3. Назначение.
Уже
пятнадцать минут я шел по бесконечным коридорам военной станции Альянса на
орбите планеты Тробос в системе Барнарда. Это сооружение очень напоминало мне
министерство военной промышленности на Земле — такой же лабиринт переходов, по
которому, как муравьи, бегают сотрудники в одинаковой форме, двери,
отличающиеся только четырехзначным буквенным идентификатором, и постоянный
гвалт, разбавляемый только монотонным гудением систем жизнеобеспечения. Легко
увернувшись от толпы мелких клерков, выскочивших из-за угла, я направился к
кабинету в дальнем конце короткого коридора, который, к моей радости, был
совершенно пустым.
Полковник
Бериев был пожилым, весьма расплывшимся мужчиной лет пятидесяти. Его низкий,
морщинистый лоб, широкое, мясистое лицо с отвисшими брылями, тройной подбородок
и вечно угрюмые глаза производили весьма отталкивающее впечатление. А низкие
надбровные дуги свисали, скорее всего, уже под собственной массой.
Войдя
в кабинет, я инстинктивно вытянулся по стойке «смирно».
–
Вольно, капитан, – сказал Бериев хриплым, прокуренным голосом, и ногой из-под
стола двинул ближе ко мне стул, – садитесь.
Теперь
я мог рассмотреть его поближе. Одет он был весьма неряшливо: на рукаве пятно от
пролитого коньяка, видимо, того, который был налит сейчас в мутный бокал,
стоявший на краю стола. Форменный китель уже не застегивался ниже третьей
пуговицы, оттуда выпирала пожелтевшая, застиранная рубашка, прикрывающая
здоровенное пузо, которое полковник каким-то образом прятал под столом. Пухлыми
пальцами он затушил кубинскую сигару и бросил ее в пепельницу, стоявшую перед
ним.
–
Я изучил ваше дело, капитан, – также хрипло произнес он, правой рукой сгреб
хлам в угол стола и положил на освободившееся пространство дата-пад формата А4
с желтой полоской сбоку. Я понял, что это была папка с моим личным делом.
–
Флот направил меня по вашему запросу. Однако, мне никто не объяснил, чем
придется заниматься, – выговаривая каждое слово, сказал я.
–
Это закрытая информация, капитан. Никто, кроме меня, вам ничего и не должен был
объяснять.
Он
включил устройство и пробежался глазами по строчкам плывущего текста.
–
Значит, ты прошел полный курс подготовки по системе «страж»?
–
Так точно, полковник.
–
Такая запись в деле открывает тебе большие перспективы, сынок, – Бериев вытащил
из ящика очередную сигару и откусил щипцами кончик. – Твой выпуск единственный
прошел полный курс подготовки. Остальным повезло не так сильно.
–
Простите, полковник, можно вопрос?
–
Давай.
–
Откуда вам известно о программе? Сведения о ней до сих пор имеют высшую
секретность.
Бериев
откинулся на спинку кресла и выпустил в потолок струю дыма.
–
Я был одним из организаторов и руководителей «Стража». Но крысы из мин. Обороны
закрыли проект, руководствуясь тем, что мы, мол, оказываем давление на детей и
используем их в наших целях. Никакие доводы о том, что каждая операция планируется очень тщательно, и всем детям предоставляется
право выбора, не смогли их переубедить. Вот ты считаешь, что мы поступили с
тобой негуманно?
–
Никак нет, сэр.
–
Никто из рекрутов так не считает. Но они расформировали группу и убрали всех
руководителей. А мне сделали выговор с внесением в дело и понизили в звании.
Бюрократы хреновы!
Бериев
докурил сигару, затушил ее в пепельнице и выпрямился в кресле.
–
Ладно, давай к делу. Мы проводим одну операцию, третий код секретности. Из всех
кандидатов ты подошел лучше всех. У тебя прекрасный послужной список и отличные
характеристики. В одной нашей колонии, Иден Прайм, был обнаружен протеанский
артефакт приоритетной важности. Местные власти уже предупреждены о том, что не
стоит особо распространяться о находке. Ты будешь руководить одной из двух
групп. Ваша цель — отправиться в колонию и забрать артефакт. Все просто и ясно.
Твой фрегат уже переведен под мое командование.
–
А кто руководитель другой группы?
–
Капитан Гленн Миллер. В вашем задании он главный. У тебя будет время с ним
познакомиться и получить более четкие инструкции. Вопросы?
–
Вопросов нет, сэр! – я поднялся, вытянулся «по струнке» и козырнул полной
ладонью.
–
Хорошо, капитан. Вы свободны. Все время операции у вас будет прямой канал с
моим офисом. Важные вопросы можно посылать напрямую ко мне.
–
Так точно, сэр!
Я
развернулся и вышел из офиса, радуясь, что все закончилось так быстро. 4. Новые встречи.
Встреча
с капитаном Миллером была назначена в местном баре. Неплохое место для первого
знакомства. Ровно в двадцать один час я уже был на месте. Играла спокойная
музыка, тут и там мелькали девушки-официантки с подносами и в накрахмаленных
передниках. Почти все столики заняты исключительно людьми в форме. Типичный бар
на важном военном объекте — никаких инопланетян, никакого стриптиза и никаких
одурманивающих веществ. Битва за чистоту душ и тел в армии Альянса была
выиграна уже давно.
Я
присел за столик и взял меню. Оно также не отличалось разнообразием. С барами
«Омеги» или Цитадели местному заведению, безусловно, не сравниться, но это был
весьма приятный уголок, где можно скоротать вечер в неплохой компании.
–
Селестин? – раздался за спиной голос.
Я
развернулся и поднялся со стула. Передо мной стоял высокий, подтянутый и
невероятно красивый молодой человек моего возраста в наглухо закрытом
офицерском кителе с высокой стойкой, золотые лавровые ветви на которой выдавали
привилегированное положение их носителя. Он широко улыбнулся, продемонстрировав
два ряда ровных, белых зубов, и протянул руку.
–
Ты не пожмешь мне руку, Сел?
Я
остолбенел от неожиданности.
–
Грызя?!
–
Я рад, что ты помнишь меня, дружище!
Мы
обменялись рукопожатием и крепко обнялись.
–
Господи, Грызя, сколько лет! Где твои зубы?
–
Прости, офицерам высшего звена не полагается ходить с такими зубами. А ты почти
не изменился, – он еще раз улыбнулся и пригласил присесть за столик.
Поймав
за руку официантку, он что-то шепнул ей на ушко. Та мгновенно исчезла за барной
стойкой.
–
Как это не изменился?! – восклицал я, – столько лет прошло. А тебя я вообще с
трудом узнал. С каких это пор ты взял имя музыканта?
Официантка
принесла на подносе бутылку «Шато Марго» 2165 года и два бокала.
Гленн
откупорил бутылку и разлил рубиновую жидкость по бокалам.
–
А мне нравится это имя. Очень звучное и подходит к моему званию.
–
И где ты теперь служишь?
–
Во внешней разведке.
–
Ничего себе! Ты капитан внешней разведки?! Формально ты выше меня по званию, –
я взял бокал и посмотрел вино на просвет.
–
Думаю, сейчас это совершенно не важно, – ответил Гленн, – мы ведь по-прежнему
друзья, правда, Сел?
–
Конечно Гр… Гленн.
–
Ну, давай выпьем за встречу?
Мы
чокнулись и залпом осушили бокалы. Тут же подоспели холодные закуски.
–
А ты служишь под началом полковника Бериева? – спросил я, забросив оливку в
рот.
–
Можно и так сказать, – ответил Гленн, доставая золотой портсигар. Он зажег
тонкую сигарету и пустил струйку дыма в потолок. – Как ты понимаешь, моя
основная работа засекречена. Даже тебе я не могу рассказать о ней.
–
Понимаю, – я добавил вина в бокалы. – Бериев вел себя так, будто не знает, что
мы с тобой старые друзья.
–
А он и не знает. Со «стражем» там вообще все очень запутано и неоднозначно.
Долгая история, но это не важно, – Гленн залпом осушил бокал. – Как у тебя
жизнь?
–
Да ничего. Служу на патрульном фрегате, отлавливаю всяких отморозков на
границе. Работенка не пыльная, но иногда приходится заморачиваться.
–
Понятно. Хотел бы я быть на твоем месте, Сел, – Гленн еще раз затянулся и
потушил сигарету о дно пепельницы, – мы ведь тоже не малину едим. Иногда так
прижмет, что неделями со стимуляторов не слезаешь. Два часа сна зачастую как
манна небесная.
–
У тебя всегда были большие амбиции, Гленн, – сказал я, – и ты достиг, чего
хотел. Ты всегда отличался свирепым патриотизмом.
–
Ты же знаешь, Сел, нас всех лепили по одной форме. Кому-то вдалбливание засело
глубже. Ты сейчас на оперативной службе, я в разведке. Неизвестно, кому из нас
повезло больше. Хотел бы я не знать того, что знаю сейчас, и с каждым годом моя
голова все больше становится собственностью Альянса и меньше принадлежит мне
самому. Ты представить не можешь, сколько в меня напихано всяких устройств,
способных отравить, снести пол черепа или растереть мозги. Все только для того,
чтобы моя голова не досталась врагу.
–
Я понимаю тебя, Гленн, – я сделал глоток вина и поставил бокал на поднос, – но
каждый сам выбрал свою судьбу. Из нас сделали патриотов, но я не жалею. Ведь
другого выбора у нас не было.
–
Нам предоставили только один выбор, Сел — убраться с этой чертовой «Омеги», –
Гленн налил себе еще вина, – дальше от нас уже ничего не зависело. Мы стали
собственностью Альянса, вложением, которое потом до конца жизни должно
приносить прибыль.
–
Кстати, ты не бывал на «Омеге»?
–
Нет, Сел, не бывал. Как-то не приходилось пролетать мимо. Но я каждый год
посылал кредиты на счет магазинчика дяди Сифа. Надеюсь, они пошли на благое
дело.
–
Может, смотаемся как-нибудь? Мы ведь обещали позаботиться о наших родных,
сколько уж лет прошло. –
Конечно, Сел, обязательно слетаем. А теперь пошли куда-нибудь развеемся. Здесь
уже стало слишком душно. 5. Высадка.
Иден
Прайм — небольшая сельскохозяйственная колония людей. Весьма тихий мир с
патриархальным устройством. Здесь выращивают злаковые, кукурузу, в
экваториальных районах — кофе и виноград. Как и на любой пригодной для жизни
планете, здесь развиты все виды промышленности. Но Иден Прайм известен, прежде
всего, как крупный поставщик для пищевой и текстильной отраслей. Из-за
особенностей атмосферы свет здесь имеет легкий красноватый оттенок, но глаз
быстро приспосабливается и со временем перестает замечать вездесущую красноту.
Два
военных фрегата, «Эскалибур» и «Будимир», зависли на орбите планеты. Три
десятка скиммеров уже отделились от них и входили в атмосферу этой тихой
колонии.
На
небольшом космодроме царила суета и толкотня. Начальник порта, низенький пухлый
человечек, похожий на волуса, суетливо метался от одного дока к другому. Вокруг
него, как мухи, роились помощники, которые то окружали его, то разлетались в
разные стороны. Недовольные бородатые капитаны кораблей переругивались с
мелкими чиновниками, не пропускавшими их грузовики в порт из-за наплыва военных
и исследовательских судов.
Мы
с Гленном покинули десантный скиммер и направились к главной площади
космопорта. За нами следовали несколько офицеров и космопехов в легкой
штурмовой броне с винтовками М-8 наперевес.
Неподалеку
начальник порта что-то бурно обсуждал с красным от возмущения торговцем,
который, задыхаясь, то и дело подносил ко рту кислородный баллончик. Заметив
наше приближение, коротышка послал торговца к какому-то клерку и засеменил к
нам на своих коротеньких ножках.
–
Прошу прощения, офицеры, – протирая платком влажный лоб, пролепетал
запыхавшийся человечек, – сегодня с утра здесь такое безобразие творится. У нас
порт маленький, а тут как раз сезон сбора урожая, да еще и ученые со своими
раскопками. Не можем мы принимать всех желающих.
–
Вы здесь главный? – холодно спросил Гленн.
–
Простите, милостивые государи, забыл представиться, – засуетился коротышка, – я
Богдан Зеленский, начальник порта. Мы во время приняли ваше распоряжение, линии
с пятнадцатой до тридцать седьмой ваши. Можете ими распоряжаться столько,
сколько надо.
–
Где мне найти начальника научной экспедиции? – спросил Гленн, снимая тонкие
кожаные перчатки.
–
А-а-а! – радостно затряс руками человечек, – эта женщина, Ильза Уоррен, она как
раз находится в здании космопорта. Там вы ее и сможете найти.
–
Благодарю, мистер Зеленский, вы свободны.
Человечек
раскланялся и убежал куда-то в самую гущу толпы.
В
здании порта все было еще хуже, чем снаружи. Военные оцепили три посадочные
платформы, вокруг которых толпились возмущенные люди. Один угол почти до
потолка был заставлен какими-то контейнерами. Группа ученых выделялась на общем
фоне одинаковыми светлыми костюмами. Женщина средних лет, видимо, руководитель
группы, о чем-то спорила с капралом.
–
Что здесь происходит? – вмешался в их беседу Гленн.
Капрал
тут же вытянулся «по струнке» и отдал честь. Женщина повернулась к нам. Она
была явно взволнована и рассержена.
–
Простите, вы здесь главный? – обратилась она к моему другу. – Вы можете мне
объяснить, что здесь, черт возьми, происходит?! Почему меня не пускают в мой же
лагерь?!
–
Простите, мисс, – спокойно ответил Гленн, показывая свое удостоверение, – это я
дал приказ оцепить линии к научной станции. Теперь все, что касается ваших
раскопок, находится в ведении секретной службы и бюро планетарной разведки. Вы
руководите экспедицией?
–
Да, я Ильза Уоррен, руководитель научной группы, – холодно ответила женщина. –
Но почему ваши люди не пускают наших ученых? Мы уже две недели работаем с
маяком.
–
Спокойно, мисс Уоррен, с сегодняшнего дня место ваших раскопок представляет
собой закрытый военный объект. И соответственно, допуск на него ограничен, –
ответил Гленн.
–
Миссис Уоррен, – язвительно исправила женщина. – То есть, вы хотите сказать,
что закрываете мне доступ на объект?!
–
Ни в коем случае, – улыбнулся Гленн, – мы сейчас поедем в ваш лагерь, где вы
дадите мне список членов научной группы, а мы выдадим им пропуска. Просто на
объекте не должно быть лишних людей, вот и всё. А по дороге вы расскажете мне о
вашей находке.
Массивная
пассажирская платформа медленно набирала скорость. За окнами проплывали
безбрежные равнины, «лоскутные одеяла» засеянных полей, высотные сооружения,
шпили которых упирались в низкие облака. Закатное солнце стало кроваво-красным,
еще сильнее уплотняя атмосферу и погружая мир в бурые тона. Платформа была
заполнена военными, из ученых была только
доктор Уоррен.
–
Этот маяк — одна из самых удивительных находок, какие нам только удавалось
обнаружить, – рассказывала она, – причем, совершенно неповрежденный. Это
настоящее чудо инженерной мысли.
–
Вам удалось в нем разобраться? – спросил я.
–
Что вы! Разве можно на месте изучить технологию, которая опережает нас на века?
Для этого нужны годы, огромные средства и интеллектуальная мощь десятков
институтов.
–
А сколько времени потребуется на транспортировку маяка в порт? – спросил Гленн.
Он затянулся сигаретой и выпустил в окно струйку дыма.
–
Я… я не знаю, – замялась женщина, – мы еще не знаем, можно ли его отрывать от
земли так, чтобы не повредить.
–
А чем вы тут занимались две недели? – недоуменно бросил Гленн, обдав женщину
холодным презрительным взглядом.
–
Знаете! А не пошли бы вы… к черту! – возмутилась доктор Уоррен. – Это одна из
важнейших находок современности. Никто нас не предупреждал, что сюда нагрянут
солдафоны и будут лапать все своими ручищами! Маяк надо оставить здесь,
построить вокруг него исследовательский центр и пригласить лучшие умы
галактики, а не таскать его через весь космос черт знает куда!
Гленн
усмехнулся и выбросил сигарету в окно.
–
Это уже не вам решать, миссис Уоррен, – сказал он. – Мы приехали.
Капитан
Миллер первым спрыгнул на землю и уверенно направился к группе космопехов на
другом конце швартовочного узла.
–
Не обижайтесь на моего друга, – сказал я, обращаясь к Ильзе, – нервировать
людей — его работа. У нас есть приказ забрать маяк с планеты, вам придется с
этим смириться.
–
Да я уже поняла, – устало ответила женщина.
–
Сколько времени вам потребуется, чтобы погрузить его на платформу?
–
Я сейчас не могу сказать. Если он просто стоит на постаменте, то не больше двух
дней. Но он может оказаться частью какой-нибудь подземной конструкции. Тогда
ваши люди могут испортить его.
–
Хорошо, я понял. Дайте мне список ваших сотрудников, и я сегодня же выпишу им
пропуска.
–
Большое вам спасибо, капитан, – потеплевшим голосом сказала Ильза, – а теперь
простите меня, надо идти к своим людям.
Она
быстрым шагом направилась к выходу со станции.
Гленн
подошел к группе пехотинцев, которые тут же встали по стойке «смирно».
–
Кто ваш начальник? – сухо спросил он.
Вперед
вышла молодая темноволосая девушка в легком бело-красном скафандре, который
солдаты в шутку называли «клубничка со сливками».
–
Сержант Эшли Уильямс, сэр! – отрапортовала она. – Двести двенадцатый взвод
космической пехоты. Я замещаю лейтенанта Говарда. Его отозвали с планеты.
–
Хорошо, сержант Уильямс. Ваш взвод поступает под командование капитана Ринола.
Отчитываетесь лично перед ним или мной. Вопросы?
–
Вопросов нет, сэр! – крикнула девушка.
– Разошлись.
Vova
