По зеленому лесу, словно легкий, лесной дух, скользила хрупкая,
маленькая фигурка. Осторожно отодвигая перед собой ветви, она не
оставляла никаких следов. Да и деревья будто сами расступались перед
ней. Так двигаться по лесу могут только эльфы. А это и был эльф. Точнее
молоденькая эльфийка: Элиссалия Тамлен, дочь хранительницы Веллении.
Лучшая охотница их небольшого долийского отряда. Они только сегодня
пришли в Ферелден, и уже через несколько дней отправятся дальше. Вечные
скитальцы, не имеющие своего дома в мире презирающих их шемленов,
которым они отвечают полнейшей взаимностью. Вдруг она замерла,
насторожившись, и прислушалась. Где-то неподалеку раздалось ржанье
лошадей, звон мечей и хриплые стоны раненных, а затем тишина. Эльфийка
еще немного постояла, прислушиваясь, но вокруг было тихо. «Шемлены!
Больше некому тут быть!» — с презрением подумала эльфийка. И уже хотела
повернуть в противоположную сторону от места где, вроде происходила
битва, но что-то ее тянуло проверить, а что же там случилось? Немного
постояла, взвешивая все за и против, но все-таки любопытство победило.
«Я только на минутку! Одним глазком» — пообещала себе девушка. Натянув,
на всякий случай, тетиву лука и приготовив стрелу, направилась в
сторону сражения. Элиссалия даже и не подозревала, что эта «минутка», в
конце концов, разрушит всю ее вольную жизнь…
-Дурак!...Проклятие… Полный дурак! Демоны меня побери…Только…дурак мог
попасться в засаду этих проклятых демонами орлесианцев… — тихо ругался
черноволосый парень лет восемнадцати, изредка шипя сквозь стиснутые
зубы. И пытался остановить кровь, бьющуюся фонтаном из бока. Он
понимал, что это безнадежно, что это конец, что без посторонней помощи
с такой раной ему не справиться. А добраться ни до кого не сможет, так
как ближайшее жилье находится за несколько километров от него. Знали же
орлесианцы, где устроить засаду, поэтому и добивать не стали, оставив
мучиться от боли.
Вдруг он почувствовал резкую боль, в глазах потемнело, и потерял, как
ему показалось, на миг сознание, а когда открыл глаза удивленно замер,
увидев склонившуюся над ним прекрасную деву, освещенную последними
лучами заходящего солнца.
-Святая Андрасте… — тихо, словно завороженный, прошептал парень и закашлялся, захлебываясь кровью.
Девушка нахмурилась:
-Молчи, шемлен. Молчи, если хочешь жить
-Ты прекрас… — начал раненый, но не договорил и снова потерял сознание.
Когда парень очнулся, то оказалось, что лежит в каком-то шатре на
мягких шкурах. Пошевелился и, зашипев от боли в боку, замер, и,
стараясь не делать резких движений, огляделся. Небольшое помещение, на
полу набросаны шкуры различных животных. В углу небольшой раскладной
столик с какой-то миской на поверхности. И больше ничего.
Вдруг распахнулся полог, и вошла немолодая эльфийка с уверенным
взглядом. Парень хотел спросить, где он и кто его спасители. Но женщина
властным взмахом руки его остановила. Подошла ближе и, бесцеремонно
толкнув в грудь, уложила его на шкуры (он сам не заметил, как
приподнялся), осмотрела рану, не обращая внимание на его шипение,
чем-то смазала и забинтовала. И только у выхода оглянулась и произнесла
первые слова:
-Шемлен, ты будешь жить. Только к добру ли, не знаю.
— и вышла.
Прошло три дня. Парень уже мог легко вставать со своего
импровизированного ложа. С каждым днем слабость все меньше беспокоила и
вскоре он должен будет покинуть своих спасителей. Как узнал, он
находился в личной палатке хранительницы, а спасла его ее дочь
Элиссалия.
За это время парень успел о многом поговорить с так очаровавшей его
девушкой. И покидать ее совсем не хотелось. Только у него есть долг.
Его уже давно ждут в другом месте. Поэтому завтра с утра он твердо
решил покинуть лагерь долийцев. А сейчас пора спать.
Только собрался лечь, как вдруг откинулся полог, и появилась та, о ком он думал. Мысли о которой не оставляли ни на минуту.
В белоснежном платье-накидке, струящемся по ее стройному хрупкому телу,
с распущенными длинными, каштановыми волосами, со сверкающими
фиалковыми глазами – она была прекрасна.
-Элиссалия? – вопросительно посмотрел парень на нее – Зачем ты тут?
Девушка, молча, скинула с себя платье, и осталась обнаженной, только густые волосы укрывали ее тело.
Он медленно подошел к ней и, не отрывая взгляда от ее лица, тихо спросил:
-Ты уверена?. . – увидев чуть заметный, согласный кивок, легко провел кончиками пальцев по ее щеке и нежно улыбнулся.
Затем подхватил легкую, словно пушинку, девушку на руки и понес на ложе…
У небольшого ручья прощались двое, познавшие первую любовь, а теперь должны будут познать и разлуку.
-Я вернусь, обязательно вернусь. – тихо прошептал парень, обнимая
плачущую девушку. Отстранился и снял с руки перстень с небольшим
драгоценным камешком – Вот возьми…
-Кольцо? – слабо улыбнулась девушка и прижала подаренную вещь к своей груди – Клянусь, я его навсегда сохраню!
Парень тепло усмехнулся:
-Я вернусь и подарю тебе множество таких колец. Ты только дождись меня.
Нежно поцеловал и запрыгнул на коня, которого дали ему долийцы. А где
они его взяли он интересоваться не стал. На самом краю леса остановился
и бросил последний взгляд на эльфийку, провожающую его своими большими
фиалковыми глазами.
Махнул ей на прощание рукой, крикнул:
-Я вернусь! – и скрылся.
Элиссалия, смахнув с глаз слезы, печально улыбнулась:
-Я знаю… Ты обязательно вернешься... Вот только нас здесь уже не будет…
Распоряжения хранительницы не обсуждаются, даже если это собственная мать…
На утесе над речкой, на влажной после дождя траве стояла девушка,
эльфийка, и тоскливо смотрела вниз в воду. Как бы было легко сделать
один шаг и покончить со всем. Со всей этой жизнью, которая в дальнейшем
будет полна лжи и притворства. Вот только она не может так поступить.
Ради ребенка, которого она ждет. Его сына... Вот только пусть мальчик
будет похож на нее, на эльфов. Создатель, бог ее любимого, пожалуйста,
помоги…
И решительно повернувшись, направилась к виднеющемуся городу Антиве,
где через несколько часов хагрен свяжет ее с нелюбимым на всю жизнь. С
городским эльфом, дровосеком. С тем, кто никогда не узнает, что
ребенок, который родится через восемь месяцев не его. А того, о ком она
ничего не знает, от кого имеет только колечко на память, но любовь к
которому она сохранит на всю жизнь и ради ребенка которого она пойдет
на все. Ради того, чье имя живет и всегда будет жить в ее сердце. И
тихо прошелестело над речкой:
-Логейн, мой Логейн, прости и прощай…
****
-...Когда я вернулся на место лагеря, там никого не оказалось.
Несколько дней искал хоть какой-нибудь след…Но было бесполезно. И я
просто, просто постарался все забыть,. . забыть, как сон…Прекрасный сон…
— тейрн замолчал, так и не поднимая головы. .
В наступившей тишине, я осторожно высвободила ладонь из крепко сжатой
руки Зеврана, отступила назад и тихонько покинула комнату, решив, что
мужчинам необходимо поговорить без свидетелей.
Оказавшись, в коридоре вздохнула. Чего только не предполагала услышать,
но такое… А почему я сразу решила, что Зевран… Может он сын того
дровосека, а первый ребенок погиб? Вот только серые глаза... у Логейна,
кажется, такие же….
742 Прочтений • [Анитвелла. Королева. Глава 7. Часть 4] [10.05.2012] [Комментариев: 0]
Vova
