- Это те, что оборудованы. Плюс мои "Жигули", и еще "Волга". Федоров
три года работал в Африке, оттуда привез... Ну, а приборы, хоть и
элементарные, есть у каждого... - Такое впечатление, что вы ждали этого...
- Служба у нас такая. Ждешь каждую минуту... Теперь по порядку. Я
связался со станциями гидромета, со всеми. "Грязь" в атмосфере
зафиксирована везде, однако на южной части - ее больше... Потому и
выбрали южное направление. Сил маловато... В общем, час назад здесь, -
он ткнул пальцем в пересечение дорог на карте, - встретились все
группы. Приблизительно в этом районе, - Тема обвел карандашом южную
часть области, - "Грязь"... И параметры не стабильны. Кстати, именно в
этой точке. - Тимофеев вновь остановил острие карандаша на перекрестке,
- получены пока самые неприятные значения. Я их даже боюсь сейчас
назвать... В кабинет вошел начальник пожарной части. - Здравствуйте, - тихо сказал он, - слушаю, товарищ Кардашов. - Надо поднимать ваших людей. - Уже все на боевом посту. С двух часов ночи. Как только пришло сообщение о пожаре на АЭС. - Но вы-то здесь при чем, это же не у вас, - удивился Самойлов. - Порядок такой. Мы должны быть в полной боевой готовности. А вдруг потребуемся. - Очень хорошо, - устало заметил Кардашов, - вы уже потребовались. Вам что известно?
- Сильный пожар на одном из блоков у наших южных соседей. Но очаги
удалось локализовать. Других данных у меня нет, - ответил начальник
пожарной части. - Так... так... - Кардашов склонился над картой. - Ваши соображения? обратился он к присутствующим.
- Ясно, что это не пожар, - сказал Самойлов, - активная зона реактора
открыта. Сильный выброс. Очень сильный, если даже группы Тимофеева
ошиблись на порядок. Даже, если в десять раз меньше, то все равно это
работа активной зоны реактора... Кардашов не ответил. Подошел к окну. Рассветало. Небо было чистое, лишь кое-где виднелись кучевые облака. - Дождя не будет, - тихо сказал он, - хоть в этом повезло... Вернулся капитан Недогонов. Хотел что-то сказать, но директор махнул ему, мол, молчи пока.
- Итак, принимаем такое решение... Позовите Люду. - Он кивнул капитану.
Люда тотчас же появилась в кабинете. - Садитесь стенографируйте,
распорядился Эрик Николаевич, - Пишите: "Приказ по АЭС. Первое.
Тимофееву организовать дозиметрический контроль на всех автодорогах юга
области..." - Правильно. Утром пойдут машины, - согласился Тема.
- Второе. Пожарной части, подчиненной АЭС. Оставить на объекте 4
комплекта средств тушения в дежурном режиме. Остальные техсредства, в
первую очередь средства пожаротушения, направить в распоряжение групп
Тимофеева..." - Зачем? - удивился начальник пожарной части. - Будем мыть транспорт, - улыбнулся Тимофеев, - из брандспойтов. Ох и дадим жару... - Хватит двух пунктов, - заметил Самойлов, - всего не предусмотришь... - Вот тут три деревни. - Тема показал на карту. - Там возможно выпадение "грязи". Вы понимаете? - Что делать? - Кардашов вопросительно посмотрел на него.
- Считаю, что детишек все-таки лучше оттуда убрать. У них щитовидка
слабая, нельзя оставлять их там... Нет, нельзя... На время вывезти... - Легко сказать: увезти. Это же эвакуация. Возникнет паника... Никто не позволит, - возразил Недогонов. Кардашов не обратил внимания на его слова. Он вновь склонился над картой.
- У нас пионерлагерь готов к сезону... Туда и вывезем... Бери на себя,
Самойлов, медицину - пока только нашу - ну и автобусы. А я заеду в
райком, к Федорову. Он мужик головастый, поймет, что с йодом шутить
нельзя. - В область надо доложить, - напомнил Недогонов. -
Доложим. Обязательно. Вы, капитан, вместе с ночным директором пока
организуйте "второй эшелон". И аппаратура, и люди, и транспорт должны
быть на "товсь". Ясно? - Ох и нагорит нам... - заколебался Недогонов.
- Нагорит. - Эрик Николаевич едва заметно улыбнулся. - Обязательно
нагорит. Но Люда на всякий случай приготовит приказ. Подробный и за
моей подписью... - он повернулся к Самойлову, - ты пока покомандуй
здесь. Будут нервничать, скажи, Кардашов скоро будет. Ну, если из
обкома начнут звонить... Мол, скоро будет там, у первого... Поехали. -
Директор тронул Тимофеева за рукав. - На тот самый пост, что на главной
дороге. - Неужели столь серьезно? - секретарь райкома с надеждой
посмотрел на Кардашова: вдруг директор АЭС все-таки слишком сгустил
краски. Тот не ответил. Эрик Николаевич смотрел на лес, что мелькал за
окнами их черной "Волги". - Так в этом году и не выбрался на
рыбалку, - сказал секретарь райкома щука неплохо берет... Да и грибов,
наверное, будет много... - Глаза успокаиваются, когда смотришь на
зелень, - отметил Кардашов, люблю, вот так - из поезда или машины -
глядеть на лес. Разный он, неповторимый... Посмотрим, что творится у
поста, а затем сразу в обком. - Первый в восемь уже на месте, к
половине девятого собираются все, заметил секретарь райкома, - так что
как раз и успеем. Ты им сразу все и откровенно. Как мне. Мужики
толковые, поймут, что лучше перестраховаться, чтобы потом локти не
кусать. - Надеюсь... Оба думали об одном. Полчаса назад
Кардашов подъехал к домику секретаря райкома. Тот, оказывается, не
спал. И машина стояла у калитки - секретарь с утра собирался проехать
по району - все-таки посевная в разгаре. Кардашов коротко обрисовал
ситуацию, выложил все, что знал. Секретарь согласился, что детей надо
вывезти. Мол, тебе, Эрик Николаевич, лучше известно, как поступать в
таких случаях. Тут же поднял райкомовцев, распорядился, чтобы слушались
физиков и врачей, помогли им с детьми. Но все-таки настоял на поездке в
обком вместе с Кардашовым. Тому пришлось оставить свои "Жигули" у дома
секретаря и пересесть в его "Волгу". У поста ГАИ уже выстроилась очередь автомашин.
Командовали двое - молодой дозиметрист и лейтенант милиции. Пока
постовой проверял документы у шофера, дозиметрист "прощупывал" каждое
колесо. Поперек шоссе стояли две пожарные машины, между ними
небольшой просвет. Шланги протянулись к асфальтированной площадке, что
находилась чуть в стороне, - "площадка отдыха" значилось на указателе. Трое пожарных курили, они явно скучали без работы. Дозиметрист узнал Кардашова, подскочил к нему. - Все чисто, Эрик Николаевич! Кардашов вышел из машины. - Где Тимофеев? - спросил он.
- Полчаса назад уехал в деревню Матвеевское. Распорядился в случае
необходимости вызывать. Радиостанция там. - Дозиметрист показал в
сторону поста ГАИ - бетонной будки, которая нависла над дорогой. -
Вызвать Тимофеева? - Не надо. А в воздухе? - "Грязь" есть... Но на земле пока чисто. - Может быть, и проверять не надо? Перестраховываемся? - вступил в разговор секретарь райкома. - Проверять всех! - резко возразил Кардашов. - Без исключений.
Вдали показались "Жигули". Машина шла на большой скорости. "Жигули"
резко свернули вправо, выскочили на обочину. Поднялся столб пыли,
водитель явно не хотел стоять в очереди... Соловьев увидел колонну грузовиков, стоявших у поста ГАИ. - Опять жуликов ловят, - сказал он. - Наверное, проверка документов... попробую проскочить. Жена не ответила. Она молчала с тех самых пор, когда зарево исчезло, а муж так и не пожелал ничего объяснить. Дети на заднем сиденье спали. Они привалились друг к другу - ровная трасса укачивала, Соловьев свернул на обочину, поднялся столб пыли, машину затрясло. - Осторожней, разбудишь детей, - хмуро сказала жена. - Я сейчас. - Соловьев остановил машину. - Покажу документы и вернусь. Он выскочил из "Жигулей", даже дверь не захлопнул. Протянул лейтенанту милиции документы. - Очень тороплюсь, - сказал Соловьев, - и у меня в машине дети спят. Поэтому не мог стоять в этой очереди...
- Нарушаете, товарищ, - лейтенант взял водительское удостоверение, -
все торопятся... У многих уже рабочий день начался, но шофера порядок
знают - раз надо, значит, надо... Нехорошо нарушать. - Готов заплатить штраф, - вспылил Соловьев. - А мораль мне можно и не читать! - Я не читаю мораль, - обиделся лейтенант, - о порядке говорю... - Буду жаловаться! - пригрозил Соловьев. - Это ваше право. - Лейтенант неторопливо направился к машине. Дозиметрист на всякий случай проверил райкомовскую "Волгу". - Чисто, - сообщил он Кардашову.
- Благодарю. Будет что-то новое, сообщайте сразу. Мы в обкоме. Так и
передайте Тимофееву. - Эрик Николаевич открыл дверцу "Волги". Дозиметрист был уже у "Жигулей". Он поднес трубку к переднему колесу. Стрелка на приборе шарахнулась вправо.
- Непонятно. Неужели что-то с питанием? - вслух сказал дозиметрист. Он
слегка тряхнул прибор, но стрелка уперлась в край шкалы. Дозиметрист
чуть отодвинул штангу в сторону от "Жигулей", стрелка качнулась и
поползла влево. - Эрик Николаевич, "грязь"! - крикнул дозиметрист. Кардашов выскочил из машины. - Одну минуту, - бросил он шоферу и секретарю райкома. - Сколько? спросил он дозиметриста. - Зашкаливает... - Ого! - Кардашов, наконец, обратил внимание на водителя "Жигулей". - Я где-то вас видел... - Наверное, в министерстве. - Соловьев попытался улыбнуться. - Вы, если не ошибаюсь, Кардашов... - Значит, вы оттуда?. . - Я в отпуске. Сейчас в Москву, а потом назад. - Что делать, Эрик Николаевич? - спросил дозиметрист.
- Попробуйте отмыть, - посоветовал Кардашов. - В общем, как положено.
Давайте, - обратился он к Соловьеву, - отойдем в сторонку. - Я тороплюсь. Каждая минута на счету... - попробовал возразить тот.
- Мы долго не задержим, - Кардашов говорит спокойно, - машина
"грязная", надо попробовать отмыть. Сами понимаете, для пользы вашей и
детей. Подошел секретарь райкома. Он молча наблюдал, как
лейтенант сел за руль, завел "Жигули" и въехал на них на площадку, где
уже суетились пожарные, готовя свои шланги. - А дети пусть погуляют, - крикнул вдогонку Кардашов. - Ну я вас слушаю, обратился он к Соловьеву. - Что там у вас происходит? - Пожар на четвертом блоке. Был какой-то взрыв. Ну а остальное мне неизвестно... - Вы по должности?. .
- Заместитель директора по административно-хозяйственной части, -
быстро сказал Соловьев,- поэтому не очень-то разбираюсь, что именно
произошло. - Тем не менее уехали... - Бросили... - добавил секретарь райкома. - А вы, собственно, кто? - огрызнулся Соловьев.
- Спокойно, - прервал Кардашов, - не могли бы вы поподробнее. Какой
номер сигнала: "первый", "второй" или "третий"... Вы не могли не знать.
- "Первый". - Соловьев отвел глаза, не выдержал взгляда Кардашова. - Ясно... С вами все ясно, гражданин Соловьев... - Я тут ни при чем! - Соловьев перешел на крик. - Я в отпуске, понимаете, в отпуске! - Понимаю, - спокойно ответил Эрик Николаевич. - Это преступление. Кардашов кивнул секретарю райкома, и они вместе направились к "Волге".
Соловьев хотел что-то сказать, но будто онемел. Он стоял на дороге,
боясь тронуться с места. А пожарные уже направили на "Жигули" струи из
брандспойтов. Дети и жена, Соловьев стояли в стороне, с любопытством
разглядывая, как потоки воды обрушились на их "Жигули". - У тебя,
директор, все подчиненные - партизаны? - Секретарь обкома поднялся
навстречу вошедшим. - Впрочем, иначе я не догадался бы о том, что ты
область поднял на ноги. Что, а начальство проинформировать не
соизволил? Или боялся потревожить? Но имей в виду - в моем возрасте уже
с пяти утра бессонница. Доживешь, узнаешь. Кардашов хорошо знал
секретаря. Его шутливый тон вовсе не свидетельствовал о хорошем
настроении, скорее, напротив, секретарь был недоволен. Он работал в
области уже более двух десятков лет, характер у секретаря был крутой,
властный, терпеть не мог тех, кто обманывал или пытался обмануть его, -
годы проходили, а такие случаи он не забывал. Правда, в последние
пару лет секретарь сильно сдал. Осунулся, постарел все-таки восьмой
десяток пошел, да и, говорят, бегать перестал, а раньше его частенько
видели в городском саду по утрам в тренировочном костюме. Впрочем,
легенд о секретаре в городе ходило немало, но Кардашов точно знал одно:
в годы войны секретарь в этих местах командовал партизанским отрядом. А
потому он не сдержался, улыбнулся: - Наивные люди. Не ведают, что со старым партизанским командиром имеют дело. Секретарь смягчился, любил, когда вспоминали его прошлое.
- Хитрый ты, Кардашов, но это тебя не спасет... Чаю хочешь? Видишь, мы
тут потихоньку чаевничаем - тебя ждем. Может, все-таки что-нибудь
сообщишь... За столом сидели второй секретарь обкома и заведующий
отделом промышленности. Кардашов и секретарь райкома - тот держался
позади директора АЭС, на всякий случай, мол, моя хата с краю - присели
к столу для заседаний. Они летели над городом. Прогуливаясь внизу
люди, на детских площадках играли малыши, у овощного киоска стояла
очередь. Наверное, свежие огурцы завезли. Об огурцах Тимофеев подумал,
потому что вчера у них на станции была их широкая распродажа. Почему
здесь должно быть иначе? Впрочем, Тимофеев лишь мельком взглянул вниз. Он не отрывался от своих приборов, которые он разместил за креслом пилота. - Теперь к станции, - прокричал генерал. - Выше и чуть в сторону, - ответил Тимофеев. В это мгновение они оба увидели красную ракету. На АЭС заметили их вертолет. - Выше, выше, - крикнул Тимофеев, он понял, что сигналят им. - И на максимальной скорости!
Они стремительно пронеслись над станцией. Внизу сновали
бронетранспортеры, чуть в стороне стояли пожарные и санитарные машины.
Людей рядом с поврежденным реактором не было. - Ну что там? - крикнул генерал. - Домой, - Тимофеев глянул на приборы и сразу все понял, - домой. Там объясню. Кратер поврежденного блока светился. Свет был ярче солнечного. Значит, горел графит. Аппаратуру "зашкалило". Стрелки легли на упоры. Приборы не могли работать при столь высоких уровнях полей. - Запах чуешь? - опять крикнул генерал. Тимофеев кивнул. Он не проронил ни слова до тех пор, пока вертолет не приземлился. - Ну что? - генерал вопросительно смотрел на Тимофеева. Винт еще вращался, но двигатель уже затих.
- Плохо. Без дозиметрической разведки летать нельзя. Надо еще
подсчитать, но эти штуки, - Тимофеев показал на индивидуальные
дозиметры, которыми был утыкан его карман, - покажут годовую дозу. Как
говорится, носом чую, - мрачно улыбнулся он, - очень высокий уровень,
воздух ионизирован. Без дозиметрического обеспечения летать нельзя, так
и скажите своему начальству. Опять-таки считать надо, но приблизительно
за два-три полета можно получить значительную дозу. - Не пугай, - генерал насупился. - Вам же больные орлы не нужны? - Тимофеев смотрел прямо в глаза генералу.
- Может быть, останешься у нас? - генерал обнял Тимофеева. - Сам
понимаешь, как ваш брат нам нужен. Да и мужик ты, видно, из наших,
авиационных... - У меня другой профиль. Да и аппаратура для этого
случая не годится. Тут другое нужно... И с одеждой. Пока у вас бани
нет, контроля тоже - сбросьте. Потом постирать надо, когда наладится
наша служба... - Товарищ генерал, товарищ генерал! - к ним прямо
по летному полю бежал посыльный. - Специалисты прибыли. Разворачивают
дезактивационный пункт, и листы свинцовые привезли. Надо защищать
машины. С ними начальство высокое, в том числе товарищ командующий... - "Уазик" их отправили? - генерал показал на Тимофеева. - Так точно. Шестнадцать минут назад.
- Хорошо. Отправьте и товарища дозиметриста, - генерал повернулся к
Тимофееву, - спасибо вам. За службу и за дружбу. А уж раз там спецы
приехали, разберемся. Наверное, теперь и на вашей станции дел
невпроворот, летите. И еще раз спасибо, - генерал крепко пожал руку
Тимофееву. Генерал быстро зашагал в сторону домиков, в одном из
которых находился штаб его части. Тимофеев смотрел ему вслед, будто
сомневаясь: а действительно, не остаться ли ему здесь? - Товарищ
Тимофеев, вертолет к вылету готов, -дозиметрист обернулся, рядом по
стойке смирно, приложив руку к козырьку стоял лейтенант, командир
вертолета. Тимофеев огорченно вздохнул, посмотрел на домики - генерал уже скрылся в одном из них. - Ну что же, летим, - сказал он с сожалением, дома давно уже ждут. Секретарь обкома читал докладную записку медленно. Лицо его нахмурилось.
Кардашов разглядывал полки с книгами, которые тянулись вдоль стены
кабинета. Его заинтересовало полное издание Пушкина, он осторожно взял
первый том. Такое издание он видел впервые - книга умещалась на ладони.
- Это подарок для делегатов съезда. - Секретарь обкома на секунду оторвался от чтения. - Осторожнее, берегу. - Только взгляну, - отозвался Эрик Николаевич, - похищать не собираюсь. - Сразу пересчитаю, так что не удастся, - не поднимая головы, заметил секретарь. Тимофеев сидел за столом. Он достал из кармана индивидуальный дозиметр и машинально вертел его пальцами. Наконец, секретарь закончил читать. Помолчал. Посмотрел на Кардашова - тот уже возвратился к столу, потом на Тимофеева. - Лихая записка, - наконец нарушил он молчание. - Так и послали в Москву? - Да, фельдсвязью, - спокойно ответил Эрик Николаевич, - думаю, уже в министерстве. - А не думаешь, что там тоже кое-что соображают?! - Секретарь был явно не в духе. - Или здесь только такие башковитые, а?
- Соображают, конечно, - охотно согласился Кардашов, - но, во-первых,
немногие из нынешних энергетиков, которые командуют атомными станциями,
прошли и испытательный полигон и остальное. Они это только по учебникам
знают, а мы на собственной шкуре проверили. И, во-вторых, добрый совет
даже со стороны всегда полезен... Но не это главное. Я имею в виду ту
часть записки, которая касается нашей области, и тех мер, которые надо
предпринимать. Завтра-послезавтра появится необходимость эвакуировать
три деревни - к этому нужно подготовиться и технически и морально. И,
наконец, наши заслоны на дорогах уже не справляются - необходимо
подключить милицию и гражданскую оборону. - А такие штуки у нас есть? - Секретарь показал на дозиметр, который Тимофеев машинально крутил пальцами.
- Должны быть у гражданской обороны, - ответил тот, - их только
зарядить надо. Но не в них проблема. Сейчас - главное на дорогах, а
завтра - на полях и в деревнях. - Шестнадцать машин мы задержали. Три из них так и не отмыли, пришлось временно изъять у владельцев, - сказал Кардашов.
- А они немедленно телеграмму в Москву, сразу в Центральный Комитет,
мол, полное беззаконие творится в области, - секретарь откинулся в
кресле, - мне уже позвонили и распорядились самым строжайшим образом
наказать за самоуправство. То есть вас, Эрик Николаевич. Плюс к этому
обвинили в том, что сеем панику. Такая информация ушла наверх. По каким
каналам, не знаю, но нагоняй жду с минуты на минуту. А вы - об
эвакуации... Да нас с вами сразу же эвакуируют, да так, что за всю
жизнь не оправдаемся. Кардашов встал. Тема вскочил следом. - К сожалению, я рассчитывал на иное...
- Одни молчат, другие утверждают, что вы ошибаетесь, - секретарь будто
оправдывался, - я не имею права не считаться с их мнением. С детьми-то
как? - Наш лагерь, имеем право предоставить его в распоряжение
деревенских ребятишек, в порядке шефства, - сказал Кардашов. - И никто
не упрекнет. - Шефство - это хорошо. - Секретарь задумался. - К такому придраться невозможно... А остальное - повременим.
- У этих штучек, - Тимофеев показал дозиметр, - есть батарейки. Вернее,
он работает, если есть батарейка. Так вот их на складах может не
оказаться... - Не волнуйтесь. Я распоряжусь, чтобы обязательно
проверили. Да и подготовились на всякий случай. Но принимать
окончательное решение не могу... Не имею права... - Мне жаль
Москву, - сказал Кардашов, - "грязные" машины постараются проскочить по
окружным дорогам. На магистрали уже заторы, начнут объезжать, а значит,
потащат "грязь" по области. Потом придется разыскивать эти машины... К
сожалению, многие бегут... У нас в поселке около четырех тысяч личных
машин атомщики живут неплохо. И там не меньше. И будут бежать. До
официальной эвакуации. - Вы уверены; она будет? - спросил секретарь. За директора ответил Тимофеев:
- Судя по тому, что я видел, хотя и мельком, обязательно. Это не та
авария, которую легко ликвидировать. Горит графит, а значит, активная
зона раскалена или раскаляется. Ее быстро не остудишь - да и
неизвестно, как ее охлаждать... Насколько я знаю, таких аварий в
атомной энергетике не случалось. - Будем надеяться на лучшее, - секретарь протянул руку, - мне кажется, вы все-таки ошибаетесь.
Кардашов не ответил. Молча протянул руку секретарю, постоял еще секунду
и потом решительно направился к двери. Тимофеев кивнул секретарю и так
же, как Кардашов, у порога не остановился и не оглянулся. Секретарь подошел к книжной полке, поправил томик Пушкина. В дверях появилась референт. - Вызови ко мне начальника гражданской обороны и начальство из облздрава, - сказал секретарь, - да побыстрее, пожалуйста. - Перекусим у меня. Светлана, наверное, уже вернулась. Кстати, сколько времени-то? - спросил Кардашов. - Двенадцатый, - ответил Тимофеев. - Быстро день пролетел, - заключил Кардашов. - Жена еще в отпуске? - После праздников вернется, числа десятого, - сказал Тимофеев, - так что пока в холостяках.
Они не обсуждали то, что произошло в кабинете секретаря обкома. Его
тоже можно понять - доверяй, но проверяй. А у кого проверишь?
Эрик Николаевич вел "Жигули" уверенно, не торопясь. Тимофеева
укачивало, он закрыл глаза, задремал. Все-таки намучился за день. - Да и положу у себя, - сказал Кардашов. - Светка диван купила - роскошь! - Светлана Олеговна - хозяйственная, - Тимофеев открыл глаза. - Я ее всегда в пример ставлю... - Тебе грех жаловаться... Вот и приехали. Кардашов поставил "Жигули" на привычное место, проверил дверцы - запер ли? - и по привычке посмотрел вверх. - Дома, хозяйничает на кухне, так что голодными не будем, - сказал Эрик Николаевич, - пошли. Дверь открыла Светлана. - Наконец-то. Заждались, - она улыбалась. - Тема, рада, что и ты приехал. Мы ждем уже почти час... В проеме двери показался Самойлов.
- Пельмени - пальчики оближешь. Сибирские, - рукава у Самойлова
закатаны, фартук повязан аккуратно, было видно, любил Самойлов
готовить. - Светлана у вас, Эрик Николаевич, московская женщина, а
настоящие красноярские пельмени и в глаза не видывала... Так что
обучаю. - Ой, товарищи-граждане, но ведь почти сутки ничего не
ел, - закричал Тимофеев, - где, где эти пельмени?! - он направился на
кухню. - Как дела? - Эрик Николаевич смотрел на Светлану. - Все нормально. Дети осмотрены и отправлены. Твой заместитель умеет работать. У него в пионерлагере все по струночке ходят.
- Я просто там военное положение объявил, - доложил Самойлов, - теперь
дети уже спят. А какое ликование у них было, когда узнали, что
каникулы! Им же еще три недели учиться, а тут - каникулы! - Учебу можно и в пионерлагере организовать, - буркнул Кардашов.
- Вот этого народ не поймет, - рассмеялся Самойлов, - тем более, что я
эту публику, ребят то бишь, вполне официально заверил, что лично
прекращаю всяческие занятия. Мол, надо окрепнуть, спортом заниматься, а
то все побледнели от этих уроков... - Самойлов - оратор, -
добавила Светлана, - он такую речь перед ребятами закатил, что они
рвались в пионерлагерь. Родителей нам даже уговаривать не пришлось,
сами ребята все организовали. Большинство подумало, что у них по
программе такое организовано. Есть там всякие игры - "Зарница",
"Следопыты" и еще в этом роде... Не беспокойтесь, Эрик Николаевич, эта
часть операции прошла гладко и четко. Без происшествий... Да проходите
вы, пора за пельмени браться. Пельмени и впрямь были отменные. И четверти часа не прошло, как огромная миска опустела. Проголодались все. Зазвонил телефон. - Нет, не спит, сейчас позову... Кардашов слушал молча. Потом положил трубку. - Что? - не удержался Самойлов.
- Звонил Первый. Сказал, что скоро будет сообщение от Совета Министров
СССР. Правительственная комиссия уже на месте. Ее распоряжения - для
всех обязательны. И никакой самодеятельности. - Я все-таки в
деревне с мужиками потолковал, тет-а-тет, так сказать, признался
Самойлов, - чтобы потихоньку готовились к отъезду дней на десять
пятнадцать. Мужики поняли правильно. Войну прошли, знают, что делать,
когда нагрянет беда. - Сейчас не война, - жестко заметил Эрик
Николаевич. - Будем ждать решений комиссии. Через четыре дня праздник,
торжественное заседание надо провести. Потом День Победы... И еще.
Завтра же надо полную инвентаризацию станции, просмотреть каждый блок,
все службы. И у нас подраспустились люди, слишком уж благодушное
настроение. Да и случай с операторами быстро забыли. Помните, с
запашком на работу явились? Пожалели, не хотелось биографию портить. А
теперь чувствую, что зря... В общем, завтра наша главная забота -
полный порядок на станции. Везде и во всем. Где бы ни бывал
Кардашов в день 9 мая - в Москве или Ленинграде, Смоленске или
Свердловске, он всегда шел на то место, куда стекались в этот день
фронтовики. Нет, ему не довелось самому быть даже вблизи фронта - семью
эвакуировали в Фергану, оттуда они с матерью вернулись лишь через два
года после Победы. А отец... отец "пропал без вести" в 41-м, и так и не
удалось выяснить, где именно он погиб, известно, что в Белоруссии - и
только. Отец был в пехоте, рядовым бойцом... Как обычно, в восемь
утра Эрик Николаевич заехал на АЭС, прошел по дежурным сменам всех
четырех блоков, на третьем встретил Тимофеева, и он увязался за
директором в парк, где сегодня встречались фронтовики.
852 Прочтений • [Фантом. Часть 2] [10.05.2012] [Комментариев: 0]
Vova
