Мария проснулась ближе к полудню, который был больше похож на пасмурное тоскливое утро. –– Джеймс, — позвала она. Голос был хриплым, а в горло словно насыпали железных опилок.
— Мне что-то снилось. Она приподнялась на локте, пытаясь прокашляться, и только сейчас заметила, что Джеймса нет в комнате. –– Джеймс… где ты? Это был самый странный сон в ее жизни. Лабиринт размером с коробку из-под телевизора, подвешенный в черной пустоте. Странные, вертикальные и горизонтальные коридоры, связанный один с другим хитрыми переходами. Во сне устройство всей конструкции было прочно вложено в ее голову, и она могла действовать с этой моделью по своему усмотрению, изменяя ее как угодно. И все же, она не стала бы даже прикасаться к этому, если бы не одно обстоятельство. Этим обстоятельством был Джеймс, уменьшенный до таких размеров, что мог бы утонуть в кофейной чашке. Она позвала его, но Джеймс не услышал: он был в Лабиринте, замороченном чьей-то больной фантазией, решая одну из многочисленных загадок, в которые Город так легко заставлял его верить. Вскоре она поняла, что Джеймс там не один – повсюду бродили монстры: подобные той твари, которую Джеймс пристрелил в парке, и другие – похожие на бесформенные куски гниющей плоти создания и два Палача. «Как ты заслужил все это, Джеймс?», — подумала она, преодолевая отвращение и позволяя скользкому, влажному, провонявшему трупами лабиринту войти в свое сознание – словно одно живое существо сливалось с другим. Двойник Джеймса, заточенный внутри вместе с другими (толстяк-Эдди и девушка), не должен был погибнуть, потому что в этом случае погиб бы и настоящий Джеймс. Проснувшись, она чувствовала себя такой уставшей, словно работала всю ночь, – и, по сути, так оно и было. –– Джеймс! – позвала она снова, но никто не ответил. Значит, это не было сном,– заключила она. Но верить в это не хотелось; поднявшись с постели, она прошлась по этажам госпиталя в смутной надежде, что Джеймс спит в какой-нибудь палате, но интуиция ясно говорила, что его здесь нет. Город, казалось, отдыхал после тяжелой ночи. В воздухе стояло спокойствие, даже туман как будто готов был рассеяться. Тени исчезли. Выйдя из госпиталя, она направилась в сторону «Хевенз найт», чтобы убедиться в его полной пустоте. На столе по-прежнему стояла пустая банка из-под кока-колы, а под ней – забытая Джеймсом карта города. От этого зрелища хотелось разрыдаться. Ты обманул меня, Джеймс. Зачем? В самом деле – зачем? Нет, все не так просто. Наверняка этот город придумал что-то, чтобы затянуть его в этот лабиринт; что-то наверняка случилось с ним, после того как она уснула, но это был не ответ. Она должна была побывать на Текссонской заправочной станции, дойти до моста в конце Натан-авеню и вернуться назад – в парк, чтобы окончательно убедиться: Джеймса здесь нет. Между тем, оставаться здесь вечно она не могла – через несколько часов над Городом спустится вечер, и тогда чудовища вернутся. Нужно было уходить. Было только одно дело, которое осталось сделать. На Сандерс-стрит она отыскала бывший магазин под названием “Drawing & Painting”, где на прилавках до сих пор лежали краски, кисти и какие-то рисовальные принадлежности. Сначала она хотела взять белую половую краску и широкую кисть, однако неожиданно нашла кое-что получше: несколько баллончиков с белой, черной и серебристой краской, предназначенные для закрашивания царапин на автомобиле. Она взяла белую и, оставив свое послание Джеймсу (ГДЕ ТЫ?), покинула город.
Vova
