Город Теней: Theme of Laura. Глава 7. Презентация доктора Виннера.
Было ли это той самой историей, ради которой стоило сбивать ноги в поисках правды? Или, например, обзванивать всех женщин по имени Элис Картер, проживающих в Сантоне? Точно неизвестно. На другом конце провода Элизабет Бернс ждали уставшие, раздраженные или безразличные голоса разного возраста и степени уверенности, но одинаковые в одном – они определенно не принадлежали той женщине, с которой Элизабет говорила в "Диких яблонях". Элизабет даже подумала: может, все было как в плохом анекдоте? Вместо настоящей директрисы с ней говорила, скажем, ее секретарша. И неважно, для чего. Люди часто делают глупости от нечего делать, не так ли? Всё так. В смысле, так могло быть. Только одно не давало ей покоя. Среди тех номеров, на которые она звонила, был один, где никто не подходил к телефону. Гудки утром, днем и вечером. Гудки всю субботу и воскресенье; в понедельник – то же самое. Быть может, очередной ложный номер. Быть может, тот самый. Вот это было хуже всего: одна неизвестная, которая теперь не давала ей покоя. Конечно, искать можно было разными способами. Тем более, что письма продолжали приходить. Они все так же обращались к Лоре, вернее к ее совести, и были одно туманнее другого. Одним словом, забыть об этом деле было никак невозможно. Дальнейшее направление для поисков обозначилось само собой: забравшись прямо в ее почтовый ящик. "Встреча с доктором М. Дж. Виннером. Сантонское историческое общество, 27 августа, 17:00". Элизабет прочитала приглашение дважды и, по думала о том, что совпадения все-таки случаются, хоть и очень редко.
— Сантон, Историческое общество 27 августа 1999 Фотография на стенде изображала крупного румяного мужчину лет сорока, с зачесанными назад белыми волосами и в общем производившего впечатление русского. Внизу, белым по черному, шел текст: "Виннер, Марк Джереми, историк, доктор философии. Писательскую карьеру открыл повестью «Заповеди д-ра Кейна» (1968). Автор исторических романов «Жизнь короля Артура» (1977), «Новое время» (1979) и др. Автор ряда научных публикаций, из которых наиболее известна работа, посвященная истории городов-призраков Америки «Сага о призраках» (1992)". «Большинство из тех, кто жил до нас, были забыты, как и то, что они делали. Все, что я могу – это вернуть их имена людям и напомнить современному поколению, что и до них были те, кто пытался изменить мир». Элизабет прочитала дважды, но смысл ускользал от нее. Жара и скопление людей, монотонный гул голосов – обычная рабочая обстановка, но сегодня чертовски трудно было сосредоточиться. Мало того, что сюда притащились корреспонденты из двух десятков местных газет (черт, можно подумать, приехал Президент Америки!) с официальными разрешениями, плюс «интеллектуальная аудитория» из университета, студенты, библиотекарши, учительницы, так еще какие-то бездельники из разряда «просто получивших приглашение», к которым относилась и она сама. Положительным было только то, что в этой толпе у нее не было знакомых кроме пары заноз из «Сантон дейли ньюс», но это было не важно. Важно было, что Элизабет Бернс хочет взять небольшое неофициальное интервью у господина Виннера, и она понятия не имеет, как это сделать в такой толпе заинтересованных не имея официального разрешения. В раздумьях она бродила по залу, разглядывая экспозиции каких-то старых документов (в которых она не понимала ни слова), фотографий Сантона 30-ти, 50-ти и даже 150-летней давности. Тогда это был, собственно, не город, а пара хижин на обочине вселенной, но эти историки во всем видят «предпосылки». Что из этого действительно показалось ей интересным, так это фотография церкви на Монк-стрит, на месте которой сейчас развалины. 70 лет назад это был монастырь (мощное приземистое здание) с часовней и колокольней. Именно ее надломленный шпиль сейчас можно было видеть, проезжая по Монк-стрит. Проведи она детство в этом городе, должно быть, излазила бы развалины вдоль и поперек, а сейчас... –– Старая церковь вдохновила вас на очередной очерк? Элизабет не нужно было оборачиваться: боковым зрением она видела черный костюм, белую рубашку и край неподвижного лица с вечным меланхолическим выражением. Сладкий прилизанный мальчик. –– Моя фамилия Гут. Торжественно-выпендрежная интонация. –– Да, — кивнула она.
— Я – Бернс. –– Знаю, я читал все ваши статьи. Очень интересно. Рассылая приглашения, мы постарались сделать так, чтобы они попали к тем, кто действительно захочет прийти. Я не могу сказать этого обо всех присутствующих, но вы, похоже, серьезно заняты проблемой Сайлент-Хилла? –– Я... «никакой проблемы тут не вижу». Или «не так уж серьезно этим занята»? Или «просто получила парочку странных писем»? –– Я не думала, что кто-то вспоминал мое имя, когда посылал мне этот маленький листочек. А насчет Сайлент-Хилла... Разве речь пойдет об этом? Гут как-то неопределенно усмехнулся и вроде бы даже пожал плечами, но Элизабет не успела понять, что это значит, потому что в этот момент раздались аплодисменты. Гут кивнул ей: «Пойдем», — и Элизабет последовала за ним, в пока еще не очень плотное скопление людей в дальнем конце зала. Так Элизабет Бернс оказалась даже ближе к писателю, чем репортеры с пластиковыми бейджами на майках и огромными блокнотами. Блокнот Элизабет был в сумке, но она не стала доставать его. Я просто хочу поговорить с ним, а не записывать интервью. Все равно Уилли не станет это печатать. Под бурные аплодисменты (которые все никак не прекращались) откуда-то из боковой двери вышел человек в белом костюме, с охапкой каких-то бумаг, поверх которых балансировало несколько книг. Элизабет подумала, что он, должно быть, менеджер Виннера, однако тот проследовал прямо к установленной на возвышении кафедре с микрофоном и, сложив там свои книги, приветственно кивнул собравшимся. Если это был тот самый Виннер, чья фотография красовалась на брошюре, то он очень изменился. По крайней мере, от румяного «русского» в нем ничего не было – нынешний Виннер был худощавым стариком с копной седых волос, с тяжелым взглядом, сочившимся из-под роговых очков, надвинутых на переносицу. –– Приветствую вас, ребята, — сказал он, после чего резко оборвал аплодисменты взмахом руки. В зале, до этого полном всяких звуков, вдруг наступила тишина. Жужжали вентилляторы, из-за жары включенные на полную катушку. –– Когда я собирался к вам, — продолжал Виннер (Элизабет отметила, что у него на редкость спокойная интонация, какая иногда встречается у священников) многие предупреждали меня о кордонах полиции, с которыми мне придется столкнуться, если я собираюсь говорить здесь о Сайлент-Хилле... Но, кажется, не видно ни одного полицейского. Кто-то засмеялся, а из последних рядов прозвучало: –– Я полицейский. Вполне безобидно. –– А, — усмехнулся Виннер.
— Ну, вы ведь не собираетесь меня сразу арестовывать, я надеюсь? –– Сегодня у меня выходной, — ответил все тот же голос.
— Но если возникнут проблемы, всегда можно позвать ребят из участка. –– Я обещаю, — Виннер, улыбаясь, поднял правую руку, словно заверяя тем самым всех присутствующих в собственной правдивости, — все пройдет спокойно. Итак, во-первых: «Сага» вновь переиздана, и он принес несколько экземпляров, чтобы вручить самым активным слушателям. Во-вторых: он работает над созданием книги о Сайлент-Хилле, но все материалы с 1995 года засекречены. «Мы должны знать наверняка, что происходит в этом городе, что происходило там и что там будет происходить. Мне точно известно, что в Сайлент-Хилле никогда не размещались объекты государственного значения, потому засекречивать документы, позволяющие судить об истории города, не имеет смысла. И, поскольку мои личные просьбы к вышестоящим остались без ответа, я обращаюсь к общественному мнению. Прежде всего к мнению тех, кого я мог бы назвать интеллектуальной элитой». Вот так вкратце можно было бы охарактеризовать смысл выступления Виннера, не вдаваясь в то, плохо это или хорошо: «Мне нужны материалы о Сайлент-Хилле, и поможет мне в этом общественное мнение». Вопрос о загадочных исчезновениях, произошедших в городе, как будто исчез. Когда он закончил (а он говорил около часа), настала очередь слушателей. И, прежде всего, ребят с пластиковыми бейджами. «Почему вы начали заниматься городами-призраками?», «Почему, по-вашему, информация о Сайлент-Хилле засекречена, если...?», «Когда вы в последний раз были в Сайлент-Хилле?» и тому подобное. Догадались даже спросить насчет тех самых исчезновений, о которых молча думала Элизабет Бернс, но Виннер, похоже, не был смущен и спокойно ответил на вопрос, назвав точную цифру пропавших, а потом сравнив ее с аналогичными данными по другим городам... Словом, Виннер был как будто чист в своих стремлениях. И, что самое удивительное, Элизабет хотелось в это верить. Может быть этот человек, приближающийся в своем писательстве к служению богу, был прав – Сайлент-Хилл должен перестать быть мифом. Ведь засекреченность не отгородила его от людей – они по-прежнему едут туда и иногда не возвращаются. И Элизабет даже не удивилась, что, когда встреча с писателем подошла к концу, несколько томов «Саги» с автографами стали собственностью «самых активных» и собравшиеся стали понемногу расходиться, Гут заявил: –– Не хотите познакомиться с ним поближе? Элизабет кивнула. –– Мы сейчас устраиваем небольшой банкет на втором этаже. Присоединяйтесь. «Там хотя бы прохладнее?» — собралась спросить она, но в этот момент Марк Джереми Виннер, подтверждая догадки Элизабет, подошел, чтобы пожать руку Роберту Гуту. Похоже, совпадения и впрямь иногда случались. –– Элизабет, — сказал Гут, — познакомься. Перед тобой парень, который знает все о Сайлент-Хилле. –– Он преувеличивает, — отмахнулся Виннер, неожиданно напомнив дядю Николаса, когда тот, на самом деле жутко довольный похвалой в собственный адрес, махал рукой притворно-небрежно и говорил что-то про его тапочки.
— Можно называть меня просто Марк. Он протянул руку. –– Будем знакомы. Наверху действительно было прохладнее, то ли из-за более мощных вентиляторов, то ли из-за того, что комната располагалась на теневой стороне. Элизабет никогда раньше здесь не была. Обширный зал, перетянутый с двух сторон поясом окон, завешанных старыми, кое-где разломанными жалюзи, был чем-то вроде музея со стеклянными стендами. Всё здесь было завалено каким-то историческим хламом вроде портсигара некого Томаса Клауда, жителя Сантона (тех самых хижин), служившего в федеральных войсках во время Гражданской войны. Кроме нее и Гута собралось еще двенадцать человек. Один, предположительно, был из университета. Предположительно, Элизабет видела его там пару месяцев назад, когда пыталась запечатлеть главные ворота с бронзовой вывеской, изрешеченной длинной надписью по-латыни – снимок для очередного сюжета. По крайней мере, именно с этим местом ассоциировалось его вытянутое бледное лицо, на треть скрытое под очками с толстыми стеклами. Относительно остальных предположений не было. –– Тот парень в очках – Клайнс; говорит о чем-нибудь? — тихо спросил Гут. –– Нет, — ответила она. –– Он в свое время проводил раскопки на сайлент-хилловском кладбище. Значит, я была права – он из университета. Историк; черт, сколько же их тут? –– До этого господствовало мнение, что за восемнадцатый-девятнадцатый века город несколько раз выкашивали эпидемии. Он был первым, кто решился это проверить. –– Ну и как, проверил? Гут энергично закивал. –– Как думаете, что он нашел? Элизабет пожала плечами. Гут продолжал: –– Оказалось, ничто не указывает на массовую смертность в те или иные годы. Все, кто похоронен там, умерли естественной смертью. –– Но их ведь могли хоронить в другом месте. Могли сжечь. –– В поисках этого «могли» он обшарил городские окраины вдоль и поперек. Но ничего не нашел. Кстати... если собираетесь иметь с ним дело, я вам не завидую. Элизабет, в третий раз обводившая комнату взглядом в поисках признаков «банкета», наконец, обнаружила столик, заставленный банками с колой и минеральной водой. –– Почему? –– Он ненавидит дилетантов. –– Я тоже их не очень люблю, — ответила она.
— Пойду, возьму воды.
— –– Можно звать меня просто Марк. –– О’Кей. Элизабет. Явно, Гут кое-что перепутал. А именно: «банкет» с «поминками» (вечером памяти, если угодно). Не считая столика с шипучими напитками, греющимися на солнышке, был только скотч, разлитый в четырнадцать бумажных стаканчиков. Виннер произнес длинную речь, где говорилось о людях, чье исчезновение (или смерть) так или иначе связано с Сайлент-Хиллом. Элизабет слушала без особого внимания (тем более что никаких имен Виннер не называл); ей вспоминалась заметка, напечатанная в одном из номеров «Сантон-Ньюс»: «Белинда Гарбин, шестидесятипятилетняя жительница Сантона, заявила в полицию об исчезновении ее соседа, мистера Нормана Беркли. По ее словам, а также по утверждению некоторых очевидцев, в последний раз он был дома 5 июня. Она также утверждала, что чувствует запах разложения поблизости от дома. После получения соответствующего разрешения дом был вскрыт. Внутри обнаружена мертвая собака и записка: «Я отправляюсь в Сайлент-Хилл». «Даже представить не могу, что Норману понадобилось в этом городе... Он никогда об этом не говорил. И зачем ему было убивать пса?». Что-то в этом духе. В этой истории не хватало только сатанистов со своими пентаграммами. Проговорив минут пятнадцать (в течение которых все без исключения стояли в скорбном молчании), Виннер осушил свой стакан до дна, после чего растворился среди фигур в серых костюмах, одна из которых носила очки в роговой оправе. Комната постепенно наполнилась монотонным жужжанием, стаканчик со скотчем опустел, солнце клонилось к закату, подогревая банки с газированной минералкой и золотя стеклянные витрины, и Элизабет оставалось только изображать интерес к черно-белым снимкам, выставленным ближе всего к компании, где Виннер, как ей казалось, прочно увяз. В мысли опять прокралась Мэг, язвившая с особенным пристрастием по поводу ее бессилия, и это только отвлекало. Нужно было найти способ как-то выудить его оттуда и задать, наконец, интересующие ее вопросы – в конце концов, профессионал она или нет? Однако чем больше она думала о том, что должна сделать это, тем меньшими казались ей шансы. Ко всему прочему, с ее места она не могла расслышать, о чем беседовали эти умные ребята. «Наседать на них и лезть напролом – отличная тактика, если имеешь дело с честолюбивыми кретинами или бесхребетными слюнтяями. Может, даже сгодится для первой полосы; может быть, я даже заплачу тебе за это. Но послушай меня, девочка: если ты хочешь настоящее интервью – а ты хочешь, потому что хочешь получать деньги за свою писанину, — работай аккуратнее, не действуй на нервы». Так говорил Уилли после того... Впрочем, не время об этом думать. Вы ответите на мои вопросы, Виннер, — пообещала Элизабет. И выполнила обещание спустя полчаса, когда Марк Виннер, закончив беседовать с Клайнсом и компанией, наконец, отделился от них и направился было в противоположную от Элизабет сторону, однако был остановлен. –– Простите, — сказала она и представилась еще раз.
— Вы не могли бы уделить мне десять минут? Виннер рассеянно кивнул и жестом указал в глубину комнаты — на запертую дверь, за которой, как затем оказалось, размещался небольшой кабинет – должно быть, директора Общества. Неплохо ориентируется для заезжего писателя, — подумала она. –– Присаживайтесь, — бросил он через плечо, попутно приоткрывая форточку и включая вентилятор. Виннер опустился в большое кожаное кресло, которое Элизабет сочла директорским, откинувшись на спинку и закидывая одну ногу на другую точь-в-точь как Уилли, когда собирался принять у нее готовую работу – не хватало только сигареты и небрежно протянутой руки. Элизабет заняла кресло для посетителя. –– Мистер Виннер, — начала она, но писатель тут же перебил ее. –– Можно звать меня просто Марк. –– О’Кей. Элизабет. Виннер кивнул. –– Знаю, знаю, — сказал он.
— Боб мне рассказывал о вас. Вы из «Truth & fib» — кстати, передавайте привет Крису. –– Обязательно передам. –– Значит, делаете статьи о городе-призраке? Помнится, до вас этим занимался Ретборн, хотел даже написать книгу... Кстати, мой бывший студент. Славный парень. –– Так он историк? (Да, Ретборн, с тобой не соскучишься). –– Да. Кстати, как он себя чувствует? –– Честно говоря, неважно. Оказалось, что Виннер со вчерашнего дня пытался попасть к нему в больницу, однако наткнулся на непреодолимые кордоны. Виннер сокрушался о случившемся, словно Пол Ретборн был его близким родственником (или, по крайней мере, связь между этими людьми была глубже, чем просто «преподаватель-студент»), и так увлекся этим, что Элизабет стала обдумывать способ вернуть разговор в нужную колею. Минут через пять, однако, Виннер сам перешел к делу. –– Итак, слушаю вас. Вам нужно интервью? –– Не совсем так, — ответила она.
— Я пришла к вам с неофициальным визитом. Как к человеку, который «знает всё о Сайлент-Хилле». Ну или, по крайней мере, больше, чем другие. Виннер никак не среагировал на цитату из болтовни Гута, только кивнул, словно прося ее продолжать. –– Собственно, у меня только один вопрос. Она выудила из сумки листок бумаги и протянула Виннеру. –– Посмотрите, пожалуйста. Эти имена вам не знакомы? Виннер взял листок, опустил глаза в текст – шесть строчек, выведенные ее рукой. М. Сандерленд Дж. Сандерленд Э. Ороско Э. Домбровски Л. Шепард К. М. Айлин — –– Сандерленд, — сказал, наконец, Виннер.
— Джеймс и Мэри Сандерленд. –– Очередные жертвы? –– Да. Муж и жена. Предположительно, отправились в Сайлент-Хилл осенью 1995 года, после чего их больше не видели... Вас интересует эта история? –– Было бы просто замечательно, если бы вы согласились мне ее рассказать. Виннер вздохнул и бросил на Элизабет короткий взгляд. –– Имена, о которых вы спрашиваете, мне довольно случайно попались пару лет назад. Я тогда много времени проводил в архиве Сауф-Эшфилда, – городка недалеко от Сайлент-Хилла – пролистывая старые газеты, — он приостановился, словно вспоминая что-то.
— Впрочем, это не важно. История, которую вы хотите услышать, очень запутана, но в кратком изложении выглядит так. Джеймс и Мэри поженились в 1989 году, жили в Детройте, с июня 1992 фактически разведены. Он остался в Детройте, работал на фабрике «Марсон и Джосс». Где именно жила Мэри, точно не известно, но большую часть времени она проводила в больницах, поскольку страдала какой-то нетипичной формой... Впрочем, поставленные ей диагнозы оспаривают один другой. В июле 1995, во время очередного курса лечения, она была отпущена из больницы на выходные, однако спустя положенное время не вернулась. С этого времени считается пропавшей без вести. Что касается Джеймса, то он приблизительно в то же самое время перестал появляться на работе. Как выяснилось позже, он был избит и ограблен, вследствие чего попал в больницу с диагнозом перелом ребер и частичная амнезия, где находился до 14 октября 1995 года. Несколько дней спустя Джеймс Сандерленд покинул Детройт. Дальнейшее местопребывание неизвестно. Как вы, наверное, уже догадались – следы обоих ведут в Сайлент-Хилл. Больше мне, вероятнее всего, нечего добавить. –– Не думаю. Взгляните на список – они могут быть как-то связаны с Сандерлендами? Виннер взял из рук Элизабет листок со списком, быстро просмотрел его. –– Ороско – эта фамилия выбита на одном из надгробий сайлент-хилловского кладбища. Никакой связи с Сандерлендами я не вижу. Остальные мне не знакомы, — он еще раз проглядел список, после чего вернул его Элизабет. –– Даже Лора? Виннер махнул рукой. –– Что «Лора»? –– Лора Шепард, воспитанница приюта "Дикие яблони". Похоже, она лежала в той же больнице, что и Мэри, и сбежала оттуда в июле 1995. Как по-вашему: у нее могла возникнуть идея отправиться в Сайлент-Хилл? –– Да вы, черт возьми, знаете все лучше меня! — рассмеялся Виннер.
— К сожалению, продолжение этой истории мне неизвестно. Я ведь занимался историей городов-призраков в целом, а такие подробности – вопрос, скорее, биографический, чем исторический. Кстати, у меня есть подозрения, что ваш источник – Пол Ретборн. Я прав? — Правильно. –– Вечно Пол обсуждает свои дела с подругами… –– Я не его подруга. Виннер кивнул рассеянно. –– Значит, вас притягивает сенсация? –– Не совсем. Я интересуюсь Сайлент-Хиллом не только из потребностей журнала… –– Да ладно вам! — Виннер вдруг резко встал и отошел к окну. Элизабет отметила, что он как-то странно дернул щекой.
— Какой-нибудь запретный к обсуждению город-призрак – то, что надо, чтобы рейтинг заштатного журнала взлетел до небес. А когда один парень отказывается писать всю эту галиматью… — Он приостановился, обернулся на Элизабет, потом опять повернулся к окну.
— А потом еще и эта история с аварией. Да он нервничает. Что не так, доктор Виннер? Что произошло после того, как «один парень» отказался писать на сайлент-хилловскую тему? Элизабет промолчала. –– Может, вы и обо мне что-нибудь напишете? Например «Откровения доктора Виннера: журналистам не место в Сайлент-Хилле»! Или «Новые обстоятельства катастрофы Пола Ретборна:…», я не знаю, что вы там придумаете. А может быть… Он вновь махнул рукой, но на этот раз словно стараясь ударить кого-то, и замолчал. Элизабет представилось, что пространство между ней и Виннером вдруг оказалось под каким-то невидимым колпаком, о поверхность которого разбивались звуки вентиляторов и голосов из-за двери. Внутри же этого колпака наступила тишина, в которой она слышала собственный пульс. Помолчали еще пару минут. Наконец Элизабет решила, что пора заканчивать. –– Что ж, спасибо вам, — сказала она, поднимаясь.
— Вы мне очень помогли. Для вашего сведения: писать что-то о вас я не планирую. –– И что это значит? –– Это значит, что дело не в «сенсациях». Виннер опять обернулся к ней, и Элизабет ожидала вопроса: «В чем тогда?» или что-то в этом роде, однако Виннер долго молчал, а потом сказал: –– Подождите минуту. Он вернулся к столу, достал из внутреннего кармана визитку и что-то написал на оборотной стороне. –– Вот, — сказал он.
— Думаю, вам это пригодится. Здесь имя человека, от которого вы можете узнать больше, чем от меня. Держите. Две строчки. Фрэнк Сандерленд Сауф-Эшфилд, Мэйн-стрит 23,105 –– Кто это? — спросила Элизабет. –– Отец пропавшего. Если сумеете попасть к нему, считайте, что у вас готова отличная статья – после того, как этот парень потерял сына, Сайлент-Хилл для него – не просто точка на карте. –– Он что, был в городе? –– Я не спрашивал его об этом, но вы можете попробовать. Только не рассчитывайте, что он будет отвечать. –– Не любит дилетантов? — усмехнулась Элизабет. –– Можно и так сказать. Через десять минут Элизабет Бернс покинула здание сантонского Исторического Общества с новеньким томом «Саги о призраках». Для визита к Сандерленду она наметила конец следующей недели.
477 Прочтений • [Город Теней: Theme of Laura. Глава 7. Презентация доктора Виннера.] [10.05.2012] [Комментариев: 0]
Vova
