Ангел-хранитель 3. Исток

…Тень войны… Боль моей чужой страны

Нам промедлить не дает…

(Эпидемия. «Пройди свой путь».)

— Знаешь, раньше я никогда не смотрел на звезды, — сказал он, глубоко вздохнув.

— Неужели? — удивилась она, вновь раскрыв прикрытые было глаза. — Правда?

— Нет, — хмыкнул он. — Но мне нужно было как-то оживить нашу беседу.

Она улыбнулась и положила голову ему на плечо.

— На самом деле я часто обращаюсь к звездам, — произнес он задумчиво. — Они мудрее нас. Они знают то, чего нам никогда не постичь. Если прислушаться, наверное, можно услышать, как они тихо перешептываются. Многие из нас умеют разговаривать с ними.

— И о чем же они говорят Вам, Господин Кентавр? — насмешливо поинтересовалась она.

— Они не говорят со мной. Я слишком глуп для того, чтобы понять их.

— Просто они боятся разболтать тебе все свои тайны, — улыбнулась она.

— Немудрено. С моими-то талантами инквизитора, — произнес он и обнял девушку за плечи.

— Не говори так о себе, — мягко сказала она. — Ты — самый лучший человек, которого я когда-либо встречала.

— Самый лучший кто? — переспросил он и негромко засмеялся.

Не удержавшись, Джинни захохотала следом.

Ночь неохотно уступала свои права утру, одну за другой гася серебряные звезды. Небо на горизонте робко заалело, готовясь встретить встающее солнце. Негромко зашелестела листва, стряхивая с себя последние капли ночного дождя.

Диана с легкой улыбкой наблюдала за тем, как пробуждался последний теплый день осени. Там, на земле, еще не знали, что завтра ударят первые заморозки и положат конец теплым дням. На небе все было уже известно.

Верховный ангел подняла глаза наверх, где розовые облака над Перепутьем тонули в желтоватом тумане. Как тогда, в день прибытия Драко Малфоя. «Поразительно, сколько вариантов есть у человеческой жизни», — подумала Диана. — «Тот день мог положить конец жизни Драко, но вместо этого стал началом его новой Жизни».

Теперь тот день казался чем-то бесконечно далеким, давним, почти забытым.

Внезапно девушка почувствовала чье-то присутствие рядом с собой. Не враждебное, не неприятное, но внушающее безграничную робость.

Диана подняла голову и тут же склонила ее. Перед нею стоял Андрос, херувим, который был тем ангелом, до которого Диане никогда не дотянуться ни умом, ни старанием.

— Доброе утро, Диана, — сказал Андрос, улыбнувшись одни глазами — голубыми и чистыми, как зимнее небо.

— Доброе утро, — ответила Диана, вновь подняв взгляд. — Чем обязана Вашему появлению?

— Я пришел, чтобы поговорить о том, что происходит в Пределе Ночи, — сказал Андрос, и взгляд его помрачнел.

— А что происходит в Пределе Ночи? — спросила Диана, подняв брови. Было несколько странно говорить об оплоте Тьмы — обычно на Перепутье не затрагивалась эта тема.

— Наверное, ты удивлена тем фактом, что я затеял разговор о Пределе Ночи, но события, происходящие там, касаются и нас.

Лицо Андроса было озабоченным, и Диана поняла, что там происходит что-то действительно серьезное.

— Ты ведь помнишь Салазинорга, Диана? — внезапно спросил херувим.

Девушка кивнула.

— Ты, наверное, знаешь, что он — хороший друг Драко Малфоя, нашего ангела-хранителя. Так вот — между друзьями-ангелами, пусть даже бывшими, существует прочная связь. Если что-то серьезное случается с одним ангелом, это непременно сказывается на другом. В Пределе Ночи происходит что-то странное. Это очень похоже на события, происходившие прошлой осенью, когда Джинни Уизли пытались перевести за Грань. Кажется, кто-то снова затеял такой самовольный перевод, но Сыновья Ночи выступили против него. Возможно, скоро в Пределе начнется война. Это может сильно сказаться на нас, а в особенности — на Драко Малфое.

— Я должна помешать этому? — с готовностью спросила Диана.

— Стоп! — Андрос поднял руку. Широкий рукав его рясы даже так лишь немного не доставал до земли. — Я вижу, что все твои годы так и не научили тебя благоразумию. Не все нужно делать спонтанно, Диана. Если мы поспешим отвалить камень, придавивший ноги человеку, он может эти ноги потерять. Но если все обдумать, проблема кажется более серьезной. Как ты планируешь предотвратить войну?

Диана подумала несколько секунд.

— Можно направить в Предел Ночи нескольких ангелов, чтобы они поговорили с Сыновьями, — произнесла Диана. — Или… кто-то из ангелов может проникнуть в Предел и разрушить проводник Харона!

— Разрушить проводник? — поднял брови Андрос. — Но для этого потребуется сила как минимум трех ангелов, а Сыновья Ночи не пропустят ни одного.

— Но ведь мы уже проделывали это. Тогда, когда за чертой была Джинни. В то время Скотт Бартли только что вернулся с Последнего Суда, Драко стал смертным потому, что за него молилась его подзащитная, а я смогла преодолеть защиту Предела, потому что я — верховный ангел. Непонятно только одно: то ли сила Скотта настолько велика, что он смог пробить брешь в защите Предела, то ли ангел, однажды отказавшийся от своего поста, уже не является ангелом в полном смысле этого слова…

— То ли Скотт Бартли уже не является Скоттом Бартли… в полном смысле этого слова, — мрачно добавил Андрос.

— Что? — взгляд Дианы взметнулся вверх, к глазам Андроса. — Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду то, что Скотт Бартли вернулся с Последнего Суда через год после того, как отправился туда. Как ты объяснишь это? И как он смог проникнуть сквозь защиту Предела, если он по-прежнему тот же Бартли? А как, в конце концов, объяснить его уход тогда, больше двух лет назад? И как же доказать, что он вправду Скотт Бартли, ангел-хранитель Вирджинии Уизли?

Андрос закончил свою речь, и Диана почувствовала себя опустошенной. И вправду, как доказать, как проверить? Мог ли Скотт, прошедший вместе с ними Предел Ночи, Эндстренд и битву с Сэнди Стоуном, оказаться совершенно другим человеком — вернее, другим ангелом или кем-то иным…

— Нет, этого не может быть! — твердо произнесла Диана. — Я имею в виду, что Скотт Бартли не может оказаться кем-то другим. Я слишком хорошо знаю его.

— На твоем месте я не стал бы делать столь поверхностных и поспешных выводов. Против него свидетельствует несколько фактов. Ты ведь не станешь этого отрицать.

— Факты фактами, но своим ангелам я доверяю. И Сэнди Стоуну доверяла…

— Я не стану давить на тебя. Поступай, как знаешь, верховный ангел. Я знаю, что ты — именно тот ангел, что сможет принять верное решение, — сказал Андрос, и глаза его мягко блеснули.

— Спасибо, Андрос, — слегка поклонилась Диана.

— И еще один момент, — добавил херувим. — Сделай все возможное для того, чтобы помешать войне. Выбор средств — твое дело. Но не спеши с решениями.

И, оставив Диану наедине с ее невеселыми мыслями, Андрос растворился в воздухе, словно легкий туман.

Синий камень, подсвеченный лучами солнца, словно светился изнутри цветом морской глубины. Покачиваясь на серебряной цепочке, он словно жил своей жизнью.

Алан Горацци смотрел на свой кулон, хмуря брови. Он чувствовал, что что-то не так. Словно тень нависла над Перепутьем, не давая ангелам распрямить плечи и поднять головы.

Это продолжалось уже почти год, с того самого дня, когда предательство Сэнди Стоуна было разоблачено.

Ангелы перестали доверять друг другу так, как доверяли раньше. Что ни говори, взгляд в лицо смерти накладывает след на любого.

Если бы год назад Алану сказали о том, что жизнь — только миг, он рассмеялся бы. Теперь же краткость этого мига мерещилась ему повсюду.

Глядя на Ани и Джеймса, своих маленьких подзащитных, самозабвенно мазавших друг друга яблочным пюре, ангел только вздыхал, представляя себе, что уже очень скоро ему придется оставить кого-то их них на попечение другого хранителя, потому что жизненные пути близнецов разойдутся. А когда-нибудь эти малыши станут стариками, и придет их время умирать. А может, это произойдет и раньше.

А он так и будет ангелом-хранителем, все тем же Аланом Горацци, погибшим в возрасте двадцати двух лет.

Все чувствовали эту тень, и все страдали от нее. Но никто не знал, как от этого избавиться.

Тогда, в день победы над братьями Тени, Алан, Скотт, Диана и Драко чувствовали себя вечными, неунывающими, и верили, что теперь-то все будет прекрасно.

Но…

— Предаешься размышлением о бренности бытия? — раздался позади ангела негромкий голос.

Алан вздрогнул и отпустил серебряную цепочку. Кулон из синего матового стекла вновь упал на грудь ангела. Горацци обернулся и увидел молодую женщину. Ее черные, как смоль, волосы лежали за спиной, серебряные серьги-кольца резко выделялись на их фоне и одновременно гармонировали с необыкновенно бледной кожей лица. Темно-синие глаза смотрят прямо в его голубые, тонкие черные брови слегка нахмурены, но уголки губ чуть приподняты. Сьюзен Крит никогда не улыбалась широко.

— Доброе утро, нимфа, — произнес Алан, улыбнувшись.

— Перестань, — отмахнулась Сьюзен. — Мне стоит убить Тони за то, что он подарил вам еще один способ меня разозлить. Я же не зову тебя «Алан, цыпочка моя».

— Ладно-ладно! — Алан примиряющее поднял руки и подвинулся к краю стола, освобождая место для коллеги. — Присаживайся. Я так понимаю, у тебя что-то срочное?

— Все-таки ни черта ты не умеешь разбираться в людях, — усмехнулась Сьюзен, садясь рядом с ним. За годы, проведенные в качестве ангела-хранителя, она так и не отвыкла вслух вспоминать Люцифера. — Я просто пришла поболтать.

— Тоскливо? — участливо поинтересовался Алан.

Прошла уже неделя с тех пор, как подзащитный Сьюзен, Майкл Корнер, погиб. Девушка ничем не могла помочь ему. Силы ангелов-хранителей отнюдь не безграничны.

— Еще как. Чувствую себя последней сволочью, — вздохнула Сьюзен. — Знаешь, Майк, при всех его недостатках, был отличным парнем. По крайней мере, с ним постоянно случались какие-то истории. А теперь я чувствую себя так, словно из моей жизни вырезали лучшую ее часть. Да еще эта ссора с Этносом…

Когда Майкла убили, Сьюзен в расстроенных чувствах направилась прямиком к Этносу, одному из херувимов, и закатила ему настоящий скандал. И теперь единственная девушка из пяти лучших ангелов-хранителей последних лет была в опале.

— Совсем плохо? — спросил Алан, заглядывая в глаза девушки.

— Ты даже не представляешь себе. Я уже думаю, не уйти ли, как Скотт, на Последний Суд.

— А вот об этом и не думай! — вскочив со стола и встав перед Сьюзен, сказал Алан предостерегающим тоном.

— А что, Алан?! Что меня ждет здесь?! Несколько лет без подзащитного?! Постоянные косые взгляды?! Что меня здесь ждет?! — спросила Сьюзен со слезами в голосе.

Было абсолютно дико видеть Сьюзен Крит в таком состоянии — растерянной, расстроенной, потерявшей самообладание.

— Сью, успокойся, — Алан ободряюще обнял девушку за плечи. — Не все так плохо. У тебя есть мы. Ты ведь никогда не плачешь, забыла?

— Не плачу, не влюбляюсь и не пью «кока-колу», — сквозь слезы, уже начавшие капать из глаз и течь по щекам, улыбнулась Сьюзен. — Похоже, мои жизненные принципы начинают обращаться в прах. Того и гляди, начну строить тебе глазки.

— А я буду не против, — улыбнулся Алан, растрепав волосы на голове подруги.

Он сам не знал, были ли его слова шуткой.

Сын Ночи Салазинорг вглядывался в сизую даль. Рассвет никогда не пробивался сквозь завесу Тьмы над Пределом Ночи, и лишь немного подсвечивал обычную серую дымку, заполняющую небо.

В глазах человека-ворона отражался огонь — огонь, зажженный на сигнальной башне Замка. В последний раз этот факел зажигался почти тысячу лет назад — в тот год, когда ангелы и Дети Ночи объединились против одного врага. Тогда в борьбе победили союзники. Они загнали восставшие создания Ада обратно в Преисподнюю.

Теперь на Предел Ночи вновь двигалась угроза, но на этот раз синеиры не станут помогать. Сыновья Ночи и сами не попросят помощи. Это их Замок, их дом, их земля, и каждый из них будет биться до конца. Каким бы он ни был, этот конец.

Конечно же, он скрывал от Джинни происходящие события. Ей незачем знать и волноваться. Если ему суждено погибнуть, он сделает это с честью.

— Думаешь о войне? — раздался за спиной Салазинорга сипловатый голос его наставника — Дария. Юноша обернулся и встретился взглядом с цепким взором сухого высокого старца.

— Не совсем, — ответил Салазинорг. Более подробного ответа от него и не ждали.

— Это хорошо. Если человек часто думает о чем-то, он либо боится этого, либо желает.

Голос Дария был спокойным и в то же время звучным. Никто и никогда не видел, чтобы старец кричал или бил кулаком о стену. Но все Сыновья Ночи, от самых зеленых юнцов до умудренных опытом воинов, преклонялись перед ним.

— Я не боюсь войны, — равнодушно сказал Салазинорг. И его слова были чистой правдой. Ему действительно было все равно, выживет он или погибнет. Главное, чтобы жила Джинни. И Драко.

Драко… Где он сейчас? Уже три месяца Салазинорг не получал никаких известий от побратима. Но ему-то было не привыкать. А вот на Перепутье немало волновались по схожему поводу.

Дело было в том, что Драко Малфой и Джон Халд три месяца назад отправились в дом Кассандры, тезки великой прорицательницы, чтобы взять у нее один мощный артефакт. Что это был за артефакт, Салазинорг, конечно, не знал, но факт оставался фактом: его побратим и еще один ангел уже два месяца находились в доме чокнутой старухи, склонной к «милым шалостям» в виде скрытых ловушек…

Голос Дария вернул человека-ворона к действительности.

— Но учти, что, летая в облаках, легко попасться коршуну, — сказал старец и, бросив на своего воспитанника лукавый взгляд, удалился.

Салазинорг мотнул головой. И угораздило же его потерять нить разговора. Все-таки синеиры — худшее зло для Сыновей Ночи…

— Вставай, старая злобная карга!

Кассандра открыла глаза и вздрогнула. Прямо над ней возвышалась фигура высокого мужчины в черном плаще. Сын Ночи, пронеслась в голове испуганной женщины быстрая мысль.

— Что тебе нужно, отродье Тьмы? Зачем ты пришел? — спросила Кассандра шипящим голосом, садясь на своей кровати.

— За твоей душой, — равнодушно ответил человек, и сильный удар лишил ясновидящую сознания.

… Just like a potion, its boiling inside —

Hatred weve never attempted to hide. …

(Карта Мародеров. «Reasons to hate»).

Диана никак не могла вернуть свои мысли в состояние равновесия. В мозгу назойливо крутились слова «Скотт Бартли в полном смысле этого слова».

Нет, так больше нельзя, решила для себя верховный ангел и, взглянув на землю, растворилась в воздухе.

Джинни Уизли как раз собиралась отправиться в Нору, к родителям, когда услышала звонок в дверь.

Девушка, вздохнув, отпустила горшочек с летающим порохом и направилась в прихожую.

К великому удивлению хозяйки квартиры, на пороге стояла девушка, которую было просто невозможно с кем-нибудь спутать.

— Диана?! — выдохнула Джинни. — Проходите.

— Доброе утро, Джинни, — произнесла верховный ангел, входя в квартиру. — Прости, если помешала твоим планам, но у меня есть действительно серьезная тема для разговора.

— Все нормально, — все еще несколько ошеломленно произнесла Джинни и усмехнулась. — Ты не так часто бываешь у меня, чтобы я не нашла для тебя времени.

— Спасибо, Джинни. А теперь я бы хотела, чтобы ты присоединился к нам, Скотт. Ни к чему играть пустое место, — сказала Диана.

В дверном проеме возник Скотт. Руки слабо сжаты в кулаки — по-видимому, ждет задания и готов к нему.

— На этот раз я не буду вовлекать тебя в приключения, — покачала головой Диана. — Мне нужно поговорить с тобой. О Последнем Суде.

Самообладание на пару секунд изменило Скотту — его лицо побледнело и стало чуть темнее, чем белоснежная ряса на его плечах.

— Неужели… ты хочешь отправить меня туда? — произнес он потом, справившись с собой.

— Нет! Никогда! — горячо произнесла Диана. — Просто сегодня утром Андрос привел несколько фактов, которые не дают мне покоя.

— Может быть, лучше пройти в гостиную? — предложила Джинни, в который раз за свою жизнь чувствуя себя третьей лишней.

— Наверное, стоит, — кивнула Диана.

Через минуту все трое сидели в мягких синих креслах у камина, в котором горел ровный огонь.

— В общем, Скотт, у меня есть серьезная тема для разговора, — сказала Диана. — Я не могу обвинять тебя — я лишь хочу выяснить правду, — верховный ангел вздохнула. — Скотт, расскажи, пожалуйста, что произошло тогда, когда ты ушел на Последний Суд, а потом вернулся?

— Почему ты решила спросить об этом только сегодня? — оторвав взгляд от пола, спросил Скотт.

— Потому что Андрос высказал предположение, что ты…

— Что я — подосланный шпион Люцифера или что-то вроде того? — с грустной усмешкой предположил Скотт.

— Нет, он не говорил та…

— Да ладно, Диана! Он не говорил, то ведь ты-то подумала! — воскликнул Скотт и вскочил с кресла. — И знаешь, что я скажу тебе? Sine Ira Et Studio Patron Passim. Всегда. Повсюду. Кажется, ты разучилась делать логические выводы, шеф! Я не работаю на Люцифера. Я — только тень былого, понимаешь? Призрак! Объемная модель, если хочешь! Я — действительно не Скотт Бартли. Я — только воспоминание о нем. И срок моего пребывания на земле, кажется, подходит к концу!

В комнате воцарилась тишина. Даже огонь, кажется, пугливо замер в камине.

— Что за ерунда? — в один голос произнесли Диана и Джинни.

— Ерунда? — горько усмехнулся Скотт. — Нет, это — моя жизнь. Тогда, на Последнем Суде, меня отправили в Чистилище. Я был там, понимаешь? Я там был почти год. Нет ничего более отвратительного, чем год пребывания НИГДЕ. Когда появился один парнишка и предложил выпустить меня на волю, я не стал даже думать. Я заплатил высокую цену, но расплачиваться, как оказалось, придется вам. Тот парень… это был Джек Саммерс. Теперь, когда срок моего пребывания на земле подходит к концу, он может появиться в любую минуту. Прости меня, Диана.

С лица Дианы сошли все краски.

— Как… ты мог? — пролепетала верховный ангел, словно маленькая обескураженная девчушка. — Скотт, ты хоть понимаешь… что Саммерс может быть сейчас у Кассандры?! Ты понимаешь, что там Драко и Джон?! Ты понимаешь, во что ты всех нас вовлек?!

— Прости меня, я просто хотел…

— ЧТО ТЫ ХОТЕЛ?! — воскликнула Диана, не справившись с собой. — Ты понимаешь, что они могут погибнуть из-за твоей несчастной глупости? Я думала, что ты действительно самоотверженный и честный, что ты пришел исправить свою ошибку, а ты… уж лучше бы ты был шпионом Люцифера…

— Я просто хотел увидеть тебя, — сказал Скотт, и в комнате снова повисло молчание.

Джинни смотрела в огонь, пытаясь выловить из потока своих мыслей хоть одну осмысленную. Диана и Скотт смотрели друг другу в глаза, словно споря — чей же характер сильнее. Наконец Скотт отвел глаза.

— Я понимаю, что повел себя как последняя скотина, но, к счастью, мне осталась всего неделя на земле. Я постараюсь все исправить, — он сказал это с такой обреченностью, что ледяная корка страха, покрывшая сердце Дианы, разбилась на куски.

Верховный ангел поднялась с кресла и, подойдя к своему подшефному, положила руку ему на плечо.

— Я верю тебе, Скотт Бартли. Мы сможем все исправить.

Над Замком нависли свинцово-синие тучи. Вот-вот раскаты грома коснутся чуткого слуха Детей Ночи, и небо рассечет двузубая молния.

— Салазинорг! — раздался за спиной Сына Ночи звонкий голос Зворна, паренька, пришедшего в Предел год назад. — Дарий велел мне заменить тебя. Настал твой черед вооружаться.

Глупый юнец, внезапно подумал Салазинорг с досадой. Для него война — необыкновенное, незнакомое развлечение, захватывающая игра. Он и не представляет себе, чем все это обернется.

Салазинорг и сам мало что себе представлял.

Когда он, пройдя сквозь стремящуюся ввысь готическую арку, оказался в Хранилище, в его сознании всплыла, появилась из ниоткуда, одинокая мысль: «Зачем все это?».

Среди множества книг и предметов, священных для Сыновей Ночи, с растерянным и несчастным видом сидела Вигдис, молодая девушка с голубыми глазами и медно-рыжими волосами.

Когда вошел Салазинорг, она резко вскинула глаза, словно в испуге, и даже словно побледнела.

Как же непохожа была эта перепуганная девочка на всегда веселую, подвижную и боевую Вигдис!

— Я сейчас, — опустив глаза, сказала девушка и скрылась за перегородкой из темно-синего бархата.

Через полминуты она появилась оттуда, неся в руках темный сверток, перевязанный серебряной тесьмой.

Она вложила его в руки Салазинорга и тут же отдернула свои ладони.

Сын Ночи прикоснулся к концу тесьмы, и особый узел развязался сам собой. Сверток скрывал в себе длинную, почти до колена, вороненую кольчугу и шлем, точно такой же, в каких сражались Дети Ночи тысячу лет назад. По гладкой поверхности шлема шел узор из синей и черной эмали — на стали извивались черные драконы и летучие мыши. Из маленького сверточка ткани появился серебряный кулон в форме двух звезд, пересеченных двенадцатью линиями — Знак Ночи.

Салазинорг сжал в руке прохладный Знак, и чувство гордости кольнуло его в сердце. Видимо, серебряный кулон был не просто аксессуаром.

Вновь завернув свои доспехи в ткань, Салазинорг бросил взгляд на оружие ровным рядком лежащее на столе.

Его оружие.

Метательный топорик с посеребренной рукоятью, два метательных ножа, секира, также расписанная черным и синим, лук и стрелы.

— Складывается такое ощущение, что мы где-то в четырнадцатом веке, — произнес Салазинорг вслух. — Поверить нельзя, что там, на земле, уже давно придумали водородную бомбу.

— По крайней мере, у кого-то из нас есть шанс выжить, — негромко сказала Вигдис.

— Шанс не только выжить, но и победить, — твердо сказал Салазинорг. — Запомни, Вигдис: мы правы. Стало быть, если в этом мире есть справедливость, мы победим.

— Если в этом мире есть справедливость, — эхом повторила девушка.

— Главное — надеяться. Если вы будете верить в то, что Дети Ночи выиграют, победа будет за нами.

— Верить? — переспросила Вигдис. — Я так понимаю, что мне и шагу ступить не дадут на поле битвы? Это и есть справедливость этого мира? Только потому, что я — Дочь Ночи, а не Сын?

— Зачем тебе туда? — спросил Салазинорг, заглядывая в голубые, как озера, глаза девушки. Вигдис сразу же опустила глаза в пол. — Ты не знаешь, что будет там. Даже я не знаю, как поведу себя на поле боя.

— А я знаю. Я занималась фехтованием, когда еще и не подозревала о Детях Ночи. Я взяла серебро на соревнованиях среди юниоров.

— Это обязательно пригодится тебе, — примиряющее сказал Сын Ночи. — Но лучше пока не подставлять голову под вражеский меч. Вигдис, ты нужна здесь.

— Кому? — спросила Вигдис и поднялась со стула, собираясь уходить.

Салазинорг мягко удержал ее за руку.

— Своим братьям, Наставнику и всем нам. Мы идем на бой именно для того, чтобы защитить свою Сестру. Помни об этом и не делай глупостей.

Салазинорг взял два свертка — с доспехами и оружием — и вышел из Хранилища.

Вигдис тяжело вздохнула и коснулась своей руки там, где минуту назад лежали пальцы Салазинорга.

Человек в черном плаще отошел от бесчувственной старухи и принялся шарить руками в ящиках дубового комода в поисках того, за чем он пришел.

Нет, конечно же, ему не нужна была душа Кассандры. Он пришел за более материальной вещью и не собирался уходить без нее…

— Что это ты забыл здесь, темносын? — раздался позади человека глубокий голос Джона Халда.

«Темносын» обернулся.

В дверном проеме стояло два… человека? Нет, вернее сказать «два ангела». Этих двоих Джек Саммерс знал превосходно.

Впереди — Джон Халд, парень с холодными мозгами и каменным сердцем. Всю свою жизнь Джек не понимал, как такого типа могли принять в ряды ангелов-хранителей.

И чуть позади — Драко Малфой. Его Саммерс видел лишь однажды, и то глазами Скотта Бартли, когда внедрился в его сознание. Судя по всему, он был на Перепутье меньше трех лет — иначе Джек знал бы его.

Саммерс неприятно ощерился, видя изумление на лице Халда.

— Как ты назвал меня, Халд? Темносын? — спросил он, сверля взглядом своих темных глаз одно из самых ненавистных ему лиц. — Что ж, всякий склонен ошибаться. Как ты уже понял, Сыновья Ночи — не моя компания. Я, как и прежде, сам по себе. И, думаю, ты знаешь, зачем я пришел.

— Как ты оказался здесь, паршивый маглоненавистник? — спросил Джон сквозь зубы.

Джек вновь неприятно усмехнулся.

— Видишь ли, друг мой, даже ангелы не бывают святыми. Вы так кичитесь своей особенности и добродетели, что давным-давно перестали чуять подвох в самих себе. Один ваш друг оказал мне немалую услугу в ответ на мое благое дело. Как он поживает, наш дорогой Скотт Бартли?

— Скотт Бартли? — подал голос ангел, стоящий за Джоном. — Ты лжешь.

Его голос не был ни высоким, ни низким. Пожалуй, Джек Саммерс мог бы назвать его «приятным», но не в этой ситуации.

— Видишь ли, как тебя там,… Драко, — произнес Джек, прищурив глаза. — Мы часто видим только то, что хотим видеть. Это я вытащил Бартли из Чистилища, это я дал ему несколько месяцев прежней жизни, а за это он позволил мне временной занять его место. И откуда же было знать глупому ангелочку о том, что из Чистилища выйти гораздо проще, чем он думает? Но теперь он понял свою ошибку. А теперь, джентльмены, вынужден попрощаться с вами. Увы, у меня дела в этом доме, так что прошу меня оставить.

— Не так резво, Саммерс, — сверкнув глазами, сказал Халд и вынул из ножен свой меч. — Ты мне кое-что должен.

— Если ты имеешь в виду мою жизнь, вынужден тебя огорчить, — пожал плечами Саммерс. — Я не продаю ее.

— Значит, я ее украду, — сквозь зубы сказал Джон и вздернул подбородок. — Так что лучше защищайся.

— Я не защищаюсь, я нападаю, — высокомерно произнес Саммерс.

— Слушайте, может, хватит болтать? — не выдержал Драко, стоявший, опершись спиной о косяк. — Или ты сразу уходишь, Саммерс (прости, не знаю имени), или Джон побеждает тебя, и ты уходишь после этого. Какой вариант тебе ближе?

И лязг скрестившихся мечей прозвучал красноречивее любого ответа.

… Я долго не знал, о чем написать.

Ты часто мне снишься — тебя не узнать…

(Gыndul Mыцеi, «Письмо»)

— Все-таки они забавные, маленькие дети, — с улыбкой протянула Сьюзен, когда они с Аланом склонились над кроваткой близнецов. — Наверное, вчера вечером играли и прыгали, как лягушата, а вот теперь спят, как… ангелочки. Я уже и не помню Майка в таком юном возрасте, — и печаль снова засквозила в ее взгляде.

— Не вини себя, — мягко сказал Горацци, проводя по волосам малыша Джеймса. — Ты ничего не могла сделать.

— Но они могли! — возразила Сьюзен. — Андрос мог, Этнос мог, Диана могла!

— Диана не могла тебе помочь, — покачал головой Алан. — Ты ведь знаешь, «не вмешиваться».

— Знаю. Помню. Не виню, — пробурчала Крит и отошла от кроватки. Алан пошел следом.

Девушка остановилась у окна и посмотрела на солнце, уже довольно высоко поднявшееся в небе. Кажется, они проговорили около двух часов.

— Наверное, свой план по утешению коллег ты перевыполнил на неделю вперед, — усмехнулась Сьюзен, и лучи солнца засверкали десятками разных цветов на концах ее ресниц. — Мне пора.

— Когда придешь в следующий раз? — спросил Алан.

— Когда-нибудь, — пожала плечами Сьюзен. — Если я тебе еще не надоела, то завтра.

— Приходи поскорее, — искренне пожелал Алан.

— Хорошо, — кивнула девушка. — Пока.

Сейчас, в тусклом свете осеннего солнца, она казалась еще более хрупкой, чем утром, когда не сдержала слез. И Алану вдруг захотелось сделать что-нибудь безрассудное и легкое.

И, почти приняв решение, он был готов наклониться и чмокнуть ее в щеку, но тут Сьюзен Крит растаяла в воздухе.

— Пока, — прошептал Алан, проведя рукой по волосам.

И слегка усмехнулся, осознав всю глупость своего минутного, почти мальчишеского порыва.

Джон Халд смотрел в лицо своей смерти, жестоко ухмыляющейся и держащей меч прямо у его груди.

— На что ты надеялся, Халд? — негромко, почти дружелюбно спрашивал его Джек Саммерс. — На свое «великое мастерство»? На душу Матильды, которая поможет тебе? На этого мальчишку?

— Я не больший мальчишка, чем ты сам, Саммерс, — дерзко отозвался Драко.

Злость полыхала в груди ангела. Он не мог смириться с тем, что его, Драко Малфоя, одним-единственным движением лишили возможности действовать. Грудь, руки и ноги ангела-хранителя стягивали крепкие веревки, появившиеся неизвестно откуда.

— Увы, ты гораздо младше, чем тебе хотелось бы, — пожал плечами Джек. — Иначе мне не удалось бы связать тебя.

— А если бы ты был настолько ловок, насколько хочется ТЕБЕ, я не был бы сейчас связан, — парировал Драко.

— А ты остер на язык, малыш, — издевательские нотки в голосе Джека не могли скрыть некую долю одобрения.

— Может, хватит перечислять мои достоинства? Я и так прекрасно их знаю, — отрезал Драко.

— Видишь ли, Драко, Джек Саммерс относится к личностям такого типа, что ему просто необходимо перечислять чужие достоинства, чтобы не говорить о своих недостатках, — отозвался Джон.

— Заткнись, Халд, или я пущу тебе кровь раньше, чем мне этого хочется,— угрожающе прошипел Саммерс.

И тут же тяжело осел на пол, выпустив из рук меч.

На его месте стояла, держа в руках высокую серебряную вазу, Кассандра Бланк.

Алан Горацци, Тони Смит, Скотт Бартли и Сьюзен Крит молча слушали Диану.

— И теперь нам нужно, во что бы то ни стало, найти Драко, Джона и Кассандру прежде, чем это сделает Джек Саммерс, — закончила девушка свое недолгое повествование.

Тишину, установившуюся на Перепутье, не нарушало ничто.

Алан и Тони, совершенно одинаково хмуря брови, смотрели на Скотта, Бартли угрюмо глядел в землю, а Сьюзен, закусив губу, размышляла.

— Так чего же мы ждем? — спросила она после полуминуты всеобщего молчания. — Надо действовать.

— Но как? — спросил Скотт, поднимая голову.

— Разделимся на две группы. Двое будут искать Драко и Джона, а трое отправятся в дом Кассандры. Я не думаю, что Джон станет мстить прежде, чем завладеет амулетом энтов.

— Мне тоже так кажется, — согласился Тони. — Но как мы сможем быстро проникнуть в дом Кассандры, если там такая куча заморочек, что и двух месяцев маловато, чтобы все разгадать?

— Я смогу открыть пространство на некоторое время, — отозвалась Диана.

— А что же Андрос? — подняла бровь Сьюзен.

— Андрос поймет, — уверенно сказала Диана.

— Тогда решено, — пожал плечами Алан. — Думаю, мы с Тони и Сьюзен отправимся к Кассандре, а вы, Диана и Скотт, найдете Драко и Джона.

— И мужчины считают, что их логика лучше женской, — иронично протянула Сьюзен. — Подумай головой, Алан! Как мы выберемся из дома Кассандры, если только Диана сможет открыть вход в пространстве?

— Ох, точно! — хлопнул себя по лбу Горацци.

— Значит, Сьюзен и Скотт ищут ребят, а мы втроем идем к Кассандре, — сказала Диана. — Вот, возьми, Сьюзен, — верховный ангел протянула мисс Крит ровный белый камень, в глубине которого мерцал синий огонек. — Это амулет Драко. Он приведет вас к нему. Надеюсь, ты понимаешь, насколько важно сохранить его в целости?

— Конечно, — кивнула Сьюзен.

— Ну, тогда на счет «три» я открываю проход, — сказала Диана. — Раз, два…

— А это тебе за мою душу, маленький засранец, — сквозь зубы проговорила Кассандра, глядя на Саммерса, лежащего у ее ног. — Еще чего захотел, амулет энтов!

— Доброе утро, — только и сказали ангелы-хранители, глядя в суровое лицо ясновидящей.

— Как же, доброе! — проворчала Кассандра. — Очень приятно просыпаться от ангельского голоска Саммерса и тут же отправляться в отключку.

— Ну, по крайней мере, это была не наша вина, — пожал плечами Халд, помогая Драко освободиться от пут.

— Конечно, это я во всем виновата, — так же ворчливо продолжила Кассандра. — Все думают, что я выжила из ума, а я всегда знала, что Саммерс вернется. Думаете, я переехала сюда просто так? Думаете, я зря оставила свой дом-крепость?

— А, по-моему, было бы гораздо безопаснее остаться в твоем старом доме, — в тон ей проворчал Халд. — Даже мы туда добирались около месяца, да еще почти месяц шли назад. А сюда может проникнуть любой дурак.

— Нет, не любой. Только такой дурак, который носит одежду ангела-хранителя или Сына Ночи, — сказала ясновидящая. — Интересно, кого из Детей Ночи раздел Саммерс?

— Надеюсь, не того, о ком я подумал, — вздохнул Драко.

— Твоего Салазинорга не так-то просто одолеть, — заверила его Кассандра. — Тем более теперь, когда он получил свой талисман.

— Как это получил талисман? — встрепенулся Драко. — Его что, повысили? Или…

— Или, — хмуро кивнула Кассандра. — Над Пределом Ночи нависла война. Почти все Сыновья Ночи уже получили свои талисманы. Битвы не избежать.

— Ох, святые угодники, — Драко потер переносицу. И тут же решительно сказал. — Я возвращаюсь.

— Подожди, — махнула рукой Кассандра. — Тот, кто бежит, нередко падает. Скоро я отпущу вас обоих. Но сначала мы втроем убавим сил у этого возрожденного.

Прорицательница махнула рукой туда, где минуту назад лежало тело Джека Саммерса. Теперь же на этом месте была лишь пустота.

— Кто бы сомневался, — усмехнулась женщина. — Идемте, у нас есть работа.

И два ангела проследовали в соседнюю комнату вслед за прорицательницей, кажущейся более высокой и даже могущественной, чем обычно.

— А ты никогда не думал о том, что если мы сейчас умрем, некому будет даже продолжить наш род? — внезапно спросил Сеймур, подняв на Салазинорга свои зеленые глаза.

— Нет, не думал, — откликнулся Салазинорг. — В любом случае, сейчас уже поздно переживать по этому поводу.

Трое юношей сидели на земле вблизи Ворот, ведущих в Замок Ночи, и приводили в еще больший порядок свое оружие — полировали секиры и подгоняли длину ремней для ножен.

— А кто переживает? — пожал плечами Джейсон, брат-близнец Сеймура. — Просто глупо как-то…

— Вот не станет нас, и никто даже помнить не будет о таких оболтусах, как братья Энджел, — продолжил Сеймур.

— Вигдис будет помнить, — задумчиво протянул Салазинорг. — Ей будет тяжелее, чем всем нам — просто сидеть и ждать вестей. А представьте себе, что не только ваша сестра будет страдать из-за вашей смерти, но и ваши маленькие дети… По мне, так лучше уж умереть без детей.

— Ты плохо знаешь нашу сестру, Салазинорг, — усмехнулся Джейсон.

— Да уж, — кивнул Сеймур. — Если Вигдис останется в Замке, то я — не Сеймур Энджел.

— Да наша сестричка сломя голову побежит туда, где рубят головы! — закончил фразу Джейсон, откладывая в сторону отполированную секиру.

— И вы что, ничего не сделаете для того, чтобы ей помешать? — поднял брови Салазинорг.

— Я повторяю: ты плохо знаешь нашу сестру, — сказал Джейсон, откидывая со лба светлые пряди волос. — За те шестнадцать лет, что она прожила на земле, как и за эти два, что мы находимся в Пределе Ночи, Вигдис никогда не отступалась от своих решений. Так что нам ничего не остается, как постараться максимально обезопасить нашу отчаянную сестренку.

Юноши разом вздохнули.

— Кстати, я ведь так и не спросил, как получилось так, что вы все попали в Предел Ночи в один и тот же день, — вспомнил Салазинорг. — Так как же так получилось?

— Банальнее не бывает, — невесело усмехнулся Сеймур. — Обычная автокатастрофа. Все-таки магловские изобретения — опасные вещи. Ехали по дороге, а на повороте в наш «Форд» врезался ну очень большой грузовик… При жизни мы не были самоотверженными «светлячками», поэтому и попали в Предел Ночи.

— А вот я как раз и был «самоотверженным светлячком», — усмехнулся Салазинорг, и рассмеялся, увидев удивленные лица братьев Энджел. — Я полгода был ангелом-хранителем. И даже побратался с одним синеиром. До сих пор не жалею ни о первом, ни о втором.

Он немного помолчал, а потом, как будто для себя самого, добавил еще пару фраз:

— А потом я встретил Дария, и моя жизнь пошла совсем по иному руслу. И об этом я тоже не жалею. И даже теперь, когда на Предел Ночи идет война, я не хочу что-либо менять в своей жизни.

Повисло недолгое молчание, а потом тишину нарушил Джейсон.

— А кто он, этот синеир? — спросил он.

— Драко Малфой. Он вам знаком?

— Малфой?! — в голос воскликнули братья Энджел. — Он ангел?!

— Черт знает что, — засмеялся Сеймур.

— Если он «светлячок», то я — райская птица! — добавил Джейсон.

— Значит, Джейс, ты райская птица, — с улыбкой сказал Салазинорг.

И тут его внимание привлекла яркая синяя вспышка. Через секунду у ног Салазинорга лежал лист пергамента.

Молодой человек глубоко вздохнул и пожелал одного — чтобы этот лист был пуст.

Это был условный сигнал. Два года назад они с Драко договорились: если Салазиноргу понадобится помощь, он отправит побратиму свое перо, а если он захочет сообщить, что какое-то дело завершено успешно, он пошлет чистый лист пергамента. Радостное известие от Драко тоже выражалось чистой страницей, а вот просьбу о помощи означал лист пергамента, на котором стояла клякса.

И теперь, увидев перед собой чистую страницу, окруженную синим сиянием, Салазинорг улыбнулся, посмотрев на небо.

— Он возвращается, — произнес он.

— Кто? — спросил Джейсон.

— Мой побратим. Он возвращается на Перепутье.

Если бы кто-то из людей видел пораженное лицо Джона Халда, когда перед ним вдруг материализовались Сьюзен Крит и Скотт Бартли, ему было бы о чем рассказать своим внукам.

К слову заметить, материализовались они без особого изящества. Не выдержав резкой остановки, Сьюзен чуть было не упала, но Скотт очень вовремя ухватил ее за ворот мантии. Так что на глазах у изумленной публики в лице Кассандры Бланк, Драко Малфоя и Джона Халда два синеира выполнили нечто, отдаленно напоминающее элемент программы по фигурному катанию в парах. Весьма отдаленно…

— Сьюзи? Скотт? — Драко поднял брови, улыбнувшись. — Какими судьбами?

— Вообще-то мы за вами, — твердо встав на ноги, сказала Сьюзен и пожала руки обоим ангелам-хранителям. — Ребята, надо срочно возвращаться на Перепутье. Джек Саммерс возродился и не исключено, что он решит отомстить.

Джон и Драко переглянулись.

— Вообще-то, ребята, вы немного опоздали, — сказал Малфой.

— Совсем чуть-чуть, — усмехнулся Халд.

— Дело в том, что час назад Кассандра Бланк нокаутировала Саммерса при помощи одной из своих антикварных вазочек, — объяснил Драко.

— Кассандра? Так мы сейчас в ее доме? — удивилась Крит.

— Нет. Но кассандра здесь, — сказал Халд.

— Где здесь?

— За твоей спиной, — сказала Кассандра.

Скотт и Сьюзен оглянулись.

— Диана, Алан и Тони отправились к тебе, — сообщил Скотт, до этого молчавший.

— Исправим, — махнула рукой Кассандра и щелкнула пальцами.

И тут же в комнате стало на три ангела больше. Диане удалось сохранить равновесие, а вот Алан и Тони шлепнулись на пол с грацией, достойной поломойных тряпок.

Сьюзен фыркнула от смеха, а Диана просияла, увидев Драко.

— Слава Богу, — выдохнула она. — С вами все в порядке.

— Не совсем, — покачал головой Драко. — Недавно здесь был Саммерс.

Диана кивнула и помрачнела.

— Кассандра, — обратилась она к ясновидящей. — Ты сможешь помочь нам и лишить Саммерса части силы?

— Все-то вы знаете, — проворчала Кассандра. — А я все-таки сообразила быстрее. Теперь ваш Саммерс ничуть не сильнее обычного ангела-хранителя. Боритесь на здоровье.

Гордость так и светилась на лице старухи.

…Мы нехотя дотронулись до тьмы,

Но вместе мы сразиться сможем с ней …

(Карта мародеров, «В твоих глазах навеки эта мгла»)

— Я думаю, что нужно немедленно собрать на совет всех хранителей, — сказала Диана, когда семь ангелов оказались на Перепутье.

— А зачем всех? — спросил Скотт.

— Чем меньше наших узнает о том, что Саммерс гуляет на свободе, тем меньше будет паника, — рассудил Драко.

— К тому же совершенно не обязательно посвящать всех ангелов в такую тайну. Дабы не повторилась история со Стоуном, — добавила Сьюзен и повела плечами.

Диана нахмурилась и обвела взглядом всех стоящих перед нею.

Она доверяла им полностью.

Раньше она не могла представить себе, что когда-нибудь кто-то из ангелов подведет ее.

Но уже было несколько случаев, когда ее доверие оборачивалось во вред многим. Сэнди Стоун, чуть было не погубивший всех ангелов, Джек и Чак Саммерсы, чуть было не погубившие всех людей, и, как бы ни хотелось не признавать этого, Скотт Бартли, неосознанно поставивший под угрозу их жизни.

Верховный ангел вздохнула:

— Вы правы. Но только с одной стороны. Ангелы имеют право знать то, что Джек вернулся. Если мы не скажем им об этом, они не смогут быстро действовать в случае встречи с ним. К тому же, если мы не расскажем, это будет лишним поводом для обид в дальнейшем. Мы и так переживаем не лучшие времена.

— Наверное, лучше всего будет сделать так, — подытожил Алан. — Мы расскажем только о том, что Джек Саммерс каким-то образом вернулся — разумеется, не уточняя деталей.

Скотт тяжело вздохнул.

— А потом, Диана, ты соберешь самых надежных, по твоему мнению, ангелов, и обсудишь с ними детали последующих действий, — продолжил Горацци.

— Так и сделаем, — кивнула Диана.

— А почему только ангелов? — вдруг вступил в разговор Тони Смит. — Я думаю, что в этом деле замешаны не только мы.

— Я тоже об этом подумал, — кивнул Драко. — Лучше будет пригласить Салазинорга.

— И Джинни, — добавил Скотт.

— А ее-то зачем? — поднял брови Джон.

— А затем, что у этой девушки мыслительный аппарат работает лучше, чем у нас с тобой, вместе взятых, — пояснил Бартли. — К тому же, она обладает даром ясновидения и может помочь нам, как помогла в случае с Сэнди Стоуном.

— Хорошо, — согласилась Диана и усмехнулась. — Это будет, наверное, самое демократичное собрание из всех, когда-либо проводившихся на Перепутье. Стоп! А как же мы пригласим Джинни на Перепутье?

— Ну, есть один способ, — хмыкнул Драко. — На случай крайней нужды…

— Убить ее, что ли? — фыркнула Сьюзен, и ангелы усмехнулись.

— Думаю, убивать Джинни Уизли не стоит, — улыбнулась Диана. — Пока. Она нам еще живой пригодится. А вот поменять место сбора можно. Скотт, ты отправишься на свое рабочее место и поставишь Джинни в известность о том, что в пять часов ее ждут на собрании. И заодно спросишь, не одарит ли она нас помещением. Думаю, ее квартира вполне в состоянии уместить девятерых. А ты, Драко, отправишь Салазиноргу знак. Или, еще лучше, записку. Не вздумай соваться туда лично — учти, лишу крыльев!

— Ой, как жестоко! — притворно ахнул Драко. — И кто это, интересно, позволит тебе нанести вред твоим подопечным?

— Если ты не знал, Драко Малфой, я имею право как угодно разбираться со своими «подопечными», — сказала Диана и изобразила хищную ухмылку на лице.

— Господи Боже! — воскликнул Алан. — Значит, ты можешь запросто вырвать нам ноги, и тебе за это ничего не будет?!

— Я не стану вырывать вам ноги, — обнадежила Диана. — Мне это не выгодно. Ни один магазин не принимает мясо ангелов.

— А ты разбираешься в бизнесе, Диана, — усмехнулся Халд. — Может, организуем подпольную лавочку?

— «Диа и синеиры». Поношенные крылья и нимбы, — рассмеялся Драко.

— За работу, — сквозь смех скомандовала Диана, и через минуту Перепутье опустело.

— Да нет так же, Джордж! — смеясь, говорила Джинни. — Господи, и чем ты занимался на уроках трансфигурации?

— Как чем? — удивился Джордж. — Разумеется, ничем!

— Ах, да, прости, я забыла, — Джинни театрально прижала руку ко рту.

— Склероз в столь раннем возрасте, Джин, это повод задуматься, — серьезно (если такое вообще возможно) изрек Фред.

— Да ладно тебе, — отмахнулась Джинни. — Смотрите и учитесь.

Девушка взмахнула палочкой, и нечто непонятное, сидящее на столе и шумно втягивающее носом воздух, превратилось в маленького плюшевого кролика.

— Что это? — подняли брови близнецы.

— Это? Кролик… — выдавила Джинни, давясь хохотом.

Фред и Джордж хохотали, совершенно одинаково согнувшись.

Когда смех, наконец, утих , Джинни проговорила:

— Ну, плюшевый кролик — это уже что-то. Осталось только добиться того, чтобы он ожил. А вот ваш гибрид ежа и собаки определенно был хуже.

— А чем, интересно, ты занималась на уроках трансфигурации? — спросил Джордж.

Джинни промолчала, приняв таинственный вид.

И тут посреди гостиной, где проходило великое таинство превращения корзины для мусора в кролика, совершенно бесшумно появился молодой человек.

Не кто иной, как Скотт Бартли.

Челюсть Джинни стремительно опустилась.

Фред и Джордж удивленно уставились на незнакомого человека, появившегося в квартире их сестры ни с того, ни с сего.

А Скотт Бартли, оглядев лица троих Уизли, задал совершенно дурацкий вопрос:

— Вы меня видите?

Джинни стала тихонько смеяться в кулак, а Фред с Джорджем переглянулись и кивнули друг другу.

— Добрый день, — хором сказали они, а потом Джордж добавил. — Ты, наверное, новый парень Джинни?

— Что значит «новый», Джордж? — возмутилась Джинни. — Ты говоришь так, словно я меняю их, как перчатки, совершенно не мучаясь!

— Нет, я не новый парень Джинни, — отрицательно покачал головой Скотт. — Я просто… хороший знакомый.

— Да? — Фред поднял бровь. — Почему это ты до сих пор не познакомила нас, сестричка? Ты что, американский шпион?

Скотт кашлянул в кулак, подавив смех:

— Не совсем. Я работаю спасателем.

Теперь настал черед Джинни кашлять в кулак.

— А-а, — протянули Фред и Джордж.

— Значит, наши профессии совершенно противоположны, — добавил Фред.

— То есть как? — поднял брови Скотт, старательно изображая то, что он видит близнецов Уизли в первый раз. — Вы что, наемные убийцы?

— Нет, мы изобретатели, — гордо заявил Джордж.

Скотт усмехнулся.

— Это, наверное, очень интересно, — сказал он.

— О, да! Очень! — сдерживая смех, выпалил Фред.

И тут в камне появилась рыжая голова Рона.

— Привет, Джинни! Привет, Фред! Привет, Джордж! Здравствуйте, мистер…

— Просто Скотт, — поспешно вставил Бартли.

— Мистер Просто Скотт, — завершил свою фразу Рон. — Ну, что, две капли воды, вы мне нужны. В магазин пришли те трое из «Зонко», поговорить об объединении.

— Упс! Нам пора бежать! — в один голос воскликнули близнецы. — До встречи!

И они разом аппарировали.

Когда голова Рона исчезла из камина, Скотт и Джинни начали смеяться, хватаясь за животы, и успокоились только минут через пять.

— Спа… спаса… спасатель, — сквозь смех твердила Джинни.

— Тоже мне, изобретатели, деятели науки! — воскликнул Скотт, отсмеявшись. — Ну, к делу, мисс Уизли. Вы удостоились великой чести посетить совет ангелов-хранителей вместе с одним Сыном Ночи, неплохо вам известным…

Семь ангелов, один Сын Ночи и одна волшебница сидели за столом, в который Джинни трансформировала своего кролика-неудачу.

— Ну, что ж, суть проблемы вам известна, — подытожила Диана после того, как еще раз пересказала всю историю о возвращении Джека Саммерса и угрозе войны от начала до конца. — Теперь давайте думать. Что мы имеем? Мы имеем, как минимум, две проблемы. Первая — вот-вот начнется война, которая может стать решающей для ангелов и детей Ночи. А вторая — Джек Саммерс, этот одержимый маглоненавистник, вернулся и, наверняка, мечтает отомстить нам за то, что мы так решительно поступили с ним. Правда, теперь, когда Кассандра Бланк поубавила его могущества, он еще некоторое время не сможет выпустить еще кого-то, желающего возмездия. Но это не слишком обнадеживает, не так ли? Даже теперь, когда он ослаблен, Саммерс может натворить дел. Ну-с, давайте думать, как нам решить хотя бы одну из этих проблем?

После недолгого молчания заговорил Тони Смит.

— А нельзя ли как-нибудь объединить эти две проблемы? — спросил он. — Ведь гораздо проще было бы решить их сразу.

— Наверное, нет, — задумалась Диана. — Война назревает из-за того, что через Черту провели человека. Именно человека, а не бывшего ангела. Саммерс, к тому же, не может быть тем, кто выполнил перевод, потому что… Хотя…

— Саммерс обладает достаточной силой для того, чтобы совершить перевод, — сказал Алан. — Но вот для чего бы это ему понадобилось?

Снова воцарилось недолгое молчание.

— Возможно, — неуверенно произнесла Джинни, несколько робевшая, — он хочет таким образом ликвидировать Предел Ночи? А потом, если ему это удастся, он пойдет войной на Перепутье.

Салазинорг как-то странно посмотрел на нее.

— Неплохое предположение, — одобрил Халд. — Но где же он взял армию, способную победить детей Ночи?

— Мало ли, — пожала плечами Сьюзен Крит. — Может, он вступил в сотрудничество с Волан-де-Мортом… или с троллями…

— Что, в сущности, одно и то же, — усмехнулся Малфой.

— Помолчи, Драко, — сверкнув глазами, попросила Сьюзен. Драко обиженно умолк. — Так вот. Он вполне мог собрать приличную армию.

— Не мог, — уверенно покачал головой Скотт. — Два дня назад, когда Саммерс явился мне, он только-только оставил Чистилище. Оттуда, как вы понимаете, выбраться ох как непросто! Он не мог за два дня собрать армию, и уж тем более не смог бы за две недели до этого перевести человека через черту.

— К тому же, Темный Лорд не слишком любит сотрудничество, — добавил Алан. — Так что, если исключить вариант Дамблдора, остается только Волан-де-Морт.

— И теперь надо думать, как решить две совершенно разные проблемы, — подытожил Драко. — Есть предложения?

Повисло молчание, которое через несколько минут нарушил Тони Смит:

— Я думал о том, что эта война — вторая за историю Предела Ночи. В прошлый раз удалось объединить силы детей Ночи и ангелов-хранителей. А что, если попробовать объединиться снова?

— Я не думаю, что дети Ночи станут просить о помощи, — покачал головой Драко и посмотрел на Салазинорга. Тот лишь пожал плечами — «что поделать». — Сейчас другие времена. Ангелы уже не так дружны, как раньше, вряд ли они смогут помочь.

— Они? — подняла брови Сьюзен. — Ты говоришь как настоящий найтсон, Драко. Но ты прав. Дети Ночи действительно не снизойдут до того, чтобы просить нас о помощи.

— А вы пришли бы, если бы мы попросили?! — горячо воскликнул Салазинорг. — Вы, как и мы, думаете о том, как бы защитить свою землю, а не землю соседей! Время идет, а отчуждение между нами только растет! Никто не хочет сделать первый шаг, «уж лучше погибать в одиночку»!

Сын Ночи замолчал, его черные глаза метали молнии. Атмосфера за столом переговоров, накалившись, медленно остывала.

— Салазинорг прав, — проговорила Диана, опустив взгляд. — Ангелы действительно не вмешиваются в дела детей Ночи. Но мы-то вдевятером уже объединились! И давайте придумаем такой способ, который позволит нам справиться самим. Мы сможем исправить положение даже в таком составе! Но будет лучше, если мы пригласим сюда Кассандру.

— А то я еще не здесь, — раздался насмешливый голос старухи, и она появилась посреди комнаты.

— Знаете, миссис Бланк, не слишком-то вежливо подслушивать секретные собрания, — с укором сказал Алан.

— Молчи уже, Гораций! — отмахнулась ясновидящая, и от этого обращения уши Алана стали пунцовыми. — Не тебе учить меня жизни, племянничек.

— Племянник? — удивилась Сьюзен. — Вы никому не говорили о том, что он вам племянник.

— А что же, я должна кричать на всю улицу: «Смотрите, смотрите, это мой племянник-синеир!», — подняла брови Кассандра. — Например, эта юная рыжеволосая особа — тоже моя двоюродная племянница. Так не бросаться же мне ей на шею!

Джинни удивленно подняла брови и уставилась на Алана, словно он мог подтвердить или опровергнуть слова тети.

— Так вот от кого ты унаследовала свой Дар! — с пониманием воскликнул Драко.

— Ну, к делу, молодежь, — Кассандра села на свободный стул и положила на стол свои ладони. — Есть способ справиться с вашими проблемами. Как уже упомянул Тони, тысячу лет назад уже была война, подобная нынешней. И если сейчас, в нашем времени, уже нельзя объединить ангелов и детей Ночи, то можно, по крайней мере, пригласить союзников тех времен.

— Что? — поднял брови Салазинорг. — Вы предлагаете нам возродить воинов прошлого?

— Да не возродить, темная твоя голова! — раздраженно махнула сухой рукой Кассандра. — Если время не позволяет сделать что-либо, можно его поменять.

— Маховик времени! — догадалась Джинни.

— Да, но нужен очень сильный маховик, — озабоченно протянул Скотт.

— И, кажется, я знаю, где можно взять маховик, способный вернуть нас на годы назад, — улыбнулась Сьюзен.

— В Хогвартсе, конечно! — уверенно произнес Драко.

— И, скорее всего, в кабинете Дамблдора, — добавил Тони, поставив точку в этой совместной идее.

— По вашим словам выходит, что нет никакой проблемы в том, чтобы отправиться на тысячелетие назад и, выпросив армию у военачальника, вернуться в наше время и победить. А потом еще и вернуть всю армию назад, — критически заметил Джон Халд.

— Но у нас нет другого выхода? — то ли сказал, то ли спросил Алан.

— Нет, — покачала головой Кассандра. — В книге пророчеств моей великой тезки было одно упоминание о нынешнем событии:

Когда нарушена граница

Омеги с Альфой, Зла с Добром,

Война над миром разразится

В Пределе сумрачно-ночном.

Но есть надежда: время вспять

Пустить, вернув былую битву.

И в давнем времени искать

Спасенье. Но не чрез молитву,

А через кровь союзных войск,

Чрез слезы девушки невинной,

Чрез праведный, священный бой

И заклинанья книг старинных.

Когда над миром тьма лежит,

Есть способ справиться и с тенью:

Два солнца взяли меч и щит —

И появился путь к спасенью.

Все девять слушателей, затаив дыхание, вбирали в себя мудрость и древность пророчества.

Лишь через несколько минут Драко тряхнул головой, откинув упавшие на глаза серебряные прядки.

— А нельзя ли пояснее с двумя солнцами? — спросил он.

— Молодой ангел, пророчество — это не романчик для легкого чтения, — ехидно сказала Кассандра. — В нем не стоят сноски с пояснениями.

— Да, я знаю, — отмахнулся Драко. — Просто за то время, что прошло с момента написания пророчества, кто-то умный мог написать пояснения, как в случае с предсказаниями Сивиллы.

— Трелони? — вопросительно подняла брови Джинни.

— Нет, — фыркнул Драко. — С Трелони все понятно без пояснений.

— Значит, это и есть решение, — задумчиво протянула Сьюзен. — Но как же быть с Саммерсом?

— Может быть, «путь к спасенью», о котором говорится в пророчестве — это и есть решение проблемы с Саммерсом? — предположил Тони.

— Если бы все было так просто, — покачала головой Диана. — Но однажды я слышала от Андроса такие слова: «Все существа, живущие на свете, менее всего ожидают беды от своего любимого дела».

— И что это значит? — поднял бровь Тони.

— Это значит, что Саммерса можно победить, — произнес Салазинорг, — если…

А продолжил за него Драко:

— …если сразиться с ним на мечах.

— Но ты же видел, что я не смог противостоять ему, — возразил Халд.

— Я видел, — согласился Драко, — но это — не повод для того, чтобы опустить руки. Гриффиндорцы тоже несколько раз держали в руках Кубок по квиддичу, однако же теперь, когда в команде не стало Святого Поттера, они снова проигрывают.

— Не злорадствуй, — бросила ему Джинни. — Ты не выиграл у Гарри ни одного матча. Ну, почти ни одного.

Драко ухмыльнулся — почти так же, как делал это, будучи смертным.

— Ладно, дело сейчас не в гриффиндорцах и кубках, — отрезала Диана. — Я вариант, который предложили Салазинорг и Драко, кажется мне наиболее вероятным и действенным.

— Наиболее? — поднял брови Скотт. — А что, есть еще варианты?

— Думаю, что нет, — покачала головой верховный ангел.

— Ну, тогда принято, — подытожил Алан.

— Гораций, тебе бы сейчас в руки молоток, — хмыкнула Сьюзен. — Мечи — раз, мечи — два, мечи — три! Продано совету!

Алан улыбнулся чуть смущенно. Драко бросил взгляд сначала на него, потом на Сьюзен, а затем усмехнулся уголком рта. Что ни говори, влюбленные ангелы ведут себя так же, как люди.

И, кажется, это заметил не только он.

...Что ожидает нас, друг, на пороге Ада:

Вечная жизнь или вечный покой?..

(Эпидемия. «На пороге Ада»)

— Да уж, годы идут, а ничего не меняется, — хитро прищурившись, покачал головой Дамблдор.

Девять представителей трех «форм жизни» стояли в его кабинете и смотрели на старца, как на свою величайшую надежду.

— Прошло чуть больше года с тех пор, как Джинни и Драко просили у меня помощи, а я не мог ее оказать, и вот история вновь повторяется, — директор невесело усмехнулся в седые усы. — К сожалению, у меня нет того, что вам нужно.

Девять пар глаз — карих, серых, голубых и зеленых — приняли совершенно одинаковое выражение. И только одна пара лукаво сощурилась — лучистые глаза Дамблдора.

— Но я знаю, кто располагает Маховиком Времени, способным вам помочь, — сказал директор и посмотрел в глаза Драко. — Этот субъект — Северус Снегг.

Драко хмыкнул. И этой своей усмешкой вновь напомнил Джинни того Драко Малфоя, которого она терпеть не могла еще во времена Хогвартса.

— Думаю, он будет очень… рад встрече с вами, — продолжил Дамблдор. — Только не доводите его до сердечного приступа. Такой человек, как Северус, практически незаменим.

— Думаю, Джинни, нам стоит пойти вместе, — сказал Драко. — Все-таки ты тоже… кхм… дорога ему как память.

Драко никогда не подозревал, что профессор Снегг может быть бледнее, чем обычно. Однако же, этот день мог по праву называться Днем Великого Открытия.

Когда декан факультета Слизерин увидел перед дверью своей комнаты Джинни Уизли, выпускницу прошлого года, он был несколько удивлен, но когда через секунду взгляд его скользнул по лицу юноши, стоящего за ней, с лица зельевара сошли последние частицы краски. Теперь его кожа могла поспорить белизной с парадной скатертью учительского стола в Большом зале.

— Мистер Малфой? — спустя пару секунд без заикания и дрожи в голосе произнес Северус, приподняв брови. — Очень неожиданная встреча.

«Мистеру Малфою» оставалось только подивиться железному самообладанию профессора зельеварения и еще раз признать, что тот был самой достойной кандидатурой на пост главы Слизерина.

— Рад видеть вас, профессор, — кивнул ему Драко.

— Воскресли из мертвых, чтобы еще раз взглянуть на меня? — саркастично усмехнулся профессор. — Впрочем, как бы то ни было, проходите. И вы, мисс Уизли.

Диана смотрела в окно, обхватив плечи руками. Странно чужим казался пейзаж хогвартсских земель. Словно это место находилось не на земле, а где-то совсем в ином месте. Другая атмосфера, другой вид, другие ощущения.

Магия… Она была, кажется, повсюду. Простому человеку было невозможно это ощутить, но ангелы воспринимали ее очень остро. Верховный ангел чувствовала, что каждый камень в этом здании наполнен магией, что каждый человек здесь обладает некоторой волшебной силой.

Тревожные мысли роились в голове Дианы, словно мотыльки у лампы. «Годы идут, а ничего не меняется». Кажется, так сказал Дамблдор. И, как обычно, попал в точку. Уже год я не могу перестать думать о плохом. И что же случилось со всеми нами?»

Девушка скорее почувствовала, чем услышала, приближение Сьюзен.

— Все не можешь выбросить из головы мысли о Перепутье? — спросила Крит, вставая рядом и смотря в окно.

— Да, — кивнула Диана. — О Перепутье и ангелах. Не могу понять, почему все не может быть, как прежде. Конечно, я знаю о том, что любой поступок влечет за собой цепь событий, но все же… Я не хочу, чтобы все было так.

— Наверное, все мы чувствуем то же самое, когда рушится то, что мы создавали многие годы, — проговорила Сьюзен, задумчиво проводя указательным пальцем правой руки по нижней губе. — То же самое я чувствовала, когда не смогла спасти Майка. Я была его ангелом-хранителем восемнадцать лет. Даже немного больше. А потом в одно мгновение все исчезло.

Диана посмотрела на свою «подчиненную». Даже теперь, говоря о тяжелых для нее вещах, Сьюзен Крит сохраняла гордость и какое-то величие. Четкий аристократический профиль, синие глаза, глядящие вдаль... Эта девушка могла проявлять стальную твердость, если этого требовала ситуация, но это не мешало ей глубоко переживать все происходящее вокруг нее.

— Я понимаю тебя, — сказала верховный ангел. — Я несколько раз чувствовала то же самое. Несколько раз мир, который мы вместе с ангелами создавали, грозился разлететься на куски, но еще никогда не было такой отчужденности, как теперь. Кажется, что мы никогда и не были ни сильными и крепкими союзниками, ни лучшими друзьями. Стоун сделал то, чего не удалось двум Саммерсам. Он разделил нас.

— Не все так плохо, — возразила Сьюзен, обернувшись к Диане. — Мы сможем все исправить. Нужно только правильно рассчитать средства. Я в этом уверена.

Во взгляде Сьюзен читалась такая уверенность, что Диана и сама поверила в возможность повернуть время вспять.

И тут в коридоре, ведущем к кабинету Дамблдора, появились Джинни и Драко. В руках молодой прорицательницы поблескивал тусклым золотом Маховик Времени.

Когда вокруг девяти человек, связанных цепочкой Маховика Времени, закружились алые и золотые, совершенно гриффиндорские огоньки, Джинни зажмурилась.

Голова отчаянно кружилась, и казалось, что они летят в никуда. Это путешествие во времени вовсе не походило на ее дорогу в Предел Ночи — вместо холодного потока ее окружала невесомость — казалось, что ее больше не существует, что она растворилась в воздухе, подобно капле росы.

И вдруг все кончилось. Девушка открыла глаза и тут же в ужасе отпрыгнула назад. Стараниями Маховика они оказались на самом краю пропасти с крутыми склонами, уходящими, казалось, в самые недра земли.

— Господи, — дрожащим шепотом произнесла Джинни, глядя, как мелкие и крупные камешки, потревоженные ее ногами, в гробовой тишине улетают вниз, в темную пустоту.

— Где это мы? — осматриваясь, поднял бровь Алан.

— Ну, по логике вещей, в Хогвартсе, — сказала Сьюзен. — Но только где замок?

— Это не Хогвартс, — покачала головой Диана. — Я попыталась несколько подкорректировать работу Маховика Времени — сделать так, чтобы он перенес нас не только в одиннадцатый век, но и в Предел Ночи. Видимо, что-то не рассчитала.

— Видимо, — хмыкнул Джон. — Где мы теперь? На Ямайке?

— Нет, не на Ямайке, — серьезно сказал Салазинорг, вглядываясь в темную ночную даль. — Предел Ночи вон там, за тем лесом. Мы доберемся за час.

— Как ты узнал? — изумился Тони.

— Круг Ночи — мой дом, — коротко отозвался человек-ворон. — Ну что, идем?

— Ведь нас, о, Найтсон, — с притворным подобострастием произнес Драко.

Восемь ведомых последовали за темноволосым юношей, глаза которого в ночи словно поблескивали синими искорками, которых никогда не было при свете дня.

Джек Саммерс щелкнул пальцами, и на фитильке свечи затрепетал язычок пламени. Проведя растопыренной пятерней по своим темно-русым волосам, человек, молодой телом, но безмерно пожилой в душе, открыл в стене своей потайной комнатки, расположенной в подъезде одного их дублинских домов, длинную узкую нишу.

Протянув руку, Саммерс вытянул из тайника то, что тот хранил. Отблески пламени родились на гладкой стали узкого клинка. В руке Джека Саммерса сейчас была сосредоточена вся его сила, вся его гордость и стремление жить. Его меч с витой серебряной рукоятью, украшенной черными камнями.

Джек поддел ногтем один из камешков, и небольшая часть рукояти отошла в сторону, открыв еще один маленьких тайник. В нем, свернутая в трубочку, лежала небольшая цветная фотография.

Светловолосая сероглазая девушка на снимке улыбалась и, время от времени, посылала воздушные поцелуи.

Матильда…

Как же он мог так поступить?

Пять лет назад он полюбил эту девушку за то, что она видела в других то, чего они сами не замечали, и помогала другим стать лучше, добрее, светлее.

Но она так и не смогла помочь ему. И во всем виноват Халд. Он тоже любил ее и, возможно, не меньше, чем сам Джек. Но как мог Джек Саммерс уступить кому-то то, что было ему дорого?

И он, не подумав, попытался убрать с дороги соперника, прибегнув к помощи своего клинка. Но Матильда, наивная девушка, попыталась закрыть собой Халда. Саммерс не смог остановить клинок, уже летящий к ненавистному ангелу, и его любовь, первая и последняя, пала от его же руки.

А потом было блуждание в звездной бесконечности — бесцельное, долгое, сводящее с ума. И вот теперь он снова в этом мире, и он должен завершить то, что начал четыре года назад — убить Джона Халда.

Проведя пальцами по фотографии, Саммерс вновь вернул ее в тайник.

Замок Ночи предстал перед ними в своей могущественной красоте, доводящей до дрожи. При взгляде на это высокое, словно прорезающее небо, здание душа на несколько секунд замирала, а потом неистово стремилась куда-то: то ли в вышину, то ли в пропасть.

Салазинорг шел, расправив плечи, словно он после долгих скитаний попал, наконец, домой, к уютному огню и теплому крову. Тони Смит, Сьюзен Крит и Алан Горацци, напротив, чувствовали себя не в своей тарелке. Уголки губ Джинни и Драко были чуть приподняты: им было о чем подумать при виде готического Замка. Диана и Скотт переглянулись, подняв брови и усмехнувшись: что ни говори, Джинни и Драко тогда, больше года назад, были не единственными «гостями» Круга Ночи.

И только Джон Халд шел, хмуро глядя себе под ноги и ступая на землю тяжело и твердо, словно приближался к месту жительства заклятого врага.

— Стойте! — раздался впереди властный голос. Голос, более сильный, чем привыкли слышать Дети Ночи, но все же не настолько изменившийся, чтобы не узнать его.

Салазинорг вскинул глаза и замер.

Взгляд старца, цепкий, как молодые побеги плюща, был направлен даже не в глаза, а прямо в душу.

— Я ждал тебя, Салазинорг, — проговорил Дарий и слегка улыбнулся, видя ошарашенные лица девятерых путников.

— Ты ведь знаешь о том, — сказал, обращаясь к Салазиноргу, Дарий, — что «некогда» в Пределе Ночи существовал мощный артефакт — Звездное Око.

— …который нормальные люди называют «телескоп», — еле слышно, но весьма саркастично заметил Драко, отчего Алан, Сьюзен, Тони и Джинни фыркнули.

— Благодаря ему я и увидел, что ты придешь. Дважды. Как сегодня, так и много лет спустя, — продолжил старец. — Но я не видел того, что будет с Кругом Ночи тогда, когда мы снова встретимся.

— С Кругом Ночи не будет ничего, а вот Дети ночи меняются, — сказал Салазинорг, сдвинув брови. — Но опасность остается прежней. Нам нужна ваша помощь.

— Я нисколько в этом не сомневаюсь, — прикрыв глаза, кивнул Дарий. — Но ты должен понимать: Дети Ночи — не скауты. Они не станут бежать сломя голову туда, где опасность, и помогать каждому, кто попросит их о помощи.

— Но мы — не «каждые», — резонно возразил Салазинорг. — Мы — ваше будущее. Мы — жители вашей Родины. Мы — те люди, от которых зависит, будет ли существовать Предел Ночи или он, как Башня Звездного Ока, разлетится в пыль.

— Так, значит, Звездное Око погибнет, — пробормотал Дарий. — Как скоро?

— Во время войны, которая вот-вот начнется у вас, — ответил молодой Найтсон.

Глаза старца на несколько секунд остекленели, словно он заглядывал себе в душу. А потом он негромко начал:

— Минуту назад ты сказал: «Мы — ваше будущее». Ты совершенно прав, Салазинорг. Вы — наше будущее, а мы — ваше прошлое. Вы должны сами отвечать за свои поступки. Честь Сына Ночи — это не только его черный меч и плащ, но и умение прежде всего ценить волю и стремление к победе. А вы, наши потомки, поджали хвосты, словно битые собаки.

— Но ведь вы тоже там живете, — так же негромко, но с большим чувством молвил Салазинорг. Драко и Джинни, хорошо знающим Сына Ночи, было видно, что внутри него клокочет пламя ярости, сдерживаемое стальной стеной выдержки. — Вы что, тоже поджали хвост? Вы говорите о чести Сыновей Ночи только относительно к нам. Но неужели вы сможете оставаться в своем времени, зная, что через тысячу лет на ваш дом нападут, и винить в том, что вы не предотвратили его гибель, вы сможете только себя самого?

На несколько секунд в комнате повисла напряженная, наэлектризованная тишина. Взгляды Сыновей Ночи, казалось, должны были прожечь дыры в глазах оппонента. Джинни едва удерживалась от того, чтобы не положить руку на плечо Салазинорга. Диана смотрела на старшего Найтсона тяжелым задумчивым взглядом, в глазах Скотта, Джона и Алана читалось не скрываемое непонимание. И только Сьюзен немного щурилась, как всегда, когда знала о чем-то, другим не известном, а лица Драко и Тони оставались совершенно непроницаемыми.

— Судьба Предела Ночи волнует меня ничуть не меньше, чем тебя, Салазинорг, — промолвил, наконец, старец. — Но ты ведь понимаешь, что я решаю здесь далеко не все. Здесь, в Замке, тысячи Детей ночи, и все они имеют право на решение. Склони их в свою сторону, и м станем воевать за тебя.

— За себя, — без всякой интонации поправил Салазинорг.

Над Перепутьем поднималось мутное желтое солнце. Диана, верховный ангел, и Чак Саммерс, ее напарник, сидели на камнях, прислонившись спинами друг к другу.

— И все же мне не безразлична судьба Предела Ночи, — говорила девушка, вертя зажатый между двумя пальцами камешек. — Мы — не чужие им. Мы не можем просто так си…

— Мы можем, и ты прекрасно это знаешь, — мягко перебил ее Чак. — Они не помнили о нас, когда мы должны были предотвратить второй Всемирный Потоп. С какой стати нам помогать им? Ведь они даже не просили о помощи.

— Ты не хуже меня знаешь Детей Ночи, — сказала Диана и поднялась на ноги. Чак встал следом. — Они никогда не станут просить помощи у кого-либо.

— Значит, им не нужна эта помощь, — отрезал Чак.

— Ты знаешь, что не прав, — покачала головой верховный ангел.

— Нет. Я уверен в обратном, — твердо возразил Саммерс.

Тень прошла по лицу Дианы, словно от осознания чего-то шокирующего.

— Чак, что ты имеешь в виду? — слегка прищурив свои темные глаза, спросила она. — Ты собираешься сделать что-то в тайне от меня?

— Что ты, Диана, я никогда не посмел бы, — подняв руки, сказал тот.

— Не лги мне, — твердо сказала девушка. — Ты что, ведешь двойную игру, Чак? Учти: азартные игры никого и никогда до добра не доводили. Тем более двойные.

И, развернувшись, она ушла «в неизвестном направлении».

Сзади неслышно подошел кто-то еще. Кто-то, кто слышал весь разговор.

— Неужели она раскусила тебя?

— Ничего подобного, — покачал головой Чак. — Она просто подозревает.

— Но от подозрений до обвинения не так много шагов, — резонно заметил ангел, стоящий позади. — Тебе нужно сидеть тише воды, ниже травы, чтобы она не поняла.

— Я больше не буду сидеть тихо, — сказал Чак, и по его губам пробежала легкая улыбка. — Мы выйдем из тени. Сегодня же.

— Но ведь это…

— Доверься мне, Джек, — прервал брата Чак. — Все получится лучше некуда.

… Имя тебе — Патриот.

Кто не помнит корней, не поймет.

В сердце огонь не погас.

Кто не с нами, тот против нас!..

(Ария, «Патриот»)

Через полчаса перед Замком собрались все Дети Ночи — разумеется, кроме дозорных. Все они были облачены в доспехи — такие же, какие достались Салазиноргу. Лица обитателей Предела были суровыми и решительными — они знали, что их ждет война, и, кажется, ждали ее отовсюду.

Джинни заметила, что среди них нет ни одной девушки. Одиннадцатый век…

— Сыновья Ночи! — воскликнул Дарий, выйдя на небольшую площадку, образованную толпой. — Среди этих девятерых путников есть один Найтсон. Он пришел просить нас о помощи. Через тысячу лет на Круг Ночи вновь нападут, и нашим потомкам нужна помощь. Я понимаю, что все это звучит как бред старого глупца, но, тем не менее, это правда. Сын Ночи Салазинорг просит нас отправиться на тысячу лет вперед и помочь им выиграть в битве.

— Дарий, неужели ты веришь в эту небылицу? — раздался недовольный протяжный голос из толпы, и головы присутствующих обратились в сторону высокого худого старца в лиловой мантии. Его жидкая серая бородка спускалась на грудь, а выцветшие серые глаза скептически смотрели на девятерых «путников».

— Боюсь, что это не небылица, Сарум, — покачал головой Дарий. — Это правда, но нам трудно принять ее.

— Да ты из ума выжил, если веришь всей этой чепухе! Пришел неизвестно кто неизвестно откуда и говорит неизвестно что! А где доказательства? Интересно, у вас, через тысячу лет, еще есть слово «доказательства»? — с издевкой спросил Сарум.

— Есть, — сквозь зубы ответил Салазинорг, делая шаг вперед.

— А также слова «честь», «разум», «смелость» и «старый козел», — добавил Драко, выступая вперед вслед за побратимом.

— Я бы очень настойчиво попросил тебя, синеир, — ровным и спокойным голосом сказал Дарий, — не бросаться словами в Пределе Ночи. Здесь слова имеют свойство возвращаться назад с тройной отдачей.

Драко покосился на Сарума и промолчал.

— У меня есть доказательства, — продолжил Салазинорг. — Первое из них — Звездное Око предсказало мое появление. Второе, — с нажимом произнес юноша, не давая шанса ехидному Саруму вставить очередной комментарий, — у нас есть Маховик Времени, с помощью которого мы и прибыли сюда. И третье…

Салазинорг потянул за цепочку, висящую у него на шее, и Знак Ночи предстал взорам тысяч Детей Ночи. Негромкий удивленный вздох раздался во дворе перед Замком.

— Ну, теперь вы верите нам? — спросил Салазинорг, хмуро подняв бровь.

— Верим, — ответил светловолосый юноша, стоявший неподалеку. — Но мы пока не решили, сможем ли тебе помочь.

— Так решайте, — как-то обреченно произнесла Диана.

Драко и Салазинорг отступили, вновь оказавшись рядом с друзьями. Драко мягко сжал руку Дианы.

— Все будет нормально, — прошептал он. — Все наладится.

Диана подняла на него темные взволнованные глаза и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ.

— Кажется, кому-то идут на пользу волнительные ситуации, — хмыкнув, негромко произнес Салазинорг, обращаясь к Джинни.

Та только с улыбкой пожала плечами.

— Чак, еще не время, — несколько нервно сказал Джек Саммерс, положив руку на плечо брата.

— Джек, ты что, трусишь? — подозрительно прищурившись, спросил Чак.

— Нет, но мы так долго плели эти ниточки, связывающие ангелов… Что, если своим «выходом из тени» ты оборвешь их?

— Кто не рискует, тот не Саммерс, — безапелляционно заявил Чак. — Если ты боишься, можешь уйти. Прямо сейчас. Но учти: я не стану ждать тебя с распростертыми объятьями. Так с кем ты?

— С тобой, — ответил Джек. И совершил вторую по величине ошибку своей жизни.

— Мы приняли решение, — после недолгого совещания сообщил светловолосый юноша, выйдя на середину площадки. — Мы не можем помочь вам. Вы видите, что и у нас проблем по горло. Враги приближаются, и их не просто много, а чудовищное количество. Даже мы сами не верим, что сможем долго продержаться своими силами. И нам тоже не приходится ждать поддержки.

Лицо Дария помрачнело — было видно, что он желал другого исхода. Так, значит, его тоже волновало будущее Предела Ночи?

Салазинорг, глядя на наставника, переменил назревшее было решение поумерить свое доверие к этому человеку.

В его душе появился темный тяжелый осадок, сдавливающий горло и виски стальными тисками. Сыновья Ночи, ради каждого из который он пожертвовал бы жизнью только потому, что этого требуют законы Чести, нерушимо соблюдаемые в круге Ночи, отвернулись от своего брата и своего дома. Он хотел поскорее справиться с голосом, чтобы сказать несколько слов, взывающих к их спящей совести, и удалиться, но Джинни оказалась проворнее.

— Да как вы можете?! — воскликнула она, буквально вылетая вперед. — Вы хоть понимаете, что мы сейчас говорим не о ком-то чужом, а о вас, ваших пра-пра-пра-и-так-далее-внуках, вашей свободе?! Господи, как вы можете так скептически относиться к вашему соотечественнику, когда он просит вас о помощи даже не ради своего блага, а ради блага вашей Родины?! У моей мамы семеро детей. И она никогда никого не обделяет своим вниманием и заботой! И пусть мы иногда — и даже часто — расстраиваем ее, каждый из нас знает, что если нам будет плохо, мама всегда поможет. А вы? Вы пытаетесь спрятать головы в песок, даже не думая о том, что ваше тело в это время съедят хищники. И только потому, что вы сражались по отдельности.

В глазах Джинни сквозь злые слезы полыхал огонь гнева и отчаяния. Неужели они зря так надеялись на Детей Ночи и ангелов, неужели им так и не удастся выжить?

— Подумайте о том, что будет с вами, когда мы уйдем, а вы останетесь, — продолжила Джинни севшим голосом. — Останетесь лицом к лицу с врагами, зная о том, что предали свой дом.

— А что если в словах пришедших есть правда? — воскликнул стоящий за спиной Сарума юноша с темными мелкими кудрями. У Джинни мелькнула мысль о том, что перед нею не столько грозный Сын Ночи, сколько новорожденный ягненок. — Ведь ты, Сарум, сам говорил: «Если чужак придет с правдой, в его словах нет ничего невозможного».

— Это было в переносном смысле, — проворчал Сарум. — И с чего ты взял, что они говорят правду? Может, их подослали создания Ада, чтобы они заманили наших воинов в болото? Или ты решил, что эта девчонка — посланница Всевышнего?!

— Не стоит так иронизировать, Сарум, — веско произнес Дарий. — Нет ничего невозможного. И подумай: откуда у посланца адских созданий Знак Ночи?

— Ну, тогда остается второе, — насмешливо проскрипел старикашка. — Будем ждать знака свыше!

И в этот момент, словно тот самый знак, в воздухе просвистела пущенная стрела.

Драко и Салазинорг совершенно одинаковыми движениями, словно всю жизнь (в том числе и посмертную) работали телохранителями, шагнули вперед и скрестили свои мечи перед Джинни, чтобы отбить летящую смерть.

Но Диана опередила их на доли секунд. Она вскинула руку, сделав один быстрый и точный выпад, и стрела, не долетев до стальных лезвий всего сантиметра, резко взмыла ввысь и вернулась к своему «хозяину», упав ему под ноги.

Тот поднял голову, и темно-синие глаза, похожие на зимнее ночное небо, впились взглядом в лицо верховного ангела.

— Все-таки ты опередила меня, — произнес он, то ли поражаясь, то ли торжествуя.

— Да, причем на тысячу лет, — ответила Диана. — А я все жду, когда же ты придешь, Чак Саммерс.

Джек никогда не задавал себе вопроса «А как я получу это?». Он просто шел и доставал то, что нужно. Любыми способами.

Пробраться в кабинет Северуса Снегга и использовать Маховик Времени? Не вопрос!

Саммерс смотрел на небо, которое было таким прозрачно-голубым, словно в вышине разлилось кристально чистое озеро.

Он уже был здесь. В это же самое время. Но только в другом обличье.

Тогда он был молодым, ничего не смыслящим юнцом. Он боялся решительных действий, пытался выстраивать воздушные замки, которые Чак нещадно рушил. Теперь он понимал, что брат был прав: ему не следовало жить иллюзиями, но тогда он, глупый мальчишка, жалел о том, что не может хоть на минуту оторваться от земной жизни.

Хотя, какая земная жизнь может быть у ангела по происхождению? Именно по происхождению, ни Чак, ни Джек Саммерсы никогда не были смертными. Они родились в семье двух ангелов-хранителей — Аманды и Брайтона Саммерсов.

Родились и навсегда запятнали их честную фамилию.

Однако ни один из братьев Саммерсов так не думал. Джек глубоко вдохнул чистый воздух леса и зашагал в сторону Предела Ночи.

— Ты и правда ждала меня? — поднял брови Чак. — Значит, ты умнее, чем я думал. Простите, что недооценил вас, мисс Диана.

И Саммерс слегка склонился.

— Не паясничай, Чак, — резко одернула его Диана. — Я не могу понять одного: зачем тебе было нужно все это? Зачем ты бросил все, что у тебя было, ради чего? Ты с самого начала знал, что твои шансы на успех почти равны нулю. И при этом не только шел против всех, но и тащил за собой брата.

— Джека никто не тащил, — так же резко отбрил Чак Саммерс. — Он уже взрослый и может сам выбирать, за кого он. И что могли дать ему вы? Вырастить еще одного фанатика сил Света, не признающего иного жизненного пути, кроме как охрана людишек? Ты сказала совершенно верно: ПОЧТИ равны нулю. А поскольку шансы на успех все же есть, мы просто обязаны попробовать, рискнуть. Риск — то, ради чего стоит жить.

— Если тебе хотелось риска, мог бы поучаствовать в войне против созданий Ада, — резонно ответила Диана.

— Да, а если тебе хочется добрых дел, можешь лишить жизни отъявленного мерзавца Чака Саммерса. А заодно и его младшего брата — ведь он тоже покушался на великие Основы этого чокнутого мира! — с обреченной веселостью воскликнул Чак. — Ну, давай, Диана, я жду! Боишься замарать рукава своей рясы? В этом вы все, ангелы! Чураетесь черной работы, предпочитая доверять ее более «безжалостным» и «хладнокровным». А кто вы без своих браслетов? Никто!

— А кто ты без своего браслета, Саммерс? — так же дерзко спросил Драко. — Ты так запальчиво отрекаешься от тех, кто дал тебе жизнь, что забываешь о том, что сам живешь благодаря этому браслету.

— А теперь проглоти свои слова, выскочка, — сквозь зубы яростно выплюнул Чак и поднял руки так, чтобы рукава его рясы задрались до локтей. Ни на одной из рук серебряного браслета не было. Не было вообще ничего — абсолютно открытая загорелая кожа.

— К-как? — только и пролепетала Диана.

— Я отрекся от вашего сообщества, — просто и весомо ответил Чак. — Я больше не один из вас. Я не ангел, не Сын Ночи, но и не смертный. Отличная позиция, на мой взгляд.

На несколько секунд над Пределом Ночи повисла тишина, а затем Саммерс вновь заговорил:

— Кстати, кто ты, дерзкий обвинитель? Я не видел тебя раньше.

— И не увидишь. Я тот, кого ты так и не узнаешь, — ответил Драко.

И, растаяв, словно облачко пара, девять «путников» исчезли из вида, и секунду спустя позади Чака Саммерса, держа в руке меч, стояла только Диана.

Верховный ангел и не подозревала о том, что ей следует опасаться не только меча Чака Саммерса, но и самострела его младшего брата, стоящего в высоких кустах за двором Замка Ночи. Однако Джек уже десять секунд держал Диану на прицеле. Он пришел как раз тогда, когда она и Чак скрестили мечи. И теперь он намеревался несколько изменить историю Перепутья. Чак — вот кто должен стать верховным ангелом. Только он мог предотвратить ту историю с Сэнди Стоуном, из-за которой все ангелы стали слабовольными и боязливыми.

Так думал Джек. Но кое-кто думал иначе.

— На твоем месте я бы не спешил спускать тетиву, — произнес над его ухом твердый, но не жесткий голос.

Джек выпрямился, чувствуя под подбородком холод острого лезвия.

— А, это ты, юный скалозуб, — осклабился он, разглядев, кому принадлежал меч. — А я все гадал, увидимся ли мы снова.

— Правда? — поднял брови Драко, и его губы растянулись в усмешке. — Я весьма польщен таким вниманием к себе.

В эту минуту в его мимике и интонациях мелькнуло неуловимое сходство с его отцом — Люциусом Малфоем. Это не понравилось Джинни, знающей последнего далеко не с лучшей его стороны. Девушка незаметно передернула плечами.

— Чем же я обязан вашему вниманию, светлячки? — поинтересовался Саммерс, с трудом сглатывая.

— Дело в том, Джек, — с интонацией наставника сказал Джон Халд, — что за все века, которые ты существуешь, у многих из нас появились к тебе личные счеты.

— И, кроме того, мы просто обязаны свести эти счеты, — добавил Алан. — Ради блага человечества.

— Бог мой, как пафосно, — Саммерс возвел глаза к небу. — Что, вступитесь на мир во всем мире вдевятером?

— Нет, — ответил Драко и, убрав меч от шеи Саммерса, отступил на шаг. — Я один.

— А почему ты? — осведомился Халд. — Думаю, что я должен сделать это.

— У тебя уже был шанс, — усмехнулся Джек. — Так что отдыхай, Джонни.

Халд что-то прорычал сквозь зубы. Очевидно, содержание было непечатным.

— А почему не я? — поднял брови Салазинорг. — Помнится, у меня это получалось лучше.

— Слушайте, давайте вы не будете вести себя, как малыши на прогулке! — не выдержала Сьюзен. — Драко возьмет на себя Саммерса, а все остальные тихо-мирно постоят в сторонке. Всем понятно?

Что ни говори, Сьюзен Крит всегда могла поставить точку.

— Удачи, — шепнула Драко Джинни.

Он улыбнулся ей, и тут же еле увернулся от взмаха меча Саммерса.

Еще никогда Джинни не видела настолько жесткой борьбы. Драко Малфой и Джек Саммерс, определенно, стоили друг друга. Нельзя сказать, что Саммерс был гораздо сильнее Салазинорга на мечах, но тогда, год назад, когда дрались два побратима, ни один из них не хотел убить другого. Теперь же Смерть пребывала здесь, затаившись в каждом движении.

Сощуренные глаза, стиснутые зубы, взлохмаченные волосы, мелкими прядками прилипшие к вспотевшим лбам, движения, перетекающие из одного в другое — в эту минуту двое сражавшихся были невыразимо похожи и в то же время полярно различны.

Это был не просто танец, какой рождался, когда сражались Драко и Салазинорг, это была настоящая битва.

И только теперь до сознания Джинни дошла мысль, от которой тошнота подступила к горлу — через несколько минут на землю упадет один из них. Мертвый.

Она закусила губу и ухватилась за руку Салазинорга, как за спасительную соломинку. Сын Ночи даже не шелохнулся. Все его мысли сейчас находились там, где скрещивались мечи Драко и Джека.

А вместе — четыре меча: Дианы, Драко и братьев Саммерсов.

Синеиры против синеиров.

«Диана будущего» стояла рядом со Скоттом и Сьюзен и могла видеть, как там, в нескольких метрах, она сама сражается с Чаком. Она знала, что победит. Это уже было. Тысячу лет назад.

Меч Джека Саммерса упал на землю, полыхнув отблеском солнца.

Драко, тяжело дыша, стоял, возвышаясь над своим поверженным оппонентом. Саммерс сидел на земле. Сидел с таким видом, словно даже сейчас, проиграв свою последнюю битву, оставался хозяином положения.

— Знаешь, скалозуб, — почти миролюбиво произнес Джек, — ты оказался сильнее, чем я думал.

И он исчез, словно растаяв в воздухе.

— Что за..? — воскликнул Тони. — Куда он подевался?

— Он ушел, — просто ответила Диана. — «Все существа, живущие на свете, менее всего ожидают беды от своего любимого дела». Андрос снова оказался прав. А кое-кто, — она посмотрела на Драко, — доказал, что по достоинству вошел в пятерку лучших ангелов. И не просто последних лет, а всей истории Перепутья.

— Я горжусь тобой, сынок, — состроил серьезную физиономию Тони.

Все засмеялись, и только в глазах Скотта Бартли даже сквозь улыбку сквозила режущая тоска.

Когда девять спутников вновь вернулись во двор Предела Ночи, Чака Саммерса уже нигде не было.

— Он… повержен? — шепотом спросила Джинни у Дианы.

— Не совсем, — ответила та. — Он еще вернется. Через два дня. А потом уйдет, оставив Джека в покое.

— Так Джек Саммерс не пропал вместе с братом? — удивилась Джинни.

— Нет. Он служил Добру еще многие, многие годы. Только три года назад он обманул наше доверие, — ответила верховный ангел.

— А как это случилось? — продолжила расспрос Джинни.

— Ну, я не думаю, что об этом стоит говорить теперь, — пожала плечами Диана и замолчала.

Но тут голос подал Джон Халд.

— Он попытался убить меня, — сказал он. — Но вместо этого убил свою и мою любовь. Ее звали Матильдой, и она, пожалуй, могла быть счастлива с одним из нас. Не знаю, как я поступил бы, если бы она осталась с Саммерсом. Но, уж конечно, ни ее, ни его убивать бы не стал.

Джинни замолчала, чувствуя себя неловко оттого, что по незнанию затронула чужие худшие воспоминания.

И тут «Диана прошлого» заметила их компанию, и ее лицо, до этого суровое, приобрело выражение бескрайнего удивления. Но уже через пару секунд она справилась с собой.

Однако в воображении Скотта Бартли навсегда остался этот образ — верховный ангел, удивленная, словно маленький ребенок.

— Ты… — начала было «прошлая» Диана.

— Нет, — покачала головой «Диана будущего». — Я — не призрак. Я — не обман воображения. И, вообще, никакого «я» и «ты» не существует. «Мы» — это слово, которым мы обе называемся.

— Как это понимать? Значит, ты — это я в прошлом… или будущем? — догадалась та, другая, Диана.

— Именно так, — верховный ангел чуть склонила голову. — И мне нужна твоя… моя помощь. Перепутье в опасности. Как и Предел Ночи. Вы и Дети Ночи должны объединиться. Во имя спасения того, что вы любите.

— Я рада, что не я одна так думаю, — слегка улыбнулась Диана из прошлого.

Диана будущего лишь усмехнулась.

Тем временем «Диана прошлого» повернулась лицом к Детям Ночи и вопросила:

— Сарум, ты принимаешь помощь Перепутья?

И, помедлив около полуминуты, Сарум отозвался:

— Принимаю.

Лица девятерых, пришедших из будущего, просияли.

…Мы, обезумев от гнева, дрались,

Веря в бессмертие душ…

(Ария, «Крещение огнем»)

Над Пределом Ночи расправила свои крылья темнота. Люди назвали бы это время суток ночью, но Найтсоны не могли сделать этого, потому что знали: Ночь — это не просто время без солнца, время всего самого темного и таинственного, время, когда луна правит миром, и просыпаются самые жуткие создания мира.

Ночь в истинном понимании этого слова — это душа, гораздо более необъятная, чем душа человека или даже ангела. Это часть Души мира, Вселенной, впитавшая в себя великую мудрость веков.

Но Ночь — отнюдь не большая ее часть. Завладеть миром ей не позволяет День — вторая половина. Так и живут Ночь и День, черное и белое, две мудрости, две жизни, две дороги. Живут, не враждуя между собой и не покушаясь ни на чье место.

Но, помимо Дня и Ночи, существуют еще Тьма, Свет, Сумрак — их дети. Дети менее мудры, нежели их родители, и пытаются противостоять друг другу. Из-за этого и случаются на земле и небе неприятности, а иногда настоящие беды.

Но теперь над Пределом Ночи висел плащ темноты.

Сеймур и Джейсон Энджелы сидели на вышке возле ворот и вглядывались в ночную даль.

— Как ты думаешь, Джейс, — обратился к брату Сеймур, — Салазинорг вернется?

— А почему бы нет? — Джейсон удивленно посмотрел на брата. — Ты ведь знаешь, он когда-то был ангелом-хранителем. Я не думаю, что синеиры что-нибудь сделают ему.

— Но его нет уже два дня, — резонно заметил Сеймур. — Почему так долго?

— Значит, так надо, — с небывалой рассудительностью заметил Джейсон.

— Он вернется, — раздался третий голос, и, появившись из дверцы люка, на вышку вышла Вигдис.

— Вигдис? — удивленно воскликнули братья. — А почему ты не спишь?

— У меня предчувствие, — коротко ответила та.

Джейсон фыркнул, и сестра искоса на него взглянула. А Сеймур спросил:

— Какое?

— Я чувствую, что сегодня случится что-то, очень важное для нас.

— Хорошее или плохое?

— Не знаю.

И тут Джейсон резко подался вперед, вглядываясь в темную даль.

— Что случилось? — машинально спросил Сеймур и тут же сам увидел причину такого поведения брата.

Вдалеке, у самого горизонта, появились огни, какие могли принадлежать только горящим факелам. Их было очень много, наверное, больше тысячи, и была серьезная причина волноваться по этому поводу.

— Вот черт, — выдавил Сеймур и, потянувшись к литому серебряному колоколу, три раза дернул за веревку.

Над Пределом Ночи разнесся тревожный звон, и по всему двору тут же зажглись факелы. Люди подтягивались к главной площади, готовясь занять оборонительные позиции.

И тут в небо взлетел столб света, замерцав в вышине серебряными огнями.

— Это же… — в один голос произнесли братья Энджелы.

— …Салазинорг, — закончила фразу Вигдис, и ее глаза засияли.

— Свои! — разнесся над пределом Ночи голос Джейсона.

Через несколько секунд на вышке стоял Дарий и с улыбкой смотрел в темную даль, разрезанную огнями факелов и серебряными бликами.

— Свои, — прошептал он и положил руки на плечи двух Энджелов.

Вигдис наверху уже не было.

— Несмотря на то, что вы пришли, наше положение по-прежнему очень тяжело, — говорил Дарий Диане, Салазиноргу и Драко на совете, состоявшемся этой же ночью. — Силы наших противников подступают все ближе. Надо сказать, я очень удивлен тем, что вам удалось прийти в Предел без единой потери.

— Не просто без единой потери, — слегка улыбнувшись, добавил Салазинорг. — Мы видели, где располагается основная часть войска. Серебряная вспышка осветила воздух, и мы заметили дым от костров, прикрытых чем-то, закрывающим огонь от посторонних глаз. Так что у нас есть план действий.

Ловким движением Салазинорг выхватил из чернильницы перо, достал из кармана лист бумаги и быстро что-то начертил на нем:

— Вот это — Предел Ночи, здесь — войска противника, а если некоторая часть наших людей укрепится здесь, в другая зайдет с этой стороны, мы сможем получить некоторое преимущество и в нападении, и в обороне.

Сейчас Салазинорг был очень похож на мальчишку-сорванца. Взлохмаченные черные волосы, темные глаза, горящие от осознания своей пользы, уголки губ, чуть приподнятые от волнения — казалось, скажи ему Дарий «Хорошо», Сын Ночи начнет прыгать от радости.

Но Дарий сказал нечто иное:

— Ты не подумал, Салазинорг.

Все волнение молодого Сына Ночи словно рукой сняло.

— В чем я ошибся? — смиренно спросил он.

— Ты забыл о том, что видел лишь основную часть войска. А наши дозорные разглядели еще несколько частей. Одна из них находится вот здесь, — Дарий ловко нанес несколько штрихов на импровизированную карту. А другая — здесь. Может быть, где-то есть еще одна или две. И как ты собираешься провести войска между двумя частями неприятеля, оставшись незамеченным?

Повисло молчание. Салазинорг напрядено думал — может, о вопросе Дария, а, может, и о чем-то своем.

Но тут голос подал Драко.

— Вот так, — он провел четкую линию между двумя заштрихованными Дарием областями. — Здесь, с этой стороны, располагается лес. Значит, мы можем пройти лесом и ударить незаметно.

Дарий поднял глаза на Драко.

— Я нисколько не удивлен, что Салазинорг избрал в побратимы именно тебя, — просто сказал он, и Драко лишь пожал плечами. Он не считал это своей личной заслугой.

— Будет разумнее вести туда шесть сотен ангелов и две сотни Детей Ночи, — продолжил Дарий. — Еще тысяча будет организовывать Основное нападение. Остальные должны остаться в Пределе. И по необходимости — если первое нападение потерпит крах — часть из них должна пойти во вторую атаку. Как вы считаете, этот план сработает?

— Если бы я знал, что через тысячу лет ты займешь мое место, Дарий, я научил бы тебя рисовать карты, — прогнусавил Сарум и рассмеялся. — Твой план неплох настолько, что с ним у нас есть все шансы на успех.

— Но их больше, — возразил Дарий.

— Ерунда! Дети Ночи трижды сильнее них! — уверенно заявил Сарум, и Драко с Дианой обменялись мрачными взглядами.

Похоже, старик недооценивал угрозу нападения.

— К тому же, наши воины не могут погибнуть, — добавил Сарум. — Ведь эта хранительница, ну, та, темненькая, наложила какое-то заклятье связи.

— Вы не совсем правы, — отозвалась Диана. — Они могут умереть, но только в нашем времени. В своем же они останутся живы. Дело в том, то Сьюзен Крит наложила заклятье связи на всех воинов прошлого — если их убьют в нашем времени, они автоматически попадают в свое время и не помнят ничего из нынешних событий. Таким образом, нам удастся не нарушить границы времени.

— Здорово придумано, — одобрил Дарий. — Думаю, вы можете отправляться спать. До утра осталось несколько часов.

— Могу я отправиться с «тайным отрядом»? — спросил Салазинорг.

— Не стоит, — ответил Дарий. — Тебе нужно отдохнуть. Ты не прячешься в лесах. Твоя стихия — натиск.

Салазинорг вздохнул и вышел из комнаты первым. Вслед за ним вышел Драко, и затем, коротко кивнув остальным присутствующим, — Диана.

Всю ночь в Пределе Ночи можно было слышать приглушенные разговоры и негромкий лязг оружия, раздающийся то тут, то там.

Несмотря на предложение Дария, никто из девятерых «странников во времени» не спал. Драко и братья Энджелы, когда-то вместе учившиеся в Слизерине, негромко посмеивались, рассуждая о странности и непредсказуемости человеческой судьбы.

— Да уж, — задумчиво хмыкнул Сеймур. — Никогда бы не подумал, что однажды услышу о Драко Малфое, как об ангеле-хранителе.

— А потом еще и стану с ним выступать на одной стороне в ВОЙНЕ! — добавил Джейсон.

— Да я и сам-то не мог представить себе такого, — ухмыльнулся Драко. — Вы тоже хороши! Я-то думал, вас ожидает высокооплачиваемая и ужасно скучная работа в Министерстве Магии, а тут вдруг встречаю вас в небесном чертоге, в готическом замке.

— Точно! А как, наверное, обломался старик Мортимер, наш дядюшка! — хохотнул Джейсон. — Он-то как раз и хотел видеть нас в Министерстве.

— А вот насчет тебя… Снегг бы все локти обкусал, если бы узнал! — добавил Сеймур.

— Смею вас огорчить, джентльмены, локти профессора целы и невредимы, хотя он видел меня недавно, — сказал Драко.

Сеймур и Джейсон изумленно уставились на него.

А в нескольких метрах от этого места велась совсем иная беседа. Гораздо менее приятная:

— Джинни, — негромко сказал Салазинорг, — тебе лучше воспользоваться порталом из Предела Ночи. Оставаться здесь опасно.

— Но ведь ты остаешься, — спокойно заметила Джинни.

Она куталась в шаль — ночь выдалась прохладной. И необыкновенно тихой — природа словно замерла в ожидании опасности.

— Я — совершенно другое дело, и ты об этом прекрасно знаешь, — чуть резковато заметил Салазинорг. — Оставаться в Пределе Ночи — мой долг. Я не могу уйти отсюда, ибо это будет расцениваться как предательство. Ты же — случайная гостья Замка. Ты можешь уйти до начала военных действий.

— Могу, — согласилась Джинни. — Но не уйду, пока не буду уверена в том, что война выиграна.

— Джинни, — устало вздохнул Салазинорг. — Ведь ты…

— Не надо, — оборвала его Джинни. — Не надо разговаривать со мной, как с маленьким ребенком. Мне уже девятнадцать — чуть меньше, чем тебе. Я ЗНАЮ, что для меня будет лучше. Я не смогу сидеть в безопасности, зная, что где-то далеко вы рискуете своими жизнями. Кстати, если ты забыл, Скотт — мой ангел-хранитель, и он остается здесь.

Салазинорг, опустивший взгляд во время ее рассказа, снова вскинул голову.

— Джинни, выслушай меня, пожалуйста, — негромко и грустно проговорил он и подошел к девушке. — Ты не просто подвергаешь себя опасности, ты подвергаешь опасности меня. Если с тобой, не дай Бог, что-то случится, как я буду себя чувствовать? Джинни, если тебе не дорога собственная жизнь, подумай о жизнях своих близких — родителей, братьев, друзей. Подумай, легко ли им будет вынести такую потерю?..

Повисло молчание.

— Салазинорг, — произнесла, наконец, Джинни. — Мы с тобой произносим ужасно тривиальные вещи. До нас это говорили миллионы людей. Я знаю, каково это — потерять близкого человека. Но я знаю — я должна быть здесь. Может быть, я чувствую это из-за того, что я — прорицательница. Но я определенно точно ДОЛЖНА остаться здесь. Я не буду соваться на поле боя без особой нужды. Я буду осторожна.

Он тяжело вздохнул и сжал ее руку в своей ладони. Она тоже вздохнула и уткнулась лицом ему в грудь. На душе у обоих было тяжело. Так, словно им вот-вот придется расстаться.

Каждый гнал от себя эту мысль и надеялся на лучшее.

Каждый, кто не спал в этот час в Пределе Ночи, надеялся на лучшее. И готовился к худшему, как подобало истинному воину.

Утро пролилось на головы Детей Ночи холодным ушатом дождя. Молча и угрюмо синеиры и найтсоны приходили во двор Замка.

Дождь заливался за воротники их плащей, заставляя самых молодых воинов зябко ежиться. Старшие косились на них — кто с легкими ухмылками, а кто и презрительно: «Юнцы — что с них взять?».

Джинни смотрела вниз с дозорной башни. Рядом сидел сосредоточенный и серьезный Сеймур Энджел, зашнуровывая свои высокие черные ботинки.

Джинни видела его во времена Хогвартса, но никогда не заговаривала. В конце концов, он был слизеринцем, а все слизеринцы — сколькие личности. Разве не так?

Ну, разумеется, случаются и исключения. Яркий пример тому — Драко Малфой.

Джинни чуть улыбнулась, проведя рукой по бортику башни. Она не заговаривала с Сеймуром, и, кажется, никого из них это не заботило.

— Тебе лучше спуститься, — внезапно подал голос белокурый Сын Ночи. — Когда начнется сражение, сюда может залететь горящая стрела.

— Горящая стрела? — Джинни обернулась и подняла брови. — Значит, ни о каких бомбах Предел Ночи не помышляет?

— Да что ты! — махнул рукой Сеймур. — Здесь время замерло в одиннадцатом веке. Сначала Дети Ночи опережали людей в своем развитии, но после победы в Великой Битве решили сохранить память об этом событии. И сделали это своеобразным способом — просто-напросто перестали что-либо менять в своей жизни. Да еще и наложили заклятье, которое обезопасило бы их от врагов. Как бы ни были оснащены вражеские армии, здесь не действует ничего, кроме мечей, копий и прочего железа. Даже огнестрельное оружие времен мушкетеров — не более чем кучка железа здесь.

— Неплохо придумано, — одобрила Джинни. — И кто же это сделал?

— Не поверишь. Сарум.

— Сарум?! — Джинни чуть не свалилась с башни. — Этот старикашка с гипертрофированным чувством собственного достоинства?!

— Ну, да, — подтвердил Сеймур. — Вот только в книгах Предела его называют не иначе, как Сарум Мудрейший.

Джинни фыркнула. У кого — у кого, а у нее было совершенно иное мнение об этом человеке.

— Вот так превратна судьба, — протянул Сеймур, поднимаясь и надевая плащ. — Сегодня Драко Малфой — злокозненный слизеринец, а завтра — святоша, ангел-хранитель. Сегодня Сарум — придурок, каких поискать, а завтра — мудрейший Сын, победитель. Сегодня Джинни Уизли — неизвестная, возможно даже враждебная, гриффиндорка, а завтра ты оказываешься с ней по одну сторону баррикад.

— А послезавтра? — робко улыбнулась Джинни. — Салазинорг сказал, что Дети Ночи прекрасно предсказывают судьбу.

— Значит, я не настоящий Сын Ночи, — пожал плечами Сеймур. — У меня, как ни бился со мной Дарий, ничего не получается. О послезавтра спроси лучше Вигдис — нашу сестру. Это ее посещают разного рода предчувствия.

— Она прорицательница?

— Не знаю. Спроси у нее, — подал плечами Сеймур. — Может, тебе она и расскажет по великому девичьему секрету.

Джинни улыбнулась, Сеймур тоже улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, а потом прошел к выходу и исчез в люке.

«Ох, уж эти слизеринцы!» — подумала Джинни. — «Вечно они заинтригуют, а потом покинут место беседы!»

Вигдис откинула синий бархат, и ее взору предстал Он. Неброский, но, несмотря на это, удивительно притягивающий. Решительный, но покладистый. Способный спасти тогда, когда никто другой не спасет.

Ее клинок.

Серебряное лезвие, серебряная рукоять. Ни у кого в Пределе Ночи не было похожего. Этот меч был только ее. Не подарок Ночи, который полагался только ее Сыновьям.

Она была девушкой, но из-за этого не собиралась быть безоружной. Она перенесла его из мира смертных в мир вечноживущих.

Она прекрасно помнила того, кто подарил ей этот клинок. Его звали Джереми Джонсон, и он был лучшим человеком из тех, кого она знала. За исключением, конечно, ее братьев — Джейсона и Сеймура. К ее Дню рождения Джереми втайне выковал этот меч из серебра и железа.

Меч сиял на солнце, словно вода, но был прочнее, чем любой стальной клинок. Он был красив, но не вызывающ.

Словом, Вигдис дорожила им больше, чем любой другой своей вещью. И она вовсе не хотела, чтобы он пролежал свой век завернутым в бархат.

Она докажет братьям и Салазиноргу, что Дочь Ночи — не просто досадное исключение из неписанных правил, но полноправный член Семьи.

Вигдис взялась за рукоять обеими руками, и клинок вспорхнул у нее над головой.

Ловя лезвием солнечные блики, девушка закружилась по просторному залу, бесшумно двигаясь по кафельному полу и плетя острием клинка замысловатые кружева. Она мыслила себя среди воинов на поле боя, и не просто гоняла ветер своим мечом, но рубила невидимых для чужого глаза врагов — каждого, кто посмел бы покуситься на жизнь тех, кто ей дорог.

Меч взлетал и вновь устремлялся вниз, разрезая воздух подобно истребителю или легкокрылой птице.

На лице Вигдис, сосредоточенном, с закрытыми глазами, не появилось ни намека на румянец. Ей нередко приходилось выполнять такую «разминку».

И тут раздался лязг металла о металл. Вигдис испуганно открыла глаза. Посреди зала, лицом к лицу с ней стоял Салазинорг. Его отделяло несколько десятков сантиметров и два скрещенных лезвия — его и ее.

— Неплохо, — сдержанно заметил он и отступил на шаг, убрав свой меч от меча Вигдис.

Вот теперь щеки девушки запылали. В ее мечты вторглись, порвав тонкую паутинку мыслей. Недруги растаяли, оставив ее один на один с Братом.

— Спасибо, — справившись с водоворотом различных чувств, с чувством собственного достоинства сказала Вигдис. — Что ты здесь делаешь?

— Пришел попрощаться, — ответил он. — И передать тебе это.

Он протянул ей цепочку, на которой сверкнули в лучах взошедшего солнца две серебряные звезды и двенадцать полос.

Она с удивлением приняла из его рук Знак Ночи и подняла взгляд к его лицу.

— Это от Дария, — пояснил найтсон. — Он догадывается о том, что ты готовишь нам сюрприз. Если, конечно, можно назвать сюрпризом девушку, сошедшую с ума.

Она надела Знак Ночи на шею и почувствовала, что уже никогда не снимет его. Не потому, что не захочет, а потому, что не сможет. Она не доживет до конца битвы.

— Я пойду, — сказал Салазинорг. — Мы ждем тебя во дворе Замка.

Он повернулся к ней спиной и зашагал к выходу.

Его уже отделяли метры, когда она решилась на один из самых безрассудных поступков в своей жизни.

— Салазинорг!

Он обернулся, не дойдя двух шагов по двери.

Она запомнила его на всю оставшуюся жизнь именно таким: бледный, почти белый свет утреннего солнца, пробившийся в окно и вычертивший на его лице четкие линии скул, черные, как смоль, волосы, гораздо менее взъерошенные, чем обычно, черный плащ поверх черной кольчуги, высокие ботинки и длинный узкий меч у левого бедра.

— Я думаю, теперь, когда… В общем… Я люблю тебя, — сказала она, смутившись.

Он непроизвольно сделал шаг в направлении к ней, но она остановила его:

— Не надо ничего говорить. Я думаю, ты давно догадался об этом. Твое сердце уже не с тобой. Оно с Джинни Уизли. Пусть все будет так. Я просто хотела, чтобы ты знал это наверняка.

И она повернулась к нему спиной и ушла в противоположный конец комнаты — туда, где висели бархатные занавески. Облачаться в одежду Сынов Ночи.

Драко Малфой поправил капюшон своего плаща и вновь вгляделся в даль. Там, в негустом перелеске, слившись с землей и деревьями, затаилась часть их войска.

Он ощутил горечь — Дети Ночи были здесь все вместе — и воины прошлого, и их потомки. И только нынешние синеиры затаились на Перепутье. Неужели они не знали о том, что грядет война?

Нет, Андрос должен был предупредить их. Просто они забыли о том, что когда-то были в союзе с Сыновьями Ночи. Они забыли о том, кем были ангелы-хранители.

Может быть, прав был Джек Саммерс, говоря о слабости синеиров?

Юноша тряхнул головой, прогоняя эти мысли. Теперь, когда до битвы оставалось около часа, они были совсем не к месту.

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — раздался справа голос Тони Смита. — О том, что остальные ангелы греют свои задницы на Перепутье, в то время как мы здесь стоим под дождем?

— Ну, не совсем так, но… близко к тому, — согласился Драко.

— Смею вас заверить, — подал голос Алан, стоявший справа от Тони, — что эта же мысль сейчас засела в головах всех ангелов. Посмотрите хоть на Диану и Скотта, хоть на Сьюзен, хоть на Халда.

— Но, самое обидное, никто ничего не может сделать, — сжал кулаки Тони.

— Просто никто не пытался, — пожал плечами Алан.

— Ты хочешь обвинить в этом кого-то? — поднял бровь Драко.

— Ни в коем случае, — примирительно поднял руки Алан и усмехнулся. — Особенно после того, что ты сделал с Саммерсом в прошлом.

Драко вздохнул и вновь посмотрел на Диану.

— А ведь, действительно, никто не пробовал, — заметил он.

— Так, может, предложить Диане все-таки проверить? — посмотрел на него Алан.

— Ну, попробуй, — пожал плечами Драко.

И Алан Горацци, ступая по мокрому песку, направился к верховному ангелу.

Диана разговаривала сама с собой. Вернее, с самой собой в прошлом.

Два верховных ангела, схожие до мельчайших деталей, что-то обсуждали.

— Андрос прислал письмо, — говорила одна Диана. — Он не смог убедить ангелов помочь. Я не знаю, что с ними стало. Господи, как же может быть, что одни и те же ангелы так меняются, и далеко не в лучшую сторону?!

— То есть наши ангелы отказались помочь?! — брови второй Дианы поползли наверх.

— Именно, — убитым голосом подтвердила первая. — Нет, что ни говори, Сэнди Стоун, не желавший ничего плохого Перепутью, нанес ему гораздо больше вреда, чем оба Саммерса. Еще год назад я была совсем другой — более жизнерадостной, более… живой. Теперь я — не просто друг для них, — девушка махнула рукой в сторону Скотта, Драко, Тони, Сьюзен, Алана и Джона. — Я — начальник. Мы все чувствуем это. Я перестала быть собой.

— Не смей, — исподлобья посмотрев на собеседницу, отрезала Диана прошлого. — Не смей говорить мне такое. Я не хочу верить тому, что в будущем буду такой! Послушай себя! Ты сдалась. Сдалась, поджала хвост, уступила обстоятельствам. Разве для того мы заступили на пост верховного ангела?! Нет уж! Или ты будешь бороться, или я… Не знаю, что сделаю.

— Ничего ты не сделаешь, — пожала плечами Диана. — Так же, как и я. На самом деле мы бессильны. Верховный ангел… Только два слова.

— Нет, — покачала головой вторая Диана. — Это не просто слова. Посмотри туда, — и она указала рукой в сторону расположившегося в лесу отряда. — Они идут за нами. Они поднялись по моему, а, значит, и твоему слову, чтобы победить. И ты говоришь, что бессильна?

Диана будущего закусила губу, глядя в лицо самой себе. Она была права. Она — но в прошлом. Нужно было что-то…

— Диана! — окликнул ее Алан.

Обе девушки вскинули глаза.

К ним, разбрызгивая содержимое грязных лужиц, спешил Алан Горацци.

— Диана, — повторил он, поравнявшись с ними. — Надо что-то делать с хранителями. Ведь не может быть, чтобы они, наши товарищи, поджали хвосты?! Нужно как-то поднять их на борьбу, поговорить, убедить!

Диана прошлого хитро посмотрела на свою «последовательницу», и в ее глазах появилось чувство какого-то отвлеченного превосходства.

— Мы так и сделаем, Алан, — согласилась верховный ангел. — Прямо сейчас.

Лица всех троих озарили улыбки. Но их предположениям не суждено было сбыться…

— Диана! Диана! Подойдите сюда! Скорее! — встревоженный голос Дария прорезал воздух, словно охотничий горн. Видимо, у него были серьезные причины для волнений.

Две девушки поспешили наверх, на башню, а Алан остался внизу. И его сознание посетила одна догадка — почти уверенность. Теперь им будет не до Перепутья.

И действительно: через минуту одна из Диан спустилась с решительным и каменным лицом.

— Оставим Перепутье в покое, — сказала она. — Пришел черед Детей Ночи. Враги идут на Замок.

— Собрать строй! — голос Дария заставил Детей Ночи и ангелов-хранителей немедленно восстановить ряды. — Первое ополчение — выйти к воротам!

Две тысячи воинов вышли вперед.

— Помните, воины — в наших руках не только наши жизни. Но еще и судьба Предела Ночи. Боритесь до победы, иначе звание Сына Ночи для вас пустой звук. Боритесь, и победа придет! Вперед!

Ворота медленно, но без скрипа, отворились, и стройные ряды первого ополчения пошли в бой.

Великие воины прошлого. Они прятали за свои спины молодежь, только-только, по их мнению, появившуюся на свет. Брали на себя первый удар, самый страшный и яростный. Самый неожиданный.

Диана закусила нижнюю губу, и из ее глаз катились слезы. ЕЕ армия не пришла на этот бой. ЕЕ армия не достойна называться небесной.

Алан Горацци не мог сказать наверняка, но он чувствовал, как эти слезы катятся по щекам верховного ангела. Он не мог спокойно чувствовать себя, когда плакала женщина. Пусть даже женщина, в сто раз более сильная.

Сжав в кулаке свой амулет — синий камень, Алан принял твердое решение.

Он САМ поговорит с ангелами. И тогда пусть Диана делает с ним все, что хочет. Хоть на Страшный Суд. Но он сделает все возможное для того, чтобы больше не увидеть ее слез. И слез Сьюзен.

— Алан…

Легка на помине. Алан обернулся. Позади стояла Сьюзен Крит. Как никогда, беззащитная. Как никогда, встревоженная. Как никогда, красивая.

— Да? — он слегка приподнял брови.

— Ты собираешься на Перепутье?

И откуда она все узнает?

— Да.

— Удачи.

— Спасибо, — от одного ее слова в груди зародился крошечный теплый огонек.

— И… Вот еще что…

Решительно шагнув вперед, Сьюзен коснулась своими губами его губ. У Алана закружилась голова. Он обнял ее за плечи, но она уже отстранилась.

— Ничего себе стимул, — выдохнул ангел, улыбнувшись.

Сьюзен улыбнулась в ответ.

— Я вернусь, — сказал он, сжал ее руку и исчез.

Джинни услышала голос Дария, пробившийся сквозь стены залы.

— Диана! Диана! Подойдите сюда! Скорее!

Кажется, началось. Джинни закрыла глаза и глубоко вздохнула. «Спокойно, Джинни! Все обойдется. Салазинорг сказал, что все будет хорошо».

Послышался звук торопливых легких шагов.

Джинни обернулась и увидела одного из Сыновей Ночи. Он был облачен в черно-синие доспехи, на груди голубовато-серым светом мерцал Знак.

Но уж слишком легкими были шаги. Девушка…

Из глубины сознания всплыло имя, однажды, уже, кажется, сто лет назад, сказанное Салазиноргом.

— Вигдис?

Она повернула голову и остановилась.

— Джинни…

Это было как-то странно. Словно какая-то ниточка протянулась от одной девушки к другой. Странное чувство — не ненависть, не зависть, не расположение, не страх. Что-то совершенно иное. Понимание? Пожалуй.

Обеим казалось, что их связывает что-то общее.

Но лишь одна знала, что именно.

Вигдис слегка прищурилась. Лишь самую малость, чтобы Джинни не расценила это как презрение или недоверие.

— Удачи тебе, Джинни Уизли. Береги себя. И береги его.

Джинни мгновенно поняла, кого она подразумевает под словом «его». И поняла, что лежало в основе того понимания, что возникло между ними, совершенно незнакомыми людьми.

— Тебе тоже удачи. Тебе она нужнее, Вигдис. Возвращайся с победой.

— С победой вернутся другие. Я с победой уйду.

— Ты умеешь предсказывать будущее?

— Скорее, чувствовать. Мы все это умеем.

Мы… Дети Ночи…Люди чести…Патриоты…

Какая-то тайная гордость сквозила в интонациях обитателей Предела, когда они говорили о своих Братьях.

— Все равно удачи, — сказала Джинни.

— Спасибо. Мне нужно идти.

— Да, конечно.

И, развернувшись, девушка зашагала к выходу.

Плащ за ее спиной взметнулся, словно черные крылья. Крылья ворона.

Она была бы прекрасной парой для Салазинорга.

Так подумала Джинни и еще раз вздохнула.

…Мир изменился, лишился границ,

Хаоса тени отброшены вон.

Но что-то новое в пении птиц —

Значит, нам прошлого не вернуть назад…

(Эпидемия. «Осколки прошлого»)

Через два дня, когда все раненые стараниями Дария исцелились, во дворе Предела Ночи вновь собралось огромное войско. Теперь не было доспехов, внешне объединяющих всех воинов.

Но было что-то иное, благодаря чему и Сыновья Ночи, одетые в свои черные плащи, и ангелы-хранители в белоснежных рясах, выглядели так, словно были единым народом, одной большой славной семьей.

Вроде бы все они остались прежними. Но уж очень возмужали вчерашние юноши — небывалая серьезность оставила свои несмываемые следы в их чертах. А лицо Дианы, напротив, посветлело, словно с ее плеч упал огромный груз.

А ведь так оно и было — ангелы стояли перед ней, и не осталось ни следа от того недоверия, что терзало их более года.

Сьюзен и Алан стояли рядом, их руки легко соприкасались. Теперь Горацци не сможет свысока посмеиваться над влюбленными товарищами.

Джинни и Салазинорг тоже были неподалеку — она рядом с Драко, а он — с Джейсоном. Их разделял только Сеймур Энджел. За те два дня, которые Салазинорг провел, не вставая с постели, бывшая гриффиндорка и бывший слизеринец успели стать почти друзьями.

А Диана и Драко как-то одновременно осознали то, что быть друзьями гораздо сложнее, чем влюбленными. Ни он, ни она никогда не боялись трудностей…

Дарий с одинаковой гордостью смотрел как на Детей Ночи, так и на ангелов.

— Сегодня мы, наконец, можем объявить о том, что война закончилась, — сказал он. — Я не могу сказать, что она закончилась великолепно. Мы потеряли многих наших самых достойных товарищей.

Лица присутствующих помрачнели. Оба «штаба» союзников понесли потери.

— Они сложили свои головы не зря. Их жизни принесли нам победу, а их смерти ее омрачили. Но они погибли за великое дело. Их имена, как и ваши, внесут в Великую Летопись Предела. Мне действительно тяжело вспоминать их лица. Но мы переживем это. Эта потеря — не последняя в нашей жизни. И нам стоит переносить эти потери достойно, как и подобает мужчинам… и сильным девушкам, разумеется, — добавил Дарий, бросив взгляд на Сьюзен. — И, конечно же, я не могу не поблагодарить за помощь войско Перепутья. И лично — Алана Горацци, приведшего это войско на подмогу Пределу; Драко Малфоя, проявившего необычные способности в фехтовании и разработке тактических планов; Скотта Бартли, который, рискуя собственной жизнью, спас одного из Сыновей Ночи — Джеймса Адамса; а также Диану, Антонио Смита, Джона Халда, Сьюзен Крит, которые также отважились отправиться в прошлое и попросить помощи. Особой благодарности, несомненно, достойна Вирджиния Уизли — если бы эта девушка не догадалась «обезоружить» нашего Джейсона, исход войны был бы непредсказуем. А теперь позвольте мне перейти к следующей части нашего собрания. За отвагу и верность долгу Сын Ночи Салазинорг возводится в ранг старшего помощника…

— …младшего дворника, — пронеслось в головах доброй половины присутствующих, и улыбки одна за другой появились на лицах до этого серьезных воинов.

— … главнокомандующего, — закончил фразу Дарий. — То есть моим старшим помощником.

На лице Салазинорга на секунду проступило крайнее удивление.

Но потом оно угасло, словно искра, слишком далеко улетевшая от костра.

— Дарий, — негромко начал он, — а также все вы, присутствующие здесь братья. Я очень горд тем, что смог достичь в ваших глазах столь высокой оценки, но… я не имею права занимать этот пост.

И в наступившей тишине Салазинорг снял с шеи серебряную цепочку. Там, где положено было висеть Знаку Ночи, одиноко болталось колечко-крепеж.

— Я потерял Знак в бою, — так же негромко и тяжело продолжал Салазинорг. — Все вы знаете, что за это полагается. Изгнание.

— Но… Я думаю, в этом случае мы можем сделать исключение…, — Дарий был несколько растерян.

— Нет, — решительно сказал Салазинорг. — Это было бы нечестно. Не мы создавали эти законы, и не нам их нарушать. Простите меня.

Все молчали, пораженно глядя на него — бывшего Джона Найтсона, надежду Предела Ночи.

Он уходил в изгнание. Но ни один не мог сказать ему «Позор!». Он уходил, но навсегда оставался в сердцах людей, знающих его, отзывчивым и верным товарищем, бесстрашным воином.

Пожать ему руку на прощание подошли все воины Предела. Братья Энджел крепко обняли друга, а когда он протянул Сеймуру кольцо, подаренное ему Вигдис, тот лишь покачал головой.

— Нет, Салазинорг. Сестра хотела, чтобы оно осталось тебя. Так тому и быть. Счастливо тебе. И…не теряйся. Как говорится, пишите письма. И ты, Драко, кстати, тоже.

Побратимы улыбнулись и согласно кивнули.

А после всех этих рукопожатий Дарий подошел к своему воспитаннику и протянул ему книгу в черной бархатно обложке.

«История Предела Ночи Глазами Людей, Эту Историю Творящих».

Таков был заголовок, вышитый серебряными нитями.

А на девяносто восьмой странице можно найти одну интереснейшую иллюстрацию.

Салазинорг опустил глаза на нужную страницу, и уголки его губ тронула улыбка.

На картинке, немного размытой от времени, была изображена рыжеволосая девушка, простирающая одну руку вперед, за ней стоял высокий темноволосый Сын Ночи, а за ним — семеро ангелов.

«…И воззвала рыжеволосая дева к разуму нашему, и вскипела в наших сердцах решимость…»

— Спасибо, Дарий, — проговорил Салазинорг и крепко обнял своего наставника.

— Удачи тебе, Салазинорг, — сказал Дарий, положив руку на плечо молодого человека. — Ты был моим лучшим учеником, и, наверняка, таковым останешься. Хотя… Как знать — ты видишь сам, тебе подрастает достойная смена. Возможно, когда-нибудь ты вновь придешь к нам в белой ангельской рясе. И вновь сменишь ее на черный плащ. Как знать, Салазинорг.

— Нам пора домой, Дарий, — сказала Диана. — Спасибо вам за все.

— Благодарить нужно мне, — покачал головой старец. — Теперь жители Перепутья — желанные гости в Пределе Ночи.

— Как и Дети Ночи — на Перепутье, — кивнула Диана. — До свидания.

— До встречи, — ответил Дарий, и ангелы-хранители исчезли, словно их и не было здесь минуту назад.

Джинни Уизли открыла глаза и не сразу поняла, где она находится. Теплое одеяло, мягкая подушка, стены, выкрашенные в светлый оттенок.

Это ведь ее комната.

Девушка резко села на кровати, так, что закружилась голова.

— Неужели это был всего лишь сон? — убитым голосом произнесла она.

— Ну, я бы так не сказал, — раздался голос позади нее.

Она обернулась.

— Салазинорг! — улыбка осветила ее лицо. А секунду спустя ее глаза расширились от удивления. — Что это на тебе?

— Ну, Джинни, — усмехнулся Салазинорг, присаживаясь на краешек ее кровати. — Ты должна бы уже запомнить. Это ряса.

— Да, но… ведь это одежда ангелов.

— А кто тебе сказал, что я не ангел.

— Но ведь ты Сын Ночи! Был…

— Именно, — засмеялся Салазинорг. — Был. А теперь я снова ангел-хранитель. Все в нашем мире возвращается к истоку, чтобы вновь продолжить путь к устью. Теперь я твой ангел-хранитель.

— Мой?! — удивилась Джинни. — А как же Скотт?

— Он ушел. Он должен был уйти на Последний Суд. Ты знаешь.

— Но он мог хотя бы попрощаться.

— Он не хотел тебя будить, — сказал Салазинорг.

Джинни закусила губу. Он не хотел ее будить. Что ж, поступок, достойный настоящего ангела. Но Джинни все равно чувствовала себя так, как чувствует себя маленький ребенок, у которого во время сна украли игрушку. Она, вроде бы, и не самая любимая, но тоже очень дорога.

— Не расстраивайся, — мягко сказал Салазинорг, проводя рукой по ее волосам. Как когда-то давно Драко. — Все именно так, как должно было быть. И, я уверен, теперь-то он попадет в Рай.

— А почему ты так уверен?

— Ну, мы, Дети… бывшие Дети Ночи, достаточно сильны в общении со звездами, — с улыбкой ответил он.

— И о чем же они говорят Вам, Господин Кентавр? — так же, как еще недавно (хотя теперь казалось, что в прошлой жизни), поинтересовалась Джинни.

— О том, что теперь-то все будет хорошо.

И они сидели так еще долго, улыбаясь друг другу.

Диана и Драко брели по Перепутью, взявшись за руки.

— Знаешь, Драко, вчера я, уже, наверное, в сотый раз, прокручивала в памяти наш первый разговор. Все-таки, как же ты изменился за это время!

— У меня не оставалось выбора — если бы я остался прежним Малфоем, я вылетел бы отсюда в первую же неделю.

— Но далеко не каждому удалось бы так измениться, — возразила Диана. — И я решила, что все-таки помогу твоему первому желанию, загаданному на Перепутье, исполниться.

— Ты о, — Драко стал припоминать, — напарнике?

— Именно, — подтвердила Диана. — Так ты по-прежнему хочешь стать им?

— Знаешь, пожалуй, жизнь «ангела на побегушках» нравится мне больше, — подумав, ответил он. — К тому же, твои напарники имеют свойство становиться злобными засранцами.

— А ты хочешь остаться добрым засранцем? — подняв бровь, поинтересовалась Диана.

— Что-то вроде того, — ответил он и засмеялся.

И они, улыбнувшись друг другу, продолжили свой путь. Путь в будущее.

Все в этом мире возвращается к истоку, чтобы вновь продолжить свой путь к устью.