Холодное лето

Тучи начали собираться уже после полудня и к вечеру закрыли уже половину неба. А ведь метеослужба на весь сегодняшний день обещала сухую и жаркую погоду. Только дождливого лета мне не хватало для полного счастья. Скука. Совершенно одинаковые дома Бирючиновой аллеи, совершенно неинтересные соседи. Свет отключили во всем квартале, ни телевизора, ни компьютера. К тому же мама уехала в командировку, приедет только послезавтра. Папа с нами не живет, так что я предоставлена сама себе. Не совсем конечно, за мной приглядывает Петуния Дурсль, наша ближайшая соседка. Когда мы переехали сюда полгода назад, мне все время казалось, что она постоянно за нами наблюдает, можно даже сказать шпионит. А ее сын — жуткий тип, глава местной банды. «Большой Д». Я с ним еще на химии за одной партой сижу. Хорошо, что сейчас каникулы. Не буду видеть его рожу. Хотя сегодня придется, я приглашена на ужин к семейству Дурслей. Спасибо маме. Я, конечно, готовить умею, может не пироги, но кушать можно, ну или заказала бы пиццу. Хотелось провести три дня в гордом одиночестве, так нет, теперь надо ужинать у Дурслей.

Как я и предполагала ничего интересного. Мистер Дурсль рассказывал что-то про сверла, миссис Дурсль его слушала, Дадличек ел со скорость света, на меня никто не обращал внимание. Я ковырялась в тарелке с тушеными овощами.

Как вдруг идиллию прервал чей-то вскрик на верху.

— Кто это? — спрашиваю я. Дурсли переглядываются, мистер Дурсль кивает Дадли.

— Мой кузен, он псих, не обращай внимания, — он пожимает плечами, получается весьма комично.

— Может, ему нужна помощь?

— Я посмотрю, — миссис Дурсль поднимается из-за стола, — А вы кушайте.

— Он учится в школе св. Грубуса, интернате строгого режима для неисправимо-преступных типов, — оторвавшись от картошки, сказал мистер Дурсль. — Его родители погибли в автокатастрофе, он живет у нас только летом, а все остальное время проводит в своей школе, — он слегка сморщился, видимо, ему не приятна эта тема.

В кухню вбегает миссис Дурсль, на лице выражение ужаса.

— Вернон, надо вызвать врача, он без сознания, не приходит в себя, — выпалила она на одном дыхании.

— Пойдем, посмотрим, — напряженно говорит глава семейства. Он шумно встает из-за стола, Дадли вопросительно смотрит на него. Я в растерянности, наверное, мне надо уйти. Потом чьи-то шаги на лестнице. В кухню заходит парень, примерно моего возраста. Брюнет в очках. Он прижимает ко лбу мокрую салфетку.

— Все в порядке, — говорит он слегка хрипло. Замечает меня, а глаза у него ярко-зеленые, — Извините, что помешал.

— Но… — миссис Дурсль выглядит озабоченно.

— Со мной уже все в порядке, вы же знаете с чем это связано, — когда он сказал последнюю фразу, лицо мистера Дурсль покраснело от злости, миссис Дурсль и Дадли побледнели. — Мне нужно срочно написать письмо, — и больше ни слова, не говоря, брюнет вышел, все еще прижимая ко лбу салфетку, пропитанную кровью.

Интересно на что намекал таинственный кузен Дадли, очень странная реакция была у Дурслей. А впрочем, он вообще какой-то странный этот Гарри Поттер. Дурсль сказал, что его так зовут. Может он больной? За стол его вообще не пустили, и у него был странный припадок. Хотя мне почему-то не кажется, что он преступник или псих, не знаю даже почему. Обычный парень в слегка потрепанных джинсах и майке. Ладно позвоню Миранде, она то точно его знает, живет здесь поблизости с детства.

На следующий день я проснулась поздно, повалялась в кровати. Когда я, уже позавтракав, вышла на крыльцо, было уже где-то два часа дня. Пасмурная погодка почему-то не портила настроение. Я решила сходить прогуляться, заодно сходить в супермаркет. Возвращаться мне пришлось с довольно тяжелым пакетом. Помог бы кто-нибудь донести что ли. Словно в ответ на мои мысли меня окликнул юношеский голос.

— Тебе помочь?

Я развернулась, передо мной стоял Гарри Поттер. После некоторой паузы.

— Было бы неплохо.

Он молча взял мой пакет.

— С тобой все в порядке? — спросила я.

— Да, не беспокойся, — сказал он довольно безразлично.

— Кстати мы еще не познакомились. Меня зовут Джейн, — ведущие телешоу могли бы позавидовать жизнерадостности моего голоса.

— Гарри, — односложный ответ. А я не знаю что спросить, а он вроде бы не собирается сам поддерживать разговор. Поэтому оставшийся путь до дома мы прошли в молчании.

— Спасибо, что помог. Еще увидимся?

— Конечно, мы же соседи, — усмехается.

Перекладывая в холодильник продукты, я вспомнила еще одну черту его внешности. Шрам на лбу, чем-то напоминает молнию. Хотя может, у меня воображение разыгралось. Ну не похож он на малолетнего преступника. Просто угрюмый подросток. Может, мне и показалось, но родственники его очень не любят и в общении он не очень то нуждается, может, поэтому его не было за ужином. Кто же он такой? Любопытство, не порок, позвоню-ка я Миранде.

— Алло, Миранда это ты?

— Да, кто ж еще?

— Как дела?

— Отлично, не давно познакомилась с одним парнем он такой… — затем следующие пятнадцать минут я слушала, какой же замечательный ее новый парень и кое же лучше платье одеть на первое свидание. Но зато когда она закончит говорить про себя, выслушает мой вопрос и расскажет все последние сплетни по этому поводу. Оказалось, о Гарри она знает не так уж много. Вроде бы он учился с ней и Дадли четыре года в одном классе, потом его перевели интернат. Ни с кем не дружил, всегда одевался в старые тряпки Дадли.

— И все?

— А ты, что ожидала, что я справочное бюро? Кстати, пойдешь сегодня на дискотеку вечером?

— Хм, нет, не думаю.

— Ты никогда не ходишь, — насмешливо презрительный тон. Я действительно не посещаю вечеринки и уж тем более не играю в карты на раздевание, как Миранда.

— Пока.

— Пока.

Смотрю на себя в зеркало в прихожей. Серенькая мышка. Вздох. Слегка полноватая, темные волосы с высветленными прядями, длинная челка. Серо-зеленые глаза, маленький нос. Хоть это радует, у Миранды — греческий. Она все грезит пластической операцией. Усмехаюсь про себя.

Завтра приедет мама.

Я аккуратно раздвинула шторы на окне в гостиной. Все-таки родственники Гарри его терпеть не могут. Странно, его я про себя называю Гарри. Вот вчера он помыл машину мистера Дурсля, хотя погода была очень пасмурной, естественно ночью шел дождь. И теперь он заново ее перемывает. Зачем они так издеваются над ним?

— Ты постоянно за ним наблюдаешь, — не отрывая головы от компьютера, говорит моя мама.

— За кем?

— За этим юношей, нашим соседом, — мама тряхнула кудрями. Я хотела возразить, но мама то права. Я действительно постоянно за ним наблюдаю. Вот вчера он, к примеру, утром подстригал кусты, вечером мыл машину, потом ходил в гости к миссис Фигг. Старой, слегка сумасшедшей кошатнице.

— Не знаю почему, — говорю я, поворачиваясь к маме, — просто он немного странный. Он никогда не улыбается, по крайней мере, за все время, которое я его знаю — неделю. И кажется, Гарри не хватает постороннего участия в его жизни.

— А то, что он малолетний преступник? Миссис Дурсль рассказывала мне о его родителях, — прерывает меня мама, говорит она не строго, даже слегка насмешливо.

— Он не виноват в том, что совершили его родители!

— Ладно, хорошо. Только не говори, что я тебя не предупреждала.

Взгляд в окно, уже заканчивает. Я иду на кухню, беру заготовленные бутерброды и бутылку минералки. Две минуты, и я уже улыбаюсь красивому брюнету.

— Я, тут подумала,… может, перекусишь со мной, — киваю в сторону беседки на нашем заднем дворе.

Он удивленно смотрит на меня.

— Ладно, — безразлично пожимает плечами, — пошли.

Мы сели друг напротив друга. И чтобы начать разговор, я глупо спросила у него, почему он такой грустный. В ответ он только молчит, потом пристально смотрит на меня. Показалось, что в его глазах на секунду вспыхнуло отчаяние.

— Джейн, почему ты разговариваешь со мной?

— Я? А не должна?

— А разве, моя тетушка не провела воспитательную беседу, на тему неисправимых подростков? — равнодушно спрашивает Гарри.

— Ты ешь, бутерброды, — я пытаюсь не замечать провокационного вопроса.

— Ты не ответила.

— Ты тоже, — лучшая защита это нападение. Он глубоко вздохнул, — но если не хочешь, можешь не говорить, — быстро спохватилась я.

— Заешь, Джейн, тебе лучше не общаться со мной, — медленно говорит он.

— Почему, ты маньяк? — бесплодно пытаюсь пошутить.

— Нет, просто обычно мои друзья умирают из-за меня.

Да, это говорит мой ровесник? Он сказал, умирают? Умирают?

— Гарри, ты… наверняка преувеличиваешь?

— Нет, увы, нет.

— Расскажи мне, — я не постоянна, то прошу рассказать его о себе, то не рассказывать, то опять…

— Нет.

— Ну, тогда ешь, — я, наверное, выгляжу, как сердобольная мамаша.

Он взъерошивает правой рукой волосы, от этого они еще больше торчат в разные стороны, потом все же берет бутерброд. После небольшой паузы, спросил, достает ли меня Дадли. Даже если бы и приставал то, что этот худой подросток по сравнению с Дурслем мог сделать? Впрочем, вслух я сказала, что мы учимся в одном классе. Потом я спросила его о миссис Фигг. Гарри сказал, что помогает ей по хозяйству. Казалась ему было все равно, что я с ним разговариваю, так как сам он говорил с какой-то вежливой отстраненностью. Я же с каждой секундой понимала, что мне очень нравится этот брюнет. Буквально все в нем: растрепанные волосы, стиль речи, грусть в глазах и горькие полуулыбки, вся его загадочность и странность. Потом я вспомнила, что недавно видела, белоснежную полярную сову. Сказала об этом Гарри и пусть он считает, что мне привиделось. Хотя он почему-то поперхнулся минералкой, и начал оправдывать поведение совы, будто он виноват в ее вечерних полетах. Потом резкий крик миссис Дурсль заставил его уйти.

Он сказал, друзья умирают из-за него. Но почему? Да это вообще невозможно, как можно умереть из-за 16 мальчишки? Я сидела на холодном ветру и смотрела на кроваво-красный закат.

На следующий день я не видела Гарри, как в прочем я его не видела до конца недели. Его что заперли и не выпускают из дома? В воскресенье, вечером я вышла погулять, просто побродить по улицам, сходить на детскую площадку, разгромленную вандалами, мне почему-то кажется, что этими вандалами были Дурсль и его банда. Время пролетает быстро, и я уже одна спешу домой по темным улицам Литл-Уингла. Люблю я одиночество, холодное безмолвное одиночество. Когда витаешь в облаках, не замечая окружающего мира. Я уже почти пришла домой, когда вдруг за поворотом в тупик услышала голоса. Кажется, сейчас говорит Дурсль, своим низким басом:

— Не думаю, что ты что-то расскажешь родителям. Что без своей штуковины, ничего не можешь?

Глухой звук удара, чей-то тажелый вздох.

— А ты без своих дружков? — злой, насмешливый голос, кажется это Гарри.

Еще один глухой звук. Я аккуратно выглядываю из-за угла. Несколько человек окружили скорчившуюся фигурку. Пятеро на одного, что же делать? Я им ничего не смогу сделать, поэтому я разворачиваюсь и со всех ног бегу к дому Дурслей. Трель звонка, прерывистые объяснения, недоверчивые лица мистера и миссис Дурсль. Потом скорая, Гарри сломали ребра, он плевался кровью и говорил, что все в порядке, я сидела рядом и держала его за руку. Потом я видела, как к Дурслям пришли двое странно одетых, мужчин. Один рыжий постоянно оглядывался и показывал на автомобили пальцем, второй хромал на правую ногу.

Гарри выписали слишком быстро, через три дня. Мы сидели в беседке опять ели бутерброды.

— Знаешь, Гарри, тебя вылечили, как по волшебству, — я улыбаюсь.

Он странно смотрит на меня:

— Да, да быстро. Я хотел сказать тебе спасибо, ты не представляешь, как много сделала для многих.

— Об этом случае еще долго, будут говорить местные сплетницы. Какой позор семье Дурслей.

После небольшой паузы.

— Завтра приедут мои друзья, — и вдруг он по-настоящему улыбнулся, — я вас познакомлю.

— Какие они?

— Увидишь.

На следующий день я проснулась с каким-то дурным предчувствием. Оно преследовало меня все утро, я вздрагивала от каждого шороха, так что казалось нервы, казалось, вот-вот не выдержат и оборвутся. С чего бы это? Сама себя уговаривала, что ничего не произошло и волноваться незачем. Хотя как же не волноваться, если рядом бродят дружки Дурсля? Мама, обеспокоенная моим поведением, заставила выпить какую-то настойку из трав. Вроде бы стало легче. Решила почитать, но как только я села с книгой в кресло, раздался звонок в дверь.

Прислонившись к дверному косяку, щурясь от первого этим летом солнца, стоял Гарри Поттер.

— Ну, что пойдем? — спросил он, поправив очки, — Я познакомлю тебя с друзьями.

Его друзьями оказались весьма приятными людьми. Рон — рыжий долговязый парень, он все время улыбался и спрашивал у меня всякие глупости, например, что за штуковина висит у меня на шее. Интересно, он никогда не видел сотовых телефонов? Гермиона — темноволосая девушка с карими глазами, постоянно его одергивала. Мы сидели в гостиной Дурслей, и разговор явно не клеился. Я отчетливо почувствовала себя лишней. Они разговаривали, с какими-то полунамеками, которые я не понимала. Так очень часто разговаривают по-настоящему близкие люди.

Я вышла на крыльцо. Наверное, стоит зайти к Миранде, а то еще обидится. Я шла по тихим улицам Литл-Уингла. Гарри Поттер. Он слишком безразлично отнесся к тому, что его избили. Странно, неправда ли, три дня провести в больнице и при этом не обращать на это внимания. Он сказал, что Дадли под домашним арестом и не смеет носа высунуть из своей комнаты, боится. Наказания? Гарри не уточнил, но я думаю не его. Думаю, Дурсль боится Гарри. Сегодня, когда мы сидели в гостиной, Дадли спускался по лестнице. Но когда он увидел Гарри внизу, вдруг испуганно вскрикнул и исчез наверху с невероятной для него скоростью. Гарри только ухмыльнулся, Рон посмотрел на него с пониманием, а Гермиона — укоряющее. А мистер и миссис Дурсль обычно всегда попрекающие юношу? Сегодня уехали специально, что бы не мешать Гарри и его друзьям. Странно? А впрочем, я как всегда сую свой нос, куда не следует. Вот и дом Миранды.

У Миранды было как всегда здорово. И она пригласила меня на очередную вечеринку. После долгих уговоров я согласилась. Мама точно не будет против. Она наоборот удивляется, как с такой подругой как Миранда я постоянно сижу дома, в обнимку с компьютером, или на худой конец, книгой. Впрочем, Миранда на счет вечеринки не ошибалась, все было действительно здорово много танцев, мало пива и много классных парней. Думаю, что такую непьяную атмосферу создавало то, что родители именинника ужинали у соседки, живущей поблизости. Хотя сейчас меня интересовал только один парень. Брюнет с ярко-зелеными глазами, но я отчаянно отказывалась признать это даже самой себе.

Домой меня провожал двоюродный брат Миранды. Когда мы почти пришли, я издалека увидела три силуэта стоящих на лужайке Дурслей, они не громко переговаривались. Видимо кого-то ждут. Быстренько распрощавшись с Джорджем — братом Миранды я тихонечко на корточках подобралась к кустам на лужайке Дурслей. Зачем я это сделала, сама не знаю, просто мне было жутко интересно узнать, о чем говорили Гарри и его друзья, в том что это они, я быстро убедилась, когда подобралась поближе. Хорошо, что они меня не видят. Вдруг из-за угла бесшумно выехал автомобиль.

— А вот и за нами приехали, — женский голос, Гермиона.

Из машины вылез тот самый странно одетый рыжий мужчина, который приходил три дня назад к Дурслям, потом девушка с ярко-розовыми волосами и еще шофер остался в машине.

— Ну, все отправляемся, Рон, Гермиона, — мужчина говорил очень энергично и жизнерадостно, — Гарри, ты уверен, что эта маггла ничего не подозревает?

— Джейн? Нет.

А при чем тут я? И кто такие магглы?

Потом следовали обычные прощания и просьбы писать чаще. Потом что-то про сов. А причем тут совы? Затем гости уехали. Я сижу в своем укрытии, старалась не дышать, чтобы Гарри меня не заметил. Он же стоит неподвижно, мне видно сквозь листву кустов. Вдруг в тишине раздается:

— Выходи, — говорит Гарри уверенным голосом, — Я знаю, что ты там.

Но как он узнал?

— Я жду.

Встав и отряхнув с себя несуществующие пылинки, я направилась к Гарри, стоявшему все так же неподвижно. Казалась, прошла целая вечность, прежде чем он поднял голову. Я молча на него смотрела, призывая на помощь все свое благоразумие. Но мозг словно распался на тысячи осколков, и я отвела взгляд.

— Зачем тебе это было надо?

— Я …

— Ладно, пойдем, поговорим туда, — он махнул рукой в сторону беседки, я сдавленно кивнула.

И зачем я все это затеяла, проклятое любопытство.

— Что ты поняла из разговора, только не ври мне, — он говорил серьезно, не отрывая взгляда от моего лица. Мне же хотелось зажмуриться и никогда не открывать глаза. Я поежилась на холодном ветру, кажется, скоро опять пойдет дождь.

— Кто такие магглы? — я чихнула, Гарри стянул с себя свитер и отдал его мне. Выражение его лица говорило о том, что он рад услышать от меня именно это.

— Магглы — сленговое выражение, тоже самое, что и… люди. Что еще ты слышала? — с напором произнес он.

— Ну, прощание, про письма и все.

— Ясно.

— Ты на меня сердишься?

— Нет.… Знаешь, я говорил тебе, что со мной не стоит общаться, — вздыхает.

— Ну, а если я хочу с тобой общаться? Узнать тебя поближе? — меня понесло.

— Правда? — недоверчивый взгляд зеленых глаз.

— Ну, вообще-то… да, — ну я и дура, раз сказала.

— Тогда увидимся завтра, — он резко поднимается со скамьи и уходит. Я все еще сижу, не отрывая взгляда от захлопнувшейся двери дома Дурслей. Потом внезапно понимаю, что я все еще укутана в его свитер. Прежде чем пойти домой, я еще долго сижу на ветру, наслаждаясь светом холодной луны.

Дома, в гостиной меня ждала мама. Я хотела пробраться к себе в комнату не замеченной, но мою маму не обманешь.

— Джейн.

— Да?

— Кто тебя проводил?

— Брат Миранды, — что-то здесь не так, мама прекрасно знала, что Джордж меня проводит.

— А почему тогда ты задержалась? — мама сидит в кресле, я стою в дверном проеме гостиной.

— Я сразу домой пришла.

— Только не ври мне, — мама, наверное, беспокоилась, пока я спокойно сидела себе в беседке.

— Дежавю, — после некоторой паузы, — я сидела в беседке.

— С кем?

Думаю теперь врать, не имеет смысла.

— Гарри.

— Наш сосед? Из интерната для преступников? — мама встала и подошла ко мне — Что вы там делали?

— Разговаривали.

— Послушай Джейн, этот Гарри не совсем нормальный. Миссис Дурсль сказала мне…

— Да она что угодно скажет, чтобы оправдать своего Дадличка!

— Милая, может сейчас не время и не место говорить с тобой об этом, но я вовсе не хочу, чтобы ты повторяла мои ошибки, — мама расстроена, я чувствую это.

— Какие ошибки?

— Сядь, пожалуйста, — я села на диван, мама села рядом и взяла меня за руку — когда ты родилась, мне было 17.

— Я знаю, — мама прервала меня жестом.

— Твой отец, он был замечательным человеком,… как мне казалось.

— Но…

— Не перебивай, — мама сделала глубокий вдох — Он был самым лучшим, — еще один глубокий вздох — пока не бросил меня одну, беременной тобой, — мама склонила голову.

— Я знала, — очень тихо, почти шепотом, — бабушка мне сказала, прошлой зимой. Наверное, я должна была устроить истерику или хотя бы расплакаться, но я смирилась с этим… уже полгода назад. Мама обняла меня, я погладила ее по голове.

— Я просто не хочу, чтобы ты повторяла мои ошибки.

— Он замечательный мама, понимаешь? И я вовсе не собираюсь с ним,… мы даже не целовались. Да он, даже не знает, что он мне нравится,— хотя теперь, наверное, знает. — Мам, с тобой еще посидеть?

— Нет, иди спать.

Воскресенье встретило меня ярким солнцем на ослепительно чистом небе. Отлично, хоть один день без дождя и ветра. Мама предложила проехаться по магазинам, я согласилась. Возвращаясь вечером, усталая, но счастливая с кучей пакетов, я внезапно вспомнила про свитер Гарри. Надо бы ему отдать. В принципе, я могла бы сделать это позже, но меня дернуло именно сейчас. В нерешительности стою на крыльце дома Дурслей, как вдруг, рядом материализовался очень странный человек, одетый во все черное. И он был в таком же халате, как те люди, которые забрали вчера Гермиону и Рона. Он, наверное, бесшумно подошел сзади, а я просто не заметила. Вот и все, не мог же он появиться из воздуха.

— Так и будете на меня смотреть, мисс Девидсон, — он вопросительно поднял одну бровь, я наверняка покраснела. Откуда он знает, как меня зовут? Дверь открыл Гарри.

— Проходите, сер, я сейчас, — обращался он к странному человеку, говорил он вежливо, но с таким выражением на лице, что становиться понятно: он вовсе не рад его видеть.

— Джейн, что ты хотела?

— Ты забыл свой свитер вчера.

— А да, спасибо.

— Пожалуйста, — интересно мы еще долго так будем стоять? — Гарри, встретимся сегодня?

— Да, — надеюсь, я не подпрыгнула от счастья, — В беседке, в 8.

— Отлично.

— Отлично.

Что ж это будет похоже на свидание. Вот иду сейчас и думаю, какая я все же дура, раз пригласила его, но с другой стороны он же согласился?

— Я хотела у тебя спросить, вчера когда….

— Забудь, — он махнул рукой,— Просто обещай, что больше не будешь следить за мной. — Я так и знала, ему все равно и он пришел, что бы предупредить меня.

— А что тебе хм… Шейн сказал, когда пришел? Ты покраснела.

— Кто?

— Шейн, ну сегодня днем. Он весь в черном еще был, — на фамилии он слегка запнулся.

— Тот человек в халате?

— Да, — он ухмыльнулся, — В халате.

— Ну, якобы я на него не так смотрела. А кто он?

— Мой учитель. Репетитор.

— По какому предмету?

— М… химии.

— У тебя не очень с химией?

— Ну не совсем. Я, честно, не люблю ни предмет, ни преподавателя, — безучастно сказал он.

— Я тоже, но еще больше терпеть не могу физику. У нас, ее ведет такая карга.

— М… у нас физику ведет декан, как там говорит Гермиона: строгая, но справедливая, — он сказал с не большой паузой, будто вспоминал, кто ведет этот предмет.

— Декан?

— Ну да, у нас 4 факультета и каждого свой декан.

— Здорово, — хотя не знаю, на сколько это здорово, — А как вас распределяют по факультетам?

— Хм… просто записывают каждого на свой факультет.

После некоторого молчания он вдруг спросил, совсем неожиданно:

— Джейн, ты веришь в магию?

— Я? Ну не знаю. В магию? Я сейчас тебе кое-что расскажу, только обещай не смеяться.

Он кивнул головой.

— Ну, года три назад, мы с мамой ездили к бабушке. И так получилось, что возвращались мы 1 сентября. Ну вот. И мы уже ловили такси, чтобы поехать домой,… как вдруг в небе появилась машина, голубая такая, а потом исчезла в облаках, — когда я это говорила, Гарри выглядел совсем странно, было непонятно, то ли он сейчас рассмеется и покрутит пальцем у виска, то ли снова замкнется в себе. — Ты мне конечно не веришь?

— А почему нет? По-моему, я даже читал про это в газете, — он улыбался уголками губ.

— Не знала, что про это написали в газете. А ты веришь в магию?

Молчание, откинулся на спинку лавочки.

— Я не знаю.

— А я умею гадать по кофейной гуще.

— Правда? — он говорил с какой-то иронией в голосе. — Погадаешь мне, а то обычно мне предсказывают Гримма.

— Кого?

— Вестника смерти, — он горько усмехнулся, — только я еще жив.

— Никогда не слышала о таком, — опять он говорит о смерти.

— Хочешь, я расскажу тебе о магическом животном?

— Конечно, — было жутко интересно что-то услышать от него.

— Драконы, — наверное, это было странно разговаривать о драконах, да и вообще о чем-то сверхъестественном, но мне почему-то казалось, что разговоры о музыке не продлились бы слишком долго. Он рассказывал очень интересно, в конце только добавил, что не утверждает, будто все это, правда. Да я и не настаивала, наверное, он прочитал это в каком-нибудь фентези. Для кого как. Я вот года два назад верила в инопланетян, особенно после того случая с машиной в небе. А кто-то верит в волшебство.

Мы расстались на том, что я обещала погадать ему на кофейной гуще. Дома все было как обычно, кроме Миранды, удобно устроившейся в моем любимом кресле. Она поприветствовала меня кивком и первое что спросила: «Ну, как все прошло?»

— Что прошло?

— Ой, да не прикидывайся. Он хотя бы интересный?

— Да, он рассказывал мне о драконах.

— Н да, хорошо еще, что не о двигателях внутреннего сгорания, — Миранда улыбнулась.

Было здорово поболтать с Мирандой. Мы с ней были не совсем лучшими подругами. Мы общались на некотором расстоянии, но я знала почти все ее секреты и она никогда не предавала меня, никогда. Да порой она бывала просто не выносимой, но не сейчас. Сейчас, она сидела, поджав ноги, в моем любимом кресле и искренне улыбалась.

Следующее утро началось известием об очередной маминой командировке. Она, наверное, специально молчала до дня отъезда. Оказывается она уезжает уже сегодня ночью, а завтра приедет бабушка, чтобы приглядывать за мной. Хотя, я зря разозлилась на маму. Она же не виновата в том, что уезжает, и вовсе не виновата в том, что ее коллега, вместо которого она едет, заболел. Да и в принципе было бы неплохо встретить бабушку. Ну ладно, не на всю же жизнь расстаемся? Надо бы попросить прощение у мамы за то, что устроила тут истерику с утра. Мама же как всегда растаяла. Кто бы сомневался?

Уже ближе к вечеру я решила проверить, если у нас дома кофе. Как назло нет, пришлось идти в магазин, потом еще молоть его, и искать турку для варки. Но к шести все успела, как мы и договаривались. Я и Гарри сидели на кухне: он — за столом внимательно изучал мою «Энциклопедию гаданий», я как раз уже заканчивала «правильно» варить кофе. Мама тактично смотрела телевизор наверху.

— Ну, что ж приступим?

— Давай.

Я опрокинула чашку на блюдце, давая кофе растечься и предсказать судьбу Гарри. Через несколько минут, когда вода стекла и осталась только полусухая гуща на стенках, я подвинула чашку ближе к себе.

— Так, ну и что же тебя Гарри ждет?

— Смотри.

Я начала внимательно вглядываться в узоры кофейной гущи.

— Это похоже на птицу, ворона. Да точно, и что это значит? — я только потянулась за справочником, когда Гарри спокойно сказал:

— Несчастье, — я проверила, действительно так.

— Ну, не расстраивайся, вот здесь еще хм…

— Я разве расстроен?

— Ты всегда расстроен, — ответила я не, поднимая глаз, он вздохнул, — Вот это — наверное, колесо… Приключение. Вот видишь, ты переживешь приключение, здорово.

Он что-то пробормотал, вроде как с меня достаточно.

— Ну, что там еще?

— И множество кривых линий.

— Недруги, которые хотят мне зла, — он опять ответил мне, даже не смотря в книгу.

— Что-то не очень веселое предсказание получается?

— Да уж.

— Забудь, все это чушь.

— Я тоже так думал, — сказал он почти беззвучно, — Давай я лучше расскажу тебе о единорогах?

— Конечно, — опять что-то из области фантастики, я только рада. Как сказала Миранда: «Вы друг другу подходите,… оба чокнутые». Может и так, но мне слишком интересно было слушать про единорогов, оборотней и василисков.

— Тебе надо писать книги.

— Нет, не думаю.

— Ты интересно рассказываешь.

— Зато пишу с кучей ошибок.

— Ну, заведешь себе редактора, он исправит все ошибки.

— Ага, и буду получать многомиллионные гонорары.

— Ну, просто за рассказы о магических животных не будешь, но вот если придумаешь историю о каких-нибудь волшебниках, добром и злом. И что бы добрый обязательно победил злого, то вот тогда, — я улыбнулась, Гарри почему то нахмурился, помотал головой и потом тоже улыбнулся.

— Чепуха все это.

— Точно.

Это было слишком здорово сидеть вот так напротив друг друга и мечтать о всякой ерунде, но мы еще увидимся завтра и придумаем еще что-нибудь волшебное

Тяжелые капли с шумом ударялись о крыши домов Бирючиновой аллеи, падали на аккуратно подстриженные газоны, стучали в окна кафе, где мы уютно устроились. Сверкнула молния, где-то вдалеке прогремел гром.

— А я вот не боюсь грозы, — улыбнулась, послышался еще один раскат грома, я непроизвольно вздрогнула.

— Говоришь, не боишься? — брюнет, сидящий напротив меня, хитро прищурился и сделал еще один глоток горячего шоколада.

— Ну, нет.

— Интересно этот дождь когда-нибудь закончится?

— А дома что делать? Все равно в такую грозу нельзя включать телевизор.

— Есть другие приятные вещи, которыми можно заниматься дома.

— Компьютер? — я вопросительно смотрю на него.

— Чтение? — он приподнял брови.

— Любишь читать, Гарри?

— Честно, не очень.

— Хочешь от меня избавиться? — улыбнулась.

— Нет, — он улыбнулся в ответ.

Входная дверь открылась, и в помещение буквально ворвалась Миранда. В промокшей одежде и с безумной улыбкой она смотрелась, по крайней мере, странно.

— О, привет вам.

— Почему такая счастливая? — спросила я.

— Да понимаешь, я тут такое узнала!

— Что?

Пауза.

— Ну, моего младшего брата заберут в одну… хм… школу… интернат.

— И ты счастлива, потому как не увидишь его целый год?

— Нет, не поэтому.

— А что хоть за школа? — подал голос Гарри.

— Э.. ну это секрет, — я видела, как Миранде очень хочется нам рассказать, но она почему-то себя сдерживала.

— Ну ладно, потом скажешь, если вспомнишь.

— Много вы понимаете, — она махнула рукой, — Джейн, Джорджа не видела? Он сказал, что пойдет сюда.

— Нет, — я покачала головой, — Мы здесь уже час здесь сидим, его не было.

— Ладно, — она отхлебнула кофе из моей чашки, — И еще. Пошли на дискотеку, в пятницу.

— Может быть.

— Гарри? — выразительный взгляд.

Он в ответ качает головой.

— Я еще позвоню тебе, Джейни, только попробуй отказаться, — и она упорхнула в дождь.

— Почему ты отказался? Только не говори, что из-за Дурслей.

— Стыдно признаться, — хотя, если смотреть в его глаза было видно, что ему вовсе не стыдно, — Не умею танцевать.

— Тоже мне проблема.

— Знаешь, в позапрошлом году, на балу мне пришлось танцевать перед всей школой медленный танец, и… это было ужасно.

— Подумаешь.

— Ты сама-то умеешь танцевать?

— Да, занималась в танцевальной студии. Хочешь, научу тебя бальным танцем? — сказала, я не подумав.

— Это было бы неплохо.

— А пятница, это какой день?

— 27 июня.

— На счет танцев ты уверен? Я буду строгим учителем.

— Да, думаю, даже твои методы преподавания не сравнятся с Снейповскими.

— Чьими? — наверное, оговорился.

— Шейн, он меня ненавидит.

— Почему?

— Оказывается, он учился вместе с моим отцом и его друзьями. Ну, и они друг друга, мягко говоря, терпеть не могли.

— И он теперь отрывается на тебе? Это же не педагогично.

— О, он вообще терпеть не может весь наш факультет. Давай не будем о нем, мне Шейн не приятен.

— Ладно, тогда может, пойдем домой? Пока дождь не сильный, а то потом опять ливень начнется.

Расплатившись, мы выскочили на улицу. Мелкий дождик бил в лицо, но когда мы довольно далеко отошли от кафе, вдруг превратился в настоящий ливень. Гарри взял меня за руку:

— Бежим.

После пяти минут быстрого бега в боку закололо, вся одежда намокла и прилипла к телу, в общем, двигаться дальше было просто невозможно:

— Подожди. Все, больше не могу, — я резко остановилась.

— Спрячемся там, — он показал на небольшой навес около продуктовой лавки. Жаль, сегодня она не работает, мы бы переждали ливень там. Мы стояли очень близко к друг другу, молчали. Я посмотрела на Гарри: глаза закрыты, очки сползли на нос, руки сжаты в кулаки. Интересно, почему он так напряжен. За тот месяц, который я его знаю, с ним такое происходило пару раз. Он как будто впадает в кому на несколько минут. Внезапно Гарри тихо застонал и сполз по стенке на асфальт.

— Что с тобой? Очнись! — я опустилась на колени рядом с ним, плевать на новые джинсы, — Очнись! — тормошу его изо всех сил, — Ну же! — через минуту он открыл глаза.

— Что с тобой случилось? — голос охрип, наверное, слишком громко кричала.

— Ничего страшного, — он попытался встать, но сморщился и снова сел на мокрый асфальт.

— Тебе надо к врачу.

— С тобой все в порядке? — сзади меня с тревогой прозвучал женский голос. Женщина в сером плаще присела около Гарри. Миссис Торнтор, моя учительница истории.

— Да все в порядке, — Гарри медленно, опираясь о стену, встал, — спасибо.

— Я помогу тебе дойти до дома.

— Да нет, все уже отлично, спасибо, — он тряхнул головой.

— Тогда, Джейн проводишь его? — обратилась она ко мне, — И побыстрее, а то простудитесь.

— Да, конечно, — я уже поднялась с колен. Гарри еще раз пробормотал спасибо, схватил меня за руку и буквально потащил меня вниз по улице. Откуда только взялись силы? А дождь даже не думал прекращаться. Я обернулась — миссис Торнтор так и стояла около входа в магазин.

Уже на следующий день, у меня дома, года мы собирались заниматься танцами, я спросила у Гарри, что же с ним происходит. Он только отмахнулся, сослался на слабое здоровье и просил не волноваться, вроде как, он уже пьет таблетки. Попросил перейти непосредственно к занятиям, видимо, ему не приятны разговоры о собственном здоровье.

Танцевал он плохо, совершено не чувствовал музыки и не правильно переставлял ноги, потом честно признался, что на том балу вела партнерша. «Ну, ничего, за два месяца научишься» — приободрила его я. Тогда он сказал, что уезжает 31 июля, в день своего шестнадцатилетия. А я думала он старше меня.

— А когда приедешь?

— Может быть следующим летом, а может быть никогда.

— Почему?

— Понимаешь, я ненавижу Дурслей, — на несколько секунд замолчал, — Я думал, что этим летом буду жить со своим крестным, но…

— Что?

— Он умер, его убила сестра, двоюродная. Представляешь? Скинула в пропасть, тело так и не нашли, — говорил быстро, будто выплевывал слова. Ну, кто дергал меня за язык? — Она, тварь, — руки сжимают спинку стула, костяшки пальцев побелели, — когда я ее найду, Белла пожалеет что… — звон разбитого стекла, ваза для цветов лежит на полу, вернее ее осколки. После некоторой паузы. — Извини.

— Ничего, тебе надо было высказаться.

Он сел прямо на ковер, я рядом.

— У родителей был еще один друг — Ремус Люпин. Я мог бы жить с ним, но он серьезно болен,… да и есть другие причины, — слова звучали сухо и безжизненно.

— Ремус Люпин — ну и имя, это тебе не Джон Смит, — я попыталась отвлечь Гарри, наверное, лучше было промолчать, так как он вздрогнул и резко поднялся:

— Да… знаешь, я наверно пойду. Увидимся завтра? — уже направился к выходу.

— Конечно. Увидимся, — я осталась сидеть на полу.

Ну вот, кто же знал, что все так закончится?

Недавно встретилась в супермаркете с миссис Дурсль. Она посмотрела на меня, как на хм… дождевого червя. Я конечно с ней вежливо поздоровалась, она тоже и опять взгляд полный презрения. Интересно почему? Гарри говорил, что Дурсли ненавидят его самого и всех его друзей. «Так что, если хочешь со мной общаться, привыкай» Тогда я поняла, что автоматически стала его другом. Хм, у меня никогда не было друзей — парней, так одни девчонки и то с большим натягом. Спросила у миссис Дурсль, куда исчез Гарри. Я его уже неделю после того разговора не видела. Она только дернула плечом и сказала, что он сидит в своей комнате. Ну ничего, когда-нибудь выйдет.

Миранда все-таки сказала мне название той загадочной школы, в которую поступил ее брат. Хогвартс, кажется так. Школа, как школа, где-то в Шотландии. Ну, да ладно меня больше интересовало, что она думает о моем разговоре с Гарри. Миранда убеждала меня не волноваться. Говорила, что это у него пройдет. А если он не хочет говорить о своем здоровье, значит, ему просто неприятно и советовала не лезть не в свое дело. Она спрашивала, почему мы не пришли на дискотеку. Я честно ответила, что у меня болела голова, а Гарри просто не захотел.

— Он, наверное, не умеет танцевать. А ты его прикрываешь?

— Нет.

— Нет? Да! Еще наверняка будешь давать ему частные уроки танцев?

Ее проницательность, меня порой очень сильно удивляет. Пришлось покраснеть и согласиться. По ее хитрому выражению лица, было видно: она думает, мы станем лучшей парой года, или хотя бы начнем встречаться. Не то чтобы я этого не хотела, но…

Мы с Гарри, как и предполагала Миранда, опять нормально общались. Хотя мне порой казалось, что он читает мысли окружающих.

— Эй, Гарри, — я окликнула подростка старательно моющего машину мистера Дурсля, — Не хочешь передохнуть? — он замер, повернулся ко мне.

— Было бы не плохо, но, увы, не могу, — пожал плечами. — Видишь ли, моя любимая тетя наблюдает за нами из окна в гостиной и думает, что я этого не замечаю, — я хихикнула, он продолжил, — Как только закончу, так и побеседуем, — он кивнул в сторону беседки, я улыбнулась ему в ответ.

Отлично, я пока сделаю бутерброды. Беседка, вот место, как говорит мама наших «тайных свиданий». Сегодня Гарри рассказывал мне историю о призраках. Забавно, да и почти безголового Ника жалко. Плакса Миртл, Кровавый барон — интересны по-своему… для приведений.

— А где все эти приведения живут? — он смотрит на меня озадаченно. — Ну, если бы они существовали, то где бы они жили?

— Не знаю в каком-нибудь замке, — поправляет очки.

— Все вместе?

— Конечно все вместе.

— Да ну, лучше встретить Каспера одного, чем, к примеру, Кровавого барона.

— Не сомневаюсь в этом, — опять взъерошил волосы. — Может, пойдем поедим мороженого?

— Да холодновато как-то для мороженого.

— А мне казалось тебе сейчас хочется шоколадного с орехами? — вопросительно поднятые брови.

— Очень, — не буду задаваться вопросом, как он узнал.

— Ну, так пошли, — он вскакивает со скамейки и берет меня за руку. Я весело улыбаюсь Дадли и миссис Дурсль, которые как раз вышли из дома. Махнула им рукой, пускай порадуются за меня.

Мы сидели на качелях в парке, я как раз доела свое мороженое. Вкус шоколада еще не растаял.

— Гарри, а почему ты не носишь контактные линзы? — я ловко стянула с него очки.

— Не знаю, верни, пожалуйста, я ничего не вижу, — я, наверное, сейчас для него расплывчатое белое пятно.

— Красивая.

— Что? — очки все еще у меня.

— Красивое расплывчатое пят…, в смысле ты красивая.

— Да? — я наконец-то вернула ему очки.

— Да.

А потом… не помню, как это произошло. Поцелуй со вкусом шоколада и миндаля. Восхитительно. Я растаяла от одного его слова. Потом смущенная опять за руку шла с ним домой. А потом я сама его поцеловала прямо на садовой дорожке. Он выше меня ростом. Восхитительно.

— Может, потанцуем?

— Здесь?

— Да нет у меня дома, разучим, наконец, эти шаг поворот, шаг поворот.

— Отлично.

Дома мы сразу не танцевали. Болтали, пили кофе. Потом опять гадали по кофейной гуще, но уже мне. Потеря и приобретение друга. Удача в личной жизни. Потом сменили обстановку в гостиной, чтобы было больше места. Все было готово для второго урока танцев, кроме ученика, который ушел выпить воды на кухню.

Вдруг в гостиной раздался хлопок, потом прямо около меня появился человек, материализовался прямо воздуха. То есть секунду назад его не было, а сейчас он стоит прямо передо мной. Я застыла от шока. Из кухни пришел Гарри.

— Профессор Снейп, что вы здесь делаете? — удивлен, но не более. Но я видела, точно видела, как репетитор Гарри появился из воздуха, и хлопок тоже слышала. И насколько я помню его фамилия Шейн?

— Потер, нет времени. Идите сюда, это портал до Хогсмида, — он так и не двинулся с места, у него в руках был сверток, который он спешно распаковывал.

— Кто вы и что вы делаете в моем доме? — я наконец-то хоть что-то сказала, схватила за руку Гарри — он уже направился к этому странному человеку.

Потом вдруг в гостиной опять раздались хлопки, только теперь в комнате появилось человек десять в черных плащах и белых масках. Я застыла, все еще держа Гарри за руку, не в силах сказать хоть что-то.

— Так, кто тут у нас? — женский голос, доносился где-то справа. — Не делай глупостей Снейп, иначе мальчишка умрет, — на нас и этого человека направлены… деревянные указки. Мне вдруг стало смешно: взрослые люди нарядились не известно во что, тычут какими-то деревяшками в нас и угрожают смертью. У меня вырвался нервный смешок, все повернулись ко мне, и это послужило катализатором. Гарри толкнул меня на пол, достал из кармана указку, взмахнул ей, и… вокруг нас образовалась полупрозрачная сфера. Одновременно с этим Снейп из такой же указки выбросил луч света в самую ближнюю к нему фигуру. Потом незнакомые слова, разноцветные вспышки и сфера вдруг погасла, один из лучей синего цвета попал в меня, и я потеряла сознание.

Сознание возвращалось ко мне очень медленно. Поначалу это было ощущение дремоты и полной расслабленности, потом оно сменилось тупой болью во всем теле. Не возможно было полностью прийти в себя или снова отключиться. Чувствовала, что лежала на холодном каменном полу и в полной темноте пыталась представить где я нахожусь. Потом слабый шорох где-то поблизости, кажется чей-то усталый вздох.

— Профессор? — тишина.

— Профессор?

— Не кричите, я вас и так прекрасно слышу, — бесконечно раздраженный голос. — Что с девушкой?

— Кажется, Джейн еще не пришла в себя.

— Я в порядке, — получилось тихо и жалобно. — И кто Вы? Где мы?

— В казематах Темного Лорда, — ответил мужской голос, потом молчание: видимо дальше он говорить не собирался. Какого еще Темного Лорда?

— Джейн, с тобой точно все в порядке? — голос Гарри, где-то справа.

— Да, — попыталась привстать, звякнула цепь и я неожиданно поняла, что левую ногу опоясывает стальное кольцо. На ощупь, оказалось, что к нему одним концом прикреплена железная цепь, другим она вмонтирована в пол. Тут мне стало по настоящему страшно. Оказаться в месте, которое в темноте сильно напоминает темницу, прикованной к полу и не помнящей как тут оказалась. Нет, конечно, потасовку в моей гостиной я помнила, а дальше… дальше сплошной провал.

— Где мы? — спросила я еще раз.

— Джейн, послушай, может…

— Вам лучше не знать, — более глубокий голос прерывает, Гарри. — Как я понимаю вы маггла, мисс Девидсон?

— Наверное, — ответила я не совсем понимая, что он имеет ввиду.

— Мистер Поттер? — прозвучало вопросительно.

— Она, не знает. Просто слышала…

— Ясно, — опять этот профессор не дал Гарри договорить. — Тогда, мисс Девидсон вам повезло, — сказал он с иронией. — Вы узнали о магическом мире.

— Вы серьезно?

— Сэр.

— Вы серьезно, сэр? — я начала раздражаться, к тому же сидеть на холодном полу не слишком приятно.

— Да.

Магический мир. Ну, ну.

— А эти указки — ваши волшебные палочки?

— Да, — ответил уже Гарри. Получается, этот профессор и Гарри или маги, или сумасшедшие. Нет, мне, конечно, очень хотелось, поверить в сказку. Но магия в 20 веке?

— Магглы — это обычные люди, без магических способностей, — продолжал он.

— Понятно, а почему никто о вас не знает?

— Потому что, маги не хотят, чтобы обычные люди о них знали. Как и некоторые магглы не хотят знать о магии, например, такие как Дурсли.

— А кто этот Темный Лорд?

— Он… маньяк, которых хочет захватить мир.

— Но что мы тогда здесь делаем? И что ему от нас надо? — хотелось закричать.

В ответ молчание. Потом заговорил профессор.

— Обряд темной магической силы, — он вздохнул, потом продолжил. — Он основан на крови. Так как Темный Лорд полукровен, то ему понадобиться кровь чистокровного мага или волшебницы и маггла или магглы, — он говорил устало и безразлично, и было не понятно кому, толи сам себе или все же нам.

— Но, зачем ему здесь нас держать,… сэр?

— Потому, для удачного проведения обряда крови понадобиться отнюдь не пол котелка…. А вся, до последней капли, — он что-то прошипел сквозь зубы.

— Но… это значит, что… что…. — голос дрожал. — Не может быть! Это неправда! Гарри скажи, что это неправда.

Но Гарри молчал.

— Но если я маггла, то кто тогда чистокровный? — бесцветно спросила я.

— Догадайтесь, — насмешливо ответил мужчина из другого конца комнаты.

— Но Вы же…У… — медленно говорит Гарри.

Молчание.

«Нет, я в это не верю»,— сама себя убеждаю, но почему-то вспоминаются разноцветные вспышки дома в гостиной.

— Как они сняли защиту, сэр? — серьезно спрашивает Гарри. Какую я даже не хочу знать. Но Снейп игнорирует вопрос.

— Как они сняли защиту, сэр? — уже на пол тона громче говорит юноша. — Как?

Профессор вздохнул:

— Сюда кто-то идет, не делайте глупостей.

Вдруг в комнате вспыхнули факелы, я зажмурилась от яркого света. И только через минуту увидела Гарри, как раз напротив меня. Он сидел на полу и зло смотрел на женщину в дверях. Брюнетку в бордовой мантии, не торопясь, вошла в комнату. За ней — в длинных плащах и трагических масках еще пять человек.

— Северус? — она приподняла одну бровь, обращаясь к Снейпу. Он сидел, прислонившись к стене. На его белой рубашке алело кровавое пятно.

— Белла? — он тяжело поднялся. Через секунду я тоже вскочила:

— Немедленно выпустите меня отсюда. То, что вы делаете незаконно, — я кричала на ухмыляющуюся брюнетку.

А она почти нежно произнесла:

— Crucio.

Полыхнула безумная алая вспышка, и боль затопила мое сознание, завладела каждой клеточкой кожи. Тело будто резали раскаленными ножами, будто каждую косточку дробили на части. Боль мучила, терзала, жгла, — одна сплошная боль, возросшая в тысячу раз. Потом все закончилось также внезапно, как и началось. Я боялась пошевелиться, все тело свело судорогой и каждое движение причиняло новую боль.

— Надеюсь, это послужит тебе уроком, — произнес женский голос у меня над головой. Я застонала в ответ, и меня настиг спасительный обморок.

Когда я открыла глаза — над головой распростерлось серое пасмурное небо. Лежу не подвижно, руки и ноги прикованы к каменному постаменту, тупая ноющая боль во всем теле. Рядом на таком же — с закрытыми глазами лежит Снейп, вся его рубашка пропитана кровью, кровь стекает тонкими струйками на каменный пол площадки, где установлены постаменты. Но он дышит, дышит…

Повернула голову в другую сторону. Гарри. Он с вытянутой в руке палочкой стоит напротив фигуры, закутанной в длинный плащ. Что-то говорит, но я почему-то ничего не слышу. Звуки будто исчезли. Чувствую теплую кровь на своих запястьях, в глазах помутнело. Последнее что я помню это фиолетовая вспышка и люди появившееся из воздуха прямо на площадке, во главе которых старец с длинной седой бородой и очках полумесяцах.

Полыхнула безумная алая вспышка и Джейн рухнула на пол в ужасном крике. Гарри вскочил на ноги, бросился на Беллатрикс Лестранж и… врезался в невидимую стену.

— Не так быстро, Поттер, — женщина ухмыльнулась подростку, видимо наслаждаясь его беспомощностью, и совершенно не обращая внимания на девушку, в муках корчившуюся на полу.

— Белла, может, снимешь заклятье? Этот крик действует мне на нервы, — произнес Снейп с долей презрения. Брюнетка взмахнула волшебной палочкой и произнесла, обращаясь к Джейн:

— Надеюсь, это послужит тебе уроком.

Девушка только застонала в ответ.

— Северус, пойдем со мной, тебя хочет видеть Лорд.

— Не сомневаюсь, — мужчина не пошевелился.

— Не заставляй применять к тебе силу. И можешь не смотреть мне в глаза, твои штучки на меня не действуют.

— Ты уверена? — Снейп насмешливо улыбнулся. Белла неуверенно кивнула и взмахнула рукой, люди в масках окружили Снейпа. Потом она указала пальцем на одного из Упивающихся:

— Ты останешься. Присмотришь за мальчишкой.

В комнате осталось трое. Человек в маске наколдовал себе стул, сел и спрятал палочку в рукав. Гарри пристально следил за ним. «Не получится. Не хватит сил» — говорил он сам себе. — «Но надо хотя бы попробовать». Он еще раз посмотрел на Упивающегося, тот по-прежнему неподвижно сидел на стуле. «Надо заставить его снять маску. Но как?» Еще один нервный взгляд.

— Извините, — осторожно начал Гарри.

Никакой реакции.

— Извините, пожалуйста.

Молчание, потом, скрывая любопытство Упивающийся Смертью ответил:

— Что?

— Вы не могли бы снять маску. А то она меня нервирует.

— Правда?

«Пожалуйста, ну, пожалуйста»

— Да. И к тому же никто не узнает, кто вы…. Я же все равно умру, — юноша склонил голову.

После некоторой паузы:

— Похвальная покорность, — и он снял маску.

«Маркус Флинт», — в сознании Гарри вспыхнул его первый матч по квидичу.

— Спасибо.

«Соберись», — Гарри пристально смотрел в глаза Флинту. «Так, теперь вмешаться в потоки сознания, как учил Снейп. Ну же, сейчас или никогда». Прошла минута, двое людей так и не прервали зрительный контакт, потом Маркус вдруг неподвижно замер. «Получилось!»

« Брось мне свою палочку» — Флинт достал ее из рукава и бросил через всю комнату. Она упала прямо к ногам Гарри, и там где должна быть граница защитного барьера, не задержалась. Гарри подобрал палочку и попытался сделать шаг навстречу к Флинту, но ничего из этого не вышло. Невидимая стена была на месте. Наверное, войти можно, а выйти нет. Флинт тряхнул головой и вернулся из забытья.

«Придется ждать» — юноша поправил очки и уселся на пол. — «Интересно, почему, когда нас было трое, охранника не прислали? А теперь вот он есть».

Он уже долго сидел неподвижно, смотря в одну точку. Джейн. Гарри знал, что Crucio действует на магглов гораздо сильнее и болезненнее чем на волшебников. Но она уже целый час не приходит в себя. Когда Беллатрикс накладывала заклятье на него самого, он даже сознание не потерял. Но она…. А вдруг Джейн потеряет рассудок, как… родители Невилла? Нет! В больнице имени Святого Мунго ее быстро поставят на ноги…. Если, конечно, мы выберемся отсюда… вместе… со Снейпом.

Снейп. Ну, кто бы мог подумать, что мрачный мастер зельеделия появится на пороге дома Дурслей, со словами «Закройте рот, мистер Поттер. Вы должны были получить письмо директора». Гарри конечно письмо получал, но все равно это было несколько неожиданно. В процессе обучения оклюменции или воздействия на потоки сознания как-то стало совсем плохо, заперся в своей комнате и не выходил неделю, пока Снейп не сварил настойку из какого-то кактуса, помогло. Или сейчас: он хотел спасти его. «А нам с Роном и Гермионой на первом курсе все казалось, что профессор меня убить хочет», — юноша вздохнул. — «Надеюсь, он жив».

В комнате еще ярче вспыхнули факелы, и открылась дверь. Беллатрикс теперь была в сопровождении трех упивающихся.

— Как он себя вел? — она погрозила палочкой Гарри.

— Нормально, — отозвался Флинт, спешно надевая маску.

— Неси эту магглу за мной, — приказала Белла, стоящему рядом Упивающемуся, — А наш Золотой мальчик пойдет с нами. Немедленно, — она взмахнула палочкой, видимо убирая невидимую стену. Гарри ничего не ответил, только кивнул головой: «Хорошо, что не Флинту, иначе он бы он обнаружил пропажу палочки». Она так и жгла карман джинсов. «Главное не показать, что она у меня есть».

— Mobilicorpus, — тело Джейн поднялось в воздух.

Гарри долго вели длинным пыльным коридорам, но он не смог запомнить дороги, которая вела в огромную залу, футов 200 в ширину. Каменный пол, каменные стены и два постамента, испещренные символами и знаками. Это сразу делало их похожими на алтари для жертвоприношений, точно такие же Гарри видел на страницах учебника ЗОТИ. На одном из них лежал Снейп, весь в крови, на другой — положили Джейн, приковав ее руки и ноги. Потолка в этой комнате не было, только серое мрачное небо.

Упивающиеся удались, Гарри хотел бросится к Джейн, но его окликнул ледяной голос.

— Мальчик-который-выжил.

Гарри медленно развернулся. «Волдеморт» … Ничего не изменилось после их последней встречи.

— Ты невероятно удачлив, — продолжал Темный Лорд, не спеша приближаясь к юноше. — У тебя есть шанс снова выжить. — Он остановился в трех шагах от подростка.

— Какой? — пытаясь, скрыть дрожь в голосе спросил Гарри.

— Стать моим последователем.

— Нет! — последовало через мгновение. — Никогда.

— Тогда ты умрешь, но сначала станешь свидетелем моего триумфа. Ну и конечно, смерти твоей магглской подружки и профессора.

— Почему бы Вам ни сразиться со мной сейчас? А не после обряда,… Вы же не боитесь меня? — Гарри с вызовом смотрел на фигуру, закутанную в длинный плащ.

— О, я вижу, Северус рассказал тебе о таинстве темного обряда.

Вместо ответа Гарри вытащил волшебную палочку:

— Expelliarmus, — почти прокричал юноша, но Волдеморт легко отразил заклинание.

— Ты так и не научился магическим дуэлям, Поттер. Ficaseum, — желтый луч вырвался из палочки Темного Лорда. Гарри увернулся, но заклинание задело плечо. Резкая боль разнеслась по тело, но ему было все равно:

— Stupefy.

Волдеморт создал магический щит, проклятье отразилось от него и попало в Гарри. Юноша упал на пол, палочка выпала из его руки.

— Nerus hades, — с насмешкой произнес Темный Лорд.

— Visedenary darelus, — фиолетовая вспышка ослепила обоих противников.

— Том, — Альбус Дамблдор и отряд авроров появились вовремя. — Сдавайся, все твои последователи уже, не смогут тебе помочь.

— Нет.

Бой двух магов. Магов свершивших слишком много великих дел. Гарри был уверен, что победит Альбус Дамблдор, но ослепительная вспышка белого света и старец неподвижно лежит на полу, отряд авроров корчится от боли.

— Теперь мы остались вдвоем Гарри. Что мне может сделать глупый юнец? — глаза Волдеморта полыхали ярко красным, губы кривились в злобной усмешке.

— Avada Kedavra.

Гарри обессилено упал рядом с поверженным союзником и врагом. Шрам на его лбу исчез навсегда.

Свечи освещали небольшое помещение. На лавочке у стены сидела девушка с копной непослушных каштановых волос. Сгорбившись и спрятав лицо в ладонях, она беззвучно плакала. Совершенно рыжий парень обнимал ее и гладил по голове.

— Как ты думаешь, он выживет? — дрожащим голос спросила она.

— Конечно, — фальшиво бодро произнес парень. — Он и не из таких передряг выпутывался.

— Но ты же видел Гарри, он был таким… словно не жив….

— Перестань, — резко оборвал ее юноша. — Перестань, — уже мягче закончил он.

— Магическая кома — это, знаешь как Рон? — и, не дождавшись ответа, продолжила она. — Это когда не известно когда Гарри очнется. Может завтра, может через неделю, а может никогда. — Ее тело сотрясала нервная дрожь. Парень продолжал шептать ей успокоительные слова и вдруг неожиданно произнес:

— А со Снейпом все будет в порядке, и с Джейн тоже, ей уже в целях безопасности стерли все воспоминания о том дне… Гермиона, а Гарри — он очнется, он сильный, верь мне.

— Я верю

Белая палата больницы. У меня подозрение на сотрясение мозга. Скука. Я здесь уже четыре дня, доктора говорят, я все это время была без сознания. Как я тут оказалась, не помню. Помню только, как в субботу ходила с Гарри в парк есть мороженое, и мы целовались. Помню, как мы пришли домой и все… дальше — провал, пустота. Мама говорит, меня сбила машина, водителя так и не нашли.

Скука. Мама приходит каждый вечер, у нее сейчас проблемы на работе она не может взять отпуск. Миранда тоже навещает каждый день, даже Джордж приходил. Только Гарри — нет. Мне ужасно хочется, чтобы он вошел вот в эту белую дверь и протянул мне лилию, мой любимый цветок. Чтобы улыбнулся и рассказал какую-нибудь волшебную историю. Но Гарри нет. Я спрашивала у Миранды про него. Она тогда сразу помрачнела и сказала, что давно его не видела. Скучаю.

В день, когда меня выписали, я узнала что, семья Дурслей погибла. Говорят, их тела нашли в собственной машине, без каких либо признаков насильственной смерти. До сих пор не выяснены все обстоятельства. Просто мертвыми, будто у них троих внезапно остановилось сердце. А Гарри пропал без вести, просто исчез. И все эти события случились в день, когда я попала под машину — 9 июня.

Я пробовала найти Гарри через интернет, но оказывается в интернате имени св. Грубуса. Ученика с именем Гарри Поттер просто нет. Да и вообще там учатся только мальчики, а он мне говорил, что Гермиона лучшая на их курсе. И фамилия учителя Химии в этом интернате вовсе не Шейн. Значит, Гарри мне врал с самого начала, его друзья мне тоже врали. И Дурсли почему-то не хотели говорить правду.

Я искала его везде, вглядывалась в лица прохожих, пытаясь найти знакомые черты. Бесцельно гуляла по улицам городка и надеялась узнать Гарри в каждом проходящем мимо парне в очках с черными волосами. Наверное, я больше никогда его не увижу.

В конце августа дом Дурслей купили. В него переехали милейшие люди, молодая пара с маленьким ребенком. Я несколько раз сидела с Кэти. Мистер и миссис Бриссоны делали ремонт в доме, и нашли в комнате на втором этаже, под половицей две странные книги. «Прорицания 5 курс» и «Волшебные зелья и настойки 5 курс». Хотели выкинуть, но я попросила отдать их мне, согласились.

Занятные книги. Прорицания — это что-то вроде гаданий, предсказаний будущего. А книга про зелья вообще напоминает справочник для ведьм. К тому же зелья-то «волшебные». Хотела сварить какую-нибудь настойку, но не нашла компонентов. Например, где мне взять драконью кровь или порошок из коры березы? В общем, я их пролистала и положила на полку.

31 августа. Я почему-то сама себе приказала ждать его письма до последнего дня лета. Сегодня 31 августа, я не получила ни одной весточки от Гарри.

Вечер, и улицы Литтл-Уингла и утонули в алых лучах заката. Сегодня, на удивление была очень теплая и безветренная погода. Ни одной тучки, только бесконечное небо над головой. Я сидела на крыльце дома и наслаждалась последним вечером этого лета, когда над крышами домов Бирючиновой аллеи появилась белая точка, она медленно приближалась и постепенно увеличивалась в размерах. Сова. Белоснежная полярная сова приземлилась около меня и протянула мне лапу. К когтистой лапе был привязан конверт.

— Это мне? — ошеломленно спросила я. Хм… разговариваю с птицами, это не нормально. Сова ухнула и моргнула желтыми глазами.

Я аккуратно отцепила конверт, на нем синими чернилами, почерком Гарри было выведено: Литтл-Уингл, Бирючиновая аллея — 3, Джейн Девидсон. Я быстро вскрыла конверт, мельком проглядела строчки. Подпись. «С наилучшими пожеланиями, Гарри Поттер». Гарри… Письмо от него, я почувствовала, что глупо улыбаюсь белоснежной сове. Он меня не забыл…

...Как сообщили нашему специальному корреспонденту, Гарри Поттер очнулся от магической комы, в которой пролежал 6 недель. Мальчик, спасший весь магический мир...

(Из статьи на первой странице ежедневного Пророка)

Конец.