Осколок льда

Легкая тень

Пусть ее уже нет…

Комната была наполнена, синим предрассветным сумраком. Ветер шевелил занавески на широко распахнутом окне. Свежий, слегка прохладный воздух с улицы проникал в комнату. С кровати на пол спрыгнула девушка. Спрыгнула она легко и грациозно, босиком прошла до окна, встала, опершись руками на подоконник. Длинные черные волосы рассыпались по плечам. Форфорово-белая кожа, тонкие пальцы. Обнаженное тело. Тонкие черты лица. Необыкновенно яркие алые губы. Глаза цвета осеннего пасмурного неба…

На кровати лежал и улыбался сквозь сон юноша лет двадцати. Волосы цвета расплавленного серебра были встрепаны, на бледных, как пергамент щеках застыл легкий румянец. Вдруг юноша открыл глаза. Они были такого же точно цвета как у девушки, стоявшей у окна.

— Ты уходишь?

— Да, — ее голос оказался необыкновенно твердым и уверенным.

— Навсегда?

Молчание.

Девушка оттолкнулась от окна и подошла к кровати, наклонилась так, чтобы ее губы были на уровне губ юноши. Она посмотрела ему в глаза.

— Нет, я вернусь… — легкий поцелуй коснулся его губ.

Она слегка улыбнулась.

— Драко, я вернусь… Обещаю…

— Правда?

— Правда.

Драко слегка затуманенным взором смотрел на девушку. Их взгляды встретились.

— Скоро рассвет. Мне пора. Ты знаешь…

Драко ничего не ответил. Он просто смотрел на нее, не отводя глаз.

Он смотрел, как она одевается. Вот она накинула на плечи черный плащ. Прикрепила к поясу ножны с двумя изогнутыми кинжалами. Подошла к окну, встала на подоконник. Повернулась к Драко. Последний раз по ее алым губам скользнула полуулыбка.

Черная тень скользнула вниз. Раздалось тревожное карканье ворон. Птицы взлетели с дерева, на котором сидели ночью. Девушка растворилась в тумане.

Драко откинулся на подушки.

«Неужели, это и есть Любовь? Вот такое вот странное ощущение в груди… Сильнее бьется сердце под ее пальцами, кровь бежит по венам быстрей, когда она рядом… Все существо накрывает волна бесконечного тепла и пьянящей легкости… Война. Сейчас идет война. Тысячами убивают маглов и волшебников… Здесь нет места любви. Здесь — смерть. Здесь — война. Но… Любовь живет…»

Размышления юноши прервал стук в дверь. Драко инстинктивно потянулся к волшебной палочке.

— Кто?

— Малфой, это я, Поттер.

— Какого черта ты ломишься в мою спальню, да еще в такую рань?!

В комнату вошел юноша, ровесник Драко. Высокий брюнет с зелеными глазами. На лбу — шрам в виде молнии. На носу — круглые очки. Кажется, ничего не изменилось в этом подростке со времен окончания Хогвартса, только в глазах появилась какая-то тупая боль и совсем недетская серьезность.

— Приказ Дамблдора, — юноша протянул Драко сложенный в несколько раз кусок пергамента.

Блондин сел на кровати и развернул пергамент. Пробежал его взглядом.

— Дело — дрянь, — констатировал он, обращаясь не то к себе, не то к Поттеру, стоящему у окна и смотрящему вдаль.

— А ты что хотел? Нас перекинули еще южнее. Некоторые изменения в планах. Новые жертвы. Несколько сот маглов в Льюисе. Город почти сровняли с землей. Погибли двое наших. Ты, верно, не знаешь их: Анжела Райтон и Томас Мэрон. Они были направлены туда вдвоем. Это безрассудство со стороны Дамблдора! Он знал, что на Льюис готовится нападение! Он отправил их на верную смерть! — закричал Гарри, надрывая голос.

Он замолчал. Потом прошептал:

— Черт возьми, почему?!

Опять молчание. Он продолжил свой рассказ:

— Там была кровавая бойня. Я только что оттуда. Как вспомню — сразу мурашки по коже. Я даже тебе не пожелал бы увидеть это… Груды окровавленных тел. Несколько искалеченных, но еще живых, стонущих маглов. И… Маленькая девочка, вся перепачканная кровью, склонившаяся над обезображенными телами родителей, рыдает в голос и кричит: Мама! Папа!

Гарри замолчал и закрыл руками лицо.

Драко вздрогнул. Картина живо предстала перед ним. Даже для него, для Драко Малфоя — человека холодного и бессердечного, это было слишком. Тем более, сейчас. Не так давно его отца поймали и приговорили к Поцелую дементора. Мать была убита во время одной из потасовок с Пожирателями смерти. Теперь Драко был сиротой. Как Гарри, ну или почти как Гарри.

Смешно… Заклятые враги. Их сблизила война. Они шли в бой плечом к плечу. Не боялись смерти. Просто старались не думать о ней. Шли вперед, навстречу неизбежному. Шли умирать. Веры не было. Надежда умирала… Но никто об этом не говорил. Все просто шли в бой. Шли ради Мира, ради Будущего. Умирали за Свет…

На войне нет места глупой ненависти к тем, кто по одну сторону баррикад с тобой.

Драко тихо сказал:

— Мой отряд тоже перебросили южнее. Нас осталось пятеро, считая меня.

— Нас — трое. Я, Рон и Тонкс.

Три месяца назад на фронте погибла Гермиона. Она бросилась на защиту маленькой девочки. Одна, против семерых Пожирателей смерти. И никто не пришел к ней на помощь… Она ценой своей жизни спасла ребенка. Пока Пожиратели пытали ее заклятием Круциатус, девочка отползла в кусты, где ее и нашли позже Гарри и Рон.

Без вести пропал Ремус Люпин.

Был убит Людо Бэгмен.

Минерва МакГонагалл.

Фред Уизли.

Перси Уизли.

Молли Уизли.

Скорбный список можно было продолжать бесконечно. Сколько жизней унесла война. Сколько дорогих и любимых людей потеряли те, кто воевал…

Вчера состоялись похороны министра магии — Корнелиуса Фаджа…

* * *

Небольшая группа волшебников в черных, потрепанных плащах. Свежая могила. Несколько алых гвоздик.

Старец с длинной седой бородой тихо сказал:

— Покойся с миром, Корнелиус. Ты был героем. Ты умер за Мир. Ты умер за Свет.

Все безмолвно смотрели на могилу. Скромная табличка. Имя, фамилия, годы жизни. «Награжден Орденом Мерлина 1 степени, посмертно».

Драко отвернулся. Внутри не было никаких чувств. Ни жалости, не боли, не отчаяния. Пустота. Просто бесчувственная пустота.

«Со временем привыкаешь к смерти, потерям и боли…» подумал про себя Драко.

«Привыкаешь… Да… Просто не чувствуешь уже ничего. Иногда, кажется, что сходишь с ума… Но это потом проходит. Само…»

Взгляд Драко упал на фигуру, закутанную в длинную черную мантию. Человек, или кто бы это ни был, стоял, прислонившись к дереву. Вдруг этот некто поднял голову. Взгляды их встретились. Это была молодая, очень красивая девушка. У нее были алые губы, очень бледная кожа. Но больше всего Драко удивили ее глаза. Точь-в-точь, как у него. Серо-стальные. Только взгляд немного другой. Какой-то… Манящий…

Драко медленно двинулся к незнакомке. Ему показалось, что губы ее шевелятся… Когда их разделало расстояние не более метра, Драко остановился.

Девушка чуть улыбнулась. Показались длинные клыки, а радужка ее глаз сделалась красной. Драко не поверил своим глазам, моргнул. Наваждение исчезло. Померещилось? Может быть…

— Пойдем со мной, Драко, — голос ее был мягким, но уверенным, она говорила так, будто пела.

«Откуда она знает мое имя? -пронеслось у юноши в голове, — Да это абсолютно неважно… Потом спрошу…»

Девушка поманила Драко и медленно пошла прочь от кладбища.

День близился к концу. Закат. Кроваво-красные лучи солнца окрасили деревья и холмы… Небо было насыщенных золотых и алых тонов.

Драко шел за ней. Непонятно, почему, но он доверился ей. Просто доверился.

Вскоре они оказались перед дверью в комнату Драко.

— Прости, а откуда ты знаешь, как меня зовут, и где я живу? — юноша задал вопрос, который последние полчаса не давал ему покоя.

— Я многое знаю, — туманно ответила она, открывая дверь легким прикосновением пальцев.

«Я же ее вроде запирал! Неужели забыл?!»

— Ты запер, а я открыла, — сказала девушка, будто прочитав его мысли.

Драко вздрогнул.

— Откуда? — невольно вырвалось у него.

— Мы обладаем многими способностями, которые неведомы вам.

— Позволь тебя спросить, кто ты?

— Кто я? Хм… Может ты, когда-нибудь получишь ответ на этот вопрос...

— Ну, скажи хотя бы, как тебя зовут?

— Зови меня Хельгой.

— Хельга… Какое странное имя…

Хельга не ответила, она вошла в комнату, закрыла за собой дверь, скинула плащ. Повернулась к Драко. На ней был черный кожаный костюмчик весьма откровенного вида: короткий топ на шнуровке и кожаные обтягивающие брюки.

— Теперь уже неважно… — она медленно подошла к Драко. От каждого ее движения веяло силой и необыкновенной женственностью. Драко сглотнул. Она томила его, разжигая в нем огонь, который не мог доселе разжечь никто. Она заставляла дрожать его от желания. Она доставляла ему сладкие секунды страдания…

И вот она стоит вплотную к нему. Ее губы прикасаются к его губам…

Больше ничто не имеет значения. Комната уплывает куда-то…

Драко Малфой больше не был способен держать себя в руках, он с силой прижал ее к себе… Она тоже не оставалась в долгу. Каждое прикосновение ее пальцев обжигало.

Она воспламенила в холодном Малфое невиданную страсть.

Ранним утром, после почти бессонной ночи, она ушла, пообещав вернуться. И он поверил… Первый раз в жизни… Он ждал и верил…

За каждым углом ждет Смерть.

Не пустота…

На Бристоль спускался вечер… На крыше двухэтажного дома стоял и всматривался в надвигающуюся тьму, Драко Малфой.

«Узнает ли она, что нас перевели в другое место? Наверное, узнает. Она ведь многое знает… Буду надеяться… Прошли сутки. А я… Я уже скучаю…»

Он не слышал ее шагов. Она подкралась бесшумно, как кошка. На его плечи легли ее руки.

— Вернулась… — прошептал Драко, не поворачиваясь. Он неведомо как узнал ее.

— Да… — просто ответила она.

Он повернулся к ней. Сначала они несколько мгновений смотрели друг другу в глаза, потом их губы соприкоснулись…

* * *

Гарри Поттер шел по кромке леса с волшебной палочкой в вытянутой руке. В любой момент из-за куста или ствола дерева мог выскочить враг. Ежевечерний обход территории леса — дело не из приятных, тем более, в гордом одиночестве… Гарри старался идти бесшумно, как дикий зверь…

Мысли его были сейчас далеко…

«Сначала Сириус. Потом Гермиона. На их месте должен был быть я. Почему Дамблдор не мог спасти их?! Он ведь знал все наверняка! Все мы пешки на огромной шахматной доске. С одной стороны — Дамблдор, с другой — Волдеморт. Кто выиграет партию? Кто? Дамблдор? Добро ведь всегда побеждает Зло? Так? Нет, это только в сказках. И это только в сказках есть Зло и Добро, есть абсолютная Тьма и абсолютный Свет. В жизни-то все не так… Нет ни абсолютной Тьмы, ни абсолютного Света… Во всем черном есть пятно белого, иначе невозможно сказать, что это — черное. А во всем белом есть пятно черного, иначе невозможно сказать, что это — белое. Не с чем сравнивать… А почему бы нам не уйти с доски? Почему не отстранится от этой войны? Почему мы не сделаем этого? Потому лишь, что не позволит Совесть? А есть ли она вообще, Совесть? Или нам помешает чувство, заставляющее всегда “корчить из себя героя”? А черт его знает… Но я знаю одно. Я не уйду. Пока не отомщу…»

* * *

Рон шел по слабо освещенной улице Бристоля. Рядом с ним шагала Тонкс. У обоих руки были спрятаны в карманы. Каждый крепко сжимал палочку. За этот вечер они не перекинулись ни словом.

Вдруг Рон спросил:

— Тонкс, а ты боишься смерти?

Метаморфиня повернулась к рыжему и недоуменно посмотрела на него.

— А почему ты спросил?

— Да так, даже не знаю, почему. Просто много размышлял в последнее время об этом…

— Я… Я никогда не думаю об этом. Вернее, стараюсь не думать. Иначе жить станет совсем страшно.

Повисла пауза.

— Рон, как ты думаешь, Рем жив? — голос Тонкс чуть дрогнул, хотя она всеми силами старалась скрыть отчаяние и страх.

— Не знаю. Но хочется надеяться, что жив.

Тонкс сглотнула и отвернулась.

Две фигуры растворились в сгущающейся тьме.

* * *

В небольшой паб на окраине Бристоля вошел человек, одетый во все черное. Лицо его скрывала маска. Он подошел к столу в самом слабо освещенном углу паба. За столом сидели десять человек. Все в черных мантиях и в таких же масках на лицах.

Все сидящие встали.

Он ответил на приветствие легким кивком.

— Добрый вечер, Питер Петтигрю.

Один из людей в масках подошел к новоприбывшему и протянул ему руку для пожатия. Из-под мантии Питера высунулась сверкающая серебряная кисть. Он пожал ею руку человека в маске.

— Я тоже рад видеть тебя, Рокфеллер.

Питер отвел Рокфеллера в сторону и чуть слышно спросил:

— Когда Темный Лорд собирался прибыть?

Рокфеллер не успел ответить. За спиной Питера раздался холодный резкий голос:

— Я уже здесь, Хвост.

Хвост весь съежился.

— О, милорд, рад приветствовать вас в добром здравии…

Темный Лорд остановил речь Хвоста жестом.

— Мои верные слуги! — обратился он к людям в масках, — Здесь, в Бристоле, отряд Гарри Поттера и предателя Драко Малфоя. Мы должны уничтожить их. На подготовку даю вам три дня. В пятницу вечером все должно быть кончено. Вопросы есть? Нет, ну и замечательно. Я не прочь бы выпить виски…

Хвост щелкнул пальцами. Из подсобных помещений примчался запыхавшийся человек, невысокого роста, по виду явно магл.

— Что вам угодно, сэр?

— Виски. И все, что попросят эти господа, — Темный Лорд кивнул в сторону сидящих за столом Пожирателей смерти, — В твоих интересах поторапливаться. Ну же, живее!

Магл послушно побежал в погреб за виски и вином. Волдеморт сотворил из воздуха кресло и сел в него. Он лениво оглядел паб.

— Не очень-то уютное местечко… Не правда ли, Хвост?

— Правда, совсем неуютное.

— Ты всегда будешь мне поддакивать?!

— Как вам будет угодно, милорд!

— Хвост, ты неисправим… Знаешь… А здесь бы было гораздо уютней, если бы привести сюда парочку красоток, да погорячее.

Мерзкая ухмылка исказила его лицо.

Хвост пробормотал что-то вроде: «Сию секунду!» и с негромким хлопком, трансгрессировал.

Не прошло и получаса, как он вернулся. Рядом с ним стояли две связанные волшебными путами девушки. Им обеим было лет по семнадцать. Совсем еще молоденькие. Они с ужасом взирали на Темного Лорда и Пожирателей смерти.

— Вот так лучше, Хвост… А теперь, отойди-ка в сторонку.

Волдеморт направил на одну из девушек волшебную палочку. Веревки, стягивающие ее запястья и ноги, упали.

— Иди сюда, киса… — мягко сказал Волдеморт.

Девушка неуверенно подошла к нему поближе.

— Иди сюда, ко мне… Ближе…

Когда девушка подошла достаточно близко, Волдеморт схватил за волосы и притянул ее к себе. Грубые поцелуи. Волдеморт несколькими движениями разорвал одежду на девушке. Та кричала, рыдала, пыталась вырваться, молила о пощаде. Но Волдеморт будто и не слышал ее. Он быстро скрутил ее… В оргии участвовали и Пожиратели смерти…

Описывать это крайне неприятно. Посему делать этого не буду. Могу сказать только, что жалости не было и в помине. Наутро обе девушки-маглы были убиты. Волдеморт остался доволен. От себя могу добавить, что мне очень жалко этих девушек. Из-за каприза Темного Лорда их грубо изнасиловали, а потом убили…

Темный Лорд воистину — чудовище.

* * *

Хельга ушла на рассвете.

Драко перевернулся на спину.

«Неужели я способен на Любовь? Это… Так странно. Я ведь всегда был бесчувственным и холодным. А она растопила мое сердце. Мне даже не хочется признавать свою слабость… Но… Я люблю ее…»

А в это время Хельга кралась по лесу, положив ладони на рукояти кинжалов. Она в совершенстве владела этим видом холодного оружия и дралась двумя клинками сразу.

«Странный он. Драко… Похоже, я начала чувствовать симпатию к нему. Жаль, что я не умею любить… Мы вообще не умеем любить… В нас почти не осталось ничего человеческого…»

Хельга забралась на дерево и осмотрелась. Ее зрение позволяло ей видеть местность даже ночью на много миль вокруг.

Никого. Можно немного вздремнуть. Хельга замерла, балансируя на ветке, сняла пояс с кинжалами и спрятала его в дупло. Потом присела на корточки. Секунда и черная летучая мышь метнулась в темноту…

Я смотрю в твои глаза

На Льюис вновь спустился вечер. На улицах почти не осталось целых фонарей, и город погружался в полумрак. Три тени скользнули вдоль стены дома.

Гарри откинул капюшон и повернулся к своим спутникам:

— Сейчас придет Малфой со своим отрядом. Всего нас будет восемь, считая меня. Да, знаю, силы, может быть, неравны, но иного выхода нет.

Тонкс тревожно посмотрела на Гарри, потом на Рона. Потом ее взгляд непроизвольно метнулся к диску полной луны, там, высоко в небе. Она вздрогнула и опустила взгляд.

— Тонкс, что с тобой? — спросил Гарри.

— Гарри, все в поря… — начала было она.

Но Рон опередил ее:

— Гарри, сейчас у нас и так полно проблем, давай лучше соберемся с мыслями и силами, прежде чем… Прежде чем… Прежде чем бросить вызов. И надо еще дождаться Малфоя.

— Ждать его уже не нужно… — Рон испуганно повернулся на голос.

— Малфой.

— Уизли.

Голос каждого сочился ядом. От нервного и эмоционального напряжения, казалось, искрится воздух вокруг них…

Гарри выступил в качестве миротворца:

— Так-так, обменялись любезностями, и хватит… Я даже не пытаюсь вам предложить перестать быть врагами, я лишь прошу у вас понимания. Ради того, чтобы победить, ради того, чтобы выжить… Подождите со своими ссорами… До того времени, как… Как кончится война.

Последнее предложение Гарри сказал, попытавшись придать своему голосу уверенность.

Повисла тишина. Драко все порывался спросить, заглянув в зеленые глаза юноши: «А ты, Гарри, сам веришь в то, что говоришь? Веришь в то, что кончится война? И мы одержим победу?»…

Гарри молчал.

Потом он спросил:

— Ты привел своих?

Вместо ответа Драко издал звук, похожий на карканье вороны. Видимо, это был условный знак, так как из темноты выступили четыре фигуры, замотанные в длинные черные плащи. Они откинули капюшоны. Гарри узнал их. Полумна Лавгуд, Анджелина Джонсон, Кейт Андерс (один из мракоборцев, раньше был в одном отряде с Тонкс), Джеймс Рэтчел (он когда-то был в одном отряде с Гермионой).

Воины обменялись коротким приветствием — легким кивком головы. Гарри вопросительно глянул на Малфоя:

— Идем?

— Идем.

— Выслать разведчика?

— Не помешает.

— Рон, справишься?

Рон кивнул и, запахнувшись в плащ, растворился во тьме.

Драко Малфой поднял взгляд на полную Луну. Анджелина обратилась к Драко:

— Подождем здесь?

— Да, только отойдем с открытого места…

Воины переместились ближе к стене здания, около которого стояли.

Шло время. Резиново-бесконечными казались минуты. Тонкс казалось, что скоро звезды станут сыпаться с небес… И ей удастся загадать желание, исполнения которого она желала так невыносимо долго и мучительно. Она бы загадала…

— Гарри, мы можем идти. Они в пабе. Двенадцать человек, не считая Волдеморта.

Это вернулся Рон. Гарри кивнул, воины последовали за ним.

В пабе было шумно. Пожиратели смерти пили эль, пиво, вино. Они оживленно беседовали, смеялись над шутками, понятными только им. В кресле около камина сидел с бокалом виски Волдеморт. Он, не отводя взгляда, смотрел в жаркое пламя. Позади его кресла стояла, положив руки на спинку, девушка, одетая во все черное. Ее лицо скрывал капюшон.

— Мне пора, — сказала она негромко.

Молчание.

— Я должен тебе на это что-то ответить? — спросил после некоторой паузы Темный Лорд.

— Нет, я просто сообщаю тебе о том, что ухожу.

— Что ж, удачной охоты.

— Тебе того же.

Тень скользнула вдоль стены и исчезла. За креслом Волдеморта уже никого не было.

Вдруг раздался взрыв, дверь упала с грохотом, поднялась пыль, заволакивая половину комнаты сизым облаком. Крики Пожирателей, зеленые вспышки... Заклинания слетают с уст.

Волдеморт вскочил с кресла. Пыль рассеялась. Прямо перед ним стоял с палочкой в руке Гарри Поттер. Все стихло. И Пожиратели смерти, и воины отряда Гарри, затаив дыхание, смотрели на Темного Лорда и Мальчика-Который-Выжил.

Гордо выпрямившись, стоял Гарри. Палочка в его руке была направлена прямо в сердце Волдеморта. Волдеморт стоял напротив. Два взгляда встретились. Взгляд пылающих ненавистью зеленых глаз и взгляд пылающих такой же ненавистью черных и бездонных, как бездна. Два врага сошлись в решающей битве.

— Поттер… — проговорил Волдеморт.

— Волдеморт… — проговорил с той же интонацией Гарри.

— Настало время…

— Решить наш давний спор… — закончил Гарри.

— На палочках драться мы не сможем. Так что предлагаю холодное оружие, — при этих словах в руке Волдеморт как будто из воздуха возник меч.

В руках Гарри блеснула длинная, изогнутая сабля. Противники разошлись на расстояние трех шагов. Не сводя взгляда с врага Гарри, сказал:

— На счет три… Раз, два… Три!

Со звоном сошлись клинки, высекая искры. Поворот. Противники замерли. Гарри сделал выпад в сторону Волдеморта. Темный Лорд на полпути отводит клинок. Удар… Бешеный танец… Танец смерти… Танец ненависти… Сверканье клинков… Искры… Звон металла…

Гарри смотрел в глаза Волдеморту. Он убил его родителей, из-за него погибло очень много дорогих ему людей… Он — враг. Он превратил его жизнь в Ад. Он заслуживает смерти…

— Да будь ты проклят!!! — прокричал Гарри, ринувшись на противника.

Сабля вошла в тело легко, пронзая Волдеморта насквозь… Волдеморт не закричал, его лицо исказила усмешка… Он осел на пол. Из раны вырывались потоки черной энергии, сметавшие все вокруг. Гарри стоял, держа саблю за рукоять. Стоять было тяжело, но он изо всех сил сопротивлялся темной силе. Тьма била ключом, заполняя комнату вокруг… Вспышка… Грохот… Резкая тишина… Глаза застилает белая дымка… Гарри падал в бесконечную Тьму…

* * *

Огромный зал. Высокие, облицованные черным камнем колонны уходят куда-то ввысь, к бесконечно высокому потолку… Все в этом зале облицовано черным камнем. Света почти нет. Лишь ближе к центру стоят высокие чугунные подсвечники с тонкими алыми свечами. В центре зала — ярко освещенное круглое возвышение. На нем нарисована углем перевернутая пентаграмма — знак Люцифера, знак Дьявола. По полу стелется серо-голубой дым… Пахнет травами и какими-то маслами…

Из темноты к возвышению выплывает фигура в черном с алой подкладкой балахоне. Капюшон скрывает лицо. Из темноты к каждому концу пентаграммы выходят еще пять фигур. Все в балахонах… Лиц не видно… Слышится шепот… Или это иллюзия? Нет. Шепот усиливается, становится громче… Кажется, шепчут фигуры в балахонах… Можно разобрать слова… Шепот превращается в крик…

— ТЕТРАГРАММАТОН!!! ИЕРЕЙХТОН!!! НИССЕНА!! АГЛА-ОН!!! ТЕТРАГРАММАТОН!!! ИЕРЕЙХТОН!!! НИССЕНА!! АГЛА-ОН!!!

Звук заклинания, а это — несомненно, заклинание, нарастал, креп и летел ввысь, заполняя весь зал… Кажется, что перепонки скоро лопнут от этого звука… Эти слова заставляют корчится от боли… Эти слова подчиняют… Эти слова обволакивают… О, Тьма, это невозможно вынести…

Из темноты выходит седьмая фигура. Она откидывает капюшон. Девушка… Волны длинных черных волос… Тонкие черты лица, бледная кожа, алые губы… Глаза бездонны и пусты… Она скидывает плащ и поднимается на возвышение, встает на пентаграмму.

Участники ритуала взялись за руки, образовывая вокруг пентаграммы со стоящей на ней девушкой замкнутый круг. Лишь один из людей в балахонах остался стоять чуть в стороне.

— ТЕТРАГРАММАТОН!!! ИЕРЕЙХТОН!!! НИССЕНА!! АГЛА-ОН!!! ТЕТРАГРАММАТОН!!! ИЕРЕЙХТОН!!! НИССЕНА!! АГЛА-ОН!!!

Губы девушки шевелятся… Она повторяет эти слова… Ее голос перекрывает все остальные…

— АГЛА-ОН!!!

Пентаграмма вспыхнула огнем… Девушка замерла. Языки пламени ласкают ее тело, не обжигая…

Вдруг пентаграмма гаснет. Оставшийся в стороне на миг удаляется во тьму, когда он возвращается, в руках он держит странный сверток. Он кидает его девушке. Девушка ловит его налету.

— Хельга! — раздался голос магистра, — Во имя Тьмы, во имя Зла, во имя Хаоса! Сделай это…

Девушка рывком разрывает сверток… На руках она держит младенца. Ребенок не плачет, не кричит, он лишь с ужасом взирает на окружающих его… Он не понимает, что происходит…

— Хельга, во имя Тьмы!

Хельга наклоняется к шее ребенка. Приоткрывает алые губы… На глазах ее клыки удлиняются… Цвет радужки глаз из серо-стального становится красным, а зрачок — вертикальным…

— Хельга!

Хельга вонзает клыки в шею ребенка…

Крик разбивается о равнодушный черный камень колонн… Летит вверх, разбиваясь о стены… И затихает где-то под потолком…

В глазах — Свет.

К чему теперь я стремлюсь?

Бесконечный коридор впереди. Бесконечные ряды колонн… Холодный ветер швыряет в лицо колкую снежную пыль… Сзади — шаги. Он догонит меня… Догонит! Я бегу, не чуя ног. Бегу, бегу, бегу… Нестерпимо колет в боках… Кажется, что при каждом вдохе в горло вливают расплавленный свинец… Колокольным звоном в ушах пульсирует кровь. Я слышу его шаги… Его тяжелое дыхание за плечом… Ближе, ближе, ближе…

Леденящий ужас заполняет каждую клеточку тела… Бежать! Бежать вперед! Бежать, не останавливаясь… Он догонит. Догонит… Обязательно, непременно догонит, потому что он — сильнее меня. Намного сильнее меня… Я слаб… У меня нет сил, чтобы бежать… Бежать? А, собственно, зачем? Можно остановиться. Остановиться прямо сейчас. Остановиться и сдаться. Перестать бороться, все равно он победит. Шансов у меня нет. Останавливаюсь. Он тоже останавливается, его шаги замерли. Их не слышно. Я решаю повернуться.

Набираю в грудь побольше воздуха, как перед прыжком в воду и поворачиваюсь… Но где же он? Где?

Я слышу голос из пустоты… Нет… Голос… Это мой голос… Только он не такой, как всегда, голос. Металлический, громкий, холодный.

— Ты проиграл, Гарри Поттер. Теперь я — часть тебя!

* * *

— Хельга…

— Что?

— Ты какая-то странная сегодня. Другая. Не такая, как всегда. Не такая, как раньше…

Молчание.

— Что с тобой?

— Ничего. Со мной все в порядке. С чего ты взял, что я другая?

— У тебя пальцы холодные. Все время.

— На улице было холодно, я замерзла.

— И глаза у тебя другие… Зрачки… Как у кошки…

— Это тебе кажется, у меня всегда были такие зрачки.

— Хельга, у твоих губ странный вкус…

Девушка, лежавшая к нему до этого спиной, повернулась к нему и посмотрела на него. В ее глазах плясали веселые огоньки…

— Странный, так ты сказал?.. — она говорила шепотом. Причем таким шепотом, от которого дыхание захватывало, от которого кровь неслась по венам все быстрей и быстрей…

Ее губы на его губах.

Близился рассвет.

Небо на востоке подернулось розоватой дымкой. Через час-полтора — восход. Хельга встала, быстро оделась.

Драко наблюдал за ней, как всегда. Что-то странное чувствовалось теперь в каждом ее движении. Что странное и… чужое… Что изменилось в ней? Те же волны черных волос, та же кошачья походка, тот же голос…

Хельга оглянулась на Драко и как всегда, ушла через окно.

Драко повалялся в постели еще полчаса, потом встал, принял душ, оделся и сел за письменный стол. Он принялся перечитывать последнее письмо, присланное Дамблдором из Больницы Святого Мунго, где директор последнее время пребывал. После того, как был повержен Темный Лорд, Гарри потерял сознание, шептал что-то в бреду. Когда приехали врачи, чтобы осмотреть его, они приподняли его веки… Оба глаза его были равномерно черного цвета, белков глаз и радужки видно не было. Дамблдор приказал отправить бывшего ученика в Больницу Святого Мунго для лечения.

Драко вскрыл конверт.

Драко!

Я нахожусь в Больнице Святого Мунго, приглядываю за Гарри. Он пока по-прежнему находится в бреду, что-то шепчет, бормочет. Глаза его все еще черные, это меня беспокоит. Целители только пожимают плечами. В их практике ничего подобного пока не встречалось. Они направили сов к лучшим врачам мира, может, они смогут помочь.

Рон Уизли вышел из больницы и отправился в Штаб-квартиру. Если хочешь, переезжай туда. Нет, я даже настоятельно рекомендую тебе туда переехать. Потому, что тебе репортеры жить не дадут… Хотя, я думаю, ты уже испытал это.

Если появятся какие-то новости, сообщи.

Да, кстати, в районе, где ты сейчас находишься, по моим сведениям, расположила свой храм группа некромантов. Ты, наверное, слышал о них, они называют себя Вороны Тьмы. Предводительница их — вампир. Ее имя — Хельга.

Драко, она очень опасна! Она убивает людей! Надо уничтожить ее как можно скорее. За ее поимку назначена большая награда. Как только ее схватят, ее казнят.

Может, именно ты сможешь поймать ее. Попытайся! Она принесла достаточно зла!

Всего наилучшего, Альбус Дамблдор.

P.S. Будь осторожен!

Драко опустил лист. Не может быть… Хельга…

В дверь постучали…

— Войдите!

Открылась дверь, вошла Тонкс.

— Здравствуй, Драко. Получил письмо от Дамблдора?

— Что?.. Ах, письмо… Письмо получил…

— Надо пойти, осмотреть местность… Может, она где-то рядом…

— И то верно. Ты иди вниз, я минут через пять тебя догоню.

Закрылась за Тонкс дверь. Драко опустился в кресло и закрыл руками лицо. Вот что было таким чужим, таким странным в ее лице… В ней… В ней самой... Она — вампир… Она — проклятая…

Судьба немилосердна. Она любит играть. Играть жизнями, играть судьбами… Она передвигает их по огромной шахматной доске, как пешки. Одни фигуры она легким движеньем смахивает с доски… Другие — сетью замысловатых ходов направляет вперед… Она играет бесконечно… Пока не кончатся фигуры, или пока не кончится партия, или пока игра не наскучит ей…

А Небесная Пряха сидит за своей прялкой и прядет тонкие нити… Быстро скручивается веревка в тонких пальцах… Вертится веретено… Иногда пряха устает… Ее клонит в сон… Нет, нет да и спутаются нити меж собой… А на Земле свиваются в узел судьбы…

* * *

Гарри встал с кровати и медленно прошелся по комнате от одной стены до другой. Остановился. Приблизился к окну. Окно открыто. Первый этаж. Внизу — коротко подстриженный английский газон, клумбы с садовыми цветами, вековые дубы, дорожки, посыпанные песком.

«Итак… Месть… Первым будет… Снейп. Северус Снейп. Да, именно так. Он — предатель. Он должен умереть. Умереть смертью мучительной и долгой… Я хочу видеть, как он корчится у моих ног, молит о пощаде… Я хочу слышать его крик, когда каждая клеточка его тела горит, как от ожога раскаленным железом…»

«Стоп. Месть? Я же решил для себя, что кончилась школа — кончились все обиды на Снейпа…»

«Месть… Я должен мстить… Сердце требует крови!»

«Крови?! Я не вампир. Отнюдь»

«Не пытайся рассуждать… Просто иди и мсти… Мсти…»

«А зачем, собственно, мстить?»

Тишина.

«Убить Северуса Снейпа…»

«За…»

«Убить Северуса Снейпа. Убить. Убить»

«Убить?..»

«Убить… Немедленно!»

«Уби… Не… Убить… Убить Северуса Снейпа…»

«Пра-а-авильно, убить».

Убить. Убить. Убить.

Гарри подошел к окну и спрыгнул на газон.

* * *

На пятом этаже Больницы Святого Мунго раздался звон разбитого стекла.

Восемь часов вечера. Время вечернего обхода больных и «отбоя». Медсестра зашла в палату №247, чтобы напоить ее единственного обитателя — Гарри Поттера — лечебным зельем. Она вошла в комнату, прикрыла за собой дверь. Взгляд ее метнулся от пустой кровати к разбитому окну.

Коротко вскрикнув, она повалилась на пол без чувств. Прибежали целители, а с ними Дамблдор. Старец кинулся к окну, он глянул вниз, готовый увидеть самое худшее… Но… На земле никого не было. Не было никаких следов того, что кто-то разбился или покалечился. Дамблдор трансгрессировал. Он тщательно обследовал каждый дюйм газона, куда должен был упасть Гарри. Никаких следов.

Дамблдор прикрыл глаза, и провел над травой рукой. В его сознании отобразилась картинка: газон, а на газоне — пылающие черным пламенем следы, уходящие куда-то в сторону выхода с территории больницы…

* * *

Гарри плавно, как кошка приземлился на ноги. Выпрямился. Быстро окинул взглядом парк, окружавший его, и бесшумно скользнул в кусты.

Северус Снейп, бывший профессор зельеварения в Школе Чародейства и Волшебства “Хогвартс”, сидел в своей временной лаборатории, на окраине Лондона. Он устроился в кресле около камина с чашечкой горячего кофе, укутавшись в теплый шерстяной плед. Иллюзия домашнего уюта. Не более того.

На время войны Дамблдор отправил Северуса в тыл — создавать в лаборатории оружие против врагов. Снейп, конечно, подчинился, но мысль пришлась ему абсолютно не по вкусу. Вновь бесконечное одиночество (О, Боги, как он устал от него за годы своей жизни!), дни и ночи над котелком, в котором кипит очередное сложнейшее по составу зелье, тоска. Даже поговорить не с кем. Да, Северус Снейп умел переносить одиночество. Да, он привык к нему. Да, он не показывал никому своих чувств, того, насколько тяжело ему оставаться всегда одному. Насколько мучительно для него одиночество… Но он устал от всего этого. От одиночества, от обязанности прятать свои чувства, от того, что он всегда был воином тыла… Вместо того, чтобы корпеть над колбочками, травками да пергаментами с рецептами, он мог бы сражаться. Сражаться, как настоящий воин, как мужчина. А так… Э-эх… Пропади все пропадом… Но Темный Лорд повержен. Так написал Дамблдор. Об этом говорят все. Но в сознании Северуса, нет, даже скорее в его подсознании упорно билась мысль, о том, что Темный Лорд повержен не до конца. Он еще не проиграл окончательно. Не мог он так быстро сдастся… Предчувствие того, что война еще возобновится…

Северус, как же ты прав…

Гарри остановился у ствола дерева, прижимаясь к шершавой коре щекой.

«Мстить».

«Кто это сказал?».

«Это сказал я».

«Я схожу с ума?».

«Нет, я не схожу с ума, что за глупости ты говоришь, Гарри».

«А, ну тогда… Тогда хорошо… Мстить… Мстить… Убить… Кого? Северуса Снейпа? Предателя? Жалкого и ничтожного подхалима, приползшего на брюхе к этому сумасшедшему старикану — Дамблдору. Да, ему. Мстить. Мстить сначала Снейпу, потом Дамблдору. Оба получат по заслугам…»

«Стоп, что это такое я говорю? Как это мстить… Тем более Дамблдору… За что?.. Он же…»

«Глупый старик. Последнее препятствие на пути к Власти… А препятствия надо убирать. Сметать их…»

«Препятствия, сметать. Почему мне временами кажется, что во мне находятся два сознания сразу и, причем одно порабощает дру…»

«Какие пустяки. Ты просто устал. Ты жаждешь мести. Отомсти, и все станет на свои места…»

«Отомстить. Отомстить. Отомстить. Убить».

Темная тень скользнула меж стволов деревьев.

Миг —

Ты сама не знала, что… Любила его…

Гарри черной тенью скользил по улицам спящего Лондона, он шел вперед, шел к своей цели… Отомстить, убить… Из темноты прямо перед ним вышел человек. Просто какой-то магл, на свою беду забывший что-то на темной улице, по которой проходил Его путь. Человек шел, погруженный в свои мысли, сжимая в руке небольшой чемоданчик… Вдруг, он наткнулся на какого юношу, собрался уже было, извинится, как услышал голос. Громкий, и одновременно тихий, разрывающий барабанные перепонки и одновременно звучащий, как самая дивная на земле музыка. Холодный голос Тьмы:

— Магл.

— Простите, как вы меня назвали? И что это вы так поздно делаете на улице? Вид у вас какой-то подозрительный… Не вызвать ли мне полицию?

Юноша громко расхохотался. Магл стоял и удивленно взирал на хохочущего юношу. Немного успокоившись, юноша посмотрел прямо в глаза маглу.

Магл задрожал. На него смотрели не глаза, нет. На него смотрели две засасывающие, опустошающие, холодные бездны. Черные бездны… Из глаз этого юноши смотрела сама Тьма…

— Глупец. Ты уже не вызовешь полицию. Ты уже никого не вызовешь…

Юноша резким движением выбросил вперед правую руку. С кончиков пальцев сорвались черные молнии и ударили магла прямо в сердце. Коротко вскрикнув, тот повалился на землю. Гарри переступил через него и пошел дальше.

«Здорово. Никогда не думал, что можно колдовать без палочки…»

«Теперь ты можешь. Теперь ты многое можешь. Да ни одному волшебнику, живущему сейчас на этой земле, и не снилось, все то, на что ты теперь способен…»

Гарри ничего не ответил. Да и кому отвечать? Самому себе, что ли… Или…

«Не думай о пустом. У тебя в планах месть…»

«Ах, да… Мстить… Убить… Держись, Северус Снейп, я уже близко!»

В камине, около которого сидел Северус Снейп внезапно погас огонь. Северус вскочил с кресла:

— Что за чертовщина?!

Он потянулся за волшебной палочкой, чтобы разжечь огонь…

— Не это ищешь? — раздался за спиной чей-то смутно знакомый голос.

Северус медленно повернулся. Прислонившись к стене, стоял и смотрел на бывшего профессора Гарри Поттер. В руке у него была волшебная палочка Северуса.

— Поттер, какого черта…

Но он не успел договорить… Он встретился взглядом с Гарри… Или… Или не с Гарри? Два окна в бездну черноты… Тьма… Тьма смотрела из этих глаз…

Усмешка на лице Гарри.

— Что ж, за все надо платить, Сев. За все. Авада…

— НЕТ!! — раздался с другой стороны комнаты голос.

У стены стоял Дамблдор. Его окружал ореол яркого, слепящего света. Волнами от него исходила мощь и энергия.

— Нет, — повторил он тише.

Гарри упал на колени, закричал. Снейп в ужасе отшатнулся и прижался спиной к стене. Гарри стоял на четвереньках и смотрел исподлобья на Дамблдора. Губы его шевелились против его воли:

— Дамблдор… Ну, вот мы и встретились. Я так долго ждал этого… — голос Волдеморта, холодный, злой.

— Волдеморт, ты проиграл, — в словах директора не было злобы, была только твердая уверенность и решимость.

— Нет, это ты проиграл.

Гарри закричал… Глаза его становились то черными, то зелеными. Гарри боролся с Волдемортом.

— Дамблдор, убей меня! — это был уже голос Гарри.

— Что ты говоришь, мальчик?! — в голосе Альбуса чувствовался если не ужас, то сильный страх.

Голос Гарри сменился голосом Волдеморта:

— Мы — единое целое. Убить меня ты сможешь лишь убив и его вместе со мной…Ну же, решайся… А, Гарри стал тебе как сын, как внук… Привязываться к людям нельзя — потом, когда теряешь их, — Волдеморт сделал многозначительную паузу, — всегда становится больно. Очень больно. Ты проиграл. Жизнь этого мальчишки тебе дороже мира. Что ж, это твой выбор… Я даю тебе на размышления… Хм… Пять минут ровно. Время пошло…

Глаза юноши стали на миг зелеными:

— Дамблдор, черт бы тебя драл, убей меня! Победи Волдеморта! Раз и навсегда…

Голос Гарри снова прервал Волдеморт:

— Мальчик говорит правильные вещи, а, Дамблдор?

— Гарри… — губы Дамблдора еле заметно шевельнулись.

— Время истекает.

Тишина. Тяжелое дыхание Гарри, тяжелое дыхание Северуса, который со страхом смотрел на Гарри. На долю секунды ему стало жаль мальчишку… Неужели, он погибнет?!

— Две минуты.

Тишина.

— Одна.

— Сорок пять секунд, сорок четыре, сорок три… Сорок две…

Время тянулось невыносимо медленно.

Когда Волдеморт досчитал до тридцати секунд, снова прорвался Гарри:

— Директор, убейте меня! Иначе Волдеморта не победить. Никогда! Слышите! Слышите! Убейте!!! Если бы у меня была сейчас волшебная палочка… А-а-а… Двадцать три… Дамблдор… Скорее… А-а-а… Одиннадцать… Ну же!

Как в замедленной съемке поднялась рука Дамблдора с волшебной палочкой. Гарри кивнул, слабая улыбка коснулась его губ.

— Авада Кедавра…

Зеленая вспышка накрыла Гарри. Тело юноши повалилось на пол. Когда заклятье коснулось тела, во все стороны хлынули лучи Света, перемешанные с волнами Тьмы. Они сносили все… Дамблдор упал на колени. Северуса отбросило к противоположной стене. Несколько секунд и все стихло. Звенящая тишина, режущая слух. Плечи Дамблдора стрясались. Он плакал. Плакал так, как никогда до этого…

Победа, со слезами на глазах.

Да, потом тысячи сов всех мастей и размеров разнесут радостную весть по всему миру: Волдеморт повержен! Наконец-то! Но в письмах будет вложен пергамент, перевязанный черной лентой. Умер Гарри Поттер. Он спас человечество. Спас, ценой своей жизни. В сердцах магов он навсегда останется героем. Вечная память тебе, Гарри Поттер.

А сейчас — только боль. Ужас от того, что произошло только что. На фоне трагедии радость победы стала блеклой, как старая фотография на черном могильном камне.

* * *

В это время…

Тонкс с Драко шли по кромке леса. В руках — волшебные палочки, капюшоны скрывают лицо. Драко остановился перед огромным плоским камнем. Камень этот представлял гигантскую, в два человеческих роста, каменную глыбу, наполовину засевшую в землю. Около камня стояли пять мракоборцев. В их числе были Рон Уизли, Анджелина Джонсон и Кейт Андерс. Драко поприветствовал их кивком головы. Вперед выступила Анджелина.

— Драко, нам надо обследовать лес с этой стороны. Нас сейчас семеро. Предлагаю разделиться. По двое. Кому-то придется идти в одиночку…

— Я пойду один, — незамедлительно ответил Драко.

Анджелина с тоской посмотрела на него:

— Но будь осторожен. Волдеморт повержен, но очень многие из его приспешников еще живы и еще на свободе… А теперь — оружие.

Кейт и Рон подтащили деревянный ящик и поставили его на траву перед Анджелиной. Девушка присела на корточки перед ящиком и открыла его. Оттуда она достала пистолет весьма внушительного вида. Она протянула его Драко. Юноша взял пистолет, прикоснулся пальцами к холодному металлу. Анджелина извлекла из ящика небольшой цилиндрический контейнер. Драко вопросительно глянул на нее.

— Пули, — пояснила она, — Азотнокислое серебро внутри капсулы из особого сплава. Когда пуля входит в тело, оболочка растворяется и азотнокислое серебро попадает прямо в кровь.

Драко поежился, потом спросил:

— И… Что будет с вампиром?

— Мгновенная смерть.

Повисла тишина.

Драко молча взял в руки пистолет, зарядил его смертоносными пулями. Потом он посмотрел на Анджелину:

— Я пошел.

— Удачи, будь осторожен.

Драко накинул капюшон и шагнул в лесную мглу. Было очень тихо. Не слышно даже ветра, не слышно ни звука. Мертвая тишина. Только шорох опавших листьев под ногами. Драко напряженно всматривался в темноту перед собой.

«Как спасти ее? Как не дать ей умереть? Выход один — надо найти ее раньше, чем это сделают остальные мракоборцы».

Драко остановился и прислушался. Тихо.

«Как сделать так, чтобы она поверила, что я не хочу ей зла? И как, прежде всего, найти ее?»

Драко вышел на поляну посреди леса. Он задрал голову и посмотрел на небо. Низкие свинцовые тучи. Вот-вот пойдет дождь.

Драко встал посередине поляны. Вдруг с неба хлынула вода. Капли дождя били по лицу. Драко прикрыл глаза. Он протянул руки навстречу дождю. Ледяная вода текла по спине… Он промок насквозь… Ему уже было все равно… Он отдавался стихии…

— Драко?

Юноша резко обернулся. Из-под деревьев вышла… Хельга. Драко хриплым голосом проговорил:

— Хельга… Это… Это ты?

— Я, Драко.

Хельга держала в руке кинжал. В ее серо-стальных глазах была какая-то неизъяснимая печаль и тоска.

— Что случилось? — шепотом спросил Драко.

— ДРАКО?! — раздался со стороны леса крик.

Драко обернулся… На краю поляны стояли Тонкс, Кейт и Анджелина.

— Стреляй! — крикнули они в один голос.

Драко медленно покачал головой.

— СТРЕЛЯЙ ЖЕ!!!

— Я не выстрелю в нее сам, и не позволю никому выстрелить в нее… Пока я жив. Убейте меня, тогда сможете убить ее…

— Драко, не будь идиотом! Она околдовала тебя! Она вампир! Она убийца! Она убивала детей! — отчаянно кричал Кейт.

Драко повернулся к Хельге.

Хельга грустно улыбнулась, откинула со лба прядь мокрых волос.

— Драко, прости… Так будет лучше… Знай, я люблю тебя…

Почти мимолетное движение кинжала. Драко удивленно посмотрел на Хельгу… Потом на свою грудь… Мантия пропиталась кровью… Из груди торчал кинжал, вошедший в плоть по самую рукоять и вышедший с другой стороны… Все так же, не проронив не слова, Драко соскользнул с кинжала… Его тело медленно упало на землю… Пересохшие губы шевельнулись…

— Хельга…

Вампирша стояла, подставив лицо струям дождя, в руке она сжимала окровавленный кинжал… Тонкс, Кейт и Анджелина метнулись к ней, накладывая связывающие заклятия, а Хельга даже не пыталась сопротивляться… Она просто упала на колени и слезы ее смешивались на ее щеках со струями дождя… И глаза ее цвета пасмурного осеннего неба потускнели…

Дни сумраком объяты,

Себе самой…

Она плохо помнила, что было дальше. Ее связали, наложили несколько заклятий. Потом — темнота. Ее бесчувственное тело отвезли в Азкабан. Камера на самых нижних уровнях — там, где содержат тех, кого должны казнить.

Она очнулась от того, что ей стало холодно. С трудом открыла тяжелые веки. Темно. Сыро. Пахнет плесенью, где-то журчит вода. Она лежала на холодном каменном, покрытом слизью, полу. С трудом приподнялась. Чтобы не упасть, прислонилась к стене. Силы покидали ее. Она обвела взглядом то место, где находилась. Ее губы слабо шевельнулись:

— Азкабан, — почти равнодушно сказала она.

Железная койка в углу. Хельга забралась на нее с ногами. Она обхватила руками колени и дрожала от холода. Над ней был маленький осколок бархатно-синего неба — крошечное окошко под потолком, забранное решеткой. Хельга попыталась трансформироваться. Ногти вытягивались на глазах и превращались в длинные, острые, как кинжалы когти. Кинжалы? Хельга схватилась за пустые ножны. Глупо думать, что ей, как заключенной оставят оружие. Хельга тихо зарычала. Когти втянулись.

Часы тянулись бесконечно. Казалось, что время тянется, как резина… От неподвижной позы затекли конечности. Хельга встала, прошлась по камере. Кинула взгляд на окно. Небо из бархатно-синего сделалось светло-синим, подернулось желтоватыми разводами. Светает.

Хельга опустилась на холодный каменный пол и закрыла руками лицо.

— Господи, Господи… Что я наделала? Что натворила? Вот этими руками, вот этими руками… Я убила его. Убила! Я… Я думала, что так будет лучше. Что он не будет страдать. Я все равно знала, что меня схватят… Схватят и непременно казнят. Я не хотела, чтобы он видел это. Я знаю, знала, что он… Что он любил меня. Любил искренно, чисто, как никогда раньше. А я, тварь, позволила ему поверить в это… Я позволила ему поверить в то, что есть Любовь, Свет и Солнце. Что есть Счастье. Я сама обрекла его на смерть. Я — убийца. Мне нет места на земле… А как к нему относилась я? Как? Драко… От звуков его имени больно сжимается сердце в груди. Тоскливо на душе. Что это? По щекам катятся слезы…

Алмазные капли падали на пол… Разбивались на тысячи брызг. Ее глаза были цвета пасмурного осеннего неба, как и его глаза… Как и его глаза… Рассвело. Небо затянуто серыми тучами. Пошел дождь. Небо плакало вместе с Хельгой. Небо скорбело о двух погибших душах…

— Господи… Я любила его. Я любила его… В груди моей — осколок льда?.. Нет… Я… любила его…

«Скрежет. Это поворачивается в замке ключ… Все, за мной пришли».

Дверь открылась. На пороге показался весьма мрачного и внушительного вида стражник, рядом с ним стояли два конвоира — волшебники, вооруженные пистолетами с серебряными пулями.

— Вставай, милочка, — охранник подошел к Хельге, надел на нее наручники.

— А куда меня ведут?

— В зал суда.

Хельга молча шла рядом с конвоирами. Убежать? Нечего и думать. Выстрел в спину — мгновенная смерть. Умереть сейчас или чуть позже… Никакой разницы. А может, он все-таки жив? Эта мысль остановила Хельгу.

Бесконечные коридоры, стоны заключенных, капающая с потолка вода. Темно, сыро, страшно. Кажется, что сами стены пропитаны болью и ужасом. Кажется, что медленно, но верно, сходишь с ума.

Конвоиры и стражник шли молча. Их молчанье пугало, но Хельга решила молчать. Стражник остановился перед огромной, обитой железом двери, снял несколько заклинаний, отодвинул засов и толкнул дверь. В глаза ударил яркий, солнечный свет. Хельга зажмурилась. Некоторое время спустя глаза привыкли к свету, и она смогла их открыть. Ее вели через двор тюрьмы. Высокие стены, увитые по верху колючей проволокой, мощеный грубыми каменными плитами двор.

Ее провели через ворота. Вновь двор, точно такой же, как и предыдущий. Еще одни ворота. Еще один двор. Здесь перед ней предстало странное пятиэтажное здание из белого камня. Огромные окна, крыша, покрытая новенькой черепицей. На стене перед входом — латунная табличка:

МАГИЧЕСКАЯ ГЕНПРОКУРАТУРА ВЕЛИКОБРИТАНИИ.

СУД ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ.

ВЫНЕСЕНИЕ НАКАЗАНИЙ.

АРХИВ.

Стражник молча открыл дверь. Два охранника у входа поприветствовали стражника и конвоиров. Здание внутри было отделано черным блестящим камнем. Все здесь было из стекла, бетона и натурального камня. Видно, что Министерство Магии не пожалело денег на ремонт и постройку этого здания. На каждом углу — вооруженные охранники. Туда-сюда снуют одетые в форму служащие архива, судебные приставы, присяжные, судьи.

Хельга шла и думала о чем угодно, только не о своей дальнейшей судьбе. Ей было сугубо наплевать на то, что ее ждет. Ее интересовал один-единственный вопрос: где он и что с ним?

Наконец, они добрались до зала суда. За огромной двустворчатой дверью скрывалось гигантское помещение. Световой потолок, скамьи, расставленные амфитеатром. Опять все тот же черный камень, длинный дубовый стол. Скамья подсудимых. Народу в зале было видимо-невидимо. Все галдели, шумели, спорили, но когда на пороге появился конвой с Хельгой, наступила гробовая тишина.

Все встали.

Хельга была посажена на скамью подсудимых. За судейским столом открылась дверь. Вошел судья, судебный пристав, прокурор и министр магии.

Судья сел, стукнул молотком. Его громкий голос мгновенно заполнил весь зал:

— Всем встать, суд идет!

Все встали. И Хельга тоже.

Все сели.

— Открывается слушание по делу номер 5667982, — начал читать монотонно судья, — Подсудимая, Хельга, высший вампир, предводительница клана некромантов, известного под названием “Вороны Тьмы”, обвиняется в организации незаконной группировки, в проведении ритуалов черной магии, в многочисленных убийствах. Два последних: убийство некой Биргет Лейстенбах, девочки в возрасте восьми месяцев, и… В убийстве Драко Малфоя, сына одного из самых богатых людей Великобритании, Пожирателя Смерти, приговоренного к Поцелую дементора несколько лет назад, Люциуса Малфоя.

Весь мир в глазах Хельги потемнел. «Он погиб. И убила его я».

— Подсудимая Хельга, отрицаете ли вы то, что убили Драко Люциуса Малфоя?

Тишина.

Один из конвоиров взял Хельгу за плечо:

— Вам задали вопрос, отвечайте!

Судья повторил вопрос:

— Подсудимая Хельга, отрицаете ли вы то, что убили Драко Люциуса Малфоя?

— Нет, я не отрицаю этого.

Хельга поднялась с места. Ее голос чистый, как вода в горном источнике, разнесся по залу.

— Вы убили его?

— Да.

— Намеренно?

— Намеренно.

— Но, почему? За что вы убили его? Это была просто жажда крови?

— Нет, ваша честь. Это не была жажда крови. Это было намеренное убийство.

— Мотив?

— Я знала, что меня схватят и казнят, я не хотела, чтобы он видел все это. Это причинило бы ему слишком много страданий.

Она замолчала. В зале началось перешептывание. Судья ударил по столу молотком:

— Тишина в зале суда! Почему это причинило бы ему слишком много страданий?

— У нас с ним был роман.

Судья удивленно вскинул брови:

— У вас, с Драко Люциусом Малфоем?

— Да.

— Кто был инициатором начала отношений?

— Я.

— Он… любил вас?

— Да.

— А вы его?

Повисла тишина.

— Да, — ответила, наконец, Хельга.

— Суд удаляется для вынесения решения. Прошу всех встать.

Судья ушел. Прошло около получаса. Он вернулся.

— Тишина! Оглашается приговор: Хельга приговаривается к смертной казни. Прямо в зале суда.

Удар молотка. Присутствующие заулюлюкали, засвистели. Удар молотка судьи навел порядок.

Хельгу взяли под руки, отвели в середину зала. На полу нарисована была пентаграмма. От четырех концов пентаграммы тянулись цепи. Вышел палач. Он приковал Хельгу цепями к полу. Теперь она лежала на пентаграмме, закрыв глаза. Палач взглянул на судью.

— Привести приговор в исполнение!

Палач обошел вокруг пентаграммы, произнося какие-то заклинания. Пентаграмма вспыхнула огнем. Черное пламя охватило тело Хельги. Она просто сгорала заживо. Но она не кричала.

Рон, который сидел в зале, с ужасом наблюдал за тем, как огонь пожирает ее тело. И вот, пламя достигло сердца вампирши. Вспышка света, дикий крик и гробовая тишина. На пентаграмме — пепел. Все начали медленно расходиться.

Вечером того же дня Рон шел по темной улице с Тонкс. Они шли молча. Решилась нарушить тишину Тонкс:

— Рон, а как ты думаешь, они любили друг друга?

Рон молчал, потом тихо сказал:

— Да.

— А они сейчас вместе?

— Я думаю, да.

Рон с Тонкс не сговариваясь, одновременно подняли взгляды вверх, на ночное звездное небо. Яркие звезды, холодные, как осколки льда, сверкали на бархате неба. И где-то там, высоко, были счастливы те, кто не смогли быть счастливы в этом мире…

КОНЕЦ