Многоликий Малфой Шли мы раз на дело, Я и Краббе с Гойлом... (Фамильная песенка Малфоев) Джон Риддл, будучи магглом, не совсем уяснил себе разницу между авроратом и маггловской полицией, а потому сразу после побега позвонил в полицию за дальнейшими указаниями. - Здравствуйте, вас Джон Риддл беспокоит, - вежливым и немного робким голосом начал мнимый Темный Лорд. - Сержант Хартман слушает, - рявкнула в ответ трубка. - Будьте любезны, попросите к аппарату Аластора Хмурого, - еще более робко попросил Джон Риддл. - Нет у нас такого! – отрезал сержант Хартман. – Всех Хмурых, Хрипатых и Горбатых на зону вчера отвезли. - Простите, - пробормотал Джон Риддл. – Вы не понимаете. Я – Лорд! - Поздравляю, - с издевкой ответил сержант Хартман. - Я – Темный Лорд, - пояснил Джон Риддл. – Самый ужасный волшебник современности, магглоненавистник и черный маг. - Переключаю на «Скорую помощь», - сухо сообщил сержант Хартман и чем-то щелкнул. Джон Риддл аккуратно положил трубку на рычаг, перешел в телефонную будку на другой стороне улицы и начал очищать от селедочной чешуи свою записную книжку. За долгие годы работы Риддл познакомился с очень многими коллегами по своему нелегкому делу. И даже в небольшом шотландском городишке, куда его забросила в этот раз судьба, были люди, готовые оказать ему теплый прием. Спустя пару часов лорд Вольдеморт в тапочках-зайчиках и мягком халате пил чай на кухне у своего коллеги. - Перевоспитываю, да, - уклончиво отвечал лорд Вольдеморт. – Мне бы воспитательные работы им организовать. Да-да, радиаторы как раз подойдут. В тот же вечер беглые Пожиратели и примкнувший к ним Люциус Малфой знакомились с тяжелой маггловской жизнью, перетаскивая ржавые радиаторы из подвала детского сада на улицу. - Двадцать четыре, - спокойно считал Джон Риддл, которому, несмотря на возраст, работа давалась проще всего. - Двадцать три, - тут же набавил себе Игорь Каркаров. - Какие двадцать три? – возмутился Долохов. – Филонишь, Аваду тебе в глаз! - Том Томыч, а Антон Палыч магией ругается! – наябедничал Каркаров, но Риддл ответил ему таким шипением, что Каркаров в несколько секунд забрался на дерево, чтобы не стать жертвой призываемых ядовитых змей. - Этот Люциус Абраксасович, - шипел тем временем Джон Риддл, прыгая на одной ноге. – Этот василисков сын... мне батарею на ногу сбросил, падла! Следующее утро для каждого из беглецов было болезненным по-своему. У Джона Риддла болела отбитая радиатором нога, и свою обычную утреннюю зарядку он делал только на силе воли и любимой песенке. - Вздох глубокий, руки шире! – декламировал Темный Лорд, взмахивая руками под звуки маггловского радио. – Не спешите, три, четыре! И не будьте мрачными и хмурыми... - Во дает! – шепнул Каркаров Долохову. – Видно, здорово он башкой треснулся! Долохов, который вчера после выбытия из строя Темного Лорда фактически в одиночку выгрузил из подвала все радиаторы, мрачно ковырял мозоли и тихо матерился на родном языке. Вид своих рук и ноющая боль в спине и ногах пробудили в нем неожиданно приятные детские воспоминания о деде, пасечнике и деревенском колдуне, который считал за позор применять магию во время возделывания кормилицы-земли. У Игоря Каркарова, хотя ему и удалось вчера по большей части откосить от работы, сильно болело ухо. Небольшим денежным кушем в детсадовской тумбочке и книгой «Скажи наркотикам «Нет!»» (коллега Джона Риддла по-своему понял недомолвки о магическом мире) Каркаров не удовлетворился, и решил взять натурой. Он уже набил детскими игрушками большой мешок, но тут из темноты возник Джон Риддл и веско сказал: «Игорь, положи верблюда!» А потом мнимый лорд Вольдеморт поймал Каркарова за ухо и дал волю своему возмущению теми, кто отнимает игрушки у маленьких детей, не понимая, что эти дешевые и обтрепанные зверушки являются для кого-то Мишками, Жучками и Кисами. Каркаров понимал, что Круциатусом было бы больнее, но ему было обидно. А Люциус Абраксасович, который вчера сбросил Темному Лорду радиатор на ногу, тихо сидел в углу в живых и непобитых, но у него болела душа. Люциус тайком от всех открыл золотой медальон с колдографией единственного сына и молча страдал. - Шакал я паршивый, - наконец вслух сказал Малфой, когда Темный Лорд вышел из гостиничного номера, - у детей деньги отнял. Детский сад ограбил. - Ишь, культурный нашелся! – отозвался Каркаров. – Небось, когда после квиддича магглов ослиной мочой поливал – не был тогда паршивым. - То после квиддича, - горестно сказал Люциус. – А то – дети. Джон Риддл, подслушивающий у замочной скважины, поздравил себя с первым педагогическим успехом на новом поприще. - Вы как хотите, - решительно сказал Люциус, - а я пошел в тюрьму. - Иди-иди, - согласился Каркаров. – У тебя за ослиную мочу сколько было? - Один год. - А за побег еще три припаяют. Да еще и магглам выдадут – за детский сад. Люциус в отчаянии сел мимо стула. Джон Риддл открыл дверь с намерением подойти и подбодрить своего подопечного, но Долохов огорошил его с порога. - Маскироваться надо, Лорд, - хрипло сказал Долохов. – Дворничиха нас засекла. Оборотного зелья у нас нет, так что надо бы новые маггловские шмотки купить. - Есть купить маггловские шмотки, - отозвался Джон Риддл. – Каркаров! - А чего это чуть что, так сразу Каркаров? Долохов, скажи хоть ты ему, что не было такого уговора! - Ну хорошо, - уступил Джон Риддл, - пусть в магазин сходит Люциус. Запоминай, Люциус Абраксасович: во-первых, туфли купи. Во-вторых, одежду. Размеры запомнишь? Люциус Абраксасович начал утро как отличный семьянин, но перед искушениями капиталистического мира не устоял и зашел в тот магазин, на витрине которого были самые симпатичные женские фотографии. - И что ты купил? – с досадой воскликнул Джон Риддл, распаковав покупки Люциуса и вполне по-вольдемортовски сверкнул на него красными глазами. - Я следовал вашим инструкциям, милорд, - заявил Малфой, которого вовсе не смущали стразы на купленных им туфлях. – Вошел в магазин и приказал магглянке: «Туфли хочу. Размер сорок два, сорок три, сорок пять!» - Хороший магазин, - иронически оценил Долохов, прикладывая к своей лапе дамскую туфлю сорок третьего размера. – Все у них есть. - Бабские туфли купил, - пояснил Каркаров, беря себе сорок пятый размер. - Это был маггловский магазин, а не Диагон-аллея, - обиженно ответил Люциус. Его туфли ему нравились, потому что своего размера он не знал и приказал продавщице «принести такие, чтобы подошли». - Ну, а еще что принес? – спросил Джон Риддл, чувствуя худое. - Милорд, я нашел для нас достойные мантии, - с достоинством сообщил Малфой, разворачивая женские платья. - Мать моя чистокровная! – только и смог сказать Каркаров. – Лорд, то есть Том Томыч! Чего делать-то будем? - Так пойдем, - решил Джон Риддл. - Так? – Каркаров показал на свои трусы-боксеры, в которых он ходил по номеру, сбросив у входа провонявшую селедкой робу. - Так! – Джон Риддл указал на купленные Люциусом мантии, рассчитывая на то, что в непривычной женской одежде его подопечные будут немного посмирнее. Однако надежды Джона Риддла категорически не оправдались. Уже на вокзале, с которого беглецы должны были отбыть в Эдинбург, сообщники лорда Вольдеморта произвели настоящий фурор. Люциус, в первый раз за последние несколько месяцев попавший в неоднополое общество, дефилировал по перрону в женском вечернем платье и мужских ботинках и клеился к барышням, эпатируя провинциальное общество. - Девушка, а девушка, - спрашивал Люциус. – А который час? - Четверть седьмого. - Девушка, а девушка, а вас как зовут? - Гермиона. - А меня Люциус. - Ну и дура! Долохов и Каркаров куковали в мужском туалете, перед которым собралась немалая очередь. - Заметут нас, - говорил Долохов, ставя ногу на писсуар и подтягивая чулки. – Как есть застукают. В дамский идти надо. Загнав своих подопечных в купе, Джон Риддл решил больше не спускать с них глаз. - Из купе никуда не выходить! – приказал мнимый лорд Вольдеморт. - А че делать? – тут же огрызнулся Каркаров, которого добрый Темный Лорд уже успел распустить. – Скучно без палочек. - А что, обязательно фокусничать? – наивно спросил Джон Риддл. – Давайте во что-нибудь поиграем. - Нашел фраера с тобой играть, - продолжал борзеть Каркаров. – У тебя и без палочки в колоде девять козырных тузов. - Зачем же в карты? – возразил Джон Риддл. – Вот хорошая игра, в города. Я, например, говорю Лондон. А Антон Палыч за мной Ньюкасл, на Н. А ты теперь, Игорь, на Л. - Азкабан, - задумчиво сказал Каркаров, который был не силен в маггловской географии. - Почему? - А я там сидел. - Ну хорошо, а ты, Люциус Абраксасович, тогда опять на Н. - Малфой-мэнор. - Ну при чем тут Малфой-мэнор? - Там мой дом, - с чувством сказал Люциус, которого начала мучить совесть за то, что он слишком развязно вел себя на перроне. – Там мой сын, там моя мама. - Тогда давайте так поиграем... – начал было Джон Риддл, но в этот момент Долохов вышел без разрешения в коридор и заглянул в соседнее купе. - Смотри, Лорд, - со злобной усмешкой сказал Долохов, - там в соседнем купе кролик повесился. Ну помнишь, как ты в детстве сделал? Вот и я сумел. Как уже было сказано, Джон Риддл любил кроликов и не любил насилие. Он бросился в соседнее купе и через минуту возник в дверном проеме с дрожащим, но живым кроликом на руках. - Ну что вы за люди? – гневно вопросил Джон Риддл, отвешивая Долохову затрещину, и его спутники изрядно струхнули. – Будете сидеть здесь всю дорогу. Одни. Ты, - Риддл кивнул на Люциуса, - заваришь в котелке гречку, вот кипяток. Мешать не переставая. Вам двоим – немецкий язык, от сих до сих. Грегоровича будем грабить. Вернусь – проверю. Если не выучите - моргалы выколю, пасти порву, и как их, носы пооткушу. Спустя час напуганные очередным преображением Вольдеморта беглецы по-прежнему тихо сидели в купе. Люциус Малфой подвесил к столику котелок с гречкой, самостоятельно дойдя до туристского способа его закрепить, и методично помешивал кашу, недоумевая, что за зелье варит Темный Лорд. Каркаров и Долохов учили немецкий язык по самоучителю. - Окно? - Дас фенстер. - Я. Пароль? - Дер пароль. - Я. Старшая палочка? - Дер эльдер Цауберштаб. - Я. Девушка? - Магглянка. - Да по-немецки! ... Дас Мэдхен! - Ах, я, я! Дас Мэдхен! - Я, я! Дементорская свинья! Золотоволосый юноша? - Херр Гриндельвальд. Джон Риддл тем временем прекрасно проводил время в соседнем купе в обществе кролика и двух маггловских мальчуганов, которым так понравилась внешность лорда Вольдеморта, что они очень просили его зайти к ним в гости на Хэллоуин.
Vova
