Сложно поверить, но Данте любил Хеллоуин. Любил потому, что, гуляя по
ярко освещенным улицам среди снующих детишек и оскалившихся с
подоконника тыквенных морд, он мог поверить, что единственные
существующие в этом городишке демоны — беспечно веселящиеся детишки и
подвыпившие взрослые. А всё остальное – выдумки фантазеров – романтиков
и магазинных торговцев, что бы взбудоражить кровь или продать побольше
тыкв и печенья.
И, конечно, еще радовали детские воспоминания: обычно Ева рассказывала
на ночь сказки маленьким близнецам, но не в Хеллоуин, нет. В Хеллоуин
это всегда делал сам Спарда. Маленьким Данте боялся темных и мрачных
историй про демонов, но, повзрослев и занявшись уничтожением демонов,
часто использовал полученную в то время информацию….
А в городе всё хорошо: детишки уже разошлись, а на улицах полно пьяных
– подогретое алкоголем веселье продолжается. Данте скорее идет домой:
да, он любит выпить, но не сейчас, когда в душе подняли голову смутные,
но прекрасные детские воспоминания: они с братом закутывались в одно
одеяло, и можно был безнаказанно прижаться к Вергилию – он, слишком
поглощенный папиной историей, не отталкивал брата…
***
Вот я и дома. Рука уже привычно тянется к выключателю, но замирает на пол пути. У меня дома — незваный гость.
Подавляю в себе желание вернуться на шумную улицу: Допплер всё рано не отвяжется, раз уж приперся.
— Что это у нас здесь? Почему бы тебе не пойти и хорошенько не оторваться на вечеринке? Она абсолютно сумасшедшая…
-Спасибо, что напомнил, я хотел об этом поговорить, — двойник скорчил
рожицу, — так, о чем я… а,. . беготня и детский смех, тыквенный сок и
печенье. Ряженые людишки… Гадость! Люди забыли смысл Хеллоуина Забыли
про праздник демонов и мертвецов…ужас и гибель, осенний карнавал злых
духов.
Доплер встает с дивана и сладко потягивается. В каждом, еще пока
медленном движении сквозит животная грация. Но в глазах уже появились
красные искры….
Внезапно двойник одним нечеловечески длинным прыжком (почти темное
облако, гонимое ветром) покрывает разделяющее нас расстояние и
приставляет Ребеллион с темным лезвием к моему горлу.
-По-моему, для Хеллоуина слишком мало крови… — шепот у самого уха
звучит почти интимно… а жгучая боль от пореза подтверждает серьезность
его намерений…
***
Быстрая, жаркая битва. Идентичные клинки скрещиваются, сыпящиеся искры
освещают двух одинаковых воинов…. Но сейчас, в темноте, двойник
неуязвим. Он бесстрашно принимает на себя самые серьезные удары… А
потом, почти смеясь от едва сдерживаемого веселья, рассыпается на
темные струйки и материализуется в новом месте. Удары не оставляют на
нем следа… А вот весь пол агентства уже стал скользким от моей крови…
Надо срочно что – то сделать, долго мне так не продержаться…
***
Еще секунду двое равных кружились в смертоносной битве – прекрасном
танце, но вот уже беловолосый воин, не успев даже закончить очередной
прием, просто ничком падает в лужу собственной крови. Доплер же как
будто потерял интерес к своей жертве: он медленно обходит агентство,
растерянно смотрит на трофейное оружие, долго разглядывает стоящую на
столе фотографию в рамке…
Следом он возвращается к Данте, переворачивает тело на спину, и
осторожно поднимает плечи мужчины, устраивая их на своем колене. Тихий
стон выходит изо рта вместе с кровавой пеной – Данте жив, но сильно
ранен.
Допплер медленно, почти нежно расстегивает молнию на рубашке. Разводит
её полы в стороны. От плеча к кончикам пальцев по руке Двойника стекает
несколько струек темноты, чтобы превратиться в кинжал, зажатый в руке.
Несколько аккуратных движений пальцев по нежной, бархатистой коже, а
следом демон нажинает вырезать на ней слова своего родного языка.
Увлекшись своей работой, Допплер тихонько напевает себе под нос – ни
дать ни взять огромный черный котяра точит когти и мурлычет песенку…
***
— Ну вот, всё и закончилось. Теперь крови вполне достаточно… надеюсь,
тебе понравился Хеллоуин, Данте? – Дарк встал на ноги, с наслаждением
расправляя затекшую конечность. Не оглядываясь пошел к выходу, торопясь
к безумным вечеринкам и сладким душам. Рот уже наполнился слюной в
предвкушении теплой крови и конфет. Часть этой чудесной ночи была уже
безнадежно потеряна… Но не мог же он в такую ночь бросить Данте одного
прозябать с воспоминаниями?. .
Vova
