После решения насущнейшего вопроса с вакансией преподавателя для Защиты
от Сил Зла Альбус Дамблдор всегда испытывал двойственные чувства. С
одной стороны, он чувствовал облегчение от временного решения надоевшей
проблемы. С другой стороны, Дамблдора всегда немного мучала совесть,
потому что он понимал, что знай студенты, кого он им в очередной раз
нашел, они бы с полным правом утопили бы его в пруду, предварительно
повесив и расстреляв.
- Директор, посмотрите на меня! – окликнул Гарри задумавшегося Дамблдора.
- Да, Гарри? – невинным голосом откликнулся Дамблдор.
- Директор, ради всех жизней феникса, ответьте мне на один вопрос, -
потребовал Гарри. – Откуда взялся наш новый профессор по СилЗла? Я как
с ним взглядом встречусь – у меня в голове словно фугу Баха играть
начинают. Даже с Квиррелом такого не было.
- В случае с Квиррелом ты долго грешил на профессора Снейпа, - напомнил Дамблдор.
- Теперь-то я не ошибусь, - заверил Гарри. – От Снейпа у меня четкая тошнота и никакой мигрени.
- Профессор Марволо Гонт очень хороший специалист, - объявил Дамблдор.
– Крупный специалист по Темной магии. Пожалуй, самый крупный.
- Ой, - только и смог сказать Гарри, которого накрыло осознание неизбежного. – Мы все умрем.
- Рано или поздно, несомненно, да, - подтвердил Дамблдор. – Но вряд ли
профессор Гонт будет тому причиной. В стране тяжелые времена. Школа
переведена на режим «всех впускать, никого не выпускать». У меня тут
министерская комиссия уже второй месяц плутает. Так что профессору
Гонту, хочешь – не хочешь, придется доучить по меньшей мере осенний
семестр. Будьте к нему подобрее. Увидишь, это окупится.
- Ты знаешь, у кого мы вчера прогуляли урок? – спросил Гарри у Рона, усаживаясь рядом с ним на диван в гриффиндорской гостиной.
- Сам знаешь у кого, - откликнулся Рон, изображая над учебником
мыслительный процесс. – Гермионочка, ну дай списать! Не понимаю я в
этих СилЗла ничего.
- Вот именно что сам знаешь у кого, - подтвердил Гарри. – У него самого.
- Слушай, дружище, - прошептал Рон, поворачиваясь к Гарри, - ну
прогуляли и прогуляли, давай больше про это не вспоминать. А то
Гермионка списать не даст, скажет, сами виноваты.
- Слушай, Рон! – сказал Гарри уже громче, хватая друга за плечи. –
Благодаря стратегическому гению Дамблдора СилЗла в этом году у нас
ведет Вольдеморт. Ты понимаешь это или нет?
Рон понял, что было заметно по его искривившемуся от ужаса лицу. Но Гермиона новости не поверила.
- Вечно вы что-то выдумаете, только чтобы не учиться, - сердито сказала
она, захлопывая учебник по СилЗла, который ей очень нравился – новый
профессор умел подбирать литературку. – Профессор Гонт прекрасный
учитель. И хороший специалист.
- Лучший, - признал Гарри. – У него за всю жизнь только одна Авада
сорвалась. – Гарри постучал себя по лбу. – А так – безупречная
репутация.
- Да я его сразу заподозрил, - наконец пришел в себя Рон. – Помните, я
на первом уроке письмо от Фреда читал, засмеялся, а он мне говорит:
«Мистер Уизли, что смеетесь как в Министерстве Магии?»
- Ну мы еще посмотрим, кто громче будет смеяться, - решительно сказал
Гарри, которого постепенно начал захватывать план директора. – Дамблдор
говорит, что покинуть школу он пока не может, а потому будет очень
осторожен. Как думаешь, близнецы смогут приехать к нам погостить?
- Вы невозможные, - фыркнула Гермиона и отсела вместе с учебником к камину.
Спустя два часа Гарри и Рон уже спешили в совешник с написанным
письмом. Планы по курощению и низведению Темного Лорда у них были самые
грандиозные. Оставалось только узнать, чем могут помочь Фред и Джордж.
В совешнике Гарри и Рона ждал Фоукс, гордо выхаживающий по балке и
наслаждающийся вниманием сов. От июньской Авады Вольдеморта Фоукс
только помолодел.
- Интересно, что будет, если Фоукс потопчет твою сову? – задумчиво произнес Рон. – Надо бы у Хагрида спросить.
- Ты мою сову не трогай! – ответил Гарри. – Она у меня вообще мальчик!
- Ты уверен? – хитро спросил Рон.
- Нет, - признался Гарри и получил по голове пергаментом, который метко бросил Фоукс.
«Привет, Гарри, - гласил пергамент, - мне надо обсудить с тобой
известные тебе перемены в преподавательском составе. Сегодня в восемь.
Надеюсь, тебе понравится. Мне же нравятся лимонные леденцы, а также
шахматы. Альбус Дамблдор».
«Леденцы – это пароль, - догадался Гарри. – А шахматы – пропуск».
Гарри явился в кабинет Дамблдора ровно в восемь с шахматной доской под мышкой.
- Маггловские шахматы, - с удовлетворением сказал Дамблдор, расставляя
фигуры. – Неподвижность их фигур оставляет место для фантазии. Скромная
резная фигурка не заслоняет собой тех сил, тех мелодий, которые она на
самом деле представляет. Ты не пробовал составлять задачи, Гарри?
- Нет, - честно ответил Гарри. – Но я пробовал их решать, чаще в уме – в детстве у меня не было доски.
- Великолепно, мой мальчик, великолепно! – просиял Дамблдор. –
Обязательно попробуй себя как шахматного композитора. Я уверен, ты
обнаружишь в себе настоящий талант.
- Поговорим начистоту, Гарри, - предложил Дамблдор через минуту,
привычно разыгрывая испанскую партию. – Я полагаю, у вас уже есть свои
планы относительно профессора Марволо Гонта?
- Ну, мы думали начать с хлопушек... – немного смущенно пробормотал Гарри, поддевая пешкой Дамблдорова слона.
- Мальчишество, - решительно осудил Дамблдор, но по его хитрым глазам
Гарри понял, что директор вовсе не сердится. – К своим фигурам надо
относиться заботливо. Вот представь себе – ты лорд Вольдеморт. Великий,
ужасный, бессмертный. Из-за очередной примитивной магии ты заперт в
Хогвартсе в обществе своих врагов и вынужден сохранять инкогнито. Что
бы ты чувствовал?
- Я бы взбесился! – откровенно ответил Гарри.
- Именно, мой мальчик, - подтвердил Дамблдор. – А теперь представь, что
в довершение всего тебя позовет на чай Хагрид и накормит тебя черствыми
булками...
- А он позовет? – заинтересованно спросил Гарри.
- Конечно, - усмехнулся Дамблдор. – Ты ему и предложишь. И заметь – мы
не будем делать Вольдеморту ничего, кроме добра. Но каков будет
результат!
Вернувшись домой от Дамблдора, Гарри в первый раз в жизни разложил
шахматную доску и попытался сочинить задачу. После часа мучений у него
получилась двухходовка, в которой резвый белый конь (Рон) ставил мат
черному королю (Вольдеморту), зажатому у края доски белыми пешками.
Гарри был настолько окрылен своим первым успехом, что тут же коряво
зарисовал задачу и отослал ее Дамблдору.
- Для начала не так уж ужасно, - честно сказал Дамблдор, встретив Гарри
на следующий день в коридоре. – Белого коня я беру в разработку.
Дамблдор хитро взглянул на Гарри и сунул ему сборник шахматных миниатюр.
Лорд Вольдеморт всю жизнь считал, что доброе слово и Темному Лорду
приятно, разумеется, если оно не сопровождается старческим
подмигиванием и предложением лимонных долек. Но радушие его новых
коллег превзошло все его ожидания. Трелони постоянно предлагала ему
погадать забесплатно, что приводило Вольдеморта в ужас, потому что один
раз ее пророчество он уже послушал. Кентавр Фиренц поднялся по лестнице
в его комнату, чтобы лично пожать ему руку, и галантно протянул Темному
Лорду копыто. К несчастью лорда Вольдеморта, этим визит не завершился.
Спустя несколько минут от лестницы донеслось печальное ржание.
- Друг мой, - красивым мелодичным голосом сказал Фиренц, когда
Вольдеморт вышел на лестницу спросить, какого черта. – Я слишком спешил
представиться вам, узнав от директора, какой вы замечательный человек.
А ведь звезды говорили мне, что очень скоро я попаду в безвыходное
положение. Понимаете, вверх по лестнице я могу всходить очень хорошо. А
вот вниз...
- Мобиликорпус, - великодушно изрек Темный Лорд. Фиренц не шелохнулся.
- К сожалению, человеческие заклинания не действуют на кентавров, - грустно сообщил Фиренц и снова печально заржал.
- Не смешно, коллега, - сквозь зубы процедил Темный Лорд, закатывая рукава.
На середине лестницы Темный Лорд с белым конем на плечах повстречался с Минервой МакГонагалл.
- А, здравствуйте, Марволо! – поприветствовала его МакГонагалл. –
Знаете, в этом году мы снова будем собирать вечера танцев для тех, кому
за 30. Приходите обязательно. Я вас записываю.
- Уф, - только и смог возразить Темный Лорд.
Тяжелое положение профессора Гонта, чертами лица похожего на одного ее
известного одноклассника, почему-то развеселило профессора МакГонагалл.
- Кстати, Марволо, - крикнула она ему сверху. – У вас на воротнике белая лошадь.
- Ну и что? – с достоинством ответил Вольдеморт, а Фиренц обиженно добавил: - Не лошадь, а кентавр!
Всю дорогу вниз по лестнице лорда Вольдеморта терзал диалектический
вопрос о том, как неполноценное существо может быть таким полновесным.
- Я перед вами в огромном долгу, Марволо, - сказал кентавр, когда
Вольдеморт поставил его на ноги на ровном полу. – Вы прекрасный
человек. Если позволите, я с удовольствием загляну к вам еще.
- Вы слишком любезны, - вежливо ответил Вольдеморт, отдуваясь. – Слишком.
Гарри Поттер и Альбус Дамблдор в тихом восторге наблюдали за путешествием Вольдеморта и Фиренца из-за гобелена.
- Ирония судьбы, - шепотом заметил Дамблдор. – Пять лет назад Фиренц на
своей спине уносил тебя от Вольдеморта. А теперь Вольдеморт несет его к
тебе.
- Директор, вы гениальны, - признал Гарри. – Умиляет то, что мы действительно не сделали никому ничего плохого.
- Безусловно, мой мальчик, - согласился Дамблдор. – Убивать добротой – это наш секрет.
Получив следующее письмо от Дамблдора с назначением времени встречи,
Гарри окончательно почувствовал себя заговорщиком и подумал, что если
Орден Феникса всегда был таким, то немудрено, что Мародеры вступили в
него сразу после выпуска и полным составом.
Дамблдор встретил Гарри в приподнятом настроении, сидя за доской с уже расставленными фигурами.
- У меня для тебя хорошие новости, Гарри, - объявил он. – Надеюсь, у
тебя для меня тоже? Получил ли профессор Гонт приглашение от Хагрида?
- Нет, - честно ответил Гарри, и лицо Дамблдора тут же приобрело
выражение обиженного младенца. – Но это потому, сэр, что Рон пригласил
в гости близнецов...
- Понимаю, - с разочарованием сказал Дамблдор. – И вы, безусловно,
сочли, что намного достойнее подкладывать профессору хлопушки и
подсыпать ему в чай порошок Вырви-Глаз-и-Левую-Ногу?
- Ну что вы, сэр, - увлеченно возразил Гарри. – Это детские шалости.
Вот потом мы профессору Гонту так похоже в ванной аврора Хмурого
нарисовали, что он от него в нарисованную дверь выбежал.
- И это ты называешь борьбой со злом? – скучным голосом сказал
Дамблдор. – Боюсь, ты просто не понял всю важность моего задания.
- Нет-нет, - тут же начал оправдываться Гарри. – Я понимаю, что по
условиям игры мы должны делать Вольдеморту только добро. Например, я
отрекомендовал его тете Молли как прекрасного педагога, имеющего
большое влияние на умы учеников, и она убедила себя в том, что только
он сможет уговорить близнецов закончить образование. Она два раза
приглашала его в гости, а потом приехала сама...
- О да, - довольно сказал Дамблдор, вспоминая о недавнем визите Молли в
Хогвартс, во время которого профессор Гонт узнал много хорошего о себе
и много плохого о треклятом змеерожем психе, развязавшем эту идиотскую
войну. – Я горжусь тобой, Гарри. Впрочем, я и сам не терял времени
зря... Если ты согласишься провести сейчас немного времени за
портьерой, я могу гарантировать тебе, что это будут лучшие минуты в
твоей жизни.
Как только Дамблдор спровадил Гарри за портьеру и накрыл салфеткой
шахматную доску, в дверь кабинета нервно постучали, и на пороге возник
профессор Гонт. Пару недель назад Дамблдор через третьи руки
отрекомендовал его Драко Малфою как исключительно участливого и
душевного человека, и с тех пор профессор Гонт периодически выслушивал
диатрибы своего ученика. Драко не называл имен, но в крайне цветастых
выражениях жаловался добрейшему профессору на неизвестного психопата и
мегаломаньяка, который назначил Драко начальником транспортного цеха.
Профессор Гонт снисходительно улыбался и жалел только о том, что
положение не позволяет ему применять Круциатус.
- Марволо, голубчик! – Дамблдор пошел навстречу дымящемуся от ярости гостю с распростертыми объятиями. – Лимонную дольку?
Темного Лорда заметно передернуло.
- Тогда, может быть, арбузную? – тут же поправился Дамблдор.
- У – меня – на – арбузы – аллергия! – отчеканил Темный Лорд.
- Прости старика, не знал, - участливо сказал Дамблдор, но Гарри за
портьерой понял, что Дамблдор прекрасно все знал и помнил. – Скажи
пожалуйста, кого-то...
- Директор, я хочу обратиться к вам с решительным предложением, -
прервал Дамблдора лорд Вольдеморт. – Я считаю, что на ближайшем
педсовете следует поставить вопрос об ограничении внеклассного общения
студентов и педагогов официальными часами для консультаций.
По лицу Дамблдора Гарри понял, что слова «педсовет» и «консультации» в устах Темного Лорда звучат для него музыкой.
- Ах, Марволо, ну зачем так официально, - всплеснул руками Дамблдор. –
Опять Драко, да? Поймите, дорогой мой: у мальчика проблемы в семье, а
душа у него добрая, ранимая... Он же не Пожиратель какой-то
отмороженный...
- Я знаю все ваши объяснения наизусть! – вскричал Темный Лорд, и
Дамблдор еще раз картинно всплеснул руками. Гарри за портьерой начал
тихонько хрюкать. – Добрый мальчик, исключительно по-доброму ко мне
относится, очень ко мне привязался... Я не против давать ему
консультации по учебным вопросам. Даже когда они выходят за рамки
программы! Но какое мне дело, что его, видите ли, замужней тетке дурит
голову какой-то... я даже сказать это не могу в вашем присутствии!
- Назначьте ему отработку, - посоветовал Дамблдор, хитро глядя на Темного Лорда поверх очков.
- Да не могу я назначить ему отработку, поймите! – продолжал бушевать
Вольдеморт. – Снейп, его декан, тут же ее отменит, потому что, видите
ли, Малфой не хотел ничего дурного.
- Но ведь, насколько я понимаю, Драко ругается матом в публичном месте,
- заметил Дамблдор. – Перескажите Северусу часть его выражений, и,
уверен, он будет на вашей стороне.
- Вы хотите, чтобы я пересказал Снейпу, что Драко говорил о ... Сами-Знаете-О-Ком?
- Разумеется, - невинно согласился Дамблдор.
- Ну, знаете! – и профессор Гонт вышел из кабинета директора, хлопнув дверью.
- Неплохо, да? – довольно спросил Дамблдор, откидывая портьеру и находя
за нею грызущего подоконник от смеха героя всея магической Британии. –
Теперь ты, надеюсь, понимаешь, что идея с Хагридом имеет чрезвычайную
важность?
- Директор, - простонал Гарри. – А что же ... что Малфой... выражения...
- Легилименция, Гарри, - гордо заявил Дамблдор, показывая на прозрачный
сгусток, клубящийся на конце его палочки. – Я думаю, некоторые мы
все-таки услышим.
Старый потрепанный сборник шахматных миниатюр, который одолжил Гарри
Дамблдор, был создан мастерами, чьи шедевры не шли ни в какое сравнение
с теми примитивными задачами, которые Гарри находил в маггловских
газетах. Постепенно Гарри начал ценить тонкую паутину ударов, которая
блокирует обреченного короля в центре доски, полюбил этюдное чувство
скольжения над пропастью и медленно разворачивающуюся красоту и
фатализм многоходовок. Фигуры приобретали в его сознании лица и
характер, настоящие и возможные ходы то сплетались над клетками доски
кружевом, то звенели натянутыми струнами. Спустя некоторое время, Гарри
начал сам создавать настоящие задачи.
Гарри приложил всю свою изобретательность, чтобы свести Хагрида и
профессора Гонта именно в нужное время, и провел пару часов под
мантией-невидимкой, помогая встрече однокашников доливающим заклятьем.
Первым плоды его усилий оценил Рон, который ворвался в гостиную
Гриффиндора с выражением первобытного ужаса на лице.
- Там гигантские п. . п. . п... – бормотал Рон. – Сам... Кто... они его... его даже... АААА!
- Спокойно, друг, - начал Гарри, когда Гермиона влила в Рона
успокаивающее зелье и привела его в чувство парой заклинаний и одним
поцелуем. – Пауки по-прежнему в центре Запретного леса, а профессор
Гонт только что оттуда.
По мере рассказа Гарри Рон постепенно приходил в себя, и на его лицо
возвращалась довольная улыбка. В конце Рон даже расхохотался и хлопнул
себя кулаком по коленке.
- Ну ты, брат, даешь! – восхищенно воскликнул он. – Это что же
получается: ты вроде как с самыми чистыми намерениями посоветовал
Хагриду пригласить нового профессора на чай. Хагрид по доброте душевной
пригласил и даже выставил выпивку и закуску. Профессор Гонт из
тактичности не смог отказаться, Хагрид от всей души предложил ему
прогуляться в лес, профессор снова не смог отказаться... Вроде никто
никому зла не хотел, только теперь Сам-Знаешь-Кто весь в де... в
паутине, а ты вроде как и ни при чем?
- Убивать добротой – это наш секрет, - повторил Гарри любимую фразу Дамблдора, и Рон посмотрел на него с благоговейным страхом.
Гарри периодически задавался вопросом, верит ли Гермиона в то, что под
видом профессора Марволо Гонта в Хогвартсе скрывается лорд Вольдеморт.
С одной стороны, она с первого дня объявила Гарри и Рону, что все это
ерунда. С другой, она хоть и вполуха, но постоянно слушала их с Роном
разговоры, а это должно было если не убедить ее, то хотя бы сделать
саму идею более привычной и менее дикой.
Одним февральским утром Гермиона сразу после завтрака воспользовалась
тем, что Рон отвлекся, и сцапала Гарри за рукав. Гарри не успел
опомниться, как Гермиона затащила его в темный коридор и странно на
него посмотрела.
- Гарри, - начала Гермиона, заметно смущаясь, - я не знаю, как лучше начать...
«Влюбилась она в меня, что ли? – недоуменно подумал Гарри. – Черт, вот не вовремя! Я сейчас такую комбинацию разыгрываю...»
- Гарри, - продолжала Гермиона, нервно облизывая губы, - несколько
месяцев назад я разговаривала с Дамблдором, и он рассказал мне о жизни
профессора Гонта. Гарри, ты не представляешь, какой это несчастный и
недооцененный человек! В общем, я подумала, что было бы неплохо, если
бы кто-то вернул ему веру в людей... хотя бы рассказал о том, как
прекрасна светлая магия... Ведь он видит только тот ужас, борьбе с
которым он посвятил всю свою жизнь!
«Браво, Дамблдор, - отстраненно подумал Гарри, пропуская мимо ушей
пылкую речь Гермионы о нелегкой судьбе профессора Гонта, которую срочно
надо исправить, - хотел бы я посмотреть на лицо гражданина Риддла во
время таких разговоров».
- Так вот, как ты думаешь... – Гермиона снова немного замялась, - я,
конечно, знаю, что он намного старше... думаешь, будет очень
неприлично, если я приглашу его в Хогсмид? ... Или просто послать ему
на следующей неделе открытку?
- Это как же понимать? – взревел в этот момент Рон, который уже
несколько минут слушал историю о том, как одна юная девушка может
вернуть к жизни разочаровавшегося во всем профессора.
- Рон, ты ничего не понял! – вспыхнула Гермиона, но Рон уже бежал к комнате профессора Риддла, перешагивая через две ступеньки.
- Гарри, останови его! – взмолилась Гермиона. – Он сейчас такого
натворит! Я забыла тебе сказать: недавно кто-то рассказал Джинни, что
профессор Гонт пишет экспромтом прекрасные стихи, она как раз
собиралась после завтрака просить его написать ей что-нибудь в
альбом... то есть в дневник...
«Черт, вся комбинация срывается!» - подумал Гарри, несясь со всех ног вслед за Роном.
Спустя несколько часов Гарри и Дамблдор стояли в больничном крыле над
кроватью Рона. Темный Лорд знал свое дело и, неожиданно получив
маггловским способом в глаз и волшебным способом в рог, тут же дал Рону
неплохой сдачи.
- Я уверен, что мистер Уизли вне опасности, - осторожно начал Дамблдор,
опасаясь, что, как несколько месяцев назад, Гарри не оценит красоту
игры.
Гарри равнодушно кивнул, думая о своих фигурах.
- Понимаешь, мой мальчик, - продолжал Дамблдор уже увереннее, - жизнь
иногда ломает самые изящные комбинации. А иногда для эффектного
завершения партии приходится и самому жертвовать фигурами.
Гарри по-прежнему молчал. Его лицо, которое раньше мгновенно отражало
эмоции, теперь озарял лишь мертвенный отблеск абстрактных сил и светов,
сталкивающихся на огромной шахматной доске.
- Думаю, ты будешь рад узнать, что наш общий знакомый не смог даже
наложить на мистера Уизли взыскание, - закончил Дамблдор с плохо
скрываемым удовольствием. – Ведь в этом случае ему не удастся скрыть,
что он получил в глаз из-за своей ученицы.
- Вы здорово закрутили, директор, - тоном ценителя сказал Гарри.
- Тебе правда нравится? – обрадовался Дамблдор.
- Конечно, - ответил Гарри. – Только давайте договоримся на будущее
чуть больше друг другу доверять. Вы едва мою комбинацию не сорвали: я
хотел заставить Риддла писать всем девочкам стихи в альбомы.
- Разумеется, разумеется, Гарри, - радостно сказал Дамблдор, чувствуя в
любимом ученике родственную душу. – Идея с альбомами замечательная.
Насколько я понимаю, изящная трехходовочка?
- О да, - улыбнулся Гарри. – А еще я планирую порекламировать
профессора Гонта Колину Криви. Думаю, через пару недель в коллекции
Колина будет немало наших совместных фотографий.
Альбус Дамблдор с умилением посмотрел на своего ученика.
Альбус Дамблдор мирно пил чай с баранками, когда в его кабинет ворвался
профессор Марволо Гонт, он же Том Риддл, он же лорд Вольдеморт, в
небывало расстроенных чувствах.
- Послушайте, директор! – вскричал Вольдеморт. – Уймите вашего Поттера!
Я понимаю, что вы снова скажете, что он меня любит и старается сделать
мне добро...
- Я бы не сказал, что Гарри любит тебя, Том, - кротко заметил Дамблдор.
– Я бы даже предположил, что он очень на тебя зол. Но ты прав, я убедил
его делать тебе только добро.
- Прошу прощения, директор, - заявил Вольдеморт, - но меня зовут
Марволо. Как вы знаете, у меня есть очень веские причины не любить имя
Том.
- Знаю, Том, знаю, - согласился Дамблдор. – Но у меня есть не менее
веские причины, чтобы побеседовать с тобой по душам, называя тебя твоим
настоящим именем. Например, Попечительский совет уполномочил меня
предложить тебе пятилетний контракт.
- Ну уж нет! – в ужасе вскричал лорд Вольдеморт, понимая наконец, что
есть вещи похуже смерти. – Между прочим, на моей должности проклятие, и
я намерен сдать все дела, как только выпущу седьмой курс!
- Хотя твое проклятие и не распространяется на тебя, ты был бы волен
уйти по собственному желанию, - спокойно сказал Дамблдор. – Но твоя
беда в том, что ты никогда не интересовался древней магией. И не знаешь
поэтому, что любая учительская должность в Хогвартсе находится под куда
более древним проклятием. Каждый, кто начинает преподавать здесь, не
может оставить должность до самой смерти. Диппет и я дважды щадили
тебя, но ты был слишком настойчив.
- Но Салазар... – пробормотал лорд Вольдеморт.
- Да, Салазар Слизерин оставил свою должность, - признал Дамблдор. – Но
никто не знает, что стало с ним потом. Ходят слухи, что жил он плохо и
недолго и умер ужасной смертью, - Дамблдор вышел из-за стола и присел
рядом с Вольдемортом, опустошенно рухнувшим на диван. – Дорогой мой, мы
все когда-то недооценивали проклятие педагогической работы. Думали, что
это временно, на пару лет, а потом нас ждет более высокооплачиваемая и
интересная должность – в науке, в бизнесе, в политике. Я даже мечтал
отправиться в кругосветное путешествие, - Дамблдор грустно усмехнулся.
– Но – домашние работы, дети, оценки, экзамены, дети, классные журналы,
хулиганства, ЧП, выговоры, дети, дети, дети... Из этого нет выхода,
Том.
«Дети, дети, дети...» - отдавалось в мозгу Вольдеморта, и он предпринял последнюю отчаянную попытку спастись.
- Я, между прочим, Темный Лорд! – взревел Вольдеморт, выхватывая палочку.
- Темный Лорд мертв, Том, - спокойно ответил Дамблдор, протягивая руку
к шахматной доске на низеньком столике у дивана. – Ну хочешь,
попробуем, - Дамблдор превратил черную пешку в белую мышь и пустил ее
на пол. – Давай скажем вместе: А-ва-да Ке-дав-ра!
Темный Лорд яростно взмахнул палочкой, но мышь по-прежнему жевала край его мантии.
- Ведь этого надо хотеть, правда, Том? – ехидно заметил Дамблдор. – А
ты сейчас хочешь только спать. И в голове у тебя вместо высшей темной
магии обрывки инструкции Министерства, куски методички и чья-то третья
двойка. Это Роулинг опять двойку заработала, да?
- Это Йейтс, бездарность, - автоматически ответил Темный Лорд. – Надо
родителям его написать, он совсем не учится. О, Мерлин! – и Темный
Лорд, забыв о своих хоркруксах, сделал попытку убиться об стену.
- Спокойно, Том, спокойно, - увещевательно произнес Дамблдор,
перехватив Темного Лорда, летящего лбом в каменюку. – С твоей стороны
было бы безответственно осиротить коллектив накануне выпускных
экзаменов. Ты не можешь не признать, что мы все прекрасно к тебе
относились. Всячески старались помочь тебе войти в новую роль...
- И вот до чего вы меня довели! – возопил Вольдеморт, вспомнив
спокойные слова Дамблдора «Темный Лорд мертв», которые прозвучали как
смертный приговор.
- Убивать добротой – это наш секрет, - ухмыльнулся Дамблдор.
Vova
