«С
начала своей жизни и на протяжении многих столетий я пил кровь юных
непорочных девушек, прятал лицо от Бога, спал в гробу, выслушивал
своего покорного слугу...
Все изменилось, когда появилась она и ее Темный Крест. Я познакомился с
ней и ее сестрами на вечере, который устраивала ее тетушка. Ей тогда
было всего 13 лет, кажется. А ее сестрам – 15 или около того. В этот
вечер я украл у нее танец.
Более трех лет мы не виделись. Я почти забыл ее, а она меня помнила.
Вскоре ее семья разорилась, и ее мать искала выгодную партию для
дочерей. А у меня начались свои проблемы: в Румынии, где я жил, все
знали, что я – «опасный человек», и никто не торопился оставлять со
мной своих дочерей. День ото дня мне становилось все хуже. И мой слуга
вспомнил об ее семье.
Мы с ним отправились к ним. Уже там я узнал, что ее семья «намели». И это, если честно, играло нам на руку.
Мы прибыли, и ее семья сразу же приняла нас. Узнали. Я не видел ее еще
около недели. Говорили, что болеет. А ее мать попыталась впихнуть мне в
жены старшую дочь.
...Но она оказалась не невинной. Причем, кажется, давно. Потом тоже
произошло и со средней. Та же история. Когда я, склонившись над ванной,
пытался избавиться от крови девушки, меня всего трясло. От боли я
кричал. На мои крики пришла она. Я не сразу узнал ее. Она сильно
изменилась за эти годы. Выросла, стала еще краше.
Меня перестало трясти, и она помогла мне перебраться на кровать. Всю ночь она просидела рядом со мной, заснув лишь под утро.
Проснувшись, я рискнул приблизиться к ней и укусить. Но она мягко
поймала меня, положив ладони мне на щеки. Я помню ее взгляд. В нем не
было ни капли страха; она просто рассматривала меня.
Я осторожно приблизился и коснулся губами ее губ. Она даже не
шелохнулась. Тогда поцелуй перерос в нечто большее, чем просто
прикосновение, продлившись на пару минут. Ее руки чуть сжимали рубашку
у меня на поясе. Медленно наклонившись к ее шее, я укусил ее. Ее руки
скользнули к моим плечам и крепко обняли за шею, прижав к себе. Вкус ее
крови – чистой и невинной – я никогда не забуду.
— Значит, ты – вампир, — сказала она мягким шепотом. Я молча кивнул и поцеловал ее. Она вздрогнула.
— Что такое? Ты боишься меня? – я посмотрел ей в глаза.
— Нет, просто..., — она опустила глаза. – Я думала о тебе все время.
— Спасибо, — я так же опустил глаза. Теперь вздрогнул я. У нее на шее,
на серебряной цепочке, висел крупный черный крест, отделанный светлыми
сияющими кристаллами.
— Что случилось? – спросила она, почувствовав мою дрожь. Она ведь до
сих пор продолжала меня обнимать. Она проследила за моим взглядом и
нежно улыбнулась.
— Не бойся. Это Темный Крест. Он ничего тебе не сделает.
— Разве ты – темная?
— Нет. Я – это я.
— Выходи за меня! Ты нужна мне, — вырвалось у меня.
— Я ждала тебя эти годы, с самой первой нашей встречи, — снова опустив глаза, призналась она. – Естественно, я согласна.
Вошла ее мать и увидела наш очередной поцелуй. Ничего, зато не пришлось
ждать для разговора. Но еще до свадьбы мы с ней и моим слугой уехали в
Румынию. Уже там мы поженились.
Но мне пришлось сильно огорчить ее.
— Я не могу спать с тобой, — мне пришлось поставить ее перед фактом. Просто я не знал, как иначе сказать ей.
— Что? ... – выдохнула она и опустила голову.
— Я не могу спать с тобой. Никто не может, — уточнил я.
— Почему? – прошептала она. Что ж, вполне закономерный вопрос.
— Понимаешь, — я решил начать издалека. – После моего укуса девушки
начинают превращаться в вампиров 2ой степени – в подчиненных мне. Это
не зависит от их невинности. Я бы никогда не смог жить с ними рядом. Но
ты... ты не стала вампиром. Ты даже не подчиняешься моей воле. А,
значит, ты – действительно можешь быть моей женой. И ты ей стала. Но
если ты переспишь со мной, то ты будешь потеряна для меня. ... Прости,
что не сказал тебе раньше. Ты в праве злиться. Но, — я не дал сказать
ей ни слова. – Позволь я сделаю тебе небольшое предложение. За то, что
я буду время от времени пить твою кровь, я буду давать тебе такую
ласку, о которой никто и мечтать не мог. Согласна?
— Я, — она не надолго задумалась. – Я согласна.
Так прошло более года. На моих глазах она все расцветала. Мы с ней
гуляли по саду нашего замка, сидели у камина; по вечерам мы, иногда,
выезжали в свет, и тогда мы долго танцевали. А по ночам, я это
чувствовал, она просто сгорала от моих прикосновений.
— Я люблю тебя, — как-то ночью выдохнула она. Раньше она всегда
молчала. Лишь целовала и обнимала меня. Поэтому ее слова показались мне
шепотом ветра.
— Повтори, — осторожно попросил я. Она улыбнулась, нежнее обняла меня и прошептала:
— Я люблю тебя.
Я вздрогнул, а потом крепко осторожно прижал ее к себе. Остаток ночи мы
целовались, она нежно обнимала меня, а мои руки ласкали ее тело. Она
обжигала меня. Я чувствовал, что она меня хочет. Сильно и... давно. Но,
увы, я не мог допустить этого. Никогда.
Прошло еще несколько лет. И, совершенно неожиданно, я почувствовал, что
она увядает. Нет, она не старела, не теряла свою красоту. Внешне она
все так же была прекрасна, ни капли не изменилась. Но внутренне... Ее
жизненная энергия, казалось, высыхает как вода на солнце. Ее словно
выпивали. Я старался почти не пить ее крови, но она умело доводила меня
до голода, изматывая в повседневной жизни.
Как-то вечером она стояла у трюмо, снимая с себя украшения, которые
было почти не видно на ней из-за ее красоты. Я подошел к ней сзади и
обнял за обнаженную талию. Я был еще одет, в отличие от нее. Мы уже
ложились спать. В зеркале было ее отражение – красивая цветущая девушка
с грустными глазами. Сняв последнее кольцо и оставшись абсолютно голой,
она взяла меня за руку и повернулась ко мне.
И тут он попался мне на глаза. Темный Крест по-прежнему висел на ее
шее. И я очень быстро вспомнил, что она его никогда не снимала.
— Откуда он? – спросил я, поцеловав ее.
— Я не знаю. Когда-то мама одела его на меня. С тех пор я почти не снимаю его.
— Почему? – я смотрел ей в глаза. Она молчала. И я решил не донимать ее
своими вопросами. Держа за руку, я подвел ее к кровати, на которой мы с
ней спали с самого приезда домой. Все также молча она легла. Я
наклонился и поцеловал ее. Ее нежная теплая рука коснулась моей шеи, а,
затем, и щеки. Выпрямившись, я отошел к шкафу и принялся раздеваться. Я
чувствовал, как ее взгляд блуждает по мне, ласкает мое тело.
Раздеваясь, я вспомнил, как несколько раз отстранял ее от себя, когда
она пыталась коснуться меня.
— Мне больно, — неожиданно тихо проговорила она.
— Извини? – сняв рубашку, я обернулся. Ее глаза были чуть прикрыты. Взгляд был усталым.
— Мне больно, когда я его снимаю, — продолжила она прерванный разговор.
— Почему? – я повторился.
— Я не знаю. Он словно срастается со мной, а я его вырываю, — и я спиной почувствовал, как она вздрогнула.
Раздевшись, я лег рядом с ней и обнял сзади. Ее руки легли на мои. Чуть приподнявшись, я поцеловал ее плечо. Она закрыла глаза.
— Не бойся, все будет хорошо, — прошептал я, целуя ее шею.
— Нет, не будет, — она покачала головой. – Ты же знаешь, чувствуешь,
что со мной происходит. Скажи мне, что со мной? Я умираю, так?
— Нет, но твои жизненные силы, — я сжал губы. Мне совсем не хотелось
говорить, что скоро ее может не быть рядом со мной. И не потому, что я
куда-то денусь.
— Что? Что с ними? – она повернулась ко мне и посмотрела прямо, мне в
глаза. Я отвел взгляд, но ее ладонь легла мне на щеку, и я не выдержал.
— Ты увядаешь, — произнес я, глядя ей в глаза. – Твои жизненные силы кто-то выпивает. Возможно, что это из-за меня.
— Значит, я действительно умираю, — она опустила глаза. – Не бойся, это
не из-за тебя. Я знаю, ты не способен причинить мне боль.
Она чуть сползла вниз и обняла меня, Приобняв ее, я перевернулся на
спину, и ее голова оказалась у меня на груди. А чуть ниже груди я
почувствовал странное тепло. Я уже давно понял, — сразу после нашего
приезда сюда – что тепло это излучает Крест. Раньше я чувствовал, что
тепло это – лечит и греет. Теперь же, когда я догадывался, куда
деваются ее жизненные силы, это тепло отдавалось во мне сотнями ледяных
иголок.
— Очень скоро, — прошептала она. И что-то холодное упало мне на грудь.
Я крепче прижал ее к себе, чувствуя, что ей страшно. Но я точно знал,
что умирать она не боится. Она боялась расстаться со мной...
...Прошел еще месяц. Я отлично ощущал, что тепло Креста становится
сильнее, но все так же не рисковал касаться его руками. Так же сильно я
ощущал, как ее силы кончаются. От этого было больно. Странным было и
то, что внешне она оставалась прежней. И только глаза выдавали
происходящее.
Я склонился над ней и поцеловал. Она лежала в постели, рядом со мной. За окном давно была глубокая ночь.
Она приоткрыла глаза, смотря на меня, и обняла. Мои руки скользнули по
ее телу, лаская ее. Мне нравилось ощущать ее тело, чувствовать, как она
сгорает от моих прикосновений. Вот и теперь. Прошло совсем не много
времени, и я услышал ее прерывистое дыхание. Она вздрогнула и
потянулась мне на встречу, когда я коснулся ее между ног....
Когда все кончилось, я лег на спину, и она прижалась ко мне всем телом.
Ее губы коснулись моей груди, я вдруг ощутил ее руку, задевшую низ
живота. Очнувшись от ощущений, я поймал ее руку прежде, чем она успела
коснуться меня снова. Понимая, что в этом со мной не поспоришь, она
осторожно высвободила руку и обняла меня, снова поцеловав в грудную
клетку.
— Я люблю тебя, — прошептал я, прижимая ее к себе. Я давно чувствовал это, но не знал, что именно люди называют «любовью».
А она, осознав значение моих слов, крепче прижалась ко мне и заплакала.
И я ощутил, что у нее почти не осталось сил. Что она будет жить еще
пару-тройку дней. Но ... промолчал.
...На следующий вечер я начал ласкать ее тело почти сразу, как мы легли
в постель. Не знаю, чувствовала ли она, сколько ей осталось.
Когда все закончилось, я снова лег на спину, ожидая, что сейчас ее
голова коснется моей груди. Вместо этого она нежно поцеловала меня в
грудную клетку, а, затем, в ямку на шее. А потом она заставила меня
вздрогнуть: ее рука сжалась немногим ниже моего живота. Я закрыл глаза,
опустил руку ... и чуть крепче заставил сжаться ее ладонь. Теперь она,
я чувствовал, с наслаждением слушала прерывистое дыхание. Мое дыхание.
Неожиданно Темный Крест, касавшийся моей груди, пока она, склонившись
надо мной, целовала меня, обжег меня. Я не придал этому никакого
значения. Чуть отстранил ее и покрыл поцелуями ее грудь. Теперь и ее
дыхание не было ровным.
Положив ее на спину, я коснулся ее языком. Она вскрикнула, а потом
задрожала. Приподнявшись, я поцеловал ее, касаясь пальцем между ног.
Она крепко обняла меня, шире расставив ноги. Целуя ее и лаская, я
закрыл глаза, замер на мгновение, открыв глаза, посмотрел на нее ... и
вошел в нее. Быстро и неожиданно. Она поздно поняла, что я намерен
сделать, и не успела остановить меня, лишь замерев от неожиданной боли.
Замер и я. Ожидая, я рассматривал ее лицо. Такое красивое, близкое и
родное. Очень скоро она потянулась, чтобы поцеловать меня. Я не
заставил ее ждать, и поцеловал.
— Почему ты это сделал? – прошептала она, когда все закончилось и она лежала у меня на груди.
— Я не мог больше ждать. И хотел, чтобы у тебя было все, — я коснулся ее волос, падающих мне на живот.
— Я всегда любила тебя и буду любить, — она нежно поцеловала меня и, крепко обняв, вернулась мне на грудь.
Она быстро уснула. А вскоре уснул и я.
...Когда я проснулся, я все еще лежал на спине, а она – у меня на груди. Ледяной Темный Крест лежал у меня на животе. А она...
Она не дышала. Несколько минут я отказывался принимать это и понимать.
Что-то горячее стекало по моим щекам, обжигая лицо. Я продолжал
обнимать ее остывающее тело. И плакал. В первый раз в жизни. И Крест,
холодный как лед, сверкал своими камнями, отражая пламя догорающих
свечей.
...Теперь ее могила покоится в саду возле замка, где мы проводили с ней
часы. А я, все тот же, брожу по свету в поисках другой невесты. Но год
за годом я возвращаюсь к ее могиле, возрождая ее образ в памяти и
мысленно касаясь ее. И плачу, сжимая в руке холодный Темный Крест.
...А потом ухожу. Кто знает? Может быть, именно Вы или Ваша знакомая станет моей следующей невестой...»
1402 Прочтений • [Темный Крест. История одного вампира] [10.05.2012] [Комментариев: 0]
Vova
