— Так хорошо. Давай по-другому. Мы э... друзья. Друзья должны всё и всегда рассказывать друг другу.
— В твоих устах слово друзья звучит слишком пугающе. Тем более ты сам мне нечего не рассказываешь.
— Габриэлла, моя биография не представляет никакого вреда в отличии от твоих «галлюцинаций».
— Да что ты говоришь, а Алексис?
— А что Алексис?
Я знала, что когда я заговорила об Алексисе, он заволновался. Пусть он и не показывал своего волнения, я чувствовала. Он пытается выставить меня дурочкой.
— Я знаю что с тобой случилось после того как ты вырезал Алексиса из себя, также как знаю почему он хотел тебя убить.
Он смотрел мне в глаза, пытаясь понять, вру я или нет, и если вру, то почему так точно.
— Соня рассказала? — тихо произнёс он.
— Может Эммет.
— Эммет не знал, что я был...
Он становился, ему было сложно произнести слова «больным», «сумасшедшим». От них страдало его самолюбие, а для него это было чем-то вроде фатального удара в сердце. Для него, правда, это самое страшное, особенно когда о ней узнают другие. Каждый хочет быть идеальным, но как быть таким, если ты уже не идеален. В «Анклаве» твоё место в стаи определяется авторитетом. Если узнают о его прошлом, может много чего случится, от обычного высмеивания, до попытки убийства. Как он мне на днях говорил, в «Анклаве» существует лишь одно правило: «Убей, или убьют тебя».
Альберт смотрел в окно, на проносящийся мимо лес. Он снова был печален, и в этом была виновата я.
— Прости что вспомнила.
— Нечего, было приятно вспомнить, чем там всё кончилось.
— Моё мнение о тебе не изменилось, честно.
— Приятно слышать.
— слегка улыбнулся он.
Больше чем выдавить эту жалкую улыбку у него, у меня не получилось. Я облокотилась на диван, чувствуя, что я погубила его весёлый настрой окончательно.
— По правде говоря, я толком нечего не помню из моего тогдашнего состояния.
— неожиданно произнёс он.
— Насколько я знаю, я почти два месяца был полным дибилом, а потом стал гением, чуть было не убившем Соню, и лишь через два месяца я открыл глаза как после долгого сна, и смог себя контролировать.
Я была поражена. Почему он мне это рассказал?
— Зачем ты мне это сейчас рассказываешь?
— Ты уже это знаешь, смысл от тебя скрывать.
— Ну там, не знаю, из принципа.
— Ха из принципа, звучит как отмазка.
Он снял очки и твёрдо посмотрел на меня своими алыми глазами.
— Ты прав, как глупая отмазка.
— я перевела взгляд на окно.
— А с другой стороны нас можно увидеть?
— Нет. С другой стороны сделан эффект сплошной стены.
Девушка с белыми волосами. Она напомнила мне «Ангела». Но «Ангелом была молодая девочка с добрым круглым личиком, а эта, здоровенной дылдой с лошадиной моськой и звериным взглядом.
Альберт продолжал буравить меня взглядом, а я продолжала не поддаваться на его провокацию.
— Что ты смотришь на меня как на врага народа? — все-таки не выдержала я его пристального взгляда.
— Ты мне расскажешь или нет.
— Я же уже сказала что нет.
— Не боишься, что всё кончится также как в прошлый раз?
Я уже хотела сказать что «нет» как поняла, что он возможно прав.
«Господи, просто какая-то больная видела тебя через стекло, тебе показалось, что она вооружена, не накидываться теперь на каждого, если тебе кажется что у них есть оружие или если тебе не нравится как они на тебя смотрят. »
— Нет. Не боюсь. И нечего подобного больше не повторится.
* * *
Спустя пару минут мы приехали на городскую станцию. Она сильно отличалась от станции, что была в «Анклаве». Во-первых, она была меньше, Во-вторых, людей на ней вообще не было.
— Всё выходим.
— произнёс Альберт когда поезд замедлил своё движение.
Мы вышли на станцию. Со станции на окраину города.
Когда мы вышли на свежий воздух, я увидела снег, вокруг всё было белым-бело. С сероватого от туч неба, крупными хлопьями тоже падал снег.
— Ну что, нравится? — спросил Альберт видя как я разглядываю всю эту блестящею красоту.
— Да.
От станции к городу вела заснеженная тропинка. Её сложно было заметить. И мы шли почти что наугад, она ещё и не ровной была. Всё время петляла из стороны в сторону.
— Надоело мне петлять из стороны в сторону. Пошли по прямой.
— предложил Альберт.
— Может не надо.
— Назови причину, почему нет.
Он сделал два шага по снегу, на третьем он провалился по пояс в сугроб.
— Вот ёлки зелёные. Блин!
— Я же говорила! Тебе помочь?
— Нет! ***чистое называется надел. Ты что ржёшь, я щас вылезу и *** ***.
— Матершинник.
— смеялась я над ним.
— Я же щас вылезу.
— Ну вылезай, как будто я тебе не даю.
После долгих кряхтений и восклицаний типа: «Вот блин, зараза!», Альберт, в конце концов, вылез из сугроба. Не без моей помощи конечно.
— Проклятье, теперь весь как из задницы.
— Сам виноват. Я ведь говорила не иди, а ты... ты лох.
— немного торжествующе произнесла я.
— Спасибо на добром слове. А ты лохушка.
— Это ещё почему?
— Потому что ты мне 4-ре раза подряд проиграла в «Желание».
Я стыдливо опустила глаза, заметив, что он довольно улыбнулся.
Если посмотреть на проблему локально, то все мои проблемы начались ещё 20-го. Тогда я снова начала доставать Альберта вопросами, и он придумал эту противную игру в «Желания». В которой я всегда проигрывала. Он заставлял вылизывать меня весь его дом, когда я начинала задавать какие-либо вопросы:
«Слушай, вопрос на засыпку...»
«Так всё, играем в „Желания", я загадываю. »
«Почему опять ты?»
«Потому что ты проиграла в прошлый раз. »
Проблема была в том, что он вечно где-то (я сама не знаю где) находил пыль, и тогда всё, автоматический проигрыш.
Над нами повисло молчание. Я снова вспомнила «Ангела» и девушку. Её холодный взгляд не давал мне покоя. У меня появились сомнения: может все-таки рассказать ему?
Мы вошли в город. Хотя название город было слишком не подходящим, скорее деревня. Трёх четырёх этажные дома, куча всяких разных мелких лавчонок с полу убитыми товарами. Единственное отличие от обычной деревни это огромный раскинувшийся на две улице торговый центр.
— Это по-твоему город? — немного расстроено спросила я.
— Ну, это конечно не мегаполис, но на твёрдое звание город вполне тянет. Сначала зайдём к моему другу, а потом в центр.
Он жестом приказал мне идти за ним. Мы прошли мимо торгового центра, повернув налево. Мы прошли очень много, где-то около километра. Вскоре Альберт зашёл ещё в боле менее приличный магазин.
В магазине было тепло. Освещение было слабым, но даже при нём можно было разглядеть многочисленные полки с оружием.
«Оружейный магазин»
Альберт пошёл к стойке, я осталась возле выхода, разглядывать заснеженную улицу.
— О, пришёл. По тебе можно время сверять. Ровно 12.
— раздался громкий, и мягкий мужской голос.
— Ну-у-у, я специально подбираю момент, когда ты не занят, или когда никто не видит, как ты пьёшь на работе.
Я посмотрела на часы, (единственный презент от Альберта) на них действительно было 12:00.
Я старалась не вслушиваться в их разговор. Хотя как бы сильно я бы этого не хотела, я всё равно улавливала их разговор. Иногда я оборачивалась и кидала на них свой пристальный, слегка не довольный взгляд. Иногда, усатый и толстоватый дядька, с которым разговаривал Альберт, почему-то нервно поглядывал на меня.
— Альберт... напомни мне, пожалуйста, — очень тихо вдруг заговорил его собеседник.
— У тебя есть дочь?
— Нет.
— А сестра?
— Она мне не родственница. Просто знакомая.
— А-а-а. Просто, вы это... Немного похожи.
— Глупости.
Я смотрела в окно на улицу, пытаясь переварить услышанное. «Я похожа на Альберта? Каким местом, если не секрет?»
Я вгляделась в своё расплывчатое отражение в стекле:
«Ну, форма лица немного, почти похожее. Нос практически такой же как у него. Разве что губы, одинаковые. И разрез глаз у меня немного больше чем у него. Даже если мы и похожи друг на друга, то незначительно. »
Я попыталась выбросить слова этого дядьки из головы, но почему-то, они не давали мне покоя.
* * *
— Кто этот человек? — спросила я когда мы медленно возвращались к торговому центру.
— Мой хороший знакомый, единственный человек который продаёт столь старое оружие и патроны к нему.
— А почему он сказал, что мы похожи?
— Ему просто так показалось.
— Но что если, он прав?
Альберт резко остановился. Я повернулась к нему.
— Что за глупость? Почему ты так решила?
Он говорил чётко но, тем не менее, полу шепотом. Он обычно говорил так, когда был чем-то не доволен, взбешён, когда пытался держать себя в руках. Но сейчас он выглядел спокойным.
— Но ведь, это действительно так. Хоть это и незначительно, но мы похожи друг на друга. Я лишь сегодня заметила, у меня тот же взгляд, та же походка, практически та же манера разговора, и даже, такая же улыбка. Марина тоже это заметила.
Он резко подошёл ко мне. Сверху вниз он принялся разглядывать моё лицо.
— Да, возможно что-то есть. Но лично я сходства не вижу. Пошли уже.
После этого короткого разговора мы очень надолго замолчали. Даже когда мы зашли в торговый центр, он продолжал молчать. Всякий раз, когда он молчал, казалось что он где-то далеко от окружающего мира. То же самое было, когда он собирался и уходил, по пятницам, а так же когда приходил. Мне кажется, это было связано с его настроением. Когда оно ухудшалось. Хотелось бы мне знать, о чём он сейчас думает.
Мы поднялись на лифте на второй этаж.
— Слушай мой план.
— подвёл меня к магазину с одеждой Альберт.
— Я даю тебе деньги и ты покупаешь всё необходимое, там одежда и прочие...
— Я догадалась.
— Хорошо, встречаемся здесь через полчаса.
— он достал из плаща довольно большую стопочку ярких голубеньких купюр.
— Нейтральная купюра мира — кредиты.
— Ага. Первым делом купи себе сумку. Время пошло.
Он повернулся и ушёл, оставив меня одну около магазина. Повертевшись из стороны в сторону, я нашла то место, где могла бы разжиться вещью, которую посоветовал мне Альберт.
Я купила сумку средних размеров с одним отделением цвета «хаки». Побродив ещё по нескольким магазинам, я разжилась новой домашней одеждой, кроссовками и тапочками (до этого мы ходили босиком, так как раньше было тепло, хотя Альберт продолжает ходить босыми лапами по полу, ну конечно ему проще). Я уже собиралась возвращаться к нашей точке, как мне на глаза попался магазин с сувенирами, ради интереса я решила зайти, у меня всё равно в запасе было 10 минут.
Там не было не чего примечательного, мягкие игрушки, брелки и разного рода талисманы. Но всего одна маленькая не затейливая вещь привлекла моё внимание. Это был брелок-мягкая игрушка, изображавшая чёрного котёнка, с большой головой и ушами. Но было единственное, что делало её ещё более прекрасной, это большие овальные оранжевые глаза. Я тутже, не раздумывая, купила его.
Выйдя из магазина, я увидела Альберта. Наверняка вы спросите, почему я купила глупую детскую игрушку. Ответ прост, вы наверно уже сами догадались. Она напомнила мне его.
— Эгэ-ге-е-е-ей! Альберт! — понеслась я к нему.
— Совсем крыша поехала? Чё ты орёшь как резаная.
— Смотри что я купила. Правда он на тебя похож.
— показала я ему котёнка.
— Да, безумно. Прям одно лицо, сразу видно, что делали по моему подобию. Так, вижу что ты купила сумку. Я правда ожидал чего-нибудь побольше. Ну ладно и так пойдёт.
Он улыбнулся, и по этой злой улыбке я поняла, что что-то не так. В конце концов посмотрев ему под ноги, я увидела два 5-ти килограммовых наполненных до отказа кулька.
— О боже, ты же не собираешься их мне...
Прежде чем я успела договорить до конца, он расстегнул мою сумку, вырвал её у меня из рук, и меньше чем за секунду впихнул туда первый пакет. Мне оставалось только стоять и наблюдать, как он изрядно всё утрамбовав протянул мне обратно мою собственность.
— Ты издеваешься? — спросила я когда поняла что это не шутка.
— Нет. И в этот раз даже не прикалываюсь. Считай это своим дополнительным занятием.
— Тягание тяжестей?
— Да. Теперь ты будешь ездить в город за продуктами, попутно занимаясь тяжёлой атлетикой.
Он резко повесил сумку мне на плечё, и я вместе с ней полетела на пол.
— Ох не фигасе... Что ты туда запихал? Ты ведь говорил лишь про самое необходимое.
— Ну в общем-то я и купил самое не обходимое.
— Да ну. Ну и что же?
Он принялся загибать пальцы на руках.
— Гель для волос, гель для душа, шампунь...
— Вот гель для волос прям таки жизненно важен.
— Вопше то, да. Курица, окорока куриные, крылья куриные, белое куриное мясо, копчённые свиные уши, сардельки, сосиски, колбаса вареная, салями, шоколадный пломбир, ну и специально для тебя хлеб и молоко.
— Можно вопрос? — спросила я после того как он кончил свои перечисления. -Ты скупил половину отдела с продуктами.
— Нет. Только ?.
— смеясь ответил он.
— И это только то что я тебе впихнул в сумку.
— О боже, ты хочешь, что б я молодая... надорвала себе спину? Кстати, ты знаешь, сколько мне лет?
— Насколько я знаю, 23. Но если смотреть по уровню развития, то лет 5.
Я показала ему язык, но он в ответ только ухмыльнулся. Он взял оставшийся пакет и приказал жестом идти за ним.
— Мы сейчас куда? — спросила я когда мы прошли мимо лифта.
— В игровой отдел. Тебе там должно понравиться.
— Ого. Даже такой старый мужик как ты играет в детские игрушки. Не ожидала.
— Ну вообще то я довольно таки молодой.
— ответил он раздражённый моей заявлением.
— Да. Но ты не волнуйся, возраст это не порог.
— Интересно, если тебя стукнуть, ты станешь умнее?
— Думаю что наврятли, только глупее.
— К несчастью такая возможность тоже есть. Но попытка не пытка.
Мы медленно двинулись вглубь торгового центра. Вскоре мы дошли до стойки за которой стояла молодая девушка.
— Добрый день. Вам как обычно? — обратилась дамочка к Альберту как только мы к ней подошли.
— Нет, я сегодня не один. На двоих на два часа.
— Ваши кабинки 8 и 9. Приятного время препровождения.
— Ты тут часто бываешь? — спросила я когда мы прошли в дальнюю комнату ранее прикрытую занавеской.
— Когда как. Я чур в восьмой.
— Я не поняла, почему ты в восьмой!?
— Потому-что: 1) Я её забил ещё чёрт знает когда, и 2) восемь цифра обозначающая бесконечность.
В комнате было темно, лишь маленькие кабинки, напоминающие собой не большие машины, давали не большое освещение.
— Куда вещи девать?
— Для слепых возле входа есть вешалка.
Я повернулась и действительно увидела вешалку. Повесив на неё сумку и кулёк, я повернулась и уже собиралась садиться за аппарат, как мне на голову приземлился плащ Альберта.
— Его тоже повесь.
— Я догадалась.
Повесив плащ Альберта, я наконец заняла своё место у аппарата. Как только я за него села мне в паре сантиметрах глаз выставили экран.
— Играем друг против друга. Главная задача завалить меня или, хотя б остаться в живых.
— Справлюсь с обеими задачами сразу.
— самонадеянно сообщила я своему данному врагу.
— Ага, ещё посмотрим.
— Стой стоп, а как играть то?
Только я произнесла данные слова, как всё вокруг меня стало ослепительно белым, и я словно провалилась куда-то далеко-далеко, так далеко, что реальность переставала иметь смысл.
Где-то в темноте компьютерный голос сказал: «Выберете оружие и экипировку» , и я увидела себя. Первое что мне пришло на ум так это армейские специализированные штаны, футболка, бронежилет и перчатки. Из оружия автомат стреляющий чем-то вроде разрывных патронов, в качестве оружия второго шанса, конечно же гранатомёт. А потом я вошла в игру.
Я стояла в пустом коридоре с кучей ответвлений. Взяв на изготовку автомат, я, медленно часто оглядываясь, пошла на полу согнутых по коридору. Не прошло и секунды как мне что-то влетело в голову, а женский, компьютерный злобный голос торжествуеше произнёс «Headshot!» . Полу кружёчек с жизнью мигнул мне красным и погас.
— Вот и попалась, засранка, которая так долго надомной издевалась. Хоть где-то я на тебе оторвусь.
На секунду мне показали моего убивца. Альберт был как всегда в очках, правда, в этот раз в каких-то шыпованных, в чёрном плаще, в чёрной одежде и в прорезиненных сапогах. А за спиной у него было что-то вроде молота или топора.
Я вошла в игру заново, предварительно добавив часть экипировки, теперь на мне была каска. Я снова попала в коридор. Но только я сделала шаг, как в меня влетел снаряд от ракеты. Тут к несчастью не спасёт ни бронежилет, ни каска. В третий раз мы чисто случайно выскочили друг на друга, и он замочил меня раньше, своим огромным топором. А потом были два пистолета.
Так я проиграла ему 4-ре раза. Он даже в игре отличался живучестью и скоростью, а это бесило.
В конце концов, я озверела, и решила пойти в психическую атаку.
* * *
Альберт Вескер вошёл в игру менее секунды назад. Он уже примерно представлял, где должна высадится Габриэлла, поэтому он медленно крался вдоль стены держа наготове пулемёт «Трезубец» А91, поступивший на вооружение армии «Анклава» год назад.
В ответвление справа от него раздались шаги, и он готовый открыть огонь по врагу резко выскочил на середину коридора.
«Что за...фигасе!. . »
Перед ним стояла Габриэлла в чёрном нижнем белье, в очках с красными линзами, с заплетёнными в конский хвост волосами и с внушительным видом, мечём наперевес.
Она застала его буквально таки врасплох. Он ожидал увидеть бойца, но ни как не девочку лёгкого поведения.
Он знал, что он сюда пришёл расслабиться, поиграть. Но увидев Габриэллу такой, он ощутил потребность в том, что хочет на неё любоваться всегда, в таком виде. Конечно, игра в точности воспроизводила конструкцию тела игрока, и раньше он видел её не совсем до конца одетой. Но именно в таком виде, она производила впечатление не только девушки воина, но и малолетки... смешной и красивой.
«Как в японских мультяшках. Маленькая, грозная, громкая, смешная и красивая».
После этого он потерял бдительность, и впервые проиграл в своей любимой игре.
* * *
— Новичкам всегда везёт.
— всё ещё отговаривался Альберт когда мы вышли из игрового зала.
— Что 17-ть раз подряд?
— Всякое бывает.
— Да ладно, хватит отмазываться. Просто ты уже вышел из формы, вот и всё.
— Вышел из формы!? Это ты, как не нормальная начала разгуливать в одних трусах...
— На мне ещё лифчик был.
— Это не важно. Я надеюсь, что ты не собираешься также выходить на настоящего врага.
— Ну, над этим надо ещё подумать.
— Не дай бог, я тебя увижу такой в реале. Сам лично придушу.
— Так ты меня и так видишь такой почти каждый день. Или ты думаешь, что я не замечаю, как ты то и дело поглядываешь на меня.
— Я смотрю на тебя ради тебя же самой.
— Чего!?
— Если я тебе на нашей тренировке доставил какую-нибудь травму, я должен узнать об это первым, и оказать необходимую помощь, я, в конце концов, могу одним щелчком пальцев снести тебе голову.
— Ну это ты уже преувеличил, тем более травма, которую я не чувствую, что за бред?
— Я ни капельки не преувеличиваю, ты просто не знаешь на какой хаос и разрушение я способен.
Когда мы проходили мимо магазина с одеждой Альберт неожиданно остановился.
— Что-то случилось? — спросила я у него.
Но он не ответил, лишь продолжил молчать и смотреть на витрину магазина.
— Аллё! Ты здесь, ты сомной. Альберт. Я тебя теряю.
Я стянула с него очки, ноль внимания.
— Куку! Ты меня слышишь!? Мне что тебя пнуть!?
— Какая...прелесть.
— прошептал он.
Я посмотрела на витрину, и увидела причину его волнения. Этой причиной был очень дорогой и очень красивый плащ.
Меня эта находка заворожила точно также как и его. Столь прекрасную вещь я нигде и никогда не видела, какая ткань она казалась тонкой, но в тоже время было видно, что он сшит в несколько слоёв. Ткань блестела и переливалась в свете фонарей, отражаясь у нас в глазах.
— Прошу...купи его.
— в свою очередь произнесла я.
Наши глаза опустились на ценник.
— 5000 000 миллионов и 250 тысяч!? Они обалдели!? — воскликнула я.
— У меня нет с собой такой суммы.
— более чем расстроено произнёс Альберт.
— Ну может... может можно попросить чтоб его оставили для нас.
Только я это произнесла, как Альберт вырвал из моих рук очки и влетел в магазин. Меньше чем через 30 секунд он вернулся ко мне.
— Ну что? — нетерпеливо поинтересовалась я.
— Это последняя модель за этот год, и она уже оплачена.
— Как, кем?
— Кэтрин Арнестад.
* * *
Альберт всё ещё молчал, даже когда мы пришли домой. Он выглядел подавленным.
Он плюхнулся на мой диван, снял очки и уставшим взглядом посмотрел в потолок.
— Ну ладно не расстраивайся. Купишь потом.
— села я рядом с ним.
— Понимаешь, я и Арнестад давно соперничаем друг с другом. Но всегда почти всегда ей удаётся меня обыграть. Помнишь правило, «Убей, или убьют тебя», в «Анклаве» заботятся лишь о тех людях, кто хоть что-то значит для исследований. Я к таким людям не отношусь , а Арнестад входит в это число везунчиков. Каждый может объявить друг на друга охоту. Меня не очень-то любят в мире, и я для всех как... подарок. На меня заказывали охоту 57 раз. Из них 45 одна только Арнестад.
— Закажи её.
— предложила я.
— Невозможно. Вычислят, найдут, и тогда меня в лучшем случае просто попробуют расстрелять, про худший, который будет лучше не вспоминать.
— А с чего всё это вопше началось?
— Как тебе сказать. Ну мордой я для неё не вышел. Хотя у самой, рожа лошадиная.
Мы засмеялись. И на меня снова нахлынули воспоминания о девушке. А затем всплыли слова дядьки.
— У тебя и не морда вовсе. А вполне приятная моська. Это у меня морда, если все считают что я мужчину, тобишь на тебя похожа.
— Что за жалкий бред? — посмотрел он мне в лицо.
— По сравнению со всеми кто есть в «Анклаве» ты красивее всех. Хотя какое сравнение? Ты куда лучше и красивее их всех вместе взятых.
— Но, ведь все замечают...
— Какая разнится, что все замечают? Разве это имеет значение? Нет серьёзно, ты как маленькая.
— Хватит, я краснею.
— смущённо произнесла я.
— Пока ещё есть время можешь краснеть. Так вот, не обращай внимание на то, что о тебе пока говорят. Я надеюсь, что ты не комплексуешь по этому поводу.
— Нет.
— Вот и хорошо.
Он подмигнул мне, и сразу на душе стало как-то теплее. Ну конечно, если это говорит Альберт Вескер, почему бы не верить.
Он встал с дивана и пошёл дальше раздеваться. Я легла на диване свернувшись калачиком, чтоб было теплее. И как-то не заметно для себя уснула.
Vova
