Мы же не знаем, когда Сам-Знаешь-Кто может вернуться.

Когда они шли по комнатам назад, выключая за собой свет, Гарри неожиданно остановился и спросил:

— Да, кстати, а где Кричер? Я его ещё не видел.

— Он... он умер. Когда Кричер услышал, как мы читали завещание Сириуса, он вдруг завопил: " Нет! Не может быть! Полукровка — хозяин!" И упал замертво.

— Наверное, для него это было лучшим, — Гарри не мог простить Кричеру, что он обманул его в ТОТ день, сказав, что Сириус пошёл в Министерство.

* * *

Когда Гарри вернулся в спальню, Рон его поджидал.

— Ты где был? Я уже начал волноваться!

— Гулял по дому, — неопределённо махнул рукой Гарри.

Уже засыпая, Гарри опять услышал те непонятные звуки. Нет, это уже слишком! Гарри резко сел на кровати и громко позвал:

— Рон!

— А? Что? — встрепенулся Рон.

— Ты слышишь эти звуки? Или я один такой?

— Какие звуки? — Рон прислушался. — Что-то как колокольчики, да? А что?

И Гарри рассказал ему об этих назойливых звуках. Рон слушал, высоко задрав брови, потом, соскочив с кровати и включив свет, стал обшаривать все углы. Раздражало то, что было не понятно, с какой стороны они исходят. Гарри даже не шелохнулся:

— Это бесполезно, Рон.

— Слушай, Гарри, а это не может быть связано… с Сам-Знаешь-Кем?

— С Вольдемортом?.. Не знаю, вряд ли.

— Нужно об этом рассказать Хмури.

Они так и подпрыгнули от неожиданности, когда в дверь кто-то тихонько постучал.

Это была Гермиона в пижаме с голубыми цветами, такими же, как на её халате во время уик-энда. Гарри невольно запомнил это, потому что тогда, разговаривая с девушкой, он всё время смотрел на эти цветы. Его смущала слишком интимная обстановка в ночной библиотеке.

— Что случилось? Я никак не могла заснуть и вдруг услышала, как Гарри позвал…

— Ничего не случилось, вернее… Да заходи, не стой в дверях!

И Гарри снова повторил ей историю о звуках.

— Так… Давай подумаем, почему ты слышал эти звуки в доме у Дурслеев, в гостях у Рона, здесь и не слышал ничего в нашем доме? Чем эти ситуации отличались? — деловито спросила она.

— Может тем, что у Герми — маггловский дом? — предположил Рон. — Хотя нет, Дурслеи ведь тоже магглы.

Гарри пожал плечами. Его взгляд, блуждая по комнате, остановился случайно на его сундуке с вещами.

— Ну не знаю, наверное ничем… Разве что сундуком…

— Сундуком? — Гермиона как-то странно посмотрела на Гарри. — А ведь действительно, у нас при тебе была только сумка!

Гарри одним прыжком очутился перед сундуком, рванул крышку и стал быстро выкидывать из него вещи, ко многим из которых он даже не прикоснулся со времён его возвращения из Хогвартса. И вот, уже на дне — его парадная мантия. Гарри схватил её, и ему на руки просыпался дождь мелких осколков.

— Точно, это они! Вернее оно!

Теперь не оставляло сомнения, что мелодичный перезвон издавали именно эти осколки, какое-то смутное свечение было в каждом из них.

— Сириус! Что я наделал…

Гарри повернулся к Рону и Гермионе. Они смотрели на него широко открытыми глазами, ничего не понимая. И тогда Гарри рассказал им о зеркальце Связи, которое дал ему Сириус.

— Представляете, я бы мог с ним связаться в ТОТ день… А я забыл о том, что дал мне Сириус… А потом ещё и разбил его!

Гарри сел на кровать и закрыл лицо руками.

— Подожди, Гарри, — сказал Рон, кладя руку ему на плечо, — так что, ты сейчас думаешь, что Сириус хочет с тобой связаться? Так он же…

— Умер, да? — Гарри резко выпрямился. — А если нет? Он упал за ту Арку, и НИКТО НЕ ВИДЕЛ, ЧТО ОН УМЕР!

— Подождите, — сказала Гермиона.

Она направила на осколки свою палочку и произнесла заклинание… Но ничего не произошло.

— Странно, — сказала она. — Почему осколки не становятся зеркалом? Может я что-то… — она нахмурилась, а затем выбежала так стремительно, что мальчики не успели её остановить.

Гермиона вернулась через пару минут. В руке она держала маленькое круглое зеркальце.

— Сейчас мы проверим, — с этими словами она кинула зеркальце на пол, и оно разбилось.

Гермиона направила на него палочку и произнесла заклинание. Осколки тот час собрались в целое зеркальце. Рон поднял его с пола, повертел в руках:

— Даже следа не осталось!

Гермиона была уже возле сундука. Опять — взмах палочкой, заклинание… и опять ничего не произошло.

— Не получается, — беспомощно сказала Гермиона.

Тут они услышали шаги на лестнице. « Мама!» — прошептал Рон. Они с Гарри тотчас прыгнули в свои кровати, потушив свет, а Гермиона присела за сундук Гарри. Шаги остановились возле двери. Через некоторое время они удалились в обратном направлении.

— Что-то много шума мы наделали, — сказала шёпотом Гермиона. — Ладно, я пойду. Завтра что-нибудь придумаем.

На следующий день решено было, чтобы ребята вместе с миссис Уизли перекрашивали стены и потолки в комнатах. Все остальные были на работе. Стены в доме были серые, местами закопчённые, а в некоторых комнатах носили откровенно кровавый оттенок. Молли Уизли показала ребятам, как нужно действовать, что бы сотворить краску, и ушла на кухню.

Это было довольно нудно — тыкать в стены палочками, из которых фонтанчиком вылетали струйки краски и ложились на стены. Рон, не выносящий однообразия, стал рассеянно посматривать по сторонам. Поэтому не было ничего удивительного, когда его палочка, направленная неверной рукой, повернулась в сторону Гермионы. Вдруг весь рукав её бежевой блузки пятнами окрасился в жёлтый цвет. Девушка вскрикнула в ужасе, глядя на свою испорченную одежду.

— Ты специально это сделал! — гневно сказала она и направила на Рона свою палочку.

Моментально парень превратился из рыжего в блондина.

— Гермиона, ты чего? — растерянно спросил парень, глядя на своё отражение в зеркале. — Я же нечаянно!

— За нечаянно — бьют отчаянно! — заявила девушка и резко выпалила струёй краски прямо ему в грудь.

Рон-блондин в живописной рубашке с кляксой на груди выглядел потрясающе смешным. Гарри уже не мог сдерживать свои эмоции.

— Сговорились, да? — сказал Рон и, не прицеливаясь, влепил струю краски в прямо в Гарри.

Он попал ему в лицо, полностью залив очки так, что парню теперь ничего не стало видно, и он начал тыкать своей палочкой куда-то приблизительно в сторону Рона. Ребята смеялись, бегали друг за другом по всей комнате. Джинни радостно визжала. Когда вошла миссис Уизли, то досталось и ей: левая её половина, включая и ногу, и руку, теперь тоже была чисто жёлтой.

— Прекратить это безобразие! — рявкнула она.

Ребята резко остановились, а Гарри, ничего не видя, налетел на Гермиону, и они вместе повалились в кресло.

— Мама, это мы нечаянно! — тот час стал оправдываться Рон.

Миссис Уизли выдернула из кресла Гарри и, направив на него палочку, очистила его очки.

— Дорогой, полюбуйся! Разве в таком доме ты хочешь жить? — укоризненно спросила она, обводя рукой комнату и при этом бросив убийственный взгляд на Рона.

Оказывается, ребята закрасили почти все стены, но пятнами и кляксами. Пятна были так же на полу, потолке, дверях и даже на мебели. Старинная чопорная комната выглядела бесшабашно-легкомысленной.

— Ну, не совсем… — протянул Гарри.

Мальчикам пришлось потом довольно долго, применяя отменяющее заклинание, избавляться от лишних пятен. Джинни чистила самих ребят. Зато Гермиона в это время, подкорректировав стены, быстро довела их до нужной кондиции.

Но зато, когда они оглядели эту комнату, то увидели потрясающий результат своего труда: мрачная прежде комната как бы наполнилась светом, ведь Гарри выбрал бледно-жёлтый цвет утреннего солнца. Результат так их вдохновил, что дальше работа пошла веселее. После обеда они отправились отдохнуть в свои комнаты. Через некоторое время к Гарри и Рону пришла Гермиона.

— Мальчики, я посижу у вас? Мне скучно, а Джинни задремала…

— Ничего я не задремала, — услышали они полусонный голос Джинни на лестнице. — Я тоже хочу поболтать с вами!

Девчонки вошли и сели на сундук Гарри.

— Что, мне теперь ещё раз нужно рассказывать эту дурацкую историю? — проворчал Гарри.

— Какую историю? — живо отреагировала Джинни.

— Если не хочешь, я могу рассказать, — отозвался Рон.

— Давай! — подбодрил его Гарри.

Он лежал на кровати, заложив руки за голову и уставившись в потолок. Когда Рон, рассказывая подробно, учитывая все мелочи, дошёл до середины истории о звуках, Гермиона, которая пристально наблюдала за Гарри, спрыгнула с сундука, наклонилась к нему и сказала в полголоса:

— Хочешь, я сама покрашу стены в твоей комнате?

Гарри посмотрел на неё и медленно убрал со своего лба прядь Гермиониных волос:

— Хочу, — он видел, что у девушки что-то было на уме.

Пока Рон рассказывал, и потом они вместе строили догадки, Гермиона тем временем покрасила почти всю комнату (она была довольно маленькой) в голубой цвет, местами переходящий в ультрамарин. Причём к полу цвет становился постепенно бледнее. Это что-то смутно напоминало Гарри. А когда из палочки Гермионы стали появляться белоснежные облачка и оседать местами на стенах, он понял:

— Небо! Гермиона, как здорово у тебя получилось!

— Знаешь, Гарри, — сказала она, присев на краешек его кровати. — Ты, почему-то всегда у меня ассоциировался с небом. Зависящим от погоды — настроения, но таким бескрайним…

— И далёким, — пробурчала Джинни.

Гарри, смутившись, сел, он не ожидал таких слов от Гермионы, а уж тем более от Джинни.

— А я? — дерзко спросил Рон. — С чем я ассоциируюсь у тебя, Гермиона?

— Ну-у…— она задумалась. — Может с рыжим глупым солнцем?

— Почему с « глупым »? — надулся Рон. — Ну, не знаю… — Гермиона подошла к Рону, взлохматила ему волосы, а затем, собрав их сзади в хвостик, сказала: — Ну-ка, посмотри на меня… Да… возможно, ты когда-нибудь будешь похож на Билла.

— Я никогда не буду похож на Билла, — пробормотал Рон.

— А я? Гермиона, а я с кем ассоциируюсь у тебя? — спросила Джинни.

— О, это просто! Ты — цветущий луг.

" А ты сама — вода," — подумал Гарри, прикрывая глаза, перед которыми встали волны реки, в которых плавала, как рыба, Гермиона, даже полосы на её купальнике сейчас казались волнами.

— А где сейчас второе зеркало, Гарри? — спросила Джинни.

— Не знаю. Возможно, оно было у Сириуса. А может оно до сих пор в доме? Давайте поищем!

Они досконально обшарили две большие комнаты, но зеркала не нашли.

* * *

Вечером первыми вернулись из магазина Фред и Джордж. Они с восторгом восприняли идею о покраске стен и потолков и выразили желание покрасить комнату, в которой они спали.

Затем пришли Люпин и Барбара, которую приняли в члены Ордена Феникса.

Они прошлись по комнатам и оценили работу, проделанную за этот день.

— Гарри... Разреши и мне немного помочь, — произнесла своим грудным голосом Барбара. — Там, у входа, этот портрет, который выкрикивал такие ужасные слова...

Девушка имела ввиду портрет матери Сириуса Блэка, постоянно оскорбляющей посетителей дома. Все обитатели дома уже смирились и почти не обращали внимания на этот портрет.

— Кроме как занавешивать его, вы ничего не пробовали?.. А может его просто закрасить? — предложила Барбара.

— Закрасить? — удивились все.

— Гарри, ты ничего не имеешь против?

Бася прошла в переднюю комнату и твёрдой рукой направила палочку со струёй краски прямо на эту ужасную колдунью. Та завизжала и спряталась за кресло. Ругательства стихли только тогда, когда плотный слой краски покрыл абсолютно всю поверхность портрета. В доме воцарилась приятная тишина.

— Здорово! — сказал Гарри.

— Я думаю, она теперь не сможет перейти на другие полотна в доме, — сказала Бася.

Потом она наполнила несколько больших старинных напольных ваз цветами, а внутренний дворик покрыла ровным газоном.

— Надо переселить сюда Клювокрыла! — воскликнул Гарри.

— Кого? — спросила Бася, но Гарри уже мчался наверх.

Он только что осознал, что Клювокрыл теперь ЕГО! Вскоре Гарри и огромный гиппогриф спустились во двор.

— Только придётся его посадить на цепь, — сказал Люпин. — Он может улететь. Не забывайте, что его никто не оправдал.

И Люпин начал вполголоса рассказывать заинтересованной Барбаре историю, из-за которой Клювокрыл был вынужден скрываться.

А гиппогриф тем временем радостно резвился на лужайке.

Тут вбежал запыхавшийся Рон. До этого Гарри в суматохе не обратил внимания на то, что его рядом не было. Рон горячо зашептал:

— Я нашёл его! Нашёл! Это? — сказал он, оттопыривая карман, в котором лежало точно такое же зеркало, как и бывшее Гаррино. — Я нашёл его в каморке у Кричера.

— Да, это оно, — тихо ответил Гарри.

После ужина Люпин и Барбара, попрощавшись, ушли, зато вернулся с работы мистер Уизли.

Он рассказывал новости Министерства, а Гарри, слушая его, чувствовал, как некая идея оформляется у него в голове. Но сначала нужно было " склеить " разбитое зеркальце. Гарри пошёл в комнату к близнецам. Когда он вошёл, то понял, что ремонт этой комнаты закончен: уж очень она стала напоминать зал в клубе " Танцы — Шманцы ". Даже огоньки бегали под потолком — опять гриффин-дорские!

— Ну, как? — спросил Фред.

— Отлично! — ответил хозяин дома.

— А мы перевыполнили план и разукрасили тебе ещё пару комнат, — сообщил Джордж удивительно удовлетворённым тоном.

При слове «разукрасили», что-то шевельнулось внутри Гарри. И, как оказалось, не напрасно.

Когда близнецы привели его в соседнюю комнату, у Гарри буквально вылезли глаза. С ослепительно белых стен на него смотрели изображения больших гогочущих привидений. Они носились по стенам, прятались за шкафы, выскакивали из-за дивана, строили вошедшим рожи. На одной стене в центре были изображены три фигуры: головастый мальчик в очках, рядом рыжий здоровяк, а с ним девушка округлых форм, с торчащими в разные стороны длинными каштановыми волосами. Эта девушка направляла на тех двоих по очереди палочку, и они превращались в двух собачек, стоящих на задних лапках с высунутыми языками.

— Что это? — побелевшими от ярости губами спросил Гарри.

— Это — ты, — просто ответил Джордж.

— Это же прикольно! Гарри, улыбнись! Мы специально сделали так, что бы поднимать людям настроение! — добавил Фред.

Тут, как по заказу, нарисованная Гермиона вместе с нарисованными Роном и Гарри, принявшими прежний облик, вместо собачьего, подняли палочки вверх, и из них вылетели звёзды. Эти звёзды стали разлетаться по всем стенам и даже по потолку, распугивая приведений. И вот уже на стенах остался один только звездопад. Было красиво. Гарри не знал, что сказать.

— Может, не очень похоже получилось, так ты извини, мы же не художники, — сказал Джордж.

А Фред уже тянул Гарри в другую комнату. Бросив на стены последний взгляд, Гарри увидел, как появился опять нарисованный очкарик-головастик, контрастировавший с элегантной дорогой мебелью комнаты. По дороге Фред говорил:

— В этой комнате, как ты сам понимаешь, очень удобно заниматься белой магией. А вот в соседней. Соответственно, чёрной магией.

— Я не занимаюсь чёрной ма… — начал Гарри, но осёкся, войдя в следующую комнату: стены и потолок в ней были чёрными. Под потолком летали нарисованные жёлтые огнедышащие драконы, по стенам прыгали сатиры на козьих ногах и дубасили дубинками и вилами убегающих от них чертенят. Те по очереди прыгали в огромный котёл. Рядом встал нарисованный Гарри, такой же, как и в предыдущей комнате, и махал палочкой. От этого загорался огонь под котлом. Чертенята высовывали из булькающей воды в котле плачущие мордочки и опять ныряли. Вскоре по мановению нарисованного очкарика стены на уровне пола начали нарисовано загораться. Языки пламени поднимались всё выше и выше, и вот уже все стены полыхали огнём. Гарри даже почуял запах гари.

— Ну, как — хором спросили близнецы.

— Всё это как-то… — начал неуверенно Гарри: он не знал, смеяться ему или злиться. — Нужно показать это ребятам. — решил он.

Они вернулись в комнату близнецов.

— Я к вам зашёл, собственно, по делу, — сказал Гарри и вкратце изложил им историю зеркал.

— Можете вы помочь? Вам всегда всё удаётся!

— Попробуем, — деловито отозвался Джордж.

Весь остаток вечера они потратили на то, чтобы найти в сундуке и положить в пакетик каждый осколок зеркала.

— Нужно обязательно найти их все до одного, иначе ничего не получится! — твердили близнецы.

— Всё, я уже ничего не вижу! У меня уже слипаются глаза! — сказал Фред, когда было далеко за полночь.

— А мои глаза, как у Хмури, смотрят назад, но дальше черепа ничего видеть не хотят, — вторил брату Джордж.

— Гарри, мы пойдём. Или ты предпочитаешь, чтобы мы уснули здесь, в сундуке, положив под голову твою парадную мантию? — спросил, зевая Фред.

— Если завтра найдешь ещё осколки, принесёшь нам.

Они забрали пакетик с остатками разбитого зеркала, целое зеркальце и ушли наверх.

— Теперь можно спокойно спать, — сказал Гарри Рону.

Но как только мальчики начали засыпать, то услышали, как кто-то тихо скребётся в их дверь.

Гарри, соскочив с кровати, распахнул дверь. Кутаясь в длинный, до пола, халат, на пороге стояла слегка растрёпанная Джинни.

— Что случилось? — спросил Гарри, пропуская её в спальню.

Джинни дошла до середины комнаты и, озираясь, сказала удивлённо:

— Так её у вас нет?

— Кого? — спросил Гарри.

— Да Гермионы же!

— А почему ты думаешь, что она должна быть ночью в нашей комнате? — сердито спросил Рон.

— Ну, вы ведь всегда что-нибудь затеваете, — ответила Джинни, пожав плечами, — Я проснулась, а её нет в комнате.

— В этом доме с ней ничего не могло случиться, — успокаивающе сказал Гарри. — Джинни, ты иди, ложись. Я сам её поищу, в конце концов, я здесь хозяин. А вы спите. Будить весь дом пока нет причин.

Дом, погружённый в темноту, не создавал такого мрачного впечатления, как в прошлую прогулку Гарри по дому. Теперь «Люмос» освещал светлые стены и занавеси на окнах, цветы в вазах и отполированную до блеска деревянную мебель. Правда, парень пока шёл по комнатам, преобразованным ремонтом. Проходя тихо, казалось, по спящим комнатам, Гарри быстро оглядывал их и шёл дальше. Где же девушка? Не могла же она ночью уйти из дома! Юноша заглянул в библиотеку. Ну, конечно же! Как он сразу не подумал? Где может быть ещё Гермиона, как не в библиотеке!

Девушка спала, сидя в массивном кожаном кресле за столом. Её волосы рассыпались по страницам большой раскрытой книги. Они золотились в свете трёх толстых свечей в подсвечнике на столе.

Гарри стало жалко будить Гермиону. Он только слегка прикоснулся к её волосам. Она часто дышала во сне. В конце концов, не оставаться же ей здесь на всю ночь!

Парень тихо потряс девушку за плечо.

— Нет! — вскрикнула она и так резко вскочила, что ударила своей головой прямо по лицу Гарри.

Он отшатнулся, во рту сразу почувствовался неприятный вкус крови.

— Ой, прости, Гарри! Ты так меня напугал!.. — протирая глаза кулачками, сказала Гермиона. — Я тут зашла в библиотеку, хотела что-нибудь почитать перед сном... Зачиталась и уснула... Фу, какие ужасы мне снились!

Гермиона помотала головой, будто отгоняя видения. Затем она посмотрела в лицо Гарри и прикоснулась своей рукой к его губам.

— Кровь, — сказала она, глядя на свои пальцы. — Прости, Гарри, я не хотела.

Девушка, нахмурившись, стояла и смотрела на свои пальцы, испачканные в крови. Казалось, она о чём-то размышляет.

— Нет, это всё сон, — пробормотала она.

Гарри вытер губы тыльной стороной руки и сказал:

— Не переживай, Гермиона. Пошли спать, уже поздно.

— Да, — девушка захлопнула книгу. — Пошли.

* * *

Утром губа у Гарри основательно опухла. Кажется, Рон подозревал, что Гарри за что-то схлопотал у Гермионы " по морде ", хотя тот и рассказал ему, как всё было.

Мистер Уизли ушёл в Министерство, а Фред и Джордж — в магазин, забрав зеркальца с собой.

Остальные продолжили ремонт. Гермиона была хмурая целый день. Стоило ей случайно посмотреть в лицо Гарри, так она тут же отворачивалась.

После обеда Гарри не выдержал и, подойдя к Гермионе, сказал:

— Ты, что, терзаешь себя за вчерашнее? Это было случайно.

— Я — да, то есть, нет, то есть... — девушка, сосредотачиваясь, прикоснулась пальцами к своему лбу, — Понимаешь, когда я вчера увидела у тебя кровь, у меня промелькнула одна мысль... Но я никак не могу понять: то, на чём основывалась моя мысль — это правда или это мне приснилось?

— А что это за мысль?

— Да так, — неопределённо махнула она рукой. — Лучше я опять схожу в библиотеку.

— Только не усни там снова! — проворчал Гарри ей вслед.

Гермиона была как всегда в своём репертуаре: пока всё точно не выяснит, говорить не будет.

К вечеру вернулись близнецы.

— Ничего не вышло, Гарри, — сказал Фред, блаженно растягиваясь на диване. — Наша магия не действует.

— Зато мы испробовали маггловский метод, — продолжил Джордж.

И он вытащил зеркальце. «Целое!» — мелькнуло в голове у Гарри, потом он увидел, что зеркальце покрыто густой сетью разломов.

— Мы использовали суперклей, который когда-то позаимствовали в папином отделе, — продолжал Джордж. — Но, посмотри, в этом зеркале ничего нельзя увидеть из-за трещин.

Он был прав.

— Ладно, спасибо. Может мы ещё что-нибудь придумаем, — сказал Гарри, забирая зеркала.

Тут он увидел, что Гермиона сделала ему знак и вышла из комнаты. Парень прошёл за ней в библиотеку. Когда девушка повернулась к нему, он заметил, что её глаза возбуждённо горят.

— Гарри! Я нашла! Это был не сон. Я действительно вчера просматривала мельком эту книгу, — она показала ему небольшую старинную книгу " Использование крови для усиления действий заклинаний ".

— Ты понял? Мы можем попробовать восстановить зеркало с помощью твоей крови!

— Моей крови? — и парень сразу вспомнил флакон с кровью, который они нашли в этом доме в прошлом году.

— Да, но только... — Гермиона замялась. — Гарри, это чёрная магия. Хорошо подумай, прежде чем согласиться.

— Я согласен, — не колеблясь, ответил Гарри.

Девушка кивнула, подошла к двери и наложила на неё заклинание " Коллопортус ".

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, что я занимаюсь чёрной магией, — ответила, смутившись, Гермиона на недоуменный взгляд Гарри.

Он положил на стол склеенное близнецами зеркальце. Гермиона задумалась:

— Кровь... вот если бы я вспомнила это вчера — не было бы проблем. Всё равно губа у тебя была разбита, — она взглянула на Гарри, как будто прикидывая, не разбить ли ему вторую губу.

— Это не проблема, — быстро сказал Гарри.

Он взял с письменного стола небольшой перочинный ножик с ручкой, обвитой золотой змейкой, и резанул себе руку. Кровь полилась тонкой струйкой. Гермиона тут же направила её на зеркальце и, растирая кровь по поверхности, что-то быстро зашептала. Она закрыла глаза, произнося слова всё медленнее и всё тише. А потом громко выкрикнула обычное заклинание и ударила палочкой по зеркальцу. И... оно звякнуло. Дрожащими руками Гермиона стала стирать кровь с зеркальца.

— Получилось, Гарри, — прошептала она.

Гарри схватил зеркальце — только тонкие, как паутина линии покрывали его поверхность, в остальном оно было абсолютно целое.

От радости Гарри закружил Гермиону и поцеловал её в щёку.

— Гермиона! Я чувствую, что это мой первый шаг на пути к Сириусу!

— Постой, Гарри. Не настраивайся так — вдруг это всего лишь твоё желание, — Гермиона машинально прикоснулась к тому месту на своей щеке, куда её поцеловал Гарри. — Смотри, у тебя до сих пор идёт кровь, — она достала платок и перевязала руку Гарри. — Что мы скажем миссис Уизли?

Оглянувшись, они увидели, что пятна крови были на столе, на полу, на руках Гермионы и Гарри. Платка больше не было. Тогда Гермиона взяла листки пергамента, скомкала их, и они вдвоём кое-как вытерли все пятна. «Неужели я опять смогу увидеть Сириуса?» — радостно думал Гарри. Затем девушка открыла дверь, сняв своё заклятие.

К их удивлению, Рон сидел в кресле недалеко от двери и сердито уставился на них. Было видно, что он поджидал ребят. Широкая улыбка невольно расползлась по лицу Гарри, когда он представил себе, ЧТО Рон мог о них с Гермионой подумать.

Гарри собрал всех, в том числе и Фреда с Джорджем, в своей комнате и показал им оба зеркальца. — Вот это да! — хором воскликнули близнецы, — Как вам это удалось?

Гарри замялся, а Гермиона сказала:

— При помощи одного старинного заклинания, которое я нашла в книге.

— Послушайте, теперь помогите мне придумать, как попасть в Министерство Магии, — сказал Гарри.

— Зачем? — послышалось со всех сторон.

— О, только не это! — воскликнула Гермиона.

Гарри серьёзно посмотрел на неё.

— Именно ЭТО! Когда я попробовал вызвать Сириуса через зеркало, у меня сразу возникла мысль, что он не может мне ответить, потому что там... за Аркой у него нет с собой его зеркала. И теперь я хочу отнести туда это зеркало...

Все переглянулись.

— Гарри, ты сошёл с ума! — заявила Гермиона. — Ты думаешь, что Сириус стоит там и ждёт?

— Ну... примерно так, — ответил Гарри.

— Подожди, — сказал Рон, — Там же были чьи-то голоса... Вдруг кто-то другой воспользуется этим зеркалом?

— Но я должен хотя бы попытаться что-то сделать! — закричал Гарри, потеряв самообладание.

Он понимал, что и Рон и Гермиона могут быть правы.

— Жалко, что мы уже решили все свои вопросы в Министерстве, — сказал Фред.

— Но мы подумаем, — отозвался Джордж.

Но ни сегодня, ни на следующий день, ни даже через три дня, никто из них не смог придумать достаточно убедительную причину, чтобы Гарри мог пойти в Министерство Магии.

* * *

Косметический ремонт дома продвигался быстрыми темпами.

Однажды Рон бешено влетел в комнату, в которой наводил порядок Гарри, схватил его за руку и куда-то потащил. В дальней части дома он нашёл дверь в какую-то каморку, а там стоял... мотоцикл! Он тускло отсвечивал металлом, покрытым бордовой краской. Кое-где краска облупилась. Но всё равно, он был великолепен, со всеми своими кнопками и рычажками!

— Да, это мотоцикл Сириуса, — сказал Люпин, когда вечером ребята ему его показали. — Он попросил Хагрида вернуть его, когда тот сказал, что хранил мотоцикл все эти годы. Но он не работает.

— Жалко... — протянул младший Уизли.

Потом Гарри и Рон решили, что когда-нибудь постараются сделать всё, чтобы мотоцикл работал. Фреда и Джорджа тоже заинтересовала находка. После нескольких попыток использовать магию, они пришли к мысли: — А давайте покажем его сначала маггловскому мастеру?

Несмотря на всю нелепость затеи, они так загорелись этой идеей, что на следующее же утро, пока не видела миссис Уизли, близнецы выкатили мотоцикл и быстро скрылись с ним за углом.

А вечером — они на мотоцикле приехали! Оказалось, что пока мотоцикл может ездить только маггловским способом — по земле. Гарри и Рон, так же, как и близнецы, быстро справились с управлением. Конечно, на маггловских дорогах приходилось не легко, да и скорость была — не то, что на мётлах. А потом ещё оказалось, что нужно покупать бензин. В общем, проблем было больше, чем проку.

Миссис Уизли была в ужасе, когда узнала о мотоцикле.

— Мама, ты же не хочешь, что бы мы катались без твоего разрешения! — резонно сказали близнецы.

— Оставь, Молли, — попросил мистер Уизли, который не так уж часто просил о чём-то жену. — Они молоды, им хочется всё попробовать. Скоро у ребят не будет возможности кататься.

Гарри не очень понравилась маггловская поездка на мотоцикле. Скорость, действительно, была не та. Зато ему понравилось, когда он прокатил Джинни. Она села сзади него, обхватив его руками. Каждый раз, когда они могли во что-то врезаться, Джинни визжала и крепко прижималась к парню. Гарри знал, что это игра. Джинни мало чего боялась, и езда на мотоцикле вряд ли её пугала по-настоящему. Это было здорово: стараться ни во что не врезаться, выжимая из мотоцикла всю скорость, на которую он был способен. Да, Фред предупреждал, что бы ребята не попадались на глаза маггловским полисменам. Когда ребята остановились в парке передохнуть, Гарри решился задать девушке вопрос:

— Скажи, почему ты тогда назвала меня " далёким "?

— Ну, это же очевидно, — сказала, немного смутившись, Джинни. — Слишком долгое время ты был для меня небожителем. Ты и сейчас остаёшься моим кумиром, Гарри, — она улыбнулась. — Наверное, поэтому, я никогда не смогу относиться к тебе, как к обычному мальчику. — А Гермиона? — спросил, он подумав.

— О, Гермиона... По-моему, она считает тебя слишком большим другом, чтобы относиться к тебе, как к обычному мальчику.

— Зато " обычного мальчика " можно любить, да?

— Да... Но мы же обе любим тебя, Гарри. Только, по другому. Впрочем, я за Гермиону не могу отвечать, — добавила Джинни.

На этом Гарри пришлось удовлетворить своё любопытство. И ребята вернулись домой.

Больше всех оценил находку Рон. Так как близнецы и Гарри быстро охладели к такой маггловской езде, он по вечерам по долгу ездил на мотоцикле. И часто Гермиона каталась вместе с ним. Джинни только хмыкала, Фред и Джордж пересмеивались по этому поводу. Поразмыслив, Гарри решил, что ему слишком хорошо жить в своём новом доме, наполненным радостью, ему не хотелось ни с кем портить отношения, тем более с Роном. Правда, он бы предпочёл, чтобы Гермиона каталась с ним. Хотя так и было пару раз. В отличие от Джинни, Гермиона не визжала, она просто сидела, зажмурив глаза. Ей нравились поездки, но она предпочитала не смотреть по сторонам, ведь она не была закалена квиддитчем, как Джинни и все остальные. Но для Гарри сам факт, что он везёт девушку, играл большое значение. Парень даже не лихачил, оберегая её.

Что по-настоящему мучило Гарри, так это то, что он до сих пор не знал, как ему попасть в Министерство Магии.

* * *

Люпин и Гарри начали ежедневные занятия по " Окклюменции ". Они выбрали для занятий библиотеку, которая располагалась в стороне от других комнат и имела очень толстую дверь, не пропускающую посторонние звуки. Конечно, с любимым преподавателем дела шли очень хорошо. С первого же занятия Гарри удалось на столько отчистить свои мысли, что он, с легкостью мысленно отразил " вторжение " Люпина.

На четвёртом занятии Гарри сказал:

— По-моему, я уже могу владеть " Окклюменцией ", я же легко справляюсь на занятиях.

— Гарри... Я согласен, ты молодец. Но о конце занятий говорить рано. До сих пор я удваивал силу вторжения, думаю, что нужно её утроить, — ответил Люпин.

— Что вы делали? Удваивали силу? — брови Гарри удивлённо поползли вверх. — Но я же абсолютно не чувствовал никакой разницы!

— Это действительно так? — в свою очередь удивился Люпин. — Гарри, сегодня я использовал такую силу, что в голове у любого неподготовленного подростка произошёл бы взрыв!.. А знаешь ли ты, что прошлый раз после занятий с тобой мне пришлось готовить себе зелье, чтобы восстановить силы?

Гарри слушал с открытым ртом:

— Не может быть! Ведь Снейп всегда без труда подавлял меня.

— Тогда ты не мог сделать нормальную защиту. Кстати, чтобы утроить свою атаку на тебя, мне придётся обратиться к профессору Снейпу, чтобы он изготовил для меня более сильное зелье.

— А если сам Снейп...

— Теперь ты сможешь ему противостоять автоматически, даже не пытаясь очистить разум... — заверил парня Люпин. — Но о Сам-Знаешь-Ком я не могу этого сказать — ты же знаешь, он силь-нейший колдун.

— Профессор... Последний раз, на занятиях со Снейпом, я случайно сам " вошёл " в его воспо-минания, почему же я ни разу не видел ваших воспоминаний?

— Частично ты сам ответил на этот вопрос, Гарри. Ты " вошёл " именно случайно. Профессор Снейп явно этого не ожидал и, видимо, не потрудился заранее выставить защиту. Я выставляю защиту всегда. Но, должен сознаться, поддерживать её мне всё труднее... Но ты ни в коем случае не должен прекращать вечерние упражнения.

Когда ошеломлённый Гарри рассказал обо всём Рону и Гермионе, они начали его поздравлять с успехами.

— Только я не пойму, — продолжил Гарри, — почему занимаясь со Снейпом за полгода я добился нулевого результата, а с Люпином — за четыре дня результаты превзошли все мои ожидания?

— Так ведь Люпин — классный преподаватель, — воскликнул Рон.

— А по-моему, дело тут не только в этом, — сказала Гермиона. — Подумай, Гарри, ты же пытался противостоять Сам-Знаешь-Кому, когда он полностью стал владеть твоим разумом. Тебе же удалось тогда " вытолкнуть " его...

— Да, наверное, так оно и есть. Только я удивляюсь, как я тогда не умер... — задумчиво ответил парень.

Каникулы стремительно приближались к концу. А Гарри до сих пор не представлял, как ему воплотить в жизнь свой план.

И вот, как-то вечером мистер Уизли, придя с работы, сразу подошёл к Гарри, положил руку ему на плечо и сказал:

— Гарри, я сожалею, но завтра тебе придётся пойти в Министерство. Это всего лишь формальность, связанная со вступлением в права наследования. Придётся встретиться с чиновниками. Я понимаю, для тебя это будет скучно. Я пойду с тобой, чтобы поддержать.

Мистер Уизли даже не представлял, до какой степени он обрадовал Гарри! " Будет скучно?! Да ничего подобного!" Но вслух Гарри сказал:

— Ну что поделать, мистер Уизли. Надо так надо.

Когда об этой новости узнала Гермиона, она буквально зажала его в угол и потребовала, чтобы он " шаг за шагом " описал свои предполагаемые действия в Министерстве Магии. Гарри сказал, что собирается взять с собой плащ-невидимку, проникнуть в Отдел Тайн, пробраться к Арке...

— Ну, потом я приподниму занавес... — говорил он, подняв к потолку глаза и стараясь представить, как всё это будет выглядеть.

— Что-о-о! Да ты в своём уме! — закричала Гермиона. — Что ты знаешь об этом занавесе?! Ни в коем случае не смей даже прикасаться к нему!.. Ой, Гарри, Гарри! Ну, откажись ты от этой затеи!

— Нет, — твёрдо ответил парень. — Ну хорошо, я не буду трогать занавес руками... Ну, тогда придётся бросить зеркало так...

— А с какой стороны? Ты знаешь?! — парировала Гермиона. — Арка же двухсторонняя! Нет гарантии, что обе стороны ведут в одно и то же место.

— Да... ты права, — парень закрыл глаза и представил, где стоял его крёстный, когда произошло непоправимое. — Я постараюсь сориентироваться и бросить зеркало именно с той стороны, где был Сириус.

— Нет, не нравится мне всё это. Гарри, а может вместо тебя пойдёт кто-нибудь другой?

— Кто? Это по моим наследственным делам?

— Ах да, я забыла... Гарри, — девушка смотрела умоляющими глазами, — будь осторожен!

— Да ладно тебе, Гермиона! Ты что думаешь, что я споткнусь и упаду туда, за занавес? — насмешливо спросил он.

— Да, думаю, — сердито ответила она. — У тебя есть способность удивительно усложнять даже простые ситуации!

Но чем больше девушка злилась, тем больше это льстило парню. Всё-таки он ей не безразличен!

— Короче, Гарри, давай я упрошу папу завтра взять меня с вами, — вмешался Рон. — И если ты будешь падать за Арку, я вытащу тебя за ногу.

— Это не смешно, Рон! — строго сказала Гермиона. — Впрочем, это хорошая идея.

Мальчики так и сделали: уговорили мистера Уизли взять с собой Рона.

* * *

Утром, после завтрака перед уходом в Министерство, Гарри наклонился к самому уху Гермионы и сказал:

— Всё будет хорошо.

Девушка тотчас повернулась к нему так, что её глаза оказались сразу за очками Гарри. Честно говоря, это было смешно.

— Я надеюсь! — трагически сказала она.

Её тёплое дыхание скользнуло по лицу Гарри. А вот это было приятно.

* * *

Мистер Уизли, Рон и Гарри беспрепятственно спустились на магическом лифте в здание Министерства Магии, скрытое под землёй от маггловских глаз. Дежурный, увидев Гарри, сделал большие глаза и сказал: «Подождите.» Он сунул своё лицо в круглую металлическую коробку у себя на столе и что-то в неё пробухал. Потом он резко отшатнулся от коробки. А из неё вылетел ротик. Он был настоящий и принадлежал, очевидно, какой-то девушке, которую не было видно. Ярко накрашенные малиновые губки произнесли:

— Мистер Фадж в курсе. Мистер Поттер может проследовать в Департамент Личных Дел Населения.

— Секретарь министра даёт добро, значит, вы можете проходить, — констатировал дежурный.

Гарри проследил глазами, как малиновый ротик, описав в воздухе кольцо, юркнул обратно в коробку.

Посетители на лифте поднялись на следующий этаж. Пройдя довольно мрачный коридор, они увидели ряд дубовых дверей. Надписи на табличке гласили, что там, за дверями происходит регистрация рождённых магов и сквибов, умерших, вступающих в брак (отдельно: маги и маги/магглы) и, наконец, вступающих в права наследования. Возле нужной двери на скамье сидело несколько человек. Все они повернули головы в сторону вновь прибывших.

— Разрешите узнать, кто последний в этот кабинет? — спросил мистер Уизли.

Люди в очереди переглянулись. «Гарри Поттер!» — послышался шёпот.

— Проходите без очереди, — сказал мужчина, стоявший возле самой двери.

И когда из двери вылетела заплаканная женщина, Гарри вошёл в кабинет, от пола до потолка обшитый дубовыми панелями.

Процедура вступления в права наследования была действительно очень долгой и нудной. Древнейший старичок битый час бубнил какие-то юридические термины. Сначала Гарри честно пытался вникнуть в суть слов говорившего, но его мысли быстро улетели к двери Отдела Тайн, а потом и к заветной Арке. Когда старичок попросил Гарри поставить свою подпись на свитке, то парень даже не среагировал на это, потому что прослушал. «Молодой человек!» — возвысил писклявый голос старичок. Гарри вздрогнул и вопросительно уставился на него. Неодобрительно покачав головой, старичок повторил свою просьбу. Когда все формальности были соблюдены, Гарри, наконец, вышел в коридор, где его ожидали мистер Уизли и Рон.

— Всё в порядке? — спросил Артур Уизли.

Гарри кивнул в ответ:

— Спасибо вам за поддержку. Вы из-за меня потеряли так много времени. Идите на службу, не нужно нас провожать, мы прекрасно с Роном доберёмся до дома.

— Без приключений? — с надеждой произнёс мистер Уизли.

— О, конечно без, — не моргнув глазом, ответил Гарри.

Когда они проходили мимо отдела ауроров, они увидели там большое оживление.

— После того, как люди поверили, что Сам-Знаешь-Кто вернулся, очень многие изъявили желание стать аурорами, — пояснил мистер Уизли.

«Когда-нибудь я тоже буду там работать,» — подумал Гарри.

Артур Уизли проводил мальчиков до лифта. Они попрощались, сели в лифт, и вышли, конечно, не в холле, а на этаже Департамента Тайн. Там ребята увидели, что возле двери стоял стол, за ним сидел здоровенный детина — аурор. Перед ним стояла металлическая коробка, такая же, как у дежурного в холле. Гарри не ожидал столкнуться с этим. Они с Роном быстро зашли за угол.

— Зачем выставили пост? Неужели они думают, что Вольдеморт сюда вернётся? Ведь записи предсказания больше нет! — воскликнул Гарри.

— Ну, мало ли зачем он может сюда вернуться... Там много всего, да хоть бы эти мозги... — Рона всего передёрнуло от одного только воспоминания.

— Ладно, давай думать, как его обойти. Кто знает, может он сможет распознать меня даже под плащом.

— Нужно его отвлечь. Придётся мне взять это на себя... Подожди, но это значит, что я не смогу зайти с тобой в дверь... — протянул Рон.

— За это не переживай!

— Гермиона нас убьет, — заключил Рон.

Гарри накинул плащ, завернул за угол и пошёл вдоль стенки.

— Э-э, простите, а вы не скажите, где здесь отдел... как же он называется? — это начал тянуть Рон, стоя в начале коридора и обращаясь к аурору.

Гарри видел, как высоко поднялись в удивлении брови аурора.

— Что, мальчик?

Рон продолжал мямлить какую-то ерунду, а Гарри тем временем удалось проскользнуть мимо охранника. Теперь он стоял перед самой дверью, но как её открыть, не привлекая внимания?

И тут аурор медленно поднялся и пошёл в направлении Рона. " Что за белиберду Рон наплёл, чтобы выманить его?" — мелькнула мысль. Гарри зажмурился и одними губами произнёс заклинание «Диссендиум». Дверь приоткрылась. За долю секунды Гарри очутился за дверью.

Так, зал с вращающейся стеной, на которой двери, двери... Опять нужно искать. Первая дверь вела в зал с бассейном, от которого исходило зелёное свечение. Гарри даже не поинтересовался, что там сейчас плавает.

Со второй попытки (надо же!) Гарри попал в нужную комнату. Он буквально слетел вниз через скамьи, окружающие возвышение в центре. Сердце бешено колотилось. И вот Гарри стоит у подножия пьедестала древней Арки. Как и в прошлый раз, занавес на ней медленно колыхался, как будто от дуновения ветра. Это колыхание завораживало. " Вот бы стать ветром и заглянуть, хоть одним глазком туда..." — подумал Гарри. Вдруг он споткнулся и очнулся. У него внутри всё похолодело — оказывается, он УЖЕ стоял перед самой Аркой, а ведь он абсолютно не помнил, как поднялся сюда. Пол шага отделяло парня от занавеса, скрывающего тайны. Гарри упёрся вытянутой рукой в холодные, потрескавшиеся от времени камни Арки. " Кошмар! Я же действительно споткнулся! Но это, наоборот, может, спасло мне жизнь," — подумал Гарри. И тут он услышал шёпот, нет, не шёпот, просто тихие голоса. Говорит мужчина... Сириус?.. Нет, не разобрать. Голоса всё громче и громче звучали у него в голове. Он отчаянно пытался понять — и ничего не мог разобрать. " Может это другой язык?" — подумал Гарри. Да что же это такое! И вдруг он отчётливо осознал: "Нужно просто войти, и тогда всё станет ясно... Стоп! Войти?" — Гарри тряхнул головой, наваждение отступило. " Что я делаю?!" — в ужасе подумал он. Гарри заставил себя сделать шаг назад и сосредоточиться на воспоминаниях, чтобы определить, где именно стоял Сириус. С большим трудом ему это удалось. Тогда Гарри вытащил оба зеркальца. Зеркало с " паутинкой ", его личное, он спрятал назад в карман, затем присел на корточки, положил второе зеркальце на пол и точным движением руки послал его вперёд. Оно проскользило по полу, даже не задев занавес, и скрылось из глаз. И голоса в голове Гарри стихли. " Может они рассматривают зеркало?" — подумал он. Парень медленно сошёл с постамента, сел на ближайшую скамью и опять вытащил своё зеркальце. С тех пор, как Гермиона восстановила его, оно перестало издавать те мелодичные звуки. Иногда Гарри казалось, что он видит в нём какие-то тени, но он не был уверен, было ли это на самом деле. Сейчас с зеркальцем не произошло никаких изменений. Он тяжело вздохнул, убрал его и пошёл назад. Только сейчас он понял, как сильно он надеялся, что его план удастся. " Ну, ничего, — говорил он себе, — должно пройти какое-то время."

Гарри был настолько поглощён своими мыслями, что даже не позаботился о безопасном выходе из двери Отдела Тайн. Он просто вышел и всё. Дверь бесшумно приоткрылась и так же бесшумно закрылась. Охранник что-то сосредоточенно писал и ничего не заметил. Гарри тихо прошёл за угол и снял плащ-невидимку.

Рон был здесь.

— Ну что? — нетерпеливо спросил он. — Да на тебе лица нет!

— Всё нормально, я сделал это. Правда... — Гарри вновь вытащил своё зеркальце, но оно оставалось прежним. — Ладно, пошли.

* * *

Вернувшись, мальчикам пришлось всё рассказать Гермионе и Джинни. Когда Гарри запинаясь, стал рассказывать, как он споткнулся и дальше, Гермиона просто закрыла лицо ладонями.

— Жуть... Ты же мог действительно не вернуться, — сказала она в конце рассказа.

Весь остаток дня Гарри доставал своё зеркальце чуть ли не через каждые пять минут, но всё было напрасным.

— Гермиона, пойдем, покатаемся на мотоцикле, — предложил Рон. — Я не могу на это смотреть, — тихо добавил он.

Гермиона так посмотрела на Гарри, как будто хотела сказать: " И ради этого ты так рисковал? " Но она сказала только:

— Пойдём, Рон.

— Я их выгоню из фэн-клуба за это! — сказала Джинни, когда они ушли.

— Из какого фэн-клуба? — спросил Гарри.

— Из фэн-клуба Гарри Поттера, — ответила Джинни, и Гарри невольно рассмеялся.

Воспользовавшись изменением настроения парня в лучшую сторону, Джинни тут же усадила Гарри за шахматы.

* * *

Ночью, уже лёжа в постели, Гарри никак не мог перестать думать о голосах, доносящихся из-за занавеса таинственной Арки. Кто-то что-то говорил ему о таких же голосах... Луна! Луна Лавгуд говорила!

Гарри сел. Нужно обязательно встретиться с ней, она определённо что-то знает, но как же её найти? Гарри не знал её адреса. Конечно, можно послать к ней Хэдвигу... " Танцы— шманцы"! Вот где он её видел. Так... завтра, как раз, суббота. Гарри просто пойдёт в клуб.

На этом, успокоенный, он заснул.

Когда на утро Гарри предложил Рону и Гермионе пойти в танц-клуб, они переглянулись и согласились. Но отпустить дочь миссис Уизли категорически отказалась, как Джинни не стонала и не заламывала руки. Строгая мама видела в девушке лишь маленькую девочку, не доросшую ещё до таких развлечений. И, при том Джинни осталась единственной, кому миссис Уизли могла ещё что-то запретить.

На этот раз Гермиона не стала делать причёску (чтобы не дразнить расстроенную подругу), а просто сделала хвостик. Она была одета точно так, как в день приезда в дом Дурслеев за Гарри. В своей блузке, оттеняющей цвет волос и в белой юбочке девушка была выше всяких похвал. Уже перед камином она вдруг повернулась к Гарри и Рону и спросила:

— Как вы думаете, а нам обязательно танцевать парами?

— Я думаю, что нет, — сказал Рон.

— Я вообще-то иду в клуб по делу, — заявил Гарри. — Может мне и танцевать-то не придётся.

Когда ребята появились в " Удивительных Ультрафокусах Уизли ", близнецы очень обрадовались им и стали показывать свои новинки.

Гарри, например, понравились свитки с проявляющимся текстом для домашек. Ученику достаточно было написать на них задание, а текст потом проявлялся сам.

— Не хуже, чем самопишущее перо у Риты Скитер, — похвалился Джордж.

— Только за текст, появляющийся на свитке, мы ответственности не несём, — предупредил Фред.

— А что, бывает не правильный текст? — поинтересовался Гарри.

— Да нет, он, в общем-то получается правильный… — не очень уверенно ответил Джордж.

— Только там бывают небольшие… лирические отступления, — закончил Фред.

— При чём они адресуются непосредственно самому пользователю, — добавил Джордж.

— Могу себе представить, что там за лирические отступления, раз вы заранее от них открещиваетесь, — усмехнулся Рон.

— Ну, тут уж приходится выбирать — или домашка, которую потом можно подкорректировать, или «неуд» за не сделанную работу.

— Домашние работы надёжнее делать самим! — авторитетно заявила Гермиона.

Но Гарри решил, всё-таки приобрести пару таких свитков на всякий случай.

Кроме них в магазине было ещё двое посетителей — парень и девушка. Было сразу же видно, что они двойняшки. Они оба были ростом с Гарри, оба очень стройные. У парня были прямые волосы до плеч. " Мода что ли такая?" — подумал Гарри. На лицо парень был удивительно красивым, у него были мягкие черты. Несмотря на то, что сестра была сильно на него похожа, в чертах её лица проглядывала какая-то жёсткость. У неё на голове был высокий хвост, переходящий в косу. Эта коса ( Гарри не мог поверить своим глазам ) доставала до икр девушки, она напоминала толстую змею и даже, кажется, извивалась. Но не это бросалось в глаза. И у брата и у сестры были угольно-чёрные волосы. Они были не то что не блестящими, а, казалось, наоборот, поглощали свет. На фоне черноты их волос их собственные чёрные плащи казались серыми. Но даже не это было главным в их облике. У них были такие же бездонно-чёрные глаза.

Все украдкой рассматривали незнакомцев. Казалось, на них нельзя было не смотреть, вернее нужно было смотреть.

Брат стал расплачиваться с Джорджем, который стал их приглашать в танц-клуб. Парень поблагодарил, и они пошли к входной двери. В это время как раз компания Гарри тоже двинулась к выходу. Гарри чуть не столкнулся в дверях с девушкой и пропустил её вперёд. Её невообразимая коса задела его по руке. (" Тяжёлая!" — подумал он). Девушка ни разу не бросила и взгляда в их сторону, но Гарри готов был поспорить, что чувствовал на себе её взгляд.

" Не может же она видеть через затылок, как глаз Хмури!" — подумал он.

Так получилось, что брат и сестра решили заглянуть в клуб, который так рекламировал Джордж. Сам он, кстати, тоже пошёл туда. Черноволосая девушка всю дорогу маячила перед Гарри и это, почему-то, раздражало.

Когда они вошли в полумрак зала, и, наконец, разошлись с этой парой, Джордж сказал:

— Ну, как, клёвые у нас посетители? Они, кстати, приехали к нам издалека и, представляете, будут теперь учиться в Хогвартсе! А до этого они учились в Дурмштранге.

— А ты откуда знаешь? — спросил Рон.

— А брат сам рассказал.

Гарри осмотрелся, но Луны не видел. Танцующих было пока не очень много, но атмосфера непринуждённого веселья уже царила в клубе. Джордж отошел к своим знакомым.

— Знаете что, мальчики, а давайте потанцуем втроём! — предложила Гермиона.

— Как это? — спросил Рон.

— А вот так! — Гермиона обвила руками шеи Гарри и Рона. — А вы возьмитесь за руки у меня за спиной!

Как только они это сделали, сразу стало смешно. Так танцевать им очень понравилось.

— А сейчас музыкальная композиция в исполнении трио «Black Moon» специально для знаменитого трио из Гриффиндора! — прокричал Ли Джордан, подмигнув ребятам, танцующим кружком.

Многие учащиеся Хогвартса, присутствующие в зале зааплодировали им.

Периодически Гарри посматривал по сторонам в поисках Луны, но её всё не было. Зато он постоянно натыкался взглядом на этих, из Дурмштранга. К тому же коса этой девушки уже несколько раз ударила Гарри.

Наконец, парень увидел Луну. Он быстро извинился перед друзьям и подошёл к ней.

— Привет, Луна, как дела? — спросил Гарри.

— Удивительно, Гарри! — ответила девушка.

На ней был несколько шокирующий наряд красного цвета, состоящий из длинной блузки и юбки, разрезанных снизу на узкие полоски. Эти полоски были неровными, но они отлично смотрелись с длинными прядями её белых волос.

— Давай присядем! — сказал ей Гарри.

— А я думала, что ты мне хочешь предложить потанцевать.

Гарри покраснел. Конечно было бестактно с его стороны сходу предложить девушке в танц-клубе сесть.

— Да, конечно, извини, — пролепетал он, — я не то хотел сказать. Луна, разреши пригласить тебя на танец.

Луна была в своём репертуаре — танцевала она тоже странно. Гарри никак не удавалось предугадать её движений, в какую сторону она сейчас повернётся. Чувствуя себя дико неуклюжим, он решил расслабиться и пустить танец на самотёк. Глядя по сторонам, он увидел Рона и Гермиону. Очень неприятная волна окатила его: Гермиона танцевала, обняв обеими руками шею Рона, а он чересчур крепко прижимал её к себе. " А что я, собственно, злюсь? — Гарри постарался взять себя в руки. — Ну что такого они делают? Просто танцуют..." Но это помогало плохо. Со злости Гарри резко развернул Луну в другую сторону, и они налетели на ту девушку и её брата из Дурмштранга.

— Извините, — пробормотал Гарри.

— Ладно, — сказала Луна, — пойдём уж сядем, а то ты мне все ноги уже отдавил.

Они сели на диван. Помолчав, Луна изрекла:

— Всё это — пир во время чумы.

— Что? — не понял Гарри.

— Ну, знаешь, когда-то в Средневековье чума — страшная болезнь унесла жизни миллионов людей в Европе. Люди испытывали страх и бессилие перед этой болезнью. И тогда стало происходить нечто странное: люди, схоронив своих друзей и родных, шли на площадь и начинали пировать. Это был их протест перед смертью. Они как бы допивали свою жизнь огромными глотками... Сейчас у нас начинает происходить то же самое. Сам-Знаешь-Кто — это чума. А здесь открывается танц-клуб и , посмотри, люди сюда валом валят.

Гарри слушал Луну с откровенным изумлением.

— Но сама-то ты тоже сюда пришла, — сказал он.

— Да, я постоянно сюда прихожу. Я тоже человек.

Гарри, вздохнув, повернул голову и... опять увидел эту девушку с косой. Она сидела на другом конце дивана, а её коса удавом протянулась на сидении в его сторону. От неожиданности он вздрогнул. Нет, это уже невыносимо! Гарри тут же повернулся к Луне.

— Послушай... помнишь ту Арку в Тайном Отделе в Министерстве Магии? — спросил он. — Помнишь, мы слышали там какие-то голоса? Что ты знаешь о них?

— Это просто голоса тех, кто находится по ту сторону, — ответила Луна, грациозным движением махнув рукой в сторону.

— По ту сторону чего?

— Жизни, конечно... Я иногда слышу свою маму. Ну не возле Арки...

— Да? А где? Как?

Луна сделала неопределённый жест.

— Гарри, я не могу это объяснить. Это очень личное, индивидуальное…

— А-а-а, — протянул разочарованно Гарри.

Настроение и так испорченное, упало до нуля. Ничего он не узнал! Он отвернулся от Луны и тут же натолкнулся на глаза-угли той девушки. Ему стало совсем не по себе.

— Знаешь, Луна, ты тут посиди, а мне нужно зайти ещё в одно место, — сказал Гарри и, подумав, добавил: — Спасибо.

Парень встал и сейчас же увидел, как Рон что-то шепчет, почти прикасаясь губами к уху Гермионы, как у девушки сияют при этом глаза. Гарри пулей вылетел из танц-клуба. Разочарование топило его. Он вернулся домой, не предупредив, не подождав Рона и Гермиону, ничего не сказав удивлённому Фреду в магазине.

Придя домой, он тут же лёг в постель. Только благодаря тренировке в "Окклюменции" ему удалось прогнать образы танцующих Рона и Гермионы, выпуклых глаз Луны и угольно-чёрных пронизывающих глаз той девушки.

Гарри уже задремал, когда сквозь сон услышал, как вернулся Рон.

— Гарри, — тихо позвал Рон. — Ты где был? Мы тебя искали.

— Ну, вам скучать не приходилось... вдвоём, — сказал сквозь зубы Гарри.

Он видел, как сильно смутился Рон и пробормотал:

— Прости.

И сейчас же новая волна стыда, жалости и любви к другу охватила Гарри. Что он злится? За то, что Рону и Гермионе хорошо вдвоём? Как ни крути, а выходило, что он, Гарри, настолько любит их обоих, что готов терпеть даже...

— Тебе не за что просить у меня прощения, Рон, — сказал Гарри.

Настроение немного улучшилось.

— Ну как твои дела, из-за которых ты пошёл в танц-клуб? — спросил Рон помолчав.

— Ничего не узнал. Всё напрасно, — как только Гарри это произнёс, он сейчас же подумал, что это не правда. Всё это было НЕ НАПРАСНО.

* * *

На следующий день к Гарри, Рону, Гермионе и Джинни прилетели школьные совы со списками учебников. В письме Рону и Гермионе было напоминание их обязанностей старост, а вот в письме Гарри, говорилось, что он выбран капитаном гриффиндорской команды по квиддитчу. Гарри пробежал глазами эти строчки несколько раз. Вот это да! Он забыл, что Ангелина, их капитан, закончила Хогвартс, Алисия, кстати, тоже. Конечно, Гарри мог ожидать, что теперь именно его выберут капитаном. Но приятно это было до ужаса!

Ребята сидели на траве во внутреннем дворике, нежась на утреннем солнышке. С каким наслаждением Гарри мог теперь окунуться в обсуждение квиддитчных проблем с Роном, Гермионой и Джинни! Гриффиндорская команда потеряла двух человек — Ангелину и Алисию, но автоматически приобретала одного человека, т.к. исключённого Гарри восстановили в правах.

— Гарри, конечно, ты снова будешь сиккером, — сказала Джинни. — Как капитан назначь меня, пожалуйста, отбивалой! Фред и Джордж меня убедили, что быть отбивалой — самое лучшее, что можно придумать в жизни.

— Согласен. А что нам делать с Дерреком и Бойлом? Играют они ужасно, но они поддержали команду в трудные времена, — сказал Гарри.

— По-моему, нужно снова объявить по факультету конкурсный набор в команду, — предложил Рон.

— Да, наверное, так и сделаем, — согласился Гарри.

* * *

Ещё сегодня решено было отправиться за учебниками вместе с миссис Уизли.

На Диагон-алее сначала все ходили вместе, а потом как-то разбрелись кто-куда, предварительно сговорившись встретиться в "Удивительных Ультрафокусах Уизли". Выходя из книжного магазина, Гарри вдруг столкнулся с той девушкой из Дурмштранга. Она стояла возле магазина, держа в руках, по-видимому, список учебников. Элегантные чёрные брючки подчёркивали её фигуру, а белоснежная рубашка придавала угольным волосам вообще нереальный вид. Когда парень прошёл мимо, у него осталось впечатление, что она стоит и смотрит на него. Он не стал оглядываться, хотя оглянуться, почему-то хотелось.

« Почему я думаю, что она смотрит? Бред какой-то. Скоро я сам, как Хмури, вынужден буду научиться смотреть назад через затылок,» — с негодованием подумал он.

И когда Гарри вышел на улицу, купив чернила, перья и пергамент, он опять столкнулся с ней. Гарри невольно зажмурился, когда девушка полоснула по нему взглядом, причём выражение её лица нельзя было назвать неприветливым, скорее просто высокомерным. В третий раз они столкнулись уже почти перед магазином Фреда и Джорджа. На этот раз девушка разговаривала с Драко Малфоем. Было видно, как слизеринец буквально таял, разговаривая с ней. Увидев Гарри, Драко бросил зверский взгляд на него, но предпочёл сделать вид, что никого не заметил.

В магазине был только Джордж. Гарри сел на стул возле витрины. Он невольно продолжал наблюдать за парой на улице.

— Её зовут Уна, — сказал Джордж как бы между прочим, — она из очень старинного и знатного рода. Видишь, как лебезит перед ней Малфой?

Гарри фыркнул и отвернулся.

— Классная ведьма, да? — продолжал Джордж.

— Не знаю, наверное, — сказал Гарри.

— Да ладно! Ты же глаз с неё не спускаешь с того дня!

Гарри чуть не задохнулся от возмущения:

— Это ОНА всё время мне попадается и буравит меня глазами!

— Ну, друг, — примирительно ответил Джордж, — Если тебе ТАК УДОБНЕЕ думать...

Гарри бросил на него сердитый взгляд.

— У них русалка на фамильных перстнях, — после паузы сказал Джордж.

— Это ты к чему?

— Да ни к чему, — ответил Джордж, — Посмотри, у меня для тебя кое-что есть.

И Джордж стал предлагать Гарри ( " Бесплатно, ты же наш спонсор! ") рвотные пастилки, пасующие хавчики, ушки-подслушки, в общем всё то, что может пригодиться в Хогвартсе.

— Знаешь, мы думаем открыть филиал магазина в Хогсмиде, — заявил Уизли.

— Как вы успеваете всё это создавать, да ещё продавать, да ещё заниматься танц-клубом? — удивлялся Гарри.

— Легко и просто. Здесь нам помогает Добби, а там — Ли Джордан... Слушай, Гарри, тут Добби завёл разговор о Винки... А не пригласить ли тебе её на работу к себе в дом? Когда ты уедешь в Хогвартс, нужен будет кто-то, кто бы поддерживал уют в доме — просто жалко, если наши летние труды пропадут. А тебе будет явно не хватать женской руки.

— Да, это хорошая идея, — согласился Гарри, — Но, во-первых, не известно, согласится ли Винки, с её-то характером. Во-вторых, Гермиона съест меня за это, скажет, что я эксплуатирую труд беззащитного существа. В-третьих...

Тут в магазин вошла эта " классная ведьма " и остановилась возле Гарри. У того тут же всё вылетело из головы. Он даже забыл, о чём только что говорил с Джорджем.

— Извините, не могли бы вы мне дать пару ушек-подслушек? — обратилась она к Джорджу.

— Да, конечно... — Джордж стал копаться в шкафу. — О-о-о! К сожалению, они закончились. Если вы зайдёте завтра, то они будут точно. А может прислать вам их с совой?..

— Возьмите мои, — сказал Гарри, протягивая ушки-подслушки, но стараясь не смотреть девушке в лицо. " Интересно, кого это она собирается подслушивать? Мало того, что она подглядывает..." — мелькнула мысль.

— О, спасибо, — девушка взяла ушки и протянула Гарри деньги.

— Нет, не надо. Возьмите так.

— Это подарок? — спросила она.

Гарри готов был провалиться: ещё чего, делать ей подарок! Он просто хотел от неё скорее избавиться и не брать ничего от неё. Но, тем не менее, со стороны это выглядело именно как подарок.

Не дождавшись ответа, черноволосая красавица вышла, убрав ушки в элегантную сумочку.

— Ну-ну, Гарри, — протянул, ухмыляясь Джордж.

— Да я вовсе не хотел... — начал Гарри.

— А кто ж говорит, что ты хотел?

Нет, с Джорджем было без толку говорить на такие темы.

* * *

Вечером Люпин сказал, что нужно провести занятия по «Окклюменции» с утроенной силой. Когда занятия начались, Гарри стал собирать силы, ожидая жёсткой атаки. Вдруг у него перед глазами всё потемнело, он почувствовал, что куда-то проваливается, а потом — холод, сырость, он стал смутно различать из темноты стволы деревьев. Это был лес. Гарри пошёл вперёд, вышел на поляну, залитую лунным светом. И вдруг по его телу прошла судорога, и Гарри непроизвольно издал жуткий вой. От неожиданности он очнулся. Люпин стоял и как зачарованный смотрел на него.

— Гарри... Почему ты сейчас завыл, как… волк? Что ты чувствовал? — спросил он.

Гарри рассказал.

— Ты понял, что это было? Это были мои воспоминания, но я не заметил твоего вторжения в мои воспоминания.

— Подождите, ваши? Но я же опять, как тогда со Снейпом не хотел этого.

— Однако, это произошло.

— Но почему вы не почувствовали? Снейп почувствовал и " вытолкнул " меня из своих воспоминаний... И они были, как калейдоскоп, а сейчас...

Люпин сел на диван рядом с юношей, положил руку на его плечо и сказал:

— Гарри, я думаю, что теперь, чем с большей силой воздействовать на твой разум, тем с большей силой он начинает отражать это воздействие. И так как воздействие было сильным, ты автоматически вошёл в мой разум, причём на столько подавив мои чувства, что я не заметил этого вторжения... Гарри, я думаю, что теперь занятия по «Окклюменции» тебе уже не нужны, во всяком случае, со мной. Я думаю, что Альбус Дамблдор сам захочет проверить твои новые способности уже в Хогвартсе... Только я прошу тебя, Гарри, НИКОМУ не говори о сегодняшнем занятии, по крайней мере, до тех пор, пока не поговоришь об этом с Дамблдором.

И вот наступил день отъезда. Гарри, Рона, Гермиону и Джинни поехали провожать мистер и миссис Уизли, Фред и Джордж, Люпин, Барбара и Тонкс. Мистер Уизли сказал, что нет необходимости брать ещё кого-то из Ордена, так как платформа будет тщательно охраняться аурорами.

На маггловском вокзале им пришлось разделиться на группы. Гарри пошёл с Тонкс. Эта неугомонная девушка с волосами в чёрную и жёлтую тигровую полоску, к тому же свой нос сделала такого размера, что ещё чуть-чуть и стала бы сестрой Пиноккио. Миссис Уизли не выдержала и накинула ей на голову свою косыночку, которую до этого кокетливо повязала себе на шею.

— Дорогая, контролируй себя, пожалуйста, — недовольно в полголоса сказала она.

— Что? Ах, это, — ответила беззаботно девушка. — Гарри, давай, я помогу.

И она выхватила из рук парня клетку с Хэдвигой. Но, пройдя несколько шагов, Тонкс налетела на какого-то тучного господина, по всей видимости, маггла. Клетка сейчас же зацепилась за пуговицы его жилета. Девушка стала с извинениями отдирать от него клетку, дверца распахнулась, и сова вылетела. Гарри с тревогой смотрел, как большая белая птица стала описывать круги над головами прохожих, привлекая к себе внимание всё большего и большего количества людей.

— Вау! — только и смогла сказать на это Тонкс, не отрывая взгляда от совы.

Тучный господин наконец сам избавился от клетки и ушёл, сердито ворча. А умная Хэдвига ещё покружившись, как-то незаметно сама прошла сквозь турникет и перенеслась на магическую часть вокзала.

— Вот и славненько, — прокомментировала Тонкс и направилась туда же с пустой клеткой в руках.

Вот такая уж она была, и не имело смысла обижаться на её рассеянность.

На платформе № 9 3/4 было, как всегда множество детей и их родителей, нагруженных вещами. Гарри приятно поразило, что к нему стали подходить родители ребят из " Армии Дамблдора " и благодарить его за занятия по Защите от Тёмных Сил, которые он проводил с их детьми.

Гарри ощущал небывалый подъём и уверенность в себе: ведь впервые у него появился свой дом, где он чудесно провёл лето с друзьями; а теперь он почувствовал поддержку многих учеников Хогвартса и их родителей. Он обратил внимание на стайки младшекурсниц, перешёптывающихся и с обожанием глядевших на него. Парень не чувствовал такого раздражения от всеобщего внимания, как раньше, может потому, что он сам кое-чего добился, и люди оценили его поступки, а не его шрам.

И конечно, Гарри увидел Уну и её брата. Драко ни на шаг не отступал от неё. Слизеринец номер один заискивающе что-то объяснял ей, а девушка внимала ему с королевским величием. Он так был занят, что даже не повернул голову в сторону вновь прибывших. Гарри заметил, что большинство девочек, не только слизеринок, поглядывают на брата этой Уны. Этот элегантный молодой человек приветливо поглядывал по сторонам, отвечая улыбкой на девичьи улыбки.

Хэдвига поджидала хозяина на фонарном столбе. Затем она, близоруко щурив глаза, слетела на плечо хозяина. Гарри погладил её белоснежные перья и посадил назад в клетку. Свинристель Рона, казалось, обезумел от радости. Видимо он тоже сообразил, что его ожидает жизнь в Хогвартсе. А вот кот Гермионы был не доволен. За лето он успел обзавестись одним семейством в окрестностях дома Гермионы, а вторым — по соседству с домом Гарри.

Миссис Уизли нервно проверяла багаж, не забыли ли чего.

— Молли, даже не верится, что на следующий год мы в последний раз будем провожать мальчиков в школу, — сказал Артур Уизли.

— Да, и мне придётся ехать — да что ехать! — жить в Хоге одной, — печально ответила Джинни.

— Зря ты возомнила, сестрица, что будешь единственной ученицей в школе, — съязвил Фред. — За какие это заслуги перед человечеством тебя удостоят такой чести?

Но девушка только отмахнулась от него. А миссис Уизли сейчас же переключила своё внимание на близнецов.

— Фреди, Джорджи, может вы все-таки съездите в школу, сдадите экзамены? — умоляюще сказала она.

— Нет, мама! — в один голос твёрдо заявили близнецы.

— Молли, у мальчиков ведь магазин, танц-клуб! На кого они это оставят? — мистер Уизли ласково обнял жену за плечи.

Гермиона стояла, обхватив руками Барбару, а та гладила её по голове.

— Пиши мне Гарри, — говорил Люпин. — Не стесняйся делиться проблемами. Ты же знаешь, я тебе всегда помогу, чем смогу. Последний истинный Мародёр всегда с тобой, — тихо добавил он.

— Последний, потому что Петтигрю не в счёт? — так же тихо ответил Гарри.

Люпин кивнул, а парень промолчал, что он ещё надеется на встречу с Сириусом.

Когда все постепенно погрузились в Хогвартс-экспресс, и он начал отъезжать, Гарри с Джинни опять, как в прошлом году, пошли искать свободное купе, а Рон с Гермионой пошли в купе для старост. Когда Гарри заглянул в первое попавшееся, то увидел там пару из Дурмштранга. Уна как раз говорила брату:

— ... и, пока он не видел, я зашла в первое купе... А, Адриан, это тот самый любезный молодой человек, который подарил мне ушки-подслушки.

Джинни бросила быстрый взгляд на Гарри, она ничего об этом не знала.

— Здравствуйте, Гарри Поттер, — вежливо приветствовал Адриан заглянувшего к ним парня.

В его голосе не было такого высокомерного холодка, как в голосе сестры.

У Гарри чуть не вырвалось:" Нас не представляли, но у меня, конечно, на лбу написано, что я — Гарри Поттер." Но вместо этого, он пробормотал что-то невнятное, захлопнул дверь и быстро двинулся дальше. Из-за только что закрытой им двери послышался смех (или это ему показалось?).

Наконец, они нашли относительно свободное купе, где сидели Лаванда и сёстры Патил. Гарри бы предпочёл с ними не ехать вместе, но все остальные купе были заняты. Девочки довольно восторженно отнеслись к тому, что он будет ехать с ними. Гарри было не удобно и не уютно ехать одному среди девчонок. Они явно проявляли к нему интерес и задавали дурацкие, на его взгляд, вопросы.

" Эти дуры знают меня уже шестой год, что это вдруг они прицепились ко мне?" — тихо спросил он у Джинни, когда те дружно отвернулись, увидев что-то интересное за окном.

" Ну конечно, — ответила та прямо ему в ухо, — ты же стал настоящим красавчиком!"

"Я?" — Гарри отшатнулся от девушки, теперь он был сердит и на Джинни (" Вот и она посмеивается надо мной!").

А девчонки тем временем начали горячо обсуждать Адриана. " Вот уж кто действительно красавчик!" — подумал Гарри. Но когда и Джинни включилась в это обсуждение, парень не выдержал и вышел в коридор. Здесь он тут же столкнулся с Малфоем.

— Говорят, ты теперь наследник рода Блэков? — насмешливо поинтересовался он, небрежно облокотившись на подоконник.

Солнечный свет из окна серебрил белые волосы слизеринца, когда тот величественным взмахом руки убрал чёлку со лба. Гарри хотел молча пройти мимо, но тот упёрся ногой в противоположную стену, преградив путь.

— Представляю, как благородные Блэки ворочаются в гробу, зная, КТО теперь живёт в их доме и транжирит их денежки!

— А ТЫ не боишься разговаривать со мной без своих головорезов? — поинтересовался в свою очередь Гарри.

Он очень быстро и резко наклонился, подцепил ногу Малфоя под коленкой и рванул вверх так, что тот с грохотом упал на пол. Полы его робы задрались и накрыли голову слизеринцу. Гарри перешагну через недруга и пошёл вдоль коридора, не дожидаясь, пока тот опомнится.

Дойдя до конца последнего вагона, он вдруг обнаружил дверь, а за ней площадку. Рельсы и деревья стремительно убегали назад. Гарри вышел на эту площадку и вдруг увидел, что здесь стоит Уна. Она завязывала свои волосы в высокий хвост, но, увидев Гарри, замерла с поднятыми руками. Гарри хотелось тут же уйти, но не было очевидной причины второй раз у человека под носом хлопать дверью. Он остался и стал смотреть на убегающую дорогу.

— Гарри... Гарри Поттер... — услышал он голос Уны и, чересчур поспешно, повернулся к ней.

Девушка продолжала завязывать волосы, казалось, не обращая на него внимания. Он видел её точёный профиль, губы у неё не шевелились, но он продолжал отчетливо слышать её голос.

" Что за наваждение! — недоумённо подумал Гарри. — Она не только видит затылком, но ещё говорит, не открывая рта!"

Тут Уна обратила внимание на то, что Гарри смотрит на неё.

— Давайте, наконец, познакомимся, — как бы нехотя произнесла она (" Открыла рот," — с каким-то облегчением подумал Гарри, глядя на её губы). — Я знаю, что вас зовут Гарри Поттер — этого невозможно не знать... А меня зовут Уна.

— Я тоже знаю, — ответил Гарри.

Он не представлял, о чём вообще можно с ней говорить. Они помолчали. Поезд стал заворачивать, и ребята вдруг попали под резкую струю ветра.

И тут случилось что-то невообразимое. Длинные волосы Уны вдруг рассыпались и, как ему показалось, набросились на него. Он моментально очутился в облаке трепещущих волос. Их было так много, и они были такие чёрные, что тут же практически закрыли свет. Пряди волос извивались, трепетали, как змейки, били его по лицу, щекотали нос, стали запутываться у него между пальцами. От волос шёл очень сладкий незнакомый сильный запах. Чем больше Гарри старался отогнать от себя волосы, тем больше в них запутывался. Гарри почувствовал панику, ему казалось, что эти змеи-волосы сейчас его задушат, он задыхался от этого одуряющего запаха. Трепыхающиеся пряди сбили с Гарри очки, а одна прядь попала ему в глаз и, он зажмурился от резкой боли. Гарри, потеряв равновесие, упал на колени. И среди этого безумия он вдруг начал различать отчаянные крики Уны:

— Что вы делаете! Не шевелитесь! Мне же больно!

И вдруг всё прекратилось. Волосы моментально отпустили Гарри и, как он смутно без очков мог видеть, стали с бешеной скоростью заплетаться в косу. Сама Уна сидела на полу рядом с Гарри. Лицо её исказила боль. Гарри почувствовал, как последние прядки выпутываются у него между пальцами. Он нашарил очки и надел их.

— Со мной первый раз такое, — сказала Уна. — Извините, у меня, очевидно, порвалась резинка, а тут налетел ветер… Обычно мне не приходится использовать магию, чтобы заплести волосы... — добавила она

И вдруг девушка неудержимо захохотала. Она смеялась так заливисто, сидя на полу и цепляясь за прутья ограды! Глаза-угли закрылись, она никак не могла прийти в себя от неудержимого приступа смеха.

Гарри почувствовал, как волна стыда окатывает его, наполняя каждую клеточку лица красным. " Что же это такое? У девчонки порвалась резинка, распались волосы, а я уже, как Хмури, усмотрел в этом покушение на мою жизнь!"

Гарри вскочил и вылетел в коридор вагона, оставив смеющуюся девушку сидящей на полу, и на этот раз всё же хлопнув дверью. " Неужели она эту идиотскую историю кому-нибудь расскажет? Братцу уж наверняка!" Гарри, от негодования ничего не замечая вокруг, мчался по коридору и налетел на Рона с Гермионой.

— Гарри, мы тебя искали, — сказал Рон.

— Что случилось, — спросила Гермиона, — На тебе лица нет! Такое ощущение, что на тебя напала змея!

— А может так оно и было! — сердито сказал Гарри и быстро перевёл разговор на другую тему.

* * *

Потом Гарри отправился с друзьями проверять порядок в вагонах. Невилл и Луна были в одном купе с рейвенкловцами. Ребята очень обрадовались встрече. Парень и девушка вышли в коридор на встречу неразлучному трио. Луна была наряжена в балахон явно из какого-то африканского племени. И вела она себя соответственно, проявляя бурю восторга по поводу предстоящей учёбы. В этом её поддержала Гермиона. Невилл шепнул Гарри:

— Представляешь, мы вчера с бабулей были в больнице у мамы с папой. И мама меня узнала!

— Да ты что! — воскликнул Гарри. — Я так рад за тебя.

— Она сама поднялась мне на встречу и погладила по голове! — счастливо продолжал Невилл. — Раньше такого никогда не было. Правда потом она вела себя как обычно.

— А папа? — тихо спросил Гарри.

— Папа… пока без изменений.

В этот момент мимо них прошла Ундина. Она обдала всех волной сладкого холодноватого запаха. Ребята подвинулись, пропуская её в узком коридоре. Девушка не подала вида, что было что-то на задней площадке последнего вагона поезда. Она даже не улыбнулась. Только её коса стегнула по плечу Гарри. Он осознал, что разговоры стихли и все смотрят ей вслед.

— Вам не кажется, что она пользуется своей косой, как кошка хвостом? — спросил ребят Рон, когда Уна скрылась из вида.

Засмеялись все, кроме Гарри, который вспомнил эту косу в расплетённом виде.

* * *

Когда Хогвартс-экспресс прибыл на вокзал в Хогсмид, было уже совсем темно. Ребята вышли на платформу, с трудом перетаскивая сундуки и чемоданы. Гарри увидел повозки, запряжённые тестралами. Он не удержался, подошёл и погладил одного из них. «Конь», которого практически никто не видел, тихонько заржал в ответ. Слышался голос Хагрида, подзывающего к себе первокурсников. Компания Гарри радостно замахали полугиганту, когда он посмотрел в их сторону. Хагрид на месте, традиционно исполняет свою почётную обязанность, значит в Хогвартсе всё нормально, всё по-старому.

Уже садясь в свою повозку, Гарри увидел, что Уна с братом, Малфоем, Крэббом, Гойлом и Паркинсон садятся через две повозки от них. Гарри поспешно отвернулся.

— Раньше бы её сожгли на костре без суда и следствия, только за одну внешность, — сказала Луна, кивнув в их сторону.

Гарри понял, о ком она говорит, и опять тут же перед его глазами встала дикая картина его борьбы с её волосами. Он помотал головой, чтобы отогнать видение.

Родной Хогвартс приветливо встретил их золотым сиянием множества свечей, колышущихся под потолком Большого зала. За преподавательским столом ребята увидели двух новых человек: высокого здорового мужчину и довольно молодую женщину с волосами цвета красного дерева, которые жёсткими прядями выбивались из-под колпачка золотистого цвета.

— Интересно, что они будут преподавать? — спросил Рон.

Гарри, оглядывая зал со студентами, машинально отметил, что нигде не видно " дьявольской парочки ". Тут вошла толпа первокурсников и началась церемония Распределения.

— Какие они все малюсенькие! — умилилась Гермиона.

Профессор МакГонагалл управляла церемонией распределения. Многие первокурсники выглядели потерянными или вообще напуганными. Профессор поочерёдно вызывала их и надевала им на голову Шляпу-Сортировщицу. Один мальчик, когда его вызвали, громко заявил:

— Я хочу только в Гриффиндор, где Гарри Поттер!

Другой первокурсник, по-видимому его друг пихнул его в бок и сказал:

— Будет Шляпа спрашивать твоего мнения.

Все засмеялись. Многие Гриффиндорцы с улыбками и подмигиванием посмотрели на Гарри.

— Давай, давай, Шляпа, пихай его в Гриффиндор! Нам в Слизерине не нужны такие выскочки! — громко сказал Драко.

— Это кто ещё выскочки?! — сейчас же отреагировал Рон.

— Мистер Малфой! Мистер Уизли! — строго одёрнула МакГонагалл. — Попрошу вас вести себя достойно!

Шляпа действительно распределила этого мальчика в Гриффиндор, так же, как и его друга. Когда распределение закончилось, профессор МакГонагалл сообщила:

— Впервые в Хогвартс поступают новые ученики из другого учебного заведения, — при её словах в зал вошли Уна и Адриан.

Все разговоры моментально смолкли.

— Ундина и Адриан Фриман учились в Дурмштранге и должны были перейти на 6-й курс. Но их семья была вынуждена переехать в Англию. Теперь ребята будут учиться в Хогвартсе. Мы должны попросить Шляпу-Сортировщицу определить их колледж.

Поочередно она надела шляпу сначала на Уну, затем на Адриана. И оба раза, помедлив, шляпа определила:" Гриффиндор! "

— Как Гриффиндор? — воскликнула Гермиона и прикрыла ладонью рот. — Я была уверена, что в Слизерин.

За столом слизеринцев раздалось недовольное ворчание, а за столом гриффиндорцев — жидкие, но аплодисменты.

— Я тоже думал, что они попадут в Слизерин, посмотрите только на её змеиную косу! — сказал Рон, а Гарри невольно вздрогнул от этих слов.

Брат и сестра невозмутимо сели за гриффиндорский стол. Церемония сортировки закончилась.

Тут вышла та, новая в Хогвартсе женщина. Она встала, выдержала паузу и вдруг запела. Это был гимн на латинском языке. Её высокий сильный голос волнами разливался по залу, и каждый хрустальный предмет на столе отозвался мелодичным звоном. Гарри это напомнило те хрустальные звуки, которые издавали осколки разбитого зеркала. Он украдкой вытащил его из нагрудного кармана. Но зеркальце показало только отражение Гарри, и всё же ему опять показалось, что он видит какие-то колышущиеся тени. Вздохнув, Гарри спрятал назад зеркальце.

После гимна раздались оглушительные аплодисменты. Женщина села на место, а директор Альбус Дамблдор, наоборот поднялся. Буря аплодисментов встретила его. Он поднял руку, призывая к тишине.

— Дорогие ученики Хогвартса! Я очень рад приветствовать вас. Мою радость разделяет весь преподавательский состав. Разрешите представить вам профессора Айоду Мур. Она будет преподавать вам дополнительные занятия по музыке и вокалу.

Раздался взрыв аплодисментов и восторженный визг девочек.

— Профессор Томас Версетти, аурор, будет преподавать вам Защиту от Тёмных Сил.

При этих словах аурор поднялся. Вся фигура Версетти была, казалось, отлита из металла, он сурово оглядел учеников и сел на место.

— Классно, что нам будет преподавать аурор! — воскликнул Рон.

— Друзья, я желаю, чтобы никакие Тёмные силы не нарушили мира и покоя Хогвартса, — продолжал Дамблдор. — А теперь — пир!

Все радостно приветствовали появившиеся на столе яства.

Во время пира, когда за столами царило веселье, с бывшими Дурмштранговцами никто не заговаривал. В какой-то момент Гермиона, поджав губы, сказала друзьям:

— Это не дело, что наш факультет так встречает новичков! Рон, идём, мы как старосты обязаны к ним подойти, познакомиться.

Рон как раз вонзил свои зубы в окорочок.

— Не обязан! Не пойду! Не сейчас! — еле выговорил он.

— Ну, как хочешь, Рон Уизли! — холодно ответила девушка и поднялась.

Рыжий здоровяк с сожалением отложил куриную ляжку, и, вытираясь салфеткой, сказал:

— Гарри, идём с нами.

Но тот как раз встретился взглядом с Ундиной Фриман. Казалось, её глаза пронзают насквозь. Её губы изогнулись в насмешливой улыбке.

Гарри только отрицательно замотал головой. Рон с сожалением поднялся, и они с Гермионой подсели к новеньким. Гарри не было слышно, о чём они говорят. Тут Невилл вместе с гриффиндорским привидением, Безголовым Ником, отвлёк его внимание. Друзья Гарри что-то уж задерживались. Вскоре и Безголовый Ник присоединился к ним. Он, как всегда стал демонстрировать свою снимающуюся голову. Видно было, что Фриманам он понравился. Наконец, вернулся Рон.

— Представляешь, она обещала Нику до конца отрубить ему голову, что бы его, наконец, признали истинным безголовым! Не представляю, как она это сделает.

— Главное, что бы наши головы были целы, — ответил Гарри, глядя, как черноглазая девушка что-то говорит Нику, и её рука то и дело проходит сквозь него. — А что Гермиона не вернулась?

— А! — Рон с досадой махнул рукой, — Этот Ари, то есть Адри, распинается там о Викторе Круме. Это Гермиона его попросила… Слышать этого не могу!

И Рон с ожесточением опять вцепился в окорочок.

Пир продолжался.

* * *

Когда Гарри, Симус, Дин и Невилл поднялись в свою комнату, они увидели там ещё одну кровать. Ребята переглянулись.

— Это ещё что? Неужели этот новенький будет спать с нами? — недовольно спросил Симус.

— А что такого? Он теперь будет с нами учиться, — просто ответил Невилл.

Они уже начали раскладывать свои вещи, когда отворилась дверь, и вошли Рон с Адрианом.

— Вот твоя кровать, — подсказал Рон.

— Спасибо, — отозвался Адриан.

В комнате повисла напряжённая тишина.

Адриан продолжал стоять на середине комнаты.

— Давайте знакомиться, — дружелюбно сказал он. — Меня зовут Адриан Фриман. С Гарри мы уже знакомы. А как зовут тебя? — обратился он к Симусу.

Тот неохотно ответил.

— Я — Невилл Лонгботтом, — напротив охотно сказал Невилл.

— Я — Дин.

— Мне понравился Хогвартс. Надеюсь, Шляпа-Сортировщица знала, что делает, когда направила нас с сестрой в Гриффиндор, — тон новичка был вполне спокойный, ничуть не высокомерный.

И всё равно ребята в этот вечер разговаривали мало, изредка бросая взгляды на Адриана.

"Он, кажется, получше, чем его сестрица, — подумал Гарри. — Все настороженно к нему относятся, потому что он новенький и, наверное, из-за его глаз ".

Эти угольные глаза маячили перед мысленным взором Гарри. Они затягивали его вовнутрь — и вот он уже летит в их пропасть... Гарри заснул.

Занятия начались как обычно. Всем хотелось, чтобы был урок по Защите от Тёмных Сил, но он по расписанию был в конце недели. Ребята не поверили своим глазам, когда увидели, что урок занимал полностью всю пятницу.

Адриан Фриман почти сразу же расположил ребят к себе. Он охотно помогал всем на занятиях, а знал он, по-видимому, много (правда, составить конкуренцию Гермионе он не смог бы). Представительницы прекрасного пола начинали понемногу крутиться возле него. А вот Уну воспринимали хуже. Девочки общались с ней мало. А мальчишки относились настороженно: уж слишком пугающей была её красота. В результате она почти всегда сидела одна, иногда с братом. На занятиях с рейвенкловцами с ней почему-то стала садиться Луна.

К своему неудовольствию Гарри заметил, что она ВСЕГДА оказывалась сидящей впереди него. Что это, совпадение? Сначала он нервничал по этому поводу. Но Уна с ним не заговаривала, ничем не выказывая, что помнит историю в поезде. Она делала себе настолько замысловатые причёски (" Не обошлось без магии," — подумал Гарри), что он невольно на уроках начинал изучать сложные переплетения, завитки, косички, потому что всё это постоянно находилось у него перед глазами.

С первых же дней Гарри решил объявить по факультету конкурсный набор в команду по квиддитчу. Он зарезервировал поле на 5 часов вечера в четверг. Почти все гриффиндорцы пришли на трибуны посмотреть, как будет проходить этот набор. Гарри сообщил, что если будут претенденты на одну и ту же роль в команде, независимо от того, занято это место или нет, будет проходить соревнование между претендентами, включая члена команды.

Когда все собрались на поле, капитан сначала дал возможность желающим полетать, «разогреться». У кого не было своих мётел, летали на школьных. Сразу пространство над стадионом наполнилось множеством голосов, смехом, свистом от пролетающих мётел. Гарри с наслаждением пересёк эту область скопления народа и взмыл вверх. Очень давно он не испытывал эти приятные ощущения: шероховатое древко метлы, послушное не только его движениям, но и мыслям; звук ветра, бьющего в лицо, когда набираешь скорость; ощущения, что весь мир, который у тебя как на ладони, принадлежит только тебе. Гарри поднимался всё выше и выше. Ему хотелось достичь облаков, которые начали уже чуть розоветь. Но они оказались уж слишком высоко, и парень с сожалением спустился на землю.

Рон Уизли веселился и вытворял уж что-то невообразимое: переворачивался вверх ногами и так пролетал в кольца для кваффла.

Деррек и Бойл за лето стали летать получше, но всё равно капитан предпочёл, что бы в его команде были более быстрые и ловкие игроки.

Когда Гарри приземлился, Коллин Криви выпросил у него «молнию» полетать.

— Капитан, подойди, пожалуйста, — послышался мелодичный голосок Гермионы.

Когда парень к ней подошёл, девушка стала платком вытирать ему щёку.

— Раньше бы ты этого делать не стала, а просто бы заявила: «Гарри Поттер! У тебя щека испачкана», — улыбаясь сказал Гарри.

— Раньше это было раньше, — с умным видом ответила девушка.

В это время парень встретился глазами с Ундиной Фриман, которая с братом только что пришла на поле. Девушка медленно отвернулась и убрала Гарри из-под обстрела своих жгучих глаз. Сначала ему показалось, что на голове Уны чёрный колпак, но потом увидел, что это её волосы были уложены в остроконечный конус с маленькими полями по краям. В руках оба держали "молнии "! Капитан этого не ожидал. Во всём Хогвартсе " молния " была только у него.

— Гарри, — сказал Адриан, когда они приблизились, — мы с Уной были в команде Дурмштранга. Я — охотник, а Уна — ловец.

— Я была вместо Виктора Крума, когда он закончил школу, — сказала Уна, гордо подняв свою голову. — Испытай нас, капитан. Или мне нельзя будет пробоваться на роль сиккера?

Гарри смутился. Ему не приходила в голову мысль, что кто-то может в команде быть ловцом кроме него. " А если я проиграю! Я же капитан!" — мелькнула мысль.

— Мы будем с тобой соревноваться, Уна, — сказал он. — Если один из нас проиграет, то будет иметь возможность испробовать себя в другом качестве.

Гарри свистнул в свисток, который ему выделила фрау Хуч. Все, находящиеся в это время в воздухе, приземлились и заняли скамьи. Доставая снитч, юноша испытывал дикое возбуждение. Сейчас на карту была поставлена его квиддитчная честь. Он старался не смотреть на притихших гриффиндорцев. Когда снитч упорхнул, Уна первая взвилась вверх на " молнии ". Гарри смотрел во все глаза, но снитча не видел. Один раз он заметил золотую искорку на другом конце поля. Уна уже мчалась туда. Она была намного ближе к снитчу, чем он. " Это конец!" — мелькнуло у него в голове. Девушка сделала головокружительное сальто, но снитч сумел ускользнуть у неё между пальцами. Теперь его вновь не было видно. Гарри оказался рядом с Уной. Девушка была не в квиддитчной форме, поэтому, когда пола робы отлетела в сторону, обнажилась её белоснежная коленка. Почему-то вид этой коленки привёл парня в бешенство, он поспешно отвернулся и тут же заметил снитч. Но Уна заметила его тоже. Она как ветер промелькнула прямо перед ним. Ценой неимоверных усилий Гарри удалось немного обогнать её. Он слышал её прерывистое дыхание, видел протянутую в направлении снитча руку. У Гарри всё внутри дрожало от напряжения, ему показалось, что он выпрыгнул из своей кожи, когда сделал резкий скачок и... поймал снитч. На трибунах заревели от восторга. Сердце парня бешено колотилось: он понимал, что выиграл только потому, что снитч выскользнул из рук Уны, когда они увидели его в первый раз.

Оба опустились на землю. Гарри подошёл к Уне и сказал:

— У тебя превосходная реакция, ты хорошо играешь. Я как капитан хотел бы, что бы такой игрок, как ты, был у нас в команде. Кем, кроме ловца, ты бы хотела быть?

— Охотником, как Адриан.

Да, они оба, брат и сестра, продемонстрировали прекрасные игровые качества. Адриан летал, держась на метле с какой-то элегантной небрежностью. Сколько Гарри не пытался завладеть кваффлом, Адриану всё время удавалось этот мяч увести. А возле колец новичок потягался с Роном. Ровно половину голов ему удалось забить, и столько же удалось отбить вратарю.

— Ты классно играешь, Адри, — оценил такую игру Рон.

Уна, правда, не забила ни одного гола, зато завладев мячом, её невозможно было поймать, так быстро она летала и уворачивалась.

Никто из других кандидатов не смог соперничать с Адрианом и Уной. Так гриффиндорская команда приобрела двух классных охотников. Уна настолько поднялась во всеобщих глазах, что теперь около неё постоянно кто-то находился. Позже она сама подошла к Гарри и сказала:

— Теперь мы играем вместе, а не друг против друга. Запомни, Гарри.

Стало темнеть, когда Гарри объявил, что на сегодня достаточно. Все стали расходиться. Рон помог капитану запихнуть в сундук кваффл. Но проворный снитч в последний момент увернулся и стремительно полетел на другой край поля.

— Да он обалдел, что ли? — возмутился Рон.

— Наверное застоялся за лето, — ответил Гарри.

— Мальчики, давайте быстрее, — нетерпеливо сказала Гермиона, взглянув на свои часики. — Нам ещё нужно писать реферат по истории.

— Так завтра же нет истории! — удивился Рон.

— А ты знаешь, какого размера должен быть этот реферат, и какой объём литературы мы должны переработать! — холодно ответила девушка.

— Хорошо, если бы Бинс читал наши рефераты, — проворчал парень.

— Твоя задача — во время сдать работу, Рон Уизли, — наставительно сказала Гермиона.

— Ладно, ребята, вы идите, я скоро вернусь, как только загоню снитч обратно.

Гарри сел на метлу и полетел в сторону удаляющегося снитча, который он старался не упустить из виду. Маленький золотой шарик отражал свет от ярко освещённых стеклянных теплиц. Скоро он вылетит за пределы освещённой области, и тогда в темноте найти его будет практически не возможно. А снитч уже перелетел за ограду стадиона и теперь нёсся в сторону Запретного Леса. «Он действительно сошёл с ума?» — подумал парень. Ему пришлось поднапрячься, чтобы сократить расстояние между собой и снитчем. Вот неугомонный шарик резко свернул в сторону и юркнул прямо в крону ближайшего дерева. Гарри кинулся ему наперерез. Упругие ветки стали хлестать его по ногам, а потом и по рукам. Первому сиккеру Хогвартса чудом удалось схватить снитч вместе с охапкой листьев. Но его метла неудержимо продолжала прорезать сопротивляющиеся кроны. Гарри пришлось резко задрать древко вверх и с силой затормозить. Теперь было такое ощущение, что хвостовые прутья метлы хотят снова вернуться к древесному образу жизни. Взошла неполная луна, но она осветила окрестности довольно ярко. Парень решил спуститься и при её свете осмотреть свою «молнию». Он осторожно направил метлу в просвет между деревьями. Там, внизу было всё же темновато, и Гарри пришлось подносить метлу чуть ли не к самому своему носу. На вид и на ощупь на метле не было повреждений, за исключением пары царапин.

В какой-то момент Гарри различил шорох у себя за спиной и звук ломающейся ветки. Он резко оглянулся и успел заметить только как кто-то массивный, покрытый тёмной шерстью несётся на него. Только из-за того, что парень оглянулся быстро, крепко держа в руках метлу, этот кто-то с размаху напоролся на конец древка. От удара они оба потеряли равновесие и упали. Не успел Гарри подняться, как лесной обитатель вновь набросился на него. На этот раз лунного света оказалось достаточно, что бы различить огромную пасть с рядом острых зубов. Два клыка размером с ладонь Гарри, норовили вцепиться в парня. Гарри в последний момент инстинктивно вытянул вперёд руку и попал ею прямо зверю в пасть. В кулаке он всё ещё держал снитч. Парень разжал пальцы и быстрый шарик прыгнул прямо тому в горло. Зверь дёрнулся, поперхнулся, и Гарри молниеносно освободил руку. Зверь отшатнулся и стал с надрывом кашлять, мотая головой. Парень запрыгнул на метлу и взвился вверх. У него сейчас не было желания выяснять, кто же на него напал. Всё произошло так быстро и неожиданно, что он даже не успел испугаться. Только сейчас, поднявшись над деревьями, Гарри начал осознавать, что же произошло. Ведь этот полёт на самом деле мог закончится для него плачевно. Парень слышал, как дико, задыхаясь, кашляет зверь там, внизу. «Эх, снитч жалко!» — подумал он. Уже отлетая от леса, Гарри услышал над ухом знакомое жужжание. Он оглянулся и увидел догоняющий его снитч, периодически бешено крутящегося, как бы отряхиваясь.

— Ага, не понравилось быть проглоченным! — смеясь сказал ему Гарри.

Он протянул руку с раскрытой ладонью и мячик сам смирно опустился на неё, сложив крылышки.

Нет, Гарри определённо обожал жизнь в Хогвартсе.

Наконец наступила пятница, в расписании на которую значился только один предмет:" Защита от Тёмных Сил — № 1, 2, 3, 4, 5..." То есть все сегодняшние уроки.

Стоя перед кабинетом, Гарри услышал, как Адриан говорит:

— У нас в школе не было такого предмета. Даже не знаю, как мы с Уной будем справляться.

— Ничего, мы поможем, — сказала Парватти, подталкивая Лаванду.

Тут пришёл профессор Версетти. По внешнему виду он не тянул на профессора. Легче его было представить в рыцарских доспехах. Когда все расселись, аурор скрестил руки на груди. Солнечный луч попал на его массивный серебряный перстень. Гарри сидел на второй парте, но совсем близко от него, так, что мог различить изображение крылатого грифона на этом перстне.

— Сначала мы займёмся повторением, — сказал Версетти притихшему классу. — Не имеет смысла учиться новому, не отработав старое. Я знаю, что вы много времени уделяли в прошлом году теоретическим вопросам. Некоторые из вас так же неплохо владеют практикой. Но я хочу, чтобы вы мне продемонстрировали, как вы владеете методами накладывания заклинаний. Насколько вы физически к этому подготовлены, — все невольно посмотрели на его мускулы. — Нельзя ожидать, что враг будет стоять и спокойно дожидаться, когда вы соизволите направить на него палочку и произнесёте заклинание. У вас должна быть молниеносная реакция, вы должны учиться пользоваться заклинаниями на бегу, на лету, лёжа на земле, прыгая, кувыркаясь и прячась в засаде, — все в классе стали переглядываться. — Вы готовы продемонстрировать это?

Все молчали. Нет, они не были готовы к этому.

— Сейчас я хочу пригласить вас на полигон, — продолжал профессор Версетти. — Прошу следовать за мной.

— Куда он хочет пригласить нас? — спросил Рон.

— Увидим, — ответил Гарри.

Они всем классом спустились за Версетти во двор. За теплицами ребята увидели небольшое поле, на другой стороне которого выстроились в ряд несколько тёмных фигур.

— Это ваши противники, — говорил Версетти. — Сейчас они не настоящие, но в дальнейшем... — он не закончил фразу. — Ваша задача добежать до них и на бегу применить разоружающее заклинание. Будет учитываться, на сколько быстро вы бежите, точно ли вы рассчитаете расстояние, с какого сможете разоружить противника. Учтите, если вы не сделаете этого во время, он разоружит вас самих. Показываю.

Ребята и глазом моргнуть не успели, как он легко понёсся по полю. Полы чёрной профессорской мантии трепетали на ветру как огромные крылья грифона. Добежав до середины поля, он выкинул вперёд руку с палочкой и выкрикнул заклинание. И сейчас же в одну из фигур попал сноп искр, и плащ слетел с " противника ". Все увидели, что под плащом были доспехи, такие, как стояли у них в коридорах замка.

Когда преподаватель вернулся, все неуверенно мялись. Лаванда с Парватти с сомнением осматривали, приподняв робы, свои туфли на высоких каблуках.

— Так, мальчики, вперёд! — Версетти указал на Симуса, Невилла и Адриана.

После взмаха его руки, те побежали по полю. Вдруг Невилл споткнулся и упал, палочка вылетела из его рук. У Симуса палочка тоже вылетела из рук — по-видимому, он подбежал слишком близко и автоматически сработало заклинание, наложенное на доспехи профессором. Искры с палочки Адриана лишь слегка коснулись плеча фигуры.

— Так-так, — протянул Версетти. — Теперь вы, — он указал на Дина, Рона и Гарри.

По сигналу они побежали. Гарри видел, что поле всё покрыто рытвинами, а местами и лужами. Он старался рассчитать, когда же наложить заклинание на противника. И тут он почувствовал, что нога у него проваливается в чью-то нору, и в отчаянии выкрикнул заклинание. Фигура "противника " покачнулась и упала на землю, по полю прокатился неимоверный металлический лязг распадающихся частей доспехов. А вот Рон, по-видимому, произнёс заклинание слишком рано, и оно практически утратило свою силу, когда долетело до противника. Дин промахнулся.

— Мистер Поттер, я просил только разоружить противника, а не убивать его, — сказал Версетти.

У девочек получилось не лучше. Гермиона так старательно прицеливалась, что просто семенила, а не бежала. Когда её заклинание достигло противника, с него слетел плащ, обнажив сверкающие доспехи.

— Вы попали, мисс Грейнджер, но слишком, СЛИШКОМ медленно бежали, — сказал Версетти.

Уна долбанула заклинанием с такой силой, что шлем улетел на большое расстояние.

— Будьте уверены, мисс Фриман, что вместо того, чтобы просто разоружить врага, вы наверняка выбили ему глаз, — прокомментировал Версетти.

Лаванда и Парватти лишились своих палочек — слишком близко они подбежали.

— Значит так, — заключил Версетти, — будете выполнять это задание до тех пор, пока каждый из вас не сдаст его хотя бы на "удовлетворительно ".

Это было не приятно: бегать, как угорелые, по полю, спотыкаясь, падая, пачкаясь в грязи из луж, теряя палочку. К тому же день был по-летнему жаркий. Ребята ворчали, но к обеду худо-бедно, но все получили оценку " удовлетворительно ".

— Встретимся в классе после обеда, — сказал Версетти.

— Хорошо хоть в классе, а не на этом полигоне, — фыркнула в полголоса Гермиона.

— Он что, хочет, чтобы из нас в конце года получились ауроры? — сказал Рон.

— А это, кстати, было бы хорошо, — ответил Гарри.

По дороге в замок ребята старались привести себя в порядок: отряхивались, вытирали носовыми платками пыльные лица. Ундина Фриман выдёргивала из своей длиннющей косы застрявшие стебельки, травинки, репейник.

— Разреши, я помогу, — галантно предложил ей свою помощь Симус и стал вытаскивать сухую палочку там, где девушка не могла достать.

— Это безобразие! — громко возмущалась Парватти. — Этот мужлан не понимает, что нельзя девушек заставлять валяться на земле!

— Придётся вместо обеда идти мыть голову! — вторила подруге Лаванда.

— Да ладно вам, девчонки! Пожиратели Смерти не будут разбираться, девушка перед ними или нет, — сказал им с досадой Гарри.

Лично ему урок понравился, он осознавал, что Версетти поступает правильно, давая им такое задание.

Все девушки, включая Гермиону, действительно не пришли на обед, а отправились в душ. Только к самому концу прибежала суперотличница, распространяя волны свежести и принялась быстро поглощать обед. Ундина тоже пришла и присоединилась к брату.

— Надо же, даже причёску успела сделать, — сказала Герми, тряхнув ещё влажными локонами.

— Она же использует магию, — ответил Гарри.

— Ты думаешь? — Гермиона повернулась к нему.

Парень прикусил язык. Он забыл, что не посвятил друзей в историю в Хогвартс-экспрессе.

После обеда Версетти раздал ученикам свитки. Прямо посреди листов исписанных значками стояла маленькая зелёная точка.

— Ваша задача, — сказал Версетти, — сконцентрироваться и смотреть только на зелёную точку. Вместо значков вокруг точки начнут постепенно проявляться слова. Чем больше вы сконцентрируетесь, тем больше слов вы сможете прочесть, не двигая глазами. Вы должны научиться хорошо видеть боковым зрением и расширить круг своего обзора. В конце урока каждый из вас напишет то, что ему удалось прочесть.

Гарри никак не мог достаточно сконцентрироваться, чтобы увидеть целое предложение. Отдельные слова, которые он видел, никак не хотели складываться во что-то определённое. Впереди как всегда сидела Уна и, наверное, поэтому он никак не мог выполнить упражнение. Она раздражала его. А когда он услышал, как она тихо напевает, он подумал, что она сошла с ума. Уна сидела, слегка наклонив голову, и большая янтарная серьга у неё в ухе мерно покачивалась под носом у Гарри на расстоянии в половину руки. Пение становилось всё громче.

" Почему же Версетти не сделает ей замечание?" — думал Гарри. Песня была про море, краба на берегу. И тут Гарри увидел совсем малюсенького краба внутри янтаря на серьге. От мерного покачивания этой серьги у Гарри стало плыть всё перед глазами. " Может это поёт вовсе не Уна, а тот маленький краб? Наверное, его слышу только я, потому что и вижу только я," — промелькнула нелепая мысль в затуманенной голове.

— Всё, закончили. Запишите фразу, которую вам удалось прочитать, — услышал Гарри голос Версетти и сразу очнулся.

Пришлось ему написать всего несколько слов, не объединённых даже в словосочетание, не то что во фразу.

После того, как они сдали свитки, Гарри не удержался и подошёл к Уне.

— Почему ты пела на уроке? Ты мешала сконцентрироваться! — сердито сказал он.

Брови Уны удивлённо поднялись.

— Я не пела, Гарри Поттер, — холодно сказал она, развернулась и пошла.

Гарри чувствовал себя дураком. А кто же тогда пел?

К нему подошли Рон и Гермиона.

— Какую фразу вы прочитали? — спросила Гермиона, — У меня была фраза: " Всё незнакомое страшит лишь тех, кто от него бежит"

Гарри, только отмахнулся от неё.

Вечером неразлучная троица решила нанести визит Хагриду. Завтра суббота, значит сегодня можно избавить себя от выполнения домашнего задания. Хижина полугиганта светилась яркими огнями окон, из трубы валили большие клубы дыма.

— Опять Хагрид стряпает, — весело сказала Гермиона.

А он и в правду что-то готовил. Когда распахнулась тяжёлая деревянная дверь, ребята широко раскрыли глаза от изумления: обычно лохматые, торчащие в разные стороны волосы Хагрида были стянуты сзади верёвкой, его лопатообразная борода засунута в какой-то холщёвый мешочек, на подобие тех, которые надевают на морду лошадям, когда в походе дают им корм. Толстую талию обтягивал огромный относительно чистый фартук. Хагрид держал в руке половник.

— Здравствуй, Хагрид, — сказал Гарри. — Ты очень занят? Мы — к тебе в гости.

— Да, ребятки, заходите. Я тут действительно немножко занят, ну да ладно, — последние слова он произнёс несколько раздражённо.

— Может, мы будем мешать тебе… — несколько неуверенно начала Гермиона.

— Ничего, ничего, вы вот посидите тут в уголочке… — говорил Хагрид поворачиваясь к ним широкой спиной.

Ребята переглянулись и вошли в дом, прикрыв за собой дверь.

— Вот ещё в наморднике ходить на старости лет! Срамота! — пыхтел себе в усы хозяин.

— Что-то не так? — участливо спросила его Гермиона.

— Конечно не так, — Хагрид развернулся и в сердцах махнул половником, едва не сшибив полку на стене. — А как будет «так», ежели они волос нашли! Видите ли, они не желают видеть мой волос в котлетах! Это им, представьте, аппетит портит!

Ребята опять переглянулись.

— Да кто они? Хагрид, объясни, толком, — попросил Гарри.

— Да известно, кто! Гарпии! — ответил он, хлюпнув носом.

— Гарпии?! — в один голос воскликнули ребята.

— Эти исчадия Ада? Ты их будешь нам показывать на уроке? — с изумлением спросил Гарри.

— Гарпии в школе? Да они же детей воруют! — воскликнул Рон.

— И не только детей, они ещё воруют души, — с ужасом добавила Гермиона.

— Души не души, а наверняка были на подножном корму у себя там , на Строфадских — или как их там? — островах! — Хагрид присел на огромный табурет, который тут же жалобно скрипнул.

Ребята действительно пристроились на кушетке в углу. Их просто распирало от любопытства.

— Хагрид, — дипломатично начал Гарри. — Скажи, пожалуйста, а где сейчас находятся эти гарпии?

— Известно где, в лесу, — ответил полугигант, поправив мешочек на бороде.

У него в очаге что-то зашипело и заскворчало. Он тут же соскочил и начал помешивать в котле. Потом он резко оглянулся и посмотрел на ребят, прикрыв рот ладонью.

— Не стоило вам говорить об этом! Директор мне за это спасибо не скажет! — изрёк он.

— Стоило, стоило, — подбодрил его Гарри.

— Так мы не будем гарпий проходить на уроке? — разочарованно спросила Гермиона.

— Эх, — махнул рукой Хагрид, — раз уж вы всё равно узнали…

Он подтащил табурет поближе к ребятам.

— Да, эти твари сейчас живут у нас в лесу. Слава Мерлину, что временно! Всё лето Дамблдор вёл с ними переговоры. Всё уже было на мази, так нет же, загорелось этой, как её, Подагре… Нет, Подарге слетать по делам. Целый месяц уж летает! Тут вот уж полная школа детей, а они ещё всё никак не уберутся, ждут свою Подагру.

— А зачем они нужны были Дамблдору? — спросил Гарри.

— Ну как же, охранять Азкабан, конечно! — заявил Хагрид.

— Азкабан! Здорово! — сказал Рон. — А как же гиганты?

— Очень уж они не сговорчивые, — покачал головой полугигант. — Дамблдор поговорил тут с моим братишкой-то и сказал, что если гиганты и согласятся, то это будет очень не скоро. А время не терпит. Дементоры-то слишком сами себе на уме стали. Да и эти твари, гарпии, очень уж своевольные.

Тут опять шипение позвало повара к очагу.

— А ты это гарпиям еду готовишь? — поинтересовалась Гермиона.

— Им, глаза бы мои их не видели! — сказал спиной Хагрид.

— Интересно, какие они? — не унималась девушка.

— Страшилища, одним словом, — ответил хозяин, поворачиваясь. — А хотите на них посмотреть? — вдруг оживился он.

— Хотим! — в один голос ответили ребята.

— Только бы Дамблдор не узнал! — усомнился в своей идее Хагрид. — А так, где вы ещё на них посмотрите-то?

— Да уж, в Азкабан из-за них не стоит попадать, — усмехнулся Гарри.

— Ну, так и быть. Сейчас вот им ужин понесу, идёмте со мной, — предложил им хозяин, подмигнув. — Гермиона, детка, помоги, нарежь хлеб.

Пока девушка резала хлеб и заворачивала ломтики в кухонное полотенце, Гарри вместе с Роном держали огромный термос, а Хагрид наливал половником в него бульон. Потом он ещё вылавливал из котла огромные куски мяса и перекладывал их в кастрюльку.

Вскоре нагруженный Хагрид объявил:

— Ну, пора.

Гермиона открыла дверь. Вместе с ночной прохладой на них взглянула темнота.

— Рон, дружок, возьми-ка, зажги фонарь, — попросил хозяин стоящего возле него парня.

Гермиона уже начала спускаться по ступенькам. И вдруг она подвернула ногу и, вскрикнув, упала на землю. Гарри, шедший за ней даже не успел её подхватить. Юноша моментально оказался возле девушки.

— Ты ушиблась?

— Нет, вот только ногу больно, — ответила она.

— О, господи! Как же это! — запричитал Хагрид. — У меня там одна ступенька заваливается, так из-за этих тварей я совсем забыл её починить!

— Ничего страшного, сейчас всё пройдёт, — ответила девушка.

Рон высоко поднял зажжённый фонарь, а Гарри помог ей подняться. Но наступать на ногу девушке было больно.

— Тебе нужно в госпиталь, детка, — сказал Хагрид.

— Как жалко, что так получилось! Я так хотела посмотреть на гарпий, — с сожалением сказала Гермиона.

— Ничего, в следующий раз посмотришь, — успокоил её полугигант. — Если они ещё не уберутся, — добавил он.

— Мальчики, а вы идите! Вот проводите меня и идите. Вдруг, действительно не будет возможности на них посмотреть, — самоотверженно сказала Гермиона.

— Я подожду вас, ребята, — пообещал Хагрид.

Девушка опёрлась на руку Гарри, но идти ей всё равно было больно. Тогда парень, не долго думая, подхватил её на руки и понёс к замку. Рон освещал дорогу. Гарри почувствовал, как приятно ему нести девушку, которая доверчиво обхватила его шею руками. Её дыхание щекотало парню щёку.

— Тебе удобно? — спросил он, повернувшись к ней лицом.

Второй раз за последнее время их глаза разделяли только очки Гарри.

— Да, — выдохнула девушка.

Парень скорее почувствовал, чем услышал её ответ. Её глаза отражали огонёк фонаря. Вот идти бы так не отрывая взгляда от её глаз!

— Смотри под ноги, Гарри, — сердито сказал Рон. — А то мне придётся тащить вас двоих.

Парень смутился, и действительно стал внимательно смотреть на дорогу.

Когда они зашли в холл замка, Гарри осторожно опустил девушку на пол. Он поддерживал её за талию, так что бы ей можно было, опираясь на него, не касаться больной ногой пола.

— Ты иди, Гарри, я сам отнесу Гермиону в госпиталь, — заявил Рон.

Что-то такое было в его тоне, что Гарри не стал возражать.

— Тебя подождать здесь? — спросил он.

— Меня вообще не надо ждать. Я решил не идти в лес, — заявил рыжий Уизли.

— Ты не пойдёшь смотреть на гарпий? — тихо переспросил Гарри, чтобы никто посторонний не услышал его слов.

— Что я чудовищ не видел, что ли? Лучше я посмотрю на Гермиону. Вернее посижу с ней, что бы ей не было скучно.

Гарри видел, что с ним сейчас спорить бесполезно. С одной стороны, ему вдруг самому захотелось провести этот вечер с девушкой. Но с другой стороны, не терпелось взглянуть на таинственных страшилищ. И Гарри, взяв у Рона фонарь пошёл к Хагриду. А Рон подхватил Гермиону, как пушинку, и понёс в госпиталь.

* * *

Луна ещё не взошла, поэтому Гарри приходилось высоко поднимать фонарь, что бы освещать переплетение корней, то и дело вылезающих из-под земли. Хагрид, нагруженный термосом, кастрюлей и корзиной со свёртками, пыхтел сзади. Сейчас парню отчётливо вспомнилось, как недавно в лесу кто-то на него напал. Так он ничего и не рассказал друзьям. Он инстинктивно чувствовал, что Гермиона будет по-девчоночьи переживать за него. А Рон, чего доброго, мог решить, что Гарри хвастается, как ловко он ушёл из пасти зверя. Сегодня с Хагридом ему абсолютно не было страшно.

— Хагрид, — спросил, как бы между прочим Гарри, — А кто тут в лесу водится с клыками, размером с мою ладонь?

— Ой, да кто тут только не водится, и с клыками побольше моей ладони!.. Ты, Гарри, это, со мной-то в дом не заходи. Лучше в окошечко на них посмотри, от греха подальше!

— А что за дом в лесу? — поинтересовался Гарри.

— Дом-то? Да старая сторожка лесника. Уж и не знаю, когда этот лесник жил там. При мне, во всяком случае не жил. А сторожка стоит, стены толстые, каменные. Вот только крышу я починил для этих гарпий-то. Как только директор сообщил, что прибудут эти красавицы для переговоров, так я сразу же и привёл эту хижину в божеский вид.

Вскоре они увидели, как между деревьями стали мелькать огни. И вот они уже подошли к сторожке. Гарри оставил фонарь возле двери, а сам пошёл к окну. Хагрид, осторожно постучал ногой в дверь, так как руки у него были заняты.

— Заходи, мы дома, — послышался скрипучий голос из-за двери.

Полугигант толкнул дверь опять же ногой и вошёл. Дверь за ним тут же со скрипом захлопнулась, видимо она была на пружине.

Гарри прижал нос к плохо вымытому стеклу. В сторожке прямо на большом деревянном столе сидели две птицы. Нет, это были не совсем птицы. Во-первых, ростом они были с самого Гарри. Во-вторых, у них были женские головы. Белая, с каким-то синеватым оттенком кожа контрастировала с чёрным оперением. Чёрные выпуклые глаза с красными, налитыми кровью белками. Длинные носы с горбинкой нависали над серыми, изогнутыми в кривой ухмылке ртами. Серые с проседью растрёпанные волосы и кустистые брови довершали неприятный облик. Но только когда они зашевелились при виде вошедшего Хагрида, Гарри понял, почему их называют чудовищами. Неприятно резкие отрывистые повороты головы, больше птичьи, чем человечьи оставляли впечатление несовместимости с человеческими лицами. Глаза сверкнули, и, как показалось парню, даже метнули настоящие молнии.

— Почему задержался? — очень недовольно сказала одна из гарпий, высоким голосом.

— Извиняюсь, не предвиденные обстоятельства, — пробормотал Хагрид.

Гарри видел, как сгорбилась могучая спина полугиганта. Он поставил термос, кастрюлю и корзинку на стол.

— Ну, давай живей, — приказным тоном продолжала гарпия и стала, задрав лапу, ковыряться ею в корзине.

Хагрид довольно ловко стал накрывать на стол. «Птицы» слетели на скамью, чтобы освободить ему место на столе.

— Хорошо, что он сегодня хоть бородищу свою прикрыл, — заметила вторая скрипучим голосом, неестественно вывернув шею и опять сверкнув глазами. На этот раз Гарри ясно увидел две белые искры, вылетевшие из её глаз.

— Когда вернётся эта ваша Подагра, позвольте спросить, — довольно робко сказал Хагрид.

— Да ты что, издеваешься над нами! — первая гарпия взлетела на стол распахнув свои крылья, которые, как показалось парню, заняли половину сторожки.

Она лапой чуть не опрокинула тарелку, которую их повар уже успел наполнить. Вторая по змеиному зашипела на него. Четыре молнии вылетели из их глаз и ударили Хагрида в грудь. Полугигант дёрнулся.

— Подарга её зовут! Подарга! — очень тонко завизжала первая, сидящая на столе.

— П-простите, — пролепетал Хагрид.

— Стой, Келайно! — раздался другой, более низкий голос и огромная тень метнулась прямо к окну, в которое смотрел Гарри. — Кто там?

И тут перед глазами парня возникло новое лицо. Оно было с мертвенно-фиолетовым оттенком. Но какие глаза сейчас смотрели на него! Более злых и жестоких глаз Гарри ещё не приходилось видеть. Ему показалось, что эти глаза начали проваливаться во внутрь головы, открывая светящиеся красным коридоры. Эти коридоры начали увеличиваться и вот уже они слились в один бездонный колодец. Гарри казалось, что если он сделает хоть одно движение, то упадёт в этот колодец.

— Нет! Нет! Вам нельзя! Вы же подписали договор! — где-то очень далеко раздался крик Хагрида.

И внезапно всё кончилось. Гарпия резко отпрянула от окна.

— Посуду заберу утром, — быстро сказал Хагрид и выскочил за дверь.

Он схватил по дороге фонарь, буквально отодрал парня от окна и потащил его в лес. Гарри никак не мог прийти в себя. Перед его глазами всё ещё стоял тот бездонный колодец гарпии. Голова стала раскалываться от боли, его начало тошнить.

— Ничего, ничего, сейчас всё пройдёт, — приговаривал Хагрид. — Вот ведь дьявольское отродье! Ведь есть же договор! Нет, да как она посмела на тебя уставиться!

Гарри уже действительно начал приходить в себя.

— Всё нормально, Хагрид, — сказал он слегка заплетающимся языком.

— Это к лучшему, что Гермиона-то не пошла с нами. Нечего девушке смотреть на такое страшилище! — не унимался полугигант.

Гарри с ним согласился. А ещё он подумал, что если бы Хагрид не остановил гарпию, она могла бы вытянуть его душу. Когда-то дементоры уже пытались с ним это сделать. Да, гарпии оказались достойными стражниками Азкабана…

Когда парень вернулся в гостиную Гриффиндора, Рон и Гермиона ждали его. У девушки нога уже не болела, и она весело смеялась над шутками рыжего хохмача.

Гарри пришлось рассказать им про гарпий во всех подробностях, иначе они от него не отстали бы. И Гермиона и Рон дружно пожалели о том, что их не было с Гарри у лесной сторожки.

Наступила суббота. После первых трёх дней учёбы, ребята с непривычки устали. А после занятий по Защите от Тёмных Сил к тому же болели ноги. В довершение всего стояла невыносимая жара.

— Как будто сейчас июль, а не сентябрь, — ворчал Рон.

— Слушайте, мальчики, — сказала Гермиона, — у меня есть идея: а давайте пойдем, поплаваем в озере. У меня и купальник с собой есть. Это дальновидная Бася мне его положила в сундук.

— Да в нашем озере никто никогда по-настоящему не плавает, — возразил Рон.

— Это, наверное, из-за гигантского кальмара. Но разве вы не убедились на Тремудром Турнире, что он никого не трогает? — спросила Гермиона.

— Вообще-то это хорошая идея, — поддержал Гарри.

Ребята поднялись на верх. Гарри вытащил из сундука плавки, выбранные для него мистером Грейнджером, полотенце и быстро переоделся. Рон, покопавшись в сундуке, с шумом его захлопнул и ударил кулаком по крышке.

— Что случилось? — спросил Гарри.

— Плавок нет! Моя мама оказалась не такая дальновидная, как Бася, — в сердцах сказал он.

— Сам бы собирал свои вещи.

— А у тебя, я вижу, плавки есть? — с завистью спросил Рон.

— Я, как улитка: всё своё ношу с собой, — ответил Гарри. — … Что же делать? Может, одолжить у кого-нибудь?

— Ты думаешь, я смог бы влезть в вещи кого-нибудь из нашей группы?

Гарри оглядел друга. Действительно, он был самым рослым из всех ребят, и соответственно шире всех в талии.

— Может, у Невилла спросим? — Гарри искренне хотел помочь.

Рон опять открыл крышку сундука и на этот раз стал всё вытащенное швырять на постель. Видимо, он считал унизительным просить у кого-то вещи. Невилл, который только что вошёл, сам спросил у Рона, что тот ищет.

— Мы хотели искупаться на озере, а у него нет плавок, — ответил Гарри, так как его рыжий друг только что-то промычал невнятное. — Это очень важно, — тихо добавил он.

Добродушное лицо Невилла осветилось пониманием. Не иначе он подумал, что с этим связана какая-то очередная тайна.

— Рон, у меня, к сожалению, нет плавок. Но у меня тут кое-что есть.

И он вытащил из своего сундука это кое-что. Это были короткие рейтузы, шерстяные, с начёсом, нежно голубого цвета.

— Это мне бабуля дала на зиму, для тепла, — смущаясь сказал он. — Если тебе подойдёт… Я буду только рад помочь.

— Нет, спасибо, — хмуро ответил Рон.

Мальчики видели, что он отказывается только из-за того, что ему не удобно.

— Рон, они абсолютно новые, я их даже не примерял, — мягко уговаривал Невилл.

— Неужели мне придётся купаться с Гермионой опять без тебя? — в упор спросил друга Гарри.

— Вы идёте купаться с Гермионой? — с благоговением спросил Невилл.

Рон закусил нижнюю губу и сказал:

— Ладно, дай посмотрю.

Он растянул резинку рейтуз и приложил к своему поясу. Так как Невилл был довольно пухлым, они обещали подойти.

— Но они такие пуховые, что почти меховые, — с сомнением сказал Рон.

— По-моему, тебе выбирать не приходится… Да ты примерь, что гадаешь! — сказал Гарри, поглядывая на часы: Гермиона уже наверняка их ждала.

Рон нехотя стал стаскивать с себя джинсы.

— Рубашку тоже снимай, а то она у тебя такая длинная, весь обзор закрывает, — сказал Гарри.

Когда он снял с себя абсолютно всё, то взял эти рейтузы, вздохнул, и стал осторожно их надевать.

— Если они немножко узковаты, то ничего, от воды наверняка растянутся, — заботливо говорил Невилл.

И вот, когда рейтузы уже продвигались по бёдрам, в дверь кто-то стремительно постучал и раздался нетерпеливый голос Гермионы:

— Мальчики, вы что, уснули там?

При звуках её голоса Рон сделал неимоверное усилие, что бы наконец покончить с одеванием. Тут дверь распахнулась.

— Я вас жду уже… — девушка осеклась, когда увидела Рона.

Он как раз сделал последнее движение.

— Извините, — пробормотала она.

Парни развернувшись уставились на неё. Рон был такого насыщенно красного цвета, как красное поле на флаге Гриффиндора.

— Рон, как ты, оказывается, вырос! — с восхищением произнесла девушка.

Она глядела на его фигуру, а вовсе не на слегка тесноватые рейтузы. Рон, Гарри и даже Невилл с облегчением вздохнули. Щекотливая ситуация разрешилась сама собой.

Гермиона подошла к рыжему здоровяку и осторожно пальчиком потрогала его мускулы. Рон был действительно хорошо сложен. Парень при этом как бы невзначай напряг мускулы. Он был всё ещё красным, но заметно успокоившимся.

— Вау! У тебя веснушки и на плечах и на спине! — улыбаясь, сказала Гермиона

Она сказала это таким тоном, что Гарри тот час пожалел, что и у него нет веснушек.

— Ну, идёмте быстрее! — нетерпение опять зазвучало в голосе девушки.

— Секундочку, — сказал Рон.

Он действительно за считанные секунды натянул джинсы и рубашку, схватил полотенце, робу, и ребята пошли на озеро.

— Счастливо! — крикнул им вдогонку Невилл.

* * *

Они решили отойти подальше по берегу озера, чтобы им никто не мешал. Наконец ребята нашли удобную полянку, скрытую кустарником так, что её не было видно со стороны теплиц. Гермиона первая скинула джинсы и кофточку и предстала перед парнями в своём восхитительном зебровом купальнике. С трудом оторвав от неё глаза, они тоже разделись.

Рон решил не плавать. «Мало ли, на сколько они растянутся от воды!» — шепнул он Гарри, имея в виду рейтузы Невилла. Он только растянулся на постеленной робе и стал загорать. Гарри и Гермиона пошли к воде. Девушка опустила в воду ногу, что бы попробовать, на сколько она тёплая. При этом она держалась за плечо юноши, что бы не потерять равновесие, стоя на одной ноге.

— Холодноватая, — прокомментировала она. — Нужно просто привыкнуть.

— Да что там привыкать! — воскликнул Гарри и ринулся в воду.

Она сначала обожгла его тело своим холодом. Но немного поплавав, Гарри ощутил приятное тепло. Он увидел, что девушка тоже плещется рядом. Немного поплавав, ребята вылезли из воды. Для начала этого было достаточно. Гермиона сразу завернулась в полотенце, а Гарри прямо так растянулся рядом с Роном.

— Как вода? — поинтересовался тот у них.

— Чудесно, — ответила девушка.

Они лениво переговаривались, лёжа на солнце. Тепло и умиротворение стали разливаться по их телам.

— Давайте поиграем в слова, — предложила Гермиона, — а то я сейчас усну.

— В какие слова? — спросил Рон.

Он лежал на животе, положив голову на скрещенные руки.

— А такие. Меня научила этой игре Бася, — и Гермиона, сев к нему поближе, стала пальцем писать слово на спине Рона. — Что я написала?

— Э— э— э, — протянул Рон. — Напиши ещё раз.

Девушка села поудобней и повторила свои действия.

— Что-то там… Со… Соня? Нет, Солнце!

Это игра быстро увлекла их. Рон явно наслаждался и иногда специально говорил какую-то чушь, что бы Гермиона писала слова снова и снова. Но она раскусила его.

— Да ну тебя, Рон! Ты играешь не честно! Гарри, давай ты.

Гарри лежал на спине, смотря на высокое синее, совсем не осеннее, небо. Гермиона стала писать слово у него на животе. Её палец был холодным по сравнению с нагретой кожей Гарри. Ему стало очень щекотно. Он пытался прочесть слово, но нестерпимая щекотка мешала.

— Не могу, Гермиона, — сказал он, — очень щекотно.

— Да не может быть! — не поверила девушка.

— Честно! У меня, наверное, кожа на животе какая-то не такая, — ответил он.

— Что, серьёзно? — Гермиона с интересом провела пальцем круг под его рёбрами и в низу живота под пупком.

От этого парень непроизвольно согнулся пополам.

— Герми! — закричал он. — В Средневековье инквизиторы людей пытали щекоткой!

— Ну, теперь я знаю твоё уязвимое место, — засмеялась девушка. — Да ну вас!

Она отошла, села на берегу, опустив ноги в воду и бултыхая ими. Гарри перекатился на живот и стал наблюдать за ней. Что-то ему всё это напоминало... Лет двадцать назад на берегу этого же озера сидела другая девушка и также бултыхала в воде ногами, а другие парни наблюдали за ней. У Гарри очень сильно защемило сердце, и он снова лёг на спину, закрыв глаза.

И вдруг большая струя воды плеснулась ему в лицо. Он открыл глаза и увидел Гермиону. Она уже дважды проделала с ним такую штуку. Тогда он резко схватил её и потянул вниз. Завизжав, Гермиона упала прямо на Гарри. Целый вихрь ощущений закружил парня. Так они полежали, смеясь, потом Гермиона вскочила и побежала в воду. Гарри за ней. Уже в воде она сказала весело:

— Помоги мне нырнуть. Подставь руки!

Гарри подставил ей сцепленные руки, а девушка взобралась на них, держась за его шею, потом резко выпрыгнула и нырнула.

— Мы в детстве так делали, — сказала она, когда, фыркая, вынырнула обратно.

Гермиона с помощью парня нырнула ещё пару раз, затем предложила сделать заплыв на дальность. Гарри вдруг неожиданно вспомнил летнюю историю про змею на реке, и ему вообще расхотелось плавать. Он отрицательно замотал головой.

— Тогда я одна, — сказала Гермиона и уплыла.

— Смотри, осторожнее! А то утащит тебя кальмар, потом придётся тебя спасать! — крикнул ей вдогонку Гарри.

Когда он вылез на берег, то увидел, что Рон стоит на берегу и с еле скрываемым бешенством смотрит на него. От неожиданности он остановился.

— Слушай, Гарри, — сказал Рон надвигаясь на него. — Что ты себе позволяешь!

— А что я себе позволяю? — спросил тот.

— Ты себе позволяешь недостойное поведение в отношении...

— Гермионы, да? — Гарри тоже взяла злость. — А что такого я себе позволил, чего не позволяешь ты?

— Вот так хватать её и... и...

— Но ей же нравилось, — парировал Гарри и тут же убедился, что не следовало этого говорить.

Рон сжал кулаки и подошёл вплотную к другу.

— Может, ты и ударишь меня? — спросил Гарри.

— Может, и ударю! — выкрикнул Рон.

Всё это было так неожиданно и на столько серьёзно! И вот тут Гарри стало смешно. Он смотрел в горящие бешенством глаза друга, видел его стиснутые зубы, и никак не мог остановиться. От смеха парень согнулся пополам, затем повалился на траву. Всё это ещё больше взбесило Рона.

— Ты... ты... Я думал, что ты мне друг, а ты... — бушевал он.

— Прости, Рон, — сказал Гарри, успокаиваясь. — Сядь!

Но Рон продолжал стоять.

— Да сядь, тебе говорят! Ты прекрасно знаешь, что ничего неприличного и оскорбительного для Гермионы я не делал. А если тебе не приятно смотреть на то, как нам хорошо вдвоём, то... то знай, мне тоже доставляет мало удовольствия видеть, как вы вдвоём развлекаетесь... Особенно танцуете, — добавил он.

Рон сел рядом с ним. Он положил руки на колени согнутых и расставленных ног и опустил голову.

— Что ты хочешь от меня? — спросил его Гарри. — Чтобы я ушёл из вашей компании? После стольких лет дружбы?

— Не говори глупостей, — пробурчал рыжий Уизли.

— Ну что с тобой случилось, раз ты стал кидаться на меня? Хотя и так понятно, что случилось... Ты думаешь, стоит попросить Гермиону, чтобы она выбрала одного из нас?

— Нет, не надо ничего ей говорить.

— Знаешь, Рон, — сказал Гарри. — Ты не Люпин, а я не Джеймс.

— Это как? — не понял друг.

— А вот так. — Гарри положил руку ему на плечо. — Если ты думаешь, что у меня больше шансов чем у тебя, то ты ошибаешься. Не нервничай по этому поводу. Ты классный парень, Рон.

Больше они к этой теме не возвращались. Гермиона, когда вылезла из воды, только бросила на них внимательный взгляд. Пора было собираться и идти в замок на обед.

Всю оставшуюся часть дня ребята посвятили домашнему заданию, которого уже было достаточно много.

Ночью Гарри внезапно проснулся. Красный полог его кровати с вышитыми звёздочками был немного отодвинут, и прямо в лицо бил лунный свет. Это было не приятно. Парень пошарил рукой на прикроватной тумбочке и нащупал очки. Теперь вооружённые глаза различали отсюда и настоящие небесные звёзды в окне. Что-то такое было манящее в сегодняшней ночи, что Гарри встал и на цыпочках голыми ногами подошёл к окну.

Огромная полная луна заливала все окрестности ярким светом. Двор Хогвартса, а дальше озеро, лес, всё это хорошо просматривалось, но выглядело каким-то непривычно-мерцающим.

" Бедный Люпин, ему сейчас не легко!" — подумал Гарри. Сон у него пропал, поэтому он взобрался на подоконник, подтянул колени к подбородку и стал любоваться видом из окна.

Через некоторое время он обратил внимание на то, что во двор из дверей замка выскользнула фигура и направилась в сторону озера. Гарри приподнялся и стал пристально всматриваться в этого полуночника. Когда тот попал под яркий лунный свет, парень узнал эту гибкую стройную фигуру с высокомерно поднятой головой, эти распущенные волосы чудовищной длины.

" Интересно, куда она идёт одна, ночью?" Гарри оглянулся — Адриан мирно спал. Парень опять посмотрел на улицу. Фигура продолжала медленно скользить по направлению к озеру. Белая длинная ночная рубашка девушки, казалось, вобрала весь лунный свет и теперь светилась сама на фоне тёмных кустов и изгороди.

Гарри почувствовал в груди зуд: разве он может спокойно сидеть и даже не пытаться выяснить, куда и зачем она идёт? Парень судорожно вцепился в подоконник. Нет, никуда он не пойдёт! Если она его увидит, это же будет такой позор! Но у Гарри появилось такое ощущение, что между ним и фигурой на улице протянулась резиновая лента. И чем дальше уходила девушка, тем больше натягивалась " резина " и неудержимо тянула парня за собой. " В конце концов, я — будущий аурор! — Гарри старался как-то оправдать перед самим собой эту тягу. — Может кому-то нужно было заслать в Хогвартс своего человека? Я должен это выяснить!" — наконец твёрдо решил он.

И Гарри, как пуля выскочил из комнаты. Он даже не взял плащ-невидимку, даже не посмотрел на карту Мародёров, что бы убедиться, что поблизости нет Филча, этого неутомимого и неумолимого в наказаниях блюстителя порядка. Гарри буквально слетел с лестницы. Ему удалось никем не замеченным добраться до входной двери. Парень потянул огромную деревянную дверь на себя, и лунный луч сейчас же высветлил резные фигуры на этой старинной двери. Он задержался на пороге лишь на секунду, что бы определить правильное направление. Вот он почувствовал холодные камни под босыми ногами. Ух, он даже не одел обувь! Вскоре камни сменила шелковистая трава, которая приятно щекотала ступни. Когда он добрался до озера, то вдалеке увидел Уну. Она стояла почти на том же самом месте, где он днём отдыхал с Роном и Гермионой. Стараясь ступать неслышно, парень приблизился к ней, прячась в тени деревьев, как бы вышедших из леса к озеру.

Уна стояла к нему спиной и глядела на широкую лунную дорожку на воде. Лёгкий ветерок шевелил её волосы. Гарри слегка попятился: у него было такое ощущение, что это не волосы, а змейки, которые могут его увидеть и выдать. И тут девушка прямо в белоснежной ночной рубашке стала медленно заходить в ночное озеро. Когда она зашла по пояс в воду, то развела руки в стороны и палацами стала водить по поверхности воды. Девушка вдруг потянулась, слегка выгнув спину, запрокинув голову назад и подняв напряжённые руки вверх. Сверкающие капли дождём полились на неё. Потом купальщица продолжила свой путь. По мере её продвижения, распущенные волосы образовывали чёрный круг, колышущийся на волнах.

И вот Уна поплыла, а Гарри подошёл немного ближе, что бы лучше видеть. Это было великолепное зрелище: девушка, плавающая в волнах, похожих на расплавленное серебро. Гарри смотрел на неё как зачарованный. " Вот глупость — купаться ночью! Тоже мне русалка."

Сделав круг, девушка поплыла к тому месту, откуда начала свой водный путь. Она встала на дно и, собрав руками на затылке мокрые волосы, применила, по-видимому, магию. Её волосы стали быстро заплетаться в косу, подняв целый фонтан брызг. Потом, так же медленно, как и заходила, девушка стала выходить из воды. Мокрая ночная рубашка стала почти прозрачной и облепила её фигуру как вторая кожа. У Гарри дух захватило при виде неё. Он непроизвольно подался вперёд. Прибрежные гальки тихо звякнули у него под ногой. Парень замер. Замерла и девушка. Она стояла по пояс в воде, пристально всматриваясь в кромку леса своими чёрными, как ночь, глазами. «Неужели она меня заметила?» — промелькнула паническая мысль. Но девушка только улыбнулась, обнажив жемчужные зубки. Она вдруг легко подпрыгнула и, опрокинувшись на спину, опять поплыла.

Гарри пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить себя вернуться в спальню. «Что я здесь торчу? Ведь смотреть не на что!» — бессовестно врал он самому себе. Но всё-таки вернулся. Очутившись в спальне. он тут же подбежал к окну — нет отсюда её не видно. Парень лёг в постель, даже не подумав помыть ноги, ещё хранившие ощущение прикасающихся травинок и холодных камней. Парень почувствовал, как у него всё внутри дрожит, но это было вовсе не от холода. Гарри, глубоко вздохнув, заставил себя очистить свой разум, как в упражнении по «Окклюменции». Звёзды на пологе стали терять свою чёткость. Наконец он заснул.

* * *

Наутро за завтраком он рассказал Рону и Гермионе о своём ночном видении. Гермиона хмыкнула, а Рон сказал:

— А я был убеждён, что она будет колдовать. Они там все из Дурмштранга — чёрные маги, — и он покосился в сторону черноволосой Фриман, невозмутимо восседающей за столом не далеко от них.

— Гарри, а ты знаешь, как её полное имя? Ундина, — сказала Гермиона, тоже глядя на неё поверх бокала с соком. — У неё на фамильном гербе изображена русалка. Возможно, это у неё высокородная спесь — купаться по ночам, а может кое-что похуже.

— Гарри, ты видел, может у неё рыбий хвост есть? — усмехнулся Рон.

— А что, нельзя предположить, что человеку ночью захотелось просто искупаться? — Гарри проигнорировал слова Рона.

— Во всяком случае, Гарри, мой тебе совет — держись от неё подальше, — заключила Гермиона.

Гарри ни за что не рассказал бы им о своих видениях на уроке по Защите от Тёмных Сил, а уж тем более об истории в Хогвартс— экспрессе.

— О, смотрите! — воскликнула Гермиона через некоторое время.

Девушка уже держала воскресный номер «Ежедневного Оракула». И она начала вслух читать большую статью о переговорах профессора Дамблдора, уполномоченного Министерства Магии, с гарпиями, о заключении с ними договора, согласно которому гарпии теперь будут совместно с дементорами охранять тюрьму Азкабан. Как раз с понедельника они должны были приступить к своим обязанностям.

— Эх, не успели мы с тобой, Герми, на них посмотреть! — вздохнул Рон.

Там была ещё большая статья о гарпиях, написанная сотрудником Департамента Международного Магического Сотрудничества — Перси Уизли.

— Даже не смей это читать! — всполошился Рон, когда увидел это имя. — Во всяком случае в слух.

Тень горечи промелькнула в его словах. Конечно, эта ситуация с братом, ушедшим из дома, была неприятной.

— Он, наверное, убедился в своей неправоте, просто уязвлённое самолюбие не позволяет ему вернуться, — мягко сказала Гермиона, положив свою руку на руку Рона.

Младший Уизли только опустил глаза.

— Тут ещё об этом статья отца Седрика Диггори, директора Департамента Контроля Деятельности Магов, — сказал Гарри, уводя разговор в сторону.

Гермиона опять взяла газету и стала читать эту статью.

А Гарри наблюдал, как Малфой подошёл к вставшей из-за стола Ундине и стал угощать её шоколадками. Девушка с улыбкой разговаривала с ним. Гарри отвернулся и полностью углубился в прослушивание довольно занудной статьи.

— ОТДАЙ СВОЮ ДУШУ ГАРПИИ! — вдруг раздался резкий крик у него над ухом.

Это закричал Малфой, навалившись ему на плечи. От неожиданности Гарри вздрогнул. За столом слизеринцев раздался дружный хохот.

Тогда Гарри очень быстро развернулся и угодил локтём Малфою прямо между ног. Он специально не целился, всё произошло слишком быстро. Но так уж получилось. Драко, который только что выпрямился, согнулся пополам от боли. Теперь раздался смех за столом Гриффиндора.

— Уи… — только и смог придушенно сказать слизеринец.

— Я знаю, это больно. Но при встрече с гарпиями тебе было бы больней, — сказал ему Гарри.

Ребята встали и вышли из зала, не дожидаясь, когда Малфой будет в состоянии разогнуться. Пристальный взгляд Ундины проводил Гарри, когда он поравнялся с ней. А лёгкая усмешка скользнула по губам девушки, когда она откусывала кусочек шоколада.

* * *

На воскресенье было назначено продолжение отбора в гриффиндорскую команду по квиддитчу. И снова большинство ребят с факультета пришло на трибуны посмотреть.

Фриманы тоже пришли, захватив свои «молнии».

— Капитан, у нас будет сегодня возможность полетать? — спросил Адриан.

— Да, когда отбор закончится, — ответил Гарри.

Они направились на трибуны, и девушка прошла настолько близко, что парню показалось, что он чувствует запах водорослей от её волос. Он проводил их взглядом. Новички расположились в первом ряду. Девушка села, не запахнув робу и положив ногу на ногу. На ней была чересчур короткая, с точки зрения Гарри, юбка. На длинных стройных, белоснежных ногах были чёрные туфли на низком каблуке и с очень-очень длинными загнутыми вверх носами. Вид её коленок опять возмутил Гарри, и он сердито отвернулся.

В этот раз конкурс был не такой напряжённый и захватывающий, как на прошлой неделе. По окончании отбора был утверждён окончательный список членов команды:

1. ищейка (сиккер) — Гарри Поттер, капитан (6 курс);

2. вратарь — Рон Уизли (6 курс);

3. охотник — Адриан Фриман (6 курс);

4. охотник — Ундина Фриман (6 курс);

5. охотник — Кэтти Бэлл (7 курс);

6. отбивала — Джинни Уизли (5 курс);

7. отбивала — Майк Лазарски (7 курс).

Вновь образованная команда немного размялась в воздухе. Потом Гарри объявил первую тренировку на следующей неделе, в среду.

* * *

Вечером ребята, Гарри, Рон и Гермиона пошли в гости к Хагриду специально поздравить его со счастливым избавлением от забот о гарпиях. На этот раз радость полугиганта ни чем не была омрачена. Он быстренько с помощью Гермионы накрыл на стол. Ребята сидели за круглым щербатым столом, покрытым клеёнкой в жёлтые цветочки и пили какой-то восхитительно кислый напиток собственного приготовления Хагрида. От этого напитка они все быстро развеселились. Хозяин поздравил Гарри с тем, что у того теперь есть свой дом, ведь он забыл это сделать в прошлый раз.

— Хагрид, как поживает твой братец? — спросила Гермиона.

— О, прекрасно! Он выучил уже много слов. А летом мы вдвоём с ним построили ему в лесу дом. Что ж он будет зимой мёрзнуть?

Вечер пролетел быстро в лёгкой и весёлой болтовне. По полу хижины ползали какие-то два таракана величиной с кошку в кожаных ошейниках — очередные питомцы Хагрида. Они щекотали ребятам ноги. А один, самый наглый, встал, облокотившись на ногу Гарри, и стал щекотать усами наклонившемуся к нему парню живот.

— А он тоже знает твоё уязвимое место, — смеялась Гермиона.

— Гарри, а что если нам незаметненько привезти Клювокрыла сюда, в Хогвартс? — вдруг спросил Хагрид. — Мы его выпустим в общий загон и никто не догадается, что он здесь. А?.. Он, конечно, твой, ты заслужил иметь своего гиппогрифа. На лето заберёшь его домой.

— Да, Хагрид, это хорошая идея. Сейчас за ним присматривает Люпин, но ему, всё равно, очень одиноко, — ответил Гарри.

— И как вы собираетесь " незаметненько " доставить Клювокрыла в Хогвартс? — спросила Гермиона, прищурив глаза.

— Да хоть через каминную сеть! — сказал Рон, и они засмеялись, представив эту картину.

Друзья расстались с Хагридом, договорившись, что подумают, как доставить Клювокрыла в Хогвартс.

В эту ночь Гарри даже и не пытался заснуть. Ему хотелось посмотреть, повторится сегодня вчерашняя история или нет. Вдруг, вчера — это было только начало чего-то более значительного, чем купание в озере. " Подожду до 3-х часов ночи," — решил Гарри. Когда парни заснули, он устроился на подоконнике и стал ждать. На этот раз Гарри даже переодел пижаму и натянул кроссовки. Он действительно начинал чувствовать себя аурором, выслеживающим врага. Парень, щурясь, вглядывался в залитый лунным светом двор, его пальцы и лоб упирались в прохладное оконное стекло.

Девушка появилась гораздо раньше, чем вчера. Подол её длинной белой ночной рубашки и чёрные распущенные волосы развевал ночной бриз. Когда Гарри быстро спускался по лестнице, ему казалось, что он опять попал во вчерашнюю ночь. Было всё то же: пустой тёмный холл, тяжёлая резная дверь, ночная прохлада — в лицо, и свет, преобразовывающий окружающие предметы до ощущения нереальности.

Парень добежал до озера, но Уны нигде не было видно. Тогда он пошёл вдоль берега, стараясь держаться кустов. В чёрной воде озера, посеребрённой сверху, что-то периодически плескалось и ухало. Гарри один раз даже заметил гигантские щупальца. По-видимому, кальмару тоже не давала покоя полная луна. Парень ощущал лёгкую дрожь гончей, идущей по следу.

И вот, когда он почти дошёл до вчерашнего места, вдруг услышал позади себя:

— Гарри Поттер!

Он так и подпрыгнул от неожиданности и развернулся всем телом на голос. Сзади стояла Уна. Её волосы закрывали спереди белизну рубашки, поэтому, наверное, парень не заметил её в густой тени вековых деревьев. Девушка сделала несколько шагов к нему на встречу, грациозным движением рук откинув назад волосы.

— Гарри Поттер, объясни мне, почему ты следишь за мной? — её голос вобрал в себя плавность озёрных волн.

— Я не слежу за тобой, Уна, — ответил парень, сразу почувствовав, как пересохло у него в горле. — Я просто вышел подышать ночным воздухом.

— Это не правда, — спокойно сказала девушка.

Когда она вышла на свет, Гарри даже слегка зажмурился: так полыхнула белым её одежда, обнажённые плечи, руки. Потом, когда глаза освоились и стали различать оттенки, то он увидел, что её кожа цвета бело-розового мрамора.

Теперь она подошла совсем близко. Парень всё ещё ощущал дрожь, но она из области груди стала распространяться к рукам и ногам.

Гарри смотрел ей в глаза. Сейчас они не поглощали, а, наоборот, очень сильно отражали лунный свет. Парень стоял и проклинал себя за то, что не смог сдержать своё любопытство и очутился в этой дурацкой ситуации.

— Ты всё время преследуешь меня, Гарри Поттер, — продолжала Уна. — Ещё с Диагон-аллеи.

Как сверкают её глаза, просто ужас!

— Я не преследую тебя, это ты... — Гарри осёкся.

Уна стояла на расстоянии одного шага от него. Он смотрел ей в глаза и чувствовал, как в нём нарастает паника. Под рёбрами, затем и внизу живота образовалась щекочущая пустота, такая же, как во время его первого полёта на метле. Но эта пустота стала превращаться в жуть.

Вдруг он услышал слова Уны:

— Боится! Он же меня боится! Что, Гарри, слабо?

Он прекрасно видел, что на этот раз она не разжимала губ.

Уна медленно подняла руки и взяла лицо Гарри в свои ладони. Её руки были тёплыми и удивительно нежными. При этом девушка слегка наклонила голову на бок, брови её приподнялись. Она изучала его лицо с интересом и некоторым изумлением. Какие у неё красивые глаза, которые, казалось, были в состоянии увидеть трепыхающееся сердце Гарри! Оно билось так бешено, что заглушало её слова.

— Ну же! Покажи, на что ты способен!

И тогда он, плохо соображая, что делает, наклонился и прикоснулся своими губами к её губам, которые так и не разомкнулись, произнося эти слова. Волна жара пробежала от губ и дальше в голову и вниз, к животу. Юноша облизал свои губы, чтобы они не были такими пересохшими и чтобы распробовать этот незнакомый сладкий вкус. Чёрные глаза продолжали смотреть в изумлении, но были так нестерпимо близко. Парень накрыл ладонями её руки у своего лица, но не отстранил их. И тут он почувствовал, как кончики её пальцев тоже дрожат. Это почему-то подбодрило его. И тогда он стал целовать её губы всё более яростно, ощущая, что ломает между ними эту стену высокомерия, холодности, отчуждения. Он стал чувствовать, как девушка начинает отвечать ему тем же. Только эти большие глаза смущали. Тогда Гарри прикоснулся губами сначала к одному, затем к другому глазу, ощущая щекотный трепет ресниц. И скорее дальше, назад к её губам. Парень поражался сам себе. Что на него нашло?

А его руки? Они действовали сами по себе, не спрашивая у Гарри разрешения. Пальцы задели холод родового перстня, а затем руки проскользили вдоль её мраморных рук. Затем они обняли её плечи, наслаждаясь их округлостью. Но это было только начало. Руки обхватили спину девушки и стали прижимать это гибкое создание к себе всё крепче и сильнее. Пальчики девушки тоже не остались на месте, они пробежались по его шее, а затем запутались в его непослушных волосах. В какой-то момент девушка видимо не выдержала того, что его очки царапали её лицо, и она, взявшись за дужки, подняла их парню на макушку.

Всё это было нереальностью. Он, который не мог заставить себя лишний раз прикоснуться к Чу, который млел и терялся от случайных прикосновений к Гермионе, сейчас осмелел на столько, что буквально впивался в губы девушки. Когда она откидывала голову, что бы вздохнуть, он переходил к её подбородку, шее.

Наверно он был груб с ней и чувствовал, что причиняет девушке боль, слишком сильно сжимая её в своих объятиях. Но Гарри совершенно потерял контроль над собой. В голове билась одна только мысль: «Наконец-то!» Что «наконец-то», он и сам не понимал. Наверное, он подсознательно хотел вот так целовать именно эту девушку давно. Нет, не только вчера, когда увидел, как она выходит из воды. Нет, не только любуясь на её причёски, сидя на уроках. Не только видя, как увивается вокруг неё Симус или Драко. И даже не на задней площадке Хогвартс-экспресса. Это желание возникло раньше, чем девушка прикоснулась к нему, беря ушки-подслушки. Раньше, чем они столкнулись в танц-клубе. Это было в магазине близнецов в тот момент, когда он впервые увидел её и подумал, что ему никогда не целовать такой красивой девушки. Тогда он запинул это желание так далеко и глубоко от себя самого, что убедил себя в том, что у него и не было такого желания. А вот сейчас оно вырвалось наружу, перерастая в другие ещё более дерзкие желания.

Гарри, наконец, закрыл глаза и полетел в черную бесконечную пропасть. Он стремительно падал и, в то же время, чувствовал её губы, её руки, её восхитительное тело под тонкой рубашкой, своё колотящееся сердце. Сладкий ужас охватил Гарри. Перед глазами стали бешено вращаться звёзды, а он всё падал и падал. Голова кружилась нестерпимо. Как долго это продолжалось, Гарри не знал. В какой-то момент он почувствовал, что умирает, просто разбивается вдребезги…

* * *

Он очнулся сидящим на берегу. Уны нигде не было видно. Голова продолжала кружиться, сердце немного успокоилось. Гарри встал, подошёл к озеру, зачерпнул воды и умылся. Тут он увидел, как сильно дрожат его руки. Он опустил очки, которые до сих пор были у него на макушке.

Как пьяный, парень пошёл к замку. Нет, в спальню он не мог идти: вдруг кто-нибудь проснётся и заговорит с ним, а ещё хуже, если он увидит Уну. Что же делать? Он был сейчас просто не в состоянии с кем-то говорить.

И тогда Гарри пошёл к Дракучей иве, палкой надавил на тайную ветку, спустился в подземный ход и прошёл в Вопящую Хижину Люпина. Он не замечал мрачной сырости перехода и жуткого запустения комнат хижины. Здесь он сел на диван, среди разгрома и пыли.

Что же именно произошло там, на берегу? Что сейчас произошло в его жизни, что, он чувствовал, перевернуло всё? Не было никого, с кем бы он мог поделиться. Гарри достал зеркальце. " Сириус! Сириус!" — шептал он, но зеркало молчало, и он спрятал его.

" Что со мной творилось? Я был с ней каким-то зверем! Неудивительно, что Уна убежала!" — лихорадочно думал он. Закрывая глаза, он вновь и вновь прокручивал всё в голове и опять испытывая те же ощущения, что и на берегу с девушкой.

Только к утру, парень обрёл достаточно самообладания. Он прошёл в свою спальню, переоделся в форму, с сожалением снимая рубашку, до сих пор пахнущую телом девушки, собрал рюкзак и спустился в Большой зал. Хогвартс только-только начал просыпаться. Кстати, до Гарри сейчас дошло, что Адриана в спальне не было... Как же отвлечься? Гарри достал первый попавшийся учебник и заставил себя читать его.

Так его и застали ребята. Когда Рон и Гермиона заговаривали с ним, он отвечал " да " или " нет ", не зная, впопад ли отвечает. Он никак не мог избавиться от плена Униных губ, глаз, рук. Кажется, он за завтраком что-то даже жевал. Вдруг к нему наклонился Адриан и тихо сказал:

— Гарри, можно тебя на несколько минут? Мне нужно с тобой поговорить.

Парень кивнул в ответ, взял свои вещи, и они вышли в коридор. Вот сейчас Гарри точно достанется от красавчика за сестру! Адриан привёл его в первый попавшийся пустой класс и закрыл за собой дверь.

— Гарри, я должен попросить у тебя прощения за то, что случилось ночью, — сказал он, развернувшись к собеседнику.

Такого Гарри не ожидал.

— Ты? Причём здесь ты? — тупо сказал он.

— Понимаешь, я должен был контролировать Ундину, — продолжил Адриан.

Гарри смотрел и думал, как он похож на свою сестру. Те же утончённые черты лица, та же грация.

— В нашем роду была... были русалки. И у Ундины в крови... эти ночные купания... Но не это главное, она плохо себя контролирует в это время, и я должен был её оберегать, а я проспал, наверное, с непривычки в Хогвартсе... И ты вчера невольно попал под её... ну скажем, чары...

— Так это была магия?

— Нет... Я не могу коротко это объяснить... В общем, Гарри, ты можешь всё это забыть, не придавать этому значения, никому не рассказывать... Я понимаю, может это не так легко, как кажется... Для Ундины это было настолько серьёзным потрясением, она плакала всю ночь, ей очень стыдно. Она боится, что ты теперь не правильно расценишь её поведение на берегу. Уна теперь не может показаться тебе на глаза и хотела даже уехать... Я её еле уговорил. Сейчас она в госпитале у мадам Помфри.

От всех этих слов Гарри очень сильно покраснел и не знал, что ответить.

— Я прошу тебя, не думай плохо о моей сестре.

— Да, — пролепетал Гарри. — Я сделаю всё, о чём ты просишь.

— Спасибо большое, Гарри, — Адриан положил свою руку ему на плечо.

Парни немного опоздали из-за разговора на урок Гербологии. Но профессор Спаржелла, кажется, этого не заметила. На уроке Гарри всё делал машинально. Вроде бы он и слышал Спаржеллу и что-то там делал с растениями, но смысл происходящего слабо доходил до него. Ему сейчас было важнее докопаться до смысла своего ночного приключения.

Следующий урок был Зельеварение. Но и это не вывело парня из состояния глубокой задумчивости. Периодически Гарри слегка проводил языком по своим губам, как бы желая восстановить вкус губ девушки. И в то же время ему приходилось что-то записывать под диктовку. Вроде бы Снейп что-то говорил Гарри по поводу своего удивления результатами экзаменов на СОВУ. Но парня сейчас абсолютно не интересовали происки зельевара.

Перед глазами Гарри опять появился образ Уны. Так это была магия... То есть, нет, как раз это не была магия... Ей стыдно до такой степени, что она готова была уехать! Нет, скорее ей страшно или не приятно снова видеть это животное, каким, наверное, был с ней Гарри. Дожил до того, что девушка после его поцелуев вынуждена скрываться у мадам Помфри! Кошмар какой-то...

— Гарри, Гарри! — звала Гермиона.

Оказывается, урок закончился. Рон и Гермиона поджидали его в пустом коридоре.

Госпиталь... нужно обязательно сходить к ней туда и спросить...

Тут Гарри почувствовал лёгкий удар по щеке. Он с удивлением обнаружил, что это Гермиона ударила его. Они с Роном преградили ему дорогу и с тревогой смотрели на него.

— Наконец-то осмысленный взгляд, — сказала Гермиона. — Извини, что тебя пришлось ударить. Другого способа быстро привести тебя в чувство я не придумала.

— А что случилось? — спросил Гарри.

— Вот это мы у тебя хотим спросить! — воскликнула Гермиона. — Ты с утра ходишь, как зомби.

— Да нет, всё нормально.

— Нормально?! — вскричал Рон. — Ты не обращаешь внимания на издевательства Малфоя. (" А что, был и Малфой?" — хотел спросить Гарри, но сдержался). Ты не реагируешь на слова Снейпа.

— Самое главное, — перебила Гермиона, — утром тебя уводит Адриан, а Уны сегодня нет на уроках. Я слышала, как она рано утром плакала в гостиной.

— Э— э— э... ну, ночью она опять была на озере... — промямлил Гарри, отводя глаза.

— И что она там сегодня делала? — с живым интересом спросил Рон. — Наверное, что-то ужасное. А ты что, напал на неё? А может, побил, поэтому её нет на уроках? — спросил Рон.

— Ну, ты, Рон, вообще! — возмутился Гарри, покрутив пальцем у виска. — Я просто следил за ней.

— И что же? — наступала Гермиона.

— Ну, ничего особенного... В общем, я обещал никому не рассказывать... Но там не было ничего такого, о чём вы думаете, — бросил Гарри в сторону Рона.

— А мне кажется, что произошло именно то, о чём я думаю, — сказала Гермиона.

— Когда кажется, креститься надо, — сердито ответил Гарри, испугавшись, что подруга догадается обо всём.

Гермиона тут же сделала оскорблённое лицо.

— Зачем ты так, мы же хотим тебе помочь, — укоризненно сказал Рон.

И Гарри вспомнил, что он всю ночь отчаянно хотел именно помощи.

— Извини, Гермиона, — сказал Гарри. — Просто в этом вы мне помочь не можете.

Гарри не пошёл на обед. Вместо этого он поднялся в госпиталь и попросил мадам Помфри пропустить его к Уне.

— Она сейчас спит, — ответила та.

Тогда Гарри пошёл в свою спальню, лёг на кровать и тотчас уснул. Сказалась бессонная ночь.

Его разбудил Рон и позвал на ужин.

— Ты проспал уроки истории и латинского, — сказал он.

Сейчас Гарри чувствовал себя гораздо лучше, чем днём. После ужина он всё же опять решил пойти в госпиталь.

На этот раз его пустили. Уна в голубой пижаме сидела на кровати, опустив глаза. Кажется, она порозовела при его появлении. Они были одни в неярко освещённой палате.

— Уна... Я обещал всё забыть и никому ничего не говорить, — начал Гарри. — Но прежде чем я забуду, ты можешь мне ответить на один вопрос: когда я... — он запнулся, — поцеловал тебя, я был под действием магии?

— Нет, — коротко ответила Уна.

— Значит, это было моё собственное желание?

— Наверное, да.

— И тебе стыдно за то, что произошло?

— Я бы не хотела, чтобы это случилось именно так.

— А как? — вырвалось у Гарри.

Девушка подняла на него свои глаза, которые ему нестерпимо захотелось опять поцеловать, чувствуя ресницы на губах. Но он видел, что она не может или не хочет ответить на этот вопрос.

— Скажи, что я настолько тебе противен?

— Нет.

Они помолчали. Гарри видел, что пальцы Уны нервно теребили край пижамной кофты. Тускло поблескивал большой перстень-печатка на безымянном пальце её левой руки.

— Уна, выходит, что я должен извиниться перед тобой… Ты простишь меня?

— Гарри, ты сказал, что задашь мне только один вопрос.

— Так значит, не простишь?

— Я прощаю тебя, Гарри Поттер.

Гарри попрощался и вышел. Вот и кончилось это наваждение. Все тайные желания и мечты могут возвращаться в свои норы. Продолжения не будет.

Всё равно, он не чувствовал успокоения после разговора с девушкой. Выполнение домашнего задания немного его отвлекло. А за окном лил дождь, он начался ещё с утра, но Гарри этого даже не заметил.

На следующий день всё, казалось, стало вставать на свои места. Уроки проходили своим чередом. Только Уна садилась теперь в самый дальний угол, что бы Гарри её не видел. Она вообще практически перестала попадаться ему на глаза. Оказалось, что это раздражало Гарри ещё больше, чем когда она всё время маячила перед ним.

Сегодня был первый урок по Уходу за Магическими Существами. Ребята вновь шли по знакомой дорожке, вымощенной большими камнями, между которыми пробивались пучки травы. Гриффиндорцы опередили Слизеринцев, те заявились к самому началу урока, когда Хагрид уже здоровался с учениками. Это не помешало Малфою грубо толкнуть Гарри сзади в плечо со словами:

— Мешается тут под ногами всякое магглопачканное отребье!

Но парню было сейчас не до стычек со слизеринцем. Ему как раз удалось встретился взглядом с чёрными глазами, которые, правда тот час скрылись за пределы видимости — девушка отвернулась. Зато Рон схватил Малфоя за робу.

— Стой, паршивый чистоплюй! — сказал он.

Малфой рванул полу и кусок кармана с треском отодрался от его робы. Слизеринец весь побелел, его нижняя губа дрогнула. Но тут к ним подошёл Хагрид и спросил:

— Что у вас происходит?

— Ничего, профессор, — ответил Гарри. — Просто кое-кто не помещается на дороге и ему приходится по кустам рвать одежду.

Полугигант сказал: «Ну-ну», усмехнувшись себе в бороду.

Когда все, наконец, собрались возле его домика, Хагрид, подмигнув ребятам, повёл группу на огород.

— Не иначе мы должны будем выращивать тыквы, — съязвил недовольный Малфой.

Но когда ученики подошли ближе, то увидели, что на грядках рядами лежат огромные яйца. Они были по полметра в высоту, их матовая белая скорлупа тускло блестела под солнцем.

— Это что, кладка яиц динозавра? — шепнул ошеломлённый Рон.

— Так... Значит, это будут яйца Эпиорухса, — изрёк Хагрид. — 100 лет назад на Мадагаскаре удалось скрестить птицу Рух и Эпиорниса. Из яйца вылупились 10 птиц. Когда они выросли, значит, они тоже отложили яйца... Но из яиц так никто и не вылупился. Вот, мне удалось договориться, ну достать для вас несколько яиц Эпиорухса.

— А зачем они нам нужны? — нагло заявил Драко Малфой, и его телохранители захихикали.

— Они это... не обычные, — сообщил преподаватель по Уходу за Магическими Существами. — Вы должны взять каждый по одному яйцу и… ну, и ухаживать за ним.

— Может кормить их, баюкать? — хихикнула Паркинсон.

— Ну, это как уж они захотят, — ответил Хагрид. — Ваша задача — разузнать у своего яйца его заветное желание и исполнить его.

Взрыв хохота слизеринцев прервал Хагрид. Он гневно посмотрел на них:

— И ничего смешного здесь нет! Если вы сделаете то, о чём вас попросит яйцо, оно поможет вам мудрыми советами, а может и сделает вам предсказание. Да, есть такое редкое явление «Игзовойсия» — говорящие яйца птиц, драконов, змей, ящеров. Так эти яйца Эпиорухса и есть пример «Игзовойсии», запомните это… Ну, так значит, разбирайте их, напишите на скорлупе каждый своё имя, чтобы не перепутали... Да, знайте, — сказал Хагрид, видя, как Драко делает вид, что роняет яйцо, — если вы его разобьёте, то получите " неуд " сразу за весь семестр, нет, даже за год... Уж очень они ценные, эти яйца-то Эпиорухса.

Каждый из ребят выбрал себе по яйцу, которые оказались довольно тяжёлыми, и стал их подписывать.

— Ну, давайте, давайте берите, пообщайтесь с ними! Забирайте их на недельку, устройте им где-нибудь гнёздышко! — подбодрил ребят Хагрид.

Гарри, Рон и Гермиона решили понести их на луг. Вчерашний дождь кончился, и солнце опять стало припекать. Парни скинули свои робы и расстелили их среди мелких цветов. Они сели вокруг трёх яиц, которые расположили в центре импровизированной подстилки. Ребята шутили, подтрунивали друг над другом, но не знали, с чего, собственно, нужно начать общение с яйцами.

— Давайте назовём их « Эпиорухси », — предложил Рон.

— Ладно, — согласилась Гермиона. — А сейчас, ну-ка, помолчите!.. Уважаемое яйцо! — обратилась она с совершенно серьёзным видом.

Рон хихикнул, а девушка бросила на него недовольный взгляд:

— Скажите, пожалуйста, какое ваше самое заветное желание?

— Ещё чего захотела! — раздался тоненький писк. — Сейчас я буду каждому встречному и поперечному рассказывать свои заветные желания!

Ребята растерянно посмотрели друг на друга.

— Ну, хорошо, — продолжила Гермиона, — Что я могу для вас сделать, чтобы вам стало приятно?

— Пощекочи меня! — заявило яйцо.

Гермиона примерилась, она не знала, в каком месте нужно щекотать, поэтому стала щекотать везде. Яйцо заливисто смеялось и похрюкивало от удовольствия.

Вдохновлённые таким началом, Гарри и Рон тоже заговорили со своими подопечными. Эпиорухси Гарри пожелало, чтобы он его искупал в озере, а Эпиорухси Рона захотело нарядиться в венок из полевых цветов.

— Вот ещё! Да я и венки плести не умею, — возмутился Рон.

— Ладно, я помогу тебе, — предложила Гермиона.

Гарри пришлось идти на озеро. Он опустил яйцо в воду, подержал так не много, затем вытащил.

— Всё? — спросил он.

— Нет уж, не всё! — ответил недовольный писклявый голосок. — Сам бы ты так купался! Мне нужно продолжительное качественное плавание, желательно вдоль береговой линии. А то — не дай бог! — ты меня утопишь.

Пришлось Гарри идти на коленках вдоль берега и придерживать прыгающее на волнах Эпиорухси. Края рукавов намокли, так как парень, злясь, небрежно закатал их. Мелкие гальки и обломки ракушек впивались в коленки через тонкую ткань брюк. Спина начинала ныть от неудобного положения. Со стороны это выглядело, наверное, нелепо: здоровый парень на коленях на берегу играется с чем-то, словно запускает игрушечный кораблик.

" Это идиотизм какой-то! — сердито думал Гарри. — Неужели Хагрид не мог достать чего-нибудь получше!"

Когда парень начал мысленно проклинать всё на свете, яйцо пожелало загорать на песке. Загорало оно довольно тихо и спокойно, что дало возможность Гарри хорошо отряхнуться и привести себя в нормальный вид. Затем яйцо пожелало, чтобы юноша рассказал ему миф о древнегреческом полубоге Прометее, который украл с Олимпа огонь.

— Это будет твоим... вашим заветным желанием? — спросил Гарри.

— Я скажу об этом позже. После мифа, который меня давно уже интересует, — таков был решительный ответ маленького занудного представителя «Игзовойсии».

Гарри начал монотонным голосом бубнить миф, но вдруг с ужасом обнаружил, что не помнит его конца. Покосившись на яйцо, парень стал на ходу выдумывать конец мифа. Получилось несколько коряво.

— Да... — протянуло Эпиорухси, когда Гарри закончил. — Интересная версия. А ты бы не мог ознакомить меня с классическим вариантом этого мифа?

— Ну, тогда нам придётся идти в библиотеку, — сердито сказал Гарри и с трудом запихнул яйцо в рюкзак, благо тот был почти пустой.

Тут парень заметил, что начали сгущаться сумерки. Урок по Уходу за Магическими Существами давно уже кончился.

Когда Гарри проходил мимо теплиц, он увидел через ярко освещённое окно, что в одной из них стояла Уна. Парень прошёл мимо, но когда он дошёл до конца теплиц, то остановился. " Неужели у нас с ней так и останутся какие-то дурацкие отношения? В конце концов, я как капитан должен налаживать со своими игроками нормальные человеческие отношения," — и Гарри, развернувшись, быстро зашагал назад. Когда он вошёл в теплицу, где стояла Уна, он, помявшись, спросил:

— Тебе помочь?

— Если можно... — ответила девушка, едва взглянув в его сторону и опустив глаза. — Понимаешь, моё яйцо Эпиорухса захотело, чтобы я побрызгала его соком Лесной Ядовитки. Говорит, это его заветное желание. А я первый раз слышу об этом растении, мы его на гербологии не проходили.

— Это легко. Сейчас найдём, — сказал Гарри.

Они двигались вдоль рядов горшков и кадок с растениями. Буйство тропических красок и запахов волнами накатывало на них. Вот огромные оранжевые цветы Психовёртки, дальше россыпь розово-кремовых ягод Мармеладника Южного. А вот с потолка на них свешиваются питонами фиолетовые плоды Обезьяньей Душительницы. Всё это не то…

— Я его решила найти методом исключения, — говорила Уна, — Надеялась, что единственное растение, которое я не знаю здесь и будет эта Лесная Ядовитка. Но здесь оказалось слишком много растений, которых я не знаю.

Наконец Гарри нашёл то, что нужно: маленькие кустики фосфоресцирующее-зелёного цвета. Он присел на корточки и протянул руку, чтобы сорвать веточку. Но тут Уна вскрикнула:

— Нет, Гарри! — схватила его руку и отдёрнула от куста.

Он вопросительно посмотрел на девушку.

— Но это же — Ядовитка! Значит, оно, растение, ядовитое, — сказала, смутившись Уна.

— Оно не ядовитое для человека, — мягко разъяснил Гарри.

Предательское сердце стало колотиться: а, как же, Уна, заботится о нём!

Парень оторвал фосфоресцирующую веточку, из разлома стал капать жёлтый ядовитый сок. Девушка подставила своё яйцо Эпиорухса, и Гарри стал водить веточкой над ним. Капли складывались в нечто, похожее на слово " Уна ".

" Вот предательские руки!" — подумал парень.

Яйцо буквально замурлыкало и пропищало:

— Спасибо! Это было моё самое заветное желание.

— Тебе повезло, Уна, — сказал Гарри.

Он вдруг обратил внимание на то, что глаза у девушки вовсе не угольно-чёрные, а светло серые. Это так его потрясло, что он стоял, глядя ей в глаза, и не знал, что сказать, что сделать.

— Спасибо, Гарри, — сказала Уна. — Тебе не обязательно меня ждать.

Она опять опустила свои загадочные глаза.

Уж очень не хотелось Гарри уходить, но он ушёл. Просто он никак не мог придумать, как себя дальше вести. По дороге он думал: " Вот, нормально же пообщались, как будто нечего и не было!" Правда, парень до сих пор чувствовал своё не успокоившееся сердце, и руки продолжали чуть-чуть дрожать.

После ужина Гарри сразу же пошёл в библиотеку с яйцом Эпиорухса в рюкзаке. Библиотека Хогвартса была таким местом, где сразу чувствовалось, что школе около тысячи лет. Чувствовался особый аромат старины в лабиринтах книжных шкафов, где хранились древнейшие свитки и папирусы, огромные толстые фолианты и маленькие карманные книжечки с золотыми обрезами, книги, написанные от руки и книги, отпечатанные вполне маггловским способом, книги, которые могли при необходимости и что-то вслух подсказать читателю, а так же и накричать на него. Многие шкафы были зачарованы так, что без особого разрешения библиотекаря с их полок невозможно было ничего взять. Шкафы из красного дерева поднимались на много метров вверх, так что достать что-то из них можно было, только пользуясь лесенкой. К тому же по периметру зала шёл второй этаж. Что бы ученики не могли заблудиться, среди этого леса колдовской премудрости, сбоку на некоторых шкафах висел план библиотеки, на котором движущаяся красная стрелочка показывала нужную дорогу. Гарри нашёл миф о Прометее только благодаря тому, что чётко пользовался ориентирами, данными ему строгой фрау Шпиц. Гарри устроил Эпиорухси на столе, прислонив его к стопке вытащенных им специально для этой цели книг. Сам парень устроился на скамье и, вздохнув, принялся скучным голосом читать яйцу, любителю древней литературы, этот злополучный миф. По прочтении он вздохнул с облегчением, а яйцо довольно пропищало:

— Превосходно! Ты не находишь, что классический вариант намного лучше, того, который ты мне изложил ранее?

— Да, конечно,— легко согласился Гарри.— Ну теперь скажи...те, это было ваше заветное желание?

— Увы и ах! Это не было моим заветным желанием,— таков был безапелляционный писклявый ответ.

Гарри закатил глаза. Конечно, хорошо было бы стукнуть это яйцо, но нельзя, вдруг разобьётся, а это очень расстроит Хагрида, да и «неуд» за год по Уходу не прибавил бы шансов стать аурором. Парень даже не стал возиться с рюкзаком, а просто схватил Эпиорухси под мышку. Он сердито нёсся по коридорам между шкафами, пока не понял, что зашёл куда-то не туда. На полках были выставлены таблички, кажется, из глины с клинописью. Что-то Гарри их не видел по дороге сюда. Он было направился к плану на шкафу, но тут услышал тихий звонкий знакомый смех, от которого у него всё внутри замерло. Парень осторожно выглянул из-за шкафа и стал свидетелем такой сцены.

Ундина Фриман стояла коленями на скамье, уперев локти в крышку стола и круто (очень уж круто!) прогнув спину. Всё это в сочетании с короткой юбкой производило неизгладимое впечатление. Но это было ещё не всё. Над столом порхал, уткнувшись своей головой ей в голову, полтергейст Пивс — это общешкольное безобразие. И даже не это потрясло Гарри, а то, чем они вдвоём занимались. А занимались они, не больше, ни меньше, как разрисовыванием книг. Вокруг них уже валялось несколько таких библиотечных раритетов, на страницах которых алым выделялись нарисованные рожи, какие-то корявые надписи, и даже, как показалось Гарри, неприличные слова. Парень от неожиданности и от несовместимости происходящего со школьными правилами, чуть не выронил своё Эпиорухси. Ундина, старательно что-то выводила, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Пивс, хихикая, ей подсказывал:

— Давай, давай, бороду-шмороду ему покустистей-то нарисуй… Э, да не так, дай я сам,— он выхватил перо из рук девушки и стал рисовать, высунув от старания язык.

— Вот тут ещё бородавочку на носу ему добавим,— решил он.

— Побольше, побольше,— поощряла его со смехом девушка.

Гарри вдруг очень сильно захотелось посмотреть, кого же они там разрисовывают. Он сделал в их сторону несколько шагов и сумел прочесть подпись под рогатым портретом с загнутыми вверх длиннющими усами: «Корнелиус Агриппа»

— Гарри?!— удивлённо воскликнула девушка и быстро захлопнула книгу, придавив Пивсу пальцы.

Полтергейст испуганно отшатнулся, но увидев, кто им помешал, махнул рукой.

— Ой, да это всего лишь Поттер-Троттер! Дай, дорисую!

Но девушка уже выпрямилась, продолжая стоять коленями на скамье. Она взмахнула палочкой и тотчас все красные рисунки и надписи в книгах исчезли.

— Ой, ну что ты наделала!!!— заорал Пивс.— Ты обманула Пивсика!!! Я думал, что будет буча с этой хамкой-шмамкой библиотекаркой!

— Пивси, в следующий раз,— ответила девушка.

— Ой, ну я так не играю…— и расстроенный полтергейст обиженно улетел, пройдя насквозь ближайший шкаф.

Уна закусив нижнюю губку, стала собирать книги. Было видно, что ей не хотелось, что бы её застали за подобным занятием с Пивсом.

— Ты с ним подружилась? Пока это не удавалось никому, кроме близнецов Уизли,— сказал Гарри.

— Просто так получилось. Мне было одиноко, ему тоже… В сущности, он ребёнок, хоть и беспредельщик.

Парню очень хотелось предложить свою кандидатуру, что бы ей больше не было одиноко. Но девушка посмотрела ему в глаза и очень строго сказала:

— Гарри, ты ведь не будешь рассказывать о том, что сейчас видел?

Он отрицательно замотал головой, потому что слова о предложении до этого застряли у него в горле.

— Ну, я надеюсь на твою порядочность. А теперь, извини, мне нужно заняться уроками.

Гарри второй раз за сегодняшний день уходил от девушки, с которой ему как раз и хотелось остаться.

Когда он вернулся в общую гостиную, Рон делал домашнее задание за столом у окна, а Гермиона сидела на диване, уютно поджав ножки, и щекотала пёрышком своё яйцо Эпиорухса, которое заливисто ухахатывалось. Увидев Гарри, она сказала:

— Представляешь, у моего яйца сдвиг на почве щекотки! Уж чем я его только не щекотала!

— А я своё Эпиорухси поджаривал в камине!— заявил Рон.

— Да ты что! Разве оно теперь... живое?— удивился Гарри.

— Живее всех живых,— ответил Рон,— Это было его собственное дурацкое желание, но, представляешь, не заветное! Только руки я себе зря обжёг. Сейчас я его спать уложил. Вот гадость-то — пришлось пожертвовать своей подушкой ради егошнего гнезда!

— Ронни, стыдись, что это ещё за «егошнего»!— Гермиона сморщила нос.

— Представляете, а Уна исполнила заветное желание своего Эпиорухси,— быстро сказал Гарри, видя как Рон набирает в лёгкие воздух для явно язвительного ответа.

Рон и Гермиона переглянулись. Девушка поджала губы, а Рон спросил:

— А ты откуда знаешь?

— Видел случайно,— не вдаваясь в подробности, ответил Гарри.

— И я исполнил заветное желание своего яйца Эпиорухса,— сказал подошедший к ним Невилл.

— Вот молодец! Как тебе это удалось?— поинтересовался Гарри.

— Да на ужине я случайно опрокинул на него кувшин с тыквенным соком, оно и сказало, что это было его самое заветное желание.

— Вот повезло тебе!— с завистью сказал Рон.— А наши-то ещё не известно, сколько будут над нами измываться.

— А что умного оно говорило тебе потом?— с любопытством спросила Гермиона.

— Сказало, что должно отдохнуть и набраться сил для своих изречений,— просто ответил Невилл.

Гарри сел делать уроки. В углу периодически тоже раздавался смех. Там сидел Адриан, Парватти, Лаванда, одна семикурсница и Джинни.

— Не нравится мне это,— заявил Рон, бросая в их сторону мрачные взгляды.

— Что тебе не нравится?— спросил Гарри.

— То, что Джинни вертится вокруг этого красавчика.

— Она уже взрослая и сама выбирает возле кого вертеться,— парировал Гарри.

Тут в гостиную вошла Уна и сразу направилась в спальню девочек. Парень проводил её глазами, но девушка никого не удостоила взглядом.

Было уже поздно, и вскоре все постепенно стали расходиться. Гермиона сделала работу раньше, чем мальчики, и тоже пошла спать, помахав друзьям на прощание. А парни, как это часто бывало, провозились с уроками, поэтому и пошли на отдых последними. Когда они подошли к лестнице в спальню мальчиков, то услышали крики из спальни девочек. Гарри и Рон изумлённо переглянулись и остановились. Вдруг кто-то приоткрыл дверь, видимо, намереваясь выйти, но остановился.

— Вы не имели права смотреть!— кричала Уна.

— Я — имела!— это уже кричала Джинни.— Запомни: здесь, в Хогвартсе, я возглавляю фэн-клуб Гарри Поттера!

И Джинни выскочила, хлопнув дверью. Она была разъярённой. Когда рыжеволосая девушка увидела ребят на лестнице, она на секунду остановилась, но тут же побежала дальше. Но парни её догнали и остановили.

— Что всё это значит, Джинни?— спросил Гарри.

— Ничего,— сердито ответила она и сделала попытку уйти.

— Нет, постой! Я должен знать, раз речь идёт обо мне.

— Ну, в общем…— нехотя стала объяснять Джинни.— Уна оставила какую-то книжку в спальне на столике, а Лаванда её случайно уронила. Когда она её поднимала, то увидела, что это... что-то вроде дневника... там всё про тебя, Гарри. Лаванда показала его мне. Мы его просто пролистали, мы же его не читали, чего она взбесилась? Единственное, что я хорошо разглядела, это все, Гарри, понимаешь, все вырезки из прошлогодних газет, ну там, где тебя ругают, издеваются... Ну, я не выдержала и сказала этой Уне всё, что я о ней думаю! И ещё я сказала, что она у меня получит, если начнёт распространять гадости о тебе!

Гарри стоял и не знал, что сказать.

— Всё равно, Джинни, вы не должны были смотреть чужой дневник,— изрёк Рон.

— Ты ещё скажи, что я специалист по чужим дневникам!— вспыхнула Джинни и, всё-таки вырвавшись, убежала.

— Что она имела ввиду?— спросил Рон.

— Наверное, дневник Тома Риддла,— вздохнул Гарри.

Утром, когда все шли по широкому школьному коридору на первый урок, деловито переговариваясь, Адриан взял Гарри сзади за локоть и сказал в полголоса:

— Можно тебя?

— Это уже входит в привычку,— проворчал Рон.

Гарри остановился, пропуская одноклассников вперёд. Коридор опустел.

— Гарри, ты уже знаешь эту неприятную историю с дневником Уны,— сказал Адриан, немного нервно перебрасывая рюкзак из одной руки в другую.— Я хочу тебе объяснить... Уна убьёт меня, если узнает, что я тебе это рассказал...— тяжело вздохнув, вставил он.— Понимаешь, ты с детства был её кумиром. Она собирала всё о тебе, что только могла найти. Только поэтому она и собирала те вырезки из газет, в которых тебя ругали, и которые так взбесили Джинни.

Гарри потрясённо смотрел на Адриана. В его больших чёрных глазах отражалась цепочка световых узких пятен как раз по форме окон. Нет, не видно, что он разыгрывает.

— А откуда же она знала обо мне с детства, вы ведь жили в другой стране?— задал резонный вопрос Гарри.

— А ты думаешь, что там люди не знают историю Сам-Знаешь-Кого и Гарри Поттера? И, кроме того, наша мама училась с твоей.

— Что?!— изумлению Гарри не было предела.

Дамы, собравшиеся в кучку на ближайшем портрете, прекратили своё щебетание и стали заинтересованно прислушиваться к разговору парней.

— До седьмого курса они дружили, а потом мама с родителями уехала за границу. Они переписывались пока... пока твои родители не погибли,— сообщил Адриан.

— А почему вы мне до сих пор ничего не сказали?— всё ещё потрясённо спросил Гарри.

— Это Уна запретила. Она сказала, что всему своё время, что она не хочет, чтобы ты относился к нам только как к детям маминой подруги.

— Спасибо тебе!

И они пошли на урок. Вернее Гарри теперь буквально летел. То, что он только что узнал, открывало ему дверь прямо в сердце девушки. Теперь только от него зависело, распахнётся ли она ещё шире или захлопнется окончательно перед его носом.

По просьбе Адриана, Гарри вошёл в класс чуть позже, что бы не бросалось в глаза, что они пришли вместе. Уна опять села далеко от Гарри, так что бы ему не было её видно.

— Хорошие новости?— спросил Рон друга, у которого все эмоции сейчас можно было прочесть по лицу.

— Надеюсь, что так,— ответил Гарри.

Весь этот урок и следующий, не видя девушки, он всё равно постоянно возвращался к мыслям о ней. Теперь к её портрету добавились новые штрихи, новые краски. Это всё-таки там, на Диагон-аллее, она его сначала преследовала, а не он её! Гарри даже представить не мог, что именно он был её кумиром многие годы. Вся эта ситуация несказанно радовала его и, главное, придавала ему уверенности в себе. А ещё его маленькая, микроскопическая надежда моментально выросла во много раз. Надежда на то... Гарри даже мысленно не произносил, на что была его надежда.

После обеда, когда ребята расходились по своим гостиным, чтобы отдохнуть с десяток минут, оставшихся у них перед новым уроком, возле Гарри возник сэр Почти Безголовый Ник, привидение Гриффиндорской башни, и начал издалека:

— М-м... юный Поттер, как у тебя дела?

— Спасибо, нормально,— ответил парень, но у него всё-таки проскользнула в голосе нотка неуверенности.

— Вот видишь, дорогой, ты сомневаешься. А уж я-то, в каких сомнениях...— печально вздохнул Ник, клубясь белым.

— В каких? — поинтересовался у него Гарри.

Сэр Ник поотстал от остальных, и парню пришлось сделать то же самое.

— В первый день, как все приехали в Хогвартс после лета,— начал объяснять он,— прямо после церемонии распределения, мисс Фриман имела неосторожность обещать мне, что поможет сделать мне... меня...— сэр Ник смущался, уткнувшись подбородком в свой плоёный воротник.

— Она обещала помочь тебе вступить в Лигу Безголовых?— помог ему Гарри.

— О, да!— обрадовался поддержке Ник.

По странному стечению обстоятельств, они сейчас стояли на том же месте коридора, где утром Гарри разговаривал с Адрианом. И темой была всё та же девушка.

Дама, хозяйка большой картины, заволновалась и стала, махая веером созывать подруг:

— Леди, быстрее сюда! Будет продолжение!

Гарри покосился на неё и прошёл от этой картины немного вперёд, увлекая за собой Ника. А тот взволнованно продолжал:

— Возможно, мисс Фриман пошутила тогда... Я вот и думаю, как бы ей это удалось?.. Как ты считаешь, Гарри,— озабоченно спросил он, — не могла же такая серьёзная девушка меня об... сказать мне неправду?

При слове «серьёзная» перед глазами Гарри встала картина, когда Уна вместе с Пивсом рисовала рожицы в учебнике.

— Я думаю, тебе стоит прямо спросить её об этом,— посоветовал он.

На другой, ещё более крупной картине уже опять собрались дамы шушукаясь, пересмеиваясь и кивая в сторону Гарри. Значит, его манёвр не принёс ожидаемого результата.

— Прямо!— воскликнул сэр Ник.— Это слишком деликатное дело... И мне не хотелось навязываться девушке со своими проблемами,— печаль опять засквозила в словах привидения,— Вот я и надеюсь, что ты, Гарри, поможешь мне. Всё-таки ты пользуешься авторитетом на факультете.

— Ник, чем же я могу помочь?— удивился Гарри.

— Ну, ты можешь как-то ненавязчиво в разговоре намекнуть мисс Фриман о своём обещании.

Гарри подумал, что для него самого проблема подойти к Уне. Но ради друга...

— Ладно, я спрошу у неё,— помедлив, согласился он.

— Вот и славно!— обрадовался Ник.— И если она согласиться, то... Я понимаю, что это дерзко с моей стороны, но не откажешься ли ты сопровождать меня на эту экзеку... на эту операцию?

— Да, конечно, Ник,— поддержал его Гарри.

Сам он даже не представлял, как Уна собирается осуществить своё обещание.

Удовлетворённый Почти Безголовый Ник поправил свою голову так, чтобы она смотрела прямо вперёд, поблагодарил юношу и полетел в сторону, пройдя сквозь перила, над почти бездонным лестничным пролётом.

— Ну, надо же!— услышал парень из-за портрета, бросил недовольный взгляд на этих разодетых дам, и решительно зашагал дальше по коридору.

Теперь у Гарри была причина подойти к девушке.

На следующем уроке он решил поговорить с Уной и еле досидел до конца занятия: он боялся, что его решимость пропадёт. Когда урок закончился, и все стали выходить из класса, Гарри сказал Рону, что сейчас придёт, а сам подошёл к Уне. — Уна... ты не могла бы задержаться?— спросил он, еле сдерживая дрожь в голосе.

Она нечего не ответила, но осталась. Они подождали пока все вышли.

— Я по поручению сэра Ника... Помнишь, в первый день в Хогвартсе ты ему кое-что обещала?— спросил Гарри уже вполне обыденным тоном.

— Да, помню.

— Это была шутка с твоей стороны?

— Да нет, я действительно могла бы попытаться это сделать,— ответила девушка.

Гарри заметил у неё над головой совсем малюсенького паучка, спускающегося с потолка на почти невидимой паутинке. Парень улыбнулся и сказал:

— Сейчас тебе на голову сядет паук.

Обычно девчонки при таком заявлении начинали визжать, а Уна, ещё круче изогнув одну бровь сказала:

— Это к счастью!

Теперь паучок действительно уже пробирался в лабиринте её волос. Как хотелось Гарри сейчас быть на его месте!

— Так ты согласна выполнить обещанное? Это можно было бы сделать сегодня же вечером...— продолжил парень.

— Да, я согласна. Пусть Ник ждёт меня в пустом кабинете, следующем за картиной Полной Дамы, ну, скажем, в 8 часов вечера.

— Спасибо, я передам ему,— ответил Гарри.

Девушка развернулась, что бы уйти, но парень задержал её, взявшись за руку, повыше локтя.

— Подожди ещё минутку!

— Я слушаю тебя, Гарри,— немного смущённо сказала Уна. — Я хотел тебе сказать... я хотел тебя попросить...— внутри у Гарри была жуть, но он продолжал,— Знаешь, в прошлом году у меня была... э— э... девушка,— " Господи! Зачем я это говорю?"— в ужасе думал Гарри.— И когда я её... когда мы с ней... — Уна подняла свои серые глаза на Гарри, и слова застряли у него в горле.

" Я должен испить эту чашу до дна, иначе никогда не успокоюсь,"— сказал он себе, а вслух продолжил:

— Тогда я не испытывал ничего подобного, как с тобой... там на озере... я думал, что это магия...

— Я же говорила тебе, что это не магия,— перебила его Уна. — Я хочу в этом убедиться. Уголки губ Уны неудержимо поползли вверх. — И каким же образом ты в этом убедишься, раз не веришь мне?— спросила она. " Ну, давай, Гарри,— подбодрил он сам себя,— сейчас или никогда!" И он снова поцеловал девушку, не так как в прошлый раз с безоглядным натиском, а очень осторожно. И всё повторилось. Он опять полетел в пропасть. Гарри чувствовал губами её улыбку. " Она смеётся! Ну и пусть смеётся! " Но вскоре он почувствовал, что девушка отвечает ему. Что это был за путь от уголка губ к середине, и дальше, к другому уголку, всё настойчивее и глубже! Это напоминало полёт на невидимых тестралах, только было ещё круче... А какие у неё шелковистые волосы! Как только он мог представлять их в виде змей?.. Вот где-то здесь был этот паучок Счастья... У Гарри опять начала пьяняще кружиться голова, и он открыл глаза. На этот раз Уна никуда не делась. Она стояла рядом и по-прежнему улыбалась. Он заметил, что глаза у неё стали с синим оттенком. И тут они услышали звонок на урок. Значит, перемена уже кончилась! И Гарри, схватив девушку за руку, побежал на урок. Это был урок заклинаний с профессором Флитвиком. Перед тем, как он постучался в его закрытую дверь, Уна спросила, лишь слегка скосив глаза в его сторону:

— Ну как, убедился?

Не понятно, то ли радость, то ли насмешка прозвучали в её голосе. И Гарри только кивнул в ответ. Ему казалось, если он заговорит сейчас, то исчезнет с его губ ощущение от её прикосновения.

Уже на уроке парень всё время ловил себя на том, что улыбается. Он вспомнил, как Уна тоже не могла сдержать свою улыбку.

Сегодня было получше: Гарри хотя бы слышал Флитвика и выполнял его задания.

А вечером, когда они делали уроки в гостиной Гриффиндора, парень всё время ловил себя на том, что, наконец, смотрит, как Уна выполняет домашки, сидя за столом у окна. На него она не смотрела, как будто они вообще не были знакомы друг с другом.

— Гарри, ау!— позвала Гермиона,— Скажи, пожалуйста, может Уна наложила на тебя чары?

— Почему это ты так думаешь?

-Да потому, что происходит одно из трёх: или ты ходишь как зомби, или ты постоянно улыбаешься как... как... без причины или просто не сводишь с неё глаз. Гарри, она тебя околдовала!— твёрдо заявила девушка.

— Нет, Гермиона, это не магия, я это знаю точно... Даже если это и колдовство, то я не против! Может, я сам хочу быть околдованным!

Гарри встал, а Гермиона только развела руками. Парень ушёл в библиотеку: он просто не хотел всё это сейчас обсуждать.

Что же дальше? Теперь Гарри постоянно испытывал потребность хотя бы видеть ЕЁ.

Но вместо Уны в библиотеку вошла Чу Ченг. Девушка была по-прежнему хорошенькой, с чуть капризной минкой на лице. Она подошла к нему и сказала:

— Привет, Гарри! Как дела?

— Нормально. А у тебя?— Гарри смотрел на неё и не понимал, что в ней могло его привлекать в прошлом году. Её постоянные слёзы или весь такой жеманный облик?

— Говорят, у вас чуть не появился новый сиккер в команде?— с ирониёй спросила она.

— Будь спокойна, Чу, моя команда с любым сиккером обыграет Рейвенкло.

Чу, фыркнув, отошла. " Она даже не поздравила меня с тем, что я стал капитаном,"— подумал Гарри.

Когда Гарри вернулся в Гриффиндорскую башню, было уже без двадцати минут восемь. Почти Безголовый Ник нервно летал из стороны в сторону, то и дело натыкаясь на учеников и в последний момент уворачиваясь от них. Как известно, привидениям было весьма не приятно столкновение с людьми.

— О, Гарри! Я уж решил, что ты передумал, и не будешь сопровождать меня!— горячо зашептал он.

— Я же обещал!— коротко ответил юноша.— Успокойся, Ник, у нас ещё есть время.

Он бросил на стол свои исписанные в библиотеке свитки. Рон сидел один за столом и что-то нехотя чиркал пером. Увидев Гарри, он обрадовался.

— Герми сказала, что у неё болит голова, и ушла... Слушай, со мной-то ты можешь поговорить,— горячо начал он в полголоса.— Я же не Гермиона.

Гарри сел к нему поближе и, подумав, сказал:

— Знаешь, я пришёл к выводу: всё, что в прошлом году у меня было с Чу — это такая ерунда!

— Ага,— сказал Рон,— новый анекдот: " Хуже поцелуя дементора может быть только поцелуй Чу Ченг!"

Они засмеялись. — Рон,— сказал Гарри,— я знаю одно совершенно точно: теперь я тебе не соперник.

— Она очень красивая,— сказал, помолчав, Рон,— эта твоя Уна. Даже, наверное, красивее Флёр Делакёр. Ты молодец, Гарри! На неё даже Джордж запал.

— Почему это " даже"?

— Да потому, что девушки никогда не интересовали по-настоящему близнецов. И для них девушки никогда не были проблемой — их так все любят, что они могут выбирать любую... Похоже, что для тебя девчонки тоже не проблема!

— Представь себе, проблема... Я всё никак не могу понять, как же она ко мне относится... Ты знаешь, Рон, оказывается, Уна и Адриан — дети подруги моей мамы,— продолжил он, уводя разговор в другую сторону.

— Вот это да! Уна что-нибудь знает о твоей маме?

— Она вообще не знает, что я это знаю! Мне об этом сказал Адриан.

— Ну, так спроси у неё!

— Рон, мне, почему-то, трудно с ней общаться... Такое неприятное ощущение, что я её... боюсь.

— Это ты не её боишься, а того, что она может отвергнуть тебя или просто посмеяться.

Гарри вспомнил улыбку Уны.

— И давно ли ты так разбираешься в этих вопросах?— спросил Гарри и увидел, как Рон смутился.— Да ладно тебе. Спасибо за поддержку!

Время было уже без пяти минут восемь. Гарри сказал другу, что ему нужно прогуляться тут поблизости, и вышел в коридор. Ник появился вскоре, просочившись сквозь стену возле портрета Полной Дамы, которая задремала, уютно устроившись в своём необъятных размеров кресле.

И вот, в назначенный час Почти Безголовый Ник в сопровождении Гарри явился в условленное место. Ундина уж была там. Она сидела за учительским столом, на котором были разложены старинные книги.

— Извини, что я тоже пришёл,— сказал ей Гарри.— я не помешаю?

— Очень хорошо, что ты пришёл, Гарри,— обрадовалась Уна.— Я тут ещё раз всё проверила по книгам и боюсь, что у меня самой сил на это не хватит. Я уже хотела обратиться за помощью к Адри, но ты, Гарри, больше подойдёшь на эту роль, все-таки сил у тебя побольше, чем у него.

Гарри понимал, что девушка ему явно польстила: если он и был здоровее Адриана, то не на много.

— Спасибо за доверие,— ответил он.— Но я не знаю, что от меня требуется. Я ведь никогда не был в роли палача.

Услышав последнее слово, Ник весь сжался в комок и ещё больше побелел.

— Прости,— быстро поправился парень,— я не правильно выразился! У меня сейчас роль...— он замешкался с определением.

— Спасителя,— подсказала Уна.— Избавителя от многих мучений и сомнений.— и она ободряюще улыбнулась привидению.

— Так что же я должен делать?— спросил Гарри.

— Сейчас узнаешь,— теперь девушка улыбнулась и ему.— Для начала наложи, пожалуйста, чары на дверь и потуши свет. А вы, сэр Николас, встаньте возле меня.

Запечатав дверь в класс, Гарри заклинанием «Нокс» потушил все свечи в настенных канделябрах. Теперь тусклый свет падал только из окна. Этого звёздного света без взошедшей луны хватало только на то, что бы силуэтно обозначить девушку и белую дымку привидения возле неё. Ундина зажгла прямо на столе магический огонёк, теперь он красновато просвечивал сквозь туловище Почти Безголового Ника. Девушка начала читать заклинания, водя длинным пальчиком по строчкам одной из книг. Гарри обратил внимание на то, что буквы в книге стали светящимися и поэтому отчётливо видимыми. Девушка знаком подозвала Гарри к себе.

— Дай мне руки и постарайся ни о чём не думать,— попросила она.

Парень вложил свои ладони прямо в её, удивительно тёплые и нежные. Легко сказать, ни о чём не думай! Он, как мог, расталкивал и отбрасывал от себя мысли о той, которая теперь подняла их руки прямо над огнём. А она, не глядя на Гарри, продолжала читать заклинания. Парня всё больше заинтриговывала эта ситуация с неровно дышащим ему в ухо Почти Безголовым Ником, струящимся возле стола. И Гарри забыл о своём волнении.

— Сэр, приготовьте, пожалуйста, свою шпагу,— тихо попросила она.

— Шпагу?— переспросил Ник.

— Да, обнажите её.

Теперь девушка шептала какие-то заклинания, уже не глядя в книгу. Там было какое-то слово, показавшееся Гарри смешным, которое она периодически повторяла. Слово типа «Идинафигиус». Он непроизвольно улыбнулся, но тут Уна подняла на него глаза, в которых плясали язычки пламени магического огня. Улыбка на лице парня тот час слиняла, так серьёзен был её взгляд.

— Гарри,— всё так же тихо сказала она,— я сейчас отпущу тебя, а ты постарайся не терять контроль над своими руками.

— Постараюсь...— начал Гарри и почувствовал, как девичьи пальцы покидают его.

Он опустил глаза и с ужасом увидел, что его руки становятся всё прозрачнее. Ладони девушки находились всё ещё поблизости, как бы страхуя его. Парень почувствовал, как тысячи иголочек прошлись от его ладоней к кончикам пальцев, которые начали неметь.

— Сэр, я прошу вас как можно больше наклонить голову, что бы было удобнее,— попросила Уна, обернувшись к томящемуся Нику.

Тот нервно схватил себя за волосы и резко накренил голову так, что чуть не выронил её из рук. Теперь он доверчиво смотрел на свою спасительницу перевёрнутыми глазами.

Гарри продолжал наблюдать, как кисти его рук уже стали почти прозрачными и теперь состояли из белёсой дымки, такой же, как у привидения. Это было довольно жутко.

— А теперь, Гарри, попробуй опустить руки прямо в огонь,— попросила девушка.

Её пальцы тоже стали слегка прозрачными. Парень медленно погрузил руки в пламя, но не почувствовал даже тепла.

— Что ты чувствуешь?— спросила его Уна.

— Ничего.

— Значит, ты уже готов... Теперь возьми у сэра Николаса шпагу и разрежь те несколько дюймов, которые мешают ему нормально жить!

Гарри выпрямился и протянул руки к привидению. Но это оказалось не так легко сделать: кисти, как будто налились свинцом, и абсолютно не чувствовались. Дотянувшись до эфеса шпаги, которую заботливо протянул ему одной рукой Ник, Гарри понял, что не сможет сомкнуть на нём свои пальцы. Он и они теперь принадлежали двум разным мирам. Только его мозг, да не подчиняющиеся мышцы, были связующим звеном этих миров — Живых и Мёртвых. Вроде бы Гарри чувствовал холод металла эфеса, но... Он с большим напряжением стал сжимать пальцы... Нет, всё безуспешно! Парень чувствовал на себе взгляд Уны и перевёрнутый взгляд Ника, полные ожидания и надежды.

Тогда он решил по очереди сжимать палец за пальцем. Когда, наконец, после многих попыток, согнулся его указательный палец на правой руке, он почувствовал облегчение: значит, эта задача, всё-таки выполнимая. Напрягаясь до ломоты в висках, обливаясь потом и стискивая зубы, через какое-то время он всё-таки взял в руки этот эфес, показавшийся ему весящим три, а то и все четыре десятка килограмм. Преодолевая не только эту тяжесть, но и тяжесть собственных рук, парень чуть не выронил шпагу на пол. Ник во время поддержал её.

— Давай, Гарри, у тебя почти уже получилось,— подбодрила его девушка.

Затем она сделала надавливающее движение на плечо привидения, показывая, что нужно наклониться. Ник, видимо встал на колени и буквально поднырнул под шпагу. Гарри приподнял её так, что у него вздулись все вены на руках. Собрав все имеющиеся у него остатки силы, нет, даже больше, силы из каких-то неведомых ему внутренних резервов, парень размахнулся и попал точно по середине полоски кожи и мышц. Она лопнула со шмякающим звуком, и голова окончательно отделилась от тела привидения. Гарри разжал пальцы, и шпага упала на пол, пройдя сквозь его ногу. Гарри как пьяный попятился и сел на стул. Ему было плохо, очень плохо. Всё тело было опустошено так же, как и его душа — нельзя было безнаказанно играть роль посредника между двумя практически не совместимыми мирами.

— Свобода! Наконец-то, свобода!— ликовала голова Ника, и он стал в порыве чувств размахивать ею, по-прежнему держа за волосы.

— Как ты себя чувствуешь?— спросила девушка, присаживаясь перед Гарри на корточки.

Да если бы он даже умирал сейчас, разве мог он допустить, что бы Уна посчитала его слабаком!

— Нормально,— ответил парень.

Он хотел вытереть пот со лба и уже сделал движение рукой в сторону кармана, но вспомнил, что ТАКИМИ руками он сейчас ничего не сможет сделать. Девушка поняла его, она встала, достала свой белоснежный платочек с вензелем «У. Ф.» и начала легко водить им по лбу Гарри. Он с наслаждением закрыл глаза. Все чувства стремительно стали возвращаться к нему, так же, как и чувствительность рук. Но понаслаждаться ему не пришлось. Внезапная боль пронзила его кисти, так как это бывает, когда отлежишь ногу или руку, а потом кровь начинает пробиваться по онемевшим сосудам. Но это была удесятерённая боль, резкая и стремительно усиливающаяся. Гарри от неожиданности согнулся пополам, прижав руки к животу. Единственное, это ему удалось, это сдержать стон.

— Теперь я вижу, что сама я бы не смогла осуществить всю эту идею!— сказал Уна.

Когда боль прокатилась до локтя, она пошла на убыль. Гарри выпрямился и постарался улыбнуться, хотя понимал, на сколько эта улыбка выглядит вымученной.

И тут они услышали глухой удар и приглушённое «Ой-ёй!». Ребята оглянулись и увидели, что это Ник не рассчитал и ударил собственную голову об стол.

— Сэр Николас! Я бы посоветовала вам сейчас не делать лишних движений, пока вы не привыкнете к своему новому... статусу.

— Да, мисс, вы правы!— воскликнул Ник.— Я так вам благодарен! Я буду обязан вам по гроб жизни... или смерти? В общем, теперь я ваш должник!

— Это вам нужно благодарить Гарри!— ответила девушка.

— Конечно-конечно! Я очень благодарен тебе, мой юный друг!.. Мне, наверное, действительно лучше какое-то время нужно побыть в спокойствии, а то моя голова что-то с непривычки закружилась...

Гарри почти пришёл в себя, и ребята, пожелав спокойной ночи, оставили теперь уже Безголового Ника.

Гостиная Гриффиндора была пуста, все уже разошлись по комнатам.

— Я хочу тебя тоже поблагодарить, за то, что ты не отказался помочь мне,— сказала девушка.— А то я была бы обманщицей: пообещала сделать то, что сделать не смогла бы.

— Ничего особенного я не сделал,— слукавил Гарри, вспоминая, чего ему стоила вся эта «операция».— Тебе мог помочь и Адриан.

Девушка отрицательно покачала головой, улыбнулась и сказала:

— Я желаю тебе очень спокойной ночи, что бы восполнить потраченные силы.

Уна ускользнула так стремительно, что парень даже не успел ей что-либо ответить.

Войдя в спальню, Гарри не раздеваясь, бросился на свою кровать, хотя руки теперь выглядели непрозрачными и вроде бы слушались, ему не хотелось сейчас их тревожить. Последнее, что он увидел перед тем, как провалиться в бездну сна, это был паучок Счастья в волосах девушки.

С самого утра Гриффиндорцев ожидал сюрприз: теперь Безголовый Ник, зависнув в центре гостиной, приветствовал заспанных учеников, снимая свою голову, перекидывая из одной руки в другую и подбрасывая почти к потолку. Возле него собралась уже целая куча первокурсников с открытыми в изумлении ртами, когда Гарри спустился вниз. Нет, видимо, Ник ещё до конца не избавился от эйфории, иначе он не делал бы таких рискованных движений... Ну, вот, уронил-таки голову, которая с растерянным: «Ух, ты!» закатилась под стол. Теперь ни Гарри (действие чар давно уже прошло), ни кто другой не мог помочь ему поднять эту самую голову. Гермиона спустилась в тот момент, когда туловище Ника ползало по полу, на ощупь ища свою голову.

— Что это здесь происходит?— тоном старосты спросила она.

— Да вот кто-то отрубил-таки голову нашему Нику!— прокомментировал Коллин Криви.

— Не иначе это дело рук Кровавого Барона!— воскликнула, поёжившись Парватти.

В это время Ник выудил за ухо свою голову из-под стола, поднялся с колен и примостил голову на тарелкообразном воротнике.

— О, Гриффиндорцы! Ликуйте, теперь у вас есть действительно достойное привидение!

При этом его голова угрожающе накренилась, и ему пришлось придерживать её всё за то же ухо.

— Сэр Ник! Мы и так любили тебя,— ответила Гермиона таким тоном, что было видно, что она не видит в поведении привидения ничего достойного.

— Ник так мечтал об этом — а теперь эта мечта сбылась!— сказал Гарри, надеясь, на то, что тот не расскажет, кто же осуществил его мечту.

Вчера они с Уной не предупредили, чтобы Ник не говорил никому о своих спасителях. Но аристократ был предельно корректен в этом вопросе. Когда кто-то из ребят вновь поинтересовался, кто же ему помог с этой затеей, то он ответил, что будет хранить эту тайну в своём любящем сердце.

В этот момент Гарри ясно осознал, что Уна находится в комнате, хотя он её не видел. Пришлось оглянуться, легче было вчера сжать руками призрачный эфес, чем сегодня сопротивляться этому желанию. Так и есть, девушка стояла позади всех и улыбка лёгким мотыльком порхала у неё на губах. Она смотрела на Ника, но никак не хотела смотреть на Гарри. Ну почему она всегда так делала?! Это бесит невероятно!

И всё-таки, когда ребята стали расходиться, по гостиной полушёпотом пронеслась, как дуновение ветра, идея, что всё это сделала Чёрная ведьма — Фриман.

— Интересно, ну кто же всё-таки помог Нику?— не унимался за столом Рон, он пришёл в гостиную в числе последних и не видел, большей части представления.

— Совершенно ясно, Рон, кто это сделал,— холодно ответила Гермиона.

— И кто?— не удержался от вопроса Гарри.

— Конечно же она,— девушка кивнула в сторону двойняшек, сидевших на другом конце стола.— Рон, она же при тебе это обещала в день приезда, ну помнишь, на праздничном ужине!

— А ведь действительно!— рыжие брови изумлённо приподнялись.

Гарри как мог постарался сменить тему, задав какой-то школьный вопрос, тут же заинтересовавший Гермиону.

Но к обеду догадки переросли в уверенность, не без помощи кучки дам-сплетниц на картинах в школьном коридоре, и теперь весь Хогвартс был в курсе: эта жуткая Фриман отрубила голову Нику! Когда девушка шла по коридорам, вокруг неё образовывалась пустота. Даже Адриана девушки увлекли в сторону от неё. Гарри хотелось прояснить ситуацию, но, встретившись один-единственный раз глазами с Уной, он увидел всё ту же, слегка насмешливую улыбку и отрицательное покачивание головы.

Когда обед уже заканчивался, декан Гриффиндора подошла к Ундине и попросила её пройти в кабинет директора.

— Ого! Эт-то уже серьёзно!— сказал Рон.— Значит, это была всё-таки она!

Весь зал проводил глазами девушку, шедшую за МакГонагалл, как королева на эшафот.

— Кого шляпа распределила на наш факультет!— негодующе сказала Гермиона.

Это было слишком! Гарри всё-таки не выдержал и сказал друзьям:

— Почему вы это воспринимаете, как какое-то зверство? Ник только и мечтал об этом, сами знаете же! И, если уж на то пошло, это сделал я.

— Ты?!— воскликнули одновременно Гермиона и Рон.

— Тихо! И не говорите пока никому,— Гарри уже злился.

Он встал и быстро вышел из зала. Парень мчался к кабинету Дамблдора, боясь, что он опоздает, а вредная каменная горгулья не пропустит его без пароля.

Он догнал МакГонагалл и Уну в коридоре, в конце которого сидела, поджидая, эта самая горгулья.

— Профессор,— еле переводя дыхание, сказал Гарри.— Мне тоже нужно поговорить с директором.

— Мистер Поттер, я попрошу вас это сделать чуть попозже, сейчас директор хочет побеседовать именно с мисс Фриман,— ответила, слегка поджав губы, МакГонагалл.

— Нет, именно сейчас!— твёрдо заявил Гарри.— Потому что это именно я отрубил голову сэру Николасу.

Обе собеседницы с удивлением посмотрели на него.

— Ладно, Гарри,— сказала МакГонагалл, чуть помедлив и внимательно посмотрев на юношу.

Уна же стала улыбаться так, что ей пришлось отвернуться от Гарри, который не понимал, чему она радуется, ведь её могут сейчас запросто исключить из школы.

Горгулья удовлетворилась «Кровавыми леденцами» в качестве пароля и пропустила посетителей на узкую винтовую лестницу. В директорском кабинете было всё так же, как и помнил Гарри. Сам Дамблдор восседал за письменным столом, по которому прогуливался огненно-рыжий феникс. Увидев Гарри, он только сверкнул очками-полумесяцами, и предложил всем сесть в кресла. Парню не терпелось рассказать, как всё было на самом деле и ни в коем случае не допустить, что бы Уну выгнали из Хогвартса.

— Я пригласил вас по поводу изменений, произошедших с приведением Гриффиндора, сэром Николасом,— очень доброжелательно начал директор.— Что бы не пересказывать слухи, взбудоражившие школу, я хотел бы на прямую спросить у вас, мисс Фриман, что вы знаете по этому поводу.

— По этому поводу я знаю всё, профессор, потому что именно я всё это осуществила,— гордо заявила девушка.

— Но именно я отрубил Нику голову!— горячо вставил Гарри.— Я готов разделить наказание вместе с мисс Фриман!

Директор медленно снял очки, протёр их платочком, и всё это в напряжённой тишине. Наконец, он надел очки. Что там промелькнуло в серебристой бороде, усмешка?

— Я хотел вам сказать, дети мои, что это был не обдуманный поступок с вашей стороны,— изрёк он.

— Профессор, Ник уже многие годы мечтает стать членом Безголовой Братии, куда его категорически не хотели принимать из-за того, что он не был полностью безголовым,— Гарри старался говорить как можно спокойнее.— Мы помогли человеку, ну то есть не совсем человеку...

— Гарри, я вовсе не возражаю против того, что сэр Николас стал безголовым — в конце концов, это его личное дело,— мягко остановил парня директор.— Сейчас речь идёт о том, каким именно образом вы смогли это сделать. Мисс Фриман, мне хотелось бы это услышать от вас.

И Ундина стала подробно рассказывать, какие именно книги навели её на эту идею, какими заклинаниями она пользовалась, как и в какой последовательности. Гарри слушал её с не меньшим интересом, чем директор и декан. Наконец, когда она закончила, Дамблдор, помолчав, сказал:

— Минерва, всё-таки, какая талантливая у нас молодёжь!

— Но это было очень опасно, директор,— безапелляционным тоном ответила МакГонагалл.

— Не берусь судить, на сколько это опасно,— сказал Дамблдор.— На моей памяти никто так и не воспользовался Перемётным заклинанием, для перехода живого человека в состояние привидения. А о том, что бы использовать только часть этого заклинания, да ещё перенести его на какую-то конкретную часть тела, совмещая это заклинание с другими, у меня самого, наверное, фантазии на это не хватило бы.

Гарри подумал, что у кого, а у Дамблдора при необходимости фантазии хватило бы и на большее. Ундина, по-видимому, подумала так же, с улыбкой чуть тряхнув головой.

— Я не предполагала, что это, оказывается, так несовместимо. Я просто хотела помочь,— ответила девушка.

На это улыбнулась (на миллиметр приподняла уголки губ) даже МакГонагалл.

— Профессор, так что же делать с этими детьми?— последнее слово она подчеркнула.

— Давайте обсудим с вами этот вопрос, Минерва,— ответил Дамблдор.— Ребята, вы можете идти на урок. Ваш декан позже ознакомит вас с нашим решением.

Гарри и Уна поднялись и обратно через винтовую лестницу спустились в коридор.

— Я боялся, что тебя могут исключить за это из школы,— сказал Гарри девушке, когда они шли в свою башню за рюкзаками.

— Боялся?— переспросила, остановившись, Уна.

«Разве я сказал «Боялся»?— в замешательстве подумал Гарри.— Ведь хотел сказать «Волновался», нет, даже просто «Думал»!»

— А за себя ты не боялся?— с улыбкой спросила девушка.

— О себе я просто не вспомнил,— ответил Гарри, просто прилипая взглядом к её глазам.

Если бы они сейчас у неё даже стали жёлтыми или красными, это уже не играло большой роли, ведь это были ЕЁ глаза. Но сейчас в глазах девушки только добавилось голубизны.

Она опустила голову и сказала:

— Давай всё оставим как есть и никому не будем говорить об этой многострадальной голове и о нашем участии в этой истории... Гарри, мы, кстати, опоздали на урок.

Это было так, и им пришлось действительно поторопиться.

Следующие два послеобеденных урока Гарри промаялся: какой же придумать повод, чтобы опять подойти к Уне. Пусть даже она и посмеётся над ним! Но ничего придумать он не мог. Сама же Уна не делала на встречу ни шага, ни полшага. Гарри даже стал сомневаться в словах Адриана. Какая же она его, Гарри, фанатка, пусть даже и бывшая?

После уроков Рон и Гермиона буквально зажали его с двух сторон и потребовали подробно рассказать о том, что же произошло у него с Ником и с Уной. Припираться с ними было бессмысленно и Гарри всё рассказал, тем более, что ему самому хотелось с ними поделиться, не смотря на просьбу Уны никому ничего не говорить.

Гермиона была потрясена:

— Почему она ставила свои эксперименты на тебе? А если бы твои руки так и не стали нормальными, или ты весь стал бы привидением?

— Герми, она сама сначала хотела сделать это,— напомнил ей Рон.

— Уна заранее не знала, что я приду с Ником,— ответил Гарри.

— Она могла наколдовать так, что бы ты сам пришёл к ней,— не унималась девушка.

— Да я ей спасибо сказал бы, если бы она так делала!— Гарри начал сердиться.— Но она, наоборот, избегает встреч со мной!

Он не хотел бы, что бы оттенок горечи так явственно прозвучал в его словах. Девушка внимательно посмотрела на него и, вздохнув, сказала:

— Ты безнадёжен, Гарри.

Больше они к этой теме не возвращались. От МакГонагалл пока тоже не было никаких вестей. От избытка чувств Гарри накатал письмо Люпину с описанием этой истории. Когда он в совяльне привязывал свиток к лапке Хэдвиги, его вдруг осенило: сегодня же среда, а значит, сегодня его первая настоящая тренировка квиддитчной команды в качестве капитана! За этими последними событиями этот факт вылетел у него из головы. Классно, вот на тренировке он-то её и увидит! Гарри с нежностью погладил белые совиные перья и отпустил свою почтальоншу.

К вечеру небо затянулось облаками, но это не мешало радостному возбуждению игроков. Гарри не заготовил никаких речей, у него не было никаких определённых стратегических планов. Он просто дал возможность игрокам размяться после летнего перерыва. Какое это было наслаждение — опять сидеть на своей " молнии " и испытывать пьянящее чувство полёта. Адриан и Ундина, вместе с Кэтти Бэлл пытались забить кваффл в кольца, которые охранял Рон. Но пока им это не удавалось — Гриффиндорский охранник был на высоте и не пропустил ни одного гола. Летом в Норе Рон тренировался с сестрой каждый день. Джинни и Майк занялись тем, что отбивали бладжеры друг другу. Сделав несколько кругов над полем и прокрутив тройное сальто, Гарри сел на скамью на верхней трибуне. Он внимательно наблюдал за своими игроками, отмечая достоинства и недостатки каждого. Потом, собрав всех вместе, он как новый капитан с каждым обсудил это. Последней в его списке была Уна. Она сидела на метле, когда Гарри подошёл к ней.

— Уна, почему, когда ты набираешь скорость, то поворачиваешь левую руку так...— он взял её руку и тут же почувствовал, как от неё по всему его телу прошла волна жара. "Спокойно, Гарри,— сказал он себе,— это всего лишь тренировка!"

— Потому, что так легче сидеть, пригнувшись, чтобы меньше сопротивляться воздуху. Это даёт возможность развивать большую скорость,— ответила девушка.

Гарри краем глаза видел, как Рон со словами: " Ну, всё, тренировка окончена,"— стал выпроваживать всех со стадиона.

— Меня этому научил Виктор Крум,— продолжала Уна.— Он же посоветовал мне делать такую причёску, чтобы, пригнув голову, когда надо, как бы разрезать воздух.

Уна покачивалась на своей метле, и рука Гарри, которую он так и не убрал с её руки, так же покачивалась. Девушка продолжала:

— Давай проведём эксперимент: кто из нас первым долетит до того кольца, предварительно пять раз облетев вокруг стадиона. Пять — для того, чтобы развить хорошую скорость. Учти, что мётлы у нас одинаковые.

Гарри согласился. Он сел на свою " молнию ". Когда они стартовали, то сначала летели вместе бок о бок. Но потом Гарри заметил, что Уна стала потихоньку, действительно, его обгонять. Машинально он отмечал разницу: у неё локти прижаты к телу, у него — торчат в стороны, а значит, действительно тормозят его. Её колени (это не выносимое зрелище!) почти прижаты к груди. А потом, эта её причёска... Сейчас девушка больше была похожа на выпущенный снаряд. Наблюдая за ней, Гарри не так точно корректировал траекторию своего полёта. И Уна на несколько секунд опередила Гарри.

— Вот видишь,— сказала она, когда они приземлились,— эти несколько секунд для сиккера могут быть решающими.

— У тебя хорошая школа, я видел Крума на Мировом чемпионате,— одобрительно сказал Гарри.

Сейчас его вовсе не трогало, что девушка оказалась первой, ведь собственно у него у самого не было никакой школы. Усыпляющие лекции Оливера Вуда или нервные изречения Ангелины Джонсон не прибавили ему умений. Природный талант и опыт — вот были его единственные помощники в квиддитче. Поэтому Гарри даже обрадовался уроку, который преподнесла ему девушка.

— А ты очень наблюдательный,— сказала ему Уна, когда они уходили с поля.— Мне понравилось, как ты подколол Адри с его вечной манерой крутить головой, что бы не мешали распущенные волосы. Это девушки ему внушили, что так ему больше идёт, чем с хвостиком. Таков уж он, может пойти у глупых девчонок на поводу в ущерб квиддитчу.

— В моей команде он ничего не будет делать в ущерб, я за этим прослежу,— улыбнулся Гарри.

В раздевалке уже никого не было, когда они туда зашли. Быстро переодевшись, Гарри подождал девушку, чтобы вместе пойти в замок. На обратной дороге у них разговор был чисто техническим — о мётлах, о характеристиках " молнии ".

Когда они дошли до теплиц, вдруг хлынул дождь. От неожиданности они встали под навес от крыши теплицы, и разговор прервался. Уна прислонилась к стеклянной стене. Несколько длинных прядей волос выбились у неё из причёски. Она стала вытаскивать шпильки, освобождая волосы, которые волнами ложились ей на плечи и грудь. Гарри, не отрываясь, смотрел на неё. Он почувствовал, что у него опять начинает

"съезжать крыша " и, чтобы не дать себе попасть в болото своих страхов и неуверенности, зажмурившись, выпалил:

— Ундина, я хочу, чтобы ты была моим другом... Нет, не просто другом, а моей девушкой!

И тут он услышал её тихий смех. Ну вот, это было именно то, чего он боялся.

— Гарри, зачем же закрывать глаза?— со смехом сказала Уна.

Гарри открыл глаза и посмотрел на неё. И тут он увидел, как улыбка сошла с её лица, и она очень серьёзно посмотрела ему в глаза. Нет, от этого стало ещё хуже! Бездонные серые глаза Уны наполнялись таким чувством, которое стало топить его.

— Гарри, ты даже представить не можешь, как давно я об этом мечтаю! Я в тебя влюбилась, когда, наверное, мне было пару лет! Мама часто рассказывала нам с братом сказку о непобедимом мальчике, который прогнал самого страшного мага Сам— Знаешь— Кого. Этого мальчика звали Гарри Поттер. А когда я стала постарше, то узнала и другую историю — о проказнике Джеймсе и правильной девушке Лили, об их любви, об их сыне— Гарри Поттере... Я знаю, что Адриан тебе всё рассказал о моём дневнике. Там есть фотографии твоих родителей, которые я выклянчила у мамы. Я знаю о Сириусе и видела Люпина — он провожал тебя на вокзале. Я их знаю по школьным маминым рассказам. Я читала каждую статью в " Оракуле " о тебе, даже те ужасные статьи, которые так взбесили Джинни. Я их собирала только потому, что там было имя " Гарри Поттер ". Знаешь, как возмущалась моя мама по поводу этих статей! Я даже слышала, как она украдкой плакала. Понимаешь, она очень любила Лили... Когда набирали команду из Дурмштранга на Тремудрый Турнир, я пролила немало слёз, потому что меня не взяли в Хогвартс. Я для них была, видите ли, маленькой!.. А когда приехал Виктор Крум — он многое о тебе рассказал. Мы с ним дружили, он готовил меня на роль сиккера в школьной команде вместо себя. А после тренировок я из него " клещами " вытаскивала всё новые подробности о тебе и твоих друзьях. А тут случилось...— она запнулась.— В общем, мы переехали сюда. Я считала дни до того момента, когда мы поедем в Хогвартс. Но там, в магазине близнецов, когда я внезапно увидела тебя, я всё же испытала шок. Да, у меня были твои фотографии из газет. Но я никак не ожидала, что мой абстрактный кумир окажется таким... таким красивым парнем. Я видела... Я думала, что Гермиона твоя девушка. Из рассказов Виктора так и можно было предположить. Понимаешь, каково мне было: наконец увидеть своего возлюбленного героя, но героя с его девушкой!

Потрясённый этим монологом Гарри во все глаза смотрел на неё. Он даже не чувствовал, что струйки дождя с крыши попадают ему за шиворот.

— Нет, Ундина, ты и только ты...— сказал он.

Больше никаких преград на его пути не было.

Дождь всё усиливался, наполняя воздух влагой и особым ароматом мокрой травы и осенних цветов, росших возле теплиц.

Все сомнения и неуверенность покинули Гарри, и теперь он мог в полной мере наслаждаться своими новыми ощущениями. Уна в какой-то момент опять подняла очки парня ему на макушку, Гарри снова не подумал о них. Руки девушки обнимали его шею и поэтому её пальцы нащупали мокрый воротник. Тогда она просунула руки под его мантию и провела по спине.

— Так и есть! Гарри, у тебя вся рубашка сзади мокрая,— сказала девушка.

— Ну и пусть!— ответил он.— Если тебе это мешает, я могу её вообще снять. Пошли в теплицу!

И парень увлёк девушку к застеклённой двери, взяв обе «молнии», прислонённые к стенке. Внутри они побродили среди тропического разнообразия, пока не подошли к переходу в следующую теплицу.

— А ведь я там никогда не был,— признался Гарри.— Я не обожатель гербологии, как Невилл.

— Хорошо, что ты знал хоть Лесную Ядовитку,— улыбнулась Уна.

Гарри с помощью заклинания открыл новую дверь, и, миновав Стеклянный переход, образованный рядом полукруглых арок, они упёрлись в непрозрачную дверь. Её открыло не простое заклинание «Алохомора», а «Диссендиум».

— Значит, Спаржелла не особенно хотела, что бы ученики здесь шастали,— сделал вывод Гарри.

Когда ребята вошли в новую теплицу, они в первый момент зажмурились от яркости красок. По стенкам застыли в причудливых позах ветки, сплошь покрытые цветами дико-лилового цвета. Чуть ниже росли кусты с плодами, похожими на невероятно крупные гроздья винограда, только какого-то термоядерного фиолетового цвета. В общем, там было ещё много разных растений, но все, как на подбор, супер ярких оттенков от малинового и лилового до розового.

— О-о!— сказала Уна.— В теплицах Дурмштранга не было ничего подобного!

Гарри заметил возле стены маленький диванчик — это было удивительно, так как обычно Спаржелла редко допускала в теплицах даже скамейки, предпочитая, что бы ученики не рассиживались, а занимались делом. Парень увлёк девушку на это место приземления среди довольно дикого растительного рая. В этой теплице было особенно жарко, и Уна скинула свою мантию прямо на диван, оставшись в коротком платьице. Гарри поставил их мётлы рядом и развесил на них свою мокрую мантию, получился довольно широкоплечий дементор с маленькой головой-капюшоном.

— А рубашку?— спросила девушка, видя, что он собирается сесть.

Вообще-то раздеться на первом же свидании было круто, но всё же это несколько смущало Гарри. Он бы предпочёл, что бы это Уна намокла и разделась. Помедлив, он всё же снял рубашку. В теплице была душно-тропическая атмосфера, и влажный воздух окутал его теперь обнажённый торс.

Уна ободряюще улыбнулась, и Гарри присоединился к ней. Теперь распущенные волосы девушки щекотали его тело, когда он прижал её к себе. И чем больше он обнимал Уну, тем больше наглели её волосы, которые теперь, словно сговорившись, елозили по его животу. В какой-то момент Гарри не выдержал и, вздрогнув, передёрнул плечами. Девушка тотчас отстранилась, удивлённо приподняв брови:

— Что-то не так?

— Всё так, только я не выношу щекотки. А твои волосы...

— Теперь я знаю твоё уязвимое место,— с улыбкой повторила девушка слова Гермионы.

Она взмахнула палочкой, и волосы быстро стали заплетаться в косу, подняв целый чёрный вихрь и всколыхнув целый всплеск воспоминаний. Подумать только, ведь тогда в Хогвартс-экспрессе она была не просто далёкой, но, как ему показалось, враждебной. А сейчас она стала ЕГО девушкой!

Губы Уны от всёй этой атмосферы, пропитанной сладким запахом, стали вообще медовыми на вкус.

— С тобой не долго стать любителем сладостей,— сказал Гарри, и девушка засмеялась.

Он уже начал привыкать к тому, что она с ним если не смеётся, то улыбается. Это был контраст по сравнению с тем, как чопорно девушка вела себя всегда. Гарри радовали такие перемены, к тому же он убедился, что она смеётся вовсе не над ним, как ему раньше казалось, а просто так выражает свои эмоции.

Парень трепетно прижимал девушку к своей груди, и в какой-то момент он почувствовал, как Уна вся напряглась, а потом резко отстранилась, вскрикнув:

— Гарри, ты что!

Он сначала не понял, в чём дело, но, проследив за её взглядом, увидел, что толстое зелёное щупальце какого-то растения быстро скользит по её ноге всё выше, зацепив подол юбки. Девушка, вскрикнув, вскочила, и щупальце мгновенно втянулось куда-то за диван, к кусту.

— Что это было?— изумлённо спросила она.— Представь, я думала, что это ты!

— Хорошо же ты обо мне думаешь,— ответил парень.

Может он и мог себе подобное позволить в ту ночь на озере, но сейчас он был в более вменяемом состоянии.

Уна пришла в полный восторг от этих слов.

— Прости, я всегда смеюсь, когда волнуюсь,— сказала она.

Девушка осторожно села назад на диванчик, и Гарри с радостью опять прижал её к себе. Но когда она через какое-то время опять отстранила лицо с вопросом в глазах, Гарри тут же на всякий случай сказал:

— Это не я!

Теперь щупальце прижималось к её коленке, а потом стало обвивать ногу. Гарри ловко поймал его. Зелёное безобразие оказалось на ощупь мягким, тёплым и слегка трепещущим, вот девушка и спутала его с рукой.

— Отпусти его, может оно больше не будет,— сжалилась Уна.

Парень разжал пальцы, и растение опять виновато скрылось. Больше девушка не дёргалась и полностью посвятила своё внимание Гарри. Распалившись, он дотронулся рукой до одной из этих раздражительно-восхитительных коленок, но его пальцы наткнулись всё на то же щупальце. Парень увидел, что практически вся нога девушки была обвита от щиколотки до края подола юбки.

— Почему ты молчала?— изумился он, проводя по растению рукой, никак не находя наглый кончик.

— Не стоило на него отвлекаться,— улыбнулась девушка.— Оно же не мешает пока.

Но Гарри возмутила эта беспардонная ветка, которая вела себя наглее его самого. Он вынужден был склониться над самыми ногами девушки, чтобы распутать довольно ощутимо сопротивляющееся щупальце. Зато парень имел возможность ознакомить свои пальцы с этой длинной стройной ногой. Так что щупальце было скорее не соперником, а его помощником. И надо же, парнем оно нисколько не интересовалось, его привлекала только Уна! На ноге девушки остался светло-розовый след, и Гарри стал опасаться, вдруг это щупальце не такое безобидное, как кажется.

— Идём в другое место,— предложил он,— вдруг это растение ядовитое или способно высасывать из человека кровь!

— Если бы это было так, Спаржелла не позволила бы, что бы диван стоял в таком месте,— резонно возразила девушка.

Но Гарри уже встал и, потянув девушку за руку, увлёк её к выходу.

— Уна, я всё хочу тебя спросить... Если ты с самого начала хотела, что бы у нас с тобой были такие...— он замешкался с определением.— близкие отношения...

— Конечно, я с самого начала хотела быть твоей девушкой,— А ты так и пойдёшь без рубашки?— с интересом спросила она, слегка дотрагиваясь до его груди.

Гарри как раз в это время открыл дверь, и лёгкий ветерок от разницы температур приятно холодил обнажённые части тела. Гарри развернулся и повёл девушку обратно.

— Почему же ты тогда всё время избегала меня?— продолжил он прерванный разговор.

— Ну, во-первых, не всё время. Сначала я старалась быть возле тебя, но решила сама не навязываться. Мне хотелось, что бы ты сам начал первый. Терпеть не могу, когда девчонки бегают за парнями! Насмотрелась уже на девочек Адриана.

Гарри надел рубашку и теперь застёгивал её, не отводя глаз от Уны.

— А если бы я так и не подошёл к тебе?— с интересом спросил он.— Хотя такого бы не было.

— Вот тогда мне действительно пришлось бы расстараться!— засмеялась Уна.

Гарри поцеловал её, и они пошли к открытому переходу. По дороге парень не раз останавливался, что бы поцеловать девушку. Когда они, пройдя через соседнюю теплицу, открыли дверь на улицу, их окатила холодом волна дождевого воздуха.

— Подожди, мы же оставили там свои мантии,— вспомнил Гарри.

И он повёл заливающуюся смехом девушку назад.

— Знаешь, Гарри, если бы меня обстоятельства припёрли к стенке, я бы использовала любовное зелье,— сказала девушка, глядя на то, как Гарри заклинанием распечатывает дверь в супер тёплую теплицу.

— Это действительно так?— обернулся он к ней.

— Да. Если бы у меня не было другого выхода... Но к моей радости ничего этого не понадобилось.

— Гермиона уверена в обратном,— вздохнув, сказал Гарри.

— Не говори мне о ней, я до сих пор ревную,— попросила девушка.

— Зря,— парень обернулся к ней.— Она же только друг, самый верный и заботливый.

— Она была с тобой рядом пять лет, а я...

— Мы нагоним упущенное,— пообещал ей Гарри, вновь сжимая девушку в объятиях.

Дементор из мантии терпеливо ждал хозяина в углу. Гарри накинул мантию, ставшую ещё более влажной, пропитавшись душистой влагой теплицы. Девушка хотела накинуть свой плащ, забытый ею на диване и увидела, как зелёное щупальце с тоской примостилось на нём, поглаживая ткань. Гарри махнул рукой, и это маньячное растение убралось.

— Я ведь всё чуть не испортила, своим ночным купанием,— сказала Уна.— Тебе не следовало тогда следить за мной. Бог знает, чем бы это могло закончиться! Ладно, я плохо себя контролировала тогда, но ты...

— Я сам не знаю, что тогда на меня нашло,— ответил Гарри.— Может я тоже какой-нибудь лунатик?

— Вполне возможно!— засмеялась девушка.

Они опять стояли возле двери в теплицу.

— Знаешь, что мы с тобой сделали?— спросил Гарри.— Мы забыли взять свои мётлы.

И они оба засмеялись. Гарри просто не мог сегодня отвлекаться на всякие мелочи, вот поэтому и получалась такая рассеянность. Они вернулись за «молниями», но, дойдя опять до запертой двери, Гарри подумал: а куда он, собственно, поведёт девушку? Где вообще обычно проходят свидания старшеклассников? Раньше он не задумывался об этом. В школе всё контролировал Филч, со своей ободранной миссис Норрис. Даже если предположить, что он не заходит в пустые кабинеты, то уж Снейп, этот добровольный дружинник, наверняка это делает. Интересно, а Спаржелла патрулирует в своих теплицах, или она их на ночь опечатывает так, что сюда проникнуть не возможно? Тем лучше. Гарри со своей девушкой уже здесь и может прекрасно пробыть здесь же до утра!

Парень остановился и вместо того, что бы выйти, наложил на дверь запечатывающее заклинание. Уна только удивлённо посмотрела на него, а Гарри, положив «молнии» на мозаичный пол, обнял девушку. Уже потом, не отрывая своих губ от её, он скинул свою мантию и не глядя бросил её куда-то на мётлы. Затем, так же, не отрываясь, он с наслаждением снял мантию девушки. Его клетчатая рубашка полетела на всю эту кучу, живописно накрыв её сверху. Всё это супер яркое тропическое безумие больше всего соответствовало внутреннему состоянию парня.

Ребята потеряли счёт времени, когда Уна сказала:

— Гарри, подожди, можно мне хотя бы попить — слишком уж здесь жарко!

Она пошла к одному из небольших мраморных фонтанчиков, качнувшись на ходу. Гарри, шедший за ней успел её поддержать.

— Вау! Как голова кружится,— с удивлением сказала она.

Девушка подставила лицо струйке воды, напилась и умылась.

— Гарри, давай вернёмся в замок... Оказывается, мечтать нужно осторожно, вдруг мечты сбудутся. Тринадцать лет мечтать о Гарри Поттере и, наконец, получить его, боюсь, моя психика не выдержит такого счастья!— она засмеялась.— Мне нужно свыкнуться с фактом, что ты мой!

С большим сожалением Гарри согласился. Конечно, девушка была права: он тоже начал терять контроль над собой.

Если двери теплиц и были как-то особо опечатаны снаружи, то изнутри они открылись без проблем и выпустили разгорячённых ребят под моросящий дождик. На этот раз Гарри всё же проследил, что бы они ничего не забыли. По сравнению с теплицами, атмосфера на улице была равнодушно-холодной со скучно моросящим дождём. На цыпочках, замирая от малейшего шороха, ребята пришли в гостиную Гриффиндора, когда все уже давно спали.

— Гарри,— сказала Уна,— мы пропустили ужин. Я, конечно, ЗА стройную фигуру, но... Мне очень стыдно, но я хочу есть, видимо на нервной почве!.. К тому же, мы не сделали ни одного домашнего задания. И мне не улыбается мысль, чтоб меня могут выгнать из Хогвартса за неуспеваемость.

— Не бойся, если будут выгонять, то меня вместе с тобой. У меня тут есть свитки близнецов Уизли, самовыполняющие домашки, завтра утром я тебе их дам. А насчёт ужина... Идём!

Гарри очень обрадовала возможность продолжить это ночное рандеву с девушкой. Он схватил Уну за руку и потащил из гостиной. Они тихо проскользнули на первый этаж и дошли до зала, где висели картины с натюрмортами. Освещая палочкой с «Люмосом» всё это гастрономическое роскошество, они продвигались в глубь зала.

— Очень аппетитно, Гарри, но, к сожалению, не съедобно!— сказала Уна, рассматривая тщательно вырисованные говяжьи окорока в окружении свежевымытых овощей и фруктов.

— Сейчас будет и съедобно, потерпи немного.

Гарри нашёл нужную картину и пощекотал на изображении зелёную грушу, которая, похихикав, превратилась в дверную ручку. Потянув за неё, они вошли в кухню Хогвартса. Гарри уже доводилось здесь побывать, а вот Уна смотрела вокруг широко открытыми глазами. Гигантская кухня, равная по размеру Большому залу, была ярко освещена. Несмотря на поздний час, домовые эльфы ещё не спали. Гарри приветствовал маленьких тружеников и попросил у них чего-нибудь перекусить. Приветливые большеглазые и длинноухие эльфы принесли кувшин с тыквенным соком и поднос с блинчиками. Ребята примостились на табуретках за краем большого обеденного стола.

— Здорово, что в Хогвартсе каждый может прийти на кухню и подкрепиться,— заметила Уна.

— Ну, вообще-то не каждый.

— Неужели это только привилегия Гарри Поттера?— улыбнулась девушка.

— Угу,— согласился он с набитым ртом.

Перекусив, Гарри спросил у эльфов, где Винки, и они показали на дальний угол. Там подруга Добби (которого так и переманили к себе близнецы) месила тесто. Это был хороший знак — Гарри помнил, в каком состоянии она была, когда он встречал её в последний раз. Они с Уной подошли к крохотному существу, ловко управляющему с помощью магии большой мешалкой, которая буквально танцевала в огромной кастрюле.

— Винки,— обратился к ней Гарри.— Извини, что я тебе мешаю, но я к тебе по делу. Я хочу предложить тебе работу в одном старинном родовом доме... в моём доме.

Винки перестала месить тесто и посмотрела на Гарри своими огромными карими глазами, полными удивления. Он продолжил:

— Понимаешь, я прошу тебя помочь мне. У меня слишком большой дом и совершенно некому наводить в нём порядок и уют.

Теперь глаза Винки наполнились слезами. Вот этого Гарри не хотел.

— Мистер Гарри Поттер хочет, чтобы Винки опять служила в большом доме?— раздалось тоненькое поскуливание.— После того, как все из семьи Скраучей умерли, и Винки потеряла всякую надежду?

— Да, Винки. Так ты согласна?

— И неужели мне выпадет честь служить в доме самого Гарри Поттера?— последние слова были произнесены с таким слезливым благоговением, что Гарри поморщился и покосился на Уну посмотреть, как же она отреагирует на её слова.

Но девушка смотрела на эльфа одобрительно. Хм.

— Да, Винки, я действительно предлагаю тебе стать домоправительницей в моём доме,— терпеливо повторил он.

— Я конечно, согласна,— всхлипнула она.— Если только мистер Гарри Поттер заберёт у Винки одежду,— неожиданно твёрдо заявила она, хоть и сквозь слёзы.

Одежда эльфа, некогда нарядная, сейчас представляла собой бесформенные, правда видно, что постиранные, тряпки.

— Я согласен,— ответил Гарри Поттер, думая, что скажет Гермионе, этой ярой защитнице прав и свобод домовых эльфов.— Нужно только взять разрешение у профессора Дамблдора.

Слушая этот диалог, Ундина перегнулась через край обеденного стола и стояла, уперев локти в деревянную неполированную крышку, в умилении положив голову на кулачки. Когда Гарри в утешении похлопал Винки по плечу, Уна воскликнула, прищёлкнув пальцами:

— Поздравляю! Dictum factum!

И вдруг девушка, ахнув, исчезла.

— Что это?!— остолбенел Гарри.— Где она?!

— Ой, она, наверное, попала в Большой зал! — запищала Винки.— Зачем она произнесла это заклинание?

Гарри уже бежал по направлению к залу. Поднимаясь по лестнице, он столкнулся с Уной. Разве можно было на радости не обнять девушку?

— Что это было, Гарри?— спросила она.

— Понимаешь, в Хогвартсе обеденные столы эльфы накрывают в кухне, а затем, произнеся заклинание, отправляют посуду с едой наверх, на столы в зале,— стал тихо объяснять Гарри,— Видимо, ты случайно произнесла это заклинание, вот и отправилась наверх, как какая-нибудь «шарлотка»!

— Классно! Мне понравилось,— прошептала Уна.— Я всего лишь порадовалась за вас.

Их упоительные поцелуи здесь же на лестнице были прерваны тем, что кто-то настойчиво дёргал Гарри сзади за робу. Парень резко обернулся, чуть не потеряв равновесие. Это была всего лишь Винки, и он вздохнул с облегчением. Опять девушка затмила у него в голове всё, включая мысли об осторожности.

— Извините, мистер Гарри Поттер,— виновато сказала его свежеобретённая домоправительница,— я только хотела поинтересоваться, как юная мисс себя чувствует после путешествия на столе.

Гарри тронула такая забота. Он вопросительно посмотрел на Уну.

— Спасибо, прекрасно,— ответила девушка.

— Кстати, познакомьтесь: мисс Ундина Фриман, а это — Винки,— представил их друг другу парень.

— А мисс Ундина — будущая хозяйка вашего дома, мистер Гарри?— с детской прямолинейностью спросила Винки.

Уна закусила губу, а Гарри сказал:

— Надеюсь, что так.

— О!— обрадовалась хранительница домашнего очага.— Не сочтите за дерзость... Я хотела кое-что предложить своему будущему хозяину,— и она знаком попросила Гарри нагнуться.

Гарри пришлось сесть на корточки и наклониться к маленькому преданному существу.

— Я слушаю тебя,— тихо сказал он.

— Я знаю порядки в Хогвартсе,— горячо зашептала Винки ему на ухо.— Если мистеру Гарри негде будет встречаться со своей девушкой, то можете приходить ко мне в комнату, я буду рада помочь. Любезный директор выделил комнату специально для Винки, и никто без моего разрешения не может в неё входить.

— Спасибо,— в ответе парня было больше изумления.— А где находится твоя комната?

— В неё можно попасть через кухню. Приходите, я всё вам покажу.

Гарри от избытка чувств чмокнул её в щёчку, пахнущую ванилью. Винки засмущалась окончательно и, пожелав им спокойной ночи, убежала.

Ребята вернулись в свою башню. Когда они дошли до двух лестниц в спальни мальчиков и девочек, Гарри шепнул Уне на ухо:" Спокойной ночи! " И поцеловал это маленькое ушко. Девушка прошептала в ответ: " И тебе спокойной ночи!" И убежала в спальню девочек.

Гарри лёг в постель, но он был слишком возбуждён всем случившимся, чтобы уснуть. Он перевернулся на живот и положил голову на руки. Его руки пахли волосами Уны. Теперь Гарри чётко осознал, что вся его жизнь разделилась на жизнь до встречи с Уной и после. Эти части были несоизмеримы: шестнадцать лет и буквально несколько дней. И сейчас казалось, что самой важной была именно вторая часть. Гарри чувствовал, что он теперь сам стал другим.

Не смотря на то, что Гарри уснул очень поздно, проснулся он очень рано. Первые лучи солнца, разгоняя остатки вчерашних туч, не успевших пролиться дождём, едва коснулись его щеки, как юноша открыл глаза и первая мысль, которая пришла ему в голову, это была мысль: «Сегодня мы опять будем вместе!» Переполнявшая радость подняла его с постели. Гарри встал и осторожно открыл окно. Волна свежей и пахнущей мокрой землёй прохлады ворвалась в спальню.

«Нужно найти эти свитки близнецов для Уны,»— подумал Гарри. Это было новое ощущение: думать и заботиться о ком-то. Да, раньше он думал о друзьях, но у него не было ощущения именно заботы и ответственности, вернее были, но не совсем такие. Друзья прекрасно обходились без него. Правда, Ундина Фриман вовсе не была похожа на человека, нуждающегося в опеке. Но Гарри вчера, вернее, сегодня ночью, понял, что вся её надменная спесь — это только фасад для посторонних. Он теперь не был посторонним.

И позже, подставляя прохладным струям душа своё горячее со сна тело, он с сожалением смывал остатки запаха девушки, который всё ещё хранила его кожа рук, груди, его волосы.

Выходя из душа, он столкнулся в коридоре с Уной. Гарри хотелось тут же обнять девушку, но она отрицательно покачала головой и прижала палец к губам. Вслед за ней вышли, весело болтая, Лаванда и Парватти, и парню пришлось довольствоваться только мысленным объятием.

Когда он вернулся в спальню, Рон, отчаянно зевая и потягиваясь, сказал, что Гарри вчера вызывали к МакГонагалл.

— Вот это да!— остолбенел парень.— Я же не вспомнил о наказании, которое обещал наложить на нас Дамблдор! Как же теперь объяснить, почему я не подошёл к ней?

— Гарри, расскажи лучше, что у вас там было с Уной?— Рона эта тема интересовала больше, чем МакГонагалл.

Гарри оглянулся: в спальне были только Невилл и Адриан. Не страшно, даже если они и услышат что-нибудь.

— Она согласилась стать моей девушкой!!!— радостно сообщил он другу и услышал, как хмыкнул Адри.

— Я бы очень удивился, если бы она отказала,— не оглядываясь, сказал тот себе под нос.

Гарри повернулся к нему:

— А я вот не был уверен в этом,— сказал он Фриману.

— Даже после того, что я тебе рассказал?— удивлённо оглянулся Адри.

— Знаешь, твоя сестра не создаёт впечатление любвеобильной,— вставил Рон.

— Но ведь теперь-то Гарри знает, как обстоят дела на самом деле?

— Знаю,— рот Гарри непроизвольно растянулся до ушей.— Адри, передай, пожалуйста, Уне вот это,— и он протянул ему свитки близнецов.— Мы пока решили не афишировать свои отношения, поэтому лучше мне к ней при всех не подходить... Только что же сказать МакГонагалл?..— продолжил он прерванные рассуждения.

— Скажи, что тренировался. В конце концов, это на половину правда,— предложил Рон.

За завтраком очень недовольная Гермиона опять сообщила, что МакГонагалл вызывала обоих провинившихся к себе.

— Это, конечно, не моё дело,— холодно продолжала она,— но позволь узнать, во сколько часов ты вчера с...— Рон толкнул её локтём.— Я как староста обязана это знать!— возмущённо сказала девушка.

— Неужели и перед Гарри ты обязана строить из себя старосту?— наехал на неё Рон.

— Я не строю, я и есть староста,— в её голосе чувствовалось что-то такое... обида?.. неужели ревность?

Гарри очень смутился.

— Герми, извини, я пришёл поздно.

Он посмотрел на Уну, которая держала бокал с соком, обхватив его пальцами обеих рук и прикоснувшись к краю губами. Вот быть бы сейчас этим бокалом!

Рон торопливо, что бы отвлечь их от этой темы, начал рассказывать какой-то анекдот, который оказался смешным, но довольно пошлым. Гарри невольно рассмеялся, а Гермиона с негодованием вообще отвернулась от них.

К концу завтрака завуч факультета прошла мимо Гарри.

— Мистер Поттер, прошу вас зайти в мой кабинет до начала занятий,— бросила она и пошла дальше.

По-видимому, Уне она сказала то же самое.

После завтрака Гарри сразу пошёл на разборки к МакГонагалл, и возле её двери он столкнулся с Уной.

— Как мы могли об этом забыть?— улыбнулась она.

Перед тем, как открыть страшную дверь, Гарри всё же прижал девушку к себе.

Когда ребята вошли, МакГонагалл перебирала какие-то книги у себя на столе.

— Первое, что меня интересует, мистер Поттер и мисс Фриман, это то, почему ни один из вас не соизволил вчера подойти ко мне,— недовольным тоном сказала она.

— Извините нас, профессор,— ответил за двоих Гарри.— У нас вчера была квиддитчная тренировка, и мы задержались... непростительно на долго, — добавил он.— Мисс Фриман в Дурмштранге была ученицей Виктора Крума, и показывала мне некоторые приёмы.

МакГонагалл вопросительно посмотрела на Уну.

— Я была лучшим сиккером школы, после того, как ушёл Виктор,— ответила та.

Всё, что касалось квиддитчной команды факультета, было слабостью завуча.

— Хорошо, ребята, но в следующий раз, всё же не стоит задерживаться до поздна, тем более пропускать ужин,— смягчилась она.

— Извините,— ещё раз сказал Гарри.

— Теперь по поводу вашего поступка с сэром Николасом. Мы с директором решили, что достаточно вам будет отработать в архиве школьной библиотеки, помогая с сортировкой фрау Шпиц. Сегодня после занятий зайдите к ней. В общей сложности вы должны отработать по десять часов каждый, естественно не за один день. Всё, можете идти на урок.

Гарри пошёл в гостиную за рюкзаком, а Уна сразу в кабинет, так как всё у неё было с собой. Первым уроком были Древние Руны (которые, как выяснилось, просто необходимы для работы ауроров). Входя в класс Гарри растерялся: с кем ему сесть? Как всегда, с Роном и Гермионой или всё же пойти в другой конец класса и сесть с Уной? Тут он увидел, что она отрицательно качает головой и сел с друзьями. — Что за наказание вам определили?— поинтересовался Рон.

— Разбирать завалы в архиве библиотеки,— ответил Гарри.

— Что, правда?— с завистью спросила Гермиона.— Что бы мне такого натворить, что бы меня тоже так наказали?

— А ты отруби голову Кровавому Барону,— посоветовал ей Рон.

— Интересно, а если я отрублю языкастую голову Рональду Уизли, что мне за это будет?— поинтересовалась девушка.

Но тут вошёл преподаватель, и Рон не успел блеснуть остроумием.

Вчера Гарри не сделал задания, которое им задали на прошлом уроке, и сейчас, скосив глаза в сторону свитка Гермионы невероятной длины, он пытался быстренько хоть что-нибудь оттуда скатать.

Началась лекция, и вдруг во время преподавательской паузы в полнейшей тишине раздался звонкий смех Ундины. Все, как один, резко обернулись и посмотрели на неё.

— Извините, профессор,— сказала Уна, прикрыв рот ладонью.

Гарри разглядел у неё на парте один из свитков, самовыполняющих задание. Видимо, что-то из ряда вон выходящее было написано в них, раз всегда такая сдержанная Уна рассмеялась на весь класс. Некоторые с опаской косились на неё: неизвестно, что можно ожидать от Чёрной ведьмы, расправляющейся с невинными привидениями! Гарри промаялся два урока — ведь ему приходилось то и дело украдкой выворачивать шею, искать глазами Уну. Наконец он подошёл к ней на перемене и, глядя в сторону для конспирации, проворчал:

— Хоть бы села впереди меня, как раньше! Раньше можно же было! Уна улыбнулась и сказала:

— Хорошо.

Теперь она, действительно, всегда садилась перед ним, и он мог оправданно всё время глазеть на неё.

Один раз Уна даже соизволила повернуться к Гарри и улыбнуться. И тогда до конца урока казалось, что каждая жемчужина, украшающая её причёску, весело улыбается ему.

Гарри чувствовал, что всё не только снаружи, но и внутри него пронизано солнечными лучами. Теперь у него есть своё персональное СОЛНЦЕ — его любовь.

Довольно захватывающим оказался урок Трансфигурации.

— Мы будем учиться перевоплощать предметы в жидкости и обратно. Сущности каждого предмета соответствует своя определённая жидкость. Наша задача научиться по формуле рассчитывать тот тип жидкости, который нужен вам самим,— объясняла МакГоногалл.

Она поставила серебряный поднос на край стола так, что бы его было видно всем, взяла в руки мраморную подставку для перьев и стала читать заклинание, прикоснувшись к ней палочкой. Та на глазах стала оплывать и стекать на поднос густой непрозрачной жидкостью в серо-розовых разводах.

— Это была сущность данного предмета,— МакГонагалл вернула подставке прежний вид.— А теперь я заставлю этот предмет стать, предположим, водой. Я добавляю в конце заклинания слово «Aqua» и чётко представляю себе воду.

Теперь с её руки стали стекать прозрачные струйки.

Вновь вернув подставку в первоначальное состояние, профессор продиктовала классу формулу заклинания, дала кучу наставлений и, наконец, объявила:

— Старосты, раздайте стаканы, в которые будете собирать жидкость. Ваше задание: превратить пергамент сначала в присущую ему жидкость, а потом в воду.

Гарри с нетерпением стал выполнять задание. Интересно, а какая сущность у бумаги? Сущность оказалась молокообразной.

— Следите за тем, чтобы не пролить жидкость мимо стакана, иначе у вас потом пергамент не восстановится полностью,— учила МакГонагалл.

И как только она это сказала, выяснилось, что многие умудрились пролить это «молоко» на стол, а Невилл и Рон даже на пол.

— Мистер Лонгботтом и мистер Уизли, теперь превратите обратно то, что осталось в вашем стакане и продемонстрируйте ЭТО классу, пожалуйста.

Невилл, очень смущённый, и сердитый до красноты Рон показали через некоторое время обгрызенные остатки своих пергаментов.

— Это всего лишь бумага,— прокомментировала МакГонагалл.— представьте, если бы это был какой-нибудь предмет более сложной структуры! Продолжаем упражнение.

У Гарри получалось всё довольно быстро и качественно — его пергамент после многочисленных перевоплощений оставался таким же белым, гладким, а главное целым, как и в начале урока, чего нельзя было сказать о большинстве пергаментов одноклассников. Наверное, потому, что он весь был переполнен вдохновением. Конечно, парень немного уступал в ловкости Гермионе, но для него и так было хорошо. Ему хотелось превращать и какие-нибудь другие предметы, но МакГонагалл не разрешала. Когда она проходила мимо парты Гарри, то одобрительно кивнула головой. О! Для Гарри на её уроке эта похвала могла быть приравнена к победе на квиддитчном матче.

* * *

После занятий Гарри буквально полетел в библиотеку, отбывать наказание. Там он подождал Уну, и они вместе подошли к фрау Шпиц.

— Нас прислали в ваше распоряжение для работы в архиве,— сказал Гарри.

— Чудесно,— ответила библиотекарь, пристально разглядывая ребят поверх очков.

Видимо, она была в курсе всей этой истории с Ником.

— Зайдите ко мне завтра после обеда, я как раз подготовлю для вас фронт работ,— сказала она.

Значит, на сегодня они свободны. По дороге назад, уйдя с поля зрения строгой Шпиц, Гарри вдруг остановился и порывисто обнял девушку. От резкого движения Уна прислонилась спиной к книжному шкафу, который слегка покачнулся, так как стоял посреди зала, не опираясь на стену.

— Для полного счастья нам не хватало устроить погром в библиотеке,— улыбнулась девушка.

А у Гарри мелькнула мысль, что можно встречаться и в библиотеке, уйдя подальше в лабиринт из книжных шкафов.

— А что там было в свитке близнецов?— чуть позже поинтересовался он у девушки.

— О, нет, Гарри! У меня язык не повернётся это повторить,— ответила она.

— Что, пошлости?

— И это тоже. Сам попробуй дать такому свитку задание, узнаешь. А вообще-то, что касается урока, там было всё правильно. Правда, мне пришлось отрезать треть свитка перед тем, как его сдать на проверку.

— Нужно будет написать близнецам, что бы прислали ещё,— решил Гарри.

Они по отдельности вернулись в башню Гриффиндора, и по отдельности сели делать уроки. Уна опять одиноко заняла столик у окна. Провертевшись часа три под пристальными взглядами Гермионы, с трудом сосредотачиваясь на задании, Гарри не выдержал и прошёл мимо Уны, бросив:

— Выйди на минутку.

Когда она вышла из гостиной вслед за ним, Гарри схватил её за руку и затащил в ближайший класс, в тот самый, где они обезглавливали Ника.

— И что?!— гневно сказал он.— До скольки часов я ещё буду это терпеть?

Уна, улыбаясь, ответила:

— Не кричи. Я не хочу, чтобы все показывали на нас пальцами.

— А мне плевать на всех!

И Гарри с упоением стал целовать и обнимать девушку.

— Постой,— сказала Уна, высвобождаясь из его объятий,— сначала нужно сделать домашки. Я не хочу, чтобы мой парень получал " неуды ".

Как это классно звучало:" Мой парень "!

— Тогда будем их делать вместе!— заявил Гарри тоном, не терпящим возражений.

Они вернулись за учебниками. Гарри помялся и сказал Рону и Гермионе:

— Мне тут нужно... пойти в библиотеку.

— Да, конечно, Гарри, мы понимаем, что тебе срочно нужно идти в библиотеку,— с сарказмом ответила Гермиона, тряхнув каштановыми локонами.

Гарри быстро вышел, он предпочёл не вступать в дискуссию. Ребята решили заниматься в том же пустом кабинете. Сразу было видно, что Уна много знает, она довольно быстро справлялась с заданиями. Когда она увидела, что Гарри отстаёт, то сказала:

— Ты пять лет занимался вместе с отличницей — Гермионой. Неужели она не научила тебя, как быстро делать конспект?

— Ну, Гермиона предпочитала нам не помогать, она считала, что мне и Рону полезнее самим доходить до всего.

— Наверное, она была права. Но я предпочитаю, что бы ты освободился быстрее,— от этих слов довольная улыбка расползлась по лицу парня.— Ладно, давай я тебе покажу, как это делается.

Из Уны вышла хорошая учительница, и работа у Гарри пошла быстрее. Иногда Гарри бросал занятия и сидел, любуясь на Уну.

— Если бы мне сказали несколько дней назад, что мы будем вместе, я бы ни за что не поверил!

И вот, когда уже руки Гарри наконец-то стали сжимать не перо и учебник, а кое-что гораздо лучшее, сквозь стену прорвался Ник. Видимо, он там за что-то зацепился, потому что резко наклонился, и его голова соскользнула с подноса-воротника, упала на пол, тело споткнулось об неё же и тоже повалилось на пол.

Ребята в первый момент отпрянули друг от друга, но увидев, что им помешал Ник, облегчённо вздохнули.

— О, сэр Николас, вы не ушиблись?— участливо спросила Уна.

— Да, ничего страшного,— ответила ей голова.

В это время тело встало и, шатаясь, пошло совсем в другую сторону.

— Э! Э! Я здесь!— отчаянно закричал Ник.

Но его тело, непослушно пройдя сквозь противоположную стену, вообще скрылось из глаз.

— Круто,— сказал Гарри.— Как же ты теперь Ник?

— Кричать бесполезно, оно не слышит, вы в этом убедились. Да и правильно, уши-то на мне,— оттенок горечи проскользнул в его словах.— Я ещё не достаточно освоил метод управления своим телом на расстоянии.

— Ник, может тебе стоит проконсультироваться с кем-то из безголовых привидений?— предложил Гарри.

— Нужно подумать над этим, благодарю тебя,— ответил Ник.

— Ну а как всё-таки вернуть убежавшее тело?— спросила Уна.

— Остаётся надеяться, что кто-нибудь из собратьев его приведёт обратно. Вчера только у меня был подобный случай. Тогда мне помогла сердобольная Белая Леди, ну та, что живёт в библиотеке.

— Может, позвать кого-нибудь на помощь?— предложила Уна.

— Да, ладно, не надо. Тысяча благодарностей за поддержку,— ответил Ник.— Я тут немного подремлю, а оно пусть себе погуляет пока.

Ребята пожелали спокойной ночи привидению, обредшему долгожданное счастье в обезглавливании, и пошли в гостиную.

— Если встретите кого-нибудь из наших, скажите, где я!— крикнула им вдогонку лежащая на полу голова с растрёпанными волосами.— Если вам не трудно.

Возле портрета Полной Дамы Гарри, глядя на её весьма и весьма округлые формы, вспомнил, что он вообще не занимался с яйцом Эпиорухса.

— Уна, я помог тебе с твоим Эпиорухси...— начал он.

— С чем-чем?— переспросила Уна.

— Ну, с яйцом Эпиорухса, так его Рон окрестил,— объяснил Гарри.— Так вот, ты теперь просто обязана мне помочь с моим. Подожди, сейчас я его принесу.

Когда он принёс это яйцо, оно пожелало увидеть планету Венеру.

— Придётся идти в астрономическую башню,— констатировал парень.

Было уже довольно поздно, когда они пришли к телескопу. Хорошо, что не было дождя, и звёздное небо продемонстрировало ребятам всё своё великолепие. Но в выполнении поручения яйца были сложности. Гарри пододвинул небольшой столик, стоявший в углу, к самому телескопу и примостил на нём Эпиорухси. Теперь, во-первых, они не знали, какое место яйца нужно прикладывать к окуляру, и решили, что всё равно, какое. Во-вторых, они оба были не очень сильны в астрономии и плохо знали, где искать Венеру на этом усыпанном мириадами звёзд небе. Именно сегодня казалось, что каждая из звёзд норовит затмить сиянием соперниц. Ребята только приблизительно определили направление, надеясь на интуицию заказчика. Всё это было довольно смешно. К тому же яйцо периодически заявляло, что его не удовлетворяет видимость, и приходилось всё время что-то подкручивать на телескопе. И вдруг Эпиорухси завопило: — Да, вижу! Вижу! Вот она — Венера! Это самое великолепное зрелище, которое я когда-либо видело в своей жизни!

Гарри, например, не мог оценить великолепие Венеры, потому что на его взгляд, все звёзды были одинаковыми.

— Это было моё самое заветное желание!— с умильной дрожью в голосе сказало яйцо. — Унди, ты принесла мне удачу,— тихо сказал Гарри, беря девушку за руки.

— Как ты меня назвал?— спросила она.

— Унди... А что, нельзя так называть?

— Можно... Меня так никто не называл.

Голубые глаза Уны сияли, как звёзды.

— Слушай, а почему у тебя изменился цвет глаз?— Гарри задал вопрос, который давно его волновал.

Уна смутилась:

— Это потому, что у меня переходный возраст и всё такое...

— Унди, ты очень-очень-очень-очень красивая...

Гарри быстро обнаружил одну особенность: после вчерашнего ему даже труднее стало прикасаться к девушке. Сердце начинало давать сбои. А сейчас оно, казалось, вообще остановилось. Гарри отошёл от Уны, чтобы перевести дух. Взошла луна, и тут он увидел с балкона, как над лесом парит тестрал.

— Уна,— спросил он,— ты видишь его?

— Кого?— девушка подошла к перилам.

— Вон летит тестрал,— парень показал пальцем направление.

— Нет, Гарри, я никого не вижу.

— Тестралы — это животные, которых видят люди, встретившие в своей жизни смерть.

И тут у него возникла идея: слетать домой за Клювокрылом на тестрале. Гарри рассказал Уне всю эту историю.

— Но нужен второй человек,— говорил он. — Ко мне домой мы должны лететь вдвоём на одном тестрале, а назад — один из нас на тестрале, а другой — на гиппогрифе... Я хотел предложить полететь со мной Рону, но подумал, что ему будет... слишком неприятно второй раз лететь на невидимом тестрале. Гермиона не одобрит эту затею — она против нарушения школьных правил. Унди... Я хочу предложить тебе полететь со мной.

Он с замиранием сердца ждал её ответа. Наконец девушка сказала:

— Гарри... я, в общем-то, тоже против нарушения школьных правил... Но ты должен запомнить раз и навсегда: если меня о чём-то просит Гарри Поттер — я не могу отказать,— она сказала это так серьёзно, что парень смутился.

— Гарри,— продолжала Уна,— конечно, я полечу с тобой на тестрале, хоть я его и не вижу... Ты думаешь, я не хочу посмотреть твой дом?

И девушка сама обвила его шею руками.

* * *

Когда Гарри вернулся в спальню, было поздно, но всё-таки не так поздно, как вчера. Рон его поджидал, выглядывая из-за полога своей кровати.

— Гарри,— спросил он, пересаживаясь на кровать друга,— ты теперь всегда будешь ходить с такой дурацкой улыбкой?

— Рон... ты даже не представляешь себе, что всё это такое!— Гарри лёг на постель, заложив руки за голову.— У меня ощущение, что я теперь постоянно плаваю в море радости. А дурацкая улыбка — это побочный эффект,— они засмеялись.-... Рон, меня интересует... Это со всеми так происходит, когда... э-э... или только со мной, потому что это именно Уна — она такая необычная. Вот если бы на её месте была бы другая, испытывал бы я такое же?

— Ну, на её месте уже была Чу Ченг,— сказал Рон.

— Она в счёт не идёт,— отмахнулся Гарри.

— Ну не будешь же ты встречаться с другими девушками, только для того, чтобы проверить?

— С другими я бы не смог, даже если бы захотел. Потому, что я никого не люблю, кроме Уны,— Гарри прикусил язык — он всё-таки произнёс это слово, и быстро посмотрел на друга.

Тот хмыкнул, но промолчал. Тогда Гарри продолжил:

— Я это проверю по-другому. Ты мне расскажешь, что ты чувствуешь, когда вы с Гермионой будете вместе.

— Это ты так думаешь, что мы будем с Гермионой,— хмуро ответил Рон, отворачиваясь.

— Что-нибудь случилось? Вы опять поругались?

— Нет, мы не ругались. Но сейчас тема любого разговора Гермионы — " Гарри Поттер"!

Гарри не знал, что на это сказать, он в растерянности сел.

— Я понимаю, тебе сейчас не до нас. Но она этого понять, нет — принять не хочет. Её задевает, что Уна тебе заменила нас — так говорит она,— быстро сказал Рон.— Я вовсе так не думаю.

— Да,— сказал Гарри,— со стороны всё это, наверное, выглядит как предательство... Но, я действительно не могу не быть рядом с Уной — это выше моих сил... Представляю, как на этом фоне будет выглядеть мой план, когда о нём узнает Гермиона.

— Какой план?

И Гарри рассказал ему свой план доставки Клювокрыла в Хогвартс. Рону план понравился, и они решили, что нужно как-то подготовить Гермиону, как-то поговорить с ней. Но как именно поговорить, они не знали.

Всю ночь Гарри снились глаза Уны. Из чёрных они становились тёмно-серыми, затем светло-серыми и, наконец, голубыми. « Гарри, ты спас меня,— говорила ему девушка.— Лорд Вольдеморт заставил меня жить в Преисподней. Он говорит, что мои глаза должны быть рядом с углями адского огня. Мне было так больно, так страшно! Но ты вытащил меня оттуда. Со светлыми глазами я теперь имею право жить среди людей. Я имею право на тебя!» И Гарри обнял её. Конечно, во сне было можно чувствовать себя более раскрепощённым, более смелым и позволить себе гораздо большее, чем в реальности. Поэтому он расстроился, когда пришло время просыпаться.

Когда Гарри одевался, он видел через окно, что двор и окрестности замка покрывает утренний туман. Парень наблюдал, за молочными клубами, уперев руку в оконную раму. На душе был неприятный осадок от упоминания во сне Вольдеморта. «Что за ерунда про глаза мне снилась?— думал он.— Моя жизнь вот тоже покрыта туманом неизвестности. Как пройдёт моя неизбежная встреча с Вольдемортом на этот раз?» Какая-то неясная тоска смущала его душу, и парень вытащил зеркальце Связи. Оно холодно блеснуло, отразив туман за окном. И всё.

Оказывается, глаза девушки интересовали не только Гарри. Эту перемену невозможно было не видеть. И вот в гостиной Гриффиндора, когда ребята собирали перед занятиями свои рюкзаки, он услышал, что Лаванда и Парватти выпытывают у Адриана, почему у его сестры поменялся цвет глаз, и поменяется ли он у него самого. Эти девчонки сцепили руки и не давали парню пройти. Было видно, что Адриан смутился. Он медлил с ответом. Самой Уны в гостиной не было, тогда Гарри вмешался неожиданно для самого себя:

— У Уны меняется цвет глаз, потому, что она взрослеет.

Парватти, Лаванда и сам Адриан живо посмотрели на Гарри.

— Это правда?— спросила у Адриана Парватти.

— Гарри, это Ундина тебе так сказала?— спросил он, проигнорировав её вопрос.

— Да.

Больше Адриан ничего не добавил. Но Гарри почувствовал по его тону, что Уна чего-то ему не договорила. И он решил выяснить это.

По дороге в Большой Зал, Гарри заглянул в соседний кабинет, и увидел, что головы Ника на полу уже не было. Это было хорошо, так как вчера им с Уной не встретилось ни одно привидение, которое они могли бы попросить помочь безголовому другу.

За завтраком с совиной почтой ему пришло письмо от Люпина. Приятное тепло разлилось в груди парня, когда он его распечатывал.

«Здравствуй, Гарри!— писал человек, который теперь заменял ему и отца и крёстного.— Меня потрясло твоё письмо об обезглавливании Ника. Я даже не предполагал, что можно переходить в состояние привидения! Твой поступок — в лучших традициях Джеймса. Гордись! А эта девушка Фриман... Она мне напомнила одну нашу сокурсницу... Узнай, пожалуйста, о её родителях. Если она дочь той, о ком я думаю, то это будет потрясающе!

О Тёмном Лорде ничего нового не можем узнать. В Министерстве набирают добровольные дружины из числа тех, кто не выдержал экзамены на аурора. Я знаю, что твой самый любимый предмет — Защита от Тёмных Сил. Не расслабляйся на уроках! Не мне тебе говорить об их необходимости. К тому же я знаю, что летом Дамблдор объявлял конкурс среди ауроров для места учителя на этот предмет в Хогвартсе. Так что ваш профессор Версетти — лучший из лучших. Наслышался много историй о нём здесь, в министерстве. Сам бы не отказался у него поучиться.

Счастливо! Не скучай.

Последний Мародёр.»

Так приятно было осознавать, что снова, после Сириуса, есть взрослый человек, который думает и заботится о нём. Нужно обязательно написать ему об Уне!

Сама же девушка опять была одна. Гриффиндор всё так же с опаской и недоверием относился к ней. Нет, это Гарри определённо не нравится!

Он видел, как ещё до окончания завтрака к ней подошёл Малфой. Если бы девушка училась в Слизерине, она была бы, наверное, окружена толпой поклонников. Впрочем, это Гарри понравилось бы ещё меньше.

Вот Драко что-то говорит, неприлично близко наклонившись к ней. Даёт какой-то журнальчик почитать. Наглец! Уж это до такой степени не нравится Гарри, что...

Парень встал, прошёл мимо слизеринца и как бы невзначай толкнул его плечом, впервые Гарри сам хотел устроить бучу. Малфой отреагировал мгновенно:

— Плохо стало с ориентацией в пространстве, Поттер? Может тебе поможет обезглавливание, как помогло вашему Тупоголовому Нику?

Слизеринцы, которые слышали этот разговор, заулюлюкали. Гарри развернулся к нему.

— О моей ориентации в пространстве давай поговорим в коридоре, а не здесь,— сказал он, кивнув на преподавательский стол.

— Давай,— согласился Драко.

А Уна пристально смотрела на них, закрыв нижнюю часть лица ярким журналом так, что не возможно было определить выражение её лица.

Тут Гарри услышал над ухом голос Рона:

— Говорят, тут намечаются разборки.

— Я бы предпочёл, что бы мы поговорили один на один,— ответил Гарри.— Но если Малфой боится выходить в коридор без своей свиты...

— Один на один,— решил Драко, выпятив нижнюю губу и задрав подбородок.

Они вдвоём пошли к выходу.

Гермиона преградила Гарри путь.

— Какая муха тебя укусила, что ты сам всё это затеял,— тихо, но очень сердито спросила она.— Неужели муха по имени Фриман?

— Герми, извини, но тебе абсолютно не стоит вникать во всё это, тем более вмешиваться!— ответил ей Гарри.

Девушка вспыхнула, но уступила ему дорогу, ничего не сказав. Обиделась. Ладно, потом разберёмся с этим.

Драко уже вышел из зала, когда Гарри опять двинулся к выходу. Но не успела высокая створка двери за ним захлопнуться, как парня оглушило заклинанием так, что он с размаху впечатался спиной в дверь. Как только он вновь обрёл способность чётко видеть, то из его палочки стали вылетать заклинания за заклинанием, направленные в сторону Малфоя. Он не давал Драко опомниться и придти в себя. Заклинание щекотки, заклинания бесконечного дёргания ногами, снова щекотки, оцепенения, связывающее и, наконец, разоружения. Всё, сражаться было не с кем. Малфой лежал, скорчившись на полу, его палочка валялась в нескольких метрах от него. Гарри не оглядываясь, пошёл в башню Гриффиндора за рюкзаком, оставив слизеринца на попечение его телохранителей или Филча, смотря, кто его найдёт первым.

Первым уроком была Гербология, и у Гарри сразу всплыли все воспоминания, связанные с теплицами.

— Этот семестр мы посвятим ядовитым растениям. Осторожность и ещё раз осторожность должна присутствовать на моём уроке!— заявила Спаржелла.— Работаем только в перчатках, а когда нужно и в масках. Я буду строго контролировать, а если будет нужно и ограничивать доступ некоторых учеников к ядовитым растениям,— профессор никогда ещё не говорила с ними так строго, видимо эта тема была действительно на столько серьёзна.

— Я понимаю, что у вас сейчас такой возраст — пора любви, ревности и ненависти. Предупреждаю сразу, что бы ни у кого даже не возникло желания использовать эти яды вне урока, тем более друг на друге. Ослушавшегося ждёт исключение из школы!

Ребята не на шутку заинтересовались, знание ядов всегда пригодится, тем более аурору.

— Некоторые темы вы будете продолжать развивать на уроках Зельеварения с профессором Снейпом. Для других тем я буду на мои уроки специально приглашать нашего школьного лекаря — мадам Помфри.

Такое обнадёживающее начало закончилось конспектированием лекции о ядовитых грибах. К концу урока было похоже, что сегодня им этих грибов не увидеть. Некоторые стали просить, а девчонки даже умолять показать, наконец, эти грибы.

— Профессор Спаржелла, вдруг мы в лесу соберём не те, что надо грибочки, поедим их и отравимся!— заявила Парватти.— Нам нужно видеть, как они выглядят.

— Во-первых, мисс Патил, в лес ученикам ходить запрещено, а тем более собирать там грибочки. Во-вторых, у вас будет возможность не только запечатлеть их внешний вид в рисунках, но и поработать с ними, выделяя яд. Но это будет в следующий раз,— сердито парировала Спаржелла.

Но все знали, что она добрейший и мягкий человек, поэтому стали упрашивать показать хоть пару грибов сейчас.

— Ну, хорошо,— смягчилась она.

Профессор подошла к абсолютно ничем не примечательной стене, разве что на её окнах были матовые стёкла, подняла вверх руки и, разведя их в сторону, произнесла заклинание. И все ясно увидели образовавшуюся в стене дверь.

— Это хранилище ядовитых растений,— объяснила Спаржелла.— Даже не вздумайте сюда проникнуть, всё равно не получится.

Да, эту дверь, по-видимому, не открыть и «Диссендиумом».

Профессор вынесла несколько горшков с Гигантскими Мухоморами и предложила ученикам их зарисовать. Ярко-красные шляпки, величиной с ученические котлы для варки зелий, были легкомысленно усыпаны белыми шишечками. Гарри рисовал их и думал, сколько народа можно отправить на тот свет с помощью одного такого грибка.

Он сидел на скамье рядом с Невиллом, рисовавшим гриб с такой любовью, будто это был портрет самой красивой девушки на свете.

— Невилл,— тихо обратился к нему Гарри,— ты что-нибудь знаешь о теплице, которая ближе всего к квиддитчному полю. В неё можно зайти через арочный переход, и непрозрачная дверь открывается заклинанием «Диссендиум».

Невилл уставился на него круглыми глазами, но больше ничем не высказал своего удивления: если Гарри спрашивает, значит ему нужно.

— Я о теплицах знаю всё. Там собраны самые редкие растения с экваториальных островов. Вход ограничен. Вообще-то туда редко попадёшь, чаще она опечатана почти так же, как хранилище ядов.

— А почему? Что-то особо ценное?

— Конечно. Но, по-моему, не только это,— Невилл задумался.— Пока точно не могу сказать, что именно.

— Там есть одно растение с щупальцем... Оно как, опасное?

— Нет,— ответил Невилл.— В природе щупальце играет познавательную роль.

— А что особенного ему познавать вокруг себя?— спросил Гарри.

— Всё, что попадёт в пределы досягаемости. К тому же оно периодически может передвигаться.

— Спасибо за информацию,— сказал Гарри, потом, помявшись, добавил,— А на ночь теплицы опечатываются?

— Почти все, иначе Спаржелле не выгнать оттуда парочки.

Гарри почувствовал, что краснеет. Тут как раз пробили колокола, возвещающие конец урока.

По дороге в замок Гарри удалось поймать момент, когда Адриан был один, без поклонниц. На этот раз Гарри сам попросил его задержаться на минутку.

— Адриан, скажи мне, пожалуйста, Уна не правильно мне объяснила на счёт своих глаз?

— Правильно.

— Но что именно она не досказала мне?— допытывался Гарри.

Адриан опять медлил с ответом. Он тяжело вздохнул, отошёл к теплице и прислонился к стене.

— Гарри, ты мне нравишься. И я предпочитаю видеть с Уной именно тебя…

Он провёл рукой по своим чёрным, сейчас без малейшего признака света, глазам. Наконец он произнёс:

— Только пусть это останется между нами…Наши глаза — своеобразный индикатор чувств. Это у нас с ней наследственное. Понимаешь, когда кто-нибудь из нашего рода влюбляется, у него глаза становятся голубого цвета вместо чёрных, какие они бывают с рождения. Но всё это не так просто... Во-первых, только достаточно сильное чувство может изменить цвет глаз. А во-вторых, оно должно быть разделённым. Не разделённая любовь не котируется. Но это ещё не всё... Когда тот, другой человек разлюбит, у владельца таких глаз их цвет опять сменится на серый. Таким образом, ложь в отношениях сразу станет явной. Это на много серьёзнее, чем кажется. Не все люди могут такое знание выдержать. У нас в роду уже были трагедии из-за этого. Поэтому мы предпочитаем не распространятся об этом... Гарри, как видишь, я знаю, что ты любишь Уну. Но я хочу, чтобы ты знал: как только твои чувства к ней изменятся, она будет первой, кто об этом узнает,— Адриан пристально посмотрел на него.

Всё это так ошеломило Гарри, что он не знал, что ответить.

А ещё он вспомнил, что вчера на уроке увидел, как Симус на пергаменте старательно вырисовывал портрет Ундины Фриман с голубыми глазами.

Сегодня была долгожданная для Гарри пятница, а значит, занятия по Защите от Тёмных Сил, которые проходили опять на полигоне. Туман уже рассеялся, и солнце весело выглядывало из-за лёгких облаков. Новое задание профессора Версетти было не сложным только на первый взгляд. Теперь ребята должны были, стоя спиной к "противнику", резко обернуться и наложить на него связывающее заклинание «Ретикулум». Вроде бы не нужно бегать сломя голову по полю, ломая ноги, стой себе смирно, да оглядывайся, когда надо. Но оглядываться нужно было по сигналу очень быстро, а значит, резко, при этом соблюдая точность. Сверкающие на солнце доспехи стояли довольно далеко, поэтому выпущенная сеть запросто пролетала мимо. Иногда верёвки цеплялись за металлические пальцы перчаток или за забрало. Тогда доспехи прокручивались на месте, а сеть повисала никчемной тряпкой. Когда аурор перед началом урока продемонстрировал это упражнение, ребята сначала даже не сообразили, как так получилось, что «противник» оказался опутан в доли секунды. Сам Версетти повернулся к нему и обратно с такой скоростью, что глаза, вернее сознание, практически не успели зафиксировать это движение. Верёвочная сеть так крепко обмотала доспехи, что ребята не смогли её развязать. Пришлось преподавателю самому перерезать путы небольшим ножом.

У Гарри это упражнение получилось со второй попытки. Его сеть хоть и пролетела мимо, зацепилась так удачно, что по инерции завернулось вокруг доспехов и больше не упала, может быть опять зацепилась. Версетти на это только сказал:

— Продолжайте, мистер Поттер, вы способны явно на большее.

У многих верёвки начинали оплетать другого "противника", стоящего рядом. А у Симуса заклинание попало в Невилла, потому что он так резко повернулся, что прокружился больше, чем на 200*, и его палочка оказалась направленной прямо на одноклассника.

Вскоре Версетти усложнил задание: теперь, стоя между двумя «противниками», нужно было оглянуться, оплети сетью одного, развернуться и то же сделать со вторым. Если и удавалось справиться с первым, то со вторым справиться так же не удавалось. Или это всё было слишком медленно, так как ребята старались специально прицелиться. Гарри выполнял задание с такой яростью, что первая сеть била так, что доспехи не падали только благодаря тому, что профессор заранее позаботился об их укреплении. И теперь они могли лишь отзываться металлическим стоном. Один раз, пролетев мимо второго «противника», сеть улетела так далеко, что пролетела через всё поле и уже из последних сил дотянула до ближайшего дерева, плотно обняв выпирающие из земли корни.

— Мистер Поттер, прошу вас не отвлекаться на деревья, пока не побеждён ваш неприятель,— сказал Версетти.— Ребята, вы должны свою магию вкладывать не в силу, а в ловкость и точность!

От постоянного верчения стало ломить поясницу и начало подташнивать от головокружения. И вот Парватти, закружившись, не устояла на ногах и упала на землю. Профессор тотчас наклонился над ней и приподнял голову девушки.

— У меня всё вертится перед глазами,— заплетающимся языком сказала девушка, закатывая глаза.

Тогда аурор подхватил её на руки и понёс в сторону, бросив на ходу:

— Перерыв — десять минут.

Все с наслаждением повалились на землю, которую солнце уже успело достаточно прогреть. Версетти сотворил кресло и усадил в него Парватти.

Гарри поискал глазами Уну, занимающуюся с противоположной стороны цепи, в которую выстроились ученики. Рон тем временем расстелил робу и предложил Гермионе сесть на неё. Герми повалилась на живот и сказала:

— Моли бога, что бы меня не стошнило — так мне плохо!

— А Фриманы, похоже, не знают этого заклинания,— сказал Рон, проследя за взглядом друга.— Версетти показал им самые азы.

Гермиона при упоминании о двойняшках отвернулась.

Теперь Гарри видел, как они сидят, облокотившись спинами друг о друга. Почему не он был на месте Адриана?

— Это возмутительно! Так издеваться над людьми!— ворчала Лаванда слева от Гарри.

Парню не хотелось ни с кем спорить, он просто постарался расслабиться и за десять минут набраться как можно больше сил.

После перерыва Версетти попросил ребят продолжить выполнять задание.

— Мистер Поттер и мисс Грейнджер, подойдите сюда,— позвал он через некоторое время.

Чёрная мантия преподавателя была расстёгнута и обнажала мощную шею, на которой в лучах утреннего солнца переливалась золотая цепь, перевитая так же, как верёвки сети сотворяемой ребятами.

Когда ребята подошли, Версетти сказал:

— У вас лучше всех получается это заклинание, и я прошу вас, мисс Гермиона, помочь мисс Фриман, а вас, Поттер,— помочь мистеру Фриману освоить это заклинание.

Они вчетвером отошли от всего класса, который продолжал выполнять упражнение. Четвёрка стояла в нерешительности. Гермиона хмурилась: ей вовсе не улыбалась мысль учить Уну.

— Ундина,— вдруг сказал Адриан,— ты не будешь возражать, если мы с тобой поменяемся учителями? Мне больше хочется, чтобы меня учила именно мисс Грейнджер.

— Нет, конечно, не возражаю,— сказала, улыбаясь, Уна.

" Зря он это затеял,"— думал некоторое время спустя Гарри. Для него оказалось слишком большим испытанием стоять сзади Уны, держа своей рукой её руку с палочкой, и показывать, как делать правильное движение кистью руки. Парень чувствовал сладкий тёплый дух, исходивший от девушки, который дразнил его неимоверно. Ему хотелось прижаться сзади всем телом к ней или просто уткнуться ей в волосы, но он не мог этого делать на виду у всего класса. А на них постоянно посматривали. Причём, Рон не сводил глаз с Гермионы и Адриана.

Наконец Версетти попросил Уну и Адриана продемонстрировать результаты. Стоя ровно у них всё получалось, но выполнить упражнение, которое от них требовал Версетти, они ещё не могли.

— Вам придётся продолжить тренировку со своими... наставниками после уроков,— сказал профессор.

Ура! Это же было легальное официальное разрешение провести Гарри всё время после уроков с Унди. А вот Рон был в ярости. Его глаза так и сверкали из-под рыжей чёлки.

— Что за дела!— говорил он, когда они шли на обед.— А то у Гермионы нет других занятий, как только учить этого... красавчика!

— А какие у меня другие занятия?— спросила с интересом Гермиона.

У неё-то как раз было прекрасное настроение.

— Как, какие занятия? Уроки делать...— ответил, растерявшись, Рон, на что девушка только ухмыльнулась.

Уже в холле к ним подлетела Джинни и стала горячо говорить:

— Гермиона! Я узнала, что ты должна учить Адриана после уроков заклинанию "Ретикулум"... Гермионочка, ну, пожалуйста, уступи мне место! Пусть я его буду учить вместо тебя?— её глаза горели так же ярко, как огненные волосы.— Ну, пожалуйста! Скажем, что это Версетти так распорядился, или ещё что-нибудь придумаем. Понимаешь, эти наглые девицы — Парватти и Лаванда, они не дают ему проходу, а там он будет, наконец, без них...

— Постой, постой, Джинни!— одёрнул её Рон.— Куда ты лезешь? Ты ещё слишком маленькая для этого!

— Для чего я маленькая, Рон?!— парировала Джинни.— Это заклинание я могу делать уж получше, чем ты, помнишь, на занятиях у Гарри?

— Да я совсем не это имел ввиду,— сказал парень.

— Ладно, Рон,— перебила его Гермиона,— так что же, мне соглашаться или нет? Как ты думаешь?

Ребята стояли посреди холла, и их обтекал поток учеников, спешащих на обед. Рон хмурился, уставившись глазами на льва, смотрящего с Гриффиндорского герба. Не известно, что ему посоветовал лев, но парень буркнул, поджав губы:

— Соглашаться.

— Джинни, я согласна,— тут же ответила Гермиона.— Потом мы с тобой обсудим, как лучше преподнести это Адриану.

После обеда было опять занятие в кабинете. Повторялось уже знакомое упражнение чтения свитка с зелёной точкой в центре. Гарри вспомнил свой позорный результат на прошлом занятии, поэтому, когда он получил свой свиток обратно, его не удивила подпись «См.», поставленная Версетти. Так писали преподаватели, которые не находили нужных слов или просто не хотели унижать ученика оценкой «неудовлетворительно», и, тем не менее, учитель уведомлял, что работа просмотрена. Гарри быстро убрал свиток, что бы его не увидели ни Уна, ни Гермиона, причём осуждения последней он почему-то опасался больше. Итак, нужно брать себя в руки и пытаться прочесть... Вот будет номер, если и Люпин узнает об этом «См.»! Нет, не отвлекаться...

Вообще-то после процесса сжимания пальцев на эфесе шпаги Ника, сейчас было сосредоточиться гораздо легче, тем более не было причин переживать из-за свидания с Уной. Всё послеурочное время она будет с ним. Вот поэтому Гарри и смог прочитать фразу, написанную, к тому же по латыни: «Non scholae, sed vitae discimus», не короче, чем у Гермионы. Гарри хмыкнул, фраза «Учимся не для школы, а для жизни» его касалась непосредственно.

Рон, по-видимому, тоже не блеснул в прошлый раз, поэтому, поднатужившись, он смог прочесть: «Умный... в себе, глупый — в ком-то.»

— Гарри,— тихо начал канючить он,— у меня тут чего-то не хватает... Вот смотри: «Умный в себе». А что в себе-то?

— Наверное, «ищет причину»...— шёпотом ответил Гарри.— Только, если ты эти слова не видишь, можешь их и не писать — всё равно Версетти их не зачтёт.

— А откуда он узнает?— удивился друг.

Это было всего лишь предположение, но Гарри был уверен, что аурор обязательно откроет обман.

— Не беспокойся, узнает,— твёрдо сказал он.

Гермиона была на высоте. В её свитке было написано по латыни аккуратным почерком: «Astris doctrinae, nomen inseruit», а ниже не менее аккуратно располагался перевод: «Звёзды направляют, но не принуждают». Гарри быстро тоже написал перевод своей фразы.

* * *

После уроков четвёрка отправилась на полигон, но теперь она была в составе: Гарри, Ундина, Адриан и Джинни. Сейчас никто не следил за каждым их движением, поэтому ребята чувствовали себя более раскрепощёно. Джинни, откинув назад свои волосы жизнерадостного цвета, не менее жизнерадостно принялась муштровать Адриана. Уна сильно старалась, было видно, что она прикладывает максимум усилий, поэтому девушка довольно быстро научилась делать упражнение. И Гарри, крепко держа её за руку, утянул на луг.

Там он расстелил свою робу на земле среди высокой травы и предложил ей сесть. Но Уна легла на спину, раскинув руки и положив ноги одна на другую.

— Обожаю наблюдать за облаками,— сказала она.

Теперь её глаза были настолько ярко синими, что были темнее цвета неба.

— А я обожаю наблюдать за тобой,— сказал Гарри, низко наклонившись над ней и разглядывая отражение этих облаков в её глазах.

Ему пришла в голову одна идея. Он стал раскладывать распущенные волосы девушки по траве таким образом, что вокруг Ундины вскоре образовался большой ореол из чёрных волос, он был похож на гигантский павлиний хвост. Каждая душистая шёлковая прядь волос скручивалась волной, прежде чем ложилась так, как хотел Гарри. Потом он встал, и долго смотрел на девушку. Наконец, вздохнув, парень сказал:

— Это так красиво... Жалко, нет фотоаппарата.

Уна только засмеялась в ответ.

Гарри опустился возле неё на траву и очень-очень тихо сказал:

— Я люблю тебя, Унди,— теперь, после тренировки с Роном, он мог это произнести.

Потом был целый каскад, обрушившийся на парня: губы, глаза, волосы, вперемешку с травой, её руки, ноги (м-м-м...), поэтому он даже не заметил, как солнце село за горизонт.

— Нам же идти в библиотеку!— вдруг вспомнил Гарри, остановившись на минуту, чтобы перевести дух.

— Сначала помоги мне,— попросила Уна.— я не могу, как чучело, идти по школе.

В действительности сейчас голова девушки была похожа на голову лесной нимфы. Гарри с радостью стал помогать. Это делалось быстро и просто: не обязательно было смотреть на травинки и мелкие цветочки, запутавшиеся в её волосах, достаточно было их нащупать, прижимая девушку к себе.

В библиотеке фрау Шпиц провела ребят через небольшую дверь в тёмную комнату за панелью, расположенной прямо сзади её рабочего стола. Там она зажгла свет, и ребята увидели, как под действием её заклинания коврик на середине пола стал бледнеть, осветившись по краям искорками. И вот уже проявилась лесенка, ведущая вниз. Они спустились друг за другом в огромный зал, равный по размерам залу библиотеки, но здесь были абсолютно прямые ряды шкафов, уходящих вдаль. Всё ровно и ясно, без намёка на лабиринт.

— Мисс Фриман и мистер Поттер, ваша задача — разобрать этот шкаф, в котором я временно складывала книги, востребованные из архива,— библиотекарь подвела их к единственному шкафу, стоящему поперёк.— В прошлом году, когда у нас сменился директор, мне было не до архива, так как приходилось всё время составлять какие-то отчёты для миссис Амбридж. А потом все сотрудники были в отпуске. Так что, ребята, придётся вам потрудиться, здесь книги, не рассортированные с прошлого учебного года,— осчастливила она наказанных.— Нужно проверить каждую полку и все книжки расставить по темам, которые открыты в других шкафах. При чём расставить в алфавитном порядке. Завтра я подключу ещё домовых эльфов, но, вы сами понимаете, некоторые вещи могут оказаться слишком сложными для их понимания.

Фрау Шпиц взяла с полки небольшую книжонку.

— Вот смотрите, здесь указан архивный раздел,— и она показала пальцем на небольшой ярлычок на обложке.

— И какой же это раздел?— поинтересовалась Уна.

На ярлычке не было ни одной буквы, ни одной цифры. Библиотекарь сильно сощурилась и тотчас нацепила очки, которые до этого висели у неё на шее на тонкой цепочке.

— Опять упрямство?!— строго спросил она.— Ну-ка, сейчас посмотрим.

Она открыла книгу и показала на титульный лист.

— «Мемуары Бомбаста фон Гогенхейма». Ну, ясно,— вздохнула она.— Это наш вечный спор. Даже в названии чётко указано: «Мемуары». Нет, эта упрямая книга пытается определить себя в раздел «Алхимия»! Да, великий, но уже порядком выживший из ума Парацельс писал эти мемуары явно под действием маразматических химер! Его рецепты, приведённые здесь, выходят за грань реального и допустимого. Я уж советовалась по этому поводу и с профессором Снейпом, и с директором. Они утверждают, что не стоит такую книгу оставлять в разделе «Алхимия». Но ведь она так упряма!

Фрау Шпиц в сердцах сунула книгу в руки Гарри.

— Надеюсь, вам ясна задача?

— Ясна,— ответил юноша.

Библиотекарь удалилась, оставив ребят один на один с густым дремучим лесом книг.

— Дай-ка посмотреть,— Уна взяла эти злополучные мемуары и стала их листать.— Ого!— сказала она, быстро пробегая глазами по строчкам.

Гарри взял следующую книгу с сильно потрёпанной, но когда-то явно очень яркой обложкой. Она называлась: «Тлауикскальпантекутли в астрологических исследованиях жрецов майя. Записки преподобного отца Карлоса, миссионера.» И хотя на ярлычке и в самом названии было слово «Астрология», Гарри не торопился относить её в этот раздел. Его взяло любопытство: что же такое, это Тлауикс-и-так-далее. С первой же страницы стало ясно, что это планета Венера. Теперь парень со спокойной душой отправился искать астрологический раздел. Но это сделать оказалось не так-то просто: слишком много было шкафов, и они были слишком длинными. Хорошо хоть Гарри заметил, правда, не сразу, на торцах шкафов названия разделов. Но и это не на много облегчило задачу. Найдя, наконец, нужный раздел, парень ещё долго искал место по алфавиту, куда положено было запихнуть эту книгу.

Когда он вернулся к первому шкафу, то увидел, что Уна сидит прямо на полу, буквально пожирая книгу глазами.

— Уна, так нельзя,— сказал парень, снял робу и сложил её.

Он приподнял не отрывающуюся от книги девушку и сунул под неё свою импровизированную подушечку. Его самого удивляла такая забота, ведь раньше ему не о ком было заботиться.

— Спасибо,— сказала девушка, чмокнув его куда-то в висок, и продолжила чтение.

Следующей книгой оказалась «Из бесед с яйцом Ламбтонского Червя», на ярлычке которого стояло: «Игзовойсия». Гарри поморщился и взял с полки другую книгу. Он решил предварительно отсортировывать книги здесь, а потом относить их целыми пачками. Следующие пять книг тоже оказались по игзовойсии. «Не иначе их брал Хагрид перед тем, как ознакомить нас с Эпиорухси,»— подумал парень. Теперь ему предстояло найти новый раздел. Как и ожидалось, он оказался в самом последнем шкафу хранилища. Гарри устало прислонился к стенке. Нет, нужно завтра взять с собой метлу!

— Гарри, у тебя нет с собой бумаги и пера?— встретила его вопросом девушка.— Я тут кое-что хотела выписать.

— Ты же слышала, что об этом Парацельсе сказала Шпиц? Уна, не стоит с этим связываться!

Парень опустился рядом с ней и стал её целовать. Но вскоре он заметил, что девушка пытается, сильно скосив глаза читать. Это уже слишком!

— Уна! Не ожидал, что ты такая же книгопоклонница, как Гермиона!— воскликнул он.

— Прости, прости,— ответила девушка, заглаживая свою вину.

Но через какое-то время всё-таки пришлось вернуться к разбору архива. Гарри взял очередную книгу, а Уна опять уткнулась в эти чокнутые мемуары.

Следующая книга называлась «Каннибализм тупинамба. Ганс Штаден. Бразилия,1554 год.» И в эту книгу Гарри не удержался и заглянул. Перед его, расширенными в ужасе глазами стала разворачиваться невероятная с точки зрения европейца картина: дикий праздник торжественного поедания пленных, из соседнего племени. Гастрономические подробности повергли парня шок. Он решительно захлопнул книгу, и пошёл искать раздел «Обряды племён Южной Америки», так значилось на ярлычке. От потрясения он даже не посмотрел следующие книги. «Кто же в Хогвартсе мог заказывать ТАКУЮ книгу?— думал парень.— Не иначе, как сама Амбридж,»— наконец решил он.

За время отбывания наказания Гарри пролистал «Пособие практикующему хилеру. Жозе Педро де Фрейтас «Ариго».», где вычитал, как автор, вооружившись грязным кухонным ножом, вырезал раковую опухоль умирающей женщине, к которой он заглянул по-соседски. Ариго утверждал, что во время проведённых им в последствии тысяч операций, им руководил дух умершего хирурга Адольфа Фрица. «Да, интересно, а наша мадам Помфри тоже хилер?»— подумал Гарри.

Потом там ещё было несколько египетских папирусов, свёрнутых трубочкой и вложенных в специальные бамбуковые футляры. Древнейшие иероглифы ничего не сказали Гарри, разве что показалось, что ему подмигнул нарисованный глаз.

А от трёхтомника «Приёмы драконоборчества» о подвигах средневековых драконоборцев парень пришёл в восторг. Эта книга была зачитана почти до дыр. «Могу поспорить, что в своё время её прочитал Чарли Уизли!»— подумал Гарри.

Толстенная книга «Голоса из могил. Стэйтон Моузес.» заставила его сердце болезненно сжаться. Листая книгу, он нашёл точное описание планшетки, которой использовали оккультисты для «неосознанного письма» ещё с XIX века. Гарри решил эту книгу припрятать, что бы потом прочесть повнимательнее.

— Спрячь эту книгу тоже,— попросила Уна, глядя, как парень карабкается по полкам, стремясь положить фолиант на самый верх шкафа.

Девушка протягивала ему всё те же мемуары. Хоть он не одобрял интереса к этой книге, но всё же положил её рядом с «Голосами». Спрыгнув, он обнял девушку.

— Хорошая же из тебя вышла помощница!— с наигранным упрёком сказал он.

— Разве ты не простишь меня?— спросила девушка, глядя невинными глазами.

Только Гарри хотел показать ей, как он её прощает, раздался голос фрау Шпиц:

— Ребята, поднимайтесь! Ужин!

Пришлось простить её наскоро.

* * *

Гермиона и Рон уже сидели за столом в большом зале.

— Ты из архива? Ну, как книги?— с жаром набросилась на Гарри читательница № 1 в Хогвартсе.

— О-о-о! У меня просто нет слов!— парень с аппетитом стал уплетать поджаренные колбаски с яичницей.

— Гарри, ну расскажи хоть что-нибудь!— не отставала девушка.

Пришлось ему кое-что рассказать, давясь, иначе Гермиона не отстала бы. Когда парень дошёл до воспоминаний попавшего в кораблекрушение у берегов Бразилии моряка Ганса Штадена, у него начисто пропал аппетит, хотя он об этой книге рассказывать не стал.

— Как ты думаешь, МакГонагалл разрешит мне отбывать наказание вместо тебя, ну хотя бы один день?— спросила девушка.

— Ну ещё чего!— возмутился Гарри.

После ужина, когда ребята ещё стояли возле Гриффиндорского стола, к ним подошёл профессор Дамблдор.

— Гарри, можешь ли ты зайти ко мне в кабинет сегодня в 9 часов вечера?— парню показалось, что Дамблдор слегка покосился в сторону Унди, и в его голосе промелькнула тень сомнения: а сможет ли этот юноша быть свободным в 9 часов вечера?

— Конечно, профессор Дамблдор, я поднимусь к вам в кабинет,— сказал Гарри.

Позже, когда он задержался возле портрета Полной Дамы, специально, что бы подождать Уну, девушка с интересом спросила:

— У-у, хулиган, что такого ты ещё натворил, если директор снова вызывает тебя к себе? Знаешь, у нас в Дурмштранге все трепетали, когда Каркаров лично с кем-то беседовал.

— А мы обожаем Дамблдора,— ответил Гарри.— Вот только что я натворил в последнее время? По-моему, ничего, разве что влюбился в одну девчонку. Господи, что же теперь за это будет? Не иначе мне светит Азкабан!

* * *

Каменная горгулья пропустила Гарри без разговоров, видимо выполняя приказ директора. На этот раз Гарри имел возможность оглядеться, так как Дамблдора в кабинете не было. Панели и книжные шкафы красного дерева, толстенные фолианты, хранящие немыслимые тайны, огонь в огромном камине, портреты мирно дремавших директоров и, конечно же, сидящий на жёрдочке феникс Фоукс, чистящий свои перья — ни что не могло нарушить спокойствия этого кабинета. Гарри с любовью провёл пальцами по корешкам книг в шкафу, которые, несомненно, были так же интересны и полезны, как книги в архиве. Вдруг сложенный листок пергамента, заложенный между томов, упал на пол. Очевидно, Гарри задел его рукой. Парень присел на корточки и развернул его. Конечно, он был в курсе, что читать чужие письма не хорошо, но это оказалось не совсем чужое послание. На нём стояла подпись: « Миссис Флоранс Фриман ». Парень только пробежал глазами текст, чтобы понять, что мама Уны просила у Дамблдора защиты для своих детей. « Я умоляю Вас и заклинаю всеми святыми: приютите, спрячьте в Хогвартсе моих дочь и сына. Я знаю, что нет места на земле, безопаснее моей родной школы, и нет мага, могущественнее Вас, профессор…» Дальше Гарри не успел прочитать. Послышались шаги, и Дамблдор вошёл в кабинет. Парень едва успел засунуть листок обратно.

Директор очень тепло встретил Гарри, усадил возле камина и стал расспрашивать о его новом доме, бывшем старинном доме рода Блэков. Особенно повеселил директора рассказ о том, как Барбаре удалось нейтрализовать громогласный беспардонный портрет матери Сириуса. Но в какой-то момент разговора Гарри почувствовал, что призрачная пелена тумана начала застилать ему глаза, он осёкся... и очутился в вестибюле Министерства Магии возле разбитого фонтана. Разъярённый Дамблдор стоял напротив Вольдеморта... Нет, только не Вольдеморт! И парень тут же очнулся. В кабинете ничего не изменилось.

— Что с тобой случилось, Гарри?— мягко спросил директор.

— Не знаю...— протянул он.

— Но догадываешься. Сейчас во время нашего разговора я хотел убедиться, так ли прочна твоя защита, как говорил профессор Люпин. Она оказалась прочной, во всяком случае, для меня, раз рикошетом ты смог увидеть мои воспоминания.

— Так это...

— Твоя « Окклюменция » — ментальная блокировка, которая одновременно переросла в «Легилименцию », извлечение воспоминаний из чужого разума,— объяснил Дамблдор.— Гарри, ты, наверное, уже понял, что приобрел способность видеть мысли других людей. Но теперь тебе нужно будет научиться сдерживать и контролировать эту свою способность. Этому научиться я помочь тебе не могу. «Легилименция » — это слишком личное и индивидуальное понятие.

— Не слишком ли тягостным оказалось для тебя наказание?— позже поинтересовался директор.

— Тягостным?— переспросил Гарри, он-то был уверен, что такой вид наказания был выбран неспроста.— Да мне на ужин сегодня не хотелось идти, что бы подольше побыть в архиве! Гермиона явно завидует нам с Уной.

— Кстати, о мисс Фриман...— тон директора стал ещё теплее.— Я надеюсь, что ты станешь её настоящим другом и защитником.

Но его взгляд выражал ещё что-то... Неужели он догадывается, что между ними происходит?

И Дамблдор отпустил его, пожелав спокойной ночи.

Когда Гарри шёл по коридорам в башню Гриффиндора, ему вдруг пришла в голову мысль: "Так я, наверное, несколько раз слышал мысли Унди! Мне казалось, что она говорит, не разжимая губ, а это были всего лишь её мысли. И пела на уроке она, конечно, мысленно." Он даже остановился на ступеньках. Парню стало немного не по себе оттого, что он, оказывается, может, если захочет, узнать, что у девушки на уме. Но, конечно, по своему желанию он никогда этого не сделает.

В субботу была опять жаркая погода. Конечно не такая, чтобы купаться. Но, тем не менее, щедрое солнце заливало всё вокруг теплом и светом и не торопилось напоминать об осени. Гарри, Рон и Гермиона решили делать уроки на берегу озера. Парни расстелили на земле пожертвованные для такого случая покрывала со своих кроватей, и Гермиона поставила в центр маленькую корзинку с кусочками яблочного пирога, которые она специально для этого набрала после завтрака. Ребята разложили учебники и устроились среди всего этого натюрморта.

Гарри хотел завести разговор об Уне, но он не знал, с чего ему начать. И тогда начал Рон, видя, как мается друг:

— Гарри, я думаю, тебе стоит пригласить свою девушку в нашу компанию,— при словах " свою девушку " Гермиона дёрнулась.

— У нас компания друзей,— резко сказала она, подняв на парней горящие глаза.— Давно ли Уна стала твоим другом, Гарри? Можешь ли ты доверять ей?

— Да могу,— твёрдо сказал он.

— А было ли у тебя время, чтобы получше узнать её?— продолжала девушка, выпрямившись.— Гарри, не путай: чтобы влюбиться в человека бывает, иногда, достаточно одного взгляда, но чтобы человек стал твоим другом — этого мало.

— Гермиона, поверь, я знаю о ней уже достаточно,— ответил он.-... Не заставляй меня всё время делать выбор между вами и Уной.

— Да я уж вижу, что в основном этот выбор не в нашу пользу!— надулась Гермиона.

Девушка села, обхватив колени руками. Её пышные каштановые волосы совсем закрыли лицо. Тогда Гарри взял её за руку и, глядя ей в глаза, сказал:

— Герми, рано или поздно ты окажешься на моём месте. Тебе придётся решать вопрос: приводить ли своего парня в нашу компанию.

— Я не буду на твоём месте,— помолчав, тихо ответила Гермиона и осторожно убрала свою руку.

Гарри с Роном переглянулись.

— Ладно, я не против того, чтобы Уна была в нашей компании,— продолжила она также тихо.— Посмотрим, что из этого выйдет.

— Спасибо за доверие,— сказал Гарри и тут же побежал искать Уну.

Она сидела в библиотеке. Широкие полосы разноцветного солнечного света, прошедшего сквозь цветные стёкла старинного витража, придавали Ундине маняще— загадочный вид. Гарри опешил от такого зрелища. Две девушки были дороги ему. Но как нельзя сравнивать просто свет солнца и свет, преобразованный витражной радугой, так нельзя было сравнивать чувства к этим девушкам. Хоть бы Гермиона его поняла!

— Уна,— сказал Гарри,— Что ты здесь сидишь одна? Пойдём, будем заниматься на берегу озера. Там Рон и Гермиона ждут нас.

Он взял её руки в свои и умоляюще заглянул ей в глаза.

— Конечно, Гарри,— ответила Уна.— Ты так на меня смотришь, как будто я могла отказаться.

Когда они вдвоём присоединились к занимающимся домашками на берегу, сначала чувствовалось напряжённость в отношениях Уны и Гермионы. Рон, наоборот, по любому поводу обращался к новенькой в их компании девушке. Гарри радовало, что её высокомерная холодность не распространялась на его друзей.

Как выяснилось, она знала о головах драконов, обнаруженных в захоронениях викингов на территории Норвегии больше Гермионы, т.е. больше того, что было написано в учебнике. Уна довольно подробно рассказала об этом.

— А откуда ты это знаешь?— спросила, не выдержав, Гермиона. — Читала в библиотеке Дурмштранга.

Казалось, это немного повысило Уну в глазах Гермионы.

— Гарри и Ундина,— сказала несколько официально Гермиона через некоторое время,— я думаю, что вам незачем прятаться в пустых классах. По-моему, вы спокойно можете вместе делать домашки в гостиной, тем более, что Уна теперь стала членом нашей компании. Да, и вместе сидеть на уроках вы тоже, наверное, можете себе позволить.

— Я не хотела лишних разговоров...— начала Ундина.

— Лишних разговоров?!— воскликнул Рон.— Да весь колледж только о вас двоих и говорит!

Гарри с Уной переглянулись.

— Почему?— спросила Уна.

— Потому что вы оба — достаточно неординарные личности,— стала объяснять Гермиона.— Вы постоянно у всех на виду. И потом, людям всегда нравится посплетничать, особенно о... о... парочках.

Ундина сузила глаза, но нечего не ответила. — Ну и как, одобряет народ мой выбор?— нагло спросил Гарри. — Кто как,— помявшись, сказал Рон.

Гермиона промолчала. По-видимому, это означало, что некоторые мальчики одобряли выбор, а из девочек не одобрял никто. Конечно, это несколько испортило настроение Гарри.

Парень невольно оглянулся. Многие хоговчане сегодня вышли заниматься на природу. И не только Гриффиндорцы, но и ребята с других факультетов поглядывали на них. При этом кто-то перешёптывался, кто-то посмеивался, а кто-то смотрел презрительно.

— Представляете,— сказала позже Гермиона,— я разняла вчера драку. Дрались братья Криви с тремя первокурсниками из-за Гарри.

— Из-за меня?— удивился парень.

— Да, Коллин сказал, что эти сопляки говорили что-то оскорбительное в адрес Гарри и Уны... Они действительно, ужасные, эти первокурсники, для них нет ничего святого! Не все, конечно такие. А в первый день, когда я помогала им устроиться, один из этих маленьких наглецов громко сказал мне: " Эй, тёлочка, иди к нам! " Представляете?!— и она произнесла сакраментальную фразу, передающуюся из поколения в поколение:— Мы такими не были.

Все засмеялись.

* * *

Наказанным нужно было идти, отрабатывать в библиотеке. После обеда Гарри поинтересовался у фрау Шпиц, можно ли принести в архив «молнии». Но строгая библиотекарь пришла от этой затеи в ужас.

— В архиве особый микроклимат! Его нельзя нарушать этими неопрятными своевольными мётлами!— заявила она.

Гарри оскорбили такие определения, данные его любимице.

— Фрау Шпиц, вы же видели квиддитчные матчи! Да моя метла слушается даже моих мыслей! К тому же я ухаживаю за ней постоянно.

Но хранительница архива была неумолима.

— Придётся опять походить на своих двоих,— сказал он Уне, когда они направились в архив.

По дороге парень специально обращал внимание на то, как их провожали любопытными взглядами, как хмыкали и переговаривались у них за спиной. Почему он раньше не замечал этого? Один раз, оглянувшись, Гарри увидел указательный палец, направленный в их сторону, который сменился большим пальцем, направленным вниз. Это была компания семикурсников с Гриффиндора. Да, им всем Гарри нужен был только для того, что бы в очередной раз прикрыть их от Вольдеморта. На личную жизнь он права не имел... Гарри постарался не думать об этом.

Уже перед самой библиотекой им преградило дорогу тело Безголового Ника. Оно постояло, как бы определяя, куда лучше пойти и прошло как раз через дверь, в которую ребята хотели войти.

— Да...— сказала задумчиво девушка,— по-моему, раньше, с головой, ему больше шло!

— Уна, я всё хотел тебя спросить,— слегка помявшись, сказал Гарри.— Ты всё делаешь для того, что бы поддержать репутацию безжалостной Чёрной ведьмы. Поэтому многие тебя сторонятся. Я-то знаю, что даже если ты действительно пользуешься такой магией, это не меняет твоей сути.

— А какая, по-твоему, у меня суть?— тотчас с интересом спросила девушка.

— Очень светлая,— ответил парень.— Не знаю, как, но я это понял тогда на озере.

— Спасибо,— девушка смущённо опустила глаза.

И это была та Уна, которую не смущала пустота образованная вокруг неё хоговчанами.

— Так вот, я хочу спросить, зачем тебе это? Твой брат, например, не ведёт себя так, и к нему совсем другое отношение.

— Ну, не всем же быть такими душками, как Адри,— засмеялась девушка.— А на счёт меня... Такая позиция избавляет меня от многих проблем.

— Каких проблем?

— Ты это поймёшь со временем,— ответила девушка, усмехнувшись.

А в архиве, оказывается, бурлила работа: несколько домовых эльфов носились туда-сюда с горами книг.

— Да они за один день всё рассортируют такими темпами!— огорчился Гарри.

— А тебя какие именно книги здесь интересуют?— спросила Уна.

— Ну, что-нибудь об оружии или о боевых заклинаниях. И ещё... связь с потусторонним миром,— ответил парень.

— С потусторонним миром? А для чего?

— Хочу пообщаться с родителями, с Сириусом Блэком,— ответил он.— Правда, я считаю, что он не мёртв,— быстро добавил парень. Но сейчас не об этом.

— Ладно, потом расскажи мне, пожалуйста, об этом подробнее,— попросила девушка, беря его за руку.— А мне нужны книги по зельеварению, и по заклинаниям тоже. Давай попросим эльфов показать нам эти книги, если они им попадутся. А сами поищем что-нибудь подходящее в разделах.

— А как же сортировка?— спросил Гарри.

— Ну, мы же будем потом сами ставить на полки те книги, которые принесут нам эльфы! Чем это не работа в архиве!— заявила девушка.

— Ты беспредельщица,— только и смог ответить парень.

Он подозвал эльфов к себе и сказал, какие именно книги ему будут нужны. Потом парень залез по уже пустым в этом месте полкам, как по лестнице и достал то, что специально отложил вчера. Девушка на этот раз вооружилась бумагой, пером и теперь принялась что-то быстро переписывать.

Гарри ещё раз просмотрел описание сеансов священника Моузеса, когда его рукой водил дух кого-нибудь из умерших. Но не понятно было, как именно он выходил на контакт с ними. Ясно, что всё это было в состоянии транса. Но как же добиться этого самого транса?

Гарри сел па пол. Да что же это такое, в самом деле — не могли здесь поставить стулья!

— Что тебя гложет?— Уна опустилась сзади на колени и положила подбородок ему на плечо.

— Ты случайно не знаешь, как можно войти в состояние транса для общения с духами?

— Случайно знаю. Можно выпить специальное зелье.

— Серьёзно?— Гарри оглянулся и поэтому упёрся носом в ухо девушки.

— Да таких зелий полно, они разной степени сложности и, наверное, воздействуют тоже по-разному. Точно не знаю, я их не пробовала... И не дыши мне в ухо, а то у меня мурашки по всему телу от этого бегают!

Парень закинул через плечо назад руку и, обняв, прижал её к себе.

— Везёт же этим мурашкам,— улыбнулся он.

Проносившийся мимо эльф так на них засмотрелся, что врезался в шкаф. Будет знать, как подсматривать!

— Помоги мне найти подходящий рецепт, ладно? А то все эти зелья у меня вызывают нездоровые ассоциации со Снейпом.

— Я даже знаю, где искать,— обрадовалась девушка.— Но, мне кажется, что у Парацельса я видела что-то подобное.

— О, нет!

— О, да! Я давно уже его ярая поклонница! А тут такие сногсшибательные мемуары подвернулись!

— Ладно, надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.

Уна вернулась к своему герру Бомбасту фон Гогенхейму, а Гарри — к преподобному Стэйтону Моузесу.

«Вот повезло же человеку,— думал парень.— Мог воспроизводить обеими руками одновременно сразу два послания от разных духов, при чём на разных языках! И ведь не пил никаких зелий, всё получалось само собой.»

Конечно, существовали и другие способы связи с духами, но они не вызывали у Гарри доверия: логически рассуждая, можно было полученный эффект удачных спиритических сеансов объяснить работой подсознания самого медиума. То есть это мог быть результат не извне, а внутренний. Если медиум сильно желал поговорить с определённым духом, он говорил с ним. Если медиум желал услышать такой-то ответ, то именно этот ответ он и слышал. В своё время Гермиона определённо высказалась по поводу медиумов и предсказателей, когда демонстративно перестала посещать уроки профессора Трелони. В общем Гарри был с ней согласен. Но метод «неосознанного письма» показался ему очень правдоподобным и впечатляющим. Гарри специально нашёл этот раздел и просмотрел большую часть того, что там находилось. Он прочёл множество отрывков книг, продиктованных Моузесу, а затем и произведения, написанные в трансе бразильцем Чико Ксавьером. Все отрывки были написаны разными почерками в разных стилях, жанрах, не говоря уже о языках, и, главное, все они выходили за пределы литературных дарований медиумов, если сравнивать с их авторскими записями.

Но больше всего Гарри потряс и убедил в правильности выбранного им метода «принцип соавторства». Чико Ксавьеру диктовались исключительно нечётные главы книги «Эволюция двух миров», что его не мало удивляло. Через какое-то время дух-автор приказал ему связаться с неким доктором Вальдо Виейрой. Какого же было удивление малограмотного Чико, когда он узнал, что его автор диктует доктору как раз чётные главы этого же произведения! Гарри специально сравнил эти главы, которые не отличались друг от друга стилем и по содержанию были связаны между собой.

— Нашёл что-нибудь полезное?— это промурлыкала Уна, кладя руки на плечи парню.

— Да. Я убедился, что это самый верный способ связаться с теми, с кем я хочу,— ответил он, накрыв её руки сверху своими ладонями.

— А я выписала для тебя несколько рецептов. Вот, посмотри.

Девушка протянула ему несколько свитков, но когда Гарри за ними потянулся, то она резко спрятала их за спину и быстро сказала:

— А что мне за это будет?

— Ну... поцелую тебя.

— Нет, так не пойдёт, ты это сделаешь в любом случае. Я права?

— Права. Тогда скажи сама, что ты хочешь.

— Я хочу... чтобы ты мне разрешил сделать сегодня вечером одно дело, предоставив мне полную свободу. А главное, не вмешиваясь.

— А что это за дело?— Гарри развернулся к ней всем телом.

Девушка смутилась и, помедлив, сказала:

— Это дело касается лично тебя. Но я не буду заранее ничего объяснять. Тебе остаётся лишь довериться мне.

Гарри молчал. Что она ещё задумала?.. Отказаться? Даже рецепты тут ни причём, ведь речь идёт о доверии. Как он мог не доверять этим искренним синим глазам, смотрящим на него влюблено! Если он сразу проявит своё недоверие, то это же получит в ответ. Да, у него есть опасения, ведь не знаешь, что на уме у девчонки, способной переходить в состояние привидения. Но, в конце концов, пусть с ним делает, что хочет, для неё себя не жалко.

— Я согласен,— ответил Гарри.

— Ты это говоришь так, как будто подписываешь себе смертный приговор,— засмеялась девушка и протянула ему листочки, исписанные летящим почерком.

Парень пробежал их глазами. Все они, по-видимому, вводили в разный транс: глубокий, поверхностный, способствующий связям с одним или же с несколькими духами. Что же выбрать?

— А ещё я выписала вот это,— и девушка протянула листок, на котором над описанием рецепта значилось «Парацельс».

С первых же строчек Гарри решил, что это бред сумасшедшего. В состав зелья входила, например, слеза, выплаканная медиумом именно на рассвете и именно на вершине башни. Или, сердцевина корнеплода Раскорячника Могильного (средней величины). Мало того, что парень даже не подозревал о его существовании, но и который нужно было сорвать со свежей могилы девственницы. А ещё там был сок каких-то цветов, сорванных в период трёх четвертей своего цветения, ни днём раньше, ни днём позже. В последствии этот сок надлежало пропустить через желудочно-кишечный тракт половозрелой жабы. Дальше Гарри читать не стал.

— И ты в это веришь?— спросил он девушку.

— Во всяком случае, это довольно нестандартно. Потом, если захочешь, я могу тебе подробно по каждому пункту изложить свои соображения. А сейчас прошу, только не выкидывай этот рецепт. Вдруг ты передумаешь.

— Ладно, пусть пока лежит. Его нужно показать Гермионе, посмотрим, что скажет она.

И опять голос фрау Шпиц прервал поток благодарности, который Гарри только начал обрушивать на девушку:

— Ребята, вы свободны! Идите отдыхайте, продолжите завтра.

Библиотекарь отпустила домовых эльфов тоже.

Когда парень и девушка вышли из библиотеки, Уна напомнила:

— Что бы не произошло сегодня вечером, я прошу не вмешиваться. Помнишь, ты обещал?

— Помню,— вздохнул он.

И что же там должно произойти такого?

В тот же день, ребята увидели на доске объявлений большой листок, где предписывалось всем без исключения гриффиндорцам собраться сегодня в гостиной в 20.00 часов.

— Что там ещё могло случиться?— недоумевал Рон.— МакГонагалл уж могла бы поставить в известность хотя бы нас, старост,— добавил он обиженно.— Герми, она тебе что-нибудь говорила?

— Нет, не говорила. Может это на счёт дополнительных музыкальных занятий? Я слышала, они скоро начнутся,— ответила Гермиона, уютно устраиваясь в кресле, прижав к себе вырывающегося Косолапсуса.

— Не иначе наш декан решила организовать факультетский хор,— предложил Гарри.

— А я бы пела в хоре,— сказала Уна, которая сидела на диване впервые рядом с Гарри.— Я очень люблю петь.

Парень вспомнил, как она пела про себя о маленьком крабе. Он положил свою ладонь на её руки и встретился с милой улыбочкой в ответ. Парень услышал, как громко фыркнули Лаванда и Парватти. Они тотчас отвернулись, стоило ему посмотреть в их сторону. Сами девчонки, тем не менее, сидели с братом Уны.

Заинтригованные гриффиндорцы собрались в назначенный срок, переспрашивая друг у друга о цели сборища, но никто не знал ничего определённого. Все расселись по стеночкам, оставив свободной середину гостиной. Семикурсники, как главные, заняли лучшие места, рассевшись в креслах. Один из первокурсников попытался согнать кого-то с кресла, но сейчас же был пересажен на книжный шкаф. Впрочем, последний не возражал — со шкафа открывался восхитительный обзор на всю гостиную. Остальные малыши благоразумно сели прямо на ковёр впереди стоящих полукругом кресел. Теперь место в первом ряду было их. Кто-то из второкурсников, не сумев пробиться ближе, залезли прямо на столы.

— Это что за безобразие!— крикнула им строгая староста.— Сейчас же слезьте!

— Ну, Гермиона, мы подложили бумажки под ноги,— они начали канючить.

Когда все собрались, вдруг встала Уна и громко сказала:

— Это я написала объявление о собрании,— тон её был очень холодный, не терпящий возражений. Гриффиндорцы, привыкшие слышать такой же тон своего завуча — профессора МакГонагалл, тут же притихли.

«Неужели это как раз то, о чём она просила?»— мелькнуло в голове у Гарри.

Ундина гордо, как королева, вышла на середину гостиной. Она заложила руки за спину, захватив полы плаща, и расставила на ширину плеч свои длинные стройные ноги в длинноносых туфлях. " И всё-таки юбка у неё слишком короткая,"— ревниво подумал Гарри. Встав в такую воинственную позу, девушка обвела аудиторию жёстким взглядом и сказала:

— Я собрала вас всех здесь, чтобы официально заявить, что я, Ундина Фриман, являюсь девушкой Гарри Поттера!

По гостиной разнёсся изумлённый возглас. Конечно, об этом знали все, но всех удивило, что она об этом так открыто заявила. Самого ошеломлённого Гарри бросило в жар, и он дёрнулся к ней. Но Уна сделала останавливающий жест рукой в его сторону. Затем девушка продолжала, высоко задрав подбородок:

— И я запрещаю вам сплетничать по этому поводу. Своими сплетнями вы принижаете звание гриффиндорцев. Я так же запрещаю вам злословить о Гарри по любому поводу. Своё мнение держите при себе...

— Интересно, а как ты нам можешь запретить?— раздался чей-то раздраженный голос.

— А так,— ответила Уна.— Рон, Гермиона, выйдите на минутку, пожалуйста.

Друзья колебались. Гермиона вопросительно взглянула на Гарри и увидела, что тот кивнул головой. Было видно, что Рон ни в какую не хотел уходить, сгорая от любопытства, но девушка его утащила. Когда они вышли, Ундина быстро подошла к Гарри и протянула ему руку. Ничего не понимающий парень встал. Тогда она стала описывать круги палочкой над его головой. Спираль из ярко синих и фиолетовых звёзд вылетела из палочки и стала вращаться вокруг Гарри. Уна быстро произнесла какое-то заклинание.

— Это же чёрная магия!— пропищал кто-то.

Гарри почувствовал, как холодное дуновение коснулось его лица и слегка пошевелила волосы. Потом Уна резко прекратила свои движения и повернулась к зрителям.

— Так вот,— жёстко сказала она,— Я создала вокруг Гарри такое защитное поле, что у говорившего гадости о нём язык станет короче на полдюйма. Если же этот человек повторит свою ошибку, то лишится ещё полдюйма своего языка.— все потрясённо молчали.— Ну что, гриффиндорцы, есть ли среди вас желающие испробовать действие заклинания на себе?... Гарри достаточно уже сделал, не только для факультета, для школы и даже для всего мира магов. Так научитесь его уважать! Вы привыкли что он " таскает каштаны из огня " для вас. А сами-то вы что сделали? Я не говорю для мира и для Гарри Поттера, хотя бы друг для друга?— она обвела присутствующих гневным взглядом.

Рон и Гермиона давно уже вернулись и с интересом наблюдали за происходящим. Ундина прошлась туда и обратно по гостиной. Её одежда ярко-жёлтого цвета контрастировала с чёрным плащом. Такая она была вся — состоящая из контрастов. Как-то органично в ней сочетались нежность и твёрдость, хрупкость и жёсткость. Может, за это Гарри и полюбил эту девушку? Молчали все присутствующие, стараясь до конца уяснить эту информацию.

— Несколько дней назад кое-кто устроил мне скандал по поводу прошлогодних статей в «Ежедневном Оракуле »,— продолжала Уна.— А в то время, вспомните, многие ли гриффиндорцы были на стороне Гарри?.. Моё мнение такое: это честь для всех вас, что вы имеете возможность разделять общество Гарри. Всё, собрание окончено.

Все были в шоке: кому-то было страшно, кому-то стыдно, кому-то обидно, кто-то возмущался. Гарри смотрел на эти такие знакомые ему лица: вот Симус, Дин, Майк, Адриан, Джинни, Парватти, Лаванда, Невилл, братья Криви, Кэтти... Как они к нему относились на самом деле? Что теперь они будут думать о нём? Все, тихо переговариваясь, постепенно вышли из гостиной. Остались только Уна, Гарри, Рон и Гермиона. Гарри сел в кресло у камина, а друзья окружили его.

— Уна,— потеряно сказал парень, на которого теперь было наложено заклятие.— Ты что сделала? Ты же превратила меня в чудовище для них! Теперь люди будут шарахаться от меня, что бы лишний раз не сказать что-нибудь о великом Поттере!— парень с досадой отвернулся.

— Гарри,— девушка опустилась перед ним на колени и теперь старалась поймать его взгляд.— Я предвидела, что ты так к этому отнесёшься, поэтому и взяла с тебя заранее обещание не вмешиваться... Ты не представляешь, как я ненавидела тех, кто писал те идиотские статьи о тебе! А когда Рон рассказал мне об отношении в то время к тебе всех этих,— девушка махнула рукой в сторону двери,— я буквально вскипела!

Гарри посмотрел на смутившегося рыжего друга. И когда он только успел ей это рассказать?

— А, по-моему, она всё отлично сделала,— неожиданно вступилась Гермиона.— Я прекрасно помню, каково тебе было, когда все думали, что ты — Наследник Слизерина, или что ты убил Седрика Диггори, или что ты вообще сошёл с ума! Да у нас много было человек в "Армии Дамблдора", но, действительно, много ли среди них было гриффиндорцев?

— Уна, это было так потрясно! Я даже понятия не имел, что есть такое заклинание!— наконец не выдержал и восхищённо воскликнул Рон.

— Я попросила вас двоих выйти из комнаты, чтобы это заклинание не коснулось вас. Вам, на правах друзей, иногда даже положено злословить в адрес Гарри,— слегка улыбаясь, сказала виновница переполоха.

Сам Гарри молча сидел. Он злился на Уну за своеволие, за то, что она так вмешалась в его жизнь... Стоп! Он же сам жаждал, что бы она была ЕГО, ему даже хотелось, что бы она переживала за него, что бы его интересы стали её интересами. Вот что теперь с ней делать? Обидеться на человека, который многие годы его личные проблемы воспринимал как свои?

Ундина положила свои руки ему на колени, затем они двумя змейками стали подниматься выше вдоль его ног и сомкнулись у парня за спиной. Уна сказала, глядя ему в глаза:

— Гарри, прости, если что-то не так…— её голос дрогнул.

Парень, наконец, посмотрел на неё. Боже, да она сейчас и впрямь заплачет!

— Я сделала это, что бы не сделать что-нибудь похуже,— продолжала девушка.— ЕСЛИ ОНИ НЕ УМЕЮТ УВАЖАТЬ, ТАК ПУСТЬ БОЯТСЯ — ЭТО ЛУЧШЕ.

Он всё молчал, не зная, как же ему теперь вести себя с ней.

— Предупреждаю, если ты теперь знать меня не хочешь, я пойду на крайние меры... Помнишь, я говорила тебе о них в теплице?

Вот тут Гарри не удержался от улыбки. Даже если он на неё решит обидеться, любить от этого он не перестанет, потому что это было не в его власти.

— Да ладно тебе, Гарри,— сказал Рон, бесцеремонно усаживаясь на подлокотник его кресла и хлопнув его по плечу.— Уна всё сделала просто здорово!

— Гарри,— подхватила Гермиона, она тоже положила свою руку на его другое плечо.— У тебя такая натура, что ты лучше потерпишь несправедливость в свой адрес, чем защитишь себя. А Уна защитила тебя, как умела. Если бы я умела так делать, я бы сама так сделала!

Теперь улыбка стала расползаться по лицу Гарри всё больше. Он обнял за плечи Рона и Гермиону, наклонился к Уне и сказал:

— Я очень люблю вас! Мне нравится моя компания!

Тут в гостиную заглянула профессор МакГонагалл и строго сказала:

— Мисс Фриман, пройдите со мной!

Уна встала, Гарри тоже встал и хотел пойти за ней. Но Уна остановила его рукой:

— Не нужно, Гарри, сама заварила эту кашу, сама и буду расхлёбывать. Я умею отвечать за свои поступки.

И героиня сегодняшнего дня ушла.

Её долго не было. Гриффиндорцы постепенно возвращались в гостиную. Обстановка казалась обычной, может чуть-чуть напряжённой. Все дружно старались не смотреть на Гарри.

— Ничего, шок пройдёт, и будет всё нормально!— сказала Гермиона, пожав его руку.

— Я сейчас больше переживаю за Унди.

Гарри показал девушке рецепты, которые честно отработал, дав возможность Уне устроить это собрание.

— Что ты об этом думаешь?— спросил он.

— Ну, по-видимому, это какие-то наркотические зелья, или они вызывают галлюцинации,— девушка внимательно просматривала каждый рецепт.— А зачем это тебе?

И Гарри рассказал о методе «неосознанного письма», и о том, что он хочет подобрать зелье, вводящее в транс.

— Ты хочешь поговорить с Сириусом, да?— спросил Рон.

— Да. Я надеюсь, что когда-нибудь свяжусь с ним через зеркало,— твёрдо сказал Гарри.— Может он просто не знает, что зеркало уже там, на его стороне!.. Если у меня получится метод письма, то я смогу общаться с ним и так. Герми, а что ты скажешь вот об этом?

И он протянул ей рецепт от Парацельса. Чем больше вчитывалась девушка, тем выше задирались её брови и округлялись её глаза.

— Это шутка?— спросила она.

— Где шутка?— спросил Рон, который не отреагировал, когда речь шла о зельях.

Он выхватил у девушки листок. Сначала его улыбка становилась всё шире, а затем он вообще покатился со смеху.

— Нужно это показать близнецам!— сквозь смех сказал Рон.— А эта, как её... утренняя...

Но он так и не докончил. Гарри отобрал у него листок и сам быстро пробежал его глазами. Что же там утренняя? Ага, вот. Оказывается, утренняя урина медиума, которая будет действовать только в том случае, если медиум не заражён яйцеглистом. Действительно, этот Парацельс, наверное, принимал читателей за идиотов. Или просто за магглов.

— Ну-ка, дай ещё раз посмотреть,— попросила Гермиона.

— Я знаю, как с помощью этого зелья можно общаться с умершими,— заявил Рон, промокая глаза подолом своей рубашки.— Выпиваешь его и со спокойной душой отправляешься на тот свет — сто процентное общение гарантировано!

Уна вернулась часа через два. Гарри рванулся к ней. Все без исключения гриффиндорцы повернулись к ним, а затем также дружно отвернулись.

— Вот видишь,— тихо сказала Унди,— я даже могу поцеловать тебя, и никто этого не увидит.

И самое интересное, что она действительно сделала это. Но друзья, конечно, это увидели. У Рона рот стал до ушей, а Гермиона покраснела и отвернулась.

— Когда и ты меня так поцелуешь?— спросил у неё Рон.

— Никогда!— отрезала Гермиона.

— Я пошутил,— ответил рыжий Уизли, но настроение у него испортилось.

— Ну, рассказывай, досталось тебе?— спросил Гарри у Ундины, когда они сели с Роном и Гермионой. Она махнула рукой.

— Всё нормально, не переживай! Но теперь, Гарри, за тобой долг,— сказала она с улыбкой.

— Я отработаю свой долг!— ответил парень.

— Уна, где ты достала этот перл Парацельса? А вообще-то он подлинный?

Девушка принялась рассказывать о мемуарах, а потом они обе склонились над рецептом, водя пальцами по строчкам, что-то горячо, но очень тихо обсуждая и иногда пересмеиваясь.

— Тебе не кажется, что Герми все эти годы не хватало подружки в нашей компании?— спросил вполголоса Рон, толкал друга локтём и показывая подбородком на девушек.

Гарри согласно кивнул.

* * *

На следующий день обстановка на факультете Гриффиндор была потеплее. Лев и единорог с красного гобелена гостиной смотрели по-прежнему доброжелательно. Ребята стали заговаривать с Гарри, но Уну они всё-таки сторонились.

За завтраком Джинни села рядом с девушкой, теперь скандально знаменитой на всю школу, и сказала обиженно:

— Не обязательно было накладывать заклинание и на меня. Ты же знаешь, что я люблю Гарри.

— Знаю. Но я тебе не нравлюсь,— с улыбкой ответила Уна.

— Да нет, Ундина, не не нравишься! А от твоего брата я просто балдею!— сказала, улыбаясь в ответ, Джинни.

— Не ты одна,— заметил Рон.

— Уна, а можно ли у тебя на досуге узнать кое-какие сведения об Адриане?— не смутившись, продолжила Джинни.

— Смотря какие.

— Ну, например, осталась ли в Дурмштранге у него девушка?— спросила Джинни.

— Это знаю даже я!— сказал, усмехаясь, Гарри.— У него нет девушки. Вообще.

— Да?— обрадовалась Джинни.

А Унди с подозрением посмотрела на него, но возражать не стала.

Делать уроки вчетвером было весело: Гарри, Уна, Рон и Гермиона шутили, наперегонки искали в учебнике нужный материал, диктовали друг другу. Это было так заразительно, что Адриан подошёл к ним.

— Ребята, можно мне заниматься с вами?— спросил он.

Какие на это могли быть возражения? А вот Джинни бросала на них завистливые взгляды, ведь у неё были совсем другие домашки.

Ещё до обеда Гарри и Уна пошли в архив. Как ни странно, им опять пересекло путь тело Ника, уже целенаправленно шедшее в библиотеку.

— Что-то оно зачастило сюда,— парень махнул в его сторону.— Интересно, а где же в это время его голова?

— Давай посмотрим, куда оно идёт,— предложила Уна.— Я, всё-таки чувствую свою ответственность перед Ником.

Гарри согласился, и они пошли за ним. Только ребята стали углубляться в лабиринт книжных шкафов, как их окликнула фрау Шпиц:

— Ребята, вы пришли на отработку?

В это время тело Безголового Ника прошло сквозь шкаф, значит уследить за ним не представлялось возможным. Парню и девушке пришлось повернуть назад, на зов библиотекаря.

Сегодня Гарри собирался перерисовать планшетку для сеансов «неосознанного письма», для этого он специально взял всё необходимое. Пришлось опять сесть на пол. Уна долго выбирала, что ей почитать. Наконец её заинтересовал толстый том, который принесла для неё одна совсем маленькая эльфийка. Было похоже, что сегодня дежурили совсем другие эльфы, остальные, по-видимому, были на кухне.

— Вы теперь будете каждый день помогать в архиве?— поинтересовался у неё Гарри, видя, что количество книг на полках первого шкафа значительно убавилось.

— Нет, мистер Поттер, среди учебной недели домовиков не будут сюда присылать, потому что мы ещё отвечаем за уборку кабинетов,— пропищала маленькая помощница.

Это известие порадовало Гарри: значит, у них ещё есть время порыться в архивных книгах. А то он уже начал бояться, что эльфы быстро опустошат первый шкаф, и фрау Шпиц им заменит наказание.

Ундина тоже уселась на пол, и опять на расстеленную парнем робу.

— Надо завтра притащить что-нибудь с собой, невозможно ведь сидеть на полу,— сказал он девушке.

Она согласно кивнула и прислонилась своей спиной к его спине, так же, как сидела с братом на уроке Защиты от Тёмных Сил. Теперь только тонкие ткани его рубашки и её платья разделяли их. Это сильно мешало парню, так как он постоянно чувствовал малейшее движение гибкого тела девушки. Хорошо ещё, что он только механически срисовывал, а не читал и не делал выписки, а то он бы сейчас навыписывал там! В конце он уже кое-как дочиркал колёсики на изображённой планшетке, отложил бумагу с книгой, развернулся к девушке и сказал:

— Всё, перерыв!

Во время этого почти получасового перерыва домовые эльфы деликатно обходили их стороной. А у Гарри во время этого получасового перерыва была возможность насладиться новыми ощущениями оттого, что он посадил девушку себе на колени. Ощущения граничили с пределом его мечтаний.

— А мы сегодня не будем больше читать?— осторожно поинтересовалась Уна во время паузы, которая понадобилась для восстановления дыхания.

— Да, конечно будем,— опомнился Гарри.

Он сел на место и взял «Записки». Перед глазами всё расплывалось, парень щурился и никак не мог сфокусироваться на строчках. Ну конечно! Он снял очки с макушки, посадил их на законное место и опять посмотрел в книгу. Вот теперь всё стало ясно видно. Так... А он, собственно, всё здесь уже прочёл.

— Уна, я пойду, поищу другую книгу,— сказал парень, вставая.

— Угу,— девушка помахала рукой, не отрываясь от книги.

Гарри отправился просматривать нужную ему литературу. Раздел «Оружие» он нашёл в самом конце зала. Ого! Весь огромный шкаф был посвящён этой теме. Парень выбрал для начала полку, на которой были собраны книги, посвящённые мечам.

В какой-то момент Гарри услышал женский смех совсем не далеко, за этим шкафом. Это была явно не Уна, и не кто-нибудь из эльфиек с их тоненькими голосами. Он прошёл вдоль полок и осторожно выглянул. То, что парень увидел в углу зала школьного архива, повергло его в шок.

Там, шурша кринолинами, стояла Белая Леди, привидение, обитающее в библиотеке. Она жеманно смеялась и кокетливо отмахивалась от напирающего на неё тела Безголового Ника, которое вело себя вполне осмысленно. Оно обнимало Леди за талию и силилось прижать её к себе. Когда одна из рук пыталась погладить красотке шею и дальше за вырезом платья с глубоким декольте, Леди била по этой руке веером и начинала смеяться совсем уж заливисто.

«Вот это да!— думал Гарри.— Вряд ли Ник знает, что творит его блудное тело, пока голова где-то дремлет!» Ник всегда был джентльменом и скромником, и вряд ли он позволил бы себе так вести себя с леди. А эта дама! Похоже, ей нравятся его безголовые наглые ухаживания. Ну и вкусы у этих привидений!

Гарри захватил одну из книг, вернулся назад и рассказал об увиденном Уне.

— Ужас какой!— сказала она, вставая и потягиваясь.— Может не стоит рассказывать об этом Нику? По-моему, он расстроится, когда узнает, что его тело распускает руки. А раз этой так называемой леди это нравится, тем более нельзя раскрывать чужой секрет. В конце концов, это их личная жизнь!

— Не понимаю я такой личной жизни отдельно у тела, отдельно у головы!— заявил Гарри.

— Как ты думаешь, а может Ник давно её любит и всё не решался к ней подойти, вот и послал к ней только тело, с которого не большой спрос?— спросила девушка.

— Вряд ли. Скорее всего, она ему действительно нравится, но он из скромности, а может просто из застенчивости к ней не мог подойти. А вот тело, оставшись без контроля, и осуществило его мечты,— рассудил парень.

— Хорошо, что тебя не пришлось обезглавливать, что бы ты решился подойти ко мне!— засмеялась Уна.

— Да, но контроль над собой там, на озере я тоже потерял и вёл себя вовсе не по-джентльменски,— улыбнулся парень.

— Знаешь, Гарри, я открою тебе секрет: иногда женщинам хочется, что бы с ней вели себя совсем не по-джентельменски,— сказала девушка.

— А как? Нагло?— уточнил он, хватая её за талию.— Вот так?

Он хотел тоже проскользнуть рукой от шеи девушки за вырез её платьица, но сейчас же получил по руке, довольно ощутимо.

— Да, так, но не здесь и не сейчас,— заявила Уна.

— А где и когда?— тут же уточнил он, разглядывая розовый след от ребра её ладони на своей руке.

— В своё время ты об этом узнаешь,— ответила девушка, задрав нос.

Так, пока это была запретная территория. Ладно, подождём...

Гарри поправил на полу свою робу и жестом пригласил гордячку сесть. Весь остаток времени они читали, не отвлекаясь. Гарри пришлось довольствоваться тем, что он опять ощущал спиной спину девушки.

Парень с головой ушёл в книгу с таким манящим названием «Головорубы». Сначала там описывались древнейшие бронзовые мечи таинственных киммерийцев. Оказывается, бронза, сплав меди с серебром или презренным оловом могла быть отлита твёрдой на столько, что потрясала воображение обладателя меча из плохо закалённого и прокованного железа. Но твёрдая бронза была очень ломкой, поэтому бронзовый меч имел форму лома с бритвами. Гарри всё глубже погружался в подробности описания и с восхищением водил пальцами по рисункам с изображением мечей. Так парень узнал, что цельнолитая рукоять отбивала пальцы, так как чем твёрже металл, тем лучше он проводит ударную волну. Поэтому между рукоятью и лезвием накладывали щёчки из золота.

Ещё киммерийских магов не удовлетворяла ломкость бронзовых мечей, поэтому они, используя определённые заклинания, вплавляли в золотые насадки расплавленные магические минералы. Это придавало мечам дополнительную твёрдость, а некоторые самые лучшие, могли ещё уменьшать силу меча противника.

Гарри закрыл глаза и вспомнил тяжесть и надёжность меча Годрика Гриффиндора. Вот бы иметь свой собственный меч! Когда-нибудь он добьётся своего.

А в заключении парень вычитал фразу, заставившую его покраснеть: «Бронзовыми мечами и секирами доблестные войны оттяпывали лишнее у мужиков, а своё самое могучее оружие погружали в красных дев.» Ну и книжка!

Когда фрау Шпиц позвала ребят на обед, парень пошёл относить назад в шкаф книгу и положил её так, что бы сразу найти завтра.

И опять он услышал возню и смех за шкафом, но смотреть, что там происходит, из деликатности уже не стал.

* * *

Во второй половине дня вся весёлая компания: Гарри, Унди, Рон и Гермиона отправились в гости к Хагриду. Каждый выходной ребята не надолго заглядывали к своему гигантскому другу. Но впервые сегодня их было четверо.

Массивная грубо сколоченная дверь хижины открылась, и Хагрид встретил гостей очень радостно. Но когда Гарри сказал:

— Знакомься, это Ундина, моя девушка,— даже борода не могла скрыть, как у Хагрида отвисла челюсть.

— Вот это да! У малыша Гарри уже есть девушка!— воскликнул он потрясённо, попятился и с размаху уселся на табурет.

— Я не малыш,— твёрдо сказал парень.

Хагрид расчувствовался:

— Помню, как вчера: я держал тебя на ручках, такого махонького, в пелёночках...

Ребята засмеялись.

— Хагрид, это было пятнадцать лет назад!— возмущённо напомнил Гарри.

— Ой, до чего же красивая девушка,— пробормотал полугигант, разглядывая новую гостью.

— Моя мама тоже училась в Хогвартсе,— сказала Унди.— Она мне рассказывала о вас.

— Хагрид, мама Ундины была подругой моей мамы,— сказал Гарри.

— Ой, батюшки!

Хагрид уже поднялся и стал суетиться, приготавливая чай. Гермиона на правах завсегдатая помогала ему накрыть на стол.

— А как же звали-то твою маму?— спросил Хагрид, протягивая помощнице разнокалиберные чашки.

— Флоранс Фриман. Вообще-то меня тоже так зовут. Моё полное имя: Ундина — Мария — Флоранс.

— Значит, тебя можно называть Флори или Мари?— спросил Гарри.

— Тебе, Гарри, можно всё,— улыбаясь, сказала Уна.

— Флоранс Фриман... А как же, припоминаю! Да это же она была девушкой...— но он оборвал сам себя, обжёгшись о раскалённый чайник.

Затем, он полез в шкафчик, в котором между кусками зачарованного льда хранилось сливочное масло. Нарезая масло, он вдруг остановился.

— Постой-ка,— Хагрид застыл с ножом в руках.— А не ты ли та самая мисс Фриман, что оттяпала нашему сэру Нику голову?

— Да, это была я. Вообще-то я только прочла заклинания, а всё остальное сделал Гарри,— ответила Уна слегка смутившись.

— Ну, вы, ребята, даёте!— восхитился преподаватель по Уходу за Магическими Существами.

Вскоре в чашки был разлит душистый (может, излишне душистый) чай, в центре стояла баночка, заменяющая сахарницу, баночка с мёдом розового оттенка и блюдо с плюшками.

— Я знал, что вы, ребятки ко мне загляните, вот и напёк плюшек-то. Вкусно?— Хагрид подмигнул гостям.— Они на хрюндипупском жире.

Ребята чуть не поперхнулись.

— На чьём жире?— уточнил Рон с вытянувшемся лицом.

— Главное, что вкусно,— уклончиво ответил хозяин.

«Главное, что съедобно!»— подумал Гарри. Вообще-то плюшки, действительно были вкусными, особенно с мёдом.

— Какой у вас мёд необычный,— сказала Уна, намазывая уже третью плюшку.

— Лучше не спрашивай, кто этот мёд делает,— тихо посоветовал ей Гарри.

Когда юноша позвал её в гости к гигантскому другу, он не очень представлял себе, как Уна, эта аристократка до мозга костей, будет вести себя в простой по-деревенски хижине. Оказалось, что девушка с весёлой улыбкой уплетающая угощение неизвестного происхождения, сверкая родовым перстнем, вполне органично вписалась в особенный интерьер этого жилища.

В доме у Хагрида был, как всегда, беспорядок. Но зато было очень уютно и весело. В котле над огнём что-то бурлило, в клетке под высоким потолком кто-то, не переставая, бормотал. На настойчивые расспросы ребят Хагрид только ухмылялся. Так ребята и не узнали, кто там в клетке бухтел. Рон предположил, что это Огоблинный Гном или, наоборот, Огномленный Гоблин. А Гарри настаивал на том, что это Полугигантская Пикси.

— Только не выпускай его из клетки при нас,— попросила Гермиона,— А то этот Опиксенный Гноблин что-то уж разошёлся.

— Кто, блин?— живо переспросил Рон.

— Отстань, блин!— тихо ответила Гермиона и двинула его под столом ногой.

Постепенно разговор перешёл на Клювокрыла. И Гарри рассказал свой план.

— Ой, ребятки! Зачем я подбил вас на такое?— опомнился Хагрид.— Это же нарушение школьных правил!.. Ой, давайте лучше попросим Люпина прилететь сюда на Клювике!

— Нет уж, Хагрид! Я сделаю это сам,— заявил Гарри.— Как будто нам впервой нарушать школьные правила! Да и риска никакого же нет!

— А кто с тобой полетит?— поинтересовался профессор, который сам частенько нарушал правила, да и не только школьные.

— Я полечу,— сказала Уна.

Гарри посмотрел на Гермиону.

— Если никто не возражает,— добавила Уна, тоже глядя на Гермиону, но та только пожала плечами.

— Я думаю, не стоит и пытаться вернуть лаву в кратер вулкана,— сказала Гермиона Гарри, вертя в между ладонями свою чашку в крупный красный горошек.

— Это ты к чему?— спросил он.

— К тому, что ты, видно, давно всё решил. Отговаривать вас бесполезно.

— Вот что, Гарри...— деловито сказал Хагрид.— Я вот подумал... нельзя близко вместе подпускать тестрала-то к гиппогрифу! Ты уж это, следи. А то не дай Мерлин, подерутся! Когда полетите-то?

— Я думаю, в ночь с пятницу на субботу. А вернёмся в ночь с субботы на воскресенье,— прикинул Гарри.

— Ой, а за целый-то день вас разве не хватятся?— забеспокоился полугигант.

— Мы будем их прикрывать,— успокоил его Рон.

— Вы уж загляните ко мне перед отъездом, я вам угощенице дам для тестрала-то да для Клювика,— предложил хозяин будущим путешественникам.

Ребята представили, как могло выглядеть это угощение. Потом разговор перешёл на яйца Эпиорухса. Все возмущались, рассказывая Хагриду, какие дурацкие поручения яиц им приходилось выполнять. Но Хагрид только хитро улыбался:

— Ничего, ничего, вы ещё мне " спасибо '' скажите, когда они вам начнут выдавать свои изречения.

— О! — вдруг воскликнул в ужасе Рон.

Все тотчас посмотрели на него.

— Моё же Эпиорухси... я же не выполнил его заветное желание!

— Рон, у тебя есть ещё один день,— изрёк Хагрид.

Но Рон засобирался уходить. Тогда ребята попрощались и пошли в замок.

— Представляете, моё Эпиорухси удовлетворилось только после того, как я пощекотала его хвостом Косолапсуса!— не могла успокоиться Гермиона.

— Ребята, как вы думаете, может мне послать Хэдвигу Фреду и Джорджу, чтобы они помогли устроить так, чтобы один день никто из Ордена Феникса не появлялся у меня в доме?— спросил Гарри.

— Это хорошая идея,— ответил Рон. — Представляю, что скажет Хмури, если увидит, что ты сбежал из Хогвартса!

— А что это за Орден Феникса? — спросила с любопытством Уна.

— Когда-нибудь ты узнаешь, — мягко сказал Гарри.

Весь остаток вечера Рон ублажал своё Эпиорухси: уж он и мазал его размокшими конфетами, и покатал его по паласу, от чего на скорлупу сейчас же налип всякий мусор, большую часть которого составляла линяющая шерсть Косолапсуса. Домовые Эльфы каждую ночь старательно вычищали комнаты от этих рыжих шерстинок, но на следующий день огромный пушистый кот, валяясь по полу, сводил их старания к нулю. Вот он-то активно и помогал парню выполнить желание яйца, цепляя Эпиорухси лапой и на приличной скорости перекатывая его из одного угла гостиной в другой. Парни посылали куда подальше и яйцо, и Косолапсуса, и Рона в придачу, когда кто-нибудь из них врезался им в ноги. Девчонки с визгом поджимали ножки, когда яйцо... нет, это же рыжий... Уизли (!), ползающий на четвереньках, оказывался где-то у них под юбкой. В общем, веселились все, кроме обладателя яйца с такими желаниями, с упорной последовательностью оказывающимися не заветными.

— Рон, ты бы его хоть помыл!— сказала Гермиона, глядя на Эпиорухси.— Оно скоро станет мохнатым, как Косолапсус!

— Вот ещё!— заявил парень.— Мало того, что я делаю то, что оно пожелает, так ещё мне нужно делать то, что оно не желало!

— Ну, как хочешь. На твоей же подушке оно спит,— заявила девушка.

Рон поморщил нос и унёс это несносное яйцо в туалет.

— Это ещё что!— сказал Симус, сидевший рядом с компанией.— Мне пришлось потчевать своё навозом из конюшни! Я потом тоже искупал яйцо по собственной инициативе. Но это желание, слава Мерлину, оказалось заветным!

— Поделись этим с Роном,— посоветовал ему Гарри.— Может ему станет легче от сознания, что не он один оказался в дурацком положении.

— Гарри,— поманила его пальчиком Уна,— мы тут тоже хотим поделиться с тобой нашими соображениями.

Три головы, две чёрных и одна каштановая, склонились друг к другу так, что почти касались лбами.

— Гарри, мы считаем, что стоит попробовать сварить это зелье по рецепту Парацельса,— заявила Гермиона.

— Да вы обе сошли с ума!— тут же сказал Гарри.— Это же бред, а не рецепт!

— Это так кажется только на первый взгляд,— парировала девушка.— Мы хорошо поразмыслили над каждым ингредиентом и решили, что тут просматривается определённая довольно мудрая логика.

— А вот какая, например, логика в толчёных ракушках какого-то Мормер...

— Моресмертника? Извини, Гарри, но зелья, действительно, не самая твоя сильная сторона!— ответила девушка.

— Мало того, считается, что этот моллюск поедает тела утопленников,— начала объяснять Уна, а Гарри почувствовал, как при этих словах нехорошо сжался его желудок.— Во-первых, это своеобразная связь с потусторонним миром...

— Ага, такая же, как у Раскоряченного Могильника, который, по-видимому, всасывает корнями свеженький трупный яд!— перебил парень.

Девушки переглянулись.

-Да ты схватываешь суть на лету!— сказала Уна.— Только он не Могильник, а Раскорячник.

— Так я оказался ПРАВ!— воскликнул Гарри, чувствуя, как его скрученный желудок продирается к горлу.

— Не нужно так болезненно на это реагировать,— посоветовала Гермиона.

— А во-вторых, раковина Моресмертника закручена в двойную Спираль Мироздания, а это многого стоит, если ты хочешь общаться с потусторонним миром,— невозмутимо продолжила Уна.

— Гарри, это редкий шанс — испробовать такое потрясающее зелье в деле!— сказала Гермиона.— Мы поможем тебе подобрать ингредиенты.

— Готовку зелья мы берём на себя,— подхватила Уна.

Гарри и раньше-то было трудно спорить с умеющей аргументировать Гермионой, а теперь, когда она объединилась с Уной, спорить с ними оказалось вообще бесполезным занятием.

— Рон меня оборжёт,— тоскливо сказал Гарри.

— За это мы ему поручим доставать самые... неприятные составляющие зелья,— предложила Гермиона.

Уна развернула свиток с рецептом и сказала:

— Я думаю, что пока трудность заключается в растительной части рецепта.

— У нас в классе есть отличный консультант по этой части,— сказал Гарри.

— Только выпиши отдельно названия растений, прежде чем консультироваться,— предложила Гермиона.— Я думаю, что не стоит никого больше посвящать в твой план.

Тут вернулся недовольный Рон, сунул Эпиорухси в угол дивана и сверху прикрыл его подушечкой.

— Что пишешь?— поинтересовался он у Гарри, видя, что тот составляет список растений.

— Да вот выписываю кое-что из рецепта.

— Как?! Ты согласился на эту авантюру?— воскликнул он.

— В-первых, это не авантюра,— авторитетно заявила Гермиона.— А, во-вторых, не кричи на всю комнату.

— Гарри, когда тебе понадобится утренняя урина, я всегда готов!— рот Уизли растянулся до ушей.

— В этом твоя помощь не понадобится, можешь успокоиться,— сказала Герми.

— Здесь понадобится только пять жидкостей, взятых у самого медиума,— подхватила Уна.

— Какие это пять жидкостей?— удивился Гарри.— Я там ничего такого не видел.

— Ну как же? Вот смотри,— девушка стала подчёркивать ноготком строчки рецепта.— Вот, кроме урины ещё и слеза, кровь...

Гарри переглянулся с Гермионой: оба вспомнили, что уже приходилось использовать его кровь, когда склеивали осколки разбитого Зеркальца Связи.

— Ой, ещё слюна,— недовольно продолжил читать Гарри.— А эта пятая жидкость... Что это за слово по латыни?

Девушки как-то сразу обе смутились. Уна вообще отвернулась, закусив губу.

— Ну, это понадобится только в конце,— сказала Гермиона.— У тебя ещё будет время узнать перевод по словарю.

Тут к ребятам подошёл Адриан, и обсуждение рецепта на этом закончилось.

* * *

Каждую ночь в течение этой недели Гарри и Ундина ложились спать слишком уж поздно. Парень видел, что у девушки появились тени под глазами.

— Уна, нужно чтоб ты выспалась хотя бы в выходной!— заявил он.

И они решили сегодня лечь пораньше. Пожелание " спокойной ночи " Ундины было таким, что Гарри захотелось всю ночь простоять здесь на лестнице и ещё, и ещё раз получать такие пожелания. Это место — развилка двух деревянных лестниц — было последним связующим звеном между прощающимися мальчиками и девочками Гриффиндора. Не удивительно, что обычно именно здесь надолго застревала эта парочка. Когда Унди, наконец, ушла, Гарри поднялся по лестнице, ведущей в спальню мальчиков. И тут он услышал за спиной стук каблучков, а затем окрик:

— Гермиона, помоги, пожалуйста...

Гарри, стоя на верху лестницы, видел, как Рон догнал Гермиону, в руках у него было всё то же яйцо Эпиорухса.

— Понимаешь...— начал он.— Это дурацкое яйцо пожелало, чтобы его поцеловали... Ну, я его поцеловал... А оно ещё на меня накричало и сказало, что имело ввиду, чтобы его поцеловала девочка... Ну, а я же не девочка...— Рон мялся.

— Значит, ты хочешь, чтобы Я его поцеловала?— спросила Гермиона, поднимая свои красиво очерченные брови.

— Ну да...— было видно, с каким трудом Рону даются слова.

— Вот ещё!

Этот здоровяк смущался оттого, что ему приходилось обращаться к девушке с подобной просьбой.

— Ну, пожалуйста, Гермиона... Оно сказало, что это его заветное желание...

— Ну, ладно,— согласилась, подумав, Гермиона,— Дай сюда!

Она взяла в руки яйцо Эпиорухса, вытянула губы трубочкой и поцеловала его.

— Ой,— запищало яйцо,— Как чудесно! Исполнилось моё заветное желание!

— Ура! Ты спасла меня, Гермиона,— закричал Рон.

Потом он резко придвинулся к девушке и крепко обнял её.

Гарри вцепился в перила. " Ну, давай же, Ронни!»— мысленно подбадривал он друга.

Было видно, как сильно парень прижимает к себе девушку, не смотря на то, что ему явно мешало яйцо гигантской птицы. «Ой, он сейчас раздавит это Эпиорухси!"— Гарри зажмурился, ему даже показалось, что он слышит треск скорлупы.

— Исполни и моё заветное желание,— быстро сказал Рон и поцеловал Гермиону.

" Молодец!"— мысленно воскликнул Гарри.

Рон пользовался тем, что руки девушки были заняты, но Гермионе всё же удалось высвободиться из объятий парня. Она была ошеломлённой, губы у неё дрожали, девушка сказала только:

— Ты... ты...— сунула ему в руки яйцо Эпиорухса и убежала в спальню девочек.

Парень сразу сник и поплёлся по ступенькам в спальню мальчиков.

— Прости, Рон,— сказал Гарри,— я случайно всё видел.

Тот только махнул рукой. В комнате он положил на тумбочку Эпиорухси и повалился на свою кровать лицом вниз. Хорошо, что в спальне никого ещё не было. Гарри сел рядом с ним.

— Не расстраивайся так, Рон,— сказал он.

— Она меня не любит,— ответил в подушку тот.

— А я думаю, что как раз наоборот,— ответил Гарри.— Просто у нашей Герми характер такой, как у этого яйца Эпиорухса... Рон, может тебе не стоит так драматизировать всё это? А главное, не показывай ей, что ты ревнуешь, или сердишься, или переживаешь. Будь, как всегда, весёлым, шути, смейся...

Рон перевернулся на спину и уставился в потолок.

— Да уж " смейся ", когда на душе гаргульи скребут!— пробубнил он.

Гарри невольно тоже взглянул на потолок, как будто там он мог увидеть этих горгулий.

— А ты не относись к ней как к девушке,— предложил Гарри,— относись к ней всё время как к другу, и тебе будет легче с ней общаться.

— Нет,— сказал Рон,— тогда я вообще никогда ничего не сделаю.

— Ну, хорошо, тогда в самый нужный момент представь себе на её месте кого-то другого, друга...

— Тебя?— с сомнением спросил Рон.

— Ну почему меня? Джинни, например... Вот ты мог бы сказать: " Джинни, сестрёнка, я люблю тебя "?

— Наверное, мог бы, хотя она, конечно, посмеялась бы...

— А ты подойди к Гермионе, представляя, что это Джинни, и скажи эти же слова так же, но подставляя имя Гермионы вместо Джинни.

— Ладно,— тяжело вздохнул Рон.— Попробую.

Гарри вспомнил свои переживания по поводу Ундины и представлял себе, что чувствует сейчас его друг.

* * *

На следующий день, видя натянутость отношений между Роном и Гермионой, Гарри твёрдо решил поговорить с лучшей подругой один на один. Он всё время прокручивал мысленно свой разговор с ней.

После уроков он сказал Уне:

— Унди, я должен поговорить с Гермионой.

— Ты меня предупреждаешь, чтобы я не ревновала?— улыбнулась она.

Гарри улыбнулся ей в ответ, взял её руки, поднёс к своему лицу и поцеловал её ладони. " Наплевать, если кто-то видел,"— подумал он.

Ему удалось убедить Гермиону поговорить с ним наедине. Девушка хмурилась, но согласилась. Они пошли во двор. Но тут начал опять накрапывать дождь, и ребята зашли в теплицу. Вроде бы недавно Гарри был здесь с Уной, но с тех пор, казалось, прошла целая вечность.

Девушка подозрительно покосилась на Гарри. Она медленно шла вдоль ряда кадок с Кусачими розами.

— Гермиона... я хотел бы с тобой поговорить о нас...— её брови слегка приподнялись, но она ничего не сказала.

— О нас троих: о тебе, Роне и обо мне..— продолжал Гарри.— Мы дружим уже пять лет и, я думаю, что заслужил, чтобы ты поделилась... сказала, как ты к нам с Роном относишься.

Гермиона сильно смутилась. Она стояла вполоборота к парню и не смотрела на него. Девушка дразнила пальцами бутоны розовых цветов, а они раскрывали свои нежные лепестки, в самом центре которых скрывались острые зубки, делали резкий выпад, пытаясь укусить, но их стебельки были ещё слишком короткими. К тому же Гермиона была проворной. Помолчав, она сказала:

— Ну, во-первых, я всегда считала вас моими самыми лучшими друзьями... А во-вторых... наверное, Гарри, я относилась к тебе больше, чем к другу — это было первые три года... А потом Рон повзрослел, так изменился... Я уже не представляю себя без его приколов, без его улыбочек. Я знаю, что как бы мне не было трудно или плохо, Ронни всегда разобьётся в лепёшку, но поднимет мне настроение... И он ещё с четвёртого курса стал проявлять эту дурацкую ревность... В общем, я, наверное, больше стала думать о Роне, чем о тебе...

— Гермиона, а как же Виктор Крум?— спросил Гарри.

Девушка улыбнулась и всё же посмотрела на Гарри. Тут самый большой бутон поднапрягся и дотянулся до неё, но его добычей стала лишь завитая каштановая прядь. Бутон замотался из стороны в сторону, выплёвывая волосы.

— Ну, Виктор меня действительно любил. Это было очень приятно. И потом, мне хотелось, чтобы вы оба, наконец, оценили меня не только как друга...— Гермиона опять отвернулась, и парень увидел, как она залилась нежно-розовым румянцем.— А вот этим летом, не знаю, почувствовал ли ты, было что-то такое между нами...

— Я почувствовал, Гермиона,— парень сам смутился, вспоминая все свои неясные, но такие трепетные ощущения этим летом.— И если бы ты сделала хоть один шаг мне на встречу... Всё могло быть между мной и тобой по-другому...

Гермиона совсем покраснела, она нервно грызла свой палец.

— Это правда, Гарри?— наконец спросила она.

— Да, правда... Но раз ты не сделала шаг мне на встречу, значит, тебе кто-то мешал?

-… Рон.

— Вот именно, Рон... Неужели, Герми, ты не чувствуешь к нему...— Гарри не знал, как закончить.

— Чувствую. Но я привыкла, что мы всегда втроём... Наверное, я хочу, что бы вы оба были моими...

— Мы и так твои,— ответил парень.— Но только немного в разном качестве.

Девушка села на перевёрнутое ведро, закрыв ладонями лицо. Парень опустился перед ней на корточки.

— Гермиона, я только об одном тебя прошу: постарайся не мучить его. Он уже третий год места себе не находит из-за тебя...

Девушка молчала. Тогда парень убрал её руки от лица и увидел, как на её щеках появились мокрые дорожки.

— Это не Рон мне помешал, а я помешал Рону этим летом,— сказал он, глядя в эти карие глаза, полные слёз.— Ты сама сказала, что с четвёртого курса думала именно о нём. Но теперь я не мешаю вам.

Гарри притянул к себе девушку, и она уткнулась ему в плечо. Он почувствовал, что его футболка начинает промокать на плече от слёз Гермионы.

Гарри дал ей возможность выплакаться, он обнимал её, слегка покачиваясь, как успокаивают ребёнка. Так они сидели довольно долго, потом он полил ей из лейки. Гермиона умылась, и они медленно пошли погулять по теплицам. Парень намеренно больше не возвращался к этой теме. Да, это была чудесная девушка среди красивых розовых цветов, так и тянущихся к ней. Неделю назад Гарри мог только мечтать о таком. Но теперь всё было по-другому, и другая девушка была смыслом его жизни.

Когда Гермиона успокоилась, она сама сказала:

— Гарри, у меня такое чувство, что мы с тобой сегодня расстались навсегда.

— Что за глупости? Я твой друг и всегда буду рядом,— Гарри провёл рукой по волосам девушки.— Ты сомневаешься в этом?

Гермиона улыбнулась, отрицательно замотала головой и сказала:

— Ну, идём в замок. Рон и Уна заждались нас.

— Спасибо, Герми, что ты у меня есть,— сказал Гарри, напоследок опять притягивая девушку к своей груди.

Когда они вернулись в гостиную Гриффиндора, Рон подозрительно посмотрел в их сторону. Гарри и Гермиона вели себя, как обычно. Но когда они пошли на ужин, Рон тихо спросил друга:

— Вы что, говорили обо мне? Я не просил этого!

— Нет, Рон, в основном мы говорили обо мне,— ответил Гарри.

— О тебе?— удивился тот.

— Всё нормально, не бери в голову!— и парень положил руку ему на плечо.

О время ужина Гермиона по-прежнему ничего не говорила Рону, который угрюмо не смотрел в её сторону. Гарри дотронулся своей рукой до руки девушки и показал ей глазами на Рона. Она сразу покраснела и опустила глаза, чего раньше с ней никогда не было по отношению к рыжему другу. И Гарри понял, что она не разговаривает с ним от смущения. Только к концу ужина, помявшись, девушка попросила Рона передать ей солонку. Парень, упорно не глядя на нее, сунул ей в руки маленькую баночку, да так неудачно, что девушка её чуть не выронила. Рон мгновенно подставил руку и поймал солонку вместе с рукой Гермионы. И тут, наконец, взгляды их встретились. Даже со стороны ощущалось, что-то такое, необычное, мелькнувшее в их взглядах. За этой сценой напряжённо следил не только Гарри, но и Уна, которая теперь садилась рядом с ним, и Джинни, сидящая напротив. Рон излишне долго держал руку девушки в своей, но потом нехотя отпустил её.

— Хорошо, что они не рассыпали соль, а то ссора была бы обеспечена,— шепнула Уна Гарри, намекая на классическую примету.

После ужина нужно было идти в архив.

— Гарри, а давай возьмём с собой диванные подушки, а то опять будет жёстко сидеть,— предложила Уна.

— Это хорошая идея,— ответил парень и тут же представил, как они будут идти вдвоём по школьным коридорам, нагруженные подушками.

Да, картина была более, чем двусмысленной.

— Только как же мы их понесём?— спросил он.

— Да как-нибудь,— девушка повертела в руках подушечку и сунула её себе под мантию.

Она поддерживала подушечку снизу, обхватив пальцами, и получилось, что у Уны довольно большой кругленький животик.

— О-о-о!— тут же воскликнул Рон.— Кого ожидаете, мальчика или девочку?

Уна покраснела, вытащила подушку и начала ею бить Рона.

— Ой, не убивай меня!— с притворным ужасом закричал Рон, закрывая голову руками.

Те из Гриффиндорцев, что сидели в гостиной, стали смотреть на них, некоторые малыши с ужасом вовсе неподдельным.

— Хватит,— сказал Гарри, останавливая их.— А то сейчас люди побегут к МакГонагалл и доложат, что Фриман убила Уизли.

Ребята засмеялись и остановились. Гарри затолкал одну подушку в свой рюкзак, а другую в Унин и перекинул обе лямки через плечо.

— Гермиона, ты тут проследи, пожалуйста, что бы Уизли до моего возвращения никто другой не убил,— попросила Уна.

* * *

В архиве сегодня было на удивление тихо: ни домашних эльфов, ни приведений. Ребята уютно устроились на подушках. Гарри дочитал книгу о бронзовых мечах и взял вторую книжицу, продолжение «Головорубов».

Теперь это было повествование о железных клинках. Парень, например, вычитал, что хотя сам клинок был заимствован у испанцев, точнее — у таинственных басков северо-запада Пиренейского полуострова, его упрощение связывается с римским гладиусом. И слово «гладиус», кстати, переводится как «меч», а раньше он думал наоборот, что слово «меч» произошло от слова «гладиатор». И этот испано-римский клинок в профиль имел вид просто заточенной по краям железной полосы, на самом конце сточенной на конус. Да, эти клинки производили неизгладимое впечатление, когда на поле боя впервые стали появляться отрубленные мечами руки и головы. Но это железо было плохого качества, и заточка лезвия «под топор» держалась только благодаря постоянному обновлению бруском. Римский меч закаливали: ему не нужна была гибкость, но он мог с лёгкостью разрубать кожаный доспех. А вот галлы, которые заковывали себя по уши в латы, после нескольких ударов вынуждены были распрямлять свои мечи ногой. Наверное, это выглядело довольно смешно: «Подождите, постойте минуточку, я сейчас только меч выпрямлю!» Зато клинки галлов превышали длину руки, а у римлян равнялись ей, так как в противном случае при ударе концом он попросту отламывался.

Такое положение вещей могло устроить магглов, но не магов. Ещё баски умели с помощью магии добавлять процент повреждения врагу, попадания и прибавлять класс брони. Но мудрые римляне, магия которых уходила корнями в древность и вобрала в себя магию греческую, сумели придать клинкам поистине чудесные свойства: не только дать защиту от огня и от молнии, но и защиту от магии противника.

Как зачарованный Гарри погрузился с головой в описания знаменитых поединков античных магов. А гладиаторские бои с маговскими мечами чего стоили! И из этого состояния парня вывела Уна, которая попросту закрыла ладонями книжные страницы.

— Гарри, фрау Шпиц уже два раза звала нас,— сказала девушка.

— Да вот: очень уж интересно.

Ребята вернулись в башню, и у парня осталось совсем уж мало времени на домашнюю работу из-за разговора с Гермионой. Девушка сегодня ушла спать очень рано, и Рон сидел в компании Адриана и прилагающихся к нему девочек. Когда он пересел к друзьям, Гарри спросил:

— Как вы с Герми?

— По крайней мере, она начала со мной разговаривать,— ответил тот, пожав плечами.

— По-моему, не стоит торопить её, пусть разберётся сама в себе,— посоветовал Гарри.

* * *

На урок по Уходу за Магическими Существами, ребята принесли свои яйца Эпиорухса в сильной надежде избавиться от них раз и навсегда. Как оказалось, с заданием справились все, кроме Гойла. Этот очень здоровый, но очень недалёкий простак сделал попытку подменить своё Эпиорухси на Эпиорухси Парватти, возле которой находился рядом, когда она болтала с Лавандой, положив яйцо на землю. Но девушка вовремя увидела и подняла такой визг, что все заткнули уши. Взбешённая девчонка успокоилась только тогда, когда Хагрид поставил " неуд " Гойлу. Это был тем более бессмысленный акт, потому что яйца были подписаны, и подпись просто так не смывалась, в чём убедились многие, в том числе и Гарри.

Разобравшись со слизеринцем, остальным ученикам Хагрид дал задание оставить яйца Эпиорухса ещё на неделю и записать на пергаменте все его мудрые изречения.

— Они это, изречения-то вам во, как в жизни пригодятся,— изрёк он.

— А ухаживать за ними больше не нужно?— с надеждой спросила Лаванда.

— Ну, это как они скажут... Может, придётся сделать что-нибудь по мелочам...— деловито сказал Хагрид, почёсывая в густой бороде.— Ну, давайте, детки, идите, общайтесь!

Погода была такая же, как и во вторник на прошлой неделе. Солнце золотило ещё свежую зелень травы и чуть тронутую желтизной зелень листвы на деревьях. Почти все ребята расположились на лугу. Компания Гарри сидела так же со своими Эпиорухси, как в прошлый раз. Но только теперь с ними была Ундина. Она заботливо укутывала яйцо полой своей робы.

— Гарри, что ты так уставился на меня?— с улыбкой тихо спросила она, взглянув на парня.

— Унди...— ответил он,— ведь мы с тобой встречаемся ровно неделю, а такое ощущение, что прошло... ну, по крайней мере, полгода!

— У меня тоже такое ощущение,— ответила девушка.

— Раньше я даже представить себе не мог, что есть такая, другая жизнь...— Гарри взял её руки в свои и поцеловал кончики её пальцев.

— Э-э! Голубки!— прикрикнул на них Рон.— Не забывайтесь! Ладно, гриффиндорцы ничего не смогут сказать. А вот слизеринцы...

Гарри посмотрел вокруг: почти все ребята из Слизерина сидели где-нибудь недалеко. Ближе всех сидел Адриан с... Паркинсон! Панси гладила руками оба Эпиорухси и что-то увлечённо рассказывала юноше.

— У-у!— сказал Рон, проследив за взглядом Гарри.— Вот это да!

Уна хмыкнула:

— Я видела общество Адриана и похуже.

— Как он может с НЕЙ общаться?— удивилась Гермиона.

— Ну, во-первых, он очень вежливый и никогда не прогонит от себя человека, каким бы он не был...— сказала Уна.— И вообще, она тоже человек... Я вот столько общалась с Драко Малфоем, хотя я знаю, что вы считаете его своим врагом.

— А он и есть наш враг!— заявил Рон.

— Но моим же врагом он не был... Драко обычный человек. Да, высокомерный, спесивый, избалованный. Но в нём есть много чего... интересного.

Гарри сильно поморщился, когда Уна говорила о Драко.

— Так это он, наверное, из-за тебя сегодня не сказал нам пока ни одной гадости!— догадался Рон.

— Возможно...— протянула Уна, глядя на Малфоя.

Слизеринец оглянулся, как будто почувствовал её взгляд. Но тут же недовольно отвернулся.

— Не иначе, как они разошлись с Паркинсон,— Гермиона прищурила глаза от яркого солнечного луча, пробившегося из-за облака.

Ей никто не ответил. Уна почему-то отвернулась, Рона больше заботила сама Гермиона, а Гарри предпочитал поменьше говорить об этом неприятном ему субъекте.

Первое, что изрекло яйцо Эпиорухса, когда Гарри его попросил, это было:

— Готовь сани летом, а повозку зимой!

— Очень умно,— поджав губы, сказал Гарри и стал записывать эти слова на пергамент.

После стольких издевательств он был в праве ожидать чего-то более оригинального от этого скопления вселенской мудрости в скорлупе, как преподнёс Эпиорухси Хагрид. Но, поразмыслив, парень сделал вывод:" А ведь действительно, это умно в данной ситуации! Я ведь забыл: для того, чтобы мы смогли спокойно полететь за Клювокрылом, я должен послать сову Фреду и Джорджу, да ещё я забыл поговорить с Дамблдором насчёт Винки. Может, это яйцо действительно полезно? "

Эпиорухси Рона заявило:

— Побеждает только смелый, а смелым можно стать, лишь победив свой страх.

-… лишь победив свой страх,— диктовал себе Рон, старательно выводя изречение.— Интересно, к чему это оно?

— А ты хорошо подумай, Рон Уизли,— угрюмо сказала Гермиона.

Парень бросил на неё долгий взгляд, губы его дрогнули, как будто он собирался что-то сказать, но передумал.

Самой Гермионе Эпиорухси пропищало:

— Без воды погибают даже кактусы, учти, дорогая.

— Это из гербологии?— поинтересовался Рон, но Гермиона только закусила губу и ничего не ответила.

Гарри казалось, что сам он понимает, о чём говорят Эпиорухси, поэтому он ждал, что скажет яйцо Уне.

— Чтобы как следует понять душу человека, лучше всего её вынуть,— поделилось Эпиорухси Ундины.

— Никак это по мою душу,— сказал девушке Гарри.

На это она посмотрела на него, сузив глаза и слегка приподняв уголки губ.

* * *

Оба дела, о которых напомнило яйцо Эпиорухса, Гарри сделал сегодня же. Во-первых, Хэдвига улетела с посланием, которое он быстренько накатал близнецам. Во-вторых, он подошёл к директору в Большом зале перед обедом и, смущаясь, изложил свою просьбу забрать Винки. Дамблдор с одобрительной улыбкой разрешил эльфу отправиться в дом к Гарри.

В-третьих, парень сделал ещё одно полезное дело: он подошёл к Невиллу со списком растений из рецепта Парацельса. Прирождённый ботаник с огромнейшим удовольствием просмотрел этот список.

— В принципе, всё это не так трудно достать,— резюмировал он.— Вот смотри, Раскорячник Могильный можно найти на местном кладбище. Правда, вот эта оговорка, что могила должна быть именно девственницы... гм... А вот это тропическое растение Бонго есть как раз в той теплице, о которой ты меня спрашивал. Я потом могу показать, как оно выглядит... А вот эта Изольда Лунная,— парень буквально смаковал название растения,— точно должна быть в нашем лесу. Вот только, конечно трудно будет рассчитать период трёх четвертей её цветения. Ну, это нужно будет проконсультироваться у Лесничек.

— У кого, у кого?— переспросил Гарри, опять его маггловская жизнь давала о себе знать.

— Ну, у лесных эльфов. Изольда Лунная, так же, как Изольда Солнечная — это их излюбленные цветы.

Дальше ещё были пара вполне понятных Гарри растений, которые можно было найти во владениях Спаржеллы. Теперь, когда Невилл всё преподнёс так определённо, Гарри почувствовал неотвратимость того, что он намеревался сделать. Его общение с потусторонним миром стало обретать реальные черты.

* * *

Поздно вечером, когда коридоры опустели, Гарри вместе с Уной пробрались на кухню замка. Поприветствовав маленьких тружеников, Гарри обратился к своей будущей домоправительнице:

— Винки, ты можешь сегодня же отправиться на Гримаульд-плейс-12. Профессор Дамблдор дал своё разрешение. Наведи там, пожалуйста, порядок. Пока я живу в Хогвартсе, всё равно ко мне в дом приходят каждый день гости. Ты уж, пожалуйста, принимай их как следует... Только, Винки, есть одно условие: когда мои гости будут собираться в большом зале, тебе ни в коем случае нельзя заходить туда. Понятно?

— Понятно, господин Гарри Поттер,— сказала Винки.

— Ещё вот что,— парень помялся.— Ты в прошлый раз приглашала нас к себе в гости...

— О, да! Я буду очень рада, мистер Гарри и мисс Ундина, если вы посмотрите, как я живу.

Маленькое создание запорхало в самый дальний угол зала. Винки открыла неприметную дверку, и взору ребят открылся небольшой коридор, по одну сторону которого располагался целый ряд дверей.

— Это общие спальни домовиков. А у меня вот отдельная комната,— с гордостью сказала эльфийка и открыла первую же дверь.

Размеры этой комнаты можно было приравнять к размерам одной из хозяйственных коморок Филча. Но зато здесь всё было чистенько и уютно. В комнате была маленькая почти игрушечная кроватка, такие же маленькие пара креслиц и столик. Но больше всего, почему-то умилили Гарри часы-домик с кукушкой, которые висели над кроватью. Всю середину комнаты занимал довольно пушистый бежевый коврик. Вот на него и опустились ребята.

— Я сейчас вам чаёк принесу,— сообщила хозяйка и удалилась.

— Мне здесь нравится,— сказала Уна,— Места конечно, маловато...

— А нам много места и не надо,— довольно нагло заявил Гарри и поцеловал коленку девушки, которая была почти перед его носом.

— Оказывается, ты меня специально сюда заманил!— улыбнулась Уна и отодвинула коленку.

— Ага,— радостно согласился Гарри и потянулся опять к коленке.

У девушки действительно было мало места, что бы увернуться от парня, поэтому, в конце концов, он добился своего. Вскоре Винки принесла ребятам чай с пирожными и, извинившись, сказала, что у неё, к сожалению, неотложные дела на кухне, и она освободится не раньше, чем через час.

— Желаю вам не скучать без меня,— пропищала хозяйка и удалилась.

Конечно же, Гарри вовсю постарался и сам не скучать и развлечь свою девушку, которая тем более заявила:

— Готовься, сейчас я буду вынимать из тебя всю душу!

— Я и так её тебе отдам,— ответил Гарри.

. Когда микроскопическая кукушка возвестила, что уже два часа ночи, вернулась хозяйка.

— Мистер Поттер, я закончила все свои дела в Хогвартсе,— сказала она.— Могу ли я теперь отправиться в ваш дом?

При этом эльфийка заботливо поправила довольно растрёпанные волосы девушке.

— Да, конечно, Винки. Спасибо тебе за всё,— ответил её новоявленный хозяин.

И тогда эльфийка щёлкнула пальцами и исчезла с характерным хлопком. На полу осталась кучка её старой одежды.

Было не безопасно идти по тёмным коридорам, пересекая иногда полосы лунного света, струящегося из окон. Но, оказавшись в безопасной гостиной Гриффиндора, куда не заходил Филч, ребята могли вздохнуть спокойно и, может, не так спокойно попрощаться.

На следующий день был урок Зельеделия у профессора Снейпа, опять со слизеринцами. Ребята с обоих факультетов ждали в широком коридоре подземелья, пока откроют дверь в кабинет. Гарри, конечно, стоял рядом с Уной. Группу слизеринцев, как всегда возглавлял Малфой. На этот раз Драко громко сказал:

— Малыш Поттер возомнил себя большим! — слизеринцы захихикали. — Эй, Потти, тебе бы на горшке сидеть, а не с девушками ходить!

Крэбб и Гойл заржали, как два жеребца.

У Гарри потемнело в глазах. Он быстро подошёл к Слизеринцу, сжал в кулаках его робу на груди и сказал сквозь зубы:

— Мне надоели твои нападки, Малфой! Хочешь со мной разбираться, давай это делать не в школе!

Но его уже схватили за руки с двух сторон Малфоевские телохранители и оттаскивали от босса.

— Ладно, разберёмся! — ответил Драко, расправляя одежду, когда противник разжал кулаки.

Гарри резким движением освободился от держащих его рук и пошёл к своим.

Уна быстро встала так, чтобы закрыть от него Драко.

— Не опускайся до его уровня, Гарри, — тихо попросила девушка. — Не нужно показывать, что тебя задевают его глупые слова.

Что бы не слушать Драко, который что-то зло ворчал, Гарри стал смотреть в глаза Ундине, и действительно сразу перестал замечать Слизеринца. Гипноз это, что ли? Синие глаза рассказывали о бездонном небе, о том, что есть вещи поинтересней, чем задираться с наглым придурком.

Когда ребята вошли в кабинет, Уна кинула свой рюкзак на парту, а сама неожиданно пошла к столу, за которым сидел Малфой. Она села прямо перед ним на крышку стола, положив одну ногу на другую, полы робы соскользнули, и Драко, Крэбб и Гойл тут же уставились на её ноги. Гарри крайне недовольный наблюдал за происходящем со своего места. Уна стала говорить что-то Драко в полголоса, покачивая ногой. Драко посмотрел на неё из-под лобья, с трудом оторвав взгляд от её покачивающейся ноги. Уна продолжала ему что-то внушать. Малфой кинул быстрый взгляд на Гарри и опять опустил глаза на ноги Уны.

В этот момент в кабинет вошёл Снейп. Он сразу же увидел девушку, сидящую на столе, и поджал губы.

" Сейчас снимет очки с Гриффиндора," — подумал Гарри.

Но Снейп ничего не сказал. Уна, заметив профессора, легко соскочила со стола и села с Гарри.

— Не иначе, как Драко теперь будет считать меня своим соперником, — проворчал парень.

— У тебя нет причин не верить мне, — ответила Уна.

Профессор величественно прошагал к своему столу и начал урок. Периодически он, как всегда, бросал испепеляющие взгляды на Гарри — по мнению Снейпа, тот был виноват во всех смертных грехах.

Темой урока было «Всепроникающее зелье».

— Основой этого зелья является гиперактивное сочетание ряда трав семейства Ползучек, — быстро диктовал преподаватель. — как то: Ползучка Прозрачная и Ползучка Оборотная… Мнэ-э… в сочетании с толчёными большими когтями… Поттер! Если вы ещё раз заглянете в свиток к своёй соседке, будете сидеть один!.. когтями передних — подчеркните! — лап Нюхлера.

Чтобы остаться с Уной Гарри даже глаз не поднимал в её сторону. После записи рецепта Снейп стал задавать вопросы относительно способа приготовления этого зелья. Первой, кого он вызвал, и была Уна. Она ответила абсолютно на все вопросы, которые ей задал преподаватель так же блестяще, как обычно отвечала только Гермиона. Конечно, ведь девушка раньше ещё говорила, что Зельеделие было её любимым предметом в Дурмштранге. Впервые Снейп одобрительно кивнул ученику Гриффиндора, правда баллы за ответ он так и не прибавил.

Потом начался обычный процесс приготовления ингредиентов. Гарри стал толочь в ступке когти передних лап Нюхлера сразу в расчёте и на зелье Уны. Девушка с умным видом что-то писала на листочке, а затем, глядя в сторону, подвинула листок парню. «Как ты думаешь, у Снейпа можно попросить немного Магнитированной слизи для твоего зелья?» — было написано там. Гарри отрицательно замотал головой, когда Уна бросила взгляд в его сторону. «Но это обязательно нужно достать!» — появилась новая запись на листке. В принципе, эта слизь не была такой уж редкостью, и обычно баночки с ней стояли в общем шкафу.

Гарри встал и подошёл к этому шкафу. Взяв положенное число веточек обеих Ползучек, он незаметно сунул себе в карман банку со слизью. Когда парень возвращался на место, он проходил мимо Малфоя. Тот неожиданно двинул его кулаком по бедру, ниже уровня парт, чтобы не видно было Снейпу, и попал как раз по тому месту, где в кармане была эта банка. Удар вышел весьма ощутимый, к тому же Гарри показалось, что он слышит хруст стекла. Глаза Драко стали круглыми. Не известно, понял он или нет, что наткнулся на банку, но он тут же стал гладить свой ушибленный кулак другой рукой. Гарри решил, что сейчас с Малфоя хватит и этого. Парень сел на место, чувствуя, что теперь на ноге будет большой синяк. Но не это его насторожило. Он буквально ощутил, как из наклонной банки стала вытекать слизь и медленным холодом стала растекаться по штанине. Только этого ещё не хватало! Он сунул под парту руку и постарался эту банку поставить в кармане в вертикальное положение. Но мокрое пятно продолжало растекаться, правда, теперь очень медленно, видимо, в банке образовалась трещина. Чёртов Малфой! Вот что теперь делать! Гарри не знал, за что теперь больше переживать: за пролитую слизь, которой после этого может не хватить для зелья, или за то, что Драко догадается о банке и доложит об этом Снейпу, или скорбеть об испорченных брюках (хорошо ещё, что, роба скрывала это мокрое пятно от посторонних глаз!). Уна вопросительно посмотрела на парня, но он только неопределённо кивнул головой. А слизь продолжала проникать дальше и уже стал намокать следующий за брючным слой ткани. Господи, что за омерзительное ощущение! У Снейпа не отпроситься выйти, значит, придётся терпеть до конца урока и уповать на то, что вся слизь до конца не вытечет.

И вот уже в ученических котлах забурлило зелье. Хорошо, что теперь хоть можно было стоять, помешивая в котле, значит, банка в кармане не грозила снова перевернуться. Да и слизь на ткани стала быстро высыхать. Теперь парень столкнулся с другим неудобством. Высохшее пятно задубарело и ткань стала стоять колом и буквально впилась ему в тело. А когда он пошёл к преподавательскому столу, что бы отнести подписанные флаконы со своим зельем и зельем Уны, то это одеревеневшее пятно так резануло, что парень от неожиданности остановился. Но, взяв себя в руки, он пошёл более мелкими шагами. Гарри очень надеялся на то, что его эмоции не отразятся на его лице.

У Уны получилось превосходное зелье, лучшее в классе. Снейп капнул из её флакона на книгу, и та, легко и быстро пройдя сквозь крышку стола, упала на пол.

— Обратите внимание, — говорил он, — если увеличить дозу, то книга пройдёт сквозь пол… Да, «Всепроникающее зелье» действует только на неодушевлённые предметы.

Зелье Гермионы подействовало так же, но книга прошла чуть помедленнее. От зелья Гарри прошла ещё медленнее, как бы нехотя. Вообще под действием зелий других учеников предметы или двигались очень медленно, или вообще застревали в столе.

Гарри получил оценку «хорошо», но его волновало только, когда же, наконец, закончится урок.

После звонка Снейп сказал:

— Мисс Фриман, прошу вас задержаться.

Уна осталась, а друзья ждали её в коридоре.

— Что он от неё хочет? — нервно спросил Гарри.

— Не иначе его задели её ножки! — ответил Рон, а Гарри бросил на него убийственный взгляд.

" Нет, пора с этим кончать! Нужно запретить Уне надевать эту юбку!" — думал он.

Когда коридор возле кабинета опустел, Гарри достал из кармана злополучную банку.

Её действительно пересекала трещина, и жидкости оставалось чуть меньше половины.

— Герми, этого хватит для зелья? — с надеждой спросил он.

Девушка повертела в руках банку, потрясла её и вернула назад.

— Скорее всего хватит, — наконец сказала она. — А почему разбито? Ты что, сел на неё?

И Гарри нехотя рассказал, как было дело.

— Ну-ка, покажи пятно! — тут же прицепился Рон.

Гарри распахнул робу, и ребята увидели, что пятно на самом неудобном месте было явно оранжевого цвета.

— Хорошо же тебя угораздило! — потешался Рон.

— Должно отстираться, — не очень уверенно сказала Гермиона.

— Говоришь, задубарело? — не унимался Рон, и попытался пальцем потыкать в испорченное место брюк.

— Что это вы там разглядываете интересное? — спросила только что вышедшая из кабинета Уна.

— Не бойся, всё самое интересное достанется тебе, — ответил Рон, и за это сейчас же получил банкой по лбу.

Конечно, Гарри двинул его легонько, иначе банка могла совсем разбиться. А лоб Уизли заслужил этого.

— Ну что тебе сказал Снейп? — спросил Гарри у Уны, запахивая робу.

— Он расспрашивал о моей маме: где она училась после Хогвартса, чем занимается, спрашивал о папе... Говорит, что я — копия мамы.

" А ведь мама Уны наверняка была тогда вместе с моей, когда отец... когда Джеймс издевался над Снейпом!" — подумал Гарри.

* * *

Гермиона сама отнесла банку со слизью в туалет Стонущей Миртл. Там, в одной из мраморных раковин ребята решили устроить склад ингредиентов для будущего зелья, вводящего в транс. А вечером намечался поход в теплицы за нужными растениями. Поэтому в архив Гарри и Уна пошли сегодня сразу после уроков. С каким наслаждением перед этим парень искупался в душе, смывая корочку застывшей слизи со своего тела!

В архиве поначалу было всё тихо. Но когда Гарри пошёл в раздел «Оружие», то опять за шкафом услышал женский смех. Парень осторожно заглянул туда... Так и есть! Опять Безголовый Ник без головы приставал к Белой Леди. Парень вернулся с книгой к Уне и рассказал ей об увиденном.

— По-моему, это не честно, что Ник не в курсе, — сказал он.

— Но вот ты сам и расскажи ему об этом, — предложила девушка. — Мне тоже не нравится эта ситуация, тем более, что я косвенно во всём этом виновата.

— Ладно, я что-нибудь придумаю, — сказал Гарри.

На этот раз парень углубился в описание того, как трудолюбивые японцы героически сражались с плохим качеством железа. При выплавке железа они вставляли в тигель все возможные присадки, от вытяжки из пауков, до мышиных хвостиков. Это и были тайны «последнего плевка» мастера, которые хранились насмерть. Полученную сталь ковали в проволоку, пока число тщательно укованных слоёв не доходило минимум до 32 тысяч! И всех этих нечеловеческих усилий по уплотнению металла хватало на то, что бы получить закалённую полоску толщиной в мизинец. Вот из неё и делали накладку на кромку меча из обычного мягкого железа. Так получался характерный V— образный узор на клинке, переходящий в массивно тело меча, не дающее ему сломаться. В сечении это был топор, поэтому японский меч, своим изгибом приближённый по форме к фаллосу, не рассекал, а рубил. Не смотря на всю комфортность, такой меч был неповоротлив, и самураям приходилось делать движение всем телом, во время которых европеец мог бы его семь раз заколоть. К тому же кромку приходилось беречь пуще глаза, и точить её мог только мастер. Отсюда и пошло выражение: «Заточка самурайских душ». Только в ХVII веке благодаря мастеру Миямото Мусаси японский двуручный колун стало возможным держать одной рукой.

Трудолюбивые японские маги тоже старались вовсю, что бы придать дополнительные качества своим клинкам.

И только Гарри начал читать о знаменитых магических самурайских мечах, как Уна положила ему руку на плечо и шепнула ему прямо в ухо:

— Смотри, кто пришёл.

Парень поднял глаза от книги и увидел удаляющуюся фигуру Толстого Монаха, приведения Хаффлпаффа, который под мышкой нёс голову сэра Николаса де Мимси Порпингтона. Ребята переглянулись. Эти полтора привидения направлялись прямиком туда, где развлекалось тело бедного Ника.

— Мы тоже должны туда пойти, — решительно сказал Гарри, захлопывая книгу.

Привидения намного опередили ребят, так как шли к цели прямиком сквозь шкафы. И когда Гарри и Уна дошли до места рандеву, то услышали полную гневной горечи речь, которую произносила голова Сэра Ника:

— ... никогда бы себе такого не позволил! Я глубоко уязвлён этим недостойным поведением! Даю слово джентльмена, что такого впредь не повториться! Глубокочтимая Белая Леди, приношу Вам свои искренние сожаления по поводу случившегося!

Неизвестно, слышало ли тело всю эту речь, но оно бочком подошло к Толстому Монаху, трясущимися руками взяло из его рук свою голову и приладило её на своё законное место. Леди величественным движением руки сделала попытку пригладить свои изрядно растрёпанные волосы и ответила полным достоинства голосом:

— Я принимаю Ваши извинения, сэр.

Привидения церемонно распрощались, при чём при глубоком поклоне, который отвесил Ник, видно было, с какой силой его рука придавливала голову к воротнику, что бы она не упала.

Ребята тоже, извинившись, ушли. Ник потом ещё долго жаловался им на безобразное поведение своего тела (правда он не стал уточнять, какого именно) и долго благодарил Толстого Монаха за содействие, который, как оказалось сам узнал о флирте в архиве от кого-то из домовых эльфов. Эти излияния прервала спустившаяся вниз фрау Шпиц. Оба привидения, поприветствовав библиотекаря, тут же ретировались. Она проводила их строгим взглядом поверх очков, а затем обратилась к ребятам:

— Сегодня был ваш последний день отбывания наказания.

— Не может быть! — вырвалось у Гарри.

— Почему же? Вы должны были отработать десять часов. Вот и считайте: пять дней по два часа.

— Фрау Шпиц! Вы, наверное, не правильно поняли, — возразил Гарри неожиданно даже для самого себя, уж очень ему не хотелось расставаться с архивными книгами. — Наше наказание было определено в десять дней, а не в десять часов!

Библиотекарь и девушка, обе удивлённо посмотрели на него. Парню стало стыдно за такое наглое враньё.

— Если я сам правильно понял нашего декана, — быстро добавил он.

— Ну, хорошо. Если это действительно так, то можете завтра опять приходить в архив, — сказала явно польщённая библиотекарь.

Было похоже, что она разгадала уловку парня.

* * *

Так Гарри сегодня и не дочитал про самурайские магические мечи. И в теплице им с Уной тоже не повезло с тем, что дверь в заветную теплицу на этот раз не открылась и «Диссендиумом». Невилл предупреждал, что такое может быть, если, например, сама Спаржелла колдовала там над редчайшими растениями. Зато два других растения ребята нашли без труда и присоединили трофеи к уже имеющейся Магнитированной слизи. Правда, пришлось эти веточки предварительно заключить в кубики нетающего льда, что бы они не потеряли свою свежесть. Бог знает, сколько у них могло уйти времени на добывание остальных ингредиентов.

— Хорошо, что хоть в пяти жидкостях не будет проблем, — сказал парень.

— Надеюсь на это, — ответила девушка, и Гарри вспомнил, что так и не посмотрел по словарю перевод названия пятой жидкости.

На этой неделе самым лучшим уроком оказался урок Прорицания, который вёл кентавр Фиренце. Ребята, занимающиеся с ним уже второй год, уже привыкли к необычному виду своего преподавателя. А вот Адриан и Ундина всё никак не могли прийти в себя после первого урока с кентавром. Адриан заявил, что ему весь урок казалось, что тот наступит и отдавит ему ноги своими копытами. Уна всё восхищалась его благородной внешностью. За лето кентавр отрастил волосы, который теперь спускались ему до лопаток. Если они на следующий год будут спускаться до холки, то его волосы спокойно можно будет назвать гривой. Пегий цвет волос сочетался с цветом его хвоста, который, казалось, тоже стал гораздо длиннее. Вообще жизнь в замке заметно повлияла на кентавра, он теперь не выглядел таким диким, как раньше. Копыта его теперь были всегда начищены почти до зеркального блеска, и их украшали серебристые подковы. Вот только профессорскую мантию он так и не надел, и по-прежнему красовался тугими мускулами на широкой груди и руках.

Кабинет Фиренце представлял собой лесную поляну: пол был покрыт мягкой травой, деревья, росшие по краю комнаты, убегали вдаль и упирались в потолок, которого вообще не было видно — только звёздное небо. Ребята лежали в траве и смотрели на эти почти настоящие звёзды. По указанию профессора на небе краснел Марс и зримо двигался, вступая во взаимодействие, то с Венерой, то с Юпитером, а то и с Взошедшей Луной. Конечно, нужно было слушать объяснения кентавра о всех тонкостях этого взаимодействия, но парень рассудил, что если ему, например, суждено встретиться с Вольдемортом, то он об этом узнает и без Марса. А вообще, положа руку на сердце, сейчас думалось вовсе не об этом. Он просто не мог устоять перед соблазном взять за руку Уну и, конечно, думать не об этих звёздах на небе, а о тех, которые всегда кружатся у него перед глазами, когда...

— Гарри Поттер, а как ты находишь расположение Венеры в связи с недавно прошедшим полнолунием? — вдруг услышал Гарри голос Фиренце.

— Э-э... — Гарри встрепенулся, он не знал, что ответить.

Конечно, он мог действовать так же, как всегда на Прорицании, то есть ляпать первое попавшееся, что придёт в голову. Но не хотелось совсем уж падать в глазах кентавра, которого он уважал.

— Ожидается чрезвычайно тёплая осень, — зашептала Уна.

— Ожидается чрезвычайно тёплая осень, — повторил громко Гарри.

— Отлично! Если ты смог предсказать погоду, то скоро сможешь делать и более серьёзные предсказания, — ответил Фиренце.

На этом Гарри окончательно потерял нить урока. У него нашлись занятия поинтересней: целовать кончики пальцев девушки, глядя на отражения звёзд в её глазах. Конечно, её он тоже этим отвлекал. Поэтому Уна решила кое-что уточнить из того, что она прослушала.

В конце урока, когда взошедшее на учебном небе солнце разогнало всю эту звёздно-лунную братву, она подошла к Фиренце и стала что-то у него расспрашивать о созвездии Стрельца. Обычно очень серьёзный, практически никогда не улыбающийся кентавр, сейчас просто расцвёл, разговаривая с Уной. Он очень долго ей что-то объяснял, даже когда прозвенели колокола с урока, и все ребята ушли.

Гарри, конечно, поджидал её у двери и весь извёлся.

— Уна, что происходит? Сначала тебя задерживает Снейп, теперь вот — Фиренце! — сказал он с негодованием, когда девушка, наконец, освободилась.

— А что, ты ревнуешь к преподавателям? — с удивлением спросила она. — Гарри, это же смешно! Ты же знаешь, что Снейпа интересовала моя мама. А вот с Фиренце мы оказались родственными душами! Он сам вычислил, что во мне течёт русалочья кровь, то есть я частично не человек. Он же человек только на половину. Мы с ним говорили о восприятии мира, и о восприятии миром нас, не совсем людей.

— И что? Интересно с ним беседовать на такие темы? — раздражённо спросил Гарри.

— Да, интересно! Не обижайся, Гарри, но тебе этого, действительно, не понять.

Помолчав, Гарри взял девушку за руку и сказал:

— Унди, мне интересно всё, что связано с тобой. Может я, действительно, не всё понимаю… Только не отдаляйся от меня из-за этого… А ты что разбираешься в такой белиберде, как предсказания? — спросил он, когда они уже пришли в гостиную Гриффиндора.

— Кое-что понимаю, я одно время увлекалась предсказаниями, это довольно полезная штука.

— А себе что-нибудь предсказала? — поинтересовался подошедший к ним Рон, услышав её последние слова.

— Да, встречу с Гарри, — ответила девушка.

— Ты это серьёзно?

— Да.

А чуть позже, когда Гермиона ушла в библиотеку за книгой для очередного реферата, Рон отвёл Уну в сторону и о чём-то с ней шептался. Гарри очень подозревал, что он просит девушку предсказать свою судьбу. Он видел, что она держит руку Рона ладонью к себе, видел, как они смеялись. Рон вернулся очень довольный.

* * *

Сегодня ещё была квиддитчная тренировка. Гарри предложил всем игрокам отработать систему защиты, так как им предстоял первый матч со Слизеринцами, которые обычно применяли жёсткую тактику нападения. Защита в команде оказалась так себе, и Гарри, сам играющий роль противника, без особого труда её прорывал. Тогда капитан собрал всех и сказал:

— Значит так. С сегодняшнего дня я предлагаю каждому из вас подумать над тем, как лично он будет обороняться, если такая махина как, например, Крэбб, попрёт на вас. И не забывайте о том, что обычно бладжеры они направляют прямиком на игроков противоположной команды. Особенно это касается девушек. Не обижайтесь, но для Слизеринцев вы самая уязвима часть команды, которой будет не просто сопротивляться грубой силе.

Гарри вспомнил свой синяк на ноге, который иногда неприятно давал о себе знать, и представил, как такой молот, как у Гойла, двинет по Униной ноге. Парень махнул головой, отгоняя неприятное видение.

— Все свои предложения по укреплению обороны давайте выносить на общее обсуждение. Одна голова хорошо, а семь лучше, — заключил он и опять погнал команду на тренировку.

Капитан с головой ушёл в квиддитчные проблемы, и совсем загонял ребят.

— Гарри, не забывай, что нам с тобой ещё нужно идти в архив, к тому же мы недоделали уроки, — напомнила Уна, пролетая мимо.

Она была права, и тренировку пришлось прекратить.

— Ты достойный ученик Версетти, — устало сказала ему Кэтти.

Гарри чувствовал, что и сам устал.

— Как бы всё-таки пронести в библиотеку мётлу? — спросил он у Уны, когда они решили не пойти, а именно полететь к дверям Хогвартса.

— Под мантию мне метла явно не полезет, — вздохнула Уна. — Я даже не собираюсь там расхаживать, буду просто читать.

Ребята пришли к самому концу ужина и успели наскоро перекусить, прежде чем столы в Большом Зале стали пустыми.

* * *

Самым неприятным оказалось то, что Гарри, задумавшись всё о той же обороне, забыл взять в архив диванные подушки. Пришлось опять использовать свёрнутую робу. Но, глядя, как уставшая девушка всё не может усесться поудобнее, он посадил её себе на колени.

— Будешь читать так, — сказал он по инерции капитанским тоном.

Уна согнала улыбку и выполнила приказ. Даже не смотря на то, что девушка сидела как раз на синяке, ему это доставило удовольствие. А вот то, что девушка стала сегодня читать о кентаврах, удовольствия ему не доставило. Но не будет же он, в самом деле ревновать!

Уткнувшись подбородком в плечо девушки, он стал читать следующую часть «Головорубов». На этот раз это были повествования о древне-русских Мечах-Кладенцах. Что бы его добыть, воин должен был продемонстрировать свою отвагу и смекалку, только доказавший своё право владеть таким мечом мог им пользоваться. А уж русские колдуны, наделяя отборные мечи магическими свойствами, старались спрятать их подальше, замуровывая в каменные стены или скрыв от глаз под землёй. Иногда они его погребали под головой убитого богатыря. Наверное, откапывать такой меч очередному герою доставало мало удовольствия. То есть это и были элементарные клады, отсюда и название — Кладенец. На Гарри произвело большое впечатление сказание о Вавилоне-граде, где меч-самосек носил название «Аспид-змей» и был наделён чертами оборотня, то есть мог превращаться в змея. Парень живо представил себе, как выглядел бы его бой с Василиском, будь у него тогда такой Аспид. По истине это была бы величественная картина! О Мерлин, в какой же могиле ему откопать такой меч!

В какой-то момент Гарри почувствовал, что Уна уснула, положив голову ему на грудь. Он осторожно взял из её рук раскрытую книгу. Что она там интересного нашла... Вот. Кентавры были рождены от фессалийского царя Иксиона и тучи, принявшей по воле Зевса облик Геры, в которую был влюблён Иксион... Гм. А это, наверное, хороший выход из положения — подсунуть любовнику вместо своей жены тучу. Вот то-то кентавры и получились такими мрачными, чего ж ещё было ожидать от тучи? А этот Фиренце, тот ещё Хирон! Конечно. Гарри был глубоко благодарен ему за помощь, но вести философские беседы с девушками на отвлечённые темы вовсе не входило в обязанности преподавателя по Прорицанию. Подумаешь, нелюди они!

И всё-таки он ревнует! Гарри захлопнул книгу и зарылся носом в волосы девушки.

И только голос фрау Шпиц заставил его разбудить девушку.

Утро пятницы началось с волнующего известия, которое волной прокатилось по Большому Залу, по мере того, как народ стал читать свежий номер «Ежедневного Оракула», который доставили неутомимые совы.

— Смотрите-ка, гарпии показали, чего они стоят! — воскликнула Гермиона, пробегая глазами по строчкам большой статьи на первой странице.

— Читай вслух, — попросил Гарри.

— «Новые охранники тюрьмы Азкабан доказали, что они так же отлично справляются со своими обязанностями, как и дементоры, — читала девушка. — Вчера, в ночь со среды на четверг, некоторыми заключёнными была предпринята попытка совершить побег. Троим, Долохову, Трэверсу и Мальсиберу, удалось выйти из своих камер (расследование ведётся) и проникнуть за пределы тюремной стены. Тут узники попали в зону патрулирования Гарпий и были тотчас настигнуты двумя из них. При попытке сопротивления, когда бежавшие пытались применить к стражникам непростительные заклинания, Гарпия по имени Подарга была вынуждена забрать душу Антонина Долохова. Двое остальных заключённых тут же прекратили сопротивление и были доставлены назад в тюрьму. В данный момент они содержатся в карцере.»

— Ого!, — Гарри явственно вспомнил затягивающие колодцы-глаза гарпии, и его передёрнуло от этого воспоминания. — Не поверю, что Подарга «была вынуждена».

— Допрыгался этот Долохов, — сказал Рон, почёсывая затылок.

— Ну что, ты до сих пор жалеешь, что не познакомился с этими гарпиями? — спросил у него Гарри.

— Наверное, это было к лучшему, что я тогда не посмотрел в глаза этим тварям, — заявил Рон. — Меньше знаешь — лучше спишь.

— Хм, тебя Эпиорухси этому научила? — поинтересовалась Гермиона. — Тут ещё есть интервью с директором тюрьмы, — продолжила она, перевернув страницу газеты.

— Удивляюсь, что его до сих пор не сняли, — возмущённо сказал Гарри. — Это уже второй побег Пожирателей!

— Он говорит, что это всё происки Сами-Знаете-Кого, — ответила девушка, просмотрев интервью.

— Конечно, легко свалить на того, кого нельзя достать! — продолжал возмущаться парень. — Можно подумать, что это Вольдеморт самолично передавал им в хлебе пилочки для перепиливания решёток!

Ребята непроизвольно вздрогнули, услышав это имя.

— Смотрите-ка, а тут ещё есть и интервью с гарпией, — сказала Уна, заглядывая в газету через плечо Гермионы.

— Ну-ка, что там эта тварюга говорит? — заинтересовался Рон.

— Читаю дословно: «В нашем договоре было оговорено, что при попытке к бегству мы, гарпии, имеем права забирать души узников. Этим же правом, как все знают, пользуются и дементоры. Узник пытался использовать заклинание «Авада Кедавра», направленное лично на меня. (Смех)» Последнее — это замечание корреспондента, — пояснила девушка. — «Заявляю всем настоящим и будущим узникам тюрьмы Азкабан, что это пустой номер. Гарпии выходят победителями ВСЕГДА. Ха-ха-ха!»

— Не хило, — сказал Рон. — А что, там так и написано «Ха-ха-ха»?

— Да, так и написано, — ответила Гермиона.

Как ни странно, у Гарри появилось какое-то чувство защищённости. Хоть он и недолюбливал этих гарпий, но теперь, выходит, Азкабан действительно охранялся надёжнее. Это хорошо, если только сам не станешь этим «будущим узником», как заявила Подарга.

* * *

Когда ребята спускались на полигон вместе с Версетти, Гарри не удержался и спросил у аурора:

— Что вы думаете, о событиях в Азкабане, профессор?

— Гарпии знают своё дело, — одобрительно сказал он.

— А по поводу самого побега?

— Вольдеморт тут безусловно замешан, — ответил аурор, потрясая учеников этим именем, так легко произнесённым в разговоре. — Но это не значит, что он находится где-то поблизости от Азкабана.

Нет, уважение Гарри к аурору становится всё больше и больше!

Новое занятие с Версетти принесло новые испытания. Нужно было, используя разрезающее заклинание, оббежать вокруг « противника » и разрезать на нём как можно больше вещей. Заклинание « Дифиндо » было не очень мощным, но, тем не менее, порезов у ребят было много. Бежать вокруг доспехов, наряженных в рубашки и штаны по такому случаю и укутанных в плащи, и при этом стараться что-то разрезать было не удобно. Белые струйки, вылетающие из палочек, неизбежно летели мимо цели. Не смотря на то, что ребята выполняли упражнение далеко друг от друга, через некоторое время образовалась очередь к профессору, который мазал ребятам царапины Восстанавливающей мазью.

Самым впечатляющим был Невилл, у которого на щеке алел порез в виде молнии, почти, как шрам на лбу Гарри — это сделала, падая, Парватти.

— Гарри № 2! — веселились ребята. — Не мажь, Невилл, пусть мы вдвойне затмим другие факультеты! Чем больше Поттеров, тем круче!

— Уна, какому Гарри ты отдашь предпочтение? — спросил Симус.

А вот сама Уна была расстроена до слёз: тот же самый многострадальный Невилл умудрился отрезать большую прядь её роскошных волос. Она ничего не говорила, а просто стояла, опустив голову и держа в руках отрезанные волосы. Гарри увидел, как капнула её слеза.

— Уна, не расстраивайся из-за такой ерунды! — сказал он, беря её за руки. — Всё равно ты остаёшься самой красивой девушкой Хогвартса!

Но она была безутешна.

— Мисс Фриман и мистер Лонгботтом, подойдите ко мне, — попросил Версетти.

Когда они подошли, он рукой с мазью провёл по щеке юноши, а потом забрал у него палочку.

— Мисс Фриман, дайте мне отрезанные волосы, — профессор взял прядь в руки и произнёс отменяющее заклинание. Тотчас повреждённые волосы « срослись » с остальными.

С одеждой ребят тоже творилось что-то невообразимое, даже сами « противники » не получили так много повреждений. Тут были и отрезанные рукава и падающие, но во время подхваченные брюки (у Дина). Но всех превзошёл Рон. Ему удалось разрезать робу Гермионы на спине до самого пояса. Когда порванная роба соскользнула с плеча девушки, стало ясно, что её рубашка разрезана тоже. На нежной коже царапина шла от плеча до талии. Гермиона едва успела задержать одежду на своей груди. Девушка испытала такой шок, что даже ничего не смогла сказать. Сам Рон тут же подбежал к ней и стал лихорадочно трясущимися руками натягивать робу ей на плечи.

— Прости, прости, Герми! Я не хотел! Я просто споткнулся!

— А, по-моему, ты просто пялился на меня, поэтому в меня же и попал! — наконец выдавила из себя Гермиона.

Рон побежал к Версетти, выхватил у него из рук баночку с мазью и побежал назад к Гермионе. Он не спросил разрешения и даже не извинился перед профессором: мальчик был явно не в себе. Рон стал мазать царапину на спине девушки, не переставая просить у неё прощения. Вся группа с интересом наблюдала за ними, пока Гермиона не пришла в себя на столько, что, отняв у Рона его палочку, не произнесла отменяющее заклинание. Одежда её приобрела первоначальный вид и отпала необходимость мазать ей спину.

— Я никак не ожидал, что вы ДО ТАКОЙ СТЕПЕНИ будете плохо справляться с упражнением! — с укором сказал Версетти. — Теперь будете выполнять его по одному.

На этом порезы практически прекратились, но приходилось томиться, ожидая свою очередь. Гарри старался во всю и вскоре блеснул тем, что, оббежав вокруг «противника», разрезал на нём практически всю одежду. Он делал крестообразные движения палочкой, и то, что не попало под действие заклинания, сползло, оказавшись без поддержки. Возле ног металлических доспехов теперь валялась только никчемная кучка тряпья.

— Нормально, мистер Поттер, — сказал в конце занятий Версетти и поставил парню «отлично».

Не смотря на его отзывы, не отличающиеся восторженностью, он всегда ставил справедливые оценки, в отличие от Снейпа.

В общем, все повеселились в этот день. Когда ребята шли на обед, они вспоминали наиболее эффектные моменты урока, и показывали друг другу царапины.

Гермиона заявила, что простит Рона, если он сознается, что специально подстроил этот фокус с разрезанием её одежды. На что Рон, краснея и бледнея, упорно твердил, что это вышло случайно. Наконец девушка отстала от него разочарованная, как показалось Гарри.

А послеобеденные занятия вновь проходили на полигоне. Версетти решил сегодня заменить теорию практикой. Теперь ребятам предлагалось применить «Дифиндо» на летящих птицами кусках ткани. Видимо, Версетти применял к « птицам » что-то, более эффективное, чем « Вингардиум Левиоса », так как они не просто парили, а носились туда-сюда как сумасшедшие на довольно приличной скорости.

Это было похоже на игру, кто больше и быстрее разрежет тряпок, которые то мелькали под самым носом, а то поднимались в голубую высь. Сегодняшние занятия понравились даже вечно ворчащим девчонкам, не смотря на « боевые раны » на их нежной коже.

Но всё хорошее когда-нибудь кончается, и вот уже ребятам пришло время идти в замок.

* * *

В компании Гарри разговор зашёл о добывании ингредиентов для зелья Транса.

— Я всё-таки не понимаю, как мы, например, найдём этот Раскорячник! То есть, как мы найдём могилу девственницы? — спросил Гарри.

— Как раз с этим проблем нет, — ответил Рон. — Замочим Герми, и вся недолга!

Ребята засмеялись все, кроме самой Гермионы.

— Тебе это сегодня почти удалось, Рон Уизли, — съязвила девушка, и Рыжий стал Красным. — Я ежедневно просматриваю в местной газете раздел о погребениях. Рано или поздно будет то, что нужно.

— Я, конечно, не желаю смерти невинным девушкам, — сказал Гарри. — Но боюсь, что так мы можем прождать до старости!

— Займись лучше добыванием остального, — посоветовала Гермиона.

— Я и занимаюсь. Только вот где раздобыть Моресмертник, тоже не представляю себе.

— Это не проблема, — ответила Уна. — Я могу в этом помочь и поискать в нашем озере.

— Но у нас же не море, — возразил Рон.

— Это не имеет значения. Что бы не откладывать это на потом, можно поискать прямо сейчас, — предложила Уна.

Ребята прошли уже половину дороги до дверей школы, и сейчас остановились, заинтересованные этим предложением. Они решили вчетвером вернуться назад к озеру. Уже на берегу Уна сказала, вздохнув:

— Жалко, нет лодки. Здесь у берега вряд ли что-нибудь можно найти.

— Но у нас есть «молния», — ответил Гарри.

— Это нужно возвращаться в замок, — ответила разочарованно Уна.

Ну как Гарри мог устоять перед соблазном блеснуть перед девушкой своими умениями! Так, где там сейчас находится его метла? Стоит в спальне возле сундука. Окна наверняка открыты, так как стоит тёплая погода. Парень закрыл глаза, сосредоточился как мог, и крикнул, вытянув руку:

— Ассио метла!

«Молния» прилетела очень быстро, гораздо быстрее, чем тогда, во время Тремудрого Турнира. Уна захлопала в ладоши от восхищения.

— Давай я тебя отвезу, куда скажешь, а потом подожду.

— Всё это хорошо, только на мне нет купальника, — сказала Уна. — Его «Ассио» не вытянуть, так как он в закрытом сундуке... Ну ладно, попробуем обойтись и так.

Гарри и Рон с открытыми ртами стали смотреть, как девушка быстро скинула робу, туфли и начала стягивать юбку.

— Уна, ты... — начал ошеломлённый Гарри.

— Подумаешь, намочу рубашку, не велика беда, — ответила девушка.

О, хоть рубашка на ней останется! Гарри облегчённо вздохнул. Конечно, если бы они были вдвоём он, наоборот, предложил бы поберечь школьную рубашку тоже. Но тут же ещё стоит и пялится это Рыжее Недоразумение!

Белой рубашки едва хватило на то, что бы девушка могла остаться в рамках приличия.

С трепетом Гарри, усевшись на метлу, предложил девушке сесть впереди него. Она легко запрыгнула боком, свесив свои восхитительные ноги по одну сторону.

— Мы подождём вас, — крикнул им вдогонку Рон, и они с Гермионой сели рядышком на берегу.

Ребята отлетели довольно далеко от берега. Просто так лететь, никак не реагируя на девушку, это было слишком трудно, да никто и не требовал от парня этой жертвы. Поэтому метла вскоре остановилась, так как Гарри попросту забыл направлять её. Сейчас он ничего не видел, кроме её губ.

— Эй! Вы так до ночи не управитесь! — донёсся до них окрик Рона.

— Занимался бы лучше своими проблемами, — сказал недовольно Гарри, но всё же отпустил девушку.

— Ты смотри внимательно на поверхность, а то я могу сбиться и выплыть в другом месте, — попросила девушка.

Гарри опустил «молнию» пониже, и девушка рыбкой соскользнула в воду.

Её не было довольно долго. «Как долго она может находиться под водой не дыша?» — подумал Гарри.

И когда он уже начал волноваться, увидел над водой её голову. Парень спустился практически к самой поверхности воды, поджав ноги.

— Я попросила местное население помочь мне, — сказала Уна. — Думаю, мы скоро найдём Моресмертник.

— Подожди, — сказал ей Гарри, наклонившись так низко, что рисковал перевернуться и оказаться в воде вместе с метлой.

Он прикоснулся к губам девушки, покачивающейся на волнах. Уна улыбнулась в ответ и опять нырнула в воду.

На этот раз пришлось ждать всё-таки дольше. Солнце уже стало клониться к горизонту, когда девушка вынырнула, подняв руку высоко над головой. В руке она сжимала раковину.

Гарри быстро подлетел к ней и помог забраться на метлу.

— Ты посмотри, какая красивая, — возбуждённо сказала девушка, сунув свой трофей прямо под нос парню.

Раковина была необычной формы, так как имела как бы два рога, закрученных в две тугие спирали. Её коричнево-перламутровая поверхность отражала лучи заката.

— А где же сам этот... любитель поживиться утопленниками? — поинтересовался Гарри, еле сдерживая неприязненную дрожь.

— А мы его выковыряли, — засмеялась девушка.

Гарри, рассыпаясь в благодарностях, так прижимал к себе девушку, что теперь его рубашка была такой же мокрой, как и у неё.

Гермиона тоже очень восторженно отреагировала на раковину.

— В жизни не видела ничего подобного, — сказала она. — Рон, я предлагаю тебе тоже внести свою лепту в приготовлении зелья.

— Какую лепту? Вы же отказались от моих жидкостей! — ответил с негодованием Рон.

— Будешь толочь эту раковину, а то Гарри ещё нужно отбывать наказание в архиве и лететь за Клювокрылом.

Но, видя недовольную гримасу на лице парня, она добавила:

— Ты же самый сильный из нашей компании!

Да, девушка явно знала, как можно сделать ручным этого рыжего верзилу.

Вот так они, мокрые и счастливые, вернулись в замок.

Гарри и Уне сегодня ночью действительно предстоял долгожданный полёт. В течении всей недели, чем меньше оставалось времени до ночи с пятницы на субботу, тем большее волнение испытывал Гарри. Вдруг что-нибудь сорвётся! Он подставлял Уну. Да и нельзя было, чтобы кто-нибудь узнал Клювокрыла.

Уроки путешественники решили сегодня не делать вообще, а ещё до ужина отработать в библиотеке.

Уна еле-еле нашла книгу о тестралах, которая оказалась довольно тоненькой. Всё-таки она переживала! Гарри тоже не мешало бы почитать про них, но он предпочёл вернуться к любимым мечам.

На этот раз «Головорубы» повествовали о бравых викингах, начавших масштабный грабёж всей Европы. Они потрясали эстетические чувства баб (так и было написано!) и воображение всего мужского населения характерными мечами с широкой выемкой-долотом почти по всей длине и украшенной «звериным» витым орнаментом рукоятью. Они были прямыми, на 10 сантиметров длиннее гладиуса, не слишком тяжёлыми и не склонными сгибаться. Нужно было зажимать короткую рукоять в кулак, положив большой палец поверх указательного и среднего, и рубить с маху всей рукой при твёрдой кисти. Так эти мечи породили мужественную манеру рубки. Гарри представил, как Кинг-ярл призывал своих ребят: «Выше вздымайте клинки!» Он закрыл глаза и явственно увидел, как он сам сжимает такой меч, размахивается и прорубает волчью шкуру, накинутую на плечи противника поверх доспехов, прорубает, несмотря на её прочные остевые волоски!

Даже тот факт, что эти мечи были в своё время утащены предками лихих викингов из приличных кузниц франков, не умалял их подвиги. Викинги повсюду создавали свои герцогства-королевства. Только на Руси у них случился облом. Тут они воздели свои мечи на службу Руси, а государство предоставили создавать прекрасной и премудрой княгине Ольге.

Вот уж здесь избранные мечи вобрали в себя магию франков, викингов и русских! Теперь такой меч был способен даже восстановить силу раненного бойца, залечив ему раны.

Два часа пролетели незаметно, и вот уже фрау Шпиц зовёт ребят на ужин.

В Большом Зале Рон и Гермиона уже поджидали ребят.

— Как успехи? — спросил Гарри.

— Это безобразие! — сказал возмущённо Рон. — По-моему, они питались не утопленниками, а камнями!

— Ты имеешь ввиду Моресмертников? — спросил у него Гарри.

— Их, их! Уж чем только я эту раковину не бил, чем только не колотил! Не разбивается, проклятая! А тут ещё Гермиона под ухом бубнит, что нужно это безобразие растереть в порошок!

— И вовсе я не бубню, — надулась девушка. — То же мне силач!

Их сверкающие взгляды встретились, как в старые добрые времена.

— Ой, только вот ругаться не надо! — попросил Гарри.

И что бы их отвлечь, стал с увлечением рассказывать о мечах викингов. Рон тут же заинтересовался, а Гермиона теперь сидела со скучающим выражением на лице.

— Вы бы хоть поспали перед дорогой, — сказала она Уне.

— Наверное придётся так и сделать, — ответила девушка. — А то я что-то устала после плавания. Боюсь, засну и свалюсь с тестрала, тем более, что я его не вижу.

Они так и сделали. Когда после ужина ребята расходились по своим спальням, Унди сказала:

— Хоть я и предсказала очень тёплую осень — ночью, высоко в небе холодно. Одевайся теплее, Гарри.

Как было приятно знать, что у тебя есть девушка, которая о тебе заботится!

Рон вызвался разбудить друга, когда все уснут. Залетевший в спальню за чем-то Симус сказал:

— Вот это да! То его нет, когда все нормальные люди ложатся спать, а то он спит, когда все нормальные люди бодрствуют!

— Ладно, ладно, много не болтай! — сказал ему Рон тоном старосты. — А то ещё язык ненароком станет короче!

Это отрезвляюще подействовало на Симуса, и он поспешил удалиться.

В час ночи Гарри и Уна, которую разбудила Гермиона, встретились в гостиной. Парень в который уже раз открыл рот, когда увидел Уну. На голове у неё была чёрная бархатная беретка с бриллиантовой звездой, на руках чёрные перчатки с дырочками на костяшках пальцев и на тыльной стороне руки. На ней был толстый пушистый серый свитер, её неизменно короткая кожаная юбка и высокие замшевые ботфорты. Она накинула тёплую дурмштранговскую мантию красного цвета.

— Гарри, не смотри на меня, как на привидение, — сказала девушка.

Парень смутился. Он достал карту Мародёра и проверил дорогу — сегодня они не имели права попадаться.

Без приключений ребята спустились по скрипучим деревянным лестницам, вышли из спящего замка и дошли до домика Хагрида.

— О! — только и сказал полугигант при виде Ундины.

Он пошёл проводить ребят до Зачарованного леса. Неполная, но яркая луна освещала окрестности, но никак не могла затмить крупные звёзды на небе. В который раз уже парень шёл по ночному Запретному лесу! И, тем не менее, в который уже раз ощутил трепет в груди. Он не знал и сотой, а может быть и тысячной доли того, что таилось под кронами вековых деревьев. Гарри нёс фонарь Хагрида и поддерживал под локоть девушку, чтобы она не потеряла равновесие, если споткнётся о корни, с упорством вылезающие из-под земли.

Им пришлось поплутать по лесу, пока они нашли тестралов. Хагрид выбрал одного поздоровее и стал угощать чем-то мясным, в то же время, стараясь остальных, наоборот, отогнать. В табуне Гарри с удивлением различил и несколько жеребят. Вообще-то удивляться тут было не чему, если их не видели большинство людей, это не значило, что они не видят друг друга, и не могут обзаводиться семьёй. Когда «конь» принял угощение и стал доверчиво лизать руки любителя Магических существ, тот подвёл его к Уне. Конечно, девушка его не видела, но могла слышать приближающийся топот и пофыркивания. Если ей и было не по себе, она не подавала вида.

— Потрогай-ка его, не бойся, — предложил Хагрид, взял руку девушки в свою и положил на спину тестрала.

Уна провела пальцами по крепкой коже.

— Удивительно, — только и сказала она.

— Унди, садись впереди, я сяду за тобой и буду тебя держать, — предложил Гарри.

— Нет, давай ты сядешь впереди, а я сяду за тобой и буду лучше смотреть на тебя, чем в пустоту перед собой, — ответила Уна.

Гарри взобрался на тестрала, а Хагрид помог Уне сесть сзади. " Если мы упадём, то вместе," — подумал Гарри.

Хагрид накинул на шею «коню» лямки от котомки с угощением и подтолкнул тестрала.

— Ну, давайте, с богом! — сказал он.

Тестрал побежал, подпрыгнул и резко взлетел, распахнув огромные крылья. Гарри крепко обхватил руками мощную шею коня, а Уна крепко обхватила его самого. Парень слышал, как она взволнованно вздохнула почти ему в ухо. Они сделали круг над замком, а затем Хогвартс стал быстро уменьшаться.

Неповторимое чувство свободы объяло Гарри. Это было очень красиво — лететь над ночными просторами с огоньками звёзд вокруг и огоньками посёлков внизу. Гарри поверну голову к Уне и спросил:

— Ты как?

В ответ она уткнулась ему в шею, и парню сразу стало щекотно от её дыхания. Ощущать у себя за спиной обалденную девушку, которая крепко обнимала его — это стоило многого!

Холодный ночной ветер бил в лицо, но это было даже приятно, потому что Гарри казалось, что он весь горит. Ребята ощущали каждый взмах огромных кожистых крыльев. И вскоре мерные покачивания убаюкали чувство опасности. Да, весь полёт на тестрале ночью вдвоём с Ундиной — это была сказка! Они летели достаточно долго, но если бы пришлось лететь в два раза дольше, Гарри не отказался бы.

Когда парень увидел приближающиеся огни города, он вспомнил, как резко тестралы ныряют вниз.

— Держись крепче! — крикнул он девушке в последний момент.

Тестрал резко наклонил голову. Гарри с силой вцепился в жёсткую гриву. Ему стоило много усилий удержаться и не слететь с него.

Вот они стали кружить над домом Сириуса — над Гарриным домом. Это снизу он был зачарован так, что бы его не было видно, или, может, его сразу стало видно потому, что законный хозяин возвращался домой. Гарри увидел сверху внутренний дворик дома и мысленно приказал тестралу спуститься туда. Клювокрыла во дворе не было — значит Фред и Джордж получили его письмо.

Они благополучно спустились на землю.

— Да, это не «молния»! — восторженно сказала Ундина, когда Гарри помог ей слезть.

Парень привязал тестрала верёвкой, которой до этого был привязан гиппогриф, к металлическому кольцу в стене, и они вошли в дом.

На встречу ребятам с видом хозяюшки-хлопотуньи выбежала Винки — на ней было повязано чистое полотенце.

— Мистер Гарри Поттер! Мисс Ундина! Я вас жду — господа Фред и Джордж предупредили, что вы сегодня будете! Ужин готов, — защебетала она.

— Спасибо, Винки! — ответил Гарри. — Мы поедим позже. Скорее, это уже будет завтрак…

Винки исчезла, а Гарри предложил Уне осмотреть дом. Они вошли в один из залов. Летний ремонт и старания домового эльфа сделали своё дело: комната не казалась нежилой. Наоборот, чувство уюта охватило ночных путешественников. Стены бежевого цвета, светло оранжевые атласные занавеси на высоких окнах, лилии в напольной вазе, весёлый огонёк в камине — лучшего и желать было нельзя.

— Вот это гостиная — в ней я принимаю посетителей, — сказал Гарри, играя роль светского хозяина.

Он снял с Ундины мантию и беретку. Потом не удержался и поцеловал её.

— Показывай дальше, — подтолкнула его девушка.

Они перешли в другую комнату. Эта комната была поменьше, но не менее уютной: большие кожаные кресла, между ними шахматный столик с расставленными чёрными и белыми фигурами, на стене старинный гобелен с изображением единорога…

— Это комната для отдыха — я здесь обычно расслабляюсь, — сказал Гарри и довольно нагло поцеловал Уну.

— Подожди, Гарри, разве так хозяева показывают гостям дом? — спросила со смехом девушка.

— Именно так, это такой добрый старинный обычай.

И они пошли дальше по комнатам.

— Это моя библиотека — я здесь почитываю разные магические опусы, — представлял парень.

— Это мой кабинет — здесь я пишу свои мемуары и деловые письма.

— Это комната для моих друзей, здесь они прикалываются надо мной.

— А вот в этой комнате я, обычно, сам прикалываюсь над гостями...

И в каждой комнате они целовались. Сначала девушка со смехом вырывалась из рук Гарри и бежала в следующую комнату. Но постепенно её сопротивление ослабевало. И вот Унди сама тоже стала обвивать шею юноши руками.

— О! Это потрясающе! — сказала девушка, когда они вошли в белую комнату, над которой потрудились в своё время близнецы.

— Это комната, где Фред и Джордж поднимают людям настроение, — сказал Гарри.

— А это ваша компания? — спросила она со смехом, указывая на изображения на стене.

Гарри попытался заслонить спиной тот момент, где они с Роном превращаются в собачек Гермионы. Но, как оказалось, слишком поздно.

— Так-так... — протянула девушка, и её настроение заметно упало.

— Ну это же только шутка! К тому же это было ещё до тебя, — стал оправдываться парень.

Девушка поджала губы. Тогда Гарри не придумал ничего лучше, чем поднять её на руки под обрушившемся со стен звездопадом. Так он перенёс её в следующую комнату, оказавшуюся тоже замученной искусством близнецов.

— Вот это мне больше нравится, — сказала девушка, выгнувшись так, что теперь смотрела на стены наоборот, откинув голову и заложив за неё руки.

Было в её позе что-то до такой степени вейловское, что парень предпочёл осторожно опустить девушку на пол, вместо того, чтобы окончательно свихнуться. И внутри него сейчас бушевал такой же адский огонь, как и на стенах. Девушка, воспользовавшись свободой, пошла в следующую комнату.

Комнат на трёх этажах оказалось так много, что фантазия Гарри на представление каждой из них скоро истощилась. Тогда в ход пошли фразы типа:

— В этой комнате я Ундину буду называть только Унди...

— В этой комнате я буду называть тебя только Марией или Мари...

— В этой комнате я буду называть тебя только Флоранс или Флори...

— А вот это моя спальня, — сказал Гарри перед белой полированной дверью.

Он хотел уже открыть дверь, но что-то его удерживало от этого...

— Нет, Унди, туда мы не пойдём. Там висит портрет Финеаса Нигеллюса, бывшего директора Хогвартса. Если он нас увидит, сейчас же настучит Дамблдору.

Они спустились в кухню. Винки там не было. На большом деревянном столе, освещённом горящими свечами в чёрных подсвечниках, ребята увидели оставленный для них ужин. На одном блюде возвышалась горка румяных пирожков, на другом — пирожные, покрытые розовым кремом и кувшин молока. Но совсем другой голод снедал сейчас Гарри. Он обнял Ундину. К этому времени голова у него до такой степени кружилась, что он начал воспринимать окружающее через какую-то пелену. Сердце бешено колотилось, лицо всё горело. Гарри казалось, что даже своими руками уже управлял не он, а кто-то другой. Руки сами по себе стали вытворять чёрт знает что. Ундина отстранилась от него, внимательно оглядела и сказала:

— Сядь. Подожди минутку, — она быстро просмотрела кухонные шкафчики, что-то смешала в пустом кувшине, стукнула по нему своей палочкой, затем наполнила содержимым большой кубок, украшенный рубинами, и дала Гарри.

— На, выпей, — повелительно сказала девушка.

Глаза её сверкали как огоньки, отражающиеся на поверхности напитка.

— Не бойся, это не яд.

— Из твоих рук я и яд готов принять, — ответил парень.

Он положил свои ладони поверх рук Уны и так, не отнимая её рук, стал пить. Прохладная жидкость стала ощутимо растекаться у Гарри внутри.

— Что это? — спросил он.

— Успокаивающее зелье... Гарри, я вижу, что тебе стоит немного прийти в себя. Доводи себя до такого состояния, когда закончишь школу!

Гарри только хотел обидеться, как почувствовал, что на него наваливается усталость.

— Подкрепись немножко, — сказала Уна и сунула ему в рот пирожок.

Она тоже взяла себе другой пирожок. Парень быстро проглотил свой и вцепился зубами в пирожок Уны, когда она поднесла его ко рту. Так они, смеясь, доели его. Когда их губы встретились, Гарри поцеловал девушку, но он чувствовал, что его голова уже прояснилась.

— Идём, отдохнём у камина, — предложила Уна.

Ребята устроились у камина в самой красивой комнате. Резная инкрустированная мебель на фоне золотистых стен, золотые канделябры с длинными тонкими красными свечами мягко освещали комнату, красные розы (какой запах!) в небольшой искусно плетёной корзиночке на низком стеклянном столе с золочёными ножками в виде змей — всё это умиротворяло. Ундина села в кресло, обтянутое тёмно-красным бархатом, а Гарри сел у её ног на ковёр. Девушка смотрела на огонь, а рукой взъерошивала Гарри волосы.

— Тебе нужно снять ботфорты, — сказал он.

— Да, — лениво ответила Ундина.

Тогда парень сам стал снимать с неё ботфорты. Когда её коленки оказались прямо под носом Гарри так же, как и тогда в комнате Винки, он сказал:

— Ундина, тебе не следует носить такие короткие юбки, — он поморщился, вспомнив как Драко, Крэбб, Гойл и даже Снейп смотрели на её ноги.

— Нет, Гарри, я это надеваю в тактических целях, — ответила девушка.

— Да— а?! — протянул он. — А какие тактические цели были у тебя, когда ты одела такую юбку на отборочный тур по квиддитчу?

— Какие бы они не были, я их добилась, — сказала Уна, со смехом глядя Гарри в глаза.

Он смутился, быстро встал, принёс плед и закутал им ноги девушки. Потом он опять опустился перед ней и, положив свой подбородок ей на колени, стал смотреть, как огонь отражается в глазах Уны. Но вскоре глаза девушки закрылись. Гарри сам чувствовал слабость во всём теле.

И вдруг комната как-то странно дёрнулась перед его глазами. Он увидел, что Уна сидит на кресле, но на ней было почему-то длинное кремовое платье. Юноша видел её совсем с другого ракурса. И вдруг он услышал детские голоса. Дверь распахнулась, и в комнату влетели два пухлых малыша. Это были мальчик и девочка, оба с чёрными взлохмаченными волосами и чёрными угольками-глазками.

— Мама! Мама! — наперебой закричали они и, отталкивая друг друга, подбежали к Ундине.

В руках они держали игрушечные мётлы.

— Мама, посмотри, что нам принёс папа! — кричали они.

— А ну-ка покажите, сорванцы! — нежно сказала Уна.

Мальчик вскарабкался к ней на колени и стал махать метлой у Ундины перед носом. Она отстранила его руку.

— Подожди, ты попадёшь мне в глаз!

— Мамочка, а ты будешь учить меня? — сказала девочка, залезая на метлу. — Я хочу быть охотником, как ты!

— А я хочу быть ловцом, как папа! — закричал мальчик, прыгая на коленях у Ундины.

— Подождите, а где папа?

— Папочка! — закричала девочка. — Мы тут!

Гарри услышал шаги и увидел, как дверь открывается... Нет, он не может это выдержать! Парень очнулся и так резко отшатнулся от кресла, что чуть не попал в огонь камина.

Ундина открыла глаза и села.

— Что случилось, Гарри? — тревожно спросила она, но тут её тревога сменилась подозрением.

Гарри ничего не мог сказать, он ошеломлённо уставился на неё.

— ТЫ ВСЁ ВИДЕЛ? — медленно выговаривая слова, спросила Ундина.

Он заметил, как краска стала заливать её лицо, и она закрыла лицо руками. Первый раз Гарри видел, что Ундина покраснела.

— Я догадывалась, что ты можешь видеть мои мысли ещё тогда на уроке, когда я пела, — сказала она сквозь пальцы.

Теперь Гарри самому стало стыдно, что он влез в её мысли, туда, куда его не просили.

Он поднялся, подошёл на коленях к ней, дотронулся до её руки и виновато сказал:

— Прости, Ундина... Я действительно не имел права видеть... Я ещё не научился контролировать это своё умение... Это вышло помимо моей воли... И вообще то, что я видел, это было... это было так потрясающе!

— Да? — Ундина быстро убрала руки.

Её глаза горели, она дышала с трудом.

— Да, — ответил Гарри. — Ты теперь знаешь, какой у меня огромный дом. Ты думаешь, я буду здесь всю жизнь жить один? Сегодня ты принесла счастье в каждую его комнату... Я хочу, чтобы ты всегда здесь жила со мной... Когда мы закончим Хогвартс...

Но Ундина закрыла ему рот рукой и сказала:

— Не давай мне никаких обещаний, Гарри. Вдруг ты не сможешь их выполнить. За два года многое может произойти.

Парень помотал головой:

— Никто не сможет мне заменить тебя, Уна.

Она опустила голову промолчав. Потом тяжело вздохнула и сказала:

— Нужно немного поспать.

Гарри проводил её в комнату, где летом спали Гермиона и Джинни. А сам пошёл в комнату, где летом спали Фред и Джордж. Но сначала он решил заглянуть к Клювокрылу. Близнецы устроили его в самой дальней комнате на верхнем этаже. Гиппогриф очень обрадовался приходу Гарри. После взаимных поклонов, парень сказал ему, проводя рукой по серебристым перьям:

— Клювик, у нас с тобой начинается новая жизнь.

Уже лёжа в постели Гарри подумал: " Интересно, что чувствовал Джеймс, когда я родился?.." С этим он и уснул спокойно.

Знал бы младший Поттер, что очень скоро наступит конец его безмятежной жизни!

Поздно утром Гарри проснулся оттого, что кто-то водил холодным пальцем по его лицу. Он открыл глаза. Без очков он смутно видел силуэт Ундины, она сидела у него на краю постели.

— Что ты делаешь? — сонно спросил Гарри.

— Рисую твой портрет, — ответила девушка. — Вот смотри: овал лица, — и она провела пальцем, обводя его лицо. — Брови, нос... — продолжала она, водя пальцем по его бровям, носу. — А теперь глаза, — Ундина наклонилась и прикоснулась губами сначала к одному его глазу, потом к другому, — Губы... — говорила она и поцеловала его в губы. — Похоже получается?

Гарри не ответил, он притянул Ундину к себе, но девушка вырвалась, встала и сказала:

— Вставай, Гарри. Там пришли Фредди и Джорджи.

— Ну, тогда уходи быстрей, а то тебе опять придётся готовить мне успокаивающее зелье, — сердито ответил парень.

Девушка, усмехнувшись, вышла.

Фредди и Джорджи наперебой рассказывали смеющейся Ундине какую-то историю, когда Гарри спустился в столовую. Вся комната была наполнена светом не только от солнца, пробивающегося через большие окна, но и от светло-рыжих волос до плеч (« С ума все посходили из-за длинных волос!»), которыми то и дело встряхивали близнецы. Свет исходил от их улыбочек, от заразительного смеха, от всей той атмосферы непринуждённого веселья, которую могли создавать только они.

— Дружище Гарри, привет! — сказали близнецы.

— Мы напросились подежурить здесь в штабе один день, — сказал Фред. — По идее больше никто сегодня сюда не заглянет.

— Шизоглаз Хмури всё докапывался, зачем нам это дежурство. Кажется, он подозревал, что мы собираемся подвзорвать дом, — предположил Джордж.

— Но зелёная Тонкс его уговорила, — подхватил Фред.

— А знаешь, почему? — таинственно сказал Джордж. — Она решила, что у нас тут свидание с девушками! Как будто мы, кроме твоего дома, не нашли бы, где встретиться!

— А как недалеко от истины она ушла! Только вот свидание-то не у нас, а у Гарри!

— Перестаньте, — попросил Гарри.

— Конечно, наша Тонкс — покровительница всех влюблённых, — не унимался Джордж. — Но даже она не одобрила бы… Ты как считаешь? — обратился он к Фреду.

— Прекратите! — уже настойчивее попросил Гарри.

— Считаю, не ободрила бы, — не обращая на него внимания, говорил Фред.

— Ведь нельзя же детям… — начал Джордж, но Гарри заорал:

— Замолчите! — воцарилась гробовая тишина, даже Уна перестала смеяться.

Гарри смутился и сказал уже спокойно:

— Давайте сменим тему… Как же ваш магазин и танц-клуб — сегодня же суббота? — спросил Гарри.

— Да всё нормально!.. Ребята, скоро вас будет ожидать сюрприз в Хогсмиде! Корпорация « У. У. У. » не дремлет! — сообщил Фред.

— Гарри и ты в Хогвартсе время не терял — за две недели такие успехи! — сказал Джордж, кивнув на Уну.

Тут появилась Винки и пригласила всех за стол.

Винки постаралась. От накрытого стола исходили очень аппетитные запахи. Омлет и запеканка, пирог с ягодами и песочные печеньки, покрытые шоколадным кремом, в вазочках три вида варенья, а от кофейника шёл благоухающий запах кофе. Гарри сразу же понял, какой он голодный.

— Винки, спасибо большое! — сказал Гарри. — Я убедился, что лучшей домоправительницы, чем ты, я никогда бы не нашёл.

— О, благодарю вас, господин Гарри Поттер! — Винки застеснялась, а Гарри показалось, что в её огромных глазах сверкнула слеза, но эльфийка тут же исчезла.

— Вообще-то детям кофе пить нельзя, тем более нервным детям… — начал Джордж.

— Опять… — сказал со вздохом Гарри.

— Но я думаю, одну-то чашечку можно, в честь такого события… — подхватил Фред.

— Какого события? — одновременно спросили Джордж и Уна.

— Ну, как же? — удивился Фред. — Знакомство хозяйки со своим будущим домом.

На это Гарри и Уна промолчали.

Фред и Джордж сели по обе стороны от Ундины, даже не подумав уступить место хозяину. Тогда он сел напротив неё. Близнецы болтали безумолку, шутки так и сыпались. Но некоторые из них явно не понравились Гарри — шутки типа:

— Девушка нашего друга Гарри — наша девушка, ой, я хотел сказать — наш друг, — выдал Джордж.

Гарри сменил тему на разговор о побеге из Азкабана.

— Да, гарпии, это, наверное, стоящие приколистки, — сказал Фред.

— Да, уж, видел бы ты их в деле! — сказал Гарри.

И он рассказал о своём походе в лесную сторожку в компании Хагрида. Уна этой истории не знала, поэтому слушала с интересом. Близнецы выразили сожаление о том, что не знали об этой сторожке, иначе наведывались бы в неё обязательно.

— Слушайте, ребята, а не устроить ли нам выездной танц-клуб с доставкой на дом? — спросил Фред. — В Хогвартсе вас некому побаловать танцами.

— Это отличная идея, — заметила Уна.

Когда они, наконец, позавтракали, близнецы принесли несколько музыкальных шкатулок и стали по очереди открывать их. Чудесная музыка быстро заполнила большой зал, которой они выбрали для танцплощадки.

Уна танцевала восхитительно. Она была такой гибкой и делала такие необычные движения! Гарри ещё никогда не видел, чтобы так танцевали. Близнецы бесились. Потом Джордж пошёл, занавесил шторы и пустил по потолку несколько мигающих огоньков.

— Это для создания более интимной обстановки! — сказал он и открыл шкатулку с медленной музыкой.

Гарри стал танцевать с Уной. Вообще-то, получилось так, что они танцуют вместе впервые. Ему казалось, что Уна тает у него под руками. Он, не отрываясь, смотрел в её голубые глаза. И под конец сам не заметил, как его губы прикоснулись к её.

— Стойте, стойте, наши юные друзья! — закричал Джордж, подражая голосу Ли Джордана. — По распоряжению Министерства Магии, исходя из моральных и этических соображений, в нашем танц-клубе целоваться запрещено!

Гарри смутился. Они с Уной сели отдохнуть. Фред угостил Уну конфетой, а потом пригласил на танец. Гарри наблюдал за ними. Сначала он просто любовался девушкой, но потом ему стало казаться, что Джордж слишком уж вольно себя ведёт. Тут музыка кончилась. Они сели, весело болтая. Когда заиграла очередная медленная музыка, получилось так, что все трое одновременно предложили танцевать девушке. Она без колебаний выбрала... Джорджа. Сначала Гарри надулся. " Это она сделала нарочно!" — подумал он. Но когда Уна пошла танцевать с Джорджем в третий и даже в четвёртый раз, Гарри вышел из комнаты, хлопнув дверью. Все внутри него кипело и клокотало.

— Гарри, постой! — его догнал Фред. — Не обижайся! Джордж просто угостил Уну нашей новинкой. " Пастилки "Обниманцы" — вот что вам нужно в нашем танц-клубе! Используйте их также на важных для вас рандеву", — рекламным голосом продекламировал Фред. — Что? — заорал Гарри. — Он дал Уне пастилки? Какую-то гадость, чтобы она танцевала только с ним?

— Подожди ты, не ори так! Ничего ведь страшного не произошло! Джордж пошутил! Имеет же он право, как изобретатель, один раз, для проверки, использовать своё изобретение на себе! Что ты злишься? Уна действовала под впечатлением пастилок. Будь уверен, что если бы не это — она танцевала бы только с тобой.

— Так я и поверю, что Джордж до этого не испытывал ни на ком эти пастилки!.. Ничего, я ещё разберусь с ним!

— Фу, ты же не будешь безобразным скандалом портить девушке праздник? — спросил поморщившись Фред.

— Да уж, праздник, — проворчал Гарри и решительно вернулся в зал.

Уна и Джордж не танцевали, а сидели рядышком на диване. Он что-то мягко говорил ей, а она с усилием тёрла себе лоб. Гарри сел рядом и бросил зверский взгляд на Джорджа.

— А ещё у нас в стадии разработки конфетки « Поцелуйки », — продолжал тот. — Правда, эффект пока не стабильный... Нам милостиво согласились помогать в разработке Алисия и Ангелина...

— Гарри, дружище, — сказал Фред, — Разреши нам воспользоваться твоей библиотекой. Нам нужны некоторые сведения...

— Да, конечно, — ответил Гарри, и близнецы ушли.

— Гарри, прости, что-то я не то... — сказала Уна.

— Всё в порядке, Унди, — сказал Гарри и обнял её.

— А ты знаешь, что моя мама полгода была девушкой Сириуса Блэка? — через некоторое время спросила Уна.

— Что-о? — изумился Гарри.

— Да, это было в конце шестого курса. Потом мама переехала с родителями. Она какое-то время переписывалась с Сириусом. Но, знаешь, он был тем парнем, возле которого постоянно крутятся девчонки. Потом у него появилась очередная девушка... Ой, Гарри, как же я тебе до сих пор не показала свой дневник? Там есть фотография, где моя мама с Сириусом вдвоём... Гарри...знаешь, чего я боюсь больше всего на свете? — спросила Уна.

— Чего? — переспросил парень.

— Больше всего на свете я боюсь, что Гарри Поттер тоже будет периодически менять своих девушек.

— Никогда этого не будет, — сказал он и зарылся лицом в её волосы.

" А чего же боится сам Гарри Поттер?" — подумал он и вспомнил, во что превращался боггарт у Молли Уизли.

Наверное, теперь его боггарт превратился бы не в дементора, а в мёртвую Ундину. Парень невольно весь передёрнулся, прогоняя это видение. Он перенёс смерть Сириуса Блэка, но смерть Уны он бы точно не перенёс. Гарри достал зеркальце — оно, как всегда, отражало только его.

— Что это? А, зеркальце, — сказала Уна.

И тогда Гарри рассказал ей историю двух зеркал Связи. Уна слушала очень внимательно. Потом она приставила палец ко лбу, как будто что-то сосредоточенно вспоминала.

— Гарри, разреши мне об этом рассказать маме? У меня есть одна идея...

— Какая? — быстро спросил он.

— Я не могу тебе сейчас сказать ничего определённого... Потом, когда получу сову от мамы...

После обеда Фред и Джордж опять отправились в библиотеку, и Гарри с Уной никто не мешал. Небывалое умиротворение снизошло на парня, такого он ещё никогда не испытывал в своей ранее безрадостной жизни.

В час ночи они были готовы лететь обратно. Предварительно Гарри дал возможность Уне познакомиться с Клювокрылом. Огромный вежливый гиппогриф произвёл на неё впечатление.

— Нет предела совершенству природы, — сказала девушка, проводя по его жёстким перьям.

Они сделали так: первым на тестрале полетел Гарри. А потом, с пятиминутным перерывом, вылетела Уна на гиппогрифе.

На прощание Гарри взял у Фреда и Джорджа несколько пастилок "Обниманцы " для Рона.

— О, для малыша Ронни нам ничего не жалко, — сказал Джордж и дал для него же три конфетки " Поцелуйки ".

— Я думаю, трёх будет достаточно, — сказал он с видом лекаря.

Назад лететь было вообще не интересно. Гарри показалось, что эта ночь была гораздо холоднее предыдущей. Через час полёта он так сильно замёрз, что у него свело пальцы, к тому же его перчатки сейчас лежали на дне сундука в спальне Хогвартса. « Ведь Уна меня предупреждала, что будет холодно… — подумал Гарри и невольно улыбнулся, вспоминая, как девушка заботится о нём. — Как она сейчас себя чувствует? » Он периодически оглядывался назад, ища глазами маленькую точку — Ундину и Клювокрыла. Иногда ему казалось, что он её видит, но, возможно это были птицы. Почему-то сегодня ему попадались стаи перелётных птиц, с курлыканьем летящих в тёплые края на Юг. Или вчера он просто не обращал на них своего внимания, целиком прикованного к девушке? Мерные покачивания крыльев тестрала погрузили Гарри в состояние дрёмы. И вдруг «конь» заржал что есть мочи. От неожиданность парень чуть не выпустил из рук его гриву. Тестрал резвился, резво перебирал в воздухе ногами, запрокидывая назад голову. По-видимому, его завели птичьи переклички.

А уже на самом подлёте к замку Гарри неожиданно чуть не столкнулся с филином. «Интересно, видит эта птица тестрала или нет? Во всяком случае, меня-то видит, так куда прёт наперерез? » Тем временем филин, сделав круг, опять чуть не налетел на парня. Было такое ощущение, что он делает это специально. « Если я и похож на мышь, то на летучую. Интересно, а питаются ли филины летучими мышами?» Но Гарри не успел додумать, так как эта неугомонная птица приземлилась прямо ему на голову, вцепившись в волосы когтями.

— Что ты делаешь? — закричал парень и попытался отодрать безобразника. — Что, отдохнуть захотелось?!

И тут Гарри почувствовал под пальцами свиток, привязанный к лапе птицы. « Никак это Грей Люпина! » — осенила его догадка, конечно в темноте трудно было определить, какой именно филин к нему пристал. Юноша осторожно развязал шнурок, и филин тот час улетел, все-таки выдрав прядь его волос. Гарри долго тёр голову, потом зажёг « люмос » и прочитал письмо. Это оказалось вполне обычное очередное приветственное послание.

« … Я очень счастлив, что у меня появилась такая интересная работа. Наверное впервые я, чувствуя свою непохожесть на других людей, не переживаю из-за этого. Такое ощущение, что я нашёл дверь в стене, отделяющей меня от остального мира. Гарри, любимая работа многого стоит. Ты хочешь стать аурором, а для этого нужно много и отлично учиться. Извини за банальное пожелание, но я действительно желаю тебе успехов в учёбе!» — писал Люпин.

Но вот приписка очень заинтересовала парня:

«P.S. Появилась надежда на то, что мы сможем определить, где находится известная тебе личность.»

Это о Вольдеморте! Интересно, когда Ордену Феникса станет известно, где он обитает, возьмут ли они с собой Гарри, если отправятся на его ликвидацию?

На этом письмо закончилось, и, как раз, тестрал приземлился в Зачарованном Лесу. « Все-таки, какой Люпин классный! — подумал Гарри. — Он постоянно меня поддерживает с тех пор, как не стало Сириуса.» И парень решил сегодня же ответить ему. Он отпустил тестрала, а сам стал с тревогой смотреть в небо. Вот показалась долгожданная точка. Когда Клювокрыл приземлился, Гарри помог Ундине слезть.

— Я так волновался, — сказал он.

— Неужели ты думал что я, первый сиккер Дурмштранга, упаду и потеряюсь по дороге? — усмехнулась девушка.

— Я так замёрз! Некому было погреть меня, — пожаловался Гарри.

Уна сняла перчатки, взяла своими тёплыми пальцами холодные руки Гарри и засунула их к себе под свитер. Гарри нащупал под нежной кожей рёбра девушки, и ему стало весело.

— Шевелить руками я тебе запрещаю! — приказала девушка, а ведь ему именно этого и хотелось.

Отогревшись и заодно рассказав веселившейся девушке историю с филином, Гарри проверил путь по карте. Всё было спокойно. Они повели Клювокрыла к хижине Хагрида, освещая путь огнём на концах палочек.

— Слушай, а ведь мне придётся идти в лес к эльфийкам, договариваться на счёт этой... ну, которая Ночная.

— Виола, — подсказала девушка.

— Даже не представляю, как их можно найти в таком огромном лесу.

— Надеюсь, ты возьмёшь меня с собой в помощь.

— Нет, ночью далеко в Запретный лес я тебя не поведу, — заверил её юноша.

— Почему же ночью? Я думаю, их можно найти и днём. Так возьмёшь?

— Посмотрим, я не хочу рисковать тобой. А вот Невиллу я бы предложил пойти со мной.

Вот уже заговорщики вышли к дому, в окнах которого угадывался огонёк свечи. Этот неугомонный преподаватель по Уходу за Магическими Существами не спал и сразу же вышел им навстречу, когда ребята осторожно постучали в дверь. Гиппогриф, по-видимому узнал родные места, и стал радостно царапать когтями передней ноги по земле при виде своего бывшего воспитателя.

— Клювик! — восторженно воскликнул Хагрид, нежно обнимая гиппогрифа. — У вас всё нормально, ребята?

— Да, у нас всё хорошо, — ответил Гарри.

Они оставили Клювокрыла Хагриду, а сами поспешили в башню Гриффиндора.

* * *

Пробираясь темными коридорами, ребята чуть не наскочили на миссис Норрис. Эта костлявая ободранная кошка медленно двигалась по коридору, прислушиваясь и принюхиваясь ко всему. Помог многолетний опыт Гарри прохождения по ночному Хогвартсу. Пришлось долго стоять под плащом, не шевелясь, пока она не ушла.

Когда ребята, наконец, вошли в гостиную Гриффиндора, то с удивлением обнаружили, что им на встречу вышла встревоженная Гермиона. Её растрёпанные волосы разметались по плечам, она зябко обхватила себя руками. Ещё ребята заметили, что в глубоком кресле у камина спала Лаванда с красным лицом.

— Что случилось? — тихо спросил Гарри.

— Представляете, сработало заклинание Ундины! — сообщила Гермиона. — Эти дуры, Лаванда с Парватти, наверное, заметили, что вас целый день нет. И перед сном им, видимо, всё-таки захотелось это обсудить. И они начали своё обычное дело — сплетни, но только забыли, что о Гарри-то сплетничать нельзя! И вдруг Лаванда начала шепелявить и поняла, что её язык стал короче. Тут было море слёз. Я еле-еле уговорила их не бежать сначала к мадам Помфри, а дождаться тебя, Уна. Я сказала, что только ты можешь снять это заклятие. Ты ведь сможешь, Ундина? — спросила Гермиона с надеждой.

— Да, смогу, — ответила девушка.

Она подошла к спящей Лаванде и разбудила её, потряся за плечо. Лаванда открыла глаза, которые наполнились ужасом при виде Уны. Она что-то промычала, а верная защитница прав Поттера направила на неё палочку и прошептала заклинание.

— Ты... я... — пролепетала Лаванда вполне нормальным голосом.

— Да, Лаванда, ты сама виновата в том, что произошло, — сказала ей Уна. — В следующий раз обращайся к Гарри или к его друзьям, что бы выяснить интересующие тебя вопросы, — вполне дружелюбно продолжила она.

Но Лаванда вскочила и убежала в спальню, ничего не ответив.

— Я боялась, что будет скандал, и МакГонагалл хватится, что вас нет. Слава всем святым, что всё обошлось! — сказала Гермиона, подняв к небу глаза. — Как вы слетали?

— Отлично! Клювокрыла мы отправили к Хагриду. Тебе и Рону большой привет от Фреда и Джорджа, — сообщил Гарри. — Как тут было у вас, кроме этой истории с Лавандой?

— Прекрасно, — ответила Гермиона, её глаза вдруг засияли, — Ребята, пошли, наконец, спать! — быстро добавила она, взяла Уну под руку и заторопилась в спальню.

Когда Гарри вошёл в спальню мальчиков, он тихо отодвинул полог кровати Рона и увидел, что тот тоже не спит.

— Ну, как? — спросил Рон и сел на кровати.

Гарри примостился возле него.

— У нас всё в порядке: Клювокрыл у Хагрида, Уна — у меня. А у вас без нас как дела? — спросил он.

Рон неожиданно уткнулся лбом в плечо Гарри и сказал:

— Это было ужасно!

— Постой, друг, что было ужасно? С Гермионой?

Рон долго не решался ответить. Даже при неярком свете свечи, стоящей на тумбочке были видны, как алели его веснушки. Наконец, он начал рассказывать:

— Понимаешь, я пошёл купаться в ванную комнату для старост, ну ты знаешь. И вот я сижу в бассейне, весь в пене... И тут заходит Гермиона, — Рон нервно сглотнул. — Она очень удивилась, что я здесь, и сообщила, что дверь была открыта. Наверное, я забыл её закрыть. Гермиона сказала, что пришла сюда купаться, но раз уж я здесь, то она хочет кое-что выяснить... Представляешь, она села на скамейку и заявила, что никуда не уйдёт, пока я ей не скажу то, что давно хотел сказать. Такой ужас, Гарри, я даже не мог вылезти из бассейна! А она... всё не уходила. Я ей молол всякую ерунду, пока... пока не сказал... что я её люблю.

— Ну и что было дальше? — спросил нетерпеливо Гарри.

— Ну, она сказала, что именно этого признания ждала два года...

— Ну и...

— А что "и"? Она встала и ушла. А я готов был утопиться в этом бассейне!

— Подожди, Рон, а разве ты не поинтересовался, как к тебе относится она?

— Нет. Понимаешь, для меня это было уже слишком.

— Ладно, Рон, не переживай! Ты всё делал правильно! Половину пути ты прошёл. А что бы ты не один чувствовал себя дураком, я тебе расскажу, каким дураком был я.

И Гарри рассказал Рону про успокаивающее зелье Уны и про пастилки "Обниманцы" близнецов. Они посмеялись. Гарри сунул пакет с зелёными пастилками и тремя красными конфетами Рону в руки и сказал:

— На, держи и подумай, как это лучше использовать.

На этом они разошлись и легли спать.

Как хорошо, что следующий день был именно воскресеньем! Можно было подольше поваляться в постели и, наконец-то, выспаться. Гарри подозревал, что уже очень поздно, но всё равно не хотелось вставать. Он чувствовал закрытыми веками ласковое поглаживание солнечных лучей. Гарри вспомнил, КАК он вчера был разбужен. В Хогвартсе ему не грозит быть разбуженным Уной. Парень чувствовал, что он в спальне был один. Вдруг он явственно услышал, как дверь отрылась, а затем стук каблучков, направляющихся к его кровати. Не может быть, чтобы это была Уна! А в общем-то Гермиона иногда заходила в спальню к мальчикам, почему же ей нельзя?

Гарри лежал, не открывая глаз. Он чувствовал, как Уна наклонилась к нему, и услышал:

— Почему это мой любимый соня так долго не встаёт? Завтрак давно уже кончился!

— Да? — спросил Гарри, открыв глаза.

Разве он мог не схватить её?

— Стой! Подожди! — закричала Уна. — Ты сейчас всё разольёшь! Я завтрак тебе принесла.

Парень сел на кровати и сказал с изумлением:

— Ты мне принесла завтрак в постель?! Для меня этого не делал никто и никогда!

— Ну, Гарри, у тебя ещё всё впереди!.. Ты знаешь, я ещё вчера заметила, какой ты лапочка, когда лохматый и без очков... Впрочем, ты всегда лохматый. Вот и сиди так, только не дёргайся!

Унди поставила на постель поднос с тарелкой, наполненной пирожными и с кувшином сока, а сама села рядом.

— Очки я тебе не дам, доставь мне такое удовольствие.

— Ну, мне так есть будет не удобно, — сказал Гарри.

— Тогда я сама буду тебя кормить, — заявила девушка.

Унди взяла пирожное и поднесла к губам Гарри. Есть с рук Уны — это было ни с чем не сравнимо!

— Ты знаешь, это была вообще-то идея Рона, чтобы я принесла тебе завтрак. Он просил тебе передать, говорю дословно: " Гарри, тебе от меня подарок — завтрак с Уной за твою вчерашнюю поддержку ". Вот, что он сказал. Я, конечно, не знаю, какую такую поддержку и за что ты её оказал. Но примерно догадываюсь, потому что мне вчера Гермиона кое-что рассказала.

— О Роне?

— Угу... Ай, Гарри, ты укусил меня за палец!

— Прости... А речь шла случайно не об их разговоре в ванной комнате для старост?

— Именно о нём.

— Унди! Да представляешь ли ты всю степень доверия тебе Гермионы! Кто бы мог подумать! Ведь не так давно она была против тебя!

— Теперь всё изменилось, — твёрдо сказала девушка, вытирая Гарри салфеткой.

— А что она тебе сказала о своём отношении к Рону?

— Гарри, если Гермиона не сочла нужным поставить тебя в известность, то и я не имею права открывать её секреты, — продолжала Уна, запихивая ему в рот очередное пирожное.

— Ну, ты только намекни! Скажи: "да" или "нет", — еле выговорил Гарри.

— На, запей, — Уна поднесла к его губам кубок с соком.

— Гарри, "да" или "нет" я могу говорить только за себя, а не за Гермиону.

— Ну и?

— "Да".

Они посмеялись. Гарри уже не столько ел пирожное, сколько целовал пальцы Уны.

— Представляешь, если сейчас зайдёт сюда кто-нибудь из наших пацанов!

— Не зайдёт! Во-первых, они все утром узнали о вчерашней истории с Лавандой. Теперь они меня обходят за милю. А во-вторых, Рон дежурит на лестнице. Он же сказал, что это подарок!

— Интересно, а как часто мне будут дарить такие подарки?

— Ну, это зависит от твоего поведения...

Уна встала, поставила подносик на тумбочку и смахнула крошки с одеяла.

— Давай собирайся, идём делать домашки.

Гарри соскочил с кровати и схватил Уну.

— Постой! Я же должен поблагодарить тебя за завтрак!

Он обнял её.

— Унди, ты делаешь для меня такое... такое... Я даже мечтать об этом не мог, потому что не представлял, что такое может быть.

— Гарри, знай, что я сделала для тебя тысячную долю того, что могу сделать... Но всему своё время...

* * *

Как выяснилось позже, Рон так и не разбил раковину Моресмертника.

— Давай её, я сам попробую её разбить, — сказал ему Гарри.

Уизли вдруг сделал круглые глаза и сказал хриплым голосом:

— Я её, кажется, забыл вчера в библиотеке!

— Ну, знаешь, Рон, если она пропадёт, другую будешь вылавливать сам, — заявила Уна.

Ребята поспешили в библиотеку. Они долго плутали среди шкафов, пока не нашли именно тот стол, за которым занимался вчера Рон. Вот они уже видят это двурогое чудо природы на скамейке. И вдруг из-за поворота резко вышла группа Слизеринцев, и не заметив Гриффиндорцев, стала усаживаться за этот стол. На глазах у ошеломлённых ребят Винсент Крэбб, эта стокилограммовая махина, уселся прямо на эту раковину. Раздался треск, и всё посмотрели на него.

— В следующий раз, прежде чем идти со мной в библиотеку, сначала сходи в туалет, — недовольно сказал ему Драко, а остальные заржали.

Крэбб как-то неуверенно поёрзал на скамье, шмыгнул, но ничего не ответил. Это была та ещё Принцесса-на-Горошине!

Гарри вопросительно посмотрел на Рона, мол, что теперь делать. Уизли неопределённо пожал плечами, а затем как-то не очень решительно подошёл к Слизеринцам.

— Эй, Крэбб, встань на минутку! — сказал он, легонько толкнув того в спину.

— Это что ещё за дела? — пробурчал, нахмурившись, Крэбб. — Ты кто такой, что бы командовать тут?!

— Не прикидывайся глупее, чем ты есть! — ответил Рон и сделал попытку спихнуть верзилу со скамьи.

— Сгинь отсюда, шмакодявка! — слизеринец оглядываясь, стал неловко тыкать в его сторону кулаком.

Драко, так же как Гойл и Уоррингтон-младший с интересом наблюдали за происходящим.

— Да встань ты! — настаивал Рон.

— Ах ты... — тут посыпался град нецензурных выражений.

Это так взбесило Уизли, что он, потеряв контроль над собой, хлопнул Крэбба сзади по ушам. Это, видимо оглушило Слизеринца. И не успели остальные вылезти из-за стола, как скамья под Крэббом приподнялась, повинуясь заклинанию «Вингардиум Левиоса», выпущенному Гарри. Крэбб стал падать на спину, взмахнув руками и ногами. При этом он качнул стол, и второе заклинание Гарри перевернуло стол на бок, и всё это с оглушительным грохотом. От неожиданности Слизеринцы растерялись. Крэбб лежал на полу в тщетной попытке встать. Лицо Драко приобрело оттенок флага его факультета. Он набрал полную грудь воздуха, явно намереваясь продолжить дискуссию. Но ему не суждено было это сделать.

— Что здесь происходит?! — раздался резкий голос фрау Шпиц.

Слизеринцы предпочли ретироваться с места событий, включая и Крэбба, который несколько метров прополз, стоя по собачьи, прежде чем смог подняться. Когда библиотекарь подошла, стол и скамья вновь стояли на своих местах.

— Всё в порядке, просто с Крэббом произошёл несчастный случай: мальчик нечаянно упал со скамьи, — сказал ей Гарри, опережая её тираду.

— Я рада, что всё в порядке, — сказала библиотекарь, окидывая вокруг взглядом. — А почему, мистер Поттер и мисс Фриман, вас вчера не было в архиве?

— Мы были заняты, но сегодня можем отработать за два дня, — ответил Гарри за двоих.

После того, как удовлетворённая фрау Шпиц удалилась, Гермиона, взмахом палочки заставила осколки раковины Моресмертника взлететь и приземлиться прямёхонько в бумажный пакет, который она достала из своего рюкзака.

— Смотрите-ка, а осколки получились довольно-таки мелкими, — удивлялся Рон.

— Немного потолчёшь их в ступке, и ещё один ингредиент будет готов, — Гермиона сунула пакет ему в руки.

— Слушай, а много там ещё осталось этих ингредиентов? — поинтересовался Рон.

— Не очень: пара растений и жидкости.

— Гарри, я что-то не понял тогда, а что это за последняя жидкость там была указана? — простодушно спросил рыжий Уизли.

Девушки тотчас переглянулись и дружно отвернулись, едва подавив хихиканье. Гарри покраснел: неужели это... Он достал из рюкзака маленький словарик латинских слов.

— Гермиона, как там пишется это слово? — сердито спросил он.

— Честно, не помню, — ответила девушка, прикладывая ладонь к лицу.

Нет, нужно сейчас же всё выяснить! Гарри стал выкидывать содержимое рюкзака на стол, в поисках рецепта. Но тут Уна, отводя глаза протянула ему нужный листок, который был у неё в кармане. Её реакция ещё больше завела парня. Он стал непослушными пальцами перелистывать странички словарика. Так... Нет, этого слова не было здесь, видимо, слишком маленьким оказался словарик.

— Здесь этого нет! Скажите мне, наконец, сами перевод! — потребовал он у девушек.

Уна замотала головой, а Гермиона сказала:

— Мы сами точно не знаем.

Чёрта с два, они не знают! Они издеваются над ним! Гарри помчался искать на полках большой словарь, а любопытный Рон увязался с ним, гукая на ухо:

— Слушай, а это ведь наверное...

— Заткнись! — перебил его Гарри.

Вот Мерлин! Как же он будет доставать её! Гарри нашёл большой словарь и стал быстро листать, сверяясь с рецептом. Что?! Опять нет? Именно нужной страницы в словаре не оказалось, она была криво оторвана... Нужно обязательно пожаловаться фрау Шпиц на это безобразие! Кто посмел выдрать лист из книги!

— Ну что там? — не унимался Рон.

— Лист вырван, — ответил Гарри. — Остальные словари, по-видимому, на руках.

— А я и без словаря знаю, что это, — заржал Рон.

— С чем тебя и поздравляю, — ответил Гарри, который, похоже, сам тоже знал, что обозначает это слово.

Парни вернулись за стол.

— Узнал? — спросила Гермиона, заставляя губы остаться на месте, а не разъезжаться в улыбке.

— В следующий раз узнаю, — буркнул Гарри.

Ребята сели за стол и начали делать уроки. В самый разгар написания сочинения по прорицанию Рон стал угощать всех конфетами.

— Подкрепитесь, — сказал он.

Гарри заметил, что на свитке перед Гермионой лежали пастилка " Обниманцы " и конфетка "Поцелуйка ". У Гарри с Уной были обычные конфеты.

— Угу, — сказала Гермиона, не отрываясь от книги, она машинально взяла пастилку.

Рон тут же схватил конфету и сам сунул её в рот Гермионе.

— Попробуй, так будет вкуснее! — быстро сказал он, когда Гермиона вопросительно посмотрела на него.

Гарри вдруг вспомнил, что Джордж говорил, что эти конфетки у них находятся в стадии разработки, и что эффект у них не стабильный — об этом он Рону забыл вчера сказать. Но теперь было уже поздно.

Гермиона ничего не ответила и, жуя, продолжила чтение книги. Вдруг глаза у неё стали огромными и круглыми, и она недоумённо посмотрела на Рона. Рон и Гарри быстро переглянулись.

— Гермиона, покажи мне, где ты видела " Энциклопедию юного зельевара "? — сказал Рон непослушными губами.

Он встал и потянул девушку за собой. Глаза у Гермионы стали какими-то остекленевшими и чуть не вылезали из орбит. Она как загипнотизированная поднялась и машинально схватила огромную книгу, которую читала. Они гуськом дошли до книжных шкафов. Рон резко развернулся, чтобы посмотреть, идёт ли за ним девушка. Но тут он увидел её глаза и растерянно остановился. Гермиона по инерции налетела на него и уронила тяжёлый том, который держала, прямо на ногу Рону. Рон взвыл и стал прыгать на одной ноге.

— Ой, Ронни! Прости! — пролепетала Гермиона.

Она крепко обняла парня и стала быстро-быстро целовать его куда попало. Рон стоял в шоке.

— Что это? — удивлённо спросила Уна.

Но Гарри уже лихорадочно пихал свои вещи и вещи Уны в рюкзак. Смех душил его. Он буквально выволок Уну в коридор, захлопнул дверь библиотеки, и тут смех, наконец, вырвался на свободу. Гарри так смеялся, что согнулся пополам.

— Гарри, Гарри! Что происходит? — Уна тоже начала улыбаться.

Но парень был не в состоянии ответить.

— Подожди! Неужели Рон дал Гермионе эти конфетки близнецов?!

Гарри кивнул в ответ.

— Но это же ужасно!

— Да нечего ужасного здесь нет, — сказал он, немного успокоившись. — Уна, я тоже воспользовался бы этими конфетками раньше, если бы они у меня тогда были.

— Зачем? — спросила она.

— А затем, что я жутко боялся к тебе подойти.

— А сейчас ты тоже боишься меня? — серьёзно спросила Уна.

— Нет. Скорее я боюсь больше себя, — так же серьёзно ответил Гарри. — Вернее боюсь своих чувств.

* * *

Позже Гермиона сидела в гостиной Гриффиндора, прижимая к губам мокрый платочек — губы у неё порядочно опухли. Она всё хмурилась, видимо она плохо понимала, что произошло. Гарри с Ундиной наперебой развлекали её. А Рон сидел угрюмый, он старался вообще не смотреть на Гермиону.

Перед ужином они разошлись по комнатам.

— Только ничего мне не говори, — сказал в отчаянии Рон.

— Я только хотел тебе напомнить изречение твоего Эпиорухси, которое ты сам записывал сегодня днём: " Первое зелье — всегда горькое ", — сказал Гарри.

Вот со своим Эпиорухси он ещё не разобрался. Парень пошарил рукой под кроватью, где он устроил гнездо, и вытащил яйцо.

— Ну, скажи мне, Эпиорухси, что-нибудь хорошее, — попросил Гарри.

— У меня сегодня вдохновение, — пропищало яйцо. — Вот тебе мой перл: Cerium voto pete finem.

— Хм. Ставь себе лишь ясные цели, — перевёл он, хоть это он знал без словаря. — Не совсем понятно, к чему это.

— Придёт время, поймёшь! — отрезало яйцо. — Я сегодня доброе, вот тебе ещё одно изречение: Любовь и смерть — из одного котла.

— Спасибо.

Гарри сердито сунул яйцо назад в гнездо и задвинул его подальше. Почему-то ему вспомнились Джеймс и Лили.

Итак, в архиве предстояло сегодня отработать за два дня. Опять, как и в прошлый выходной между книжными рядами суетились домовые эльфы. Видимо, вчера они тоже тут поработали, потому что книг в первом шкафу стало уже гораздо меньше половины. Шустро! Но Гарри интересовало только продолжение «Головорубов».

Наконец он дошёл до настоящих рыцарей-крестоносцев. Ричард Львиное Сердце освободил Беренгарию Наваррскую из цепких лап византийского императора на Кипре и порубил турок под Аскалоном новым мечом. Его длинная рукоять с большим перекрестьем и плавно сужающимся к острию клинком дали возможность фехтованию кистью. Любвеобильная Беренгария из Страны басков, где рождался новый оружейный центр Европы, научила Львиное Сердце, что корень победы — в искусстве, а не в тяжести ударов.

Меч, с которым Сид Кампеадор брал Валенсию, а Альфонс III с рыцарями четырёх королевств одолел мавров в битве при Лас Навас де Толоса, был продуктом революции в качестве стали.

Маги-рыцари теперь наделяли мечи не только доблестными, но и коварными свойствами. Если таким мечом воспользуется противник хозяина, то он мог потерять не только часть своей силы, но и вообще умереть.

Гарри на столько погрузился в мир воинственных и доблестных клинков, что вздрогнул, когда почувствовал на своём плече чью-то руку. Парень резко оглянулся и встретился с глазами Версетти, отливающими сталью.

— Мистер Поттер, я прошу подняться со мной к директору, — сказал он вполне обыденным тоном.

Гарри поднялся и захлопнул книгу.

— «Головорубы»? Тебе нравится читать о мечах? — спросил профессор.

— Очень! После того, как мне посчастливилось держать в руках меч Годрика Гриффиндора, — с гордостью ответил парень.

— Я думаю, тебе пришлось не просто его подержать, — сказал аурор.

Гарри широко улыбнулся, а Версетти уже направился к выходу. Парень помахал Уне, сидящей на полу на диванной подушке. Девушка ободряюще улыбнулась. Гарри догнал профессора уже на лесенке, выводящей из архива.

— Что нибудь случилось? — не удержался он от вопроса.

— Директор сам всё объяснит, — ответил Версетти.

«Значит действительно что-то случилось, — с тревогой думал Гарри по дороге в директорский кабинет. — Слишком серьёзный тон у Версетти!»

Каменная горгулья без колебаний пропустила посетителей. Дамблдор ждал их, стоя у камина, наблюдая за языками пламени.

— Прошу вас, присаживайтесь, — директор указал на широкие кожаные кресла.

Его тон показался Гарри слишком серьёзным и озабоченным. «Не к добру это,» — мелькнула мысль. Директор занял кресло возле самого камина, развёрнутое в сторону кабинета.

— Гарри, произошли некоторые события, которые касаются лично тебя, — директор снял очки и обхватил двумя пальцами переносицу, закрыв глаза.

Когда он вновь посмотрел на парня, то выглядел без очков осунувшемся и как-то резко постаревшим. У Гарри неприятно ёкнуло сердце.

— Дело в том, что сегодня в три часа дня Беллатрикс Лестрейндж взяла в заложники Корнелиуса Фаджа. Министр приехал в Азкабан, что бы лично проверить, как ведётся расследование попытки побега трёх заключённых. Ты, наверное, в курсе этих событий, Гарри.

Парень согласно кивнул.

— Фадж остановился в отеле городка, расположенного недалеко от тюрьмы, так как планировал задержаться здесь на несколько дней. И сегодня, при выходе из отеля эта Пожирательница Смерти, воспользовавшись плащом-невидимкой и метлой, проникла в комнату министра и взяла его в заложники. Охранники не успели принять меры, так как она заявила, что при попытке его освободить, министр будет мгновенно умерщвлён, — Дамблдор бросил долгий изучающий взгляд на парня. — В обмен на жизнь Фаджа она требует выдать тебя, Гарри.

Парню показалось, что он знал это ещё до того, как директор сказал об этом вслух. Воцарилось молчание. Мысли в голове у Гарри сразу же запутались. Эта чёртова Белла! А за ней и неизбежная встреча с Вольдемортом... Именно сейчас, когда у парня так всё хорошо складывается в жизни! Да, конечно, тягаться с Тёмным лордом — это его прямая обязанность... Вот чёрт! Ну почему же именно сейчас! Не могли это сделать летом что ли!

— Гарри, — директор вывел его из состояния задумчивости. — Мы, магический мир, конечно, не допустим, что бы Лестрейндж ставила под угрозу твою жизнь и жизнь министра. Но обстоятельства складываются так, что необходимо твоё присутствие на месте событий.

— Да, я, конечно, отправлюсь туда, — ответил Гарри.

— Мы хотели предложить тебе меры защиты, — сказал аурор. — Вот посмотри.

Он встал, подошёл к столу и взял меч.

— Это меч моего рода Версетти, им могут воспользоваться только рыцари. Я предлагаю тебе, Гарри, воспользоваться им.

— Но я же не рыцарь, — вырвалось у парня.

— Негласно считается, что произошло твоё посвящение в рыцари, — мягко ответил Дамблдор.

— Не понимаю... — начал Гарри.

— Хорошо, я тебе сейчас объясню. У нас есть ещё время. Лестрейндж дала срок до утра. Ночь играет на руку ей, так что тебе лучше появиться там под утро.

— Я слушаю вас, профессор.

Дамблдор слегка откинулся на высокую спинку кресла и начал повествование спокойно рокочущим голосом, как будто и не происходило сейчас никаких экстремальных событий.

— Ещё со времён короля Утера Пендрагона, отца Артура, все рыцари должны были получить рану в лицо, как отличительный признак рыцарского достоинства. Шрам у тебя на лбу — это древний рунический символ «зиг», который означает надежду, готовность к достижению цели, ясное видение. А вообще это солнечный символ. Гарри, ты носишь на лбу печать рыцаря, был распределён Шляпой Сортировщицей на рыцарский факультет, а меч Годрика Гриффиндора своеобразно посвятил тебя в рыцари.

Почти всё это Гарри знал, во всяком случае, о себе, но он не смотрел на эти события с такой точки зрения. Так странно, оказывается, он — рыцарь?

— Таким образом, ты можешь воспользоваться моим мечом, — продолжил Версетти. — Мы с профессором Дамблдором обговорили это, и пришли к выводу, что в данном случае этот меч будет наиболее эффективной магической защитой для тебя.

— Защитой? — протянул парень. — А я думал...

— Гарри, — деликатно перебил его директор. — Сейчас у нас цель — освободить министра, не ставя твою жизнь под угрозу. Возможно, Лестрейндж действует по приказу Вольдеморта, а возможно по собственной инициативе. Сейчас не должна идти речь о сражении. Наоборот, нужно по-возможности этого избежать. Беллатрикс не должна здесь выступать в роли Тёмного Лорда. Не она должна быть твоей главной целью.

— И всё равно, я всегда считал, что меч — это средство пусть самообороны, но не просто защиты, — возразил парень.

— Возможно, тебе и придётся пустить его в дело, — с лёгкой улыбкой сказал Версетти. — Но важно то, что этот меч способен поглощать боевые заклинания, направленные на того, кто его держит. А самое главное, что меч способен отклонить непростительные заклинания. Вот именно для этих целей мы и решили дать тебе этот меч.

Версетти вложил в руки парня удлинённый клинок. Гарри ощутил пальцами холодную сталь, он провёл по изображению грифона, выгравированного на лезвии возле рукоятки, украшенной небольшими изумрудами.

— Но есть одна проблема, — продолжал аурор. — Если Беллатрикс Лестрейндж увидит меч в твоих руках, она, естественно, потребует, чтобы ты его бросил.

— Гарри, есть только один выход — сделать меч невидимым, — сказал Дамблдор. — Но это должен сделать только ты сам.

— Я? — удивился парень — Но я не знаю, как...

— Подойди ко мне, мой мальчик, — попросил директор, поднимаясь ему на встречу.

Когда Гарри подошёл, сжимая меч, Дамблдор обхватил его запястье своей рукой с сказал:

— Если это сделаешь ты, то и видеть меч сможешь только ты. Тебе нужно мысленно попросить меч стать невидимым. Обрати внимание, не приказать, а именно попросить, ибо только наследный хозяин может что-либо приказывать своему оружию. Сосредоточился?

Гарри стал мысленно произносить: «Пожалуйста, меч рода Версетти, стань невидимым. От этого может зависеть жизнь не только моя, но и Фаджа, а может и других людей... Пожалуйста,» — подумав, добавил он.

— А теперь, Гарри Джеймс Поттер, повторяй за мной заклинание, — серьёзно, даже строго сказал Дамблдор.

Из-за этого обращения к нему по полному имени парень почувствовал особую ответственность, чего, по-видимому, и добивался директор. В конце концов, действительно от него сейчас зависит, по крайней мере, одна человеческая жизнь. Дамблдор стал произносить латинские слова неожиданно жёстким голосом очень медленно и чётко, давая возможность парню всё повторять без ошибок. Гарри почувствовал, как холод стал проникать в его кисть от руки профессора. Его пальцы по мере чтения магических слов стали леденеть и сейчас становились такими же холодными, как сталь меча. И в какой-то момент все увидели, как остриё клинка стало как-то бледнеть и постепенно исчезать. И вот уже волна невидимости медленно прокатилась до самой рукоятки, а затем исчезла и она, хотя парень продолжал её чувствовать. И вдруг его осенило: а сам-то он тоже меч не видит!

— А как же... — начал он, но тут меч неожиданно вздрогнул в его руке и стал полностью видимым.

— Что-то не так? — спросил Дамблдор.

— Вы его видите? — спросил в свою очередь парень.

— Нет, Гарри, не видим, — ответил директор, а Версетти отрицательно покачал головой.

— Значит всё получилось! — сказал парень, не скрывая своего восторга.

Дамблдор отпустил его руку, и кисть парня стала медленно приобретать температуру тела.

— Гарри, когда тебе нужно будет отразить заклинание, подними меч перед собой, — сказал аурор, а затем, поколебавшись, добавил: — Видимо, в тебе есть определённая способность предвидения, раз ты читал книгу именно о мечах.

— Вряд ли, профессор, — ответил Гарри. — Я думаю, это было просто совпадением.

Директор посмотрел на старинные напольные часы, тускло мерцающие серебристым маятником.

— Пора, — сказал он. — Профессор Версетти будет тебя сопровождать. Я предлагаю вам воспользоваться моим камином. Но в окрестностях Азкабана не действует каминная сеть, поэтому часть пути вам придётся преодолеть другим способом... Я думаю, что не стоит тебе прощаться с друзьями, — уже своим обычным мягким тоном добавил он. — Сейчас никто ничего не должен знать.

Гарри согласно кивнул. Он даже не хотел представлять себе, как бы сейчас говорил Уне: «Мне тут нужно повидаться с Беллатрикс, а возможно и с самим Вольдемортом. Возможно, мне удастся вернуться живым. Не скучай.»

Версетти предложил парню воспользоваться камином одновременно, взяв его за свободную от меча руку.

— Удачи тебе, мой мальчик, — совсем по-отечески сказал Дамблдор.

Два аурора, настоящий и будущий, шагнули в огромный камин навстречу неведомому.

Камин, в котором оказались Гарри и Версетти, был гораздо меньшего размера.

Профессор вышел первым, огляделся и с кем-то поздоровался. Вылезая вслед за ним, парень зацепился за чугунную ажурную решётку и чуть не потерял равновесие. Версетти отошёл в сторону, и Гарри увидел двух ауроров в алых плащах, с сияющей золотой звездой на груди.

— Здравствуйте, — сказал он чуть хрипло, у него першило в горле от золы.

— Здравствуйте, мистер Поттер, — поприветствовали они его в свою очередь.

— Мы ждём вас. Не будем терять времени. Машина готова, — сказал тот, что постарше.

Дверь вела сразу на улицу. Дорожка от ступенек привела к дороге, на которой стоял чёрный автомобиль. Всё это освещалось довольно скудным светом редких уличных фонарей. Все сели в машину, старший из ауроров сел на место шофёра..

— Здесь по всей округе нельзя аппарировать, да и портшлюзы не действуют. Обычный маггловский метод передвижения оказывается наиболее эффективным, — объяснил он, заводя мотор. — Это не далеко, доедем минут за сорок.

— Как там обстановка? — спросил Версетти.

— Всё так же, — ответил аурор. — Она сразу же наложила на Фаджа заклятие оцепенения, и он стоит так уже больше 10 часов. Лестрейндж тоже стоит как истукан за ним так, что её невозможно достать ни из комнаты, ни с окна. Наши пытаются её разговорить. Она иногда отвечает, но уже не так агрессивно, как раньше. По-видимому, она устала.

— А как вы добились от неё такого срока? — продолжал спрашивать Версетти.

— Очень долго объясняли ей невозможность доставить мистера Поттера мгновенно, как она требовала с начала.

— Она не зомбирована ли? — предположил Версетти.

— Скорей всего нет, Томас. ОН знает, что с зомби справится легче.

— А может Вольдеморт не в курсе, что творит его Пожирательница, — возразил Версетти.

— Да, пока мы этого знать не можем. Мистер Поттер, давайте сейчас обговорим ваши действия, — предложил аурор.

— Да, конечно. Я слушаю вас, — тут же откликнулся парень.

— Ваша главная задача — это сделать так, что бы террористка попала в поле действия кого-нибудь из ауроров, — объяснявший коротко посмотрел на Гарри и опять стал следить за дорогой. — Для этого вам нужно будет зайти в комнату, отвлечь её разговором и постараться выманить её хоть немного в сторону от фигуры министра.

— Да, я постараюсь, — ответил Гарри.

— Мы, конечно, вас тоже будем страховать, — продолжил аурор. — Но есть ли у вас какая-нибудь особая защита?.

— Да, у него есть надёжная защита, — быстро сказал Версетти, и Гарри понял, что не следует говорить о мече даже аурорам.

Парень погладил пальцами стальной клинок, лежащий у него на коленях. Изумруды на рукояти загадочно мерцали в полутьме, как кошачьи глаза.

— Мистер Поттер, у вас есть время, что бы подумать о том, что вы скажете Лестрейндж, — аурор сильным движением повернул руль, и автомобиль сделал резкий поворот.

Они уже, по-видимому, выехали за пределы городка и теперь мчались по просёлочной дороге. Гарри сидел на переднем сидении и всё смотрел на дорогу, стремительно бросающуюся под колёса при свете фар.

Что же он скажет ненавистной Белле?

В данный момент она начинала его бесить даже больше, чем Вольдеморт. Тот хоть появляется на горизонте с большими перерывами... А эта! Хотела украсть предсказание, убила (парень мотнул головой, стараясь убрать это слово из мыслей) Сириуса, а вот теперь он ей понадобился! Ровно сутки назад такая же ночь была одной из лучших в его жизни, а сейчас всё это летело дракону под хвост! Тварь!

Так что же ей сказать? Парень закрыл глаза, и ему представилось, как Сириус сражался с Беллатрикс. Что он тогда крикнул ей? «Давай, ты же можешь лучше!» И это захлёбывающаяся злом женщина выстрелила в него. Вот Гарри видит, как Сириус медленно падает за Арку с улыбкой на лице, но с ужасом в глазах. Наверное, эта боль нестерпима... Занавес, колыхнувшись, скрыл его с глаз... Парень почувствовал, как комок подкатывает к его горлу. Все чувства, которые он переживал тогда и которые не давали ему покоя летом, опять водопадом обрушились на него... Теперь Гарри боялся, что просто выскажет Белле всё, что он о ней думает и этим испортит всё. Эта истеричка выйдет из себя и убьёт или Фаджа или его самого.

Нет, так нельзя. Лучше с ней говорить на более нейтральную тему. О Вольдеморте что ли?..

Гарри повернул голову и стал смотреть на огоньки, те, которые были поближе, проносились мимо быстро, а огни на горизонте оставались почти недвижимыми.

Версетти завёл разговор с аурорами, обсуждая, каким заклинанием стоит в первую очереди оглушить Лестрейндж. Гарри стал прислушиваться и отвлёкся от своих мыслей. Почему-то сейчас он не чувствовал, что он Мальчик-Который-Выжил, Спаситель Мира. Бр-р-р! Он чувствовал себя одним из ауроров, и это его несказанно радовало.

Вскоре показались огни другого посёлка. И вот уже их чёрный автомобиль едет по широкой улице мимо одноэтажных домов. Пару раз Гарри увидел свет в окнах. Практически никто из местных жителей не знал о событиях, происходящих здесь и сейчас, об этом позаботились ауроры, что бы не было паники.

Эта дорога была, по-видимому, центральной. А вот и отель «Чёрный пёс», освещённый чуть поярче остальных зданий, но всё равно создавалось впечатление, что все в нём спят. Автомобиль затормозил и остановился недалеко от входа. И сейчас же к ним на встречу вышел человек в чёрном. Хотя он был без форменного плаща, Гарри почему-то подумал, что это тоже аурор. Оба сопровождающих, сняли свои алые плащи и оставили их в машине. Теперь они тоже были в чёрном. Версетти последовал их примеру и снял свою профессорскую мантию. Теперь парень увидел, что он тоже одет в форму, делающую мракоборцев почти невидимыми в темноте.

Встречающий поприветствовал вновь прибывших и предложил им осмотреть гостиницу со двора.

— Мистер Поттер, так вам легче будет сориентироваться, куда нужно выманить террористку, — объяснил он.

Они зашли в двухэтажный отель через массивные деревянные аркообразные двери и пошли через холл.

— Что нового говорит она сама? — старший аурор задал вопрос, аналогичный тому, что задавал Версетти полчаса назад.

— Тактика измора начинает приносить плоды: террористка стала терять бдительность.

Тем временем они вышли через небольшую дверку на задний двор. Гарри зажмурился от яркого света трёх фонарей, которые заливали двор так же ярко, как это делало солнце днём.

— Мы специально сделали такое освещение, что бы через окно было видно, что происходит в комнате. Террористка категорически отказалась зажигать там свет, — объяснил встречающий очень тихо.

Затем он показал вытянутой рукой, где именно скрывались остальные ауроры: в окне соседнего дома, в ветвях старого платана с толстым стволом и за горой каких-то ящиков. Затем он ещё немного вышел вперёд и указал на окно второго этажа. Гарри подошел к нему, но ничего толком не разглядел за этим окном — слишком близко они стояли к стене. Вернувшись назад в холл, все стали подниматься по небольшой деревянной лесенке на второй этаж. Здесь в коридоре с рядом дверей стояло ещё два аурора.

— Гарри, ты уже знаешь, что сказать ей? — почти на самое ухо спросил у него Версетти.

— Да, — ответил парень и почувствовал, как сильно пересохло у него в горле.

Попить бы сейчас воды...

— Меч держи у груди сразу, — ещё тише сказал профессор и положил ему руку на плечо.

Они подошли к одной из дверей.

— Миссис Лестрейндж, — громко сказал самый высокий аурор из тех, кто дежурил здесь и, по-видимому, вёл с ней переговоры.

Никакого ответа.

— Миссис Лестрейндж, — ещё раз позвал он. — Вы меня слышите?

— Ну что там ещё, — раздался раздраженный голос, и Гарри почувствовал, как кровь закипает у него в жилах от того, что он узнал этот голос.

— Давайте ещё раз обговорим с вами условия обмена, — продолжал аурор.

— Мне надоело это! — буквально завизжала женщина. — Хватит болтать! Когда вы наконец расшевелите там свои задницы?! Где Поттер?!

— Он уже здесь, мэм.

— О, наконец-то! Давайте сюда этого гадёныша! — в голосе Беллатрикс послышалось торжество.

— Нет, — твёрдо сказал аурор. — Повторите условия обмена.

— Да, это я ставлю здесь условия! — опять завизжала женщина.

— С вами никто и не спорит, — спокойно ответил ей мракоборец.

— Мальчишка подходит ко мне, а Фадж летит к вам! «Вингардиум» — и он как воздушный шарик! — захохотала она. — Смотрите не упустите своего толстопузика!

И снова этот омерзительный смех.

— Хорошо, приготовьтесь, сейчас зайдёт мистер Поттер, — предупредил аурор.

— Да готова я, готова, — недовольно проворчала Беллатрикс. — Не тяните горгулью за хвост!

Гарри поднял меч к груди и ближе подошёл к двери. Ауроры встали так, что бы им было видно происходящее в комнате, когда дверь откроется. Один из них резко распахнул дверь. И Гарри с колотящимся сердцем вошёл вовнутрь.

Комната была залита резким светом, проникающим со двора через два небольших окна. Гарри сразу же увидел в окне листву платана. Он огляделся. В углу, напротив одного из окон над полом парило грузное тело Корнелиуса Фаджа. Гарри неприятно поразил его вид. Лицо министра было мертвенно-белым, голова безжизненно склонилась на бок. Глаза закрыты, а рот безвольно приоткрыт. Его руки были плотно прижаты к телу, видимо опутанные невидимыми верёвками. Он слегка покачивался, задевая носками туфель поверхность пола. «Да он мёртв!» — мелькнуло в голове у парня.

— Неужели это сам великий Поттер! — воскликнула язвительно Беллатрикс. — Король голодранцев!

— Лестрейндж, Фадж ведь мёртв! — Гарри услышал свой голос как бы со стороны.

— Чёрта с два! Если ты подойдёшь ко мне, мой мальчик, он переживёт ещё нас с тобой, — и она опять гнусаво засмеялась.

— Докажи! — парень сам поразился жёсткости своего голоса. — Иначе я уйду! Если ты думаешь, что я так обажаю нашего министра, что за просто так готов идти с тобой, ты ошибаешься!

— Гм. Смотри, если не веришь, — сказала Пожирательница смерти.

Фигура министра качнулась, как будто его пихнули в спину. Фадж слегка дёрнул головой и открыл глаза. Взгляд у него был бессмысленный, как у человека, разбуженного посреди ночи. Он с явным трудом приподнял голову и с недоумением стал озираться. Гарри отошёл немного так, чтобы Лестрейндж нужно было сдвинуться в сторону, чтобы увидеть его.

— Убедился, молокосос? — сказала раздражённо Беллатрикс — Иди сюда!

— Сначала скажи, ты меня собралась сама убивать или хочешь доставить это удовольствие своему хозяину? — спросил Гарри, опять сместившись в сторону.

Он не мог видеть саму Пожирательницу Смерти, но ему казалось, что она всё же тоже немного сдвинулась в сторону.

— Да из-за тебя, сопляк, я чуть не потеряла доверие самого Тёмного Лорда! — гневно закричала женщина.

Гарри показалось, или фигура Фаджа действительно стала очень медленно продвигаться к двери?

— Вольдеморта? — переспросил Гарри, что бы ещё больше вывести её из равновесия.

— Да как ты смеешь поганить это имя своим ртом! — не унималась Беллатрикс. — И вообще, брось палку! — повелительно крикнула она.

— Э-э-э... Какую палку? — спросил Гарри ещё продвинувшись.

— Волшебную! Какую же ещё, недоумок, — раздражённо пояснила она. — медленно достань её и брось в окно.

Гарри это совсем не понравилось, и он невольно скосил глаза в сторону двери. Ему было видно старшего аурора, который согласно кивнул ему в ответ.

Парень неловко вытащил палочку левой рукой, продолжая сжимать меч в правой. А затем, резко шагнув к окну, бросил её.

— Стой! Не двигайся! — крикнула ему Пожирательница Смерти.

В этот момент от двери раздалось громкое заклинание, отданное двумя голосами одновременно, и в это же мгновение фигура министра неожиданно упала на пол. Через второе окно со свистом влетел огненный шар, и Гарри с изумлением увидел, как вспыхнула фигура в углу комнаты. Раздался душераздирающий крик, и зелёная струя полетела в то место, где секунды назад находилось тело министра. Беллатрикс завертелась и скинула горящий плащ, который и был плащом-невидимкой. При этом она отскочила в сторону, избежав снопа заклинаний ауроров.

— «Империо»! — крикнула Лестрейндж, направив палочку на Гарри.

Рука парня сама вытянулась, как бы рассекая мечом белую волну, накатившую на него. Он напрягся... и ничего не почувствовал: недопустимое заклинание его не задело! А в это время ауроры уже ворвались в комнату. Беллатрикс пригнулась и как пушечное ядро вылетела через окно. Оказывается, она всё это время сидела на метле! Гарри, так же, как и ауроры метнулся к окну.

А там, во дворе, летящую и постоянно уворачивающуюся ведьму атаковали боевые заклинания ауроров. Она не успела подняться в небо, как в хвост её метлы попал специально выпущенный огненный шар. Хвост загорелся, и она опустилась почти к самой земле. Что-то странное происходило с ведьмой: вокруг её головы образовался едва различимый голубоватый шар, который, разрастаясь, стремительно закрывал её фигуру.

Гарри кто-то деликатно, но твёрдо отодвинул от окна. Парень увидел, как старший аурор мгновенно взобрался на подоконник и прыгнул вниз, во двор. Гарри тут же свесился с подоконника. Не очень большая высота, но всё-таки второй этаж! Там внизу разворачивалось целое сражение. Лестрейндж сыпала какими-то неизвестными шестикурснику заклинаниями направо и налево, крутясь на горящей метле. А вот заклинания мракоборцев, попадая в образовавшийся шар, тут же рассыпались бесполезными искрами.

— Гарри, отойди от окна, — попросил Версетти, положив ему руку на плечо.

Парень оглянулся и увидел, как один из ауроров колдует над Фаджем, а двое других выбегают из комнаты. Парень воспользовался тем, что всё внимание Версетти было приковано к тому, что происходило во дворе.

— «Экспеллиармус»! — крикнул преподаватель по Защите от Тёмных сил.

Гарри воспользовался этим и выбежал из комнаты вслед за аурорами. «Что там говорило это Эпиорухси? Ставь себе только ясные цели? — думал парень, пробегая коридор и буквально слетая с лестницы. — Беллатрикс — вот сейчас моя цель, что бы там не говорил Дамблдор!» Он пронёсся по холлу и распахнул дверь во двор.

— В угол! Загоняй в угол! — кричал кто-то из ауроров.

Гарри увидел, что Лестрейндж теперь полностью окружало что-то вроде купола, почти прозрачного, чуть сверкающего. Это был какой-то защитный купол, все заклинания, выпущенные аурорами, ударяясь, рикошетили обратно, в то же время, как заклинания Беллатрикс проходили сквозь эту броню беспрепятственно. И теперь атакующие вынуждены были уворачиваться от собственных заклинаний. Ведьма быстро приближалась к дальнему углу двора, образованного стеной отеля и массивным деревянным забором. Ауроры стали окружать её полукольцом, пытаясь пробить броню. Гриффиндорец побежал к ним. Может его меч сможет это сделать?

— Гарри! — услышал парень у себя за спиной окрик профессора, но даже не оглянулся.

Хвост метлы Беллатрикс уже догорал, но метла всё-таки летела, правда совсем низко над землёй, как если бы женщина просто бежала. Видимо, метла теперь стала не способна набирать высоту.

— Там щель в заборе! Не дайте ей уйти! — крикнул тот, кто был ближе всего к забору.

«Если она уйдёт, я себе этого не прощу,» — подумал Гарри.

Он видел, что аурор, который крикнул про щель, добежал до неё быстрее, чем подлетела Пожирательница Смерти. Он заслонил собой этот очень узкий промежуток между досками. И вдруг, разбивая купол, изнутри вылетела зелёная стрела «Авады Кедавры», она ударила аурора прямо в грудь. Тот вздрогнул и упал на землю, а Беллатрикс на полной скорости протиснулась в эту щель. Пожирательница Смерти была очень худой, но тем не менее она едва поместилась в ней, для этого ей пришлось вытянуться в струнку. «Уйдёт!» — в отчаянии думал Гарри. Так оказалось, что он был третьим, после погибшего аурора и Лестрейндж, кто добежал до забора.

— Гарри, стой! — раздался крик Версетти, гораздо ближе, чем в прошлый раз: видимо он тоже выпрыгнул в окно. — «Ступефай»!

Теперь это заклинание было выпущено уже в Гарри, но тот как раз пролезал в щель, переступив через мёртвого. Вот где пригодилась его щуплость! Парень не был таким уж худым, но, тем не менее, боком он пролез вслед за Лестрейндж, и уже видел, как она улетает вдоль дороги. Выйдя из области яркого освещения, Гарри увидел, что уже светает. Беллатрикс свернула в проулок. Парень мчался за ней со всех ног, но её метла, хоть и была повреждена, летела быстрее него. Он вдруг услышал у себя за спиной, как раздался взрыв, и на мгновение улица осветилась ярким светом. По ногам парня прошла горячая волна со щепками, но видимо ауроры взорвали забор специально в стороне, чтобы не задеть Гарри.

Парень уже свернул в проулок вслед за Пожирательницей Смерти и тут же наткнулся на мотоцикл, стоящий возле чьей-то калитки. Конечно, это была какая-то новая модель, не такая, как у мотоцикла Сириуса. Но ведь парень был в состоянии разобрать, где там у него газ, а где тормоз! Гарри запрыгнул на него. Как же его завести без ключа? Даже палочки у него нет! Да ещё тут этот меч... Стоп! Меч ведь магический, а вдруг получится? Гарри прикоснулся им к панели управления и прика... нет, попросил: «Заведи, пожалуйста, мотоцикл!» Неизвестно, как именно воспринял меч просьбу, но вдруг раздался рокот заведённого мотора. Парень возликовал. Мотоцикл рванул, и Гарри быстро свернул между домами, куда перед этим юркнула Лестрейндж.

Вот он уже различил её серую фигуру в предрассветных сумерках. Гарри жал на газ, и мотоцикл стал заметно сокращать расстояние между ними. Очень сильно мешал меч, но парень не решился заткнуть его за пояс. Перед его глазами был аурор мгновенно умерщвлённый смертельным заклинанием.

Лестрейндж оглянулась и, увидев преследователя, свернула в совсем узкий проулок. Мотоциклисту пришлось сбросить скорость, что бы вписаться в резкий поворот. И вот они уже выехали за пределы посёлка. Сразу за дорогой простиралось поле. Беллатрикс опять оглянулась, хищно улыбнулась и направила метлу прямо в поле. Вот чёрт! Как же мотоцикл там проедет? Гарри сбавил скорость и поехал по перепаханному полю. От тряски он едва удерживал руль и меч. Теперь Пожирательница Смерти стала заметно отрываться от него. Парень постепенно прибавлял газ, но скорость от этого не увеличивалась. Из-под заднего колеса поднимался фонтан из комьев земли. А Белла уже добиралась до края поля... Всё, она опять скрылась с глаз за высоким кустарником, росшим по краю поля. Проклиная её, вспаханное поле и мотоцикл, Гарри кое-как всё-таки тоже добрался до края. Рывок через кусты — и он на просёлочной дороге. Парень стал лихорадочно оглядываться и увидел мелькнувшую фигуру далеко впереди. Теперь он опять выжимал газ до последнего, и расстояние между ними опять стало сокращаться.

Впереди было строение, похожее на заброшенную ферму. Беллатрикс заклинанием вышибла калитку и влетела во двор. Подъехав к невысокому забору, окружающему двор, Гарри остановился, быстро слез с мотоцикла и забежал в калитку, слишком узкую для мотоцикла. Он обогнул угол строения и... Всё. Дальше была чёрная пустота. Последним его ощущением было судорожное сжатие рукоятки магического меча рода Версетти.

Гарри открыл глаза. Чёрно-серый туман колыхался перед ним. Гарри напрягся, от этого туман качнулся и стал рассеиваться. При тусклом освещении он различил женское лицо, которое с любопытством смотрело на него. Где-то он уже видел это омерзительное лицо с фиолетовым оттенком кожи, чёрными сверлящими глазами, крючковатым носом...

— Беллатрикс?.. — спросил Гарри и поразился слабости своего голоса.

— Гм, — хмыкнула женщина. — Нет, я Окипета.

Не Белла? Гарри попытался оглядеться, но туман опять потёк и застил глаза. От этого закружилась голова. Э-э-э, так не получается. Он вернул голову в первоначальное положение. А почему он, собственно, здесь лежит? Там же Лестрейндж сейчас уйдёт! Он попытался подняться, но всё тело было свинцовым, а к головокружению теперь ещё добавилась тошнота. И всё же Гарри сумел сохранить фокус на этой Окипете.

— Ты кто? — спросил он.

— Гм. Я — это я! — гордо заявила эта женщина и засмеялась так омерзительно, что парень опять почувствовал приступ тошноты.

Окипета резко повернула голову, неестественно вывернув шею. Гарпия!!! Это же гарпия! Гарри почувствовал, как его прошиб холодный пот. Он сжал кулаки — меча не было! Это было здорово — оказаться неизвестно где в компании с гарпией, без палочки, без меча! Что там говорила в интервью одна из них? Даже «Авада Кедавра» на них не действует, они выходят победителями всегда. Это не какая-то там чокнутая Пожирательница Смерти! А потом в «Ежедневном Оракуле» напишут: «Окипета была вынуждена забрать душу у Поттера». Славная статья. Парень представил, как это будет читать Уна. Уна... Она словно была совсем из другого мира.

— А я ведь тогда ещё подумала, что мы с тобой встретимся, мальчишка! Зачем мне тогда помешал этот бородатый недоделанный гигант! Разобрались бы с тобой ещё там, в лесу, и не пришлось бы сейчас тебе занимать место в Азкабане!

— Это Азкабан?! — воскликнул Гарри.

Азкабан! Вот теперь у парня был полный набор удовольствий!

— А как я сюда попал?

— Известно как — также, как и все. Отправил на тот свет человека — вот и попал, — фыркнула гарпия.

— Я убил человека? — воскликнул Гарри.

— Убил, убил... Ну ладно, мне некогда больше с тобой болтать. Сейчас пойду, разомну крылья, потом может, ещё прилечу. Не скучай без меня! — гарпия опять омерзительно засмеялась.

Теперь Гарри уже хорошо различал небольшое забранное решёткой окно. Гарпия слетела с подоконника по ту сторону решётки и скрылась из вида. Нужно будет чем-нибудь занавесить это окно, даже если ему не придётся увидеть белого света. Теперь парень был уже в состоянии оглядеться. Оказывается, он лежал на чём-то типа широкой скамьи. Больше из мебели в камере ничего не было. А в том, что это была именно камера, сомневаться не приходилось. Каменный пол, каменный потолок, каменные стены. Напротив единственного окна металлическая дверь. Запах плесени и ещё чего-то неприятно сладкого. Гарри сделал ещё одну попытку подняться. На этот раз резкая боль в левом плече заставила его откинуться назад на лежанку. Похоже, он был ранен. Этого ещё не хватало!

Тут раздался лязг открывающейся двери, и в камеру вошёл охранник. Это был старик в серой форме, чем-то удивительно похожий на Филча.

— Ага, мистер, вы уже очнулись? Вот и славненько — не придётся вас поить. Поверьте, мало удовольствия вливать зелье в рот, из которого всё вытекает обратно, — охранник засмеялся скрипучим старческим смехом. — Ну давайте, пейте, да я пойду. У меня ещё дел по горло.

Охранник сунул засаленную кружку прямо под нос Гарри. От зелья неприятно несло тухлятиной.

— А что это? Я пить не хочу... — поморщился парень.

— А здесь вашего желания никто и не спрашивает, — возразил охранник. — Ваши желания остались за нашей стеной, — и он опять рассмеялся.

— Но что это за пойло, вы же можете сказать?

— Это персонально для вас сварено, мистер Поттер. Это Зелье Прозрения. У нас здесь много заключённых, потерявших память. Но они её потеряли уже после суда. А ваш суд ещё впереди.

— А разве можно человека без суда посадить в Азкабан?

— В Камеру Предварительного Заключения можно. Тем более, скорее всего, вы останетесь у нас надолго, — старик садистски улыбнулся. — Ой, да пейте же вы быстрее!

Несмотря на отвратительный запах, Гарри теперь самому хотелось выпить это зелье, чтобы вспомнить, что же с ним произошло. Он приподнялся и, превозмогая боль в плече, стал пить. Зелье оказалось довольно приятным на вкус, отвратительно пахла сама кружка. Что, они посуду здесь вообще не моют?

Охранник забрал пустую кружку и ушёл, бросив на ходу:

— Это была последняя порция, слава Мерлину! Когда всё вспомните, расскажете мне, как вы её так уделали? — старик лукаво подмигнул, и его рот расплылся в беззубой улыбке.

— Кого её? — спросил Гарри.

— А это известно только вам! Иначе никто не стал бы возиться с вашими зельями Прозрения! — и охранник хлопнул дверью.

Какое здесь всё мерзкое! Гарри передёрнуло. Азкабан он и есть Азкабан! Как Сириус выдержал здесь столько лет?

Гарри откинулся на подобие засаленной подушки и закрыл глаза. В голове было пусто. Значит, его уже и до этого поили зельем. Придётся ждать результат. Гарри задремал. Но в какой-то момент он почувствовал, что ему стало не просто плохо, а очень плохо. Все его внутренности сжались и, свалявшись в один неудобоваримый комок, стали продираться через его горло и дальше через рот наружу. Парень едва успел свесить голову со скамьи, как его вырвало прямо на пол. Жуткая волна содрогнула его тело ещё и ещё раз.

И тут он вспомнил всё.

* * *

Гарри обогнул угол строения и увидел Беллатрикс. Её метла валялась возле канавы, протекающей по краю двора. Женщина стояла к нему вполоборота и возилась с каким-то предметом, висящим на шнурке у неё на шее. Парень увидел, как защитный купол, накрывающий её фигуру, стал уменьшаться и вот исчез совсем. Пожирательница Смерти повернула голову, увидела Гарри и оскалилась:

— Ну вот, малыш, теперь нам никто не помешает.

— Ты! Обезумевшая маньячка! Говори, что тебе от меня было нужно? — ответил Гарри, приближаясь к ней.

Лестрейндж развернулась всем телом к нему и, резко вытянув руку с палочкой вперёд, резко крикнула:

— «Круцио»!

И опять, также как в номере отеля, меч Версетти рассёк луч заклинания пополам. Гарри увидел, как удивлённо приподнялись брови Пожирательницы.

— О! Это что-то новенькое, — сказала она. — Но никакие выкрутасы тебе не помогут. Ой, разве малыш Потти не хочет поскорее встретиться со своими долбанными мамочкой и папочкой?

— Заткнись! — крикнул парень и сделал к ней шаг.

— Ой, как мне страшно! — скрипуче засмеялась Белла. — А твой сраный Сириус уже тебя заждался!

Гари почувствовал, что ему всё труднее становиться себя контролировать. Кровь бешено стучала у него в висках.

— Ты, гадина... — процедил он сквозь зубы. — Да ты недостойна даже пыли на подошве их обуви!

Гарри подходил к ней всё ближе.

— «Империо»! — нервно выкрикнула женщина, и белая волна опять полетела в него.

И опять меч без особых усилий отразил заклятие Подвластия. Гарри подошёл уже совсем близко к Лестрейндж, так, что мог различить панику в её глазах.

— Это что, какие-то новые штучки старика Дамблдора? — спросила она. — Но я всё равно тебя достану, гадёныш!

Ведьма отпрыгнула в сторону и выкрикнула одно из неизвестных парню заклинаний. Гарри едва успел развернуть меч в сторону магической струи. Теперь не на шутку растерянная Пожирательница Смерти дико прыгала из стороны в сторону, не переставая строчить заклинаниями. И в какой-то момент Гарри не успел вовремя отразить нападение и почувствовал , как его резануло по плечу.

— Ага! Наш малыш всё-таки уязвим, — казалось, Лестрейндж опьянил вид крови, проступившей на рубашке противника. — Ну давай, ещё немножко, и я облегчу жизнь моему Господину!

— Твоему зажравшемуся Вольдеморту я сам облегчу жизнь! — яростно рявкнул Гарри, превозмогая всё разрастающуюся боль.

Враги уже были на расстоянии двух шагов друг от друга. Парень заметил, как побелело лицо Беллатрикс. Он отчётливо видел, как её пересохшие губы стали произносить:

— «Авада...»

«Убить!» — теперь настойчиво билась мысль в голове у Гарри. Он широко размахнулся мечом не для того, чтобы отразить заклинание, а для того, чтобы самому поразить ненавистную убийцу.

— «Кедав...»

Меч быстро как молния разрезал воздух и с неожиданной лёгкостью вонзился в шею Пожирательницы Смерти. Парень почувствовал, что клинок встретил препятствие в виде позвонков, но и они не устояли и с неприятным хрустом поддались мечу.

— «... ра», — выдохнули её губы вместе с кровавым пузырём.

Что-то сильно ударило Гарри. Голова Лестрейндж тотчас пропала из поля зрения, и парня обдало тёплой струёй. Как во сне, он видел тело женщины, ставшее неожиданно коротким, и там, где только что была голова, теперь хлестал алый фонтан. От этого отвратительного зрелища Гарри почувствовал, как его начинает выворачивать наизнанку. Его сознание стало затуманиваться от нестерпимой боли, распространяющейся в каждой клетке его тела. Туловище Лестрейндж стало заваливаться прямо на парня, всё больше заливая его кровью. Он с отвращением оттолкнул его от себя. Парень больше не мог терпеть этот муторный запах, и его вырвало. Гарри в изнеможении упал на колени. Он почувствовал, как дрожит всё его тело. Всё-таки его задело непростительным заклятием. Но видимо, благодаря мечу, оно оказалось пока ещё не смертельным.

У юноши не укладывалось в голове: только что эта женщина была ЖИВОЙ, разговаривала с ним, а вот теперь валяется безжизненным обрубком возле его ног. Всё это было настолько омерзительно, что парня вырвало ещё раз. Он упёрся руками в землю, стараясь сопротивляться боли в голове, которая всё настойчивее подавляла его мысли и волю. Вот он и сам стал убийцей! Проклятая Лестрейндж!

Парень с трудом поднялся. Его взгляд упёрся в голову Беллы с всё ещё открытым ртом, из которого вытекала струйка крови, но её глаза уже подёрнулись омертвелой пеленой. Видимо, она откатилась и теперь лежала на самом краю сточной канавы. Гарри показалось, что голова Беллы презрительно усмехнулась. Ненависть так ослепила парня, что он наклонился, схватил первое попавшееся ему под руку, а это оказалась палочка Беллатрикс, и швырнул в её тошнотворную голову. Палочка метко попала ей в лоб, и вместе с головой упала в канаву. Парень видел, как стремительное течение стало уносить их прочь. Гарри со злости пнул тлеющую метлу Пожирательницы, которая улетела туда же. Тёмная волна стала неотвратимо накрывать его сознание. Юноша из последних сил старался сопротивляться этому. Он стоял и смотрел, как голова, прыгая на волнах, быстро уноситься вдаль.

— Не двигаться! — вдруг раздался незнакомый голос.

Гарри с трудом оглянулся. Какие-то незнакомые люди в форме Бригады Принуждения Подчинению Законам забегали во двор, держа палочки на изготовке.

— Вы арестованы! — крикнул один из них.

Гарри представил, как он сейчас выглядит со стороны: окровавленный, с безумным блеском в глазах, и обезглавленным трупом у ног.

— Вы убили эту женщину? — строго спросил тот же человек. — Учтите, что каждое сказанное вами слово может быть использовано против вас в дальнейшем.

— Да, это я убил её, — заплетающимся языком ответил Гарри.

— Нам стало известно, что вы использовали ряд непростительных заклинаний, в том числе Смертельное заклятие. По-видимому, вы убили им женщину, но вам показалось этого мало и вы обезглавили тело?

Но возразить у Гарри уже не хватило сил. Он только отрицательно помотал головой и опустился на землю. Его глаза уже почти ничего не различали. Как через вату он слышал, что во двор вбежали ещё какие-то люди.

— Гарри! — это был голос Версетти.

— Не подходить к арестованному! — приказал бригадир.

Гарри чувствовал, что чьи-то руки поднимают его и куда-то тащат. Голоса о чём-то спорили, но он уже не различал слов.

На этом его воспоминания оборвались.

На чём они там, интересно, держатся, эти камни на потолке? Если долго смотреть на них, не отрывая глаз, кажется, что камни в любой момент могут рухнуть на тебя и раздавить. А ну и пусть рушатся. Всё равно.

Вот он и стал убийцей. Оказывается, когда в тебе клокочет ненависть, и ты стремишься убить, ты вовсе не осознаёшь, что значит, собственно, убить человека. Осознание приходит потом.

Тогда, на первом курсе, произошло нечто подобное. Профессор Квиррелл погиб от ожогов, образовавшихся от прикосновений к Гарри. Но ведь сам парень не стремился к его смерти, всё произошло под действием не зависящей от него магии. Вся эта история произвела тогда на него впечатление, но он себя убийцей не считал.

Теперь же было всё по-другому. Плохо укладывался в голове тот факт, что он говорил с человеком, а через секунды это был уже не человек, а так, какая-то неодушевлённая вещь, вернее две отдельные вещи — голове и туловище. И это он сделал сам. Намерено. А имел ли он, Гарри, права отнимать жизнь? И кто вообще имеет права отнимать жизнь, даже у ненавистного человека?

Его мысли прервал лязг открывающейся двери.

— Ну как, прозрели, мистер? — с интересом проскрипел охранник.

Гарри даже голову не повернул в его сторону.

— Вот, поешьте, да пойдём, я вас провожу.

— На казнь? — равнодушно спросил парень, чем привёл в восторг охранника.

— Придёт время, и туда тоже, — весело ответил он. — Ну-ка, давайте, поднимайтесь! Не хотелось бы на вас использовать принудительные заклятия!

— Куда мне нужно идти? — Гарри даже и не думал подниматься.

— Гм. К следователю на допрос, — ответил старик.

Это уже интересно! Парень приподнялся на локтях и попробовал встать. Муторный прилив заполнил все, что было внутри у юноши. От этого он чуть не потерял равновесие.

— Э! Да вы идти-то сможете? — спросил охранник.

Парень не ответил и, сделав усилие, сел на кровати. Камера стала бешено вращаться перед глазами, а сердце отчаянно трепыхаться в груди. Посидев какое-то время, и заставив пол и потолок занять подобающие им места, Гарри предпринял попытку встать. Если бы его не подхватили руки старика, оказавшиеся неожиданно крепкими, он бы повалился назад на скамью.

— Давайте-ка, применим лучше заклятие транспортировки, — озабоченно предложил старик.

— Нет, — твёрдо ответил Гарри, хотя на ногах он стоял отнюдь не твёрдо. — Куда нужно идти?

— А как же еда?

При одной только мысли о еде парень почувствовал приступ тошноты.

— Нет, — опять ответил он.

— Здесь я настаивать не буду, — согласно ответил охранник, помогая узнику дойти до двери. — Вот, принимать или не принимать пищу — это ваше право. А уж пить прописанные вам зелья — это было вашей обязанностью, — с готовностью разъяснял старик, обдавая парня горьким запахом табака.

Так, потихоньку, они вышли в коридор, который показался Гарри неимоверно длинным, вдоль одной стены которого располагались металлические двери. Горящие факелы слились в одну цепочку. Чем дальше они шли, тем увереннее становилась походка парня.

— А если я сейчас предприму попытку к бегству? — без особого интереса спросил Гарри только для того, что бы проверить, как теперь слушается его голос.

— Предпримите, — охотно согласился охранник. — Вот мне будет развлечением смотреть, как вы будете ползать по этим коридорам, — он скрипуче засмеялся. — И если вам всё-таки удастся вылезти наружу, не забудьте поздороваться с гарпиями, а то они не любят невежливого обращения. Да и дементоров у нас ещё полно осталось.

Гарри поморщился от упоминания как гарпий, так и дементоров. Эти твари стоили друг друга.

Вскоре пара свернула в боковой коридор, охранник открыл дверь, поддерживая парня одной рукой. Они вошли в небольшую комнату, разделённую пополам длинным деревянным столом. На противоположной от вошедших скамье сидел тип, довольно неприятной наружности. Лицо, с дряблой кожей сероватого оттенка, какие-то выцветшие глаза, проплешина на макушке...

— Добрый день, мистер Поттер. Меня зовут Бартоломеус Фулл, я расследую факт убийства, где вы фигурируете в качестве убийцы, по вашему собственному заявлению, — представился незнакомец. — Прошу садиться, — и он указал на скамью возле Гарри.

Парень постарался сесть, а не плюхнуться на скамью, как мешок с дерьмом, а именно так он себя и чувствовал.

— Вам предъявлено обвинение в убийстве женщины... Гм, да. Попрошу вас подтвердить ваше признание в убийстве женщины, чей труп был обнаружен возле вас в момент вашего ареста, — с ходу продолжил следователь.

— Да, я признаю себя виновным в смерти Беллатрикс Лестрейндж, — подтвердил Гарри.

— Мда. То, что убитая была именно миссис Лестрейндж, этот факт остался не подтверждённым, — ответил Фулл.

— Да? — удивился Гарри. — А что вас заставляет сомневаться в этом факте?

— Гм. Вообще-то здесь вопросы задаю я. Но я вам отвечу, — самодовольно заявил следователь. — На месте преступления не было обнаружено ни головы убитой, ни её палочки. Так что опознание трупа ещё не закончено.

— Это была именно она. А голову я запульнул в канаву, — ответил Гарри.

— Эм... Я ещё не просил вас, мистер Поттер давать показания, — Фулл сжал губы в куриную гузку. — Вам положен адвокат. Поступило предложение от мистера Томаса Версетти, аурора, быть вашим адвокатом. Вы согласны с его кандидатурой?

Вообще-то у Гарри мелькнула мысль вообще отказаться от адвоката. Но вот то, что теперь могут не опознать Беллу, сбивало с толку.

— Я согласен, — ответил Гарри.

Фулл кивнул охраннику, стоявшему за спиной Гарри и тот, обогнув стол, открыл дверь, противоположную той, в которую недавно вошёл с арестантом. В комнату вошёл Версетти, как всегда подтянутый и серьёзный.

— Здравствуй, Гарри, — сказал он.

От его уверенного и спокойного тона парень почувствовал поддержку. Аурор окинул его одним взглядом, и Гарри представил, как, наверное, неприятно он сам выглядит со стороны. Он был в той же одежде, залитой кровью, его собственной, но в основном, кровью Беллатрикс. Все эти заскорузлые пятна, а так же зеленоватые пятна от пролитого зелья Прозрения, как понял Гарри, отнюдь его не украшали. Видимо арестантская форма ему ещё не полагалась.

— Здравствуйте, профессор, — ответил парень.

— Продолжим, — вмешался следователь. — Вы, мистер Поттер, начали делать заявление следствию. Прошу.

— Я выкинул голову Беллатрикс Лестрейндж в сточную канаву, так же, как и её палочку, — сказал Гарри, потом, подумав, добавил. — И метлу её тоже.

— Зачем? — спросил аурор, и в его голосе почувствовался упрёк.

— Мистер Версетти, я ещё не позволял вам задавать вопросы подследственному, — опять вмешался Фулл.

— Не знаю, — всё же ответил Гарри. — Злой был.

— А известно ли вам было при этом, что эта канава ведёт прямо в море? — спросил следователь.

— Нет, — ответил Гарри. — Я действительно тогда очень разозлился.

Наверное, Версетти расценивал этот поступок как ребячество.

— Как видите, мистер Фулл, в этом не было преднамеренности, — сказал аурор.

— Мда, — на лице следователя опять отобразилась куриная гузка. — Признаёте ли вы, мистер Поттер, что использовали ряд непростительных заклинаний, одно из них было произнесено вами в номере отеля, и ещё три, во дворе фермы. Вот список этих заклинаний, — и он сунул лист бумаги под нос Гарри.

Да, там был весь букет: «Империо», «Круцио», опять «Империо» и, наконец, «Авада Кедавра».

— Это заклинания Лестрейндж, — ответил Гарри.

— Нет, позвольте, её, вернее заклинания другого, не идентифицированного лица, были зафиксированы отдельно в Отделе Принуждения Подчинению Законам, — возразил Фулл.

— Как это не идентифицированного? — удивился Гарри. — Вот меня они, почему-то идентифицировали, хотя я не произносил эти заклинания.

— Меч, — сказал Версетти.

— Что? — следователь живо повернулся в сторону аурора.

— Заклинания Лестрейндж отразил меч, — ответил Гарри, он вдруг опять стал чувствовать приступ тошноты.

— Гм. На месте преступления не было обнаружено никакого меча, — безаппеляционным тоном заявил Фулл. — Так что это за меч, и куда он делся в дальнейшем? Может вы, мистер Поттер, его тоже выкинули в сточную канаву?

— Это меч рода Версетти, — ответил парень, борясь с головокружением. — Я не знаю, где он сейчас, наверное, там же и валяется.

— Там ничего подобного не валяется, — возразил следователь. — Именно этим мечом была обезглавлена убитая?

— Да, — ответил Гарри, наблюдая, как комната начинает медленно вращаться вокруг этой гузки.

— Уточните и вы, мистер Томас Версетти, имеете ли вы отношение к этому мечу.

— Да, это меч моего рода, — ответил аурор, — Я дал его мистеру Поттеру для обороны, специально, что бы отражать заклинания Лестрейндж.

— Так, очень интересно, — пожевал губами следователь. — Даже если это и было так, как вы говорите, это не опровергает факта обезглавливания, что вовсе не является простым отражением заклятий. Вы подтверждаете факт убийства посредством обезглавливания, мистер Поттер?

— Да, — одними губами сказал Гарри, остановить головокружение было не в его силах.

— В таком случае вообще ставится под сомнение возможность мистера Версетти быть вашим адвокатом, — добавил Фулл. — Возможно, мистер Версетти, вам будет предъявлено обвинение в соучастии.

— Это мы ещё посмотрим, — спокойно возразил аурор. — Я со своей стороны делаю уточнение: меч был зачарован на невидимость, поэтому его не обнаружили на месте преступления. Наверняка он сейчас находится там же.

— Э-э, мда. Вы подтверждаете эти слова, мистер Поттер? — спросил следователь.

— Да, — через силу ответил Гарри, ему уже не хотелось ни что-либо подтверждать, ни что либо опровергать.

Он чувствовал, как всё его тело покрылось холодным липким потом, в ушах стало нестерпимо звенеть. Парень вцепился в крышку стола, что бы не упасть.

Дальше он смутно чувствовал, что его транспортируют по воздуху, как какую-нибудь вещь, назад по коридору, укладывают на скамью. Что там слышится, смех? Гарпии или Беллы?

Гарри погрузился в небытиё.

И опять из тьмы выплывает лицо. Белое, безжизненное. Оно смотрит равнодушными глазами. Глаза... Да это же мамины глаза! Гарри силится позвать её, но слова застревают у него в горле. Он порывается подойти к ней, но молодая женщина поворачивается и уходит. «Постой!» — кричит он. «Убийца!» — бросает она через плечо. Парень с неимоверным усилием передвигает ногами, заставляет своё тело подчиниться, и вот ему уже удаётся дотронуться до её плеча. «Мама, я должен был отомстить!» — говорит он. Женщина поворачивается, и Гарри с ужасом видит, что это не мама, а Беллатрикс, которая надменно усмехается и говорит: «Моя месть ещё впереди, мальчишка!» Парень смотрит в эти ненавистные глаза, так же, как и тогда подёрнутые омертвелой пеленой. Он чувствует, как под его пальцами плечо женщины начинает как-то странно изменяться. Но он не может посмотреть, потому что эти глаза приковали его взгляд к себе, и нет возможности посмотреть в сторону. Вот его судорожно сжатые пальцы чувствуют не ткань платья, а что-то упругое, мягкое... Перья? И вдруг женщина резко отстранилась, и Гарри увидел, что это гарпия, но с лицом Беллатрикс. Она издаёт пронзительный звук, от которого закладывает уши, и огромные крылья начинают бить по нему. Гарри уворачивается от длинных чёрных перьев, что бы они не попадали по лицу. Он чувствует, как острые когти впиваются в его плечо, и резкая боль прошивает его. «Я убил тебя, тварь!» — Гарри выплёвывает слова ей в лицо. До него доходит, что он всё ещё крепко сжимает её, поэтому гарпия не может улететь и продолжает раздирать ему плечо. «Месть!» — шипит Бэла. Парень разжимает пальцы, и гарпия, развернувшись и всё-таки полоснув крылом ему по лицу, улетает в темноту.

Гарри проснулся и сел на кровати. Вокруг него сгущалась темнота, от которой исходила опасность. Еле-еле угадывался квадрат окошка, по-видимому, небо было затянуто облаками. Было такое ощущение, что стоит ему немного пошевелиться, как на него может наброситься Нечто, прячущееся в темноте. А пока это Нечто пыталось проникнуть в него неясным холодом и нервным оцепенением. Мысли беспокойно метались, путались и улетали безвозвратно.

Сколько он так просидел, настороженно всматриваясь в темноту и борясь с этим холодом? Только когда глаза стали различать серые сумерки, Гарри прилёг. Теперь в голове у него было совсем пусто.

Утром охранник открыл маленькое окошко в двери и просунул в него кружку и кусок хлеба.

— Эй, мистер! — крикнул он. — Вы сегодня в состоянии встать?

— В состоянии, — буркнул в ответ Гарри.

— Вот и славно, — констатировал охранник, с шумом захлопнув дверцу.

Парень посмотрел на завтрак, оставленный на узкой полке под дверным окошком. И сегодня мысль о еде была недопустимой. Он встал и с удовлетворением отметил, что сейчас нет головокружения, хотя он чувствовал себя разбитым. Он прошёлся по камере, чтобы размять затекшие мышцы, буквально несколько шагов до двери, потом до окна и обратно. Было очень неприятно то, что он до сих пор в грязной одежде. Гарри непослушными пальцами расстегнул рубашку, снял её и бросил в угол. Затем он с трудом снял футболку, тоже пропитанную кровью, и бросил её туда же. Юноша оглядел своё тело. На левом плече проходил бордовый рубец. По-видимому, его всё же лечили, пока он был без сознания. Гарри непроизвольно поискал следы когтей гарпии на коже, но их не было — ведь Белла-гарпия была всё-таки во сне. Очень хотелось искупаться и смыть с себя не только грязь физическую, но и грязь воспоминаний. Парень постучал кулаком в железную дверь и прислушался к металлическому звуку, оживившему атмосферу в камере.

— Охранник! — крикнул он.

На удивление быстро тот откликнулся, возможно, потому, что был поблизости.

— Что там у вас случилось, мистер? — недовольно сказал он, открывая окошко. — Э-э-э! Да вы не ели ничего! Учтите, что в обед я вам подам этот же кусок хлеба, новый даже не ждите!

— Я хочу помыться! Где можно взять воду? — перебил его Гарри.

— Хех! Помыться! Опять же, мистер, напоминаю вам, что ваши желания тут никого не интересуют. Вода в кружке.

И охранник с силой хлопнул дверкой.

Парень выругался про себя. Да, в кружке действительно была вода, но её было очень мало. Гарри попробовал умыться, поливая себе в сложенную чашечкой ладонь. Прохладной воды хватило только на то, что бы освежить лицо и немного успокоить зудящую боль в рубце на плече. Так, значит, о душе можно пока не мечтать. Парень сел на скамью и закрыл глаза. И ему тот час представилась восхитительная картина: Ундина, плавающая в волнах озера, весело смеющаяся и протягивающая ему раковину...

Он открыл глаза. Нет, нельзя сейчас думать о ней, иначе он раскиснет. Лучше подумать о том, как отсюда выбраться. Он постарался сосредоточиться и вспомнить, всё, что говорилось на первом допросе. Картина вырисовывалась не из лучших. Что же делать?

— Мистер! Обед! — прервал его размышления голос охранника.

Вернее оказалось, что парень задремал, прислонившись спиной к холодным камням стены. Сказалась почти бессонная ночь.

— К чёрту обед! Когда опять будет допрос? — спросил Гарри.

— У нас, между прочим, существует правило: десять отказов заключённого от еды — и подача съестного прекращается вообще, — заявил старик немного обиженным тоном. — Это уже ваш... э-э... третий отказ.

— Когда будет допрос? — повторил парень.

— Да вот после обеда и будет, — ответил, сопя, охранник. — Может всё-таки поедите?

— Нет, — отрезал заключённый.

— Как хотите, — старик убрал миску и утренний кусок хлеба. — Я приду за вами через полчаса.

— Подождите! А разве мне в обед не полагается вода? — Гарри привстал.

— Полагается, — охранник забрал кружку, и парень услышал, как льётся струя воды. — Вот.

— Спасибо, — молодой узник смочил пересохшие губы.

Фу! Он забыл, что нельзя вдыхать тухлый запах, исходящий от кружки! Пить сразу расхотелось, тогда он использовал остатки воды на умывание.

— А на ужин вы мне дадите всё тот же хлеб и эту же похлёбку? — поинтересовался он.

— Ага! — радостно согласился старик. — И завтра будет еда всё та же! Новое только если вы это съедите.

— А если суп прокиснет?

— Это ваши проблемы, мистер!.. Не задерживайте меня болтовнёй! Вы, слава Мерлину, не один заключённый у нас.

Охранник ушёл, а Гарри опять прошёлся по камере. Нужно собраться с мыслями перед допросом.

Через полчаса опять открылось окошко и из него вылетело связующее заклинание.

— Эй! Вы что? — удивлённо спросил Гарри. — Вы же сами говорили, что убежать нельзя!

— Вы уже передвигаетесь самостоятельно, а значит, инструкция вступает в силу! Все арестанты обязаны доставляться на допрос в связанном виде... — охранник распахнул тяжёлую металлическую дверь. — А что, собственно, вас не устраивает? У вас же будет меньше соблазна убежать. А побежите — добавите себе дополнительный срок. Если вообще останетесь живы!

Гарри, с трудом передвигая опутанными ногами, пошёл вслед за тюремщиком опять по тому же длинному коридору. И опять его привели в то же помещение с длинным столом. С него сняли связующее заклинание, и он, как вчера, сел на скамью.

На этот раз ему пришлось подождать, когда придут следователь и его адвокат. Вскоре те зашли, приветствуя узника, и сели по другую сторону стола.

— Мистер Фулл, — сказал Версетти. — Я всё же настаиваю на том, чтобы передать мистеру Поттеру чистую одежду.

Взгляд аурора скользнул по обнажённому торсу юноши и задержался на ране на его плече.

— Я уже объяснял вам, мистер Версетти, что подследственному строго запрещено что-либо передавать! — слегка возмущённо ответил следователь. — Во избежание недопустимых контактов.

— Тогда выдайте ему чистую одежду сами! — продолжал наступать аурор. — Или хотя бы дайте возможность человеку самому постирать себе одежду!

— Хорошо, я вынесу этот вопрос на рассмотрение дирекции тюрьмы, — примирительно сказал Фулл, помечая что-то на листке. — Итак, мистер Поттер! Вы сегодня выглядите гораздо лучше, чем вчера. В состоянии ли вы описать все события, произошедшие с вами, начиная с того момента, как вас поставили в известность о взятии мистера Фаджа в заложники лицом, назвавшимся Беллатрикс Лестрейндж?

— Так вы до сих пор не доказали, что это была она? — возмутился Гарри.

— Прошу отвечать только на мои вопросы! — в свою очередь возмутился мистер Фулл.

— Да, я в состоянии, — ответил парень.

И он начал вспоминать всё подробно с того момента, как переступил порог кабинета Дамблдора.

Следователь с явным интересом слушал его рассказ, задавая попутно наводящие вопросы. Версетти сидел, невозмутимо скрестив руки на груди. Зачарованное перо буквально летало над свитком, едва поспевая за словами Гарри. Когда парень закончил, Фулл попросил подследственного и его адвоката подписать эти показания.

— Прекрасно, — резюмировал он. — Значит, на данный момент факты таковы. Первое. Неизвестная защита не дала возможность идентифицировать в Отделе Принуждения Подчинению Законам лицо, совершившее террористический акт и назвавшееся как Беллатрикс Лестрейндж. Но, тем не менее, были чётко зафиксированы посланные этим лицом непростительные заклятия.

Следователь слегка переменил позу.

— Второе. Косвенным доказательством тому, что вы сами не могли сотворить непростительные заклинания, является тот факт, что есть свидетели того, что вы выкинули свою палочку в окно.

— А почему это доказательство косвенное? — спросил Гарри.

— У вас могла быть в наличие ещё одна палочка, мистер Поттер, — мягко разъяснил следователь.

— Вы сами понимаете, мистер Фулл, всю абсурдность такого предположения, — так же мягко возразил ему адвокат. — У учеников школы Хогвартс не может быть в наличие две волшебных палочки. На тот момент мистер Поттер не имел контакта вне школы кроме общения с командой ауроров. Откуда ему было взять вторую палочку? К тому же, на сколько мне известно, все палочки находятся на учёте.

— Это в данный момент проверяется, — согласно кивнул Фулл. — Прямым доказательством может служить только меч, о котором было ранее заявлено подследственным. Мы ещё раз осмотрели место происшествия, меча там нет.

— Но мы же сказали вам, что меч невидим! — взорвался Гарри.

— Да, завтра вы будете доставлены туда и сами будете искать этот меч, — следователь неодобрительно покачал головой, реагируя на эту вспышку.

— Извините, — пробормотал Гарри. — А где же моя палочка?

Фулл и Версетти переглянулись.

— Вашей палочки тоже нет, — сказал следователь.

Жгучая волна ударила в голову Гарри.

— Как нет? — спросил он пересохшими губами. — Но она должна быть там, во дворе...

— Гарри, я тоже искал её там, как только тебя арестовали, — сказал Версетти. — Она пропала в то же утро.

Это было настолько плохой новостью, что у Гарри перехватило дыхание. Его палочка была сестрой палочки Вольдеморта, и это один раз спасло ему жизнь. С ней он чувствовал бы себя увереннее при новой встрече с Тёмным Лордом. Господи! А она-то куда могла деться!

— Охранник, принесите-ка нам чаю, — попросил Фулл.

Следователь видел, как плохо сейчас парню.

— Мистер Поттер, вы должны понять, что вы являетесь надеждой мира магов в защите от Сами-Знаете-Кого. В какой-то мере ваше исключительное положение и побудило Бригаду П.П.З. определить вас именно в Азкабан, где вы будете в безопасности от посягательств Пожирателей Смерти во время следствия.

— Да, как я вижу, цель этого следствия и есть заточить меня в Азкабане пожизненно, — с горечью возразил Гарри.

— Вы заблуждаетесь на этот счёт, молодой человек, — ответил Фулл. — Просто вы являетесь обычным гражданином, и к вам применяют обычные в подобной ситуации законы.

— Да, признавая необычность миссии мистера Поттера в мире магов, вы не считаете нужным обеспечить ему элементарные условия существования, — сказал Версетти, сузив глаза. — Завтра министр Фадж выписывается из больницы, и он намерен лично посетить дирекцию Азкабана.

— Вряд ли следствие даст министру на это разрешение, — возразил следователь. — Во избежание нового террористического акта, — тут же пояснил он. — Но я ещё раз повторяю, что условия содержания...

— Временного содержания, — поправил аурор.

— Временного содержания под стражей мистера Поттера будут обговорены с дирекцией.

— Это нужно было сделать в первый же день! — Версетти был непримирим.

— Правила содержания в Азкабане едины и их никто не отменял!

Гарри устал это слушать. Охранник принёс на подносе чайник и три фарфоровых чашки, тарелочки с пирожными и печеньем. Мистер Фулл сам налил парню чай, который тот выпил, обжигаясь, одним залпом.

— Давайте продолжим рассматривать факты, — предложил через некоторое время Фулл, опять наполняя чашку Гарри чаем.

— Давайте, — согласился парень.

Как приятно было пить из чистой посуды! Версетти пододвинул Гарри блюдце с пирожным.

— Ты не должен терять силы, — тихо сказал он.

Парень нехотя откусил кусочек и тот час почувствовал, насколько он голоден.

— Так вот, — продолжил следователь. — Факт, что вы, мистер Поттер, по собственной инициативе бросились догонять террористку не имея на это полномочий.

— Я боялся, что она убежит, — сказал Гарри.

— Вы так не доверяли команде ауроров? — задал вопрос следователь.

— Я им всецело доверял, — ответил Гарри. — Но я видел, что они не могут пробить защитный купол Лестрейндж.

— О да, — ответил Фулл. — на счёт этого магического купола, созданного неизвестным предметом, у меня есть подробный отчёт Старшего в команде ауроров.

— Я думал, что меч сможет пробить этот купол, — сказал Гарри.

— Это действительно могло оказаться действенным, — поддержал Версетти.

— Допустим, — ответил следователь. — Но, насколько мне известно, вы для этой цели им не воспользовались.

— Не успел. Лестрейндж пролезла в щель в заборе, убив одного из ауроров.

Следователь согласно кивнул.

— Вы завладели чужим мотоциклом, — констатировал он. — Это опять факт, не говорящий в вашу пользу.

— Да, я не думал в тот момент о том, что это кража, — печально согласился парень. — Я думал только о том, что Белла может уйти.

— Ладно, этот пункт не так страшен. Вы действовали в пылу погони. Владелец мотоцикла претензии не предъявил. Но вот дальше...

У Гарри было такое ощущение, что вокруг него сжимается кольцо неприступной стены.

— Факты таковы, что вы были свидетелем, что террористка убрала защитный купол. Так?

— Так, — подтвердил Гарри.

— Факт тот, что вы знали, что с вашим мечом защищены от её заклинаний, даже непростительных. Да?

— Да.

— Подождите, мистер Фулл, — вмешался Версетти, — Рана на плече мистера Поттера доказывает, что эта защита могла быть нарушена.

— Хорошо, следствие это учитывает. И, тем не менее, у подследственного была защита против заклятий террористки, действующей только палочкой. Подтверждаете это?

— Да, я подтверждаю это, — согласился Гарри.

— Факт, что у террористки, в свою очередь не было защиты на тот момент против магического меча в руках мистера Поттера. Вы согласны с этим?

— Согласен, — ответил Гарри.

— Парень не мог знать этого наверняка, — возразил аурор.

— Гм. Да, он мог это только предположить. Но следствием не было установлено каких-либо дополнительных мер защиты, когда защитный колпак был отключён.

— Разрешите задать вопрос, — опять вмешался Версетти. — А был ли найден этот предмет, с помощью которого Лестрейндж создавала этот так называемый колпак?

Фулл смутился, тряхнув дряблыми щеками.

— Нет, этот предмет тоже не был найден, — ответил он.

— Потрясающее дело, не имеющее практически ни одного вещественного доказательства! — воскликнул аурор, откидываясь назад.

— Мистер Версетти, вы не должны это вменять в вину следствию, — обиженно возразил Фулл. — основные вещдоки были утеряны как раз по вине мистера Поттера!

— Да, этот предмет, создающий защиту, был на шнурке на шее у Беллатрикс. А потом, когда... когда я отрубил ей голову, он, по-видимому, остался на той части шеи которая... которая вместе с головой уплыла, — печально сказал Гарри.

— Мда-м, — следователь стал постукивать пальцами по столу. — Значит, мы пришли к выводу, что у вас была против неё защита, а у неё против вас нет. Боюсь, что ваши действия не могут быть расценены на суде, как самооборона.

— Я опять заявляю, что мистер Поттер не мог знать о защите наверняка, — настаивал аурор.

— Ух... — Фулл вытер лоб носовым платком. — Испытывали ли вы к террористке, учитывая, что вы предполагали, что перед вами именно Беллатрикс Лестрейндж, личную неприязнь?

— Да, испытывал! — взревел Гарри. — Она на моих глазах убила моего крёстного Сириуса Блэка!

— Успокойтесь, мистер Поттер! Следствие в курсе тех событий, — сказал следователь.

— Как я могу успокоиться?! — Гарри вскочил. — Я ХОТЕЛ её убить! Я убил её! Я сам признался в этом!

— Ну-ну-ну! Мистер Поттер, сядьте! — Фулл тоже потерял самообладание и тоже встал. — Вы — мальчишка! Вы всё сделали для того, что бы обеспечить себе пожизненное пребывание в Азкабане! Включая тот факт, что вы неизвестно зачем отправили в море голову террористки, её палочку, её защитный предмет и даже её метлу! Зачем вы играете на руку Сами-Знаете-Кому?! Кто теперь вместо вас будет убивать его?! Вы не понимаете, что согласно предсказанию вас некем заменить в этом?!

Гарри сел на скамью, внутри у него всё дрожало. Он хотел попить, но руки так тряслись, что он бросил чашку.

— Поймите, мистер Поттер! Мы должны вытащить вас отсюда, но по закону! — сказал Фулл, тяжело опускаясь на скамью напротив.

Парень закрыл глаза. Это значило, что он, скорее всего, будет гнить в Азкабане! Он почувствовал на своём плече руку и открыл глаза.

— Успокойся, Гарри, — сказал Версетти. — Завтра мы поедем искать меч. Всё встанет на свои места.

Гарри только и смог кивнуть в ответ, комок в горле не давал говорить.

— Охранник, уведите арестованного, — приказал следователь, сунув парню какой-то свёрток в руки.

Гарри как во сне встал, позволил наложить на себя связывающее заклинание и мелкими шагами побрёл назад в камеру.

Уже в камере Гарри обратил внимание на пакет, который сунул ему следователь. В нём оказались пирожные и печенье, которые тот, по-видимому, собрал с тарелочек на столе. Парень горько усмехнулся и сунул пирожное в рот. Может хоть это подсластит горечь, которая теперь заполняла всё его существо? В то утро последнего дня в Хогвартсе, он ел пирожные из рук любимой девушки. А сейчас...

Как ни странно, после еды Гарри почувствовал себя лучше. Только очень хотелось пить. И как бы в ответ на его мысли, дверное окошко открылось, и раздался знакомый голос:

— Ужин!

Гарри подошёл к двери и сказал:

— Сэр, вы не могли бы сделать мне одно одолжение?

Охранник заинтересовано заглянул в камеру.

— А что вы хотите? — спросил он.

— Будьте любезны, помойте мне, пожалуйста, кружку.

— О! — изумился старик. — Что-то больно необычная просьба...

— А что, вы свою кружку тоже не моете? — удивился в свою очередь Гарри.

— Гм. Ну, вообще-то, иногда мою, — смутился смотритель. — А что мне за это будет? Расскажете мне, как вы её... ух...

— Кого «её»? — недовольно спросил Гарри.

— Ну ту, вами убиенную...

Гарри взвесил все «за» и «против». Конечно, не хотелось опять вспоминать всю эту мерзость, но уж очень хотелось пить.

— Ладно, — согласился он.

— Я весь во внимании! — елейным голосом пропел старик.

— А вам разве не нужно к другим заключённым? Может сначала кружку, а потом рассказ?

— Да ну, другие подождут, не облезут! — беззубо рассмеялся охранник.

Вздохнув, Гарри наскоро пересказал всё, что произошло во дворе заброшенной фермы, и за это получил относительно чистую кружку, полную холодной воды.

— Хорошо, что вы именно сегодня захотели помыть посуду, — заключил старик. — А то сегодня моя смена заканчивается.

Охранник ушёл довольный, а парень опять остался один на один со своими мыслями.

Сумерки быстро сгущались, а в камере не предполагалось никакого света. Парень прилёг на скамью. В какой-то момент ему показалось, что он видел, как сверкнула молния.

— Как поживаешь? — раздался голос, почти такой же ненавистный, как голос Лестрейндж.

— Прекрасно, — ответил Гарри. — Среди твоих сестёр не появилось ли новой по имени Беллатрикс?

— Нет, не появилось, — удивлённо ответила гарпия. — Это что, дурацкая шутка?

Теперь Гарри отчётливо увидел, как сверкнули две маленькие молнии.

— Да, это дурацкая шутка, — удовлетворённо сказал Гарри и отвернулся к стенке.

— Ах ты, маленькое человеческое отродье! Я не люблю дурацкие шутки!

Гарри содрогнулся от удара током. Удар был не сильный, но чувствительный. Вот тварь! Она всё-таки достала его! Парень решил не подавать вида, что молния достигла его. Больше он не отвечал на окрики гарпии, и та разочарованно улетела.

И вот опять холодное Нечто стало пробирать его. Гарри забылся.

Вот он идёт вдоль каменного коридора в кромешной тьме, изредка освещаемой молниями. Этот коридор разветвляется. Потом ещё и ещё. Да это целый лабиринт! Парень прибавляет шаг. А молнии всё ближе и ярче. Гарпия догоняет! Гарри уже бежит. Нужно обязательно найти выход из лабиринта раньше, чем его нагонит убийственный разряд. Он бежит так, что у него начинает колоть в боку и перехватывает дыхание. Но гарпия летит быстрее, чем он бежит.

— Малыш Потти! — уже слышен окрик Беллатрикс-гарпии.

И всюду стены, стены, и нигде нет выхода. Он упирается спиной в камни и поворачивается лицом к летящей молнии, пронизывающей его плечо.

Гарри проснулся от резкой боли. Рубец на плече действительно болел, но гарпии на подоконнике не было. И на том спасибо. Так же, как и в прошлую ночь, парень вслушивался и вглядывался во враждебную темноту. Ему показалось, что он различает чьи-то стоны и мольбы о помощи. Это могли быть обрывки мыслей других узников Азкабана. От этой безысходности становилось ещё жутче.

Еле-еле Гарри дождался утра. Когда открылось окошко на его двери, он уже был на ногах. На этот раз еда появилась без комментариев. Кусок хлеба был всё тот же, позавчерашний, а вот вода — свежая, причём в вымытой кружке. Гарри позавтракал печеньем, которое было в пакете следователя. Несмотря на вновь ужасно проведённую ночь, настроение парня было бодрым, он весь был в ожидании поездки на поиски меча.

Через некоторое время в окошке появилась стопка белья.

— Переоденьтесь, мистер. Я отведу вас к следователю, — раздался незнакомый довольно молодой голос.

Гарри переоделся. Все вещи: футболка, рубашка, трусы, брюки и мантия, были новыми. Он вновь почувствовал на себе действие связывающего заклинания. Дверь открылась, и на пороге показался незнакомый охранник, высокий, лысый, с угрюмым выражением лица. Он знаком приказал заключённому следовать за ним и повёл его в сторону, противоположную той, куда Гарри водили на допрос. Они довольно быстро свернули в боковой коридор, заканчивающийся крутой каменной лестницей, ведущей вниз. Гарри было очень неудобно спускаться со связанными ногами. А эта винтовая лестница всё никак не кончалась! Наконец, они вышли во двор, представляющий собой каменный мешок, то есть не видно было ничего вокруг, кроме высоких стен. Наверху был большой квадрат ярко-синего неба. Парень услышал шум прибоя. Навстречу ему уже торопливой походкой шли Фулл, Версетти, и два довольно внушительно выглядящих охранника. Они поздоровались и направились в совсем неприметную дверку в стене.

— Как самочувствие? — спросил Версетти, внимательно оглядывая парня.

— Нормально, — ответил тот.

Затем, пройдя тёмный коридор, они вошли в небольшую комнату, где находились ещё два охранника. Они молча распахнули металлическую дверь, очень толстую, тяжёлую.

И тут Гарри увидел необычайную синеву. Процессия вышла наружу, за пределы крепостной стены. Парень зажмурился. Яркое небо незаметно переходило в аквамарин моря, заполнившего весь горизонт. Парень впервые видел море, слышал шум прибоя так близко...

— Снимите с заключённого связывающее заклинание, — потребовал следователь.

Гарри с удовольствием размял успевшие сделаться затекшими ноги. Теперь процессия спустилась по склону прямо к воде, на которой покачивался бот. Так они и поднялись на борт по маленькой лесенке: Гарри, между двумя охранниками, следователь и аурор. Бот ухнул вниз, но сейчас же развернулся и, слегка задрав нос, понёсся вперёд. Парень всё никак не мог налюбоваться этой синевой, надышаться свежестью морского воздуха. Бот продолжал нырять на волнах, от этого к горлу стала подступать неприятная тошнота. Но даже это не могло омрачить восхищение водной стихией.

Бот обогнул остров, на котором горой возвышались стены тюрьмы. Теперь был виден берег материка, к которому они причалили довольно скоро. На берегу их уже ждал автомобиль, такой же чёрный, как был в ту ночь. На встречу им вышел знакомый Гарри Старший аурор, значит, это был тот же самый автомобиль. Поздоровавшись, все разместились в машине. По дороге стояла напряжённая тишина. Что-то сегодня все были мало разговорчивые.

Через некоторое время они приехали на заброшенную ферму. С замиранием сердца, Гарри огибал угол строения. Одного его напряжённого взгляда было достаточно, чтобы увидеть, что на том месте, где он тогда стоял с Лестрейндж, меча не было. Он ещё надеялся, что плохо оглядел землю. Но когда парень подошёл непосредственно к месту, пропитанному кровью Пожирательницы Смерти, надежды его рухнули. Не было даже следа заветного меча.

— Ну-с, мистер Поттер, — спросил Фулл, — вы видите свой меч?

Гарри только отрицательно помотал головой. Он оглядывался по сторонам, но уже чувствовал, что его поиски бесполезны.

— Покажите, где стояли вы, и где стояла террористка, — попросил следователь.

Гарри всё показал, и по просьбе Фулла ему пришлось опять рассказывать, как было дело. Он сам слышал, каким безжизненным стал его голос. Один охранник и аурор пошли вдоль канавы.

— Мы уже здесь всё осматривали и даже спускались в эту канаву, — пояснил Фулл.

— Гарри, — позвал Версетти, — давай попробуем поискать на ощупь. Вдруг по какой-то причине ты тоже перестал видеть этот меч.

Они вдвоём опустились на корточки и стали шарить руками по земле в округе этого кровавого пятна. К ним присоединился второй охранник. Гарри чувствовал, как безразличие от беспомощности вытесняет в нём всё остальное.

— Одно утешает, — сказал следователь, — что наличие этого меча подтверждает профессор Дамблдор. Раз меч был, значит, он и есть, только вот мы не знаем в каком месте.

— Так же, как и есть голова, палочки и метла, — вяло отозвался Гарри.

— Да, они действительно где-то есть, — подтвердил представитель правосудия. — Рано или поздно мы хоть что-нибудь из этого найдём.

— Интересно, поздно — это когда? Через месяц, год или десять лет? — Гарри сел прямо на землю.

— Это от вас тоже зависит, — парировал следователь.

— Мистер Фулл, — сказал Версетти, — Я предлагаю вернуться в отель, и ещё раз попробовать поискать палочку Гарри.

— Да, я помню, вы уже предлагали, — ответил тот. — Вы закончили поиски здесь?

Парень, Версетти, охранник и вернувшийся аурор со вторым охранником, ещё раз на ощупь прочесали практически всё пространство двора. Меча не было.

Затем следствие было перенесено в отель «Чёрный Пёс». Здесь все расположились в тёмном прохладном холле.

— Я ещё раз прошу вызвать на повторный допрос хозяина отеля, — сказал Версетти.

Следователь кивнул парню, стоящему у регистрационной стойки, и тот тотчас привёл хозяина. Это был толстый усатый мужчина с добродушным румяным лицом.

— О, мистер Поттер, — с благоговением сказал он, — для меня было честью ваше посещение моего отеля. Надеюсь, что скоро для вас наступят лучшие времена, и вы сможете отдохнуть у меня в гостях!

— Вот благодаря таким гражданам как вы, у мистера Поттера лучшие времена могут вообще не наступить, — холодно сказал Версетти.

— А почему это? — округлились и без того круглые глаза хозяина.

— Вы в курсе, что именно в вашем отеле пропала палочка мистера Поттера? — сказал следователь.

— Конечно, в курсе. Вы же её уже искали, — сказал толстяк.

— Значит так, — Версетти встал и навис над ним. — Только вы, кроме команды ауроров, оставались в отеле в ту ночь. Хоть вам и было рекомендовано не высовываться, вы вполне могли быть в курсе всех событий.

— Ну, я был приблизительно в курсе, — промямлил тот.

— Скажите точно, где вы находились в момент освобождения министра? — глаза Версетти буравили взглядом собеседника.

— Я уже отвечал на этот вопрос, — жалобно ответил хозяин.

— А сейчас вы не только ещё раз ответите на этот вопрос, но и покажете мне, где именно вы находились, — голос преподавателя Защиты от Тёмных Сил не предвещал ничего хорошего.

Хозяин повёл его и Старшего аурора в комнату. Их не было минут пятнадцать. Гарри откинулся в мягком кресле, сейчас в голове у него была абсолютная пустота.

— Мда-м, что-то долговато они там... — произнёс Фулл.

И как раз в этот момент появился хозяин. Что-то неуловимо изменилось в нём. В руках он нёс палочку Гарри.

— Мистер Поттер, — сказал он всхлипывая, — я это сделал не от злого умысла... Я думал, что великому Гарри Поттеру не составит труда завести новую палочку... А я... а все мы... хранили бы её как самую дорогую реликвию...

Толстяк неожиданно рухнул перед Гарри на колени.

— Простите, мистер Поттер, я не знал, что от этой палочки сейчас зависит ваша жизнь!

— Встаньте сейчас же! — Гарри выпрямился.

— Оформляйте добровольную выдачу улики, — сказал Версетти Фуллу.

Хозяин отеля тяжело поднялся и, продолжая всхлипывать, сунул палочку в руку парню и отошёл в сторону.

Гарри крепко сжал свою палочку. Он чувствовал, что с этого момента у него появилась надежда найти выход в том лабиринте, в котором он оказался по воле судьбы.

И опять это ожидание. Тоскливое, серое… Секунды складываются в минуты. Минуты складываются в часы. Часы складываются в дни. Дни складываются в… Нет! Гарри вскочил с кровати. Этого никак нельзя допустить! Он должен найти выход, чтобы вырваться отсюда! Сегодня, плывя на боте, он почувствовал Свободу. Теперь он знал, что она синего цвета, такого же, как море, без видимых границ переходящее в океан. Ну почему же здесь всё такое серое!..

— Нервничаешь, детеныш? — вдруг раздался голос над самым его ухом.

— Теперь я знаю, для чего пригласили вас, гарпий, в Азкабан! Чтобы развлекать болтовнёй узников, — с сарказмом сказал Гарри.

Сноп ослепительных молний тотчас влетел в окно. Но парень успел отпрыгнуть к стене так, чтобы избежать удара электрического разряда. Теперь он стоял прислонившись спиной к стене, под окном, расположенным высоко над полом, вне досягаемости гнева гарпии.

«Спать тоже лучше здесь», — решил он. Дождавшись, когда гарпия прекратила бушевать и улетела общаться с другими заключёнными, парень наконец отлепился от стены. Нужно было сюда переместить скамью ещё до темноты. Это оказалось неожиданно трудным — так называемая лежанка была на редкость тяжёлой и передвигалась еле-еле, царапая камни пола. Зато теперь узник имел возможность отвлечься от своих тяжёлых мыслей. Когда скамья была размещена так, как хотелось, то он встал на неё. Теперь Гарри смог дотянуться до окна, подоконник оказался на уровне его глаз. Он стал наблюдать, как синева Свободы постепенно приобретает всё более тёмные ночные оттенки.

Его оторвал от этого занятия лязг открывающегося окошечка. Парень оглянулся и увидел тарелку с дымящейся похлёбкой. С того момента, как нашлась его волшебная палочка, даже не смотря на то, что её тут же забрал следователь, всё как-то стало меняться в лучшую сторону. Так по крайней мере казалось юноше. Хозяин отеля угостил их тогда обедом, и Гарри подумал, что ни Фулл, ни Версетти не отказались от этого, только чтобы дать возможность ему, подследственному, хорошо поесть. Когда парень вернулся, в тюрьме как раз было время обеда. Он предусмотрительно вылил уже неприятно пахнущее содержимое своей миски в отхожее место. Зато теперь на ужин была свежая похлёбка, и даже в не такой уж грязной тарелке. И хлеб был свежим. Его старый сухарик лежал в углу камеры в ожидании какой-нибудь крысы. На вкус варево было неопределённо-пресным, но главное горячим. Это нужно было съесть, что бы не поддаваться пессимизму и не терять силы.

Уже в кромешной тьме Гарри лёг на постель. Версетти сегодня должен был встретиться с Дамблдором. Парень надеялся, что великий маг найдёт объяснение пропаже меча. А ведь это — самая главная улика… Хоть бы его найти! Постепенно Гарри погрузился в тревожные видения.

— Теперь мы с тобой оба попали в Ад, — говорит Сириус.

Они стоят на самой вершине горы, а вокруг необозримые дали, погруженные во тьму. Из-за того, что на крёстном чёрный плащ, Гарри различает его фигуру только по тому, что этот плащ развевается и трепещет на ветру.

— Это всё из-за Беллатрикс, — отвечает Гарри. — Но я не жалею, что убил её.

Сириус ничего не отвечает, но видно его улыбку на белеющем во тьме лице. Холодный ветер начинает пронизывать парня до костей.

— Я думал, что в Аду огонь и очень жарко, а здесь что-то холодновато… — пробует в свою очередь улыбнуться Гарри.

— Ты ещё не знаешь настоящего холода, — говорит крёстный.

Теперь его фигуру начинает закрывать пелена снежной вьюги. Гарри становиться холодно до такой степени, что он чувствует, как начинают стучать его зубы. А вьюга уже толкает в спину с такой силой, что всё труднее удержаться на вершине и не скатиться вниз. Парень хочет взять Сириуса за руку, чтобы почувствовать себя увереннее, но как раз в этот момент на него обрушивается целая снежная лавина. Он не может устоять на ногах и со всей силы падает вниз, раздирая кожу на руках в тщетной попытке задержать это падение…

Гарри открыл глаза. А ведь действительно очень холодно! И больно… В кромешной тьме он с ужасом увидел, как от всего его тела поднимаются беловатые струйки и затягиваются в окно над ним. И с каждым мгновением он чувствовал, что весь его оптимизм, его надежды, его физические силы испаряются с этими струйками. Ему уже было так холодно, что он не ощущал ни рук, ни ног. Парень смутно осознавал, что если холод дойдёт до его сердца, то оно остановится. Что-то во всём происходящем было ему знакомо… Неужели это дементоры?!. Ледяная жуть уже начинала замораживать его мысли и подавлять волю к сопротивлению. Если он сейчас умрёт, Вольдеморт будет в восторге! Чёрт, так хочется жить! Или хотя бы ещё раз увидеть Уну…

Гарри сделал неимоверное усилие и перекатился на скамье. Руки и ноги не слушались совершенно. Ещё рывок и он упал на пол. От сотрясения ему удалось немного побороть это ледяное оцепенение. С трудом передвигаясь, он смог отползти дальше от окна. Уже от его рук исходили всё более бледные струйки. И только когда Гарри упёрся в металлическую дверь, наваждение прошло. Он оглянулся и увидел, как беловатое сияние, отделившееся от его тела, засасывает в окно, как в воронку. А потом опять наступила тьма… Парень сел и прислонился спиной к двери. Придётся скамью опять передвигать, на этот раз подальше от окна. Как можно дальше.

Теперь Гарри понимал, почему узники Азкабана сходят с ума… Так он просидел на полу до утра, не имея сил подняться. И опять до утра он слышал мольбы о помощи других заключённых.

Так, сидящим у двери, его и застал охранник, принесший завтрак.

— Мистер, я не советую вам оставлять кровать близко у окна, — довольно безразличным голосом сказал молодой охранник, оглядев камеру.

— Я уже понял это, — отозвался парень.

— Через полчаса допрос, — предупредил страж порядка и оставил заключённого опять одного.

Гарри поднялся, слегка умылся и поел. Твари! Эти гарпии и дементоры! Эти каменные стены, пропитанные человеческими страданиями, эти ночные кошмары… Нельзя им поддаваться! И опять он шагал по камере, разминая мышцы, когда за ним пришли.

— У-у! Что, мистер Поттер, к вам ночью приходил дементор? — это было первое, что услышал Гарри, как только переступил порог комнаты для допросов.

Сегодня Фулл был один. Парень был освобождён от связывающего заклинания и сел за стол.

— А почему вы так решили?

— Ну, я сужу по тому, как вы осунулись и по характерному синеватому оттенку кожи, — пояснил следователь.

Гарри в ответ только хмыкнул.

— Э-э… Принесите-ка нам горячего шоколада, — попросил Фулл. — Я знаю, эго здесь каждое утро подают директору.

Следователь подмигнул парню. Когда охранник вышел, он сказал:

— Ваш адвокат подойдёт немного позже. Давайте опять проанализируем ситуацию, которая обрисовывается на сегодняшний день, — Фулл уселся поудобнее. — Ваша палочка прошла проверку и теперь доказано, что по крайней мере с её помощью не было сотворено непростительных заклинаний. Вот свидетельские показания ауроров, подтверждающие, что у вас в руках не было другой палочки к моменту создания Бэллатрикс Лестрейндж заклятия «Империо» и идентичного заклятия, зафиксированного отделом, — следователь протянул через стол исписанные листки. — Так что, по-видимому, обвинение в использовании вами непростительных заклятий будет снято.

— Даже если мы не найдём меч? — тут же спросил Гарри.

— Скорее всего, да. У нас так же есть показания профессора Дамблдора, о которых я уже вам говорил, и есть архивные записи рода Версетти относительно свойств этого меча. Конечно, обвинение может настаивать на том, что нет прямых доказательств того, что вы использовали именно этот меч… Так что лучше бы этот меч нашёлся.

— Мистер Фулл, вы сегодня не сказали «лицо, выдававшее себя за Беллатрикс Лестрейндж». Значит ли это… — начал Гарри.

— Да, это значит, что теперь её личность установлена. При обыске в особняке Лестрейнджей был обнаружен флакон с кровью, помеченный, как «Кровь Бэллатрикс». Эта кровь идентична крови тела, находящегося возле вас, когда…

— Значит, голову теперь тоже не обязательно искать? — перебил парень.

— Нда… Не всё так просто. В судопроизводстве есть оговорка, что дело с наличием обезглавленного трупа не может быть закрыто, пока голова не будет представлена суду, — озабоченно разъяснил следователь.

— А если эта голова никогда не будет представлена, дело никогда не будет закрыто? — в ужасе спросил Гарри.

— Бывают исключительные обстоятельства… Это всё решит суд.

Молодой охранник принёс на подносе две большие чашки с горячим шоколадом и поставил на стол. Фулл пододвинул одну чашку, затем сахарницу Гарри.

— Это лучшее средство от последствий встречи с дементором, — сказал он.

— Спасибо, я знаю, уже сталкивался с ними, — ответил Гарри.

Фулл дал возможность ему молча наслаждаться сладким ароматным шоколадом, а сам в это время просматривал какие-то документы. Парень чувствовал, как к нему возвращаются силы, а с ними и желание покинуть тюрьму. Через некоторое время пришёл Версетти. После приветствий он сказал:

— Профессор Дамблдор считает, что мистер Поттер мог потерять способность видеть меч из-за последствий действия смертельного заклятия террористки. Вот разрешение на проведение следственного эксперимента, — аурор протянул Фуллу документ с какой-то внушительной печатью. — А это специальное заклинание, которое надлежит выучить мистеру Поттеру, — второй листок он дал своему ученику.

— Угу, — следователь тут же впился в документ глазами. — … Вам разрешается, мистер Поттер, прочесть приложенное заклинание на месте происшествия, что бы попытаться вновь обрести способность видеть используемый вами меч.

— Эксперимент можно провести завтра, — предложил Версетти. — Гарри нужно время, что бы наизусть выучить заклинание.

Парень посмотрел в листок: там всё было написано по латыни.

— А может сегодня? После обеда? Я выучу! Просто ещё одна ночь в Азкабане…

— М-м. Я согласен, — заключил следователь.

Он пододвинул парню вторую чашку шоколада и как бы нехотя сказал:

— Мистер Поттер, остаётся главное обвинение: в преднамеренном убийстве Лестрейндж, при недоказанном факте самообороны.

Гарри даже не стал пить вторую чашку.

— Сколько мне могут дать лет за преднамеренное убийство? — спросил он.

— До 25 лет тюрьмы Азкабан… — ответил Фулл. — Но ведь есть различные обстоятельства…

— Какие?

— Лестрейндж совершала террористический акт, а на этот счёт есть оговорки…

— Мистер Поттер действовал в состоянии аффекта, ведь на его глазах был убит аурор, — подхватил Версетти.

— Э-э, да. Это тоже… И потом «Аваду» она всё-таки создала... В общем, это можно сократить до 10 лет.

— 10 лет! — вскричал Гарри.

В его голове вихрем пронеслись его бессонные ночи в обществе гарпий и дементоров. Сириус Блэк выдержал 13 лет в Азкабане только благодаря тому, что он был анимагом. А он, Гарри, разве сможет выдержать такие ночи и не известно ещё какие дни 10 лет…

— Я не хотел вам говорить… Но нужно, что бы вы были готовы и к такому повороту событий: есть силы, стремящиеся поднять дело об убийстве Седрика Диггори, и вновь выяснить роль в этом деле мистера Поттера, — Фулл опустил глаза. — Я знаю, министр всячески пытается этому препятствовать…

— Я не убивал Седрика! — Гарри уже окончательно потерял самообладание.

— Это очевидно, но доказательств этому опять нет… — совсем печально ответил следователь.

— Ведь вполне известно, какие здесь задействованы силы! — возмущённо сказал Версетти. — Неужто влияния министра, которого, между прочим, и защищал мистер Поттер, не хватит, что бы не объединять эти два дела?

— Есть надежда, что хватит, — вздохнул Фулл. — Так, допивайте ваш шоколад, и отправляйтесь учить заклинание!

Теперь, казалось, ароматное содержимое чашки утратило свою восстанавливающую силу. Как ни крути, а в Азкабане ему всё же сидеть придётся! Или остаётся уповать на какое-нибудь чудо.

Вернувшись в камеру, Гарри первым делом пододвинул скамью к стене, где была входная дверь. Шоколад действительно вернул ему силы, или хотя бы часть их, иначе он ещё долго бы возился с тяжёлой лежанкой. Устроившись поудобнее, он начал учить заклинание. Сначала он пробовал его перевести и запомнить по смыслу. Но оказалось, что он не знает слишком много латинских слов. Пришлось зубрить. Какое же оно длинное, это заклинание!

— Как самочувствие? — спросила Окипета. — Ночью дементоры ещё не все мозги высосали? — и она захохотала так, что уши заложило.

— А почему ты прилетаешь именно ко мне? Чем я удостоен такой чести? — зло спросил Гарри.

Он боялся, что гарпия теперь не даст ему сосредоточиться и выучить заклинание до обеда.

— А ты мне понравился ещё там, в лесу под Хогвартсом, — радостно сообщила она. — Можно сказать, что я здесь встретила старого знакомого… Эй! А что ты там учишь?

— Что надо, то и учу, — буркнул парень, закрыв уши ладонями.

— Что именно?! Отвечай! — её пронзительный голос невозможно было не услышать, даже заткнув уши пальцами.

У Гарри была хорошая закалка в доме Дурсли, он мог отключаться и не реагировать. Крикнув ещё пару раз, гарпия перешла на испытанный метод. Она стрельнула в него молнией. Так как кровать стояла теперь дальше, чем обычно, молния не достигла её. Парень только усмехнулся.

— Ах, ты думаешь, что здесь самый умный?! — взбесилась гарпия.

Теперь молнии полетели одна за другой, уже вполне достигая лежанки. Гарри, еле успевая от них уворачиваться, добежал до стенки у окна. Что ж, у него тоже есть испытанный метод игнорирования её домогательств. Интересно, а если он когда-нибудь достанет её до такой степени, что она прибьёт его сильным разрядом на месте? Ей за это что-нибудь будет? Заведут ли на неё дело? Упекут ли хотя бы лет на 10 всё в тот же Азкабан? Парень опять заткнул уши указательными пальцами, и верещание стало менее слышным. Он продолжал зубрить заклинания, превозмогая всё-таки слишком высокие ноты её голоса. Наконец, послышалась хрипотца и надрыв. Окипета закашлялась и улетела. Вот, оказывается, когда начинаешь ценить тишину!

Когда принесли обед, парень проглотил его одним махом, что бы было больше времени на повторение заклинания. И когда охранник пришёл за ним, он более-менее помнил эту латинскую абракадабру. Всё повторилось, как и в прошлый раз: винтовая лестница, каменный мешок двора, дверь в синеву, бот, море… Компания Гарри была всё та же: Фулл, Версетти, даже охранники, кажется, были те же самые. Так же, как и в прошлый раз чёрный автомобиль Старшего аурора подвёз их к заброшенной ферме, шурша шинами по просёлочной дороге. По пути Гарри всё время мысленно повторял заклинание, иногда заглядывая в листок, который он взял с собой, сложив его несколько раз.

Во дворе он встал точно на то место, где стоял в то роковое утро, перед тем, как провалиться в небытиё. Сопровождающие остались немного в стороне, что бы не мешать парню. Он с бьющимся от волнения сердцем начал медленно громко и чётко произносить заклинание, как тогда, в кабинете у Дамблдора.

Гарри опустил глаза на землю в надежде увидеть хоть тень меча. Ему были видны бурые пятна огромных размеров, которые так и не стёрлись. Он старался вложить в латинские слова всё своё желание увидеть, наконец, этот магический меч.

В какой-то момент он уловил боковым зрением движение в сарае. И вдруг раздались выкрики заклятий. Парень осёкся и оглянулся.

— Не прерывай заклинание! — крикнул ему Версетти.

Парень, продолжая автоматически произносить слова, видел, как какие-то люди в чёрных плащах ворвались во двор, выстреливая в сопровождающих Гарри. Их лица закрывали маски. Пожиратели Смерти! Их было человек семь. Мистер Фулл был сбит с ног и пытался подняться, а охранники и ауроры уже ринулись в бой.

— «Флипендо!» — раздалось с другого бока от Гарри, и магический сгусток сейчас же толкнул его в плечо, как раз туда, где был рубец от заклинания Беллатрикс.

Вся левая рука сразу онемела, а самого парня развернуло на 180*, и теперь он видел, как от сарая бежало ещё человек пять Пожирателей.

— Гарри, не прекращай! — услышал он за спиной голос Версетти.

— «Редукто»! — выкрикнул Старший аурор, и тотчас бежавших от сарая отбросило взрывом.

Парень присел на корточки, чтобы не быть лёгкой мишенью. На чём же он там остановился? Отличник по Защите от Тёмных Сил сейчас был не в состоянии даже достойно защитить себя, не имея в наличии палочки. Сейчас он, как никогда, желал увидеть меч. Хоть бы он произносил правильные слова!

Трое Пожирателей, ворвавшихся со стороны входа, лежали связанными, остальные продолжали выкрикивать боевые заклинания. Ауроры и один из охранников заняли позицию за стареньким грузовиком без колёс, по-видимому, давно ржавевшим во дворе. Старший аурор контролировал группу, приходящую в себя после взрыва, пытаясь их разоружить. Версетти на глазах у парня выбил палочку у одного из Пожирателей, подошедшего ближе всех к грузовику. Фулл выстреливал заклинаниями, лёжа пластом, по-видимому, он был ранен. Второй охранник Азкабана тоже лежал неподалёку, но не подавая признаков жизни.

Гарри уже произносил последние слова заклинания. Теперь он не мог достаточно сосредоточиться, следя за боем. У сарая единственный Пожиратель, которого не успел обезоружить Старший, скрылся через открытую дверь и теперь с помощью заклинания уже вернул одну из палочек её хозяину и пытался это сделать с другой палочкой. Пока аурор старался повторно выбить эту палочку, вновь вооружённый побежал назад к двери сарая, выстрелив через плечо «Редукто». Если бы взрыв попал точно в грузовик, то скрывающимся за ним пришлось бы туго.

И тут пальцев Гарри коснулся холод металла. Он опустил глаза. О, наконец-то! Сработало! Парень схватил меч и оглянулся на тех, кто был за грузовиком. Трое человек сейчас отражали яростную атаку четверых, оставшихся из группы, напавшей через ворота. Значит, двое в сарае оставались не контролируемыми. Гарри решил взять их на себя. Он вскочил и побежал к двери, выставив перед собой невидимый для других меч. В него тотчас полетели разноцветные магические струи, которые сразу стали отклоняться, ударившись о клинок. Одно из отражённых заклинаний попало в разоружённого Пожирателя, который только что поднялся на ноги. Уже подбегая вплотную к сараю, парень оглянулся через плечо и его взгляд зафиксировал такую картину: охранник, который, как думал ранее Гарри, был без сознания, сейчас нацелился и выстрелил в спину своему сослуживцу, выбежавшему в это время из-за грузовика. Предатель!!! Поттер был в шоке от увиденного.

Сам он в это время уже влетел в сарай, в котором было довольно темно, особенно после яркого солнечного света снаружи. Он на мгновение замер на пороге, пытаясь определить, где находятся противники. Один из них, как оказалось, стоял прямо у косяка слева от парня. Недолго думая, Гарри рубанул мечом прямо по его палочке. Она тотчас сломалась пополам, а самого Пожирателя повернуло боком навстречу парню. Это был большой соблазн — расправиться с ним также, как с Беллатрикс. Мгновение, и меч снова взвился вверх, проворачиваясь в воздухе, и опустился плашмя прямо на макушку Пожирателя, который тут же рухнул к его ногам. В это время сзади его настигло заклинание «Экспеллиармус» из глубины помещения. Но оно оказалось не действенным против магии меча. Гарри тотчас развернулся и пошёл прямо на противника. Тот в отчаянии выстреливал в него заклинаниями, не понимая того, как они могут не причинять невооружённому узнику Азкабана никакого вреда.

И в какой-то момент он развернулся и побежал к противоположной стене, в которой оказалась ещё одна дверка. Видимо, через неё и ворвались нападавшие. Гарри побежал вслед за ним. И опять погоня! Но это была уже не Белла, и убивать Пожирателя не имело смысла. Они выбежали в другой дворик, а затем дальше, петляя между небольшими строениями. Наконец, парню удалось загнать убегавшего в угол и сходу сбить его палочку. Он приставил остриё клинка к горлу Пожирателя, который, не видя меча, чувствовал, как что-то острое не даёт ему нормально дышать.

— Что тебе нужно от меня? — прохрипел он.

— А что вам нужно было от меня? Зачем вы устроили это представление? — яростно выкрикнул Гарри. — Я не могу и не хочу сидеть в Азкабане, я должен разделаться с Вольдемортом!

При этом имени зажатый в угол человек весь сжался.

— Сейчас же веди меня к Вольдеморту!

— Я не могу… — промямлил Пожиратель.

— Ну, тогда мне придётся тебя убить, — холодно сказал Гарри и надавил клинком так, что из прорезанной кожи на шее противника показались капли крови.

— Я не могу, потому что не знаю, где он, — трепеща, ответил тот.

Парень свободной рукой сорвал маску с его лица и увидел ужас в незнакомых глазах.

— Повторяю последний раз: или ты меня ведёшь к своему господину, который тебе только спасибо за это скажет, или я пригвозжу тебя к стене!

— Я честно не знаю, где сейчас находится Тёмный Лорд, — чуть не плача ответил Пожиратель. — Наша группа действовала по собственной инициативе… Просто стало известно, что Поттера сегодня привезут сюда.

— Так зачем же я вам был нужен? — гневно повторил Гарри.

— Нам приказано было доставить вас в штаб… Но у нас нету связи с Тёмным Лордом в последнее время… — парень видел, что тот совсем раскис.

— Как я узнаю, что ты не врёшь? Веди меня в ваш штаб! — он нечаянно слишком сильно нажал на меч и почувствовал, как что-то лопнуло в горле Пожирателя.

— На руке… знак… посмотрите… — выдохнул подданный Вольдеморта вместе со струйкой крови.

Гарри отстранил лезвие меча и резко задрал ему рукав. Он увидел метку — череп со змеёй, но эта метка была бледная. Значит, тот говорил правду.

Вдруг какая-то сила ударила его сзади в голову, и жуткая мгновенная волна боли пронзила его тело. Он нашёл в себе силы оглянуться. Проклятая гарпия сидела на краю крыши и злорадно ухмылялась:

— Эй! Бежать собрался? А вот и не выйдет! Теперь уж я точно тебя достану!

Гарри вдруг показалось, что всё пространство закоулка заняли её огромные глаза, которые с ужасающей медлительностью стали проваливаться куда-то вовнутрь также, как тогда в лесу. Только не смотреть в её глаза! Иначе можно провалиться в бездонный колодец… С неимоверным усилием парень зажмурился. Он услышал взмахи крыльев уже рядом с собой.

— Закрываешь глаза? Это тебе надолго не поможет!

И тогда Гарри в отчаянии резанул мечом вслепую в сторону ненавистного голоса. И тут же раздался такой ужасный вой, который превышал пределы восприятия человеческого слуха. У Гарри тотчас заложило уши. Он открыл глаза и увидел, как гарпия пытается крыльями смахнуть кровь, стекающую с её лба и застилающую ей глаза.

Ещё кто-то забежал сюда и был тотчас сражён наповал ослепительной молнией, которой выстрелила гарпия, потеряв ориентацию в пространстве и приняв вбежавшего, очевидно, за Гарри. Воспользовавшись этим, парень опять рубанул куда-то по перьям и отсёк несколько из них. Затем, повернувшись назад к Пожирателю и поймав его остекленевший от ужаса взгляд, процедил:

— Быстро в штаб!

Гарри замахнулся мечом, и Пожиратель Смерти, сползший к этому времени вниз, зажмурил глаза. Парень со всей силы рубанул по забору из прогнивших досок, и те с треском поддались, образовав проём. Гарпия повернулась на шум и выпустила молнию. Хорошо, что узник вовремя прикрыл грудь мечом! Молния ударила в клинок и тот час исчезла. Сам меч на мгновение осветился как бы изнутри и обжёг парню руки. Зато Гарри теперь знал, что какое-то время может устоять против гарпии. Держа меч поднятым в одной руке, он стал другой выталкивать Пожирателя в дыру забора. Тот, наконец, открыл глаза, и, увидев разъярённое лицо магической стражницы Азкабана, стал быстро пролезать на свободу.

— Я не убегаю из Азкабана! — крикнул Гарри гарпии. — Я только хочу встретиться с Вольдемортом!

Ответом была новая молния, и Гарри, опять поглотив её мечом, быстро юркнул вслед за Пожирателем. Тот уже пришёл в себя и теперь убегал вдоль забора. Гарри догнал его и упёрся мечом сзади ему в спину.

— На чём вы приехали? — спросил он.

— На машине, — слегка заикаясь, ответил тот.

— Показывай! — приказал парень.

Он улавливал знакомые вопли, которые всё приближались. Оглянувшись, парень увидел, что гарпия, перелетев через забор, уже несётся к ним. Овсяное поле здесь подступало почти к самой стене строения, за полем рос высокий кустарник. Стражница нагнала их раньше, чем беглецы достигли этих кустов. Парень развернулся в её сторону, защищаясь мечом. Впечатлённый зрелищем вновь поглощённого электрического разряда, Пожиратель Смерти теперь прятался за спину Гарри от гнева гарпии.

— Послушай, ты же должна помогать восстанавливать справедливость и наказывать виновных! — прокричал парень в лицо, лоб которого рассекал горизонтальный шрам.

Разъярённое существо на мгновенье замерло с распахнутыми крыльями.

— Я — сама справедливость! Поэтому я тебя сейчас верну в Азкабан! — ответила она пронзительным голосом.

— Я не убегаю! — повторил парень. — Просто у меня больше может не быть возможности встретиться с Вольдемортом.

Гарпия села на землю, не сводя сверлящего взгляда с узника.

— Да, слышала я о вашем Вольдеморте. Зачем он тебе так срочно понадобился?

— Он грозится стать Властелином мира. А слышала ли ты, что убить его могу только я?

— Я тоже могу его убить, — ухмыльнулась Окипета.

— Правильно, можешь, — согласился с ней Гарри. — А можешь ты мне помочь и дать возможность встретиться с ним? Я просто обязан его убить, что бы спасти магический мир. А пока я буду сидеть в тюрьме, он может всех уничтожить.

— Ну, предположим, всех уничтожить у него кишка тонка, — гарпия потёрлась подбородком о своё плечо. — Против Магических Существ он вообще сосунок! Фу, не люблю выскочек!

— И всё же я прошу тебя, дай мне возможность выполнить свой долг перед людьми. Потом я вернусь в Азкабан. Если останусь жив.

— Так… Я обязана вернуть тебя живым! А если он тебя там замочит, значит, я буду виновата, что отпустила тебя? — она тряхнула своими растрёпанными серыми волосами.

— Если ты мне поможешь, то прославишься на весь магический мир, — стал соблазнять её парень, вспомнив, что гарпии давали интервью «Ежедневному Оракулу».

— Что, это будет такое громкое дело?

— Ещё бы! Да громче не бывает!

— Придётся полететь с тобой, — помедлив произнесла Окипета. — Будешь убивать своего Вольдеморта, а я прослежу: если ты победишь, я доставлю тебя назад в тюрьму, а если он убьёт тебя, то я доставлю в Азкабан его. Собственно, в количестве заключённых Азкабан не проиграет! — и она залилась мерзким смехом.

— Так значит ты согласна? — с надеждой спросил Гарри, ему самому эта идея нравилась всё больше.

Гарпия не спеша, раскрыла одно крыло и посмотрела на отсечённые перья на конце.

— Ну и гад же ты! — сказала она вполне беззлобным тоном.

— Ну, ты же сама на меня напала!

— Ну, ты же убегал! — вторила ему гарпия.

— Ты хотела забрать мою душу! — парировал Гарри. — Что же я должен был стоять, сложа руки при этом?

— Ну не в лоб же мне тыкать! Кстати, чем ты там тыкал в меня?

— Мечом. Невидимым.

— О! Это хорошая штука, если он не видимый, — одобрила гарпия. — Как я погляжу, ты теперь и молний моих не очень-то боишься. Но если мне нужно будет забрать твою душу, тебе никакой меч не поможет, даже магический, — сказала Окипета, зевая.

— Зато ты можешь помочь мне. Вернее, всем нам, — поправился Гарри.

— Работа у нас, конечно, скучная, — призналась гарпия. — Вот прошлый раз выдался такой случай — сбежали заключённые. Так всё развлечение и слава достались Подарге! — гарпия сильно сморщилась. — Вечно ей достаётся всё самое лучшее, — пробормотала она.

— Давай так: ты мне даёшь возможность поквитаться с Вольдемортом, а я тебе даю возможность развлечься и прославиться. Поедешь с нами? — спросил Гарри.

— Поеду… то есть полечу. А это далеко?

Парень оглянулся и пихнул локтём Пожирателя Смерти.

— Не очень. Нужно ехать на машине, — ответил тот, в ужасе слыша, какая сделка тут заключается.

— Я думаю, если тебя, Окипета, заметят, то все Пожиратели Смерти запрячутся от страха так, что мы потом никого не найдём, — сказал Гарри.

— Ну не ехать же мне в машине, в конце концов! — фыркнула гарпия.

— А почему нет? Так в глаза бросаться не будешь.

— Ладно. Когда ещё придётся прокатиться на человеческой железяке, — решила она.

Люди пролезли через кусты и сразу увидели джип. Гарпия перелетела вслед за ними и села на капот.

— Давайте быстрее! — командным тоном сказала Окипета. — Там тебя уже ищут. Я думаю, что они вряд ли одобрят нашу поездку к твоему Вольдеморту.

Гарри вместе с пленным залез в машину на переднее сидение.

— Во-первых, он не мой. Во-вторых, действительно не одобрят, — ответил парень, опять пихая Пожирателя, что бы он скорее заводил машину.

— Ключа нет, — жалобно ответил тот.

Гарри прикоснулся остриём клинка к панели и попросил магический меч завести машину так же, как просил завести мотоцикл. Джип издал рокочущий звук, а пленный с удивлением покосился на этого необычного во всех отношениях парня с загзагом на лбу. Окипета залезла на заднее сидение и сказала недовольно:

— Как тут тесно! И воняет чем-то!

— Это бензин, — пояснил Гарри. — Потерпи уж.

Машина уже выезжала на дорогу.

— Ты, малохольный! — обратилась гарпия к шофёру. — Давай только без выкрутасов! Или я проглочу твою душонку, не побрезгую! — и она опять загоготала.

Джип вырулил на дорогу, проходящую вдоль побережья. Гарри смотрел, как солнце уже приготовилось погрузить своё расплавленное тело в прохладную морскую синь. В раскрытое окно вместе с ветром врывался запах водорослей. Может быть ему вообще не суждено увидеть больше море, солнце… Нет, боевая решимость была в нём настолько сильна, что мысль о возможной скорой смерти не производила должного впечатления.

Так они в задумчивом молчании неслись навстречу закату. И когда он действительно наступил, джип резко свернул и поехал в сторону виднеющегося посёлка. Когда они въехали на одну из боковых улочек, серые сумерки покрывалом стали окутывать пространство. Джип притормозил возле чугунной решётки, за которой виднелся большой дом в глубине двора.

— Приехали, — с дрожью в голосе сказал Пожиратель Смерти, косясь на Гарри.

И тут раздались очень неприятные звуки со стороны заднего сидения. Люди оглянулись и увидели, как гарпию вырвало прямо себе под когтистые лапы.

— Что-то мне не хорошо стало в вашей железяке, — с укором сказала она, вытирая лицо крылом. — Говорила же, что воняет!

— Там в доме кто-нибудь ждёт нас? — обратился Гарри к пожирателю, поспешно отвернувшись от неё.

— Да, Малфой с кем-то из охраны.

— Как Малфой? Он же в Азкабане?! — вскричал парень. — Окипета, разве он не там?

— Малфой? — гарпия задумалась. — Да, припоминаю… Был в тюрьме, когда я вылетала оттуда.

— Ладно, на месте разберёмся… Выходим сначала мы вдвоём так, что бы со стороны казалось, что это ты меня привёз, как было приказано, — обратился Гарри к пленнику. — Когда мы отвлечём внимание на себя, ты, Окипета, можешь выйти незамеченной.

— Ну, так шевелитесь быстрей! — недовольно отозвалась та.

Парень перегнулся назад и слегка приоткрыл для неё заднюю дверцу. Пожиратель вышел, обогнул машину и распахнул дверцу перед ним.

— Выходи, Поттер! — сказал он не слишком твёрдым голосом.

Они направились по дорожке к дому. Гарри впереди, прижав руки к груди, как будто они были опутаны невидимыми верёвками, это давало ему возможность держать меч в защитной позиции. Пожиратель Смерти шёл сзади, как бы держа его на прицеле несуществующей палочки. Когда они подошли к ступенькам, входная дверь открылась, и какой-то однорукий человек вышел им навстречу.

— А где остальные? — грубым голосом спросил он.

— Стычка ещё не закончена. Мне было поручено доставить Поттера.

— А, так это и есть Поттер? Поттер, из-за которого вся эта заварушка? — усмехнулся однорукий и достаточно сильным движением единственной руки впихнул Гарри в дом.

Внутри было темнее, чем на улице. Хозяин дома пошёл впереди, показывая дорогу. Они прошли пару просторных комнат, затем однорукий сделав взмах палочкой, откинул дверцу, тотчас возникшую в полу, и стал спускаться в ярко освещённый погреб.

— Мистер Малфой, Поттера доставили, — радостно сообщил он.

Гарри, спускаясь вслед, увидел довольно роскошно обставленную комнату. Там, в большом мягком кресле, восседал человек с длинными белыми волосами. Это был действительно Малфой, но с сильно постаревшим лицом. Неужели, его так скрутило в Азкабане?

— О! Похвально, — ответил тот незнакомым голосом.

— Молодцы ребята, быстро управились, мистер Бальтазар, — хозяин не мог скрыть своей радости.

Вот и объяснение: это был не Люциус, но явно его родственник. Гарри остановился посреди комнаты под изучающим взглядом пожилого Малфоя.

— Зачем я вам был нужен? — спокойно спросил он.

— Да вот, хотим сделать обмен, — усмехнулся сидящий в кресле.

— На кого же вы меня будете менять? На Люциуса?

— Ну, это крайний вариант, — Малфой постукивал пальцами, унизанными перстнями, по подлокотнику. — Попридержим пока тебя для нашего господина, Тёмного Лорда. Ты — в обмен на его милости.

— Так я сегодня смогу, наконец, лицезреть Вольдеморта? — Гарри видел, как напрягся Бальтазар при этом имени.

— Это как господину будет угодно, — ответил он.

— А что, разве вы не можете связаться с ним прямо сейчас? — Гарри постарался вложить всё своё презрение в эти слова.

— Если б это было так просто, то Тёмный Лорд с такой доступностью не был бы Великим, — Малфой раздул ноздри. — Погостишь у нас тут, подождёшь, пока он разрешит тебя доставить к нему. Какая тебе разница, где сидеть, у нас или в Азкабане!

— Я больше нигде не собираюсь сидеть, — ответил Гарри. — Вы немедленно сделаете всё, чтобы связаться с Вольдемортом прямо сейчас.

Приказной тон пленного удивил хозяина и его высокородного гостя. Они переглянулись, и Бальтазар сделал едва заметный кивок однорукому. Тот, осклабясь, резко взмахнул палочкой и крикнул:

— «Круцио»!

Гарри доставило большое удовольствие наблюдать за растерянными выражениями лиц Пожирателей Смерти при виде магического луча, отскочившего от него. Сбоку от парня раздался грохот падающего тела, и все увидели, как на полу корчит под непростительным заклятьем и без того еле живого от страха Пожирателя, доставившего сюда пленного. Поттер одним прыжком приблизился к однорукому и снёс половину его палочки. Это движение стало ему уже привычным. Затем он остриём клинка упёрся тому в грудь. Малфой вскочил с кресла, и в этот момент через люк под потолком в комнату ворвалась гарпия.

— Я не опоздала? — воскликнула она своим голосом, отличающемся особенной пронзительностью. — Это что ли ваш хвалёный Вольдеморт?

Бальтазар в ужасе попятился от нацеленных на него когтей и упал назад в кресло, сиденье которого оказалось под его коленками. Окипета села на столик с резными ножками и стала осматриваться, выворачивая по-птичьи шею.

— Это всего лишь его рабы, — ответил Гарри. — Немедленно связывайтесь с Вольдемортом! Не заставляйте гарпию нервничать!

— Это невозможно, — твёрдо, но трясущимися губами ответил Малфой. — Мы никогда сами не связываемся с Тёмным Лордом, у нас даже нет такой возможности. Господин всегда призывает нас сам.

Гарпия вдруг без предупреждения полоснула по нему молнией такой силы, что Пожиратель подпрыгнул в своём кресле и упал безвольной тряпкой, свесившись через подлокотник.

— Ничего, он скоро очухается, — сказала Окипета, с удовлетворением оглядывая свою работу.

Лежащий на полу затих, всё его лицо покрывали капли пота.

— А если мы не сможем выполнить вашу просьбу, мистер Поттер? — еле слышно проговорил однорукий.

— Отдадите душу мне, только и всего, — ответила с удовольствием гарпия.

Пожиратель Смерти закусил губу.

— Сейчас портшлюз действительно не активный, — сказал он.

— Где этот портшлюз? — спросил Гарри.

Однорукий только кивнул в сторону кресла. Парень подошёл к Малфою, вытащил у него палочку и засунул себе в карман. Тот со стоном пошевелился и открыл глаза.

— Где портшлюз? — повторил свой вопрос Поттер.

Бальтазар только молча сел в кресле. Сейчас кожа его лица была почти такой же белой, как его волосы. Затем так же молча он снял с пальца перстень с кроваво-красным рубином гигантского размера и протянул его парню.

— Когда господин желает нас видеть, камень начинает светиться, — слабым голосом сказал он.

— А когда он в последний раз желал этого? — жёстко спросил Гарри.

— Это было больше двух месяцев назад, — ответил Малфой. — Это может произойти вновь в любую секунду, а можно прождать ещё столько же.

— Когда вы видели Бллатрикс Лестрейндж?

— Тогда же. Она была вместе с Тёмным Лордом.

Гарри вздохнул. Неужели ему не суждено встретиться с Вольдемортом сейчас? Он почувствовал, как весь его боевой дух сменяет равнодушие от бессилия и усталости.

Он отстранённо, как бы со стороны наблюдал, как в комнату врываются ауроры во главе со Старшим, как они уводят Пожирателей Смерти. Как Версетти вместе с мистером Фуллом, у которого была перевязана грудь, отведя его в сторону, пытаются выяснить, что же произошло. Гарри только горько улыбался. На все вопросы довольно охотно отвечала гарпия, теперь развалившись в кресле. Она явно упивалась тем вниманием, с которым ей внимали ауроры и следователь. Окипета не упустила ни единой детали и подробности, даже то, что её стошнило в машине. После того, как она закончила, Гарри разжал пальцы и положил на ладонь Версетти перстень с рубином. Затем он отдал палочку Малфоя.

— Меч оставь у себя, пока мы не вернёмся в Азкабан, — тихо сказал ему преподаватель Защиты от Тёмных Сил. — Мало ли что ещё может случиться.

При одном только слове «Азкабан» горечь стала разливаться по всему телу парня. Свобода опять оказалась недоступной.

Всё, что происходило потом, так и пролетело в безразличном оцепенении. Гарри выдохся. У него не было больше желания и сил вникать во всё, что было вокруг него. Слишком много душевных сил потребовалось ему, чтобы стать убийцей и осознать это, чтобы так хотеть разделаться с Вольдемортом, так много сделать для этого и в результате получить всё ту же выматывающую душу непреодолимую серость Азкабана. Ночью он сквозь какие-то очередные терзающие его, но на этот раз не запомнившиеся ужасы, опять ощутил жуткий холод. Так и не проснувшись окончательно, парень вцепился руками в лежанку. Ему казалось, что если он будет крепко держаться, то дементор не сможет высосать его душу.

На утро он был разбитым, опять отказался от еды и, ни на что не обращая внимание, поплёлся на очередной допрос. Мистер Фулл напротив был, как никогда, оживлён. Он, слегка дотрагиваясь до бинтов на груди, по своему обыкновению стал сыпать новыми фактами.

— В связи с новым, вчерашнем нападением Пожирателей Смерти, Министерством магии было вынесено беспрецедентное решение о назначении такого скорого срока для проведения суда — через неделю после совершения преступления, то есть завтра.

— Магический меч проходит проверку, не смотря на свою невидимость его можно ощущать руками.

— Мистер Поттер, как же вы его не смогли нащупать в первый раз, когда мы с вами выезжали на место происшествия? — поинтересовался Фулл.

— Потому что он лежал в самом центре кровавого пятна, и тогда я не смог себя заставить дотронуться до этого места, — просто ответил Гарри.

И опять посыпались факты.

— Нападение группы Пожирателей Смерти доказало, что в самом министерстве была утечка информации о следственном эксперименте, о месте и времени его проведения.

— Имело место предательство одного из охранников Азкабана, о чём вчера ещё упомянул сам Гарри. Теперь по двум этим фактам ведётся интенсивное расследование.

— Все вчерашние действия Поттера рассмотрены как самооборона и стремление восстановить справедливость, добиваясь встречи с Вольдемортом. Первый Пожиратель Смерти, которого Гарри оглушил плоской стороной меча в сарае, очнулся в тот же вечер и признал, что стрелял заклинаниями в безоружного. Второй Пожиратель, которого Гарри вынудил привезти его в штаб, тоже чувствовал себя вполне нормально. Порез на его шее большой роли не играет, так как ситуация рассматривалась, как экстремальная.

— О Гариной попытке к бегству, как подумала сначала гарпия Окипета, не может быть и речи. Тем более что она сама была сопровождающей в штаб Пожирателей Смерти.

— И последний факт, единственный, который произвёл на парня должное впечатление: по просьбе следствия местными подводными жителями была обнаружена голова Беллатрикс Лестрейндж. Несмотря на многочисленные повреждения, она была опознана, значит, дело можно будет признать закрытым.

Мистер Фулл уже ходил по комнате туда-сюда от возбуждения.

— Гарри, то есть мистер Поттер, остаётся только настаивать на факте самообороны, ведь Лестрейндж произнесла вслух смертельное заклятие. Только самооборона и никакой преднамеренности, — наставлял он.

— Вы же сами говорили, что это доказать практически невозможно, — возразил ему Гарри.

— Нет, возможно, только трудно. Адвокат, вы готовы к своему завтрашнему выступлению в суде? — следователь всем корпусом развернулся к Версетти.

— Готов. Почти готов, — аурор был, как всегда невозмутим. — Я буду упирать на то, что по времени сначала Лестрейндж произнесла заклинание, а потом Гарри отрубил ей голову. То есть сначала было с её стороны нападение, а потому возникла необходимость в самообороне.

— Всё это так, но вы же знаете, как много обстоятельств «против».

— Так же, как и много обстоятельств «за», да и просто смягчающих обстоятельств, — возразил адвокат. — Но у меня есть ещё кое-какой факт.

— Какой же? — живо отреагировал Фулл.

— Извините, но его до суда я оглашать не буду, — очень твёрдо заявил Версетти.

Следователь казался разочарованным.

— Придётся подождать до завтра, — сказал он.

В довершении всего, Гарри вновь пришлось описывать всё, что произошло вчера. Допрос происходил бесконечно долго и нудно.

Вернувшись, наконец, в камеру, парень сразу лёг. Почему-то здесь, в тюрьме, он всегда засыпал, не снимая очков. Как будто в любой момент он должен был соскочить с постели, сразу видя, что его ожидает.

Но сегодня поначалу смотреть было не на что. Так, какие-то мелькающие тени, задевающие лицо крылья, какое-то бормотание. И вдруг Гарри чётко осознал, что на его постели кто-то сидит. Он всмотрелся в темноту, которая сегодня была подсвечена взошедшим месяцем. И вдруг его обожгло: это было тело Лестрейндж! Оно было не прозрачным и туманным, как, например, тело сэра Ника, гриффиндорского приведения. Парень ощущал, как оно слегка навалилось ему на ногу. Он различал, как мёртвая рука теребит ткань платья на колене. Месяц на небе сдвинулся так, что теперь в его свете чётко видна была шея, оканчивающаяся чёрным сгустком, из которого выпирало пара тускло белеющих позвонков. Гарри сковал ужас. Чья это шутка? Кто притащил к нему в камеру это тело? Он чувствовал тошнотворный запах крови, но не свежей, как в тот раз. Это невыносимо!

Гарри резко сел и сейчас же отодвинулся от тела на самый край скамьи, перебирая ногами. Он видел, какой напряжённой стала поза тела Лестрейндж. Вот восковая рука стала медленно подниматься, и костлявый палец указал ему прямо в грудь.

— Что тебе от меня нужно? — совсем чужими губами спросил Гарри. — Твою голову уже нашли. Наверное, после суда вас похоронят вместе.

Он понимал всю абсурдность разговора с мёртвым телом. Но он не мог больше выносить эту ситуацию.

Теперь её рука, сделав несколько неуверенных движений, дотронулась до своей шеи. Гарри закрыл глаза. Господи, хоть бы это всё проходило не на самом деле! Он открыл глаза и увидел всё ту же картину. Рука стала опускаться, повернув ладонь вверх. Напротив ожидания на ней не было крови, значит, на шее действительно она была засохшей. Теперь рука опустилась назад на колено, и до такой степени чувствовалось безысходное горе во всей этой позе, что у Гарри комок подступил к горлу.

— Прости… — еле вымолвил он. — Это была месть. Смерть за смерть.

Безжизненная кисть руки сжалась в кулак и тотчас опять разжалась. Затем руки скрестились и разошлись в отрицательном жесте.

— Не прощаешь? — дрогнувшим голосом спросил Гарри.

Быстрый нетерпеливый отрицательный жест. Затем снова медленно: наклонный крест и отрицание.

— Ты не убивала Сириуса? — теперь Гарри чувствовал, как у него у самого мертвеют губы, с какими перебоями стучит его сердце.

В ответ — согласный взмах… Она не убивала его… Парень закрыл руками глаза не в силах выносить всё это. Ему было плохо от мыслей, чувств, смутных желаний… Сколько времени он так сидел? Когда он отнял руки от лица, тела Лестрейндж в камере не было. Так было оно на самом деле или нет? Теперь это не имело большого значения. Гарри был уверен, что Беллатрикс не убила Сириуса. Но что это меняло? Ничего. Ему было плохо в любом случае.

Парень, в который уже раз, просидел без сна до утра, прислонившись к стене и каждой порой своей кожи впитывая специфическую скорбь Азкабана. Для него стёрлась грань между сном и явью. Поэтому, когда пришло время отправляться на суд, он не почувствовал ровным счётом ничего, как будто решалась не его судьба.

* * *

Старый охранник провёл Гарри знакомой дорогой к выходу и на прощание сказал ему:

— Ну что ж, мистер Поттер, может ещё свидимся! — и подмигнул ему.

Узника уже ожидал Версетти и пять человек охраны. На этот раз парня даже не порадовала поездка по морю. Дальше они в закрытой машине проехали около часа и вышли возле какого-то административного здания. Там они зашли в просторный холл и тут же направились к огромному камину. Через каминную сеть Гарри и его сопровождающие попали сразу в вестибюль Министерства Магии. Версетти объяснил, что суд был назначен именно на воскресенье, чтобы в это время в Министерстве не было лишних людей. Оказывается, во все средства массовой информации просочились сведения о нападении группы Пожирателей Смерти во время проведения следственного эксперимента. И теперь было очень много желающих попасть на суд. Но Министерство приняло все меры, чтобы свести к минимуму число допущенных к процессу.

Они прошли уже знакомой парню дорогой в Зал Суда Уизенгамота, и были в числе первых. Охранники провели Гарри прямо к креслу в центре. Один раз ему уже довелось посидеть на краешке этого кресла. Но тогда ему предъявляли до смешного простое обвинение. Парень сел глубоко в кресле и большие цепи на подлокотниках сейчас же обмотали его руки, сильно впившись в кожу. Интересно, сколько он сможет выдержать такую хватку?

К ним торопливой походкой подошёл мистер Фулл. Он был возбуждён также, как вчера.

— Мы до последнего надеялись, что судьёй будет Альбус Дамблдор. Но Дамблдор проходит по делу, как свидетель и по закону ему нельзя судить это же дело. Министр, естественно, тоже проходит, как свидетель, — сообщил он.

— Так судьёй будет всё-таки миссис Боунс? — спросил Версетти.

— Да, именно она. В высшей степени умная и справедливая женщина… Мистер Поттер, постарайтесь не нервничать во время процесса и отвечать чётко на поставленные вопросы. И говорите исключительно о том, что вас спрашивают, ничего лишнего.

Гарри только кивнул в ответ. Зал очень быстро наполнялся, и в этот раз членов Уизенгамота было гораздо больше, чем в прошлый раз, человек восемьдесят. Парень даже не хотел смотреть на их лица. Дело было даже не в том, что он опасался встретиться с недоброжелательными взглядами. Ему было просто всё равно, кто там эти члены суда. Он уже предпринимал попытку выйти из Азкабана хотя бы для встречи с Вольдемортом. Эта попытка окончилась неудачей. Теперь он был готов к тому, что и сегодняшняя попытка избавиться от Азкабана тоже может окончиться так же.

Фулл отошёл, а Версетти устроился в кресле неподалёку от Гарри.

— Встать! Суд идёт! — вдруг раздался высокий голос, и все, кроме подсудимого, прикованного цепями, встали.

Через центр зала прошла судья вместе с двумя помошниками и секретарём. В последнем Гарри узнал Перси Уизли, но теперь это был ещё более надменный молодой человек, чем на прошлом суде над Поттером. «Наверное, моё дело считается действительно громким, и Перси, небось, приложил все усилия, что бы оказаться здесь», — подумал парень. Миссис Боунс он тоже узнал. Эта полная женщина по-прежнему носила короткую стрижку седых волос, и на цепочке у неё висел монокль. Вот только не было прежнего заинтересовано-добродушного выражения лица. Гарри решил вообще не смотреть в сторону сидящих на скамьях. Когда члены суда разместились, все сели и судья произнесла гудящим голосом:

— Открывается слушание дела об убийстве Беллатрикс Лестрейндж, обвиняемый — Гарри Джеймс Поттер, сделал добровольное признание прямо на месте происшествия.

Были провозглашены члены суда, секретарь, следователь, адвокат обвиняемого, затем была процедура установления личности подсудимого. Миссис Боунс начала слушание с восстановления событий в отеле «Чёрный Пёс». Первым свидетелем был вызван министр Корнелиус Фадж. Он выглядел довольно измождённым и, давая показания, периодически бросал ободряющие улыбки в сторону Гарри. Парень сейчас ничего не чувствовал по отношению к спасённому министру. Он вполуха слушал, как Фадж неоднократно упоминал о самоотверженности мистера Поттера и в конце разразился благодарственной речью. Но так как из его слов присутствующие не могли судить об основных событиях, его речь не произвела должного впечатления на членов Уизенгамота. Но, по крайней мере, его слова были занесены в протокол.

Гарри уже чувствовал, как затекли его руки, скованные цепями. Он тихонько стал сжимать пальцы в кулак и разжимать их. Это на время ослабило неприятные ощущения.

Затем поочерёдно были вызваны все ауроры, задействованные в ту роковую ночь. Но как только в их показаниях начиналось упоминаться о Гарри Потере, судья их прерывала и сообщала, что они будут вызваны позже для дачи дальнейших показаний. Всё это мало интересовало Гарри. В конце-концов, какая разница, как это всё начиналось?

Затем судья перешла к событиям в Хогвартсе. Теперь был вызван на допрос Альбус Дамблдор. Гарри немного ожил, когда увидел директора, величественно шествующего на предложенное ему место. Дамблдор едва заметно кивнул своему ученику и, как показалось Гарри, даже подмигнул. Слабая улыбка едва тронула губы парня.

Отвечая на вопросы суда, директор поведал о том, что со слов Томаса Версетти стало известно о взятии в заложники министра Пожирательницей Смерти Беллатрикс Лейстрендж. И, что он решил под свою ответственность послать мистера Поттера с отрядом ауроров в ответ на требования террористки. Это решение он обосновал тем, что у его ученика будет в наличии надёжная уникальная защита в виде магического меча рода Версетти.

— Что вы, профессор, к этому моменту знали о свойствах этого меча? — спросила миссис Боунс.

— Я на собственном опыте убедился, что меч отражает все без исключения заклинания, — мягко ответил Дамблдор.

— Вот об этом, пожалуйста, поподробнее, — сказала судья. — Поясните, что значит «на собственном опыте»?

— Мистер Версетти с самого начала предложил свой меч в качестве защиты, обговорив его свойства. Я всецело доверяю своему преподавателю Защиты от Тёмных Искусств, но я должен был на деле убедиться в правдивости его слов. Для этого я использовал меч в качестве своей защиты, а профессор Версетти направлял на меня различные боевые заклинания.

— А были ли использованы при этом непростительные заклинания? — тут же спросила судья.

Секундная заминка. Тонкая улыбка.

— Профессором Версетти был представлен документ из семейного архива, где была запись Главного кузнеца Гефеста Сагитти и колдуна Линчетто Версетти, выполненная кровью. Из этой записи следовало, что меч отражает непростительные заклинания тоже, — ответил Дамблдор.

— Получается, что относительно простых заклинаний вы произвели проверку, а насчёт отражения непростительных заклятий — поверили документу?

— Я поверил документу относительно всех заклинаний, так как проверил запись на подлинность крови, — по залу пронёсся шёпот. — Но хотел убедиться, не ослабела ли магия меча со временем, ведь ему уже около семи веков, — и снова гул голосов.

Что-то неуловимое в его словах натолкнуло Гарри на мысль, что Дамблдор всё-таки проверил меч и на отражение, по крайней мере, смертельного заклинания. Сильная защита Хогвартса, особенно директорского кабинета, возможно, позволяла произносить эти заклинания так, что бы не быть зафиксированным Отделом Принуждений Подчинению Законам. Конечно, было исключено, что Версетти стрелял в Дамблдора или наоборот. Хотя, кто их знает? Возможно, Дамблдор просто выстреливал заклинаниями в лежащий меч. Но этого, естественно, никто не узнает. Парню показалось, что судья подумала так же, как и он. Но она удовлетворилась этим объяснением и вызвала его адвоката для подтверждения показаний директора Хогвартса, которого попросила временно покинуть Зал Суда. Версетти подтвердил всё слово в слово, чего и следовало ожидать. Мистер Фулл предоставил судье этот старинный документ.

Руки Гарри снова онемели. Теперь ему казалось, что на них навсегда останутся отпечатки цепей. Но не только это тревожило его. Парень вдруг стал ощущать какое-то смутное беспокойство. Ему казалось, что кто-то из присутствующих делает попытки проникнуть в его мысли. Но он знал, что сейчас автоматически срабатывает его довольно сильная «Окклюменция». Гарри стал потихоньку озираться по сторонам. Большинство членов Уизенгамота смотрели всё-таки на него, а не на Версетти. Он встречался взглядом со множеством глаз, и невозможно было определить, кто бы это мог быть.

Теперь, наконец, дошла очередь подсудимого давать показания.

— Мистер Поттер, расскажите, пожалуйста, подробно, что происходило с вами с тех пор, как вы пришли в кабинет к директору, — повторила миссис Боунс вопрос, на который он уже отвечал мистеру Фуллу во время следствия.

И в тот момент, как только он собрался произнести первое слово, жгучая нестерпимая боль ударила зигзагом по его шраму. Ему показалось, что взрывается не только его голова, но и всё тело. И Гарри потерял сознание.

Непроглядная темь вне времени и пространства. Только сквозь неё продирается Боль и старается через шрам проникнуть в него. Гарри знает, что как бы велика не была эта Боль, ей не удастся сломать его защиту. Только это и удерживает от того, чтобы не потерять себя… Теперь слышны голоса.

— Посмотрите, цепи впились так, что руки посинели…

— Я приказываю тебе, кресло Подсудимых, убрать цепь…

— Ужас, смотрите… Как такое могло произойти?..

— Кто-то наложил на кресло заклятие…

— У мальчика нарушена циркуляция крови, не удивительно, что он потерял сознание…

Они не понимают, что дело было в Боли, использующей его шрам, как замочную скважину. Гарри открыл глаза. Версетти низко наклонился над ним.

— Воды? — очень тихо спросил он.

Парень отрицательно замотал головой. Он приподнялся в кресле, с которого немного сполз. Его взгляд упал на руки, по которым теперь бегали миллионы иголок. Кисти рук были сине-фиолетового оттенка. Но Боль в шраме прекратила свой штурм.

— Я буду отвечать на вопросы, — сказал Гарри.

Он подождал, когда стихнет гул голосов, и начал рассказывать о событиях в Хогвартсе. При этом парень как бы невзначай стал внимательно оглядывать скамьи с членами Уизенгамота. Исключено, что сам Вольдеморт проник сюда, просто переодевшись. Но он мог вселиться в тело одного из этих людей или принять чей-то облик, как это сделал когда-то Крауч-младший, приняв облик Шизоглаза Хмури. Его можно вычислить по Боли в шраме.

Когда Гарри дошёл до описания событий в комнате отеля «Чёрный Пёс», судья прервала его и стала поочерёдно вызывать всех ауроров команды, что бы они осветили всё это со своей точки зрения. Её интересовала очерёдность событий и эта история с палочкой. А Гарри тем временем уже немного размял свои затекшие руки.

Со своим признанием о добровольной выдаче палочки был вызван хозяин отеля, который всё время с благоговением смотрел на Гарри. Палочка была передана мистером Фуллом, и теперь лежала на столе возле судьи. Хорошо, что палочка здесь и не так далеко от кресла подсудимого.

Затем был вызван в качестве свидетеля член комиссии по Фиксированию Использования Непростительных Заклинаний. Это был очень худой колдун, который монотонным голосом зачитал, что в такое-то время в таком-то районе (комната в отеле) были зафиксированы два заклинания: смертельное и заклинание подчинения своей воле не идентифицированным лицом, использующим, по-видимому, специальную блокировку. Суд постановил, что этим лицом и была Беллатрикс Лейстрендж. Далее худой человек также бесстрастно поведал, что в этой же комнате было сотворено заклинание подвластия мистером Гарри Поттером. Вот тут опять на сцене появился меч, и адвокат потребовал, наконец, принести его.

Парень опять начал явственно ощущать Боль. Он медленно повернул голову и слева от себя увидел, как у колдуна с белыми волосами в глазах сверкнул красный огонь. Встретившись взглядом с парнем, тот отвёл глаза, и Боль тут же ослабела. Это он! Глаза явно Вольдеморта!

Меч был по-прежнему невидимым, и судья обратилась к Гарри:

— Можно ли сделать этот меч видимым для суда?

— Я не знаю этого заклинания, — признался он.

— Предлагаю суду пригласить профессора Дамблдора, возможно он может помочь в этом, — сказал Версетти.

Почётный член Уизенгамота величественно прошёл в зал и в ответ на просьбу судьи попросил дать возможность мистеру Поттеру взять в руки меч. Когда судья это разрешила, парень встал и с большим удовольствием опять почувствовал в руках эту удобную, ставшую привычной рукоять. Дамблдор так же, как и тогда в кабинете, положил свои руки поверх рук ученика и начал читать заклинание, давая возможность его повторять. Вот теперь Боль стала опять сильной, мешая сосредоточиться, но, тем не менее, парень повторял заклинания за директором. Скосив глаза, Гарри видел, что тот белобрысый человек смотрит на него, не отрываясь, своими глазами-углями.

Через несколько минут меч дрогнул, и по нему прошла волна видимости. А у Гарри билось в голове: «Вольдеморт!»

— Вольдеморт? — беззвучно спросили губы Дамблдора, он воспринял тревожную мысль парня.

Гарри охватила дрожь возбуждения от близости своего заклятого врага. Ничего не ответив, он медленно отошёл от директора.

— Мистер Поттер, положите меч мне на стол, — попросила судья.

Больше они этот меч ему не отдадут! Он слегка оглянулся через плечо: красные глаза продолжали обжигать его. И тогда он сделал то, к чему обязывал его долг. Он рванул в сторону скамьи и в несколько прыжков очутился возле красноглазого. Сзади одновременно раздалось несколько связывающих заклинаний, но кто-то, скорее всего Дамблдор, нейтрализовал их. В это время, юный рыцарь уже приставил к горлу колдуна с горящими глазами лезвие меча.

— Я знаю, что ты меня слышишь, Вольдеморт! Давай, наконец, разберёмся с тобой! — крикнул Гарри.

В зале поднялся шум, какая-то женщина завизжала. Сидящие рядом вскочили со своих мест и стали пятиться от непредсказуемого подсудимого с этим магическим мечом в руках. Гарри смотрел в эти красные глаза, старающиеся утопить его в ненависти. Боль в шраме была такой сильной, что парню пришлось собрать всю свою волю, чтобы не потерять контроль над собой.

— Тихо! Без паники! — раздался громогласный голос Дамблдора почти за спиной у парня.

И тут человек, к горлу которого был приставлен меч, сказал высоким, звенящим от злобы голосом:

— Мы встретимся, Поттер! Но когда придёт время. Желаю тебе сгнить в Азкабане! — и жуткий смех разнёсся по залу, отражаясь от каменных стен.

Гарри увидел, как красный свет стал потухать в этих вытаращенных глазах, и теперь на него с ужасом смотрели бледно-серые незнакомые глаза. Человек под мечом обмяк и стал заваливаться набок. Парень отстранил меч и едва успел подхватить ставшее безвольным тело. Охранники занялись этим человеком, а Дамблдор мягко увлёк Гарри назад, к креслу с цепями.

— Мистер Поттер, — очень строго сказала миссис Боунс. — Потрудитесь объяснить суду свои действия.

— Это был Вольдеморт, — сказал Гарри.

— Это был мистер Слейвери! — парировала судья.

— Вольдеморт смотрел на меня его глазами! — ответил Гарри.

— Попрошу вас не произносить это имя! А как вы могли определить, что тот, кого вы упомянули, воспользовался телом именно этого члена Уизенгамота?

— Сначала я почувствовал боль в шраме. Такое бывает только если Вольде… он находиться рядом. Я стал оглядываться и увидел, как у этого мистера глаза горят красным. То есть, это были глаза Вольде…морта. Извините, — сказал Гарри.

— Уважаемая судья, разрешите добавить, — обратился Дамблдор.

Миссис Боунс кивнула, и директор продолжил:

— Около полугода назад, Вольдеморт… извините… пытался завладеть разумом мистера Поттера. Он, помимо прочего, добивался возможности видеть глазами Гарри. В свою очередь, Поттер мог видеть происходящие события глазами Вольд… Сами-Знаете-Кого, — по залу пронёсся изумлённый возглас.

Дамблдор приподнял чёлку юноши:

— Посмотрите на шрам. Сейчас он выглядит так, как будто только что нанесён. Это доказательство пребывания поблизости Сами-Знаете-Кого.

— Разрешите и мне сказать, — попросил мистер Фулл. — Как вы знаете, я возглавлял бригаду расследования событий произошедших в Отделе Тайн в мае этого года. Вы знакомы с нашими отчётами. Все эти события произошли именно из-за того, что Сами-Знаете-Кто временно частично смог навязать свои видения мистеру Поттеру. В то время, подсудимый был несовершеннолетним, и мы не стали брать у него показания, ограничившись косвенными доказательствами. Но следствие убедилось, что все доказательства были верными.

— Значит, вы утверждаете, что Сами-Знаете-Кто сейчас следил за процессом глазами мистера Слейвери? — спросила миссис Боунс.

Гарри, Дамблдор и Фулл подтвердили это. Судья отдала распоряжение взять под стражу мистера Слейвери и вывести его из зала.

— Мы расследуем, почему из всех членов Уизенгамота был выбран именно он, — сказала она. — Объявляется получасовой перерыв, во время которого всем присутствующим запрещено покидать здание Министерства Магии. С мистером Поттером разрешено общаться только его адвокату.

Суд удалился, и все стали постепенно расходиться. Кто-то смотрел на Гарри с любопытством, кто-то сочувствующе, а кто-то с опаской глядел на его меч, который так и остался в руках юноши. Парень видел, как мистер Фулл стражем сидел над документами и Гарриной палочкой. Версетти усадил парня на своё кресло, а сам наколдовал кресло рядом.

— Гарри, — сказал он, — я понимаю твои чувства, но прошу, не делай больше необдуманных поступков до конца заседания. Мне показалось, что ты снесёшь голову этому мистеру Слейвери, — Версетти слегка улыбнулся.

— Это был Вольдеморт, — просто ответил Гарри.

Версетти сунул ему в руки плитку шоколада и налил из термоса чаю.

— Могу поспорить, что ты сегодня не завтракал, — сказал он.

Гарри с удовольствием жевал шоколад и настроение его стало резко улучшаться.

— Мне интересно, — сказал он, — когда же, наконец, придёт это чёртово время, и мы с Вольдемортом встретимся?

— Я думаю, что это будет не так скоро, — ответил аурор. — Иначе, он просто сделал бы активным портшлюз, тот перстень с рубином. По-видимому, он сам ещё не готов к этой встрече.

— Неужели, ему не всё равно? — удивился Гарри.

— Теперь, наверное, нет.

Вскоре заседание было продолжено. Речь пошла о событиях во дворе гостиницы. Старший аурор подробно перечислил, какие заклинания были применены, чтобы разбить защитный купол Лейстрендж.

— Могу предположить, что предмет, создающий этот купол, восточного или какого-то иного происхождения, не восприимчивый к европейской магии, раз на него не действовали наши самые сильные заклятия. Со своей стороны я буду ещё предпринимать попытки найти этот предмет, так как он меня крайне заинтересовал, — сказал аурор.

Следствием было подчёркнуто, что Беллатрикс Лейстрендж стала убийцей на глазах у подсудимого. И опять член комиссии по Фиксированию Использования Непростительных Заклинаний подтвердил приминение смертельного заклятия Пожирательницей Смерти.

— К этому времени, к отелю «Чёрный Пёс» уже была послана бригада Принуждений Подчинению Закону, — добавил он.

А потом рассказывал только Гарри. После того, как он закончил описание сцены во дворе заброшенной фермы, в зале воцарилась гробовая тишина. Люди, по-видимому, представляли себе, как всё это произошло.

Всё тот же худой колдун монотонно прочёл список заклинаний, произнесённых в этом дворе: «Империо» и «Авада Кедавра», не идентифицированным лицом, то есть Лейстрендж, и «Авада Кедавра» Гарри Поттером.

— Мы уже выясняли этот вопрос, — вмешался Версетти. — Смертельное заклятие не было произнесено подсудимым, оно было отражено его мечом.

И так же, как и на допросе в Азкабане, он стал подробно, по секундам, восстанавливать последовательность произошедших событий: сначала заклинание Лейстрендж, затем её обезглавливание Поттером в качестве самообороны.

— Разрешите вопрос, — сказал один из членов Уизенгамота с бульдожьим лицом, и, получив согласие судьи, спросил: — А была ли необходимость у мистера Поттера отрубать голову человеку, против заклятий которого у него была защита?

— Как уже упоминалось выше, несмотря на меч, мистер Поттер был всё же ранен. И он не мог знать заранее, удасться ли ему избежать смертельного заклинания, — ответил Версетти.

— Нет, позвольте, — продолжал бульдогообразный человек, — на сколько я понял, мистер Поттер был ранен, когда стоял к Лейстрендж вполоборота, и меч не был поднят в защитную позицию. А в данном случае, подсудимый и его жертва находились лицом к лицу друг к другу, и меч был поднят. Значит, мистер Поттер как раз таки мог предположить, что он спокойно избежит действия этого смертельного заклинания. Следовательно, у него всё-таки не было необходимости в самообороне!

И опять в зале воцарилась гробовая тишина. Гарри почувствовал дыхание Азкабана.

— Не следует ли искать причину обезглавливания в личной неприязни подсудимого к жертве? — раздался ехидный женский голос откуда-то со стороны скамьи у входа. — То есть, убийство было преднамеренным.

— Я могу доказать, что желание убить человека в состоянии аффекта, это ещё не есть само действие, то есть преднамеренное убийство, — ответил адвокат. — Вы все знаете, что сотворить смертельное заклинание не так просто. Нужно настолько сильно желать смерти человеку и обладать достаточной магической силой, чтобы заклинание стало действенным. Вряд ли это под силу шестнадцатилетнему подростку. Даже если этот подросток — Гарри Поттер… Дело в том, что магический меч рода Версетти, как и некоторые древние магические мечи, обладает способностью не только усиливать действие человека, держащего меч. Но он также может и УЛАВЛИВАТЬ ЕГО ПОДСОЗНАТЕЛЬНЫЕ ЖЕЛАНИЯ, связанные с боевыми действиями, и ПРЕТВОРЯТЬ ИХ В ЖИЗНЬ. Мистер Поттер желал смерти Беллатрикс, так как он считал её убийцей своего крёстного отца. К тому же она на его глазах убила аурора. И меч, уловив это его подсознательное желание, сделал возможным обезглавливание. Даже если мистер Поттер и осознавал, что он был защищён от неё.

И опять тишина в зале. То, что сообщил Версетти, было новостью даже для Гарри.

— Действительно, есть такие мечи, — произнёс, наконец, седовласый стрик. — Их могли делать только настоящие мастера времён Средневековья, не то, что сейчас... Я это подтверждаю, как специалист. И ещё, как специалист, скажу, что отрубить голову человеку не так-то легко. Тем более, это трудно для шестнадцатилетнего подростка. Разрешите задать вопрос подсудимому? — и после утвердительного кивка судьи, спросил: — Скажите, мистер Поттер... э-э-э... Насколько легко вам удался этот... кхм... процесс?

— Легко, — буркнул Гарри. — Меч вошёл легко, почти беспрепятственно.

— Вот видите! — обрадовался старик. — Это подтверждает слова адвоката о свойствах данного меча.

— Теперь я понимаю, — сказал Гарри. — Когда во время следственного эксперимента, я столкнулся в сарае с Пожирателем Смерти, то подумал, как бы ненароком не убить его. И почувствовал, как меч проворачивается у меня в руке. Поэтому, я ударил Пожирателя плоской стороной меча. Меч скорректировал моё нечаянное движение.

В зале поднялся шум.

— Так вы и ещё одного человека чуть не убили? — воскликнул человек с бульдожьим лицом.

— Попрошу соблюдать тишину! — очень строго повысила голос миссис Боунс. — Это к данному делу не относиться. Могу сделать объявление, что заведено дело о нападении группы Пожирателей Смерти на участников следственного эксперимента. И мистер Поттер проходит по этому делу, как свидетель, а не как обвиняемый. Когда это дело будет слушаться в суде, вот тогда мистер Поттер будет говорить об этом подробно.

Это несказанно обрадовало Гарри.

— Будем считать, что суд принял к сведению новую информацию от адвоката о свойствах данного меча. Какие ещё будут вопросы к подсудимому?

— А зачем мистеру Поттеру понадобилось избавляться от головы жертвы? — неодобрительно спросила довольно молодая особа в ведьминском колпаке.

— Повторяю, что подсудимый действовал в состоянии аффекта, — ответил Версетти.

— А как же вы установили личность подсудимой, без головы-то? — ехидно спросила старушка.

— Во-первых, в распоряжении суда была кровь миссис Лейстрендж. Во-вторых, голова была обнаружена в море через несколько дней, — ответил ей следователь.

— Что, вы уверены, что это её голова? — не унималась старуха.

— Вы лично были знакомы с убитой? — спросила её судья.

— Да, была! — с вызовом ответил та.

— Тогда попрошу вас подойти сюда и ознакомиться с фотографиями этой головы для опознания, — ответила миссис Боунс.

Старушка очень прытко подошла к столу судьи, но перебрав несколько фотографий, она вдруг с грохотом упала на пол, потеряв сознание.

— Есть ещё желающие ознакомиться с этими фотографиями? — ещё более строго спросила судья.

Желающих не было. Гарри вообще отвернулся, чтобы случайно не увидеть изображения на этих фотографиях. С него было достаточно ночной встречи с телом Беллы у себя в камере.

Судья поднялась со своего места, подождала, пока охранники унесли старушку, и величественно произнесла:

— Уважаемые члены Уизенгамота! Вы были ознакомлены со всеми обстоятельствами дела об убийстве Беллатрикс Лейстрендж мистером Гарри Поттером. Я объявляю голосование. Призываю вас судить объективно. Итак. Поднимите руки те, кто за обвинение?

Зал замер. Гарри с часто бьющимся сердцем стал оглядывать скамьи. Сейчас люди не смотрели на него. Одна за другой стали подниматься руки. Парень закрыл глаза, чтобы не видеть, сколько их будет в итоге. Он слышал, как помощники судьи бормотали, подсчитывая голоса, и передавая сведения судье.

— Теперь, поднимите руки те, кто за оправдание подсудимого.

Гарри так и не открыл глаза. Только когда подсчитывали голоса воздержавшихся, он посмотрел. Их было всего трое.

— Итак, объявляю результаты голосования: из семидесяти человек миссис Хэрм не проголосовала по причине недомогания, а мистер Слейвери был взят под стражу. Двадцать четыре человека проголосовало за обвинение, сорок один человек проголосовал за оправдание подсудимого, три человека воздержались. Суд в составе трёх человек, посовещавшись, тоже вынес решение за оправдание. На основании голосования, верховным судом Уизенгамота было принято следующее решение: оправдать Гарри Джеймса Поттера, обвиняемого в убийстве Беллатрикс Лейстрендж, Пожирательницы Смерти, действующего в состоянии аффекта и под воздействием магического меча рода Версетти, претворившего в жизнь его подсознательное пожелание смерти миссис Лейстрендж.

Гарри окружили люди. Кто-то протягивал ему руку для пожатия, кто-то хлопал по плечу. Они поздравляли его с освобождением, выражали восхищение его поступками и надежду, что когда придёт время, мистер Поттер так же достойно встретится с Сами-Знаете-Кем. Кто-то зло сказал на ухо парню: «Ты ещё поплатишься за всё!» Гарри оглянулся, но так и не понял, кто же из этих улыбающихся людей это сказал. Постепенно все разошлись. В зале остался только бывший подсудимый, Версетти, да Дамблдор, о чём-то тихо беседующий с миссис Боунс. Мистер Фулл сунул палочку в руки Гарри и сказал:

— Мда-м. Я несказанно рад, что всё закончилось именно так. Но нам ещё предстоит встреча на суде против группы Пожирателей Смерти. Так что, я не прощаюсь с вами, мистер Поттер, — следователь очень тепло улыбнулся.

— Спасибо вам, — ответил парень.

Он по-прежнему сжимал в руках меч. Казалось, он сроднился с ним.

— Гарри, нам нужно возвращаться в Хогвартс, — деловито сказал Версетти, взглянув на часы. — Мы как раз успеваем к ужину.

— Ужин, это святое! — откликнулся со своего места Дамблдор. — Зря вы, миссис Боунс, не хотите составить нам компанию.

— Спасибо, профессор, за приглашение, — смущаясь, ответила судья, — Мне нужно хорошенько отдохнуть, завтра у меня ещё одно слушание.

И эта обаятельная пожилая женщина, пожелав всем удачи, тоже удалилась. Ученик и учитель подошли к директору.

— Я понимаю, твоё желание увидеть поскорее друзей, Гарри, — стал говорить тот, — но предлагаю сегодня вечером не появляться в Большом Зале. Все в Хогвартсе следили по газетным статьям за происходящими событиями. По-моему, не стоит сейчас взваливать на себя роль рассказчика.

— Я и не собираюсь никому ничего рассказывать, — Гарри ощущал внутри непонятную пустоту.

— Тогда я предлагаю скромный мужской ужин в моём кабинете, — стветил Дамблдор.

— Спасибо. Только я весь… весь грязный, — сказал Гарри.

— А не хочешь ли поплавать в директорской ванной? — с явным восторгом предложил великий волшебник, он же великий шутник.

— Я? В директорской? — остолбенел парень.

— Решено! А то ты такое удовольствие можешь получить, только если станешь директором Хогвартса.

— Ну, это вряд ли…

Дамблдор, Версетти и Гарри направились к огромным каминам в вестибюле. Мгновения — и они очутились в самом главном кабинете Хогвартса. Многочисленные директора с портретов зашевелились, приветствуя вошедших.

— Мистер Поттер, вас отпустили на поруки? — поинтересовался Финеас Нигеллюс.

— Оправдали, — буркнул Гарри.

Директор провёл парня через дверь в глубине кабинета, и они очутились в небольшом щироком коридоре, мягко освещённом изысканными светильниками. Здесь было две двери, одна, по-видимому, вела в спальню, а другая в ванную комнату.

— Освежайся, не стесняйся! Сейчас кто-нибудь из эльфов принесёт твою чистую одежду, — Дамблдор указал на нужную дверь.

Гарри вошёл и зажмурился от сияния белоснежного кафеля с синими узорами. На кафельном полу был выложен герб школы, но он был тоже бело-синего цвета. В центре стояла огромная ослепительная ванна, с витыми ножками, напоминающими щупальца осьминога. На стене висело большое зеркало в синей раме, с изображением, морских звёзд. Парень с наслаждение скинул одежду и посмотрел на себя в зеркало. Было такое ощущение, что он стал как-то здоровее. Худее, но здоровее. За ванной располагались ступеньки, которые вели к двери, полностью застеклённой сине-бело-красным витражом.

Гарри не удержался и, поднявшись по ступенькам, открыл эту дверь. Это была маленькая комнатка, представляющая собой шестигранную призму, каждая стена которой была застеклена таким же витражом, как и дверь. Это было очень красиво. Гарри шагнул к центру, дверка за ним захлопнулась, и тут же с потолка на него полился дождь холодной воды. От неожиданности парень вздрогнул и крикнул:

— Брр! Холодно!

И тут же вода стала приятно тёплой. Это было здорово! Юноша поднял голову и увидел в потолке тысячи отверстий, из которых лились на него струйки.

— А погорячей? — спросил он.

И вода стала горячее.

— А ещё? — бросил он с вызовом, а затем добавил: — Ещё! Ещё!

И тут на него обрушился раскалённый поток. Он быстро распахнул дверь и выскочил из этой комнаты. Так странно было заниматься глупостями, а не ломать себе голову мыслями о предстоящем суде.

Гарри решил полежать в ванне, которая наполнилась очень быстро. Вода из кранов лилась сразу какая-то ароматическая и пенистая. Он устроился поудобнее, положил голову на специальную подушечку и закрыл глаза. В голове было по-прежнему пусто. Такое ощущение, что тяжёлая металлическая дверь Азкабана, захлопнувшись за ним, закрыла от него всю прошлую жизнь. Теперь жизнь нужно было строить заново. Он не может быть уже прежним наивным мальчиком, он стал взрослым. Он стал убийцей. Гарри открыл глаза. Синий цвет свободы опять порадовал глаз, а мысли об убийстве смыло без следа. Парень снова закрыл глаза, наслаждаясь чистотой, теплом, свободой…

И вдруг он опять почувствовал чьё-то присутствие. О, нет! Только не Белла! Он открыл глаза и сразу встретился взглядом с призрачными глазами за круглыми стёклами очков.

— Миртл! Что ты здесь делаешь? — парень оглядел себя: вся ванная была в густой пене и оставляла для обзора только его голову.

Девушка-приведение положила руки на край ванны, а на них примостила свой подбородок.

— Я так рада, Гарри, что ты вернулся! А то тут ходили слухи, что тебя посадили в тюрьму.

— А кто говорил о тюрьме? — без энтузиазма поинтересовался юноша.

— Во-первых, болтали все приведения. Ну, ты же знаешь, им только дай волю почесать языками! Поэтому я с ними и не вожусь… Тут недавно в ванной комнате для девочек… не в моей, а в Гриффиндорской… была целая истерика. Такой рёв стоял! Я аж позавидовала. Да, мне далеко до них!

— А до кого «до них»? — вот теперь сердце Гарри стало учащённо биться.

— Ну, начала по-моему, эта новенькая, как её там… Ума или Уна… Потом подхватила Гермиона, потом… — Миртл закатила глаза, вспоминая, — да, эта рыжая Уизли. За ней, эта, ну, которая играет с тобой в квиддитч, Кэтти, что ли. Да, и индианка ваша тоже там ревела. В общем, это был настоящий потоп.

— А что они ревели? — парень сел.

— Да вот, говорят, Гарри-то, мол, могут засадить в Азкабан на много лет, а может, и пожизненно.

Только сейчас бывший узник стал осознавать, что он сегодня, наконец, увидит своих друзей, Уну…

— Миртл, дорогая, не могла бы ты сейчас удалиться, мне нужно вылезать из ванны.

Девушка капризно надула губки и сказала:

— Да ладно, я опять закрою глаза руками!

— Нет, извини, руки-то у тебя прозрачные!

— А разве я в этом виновата? Я же приведение! — в её голосе послышались знакомые плаксивые нотки.

— Ой, только не плачь! — попросил Гарри.

— Я так тебя ждала! А ты… — теперь слёзы уже катились по её щекам.

— Только не плачь! — парень поморщился.

Ему вдруг захотелось поскорее встретиться с Уной. Тогда он повернулся к привидению спиной и решительно поднялся. Стонущая Миртл на мгновение ошеломлённо замерла, а затем, взвизгнув, втянулась в кран. Так-то лучше.

Вскоре Гарри, свежий и раскрасневшийся после ванной, сидел за столом с Дамблдором и Версетти.

— Не хочу тебя огорчать, мой мальчик, но мадам Помфри категорически настаивает на том, что бы ты провёл эту ночь у неё в госпитале, — сообщил директор.

— Я же не больной, — возразил парень.

— Понимаешь, Азкабан высасывает из людей физические и душевные силы. Тебе не помешает подзарядка.

— Хорошо. Мне бы хотелось вообще никогда не вспоминать о тюрьме, — ответил Гарри.

— Может, попросить профессора Снейпа сварить для тебя Зелье Забвения? — спросил Дамблдор.

— Нет! Ни в коем случае, — ответил Гарри. — Это моя жизнь. Раз это случилось со мной, значит это должно и остаться со мной.

— Правильно, это по-мужски, — одобрил Версетти.

Дамблдор взял небольшой графинчик и наполнил три маленьких рюмочки янтарной жидкостью.

— Это всё останется с тобой. Но только пусть это тебя не мучает, — директор пододвинул рюмочку Гарри. — Выпей сок горных одуванчиков, собранный эльфами. Он тебя подбодрит.

Ну, после купания в директорской ванне, это было потрясающе, сидеть и пить с директором и преподавателем Защиты от Тёмных Сил! Парню казалось, что он никогда не ел такого вкусного ужина.

Разговор зашёл о мечах.

— Я теперь больше, чем когда бы то ни было хочу иметь свой меч, — признался Гарри.

— Когда тебе нужно будет встретиться с Вольдемортом, мой фамильный меч будет в твоём распоряжении, — предложил Версетти. — А со временем ты заведёшь и свой собственный.

— И всё-таки, мне не понятно, почему Вольдеморт не захотел со мной встретиться сейчас, — сказал парень.

— Сейчас это ему не выгодно, — ответил Дамблдор. — Слишком мало людей его поддерживает. Он, видимо, хочет собрать больше сил на своей стороне. А потом уже взяться за тебя.

Гарри периодически посматривал на часы. Директор поймал его взгляд.

— Если хочешь, можешь уже отправляться к мадам Помфри, — предложил он.

— Спасибо вам, — парень легко поднялся и буквально вылетел из кабинета.

Он прошёл пустым школьным коридором к летающим лестницам. Пока не видно было ни одного ученика. Пойти сейчас в башню Гриффиндора? Он представил, как все налетят на него. Нет, Дамблдор прав, он не может сейчас взваливать на себя роль рассказчика. Остаётся госпиталь.

Гарри поднялся на последний этаж. Мадам Помфри встретила его с большим воодушевлением, но не задала ни одного лишнего вопроса. Это была поистине мудрая женщина. Она смазала ему рубец на плече и дала выпить каких-то настоек.

— Мадам Помфри… А нельзя ли позвать сюда моих друзей? — спросил Гарри.

— Можно, мистер Поттер, — со вздохом ответила лекарь. — Я даже знаю кого вы хотите видеть. Ложитесь-ка пока в кровать, а их сейчас позовут.

Она удалилась в свой кабинет. Парень только успел переодеться в пижаму и растянуться на ближней от двери кровати, как дверь приоткрылась, и в неё просунулась рыжая голова Рона.

— Есть тут кто живой? — спросил он.

— Я пока ещё живой, — ответил Гарри, чувствуя, как его рот неудержимо растягивается в улыбке.

Дверь распахнулась настежь, и в палату влетели оба Уизли, Гермиона, Невилл, Адриан, последней зашла Уна. Они всей толпой навалились на Гарри, душа его в своих объятиях. Сквозь частокол лиц и рук, парень видел, что Уна стояла возле двери и не делала попыток подойти.

— Ну, хватит, — сказал Гарри. — Вы меня сейчас задавите совсем.

За объятиями посыпался словесный град.

— Как классно ты её замочил! — кричал Рон.

— Ты не ранен? — спрашивала Джинни.

— Мы так верили, что тебя оправдают! — почти рыдала Гермиона.

— А ты молодец, друг! — Адриан всё похлопывал его по плечу.

Невилл только сопел и смотрел восхищённо на героя дня. Сам Гарри теперь уже не отрываясь глядел на Уну. Ребята, наконец, заметили, на кого он смотрит и расступились. Он поднялся с постели, а девушка подошла совсем близко. Гарри увидел слёзы в её синих глазах. Он молча обнял её. Теперь он ясно понял, что никакие зелья и настойки, а именно эта девушка поможет ему пережить всё, что с ним произошло.

Прощай, жуткая беспросветная серость Азкабана! Да здравствует синева Свободы, отразившаяся в небесных глазах Уны!

Друзья, оказывается, знали практически всё, что произошло из специального приложения к воскресному номеру местной газеты «Хогсмит мэйджик ньюс», вышедшего сразу же по вынесении приговора суда. Пока Гарри плескался в директорской ванне и ужинал с Дамблдором и Версетти, специально заказанные редакционные совы доставили несколько номеров этого приложения в Хогвартс.

— Теперь ты настоящий воин! — с оттенком зависти в голосе сказал Рон. — Пусть только попробуют после этого не взять тебя в ауроры!

— У меня было такое ощущение, что я переступил какую-то черту, когда это произошло, — признался Гарри.

— Это война, — ответила Гермиона, — убийства неизбежны.

— Какая ты кровожадная! — пошутил Рон.

— Я реалистка, — надула губки девушка.

— Гарри, расскажешь потом подробнее об этом мече? — попросил Адриан. — Как приеду домой на каникулы, сразу посмотрю, какой у нас родовой меч.

— У вас есть родовой меч? — теперь в голосе Гарри слышалась явная зависть.

— Есть, — ответила Уна, это было её первое слово за время встречи.

Девушка сидела рядом с ним, вложив свою узкую кисть руки в его ладонь. Она просто смотрела на своего героя, слегка приподняв уголки губ.

— А как вы тут жили без меня? — поинтересовался в свою очередь Гарри.

— А, у нас всё по-старому, — ответила Джинни.

— Кто вёл Защиту от Тёмных Сил?

— Ой, ты не представляешь, у нас вёл сам Дамблдор! — с воодушевлением ответила Гермиона. — С ним так интересно!

— Но мне кажется, с Версетти уроки полезнее, — вставил Рон.

— Ну, это только для тех, кто собирается идти в ауроры, — ответила отличница. — Во всяком случае, физической нагрузки было меньше.

— Гарри, — смущаясь обратился Невилл, — я на днях был в закрытой теплице, там точно есть то растение, о котором ты меня спрашивал… Или это тебя уже не интересует?

— Интересует, — ответил парень, теперь он больше, чем когда-либо был уверен, что Сириус жив. — Мы с тобой потом об этом поговорим.

— А ты пойдёшь завтра на уроки? — спросила Гермиона.

— Пойду, наверное, — ответил Гарри.

— Напоминаю, что у нас завтра Уход за Магическими Существами, — тоном старосты сказала девушка. — Мы, кстати, сообща ухаживали за твоим Эпиорухси.

— Оно сказало только одну фразу, я её записала, — сообщила Уна.

— Как, разве вы его не отдали Хагриду ещё на прошлой неделе? — удивился парень.

Ребята засмеялись.

— Прошлый урок у нас был сплошным развлечением. У Хагрида табун гиппогрифов сломал ограждение и разбежался по всему школьному двору, — рыжий Уизли подмигнул Гарри так, что у того создалось впечатление, что зачинщиком побега был Клювокрыл. — Целый день все старшекурсники помогали Хагриду загонять их обратно.

— Ты не представляешь, какого было Малфою! — смеялась Джинни. — Ты же знаешь его отношение к гиппогрифам!

Тут вошла мадам Помфри и попросила ребят удалиться, что они нехотя и сделали. Гарри удержал за руку Уну.

— Подожди немного, — сказал он ей тихо.

Когда за гриффиндорцами закрылась дверь, лекарь выдала Гарри очередную порцию остро пахнущих зелий, покосилась на девушку, но так ничего не сказав, удалилась к себе. Ребята это восприняли, как разрешение Уне остаться. Парень залпом выпил содержимое стакана.

— Сегодня я напичкан зельями выше крыши.

Он посадил девушку себе на колени и уткнулся ей в плечо. Среди той пустоты, которая переполняла сейчас Гарри, явно он ощущал только бесконечную усталость. Его нормальные человеческие чувства едва начали просыпаться, но для этого было слишком мало сил. Близость девушки обещала быстрое возвращение этих сил и чувств.

Через час строгая мадам Помфри заглянула в палату и напомнила, что уже поздно.

— Я горжусь тобой, — сказала Уна на прощание.

Надежда Гарри на спокойную ночь в родном Хогвартсе не оправдалась. Стоило ему задремать, как он услышал стук в окно. Он поднялся и с трудом распахнул тяжёлую оконную раму. На подоконнике сидела Окипета. На её лбу алел горизонтальный шрам.

— Я за тобой! — радостно сообщила она.

— Меня оправдали, — ответил Гарри и хотел закрыть окно.

— А мне наплевать, оправдали тебя или нет, — с жутким смехом заявила гарпия, навалившись на створку. — Мне понравилось иметь с тобой дело и я требую, чтобы ты вернулся.

— Ни за что! — ответил парень, пытаясь спихнуть её с подоконника.

— Э, ты полегче! — возмутилась гарпия. — Давай, летим лучше по-хорошему! Не сопротивляйся, твоя уютная камера ждёт тебя!

— Нет! — крикнул Гарри, безуспешно пытаясь закрыть окно.

В пылу схватки Окипета стала истерично бить его крыльями и царапать когтистой лапой. В какой-то момент ей удалось сделать так, чтобы Гарри сильно перегнулся через подоконник. Ещё мгновение, и он может потерять равновесие и рухнуть с высоты башни вниз. С неимоверным усилием, Гарри удерживал это равновесие. Жуткие визги гарпии, казалось, сейчас разбудят всю школу. У парня потемнело в глазах. В какой-то момент ему удалось полностью освободиться от хватки Магического существа и отпрянуть от окна.

— Что здесь происходит?! — раздался сзади окрик мадам Помфри.

Парень оглянулся.

— Это гарпия прилетела за мной, — ответил он.

— Гарпия? Где? — лекарь подбежала к окну.

Гарри оглянулся, но никого не увидел в полутьме за окном.

— Она только что была здесь! — сказал он.

— Мистер Поттер! Гарпия не могла прилететь сюда! Может, это вам показалось?

— Как это показалось? Она чуть не вытянула меня за окно, — возмущённо ответил парень.

— Я проснулась от вашего крика, — сказала мадам Помфри. — Но раз вы утверждаете, что она здесь была, дайте, я осмотрю вас.

Лекарь зажгла свечи. Теперь, при свете, Гарри самому казалась абсурдной возможность гарпии прилететь сюда, в Хогвартс, за ним. Как ни странно, на его теле не осталось ни одного следа борьбы с Окипетой.

— Мистер Поттер, — уже совсем мягко обратилась к нему мадам Помфри, — давайте попробуем выяснить этот вопрос. Было ли всё, что вы говорите на самом деле, или же это было видение? Если это происходило в действительности, то нам стоит завтра поставить директора в известность. Но если это только галлюцинации, навеянные Азкабаном… Мистер Поттер, здесь нечего стыдиться, всем известно, что эта тюрьма калечит человеческие души.

Гарри в изнеможении опустился на свою постель.

— Я не знаю, что вам сказать. Первые дни в Азкабане я чётко знал, что мне сниться, а что происходит наяву. Но потом… В последнюю ночь ко мне пришло тело Беллатрикс Лейстрендж. Оно не было приведением, я ясно ощущал прикосновения к нему.

— Гарри, — лекарь села на кровать рядом с ним. — Сами подумайте, разве это тело могло наяву оказаться в вашей камере?

Парень посмотрел ей в глаза, но ничего не ответил. Он чувствовал, как комок подступил к его горлу. Теперь ещё окажется, что он сошёл с ума! Мадам Помфри положила свою тёплую ладонь ему на руку и сказала:

— Хорошо. Постарайтесь не думать больше об этом. Я сейчас вам ещё кое-что принесу.

Она удалилась к себе и вскоре вернулась с маленьким стаканом, наполненным тёмной жидкостью.

— Будете это пить каждый день перед сном. Даже если это действие Азкабана, нет ничего непоправимого, — и она улыбнулась.

После этого зелья Гарри моментально забылся сном без видений.

* * *

На следующее утро, позавтракав в госпитале, Гарри пошёл в башню Гриффиндора переодеться в форму, взять рюкзак и Эпиорухси. Хорошо, что в гостиной почти никого не было. Сухо ответив на восторженные приветствия первокурсников, парень поднялся в спальню. Здесь к его радости был только Рон.

— Как думаешь, можно ли будет вообще ни с кем не разговаривать об Азкабане? — спросил его Гарри.

— Если это тебя напрягает, я могу посодействовать, как староста, — ответил друг.

Когда ребята спустились в гостиную, они встретили там Уну. Девушка дала Гарри свиток, на котором была написана только одна фраза: «Любовь и смерть из одного котла». Парня удивило то, что эта была та же фраза, которую он записывал в последний раз. В холле они встретили всю свою группу в полном составе. Рон тут же авторитетно заявил, что не стоит сейчас лезть к Гарри со своими дурацкими разговорами.

— Вы и так уже всё знаете из газеты! Вот и нечего мусолить одно и тоже, — сказал он.

Было видно, что одноклассникам явно хотелось всё же помусолить эту тему, но они сдержались.

Когда ребята шли на урок к Хагриду, Гарри поинтересовался, говорили ли их яйца подряд одно и то же. Ни у кого, оказывается, не говорило. Гриффиндорцы пришли первыми, поэтому он, отойдя в сторону, опять спросил у яйца, что оно может ему сказать. Проклятое яйцо в третий раз ответило то же самое.

Хагрид влетел во двор и сразу же чуть не задушил в своих объятиях Гарри.

— Ты настоящий Гриффиндорец! Отец гордился бы тобой! — сказал полугигант, подозрительно шмыгая носом.

Тут во двор вошли Слизеринцы.

— Посмотрите-ка! Новоявленный убийца уже здесь! — ехидно воскликнул Малфой. — Винсент, посмотри, нет ли у него этого страшного меча? А то поотрубает ещё нам головы!

Его дружки с готовностью засмеялись, а Хагрид заявил:

— Будете зубоскалить в кабинете у директора!

Это немного остудило их пыл. На уроке все по очереди относили яйца на огород и показывали Хагриду свитки с изречениями. К удивлению Гарри, многие не хотели расставаться со своими яйцами Эпиорухса и даже просили разрешения у Хагрида навещать их на огороде. Невилл вообще отказывался отдать своё Эпиорухси. Он говорил со слезами в голосе:

— Если я отдам яйцо, я завалю уроки по истории и прорицанию! Оно говорило мне почти все ответы для домашек!

Хагрид разрешил Невиллу оставить яйцо ещё на одну неделю.

А вот Гарри отдавал своё Эпиорухси без сожаления. Честно говоря, он довольно мало с ним общался. Когда он показывал свиток, то сказал ворчливо:

— Хагрид, это яйцо зациклилось и говорит одно и то же.

— Сколько раз? — живо спросил преподователь по Уходу за Магическими Существами.

— Три.

— Так это же и есть предсказание-то!

Гарри эта новость не приятно ошеломила. Он отошёл, так и не показав свиток. А тем временем Хагрид громко говорил классу:

— Так, значит, ребятки! У кого-нибудь ещё яйцо-то Эпиорухса говорило трижды одно и то же?

— У меня говорило, — нехотя ответил Драко Малфой.

— Это и есть твоё личное предсказание!

Позже Рон шепнул:

— Я видел краем глаза, у Малфоя предсказание связано с огнём и камнями... Ну, что-то там было у него три раза написано про огонь... Постой, Гарри, — сказал он уже громко, — а что было у тебя? У тебя же тоже предсказание!

— Потом, — коротко ответил Гарри.

А Хагрид уже вёл всех к загону.

Там ребята увидели двух огромных рептилий, высотой с человеческий рост.

— Это лацерта диметродонус-электра, а, по-простому, диметродон, — представил Хагрид.

Ребята стали внимательно их рассматривать. Это были огромные ящеры, на спине у них имелся кожистый " парус ", поддерживаемый отростками, которые торчали из их хребта. Эти паруса имели синий оттенок. Диметродоны тихо шевелили своими "парусами", то слегка складывая, то распуская их.

— Хагрид, а я читала, что диметродоны жили на Земле 225 миллионов лет назад и вымерли ещё до появления человека, — сказала Гермиона.

— Ну, это магглы так считают, — ответил преподаватель по Уходу за Магическими Существами. — Они действительно практически вымерли. Но не так давно их стали даже разводить... Э— э— э, Крэбб! Гойл! Куда лезете! — вдруг крикнул он.

Но было уже поздно: Крэбб и Гойл уже сидели на ограде. Один из диметродонов на удивление проворно и быстро подбежал к ограде, полностью сложил свой парус, а потом резко раскрыл его. И вдруг молния вырвалась из паруса и ударила прямо в Крэбба, и он свалился с ограды. Все охнули. Хагрид подбежал к пострадавшему. В общем-то, тот был цел, он быстро сел, потирая ушибленные места. А диметродон медленно удалился. Теперь его парус имел ярко выраженный красный оттенок.

Хагрид рывком поставил ошеломлённого Крэбба на ноги и гневно сказал:

— Я требую послушания! Никто без моего разрешения не может подходить к животным!.. Так вот, значит, вы видели, что он, диметродон, может накапливать энергию и потом выпускать её в виде молний, — продолжал полугигант, успокоившись.

— Нам таких животных нужно изучать на уроках по Защите от Тёмных Сил, а не по Уходу за Магическими Существами, — громко заявил Драко.

— Нет, Малфой, — ответил Хагрид, — сейчас диметродонов разводят, а на острове Комодо они вообще стали домашними животными. Эт-то понятно? Из них выдаивают энергию и потом её используют... Значит так, за одним диметродоном будут ухаживать ребята из Гриффиндора, за другим — из Слизерина. Я на них краской буковки написал "Г" и "С", видите там, на боку? Это чтобы вы их не перепутали.

В соседнем загоне дремали на солнышке два других диметродона с буквами «Р» и «Х» на боках.

— А как же за ними ухаживать? — спросила Парватти.

— А вот так.

Хагрид взял ведро и очень медленно подошёл к диметродону с буквой "С" , у которого "парус" был по-прежнему синий. Хагрид осторожно прикоснулся палочкой к его парусу, а затем медленно направил палочку в ведро. От " паруса " к ведру сразу протянулась тонкая светящаяся струйка. По мере того, как она перетекала, " парус " становился красного цвета.

— Ну вот, ребятки, и всё, — сказал Хагрид, возвращаясь и показывая всем ведро, наполненное серебристой дымкой. — Только не вздумайте совать руки в ведро — шибанёт будь здоров! Значит так, запомните: вы распределяетесь по очереди и каждый день один раз будете доить своего диметродона. Наполненные вёдра будете сдавать мне. Но! — Хагрид поднял палец. — Осторожность и медлительность — вот главное! Никаких резких движений! И тогда донтики будут — сама кротость! А сейчас возьмите в тазике угощение, дайте-то им, познакомьтесь! Да не бойтесь, сейчас у них не осталось энергии, так что они не опасны.

Сейчас диметродоны действительно оказались более приветливыми. Ребята их кормили, а некоторые даже погладили. Гермиона, вспомнив о своих обязанностях старосты, стала составлять график дежурств. Некоторым, кто решил дежурить по двое, пришлось дежурить по два раза. График получился такой:

1. Рон, Гермиона.

2. Рон, Гермиона.

3. Гарри, Ундина.

4. Гарри, Ундина.

5. Адриан ( он наотрез отказался дежурить с девочками).

6. Парватти, Лаванда.

7. Парватти, Лаванда.

8. Симус.

9. Дин.

Возвращение Гарри к прежней жизни проходило постепенно. Тогда, в первый вечер в стенах школы, он просто час просидел с Уной, тихо переговариваясь.

— Знаешь, меня неприятно поразило то, что я стоял, разговаривал с Лейстрендж, а потом раз… и она уже не человек. И это я убил её… — сказал тогда парень.

— Ты же не просто мило беседовал с ней! Она вывела тебя. Вы друг друга стоили — она желала твоей смерти, а ты её. Гарри, рано или поздно это бы случилось. Если бы я была на твоём месте, я бы сделала точно так же! — решительно заявила девушка, задрав подбородок.

— Может ты пойдёшь со мной в ауроры после школы? — спросил он.

— Может быть, — девушка прижалась к нему щекой, а он прикоснулся губами к её виску, чувствуя биение её пульса.

А вечером следующего дня после уроков, когда Рон и Гермиона ушли «доить» диметродона, Гарри предложил Ундине делать уроки в пустом кабинете, как они делали это раньше, ему просто не хотелось видеть рядом больше никого. Они так и сделали. Когда-то очень и очень давно они впервые стали делать вместе уроки именно в этом кабинете. Гарри провёл рукой по чёрной крышке парты. Там, за пределами Хогвартса жизнь бурлила, а здесь всё оставалось по-прежнему. Эта стабильность умиротворяла. Парень всё сидел и смотрел на занимающуюся девушку.

— Я думаю, что тебе первое время не обязательно делать домашки, — сказала она, наконец.

— Нет, нужно, а то я совсем отстану. Просто никак не могу переключиться. Вот что я действительно хочу, так это поскорей собрать составляющие для зелья Парацельса.

— Рон давно уже растёр раковину Моресмертника в порошок. Давай сегодня пойдём в теплицы, посмотрим то растение. К тому же ты можешь уже собрать свои жидкости, — ответила девушка.

— Уна, скажи мне, наконец, как переводится то слово с латинского? — Гарри схватил за предплечье девушку, пытающуюся отвернуться.

— Какое слово?

— Ты прекрасно знаешь, какое! Название пятой жидкости.

— Я не знаю перевод, — девушке всё же удалось отвернуться.

— Уна, ты задерживаешь процесс сбора ингредиентов! — сказал он.

— Я?! — девушка повернула к нему возмущённое лицо.

И тогда Гарри поцеловал её, впервые после возвращения.

Уроки он так и не сделал.

Перед самым ужином, когда они возвратились в Гриффиндорскую гостиную, Рон сидел надутый, а смеющаяся Гермиона стала рассказывать, как рыжий простак умудрился довести диметродона до того, что он бегал по загону, фырча и норовя треснуть гриффиндорца струёй энергии.

— А что я? Я только хотел посмотреть, есть ли у него клыки, когда он лопал Хагридовское угощение, — оправдывался Рон.

— Ты что полез ему в пасть? — удивилась Уна.

— Ну не совсем полез… Просто заглянул…

— А диметродон как плюнет! — Гермиона заливалась смехом.

— В тебя? — поинтересовался Гарри у друга.

— Ну, почти не попал… Я больше переживал, что он выпустит зря весь свой заряд, а это будет незачёт Гриффиндору, — озабоченно добавил Рон.

— А если бы он попал в тебя, Рон, дурной ты! Я же тебе кричала, я же предупреждала! — Гермиона была в своём репертуаре.

— Мне некогда было слушать, что ты там кричишь! Я заботился об энергии! — вышел из себя Уизли.

— Герми, если бы диметродон попал в него, я думаю, это было бы так же неприятно, как получить разряд молнии от гарпии, — сказал Гарри.

Сразу воцарилось напряжённое молчание.

— Расскажи, каково это, — попросил Рон.

Бывшему узнику не хотелось ворошить в памяти своё пребывание в Азкабане, но ребята так заинтересовано и сочувствующе настаивали, что он сдался. Рассказ о гарпии получился коротким и не совсем связным. Но слушатели были рады и этому. Все, кто находился в гостиной помимо компании Гарри, тоже внимательно прислушивались к его рассказу. Поттер старался свести общение с другими к минимуму не потому, что имел что-то против остальных Гриффиндорцев, так ему было легче войти в колею прежней жизни. Он ограничивался несколькими вежливыми фразами, но ребята не обижались, видимо понимая его состояние.

После ужина Гарри и Уна всё-таки отправились в теплицы. Парень с некоторым удивлением смотрел на разнообразие красок тропических растений. Всё-таки тюрьма успела навязать ему серое представление о красках. Они прошли да последней теплицы, открыли дверь в арочный переход и подошли к непрозрачной двери. «Если сегодня она будет открыта, мне удастся приготовить зелье для транса», — загадал парень.

— «Диссендиум»! — крикнул он.

Дверь послушно распахнулась. Гарри встретился с радостным взглядом Уны. И опять лилово-фиолетовое буйство заставило зажмуриться. Он повёл девушку прямо к центру теплицы, следуя наставлениям Невилла. На ходу он скинул мантию, и влажная душная атмосфера сейчас же стала проникать сквозь тонкую ткань рубашки. Найдя высокие кусты, росшие кольцом, ребята осторожно раздвинули ветки. Они увидели в середине что-то вроде полянки, засыпанной песком, на которой возвышалось одинокое растение с бутоном огненно-оранжевого цвета. Этот цвет контрастировал с большинством плодов, цветов и листьев теплицы, но был так же не естественно ярок. Это и было то самое Бонго, которое искали ребята. Гарри дал подержать Уне свою мантию и заткнул палочку за пояс. Как и наставлял Гриффиндорский спец в гербологии, парень стал осторожно отгибать тугие оранжевые лепестки, превышающие в длину его руки. Там, в центре, как гигантские картофелины на тарелке, лежали коричневые мясистые тычинки. Вот их-то и нужно было достать. Гарри осторожно взял две, чувствуя, какие они тёплые. Вдруг лепестки болезненно сжались и попытались закрыться. От неожиданности парень слишком сжал эти тычинки и почувствовал, как между его пальцев потёк сок. Сразу запахло так одуряюще, что голова закружилась, и всё поплыло перед глазами. Гарри, прищурился, мотнул головой, и когда оглянулся, то подпрыгнул от неожиданности. Теплицы не было. Уны не было. Вокруг простиралось незнакомое пространство, с колышущимся нагретым воздухом. Рядом росли ещё несколько растений Бонго, а дальше не было видно из-за серо-коричневой дымки. Парень от растерянности отпрянул от растения, впрочем, так и не выпустив эти картофелины из рук. Почва под ногами тоже была какой-то странной: казалось, что она дышит, ощутимо вздымаясь и опускаясь. Гарри сделал несколько шагов и увидел у ног воду. Вообще-то водой это можно было назвать с большой натяжкой, скорее уж расплавленный асфальт. Да и запах теперь был похож на запах перегретого асфальта. Что же это такое? Где он? Сердце парня неприятно ёкнуло. Стоило выходить из Азкабана, что бы оказаться неизвестно где! Гарри ещё раз оглянулся, не представляя себе, что же теперь делать. Его палочка была на месте, но он даже не знал, каким заклинанием можно воспользоваться. Может это Бонго что-то типа портшлюза? Он вернулся назад к растению, тычинки в руках подсохли и затвердели. Теперь это была настоящая картошка. Парень раздвинул кулаками лепестки и… почувствовал какую-то перемену. Он быстро оглянулся и увидел Уну. Он вернулся!

— Что-то не так? — с тревогой спросила девушка, заглядывая ему в лицо.

— Даже не знаю… Мне показалось, что я нахожусь на каком-то острове… — неуверенно ответил парень.

— Ты как-то весь оцепенел, — сказала Уна.

— Я всё время стоял на месте? А то мне казалось, что я хожу.

— Да, на месте… Этот цветок, наверное, действует как галлюцинирующее средство, — предположила девушка. — Дай мне попробовать! Что ты сделал перед тем, как попасть на остров?

— Я нечаянно сдавил тычинки так, что из них потёк сок. Ты не чувствовала этот запах?

— Нет… Отойди-ка, я тоже хочу его почувствовать!

— Нет! Я не позволю…

— Ну, Гарри, пожалуйста!

— Незачем рисковать!

— Так риска никакого нет, — девушка стала решительно отодвигать его от цветка.

Гарри сдался. Он положил картофелины на место.

— Только не очень дави на них, — сказал он.

Уна встала на его место и так же взяла в руки тычинки.

— Фу… Как кружится голова, — сказала она через некоторое время нетвёрдым голосом и неожиданно опустилась на пол.

Парень видел, что пальцы у неё мокрые от сока. Девушка затрясла головой и сказала:

— Пахнет отвратительно! Кажется, всё прошло… Подожди, а где же остров?

Гарри опустился рядом с ней.

— Может ты не восприимчивая? — и не успела девушка ответить, как он наклонился к тычинкам в её ладонях и всей грудью вдохнул одуряющий асфальтовый запах.

И опять воздух поплыл у него перед глазами и, оглянувшись, он увидел вокруг себя только растения Бонго. Он выпрямился и, ничего не предпринимая, стал ждать, когда действие запаха сока закончится. Довольно скоро он стал различать очертания девушки, а затем пришёл в себя окончательно.

— Да, скорее всего это галлюцинации, — решил он.

— А у меня их нет, — вздохнула с сожалением девушка. — Наверное, это Азкабан сделал тебя таким… чувствительным.

— Наверное, согласился парень.

Он поднялся, помог подняться девушке, осторожно выбрал две новые нераздавленные картофелины, засунул их в приготовленные банки, плотно завинтил на них крышки и убрал в рюкзак.

«Если и дальше так пойдёт, то может мне для транса и зелье-то не понадобится», — подумал он.

Ребята благополучно доставили банки в ванную комнату Стонущей Миртл. Гарри постарался поскорее покинуть её, что бы не наткнуться на вечно плачущее приведение. Потом он проводил Уну до гостиной и отправился за порцией зелья к мадам Помфри.

Лекарь стала настаивать на том, что бы Гарри остался на ночь в госпитале, на что парень ответил категорическим отказом.

— Тогда пейте зелье здесь, — насупилась мадам Помфри. — Это зелье сильнодействующее и я должна видеть, что его принимаете именно вы.

— Хорошо, — легко согласился Гарри.

Он залпом осушил стаканчик и направился к двери. Но вдруг почувствовал, что засыпает прямо на ходу. Так он и рухнул на ближайшую к двери кровать, на которой провёл прошлую ночь.

* * *

Проснувшись утром, Гарри с некоторым удивлением обнаружил себя в госпитале. Он тут же спустился в башню Гриффиндора и, переодевшись, побежал на завтрак.

— Ты не предупредил, что будешь ночевать в госпитале, — с укором сказал ему Рон.

— Извини, я сам не ожидал, что так получится, — ответил он.

Сегодня предстояла встреча со Снейпом. По дороге в подземелье преподаватель Зельеделия окликнул Гарри.

— Мистер Поттер, ответьте мне на один вопрос, — холодно сказал он. — Во время суда вы были уверенны, что видите глаза Тёмного Лорда, как было написано в газете? Или, положа руку на сердце, это было просто желание поиграть на публику?

— Я действительно видел глаза Вольдеморта, — так же холодно ответил Гарри.

— А может это было видение, навеянное галлюцинациями Азкабана? — с усмешкой спросил профессор.

Гарри почувствовал, как болезненно сжимается его сердце. Это могло быть правдой… Снейп развернулся и, не дожидаясь ответа, пошёл к кабинету.

На уроке он категорически запретил Гарри сидеть с Ундиной под предлогом того, чтобы она ему не помогала. Но парень видел, что Снейпа коробило, когда он встречал их вместе даже в коридоре. Уна была в глазах Снейпа источником наслаждений для Гарри Поттера, и этот источник он постарался перекрыть. Но в остальном он оставил парня в покое, даже не стал его спрашивать на уроке.

Перед обедом ребята прочитали на общешкольной доске объявлений, что профессор Айода Мур объявила о начале дополнительных занятий по музыке. Там можно было научиться играть на клавесине, флейте и арфе. А главное, были занятия по вокалу и хоровому пению. В общем, стала образовываться музыкальная студия. Лаванда и Парватти тут же побежали записываться в эту студию. Гарри видел, что Ундине тоже хочется заниматься вокалом. Девушка очень часто напевала песни, в основном на немецком языке. Но сама Уна, подумав, решила, что это время посвятит лучше Гарри. Парень попробовал было её отговорить, но ему самому хотелось побольше быть с ней вдвоём. Так на музыкальных занятиях был поставлен крест.

* * *

Гарри решил весь сегодняшний вечер посвятить, наконец, урокам. У него накопилось довольно много не выученного материала. Ему помогала Уна, и вскоре к ней подключился Адриан.

Со второго дежурства по дойке диметродонов Рон и Гермиона долго не возвращались, а когда пришли, лица у обоих сияли. Ребята сели делать домашки с остальными, как ни в чём не бывало. Только вот Гермиона ни разу никому не сделала замечаний, ни к чему не придиралась и никого не критиковала. Наоборот, было видно, с каким трудом она сосредотачивается на уроках. Периодически она начинала улыбаться и тогда старалась закрыться учебником. У Рона на лице было написано полное блаженство. « Неужели и я так по-идиотски иногда выгляжу со стороны из-за Уны?» — подумал Гарри, глядя на них.

Когда пришло время ложиться спать, Рон предложил Гермионе как старосте пропатрулировать коридоры, что бы выявить припозднившихся гриффиндорцев. На это девушка без сожаления отбросила в сторону (!) недописанный реферат по истории. Это была видная пара старост: грациозная суперотличница с копной вьющихся каштановых волос и высокий широкоплечий любитель пошутить с солнечно-рыжими волосами до плеч.

Гарри разбирало любопытства. Судьба друзей его действительно волновала. И когда, наконец, в мальчишечью спальню вернулся Рон, он схватил его и спросил:

— Ну?

— Гарри, я сделал это! Сделал сам без всяких пастилок! — сказал, широко улыбаясь Рон. — Понимаешь, после того случая в библиотеке, я сначала хотел сам съесть эту дурацкую конфетку, чтобы не бояться. Но потом подумал: как я буду выглядеть со стороны с дико вытаращенными глазами?! А сегодня, представляешь, мы подоили диметродона, отнесли ведро Хагриду. На обратном пути так получилось, что Гермиона споткнулась, я её поддержал, а потом и обнял. И думаю: ну раз уж один раз обнял, попробую ещё раз... А потом я даже не заметил, как всё классно получилось. Короче, я её поцеловал!

— А она? — спросил Гарри.

— И она! — Гарри никогда не видел Рона таким счастливым, разве что в прошлом году, когда благодаря Рону, квиддитчная команда Гриффиндора выиграла кубок.

— Ну и как?

— Обалденно!

Гарри решил пока не просить Рона вдаваться в подробности. Так, убедившись, что у друга всё в порядке, он был вынужден опять пойти в госпиталь за зельем.

Мадам Помфри встретила его победной улыбкой.

— Вы убедились, мистер Поттер, что вам какое-то время удобнее спать в госпитале? — спросила она.

— Я вынужден это делать! И вовсе это не удобнее, — недовольно ответил Гарри.

— Ваша пижама на вашей кровати, — ответила лекарь, протягивая юноше стаканчик с зельем.

Утром Гарри проснулся очень рано. Палату заполняли серые предрассветные сумерки. Он надел очки и увидел, что в стаканчике на дне осталось немного жидкости. Вечером он не допил зелье и поэтому встал раньше срока. Спать не хотелось, и на душе было как-то муторно. Гарри переоделся и тихо вышел в сонную тьму школьного коридора. Он решительно направился в ванную комнату Стонущей Миртл, где Гермиона накануне оставила для него пять пузырьков, которые он должен был заполнить.

Из окон едва пробивался неверный свет, светильники в коридорах были потушены. Это придавало особую таинственность спящему Хогвартсу. Как тень, Гарри дошёл до нужной комнаты и постарался открыть дверь так, чтобы она не скрипнула, ему вовсе не хотелось привлекать внимание Миртл. Парень зажёг «Люмос» и увидел стоящие в ряд стеклянные пузырьки тёмно-коричневого цвета. О, какие они большие! Гарри взял в руки один из них. На нём был наклеен аккуратно вырезанный кусочек бумаги, на котором ровным почерком отличницы было выведено: «Урина». Предположим, с наполнением этой склянки проблем не будет. Гарри взял в руки другую, на которой было написано «Слёзы». Нет, вот эту полностью ему не заполнить! Он пригляделся и увидел на стекле красную полоску. Это была явно отметина уровня. Полоска располагалась почти у самого дна. Уже легче. Гарри решительно, без труда наполнил два пузырька: самый первый, который он взял, и с надписью «Кровь», сделав надрез на запястье с помощью режущего заклинания. Уровень, который показывала отметина на пузырьке «Слюна» привёл его в замешательство. Оказывается, требовалось заполнить его практически доверху. Нет, этот Парацельс точно был не в себе, когда составлял рецепт! Гарри поплевал в склянку, но вскоре во рту у него всё пересохло. Он посмотрел её на свет и увидел, что жидкость едва закрыла дно. Такими темпами ему придется долго её заполнять!

Гарри сел на мраморную скамеечку, и ему вдруг сделалось так грустно… Он поднялся и, захватив пузырёк для слёз, вышел в коридор. Ему нужно было подняться на какую-нибудь башню. Насколько он знал, на самом последнем этаже башни Гриффиндора находились спальни семикурсников, и на лестницу выходило совсем узкое окошко. Нет, это не подходило. Была ещё Астрономическая Башня. Вот туда он и отправился.

Поднявшись в небольшое помещение с телескопом, парень вышел на маленький балкончик. Отсюда хорошо просматривались окрестности замка. Но это показалось ему недостаточно. Гарри залез на перила, а оттуда на черепичную крышу, которая шла довольно полого и только в центре заканчивалась остроконечным конусом. Парень сел на холодную черепицу и прислонился спиной к этому конусу. Вот теперь он стал различать светлое пятнышко на горизонте. Это стали пробиваться первые лучи восходящего солнца. Гарри закрыл глаза и стал думать о своей жизни. Как он всегда мечтал увидеть родителей, потом быть с Сириусом… Он вспоминал всё, что произошло с ним в ту ночь перед Азкабаном и после неё. И такая тоска тронула его душу… Впервые Гарри позволил себе не сдерживать слёз. Только две капли скатились по его щекам и упали на дно пузырька. Слёз больше не было, хотя горечь осталась. Он завинтил крышку и теперь сидел, наблюдая, как солнце поднимается всё выше, заполняя окружающее пространство радостным светом. Ему стало легче. Теперь ему припоминались только хорошие события: первый приезд в Хогвартс, полёты на метле, свидания с Уной... То, как он чувствовал себя аурором, поздравления и благодарность некоторых членов Уизенгамота — это были явно хорошие воспоминания… Когда солнце приподнялось над линией горизонта, Гарри осторожно спрыгнул на балкончик башни и вернулся, чтобы поставить коричневую склянку с двумя слезинками около остальных.

Уже утром, когда все шли на завтрак, Гарри сказал Гермионе, что он по мере возможности заполнил ёмкости для зелья Транса.

— Хорошо, я посмотрю после уроков, достаточно ли там твоих жидкостей, — деловито ответила девушка.

Почему-то, сегодняшний учебный день пролетел довольно быстро. Наверное потому, что Гарри приходилось напряжённо следить за ходом уроков и стараться отвечать преподавателям.

Гермиона вернулась из ванной комнаты Стонущей Миртл воодушевлённая:

— Я только сейчас разглядела эти тычинки Бонго! Они такие необычные! Я ведь даже не спросила, как вы их достали. Без приключений?

Гарри и Ундина переглянулись. В глазах девушки был вопрос, на который он только хмыкнул.

— Оказывается, запах, который выделяет сок этих тычинок, действует на Гарри, как галлюциноген, — сообщила она.

Зря она это сказала. Теперь Гарри было не отвертеться от любознательной Гермионы. Пришлось ей вкратце рассказать вчерашнюю историю, произошедшую в теплице.

— О, это прекрасный результат! — воскликнула юная зельеварка. — Теперь зелье точно введёт тебя в транс!

— Будем надеяться на это, — ответил Гарри. — Ты мне лучше скажи, достаточно ли наполнены эти твои склянки?

— Вполне, кроме слюны. Там её непростительно мало.

Гарри поморщился.

— Скажи мне, пожалуйста, Герми, ты не ошиблась, когда отмечала уровень? Это же немыслимо — столько наплевать за один раз!

— И не надо за один, — ответила девушка. — Вот пойдёшь сейчас поплюёшь, после ужина…

— Да мне неделю надо будет плевать!

— А ты представь себе рожу Малфоя, и дело пойдёт быстрее! — вмешался Рон. — А когда ты успел узнать перевод названия последней жидкости?

— Не узнал ещё, — буркнул Гарри. — Сегодня узнаю.

Он вспомнил, что на пятой баночке была наклеена чистая бумажка без надписи.

* * *

Когда наступило дежурство Гарри и Ундины по дойке диметродона, сначала всё проходило тихо-мирно. Диметродон задремал, греясь в лучах солнца. Наверное, так у него проходил процесс аккумуляции. Ребята медленно перецедили энергию в красное гриффиндорское ведёрко. Две серебряные струйки, пересекаясь, наполнили ёмкость. Уна стала поглаживать, похлопывать и почёсывать диметродона.

— Он такой хороший, — говорила она.

— Ладно, ты тогда поиграй с ним, а я отнесу ведро Хагриду, — сказал парень.

Возле дома Хагрида Гарри увидел Малфоя. У его ног стояло зелёное ведро, заполненное сиянием. Драко небрежным движением приглаживал свои белокурые волосы.

— Не обольщайся, Поттер, — насмешливо сказал он, — что тебе век наслаждаться её обществом! Посмотри на себя, ты же опять сияешь, как начищенный медный котёл! Даже Азкабан не смог вправить тебе мозги. Люди смеются!

— Люди — это ты что ли? — спросил Гарри. — Малфой, да тебя же зависть гложет!

— Мне завидовать нечему… В общем, Поттер, считай последние дни. Фриман разберётся, что к чему. Это сейчас она тебя считает героем и всё такое, она же тебя знает ещё плохо, только по газетам!

— Уна меня знает достаточно, Драко. Давай раз и навсегда закроем эту тему.

— Это в тебе говорит неуверенность! Может тебя подбодрить?

И Драко схватил своё ведро. Только благодаря урокам Версетти Гарри так быстро среагировал. Он отпрыгнул в сторону. Сияющая дымка пролетела мимо, лишь задев его плечо. Но и этого оказалось достаточно. Он почувствовал, как какая-то сила прошла по нему волной. Каждая клеточка его тела по очереди содрогнулась и сжалась от удара. Края его робы задымились. Гарри неловко выхватил свою палочку левой рукой, так как в правой руке он всё ещё держал ведро.

И тут открылась дверь, и на порог вышел Хагрид.

— Что здесь происходит? — воскликнул он.

Драко сейчас же развернулся и быстро стал удаляться. Окинув одним взглядом валяющееся пустое зелёное ведро и дымящуюся робу Гарри, Хагрид крикнул вдогонку Малфою:

— Минус десять очков со Слизерина!

Но Драко, не оглядываясь, только махнул рукой. Хагрид, ничего больше не спрашивая, стал помогать Гарри потушить робу. Тут подлетела Уна, схватила парня за плечи и сказала:

— Ты цел? Я всё видела! Гарри, я же просила не идти с ним на конфликт!

— Всё нормально, не переживай. После моих стычек с Пожирателями Смерти, встреча с Малфоем — это просто детская игра.

Хагрид пригласил ребят к себе в дом и напоил их молоком, у которого был необычный вкус и ещё более необычный запах. На вопрос, чьё это молоко такое, добродушный великан сказал:

— Вкусно, да? — и тут же перевёл разговор на другую тему.

Поболтав немного, ребята пошли в замок, делать уроки. Но по дороге, они решили задержаться и посмотреть закат на озере. Наверное, это был день такой, со встречей и проводами солнца. Уна настояла на том, что она исследует Гарри на предмет повреждений, на что он милостиво согласился. Девушка стала просовывать свою руку в его рукав. Её рука как змейка проскользнула вдоль руки Гарри до самого плеча. Её прохладные пальцы ощупывали его кожу, и было щекотно.

— Надо же, рука на месте и даже без ощутимых изменений, — притворно удивляясь, сказала девушка.

Потом тоже самое она сделала с другой рукой. Затем она просунула обе руки ему под свитер и стала его щекотать.

— Перестань, Уна! — смеялся Гарри. — Я не переношу щекотки!

Девушка положила обе руки ему на грудь.

— Поэтому у тебя так бьётся сердце? — спросила она.

Гарри действительно чувствовал, как трепыхается его сердце под пальцами Уны. Но ответил он ей не словами.

Когда ребята вернулись в замок, Гарри, взяв с собой рецепт заветного зелья, решительно направился в библиотеку, держа за руку Ундину. В библиотеке они встретили обоих старост. Парень направился к шкафу со словарями. Уна предусмотрительно осталась за столом с Гермионой. А Рон, напротив, увидев этот рецепт, снова увязался за другом. На этот раз в шкафу стояло целых три объёмных словаря латинских слов. Молча, игнорируя хихиканье Уизли, Гарри нашёл нужную страницу. Наконец, его палец остановился на искомом слове и медленно передвинулся к переводу. То, что прочитал парень и заглядывающий ему через плечо друг, заставило их недоумённо переглянуться, а затем разразиться дружным смехом.

Слово переводилось, как «желудочный сок».

— Да-а-а, — разочарованно протянул Рон, — а я-то думал…

— Мне одно непонятно, — сказал Гарри, — почему это девчонки так себя вели? Что в желудочном соке было смешного?

Парни вернулись к девушкам. Те бросали на них любопытные взгляды над раскрытыми книгами.

— Герми! Уна! — недовольно начал Гарри, — скажите, пожалуйста, почему вы всё время хихикали и отворачивались, когда речь заходила о пятой жидкости? Что такого было в словах «желудочный сок»?

Девушки переглянулись и засмеялись.

— Понимаешь, — начала Уна, — в другом рецепте Парацельса был тоже перечень пяти жидкостей, но там последней указывалась… указывалась… — она замялась, — сугубо мужская жидкость. Когда я переписывала нужный рецепт, то чуть не перепутала. Я рассказала об этом Гермионе, и мы представили, как бы ты реагировал на такой ингредиент. Мы решили тебе не говорить заранее перевод, чтобы ты… имел возможность пофантазировать насчёт пятой жидкости, — девушка мило улыбнулась.

— Было интересно наблюдать за тобой, Гарри, — добавила Гермиона, и они опять засмеялись.

— Да, друг, а ты ведь настроился на приятное и лёгкое заполнение пузырька! — смеялся вместе с ними Рон. — А как же ты теперь достанешь этот сок?

— Э-э-э… Не знаю… — растерялся парень.

— Это делается очень просто, через резиновую трубочку, перед едой, — охотно пояснила Гермиона. — Я и трубочку для тебя уже приготовила.

— Спасибо, — без энтузиазма сказал Гарри.

До ужина оставалось полчаса, и он решил потратить это время на добывание пятой жидкости. Рон вызвался помочь ему. Они спустились в заброшенную ванную комнату для девочек, захватив с собой всё необходимое. Глотать резиновый шланг было очень противно, к тому же он никак не хотел лезть в горло.

— Что-то он толстоватый, потому и идёт туго, — рассуждал Уизли. — Интересно, где Гермиона его достала? Неужто ради тебя она стащила эту штуку у мадам Помфри?

Гарри давился, но у него практически ничего не получалось.

— Постой, — сказал он наконец, выплюнув шланг, — не пихай мне его! Мы же забыли его смазать маслом.

— И правда забыли! — обрадовался Уизли. — А я всё думаю, что это он застрял!

Гарри смазал резиновую трубку, и теперь легко справился с глотанием. Ещё противнее было ощущение опустошения желудка. Парню сразу вспомнилось, как ему было плохо, когда он отрубил голову Лестрейндж, и его опять стало мутить.

— Я думаю, что хватит, — Рон придирчиво сравнивал уровень заполнения пузырька с красной отметиной. — С твоим возвращением дело с пополнением ингредиентов быстро стало продвигаться!

Гарри с отвращением вытащил скользкий шланг.

— Что-то ты стал зеленоватым, — прокомментировал рыжий Уизли. — Привыкай, аурорам и не то приходится делать.

Гарри покосился на него, но ничего не ответил. Что может знать об аурорах этот трепач?

Парень сел на мраморную скамью, он взял пузырёк для слюны и повертел его в руках. Но теперь после контакта со шлангом во рту было совсем сухо.

— Не могу плевать, даже мысли о твоём Малфое не помогают, — сказал он.

— Предположим, Малфой не мой, — надулся Рон.

— Извини, я хотел сказать, твоё предложение думать о нём не действует.

— О! Я же хотел тебе ещё кое-что предложить! — вдруг закричал его помощник и стал копаться в многочисленных карманах. — Я — генератор идей! Вот смотри.

Он, наконец, выудил и положил на ладонь друга конфетку в обёртке лимонного цвета.

— Это «Плевалка» близнецов. Помнишь их новинку? Съёшь и поплёвывай на всех.

— Да, помню, они ещё предлагали устраивать соревнования на дальность плевков, — Гарри развернул конфетку и засунул её в рот. — Это хорошая идея.

С действием специального средства братьев Уизли заполнение пузырька закончилось как раз до ужина. Парни довольные стали спускаться в Большой Зал.

— Слушай, так хочется плюнуть! Когда заканчивается действие конфеты? — озабоченно спросил Гарри.

— Тебе не угодишь! То не можешь плевать, то не можешь не плевать! — Рон был недоволен.

Гарри свесился через перила летающей лестницы. Там, внизу через несколько пролётов от них, виднелась проплешина Филча. Соблазн был очень велик, но парень приложил все усилия, что бы удержаться в рамках приличия. Но сдерживаться было всё труднее. Нет, не дотерпеть ему до туалета!

— Давай, устрой Филчу сюрприз! — подначивал Рон, горячо шепча ему на ухо.

— Отстань, — отмахнулся от него Гарри.

Но он всё же не удержался и плюнул в лестничный пролёт. А тут как раз в это время Уизли подтолкнул его. И произошло именно то, чего так старался избежать человек, теперь считающий себя достаточно взрослым, что бы не опускаться до детских шалостей. Он резко отпрянул от перил и потянул за собой друга.

— Это… Это что такое! — раздался внизу вопль блюстителя порядка.

— Бежим, — так привычно шепнул Гарри.

Парни взбежали вверх по лестнице и перепрыгнули пока ещё небольшое расстояние, отделяющее их от пола этажа.

— Эй! Стоять! — бушевал Филч. — Я вас из-под земли достану!

Ребята пробрались на обычную лестницу и стремглав поднимались по ней вверх, прыгая через три ступеньки. Вскоре вопли уборщика им стали не слышны, и они остановились передохнуть.

— Куда это мы забежали? — Гарри стал оглядываться.

Оказывается, они поднялись достаточно высоко, и теперь находились недалеко от бывшего кабинета по Прорицанию.

— А у меня опять есть идея! — радостно сообщил Рон.

— Давай говори, генератор идей, — сказал ему Гарри.

Он был рад, что с возвращением в школу, он почувствовал, что становится прежним, восприимчивым к подобным приключениям.

— Когда ты показывал рисунок этой штучки на колёсиках… — начал Рон.

— Какой штучки?

— Ну, для записи потусторонних бесед, — пояснил друг.

— Планшетки?

— Угу. Так вот я подумал тогда, что где-то уже видел подобную штучку. А теперь вот вспомнил: такая же планшетка есть в шкафу у Трелони!

— Вполне возможно, — согласился Гарри. — Давай прямо сейчас и проверим!

Парни поднялись ещё выше и упёрлись в закрытую дверь.

— «Алохомора»! — произнёсли они одновременно, и дверь слегка приоткрылась.

На них пахнуло застоявшимся воздухом, ведь уже несколько месяцев сюда никто не заходил. Сивилла Трелони не вернулась в Хогвартс после летних каникул, хотя директор предлагал ей постоянное жильё в замке. Поговаривали, что у неё есть какие-то дела, и что она вскоре может вернуться в Хогвартс. В кабинете на всех предметах лежал тонкий слой пыли. Гарри остановился возле большого стеклянного шара и пальцами стёр с него пыль. Когда-то он что-то увидел там, но сейчас внутри за стеклом только медленно клубилась серая дымка. Парень наклонился над шаром. Вдруг ему показалось, что он различает бледный овал девичьего лица. Слишком бледный и слишком знакомый… Или это игра его богатого воображения? «Любовь и смерть…» — пронеслось у него в голове.

— Гарри, иди сюда. — позвал Рон, что-то передвигая в учительском шкафу. — Апчхи! Ну и пылища здесь! Смотри, это что ли?

Он держал в руках небольшую дощечку в форме сердца, на роликах и с отверстием, в который был вставлен карандаш.

— Похоже, что это и есть планшетка, — ответил Гарри. — Только в книге она была треугольной формы.

— Я думаю, что здесь форма большой роли не играет, — заявил Рон, сдувая с дощечки пыль, отчего опять оглушительно чихнув.

Гарри покатал планшетку по столу, положив на неё ладонь.

— Нужно будет смазать колёсики, — сказал он.

Сегодняшний день был явно удачным. Парни довольные спустились вниз, удачно избежав встречи с Филчем, и застав ещё остатки ужина.

* * *

На следующий день предстоял сдвоенный урок Трансфигурации. После суда Гарри ещё не видел своего декана. Проходя мимо, эта отнюдь не сентиментальная женщина положила руку ему на плечо, и глаза её подозрительно сверкнули. Но она ничего не сказала и прошествовала за кафедру. Сегодня МакГонагалл учила ребят мысленно управлять движениями сначала жуков, потом мышей, а затем голубей. Вся атмосфера в кабинете была пронизана строгостью: коричневые дубовые панели, которыми были обшиты стены, развешенные на стенах правила и формулы Трансфигурации в чёрных рамках, белые свечи в больших чёрных подсвечниках, толстые фолианты в высоких шкафах. И вот тут-то Рон до такой степени забылся в стремлении выпендриться перед Гермионой, что на практическом занятии затеял жучиные гонки. К нему тут же присоединились Симус, Дин и даже Невилл. Гарри тоже не удержался, всё-таки он был азартным человеком. Куда только делась его серьёзность первых дней в школе? Или это так благотворно влияли ночные приёмы настойки мадам Помфри?

Большие зелёные жуки парней очень быстро пробегали столешницу парты, которая служила им «беговой дорожкой». Затем жуки градом падали вниз. Так было не удобно определять победителя. Тогда мальчишки переместились на пол и выпустили жуков в проход между партами. В пылу гонки « управляющие » даже не заметили, как сами стали ползать по полу на коленях, отпихивая друг друга. Все девушки с интересом следили за гонками, но сами не пытались принять участие в столь диком мероприятии. И вот Симус потерял контроль над своим подопечным, и тот уполз под преподавательский стол. Симус быстро юркнул за ним, но тут же наткнулся на ноги МакГонагалл. Так он и остался сидеть, глядя испуганными глазами на профессора из-под крышки стола. Профессор сказала сухим тоном:

— Это, конечно похвально, что вас так захватила тема урока, но я попросила бы не устраивать у меня в кабинете азартные игры!

На этом гонки закончились. И МакГонагалл начала диктовать формулу заклинания управления мышками, что было гораздо труднее. Мышка Рона стала тупо тыкаться в бок Гермиониной мышки, которая делала лапками движения, как будто она расчёсывалась, держа в руках невидимую расчёску. Как ни пытался Рон у него не получалось развернуть мышку и направить её в другую сторону. Тогда он начал говорить писклявым голоском за неё:

— Дорогая, прости, прости за то, что так долго задержался на работе, — его мышка ударилась прямо о живот соседки. — Сначала у нас было собрание, потом заседание, потом конференция по Трансфигурации, — затем Уизли сменил голос и стал отвечать за мышку Гермионы. — Ах ты негодник! Я тебе покажу конференцию! Да от тебя трактиром несёт за милю! Я тебе покажу трансфигурацию! Да я тебя сама превращу в блоху зелёную! — создавалось впечатление, что мышка Гермионы теперь не расчёсывается, а хочет побить лапками.

Рон продолжал писклявым голосом за свою мышку:

— Нет, нет! Я говорю правду, можешь спросить у Ободранного Мыша, он никогда не врёт. Ой! Не бей меня, дорогая! Только не бей!

Ребята уже окружили их парту и громко смеялись. Но и это бурное веселье было прекращено строгой МакГонагалл. Тогда Гарри и Ундина попытались заставить своих мышек танцевать друг с другом. Зверьки вставали на вытянутые задние лапки, но теряли равновесие и падали. Наконец они так удачно упали друг на друга, что стали опорой один другому. Вот в таком виде они и танцевали. Правда, их топтание на месте трудно было назвать танцем, зато они искренне тянулись друг к другу мордочками, как бы целуясь. Парню и девушке это доставило большое удовольствие.

А вот управлять полётом голубя было до такой степени трудно, что с этим практически никто не справлялся. Голуби постоянно натыкались на предметы и сталкивались друг с другом. В классе стоял шум хлопающих крыльев, и повсюду летели белые перья.

— Вы должны учиться мысленно передвигаться в трёхмерном пространстве, — наставляла МакГонагалл. — Учитесь пользоваться высотой!

Игроки в квиддитч умели пользоваться высотой, но не могли вкладывать свои представления в головы упрямых птиц. В результате в конце урока ребята были измученные и испачканные в птичьем помёте. В общем, на уроках МакГонагалл было интересно, но потом болела голова от перенапряжения.

— Посвятите своё свободное время отработке этого упражнения с голубями, — приказным тоном посоветовала профессор, заставив взмахом палочки исчезнуть всех птиц. — Придётся нам посвятить большее время управлению пернатыми.

— Кстати о птичках, как у вас прошла квиддитчная тренировка без капитана? — спросил ребят Гарри, когда началась перемена.

— Половину времени Рон пытался доказать нам, что именно он и только он способен заменить тебя, — усмехнулась Уна.

— Наша команда состоит исключительно из болтливых и вредных игроков, — проворчал Рон. — Я им слово, а они в ответ мне десять!

— Нужно следить за своими словами, — добродушно вмешался Адриан.

— Вот сегодня и разберёмся, что у меня за игроки, — улыбнулся Гарри, с наслаждением предчувствуя предстоящую тренировку.

После урока с танцующими мышками Гарри вышел из кабинета Трансфигурации вместе с Ундиной. Они отстали от других, потому что шли медленно, вспоминая о танце зверьков и весело смеясь. И тут Гарри сказал:

— Что, я хуже мышки, что ли?

Он наклонил голову и поцеловал девушку в губы, пахнущие ягодами.

Вот этого категорически не следовало делать в коридоре школы, да ещё среди бела дня.

— Это что за безобразие! Да как вы посмели? — ребята услышали за спиной скрипучий голос Филча.

Они быстро оглянулись и увидели искажённое гневом лицо блюстителя порядка.

— Это же немыслимо — ЦЕЛОВАТЬСЯ! ЗДЕСЬ! В СВЯТЫХ СТЕНАХ ШКОЛЫ!

— В вашем возрасте! — это уже подхватила вышедшая из кабинета на крик МакГонагалл.

Ребята стояли очень смущённые. Гарри попытался разрядить обстановку и сказал:

— Простите, это вышло случайно. Больше такое не повторится!.. К тому же, мы с Уной уже совершеннолетние... почти, — тихо добавил он.

— И, тем не менее — минус три очка с Гриффиндора, — ответила профессор.

— Это не справедливо! — воскликнули одновременно Гарри и Филч.

Разъярённый смотритель окинул юношу уничтожающим взглядом и с негодованием продолжил:

— Не позволяйте им так легко отделаться, профессор МакГонагалл! Вот пойду и специально найду «Постановление о Запрете поцелуев в школьных коридорах» от… м-м-м… какого-то числа 1721… Нет, 22 года! Вот и посмотрим, какое наказание за это полагается! По-моему, подвешивание за ногу… Или нет? Наверное, все-таки, за руку, а не за ногу… Это вам не в Азкабане прохлаждаться!

— Ладно, мистер Филч, мы добавим им наказание в виде уборки территории, на ваше усмотрение, какой, — примирительно ответила профессор.

На этом уборщику (и по совместительству полицейскому) пришлось удовлетвориться. Он опасался МакГонагалл и много спорить с ней не решался.

— Наказание будем применять незамедлительно, — деловито сказал он. — Попрошу обоих следовать за мной!

— Прости, Унди, что так получилось, — шепнул Гарри.

— Да за тебя — хоть в камеру пыток! — так же тихо ответила девушка.

Филч торжественно привёл ребят в свой кабинет.

— Нет, я всё-таки сейчас найду это постановление и почитаю, — бормотал он. — А вы постойте там, в углу.

Наказанные послушно стояли в углу и разглядывали мрачную комнату. На стене рядом со списком запрещённых действий на территории школы (длинной, почти равной высоте кабинета) висели какие-то плётки и ремешки. Шкафы ломились от конфискованных у провинившихся вещей. Один шкаф полностью представлял собой картотеку с досье на правонарушителей. Тем временем Филч открыл дверцу в дальней части кабинета и зашёл в другую комнату. Ребята слышали скрип открываемого ящика, шорох бумаги и приглушённый голос:

— Так… 1719, 1720, 1721… Вот — 1722…

— Давай посмотрим картотеку, — сказал Гарри на самое ухо Ундине.

Он осторожно приоткрыл ближайший ящик и увидел конверты на буквы Л, М и Н. Порывшись, он вытащил один довольно пухлый конверт с надписью « Люпин, Римус. 1984 — 85, 1985 — 86, 1986 — 87 учебный год*.» Гарри заглянул в конверт, там лежал список правонарушений («Был замечен в коридоре после отбоя (дата) — не доказ.», «Был пойман в коридоре после отбоя (дата), наказание — чистка столового серебра.» и т. д.) Уна заглядывала через плечо парня.

— Смотри, до 1984 года Люпин не попадался, — тихо сказал он ей.

— А может, тогда он просто не нарушал эти самые правила, — шёпотом предположила Уна.

Тем временем Филч в соседней комнате бормотал:

— Как же так? Не 1721, не 1722… Прекрасно помню, что было 20 с чем-то…

Засунув обратно конверт, Гарри с удивлением прочёл на следующем конверте: «Люпин, Римус (преподаватель Защиты от Тёмных Сил). 2002 — 03 учебный год.»

— Досье на преподавателя! Да Филч совсем сошёл с ума! — удивлённо сказал он, и сказал, по-видимому, довольно громко, потому что Филч тут же замолчал.

Гарри тоже замер. Смотритель, прислушавшись, не услышал правонарушений и продолжил своё бормотание. Парень заглянул и в этот конверт. Там был листок с записью: «Предположительно не ночевал в замке (дата). Предположительное нападение на профессора Снейпа, Северуса (тогда же) — не доказ.. Предположительный контакт с преступником Блэком, Сириусом, сбежавшим из Азкабана ( тогда же) — не доказ..»

— А, вот! — ребята услышали радостный возглас Филча. — Так-так… Вот: Постановление о… Нет, это, оказывается... вот чёрт!.. «Постановление о запрете объятий (интимных) в коридоре школы»… Эй, вы там! — крикнул Филч. — Поттер! Вы в коридоре обнимались?

— Нет, конечно, что вы! — крикнул в ответ Гарри.

— Врёт… Эх, не помню… — уныло пробормотал Филч.

— Спорим, сегодня в нашем досье он напишет: «Объятия (интимные) в коридоре — не доказ.» — совсем тихо сказал Гарри, и ребята посмеялись. Он обнял девушку. — Интересно, а какое наказание предусмотрено за объятия в кабинете Филча?

Ребята услышали, как смотритель открывает другой шкаф и роется там. Тогда Гарри тоже осторожно открыл ящик на букву П. Практически весь ящик занимали конверты «Поттер, Джеймс»

— Ого!, — сказала восхищённо Уна. — Так много!

Гарри открыл последний из конвертов. «Закинул миссис Норрис на Дракучую Иву (дата), наказание — отправлен ночью в Запретный Лес для сбора Лунной Росы.» Судя по дате, это был последний день Джеймса в Хогвартсе.

— Наверное, это одно из самых суровых наказаний, ведь миссис Норрис — это вторая половина Филча, — сказал потрясённый Гарри. — При мне ни один ученик так и не решился конфликтовать с этой кошачкой!

— Гарри, а где же досье на тебя? — поинтересовалась Уна.

Оно находилось по соседству и тоже занимало весь ящик.

— По-видимому, ты отца переплюнешь, — предположила девушка. — Тебе учиться ещё почти два года, а в ящике ужа нет места!

А самая первая запись гласила: «Попытка проникнуть в Запретный Коридор через дверь на третьем этаже (дата) — не доказ..»

— Мы с Роном именно тогда, действительно, попали туда случайно. Это было в наш первый учебный день в Хогвартсе на первом курсе, — сказал, улыбаясь Гарри, он вспомнил, что тогда их спас от наказания профессор Квиррэл.

В самом последнем конверте было: «Замечено присутствие в коридоре после отбоя в 4 часа ночи (дата) — не доказ..» Это была ночь возвращения в Хогвартс Гарри и Уны, когда они прилетели с Клювокрылом.

— Значит, эта тварь, миссис Норрис, все-таки почувствовала нас, — возмутился шёпотом парень.

Филч активно завозился в соседней комнате. Ребята только успели определить, что все Уизли занимают целый ящик, а Фред и Джордж — больше двух! Причём, на конвертах так и было написано: «Уизли, Фред и Джордж, близнецы.» Значит, каждое их правонарушение было одно на двоих.

И тут они услышали вой. Гарри едва успел задвинуть ящик, как в комнату влетел Филч, держа в трясущихся руках какой-то старый пергамент. Оказывается, выл именно он.

— Кто? — с трудом выговорил он дрожащими губами. — Как посмел?.. Это же ДОКУМЕНТ!

Ребята ничего не понимали. На Филча, по-видимому, нашёл ступор — он стоял и с бесконечным изумлением и даже страхом смотрел в одну точку. Тогда Уна протянула руку и осторожно вытащила бумагу из рук смотрителя, и они стали читать.

«Постановление Школьного Попечительского Совета Хогвартса от 13 января 1724 года. Подтверждено Министерством Магии, Департаментом Образования. «О запрете поцелуев в коридорах школы». Ученикам школы Хогвартс (лицам противоположного пола) категорически запрещено целоваться в коридорах замка. Наказание: (тут шла запись от руки) самоличный поцелуй мистера Филча, Аргуса, смотрителя замка, провинившихся в их …(тут было написано неприличное слово).» Потрясённые Гарри и Ундина переглянулись и разразились таким неудержимым смехом, что Филч частично вышел из оцепенения, выхватил пергамент из рук девушки и заорал:

— А вы здесь что делаете?! Как посмели?! Вон отсюда!!!

Гарри и Уну не пришлось просить дважды. Уже буквально летя по коридору, парень сказал:

— Обязательно постараюсь выяснить имя этого замечательного шутника!

* * *

— Как я хочу скорее приступить к варке зелья Транса! — мечтательно сказала Гермиона, когда после уроков ребята сидели кружком за столом в башне Гриффиндора. — Интересно, многие ли воспользовались этим рецептом?

— Я так думаю, что никто не воспользовался, — насмешливо ответил Рон.

Он выводил на пергаменте какие-то завитки, имеющие подозрительное сходство с локонами девушки, сидящей напротив него.

— Почему же? — ревниво спросила Уна, всё-таки это по её инициативе Гарри решился на приготовление зелья Парацельса.

— Да хотя бы потому, что очень трудно найти могилу девственницы! Да ещё раскоряченную! — воскликнул рыжий возмутитель спокойствия.

— Это кто здесь раскоряченная девственница? — тоном заговорщицы поинтересовалась его сестра, проходя мимо, а теперь наклонившись к сидящим.

— Да ты, например! — отрезал брат, за что получил учебником по затылку.

— Джинни! — теперь его возмущению не было предела. — Ты забываешься! Я ведь староста! Ты роняешь мой авторитет в глазах остальных.

— Что-то я плохо вижу, кто это передо мной? Рон или Перси?

— Я, кстати, на суде видел Перси, — сказал Гарри. — Но он так усердно всё записывал и следил за процессом, что не удостоил меня взглядом.

— А он только Рона удостаивает своими письмами, — ответила печально Джинни.

— Да я получил от него только одно письмо как раз перед твоим судом, Гарри, — смутился рыжий друг.

— Я представляю, что он там тебе написал! — скривился тот. — «Следовало ожидать, что Поттер станет убийцей. Держись, брат, от него подальше…»

— Да, что-то в этом роде, — согласился Рон. — Но ты же знаешь, что Перси мне не указ!

— Ребята, а вы знаете, что в это воскресенье старшекурсникам будет разрешено пойти в Хогсмид? — задорно спросила рыжая девушка, скосив глаза на дверь.

В гостиную вошёл Адриан, и Джинни тут ж пошла к нему, сказав, что хотела проконсультироваться у сведущего шестикурсника.

— А мы-то чем не сведущие? — обиделся Рон. — И хорошо, что ушла эта болтушка. Мы вот говорили о зелье…

— Могила девственницы — это действительно проблема, — согласилась Уна. — А пока можно поискать Изольду Лунную.

— Я пойду за ней в Запретный лес в эту субботу, — заявил Гарри. — Наверное, я всё же предложу Невиллу пойти со мной.

Лонгботтом скромно корпел над учебниками в углу гостиной. Предложение Поттера пойти в лес привело его в неописуемый восторг.

— Заодно я и для себя там поищу кое-какие растения! — обрадовался он.

* * *

По дороге на квиддитчное поле игроки шли, весело болтая. Лучи вечернего солнца так же весело отражались на отполированных древках мётел. С возвращением капитана тренировка обещала быть продуктивной. Только Уна шла молча. Гарри, потянул её за руку, и они поотстали от других.

— Что с тобой? — спросил он, пытаясь заглянуть в опущенные глаза.

— Ты не берёшь меня в лес… — чуть слышно ответила девушка.

— Уна, лес ведь Запретный! Ты даже не представляешь себе, кого там можно встретить! — сказал парень с негодованием.

— Я ничего не боюсь, — решительно заявила девушка, провожая взглядом исподлобья удаляющуюся Гриффиндорскую команду.

Гарри уже убедился в том, что это действительно так. Он, наконец, поймал взгляд синих глаз.

— Хорошо, мы пойдём вместе, — сказал парень, подумав, что сумеет защитить свою девушку, если в этом возникнет необходимость.

За это он получил поцелуй. Хорошо, что у Филча не хватало сил патрулировать ещё и школьный двор!

Во время тренировки Уна превзошла себя, выделывая немыслимые пируэты на своей «молнии». Видимо, она хотела доказать, что готова к опасностям. Капитан опять нещадно гонял своих игроков, заставляя их отрабатывать различные приёмы.

Он летел, оглянувшись назад на Майка и вдруг услышал впереди, как кто-то, ойкнув, отскочил в сторону. С изумлением Гарри увидел Безголового Ника. Его голова была накрепко примотана к телу большим платком, сверху которого была надета шляпа, видимо для того, что бы придать привидению мужественности.

— Ник! Что ты здесь делаешь? — спросил его Гарри, затормозив.

— Да вот, решил проветриться, — смутился тот. — Что бы попасть в Лигу Безголовых, мне необходимо привыкать находиться и вне помещения тоже… Заодно хотелось посмотреть, как вы тут тренируетесь.

— Ты научился уже управлять телом на расстоянии? — поинтересовался парень.

— Э-э-э… Пока только на недалёком расстоянии. Рад, что ты помнишь о моих заботах, юный друг. Гарри… Я думал, что тебе будет не очень приятно со мной общаться после того, как ты… обезглавил ту женщину, — Ник смущённо теребил край своего камзола.

— А я думал, что тебе теперь будет неприятно общаться со мной, ведь я поступил как палач, — ответил парень. — А мне, наоборот, помогло общение с тобой. Мне было легче воспринять ситуацию, когда… — он помедлил, — когда тело Лестрейндж пришло ко мне в камеру… без головы.

— Она стала привидением? Так быстро? — удивился Ник.

И Гарри рассказал прозрачно струящемуся другу о своей последней ночи в Азкабане. Потом они помолчали, слегка покачиваясь в воздухе в лучах заходящего солнца. Внизу ребята продолжали тренировку, перекрикиваясь и проносясь из конца в конец поля со свистом.

— Это довольно странная ситуация, — наконец сказал Безголовый Ник. — Я о подобном и не слышал.

— Есть только одно объяснение этому явлению, — с горечью сказал Гарри. — Всё это мне привиделось.

Сэр Ник внимательно посмотрел на него, но возражать не стал.

— Гарри… Если вдруг эта женщина объявится в Хогвартсе, дай мне об этом знать, — попросил он на прощание.

Да, не исключалась возможность появления Беллатрикс в замке. Этого ещё не хватало! И опять парня охватили сомнения в своём разуме, так легко подверженному галлюцинациям. Он решил сегодня не пить зелья Мадам Помфри и посмотреть, что из этого выйдет.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

* — все даты в фанфике указываются из расчёта, что Гарри Поттеру исполняется 16 лет в 2005-м году.

Гарри так и сделал. Когда мадам Помфри протянула ему стаканчик с зельем, он набрал его полный рот, стараясь не проглотить. А когда она скрылась за дверью своего кабинета, то выплюнул содержимое обратно в стаканчик. Как он мог определить, что именно происходит с ним, он и сам не знал. Гарри лёг в постель и незаметно для себя задремал. Всё-таки он устал после тренировки, или немного зелья проникло в него.

В какой-то момент где-то на краю сознания он уловил скрип открывающейся входной двери. Лёгкое движение воздушной струи коснулось его щеки.

— Мистер Поттер, — послышался чей-то шёпот.

Гарри чувствовал сонное оцепенение, когда ощущаешь всё, что происходит вокруг, но нет сил шевельнуться.

— Мистер Поттер, да идите же сюда скорее! — шёпот стал более нетерпеливым.

Наконец парню удалось разлепить глаза, и он едва различил силуэт у двери в неверном свете луны, прошедшем сквозь витраж окон.

— Кто меня зовёт? — спросил он, или только хотел спросить?

Силуэт шевельнулся и скрылся за дверью. Гарри показалось, что это был Филч. Неужели этому маразматику пришло в голову заставить провинившегося днём отбывать своё наказание ночью? Парень приподнялся, потряс головой, и, наконец, встал. Тихо приоткрыв дверь, он высунулся в коридор. Освещения практически не было, два светильника, один в начале коридора, другой в конце, безуспешно силились осветить всё пространство. Возле лестницы стоял явно Филч.

— Что случилось? — тихо спросил у него Гарри.

— Я требую убрать это безобразие! — ответил тот возмущённым шёпотом.

— Какое безобразие? — парню вовсе не хотелось сейчас что-либо убирать.

— Посмотрите сами! — парировал Филч, вскакивая на причалившую лестницу.

Гарри нехотя последовал за ним. Смотритель спустился на самый край лестницы и теперь стоял, нервно постукивая пальцами по перилам. Когда лестница подлетела к следующему этажу, он сказал:

— Вон оно! Идите и уберите за собой!

Когда Гарри проходил мимо него, он заметил ухмылку, и ему показалось, что это был вовсе не Филч, а старый тюремщик из Азкабана. Парень резко оглянулся, но тот уже отъезжал на лестнице, и разглядеть его лицо не было возможности.

Бывший узник посмотрел вдоль так же плохо освещённого коридора и увидел какой-то предмет, лежащий неподалёку. Эх, палочка осталась в госпитале! Он подошёл к нему, и чтобы лучше разглядеть, наклонился над тёмным предметом. Ему в нос ударил резкий запах разложения и почему-то рыбы. Гарри всё же заставил себя всмотреться. Страшная догадка обожгла его. И только, когда он различил тусклый приоткрытый глаз, он отшатнулся. Это была голова Лестрейндж! Немыслимо! Сердце бешено застучало. Как она могла оказаться здесь? Галлюцинация! Если это галлюцинация, то сейчас это казалось спасением. Как же проверить? Парень ущипнул себя — больно. Ему показалось или голова действительно пошевелилась? Гарри со всей силы укусил себя за руку и почувствовал на губах кровь. Он явно не спал. Парень оглянулся и увидел, что лестница возвращается уже пустая. Помимо её тихого поскрипывания он явственно различил странные шамкающие звуки. Теперь, когда глаза совсем привыкли к полумраку, он мог видеть, что голова шевелится. Вдруг она дёрнулась и, слегка подскочив, переместилась в сторону Гарри на полметра. От неожиданности парень отпрянул. Голова опять пошевелилась и снова прыгнула, затем ещё и ещё. Это было омерзительно! Парень пятился от головы, пока вдруг не почувствовал под ногами пустоту.

В последний момент он чудом успел схватиться за край пола и теперь висел, раскачиваясь над чёрной пустотой. Собрав все силы, парень стал подтягиваться, и вскоре ему удалось закинуть наверх локоть и опереться на край. И тут он увидел, что голова Лестрейндж находится от него на расстоянии вытянутой руки. Парень замер. Единственный глаз, матово поблескивая в свете далёких светильников, уставился на него. На месте второго глаза зияла пустая глазница. Гарри видел, как шевелятся чёрные губы, и слышен тот самый шамкающий звук. Что она хочет сказать? Ему показалось, что это именно то последнее слово, которое Лестрейндж пыталась сказать в тот, последний момент во дворе заброшенной фермы.

— Уйди! Не преследуй меня! — еле выговорил он.

Голова опять стала раскачиваться и вдруг прыгнула прямо на него. Парень отшатнулся, чувствуя, как по его лицу полоснули влажные неприятно пахнущие волосы. От резкого движения руки соскользнули с досок пола, и он упал. «Конец!» — только мелькнула мысль, и сейчас же была прервана жёстким ударом. Он упал на подлетающую лестницу. Всей спиной Гарри почувствовал, как ступеньки остро врезаются в него. Прошло несколько минут, прежде чем он нашёл в себе силы приподняться и проверить, не сломал ли он что-нибудь себе при падении. Лестница уже давно причалила, и теперь её скрип больше не нарушал тишину, царящую в замке. Парень встал и осмотрелся. Никого поблизости не было, а за перилами вообще ничего не возможно было различить.

Он хотел вернуться в госпиталь с твёрдым намерением выпить зелье мадам Помфри, чтобы больше ничего не видеть и не слышать. Но по дороге он передумал и направился к ближайшему кабинету возле портрета Полной Дамы. Его расчёт оказался верным, и там он увидел Безголового Ника, развалившегося на учительском кресле. У того на голове уже не было шляпы, но платок по-прежнему крепко фиксировал голову на плечах.

— О, мой юный друг! Ты не спишь в такое время? — сэр де Мимси Порпингтон сразу принял более солидную позу.

— Только что я видел голову Лейстрендж, — чуть слышно ответил Гарри.

— Да что ты говоришь! — воскликнул Ник.

Парень подробно рассказал о только что произошедших событиях. Он знал, что друг ему сразу поверит.

— Сейчас слетаю и проверю, есть ли там внизу хотя бы её следы! — с готовностью предложил Ник. — А ты возвращайся в постель. С привидениями должны разбираться привидения.

— Спасибо, — сказал Гарри. — Не могу больше видеть Беллатрикс. Ни во сне, ни наяву.

Теперь парень поднялся в госпиталь, нигде не останавливаясь. Он сразу же залпом выпил зелье в стаканчике и повалился на постель.

* * *

Как и следовало ожидать, Гарри проспал. Когда он утром спустился на завтрак, в Большом Зале стоял гул голосов. Оказывается, только что с совиной почтой пришли свежие газеты, и теперь все обсуждали новости.

— Гарри, посмотри — тебя это порадует! — Гермиона протянула парню газету.

Но её перехватила Уна.

— Давай, я тебе сама прочитаю, а ты лучше ешь, а то сейчас уже всё исчезнет со столов, — девушка пробежала глазами передовицу. — Вот тут. «Оперативной группой ауроров были ликвидированы тайные общества Пожирателей Смерти в Лондоне и в деревне Хогсмид. Следствие пытается доказать их связь с некоторыми лицами, имеющими доступ к Министерству Магии. Общество Пожирателей Смерти достаточно многочисленно, что даёт надежду на то, что этим количество приспешников Сами-Знаете-Кого в указанных местностях исчерпывается. Просьба всем тем, кто располагает необходимой следствию информацией о деятельности Пожирателей Смерти, обращаться в соответствующие органы или лично к министру Корнелиусу Фаджу. Анонимность гарантирована. За наиболее ценную информацию будет выплачено вознаграждение».

— Это хорошие новости, — ответил Гарри с набитым ртом.

— Это чудесные новости! Теперь официально объявлено гонение на Пожирателей Смерти, — с воодушевлением сказал Рон. — Я одного не могу понять, почему в Министерстве так тянут с этим делом? Можно устроить поголовную проверку рук всего населения и по метке с черепом выявить Пожирателей. Хоть долго, зато наверняка!

— Что-то у тебя всё слишком просто, Ронни, — ответила Гермиона. — Во-первых, есть те, кто больше не сотрудничает с Сами-Знаете-Кем. Во-вторых, наверняка есть новобранцы, которые, собственно, ещё ничего и не делали.

— А в-третьих, чтобы засадить человека в Азкабан, нужно доказать его вину. А простая татуировка на руке не может быть доказательством вины, — со знанием дела подхватил Гарри. — Одно меня не очень радует. Ведь мне придётся опять идти на суд в качестве свидетеля.

— Точно, только в качестве свидетеля? — с тревогой спросила Уна. — На тебя не могут повесить попытку побега и нападение на Пожирателей Смерти?

— Надеюсь, что не смогут, — вздохнув, ответил Гарри.

* * *

Сегодня был урок Защиты от Тёмных Сил. На предыдущих уроках у Версетти почти все роптали: было действительно трудно. Профессор ставил очень жёсткие условия: ребятам приходилось и прыгать, и ползать, и кувыркаться, отрабатывая старые заклинания. А вот Гарри был в восторге от этих занятий. Он всё больше чувствовал себя в роли аурора, преследующего то убегающего, то прячущегося, то атакующего Пожирателя Смерти. Наверное, это помогло ему, когда он встретился лицом к лицу с настоящими врагами. Но сегодня был первый урок, по возвращении Гарри в школу, и его первая встреча со своим бывшим адвокатом. Так получилось, что они не виделись с того памятного ужина в кабинете директора. Версетти был по натуре очень сдержанным человеком, и поэтому перед началом урока, при виде своего лучшего ученика за первой партой, лишь лёгкая улыбка тронула уголки его губ.

— Ребята, вы все в курсе последних событий. Наш предмет называется «Защита от Тёмных Сил», но я думаю, что вполне можно считать действия Пожирателей Смерти, сторонников Вольдеморта, действиями этих самых Тёмных Сил, — Версетти обвёл класс внимательным взглядом стальных глаз. — Поэтому, сегодня мы будем изучать боевое заклинание, действующее исключительно на людей. И если в жизни вам придётся его применить, то я рекомендую применять его только на Пожирателях Смерти.

Аурор прошёл к кафедре и выдержал паузу.

— Достаньте, пожалуйста, свои пергаменты и запишите. Заклинание, созданное с малой силой, способно отключить сознание противника на несколько минут, подобно обмороку, и достаточно безвредно. Оно звучит, как «Морфеус Минор». Заклинание, созданное в пол силы, может заставить человека уснуть на несколько часов. Оно произноситься просто «Морфеус». Если заклинание создано в полную силу, то оно способно ввести того, на кого направлено, в глубокий сон, длящийся несколько дней. Как вы уже догадались, заклинание звучит, как «Морфеус Мажор».

Ребята усердно конспектировали. Это было первое новое заклинание по Защите от Тёмных Сил в этом году.

— Данное действие вам придётся пробовать друг на друге. Хочу сразу сказать, что в школе вы не имеете право использовать заклинание «Морфеус» вне стен этого кабинета. Так что, я не рекомендую применять его, как средство от бессонницы, — ребята, улыбаясь, стали переглядываться. — Всё-таки, это заклинание боевое. При его неправильном использовании, сон может перейти в летаргический.

При этих словах в классе тут же воцарилась тишина. Версетти сложил руки крест-на-крест и продолжил:

— Пока мы будем отрабатывать заклинание «Морфеус Минор». Я думаю, что на большее у вас не хватит магической силы. А сейчас, я прошу выйти сюда добровольца.

Никому не хотелось быть добровольцем, всем хотелось видеть заклинание в действии. Да и никому не хотелось падать в обморок на глазах у всех. В конце концов, вызвался Адриан. Они с Версетти встали друг напротив друга. Профессор сотворил толстый матрас позади ученика. Затем он сделал довольно сложное движение рукой с палочкой и произнёс в полголоса «Морфеус Минор», при этом как-то по-особенному сверкнув глазами. Адриан тут же упал, как подкошенный. Мягкий матрас упруго прогнулся под тяжестью парня.

— Ох! — вырвалось у Лаванды.

Аурор наклонился над Адрианом и откинул длинные волосы с его лица. Парень вздрогнул и открыл глаза. Преподаватель помог ему встать. Тот сел за парту, держась за голову.

— Это было заклинание, сделанное по минимуму. А теперь, будем разучивать правильное движение кисти руки.

Только перед самым обедом ребятам удалось более-менее овладеть этим движением. Но этого было мало. Версетти требовал стараться взглядом проникнуть в мозг воображаемого противника. В конце урока аурор попросил ребят разбиться на пары и испробовать заклинание в деле. Из всех ребят только Рон упал на приготовленный заранее матрас. Он стоял в паре с Гарри.

— Хорошо, мистер Поттер. Пока вы единственный, кто сделал именно то, о чём я просил… Да, кстати, именно заклинанием «Морфеус Мажор» были окончательно сражены Пожиратели Смерти в известной тебе схватке, — сказал совсем тихо Версетти, подойдя к нему.

Рон, придя в себя, был мрачным весь обед. У него, так же, как и у Адриана, болела голова.

— Рон, извини, — сказал Гарри. — Я не хотел.

— Здрасьте! Если бы ты не хотел, у тебя бы ничего не получилось, — ворчливо ответил друг. — Наоборот, нужно, чтобы ты всегда хотел, чтобы это чёртово заклинание у тебя получалось.

Он практически ничего не ел, только мрачно мял ложкой картофелину в супе.

— А ты, вот, недостаточно хотел выполнить задание, — язвительно сказала Гермиона.

— Не меньше, чем ты, — огрызнулся Рон.

— Под моим заклинанием Уна закрыла глаза, — сообщила отличница.

— Да, Герми, у меня было такое ощущение, что ты треснула меня по лбу, — ответила, усмехнувшись, девушка.

Перед началом второй части урока, Версетти осведомился о самочувствии Адриана и Рона, а потом предложил им какое-то зелье. Выпив его, ребята заметно повеселели.

И опять, ученики старательно выделывали замысловатое движение руками и старались хищно прищурить глаза, подражая Версетти. Пары постоянно менялись. К концу дня хорошим результатом, кроме Гарри, смогли похвастаться Рон с Адрианом. Видимо, им очень хотелось после роли побеждённых побыть в роли победителей. Также заклинание получилось у Гермионы, Уны, Симуса и Парватти.

В конце урока Версетти объявил, что в следующем семестре откроется дуэльный клуб. Все вспомнили печальную участь дуэльного клуба, открытого Гилдероем Локхартом, и выразили надежду, что новый будет долговечнее.

Когда ребята возвращались в башню Гриффиндора, возле входа им встретился Безголовый Ник. Гарри вплотную подошёл к привидению и спросил одними губами:

— Ну как?

— Я ничего не нашёл, мой друг, — озабоченно ответил тот. — Более того, я узнал, что мистер Филч всё это время спал у себя в комнате.

Значит, это были видения. Но парень до сих пор чувствовал боль в спине от падения на ступеньки лестницы.

Эксперименты на себе Гарри больше ставить не хотел и в эту ночь послушно выпил всё зелье мадам Помфри, поэтому он проснулся лишь с первыми лучами солнца. Его ждал особенный день, на сегодня был намечен поход в Запретный лес. Ещё с вечера он наведался к домашним эльфам на кухню и сделал запас продуктов на весь день для трёх человек. Теперь туго набитый школьный рюкзак ждал его в Гриффиндорской спальне.

В Большом Зале его встретил весёлый взгляд Уны и взволнованный взгляд Невилла.

— Как долго вы пробудете там? — заговорчески спросил Рон.

— Во всяком случае, до ночи нам нужно вернуться, — ответил Гарри. — Если мы ничего не найдём, этот поход будет разведывательным.

— Как бы вы не заблудились, — озабоченно сказала Гермиона.

— Не заблудимся. Мы возьмём с собой мётлы. Конечно, в лесу с ними не удобно таскаться, зато будет очень удобно возвращаться… Невилл, пора! — тихо сказал он другу.

Тот рассеянно огляделся и, не очень уверенно встав, пошёл к выходу. Невилл так и не притронулся к завтраку. Уна положила свою руку на руку Гарри и сказала с улыбкой:

— Метлу оставлю возле самого окна.

Затем девушка легко поднялась и направилась к выходу. Парень видел, как Малфой проводил её взглядом, а затем с усмешкой повернулся к нему. Панси Паркинсон, сидящая рядом, зацепила пальцем подбородок Драко и, капризно надув губки, повернула его голову к себе.

— Мне тоже пора, — сказал Гарри.

— Удачи! — улыбнулась Гермиона.

— Мы вас прикроем, в случае чего, — подмигнув, сказал Рон.

Завтрак был в самом разгаре, когда Гарри проходил между скамьями с ребятами, весело переговаривающимися и уплетающими за обе щёки.

В спальне Гриффиндора он тоже поставил возле окна «молнии», свою и Адриана, закинул за плечи рюкзак и спустился вниз. Ребята встретились за теплицами.

— Я думаю, никто не заметил, как мы уходили, так все увлечены завтраком, — возбуждённо сказал Невилл.

— Будем надеяться на это, — ответил Гарри.

Он три раза произнёс заклинание «Ассио», и три «молнии» послушно прилетели на зов.

— Нежно лететь быстро, пока никто не видит, — сказал парень, запрыгивая на свою метлу. — Невилл, я знаю, что тебе это не доставит удовольствие, но ты уж потерпи.

Сопя, полноватый Лонгботтом залез на «молнию» Адриана. Через несколько минут ребята уже летели над лесом, а Хогвартс всё уменьшался и терялся в утренней лёгкой туманной дымке.

— Нам нужно найти в лесу речку или озеро, — крикнул Невилл.

Гарри видел, как побелели костяшки пальцев друга, вцепившегося в древко.

— Там что-то сверкнуло, по-видимому, вода, — сказала Уна, вытянув руку вперёд.

— Опыт сиккера? — улыбнулся Гарри.

— Опыт русалки, — подмигнула ему девушка.

Впереди действительно была река, довольно узкая.

— Нужно найти большую поляну у реки, — продолжал Невилл, с опаской глядя вниз.

Но берега были густо заросшими деревьями. Ребятам приходилось всё дальше и дальше углубляться в эту особую неповторимую атмосферу, присущую, наверное, только Запретному лесу. Утренний полупрозрачный туман над рекой уже почти развеялся, и теперь воздух был насыщен этими незнакомо пахнущими испарениями. Лес на берегу начал редеть, но всё не было достаточно большой поляны, о которой всё время твердил специалист по растениям.

— Невилл, что-то ты стал совсем белым, — сказала вдруг Уна.

Гарри оглянулся, и увидел, что друг и вправду выглядел неважно.

— Да всё в порядке, — попытался их успокоить Лонгботтом. — Может меня и вправду… это… слегка укачало.

— И губы у тебя синие, — продолжала девушка. — Может мы устроим привал, а, капитан?

— Вполне можно, — согласился Гарри.

И он увлёк вниз метлу свою и друга, находящегося на грани потери сознания. Ребята благополучно спустились вниз. Невилл тут же повалился на траву, раскинув руки.

— Я, всё-таки не очень переношу высоту, — сказал он.

— Многие не переносят высоту, — ответил Гарри.

Он достал из рюкзака бутылку с тыквенным соком и протянул её другу. Когда тот отпил немного, щёки его стали приобретать нормальный оттенок. Гарри тоже прилёг рядом и стал наблюдать, как облака путаются с сочной листвой. Большинство деревьев имело причудливо и непривычно изогнутые стволы. Было очень тихо.

— Изольда Лунная, так же как и её Солнечная тёзка любят влажный воздух, поэтому обычно растут возле воды, — стал объяснять Невилл. — Но, в то же время, эти растения растут на достаточно открытых пространствах, что бы у Лесничек, ухаживающим за цветами, был достаточно хороший обзор. В лесу у них достаточно много врагов. С древних времён сложилось сотрудничество лесных эльфиек и этих растений.

Юноша прервался, что бы ещё отпить сока из бутылки, а Гарри опять прислушался. Что-то было неестественное в этой тишине. Слышится тихое журчание воды, да и только. Наконец, он понял, что не слышно пения птиц.

— Невилл, а почему птицы молчат? — спросил он.

— Улетели на юг, наверное.

— А не рановато ли? Да и в окрестностях школы их полно.

Ребята прислушались.

— Да, тихо… — почему-то шёпотом сказал Невилл.

Гарри приподнялся на локтях, и вдруг его словно обожгло: Уны рядом не было!

— Уна! — позвал он растерянно и вскочил на ноги. — Уна, отзовись! — уже закричал он.

— Я здесь! — отозвалась девушка издалека.

Гарри ринулся на её голос и увидел девушку.

— Что случилось? — взволнованно спросила она, быстро подходя ближе.

— Как ты могла уйти, не предупредив! — возмутился Гарри, прижимая её к себе.

— Ах, извини, я не спросила у папочки разрешения, — улыбаясь, ответила девушка.

— Уна, это не шутки! Этот лес полон опасностей… — начал парень.

— И поэтому сюда не пускают детей, — в тон ему продолжила Уна. — Извини, я действительно засмотрелась на… э-э-э… каких-то странных насекомых.

— Ты хочешь, что бы я больше никогда не брал тебя с собой? — спросил Гарри отстраняя от себя девушку.

— А ты, оказывается, знаешь, как меня приструнить! — засмеялась она.

Они вернулись к месту привала.

— Уна, помимо хищников, здесь растёт много ядовитых растений, — с упрёком сказал Невилл.

— Каюсь! Больше от своих защитников я ни ногой! — девушка села на колени и протянула руку к бутылке с соком. — А там впереди такое!

Она сделала несколько глотков.

— Какое? — с любопытством спросил Невилл.

— Такое, огромное! — девушка ещё выпила сок.

— Уна, хватит дурачиться, говори толком, — попросил Гарри.

— Там водопад! — сообщила девушка.

— Водопад и что?

— И всё. Просто водопад, — Уна заглянула в глаза Гарри.

— Тебя не впечатляет? — с грустью спросила она. — А я вот никогда в жизни прежде не видела водопад.

— Я вообще-то тоже никогда не видел водопад, — признался Гарри. — Давайте посмотрим.

Ребята поднялись. Мётлы пришлось нести, в противном случае пришлось бы всё время лавировать между стволов. Они шли вдоль реки ко всё усиливающемуся шуму падающей воды. Яркие пятна солнечного света, пробивающиеся к высокой лесной траве, становились всё шире. И вдруг деревья расступились, и всё пространство залило расплавленное солнце. Ребята стояли над обрывом, а тихая река в этом месте срывалась и падала с рёвом вниз.

— По мётлам! — с воодушевлением скомандовал Гарри, и ребята слетели вниз.

Теперь деревья заменили скалистые образования, довольно острыми зубьями вылезшие из-под земли. Но внизу скалы послушно превращались в обычные камни, которые опять стала подавлять лесная почва, покрытая низкими растениями, напоминающими папоротник. По обе стороны реки простиралась обширная поляна. Но лес не позволял открытому пространству слишком уж торжествовать и окружал поляну плотным кольцом деревьев. Сам водопад ответвлялся на широкий центральный и на несколько более узких потоков.

Ребята приземлились на камни.

— Как красиво! — закричала Уна, потому что здесь приходилось перекрикивать шум падающей воды.

Невилл, едва взглянув на водопад, стал внимательно разглядывать растения на поляне.

— Можно мне туда, в воду? — уже тише спросила девушка.

— Нет, ты что! Вода холодная, да мало ли… — недовольно ответил Гарри.

Он пошёл к Невиллу, увлекая за собой Уну. На поляне росли синие и фиолетовые цветы. Юный герболог уже ползал на коленях по земле, внимательно разглядывая растения.

— Ну что? — крикнул ему Гарри.

— Ты только посмотри! — восхищённо отозвался тот, срывая тонкую веточку с пирамидкой голубых цветов.

— Это и есть Изольда? — спросил Гарри.

— Нет. Но это же знаменитая Виола, которая употребляется для разного рода Приворотных зелий! — радостно сообщил он.

— Да ты что? — заинтересовалась девушка. — А я знаю, что там нужно употреблять Столетник, — она взяла веточку из рук юноши.

— Ну да. Только засушенные цветы Виолы дают более стойкий эффект.

И они принялись вполголоса обсуждать свойства этого растения.

— Невилл, набери побольше Виолы, потом будешь давать их девушкам в школе. За это девушки будут носить тебя на руках, — предложил Гарри.

Невилл смущённо посмотрел на него.

— Лучше примени Виолу только для себя, — сказала ему Уна. — Твоя девушка ни о чём не догадается, а мы не скажем!

Невилл густо покраснел и отвернулся. А Гарри пошёл по поляне, всматриваясь в лесные цветы. Но их здесь росло только три вида, желанной Изольды среди них явно не было. Невилл и Уна тоже тщательно всё осмотрели и пришли к этому же выводу.

— Придётся искать дальше, — сказал Гарри.

— И мы уйдём от водопада… — девушка оглянулась на падающую воду. — Мне бы только пять минут…

— Ладно, пять минут, у меня на глазах! — согласился Гарри.

Девушка радостно захлопала в ладоши. Он сразу побежала к воде, но возле водной кромки замешкалась.

— У меня нет купальника! — крикнула она парням.

— Я заметил, что у тебя нет привычки постоянно носить купальник! — крикнул ей в ответ Гарри.

Девушка звонко рассмеялась и вошла в воду. На ней было короткое платье с длинными рукавами из светло-зелёной тонкой шерсти. Так, прямо в платье, девушка подплыла к летящим с высоты струям воды одного из небольших водопадов. Потом она села на гладкий валун, и теперь стала купаться в водопаде как под душем. Её угольно-чёрные волосы намокли и теперь блестящими извивающимися прядями легли ей спину, прилипли к рукавам. Уна радовалась как ребёнок, ловя падающие струи ладонями. Мокрое платье облепило тело девушки так, что стало видно, что сверху под платьем у неё ничего не было надето. Гарри почувствовал, как его сердце стало работать явно с перебоями. Парень опустился на прибрежный камень. Невилл сел рядом с ним. Он тоже не спускал глаз с девушки. А Уна запела. Её песня была на немецком языке, и, хоть слова не были понятны, звонкий голос под аккомпанемент водопада производил впечатление. Песня была явно весёлой, и девушка всё больше бултыхала в воде ногами и размахивала руками. И в какой-то момент, она потеряла равновесие и соскользнула в воду. Гарри непроизвольно вздрогнул. Уна со смехом вынырнула и снова залезла на валун.

— Она беспредельщица! — в сердцах сказал Гарри.

— Она красавица, — тихо отозвался Невилл.

— Одно другому не мешает.

Платье сползло с одного плеча девушки, а она этого не замечала. Сейчас она выглядела так, что хотелось… Гарри покосился в сторону друга, и тот смущённо отвернулся. Но сейчас же схватил его за руку.

— Что? — тревожно спросил Гарри, и тут сам увидел чьи-то большие глаза, выглядывающие над водой, как у крокодила, внимательно наблюдающие за девушкой.

— Не спугни его, а то неизвестно, чем это закончится, — в самое ухо Невиллу сказал парень.

Он медленно встал и замахал одной рукой, стараясь привлечь внимание девушки. Другой рукой он вытащил палочку. Наконец Уна увидела, знаки, который подавал ей Гарри. Она проследила в том направлении, куда указывал ей парень, и тоже увидела глаза. И тут девушка инстинктивно резко вскочила на валун. Речное чудовище среагировало молниеносно, выпрыгнув из воды и вцепившись ей в ногу. Уна закричала, и одновременно Гарри выпустил из палочки сногсшибатель. Животное дёрнулось и разжало зубы. И тогда парень крикнул:

— Ассио!

В последствии он сам не мог объяснить, почему у него вылетело именно это заклинание. Чудовище со всплеском моментально притянулось к нему, чуть не сбив парня с ног. Гарри успел увернуться, ему показалось, что пасть со множеством мелких и острых зубов пронеслась мимо его глаз. Теперь оно, мокро блестя сине-серебряным телом, извивалось между камней. Парень ещё раз ударил его сногсшибателем и с удивлением увидел, что там, где предполагался хвост, была ещё одна голова. Гарри оглянулся и увидел, что Уна сидит, на корточках, обхватив ногу, и между пальцами у неё проступает кровь. Он заметался по берегу, схватил одну из мётел и направил её в сторону девушки.

— Лови! — крикнул он.

Девушка поймала метлу и долетела до берега. Гарри, снимая её, почувствовал, что она дрожит всем телом.

— Это Софитный тритон, — взволнованно сообщил подбежавший Невилл. — Боюсь, что этот вид может быть ядовитым! Нужно быстрее отсосать яд из раны!

Гарри опустился на колени перед девушкой и бесцеремонно поднял её ногу, от чего Уна откинулась назад, уперев в землю локти. Ран было четыре: по две от верхних и нижних зубов каждой пасти. Глубокой была, по-видимому, только одна. Гарри припал к ней губами и стал втягивать в себя кровь.

— Осторожно, только не проглоти, — волновался Невилл.

Уна молчала, откинув назад голову и закусив губу. Гарри сплюнул полный рот крови и повторил всю процедуру. Так он сделал по нескольку раз с каждой раной. Когда он, наконец, опустил её ногу, девушка в изнеможении легла на землю. Тут Невилл деликатно отодвинул его.

— Дай, теперь мне, — сказал он.

Парень приложил к ранам большие листья, напоминающие подорожник и аккуратно обвязал ногу девушки двумя носовыми платками.

— Тебе нужно снять мокрое платье, — решительно сказал Гарри, расстегивая рубашку.

— Угу, — только и сказала Уна в ответ.

Невилл расстелил рядом свою мантию, а мантию Гарри свернул в виде подушки. Тот, сняв рубашку, приподнял девушку.

— Невилл отвернись, — попросил он.

Юноша покраснел до корней волос и пошёл к реке. Гарри взял руками полы зелёного платья и стал, выворачивая, тянуть его вверх.

— Закрой глаза, — тихо сказала Уна.

Парень закрыл глаза, и продолжал стягивать платье с девушки. Оно мягко скользило, снимаясь, как кожа со змеи. Парень почувствовал, как к его разгорячённому телу прикасается холодное тело девушки. Ему казалось, что Уна обожгла его холодом. И вот платье снято. Девушка скрестила на груди руки, прикрываясь, а ему пришлось открыть глаза, что бы найти свою рубашку.

— Не подсматривай, — попросила девушка, и тень улыбки промелькнула в её голосе.

— Очень нужно подсматривать, — ответил Гарри.

Девушка надела клетчатую рубашку, и парень помог ей перелечь на расстеленные мантии. Затем он выжал маленькое платье и расстелил на камне, нагретом солнцем.

— Зачем я только тебя послушал?! — корил он себя. — Зачем взял с собой?! Зачем позволил лезть в этот водопад?! Господи, нужно было сразу долбануть эту тварь!

— Кто тварь? Я? — с интересом, но всё ещё слабым голосом спросила Уна.

— Тритон, конечно! — ответил Гарри.

— А ты сейчас похож на вампира, — улыбнулась девушка.

— Почему это? — парень никак не мог успокоиться.

— Потому что у тебя все губы в крови.

Гарри пошёл к речке умыться.

— А тритон уполз, — сообщил ему Невилл. — Очухался и уполз боком. Представляешь, он смотрел вперёд сразу двумя головами… То есть четырьмя глазами.

— Да и чёрт с ним, — ответил Гарри, умываясь.

— Эй! Мальчики! — позвала Уна. — А я кушать хочу. Это признак выздоровления?

Парни вернулись к ней.

— Наверное, этот Софитный тритон всё же не ядовитый, — сказал Невилл, оглядывая девушку.

— Дай бог, — проворчал Гарри, доставая из рюкзака свои припасы: маленькие колбаски, варёные яйца, сыр, хлеб, яблоки.

Невилл по хозяйски расстелил кухонное полотенчико, заботливо предложенное вчера домашними эльфами. Уна села, слегка согнув ноги.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Гарри.

— Нормально, только нога немного онемела.

У ребят быстро поднялось настроение. Теперь, когда опасность миновала, над этой историей можно было посмеяться.

— Я одного не могу понять, зачем ты кричал «Ассио», — веселилась Уна. — Этот монстр чуть тебя не прибил!

Они перемыли тритону все кости, представляя, каково жить, имея две головы.

— Так, давайте собираться, пойдём дальше, — сказал Гарри, глянув на часы.

Волосы Уны подсохли, но платье было всё ещё влажным. Девушка села на метлу, как была, в клетчатой рубашке, а её платье перекинули через свободную метлу, летящую радом, которую вызвался контролировать Невилл. Так маленькая процессия пересекла поляну и направилась вдоль берега. Стволы деревьев опять подступали к самой воде так, что Уне пришлось лететь над водой.

Вскоре ребята вышли ещё на одну обширную поляну, здесь опять их встретила необычная тишина. Звуки водопада сюда не долетали, а шум листвы был слишком тихим. На этой поляне росло гораздо больше цветов.

— Вон она, Изольда Лунная, — с благоговением произнёс Невилл.

И ребята увидели огромные белоснежные цветы, напоминающие лилии. В середине каждого цветка располагался голубой бутон.

Гарри решительно подошёл к цветку и наклонился над ним. Его удивило, что голубой бутон слегка пульсировал. Парень притронулся к цветку, и сейчас же раздался тоненький визг. Он отпрянул, и увидел, как из-за светло-зелёного продолговатого листка выглядывает эльф. Это была девушка размером с кисть руки Гарри. Продолжая визжать, она решительно вылезла и встала в воинственную позу. Ребята смотрели на неё, не отрывая глаз. На эльфийке было накинуто одеяние, напоминающее античную тогу, из прозрачной ткани, удивительно похожей на серебристую паутину, сквозь которую просвечивало стройное худенькое тело. За спиной эльфийки нервно подрагивали стрекозиные крылышки, голубоватые, почти прозрачные, покрытые тончайшей сетью прожилок. Она тряхнула длинными пышными рыжими волосами, в которых запутались мелкие белые цветочки.

— Куда лезешь своими лапами! — выкрикнула она.

— Простите, — смутился Гарри. — Вы — Лесничка?

Маленькая девушка окинула вновь прибывших подозрительным взглядом и с гордостью ответила:

— Да, я — Лесничка. Это мой цветок! И я никому не позволю его лапать!

— Ещё раз простите. Я хотел у вас попросить совета… — Гарри замялся и оглянулся на друзей, стоящих поодаль. — Мне нужно узнать…

— Что тут происходит? — это на листе соседнего цветка появилась вторая эльфийка.

Она на корточках вылезла из-за другого, более широкого листа, где, по-видимому, спала.

— Представь, тут объявился наглец, который руками хватает мой цветок! — возмущённо ответила первая.

— Руками, да? — было видно, что вторая эльфийка ещё не пришла в себя со сна.

Она села, тряхнув хвостиком светлых волос, собранных на макушке. Девушка было очень розовощёкой, она часто моргала голубыми глазками.

— А это кто такие? Люди что ли? — спросила она, зевнув.

— Конечно, люди! У нас здесь такие наглецы не водятся!

— Леснички, скажите мне, пожалуйста… — снова начал Гарри.

— А он хорошенький! — вдруг заявила вторая эльфийка, разглядывая Гарри, от чего он растерялся окончательно.

— Да ты что! Протри лучше глаза! Он же вор! — негодованию первой не было предела.

— Я не вор, — вставил Гарри.

— Слышишь, он не вор! — розовощёкая девушка села на лист, свесив вниз стройные ножки. — Так что ему надо-то? Вдруг человек по делу пришёл?

— Конечно по делу! Мне нужно узнать…

— Да какие у людей могут быть дела? — первая эльфийка презрительно фыркнула. — Так, суета одна!

— Уважаемые Леснички! Да послушайте, наконец! — повысил голос Гарри, не выдержав. — Мне нужно знать, когда наступит третья четверть периода цветения Изольды Лунной.

— Хм, третья четверть, говоришь? — эльфийка легко подпрыгнула и облетела вокруг Гарри, не сводя с него подозрительного взгляда.

От стрекочущего звука крылышек, рассекающий воздух, стало щекотно в ушах.

Эльфийка опустилась на тот же лист и спросила:

— А зачем тебе это?

— Нужно для зелья, — признался парень. — В рецепте было сказано: сок Изольды Лунной, собранный в период трётьей четверти цветения.

— Да, наша Изольда обладает чудесными магическими свойствами, — хозяйка любовно провела тонкой рукой по раскрытым белым лепесткам.

Вторая эльфийка подлетела к ней и что-то горячо зашептала ей на ухо, скосив глаза в сторону Гарри. Первая смешно наморщила носик и решительно отстранила подругу.

— А за какие это заслуги я должна ему помогать? Нет уж! Пусть заработает сначала!

— Я могу заслужить! Что от меня требуется? — с готовностью ответил Гарри, а Уна неодобрительно покачала головой.

Невилл же, казалось, вовсе потерял дар речи, он с восторгом смотрел во все глаза на маленьких девушек.

— Ну… Для начала принеси-ка мне воды! — потребовала эльфийка.

— Э-э-э… воды? Сколько? В чём?

— Нам вода нужна для полива, — охотно объяснила розовощёкая девушка. — Обычно мы собираем её в те листы, — она показала пальчиком на огромные листья, как у лопуха, свёрнутые в большую чашу. — Нам не совсем безопасно набирать воду в реке. Там живут такие огромные…

— Мерзкие! — вставила первая.

— Двухголовые твари. Они могут напасть и покалечить, — закончила вторая.

— Я согласен, — ответил Гарри.

Он вытащил из рюкзака пустую бутылку из-под сока, спустился к реке и набрал в неё воду, предварительно сполоснув. Затем парень вылил воду в ближайший лист «лопуха», наполнив его на треть. Вскоре он заполнил его полностью. Эльфийки с интересом наблюдали за ним.

— Хватит? — спросил Гарри.

— Для моего цветка пока хватит, — тон эльфийки смягчился.

— Девушка, — неожиданно для всех вмешался Невилл, глядя в голубые глазки блондинки. — Разрешите и мне помочь вам? Принести вам воды?

— Ой, принесите! — обрадовалась та, и смущённо спрятала личико за плечом подруги.

Невилл буквально выхватил бутылку из рук друга и торопливо пошёл к реке.

— Так что там насчёт цветения, уважаемая? — напомнил Гарри.

— Ещё два дня, и наступает последняя четверть. Вам повезло, что вы успели захватить нужный вам период, — ответила эльфийка.

Она села на лист, приняв величественную позу.

— А как можно достать… извлечь этот самый сок? — с воодушевлением спросил Гарри.

Маленькая девушка прищурила глазки и изрекла:

— Вам извлечь — никак нельзя.

— Нельзя? — воскликнул парень и оглянулся на Уну.

Та наблюдала за происходящим с лёгким презрением.

— Да, нельзя, — эльфийка поправила паутинную юбочку, слишком открывшую её ноги.

Маленькая блондинка села за ней и теперь положила свой подбородок ей на плечо.

— Только лесные эльфы имеют право добывать этот сок, — объяснила она.

— Ну, так добудьте его, пожалуйста, — попросил Гарри.

Девушки опять начали шептаться, было видно, что они о чём-то спорят. К этому времени Невилл заполнил водой до краёв второй лист и теперь встал рядом с другом.

— Здесь в лесу ничего не делается просто так! — изрекла, наконец, первая эльфийка, опять отстранив подругу. — Заслужи!

— Как? — спросил Гарри.

— Уйми сыча, который повадился нападать на нас по ночам, — заявила Лесничка.

— Сыча? А где его найти?

— Это уж ты сам поищи его!

— Послушайте, девочки, — Уна подлетела на «молнии» к ним. — А вы не допускаете такую возможность: никто ничего у вас не спрашивает, рвёт цветок и выжимает из него сок!

— Эта наглая девица тоже с вами? — эльфийка оглядела Уну с ног до головы. — Мы не допускаем такой возможности! Или эта нахалка хочет проверить?

— Я-то не нахалка, — Уна задрала подбородок. — Это кое-кто тут слишком много мнит о себе.

Гриффиндорка протянула руку к соседнему цветку, сделав вид, что хочет его сорвать. И тотчас от цветка отлетел сноп искр. Девушка отпрянула, тряся рукой, как после ожога. Эльфийки дружно засмеялись, а из-за этого цветка вылетела третья Лесничка, в колпачке из голубого колокольчика.

— Что такое? Нападение?! — закричала она.

— Не бойся, не нападение, — сердито ответила Уна. — Я только хотела проверить надёжно ли вы охраняете своё сокровище.

Она тёрла повреждённую руку, а первая эльфийка с удовлетворением наблюдала за ней.

— Убедилась? — спросила она. — Значит так. Или вы соглашаетесь на наши условия, или можете спокойно идти туда, откуда пришли.

— Я согласен на ваши условия, — ответил Гарри.

Третья Лесничка присоединилась к первым двум.

— А что тут, собственно, происходит? — спросила она, и те ей начали объяснять.

— С тобой всё нормально? — спросил Гарри у Уны.

— Да, нормально, — ответила девушка. — Похоже, придётся тебе сражаться со страшным сычом, — она скривила губы. — Теперь будешь местным героем.

— Придётся быть героем, раз нет другого выхода.

В это время прилетела ещё одна эльфийка с каштановыми волосами и слишком большим для неё белым цветком за ухом.

— О! У вас тут гости? — она состроила глазки Гарри. — Да ещё какие красавчики…

— Фу, и ты туда же! — недовольно ответила первая эльфийка. — Ну ты, гость, пора бы тебе уже заняться сычом.

Гарри оглядел лес, плотной стеной окружающий поляну.

— Скажите хотя бы, с какой стороны он обычно появляется, — попросил он.

— Я могу даже показать, — охотно отозвалась брюнетка.

И, не смотря на недовольные возгласы первой эльфийки, она полетела к лесу, сделав знак Гарри следовать за ней. Парень сел на «молнию» и полетел вслед. Когда они подлетели к первым деревьям, эльфийка уселась на древко метлы, эффектно закинув ногу на ногу.

— Лететь нужно вон туда, — она указала рукой направление. — А по какому случаю у нас сегодня гости?

Гарри пришлось снова рассказывать ей о зелье.

— А для чего это зелье? — глаза эльфийки сверкали из-под тёмной чёлки.

— Это зелье поможет мне связаться с одним человеком, который, по-видимому, умер.

— Тогда тебе действительно нужна именно наша Изольда… Вот мы и прилетели.

Гарри увидел дупло в очень старом дереве с толстым стволом. Эльфийка предусмотрительно отлетела в сторону. Парень заглянул в чёрную дыру, но ничего не смог там разглядеть. «Люмос» помог определить, что дупло принадлежит птице огромного размера. Больше Гарри ничего не успел разглядеть, так как получил сильный удар по руке крючковатым клювом.

— «Ступефай»! — крикнул парень, заставив себя не реагировать на боль.

Птица дёрнулась и замерла. Гарри решительно опять засунул руку в дупло и с трудом вытащил крупного лохматого сыча. Тот ошеломлённо смотрел на него огромными прищуренными глазами. Эльфийка что-то заверещала на непонятном языке. Гарри подбросил вверх не пришедшего в себя сыча и ещё раз ударил по нему сногсшибателем. Сыч камнем рухнул вниз, но успел прийти в себя и приземлился, расправив крылья. Теперь он сидел на земле, крутя головой.

— Так ему и надо! — сказала эльфийка. — Вот, посмотри, что он мне сделал!

Она подняла рукой одно из крылышек, и Гарри увидел, что оно порвано. Парень обездвижил сыча связывающим заклинанием, затем спустился за ним вниз.

— Послушай, птица, — сказал он. — Придётся тебе поискать новое место для охоты.

Парень поднял сыча, и примостил его на древке метлы перед собой. Затем, отлетев на довольно большое расстояние, он кое-как пристроил огромную птицу между двух веток одного из деревьев.

— И только попробуй вернуться назад! — пригрозил парень.

По возвращении, Гарри чуть не сбился с пути. Но он вовремя заметил эльфийку с цветком в волосах, махающую ему двумя руками. Когда они вернулись на поляну, он увидел, что Невилл трудолюбиво наполняет водой очередную растительную чашу. Уна сидела на траве поодаль от эльфиек.

— Задание выполнено! — сообщил Гарри хозяйкам цветов.

— Это было так здорово! — его проводница стала с воодушевлением рассказывать о стычке с сычом.

— Теперь о своём спасителе они будут слагать легенды, — насмешливо сказала Уна.

— Уважаемые эльфийки, — Гарри перебил восторженный рассказ, — теперь вы согласны достать сок Изольды?

— Мы-то согласны, — ответила первая эльфийка, тряхнув длинными волосами. — Только делать это нужно ночью. Я знаю, что люди предпочитают не оставаться на ночь в лесу. Готов ли ты встретить с нами восход луны?

Гарри смутился. В замок нужно было вернуться сегодня вечером. Но ведь и нужно было, наконец, достать этот ингредиент!

— Остаться на ночь? — опешил Невилл.

Он растерянно стоял с бутылкой в руках.

— Тебе и Уне придётся вернуться в Хогвартс. А я останусь здесь, — решительно заявил Гарри.

Какая буря протестов тут поднялась! В пылу Уна вскочила на ноги, забыв о раненой ноге. Невилл, этот скромник Невилл, доказывал Гарри, яростно размахивая руками, что он не может бросить друга одного в лесу, да к тому же вряд ли ещё подвернётся возможность исследовать местную флору. И командиру экспедиции пришлось сдаться. Эльфийки наблюдали за этой словесной баталией, хихикая и перешёптываясь. Наконец страсти улеглись, и ребята расположились на траве рядом с зарослями Изольды Лунной.

Невилл настолько втёрся в доверие к розовощёкой блондиночке, что та повела его на соседнюю поляну, показать, как растёт Изольда Солнечная.

— Невилл, возьми метлу. В случае какой-либо опасности, сейчас же возвращайся! — Гарри не просил, он приказывал.

К вечеру началось какое-то движение среди эльфиек. Парень лёг на траву, положив голову на колени девушке. Они с Уной стали наблюдать за тем, как маленькие магические создания разбились на пары и начали летать взад-вперёд одна горизонтально, а другая вертикально. И прямо на глазах у изумлённых ребят в воздухе стали появляться кусочки ткани, которые всё разрастались по мере того, как трудились эльфийки. В руках у каждой было зажато по небольшому светлому паучку, именно от него тянулись нити, сплетающиеся в легчайшую ткань. Это было впечатляющее зрелище! Свою работу они сопровождали весёлыми шутками, часто на незнакомом ребятам языке.

— Интересно, а почему Леснички говорят по-человечески? — спросил Гарри. — Ведь у них есть свой язык.

— Практически все разумные магические существа обязаны с людьми говорить на языке, понятном людям, — ответила Уна. — Вот в Запретном Лесу возле Хогвартса они должны говорить по-английски. Таков закон.

— А ты это откуда знаешь?

— Читала в «Истории Хогвартса», — ответила девушка.

— О нет! Гермиона меня всю жизнь тычет носом в эту книгу, а теперь это будешь делать ты? — сказал недовольно Гарри.

— Да я же ни во что тебя не тычу! — засмеялась девушка. — Мы с Адрианом прочли эту книгу перед началом учебного года. Всё-таки было интересно узнать, что нас ожидает после Дурмштранга!

А в воздухе над поляной стали происходить новые действия. Соткав достаточно большой отрез, маленькие девушки начали щекотать пузико своим паукам, и те выпускали на готовую ткань сгустки паутины, которые ложились на ткань причудливыми узорами. Здесь были и пышные розы, снежинки, спирали ракушек и просто абстрактные рисунки. Ребята как зачарованные наблюдали за этой работой. Незаметно подкрались сумерки, и на крылышках эльфиек зажглись фосфоресцирующие крохотные огоньки.

Вернулся Невилл и подсел к ребятам.

— Эх, закрылись Изольды Солнечные, — с сожалением сказал он. — А так красиво было! Они такие же, как Лунные, только в центре ярко-жёлтый цветок.

— А что делают их хозяйки? — поинтересовалась Уна.

— Вот тоже самое и делают, — ответил Невилл, взмахом руки указав на эльфиек. — И зачем им столько ткани?

— Слишком быстро рвётся, наверное, — предположил Гарри. — Поэтому и спрос на неё большой.

Эльфийки свернули готовые полотна и стали копошиться каждая у своего цветка. Вскоре стало совсем темно. В ожидании восхода луны ребята лежали, тихо переговариваясь и жуя остатки съестных припасов. От реки стало тянуть прохладой, и Уна надела высохшее платье, а Гарри свою рубашку.

И вдруг они услышали рёв со стороны леса. Вся возня на лугу тотчас прекратилась. Рёв раздался чуть ближе, сопровождаемый треском ломающихся веток. Потом ещё и ещё раз. К нему присоединилось чьё-то жалобное скуление, звуки отчаянной борьбы. Теперь в рёве слышались душераздирающие ноты. Ребята замерли в оцепенении, напряжённо всматриваясь в темноту. Скулящие звуки резко оборвались, а рёв сменился урчанием. Затем всё по тому же треску ломающихся веток можно было судить о том, что зверь приближается к поляне. Гарри достал свою палочку.

— Что вы тут сидите?! — зашептала маленькая блондинка, внезапно возникнув перед самым носом у ребят. — Он уже приближается! Прячьтесь между цветами, их запах заглушит ваш.

— Да кто он? — тоже шёпотом спросил Гарри.

— Да быстрее же! — эльфийка юркнула в заросли.

Звуки всё приближались, и уже можно было различить топот чьих-то тяжёлых ног. Ребята едва успели лечь на землю среди цветов Изольды, как тот, кто издавал эти звуки, вышел к краю поляны. Луны всё не было, поэтому не возможно было разглядеть, как выглядел зверь. Но под светом звёзд неясно угадывался силуэт, напоминающий крупного лохматого медведя, но только имеющего два больших рога на голове. Он подошёл к берегу, остановился и обвёл поляну взглядом. Ребята видели, как сверкнули красным его глаза. «Как у Вольдеморта!» — пронеслось в голове у Гарри. Потом чудовище начало фырча пить из реки. Все обитатели поляны с напряжением следили за ним. Напившись, зверь стал мотать головой, от чего во все стороны полетели брызги. Затем он медленно удалился обратно в лес.

— Всё, вылезайте! — сказала блондиночка, садясь на большой лист. — Он сегодня был сытый. Главное было не попадаться ему на пути и не раздражать его.

Ребята поднялись с земли и увидели при первых ещё не ярких лучах восходящей жёлтой луны, как эльфийки опять достали недавно сотканную ткань и принялись развешивать её на листьях. И тут по поляне прокатилась волна терпкого аромата, и ребята увидели, как цветы Изольды начали раскрываться один за другим. Огромные голубые цветы в обрамлении белых лепестков начинали слегка фосфоресцировать под всё светлеющей луной.

— А зачем вы развесили свою ткань? — поинтересовался Невилл у соседней эльфийки.

— Нужно же, что бы нитки вобрали в себя лунную магию! — с удивлением ответила та, как будто объясняла очевидные вещи.

— А какая у луны магия? — наивно спросил Невилл.

Эльфийка оскорблено посмотрела на него, но ответить ничего не успела. Раздался призывный возглас и все Леснички стали собираться в хоровод. В центре поляны сидели три маленьких скрипачки, вот они-то и стали управлять ритмом движения воздушного хоровода. Танец всё набирал обороты, цепь танцующих то сходилась, то расходилась. Девушки то держали друг друга за руки, и тогда их стрекозиные крылышки с тихим шелестом ударялись друг об друга. То они разлетались, кружась и делая грациозные пируэты.

Гарри чувствовал, что ему всё больше нравятся звуки лесной музыки, и она начинает всё больше и больше завораживать его. Мелодия становилась всё более энергичной, и парень с удивлением обнаружил, что сам раскачивается в такт. Поляна как-то странно стала расплываться по краям, а парень всё не мог оторвать взгляда от танцующих эльфов. Голова кружилась, мышцы начали как-то дёргаться, как будто он пытался подражать танцевальным движениям, сам того не желая. Скрипачки играли всё яростнее, чуть не рвя струны, у Гарри всё плыло перед глазами, и не было возможности это остановить. Что же это такое? Очередной сон? Видение? Он же сегодня не выпил зелья мадам Помфри! Мысли никак не хотели долго задерживаться на чём-то одном и летели куда-то в неизвестном направлении, подгоняемые эльфийками. В глазах рябило от взмахов многочисленных рук, ножек, прозрачных крыльев. Маленькие огоньки на них описывали в его глазах дуги и спирали. Голова уже кружилась до такой степени, что тошнота подступила к горлу. Гарри всё никак не мог взять себя в руки. Всё тело покрылось липким холодным потом. Теперь уже всё так быстро вращалось, что взгляд не успевал зафиксировать, где небо, а где земля. И он не смог удержаться на подгибающихся ногах. Ему показалось, что пропасть разверзлась у его ног, и сейчас он упадёт туда, в бесконечность. Но твёрдая холодная земля жёстко остановила это падение. И это не прекратило жуткое головокружение. Наоборот, теперь все внутренности, казалось, подчинились этому движению. А перед глазами стало проявляться какое-то чёрное пятно. Оно всё увеличивалось в размерах, и Гарри чувствовал, что ему нужно туда, в эту черноту. Тогда всё прекратится и обретёт покой. Вечный.

И тут музыка оборвалась. Её конец сопровождал какой-то треск и возмущённые крики. Больше парень ничего не видел и не слышал, найдя спасение в бессознательном состоянии.

Гарри очнулся от того, что кто-то проводил по его лицу холодной мокрой рукой. Он открыл глаза. Уна…

— Очнулся? — всхлипнув, спросила девушка. — Это безобразие, что они тут устроили!

Парень приподнялся на локте и увидел при ярком свете, заливающем всю поляну, что эльфы слетелись и теперь с тревогой смотрят на него. Рядом с ним на земле лежал Невилл, нелепо вывернув руку. По-видимому, он тоже был без сознания.

— Ой, простите нас, — робко сказала маленькая блондинка. — Мы как-то не подумали, что наш танец может так на вас подействовать.

— Не ври! Вы знали об этом! — возмущённо сказала Уна.

— Да, мы знали, что такое может быть, но на нашем веку люди не присутствовали на наших ночных плясках, — вмешалась первая эльфийка. — Мы сами столкнулись с таким в первый раз.

Уна и Гарри стали приводить в чувство Невилла.

— А на тебя это всё не подействовало? — спросил он у неё.

— Почему-то, нет. Я не сразу заметила, что с вами что-то не то, — ответила девушка. — Сначала вот Невилл грохнулся в обморок. Смотрю, а ты тоже в невменяемом состоянии. Пришлось сломать эльфийкам скрипки.

— Сломать скрипки? — это переспросил слабым голосом Невилл.

Было видно, сто он ещё плохо понимает, что произошло.

— Да, я с детства знаю, что так нужно делать, иначе их не остановить, — ответила Уна.

Гарри почувствовал, как кто-то тихонько теребит его за рукав. Он оглянулся и увидел, что это Лесничка, ставшая их первой знакомой.

— Мистер… Простите нас. Мы сожалеем, что так случилось. Мы обещали вам сок нашей Изольды. У вас есть, во что можно его перелить?

Гарри достал из рюкзака пустую банку и отвинтил крышку.

— Поставьте на землю, сейчас мы её заполним, — сказала эльфийка.

В руках у хозяек цветов появились длинные тонкие трубочки. Они стали опускать их в серединки цветов, втягивали нектар, а затем, подлетев к банке, выдували сладко пахнущую жидкость из трубочек. Они суетились, нетерпеливо отталкивая соседок. Казалось, Леснички стараются загладить свою вину перед людьми. Очень скоро банка была наполнена до краёв. Есть ещё один ингредиент в коллекцию Гарри Поттера.

— Кто бы мог подумать, что так весело начавшиеся приключения для маленьких детей могут действительно закончиться трагически, — Уна поправила выбившиеся из косы волосы, всё время закрывающие ей глаза.

Ребята возвращались в замок, хорошо видный издалека под ярким лунным светом.

— Что ты подразумеваешь под детскими приключениями? Мои разборки с сычом? — недовольно спросил Гарри.

— Именно. Да и тритон тоже был не страшным.

— Это потому, что он был не ядовитым, Уна, — вмешался Невилл.

— А меня удивляет вот что, — сказал Гарри, — Почему же танец эльфиек повлиял только на нас с Невиллом?

— Наверное, потому, что мы парни, а они девушки, — предположил тот.

— Да, кстати, а они как же без парней обходятся? — удивилась Уна.

— А я вам разве не говорил, что за Изольдой Солнечной присматривают как раз эльфы-парни? — в свою очередь удивился Невилл. — Эльфийка, которая меня сопровождала, очень смущалась в их присутствии.

— Понятно. Значит, если бы мы смотрели эльфийский хоровод на их поляне, то в обморок бы грохнулась я, — смеясь, сказала Уна.

— Послушайте, — спохватился Гарри. — А ведь этот сок ещё не готов. Как там было написано? Пропустить сок через желудочно-кишечный тракт жабы. Тьфу, гадость какая!

— Да, к тому же жаба должна быть половозрелая, — ещё больше смеясь, сказала Уна.

— Эх, нужно было у Лесничек проконсультироваться по этому поводу, — огорчился Гарри. — Ещё жабу ловить где-то надо.

— Не надо, — смущённо сказал Невилл. — Я могу предложить вам своего Тревора. Он как раз это… зрелый. Правда, он самец.

— Про пол не было оговорок, значит, твой Тревор сгодится. Спасибо большое, — ответил Гарри.

— Я буду рад, что мы с ним сможем помочь тебе.

Когда ребята подлетели к замку, им пришлось спуститься к самой земле, что бы было меньше шансов их заметить тем, кто мог не спать и наблюдать в окно. Очень тихо гриффиндорцы пробрались в свою гостиную. Было около трёх часов ночи.

— Мне ведь нужно было принимать зелье мадам Помфри, — вспомнил Гарри.

— Тогда иди в госпиталь. Если она спросит, почему так поздно, скажешь, уроки учил, — улыбнулась Уна.

Гарри действительно не стал рисковать и пошёл в госпиталь. Он больше не испытывал желания видеть голову Беллатрикс. По дороге загулявший гриффиндорец наткнулся на миссис Норрис, шествующую в конце коридора. Старая кошка тут же выгнула спину и зашипела. Но парень быстро запрыгнул на летающую лестницу и отвернулся от возмущённого фырчанья и мяуканья. Дверь в госпиталь была не заперта. На тумбочке стоял стаканчик с зельем. Гарри сейчас же отхлебнул половину и улёгся в постель. Теперь, даже если придёт Филч, он будет крепко спать.

Приходил ли смотритель, ему так и не суждено было узнать. А вот извиняться перед лекарем ему пришлось. Она, кажется, подозревала, что он вечером допоздна гулял с девушкой.

— Я думаю, что пока вам достаточно принимать это зелье, мистер Поттер, — сказала мадам Помфри. — Что бы не возникло привыкания, сделаем перерыв. Эту ночь проведёте на факультете. Но если будете спать беспокойно, завтра снова приходите в госпиталь.

* * *

Всё своё волнение и возмущение старосты Гриффиндора уже вылили на Уну и Невилла, поэтому на появление Гарри в Большом Зале во время завтрака, они реагировали относительно спокойно.

— Чудесно! Уну покусали, а вас с Невиллом чуть не отправили на тот свет, — прошипела Гермиона, на что Гарри ей только мило улыбнулся и сказал:

— Как сказало бы Эпиорухси: цель оправдывает средства. А что у вас новенького? — быстро спросил он, видя, как у девушки раздуваются ноздри от возмущения.

— На сегодня объявлен первый поход в Хогсмид, — радостно сообщил Рон. — Хоть какое-то развлечение!

— У меня в последнее время развлечений было больше, чем достаточно, но от похода в деревню я не откажусь, — улыбнулся Гарри.

Только сейчас он заметил, что за столами всех факультетов царит радостное оживление.

— Вчера все только это и обсуждали, поэтому почти никто не поинтересовался, где вы, — добавил Рон.

Хэдвига с воскресной почтой принесла Гарри длинное письмо от Люпина.

«… Я был в курсе всего, что происходило с тобой в Азкабане. Все новости ежедневно получал непосредственно от Дамблдора, которого вводил в курс дела Версетти. Наверное, излишне говорить, как я переживал за продолжателя дела Мародёров. Я был уверен, что ты всё выдержишь, как в своё время это пришлось сделать Сириусу. Сразу не мог написать тебе, так как нужно было помочь кое-что провернуть в Министерстве. В результате мы вывели на чистую воду одно должностное лицо, которое пользовалось личным доверием министра. Кстати, Слейвери был действительно обработан Сам-Знаешь-Кем. Открылись интересные подробности… Гарри, постарайся не думать об Азкабане, который может свести человека с ума. Я был свидетелем того, как эта тюрьма никак не могла отпустить Сириуса. У тебя есть друзья, тебя ждут новые знания и умения. Только научись не оглядываться назад. Почаще улыбайся и ешь шоколад.

Люпин, последний Мародёр.»

* * *

В первый же свой поход в Хогсмид все ученики Хогвартса (начиная с 3-го курса) увидели перемены. По улицам патрулировал отряд добровольцев из числа тех, кто хотел бы быть аурором, но не смог выдержать отборочных испытаний. Это были пять колдунов разного возраста, на головах которых были красные повязки.

Но главной новостью для ребят было то, что в пристройке магазина Зонко открылся магазинчик " Удивительные Ультрафокусы Уизли (филиал) ", о чём гласила вывеска синего цвета с серебряными буквами. Вдруг оказалось, что два последних слова могут превращаться в изображения Фреда и Джорджа, которые активно махали посетителям, приглашая войти. Тут же, в помещении магазинчика открылся " Танц-клуб "Танцы — шманцы", (вход в клуб 10 сиклей)". Ниже вывески было прибито объявление ( Гарри не мог поверить, что это действительно правда, когда читал ):" По распоряжению Министерства Магии, исходя из моральных и этических соображений в танц-клубе целоваться запрещено. Штраф 50 сиклей ".

Перед входом стоял аурор, так же как и перед входом в клуб близнецов в Лондоне. Внутри помещение было совсем не большим, но новые хозяева постарались сделать его уютным. Возле одной стенки был небольшой прилавок, это и был собственно магазинчик. Все предметы, которые продавали близнецы, имели более широкий, более хулиганский диапазон действий, чем вещи от Зонко. Хитом сезона был перочинный ножик в форме меча, который становился невидимым, как только его брали в руки, правда, всего лишь на несколько минут. «Приобретайте старинный нож рода Уизли, и он поможет вам решить множество проблем с недругами», гласила рекламная надпись.

При входе висел каталог товаров, с описанием их действий. За прилавком, между полками с товаром висели портреты в весёленьких, не солидных рамах. Это были портреты: Хенгиста Вудкрофтского (Средневековье, даты не известны), основателя Хогсмида, Берти Ботта (1935 — до наш. врем.), изобретателя Всевкусных Орешков и Алберика Грунниона (1802 — 1882 г.), изобретателя навозной бомбы. Изображённые знаменитости были одеты в какие-то легкомысленные одежды, чем, кстати, были очень довольны. Создавалось впечатление, что эти всемирно известные маги — одного поля ягоды с хозяевами магазина. Остальное место в помещении занимал танцевальный зал. Вдоль стен стояло несколько стульчиков. На потолке россыпь разноцветных огоньков то собиралась вместе, то расходилась по углам, образуя причудливые узоры как в калейдоскопе. Звучала весёлая музыка. Почти все обожали Фреда и Джорджа, поэтому и рванули в их магазинчик, а уж зайдя, не только что-нибудь покупали, но и шли танцевать. Таким образом, возле " У. У. У." скоро образовалась очередь.

У Фреда и Джорджа не было ни минуты на разговоры с друзьями, когда Гарри, Уна, Рон, Гермиона и Джинни, отстояв в очереди, наконец, зашли вовнутрь.

— Увидимся сегодня, после полуночи, — шепнул им Фред, вручая Гарри «родовой нож Уизли». — Этот экземпляр — эксклюзивный, специально для героя столетия.

Гарри хотел было обидеться на «героя», но Уна уже тащила его танцевать. На танцплощадке было тесно, но очень весело. Пары были вынуждены слишком близко стоять друг к другу, впрочем, против этого никто не возражал. Мелькающие огни отражались в глазах Уны и напомнили ему вчерашний водопад. Гарри забылся и так же, как на " выездном танц-клубе " у себя дома, поцеловал девушку. Сейчас же с хлопком у них над головой образовался красный шарик, на нём было написано: " Гарри Поттер — штраф 50 сиклей". Публика заревела от восторга. Шарик поплыл к прилавку близнецов. Парень тоже протиснулся к прилавку и заплатил штраф. Все опять закричали от восторга.

— Гарри, ты первый, как и везде, — сказал Джордж. — Надеюсь, у тебя лёгкая рука.

* * *

Вечер так хорошо начавшегося дня закончился прозаически — выполнением домашнего задания. Невилл всё ёрзал, потом не выдержал и принёс из теплиц стеклянный ящик, в котором он устроил террариум для Тревора в спальне мальчиков. Проблема была в том, что он, как всегда, никак не мог найти свою жабу. В конце концов, к поискам подключилась вся компания Гарри. Адриан, который сделал уроки ещё в субботу, тоже заинтересовался поисками. За ним увязались Лаванда и Парватти. В результате практически весь шестой курс Гриффиндора был вовлечён в поиски Тревора, которого случайно нашли в опасной близости от территории Слизерина.

— Я вообще удивляюсь, как этот Тревор до сих пор остался жив при наличии в школе Малфоевской компании, — сказал Рон.

— Везучий! Он должен принести тебе удачу, Гарри, — ответила Гермиона.

Устроить жабу в террариуме было не трудно. Трудность заключалась в том, что бы напоить его соком цветов Изольды Лунной. Тревор наотрез отказывался его пить. Невилл, потеряв терпение, попросту влил часть сока ему в рот. Глядя на эту процедуру, Гарри поостерёгся говорить другу своё мнение о рецепте Парацельса. Слишком свято верил Невилл в необходимость этих действий.

— А как собирать то, что будет пропущено через желудочно-кишечный тракт Тревора? — поинтересовался он.

— Я просто соберу тебе в баночку то, что останется тут, в ящике, — ответил Невилл. — Не беспокойся, Гарри, я тут всё простерилизовал. И Тревора тоже сполоснул.

Это вовсе не утешило того, кому в дальнейшем предстояло пить зелье Транса. Наоборот, о мысли о его составляющих у Гарри резко испортилось настроение. Он спустился в гостиную и стал смотреть в окно, как на небе одна за другой загорались первые звёздочки.

— Гарри, я хотел с тобой поговорить, — тихо раздался голос Адриана над ухом парня.

— Говори, — так же тихо ответил он, не поворачивая головы.

— Я не вмешиваюсь в ваши с Уной авантюры, но меня не устраивает то, что произошло вчера.

Гарри молча уставился на высокую узкую башенку замка, в окне которой загорелся огонёк.

— Она поранила ногу. Это не просто рана, а укус. Я не спрашиваю, где вы были, кто её укусил. Я предупреждаю, если ты не в состоянии защитить свою девушку, это придётся делать мне, — так же тихо, но твёрдо заявил Адри.

— Ты прав. Я виноват в том, что произошло, — Гарри опустил голову. — Клянусь, больше такого не будет.

Адриан отошёл, так ничего не ответив. А Гарри нащупал в кармане нож Уизли и вытащил его. Он был сильно похож на меч Версетти, вплоть до рисунка на рукоятке. Нож через минуту действительно стал невидимым в руке. Это всколыхнуло целую волну воспоминаний.

— Скучаем? — Уна положила свой подбородок на плечо парню.

— Теперь, когда ты пришла, уже нет, — улыбнулся он.

Он стал проводить остриём ножа по подоконнику и с удивлением увидел, как на покрашенном в красный цвет деревянной поверхности возникли три светящиеся буквы «УНА».

— Что это? — удивилась девушка.

— Это сюрприз от близнецов, — ответил Гарри.

Нож через пару минут стал видимым, а буквы так и остались горящими.

* * *

После отбоя около часа ночи Фред и Джордж ввалились в гостиную Гриффиндора. Если бы Филч поймал их в коридоре, его бы точно хватил удар! Он же был уверен, что избавился от близнецов навсегда. Их ждали Гарри, Уна, Рон, Гермиона и Джинни. Близнецы со всеми пообнимались, с девочками поцеловались.

— Как вы тут без нас, не скучали? — спросил Фред. — Отныне мы снова будем нарушать ваше спокойствие!

— Гарри, благодаря тебе, мы сегодня продали невообразимое количество ножей а-ля меч Версетти, — радостно сообщил Джордж.

— Я рад за вас, — ответил Гарри. — Спасибо за подарок. А какие ещё свойства у этого ножа, кроме умения делать светящиеся буквы?

— Тс-с! Это секрет, — ответил Фрэд. — Особые свойства только у твоего ножа. Попользуйся им, пусть его возможности будут для тебя приятной неожиданностью. Это тебе наша благодарность за старушку Лестрейндж.

— Гарри, а у тебя действительно лёгкая рука: после вашего ухода из клуба несколько парочек заплатили штраф, — довольный как сытый кот Джордж развалился в кресле.

— Конечно, — ответила Уна, — люди сначала покупают у вас конфетки " Поцелуйки ", а затем платят вам штраф!

— Ну, во-первых, пусть выбирают место, где есть эти конфетки, — парировал Джордж. — А, во-вторых, мы эти конфетки не продаём детям до 16 лет. А среди заплативших штраф были несколько человек младше 16 лет. Ну и молодёжь пошла! Наверное, стоит для них повысить штраф — может это их сделает более благоразумными.

— А как дела дома? — спросила Джинни, усаживаясь на подлокотник кресла к брату.

— Всё чудесно, сестрёнка. Билл и Флёр каждый вечер ошиваются в нашем танц-клубе. Мама лелеет надежду, что они скоро поженятся. Ей не терпится стать бабушкой!

— Подождите, ведь ваш танц-клуб работает только по выходным! — сказал Рон.

— Нет, теперь уже каждый день. Мы открылись для взрослой публики и дали клубу более солидное название — " Gemini ", — ответил Джордж.

— К вам в Хогсмид мы будем приезжать по субботам и воскресеньям, — продолжал Фред.

Ребята в свою очередь рассказали хогвартские новости. Близнецы очень пожалели, что у них в своё время не вёл Защиту от Тёмных Сил аурор Версетти.

— Гарри, хороший у тебя был адвокат на суде, — одобрил Фред. — А его меч — просто супер!

— Ребята, это, случайно, не ваших рук дело? — спросил у них Гарри и рассказал историю с Филчем.

Парни долго смеялись и сказали, что, к сожалению, это не они поменяли запись в документе.

— Но это сделал явно клёвый парень! — заключил Джордж.

Перед уходом Фред сказал:

— Да, Ронни и Гарри, идите-ка сюда.

Он отвёл их в сторону и дал им по монетке в 50 сиклей.

— Это вам от нашей компании «У. У. У.» — бонус. Теперь можете спокойно расплачиваться за штрафы этими монетками с нами в танц-клубе. Со стороны будет выглядеть всё как обычно, но как только вы расплатитесь этой монеткой, она через минуту опять окажется в вашей руке. Теперь целуйтесь на здоровье и не думайте о деньгах!

— Ну-ка постой, Ронни, — сказал Гарри. — А что ты тоже уже платил штраф?

— Угу... Когда вы с Уной ушли. Даже не знаю, как так получилось... — смутившись, ответил Рон.

— Да ладно, братишка, — хлопнул его по плечу Фред, — всё нормально!

Эту ночь Гарри, наконец, провёл в спальне Гриффиндора без зелья мадам Помфри. Похоже, что Азкабан действительно отпустил его..

С трудом Невиллу удалось собрать со дна террариума в баночку то, во что превратился так чудесно пахнущий сок Изольды Лунной.

— У нас теперь есть все составляющие, кроме Могильника, — заявила Гармиона. — Мы уже начнём готовить зелье, а этот ингредиент можно добавить в конце.

— Если мы его вообще найдём, — пробурчал Гарри.

Гермиона и Уна устроили целую лабораторию по Зельеделию в ванной комнате Стонущей Миртл. На этот раз не удалось скрыть от неё процесс приготовления зелья. Но, узнав, что это нужно для Гарри Поттера, привидение вызвалось отпугивать тех, кому придёт в голову заглянуть в её владения. Особенность приготовления заключалась в том, что была необходимость чтения самим медиумом определённых заклинаний при добавлении каждого нового ингредиента. Гарри пришлось читать длинные свитки по латыни, в то время, когда кто-нибудь из девушек помешивал в котле. Так как составляющие зелья добавлялись не сразу, этот процесс затянулся на неделю. Но самое неприятное было то, что от котла начинало тянуть всё более и более неприятным запахом. И однажды, когда ребята незаметно проскочили в ванную, Миртл с восторгом рассказала о том, что ей пришлось выдержать целый бой с Филчем, пытавшимся узнать, что же это за запах распространяется по школьному коридору. Миртл с упоением рассказывала, как она визжала и кричала, что это её личное дело, и что никто не должен вмешиваться в дела приведений имеющих такое же законное право жить в Хогвартсе, как и смотрители, постоянно сующие свой нос в чужие дела. В противном случае она грозила устроить Филчу потоп из каждого унитаза, находящегося в замке. В дебатах ей помог пролетавший мимо Безголовый Ник, который прочёл Филчу целую нравоучительную лекцию. Дело кончилось тем, что блюстителю порядка пришлось смириться с тем, что он не должен вмешиваться в жизнь привидений и заходить на их официальную территорию. Поэтому едкий запах продолжал гулять по коридору, а Филч повесил на двери в ванную комнату Стонущей Миртл объявление о запрете входить во владения привидения. Этим он хотел снять с себя ответственность перед директором, мол, меры были приняты, и за последствия он не отвечает.

— Спасибо, Миртл, — поблагодарил Гарри. — Что не делается — всё к лучшему. Никогда бы не подумал, что Филч мне поможет, правда сам не подозревая об этом.

* * *

Но самым большим достижением прошедшей недели было то, что на уроке Защиты от Тёмных Сил Гарри удалось по очереди усыпить всех ребят в группе заклинанием «Морфеус Минор». Версетти продолжил занятия на полигоне опять с использованием металлических противников.

— Постепенно вы набираете силу, поэтому больше не будете применять заклинания друг на друге, — сообщил профессор. — Если вы правильно наложите заклинание на «противника», он отреагирует сиянием, степень которого покажет вашу силу.

И опять приходилось отрабатывать заклинание на бегу, с разворота.

— Я предлагаю на следующей неделе делать это на лету, — сказал в конце занятий аурор. — Так что прошу на урок захватить свои личные мётлы, а у кого таковых не имеется, воспользоваться школьными.

Больше всего эта новость порадовала игроков в квиддитч.

* * *

Стремительно приближался Хэллоуин. За три дня до праздника на общешкольной доске объявлений появилось сообщение: " Учитывая многочисленные пожелания учеников, дирекция школы объявляет о танцевальном вечере сразу после праздничного ужина, посвящённого Хэллоуину. Так же состоится выступление школьного вокально-инструментального ансамбля «Броккен». Приглашаются все ученики и преподаватели школы."

Радости ребят не было предела. Хоть в Хогсмид старшекурсникам разрешалось ходить каждое воскресенье, в танц-клубе близнецов было слишком мало места.

Теперь Уна с Гермионой часто шушукались по поводу того, в каком виде им пойти на праздничный вечер.

* * *

И этот вечер наступил. Гарри и Рон уже лишних десять минут ждали девушек в гостиной Гриффиндора. Когда они, наконец, вышли, то мальчики обалдели. У Гермионы была наверчена невообразимая причёска — наверняка Уна постаралась. На ней было платье зелёного цвета, оттенка старинных стеклянных бутылок, обтягивающее сверху и с пышной юбочкой, с вышивкой и шнуровкой, имитирующее готический стиль, но довольно короткое. Но оно ни шло ни в какое сравнение с короткой юбкой Уны. Поверх чёрной юбочки и чёрного облегающего топа у неё были надеты стилизованные доспехи из золотистой кожи — трудно было определить, какого животного была эта кожа. Эти доспехи состояли из двух чашечек, украшенных заклёпками, и юбочки, разрезанной на длинные части и надетой прямо поверх чёрной юбки. Уна была в своих ботфортах. Её шею и руки украшали серебряные обручи-браслеты.

Гарри тут же среагировал:

— В таком виде я тебя не пущу!

— Не дури, Гарри, — промурлыкала Уна, — Я ещё сверху плащ надену.

Они с Гермионой действительно сверху надели чёрные плащи. Тут к ним вышел Адриан. На нём были чёрные кожаные брюки и чёрная жилетка на голое тело. Жилетка была украшена металлическими клёпками, на шее серебряная цепочка, на руке — тонкий серебряный браслет. Адриан сверху тоже стал закутываться в плащ. Когда его увидели Лаванда и Парватти, они застонали. А Джинни закусила губу. Сама она была в своей красной клетчатой юбочке и в красном свитерке, а сверху она как примерная ученица надела парадную мантии бежевого цвета. Конечно, если бы Ундина и Адриан не прикрылись плащами, они заметно выделялись бы среди остальных ребят из Хогвартса.

— Неужели у вас в Дурмштранге все так одеваются? — спросил Гарри.

— По разному, — ответил Адриан.

— Гарри, у нас бывало и покруче, — усмехнулась Уна и потащила всех вниз.

Большой зал был украшен тыквами с вырезанными глазами и зубастыми ртами. На столах стояли восковые черепа-свечки. А после весёлого пира поднялся профессор Дамблдор, который сразил всех своей фиолетовой мантией, украшенной жёлтыми мордатыми тыковками. Он попросил всех встать, затем взмахнул палочкой — столы исчезли, а скамьи оказались вдоль стен.

— Наш праздничный вечер украсят своим выступлением профессор Айода Мур и её ансамбль «Броккен», — величественно произнёс директор.

Сама леди Айода была в дико-оранжевой мантии, её волосы были сегодня краснее обычного. Ей вынесли клавесин. Вопреки ожиданиям, она заиграла какую-то сумасшедшую музыку. А тут ещё с визгом вылетели на мётлах пять девушек— старшекурсниц в чёрном и с растрёпанными волосами. Девушки приземлились в центре зала и начали петь. Песня была шуточной и ясно говорила, что юные ведьмы собрались на шабаш. В некоторые моменты девушки больше визжали, чем пели. Зрители были в восторге и под конец уже пытались подпевать. Потом ансамбль исполнил ещё одну песню в этом же духе. Под неё уже все танцевали. Последняя песня была лиричной, про любовь. Пела, в основном одна высокая девушка, семикурсница из Хаффлпафа. Все песни были простенькими, но исполнялись они очень эмоционально. По крайней мере, в Хогвартсе появилась своя группа. Затем опять встал директор.

— Танцевальный вечер продолжается. Встречайте наших гостей — мистера Фреда и мистера Джорджа Уизли, организаторов танцевальных клубов " Gemini " и " Танцы-шманцы "! — представил Дамблдор.

Все закричали и захлопали. Вошли сияющие близнецы в серых мантиях, со стоячими воротниками, украшенными какими-то блестящими камнями. Такие же камни украшали их широкие рукава. В общем, вид у них был потрясающий. Увидев, как выглядят братья, Рон присвистнул. Сам он был в маггловской одежде, так же как и Гарри. Фред и Джордж разложили музыкальные шкатулки на столике возле учительского стола. И тут началось... Весёлые танцы сменяли один другой. Всех заводили комментарии и танцы близнецов.

Учителя тоже не сидели на месте. Версетти по очереди танцевал со всеми учительницами. Но было видно, что предпочтение он отдавал всё же красноволосой леди Мур. В какой-то момент Парватти, набравшись решимости, пригласила аурора. Девушка стояла, смущённо теребя кончик косы, украшенной жемчугом. Она было в золотистом сари, оттеняющем её смуглую кожу.

— Извините меня, мисс Патил, — мягко сказал профессор. — Я не могу позволить себе танцевать с ученицами. Спасибо вам за приглашение.

Девушка стояла совсем смущенная, тем более, когда увидела, что её сестра танцует с Адрианом. Версетти тоже почувствовал неловкость ситуации и, что бы как-то сгладить её, пригласил девушку за преподавательский стол, где угостил шоколадным мороженным в серебряной вазочке. Вот теперь многие старшекурсницы, напряжённо следящие за этой сценой, позавидовали Парватти.

Только Хагрид сидел один, печально наполняя янтарной жидкостью кубок за кубком. Он явно вспоминал тот бал, когда танцевал с мадам Максим.

Особенное зрелище представляли танцы школьных привидений на возвышении, вдоль которого стояли столы для учителей. Привидения выбрали это место из расчёта, что здесь с ними не будут сталкиваться гарцующие ученики. Сэр Николас де Мимси-Порпингтон не отходил от Белой Леди. Сегодня его голова была очень аккуратно привязана к телу какими-то кружевными лентами. Ребята подозревали, что это были кружева именно Белой Леди. Один только Кровавый Барон не делал попыток танцевать. Он со зверски-недовольном выражением на костлявом лице всё крутился вокруг столика с музыкальными шкатулками, неодобрительно взмахивая рукавами, запачканными серебряной кровью. Пару раз ему удалось захлопнуть шкатулку, из которой лились весёлые звуки. При этом оба раза разразилась такая буря протестов, что ему пришлось, в конце концов, отступить. Присутствие в зале директора и тем более Кровавого Барона заставило Пивса жаться где-то под потолком. Он развлекался тем, что слегка пинал парящие тыквы, искоса поглядывая в сторону учителей.

Очень скоро выяснилось, что лучше — красивее и раскованнее Ундины и Адриана не танцует никто. Вокруг них стал образовываться круг. Гарри обратил внимание на то, что постепенно вперёд стали выходить взрослые парни из Рейвенкло, Хаффлпафа и Слизерина. Впереди всех был, конечно, Малфой. Все они не отрывали глаз от Уны, тем более, когда она сняла плащ.

Панси Паркинсон сегодня выглядела очень эффектно в длинном чёрном платье с откровенным вырезом. Но это не помогло ей удержать внимание Драко. Своё недовольство она сорвала на Роне и Гермионе, возле которых оказалась. Их перепалка кончилась тем, что младший Уизли обещал прибить разъярённую слизеринку после праздника.

— Жаль только, что могила Паркинсон явно не подойдёт для Раскоряченного Могильника, — сквозь зубы сказал он Гермионе.

— Я думаю, что и для Могильника Раскоряченного тоже не подойдёт, — улыбнулась Гермиона.

Наконец Панси отошла от них. А в это время профессор МакГонагалл неодобрительно качала головой каждый раз, когда её взгляд падал на Уну. Всёх остальных буквально завораживала пластика девушки, напоминающая движения рыбы, то плавные, то резкие, но удивительно гармоничные. Гарри злила вся эта обстановка вокруг неё, он отошёл и сел на скамейку. Когда танец закончился, Ундина села рядом с ним.

— Гарри, что-то не так? Тебе не нравится, как я танцую? — спросила она, с трудом переводя дух.

— Унди, так как ты танцуешь — для Хогвартса это слишком, — ответил он.

— Но я так привыкла танцевать в Дурмштранге!

— Уна, но можно же не привлекать внимания всех этих, — Гарри махнул рукой в сторону поглядывающих на них парней.

— Постой, ты думаешь, что я это делаю специально, что бы их привлечь? — возмутилась девушка.

— Нет, но я думаю, что у тебя так выходит несознательно, но ведь выходит!

— Ладно, Гарри, я не буду больше танцевать, — сказала она, и глаза её подозрительно заблестели.

— Уна, я не запрещаю тебе танцевать. В конце концов, ты танцуешь, как умеешь. А мне придётся привыкать к тому, что на тебя глазеют парни.

— Я пойду танцевать только с тобой, — твёрдо сказала Уна.

Фред, поглядывавший на них, подошёл к столу и поменял музыкальные шкатулки. Полилась медленная, лирическая музыка. Самим близнецам скучать не приходилось. Их поклонницы, не имеющие возможности танцевать с ними в клубе из-за того, что те были заняты в магазинчике, теперь буквально накинулись на ди-джеев.

Гарри стал танцевать с Уной. Меньше всего он хотел с ней ссориться. Значит, придётся мириться со многим. Неподалеку танцевали Рон и Гермиона. Этот рыжий здоровяк просто млел рядом с девушкой.

Уна склонила голову Гарри на плечо. У неё была высокая причёска. И тут Гарри увидел у неё на обнажённой шее сзади вырисованы переплетающиеся стебли с длинными узкими листьями. Эти переплетения вились вдоль позвоночника и убегали за вырез топика.

— Что это, Уна? — спросил парень.

— Что?

— Вот это, — и Гарри провёл пальцем по листочкам.

— Это татуировка. Символ нашей семьи — водяная лилия. У каждого из нас есть вытатуированная лилия, правда у всех разная и на разных местах.

— Но где же сама лилия? — спросил Гарри.

— Ну, может я тебе когда-нибудь её покажу, — усмехаясь, ответила Уна.

После нескольких медленных песен опять начались быстрые. Уна сначала танцевала, явно сдерживая себя, но постепенно всё больше и больше расходилась. И опять незаметно стало меняться окружение возле них. А вокруг самой девушки образовался кружок пустого пространства. И вдруг Уна вскрикнула и схватилась за волосы. За ней стоял капитан команды Рейвенкло по квиддитчу Роджер Дэвис. Он случайно зацепился рукавом за одну из заколок Уны.

— Подожди, я сам, — сказал он, стараясь высвободиться, но у него всё не получалось это сделать.

Они вдвоём шутили, смеялись и всё никак не могли отцепить его рукав. Тут Уна поймала взгляд Гарри и решительно что-то отстегнула, и причёска тут же рассыпалась. Огромная волна чёрных волос накрыла её плечи. Раздались восторженные возгласы. Девушка быстро шепнула что-то танцующей Гермионе, которая к тому времени тоже сняла плащ. Они направились к выходу.

— Мы скоро придём, — сказала Уна.

И они ушли. Гарри с Роном сели на скамью. Гарри непроизвольно вздохнул.

— Что, тяжело, друг? — спросил Рон.

— Да уж! Посмотри на них: Гермиона такая нежная — к ней испытываешь любовь. А Уна... она такая яркая, и к ней начинаешь испытывать безумную страсть. Я даже представить не могу, что будет твориться вокруг неё, когда она повзрослеет... Но я добровольно никогда не смогу от неё отказаться, — очень тихо задумчиво добавил он.

Девушек что-то долго не было. Когда Гарри уже собирался идти искать их, Уна и Гермиона появились на пороге. Уна была чем-то недовольна, но, увидев Гарри, она улыбнулась. Волосы у неё были завязаны в высокий хвост, переходящий в косу. Когда они подошли, она сказала:

— Любимый, потанцуй со мной.

Хотя музыка была быстрой, и все вокруг прыгали, Гарри и Уна танцевали медленно. И опять все смотрели на них. Гарри показалось, что руки Уны слегка дрожат.

— Что-нибудь случилось? — спросил он.

— Ничего. Разнервничалась, что причёску не смогла сделать, — ответила девушка.

До конца вечера больше ничего не омрачало наслаждения танцами.

После праздника ребята пошли спать. Уна выглядела уставшей.

— Гарри... если у тебя остался осадок на душе из-за этих парней, которые на меня пялились — я не пойду спать, а буду восстанавливать твоё душевное равновесие.

— Уна, ты можешь восстановить моё душевное равновесие завтра, когда выспишься, — ответил он..

Утром Уна не спустилась на завтрак.

— Сейчас придет, — говорила Гермиона. — Она же собиралась выйти вслед за мной.

Гарри чувствовал себя не выспавшимся. Сказалось то, что в эту ночь все в Хогвартсе легли спать довольно поздно. Он подозревал, что оба старосты просидели в гостиной почти до утра. Рон клевал носом, но Гермиона держалась с достоинством, ведь никто не должен был знать о том, что она нарушает школьные правила. И все они вместе взятые довольно вяло жевали яичницу. Уны всё не было, и Гарри начал нервничать.

— Может она опять спать легла? — предположил парень.

— Вряд ли. Она ведь уже полностью оделась, — ответила Гермиона. — Ладно, я поднимусь за ней.

И тут к ним буквально подлетел Криви-младший и затараторил вполголоса:

— Гарри! Гарри! Уна ранена! Там такой ужас — вся лестница в крови! Её унесли к мадам Помфри.

Гарри моментально стал ощущать нереальность происходящего. Он бежал как во сне к той лестнице, где нашли Уну. Но там ребята встретили только Криви-старшего, который рассказал, что это именно он нашёл Ундину лежащей под лестницей, а рядом никого не было. Он, Коллин, побоялся сам её трогать и послал братишку за мадам Помфри. Но тут вышли семикурсники из Гриффиндора и сами отнесли раненую девушку в госпиталь.

Гарри как через вату слушал его слова и тупо смотрел на пятна крови на лестнице. Их, кстати, было не так много, как он себе представлял. Он присел на корточки и потрогал одно пятно. Неужели это действительно её кровь?

— Хорошо что лестница не летающая, — говорил Дэннис Криви.

— Но она довольно крутая и длинная, — вторил ему Коллин.

Гарри поднялся и, прыгая через несколько ступенек, побежал наверх, в госпиталь. Но его туда не пустили. Он попытался силой войти в дверь, но у него ничего не получилось. Белая деревянная дверь была закрыта так, что не открывалась и заклинанием.

— Гарри, — мягко сказала Гермиона, уводя парня за руку от двери. — Успокойся! Сейчас ты ничего не можешь для неё сделать. Идём на урок, — он дико взглянул на девушку, — а на следующей перемене мы опять придём сюда... Главное, что она жива.

При этих словах Гарри сильно вздрогнул — он вспомнил пророчество, которое сделало яйцо Эпиорухса: " Любовь и смерть — из одного котла ".

* * *

Сегодня всей компании было не до учёбы. Гарри, Рон, Гермиона и Адриан ходили в госпиталь после каждого урока, но их не пускали. Мадам Помфри была очень рассержена за то, что они мешают ей и не дают покоя её пациентам своими стуками в дверь. Гарри никак не мог найти себе место, он маялся, а в пустой голове звучало:" Нет! Нет! Нет! Только не она!" Наконец ему одному разрешили перед ужином пройти в палату.

Когда Гарри вошёл, он увидел, что единственная пациентка сидела на кровати, и это его сильно удивило. Он ожидал, что Уна будет пластом лежать, истекая кровью. Девушка выглядела вполне целой, только голова у неё была перевязана, и она была очень бледной. Она слабо улыбнулась ему.

Гарри сел на край постели Уны и обнял её. Он услышал, как девушка застонала, и сейчас же отстранился от неё.

— Ничего страшного, просто ребро ещё не до конца срослось.

От пострадавшей очень сильно пахло какими-то горькими травами.

— Уна, что произошло? — спросил он.

— Я упала с лестницы, — ответила она.

— Как?

— Ну... Я не знаю точно, как это произошло. Упала на верху лестницы, сильно ударилась о перила затылком и не только, скатилась с лестницы — сломала ребро. По-видимому, я повредила сосуд, поэтому было много крови. Наверное, на лестнице крови было столько, как будто мне отрубили голову.

При этих словах у Гарри потемнело в глазах.

— Ой, прости, я что-то не то говорю, — тут же сказала Уна, приставив ладонь ко лбу. — Не смотри на меня так, как будто ты находишься у постели умирающего. Я не собираюсь сейчас умирать, более того, я собираюсь сейчас спуститься вниз.

— А разве мадам Помфри тебе разрешила? — удивился он.

— Нет, но ты мне поможешь тихонько уйти, — большие глаза девушки горели решимостью.

— Ты сошла с ума!

— Нет, нет! Гарри, там за дверью есть Гермиона?

— Есть, но её не пустили.

— Выгляни, пожалуйста, и попроси её принести мою одежду, обязательно беретку на голову и сумочку с косметикой, — попросила девушка.

— Не собираюсь этого говорить! — вскипел парень. — Что ты задумала?

— Гарри... — Ундина взяла его руку и с улыбкой слегка прижала к своим губам. — Не обижайся на меня... Пять лет в Дурмштранге, с его суровыми законами — для меня кое-что значат. Пока я в состоянии за себя постоять. Ой, Гарри, уж не думаешь ли ты, что я собираюсь с кем-то драться? — сказала Уна поморщившись, когда увидела выражение его лица. — Я обещаю, через полчаса ты будешь знать мою версию случившегося. Гарри, Гарри... ну не смотри на меня осуждающе! Ты всё время будешь со мной, я никуда не убегу. И если меня начнут убивать — у тебя будет возможность меня спасти, — опять улыбаясь, сказала она.

— Ладно, — сухо ответил он. — Но при условии, что я действительно буду всё время рядом с тобой.

Гарри выглянул за дверь и попросил Гермиону принести всё, что просила Уна. Девушка удивилась, но ничего не сказала. Они с Роном спустились вниз. А непослушная пациентка тем временем полулежала, уставившись в потолок, по которому протянулись косые лучи заходящего солнца.

— Так что ты задумала? — снова спросил Гарри.

Но девушка только промычала что-то неопределённое в ответ. Когда Гермиона принесла вещи и передала их через Гарри, Уна, постанывая, начала переодеваться за ширмой.

— Давай я тебе помогу надеть платье, — предложил Гарри. — Со времён нашего путешествия в лес у меня уже есть опыт.

— Я не очень доверяю тебе, ты можешь подсматривать, — фыркнула девушка.

Потом она села на кровати и посмотрела в зеркальце.

— Какая я бледная! — сказала недовольно Уна.

С большим удовольствием Гарри смотрел, как она проводит мягкой широкой кисточкой по скулам, как подкрашивает губы розовой перламутровой помадой. Потом Уна долго не могла надеть на голову берет так, чтобы не видно было бинтов. Наконец, ей это удалось.

— Да, ещё надо написать записку мадам Помфри, — сказала она.

Это удивило парня, сам он никогда бы не догадался оставить записку, он просто взял бы и ушёл.

Когда они вышли в коридор, Гермиона от неожиданности отскочила от Рона, обнимающего её за талию. Смущённая староста захлопала в ладоши при виде пострадавшей.

— Уна! Мы думали, что ты умираешь, а ты выглядишь восхитительно! — сказала она.

Девушки поцеловались в щёчки.

— Рад видеть, что у тебя всё в порядке, — поприветствовал Уну Рон.

Она ответила:

— Спасибо, — и тоже поцеловала его в щёку.

Но, видя, как Рон отшатнулся от неё и сильно смутился, девушка добавила:

— Прости, Ронни, я сейчас очень рассеянная.

Ребята посмеялись над ситуацией. В коридорах и на лестницах никого не было, так как все уже отправились на ужин. Только дамы на картинах шушукались, провожая их взглядом. По-видимому, они были в курсе падения с лестницы. Когда ребята спускались по лестнице, Уна буквально повисла на руке у Гарри. Он видел, что она борется с головокружением.

— Унди, давай вернёмся, — сказал парень.

— Нет, — твёрдо ответила девушка, — иначе я ночью спать не буду.

Когда они спустились в Большой Зал, ужин уже заканчивался. Они подошли к столу Гриффиндора, и все с удивлением стали смотреть на раненную.

— Гарри, позволь я на минутку подойду к столу Рейвенкло, — тихо попросила Уна.

Девушка очень элегантной походкой пошла к противоположным скамьям, как будто не она только что так тяжело спускалась по лестнице. Теперь уже почти все и за столом Рейвенкло смотрели на неё. Уна подошла к Роджеру Дэвису, положила руку ему на плечо и сказала:

— Роджер, можно тебя на минутку?

Парень встал, радостно улыбаясь и демонстрируя все свои зубы. Они отошли на несколько шагов и стали вполголоса о чём-то говорить.

Ребята из Гриффиндора и Рейвенкло наблюдали за ними. Только, в отличие от Гриффиндорцев, Рейвенкловцы тихо переговаривались. Один раз Роджер оглянулся на Гарри и, как тому показалось, усмехнулся. Юноша и девушка продолжили тихо переговариваться, теперь Гарри услышал, как Ундина смеётся. И вдруг он увидел, как она направила палочку на Роджера, и сейчас же раздался его голос, невероятно громкий, так что все, кто был в Большом зале, услышали:

— Кейт Адамс — набитая дура, она как навозная муха прицепилась ко мне и не даёт проходу...

Тут Роджер осёкся, осознав, что эти слова слышит весь Хогвартс.

Какая-то долговязая девушка, вскрикнув, выбежала из зала, закрывая лицо руками. По-видимому, это и была Кейт Адамс. Все засмеялись. Больше всего шума было за столом Рейвенкло. Пацаны выкрикивали: " Она действительно набитая дура! ".

Тут из-за учительского стола поднялись профессор МакГонагалл и завуч Рейвенкло. Ребята стали успокаиваться.

Очень довольная Уна подошла к Гриффиндорскому столу и столкнулась с МакГонагалл.

— Мисс Фриман, потрудитесь объяснить, что произошло, — потребовала завуч. — По-видимому, вы воспользовались заклинанием "Сонорус"?

— Именно так, профессор, — с вызовом ответила Уна.

— В целях опорочить ту девушку? — продолжала допрос МакГонагалл.

— Именно в этих целях, профессор, — всё также отвечала Уна.

— Минус 5 баллов с Гриффиндора! — жёстко сказала поборница справедливости.

— Профессор, а сколько баллов снимите вы с Рейвенкло за то, что эта самая Кейт Адамс столкнула меня с лестницы? — спросила Уна.

— Это правда? — брови завуча поднялись вверх, но она больше ничем не показала своё удивление.

— Да — это правда. Вчера на празднике Кейт Адамс возомнила, что я хочу увести у неё Роджера Дэвиса. Хотя я, между прочим, не давала ни малейшего повода так думать. А сегодня утром она, спрятавшись за колонну, по-видимому, использовала заклинание "Ступефай", направленное на меня. Я упала, разбила голову и скатилась с лестницы, сломав ребро... Я считаю, что Кейт Адамс вполне соответствует определению, данному ей Роджером Дэвисом. Во всяком случае, профессор, это были не мои, а его слова. Я лишь усилила его голос.

— Вы сами видели, как Кейт Адамс направила на вас заклинание? — спросила МакГонагалл.

— Нет, она постаралась сделать так, чтобы я этого не увидела. Но у меня есть свидетель, который отлично всё видел и слышал.

— И кто же этот свидетель?

— Пивс.

— Пивс?

— Да. И у него нет причин, чтобы врать.

— Хорошо, мисс Фриман. Я обещаю разобраться в этой истории, — глаза строгой МакГонагалл потеплели. — Если это действительно так, мисс Адамс понесёт наказание за свой поступок.

Профессор ушла, а Уна села за стол.

— С тобой опасно иметь дело, — сказал ей Рон, усмехнувшись.

Гарри потрясённо молчал. Уна стала ковырять вилкой в тарелке.

— Почему ты молчишь? — наконец обратилась она к нему. — Я считаю, что всё сделала правильно. Я даже сдержала себя, чтобы также громко не сказать на весь зал: " Гарри Поттер — лучший парень из всех в Хогвартсе и Дурмштранге! ". У меня был очень большой соблазн так заявить. Но я подумала, что ты потом будешь ругать меня за это.

Гарри тяжело вздохнул, потом спросил:

— Скажи, что-то произошло, когда вы с Гермионой ушли вчера с праздника?

Подруги переглянулись.

— Произошло, — нехотя ответила Уна. — К нам подошёл Дэвис и предложил мне... предложил стать его девушкой. Гермиона свидетель, что я сказала, что мой парень — Гарри Поттер и послала его... куда подальше. А потом, через некоторое время, к нам подошла эта Кейт и устроила истерику. Я не помню всего, что она там говорила, но всё сводилось к одному: чтобы я не трогала её Роджера. Ну, я сказала, что моё общество ему не грозит, и послала её тоже. Но, по-видимому, она не поняла.

— Уна, а почему ты вчера ничего мне не сказала? — спросил, помолчав, Гарри.

— А зачем? Всё это было такой ерундой! — девушка беспечно махнула рукой.

— Как видишь, это не было ерундой. Хорошо, а почему ты мне ничего не сказала, когда мы шли сюда? — слегка увеличенные стёклами очков глаза парня сверкали.

— А что бы сделал ты? Подрался бы с Дэвисом? Или с Кейт? Или с ними обоими? Гарри, это были мои личные разборки! — ответила Уна, чуть повысив голос.

Ребята, которые сидели рядом за столом, смолкли и посмотрели на них.

— А я думал, что твои личные разборки касаются и меня тоже, — очень тихо ответил Гарри. — Я считаю, что это ты легко отделалась. Могло быть гораздо хуже.

Уна положила свою руку на его руку и сказала, заглянув ему в глаза:

— Гарри, всё хорошо, что хорошо кончается. Я не считала эту ситуацию настолько серьёзной, чтобы вовлекать в неё тебя... Или, наоборот, я боялась, что ты слишком серьёзно всё воспримешь и действительно можешь наломать дров.

— Уна, но я же твой парень и должен сам тебя защищать!

— Да, если я сама не могу этого сделать.

— Ой, да перестаньте же вы! — не выдержала Гермиона. — Уна сделала всё так, как считала нужным. В конце концов, Гарри, она не твоя рабыня, чтобы отчитываться перед тобой за каждую секунду своей жизни!

Рон одёрнул Гермиону, и та возмущённо повернулась к нему, но ничего не ответила. Уна вся как-то сникла, и сразу стало видно, что она плохо себя чувствует.

— Может, вернёмся в госпиталь? — спросил у неё Гарри, она только замотала головой.

— Тогда пойдём со мной, — сказал он, беря девушку за руку.

Они поднялись на третий этаж. По дороге им встретился Пивс. Полтергейст сидел на подсвечнике, болтая ногами и кроша на пол потушенную свечу.

— Кого мы видим! Унка-Шалунка! Жива? — радостно завопил он.

— Пока ещё жива, — улыбнулась девушка. — Спасибо тебе за информацию!

— Да уж, такую инфу ты ни от кого не узнала бы! Пивсик — лутьсиий сысик!

Гарри увлёк девушку дальше по коридорам, он с отчаянием думал о Необходимой Комнате. И парень, действительно, увидел дверь там, где её только что не было. Они с Уной вошли и увидели, что в комнате с белыми стенами нет ничего, кроме красного дивана со множеством подушек.

— Что это за странная комната? — спросила Уна.

— Она появляется только тогда, когда она тебе действительно нужна, — ответил Гарри.

Он сел на диван и посадил девушку к себе на колени.

— Тебе нужно отдохнуть и прийти в себя, — сказал он.

Уна свернулась калачиком у него на руках. Она обняла его за шею и уткнулась носом в его плечо.

— Ты знаешь, — сказал Гарри, — После всей этой истории мне захотелось просто отлупить тебя, как непослушного ребёнка. А теперь хочется просто покачать, как малыша, чтобы ты уснула и забыла о неприятностях.

— О, это очень хороший признак, — сказала Уна ему в плечо.

— Признак чего? — спросил парень.

— Ну... когда-нибудь ты сам поймёшь.

Больше они не говорили. Гарри, действительно, стал непроизвольно покачивать её. И Уна, действительно, скоро уснула. Парень представлял себе, что эта комната с уютным диваном — островок, только их островок, где никто не сможет им помешать.

" Сидеть бы так долго-долго", — думал он. Единственное, что ему не нравилось, так это запах горькой травы вместо привычного сладкого запаха Уны. Парень сам не заметил, как тоже заснул.

* * *

Когда Гарри проснулся, он никак не мог поверить, что вот так Уна спала всю ночь у него на руках. Он посмотрел на свои часы. Было 6 часов утра. Гарри осторожно переложил Уну на диван, а сам стал разминать затёкшие мышцы шеи и рук. Девушка застонала и открыла глаза.

— Ребро болит, — сказала она, ещё не проснувшись окончательно. — Ой, Гарри! Что это было? Я что всю ночь спала здесь с тобой... то есть у тебя на руках? — в глазах девушки было удивление, смешанное с восторгом.

— Да, — ответил парень и поцеловал её. — А сейчас я отведу тебя в госпиталь. Если ребро до сих пор болит — это плохо.

Уна обвила его шею руками и сказала тоном капризного ребёнка:

— А давай мы сегодня вообще никуда не пойдём! Целый день будем здесь вдвоём...

— Уна, а давай вообще уйдём из Хогвартса — будем жить в моём доме... — ответил он ей в тон. — В конце концов, Фред и Джордж убежали из школы, даже не сдав экзамены.

Перед мысленным взором Гарри предстала восхитительно-заманчивая картина жизни вдвоём с Уной.

— Ладно, я же пошутила, — неуверенно ответила девушка.

— Сейчас я тоже пошутил, но настанет время, когда...

— Я молю всех богов, чтобы он когда-нибудь настало, — с улыбкой продолжила Уна.

Гарри проводил её в госпиталь. Мадам Помфри, которая, по-видимому, только недавно проснулась, набросилась почему-то именно на него:

— Мистер Поттер! Вы всегда безответственно относились к своему здоровью! Нельзя так же относиться к здоровью девушки!

Когда парень вернулся в Гриффиндорскую башню, Гермиона тоже накинулась на него:

— Гарри, разве можно больного человека таскать неизвестно где! Мы думали, что вы в госпитале...

— Почему же — неизвестно где? Мы были всю ночь в Необходимой Комнате, — ответил он.

— Всю ночь! — воскликнула Гермиона.

— Ну да, мы с ней спали там… То есть... мы действительно спали... — Гермиона сузила глаза, а Гарри, путаясь в словах, никак не мог ей объяснить. — Ой, Герми, ну мы случайно уснули почти сразу, как пришли. Наверное, из-за того, что так перенервничали.

— Ну-ну... Я просто хочу напомнить, что ты как мужчина несёшь ответственность за вас двоих.

Учёба всё больше и больше занимала всё время ребят. На шестом курсе они почувствовали, что все преподаватели стали относиться к ним как к взрослым. Поэтому в домашних заданиях стали преобладать творческие работы, сочинения, размышления на заданную тему, много было заданий на составление собственных заклинаний, зелий, гороскопов. Некоторым это давалось с большим трудом. Ребята находились в постоянном творческом напряжении, так, что к вечеру голова раскалывалась, и глаза слипались.

Единственный предмет, который порадовал всех без исключения, это был урок по Защите от Тёмных Сил. Ребят увлекли полёты на мётлах с попытками наложить заклинание «Морфеус Минор» на «противника». Они с радостью носились в воздухе, сталкиваясь друг с другом, соревнуясь, кто пролетит ближе всех мимо доспехов, не задев их, или кто наложит заклинание с самого дальнего расстояния. Конечно, у игроков в квиддитч были преимущества в ловкости. Но спортивный азарт заставил Симуса и Дина не отставать от них.

Во второй половине дня Версетти предложил ребятам выполнить это упражнение с другими боевыми заклинаниями, которые ребята уже до этого отрабатывали. Это было настоящим сражением: класс против металлических монстров, выбивающих палочки из рук ребят, если подлететь слишком близко и отражающих заклинание в хозяина, если выпустить его со слишком большой силой. К концу занятий выяснилось, что победителей в этом бою нет. Больше половины «противников» гордо возвышалось в поле. А треть ребят были разоружены, и их палочки валялись у подножия доспехов так, что ребята не могли теперь их достать, мешало защитное поле, которое буквально отталкивало прочь. Аурор был не доволен результатами и предложил следующее занятие целиком посвятить продолжению этого боя, что привело учеников в восторг.

* * *

Ребят несказанно обрадовало очередное воскресенье. Опять был поход в Хогсмид, и опять были танцы в клубе близнецов. Плохо было то, что приходилось долго ждать в очереди. После пятнадцати минут ожидания Рон присел на корточки, а Гермиона всё норовила пристроиться ему сзади на спину, как на стульчик. Адриан скучая прислонился к стенке, вяло отвечая на расспросы Джинни о Дурмштранге. Невилл увлечённо разговаривал с Луной. При чём он ей рассказывал об особенностях ухода за кактусом Укус Дракона в домашних условиях, а она в то же время рассказывала ему о какой-то статье в журнале «Придира».

— Удивляюсь, как они понимают друг друга, — шепнула Уна Гарри.

Она уже успела расплести и заплести свою длиннющую косу. При этом очередь практически не продвинулась вперёд. Тогда Гарри предложил пока пойти выпить усладэля в паб «Три Метлы». Ребята с радостью согласились, тем более, что брат и сестра Фриманы никогда там не были.

Ребята заняли большой свободный стол сразу на всю компанию. Румяная хозяйка принесла им по большой кружке напитка и тарелочку с печеньем.

— Нормально, — одобрил Алриан, выпив полкружки. — А в Дурмштранге по выходным мы обычно употребляли можжевеловое пиво. Сильное питьё.

Они с Уной переглянулись и засмеялись.

— А у нас сливочное пиво тоже отличное, — сказал Гарри. — Давайте, потом закажем, попробуете и сравните.

— Пиво — это хорошо. И всё-таки, как хорошо выпить кружечку усладэля после праведных трудов, — сказал Рон, причмокивая и вытирая губы рукавом.

— По-моему, Рони, ты не особенно перетрудился, — скептически заметила Гермиона.

Рыжий Уизли начал надуваться, и из его уст тут же начали слетать возмущённые тирады.

— Стой! Тихо! — вдруг оборвала Гермиона, схватив его за руку и сделав страшные глаза.

Ребята тотчас притихли и с недоумением уставились на девушку.

— Слушайте! — шёпотом приказала девушка, подняв указательный пальчик вверх.

За соседним столиком сидели двое пожилых колдунов и Леший, кутающийся в ободранный плащ.

— Да, так и преставилась наша недотрога Клементина, — говорит один колдун. — Завтра уж и похороны.

— А сколько ей лет-то было? — поинтересовался Леший, беря корявыми мшистыми пальцами кружку.

— Да 72 годка стукнуло бедолаге, — ответил колдун, сдувая пену со своей кружки.

— Недотрога была, говоришь? — с любопытством поинтересовался житель леса.

— Представь себе, старая дева! — хмыкнул колдун.

— Слишком уж принципиальная была, — улыбнулся в бороду второй. — А в молодости, говорят, была та ещё красотка!

— Я что-то не пойму, — сказал Леший, вращая тёмными глазами, и убирая со лба длинные зелёные волосы. — Ей же было 72, а она до сих пор была… э-э-э… девственницей?

— Представь себе, была! — хрюкнул второй колдун, а первый, шикнув на него сказал:

— Царство ей небесное!

Гермиона опустила палец и сказала тихо:

— Вы поняли? Новопреставленная Клементина Максвелл была девственницей! Я ещё вчера читала о ней в «Хогсмид Мэйджик Ньюс», но не обратила особого внимания на бедную старушку.

— Да, это конечно удивительный факт из её личной жизни, — сказал Адриан. — Но я думаю, что старых дев на свете предостаточно.

— Ты прав, — согласился Гарри, заказывая всем пиво.

Только четверо были полностью посвящены в процесс приготовления зелья Транса. Гарри, Рон, Уна и Гермиона быстро переглянулись между собой и перевели разговор на другую тему. Только когда мадам Розмерта со стуком стала ставить кружки на деревянный стол, выплёскивая на него белую пену, Гермиона как бы между прочим спросила у неё:

— Скажите пожалуйста, а мисс Максвелл похоронят на местном кладбище?

— Да, детка. Завтра похороны, — хозяйка шмыгнула носом. — А ты знала бедняжку?

— Доводилось слышать, — неопределённо ответила девушка.

Теперь представилась редкая возможность достать Могильник, последний ингредиент заветного зелья.

* * *

На следующий день, когда ребята засиделись допоздна за составлением рецепта окрашивающего зелья, Рон потянулся и сказал:

— Не понимаю смысла в этом зелье! С ума сойдёшь, пока его приготовишь, а ведь цвет предметов можно менять с помощью заклинания. Помните, нам Флитвик об этом говорил? Так стоит ли мучиться с этим варевом?!

— Ты не понимаешь всей прелести процесса изготовления зелья, — возразила Уна.

— А, по-моему, мы это учим, чтобы доставить удовольствие Снейпу, — ответил Гарри.

— Ронни! Гарри! В жизни могут быть разные обстоятельства, — глубокомысленно изрекла Гермиона. — Например, у тебя нет палочки, или ты — двоечник и не помнишь заклинания…

— Ну ладно тебе, Герми! Завелась… Пошли, лучше обойдём территорию на предмет нарушителей порядка, — предложил Рон, и они вдвоём ушли.

А Гарри и Уна всё же решили закончить работу. Через полчаса Уизли буквально ворвался в гостиную и возбуждённо затараторил:

— Ребята! Мы сейчас столкнулись с миссис Норрис и проследили за ней. Слушайте, она ушла в потайной ход!

Тут вернулась и Гермиона.

— Рон, ты чуть всё не испортил! — возмущённо сказала она. — Так трудно было сделать, чтобы миссис Норрис не заметила нас и шла по своим делам! А ты тут всё норовишь попрыгать, машешь руками, мычишь!

— Да как я могу быть спокойным, когда очередная тайна лезет к нам в руки!

— Интересно, а какие тайны могут быть у этой задрипанной кошки? — спросила Уна.

— Вы хоть место запомнили? Можете показать? — спросил заинтересованно Гарри.

— Запомнили, только сегодня туда идти опасно, — ответила Гермиона.

От одного только слова «тайна» Гарри загорался, как спичка. Но, действительно, им пришлось ждать до завтра.

* * *

На следующий день на уроке Чар маленький профессор Флитвик, пыхтя и отдуваясь, залез на кипу больших книг на столе и объявил:

— Юноши и девушки, я знаю, что на уроке Зельеделия вы проходите окрашивающее зелье. А сегодня мы с вами выучим окрашивающее заклинание « Chamaeleonus ». У вас будет возможность оценить каждый метод по достоинству. Это довольно простое заклинание, мы вполне могли бы выучить его ещё раньше. Но для вас полезнее было учить его одновременно с окрашивающим зельем, — погладив свою пушистую бороду, преподаватель продолжил: — Главное различие между этими двумя способами заключается в долговременности действия: цвет предметов, окрашенных заклинанием, держится не долго — максимум сутки, а зелье может дать постоянный эффект. И ещё запомните, что заклинание, в отличие от зелья, действует только на неодушевлённые предметы. И так, приступим.

Ребята радостно загудели.

— Классно! Если не получится зелье у Снейпа, можно будет предметы подкорректировать заклинанием! — предложил Рон.

Профессор Флитвик показывал, как правильно делать движение рукой. Оказывается, нужно было к заклинанию « Chamaeleonus » ещё добавить слово, означающее нужный цвет.

Научившись правильному движению, ребята стали менять цвет всех предметов подряд. Старинные потрёпанные учебники стали приобретать легкомысленные ярко-зелёные или оранжевые цвета. Перья для письма расцветились красным, жёлтым, фиолетовым. Симус дорвался до школьных парт и стал методично окрашивать их в небесно-голубой цвет. За ним шёл по пятам Дин и эти же парты делал лиловыми. Рон отнёсся к заданию довольно небрежно, поэтому у него цвет получался или слишком бледным, или контрастным к тому, который он называл. Например, произнеся «Chamaeleonus red», он получил лимонно-зелёный рюкзак. А пергамент под действием его палочки вместо чёрного цвета лишь слегка посерел.

— Рон, а кто-то ещё хотел смухлевать на уроке Снейпа! — смеясь, сказал Гарри, взмахом палочки сделав робу Уны бирюзовой.

А вот Гермиону коробило такое пренебрежение Рона. И вот, слово за слово, и они уже начали ругаться, как в старые добрые времена. Гарри не успел вмешаться, как девушка встала и буквально зашипела:

— Меня не устраивает, что мой парень такой неуч, что не может справиться с таким простым заклинанием! Сначала, Рони, выучись, а потом уже подходи ко мне!

Уизли сначала опешил от такого натиска, а потом пробормотал:

— Герми, я же шутил! Я же всё выучу! Не сердись!

— А я говорю серьёзно! — и девушка пересела от него.

До конца урока парень старался, как мог, исправить положение с заклинанием и с Гермионой. И, все-таки у него не получился чистый, без примесей цвет. Флитвик поставил ему «удовлетворительно».

— А теперь, ребята, давайте вернём предметам их истинный цвет, — сказал профессор и, сделав грациозный жест, произнёс: — «Chamaeleonus natures»!

Тут же все предметы, на которых пробовали свои силы ребята, стали такими, как всегда. В заключении Флитвик пообещал:

— Это возвратное заклинание мы выучим в следующий раз.

Уже в коридоре Рон схватил Гермиону за руку и сказал:

— Вот, я же выучил. Не дуйся на меня.

— Выучил, но как! — презрительно ответила она.

— Не придирайся, пожалуйста! Всё равно тебе не сделать из меня такого зубрилку, как ты!

— Что?! Как ты меня назвал?! — Гермиона выдернула свою руку.

— Ну и что? Ты думаешь, что из-за того, что мы встречаемся, ты перестала быть зубрилкой и занудой?

Этого совсем не следовало говорить. Гарри, Уна и Адриан ошеломлённо наблюдали за тем, как Рон пытается схватить девушку, а она вырывается.

— Я больше не буду с тобой встречаться! — воскликнула Гермиона. — Скорее пойдёт красный дождь, чем я разрешу такому мартлапу, как ты, приблизиться ко мне!

Она резко развернулась, побежала и тут же налетела на Драко Малфоя, который проходил по коридору со своими телохранителями. От сильного удара Драко повалился на спину прямо на пол, а девушка — на него. Все, и друзья Гермионы, и Крэбб с Гойлом растерялись от такой неожиданности.

— Грязнокровка! — завопил Драко. — Она ко мне прикоснулась!

Он пытался подняться, это же пыталась сделать девушка, и они мешали друг другу. Первым отреагировал Рон.

— Не прикасайся к ней своими драконьими лапами! — заревел он и кинулся поднимать любимую.

Крэбб и Гойл толкаясь, стали поднимать своего босса. Сразу образовалась толкучка. Наконец поднявшись, Гермиона тут же убежала. Рон ударил Драко так, что тот опять упал. Тут же «слизеринские шкафы» (как назвала их потом Уна) накинулись на него. Гарри, конечно же, пришлось вмешаться. Он единственный, кто использовал заклинание. Связав Крэбба и Гойла, которые, не удержавшись на ногах, опять повалились на только что поднявшегося Драко, Гарри схватил Рона за руку и с силой потащил в сторону.

— Быстрее! Сейчас здесь будет Филч! — закричал он.

Уже в безопасном месте, переведя дух, Гарри сказал Рону:

— Что на тебя нашло, друг? Ты же портишь то, что с таким трудом добился!

— Да, Гарри, что-то я не сориентировался… Ты не знаешь, кто это мартлап? Терпеть не могу, когда Герми уж очень начинает умничать, — сердито сказал Рон, но тут же сник и спросил жалобно: — Гарри, что теперь делать? Как мне теперь реабилитироваться в её глазах?

— Это надо подумать… Теперь ты просто обязан блеснуть перед ней умом и знаниями.

Вечером, когда ребята делали домашки, Гермиона демонстративно не обращала внимания на Рона. Хотя вся компания сидела за одним длинным письменным столом, девушка делала вид, что напротив неё вовсе не сидит рыжий угрюмый парень.

— Кстати, Герми, я что-то забыл, а кто такой мартлап? — спросил Гарри.

Девушка покосилась на Рона и ответила:

— Мартлап, или его ещё называют акнерыс, — это что-то типа крысы, у которой на по… э, на задней части имеется нарост, по виду похожий на морскую анемону. Эти тупые мартлапы съедят ногу любого, кто на него наступит.

К их столу подошёл Невилл и обратился к отличнице с вопросом по астрологии.

— Когда можно будет пойти за Могильником? — тихо спросил у него Гарри.

— Я думаю, к завтрашней ночи он уже прорастёт, — ответил герболог.

— А мы хотели сегодня пойти в потайной ход миссис Норрис, — сказал через некоторое время Рон с горечью.

— Ну и пойдём! — с энтузиазмом отозвался Гарри. — Уна, честно говоря, я бы не хотел рисковать тобой. Представляю, какой злой был сегодня Филч, если он узнал про драку и никого не поймал.

— Не поймал. Драко успел освободить дружков, и они убежали, — ответила девушка.

— Если он поймает нас ночью, неминуемо нам предстоит чистка унитазов, — пробурчал Рон.

— Меня унитазы не интересуют, — как бы между прочим сказала Гермиона и ушла в спальню.

Рон сидел, закрыв глаза рукой. У него был слишком удручённый вид.

— Рони, не расстраивайся так, — пожалела его Уна. — Кстати, мартлапы не такие уж плохие. Вот если съесть этот самый их нарост в маринованном виде, то резко повышается сопротивляемость заклинаниям и проклятиям. Правда, от их передозировки могут вырасти противные фиолетовые волосы в ушах… Рон, я попробую поговорить с Гермионой, — добавила она с ободряющей улыбкой.

И девушка тоже ушла, поцеловав Гарри и пожелав им удачи.

Когда старинные напольные часы пробили полночь, двое парней отправились по ночному коридору, накрывшись плащом— невидимкой. За стенами замка дождь лил, как из ведра, поэтому непрерывный стук капель по стеклу и подоконнику заглушал шаги. Они дошли до летающих лестниц, дождались, когда к ним прилетит одна, ведущая на четвёртый этаж, и запрыгнули на неё.

— Фокус в том, что нужно повернуть этого слона, — в самое ухо Гарри сказал Рон.

Начало и конец широких перил украшали деревянные фигурки слонов. Все ученики в школе знали, что их нельзя трогать, во избежание конфликта с Филчем. Вот такого слоника и повернул Рон так, чтобы тот показывал хоботом на простенок между двумя огромными картинами. Лестница медленно развернулась и с мягким стуком упёрлась как раз в этот простенок.

— Мы вчера случайно увидели, как Миссис Норрис залезла на перила, обхватила лапами слона и повернула его. Разве можно было этим не заинтересоваться? — так же в самое ухо Гарри горячо зашептал Рон.

Они встали на краю площадки лестницы, и Рон произнёс заклинание « Диссендиум », направив палочку прямо на картину с изображением какого-то индийского мага на слоне. Картина стала прозрачной, и искатели приключений залезли вовнутрь. Они очутились в тёмном коридоре. Рон зажёг « Люмос», и они пошли осторожно вперёд. Длинный узкий коридор заканчивался дверью. Рон опять произнёс «Диссендиум»… Но дверь не открылась. Она не среагировала ни на это заклинание в исполнении Гарри, ни на заклинание «Алохомора».

— Что за чёрт?! — возмутился Рон. — Вчера же открылась!

— А что там за дверью? — поинтересовался Гарри.

— Там разветвление коридора. Мы пошли наугад налево, услышали мяуканье и решили не рисковать. Мы же были без твоего плаща. К тому же пользоваться «Люмосом» было опасно, а без него не видно ни шиша!

Ребята ещё попытались открыть дверь, но всё было напрасно. Кстати, раньше на карте Мародера этого коридора не было, а сейчас он появился, да ещё с небольшим отрезком коридора за дверью, видимо до того места, куда вчера дошли Рон с Гермионой. Но дальше карта не хотела ничего показывать.

— Дальше идёт «Терра Инкогнита », — прокомментировал Гарри.

Ребятам пришлось вернуться в башню Гриффиндора ни с чем. Уже переодеваясь в спальне, Рон спросил с тоской:

— Что же мне все-таки делать с Герми?

— Даже не знаю. Что она там говорила на счёт красного дождя?

— Красного?.. — задумчиво переспросил Рон. — Слушай, а это идея!

— Что за идея? — поинтересовался Гарри.

— Завтра увидишь! — сказал довольный Рон.

* * *

Утром, едва проснувшись и наспех натянув на себя форму, Рон первым убежал в гостиную. Когда Гарри с остальными парнями спустился вниз, он обратил внимание на толпу возле окна. Как оказалось, все смотрели на… красный дождь за окном. Гарри не поверил своим глазам: по стеклу стекали действительно красные струйки, о подоконник разбивались красные капли дождя. Честно говоря, зрелище было жутким. Возле самого окна стоял сияющий Рон. Он как раз говорил ошеломлённой Гермионе:

— Герми, ты должна держать своё слово! Ты хотела красный дождь — вот он! Теперь ты должна со мной помириться.

— Ты просто обязана помириться с Роном, — подхватила Уна. — Смотри, какой классный дождь! — она захлопала в ладоши, к аплодисментам присоединилось ещё несколько человек.

— Как ты это сделал? — Гермиона не могла скрыть ни только любопытства, но и довольной улыбки.

— Расскажу, когда ты со мной помиришься, — ответил Рон.

Гермиона опустила глаза и закусила губу. Но всё равно было видно, что она улыбается.

— Ладно, Ронни. Ты вполне реабилитировался в моих глазах, — наконец ответила девушка.

Уна опять захлопала им, потом демонстративно взяла Гарри за руку и повела из гостиной. За ними последовали остальные ребята. Гриффиндорцы дали возможность юноше и девушке остаться наедине и помириться окончательно.

Позже Гарри узнал от Рона механизм действия этого дождя. Оказывается у парня, припёртого к стенке желанием помириться с Гермионой, разыгралась фантазия. Он сотворил облако, высунувшись в окно, «повесил» его прямо над этим окном и окрасил в красный цвет. Рон сделал облако такой концентрации, что оно по сути стало состоять из паров красных чернил. Настоящий дождь, проходя через него, окрашивался в красный цвет.

Гермиона настояла на том, чтобы пригласить профессора Флитвика в гостиную Гриффиндора и показать ему красный дождь. Преподавателю Чар очень понравилась эта идея с окрашенным облаком, и он поставил Рону « отлично ».

* * *

Было решено, что на местное кладбище за Могильником отправятся только Гарри и Рон.

— Это очень сомнительное развлечение — идти ночью на кладбище, — сказала Гермиона, передёрнув плечами. — Единственное, что заставило бы меня туда пойти, это только острая необходимость.

— Герми, необходимость есть только у меня, — ответил ей Гарри. — Но вам с Унди действительно незачем туда идти.

Уна хотела что-то сказать, но передумала. Ребята сидели за столом у окна. Крупные капли дождя барабанили по подоконнику уже второй день подряд. Рон с тоской посмотрел на тёмные окна.

— Представляю, какая там грязь сейчас, — протянул он.

Видимо на душе у парня было не всё спокойно. Он нервно перекладывал пергаменты с места на место и всё листал и листал учебник, никак не находя нужную страницу. Гарри же был совершенно спокоен. Пройдя школу Азкабана, ему не была страшна возможная встреча с кладбищенскими тайнами. Понаблюдав за другом, он тихо сказал ему:

— Ты тоже можешь отказаться.

— Да ты что? Я не оставлю тебя одного! — насупился Рон. — Я вот только думаю, раз Могильник Раскоряченный, значит существуют ещё какие-то другие виды Могильника? А как нам там разобраться, какой именно нужен?

— Ты прав, я об этом не подумал, — ответил Гарри. — И вообще нужно узнать, как он выглядит. Идём опять консультироваться у Невилла.

Тот охотно отложил в сторону учебники и, порывшись в рюкзаке, достал тоненькую книжечку. Невилл открыл книгу в нужном месте там, где была кожаная закладка, и стал объяснять друзьям:

— Существует три вида Могильника: Раскоряченный, Скрюченный и Растопыренный. Вот посмотрите, здесь есть рисунки всех трёх видов этих растений. Я эту книгу еле-еле нашёл в библиотеке, думал, вам пригодится.

— Спасибо, Невилл, — поблагодарил Гарри, склоняясь над рисунками.

Изображённые растения представляли собой низкие кустики с узкими листьями и с очень длинными перекрученными корнями.

— Да они ж совершенно одинаковые! — воскликнул недовольно Рон.

— Я тоже что-то не улавливаю разницы, — сознался Гарри.

Невилл перевернул книгу к себе и, сощурившись, стал вглядываться в рисунки.

— Ну как же? — обида почувствовалась в его голосе. — Вот приглядитесь, у Скрюченного корни более короткие и как бы закрученные. А у Растопыренного торчат в стороны, как веник. А у Раскоряченного — самые длинные и как-то бессистемно изогнуты.

— Ха! Да они все здесь бессистемно раскорячены! — возмутился Рон.

— Невилл, — начал Гарри примирительным тоном. — А ещё есть признаки отличия? Повернее.

— Повернее? — озабоченно переспросил Невилл. — Есть разница в рисунке прожилок на листьях… Во вкусе выделяемого сока… Да, и конечно в магических свойствах, которые используются в зельеварении.

— Да уж… — протянул Рон. — Там, на кладбище мы не сможем проверить эти самые магические свойства!

— Невилл, а сок ведь пропитан трупным ядом. Да? — поинтересовался Гарри.

— Да, — ответил парень. — Так в основном из-за сока-то он вам и нужен.

Гарри поморщился. Хватит ли у него силы воли выпить зелье, когда эта гадость будет готова?

— Боюсь, что нам придётся рвать там всё, что попадётся под руку, — резюмировал Уизли.

— Главное, что бы мы не проглядели сам Раскоряченный, — вздохнул Гарри.

Они с Роном сели на диван и опять стали всматриваться в рисунки в книжке.

— Ребята, — сказал Невилл, подсаживаясь к ним. — А может, вы возьмёте меня с собой?

Столько надежды было в его вопросе, что Гарри поднял голову от книжки и внимательно посмотрел на друга.

— Опомнись! — повернулся к нему Рон. — Там же кладбище! Ночь! Да к тому же ещё и дождь…

— Да, дождь. Ну и что? Я могу вам помочь определить правильный вид Могильника, — продолжал упрашивать Невилл.

— Ладно, пойдём с нами, — решил Гарри. — Я вижу, тебе понравилось нарушать школьные правила?

На лице Невилла расплылась широкая улыбка.

В полночь ребята, проверив дорогу, отправились к потайному ходу, ведущему в Хогсмид, который открыли близнецы Уизли. В подземном коридоре было очень сыро, сверху капала вода и по стенам стекали мутные ручейки. На каменном полу стали образовываться лужи, в которых отражались три «Люмоса» ночных искателей приключений.

— Ещё не хватало, что бы тут был обвал из-за дождя, — проворчал Рон.

— Столько десятилетий, а может и столетий не было обвала, с чего это вдруг будет именно сегодня? — пожал плечами Гарри.

Когда ребята дошли до конца подземного хода, то им втроём еле-еле удалось поднять крышку люка. Оказывается, сверху на ней стояла тяжёлая коробка. Они по очереди влезли в пахнущее ванилью помещение.

— Эх, нужно было воспользоваться «Вингардиум Левиоса» и не мучиться, — сказал Рон, присаживаясь на ступеньки лестницы, оглядывая складское помещение магазина «Сладкое королевство».

— Рони, не дай бог завтра ты опять сломаешь свою палочку — учись что-то делать и без магии, — усмехнувшись, сказал ему Гарри.

Уизли спорить не стал. Всё-таки, ему действительно, в отличие от друга, ещё ни разу не приходилось жить без заклинаний в маггловском мире. Но запертые входные двери пришлось открыть всё же магическим способом. На улице было почти совсем темно. Свет фонарей заглушал льющийся дождь. Ребята быстро пошли к окраине посёлка, туда где было кладбище. Холодный ветер раздувал полы их плащей и норовил скинуть капюшоны с голов. Ноги у ребят промокли, потому что вода уже лилась по улице ручьями, проникая через верх ботинок.

Вскоре они дошли до чугунных ажурных ворот кладбища. Там за воротами была непроглядная темь, даже в домике кладбищенского сторожа не было света. Створка ворот приоткрылась с жутким скрипом, и ребята ступили на неширокую дорожку, вымощенную кирпичом. Пройдя небольшую аллейку со скамейками, они вышли к плохо видимому простору, на котором едва различались надгробные плиты и кресты. Дорожка всё время разветвлялась, и ответвления убегали в темноту между могилами.

— Свежие могилы, по-видимому, находятся в дальнем конце кладбища, — сказал Гарри, и парни продолжили путь по центральной дорожке.

Идти им пришлось долго, до тех пор, пока дорожка не оборвалась, и их ноги не ступили на размякшую от дождя землю. Теперь приходилось пробираться между гранитных плит. Хотя три «Люмоса» продолжали светить, всё равно их света едва хватало на то, что бы видеть наиболее большие лужи и огибать острые края надгробий. Судя по датам, люди были похоронены в них совсем недавно. А потом стали встречаться просто земляные могильные холмики, только лишь таблички на столбиках гласили о том, кто здесь похоронен. Земля совсем раскисла, и ноги постоянно разъезжались. К тому же на них стали налипать всё большие комья грязи, от которых становилось всё труднее отделаться. Наконец ребята с трудом добрались до крайней могилы, на табличке которой была надпись «Клементина Максвелл» и даты рождения и смерти.

Ребята остановились в нерешительности, оглядывая венок и букеты засохших цветов.

— Нужно всё это убрать пока, а то так трудно искать, — сказал Невилл.

Парни стали расчищать место, при этом Гарри воткнул свою палочку с горящим «Люмосом» в мягкую землю могилы, так что теперь обе руки у него были свободными. Невилл последовал его примеру.

— А вы это… не боитесь так втыкать палочки? — поинтересовался у них Рон.

— Думаешь, старая Клементина утащит их к себе в гроб? — усмехнулся Гарри.

Когда всё было расчищено, парни стали осматривать могилу в поисках растений. По краю действительно пробивались какие-то ростки. Но они были ещё маленькими и хилыми, вовсе не такими, как на рисунке в книге.

— Похоже, что это и есть Могильник, — сказал Невилл, почти уткнувшись носом в эти ростки.

Для того, чтобы определить, нужный ли это вид Могильника, надо было его выдернуть из земли. Невилл ухватился за самый ближний двумя руками, потянул, но никаких видимых изменений не произошло.

— Что это такое? — удивился парень.

Он стал тянуть всё сильнее и сильнее, но опять безрезультатно. Гарри и Рон тоже стали вытягивать похожие ростки и столкнулись с упорным сопротивлением. Ребята тащили изо всех сил, но упрямое растение крепко держалось.

— Неужели, это старушка вцепилась там в них? — сказал возмущённо Рон и закричал: — А ну отдай! Отдай, кому гово…

Но закончить ему не пришлось. Растение вдруг с хлюпающим звуком выдернулось из земли, и парень, отлетев, скрылся из виду.

— Что это было? — поднял голову Невилл. — А где Рон?

Палочка Уизли валялась в грязи возле могилы, а самого парня не было. Гарри с недоумением подошёл к месту, где минуту назад находился его друг. Он поднял с земли его палочку и стал освещать всё вокруг.

— Рон! — позвал он вдруг охрипшим голосом.

Но ответом был только шум дождя и шелест мокрой листвы деревьев окружающих кладбище.

— Рон! — Гарри позвал чуть громче.

На этот раз он услышал стон, доносящийся, казалось, из-под земли. Невилл весь сжался в комок, а Гарри сделал несколько шагов по направлению к звуку. Он увидел прямо перед собой свежевырытую могилу и, заглянув в неё, обнаружил Рона, скорчившегося на дне. Тот лежал на спине и ошеломлённо глядел по сторонам.

— Где я? — еле шевеля губами, спросил он.

— Ты в могиле! — жутким голосом ответил Гарри, хотя его начал разбирать смех.

— Как? Уже? — пролепетал Уизли.

— Вылезай быстрее! Что ты там разлёгся? — уже не сдерживая хохота, ответил Гарри и, присев на корточки, протянул другу руку. С трудом Рону удалось выбраться из могилы.

— Ух! А я и вправду думал, что старуха утянула тебя к себе! — признался Невилл, даже при свете магических огней было видно, какой он бледный.

На это Рон только длинно выругался.

— А где же Могильник? — отсмеявшись, поинтересовался Гарри.

— Где-где! В могиле остался! — угрюмо отозвался Рон и опять выругался.

— Придётся, друг, тебе опять лезть туда за ним.

— Опять?! А почему мне? — недовольно спросил тот.

— Да потому что ты всё равно уже весь в грязи, — усмехнулся Гарри.

Уизли, действительно перепачканному с ног до головы, пришлось опять съезжать по скользкому склону и шарить руками по дну могилы. Наконец, он выбрался наружу вместе с растением. Трое ребят склонили свои головы над Могильником, разглядывая корень растения.

— Ух, какой длинный! — удивлялся Рон. — И достаточно раскоряченный! Всё, берём его и пошли назад.

— Подожди-ка! — перебил его Невилл. — Посмотри: а ведь он больше похож на Растопыренный. Вот эти корешки растут под достаточно большим углом к центральному…

— Чем это вы тут занимаетесь?! — вдруг раздался скрипучий голос у них за спиной.

Ребята от неожиданности подпрыгнули и тотчас обернулись. Возле них стоял высокий, даже можно сказать, очень высокий старик в плаще с капюшоном, тень которого закрывала верхнюю часть лица. Длинная неопрятная седая борода клочками спускалась ему на грудь. Старик держал скрюченными пальцами длинный деревянный посох.

Парни как в оцепенении молча разглядывали пришельца.

— А ну отвечайте, кому говорят! — старик повысил голос.

— Мы тут… просто… гуляем, — глупо ответил Гарри, ничего умного никак не приходило ему в голову.

— С каких это пор ученики Хогвартса гуляют по ночам на кладбище? — зло и ехидно поинтересовался старик, сделав шаг к ним навстречу.

На ребят пахнуло каким-то незнакомым запахом, «жутким» — такое определение приходило на ум. Что-то в облике старика было до того отталкивающим, что ребята невольно сделали шаг назад.

— Нам нужно было достать одно растение для изучения, — осмелившись, сказал Невилл.

— Уж не Могильник ли вы тут вырыли? — в голосе старика послышались угрожающие нотки.

Ребята переглянулись. Скрывать название растения не имело смысла, так как Невилл держал его в руках на виду.

— Да, это Могильник, — ответил Гарри. — Нам нужно писать про него реферат. А разве это запрещено?

— Запрещено! — вдруг взревел старик.

— Не может быть! — с отчаянной решимостью возразил Невилл. — Я знаю, что Могильники вырастают даже на заброшенных кладбищах и на некладбищенских захоронениях.

— Да кто ты такой, чтобы перечить мне! Я тут хозяин и всем распоряжаюсь! — старик сделал ещё шаг к ребятам, и теперь на них повеяло не только запахом, но и холодом.

Ребята опять попятились от него. Вдруг кладбищенский сторож резко выкинул руку вперёд и, как показалось ребятам, с силой ударил Невилла по голове посохом. Тот отшатнулся и провалился опять в ту же вырытую могилу, из которой недавно вылез Рон.

— Ах вы, паршивцы! А ну, марш отсюда! И положите назад то, что взяли у меня! — продолжал бушевать старик.

Последняя реплика возмутила Гарри так, что он как бы очнулся от оцепенения и крикнул прямо в лицо старику:

— Не отдам! Мне нужен этот чёртов куст! У вас здесь и так их полно! А если мы и нарушили какие-то правила, то только потому, что не знали о них!

Старик остановился и, подумав, сказал уже более спокойно:

— Зачем же он тебе так нужен? Вы меня не проведёте! Не может такого быть, чтобы в школе задавали детям изучать кладбищенские растения. А ну, говори правду!

И старик опять взмахнул посохом в сторону Поттера. Гарри с сожалением посмотрел на свою палочку, воткнутую в могилу, сейчас как раз возле неё и стоял хозяин кладбища. Какие-то изменения происходили со стариком, но парень никак не мог уловить, что здесь не так.

— Мне нужен Могильник для зелья Транса, — признался он.

— Транса? — и старик раскатисто захохотал. — Что, хочешь пообщаться с мёртвыми?

— Да, хочу, — с вызовом ответил Гарри.

— Это похвальное желание, — одобрил старик.

Теперь Гарри ясно видел, что при каждом слове у того вытекают струйки крови изо рта и окрашивают бороду. Это зрелище было омерзительно жутким.

— Ладно, так и быть, пообщайся, — разрешил сторож и, развернувшись, стал величественно удаляться, задевая полами длинного плаща надгробия.

Почти сразу его не стало видно в темноте, но ещё какое-то время слышались удары его посоха о гранит. В это время Рон помог Невиллу вылезти из могилы. Теперь тот тоже с ног до головы был в грязи.

— Ну и треснул он тебя! — посочувствовал Рон. — Покажи, большая шишка?

— Шишки нет, потому, что он вовсе меня не треснул, — ответил Невилл. — Я просто отшатнулся и оступился.

— Он и не мог тебя треснуть, — сказал Гарри. — Потому что это был не человек, а призрак.

— С чего это ты так решил? — поинтересовался Рон.

— Во-первых, у него кровь всё время стекала изо рта, во-вторых, я заметил, что у него под плащом вместо тела торчали голые кости… Ладно, нужно заканчивать.

Ребята общими усилиями выдернули ещё один росток, корень которого как раз соответствовал картинке учебника с подписью «Могильник Раскоряченный». Гарри засунул его в рюкзак, и они отправились назад. Но что-то долго не появлялась кирпичная дорожка — по-видимому, ребята сбились с пути. Дождь продолжал лить как из ведра, а ветер усилился так, что стали отчётливо слышны завывания. А может, это были завывания вовсе не ветра? Темнота мешала сориентироваться. Гарри оглянулся на друзей и сказал:

— Может, нам стоит вернуться назад к могиле Клементины и оттуда опять попытаться найти доро…

Парень вдруг почувствовал пустоту под ногами, и пропитанная водой земля вдруг безжалостно ударила его в лицо. Гарри встал на четвереньки и поднял горящую палочку, выпавшую из его рук. Так и есть — он тоже провалился в пустую могилу. Невилл и Рон хохотали у края.

— Теперь хоть не обидно, что мы побывали в свеженькой могиле, а ты нет! — рыжий Уизли был на грани истерики.

— Хватит ржать! Лучше помогите мне выбраться, — недовольно сказал Гарри.

Мокрые стены могилы всё время заставляли ботинки парня соскальзывать вниз, но благодаря усилиям друзей Гарри всё-таки удалось вылезти на поверхность. Он оглядел себя: брюки и плащ были безнадёжно измазаны в глине.

Как ни странно, ребята обнаружили дорожку, вымощенную кирпичом совсем рядом, и теперь довольно быстро вернулись к скрипучим кованым воротам кладбища. Всю обратную дорогу до магазина «Сладкое королевство» они буквально бежали. Хотелось быстрее оказаться в сухом и тёплом месте. Наконец, ребята ввалились в помещение магазина. Они прошли тёмный зал, но в складском помещении решили немножко передохнуть и зажгли там светильник. И тут их взору предстала ужасающая картина: трое парней с ног до головы были в крови.

— Что это? — пролепетал Рон, поднося к лицу руки, по которым стекали красные струйки.

Гарри, также как и Невилл, удивлённо разглядывал себя и друзей.

— Откуда столько крови?.. Подождите, ребята, это не может быть кровью! — сказал Гарри. — Я знаю запах настоящей крови. А эта что-то подозрительно пахнет чернилами.

Вот теперь с Роном началась настоящая истерика.

— Ой, не могу! Это наверняка моё чернильное облако! — хрюкая и складываясь пополам, говорил он.

— Ты прав. Видимо его ветром отнесло к Хогсмиду, — с улыбкой добавил Гарри.

Тут и Невилл повалился от смеха на пол.

— Представляю глаза Филча, когда он обнаружит нас среди ночи в школе, по уши измазанными в грязи и крови прямо из могил! — смеялся Невилл.

Немного успокоившись, ребята вернулись в замок. К их счастью, они так и не встретили Филча по дороге в башню Гриффиндора.

Варка зелья подходила к концу. Стёкла на узких окнах запотели от испарений, поднимающихся над небольшим котлом, размещённом за умывальней. В туалете Стонущей Миртл уже пахло вполне приемлемо, но само варево имело тёмно-зелёный, совсем не аппетитный вид. Гермиона, делая магические пассы над котлом, сказала:

— Гарри, ещё одно твоё последнее заклинание, и зелье будет готово завтра.

— Когда будешь пить его? — спросила Уна, встретившись взглядом с глазами парня.

— В субботу, — без энтузиазма ответил Гарри.

Обе девушки внимательно посмотрели на него.

— Ты не уверен в нашем зелье? — осторожно спросила Гермиона, она даже приостановила замысловатые движения руками.

— Не в этом дело, — Гарри постукивал пальцами по мраморной скамейке. — Просто, как подумаю, из чего оно было сварено…

— Не думай об этом, — наставительно сказала Гермиона, поправляя каштановый локон, выбившийся из хвостика. — Думай о Сириусе!

Уна ободряюще положила свою ладонь на руку Гарри.

— Может на вкус это не будет такой уж гадостью, — улыбнулась она.

— Необходимая комната, по-моему, подойдёт нам больше, чем туалет, — хмыкнув, сменил тему парень.

* * *

Гарри предполагал, что его напряжение в ожидании события, на которое он так давно надеялся, немного ослабнет на уроках Версетти. Преподаватель Защиты от Тёмных Сил устроил ребятам жёсткую проверку. Не смотря на проливной дождь, им предстояло настоящее сражение с металлическими «противниками». Полигон почти весь был залит водой. От холода ученики кутались в свои мантии, стоя под брезентовым навесом, который сотворил для них преподаватель. Он вышел вперёд, накинув треугольный капюшон на голову, но капли дождя всё равно оставляли мокрые следы на лице Версетти, от чего оно казалось непривычно печальным. Всё же взгляд глаз аурора был как всегда холодным.

— Используйте все боевые заклинания, которые есть в вашем арсенале, против так называемых металлических големов, — наставлял он. — пользуйтесь метлой, если найдёте в этом необходимость. Ваша смелость и находчивость сыграет решающую роль. Считайте, это зачёт. Только когда каждый из вас сдаст его, мы приступим к магии Сотворения — это более высокая ступень, чем просто заклинания. Мистер Поттер, прошу вас. — Версетти сделал приглашающий жест. — У вас недавно была возможность попрактиковаться.

Десять «противников», как десять рыцарей в доспехах, выстроились в линию на расстоянии пары шагов друг от друга вдоль дальней границы полигона. Гарри, сев на метлу, слёту стал направлять в них для начала обезоруживающие заклинания. Но, по-видимому, он подлетал слишком близко, и магические струи стали отражаться в него обратно так, что парень еле успевал от них увернуться. Гарри усилил атаку, применяя ещё останавливающее и усыпляющее заклинания. Ему удалось вывести из строя нескольких големов. Так два крайних слева и один в центре, покачнувшись, замерли неподвижно, и их плащи повисли безвольными тряпками. Вдруг магическая сила вырвала из рук парня палочку, ставшую скользкой от дождя. И только благодаря ловкости сиккера Гарри удалось поймать её на лету почти у самой земли.

Гриффиндорец обратил внимания на то, что искристые струи отражённых заклинаний приобрели способность сливаться в одну. Значит, выяснилась одна особенность: возвращаясь, заклинания, выпущенные слишком близко в разных «противников», могли как бы складываться в одно. Соответственно удваивалась или утраивалась их сила, это неприятно удивляло. И теперь приходилось очень внимательно следить за тем, что бы не влетать в опасную зону. Но иногда рассчитать её границы было практически невозможно. Гарри пролетал низко над шлемами, украшенными конскими хвостами, лихорадочно посылая заклинания. Иногда ему были видны лица одноклассников, белеющие из-под брезента. Он знал, что не стоит ловить ни сочувствующие, ни тревожные взгляды друзей. Ему не нужны были сейчас лишние эмоции. Только сосредоточенность и ловкость могли иметь значение. Так ещё два голема были остановлены. Один дёргался под действием заклинания «Таранталлегра», другой остановлен заклинанием «Ступефай».

Взмыв ввысь, парень окинул поле боя взглядом. «Хорошо, что эти доспехи для украшения школьных коридоров не могут сами сотворять заклинания, они способны действовать только как зеркало», — подумал он. И тут же с удивлением заметил, как эти доспехи стали медленно, но верно перемещаться. Останавливающие заклинания не стали препятствием их движению, и вскоре оставшиеся «противники» сбились в плотную кучу. Теперь было трудно им противостоять.

— Так не честно! Десять на одного! — услышал Гарри чьи-то возмущённые слова.

Подлетев вплотную к шлему ближайшего «рыцаря», он буквально ткнул палочкой в открывшееся забрало и выкрикнул: «Морфеус!». Тот стал заваливаться на бок, и Гарри показалось, что он увидел, как в тёмной глубине шлема сверкнули глаза. Но гриффиндорцу некогда было размышлять над этим. Он уже попытался удвоенным заклинанием «Флипендо» сшибить следующего. Заклинание вернулось к нему, и сильный удар вбок развернул его в обратную сторону.

Трудно было выбрать оптимальное расстояние, с которого лучше всего действовали заклинания. И в какой-то момент два, или даже три заклинания, которые он перед этим выпустил одно за другим, отразившись, скрестились, попали в него самого и столкнули с метлы на землю. Падая, он увлёк за собой ближайшие доспехи. Напротив ожидания, они не рассыпались на составляющие, а упали так, как упал бы человек в этих доспехах. Уже лёжа на земле, Гарри повернул голову к валявшемуся рядом шлему, и опять ему показалось, что на него смотрят глаза, наполненные злобой. Но сам «противник» был недвижим. Подкрепление не заставило себя долго ждать, и теперь на уровне глаз парня его окружали металлические, мокро блестевшие под дождевой водой ноги. Частокол ног. Гарри хотел рывком подняться, но тут одна из ног с силой наступила ему на правую руку. От резкой боли у парня потемнело в глазах. Подобное нападение было настолько неожиданным, что изумление подавило все чувства. Рука онемела, и теперь нельзя было использовать палочку. Он привстал и, пытаясь вытащить руку, сделал одновременно движение левой рукой к палочке. Но вторая нога «рыцаря» с силой ударила его по незащищённой руке, не дав достичь цели. И тогда внутри Гарри появилась злость. До сих пор действия «противника» не носили столь агрессивный характер. Парень схватил левой рукой эту ногу, напряг все силы и рванул её на себя, дёрнув при этом свою правую руку. Голем потерял равновесие и рухнул вниз.

Гарри вскочил на ноги и оказался перед тремя оставшимися «рыцарями». Забрала их шлемов тоже были откинуты, и теперь явственно были видны глаза. Парень как завороженный смотрел в глаза ближайшего «противника», и ему показалось, что в них сверкнули красные искры. Он опять протянул левую руку к палочке, всё ещё зажатой в онемевшей правой руке. Но мощный металлический удар выбил её. Теперь Гарри оказался безоружным. Краем глаза он увидел, как от навеса отделилась фигура аурора и теперь быстро приближалась к ним. Но это всё происходило как-то замедленно, в то время, как действия на полигоне проходили слишком быстро. Вдруг он почувствовал мощный удар в грудь металлическим кулаком, и ему показалось, что его рёбра сейчас треснут. В ответ кулак Гарри проскользил по гладкой поверхности брони, задев грубую ткань плаща. «Рыцарь» слегка отклонил корпус. И в это время второй «противник» сделал движение, которое должно было поразить парня в голову, но тот успел вовремя отклониться. Металлическая перчатка «рыцаря» процарапала щеку, а перчатка второго плотно сжала предплечье и так не действующей руки парня.

Краем уха Гарри слышал, как Версетти выкрикнул какое-то заклинание. Но два металлических тела стояли к нему вплотную, и от них исходила угроза. Что мог сделать безоружный человек против зачарованных металлических големов? Левая рука парня упёрлась во что-то твёрдое в кармане школьной формы. Нож! Это был нож «рода Уизли», подаренный близнецами. Пока Гарри неловко вытаскивал его из кармана, не смог избежать ещё одного сильного удара в плечо. И тогда, уже не думая, правильно ли он поступает, гриффиндорец с размаху вонзил нож прямо в глаз, видневшийся под шлемом напротив него. Голем замер, прервав движение корпуса к парню, и стал медленно оседать. Выдернутый нож оказался чёрным. Или это кровь имела такой насыщенный тёмный оттенок? Вдруг этот нож стал невидимым, но Поттер надёжно ощущал его рукоятку, как не так давно ощущал рукоятку невидимого меча рода Версетти. Удар в бок, сотрясший всё тело юноши, совпал со скользящим ударом ножа по второму шлему. На этот раз он почувствовал, как нож только резанул по тому, что было внутри.

И все вместе они упали. Гарри чувствовал под собой твёрдые доспехи. Его самого придавила неимоверная тяжесть. Кровь возбуждения и злости пульсировала у него в висках. Сейчас он не чувствовал боли. Так, лёжа в грязи, сжимая нож и стиснув зубы, Гарри смотрел на серые тучи, из которых моросил мелкий дождь, холодивший лицо.

Под действием заклинания аурора голем перекатился, и тяжесть перестала сдавливать парня. Гарри поднялся, сел и стал потирать правую руку, которую совсем не ощущал.

— Мистер Поттер, отправляйтесь в госпиталь, — сказал Версетти, протягивая руку.

— Я не ожидал, что они сами будут нападать, — признался парень, вставая, он сжал сильную руку преподавателя.

— Големы не должны нападать на учеников. Позже я разберусь с этим, — Версетти прищурил глаза.

Он поднял палочку, выбитую «противником», проявившим инициативу, и вложил её в левую руку ученика. Когда они, обходя лужи, подошли к навесу, навстречу им выбежали Уна, Гермиона и Рон.

— Со мной всё в порядке, — Гарри опередил их расспросы. — Я в госпиталь.

Сейчас он действительно не чувствовал боли, но рука висела безжизненной плетью. Уна, почти не касаясь, провела ладонью вдоль правой руки парня.

— Перелома нет… Я чувствую это, — пояснила она, отвечая на его немой вопрос.

— Сейчас каждый будет тренироваться только на одном големе, — Версетти уже продолжал урок. — Мистер Фриман, прошу вас.

Призывая свою метлу с помощью «Ассио», Гарри наблюдал, как Адри направился к «противнику», одиноко поднимающемуся из груды металлических доспехов на земле.

* * *

Вопрос о том, как могли големы выйти из-под контроля аурора, не давал покоя. Перед глазами всплывал яркий пример того, что преподаватель Защиты от Тёмных Сил, Шизоглаз Хмури оказался не тем, за кого себя выдаёт. Были ли сомнения в Версетти? Наученный горьким опытом, Гарри мог допустить эти сомнения.

Его не удивило то, что после ужина Рон, отправившийся по заданию завуча в учительскую, вернулся с просьбой подняться в кабинет к директору.

Поднимаясь на летающей лестнице, Гарри облокотился на уже здоровую руку, над которой потрудилась мадам Помфри. Он смотрел вниз, в глубину «колодца» с парящими лестницами, и думал, на сколько прочна эта тысячелетняя защита школы.

Когда парень поравнялся с каменной горгульей, ему показалось, что она бросила на него подозрительный взгляд. Но когда это ожившее каменное изваяние сдвинулось лишь чуть-чуть в сторону, оставив свободным только небольшое пространство — теперь Гарри посмотрел на неё подозрительно.

— Подвинься ещё, это слишком мало, — попросил её парень.

Но горгулья в ответ не шелохнулась, и её каменные глаза остались непроницаемыми. Гарри с трудом протиснулся в узкий проход и поднялся по лестнице наверх, к двери кабинета, которая при его приближении распахнулась достаточно гостеприимно.

Директор сидел за широким письменным столом, в задумчивости прикоснувшись пальцами ко лбу. Аурор невозмутимо сидел в кресле, направив взгляд на пылающий огонь камина. Они оба подняли головы навстречу вошедшему.

— Присаживайся, Гарри, — Дамблдор слегка улыбнулся на приветствие. — Сегодня на уроке Защиты от Тёмных Сил произошло то, что категорически запрещено в стенах школы… Магии учителя была противопоставлена более сильная магия, направленная на ученика.

Гарри расположился по другую сторону стола и теперь внимательно слушал директора.

— Мальчик мой, можешь ли ты поделиться, происходило ли с тобой нечто нетипичное после твоего возвращения в Хогвартс? — в голосе великого чародея звучало не просто любопытство.

Парень бросил мимолётный взгляд в сторону Версетти. А что, собственно, скрывать? Это всего лишь сны… И Гарри рассказал о ночном посещении гарпии и головы Лестрейндж. А в конце неожиданно даже для себя рассказал о поведении директорской горгульи. Дамблдор и Версетти слушали, не перебивая и не отрывая взгляда от парня. Только при упоминании о горгулье седая бровь старика заметно приподнялась. На некоторое время в кабинете воцарилась тишина, нарушаемая только треском поленьев в камине.

— Скорее всего, происходит именно то, о чём я подозревал, — наконец произнёс Дамблдор вполголоса. — Я поговорю с миссис Помфри, c мистером Филчем и с привидением Гриффиндора. Но, думаю, они не смогут добавить что-либо существенное в твой рассказ.

Он поднялся со своего стула, больше напоминающего трон, и подошёл к маленькому стеклянному столику в углу.

— Какие безобразия происходят сейчас в старом добром Хогвартсе, — не удержался от ехидного замечания Финеас Нигеллюс со своего портрета.

Нынешний директор проигнорировал это замечание, взял со столика хрустальную вазочку со сладостями и поднёс её к Гарри.

— Угощайся, — предложил он.

Парень машинально сунул в рот фруктовую вафлю, а сам хозяин, выбрав шоколадный батончик, откусил его в задумчивости.

— Томас, будешь? — спросил он, повернувшись в сторону Версетти.

Уголок губ аурора слегка приподнялся.

— Нет, благодарю вас, профессор, — ответил он.

— Влияние Азкабана на человеческую личность ещё никто до конца не изучил. На сегодняшний день это самая сильная, долгосрочная и беспощадная магия. Я думаю, что эта темница душ не намерена отпустить тебя просто так, — Дамблдор вздохнул, задумчиво поставил вазочку перед Гарри и опять сел на место.

— Я проверил защиту Хогвартса и обнаружил, что в одном месте сквозь неё идёт поток отрицательной энергии… Небольшой поток, но всё же… — глаза старого мага взглянули прямо в глаза юноши. — За пределами школы, этот поток направлен как раз в сторону Азкабана. Но в стенах школы мне ещё не удалось отследить его направленность. Но думаю, ответ очевиден.

Гарри чувствовал, как его стало наполнять ощущение незащищённости. Если Хогвартс оказался небезопасным, то безопасного места не существует вообще.

— Завтра я встречусь с директором тюрьмы, и мы постараемся принять действенные меры. А сейчас я просто хочу предупредить тебя, мой мальчик, что бы ты был осторожен и внимателен.

— Я буду внимателен, — согласился бывший узник, как бы не заметив слова «осторожен».

— Гарри, ты можешь обращаться ко мне в любое время дня и ночи, — сказал на прощание аурор.

* * *

Напротив ожиданий, эта ночь прошла спокойно. Неужели сегодня он встретится с Сириусом?.. С самого утра Гарри ощущал неприятный холодок где-то внизу живота. Это ощущение не пропало и к завтраку.

— Гарри, тебе нежелательно принимать пищу сегодня, — сказала Уна, когда ребята сели за стол.

Рон посмотрел на друга сочувствующе и сразу откусил половину булочки с изюмом. Сам же Гарри вовсе без сожаления посмотрел на тарелки с овсянкой, над которой поднимался сладкий пар.

— Но ты можешь попить, — продолжила девушка.

И, видя, что он сидит с безучастным лицом, Уна сама налила из кувшина полный стакан молока. С подкупающей улыбкой девушка поднесла стакан прямо к его губам. Как когда-то на Гримоулд-плейс, парень положил свои пальцы поверх её и сделал несколько глотков из стакана. Тёплое молоко не очень тепло было встречено его желудком.

— Спасибо, мне не хочется больше, — сказал Гарри, ставя стакан на стол.

— И вовсе незачем так нервничать, — произнесла Гермиона, она уже минут пять размешивала ложечкой сахар в стакане — знаток зелий сама не была уверена в успехе задуманного. — Ты ведь нам так и не рассказал, зачем тебя вчера вызывал директор, — девушка слегка надула губы.

— Он просил быть осторожным и внимательным. В связи с тем, что големы не послушались Версетти.

— Да, уж! Големы — это неприятная штука, — сказал Рон, не прожевав кашу.

— Конечно неприятная, если получить в лоб собственным сногсшибателем, — голос Гермионы был язвительным лишь слегка.

Уизли фыркнул, покраснев. Так и прошёл весь завтрак в вялой перебранке между старостами. Это слегка развеселило Гарри, которому всё так же было не по себе.

* * *

Ребята смотрели, как на гладкой стене между портретами двух ведьм проявляется резная дверь. Гарри, Уна, Рон и Гермиона стояли в коридоре и мысленно просили о входе в Необходимую Комнату. И каждый из них думал о Сириусе Блэке. Уна бережно прижимала к себе термос, куда они с Гермионой перелили заветное зелье, так как его нужно было принимать горячим. Рон постоянно оглядывался то в одну, то в другую сторону коридора, следя за возможным появлением посторонних. Хотя он держал в руках карту Мародёра, мог возникнуть сюрприз в виде Пивза или любого Хогвартского привидения. Сам Гарри не отрывал взгляда от двери и первым открыл её, когда она стала вполне чёткой.

Внутри комнаты царил полумрак. На середине стоял небольшой полированный круглый стол, почерневший от времени. У стола находился только один стул. Тускло блестели шляпки гвоздиков, которыми по краям было оббито его сидение. В углу стоял небольшой диван, высокая спинка которого так же была оббита гвоздями по периметру. В другом углу комнаты возвышался напольный подсвечник с одной толстой свечой, создавалось впечатление, что свеча была насажена на копьё. На стене, прямо напротив входа висел триптих. Это были три узкие деревянные доски, расписанные масляными красками. Изображение на них было статичным, что было на столько непривычным в Хогвартсе, что притягивало взгляд. Ребята подошли ближе, разглядывая картины.

В тёмном неясном пространстве, подсвеченном языками пламени, были изображены маленькие обнажённые фигурки людей, скорченные страданиями. Жутко-отталкивающие монстры мучили и издевались над людьми, больная фантазия средневековых инквизиторов нашла здесь яркое проявление.

— Это Иероним Босх, — изумлённо сказала Гермиона, оглядываясь на ребят. — Я читала об этом непревзойдённом маггловском художнике ХV века.

Гарри подошёл совсем близко, осветив картины зажженным «Люмосом». Теперь ему были видны лица людей, каждое из которых было удивительно тонко прописано. Он почувствовал страх, мольбу, отчаяние, горе, так же, как чувствовал это по ночам в Азкабане, прислонившись к холодной каменной стене.

— Гарри, — очень тихо позвала Уна, и когда юноша посмотрел на неё, указала на фигуру в самом низу левой части триптиха. — Смотри…

Это была девушка с ослепительно-белой кожей, сидящая на земле спиной к зрителям. Черные волосы невероятной длины разметались по земле, пропитанной кровью. Одна рука девушки судорожно сжала мелкие гальки, другую же руку она подняла в попытке защититься от надвигающегося на неё огромного мускулистого человека с головой змеи.

Немой вопрос застыл в глазах Уны. Гарри видел, как стало меняться выражение синих глаз, перерастая в ужас. Парень обхватил плечи девушки и мягко развернул её к себе.

— Это просто картина, — сказал он, увлекая её к столу. — Не будем терять время, — обратился он к остальным.

Гермиона аккуратно разложила на столе листы бумаги, планшетку со вставленным в отверстие остро отточенным карандашом. Рон тем временем наложил на дверь тройное заклятие.

— Уна, давай, — Гарри сел на стул лицом к триптиху.

Девушка отвинтила крышку термоса, и сразу по комнате распространился тот необычный запах, к которому ребята уже успели привыкнуть за время, пока зелье варилось в туалетной комнате Стонущей Миртл. Тёмно-зелёная вязкая жидкость перелилась в металлическую крышку, заменившую стакан.

— Думай только о Сириусе, — попросила Уна, подвигая напиток к парню.

«Сириус, поговори со мной», — уже в сотый раз подумал он.

— Подожди, не пей пока, — Гермиона положила руку Гарри на планшетку. — Попробуй что-нибудь написать.

Парень попробовал изобразить своё имя. Планшетка легко скользила над бумагой, но карандаш упорно не желал слушаться. Буквы выходили корявыми, но, впрочем, узнаваемыми.

— Как мы будем разбирать твои каракули? — с сомнением спросил Рон, рассматривая надпись.

— Было бы что разбирать, — отозвалась Гермиона.

Ребята расположились на диване, пристально глядя на Гарри.

— Удачи! — улыбнулась Уна.

После Азкабана парень уже имел опыт питья жидкости, которой сопротивлялся весь его организм. Он вдохнул побольше воздуха и, не дыша, стал пить обжигающее зелье большими глотками. Его взгляд блуждал по картине. Внезапно три деревянные доски осветились холодным светом, и их поверхность стала блестящей как…

— Зеркало! — чуть не поперхнувшись, воскликнул Гарри, указав на картины.

Ребята как по команде повернули головы к стене. И в это время кто-то ударил парня по затылку с такой силой, что непроглядный мрак мгновенно бросился ему в глаза.

* * *

Холод и неприятное покалывание в затёкшем теле мешали сосредоточиться. Приоткрыв глаза, Гарри увидел деревянную поверхность. И ноги… Опять ноги? Почему именно ноги?.. Парень раскрыл глаза пошире. И сейчас же на него обрушилось тёплое, пахнущее миндалем, ласковое.

— Гарри! Ты жив! — в голосе Уны были слёзы.

Бережные руки приподняли его голову так, что он тут же почувствовал на губах поцелуй.

— Да жив я, — непослушными губами ответил парень, когда девушка отстранилась.

Друзья помогли ему сесть на полу.

— Что это было? — спросил Гарри, ощупывая затылок.

Небольшая продолговатая шишка болезненно отозвалась на прикосновение пальцев.

— Давай-ка лучше сядем на стул, — ответил Рон сзади, вновь приподнимая парня.

Зеркало напротив отразило взлохмаченного Поттера и ребят, помогавших ему сесть за стол.

— Меня кто-то ударил по затылку, — сообщил медиум.

— Гарри, тебя никто не мог ударить — в комнате никого не было, — теперь пальцы Уны осторожно прощупывали его голову. — Это, наверное, действие зелья, а шишка — следствие падения.

— Жалко, что сеанс сорвался, — с горечью сказал парень.

Ребята переглянулись.

— Сеанс не сорвался, — ответила Гермиона, протягивая ему листки. — Ты совсем ничего не помнишь?

Гарри отрицательно покачал головой и дрогнувшей рукой взял бумагу, сплошь покрытую неровными строчками записей. Исписанных листов было три.

— Это я написал? — с сомнением спросил он.

— Это написано твоей рукой, — отозвалась Гермиона.

Напротив ожидания, почти все буквы были чёткими, но некоторые слова и даже предложения были написаны только заглавными или вообще печатными буквами, почерк постоянно менял свой наклон. Но самое главное, это была абсурдность содержания записей. По мере чтения брови Гарри задирались всё выше и выше.

«Уйди сгинь я должен это сделать Эй! Эй! Эй! Я ХОЧУ ВЕРНУТЬСЯ! Могу предсказать и просветить, спрашивай! Пшёл вон, кому говорю мне нужнее Говори, дорогой, не молчи! Я ВИЖУ НАСТОЯЩИЙ СВЕТ! Сгинь убью Я тоже немножко видел!!! К большому сожалению, могу дать только отрицательный ответ… ЛЮДИ! ПОТРОГАЙТЕ МЕНЯ! По-моему, это свечка!!! Сейчас точно растерзаю и не посмотрю на то что ты родственничек ПОТРОГАЙТЕ ЖЕ! Ё! Мне тоже искренне жаль…»

Дальше были записи в том же духе. Гарри поднял лицо к тройному зеркалу напротив, которое отразило его задумчивый взгляд.

Свеча горела ярко, но язычок пламени иногда колебался от едва уловимых дуновений, трепетали тени на стенах. Ребята уже целый час пытались расшифровать записи.

— Да говорю же вам, их было пятеро, а не четверо! — кипятился Рон, угрожающе накренившись на стуле, стоящем задом наперёд.

Он сидел возле дивана, как раз напротив друзей.

— Условно называю их так: Бешенный — это раз, Эмоциональный — два, Рассудительный — три, Маленький — четыре. Больше никого нет, — возразила Уна, она положила подбородок на плечо Гарри и чуть насмешливо смотрела на рыжего друга.

— С чего ты взяла, что он маленький? — опешил Рон.

— Ну, его же прогоняют, а ему так хочется посмотреть, — ответила девушка, слегка смутившись.

— Он может быть просто Слабым, — рассуждал Уизли, разведя в стороны руками.

— Но он же сумел занять место и даже посмотреть на свет, значит, не такой уж он слабый, — не унималась Уна.

Гарри слушал спор в пол уха. Он уже оставил попытки вспомнить, что именно произошло после того, как он принял зелье Парацельса. Сейчас он пытался вникнуть в смысл одного из предложений, выделенного из текста.

— Это не так важно, — вмешалась Гермиона. — Нам достаточно отследить речь Рассудительного. Только он конкретно отвечал Гарри. Остальные вели разговор друг с другом.

— А мне кажется, что не Рассудительный, а Рассудительная, — задумчиво сказала Уна.

Рон демонстративно хмыкнул.

— Посмотрите, Мелкий вот тут упомянул: «Она знает», — палец девушки стал быстро двигаться сверху вниз по строчкам.

— Но почему же Мелкий? — удивился Рон.

— Тебя же не устраивает «Маленький», — усмехнулась Уна.

Ребята склонились над листками.

— Ты права, — резюмировала Гермиона. — Это действительно была женщина.

— А, разницы никакой нет, — Рон опять откинулся назад.

— Если Гарри будет знать, что это женщина, может ему будет легче вспомнить, — с надеждой сказала Уна, повернувшись к парню, при этом её чёрные волосы скользнули по его губам.

— Возможно, — согласился он. — Но пока что — глухо.

— Так, подведём итог, — Гермиона встала, прошлась к столу и обратно, взяв листы, на которых она до этого аккуратно выписала отдельно слова каждого из потусторонних собеседников Гарри. — От духа, названного условно Рассудительной, мы узнали о том, что он находится в таком месте, где духам нет покоя…

— Это Ад, — твёрдо сказала Уна.

— Возможно. Давайте не будем начинать спор сначала, — ответила староста тоном, не терпящим возражений. — Да, тут, по-видимому, имеют место пытки, страдания… Но главное, что Сириуса Блэка среди них нет. Рассудительная чётко об этом говорит.

— Его может не быть именно в этом месте Ада, — вставил Рон. — Они попросту могут быть не знакомы друг с другом.

— Ронни, — Гермиона развернулась к нему всем корпусом. — Духи имеют доступ к общему информационному полю. Здесь не имеет значения, знают они лично Сириуса или нет.

— Раз его нет в Аду, возможно, он в Раю? — тихо спросила Уна.

— Сириус жив, — убеждённо сказал Гарри.

Он встал, взял листки из рук Гермионы и опять сел за стол напротив зеркал, согнав друга с единственного стула. Вот ответы Рассудительной на вопросы, которые он сам задавал, но которые не помнит. Все эти многочисленные «Ты прав, мой друг» и «Увы, это не так» что-то ведь означали, но что именно? Ребята уверяли, что он во время сеанса бормотал что-то очень быстро и непонятно. Так что свидетели сеанса не могли внести ясность… Гарри посмотрел на своё отражение. Стало темнее, или ему это только кажется?

Неясные ощущения сформировались в чёткую мысль: ему просто необходимо остаться одному. Откуда это пришло было не понятно, но это нужно было осуществить.

— Ребята, оставьте меня одного, пожалуйста, — обратился он к друзьям. — Я сделаю попытку сосредоточиться достаточно, что бы вспомнить.

Друзья понимающе посмотрели на него.

— Главное, сосредоточься на своих вопросах, — сказала Гермиона, проходя, она дружески пожала руку Гарри, лежащую на исписанных листках.

— Мы будем за дверью, — сказал, выходя, Рон.

Уна не стала ничего говорить, она подошла сзади и обняла Гарри за шею. Он смотрел на их отражение в зеркале, на это стоило полюбоваться. Девушка ободряюще улыбнулась и скрылась за дверью вслед за друзьями.

* * *

Гарри не отрывал взгляда от отражения своих глаз в зеркале и теперь ясно видел, как вокруг него сгущалась темнота. Теперь только его фигура избранно освещалась единственной в комнате свечой. Но и этот круг света постепенно сжимался вокруг головы. И вот уже практически не видно ничего, даже крышки стола, и, если бы парень не прикасался пальцами к деревянной поверхности, то можно было бы утверждать, что вокруг него пустое пространство.

Боль из области затылка постепенно захватывала всю голову. И чем больше пространства вокруг завоёвывала тьма, тем дальше боль распространялась по всему телу. Это была боль, пропитанная животным страхом перед неведомыми силами, управляющими происходящим. Гарри смотрел в отражение своих глаз и видел в них нарастающую панику…

Вот уже из кромешной темноты выплывает лишь узкая полоска, заключающая в себе только глаза… Теперь юноша точно знал, что когда тьма поглотит и эту освещённую часть, он сам прекратит своё существование. Он уже не чувствовал своего тела, так же, как уже не чувствовал пальцами стола, за которым сидел… Нет, это не выносимо видеть, как к тебе приближается Смерть… Гарри закрыл глаза.

И сразу почувствовал, что боль стала менять своё качество. Теперь это было состояние муторного опьянения. Его ноздри стали ощущать неприятный запах. Серы? Или воображение подбрасывало именно этот запах? И вот это уже вонь, которая начинает проникать во все клетки его организма. Ноздри стали буквально слипаться, и парень сильным выдохом попытался это предотвратить. Но поперхнулся, закашлялся и невольно открыл глаза, о чём моментально пожалел. Яркая красная вспышка резанула по глазам так, что парень вновь зажмурился и отшатнулся назад.

И тут он понял, что буквально парит в чём-то густом. Это была не жидкость, но и не газ или дым, а что-то довольно плотное, замедляющее движение. Теперь юноша стал ощущать, что вся кожа его тела обнажена, и по ней проходят тёплые... нет, горячие волны колеблющейся субстанции.

Вонь вроде достигла своего предела и начала становиться переносимой. Может и со светом будет так же? Гарри попытался приоткрыть правый глаз. Сквозь ресницы на красный свет вокруг смотреть было можно. Так, теперь приоткрываем второй глаз. Потом оба пошире... То, в чём он завис, клубилось, переливаясь всеми оттенками красного. Но парень не стал оценивать эту красоту, потому что её явно портили вонь и медленно, но верно нарастающая жара.

Так... Что же это такое? Нет, нужно задать себе какой-то другой вопрос... Какой? Где я? Нет, вроде не этот... Опьянение не давало ясно мыслить. Но Гарри чувствовал, что ни в коем случае нельзя сосредотачиваться на физических ощущениях: обонятельных, осязательных, какими бы они не приятными не были. У него есть конкретная цель... Только какая вот?..

Гарри стал медленно поворачивать голову сначала в одну, затем в другую сторону... Ему показалось, или это на самом деле бардовые завихрения вокруг стали обретать конкретные очертания человеческих тел? Да, вот прямо перед ним вырисовывается фигура обнажённой женщины. Клубы открывали обзору только верхнюю часть её туловища, но она стояла против света, и парень всё равно не мог разглядеть её толком. Спутанные волосы спадали ей на полную грудь, на освещённых участках кожи были видны следы глубоких ещё кровоточащих порезов, было такое ощущение, что у неё вместо глаз тлеющие угли. Парню показалось, что женщина достаточно молода, в другой обстановке он бы решил, что она привлекательна.

— Это кто? — нотки угрозы были в густом голосе, раздавшемся справа.

Гарри повернул голову и тут же наткнулся на неприветливый взгляд быка. Это был человек. Но когда на уроке ученику Хогвартса нужно было описать Минотавра, именно таким он и представил тогда его взгляд: бездумный, безапелляционный, не сулящий ничего хорошего.

— Здравствуйте, — ответ Гарри прозвучал почему-то не уместно.

Дикий хохот быкочеловека оглушил его.

— Да, нам тут остаётся только здравствовать! — новый взрыв хохота резко сменился воплем боли, и этот крупный мужчина согнулся пополам, схватясь за бок.

— Ой, забываешь, смех здесь тоже не для нас! — высокий голос заставил парня повернуть голову налево.

Перед ним стоял довольно тощий человек. Он тоже был обнажённым, и был виден жуткий рубец, проходивший от ямки между ключицами вдоль туловища и заканчивающийся возле пупка. Гарри стало ещё более муторно при виде этого шрама со слегка вывернутыми краями и запекшейся кровью.

— Юноша, неужели вы медиум? Вас видно невероятно чётко, — казалось, глаза тощего были наполнены огненными слезами. — Это так здорово!

— Да, а то остальные медиумы проявляются хреново, — звонкий мальчишеский голос раздался слева.

Гарри, оглянувшись, увидел лохматого и невероятно грязного пацана, вынырнувшего из-под руки скорчившегося «быка». Последнего боль, видимо, стала отпускать, и он, выпрямляясь, с силой двинул мальчишку локтём так, что тот моментально скрылся из вида в жаркой алой мгле.

От резких поворотов голова стала кружиться. Что же, собственно, Гарри здесь делает? И кто это такие? А, не важно... Нет, что-то всё-таки было важным... О чём говорили эти люди? Медиумы...

— Да, я медиум, — выдавил из себя парень.

— Вот повезло-то как!!! Ну, всё! Я, наконец, увижу свет!!! — взволнованно воскликнул худощавый мужчина, делая движение навстречу Гарри.

— Постой! — властные нотки в голосе женщины остановили его. — Медиум, ты ведь хочешь что-то у нас узнать?

Узнать! Точно! Вот зачем здесь Гарри! Узнать... Так кто же они, эти незнакомцы с истерзанными телами?

— Вы мёртвые? — переспросил в свою очередь юноша, хотя не был уверен в том, живой ли он сам.

— Мёртвые! Мёртвые, не сомневайся! — чуть ли не с восторгом пропел худощавый. — Ну, давай, давай же быстрее сливаться!

Сливаться? Как сливаться? Куда? Неожиданно в голове Гарри вспыхнула ассоциация-воспоминание, как Стонущую Миртл утягивает водный водоворот в сточную трубу.

— Я не хочу сливаться, — поспешно ответил он.

— Наверное, это не приятно, но без этого не обойтись, — мягко сказала женщина, протягивая руку к парню. — Поверь, нам тоже больно от слияния.

— Я тихонечко, я осторожненько, — бормотал щуплый, уже приблизившись вплотную.

Он стал как-то заваливаться корпусом прямо на тело... нет, в тело Гарри! Когда ребята сталкивались в коридорах Хогвартса с привидениями, они ощущали лишь холодные дуновения, проходящие сквозь собственную плоть. Но то, что сейчас испытывал Гарри, не шло с этим ни в какое сравнение. Не смотря на просто дикую жару, парень стал чувствовать, как в него струями потекла сковывающая могильная прохлада. «Наверное, так растекается по телу трупный яд», — мелькнула нелепая мысль. Руки, ноги стали какими-то чужими, неуправляемыми. Вроде юноша и чувствовал их, но так, наверное, кукла чувствует свои вставленные в специальные отверстия конечности.

И в этот миг Гарри краем глаза увидел справа двинувшуюся в его направлении тушу. И тут он понял, что такое действительно боль. Человекобык ворвался в его тело, вытесняя из каждой клетки не только влияние худощавого, но, казалось, вытесняя то, что было собственно Гарри. Оцепенение организма вовсе не стало анестезией. Колоссальную встряску получила каждая частичка тела, ставшая заморожено хрупкой.

— Уйди! Сгинь! Я должен это сделать, — ревел «бык».

— Стой! Ты убьёшь медиума, — женщина властно схватила его за ту часть руки, которая ещё была не погружена в Гарри.

— Эй! Эй! Эй! Я хочу вернуться! — это буквально визжал худощавый. По-видимому, ему тоже было больно оттого, что его вышвыривали.

И вот он уже снова маячит перед глазами, обиженно потирая скрещенными руками свои плечи:

— Нет, мы столько говорили об этом! И вот тебе на!!! Он опять полез напролом! Нужно действовать мееедленно! Осторооожно!

— Ты сам можешь лишить себя возможности видеть жизнь, — увещевала женщина, и здоровенный, поддавшись, стал «вылезать» из тела парня довольно медленно.

И по мере убывания бьющего ледяного оцепенения стало возрастать чувство невероятного облегчения.

— Парень! Медиум! Ты меня слышишь? — в голосе женщины звучала тревога.

Да, он слышал её. Но неужели ему нужно ещё и отвечать? Это так трудно...

— Да не, не убил, кажется, — теперь налитые кровью бычьи глаза разглядывали его тоже с долей тревоги.

Женщина знаком предложила Гарри вытянуть вперёд руку, как сделала это сама, и мягко взяла юношу... Нет, не взяла, а проникла своей рукой в его. Но это слияние было таким, как в жаркий день сунуть руку в ванну со студёной водой. После первого ощущения обжигающего холода становится даже приятно.

— Могу предсказать и просветить, спрашивай! — опять в её голосе послышались повелительные нотки.

Мысли в голове юноши продолжали пьяно путаться. О чём же они говорили до этого? О мёртвых? Да, о них... Гарри определённо начинал чувствовать себя мёртвым.

— Ой! Да он совсем плохой стал! Что ты наделал! — визгливый буквально запрыгнул на басистого, повис на нём и сделал попытки душить его за бычью шею своими тонкими пальцами. — Я так ждал подобного момента! А ты всё испортил! Мне так нужно было посмотреть на живых!

Быкочеловек попытался стряхнуть того с себя, разжимая его пальцы. И худощавый резко отцепился, тут же провалившись в жаркую колышущуюся красную бездну. А первый, не удержав равновесия, буквально насадился на вытянутую руку Гарри, всё ещё рыча на противника:

— Пшёл вон! Кому говорю! Мне нужнее!

Парню показалась, что ему просто отрубили эту руку. Но быкочеловек пролетел дальше, сквозь юношу, и его тоже поглотила багровая туча.

— Говори, дорогой, не молчи, — женщина как бы поглаживала своей рукой Гарри изнутри.

— Мёртвые... Мои родители тоже мертвы... могу ли я поговорить с ними здесь, сейчас? — вот, что хотел узнать Гарри...

Женщина в задумчивости поднесла свободную руку к глазам. Парень стал различать за её спиной силуэт девушки, который становился всё более чётким. Её лицо ярко освещалось, и поэтому стали хорошо видны непропорционально огромные круглые глаза, наполненные алыми искрами. Было такое впечатление, что волосы на голове девушки сгорели, оставив только обугленные корни на обожжённом черепе. Её губы что-то шептали, и парень невольно затаил дыхание, прислушиваясь.

— Под брезентовым небом, по пластмассовой речке

Я плыву кораблём из остатков удачи

К восковым берегам из оплавленной свечки

В мир, который для вас ничего и не значит...* — девушка говорила не громко, отрывисто, глядя куда-то в пространство.

И тут Гарри почувствовал, как сзади на него кто-то навалился и опять стал проникать сквозь его кожу. Медленно, но напористо. Снова появилось чувство холода и бесконтрольности. В глазах защипало.

— Я вижу настоящий свет! — парень чуть не оглох от звонкого высокого голоса внутри себя.

Но в то же время он всё ещё слышал девичий голос:

— Мимо прошлых веков, вдоль железных столетий,

На ходу собирая острых лезвий обломки,

Я несусь в пустоты хладнокровные сети

И борюсь с безнадёжья мучительной ломкой...

— Я вижу настоящий свет! — продолжало звенеть ликующе.

«Что ж он так орёт? Не даёт послушать», — мелькнула негодующая мысль.

Мощный удар в спину, рёв: «Сгинь! Убью!», и опять оба духа-спорщика сцепились в схватке. Они толкнули стоящую перед Гарри женщину, и она невольно отдернула свою руку.

Всё это всколыхнуло новый приступ пьяной тошноты. Если бы парень стоял на твёрдой опоре, он наверняка уже упал бы. Но аморфная субстанция упруго поддерживала его в равновесии.

— Медиум, ты должен понять нас, нам редко удаётся получить возможность опять чувствовать, как живой человек. Поэтому эти двое совсем обезумели, — женщина запрокинула голову и плавно повела плечами. — Твой вопрос был о родителях...

— Мой вопрос? — у Гарри голова шла кругом.

— Мирозданья углы одиночеством томным

До белесых костей мягкой гнилью разъело,

А из мёртвых глазниц светит солнце бездомным,

Согревая моё бездыханное тело... — голос девушки звучал всё громче. Казалось, она абсолютно не обращает никакого внимания на происходящее.

В это время у Гарри появилось чувство, что ему в ухо залез таракан. Ледяной таракан, который легонько, но шустро стал протискиваться по слуховому проходу и дальше, в мозг.

— Нет, не помню, — обречено отозвался парень.

— Ну приди же в себя, — нотки мольбы были в голосе женщины.

— Да, я в себя... в себе, — ответил Гарри, следя за передвижениями «таракана», оставляющим за собой тонкую замораживающую дорожку. Он пробрался к глазам, которые вдруг стало щипать и парень зажмурился.

— Ты спросил, можно ли тебе поговорить с твоими родителями здесь и сейчас, — продолжала предсказательница.

И вдруг то, что было «тараканом» резко закричало мальчишеским голосом:

— Я тоже немножко видел!!!

Женщина сильным движением выдернула лохматого пацана из-за спины Гарри, и тот, понурившись и сопя, встал поодаль. Теперь её рука опять начала осторожно сливаться с рукой Гарри.

— К большому сожалению, могу дать только отрицательный ответ…

Ну вот и всё, что он хотел узнать...

— Жаль... Я хотел их увидеть...

Парень закрыл глаза, и ему стало всё равно. Он слышал, как вновь появившийся тощий просил женщину:

— Ну пусти, пусти меня посмотреть, пока не наступил конец!

— Мне тоже искренне жаль, — та отстранилась от парня. Затем, вздохнув, она произнесла ободряюще: — Медиум, не отчаивайся! Твои родители находятся совсем в другом месте. Они там счастливы, — её слова заставили Гарри вновь открыть глаза. — Тебе нужно воспользоваться другим зельем, что бы иметь возможность попасть туда, где они.

Вот теперь парень успокоился, настроение сразу улучшилось. Он безропотно позволил воспользоваться своим телом сначала этому восторженному духу, потом мальчишке, за ним бешенному. Потом ещё и ещё раз... Но какая-то мысль билась на задворках сознания и никак не могла пробиться под напором чужих мыслей духов.

— Вот и боль. Обжигающе чёрной струёй

Льёт тяжёлую ртуть на листы белой кожи.

Утешаюсь одним: это всё не со мной,

Отражение в зеркале на меня не похоже.

Вокруг глотки обвилась ржавой цепью печаль,

Не давая выдохнуть в радостном крике.

Безнадёжность скользит в гладко-синюю даль,

Отчуждённо сверкая в солнечных бликах... — говорила девушка, медленно передвигаясь около парня.

Её слова дали новое направление тому, что ещё осталось от пьяных мыслей. Боль... Физическую боль можно выдержать, а вот душевную...

— Вот и боль. На полях потускнели цветы,

Мрачной сухостью вялые листья смыкая.

Утешаюсь одним: у безумной мечты

Хватит сил удержаться у самого края.

На глаза опустились засовы из слёз,

И нависли такой неподъёмной обузой.

Утешаюсь одним: это всё не всерьёз!

С хрустом крылья ломая зарёванной музе...

Что бы не чувствовать боль от слияния с духами, Гарри мысленно повторял за девушкой: «... У безумной мечты хватит сил удержаться у самого края...» У него была душевная боль, которую он заглушал мечтой... Сириус... Сириус? Да, конечно Сириус! Как он мог забыть?

— Послушайте! Это очень важно! — Гарри обратился к женщине, делая отстраняющее движение в сторону духов, обсуждающих виденный через его глаза свет. — Мне очень нужно у вас узнать о Сириусе Блэке!

Спорщики замерли, а женщина спросила:

— А что именно ты хочешь узнать о Сириусе Блэке?

— Где он сейчас находится?

— Подожди... — провидица снова прикрыла глаза рукой.

— Вот и боль. Почему-то нож сердца не жжет,

И удобно дремать головою на плахе.

Безразличность сладка. Время сонно ползёт.

Всё равно прах всегда возвращается к праху.

Я забыла, как жить для старухи с косой,

Только ей посвящая свой податливый разум.

Утешаюсь: сейчас это всё не со мной...

И лишь боль всё наглей и наглей раз за разом... — девушка все продолжала читать свои стихи, безразличная к окружающим.

Женщина легко провела своей рукой внутри руки парня и ответила:

— Сириуса Блэка нет в нашем мире.

— А... А может он в том месте, где находятся мои родители?

— Ты прав, мой друг, такое вполне может быть, — женщина снова на время задумалась. И опять настырные духи воспользовались возможностью секунды быть человеком.

— Ответ отрицательный, — наконец произнесла прорицательница.

— Значит ли это, что Сириус Блек жив? — с волнением спросил Гарри.

— Да, это значит именно это. Но...

В это время раздался душераздирающий крик тощего:

— Конец!!!

Парень, так же, как и все присутствующие, невольно проследил по направлению его взгляда. В окружающей среде явно произошли какие-то изменения. Было такое впечатление, что воздух задрожал, и эта дрожь стала приближаться. Все замерли.

Девушка стала быстро бормотать, как бы стараясь успеть высказать всё, что накипело до того момента, как это новое нечто настигнет её:

— Вот и боль. А перечить — желания нет.

Жду бесценных страданий, как манны небесной.

У болезни моей яркий, солнечный цвет,

Слава богу, исход её мне неизвестен.

Я не жду руку помощи. Я не одна

Буду путать мышьяк с полюбившимся пивом.

Я нужна этой боли. И она мне нужна,

Для того чтобы завтра проснуться счастливой...

Парень почувствовал, что сейчас должно произойти нечто ужасное и выкрикнул, повернувшись к женщине, которая медленно отступала:

— Скажи мне, где Сириус?

— Он жив, но его нет в мире людей...

— Так где же он??? — парень опять закричал.

На его глазах вибрация воздуха стала жутко менять тела находящихся рядом с Гарри. Порезы начали увеличиваться, раны открываться, кожа краснеть и вздуваться от ожогов. Кровь и страх стали заполнять всё вокруг. Духи корчились и стонали от терзающей их боли. И только Гарри физически перестал ощущать это пространство. Парень растерянно, с сочувствием и жалостью смотрел, как его недавние собеседники отступают в небытиё всё дальше и дальше.

— Так где же он находится? — его губы сами произнесли это, почти совсем не слышно.

Но женщина услышала его. Она подняла веки с повисшими на ресницах красными каплями и ответила, еле слышно:

— У тебя есть путь к нему… Сириус Блэк находится между…

Налетевший порыв раскалённого ветра смешал клубящуюся нереальность и вверг всё в темноту.

=====================================================================

* — здесь и далее в главе стихи Линды ЛинДЕМОНн: отрывок из стихотворения «Mein Lebenslauf» и стихотворение «Боль».

— В записях есть только то, что говорили духи во время слияния, — сказал Гарри, распахивая дверь.

Рон, Гермиона и Уна резко повернулись в его сторону.

— Главное из того, что она сказала мне, не записано.

— Подожди, не в коридоре, — прервала его предусмотрительная староста, увлекая назад в Необходимую комнату.

Новоявленный медиум на одном дыхании рассказал друзьям всё, что он вспомнил. Юноша чувствовал в себе неудержимый восторг оттого, что он просто живой, что это не он сейчас корчится от боли вместе с остальными духами.

— Что-то я не понял, где же всё-таки находится Сириус, — разочарованно протянул Рон, теребя подбородок.

— Провидица сказала: «Он находится между». Скорее всего, это параллельный мир между миром Живых и Мёртвых, — авторитетно заявила Гермиона, опережая Гарри. — По-моему, это очевидно.

— Ну, это только тебе очень видно, — сморщился Рон. — Уна, а ты как считаешь?

Друзья повернулись к девушке, стоящей к ним спиной и опять пристально разглядывающей триптих, вновь заменивший зеркала.

— Я? — Уна слегка повернула голову через плечо: — Наверное, это действительно так. Он находится между мирами, там, где обитают неприкаянные души...

— Но ведь мне было сказано, что он именно живой! При чём здесь души? — Гарри невольно повысил голос.

Уна едва заметно вздохнула, развернулась и села полу боком на стол.

— Я вовсе не делаю покушений на твою мечту, — её губы улыбались, но в глазах застыла печаль. — Скажи, что сегодня побывало в этом уголке Ада, твоё тело или твой дух?

— Тело, — быстро ответил Гарри, у которого тут же воскресли неприятно-болезненные воспоминания о слиянии.

— А чьё тело мы видели перед глазами во время спиритического сеанса? Чья рука водила планшеткой? — теперь и голубые глаза, глядящие на юношу, ласково улыбались, совсем не насмешливо.

— Да, ты права, — смутился парень. — Там был мой дух...

— Что-то я опять не пойму, — недовольно сказал Рон. — Если дух Сириуса находится в этом вашем промежуточном мире, тогда где же его тело?

Все разом посмотрели на Уизли.

— Действительно, а где же тело? — переспросил Гарри.

Гермиона встала, снисходительно положила свою руку ему на плечо и ответила:

— Ты же собственными глазами видел, что его тело находится за Аркой.

Ребята примолкли, размышляя. В тишине дробно раздавался стук пальцев Рона по спинке стула.

— Арка… Думаю, мне всё же придётся в неё войти… — задумчиво сказал Гарри.

— Ты с ума сошёл! — воскликнула Гермиона. — Хочешь, что бы нам потом пришлось вытаскивать ещё и тебя?

— Гарри, если ты окажешься в положении Сириуса, тогда ты точно не сможешь ему помочь, — поддержала Уна.

Рон неудержимо зевнул и посмотрел на наручные часы с изображением дракона, которые недавно прислал ему в подарок Чарли.

— Ого! Уже четвёртый час ночи! — его брови задрались кверху. — МакГонагалл не скажет спасибо за то, что факультет вечером остался без старост.

— Да, утро вечера мудренее, — подхватила Уна. Она слезла со стола и направилась к выходу, увлекая с собой Гарри.

С помощью карты Мародёров ребятам удалось спокойно добраться до спален факультета.

* * *

Напряжение на уроке зельеделия чувствовалось даже в воздухе. Профессор Снейп предупредил, что нужно будет проследить за процессом изготовления зелья Универсального Противоядия и потом подробно описать его в своём отчёте. Уже сорок минут ребята старались не отрывать глаз от его длинных узловатых пальцев, берущих с гипнотической плавностью то колбы, то пробирки.

Рон всё это время боролся с неудержимо одолевающей его дремотой. Гарри, сидящему с ним за одной партой, приходилось периодически с силой толкать его ногой. Самому медиуму тоже приходилось постоянно отгонять от себя видения мучающихся духов. Эйфория закончилась вместе с действием зелья Парацельса, и теперь Гарри чувствовал, как на него начинает давить депрессия.

— Профессор, разрешите? — вдруг прервал всеобщее молчание Адриан.

Гриффиндорцы и слизеринцы разом повернули к нему головы. Снейп в изумлении застыл над своим дымящимся котлом. Не дожидаясь его разрешения, Адриан встал и сказал с обезоруживающе застенчивой улыбкой:

— Пятнадцать минут назад вы добавили одиннадцать капель настойки Эремуруса Жгучего вместо десяти, как продиктовали нам. И теперь, если не ошибаюсь, реакция соединения должна дать фонтанирование на порядок выше.

Класс буквально онемел от такой бестактности. Глаза Снейпа стали стеклянными.

— Не врубаюсь, о чём это он? — прошептал Рон, очнувшийся только за минуту до этого.

— Мистер Фриман, сядьте и следите лучше за своими… — начал было Снейп, вложив уничтожающе-холодные нотки в свой голос. Теперь весь класс резко повернулся в его сторону.

Но в этот момент зелье в его котле забурлило, и вдруг из самого центра забила струя, достигшая уровня носа профессора. Тот отшатнулся от неожиданности под аханье некоторых слабонервных девочек.

— Это… Такая реакция иногда должна быть… — поспешно сказал непревзойдённый зельевар Хогвартса, но все услышали нотки растерянности в его голосе.

— Просто мы изготавливали это зелье в Дурмштранге, — как бы извиняясь, сказал Адриан, садясь назад за свою парту. — Нас специально предупреждали на счёт количества капель, которое может превысить критическую массу…

Гарри встретился взглядом с Уной, сидящей за партой напротив. Девушка еле заметно кивнула, подтверждая слова брата.

— Молчать! Минус 20 баллов с Гриффиндора! — рявкнул Снейп. — Повторяю: подобный эффект иногда имеет место…

Фонтан жидкости в котле уже утратил свою мощь. Профессор нервно схватил флакон с прилегающего столика.

— Теперь нужно добавить щепотку порошка Икнайт...

— Но, извините, профессор, вы сейчас взяли порошок Инсайт, — обида прозвучала в голосе Адриана. Он сказал это, уже не вставая со своей парты. И опять моментально взгляды всех присутствующих обратились на него.

— Что он делает! — прошептала в ужасе Гермиона. Делать подобные замечания Снейпу не отважилась бы даже она.

Снейп быстро взглянул на надпись на бумаге, приклеенной к флакону, и быстро швырнул его обратно на стол.

— Фриман! Вон из класса! — рявкнул он, тонкие губы слегка дрожали на побуревшем лице. — Вы срываете мне урок! Минус 50 баллов с факультета!

По классу разнёсся стон ужаса гриффиндорцев и радостный свист Малфоя. Это было неслыханной несправедливостью, снимать столько баллов!

Адриан медленно поднялся. Холодная жёсткость отразилась на его лице. Угольно-чёрные глаза стали непроницаемыми. Он величественно поднялся и гордо вышел из кабинета зельеделия. Сейчас он больше был похож на Уну в период свои выходок, чем на доброго, вежливого Адриана, к которому все привыкли.

— Да вы… — начала говорить Уна, голубые искры гнева так и сверкали в её глазах. Но Гарри резко дёрнул её за руку, и девушка остановилась.

— Что, мисс Фриман? — Снейп свирепо повернулся к ней.

Уна увидела мольбу в глазах друзей и ничего не стала отвечать.

Больше никто из учеников не посмел высказаться на уроке. Снейп как-то скомканно закончил урок и со звонком приказным тоном потребовал немедленно освободить его кабинет.

— Зачем ты остановил меня! — упрекнула Уна, когда они с Гарри вышли в коридор.

— А чем ты могла помочь Адри? Ещё одним инцидентом и снятием ещё 50-ти баллов с факультета? — спросил её парень.

— Ну теперь армагездец Гриффиндору! — радостно сказал им проходивший мимо Драко, и его телохранители заулюлюкали.

Уна как-то особенно посмотрела на слизеринца, тот осёкся и пошёл дальше, увлекая за собой остальных.

К обеду весть о произошедшем на уроке зельеделия разнеслась по всему Хогвартсу. Адриан был в центре всеобщего внимания. Почти никто из Гриффиндорцев не упрекнул его в том, что он спровоцировал потерю 70-ти баллов за один урок. В глазах девушек он был бесстрашным героем, осмелившимся выступить против "монстра" школы.

Староста решительно подсела к нему за столом и спросила:

— Я всё думаю, как Снейп, такой невероятный педант, мог ошибиться с количеством капель?

— Видимо он сильнее, чем нужно, наклонил флакон, и когда поднимал его, лишняя капля всё-таки сорвалась, — ответил ей Адриан. — Снейп мог этого не заметить, он был уже занят поисками флакона со следующим составляющим. А я увидел это случайно и обратил внимание только потому, что знал о возможности превышения критической массы.

— А почему сразу не сказал об этом Снейпу? — вмешался в разговор Рон. — Специально? Хотел поиздеваться?

— Вовсе нет, — ответил бывший дурмштранговец. — Я до последнего момента был уверен, что он предупредит о количестве капель.

— А баночки с порошком Снейп перепутал, потому что был в шоке от твоей наглости и брал со стола почти не глядя, — улыбнулась Гермиона.

— Адри, теперь тебе влетит, — обеспокоено сказала его сестра. — а ты у нас совсем не привык получать от начальства, в отличие от меня.

— Ну что ж, нужно с чего-то начинать, — добродушно отозвался тот.

Но только вечером, после ужина, гриффиндорец был вызван в учительскую. Его не было слишком долго, и обеспокоенные факультетские девочки, столпившись у двери стайкой, уже было решили идти на разведку.

— О! Пришёл бунтарь-зельевар! — вдруг услышали они приглушённый стеной голос Полной Дамы. Картина отъехала в сторону, и Адриан ввалился в гостиную Гриффиндора.

Он был слегка взлохмачен, лицо и руки юноши были в каких-то коричневых пятнах. Девушки разом ахнули, а Уна тотчас подлетела к брату и спросила его озабоченно:

— Что за наказание тебе вынесли?

— А, пустяки, — ответил тот, потирая пятна на лице. — Убирался в подсобке у Снейпа, смешивал нужные ему кислоты…

— А что за кислоты? — спросила Джинни. Девушка пальцем провела по большому пятну на его руке.

— Да разные… — неопределённо ответил тот. Юноша незаметно для себя всё время потирал испачканное лицо и руки, отчего вокруг коричневых пятен стала образовываться краснота.

— Тебе нужно сейчас же умыться! — Уна решительно подтолкнула брата в сторону ванных комнат.

— Да, конечно… — согласился Адриан и скрылся за дверью.

Уна покинула возмущённо комментирующих происходящее девушек и подсела к Гарри.

— Тебе много осталось делать домашек? — спросила она.

— Да не очень… А что? — тотчас ответил он.

— Я хочу тебе кое-что показать… Я давно уже хотела тебе это показать, но решилась только после твоего спиритического сеанса…

— Показывай сейчас! — Гарри был заинтригован.

— Хорошо, — девушка вышла из гостиной, но почти тот час вернулась, пряча что-то за спиной.

— Но только не здесь, — сказала она, оглядывая полную народа комнату.

Гарри и Уна вышли в коридор и стали решать, где бы найти такое местечко, что бы им никто не помешал.

— Может опять воспользуемся Необходимой комнатой? — предложил парень, и они поднялись наверх.

По дороге Гарри обратил внимание на то, что у него уже выработалась привычка всё время держать Уну за руку, особенно когда они ходили по лестницам.

Необходимая комната и на этот раз понимающе появилась. Сегодня в ней, как и тогда, после покушения на девушку, опять стоял только красный диван, да в больших напольных вазах возвышались какие-то растения с бардовыми листьями. Прямо на шахматном полу, на некоторых чёрных клетках незаметно плавились белые свечи, казавшиеся звёздами, опустившимися с ночного неба. Было очень уютно и красиво. Усевшись на диван поудобнее, Ундина сказала:

— Это мой личный дневник. Я завела его, когда была ещё маленькой… — девушка неожиданно смутилась. — Только предупреждаю: сам дневник не читать! Я покажу только фотографии.

Она достала довольно объёмную книгу в светло-бежевом кожаном переплёте.

На первой странице шли записи, сделанные очень аккуратным круглым детским почерком. Уна старательно закрывала их руками. На второй странице разместилась фотография двух обнимающихся девушек в хогвартской форме. Тёплая волна охватила Гарри: одна из девушек была Лили. Она весело смеялась, солнце отражалось в её ярко-зелёных глазах. Эти глаза Гарри видел в зеркале каждый день. Чуть волнистые золотисто— рыжие волосы рассыпались по плечам. Лили просто очаровывала. Второй девушкой была Флоранс. Она до такой степени была похожа на Уну, что в первый момент Гарри показалось, что это именно она. Но, приглядевшись, он увидел, что Флоранс была чуть смуглее, брови — тоньше, волосы гораздо короче и блестящие, тогда как у Уны волосы практически не отражали свет. Девушки на фотографии перешёптывались и посмеивались.

— Какие они красивые, — сказал Гарри.

Через несколько листов была вклеена фотография парочки — Сириуса Блэка и Флоранс. Девушка стояла впереди, а парень сзади обнимал её за талию. Когда Сириус положил свой подбородок ей на плечо, она повернула к нему голову и поцеловала. У юноши был очень счастливый вид.

Комок подкатил к горлу Гарри.

— Уна, — сказал он, — Тебе мама прислала ответ насчёт зеркал?

— Да, прислала, но... в общем, это оказалось слишком сложным, — она увидела, как у парня потух взгляд. — Гарри, не расстраивайся раньше времени! Мама заказала одну вещь. Когда её мне пришлют, мы попытаемся осуществить мою идею.

— Спасибо, Уна, ты понимаешь, как для меня это важно. Теперь, когда я точно знаю, что мой крёстный жив, я просто обязан отыскать способ вернуть его… — парень ещё раз внимательно осмотрел фотографию. — Скажи, а вы не собираетесь отправляться назад, в свою страну?

— Пока нет, а почему ты спрашиваешь?.. Ты подумал, что если я уеду, то мы забудем друг друга, как Сириус и моя мама?

— Да, — признался юноша.

— Гарри, неужели ты думаешь, что я так просто забуду тебя после стольких лет мечтаний? — Уна развернулась к нему и потрясла дневником перед его носом. — Даже если мои родители уедут назад, я останусь здесь в Хогвартсе... А если вдруг меня будут силой увозить, я просто сбегу! — смех девушки сменился чуть слышными словами: — Гарри, ты же предложил мне жить в твоём доме...

На это парень просто обнял покрепче свою девушку и стал смотреть дневник дальше. Следующей фотографией был групповой портрет. На лугу сидели: в центре Джеймс и Лили, рядом с ними Сириус, Римус Люпин и Питер Петтигрю.

— Вы с отцом абсолютно одинаковые! — сказала Уна.

— Нет, мы с ним абсолютно разные, — ответил Гарри, может излишне холодно.

— Ну... я имела ввиду чисто внешне, — осторожно уточнила девушка. — Во всяком случае, мама так сказала, когда увидела твою фотку в газете.

Гарри закрыл пальцем лицо Петтигрю и сказал:

— Не могу на него смотреть! Трое из их компании мертвы только из-за него!

— Из-за Петтигрю?.. Мама наотрез отказалась верить, что в смерти твоих родителей виноват Сириус Блэк. Но ты говоришь Петтигрю...

И Гарри рассказал ей всю историю гибели родителей, возрождения Вольдеморта и напомнил о гибели Сириуса Блэка.

— Вот это да! — шептала Уна. — Я обязательно должна написать об этом маме! Можно?

— Можно.

Гари перевернул лист. Тут была свадебная фотография Джеймса и Лили. Джеймс держал Лили на руках и кружил. Казалось, что невеста в белом платье была окутана белым облаком. Когда её фата закрывала Джеймсу лицо, она со смехом убирала её.

— Какие они счастливые, — сказал Гарри вздохнув. — Я первый раз вижу эту фотографию.

— Знаешь, у меня такое ощущение, что это твоя свадебная фотография… — задумчиво произнесла девушка. — Только вот невеста не я…

— У нас с тобой свадебная фотография будет лучше, не переживай, — улыбнулся Гарри и прикоснулся губами к пахнущим миндалём губам девушки.

— Знаешь, я отдам тебе эту фотку, чтобы она не наводила меня на дурные мысли, — сказала Уна и перевернула несколько страниц.

И тут парень почувствовал, как волна непривычного умиления накатывает на него: на фотографии Лили держала пухлого карапуза в голубых ползунках, на грудке которых был вышит белый зайчик. Этот маленький мальчишка обнимал Лили за шею, дёргал её за волосы, а она целовала его розовые щёчки...

— Это... я?

Лили поправила волосики на лбу сына, на чистом лобике не было шрама.

— Гарри, как я люблю эту фотку! Вот её я тебе ни за что не отдам! Только посмотри, каким сладким мальчиком ты был! — девушка засмеялась и поцеловала фотографию. — Не то, что ты стал потом! — и она, перевернув несколько страниц, показала большое фото Гарри после Тремудрого Турнира, вырезанное из газеты. Вид у парня там был довольно глупый. — Но приходиться любить тебя всяким, — вздохнув, констатировала Уна.

Дальше шли многочисленные статьи из газет — видимо те самые, в которых ругали Гарри. А на одной статье поверх печатного текста было написано от руки красными чернилами: " ЭТО НЕ ПРАВДА! " Статья была о Гермионе.

— Я очень злилась и ненавидела Гермиону после этой статьи, — призналась Уна. — Но Виктор много рассказывал о ней и о тебе. И я пришла к выводу, что не всё так плохо и необратимо.

Гарри перевернул страницу и опять увидел записи летящим почерком Уны. Девушка моментально опять закрыла их руками.

— Нет, это нельзя смотреть! Здесь все мои мысли, впечатления, мечты. Здесь все мои сны о тебе.

— Ну почему нельзя? Ведь это всё равно обо мне!

— Гарри, ты что, я же умру от стыда! Нет, нет и нет!

— Унди... — сказал парень помолчав. — Это так странно... Я столько лет жил практически один — я имею ввиду без близкого человека. Много раз мне было так плохо, по-настоящему так плохо, что хотелось умереть. И мне казалось, что ни одному человеку в мире я не нужен. А в это время далеко от меня жила девочка, которая мечтала быть рядом со мной... Спасибо тебе за то, что ты есть в моей жизни...

* * *

Когда припозднившийся гриффиндорец заходил в спальню для мальчиков, он столкнулся в дверях с Адрианом.

— Что-то я не могу уснуть, всё так и зудит… — полушёпотом сказал ему тот.

Гарри вернулся с ним на лестничную площадку и увидел, что на месте коричневых пятен на лице и руках парня было сильное покраснение.

— Это, наверное, от той жидкости, которая пролилась на меня, когда взорвалась бутылочка. Раздражение, — ответил парень на немой вопрос друга.

— Что за бутылочка?

— Там, в подсобке, во время отработки, я сортировал разные склянки… Неожиданно вошёл Снейп, и небольшая бутылка, которую я держал в руках, буквально взорвалась и обрызгала меня.

— А почему это вдруг она взорвалась? — удивился Гарри.

— Понятия не имею… У меня вообще создалось впечатление, что она взорвалась от взгляда Снейпа, — задумчиво ответил Адриан.

— А что он сказал на это?

— Сквозь зубы настоятельно посоветовал мне быть внимательнее и моментально всё убрать, — усмехнулся юноша.

— А что хоть за жидкость была в той бутылке?

— Я не успел прочитать этикетку.

Гарри ещё раз внимательно осмотрел друга:

— Слушай, а может тебе стоит показаться мадам Помфри?

— Не стоит. Сейчас ещё раз умоюсь холодной водой, и всё пройдёт.

Адриан легко сбежал с лестницы под пристальным взглядом Поттера.

Сквозь сон Гарри услышал чьи-то постанывания, кому-то было плохо. Он резко сел на постели и огляделся, потом встал и сразу пошёл к кровати Адриана. Тот ворочался, тёр руками лицо и стонал во сне снова и снова. Гарри наклонился и разбудил парня прикосновением к плечу.

— Что? Зачем? — сонно спросил парень, приподнимаясь на локтях.

Один из первых лучей как раз пробрался через окно и высветил его распухшее красное лицо, которое ещё вчера было утончённо-красивым.

— Я не хочу тебя пугать, Адри, но теперь тебе точно нужно к мадам Помфри, — сказал Гарри.

Фриман провёл ладонью по своему лицу, ничего не сказал, встал и начал одеваться. Его слегка шатало.

— Давай, я пойду вместе с тобой, — предложил Гарри.

— Нет, спасибо, не беспокойся, — слабым голосом ответил Адриан. Он никак не мог застегнуть маленькие пуговицы на рубашке опухшими пальцами.

— Ещё не было подъёма? — с преувеличенной со сна тревогой спросил Симус, отодвигая полог со своей кровати.

— Какого… вы так рано? — недовольно пробурчал Рон.

Адриан резко схватился руками за голову — по-видимому, у него началось головокружение. Гарри решительно взял его за руку и повёл из спальни.

— Не беспокойся, — повторил Адри на лестнице, но снова пошатнулся и схватился за перила.

— Мне всё равно нужно в госпиталь, — решительно ответил Гарри, что бы пресечь дальнейшие возражения.

Они шли пустыми в этот час школьными коридорами. Там, где располагались высокие узкие окна, уже начинали свою игру солнечные зайчики. Но в холле с летающими лестницами ещё царил полумрак.

На робкий стук Адриана в дверь школьный лекарь откликнулась сразу же. Скорее всего, она уже не спала и была готова принять даже столь ранних посетителей. Гарри сам коротко изложил ей вчерашнюю историю, произошедшую с другом. Мадам Помфри осмотрела пациента и сказала, обращаясь к Гарри:

— А как ты сам себя чувствуешь? Как спишь по ночам?

— Всё нормально.

— Тогда, если у тебя нет ко мне вопросов, не смею тебя задерживать.

«Выпроводила», — с лёгкой досадой сказал Гарри пухлой бюргерше на портрете, которая только что приоткрыла глаз.

Адриан не спустился на завтрак и не пришёл на первый урок.

— Снейпу это даром не пройдёт, — решительно сказала Уна, когда они с Гарри быстро поднимались в госпиталь на перемене перед вторым уроком.

— Не торопись с выводами, — ответил ей парень. — Скорее всего это просто неудачное стечение обстоятельств… — правда, сам он в это плохо верил.

Девушка только сверкнула на него глазами.

Мадам Помфри их не пустила в палату, мотивируя это тем, что Адриан наконец заснул.

— Мальчик не спал почти всю ночь, дайте ему отдохнуть! К ужину получите его как новенького, — сказала лекарь и захлопнула дверь под носом у ребят.

По Гриффиндору, да и по всему Хогвартсу, ползли слухи, что Снейп в отместку за то, что Адриан подловил его на уроке за ошибку, наслал на парня проклятие, которое обезобразило его лицо. Девушки были просто в ужасе. Лаванда и Парватти предлагали составить петицию, адресованную дирекции, с требованием разобраться в этом деле.

Во время ужина чувствовалась атмосфера взвинченности за столом факультета. Снейп бросал в зал просто зверские взгляды. Даже слизеринцы сегодня отпускали колкости как-то не очень уверенно.

— Уна, давай сами пойдём с тобой к Дамблдору, — предложила Джинни.

— Девочки, перестаньте паниковать! — сердито сказал Гарри. — мадам Помфри ясно сказала… А вот и он!

Адриан на мгновение остановился в дверях зала. Немного смущённая улыбка играла на его вновь безупречно-красивом лице. Волна девичьих вздохов облегчения прокатилась по залу.

— Что-то я не пойму, что за волнения тут происходят, — сказал юноша подсаживаясь за стол рядом с сестрой. — Народ на портретах говорил о каком-то проклятии…

— Все думают, что Снейп сделал это с тобой специально, — девушка чмокнула брата в щёку.

— А что он сделал? Я сам виноват, что сразу не пошёл в госпиталь. Это нужно было сделать хотя бы потому, что я не знал, что за жидкость была в разбившейся бутылочке.

— Но Снейп ведь знал! — вмешалась Джинни.

— И он точно не знал. В госпитале я уже получил от него дополнительный выговор за несоблюдение правил безопасности.

— Он приходил в госпиталь? — удивилась Уна, накладывая салат в тарелку брату.

— Его вызвала мадам Помфри, как раз для того, что бы выяснить, что же за жидкость попала на меня.

— Думаешь, это не было подстроено Снейпом в отместку? — Джинни наливала ему сок.

— Нет, конечно! — ответил Адриан, беря из её рук стакан.

«Бутылки не взрываются сами по себе», — подумал Гарри, но вслух ничего не сказал.

* * *

Как выяснилось, директор школы постановил, что Фриман в течение семи дней будет по часу отрабатывать в кабинете зельеварения после уроков, восстанавливая утраченные очки дома. Профессору Снейпу было настоятельно рекомендовано по возможности поощрять внеурочную работу ученика.

— Дамблдор старается восстановить справедливость и дать возможность вернуть факультету потерянные очки, — прокомментировала Гермиона.

— Судя по-вчерашнему, Адри вряд ли удасться это сделать, — вставил Рон.

— Пусть не 70, но хоть сколько-то очков он может вернуть, — с надеждой в голосе заключила отличница.

Адриану действительно удавалось заработать один, два или даже три очка за вечер. Парень старался изо всех сил, и Снейп был вынужден выполнять рекомендации администрации. При этом взаимоотношение учителя и ученика становились хуже с каждым днём. Преподаватель теперь смотрел на Адриана с всё большей неприязнью. Всегда спокойный парень стискивал зубы, когда его буквально тыкали носом в каждую мелочь. Но очень трудно было придраться к безукоризненно выполненным заданиям отличника.

Через несколько дней после начала отработки, Адриан подошёл в библиотеке к Гарри и Уне, составляющим таблицу трансфигурации земноводных в млекопитающих. Он был задумчив и явно чем-то озадачен.

— Ребята, вам приходилось в Хогвартсе сталкиваться с зельями, где нужно использовать кровь? — спросил парень.

— Конечно, — тут же ответил Гарри, сразу вспомнив зелье Парацельса.

— А разве это не чёрная магия? — внимательно посмотрел на него Адриан.

Уна взглянула на Гарри, он никогда не задавался вопросом, к какой категории зелий относится то, что помогло ему попасть в Ад.

— Думаю, это не обязательно именно чёрная магия. А что случилось?

Адриан вздохнул и стал поправлять волосы, стянутые на затылке шнурком. Девушка поймала его руку и повернула к себе ладонью. На среднем пальце брата она увидела маленькую ранку. Вопрос застыл в её синих глазах.

— Снейп сегодня вёл себя на удивление учтиво, — стал отвечать парень, — А в самом конце моей работы попросил дать мне каплю крови для одного лекарственного зелья. Он назвал какое-то длинное слово на латыни, я не запомнил.

Ребята удивлённо переглянулись: это было что-то новенькое.

— И ты, как вижу, дал ему кровь, — не одобрила сестра.

— Дал. Я, конечно, колебался… Снейп сказал, что он всегда использует свою собственную, но считает, что молодая кровь даст лучший эффект. А раз я ему помогаю в составлении зелий, то могу помочь и с этим… Он, в общем-то, не настаивал, но преподнёс это как-то так, что если бы я отказался, то обязательно чувствовал бы себя жадным недалёким эгоистом. К тому же он за это прибавил Гриффиндору сразу 5 очков.

— Да, суперщедро с его стороны, — усмехнулся Гарри.

— Всё-таки не стоило, наверное, этого делать… — протянула Уна.

— Снейп не станет использовать кровь в каких-то тёмных целях, — успокоил друзей Гарри, помня о том, что преподаватель всё же является членом Ордена Феникса.

На этом инцидент был исчерпан, но всё же оставил на душе какой-то неприятный осадок.

* * *

В потайной ход миссис Норрис ребята пытались проникнуть ещё два раза, но безрезультатно. Гермиона предположила, что он открывается только раз в неделю. Она считала, что проходимость этого хода и полёт некоторых лестниц в Хогвартсе по пятницам — явления одного порядка. Компания решила проверить это на следующей неделе.

Приближался матч по квиддитчу "Гриффиндор — Слизерин". Гарри назначал тренировки каждый день, но из-за занятости поля приходилось мириться с поздним временем. Ему казалось, что у них много пробелов, он нервничал и цеплялся к игрокам, оставлял их на дополнительные индивидуальные занятия, на которых сам выполнял то одну, то другую роль в зависимости от обстоятельств. Этот матч должен был быть первым, где Гарри предстояло выступить в качестве капитана. Ему становилось плохо от мысли, что его команда может проиграть. А в довершении всего, Криви-младший принёс новость: Драко Малфой получил совиной почтой новую супер-гоночную метлу "смерч". Как бы ни были хороши три "молнии" в их команде, один "смерч" у ловца Слизерина мог обратить результат игры не в пользу Гриффиндора. Теперь двойная ответственность за исход матча легла на плечи Гарри тяжёлым грузом, ответственность как капитана и как сиккера.

В тот день, после тренировки команда собралась в раздевалке. Уставшие ребята сидели на длинных скамьях.

— Гарри, как бы хорошо ты не играл, но даже такой тупица как Малфой многого стоит на "смерче"! — расстроено сказал Рон, казалось, даже его рыжие волосы потускнели.

— К тому же нужно учесть, что Малфой вовсе не тупица, он довольно хитёр, — спокойно возразила Уна, медленно расстёгивая ремешки на кожаных квиддичных перчатках.

— Ты защищаешь Малфоя! — закричал Рон.

— Просто нельзя недооценивать противника, — ответила Уна, решительно сдёрнув перчатку.

— Так, люди, не ссориться! Я как капитан запрещаю в команде ссоры и разборки даже по мелочам. И не придираться друг к другу! — строго сказал Гарри.

— Гарри, пока это ты к нам придираешься, — ответила, надувшись Джинни.

— Мне можно. Если командир не укажет вам на ошибки, то кто же тогда это сделает? — возразил Гарри. — Ребята, давайте будем стараться поддерживать в команде атмосферу дружбы и...

— Любви, — вставила Джинни.

Все засмеялись, в том числе и Гарри.

— А что в этом плохого? — спросил он. — Если любишь человека, то и на поле будешь чувствовать его.

— Адри, — сказала Джинни, — Это, между прочим, руководство к действию, понял? Поддерживать в команде атмосферу любви — приказ капитана.

— Хорошо. Я начну сейчас же, — ответил Адриан. — Девушка, что вы делаете сегодня вечером?

Все опять засмеялись.

Гарри отпустил команду. Когда все ушли, он остался в раздевалке только с Уной.

— Это хорошо, что они смеются. А мне действительно не по себе от этой новости о "смерче", — сказал парень устало.

Девушка обняла его, задумалась, а потом предложила с некоторой робостью:

— Капитан, я могу показать тебе некоторые приёмы... Мне как-то показал их Виктор, но он сказал, что это бесчестные приёмы, и сам их применял только в редких случаях.

Гарри помолчал, потом ответил:

— Ладно, Унди, давай показывай. На войне как на войне. На матче всё может пригодиться.

Они вышли на поле, было уже совсем темно. Огни по периметру освещали пространство довольно слабо.

— Фокус в том, — начала объяснять бывшая ученица первого сиккера, — чтобы, обогнав, резко пересечь неприятелю путь на уровне его лица, так чтобы он налетел на хвост твоей метлы и потерял ориентацию. Если чуть опоздать, то можно столкнуться с ним, и тогда сам тоже собьёшься. А так прутья должны резко стегнуть по лицу противника. У нас в Дурмштранге все пользовались защитными очками. Я знаю, здесь в Хогвартсе такое не всегда практикуется, значит можно попасть по его глазам... Что будем делать, Гарри? Победа любой ценой или игра в благородство?

— Уна, давай я попробую этот приём... Если игра будет нечестной со стороны Слизерина — а она, практически, всегда нечестная — то я, возможно, воспользуюсь этим... Подожди, не на тебе же мне отрабатывать этот приём!

— Почему? Сначала мы попробуем медленно. Я в нужный момент отвернусь или закрою лицо руками, — ответила девушка.

Ребята попытались использовать этот приём. Действительно, оказалось, трудно подгадать момент, чтобы пересечь путь, не столкнувшись. И вот, когда они набрали большую скорость, всё-таки столкнулись, и оба упали на землю. Было, в общем-то, не больно, так как высота была маленькой. Игроки лежали на земле, и не было сил подняться.

— Ты очень ушиблась, Уна? — спросил Гарри, убирая волосы с её лица.

— Нет! Всё равно мои синяки кроме меня никто не увидит, — засмеялась она.

— Даже я?

— Ну... Тебе их показывать я не буду тем более.

— Тогда вставай, земля холодная. На сегодня хватит.

* * *

Они вернулись в замок. Ужин уже, конечно же, кончился. В гостиной Гриффиндора Уна повалилась в кресло у камина, положив ноги на высокий подлокотник. Зрелище было до того впечатляющее, что Симус и Дин, сидевшие недалеко, не могли оторвать глаз от этих ног.

— Ты всё же решила показать часть своих синяков? — спросил Гарри, прикрывая её полой робы.

— Я очень устала, — пожаловалась девушка.

— Рон, идем, принесём ребятам поесть, — предложила Гермиона, оторвавшись от занятий, и они ушли.

— Капитан, у тебя тени под глазами — ты переутомился, а перед матчем это плохо, — сказала Уна, пристально вглядываясь в лицо своего парня.

Он только отмахнулся от неё.

— А я, кажется, знаю, что с этим делать, — продолжила она загадочно.

Когда друзья принесли еду для неё и Гарри, девушка спросила:

— Гермиона, ты можешь помочь приготовить одно зелье для Гарри?

— Любовное зелье, Уна? У тебя с этим парнем проблемы? — засмеялась та. — Помогу, конечно.

Потом ребятам пришлось делать уроки. Вся команда, особенно капитан, боролись с желанием уснуть. В голову никак не хотели влезать ни исторические даты, ни формулы по зельеварению, бытовые заклинания путались в голове. В конце концов, под общим давлением, Гермиона всё же согласилась предать гласности свои домашние работы. И половина команды дружно всё у неё списала. А вот Джинни, Кэтти и Майку пришлось самим попотеть. Правда, Адриан потом поднапрягся и помог пятикурснице справиться с заданиями. А Майк попросту захлопнул учебники, произнёс: «С меня хватит!» и пошёл спать.

На следующий день после собственной отдельной разминки, занятия с командой и дополнительной тренировки с Уной, Гарри чувствовал себя совсем разбитым — ему приходилось как капитану в несколько раз больше выкладываться, чем остальным.

Когда команда оказалась, наконец, в уютной гостиной, сияющая Гермиона принесла бутылочку с лимонно-жёлтой пузырящейся жидкостью. Они с Уной перемигнулись. Заговорщица налила зелье в бокал и подала Гарри.

— Это и есть любовное зелье? — спросил он.

— Угу, — подтвердила Уна, подталкивая его бокал за донышко. — Ты пей, пей.

Парень послушался. Питьё оказалось горячим, а пузырьки, лопаясь во рту, казались огненными искрами. На вкус оно было мятным.

— Я, наверное, обжёг себе язык, — недовольно сказал Гарри и тут же почувствовал, как жидкость лавой растекается у него внутри по всему телу, горячие струи проникают в голову. Голова сначала слегка закружилась, но скоро прояснилась так, что он почувствовал, как всю усталость сняло.

— Здорово! — восхитился парень.

— Это восстанавливающее зелье «Глоток Жизни» по рецепту моей бабушки, — сказала Уна.

Она взяла из рук Гарри бокал, немного налила в него из бутылочки и выпила сама.

— Хорошо получилось. Молодец, Гермиона! — удовлетворённо сказала девушка.

— А мне? — протянул Рон.

— Гарри, я думаю, что всем членам команды не мешало бы тоже давать хоть по ложке в день, — предложила Гермиона.

Капитан согласно кивнул в ответ. Тогда она с видом мадам Помфри налила зелье в большую ложку и подошла к Уизли.

— Открой рот, Ронни, — сказала девушка и ловко влила ему зелье.

Улыбка расползлась по лицу Рона.

— Классно! — блаженно прошептал он.

Гермиона обошла всех членов команды и выдала им по порции зелья.

— Завтра, после тренировки, чтобы все подошли ко мне за "Глотком Жизни" — это приказ капитана, — строго сказала им староста.

— Герми, не забудь положить только отмеченные ингредиенты, а то я за Гарри отвечать не буду, — с улыбкой сказала Уна. — Посмотри, у него глаза и так уже блестят.

Когда гриффиндорцы разошлись спать, Гарри задержал девушку и посадил её себе на колени.

— Я тебя сегодня никуда не пущу! Уна, это действительно, любовное зелье? — спросил он.

— Почти. Любовное зелье готовится на этой основе, — ответила она. — Теперь нам будет легче поддерживать в команде атмосферу любви, по твоему приказу.

* * *

Следующий день был последним, когда Адриан должен был оставаться на отработки в кабинете Снейпа. Он вернулся как раз перед началом очередной тренировки, опять в каким-то задумчивом состоянии. По дороге на квиддитчное поле парень чуть задержал Гарри, пропуская остальных вперёд.

— Я не знаю, на сколько это интересно тебе, и вообще, на сколько это важно… — начал он, отвечая на немой вопрос друга. — Я сегодня видел записи Снейпа в журнале… Не могу сказать, что видел случайно. Специально посмотрел, назло, потому что он уж очень тщательно их прикрывал от меня. Я заприметил, где он оставляет этот журнал… — Адриан сглотнул и решительно сказал: — Там фигурировало имя Сириуса Блэка.

Так ещё одной загадкой стало больше… Что замышлял Снейп против Сириуса? Или, наоборот, хотел помочь в своё время? Что бы это узнать, нужно было, как минимум проникнуть в его кабинет и изучить, не просто прочесть, а именно изучить его запись в тайном журнале. А это представлялось более, чем проблематично…

Что скрывает потайной ход Хогвартса, который невольно показала миссис Норрис? Возможно, ребятам стоит только подгадать время, что бы проникнуть туда. Вроде Снейп тут был не замешан, а значит, дело было проще. Хотя… оставалась ещё и вездесущая шпионка Филча.

Для Гарри было важным, что в последние дни ни один из кошмаров Азкабана к нему не вернулся. Возможно, это было следствием того, что Альбус Дамблдор нанёс специальный визит директру тюрьмы по этому поводу, и они предприняли меры по недопустимости существования канала, по которому тёмная энергия добралась до школы. Об этом поведал бывшему узнику Томми Версетти, задержав его после урока по Защите от Тёмных Сил. Хотя, наверное, усталость после усиленных тренировок тоже сыграла большую роль — парень спал, как убитый, без сновидений.

Уже в это воскресенье должен был состояться матч «Гриффиндор — Слизерин». Всю субботу команда рассчитывала провести на поле, не смотря на то, что команда противника, возможно, тоже рассчитывала на это.

Но субботнее утро началось для капитана совсем уж неожиданным образом. Парень проснулся от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. Еле-еле разлепив глаза, он в предрассветных сумерках увидел какую-то страшную рожу с огромными глазами. Гарри мгновенно сел на постели и стал лихорадочно шарить рукой на тумбочке в поисках очков. «Ну неужели это опять Азкабанские штучки!» — в сердцах подумал он. Но оптика помогла разглядеть в этой роже всего лишь мордочку виновато улыбающегося домового эльфа.

— Мистер, Гарри Поттер, прошу очень извинить, но директор просит вас подняться к нему.

Вот тут парень проснулся окончательно. Что там ещё могло случиться? Сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

Гарри старался одеваться как можно бесшумнее, что бы не разбудить других мальчишек, так мирно посапывающих во сне, и избежать ненужных вопросов. Кажется он застегнулся не на те пуговицы, ну да ладно… Выйдя на цыпочках на площадку лестницы, он птицей понёсся по лестнице вниз, по гостиной, по школьному коридору, по летающей лестнице… Приходилось освещать дорогу «Люмосом». Когда парень завернул за угол, скрывающий обзор на статую директорской горгульи, он неожиданно столкнулся с Филчем. Смотритель открыл было рот, но тут же сердито его захлопнул, ничего не сказал и даже посторонился. Видимо, он был в курсе, зачем ученик носится по школе в такое неурочное время. Горгулья тоже открыла проход на винтовую лестницу беспрепятственно, в отличие от прошлого раза. Дверь в кабинет сама распахнулась при приближении визитёра. И сам директор с отеческой улыбкой встретил парня, привстав со своего кресла у камина.

Не смотря на то, что Дамблдор был без своего колпака, не смотря на то, что не застегнутый халат открывал обзор на белое исподнее, его улыбка сказала Гарри, что не случилось ничего плохого. Ну, может, слишком плохого. И сердце начало сбавлять свой бешеный ритм.

— Доброе утро, мой мальчик, — приветствовал директор своего ученика.

— Доброе утро, профессор, — охрипшим голосом ответил парень, всё-таки, это были его первые слова за сегодняшний день.

Раздался хлопок, и на середине комнаты возник домовой эльф, тот же самый, который разбудил юношу.

— Принеси нам, пожалуйста, чай. Сегодня прошу добавить в него душицу, — сказал ему директор, знаком приглашая Гарри сесть на стул возле стола. — И кофе для профессора Версетти.

Домовой эльф послушно кивнул и уже было поднял свои ручки, что бы щёлкнуть пальцами, но Дамблдор поспешно добавил:

— А там остались ещё шоколадки, которые мне вчера прислал Монтесума Второй?

— Да, сер директор, осталось как раз три штуки, — ответил эльф и испарился.

— Хм. Так мало? — чуть слышно пробормотал Дамблдор себе в бороду. — Извини, Гарри, что пришлось потревожить тебя в столь ранний час. Но, сам понимаешь, дорога дальняя… — начал он уже громко, но тут его перебил стук в дверь.

Вошёл Версетти, одетый безукоризненно, в отличие от остальных присутствующих. Они поприветствовали друг друга, и все вместе сели за небольшой круглый стол. Гарри уже начал догадываться, зачем его пригласили.

— Причина, по которой пришлось вас разбудить… — директор возобновил попытку прояснить ситуацию, но на этот раз его перебил хлопок, сопутствующий появлению эльфа с подносом.

Маленький домовик ловко поставил перед людьми чашки, над содержимым которых поднимался пар, и тарелочки с пухлыми ватрушками. На столе появилось так же блюдо с мясным рулетом, полная тарелка разнообразного печенья, чайник, кофейник и маленькая вазочка с тремя шоколадками.

Когда эльф исчез, Гарри спросил:

— Неужели опять Азкабан?

— Ты прав, мой мальчик. Но не сам Азкабан, а только территория возле него. Я приложил все усилия, что бы тебя не тревожили многочисленными визитами в Министерство Магии, для дачи свидетельских показаний. Поэтому следствию пришлось ограничиться только одним вызовом Гарри Поттера. Но это очень важный вызов, как ты понимаешь. Тебе, мой мальчик, придётся давать показания сразу на месте происшествия.

И всё-таки Азкабан… У Гарри сразу испортилось настроение. Версетти с аппетитом начал завтракать. Дамблдор, видя выражение лица парня, протянул ему шоколадку.

— Попробуй. Очень рекомендую. Это особенный шоколад, приготовленный по рецепту ацтекских жрецов двухтысячелетней давности . Мне его прислали из Мексики.

Гарри машинально взял шоколадку и откусил кусочек, хотя у него абсолютно не было аппетита.

— Я думаю, что на этот раз всё обойдётся без неожиданностей, — улыбнулся директор.

— Но мой меч тебе всё же придётся взять на всякий случай, — добавил Версетти.

При этих словах сердце парня радостно забилось. Как ему нравился этот меч!

— Бережёного бог бережёт, — сказал Дамблдор и присоединился к завтраку.

Шоколад имел какой-то непривычный, на редкость приятный аромат, но оказался довольно горьким. Гарри быстро запил его обжигающим чаем, что бы не выдать судорогу, которая непроизвольно исказила рот.

— Вам вдвоём придётся отправиться тем же путём, что и в прошлый раз. Это довольно долго. Сама процедура следствия, думаю, займёт много времени. Дорога назад… Но, надеюсь, тебе всё же удастся поспать перед завтрашним матчем, — говорил директор, накладывая в тарелки гостям по большому куску рулета.

— А я надеюсь, что мне удастся вообще вернуться в Хогвартс, — пробурчал парень.

— Гарри, опасности нет, тем более такой, какая была в прошлый раз, — тут же отреагировал Дамблдор. — Ты доедай шоколадку. Томми, — спохватившись, он протянул вторую Версетти. Аурор опустил один уголок губ, но шоколад всё же взял. — … Да, не совсем удачно выбрано время, конечно. Но для министерства магии ежегодный турнир в Хогвартсе — не значительный факт…

Когда завтрак закончился, все поднялись из-за стола. И тут Гарри почувствовал, что его тело буквально наполняется невесомостью. Он твёрдо стоял на ногах, но было такое ощущение, что вес собственного тела перестал существовать. Что это? Гарри взглянул в подмигнувшие глаза директора и понял: это действие мексиканского шоколада.

Аурор распахнул полы профессорской робы, и Гарри увидел у него на поясе ножны. Когда меч рода Версетти вновь попал в руки юноши, он практически не почувствовал его веса.

— Ацтеки знали в этом толк, — сказал Дамблдор. — Гарри, но нам всё же придётся опять провести зачаровывание меча на невидимость. Ты помнишь заклинание?

Парень смутился. Он учил это заклинание в спешке и воспользовался им при экстремальных обстоятельствах, поэтому сейчас в памяти всплыло только самое начало этой магической абракадабры по латыни.

— Ничего страшного, — подбодрил его старый колдун, накрывая своими ладонями его руки. Он начал медленно произносить заклинание, давая возможность парню повторять слова за ним.

Когда меч обрёл невидимость, компания подошла к большому камину.

— Гарри, — Версетти глазами указал парню на неправильно застёгнутую рубашку.

Пока тот начал поспешно перестёгивать пуговицы, Дамблдор с несколько преувеличенной серьёзностью спросил:

— Как ты думаешь, кого лучше для сегодняшней тренировки назначить капитаном Гриффиндорской команды?

— Я думаю, Рона Уизли, профессор, — ответил Гарри.

— Ну да, у парня уже есть опыт, — подтвердил директор.

На этом сборы были закончены.

* * *

На этот раз встречающих было в два раза больше. Старший в группе ауроров деловито протянул руку для приветствия сначала Версетти, потом Гарри, и они направились к машинам. Парень сел в чёрный автомобиль, так хорошо знакомый ему, часть охранников разместилась в почти таком же автомобиле, но другой марки, стоящим позади. На этот раз изумруды на рукоятке меча отражали лучи восходящего солнца, а не огни уличных фонарей, как в прошлый раз. Гарри следил за неширокой дорогой, проходящей в основном среди полей. Процессия держала курс на заброшенную ферму, а не в отель «Чёрный пёс», как в ту памятную ночь, поэтому пришлось ехать дольше. Всё было по-другому, но тем не менее парень никак не мог избавиться от ощущения, что ситуация может повториться.

— Вам сегодня не о чем беспокоиться, — сказал Старший, бросив быстрый взгляд на Гарри. — Со вчерашнего дня местность была прочёсана, а ночью на объекте выставлен пост.

— А что со штабом Пожирателей? — поинтересовался Версетти.

— Там постоянные дежурства. Пока на всякий случай Малфоя тоже держат там. Повезло мужику, это не Азкабан, — усмехнулся аурор.

«Да, действительно, повезло», — мысленно согласился с ним Гарри.

— Подследственных, наверное, уже доставили на место, — сказал Старший, взглянув на часы на приборном щитке.

В это время длинные продолговатые облака закрыли солнце, и всё окружающее приобрело какой-то серый оттенок. Оттенок Азкабана. Вдали показалась ферма. Автомобили подъезжали к ней с той стороны, где раньше был припаркован джип Пожирателей Смерти, но не остановились там, а проехали вдоль забора. Гарри ещё успел заметить порубленные им доски, образовывающие дыру. Старший заставил машину завернуть за поворот и притормозить около маленькой калитки, вернее у того, что от неё осталось после удара Лейстриндж.

Во дворе к приехавшим сразу вышел на встречу мистер Фулл, его дряблые щёки растянулись в приветливой улыбке. Кроме него там были ауроры и арестованные Пожиратели Смерти. Только сейчас парень осознал результаты боя, произошедшего во дворе этой заброшенной фермы не так давно. Один охранник был убит его сослуживцем-предателем на глазах у Гарри. Погиб и один из ауроров. Мистер Фулл был довольно тяжело ранен в грудь, а вот второй аурор и Версетти отделались царапинами. В рядах противника были следующие потери: трое были убиты, и семеро Пожирателей Смерти получили ранения различной степени тяжести, при чём двоих из них ранил Поттер. Все эти сведения были оглашены ещё на суде, но парень тогда пропустил эту информацию.

Мистер Фулл был деловито-возбуждён. Сразу после приветствий он приставил к горлу палочку, произнёс: «Сонорус!» и начал руководить, пытаясь в точности воссоздать ситуацию. Пятеро арестованных под конвоем отправились к калитке, а пятеро — к сараю. Было заметно, что Азкабан уже наложил свою печать на весь облик заключённых: серые лица, загнанные взгляды, поникшие плечи… Гарри встал возле участка, некогда густо пропитанного кровью Лейстрендж, но и сейчас земля имела там неприятный оттенок. Следователю было важным воссоздать тот момент, когда предатель стрелял в спину охраннику, потому что тот наотрез отказывался в этом признаться. Как оказалось, Гарри так и остался единственным свидетелем этого. Но воссоздание событий с максимальной точностью, какая оказалась возможной, показало, что кроме парня, случайно оглянувшегося, никто и не мог этого видеть, на что и рассчитывал предатель. Каждому Пожирателю было объявлено, что чистосердечным признанием и помощью следствию они могут сбавить свой срок заключения. Поэтому они действительно старались вспомнить, кто, где стоял и какие именно заклинания произносил в то или иное время. Конечно, события сейчас были восстановлены лишь приблизительно, но, тем не менее, стало очевидным, что кроме предателя никто не мог тогда убить охранника.

— Так, ну всё ясно. Мы, в общем-то, не нуждаемся в вашем признании, — бросил Фулл изменнику, отворачиваясь.

— Постойте, я признаю свою вину, — хмуро ответил тот.

— Поздно, — жёстко ответил ему следователь, и больше не обращая внимания на пытающегося что-то сказать охранника, продолжил следствие.

Облака затягивали небо всё плотнее, поэтому двор выглядел всё мрачнее. Гарри смотрел на это небо, и у него было непреодолимое желание сесть на метлу и улететь отсюда. Когда восстанавливаемые действия переместились в сарай, следователь приказал увезти всех заключённых, кроме двоих, обратно в Азкабан.

Сначала первый Пожиратель скрылся в сарае и стал произносить заклинание, которое позволило в прошлый раз его соратнику обрести выбитую палочку. Конечно, сейчас ни у одного из пленников не было ни палочек, ни обломков от них. Второй, как будто вооружившись, вбежал в сарай. За ним Гарри быстрым шагом пошёл к дверному проёму. В помещении с запахом старого слежавшегося сена было гораздо темнее, чем в прошлый раз. Но Гарри уже знал, что первый Пожиратель стоит слева у косяка. Кто-то из ауроров зажёг фонарь. Теперь парень видел отражение света в водянистых глазах, в которых отразилось и опасение. Юный рыцарь замахнулся мечом, показывая, как он снёс часть палочки противника.

— Мистер Поттер, дальше прокомментируйте, пожалуйста, подробнее, — попросил следователь, уже не пользуясь заклинанием усиления голоса. — Хотя этот момент уже обговаривался на суде, но всё же…

— Пожиратель стоит слишком открыто передо мной. У меня возникает соблазн отрубить ему голову, — сказал Гарри, слегка запнувшись на слове «отрубить».

В светлых глазах напротив мелькнула паника. Но сейчас Поттер не испытывал ничего подобного, у него вовсе не было боевого куража. Он продолжил совершенно спокойно:

— Меч как бы сам поднимается, но я успеваю повернуть его так, что бы он падал не остриём, а плоской стороной.

Он начал показывать, каким образом это делал, но в этот момент меч неожиданно стал очень тяжёлым, парню на мгновение даже показалось, что он почти неподъёмный. От неожиданности он не успел справиться с этим весом, и меч со всего размаху обрушился на голову Пожирателю Смерти. Тот, как-то странно икнув, сполз по стенке и очутился у ног Гарри. Так же как и в прошлый раз. Парень стоял, и растерянно смотрел, как из раны на голове противника начинает сочиться кровь. В абсолютной тишине кто-то тихо заскулил, скорее всего, это был второй арестованный.

— Что это было? — с не меньшей растерянностью сказал Фулл, направляясь к двери.

Версетти буквально подлетел к парню. Он ничего не сказал, только пристально посмотрел в лицо своему ученику.

— Я ничего подобного не хотел сделать, — сказал Гарри, слегка пятясь от распростёртого на полу. — Меч меня не слушался…

Преподаватель Защиты от Тёмных Искусств сильным движением увлёк парня немного в сторону, дав возможность аурору и мистеру Фуллу склониться над пострадавшим.

— Ты опять желал ему смерти? — строго спросил Версетти, глядя в глаза юноше.

— Ну надо же, попал прямо в то самое место, что и в прошлый раз. Рана едва была затянута, — тихо сказал аурор, осматривающий Пожирателя.

— Нет, абсолютно не желал, — Гарри буквально чувствовал, как тучи неприятностей опять начинают сгущаться над ним. — Меч вдруг стал очень тяжёлым…

— Позволь, — сказал Версетти, решительно беря рукоятку меча в свои руки. При этом он повёл парня назад во двор. Здесь их разговор не был слышен присутствующим в сарае.

— Меч такой же, как всегда, — сказал он, слегка помахав им.

— Вы мне не верите? — чуть дрогнувшим голосом спросил парень.

Бывший адвокат внимательно посмотрел ему в глаза и ответил:

— Я верю. Но дело не в этом. Нужно разобраться в том, что случилось. Сосредоточься и вспомни, как всё произошло.

— Меч был таким, как всегда… Ну, только казался слишком лёгким после того шоколада, которым угощал профессор Дамблдор…

— Стоп. Я понял, в чём дело, — Версетти взглянул на массивные ручные часы, в его вздохе чувствовалось облегчение. — Неожиданно закончилось действие этой мексиканской магии. Ты стал восприимчив к истинному весу, но из-за резкой перемены меч стал на мгновение неподъёмным.

— Да, уж… В неподходящий момент закончилось это действие, — парень приходил в себя. — Я очень сожалею, что так случилось.

Адвокат вернул ему меч, подошёл к следователю и стал ему объяснять ситуацию.

— Как интересно! — Гарри буквально подпрыгнул от пронзительного голоса и мерзкого смеха, неожиданно раздавшегося у него над головой.

Гарпия сидела на самом краю сарая и, вывернув набок шею, сверху вниз мерила парня насмешливым взглядом. Бывший узник тут же вернулся в сарай, что бы свести к минимуму контакт со стражницей Азкабана.

Парень увидел, как Версетти вытащил из кармана половинку шоколадки Дамблдора и передал её следователю. Самопишущее перо порхало над свитком, который завис в воздухе возле плеча Фулла. Раненный уже приходил в себя, аурор накладывал повязку ему на голову.

— Ладно, мы выяснили, что данный инцидент произошёл в результате неблагоприятного стечения обстоятельств, — заключил следователь. — Продолжим, господа.

— Простите, я не хотел, — вполголоса сказал Гарри, наклонившись к узнику. Сейчас парень чувствовал к нему только сострадание.

Все последующие действия, происходящие в сарае, были восстановлены без всяких происшествий. Теперь группа переместилась в другой двор через дверку в противоположной стене. Но тут оба, и Гарри и Пожиратель Смерти растерялись: они не помнили, как именно плутали между строениями. Вся следственная группа передвигалась то в одну, то в другую сторону, возвращалась назад и снова направлялась не в ту сторону. Всё это время гарпия с неприятным хихиканьем наблюдала за людьми, перелетая с крыши на крышу. В конце концов, мистер Фулл официальным тоном попросил её показать, где находится проломленный Гарри забор. Окипета покапризничала, но всё же указала правильную дорогу.

Теперь слуга Тёмного Лорда был вновь зажат в угол около забора. Он инстинктивно прикрыл горло рукой. Видя это, Поттер даже не стал поднимать меч. Он уже опасался, что опять возникнут какие-нибудь непредвиденные обстоятельства, и он опять станет невольным убийцей. Они приблизительно воссоздали свой разговор. И вдруг Гарри, почувствовав на себе жуткий взгляд, резко оглянулся, подняв меч. Гарпия сидела на краю крыши, там же, что и в прошлый раз. Её огромные, неудержимо приближающиеся глаза становились тоннелями, ведущими в последний путь… Окипета моргнула, и наваждение кончилось.

— Следователь, ты просил не посылать молний, но ты ничего не упомянул о том, можно ли мне забрать чью-нибудь душу, — усмехнулось это жуткое магическое существо.

— Но ведь никто из заключённых сейчас не убегает, — возразил ей Фулл.

— Сейчас нет, а в прошлый раз — да, — заявила гарпия, тряхнув перьями.

— Это не правда! — возмутился Гарри. — Я не убегал!

— Ты убегал, — твёрдо сказала Окипета. — Сначала я была вынуждена остановить преступление, происходящее у меня на глазах…

— Какое ещё преступление? Что ты выдумываешь? — парень начал злиться.

— Нет, не выдумываю: это факт, — гарпия по-человечески села на край крыши, свесив лапы вниз и опираясь на слегка растопыренные крылья. — Поттер пытался убить безоружного человека. Вон того, — она кивком головы указала на вжавшегося в забор Пожирателя Смерти. — Как это у вас называется, покушение на убийство? — она обратилась к Фуллу.

— Да, это так называется, — машинально подтвердил тот.

— Но я же не собирался никого убивать! — воскликнул Гарри.

— Собирался или нет, а у того вон из горла уже хлестала кровь! И если бы я не хлестнула Поттера, то он бы убил малохольного, — продолжала гнуть своё гарпия. — Вот я скаламбурила! — и она самодовольно засмеялась.

— Я не… — опять начал парень, но его перебил твёрдый голос Версетти:

— Шёл бой. Действия мистера Поттера нельзя расценивать, как обычное покушение на убийство.

— Я не собирался никого убивать, — опять вставил Гарри.

— Заключённому полагается сидеть в тюрьме, а не вести бой, — Окипета наслаждалась ролью поборницы справедливости.

— Это было непредвиденное нападение, — наконец вмешался следователь.—Продолжим...

— Значит Поттер убегал... — снова начала Гарпия.

— Я же говорил, я даже кричал, что не убегаю! — защищался Гарри.

— И поэтому ты напал на меня? Вот шрам от твоего меча, — гарпия стала всем демонстрировать вертикальный шрам на лбу.

Парень старался доказать, что это была лишь защита от её нападения. Но сегодня стражница Азкабана была решительно настроена против него. Все слова и все действия, произошедшие в тот памятный день, она бессовестно извращала, настаивая на том, что Гарри пытался бежать. У него было такое ощущение, что он попал в огромную липкую паутину, и чем больше старался вырваться из неё, тем больше в ней запутывался.

Где-то вдалеке послышался раскат грома. Воздух стал ощутимо наэлектризованным. А здесь, в закоулке заброшенной фермы, страсти накалялись всё больше. Гарпия хищно наклонила лохматую голову, её глаза периодически стреляли молниями, совсем крохотными, но всё же молниями. Казалось, она с трудом сдерживает себя. Её сероватое лицо стало приобретать всё более выраженный лиловый оттенок, подвижный рот всё больше кривился.

И тут Гарри узнал ещё один факт: Пожиратель Смерти, неожиданно вбежавший в тот роковой день в этот закоулок, был убит на месте разрядом, выпущенным ослеплённой гарпией. Бывшему узнику стало не по себе: ведь она целилась именно в него.

Парень злился, сжимал кулаки, и уже плохо подбирал слова в споре с этой упрямой скотиной, приводившей всё более абсурдные доводы в пользу своей идеи о побеге. Она призывала в свидетели подследственного, до сих пор прижимавшегося к забору. Но тот уже не знал, кого именно стоит ему поддерживать, и только неопределённо мямлил. У Гарри сложилось впечатление, что временами эта гарпия прилетает к нему в камеру и запугивает его.

— Так, достаточно, — сказал, наконец, мистер Фулл, но гарпия уже перешла на свой фирменный визг, даже не слыша слова следователя.

— Прекратить немедленно! — раздались оглушающие слова, усиленные «Сонорусом». — Объявляю перерыв на пол часа. Всем нужно успокоиться!

Окипета развернулась и перелетела на соседнюю крышу. Гарри почувствовал себя усталым. Он вместе с остальными пошёл в большой двор, на котором некогда разворачивались основные события.

— Что на неё нашло? Ведь тогда она была даже более покладистой, — сказал он шедшему рядом Версетти.

— Да, сегодня у гарпии другой настрой. Как будто она упорно действует по определённому плану, — ответил аурор.

Выйдя из сарая, они сразу увидели молнии, сверкнувшие вдалеке, где-то со стороны Азкабана, раскаты грома, докатившиеся сюда, стали гораздо громче.

— Тебе нужно расслабиться и отдохнуть. Может, воспользуешься «Окклюменцией»? — посоветовал преподаватель Защиты от Тёмных Сил.

Гарри сел на подножку обгоревшего грузовика и попытался очистить мысли. Но неприятные впечатления от сегодняшнего дня никак не хотели рассеиваться.

— Ты что-нибудь хочешь? — спросил Версетти.

— В туалет, — смутившись, ответил парень.

Преподаватель подошёл к главному аурору, тихо переговорил с ним, и, вернувшись, сказал:

— Нужно зайти в тот дом, — он махнул рукой в сторону самого добротного строения.

Побелка на стенах почти совсем облупилась, окна с выбитыми стёклами местами были заколочены досками. Но было видно, что когда-то здесь жили хозяева. Гарри вместе с Версетти поднялся по широкому крыльцу. Ржавый замок разомкнулся под действием заклинания, и дверь со скрипом отворилась. Парень без труда разобрался в простой планировке дома и нашёл дверь в туалет.

— Я жду тебя здесь, — сказал аурор, смахивая пыль со стула, стоящего возле круглого стола посреди комнаты.

Гарри вошёл в маленькую комнатку, отделанную когда-то белым кафелем, машинально задвинул засов и прислонил к стене меч, который не выпускал из рук с раннего утра. Но, повернувшись, сразу уловил движение со стороны маленького окна под потолком, свет от которого едва рассеивал полумрак. Огромное существо как-то плавно, но быстро буквально перетекло и разместилось на унитазе напротив отшатнувшегося парня. Так близко к Гарри, меньше, чем на расстоянии вытянутой руки, гарпия ещё никогда не находилась. Её голова приходилась на уровень плеча юноши. Сейчас её чуть светящиеся круглые глаза были почти бесцветными. В них читалось что-то непривычное...

— Гарри, дорогой, — начала Окипета совсем другим тоном, резко отличающимся от того, которым она говорила совсем недавно. — Я хочу, чтобы ты вернулся ко мне, чтобы ты опять жил в своей камере, чтобы я каждый день могла прилетать к тебе...

Её голос был непривычно приторным.

— Поэтому ты пытаешься всем внушить, что я убегал? — разозлился парень.

— Ну да. Я докажу, что ты провинился, и тебя опять посадят в Азкабан, — подтвердила гарпия, слегка смущённо.

— Зачем тебе нужно, что бы я вернулся? Кто тебя просил делать это?

— Никто не просил. Я сама так хочу...

Она распахнула огромные крылья, и тут же сомкнула их за спиной юноши кольцом.

— Я не могу без тебя... Вернись ко мне... — шептала эта страшная полуженщина, закатывая глаза в каком-то экстазе. Её грудь то вздымалась, то опадала.

Ужас и отвращение смешались в парне. Он сделал попытку освободиться от упругих перьев, но они начинали приобретать стальную жёсткость.

— Я добьюсь того, чтобы тебя опять посадили... Мы будем жить вместе... — шёпот становился всё настойчивее.

— Это бред какой-то, — Гарри чувствовал, как злость переполняет его.

— Это вовсе не бред... Я знаю, у тебя есть девчонка. Но я докажу тебе, что я лучше какой-то полудохлой рыбы...

Сотня перьев, как сотня пальцев гладили тело парня, проникая буквально во все места. Ему с большим трудом удалось освободить левую руку и нащупать рукоятку меча.

— Какая рыба, что ты болтаешь? — возмутился он.

— Ну, она же русалка... Мерзость! Только я... Только ты... — шёпот становился всё более невнятным. — Клянусь, я заберу её душу, и тогда она нам не помешает...

Вот это окончательно вывело Гарри из себя.

— Что? — взревел он, хватая меч.

Сзади раздался голос Версетти, который подёргал дверь.

— Убью её! — решительно заявила Окипета.

Убить! Эта мысль заставила меч взвиться вверх. То ли из-за того, что парень держал его левой рукой, то ли потому, что реакция гарпии оказалась быстрее, чем рассчитывал Гарри, Окипета успела отшатнуться вправо, и меч с оглушительным звоном врезался в унитазный бачок, расколов его пополам. И сейчас же мощная струя воды окатила находящихся в тесном туалете. Гарпия взвыла и взлетела к потолку, пытаясь стряхнуть воду с крыльев. Гарри так и стоял, оцепенев, с опущенным мечом, кровь билась у него в висках, а вода била ему в грудь. Снова эта проклятая тварь чуть не сделала из него убийцу!

Дверь распахнулась, Версетти стал протискиваться во внутрь, моментально оценивая произошедшее. Гарпия ринулась к окну, и, с трудом пролезая в окно, всё же вылетела наружу. Аурор схватил Поттера за руку и вытянул его в комнату.

Потом были сумбурные объяснения мистеру Фуллу, недоумённые взгляды заключённых и ауроров, всё более мощные раскаты грома, душная и какая-то липкая атмосфера воздуха во дворе, объявление о том, что на сегодня расследование закончено, длинная дорога назад...

В Хогвартс Гарри возвращался со знакомым ощущением влияния Азкабана и с чувством досады, на то, что он ещё с трудом держит себя в руках.

Гарри ужинал уже в Хогвартсе. Вся разгорячённая команда, которая только что вернулась с последней решающей тренировки, села на скамьях возле него.

— Это было довольно паршиво, — ответил он на вопросы друзей. — Ребята, не обижайтесь, подробностей не будет — даже вспоминать об этом не хочу!.. Лучше расскажите, как у вас всё прошло?

И тут он увидел, как странно заблестели глаза у Рона, как резко порозовели щёки у Джинни, как сжались кулаки Майка, как фыркнула Кэтти, как тяжело вздохнул Адриан и как смутилась Уна. Никто из них не торопился просвещать капитана.

— И что же у вас случилось? — в голосе Гарри появились командирские нотки. — Вы опять не слушались Рона?

— С этим как раз всё в порядке, — ответила Кэтти. — Дамблдор сам назначил его вместо тебя — с этим не поспоришь.

— И сама тренировка прошла вполне нормально, — ответил Майк. — Но перед этим…

И все опять замолчали.

— Так что было перед этим, заместитель капитана? — Гарри в упор посмотрел на Рона.

— Была небольшая буча со Слизеринцами в раздевалке, — ответил Уизли, скривившись.

— Небольшая?

А произошло вот что: команда Слизерина задержалась в раздевалке и поэтому столкнулась с командой Гриффиндора. Напряжение последних перед матчем дней вылилось сначала в лёгкую перебранку, затем в скандал с криками, оскорблениями и угрозами. В рукопашной схватке сцепились было Рон и Майк с Крэбом и Гойлом. Но тут в раздевалку решительно вошла фрау Хуч и ликвидировала конфликт на корню, сообщив, что если кто-либо будет замечен ею при попытке поругаться или подраться, то его команда не будет допущена к матчу и автоматически посчитается проигравшей. Это возымело такое действие, что игроки квиддитча, столкнувшись потом в школьной столовой, предпочли сделать вид, что вместо противника — пустое место.

Капитан оглянулся на соседний стол и увидел Драко, что-то тихо объяснявшего глядящим ему в рот Слизеринцам. Ни один из них не бросил даже взгляда в сторону стола Гриффиндора.

— Ладно. Только помните об условии Хуч до самого матча, — сказал Гарри.

— А Рон чуть не откусил ухо Крэбу, — хихикнула Джинни.

Рон усмехнулся, слегка смущаясь, и ответил:

— Эта туша, Крэб, так прижал меня к двери, что я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.

Когда ребята пришли в гостиную факультета и расположились возле камина, Гермиона сначала обошла всю команду, напоив игроков «Глотком Жизни», затем села на ручку дивана и сказала:

— Сегодня прошёл ливень, короткий, но сильный. Боюсь, что к завтрашнему дню погода ещё ухудшится.

— Значит, мне придётся опять воспользоваться водоотталкивающим заклинанием для очков, которое ты применяла в тот раз, помнишь? — улыбнулся Гарри.

— Да, помню. Но вот о чём я подумала… Ребята, когда вы летаете, дождь ведь вам всем попадает в глаза? — спросила девушка.

— Конечно, попадает! Всю морд… всё лицо заливает — будь здоров! — ответил Рон.

— В Дурмштранге все пользовались защитными очками, — сообщил Адриан.

— Я давно хотела сказать, что когда набираю максимальную скорость, у меня начинают слезиться глаза, даже и без дождя, — заявила Кэтти, — Нужно бы и нам завести такие очки.

— Если бы ты вспомнила об этом не в последний день, мы бы что-нибудь придумали, — сказал огорчённо Рон.

— А мы и так придумали, — носик Гермионы поднялся вверх. — На днях у нас с Уной зашёл разговор о защитных очках…

— Это после того, как я тебе показала тот приём, — тихо вставила ученица Крума, её губы почти касались уха Гарри.

— Я предлагаю сделать вам так называемый Защитный Обруч… — Гермиона встала, и продолжила с вдохновением. — Он сыграет роль защитных очков, но при этом будет невидимым. Предполагается противоводная и противоударная защита.

— Ух ты! — вырвалось у Джинни.

— Демонстрирую, — эта обаятельная всезнайка подошла к Уне, и стала делать палочкой круговые движения вокруг её головы, произнося заклинание.

Казалось, что фиолетовые магические искорки могут попасть в глаза Фриман, и поэтому она прищурилась.

— Всё, готово, — сообщила Грейнджнр через некоторое время.

Но зрители не увидели никаких изменений.

— И что? — скептически спросил Рон.

— А как мы проверим этот обруч в действии? — спросил одновременно с ним Гарри.

— Во-первых, обруч можно прощупать… если вы сомневаетесь в его наличии, — Гермиона произнесла это со слегка усталой интонацией — так учёный объясняет своим лаборантам то, что для него элементарно.

Гарри провёл рукой по лицу Уны, и его пальцы действительно прощупали невидимое утолщение у верхней части лица девушки. Он улыбнулся, когда синий глаз испытуемой подмигнул ему.

— Да, теперь мы не сомневаемся в его наличии, — прокомментировал капитан.

— А почему именно кольцо? Почему, например, не защитный шлем? — спросила Кэтти, проводя рукой позади головы девушки.

— Создавать достаточно эффективный шлем очень долго и сложно. Сейчас главная задача — защитить глаза. Хотя в дальнейшем, действительно, можно подумать и над шлемом… — сказав это, Гермиона тотчас задумалась.

— Да, обруч это удобно, — вставил Рон, — не упадёт — будет держаться на ушах.

— На твоих особенно, — вышла из задумчивости изобретательница.

Рон вспыхнул и хотел ответить, но Гарри перебил его:

— А как быть с моими очками? Если я их заменю на обруч, то не только снитч, но и свою метлу толком не разгляжу.

— Это не проблема: обруч будет проходить поверх твоих очков, — ответила Гермиона.—А сейчас, внимание… Тест на воду…

Девушка подошла к столу, взяла графин с водой, вернулась к Уне, и, неожиданно резким движением, плеснула ей в лицо немного воды. Девушка, находящаяся в роли подопытной мышки, инстинктивно отшатнулась и зажмурилась.

— Ты!.. — начала она, но Гермиона тут же сказала:

— Извини, Уна! Об этом я не предупредила тебя заранее — должен был иметь место эффект неожиданности.

Все ребята видели, что струйки воды обтекли область глаз русалки и стали стекать ей на лицо. Гермиона ловко достала белоснежный носовой платочек и стала промокать щёки подруги.

— Надеюсь, что бы продемонстрировать противоударные свойства Обруча, ты не будешь бить меня головой об стену, — сказала Уна с усмешкой.

— Нет, конечно, — смутилась чародейка.

— Можешь это продемонстрировать на мне, — предложил самоотверженно Рон, подставляя голову.

— Нет, не могу, — ответила Гермиона. — Понимаете… У меня ушло несколько дней на то, чтобы составить формулу этого заклинания… Защитный Обруч индивидуален для каждого человека. Именно это заклинание подходит только Уне. Если вы согласны иметь завтра на матче такой же Обруч, я сейчас сниму с вас мерки, вставлю их в шаблонное заклинание, а завтра быстро сотворю личную защиту для каждого.

— Думаю, все согласны, — сказал капитан, оглядывая свою команду. — Большое спасибо, Герми.

Он встал и поцеловал слегка смущённую девушку в щёку. Сейчас всё, что происходило в Хогвартсе, было для него более ценным, чем накануне, потому что днём, во время следствия, у него опять появилась опасность всё это потерять.

* * *

И вот наступил воскресный день — день матча « Гриффиндор — Слизерин ». Ночью сильный ветер разогнал тучи, утро неожиданно выдалось жизнерадостно-солнечным. У всей команды, даже у Рона, было бодрое настроение. У всех, кроме Гарри. В дверях в столовую он столкнулся с Драко. Они оба промолчали, но капитан Гриффиндорской команды уловил какое-то торжествующее спокойствие в глазах капитана команды-противника. Драко выбрали в этом году капитаном — об этом стало известно ещё вчера, во время драки. Взгляд соперника был таким, как если бы он заранее знал исход матча. И снова все мысли о возможном поражении вернулись к Гарри. Сменился день, и вместе с ним сменились жизненные приоритеты. Матч теперь был действительностью, единственно важной не только для него, но и для всех.

Возле стола к ребятам подошла завуч.

— Я верю в нашу команду, — сказала всем МакГонагалл с необычной теплотой. Потом, положив руку на плечо Гарри, она слегка сжала пальцы. — Держись! — теперь в её голосе звучало не только ободрение, парень уловил в нём и тревожные нотки.

Завуч Слизерина в то же время что-то говорил своей команде. Позже, возвращаясь к учительскому столу, он на минуту остановился за спиной у Адриана, помолчал, измеряя его презрительным взглядом, и сказал со снисходительной усмешкой:

— Надеюсь, мистер Фриман, что вы хорошо держитесь за свою метлу.

— Раньше он подобное выдал бы мне, — сказал Гарри, провожая взглядом удаляющуюся фигуру человека, который питал к нему неприязнь с первого дня появления в школе.

Парню совсем не нравились такие перемены в привязанностях Снейпа: они были не очень понятны и могли сулить лишние неприятности во время предстоящего матча.

Косой солнечный луч ударил по глазам, и Гарри чуть сдвинулся на скамейке в тень. Кусок не лез ему в горло, пока капитан невольно прокручивал в голове возможные комбинации игры. Уна пристально наблюдала за тем, как он крутил между ладонями полный стакан сока. Потом она решительно взяла его за руку и твёрдо сказала:

— Раз ты всё равно ничего не ешь, то пошли!

Девушка потащила его на квиддитчную площадку, хотя до начала матча было достаточно много времени. Они зашли за снаряжением и сразу же отправились в раздевалку. Чем ближе ребята подходили к полю, тем сильнее разгуливался ветер на открытом пространстве. И поток мыслей в голове Поттера всё набирал силу… Когда дверь в раздевалку закрылась, Уна наложила на неё заклинание " Коллопортус", повернулась к Гарри и сказала:

— Целуй! — это были её первые слова, произнесённые с тех пор, как они вышли из столовой.

— Что? — не понял Гарри.

У девушки был очень воинственный вид — колдовской колпак из тщательно уложенных волос, красный шарф под цвет квиддичной формы, который бросал красноватые отблески на её щёки, и сверкающие глаза.

— Целуй меня! Тебя нужно немножко отвлечь. Нельзя же так накручивать себя из-за матча!

Гарри чуть улыбнулся и неуверенно прикоснулся к её губам — всё-таки сейчас было не время и не место.

— Ну? — строго сказала Уна.

Он хотел сказать, что глупо заниматься сейчас этим, но девушка была так близко... Парня всё больше начинало захватывать наслаждение от ощущения шоколадного вкуса её губ, нежности пальцев, путающихся в его вихрах, упругости её небольшой груди, гибкости талии… И потом повторилась обычная история: всё поплыло и завертелось перед глазами юноши, звёзды упорно увлекали за собой на дно бесконечной пропасти. Гарри почувствовал внутри жуткую пустоту. "Сейчас я разобьюсь," — подумал он и где-то на краю сознания услышал стук. Этот стук в дверь затормозил падение.

Уна отстранилась от парня, и он снял заклинание с двери. Вошли Рон и Гермиона. Они посмотрели на Гарри, переглянулись, но ничего не сказали. Потом, словно солнечный ветер в раздевалку ворвались Фред и Джордж.

— Гарри, как мы завидуем всем вам! Эта Уимбридж испоганила нам весь квиддитч в прошлом году! — сходу заявил Фред.

— Так что отыграйтесь сегодня и за нас тоже, — подхватил Джордж.

Подошли другие члены команды. Гарри к этому времени уже взял себя в руки.

— Помогло? — шепнула Уна.

Он только кивнул в ответ и отошёл от неё подальше. Когда девушка была рядом, квиддитч начинал терять смысл.

Гермиона приступила к созданию Защитного Обруча. Все сели в ряд на длинной скамье, терпеливо ожидая своей очереди. Близнецы с любопытством следили за её манипуляциями, затем стали ощупывать тех, кто уже получил магическую защиту.

— На улице светит солнце, так зачем нам защита от дождя? — спросил Рон, тыча пальцем себе в глаз и следя за тем, как палец отталкивается от невидимого Обруча в дюйме от его лица.

— Ещё не вечер, — ответила Гермиона недовольным тоном, отвлекаясь от очередного «пациента». — И не забывай о противоударной защите.

Когда экипировка была закончена, близнецы заторопились на трибуну.

— Нужно занять места получше, — напомнил Джордж.

— Слушай, а сколько лет назад мы были на Гриффиндорском матче как зрители?—повернулся к нему Фред.

— Не меньше ста лет, — ухмыльнулся брат.

— Не думала, что вы такие старые, — заметила Гермиона

Вскоре она вместе с близнецами ушла, пожелав команде удачи.

Когда все переоделись и взяли свои мётлы, нетерпение стало преобладать над всеми чувствами. Гарри сказал:

— Ребята, мы должны победить Слизеринцев во что бы то не стало. Мы всегда их били, побьём и на этот раз! Победа любой ценой!

Команда воодушевлённо закричала в ответ.

Гриффиндорцы вышли на поле. Впереди команды Слизерина величественно вышагивал Малфой с новой метлой. Какая восхитительная была метла — стального цвета древко с крутым изгибом и красноватыми прутьями, казавшимися вылитыми из металла! Драко шел, высоко задрав подбородок и бросая снисходительные взгляды вокруг — он просто упивался новой для себя ролью.

— Ну что, Поттер? Получил от меня прошлый раз? И ещё получишь сегодня! — очень тихо произнёс он, когда они поравнялись.

Гарри не поддался на провокацию и сделал вид, что этих слов просто не было. Но когда фрау Хуч попросила капитанов пожать друг другу руки, Драко сказал ещё тише, наклоняясь к уху Поттера:

— Говорят, твой патронус — олень. Не знаешь, почему? — его рука, как змея выскользнула из руки противника. — Что, рога ещё не жмут? — и он засмеялся.

— Тварь! — процедил Гарри.

В это время сверкнула вспышка от фотоаппарата Коллина Криви, навсегда запечатлев неприязненные взгляды соперников.

Фрау Хуч выпустила на волю мячи и дунула в серебряный свисток. Игра началась.

Снитч тотчас растаял в воздухе, как будто его и не существовало. Гарри поднялся повы

ше, чтобы следить за игрой, ведь теперь он как капитан должен был быть в курсе всего происходящего на поле. Малфой с невообразимой скоростью носился туда-сюда, явно демонстрируя возможности "смерча". Да, это действительно производило впечатление на зрителей — восторженные вопли не смолкали на тех трибунах, на которых расположился факультет со змеёй на гербе.

С первых же секунд игры Адриан завладел мячом и, пользуясь тем, что почти все смотрят на Малфоя, тут же забил гол.

— 10 : 0 в пользу Гриффиндора! — закричал звонкий мальчишеский голос, и Гарри вспомнил, что третьекурснику из Рейвенкло, Полу Ричи, выпала честь комментировать матч вместо Ли Джордана. — Адриан Фриман — новый охотник в команде Гриффиндора, и он тут же показал какой он мастер! Давай, Адри, продолжай в том же духе — все девушки болеют за тебя!

Множество девичьих голосов сейчас же подтвердило это.

Гарри старался следить за всеми и, в то же время, высматривать снитч. Он понимал, что Слизеринцы пропустили первый мяч из-за того, что включились в игру не сразу. Он видел, как Малфой гневно выговаривает своему вратарю. Как только мяч вернулся на поле, его тут же схватила Уна. Всё-таки природная ловкость Фриманов была на порядок выше способности Слизеринцев ловить мяч. Но тут к девушке подлетел Гойл и, резко замахнувшись, ударил битой по рукоятке её метлы. Уна едва успела отдёрнуть руку, она явно рисковала остаться без пальцев. Метла дёрнулась, охотнице удалось удержать равновесие, но она была вынуждена послать мяч в кольцо, до которого было слишком далеко, иначе вновь поднятая Гойлом бита грозила выбить этот мяч прямо из рук. Кваффл пролетел над головами игроков, но, теряя скорость, стал падать, не долетев до кольца. Вратарь Слизерина, со рвением понёсся на встречу мячу, но тот ударил его по протянутой руке и, отскочив, всё же попал в кольцо, причём прямо в центр. Трибуны заревели. Если бы вратарь не преградил путь кваффлу, он пролетел бы мимо кольца.

— Великолепная игра вратаря Слизерина — Блетчи! Благодаря ему, счёт становится 20 : 0 в пользу Гриффиндора, — радостно заключил юный Ричи. Чувствовалась, что если даже он сам не болеет за Гриффиндор, он — против Слизерина.

В этот момент бладжер просвистел возле самого уха Гарри, струя холодного воздуха обожгла щёку.

— Осторожно! — крикнула ему Джинни, её предупреждение запоздало буквально на секунду.

"Это плохо, что я не замечаю всего," — подумал Гарри. На сколько раньше у него на поле было меньше забот!

— Слизеринские охотники наконец-то проснулись, — продолжал комментировать Пол.

Погода стремительно менялась: ветер приносил с собой всё больше и больше тёмных туч, которые периодически закрывали солнце. Также стремительно мог поменяться и счёт игры.

И тут началась атака Слизеринских охотников. Они летели параллельно, с мощностью пушечных ядер, передавая мяч друг другу только в случае крайней необходимости. Попытки преградить им дорогу заканчивались неудачей, потому что они сметали на своём пути всех. Выбить из их рук мяч тоже не удавалось — каждый из них крепко держал мяч обеими руками. Было не понятно, как при этом им удавалось не свалиться с метлы, практически не держась за древко.

— О-о-о! Возможно, скоро Слизеринцам не понадобятся мётлы для того, что бы летать, и тогда им придётся пририсовать крылья змее на своём гербе! — комментировал Ричи.

Если кто-то из Гриффиндорцев пытался повернуть метлу противника в сторону от направления к кольцу, тот моментально передавал мяч своему напарнику и выравнивал курс. Эта тактика натиска сразу же изменила счёт игры на 20 : 10.

Когда кваффл был возвращён в игру, Адриану удалось отбить его так далеко, что он улетел на Слизеринскую половину. Мощные, но не такие быстрые, все три охотника рисковали добраться до мяча одними из последних. Кэтти сделала рывок и уже протянула руки к кваффлу. Но тут сильный удар Крэбба битой вернул мяч на Гриффиндорскую половину поля. Прямо в руки одного из своих охотников.

— Да… Явное нарушение в команде Слизерина! — возмущённый голос комментатора перебил усиленный заклинанием голос фрау Хуч, выносящий предупреждение Крэббу за запрещённый удар по кваффлу вместо бладжера.

А в это время вновь началась атака непробиваемой тройки. Гарри вихрем пронёсся над головами своих игроков, выкрикнув им только одно слово: «Одновременно!». Он очень надеялся, что Адриан, Уна и Кэтти поймут его. Капитан видел, как его охотники переглянулись между собой, подлетели к противникам и, схватившись обеими руками за концы древок их мётел, одновременно резко дёрнули их в сторону. И, конечно, мётлы изменили направление. Один из Слезиринских охотников ухнул вниз, а двое на всей скорости столкнулись друг с другом, упустив мяч. Кваффл взвился вверх. Уна, которая была ближе, уже собиралась схватить его, но небольшой мяч был сбит метко направленным в него бладжером. Зрители на трибунах ахнули, провожая глазами кваффл, улетевший далеко за пределы поля.

— Это же ещё одно явное нарушение Слизерина! — подогревал страсти неугомонный Пол, но на этот раз фрау Хуч молчала, значит, это могло быть расценено как случайность, хотя всем было ясно, что один мяч был сбит другим специально.

Гриффиндорцы отразили нападение, но не смогли завладеть мячом.

Гарри не прекращал выискивать глазами снитч и, наконец, заметил золотую точку, движущуюся параллельно со Слизеринским охотником. Он ринулся к нему. И как раз в этот момент кваффл вернулся на поле и тут же был пойман двумя парами рук: Адриана и того охотника, с которым поравнялся Гарри. Противники яростно вырывали мяч друг у друга. Крэбб и Гойл, вдохновлённые недавним успехом, тоже ринулись сюда, загоняя битами бладжер так, чтобы он попал в Адриана. Но Джинни была тут как тут, яростно орудуя битой и охраняя своего охотника. Кэтти, за которой неотступно следовал второй охотник Слизерина, тоже пыталась проявить инициативу. Майк и отбивала команды противника уже пустили в ход друг против друга биты как дубинки. В общем, скоро всё это превратилось в огромную кучу народа, которая, двигаясь зигзагами, неудержимо приближалась к воротам Гриффиндора. И никто не замечал, что ниже, подо всеми, летит снитч. Гарри старался не упустить его из виду, но у сиккера не было возможности нырнуть под эту толпу — так низко игроки опускались.

— Квиддитч рискует перейти в рукопашный бой! — кричал Ричи, перекрывая вопли и улюлюканье зрителей.

Гарри увидел, что он находится возле ноги Уорингтона, поймавшего кваффл. Соблазн был велик. Они были уже близко к воротам, и Слизеринец приподнялся, собираясь забить мяч. Тогда Гарри крепко схватил подножку его метлы и с такой силой взмыл вверх, что Уорингтон вылетел с метлы, упустив мяч, который сейчас же перехватил Адриан. От сильного и резкого рывка сам Гарри перекувыркнулся высоко в воздухе. Но он ожидал этого, поэтому удержался на метле. Зато снитч снова исчез из вида, когда куча распалась.

Трибуны ликовали. Но Гарри беспокоил золотой мячик. Он шарил по полю глазами и, наконец, боковым зрением он увидел, как Малфой метнулся влево. Поттер сейчас же развернулся в ту сторону и увидел снитч, который поднимался вверх. Они с Драко были примерно на одинаковом расстоянии от вожделённого шарика. Но Гарри понимал, что Малфой на "смерче" долетит быстрее.

"Быстрее, быстрее!" — мысленно подгонял он свою "молнию".

Вдруг трибуны заревели. Сиккер ни на миг не мог отвлечься и взглянуть вниз на то, что там происходит.

— Какой ужас! — услышал он комментарии Ричи. — Специально ли был послан бладжер прямо в лицо Лазарски?

"Бедный Майк!" — мелькнуло в голове у Гарри.

— О-о-о! Кошмар! Кровь заливает отбивалу Гриффиндора! — продолжал взволнованный голос Пола. — Фрау Хуч наказывает Гойла, а Майка уносят к мадам Помфри.

Они потеряли одного игрока! При такой грубой игре, сколько ещё потерь их ожидает? Гарри не мог позволить себе оглянуться. Вот он уже пристроился в хвост метлы Малфоя. Красноватые прутья были перед ним на расстоянии вытянутой руки. И тогда Гарри в отчаянии протянул руку, схватился за первый попавшийся прутик и с силой переломил его. Это был скорее жест безнадёжной злости. И тут метла Малфоя сильно дёрнулась, как будто по ней ударило током, и резко затормозила. Гарри налетел сзади на Малфоя, и оба сбились с курса. Когда они выровняли свои мётлы, снитча уже не видел ни тот, ни другой.

— Ничего, — сказал сквозь зубы Малфой, — у меня весь матч впереди… Кстати, знаешь, как я называю свою метлу? «Смерть»! — он стал кружить вокруг Гарри.

— Не боишься накликать на свою голову? — поинтересовался тот.

— Скорее сегодня полетит твоя голова! — криво усмехнулся Драко, затем сказал примирительным тоном: — Поттер, давай решим по-мужски: кто выиграет, тот и будет с Фриман.

— Мне не зачем это решать с тобой, Малфой, — ответил Гарри. — Уна — моя.

Он развернулся и отлетел от противника.

— Не хочешь по-джентельменски, получишь как всегда! — крикнул ему вслед Драко.

— Это не по-джентельменски, а по-слизерински — разыгрывать девушку, как вещь, — бросил ему через плечо Гарри.

Он увидел, как возле его ворот опять собралась толпа. Слизеринцы играли с таким большим натиском, что почти всё время удерживали игру на Гриффиндорской половине поля. Вдруг из толпы вылетел кваффл и полетел прямо в среднее кольцо. Рон моментально отбил мяч. Все — и игроки, и зрители — закричали. Рыжий вратарь повернулся к зрителям и приветственно затряс руками. А в это время Уорингтон отбил кваффл назад так, что тот влетел в левое кольцо. Он был просто разъярён своим недавним падением на землю и теперь отыгрался сполна.