Нормандия. Голова болит. Тело ломит и зудит. Кулаки как-то странно чешутся. Ноги... Как будто их вообще не существует в материальном измерении. Шикарное начало дня. Кое-как я смогла открыть глаза. Все туманиться, но это терпимо. И, словно по команде, все стало еще хуже. Все тело заныло, заболело, и все прочее в этом роде. Возникло непреодолимое желание обратно закрыть глаза. Мечта всегда остается мечтой.
— Доктор. Доктор Чаквас! Кажется, она проснулась. Кайден. Только тебя здесь не хватало. Чего ты орешь? От этого голова еще сильнее болит. Да и кулаки еще сильнее зачесались. Стоп. Кайден. Иден Прайм. Эшли. Найлус. Сарен. Маяк... КАЙДЕН! Желание выбросить лейтенанта в открытый космос было так велико, что все остальные проблемы, такие, как мигрень и боль во всем теле, отошли на второй план, далеко и надолго. Кое-как я села, и, сквозь туман застилающий глаза, попыталась найти Кайдена. От мук девятого круга ада, лейтенанта спасла расплывающаяся фигура Чаквас.
— Вы нас напугали Шепард. Как вы себя чувствуете? Я задумалась, подбирая слова. Что-то кольнуло в руку. Судя по рассеивающемуся в глазах туману, это был адреналин. Это — хорошо. Плохо — все по прежнему ноет и болит. Хочется кому-нибудь набить морду, и вдобавок — необузданная тяга похмелиться.
— Как будто вчера отпраздновала увольнительное, — наконец сформулировав, тихо ответила я. И оказалась в шоке от своего голося. Раньше такой звучный и веселый, он стал хриплым, как у астматика, — что произошло? — Произошел контакт с маяком. Ваши имплантаты спасли ваш мозг от... более серьезных, и, как следствие, летальных травм. Вы отделались легким сотрясением, — ответила Чаквас, — не волнуйтесь. Через денек все пройдет.
— Это моя вина, — подал голос лейтенант.
— Не нужно было трогать эту штуковину.
— Лейтенант. Я даю вам ровно десять секунд на то, чтобы вы быстро добежали до спасательной капсулы, и покинули «Нормандию». От звука своего голоса мне самой стало жутковато. Однако, больший эффект произвел даже не он, а моя взбунтовавшаяся психика. Все лекарства Чаквас попадали на пол, в ящиках угрожающе зазвенели скальпели. Замок на двери начал менять цвета с зеленого на красный. Зеленый. Красный.
— Что это с ней? — если Чаквас только беспокоилась, то Кайден пребывал в тихом ужасе. Зеленый. Красный. Зеленый. Красный.
— Имплантаты, — коротко сказала она, как будто отвечая на все вопросы. Зеленый. Красный. Зеленый. Синий. Красный. Зеленый. Красный... Стоп. Синий! От этого я пришла в себя. Замок перестал менять цвета, а скальпели — звенеть. Черт. Опять чуть не превратила свой корабль в груду железа. Может, все таки, стоит сходить к психиатру? Нет. Все хорошо. Все замечательно. Я спокойна. После серии вдохов и выдохов, я вполне спокойно посмотрела на Кайдена.
— Ты никогда не отличался умом Кайден, но в этот раз... — укоризненно заметила я, с удовольствием отметив, что мой обычный голос снова ко мне вернулся.
— Не судите его строго, майор, — успокоено вставила свое слово Чаквас, — в конце концов, они с Эшли тащили вас до платформы. Плюс ко всему, не бросали когда на них напали.
— Напали? — Хаски, — коротко заметил Кайден, — оказывается, что мы не всех убили. Некоторые... созревали. Эш вывихнула ногу, а так обошлись без потерь. Мне стало как-то стыдно. Они там тащили меня, не бросали, а я сразу — в космос.
— Спасибо, Кайден. Я ценю это. Кайден просто кивнул.
— В остальном, вы в полном порядке. Я уже трижды проверила имплантаты. Они почти в полном порядке.
— Почти? — я посмотрела на Чаквас.
— Ваш седьмой имплантат спас вам жизнь, майор, — как-то таинственно сказала Чаквас. Меня от этого передернуло. Седьмой имплантат. Проклятье. Гребаная протеанская железка.
— Седьмой? Может мне все-таки стоит покинуть «Нормандию»? — поинтересовался Кайден.
— Расслабьтесь, лейтенант, — усмехнулась Чаквас, — сейчас он, как всегда, пребывает в «спящем режиме». Я встала с койки. Надоело сидеть. Поэтому, я медленно, слегка пошатываясь, добралась до стенки, и опревшись об нее спиной, спросила Кайдена: — А что с маяком? — Маяк? Он в трюме. Целый, зараза, — ответил он.
— На вашем месте, меня больше бы волновало свое здоровье, — вмешалась Чаквас, — а не состояние маяка. Кстати о состояниях. Когда вы были в отключке, я заметила быстрое движение глаз — признак того, что у человека сновидения.
— Скорее всего, это был кошмар, — выпалила я.
— А по конкретней? — Смерть. Разрушение, — перед моими глазами снова пробежали те странные картинки, — какие-то крики, шум. От этого голова трещит по швам.
— Хм. Надо будет добавить это в рапорт... О, Андерсон. Я посмотрела в сторону зашедшего к нам СПЕКТРа, ожидая выговора или что-то в этом духе. Однако, тот обратился к Чаквас: — Как ваша пациентка? — Все хорошо. Но я бы посоветовала, не использовать костюм и биотику на протяжении еще восьми часов, — ответила Чаквас. Только сейчас я заметила, что на мне обычные белые льняные штаны и серая футболка. Вопрос: где мой костюм? Руки оторву тому, кто его снял.
— Хорошо. Шепард, я бы хотел с вами поговорить. Наедине. Чаквас кивнула, и покинула комнату. Кайден еще постоял, а потом, отдав честь и, наградив меня сожалеющим взглядом, вышел за доктором. В комнате осталась я и Андерсон. Я осмотрела другие койки.
— Где Найлус? — спросила я, ожидая худшего. Андерсон посмотрел на меня, и поник. Вывод был очевиден. Жаль турианца. А я обещала, что подумаю насчет выпивки. Мои мрачные раздумья развеял смешок Андерсона.
— Живой он. Насчет здоровья — я бы не сказал, но живой. Сейчас хоть более — менее на нормального турианца стал похож. В данный момент находиться на мостике и отвечает на вопросы Дженкинса. И, судя по выражению второго, капрал счастлив. Что не скажешь о Найлусе. Весь вид его говорит: «лучше бы я умер». Я усмехнулась. Видимо, от выпивки мне не отвертеться.
— Однако, на вашем месте, я бы думал не о Найлусе, — строго продолжил Андерсон, — мне очень не понравился тот факт, что в рапорте Найлуса упоминается Сарен.
— Сарен? Наставник Найлуса? Он настучал на него? — Более того. Обвинил Сарена, и потребовал у него держать слово перед Советом.
— То есть, мы в... — Никуда мы не «в», — поправил меня Андерсон.
— Я не знаю, Шепард, кем вы являйтесь для экипажа, но мы мотаемся возле ретранслятора, а Джокер придумывает всякие отговорки, лишь бы не лететь. И я понял бы его одного, но этого идиота поддерживает почти весь экипаж. Даже Эшли, хотя она в вашем составе совсем чуть-чуть побывала. Я подавила смешок. Вот это преданность. Даже у собак такой не бывает.
— А сколько мы тут мотаемся? — Часов десять, если не больше. Я еще шире усмехнулась. Экипаж сопротивлялся Спектру добрые десять часов. Надо будет им устроить отпуск на какой-нибудь живописной планете, с шашлыком и выпивкой. Слабоалкогольной.
— И какова моя оценка после Иден Прайма? — спросила я у СПЕКТРа, отложив эту затею на потом.
— Очень неплохая. Маяк мы забрали, спасли 45% колонии. Потери минимальны. Думаю, когда это суета кончиться, вас удостоят звания СПЕКТРа.
— Ух-ты, — без особого энтузиазма сказала я.
— Лейтенант Аленко рассказал, что вас выключило после контакта с маяком.
— Да. Кстати. А как вы потом забрали маяк? — Дженкинс и я, сперва пошли на выручку Аленко и Уильямс. Затем, после вашей госпитализации, мы послали Эшли на «Нормандию», а Кайден пошел с нами за маяком.
— Между прочим, — продолжил СПЕКТР, — Чаквас очень беспокоилась за ваше состояние. Проверяла вас, сканировала. Пару раз проверила ваши имплантаты. Впрочем, неважно. Странно, что маяк не выжег вам мозги.
— Это точно. Просто загрузил какие-то картинки.
— Картинки? Какие? — Нашей смерти, — коротко ответила я.
— Нужно будет сказать об этом Совету.
— И что мы скажем? Что мне приснился кошмар? — фыркнула я.
— Нельзя этим пренебрегать, Шепард. Ваши техники пытаются активировать маяк. Хотя, судя по их отговоркам о " перегрузке систем«, они еще не скоро его включат.
— Ладно. Я с вами согласна. Частично, но согласна.
— Вот и славно, — сказал Андерсон.
— Я предстану перед Советом, и так же выдвину обвинение Сарену, — бесстрастно продолжила я.
— Что?! Шепард, это глупо?! — сразу спохватился Андерсон, — Сарен — лучший из СПЕКТРов. Я даже не уверен, что Совет поддержит Найлуса, но если вы встрянете в это... Вам никто не поможет.
— Возможно. Но я хочу знать, что делал этот турианец на Иден Прайм, как он туда попал, и почему стрелял в Найлуса, — хладнокровно и отчужденно пояснила я, — и что эта сволочь сделала с маяком.
— Ладно, Шепард. Но расхлебывать это — я не буду, — едва согласился Андерсон, хотя по его голосу стало понятно, что он все равно на моей стороне, — а теперь идите и скажите этому идиоту Джокеру, чтобы он, наконец, прошел через этот гребаный ретранслятор. Усмехаясь, я оторвалась от стены и вышла из медицинского блока. *** Стоило мне выйти, как меня поманила рукой Эшли. Они с Кайденом о чем-то болтали, но, заметив меня, она мило, и как-то знакомо, улыбнулась. Я подошла к ним.
— Что Эш? Привыкаешь к новой обстановке? — спросила я у нее.
— Я вкратце ей все рассказал, — сказал Кайден, — но думаю, что от экскурсии не отвертеться.
— У вас замечательный корабль, Шепард, — искренне отметила Эшли, — пока вы были в отключке, я познакомилась почти со всем экипажем. Даже с вашим Найлусом. Хотя он не сильно мне понравился. И это не из-за ран.
— Вы — ксенофоб, — догадалась я.
— Да. Можно сказать даже — рьяный, — скромно улыбнулась Эш.
— Эш. Думаешь, что ты здесь одна такая? — поинтересовалась я, — становись в очередь.
— Вы тоже не любите инопланетян? — удивленно спросила Эшли.
— Скажем так. Я их недолюбливаю.
— Чем дальше, тем интереснее, — лишь сказала Эш.
— Еще раз извини, Эми. Я не должен был трогать эту штуковину, — опять извинился Кайден.
— Кайден, я уже высказала свое мнение. Не сыпь мне соль на раны, — попросила я.
— Наверно, правильней сказать: «не зли меня, а то получишь от „седьмого" по полное число», — вольно перефразировал лейтенант.
— Можно и так.
— «Седьмой»? — спросила Эшли.
— Что это? — Один из имплантантов Шепард, — ответил Кайден.
— Однажды Чаквас всем им дала по номеру, чтобы проще отписывать в рапортах — отчего майор выключается.
— Сколько их у вас? — Семь, — ответила я, — правда один не прижился, но иногда дает о себе знать... — Например, во время блица, — вставил слово Кайден.
— Кайден. Заткнись, — шутливо приказала я.
— Без обид, Шепард. Я, конечно, не верю в Бога, но вас точно кто-то оберегает, — заметила Эш.
— Может быть. Лейтенант, сделайте Уильямс экскурсию, а мне нужно сообщить Джокеру, что пора уже сдвигаться с мертвой точки.
— Это точно. А то он тут начал психовать, мол: «Нет майора — ничего вы от меня не дождетесь», — поддержал меня Кайден. Я улыбнулась и, похлопав Уильямс по плечу, направилась на мостик. *** Когда с шипением открылась дверь, и я зашла на мостик, стоящий рядом сержант отдал честь и открыл рот для крика: «Капитан на мостике!» Я прикоснулась пальцем к губам, показывая, чтобы сержант не надрывал свой голос. Тот послушно кивнул, и я, убрав со своих губ палец, направилась к Джокеру. К сожалению, далеко не ушла. Дорогу к Джокеру перекрывала очень живописная картинка: млеющий, бледнеющий, но восторженный Дженкинс, и не очень радостный, хмурый и изрядно потрепанный Найлус. По лицу последнего стало ясно, что еще минута, и он вышвырнет капрала в вакуум. Терять Дженкинса мне как-то не улыбалось, а значит надо было спасать парня.
— Эй, капрал! — позвала я его, подходя к ним. Дженкинс и Найлус повернулись ко мне. В глазах первого заблестели недобрые, любопытные огоньки. Наверное, зря я вмешалась. Я уже хотела развернуться, однако умоляющий взгляд турианца заставил подавиться инстинктом «спасите мой мозг», и продолжить: — Твоя мама просила тебе сообщить, что отцу стало плохо. У Чаквас и так проблем куча. Так что быстро аптечку в зубы и иди в трюм.
— Есть, — Дженкинс отдал честь и пулей помчался в медицинский блок.
— Спасибо, Шепард, — начал Найлус.
— Вы только что спасли ему жизнь.
— Спасать жизни моя работа, — я пожала плечами.
— Работа? Ха. Интересная тогда у вас работенка. Еще бы чуть-чуть и от капрала ничего не осталось. И вы бы ему не помогли.
— Неужели он так тебя достал? — спросила я у СПЕКТРа.
— Вообще-то, да. Сначала он показался надоедливой мухой, от которой я решил избавиться, отвечая на вопросы. Однако потом пошли такие вопросы, что я не понимаю, как я еще не покраснел.
— Настолько личные? — Ну. Если в это определение входит вопросы: «сколько у вас было девушек?» и «какие вам нравятся расы?», то — да, думаю, это личное.
— А сколько у вас было девушек? — улыбнулась я.
— Шепард. Вот только давайте не будем повторять капрала. Его методы допроса меня достали.
— А у меня свои методы.
— Тем более. С вашими методами я не хочу знакомиться.
— Уверены? — На все 100%.
— Ты обвинил Сарена? — я стала мгновенно серьезной.
— Да, и заставил его предстать перед Советом, — хмуро продолжил Найлус, — не думаю, что за это меня погладят по голове. Однако, — сразу продолжил он, — я хочу знать, какого черта он делал на Иден Прайм и почему стрелял в меня. И я не отступлюсь, пока не узнаю в чем дело.
— Не ты один. Я тоже предстану перед Советом с обвинениями Сарена. Найлус посмотрел на меня как на умалишенную.
— Шепард, вы в своем уме? — после минуты молчания спросил он, — Сарен — лучший из СПЕКТРов, живая легенда. Я не уверен даже в том, что Совет поддержит меня. А вы... — Вот сейчас ты в точности повторил Андерсона, — усмехнулась я.
— Тогда Андерсон прав. Это глупо. Если вы обвините Сарена, то можете распрощаться со званием СПЕКТРа.
— Значит, человечество обойдется одним СПЕКТРом. Я тоже хочу знать, что делал Сарен на Иден Прайм. А так же что он сделал с маяком. Найлус покачал головой.
— Вы сошли с ума, майор.
— В своих умственных способностях я не сомневаюсь, — обиженно заметила я.
— Зато я сомневаюсь. Нахмурившись, я демонстративно поправила волосы и ехидно напомнила: — А как же выпивка? — Чего? — Выпивка, которую вы мне обещали. Она появиться в Цитадели или мне подождать еще годик? — Шепард. Вы издевайтесь? — Нет. Я обещала, что если ты выживешь, то вместе выпьем. Или ты передумал? Найлус усмехнулся.
— Нет. Не передумал. Но выпить предлагаю после того, как разберемся с Сареном.
— То есть, в следующей жизни, — перефразировала я.
— Может быть, — пожал плечами Найлус, — все зависит от того насколько мы разозлим Сарена.
— Я закончу наш разговор тем, что все-таки дойду до Джокера, чтобы он, наконец, прошел через ретранслятор, — усмехнулась я.
— А то мы так и не решим дело с Сареном и выпивкой.
— Не буду вам мешать, — Найлус отошел в сторону, пропуская меня к Джокеру. Я спокойно прошла мимо него и направилась к пилоту.
— Шепард? Я повернулась к СПЕКТРу: — Что? — А какие у вас методы добычи информации? — Вы же говорили, что не хотите знакомиться?! Передумали? — Любопытство взяло вверх, — коротко пояснил Найлус.
— Разные.
— Смотря по настроению? Я кивнула и продолжила путь к Джокеру. Через секунду не выдержала и пробурчала: — Нет. По стороне «медали». *** — О, майор! — искренне поприветствовал меня Джокер.
— Не думал тебя здесь увидеть. Извини, что не могу обнять. Как ты? — Жива, здорова и цела. И получила замечание от Андерсона. Почему мы мотаемся возле ретранслятора? — Прости, Эми. Но ты сама понимаешь. Мы одна команда. А ты — наш ангел-хранитель, наш талисман от всех невзгод. Когда тебя нет, мы теряем боевой дух.
— Я знаю Джокер. Я вас избаловала. А теперь давай-ка пролетим через ретранслятор к Цитадели.
— Есть, майор, — с наигранной серьезностью согласился Джокер. Ну что ж. Возможно я и поступаю как дура и сумасшедшая, но точно знаю, что делаю все правильно. Сарен будет держать слово перед Советом, передо мной и Найлусом. Может быть, мне даже повезет. Я на несколько секунд закрыла глаза. Более ясные и четкие образы меня, Андерсона, Найлуса, какого-то человека и еще двух неизвестных мне личностей. Я стою перед Советом. И судя по голосу советника — азари... Я открыла глаза и усмехнулась. Да. Мне точно повезет. Хоть и не сразу, но повезет.
— Соприкосновение с ретранслятором через: три, два, один...
1343 Прочтений • [По ту сторону зеркала Глава 2] [10.05.2012] [Комментариев: 0]
Vova
