Необычна была сегодня флорентийская ночь. Тучи закрыли собой яркую луну, и все жители города скрылись за дверями своих палаццо. Кристина села на подоконник, была уже глубокая ночь. Внешне девушка была спокойна, только слегка подрагивающие руки выдавали её состояние. Неожиданно и бесшумно перед ней пронесся стремительный орел, напомнивший о человеке, который покинул её сегодня. Покинул вновь. Подарив на прощание жаркий поцелуй. У Кристины невольно перехватило дыхание. Не выдержав более душевного напряжения, она буквально сползла по стене и посмотрела в небо. Начался едва заметный теплый дождь. Вместе с ним по щекам девушки покатились первые слезы отчаяния и потери. Кристина была благодарна дождю, можно было не прятаться от своих чувств. Внутри она проклинала Эцио. Этого наглого Аудиторе, похитившего её сердце. Но по-настоящему она не могла его ненавидеть. " — Как? Как ты посмел вернуться? Наглец! А главное как ты мог уйти, снова, ты…” — Эцио, — едва слышно проговорила девушка, закрыв глаза. Всего лишь одно слово мучительно отозвалось где-то внутри. " — Дурак... Ti amo…” ***Эцио Аудиторе беззвучно бежал по крышам спящей Флоренции. Отсутствие луны было ему только на руку. Он бежал к тому единственному дому, путь к которому найдет всегда. Мимо пролетела птица, едва не задев парня своим крылом. " — Орел?”– с удивлением подумал ассасин и даже обернулся, проследив за ним взглядом. Пошел мелкий дождь. Остановившись, Эцио посмотрел вниз и хотел уже спрыгнуть в окно, как увидел её, сидящую там, в доме напротив. Кристину. Он не знал, зачем пришел сюда. Всего лишь хотел последний раз увидеть любимую, обнять. Сердце вело его вперед. Голос внутри заставлял его повернуть назад, уверяя, что иначе он не сможет уйти. Юноша медленно присел, натянув капюшон и закрыв лицо руками. Одинокая слеза скатилась по щеке, шраму. Давно уже он не позволял себе плакать.
— Кристина, amore mio... — прошептал он одними губами.
— Эцио, — он услышал её голос, его имя, произнесенное её устами. Сердце рвануло дикой болью. Решительно поднявшись, он развернулся и побежал прочь, шепотом повторяя ветру: — Прости… Ti amo…
Vova
