Мягкая постель и утренние лучи его будили, но он не спешил вставать. Уткнувшись в подушку, молодой турианец с улыбкой вдыхал аромат девушки, что совсем недавно на ней спала. Вставать совсем не хотелось, и он лениво потянулся, согнув колени, при этом медленно, с явно неохотой открывая свои веки. Он никогда не замечал бледно-песочный цвет потолка. Да и как же он мог его заметить ранее, если у Нарники он бывал в гостях нечасто? Посмотрев в сторону, он заметил, что простынь смята, но её самой нет. Прислушавшись, он услышал звуки падающих капель и расслабился. Никуда она не ушла, его гордая азари, и можно расслабиться. Вышедшая из душевой молодая азари являла собой прообраз если не идеальной девушки, то близкой к этому понятию. Статная и высокая, с зелёными глазами и тонкими губами. Одно и то же движение она могла подать по-разному. Во всяком случае, изящные линии тела ей это позволяли. И ведь каждая линия — словно произведение искусства. Черты лица выдавали в ней подлинную аристократку. Когда касаешься её гладкой кожи, то ощущаешь забавные покалывания в подушечках пальцев, и ты не в силах убрать ладонь. Говорят, что люди больше всех прониклись красотой азари. Черта с два, эту красотку им точно не понять. Может быть, вкус у Голди не самый лучший, но... Не было девушки, которая так бы его увлекла. И увлекла не какими-то намёками или каким-то поступком, а увлекла разговором о фантастических открытиях археологов на Иден Прайм. Вот уж действительно, никогда еще он не проявлял такого интереса к археологии, как в тот день. Нарника обладала прекрасной фигурой, но не смотря на это, всегда одевалась консервативно. Уж стиль матриарха Бенезии ей точно не нравился, хоть ей и было что показать на зависть другим. Её мечта — стать юстициаром, но он не мог взять толк, зачем ей это, ведь ей и четырёхсот лет не стукнуло. Да и когда юстициары скрывали свою красоту? Вытирая голову полотенцем, она присела на край кровати, и с улыбкой посмотрела на него. Голден в ответ ей также улыбнулся и, не скрывая своего наслаждения от валяния на кровати, тряхнул головой и присел, смело глядя в глаза Нарники: — Что, опять куда-то собираешься? Она не спешила с ответом и, прикрыв своё прекрасное нагое тело полотенцем, закинула ногу на ногу, не забыв лукаво посмотреть в его глаза, и неспешно кивнула.
— Я отправляюсь на Терум. Там раскопки ведутся... Протеанские артефакты. Голди, ты пойми... Мне нравится копаться в земле. Это так успокаивает. Мысли перестают бегать хаотично туда-сюда.
— А я что, не могу тебя успокоить? Он склонил голову чуть набок, видимо решив немного подразнить Нарнику. Когда он так делал, она начинала нервно кусать свои губы, сжимать пальцы и напряженно смотреть в окно. А ему нравилось наблюдать, как его зелёноглазая думает о чём-то слегка отрешённо.
— Нет. Ты не понял... Конечно же, можешь. Просто пойми, в этом вся я. Я люблю искать, находить, а потом писать о том, что нашла. К тому же, у меня уже есть подруги, и они также занимаются археологией. Шенир, Лиара... Переубедить её было весьма сложно и только в этом они, разве что, были схожи. Нарника вообще не любила спорить. Разочарованно плюхнувшись на кровать, Голди устроил руки за голову и снова уставился на бледно-песочный потолок. Он уже запланировал провести целый день только с ней, но она, как всегда, умело спутала его карты. Нет. Она всё же не идеальная девушка. Идеальная девушка портить настроение уж точно бы не стала. Немного озадаченная , она подползла по кровати к нему, и её уста оказались рядом с его губами. И отвести глаза как-то не получается совсем. Коснувшись ладонью её щеки, он заметил, как уголки её губ чуть приподнялись и это безумно радовало. Чтобы Нарника улыбнулась — нужно было сильно постараться. Порой он даже начинал скучать по её улыбке. Но теперь... Она искренне и откровенно ему улыбалась. Ну, разве это не счастье!? — Мы встретимся. Я обещаю. Ты только обязательно бывай на Иллиуме. И, прикрыв глаза, лазурная азари мокрыми и холодными устами прильнула к губам турианца. Обняв её, Голден просто решил забыться и медленно стянул полотенце с тела Нарники... — Гооолди! Голди! Проснись уже, золотой ты наш! С явной неохотой открыв глаза, Голден с огромным сожалением увидел лицо Святоши, который начал трясти и даже бить спавшего по щекам.
— Всё, всё! Хорош уже! Проснулся я! Он всё таки остановил руками посмевшего нарушить его сон и присел, при этом прикрывая ладонью зевок. После такого сна приходится делать весьма неутешительный вывод. Впервые он начинал ощущать нехватку женского присутствия. Оказывается, сны бывают весьма красочными, яркими и такими... увлекательными.
— Что, снилось что-то весьма вкусное? Кларк улыбнулся и подмигнул турианцу, видимо поняв состояние своего напарника по его недовольному лицу . Усмехнувшись, Голден посмотрел по сторонам, вновь разглядывая пространство маленькой пещеры. Не сказать, что она поражала своим масштабом, но свисающие сталактиты словно погрузили их в фантастику. Они искрились, светились и вода, скатываясь по свисающему под потолком пещеры сталактиту, каплями, словно в замедленной съёмке, падала на вторую часть громадной сосульки. Здесь было достаточно темно, но для хорошо экипированного боевого отряда это не было проблемой. Вдобавок, сюда ветер практически не захаживал в гости, и они пополнили запасы воды. Правда, когда первый раз её попробовал Кларк, то он её тут же сплюнул, жалуясь на наличие известняка (никто так и не стал его спрашивать, откуда он знает, какой на вкус бывает известняк). Но всё это лишь его мысли и ничего больше. А вот рана на теле Лонка — это, к сожалению, вполне реально и не является вымыслом.
— Как он? Голди кивнул в сторону лежавшего собрата по оружию, невольно сморщив лицо. Всё таки то, что он не прикрыл сопартийца, немного точило душу, и вина камнем давила на плечи.
— Панацелин мы ему даём, но это лишь временно улучшает его состояние, да и то — ненадолго. Прейдин вытащил эти самые две металлические болванки, но, сам понимаешь, при попадании снаряд раскалывается и... Вообще, мы не уверены, сам понимаешь, хирурги из нас не очень. Возможно, он испытывает шок.
— Шок? Столько времени? Голди мрачно посмотрел на Кларка, видимо, пока полностью не осознавая всю сложность ситуации. Да и не верилось как-то, что у такого закаленного в боях, матёрого солдата Иерархии после очередного ранения может быть шок. Вот не верилось, и всё тут.
— Он нечасто разговаривает и всё чаще спит, потому можно сделать вывод, что... — ...ему всё хуже. Подошедший Прейдин вытирал влажные руки тряпкой, которую они нашли в Мако. К слову, старенькая повозка весьма оказалась полезной. В ней они обнаружили кучу сюрпризов в виде ящика, набитого термозарядами, медальон Лиги Единения и, что более всего позабавило (и обрадовало в особенности Святошу), выпивку.
— Он вроде как проснулся, так что к пациенту можно подойти и немного поговорить. Кивнув, Голден направился к Рапсорту, уже окончательно стряхнув свою сонливость А вот сам раненый, пожалуй, ещё толком не проснулся. До сих пор прикрывая свою рану рукой, Лонк словно просил прощения за то, что задерживает отряд, когда цель так близка.
— Как ты, умелый ликвидатор коммандос-азари? Тот перестал безмятежно и спокойно смотреть на капающую воду, и, улыбнувшись Голди, смело глянул в глаза приятеля. Но, когда Голден приблизился к отдыхающему на расстояние в полметра, Лонк медленно прикрыл глаза и снова открыл, давая понять, что сейчас он, во всяком случае, не чувствует невероятной силы боли и усталость ещё не накрыла его волной. Присев на пол напротив лежащего сородича, он вздохнул и принялся осматривать дробовик друга. Проведя ладонью по стволу, начал замечать кое-что необычное в этом самом оружии. Во-первых, ствол у этого «Ятагана» был чуть длиннее, чем у обычного. Во всяком случае, сантиметра на три точно. Во-вторых, орудие было полегче стандартных аналогов, но сам Голди не мог понять, из какого материала сделано оружие. На вес дробовик казался штурмовой винтовкой. Голди также удивила рукоять дробовика. Он словно сразу ощутил, что это его пушка, и ничья больше, настолько было удобно её держать. А самое поразительное в том, что нигде не было пометки, о том, с какого конвейера сошел этот красавец. Ни одного обозначения. Ничего. Конечно, он тут же посмотрел в глаза турианца, пытаясь понять, какой из вопросов задать первым. Отложив чудо оружейной мысли в сторону, он скрестил пальцы рук и чуть улыбнулся Лонку, ожидая его ответа.
— Это сделали по моим чертежам. Спецзаказ. Я же люблю... творить. Ты не представляешь, сколько сил, труда и кредитов я вложил в это творение. Это тебе не калибровкой заниматься. Дело в том, что у «Ятагана» весьма неплохой темп стрельбы, но его базовый урон желает лучшего. Да ты и сам всё это знаешь, конечно. Промучившись с ним три года, мне в итоге удалось повысить показатели до «Клейморовских». Ну, тот самый, что «М-300». Темп, конечно, снизился, но не так сильно. Вот только есть ощущение, что я им не попользуюсь больше. Голди покачал отрицательно головой. Он и вправду как-то не верил, что больше Лонку не удастся взяться за оружие. Как-никак, это была его стихия, и не завершить начатое — ну это точно не про Рапсорта.
— Хватит сопли пускать. Ты раньше, что ли, ранения не получал? Как же, битву на Анхуре, когда я был наёмником, забыл? А я, кстати, прекрасно помню другой случай, как тебе попали, вроде в... — ... в правую ягодицу. Да, вот была потеха. И оба засмеялись, вспоминая былое. Они недолго сражались вместе, плечом к плечу, но быстро подружились. Лонк был тогда даже угрюмее, чем сейчас. Уж во всяком случае, не с зарядом в заднице и не со шрамом на шее. Батарианцы были жутко злые. Парни рассчитывали на то, что их так скоро не обнаружат (или вообще не обнаружат). Они похитили сына весьма известного политика-турианца, знаменитого своим весьма недоброжелательным отношением к волусам. Этот самый политик считал, что турианцы стали сильно зависеть от решений волусов по экономическим делам, вопросам. В чём-то, конечно, этот политик был, отчасти, прав. Но всё же, турианцы давно жили бок о бок с волусами, и вряд ли стоило разрушать деловые отношения двух рас. Теперь, после этого инцидента, подозрение пало, естественно, на карликов. Это было слишком очевидным, но это Голдена и смущало. Слишком очевидно. Разве такое не может не вызывать подозрения?! «Правда, что это я задумался о политиках и перспективах взаимоотношениях двух рас? К чёрту всё это, Голди!? В тебя стреляют как-никак, а ты задаёшь себе вопросы, не имеющие никакого отношения к твоему заданию!» Шум и гам на корабле был ещё тот. Складывалось впечатление, что всем было глубоко наплевать, в кого стрелять и почему вообще они стреляют. Атакующая группа «Синих Светил» медленно продвигалась к носу корабля, встречая ожесточённое сопротивление батарианцев. Сам Голден, конечно, не входил в состав этой охранной организации, ибо репутацию себе эти ребята конкретно подпортили. Достаточно упомянуть, что своего сына турианец доверил именно «Синим Светилам». Теперь тем приходится как-то устранять пятно на репутации. Но перестрелка Голди ничуть не интересовала. Он решил спуститься на нижнюю палубу корабля. Осторожно переступая со ступеньки на ступеньку, он спрыгнул с предпоследней и посмотрел по сторонам. Жуткая тишина. Держа штурмовую винтовку наперевес, медленными шагами направился дальше по коридору. Какая-то мёртвая тишина, даже невольно пугающая. Завернув за угол, он увидел стальную большую дверь, и, осматривая её, всё таки решил войти. Естественно, держа возможного противника, который может оказаться за дверью, на прицеле. Неспешными шагами он переступил порог и включил фонарик. Вроде никого, хотя... Его поразила картина, которую он осознал лишь спустя некоторое время. Перед его взором — громадное помещение, видимо предназначенное для погрузки различного товара. Но тот товар, что он увидел,уж точно не считался легализованным. Рассаженные по клеткам люди стонали и кричали, хватались за поручни клеток и жадно смотрели на фигуру с фонариком. Некоторые покорно ждали своей участи в углу своей маленькой камеры. Голди не сомневался, что если снять шлем, то он ощутит ужасную вонь этого места. То там, то здесь бегали жирные крысы. Настоящая Омега в миниатюре,а то, что это были рабы — не было никаких сомнений. Тут же возникла мысль всех освободить. В основном здесь были молодые девушки, что смотрели на появившегося потухшими глазами, из которых уже не могли, видимо, течь слёзы. Они были настолько убиты горем, что не откликались на его щелчки и движения рук. Похудевшие, уже не видевшие смысла в своей жизни, каждая из них всё сильнее ухудшала его самочувствие, рассматривая незнакомца бессмысленным взглядом. Посмотрев вперёд, турианец убедился, что чуть дальше уже были камеры с закрытыми мощными дверями с небольшим окошком, которое, при желании, можно было открыть. Рядом с каждой дверью находился маленький дисплей с цифрами. Очевидно, открыть эти массивные двери можно было, только написав код. Видимо, в таких камерах находились заложники с куда более значимым социальным статусом. Отчего-то дышать становилось всё труднее. С таким варварским, диким отношением к живым существам, молодой Голди встретился впервые в своей жизни. Сняв шлем, он уже думал открыть окошко двери, к которой турианец решился всё же подойти и посмотреть кто там, но тут к его затылку приставили дуло пистолета. Голден тут же замер и сглотнул. Открывать окошко, да и вообще что-либо, как-то не расхотелось. В голове поспешно пронеслись мысли, что он так молод и сколько ещё не сделано... — Что за шум наверху? Тихий, едва слышный голос. И не понять толком, кто же сзади стоит. Но говорит его противник уверенно, с железными интонациями в голосе. Как-то трудно промолчать.
— «Синие Светила» атакуют батарианцев.
— Вот как? Не думал, что у вас есть какой-то интерес к пиратам и рабам. Голди, кусая свою губу, хотел резко парировать, но всё же одумался. Не стоит выдавать свои эмоции и раздражать того, кто наставил на тебя пистолет. Одно уже хорошо, что этот персонаж его не убил. Что же, попытаемся его разговорить.
— Если Вы меня не убили и спрашиваете, что творится наверху... значит Вы на этом корабле гость, ибо вряд ли пленнику предоставят пистолет. Я прав? — Логично. Но всё же, ты не в том положении, чтобы задавать вопросы. Итак, какого чёрта ты забрёл сюда? Версия, что он решил прогуляться сразу отметалась. Очевидно, что шутки неуместны. Как же тут шутить, коли смерть бродит где-то рядом. Вдобавок, этот парень разговаривать не хотел, значит ни оставалось иного выбора, как стоять лицом к двери и держать руки вверх, даже не смея при этом хоть чуть шевельнуться. И надо было отвечать. Ситуация сложная, но всё же... исправимая.
— Я являюсь наёмником. Добровольно решил помочь ребятам в синем, дабы найти сына Сантиуса Реликса. Его отпрыск стал заложником батарианцев. Прошло всего несколько секунд, но каждая секунда казалась Голди размером с тысячелетие. Нет, воспоминания из жизни не проносились в его голове. Он вообще даже как-то не думал в такой момент. Целиком и полностью, от пяток ног до самого затылка, он ждал решения незнакомца. Всё тело было в напряжении. Следующая секунда, и ожидание становится ещё более невыносимым.
— Помоги мне найти мою жену, — и дуло пистолета качнулось в сторону. Спустя мгновенье, он смог вздохнуть облегчённо, не веря собственному счастью. Вот так, в боевых условиях, солдат ли ты, или случайный прохожий, вот так ты начинаешь ценить жизнь. Развернувшись лицом к тому, кто решал его судьбу, Голди с удивлением посмотрел на турианца в чёрно-красной броне. Перед ним стоял турианец с белым узором на лице и синеватой кожей. Голден также заметил его армейскую выправку. Но более мелкие детали, такие как цвет глаз, трудно было разглядеть, ибо темнота всё же мешала.
— Турианка. Молодая. Зовут Тулией. Чтобы не перепутать, спроси, кто её муж. Что же касается твоей миссии, то твой паренёк в третьей камере. Вот только чёрт знает, что там за код. Кивнув, Голди уже было решил бежать, ибо у него действительно появилось желание хоть чем-то помочь тому, кто не лишил его жизни, а даже попросил помощи. Правда, кое-что он всё же забыл сказать. Развернувшись лицом в сторону уходящего мужа Тулии, он уже крикнул тому вслед: — Как звать-то тебя, дарующий жизнь? Послышался смех и, рассматривая содержимое сменяющихся друг за другом камер, он тут же крикнул в ответ, при этом быстро семеня ногами: — Лонк. Лонк Рапсорт.
— Так вы нашли его жену? А парня того нашли? Прейдин внимательно слушал историю Голди до этого места, и только теперь осмелился его перебить. Он решил прибегнуть к совету человека и спросить о Лонке главу отряда. Сам же саларианец чувствовал себя уже неплохо. Во всяком случае, не жаловался на головную боль. Его волнение и нетерпение было понятным. Всё это время он задавал себе вопросы, что же это за турианец такой, который не стремится кого-то в чём-то уверять, втирать чуть ли не каждому про мораль и про дисциплину, и при этом, не ведёт себя эгоистично и самоуверенно. Видимо, он абсолютно не гордился тем, что когда-то турианцы остановили кроганов, да и вообще не упоминал что-либо о войне Первого Контакта, хоть его отец и участвовал в ней. Улыбнувшись слегка саларианцу, Голден посмотрел в окно. Безжизненная пустыня Тучанки отличалась редким свойством очень быстро надоедать. Порой казалось, что они проезжают один и тот же холм и едут по одному и тому же кругу. Хотя, может быть, не в этом дело, просто в самой машине до жути жарко. Жарко настолько, что Кларк только и делал, что пил и снимал с себя одежду, пил и снимал.
— Да, я её нашёл. Тулия оказалась на самой нижней палубе, в самом что ни на есть противном, тёмном и вонючем месте. Понимаешь, на рабовладельческом рынке человеческих девушек и азари куда более ценят, чем каких-то там турианок. Мы её освободили. Никогда я ещё не видел его таким злым, и признаться, я сам был зол. Ну а парень тот — сын политика ... погиб в перестрелке. Ну надо же было этому дураку полезть наверх, а не переждать с Тулией, пока мы с Лонком всё не разузнаем. В итоге, Сантиус ушёл из политики. К слову, я и Лонк присутствовали на похоронах его сына. Прейдин кивнул с пониманием и, схватив уже опустошенную человеком бутылку, с показным интересом стал её изучать. Но, конечно, его мысли были заняты не этикеткой на бутылке, а турианцем. Да и все думали о Лонке, потому в машине воцарилось долгое молчание. Каждый вспоминал, как целую ночь мучился их сопартиец, впадал в лихорадку и снова затихал. Утром организм, видимо, не выдержал, и в итоге Лонк сдался. Голди удалось застать момент, когда безмятежный и тихий турианец последний раз посмотрел в сторону капающей воды и, закрыв глаза, обмяк, уже не двигаясь совсем. Что ему теперь сказать Тулии? Тучанка продолжала мучить вопросами. Троица спешно забиралась на склон, держа в руках своё оружие и пристально оглядываясь по сторонам. Взбираясь как можно выше, они через каждые десять минут останавливались и смотрели на потрясающую картину. Мир царил на этой земле. Никакой удушливой гари, бурь и палящего зноя, что измучили когда-то богатую здешнюю природу. Величественные горы поражали своей высотой, а уплывающая медленно за горизонт Звезда, приближающая наступление ночи, придавала особую красоту здешним местам.
— Эх, не было бы здесь кроганов и молотильщиков, жил бы припеваючи, — сказал Святоша. И со словами Кларка трудно было не согласиться. Каждый солдат мечтает об уютном гнёздышке где-нибудь на лоне природы. Жить там, где не слышен свист пролетающих зарядов и нет бомбардировок. Обитать в таком месте, в котором не будут требовать от тебя отчётов о твоей деятельности. Внутри себя он даже ощутил злость на кроганов, которые продули своё счастье, окончательно уничтожив здешнюю фауну. Наконец, забравшись на склон, они скрылись за небольшим камнем, успевшим уже покрыться различным наростом. Прейдин, как всегда, решил осмотреться и узнать как можно больше о том, что расположилось прямо у подножия горы, но его тут же стали уверять, что проверять ничего не надо, и так понятно. Действительно, Лэйд был прав. Перед их взорами предстал средних размеров звездолёт, как раз предназначенный для перевозок грузов или живого товара. Рядом с космическим кораблём то и дело ходили патрули. То кроганы пройдутся, держа на цепи варрена, то ворка, хихикая и толкая друг друга, бегали, или же наоборот, стояли, не очень то и утруждая себя работой. Рядом с кораблём также можно было заметить две довольно большие палатки и предположить, что количество охранявших лайнер колебалось от пятнадцати до двадцати пяти. Также рядом с лагерем стояли три наспех построенные вышки, на которых от скуки чуть ли не спали два крогана и... саларианец. Значит, выход был только один — проникнуть на территорию противника ночью, ибо втроём навряд ли получится застать врасплох хорошо вооруженного противника. Единственное «но» — парень на одной из вышек был саларианцем, а представители этой расы очень мало спят. Вдобавок, нужно было как-то обмануть псов. Впрочем, их устранением, скорее всего, придётся заняться уже нашему саларианцу, который так хотел реабилитироваться за прошлые ошибки и страхи. В принципе, можно было слезть с горы прямо к кораблю. Вот только, нужно было это сделать максимально тихо, сбив ни один камень, ведь тогда весь лагерь проснётся, непременно услышав шум оползня. Надо будет Святошу предупредить, чтобы он не напевал любимые мелодии ночью, иначе своим голосом разбудит и самого глухого крогана. На редкость тихая ночь. Все те, кто так бодро шагал днём, устало легли на свои матрасы и моментально погрузились в сон. Голди и его парням было на руку то, что кроганы если и спали, то очень крепко. Именно поэтому дом любого крогана охранял злобный и голодный варрен, который даже находясь сне, не терял чуткости и внимательности. Слегка нетрезвый Кларк тут же заявил, что с Прейдином смело можно идти в разведку, и сам он любит собак, и с удовольствием парочку усыпит, но, к сожалению, у него аллергия на этих животных, поэтому пусть Прейдин смело идёт один. Выслушав эту тираду, рогатый усмехнулся, но, всё же, ткнул кулаком в грудь Святошу и дал понять Голди, что он готов. Вздохнув, Голден подошёл к саларианцу и, дал ему всё необходимое, в том числе, панацелин и пистолет.
— Слушай меня внимательно, мой друг. Ты идёшь, естественно, первым. Кларк идёт за тобой на расстоянии пяти метров. Помни, что не только твоя, но и его судьба находится в твоих руках, и если что-то тебе покажется не так, дай знак Святоше. Он либо разберётся, либо спрячется. Я же буду,думаю, метрах... в двадцати от вас, и буду прикрывать, снимая врагов на вышках. Ни в коем случае не пользуйся биотикой, только при крайней необходимости. С твоим вечным желанием сделать всё покрасивее и побольнее, мы вряд ли попадём на корабль. Как понял задачу? Прейдин кивнул и послушно взял в руки пистолет, видимо, повторяя про себя сказанное турианцем. Кларк тряхнул головой и, смачно харкнув на землю, прижал к себе штурмовую винтовку, и глядя вперёд, шепнул.
— Я думаю, повеселимся. Голден кивнул, надевая шлем и визор. Теперь точно можно было идти на вечеринку. Пора танцевать.
Vova
