Сон — естественный физиологический процесс пребывания в состоянии
с минимальным уровнем мозговой деятельности. В состояние сна входят все
живые организмы в Галактике. Кроме гетов. Зачем вообще нужен сон,
ученые до сих пор не знают. «Как и я», — подумала я, потянувшись. Я прислушалась.
За довольно толстыми стенами был едва слышан гул аэрокаров. На улице
уже кипела жизнь. «Сегодня же суббота», — позволила я себе заметить
и легла на бок. Всегда ненавидела вечную суету и шум. Больше люблю
одиночество. Не гордое, а простое и нудное одиночество. Хотя... Я лениво
приоткрыла один глаз и не смогла сдержать смешка. Рядом со мной тихо
посапывала Эния. У неё в последнее время появилась очень вредная
привычка поджидать, когда я усну, и засыпать рядом. Я не возникала,
не устраивала сцен, но и не поддерживала такую «компанию». Эния
что — то невнятно пробурчала и обиженно надула губки. Я криво
усмехнулась. «Сколько ей? 150? Такая кроха», — промелькнуло у меня
в голове, и открыла второй глаз. Прошло уже почти пять месяцев с тех
пор, как она сделала тот значимый звонок, позволивший мне избавиться
от одиночества и вырваться из объятий вечного отчаяния. Кривая ухмылка
сменилась на более мягкую и приятную. Кажется, именно такую ухмылку
любила Эния. За всё время нашего знакомства, азари с чересчур
рьяным интересом спрашивала меня о нашей культуре. Я спокойно
и вкрадчиво давала ей нужные ответы, дополняя своим мнением. Эния
внимательно слушала, не перебивая и не задавая лишних вопросов. Правда
в последнее время у неё появилась очень вредная привычка поспрашивать
что — нибудь обо мне. На что я давала не слишком четкие ответы
и погружалась в свои грёзы. Я слегка встряхнула головой. «Что — то
с тобой не то, ангел мой. Может, стоит сходить к врачу? К психологу?».
Ухмылка исчезла с моего лица. Я ещё некоторое время рассматривала Энию,
а затем аккуратно, чтобы не разбудить ее, встала и направилась на кухню. «Так.
Я только вчера покупала кофе. Где оно?». По странному стечению
обстоятельств, пакетик оказался в холодильнике. «Блин. Сколько говорила
Энии, что кофе в холодильник НЕ НАДО класть. Так нет же.
Ну не убивать же её за это?» Пить такой кофе не хотелось. Однако,
желания побеждают всё, и я, медленно бормоча ругательства, начала
готовить себе кофе. Приготовив желанный напиток, я вышла
на балкон. Видок был ещё тот. Всюду кипела жизнь, что было сродни
муравьям в муравейнике. Всё блестело и мне приходилось щуриться, чтобы
полюбоваться пейзажем. Я отпила немного кофе. Напиток разлился приятным
теплом по телу, заряжая его бодростью и уничтожая последние очаги
сонливости. Когда я в последний раз была на Элизиуме, то на кофе
у меня попросту не хватало времени. Тем более, что тогда была настоящая
война за эту планету. Я помню тот день. Тогда я впервые
покинула Землю и решила посетить это процветающее место. И ровно тогда,
четыре года назад, прошла операция, названая Скиллианский Блиц.
Пожалуй, самым запоминающимся моментом был тот, когда какой — то солдат
не верил, что Альянс успеет прийти к нам на помощь. Я дала ему оплеуху
и на повышенных тонах спросила: — Имя? — Что? — непонимающе спросил солдат. Оплеуха.
— Имя? — повторила я.
— Джон. Джон Шепард.
— Значит
так, Джон. Не смей распускать здесь нюни. Взял винтовку в зубы
и вперед. Альянс придет. Главное продержаться как можно дольше. Ясно? — Ясно, — уверенно сообщил солдат.
— Тогда вперед. Pour l’Elysée! — крикнула я, и под боевой клич тоже начала сражаться. Прошло
четыре года. Теперь здесь всё гораздо красивее. «Тебе так кажется,
потому что ты когда — то дралась за эту красоту», — предположила я,
делая ещё один глоток. Может быть. А может и нет. «Интересно. Как дела
у этого Шепарда?» — подумала я, с интересом разглядывая горизонт. Может
быть, я могла стоять так часами, если бы не... — Доброе утро, — чьи-то руки обвили мою шею. Конечно эти «чьи-то» могли принадлежать только одному существу.
— И тебе доброго утра, Эния, — ответила я, делая еще один глоток кофе.
— От кого? — Не знаю, — её пальцы прошлись по правой лопатке.
— Знаешь, я никогда не замечала у тебя этой татуировки.
— Я её никому не показываю, — пояснила я.
— Ясно, —
пальцы начали гладить спину, повторяя контуры моего тату. Я едва
не замурлыкала от удовольствия.
— Тем не менее, она очень красивая. Пальцы
прикоснулись к «глазу» и я очнулась от полудремы и вывернулась из рук
Энии. Та не сопротивлялась, лишь обиженно на меня взглянула.
Я не ощутила укола совести. Я допила кофе и, бросив взгляд на Энию,
пошла проверять почту. Как, оказалось, проверить действительно было что. «Уважаемая Габриель Фламель. Вы приглашены на ежегодный концерт „Опера"...»Дальше я не читала. «Значит „Опера". Блин. Если бы не Эния, я бы поехала. Но бросать ее здесь, даже для меня это перебор».
— Ну что там? — спросила Эния, снова обняв меня за шею.
— Приглашение на концерт, — ответила я.
— Концерт? Ты что, поёшь? — Можно
и так сказать. Раз в год на Земле проходит концерт, и я в нём участвую.
Правда, походу, в этом году я не смогу поучаствовать.
— Почему? — Из — за одной азари, которая попросила у меня помощи, — заковыристо пояснила я.
— Из — за меня? — в голосе Энии послышалась обида и грусть.
— Да.
— Так давай полетим. «Чего?» — В смысле? — недоуменно спросила я, повернувшись к Энии.
— Давай
полетим. Я давно хочу увидеть Землю, — улыбнулась азари, все еще
обнимая меня за шею.
— А сейчас есть повод: я хочу послушать, как
ты поёшь. Я задумалась. Мне определенно хотелось лететь и то,
что Эния меня поддерживала, имело свои плюсы. Однако что — то мне
говорило, что лететь не стоит.
— Даже не знаю, — замялась я.
— Ну, пожалуйста, — последнее слова она так жалобно протянула, что отказать ей было кощунством.
— Ладно, уговорила. Иди, собирай вещи, — вздохнула я, и Эния обрадованно отпустила мою шею и побежала собираться. «Снова на Землю. Что же в ней такого особенного?» — Это мой дом, — шепотом ответила я. «Слишком долго это место было нашим домом. СЛИШКОМ долго».
— Да пошла...я, — сообщила я, и пошла собирать вещи. *** — Как она? — спросил чей — то хриплый и грубый голос.
— Этот
считает, что она будет жить. Рана глубокая, чувствуется, что она
пыталась себя подлатать, — второй голос был каким — то тягучим, словно
сироп.
— Я не это хочу знать, — сообщил первый голос. Корнелия
тихо лежала на чём — то мягком и не выдавала то, что пришла в себя
и слушает их разговор.
— Этот считает, что она придет в себя.
— А можно поконкретнее? — попросил третий голос. Сиплый, но зато имеющий какую — то странную силу.
— Очень скоро. Тем
временем Корнелия ощутила что кто — то очень аккуратно и не спеша
перебирает её волосы. Это было довольно таки неприятно, но она
продолжала притворяться спящей.
— Кристабель, — сделал замечание грубый голос.
— Не трогай её и отойди.
— Хорошо, — согласился слабенький и почти детский голосок и «кто — то» перестал перебирать волосы. Вот только предупреждение запоздало. Корнелия
быстро села и схватила шею этого «кого — то». Этим «кем — то» оказалась
девочка-азари. Голубые испуганные глазки взирали на девушку и медленно
наполнялись слезами. «Она ещё ребёнок», — промелькнуло в голове
у землянки, когда она посмотрела в глаза маленькой азари.
— Отпусти её! — приказал грубый голос. Корнелия повернула голову в сторону источника приказа. Трое.
Грубый голос определенно принадлежал взрослой азари. Выглядела она
довольно грозно, в чем ей очень помогал нацеленный на девушку дробовик.
Хищный разрез глаз, делал её похожей на большую кошку. В этом очень
помогали зеленые глаза, которые блестели от переполняющего её гнева. Вторым
был ханар. И смотрелся он не особо угрожающе. Даже пистолет не делал
его грозным. Скорее комичным. Сценка называется «Оружие в щупальцах
медузы-переростка». Третьим был турианец. Два синих глаза,
не уступающих насыщенностью цветом глазам нашей героини, с напряжением
осматривали Корнелию. Дробовик в его руках, так же не делал его
угрозой. Куда больший интерес вызывало то, что вокруг его кулака
искрилась энергия. «Биотика». Корнелия повернулась
к девочке-азари, которую держала за шею. Та тихо поскуливала
и испуганно смотрела на землянку. В какой — то момент показалось, что она
вот-вот расплачется.
— Отпусти её! — повторила азари.
— Как тебя зовут? — мягко спросила Корнелия у своей «пленницы». Та удивленно поморгала и ответила: — Кристабель. Меня зовут Кристабель Дрей.
— Отпусти её! — ещё раз сказала азари.
— Да отпущу я её, — ответила ей Корнелия.
— Только скажите мне, кто вы? — Милена Дрей, — ответила азари, и, немного погодя, добавила, — Спектр.
— Я думала, вы работаете поодиночке? — заметила землянка.
— Работаем.
Вот только есть один маленький нюансик. Вот это, — она кивнула
на ханара, — моё здоровье. Это, — кивок в сторону турианца, — моя
совесть. А то, что ты держишь за шею — моё милосердие. Корнелия слушала это, не особо вникая в смысл слов.
— Эния, — словно вспомнив, прошептала она и отпустила шею Кристабель. -Эния? Это твое имя? — спросила Милена, опуская дробовик.
— Нет.
Это имя моей подруги, которая попала в беду, — пробурчала Корнелия
и вновь посмотрела на Спектра.
— И мне нужна ваша помощь. *** — Эния? Эния! — М — мм, — простонала та, с трудом открывая глаза.
— Эния, слава богу. Ты жива. Азари
не знала имени этой женщины, но все же она была рада тому, что её хоть
кто — то разбудил. «Странно, я помню, что шла к медблоку, и помню как
нашла панацелин», — Эния села и попыталась восстановить картину
прошедших событий, но в этом ей мешал сладковатый привкус крови во рту
и гул в голове. Она осмотрела помещение. В темной и тесной
комнате были люди: женщины, девушки, девочки. И только одна азари, она.
«Корнелия», — подумала она, оглядев комнату. Её нигде не было видно.
— Ты Корнелию не видела? — поинтересовалась она у женщины, которая её разбудила.
— Нет, не видела. Эния ещё раз осмотрела комнату, в надежде увидеть черную гриву волос. От бессилия и одиночества в глазах азари появились слезы.
— Корнелия, — прошептала она и, не сдержавшись, заплакала.
1122 Прочтений • [Immortalle. Глава 3] [10.05.2012] [Комментариев: 0]
Vova
