Превратности Судьбы

Драко Малфой только что вышел из дверей банка "Гринготтс", где в очередной раз пополнил свой кошелек кругленькой суммой золотых галеонов, серебряных сиклей и бронзовых кнатов, и теперь стоял на улице, задумчиво смотря по сторонам и пытаясь решить, куда идти дальше. Глупо было бы не воспользоваться такой возможностью. Не так уж часто в последнее время он бывал в Косом переулке. Надо сказать, окружающая обстановка слегка изменилась: появилось несколько новых магазинов, прямо рядом с банком расположилось уютное кафе, да и вообще атмосфера на улице царила до удивления радостная.

Хотя до начала учебного года оставалось еще полтора месяца, в Косом переулке можно было встретить много школьников. Одни весело щебетали за столиками кафе-мороженого Флориана Фортескью, усердно поедая большие порции сладкого угощения. Другие прилипали носом к стеклу магазина "Все для квиддича", чтобы полюбоваться на новую модель метлы, вышедшую в этом сезоне. Третьи выбирали питомца в зоомагазине "Волшебный зверинец".

Малфой остановил свой взгляд на магазине с вывеской "Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни". Перед глазами тут же всплыла картина из далекого прошлого: в задней части магазина на высокой скамеечке стоит бледный мальчик с тонкими чертами лица, а вокруг него крутится волшебница, подгоняя по росту длинные черные одежды; мадам Малкин приводит невысокого растрепанного черноволосого мальчишку в смешных очках и ставит его на соседнюю скамеечку. "Привет! Тоже в Хогвартс?" — "Да." — "Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки", — Драко словно наяву снова услышал их с Гарри разговор в ту самую первую встречу… Он тряхнул головой, отгоняя непрошенные воспоминания.

Рядом с магазином несколько юных волшебниц, по виду примерно пятого курса, что-то оживленно обсуждали и бросали быстрые и робкие взгляды в сторону красавца-блондина, застывшего в раздумье посреди улицы. Заметив внимание к своей персоне, Драко улыбнулся им малфоевской улыбкой, отработанной до совершенства. Девочки смущенно захихикали, но внезапно с изумлением уставились на что-то за спиной блондина. Малфой хотел было обернуться, чтобы посмотреть, что же могло заинтересовать их больше, чем он, но тут мимо него, чуть не задев плечом, целеустремленным шагом прошел какой-то молодой человек. Судя по тому, что группка школьниц не сводила с него глаз, это и был тот самый "конкурент".

Драко слегка скривил губы, глядя вслед незнакомцу. Да, даже при огромном самолюбии Малфоя, он не мог не признать, что посмотреть было на что. Высокий, примерно одного роста с Драко; кожа цвета бронзы; длинные черные волосы небрежно собраны сзади в хвост, достающий до лопаток; под темно-вишневой футболкой, облегающей тело словно вторая кожа, перекатывались литые мускулы; черные джинсы обтягивали длинные стройные ноги, подчеркивая все достоинства фигуры и оставляя слишком мало места воображению. Каждое движение было отмечено особой грацией, легкая, но в то же время целенаправленная походка излучала уверенность и силу. Создавалось ощущение, что молодой человек абсолютно точно знает, что ему нужно, и без колебаний идет к своей цели, не придавая значения тому, что происходит вокруг. Он действительно шел, слегка опустив голову, не смотря по сторонам и ни на что не обращая ни малейшего внимания. Последним штрихом был терпкий запах миндаля, который ощутил Драко, когда брюнет проходил мимо.

Малфой поймал себя на мысли, что продолжает глупо смотреть вслед незнакомцу, хотя тот уже скрылся в толпе.

"Что это со мной? Пялюсь на него, как малолетка на леденец!" — одернул себя Драко и решительно направился в "Флориш и Блоттс", куда, судя по рекламе в "Пророке", недавно завезли новую книгу Арсениуса Джиггера по противоядиям.

Каково же было его удивление, когда в книжном магазине среди покупателей он обнаружил того самого загадочного брюнета, с отсутствующим видом прохаживавшегося между стеллажами. Малфой раздраженно дернул плечом и отправился на поиски нужных ему книг, но все же не смог удержаться и изредка исподтишка поглядывал на незнакомца, явно заинтересовавшись им.

"Интересно, кто он? Он так уверенно шел в магазин, как будто все здесь знает… В нем определенно что-то есть. А какая у него… Черт, о чем я только думаю?! Хотя не могу отрицать, что он весьма сексуален…" — проносилось в голове у Драко, пока он рассеянно проглядывал гигантские фолианты на полках.

Внезапно его взгляд наткнулся на Гермиону Грейнджер, прислонившуюся к соседнему стеллажу. Малфой давно не видел девушку, поэтому принялся ее разглядывать. Надо сказать, что она не особо сильно изменилась. Все та же копна непослушных волос, упрямое выражение лица, только теперь Гермиона выглядела какой-то бледной и изнуренной, будто тащила на себе непомерный груз проблем, с которыми никак не могла справиться.

Как ни странно, девушка явно не выбирала книги, она даже не смотрела на них, ее взгляд был прикован ко входу в магазин. Чувствовалось, что Гермиона сильно нервничала: она не сводила взгляда с входной двери, вздрагивая каждый раз, когда звенел колокольчик, возвещающий об очередном посетителе.

"Интересно, кого же она ждет с таким нетерпением?" — подумал Малфой.

И тут же, словно в ответ на его мысли, к девушке подошел тот самый загадочный незнакомец. Удивлению Драко не было предела, поэтому он тихонько подкрался поближе, так, чтобы он мог все видеть и слышать, но сам не был бы обнаружен, скрытый плотным рядом книг, и превратился в статую внимания.

Брюнет застыл прямо перед Грейнджер, слегка расставив ноги и засунув руки в карманы, и стал пристально смотреть на девушку. Малфой отметил про себя, что каждое движение молодого человека было отточенным, что невольно заставляло сравнивать его с диким хищником. На мужественном, словно вырезанном из гранита лице ярко выделялись темно-васильковые глаза. Он не сводил с девушки взгляд, цепкий и немного язвительный.

Гермиона возмущенно фыркнула, взглянув на него.

— Если Вы не против, Вы мне мешаете, — раздался ее раздраженный голос.

— А если я против? — послышался в ответ бархатный баритон. Даже с закрытыми глазами Драко был бы уверен, что такой глубокий чувственный голос мог принадлежать только одному человеку.

— Это Ваши проблемы, — процедила Грейнджер. — Отойдите, пожалуйста, немного в сторону, а там можете стоять сколько угодно.

— А зачем же тогда надо было меня сюда звать, Гермиона? Чтобы я постоял в стороне? Очень мило, — губы брюнета слегка изогнулись в усмешке.

Девушка удивленно уставилась на него.

— Откуда… Я… Но как… — она явно пребывала в замешательстве.

Малфой впервые видел, чтобы Гермиона не знала, что сказать. Это еще больше подстегнуло его любопытство. На его глазах явно разворачивалось что-то необычное, даже для ко всему привычного волшебного мира.

Девушка тем временем смотрела на брюнета глазами, похожими на два огромных блюдца. Медленно оглядывая его с ног до головы, она словно мучительно пыталась что-то для себя понять. Он же просто смотрел ей в глаза. Видимо, было в этом взгляде нечто такое, что заставило Грейнджер постичь тайный смысл мучившей ее загадки, потому что лицо ее вдруг просветлело. Она хотела было что-то воскликнуть, но брюнет приложил палец к ее губам.

— Привет, Миона, — нежно улыбнулся он. — Я рад, что ты поняла.

— Это правда ты? — все еще с ноткой недоверия в голосе спросила девушка, словно ощупывая взглядом его лицо, пытаясь найти в нем то, чего не было, но обязательно должно было быть.

Брюнет насмешливо приподнял левую бровь. Гермиона обеими руками зажала себе рот, как будто боялась сказать что-то неприличное.

— Линзы, тональный крем и немного маскирующего зелья, — вдруг сказал брюнет.

Малфой вытаращил глаза.

"Что за белиберда? Где они откопали такие словечки? И что они значат? Наверняка это маггловский жаргон, раз Грейнджер поняла, о чем речь", — подумал он.

— Да как ты мог!!! — внезапно разъярилась девушка, теперь она колотила кулаками по мускулистой груди своего собеседника, а из глаз лились слезы. — Как ты мог со мной так поступить?

"Мда… Судя по всему, это просто любовная разборка", — с тоской решил Малфой и собрался было уходить, но тут услышал то, что заставило его изменить свое решение.

— Поверь, я не мог иначе. И ни в коем случае я не хотел причинить тебе боль, — брюнет ласково обнял Гермиону и нежно погладил ее по волосам. Девушка затихла, уткнувшись ему в плечо.

— Я места себе не находила, — тихо проговорила она, поднимая голову. — Я обвиняла себя…

— Ты не виновата, — также тихо ответил ей брюнет.

Внезапно к парочке подбежал кудрявый молодой человек. Малфой вспомнил, что его зовут Ли Джордан, он был комментатором матчей по квиддичу во время обучения в Хогвартсе.

— Привет, Гермиона, — радостно улыбнулся он.

— Привет, Ли, — отозвалась девушка и, заметив вопросительный взгляд Джордана, добавила: — Знакомься, это… — тут она слегка запнулась.

На помощь пришел загадочный брюнет.

— Дэниел Блэк, — довольно холодно кивнул он.

На какой-то момент Драко показалось, что Гермиона ожидала совершенно других слов. По ее лицу мелькнула тень изумления, но девушка быстро взяла себя в руки. Никто ничего не заметил. Никто, кроме Драко Малфоя.

"Черт, что же тут происходит? В какую темную историю я собираюсь влипнуть?" — подумал он, в очередной раз удивляясь происходящему.

— Ли Джордан, — в свою очередь представился бывший гриффиндорец. — Гермиона, как у тебя дела? Как Рон? Я тебя сто лет не видел!

Малфой же наблюдал за реакцией Грейнджер и Блэка, поэтому увидел, как брюнет недовольно прищурил глаза.

"Интересно, а какого цвета становятся его глаза в минуты страсти?" — мелькнула у Драко шальная мысль.

А Ли Джордан в это время продолжал жизнерадостно нести какую-то чепуху. Малфой не вслушивался в ничего не значащий разговор, с восхищением рассматривая Блэка. Взгляд скользнул по пушистым черным ресницам, прикрывающим выразительные синие глаза, по прямому носу с небольшой горбинкой, по плавному изгибу чуть припухлых губ.

"И где только таких выращивают!" — подумал Драко, не сводя восторженного взгляда с брюнета.

Его внимание привлек тонкий шрам на левой руке Дэниела, который начинался чуть выше локтя и уходил куда-то к плечу, скрываемый рукавом футболки. Как ни странно, это ничуть не портило его мужественной красоты, а придавало особый шарм.

От разглядывания Блэка Малфоя отвлек Джордан. Видимо, в какой-то момент Ли все-таки понял, что помешал важному разговору, поэтому он как-то засуетился и стал поглядывать в сторону выхода.

— Ладно, рад был повидаться, не буду мешать. Еще увидимся, — с этими словами Джордан убежал расплачиваться за книгу, которую держал в руках.

Дэниел оставил без внимания уход Джордана, лишь безразлично пожав плечами.

Взглянув на Гермиону, Малфой вдруг увидел, что она, не отрываясь, смотрела на Блэка, причем теперь она буквально светилась от счастья, как будто встретила самого дорогого и любимого человека на всем белом свете, которого уже и не надеялась увидеть.

"Наверное, она бы так же смотрела на Поттера, если бы он…" — Драко на секунду зажмурил глаза, обрывая мысль.

Он до сих пор запрещал себе думать о Гарри, хотя сам не знал, почему. Просто при упоминании о нем где-то в глубине души у Малфоя появлялась тупая боль. Он не хотел копаться в себе, разбираясь, что служило тому причиной. Просто запретил себе вспоминать о растрепанном черноволосом гриффиндорце с пронзительно-зелеными глазами и шрамом на лбу.

Ближе к окончанию седьмого курса Темный Лорд развернул бурную деятельность. Война разгорелась с небывалой силой. Правда, до Хогвартса она пока не дошла, но все ожидали, что это произойдет со дня на день. Драко был очень удивлен, когда отец слегка умерил свой пыл и перестал постоянно навязывать сыну свое мнение, в частности, чтобы он стал Пожирателем Смерти. Уже потом Драко понял, что отец просчитывал разные варианты развития событий и поэтому подстраховывался, пытаясь извлечь выгоду при любом исходе. А тогда он просто не стал забивать себе голову и сконцентрировался на учебе. Если уж быть совсем честным, Драко было плевать на войну, на Пожирателей Смерти и даже на самого Волдеморта. Все, что в тот момент интересовало молодого человека, было зельеделие. Он не на шутку увлекся этой дисциплиной и частенько помогал профессору Снейпу, который разрывался между преподаванием в Хогвартсе и какими-то темными делами, явно связанными с войной. Что это были за дела, Драко даже не пытался вникнуть. "Меньше знаешь, лучше спишь". Эта простая истина не раз доказывала свою правоту. Малфой до такой степени ушел с головой в зелья, что даже забыл о своей вражде с Поттером. Теперь они просто не обращали друг на друга внимания, занятые каждый своими проблемами. Хотя у Драко всегда было смутное ощущение, что проблемы Гарри не идут ни в какое сравнение с его собственными.

Беда не заставила себя долго ждать. Дементоры напали на Хогвартс, а за ними явился и сам Темный Лорд в окружении верных Пожирателей Смерти. Бойня была жуткая, взрывы грохотали со всех сторон, оглушая и засыпая обломками и своих, и врагов. Драко спасло то, что Волдеморт был выходцем из Слизерина, благодаря этому подземелья пострадали меньше всего. Зато остальным частям замка сильно не поздоровилось. Конечно, в руины Хогвартс не превратился, но повреждений было очень много.

А потом… Никто точно не знал, что случилось на самом деле. Темный Лорд захватил в плен Рона Уизли, Гермиону Грейнджер и Римуса Люпина и укрылся с ними в Тайной комнате, где когда-то вынашивал свои злобные планы его более молодое воплощение — Том Риддл. Говорили, что таким образом Волдеморт пытался заманить Поттера в ловушку, и ему это удалось. Золотой Мальчик всю жизнь боролся с Абсолютным Злом, и уж тем более не мог бросить в беде друзей, поэтому добровольно отправился в западню, несмотря на все просьбы Дамблдора. Тайна, покрытая мраком, таким же темным, как и сам Лорд. Каким образом Гарри удалось уничтожить Волдеморта, так и осталось загадкой. После того, как все закончилось, Рон месяц провел в больнице, где его пытались вылечить от многочисленных ран, покрывавших все тело. У него были раздроблены кости левой ноги, он перенес несколько операций, но ногу все-таки удалось спасти. Правда, с тех пор Рон слегка прихрамывает. С Гермионой дело обстояло намного хуже — у нее были внутренние повреждения, поэтому последствия заклинаний не всегда можно было определить сразу. Девушка пролежала в больнице около двух месяцев, а потом ее на год отправили в Испанию "восстанавливать силы". А Люпин… Темный Лорд просто убил его, убил на глазах у Гарри. Точно так же, как пытал его друзей. Но ни один из них впоследствии не проронил ни слова о том, что именно происходило в Тайной комнате. Доподлинно известно только одно: Гарри Поттер уничтожил Волдеморта. Однако после этого никто ни разу не видел Мальчика-Который-Выжил. Кто-то говорил, что он погиб, кто-то утверждал, что он утратил магические способности, были даже мнения, что он просто сбежал… Но факт оставался фактом — волшебный мир лишился Гарри Поттера.

Из пучины воспоминаний Малфоя вырвал голос Гермионы.

— Ты ведь не исчезнешь… снова?

Казалось, Блэка слегка этот вопрос застал врасплох, поэтому он слегка замялся перед тем, как ответить.

— Обещаю, что не испарюсь в ближайшие… — он посмотрел на наручные часы, — … два часа.

— Два часа… — эхом повторила побледневшая Гермиона.

— Пойдем посидим где-нибудь, нам надо поговорить, — решительно произнес Блэк, беря девушку под руку. — Только не здесь.

— Не надейся, что я тебя так просто отпущу, — прищурилась Грейнджер.

Она так вцепилась в брюнета, что Малфой уже приготовился услышать треск ломающихся костей, однако на лице Блэка не дрогнул ни один мускул. Парочка плавно отправилась к выходу из магазина.

Заинтригованный Драко последовал за ними, осторожно прячась за людьми. Правда, долго ему скрываться не пришлось, так как Грейнджер и Блэк, нигде не останавливаясь, прошли сначала в "Дырявый котел", а затем вышли на улицы Лондона. Там брюнет уверенно направил девушку к небольшой серебристой машине с откидным верхом, усадил ее на переднее сидение рядом с водителем, сам сел за руль, и они умчались со скоростью света.

Малфой остался стоять у входа, разочарованно глядя вдаль, туда, где скрылся автомобиль цвета лунного света.

"Маггловская машина??? Но волшебники не ездят на маггловских машинах. Блэк не может быть магглом! Он ведь был в Косом переулке. Но каким образом он сумел туда попасть? У него не было палочки! Остается один вариант — кто-то его провел. Но нет, он был один. Что же, черт возьми, происходит?.."

В Министерстве магии, как всегда, бурлила жизнь. В атриуме сновали толпы посетителей, со всех сторон слышались хлопки аппарации. Каждые несколько секунд в одном из множества позолоченных каминов, расположенных на левой стене, с мягким свистом кто-то появлялся — либо волшебница, либо волшебник. Вдоль правой стены стояли небольшие очереди желающих покинуть Министерство. На этажах здания, куда не могли пройти посторонние, по коридорам сновали маги разных возрастов, над головами летали служебные записки в виде бумажных самолетиков, то тут, то там появлялись аппарировавшие с этажа на этаж волшебники, которые не хотели пользоваться лифтом. Кто-то нес охапку пергаментов, кто-то читал "Ежедневный пророк", изредка встречались сотрудники Министерства, которые вели на поводке испуганных магических животных. В общем, вполне обычная картина.

В отделе ядов и противоядий над столом, на котором стоял котел с бурлящей сиреневой жидкостью, склонился молодой человек в длинной черной мантии.

— И где только черти носят этого Малфоя? — недовольно пробурчал он, помешивая волшебной палочкой содержимое котла по часовой стрелке.

Отсчитав положенное количество кругов, он бережно перелил позеленевшую жидкость в прозрачную колбу, запечатал ее сургучом, а сам направился к письменному столу. Там молодой человек быстро написал на пергаменте несколько строчек, заклинанием вызвал сову и вручил ей послание.

Через несколько минут эта самая сова благополучно опустилась на плечо высокого блондина, который в задумчивости стоял около "Дырявого котла" и смотрел куда-то вдаль. Чтобы не привлекать лишнего внимания магглов, Драко, а это был именно он, тут же вернулся в здание, где и развернул письмо.

"Малфой, на тебя напали гоблины в хранилище? Или ты решил скупить весь книжный магазин? Хватит тратить деньги, возвращайся на работу. Зелье готово.

Т.Нотт"

Драко свернул пергамент и положил его в карман.

"Я все равно узнаю, в чем тут дело", — подумал он и аппарировал в Министерство магии.

А тем временем так заинтересовавший Малфоя Блэк и Грейнджер отправились в самый центр маггловского Лондона. Дэниел повел Гермиону в свой любимый ресторанчик. Несмотря на то, что это местечко находилось в туристической зоне, в зале было довольно мало народа. Молодой человек и девушка устроились за столиком в самом углу, что отлично способствовало тихому разговору без лишних ушей. Они заказали себе по порции чиз-кейка и большой чашке кофе латте, подождали, пока принесут их заказ, и только потом приступили к разговору. По их напряженным позам можно было догадаться, что разговор предстоит нелегкий.

— Пожалуйста, — начала девушка, — расскажи мне.

Молодой человек потер указательным пальцем левой руки висок.

— Понимаешь… — начал он.

— Неужели я не заслужила знать правду? — горячо перебила его девушка. — У меня не было никого ближе тебя. И когда все это произошло… я не находила себе места, я винила во всем себя… Ты не представляешь, как мне было трудно!

— А кому было легко? — возразил Блэк. — В этой войне никому не удалось остаться в стороне. Пострадали все: кто-то больше, кто-то меньше. Кто-то выжил, а кто-то умер…

— Гар…

— Гарри Поттер мертв! — железным голосом отчеканил брюнет. — Он выполнил миссию, которую ему навязали с самого рождения. Он сделал то, что от него ждали: убил Волдеморта. Никого не интересовало, что было нужно ему самому. Пушечное мясо никогда не выживает. Мальчик-Который-Умер-Но-Победил-Зло.

Гермиона потрясенно смотрела на собеседника, ошарашенная жестокостью его слов. На протяжении шести лет она отказывалась верить в то, что ее лучший друг, человек, на которого она всегда могла положиться как на саму себя, которому она доверяла больше всех на свете, Гарри Поттер все-таки мертв. И вот теперь такая отповедь.

— Знакомые зовут меня Дэн, — прервал ее размышления Блэк.

— Пожалуйста, не исчезай, — со слезами на глазах прошептала Гермиона. — Я просто не могу потерять тебя снова! Я тебя умоляю!

Блэк упрямо сжал губы, молча разглядывая содержимое чашки, будто в ней были скрыты ответы на все вопросы. Гермиона осторожно прикоснулась к его руке. Тут ее ладонь наткнулась на шрам над локтем. Девушка испуганно провела по нему пальцем, выводя Дэна из задумчивости.

— Это от… — начала она.

— Ничего страшного, просто автомобильная авария, — перебил он ее. — Слегка не справился с управлением.

— Шрам на половину руки — это слегка? — удивилась Гермиона.

Ответить ей Дэниел не успел, так как в этот момент раздался мелодичный перелив телефонного звонка. Блэк вытащил из кармана мобильный.

— Слушаю… Да, привет... Нет, я не в магазине, ты ведь на сотовый звонишь… У меня дела… Нет, личные… Да, в магазине еще надо будет появиться, а потом зайду в гараж, хочу проехать пару кругов… Слушай, я правда занят. Я тебе перезвоню… Договорились. Пока.

Гермиона грустно смотрела на Блэка, пока тот разговаривал по телефону. Когда он отключился, девушка смущенно улыбнулась.

— Так странно видеть тебя таким…

— Каким "таким"?

— Ну, такое ощущение, что вообще другой человек. Не только внешне, но и внутренне. Раньше я могла с легкостью по твоему лицу понять, о чем ты думаешь. А теперь ты настолько закрыт, как будто отгородился от всего мира каменной стеной. Ты стал очень жесткий, какой-то непробиваемый.

— Да, я действительно другой человек, — усмехнулся Дэн. — Прошлое умерло и похоронено. Меня полностью устраивает моя теперешняя жизнь. В ней есть все, что я хочу. Я построил ее собственными руками по тому образу, который соответствует моим представлениям. Понимаешь, не чьим-то, а моим собственным. И я никому не позволю это разрушить, — он взглянул в глаза Гермионе. — Даже тебе.

— Я не собираюсь ничего разрушать, — тихо проговорила девушка. — Я слишком дорожу тобой, чтобы причинить тебе вред. Я никогда не сделаю тебе больно. Клянусь! Только не отталкивай меня, пожалуйста!

Ее голос был буквально пронизан болью, а в глазах блестели слезы.

Дэниел накрыл ладонью ее руку и легонько сжал пальцы.

— Пойдем, я покажу тебе кое-что.

Гермиона радостно улыбнулась.

— Обещаю, что ты не пожалеешь… Дэн.

— Единственное, о чем я тебя хочу попросить, это никому ничего не рассказывать. Даже Рону.

— Как скажешь. Я не скажу ни слова. Тем более, я Рона уже сто лет не видела, он уехал в Румынию, к Чарли.

— Вот и славненько. Пойдем.

* * *

Дэниел привез Гермиону в один из самых престижных районов Лондона — Кенсингтон. Девушка с любопытством рассматривала небольшое старинное здание из красного кирпича, над резной дубовой дверью которого красовалась гордая надпись: "Sirius Books".

— Единственное, что я себе позволил, — сказал Блэк, проследив за взглядом подруги. — Заходи.

Он галантно открыл дверь, пропуская девушку вперед. Их приход сопровождал мелодичный перезвон колокольчиков, подвешенных над входом. Магазин оказался очень уютным, с мягко струящимся светом, который не бил в глаза, а создавал атмосферу загадочности; множество стеллажей было от пола до потолка заставлено книгами; на полу стояли кадки с цветами, а на стенах висели репродукции Сальвадора Дали.

— Ну как тебе? — спросил Дэниел.

— Потрясающе! — выдохнула Гермиона, пораженно обводя взглядом зал. — Никогда бы не подумала, что ты захочешь работать в книжном магазине.

— Вообще-то я не просто работаю, я его хозяин.

Гермионе казалось, что после всех сегодняшних событий ее уже ничто не сможет удивить. Но эти слова повергли ее в шок.

А Дэн тем временем подошел к молодому человеку, который стоял за кассой.

— Джон, как тут дела? Все в порядке?

— Да, мистер Блэк, все хорошо. Заходила мадам Эндрюс, я ей сообщил, что книга будет завтра. Она сказала, что зайдет в понедельник, так как сегодня уезжает к сестре на все выходные. А мистер Ноултон просил поблагодарить Вас за "Бархатную революцию".

— Отлично. Мы с моей гостьей поднимемся в мой кабинет. Если что, я на месте.

— Мистер Блэк, тут пришли письма на Ваше имя, — служащий протянул несколько конвертов.

— Спасибо, — кивнул Дэниел, забирая почту. — Герм, пойдем.

Он направился к лестнице на второй этаж, которая скрывалась в правом углу зала. Девушка послушно пошла за ним, продолжая смотреть налево и направо, разглядывая обстановку магазина.

Однако кабинет Блэка произвел на нее еще большее впечатление. Первым в глаза бросалось большое окно, где на подоконнике стоял горшок с крупной белой орхидеей, рядом с дверью расположилась кадка с огромным, в два человеческих роста, деревом авокадо, а на стенах висели различные вьющиеся растения. Слева от входа стоял массивный дубовый стол с удобным кожаным креслом. Рабочее место хозяина кабинета было оформлено по последнему слову техники: ноутбук, принтер, факс — все говорило о том, что здесь трудится человек, который ценит комфорт и удобство. Всю противоположную стену занимала картина. Гермиона много о ней слышала, видела в альбомах и книгах, но никогда не думала, насколько потрясающе это выглядит на самом деле. "Девятый вал" Айвазовского просто ошеломлял.

— Это моя любимая картина, — проговорил Дэниел, видя, какое впечатление произвело полотно на девушку. — Грозное величие, мощь и красота стихии.

— Всегда мечтала увидеть ее не в журнале, — благоговейно прошептала Гермиона.

Пока она разглядывала кабинет, Блэк сварил две чашки кофе, поставил их на край стола, а сам устроился в кресле и сосредоточенно стал перебирать бумаги, просматривать полученную почту и отвечать на телефонные звонки. Девушка тихо присела на стул, стараясь не отвлекать его от работы. В конце концов Дэниел закончил какие-то переговоры по поводу доставки книг и потянулся, как довольный кот.

— Вот так я и живу, — сказал он, с наслаждением отхлебывая кофе.

— Я тебе завидую, — восхищенно заявила Гермиона, сверкая глазами, полными счастья. — Я всегда хотела, чтобы у меня было что-то подобное, но твой магазин превзошел все даже самые смелые мои мечты. Сразу вспоминается один фильм, в котором главный герой пытался заставить дизайнеров создать ему комнату, в которой ему бы хотелось умереть.

— Я сам здесь все обустраивал. Поэтому обойдемся без умираний, а то кто же будет восторженно любоваться моим "Девятым валом", — улыбнулся Блэк.

Тут снова зазвонил его мобильный телефон, правда, мелодия звучала другая, нежели в прошлый раз.

— Привет, Пол… Я в магазине… Да, мне тоже надо с тобой поговорить… Хорошо, буду через полчаса.

Дэниел повернулся к Гермионе.

— Извини, пожалуйста, но у меня срочные дела образовались, мне нужно идти.

— Понимаю, — девушка опустила голову, пытаясь скрыть разочарование.

— Ты никуда не торопишься?

— В каком смысле? — удивленно подняла брови Гермиона.

— В прямом, — подмигнул ей Дэн. — Экскурсия продолжается. Лимит сюрпризов на сегодня не исчерпан.

Девушка заметно оживилась. Она действительно не хотела так быстро уходить, стремясь как можно больше узнать о жизни Дэна, о том, чем он занимается, с кем дружит, что любит, что ненавидит... Хотя не один раз за сегодняшний день у нее появлялось ощущение, что Блэк на все реагирует на удивление спокойно, будто ничто — ни большая радость, ни большое горе — не может вызвать у него взрыва эмоций. Лишь холодная маска вежливого безразличия, словно они были дальними родственниками, которые не поддерживают отношений, но вынуждены иногда встречаться и терпеть общество друг друга на общих семейных встречах.

"Неужели он похоронил все эмоции вместе с прошлым?" — с ужасом подумала Гермиона.

Ее рассуждения прервал сам источник тяжелых мыслей. Блэк резко поднялся из-за стола и направился к двери.

— Пойдем, Герм. Меня ждут.

* * *

Количество потрясений на душу Гермионы Грейнджер в течение одного дня превысило все мыслимые и немыслимые пределы. Конечно, во времена ее обучения в Хогвартсе приключения подстерегали девушку на каждом шагу, причем их вполне хватило бы на несколько жизней. Хотя, если говорить откровенно, никаких приключений бы не было, не будь рядом человека, с легкостью притягивавшего к себе все самое невероятное и загадочное, имевшего потрясающую способность оказываться в самом центре событий "мирового масштаба".

Но тут совершенно другое дело. Чтобы человек, которого ты, казалось, знаешь всю сознательную жизнь, вдруг проявил себя так, что ты только и успеваешь хлопать глазами, пытаясь справиться с шоком и не выпалить вертящееся на языке "Кто ты? Я тебя не знаю!" — это действительно потрясает до глубины души.

Блэк привез Гермиону на автодром. В принципе, если рассуждать логически, это совсем не было странным. Любовь к скорости у него в крови.

— И все-таки ты адреналиновый наркоман, — улыбнулась Гермиона.

— Есть немного, — вернул ей улыбку Дэниел. — Ощущение опасности — это что-то потрясающее. Штука в том, чтобы найти новые опасности.

Он помахал кому-то рукой и снова стал серьезным.

— А теперь извини, но я тебя брошу на некоторое время. Ты можешь посидеть на трибуне, а я пока пойду приготовлюсь. Мне надо проехать несколько кругов. Скоро будет чемпионат, поэтому тренировка не просто важна, а жизненно необходима.

— Конечно, Дэн. Не беспокойся. Мне очень интересно посмотреть, как ты ездишь. Буду твоей болельщицей.

— Не скучай.

С этими словами Блэк развернулся и ушел внутрь гаража. Через несколько минут он вновь появился, но теперь на нем был одет фирменный комбинезон черного цвета с белым символом автомобильного клуба на спине, а в руках Дэн держал защитный шлем. Рядом с ним шел какой-то мужчина, с которым они о чем-то оживленно беседовали.

Гермиона никогда не была поклонницей автомобилей. Но то, что она увидела, невозможно было назвать "просто машиной". Снежного цвета "Пежо", с миндалевидными "глазами" и обтекаемыми формами, будто отлитая из единого куска металла, была создана для полета, для свободы и победы.

Предположения девушки оказались абсолютно верны. Конечно, она уже ездила с Дэниелом на машине, не далее, как сегодня. Но то была простая поездка по городу, скованному правилами дорожного движения, светофорами, полицейскими, пешеходами и другими автомобилями. А сейчас она видела единение двух душ — человека и машины, так что создавалось ощущение, будто два организма слились в единое целое, органично дополняя друг друга и зажигая пламя восторга в сердцах зрителей.

Гермионе на секунду показалось, что она видит невысокого щуплого паренька с вечно торчащими в разные стороны непослушными черными волосами, стремительно летящего на метле в погоне за снитчем. Конечно, она не могла разглядеть Дэниела в кабине автомобиля, но была полностью уверена, что на его лице сейчас присутствовало то же выражение упорства и решимости, какое было у Гарри во время квиддичных матчей, когда он парил в воздухе над полем, внимательно всматриваясь в окружающее пространство в поисках маленького золотого шарика, а потом вдруг молнией срывался с места, и через несколько секунд тонкие серебряные крылышки уже трепыхались в его сжатой руке.

Автомобиль летел по кругу с такой немыслимой скоростью, что у Гермионы захватывало дух. Уже невозможно было отличить детали машины, все сливалось в сплошное пятно, передвигавшееся по заданной траектории. Светлая точка на темном асфальте будто рассекала воздух лезвием ножа.

К огромному сожалению Гермионы, волшебное зрелище продолжалось совсем недолго. Вот уже белая молния замедляет свой полет, постепенно принимая формы спортивного автомобиля, и резко останавливается около въезда в гараж, развернувшись на 180 градусов…

"Боже, как же это красиво! Не то что квиддич… Никогда не понимала, какая прелесть может заключаться в том, чтобы летать на метле на высоте около сотни футов над землей… На гонки я бы ходила каждый день! И почему я раньше не обращала на этот вид спорта никакого внимания? Вроде бы папа иногда смотрел "Формулу-1"… Наверное, по-настоящему прочувствовать это можно только тогда, когда сидишь на трибуне. Представляю, какой это восторг, когда на трассе не одна машина, а несколько…" — никак не могла прийти в себя от восхищения Гермиона.

А тем временем Блэк успел сменить свой спортивный комбинезон на привычные джинсы и футболку и теперь разговаривал с каким-то мужчиной, который по своему виду напомнил девушке механика.

— Конечно, я завтра приду. И Сэм обещал приехать, мы хотели вдвоем покататься. Подготовь к шести, — донесся до Гермионы голос Блэка.

Он подошел к ней и присел рядом на скамейку.

— Ну как тебе?

— Просто нет слов! — всплеснула руками девушка. — Это… это… — она улыбнулась. — Теперь я действительно тебя понимаю.

— Да, гонки, соревнование — они у меня в крови. Адреналин — это часть меня, часть моей жизни. Ты знаешь, я занимался этим всю свою жизнь. И ничто не может быть для меня важней.

— Ты как всегда ищешь опасности…

— Я хочу побеждать. Вся эта болтовня о том, что, дескать, важна не победа, а участие — чистой воды демагогия. Если конкуренты едут быстрее тебя, это повод совершенствоваться самому, и это единственный путь к победе. Самый большой вызов для меня — найти лучшее, чем у соперников, решение. Я хочу быть способным все делать лучше, чем другие. Забавно, но всякий раз, когда мне кажется, что я достиг своего потолка, оказывается, что я могу лучше. Если ты не способен противостоять людям, знающим столько же, сколько и ты — завязывай. Я не признаю полумер. И что плохого в том, что я гонщик? Вся жизнь — ралли. И где бы ты не ездил, ты должен выкладываться на все 100, иначе все это не имеет смысла …

— Я, конечно, не разбираюсь в этом спорте, но я знаю, как ты любишь скорость, выброс адреналина в кровь. У тебя это в генах. И ты самый лучший, я в этом уверена.

— Спасибо тебе, Миона. Я действительно очень полюбил гонки, — сказал Блэк. Он откинулся назад, облокачиваясь на соседнюю скамейку и упираясь в нее локтями, и поднял лицо к небу. В его голосе появилась легкая нотка грусти. — Когда я впервые пришел сюда, у меня не было ничего: ни денег, ни еды, ни крыши над головой. Том, местный механик, пожалел меня и взял к себе в подмастерья. Первое время я помогал ему по мелочам — подай, принеси, отнеси, вымой… Из-за того, что платили очень мало, я ночевал в гараже. Потом мне стали доверять чуть больше: подкачать колеса, отполировать стекла, подкрутить кое-где гайки… И немного прибавили зарплату, так что я даже смог снять комнату. А дальше все произошло как в детской сказке про Золушку. Однажды у Тома разболелась нога, а ему как раз нужно было выгонять машину на трек. И так как больше никого в тот момент в гараже не было, Том кинул мне ключи. Я не знаю, что произошло в тот момент, но я никогда не устану благодарить судьбу за посланную мне удачу. Конечно, это было чистым мальчишеством с моей стороны: я не удержался и вместо того, чтобы просто вывезти машину, проехал один круг по трассе. Это просто непередаваемо! Я даже не знаю, как описать все то, что я чувствовал в тот момент. Когда я вышел из машины, у меня подгибались колени, я с трудом мог передвигаться, но ощущение безграничного счастья, наверное, чувствовалось за километр от меня. И тут я увидел хозяина автодрома. Сердце как-то резко подпрыгнуло и почти остановилось, как будто мне внезапно перекрыли кислород. Я уже попрощался и с жизнью, и с гаражом, и с собственной головой, и со всем, чем только мог попрощаться, как мистер Джейсон принялся что-то восторженно кричать по поводу того, что он нашел нового пилота. Ты можешь себе представить мое состояние?! Только минут через пятнадцать, уже сидя в его кабинете, я, наконец, понял, что "новым пилотом" Джейсон назвал меня. После этого все закрутилось с безумной скоростью. Мне оформили паспорт, страховку и водительские права. Я стал целыми днями тренироваться на треке, до такой степени, что с трудом мог передвигаться. И так в течение полугода. Но это того стоило. Никогда не забуду свою первую гонку. Я боялся безумно, я почти ничего не соображал, не мог ни есть, ни пить, даже разговаривал с трудом. Знаешь, что тогда сказал мне Том? "Гонщик должен призвать на помощь все свои возможности: не только опыт и расчет, но еще инстинкт, агрессивность". Я послушался его и победил. Наверное, это был самый счастливый день в моей жизни. После этого было много замечательных гонок. Но та была единственной. Хотя я верю, что все-таки моя самая лучшая гонка ждет меня где-то в будущем.

— А как же слава? — прищурилась Гермиона.

— Как ни странно, я не настолько популярен, как это может показаться. Да, я выиграл много гонок, но мне далеко до звезды бразильского телесериала, — усмехнулся Дэниел. — Хотя зарабатываю я действительно много денег. Самая первая гонка позволила мне купить себе квартиру. Второй выигрыш ознаменовался приобретением машины. А спустя еще некоторое время я купил книжный магазин. Он у меня не очень давно, всего полтора года.

— Ты не перестаешь меня удивлять! — улыбнулась девушка.

— Думаю, что все свои сюрпризы я тебе сегодня продемонстрировал, — ответил Блэк. Бросив на нее быстрый взгляд, он добавил, предвосхищая возможные расспросы: — Пожалуй, на этом мы закончим. Я вижу, ты устала. Столько всего на тебя сегодня свалилось… Давай, я тебя подвезу до "Дырявого котла"?

В глубине души Гермиона была очень расстроена тем, что он не захотел провести с ней остаток вечера. Но с другой стороны, она понимала, что нельзя пытаться вместить несколько лет в один день. У них еще будет время. Тем более, он показал ей свою жизнь, а ведь это очень много значит. И если Дэниел так хочет, она никому ничего не скажет о нем.

Блэк тем временем написал что-то на листке бумаги и протянул его Гермионе. Это оказался номер мобильного телефона.

— Я буду рад слышать тебя в любое время. Позвони мне завтра, встретимся с тобой, посидим где-нибудь, попьем кофе.

Через несколько минут Дэниел высадил Гермиону около неприметного здания, за которым скрывался вход в волшебный мир. К этому времени девушка уже полностью успокоилась и даже успела договориться с Блэком о встрече завтра вечером. Взвизгнули тормоза, и серебристый "BMW" умчался, скрывшись за углом. Гермиона проводила его долгим взглядом, помахав листком с заветным номером мобильного телефона.

Драко Малфой лежал на диване, закинув ноги на подлокотник, и сосредоточенно ощипывал перо, которое держал в руках. На пергаменте, разместившемся у него на коленях, по центру было аккуратно выведено: "Д.Б." Драко сочинял план. Нет, это был не просто план, это был План с большой буквы. На какой-то момент Малфой снова ощутил себя учеником Хогвартса, Слизеринским Принцем, изобретающим очередной коварный план. Правда, в школе все его интриги были направлены против его вечного врага — Гарри Поттера. Сейчас же целью был другой человек. Дэниел Блэк.

Драко не мог понять, что же настолько зацепило его в этом брюнете. Может быть, ореол загадочности, может быть, стройная подтянутая фигура, может быть, легкая пружинистая походка, а может быть, пронзительные синие глаза… Но вот уже несколько дней Малфой не мог выкинуть Блэка из головы. И не в его правилах было обманывать самого себя. Он мог врать кому угодно, на людях играть любую роль, но с собой Драко всегда был честен. И сейчас он абсолютно точно знал — он хотел Дэниела Блэка. Именно поэтому он и стал составлять свой план действий.

Заметив, что полностью испортил перо, Малфой раздраженно откинул его в сторону и заклинанием призвал новое. Легкий взмах, и на пергаменте стали появляться строки:

1. Отдел регистрации волшебников.

3. ГГ.

На этом идеи Малфоя решили уйти в отпуск, поэтому на пергаменте больше не появилось ни слова. Драко еще немного подумал, прошелся по комнате, но так ничего нового не сочинил. Свое отношение к этому он высказал некстати появившемуся домовому эльфу, который осмелился потревожить его вопросом: "Не хочет ли хозяин еще кофе?", на что получил исчерпывающий ответ о том, что Малфой думает по поводу "наглой прислуги, которая мешается под ногами и лезет не в свои дела".

"Так, пока начнем с первого пункта. Вполне может оказаться, что остальные и не понадобятся", — подумал Драко и решительно аппарировал к Министерству.

Проведя три дня в магическом архиве, в котором хранились все данные на зарегистрированных волшебников, он был очень зол. Хотя он не исключал такой возможности, все равно был разочарован, когда выяснил, что мага с таким именем не существует. Конечно, можно было бы послать запросы по всему миру, но на ожидание ответов ушло бы не меньше полугода. Поэтому Малфой решил пока оставить этот вариант на самый крайний случай. Шестое чувство подсказывало ему, что воспользоваться им не придется.

Вычеркнув из Плана первый пункт, Драко приступил к выполнению второго. Теперь он собирался воспользоваться влиянием своей фамилии в Министерстве, чтобы получить информацию о магглах. Правда, обращаться пришлось в Отдел борьбы с незаконным использованием изобретений магглов. Начальник отдела отправил Драко к Дину Томасу, который, как оказалось, работал в этом подразделении Министерства. Естественно, перспектива общения с Малфоем не вызвала у того ни капли энтузиазма. Конечно, поговорить с Дином Драко все-таки удалось, но результатом этой беседы оказался полный ноль. Дин популярно объяснил, что количество магглов превосходит количество магов в несколько сотен раз. Поэтому найти человека, имея о нем минимум информации, не то что сложно, это практически нереально. Нужно знать хотя бы его телефон, адрес, имена родителей или дату рождения. А так можно потратить много лет, но так и не добиться результата.

Драко разочарованно смотрел на свой План. Остался всего один пункт.

"А что, если и это не сработает?" — с беспокойством, близким к отчаянию, подумал он.

Но Малфои никогда не сдаются. А Драко был истинным Малфоем. Поэтому он тщательно подготовился к реализации последнего пункта плана, единственной оставшейся надежды на то, чтобы добраться до Дэниела Блэка. "ГГ". Гермиона Грейнджер.

Первым делом Драко изменил внешность: заклинанием он укоротил прическу, покрасил волосы в русый цвет и сделал их слегка волнистыми; затем, зная, что привлекает внимание белизной свой кожи, наложил на себя легкий загар; простого покроя брюки и черная мантия, на которой не было никаких опознавательных знаков, выдававших в их владельце Малфоя; и довершили новый облик узкие очки в легкой золотой оправе. Глядя на себя в зеркало, Драко удовлетворенно улыбнулся, гордясь собственной изобретательностью. Чтобы его узнать, нужно очень внимательно приглядываться, а он никому не собирался давать такой возможности. Наблюдать будет он.

Вторым шагом на пути исполнения задуманного был "Дырявый котел". Драко зарезервировал для себя номер в гостинице. Конечно же, на чужое имя.

Последнее, что он сделал — взял отпуск на три недели. Теперь он был готов. Охота началась.

Драко поселился в "Дырявом котле", где стал поджидать Гермиону Грейнджер. Он был уверен, что она рано или поздно здесь появится, ведь Косой переулок — единственное место во всем Лондоне, где можно приобрести магические вещи. Как ни странно, Малфою совершенно не пришло в голову, что девушка может аппарировать или делать покупки в волшебной деревушке в пригороде столицы. Наверное, во всем была виновата интуиция, которая подсказывала потомственному магу единственное решение — Косой переулок.

Уже почти неделю Драко провел в "Дырявом котле". Каждый день он молча усаживался в самом темном углу, из которого открывался отличный вид на всех посетителей, и тихо наблюдал, ожидая невысокую миниатюрную девушку с растрепанными вьющимися волосами. Но с каждым днем надежда таяла, как снег на весеннем солнце.

Раздраженное отчаяние уже почти совсем овладело блондином, когда внезапно он увидел ту, кого ждал столько времени. На лице появилась удовлетворенная улыбка. Грейнджер! Драко мгновенно поднялся и незаметной тенью отправился за ней следом.

Девушка торопливо вышла из здания и направилась вниз по улице. Малфой редко бывал в маггловском Лондоне, но кое-что все-таки знал. Да еще и Дин Томас помог. Драко был удивлен, когда обнаружил, что Дин совсем не такой мерзкий и противный, каким он считал его в школе.

Гриффиндорец рассказал Малфою, как пользоваться автобусами и такси и даже поменял ему немного галеонов и сиклей на фунты.

Драко следовал за Гермионой, сохраняя такую дистанцию, чтобы не быть обнаруженным, но и не потерять ее из виду. Чувствовалось, что девушка спешит, потому что она поглядывала на часы и уже почти перешла на бег. Драко еле поспевал за ней. Тут Гермиона вскочила на подножку медленно проезжавшего мимо двухэтажного автобуса. Юноше не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней, надеясь, что она его не заметит, а если и заметит, то не узнает. Видимо, фортуна была на стороне Малфоя, так как девушка задумчиво смотрела в окно и не обращала на него ни малейшего внимания. Они вышли из автобуса примерно через двадцать минут. Точнее, не вышли, а соскочили с подножки на светофоре.

"Надеюсь, она не направляется в библиотеку", — подумал Драко, оглядываясь по сторонам.

Они находились около какого-то парка, в глубине которого можно было различить небольшой дворец. Рядом с воротами на железной вывеске виднелись почти стершиеся буквы: "Кенсингтон". Внимание Драко привлекла одна улица, которая находилась сразу за парком, закрытая для проезда машин большими воротами. Приглядевшись, Малфой увидел, что вся она состоит из красивых особняков с большими палисадниками.

"Наверное, район не для бедных", — подумал Драко, вспоминая неказистые дома около "Дырявого котла".

К сожалению, рассмотреть эту интересную улицу ему не удалось, так как Гермиона явно не была настроена на обзор достопримечательностей. Чтобы не потерять девушку из виду, Драко пришлось прибавить шаг.

Тут его внимание привлек какой-то странный звук, явно доносившийся из сумочки Гермионы. Девушка вытащила небольшую коробочку размером с пачку сигарет, которая наигрывала веселенькую мелодию, приложила ее к уху и стала что-то в нее говорить. Драко с удивлением смотрел на происходящее. Его все больше и больше интересовали маггловские изобретения.

Пока Малфой размышлял о техническом прогрессе, Гермиона нырнула в какой-то магазинчик. Драко поднял глаза на вывеску над дверью. "Sirius Books".

"Так я и знал, что Грейнджер не интересует ничего, кроме макулатуры", — раздраженно подумал он, но все равно не стал спешить отказываться от слежки.

Долго ждать не пришлось. Буквально через пять минут из магазина вышла Гермиона, а вслед за ней появился Блэк. Брюнет запер дверь и ловко опустил решетку на дверь.

"Видимо, он здесь работает", — отметил про себя Драко.

Закрыв магазин, Дэниел и Гермиона сели в машину и уехали. Малфой закусил губу. Он не был готов к такому повороту сюжета. Пешком он бы не смог следовать за ними, автобус тоже отпадал, а ловить такси он пока побаивался.

"Ничего, завтра я буду лучше подготовлен. Теперь ты от меня точно не ускользнешь, Дэниел Блэк", — подумал он и, оглянувшись, чтобы никто его не заметил, аппарировал в поместье.

На следующий день Драко отправился на работу, где забрал ключи от одного из волшебных автомобилей, которыми по необходимости могли пользоваться сотрудники Министерства. Конечно, это был не старенький фордик "Англия" Артура Уизли, а один из новых автомобилей, полностью благоустроенных и оснащенных магглоотталкивающими чарами.

Драко подъехал к книжному магазину, из которого накануне выходили Блэк с Грейнджер, и занял наблюдательный пункт в соседнем переулке. На этот раз ожидание затянулось. В магазин входили и выходили покупатели, где-то около обеда подъехала большая машина, из которой вышел водитель и стал выгружать и заносить внутрь стопки с книгами, а Блэк все не появлялся, хотя его серебристая "BMW" стояла рядом со входом. Но Малфой не отчаивался. Он готов был ждать хоть несколько дней. И, наконец, его старания были вознаграждены. Дэниел вышел из магазина, сел в свою машину и резко тронулся с места. Драко был готов к этому, поэтому отправился следом, держась на почтенном расстоянии, чтобы не вызвать у Блэка подозрений.

Через некоторое время они оказались около какого-то стадиона. Блэк заехал внутрь на машине, а Драко решил осторожно пробраться пешком. Увиденное его сильно изумило. Большое овальное поле, похожее на квиддичное, в центре было покрыто зеленым ковром молодой травы, к самому краю переходившим в асфальтовые ленты, которые будто опоясывали его черными обручами. По трем сторонам этого поля возвышались трибуны, четвертая упиралась в небольшое здание, около которого стояла приземистая машина почти белого цвета, к которой несколько мгновений спустя подошел Блэк, на ходу одевающий шлем и застегивающий перчатки. Драко устроился на одной из трибун и стал наблюдать за тем, что происходило внизу.

Рев мотора, бешеная скорость и светлая точка машины, скользящая по черному асфальту в немыслимой круговерти — все это заставило Драко вспомнить о квиддиче. Он уже несколько лет не играл, но ощущение свободного полета навсегда въелось в его кровь. И сейчас, глядя на то, как машина будто пытается догнать на ленте дороги саму себя, Драко почувствовал жгучую зависть к Блэку.

На какой-то момент перед его внутренним взором возник образ Поттера, летящего навстречу ветру: руки крепко сжимают древко метлы, глаза горят лихорадочным изумрудным светом, на губах играет счастливая улыбка, волосы растрепаны, мантия развевается по воздуху, словно крылья за спиной; вот он отрывает от метлы одну руку, секунда — и он победно вскидывает ее вверх, а в ладони зажат маленький золотой шарик…

Визг тормозов вернул Драко к действительности. Блэк остановил машину и теперь стоял, прислонившись к дверце спиной, и жадно пил воду из небольшой пластиковой бутылочки. Рядом стоял мужчина в перепачканной одежде и что-то ему втолковывал, показывая на странный предмет в руке, по виду напоминавший часы.

— Ты что, не понимаешь, что это не то? — донесся до Малфоя его голос. — Дэн, такую скорость ты выдаешь уже неделю. Две секунды — это слишком мало!

— Ты хочешь чересчур много, — отрезал Блэк, небрежным жестом откидывая назад волосы. — Я и так делаю все, что могу.

— Нет, не все, что можешь. По сравнению с теми результатами, которые ты выдавал месяц назад, сейчас — не то, что ноль, это минус! Ты в курсе, что стал хуже ездить?

— Брось, я не стал хуже ездить, я просто устал.

— Такое ощущение, Дэн, что ты витаешь в облаках. И если ты не спустишься на эту грешную землю, ты провалишь гонку. И на этот раз у тебя не будет оправданий, что машина неисправна. На этот раз виноват будешь только ты!

С этими словами мужчина взял из рук Блэка пустую бутылку от воды и махнул рукой, указывая на поле. Дэниел недовольно поморщился и снял с крыши машины шлем. Он поднял голову и на какое-то мгновение замер. Драко мог поклясться, что в эту секунду их взгляды встретились. Ему даже показалось, что по лицу брюнета проскользнула тень изумления.

"Видимо, присутствие зрителей у них не принято", — подумал Малфой, но остался сидеть на месте.

А Блэк, как ни в чем не бывало, сел в машину и продолжил тренировку. Снова безумное кольцо, снова мелькающее белое пятнышко, которое пытается угнаться за несуществующей мишенью. Странно, но Драко показалось, что сейчас скорость была выше, чем несколько минут назад. Судя по всему, это действительно было так, потому что когда Блэк остановился, к нему подлетел тот самый мужчина в грязной одежде и стал что-то кричать, размахивая руками.

— Это же гениально! Минута!!! — вопил он на весь стадион. — Скажи, что надо сделать, чтобы ты и на гонке показывал такие восхитительные результаты?

Блэк хмуро посмотрел на него, а потом перевел пылающий гневом взгляд на Драко. В гулкой тишине его презрительный голос прозвучал как удар хлыста.

— Начни с уборки всякой дряни.

* * *

Драко Малфой в бешенстве ворвался в холл своего поместья, на ходу схватил настольную вазу из тончайшего фарфора и изо всех сил запустил ею в стену. Множество мелких осколков с жалобным звоном упали на каменный пол.

— Вообще-то это была любимая ваза Люциуса, — произнес насмешливый голос за спиной.

Драко резко обернулся и увидел высокого светловолосого юношу, который стоял в дверном проеме, прислонившись плечом к косяку, и ухмылялся во весь рот.

— Теперь это моя ваза, — высокомерно возразил Драко, моментально беря себя в руки.

— Была, — все так же насмешливо проговорил гость. — А вообще-то я надеялся на более теплый прием.

— Чувствуй себя как дома, но не забывай, что ты в гостях, — сделал широкий приглашающий жест рукой Драко.

Он совершенно не ожидал увидеть в поместье своего троюродного брата по материнской линии — Филиппа Дюруа.

— Что, надоела Франция, и ты решил подышать английским воздухом? — ехидно спросил Драко.

— А ты что, не получал мое сообщение? — удивился Филипп. — Я же посылал тебе сову. Неужели она не долетела?

— Может, и долетела, — пожал плечами Малфой. — Только меня несколько дней не было дома. Но раз уж ты приехал, то придется терпеть твое присутствие. Пойдем, не стоять же нам в холле. Можешь ко мне присоединиться, я жутко проголодался.

После продолжительного ужина, во время которого молодые люди успели обсудить всех родственников с обеих сторон, все последние семейные новости и погоду в двух европейских столицах, они переместились в библиотеку, удобно устроившись в креслах рядом с камином.

— Ты так и не сказал, что же тебя привело в Англию, — лениво протянул Драко, наблюдая за тем, как искрилось в бокале коллекционное французское вино, в котором отражалось пламя.

— Гонки, — мечтательно ответил Филипп.

— В каком смысле? — оторвался от созерцания содержимого своего стакана Драко.

— В прямом. Ты не поверишь, я увлекся маггловскими гонками.

Драко слегка напрягся.

— А поподробнее?

— Легко, — глаза Филиппа заблестели, что говорило о том, что он приступает к своей любимой теме. — Как бы тебе попроще объяснить, чтобы было понятно? Соревнования проводятся на автодроме. Это что-то типа большого овального поля, но по краям очерчены дорожки, по которым едут машины. Они должны проехать определенное количество кругов. Выигрывает тот, кто уложится в самое короткое время. Ты не представляешь себе, как это здорово!

У Драко перед глазами предстала картина, увиденная сегодня: светлая машина, от высокой скорости превращающаяся в размытое пятно, носится по кругу, а сбоку за ней наблюдает человек со странными часами.

"Неужели Блэк…" — мелькнуло у Малфоя.

— Ну вот, а говорил, что не знаешь, что такое гонки, — прервал его мысли голос, в котором сквозила нотка обиды.

— Но я действительно только от тебя узнал, что такое гонки, — поднял голову Драко.

— А откуда же ты тогда знаешь Блэка? — прищурился Филипп.

— Блэка?

— Да, Блэка. Ты только что сказал: "Неужели Блэк".

Драко приподнял левую бровь.

— Я сказал это вслух?

— Нет, дорогой мой братец, я мысли твои читаю. Точнее, они вытекают из твоей головы и формируются над ней в виде больших красных букв. Конечно, ты это сказал вслух.

— Просто я подумал об одном человеке, — задумчиво проговорил Драко, не обращая внимания на язвительный тон гостя. — Фил, а что такое с этим Блэком?

— Что с ним такое? Дэниел Блэк — самый лучший гонщик в Европе. Честно говоря, я удивлен, что ты слышал его имя, ты ведь старательно избегаешь всего, что связано с магглами.

— А вот с этого места поподробней. Я хочу знать о Блэке все. Вплоть до того, какого цвета у него нижнее белье. И не спрашивай меня, зачем.

— И не собираюсь спрашивать, — усмехнулся Филипп. — И так все ясно без слов — ты на него запал. Он тот еще фрукт. Человек-загадка. Привлекает внимание, но внимания не любит. Делает вид, что не замечает, как на него смотрят все, кто находится в радиусе километра от него. Причем без разницы — девушки или юноши. Блэк помешан на гонках. Он прирожденный лидер. Причем чувствуется, что жажда стремительности у него в крови. Он будто кидает перчатку судьбе, усмиряет дорогу, машину и время, подчиняет себе скорость. Его появление и дальнейшая карьера похожи на вспышку молнии на небосклоне гонок. За пять лет он проиграл всего один раз. Пришел вторым. Правда, потом оказалось, что у него была неисправна машина — когда он подъехал к финишу, из-под капота валил черный дым. Организаторы и гонщик, который пришел первым (он обогнал Блэка всего на три с половиной секунды) предлагали аннулировать результаты и переиграть заезд. Но Блэк отказался. Он заявил, что его проигрыш — только его проблема, и победитель не виноват в технических неприятностях соперника. Знаешь, после этого поступка он стал еще более популярен. Хотя многие считали, что ему надо было согласиться на переигровку. Но Блэк слишком принципиальный, гордый. Никто не знает, что скрывается за его непроницаемостью. Его можно охарактеризовать одной его фразой: "Вам никогда не придется узнать, что чувствует гонщик, когда он выигрывает гонку. Шлем скрывает эмоции, которые невозможно понять". И естественно, его личная жизнь вызывает множество сплетен и разговоров, но истина не известна никому. Тайна, покрытая мраком. Правда, всю последнюю неделю газеты словно сошли с ума, посвящая почти половину каждого выпуска статьям о том, что у "неподражаемого Блэка" появилась девушка. Он, само собой, отмалчивается, но говорят, что он постоянно проводит время с какой-то неизвестной дамой. Судя по всему, они очень близки.

"Все сходится, последнее время Блэк встречается с Грейнджер", — подвел для себя итог Драко.

— И вот я здесь, чтобы лицезреть очередную победу Дэниела Блэка в кольцевых гонках, — закончил свою пламенную речь Филипп.

— То есть как — лицезреть? — удивленно приподнял левую бровь Малфой.

— А вот так. Обычно зрителей пускают на трибуны посмотреть на то, как несколько машин состязаются в умении быстро бегать по кругу.

— Ты хочешь сказать, что здесь будут проходить гонки, в которых участвует Дэниел Блэк?

— Ну, не совсем здесь, — усмехнулся Фил, делая жест, будто обводит рукой поместье. — В пригороде Лондона. Причем завтра.

Драко вскочил и стал расхаживать по комнате, сжимая в руках вино. После нескольких минут размышлений он одним глотком осушил бокал и повернулся к Филиппу.

— Я должен там быть, — отчеканил Малфой голосом, не терпящим возражений.

— Можешь не сверлить меня убийственным взглядом. Не поможет, — широко улыбнулся Дюруа. — Так и быть, возьму тебя с собой, тем более, если уж ты так заинтересовался этим очаровашкой. Все равно приглашение на две персоны.

Гермиона сидела в кресле с огромной книгой в руках. В магазине "Sirius Books" был огромный выбор печатных изданий, и сегодня девушка коротала время в ожидании своего друга Дэниела Блэка, перелистывая альбом, который был посвящен художникам-импрессионистам. От созерцания "Сирени на солнце" Клода Моне ее отвлек сильный шум, как будто кто-то пытался снести входную дверь в магазин. Девушка недоуменно подняла голову.

Посреди зала стоял Дэниел, глядя на нее в упор. Его лицо оставалось невозмутимым, но упрямо сжатые губы, прищуренные глаза и металл в голосе говорили о том, что случилось что-то экстраординарное.

— Джон, ты можешь идти, — процедил Блэк, не сводя глаз с Гермионы. — Ты плохо слышишь? Я сказал, что ты свободен. Магазин я закрою сам.

Видимо, служащий тоже понял, что в воздухе запахло грозой, поэтому тут же подхватил свою сумку и быстро умчался подальше от разгневанного начальника.

Блэк запер дверь, опустил жалюзи, потом подошел к Гермионе, грубо схватил ее за локоть, буквально вырвал из кресла и потащил по лестнице к себе в кабинет.

— Можно узнать, что ты делаешь? — пыталась вырваться девушка.

— Вот именно это я и хотел у тебя спросить! — рявкнул Дэниел и толкнул ее в кресло.

Гермионе казалось, что его маска безразличия и отрешенности, к которой она уже понемногу начала привыкать, трескается на ее глазах, разваливаясь на множество кусочков, из-под которых пробивается дикая ярость и с трудом сдерживаемое бешенство.

— Ты не хочешь спокойно объяснить, в чем дело? Или предпочитаешь орать? — с еле сдерживаемым гневом спросила Гермиона.

— Я тебя предупреждал, чтобы ты не распространялась про меня? Я предупреждал, что никому не позволю разрушить свою жизнь, даже тебе?

— Я не понимаю, кто дал тебе право на меня кричать!

— Ты сама дала мне такое право! Ты — своими поступками. Тем, что не можешь держать язык за зубами. Конечно, я виноват не меньше. Надо было свернуть Букле шею, когда она принесла от тебя письмо, — Блэк бросил гневный взгляд на клетку в углу, которая в данный момент стояла пустой. — Не стоило ходить в этот чертов Косой переулок. И все бы прекрасно продолжали жить, каждый своей жизнью.

— Ты обвиняешь меня в том, что я кому-то о тебе рассказала? — ошеломленно спросила Гермиона, догадываясь, в чем ее обвиняют.

— Нет, я сам дал объявление в "Ежедневном Пророке", — скривил губы Дэниел.

— Но я никому не говорила! Я вообще ни с кем не общалась последнее время…

— Тогда объясни мне, мисс всезнайка, откуда, черт возьми, появился Малфой?

— Малфой? — Гермиона потрясенно вытаращила глаза. Она настолько не ожидала услышать фамилию их вечного школьного врага, что даже не обратила внимания, что Блэк назвал ее "мисс всезнайкой" — прозвищем, на которое она жутко обижалась в Хогвартсе.

— Именно. Драко Малфой собственной персоной, во всей своей змееподобной слизеринской красе. Он наблюдал за моей тренировкой с трибун.

— Он не мог узнать, — убежденно сказала девушка. — Абсолютно не мог. Во-первых, я ни с кем не разговаривала из знакомых с тех пор, как мы с тобой встретились. Во-вторых, если он тебя видел, то все равно не мог догадаться — это просто невозможно, ты сейчас совершенно другой. Если бы я тебя не ждала в тот день и если бы ты сам мне не подсказал, что это действительно ты, то я бы никогда не догадалась. А в-третьих, даже если бы он заинтересовался, с кем я провожу время, его бы постигло разочарование — грязнокровка и маггл. Это ниже малфоевского достоинства.

— В этом есть свой резон, — задумчиво проговорил Дэниел, меряя шагами кабинет. — Но ты сама прекрасно знаешь, что от Малфоя можно ждать только неприятностей. Он не появляется просто так, без причины. А тем более у магглов. И мне это совершенно не нравится.

— Дэн, пожалуйста, поверь мне, что это случилось не по моей вине. Ну как мне доказать тебе? — Гермиона сжала виски ладонями, не обращая внимания на льющиеся из глаз слезы.

Видимо, ей в голову пришла какая-то идея, поэтому девушка вскочила с кресла и подбежала к Блэку, хватая его за руку.

— Хочешь, я принесу Сыворотку Правды? Ты ведь знаешь, что под ее воздействием человек не может лгать. Я отвечу тебе на все вопросы и докажу, что я невиновна.

— Я тебе верю, Миона, — уже более спокойно ответил Дэниел. — Я верю, что ты никому не говорила. Но боюсь, что этот хорек все-таки меня узнал. У него был такой странный взгляд…

— Может, ты ему понравился? — хихикнула Гермиона.

Блэк резко остановился, словно налетел на стену.

— Я? Понравился Малфою? Ты в своем уме? — возмутился он. — Тем более, он меня всю свою сознательную жизнь люто ненавидел. Я всегда удивлялся, как можно ненавидеть до такой степени? Иногда мне казалось, что я Волдеморта любил больше, чем Малфой меня.

— Да, было бы забавно, если бы оказалось, что все эти годы он цеплялся к тебе не потому, что ненавидел, а потому что таким образом маскировал любовь, — прыснула Гермиона, видимо, представив себе такой вариант развития событий.

— Очень мило, — прищурился Дэниел. — Под маской отвращения скрывалась страсть. А чтобы никто не догадался, кто вызывал в Серебряном принце такие эмоции, он срывался на Золотом мальчике.

— Ты же не хочешь сказать…

— Любовь потомственного чистокровного мага к грязнокровке, извини, Миона, в то время никто бы не понял. А уж как бы отреагировал Люциус, ты сама представляешь. Но Драко хотелось быть поближе к объекту своего желания, поэтому он и устраивал все эти стычки. А так как ты, моя дорогая, всюду появлялась в сопровождении двух верных рыцарей, Малфою пришлось "воевать" со всей троицей.

— Ну да, а сейчас увидел меня с тобой, приревновал и решил узнать о тебе поподробнее. Что ни говори, ты опасный конкурент. Тебя просто невозможно не заметить.

Дэниел смотрел на подругу с таким видом, будто она в деталях описывала выросшие у него рога или крылья.

— Ты меня успокоила, — наконец выговорил он, после чего демонстративно закатил глаза и продолжил язвительным тоном, слегка растягивая слова, будто подражая малфоевской манере: — Теперь я понял: именно Драко и его вечной тяги к соперничеству мне не хватало для полного счастья. Без него моя жизнь была пуста и никчемна.

— Почему ты так боишься? — тихо спросила Гермиона. — Ведь теперь все позади. Волдеморта больше нет.

Дэниел дернулся, будто его ударили. Опустившись в кресло, он облокотился на стол и закрыл лицо ладонями. Гермиона молча смотрела на него. Она старалась даже тише дышать, чтобы не тревожить друга. Девушка прекрасно понимала, что ступила на зыбкую почву, пытаясь перейти ту черту, которой он отгородил себя от всего остального мира, черту, за которую он пока не пропускал и ее. Но она искренне любила его и готова была поддержать абсолютно во всем. Он поделился с ней своими радостями: показал гонки и книжный магазин, чье название несло в себе частичку души прежнего Гарри. Но радость — это только половина. Без второй, обратной стороны души человека — печали — жизнь теряет смысл, теряет все свои краски, превращаясь в тягучее существование — от вечера до вечера, от субботы до субботы, от весны до весны… И Гермиона готова была разделить боль друга, чтобы он не держал в себе этот яд, минута за минутой отравляющий его кровь, застывающий в жилах и превращающий живого человека в мраморную статую.

— Гарри Поттера тоже больше нет, — тихо проговорил Дэниел. — Пророчество оказалось неверным. Никто не мог выжить в той схватке. Если погиб один, должен был погибнуть и другой. Та неразрывная связь, которая с каждым днем становилась все сильнее и сильнее, неизбежно должна была привести к единственно возможному исходу — смерти. Так все и случилось.

— Я понимаю, что тебе тяжело, — сдавленно сказала Гермиона. — Но поверь, никому не было легко. И мне в том числе.

— Да, тебе было тяжело, всем было трудно, — безжизненно отозвался Дэниел. — Но из-за тебя никто не умирал. Ты понятия не имеешь, каково это — идти, оглядываясь по сторонам в страхе увидеть изувеченное тело дорогого тебе человека, чувствовать, что все, кого ты любил, умерли. Умерли из-за тебя, пытаясь защитить тебя, отдавая свою жизнь только для того, чтобы хоть ненадолго продлить твою. Сначала погибли родители, причем за их убийство пришлось расплачиваться ни в чем неповинному Сириусу, которого на двенадцать лет упрятали в Азкабан. Потом Седрик, а он всего лишь хотел выиграть школьный турнир, он был так далек от войны, от Волдеморта и Пожирателей Смерти. Сириус и Люпин… Их погубила любовь ко мне, как и моих родителей. Они точно также пытались заслонить меня собой. И теперь все они мертвы. Ты не знаешь, как трудно жить с этим. И с каждой минутой все яснее понимать, что все эти жертвы были напрасными, что сам по себе, без друзей, ты совершенно ничего не можешь, что ты абсолютно ничего из себя не представляешь. И в итоге ты остался совсем один в этом мире, наедине с гранитной плитой вины и боли, которая придавила тебя всей своей тяжестью, не позволяя не то что жить, а даже просто существовать. Боль, из-за которой трудно дышать. Боль, которая разрывает сердце и сжигает душу. Боль, которая кинжалами режет тебя изнутри на тысячи маленьких кусочков. И ты знаешь, что никогда уже не сможешь собрать их воедино. Тебе повезло, ты не видела, что это такое — смотреть на свои руки и видеть на них кровь, кровь дорогих тебе людей. И знать, что никогда эта кровь не смоется, она всегда будет на тебе...

Гермиона подняла на него глаза, полные слез, не в силах вымолвить ни слова. Она была потрясена той болью и горечью, которыми были пропитаны слова Дэниела. А он продолжал говорить, будто рухнула та стена, которой он так старательно отгораживал себя от прошлого.

— Я почти ничего не помню из того, что происходило в Тайной комнате. Шрам пульсировал, словно к нему приложили раскаленное железо, боль застилала глаза… Я помню Рона, скорчившегося на полу, всего в крови, с куском мяса вместо ноги… Тебя, упавшую без сознания, когда ты приняла на себя заклинание, предназначавшееся мне… А когда он играючи пальнул в Люпина Авадой… У меня все потемнело перед глазами, я больше не видел ничего вокруг. Только Волдеморт, поразительно резкий и четкий. Время будто замедлилось, я поднял палочку и…

Он обхватил голову руками, словно пытаясь выдавить из нее воспоминания. Гермиона сидела рядом, но не дотрагивалась до него, не пыталась утешить. Она понимала, что сейчас лучше ничего не делать.

— Самое интересное, что я не помню заклинания, которым убил его. Но откуда-то знаю, что это была темная магия. Приятно было видеть удивление на его лице, — Дэниел поднял голову, его лицо было искажено ненавистью. — Понимаешь, я был рад, что убил человека!

— Он не был человеком, — тихо прошептала Гермиона.

— Не важно, — его лицо снова стало отрешенным. — Единственное, чего я хотел в тот момент, это чтобы он перестал смеяться. Я ненавидел его смех даже больше, чем его самого. Этот идиотский смех и красные глаза долгие годы были моим постоянным кошмаром. До сих пор они иногда мне снятся… Но теперь, когда я просыпаюсь, я знаю, что это был лишь сон, что я больше никогда не столкнусь со своим прошлым.

— Но Волдеморта больше нет, а от Пожирателей Смерти тоже ничего не осталось: кто погиб, а остальные в тюрьмах, — осторожно возразила Гермиона.

— А Малфой?

— Люциус?

— Нет, Драко.

— Насколько я знаю, он так и не принял Метку.

— Какая теперь разница, — устало выдохнул Блэк. — Это ничего не меняет. Но я все равно не могу жить по-прежнему. Я устал, понимаешь? "Мавр сделал свое дело, мавр может уходить", как говорилось у классика. Вот я и ушел, выполнив свое предназначение. Семнадцать лет быть Великой-Надеждой-На-Спасение-Всего-Мира. Семнадцать лет одиночества в толпе. И все время на тебя все пялятся, как на павлина в зоопарке, и тыкают пальцем в шрам. Тебе не кажется, что это слишком высокая цена за украденное детство? Но я бы не обращал на это внимания, если бы… Я больше не мог позволить, чтобы умирали люди, которых я люблю. Поэтому я выбрал смерть ради жизни.

— Но ведь тем людям, которые тебя любили, действительно было больно, когда ты исчез. И, между прочим, они любят тебя до сих пор. Рон так и не смог оправиться от потрясения, он уехал к Чарли в Румынию, подальше от Хогвартса, от Министерства магии, от всех знакомых. Мне же некуда было уезжать. После того, как я пришла в сознание в больнице, врачи долгое время запрещали что-либо мне рассказывать, боялись, что мне снова станет хуже. Я долго не могла смириться с тем, что ты погиб. Наверное, так до конца и не получилось. Я отправляла тебе сов, но они возвращались обратно с моими же письмами. И когда я уже почти свыклась с мыслью, что тебя больше нет, как ко мне прилетела Букля.

— Да уж, своенравная у меня сова, — поморщился Дэниел. — И что ей взбрело в голову полететь к тебе? Я же предупреждал, чтобы она не пыталась вытворять ничего подобного.

— Может, она хотела сделать тебе подарок ко дню рождения? — робко предположила девушка.

Блэк сердито поджал губы.

— Мой день рождения 23 августа, — тихо, но четко проговорил он.

— 23 августа? — изумленно уставилась на него Гермиона. — Но ведь…

— Последнее, что я помню из того сражения, это как мое заклинание попало в Волдеморта, его удивленно расширившиеся глаза и резко оборвавшийся смех, как будто он поперхнулся своим хохотом. А дальше — глубокая черная дыра. Когда я очнулся, рядом был Снейп. Оказывается, он первым добрался до Тайной комнаты, где и нашел меня в полубессознательном состоянии. Я бредил и просил не отдавать меня Дамблдору. Странно, но Снейп почему-то спрятал меня за одной из колонн, а когда подоспели авроры, сказал, что уже обыскал весь зал, но Гарри Поттер пропал без следа.

— А они не стали проверять…

— Да, к счастью. А после того, как все закончилось, Снейп перенес меня к себе в кабинет, а оттуда через камин отправил в свой дом. Я всегда думал, что он живет в Хогвартсе, а оказалось, что у него есть квартира. Я пролежал в коме почти два с половиной месяца. И все это время человек, который всегда пытался меня унизить, терпеливо за мной ухаживал, растирал зельями, не оставляя попыток вернуть меня к жизни, хотя зачастую казалось, что это уже невозможно. Правда, то, что я очнулся, оказалось только началом долгого пути. Я практически ничего не видел, почти не мог говорить, тело не слушалось… Снейп возился со мной, как с маленьким ребенком, восстанавливал поломанные заклятиями кости, поил зельем, снимающим приступы боли. Мне пришлось заново учиться ходить, так как из-за многочисленных травм ноги были словно чужие и не хотели слушаться. Речь тоже пришлось осваивать во второй раз — у меня было сильно повреждено горло. Кстати, именно поэтому так изменился голос. Видимо, я сильно поранил лицо, потому что Снейп долгое время накладывал мне какие-то повязки, пропитанные очередным восстанавливающим зельем. Когда профессор наконец разрешил мне взглянуть в зеркало, я сначала не мог понять, что вижу свое отражение. У меня была новая внешность, да и шрам сильно побледнел и стал почти незаметен. В тот момент я понял, что у меня есть шанс начать все с чистого листа. Я был безумно благодарен Снейпу за то, что он так обо мне заботился, никому не сказал, что я жив. Но я не мог прятаться у него всегда. Однажды, когда Снейп был в Хогвартсе, я надел свой плащ-невидимку и ушел. Я не хотел прощаться, так как знал, что это будет тяжело для нас обоих. Поэтому я просто написал записку, в которой было всего три слова: "Спасибо за все!"

— Так он не знает, где ты?

— Нет, он только знает, что я жив.

Блэк откинулся в кресле, устало прикрывая глаза.

— Интересно, почему он так поступил? — задумчиво протянула Гермиона.

— Думаю, таким образом он искупил долг перед моим отцом. Помнишь ту историю с Визжащей хижиной?

— Да, наверное, так и есть. А почему все-таки 23 августа?

— Когда я пришел в сознание, первыми словами Снейпа было: "С днем рождения. Сегодня ты родился второй раз". Это было 23 августа. С тех пор я стал считать это своим днем рождения. Ведь именно в тот день началась моя новая жизнь.

Гермиона потрясенно молчала. Дэниел взял в руки лежавшую рядом с телефоном небольшую плоскую фляжку. Она была отделана крокодиловой кожей, на которой виднелись выбитые египетские иероглифы, а бока были закреплены бронзовыми пластинами.

— Надо же, кончилось, — Блэк слегка потряс фляжку и нахмурился.

Он поднялся из-за стола и подошел к пустой птичьей клетке, которая стояла в углу. Просунув за нее руку, он куда-то нажал, и одна из деревянных панелей, которыми был обит кабинет, отъехала в сторону. Гермиона, с удивлением наблюдавшая за его действиями, увидела небольшое углубление.

— Странный у тебя сейф, — пробормотала она.

— Вообще-то сейф у меня в другом месте, — беспечно ответил Дэниел. — Это мой личный тайничок.

Он вытащил из-за секретной панели большую бутыль, в которой искрилась жидкость, по цвету напоминавшая кофе с молоком. Дэниел перелил часть содержимого во фляжку, а затем убрал бутыль обратно в тайник.

— Ну вот, теперь хватит месяца на три, — удовлетворенно сказал он, возвращая деревянную панель на место.

— Что это? — изумленно спросила Гермиона.

— Маскирующее зелье.

Дэниел сделал большой глоток и слегка поморщился.

— Хорошо хоть, что его надо пить не каждый день, а только два раза в неделю. Не особо приятная вещь.

— Оно маскирует шрам? — Гермиона посмотрела на лоб Блэка.

— Не только. Конечно, после того, как Волдеморт был уничтожен, шрам заметно побледнел и теперь не так бросается в глаза. Но все равно в мире существует всего один человек с молнией на лбу, а мне необходимо было это скрыть. В то время, когда я жил у Снейпа, он как раз работал над зельем, которое маскировало бы шрамы, полученные от заклинаний. Надеюсь, профессор не очень разозлился на меня за то, что я стащил у него целую бутылку.

— Почему-то мне кажется, что он был готов к тому, что ты уйдешь, и именно поэтому оставил так много зелья.

— Может, и так. Я очень ему благодарен за то, что он подарил мне пять лет без взглядов, прикованных к моему лбу.

— А зелье скрывает не все шрамы? — спросила Гермиона, протягивая руку и легко касаясь рубца, который виднелся из-под рукава футболки Дэниела.

— Этот не магический. Не так давно на одной из тренировок я попал в аварию — врезался в ограждение. К счастью, я не получил никаких серьезных травм, только полоснуло по руке стеклом, разбившимся от столкновения машины с бетонной стеной. Врачи сразу же обработали рану, чтобы не было заражения крови, и отправили в больницу, где благополучно зашили руку. Правда, из-за того, что порез был глубокий, шрам все-таки остался. Но зелье его не скрывает.

— Ты сказал, что оно маскирует не только шрам на лбу…

— Да, остальные тоже не видно. Знаешь, все-таки Снейп — гениальный зельевар. Когда он выхаживал меня, все мое тело было покрыто шрамами, будто рыболовной сетью. И благодаря снадобьям Снейпа многие из них исчезли. Правда, не все. Остались то ли самые глубокие, то ли те, которые остались от черномагических заклятий. Я точно не знаю. Но маскирующее зелье их скрывает.

— А что будет, если ты перестанешь его принимать? — спросила Гермиона, задумчиво вычерчивая указательным пальцем абстрактные узоры на подлокотнике кресла.

— Ничего хорошего не будет, можешь мне поверить, — нахмурился Дэниел. — Шесть лет волшебный мир прекрасно обходился без Гарри Поттера, поэтому его возвращение из мира мертвых будет большим шоком. Равно как и исчезновение Дэниела Блэка. Ведь существование одного автоматически исключает возможность существования другого.

Гермиона тяжело вздохнула.

— Ну вот, теперь ты знаешь обо мне все, — развел руками Дэниел, откидываясь в кресле.

— Кстати, тебе очень идет новый цвет глаз, — тепло улыбнулась девушка, пытаясь вырвать его из омута печальных воспоминаний.

— Мне он тоже нравится, — Дэниел провел пальцем вдоль левой брови. — Сразу я не мог себе этого позволить, поэтому поначалу пользовался зельем, которое корректирует зрение. Очки разбились еще в Тайной комнате, а так как я почти ничего не видел, Снейп варил мне это снадобье. Когда я убежал, я прихватил с собой немного. Конечно, надолго зелья не хватило, поэтому, как только у меня появились деньги, я приобрел себе линзы. Сначала это были самые простые, а потом, когда я стал много зарабатывать, я смог купить такие, в которых можно ходить месяц, не снимая. Чертовски удобная штука.

— Да уж, особенно хорошо то, что в магическом мире не подозревают о существовании контактных линз.

Тут взгляд Гермионы упал на часы, которые висели на стене.

— О, Мерлин! — воскликнула она. — Уже так поздно, а у тебя же завтра гонка, ты должен как следует выспаться. Да еще я заставила тебя вспоминать все это…

— Не волнуйся, Миона, завтра я буду в полном порядке. Приезжай в гараж к часу, а оттуда уже отправимся на автодром вместе.

— Не возражаешь, если я аппарирую отсюда? Тут стоит защита?

— У меня вообще здесь нет никакой магии. Так что можешь спокойно аппарировать, все равно никто не увидит.

— Тогда до завтра, — Гермиона поцеловала друга в щеку и с легким хлопком исчезла.

Дэниел еще несколько минут смотрел в пространство, а потом потянулся и выключил свет.

— Не хочу, чтобы наступало завтра, — раздался в темноте его усталый голос.

Все указывало на то, что 31 июля будет необычным днем. Даже погода, которая в последние недели словно ополчилась на жителей Лондона и укутывала город плотной пеленой мрачных туч, сегодня явно проснулась в хорошем настроении. С самого утра на изумительно чистом небе красовался яркий шар солнца, легкий теплый ветерок лениво шевелил верхушки деревьев — долгожданное лето наконец-то вступило в свои права.

В городе Сильверстоун, который находится в ста километрах от Лондона, собралось невиданное количество народа. Объяснялось это явление очень просто — гонки. Пустынные террасы местного автодрома быстро заполнялись людьми, так что невозможно было найти свободного места.

Гермиона Грейнджер сидела на трибуне для почетных гостей, рядом расположились друзья Дэниела Блэка. Правда, сам он их упорно называл "приятели", заверяя девушку, что до уровня "дружбы" он никого к себе не подпускает.

Если бы Гермиона стала оглядывать тех, кто пришел посмотреть на гонки, она непременно бы увидела среди зрителей знакомое лицо. Высокий блондин с аристократической осанкой и надменным выражением лица о чем-то тихо переговаривался со своим спутником, который сидел рядом. Филипп Дюруа в полголоса комментировал Драко Малфою нововведение этого соревнования, ставшего особой интригой — старт сходу.

— То, под каким номером стартует участник и каково его отставание от лидера, совершенно ничего не значит, — взахлеб рассказывал Фил. — Шанс остается до последнего. Ведь победителем становится тот, кто первым пересечет финишную черту, а значит, напряжение сохраняется до последних секунд соревнования, не оставляя зрителя ни на минуту и не давая ни одного шанса расслабиться.

— Надеюсь, ты не будешь трепать языком во время самой гонки? — недовольно оборвал его Драко. — Я хочу посмотреть собственными глазами.

Филипп нахмурился, но быстро забыл про свою обиду, переключив свое внимание на то, что происходило на треке.

Вот уже все места были заняты, камеры и фотоаппараты подготовлены, флаги развернуты… У тысячной толпы вырвался крик радости — появились машины, но почему-то они ехали с прогулочной скоростью. Один прогревочный круг, второй, зрители затаили дыхание… СТАРТ!

Ни Гермиона, ни Драко до этого ни разу не видели гонки, поэтому их ощущения были очень похожи. Не обращая внимания на остальные машины, быстро проносившиеся по кругу, они напряженно следили за полетом белого "Пежо", которым управлял Дэниел Блэк. Вскоре после старта он красиво обошел черную "Хонду" и желтый "Гольф" и теперь лидировал в заезде.

Малфой почти не слышал того, что говорил комментатор, только какие-то обрывки фраз. Блэк ехал, как казалось, выше человеческих возможностей. Его отрыв от ближайшего преследователя достиг уже почти полминуты. Со стороны казалось, что машина не подчиняется законам гравитации: он использовал буквально каждый миллиметр ширины трассы — при этом будто летел, едва касаясь шинами покрытия. Он очень плавно, как по рельсам, проходил повороты, будто понятия "занос" для него вовсе не существовало. А вот его преследователи буквально боролись со своими машинами, входили в повороты на огромной скорости и, несмотря на это, отставали все больше.

Но на пятом кругу снежный "Пежо" появился из-за изгиба дуги, скользя почему-то боком. Машина на огромной скорости летела вдоль трассы, постепенно смещаясь внутрь дуги. И вот уже под колесами не асфальт, а трава, и автомобиль несет водительской стороной прямо на острие разделительного отбойника…

Дэниел Блэк стиснул зубы. Как он ни пытался отвлечься от посторонних мыслей во время заезда, это получалось плохо. Конечно, если тебе говорят: "Постарайся не думать о белых медведях" — ты только о них и будешь думать. А уж какой эффект дает фраза: "Не думай о Малфое"!.. Тонкая фигура бывшего Слизеринского принца, наблюдавшего за тренировкой Дэниела, стояла у Блэка перед глазами и всеми силами старалась помешать сосредоточиться на дороге. Последние три круга гонщик проехал полностью на автомате, не отдавая себе отчет, что делает, куда поворачивает руль и как нажимает на педали.

Внезапно на одной из трибун что-то сверкнуло, будто всплеск серебра на ярком солнце. Естественно, так как все мысли Дэниела были заняты исключительно Драко, реакция последовала незамедлительно.

— Отвали, Малфой! — воскликнул Блэк, резко нажимая на педаль газа.

Именно это и привело к тому, что он неудачно вписался в поворот и потерял контроль над управлением машиной. Его несло прямо на зловещий разделитель, но, к счастью, в этом месте металлические профили были обложены большим количеством автомобильных покрышек. Сильный удар машины о них заставил всех зрителей затаить дыхание. Гермиона и Драко в едином порыве вскочили с места с криком ужаса, застывшим на губах.

"Пежо" отбросило от ограждения, крутанув вокруг своей оси, и машина с разбитым правым боком и наполовину сорванным задним бампером неподвижно застыла. Зрелище было жуткое. Над автодромом пронесся истеричный крик Гермионы.

— Скорую!!!

Драко почувствовал во рту металлический привкус. С удивлением он понял, что впервые в жизни нервничал до такой степени, что до крови прокусил губу.

Неожиданно машина Блэка дернулась, развернулась и устремилась на трассу, вслед на проехавшими мимо бело-синим "БМВ" и зеленым "Опелем". Зрители были ошарашены таким мужеством, сотни людей орали: "Давай!".

Никто не ожидал, что Блэк не только сможет продолжать гонку, но и вернуться на первое место. Он и его машина показывали просто чудеса. Наверное, до этого случая мало кто мог представлять, что покореженный автомобиль может развивать такую скорость.

А гонка уже приближалась к победному для Блэка концу. Он уверенно наращивал отрыв, на последнем кругу ехал исключительно уверенно и стабильно, и в итоге первым пересек финишную ленту.

Гермиона и сидевшие рядом с ней друзья Дэниела ринулись к подиуму, куда как раз приглашались гонщики, занявшие три призовые места. Правда, почему-то в обратном порядке. Третье место… Второе… И вот он — герой дня. Блэку закатили бурную овацию, а он в ответ полил толпу шампанским.

— Хорошая традиция, — улыбнулся Филипп, мечтательно оглядывая подиум.

Когда Гермиона добралась до Дэниела, он как раз направлялся в бокс, внешне спокойный и улыбающийся.

— Вы видели? — спросил он непринужденно.

— Я просто в шоке от твоего спокойствия, — пробормотала все еще не оправившаяся от потрясения, а потому бледная девушка.

Войдя в бокс, все бросились разглядывать искореженный "Пежо". Водительская дверь была вмята до каркаса, заднее крыло тоже, заднее правое стекло выбито, а бампер висел только на одной стороне.

— Хорошо, что геометрия не нарушена и подвеска цела, — прокомментировал состояние машины механик.

— Господи! — вдруг всплеснула руками Гермиона. — Я же совершенно забыла!

Она стала судорожно рыться по карманам и наконец вытащила небольшой продолговатый сверток, перевязанный красной лентой, который протянула Дэниелу.

— Что это? — удивленно спросил он.

— Это мой тебе подарок, — улыбнулась девушка.

— Подарок? — подозрительно переспросил Дэниел.

— Я тебя поздравляю с победой на гонке, — быстро проговорила Гермиона.

Блэк приподнял правую бровь, словно хотел сказать: "Очень сомневаюсь, но так и быть, сделаю вид, что поверил". Наверное, ему не хотелось выяснять отношения при многочисленных свидетелях.

Дэниел развернул сверток, и ему на руку выпал изящный плетеный кожаный браслет с серебряной застежкой в виде сцепленных львиных лап.

— Он заговорен на удачу. Конечно, в лотерею ты с его помощью не выиграешь, но если попадешь в беду, сработает магия, которая даже в самом безнадежном случае максимально оградит тебя, — тихо сказала девушка.

— Спасибо тебе за заботу, Миона, — Дэниел протянул ей руку. — Оденешь?

Она осторожно застегнула на его запястье браслет.

— Пусть он хранит тебя, хотя бы немного.

— Я буду его носить. На удачу.

В этот момент к Дэниелу подбежал какой-то журналист и попытался взять интервью. Победитель долго отказывался, но потом все же согласился "сказать пару слов". Правда, отчет об интервью через несколько минут был озвучен всему автодромому.

— По словам победителя гонки Дэниэла Блэка, — надрывался репортер, переместившийся в рубку, — своей победой он обязан зрителям, на глазах которых нельзя было проигрывать. "Дома всегда сложно выступать, — признался гонщик, — "свои" зрители просто обязывают показывать хороший результат. Говорят, что дома и стены помогают, но автогонщикам полагаться на это не приходится. Приходится рассчитывать, главным образом, на себя и на машину".

— Так, а теперь традиция, — заявил Дэниел. — Торжественно выпить шампанское из завоеванного кубка.

Гермиона удивленно расширила глаза.

— Знаешь, как это делается? Очень просто. Берется огромная призовая бутылка, из нее в красивую серебряную чашу наливается слава, шипящая пузырьками триумфа, закрываются глаза и — "Ваше здоровье, всем спасибо"!". Небольшими глотками, с наслаждением. Надо только завоевать и эту чашу, и эту бутылку…

* * *

Драко Малфой мог с полным правом переименовать для себя 31 июля в "День открытия магглов". Во-первых, он впервые в жизни побывал на гонках. Надо сказать, это произвело на него неизгладимое впечатление. Почти такое же сильное, как финал Кубка мира по квиддичу, на котором Драко побывал перед самым началом четвертого курса обучения в Хогвартсе. Он никогда не любил спорт, но полеты на метле стали его страстью с того самого момента, как Малфой впервые взмыл в воздух. Раньше он и представить себе не мог, что у магглов может быть что-то настолько же захватывающее и интересное.

А еще Драко никогда не бывал в ночных клубах. В магическом мире он считал их посещение ниже своего достоинства, а маггловский мир он открыл для себя только несколько дней назад. Так что сегодня у Малфоя был дебют. Правда, у него был отличный проводник — Филипп Дюруа, знаток и частый посетитель подобного рода заведений.

После окончания гонки Дэниел с Гермионой и еще тремя друзьями сели в машину Блэка и умчались в неизвестном направлении. Конечно, оно осталось неизвестным для всех, кроме Драко Малфоя. Он был готов к "бегству героя", поэтому подхватил своего французского родственника и отправился следом, стараясь не терять из виду серебристый "BMW".

— А куда мы едем? — поинтересовалась Гермиона, которая сидела рядом с Дэниелом.

— Понятия не имею, — пожал плечами тот, не отрывая сосредоточенного взгляда от дороги.

— Это сюрприз, — хихикнул с заднего сиденья Сэм. Он был вторым пилотом в команде клуба, за который выступал Дэниел. — Можете не пытать, все равно раньше времени не скажем.

В ответ Блэк лишь саркастически скривил губы.

Гермиона хмыкнула и решила не настаивать, погрузившись в свои мысли. Она мало обращала внимания на мелькавшие за окном машины пейзажи, хотя посмотреть было на что. Аккуратненькие маленькие городки с домиками, которые казались игрушечными, сменялись ровно расчерченными полями, засеянными кукурузой и подсолнухами.

А девушка исподтишка наблюдала за Дэниелом и размышляла о том, что за последние две недели на нее свалилось слишком много всего. Конечно, она была безумно рада видеть своего лучшего друга, встречаться с ним, была счастлива, что он больше не отталкивал ее… Но все равно Гермиона никак не могла примириться с той маской холодности и отчужденности, под которой практически всегда скрывался Дэниел, за редким исключением, которое составляли те моменты, когда его броня по каким-то неведомым девушке причинам давала сбои. Но Гермиона не была бы Гермионой, если бы так просто готова была сдаться. И сейчас она как раз думала о том, что можно было бы предпринять, чтобы вернуть Гарри.

Предмет мыслей Гермионы тоже был погружен в раздумья. Но только не о сидевшей по левую руку девушке, а о некоем блондине с надменным выражением красивого лица, на котором, казалось, живыми были только слегка прищуренные глаза цвета стали.

"А он изменился, — думал Дэниел, рассеянно смотря на убегающую вперед асфальтовую ленту дороги. — Повзрослел, как-то возмужал…"

В который раз он проигрывал в памяти тот момент, когда увидел Малфоя на тренировке. Теперь уже первый шок от его появления прошел, поэтому стали прорисовываться детали, которые остались незамеченными сразу. Например, то, что на лице Драко не было столь привычного выражения брезгливости и пренебрежения ко всему окружающему, а наоборот, он явно был заинтересован происходящим на треке. Даже фирменное малфоевское высокомерие куда-то испарилось, словно Драко снял свою извечную маску и отбросил в сторону.

"Может быть, Гермиона права, — в итоге решил Дэниел, — и Малфой действительно не узнал меня, а просто… просто… просто решил посмотреть на гонки. Или, правда, к Мионе приревновал…"

Видимо, выпускников Хогвартса все-таки связывали незримые узы, которые заставляли мысли двух гриффиндорцев и одного слизеринца течь в одном направлении. Драко Малфой ехал чуть позади Дэниела Блэка и Гермионы Грейнджер и тоже размышлял.

"Может быть, я кого-то ему напомнил, поэтому он так грубо и отреагировал тогда на тренировке, — думал он. — Конечно, очень странно... Но кто разберет этих магглов, какие у них правила".

Перед внутренним взором Драко предстал Дэниел: демонстрирующий вытянутый вверх кубок победителя гонки, спокойный, с легкой торжествующей улыбкой.

"А Поттер, когда ловил снитч, точно также вскидывал руку с пойманным шариком. Только он улыбался, словно безумный…" — мелькнула непрошенная мысль, которую Драко моментально запихнул обратно в глубину сознания, стараясь не поддаваться на провокации собственной памяти.

— Интересно, а куда они все-таки едут? — подал голос Филипп. — Кажется, в Сильверстоун мы ехали по другой дороге…

Как раз в это время на заднем сидении машины Блэка разгорелся небольшой спор, выдернувший Дэниела из пучины размышлений о Малфое.

— На следующей развязке.

— Нет, не сейчас, подальше.

— А я тебе говорю, на следующей, не спорь со старшими.

— И кто же из нас старший? Ты там вообще один раз всего был, вот и не спорь.

— Ребят, — оборвал перебранку Дэниел, — может быть, вы все-таки определитесь, где мне поворачивать, иначе я просто отвезу вас в Лондон.

На заднем сидении воцарилась тишина.

— Первый указатель на Винчестер, — сказал Сэм. — Нам туда. Так, теперь на следующем перекрестке налево и через два квартала направо.

Машина притормозила у современного трехэтажного здания, сплошь состоявшего из стекла из бетона, которые причудливо переплетались, подчиняясь фантазии безумного архитектора.

— Вот тут мы и будем праздновать победу! — торжественно провозгласил Сэм, выходя из машины. — Дэн, сегодня ты — король вечеринки, и весь мир у твоих ног!

— Может, обойдемся без пафоса? — поморщился Блэк. — Вообще-то я хотел просто отдохнуть в узком кругу.

— А мы и будем просто отдыхать. Никто не знает, что мы сюда поехали, все держалось в строжайшей тайне.

Дэниел хмыкнул и, взяв Гермиону под руку, направился к входу в клуб. Но Сэм опередил его, забежав вперед. Он прошептал что-то на ухо охраннику, который стоял на входе, и тот в молчаливом почтении открыл перед друзьями дверь, пропуская их внутрь.

— Неплохо подготовились, — тихо отметил Дэниел.

Но его слова утонули в шуме дискотеки, обрушившемся на новых посетителей, как только они переступили порог. Отовсюду гремела музыка, которая не только мешала слышать собеседника, но и сбивала собственные мысли.

Зал, в котором оказались наши герои, был довольно большим, круглой формы; с потолка свисали медленно вращавшиеся шары с зеркальным покрытием; по периметру помещения, прижимаясь к стенам, ютились столики с уютными кожаными диванами, а пространство в центре было заполнено танцующими.

Правда, разглядеть все это было сложно, так как зал был погружен в мягкий полумрак, то тут, то там прорезаемый разноцветными вспышками блуждающего лазерного луча.

Кто-то схватил Дэниела за руку и потянул вперед. Оглянувшись, он увидел, что это был Сэм, который что-то кричал, показывая то вглубь зала, то куда-то наверх. Так как слов все равно разобрать было невозможно, Блэк послушно последовал за приятелем.

Пробравшись сквозь многочисленную толпу к противоположной стороне зала, где грохот музыки был не таким сильным, и уже можно было более-менее нормально разговаривать, Сэм остановился около одного из столиков.

— Кажется, нам зарезервировали этот, — он огляделся в поисках официанта, который словно по мановению волшебной палочки мгновенно появился рядом. — Зарезервировано для Беннетта?

Официант кивнул и, когда компания разместилась за столиком, протянул каждому меню. Гермиона с удивлением разглядывала большую толстую папку с деревянной обложкой.

— Если ты ее откроешь, то найдешь внутри список того, что можно заказать, — насмешливо шепнул ей Дэниел.

Девушка хихикнула и углубилась в изучение предлагаемых блюд. Конечно, она не один раз была в маггловских ресторанах, но такого ей видеть не приходилось. Выбор был огромным. Почти две страницы занимал список холодных закусок, столько же отводилось для горячих, перечисление вторых блюд растянулось аж на семь листов, сладостей было всего на три страницы, зато спиртные напитки и разнообразные коктейли оккупировали около пятнадцати листов.

Гермиона остановила свой выбор на салате с курицей и сыром, кольцах кальмаров в тесте и коктейле Пинья-Коллада. Дэниел заказал гусиную печень, печеный картофель в сырном суфле и шоколадный эль. Все остальные решили не мудрствовать и взяли по порции фиш-н-чипс. И Сэм распорядился принести всем травяную настойку с экзотическим названием "Бехеровка".

Как ни странно, Драко Малфой и Филипп Дюруа, который пришли в клуб следом за компанией Блэка, получили в свое распоряжение столик, находившийся неподалеку от Дэниела. Драко сел так, чтобы держать в поле зрения интересовавшего его брюнета, но при этом ни объект наблюдения, ни Гермиона Грейнджер, которая могла узнать Малфоя, его не видели.

Празднование победы в гонке шло полным ходом. Пиво и "Бехеровка" лились рекой. Создавалось ощущение, что официант забросил все остальные столики, полностью переключившись на обслуживание этого. Он только и успевал подносить заполненный стаканами и рюмками поднос, забирать пустую посуду и возвращаться с очередной порцией.

В компании царило заметное оживление. Все чаще раздавались взрывы смеха, которые можно было различить даже сквозь грохот музыки. На самом деле причиной этому служили небольшие сигареты-самокрутки, которые источали сладковатый ароматный дым. Оказывается, Сэм втихаря умудрился принести в клуб марихуану, которую сейчас и потягивала все больше веселящаяся компания.

И только Блэк не выражал бурных эмоций. Он просто расслабленно откинулся на спинку дивана, вытянув ноги и скрестив руки на груди, и задумчиво выпускал вверх колечки дыма от прикуренной сигареты. Лишь изредка, когда остальные почти падали под стол от хохота, на его лице появлялась улыбка.

Гермиона тревожно косилась на друга, поражаясь тому, что он даже сейчас не позволял себе ослабить те рамки, в которые сам же себя и заключил.

Надо сказать, что Драко посещали приблизительно такие же мысли. Придя в клуб, он решил, что ему представилась отличная возможность завести знакомство с Блэком: непринужденная атмосфера отдыха, спиртные напитки, облегчающие контакт… Но сейчас Малфоя стали терзать смутные сомнения. Он видел, что Дэниел выпил уже достаточно много, но на его раскованности это никак не сказалось. Он даже не хохотал вместе со своими друзьями, а только улыбался, и от этой улыбки у Драко сжималось сердце.

— Крепкий орешек, — заметил Филипп, словно читая его мысли.

— Мы не ищем легких путей, — меланхолично ответил Драко. — И вообще, кончай за мной следить, занимайся лучше своими делами.

Вдруг он увидел, что Гермиона приобняла Блэка за плечо и стала ему что-то шептать. Драко раздраженно сжал зубы.

— Тебя что-то беспокоит? — спросила Гермиона у Дэниела, наклоняясь к его уху.

— Почему ты так решила? — удивленно вскинул брови Блэк.

— Просто я вижу, как ты напряжен. Что-то случилось?

— Нет, все в порядке, — беззаботно улыбнулся девушке Дэниел, что вызвало у Драко очередной приступ раздражения.

Тут Сэм решил, что долго сидеть на одном месте вредно, поэтому стал вытаскивать друзей на танцпол. Все с удовольствием откликнулись на эту идею. Все, кроме Дэниела и Пола, которые не поддавались ни на какие уговоры. В конце концов, Сэм махнул на них рукой.

— Каждый раз одно и то же, — пожаловался он Гермионе, увлекая ее в центр зала. — Ни разу не видел, чтобы Дэн танцевал. Хотя все равно не оставляю надежды однажды полюбоваться на это зрелище.

— Он не любит танцевать, — кивнула девушка.

— Да уж, это заметно, — улыбнулся Сэм.

— А Пол тоже не танцует?

— Думаю, он просто решил составить нашему герою компанию, чтобы тот не скучал в одиночестве. Хотя, все равно скучать не дадут…

— Почему? — недоуменно спросила Гермиона.

— Ну-у-у… — замялся Сэм, — девушки его вниманием не обходят. Да и молодые люди тоже. Ты уж извини, но сама ведь знаешь…

— Молодые люди? — ее, казалось, больше шокировала именно эта деталь, нежели какие-то туманные намеки.

— Гермиона, ты что, никогда не слышала о нетрадиционной сексуальной ориентации? — вытаращил глаза Сэм.

— Да нет, слышала, конечно, — покраснела девушка. — Просто никогда не думала, что…

— Ну сейчас-то он с тобой встречается, так что не забивай себе голову всякой ерундой, — попытался сгладить неловкость Сэм.

В ответ Гермиона только кивнула, и молодой человек закружил ее в танце, отвлекая от мыслей о Блэке.

А Дэниел в это время планомерно продолжал напиваться. Он, не переставая, ругал себя за то, что на треке позволил прорваться эмоциям и из-за этого чуть не завалил гонку. Причем Блэк сам не мог понять, что же его выбивало из колеи больше: возможность проиграть или то, что причиной послужил Малфой. Именно поэтому сейчас Дэниел пытался заглушить свои невеселые мысли алкоголем.

Из-за одного из соседних столиков за ним наблюдал привлекательный блондин с глазами цвета серебра. Драко был уже порядком нетрезв и обдумывал идею подойти к брюнету и предложить совместную "дегустацию местных напитков", когда Блэк внезапно поднялся из-за стола и направился к центру зала.

Малфой оглянулся, чтобы сообщить Филиппу о внезапно появившемся желании прогуляться, но не обнаружил своего французского родственника поблизости.

" Ах, да, он же говорил, что пойдет танцевать", — вспомнил Драко.

Он двинулся вслед за брюнетом, протискиваясь сквозь толпу, но вскоре вынужден был остановиться, завороженно глядя на представшую его взору картину.

Дэниел Блэк танцевал. Он двигался в унисон с музыкой, словно был ее неотъемлемой частью, живым воплощением звучавшей мелодии.

Дело в том, что в какой-то момент Дэниел потерял счет выпитому, в голове приятно отсутствовали какие бы то ни было мысли, по всему телу растеклась приятная расслабленность.

"Must be the reason why I'm king of my castle, Must be a reason why I'm making examples of you…" — доносилось из динамиков.

Музыка звала, манила, и Дэниел не смог ей противиться. Танцуя в центре огромного зала, среди толпы людей, он чувствовал себя счастливым и свободным. Свободным от всех переживаний, проблем и страхов. Он никогда не умел танцевать, но сейчас мелодия словно вела его за собой, подсказывала, что нужно делать.

Драко смотрел на Дэниела, затаив дыхание. Движения Блэка были то мягкими и пластичными, то вдруг становились резкими, как будто рваными. Малфой мог подобрать только одно определение этому бесподобному зрелищу: "дикие танцы".

Песня сменилась на более медленную.

"I turn to you like a flower leaning toward the sun, I turn to you 'cause you're the only one…" — пел нежный женский голос.

Блэк легко покачивался в такт музыке, изгибаясь всем телом. Он закрыл глаза, словно плыл по волнам мелодии, полностью отдавшись в ее власть и чувствуя блаженную умиротворенность.

Драко больше не мог сдерживать себя, оставаясь сторонним наблюдателем. Он подошел к Дэниелу почти вплотную и медленно положил ладони на его плечи. К большому удивлению Малфоя, брюнет чуть подался назад, слегка облокачиваясь на него, но по-прежнему не переставая танцевать. Его движения дразнили Драко, заставляя кровь бежать по венам с удвоенной скоростью. Осмелев, Малфой не спеша провел руками по спине Блэка, легко скользнул по бедрам и обвил тонкую талию, сводя на нет расстояние, которое их разделяло.

Дэниел совершенно не сопротивлялся неожиданному превращению его одиночного танца в парный. Более того, его охватило странное щемящее чувство, когда к нему прикоснулись чьи-то нежные руки, дразня почти неуловимыми ласками, а потом крепко прижав к стройному телу.

Сейчас Дэниел пребывал в состоянии блаженной эйфории: слух ласкала чарующая музыка, в теле ощущалась приятная истома, а чувства будоражила близость обнимавшего его сзади человека. И он совершенно не хотел, чтобы этот волшебный момент заканчивался, поэтому сделал единственное, что показалось ему правильным: он ответил на объятие, положив свои руки поверх рук незнакомца, и откинул назад голову, опустив ее ему на плечо.

Драко подался вперед и коснулся губами мочки уха Дэниела, нежно провел по ней языком, а потом легонько прикусил. То, как вздрогнул в ответ Блэк и как он в немой ласке стал поглаживать его руки, еще больше распалило Малфоя. Он начал покрывать поцелуями шею брюнета, то ласково касаясь губами, то почти прикусывая. Ему хотелось большего, не только обнимать Блэка, поэтому он чуть опустил левую руку, переместив ладонь на его бедро, а правой провел по груди, лаская ее через ткань рубашки.

В голове Дэниела все смешалось. У него было ощущение, что весь мир внезапно отдалился, и остались только эти поцелуи-укусы, касания, поглаживания, которые будто вливали в кровь огонь, от которых кружилась голова и сладко замирало сердце. Может быть, виной всему было то, что его глаза были все еще закрыты, может быть, огромное количество выпитого спиртного или выкуренная "травка", а может, что-то еще, для чего Дэниел не знал и не хотел искать определения. Но его чувства были обострены до предела. Жар прикосновений проникал даже через ткань, а от поцелуев кожу покалывало, словно от разрядов электричества.

Драко медленно, дразняще стал расстегивать пуговицы на рубашке Дэниела, словно невзначай касаясь кожи, слегка царапая ее ногтями, от чего Дэниел терял разум.

Он в полузабытьи развернулся лицом к обнимавшему его молодому человеку и обвил его руками. Дурманящий аромат замороженной мяты своей холодностью волнующе контрастировал с жаром тела незнакомца.

Драко обратил внимание, что глаза Дэниела были закрыты, однако это не мешало тому пылко отвечать на ласки. Он гладил грудь Малфоя, покрывал его шею поцелуями, заставляя его тихо стонать от наслаждения. И Драко кожей ощущал, как Дэниел улыбается, слыша его стоны. Сердце черноволосого красавца билось в унисон с его собственным. Или это только казалось?

Малфой провел рукой по волосам Блэка, освобождая от стягивавшей ленты, и поразился их мягкости и шелковистости. Он нежно приподнял голову брюнета и легко прикоснулся к его губам. Дэниел замер в его объятиях, но через мгновение ответил на поцелуй.

До сих пор Драко пытался сдерживаться, но сейчас он уже не мог себя контролировать. Дэниел так страстно отдавался ласкам, что это сводило с ума. Музыка, пульсирующая в воздухе, движущиеся ей в такт два разгоряченных молодых человека, прижимающихся друг к другу, пылкие поцелуи, жаркие руки, блуждающие по телу…

— Пойдем, — хрипло прошептал Драко, с трудом заставляя себя оторваться от сладких губ брюнета.

Дэниел приоткрыл глаза, желая разглядеть дарящего ему такое блаженство человека.

Слово в замедленной съемке Драко видел, как взгляд Блэка сфокусировался на нем, глаза цвета расплавленной стали встретились с темно-синими, затем зрачки брюнета расширились, он несколько раз моргнул, будто не веря тому, что видит перед собой, а потом на его лице отразился шок.

— Ты??? — прошептал он с ужасом.

Дэниел оттолкнул от себя Драко и ринулся в толпу, направляясь к выходу. Ошарашенный таким непонятным поведением, Малфой последовал за ним.

— I just can't get you out of my head… — стонала популярная певица.

Как раз в это время Гермиона, все еще танцевавшая с Сэмом, увидела Блэка, который убегал из зала и сейчас был уже у дверей. За ним, расталкивая танцующих локтями, шел…

— Малфой??? — воскликнула девушка и бросилась вслед за ними, на ходу пытаясь убедить себя в том, что это был просто обман зрения.

Дэниел бежал, не замечая ничего и никого вокруг. Он был в шоке. Надо же было такому случиться, чтобы из всех людей на всем земном шаре его угораздило целоваться именно с Драко Малфоем. Слизеринцем, которому семь лет удавалось превращать его жизнь в ад. И теперь, кажется, ад вернулся. Причем, что было самым пугающим — Дэниелу понравилось то, что между ними только что происходило. Его руки, губы, его тело… Все это сводило с ума.

Драко выбежал из клуба и увидел, как Блэк одним махом запрыгнул в свой кабриолет и рывком двинулся с места. Малфой по инерции пробежал еще несколько метров, не отрывая взгляда от удалявшейся машины, но понимая, что брюнет все равно не остановится, даже если он будет мчаться следом за автомобилем.

Дэниел двигался на полном автомате, не соображая, что делает. В мозгу билась всего одна мысль: только бы забыть эти волнующие губы, прикосновения, будто обнажающие нервы, не вспоминать ощущение нежной и гладкой кожи под своими руками...

Педаль до упора в пол, разгон за пару секунд, быстрее, еще быстрее… Салон мчащегося серебряной стрелой "BMW" освещается белой вспышкой, сопровождаемой злым возгласом.

— С днем рождения, Гарри-чертов-Поттер!

Драко Малфой смотрел вслед удалявшейся машине с возрастающей в геометрической прогрессии яростью.

— Волдеморт тебя побери, Дэниел Блэк! — сквозь зубы процедил он. — А ведь мой план почти удался, все шло так хорошо. Кто дал тебе такое право — отталкивать меня?! Уже второй раз! Тебе это с рук не сойдет. Еще никто никогда не отвергал Малфоя!

Тут его внимание привлекла яркая белая вспышка, вырвавшаяся из салона автомобиля Блэка, и одновременно с ней какой-то возглас, который утонул в шуме двигателя, поэтому Драко не смог разобрать слов. А затем… Снова то же ощущение замедленной съемки: серебристый "BMW" вместо того, чтобы свернуть за угол, на полной скорости врезается в бетонную стену; жуткий скрежет сминаемого железа, взрывающий внезапно наступившую тишину; еще одна вспышка, на этот раз красная…

Драко, никогда раньше не видевший автомобильных аварий, отчего-то ясно понял, что машина сейчас взорвется. Злость на Блэка моментально улетучилась, уступив место страху. Забыв о том, что его могут увидеть магглы, Малфой вытащил волшебную палочку, прошептал заклинание и через мгновение оказался рядом с тем, что несколько минут назад гордо именовалось "BMW".

Вблизи картина была еще более пугающей, чем издали. Серебристая краска потемнела и потрескалась, черные пятна и царапины, словно раны, покрывали весь корпус, особенно там, куда пришелся удар. Перед машины был смят и искорежен, капот поднят вверх, будто распахнутая в немом крике беззубая пасть, откуда-то снизу валил серый дым. Все вокруг было засыпано осколками разбившихся стекол. В салоне, навалившись грудью на руль, в неестественной позе полусидел-полулежал Блэк. Его распущенные волосы закрывали лицо, поэтому невозможно было понять, что с ним.

Драко протянул руку, радуясь про себя, что брюнет ездил в открытой машине, и осторожно дотронулся до его руки. Никакой реакции. Малфой сильнее потряс водителя за плечо. В ответ раздался слабый стон, и тело сползло на бок. Черные волосы теперь свешивались через дверь, ярко контрастируя с жемчужным цветом машины. Драко увидел, что лицо Блэка заливает кровь, а сам он без сознания.

— Вингардиум Левиоса! — Драко был потомственным волшебником, поэтому ему даже в голову не пришло иного способа, кроме как магией, вытащить Дэниела из машины.

Отойдя на несколько шагов, Малфой опустил Блэка, теперь он одной рукой прижимал его к себе, чтобы тот не упал, а другой, в которой была зажата волшебная палочка, вычерчивал в воздухе замысловатые фигуры, подкреплявшиеся неясным шепотом — Драко пытался унять пожар, разгоревшийся в сердце машины и уже распространявшийся по корпусу.

— Малфой! — раздался истеричный женский крик.

Драко дернулся и посмотрел в ту сторону, откуда донесся голос. На крыльце ночного клуба стояла Гермиона Грейнджер. Через мгновение она уже была рядом — видимо, девушка тоже пренебрегла правилами, в которых было четко сказано: "Никакого волшебства при магглах". Но сейчас был особый случай.

— Ты… — задохнулась Гермиона.

— Я, как видишь, — нахмурился Драко.

Лицо девушки было белым, как изначальный цвет стоявшего рядом автомобиля. Расширившимися от ужаса глазами, полными слез, она смотрела то на блондина, державшего в руках бесчувственное тело Дэниела, то на самого Блэка, то на ту смятку, в которую превратился его "BMW".

— Что ты с ним сделал? — закричала она.

— Всего-навсего вытащил из машины, которая пыталась взорваться, — раздраженно ответил Драко.

— Дэниел, — Гермиона провела кончиками пальцев по волосам Блэка и тут же отдернула руку — вся ладонь была в крови. — О, боже!...

— Грейнджер, хватит кудахтать, — рявкнул Драко. — Ему нужна помощь. Срочно. Ты знаешь заклинания, которые лечат внутренние повреждения и останавливают кровотечение?

— Малфой, не ори на меня! — ощетинилась девушка. — Кто дал тебе право командовать? Я знаю заклинания.

— Ну тогда чего ты ждешь? Или предпочитаешь иметь дело с трупами?

Гермиона с яростью посмотрела на Драко, но не стала ничего отвечать. Она принялась шептать какие-то заклинания, водя палочкой вдоль бесчувственного тела Дэниела, все также висящего на руках Малфоя. Лицо девушки было напряжено, костяшки пальцев побелели от того, как сильно она сжимала волшебную палочку, но она не замечала ничего, стараясь сделать все возможное и невозможное, чтобы помочь другу.

Примерно через пять минут Гермиона обессилено выдохнула.

— Сейчас я больше ничего не смогу сделать, — прошептала она, стирая рукавом слезы с лица. — Его нужно отвезти в больницу.

— В больницу? — задумчиво переспросил Драко.

— По крайней мере, там ему дадут нужные зелья, чтобы восстановить здоровье. Думаю, у него сломано несколько костей и, похоже, сотрясение мозга…

— Зелья? — приподнял левую бровь Малфой, пристально глядя на Гермиону. — Знаешь, Грейнджер, если раньше у меня были сомнения, то сейчас они полностью отпали.

— Сомнения по поводу чего? — удивилась девушка.

— Да так… — загадочно улыбнулся Драко, смотря на Дэниела. — Никакой больницы, я перенесу его в поместье. Там ему будет оказана первоклассная помощь. У меня большой выбор зелий, да и не забывай о возможности вызвать лучших колдомедиков, если что-то пойдет не так.

— Ты не можешь! — воскликнула Гермиона. — Ты не заберешь его в свое поместье!

— Неужели ты мне помешаешь? — губы Малфоя изогнулись в знаменитой фамильной ухмылке.

Гермиона была в полной растерянности. Она лихорадочно придумывала, как не допустить такого поворота сюжета. Дэниел ее точно не простит, когда придет в себя.

— Он ведь маггл, — выпалила девушка.

— Грейнджер, если ты не можешь держать язык за зубами, это не повод всех вокруг считать дураками, — презрительно усмехнулся Драко. — Можешь не пытаться убедить меня в том, что он маггл. Ты сама только что подтвердила, что это не так.

— Я?

— Да, ты. Не ты ли сказала, что теперь ему помогут только зелья? Маггл в магической больнице — это нонсенс. Я думал, даже грязнокровки это знают.

— Малфой, ты мерзкий, наглый, гнусный хорек! В какой-то момент мне показалось, что ты изменился, но ты так и остался надменным и самовлюбленным придурком!

— Знаешь, Грейнджер, я действительно изменился. Но сейчас я готов тебя убить. Ты не понимаешь, что он, — Драко кивнул на Дэниела, который так и не пришел пока в сознание, — умирает? Короче говоря, можешь разглагольствовать, сколько тебе заблагорассудится, но я аппарирую в поместье.

— Я с тобой, — воскликнула Гермиона, хватаясь за локоть Малфоя. — Я не оставлю Дэна в таком состоянии, а тем более с тобой.

— Боишься за своего дружка? — на лице молодого человека появилась знаменитая фамильная усмешка.

— Скорее за тебя, — процедила девушка.

Ее присутствие совершенно не входило в планы Драко. Однако сейчас было не время препираться. Малфой здраво рассудил, что надо позволить Грейнджер отправиться вместе с ними, а потом, когда Блэку станет лучше, будет просто от нее избавиться.

Драко покрепче прижал к себе Дэниела, который все еще не пришел в сознание, хмуро посмотрел на вцепившуюся в его руку Гермиону, как будто боявшуюся, что он обманет и оставить ее здесь, и странного вида троица с легким хлопком исчезла из переулка Винчестера, чтобы появиться перед воротами поместья Малфоев.

* * *

Если бы Гермиона не была так обеспокоена состоянием Дэниела, она бы, конечно, обратила внимание на обстановку родового имения Малфоев. Ведь посмотреть было на что. Большой трехэтажный особняк, больше похожий на сказочный замок; навес над входом поддерживают две мраморные колонны, обвитые цветущим плющом; перед домом разбит розарий, в центре которого расположился фонтан в виде змеи, из распахнутой пасти которой бьет вода. Правда, никто не гарантировал, что розы не окажутся ядовитыми, плющ не попытается задушить непрошенных гостей, а хозяин поместья не будет спокойно за всем этим наблюдать.

Слева от дома виднелся сад — там как раз стоял пожилой человек с большой корзиной, куда складывал фрукты, которые осторожно снимал с деревьев. А если пройти через весь парк, то можно было попасть на большое поле, явно предназначенное для игры в квиддич.

Но всего этого Гермиона не видела. Ее внимание было полностью сосредоточено на двух молодых людях, которые находились рядом с ней.

Оказавшись в родном имении, Драко сразу же устремился в дом, чтобы продолжить лечение Дэниела. Первым делом он поднялся в одну из гостевых комнат, где аккуратно положил Блэка на кровать, вызвал домового эльфа и приказал ему ни на шаг не отходить от больного и, как только тот придет в себя, мгновенно позвать хозяина.

Сам же Драко направился в кабинет, Гермиона пошла вместе с ним, надеясь узнать, что же все-таки произошло.

— Малфой, нам надо поговорить, — решительно начала девушка.

— Об угнетении домовых эльфов? — ядовито поинтересовался Драко.

— Может быть, тебе это покажется странным, и ты вряд ли поймешь, но сейчас меня больше волнует один брюнет, который лежит наверху без сознания, — ответила Гермиона таким тоном, каким обычно врачи разговаривают с умственно отсталыми людьми.

— Надо же! Какое достижение! Грейнджер не волнуют несчастные эльфы. А как же твое общество… как его там… ГАВНЭ?

— Малфой, чего ты добиваешься?

— Это я хочу узнать, чего добиваешься ты.

Драко быстро шел по коридору, так что Гермиона еле поспевала за ним. Но при этих словах он так резко остановился и развернулся к девушке лицом, что она чуть не врезалась в него.

Сейчас, смотря в прищуренные серые глаза, на надменно искривленные губы, Гермиона вдруг увидела перед собой не повзрослевшего Драко Малфоя, а того несносного мальчишку, который все семь лет обучения в Хогвартсе всячески отравлял жизнь ей и ее друзьям, который постоянно пытался их унизить и подставить. Слизеринца, который называл Гермиону не иначе, чем "грязнокровка", который кривился в презрительной гримасе каждый раз, когда видел кого-либо из гриффиндорцев, и который однажды даже заколдовал ее зубы, так что они стали расти с устрашающей скоростью, и помочь смогла лишь Мадам Помфри.

"И какого Мерлина Малфой притащил к себе в поместье Гарри? Что он задумал? Что ему нужно?" — с тревогой думала Гермиона.

— Ну как? Нравится? — ухмыльнулся Драко.

— Что нравится? — удивленно моргнула девушка, отвлекаясь от своих мыслей.

— То, что ты видишь, — усмешка стала еще более вызывающей. — Грейнджер, ты разглядываешь меня с таким мечтательным выражением лица, что я уже начинаю пугаться. Ты ненароком в меня не влюбилась? Нет, конечно, я знаю, что я неотразим и все такое, но поверь, грязнокровки меня не прельщают, так что можешь пойти и утопиться в пруду. Садовник покажет тебе дорогу, а заодно и вытащит потом твой хладный труп, чтобы не засорять водоем.

— Малфой, ты гнусный гаденыш! — взорвалась Гермиона.

Она замахнулась, чтобы дать ему пощечину, но Драко, видимо, не забыл знаменательный удар, который он получил от девушки на третьем курсе, поэтому быстро схватил ее за запястье, отводя занесенную руку.

— Грейнджер, обойдемся без пошлого мордобоя. Вдруг ты ненароком повредишь мою нежную кожу.

— Я тебя ненавижу! — процедила сквозь зубы Гермиона. — И отпусти мою руку.

— Мне очень жаль, что тебя так расстроил мой отказ, — с притворным огорчением покачал головой Драко.

— Я поражаюсь, какое надо иметь самомнение, чтобы считать, что все вокруг в тебя влюблены! Это просто непостижимо! Малфой, очнись! Да скорее ад замерзнет, чем я… — Гермиона на секунду запнулась, словно ей была противна даже сама мысль о подобной возможности, но затем словно выплюнула: — … полюблю тебя.

— Между прочим, мы совершенно идиотским образом теряем время, — ухмылку будто стерли с лица Драко. — Можешь остаться здесь и поговорить с одним из портретов: когда они в настроении, может получиться очень милая беседа. А мне надо идти за зельем.

— Не думай, что тебе удастся от меня избавиться, Малфой, — прошипела девушка и двинулась следом за хозяином поместья.

Войдя в кабинет, Драко направился к большому старинному шкафу. Распахнув дверцы, он стал пристально рассматривать многочисленные пузырьки, колбочки, скляночки и бутылочки, которыми был уставлен каждый миллиметр полок. Гермиона стояла чуть в стороне и наблюдала за Малфоем.

— Скажи, почему ты привез его сюда? — спросила она.

— А я должен был бросить его в машине, которая через пару минут собиралась взорваться? — ответил вопросом на вопрос Драко, продолжая копаться в шкафу.

— И почему ты его вытащил?

— Это тебя не касается, — отрезал Малфой.

— Очень даже касается! — горячо возразила Гермиона. — Дэниел… мы встречаемся.

— Неужели? — Драко, видимо, позабавили эти слова, потому что он обернулся и, прищурившись, внимательно посмотрел на девушку. — Ты в этом меня пытаешься убедить или себя? Впрочем, неважно.

— Что ты ему сделал? — Гермиона сжала кулаки, пытаясь успокоиться, чтобы не наброситься на Малфоя, который явно издевался над ней. Сейчас важнее было узнать, что все-таки случилось в Винчестере.

— Ты уже спрашивала. И я ответил, — Драко снова вернулся к изучению содержимого шкафа.

— Ты видел, как произошла авария?

— Видел, — Малфой замер с занесенной над одним из пузырьков рукой. — Он на довольно большой скорости врезался в стену — не вписался в поворот.

— Ты к этому имеешь отношение? Я видела, что в клубе ты выходил следом за Дэном. Почему?..

— Хотел бы я знать… — задумчиво протянул Драко. — Да, я действительно отправился за ним. Но когда выбежал на улицу, он уже сел в машину и уезжал. Я не успел…

— Почему?

— Скажем так, я хотел продолжить беседу, которую мы не закончили. А с мертвецами как-то разговор не клеится, поэтому пришлось вытаскивать твоего дружка из железной банки.

— Хорошо, я могу допустить, что ты спас его ради каких-то своих целей. Но зачем ты привез его сюда? Маггла — в волшебный мир, да еще и в поместье Малфоев? — продолжала настаивать Гермиона.

— Маггла? — Драко расхохотался. — Грейнджер, я уже говорил, что не надо делать из других идиотов. Из Блэка маггл — как из меня учитель по уходу за волшебными животными.

— Что???

Малфой, обернувшись, взглянул на ошарашенное лицо девушки и расхохотался еще громче.

— Ты не знала, что он волшебник, Грейнджер? Как мило. Сразу видно, что вы очень близки. Неужели у тебя никогда не возникало подозрений?

Гермиона задумалась. А ведь действительно — она ни разу не видела, чтобы Дэн колдовал. Единственным волшебным предметом в его жизни была фляжка с Маскирующим зельем. Она не видела ни палочки, ни амулетов, ни перьев, ни пергаментов, ни книг — ни одной вещи, принадлежащей магическому миру.

"Интересно, а как тогда он попал в Косой Переулок?" — озадаченно подумала девушка.

— Хороший сюрприз? — лениво осведомился Драко, разглядывая какую-то склянку с мутной зеленой жидкостью.

— А откуда ты знаешь, что он маг? — подозрительно прищурилась Гермиона.

— Грейнджер, ты когда-нибудь видела вспышку от заклинания?

— Что за дурацкий вопрос?

— Не более дурацкий, чем твой. Перед тем, как машина врезалась в стену, я увидел в салоне вспышку. Сначала белую, а затем красную.

— Может быть, это была зажигалка или фонарик? — с надеждой на то, что удастся переубедить Малфоя, спросила Гермиона.

— Я, конечно, не знаю всех этих маггловских штучек, но это точно была магия. Я как раз в тот момент хотел вытащить палочку, так она даже отреагировала на эти вспышки: после первой чуть-чуть нагрелась, а после второй стала слегка вибрировать.

— Сильный всплеск магии, — тихо прошептала девушка, вспоминая лекции профессора Флитвика.

— Я бы сказал по-другому. Всплеск сильной магии. Блэк волшебник, причем довольно могущественный, судя по всему.

— О, Мерлин! — простонала Гермиона, опускаясь на стоявший рядом стул и закрывая лицо руками. — О, Мерлин!

— Ну, до Мерлина ему, положим, далеко, — протянул Драко. — Но Поттера он бы явно переплюнул.

— Поттера? — девушка удивленно посмотрела на Малфоя.

— Ну, все же считали Золотого Мальчика самым выдающимся волшебником в мире. По-моему, Блэк сильнее. По крайней мере, моя палочка никогда так не реагировала на магию Поттера. А ведь мы с ним дрались столько раз, что и сосчитать трудно. Не иначе, все его великие возможности, если они, конечно, были, после смерти достались нашему гонщику.

Гермиона смотрела на Драко, широко открыв глаза.

"Он не знает! — ликовал ее внутренний голос. — Он не понял, что Дэниел и есть Гарри! Мерлин, спасибо тебе! Как же я испугалась, я ведь думала, что Малфой его узнал, поэтому и решил устроить очередную пакость. Какое счастье, что он ничего не знает!"

— Грейнджер, ты от счастья решила сойти с ума? — прервал ее размышления голос Малфоя. — Хватит глупо скалить зубы, демонстрируя профессиональные умения своих родителей. Я нашел зелье, которое нам нужно.

С этими словами он вышел из кабинета, держа в руках пузырек с жидкостью, напоминавшей по цвету расплавленный лунный свет. Гермиона отправилась следом. На этот раз путь занял намного меньше времени, ведь сейчас они не останавливались для того, чтобы спорить и ругаться.

— Хозяин, — пропищал домовой эльф, когда Гермиона и Драко вошли в комнату Дэниела, — сеньор не приходил в сознание.

— Можешь быть свободен, — кивнул Драко, не отрывая прищуренного взгляда от Блэка. — Надо попытаться напоить его зельем. Оно восстанавливает поврежденные внутренние органы и выравнивает циркуляцию крови.

— Простите, хозяин, — раздался робкий тоненький голосок. — Там внизу мистер Дюруа. Он спрашивает, вернулись ли Вы домой.

Драко обернулся к двери и увидел там другого домового эльфа, который нервно теребил край застиранной наволочки, обернутой вокруг тела.

— Грейнджер, оставайся тут, а я пойду разберусь со своим родственничком, — сказал Малфой. — Я пока не хочу, чтобы он был в курсе того, что здесь происходит.

Как только он вышел из комнаты, девушка подбежала к неподвижно лежавшему на кровати молодому человеку и опустилась рядом на пол.

— Гарри, — прошептала Гермиона, сжимая его руку, — пожалуйста, приди в себя! Ты не можешь снова умереть! Что же произошло у вас с Малфоем? Что он тебе сделал? Почему ты врезался в стену?..

Тут она услышала слабый стон. Блэк пытался открыть глаза, но чувствовалось, что даже это простое действие причиняет ему боль.

— Ты очнулся! — обрадованно воскликнула Гермиона.

Синие глаза распахнулись, и взгляд сфокусировался на девушке.

— Кто Вы? — хрипло прошептал Дэниел.

— Грейнджер, не мельтеши, — раздраженно сказал Малфой, наблюдая за хаотичными передвижениями Гермионы. — Меня и так тошнит от твоего присутствия, не надо это усугублять.

Они сидели в "серой гостиной", как называл эту комнату Драко. Точнее, сидел только он, развалившись в глубоком кресле и закинув ноги на подлокотник. Девушка же со скоростью небольшого смерча металась между столом, диваном и креслами и нервно крутила в руках волшебную палочку.

— Сядь, — рявкнул Малфой, когда она в очередной раз проносилась мимо. — Или тебе придется выбирать между Империусом и Петрификусом. Что тебе больше нравится? Я сегодня добрый, поэтому принимаю заявки трудящихся.

— Ты не посмеешь, — воскликнула Гермиона.

— Хочешь проверить? — хищно усмехнулся Драко, поднимая палочку.

Девушка молча села в кресло напротив и яростно уставилась на молодого человека.

— Вот так уже лучше. Ты, конечно, мисс Всезнайка, но в данном случае физическими упражнениями ничего не добьешься.

— Тебе не понять, — Гермиона отвернулась и еще сильнее сжала в руках палочку.

— Конечно, куда уж мне, — протянул Малфой.

С того времени, как Блэк пришел в сознание, прошло несколько часов. И хотя утро уже начало вытеснять ночь, постепенно раскрашивая темное небо светлыми красками, ни Драко, ни Гермиона еще не ложились спать. Филипп Дюруа отправился обратно во Францию — гонка, ради которой он приезжал в Англию, закончилась, поэтому можно было возвращаться домой. И теперь Малфой и Грейнджер спустились в гостиную, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. А положение вещей оказалось достойным самого пристального внимания.

Хорошим моментом было то, что Дэниел пришел в сознание. Но, как известно, у любой медали есть две стороны, и там, где есть белое, есть и черное. Плохой новостью стало то, что Блэк потерял память.

Правда, амнезия оказалась частичной. Вселял некоторую надежду тот факт, что в результате аварии оказались стертыми не все воспоминания. Например, брюнет не забыл, что его зовут Дэниел Блэк, что он гонщик, владеет книжным магазином "Sirius Books" и любит ездить на своем спортивном "BMW". Но он не помнил ни Гермиону, ни Драко, ни последние события, которые привели его в поместье Малфоев.

С одной стороны, девушка была рада, что Дэниел не узнал Малфоя, иначе было бы сложно выпутаться из этой ситуации. Гермиона уже поняла, что все воспоминания о Гарри Поттере у брюнета надежно заблокированы. Но с другой стороны, ее очень беспокоило то, что он не узнавал ее саму, ведь в последнее время они провели вместе очень много времени. Гермиона обязана была защитить друга. Но как это сделать, если он ничего не помнит и не доверяет ей? Девушка лихорадочно пыталась найти решение проблемы, но пока ничего не могла придумать.

Малфой тоже переживал за Блэка, но в свойственной ему манере не демонстрировал этого. Привычка, к которой отец приучал его буквально с рождения, дала о себе знать и в этот раз: маска безразличия надежно скрывала все эмоции.

Надо сказать, что сначала Драко действительно испугался, что Дэниел может умереть. На второй план даже отошли опасения в очередной раз услышать что-либо нелицеприятное от брюнета, ведь оба раза, когда тот обращался к нему, это было больше похоже на оскорбления.

Но Драко не был бы Малфоем, если бы не умел хладнокровно просчитывать все ходы и искать выгоду для себя даже там, где ее по определению быть не может. Усилием воли заставив себя успокоиться, он проанализировал ситуацию и пришел к выводу, что обстоятельства сложились очень даже благоприятным образом.

"Сейчас Блэк полностью в моей власти, — рассуждал Драко. — Он болен, ему нужна помощь, и я готов благородно все это ему предоставить. А то, что Дэниел потерял память… Конечно, жаль, что он не помнит нашего танца в ночном клубе, — на этом месте Малфой глубоко вздохнул, ощутив, что при одном воспоминании о жарком теле брюнета и его нежных губах джинсы словно стали меньше на целый размер. — Зато он забыл, что убежал с какими-то непонятными воплями. Даааа, интересно, почему у него была такая странная реакция? Может, не ожидал, что увидит перед собой не девушку, а парня? Скорее всего, так. Но сейчас он этого не помнит. Так что, мы можем начать все с чистого листа. Тем более, на моей территории это будет проще простого. Конечно, если эта грязнокровка не будет путаться под ногами. Надо срочно придумать, как ее отправить отсюда подальше".

Драко хмуро уставился на Гермиону, которая о чем-то сосредоточенно думала, хмуря брови и закусывая уголок губ.

"Ладно, эту сейчас выгнать будет сложно. По крайней мере, до тех пор, пока красавчику не станет лучше, — решил блондин. — К колдомедикам я тоже пока не хочу обращаться, ведь придется объяснять, кто такой Блэк и откуда он здесь взялся. Таких знакомых, которым я бы полностью мог доверить эту тайну, у меня нет. Хотя… Стоп! Есть! Как же я сразу не подумал?"

В это время Гермиона тоже размышляла над вопросом, к кому можно обратиться, чтобы вылечить Дэниела.

"Да, колдомедиков вызывать нельзя, — думала она. — Иначе как я смогу объяснить, почему Дэн оказался здесь. История с магглом не пройдет. Во-первых, ни один неволшебник не сможет попасть в поместье Малфоев. А даже если бы и мог, кто бы его сюда пустил, в дом семьи магов, которые люто ненавидят не только обычных людей, но даже полукровок. А если Блэк маг, то как объяснить тот факт, что он не состоит на учете в Министерстве? — девушка тяжело вздохнула. — Но к кому можно обратиться? Не мадам Помфри же звать… Хотя… Точно! Как же я сразу не догадалась! Если он уже один раз помог, то сейчас… Надеюсь, Гарри меня не убьет, когда все вспомнит".

— Снейп! — воскликнули Драко и Гермиона одновременно.

— Грейнджер, ты мне настолько не доверяешь? — презрительно скривив губы, поинтересовался Малфой.

— Не доверяю, — согласилась девушка. — Я считаю, что профессор Снейп — самый выдающийся зельевар в мире.

— С каких это пор ты стала фанаткой Северуса? — Драко вопросительно приподнял левую бровь.

— Малфой, я говорю о том, что он точно поможет Дэну. А то, что он лучший в своем деле — я всегда это признавала, несмотря на его тогдашнюю ненависть к Гарри и вообще ко всему нашему факультету.

— Да уж, после смерти Золотого Мальчика Северус точно изменил к нему свое отношение.

"Ну и зачем нужно было его вспоминать? Поттера больше нет, и не надо ворошить прошлое. Мазохистка. Самой себе ведь причиняет боль, — подумал Драко, изображая на лице высокомерную усмешку. — Нет, она еще и садистка, только, к счастью, не знает, что я не хочу вспоминать гриффиндорское зеленоглазое чудо. Пусть думает, что это меня раздражает. Надеюсь, я ничем себя не выдал".

— Не смей так говорить о Гарри, — сжала кулаки Гермиона. — Ты и мизинца его не стоишь.

— Можешь оставить себе его пальцы, я не претендую, — отмахнулся Малфой. — Сейчас речь вообще не о нем, а о Снейпе и твоем к нему отношении.

— Некоторые события заставили меня изменить к нему свое отношение, — пробормотала девушка и добавила уже громче: — И вообще, почему ты сидишь, а не вызываешь профессора?

— Действительно, почему? С тобой потрясающе интересно разговаривать, Грейнджер. Даже как-то забываешь о том, что ты грязнокровка.

Не дожидаясь ответа девушки, Драко легко выпрыгнул из кресла и пошел к камину. Взяв с полки немного порошка, он кинул его в камин и четко произнес:

— Хогвартс, лаборатория зелий, Северус Снейп!

Через несколько минут томительного ожидания, во время которых Гермиона успела придумать несколько причин, почему профессор не отзывается — начиная с того, что сейчас у него урок, и заканчивая увольнением из школы,— пламя в камине стало зеленым, и в нем появилась голова Мастера Зелий.

— Что за срочность, мистер Малфой? — недовольно проворчал Снейп. Но, увидев Гермиону, он нахмурил брови. — Мисс Грейнджер? Может быть, вы двое объясните, что происходит?

— Нам очень нужна Ваша помощь, профессор, — сказал Драко.

— Можно сказать, дело жизни и смерти, — добавила Гермиона.

— Надеюсь, не Вашей, мисс Грейнджер. Драко, а ты что, уже разучился варить зелья?

— Не разучился, — скривил губы Малфой, бросив выразительный взгляд на девушку. — Просто некоторые мне не доверяют. Да и мне на самом деле нужна консультация более опытного человека. Кроме тебя нам не к кому обратиться.

— Все настолько серьезно? — спросил Снейп.

Он смотрел исключительно на Драко, не обращая никакого внимания на Гермиону. Малфой кивнул.

— Тогда подождите, мне нужно снять котел с огня. Я буду через пять минут, — и голова исчезла из камина.

Профессор появился точно через отмеренное им же самим время, секунда в секунду. В Хогвартсе о его пунктуальности ходили легенды.

За то время, пока Гермиона не видела своего преподавателя Зелий, он мало изменился. Все тот же широкополый черный плащ, который развевается при ходьбе, словно крылья летучей мыши; те же длинные черные волосы, которые будто никогда не мыли; выдающийся длинный нос, опущенные уголки губ, никогда не даривших никому улыбки, и пронзительные черные глаза. Но сейчас девушка заметила, что у профессора появились морщины, которые придавали его лицу выражение усталости. На секунду ей показалось, что она видит перед собой не Северуса Снейпа, мужчину с железной волей, который в свое время смог выдержать груз двойного агента противоборствующих магических орденов, а утомленного жизнью и опустошенного каким-то горем человека.

— Ну и кто собрался умирать? — язвительность Снейпа стерла иллюзию.

— Пойдем наверх, — сказал Малфой. — Лучше увидеть все собственными глазами.

— Я заинтригован, — прокомментировал профессор, поднимаясь по ступеням на второй этаж.

"Интересно, он узнает Гарри? — мучительно размышляла Гермиона, шагая следом. — Наверняка. А как же иначе. Как бы дать ему понять, что Малфой не в курсе того, кого он привел в свой дом?"

— А вот и наш больной, — Драко распахнул дверь в комнату, где находился Блэк. — Прошу любить и жаловать.

Снейп, проследив взглядом за тем, куда указывал Малфой, замер на пороге. Расширившимися от удивления глазами он смотрел на неподвижно лежавшего на кровати брюнета.

Драко пришла в голову мысль, что загорелое полуобнаженное тело и черные волосы, разметавшиеся на белоснежном шелковом постельном белье, выглядят безумно сексуально. Он ревниво подумал, что Северус слишком уж жадно смотрит на Блэка, поэтому надо бы словно невзначай проинформировать его, кто в доме хозяин.

Гермиона же поняла причину такой реакции профессора, поэтому проскользнула в комнату и встала перед ошарашенным Снейпом, который все еще не мог отвести взгляд от брюнета.

— О, Мерлин! — хрипло прошептал Северус.

— Профессор, Дэниелу, — девушка сделала ударение на имени, — очень нужна Ваша помощь.

— Дэниелу? — переспросил Снейп, переводя взгляд на Гермиону, которая смотрела прямо ему в глаза, словно пыталась мысленно передать какое-то сообщение. — Его зовут Дэниел?

— Может быть, ты сначала его осмотришь? — подал голос раздраженный Драко. — Мы тебя позвали не знакомиться, а вылечить человека.

— Мистер Малфой, не надо мне хамить, — Снейп даже не взглянул на блондина, а прямиком направился к кровати. — Я сделаю все, что от меня зависит. Как это случилось?

Гермиона кивнула Драко, предоставляя ему самому рассказать о том, что произошло, ведь он был непосредственным участником событий, а сама устроилась с противоположной от профессора стороны кровати, чтобы видеть его лицо.

"Узнал. Он его узнал, — думала девушка. — И, кажется, понял, что Малфой ничего не знает. Мерлин, как же мне поговорить со Снейпом с глазу на глаз?"

Пока Драко описывал аварию, благополучно опустив сцену в самом клубе, как не имеющую отношения ни к кому, кроме ее участников, Северус быстро осматривал Дэниела, что-то беззвучно шепча себе под нос.

"Поверить не могу… Какое счастье!.. Жив… Знает…" — Гермиона смогла расслышать только несколько слов.

В какой-то момент она встретилась глазами с профессором, выразительно посмотрела на него, потом слегка кивнула в сторону Малфоя, который, к счастью, ничего не заметил, и покачала головой. Снейп в ответ едва заметно кивнул и продолжил осмотр больного.

— Каким образом он въехал в стену, я не могу понять, — закончил свое повествование Драко.

— Я бы на тебя посмотрела, если бы ты столько выпил, да еще и "травка"… — пробормотала Гермиона.

— Травка? — поднял брови Малфой. — Я что, похож на лошадь, чтобы есть траву?

— Сказала бы я, на кого ты похож, — буркнула девушка. — "Травкой" магглы называют наркотики.

— Марихуана? — уточнил Снейп.

— Да, но не сильная. По крайней мере, так сказал тот, кто ее принес, — ответила Гермиона.

— Не думаю, что слабые сигареты могли причинить ему сильный вред, — наконец поднялся на ноги Северус. — Драко, ты давал ему какое-нибудь зелье?

— Сразу после аварии Грейнджер наложила на него заклинания, останавливающие внутреннее и внешнее кровотечения, а в поместье я напоил его зельем, которое лечит внутренние повреждения. Сейчас он спит.

— Хорошо, — кивнул Снейп. — Мисс Грейнджер, можно Вас на минутку? Драко, побудь пока с мистером… Дэниелом.

"И какие у них могут быть от меня секреты? — с неудовольствием подумал Малфой, смотря вслед Северусу и Гермионе, которые вышли в коридор. — Ну да ладно, это я потом выясню. Сейчас у меня есть дела поважнее".

Драко обернулся к кровати. При одном только взгляде на Дэниела его охватывал жар, тело мгновенно реагировало на возникающие перед внутренним взором воспоминания о страстных объятиях и поцелуях брюнета.

Малфой присел на краешек постели.

— Почему меня так влечет к тебе? — прошептал он, протягивая руку и осторожно убирая с лица Блэка прядь волос. — Словно ты магнит, притяжению которого я не могу сопротивляться. Только один человек вызывал у меня подобные чувства. Но он мертв… Может быть, виной всему то, что ты каким-то непонятным образом напоминаешь мне его? Или все дело в твоей неприступности? Ведь я привык, что все падают к моим ногам за один только взгляд. Ты будешь моим, Дэниел Блэк, чего бы мне это ни стоило!

Легкими касаниями подушечек пальцев Драко провел по скуле брюнета, очертил контур губ, скользнул вдоль шеи. Слабый вздох отвлек его от пристального изучения чуть припухлых губ, которые мучительно хотелось поцеловать. Нет, Блэк не проснулся, но на его лице появилась тень улыбки.

Драко не мог побороть искушение и наклонился ниже, осторожно обвел кончиком языка манящие губы, которые внезапно слегка приоткрылись, словно давая безмолвное разрешение. Сердце Малфоя будто подпрыгнуло в груди, казалось, что его бешеный стук слышно во всех потаенных уголках поместья. Драко сдерживал себя из последних сил. Он нежно, едва касаясь, поцеловал Дэниела. Потом захватил его нижнюю губу, то лаская ее языком, то чуть прикусывая, то слегка втягивая в рот. Перед глазами все кружилось, весь мир растворился, остались только они вдвоем.

Рука Драко скользнула вниз, обнажая загорелую кожу. Он стал гладить грудь Блэка, выводя на коже замысловатые узоры. Когда его пальцы захватили в плен небольшой сосок, у Дэниела вырвался протяжный стон. Если до этого у Малфоя и были какие-то крохи сомнения, правильно ли он поступает, то этот звук устранил все колебания без остатка.

Драко с жадностью набросился на Дэниела, лихорадочно целуя его губы, шею, опускаясь к груди, ласкал соски, то осторожно облизывая, то прикусывая; руки блуждали по горячему телу, которое весьма очевидно отзывалось на происходящее — Блэк прерывисто дышал, стонал и неосознанно выгибался ему навстречу. И это распаляло желание Малфоя сильнее, чем действие любого афродизиака.

Внезапно из коридора донесся какой-то шум. Драко испуганно оторвался от груди Дэниела и бросил быстрый взгляд на дверь.

— Мерлин, как же не вовремя! Но сейчас я не хочу, чтобы они увидели, — сквозь зубы прошипел он, с сожалением смотря на брюнета, разметавшегося по кровати. — Однако не думай, что мы закончили. Это был только рекламный ролик.

С этими словами Драко быстро чмокнул Дэниела в губы, аккуратно укутал его одеялом и поднялся на ноги. Он отошел к окну, делая глубокие вдохи, чтобы выровнять срывающееся дыхание и заставить себя успокоиться. Поплотнее запахнувшись в мантию, чтобы скрыть недвусмысленную выпуклость на брюках, Малфой придал своему лицу привычное безразлично-надменное выражение. Теперь он был готов предстать перед Снейпом и Грейнджер.

А профессор и Гермиона в это время очень оживленно беседовали в гостиной.

— Мисс Грейнджер, может быть, Вы потрудитесь объяснить мне, что здесь происходит? И кто этот человек, ради которого Вы и мистер Малфой оторвали меня от важных дел?

Голос Мастера Зелий был как всегда резок, и девушке даже показалось, что следующей фразой будет привычное "Минус десять баллов Гриффиндору".

— Профессор Снейп, вы ведь узнали… — Гермиона понизила голос до шепота, — Гарри.

— Естественно, я узнал. До сегодняшнего дня я пребывал в счастливой уверенности, что являюсь единственным человеком, кто знает правду о Гарри Поттере.

Снейп нахмурился, отворачиваясь к окну и тем самым пытаясь скрыть, насколько неприятным для него оказалась сегодняшняя новость. Нет, Мастера Зелий возмутило не то, что Поттер жив, ведь он всегда это знал. Обидным оказался тот факт, что Гарри общается с Грейнджер, причем она прекрасно знает, кто скрывается под маской Дэниела. А Северус Снейп, который буквально вытащил Надежду-Волшебного-Мира с того света, который почти год выхаживал его, возился с ним, как с маленьким ребенком, забыв обо всех остальных делах, наплевав на работу и Дамблдора… Но однажды, вернувшись из Хогвартса, куда его вызывал директор, который не оставлял попыток вернуть Мастера Зелий на его преподавательское место, Северус нашел свой дом пустым. И лишь на столе сиротливо лежал клочок пергамента, на котором почерком человека, недавно научившегося писать, было аккуратно выведено всего три слова: "Спасибо за все!".

"Вот вам и благодарность по-поттеровски", — зло подумал Снейп.

Видимо, Гермиона поняла его чувства, поэтому тихо проговорила:

— Профессор Снейп, Гарри очень признателен Вам за все, что Вы для него сделали. Он… он даже считает своим днем рождения не 31 июля, а 23 августа — день, когда он очнулся после… — девушка запнулась, вспомнив выражение лица друга, когда он рассказывал ей о том, что произошло после сражения с Волдемортом. — В общем, если бы не Вы, он бы не выжил…

Снейп с изумлением повернулся к Гермионе. За пять лет, которые прошли с момента исчезновения Гарри, он приучил себя к мысли, что Поттер — неблагодарный и избалованный мальчишка, не способный оценить хорошее к себе отношение. А ведь Северусу стоило больших усилий переломить в себе то раздражение, которое он всегда испытывал к гриффиндорцу, избавиться от ненависти, проецируемой с отца на сына. Снейп действительно привязался к Гарри, и 23 августа — день, когда тот открыл глаза после почти двух месяцев комы, стал одним из самых счастливых в его жизни. Сразу после сражения, в котором официально погиб Поттер, профессор уволился из Хогвартса, чтобы не оставлять своего подопечного одного, чтобы все время быть рядом, лечить его, возвращая к жизни не только тело, но и душу. Сложно было сказать, что же пострадало больше — физическая сторона юного героя или моральная. Снейп чувствовал, что Гарри отказывается бороться за свое существование, и именно поэтому лечение шло так тяжело. Но каждую удачу, каждый маленький шажок в сторону жизни Северус воспринимал как великую победу в трудном сражении. И все-таки Гарри Поттер вернулся из мира умирающих. Конечно, оставались кое-какие детали, но их могло исправить только время. Тогда Снейпу казалось, что он полностью вылечил молодого человека. Но сейчас он понял, насколько ошибался. Искалеченную душу не исцелит ни одно заклинание и ни одно зелье…

Профессор снова отвернулся к окну и так вцепился в подоконник, что побелели костяшки пальцев.

— Я сама узнала правду только пару недель назад, — продолжила Гермиона. — Гарри стал Дэниелом Блэком и начал новую жизнь. Он полностью вычеркнул из нее прошлое и всех людей, хоть как-то связанных с ним. А еще он категорически не хочет возвращаться в магический мир…

— Он что, живет как маггл?

— Полностью. Я ни разу не видела, чтобы он колдовал.

— Да, его палочка сгорела, а новую у него не было возможности приобрести. Чем же он занимается? Судя по его внешнему виду, явно не бедствует.

— Он хозяин книжного магазина…

— Надо же, как меняются люди, — перебил профессор. — В прошлой жизни он и книги были вещами несовместными. Уверен, что он не читал ничего, кроме пособий по квиддичу.

— … и известный гонщик, — закончила прерванную фразу Гермиона.

— Я просто счастлив, что мистер Поттер и в новой жизни стал знаменитостью, — едко заметил Снейп, продолжая смотреть в окно.

Погода на улице отвечала его настроению. Свинцовое небо, затянутое тяжелыми тучами, которые грозились вот-вот пролиться неистовым дождем. Ветер, словно разозлившись, яростно пытался сломать стоящие на его пути деревья, ну или на крайний случай сорвать с них листья. Казалось, что за 31 июля последовало не 1 августа, а 1 ноября.

— Вы ничего не понимаете! — разгневанный голос Гермионы оторвал Снейпа от созерцания природных аномалий в поместье Малфоев и заставил повернуться к девушке. — Все совершенно не так!

— Что Вы сказали, мисс Грейнджер? — с угрозой в голосе произнес профессор, удивленно приподняв бровь.

— Я сказала, что Гарри не такой! Он не гонится за популярностью, и он не виноват, что слава сама находит его. Он хотел начать жизнь с нуля, поэтому предпочел умереть для всего волшебного мира, который видел в нем лишь машину, предназначенную для убийства Волдеморта! — голос Гермионы срывался от волнения, а глаза горели лихорадочным блеском. — Никто не хотел понять, что он был лишь ребенком, со своими чувствами, страхами, переживаниями, болью… Все ждали от него Спасения Мира. Но никто ни разу не поинтересовался, чего хочет он сам…

— А как Вы думаете, мисс Грейнджер, почему тогда я вытащил его из Тайной комнаты и не сказал никому ни слова? Почему я выхаживал его, когда мог просто бросить на произвол судьбы или отдать в руки Дамблдора?

— Я… Я не знаю, — прошептала Гермиона.

— И почему, когда Поттер сбежал из моего дома, я тоже не стал афишировать, что он жив?

— Может быть, это… — начала девушка и замялась, не зная, как бы покорректнее продолжить свою мысль.

Видимо, Снейп понял, о чем она подумала, поэтому резко воскликнул:

— Я всегда подозревал, что Золотой Мальчик не умеет держать язык за зубами… Естественно, он разболтал вам о той истории с Люпином… Нет, это не возвращение долга Поттеру-старшему. Но о причинах своих поступков Вам я сообщать не собираюсь. Если захотите, спросите у самого Гарри.

— Спрошу, — упрямо вздернула подбородок Гермиона, а потом добавила почти шепотом: — Если он вспомнит…

— Не "если", а "когда", мисс Грейнджер, — жестко поправил ее Снейп.

— Вы ведь вылечите его, профессор? — девушка смотрела на Мастера Зелий с таким выражением лица, будто он был надеждой в последней инстанции.

— Я уже сделал это один раз, — пожал плечами Северус. — Почему бы не сделать во второй? Кстати, меня удивило, что он вообще выжил в этой аварии. Ведь, судя по рассказу мистера Малфоя, машина была сильно повреждена. И еще кое-что… Что за вспышки видел Драко?

— Думаю, кое-что я могу объяснить, — проговорила Гермиона, задумчиво накручивая на палец прядь волос. — Дело в том, что я подарила Гарри… то есть Дэну… Профессор, давайте будем называть его тем именем, которое он сейчас носит, ведь все равно он не помнит ничего о Гарри Поттере? А когда к нему вернется память, он сам решит, как его называть.

Снейп кивнул.

— Так вот, — продолжила девушка, — вчера в честь победы на гонке я подарила Дэну браслет. Он заговорен таким образом, что если его обладатель попадет в беду, сработает магия, которая даже в самом безнадежном случае максимально оградит этого человека. Я думаю, что при аварии как раз и активизировались заклинания, наложенные на браслет. Наверное, именно это и вызвало красную вспышку и в конечном итоге спасло жизнь Дэну…

— Пять баллов Гриффиндору, — усмехнулся Снейп. — За вовремя подаренное украшение, — пояснил он изумленному взгляду Гермионы.

— А вот чем была вызвана первая вспышка, я не знаю… Интересно, почему он вдруг врезался в стену? Он же профессиональный гонщик, он никак не мог так глупо "не вписаться в поворот", как это назвал Малфой.

— Насколько я понял, наш герой очень активно праздновал победу на гонке?

— Да, я даже не могу вспомнить, сколько он всего выпил, причем мешалось все подряд.

— Мисс Грейнджер, а Вы всегда смотрите своим друзьям в рот, инспектируя прием пищи? — Снейп с любопытством разглядывал покрасневшее и разъяренное от таких слов лицо Гермионы. — Ладно, остыньте. Сейчас все равно ничего изменить нельзя. Зато можно объяснить поведение Вашего друга — алкогольный коктейль, приправленный наркотиками.

— Но ведь Вы же говорили, что слабые сигареты не могли причинить ему вреда!

— Во-первых, я говорил, сильного вреда. А во-вторых, в совокупности со спиртным, да еще в таких количествах, что даже Вы потеряли счет выпитому… Такая смесь может свалить с ног даже Хагрида. А наш герой просто расслабился и отпустил железные рамки самоконтроля.

— Все равно все это очень странно. У меня такое чувство, что Малфой приложил к этому руку, — пробормотала Гермиона. — Профессор, как Вы думаете, почему Дэн потерял память?

— Мисс Грейнджер, расскажите мне еще раз, что произошло перед самой аварией. У меня такое чувство, что Драко о чем-то умолчал. О чем-то важном…

— Сначала мы сидели за столиком, разговаривали, потом Сэм, это друг Дэна, вытащил "травку"… Все хохотали, как сумасшедшие, только Дэн, казалось, был погружен в собственные мысли и не смеялся со всеми, лишь изредка улыбался. Я тогда еще подумала, что он даже сейчас не позволяет себе расслабиться… Потом мы с Сэмом пошли танцевать… Через некоторое время я увидела, что Дэн выбегает из зала, а за ним по пятам следует Малфой. Это меня настолько шокировало, что я помчалась за ними. Дело в том, что несколько дней назад Дэн устроил мне скандал, потому что Малфой приходил на его тренировку на автодром, и он думал, что я кому-то проговорилась, что он жив. Правда, тогда мы решили, что Малфой Дэна все-таки не узнал. И тут снова он появляется… В общем, я побежала за ними, а когда оказалась на улице, увидела ужасную картину: в конце переулка стоял Малфой, одной рукой он прижимал к себе странно обмякшего Дэна, а в другой была палочка, и он колдовал над машиной, которая, казалось, наполовину торчала из стены и была окутана черным дымом. Вблизи все оказалось еще более жутким. Дэн был без сознания, весь в крови и безвольно висел на руках у Малфоя. Машина же выглядела как груда металла, словно на ее переднюю часть наступил тролль….

Девушка поежилась от неприятных воспоминаний, отгоняя от себя страшное видение густых темно-красных капель, стекающих по лицу Дэниела.

— Значит, надо будет еще раз поподробнее расспросить Драко. Мне кажется, Гарри вполне мог его увидеть и именно поэтому в свойственной ему манере попытаться сбежать, — задумчиво проговорил Снейп. — Но, судя по всему, мистер Малфой не в курсе, кого он привел в свой дом?

— Вы ведь ему не скажете? — Гермиона схватила своего бывшего преподавателя за руку.

— Мисс Грейнджер, — прошипел тот, — отцепитесь от меня! Неужели Вы думаете, что я все эти годы хранил его тайну, не сказал ни слова даже Дамблдору, а теперь побегу все рассказывать Драко?

— Простите, — смутилась девушка. — Просто я очень волнуюсь. Малфой действительно ничего не знает. Дэниел принимает маскирующее зелье, которое Вы варили, когда…

— Которое он стащил у меня, когда сбежал, — усмехнулся профессор. — Причем он прихватил весь запас. Это зелье у него с собой?

— Нет, но я знаю, где он его хранит, поэтому могу принести.

— Возьмите, мисс Грейнджер, это порт-ключ. Для того, чтобы его активизировать, надо нажать в центр двумя пальцами. Он перенесет Вас в Лондон, а оттуда уже сами аппарируйте, куда нужно, чтобы забрать зелье.

Снейп вытащил из кармана небольшой камешек густо-фиолетового цвета и протянул его девушке. Она осторожно взяла камень и с любопытством повертела в руках. Странно, он был идеально гладким и словно источал тепло.

— А как я вернусь? — спросила Гермиона.

— Я попрошу у мистера Малфоя порт-ключ. Мне он точно не откажет.

— Я все сделаю, профессор.

— Поторопитесь, мисс Грейнджер. Драко Малфою пока не обязательно знать подробности о своем госте. Когда Поттер… Блэк поправится, и к нему вернется память, он сам расскажет то, что посчитает нужным.

* * *

— А теперь, Драко, объясни мне, каким образом ты оказался в маггловском ночном клубе и что произошло между тобой и мистером Блэком. Только не надо мне рассказывать сказки о том, что ты просто удачно проходил мимо и не смог бросить человека в беде. На эту чушь не купится даже Грейнджер.

Северус Снейп сидел в кресле и внимательно смотрел на Драко Малфоя, который стоял у окна, прислонившись плечом к стене, и наблюдал за кружившимися в диком вальсе листьями на улице.

Гермиона несколько минут назад отправилась в Лондон за зельем. Как и предполагал Снейп, Драко без лишних вопросов дал ему для возвращения в поместье порт-ключ, который представлял из себя замысловатый медальон из черненого серебра. Правда, когда Малфой увидел, как профессор передает эту ценнейшую вещь Грейнджер, его охватила сильная злость. Под громкие крики "Какого черта?" и "Не трогай фамильные сокровища своими грязными руками!" девушка растворилась в воздухе, а Драко остался стоять, гневно сжимая кулаки, яростно сверкая глазами и требуя у Снейпа объяснений. В ответ же он получил лишь ледяное "Я что, должен отчитываться о своих действиях?" и хмурый взгляд Мастера Зелий. На это Малфой только недовольно скривился и отвернулся к окну.

И вот теперь Снейп решил выяснить все подробности о Блэке. Почему-то он всегда безошибочно определял, когда Драко говорит неправду. Наверное, профессор был единственным человеком во всем мире, который обладал этим странным свойством — чувствовать ложь Драко Малфоя.

— Я жду, — голос Снейпа был невозмутим. — По моим расчетам, у нас есть около десяти минут до того, как действие твоего зелья ослабнет и наш больной проснется. К этому времени я хочу знать абсолютно все.

Драко вздохнул, прокручивая в мыслях различные варианты своего рассказа. При правильной расстановке акцентов, это будет правда. Почти правда.

— Вчера… точнее, уже позавчера… здесь объявился мой французский родственник — Филипп Дюруа. Это троюродный брат со стороны Нарциссы. Оказалось, что он увлекся маггловским автоспортом и приехал, как он выразился, "лицезреть очередную победу Дэниела Блэка в кольцевых гонках". Как оказалось, Фил воспылал страстью не только к машинам и ралли, но и к звезде европейской величины — загадочному Дэну. Братец каким-то образом достал приглашение на две персоны, поэтому мне пришлось составить ему компанию. До этого я уже два раза видел Блэка: первый раз в Косом переулке, а второй раз… — Драко на мгновение замолчал, — второй раз я наблюдал, как он готовился к предстоящему заезду.

— Один раз — это случайность, а два — уже закономерность, — сухо прокомментировал Снейп. — И каким же ветром тебя занесло на его тренировку?

Малфой усмехнулся. Настало время повернуть ситуацию под выгодным для него углом. Драко пока не собирался афишировать свои намерения относительно Блэка, поэтому Северус не должен знать о "Плане Х".

— Вы не правы, профессор, два раза — совпадение, а закономерность — уже три. Неделю назад я взял отпуск, чтобы немного отдохнуть, и решил для разнообразия поехать не во Францию или Швейцарию, а посмотреть маггловский Лондон. И вот однажды я увидел машину, в которой сидел Блэк. Мне стало интересно, я отправился за ним следом и в итоге оказался на автодроме. Это действительно впечатляет. То, что он вытворял на гонках — это нечто невероятное. Точно так же, как… — Драко отогнал от себя некстати возникшую ассоциацию с Поттером, — … как будто он и машина — единое целое.

— Чем же он так тебя заинтересовал?

— Трудно сказать, — пожал плечами Малфой. — Когда я увидел его с Грейнджер во "Флориш и Блоттс", что-то в их поведении было странное, даже ненормальное. Только вот я никак не могу понять, что именно…

— Допустим, ты случайно увидел Дэниела в книжном магазине, потом снова невзначай — на улице. А в ночном клубе ты тоже оказался волей рока?

— Нет, судьба тут ни при чем. На этот раз мы с братцем намеренно ехали следом за машиной Блэка и компании.

— Что произошло в клубе? — нарочитая небрежность тона Снейпа не обманула Драко — он заметил напряженно сцепленные пальцы профессора и внимательный взгляд черных глаз, следивших за каждым движением Малфоя. — Почему Дэниел убежал, а ты отправился за ним?

— Понятия не имею, какая муха его укусила, — честно ответил Драко. — Мы танцевали…

— Танцевали? — изумленно поднял брови Снейп.

— Ну да, а что в этом особенного?

— Ничего. Просто не думал, что ты танцуешь, — пояснил Северус и уточнил: — Вдвоем?

Драко кивнул. От воспоминаний о предыдущем вечере у него сладко заныло внизу живота. Но сейчас поддаваться этим мыслям было нельзя, поэтому блондин позволил себе лишь улыбнуться уголками губ.

— Все было нормально, мы очень мило танцевали. А потом вдруг началось что-то совершенно непонятное. Блэк открыл глаза, посмотрел на меня, и на его лице появилось такое ошеломленное выражение, как будто он увидел перед собой по меньшей мере живого тролля… После чего с воплем "Ты???" он бросился к выходу.

— А до этого он тебя видел? — проницательно поинтересовался Снейп.

— Он танцевал с закрытыми глазами… Но кто ж его знает, может, у него такая привычка?

— Все может быть… И ты последовал за ним, причем ваше бегство увидела мисс Грейнджер.

— Именно так. Блэк вылетел на улицу, словно за ним гналась толпа Пожирателей Смерти с единственным желанием сделать из него соте под соусом Бешамель, запрыгнул в свою машину и с разгона поехал прямо в стену.

— Драко, а почему ты уверен, что он маг? — внезапно спросил Снейп, делая вид, что внимательно разглядывает вышитый узор на портьере.

— Я уже говорил про те две вспышки, которые я видел перед тем, как Блэк решил тараном проверить прочность своего автомобиля. Это была магия, причем очень сильный ее выплеск, так что на него отреагировала даже моя волшебная палочка.

— Мисс Грейнджер объяснила мне это. Сработали заклинания, наложенные на браслет, который она подарила Блэку в честь победы на гонке.

— Ты о той обгоревшей штуковине, что болтается у него на руке? — скривился Драко. — Так вот кого надо благодарить за это уродство, которое зацепилось за мою рубашку и чуть не порвало ее! Только гриффиндорцы могут дарить такие идиотские безделушки.

Малфой фыркнул, всем своим видом показывая свое отношение к этой вещице. Мало того, что он разглядел на застежке лапы, подозрительно похожие на львиные — символ ненавистного красно-золотого факультета Хогвартса, — так ко всему прочему оказывается, что браслет Дэниелу подарила Грейнджер. Драко почувствовал, что с каждой минутой начинает ненавидеть девушку все сильнее и сильнее. После окончания школы его отношение к ней изменилось — стало безразличным. У Малфоя были более важные дела, и он не собирался отвлекаться на всякие глупости типа раздражения на Гермиону Грейнджер. Но теперь, когда она стояла между Драко и человеком, который должен был принадлежать ему, ненависть снова разгорелась в его душе.

— Эта штуковина, как ты ее назвал, спасла Блэку жизнь, — отрезал Снейп. — Заклинания, наложенные на браслет, были рассчитаны на то, что в критической ситуации сработает магия и защитит этого человека в максимально возможной степени.

— Молодец Грейнджер, вовремя подарила побрякушку, — сквозь зубы процедил Малфой, хотя в глубине души понимал, что если бы не девушка, Блэк был бы сейчас мертв. — А что насчет первого выброса магии?

— Пока не знаю, — пожал плечами Снейп. — Но вполне возможно, что это тоже было действие браслета. Как видишь, совершенно ничего не говорит о том, что Дэниел маг.

— Тогда объясните мне, профессор, — медленно проговорил Драко, привычно растягивая гласные, — каким образом маггл Дэниел Блэк смог попасть в Косой переулок и встретиться там с Гермионой Грейнджер?

— А вот это уже серьезнее, — нахмурился Снейп. — У него ведь нет палочки. И Грейнджер сказала, что ни разу не видела, чтобы он колдовал…

— Кстати, одновременно с той белой вспышкой Блэк что-то крикнул, но из-за шума машины я не смог разобрать слов. Не знаю, почему-то мне кажется, что это как-то связано с тем, что он так странно повел себя в клубе, когда меня увидел.

— Ты точно не знаешь, чем ты его так испугал?

— Не имею ни малейшего представления! Ни разу в жизни еще никто так не реагировал на меня. Может быть, его поразило то, что я слишком красив?

Драко провел рукой по волосам, глядя на свое отражение в оконном стекле, будто призывая его в свидетели своей неотразимой внешности.

Снейп громко хмыкнул, но прокомментировать это заявление не успел, потому что с кровати, на которой мирно спал объект всех обсуждений, раздался слабый стон.

Северус резко вскочил с кресла и подбежал к Дэниелу, который как раз пришел в сознание и теперь недоуменно моргал, пытаясь понять, где он находится.

— Мистер Блэк, как Вы себя чувствуете? — Драко поразился заботливости и почти нежности в голосе Мастера Зелий.

Взгляд Дэниела остановился на Снейпе, и тот с удивлением заметил, что глаза молодого человека были пронзительного синего цвета.

— Такое ощущение, что меня переехал поезд, — хрипло сказал брюнет.

— Если быть точным, это была стена, — заметил Драко, тоже подходя к кровати.

Дэниел перевел на него взгляд.

"Надо же, уже не пугается. А я только привык…" — с иронией подумал Малфой.

— Вы что-нибудь помните? — перехватил нить разговора в свои руки Снейп.

Блэк снова повернулся к профессору и нахмурился, пытаясь разобраться в своих мыслях.

— Я выиграл гонку, — медленно произнес молодой человек, — потом мы с друзьями поехали праздновать победу в какой-то клуб. А дальше… Кажется, я даже танцевал… Я почти ничего не помню. Судя по всему, я перебрал…

— Да уж, запивание марихуаны алкоголем еще никого не оставляло в здравом уме и твердой памяти, — хмыкнул Снейп.

По поведению Блэка он уже понял, что рассказанное Гермионой оказалось правдой. Дэниел совершенно естественно отреагировал на то, что оказался в незнакомом месте. Никакого шока, паники или ненависти, ни один мускул не дрогнул на его лице, а главное — не изменились глаза, когда Блэк очнулся в окружении Снейпа и Малфоя, стоящих у его кровати. Дальнейшие расспросы подтвердили подозрения Мастера Зелий. Все, что было каким-то образом связано с Гарри Поттером, оказалось полностью стерто из памяти Дэниела Блэка.

* * *

Гермиона вернулась примерно через полчаса. Запыхавшись, она ворвалась в комнату и замерла на пороге. Первым, что она увидела, был Блэк, который сидел, прислонившись спиной к изголовью кровати, и что-то тихо говорил Снейпу, расположившемуся рядом.

— Дэн! — воскликнула девушка, кидаясь к брюнету. — Слава Богу, ты очнулся! Я так волновалась!

— Мисс Грейнджер, если Вы будете так вопить, мне придется выставить Вас за дверь, — прошипел Снейп. — Вы, конечно, не заметили, что мистер Блэк болен, и ему нужен полный покой.

— Простите, профессор, — смутилась Гермиона. — Просто я так рада, что он, наконец, пришел в себя…

— Вы принесли то, за чем я Вас посылал? — хмуро перебил Снейп, сверля ее тяжелым взглядом.

— Да, конечно, — спохватилась девушка.

Дэниел откинулся на подушки и прикрыл глаза — создавалось ощущение, что в них насыпали песка, поэтому было немного больно смотреть. Но вытаскивать линзы он не решился, потому что, во-первых, не хотел оказаться в незнакомом месте беспомощным слепым котенком, а во-вторых, он знал, что неприятные ощущения могли быть вызваны простым смещением линз. Брюнет слегка потер веки, чувствуя, что глазам становится легче.

Гермиона тем временем вытащила из кармана джинсов какую-то крошечную вещь и нацелила на нее волшебную палочку.

— Фините Инкантатем, — прошептала девушка, и на ее ладони оказалась небольшая плоская фляжка, которая была отделана украшенной иероглифами крокодиловой кожей и бронзовыми пластинами по бокам.

— Вас только за смертью посылать, мисс Грейнджер, — буркнул Снейп, забирая фляжку из рук девушки.

Гермиона сердито насупилась, но не стала ничего отвечать, наблюдая за тем, как профессор осторожно отвинтил крышку, понюхал, а потом слегка наклонил фляжку и вылил каплю ее содержимого на ладонь. Жидкость, снова напомнившая девушке кофе с молоком, на короткий миг замерла, а потом впиталась в кожу, оставляя после себя лишь слегка искрящийся след, который также исчез через несколько секунд.

— Все верно, это именно оно, — со странной хрипотцой в голосе прошептал Снейп, закрывая фляжку. — Принимать…

— Два раза в неделю, я знаю, — прервала его Гермиона.

Профессор поджал губы, но не ответил, а лишь кивнул, подтверждая правильность слов девушки. Драко с удивлением отметил, что никогда раньше не видел, чтобы декан Слизерина позволял кому-то перебивать себя, а уж тем более гриффиндорской выскочке.

— Не забывайте давать это мистеру Блэку, мисс Грейнджер, — хмуро закончил Снейп.

Услышав свое имя, Дэниел открыл глаза. Моргнув пару раз для проверки, он с удовлетворением ощутил, что резь в глазах уменьшилась. Зато появилась чудовищная жажда.

— Можно попросить воды? — хрипло сказал он, глядя на Драко, безошибочно определив в нем хозяина дома.

— Для гостей — все, что угодно, — обворожительно улыбнулся ему Малфой и небрежно бросил в пространство: — Тирни, стакан апельсинового сока.

Через несколько секунд в дверях появился домовой эльф с небольшим подносом в руках, на котором стоял стакан с жидкостью неестественно алого цвета.

— Малфой, — яростно зашипела Гермиона, — апельсиновый сок желтого цвета! Что ты ему пытаешься подсунуть?

Домовой эльф присел от страха, весь как будто сжался в ожидании гнева хозяина и неизбежного пинка, которым все Малфои награждали слуг за малейшую провинность.

Однако Драко с невозмутимым видом взял стакан с подноса и повернулся к Дэниелу.

— Грейнджер, не устраивай истерик, — он кинул на девушку надменный взгляд. — Ты никогда не слышала о красных апельсинах? Между прочим, они обладают большим спектром полезных свойств, чем обычные желтые. Могу я не уточнять, что красные апельсины — редкость?

Дэниел одним глотком выпил почти половину стакана сока и слегка улыбнулся. Его забавляла манера блондина презрительно кривить губы и высокомерно смотреть на девушку. Однако Блэк чувствовал, что где-то в глубине под маской надменного аристократа скрывается что-то совершенно другое. Правда, откуда у него появилось такое ощущение, он объяснить не мог.

Когда Дэниел очнулся и обнаружил себя в каком-то непонятном месте, а рядом были неизвестные ему люди, которые, судя по их поведению, были с ним знакомы, он растерялся. Превозмогая боль, которая словно перекатывалась волнами по всему телу, Блэк лихорадочно пытался понять, почему ему задают странные вопросы, почему на него пристально смотрят две пары таких разных глаз, но с совершенно одинаковым беспокойством в них. В конце концов ситуация немного прояснилась — он частично потерял память.

Дэниелу было очень странно осознавать, что он не мог вспомнить своих родителей, своего детства, школы, друзей… Почти вся его жизнь была скрыта от него непроницаемой тьмой. Воспоминания начинались с того дня, когда он пришел в гараж с отчаянной надеждой заработать себе хотя бы кусок хлеба. Каким образом Блэк оказался в таком бедственном положении, он не имел ни малейшего понятия, он словно возник из ниоткуда. Как будто появился на этом свете не двадцать три, а всего пять лет назад.

Странно, Дэниел прекрасно помнил весь свой путь от простого мальчика на побегушках, подмастерья механика, до лучшего гонщика не только своего клуба, но и многих других. Если бы кто-то спросил его, он смог бы с легкостью перечислить все мельчайшие детали любой из гонок, в которых принимал участие.

Цепь воспоминаний обрывалась вечеринкой в клубе по поводу победы в очередном заезде. Вообще-то для Блэка весь этот день был словно подернут дымкой, сквозь которую какие-то моменты проступали четче, какие-то — наоборот, утопали в тумане. И эта мгла, чем дальше, тем больше превращалась в густой кисель, не позволявший мыслям вернуться к событиям вечера, как бы Дэниел ни старался.

И вот теперь, глядя на взволнованные лица окружавших его людей, Блэк понимал, что каким-то образом они тоже оказались за той чертой, которую он не может переступить, которая отрезала его от прошлой жизни. Поэтому оставалось положиться на интуицию, которая никогда его не подводила.

По первым впечатлениям Дэниел отметил для себя, что девушка вызывает у него только положительные эмоции, она будто излучала теплоту и добро. Блондин же казался причудливым переплетением противоречий и контрастов: с одной стороны, холодная презрительность и надменность на красивом лице, но с другой — забота и беспокойство, тщательно скрываемые в глубине глаз. Его загадочность интриговала и притягивала Дэниела как магнит.

Однако взгляд на последнего из незнакомцев тоже будил в Блэке двойственные чувства. От мужчины исходила незримая, но тем не менее ощутимая опека. И в то же время будто на самом дне глубокого озера таилась старинная антипатия, которая ближе к свету преобразовывалась в привязанность или благодарность.

— А Вы случайно не какой-нибудь мой родственник? — неожиданно спросил Дэниел Снейпа, допивая сок.

— Я??? — профессор, казалось, был настолько шокирован подобным предположением, что даже не знал, что ответить.

— Извините, я не хотел Вас обидеть, — Дэниел прикрыл глаза, пряча разочарование.

— Вы меня не обидели, мистер Блэк, — Северус быстро взял себя в руки и теперь удивленно смотрел на молодого человека. — Почему Вы решили, что я Ваш родственник?

— Понимаете, — Дэниел замялся, не зная, как объяснить то, что он чувствовал, а еще он не был уверен, что стоит говорить это при остальных, — просто странное ощущение, что Вы мне кого-то напоминаете… Может быть, отца? — тихо закончил он.

Мастер Зелий пораженно молчал. Его, Северуса Снейпа, еще никогда в жизни не сопоставляли с человеком, которого он ненавидел больше всех на свете — Джеймсом Поттером. Они были настолько разными, что подобное сравнение просто никому не могло прийти в голову. И вот теперь, сам того не осознавая, это сделал сын Поттера. К тому же, никто никогда не видел в Снейпе отца…

"Если бы он только знал, что только что сказал!" — подумал Северус и перевел взгляд на Гермиону.

Девушка была удивлена не меньше профессора, но так как была в курсе того, что произошло шесть лет назад, понимала его изумление.

— Я не имею ни малейшего отношения к семейству Блэков, — Мастер Зелий усилием воли заставил себя успокоиться и теперь говорил совершенно спокойно. — Наверное, нам все-таки надо познакомиться, раз уж Вы никого не помните. Я профессор Снейп. Можно просто Северус.

Драко с изумлением взглянул на своего бывшего декана.

"Так, и с каких это пор мы стали "просто Северусом"? — раздраженно подумал он. — Что-то я раньше не замечал за ним склонности к своему полу. Что тут происходит, Мерлин тебя побери? Мне только не хватало, чтобы кроме грязнокровки вокруг Дэна стал увиваться еще и Снейп!"

— Очень приятно, — вежливый голос Блэка оторвал Малфоя от размышлений, — Северус.

— А я Гермиона, — девушка улыбнулась Дэниелу.

— Гермиона, — повторил тот, морща лоб. — Что-то очень знакомое…

— Ты меня помнишь?

— Знаешь, очень нечетко. Все как в тумане… Но, кажется, мы общались последнее время.

Гермиона прямо светилась от счастья, так что Драко заскрипел зубами, заставляя себя сдерживаться.

"И что это я так себя веду? — мелькнуло у него. — Сам на себя в последнее время не похож. А все Блэк…"

Тут Малфой увидел, что Дэниел смотрит на него, поэтому моментально изобразил самую радушную улыбку. Благо, в его распоряжении был целый арсенал отработанных до автоматизма выражений лица.

— Драко, — произнес он, протягивая ладонь.

Дэниел кивнул и ответил на рукопожатие, не сводя с Малфоя глаз, словно ожидая, что тот скажет еще что-то.

— Я хозяин этого дома, — добавил блондин.

— Я понял, — Блэк продолжал смотреть на него, словно задумавшись. Потом вдруг приподнял стакан, который все еще держал в руке, и заметил: — Очень вкусно. Спасибо.

— Малфой, может быть, ты не будешь морить нас голодом? — вмешалась Гермиона.

— Грейнджер, тебя сюда никто не звал, — сквозь зубы процедил Драко. — А о своих гостях я всегда забочусь.

— Хватит препираться, надоели, — резко сказал Снейп. — Все вон отсюда, мистеру Блэку надо отдохнуть от ваших воплей.

С этими словами он вытолкал Малфоя и Грейнджер, которые испепеляли друг друга презрительными взглядами, за дверь.

— Дэниел, постарайся немного отдохнуть, обед скоро будет, — Северус задумчиво посмотрел на брюнета и вышел в коридор.

Блэк откинулся на подушки, закрывая глаза и пытаясь отрешиться от понемногу возвращавшейся боли и вихря вопросов, которые мучили его своими загадками.

— Интересно, чем они меня напоили в прошлый раз, что мне приснился эротический сон? — подумал Дэниел перед тем, как погрузиться в объятия Морфея.

Обед прошел в достаточно напряженной обстановке. Драко все время придирался к Гермионе, осыпал ее едкими замечаниями и презрительными взглядами. Девушка тоже не оставалась в долгу и в свою очередь не менее язвительно парировала сарказм Малфоя. Их беседа, если это можно так назвать, была похожа на поединок двух фехтовальщиков, каждый из которых ставил своей целью побольнее уколоть противника.

Как ни странно, Снейп не принимал в разговоре никакого участия. Он хмуро смотрел в тарелку, полностью игнорируя выпады Драко и Гермионы, словно даже не слышал их.

Северус на самом деле был полностью погружен в собственные мысли. Первый шок от того, что он увидел Гарри Поттера, уже прошел, и теперь профессор пытался разобраться в собственных эмоциях.

За те пять лет, что прошли с тех пор, как Золотой Мальчик сбежал из его квартиры, Снейпу удалось убедить себя в том, что идея помочь Поттеру была огромной ошибкой. Правда, что-то все-таки не позволило ему обнародовать тот факт, что Гарри выжил. Наверное, привязанность и даже своего рода дружба, которая возникла за тот, без сомнения, самый тяжелый год в жизни обоих, перевесили неприязнь, взращиваемую десятилетиями.

Снейпу вспомнились слова Гермионы: "Волшебный мир видел в нем лишь машину, предназначенную для убийства Волдеморта. Никто не хотел понять, что он был лишь ребенком, со своими чувствами, страхами, переживаниями, болью… Все ждали от него Спасения Мира. Но никто ни разу не поинтересовался, чего хочет он сам…"

Профессор горько усмехнулся. Грейнджер, как всегда, абсолютно точно уловила главную мысль. Мысль, которая почему-то больше никому в голову не приходила. Кроме самого Поттера. И Снейпа.

"Жизнь развивается по спирали, — рассуждал профессор, меланхолично тыкая вилкой в картофельное пюре. — Каждый новый виток приводит нас к ситуации, уже пройденной в прошлом, но в то же время последующий вариант предоставляет больший спектр возможностей, ведь чем мы старше, тем богаче накопленный опыт. Сначала Джеймс, — Снейп скривился, как от зубной боли — это имя по-прежнему не вызывало ни одной положительной эмоции. — Потом… Потом на моем пути появился Гарри. И хоть я его ненавидел, все равно не мог переступить через что-то в себе и из года в год пытался защитить его: то от Квирелла, то от предполагаемого убийцы — Блэка, то от лже-Хмури, то от вмешательства в его сознание Волдеморта… Не стоило удивляться, когда пришел черед спасать мальчишку от Дамблдора. Сделали из Поттера знамя победы с гордым названием "Мальчик-Который-Выжил" и бросили вперед, подбадривая из-за спины пафосными речами. Только забыли одну простую вещь — пушечное мясо погибает первым, а флаг рвут на полоски для перевязки ран… Готов поспорить, что Дамблдор был удивлен больше Волдеморта, что Поттер так долго продержался".

Снейп с глубоким вздохом положил в рот кусок бифштекса, который гонял по тарелке уже минут десять.

"И вот новый виток, — продолжил свои размышления профессор. — Снова Гарри, теперь уже под личиной Дэниела. Интересно, долго я еще буду его ангелом-хранителем? — он хмыкнул. — Ну ладно, с Поттером я еще разберусь, когда к нему вернется память. Надеюсь, в этот раз он не будет сопротивляться лечению".

Северус прикрыл глаза, вспоминая о том отчаянии, которое охватывало его в то время, когда он пытался лечить гриффиндорца после падения Волдеморта. Что бы профессор ни делал, ничего не помогало. Хоть Гарри и очнулся после комы, но все равно он неподвижно лежал на кровати, глядя в одну точку перед собой. Пустой, ничего не выражающий взгляд, в котором не было ни проблеска жизни. Так странно и жутко было видеть эти глаза, которые когда-то искрились радостью, горели огнем ярости, сверкали яркими изумрудами, а сейчас были черны, как ночь, и безжизненны, как стекло. Иногда Снейпу казалось, что Поттер его даже не видит, закрадывались мысли о том, что он ослеп.

А еще были сны. Видения, кошмары, бред — каждое по отдельности и все вместе взятые. Они не поддавались никакой систематизации, приходили в любое время суток, не обращая внимания ни на положение солнца и луны, ни на погоду, ни на многочисленные лекарства, которыми Северус пичкал Гарри. Бессильным оказалось даже Зелье для сна без сновидений. Начинался очередной приступ, и тело Гарри выгибалось дугой, словно его пытали Круцио, крики разрывали тишину квартиры, отражаясь от стен, проносясь по комнатам и медленно затихая, растворяясь в воздухе. Много дней и ночей Снейп провел у постели Поттера, всеми силами стараясь облегчить его боль, как физическую, так и душевную.

Со временем Северус понял, почему его лекарства не действовали, почему только-только затянувшиеся раны открывались вновь, плача кровавыми слезами: Гарри просто не хотел выздоравливать, он отказался от борьбы за свою жизнь. Северус до хрипоты доказывал, что нельзя опускать руки, нельзя разбрасываться самым ценным подарком на этом свете, но порой ему казалось, что он разговаривает с куклой, которая не слышит его, не понимает того, что он говорит. Но Снейп, выпив зелье, снимающее боль в горле, все равно продолжал уговаривать. И однажды он все-таки нашел нужные слова, которые подействовали на сознание Гарри. С того дня выздоровление пошло быстрее. Но еще долгое время Северус пытался заставить Поттера не думать о себе как о "пушечном мясе" — это было именно его выражение, злое, жестокое, но емкое и абсолютно точно передающее смысл отношения к нему Дамблдора.

Самым трудным была борьба не с болезнью, а с самим Гарри.

"Надеюсь, в этот раз он не будет сопротивляться лечению", — еще раз повторил про себя Снейп и, решительно отодвинув от себя тарелку, поднялся.

Самозабвенно препиравшиеся Драко и Гермиона мгновенно замолкли и вопросительно уставились на профессора.

— Продолжайте обедать, я пойду к мистеру Блэку, ему необходимо подкрепиться и выпить зелье, — Снейп жестом остановил попытавшихся было подняться Малфоя и Грейнджер и добавил тоном, не терпящим никаких возражений: — Я справлюсь один, вы оба останетесь здесь.

В этот же момент, словно услышав о том, что профессор собирается к больному, в столовой материализовался домовой эльф с подносом, на котором стояла большая чашка бульона, слегка поджаренные гренки с сыром и стакан со свежевыжатым соком из красных апельсинов.

— Все, как Вы приказали, сэр профессор Снейп, — пропищал Тирни.

Северус кивнул и направился к Блэку, сделав знак домовому эльфу следовать за ним. Драко и Гермиона не решились перечить, поэтому остались в столовой и все-таки приступили к обеду, про который в пылу ссоры совершенно забыли. В итоге трапеза прошла в гробовом молчании, нарушавшемся лишь легким звоном вилок о тарелки.

Мастер Зелий вернулся довольно скоро и успел как раз к десерту.

— Как он? — спросила Гермиона.

— Жить будет, — буркнул Снейп, усаживаясь за стол и беря в руки чашку чая, которая за несколько секунд до этого материализовалась перед ним. — Или вас интересуют подробности того, как мистер Блэк пил бульон?

— Не знаю, как насчет Малфоя, но меня интересует состояние здоровья Дэниела, — ответила девушка, бросив на блондина взгляд, полный неприязни.

— Грейнджер, — сквозь зубы зарычал Драко, — ты меня достала! Выметайся из моего дома!

— Никто никуда не пойдет, — стукнул кулаком по столу Снейп, так что даже послышался хрустальный звон бокалов. — Вы оба останетесь здесь. Блэка в его теперешнем состоянии переносить в другое место очень опасно. Это может поставить под удар не только возможность возвращения его памяти, но и стать угрозой его здоровью. Поэтому, Драко, — Северус, сузив глаза, посмотрел на Малфоя, — Дэниел на какое-то время воспользуется твоим гостеприимством. Как и Мисс Грейнджер. Порт-ключ от поместья пока останется у нее, чтобы она могла навещать своего друга в любое время.

— Кому она тут нужна? — раздраженно хмыкнув, закатил глаза Малфой.

— Мистеру Блэку. Ему понадобится помощь, а мисс Грейнджер знает его как никто другой.

Драко недовольно скривил губы, но не стал перечить своему бывшему декану.

— Если я еще раз увижу, что вы ругаетесь… — грозно продолжил Снейп. — Неужели непонятно, что Дэниелу сейчас совершенно не нужны ваши идиотские выяснения отношений? Не заставляйте меня рисковать его жизнью и забирать его отсюда.

— Конечно, мы все сделаем, как Вы скажете, профессор, — испуганно сказала Гермиона и выразительно посмотрела на Малфоя.

— Так и быть, Грейнджер может сюда наведываться, — кивнул Драко, но тут же добавил: — Но только пусть не злоупотребляет моей добротой.

— Я рад, что мы друг друга поняли, — Снейп поднялся из-за стола. — Я дал мистеру Блэку зелье, он заснул и проснется не раньше завтрашнего дня. Поэтому сейчас не имеет никакого смысла сидеть рядом с ним. Вы тоже вполне можете отдохнуть. Как я понимаю, вы второй день на ногах?

Гермиона кивнула, чувствуя, как усталость опускается на ее плечи тяжелым грузом. Девушка действительно со вчерашнего утра не сомкнула глаз и только сейчас, услышав, что Дэниел более-менее в порядке, позволила себе немного расслабиться. И сразу же ощутила последствия напряжения от гонки и переживаний из-за аварии.

— Мисс Грейнджер, — продолжил Снейп, — Вы сможете уладить проблемы, которые могут возникнуть из-за внезапного исчезновения мистера Блэка?

— Да, профессор, я займусь этим сейчас же. Отдых подождет.

— Отлично. Значит, мы вместе отправляемся в Лондон, я должен завершить кое-какие дела и забрать несколько зелий. Драко, мы вернемся утром. Если что-то случится, что маловероятно, сразу вызывай меня.

— Договорились, — кивнул Малфой, демонстративно отворачиваясь от Гермионы. — До завтра, Северус.

Снейп протянул руку подошедшей к нему девушке.

— Я надеюсь, Вы не потеряли мой порт-ключ?

Она молча вытащила из кармана камешек густо-фиолетового цвета и отдала его профессору.

— Готовы?

Гермиона кивнула, и Снейп одной рукой взял ее за локоть, а двумя пальцами другой активировал порт-ключ. Через мгновение в столовой поместья Малфоев остался лишь Драко.

* * *

Несмотря на то, что Северус заставил Дэниела выпить целый стакан Заживляющего зелья, которое ко всем прочим своим достоинствам являлось еще и снотворным, Блэк проснулся не следующим утром, а поздним вечером все того же бесконечно долгого и богатого событиями дня.

Боль уже почти не беспокоила Дэна, хотя чувство, будто его переехал асфальтоукладочный каток, все равно оставалось. Впрочем, после того, как он узнал подробности аварии, он ожидал более острых ощущений.

"И как я умудрился врезаться в бетонную стену? Хорошо хоть, не успел сильно разогнаться, — размышлял Блэк, наблюдая за качавшимися из стороны в сторону ветками деревьев за окном. — Мне повезло, что рядом оказались Гермиона и Драко. Не знаю, почему, но я уверен, что мы прекрасно друг друга знали. Я это чувствую. Хотя, Драко и Северус этого не подтвердили. Странно… Откуда же у меня такое ощущение, что меня с ними всеми связывает что-то большее, чем простое знакомство? Словно каждый из них является частичкой меня самого. Какую роль они играли в моей жизни? Жизни, которую я не могу вспомнить, как ни стараюсь".

Дэниел прикрыл глаза, пытаясь разобраться, что подскажет ему интуиция. Перед внутренним взором появился образ Гермионы. Но почему-то она выглядела по-другому: на вид примерно лет 11-12, грива непослушно торчащих во все стороны волос, нахмуренные брови и сосредоточенное выражение склоненного над учебником лица.

"Я — ум и книги, вот и все! Но, оказывается, есть куда более важные вещи — например, дружба и храбрость", — услышал Дэн ее далекий голос.

"Получается, мы были знакомы с детства, — подумал Блэк. — И мы дружили. Надеюсь, с годами ничего не изменилось. Мне бы не хотелось причинять ей боль, потому что я не испытываю к ней романтических чувств. Или просто не помню о них, — он прислушался к себе, пытаясь определить, как же он относится к Гермионе. — Нет, определенно, никакой романтики! Только дружба, хотя довольно сильная. Интересно, откуда я это все знаю?"

Мысли о девушке плавно перетекли в раздумья о белокуром хозяине поместья.

"Интересно, почему Гермиона и Драко все время пытаются задеть друг друга? Откуда эта их неприязнь? Что же было в прошлом? И совершенно непонятно, почему меня с одной стороны тянет к Драко, как магнитом, а с другой — что-то сдерживает, настораживает…"

Блэк снова обратился к помощи интуиции, стараясь уже опробованным способом вспомнить что-то и о блондине. Как ни странно, ничего, кроме недавнего странного сна, на ум не приходило. Дэниел улыбнулся. То видение было чертовски приятным. Ласковые поцелуи, которые постепенно становились все более яростными и страстными. Ощущение нежных рук, скользящих по коже, исследующих его тело, вызывающих стоны и распаляющих желание…

"Хотел бы я, чтобы этот сон стал явью, — подумал Дэниел, чувствуя прокатывающуюся сквозь него волну возбуждения. — Почему бы и нет? Я же заметил, как изменились его глаза, когда он смотрел на меня. Значит, шанс есть. Тем более, пока я нахожусь в его доме. Надо будет воспользоваться ситуацией".

На его губах появилась усмешка, которой смело мог бы позавидовать Малфой, если бы ее увидел. Наверное, не зря Сортировочная Шляпа когда-то хотела распределить Гарри Поттера в Слизерин.

Дэниел глубоко вздохнул и тут же замер, напрягшись. Боль резко кольнула в груди, словно туда всадили нож. Правда, через несколько секунд все прошло, молодой человек расслабился и продолжил свои размышления, которые теперь уже перекинулись на "черного человека", как Дэниел окрестил для себя Снейпа.

"Северус. Тоже неоднозначный, противоречивый. В нем чувствуется стальная воля, сила характера. Уверен, он считает Драко и Гермиону ниже своего уровня, хотя каким-то уважением они у него все-таки пользуются. Кажется, Северус очень замкнутый человек и никого не подпускает к себе близко. В этом мы с ним похожи. Хотел бы я знать, откуда его почти отеческая забота по отношению ко мне?"

Блэк прикрыл глаза, и в памяти услужливо всплыла непонятная картина. Склоненное к нему бледное лицо Северуса, в черных глазах застыла тревога, мелкие морщинки, словно паутина, пересекают нахмуренный лоб, а в каждом жесте сквозит дикая усталость. И голос самого Дэниела, хриплый, словно надломленный, но все равно узнаваемый:

"Я больше ничего не хочу. Нет смысла. Все мертвы… И я мертв. Оставь меня. Я не могу..."

Блэк нахмурился. Он очень не любил ситуации, когда не мог чего-то понять. Словно под кожей сидела заноза, боль от которой заставляла действовать немедленно. Только в данном случае что-то сделать было просто невозможно: во-первых, Северус уехал, и задавать вопросы было некому, а во-вторых, даже если бы профессор был в поместье, Дэниел все равно бы заблудился в этом огромном, как он подозревал, доме.

"Не понимаю. Что это все значило? Получается, мы с Северусом были знакомы раньше… Но ведь они все вели себя так, словно он впервые меня увидел. Надо будет спросить у него, когда он придет, — думал Блэк, чувствуя, как тяжелеют его веки, и его неудержимо клонит ко сну. — Не забыть бы…"

* * *

Драко проснулся от яркой вспышки и странного глухого стука, который доносился со стороны окна, занимавшего почти всю стену. Пока молодой человек пытался понять, что это за звуки, комнату озарила молния, которая огненной стрелой расчертила ночное небо. Ненадолго успокоившаяся природа к ночи снова разбушевалась. На улице бушевала гроза, дождь лил сплошной стеной, так что невозможно было разглядеть даже то, что находилось на расстоянии вытянутой руки. Стук, разбудивший Малфоя, оказался барабанной дробью капель по стеклу.

Драко раздраженно покрутился в кровати, пытаясь не обращать внимания на шум ливня, но через некоторое время понял, что снова заснуть ему не удастся. Тогда он перевернулся на спину, положил руки под голову и стал разглядывать плясавшие на потолке причудливые тени.

"Свет и тьма. Белое и черное, — пришло в голову Малфою. — Или только черное, — подумал он, когда спальня в очередной раз погрузилась в непроглядную темноту. — Блэк, — торжествующая улыбка тронула аристократические губы. — Что ж, первый этап можно считать пройденным. Правда, все получилось совсем не так, как я рассчитывал, но в этом тоже есть своя прелесть. Когда все гладко, просто и предсказуемо, это абсолютно не интересно. А с Дэном скучать уж точно не приходится, ни секунды. Дэниел Блэк. В моем доме, в моей власти. И скоро ты будешь в моей постели, мой синеглазый гонщик!"

Драко довольно потянулся, как кот, который добрался до полной миски сметаны и теперь наслаждается предвкушением ожидающего его лакомства. Он вспомнил сегодняшнее "официальное знакомство" с Дэниелом. Одно простое движение, но оно сказало Малфою очень много. Блэк уверенно протянул ладонь, не колеблясь ни секунды. Искреннее рукопожатие двух людей, которые хотят узнать друг друга поближе — это читалось не только в жесте, но и во внимательном взгляде брюнета. Драко как будто снова ощутил прикосновение чуть грубоватой, привыкшей к нелегкому труду, но в то же время удивительно мягкой кожи. Характеристика Блэка возникла мгновенно — сильный и нежный.

"А ведь с тех пор я ни разу первым никому не протягивал руки", — с неожиданной горечью подумал Малфой.

Перед его внутренним взором возникла картинка из прошлого, которая, несмотря на годы, ничуть не была забыта. Многие воспоминания детства потускнели, какие-то вообще стерлись из памяти, но та сцена в вагоне "Хогвартс-Экспресса" продолжала занозой сидеть в сердце Драко. Будто все произошло не далее чем вчера. Его протянутая рука, предложение дружбы и… Он бы не обратил никакого внимания на глупое хихиканье рыжего недоумка, если бы не реакция того, от кого он ожидал ответного жеста — рукопожатия. Презрительный взгляд зеленых, как малахит, глаз и холодный голос их обладателя: "Я полагаю, что сам могу понять, кто чего достоин"…

— Чертов Поттер! — воскликнул Малфой, резко садясь на кровати. — У меня в соседней комнате спит потрясающий мужчина, которого я хочу, а я почему-то думаю не о нем, а о тебе. Хватит! Мне надоели идиотские и никому не нужные воспоминания. Ты мертв, Поттер, мертв!

Драко яростно швырнул подушку в стену. Но мягкий шлепок от удара заглушил негромкий вскрик, который донесся откуда-то из коридора. Накинув шелковый халат, Малфой решительно направился к двери.

— Ну и кто там не дает мне спать по ночам своими воплями? — недовольно пробурчал он, выглядывая из комнаты.

Если бы какой-нибудь из домовых эльфов в этот момент случайно решил прогуляться по спальному крылу поместья, он бы точно не отделался легким испугом. Раздражение Драко, которое было вызвано тем, что его разбудила гроза, самой непогодой, некстати нахлынувшими воспоминаниями о зеленоглазом гриффиндорце, да еще и непонятными возгласами, могло вылиться в большую бурю и закончиться для слуг более чем плачевно. Хозяину срочно требовалось сорвать на ком-то накопившуюся злость.

Но, как ни странно, коридор был абсолютно пуст.

"Что за черт?" — нахмурился Малфой, сжимая в руках волшебную палочку, выставленную наготове вперед.

Он прислушался. Стук дождя в стекло, доносящийся сзади, из глубины его спальни. И больше никаких посторонних шумов.

Внезапно тишину взорвал резкий крик. Драко бросился к комнате Блэка — именно оттуда и донесся этот леденящий душу звук. Малфой стал громко стучать, прося Дэниела открыть, но затем, не получив никакого ответа, понял, что с Блэком что-то случилось, а значит, медлить нельзя.

Рывком открыв дверь, Драко на несколько секунд застыл на пороге, настолько его шокировало то, что он увидел.

Дэниел в бреду метался по кровати, его тело выгибалось, как сильно натянутая тетива лука. Создавалось ощущение, что его пытали непростительными заклятиями. Пальцы судорожно вцепились в простыни, одеяло сбилось, запутав его ноги. Из горла вместе с прерывистым дыханием вырывались хриплые стоны, которые время от времени перемежались пронзительными вскриками боли.

Драко подбежал к Дэниелу и попытался его разбудить, но у него ничего не получилось. Блэк продолжал биться, словно пойманная птица о прутья клетки.

Малфой судорожно стал перебирать в памяти все известные ему зелья, которые могли бы помочь в данной ситуации, но это оказалось довольно затруднительно. Во-первых, Драко сильно отвлекал сам Блэк, извивавшийся на постели. А во-вторых, что самое главное, была неизвестна причина такого состояния Дэниела. Это могло быть все, что угодно: начиная от проклятия и заканчивая заурядной аллергией на один из компонентов зелья.

"Может быть, Снейп знает, что могло вызвать такую реакцию? Ведь это же он давал Блэку какое-то лекарство", — подумал Драко и быстро переместился к камину, чтобы связаться с профессором.

Через несколько минут томительного ожидания в зеленоватом огне появилась голова Мастера Зелий. Как ни странно, он не был похож на человека, которого вытащили из постели среди ночи, но выглядел очень уставшим. Судя по всему, он был занят каким-то важным делом.

— Что случилось? — спросил Снейп.

Вместо ответа Драко посторонился, предоставляя профессору возможность собственными глазами увидеть то, что творилось с Блэком.

— О, Мерлин! — прошептал Мастер Зелий, прикрывая глаза и делая глубокий вдох.

— Северус, что с ним? Это может быть аллергическая реакция на компонент зелья?

— Нет, Драко. Это… — Снейп замолчал, оглушенный воспоминаниями.

"Снова! — думал он. — Кошмары вернулись. Значит, они так и не прошли окончательно. А я надеялся, что они прекратились навсегда, что я смог избавить его от них. Интересно, за эти пять лет они появлялись? Вполне возможно, что сейчас во всем виновата авария. Бедный мальчик!"

Снейп пристально смотрел на метавшегося в горячке Дэниела, но было заметно, что его мысли витают где-то далеко. У Малфоя создалось впечатление, что профессор ожидал такого поворота событий и теперь не был удивлен представшей его взору картиной.

— Это приступ, — продолжил Северус. — И ни одно зелье тут не поможет…

— Неужели совсем ничего нельзя сделать? — Драко не мог поверить той обреченности, которая звучала в голосе Снейпа. — Должно же быть какое-то средство, чтобы прекратить это.

— Просто будь рядом с ним, — профессор перевел взгляд на Малфоя. — Это единственное, чем ты можешь помочь.

— Ты уже сталкивался с подобным?

— Да… И еще одно. У него могут открыться раны. Не старайся их залечить, сейчас это может повредить, лишь протирай слабо разбавленной настойкой цветков ромашки. Как только мое присутствие в Хогвартсе перестанет быть острой необходимостью, я приготовлю и привезу зелье. Его все равно можно будет принимать не раньше завтрашнего дня.

— Что-то случилось в школе?

— Да, на МакГонагалл напали, и я готовлю противоядие. Сам понимаешь, что сейчас я просто не могу быть у вас. А ты справишься и сам. В этом нет ничего сложного.

— Северус, что происходит? — голос Драко слегка дрожал, а глаза были широко открыты, и в них явно читался ужас. — Он ведь не умрет?

— Все будет в порядке, не беспокойся. Извини, но мне пора, — с этими словами профессор Снейп исчез из камина.

Боль. Жгучая, сверлящая, надсадная, нестерпимая. Весь мир состоит только из боли. Перед глазами расплываются круги, которые переливаются всеми цветами радуги, голова раскалывается, будто изнутри ее пытаются разбить молотом, а все тело словно выкручивают спиралью и при этом протыкают раскаленным железным прутом.

Внезапно эта агония сменяется полнейшим штилем, черным, как южная ночь, но это не приносит покоя, потому что все прежние ощущения затмевает страх. Животный страх, который с ног до головы опутывает своими склизкими щупальцами, замораживает кровь и заставляет забыть обо всем на свете.

Но этот страх не абстрактный, он имеет вполне определенное выражение. Смех. Жуткий, противный, скрипучий, надрывный, царапающий нервы. Он льется из небытия, окружая со всех сторон, отдаваясь в каждой клетке тела. Издевательский хохот врага, причиняющий не меньшие страдания, чем были только что. Но эта боль уже не физическая, а моральная.

Вскоре смех потихоньку начинает стихать, будто удаляется, гаснет во тьме. Чьи-то нежные объятия, ласковые руки защищают, ограждают от боли, от страха, от всех невзгод. Тихий шепот, словно нить Ариадны выводящий из пучины безумия. Хочется прижаться к этому человеку, найти в нем тихую гавань, как бы избито это ни звучало.

Но через какое-то время все начинается сначала — агония пытки, ужасающий смех и успокаивающее тепло того, кто находится рядом. И так до бесконечности, как на дьявольской карусели. И при этом стойкое ощущение дежавю — где-то и когда-то это все уже происходило…

* * *

Всю ночь Драко провел рядом с Дэниелом. Он пытался сдержать Блэка, чтобы тот случайно не повредил себя, когда бился в агонии. Сначала Малфой пытался просто уложить Дэниела в постель, но толку от этого было мало: через несколько секунд брюнет снова начинал кричать и выгибаться дугой.

После недолгих колебаний Драко лег рядом с Дэниелом и прижал его к себе изо всех сил. А вот это уже помогло. Постепенно Блэк затих, перестал кричать и обмяк в объятиях Малфоя.

"Интересно, что за кошмар ему снится, если он так мучается? Видно же, что ему очень больно, что он страдает. И почему он не может проснуться?" — размышлял Драко, машинально поглаживая Дэниела по волосам.

Правда, затишье продлилось недолго. Через несколько минут все началось заново. Блэк заметался в горячке, периодически вскрикивая, но уже не так пронзительно, потом странно замер, словно неживой, а потом опять расслабленно откинулся на подушки. И этот замкнутый круг повторялся почти всю ночь.

— Дэн, ты меня слышишь? — бормотал Драко, хотя прекрасно понимал, что это невозможно. — Я рядом, я с тобой, я помогу тебе. Все будет хорошо, ты выберешься. Ночные кошмары всегда страшные, а при свете дня все это кажется детской забавой. Ты знаешь, ты напоминаешь мне одного знакомого, только он… он мертв. В отличие от тебя. Я не позволю тебе умереть. У меня с тобой связаны некоторые планы. Так что, тебе не удастся отвертеться, даже таким изощренным способом. Ты поправишься. Неужели я зря вытаскивал тебя из горящей железяки?

Судя по всему, присутствие Драко действительно приносило Дэниелу хоть небольшое, но все-таки облегчение. Блэк так сильно вцепился в Малфоя, что тот справедливо стал опасаться, что у него останутся синяки. Причем совершенно не того характера, как хотелось бы…

Как и говорил Снейп, у Блэка открылись раны. Причем Малфой совершенно не ожидал, насколько это будет… страшно. Слабо видные рубцы в одну секунду стали темно-фиолетовыми, словно набухли, а потом края порезов разошлись, как будто по ним провели острым лезвием, и оттуда хлынула кровь.

Одной рукой Драко аккуратно придерживал Дэниела, а другой обтирал его слабым раствором настойки из цветков ромашки, смывая алые слезы ран, которые не прекращали плакать ни на секунду. В какой-то момент Малфой даже испугался, что Блэк умрет от потери крови.

Но под утро кошмар наконец закончился, и обессиленный Дэниел все-таки забылся тяжким сном без сновидений и без приступов агонии. При этом одна вещь очень удивила Драко: раны на теле Блэка перестали кровоточить, словно по мановению волшебной палочки, и мгновенно затянулись и снова посветлели, будто не были воспалены всего минуту назад.

Малфой еще немного полежал рядом с Дэниелом, ему очень не хотелось уходить, это было необходимо. Пока он не хотел, чтобы Блэк, проснувшись, обнаружил его в своей кровати. Еще не время, да и ситуация совершенно не подходящая.

Придя к выводу, что теперь уже Дэниелу очередной кошмар не грозит, Драко осторожно высвободился из ослабевших объятий брюнета и, заботливо укрыв того одеялом, отправился к себе — надо же ему было хотя бы немного поспать за двое суток, таких перенасыщенных событиями.

* * *

— Мисс Грейнджер, Вы и… мистер Блэк собираетесь пожениться?

Гермиона удивленно посмотрела на Снейпа. Они встретились в Косом переулке, где профессор был по каким-то срочным делам, а девушка решила купить Дэниелу подарок. И сейчас эта странная пара направлялась в один из тупиков между домами, где никогда не было народа и где можно было легко воспользоваться порт-ключом, чтобы переместиться в поместье Малфоев.

— Это официальная версия, так сказать, для публики, — будто поняв что-то, улыбнулась Гермиона. — С тех пор, как мы с Дэном встретились около двух недель назад, мы действительно проводили вместе много времени. Поэтому все вокруг решили, что мы встречаемся, а он не стал это ни опровергать, ни подтверждать. На самом деле нас связывает крепкая дружба, проверенная, как Вы знаете, не только годами, но и многочисленными испытаниями.

— Насколько я понял, именно Вы сказали Драко, что Вы девушка Блэка, — прищурив глаза, уточнил Северус.

— Ему я даже готова сказать, что я жена Дэна. Мне совершенно не нравится такое неожиданное появление Малфоя.

— Он утверждает, что это были совпадения.

— Профессор Снейп, я не верю в совпадения, — отчеканила Гермиона. — И уж тем более, если они связаны с Малфоем.

Мастер Зелий критически усмехнулся, но вместо того, чтобы прокомментировать это заявление неожиданно сказал:

— У него снова начались приступы.

— У Малфоя? — приподняла бровь девушка.

— При чем тут Драко? Я говорю о Блэке. Тогда у него тоже было нечто подобное. С той лишь разницей, что он и днем не приходил в сознание.

— Профессор Снейп, — Гермиона схватила его за руку, заглядывая в глаза, словно пыталась прочитать в них ответы на все свои вопросы, — что все это значит? Он… он может умереть?

— Не мелите чепухи, Грейнджер, — раздраженно прошипел Северус, пытаясь избавиться от мертвой хватки девушки на своем локте. — Мне удалось спасти его в прошлый раз, а тогда все было намного хуже, можете мне поверить. Поэтому сейчас все будет в порядке. Тем более, у меня с собой зелье, которое поможет, — он похлопал по карману.

— Надеюсь, — прошептала Гермиона.

Они как раз подошли к тому месту, откуда можно было абсолютно безопасно переместиться с помощью порт-ключа, и никто бы их не увидел.

— Готовы? — поинтересовался Снейп, оглядываясь по сторонам.

— Конечно, — кивнула девушка и вытащила из внутреннего кармашка кулон Драко.

— Раз, два, три…

И через секунду переулок опустел.

Ни Гермиона, ни Снейп не заметили пары внимательных глаз, которые наблюдали за ними из-за стекла соседнего магазина.

— Отлично. Все складывается как нельзя лучше!

* * *

Поместье Малфоев встретило гостей странной тишиной. Погода снова поменялась: теперь ласковый ветерок легко шевелил листья деревьев, тихонько касался лепестков цветов, заставляя их аромат разливаться в воздухе по всему саду, а фонтан-змея жизнерадостно окутывал мраморный бордюр брызгами воды, которые искрились в свете яркого утреннего солнца, словно драгоценные камни.

И на фоне этой уютной картинки резким контрастом выделялся Северус Снейп, который был подобен грозовой туче и мрачен даже больше обычного. У него было очень тревожно на душе. Во-первых, профессору не давали покоя вновь начавшиеся у Блэка кошмары. Хорошо хоть, в этот раз они не были связаны с Волдемортом, но все равно очень беспокоили Мастера Зелий.

А во-вторых, у Снейпа была еще одна причина для волнений — происшествие, имевшее место минувшей ночью. Нападение на Минерву МакГонагалл. Совершенно неожиданное, не поддающееся разумному объяснению, нелепое, но от этого еще более страшное. Если бы Хагрид не засиделся допоздна в "Кабаньей голове" и не захотел потом прогуляться до самой окраины Хогсмита, то профессор Трансфигурации сейчас была бы уже мертва. Школьный лесничий нашел ее неподалеку от той пещеры, где в свое время прятались Сириус и Клювокрыл. МакГонагалл без сознания лежала на камнях, белая как мел, а на ее теле виднелось несколько порезов. К счастью, Хагрид не стал медлить и тут же доставил профессора в Хогвартс, и Снейпу всю ночь пришлось варить зелья, чтобы привести МакГонагалл в сознание. Примерно час назад ее состояние улучшилось, поэтому Снейп смог отправиться в поместье Малфоев, чтобы отдать Дэниелу Блэку обещанное зелье.

Ко всем прочим проблемам у Северуса добавлялось странное ощущение, что он что-то упустил. Как будто видел нечто, но не осознал, насколько оно важно. Неприятное чувство, когда какая-то мысль вертится в мозгу, но ты не можешь ухватить ее за хвост, и она все время ускользает.

— Мистер Снейп, сэр, — прервал размышления Мастера Зелий тоненький голосок вечно испуганного домового эльфа, — хозяин еще спит. Тирни разбудить хозяина?

— Не надо, пусть Драко отдохнет. Я поднимусь к мистеру Блэку, ему нужно выпить лекарство. Мисс Грейнджер, подождите меня в гостиной, я Вас позову.

— Но… — попыталась было возразить Гермиона.

Снейп жестом остановил ее.

— Вы успеете поговорить с ним, не надо впадать в крайности. Дэниел болен, не забывайте об этом. В первую очередь ему нужен покой.

Девушка упрямо сжала губы, но не стала перечить профессору.

"Хорошо хоть Малфой на нервы действовать не будет, — раздраженно подумала она. — Интересно, а чем это он ночью занимался, раз до сих пор спит?"

* * *

Дэниел проснулся еще более разбитым, чем накануне. Ощущение, что его переехал поезд, сменилось чувством, что он всю ночь таскал на себе, по меньшей мере, свой гоночный автомобиль.

Хотя Блэк уже не спал, он продолжал лежать с закрытыми глазами. Он не мог забыть возникшее в перерыве между ночными кошмарами впечатление, что рядом с ним кто-то был, и этот человек помогал ему не потеряться в вязком мраке жуткого сна.

"Интересно, кто это был?" — подумал Дэниел, уже зная, какой ответ хотел бы получить.

Решив, что таким образом все равно ничего не узнает, он прищурился и осторожно огляделся. Никого. Блэк широко раскрыл глаза и с недоверием еще раз осмотрел комнату. Но никаких изменений не произошло — он по-прежнему был совершенно один.

"Неужели и это был сон? — разочарованно вздохнул Дэниел. И тут же ответил сам себе: — А что ты хотел? Чтобы он не спал всю ночь и держал тебя за руку?"

Его размышления прервал легкий стук в дверь.

— Войдите, — крикнул Блэк и тут же пожалел об этом — горло отозвалось надсадной болью.

В комнате появился Снейп, который на ходу доставал из кармана мантии небольшой флакон с темно-синей жидкостью.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался профессор, садясь на край кровати.

— Отвратительно, — скривился Дэниел. — Всю ночь снились какие-то кошмары.

— Я знаю. Выпей это, — Снейп взял с прикроватной тумбочки стакан, вылил в него зелье и протянул Блэку.

— Не похоже на лекарство, — задумчиво пробормотал тот, принюхиваясь к жидкости. — Что это такое?

— Пей без разговоров, — хмуро велел Мастер Зелий.

— Не буду, — упрямо возразил Дэниел, отставляя стакан обратно на тумбочку. — Я должен знать, что Вы мне скармливаете.

— Черт возьми, какой же ты упрямый, — поморщился Снейп. — Это зелье, которое ослабит твои ночные кошмары. Будешь принимать каждый день, и через неделю сможешь спать спокойно. Пей, через полчаса — еще одно лекарство.

Дэниел скептически скривил губы, но послушно осушил стакан. Видимо, такое объяснение его удовлетворило.

— Скажи, ты помнишь, что именно тебе снилось? — спросил профессор.

— Неужели это так важно? — недовольно буркнул Блэк.

— Было бы неважно, я бы не спрашивал, — повысил голос Снейп. — Что за дурацкая манера отвечать вопросом на вопрос?!

— Я пытаюсь понять, что происходит, — Дэниел тоже заговорил громче, не обращая внимания на болевшее горло. — Я ни черта не помню! И я не привык доверять незнакомым людям!

Последние слова он буквально прохрипел, а потом громко закашлялся.

Мастер Зелий удивленно смотрел на молодого человека: тот схватился рукой за горло, и примерно через полминуты кашель прошел, будто его и не было.

"Кажется, я начинаю понимать", — подумал Снейп, но вслух сказал совершенно другое:

— Память вернется, я тебе обещаю. Все будет в порядке.

— Извините, — Блэк уже остыл от своей вспышки и теперь говорил спокойно. — Просто у меня очень странные ощущения… Я чувствую, что та часть моей жизни, которую я забыл, очень важна, что там кроются ответы на все вопросы. Но как я ни стараюсь, все словно покрыто черной пеленой. И еще вы… Вы все возитесь со мной, а я даже не могу вспомнить, друзья вы мне или враги.

— Твои враги бы тебя точно не лечили, — усмехнулся Снейп. — Так что насчет этого можешь быть спокоен.

— Северус, — нерешительно начал Дэниел, — а вы не могли бы рассказать мне о том, чего я не помню? Хотя бы немного…

— Нет, — жестко ответил Северус. — Иначе в лечении не будет никакого смысла. Если кто-то будет тебе помогать, воспоминания могут никогда не вернуться. Ты должен пробить эту стену сам.

Блэк вздохнул. Он не знал, почему "этот странный черный человек" заставлял его доверять ему.

— Твоим лечением займется Драко, — уже мягче сказал Снейп. — К сожалению, сейчас сложилась очень неприятная ситуация, и я не могу обеспечить тебе должный уход, потому что должен находиться в другом месте. А у Драко есть возможность постоянно быть рядом с тобой. И не требуй экспертизы всех зелий, которыми он будет тебя поить. Он отличный специалист в своем деле. Тем более, я буду его консультировать.

"Это даже лучше, чем я предполагал, — подумал Дэниел. — Отличная возможность познакомиться поближе. Откуда же у меня такое чувство, что я все-таки когда-то был знаком с Драко? Вот заодно и выясним".

— Мисс Грейнджер будет давать тебе еще одно зелье, — между тем продолжал Снейп, — его нужно принимать два раза в неделю. Это необходимо для твоих ран, — он взглядом указал на шрам, который после ночного приступа все еще виднелся на плече Дэниела. — Я буду приезжать, как только смогу.

— Как долго я буду здесь оставаться? — поинтересовался Блэк.

— До тех пор, пока полностью не поправишься. В таком состоянии тебе нельзя никуда перемещаться.

— Хотя бы примерно, Северус.

— Не меньше недели.

— Но как же мой магазин и гоночный клуб? Я ведь не могу просто так исчезнуть, никому не сказав, где я…

— Гермиона должна была уладить эти вопросы вчера вечером. Она сейчас зайдет, можешь спросить у нее, что она там наговорила. А мне пора. Если случится что-то экстраординарное, Драко знает, как со мной связаться.

С этими словами Снейп поднялся и, традиционно взмахнув плащом, быстро пошел к выходу.

— Удачного решения проблем, — пробормотал Дэниел ему вслед.

— Спасибо, — бросил через плечо профессор.

"Да, и все-таки от Поттера в нем осталось многое, — подумал он, закрыв за собой дверь. — Видимо, ничто на свете не может изменить гриффиндорское упрямство. Ну ничего, у слизеринцев это качество тоже присутствует, а уж в сочетании с хитростью смесь получается поистине убойной. Так что у Драко в распоряжении неделя, чтобы осуществить свои планы. Как бы он ни пытался скрыть свой интерес к загадочному гостю, от меня это не укрылось. Может быть, юному Малфою и удастся заставить Поттера все вспомнить. Считай, что это моя маленькая месть, Гарри: не надо было сбегать из моего дома за моей спиной".

С такими мыслями Снейп вошел в гостиную, где между креслами нервно расхаживала Гермиона, вертя в руках какой-то небольшой сверток.

Увидев профессора, девушка встала как вкопанная.

— Как он?

— Отомрите, мисс Грейнджер, — устало махнул рукой Мастер Зелий. — Можете пойти к нему, но ненадолго, он еще слишком слаб. И не забудьте, что мистеру Блэку пора принимать то зелье, за которым я посылал Вас в Лондон.

— Я помню, — насупилась Гермиона. — А Вы будете здесь?

— Нет, я должен вернуться в Хогвартс, у меня еще много дел.

— Но ведь Дэну требуется Ваша помощь! — воскликнула девушка. — Как Вы можете бросить его в таком состоянии?

— Мисс Грейнджер, не надо орать! — прошипел Снейп. — Во-первых, здесь остается Драко, а он очень хороший зельевар, да и Вы кое-что понимаете в лечении. А во-вторых, мистеру Блэку не угрожает такая опасность, как… — он запнулся.

— Как кому? — тут же спросила Гермиона. — Что-то случилось?

— Да, случилось, и поэтому я не могу задерживаться здесь надолго. На профессора МакГонагалл было совершено нападение. Она ранена, и ее крови я обнаружил очень редкий яд. Я надеюсь, Вы понимаете, мисс Грейнджер, кто сейчас находится в более опасном положении?

— Конечно, профессор Снейп, — пробормотала ошеломленная Гермиона. — Извините, я не знала…

— Идите, мисс Грейнджер, не задерживайте меня своими разговорами. Если что, пришлете сову.

Как только девушка ушла, Снейп подошел к письменному столу, взял лист пергамента и перо и принялся писать записку Драко с указаниями, какое зелье и когда тот должен давать Блэку. Закончив, профессор вызвал домового эльфа и отдал ему послание и флакон с зельем, которым только что поил Дэниела.

— Отдашь это мистеру Малфою, когда он проснется.

— Как прикажете, сэр, — поклонился домовой эльф, подметая ушами пол.

Снейп презрительно скривил губы и, нащупав в кармане порт-ключ, исчез с легким хлопком.

* * *

Усталость навалилась на Драко с тяжестью огромной каменной глыбы, поэтому, как только он добрался до своей постели, сразу же заснул. Последние дни для Малфоя были столь богаты событиями и эмоциями, и это напряжение нашло свое отражение в кошмаре.

Как ни странно, впервые в жизни Драко снился отец.

Надо сказать, что почти шесть лет назад Люциус Малфой исчез из жизни не только своей семьи, но и общества вообще. После гибели Волдеморта, на этот раз окончательной, авроры поймали всех оставшихся в живых Пожирателей Смерти. Кого-то казнили сразу — например, Беллатрису Лестрейндж и Макнейра, а остальных отправили в Азкабан. Всех, кроме Малфоя. Он в очередной раз подтвердил свою славу самого хитрого, изворотливого и расчетливого мага: суду удалось собрать слишком мало доказательств того, что он был Пожирателем Смерти. Главный свидетель — Гарри Поттер — погиб, поэтому практически некому было подтвердить то, что Малфой был сторонником Волдеморта. Поэтому Люциуса отправили в Букрент — еще одну магическую тюрьму, которая специально была создана в качестве альтернативного варианта Азкабану, куда теперь отправляли за наиболее тяжкие преступления, остальные же отбывали свое заключение в Букренте. Стражниками здесь были не дементоры, а волшебники, но это не делало тюрьму менее защищенной.

Сразу после вынесения Люциусу приговора Драко пытался предпринять какие-то шаги, чтобы хоть как-то облегчить положение отца, но ему ничего не удалось. Ему даже отказали в посещениях. Люциус Малфой был полностью изолирован в камере Букрента.

Нарцисса же даже не пыталась увидеться с мужем. Как только стало известно о его аресте, она собрала вещи и, пожелав сыну удачи, отправилась в Ниццу.

— Я всегда говорила, что английский воздух мне вреден, — пояснила она Драко, когда он случайно застал ее в холле за распоряжениями по поводу багажа. Видимо, в ее планы не входило прощание, и она хотела просто тихо исчезнуть, пока в поместье никого не было. — Так что я уезжаю во Францию, к морю. Мне необходимо восстановить здоровье, которое было так безжалостно испорчено твоим отцом. Не скучай.

И миссис Малфой отбыла нежиться на золотистых песках знаменитого курорта, оставив сына в состоянии шока: привыкший чувствовать себя за спиной родителей как за каменной стеной, Драко понятия не имел, как ему жить дальше. Казалось, он остался совершенно один на необитаемом острове, где опасности подстерегают на каждом шагу.

К счастью, большую помощь ему оказал Снейп, который устроил Драко на должность лаборанта в отдел ядов и противоядий Министерства магии, а также помогал советами по управлению поместьем. Надо заметить, что дальнейшее развитие карьеры Драко зависело исключительно от него самого и его способностей, так что к нынешнему моменту он занимал пост начальника этого самого отдела.

Правда, к большому сожалению юного Малфоя, профессор Снейп наведывался в родовое имение Малфоев всего пару раз, предпочитая разрешать все возникавшие у нового хозяина поместья вопросы совиной почтой. Мастер Зелий ссылался при этом на какие-то проблемы личного характера. Видимо, дела действительно требовали его персонального присутствия, потому что он даже уволился из Хогвартса.

И вот сейчас, когда жизнь Драко складывалась наилучшим для него образом, когда у него была любимая работа, к тому же еще и очень престижная, много полезных знакомств, богатство, слава одного из лучших зельеваров Министерства, поклонницы и поклонники, постоянное первое место в хит-параде "Самый красивый маг", проводимом популярным журналом "Ведьмополитен"; сейчас, когда Драко сам добился всего, чего хотел, его покой нарушил Люциус Малфой. Пусть даже и во сне.

Заброшенный сад почти разрушенного имения, старые деревья оплетены плющом, словно в плену тянущихся вверх щупалец, кругом царит уныние и запустение. Неестественная луна — словно большая головка голландского сыра — висит в черном небе, лениво пытаясь изобразить из себя ночное светило. И странное ощущение полного отсутствия звуков, будто кто-то наложил заклинание заглушения: не слышно пения птиц, шепота листвы — ничто не нарушает могильную тишину.

В тени одного из раскидистых дубов, прислонившись спиной к стволу, стоит какой-то человек в длинном черном плаще, который полностью скрывает фигуру, и низко надвинутом капюшоне, так что невозможно рассмотреть лицо. Словно почувствовав присутствие Драко, незнакомец протягивает по направлению к нему руку, и из рукава показывается полуистлевшая кисть: серого цвета, словно у трупа, который уже начал разлагаться, кожа висит клочьями, обнажая кости, а указательный палец направлен на Драко.

— Ты пришел навестить меня, сын? — раздается до боли знакомый холодный голос.

— Отец? — Драко хочет закричать, но получается лишь хриплый шепот — ужас мертвой хваткой сдавил горло.

— А я уже начал думать, что ты от меня отрекся, — в интонациях Люциуса проскальзывает насмешка. — Я рад, что это не так.

Он отбрасывает капюшон назад, и Драко с облегчением замечает, что на лице отца нет никаких следов разложения, подобных тем, что "украшают" руку. Но тем не менее, у Драко создается ощущение, что он видит гипсовую маску: кожа Люциуса стала еще более светлой, почти белой как бумага, даже какой-то прозрачной. И только волосы остались прежними — серебряным шелком они спадают на плечи, резко контрастируя с окружающей чернотой.

— Не забывай, что ты мой сын, Драко. И всегда помни, что ты Малфой, — сверкнув глазами, произносит Люциус.

Его голос громом звучит в гулкой тишине, эхом отдаваясь во всех уголках сада, и тут же на мир опускается тьма, укутывая своим покровом все вокруг: и Люциуса, и деревья, и луну.

Драко кажется, что он летит сквозь бесконечный черный тоннель, страх сковывает движения, а в ушах все еще звучит ледяной голос отца: "Не забывай… сын".

Драко рывком сел на постели, резко вырываясь из липких объятий жуткого сна и тяжело дыша, как после длительной пробежки.

— О, Мерлин! Видимо, кошмары Блэка — штука заразная, — пробормотал он, немного успокоившись. — Приснится же такое…

Следующие несколько дней не ознаменовались для поместья Малфоев никакими событиями и прошли очень тихо. Снейп появлялся всего дважды, причем буквально мимоходом. Первый раз он минут десять поговорил с Драко, а второй — провел почти полчаса в обществе Блэка.

Гермиона же наведывалась к Дэниелу каждый день, и они довольно весело проводили время, подшучивая друг над другом и разговаривая обо всем на свете: о книгах, о гонках, о фильмах, о музыке…

От девушки Блэк узнал, что она сообщила в его магазине и в автоклубе, что Дэниел попал в автокатастрофу и сейчас находится в закрытой частной клинике, и администрацией больницы было решено сохранить инкогнито своего пациента, поэтому к нему не пускают абсолютно никого во избежание шумихи вокруг столь известной личности.

Правда, Гермиона предпочитала появляться в поместье в первой половине дня, когда точно не могла столкнуться с Драко. Девушка уяснила для себя, что сейчас его распорядок дня был перевернут с ног на голову: когда все нормальные люди спали, Малфой почему-то бодрствовал, предпочитая отправлялся в объятия Морфея днем.

На самом деле ничего удивительного в этом не было: ночи Драко проводил рядом с Дэниелом. Никогда в своей жизни он не ухаживал за ранеными, никогда не был в больнице, и поэтому сейчас ему было страшно. Да, себе он мог в этом признаться. Для других Малфой олицетворял собой ледяное спокойствие, высокомерие и презрительность ко всему окружающему. Но бывали и такие редкие минуты, когда рядом не было ни души, и Драко позволял себе расслабиться. Хотя в последние дни привычная маска все чаще слетала с его лица — Блэк каким-то непостижимым образом влиял на Драко, заставляя его вести себя совершенно не так, как того требовал "кодекс Малфоев".

Если бы кто-то из знакомых увидел сейчас Драко, то точно решил бы, что молодой человек находится под Империусом. Надменный Малфой не может с такой нежностью и заботой ухаживать за кем бы то ни было. Но Драко просто не мог поступить иначе, видя страдания бившегося в конвульсиях Дэниела.

Правда, приступы становились все менее продолжительными и менее болезненными. Но Малфой все равно каждую ночь приходил к Блэку, удерживал его, прижимая к себе, когда тот извивался в агонии, и стирал кровь из открывающихся заново ран. Однако каждое утро Драко тихонько ускользал в свою комнату, чтобы днем, как ни в чем не бывало, поинтересоваться у своего гостя его самочувствием.

Вот и сейчас Дэн проснулся один, хотя ощущение, что совсем недавно кто-то был рядом, не исчезало. Может быть, причиной тому было слишком раннее по сравнению с обычным временем пробуждение, а может быть, слабый аромат парфюма Драко, исходивший от подушки.

— Нет, я должен узнать, — громко сказал Дэниел и решительно поднялся с кровати.

Пижамная рубашка висела там, куда он повесил ее накануне вечером — на спинке стула, который стоял рядом. Днем Блэк всегда надевал эту деталь гардероба, ночью же отдавал предпочтение только штанам.

Перемещаться по комнате было довольно трудно. Во-первых, у Дэниела создавалось ощущение, что при каждом движении начинали пульсировать невидимые раны. А во-вторых, Блэк, привыкший к подвижному образу жизни, после нескольких дней постельного режима чувствовал, что сейчас каждая мышца была натянута, словно струна.

"Я все равно не отступлюсь", — он упрямо сжал зубы, стараясь сосредоточиться на своей цели и не обращать внимания на весьма болезненные реакции тела.

Очутившись в коридоре, Дэниел оглянулся, не зная, куда ему направиться. Действуя под влиянием эмоций, он абсолютно не подумал о том, что совершенно не ориентируется в доме и понятия не имеет, где искать ответы на свои вопросы.

Но, видимо, судьба была благосклонно настроена по отношению к нему, потому что почти сразу же открылась дверь комнаты, которая находилась напротив спальни Блэка, и оттуда вышел Драко.

— Какого Мерлина… — начал он раздраженно, но как только увидел, кто перед ним стоит, гнев сменился беспокойством. — Что ты тут делаешь? Что случилось?

— Не волнуйся, — ответил Дэниел, пряча улыбку: так непривычно было видеть на лице Драко не высокомерие, а заботу, пусть даже мимолетно мелькнувшую и тут же скрытую. — Все в порядке. Я просто хотел поговорить…

— Поговорить? — Малфой удивленно изогнул бровь. — И так как на горизонте не оказалось достойных собеседников, ты решил привлечь внимание хлопаньем двери?

— Прости, я не хотел тебя беспокоить, — смутился Блэк, осознавая неуместность своего порыва. Ведь вполне можно было отложить расспросы и на более позднее время, а не бежать будить Драко.

Дэниел резко развернулся, намереваясь вернуться в свою спальню, но тут почувствовал острую боль в груди, ноги подкосились, и он схватился за дверной косяк, чтобы не упасть.

— Ничего себе в порядке! — воскликнул Малфой, подхватывая побледневшего молодого человека.

— Сейчас пройдет, — ответил тот, прикусывая губу — Блэк не любил показывать свои слабости и уж тем более не при Драко.

"Только в обморок не хватало свалиться, как какая-нибудь слабонервная дамочка, — подумал Дэниел. — А была бы красочная картина: я изящно падаю без чувств прямо под ноги Драко, а лучше ему на руки. Интересно, что бы он стал делать?.."

— Тебе не стоило вставать, — между тем говорил Малфой. — Ты еще слишком слаб для прогулок.

В душе он восхищался силой воли Дэниела: он чувствовал, как тот напряжен и пытается обуздать внезапный приступ.

Дэниел же с удивлением отмечал, что боль стала меньше, она словно отступала, растворялась от тепла тела Драко, который крепко прижимал его к себе, не позволяя упасть.

Со стороны это выглядело как встреча двух любовников после долгой разлуки, которые не могут разорвать объятия. Они смотрели друг другу в глаза, не в силах отвести взгляд, словно были связаны невидимой нитью.

— Спасибо за помощь, — тихо и чуть хрипло сказал Дэниел, нарушая затянувшуюся паузу.

— Всегда к твоим услугам, — отозвался Драко, причем его голос тоже был на тон ниже, чем обычно.

Малфой совершенно не хотел отпускать Блэка, но понимал, что в данный момент необходимо сдержаться. Соблазнять Дэна надо постепенно, а не набрасываться, как оголодавший зверь на жертву, а так его можно только отпугнуть.

Дэниел же думал о том, как на удивление уютно и спокойно он чувствует себя в объятиях Драко. Исчезли все страхи, мучившие его во время ночных кошмаров, растворилась боль, оставив о себе лишь напоминание в виде легкого упадка сил. Правда, Дэниел не мог определить, что именно было причиной этой слабости: то ли сказывались авария и несколько дней без движения, то ли виной всему был блондин, который находился слишком близко, и это пробуждало в Блэке такие чувства, которых он никогда ни к кому не испытывал.

Словно по команде оба молодых человека отстранились друг от друга, отступив на полшага. Каждый из них скрыл сожаление, но оба сделали вид, что не было никакой искры, проскочившей между ними.

— Распорядиться, чтобы тебе принесли завтрак? — невозмутимо спросил Драко, взяв себя в руки.

— Только не туда! — Дэниел покосился на дверь в свою комнату. — Мне уже осточертело валяться в кровати, я так скоро в инвалида превращусь.

— Ну что ж, мы могли бы выпить кофе и в гостиной, если ты не против, — ответил Малфой. — Заодно и поговорим. Ты ведь хотел что-то спросить?

— Да, хотел, — кивнул Дэн. — А можно мне не кофе, а сок или молоко?

— Естественно, можно, — пожал плечами Драко.

Он щелкнул пальцами, и тут же рядом с легким хлопком появился домовой эльф, моментально согнувшийся в три погибели.

— Тирни, мы будем завтракать в "голубой гостиной". И поторопись, — распорядился Малфой.

— Слушаюсь, хозяин, — пискнул домовой эльф и, снова поклонившись так, что подмел ушами пол, исчез.

— Скажи, а тебя не удивляет все это? — спросил Драко, пока они с Дэниелом шли в гостиную. — Я имею в виду обстановка, волшебство?

— Ты знаешь, я уже размышлял на эту тему, — задумчиво отозвался Блэк. — Я же вижу, что вы стараетесь не шокировать меня, но это не значит, что я ничего не замечаю. Как ни странно, почему-то я совершенно спокойно отношусь ко всему этому, — он сделал широкий жест рукой, словно показывая, что именно он имел в виду под "этим".

И чуть не задел висевшую на стене картину, на которой был изображен один из предков Драко. Портрет важно перешел от левого края рамы к правому и с высокомерным видом стал разглядывать потревожившего его незнакомца.

Однако молодые люди не обратили на это никакого внимания: Драко настолько привык к движущимся изображениям, что уже даже не замечал их, а Дэниел попросту смотрел в противоположную сторону, на Драко, поэтому и не увидел оживший портрет.

"Голубая гостиная" находилась недалеко от спален, поэтому они быстро до нее добрались, даже с учетом того, что шли довольно медленно. К удивлению Дэниела, завтрак уже был подан. Правда, в итоге стол остался почти нетронутым, так как оказалось, что оба молодых человека были не очень голодны.

— Вот даже и не знаю, что мне больше нравится — красноапельсиновый или этот, — довольно произнес пересевший на диван Дэниел, допивая тыквенный сок.

Он потянулся, чтобы поставить стакан на столик, и тут же скривился от того, что у него внезапно свело плечо.

"Что-то я совсем разваливаюсь на кусочки, как конструктор", — подумал он, изображая на лице невозмутимость и принимаясь разминать рукой болевшую мышцу.

Но от Драко этот жест не укрылся. И тут же в его голове возникла идея — массаж. Правда, сам Драко никогда его не делал, а только пару раз пользовался услугами профессиональной сотрудницы салона, которую отец специально вызывал в имение Малфоев во Франции — "снимать стресс", как говорил Люциус. Правда, Драко всегда подозревал, что простым массажем дело у них не ограничивалось. Но ощущения от массажа, надо сказать, были непередаваемыми.

"Попробуем еще немного сблизиться, — подумал Малфой, пересаживаясь на диван к Блэку. — Тем более предоставляется такая отличная возможность. И Грейнджер под ногами не мешается".

— Давай я, — сказал он, положив руки на плечи Дэниела.

Тот удивленно взглянул на Драко через плечо, но послушно позволил ему развернуть себя таким образом, чтобы было удобно делать массаж.

Малфой принялся медленно поглаживать напряженные плечи Блэка, пытаясь вспомнить, что и как делала та турчанка. Его ладони легко скользили по ткани, постепенно увеличивая амплитуду движений. Затем Драко аккуратно стал разминать затекшие мышцы, потихоньку усиливая давление и чувствуя, как Дэниел постепенно расслабляется.

— Насколько я помню, массаж делается не через одежду, — прошептал Драко в ухо Дэниелу, от чего у того мурашки побежали по телу.

Малфой почувствовал, что Блэк весь будто подобрался, но через несколько мгновений потянулся к пуговице на пижамной рубашке. Драко накрыл его руку своей и стал сам расстегивать мешавшую одежду.

Дэниел прикрыл глаза, стараясь выровнять дыхание, которое почему-то стало сбиваться. Он чувствовал себя воском, который оказался в непосредственной близости к огню и теперь медленно таял. Все его барьеры, воздвигнутые годами, рушились один за другим. Правда, Дэн сам не мог вспомнить, от чего же от так усердно пытался отгородиться, почему никого не впускал в свою жизнь, в свое сердце, и почему окружающие называли его "железным Блэком". Был просто факт, данность, привычка, часть характера, и ни одного объяснения, что сделало его таким.

А тем временем Драко уже расправился со всеми пуговицами и стал снимать с Дэна рубашку. Ткань с тихим шорохом съехала вниз, обнажая загорелую кожу.

— Акцио лосьон, — проговорил Малфой, и через несколько секунд у него в руках оказалась небольшая бутылочка.

Этот флакон был у Драко уже очень давно, он привез его еще из Франции. Подарок той самой турецкой массажистки. Как оказалось, прощальный. Однажды она пришла не в назначенное ей время, а когда Драко остался в поместье один. Видимо, у нее были какие-то планы насчет младшего Малфоя, но им не дал осуществиться Люциус, который вернулся буквально через десять минут после прихода девушки. Он не повышал голос, не ругался, не использовал никаких заклинаний, а лишь, опасно сузив глаза, отправил ее делать массаж Нарциссе. С того дня турчанка перестала бывать в поместье. А у Драко на память о ней остался лишь лосьон с маслом мяты.

Малфой ни разу им не пользовался, хотя, будучи хорошим зельеваром, прекрасно знал о его действии. Так что бутылочка спокойно простояла на полке много лет. И сейчас Драко и сам не знал, что заставило его воспользоваться не каким-то другим, а именно этим лосьоном.

— Насколько я помню, массаж делается не сидя, — внезапно сказал Дэниел в тон недавнему заявлению Драко.

— Ну тогда располагайся, — если бы в этот момент Блэк обернулся, то увидел бы на лице Малфоя торжествующую улыбку.

Драко встал с дивана и, когда Дэниел лег на живот, сел сверху ему на бедра. Сначала он просто поглаживал его спину ладонями, время от времени проводя кончиками пальцев по позвоночнику. Затем отвлекся на несколько секунд — вылил себе на руки немного мятного масла — и снова вернулся к массажу. Теперь Драко перешел к более энергичным движениям, начиная с плеч и постепенно опускаясь вниз. Помня собственные ощущения, особое внимание он уделял шее, внутренней стороне рук и пояснице.

Дэниел же чувствовал себя так, что не смог бы описать это словами. Мысли его лихорадочно путались, сердце ускорило свой темп и стучало, как будто хотело выпрыгнуть из груди. Создавалось ощущение, что Драко охватил его тело своими ладонями мягко, нежно, но вместе с тем цепко и мощно, как океанская волна. Но самым потрясающим был контраст внутреннего жара и холодящего эффекта масла. Все тело словно превратилось в комок обнаженных нервов, и каждое прикосновение вызывало горячую волну, разливавшуюся подобно кругам от брошенного в воду камешка.

Драко с нажимом провел ладонями вдоль позвоночника, начиная от талии, вверх, а затем разводя руки и переходя на предплечья Блэка, так что почти лег на него. Дэниел почувствовал прикосновение шелка рубашки к своей разгоряченной коже, но Малфой тут же отстранился и продолжил массаж. Но через некоторое время снова повторил такой маневр.

Блэк закусил губу, чтобы сдержать стон. Он был рад, что лежит на животе и тем самым может скрыть признаки охватившего его возбуждения. Хотя, надо признаться, собственная реакция на обычный массаж его немало удивила. Дело в том, что Дэниел последние года четыре регулярно посещал салон мануальной терапии, но никогда не испытывал ничего подобного. Сейчас же его охватило почти неконтролируемое желание, и он еле сдерживался, чтобы не перевернуться и не начать ласкать Драко.

Малфой же тем временем тоже изо всех сил пытался заставить себя успокоиться, но с каждой минутой это удавалось ему все труднее. В конце концов инстинкты все-таки взяли верх над разумом, и Драко, прижавшись грудью к спине Дэниела, стал языком ласкать мочку его уха. В ответ раздался приглушенный стон, который только подстегнул Малфоя.

И именно эта ласка уничтожила последние силы, которые находил Дэниел, чтобы держать себя в руках. Он слегка пошевелился и, когда Драко чуть приподнялся, повернулся на спину. На несколько секунд молодые люди замерли, глядя друг другу в глаза, а потом Блэк поднял руки и стал расстегивать рубашку Малфоя. Соприкосновение обнаженной кожи, когда тот наклонился ниже, было похоже на электрический разряд.

Драко медленно приблизил свое лицо к лицу Дэниела и почти неуловимо коснулся губами его губ. И тут же слегка отстранился. Блэк издал разочарованный стон и, приподнявшись, возобновил поцелуй. Одной рукой он обнял Драко за талию, прижимая к себе, а другой придерживал его затылок, не позволяя отстраниться.

Все это заставило Дэниела окончательно потерять голову. Что происходило дальше, он почти не осознавал: желание, горячее, жгучее, нестерпимое, заполнило все вокруг, не оставив ни одной мысли, только губы, руки, блуждающие по телу, узнающие, пробующие, наслаждающиеся, заставляющие стонать и выгибаться им навстречу. Два сплетенных в исступлении тела — контраст молочно-белой кожи одного и бронзового загара другого, волосы цвета лунного света, смешавшиеся в причудливом рисунке с угольно-черными. Хриплое дыхание, тихие стоны, то отрывистые, то протяжные. Такое ощущение, что воздух в комнате стал густым и тягучим, напряжение буквально окутывало двух молодых людей, которые, забыв обо всем на свете, растворялись друг в друге без остатка.

И никто из них не заметил, как тихо отворилась входная дверь, и скрытая в полутьме фигура застыла на пороге.

* * *

"О, Мерлин! Малфой и… Гарри?! Этого не может быть! Я сплю, и мне снится кошмар. Сейчас я себя ущипну и проснусь. Черт, как больно. Почему этот бред не исчезает? Неужели это все происходит на самом деле? Они не могут… Это же неправильно… Нет, от Малфоя можно ожидать всего, что угодно, но такое!.. Чем он воспользовался — приворотным зельем или каким-то заклинанием? Гарри не может все это… нравиться?.."

Гермиона судорожно вцепилась в косяк двери, чтобы не упасть.

Сегодня утром у нее не было никаких срочных дел, поэтому она решила отправиться в поместье Малфоев раньше, чем обычно. К ее большому удивлению, Дэниела в комнате не оказалось, поэтому девушка решила все разузнать у домовых эльфов. Тирни, застенчиво теребя подол старого застиранного полотенца, пролепетал, что хозяин велел подать завтрак в "голубую гостиную". Именно туда и направилась Гермиона.

Если бы она только знала, что там увидит, то весь день просидела бы дома, запершись на все замки! И Блэк, и Малфой действительно были в комнате. Но только завтраком это было назвать очень трудно, если только они не предпочитали в качестве десерта друг друга. Молодые люди в весьма недвусмысленной позе лежали на диване, причем на Дэне оставались только пижамные штаны, а на Драко — брюки. Но даже не это поразило Гермиону больше всего. Страсть, с которой эти двое целовали и ласкали друг друга, желание, которое сквозило в каждом их жесте — все это заставило девушку почувствовать себя просто ужасно.

"Нет, не может быть! Не может быть! Не может!!!" — лихорадочно метались мысли в ее голове.

Но тут же Гермиона вспомнила свой разговор с Сэмом.

— Девушки его вниманием не обходят. Да и молодые люди тоже. Ты уж извини, но сама ведь знаешь…

— Ну сейчас-то он с тобой встречается, так что не забивай себе голову всякой ерундой.

Тогда она не придала этим весьма прозрачным намекам никакого значения, но сейчас…

Перед глазами услужливо всплыла другая картинка: все тот же ночной клуб, Блэк, который убегает из зала, и Малфой, который следует за ним по пятам, расталкивая танцующих локтями.

Всего несколько секунд, и мозаика сложилась.

"О, Мерлин! Насколько близко мы оказались к правде, сами того не подозревая, — разговор том, откуда на тренировке Дэниела взялся Драко, представал теперь совершенно в ином свете. — Малфой действительно решил соблазнить его. А на дискотеке Дэн увидел этого слизеринского гаденыша, поэтому решил уехать, и именно это стало одной из причин аварии. Той самой недостающей деталью, которая все ставит на свои места. Но сейчас… Дэн… Гарри… Неужели все это по-настоящему?.. Неужели он может быть с Малфоем?"

Гермиона, все еще в шоке смотревшая на молодых людей, которые были так заняты друг другом, что не замечали ее присутствия, зажмурилась и из последних сил заставила себя отступить на шаг назад. Она закрыла уши руками, чтобы не слышать хриплых стонов, от которых внутри все сжималось, и резко развернулась, желая как можно быстрее оказаться подальше от этого места — ей необходимо было прийти в себя после всего, что она увидела.

По странной прихоти судьбы девушка столкнулась с домовым эльфом, который как раз в этот момент подошел к гостиной с завтраком для Гермионы. Большой поднос с соком, кофе, круассанами и тремя видами джема, с грохотом полетел на пол, а домовой эльф в ужасе оттянул уши вниз, а потом поспешно принялся собирать разбросанную по полу еду.

Конечно, этот шум потревожил и Дэниела и Драко, которые прервали свое увлекательное занятие и озадаченно уставились на неплотно прикрытую дверь.

— Ну кого там еще принесла нелегкая? — недовольно проворчал Малфой.

Ему совершенно не хотелось, чтобы кто-то мешал им с Блэком, ведь все складывалось так удачно. Сначала Драко хотел просто подразнить Дэна, разжечь в нем желание, но не заходить далеко, держа ситуацию в своих руках. Но даже не заметил, как все стало развиваться с такой скоростью, что напоминало снежный ком, падающий с вершины горы: в какой-то момент Драко понял, что не может контролировать себя, не может оставаться холодным, когда к нему прижимается такое горячее тело и когда нежные губы скользят по коже. И вдруг кто-то решил вмешаться, причем самым наглым образом.

"С каких пор в этом доме нельзя спокойно уединиться?" — чертыхнулся про себя Малфой, все еще обнимая Дэниела.

— Надо посмотреть, что там, — хрипло проговорил Блэк. — Вдруг что-то случилось.

Он, как и Драко, меньше всего хотел сейчас куда-то идти. Если только перебраться с дивана на более удобную кровать в спальне. Но, судя по всему, в данный момент это было невозможно.

— Обещаю не сбежать и дождаться продолжения массажа, — лукаво улыбнулся Дэниел.

— Ну тогда я просто всех зааважу и быстро вернусь, ты даже не успеешь сказать "Акцио, сок", — пообещал Драко.

Он быстро поцеловал Дэна в губы, словно подтверждая свои слова, резким движением поднялся на ноги и направился к двери. Блэк смотрел ему вслед со смешанным чувством наслаждения и тоски. С одной стороны, Дэниел был рад, что их отношения развивались так стремительно, ему нравилась жадность, с которой они упивались друг другом, нравилась горячность Драко, которую тот упрямо скрывал ото всех, но которая проявлялась с ним самим. Но с другой стороны, Блэк понял, что уже успел соскучиться по Драко, хотя тот даже не успел отойти на несколько шагов. И то, что блондин вызывал в нем слишком сильные чувства, немного пугало Дэниела.

— Акцио, сок, — прошептал он. — Ну вот, я успел…

Договорить ему не дал стакан с апельсиновым соком, который резко оторвался от стола и буквально врезался ему в руку. Блэк удивленно уставился на красные капли, стекающие по пальцам. Он перевел взгляд на Драко, но тот ничего не заметил.

"Сок? — спросил Дэниел сам у себя. — Как у меня это получилось?"

Пока он пытался понять, что только что произошло, Малфой распахнул дверь и застыл на пороге, всем своим видом давая понять, что он в ярости.

— Какого тролля тут происходит? — рявкнул он. — Что вы тут устроили? Тирни, у тебя руки кривые, и ты не можешь удержать поднос, чтобы не разбросать еду по полу? Ты же испортил турецкий ковер!

— Это я виновата, — пискнул кто-то сбоку.

Драко повернулся на голос и увидел Гермиону, которая почему-то сидела на полу, прислонившись спиной к стене, и смотрела на него расширившимися то ли от удивления, то ли от страха глазами.

— Опять ты! — закатил глаза Драко. — Позавтракать спокойно не дадут!

— Позавтракать? — казалось, это слово повергло девушку в шок.

— А у тебя какие-то возражения, Грейнджер? — недовольно нахмурился Малфой.

"Гермиона? — Дэниел, естественно, слышал весь разговор. — Неужели она видела нас с Драко?"

Он быстро поднялся с дивана и, поставив стакан на стол, подошел к дверям. Малфой, видимо, почувствовавший его приближение, обернулся.

Картина, которую он увидел, заставила его сжать зубы, чтобы прямо тут не накинуться на Блэка.

Тот, в одних пижамных штанах, раскрасневшийся, с блестящими глазами, стоял в паре шагов сзади и с недоуменным выражением лица задумчиво слизывал с пальцев что-то красное.

— Сок, — пояснил Дэниел, заметив, куда смотрит Драко. — А что тут произошло?

— Судя по всему, в отличие от своего отца я недостаточно строг с прислугой, — Малфой бросил на домового эльфа уничижительный взгляд, под которым тот весь сжался, словно пытался слиться с испорченным ковром.

— Да, ты просто ангел, белый и пушистый, — буркнула Гермиона.

— Грейнджер, долго ты собираешься испытывать мое терпение? — сквозь зубы процедил Драко. — Я, конечно, гостеприимный, но ты переходишь все границы.

Дэниелу было не слишком приятно слышать эту перепалку, поэтому он решил вмешаться. Он подошел поближе и просунул голову между косяком двери и Малфоем, который загораживал собой почти весь проход. Причем Блэку пришлось прислонился одним боком к Драко, положив руку ему на плечо, а другим — к стене.

Гермиона судорожно сглотнула, когда заметила, что Малфой не только воспринял это как само собой разумеющееся, но и обнял Блэка за талию, продемонстрировав девушке усмешку, в которой явно читалось превосходство.

— Миона? — Дэниел удивленно переводил взгляд с подруги на устранявшего беспорядок домового эльфа. — Что случилось? Почему ты сидишь на полу?

— Я не заметила Тирни и случайно его толкнула, — Гермиона исподлобья смотрела на Блэка. — Подожди. Как ты меня назвал? Ты вспомнил? — от неожиданности она даже вскочила.

— Вспомнил? — озадаченно приподнял брови Дэниел. — О чем ты?

— Просто ты раньше меня называл Мионой, — смущенно проговорила девушка.

— Честно говоря, я даже не знаю, как так получилось. Автоматически вылетело.

— Что ты пристала: вспомнил — не вспомнил, — вмешался Драко. — Снейп, по-моему, ясно сказал: не надо давить и подсказывать, память может вернуться в любой момент. Так что хватит уже ныть.

"Если бы он не забыл, кто ты такой, он бы и близко к тебе не подошел, не говоря уже о…" — со злостью подумала Гермиона, сдерживаясь, чтобы не высказать все это Малфою в лицо.

— Дэн, мне нужно с тобой поговорить, — сказала она вслух и быстро добавила: — Наедине.

— Драко… — начал было Блэк.

— Я буду у себя, — перебил его Малфой. — Надеюсь, что мне не придется повторять "Акцио, сок" много раз.

Гермиона удивленно переводила взгляд с одного молодого человека на другого, не понимая, при чем тут сок, но они, судя по всему, прекрасно знали, о чем идет речь.

Призвав заклинанием халат, Драко укутал в него Дэниела. С одной стороны он хотел показать свою заботу, а с другой — при одной мысли о том, что Грейнджер сейчас будет пялиться на полуголого Блэка, которого буквально вырвала из его объятий, у Малфоя непроизвольно начинали сжиматься кулаки.

— Спасибо, Драко, — улыбнулся Дэниел, запахиваясь поглубже.

Он был очень благодарен за этот халат, потому что как раз раздумывал над тем, как бы скрыть от Гермионы свое возбуждение, весьма красноречиво оттопыривавшее штаны.

А Драко уже отошел на несколько шагов, но внезапно остановился и обернулся.

— У тебя пять минут, — высокомерно заявил он, окинув девушку презрительным взглядом. — Мы с Дэном не закончили наш разговор, — он специально выделил последнее слово, подозревая, что Гермиона видела, что произошло между молодыми людьми в гостиной.

Та резко залилась краской, что укрепило Малфоя в правильности своей догадки. Кивнув Блэку, он удалился в свою комнату с высоко поднятой головой и гордо расправленными плечами, демонстрируя "малфоевскую выдержку". Но никто не знал, чего ему стоило это показное хладнокровие.

— Ты ведь видела? — Дэн сел в кресло и пристально посмотрел на Гермиону, которая застыла напротив него.

— Да, — кивнула девушка, снова заливаясь краской от одного воспоминания о картине, которую застала здесь несколько минут назад. — Я пришла пораньше, поднялась к тебе, думала, ты спишь, но в комнате тебя не оказалось. Домовой эльф сказал, что вы завтракаете в гостиной. Я не думала, что…

— Понимаю. Но Драко это очень разозлило.

— Да плевать мне на него! — фыркнула Гермиона. — Послушай, ты ведь не можешь…

— Нет, это ты меня послушай! — воскликнул Блэк. — Я могу делать все, что считаю нужным. Это моя жизнь, и я не потерплю, чтобы кто-то мне указывал или мной манипулировал. К черту! Только я сам принимаю решения. Ты обращаешься со мной, как будто я несмышленый ребенок, которого надо опекать и наставлять на путь истинный. Будь я бесхарактерным тюфяком, каким ты пытаешься меня выставить, я бы не смог выиграть ни одной гонки. Можно подумать, ты не знаешь, насколько это жесткий спорт.

Девушка, сгорбившись, села в кресло и опустила голову.

— Я понимаю, Дэн, — тихо проговорила она. — Поверь, я не считаю тебя бесхарактерным. Я знаю, что ты очень сильный, намного сильнее, чем ты сам думаешь. И ты совсем недавно говорил мне о том, что построил свою жизнь собственными руками и никому не позволишь ее разрушить.

— Вот именно — никому, — отчеканил Дэниел. — И тебе в том числе.

— Я и не стремлюсь к этому. И ни в коем случае не пытаюсь руководить тобой, — все так же тихо ответила Гермиона.

— Тогда почему при Драко ты ведешь себя так, как будто ты моя девушка? — нахмурился Блэк. — Ведь это не так. И хотя я очень многое забыл, но я чувствую — мы с тобой не встречаемся, мы только друзья.

— Я… Прости. Но ты все поймешь, когда к тебе вернется память. Я пытаюсь защитить тебя.

— Защитить от меня самого? Мило. Такое ощущение, что ты вообще ничего обо мне не знаешь, Гермиона.

— Ты ошибаешься, — отозвалась девушка, изо всех сил сжимая волшебную палочку, которую держала в руках. — Как бы я хотела тебе все рассказать! Чтобы ты понял и остановился, пока не стало слишком поздно. Ведь когда ты все вспомнишь, ты…

— Гермиона, повторяю в последний раз: я сам принимаю решения, которые касаются моей жизни. И если я хочу быть с Драко, я буду с ним, что бы ты там ни говорила. Не вмешивайся в наши отношения, не заставляй меня делать выбор между вами.

— Но ты не можешь быть с ним! Не можешь! Это неправильно! Я же знаю, какой он. Он холодный, бессердечный, надменный, самовлюбленный хорек, настоящая слизеринская змея! Он умеет только ненавидеть и использовать людей в своих целях, у него это в крови, он истинный сын своего отца! Спроси у него, где сейчас Люциус, кем он был, и за что его посадили! Я не хочу, чтобы потом тебе снова пришлось собирать себя по кусочкам!

По мере того, как Гермиона выкрикивала все эти обвинения в адрес Драко, Дэниел с каждым словом все больше мрачнел. Он уже еле сдерживал гнев, который вызвала эта пропитанная отвращением тирада.

— Хватит! — рявкнул он, ударяя кулаком по ручке кресла.

И в этот момент комната озарилась яркой белой вспышкой, источником которой явно был побледневший от ярости Блэк.

Гермиона мгновенно замолчала, закрыв ладонью рот, и уставилась на молодого человека широко раскрытыми глазами.

— Я больше не хочу слышать этого бреда! — решительно заявил Дэниел. — То, что происходит между мной и Драко, тебя не касается. И если я еще раз услышу от тебя хоть слово в его адрес, тебе придется забыть не только о том, что мы были друзьями, но и вообще о моем существовании.

— Дэн, ты не можешь так поступить, — со слезами на глазах прошептала Гермиона. — О, Мерлин! Пожалуйста, не делай этого. Ты сам не понимаешь…

— Я все понимаю, — отрезал Блэк. — И хочу, чтобы ты тоже поняла: я в состоянии самостоятельно решить, с кем я хочу быть, я могу сам разобраться в своих чувствах. И что из себя представляет Драко, я хочу знать не по чьим-то рассказам, тем более человека, который его ненавидит, а понять это на собственном опыте.

— Хорошо, — вздохнула Гермиона. — Как скажешь. Только вспомни этот разговор, когда к тебе вернется память.

— Обязательно, — хмыкнул Дэниел.

Он резким движением поднялся и, не оборачиваясь на застывшую в кресле девушку, быстро вышел из комнаты.

— Так вот что это была за вспышка, — пробормотала Гермиона, глядя вслед Блэку. — Сильные эмоции вызывают всплеск магии… Тогда в клубе Дэн увидел Малфоя, поэтому и психанул. И вспышка в салоне перед тем, как машина врезалась в стену, была точно такая же, как сейчас, я в этом уверена. Нет, не просто сильные эмоции, а только отрицательные. Ведь когда они тут с Малфоем… — девушка поежилась, словно от озноба, а потом добавила: — Сколько же еще у тебя тайн, Дэниел Блэк?

* * *

Драко сидел в кресле и мрачно крутил в руках волшебную палочку. То, что ему пришлось оставить Дэниела и Гермиону наедине, вызывало в нем глубокое раздражение.

— Нет, это Грейнджер в конце концов точно получит Аваду между глаз! — прошипел Малфой. — Как же она мне осточертела! И почему она всегда появляется в самый неподходящий момент? Что у нее за странное чутье? Как будто она поставила себе целью всей жизни помешать мне заполучить Блэка. Не дождешься, грязнокровка! Твой милый гонщик теперь будет согревать мою постель, а ты можешь довольствоваться своим нищебродом. Ну что за манера — то нацелилась на Поттера, теперь на Блэка… Не выйдет! И попробуй только еще раз сунуть свой нос, ты очень пожалеешь, что родилась на этот свет. Нет, точно надо ее напоить каким-нибудь зельем, чтобы она перестала путаться под ногами. Будь она проклята!

Драко очень хотелось на чем-нибудь сорвать свою злость, поэтому он заклинанием призвал стакан, а затем со всей силы швырнул его в стену. На пол хрустальным дождем посыпались осколки.

— Репаро. Акцио.

После того, как Малфой раз десять повторил эту процедуру, он почувствовал себя немного лучше.

Откинувшись на спинку кресла, Драко прикрыл глаза, вызывая в памяти ту сцену, которая произошла несколько минут назад в гостиной. На его губах заиграла довольная улыбка.

— Попалась мышка в лапки кошки, — протянул он. — Никуда ты теперь от меня не денешься, Дэниел Блэк. И ты не сможешь сопротивляться, не будь я Малфоем.

Он провел рукой по груди, словно вспоминая прикосновения Дэниела. Драко все еще был возбужден, и единственным его желанием было немедленно доставить сюда Блэка, сорвать с него одежду, опрокинуть на постель и довести все-таки начатое до конца.

То, насколько сильно он хотел Дэна, удивляло даже самого Драко. Он абсолютно точно знал, что никогда в жизни ни к кому не испытывал подобного. Конечно, у него были и любовники, и любовницы, но все проходило по простейшей схеме: захотел — уложил в постель — бросил. Никогда ни с кем Малфой не завязывал "отношений", предпочитая мимолетные, ни к чему не обязывающие связи, которые существовали только для удовлетворения сексуальных потребностей. Обычно после того, как он получал то, что хотел, интерес к человеку пропадал, как будто его и не было.

В принципе, с Блэком сначала было то же самое. Драко с первого взгляда заинтересовал загадочный брюнет, именно поэтому и появился на свет "План Х". Однако в процессе "охоты" Малфой все больше увлекался Блэком, хотя списывал все на то, что неприступность Дэна его только подстегивала.

— Это просто похоть. И ничего больше, — словно убеждая самого себя, произнес Драко. — Может быть, все не ограничится, как обычно, одной ночью. Но ведь я и так долго ждал. Но в любом случае всему приходит конец, и притягательность Дэна, которая так сильно сейчас действует на меня, ослабнет, как только я полностью заполучу его. А потом, — он ехидно улыбнулся, — когда Блэк мне надоест, Грейнджер может забрать его себе.

* * *

Дэниел в нерешительности замер посреди длинного коридора. Разговор с Гермионой вывел его из состояния блаженной эйфории, в котором он пребывал из-за массажа Драко. Обвинения, прозвучавшие из уст девушки, оставили очень неприятный осадок. С одной стороны, Блэка возмутило и разозлило то, что Гермиона пыталась вмешаться и говорила все эти гадости про Драко. Но с другой — это заставило Дэниела задуматься о том, что в действительности он ни о ком из них ничего не знает, зато эти двоим многое известно друг о друге.

"А что, если Гермиона права? — рассуждал Блэк. — Нет, Драко не может быть таким, как она его описала. Если он так ведет себя с ней, то это не значит, что он со всеми такой. Я-то его вижу совершенно другим. И при чем тут его отец? Дети не в ответе за своих родителей. Хотя, кто знает, как это заведено у них… Нет, все-таки я должен с ним поговорить. Мне же так и не удалось выяснить, действительно ли он приходил ко мне ночью. Что ж, теперь список вопросов увеличился".

Дэниел решительно вздернул подбородок, подошел к комнате Драко и постучал.

Малфой, который до этого сидел в кресле и задумчиво крутил в руках волшебную палочку, повернул голову и посмотрел на дверь. Губы молодого человека изогнулись в торжествующей улыбке.

— Алохомора, — произнес он.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Блэк. Судя по его упрямо сжатым губам и каменному выражению лица, разговор с Грейнджер не прошел бесследно.

Драко закинул ногу на ногу и придал своему лицу выражение абсолютного спокойствия.

— Проходи, присаживайся, — он указал на кресло рядом со своим. — Ну и каких гадостей она про меня наговорила? — Малфой насмешливо приподнял правую бровь.

— А что это за осколки? — Дэниел недоуменно смотрел на то, что еще совсем недавно было стаканом, а сейчас лежало на полу брызгами стекла.

— Да так, посуда иногда бывает очень непрочной, — неопределенно махнул рукой Драко.

Дэниел глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, собираясь с духом задать все мучившие его вопросы.

— Мы с тобой раньше были знакомы? — неожиданно не только для Драко, но и для самого себя вдруг спросил он.

Малфой удивленно расширил глаза.

— Мы? Нет, мы познакомились в ночном клубе, — ответил он. — Это было прямо перед аварией.

— Может быть, ты просто не помнишь?

— Между прочим, это не я, а ты стукнулся головой и потерял память.

Дэниел недовольно поморщился.

— У меня такое ощущение, что я тебя знаю очень давно, просто забыл…

— Знаешь, у меня тоже иногда складывается такое ощущение. Но могу тебя уверить, что мы не были знакомы. А что, Грейнджер утверждает обратное?

— Нет, она… — Дэниел замялся. — Она сказала, что слишком хорошо тебя знает, причем с отрицательной стороны.

— Надо думать, — хмыкнул Драко. — Мы вместе учились, — пояснил он. — Слава Мерлину, не на одном факультете, иначе бы я ее давно прибил.

— Но почему вы так ненавидите друг друга?

— Я ее не ненавижу, — пожал плечами Малфой. — Просто не выношу ее манеры вечно во все влезать и строить из себя мисс Всезнайку. Фу, в каждой бочке затычка. Да еще и традиционная межфакультетская вражда. Так уж повелось в нашей школе, что в Гриффиндор, где как раз и училась Грейнджер, якобы попадали все самые смелые, самые хорошие, в общем, самые-самые. У них даже цвета были золотой с красным. Аж в глазах рябит, — Драко поморщился. — А Слизерин, мой факультет, всегда считался пристанищем темных магов, самых отвратительных, подлых и бесчестных… И никто никогда не пытался понять, почему мы становимся именно такими. Когда тебя пытаются унизить, тычут в лицо тем, что ты слизеринец, считают отбросом общества и шарахаются, как от прокаженного, ты, естественно, замыкаешься в себе, становишься язвительным, отгораживаешься ото всех непробиваемой стеной и стараешься ударить первым, чтобы тебе не причинили боль.

Дэниел пораженно молчал. На него произвела сильное впечатление речь Драко, которая была буквально пронизана горечью. В некоторых моментах Блэк почувствовал родственность с собой. Он тоже предпочитал закрываться от других, не подпуская никого к себе слишком близко, отгораживаясь такой же стеной. И в который уже раз Дэниелу пришла в голову мысль, что он совершенно не помнит, что же подвигло его на такое поведение. Судя по всему, было что-то в его прошлой жизни, что заставило его вести себя именно так.

— Ну, это все лирика, — усмехнулся Драко. — Пытаюсь выглядеть перед тобой белым и пушистым, а на самом деле привяжу тебя к кровати и буду долго мучить.

Дэниел почувствовал, как после этих слов на его щеках выступил предательский румянец, а внизу живота сладко заныло. Драко тоже заметил его реакцию на свои слова, и его губы изогнулись в ехидной улыбке.

Но Блэк твердо был намерен продолжить разговор. Поэтому он, сделав глубокий вздох и взяв себя в руки, спросил:

— Драко, а где твои родители?

Малфой изумленно вскинул брови.

— А при чем тут они? Грейнджер умудрилась и их приплести?

— На самом деле она сказала, что ты истинный сын своего отца. И это прозвучало как оскорбление.

— Надо думать, — протянул Драко. — Если твоя подружка меня терпеть не может, то Люциуса она действительно ненавидит. Хотя, если судить объективно, то у нее есть на это все основания.

У Дэниела складывалось впечатление, что Драко как-то двойственно относится к отцу. С одной стороны, чувствовалось уважение и почтение, но с другой, к этому примешивалось то ли разочарование, то ли обида.

— Я понимаю, что тебе неприятно об этом говорить, — негромко произнес Дэниел, — но пойми и ты меня. Я ничего не помню, и это меня безумно раздражает. Вы с Гермионой нападаете друг на друга, а я оказываюсь между вами как между двух огней. Можешь представить, насколько это милое состояние. По-моему, вполне естественно, что я хотел бы хоть что-то знать о человеке, в чьем доме я нахожусь.

— А что ты хочешь услышать? — Драко поднялся с кресла и встал перед Дэниелом. — Что я все семь лет обучения в Хогвартсе всеми силами пытался навредить Грейнджер и двум ее лучшим друзьям? Что я называл ее грязнокровкой, потому что ее родители не маги? Что мой отец был правой рукой Темного Лорда — самого могущественного колдуна, который пытался подмять под себя весь волшебный мир и уничтожить всех, кроме чистокровных магов? Или то, что за это мой отец сейчас сидит в тюрьме? — Малфой подошел вплотную к Блэку и наклонился к нему, упираясь руками в ручки кресла и приближая свое лицо к лицу Дэниела. — Или, может быть, ты желаешь услышать, что я тебя хочу?

С этими словами Драко буквально впился жестким поцелуем в губы Дэниела, прижимая его к креслу так, чтобы он не мог отслониться. Хотя, у Блэка даже и не возникло мысли сопротивляться. Все вопросы и возражения, вся решимость узнать правду — все это было сметено под напором Драко.

Малфой прервал поцелуй так же быстро, как и начал. Отойдя на пару шагов назад, он окинул фигуру Дэниела долгим оценивающим взглядом, который подействовал на Блэка еще более возбуждающе.

— Кажется, мы не закончили массаж, — наконец произнес Малфой. — А врачи говорят, что очень вредно не доходить до конца.

Словно загипнотизированный, Дэниел медленно встал и подошел к Драко.

— Так на чем мы остановились? — тихо спросил он.

— Кажется, на этом, — ответил Малфой и легким движением руки снял с Блэка халат. — Или, может быть, на этом? — словно демонстрируя, что он имеет в виду, он поцеловал Дэниела в шею. — Как ты считаешь? — и дразняще провел кончиками пальцев по его спине.

— А по-моему, все было несколько иначе, — пробормотал Блэк, медленно обводя пальцем контур губ Драко.

Малфой тут же поймал палец в рот и стал его посасывать, причем выражение его лица было совершенно невинным, только глаза хитро поблескивали. У Дэниела это действие вызвало почти головокружение.

— Драко, — хрипло простонал он, убирая палец, и накрыл губы Малфоя своими.

С каждым мгновением поцелуй становился все яростнее, ласки все настойчивее, словно оба они хотели как можно более плотно прижаться друг к другу.

Дэниелу казалось, что он сейчас упадет — ноги словно стали ватными и совершенно не хотели его держать. Но отслоняться от Драко тоже не хотелось, он как будто был сильным магнитом, который притянул к себе Блэка, и теперь оторваться от него было просто невозможно.

— Если сейчас кто-нибудь опять решит нам помешать, — с трудом выговорил Драко, — я за себя не отвечаю.

— Заавадить и все дела, — пробормотал Дэниел.

Малфой улыбнулся и подтолкнул Блэка к кровати.

* * *

Драко никогда не любил после секса оставаться вместе со своими любовниками в постели. Обычно он либо уходил сам, если постель была чужой, либо указывал своему гостю на дверь. Сейчас же, лежа рядом с Дэниелом, он чувствовал себя на удивление уютно. Ему нравилось прижимать к себе Блэка, лениво пропускать сквозь пальцы его волосы, в который раз поражаясь и даже немного завидуя их шелковистости. Драко по-хозяйски обнял бедро Дэниела ногой, а тот удобно расположился у него на плече, вырисовывая пальцем на его груди замысловатые узоры. Странно, с Дэниелом даже молчать было приятно.

Почему-то Драко совершенно не хотелось отпускать его от себя. Секс был просто потрясающим, и сейчас у Малфоя было единственное желание: послать весь мир к черту и запереться с Дэном в спальне минимум на неделю.

В памяти всплыли давно забытые слова Панси Паркинсон, которая после того, как Драко ее бросил, выдала нечто вроде предсказания:

"В тот день, когда он придет — он придет. Быть может, сегодня, а может — через пятьдесят лет. Единственное, что можно сказать наверняка — он придет. И ты поймешь, что это именно он и что ты ждал его всю жизнь".

Тогда Драко лишь посмеялся над девушкой. Чтобы он влюбился — да никогда! У Малфоев в крови иммунитет к любого рода чувствам. В тот момент он даже не обратил внимания, что она говорила о мужчине, а не о женщине.

Сейчас же Драко понял, что Панси действительно была права. Он. Пришел. И это тот человек, который сейчас так уютно устроился в его объятиях. Дэниел Блэк.

Словно почувствовав настроение Драко, Дэн поднял голову и, глядя ему в глаза, тихо произнес:

— Пусть я не помню своего прошлого, но это не помешает тебе быть в моем будущем.

КОНЕЦ 1 ЧАСТИ

Разрушенная красота всегда вызывает печаль. Особенно остро это чувствуется, когда видишь, что жалкие обломки здания, несмотря ни на что, несут на себе отпечаток былого великолепия.

Ярким тому примером могла служить большая монограмма, высеченная из камня: две изогнувшиеся змеи, которые образовывают своими телами букву "М". Поместье Малфоев.

В отличие от поместья в Англии, где семья жила постоянно, этому особняку не поздоровилось. Когда после гибели Волдеморта, шесть лет назад, начались аресты оставшихся в живых Пожирателей Смерти, Люциус Малфой скрывался в своем поместье во Франции. Драко он оставил в Хогвартсе, справедливо рассудив, что там сын будет в безопасности. Нарцисса же волею судьбы оказалась вместе с мужем.

Хотя Люциус почти не оказывал сопротивления, авроры буквально брали особняк приступом: со всех сторон сыпались разрушительные заклинания, которые уничтожали все на своем пути, ломали стены, выбивали стекла, поджигали резные деревянные рамы… Нарцисса была шокирована, видя такое бесчинство со стороны представителей официальных властей, а Малфой попытался вывернуться и на этот раз: он представил свою жену в качестве заложницы, требуя снять антиаппарацонный щит, который был наложен на поместье. Правда, этот трюк Люциусу не удался — Аластор Грюм сумел выстрелить в него Ступефаем. Нарцисса же при этом отделалась лишь легкой истерикой.

Надо сказать, что на Драко эта история произвела очень сильное впечатление: он долгое время не мог осознать, как отец мог так поступить со своей женой, но со временем примирился с этой мыслью, однако простить Люциуса так и не смог, раз и навсегда изменив свое к нему отношение. И если раньше Драко старался во всем походить на отца, быть его точной копией, то теперь он старался искоренить в себе все те черты, которые были присущи Люциусу и которые он в нем ненавидел.

А поместье Малфоев во Франции так и осталось наполовину разрушенным, заброшенным и никому не нужным. Все это время оно простояло в том виде, каким его оставили хозяева, когда авроры уводили оттуда арестованного Люциуса, а Нарцисса спешила в английское имение за вещами, чтобы навсегда уехать от ненавистного Туманного Альбиона, где ее больше ничто не держало.

Когда-то белоснежный особняк, совершенство архитектуры, превратился в уродливого инвалида, который теперь красуется темными пятнами ожогов и словно ранами покрытого трещинами — где-то глубокими, уходящие внутрь стен, а где-то едва заметными, как след паутины. Окна на первом этаже почти все выбиты и сиротливо таращатся в пустоту слепыми черными глазницами. Резные башенки, которые когда-то стремились ввысь, пронзая своими шпилями облака, пытаясь дотянуться до заманчивых высот, сейчас царапают воздух обломанными зубьями.

Запустение и уныние царят и в окружающем здание саду. Старые деревья, за которыми теперь никто не ухаживает, оплетены плющом, словно щупальцами, которые тянутся вверх по стволам, стараясь превратиться из никчемных паразитов в хозяев. Некогда большой розарий — гордость владельцев — теперь полностью зарос сорняками, которые задушили аристократические, под стать своим хозяевам, цветы, и те не могут пробиться к солнечному свету. Расположенный напротив входа в особняк фонтан в виде змеи, из распахнутой пасти которой должна бить вода, почти совсем высох, и лишь тоненькая струйка, медленно стекавшая по камням, слегка оживляла композицию, дно же фонтана было плотно затянуто склизкой тиной.

Заброшенность чувствуется абсолютно во всем, даже в странном отсутствии звуков, будто кто-то наложил Заглушающее заклинание: не слышно ни пения птиц, ни шепота листвы — ничто не нарушает могильную тишину.

Мертвый пейзаж потревожил закутанный в черный плащ человек, который возник буквально из воздуха рядом с высохшим фонтаном. И словно в ответ на его появление над крышей поместья испуганной тучей, словно дым из трубы, взвились черные вороны и исчезли в темном небе.

Незнакомец приподнял голову, но капюшон при этом остался низко надвинутым, так что невозможно было разглядеть лицо, и стал рассматривать украшавшую фасад дома монограмму.

От тени одного из раскидистых дубов отделилась еще одна фигура в таком же длинном черном плаще, который полностью скрывает фигуру.

— Нотт, ты опоздал, — раздался скрипучий голос.

— Это ты пришел раньше, — невозмутимо ответил вновь прибывший, не оборачиваясь. — Любовался на останки былой роскоши, Гойл?

— В отличие от тебя я занимаюсь делом, — недовольно пробасил тот. — Это ты у нас честный маг, просиживающий штаны в Министерстве, а я, между прочим, до сих пор под подозрением.

— Будь ты хоть чуточку умнее… — Нотт наконец обернулся. — Хотя, не буду требовать от тебя невозможного. То, чем занимаюсь я, ничуть не менее важно. Можешь поверить мне на слово, ибо доказывать ничего я не буду, тем более тебе. Кстати, какого гоблина ты там вытворил с МакГонагалл?

— Ты же сам говорил, что понадобится могущественный волшебник. Я и подумал, что она всегда была очень сильной колдуньей…

— Лучше бы ты не думал, Гойл, — поморщился Нотт. — Готов поспорить на сто галлеонов, что ты и не задумывался над тем, кто лучше подойдет для нашего дела, просто попытался отыграться на ненавистном преподавателе.

— Но ведь ты сам говорил о том, что Он должен ненавидеть…

— Гойл, а ты считаешь, что Он такой же мелочный, как ты? Что особо ничем не выдающийся профессор Трансфигурации может вызвать в Нем ту ненависть, которая необходима для… — Нотт прервался, раздраженно дернул плечом и продолжил более спокойно: — Не привлекай к себе лишнего внимания. Тебе повезло, что этот увалень Хагрид тебя не заметил, иначе все дело могло провалиться. Сейчас твоя задача тихо сидеть здесь, — он обвел взглядом поместье, — и никуда не высовываться. Как только все будет готово, я тебе сообщу о дальнейших действиях.

— Но я не хочу сторожить эту развалюху, я хочу быть полезным, — пробасил Гойл.

— Слушай меня внимательно, повторять я не буду, — угрожающе тихо проговорил Нотт. — Ты будешь находиться здесь столько, сколько тебе скажут. Из-за тебя и так чуть все не полетело к троллям, поэтому будь счастлив, что ты вообще пока жив, — он похлопал таращившего на него глаза Гойла по плечу: — Не волнуйся, ты еще понадобишься, когда птичка попадет в клетку. А это случится очень скоро — все уже готово.

На лице гориллоподобного Гойла, который ничуть не изменился с того времени, когда учился в Хогвартсе, появилась улыбка, больше напоминавшая оскал.

— А кто это будет? — спросил он.

— Наш с тобой общий знакомый, — усмехнулся Нотт. — Великолепная кандидатура, которая подходит по всем пунктам, — он перевел взгляд на входную дверь в особняк. — Ты туда заходил?

— Конечно, — кивнул Гойл, — не торчать же мне на улице.

— Охранных ловушек нет?

— Я не заметил.

— Ну, если бы они были, ты бы со мной сейчас не разговаривал, — справедливо рассудил Нотт и направился в дом.

Интерьер особняка тоже нес на себе отпечаток заброшенности. Закрытая чехлами мебель была покрыта толстым слоем пыли, разбитые оконные стекла валялись на полу, поблескивая в лучах заходившего солнца, и неприятный запах сырости — все это свидетельствовало о том, что в поместье не осталось даже домовых эльфов, которые ухаживали бы за домом.

Нотт прошелся по комнатам, осторожно обходя осколки, чтобы не повредить модные туфли, и придерживая полы плаща, стараясь не испачкаться, и направился на второй этаж. Однажды Теодор уже бывал в этом поместье, правда, тогда он был еще ребенком, поэтому не очень хорошо помнил расположение спален хозяев, которые ему сейчас были нужны, но все равно ориентировался довольно неплохо.

Заглянув в одну из комнат, Нотт сразу понял, что ее хозяйкой была Нарцисса. Во-первых, об этом свидетельствовал большой портрет, занимавший одну из стен. А во-вторых, кому еще могло принадлежать огромное трюмо с несметным количеством различных косметических приспособлений на столике: там были и флаконы духов, и баночки с кремами, тюбики помады, пузырьки с гелем для укладки волос и еще множество скляночек, предназначение которых абсолютно непонятно для мужчин, но которые жизненно необходимы для женщин.

"Тоже мне, парфюмерная фабрика", — с раздражением подумал Теодор.

Но при взгляде на щетку для волос, сиротливо лежавшую на кровати поверх одеяла, у Нотта появилась блестящая идея.

"А вот и решение проблемы! — с удовлетворением улыбнулся молодой человек. — Так все пройдет даже лучше, чем я думал".

Он осторожно убрал расческу, среди зубьев которой виднелось несколько длинных белых волосков, в ящик трюмо.

— Колопортус. Так будет надежнее, — затем Нотт повернулся к портрету Нарциссы. — До скорой встречи, — он шутливо поклонился изображению и вышел из комнаты. — Так, насколько я помню, Люциус предпочитал, чтобы его спальня была как можно дальше от спальни жены, — пробормотал он.

И действительно, комната Малфоя оказалась в другом конце коридора. Но входить Нотт не торопился, а остановился около двери и начертил в воздухе напротив ручки причудливый символ. Через несколько секунд руна из зеленой превратилась в серебряную и медленно растаяла в воздухе.

— Алохомора! — произнес Теодор, и дверь послушно открылась.

Судя по всему, спальня Люциуса была единственным помещением, которое не пострадало. Как ни странно, складывалось такое ощущение, будто хозяин был здесь всего пару минут назад. Конечно, на втором этаже, в отличие о первого, вообще было мало пыли, но в этой комнате царили абсолютная чистота и аккуратность. Изысканная мебель, обитая зеленым шелком, будто приглашала гостя присесть, а мягкий свет, который зажегся сразу после того, как Нотт вошел в комнату, создавал уютную обстановку. В воздухе даже ощущался слабый запах водного жасмина — любимого парфюма Люциуса.

— Ну и где же она может быть? — пробормотал Теодор, оглядываясь. — Так, тут нет, — он бегло осмотрел почти пустую тумбочку около зеркала. — Может быть, на мантии?

Нотт пересек спальню и вошел в смежную комнату — гардеробную, которая была вся уставлена длинными вешалками с одеждой. Молодой человек стал методично осматривать все мантии, так как туда, скорее всего, и могла быть приколота нужная ему вещь.

Через полчаса он готов был проклясть все на свете, а в особенности Люциуса Малфоя, у которого было такое количество одежды. Наконец, на самой последней, явно не новой, странного сероватого цвета мантии Нотт увидел то, что искал. Обычная брошь с давно привычной змеиной символикой, конечно, серебряная, но отнюдь не самая интересная вещица в коллекции Малфоя.

"Люциус не стал бы держать у себя такую безделушку, если бы она не представляла для него ценности,— подумал молодой человек. — Интересно, что он в нее трансфигурировал?"

Положив украшение в карман, он удовлетворенно вздохнул и вышел из комнаты.

Гойла Нотт нашел на кухне: тот поглощал куриную ножку таких размеров, что невольно закрадывалось сомнение в том, безопасно ли вообще есть такого монстра.

— Нашел, что искал? — промямлил Гойл, пытаясь поскорее заглотить свой обед.

— Нашел, — кивнул Нотт, с отвращением глядя на жир, стекавший по толстым пальцам бывшего однокурсника. — Думаю, завтра все решится. Надеюсь, ты меня понял? Никакой самодеятельности, сиди тут тихо, ешь свою... в общем, то, что ты там ешь, и не двигайся с места, жди распоряжений.

— Что, прямо так и оставаться на кухне? — в страхе расширил глаза Гойл. — Сидеть на полу? Жестко же!

— О, Мерлин! — закатил глаза Нотт. — Ты знаешь, почему тебя не посадили в Азкабан? Авроры решили, что с твоими умственными способностями ты точно не мог быть Пожирателем Смерти. "Сидеть тут", Гойл, означает никуда не уходить из этого поместья. Еще есть вопросы?

— Нет, — обиженно пробасил тот. — Только не оставляй меня здесь одного надолго, тут скучно и страшно.

— Мда, — скривил губы Нотт. — Страшно ему. А как ты собирался Метку принимать? Там, думаешь, был бы вечный праздник?

— Там бы я что-то делал, а тут тихо, как в гробу, даже птицы не поют. Сам бы попробовал тут пару дней посидеть.

— Ничего, скоро сможешь помахать ручкой своим молчаливым птичкам. Ладно, Гойл, мне пора, пока меня не хватились в Министерстве, лишние вопросы сейчас совершенно ни к чему. Жди распоряжений.

С этими словами Нотт вышел из дома и дизаппарировал прямо с порога.

Гойл задумчиво посмотрел ему вслед и запихнул в рот очередной кусок мяса.

* * *

Можно ли назвать неделю большим сроком? Естественно, все зависит от того, под каким углом на это смотреть.

За те семь дней, которые прошли с того момента, когда Гермиона Грейнджер застала Дэниела Блэка и Драко Малфоя целующимися, все трое заметно изменились.

Гермиона почти перестала бывать в поместье, теперь появляясь там как можно реже. Все дело в том, что она не могла забыть ту сцену, невольной свидетельницей которой оказалась, и пересилить себя, чтобы принять выбор своего друга. Девушка очень сильно переживала и волновалась за него, но пока не могла найти способ разлучить их с Малфоем. Наоборот, каждый раз в глазах Дэниела Гермиона видела однозначное "Если я еще раз услышу от тебя хоть слово в его адрес, тебе придется забыть не только о том, что мы были друзьями, но и вообще о моем существовании". И хотя молодой человек больше не произносил этих слов, они словно висели над Гермионой дамокловым мечом.

Сам Блэк окреп не только физически, но и морально: он стал увереннее в себе, перестал смущаться по любому поводу, но в то же время был открытым и часто улыбался. От замкнутости, которая была его раковиной на протяжении последних пяти лет, единственных, которые он помнил из своей жизни, почти не осталось и следа.

"Если я не помню причины, которая заставляла меня отгораживаться от людей, то какой смысл продолжать строить из себя "железного Блэка"? Будем решать проблемы по мере их поступления", — справедливо рассудил Дэниел и с головой окунулся в новый для себя мир магии и мир Драко, наслаждаясь каждым мгновением, проведенным рядом с ним.

Блэк даже настоял на том, чтобы Драко показал ему свои владения. Обход особняка растянулся на целый день, потому что интересного было так много, что Дэниелу хотелось все получше рассмотреть.

Одна библиотека чего стоила! Как истинный хозяин книжного магазина, хоть и не волшебного, Блэк не мог пройти мимо и не осмотреть огромные стеллажи, заставленные старинными фолиантами, многие из которых существовали в единственном экземпляре.

Самое большое впечатление на Дэниела произвели библиотека и кабинет, в которых было сосредоточенно множество занимательных вещиц. Правда, Драко утверждал, что большинство из них опасны для здоровья, но это отнюдь не уменьшало их интересности.

Дэниела поразило обилие змеиной символики, которая присутствовала абсолютно везде: начиная от монограммы над входом в особняк — две переплетенные змеи, образующие букву "М", — до маленьких змеек на столовых приборах.

— Такое ощущение, что я попал в террариум, — однажды сказал Блэк.

Он задумчиво рассматривал стоявшую в холле чашу: ее широкую ножку обвивала змея, душившая в объятиях другую, снаружи и внутри край опоясывали замысловатые символы, а на дне была начертана надпись: "Единство жизни и смерти", причем не на стандартном в таких случаях латинском, а на английском языке.

— Странно, у тебя в доме исключительно дорогие вещи, в основном серебряные, — пробормотал Дэниел, — а тут явно не драгоценный металл.

— Да, ты прав, — усмехнулся Драко. — Сплав меди с чем-то там еще, не помню, с чем. Это подарок моим родителям на свадьбу от сестры матери — Беллатрисы, в то время еще Блэк.

Дэниел резко поднял голову.

— Блэк? — переспросил он. — Интересно… Значит, мы с тобой можем быть родственниками? — в его голосе проскользнула нотка ужаса.

— Нет. Тетя Белла не твоя родственница. В их роду не было Дэниелов.

Блэк едва заметно усмехнулся и вернулся к рассматриванию чаши.

— Все равно не понимаю, зачем такой богатой семье, как твоя, нужна подобная безделушка, — сказал он.

— Я тоже не понимаю, — пожал плечами Драко. — Но родители очень ей дорожили.

Дэниел хотел получше рассмотреть чашу, которая странным образом так заинтересовала его, хотя ничего особенного в ней не было. Он взял ее в руки, и тут же ее окутало изумрудное свечение, словно слабый отблеск от Авады Кедавры.

Блэк испуганно поставил чашу обратно и отдернул руку, на которой остался светящийся зеленый след, исчезнувший спустя несколько мгновений.

— Как ты себя чувствуешь? Все в порядке? — взволнованно спросил Драко, подходя к Дэниелу.

— Вроде бы да, — удивленно ответил тот, рассматривая ладонь. — Что это было?

— Понятия не имею, но лучше не дотрагивайся до вещей моего отца, — хмуро сказал Малфой. — С него станется даже в маминых заколках поставить ловушки со смертельным ядом, — пояснил он удивленному взгляду Блэка.

Надо сказать, что Малфоя можно было назвать рекордсменам по изменению. Сейчас никто из знакомых не признал бы в нем прежнего Слизеринского Принца.

Сначала Драко думал, что Дэниел привлекает его своей неприступностью и окружавшим его ореолом загадочности, и полагал, что избавится от своего наваждения, как только уложит Блэка в свою постель. Но после того, как Малфой все-таки добился Блэка, его влечение отнюдь не пошло на убыль, а наоборот увеличилось.

"Хорошо, одного раза оказалось мало, но через пару дней наступит пресыщение", — уговаривал себя Драко, однако с каждым днем страсть разгоралась все больше и больше, заставляя Малфоя шаг за шагом сдавать прежние позиции и меняться.

На его вечно презрительно изогнутых губах теперь все чаще играла довольная улыбка. Холодность словно растаяла, как лед под жарким солнцем, и ее место заняли нормальные проявления человеческих чувств: Драко хотелось все время быть рядом с Дэниелом, постоянно прикасаться к нему, якобы ненароком, чувствовать жар его тела, видеть, что его желание взаимно.

Раньше Малфой ненавидел паузы в разговоре, поэтому, как только беседа затихала, старался уйти. Но сейчас он понял, что с Блэком ему приятно даже молчать, просто сидеть рядом, смотреть на него или обнимать, думая о чем-то своем, но при этом молчание было не тягостным или неловким, а уютным и каким-то родным.

Перемены в хозяине заметили и домовые эльфы, на которых теперь вообще не обращалось никакого внимания, их даже не наказывали и не устраивали скандал из-за поданного на одну минуту раньше обеда.

Еще одним приятным открытием стало то, что Дэниел умел играть в квиддич. Он великолепно держался в воздухе, словно летал всю жизнь, да к тому же явно был прирожденным ловцом. Малфою ни разу не удалось поймать снитч, так как тот оказывался в руках Блэка спустя несколько минут после того, как молодые люди взмывали в небо.

Драко со смешанным чувством восхищения и зависти смотрел на то, как летал Дэниел. Было ясно, что тот чувствовал себя как рыба в воде, как человек, который много времени провел без любимого занятия, а теперь наконец вернулся к нему.

И в который уже раз Драко невольно сравнивал Дэниела с Гарри.

"Те же глаза, которые лучатся счастьем от полета, почти такое же мастерство, хоть мне и нелегко это признать, — думал Малфой, наблюдая за выписывавшим в воздухе сложнейшие фигуры Блэком. — А ведь они так похожи… Особенно в воздухе. Но все равно, мой Блэк лучше! Как же ты мне надоел, чертов Поттер!"

Дэниел тем временем подлетел совсем близко и услышал последнюю фразу, которую Драко умудрился сказать вслух.

— Поттер? — удивленно переспросил Блэк.

Он почувствовал, что при этом имени в грудь словно вонзился раскаленный нож. От внимания Малфоя не укрылось то, что Дэниел внезапно судорожно сжал древко метлы, однако в воздухе удержался.

— Не обращай внимания, — поморщился Драко. — Тебе плохо? Ты побледнел...

— Я в порядке, — проговорил Блэк, пристально смотря на Малфоя. — Не уходи от ответа. Кто такой Поттер?

Драко сердито сжал зубы: он совершенно не горел желанием рассказывать человеку, который вызывал в нем ненужные воспоминания и ассоциации, о Золотом Мальчике и своем к нему отношении. Хотя, с другой стороны, если Блэк маг, в чем Малфой уже не сомневался, то он не мог не слышать про Надежду-Волшебного-Мира. Может быть, история о национальном герое пробудит в Дэниеле какие-то воспоминания? Именно последнее склонило чашу весов колебания Драко на сторону "рассказать".

— Может быть, в кресле разговаривать будет удобнее, чем верхом на метле? — иронично спросил Малфой.

— Да, думаю, ты прав, — сосредоточенно кивнул Дэниел и резко направил древко вниз, явно собираясь исполнить "финт Вронского".

В самую последнюю секунду он вышел из пике и полетел прочь, а затем невозмутимо остановился рядом с беседкой, которая была увита диким виноградом, а поэтому скрывала тех, кто находился внутри, от любопытных глаз. Через несколько секунд к Дэниелу присоединился Драко.

— Итак? — вопросительно поднял бровь Блэк, садясь на край дивана, который был настолько широким, что для того, чтобы прислониться к его спинке, нужно было почти лечь.

Надо сказать, что когда Дэниел впервые увидел в саду мягкую мебель, он был не то что удивлен — он был шокирован. Диваны, кресла, пуфики — и все это на улице. Неужели такое возможно? Но Драко с усмешкой объяснил, что Малфои всегда превыше всего ценили комфорт и удобства, поэтому в поместье нет жестких лавочек и стульев.

— Итак, — послушно повторил Драко, — Поттер. Гарри Поттер.

Дэниел едва заметно вздрогнул. Это имя явно не оставляло его равнодушным, вызывая в глубине души какие-то неприятные ассоциации. Услышав его первый раз, Блэк почувствовал боль в груди, сейчас же почему-то стало жечь лоб.

— Тебе что-то говорит это имя? — спросил Малфой, пристально наблюдавший за Дэниелом и поэтому заметивший, как тот снова побледнел.

— Ты забыл, что я потерял память? — раздраженно заметил Блэк. Он не понимал, почему так реагирует на упоминание о Поттере, и это его нервировало. — Я понятия не имею, кто это такой, но я точно был с ним знаком, — этот вывод удивил даже самого Дэниела.

— Ты его знал? — изумленно расширил глаза Драко. — Но как? Этого не может быть!

— Почему не может? Ты что, знаешь всех, кого знал он? — скептически отозвался Блэк.

— Ну да, — пожал плечами Малфой. — Мы ведь вместе учились. Правда, на разных факультетах, но это ничего не меняет. В Хогвартсе тебя точно не было, я бы тебя заметил, поэтому знакомство в школе отпадает. А на каникулах, насколько я знаю, его родственники запирали его в чулане, поэтому он тоже не мог ни с кем общаться.

— Ну а после школы?

— После школы… — Драко на секунду замолчал, — в конце седьмого курса он погиб…

Дэниел прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на своих ощущениях. Ему казалось, что он плывет в черной воде, мимо проносятся какие-то образы, но они мелькают так быстро, что он не успевает ничего рассмотреть. От этого начала кружиться голова, и создавалось ощущение, что она сейчас взорвется от перенапряжения. Блэк даже не заметил, что у него на плече открылась рана.

Драко с удивлением увидел, как на футболке Дэниела стало быстро разливаться темное пятно крови.

— Дэн, — осторожно позвал он, беря Блэка за руку и поглаживая судорожно сжатые пальцы.

Драко обеспокоенно вглядывался в лицо Дэниела: побледневший, со стиснутыми зубами, зажмуренными глазами и странной полосой на лбу. Малфой протянул руку, желая коснуться этой непонятно откуда взявшейся отметины, но тут Блэк распахнул глаза. Расфокусированный взгляд медленно прояснился и остановился на Драко.

Тут же в памяти Малфоя услужливо всплыла сцена в ночном клубе, когда Дэниел точно так же посмотрел на него, а потом черты его лица исказились, превращаясь в гримасу ненависти. Драко уже приготовился снова услышать ужас в голосе Блэка и всего одно слово, сказанное в явном шоке "Ты???".

Однако Дэниел резко поднялся и тут же, пока Малфой не успел понять, что происходит, сел на него верхом, обхватив ногами талию и прижимаясь к нему всем телом. Драко в ответ тоже обнял Блэка и стал успокаивающе поглаживать его кончиками пальцев по спине.

— Я не понимаю, что происходит, Драко, — пошептал Дэниел, уткнувшись лицом в его шею, — и это меня пугает. Помоги мне, пожалуйста, помоги.

— До свидания, мистер Мортон, — как обычно попрощался дежурный аврор, сидевший за заурядным канцелярским столом около двери.

— Счастливо отдежурить, — в ответ кивнул ему молодой человек.

Неспешной походкой он вышел из здания, пересек пустырь и медленно направился в сторону многоэтажной стоянки, которая возвышалась на первый взгляд сравнительно недалеко.

Минут через пятнадцать Мортон был на месте. Посмотрев по сторонам, он обнаружил рядом со входом в здание фигуру в длинном темном плаще. Едва заметно усмехнувшись, Мортон направился прямиком к этому человеку.

— Не меня ли Вы ждете? — развязным голосом спросил он, подойдя почти вплотную.

— Вряд ли, — ответил молодой человек в плаще, смерив Мортона холодным взглядом.

— Ну а может быть, Вы передумаете? — продолжал настаивать тот.

— Я по пятницам не подаю. Впрочем, по остальным дням тоже.

— Какой ты жадный, Нотт, — укоризненно покачал головой Мортон.

Теодор Нотт, а это был именно он, удивленно вскинул голову, вглядываясь в лицо незнакомца.

— Что… — начал он.

— Я это, я, — едва заметно кивнул Мортон. — Все в порядке?

— Без единой запинки, — Нотт все еще слегка удивленно смотрел на собеседника. — И у тебя, я смотрю, все прошло хорошо.

— Все было так просто, что даже стало скучно, — скривился Мортон. — Но не будем терять время, у нас его и так немного.. Ты принес то, что я просил?

— Конечно.

Нотт вытащил из кармана серебряную брошь, которую обнаружил в поместье Малфоев, и протянул собеседнику. Однако тот не спешил ее брать. Одной рукой он крепко схватил Нотта за запястье, так, что тот почти не мог шевельнуть рукой, а пальцами другой едва коснулся украшения.

— Портус, — проговорил Мортон, и через мгновение молодые люди растворились в воздухе.

И еще через несколько секунд они появились в том самом заброшенном имении Малфоев во Франции, где за последние несколько дней Нотт уже неоднократно успел побывать. Правда, обычно ему приходилось аппарировать по несколько раз, перемещаясь из одного места в другое, сбивая со следа возможных наблюдателей, пока он, наконец, не оказывался во Франции.

Однако в распоряжении человека, с которым Нотт прибыл сегодня, не было такого количества времени, поэтому они и воспользовались порт-ключом.

— Надо же, — с ноткой грусти проговорил Мортон, оглядываясь по сторонам, — как все меняется со временем. А когда-то ведь это было самое шикарное поместье во всей стране… Ничего, я этого так не оставлю. Они мне за это заплатят! — он прищурился, а в глазах проскользнул опасный блеск. — За каждый разрушенный камень, за каждую вырванную травинку, за каждую мучительно долгую секунду моего унижения они заплатят собственной кровью.

— Не будь ты… — невинным голосом продолжил Нотт, — как там тебя зовут?

— Тимоти Мортон, — усмехнулся тот.

— Ничего не скажешь, внешность ты подобрал отличную: ничем не примечательная, в глаза не бросается, девушки на улицах явно не заглядываются, такого встретишь — через секунду забудешь, что видел.

— Да уж, паренек сослужил хорошую службу. Надеюсь, его не будут сильно мучить… перед тем, как приговорят к смертной казни.

— Ты знаешь, — задумчиво проговорил Нотт, — а ведь даже в этом теле ты остаешься собой. Вряд ли у твоего Тимоти такой же властный голос, и уж точно он не держится с таким же независимым видом, умудряясь смотреть на всех свысока даже при своем невысоком росте. Твой врожденный аристократизм просто невозможно скрыть.

— Я сейчас выгляжу властным? — приподняв бровь, спросил тот, кто называл себя Мортоном.

— Конечно, в этом виде не так эффектно, но все равно — да, — кивнул Нотт.

— Отлично. А скоро я верну себе свой облик, и тогда все окончательно встанет на свои места. Подготовка почти завершена, остались кое-какие детали, которые я могу решить только сам. Кстати, я тобой очень доволен, идея с подарком была отличной.

— Недаром же я один из лучших зельеваров Министерства, — Нотт самодовольно улыбнулся. — Хотя, должен признать, что мой так называемый начальник ни в чем мне не уступает. Ты бы мог им гордиться.

— С ним я потом разберусь, — задумчиво проговорил лже-Мортон. — Думаю, мне удастся склонить его на свою сторону. Попозже ты мне подробно расскажешь обо всем, что тут происходило, а сейчас я хочу выпить кофе и позавтракать. В той дыре кормили просто ужасно.

Молодые люди направились к дому, но в дверях их встретил Гойл, который всей своей огромной массой с угрожающим видом надвигался прямо на субтильного незнакомца.

— Это еще кто такой пожаловал? — пробасил Гойл, выставляя вперед кулаки.

— Угомонись, — поморщился Нотт. — Чужак не смог бы пройти в поместье.

Лже-Мортон смотрел на Гойла, надменно приподняв бровь, и не говорил ни слова. Однако его повелительный вид заставлял стоявших рядом с ним молодых людей чувствовать себя пешками рядом с ферзем.

— Нам лучше войти в дом, — наконец произнес он. — Мерлин, какая грязь! — он брезгливо поморщился, оглядывая то, во что превратился холл, который всего несколько лет назад блистал богатством. — Как я понимаю, домовых эльфов тут нет?

Нотт в ответ лишь пожал плечами. Гойл же пробурчал что-то нечленораздельное, с сомнением смотря на то, как молодой человек, с которым его так и не познакомили, по-хозяйски направился на второй этаж, прямо в спальню Люциуса Малфоя, причем Нотт невозмутимо последовал за ним.

— Наверху будет удобнее, — продолжил молодой человек. — Там наложены специальные заклинания, которые защищают помещения от грязи. Не люблю, когда слуги лишний раз прикасаются к моим вещам, — пояснил он.

Оказавшись в комнате, так называемый Мортон первым делом подошел к шкафу, в котором плотным рядом стояли изящные трости — небольшая слабость старшего Малфоя. Взяв одну, молодой человек направил на себя ее наконечник в виде очередной вариации на змеиную тему — распахнутая в немом крике пасть с угрожающе торчащими зубьями.

— Фините Инкантатем, — произнес он.

И тут на глазах изумленного Гойла и по-прежнему невозмутимого Нотта Мортон начал меняться: он стал выше ростом, короткие темные волосы стали удлиняться и светлеть, кожа разглаживаться и бледнеть. И наконец, на месте несуразного Тимоти Мортона в комнате оказался величественный Люциус Малфой собственной персоной.

— Добро пожаловать на свободу, — улыбнулся Нотт.

— Наконец-то! — кивнул Люциус. — Мне пришлось долго этого ждать. Но зато теперь я готов к своему триумфальному возвращению. В моем плане нет ни одного слабого места, я продумал все даже самые незначительные на первый взгляд мелочи. Месть — это блюдо, которое подают холодным. И у меня было достаточно времени, чтобы довести его до нужной кондиции.

— Но как? — широко раскрыв глаза, едва выговорил Гойл.

— Все достаточно просто, — обернулся к нему Люциус. — Я обязательно поблагодарю Снейпа за его поистине неоценимую помощь, — Малфой ухмыльнулся своим мыслям, которые, впрочем, не озвучил. Вместо этого он, привычным движением откинув назад волосы, сказал: — Я надеюсь, вы в состоянии приготовить кофе и что-нибудь из еды? А я пока приму душ и переоденусь.

С этими словами Люциус отправился в ванную комнату, а Нотту с Гойлом ничего не оставалось делать, кроме как удалиться из спальни.

— Как вы все это провернули? — спросил Гойл по дороге в кухню, которая находилась в подвале и поэтому почти не пострадала.

— А зачем тебе это знать? — удивился такому вопросу Нотт. — Будешь рассказывать несуществующим потомкам?

— Ну что ты сразу? — насупился Гойл. — Просто интересно.

— Обойдемся без деталей, — отрезал Нотт. — Если Люциус захочет, он с тобой поделится своими планами.

На самом же деле Теодор знал о том, что замышлял Малфой, практически все. Именно он помог Люциусу сбежать из тюрьмы, именно он провел всю подготовительную работу по "делу", хотя кое-какие детали Малфой предпочел оставить при себе. Недаром же в свое время он был одним из наиболее приближенных к Волдеморту волшебников.

Несколько недель назад Нотт добился разрешения навестить своего отца, который отбывал заключение в Азкабане. На молодого человека это свидание произвело очень сильное впечатление. Старший Нотт был похож на высохшую мумию с круглыми блестящими глазами и постоянно пытался дотянуться руками сквозь решетку до сына и притянуть его к себе. К тому же речь его была почти бессвязной, так что единственное, что Теодор смог разобрать в бреде отца, так это то, что старшие Паркинсон и Крэбб умерли, один в прошлом году, а другой совсем недавно, а Малфой передал всем бывшим Пожирателям Смерти, у которых сохранилась Метка, какой-то знак. Что это был за знак и каким образом Малфой мог его передать, Теодор так и не смог понять. Правда, отец заставил его поклясться, что он непременно навестит Люциуса и сделает для него все, что только сможет.

После посещения Азкабана Нотт несколько дней не мог прийти в себя. Однако слова отца о знаке, полученном от Люциуса, никак не хотели забываться и сидели в мозгу, словно заноза. Но предпринимать какие-либо шаги Теодор не спешил. Во-первых, он не верил, что Малфой мог подавать какие-то сигналы, ведь Букрент охранялся не менее тщательно, чем Азкабан. А во-вторых, Нотту было прекрасно известно, что даже Драко не разрешили навещать отца, что уж говорить о совершенно чужих людях.

Но очень скоро мнению Теодора было суждено измениться. Однажды он проснулся посреди ночи от того, что предплечье странно покалывало.

Дело в том, что незадолго до падения Волдеморта Нотт-старший настоял на том, чтобы его сын принял Метку. Именно это обстоятельство в итоге сыграло Теодору неплохую службу: с одной стороны, после того, как Гарри Поттер уничтожил Темного Лорда, у всех Пожирателей Смерти Метка посветлела, а у Теодора Нотта она стала почти незаметной; ну а с другой стороны, фактор принуждения говорил в пользу молодого человека, и его оправдали, как "действовавшего не по собственной воле".

И вот теперь покалывание чувствовалось именно в том месте, где когда-то Волдеморт выжег на коже Нотта свое клеймо. Теодор мгновенно забыл про сон и принялся размышлять, что бы это могло означать.

"Если бы это был Темный Лорд, тогда Метка была бы видна, и она бы сильно болела. Но его больше нет. Возможно, конечно, что он снова возродится, как это уже однажды было. Хотя, в прошлый раз Поттер остался жив, а в этот раз он погиб… Нет, маловероятно. Значит, кто-то из Пожирателей… У тех, кто остался на свободе, нет резона пользоваться таким странным способом связи, ведь мы можем встретиться в любой момент, не вызывая никаких подозрений. Те, кто в Азкабане, тоже отпадают, там блокируется любая магия. Тем более, для таких фокусов волшебник должен быть очень сильным. И кто у нас остается? Люциус Малфой..." — рассуждал Нотт, механически потирая предплечье.

Судя по всему, догадка оказалась верной, потому что кожа под пальцами внезапно стала горячей.

— Неужели отец был прав? — прошептал Теодор. — И что мне теперь делать? Самому идти туда опасно… Попробуем использовать подручные материалы.

Подручным материалом оказался, конечно же, Драко. Заполучить несколько его волосков оказалось проще простого, а уж сварить Оборотное зелье Нотту не составляло никакого труда.

И вот, одним пасмурным и дождливым днем порог магической тюрьмы Букрент переступил высокий молодой человек в черной мантии и низко надвинутом на глаза капюшоне. Он вежливо попросил позвать начальника тюрьмы и, когда тот появился, отошел с ним в сторону, что-то тихо объясняя.

— У меня к Вам большая просьба, — сказал молодой человек, откидывая капюшон и открывая бледное лицо и почти белые длинные волосы. — Я хотел бы навестить отца. Вы же знаете, что за все эти годы я ни разу у него не был.

— Я даже не буду спрашивать, о ком Вы говорите, — ответил начальник тюрьмы, узнав в посетителе Драко Малфоя — сына самого знаменитого заключенного Букрента. — У Вас есть разрешение?

— Я мог бы его подделать, — пожал плечами тот. — Но ведь вы бы все равно поняли, что оно не настоящее, ведь визиты к Люциусу запрещены.

Начальник тюрьмы хмыкнул, но ничего не сказал, продолжая внимательно смотреть на необычного посетителя, о котором столько слышал.

— Мы можем посчитать пропуском это? — тот незаметно положил ему в руку небольшой мешочек.

— У вас 10 минут, — невозмутимо ответил начальник тюрьмы, пряча вознаграждение в карман.

Камеру Люциуса нельзя было назвать большой, но и маленькой она тоже не была. Вполне цивилизованные условия: большое окно, правда, зарешеченное, деревянная кровать с внушительных размеров подушкой, широким одеялом и свежим постельным бельем, круглый стол около одной из стен и три мягких стула, на одном из которых и сидел заключенный.

— Драко? — Люциус, казалось, даже не удивился, когда тот переступил порог камеры. — Решил нанести визит вежливости?

Люциус выглядел почти так же, как и шесть лет назад. Привычный высокомерный взгляд, голос, который не утратил надменных интонаций, и все та же идеальная аккуратность и холеная красота, будто в распоряжении Малфоя находится целый штат слуг и средств по уходу за своей внешностью. Единственное, почти неуловимое изменение, выражалось в том, что Люциус выглядел осунувшимся. Впрочем, это было совершенно естественно, ведь он находился не на любимом курорте в Ницце.

— Неужели ты не рад видеть своего сыночка? — противным голосом пропищал молодой человек.

Люциус удивленно приподнял бровь.

Посетитель же тем временем подошел к столу, взял перо и стал вертеть его в руках.

— Не скучно тут? — молодой человек вытащил из кармана небольшой пергамент и стал что-то быстро на нем писать. — Как развлекаешься? Рисованием? — он обернулся к Люциусу и внимательно посмотрел на него.

Тот медленно приблизился и заглянул через его плечо.

"Звал?"

На лице Люциуса не дрогнул ни один мускул, даже тогда, когда буквы испарились с листа, оставив там только простейшую формулу зелья, останавливающего кровотечение. Молодой человек же, словно в подтверждение своего вопроса небрежно дотронулся до своего предплечья, где все еще слабо виднелась Метка.

"Ты единственный, кто понял?" — написал в ответ Малфой.

— Времени у меня тут полно, почему бы не научиться рисовать? — вслух сказал он.

— Похвальное времяпрепровождение, — хмыкнул гость.

"Не знаю. Точно — еще отец", — появилось на пергаменте.

Люциус задумался.

"Нотт?"

Гость кивнул.

Оставшееся время они провели очень продуктивно. Вслух Теодор рассказывал какие-то новости из жизни Драко, которые знал, так как работал с младшим Малфоем бок о бок в одном отделе. На пергаменте же шло активное обсуждение вопроса о том, как вытащить Люциуса из тюрьмы. Бумага была пропитана специальным составом, который позволял чернилам быть видимыми всего несколько секунд, потом же все исчезало, и даже самые сложные заклинания восстановления не могли бы показать ни одной буквы. На всякий случай, для отвода глаз Нотт взял лист с одним из общедоступных рецептов.

Заговорщики сошлись во мнении, что Теодор пришлет Люциусу в подарок французский коньяк во фляжке, которая принадлежит Драко — на случай, если кто-то захочет ее проверить, магическая формула покажет, что хозяином вещицы является Малфой-младший. Кстати, на самом деле фляжка не обязательно должна была действительно принадлежать Драко, достаточно его волоса, обернутого вокруг горлышка. Коньяк же решили смешать с Оборотным зельем, которое Нотт модернизировал как раз в прошлом году.

Малфой объяснил, как добраться до его поместья во Франции, и какая вещь ему понадобится в первую очередь после побега из тюрьмы. Про свой план он говорил очень мало, но сделанных намеков Нотту вполне хватило для того, чтобы уловить суть. Размах дела, которое собирался осуществить Люциус, действительно поражал.

За короткий промежуток времени, отведенный начальником тюрьмы, Малфой и Нотт успели договориться о дальнейших действиях и о том, что в экстренном случае воспользуются уже проверенным способом — визитом "Драко".

"Кстати, ты мне должен тысячу галеонов. Свидания в этом доме стоят немало", — было последним, что успел написать Теодор перед тем, как дверь в камеру со скрежетом стала открываться.

— Ты ни разу не удосужился навестить меня за почти шесть лет! — негодующе проговорил Люциус, нахмурив брови. — И ты думаешь, что я смогу тебя простить?

— Но отец…

— Ваше время вышло, — прервал их охранник.

— Можешь благополучно забыть о том, что у тебя есть отец, как ты это делал все это время, — процедил Люциус и демонстративно отвернулся к стене.

Нотт придал лицу скорбное выражение и, накинув капюшон, вышел из камеры.

— Мне жаль, что ваш отец так отреагировал, — сказал начальник тюрьмы, который стоял в коридоре и слышал последние слова.

"Конечно, подслушивал, — подумал Нотт. — Все-таки растворяющиеся чернила — отличная штука".

— Надеюсь, он изменит свое мнение, — сказал он вслух.

— Если Вы захотите еще раз навестить мистера Малфоя… — начальник тюрьмы явно был не прочь заработать еще тысячу-другую золотых.

— Посмотрим. Спасибо за понимание, — кивнул Нотт.

Подготовка к побегу прошла довольно легко. Единственным препятствием оказалось то, что Драко ушел в отпуск и не подавал о себе никаких вестей, поэтому достать его волос было проблематично. Но и эта проблема решилась, когда Нотт увидел в поместье Малфоев во Франции расческу, среди зубьев которой виднелось несколько волосков Нарциссы.

"Что ж, была фляжка Драко, стала Нарциссы", — рассудил Теодор, решив, что большой разницы в принципе нет.

И не далее как сегодня утром, за соответствующее награждение все тому же начальнику тюрьмы, Люциусу передали небольшой конверт, в котором оказалась серебряная фляжка с гербом Малфоев. Содержимое — дорогой французский коньяк — не вызвало никаких вопросов, поэтому фляжку передали совершенно спокойно, посчитав ее опасной исключительно для отвыкшего от алкоголя организма заключенного.

Далее события разворачивались с поразительной быстротой. Один из охранников, Тимоти Мортон, который последние несколько месяцев проводил слишком много времени в камере Малфоя, примерно через час после окончания своей смены спокойно вышел из здания тюрьмы и скрылся в неизвестном направлении. Примерно через десять минут после его ухода в камеру Малфоя зашел сменивший Мортона на посту охранник и заметил, что Люциус никак не реагирует на его появление, в отличие от обычного своего поведения. В итоге обнаружилось, что Малфой находится без сознания, а не спит, как это выглядело внешне. Еще минут через десять Люциус внезапно начал меняться, и оказалось, что в камере находится совсем не он, а Тимоти Мортон.

Когда обо всех этих событиях узнал начальник тюрьмы, то приготовился к тому, что его немедленно отправят в Азкабан, причем отнюдь не на аналогичную здешней должность.

Сам же Люциус Малфой в это время наслаждался обретенной свободой и предвкушал исполнение своих грандиозных планов.

Драко Малфой пребывал в прекрасном расположении духа. Несмотря на то, что большую часть своего отпуска он провел в поместье, не отлучаясь оттуда ни на минуту, он совершенно не хотел, чтобы его отдых заканчивался. Драко был очень доволен. Его отношения с Дэниелом складывались просто замечательно, молодые люди понимали друг друга без слов, прекрасно чувствуя настроение и желания друг друга, наслаждаясь каждой секундой, проведенной вместе. Были моменты, когда Малфою казалось, что они знакомы уже много лет. Надо сказать, что у Блэка тоже возникало такое ощущение, но он предпочитал больше не говорить об этом, желая разобраться со своей странной выборочной амнезией самостоятельно.

Сейчас Драко возвращался из Министерства Магии, где ему было необходимо появиться, чтобы написать заявление о продлении отпуска. Естественно, его просьба была удовлетворена без каких бы то ни было проблем и проволочек.

Малфой хотел "обрадовать" этой новостью своего ближайшего помощника — Теодора Нотта, но того не оказалось на месте. Один из сотрудников отдела, Мэтью Слейт, сказал, что Нотт заболел и его не будет до конца недели. Драко пожал плечами и, написав коротенькую записку, положил ее на стол Теодора.

"Нотт, если ты умрешь, я тебе сверну шею за то, что ты не приготовил Аконитовое Зелье. Выздоравливай, а я пока продолжу от тебя отдыхать.

ДМ"

И Драко Малфой дизаппарировал из Министерства по-прежнему наслаждающимся полноправным отдыхом человеком.

Хотя всего за пару часов отсутствия он уже успел соскучиться по Дэниэлу и прекрасно знал, что тот ждет его дома, Драко захотелось пройтись по Косому переулку, а заодно и забрать из хранилища в "Гринготтсе" пару-другую сотен галеонов.

Проходя мимо магазина "Все для квиддича", молодой человек стал свидетелем весьма забавной сценки. Около витрины стояли два мальчика, явно первоклассника, и заворожено смотрели на вывешенную за стеклом рекламную модель метлы "Молния-2003".

— Хотел бы я иметь такую, — вздохнул один школьник.

— Мне ее папа в следующем году купит, — с превосходством заявил второй. — А пока буду на "Нимбусе-2001" летать, он старый, его не жалко.

— Ничего себе! — завистливо округлил глаза первый мальчик. — "Нимбус-2001" ведь одна из лучших метел последнего десятилетия! И к тому же стоит целое состояние!

— Это для тебя целое состояние, а для моего отца это копейки, — надменно проговорил второй. — Тебе на своем… что у тебя там? Чистомет?.. ни за что не удастся поймать снитч раньше меня.

— Но ведь первоклассникам не разрешается играть в квиддич.

— Испугался? Так и скажи, что не умеешь, а то "не разрешается"…Трус!

Драко усмехнулся детской перепалке.

"Да, а Поттер, помнится, был поскромнее…" — подумал он, слегка покачивая головой.

В памяти услужливо всплыла картинка из прошлого:

— Не могу понять, почему первокурсникам нельзя иметь гоночные метлы. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он мне купил такую, а потом как-нибудь тайком протащу ее в школу. У тебя есть собственная метла?

— А я играю, и отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета, и я тебе скажу, я с ним согласен.

Драко недовольно скривил губы тряхнул головой, отгоняя видение.

"Снова он. Не понимаю, почему он так часто мне вспоминается? Это что-то значит? Я ведь о нем совершенно не думаю, и раз — в самый неподходящий момент Золотой Мальчик тут как тут. Что, святой Поттер, плохо спится на том свете?"

Драко чувствовал, что эти воспоминания вывели его из равновесия и порядком разозлили.

— Малфой? — послышался удивленный голос за его спиной.

Драко резко обернулся и увидел Гермиону, которая стояла с большим бумажным пакетом в руках и недоверчиво смотрела на молодого человека с таким выражением лица, будто посреди Лондона увидела живого тролля.

— Грейнджер, — сквозь зубы процедил Драко. Встреча с девушкой явно не улучшила его настроения. — Давно не виделись.

— Как Дэн? — спросила Гермиона, делая вид, что не замечает недовольства молодого человека. — С ним все в порядке? Он тоже здесь? — она посмотрела по сторонам.

— Твой драгоценный Блэк наслаждается красотой поместья Малфоев, — ответил Драко и ехидно улыбнулся. — Точнее, не твой Блэк, а мой.

Гермиона покраснела, недовольно поджала губы и развернулась, чтобы уйти. Ей было неприятно, что Малфой при ней старательно подчеркивал свои отношения с Дэниелом.

— Грейнджер, — окликнул девушку Драко после недолгого колебания.

— Что еще? — устало обернулась Гермиона.

— Ничего, — Драко так и не решился задать вопрос, который буквально вертелся у него на языке.

Девушка фыркнула и быстро скрылась в магазине письменных принадлежностей, витрина которого призывно рекламировала приобрести новейшие перья страуса, которые якобы не износятся в течение двенадцати лет.

"Что за бред, — скривился Драко. — Не хватало только у Грейнджер интересоваться, не бывает ли у нее видений о Поттере. Это же надо было до такого дойти!"

Малфой раздраженно дернул плечом и решительно направился в "Флориш и Блоттс". В прошлый раз Драко так и не купил новую книгу Арсениуса Джиггера по противоядиям — помешал Дэниел Блэк, ведь именно тогда Малфой и увидел его впервые.

Пока Драко рассматривал приобретенный фолиант, у него появилась блестящая идея. Поделиться своими необъяснимыми воспоминаниями о Поттере, не боясь быть осмеянным или неправильно понятым, можно только с одним человеком. И Драко без дальнейших колебаний аппарировал в Хогсмит, чтобы оттуда попасть в бывшую когда-то родной школу, где сейчас должен был находиться Северус Снейп.

* * *

— Все в мире меняется, и только этот кабинет остается незыблемой скалой в пучине бушующих страстей, — насмешливый голос с характерной манерой растягивать гласные непривычно громко прозвучал под каменными сводами.

Снейп даже не поднял голову от записей, продолжая что-то чертить на большом листе пергамента, который был уже почти полностью исписан.

— В кои-то веки я заглянул к тебе на чашечку чая, а ты мне даже пообедать не предложишь? — не меняя тона, продолжил Малфой.

— Драко, если ты просто решил нанести визит вежливости, то давай оставим это до следующего раза, — недовольно проворчал Снейп. — У меня очень много дел.

— Даже не поинтересуешься, как чувствует себя наш больной? — невинно поинтересовался Драко.

Профессор быстро вскинул голову.

— Что с ним?

— Северус, а почему ты так себя ведешь? — Малфой присел на кресло напротив своего бывшего декана, внимательно смотря на него. — Такое ощущение, что ты… Как бы это сказать? Испытываешь к Блэку некоторые чувства.

— Не говори ерунды, — раздраженно сказал Снейп.

— Неужели? — поднял брови Драко. — Я тебя давно знаю, но никогда не видел, чтобы ты за кого-нибудь так переживал, как за Дэна. Честно говоря, я даже и не подозревал, что ты можешь быть таким… нежным, — он сделал акцент на последнем слове.

— Можешь успокоиться, — хмыкнул Снейп, — я не питаю к Блэку таких чувств, о которых ты подумал.

— Тогда что же? — не отставал Малфой, который твердо решил добиться ответов на свои вопросы. Поведение Северуса его действительно озадачивало.

— Драко, какое признание ты от меня хочешь услышать?

— Я хочу знать, что происходит на самом деле.

— И что же, по-твоему, происходит?

— Это я и хочу выяснить. Ты думаешь, я не заметил, как ты удивился, когда увидел Дэниела у меня в поместье? У тебя было такое лицо… — Драко на секунду задумался, словно подбирая слова, — … как будто перед тобой находился человек, которого ты совершенно не ожидал увидеть. Может быть, даже в живых… А тут такой приятный сюрприз.

Только сказав это, Малфой вспомнил выражение лица Гермионы в книжном магазине в ту самую памятную встречу с Блэком.

"Неужели Северус знал Дэна раньше?" — когда-то у Драко уже появлялась эта мысль, но он отмахивался от нее, как от совершенно глупой.

— Что-то еще? — невозмутимо спросил Снейп.

Он отодвинул от себя пергамент и теперь внимательно смотрел на Малфоя, скрестив руки на груди.

— Много всего, — сказал тот, усилием воли взяв себя в руки. Раз уж начал, надо идти до конца и заставить Снейпа все объяснить. — Например, ты не был удивлен приступу, который случился с Блэком. И ты сразу сказал, что нужно делать, даже не осмотрев его. Можешь не рассказывать мне сказки о том, что раньше сталкивался с подобным. Я не Лонгботтом, и я тоже кое-что смыслю в лечении. Такие случаи не описаны ни в одном справочнике — ни по болезням, ни по проклятиям, ни по отравлениям.

— Чушь, — отрезал Снейп. — Я действительно лечил одного человека от точно такого же недуга. И прекрасно знаю, что нужно делать, потому что в то время перепробовал все, что только можно, чтобы хотя бы облегчить его страдания.

— Что стало с тем человеком?

— Он… он вылечился.

— Я его знаю?

— Не имеет значения, — Снейп не мигая смотрел на Драко. — Какие еще улики ты хочешь мне предъявить? У меня нет времени разводить бесполезные разговоры.

— Ты послал Грейнджер за зельем, — делая вид, что не замечает недовольство профессора, стал перечислять Малфой. — Ты дал ей мой фамильный порт-ключ. Она пользуется у тебя большим доверием, чем я? Что это за зелье?

— Я тебе уже сказал, что не обязан ни перед кем отчитываться в своих действиях. И не ревнуй к Грейнджер, — Снейп усмехнулся. — Она знает Блэка намного лучше, чем мы с тобой, поэтому я и попросил ее о небольшой услуге, — профессор решил применить свою излюбленную тактику — не соврать, но и не сказать всей правды: — Это специальное зелье, которое необходимо для его старых ран. Дэниел принимает его уже давно, и его подруга, естественно, знала, где оно хранится.

— Ты так и не объяснил, почему так беспокоишься о Блэке, — настойчиво продолжал Малфой.

— Это преступление? — поднял брови Снейп. — Хорошо, ты же все равно не отстанешь, пока не получишь ответ. Весь в отца.

— Сомнительный комплимент, — фыркнул Драко.

— Какой есть, — пожал плечами профессор.

— Может быть, перестанешь ходить вокруг да около и скажешь, в чем дело?

— Ни в чем. Просто Блэк напоминает мне одного человека...

— Поттера? — имя слетело с губ Драко быстрее, чем тот успел осознать, что именно он говорит.

— При чем здесь Поттер? — Снейп почти незаметно вздрогнул, но Малфой этого не заметил, поглощенный собственными мыслями.

"Драко сам догадался? Или к Гарри вернулась память? — подумал профессор, придавая своему лицу привычное скептическое выражение, чтобы не выдать своих истинных чувств. — Если он пропустит прием Маскирующего зелья, то его настоящее имя будет написано у него на лбу".

— Северус, я хотел у тебя кое-что спросить, — Малфой слегка замялся, словно до конца не был уверен, стоит ли задавать этот вопрос, но потом все-таки решился: — Ты никогда не вспоминаешь Поттера?

— А я должен? — удивленно поднял брови Снейп.

— Я просто спросил, — ощетинился Драко, который уже пожалел о том, что затеял этот разговор.

— Значит, Поттер, — задумчиво проговорил профессор. — И в связи с чем ты его вспоминаешь? — И добавил, заметив, что Малфой уже собрался бурно возмущаться по поводу этого предположения: — Только не надо принимать вид оскорбленной добродетели и говорить, что видел ты Поттера в гробу в белых тапочках.

— Верно, у него и гроба-то нет, — как-то кисло усмехнулся Драко.

— Не ерничай, — осадил его Снейп. — Ты ведь и пришел ко мне именно из-за Поттера, верно?

— Верно, — кивнул Малфой, в очередной раз поражаясь проницательности профессора. — Скажи, ты ведь был там. Что с ним стало?

— Он пропал, — осторожно ответил Снейп. — И никто не знает, жив он или нет.

— Ты ведь в курсе, что в Хогвартсе мы с Поттером были самыми яростными врагами… — начал Драко, решившись все-таки поделиться своими сомнениями.

— Это было трудно не заметить, — усмехнулся Снейп. — Не надо было быть Сибиллой Трелони, чтобы увидеть, какие нежные чувства вы питали друг к другу.

— Да уж, он был порядочной занозой в моей заднице, — скривил губы Драко. — Но это было в школе. С тех пор прошло много лет, но за все эти годы я ни разу не вспомнил нашего Золотого Мальчика. До недавнего времени…

Малфой взял со стола Снейпа перо и стал задумчиво вертеть его в руках. Профессор молча смотрел на Драко, ожидая, что за история последует дальше.

— Так вот, — продолжил молодой человек, — с тех пор, как я познакомился с Блэком, у меня часто возникают ассоциации с Поттером.

— Ты сравниваешь Дэниела с Гарри? — уточнил Снейп.

— И это тоже, — кивнул Драко. — В какие-то моменты… Например, когда мы с Дэном играли в квиддич в поместье или когда я смотрел, как он тренировался перед гонкой. Не знаю, почему это происходит. Но есть у них с Поттером что-то общее… Но меня волнует не только это. Несколько раз было такое, что о Поттере напоминали просто какие-то вещи или события.

— Например?

— Например, "Все для квиддича" или магазин мадам Малкин.

Снейп вопросительно поднял бровь.

— Там мы с Поттером встретились впервые и тогда еще не знали, кто есть кто, — пояснил Драко. — Просто два маленьких мальчика, один из которых — сын Пожирателя Смерти, а другой — Надежда-Волшебного-Мира.

— Это для тебя так важно? — тихо спросил Снейп.

— Не знаю, — честно ответил Малфой. — Наше противостояние началось чуть позже, со следующего нашего разговора. Но не в этом сейчас дело. Ты можешь мне объяснить, что происходит? Почему мне в последнее время постоянно вспоминается Поттер?

"Надо же, какая все-таки у него интуиция, — подумал Снейп. — Интересно, как он отреагирует, когда узнает?"

— Думаю, это из-за Грейнджер, — вслух сказал он. — Ее появление в твоей жизни и то, что она снова рядом с человеком, чье внимание для тебя небезразлично, послужили катализатором воспоминаний. Даже не пытайся возражать. Грейнджер была лучшей подругой Поттера, которого ты считал своим врагом. Сейчас она близка к Блэку, которого ты хочешь затащить в постель. Ну, или уже затащил. Разницы никакой.

— Это для тебя никакой, а для меня — очень даже, — от одного только упоминания о Дэниеле Драко расплылся в довольной улыбке кота, в распоряжении которого находится огромная миска сметаны.

— Я за вас рад, — интонации профессора явно не подтверждали его слова. — Так вот, по-моему, ты зря беспокоишься. Вот когда столкнешься с Поттером нос к носу, тогда можешь начать волноваться.

— Ты считаешь, он жив? — тихо спросил Драко.

— "Есть многое на свете, друг Горацио", — протянул Снейп. — Кстати, как себя чувствует Дэниел?

— О, он себя чувствует просто потрясающе. Я собственноручно за этим слежу.

— Не сомневаюсь. Но воспоминания не вернулись?

— Нет, в этом отношении пока все по-прежнему, — беспечно махнул рукой Драко.

— Плохо, — нахмурился Снейп. — По моим расчетам, память уже должна была начать возвращаться.

Малфой заметно напрягся. Он слегка вытянул шею и стал рассматривать записи на пергаменте, над которым трудился профессор, когда Драко вошел в кабинет.

— Это и есть твои расчеты? — спросил он.

— Нет, — Снейп быстро взял лист и убрал его в ящик стола. — Это мои личные исследования взаимодействия различных зелий и последствия их применения, которые могут проявиться через несколько лет.

— Тоже мне секреты, — обиженно протянул Малфой. — Так что, по-твоему, плохого в том, что к Дэну до сих пор не вернулась память?

— А что в этом хорошего? — хмуро спросил Снейп. — Чем дольше длится его амнезия, тем меньше шансов на то, что он все вспомнит. Прошлое уходит от него все дальше, оно словно лежит на дне моря, а сверху его усердно засыпает песок новых впечатлений.

— Честно говоря, я уже не хочу, чтобы он вспоминал, — тихо проговорил Драко. — У нас сейчас все так хорошо, и я боюсь, что все это рухнет в один момент.

"А ведь он прав, — подумал Снейп, — ведь когда Поттер-Блэк все вспомнит, он явно очень бурно отреагирует на то, что они с Драко стали любовниками. И совершенно не факт, что оставит все как есть. Хотя… С одной стороны, он заслужил счастье и забвение, сейчас кошмары прошлого больше не мучают его, он, как и хотел, начал жизнь с чистого листа. Но с другой стороны, зная Гарри, я уверен, что он не успокоится, пока не выяснит о себе все. И правду он тоже заслужил, хотя бы тем, что нашел в себе силы оставить волшебный мир".

— Вспоминать или не вспоминать — вот в чем вопрос? — прервал размышления профессора Малфой.

— Насколько я понял, амнезия Блэка является результатом не столько автомобильной аварии, сколько какого-то пока неизвестного нам психологического шока, — задумчиво проговорил Снейп. — Значит, память вернется при эмоциональном взрыве не меньшей силы, чем тот, который и заблокировал воспоминания.

— Ты думаешь, со мной у него может быть мало эмоций? — вскинул брови Драко.

— Ну, в тебе я не сомневаюсь, — усмехнулся его возмущению Снейп. — Но для сильного взрыва, который встряхнет его забившиеся в уголок воспоминания, нужны отрицательные эмоции.

— О, с такими вопросами — к Грейнджер, — скривил губы Драко. — Она умудрилась так достать Дэниела, что они даже поругались. Насколько я понял, она наговорила ему гадостей про меня и Люциуса, пыталась, видимо, не допустить, чтобы мы с ним были вместе, но Дэн поставил ее на место. С тех пор она очень редко появляется в поместье, а он очень прохладно стал к ней относиться.

— Что значит она редко появляется? — нахмурился Снейп. — Она что, не соображает, что делает?

— Если ты волнуешься о том, что твой драгоценный пациент не получит порцию сомнительного пойла из рук грязнокровки, то можешь успокоиться: Дэн пьет то зелье, но исключительно потому, что ты ему говорил об этом.

— Когда мисс Грейнджер была у вас в последний раз? — спросил Снейп.

Драко удивило странное волнение в голосе профессора.

— Так, — Малфой задумался, пытаясь вспомнить, когда в последний раз видел девушку. — Кажется, дня четыре-пять назад. Действительно, странно. Может, она решила, наконец, от нас отстать? То появлялась, пусть ненадолго, но почти каждый день, а тут уже почти неделю пропадает…

— Черт побери, — Снейп со злостью стукнул ладонью по столу. — Она у меня дождется! Так, извини, Драко, но мне нужно закончить дела и разобраться, что случилось с мисс Грейнджер. Я загляну сегодня в поместье.

— Ты всегда умел вежливо выпроводить гостей, — усмехнулся Малфой, поднимаясь с кресла. — Ладно, не буду больше тебя отвлекать. Я получил ответы на свои вопросы.

Уже в дверях он обернулся и насмешливо сказал:

— Не забудь тортик к чаю.

— Одолжу кексов у Хагрида, — бросил ему вслед Снейп и добавил, когда за Малфоем уже закрылась дверь: — Не могу поверить, что из-за глупой ревности Грейнджер готова пожертвовать Поттером. А как же знаменитая гриффиндорская верность друзьям?

— Тирни, подавай обед, я жутко проголодался, — распорядился Драко прямо с порога.

Он только что вернулся в поместье и первым, кого увидел, был домовой эльф, который вел себя очень странно: он яростно оттягивал вниз свои и без того немаленькие уши и при этом выкручивал их в разные стороны, длинные пальцы были перебинтованы куском старой наволочки, а на лбу красовалась большая царапина.

— Кстати, что-то я тебя не видел несколько дней, — нахмурился Драко. — Где это ты шлялся и как посмел явиться в таком виде?

Тирни в ужасе почти вжался в пол и стал выкручивать уши еще сильнее. К его счастью, Малфой был не в том настроении, чтобы устраивать разборки с прислугой.

— Ладно, это подождет, — фыркнул Драко, который решил отложить все выяснения на потом. — Где мой гость?

— Не думал, что всего за несколько лет отсутствия я стану гостем в собственном доме, — послышался до боли знакомый надменный голос.

Драко резко обернулся и от удивления чуть не уронил книгу, которую держал в руках. Перед ним стоял его отец, Люциус Малфой, собственной персоной. Причем по внешнему виду Люциуса совершенно нельзя было предположить, что последние шесть лет он провел в изолированной одиночной камере тюрьмы Букрент. Наоборот, создавалось ощущение, что он только что вернулся с курорта.

— Неужели ты не рад меня видеть, сын? — приподнял бровь Малфой-старший.

— Как ты сюда попал? — резко спросил Драко.

— А куда же мне было идти, если всех обитателей Букрента решили отпустить на рождественские каникулы. Запоздалые, правда, но я не жалуюсь, — широко улыбнулся Люциус и тут же вновь стал серьезным. — Неужели ты думал, что я навсегда останусь гнить в этой дыре?

Драко глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Неожиданное появление отца, да еще и его поведение, будто он не беглый преступник, а по-прежнему один из самых уважаемых людей во всей магической Англии — все это заставляло Драко нервничать.

"Отец что-то задумал", — подумал он и незаметно огляделся.

Этот жест не укрылся от внимания Люциуса, и тот слегка покачал головой.

— Думаю, нам есть о чем поговорить, — прищурился Малфой-старший. — Ты, кажется, говорил, что голоден? Пойдем пообедаем и обсудим наши дела.

Он кивнул сыну и направился в столовую, ни секунды не сомневаясь, что Драко последует за ним. В конце концов, это же в его интересах.

— Я смотрю, ты без меня совсем распустил прислугу, — лениво протянул Люциус, усаживаясь за стол и наблюдая, как стоящий в углу домовой эльф лихорадочно выкручивает себе уши.

Однако Драко хорошо знал своего отца, поэтому его не обмануло показное спокойствие Люциуса.

— Отец… — начал Драко.

— Давай сначала поедим, а все дела оставим на потом, — прервал его Люциус. — Не будем перебивать себе аппетит.

Хоть Драко и проголодался за весь день и какие-то пять минут назад готов был съесть не только свою, но и парочку чужих порций, сейчас он не мог проглотить ни кусочка. Неожиданное появление отца выбило Малфоя из колеи. Ничего хорошего явно ожидать было нельзя.

В памяти Драко снова вспыхнули шок, непонимание, разочарование и злость на Люциуса, вызванные его попыткой избежать ареста, прикрываясь Нарциссой — воспоминания, которые Драко упорно заталкивал вглубь сознания почти шесть лет.

— Мог бы для приличия сделать более радостное лицо, — заметил Люциус, закончив наконец обед.

— Не хочу соперничать со специалистом, — огрызнулся Драко. — Ты думаешь, тебя не будут искать? Поместье — первое место, куда придут авроры за беглым заключенным.

Люциус ухмыльнулся.

— Ты считаешь меня идиотом, не способным видеть ничего дальше собственного носа? В таком случае, можешь считать, что я покинул уютную тюремную камеру не по собственной воле, а меня прихватила с собой пролетавшая мимо почтовая сова.

— Смешно, — кисло отозвался Драко. — Что ты задумал?

— Уже лучше, сын, — откинулся на спинку стула Люциус. — Ты ведь понимаешь, что мне нужна твоя помощь.

— В отсутствие мамы хочешь сделать прикрытие из меня? — Драко скептически приподнял бровь.

— Вот в чем дело, — кивнул Люциус. — Ты считаешь, что я способен прятаться за женской юбкой? Милый комплимент, — он мгновенно стал суровым. — И где же твоя драгоценная и заботливая мать? Сбежала в неизвестном направлении через пять минут после моего ареста, бросив и тебя, и поместье на произвол судьбы. Вспомни, что именно я настоял на том, чтобы тогда ты остался в Хогвартсе, а ведь мог, как ты говоришь, прикрыться тобой. А то, что я избавил тебя от вступления в ряды Пожирателей Смерти и принятия Метки, ты тоже забыл? И ты считаешь, что я — злодей, а Нарцисса — бедная жертва? — Люциус фыркнул. — Мне неприятно, что ты затаил на меня злобу, сын, но тем не менее я не хочу, чтобы мы с тобой были по разные стороны баррикад.

— Ты не можешь без войн и интриг. Снова хочешь попытаться воскресить Темного Лорда? — нарочито устало проговорил Драко.

По губам Люциуса скользнула довольная улыбка.

— Некромантия — это к Беллатрисе Лестрейндж. Тем более возиться с трупами — это так неэстетично.

— Неужели… — вытаращил глаза Драко, до которого стало доходить, на что намекает отец.

— Ты всегда был сообразительным мальчиком, — кивнул Люциус. — И сейчас у тебя есть шанс внести свою лепту в вершение истории.

Драко сжал зубы, пытаясь переварить обрушившийся на него сюрприз. Однако его мысли постоянно сбивались на волнение о Блэке.

"Только бы отец не узнал о Дэниеле", — настойчиво вертелось у Драко.

— Пока ты не начал возражать, — как ни в чем не бывало продолжил Малфой-старший, — хочу напомнить, что в моем распоряжении много способов убеждения. Надеюсь, что ты будешь благоразумным и поймешь, что добровольное согласие — лучший из вариантов.

— То есть, у меня нет выбора? — поднял голову Драко.

— Выбор есть всегда, сын, — философски заметил Люциус. — Главное — понять, из чего выбирать. Если для тебя это будет сложно, я помогу.

— Не сомневаюсь в твоих методах, — тихо проговорил Драко.

— Правильная позиция. Ты ведь знаешь, что я могу быть убедительным.

— Я могу подумать?

— Если ты хочешь посоветоваться, то я — единственная подходящая на эту роль кандидатура в этом доме.

Люциус взмахнул рукой, будто отсылая прочь невидимого слугу. Драко недоуменно посмотрел на отца, но тот сделал вид, что ничего не произошло и, внимательно взглянув на сына, пояснил свою последнюю мысль:

— Единственная, которая доступна в данный момент.

— Что ты хочешь этим сказать? — насторожился Драко.

— Только то, что поговорить со своим другом тебе пока не удастся, — ответил Малфой-старший. — Не думал, что мой сын — гей, — задумчиво добавил он, рассматривая на свет цвет вина в бокале, который держал в руках.

— Что ты с ним сделал? — сквозь зубы проговорил Драко.

— Ничего, — пожал плечами Люциус. — Не беспокойся, с ним все будет в порядке. Если ты примешь верное решение. Скажем так, он является гарантией моего успеха и твоей поддержки.

— Это гнусно! — воскликнул Драко, с грохотом отодвигая стул и вскакивая из-за стола.

— Это практично, — невозмутимо поправил Люциус.

— Неужели ты и вправду веришь, что тебе удастся занять место Темного Лорда?

— Ну а почему бы и нет? Кто может мне воспрепятствовать? Бывший Лорд мертв, на этот раз уже точно и окончательно. Спасибо Поттеру, который тоже мертв, поэтому и он не будет путаться под ногами. Дамблдор? К тому времени, когда он решится на активные действия, мне уже ничто не сможет помешать, — Люциус легко поднялся на ноги и сделал приглашающий жест рукой. — Пойдем, сын, я помогу тебе принять решение.

Драко почувствовал, что у него перехватило дыхание. Способы убеждения Малфоев передавались из поколения в поколение и славились своей разнообразностью в плане жестокости. И в том, что Люциус способен на все, что угодно, Драко не сомневался ни секунды. Но в то же время он не был уверен, что, исполни он просьбу отца, тот отпустит его и Дэниела. Если все-таки оставит в живых, то скорее уж будет держать взаперти — либо в подземельях, где можно блуждать месяцами, но так и не найти выхода, либо запертыми в комнатах, без возможности даже выйти на свежий воздух. В любом случае, перспективы открывались отвратительные.

Эти невеселые размышления прервал Люциус, который шел впереди и теперь внезапно остановился.

Драко огляделся. Он и не заметил, как они оказались в подземельях, которые с самого детства нагоняли на него страх, поэтому он, даже уже будучи взрослым, все равно не мог заставить себя спуститься туда.

В неровном свете узкого коридора Драко заметил прислонившуюся к стене фигуру, укутанную в длинный черный плащ.

— Кто это? — от неожиданности Драко быстро выхватил палочку и наставил ее на незнакомца.

— Это со мной, — ответил Люциус, мгновенно вынимая палочку из рук сына и пряча ее в карман. — Отдам, когда выйдем. Пока она тебе не понадобится, — пояснил он и добавил, уже обращаясь к человеку в черном: — Все сделали, как я велел?

— Да, — раздался глухой голос, явно измененный.

— Тогда добро пожаловать, сын, — заявил Люциус.

Он демонстративно повернулся к двери в стене и прикоснулся к ней набалдашником своей трости. Громко заскрипели ржавые петли; деревянная панель, некогда удачно маскировавшая стальную начинку двери, а теперь то тут, то там большими трещинами выдававшая свой секрет, жалобно всхлипнула, помедлила немного и отошла в сторону, открывая проход.

— Хочешь посадить меня на цепь, чтобы я одумался? — спросил Драко, стараясь за язвительностью скрыть свою нервозность.

— Ну зачем же тебя, — ласково проговорил Люциус, подталкивая сына в спину.

В полумраке камеры отчетливо виднелись два силуэта. Один человек стоял, прислонившись плечом к стене, и смотрел на второго, который неподвижно лежал на полу.

Люциус зашел в камеру вслед за Драко и заклинанием закрыл за собой дверь, ясно давая понять, что без устраивающего его ответа никто отсюда не выйдет.

Приглядевшись повнимательнее к человеку, лежавшему на камнях в странной позе, Драко с ужасом узнал в нем Дэниела Блэка.

— Обычный Петрификус Тоталус, — прокомментировал Люциус выражение лица сына. — Я ведь говорил, что умею убеждать?

Драко лихорадочно соображал, что же ему делать. Он хорошо знал отца, поэтому не сомневался, что тот не отступит от своего. Драко даже боялся предположить, чего он может потребовать. Хотя, можно было попытаться перехитрить Люциуса и заставить его изменить тактику, отвлечь от Дэниела.

Драко придал своему лицу безразличное выражение.

— И что ты хотел этим добиться? — спросил он.

— Ни капельки не волнуешься за своего любовника? — насмешливо приподнял бровь Люциус.

— А где ты видишь моего любовника? — спросил Драко, оглядывая камеру.

Он постарался, чтобы его голос звучал как можно более естественно и удивленно.

— Посмотри повнимательнее, сын, — проговорил Люциус. — Неужели за несколько часов успел забыть, как выглядит тот, кого ты трахаешь?

— На память не жалуюсь, — улыбнулся Драко. — Только ты, отец, оказался жертвой каприза судьбы. Мой любовник уехал сегодня утром. Сначала я подумал, что он задержался, и ты "познакомился" именно с ним, но сейчас вижу, что волновался зря. Этот, — он кивнул в сторону Блэка, — не имеет ко мне никакого отношения.

Драко заметил, как Дэниел в шоке распахнул глаза и неверяще моргнул несколько раз, однако сказать ничего не смог, потому что все еще находился под действием обездвиживающего заклинания.

— И давно ты устроил из поместья приют? — нахмурился Люциус, который ничего не заметил.

— Ничего я не устраивал, — махнул рукой Драко. — Меня Снейп попросил подлечить немного этого Блэка. У меня всегда были хорошие отношения с Северусом, поэтому я и согласился.

— Значит, это друг нашего профессора? — прищурился Люциус.

— Насколько я понял, это жених Грейнджер, — скривился Драко. — Уж не знаю, каким образом она надавила на Снейпа, но он обещал позаботиться о ее дружке. Правда, у Северуса появились какие-то срочные дела в Хогвартсе, поэтому он перепоручил Блэка мне.

— Мило, очень мило, — пробормотал Люциус, постукивая тростью по ноге Дэниела.

Он кивнул тому человеку, который по-прежнему стоял, прислонившись плечом к стене. Тот поддел мыском ботинка плечо Блэка и перевернул его на спину.

— Осторожней! Между прочим, мой гость болен.

— И что же за беда с ним приключилась? — подчеркнуто заинтересованно поинтересовался Люциус, слегка склоняясь над Блэком.

— Автомобильная авария, он потерял много крови, получил несколько переломов и проблемы с головой, — пожал плечами Драко.

— Так значит, ты утверждаешь, что не имеешь с этим молодым человеком ничего общего? — задумчиво проговорил Люциус.

Он направил на Дэниела наконечник своей трости, в которой, как известно, была спрятана волшебная палочка, и заклинанием поднял Блэка, так что он повис в воздухе в нескольких сантиметрах над полом.

— Фините Инкантатем.

Легкий взмах тростью, и тело молодого человека расслабилось, освобожденное от обездвиживающего заклинания, но в следующее мгновение его опутали толстые нити, не позволявшие вырваться из странного плена.

— Ты уверен, сын? — спросил Люциус, подходя вплотную к Дэниелу.

— Я тихо говорю, или ты стал плохо слышать? — язвительно спросил Драко.

Вместо ответа Люциус легонько провел наконечником трости по руке Блэка. На коже молодого человека мгновенно образовался глубокий порез.

— Все еще продолжаешь упрямиться? — приподнял бровь Малфой-старший, оборачиваясь к сыну.

Тот молчал, сжав зубы. Дэниел же, видимо, понял, что такое поведение Драко обусловлено стремлением защитить его, поэтому тоже не проронил ни звука, а только слегка поморщился, когда стальные зубья трости процарапали его кожу.

Люциус усмехнулся и, отступив на шаг, с размаху ударил Блэка тростью по лицу. Голова Дэниела дернулась в сторону, однако тело по-прежнему осталось висеть в воздухе.

— Какого черта! — хрипло проговорил Блэк, сплевывая кровь.

Драко попытался было что-то предпринять, чтобы остановить отца и не допустить этого избиения, от которого у него буквально темнело в глазах, но незнакомец в черном плаще, который до этого не подавал признаков жизни, внезапно крепко схватил Драко за локти, не позволяя приблизиться к Люциусу и Дэниелу.

А Малфой-старший, снова улыбнувшись, небрежно пояснил Блэку:

— Просто напоминаю своему сыну, что ему не стоит вставать на моем пути. Круцио!

Тело Дэниела выгнулось, насколько это позволяли туго опутывавшие его веревки, а из горла вырвался пронзительный крик боли — Непростительные Заклинания всегда были коньком Люциуса Малфоя и удавались ему с невероятной силой.

Видимо, за шесть лет заключения Люциус соскучился по применению жестоких заклинаний, поэтому сейчас решил хотя бы частично восполнить упущенное. На самом деле ему было совершенно безразлично, что станет с Блэком. Главным было заставить Драко действовать на пользу Люциусу. Конечно, старший Малфой мог выполнить задуманное и другим путем, но ему всегда нравилось ломать даже самых несгибаемых людей, заставляя их быть послушными игрушками в его умелых руках.

Быстрый взмах тростью, оставляющий в воздухе едва заметную серебристую руну, и к Дэниелу устремилось яркое пламя, которое обожгло его ногу.

Следующее движение трости подбросило Блэка вверх, а затем буквально впечатало в стену. Видимо, Люциус изменил удерживавшее Дэниела в воздухе заклинание, поэтому тот, уже не связанный, упал на пол сломанной куклой.

Драко расширившимися от шока глазами смотрел на Блэка, который лежал на каменном полу: голова безвольно откинута назад, одна рука вывернута под странным углом, сквозь обугленную дыру на брюках виднеется большой ожог…

И уже не в первый раз Драко стал свидетелем того, как на теле Блэка внезапно проявляются раны и начинают сильно кровоточить. Внешне все было почти в точности так же, как и при недавних ночных приступах. С двумя отличиями: сейчас это был не ночной кошмар, а кошмарная правда, и сейчас Драко никак не мог облегчить боль Дэниела, не мог привычно прижать его к себе, успокаивая и стирая кровь.

— Круцио! — повторил Люциус.

Кровь на лице Дэниела смешалась со слезами боли, и он закричал еще громче. Пытка была просто невыносимой, Драко знал это по собственному опыту — однажды ему "посчастливилось" попасть под горячую руку отца, который, не задумываясь, применил к сыну одно из Непростительных.

Драко казалось, что его собственное тело отзывается на боль, причиняемую Блэку. Страх, отчаяние, ненависть к отцу и бессилие буквально разрывали Малфоя на части. От напряжения перед глазами мелькали черные точки, кружилась голова, а ногти впивались в кожу, причем Драко даже не замечал остававшихся на ладонях следов.

— Хватит! — закричал он, не в силах больше выносить эту муку.

— Ты хочешь мне что-то сказать? — невозмутимо спросил Люциус.

— Я согласен, — прохрипел Драко. — Оставь его в покое, я сделаю все, что ты хочешь.

— С этого и надо было начинать, — торжествующе улыбнулся Люциус. — Кто теперь будет убирать эту грязь? — он кивнул на кровь на полу. — Придется твоему гостю смириться со временными неудобствами.

— Разве ты его не отпустишь? — воскликнул Драко. — Ты же обещал!

— Я же говорил о гарантиях, — тихо проговорил Люциус. — Как только ты выполнишь свою часть сделки, я выполню свою. Пойдем. А ты, — он обернулся к своему помощнику, по-прежнему закутанному в плащ, — проследишь за тем, чтобы сюда никто не входил.

Тот кивнул, и на какую-то долю секунды капюшон немного сместился, и Драко увидел под ним край очень знакомой маски — маски Пожирателя Смерти.

Дэниел проводил взглядом выходящих Малфоев, продолжая беспомощно лежать на холодных камнях. Он не понимал, что происходит, но осознавал, что и ему, и Драко грозит опасность, но ничего не мог сделать. Единственное, что он остро чувствовал в этот момент, так это сломленность, которая постепенно смывалась волной боли. А затем наступила спасительная темнота… тишина… покой…

Снейп с задумчивым видом вертел в руках письмо, которое несколько минут назад принес ему почтовый филин Малфоев. Дорогая белая бумага с тисненым гербом в углу — именно такой всегда предпочитал пользоваться Люциус, — изумрудные чернила и знакомый аккуратный почерк Драко:

"Северус, надеюсь, ты не забудешь зелье для своего подопечного. Жду тебя в 19-00.

ДМ".

С самого утра Снейпа преследовало странное щемящее чувство: вроде бы все шло как обычно, но на душе было тревожно и неспокойно, будто за порогом Северуса караулила беда, которая только и жала того, когда же он откроет дверь, чтобы накинуться на него со всей своей злобой. А теперь еще это письмо, которое только добавило волнения.

"Зачем понадобилось дополнительно напоминать мне о том, что я собирался зайти? — размышлял Мастер Зелий. — Такое ощущение, будто Драко пытается меня о чем-то предупредить, но по каким-то причинам не может сделать этого открыто… В любом случае мне просто необходимо попасть в поместье. Если там что-то случилось…"

Оборвав себя на этой мысли, Снейп решительно сжал в руке волшебную палочку и аппарировал к поместью Малфоев.

— Скажи Драко, что я здесь, — сказал он домовому эльфу, который был весь в ссадинах и бинтах и испуганно таращил и без того немаленькие глаза. — Что ты стоишь? Где твой хозяин?

— Экспеллиармус! — внезапно раздался громкий возглас, и палочка вырвалась из руки Снейпа. — Ну, здравствуй, мой старый друг, — теперь голос был уже привычно тихим, обманчиво ласковым и до боли знакомым.

— Люциус? — приподнял бровь Снейп, мгновенно беря себя в руки, чтобы ничем не выдать свое изумление, и разворачиваясь к Малфою.

— Как видишь, — губы Люциуса изогнулись в некоем подобии улыбки. — Рад, что ты зашел меня навестить.

— Вообще-то я пришел не к тебе, а к твоему сыну, — невозмутимо ответил Снейп, словно увидеть перед собой приговоренного к пожизненному заключению беглого преступника было обычным делом. — Где Драко?

— Не волнуйся, вы еще успеете пообщаться, — Люциус демонстративно крутил в руке палочку Снейпа. — Может быть…

— Что это значит?

— Всего-навсего то, что пока тебе придется воспользоваться моим гостеприимством, — Малфой медленно поднял трость, нацеливая ее в Северуса. — Ступефай!

Тот отлетел к стене, ударившись в нее спиной, и осел на пол, однако сознания не потерял.

— Какого Мерлина ты вытворяешь? — рявкнул он, потирая ушибленный затылок.

— Не понравился аперитив? — нарочито участливо поинтересовался Люциус. — Ну тогда, может быть, закуска придется тебе по вкусу? Круцио!

Снейп дернулся, как будто пытался избежать заклинания, но оно пригвоздило его к полу, впиваясь в тело сотнями острых ножей, взрывая кровь неимоверной болью. Перед глазами все почернело, руки непроизвольно сжались в кулаки, словно стараясь удержаться на краю пропасти. Ему казалось, что еще секунда — и кости, переломав друг друга, вылезут наружу, вспарывая кожу. Однако, несмотря ни на что, Снейп не проронил ни звука, до крови прокусив губу, чтобы сдержать рвущийся из горла крик.

— Северус, Северус, какой же ты неловкий, споткнулся на ровном месте, — покачал головой Люциус. — Но ты не переживай, из-за таких мелочей без десерта не останешься. Локомотер Мортис!

Малфой щелкнул пальцами, и тут же в дверях появилась массивная фигура, с головы до ног закутанная в черный плащ, что придавало ей довольно комичный вид.

— Можешь уже снять этот балахон, он будет только мешать, — раздраженно велел Люциус. — И помоги нашему дорогому Северусу — наверняка он хочет навестить своего подопечного.

Помощником Малфоя оказался Грегори Гойл, что, несомненно, удивило Снейпа, но он был не в силах выражать свои эмоции, так как все тело ломило после мощнейшего Непростительного заклятия Люциуса, к которому примешивалось беспокойство за Блэка. А в том, что "подопечный" и есть Дэниел, Снейп не сомневался ни секунды.

"Что от него нужно Люциусу? — мысли Северуса метались лихорадочно и были больше похожи на стаю вспугнутых неожиданным выстрелом птиц, чем на рассуждения человека, видевшего в своей жизни столько смертей, что табличками с именами погибших можно было выложить все дорожки в Гайд-парке. — Малфой не мог узнать Блэка. А иначе, зачем бы он стал вызывать меня? Получается, нужен ему именно я".

Как ни странно, Снейпа действительно привели в ту камеру, где находился Блэк. Тот по-прежнему лежал на полу без сознания, а на его лице виднелись следы запекшейся крови. Рядом с ним стоял еще один Пожиратель Смерти.

— Люциус, какого дьявола ты творишь? — звенящим от ярости голосом воскликнул Снейп. — Тебе нужен был я, и я здесь. При чем здесь мальчишка? Отпусти его.

— Как мило, — усмехнулся Малфой. — Вы все так о нем заботитесь, что невольно закрадываются подозрения.

Он небрежно взмахнул тростью, и из-под потолка появились железные цепи с наручниками, которые с голодным лязганьем защелкнулись на запястьях Блэка. Еще один жест Люциуса, и цепи стали втягиваться обратно в камни, протащив таким образом тело Дэниела по камням. Теперь Блэк безвольно висел на вытянутых вверх руках, надежно закрепленных в оковах.

Малфой, явно наслаждаясь беспомощностью молодого человека, подошел поближе. Под его ногой что-то хрустнуло, но он не обратил на этот звук никакого внимания.

Снейп с ужасом смотрел на все происходящее, но мог лишь скрежетать зубами, будучи все еще под действием заклинания и поэтому не в силах помешать Малфою. Тот же, закончив с Блэком, повернулся к профессору и приковал его аналогичным образом.

— Придется тебе, мой любезный друг Северус, подождать начало праздничного банкета здесь, — с усмешкой сказал Люциус. — А сейчас, если ты не возражаешь, я тебя ненадолго покину — нужно приготовить все необходимое.

С этими словами он кивнул своим помощникам, и все трое вышли из камеры.

Снейп стал с тревогой вглядываться в лицо Дэниела, который не подавал никаких признаков жизни.

"Он не мог умереть!" — билось в мозгу Северуса.

Через несколько томительных минут Блэк слабо застонал. Воспоминания и боль возвращались медленно, но неотвратимо, как надвигающийся скоростной поезд. Попытка открыть глаза увенчалась успехом далеко не сразу. К удивлению Дэна, помещение, в котором он находился, казалось слегка расплывчатым, как бывает, когда смотришь через мутное стекло. И к тому же глаза резал тусклый свет, возникавший, казалось, из воздуха.

Блэк крепко зажмурился, медленно сосчитал про себя до десяти и снова открыл глаза. Теперь мир стал яснее, но все равно не таким отчетливым, к которому он привык.

— Ты жив! — раздался полувздох.

Блэк повернул голову на звук и увидел сбоку прикованного к противоположной стене Снейпа.

— Северус?

Тот едва заметно кивнул, тут же скривившись от боли, которая не давала даже пошевелиться.

— Что произошло? Почему мы здесь? Что им от нас надо? Это ведь отец Драко? — стал сыпать вопросами Дэниел.

— Да, Люциус действительно отец Драко. Он сбежал из тюрьмы и теперь возомнил себя Мерлин знает кем, — фыркнул Снейп. — Но ты ему не нужен, ему нужен я.

— Но почему? — прошептал Блэк.

— Почему что? Почему ты здесь? Я думаю, таким образом Люциус хотел повлиять на Драко, чтобы тот вызывал меня в поместье. Надо сказать, план удался. Хотя я в любом случае собирался сегодня приехать. Или почему Люциусу нужен я? Старая история. Это месть за мое предательство Лорда и за то, что сам Люциус оказался в тюрьме, а я на свободе и без обвинений. Он будет мстить до самой смерти, желательно моей.

— Весело…

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил Снейп. — Понимаю, что вопрос звучит глупо…

— Я боюсь, — прошептал Дэниел. — Знаешь, я ведь гонщик и поэтому каждый раз на треке рискую жизнью. Ведь от мельчайших деталей и от настроения Госпожи Удачи зависит то, закончу я заезд победителем с лавровым венком на шее или искореженным трупом в груде металлолома, впечатанного в бетонную стену. И за все эти годы я научился не обращать внимания на страх, игнорировать его, прогонять от себя как можно дальше. Меня даже называют "железным Блэком", — он горько усмехнулся. — А сейчас у меня от ужаса сводит руки.

— Вообще-то руки у тебя сводит от того, что на них надеты наручники, — заметил Снейп.

Дэниел бросил на него сердитый взгляд.

— Неужели ты не боишься?

Мастер Зелий попытался пожать плечами, что, впрочем, ему удалось довольно плохо — руки и шея заболели еще больше, поэтому Снейп снова замер, чтобы не тревожить ноющие мышцы.

— Страх является неотъемлемой частью жизни каждого человека, — сказал он. — Кто-то не знает, как с ним справиться, кто-то — к числу этих людей я отношу и себя — учится сосуществовать с ним или принимать его не столько как нечто негативное, сколько как одно из проявлений инстинкта самосохранения.

— Я боюсь не за себя, — хрипло проговорил Дэниел. — Мне страшно за Драко. Его отец мучил меня, чтобы заставить его что-то сделать. Я не хочу, чтобы с ним что-то случилось.

— Ты его любишь? — тихо спросил Снейп.

— Я… я не знаю. Рядом с ним я чувствую себя так, как будто после долгого отсутствия вернулся домой. Мне нравится говорить с ним, он удивительно интересный собеседник. Странно, но с ним уютно даже молчать, хотя я никогда не любил затянувшиеся паузы, но с ним все совсем по-другому. Странно, но мне симпатична даже его язвительность, хотя подозреваю, что многих она жутко раздражает. Мне нравится смотреть на него: его казалось бы хрупкая красота совершенно непостижимым образом гармонирует с железной волей и силой характера, которые проявляются абсолютно во всем. А еще… я скучаю, когда Драко нет рядом, даже если эта разлука длится несколько минут, меня тянет к нему со страшной силой, как будто без него я не смогу дышать…

— О, Мерлин! — потрясенно пробормотал Снейп.

— Я никогда не чувствовал ничего подобного, — продолжил Дэниел. — Да и вообще подобные отношения с мужчиной для меня являются чем-то находящимся за гранью. Хотя, благодаря средствам массовой информации, у меня и сложилась репутация человека, отдающего предпочтение обоим полам, за все эти годы я никогда ни с кем не встречался, никогда никого не впускал в свою душу. Я привык быть одиночкой, закрытым ото всех на свете, но не помню причины такого своего поведения. И теперь меня иногда охватывает панический страх, что в один прекрасный день Драко все это надоест, и он просто уйдет. Наверное, это из-за слов Гермионы. Однажды она пыталась "вразумить" меня и сказала, что не хочет, чтобы потом мне снова пришлось собирать себя по кусочкам.

— А ведь она права, — ответил Снейп, все еще находившийся под впечатлением от признания Дэниела. — Тебе действительно пришлось собирать себя по кусочкам. И когда к тебе вернется память, все то, что произошло сейчас, может стать для тебя большим потрясением. В том числе и Драко. Вполне понятно, что мисс Грейнджер волнуется. Я тоже за тебя переживаю.

— Северус, — прищурился Дэн, — я давно хотел у тебя спросить, только все не получалось. Мы ведь с тобой были раньше знакомы? До той аварии. И Гермиона об этом знает, а от Драко ты это скрываешь.

Снейп на мгновение прикрыл глаза, словно собираясь с духом для сенсационного признания.

— Ты прав, — наконец ответил он. — Мы действительно были знакомы. В той, другой жизни, еще до того, как ты стал тем, кем ты являешься сейчас.

— Я волшебник? — взволнованно спросил Блэк.

— У тебя получалось колдовать? — оживился Снейп.

— Случайно, — Дэниел изобразил кивок головой. — Однажды Драко сказал, что он вернется быстрее, чем я успею сказать "Акцио, сок", я повторил эту фразу — и моментально мне в руку врезался стакан с апельсиновым соком. В другой раз мы крупно поссорились с Гермионой, я ударил кулаком по ручке кресла и… Я сам не знаю, откуда взялась эта яркая белая вспышка…

— Так вот что это было, — пробормотал Снейп. — Неконтролируемый выплеск магии, вызванный гневом.

— Что? — недоуменно моргнул Дэниел.

— То же самое было перед аварией, — пояснил Северус. — И мы никак не могли понять, что же оно означало. Теперь все встало на свои места. Кстати, а Драко знает об этих твоих неконтролируемых вспышках магии?

— Нет, единственное, что ему известно, так это то, что я могу играть в квиддич, — Блэк откинул голову назад, прислоняясь затылком к стене, и закрыл глаза. — Полет — это так восхитительно! Даже лучше, чем гонка. Столько эмоций… Я даже не могу это описать… не хватает слов.

— И ты сразу смог подняться в воздух? — уточнил Снейп.

— Ну да, — удивленно ответил Дэниел. — Вот как раз после этого я и стал задумываться над тем, что у меня есть магические способности. Странно, но все это волшебство вокруг меня совершенно не удивляло, как будто я давно привык к его присутствию. Северус, ты можешь это объяснить?

— Я могу сказать тебе лишь одно: если ты захочешь, то сможешь все. Просто ты сам не осознаешь своих сил.

* * *

Продемонстрировав сыну свои методы убеждения, Люциус запер его в спальне, наложив на дверь дополнительные заклинания. Следующие несколько томительных часов Драко метался по комнате, как тигр в тесной клетке. Все вокруг напоминало о Блэке: начиная с большой кровати, в которой они провели немало жарких часов, и заканчивая тем самым стаканом, который Драко методично разбивал, дожидаясь окончания разговора Дэниела и Гермионы, и который он так и не выбросил, оставив на память.

Наконец дверь распахнулась, и на пороге появился Люциус. С довольной усмешкой на губах он удобно расположился в кресле, закинул ногу на ногу и посмотрел на замершего посреди комнаты Драко.

— Как я понимаю, твой план удался? Тебе нужен был Снейп, ты его получил. Теперь отпусти Дэна, — сквозь зубы проговорил Драко, пристально глядя на отца.

— Ну зачем так спешить? Через несколько часов все закончится, и тогда я отпущу твоего любовника. Ну а с тобой я пока не готов расстаться, — невозмутимо ответил Люциус.

— Могу я хотя бы написать письмо?

— Кому?

— Нотту. Мне надо сообщить ему, что мой отпуск продлится еще некоторое время.

— Ты вполне можешь сказать ему об этом лично, — милостиво разрешил Люциус.

Драко облегченно вздохнул, но в этот момент за его спиной раздался знакомый голос:

— Я уже понял, что мне придется тащить на себе всю работу.

Малфой-младший оглянулся и замер, пораженно смотря на человека, который стоял в дверях, широко улыбаясь.

— Нотт?

— Драко, Драко, — укоризненно покачал головой Люциус. — Неужели ты думал снова попытаться меня обмануть? Когда же ты поумнеешь?..

Драко опустился на диван, хмуро смотря на своего коллегу по работе в Министерстве. Появление Нотта в поместье да еще и в компании Малфоя-старшего говорило о том, что у Драко очень крупные неприятности. Во-первых, растаяла последняя надежда послать кому-нибудь весточку о том, что происходит в особняке. Во-вторых, отдел на неопределенное время остался не только без руководителя, но и без его заместителя. Ну и в-третьих, но, пожалуй, в самых главных, отпали все вопросы о том, кто помог Люциусу сбежать из тюрьмы.

Нотт же тем временем, насладившись замешательством Драко, перевел взгляд на Малфоя-старшего и выразительно посмотрел на часы.

— Я помню, — небрежно кивнул тот. — Все уже готово, осталось только доставить нашего почетного гостя к месту проведения вечеринки в его честь. Где Гойл?

— Сторожит, — скривился Теодор.

— Отлично, поможет мне с… — Люциус сделал паузу, словно вспоминая имя, — мистером Блэком. А ты, Нотт, возьми моего сына, и отправляйтесь в зал.

От этих слов и от тона, каким они были сказаны, у Драко внутри все похолодело. Что бы там ни замышлял Люциус, это явно будет не чаепитие с тортом, а какой-то черномагический обряд — недаром ведь он обронил фразу о том, что к тому времени, когда Дамблдор решится на активные действия, Люциусу уже ничто не сможет помешать.

— Ну что, Драко, придется тебе еще немного потерпеть мое общество, — насмешливо произнес Нотт. — Я, конечно, не твой красавчик-брюнет, но раз твой отец распорядился, то никуда от этого не деться.

Люциус удовлетворенно кивнул и вышел из комнаты. Он был уверен, что Теодор правильно понял порученное ему дело: Драко должен был присутствовать на планировавшейся "вечеринке", чтобы своими глазами увидеть не только то, что бывает с предателями, но и осознать всю мощь черной магии и силу собственного отца.

"Идеально, просто идеально, — думал Люциус. — Впрочем, когда у меня было иначе? — он самодовольно усмехнулся. — Вчера было полное затмение солнца, да к тому же еще сегодня полнолуние — органы человека наиболее полнокровны, а свертывающие свойства крови ослаблены; это время самой сильной концентрации темной магии и ослабления светлой, и поэтому крайне благоприятное для проведения обряда. Так, до полуночи осталось пятнадцать минут, успеваем как раз в срок".

Малфой направился в подземелья, где его уже ждал Гойл — он привалился к стене напротив входа в камеру Снейпа и Блэка, и жадно жевал большую свиную ножку.

— Подожди меня здесь, — поморщившись, приказал Люциус. — Я позову, когда ты будешь нужен. И перестань уже есть!

Как только он вошел, Блэк и Снейп дружно повернулись к нему, выжидательно наблюдая за своим тюремщиком. Малфой всегда наслаждался своей властью над людьми, ему нравилось видеть страх в их глазах, слышать их мольбы. Но эти двое явно представляли собой редкое исключение — было бы глупо ожидать от них ужаса или униженных просьб сохранить их жизни. В какой-то мере Люциус даже был рад, что в качестве своей жертвы выбрал не слабака и размазню, а сильного противника. Тем слаще будет итог…

— Надеюсь, вы тут не скучали, — Малфой с напускной небрежностью оперся на трость и посмотрел на пленников. — Северус, я, кажется, обещал тебе десерт. Так вот, время вашего заточения вышло, и сейчас мы отправимся на банкет в честь нашего дорого зельевара, — Люциус обвел взглядом камеру. — Что-то у вас тут темновато. Не хотите хорошенько разглядеть друг друга… в последний раз? Люмос!

В помещении вспыхнул яркий свет, и это заставило Дэниела зажмуриться. Снейп тоже отвернулся, ведь после нескольких часов, проведенных почти в темноте, такой резкий переход освещения вызывал боль в глазах.

Изумленный вздох, который мог принадлежать только Малфою, заставил Мастера Зелий снова взглянуть на Люциуса. Его взгляд был прикован к лицу Блэка, а точнее — к его ярко-зеленым глазам.

— Они же были синие, — тихо проговорил Малфой.

Дэниел недоуменно посмотрел на него, не понимая, что могло быть причиной такого странного поведения.

— Глаза? — наконец понял Блэк. — У меня плохое зрение, поэтому я ношу линзы. Видимо, они выпали…

— Не может быть! — вдруг прошептал Люциус.

Снейп глубоко вздохнул, готовясь к тому, что его самые страшные опасения могут подтвердиться в любой момент, и снова посмотрел на Малфоя.

Тот стоял посреди камеры, подобравшись, как перед прыжком, от его нарочитой расслабленности не осталось и следа — сейчас он больше был похож на гончую, внезапно учуявшую крупную дичь. Широко раскрытыми глазами он смотрел на лоб Дэниела, на котором виднелся бледный, но все равно хорошо различимый шрам в виде молнии.

Помещение, в котором оказались хозяева и гости поместья Малфоев, всем своим видом кричало о собственном предназначении. С высокими, несмотря на то, что находилось в подземельях, аркообразными сводами и просторное, отделанное светлым мрамором, который в сочетании с темным гранитом представлял собой весьма необычное зрелище. В самом центре залы располагались шесть черных колонн, которые образовывали своего рода внутренний круг, причем каждый из столбов сверху донизу был испещрен замысловатыми рисунками и древними рунами красного цвета. А если добавить к этому описанию терпкий запах сандала и мерцание пламени факелов, закрепленных на стенах и окрашивавших помещение в кровавые тона, то вполне можно представить, какое это было "милое" место.

— Планы слегка изменились, — отрывисто обронил Люциус, стремительно входя в залу.

Он держал свою трость слегка приподнятой и направленной на Блэка, который неподвижно висел в воздухе. Руки Дэниела были связаны за спиной толстой веревкой, а сам он находился в странном оцепенении.

Рядом с Люциусом стоял Гойл, крепко сжимая Снейпа, который чертыхался сквозь зубы и яростно пытался вырваться.

— Малфой, дьявол тебя побери, — в очередной раз заорал профессор, — какого Мерлина ты навыдумывал?

— Все еще продолжаешь упорствовать? — надменно поднял бровь Люциус. — По-прежнему пытаешься убедить меня в том, что я ошибся?

В этот момент Дэниел с трудом приподнял голову, оглядывая помещение, в котором оказался, а потом перевел взгляд на Малфоя-старшего.

— Зачем? — разбитыми губами прошептал он. — Я не настолько важная птица, чтобы из-за меня закатывать вечеринку на всю ночь.

— Что ж, заодно и проверим, — ответил Люциус, — раз ты настаиваешь.

Он взмахнул тростью, и Блэк отлетел ровно в центр круга, упав на колени, и остался там в таком положении.

— Отец, — сжав зубы, проговорил Драко. — Что происходит? Ты… Ты обещал отпустить Дэна!

Он не мог понять, чем было вызвано столь странное поведение отца, и в глубине души чувствовал себя виноватым в том, что Блэк оказался в плену Люциуса и подвергался таким страшным пыткам, поэтому лихорадочно пытался придумать какой-нибудь выход из сложившейся ситуации. И собственное бессилие выводило Драко из себя.

— А ты, — ярость исказила правильные черты лица Люциуса, превратив его в уродливую маску, — ты еще заплатишь за то, что подсунул мне Снейпа и скрыл, что все это время в моих руках был этот… — Малфой махнул рукой в сторону Блэка.

— Я не понимаю… — пробормотал Драко.

— Не понимаешь? — угрожающе зарычал Люциус. — Ну тогда я тебе объясню. Подробно. Но только после того, как все будет закончено. И не думай, что на этот раз тебе удастся отделаться испугом!

Он снова взмахнул тростью, и Драко отбросило к стене, сильно ударив спиной об острые камни.

— Локомотер Мортис! — прошептал стоявший рядом Нотт.

Драко почувствовал, как у него мгновенно окоченели ноги. Теперь он полностью был лишен возможности двигаться, так как заклинание дополняли веревки, которыми были связаны руки.

— Отсюда тебе будет хорошо видно, — ехидно прокомментировал Теодор.

Он прислонил своего бывшего одноклассника к стене и встал рядом. Гойл проделал то же самое со Снейпом, но они разместились у противоположной стены.

Люциус же тем временем снял с мантии брошь — именно ту, которую Нотт искал в поместье Малфоев во Франции — и, положив ее на ладонь, прошептал заклинание. Через мгновение вместо серебряной заколки в руках Люциуса оказалось массивное кольцо с большим красным бриллиантом, переливавшимся мрачным светом, как будто внутри него кипела кровь.

Малфой прошел в центр круга, где по-прежнему на коленях стоял Блэк. Рядом с молодым человеком находилась чаша с надписью "Единство жизни и смерти" на дне — та самая, которая долгие годы стояла в холле поместья и на которую практически все смотрели с недоумением, настолько она выпадала из общего стиля особняка.

Отложив в сторону трость, Люциус надел кольцо на указательный палец правой руки, а в левую взял чашу, после чего склонился над Дэниелом.

— Что ж, пора, — сказал Малфой.

И хотя он говорил совсем негромко, акустика в зале оказалась отличной, поэтому эти слова услышали все.

— Отец, ты не можешь! — в отчаянии воскликнул Драко.

— Еще как могу, — торжествующе усмехнулся Люциус. — Я и мечтать не мог, что получу такой шикарный подарок. Твой любовник даже лучший вариант, чем наш драгоценный зельевар.

В этот момент раздался громкий бой не существующих в поместье часов, и Снейп, Гойл, Драко и Нотт замерли.

— Ты мне за все заплатишь, щенок, — сквозь зубы процедил Люциус, с ненавистью смотря на Дэниела.

Он провел камнем, украшавшим кольцо, по шее молодого человека, и на коже того моментально образовался порез. Малфой тут же поднес к ране чашу, чтобы капли крови стекали не на пол, а в нее.

Драко изо всех сил дернулся, пытаясь предпринять хоть что-то, чтобы отвлечь отца, но Нотт не позволил ему сдвинуться с места.

— Бесполезно, — прошептал Теодор ему в самое ухо. — Теперь Люциуса ничто не остановит. Обряд заканчивается смертью.

От этих слов у Драко внутри все сжалось. Раньше он старался не давать определения своему отношению к Дэниелу, прикрываясь тем, что им движет лишь похоть. Но сейчас, когда Малфой узнал, что Блэку осталось жить в лучшем случае несколько часов, а в худшем — несколько минут, однако сам Драко ничего не мог с этим поделать, никак не мог это предотвратить, все стало кристально ясным и четким.

"Только не умирай!— как молитву повторял про себя Драко. — Дэн, ты мне нужен!"

Люциус же в это время продолжал свой страшный ритуал. Все тем же красным бриллиантом он сделал один глубокий порез на правом боку Блэка, два на запястьях, два на икрах, два на плечах, два под лопатками, два на бедрах и последний — под сердцем.

Кровь хлестала из ран, а Люциус с довольной усмешкой собирал ее в чашу. Сам сосуд после того, как в него упала первая капля крови, окутало изумрудное свечение — точно такое же, как это случилось несколько дней назад при прикосновении Дэниела. И чем больше наполнялась чаша, тем ярче было ее зеленое сияние. К тому же казалось, что от концентрации магии змеи, обвивавшие ножку кубка, ожили и едва заметно двигались.

Напряженную тишину нарушил едва различимый шепот Снейпа:

— Прости…

Блэк с трудом повернул голову к профессору, который не отводил от него взгляда, и Мастер Зелий увидел в замутненных глазах молодого человека недоумение.

"Он так и не вспомнил, — обреченно подумал Снейп, прикрывая глаза. — Теперь точно все кончено. Прости, Гарри…"

Люциус же невозмутимо отставил в сторону чашу, до краев наполненную кровью Дэниела, и отрезал у молодого человека прядь волос.

В это время одна из змей, которые украшали кубок, скользнула на пол и подползла к Дэниелу. Она вытянулась вверх, встав на хвост, и стала медленно раскачиваться перед молодым человеком, будто всматриваясь ему в лицо.

Блэк в ужасе расширил глаза.

— Уйди, — испуганно прохрипел он. — Вернись на свое место.

Как ни странно, змея послушалась его приказа и юркнула обратно, обернувшись вокруг ножки чаши и сверкая глазами в сторону странного молодого человека, который может разговаривать на серпентарго.

Люциус бросил на Снейпа торжествующий взгляд, профессор же в ответ лишь упрямо поджал губы. Все остальные пока не знали о том, кем на самом деле является Блэк, поэтому в ступоре смотрели то на кубок, то на Дэниела, который явно не понимал, что произошло, и не осознавал, что из его рта вырвались не привычные звуки английской речи, а змеиное шипение.

"Не может быть! — промелькнуло у Драко. — Этого просто не может быть!"

Усмехнувшись всеобщему замешательству, Люциус поднялся и призвал заклинанием небольшую книгу в потрепанном кожаном переплете багрового цвета, которая зависла в воздухе напротив него. Взяв в одну руку чашу, другой рукой он опустил в нее прядь волос Блэка и, помешивая кровь по часовой стрелке, стал нараспев читать какие-то заклинания на языке, который никто из присутствующих никогда не слышал.

От недавних пыток Непростительными Заклинаниями, от только что нанесенных ран и от удушливого запаха сандала у Дэниела перед глазами все плыло, как в тумане. Прошлое, настоящее — все слилось в единый калейдоскоп, в котором невозможно было ничего разглядеть. Голова буквально раскалывалась на куски, грозя взорваться в любой момент. Ему казалось, что он попал в безумный водоворот боли, которая все разрасталась, перемещаясь уже на все тело, выворачивая кости и скручивая мышцы. Блэк как подкошенный упал на пол, корчась, словно в агонии.

Драко резко закричал, как будто в него попало по меньшей мере Круцио, причем автором его был не среднестатистический аврор, а сам Темный Лорд.

Малфой-старший, не обращая внимания ни на состояние сына, ни на полуобморок своей жертвы, снова склонился над Блэком и провел по его лбу импровизированной кистью с кровавой краской, перечеркивая знаменитый шрам.

Затем Люциус распрямился и приготовился продолжить чтение заклинания, но его прервал тихий, но отчетливый голос:

— Глупо, Малфой!

Все непроизвольно вздрогнули, потому что эти слова прозвучали как приговор, и тем более странно было их слышать из уст не палача, а жертвы.

"Какого Мерлина?" — нахмурился Драко.

Снейп стал напряженно вглядываться в лицо Дэниела, как будто пытаясь отыскать там невидимые для остальных знаки.

Люциус же лишь приподнял одну бровь.

— Надоело корчить из себя умалишенного? — язвительно поинтересовался он.

— Сойти с ума и потерять память — разные вещи, — ответил Дэниел. — Тебе ли этого не знать.

— Удобное прикрытие, — кивнул Малфой.

Блэк с трудом поднялся с пола, встав сначала на колени, а потом распрямившись в полный рост. Струйки крови, которые до этого момента продолжали стекать по коже, внезапно замерли, словно кто-то применил соответствующие заклинание.

— Не суди по себе остальных, — твердо проговорил Дэниел, глядя в глаза Люциусу. — Слишком мелочно для Темного Лорда. Ты ведь этого добиваешься? Хочешь, чтобы мои силы перешли к тебе? — он криво усмехнулся, смерив Малфоя взглядом с головы до ног. — Нет, не выйдет из тебя Волдеморта.

— Зато выйдет Гарри Поттер, — с почти не скрываемой яростью ответил Люциус. — Мертвые мне не конкуренты.

— Конечно, не конкуренты, — пожал плечами Блэк. — Но не стоит тревожить тех, кто умер, Малфой. А Гарри Поттер давно мертв.

Снейп, Гойл, Драко и Нотт широко раскрытыми от изумления глазами смотрели на двух мужчин, стоявших в центре ритуального круга. Даже если бы кто-то захотел вмешаться и приблизиться к ним, у него бы все равно ничего не получилось. Концентрация магии, заключенной в пространстве между шестью колоннами, была физически ощутима, словно там стояло непробиваемое защитное поле.

— Ты не сможешь мне помешать! — сквозь зубы процедил Люциус.

— Уверен? — Дэниел приподнял бровь, копируя излюбленное надменно-скептическое выражение лица Малфоев.

Он прищурился, глядя в глаза Люциусу и не давая тому отвести взгляд. Со стороны это выглядело похожим на детскую маггловскую игру в гляделки, но присутствующие прекрасно понимали, что все гораздо сложнее и опаснее: зрительная дуэль двух могущественных магов, двух старинных врагов, двух сил — темной и, судя по всему, светлой.

Напряженную гулкую тишину разрушил негромкий хлопок, сопровождавшийся яркой вспышкой. На мгновение этот неожиданный свет ослепил Люциуса, а в следующую секунду чаша, которую он все еще держал в руках, накренилась, и ее содержимое выплеснулось на самого Малфоя.

Люциус громко закричал, словно те несколько капель крови Блэка, попавшие на его кожу, обожгли его огнем. С громким звоном чаша ударилась о мраморный пол, выпав из ослабевших рук Малфоя, и кровь темным пятном разлилась по светлому камню.

Нотт выхватил палочку и выстрелил Ступефаем, целясь в Блэка, однако заклинание так и не достигло своей цели, бесследно исчезнув где-то в районе границы жертвенного круга.

— Бесполезно, — прокомментировал Снейп, не сводя глаз с двух фигур в центре. — Никто извне не может вмешаться в то, что происходит там.

— Тебе не удастся вырваться, — прошипел Люциус, хватая с пола трость. — Ты в моей власти. Ты все равно умрешь!

Вместо ответа Дэниел глубоко вздохнул, будто собираясь с силами, и рванул связанные руки в разные стороны.

Драко, смотревший на все происходящее с замиранием сердца, тихо охнул. Последние события, с одной стороны, вселили в него надежду на то, что Блэк сможет спастись, но с другой стороны, слишком большое количество совпадений между Дэниелом и Поттером не давали ему покоя — он все равно отказывался верить в то, что уже было очевидным для всех.

Люциус скривил губы в попытке изобразить усмешку, вызванную бесполезными действиями Блэка, но в следующий момент увидел, как на пол упали разорванные веревки, а брюнет наставил на него ладонь правой руки.

— Я ценю твою жертву, Поттер, — с издевкой произнес Люциус. — Петрификус.

— Ступефай! — перебил его Дэниел.

Малфой отлетел назад, ударившись о колонну, но удержался на ногах. Его лицо исказила гримаса ненависти, а руки в гневе сжали трость, так что и без того бледные пальцы побелели еще больше.

— Да как ты смеешь, щенок! — воскликнул он. — Круцио!

Блэк с большим усилием, но все-таки в последний момент смог увернуться от заклинания.

— Авада Кедавра! — разъяренно выкрикнул Люциус.

— Нет! — почти одновременно с ним воскликнул Снейп.

Драко же не мог издать ни звука, словно кто-то наложил на него заклинание немоты, поэтому смотрел на все происходящее до предела широко раскрытыми глазами. Сердце лихорадочно билось в груди, как будто пыталось вырваться из тесного плена грудной клетки. Но с другой стороны, Драко казалось, что оно остановится в тот момент, когда замрет сердце Дэниела.

Точно в замедленной съемке он видел, как из распахнутой в немом крике пасти змеи на трости Люциуса вырвалась ярко-зеленая искра и направилась к Дэниелу. В это же время жертвенная чаша, до сих пор валявшаяся на полу, взмыла вверх и оказалась в руках Блэка, причем молодой человек повернул ее таким образом, что заклинание попало в надпись на дне кубка и, оттолкнувшись как от зеркала, вернулось к Люциусу.

— Спасибо, что помог мне все вспомнить, Малфой, — хрипло сказал Блэк, смотря в остекленевшие глаза неудавшегося нового Темного Лорда.

Затем он перевел взгляд на Снейпа, и путы, которые удерживали того на месте, внезапно исчезли. Следующий взгляд на Драко — и точно такой же результат. С одним лишь отличием — профессор быстрым движением ударил Гойла по шее, и тот кулем свалился на пол; Малфой же не успел ничего предпринять, его опередил Нотт, приставивший палочку к его виску.

— Думаешь, такой умный, Потти? — нервно рассмеялся Теодор, хотя это больше было похоже не на радость от удачного хода в партии, а на первые признаки приближающейся истерики.

— Отпусти его, — тихо, но жестко сказал Дэниел.

— Посмотрим, как ты теперь запляшешь, — не унимался Нотт.

— Я сказал, чтобы ты его отпустил, — повысил голос Блэк.

— Сначала закончу то, что начал Люциус.

— Какой же ты идиот, Нотт, — покачал головой Дэниел.

Не успел тот даже открыть рот, чтобы ответить на столь наглое, по его мнению, заявление, как палочка вырвалась из его рук и, описав широкую дугу, приземлилась в другом конце зала. Сам же Нотт упал на пол, скованный заклятием полного обездвижения.

Судя по всему, раны, да еще и колдовство без волшебной палочки и невербальные заклинания сильно истощили Дэниела, поэтому он резко пошатнулся и стал медленно оседать на пол. Снейп бросился к нему и подхватил как раз в тот момент, когда молодой человек почти коснулся головой камней.

Драко с большим усилием сбросил с себя охватившее его оцепенение и, пошатываясь, побрел в центр зала, к профессору и Блэку.

"Поттер? — билось в его мозгу. — Дэн — это Поттер?"

Он не мог поверить, что провел столько времени рядом со Спасителем-Волшебного-Мира, но не понимал этого. В памяти Малфоя услужливо всплыли те странные сравнения, Блэка и Поттера, которые тревожили его последние несколько недель.

— Спасибо, Северус, — услышал Драко слабый голос Дэниела. — И… прости… если сможешь.

— Гарри, мы с тобой потом поговорим о твоем поведении, — отводя с лица Блэка пропитанную кровью прядь волос, с непривычной нежностью ответил Снейп. — Главное — что ты жив.

Дэниел лежал на мраморном полу, а вокруг него причудливым рисунком разлилась его собственная кровь. Почти мертвенная бледность, проступившая даже через смуглый цвет кожи Блэка, ярким контрастом подчеркивала многочисленные — как открывшиеся старые, так и только что нанесенные — раны и следы крови. А самое главное — лоб молодого человека рассекал отчетливый шрам в виде молнии, столь знаменитый во всем магическом мире.

Дэниела поддерживал Снейп, который стоял на коленях, обхватив его одной рукой за талию, а другой — за плечи, так что голова Блэка лежала у него на плече. От этой картины у Драко защемило сердце — он чувствовал себя лишним рядом с этими двумя явно очень близкими людьми, которые понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда, с полумысли.

Малфой остановился в двух шагах от Снейпа и Блэка. Он не мог заставить себя подойти ближе, как ни пытался. С одной стороны, ему безумно хотелось прижать к себе Дэниела, чтобы оградить от боли, как он это делал, когда у того были ночные кошмары. Но с другой — он не имел ни малейшего представления, как вести себя в свете того, что Блэк оказался Поттером.

Видимо, почувствовав замешательство Драко, Дэн слегка приподнялся и обернулся к нему.

— Извини, мне пришлось убить твоего отца… — хрипло прошептал он.

Меньше всего Драко ожидал услышать такие слова, поэтому непроизвольно приподнял брови. В глазах Блэка промелькнула целая гамма чувств, но Малфой не успел понять, что означал этот странный взгляд, потому что внезапно по телу Дэниела прошла сильная судорога, и он обмяк в руках Снейпа, потеряв сознание.

Миндаль — королевский орех. Считается, он приносит удачу, любовь и счастье. В Англии существует традиция на свадьбе каждому гостю давать горсть миндаля, так называемый "подарок невесты" — пять орешков, каждый из которых олицетворяет здоровье, богатство, изобилие, счастье и долголетие.

У арабов ядро миндаля, скрытое под скорлупой, отождествляется с магической сущностью, спрятанной под покровами видимой оболочки. В Китае это символ "инь". У иудеев — воплощение бессмертия. Некоторые связывают миндаль с возрождением, осторожностью, утонченностью и изысканностью.

Но Драко Малфой совершенно не задумывался о легендах, посвященных народами мира этому замечательному продукту. Единственным, что беспокоило молодого человека, было странное, почти маниакальное присутствие в последнее время в его жизни… этого самого миндаля.

Сначала он не придавал этому никакого значения. Подумаешь, миндально-сырный паштет на завтрак. Во время обеда, основным блюдом которого была форель с миндалем, в голову Драко стали закрадываться первые сомнения, но в тот момент он попросту отмахнулся от них, посчитав простым совпадением. Баклажанная лазанья с миндалем на ужин заставила Малфоя хмуро сдвинуть брови, а домового эльфа испуганно вытаращить глаза и по традиции оттянуть вниз уши.

Естественно, в течение следующих нескольких дней ситуация только обострилась. Калифорнийское миндальное фетучини, свинина, жаренная по-кантонски, креветки в миндальной корочке, джамбалайя с миндалем, миндальрадо, миндальные пирожные в карамели, миндально-кофейное мороженое, тирамису… Надо ли уточнять, что если не основным, то точно обязательным компонентом всех этих блюд являлся миндаль — цельными орехами, резаный, молотый, сырой, жареный, сладкий, соленый… Фантазия у домовых эльфов оказалась на редкость богатой.

В конце концов Драко все-таки не выдержал и сорвался. Последней каплей, которая вывела его из хрупкого равновесия, удерживаемого, надо сказать, и без того с огромным трудом, стала совершенно невинная вещь — глинтвейн.

Малфою всегда нравился этот напиток: не обжигающе горячий, но и не до противного чуть теплый, на вид он обманчиво казался обычным вином, однако сладкий пряный запах развеивал эту иллюзию, а терпкий привкус ванили, корицы и гвоздики вызывал мысли о божественном нектаре.

Драко обхватил стеклянный бокал для глинтвейна обеими руками, словно пытался удержать тепло напитка. Он делал маленькие глоточки, как будто растягивая удовольствие — давняя привычка, сохранившаяся лет с пятнадцати, когда он впервые попробовал глинтвейн. В то время мама позволяла Драко пить горячее вино, говоря, что оно полезно для здоровья, однако разрешенная порция была до того мизерной, что могла только раздразнить, но никак не позволить насладиться превосходным вкусом.

Вот и сейчас Малфой медленно пил остывающее вино, смакую каждую каплю. Он пребывал в непривычно расслабленном состоянии, столь нехарактерном для него в последние дни.

Когда глинтвейн все-таки кончился, Драко с сожалением вздохнул и, призывая заклинанием десертную ложку, опустил глаза на дно бокала. Обычно в вино добавлялись яблоки или апельсины, которые Малфой не жаловал в свежем виде, зато очень любил в глинтвейне, потому что они впитывали в себя все пряности, и их вкус менялся кардинальным образом. Сейчас же вместо привычных фруктов Драко увидел изюм и…

— Миндаль??? — громко воскликнул он. — Какого тролля тут делает миндаль??? Тирни!

Домовой эльф материализовался рядом через секунду, усердно выкручивая левое ухо и смотря на хозяина преданными глазами.

Драко был настолько зол, что со всей силы запустил бокалом с ненавистными орехами прямо в домовика, выхватил палочку и наставил ее в лоб Тирни.

— Если я еще раз увижу миндаль, — сквозь зубы процедил Малфой, с трудом сдерживая бешенство, — обращение с тобой моего отца покажется тебе раем. Ты все понял? Никакого миндаля!!!

Домовой эльф испуганно кивнул, прижимая к себе пойманный бокал. Казалось, что еще одно слово, и он от страха рухнет на пол без сознания.

— Пошел прочь! — рявкнул Драко и заклинанием вышвырнул домовика из комнаты.

Вечер был безнадежно испорчен, поэтому Малфой достал из своих запасов Зелье для сна без сновидений, которым не пользовался уже несколько лет, и отправился спать.

Видимо, Драко все-таки удалось вразумить домового эльфа, потому что ни за завтраком, ни за обедом, ни за ужином не было даже малейшего намека не только на запрещенный миндаль, но и даже на орехи вообще.

Ближе к вечеру Драко уютно устроился в кресле у камина. Поджав ноги и обхватив руками колени, он мрачно размышлял о превратностях судьбы.

Неделя. Самые длинные, бестолковые, бессмысленные семь дней за всю его жизнь. Создавалось ощущение, что кто-то заколдовал время, и оно почти остановилось. Минуты упорно не хотели складываться в часы и текли медленно, словно с трудом пробираясь сквозь густой кисель бесконечных секунд. Все вокруг навевало тоску и уныние — не хотелось ни читать, ни заниматься зельями, ни даже летать.

Драко не узнавал сам себя в этом постоянно хандрящем и абсолютно ничего не желающем молодом человеке, который смотрел на него из зеркала потухшими глазами.

Глаза. Малфою всегда нравился их цвет: холодная сталь, расплавленное серебро, темный жемчуг, жидкая ртуть — все эти эпитеты, которые он слышал от окружавших его людей, вызывали у Драко чувство гордости. Однако сейчас глаза, отражавшиеся в холодном стекле, заволокла плотная пелена лондонского тумана, они были пустыми и безжизненными, словно кто-то выключил сиявший в них всего несколько дней назад свет.

"Мне его не хватает? Чушь! — словно мантру повторял про себя Драко. — Блэк… дьявол! Он Поттер. И он мне не нужен. Порезвились и хватит".

Он отчаянно пытался убедить самого себя в том, что абсолютно не тоскует по острому взгляду горящих желанием глаз, нежным губам, плавно скользящим по разгоряченной коже, не скучает по сводящим с ума прикосновениям, обволакивающему бархатному голосу, который страсть превращает в хриплые стоны, заставляющие кровь с умноженной в несколько раз скоростью бежать по венам.

Однако все вокруг напоминало о недавнем присутствии в этом доме Дэниела Блэка. Ну или Гарри Поттера… Драко до сих пор не мог определиться, как называть человека, с которым провел самые лучшие в своей жизни две недели, поэтому старался вообще никак его не называть и вообще не думать о нем. Он честно пытался, но… Малфой предполагает, а Мерлин располагает. Как говорится, если тебе скажут: "Постарайся не думать о белых медведях" — ты не сможешь думать ни о чем другом, кроме них. Поэтому мысленный приказ самому себе: "Не думай о Поттере-Блэке!" привел к ровно противоположному результату.

Диваны, вне зависимости от расцветки, формы и местоположения, напоминали Драко о том самом знаменательном массаже. Причем к диванам приравнивались кресла, стулья и даже пуфики. Кроме мебели мысли о массаже вызывали еще и лосьоны, крема и почему-то шампуни и средства для укладки волос.

Столь любимые Малфоем зелья с некоторых пор ассоциировались исключительно с восстановлением здоровья после аварии и маскировкой шрамов. Поэтому Драко попросту стал игнорировать тот факт, что в его поместье имелись лаборатория и кабинет.

Полеты тоже потеряли всю свою привлекательность, ведь с метлами, небом, снитчем и вообще с квиддичем было связано столько бередящих душу воспоминаний, что однажды Малфой в приступе гнева чуть не спалил сарай для метел, но его вовремя отвлек домовой эльф.

Если бы Драко решил составить список "запретных мест", то в него вошло бы все поместье, причем полностью. Хотя Малфой был уверен, что если бы он решил куда-то уехать, то его паранойя все равно бы не прекратилась.

Во-первых, ехать ему было совершенно некуда. Особняк во Франции был разрушен; в итальянском, по последним сведениям, жила Нарцисса, с которой Драко совершенно не хотелось встречаться, а об остальных родовых поместьях он не имел ни малейшего понятия, да и не горел желанием ничего выяснять — спасибо Люциусу и его сюрпризам.

"Дырявый котел" отпадал сразу по нескольким причинам: гостиница, дешевая, напоминает о "Плане Х" и Блэке. Правда, другие отели тоже не вызывали никакого энтузиазма.

Можно было бы, конечно, погостить некоторое время у каких-нибудь друзей. Если бы они у Малфоя были. Старые приятели, с которыми Драко общался в школе, были либо мертвы, либо сидели в тюрьме, потому что примкнули к Пожирателям Смерти. А с новыми людьми он предпочитал держаться на вежливом расстоянии, не подпуская никого слишком близко.

Ну и самой главной причиной, почему бегство ничего бы не изменило, являлось то, что воспоминания настигали Драко всегда и везде, что бы он ни делал и где бы он ни был. Казалось бы, даже не имеющие совершенно никакого отношения к "запретной теме" вещи все равно заставляли мысли течь в одном-единственном направлении.

Например, самым любимым цветом Драко всегда был зеленый. Поэтому в гардеробе Малфоя преобладал именно он, изредка разбавляемый черным или серебристым. Да и вообще, поместье было выдержано во всех проявлениях зеленого, с множеством его оттенков, тонов и нюансов. Но сейчас этот цвет не напоминал Драко ни драгоценности Нарциссы, ни молодую листву, ни чай, ни даже традиционных змей или Слизерина. Хотя последнее, стань оно известно, могло бы явиться весьма серьезным поводом для беспокойства колдомедиков святого Мунго.

Для Малфоя зеленый цвет был цветом глаз. Глаз Гарри Поттера. Драко не забыл, что в зависимости от настроения они могли то сиять, как изумруды, то тускнеть, становясь похожими на нефрит, темнеть малахитом или изображать хризолит. Так что, если учесть количество этого самого зеленого цвета в мире вообще и в поместье в частности, то можно себе представить, как часто Малфой вспоминал "гриффиндорское чудо".

А с чем можно сравнить небо? Кто-то сопоставит его с простором, кто-то — со свободой, для некоторых оно будет символизировать чистоту. Драко Малфой, глядя в высокое небо, снова видел глаза. На этот раз Дэниела Блэка. То яркие и ясные, как в безоблачный день, то густо-синие, но не от ненастья и тяжелых туч, а от воспламеняющей страсти, жгучего желания, которое заставляет видеть сияющий звездопад. И Драко казалось, что он падает в этот глубокий омут, что его затягивает в водоворот, поглощает без остатка. И невозможно отвести взгляд, можно лишь пристально всматриваться во все переливы цвета и настроения, до тех пор, пока не начнет кружиться голова и боль не вопьется острыми когтями в затекшие плечи. И только тогда Малфой скидывал с себя оцепенение и устало опускал голову, понимая, что это всего лишь небо, которое было всегда и будет еще столько же. Просто он никогда не думал, что оно такое...

Как ни странно, еще одной такой вещью, которая вызывала в памяти Драко образ Дэниела, оказался пресловутый миндаль. Сначала Малфой искренне недоумевал, почему этот орех оказывался абсолютно во всех блюдах, начиная от салата и заканчивая мороженым. Но странное щемящее чувство, которое охватывало молодого человека каждый раз, когда он чувствовал запах миндаля, было вызвано явно не настойчивостью домовых эльфов в осваивании нового кулинарного ингредиента.

Миндальные пирожные в карамели прояснили ситуацию. В процессе меланхоличного разгрызания жесткой оболочки с целью побыстрее добраться до вкусной начинки Драко внезапно пришла на ум собственная фраза: "Пялюсь на него, как малолетка на леденец". И тут же все встало на свои места. Малфой вспомнил, что когда впервые увидел Блэка в Косом переулке, на него произвела впечатление не только внешность брюнета, но и исходивший от того едва заметный терпкий запах миндаля.

Однако рекордное первое место по ассоциативным рядам принадлежало, несомненно, кровати. Надо сказать, Малфой попытался избежать этого монстра, маскировавшегося под уютную перину, и провел одну ночь в кресле, после чего с трудом размял затекшие мышцы, в очередной раз вспомнив о массаже, чертыхнулся и сдался на милость победившей мебели.

Драко было более чем достаточно и одного взгляда на постель, но когда он ложился спать, ситуация обострялась до предела — видения обрушивались на него со всей своей силой. Опаляющий кожу шепот, посылающий по телу жаркие волны; жадные губы, которые стараются поцеловать каждый миллиметр пылающего тела; любопытные пальцы, исследующие, ласкающие и царапающие, заставляющие изгибаться им навстречу; прерывистое дыхание, перемежающееся громкими стонами.

— Еще... Ох… Дэн… Пожалуйста! Хочу тебя… Да, да! Глубже… Да! Я… Гааааарриииииии! — хриплый шепот взорвал тишину спальни, и с последним вскриком Драко проснулся и резко сел на кровати. — О, Мерлин! — прошептал он, закрывая лицо руками.

Это был сон, всего лишь сон, почти неотличимый от яви, но тем не менее всего-навсего призрачное отражение некогда существовавшей реальности.

Эти видения преследовали Малфоя каждую ночь, не отступая ни на шаг, ни на минуту не оставляя в покое, возвращаясь снова и снова, заставляя сходить с ума от желания, кричать во весь голос, мечтая почувствовать в своих объятиях податливое горячее тело… И в отчаянии сжимать кулаки, после чего на ладонях появлялись глубокие следы впившихся в кожу ногтей, и почти до крови закусывать губу — от сознания того, что все это лишь сон.

Конечно, на полке в кабинете пылился флакон с Зельем для сна без сновидений, которым можно было воспользоваться в любой момент. Но Драко упорно не хотел этого делать, каждый вечер говоря себе, что это в последний раз, что завтра он обязательно выпьет зелье, но на следующий день так и не находя в себе сил отказаться от пусть глупой, пусть эфемерной, пусть иллюзии. Но так у него хотя бы было ощущение близости с ним.

Драко накинул халат и по привычке устроился в кресле у камина. Огонь исполнял свой древний как мир танец, то разгораясь ярче, то почти потухая. Плавные переходы цвета завораживали: из мрачной черной сердцевины разрастался холодный синий цветок, который сменялся медно-ржавым, затем постепенно становился кроваво-алым, потом маково-красным, ягодно-пурпурным и закатно-багровым.

Языки пламени переплетались в тесном объятии, словно ненасытные любовники после долгой разлуки, лаская нежными прикосновениями, а в следующий момент яростно впиваясь в самое сердце.

— Сердце? При чем тут сердце?

Драко раздраженно фыркнул и автоматически потянулся к волшебной палочке, через несколько мгновений в его руках оказались бутылка и рюмка. Малфой даже не удивился, когда обнаружил, что из всего многообразия спиртных напитков, которые имелись в поместье, сейчас его неосознанный выбор пал на "Амаретто".

"Дэн такой же, как огонь, — думал Драко, смотря на плясавшие в янтарном ликере блики. — Жаркий, опаляющий, страстный, его невозможно удержать в руках — так легко получить ожог, но в то же время можно попытаться приручить, и тогда он будет мягким, нежным, ласковым, — он отпил небольшой глоток. — Или как миндаль. Горько-сладкий, обволакивающий, лишающий сопротивления, дарящий наслаждение и в то же время боль…"

— Черт бы тебя побрал, Поттер! — Малфой со всей силы швырнул рюмку об стену, стекло жалобно звякнуло, рассыпаясь по полу. — Как ты мог отнять у меня Блэка?!

Он ударил кулаком по ручке кресла, пытаясь выместить на ни в чем не повинной мебели свою злость. Конечно, Драко прекрасно понимал, что однажды Дэниел вспомнит свое прошлое, но не подозревал, что эта правда окажется настолько ошеломляющей.

Малфой не мог примириться, что Блэк, который одним только своим присутствием заставлял его терять голову от захлестывающего возбуждения, оказался Поттером, чье существование до скрежета зубов действовало Драко на нервы почти все время обучения в Хогвартсе.

Конечно, от былой ненависти давно не осталось и следа, но ведь Малфой привык считать, что его школьный враг мертв. С другой стороны, факт оставался фактом: при упоминании о гриффиндорце в глубине души у Драко возникала тупая боль, которую он старался загнать еще глубже, чтобы не разбираться в природе ее появления.

"Они все знали, — яростно сжал зубы Малфой. — Они все всё знали. Именно поэтому Грейнджер была так против. Именно поэтому Снейп так заботился о Дэне. Стоп! Северусу было известно, что Поттер жив… Отлично! Просто великолепная шутка! Гриффиндорцы объединились со слизеринским деканом и прекрасно повеселились, а я попался в их ловушку, будто малолетка. Представляю, как они смеялись надо мной — я вел себя как влюбленный идиот. Влюбленный? К черту! Это была лишь похоть! Похоть. Похоть…"

Драко откинул голову на спинку кресла, зажмуривая глаза. Да, он злился, потому что несмотря ни на что его тело весьма недвусмысленно отзывалось на упоминания о любовнике. Теперь уже бывшем…

Мысль о том, что все это время Поттер водил его за нос, притворяясь потерявшим память, выводила Малфоя из себя, заставляя в ярости крушить мебель, но такие порывы быстро сменялись полной апатией, и он обессиленно падал на диван, погружаясь в темные объятия дремы. Но сон не был спасительным, ведь там снова появлялся Он: иногда в виде Дэниела Блэка, а иногда — Гарри Поттера, он то ласково целовал Драко, то больно кусал, отдавался нежно и неторопливо или брал резко и стремительно. Иногда в этих видениях появлялась Гермиона, которая с укором смотрела на сплетающиеся тела молодых людей, и тогда Поттер-Блэк послушно оставлял Малфоя и уходил к девушке, они исчезали, обнявшись и не обращая ни малейшего внимания на брошенного блондина, словно тот был только игрушкой, вынужденной заменой в ожидании настоящего.

— Ненавижу грязнокровку! — сквозь зубы процедил Драко. — Она все-таки добилась своего и отняла у меня Дэна. Не-на-ви-жу!!!

Робкий стук в дверь отвлек его от внезапно вспыхнувшей идеи превратить одно из кресел в фигуру Грейнджер и потом уничтожить ее каким-нибудь изощренным заклинанием.

— Кого там черти носят? — недовольно пробормотал Малфой и, подойдя к двери, рывком распахнул ее.

На пороге мялся испуганный домовой эльф, тараща глаза и лихорадочно теребя край застиранной наволочки, обернутой вокруг тела.

— Мастер Драко, сэр, — пропищал он, — там пришла мисс и срочно хочет видеть Вас.

— Что за мисс шляются среди ночи? — хмуро поинтересовался Малфой, пытаясь вычислить, кто же мог быть настолько отчаянным, чтобы побеспокоить его в такое время суток.

— Это… — домовик присел, будто опасаясь гнева хозяина за то, что собирался сказать, — это та мисс, которая приходила к больному гостю хозяина.

— Грейнджер, — прорычал Драко, отодвигая в сторону эльфа и быстрым шагом направляясь вниз.

"Неужели что-то случилось? — лихорадочно билось в его мозгу. — Ему стало хуже? Он… умер? — Малфой остановился как вкопанный. — Нет, если бы произошло что-то плохое, пришел бы Снейп, но никак не грязнокровка. Какого гоблина ей тут надо? Позлорадствовать, что она была права? Не дождется!"

Он придал своему лицу выражение глубочайшего презрения и полнейшего равнодушия и неторопливо спустился в гостиную, где его ожидала девушка. Она стояла посреди комнаты, взволнованно накручивая на палец непослушный локон и нервно покусывая нижнюю губу.

Драко остановился в нескольких шагах от Гермионы и, сложив руки на груди, вопросительно приподнял бровь.

— Малфой, — девушка глубоко вздохнула. — Нам надо поговорить.

— Мне не о чем разговаривать с грязнокровкой, — фыркнул Драко. — У тебя ровно три секунды, чтобы убраться из моего дома и никогда больше здесь не появляться.

— Это насчет Гарри, — тихо проговорила Гермиона.

Это имя вызвало в душе Малфоя новую волну воспоминаний о той ночи страшного ритуала, которые он тщательно пытался избегать.

* * *

После того, как Дэниел потерял сознание, Снейп подхватил его на руки и крикнул Драко:

— Сними барьер! Быстрее!

Малфой, все еще пребывавший в шоковом состоянии от последних событий, послушно произнес заклинание, и в следующую секунду Снейп активизировал порт-ключ, и они с Блэком исчезли.

Драко казалось, что все это происходит не с ним, что ему просто снится очередной кошмар, и он вот-вот проснется от ласковых поцелуев Дэниела. Но сон почему-то никак не хотел заканчиваться.

От запаха сандала сильно болела голова, Малфоя мутило, но он по какой-то неведомой причине смотрел в центр жертвенного круга и не мог отвести взгляд.

Лежащая на боку ритуальная чаша, из которой словно продолжала выливаться река крови Блэка, ярким пятном выделявшаяся на светлом мраморе; мертвое тело Люциуса и мерцавший таинственным светом красный бриллиант, как будто впитывавший в себя кровь.

Точно загипнотизированный, Драко присел на корточки и протянул руку, чтобы коснуться красного озера на полу. Что-то притягивало его, и он не мог сопротивляться этому зову.

— Убери руки! — раздался резкий окрик. — Не смей это трогать!

Малфой замер, и в следующую секунду его оттащили из жертвенного круга. Снейп смотрел на него яростно сверкающими глазами и крепко держал за плечи.

— Жить надоело? — хмуро осведомился он.

— Я… — пробормотал Драко, пытаясь избавиться от странного наваждения, — я не знаю, что на меня нашло.

Он поморщился — голова болела все сильнее, тошнота подкатывала к горлу, так что трудно было сказать даже несколько слов.

— Тебе надо уйти отсюда, — осторожно потянул его в сторону Снейп. — Ты можешь отравиться, а двое умирающих — это для меня уже перебор.

Драко вскинул голову.

— Как он?

— А ты как думаешь? — иронично изогнул бровь профессор. — К нему применяли столько заклятий, в том числе и Непростительных, что другой бы на его месте давно умер. Из него выкачали огромное количество крови, причем не простым способом, а при помощи ритуальной магии. Его чуть не убили весьма варварским способом, причем отец… его любовника. Да и ко всему прочему вернулись все воспоминания — надо сказать, весьма вовремя, ведь еще пара минут, и Люциус добился бы своего. Как ты считаешь, как он может быть после всего этого кошмара? — Мастер Зелий устало прикрыл глаза. — На самом деле ему очень плохо. Гораздо хуже, чем было после аварии, но значительно лучше, чем после уничтожения Темного Лорда.

— Поэтому ты унес его отсюда?

— Да, — кивнул Снейп. — И не хочу, чтобы мне пришлось выхаживать еще и тебя.

Когда они выбрались из подземелий, Драко почувствовал, что железный обруч, сдавливавший голову, ослабел, тошнота почти прекратилась, но все еще ощущалась довольно сильная слабость.

— Тебе надо поспать, — сказал Снейп. — Сам доберешься до спальни?

— А как быть с Ноттом и Гойлом? — спросил Драко. Меньше всего на свете он хотел бы снова оказаться в том жутком зале, но там остались его бывшие одноклассники и… отец.

— Единственное, о чем ты сейчас должен думать, так это об отдыхе, — сурово ответил профессор. — Я позабочусь о твоих друзьях. Надо же, Гойл — помощник Люциуса. Цирк! — он саркастически усмехнулся. — Я передам их в полицию под предлогом несанкционированного проникновения в частную собственность, а также пособничества побегу из тюрьмы "особо опасного преступника" — наверняка твоего отца ищет весь аврориат. Если понадобится, мы с тобой дадим свидетельские показания. Не думаю, что Нотт такой идиот, чтобы рассказывать о ритуале и Поттере. Да и все равно ему никто не поверит. Никаких доказательств присутствия Гарри нет, ведь беспалочковую магию проследить невозможно. В общем, иди спать. Если что, посылай сову.

Закончив инструкции, Снейп круто развернулся и направился обратно в подземелья.

— Северус, — окликнул его Драко. Тот остановился, вопросительно глядя на Малфоя через плечо. — Нет… Ничего...

Мастер Зелий пожал плечами и исчез за углом. Драко смотрел ему вслед, гадая, давно ли Снейп знает о том, что Дэниел Блэк — это Гарри Поттер.

С того дня прошла неделя. Но Малфой оставался в полном неведении относительно того, что происходило с Поттером: стало ли ему лучше или наоборот — хуже; помнит ли он, что произошло между ними и что случилось в подземельях поместья; не потерял ли он снова память…

Снейп появился в особняке всего один раз, да и то только для того, чтобы напоить Драко каким-то зельем, нейтрализующим действие ритуальной магии. Но ни единого слова о Поттере. Словно его никогда и не существовало.

Впрочем, Малфой и не спрашивал…

* * *

Драко сжал зубы. Он не поддастся на провокацию. В конце концов, он же все-таки Малфой, а Малфои ни перед кем не показывают собственной слабости. Пусть даже ему хочется бросить все к троллям и аппарировать к Поттеру, чтобы набить ему морду за то, что он вынудил Малфоя испытывать столь сильные, почти не контролируемые, чувства, а после этого зацеловать каждый шрам, каждую царапину, каждый синяк, заставив стонать от наслаждения и умолять взять его.

— У него завтра День рождения, — голос Гермионы оторвал Драко от противоречивых мыслей.

— Что? — недоуменно моргнул Малфой. — Разве не тридцать первого июля? — и тут же прикусил язык, надеясь, что Грейнджер не заметит его промашки.

— У Гарри — да, — в глазах девушки мелькнуло удивление, но она сделала вид, что не заметила, что собеседник проговорился. — А у Дэна — двадцать третьего августа.

— Хорошо быть национальным героем, — скривил губы Драко. — Почему бы не устроить День рождения каждый день? Тогда и подарков с поздравлениями будет значительно больше.

Гермиона тихо покачала головой и, опустив глаза, стала тихо пересказывать историю, которую услышала от самого Гарри. О том, как Снейп спас его из Тайной комнаты, о двух с половиной месяцах комы и последующем лечении; о решении начать новую жизнь под именем Дэниела Блэка, об успешной карьере; о полной изоляции от волшебного мира и добровольном отказе от магии; о боли и страхе за близких людей, которые не только подвергались опасности, но и умирали только потому, что были рядом с Гарри… Конечно, девушка не вдавалась в подробности, говоря лишь в общих чертах, но от этого картина не становилась менее ужасной.

"Как же он смог все это вынести? — думал Драко, в шоке слушая Гермиону. — Это просто немыслимо!"

— Зачем ты все это мне рассказываешь? — хрипло спросил он. — Это он тебя просил?

— Нет! — девушка быстро вскинула голову. — Гарри меня убьет, когда узнает!

— Тогда почему? Что за нелепый гриффиндорский альтруизм?

— Я очень люблю его, — тяжело вздохнула Гермиона и тут же, увидев, как изменилось лицо Драко, поспешно добавила: — Нет, это не то, что ты думаешь. Он мне как брат, и это искренняя дружеская любовь, какая может быть между очень близкими родственниками. Да, я говорила тебе, что мы с ним встречаемся… Но теперь-то ты понимаешь, почему я так поступила?

Блондин медленно кивнул, осознавая, что в свете последних открытий поведение Грейнджер действительно не было лишено логики.

— Я знала, что Гарри будет больно, когда он все вспомнит, — продолжила девушка. — Для него это большой шок. Да и для тебя, я думаю, тоже. Сложно осознать, что бывший заклятый враг стал… — она покраснела, — любовником, причем вы оба об этом не подозревали.

— Не можешь примириться, что твой лучший друг — гей? — язвительно поинтересовался Малфой.

— Да, — твердо ответила Гермиона. — Мне очень трудно принять это, но чувства Гарри для меня стоят на первом месте, поэтому мне все равно, с кем он спит, главное — чтобы он был счастлив.

— И при чем же тут я? — надменно изогнул бровь Драко. — Или всеми этими рассказами ты пытаешься заставить меня пожалеть бедного сиротку и трахнуть его от души, чтобы он забыл про все свои печали?

— Я видела вас вместе, — тихо проговорила девушка, не обращая внимания на грубость слов Малфоя. — Однажды я приходила в поместье — мне надо было дать Гарри зелье… Но вы были так заняты друг другом…

— Любишь подглядывать, как другие занимаются сексом?

— Н-нет, — помотала головой Гермиона, — вы были в саду: ты сидел на диване, а Гарри устроился рядом, положив голову тебе на колени, и ты пропускал сквозь пальцы его волосы, как будто это был самый дорогой на свете шелк. Вы о чем-то разговаривали, иногда смеялись… От вас исходила такая волна блаженства, что даже я могла почувствовать, как хорошо вам вместе. Я никогда не видела, чтобы у тебя так сияли глаза, и никогда не видела Гарри таким счастливым… Вам не нужен был никто, вы наслаждались обществом друг друга и не замечали ничего вокруг, словно весь мир вокруг исчез, оставив только вас двоих. Поэтому вы и не заметили меня, а я не стала рушить вашу идиллию…

— Зачем ты пришла? — резко бросил Драко, отворачиваясь и пытаясь удержать на лице маску безразличия, чтобы скрыть эмоции, которые грозили вот-вот перехлестнуться через край.

"Не хватало только распустить нюни перед Грейнджер", — со злостью на самого себя подумал Малфой, крепко сжимая кулаки, так что ногти глубоко впились в ладони.

— Вам с Гарри нужно поговорить, — ответила девушка. — Мне нелегко принять ваши отношения…

— У нас нет никаких отношений, — перебил ее Драко, оборачиваясь.

— …но вам двоим еще тяжелее, — продолжила Гермиона. — Нельзя сделать вид, что ничего не было, просто закрыть глаза и уподобляться страусу — "раз я этого не вижу, то этого нет". Профессор Снейп считает, что Гарри не помогают зелья потому, что он не хочет выздоравливать. Так уже было… после Волдеморта.

— Он сам тебе это сказал? Я имею в виду — Северус.

— Нет. Я случайно услышала, как он разговаривал с Гарри, когда тот был без сознания, пытаясь заставить его бороться за свою жизнь. Снова… Отсюда я и узнала, что в прошлый раз было то же самое, Гарри тоже отказывался воспринимать лечение, предпочитая умереть…

— Очень по-гриффиндорски, — буркнул Драко.

— Черт тебя побери, Малфой! — взвилась Гермиона. — Неужели ты не понимаешь, что это не игрушки?! Тот ритуал, который проводил Люциус, слишком серьезен, темная магия отняла у Гарри слишком много сил, и вообще неизвестно, что с ним будет дальше, просто так такие вещи не проходят! Да еще ко всему прочему его пытался убить отец человека, в которого он…

— Он — что? — замер Драко.

— Он никогда не стал бы с тобой спать, — уверенно заявила девушка и, заметив искривившиеся губы Малфоя, предвосхитила его комментарий: — если бы не испытывал к тебе определенных чувств. И не важно, был он в тот момент Гарри Поттером или Дэниелом Блэком. Можно назваться любым именем, можно забыть свою жизнь, но характер человека от этого не меняется.

— Так зачем ты пришла? — повторил Драко.

Этот разговор с каждой минутой давался ему тяжелее и тяжелее. Он делал все, чтобы сохранять на лице маску безразличия, но чувствовал, что его силы уже на пределе. Сейчас он искренне ненавидел Поттера за то, что тот заставил его почувствовать себя слабым, зависимым, за ту боль, которую он испытывал и которая разрывала его сердце на куски.

— Гарри пришел в сознание несколько часов назад, — сказала Гермиона, смотря на Малфоя глазами, полными слез. — Всю эту неделю он пролежал в коме, — при этих словах Драко побледнел, но девушка, казалось, этого не заметила и продолжила: — Сначала мы обрадовались, что он очнулся, но… — она судорожно вздохнула. — Он ни на что не реагирует… Ни на крики Снейпа, ни на мои слезы… Уговоры, угрозы, зелья, заклинания — ничего не действует, — Гермиона обхватила себя руками за плечи, словно пытаясь согреться от холода, и Драко заметил, что она дрожит.

— Может, он снова потерял память? — нерешительно предположил он, шокированный этим рассказом.

Однако девушка покачала головой.

— Нет, он все помнит. Когда он открыл глаза, он сказал Снейпу: "Северус, ты снова вытащил меня с того света", а потом посмотрел на меня и произнес: "Гермиона, ты как всегда была права". И все… — она вцепилась в руку Драко. — Малфой, он больше ничего не говорит! Ни слова! Только продолжает смотреть в пустоту стеклянными глазами. Это ужасно! Так страшно видеть его таким!.. Как будто перед тобой оболочка, живая только каким-то чудом, а в ней скрыта мертвая душа…

— И ты решила, что со мной он мило поболтает? Черт возьми, Грейнджер! Ты тупее, чем я думал! Я — последний человек, которого он захочет видеть. Ведь если бы не я, с ним бы ничего этого не произошло, он бы продолжал наслаждаться своим книжным магазином и гонками, женился бы на тебе… — он молодой человек горько покачал головой. — Из-за меня он попал в аварию и потерял память, из-за меня оставался в поместье, именно из-за меня его схватил отец, чтобы вынудить меня заманить Снейпа в ловушку… Да он заавадит меня, как только увидит!

— Час назад профессор дал Гарри снотворное. Малфой, во сне он повторял твое имя…

— Может, ему снился кошмар? — скривил губы Драко, пытаясь за привычной язвительностью скрыть свои истинные чувства. — Например, что я подаю его Люциусу на блюдечке с голубой каемочкой?

— Я не знаю, кошмар это был или нет, но он звал тебя. Именно звал.

Гермиона изо всех сил старалась не обращать внимания на тон Малфоя, понимая, что ему очень нелегко признаться в том, что его волнует состояние Гарри, не только другим людям, но даже самому себе.

— Профессор Снейп предложил устроить небольшую вечеринку…

— Северус? Предложил вечеринку? — перебил ее Драко. — Грейнджер, тебя обманули! Это не Снейп, это какой-нибудь Уизли под действием Оборотного зелья.

— Малфой, ты невыносим, — фыркнула девушка. — Вообще-то если бы не Снейп, не было бы ни Гарри Поттера, ни Дэниела Блэка. Шесть лет назад, 23 августа, Гарри очнулся от комы после сражения с Волдемортом. Именно этот день он стал считать Днем рождения Дэниела Блэка. И профессор имеет к этой дате самое непосредственное отношение.

— Но почему именно сейчас? Когда Поттер болен?

— Снейп решил устроить праздник, чтобы вывести Гарри из его замороженного состояния, встряхнуть, заставить бороться за свою жизнь. День рождения — прекрасный для этого повод. Будет всего несколько самых близких человек — профессор, я, двое друзей из гоночного клуба и… — Гермиона запнулась в нерешительности, — и ты.

— С чего ты взяла, что я пойду? — вопросительно поднял бровь Драко.

— С того, что я смогла переступить через свое отношение к тебе и пришла сюда, пришла ради Гарри. И если ты не можешь сделать того же ради него, то сделай это хотя бы ради себя. Докажи, что ты не врал, когда говорил, что изменился.

С этими словами девушка всунула Малфою в руку клочок бумаги и, взмахнув волосами, быстро вышла, словно боялась, что передумает.

Драко задумчиво развернул листок и увидел на нем надпись:

"23-го, в 17-00, Глоусестер-25, паб "Крыса и Попугай".

— И тебе не интересно, куда мы едем? — хмуро спросил Снейп.

— Нет, — безразлично пожал плечами Гарри.

— Великолепно! — профессор недовольно поджал губы. — В таком случае у Вас ровно полчаса, мистер Поттер, чтобы привести себя в порядок и одеть что-нибудь более приличное, — он с ног до головы оглядел собеседника, на котором красовался светло-серый спортивный костюм из уютного трикотажа — весьма удобная и довольно симпатичная вещь, но совершенно не подходящая для торжественных случаев. — "Такси" скоро прибудет.

Профессор демонстративно раскрыл книгу и погрузился в чтение.

На лице Гарри не отразилось ни удивления от того, что Мастер Зелий намеревался воспользоваться маггловским такси, ни любопытства по поводу того, куда они собираются и зачем нужно переодеваться. Медленно развернувшись, молодой человек также неторопливо скрылся в спальне.

Как только за ним закрылась дверь, Снейп перестал делать вид, что увлечен "Способами применения оранжевых водорослей в лечебных зельях".

"Не понимаю, что с ним происходит, — он недовольно покачал головой. — Неужели Грейнджер права, и связь с Малфоем действительно так подействовала на Гарри? Мне казалось, что они влюблены друг в друга. Этим двоим точно надо выяснить отношения, пока они не запутались еще больше. Кажется, придется мне притащить сюда Драко силой, — профессор раздраженно фыркнул. — Не нравится мне состояние Поттера, очень не нравится".

А в это время предмет его размышлений сидел на кровати в соседней комнате, закрыв лицо руками, и пытался заставить себя ни о чем не думать. Надо сказать, что получалось это у него на редкость плохо, так как мысли постоянно возвращались к исходной точке, словно он катался на детских каруселях, только скорость их была умножена в несколько раз.

"Драко… — губы молодого человека изогнулись в печальной улыбке. — Кто бы мог подумать. Говорят, от любви до ненависти — один шаг. Оказывается, можно идти и в противоположном направлении. "Пусть я не помню своего прошлого, но это не помешает тебе быть в моем будущем". Еще как помешает… Из-за этого прошлого не может быть никакого будущего. Только не у Драко Малфоя и Гарри Поттера… Лучше бы я ничего не вспоминал! По крайней мере, не было бы так больно…".

Гарри ни на секунду не мог забыть взгляд Драко, прикованный к его лбу, там, в подземелье. И это видение преследовало Поттера днем и ночью, когда он спал и когда бодрствовал, зажмуривался ли он или смотрел на любой предмет — он не видел ничего, только отражавшийся в серых глазах шок, недоумение, недоверие и… ужас.

— Ненавижу Гарри Поттера! Ненавижу! — простонал брюнет, с силой проводя ногтями по лицу и оставляя на коже воспаленные красные полосы.

Взглянув на часы, он обнаружил, что от отведенных ему Снейпом тридцати минут осталась чуть больше половины. Взяв со столика фляжку, выполненную в египетском стиле, Гарри сделал два больших глотка, а затем быстро принял душ и переоделся в свои любимые черные джинсы и темно-вишневую рубашку. Маскирующее зелье пока действовало слабо, но все же скрыло почти все старые шрамы, однако раны, нанесенные во время обряда красным бриллиантом, четко выделялись на золотистой коже.

Гарри подошел к зеркалу, с отвращением глядя на свое отражение, вытащил тональный крем и стал тщательно наносить его на свой лоб.

"Поттер мертв! Мертв! — думал он, замазывая светло-коричневой массой знаменитый шрам. — Чертов Мальчик-Который-Выжил! Стоит тебе появиться, как кругом начинают умирать люди, — Гарри вздохнул. — Теперь Драко ненавидит меня еще больше, чем раньше… И сейчас у него на это есть весьма серьезные причины. Если бы он знал, кто я на самом деле, он бы и пальцем ко мне не прикоснулся. Я причинил Драко слишком много боли… Из-за меня его мучил Люциус, — он зажал уши руками, но в голове все равно продолжал звучать крик младшего Малфоя. — Я убил отца Драко… И я не смогу исправить это…"

Гарри чувствовал себя просто отвратительно, причем трудно сказать, было ли это вызвано такими мучительными мыслями, либо являлось последствием огромного количества темной магии, воздействию которой он подвергся. Но факт оставался фактом: после того, как Гарри пришел в сознание, ему казалось, что от окружающего мира его отделяет плотный слой воды, который мешал сосредоточиться на чем-либо. Ему было тяжело думать, мысли, словно огромные тяжелые камни, с трудом ворочались в голове, виски сдавливал тугой железный обруч, перед глазами постоянно мелькали черные мушки, а ноги были словно ватные. Не хотелось абсолютно ничего, только заснуть и никогда больше не просыпаться.

Для окончательного возвращения к привычному облику Дэниела Блэка Гарри вставил контактные линзы. Моргнув несколько раз, чтобы заново привыкнуть к забытому за последние дни ощущению, он взглянул в отражавшиеся в зеркале синие глаза.

— Гарри Поттер больше не должен существовать, он обязан исчезнуть. Навсегда! — тихо сказал он и вышел из комнаты.

Снейп все так же сидел в кресле, но уже не читал, а задумчиво вертел в руках кусок пергамента. Гарри обратил внимание, что профессор снял мантию, оставшись в брюках и рубашке, и в таком виде ничем бы не выделялся из толпы магглов.

— Сможешь аппарировать? — спросил Северус.

— Нет, — отозвался молодой человек и, увидев понимающий кивок собеседника, добавил: — Не потому, что плохо себя чувствую. Я… я не могу колдовать.

— Что??? — Снейп аж подпрыгнул в кресле.

— Я не знаю, почему, но даже самое простейшее заклинание отнимает у меня огромное количество энергии. Вчера я попробовал использовать Люмос, после чего часа три провалялся почти без сил и не мог даже подняться с кровати, а Акцио привело к тому, что я потерял сознание.

— Поттер, ты вообще понимаешь, что делаешь? — рявкнул профессор, вплотную подходя к Гарри. — Почему ты сразу мне не сказал? Что за глупое ребячество?

В ответ тот лишь безразлично пожал плечами.

— Сколько раз я тебе повторял, чтобы ты сообщал мне обо всех изменениях в твоем самочувствии, даже самых незначительных на первый взгляд, — продолжал неистовствовать Снейп. — Почему окружающих тебя людей твоя жизнь волнует больше, чем тебя самого?

— Я не просил за меня беспокоиться, — буркнул Гарри.

Очередная удушливая волна боли заставила его резко побледнеть и почти упасть в кресло, вцепившись руками в подлокотники. Снейп, увидев это, заклинанием призвал флакон с жидкостью болотного цвета и буквально силой влил половину его содержимого в рот молодого человека. Тот скривился от противного вкуса зелья, но через несколько секунд ощутил, что чувствует себя гораздо лучше.

— Гарри, прошу тебя, как только появятся первые признаки ухудшения твоего состояния или что-то непривычное, сразу скажи мне, — в голосе Снейпа ясно читалась забота. — Вместе мы справимся.

— Кажется, ты куда-то собирался меня отвезти? — решил сменить тему Поттер. — Такси еще не прибыло?

Профессор ухмыльнулся и показал пергамент, за изучением которого молодой человек застал его несколько минут назад.

— Порт-ключ? До паба? — недоуменно поднял бровь Гарри, однако послушно взялся за край протянутого ему листа.

— Портус, — вместо ответа Снейп активировал пергамент.

— В моем теперешнем состоянии только развлечений не хватало, — сдавленно пробормотал Гарри, когда они приземлились в одном из тупиков в центре Лондона.

— Мы тоже так решили, — хмыкнул Снейп. — А сейчас, мистер Дэниел Блэк, перестань делать вид, что ты только что съел килограмм лимонов. Пойдем, нас ждут.

Паб "Крыса и Попугай" представлял собой типично английское питейное заведение: темно-коричневые деревянные стойки; простые прямоугольные столы, вдоль самых длинных из которых вместо стульев стояли лавки; гравюры с видами Лондона на стенах и приглушенное освещение.

Снейп принялся с недовольным видом оглядываться по сторонам, явно не зная, куда им идти дальше. Но тут к ним подбежала радостно улыбающаяся Гермиона.

— Нормально добрались? — вместо приветствия поинтересовалась она.

Профессор сдержанно кивнул, и девушка, обернувшись, помахала кому-то рукой. Однако Гарри не проявил к этому никакого интереса, безразлично разглядывая публику.

— Не волнуйся, толпа восторженных фанатов на сегодня отменяется, — по-своему истолковала его взгляд Гермиона. — Я наложила магглоотталкивающие чары, — пояснила она скептическому хмыканью Снейпа.

— Я надеюсь, Вы не ждете, что я добавлю несколько баллов Гриффиндору? — приподнял бровь профессор.

Девушка слегка покраснела от неожиданной похвалы и снова оглянулась, что-то высматривая в дальнем зале. Как ни странно, Снейп никак не стал комментировать тот факт, что она задерживала их, заставляя стоять около входа. Зато это сделал Гарри.

— Гермиона, долго ты нас будешь тут держать? — спросил он, поморщившись.

— Извини, — всполошилась девушка. — Ты себя плохо чувствуешь? Плохо перенес аппарацию?

— Я себя нормально чувствую. Пока нормально, — сквозь зубы процедил Поттер. — Но еще немного и...

— И дизаппарируешь? — невозмутимо поинтересовался Снейп.

Гарри бросил на него гневный взгляд, а Гермиона недоуменно захлопала глазами, озадаченная таким странным поведением обоих мужчин.

— Я понимаю, что тебе жить надоело, — продолжал профессор уже более жестко. — Но я не для этого вытаскивал тебя с того света. Все просто, мисс Грейнджер, — пояснил он девушке, — некоторые идиоты готовы умереть, только бы не признавать собственную слабость. Мерлин, это так сложно — попросить помощи у тех, кто тебя любит!

— Я не хочу это обсуждать, — отрезал Гарри.

— Тогда пойдемте, — Гермиона решила не обострять ситуацию и не настаивать, предпочитая выждать более благоприятный момент для выяснения того, что происходит. — Для нас зарезервирован стол в том зале, — она махнула рукой куда-то влево.

— Не прошло и двух столетий, — закатил глаза Снейп.

Он аккуратно взял Гарри за локоть и направился вслед за показывавшей дорогу девушкой. Молодой человек попытался вырвать руку, но профессор держал ее железной хваткой, так что Поттеру не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться.

Зал, в который их привела Гермиона, был отделен от основного помещения паба аркообразным проходом, подернутым почти незаметной серебристой дымкой — судя по всему, та самая маглоотталкивающая защита, о которой говорила девушка. Вопреки ожиданиям Снейпа, зал оказался очень маленьким: в самой средине стоял стол с шестью стульями, рядом располагался еще один стол, побольше, весь уставленный разнообразными блюдами и напитками; из встроенных в потолок колонок лилась ненавязчивая музыка; стены украшало огромное количество разноцветных шаров, а над столом растянулся плакат с надписью: "С Днем рождения, Дэниел!".

Гарри застыл на пороге, широко раскрыв от удивления глаза. Он совершенно потерял счет времени и даже понятия не имел, что сегодня двадцать третье августа — день рождения Дэниела Блэка.

— С Днем рожденья тебя! С Днем рожденья тебя! С Днем рожденья, милый Дэниел, с Днем рожденья тебя! — грянул громкий хор радостных голосов.

— Сэм, Пол, Миона… — прошептал Гарри, потрясенно смотря на друзей. — Спасибо вам… Я не ожидал… Северус, — он обернулся к профессору.

— Я в этом безобразии участия не принимал, моя только идея, — усмехнулся тот. — Но я присоединяюсь.

— Как ты себя чувствуешь? Что с тобой произошло? — подскочил с лавиной вопросов Сэм. — Мы хотели тебя навестить, но Гермиона сказала, что к тебе никого не пускают. В каком же монастыре ты скрывался? Ну ты нас и напугал!

— Я попал в аварию, — неиссякаемая энергия друга всегда положительно действовала на Гарри, поэтому сейчас он не мог не улыбнуться.

— Я видел машину, — округлил глаза тот. — Как же ты так?..

— Сам не понимаю, — пожал плечами Поттер и услышал, как Снейп за спиной едва заметно хмыкнул. — А как машина? Совсем плохо?

— Он еще спрашивает! — хохотнул Пол. — А ты ее не видел? Переднее колесо под задним сидением, весь капот смят, как будто на нем слон посидел, сама машина вся обугленная — странно, что бак не рвануло.

Гарри перевел ошарашенный взгляд на Гермиону, и девушка кивнула, смотря на друга печальными глазами. С момента аварии они ни разу не заговаривали о том, что случилось, поэтому Поттер не знал никаких подробностей.

— Так, отставить грустные темы! — распорядился Сэм. — Сегодня только радость и веселье! — он потащил Гарри к столу, который тот не замечал раньше, где стояло несколько коробок, обернутых подарочной бумагой. — Это тебе! С Днем рождения!

— Спасибо, — улыбнулся Поттер. — Я попозже посмотрю, ладно?

— Твои подарки, когда хочешь, тогда и открывай, — хихикнул Пол, протягивая всем шампанское. — Давайте выпьем за именинника! Чтобы ты побыстрее выздоровел и вернулся на трэк.

— Чтобы с тобой рядом всегда были верные друзья, — поднял бокал Сэм. — Такие, как мы, — хитро подмигнул он.

— Ума тебе… Блэк, — не без ехидства пожелал Снейп. — Чтобы толково распоряжаться своей удачей.

— Счастья и любви, — присоединилась к общим поздравлениям Гермиона, смотря Гарри в глаза и слегка краснея.

— Мне очень повезло, что у меня такие замечательные друзья, — обвел их всех взглядом именинник. — Спасибо вам за все, что вы для меня сделали и продолжаете делать. Для меня это много значит. Я вас очень люблю.

— Не переживай, мы тебя тоже любим, — громко чмокнул его в щеку Сэм, в ответ на что Снейп закатил глаза.

Ужин проходил в непринужденной обстановке: Сэм рассказывал разные забавные истории из жизни гонщиков, в том числе и самого Дэниела; Пол подыгрывал другу и изображал каких-то общих знакомых, чем доводил Гермиону почти до истерического смеха; Снейп же сохранял вежливо-равнодушное выражение лица, однако не спускал глаз с именинника.

Девушка тоже периодически поглядывала на Гарри, волнуясь о его состоянии.

От ее внимания не ускользнул тот факт, что Пол, когда думал, что его никто не видит, бросал на Блэка странные взгляды, в которых было смешано восхищение и тоска.

"Неужели и он влюблен в Гарри? — подумала Гермиона. — Скорее всего, так и есть. Ведь Сэм говорил, что Пол часто остается "составить компанию", когда остальные идут танцевать… Интересно, а сам Гарри догадывается?"

От этих размышлений ее отвлек Снейп, который склонился к уху девушки и тихо прошептал:

— Кого мы еще ждем?

— С чего Вы взяли? — не слишком тактично ответила вопросом на вопрос Гермиона.

— Мисс Грейнджер, — раздраженно фыркнул профессор. — В отличие от Поттера я умею считать. Шесть стульев для пятерых человек не ставят даже магглы. Кто еще должен прийти? Уизли?

— Малфой, — еле слышно проговорила девушка.

— Я правильно расслышал? — Снейп удивленно поднял брови. — Вы пригласили… — он оглянулся на Гарри, который с отсутствующим видом смотрел как раз на тот пустой стул. — Мисс Грейнджер, Вы решили, что за последнее время слишком мало меня шокировали? — Снейп вздохнул и, пресекая готовые уже сорваться с языка Гермионы возражения, продолжил: — Надеюсь, он все-таки послушает Вас, чего бы Вы там ему ни наговорили, и придет.

Гарри тем временем поднялся, взял бокал с шампанским и подошел к столику, на котором лежали подарки. Конечно, он был рад, что друзья устроили ему замечательный праздник, все было отлично, но… Не было единственного человека, который одним своим присутствием мог сделать обычный День рождения сверкающим фейерверком. От внимания Поттера не ускользнуло пустующее место за столом — как будто еще один приглашенный так и не захотел прийти, но остальные ничего не говорили, делая вид, что так и было задумано.

Иногда Гарри казалось, что поместье Малфоев ему только приснилось, что на самом деле это был лишь бред, вызванный болезнью. И он готов был отдать все на свете, лишь бы снова услышать чуть язвительный, но нежный голос и увидеть искреннюю улыбку на тонких губах, которые привыкли лишь кривиться в презрительной усмешке.

Гарри с тоской водил пальцем по зеленой обертке одного из подарков и машинально отпивал шампанское, когда кто-то вдруг забрал из его руки бокал.

— Тебе хватит пить, — хмуро сказал Снейп.

— Я сам знаю, хватит мне или нет, — огрызнулся Поттер.

— Поспорь мне еще!

— Слушаюсь, папочка, — язвительно ответил Гарри.

Гермиона о чем-то оживленно болтала с Сэмом и Полом, но боковым зрением наблюдала за другом и Мастером Зелий, однако не решалась вмешаться в их разговор.

— Если ты не догадался, я не Джеймс, — спокойно заметил Снейп, но по его побелевшим губам можно было догадаться, что он прикладывает много усилий, чтобы сдерживаться.

— Заметил. Но я ведь не зря, когда я очнулся после аварии, спрашивал у тебя про то, не отец ли ты мне или хотя бы не родственник. Тогда я опирался не на память, а на собственные чувства.

— Гарри, — потрясенно прошептал профессор.

— Северус, спасибо тебе за все, что ты для меня сделал. Если бы не ты…

— Ему не за что тебя ненавидеть, — внезапно сказал Снейп. — Поверь, я знаю, о чем говорю. И перестань себя мучить из-за этого.

— Я не хочу, чтобы из-за меня снова гибли люди, — опустил голову Гарри.

— Ты о Темном Лорде? — язвительно поинтересовался Северус. — Или о Белле? А может быть, о Макнейре? Да, без сомнения, они были гордостью магического мира, добрыми, порядочными, отзывчивыми, честными и благородными, они не должны были погибнуть, в отличие от Грейнджер или Уизли.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, — на секунду в глазах молодого человека сверкнула ярость, но тут же скрылась, снова уступив место безнадежности.

— Знаешь, Поттер, иногда мне кажется, что в твоей голове нет ни грамма мозгов — видимо, все они перекочевали к Темному Лорду, когда тот пытался убить тебя в первый раз. Отсюда и шрам, — скривился Снейп. — Ты лучше других должен знать, какая разница между добром и злом. Неужели ты этого еще не понял? Почему ты не винил себя в казни Лестрейндж или смерти Петтигрю?

— Это другое!

— Неужели? Из-за Беллы погиб Блэк, из-за Петтигрю — твои родители. Чем отличается Малфой? Ты бы относился к нему по-другому, если бы он убил Драко, Грейнджер или меня? Для того, чтобы ненавидеть, тебе обязательно, чтобы этот человек убил твоих близких? Недостаточно, что он сделал с тобой? Он бы убил Драко, — тихо закончил Снейп. — Просто потому, что тот не знал, кто ты.

— Если бы он знал, меня бы там не было, — с горечью прошептал Гарри.

— История не терпит сослагательного наклонения, Поттер. Не надо было спать на уроках профессора Биннса. Я не знаю, как бы сложились ваши отношения с Драко, но точно знаю, что сейчас бы я с тобой не разговаривал, потому что был бы мертв, а Люциусу Малфою удалось бы провести ритуал и стать новым Темным Лордом. Ты думаешь, его сыну было бы от этого лучше?

— Я не знаю… Я боюсь, что всегда делаю только хуже…

— Вот она гриффиндорская храбрость! — закатил глаза Снейп.

* * *

Два дня Драко метался по поместью, словно тигр в тесной клетке. Решение принять приглашение Грейнджер и пойти на День рождения Блэка сменялось паническим страхом — не появляться там ни за что на свете, затем наоборот, и так до бесконечности.

За последний час Малфой раз двадцать одевался и снова раздевался, то не в силах выбрать себе рубашку, то он был недоволен брюками, то вообще не хотел выходить из дома. Домовые эльфы стоически переносили отвратительное настроение хозяина и только успевали увертываться от бросаемых в них предметов.

В восемь вечера Драко решил, что все равно уже там начали без него, поэтому усилием воли заставил себя сесть в кресло и открыть книгу. Но ровно через тридцать секунд она полетела в сторону, а молодой человек вскочил на ноги и принялся нервно расхаживать по комнате.

"Что я там забыл? — спрашивал он сам у себя. — Пообщаться с Грейнджер? Уже пообщались. Спросить у Снейпа о зелье, блокирующем зубную боль? Вполне можно послать сову. Полюбоваться на магглов, которые пялятся на звезду гонок? — Драко сжал зубы. — В конце концов! Я же Малфой! И если один раз мне уже удалось соблазнить Блэка, то почему не удастся с Поттером? Тем более, я знаю, что надо сделать, чтобы он не устоял. Да и как бы он мысленно ни сопротивлялся, его тело меня не забыло, — на его губах появилась торжествующая улыбка. — Этим я и воспользуюсь!"

С этой мыслью Драко взял в руки лист пергамента, который ему оставила Гермиона, и дизаппарировал по указанному адресу.

Войдя в паб, Малфой был удивлен большому количеству посетителей этого заведения.

"Неужели все они тоже пришли на День рождения Блэка?" — мелькнула у него мысль.

Однако люди, сидевшие за разными столиками, не обращали друг на друга никакого внимания, занимаясь каждый своими делами — кто пил пиво, кто ел, кто болтал, а кто просто читал газету.

Драко заинтересовало странное слабое свечение в одной из арок — явное свидетельство присутствия магии. Подойдя поближе, молодой человек понял, что именно это скрытое от любопытных глаз магглов место ему и было нужно.

Гарри он увидел сразу. Тот выглядел бледным, осунувшимся и каким-то заторможенным. Он стоял около столика, на котором, судя по упаковкам, лежали подарки, и тихо разговаривал со Снейпом. Причем профессор говорил что-то резкое, а Поттер с мученическим выражением лица ковырял зеленую обертку одной из коробок.

Малфой прислонился плечом к стене, не в силах отвести взгляд от Гарри.

Внезапно тот, словно почувствовав, что на него смотрят, поднял голову и взглянул прямо на Драко.

Малфоя словно ударили в солнечное сплетение, настолько его поразило ясно читавшаяся в глазах Гарри усталость от груза ответственности, боль, безнадежность и отчаяние, которые мгновенно сменились выражением чистого и абсолютного счастья.

Снейп замолк на полуслове, заметив, как изменилось лицо его собеседника, и обернулся. Увидев в дверях Малфоя, он облегченно вздохнул и отошел к общему столу.

Гарри даже не заметил, что остался один, все его внимание было сконцентрировано на блондине, который стремительно приближался к нему.

— Да, я опоздал, — вместо приветствия заявил Драко, подходя вплотную к имениннику. — Долго выбирал, в чем пойти.

Гарри смотрел на него расширившимися глазами, по которым совершенно нельзя было прочитать, о чем он думает, поэтому Малфой, чувствовавший себя очень неуютно, разозлился на самого себя, что ведет себя как влюбленная первокурсница.

— Слушай, ты, — он ткнул Гарри пальцем в грудь, — мне пришлось вытаскивать тебя из расплющенной консервной банки, при этом ты залил кровью мою рубашку, поэтому я вынужден был ее выкинуть, — каждая фраза сопровождалась весьма ощутимыми тычками, — ты в очередной раз доказал, что ты лучший ловец, чем я; ты заставил меня — меня, Малфоя! — делать массаж; ты перевернул вверх дном мой дом… И после всего этого ты решил, что можешь просто так смыться?

Драко резко притянул Гарри за рубашку к себе и впился в его губы яростным поцелуем. Через несколько мгновений он так же резко отстранился и, глядя в затуманенные синие глаза, отступил на шаг назад.

— С Днем рождения!

Малфой круто развернулся и направился к выходу, однако его остановил громкий окрик:

— Драко!

Он остановился и, оглянувшись через плечо на Гарри, вопросительно поднял бровь.

— А подарок? — поинтересовался тот с хитрой улыбкой.

— Лучший твой подарок — это я, — надменно вздернул подбородок Драко.

— Согласен.

Малфой не успел и глазом моргнуть, как Поттер оказался рядом. В следующее мгновение уже не было ни сомнений, ни страхов, только всепоглощающая радость, от которой кружится голова и замирает сердце. Ненасытные губы, снова и снова пробующие на вкус, жадные руки, касающиеся почти невесомой лаской волос, щек, шеи, груди, бедер и смыкающиеся на талии, чтобы прижаться всем телом еще теснее.

— Ну ничего себе!

Этот потрясенный возглас заставил Гарри и Драко оторваться друг от друга и взглянуть на нечаянных свидетелей такой вспышки страсти, которые до сих пор не проронили ни слова и лишь только изумленно таращились на молодых людей.

— Эээээ… ну, в общем… — протянул смущенный Поттер.

— Как всегда, красноречив! — закатил глаза Малфой. — Спасибо за внимание. Продолжение шоу только для избранных.

Красная как рак Гермиона довольно улыбалась. Она была рада видеть Гарри снова счастливым, пусть даже таким его делал несносный слизеринец. Видимо, он действительно изменился.

Снейп по привычке хмурился, но в глазах можно было различить искорки удовлетворения, что два самых упрямых на свете человека все-таки смогли преодолеть себя и признать чувства, которые испытывают друг к другу.

— Может быть, вы уже определитесь, уходите вы или остаетесь? — спросил профессор, прекрасно понимая, что самым лучшим сейчас для Гарри и Драко было бы остаться наедине.

Малфой, который небрежно обнимал Поттера за плечи и всем своим видом пытался показать, что все происходящее его мало волнует, чему явно противоречила предательская счастливая улыбка, вопросительно посмотрел на Гарри. Тот тесно прижимался к нему, обхватив его руками за талию и положив голову на плечо Драко, но после вопроса Снейпа чуть отстранился.

— Пожалуй, я заберу свой подарок, — он хитро подмигнул Малфою. — Между прочим, ты мне еще массаж должен.

В этот момент на столе что-то вспыхнуло, отвлекая внимание Сэма и Пола. Снейп едва заметно кивнул, и Гарри и Драко с легким хлопком исчезли.

— Куда они пропали? — расширил глаза Сэм. — Они же только что стояли тут… И даже не попрощались… А ведь мы так старались, устраивали здесь все.

— Не волнуйся, — похлопала его по руке Гермиона. — Я уверена, что Дэниел все это оценил. Просто сейчас ему лучше быть в другом месте. Поверь, такой подарок получают только один раз в жизни.

— Этот блондин подарил ему… — смущенно прошептал Пол.

— Мир, — ответил Снейп. — Мир, который состоит только из них двоих.

КОНЕЦ