— Дз-занг! – пропела сталь.
Зазубренный клинок пролетел в дюйме от шеи Уолкера.
…Пока Аллену удавалось уклоняться, изредка отражать атаки Воронов – вот
уже полминуты. Белоснежный плащ Коронованного Клоуна превосходно
справлялся со своей защитной ролью, но вот когтями левой руки бывшему
экзорцисту приходилось пользоваться крайне осторожно, иначе и до
появления покойников недалеко…
Шаг назад, сместиться влево, присесть, пропустив над собой отклоненное
Чистой Силой лезвие. Нырок под руку противника, удар в челюсть – Ворон,
пошатнувшись, оседает на землю. Вперед, вперед, вперед – иначе окружат,
и ему уже не поздоровится! Дыхание сбивается от резкого кувырка вправо
– там, где Аллен был секунду назад, из земли торчат дротики.
— Ххааа… Хааа…
Хриплое дыхание морозным облачком поднимается ввысь, на лбу появляются крохотные капельки пота.
«Отдохнуть бы», — мелькает шальная мысль, но Вороны его мнения не
разделяют, они на работе. Вот убьют Аллена, тогда и отдохнут. Все
отдохнут, и сам Аллен тоже.
— Неудачный час, неудачный день, неудачный год! – бормочет он себе под
нос, отбивая удары сразу двух клинков и пятясь – и спотыкается,
пошатнувшись под внезапно увеличившимся весом руки.
Быстрый взгляд влево чуть не заставляет Аллена застонать от бессилия. Печати!
«Хотел отдохнуть – сейчас, похоже, и отдохну!!!»
С неяркой вспышкой исчезает белоснежный плащ, пропадают длинные когти – теперь он безоружен…
— Гха!
Получить тяжелым сапогом в живот – это больно. Очень больно. Теперь
Уолкер это точно знает. А уж с лету впечататься спиной в дерево –
вообще ни в какие рамки! ...кажется, он на секунду потерял сознание.
…Какое-то чудовище раздирает его внутренности, заставляя корчиться от
оглушающей боли, царапать ногтями землю, пытаться протолкнуть в легкие
воздух…
«Вставай! Вставай, черт тебя подери!» — он скрипит зубами и, опираясь
на ствол дерева, медленно поднимается. – «Вставай и дерись! Или
погибай, как трусливая шавка! Есть у тебя, в конце концов, гордость?!»
Гневный голос перекрывается бешеным стуком сердца, застрявшего, наверное, где-то чуть ниже горла.
Вороны подходят осторожно, как охотники к загнанному, но еще, быть может, опасному зверю…
…Аллен!
Когда вокруг него взметнулся вихрь ударов, Ленали не задумалась ни на мгновение.
— Чиста!. .
— Госпожа Ленали, стойте!
Ворон. Бросился ей наперерез. Если не остановиться, он погибнет. Ааа, чтоб ему!. .
— Что? – голос звучит сухо и резко, а о недавних слезах напоминают лишь чуть припухшие веки.
Короткий взгляд в сторону – Аллен держится, отбивая большую часть ударов плащом Коронованного Клоуна. Пока все нормально.
— Госпожа Ленали, вам нет необходимости вмешиваться!
Девушка изумленно хлопает глазами – что?
— Если ваша помощь, как экзорциста, понадобится, мы сообщим.
На одну секунду она замирает, осмысливая услышанное.
…помощь.
Удар сердца.
…как экзорциста.
Удар сердца.
…против Аллена?. .
Внутри нее холодным пламенем полыхнуло бешенство.
…Холод, скользнувший по ребрам, мгновенно сменился жгучим пламенем,
заставив его схватиться за раненый бок, согнуться пополам и только
тогда выдохнуть.
Кровь, засочившаяся сквозь побелевшие пальцы, была теплой и липкой.
…шаг назад. Иначе он умрет.
Вблизи опять просвистел клинок одного из Воронов.
…черт, шея! Блокировать! Чем?. .
В правой руке вспыхнул и погас тот же яростный огонь боли, но шея все же осталась цела.
Мысли путались, перемешиваясь в безумный разноцветный клубок ниток и
оставляя только куцые хвостики, появляющиеся то тут, то там. Сознание
уплывало куда-то в пустоту, перед глазами давно уже водили безумный
хоровод слепяще-яркие пятна…
…Внезапно левую руку дернуло вверх, чуть не вырвав из сустава, а вместе
с рукой, как следовало ожидать, в воздух поднялся и он сам.
Аллен выдохнул, вновь загоняя вглубь сознания пульсирующую боль, и
взглянул вниз. Там, на расстоянии уже десятка метров от него, остались
лежать Вороны, которых – Уолкер удивленно моргнул – как будто
расшвыряло ураганом.
…ураганом?. .
Он запрокинул голову вверх, щурясь от нестерпимой белизны неба.
— Ленали?
Девушка ободряюще улыбнулась ему.
...Они рухнули на мостовую возле трехэтажного дома на другом берегу
реки, из-за непогашенной скорости кубарем прокатившись еще пару метров.
— У-уф, ну ты и тяжелый! – пробормотала Ленали, поднимаясь с земли. – Аллен…
Она запнулась, глядя на неподвижно лежащего на земле парня. Сердце
пропустило удар, испуганно стукнулось о ребра и в страхе забилось вдвое
быстрее.
— Ну, и с какой целью это все затевалось? – Тики выпустил тонкую струйку сигаретного дыма и покосился на Роад.
Было время чаепития, их извечного чаепития, самого приятного занятия в
этом угрюмом особняке, но на сей раз на столе не было ни одного чайного
набора. Да и не только на столе – во всем доме теперь нельзя было найти
ни одной целой чашки. А нецелой…
Осколки аккуратной белой горкой лежали на паркете перед задумчиво их
разглядывающей Мечтой Ноя. Время от времени девочка выуживала очередной
понравившийся ей кусочек и укладывала его в ей одной понятную мозаику.
На лице Роад застыло отрешенно-скучающее выражение.
— Ро-оад, — позвал Тики. – Ты можешь мне объяснить хотя бы, откуда там оказались Вороны?
Девочка оторвалась от своего медитативного занятия:
— Я записку отправила. Там было написано что-то вроде… Сейчас, я
вспомню… «Ленали, на Набережной в шесть часов вечера». И сердечко.
— Э? Сердечко?
— Ага, сердечко. Красивое.
— Да уж, в итоге тоже красота получилась… Вороны что, раньше нее самой эту записку увидели?
— Не знаю, — Роад пожала плечами и снова сникла. – А теперь Аллен…
— Да уж, — Тики задумчиво покосился на разбушевавшуюся за окном вьюгу. – Малыша мы потеряли…
Vova
