Один год

Прошел один год с тех пор, как свершилась окончательная победа над Волдемортом. Мир волшебников радовался, когда все узнали, что он ушел на сей раз навсегда. Теперь все волшебники могли произносить его имя без опасения за свою жизнь. Война наконец-то закончилась. Но этот прошедший год был не только годовщиной смерти темного лорда, но и спасителя волшебного мира…

Да, Гарри Поттер был последней жертвой Волдеморта…Когда люди узнали новость, что Гарри Поттер тоже умер, в середине своих радостных празднеств все волшебники надели траур. Министерство Магии издало указ месяц носить траур по героическому спасителю человечества, но люди продолжали оплакивать его намного дольше. Все носили одежду красного и золотого цвета в память о лучшем из всех Гриффиндорцев.

Через год большинство волшебников прекратило носить траур, кроме самых близких людей Гарри. Одним из этих близких людей являюсь я, Гермиона Грейнджер. Сейчас я сижу возле окна, и смотрю, как яркое солнце садится за горизонт. Сегодня исполнился ровно один год после его смерти. Каждодневно я ношу траур по своей потере.

Гарри был мне не только другом. Нет, он был мне больше чем другом. Он был моей первой и последней любовью в жизни…!

Мы были счастливы только короткое время. Если бы я знала тогда, что наше счастье будет настолько коротким, то я призналась бы ему в своих чувствах намного раньше. Но я не знала. Никто не ожидал, что это случится, возможно, даже сам Гарри...

Я мечтала, что, когда он победит Волдеморта — а я не сомневалась в этом — мы будем еще долго влюблены друг в друга, и полагала, что только вопрос времени того, что мы поженимся. Я бы продолжала работать в министерстве, занимаясь вопросом защиты прав домашних эльфов. И Гарри, наконец, смог бы жить жизнью, которую он заслужил. Счастливой жизнью, той, где он мог бы делать свой собственный выбор на этот раз и не решать судьбу мира, опирающегося на его плечи. Но все лучшие мечты скоро заканчиваются, только наши закончились слишком быстро…

Мы начали наши отношения в конце 6-ого года в Хогвартсе. День, когда мы официально стали парой, я не забуду никогда.

* * *

Мои глаза были завязаны, и Гарри вел меня куда-то.

«Гарри! Я требую, чтобы ты сказал мне, куда ты меня ведешь! Это смешно!», я сердилась все больше, потому что обычно, когда мы ходили куда — либо вдвоем, то это было обычное времяпровождение, без какой-либо таинственности. Я слышала его тихий смех.

«Успокойся. Мы почти пришли», я вздохнула и продолжала идти дальше.

«Да, мы пришли!», он развязал мои глаза, и я задохнулась от удивления. Передо мной был небольшой круглый стол с зажженными свечами и вкуснейшими яствами! Какой привлекательный вид открылся перед моими глазами!

Мы не могли устроить ни одной встречи в течение одного месяца из-за выпускных экзаменов. В течение года мы целовались несколько раз, и после долгих раздумий, определили, что мы уже не только друзья, и вслед за этим решили, что ничего не мешает нам быть влюбленной парой.

« Тебе нравиться?», я взглянула на него. Он не мог быть более восхитительным, чем тогда. Он выглядел настолько взволнованным, что мне непроизвольно захотелось поцеловать его. И я сделала это. Это было весьма приятно, и от меня потребовалось много силы воли, чтобы прервать этот поцелуй.

« Разве ты не понимаешь?! Конечно, мне нравится это! Мне очень, очень нравится!!!», я увидела, как его симпатичное лицо осветилось счастливой улыбкой.

Потом мы ели и разговаривали, как и обычно. Даже когда мы смотрели друг на друга, никогда не было неудобного момента между нами. Все было естественным.

« О боже! Я должна отблагодарить Добби за все это? Еда была даже лучше чем обычно!», прокомментировала я, а Гарри робко усмехнулся.

«Хорошо, на самом деле … я приготовил все это. Мне иногда приходилось готовить у Дарсли, а здесь… только для тебя», я смотрела на него в изумлении.

«Хорошо, тогда я должна найти даже лучший способ отблагодарить тебя за это. Скажи мне, чего бы тебе хотелось?», опомнившись, я улыбнулась игриво.

Он улыбнулся в ответ и ответил: «У меня есть пара идей.

Почему бы тебе ни потанцевать со мной прямо сейчас?», и только когда я хотела сказать, что у нас нет музыки, до меня донеслись нежные, ласкающие звуки фортепьяно.

«Я думаю, что соглашусь на это», он встал, подошел ко мне, взял мои руки, и притянул меня в свои объятия. Мы не танцевали в течение долгого времени, с последнего рождественского бала, но всякий раз, когда я была в его руках, это было похоже на очень приятную вечность. Мое разум был пуст, давая возможность душе наслаждаться, и когда он произнес мое имя, я отозвалась очень коротко: «Да?»

«У меня есть еще одна идея относительно того, как ты можешь отблагодарить меня. Посмотри!», и я почувствовал, что он перевернул меня так, чтобы моя спина была прижата к его груди. Я оглянулась на его лицо, но он не смотрел на меня. Он пристально глядел на звезды. Я последовал за его пристальным взглядом, и поразилась еще раз.

Высоко в небесах среди звезд было написано: «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!

БУДЕШЬ ЛИ ТЫ МОЕЙ?»

«Я всегда была твоей, Гарри. Я люблю тебя!», так сказала я, в то время как слезы катились из моих глаз, а он останавливал их своими поцелуями. Мы остались в этом месте на всю ночь…

* * *

Тогда я полагал, что независимо оттого, что случится дальше, все будет хорошо, все еще живые, улыбающиеся и влюбленные. Когда бы Гарри смог победить Волдеморта, а он смог бы — он всегда мог, то потом мы бы отпраздновали свою свадьбу — очень пышную и красивую, на которую бы пригласили всех своих друзей. Гарри был бы окружен людьми, поздравляющими его, и меня. Этого дня я ожидала и была уверена, что все будет так, как я хочу.

Ребяческие надежды, это — все, чем это являлось. Действительность казалась слишком похожей на сон и я хотела спать и всегда оставаться в том сне.

Наша первая ночь вместе была также и нашей последней...

* * *

Мы сидели ночью около озера в нашем месте, смотря на луну. Моя спина была прижата к нему и его руки обнимали меня. Нам не нужно было ничего говорить — нам было очень хорошо сейчас.

« Гермиона, я люблю тебя», Он чуть ослабил свои объятия, чтобы взглянуть в мое лицо.

«Обними меня покрепче, иначе я превращу тебя в хорька, как профессор Грюм превратил Малфоя на 4 курсе!», в ответ Гарри издал мягкий смех. Я посмотрела на него, и он наклонял свою голову вниз для поцелуя.

Сначала поцелуй был простым, но потом становился более глубоким и страстным. Наши неизвестные желания загорались, это были те желания, которых мы никогда не ощущали прежде. И мы никогда не заходили на эту неизвестную территорию физического влечения. Но только не сегодня вечером.

Чуть позже я лежала на мягкой траве с Гарри на вершине себя. Мы все еще целовались, и мы оба знали, что пора остановиться. Но мы не хотели.

Как мы оказались в его комнате — вне моего сознания. Я была абсолютно потеряна в сладких ощущениях. Единственное, что я запомнила — это его сильные руки, и шепот «я люблю тебя», «навсегда»...

Та ночь была волшебна. Мы любили друг друга. Я была взволнована? Конечно, и Гарри тоже. Но я когда-либо сожалела об этом? Никогда. Наша любовь была только увеличена этим.

Я ожидала увидеть его, когда проснусь, потому что это будет день, в который мы собирались праздновать свою годовщину, как пара.

Я не предполагала, что увижу письмо, лежащее на том самом месте, где еще совсем недавно был мой любимый волшебник. Я смотрела на него в течение долгого времени, не желая прикоснуться к нему и осознавая, что сон закончился, и пришла реальность. Моя рука дрожала, когда я вскрывала его. Я открыла, и увидел знакомый почерк:

Гермиона, поздравляю с годовщиной, я люблю тебя! Прошел ровно год, как мы стали встречаться официально. Прошел один год, как мы сказали друг другу « Я люблю тебя!»

Мне жаль, что я не увижу, как ты проснешься. Ты понятия не имеешь, как я хочу лелеять этот прекрасный момент! Я пишу это и смотрю на тебя, на твое спящее лицо. Ты — красива …! Ты понимаешь это? Вчера вечером был удивлен твоей красотой, и я никогда не смогу забыть этого!

Я никогда не хотел быть с тобой, так как вчера. Это только углубило нашу любовь друг для друга, если это даже возможно! Я должен кое — что сказать тебе, и я знаю, что это взволнует тебя и что ты будете расстроена. Я знаю это, и поэтому не осмелился сказать тебе этого вчера…

Я ушел сражаться с Волдемортом. Орден Феникса наконец-то сумел точно определить его месторасположение, и мы решили, что сейчас наилучшее время напасть на него. И я должен идти, из-за пророчества и из-за мира. Но не только для пророчества. Даже если бы я ничего не знал о нем, я все равно пошел бы. Главным образом потому, что я хочу, чтобы ты и все люди жили спокойно.

Ты превратила мою совершенно мрачную жизнь в более яркую и прекрасную. Именно из-за тебя я имею достаточно мужества, чтобы столкнуться с Волдемортом еще раз, с надеждой, что в последний раз…

Я только хочу, чтобы Волдеморт исчез. Я только хочу быть с тобой, жениться на тебе, иметь детей, семью, которой у меня никогда не было и стареть вместе с тобой.

Но я понял, что единственный путь к исполнению моего желания — смерть Волдеморта. Поэтому я ухожу сейчас. Я не знаю того, что случится. Я надеясь, что все будет хорошо и я вернусь к тебе. Но если это не случится, знай, что я всегда буду любить тебя, и я буду смотреть на тебя сверху.

Я хочу быть эгоистичным и говорить « не встречайся с кем — либо еще», потому что мысль о тебе с кем — то еще … хорошо, признаюсь, это убивает меня. Но я хочу, чтобы ты была счастлива!

Ты — лучше всех на свете! Так что, если вдруг…если я не вернусь, пожайлуста, влюбись в кого-нибудь снова ради меня. Ведь любить так чудесно — это и есть настоящее волшебство — теперь я это знаю!

Но мы будем вместе снова. Я не сомневаюсь относительно этого. Физически … или духовно … Я уверен, что мы будем увидимся снова. И я снова увижу твои красивые карие глаза…

Вся моя любовь только для тебя!

Гарри

P.S. Вот — кольцо. Носи его на своей левой руке. Я не буду просить, чтобы ты вышла замуж за меня, пока я не вернусь. Но мы уже знаем, что это была судьба, правильно?

* * *

Я не могла верить этому. Он уехал посередине ночи и я даже не получила возможности сказать «до свидания». Это убивает меня день за днем…. Я плакала весь день и всю ночь в его кровати, одна... Я не позволила бы никому быть около меня, даже Рон или Джинни. Я только хотел увидеть его снова.

Я молилась всю ночь, что бы он вернулся. Тогда я еще не знала, что не увижу его снова. Спустя еще один день профессор Макгонагалл попросила, чтобы я пришла в ее офис.

* * *

«Он вернулся! Я знаю это! Именно поэтому профессор Макгонагалл позвала меня. Я уверена!», я увидела ее дверь и начала бежать еще быстрее.

«Он — там. Позади этой двери. Спеши, беги быстрее!», я добежала до двери и быстро распахнула ее, чтобы найти …Профессор Макгонагалл. Она смотрела на меня, и я смотрела на ее лицо. Я видела смесь эмоций. Гнев … Боль … Печаль … Сожаление … Слезы…

«Нет! Это не правда!», я подбежала к ней, «Пожалуйста, профессор! Скажите мне, что это не правда!»

Я чувствовала панику и страх, слезы потекли по моим щекам. Профессор Макгонагалл молчала и не говорил ничего, лишь маленькая слезинка сбежала по ее лицу.

«Никакой ошибки», прошептала она, «Мы нашли его … вчера … ночью. Мне так жаль Гермиона»

Мои глаза расширились. Я медленно стала оседать на пол: «Нет… он… не может быть».

Мне не хотелось жить.

* * *

Рон рассказывал позже, что когда он вошел, я была в истерике. Я швыряла вещи вокруг, продолжая кричать и плакать.

Очевидно, Госпожа Помфри применила ко мне какое-то необходимое заклинание, потому что я упала без чувств и уснула.

Я не разговаривал ни с кем. Я не пошла на «Выпускной бал». Я знаю, что все обсуждали меня, жалея. Я не хотел их жалости. ТО, чего я хотела теперь, они даже не догадывались об этом….

На поезде я возвращалась в купе одна. Я только сказала «до свидания» Рону. Было болезненно даже смотреть на него, потому что это возвращало так много воспоминаний о Гарри. Наше дружное трио лишилось лучшего из нас.

Рон и я не разговаривали очень долго, потому что он, должно быть, чувствовал тот же самое, что и я. Лишь недавно мы снова стали общаться, но не упоминали Гарри в своих беседах. Это было тихое и взаимное соглашение, по крайней мере, в то время…

* * *

Ох, проснулся и захныкал мой малыш!

«Ты слышишь его, Гарри? Это — наш сын. Он тоже Гарри. Ему уже три месяца», я действительно назвала его в честь Гарри, но тогда я думала, что никто не сможет занять его место. Гарри имеет особое место в мире и в моем сердце. И маленький Гарри будет тоже иметь свое собственное место. Он не должен нести то же самое бремя как тот, чье имя он носит.

«Он — единственное, что ты оставил для меня. Я буду всегда защищать его и он узнает, что его отец любит его, даже если его нет рядом.

Гарри, ты написал мне, что я должна влюбиться в другого человека, если тебя … не будет здесь. Интересно…. Как это возможно, если единственный о ком я могу думать, это -ты? Я не думаю, что у меня будет кто — либо еще. Ты знаешь меня, я очень постоянна в своих привязанностях. Прошел только год, как ты умер и два года, как мы признались в любви друг другу. Я все еще чувствую тот же самое, и я знаю, что не буду чувствовать по-другому когда-либо. Я буду любить тебя … вечно…!».

Я разглядываю кольцо с ярко-зеленым камнем и вспоминаю твои красивые глаза…мои видения тускнеют…Потом я встаю и иду к сыну. Я иду и чувствую, как зябну от необъяснимого холода.

Я оглядываю свою маленькую комнату... и

улыбаюсь, потому что слышу слабый, мягкий голос доносящийся издалека: «Поздравляю с годовщиной, я люблю тебя!»….