Вечер выдался на удивление тихий и спокойный. На базе Долга царило
легкое оживление в виду возвращения из Припяти каких-то легендарных
сталкеров. Большая часть долговцев и все бродяги-одиночки теперь
толпились вокруг них, ловя каждое слово. А мне было как-то все равно на
них на всех. Я сидел возле костра и листал потрепанный дневник
безымянного ходока, случайно найденный в одном из разрушенных домов во
время моего последнего рейда. Мне не часто попадают в руки сталкерские
дневники, поэтому трудно было сказать, насколько он был стандартен или
же неординарен. Он просто был, здесь и сейчас. Аккуратные буквы,
слегка размытые дождем, складывались в слова и строки. А я сидел и
внимал им, как завороженный. Не потому что это был верх литературного
совершенства, но потому что это была часть истории, да и книги в Зоне
удавалось найти не часто. « 23 сентября. Сегодня ровно два
года, как я брожу по Зоне. За это время, она растеряла для меня всю ту
романтику, которая грезилась мне из-за периметра. Теперь я понимаю,
каким был дураком. В этот знаменательный день, отмеченный мною,
как День Дурака имени меня, вылазку было решено не устраивать. Будем с
друзьями пить до самого вечера. Ох, да не отвалятся мои почки и печень!
25 сентября. День. Вроде бы последствия попойки наконец-то
прошли. Голова ещё побаливает, но жить можно. Санька и компания спьяну
собрались к Монолиту прорываться. Остановить их не удалось. Зато
сказали, что будут сообщать каждый день о том, как протекает операция. Яр сказал, что сами вернутся, как протрезвеют. Вроде всем как-то спокойнее стало, но в слова его я лично не верил. 26 сентября. Полдень. Санька прислал первое сообщение. Пишет, что все идет нормально, даже план прорыва у него есть.
Не знаю, что и думать. Вроде ребята умные и опытные, а с другой стороны
не отпускает чувство опасности. Надо посоветоваться с Яром и всеми
остальными оставшимися. 26 сентября. Вечер. Яр отказался помогать, остальные его поддержали. Ну и черт с ними со всеми.
Утром пойду нагонять Саньки и его команду. Если уж не удастся
остановить, то хоть совесть не будет мучить, что ничего не предпринял. Мне бы очень хотелось верить, что все обойдется. 27 сентября. Вечер. Ни с кем не прощаясь, ушел на рассвете. Если продолжу продвигаться в таком же темпе, настигну Саню дня за два. Сегодня он снова отписал. Веселый, гад, проблем они себе пока не нажили. Какой же он все-же наивный дурак… В ответе я не стал рассказывать ему, что пошел следом. Мне кажется, ещё пока не время ему этого знать. 29 сентября. Вечер. Доигрались! По их следам идет химера. Меня она пока не заметила, я иду позади.
Мне трудно принять решение. Уйти, пока не поздно или спасти жизни
других? Черт возьми, так хочется жить, но так не хочется предавать
друзей. Одна жизнь против семи. Возможно, я поступаю не правильно, но не мне решать, да и никто теперь не узнает. Я обязан отвлечь химеру на себя. Мне кажется, что это последнее, что я пишу здесь. Остается лишь надеяться, что я ошибаюсь».
Я вздохнул и покачал головой. Прощальная запись в дневнике
действительно оказалась последней. Прежде, чем убрать помятую тетрадь в
рюкзак, я пролистал оставшиеся пустыми страницы. Неожиданно мне на
колени выпала небольшая фотография. С неё мне улыбалось человек
пятнадцать сталкеров, семь из которых показались мне смутно знакомыми. Надеясь подтвердить свои догадки, я схватил дневник с фото и поспешил туда, где царило сейчас оживление. Тех самых «легендарных» сталкеров, что пришли из Припяти. Найти оказалось не трудно. Куда сложнее было к ним подобраться. «А Монолит реально желания исполняет…» - мечтательно протянул один из сталкеров.
Я прорвался в середину круга и волчьим взором оглядел довольные лица
семи сталкеров вечера. Скоро меня заметили, и голоса почти разом
смолкли. Выдержав некоторую паузу, я бросил им в ноги потрепанный
дневник и фотографию. - За исполнение ваших желаний и за семь ваших жизней была отдана великая жертва.
Я развернулся и зашагал обратно к своему костру. В свою тишину теплого
майского вечера. Кто-то окрикнул меня сзади, но я не среагировал. Это
была не моя история, но я все равно наследил и поучаствовал в ней. Я
исполнил свою роль, и мне было не интересно, кто и какие выводы сделает
для себя из случившегося. Но я нашел для себя истинного героя в
этой истории, и хоть я даже не ведаю его имени, память о нем не покинет
мой разум. Такой уж я человек.
Vova
