Утиная охота. Открытие сезона. Нарядившись охотниками, мы с Максом рано
утром двинулись в сторону периметра зоны. У меня в ружейном чехле
обычная двустволка, вертикалка. На поясе патронташ с патронами. Только
вот с виду обычные патроны, не совсем обычны. Начинка патронов — иголки
артефакта «Морской еж» и кристаллическая крошка артефакта «Слюда». При
выстреле, слюдяная крошка спекается с иголками и иголки летят по
замысловатым траекториям. При попадании в цель иглы ведут себя как пули
со смещенным центром тяжести. Дальность полета иголок не большая, зато
угол поражения — девяносто градусов. Кроме того, унять кровопотерю от
попадания иголок, практически не возможно. Очень эффективное средство в
ближнем бою при нападении собак. У Макса в чехле «Сайга»,
многозарядная винтовка, переделанная для стрельбы автоматными
патронами. Одежда для зоны у нас самая что ни на есть легкомысленная —
полувоенные костюмы цвета хаки и такие же ветровки. У Макса на голове
фетровая шляпа с утиным пером — «а ля Вельгелм Телль», у меня пилотка —
«Афганка». Из спецоборудования, только датчики радиации, да бинокли с
инфракрасной насадкой. Ни чего, доберемся до Сидоровича, упакуемся —
там уже все приготовлено. Зато, если нас возьмут патрули в предбаннике
зоны — мы простые охотники. И документы имеются — охотничьи билеты и
лицензия на отстрел дичи. Это Макс расстарался, охотничье билеты
конечно фальшивые, но лицензия самая настоящая с подписями, печатями и
голограммой. До периметра километра два. Остановились,
расчехлили оружие. Макс пошел впереди. Макс, большой грузный человек с
пивным животом, умел двигаться по-кошачьи бесшумно. Как его звали в
миру, я так и не знаю. Свою кличку он заработал из-за того, что у него
все было по максимуму. Рост — под два метра, вес — килограмм, наверное,
сто пятьдесят. Невероятной силы ручищи, и меткий глаз. Винтовка в его
руках казалась сейчас игрушечной. И еще у него чутье на аномалии. А как
он пьет! Макс мне как-то жаловался в баре, что он не может
по-настоящему напиться, собутыльники кончаются раньше, засыпают, а он
один пить не может. Подошли к краю лесочка, до периметра — метров пятьсот.
— Рудик, ну что там? — Макс посмотрел на меня. Рудик, это я — потому что рыжий и весь в рыжих веснушках. Я закрыл глаза и осмотрелся.
— Макс, там пять человек, не двигаются, — я открыл глаза, и мы легли, припали к биноклям.
Три года назад, Макс спас меня в зоне. Мы тогда втроем в патруле шли
вдоль периметра, проверяли контрольно-следовую полосу. Нас зацепил
контроллер и увел в зону. Макс в это время лежал с внутренней стороны
периметра — готовился сделать бросок наружу. Макс видел с пригорка
контроллера, а контроллер занятый нами его нет. В тот день, ему
сопутствовала удача. Дорога из зоны была открыта, и рюкзак набит
артефактами. За периметром, артефакты стоят гораздо дороже. Однако,
Макс бросил хабар и пошел за контроллером. Безрассудное поведение —
пожалел незнакомых ему людей. Через два часа, когда контроллер
приступил к обеду, Макс уложил его выстрелом в голову из винтореза. Из
троих человек, я один подавал признаки жизни. Макс на себе притащил
меня на одну из стоянок сталкеров, и еще две недели меня выхаживал. С
тех пор у меня, что-то приключилось с головой — я чувствую присутствие
людей метров за пятьсот-шестьсот, и даже могу определить в каком они
направлении. Могу нащупать кровососа и скопление собак. А контроллера я
чую за километр. Вот так мы с Максом стали неразлучны, а охота на
мутантов — нашим основным промыслом, зачистка местности наш конек.
— Рудик, это что засада? До встречи с Дымбой полтора часа! Он что, нас продал?
Дымба — это сержант, который пускает нас через периметр, и заметает за
нами следы на контрольно-следовой полосе. За деньги конечно! — Не знаю, Макс. Подождем или уходим? — Подождем, время еще есть. Через полчаса я опять оглядел окрестности.
— Они уходят. В сторону болот. Погоди, Макс. Не спеши — уходят четверо, а пятого нигде нет.
— Подождем. А может ты ошибся, и пятого не было? — Может быть, — пожал я плечами. Ровно в назначенное время мы подошли к точке встречи.
— Хе-хе! А ты говоришь никого нет. Вон он сержант, дрыхнет, прислонившись к дереву.
— Макс, он действительно спит, только мертвым сном, — я придержал Макса за руку. Минут пять мы простояли, не шевелясь, всматриваясь и прислушиваясь.
— Прикрой меня, я подойду поближе, посмотрю, что там и как, — я двинулся к сержанту.
Аккуратная, маленькая дырочка, заботливо прикрытая курткой, находилась
на левой груди сержанта. Кровь почти не сочилась. Я потрогал шею
сержанта, пульса не было, а кожа была еще теплая. Я потянулся к
автомату сержанта, но рука моя замерла на пол дороге. В траве блеснула
проволочка. Очень осторожно я раздвинул траву. Мина «Лягушка». Это та,
которая вначале подпрыгивает на метр, а потом уже взрывается. Медленно,
внимательно смотря себе под ноги, я вернулся к Максу.
— Убит,
причем совсем недавно. Стреляли, скорей всего из пистолета с
глушителем. Под автоматом сержанта мина ловушка. Надо сматываться от
сюда.
— Сматываться надо. Только вот куда? Через час полтора
сержанта хватятся. Обратно идти нельзя — найдут с собаками. В зону
нельзя — за сержанта будут мстить, бросят вертолеты. Остаются — болота!
— На болота нельзя! Там эти четверо. А сзади будет погоня.
Попадем в клещи. Может выдернуть шпагатом автомат сержанта — все же
оружие.
— Рудик, оружие, брать то же нельзя! Ты представляешь,
что будет, если нас схватят с табельным оружием сержанта — до суда мы
не доживем! Надо идти на болота, вслед за этими.
— Этими —
кто? Что это за люди? Ни сталкеры и ни бандиты автомат бы не бросили.
Военные могут устраивать такие подлянки с минами, но только внутри
зоны. А тут еще и убитый сержант.
— Это какие-то пришлые, чужие. И все же надо идти в сторону болот, только там мы можем попытаться оторваться от собак.
— На болотах без ПДА Сидорыча, мы сами будем ЧУЖИЕ. Но я с тобой
согласен. Если пройдем болота и перемахнем через железную дорогу, то
есть шанс добраться до Сидорыча.
— Пошли. Сегодня мы с тобой, Рудик, из охотников превратились в дичь. Не те, так другие нам устроят зачистку. часть2
Мы двигались предельно осторожно. Всматриваясь, я постоянно находил
этих четырех. Мы старались держаться от них как можно дальше, но и не
отставать. Уже вечерело, когда мы достигли болот. За спиной послышался
лай собак. Бежать через болото в обычных кроссовках было чистым
безумием — попадаются участки зараженные радиацией. Но выхода не было.
Мы выбрали большой остров и спрятались в камышах. Судя по лаю собак,
погоня переключилась на эту четверку. Послышалась стрельба.
Перестреляют эти тех, или те этих — нам без разницы. До утра мы
продрожали в камышах, костра не разводили. Шляться ночью по болотам,
когда у каждого второго ночной прицел, было бы глупо. Утром
прилетели вертолеты и стали поливать хутора огнем и напалмом. Значит,
вчерашняя погоня захлебнулась, и военные мстят на полную катушку. Мы
бросились в болото, стараясь залезть как можно глубже — на вертолетах
прекрасная инфракрасная аппаратура, могут найти людей по тепловому
излучению даже днем. Вертолеты бесновались целый час и, расстреляв весь
боезапас, наконец, улетели. Мы вылезли из болота, мокрые и злые, но
живые. Чужаки замутили воду, сегодня досталось всем — и сталкерам и
бандитам. С одной стороны, нам выбираться будет легче, на болотах стало
меньше народу. С другой, оставшиеся в живых крайне обозлены — будут
отстреливать, все что движется, тем более таких клоунов как мы.
Немного обсохнув, мы перекусили. Макс обработал обратную сторону
охотничьей лицензии реактивом из рюкзака. На белой бумаге проявилась
карта предбанника зоны.
— Предлагаю проложить маршрут к Сидорычу, в обход хуторов и аномалий, — я нарисовал на карте ломаную линию.
— С аномалиями я согласен, а вот хутора надо бы досмотреть. С нашим
обмундированием, все равно, что разгуливать по зоне голым. Да и оружие,
у нас не ахти. После утреннего налета на хуторах, можно найти много
чего полезного. Согласен, что это опасно. Но если ты на хуторах почуешь
живых, мы туда не пойдем.
— Уговорил, предлагай маршрут.
Досмотр рыбацкого хутора Максу мало что дал, разве что противогаз. Я же
приоделся основательно. Нашел работающий ПДА на имя «Кенг», теперь хоть
сталкеры не будут стрелять, сразу.
— Макс, нацепи хотя бы бронник. Вижу, что маленький, но мы его веревками стянем.
— Да, «коротка кольчужка», ни шею ни пузо не прикрывает. Ладно, вяжи
веревки. Все же разгрузочные карманы есть. И пойдем, у вышки пошарим.
Нам бы теперь приличное оружие. Я посмотрел внутренним зрением в сторону вышки.
— Макс, в сторону вышки ходить не стоит, там стая слепых псов шарится.
— Рудик, что нам теперь собаки? Или ты принципиально против очистки местности от мутантов, за бесплатно.
— То же ведь твари божьи, — с напускным смирением ответил я. Левую руку
я положил на бронежилет на грудь, правую поднял, согнув в локте.
— Божьи твари, скажешь тоже. Они же слепые, значит дети тьмы. Дойдем до
церкви, можешь отпеть им заупокойную. Пошли уж, «Христосик».
До вышки мы дошли без происшествий. Ничего полезного найти не удалось.
Не было даже трупов, наверно собаки растащили. Залезли на вышку. Округа
вымерла. Наделали делов чужаки. Макс осматривал окрестности. Я же
достал из разгрузки трофейные сигареты, смачно закурил. Сейчас Макс
учует табачный аромат и обернется — наши-то сигареты промокли в болоте.
Я получил тычек в бок, но не обернулся. Думал это из-за сигарет.
— Рудик, пригнись! Кровососы!
Кровососы на болотах? Да никогда такого не было! Зона расширяется! Я
лег рядом с Максом и достал бинокль. Макс рукой показал куда смотреть.
Действительно, по одной из тропинок, примерно в километре от нас,
двигались, неясные силуэты. Когда они останавливались, то совершенно
сливались с окружающим камышом. Правда, двигались они как то странно,
крадучись. Кровососы, существа нервные и порывистые. Особенно когда
двигаются в боевом режиме, режиме не видимости. Не уж то эти твари
чему-то учатся? — Сергей, посмотри в инфракрасном спектре, — Макс называл меня по имени только в минуты сильного волнения.
Я испугался, переключился на инфракрасный. И испугался еще больше — я
вообще ни кого не увидел. Переключился обратно. Неясные силуэты
двигались в том же направлении. Вдруг из-за поворота выскочили слепые
псы и напали на кровососов. И тут мне стало жутко — кровососы начали
стрелять.
— Сережа, сматываемся отсюда! Это «Чужие»! Я
скатился по ступенькам в низ, вслед Максом. Макс бежал прочь, не
выбирая направления. Он был ловок, но не скор на ногу. Я его догнал.
— Макс, что значит — «Чужие»? Это такие как в фильме «Хищник»?
Макс упал за пригорок, рядом с мертвым бандитом, да же, не обратив на
него внимание. Достал бинокль и стал пристально всматриваться в сторону
вышки. Я упал рядом с ним.
— Макс, ответь! — Нет, это
наемники! У них камуфляж, действует так же как кожа кровососов. Только
в отличие от последних, в инфракрасном спектре их вообще не видно. Я
слышал про них, думал байки. Они не оставляют свидетелей. Бармен,
говорил, что под четвертым энергоблоком имеется секретный бункер, где
хранится обогащенный оружейный плутоний. Предлагал большие деньги за
координаты входа в бункер. Так вот эти отморозки толи оберегают его,
толи куда-то перетаскивают плутоний. Я слышал, недавно, одного депутата
в Киеве, взяли при попытке продажи плутония. Кажется, нам сегодня
здорово повезло, они нас потеряли, а может, вовсе не заметили. Макс сполз с пригорка и лег на спину, — Рудик посмотри, как там? Я посмотрел, — Их только трое, не двигаются.
— Значит, одного гада завалили военные или собаки. Надо будет вернуться
к вышке, поискать покойничка. Достать бы такой комуфляж, — Макс аж
причмокнул. Макс поднял бинокль, и начал осматриваться из-за
пригорка. Крик застрял у меня в горле, я увидел на шее Макса, оранжевую
точку от лазерного прицела. Кровь брызнула фонтаном из шеи Макса. От
ужаса я закрыл глаза и быстро пополз в камыши. По камышам защелкали
пули. Снова болото, достаточно глубокое. Я переломил ружье,
быстро отделил ствол. Я сидел в болоте, на глубине полутора метров с
закрытыми глазами и дышал через ствол ружья. В мозгу билось — «коротка
кольчужка», «коротка кольчужка». Я их вновь почувствовал, они подошли к
краю болота. Я запомнил их ауру. Теперь я их везде найду. Если останусь
жив, конечно. Сейчас бросят гранату в середину болота, и я всплыву
вместе с лягушками кверху пузом. Впрочем, нет. Всплыву я один. В этих
болотах лягушки давно не водятся. Я до боли стиснул губами металл
ствола — от безысходности и бессилия мне хотелось выть. Сволочи,
сволочи! Убили Макса! Точки в моем мозгу начали удаляться,
уходят. Наверно приняли труп бандита за мой труп. Я вынырнул из болота
и пригрозил камышам, — Я убью вас, сволочи!
Vova
