Когда глаза с трудом разлепились и настроили фокус, за окном был все еще вечер. Или уже вечер? Рядом с его койкой дежурил вампир, который, узнав о его пробуждении одним из своих вампирских чувств, повернулся:
— Как самочувствие? – в глазах и на лице отражалась легкая усталость.
— Неплохо, вроде бы... – ответил боевой маг, садясь – Даже встать могу! – и, обрадовавшись этому, свесил ноги.
— Вот как?. . – улыбнулся как-то натянуто – Хоть это хорошо...
— А в чем дело?
Клим, в полминуты посмотрев на его вопрошающее лицо, произнес:
— Ты надышался почти смертельной дозой этого смрада, но твоя
регенерирующая способность справилась, и спустя трое суток ты почти
поправился... А вот Мишка...
«Так и знал! Блин, и нахрен он сунулся?. . »:
— Неужели...?
— Слава Богу, нет. Но это отравило его, и теперь постэффекты будут
преследовать до конца жизни. Не знаю, обрадуешься ты этому или нет, но,
похоже, его можно вычеркнуть из кандидатов на Силу Лиса...
С другого конца палаты раздался глухой сухой кашель, и перевертыш, от
этого сев, согнулся пополам, и, справившись с приступом, пробормотал:
— Похоже, скоро один кровосос получит-таки карандашом под ребро... – и
как-то истерически рассмеялся, Фока, спросонья поворчав, снова заснул
на одеяле у ног – Я жив, и, значит, меня еще рано сбрасывать со
счетов!. . Даже если мои шансы получить эту Силу приравнялись к нулю, я
не собираюсь останавливаться!. . Я буду с вами, буду помогать, чем смогу
и ни в коем случае не стану обузой, поняли?! Я должен своими глазами
увидеть того, кто станет новым демоном Бездны!. .
Саша, с недоуменным удивлением выслушивая эту речь, безотрывно смотрел
прямо ему в глаза, и только сейчас заметил, что цвет их был
грязно-зеленый, как морская вода на мели. Миша, восстановив дыхание,
обратился:
— Клим, не обижайся на мои идиотские шутки, ладно? И сделай одолжение: выйди буквально на пару минут.
Тот, кивнув, быстро покинул палату, плотно закрыв за собой дверь.
Боевой маг, проводив его взглядом, пробормотал, вставая с койки:
— Ты не обязан выполнять своего обещания. Это уже неважно... – и
добавил тут же – Во мне чего-то не горит желания выслушивать
трогательный рассказ о твоей семье... И к тому же, не хочется будить
твоего младшего брата...
— Когда Фока спит, то его не способно ничто разбудить. Будь спокоен. А
вот я обещал. А если обещал, то должен сдержать обещание, иначе чего
стоит моя честь мага-перевертыша?
Саша, глубоко вздохнув, сел обратно. Тот, помолчав еще с полминуты, начал:
— Семья моя не отличалась от остальных семей в округе ничем. Разве что
родители несли в себе кровь магов-перевертышей. Но, естественно, никто
в поселке этого не знал. Когда мне исполнилось семь, отец начал водить
меня в лес. Это было обычное дело, ничего примечательного: папка водит
отпрыска, чтобы учить правильно рубить деревья на дрова, собирать
хворост, а в охотничий сезон – ставить силки и капканы... Да только он
там меня учил обращаться с оружием и драться. Ножи, палки покороче,
шесты, всякая всячина, даже не смахивающая на оружие – все шло в
дело... Конечно, не обошлось и без заклинаний. Там же он впервые
вытащил из кобуры свой револьвер, естественно, разряженный. А когда он
начал учить меня стрелять из него, это был самый счастливый день в моей
жизни... – взгляд был погружен в себя, он тонул в нахлынувших
воспоминаниях, практически забыв об окружающем – В тот же год родился
Фока. Когда и ему исполнилось семь, отец стал и его водить в лес...
Мама иногда ходила вместе с нами, чтобы понаблюдать, и все утро
готовила всякие вкусности и брала с собой, укладывая в самую большую
корзинку... Пирожки с яблоками. Я их просто обожал. Мама сама делала
варенье каждую осень... Эх, если бы ты попробовал маминых пирожков с
яблоками, то понял бы, что нет чудесней сладости на свете... – губы
едва заметно разошлись в улыбке, но тут же вернулись обратно – Мне
вот-вот должно было исполниться 15-ть. Испокон веков в этом возрасте
нам открывается тайна поворачивания к миру другой гранью... Но что-то
произошло. Я не понял тогда толком, что именно, а когда понял, то было
слишком поздно... – пальцы резко сжали одеяло – В поселке как-то узнали
о тайне моей семьи. Люди ненавидят тех, кто не похож на них. Для них не
существует понятия «перевертыш», а существует лишь «оборотень»...
Зверь, кровожадный убийца... Мы ничего не делали им, а они списали на
нас все беды, посетившие их со дня нашего появления, и даже неурожай
25-тилетней давности... Владеющим Силой запрещено применять ее против
простых людей... А мой отец применил... Наша родовая грань – гигантский
серый пес. Папу я видел только в облике филина, и то в раннем
детстве... И я никогда
не видел его в ярости... В слепой безудержной ярости. Нескольких
вошедших он убил у меня на глазах, я даже не сообразил спросонья,
насколько все серьезно... Он, совершенно потеряв голову, понесся по
поселку, круша все, рвя и меча... И мстительные настроения вылились на
тех, кто остался зажат в угол, то есть нас... Маму просто зарубили
нашим же топором, — голос стал монотонен, он словно бы пересказывал
события в книжке, эмоции пропали с лица – Я, схватив Фоку, попытался
сбежать через окно, но там ждала засада... Я плохо помню, что было
потом, так как меня чем-то оглушили, но одно я помню точно – когда я
очнулся, мой брат, издав какой-то странный звук, прыгнул и,
перекувыркнувшись в воздухе, перекинулся, а потом повис на руке
нашего соседа через дом... Видно, сказался страх и увиденное... Мы
сумели как-то сбежать и добраться до соседнего села, хотя оно было в
18-ти километрах... Отца настиг Патруль в двух метрах от разоренного
поселка, а Фока не смог вернуться в нормальное состояние, и вот таков
результат... – и, закончив, рухнул обратно на подушку лицом вверх,
глаза его вопреки всему были сухи.
Боевой маг, дослушав, встал и собрался уходить. У двери его окликнули:
— Знаешь что, Ксан?. .
— Что? – обернулся, на сей раз решив не заметить прозвища.
— Я ни секунды не думал, что после рассказа о моей семье мы станем
друзьями. Ведь и твоих родных, и родных Тамары, и родных Клима
наверняка постигла не менее завидная участь... Так что учти, —
повернулся, криво ухмыльнувшись – Я не собираюсь тебе проигрывать!. .
— И ты учти, — ухмыльнувшись в ответ, открыл дверь – Что я тоже не собираюсь...
А когда Миша наконец смог нормально стоять и сносно передвигаться,
Василию Ивановичу прибавилась еще одна головная боль – тот постоянно
заявлялся к нему в кабинет и, не обращая внимания на частые приступы
кашля и общую слабость, упрямо настаивал на том, чтобы его не только
оставили в Училище, но и позволили и дальше тренироваться и ездить на
задания с остальными. Даже в коридоре при случае преследовал. Тамара
всякий раз после этого практически волочила его на себе до комнаты или
лазарета – смотря, что было ближе. Выздоровление затянулось,
отравленные легкие не желали восстанавливаться, а он сам продолжал
тренироваться с ними на равных, вопреки уговорам. Клим уже плюнул на
это, сказав: «Когда будешь помирать, сообщи, чтобы кровь зря не
пропала...». Саша перестал с ним препираться и даже подтрунивать над
ним, на что тот изрядно обиделся, но не подал особо виду.
640 Прочтений • [Погружаясь в темноту. Глава 4] [10.05.2012] [Комментариев: 0]
Vova
