В одной из комнат небольшого сельского дома происходило великое
таинство жизни. Около закрытой двери нервно расхаживал молодой человек.
Пьеро да Винчи, влиятельный дворянин, сегодня, пожалуй, впервые был
абсолютно бесполезен. Уже много часов из-за двери доносились громкие
крики, сменяющиеся измученными стонами. Антонио да Винчи, отец Пьеро,
только недовольно глядел на метания сына. Так волноваться, из-за
какой-то крестьянки, которую он разлюбит через пару недель? Это
казалось Антонио выше достоинства дворянина. Но Пьеро был молод и
влюблен.
"О, Великий Сатурн, покровитель земледелия. Помоги же
моей возлюбленной, она крестьянка, работает ближе всех к земле. Сегодня
суббота, твой день, прошу тебя, великий!”
Голос женщины стих, вместо него раздался громкий плач новорожденного. Было три часа ночи.
Наконец открылась дверь, и Пьеро впустили в комнату. Он быстро подошел к кровати.
— Катерина?. .
Схватившись за руку мужчины, Катерина из последних сил приподнялась,
стараясь не потревожить сына, решительно взглянула в глаза
возлюбленного.
— Лео… Леонардо. Слышишь, Пьеро?. . Его зовут Леонардо, — сказав это,
женщина бессильно опустилась на подушку и забылась спокойным сном.
— 15 апреля 1452 года. Три часа ночи. Я назвал своего сына Леонардо.
Леонардо ди сер Пьеро да Винчи. Отец, запиши, пожалуйста, — с усмешкой
произнес Пьеро, выйдя из комнаты. ***
Прошло три года с того самого дня, была весна. Юный Леонардо рос вместе
с матерью, редко видел отца. Ему было интересно по истине все. Катерина
не уставала удивляться и отвечать на вопросы сына. Каждый свободный час
она старалась провести вместе с ним, предчувствуя, что наступит день,
когда придется расстаться.
И вот, этот день пришел. С утра она получила письмо от Пьеро. Он писал,
что женился. Но жена его бездетна, поэтому он хочет забрать Лео к себе.
Катерина понимала, что так будет лучше для сына. Но как могла она добровольно отдать его?. .
Ребенок ещё спал безмятежным сном, не зная, как круто изменится его
жизнь сегодня. Катерина присела на край кровати, легко провела ладонью
по светлой голове.
"Ты не увидишь моих слез, дитя. И сам не будешь плакать. Сегодня ты будешь смеяться как никогда раньше”.
Женщина, погруженная в свои мысли, не заметила, как проснулся юный да
Винчи. Ясными глазами он смотрел на мать, замерев под её рукой,
чувствуя себя в полной безопасности. ***
Вечером, когда солнце уже клонилось к горизонту, мальчик вбежал в дом с
полной охапкой только появившихся цветов. Да так и остался на пороге,
пытаясь понять, о чем говорят мать и человек, называющийся его отцом.
— Катерина, ты же прекрасно понимаешь, что так будет лучше. Ты не
сможешь дать ему образование, обеспечить будущее. А я смогу. Он станет
моим наследником, — Пьеро уже полчаса уговаривал эту упрямую женщину,
что ему порядком надоело. В голосе проскальзывало раздражение.
— Тише, Пьеро, наш сын пришел. И я уже согласилась, — голос женщины был слишком спокоен, чтобы быть настоящим.
— Лео, подойди ко мне. А ты, Пьеро, подожди у двери. Надеюсь, ты дашь мне хотя бы попрощаться?
Леонардо подбежал к матери, опасливо косясь, постарался быстрее прошмыгнуть мимо Пьеро.
— А теперь послушай меня, — она смотрела прямо в глаза сыну, стараясь,
чтобы каждое слово нашло правильный отклик в его душе. Она взяла букет
и присела на стул у окна.
— Ты должен пойти с отцом. Так надо. Ты вырастешь великим человеком. Но не здесь.
Глаза мальчика выражали непонимание и страх. Почему он должен уходить? Куда? А как же мама?. .
В порыве нахлынувшей нежности, Катерина крепко обняла сына, чуть не
упав перед ним на колени. Уткнувшись в золотые волосы, она исступленно
шептала:
— Ах, мой Лео… Мое дитя… O sole mio!. .
Справившись с собой, Катерина мягко провела рукой по щеке мальчика, поцеловала в лоб, стараясь вложить в это всю свою любовь.
— Ну, иди же… Иди, mio cuore.
Женщина гордо выпрямила спину, сложив руки на коленях.
"Нет, ты не запомнишь моих слез. Моего горя. Помни мою улыбку, Лео. Мое солнце”.
Леонардо недоверчиво обернулся, когда Пьеро крепко взял его за руку и
уже хотел вывести за дверь. Солнечный свет неровно попадал в комнату
через ставни, освещая только улыбку и тонкие руки его матери. Лео не
мог видеть, как дрожат эти руки. Как по щеке скатилась слеза. Не мог
слышать, как позже, много позже рыдала эта женщина, словно обезумевшая
львица, потерявшая своего детеныша.
— Мам?. . Мама?!.
Он хотел было кинуться к ней, но Пьеро закрыл дверь и увел мальчика.
Сердце его разрывалось от последнего крика сына. Ещё долго он не сможет
смотреть в глаза Леонардо.
А сам Лео, много лет спустя, не мог вспомнить ничего из того дня. Кроме улыбки и букета полевых цветов в загорелых руках.
Vova
