Бежать. Бежать, спасаться, но выхода нет. Отовсюду хохот, странные
тени…. И фигура, нет, даже не фигура, а светящаяся зеленая биомасса, из
которой к нему тянутся длинные щупальца, покрытые какой-то слизью. И
отвратительный, пробирающий до самых костей шепот…. «Сынок, сыночек,
иди же сюда, иди к своей Мамочке, обними меня!. . » И фигура отца,
выплывающая откуда-то из темноты и говорящая своим холодным, немного
словно бы отстраненным голосом и с неприятной, противной даже усмешкой
на тонких губах: «Да, это твоя мама… Что же ты стоишь? Иди к ней!»«Нет,
это неправда!» - отчаянный крик, воздух режет легкие. Бежать….
Бесконечно бежать в этой темноте, спотыкаться снова и снова, боясь
оглянуться и увидеть, что щупальца уже почти дотянулись до него… Но вот
ему удается вырваться вперед. Сердце радостно бьется в груди, а не
мечется по ней испуганной птицей. Но Фортуна в эту ночь отвернулась от
него. Мальчик со всего размаха ударяется о стену и сползает по ней
вниз. Но тут же вскакивает на ноги и понимает, что попал в ловушку.
Выхода нет… Мальчик оборачивается и видит, что еще немного, и щупальца
схватят его и утянут в эту биомассу. И он растворится в ней… Обреченно
вздохнуть и закрыть глаза? Нет, никогда! Он будет смотреть прямо на
нее. Пусть он боится, но в этот миг он не покажет своего страха. Но
вдруг…. Кольцо из сияющего, слепящего глаза света рождается где-то за
его спиной и, постепенно расширяясь, проносится вперед, и с
истерическим вскриком исчезает все: щупальца, фигура, из которой они
тянулись, тени, отец…. Все растворяется в этом свете. И даже темнота
отступает назад…. - И бывает же такое, - говорит кто-то за спиной мальчика. Тот
резко оборачивается и видит, что стенка, из-за которой он едва не попал
в ловушку, пропала, и на ее месте стоит довольно высокая девушка.
Странная девушка…. . Длинные волосы, каштановые, с золотисто-рыжим
отливом, только три пряди слева белые, словно снег, как будто это
седина, чуть прищуренные, но такие глубокие и ясные темно-карие глаза,
худое лицо с припухшими темными губами, бледная кожа. Одета незнакомка
была в довольно широкие потертые джинсы и футболку, на которую она
накинула легкую куртку черного цвета с расширяющимися к запястьям
рукавами, на ногах – кроссовки. Мальчик весь напрягся. Пусть эта
девица и спасла его от непонятной «Матери», но кто знает, может, на
самом деле это лишь хитрый ход? Чтобы загнать его в ловушку и уже
окончательно…. - До чего доводят детей кошмары… - незнакомка вздохнула и покачала головой. – Как тебя зовут, лунный лучик? Мальчик
недоуменно изогнул бровь. Она назвала его лунным лучиком? Какая
глупость! Ничего бредовее не придумаешь. Впрочем, это воистину
достойное продолжение всего того, что было в начале. - Сефирот, - немного поколебавшись, сказал он. – А ты кто?- Красивое имя, - девушка улыбнулась. – И тебе оно очень подходит. А кто я… Зови меня просто странницей. Сефирот фыркнул. Нелепее и не найти!Странница огляделась по сторонам и поежилась. -
Неприятное здесь местечко, - призналась она мальчику и предложила: -
Может, перейдем куда-нибудь, где будет гостеприимнее? Или хотя бы
просто уютнее… Ну, что скажешь?Мальчик насмешливо фыркнул. Какая разница? Здесь или где-то там… В любом случае, как он считал, итог будет один. - Ну, пойдем, - неохотно сказал Сефирот. Странница
улыбнулась и протянула ему руку. Мальчик снова заколебался. Он
прекрасно понимал, что если примет ее ладонь, и протянет в ответ свою,
то он доверит этой незнакомой девушке и свою жизнь. Но что-то заставило
его согласиться и сейчас. Они взялись за руки, и странница шагнула вперед, свободной ладонью делая такой движение, будто она открывает дверь. Сердце
в груди Сефирота замерло. Внезапно он понял, что вот-вот узнает что-то
очень важное, такое, что оно, быть может, изменит его жизнь. Но…- Вставай, уже семь часов! – неприятный, скрипучий голос мисс Нейурман, одна из ученых, что работали вместе с его отцом. О,
как Сефирот ее ненавидел! Всю, от кончиков крашенных блондинистых
волос, до ногтей на пальцах ног, вечно выкрашенных вульгарно-алым лаком
и вызывающе торчащим из босоножек. Фанатично преданная профессору
Ходжо, заглядывающая ему в рот, подобострастно склоняющаяся перед ним….
Как же это противно! Низкая женщина. Ни чувства гордости, ни самолюбия,
ни-че-го. Мальчик поморщился и откинул одеяло – тонкую простыню. В
небольшой комнате было всегда холодно и неуютно. Отец считал, что это
закалит его характер. Идиотизм. Профессорша давно уже умчалась куда-то
по делам, а Сефирот стоял и смотрел на себя в зеркало. И почему-то ему
казалось, что он вот-вот увидит в нем отражение той самой странницы,
что помогла ему во сне. Но почему-то не получалось… Мальчик вздохнул,
быстро умылся, почистил зубы, оделся и вышел из своей комнаты. -
Сколько можно было возиться! – визгливо воскликнула-проскрипела
профессор Нейурман, возникая словно из ниоткуда и больно хватая
Сефирота за плечо. – Профессор Ходжо ждет тебя уже целых пять минут! И
как тебе только не стыдно! Такой великий человек, гений, уделяет тебе
свое внимание, а ведь он еще и такой занятый! Да ты молиться должен на
своего уважаемого отца!Мальчик делал вид, что внимательно слушает
профессоршу, а сам только ухмылялся где-то в глубине сознания. Он не
воспринимал Ходжо как своего отца. Не видел в этом смысла. Потому что в
душе понимал, что настоящие отцы себя так не ведут с единственными
сыновьями… Горечи от осознания этого не было. Не было и боли. Сефирот
ни с чем не мог сравнить. Не было перед его глазами примеров для
сравнения…Профессор Ходжо сидел за столом в своем кабинете и читал
какие-то отчеты. Когда Нейурман приволокла (а иначе это и не назовешь)
Сефирота в помещение, он поднял голову от бумаг и сухо кивнул сыну. -
Присядь пока в углу где-нибудь, - профессор неопределенно махнул рукой,
вновь возвращаясь к отчетам. – А вас я пока попрошу вернуться к своим
прямым обязанностям. Женщина кивнула и, бросив на Ходжо полный
обожания взгляд, вышла из кабинета. В комнате настала тишина… Мальчик
переминался с ноги на ногу и мрачно рассматривал большие, высокие
шкафы, забитые папками разных толщины и цвета. Никаких стульев в
кабинете его отца не было, не считая, конечно, того, на котором он сам
сидел. Прошло не меньше получаса, прежде чем профессор Ходжо дочитал
отчеты и отложил их в строну. Он медленно потянулся, снял очки,
аккуратно протер их темно-алой тряпочкой из замши и только после этого
посмотрел на сына. - Здравствуй, - профессор Ходжо сухо кивнул своему ребенку, встал из-за стола и подошел к нему. – Как ты себя чувствуешь?Это
не было данью вежливости или просто какой-то традицией. Он задавал этот
вопрос лишь потому, что беспокоился за эксперимент. Профессор страстно
желал, чтобы все прошло удачно и чтобы он стал создателем новой расы.
Расы идеальных воинов…- Нормально, - буркнул мальчик. Он давно
уже зарубил себе на носу, что говорить отцу всю правду о своем
самочувствии – это значит подвергать себя кажущейся бесконечной череде
выматывающих, противных процедур и обследований, после которых мир
окрашивался в свои истинные черно-белые тона, все вокруг плыло и
смазывалось, накатывала сильная слабость, и не оставалось ни сил, ни
желания жить. Хотелось просто лечь и умереть. И хотя бы этим заставить
профессора Ходжо испытывать какие-то эмоции на его счет. И в последний
момент своей жизни со злорадством думать, что мечте отца сбыться не
суждено. Или суждено, но далеко не скоро…. - Хм, хм, - профессор Ходжо издал какие-то неопределенные звуки и кивнул. – Что ж, хорошо. Можешь идти на занятия. Он
царственно указал своему сыну на дверь, а сам вернулся к очередным
бумагам. Мальчик покинул кабинет и неспешно пошагал по широкому белому
коридору. Жизнь такая однообразная…
***
Сефирот
ждал. Терпеливо, даже как-то кротко. Почему-то он был уверен, что эта
странная девушка из вчерашнего сна придет и сегодня. Мальчик стоял в полной темноте и слушал. Но слышал только тишину. И это было скучно…- Ты ждешь меня? – тот же голос. Сефирот
обернулся. Окруженная каким-то неземным, мягким светом перед ним стояла
странница. Темно-карие глаза смотрели строго, но с лаской… На вид ей
нельзя было дать больше восемнадцати-девятнадцати лет, но мальчик
смутно чувствовал, что она гораздо старше…- Да, - Сефирот не любил врать. Так всегда бывает, когда ты живешь среди лжи. И хотя бы во сне хочешь иметь дело с правдой…. - Правда и Истина – это две большие разницы, - вдруг сказала странница. – Но об этом потом. Так пойдем?Мальчик
с каким-то страхом ожидал, что сейчас все снова закончится, и он увидит
ненавистное лицо профессорши Нейурман. Но этого не случилось. И вот
Сефирот и девушка стоят на берегу моря. Синего-синего, и горизонт
бесконечен, и небо сливается с волнами, которые венчают пенно-белые
короны, когда они касаются берега. - Как красиво! – воскликнул Сефирот, а странница улыбнулась. У
нее было мало времени, а столько всего нужно сделать… Разбудить спящую
душу этого угрюмого и мрачного ребенка, подарить ему надежду… А это не
так-то и просто. Она искренне желала помочь. И тонко чувствовала, что
здесь и сейчас она очень нужна…- Да… Я люблю море. Свободная, вольная стихия! – странница снова улыбнулась. - Расскажи мне, - вдруг попросил Сефирот. Он сел на большой камень, обнял колени руками и выжидательно посмотрел на девушку. - О море?- Нет, что-нибудь… Например… - мальчик задумался. – О дружбе. У
него было много вопросов, но он выбирал. Понимал, что, скорее всего,
эта девушка просто не успеет ответить на все. Сейчас Сефирот спросил
про дружбу, потому что слышал как-то раз, как один из ассистентов
профессорши Нейурман назвал молоденького лаборанта своим другом. И
мальчику стало интересно. А кто такой друг? И для чего он нужен?-
Искренность отношений, правда в общении - вот дружба. Так говорил
Александр Суворов, великий полководец. В бедности и других жизненных
несчастьях настоящие друзья - это надежное прибежище. Это слова
Аристотеля. Он был греческим философом и учителем. - То есть друзья – это?. . -
Опора в жизни. Но нужно быть осторожным и уметь отличать действительно
друга от человека, который просто пытается втереться тебе в доверие,
преследуя какие-то свои цели. - А как этому научиться?- Сердце. И душа. Научись слышать их. Слушать. И они тебе помогут. Сефирот
медленно кивнул и задумался. Он перебирал в своей памяти всех людей,
которых он знал. И пытался найти хотя бы кого-нибудь, кто подошел бы
под определение слова «друг». Но не мог найти. И ему стало грустно… Он
вдруг почувствовал, как он одинок. У него нет никого, кто бы мог
утешить его в минуту горести, оказать поддержку или просто побыть
рядом. Нет, вообще просто быть! Чтобы он, Сефирот, мог жить с радостной
мыслью о том, что где-то там у него есть друг, к которому он сможет
обратиться в любой момент и который всегда будет готов ему помочь. Как
и Сефирот ему…- Не бойся. Друзья есть всегда. Иногда нужно просто
оглянуться вокруг. Люди так часто мечутся в поиске, бегут вперед и
вперед, преследуя какую-то призрачную цель, и не понимают, что иногда
нужно просто остановиться. В какой-то момент замереть, перевести дух и
оглянуться вокруг. И понять, что эта самая цель вот она. На расстоянии
вытянутой руки. И не нужно никуда бежать, - странница улыбнулась.
Сефирот
закрыл глаза. Он давно уже понял, что проиграл. Еще тогда, когда она
ушла. Попросив помнить ее и не забывать… И сказав на прощание, что она
обязательно придет. Если только Сефирот сумеет ее позвать… Это был
единственный раз в его жизни, когда он заплакал. Ему казалось, что он
теряет ее. И теряет навсегда. Но время шло, боль притупилась, и Сефирот
начал забывать… Вот тогда-то он и проиграл. Он даже и не пытался
позвать странницу. Ее фигура, лицо, улыбка, удивительные глаза… Сейчас
Сефирот вновь начал их вспоминать. Он не смог удержаться в воздухе
после атаки Клауда и упал на крышу здания. Страйф стоял рядом, тяжело
дыша. Видно было, что он верил и нет в свою победу. Где-то в небе
кружился Хайвинд с его друзьями, темные тучи начали расходиться. И
пошел дождь… Теплый дождь, так похожий на слезы…- Мама, - вдруг прошептал Сефирот, а потом собрал все свои оставшиеся силы и крикнул, срывая голос: - Мама!- Я здесь. Тихий
смех, такой родной и близкий… Глаза закрываются, сознание ускользает,
но Сефирот каким-то чудом удерживает его и поднимает ставшие каменно
тяжелыми веки. Он видит странницу. Она совсем не изменилась, только
белых, седых прядей стало пять. Девушка идет к нему по тонкой пленке
дождя, опускается рядом и кладет голову Сефирота себе на колени. - Я вспомнил тебя, я не забыл, - шепчет он. - Знаю. Я всегда в тебя верила…- Но я…- Каждый из нас имеет право на ошибку и на шанс, чтобы ее исправить. Клауд
стоит и смотрит. И не может поверить своим глазам. Кто эта странная
девушка? Мать Сефирота? Но она точно не Дженова! А кто же тогда?. . - Время жить, - вдруг сказала Мама и легко поднялась с колен. Она протянула Сефироту руку. - Пойдем?Он
улыбнулся и протянул в ответ свою. Соединились ладони. И от их
прикосновения родилась Волна. Волна света, что трижды обошла земной
шар. Кто-то ее увидел, кто-то нет, но жизнь изменилась. Планета начала
оживать…А где-то там, на берегу моря, что сливается с небом, сидит на камне шестилетний мальчик и слушает девятнадцатилетнюю девушку…И вся жизнь впереди. Потому что пришло время жить….
1111 Прочтений • [When time to live go on] [10.05.2012] [Комментариев: 0]
Vova
