Два часа на попутке и сорок минут неторопливой ходьбы по поросшей
травой на стыках бетонке. Редкий лесок. Вот он — заброшенный КПП. Все —
дальше зона. Кругом знаки — радиация, но счетчик пока молчит. Так, что
там, в плане — пятьсот метров до развилки, поворот на право и еще пять
километров. Опять бетонка — знал бы, взял велосипед. Хотя с
велосипедами в зону не ходят. Эх, если бы не безвыходное положение,
разве бы я согласился на такую авантюру. Второй периметр отменили,
часть расформировали, все разъехались по домам. А куда я спрашивается,
разъедусь? Моя деревня в пяти километрах от края зоны. Население —
несколько древних старух. Работы нет. Уехать в столицу, наняться
охранником, а на кого я бабку брошу? Хоть в сталкеры подавайся. Да те и
не примут, после всего! И еще эта подпись в письме, какой то, там
профессор — либо чикнутый профессор, либо бандюган, типа «Доцента».
Редкий лесок, бетонка петляет. Что там впереди? Поперек бетонки
шлагбаум с выцветшим плакатом: «Запретная зона. Охраняется ВОХР и
собаками». Справа и слева от шлагбаума обрывки ржавой колючки. Где тут
четыреста — тут бы две сотни американских рублей дали. С сомнением
взялся за ржавый шлагбаум, который неожиданно легко и бес звучно
поднялся. Механизм обильно, но аккуратно смазан свежим солидолом. На
соседнем дереве заметил беспроводную камеру наблюдения. Нет, буду
просить триста. Еще десять минут ходьбы, и бетонка ныряет в небольшой
не плохо сохранившийся хутор. Рядом полукруглые, свежевыкрашенные в
цвет хаки, ангары, обнесенные со всех сторон новой колючкой. Прямо на
земле смонтирована огромная спутниковая тарелка. На крыше ангара еще
куча антенн поменьше. Сверху все прикрыто маскировочной сеткой.
Пожалуй, четыре сотни в самый раз! Дверь ангара открылась, и
из нее вышел бородатый мужик в коричневом мятом халате. Человек с
высоким лбом, переходящим в большую лысину имел не длинные некогда
черные волосы, впрочем, сейчас скорее стального цвета. Борода седая и
не ухоженная могла принадлежать как очень занятому профессору так и не
очень занятому дворнику. На чокнутого профессора вроде бы он не похож.
Лет ему могло быть и сорок и шестьдесят. Нет, на бандита он тоже не
похож.
— Павел Валентинович, если не ошибаюсь, — человек протянул руку.
— Так точно, — по военному, ответил я и смутился.
— Позвольте представиться — профессор Георгий Игоревич Рокотов.
— Очень приятно, — совсем смутившись, ответил я. Что бы сгладить
смущение я полез нагрудный карман и достал бумаги, — Вот, пожалуйста,
мои лицензии и рекомендации, послужной список и... — Нет-нет. Не надо. Я уже все проверил. И лицензии и рекомендации. И личное дело в комитете.
— Как? И личное дело? — Интернет 2, голубчик и деньги, конечно! — А что, уже работает Интернет 2?
— Для некоторых, да! Извините за стариковское любопытство, из всего
списка претендентов, я, в первую очередь, обратил внимание на вашу
фамилию. Интересная фамилия, а даже покопался у Даля и в Интернете,
нашел только какую то гору. Вы не местный? — О, профессор это
просто. Мой дед украинец, работал в Баку. Там у него родился сын. Ну а
фамилию — Бжела, то есть пчела, записали в метрике на местный манер —
Джола.
— Интересный случай, и Далю бы понравился! И так, сколько же вы хотите? — Две..., — язык мой враг — хотел ведь сказать четыре!
— Нет-нет. Я не президент, и не банкир, а всего лишь профессор. И к
тому же, мне личная охрана не нужна. Нужно охранять только технику.
Давайте так — тысяча евро, и по рукам.
— Ну, если только технику..., — начал мямлить я, стараясь, скрыть радость и изумление.
— Вот и договорились. Работа — десять суток, и десять дома. Транспортом
и связью я вас обеспечу. Я, практически, безвылазно сижу на этой базе,
иногда, правда, отлучаюсь на сутки, трое. Иногда, придется, вам
задержатся — сверхурочные — само собой. Завтра возвращается мой
ассистент. Можете вы заступить сегодня? Больно ударился о
груду металлолома, и это не смотря на берцы. Какие то свинцовые слитки.
И все потому что, засмотрелся на капсулу, сверкающее стальное «яйцо
Фаберже» в два человеческих роста с ребрами охлаждения. Два десятка
персональных компьютеров с плоскими мониторами полукругом стояли
невдалеке от яйца. Кабели от компьютеров как жилы входили в яйцо и
выходили обратно, уползая жгутами, куда то в полумрак. Две собаки с
права бегали вдоль вольера.
— Позвольте представить, — Белка и Стрелка — первые темпонавты.
— Темпо, кто? — Темпонавты! Ведете ли уважаемый Павел Валентинович, эти собаки — первыми побывали в прошлом и вернулись обратно живыми.
— Можно просто — Паша, — я пока решил задавать поменьше вопросов.
— Хорошо, просто Паша! А сегодня в полночь, мы вернем Борьку! А пока,
ознакомьтесь со своим хозяйством, — он указал на пульт слежения, — или
поиграйте в какую ни будь стрелялку, вон там, на том компьютере — а мне
надо готовится! Вот это свезло — так свезло! Тысяча евро за игру на компьютере, в рабочее время!
Пульт — красавец! Восемь малых мониторов пред приборной доской. На
каждом мониторе четыре сектора. Два периметра видео наблюдения. Датчики
движения и инфра красные лазерные датчики пересечения границ. Центральный монитор — сенсорная панель. И что особенно приятно — автоматическая кофеварка и телевизор.
Наличие двух последних вещей я оценил уже через час. Пульт
автоматически сканировал сектор за сектором и выдавал на центральный
монитор — лес, болото и снова лес. Немного поиграл с сенсорной панелью,
заставляя приближать и удалять изображения секторов или просматривать
сектора в инфра красном цвете. Все едино — лес, болото и снова лес.
Пойти что ли, обследовать территорию? Близится полночь. У профессора, по-видимому, все готово. Он сидел в кресле и рассказывал.
— Ведете ли Паша, если в двух словах, то для того чтобы попасть в
прошлое необходимо на краткий миг свернуть ось времени в спираль, а для
этого необходима колоссальная энергия. Мой прибор позволяет это
сделать. Он раскачивает атомную структуру ядер золота, и мгновенно
перестраивает их в свинец. Ядра золота взбухают, ну как попкорн в
микроволновке. Выделяется огромное количество энергии, с помощью
которой мой прибор закручивает пространство и время, а это позволяет
совершить временной и пространственный переход.
— А почему в свинец? — Легче было бы и в ртуть, но она ядовита, что с ней потом делать? — А эта штука не рванет?
— Сейчас — вряд ли! Один шанс на миллион! Раньше, когда я начинал, были
случаи. О, не смотрите на меня так — Чернобыль это не я! Я начинал на
севере, на Кольском полуострове. Там сохранились прекрасные немецкие
бункеры. Но пришлось перебраться сюда — замучили уфологии. Они,
почему-то решили, что я нашел немецкую или инопланетную тарелку и
собираюсь ее запускать. Следили за каждым моим шагом, лезли во все
щели, да и к тому же я устал их спасать — север есть север. А здесь
место тихое, безлюдное, так что если что, то ни кто не пострадает,
кроме нас конечно.
— И будет второй Чернобыль? — Нет, если рванет, то не сильно, и ни какой радиации, разве что небольшое рентгеновское излучение, и то не надолго.
— А электричество откуда? У нас в деревне свет включают раз в день, и то на три часа.
— А вот это, я право, не знаю. К ангарам подходит бронированный военный
кабель, который, уходит в сторону четвертого энергоблока. К чему он там
подключен, мне так выяснить, и не удалось. Но на всякий случай у нас
есть резервный дизель генератор.
— Профессор, а будущее вы можете проникать?
— Теоретически. Ведете ли, чтобы превратить свинец в золото, надо
энергии на порядок выше. Золото имеет, я бы так сказал, более
совершенную структуру ядра. Я даже обратился к одному академику ядерной
физики с предложением о серии экспериментов, причем отметил, что
затраты, частично окупятся полученным золотом.
— И что? —
И получил ответ, что я полный профан, и моя теория не нуждается в
критике, потому что нельзя критиковать полный абсурд. Что, обстрелом
тяжелыми протонами на токомаках ядер золота, давно уже могут получать
свинец. И при этом тратится намного больше энергии, чем выделяется.
Что, свертывание времени в спираль, вообще полный бред, а производство
золота из свинца, академию и вовсе не интересует. Обозвал меня Анти
Алхимиком, в том смысле, что бут то бы я нашел анти философский камень.
Короче, он так не чего и не понял. Я ведь не предлагал обстреливать
ядра, я предлагал раскачивать и перестраивать.
— И что? —
Да ну их! Не хочется доказывать, что ты не верблюд. Вот я их поставлю
перед свершившимся фактом, тогда и посмотрим кто академик, а кто
профан.
— Профессор, а золото — откуда? — Да, средства —
извечная проблема любого исследователя. Ну, первое — это левые заказы,
а второе вторичные эффекты. Видите ли, Паша, вся разница в том, как
свернуть пространство и куда направить энергию. Я могу получать с
помощью своего аппарата неграненые алмазы и рубины. Вопрос в том, где
взять золото, и как сбыть камни. Сбыт самое сложное дело. Тут мне
помогают сталкеры.
— Сталкеры? — Ну, да. Как только у
меня готов очередной алмаз, я обзваниваю базы сталкеров и по секрету
сообщаю, что у меня есть лишний артефакт — компас. И за хорошие деньги
сбываю артефакт. Артефакт одноразовый, но всегда находит алмаз. Поэтому
он так и ценится у сталкеров.
— А откуда в зоне могут взяться алмазы — таких вопросов сталкеры не задают? — Нет, для этого мной была запущена другая легенда. Мол, алмазы получились во время взрыва из графитовых стержней.
— А без сталкеров, никак нельзя?
— Тогда пройдется иметь дело с бандитами. Так что, сталкеры —
неизбежное зло. С одой стороны это моя вторая линия зашиты и источник
денежных средств. С другой стороны — постоянна я угроза — тащат все,
что плохо лежит. Вот недавно, я обнаружил, что ящик моего стола
взломан, и брусок золота в килограмм пропал. Эти стервецы могут
пролезть где угодно. Раньше то я надеялся на пульт, но теперь уверен,
кто-то нашел дыру в системе защиты.
— Господи, профессор, до вашей базы полтора часа бодрым шагом по бетонке — какая защита?
— Какой человек, в здравом уме, полезет на бетонку. Сработают датчики
движения и рентгеновское излучение там зашкалит все разумные пределы.
Это я для вас отключил защиту. А для сталкеров — у меня есть задняя
калитка. По болотам, по вешкам, иначе им сюда не попасть. И то когда
активность аномалий стихнет, а когда ей стихнуть, в пределах близь
лежащих болот — решаю я.
— Вы сказали, что сталкеры вас защищают. Это как?
— Половина Чернобыльских артефактов — моя продукция. Я рассеиваю их во
круг базы около аномалий. И пока сталкеры их ищут, ни один бандит не
прорвется в зону ими не замеченный. Сталкеры заметят, предупредят меня.
Я подпрягу военных, и все.
— А военные, с какого тут бока?
— Военные сбывают мне казенное имущество, ну там противогазы, костюмы
химзащиты, оружие и прочее. А я снабжаю всем этим сталкеров.
— А другая половина артефактов?
— Не знаю, Паша. Там за болотами, ближе к центру, действительно, что-то
есть! Я потом покажу вам коллекцию моих и прочих артефактов. А сейчас
давайте займемся делом. Полночь. Профессор нажал кнопку.
Капсула вздрогнула, ребра охлаждения покрылись инеем. Потом иней
мгновенно испарился. Капсулу заволокло туманом. Туман рассеялся,
открылась дверь. Внутри капсулы сидела большущая свинья, вернее боров.
Что тут началось! Боров выскочил и с визгом начал метаться по ангару.
Залаяли и заметались в вольере собаки, с лая перешли на вой. Профессор
рвал на себе волосы, кричал.
— Борька погиб, я виноват! Я виноват! Борька погиб! — Что значит — погиб! Вот он боров. Борька как Борька. Живой и шустрый!
— Да нет же! Борис — мой ассистент! Он погиб, а его останки сожрали
свиньи. Сожрали вместе с маячком. Иначе, как аппарат сумел бы,
притащить сюда свинью! — Кокой маячок? — Серьга, с чипом — маячок, по которому ведет поиск аппарат! — Такая серьга? — я указал на серьгу в ухе свиньи.
Профессор, осекся. Подбежал ближе. Присмотрелся к свинье, выглядывающей
из-за шкафа. Вернулся, сел в кресло и надолго замолчал. Так что,
выдворением свиньи из ангара, пришлось заниматься мне одному. Через несколько дней. Профессор немного успокоился, пришел в себя.
— Это Борька подложил мне свинью, юмор у него всегда был своеобразный.
Теперь то я понял, он давно решил не возвращаться. И сталкеры не крали
золото, это Борис его прихватил. И алмазы тоже.
— У меня все
было готово для калибровки аппарата. Сейчас точность по времени плюс
минус месяц. А по пространству — примерно половина Украины. Собаками
калибровку не осуществить. Надо было посылать человека. Сам я пойти не
могу — кто-то должен управлять аппаратом. Ну и Борис вызвался. Осталось
выбрать, какую-нибудь дату и место, и посмотреть, что получится. Ну,
еще золото, конечно.
— Помните, Паша, я говорил про левые
заказы. Я пустил слух, что в зоне мной обнаружена темпоральная
аномалия, причем управляемая. Я роботами вытащил из прошлого кое-что.
Ну и ко мне стали обращаться. С начала с всякими пустяками, потом пошли
серьезные люди.
— Первым обратился, американский миллионер. Он
купил, на каком то аукционе права на наш луноход на луне, и хочет его
оттуда вытащить. Предлагал буквально миллионы. Я, понятно, отказал — ни
какой мощности не хватит. Ему объяснил, что, мол, портал действует
только на земле. Предлагал ему за пол миллиона достать дублера лунохода
прямо из Звездного. Нет, ему ведете ли, нужен именно тот.
—
Потом обратились люди, из какого то еврейского научного общества. Они
хотят доказать, что мать Христофора Колумба была еврейкой, и
следовательно сам Христофор — еврей. Я им объяснил, что подлогами не
занимаюсь. О, нет, ни каких подлогов. Тогда я их спросил, чем же я им
могу быть полезен? Они просили изъять, проще говоря, спереть, церковную
книгу актов записи рождения. Я им объясняю — спереть и притащить можно,
только книга будет выглядеть как подделка — бумага новая, чернила
свежие. А они мне, мол, притаскивать не надо — спрячьте там, но так,
что бы мы ее могли найти здесь и сейчас. Назвали дату, место и церковь,
которая спустя сто лет сгорела. Так как, ни что из истории не изымалось
и это ни как на дальнейшую историю не повлияет, то это можно было
сделать. Я им объяснил, что книгу изъять можно, и место где спрятать
тоже, только вот что там будет в книге одному Иегове известно, а вся
операция им выльется в кругленькую сумму. Они ответили, что истина им
дороже. Настолько были уверены! И я согласился. Во-первых, калибровка
аппарата, а во-вторых, деньги.
— Потом обратились люди из
украинского исторического общества. Им, видите ли, доподлинно стало
известно, что Илья Муромский был начальником милицейской самообороны
еврейской общины Киева. И, следовательно, это идеологически
сомнительное имя следует изъять из детских сказок. Вот это я и должен
доказать, а они хорошо заплатят. Я им ответил, что личность Ильи
хронологически размыта, и отловить его во времени сложно. А по сему,
добыть платежные ведомости еврейской милиции Киевской общины с именем
Ильи Муромца, практически не возможно, или это выльется клиентам в
астрономическую сумму. Эти люди меня так развеселили, что меня понесло.
Говорю им, что проще попытаться доказать, что отцом Христофора Колумба
был украинец. Обещали подумать! — Потом началась подготовка.
Тур поездка Бориса в Италию. Карты современной Генуи и Итальянские
карты периода 1450 — 1500 годов — черт его знает, где его выбросит.
Потом накачка итальянского языка.
— Накачка языка? — Ну да,
вон там виртуальный аппарат, электронной накачки памяти. Любой язык за
неделю. Без практической тренировки языка, хватает на пару месяцев.
— Потом две недели подготовки по индивидуальному плану. Я еще удивился,
зачем Борису изучать испанский и зачем ему карты Колумба. Он мне
ответил, что это он психологически знакомится с личностью объекта,
вживается в эпоху! Я его тогда еще похвалил. Потом была отправка и две
недели спокойного ожидания. Потом я обнаружил, что золото пропало и
возвращать мне Бориса нечем. Вот тут у меня началась паника. Конечно,
можно переплавить свинцовые слитки, в них еще остается пять, семь
процентов золота. Изготовить алмазы, и запустить их по обычной схеме.
Даже у клиентов, выпросить отсрочку. Все равно три, четыре месяца. А
как, там Борис все эти месяцы? И тут со мной снова связались украинцы.
— Говорят, что они со мной совершенно согласны. И что Христофор без
сомнения украинец. Что они понимают, как сложно это доказать. Что они
готовы заплатить, даже если я докажу что казаки плавали с Колумбом. А
за Колумба украинца — в двойном. А если я докажу, что украинцы открыли
Америку, плевать какую — северную или южную, но раньше Колумба, то их
признательность вообще превзойдет все границы. И я взял деньги — Бориса
надо было вытаскивать.
— И что теперь? — А теперь, я в
полной ж…. Борис, явно продал Колумбу его же карты, и скрылся с моим и
клумбовым золотом где-то в Испании. Две банды будут разыскивать мою
базу, и кто ни будь из них, ее найдет. Еще месяц, максимум два и надо
будет уходить в глубь зоны. Есть у меня одно место на примете, бункер
возле радара. Гадкое место. Там до ветра без скафандра не выйдешь. И
это мне, а вам бы я вообще там выходить до ветра, не советовал. Но, что
бы перевезти технику, нужны деньги. Нужен транспортный вертолет, надо
заплатить военным. Надо запастись соляркой — в бункере нет
электричества.
— Может быть, есть еще заказы? — Есть,
один перспективный, но я пока не знаю, с какого бока к нему
подступится. Музейщики Лувра, лет двадцать тому назад оцифровали свои
запасники на новеньком японском аппарате на гибкие диски. Оцифровали и
забыли. А потом у них, где-то прорвало трубу отопления, и часть
экспонатов попортилась или погибла. Тогда то они и вспомнили про диски.
Только вот читать их теперь нечем. Нет уже нигде таких аппаратов.
Обратились к японцам, те заломили такую цену, ну хоть Джоконду
продавай. Аппарат весит около шестидесяти килограммов, а у меня
грузоподъемность сто, ну максимум сто двадцать — следовательно, с
темпонавтом его не переправить. А если его вытащить одного, то потом
как его вынимать — по габаритам, но не пройдет в люк.
— А зачем его переправлять? Купить и сдать в Швейцарский банк. Так я сгоняю, тут недалеко, каких то лет двадцать! — Паша, насчет двух тысяч евро — это вы поскромничали, вы стоите три!
— Поздравляю, Павел Валентинович — вы теперь первый темпонавт Земли.
Борис не считается, он невозвращенец. И задание выполнили, и калибровка
аппарата выполнена на отлично.
— Кстати, я, кажется, вычислил
Бориса. Пока вас ждал, я тут написал одну программку для поиска
аномальных личностей в истории того времени. И компьютер выдал мне три
фамилии. Первым в списке был Парацельс. Хорошо все, проанализировав, я
отмел эту кандидатуру — по типу характера не подходит. Тот был добрый,
а наш Борис жадный и злой.
— Вторым в списке был Леонардо да
Винчи. Эта кандидатура тоже не выдержала анализа. У Леонардо было семь
пядей во лбу, а Борис был скорее хитрым, чем умным. Может, кто ни будь,
в будущем, и перебросил его, но это не я, и это не наш Борис. Кроме
того, Борис любил женщин, и когда меня не было, умудрялся протаскивать
на базу шлюх. Так что Борис — не Леонардо! — А вот третьим был
интереснейший персонаж в истории. Родриго Борджиа! Неизвестно откуда
взявшийся, богатенький испанский племянник Альфонсо Борджиа, в
последствии, римского папы — Каликста III. Этот Родриго, изучал в
Италии юриспруденцию и успешно занимался адвокатурой. Затем неожиданно
стал военным, но с восшествием Альфонсо на папский престол также принял
решение посвятить себя церкви. Потом было стремительное продвижением по
карьерной лестнице — и вот уже Родриго кардинал. Когда Родриго получил
кардинальское звание, а вместе с ним и новые материальные возможности,
его алчность стала беспредельной: он охотно проворачивал выгодные дела,
как с маврами, так и с евреями, вопреки всем предрассудкам того века и
принятым тогда обычаям. Понимаете, Паша, наш человек! Таким образом, он
сколотил огромное состояние, которое и помогло ему достичь папского
престола. Родриго взошел на папский престол под именем Александра VI.
Кроме стяжательства была у Родриго еще одна страсть — женщины. Его
любовные похождения боле известны, чем заслуги на посту папы римского.
Есть и еще одно косвенное доказательство, полное имя моего ассистента:
Борис Петрович Родриков. Чувствуете игру слов: Борис, Боря — Борджиа и
Родриков — Родриго. И еще, я прокрутил фото Бориса на компьютере, на
предмет старения. И сравнил с портретом римского папы — совпадение
девяносто процентов.
— Все, Паша дела с еврейским центром
улажены! Пока вы ездили за оборудованием и припасами, я провернул одну
хитрую операцию, с аппаратом и без темпонавта! — И без темпонавта?
— Ну, почти! С помощью невозвращенца! Я отправил в покои римского папы
Александра VI шкатулочку с алмазом и подробными инструкциями, что надо
сделать. Еще намекнул, что в случае не выполнения, могу сделать еще
более дорогой подарок — обломок уранового стержня прямо в спальню.
Позавчера звонили из еврейского центра, сказали, что они удовлетворены,
и вторая часть оплаты будет переведена на счет. Только вот голоса у них
были, какие то грустные. Я их не стал расспрашивать. Все, остается
уладить дела с учеными украинцами.
— Паша, не хотите увидеть
живого Колумба, отплытие его эскадры в Америку? Эти научники, меня уже
начали доставать. Требуют отчет или план дальнейших действий. Еще месяц
или два можно потянуть, а потом у них лопнет терпение.
— А что надо сделать?
— Ну, отправитесь в Испанию, город Палас, за месяц до отплытия эскадры.
Соберете информацию о команде Колумба. Все-таки девяноста человек,
может хоть какие ни, будь украинские корни. Ну, походите там по
кабакам, выпьете с матросами. Больше ни чего в голову не приходит.
— Есть, пошляться по кабакам, всегда мечтал о такой работе.
— Не смейтесь Паша, дело серьезное. В таком деле, можно легко
проколоться, примут за шпиона. Тогда прикуют к тюремной стене, и при
возвращении вернетесь без ступней ног. Если все же так случится, и вы
попадете в тюрьму, то сделайте все, чтобы быть более, менее свободным в
момент возвращения. Обещайте, врите, что угодно. Сознайтесь, наконец,
что вы английский шпион или шпион римского папы, обещайте сотрудничать,
тогда сразу не убьют и может быть раскуют. Срок командировки ровно
тридцать дней, не сбейтесь со счета, часов у вас не будет.
— И
вот еще, в шкатулку Борису я положил еще небольшой рубин, и сегодня из
еврейского центра переслали посылочку для меня. Настоящий итальянский
паспорт на имя Пауло Джолли, отставного солдата, уволенного со службы
из-за контузии. Так что, документы у вас будут подлинные, комар носа не
подточит. Туман рассеялся, дверь капсулы открылась. Павел
одетый и оборванный, как пират из кинофильмов, мокрый, с пушечным ядром
в руках выскочил из капсулы. На одной ноге кандалы и цепь, прикованная
к ядру. На голове треугольная рваная шляпа, с краев шляпы стекает вода.
— Профессор, я так рад, что вы меня вытащили. Я так переживал из-за ядра, что мощности у аппарата не хватит.
— Павел, живой, я тоже переживал. Все-таки попал в тюрьму? — Не совсем, у вас есть ножовка? — Зачем ножовка, ах кандалы! Давайте лазером аккуратненько срежем.
— С заданием, вижу, ничего не вышло. Но не переживаете, главное вернулся живой и невредимый. А почему, такой мокрый.
— Там у них, сейчас тропический шторм. Профессор, с Колумбом плавали украинцы! — Да не может быть! — Ну да — я плавал! — Паша, я же просил, без исторических провокаций.
— Да это не я, они сами! Давайте лучше расскажу все по порядку.
Профессор ваш аппарат еще не достаточно калиброван. Высадился я первого
августа, а не за месяц до того, а в порт попал только второго вечером.
Команда уже на кораблях, завтра отплытие, в порт уже ни кого не
отпускают. Значит надо менять план, а как — не знаю. Зашел в портовый
кабак, перекусить. Вечер, в кабаке народу полно. Вижу столик, за ним
сидит один парень, попросился подсесть. Слово за слово, разговорились.
Оказался отличный парень, из наших, из морпехов, ну, того времени.
Потом за столик попросился какой-то офицер, с огромной бутылью
портвейна, и давай нас угощать. Мы тоже в долгу не остался. Как заснул
— не помню.
— Проснулся, от пушечных выстрелов, в какой то
норе, понял, что на корабле, отплываем. Рядом еще десяток таких же
бедолаг и мой вчерашний дружок в том числе. Выгнали палками на палубу,
построили. Вижу, идет Колумб и еще какой-то офицер. Офицер вышел вперед
и говорит, что, мол, дезертиры воры и канальи, готовы ли вы послужить
королю. Я присмотрелся к офицеру, а это та вчерашняя сволочь, которая
нас поила. Ну и не удержался, врезал ему по рылу. Меня тут же схватили
солдаты, попинали от души.
— Христофор, разбираться не стал.
Приказал, в назидание остальным, повесить меня на рее. Уже начали
готовить веревку. Все думаю, конец и тут меня прорвало. Выдал ему, на
чистом украинском. Не забыл упомянуть и его и его маму, и Борджиа и
маму Борджиа. Только, вдруг Христофор улыбнулся, и говорит, мол,
отставить, народу мало, нужны каждые руки. Десять суток карцера, на
хлеб и воду, для начала, потом кандалы, а там посмотрим. Не знаю,
может, он и понимал по-украински, или упоминание имени Борджиа, его
остановило, но, думаю, действительно нехватка людей. Король выделил на
экспедицию сто двадцать людей, так тридцать сбежало. Больше Колумб со
мной ни разу не заговорил, даже не смотрел в мою сторону.
—
Через десять суток, надели эту штуку и наверх. Все оставшееся время я
драил, палубу, помогал на камбузе, мыл гальюны и все тому подобное.
Если бы не ядро и палки офицеров, то меня можно было бы назвать
легкотрудником — жизнь матросов хуже каторги. Матросы и солдаты меня не
трогали — это мой дружек постарался. Со многими я даже подружился — я
же на работе, собирал информацию. И не чего! Правда, был один, который
припомнил, что его отец поляк рассказывал, что на окраине Польши,
бесчинствуют банды русских, сбежавших из монгольского ига. Профессор,
потомок поляка не сойдет за украинца? На крайний случай я украинец!
— Вас даже не внесли в списки экспедиции. Да ну их, к черту, этих
украинских мудраков, вернем им деньги, плюс неустойку. У нас есть новый
клиент. И вот что, еще — после завтра и нас будут гости, стакеры из
глубины зоны. Принесут хабар, начнется торговля. Пробудут у нас
недельку, отдохнут, подкормятся. Будешь изображать из себя крутого
начальника базы, а я профессора при тебе.
— Да половина из них меня знает в лицо, и они знают, что часть нашу разогнали.
— Вот и хорошо, что знают, и что разогнали. Ты теперь не военный, а
значит кто — нейтрал. Когда будешь принимать гостей, строго так
предупредишь, что теперь тебя следует называть, начальник базы.
Например: начальник базы Лебедев, а кому это не нравится, пусть
выметаются к чертовой матери. И нацепи на себя, что ни будь,
бронежилет, пистолеты, ну, пулеметные ленты что ли.
— Пулеметные ленты — это, пожалуй, перебор.
— Хорошо, пулеметные ленты не надо. Прейдет две группы, вторых размести
получше, покомфортнее. Пусть первые думают, что вторые — это
возвратившиеся наши, а вторые, что гостей мы стараемся лучше принять.
Для обеих групп, я подготовил мелкие, секретные поручения на болотах,
так что, люди будут, уходить и возвращаться. В целом получится —
кипучая жизнь базы. А сей час, иди, отдыхай. Детали обсудим завтра.
— Ох, и устал я за последнюю неделю, ни чего не делать и при этом
изображать кипучую деятельность. К стати, профессор, с кем это военные
бились на болотах? — Да ни с кем. Это я попросил военных,
обстрелять сгоревший хутор с вертолетов, для создания напряженного
антуража, так сказать, а они устроили целое ночное шоу, со стрельбой
трассирующими пулями из пулеметов, ракетами и напалмом.
— Да, получилось эффектно! Так что там за новый заказ?
— На меня вышли серьезные люди, очень серьезные люди, настолько
серьезные, что пришлось согласиться на личную встречу на нейтральной
территории.
— Профессор, мое имя вам ни чего не скажет,
поэтому не представляюсь, и название организацию, на которую я работаю,
то же не назову. Мы навели о вас справки. Ни каких заметных научных
публикаций, уж вы нас простите. Однако, у вас сложилась репутация
человека, который за хорошие деньги, может достать что угодно, даже из
прошлого.
— Ну, как-то я к вам должен обращаться. Давайте я
буду вас называть Фердинанд. Вы очень похожи на одного человека, —
профессор вытащил из кармана несколько снимков и передал собеседнику.
— Вот посмотрите. Вот фотографии визита папы римского в Германию. Вот
знаменитые швейцарские гвардейцы, а вот человек в штатском. Любопытное
сходство.
— Да профессор, вижу, что мы не ошиблись, вы именно тот человек, кто нам нужен.
— Так чем я вам могу быть полезен? — Нам нужен кусок бревна ливанского кедра, с радиоактивностью 13. 7 по углероду-14.
— Вы хотите, что бы я достал вам крест, на котором распяли Христа? — Нет, нам нужен именно кусок бревна с заданными характеристиками.
— А почему 13. 7, если я не ошибаюсь — это примерно десятый, одиннадцатый век.
— Профессор, может быть, вы слышали, в 1988 году была проведена
радиоуглеродная датировка Туринской плащаницы. Датировка указала
примерно на XI-XIII века н. э. Естественно напрашиваются выводы: либо
плащаница — фальсификат, либо Христос жил в XI-XIII века н. э. , либо
ошибки радиоуглеродного датирования могут достигать многих сотен или
даже тысяч лет.
— И какую версию вы хоте этим бревном подтвердить или опровергнуть.
— Да ни какую! Мы просто хотим, чтобы все осталось как есть. Я тоже
читал работы Фоменко, и согласен с ним, что история от рождества
Христова много короче, чем принято считать. Но это не меняет сути.
— Не понимаю!
— Я расскажу вам одну притчу. Однажды знаменитый космонавт прилетел на
другую планету и как почетный гость попал на урок астрономии. Ученик у
доски начал доказывать, что на планете Земля, в Солнечной системе,
жизни быть не может. Две трети планеты покрыты водой, сезонные
климатические изменения, полярные шапки и прочее и прочее. Космонавт
возмутился, как же так — вот он я, с планеты Земля. На что космонавту
ответили — вы у нас конечно почетный и уважаемый гость, но даже ради
вас, мы не будем менять школьную программу. Понимаете, общество и
церковь, в том числе, имеют свои догматы, и будут стараться их
сохранить.
— А причем здесь плащаница и бревно.
— А притом, что в месте с плащаницей исследовался фрагмент ковчега с мощами Святого Иоргена, и показатели их совпали. Не понимаю, что я сказал смешного? — Действительно есть такой святой? Да! Извините, я был уверен, что это художественный вымысел. Продолжайте, прошу вас.
— По приданиям этот ковчег был изготовлен из древесины от распятия
Христа. Об этом исследовании мало кто помнит. Но могут вспомнить.
Недавно, в одном из храмов, где и хранился ковчег, случился пожар, и
ковчег пострадал, очень сильно пострадал. Церковная пресслужба
поспешила заявить, что ковчег чудесным образом остался цел. Но рано или
поздно его придется предъявить. Вот для чего нам необходимо бревно. Мне
нравится Фоменко как ученый. Он не задает вопросов, были ли Христос и
Одиссей или не были, он сопоставляет факты и выясняет, когда они могли
быть. Но есть и другие ученые, которые со спектрометрами и радиометрами
пытаются опровергнуть догматы церкви, выставить церковь на посмешище.
— Так из какого века вам нужно бревно?
— А нам все равно, это вам решить — параметры я вам назвал. Со своей
стороны я могу вам предоставить, фотографии ковчега, назвать его
габариты, и предложить компактный экспресс радиометр. Оплата, более чем
щедрая, и, кроме того, в случае успеха, мы могли бы оказать вам помощь
в Женеве.
— И я взял заказ! — И так, мы пойдем в десятый век, да и я не понял насчет Женевы? — Не так все просто, Паша! Если взять бревно в десятом веке, то оно должно пролежать там, еще десять веков.
— Так это искать иголку в стоге сена.
— Храмы, старинные храмы! — Так мы будем заниматься вандализмом в храмах? Здесь, или во времени?
— Не думаю, раз ко мне обратились, то здесь они уже все проверили. Но
начнем здесь, возможно они, что ни будь, упустили. Или не нашли
способа, хотя вряд ли их остановят, нелегальные способы. А если не
найдем, тогда поищем во времени.
— Представляю, я с бензопилой обыскиваю век за веком.
— Не с бензопилой, а с обычной ножовкой, ну замаскируем ее под меч.
— И как это вы себе это представляете, я на глазах у верующих буду пилить стропила храмов.
— Герострат! — Профессор, вы предлагаете сжечь храм Артемиды, в каком-то там году, до нашей эры?
— Да не сжечь, храм и так сгорит, а покопаться на развалинах. Весь
вопрос, в каком году. Я совсем упустил, тот факт, что история может
быть нелинейно-недостоверной. Теперь, надо попытаться ввести
коэффициенты Фоменко для исторических дат. Мощные вентиляторы
сдули туман. Дверь капсулы открылась и Павел одетый — грязную тунику и
в обнимку с бревном вывалился из капсулы.
— Мальчик мой, живой! Я так за тебя переживал! Да еще и с добычей!
— Я тоже в начале переживал, а потом успокоился. Я понял, что у вас,
что-то случилось. Я верил, если вы живы — вы меня вытянете. Боже, да
тут шел настоящий бой, двери ангара в пулевых пробоинах. Копать, гарь
на стенах. Битое стекло.
— Не было времени прибраться, я очень
тропился восстановить аппарат. Лучше ты расскажи, как ты продержался
там эти четыре месяца.
— Ну, бревно я нашел почти сразу.
Остальное время, до точки возврата, я жил почти как патриций —
застолья, бани и гетеры — спустил почти всю наличность. Второй
контрольный срок, я дожидался уже в бочке — как Диоген. Тогда я
успокоился — значит, что-то случилось, надо приспосабливаться, надо
выживать. Сначала нищенствовал возле храмов, изображал убогого. Но не
долго, местные нищие меня отвадили. Потом устроился грузчиком в порту,
даже снял сарай для жилья. Но бревно не бросал, каждую ночь оно было со
мной. А когда прозвенел зуммер, предупреждающий о скорой переброске, я
так растерялся, метался туда, сюда. Но в последний момент, все же,
схватил бревно. Я думал мне руки оторвет, так было тяжело. А у вас то,
что случилось? — Однажды, сработала сигнализация — кто-то
ломится по бетонке. Я, в начале, даже и не испугался, ну, думаю —
собака или кабан. Потом, стоп! Какая собака, какой кабан — эти радиацию
шестым чувством чуют! Только военные, в костюмах полной защиты! А что
им у меня надо, кто их на меня натравил. Посмотрел на монитор и
обалдел. Люди в камуфляже, без каких либо средств зашиты, перебежками
двигаются в сторону базы. Ну, полные отморозки, камикадзе. Отключил
защиту, закрыл ангар и на болота. Там, связался с военными. Пока те
подоспели, эти уже автогеном вскрыли ворота ангара. Завязался бой. Эти
отстреливались до последнего, а раненных военные потом добили. Во время
боя, военные и уничтожили аппарат из подствольного гранатомета. Лучше б
я их и не вызывал.
— Военная прокуратура начала следствие.
Оказалось — палестинцы, шахиды, смертники. С ними оказались карты
Вашингтона, планы белого дома. Я следствию подкинул идейку, что шли они
в саркофаг, за урановыми стержнями — хотели создать грязную бомбу. Все
военные, включая следователей, получили награды, и по дополнительной
звездочке на погоны. Только я думаю, что они шли ко мне, узнали черти,
или догадались, что мой аппарат, может быть использован, как нуль
портал. Короче, хотели перебросить шахида, прямиком в овальный кабинет.
— А что, действительно можно использовать как нуль портал?
— Можно, только вот, лишнюю энергию придется, куда ни будь сбросить,
например, на болота, и на болотах, появится новая аномалия — электра. К
стати, о нуль порталах, я увеличил грузоподъемность аппарата в двое, и
завтра ты меня перебросишь с бревном и кой какой аппаратурой в Женеву,
а то клиент уже нервничает.
— Профессор, может лучше я? — Нет-нет! Ты устал! Отдохни! — А если что случится, и как я буду возвращать вас обратно?
— Я вернусь другим путем. Обязательно вернусь. А если что, не
пропадешь, будешь работать Лебедевым, начальником базы. Связи налажены.
Ты и я, сейчас у военных и сталкеров, в авторитете. Кроме того, можешь
помогать ученым в исследовании зоны. Я оставлю тебе один адресок,
профессор по фамилии Каланча, эколог, давно просится в зону.
— Профессор, а вы не боитесь, что заказчик заинтересуется аппаратом. Ну, там захочет увидеть живого Христа.
Vova
